автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэмное творчество Вячеслава Иванова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэмное творчество Вячеслава Иванова"

Не

005008283

Баранова Елена Павловна

ПОЭМНОЕ ТВОРЧЕСТВО ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА (символнко-философская система)

Специальность 10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 3 Я Н В 2012

Иваново-2011

005008283

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

доцент

Дзуцева Наталья Васильевна

Официальные оппоненты:

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Удмурдский государственный университет»

Защита состоится 10 февраля 2012 г. в 13-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.062.04 при ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет» по адресу: 153025, г. Иваново, ул. Ермака, 37, ауд. 403.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Автореферат разослан «_» января 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор филологических наук, профессор

Ермилова Галина Георгиевна

кандидат филологических наук, доцент

Крохина Надежда Павловна

доктор филологических наук

Тюленева Е.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Жизнь и творчество Вячеслава Иванова все больше и больше привлекают внимание исследователей. За последние годы написано и опубликовано впечатляющее количество не только статей, но и монографий, посвященных изучению жизненного, творческого и духовного пути «Вячеслава Великолепного»1. Разнообразные исследовательские разработки представлены в многочисленных сборниках, выпущенных по материалам конференций, посвященных творчеству Иванова. Ивановское наследие с каждым годом все чаще становится объектом исследования в кандидатских и докторских диссертациях.

Менее оптимистично обстоит дело с изданиями самих текстов Иванова: как известно, брюссельское собрание сочинений остановилось на четвертом томе, однако и в этом направлении ощутимо очевидное движение: в Институте русской литературы РАН (Пушкинский Дом) создана рабочая группа по издания Полного собрания сочинений В.И. Иванова. На этом же пути в 2006 году в России осуществилась первая публикация уникального ивановского произведения - мелопеи «Человек», представляющая репринтное воспроизведение парижского издания 1939 года2. Эта книга сопровождена приложением, состоящим из исследовательских статей и материалов3. В 2007 году издательством «Астрель» в серии «Социальная мысль России» в одном томе выпущены два сборника ивановских статей - «По звездам», «Борозды и межи», снабженные подробнейшими комментариями В. В. Сапова4. Трудно переоценить важность не только для научного сообщества, но и для всех интересующихся личностью и творчеством Вяч. Иванова появление сайта его русско-итальянского архива, на котором доступен

'Павлова Л.В. Этапы изучения поэтического творчества Вячеслава Иванова в России и Зарубежье // Русская филология: Ученые записки Смоленского госудаствен-ного педагогического университета. Т. 8. Смоленск, 2004. Полную информацию об опубликованных работах по состоянию на 2009 год см. в книге: Богомолов Н. А. Вячеслав Иванов в 1903-1907 годах: Документальные хроники. М., 2009. С. 3-4; в 2010 году вышел в свет сборник статей и научных материалов, посвященных жизии и творчеству поэта и мыслителя: Вячеслав Иванов. Исследования и материалы. Вып. 1. СПб., 2010.

2 Вячеслав Иванов. Человек. М.: Прогресс-Плеяда, 2006.

3 Вячеслав Иванов. Человек. Приложение: статьи и материалы. М., 2006.

4 Иванов В. И. По звездам. Борозды и межи / Вступ. статья, сост. и примеч. В.В. Сапова. М„ 2007. 1137 С.

брюссельский четырехтомник, а также впечатляющее количество архивных материалов и исследовательских работ. Большие надежды внушает работа над изданием Собрания сочинений Вяч. Иванова, которую ведет группа сотрудников ИРЛИ (Пушкинкий дом), возглавляемая К.Ю. Лаппо-Данилевским5.

В многочисленных трудах ивановедов обнаруживается чрезвычайно много важного и необходимого для понимания своеобразия творческой личности Вяч. Иванова, вместившей в себя талант поэта, философа и филолога, однако многие вопросы, связанные с личностью и творчеством главного теоретика русского символизма, остаются открытыми. Как правило, более пристально исследуется эстетико-философское наследие Иванова, тогда как его поэзия, сложная, насыщенная разветвленной символикой, с использованием архаического словаря и углублением в древние стиховые традиции, менее изучена. При обращении к поэтическому наследию Иванова внимание ученых среди прочего направлено на отдельные циклы и сонеты. Так монографически рассмотрен сонет «АроШш» (Д. Мицкевич), достаточно подробно исследованы «Итальянские сонеты» (В. Кулыгина), «Зимние сонеты» (П. Дэвидсон, Н. Дзуцева), «Римские сонеты» (А. Шишкин, Е. Тахо-Годи, Н. Дзуцева). Интересно рассмотрена специфика поэтического языка Вяч. Иванова (А. Грек, Л. Гоготишвили, Г. Кустова), а также отдельных символов и символических моделей, составляющих его поэтическую систему (И. Корецкая, И. Кондаков, Е. Ермилова, Л. Павлова и др.)

Между тем определенный пласт поэтического наследия Иванова до сих пор остается вне поля зрения исследователей и не подвергается специальному анализу. К числу таких сочинений относятся произведения «большой» формы, так или иначе связанные с исканиями Иванова в жанре поэмы. Это прежде всего ранние поэмы, входящие в дебютный поэтический сборник поэта «Кормчие Звезды» - «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного». Немного более, но не достаточно полно освещены поэмы «Сон Мелампа», «Младенчество». В настоящее время активно изучается мелопея «Человек», оставляя тем не менее все больше вопросов при углублении в ее замысел.

Приходится констатировать, что проблема поэмного жанра в творчестве Вяч. Иванова остается практически не поставленной. Это

5 Лаппо-Данилевский К. 10., Монахова Г. Р. Группа по изданию сочинений Вячеслава Иванова: первые шаги // Новое литературное обозрение. 2009. № 98. С. 436-443.

можно было бы объяснить тем, что в поэтическом наследии Вяч. Иванова жанр поэмы не является преобладающим. Тем не менее, такое жанровое образование как поэма в творчестве Иванова представлено хотя и немногочисленными, но достаточно выразительными образцами этого жанра, несущими в себе основные универсалии ивановской религиозно-философской системы. На фоне жанровых разновидностей лирической поэмы, господствующей в творчестве его соратников-символистов, искания Иванова в поэмном жанре отличаются усложненной философской глубиной, обращенностью к универсальным началам бытия, к Божественному замыслу о человеке.

Современное ивановедение учитывает, конечно, эту специфику, - достаточно назвать глубокие, концептуально значимые работы С.Д. Титаренко, C.B. Федотовой, Р.И. Соколова, В.В. Троицкого, Б. В. Аверина, А. Н. Архангельского, Ю. Н. Чумакова и др., посвященные рассмотрению отдельных поэм Иванова. Однако сам факт отсутствия обобщающего монографического исследования, в котором подлежали бы рассмотрению поэмные тексты, созданные в разные периоды творчества поэта, их символико-философское своеобразие и взаимосвязь, их роль и значимость в творческом наследии Вяч. Иванова, свидетельствует о необходимости заполнения этой лакуны.

Таким образом, актуальность темы диссертации определяется ее недостаточной разработанностью, отсутствием концептуально значимого взгляда на искания Вяч. Иванова в жанре поэмы, на проблему художественно-философских трансформаций этого жанра и его эволюции в творчестве поэта и мыслителя. Востребованность такого рода исследования обусловлена также значимостью поэмного творчества Иванова для понимания его творческой индивидуальности и для углубленного осмысления особого пути, проложенного им в поэзии Серебряного века.

Объектом данного исследования стали поэмные тексты Вяч. Иванова: «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного», «Младенчество», мелопея «Человек».

Предметом анализа является мотивно-образная система указанных произведений, их символико-философское содержание и структурно-композиционное своеобразие.

Выбор указанных текстов продиктован их репрезентативностью в свете раскрытия темы нашего исследования. Поэмы «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного» созданы в начале творческого пути Вяч. Иванова, войдя в его первый сборник «Кормчие Звезды», в котором,

«в свернутом предварительном виде уже присутствует вся ивановская топика и поэтика» (С.С. Аверинцев). Автобиографическая поэма «Младенчество» и мелопея «Человек» создавались на протяжении нескольких лет, но практически параллельно: «Младенчество» - 19131918 гг., мелопея - 1915-1919 гг. «Младенчество» является уникальным опытом лирико-философского осмысления «архетипа детства», а мелопею «Человек» сам Иванов считал тем произведением, которое «наиболее целостно выражает <его> мистическое миросозерцание»6. Оба произведения, являясь, каждое по-своему, свидетельством зрелого творчества поэта, могут считаться итоговыми на том этапе его духовного пути, который связан с российским периодом его жизни и творчества. Таким образом, в поэмном жанре, в его трансформациях, начиная с первой поэтической книги и кончая философским осмыслением личного и бытийного существования в послереволюционные годы, формируются, развиваются и укрепляются универсалии эстетической и религиозно-философской мысли Вяч. Иванова, оформляется новый поэтический опыт.

Понятно, что прийти к такому заключению невозможно без привлечения всего корпуса теоретико-эстетических, религиозно-философских и собственно поэтических произведений Вяч. Иванова. С этой целью в работе задействованы материалы культурологических, художественно-философских и литературно-критических опытов Вяч' Иванова, его эпистолярное и автобиографическое наследие, мемуарные свидетельства о поэте.

Цель работы - описать и проанализировать символико-философское содержание мотивно-образной системы поэмных текстов Вяч. Иванова, выявляя их жанровую эволюцию, межтекстовые связи и концептуальную значимость в творчестве Иванова-поэта и мыслителя.

Важными при этом представляются следующие задачи:

- осуществить комплексный анализ поэмных текстов Вяч. Иванова, относящихся к разным этапам его жизни и творчества;

- проявить символико-философское наполнение мотивно-образной системы;

- выявить наличие межтекстовых связей между поэмными текстами;

6 Письмо В. И. Иванова Э. К. Метнеру от 18 декабря 1930 г. / В. И. Иванов и Э К Ш Се309 "НСКа Ю ДВ>Х МИР°В' ПубЛ' В' СаП°Ва" ВопР°сы литературы. 1994. Вып!

определить вектор направления и тенденции в трансформации поэмного жанра в творчестве Вяч. Иванова

Методологическую базу диссертации составляют работы по теории поэзии и анализу художественного текста М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, Л.Я. Гинзбург, М.Л. Гаспарова, Б.О. Кормана, Т.И. Сильман, В.Д. Сквозникова, С.Н. Бройтмана, фундаментальные исследования в области поэмного жанра (работы А.Н. Соколова, Л.К. Долгополова, С. А. Коваленко, М. Н. Зубкова, и др.), статьи и монографии, посвященные символизму и творчеству его представителей и отдельно Вяч. Иванова (З.Г. Минц, A.B. Лаврова, Е.В. Ермиловой, Л.А. Колобаевой, А. Пайман, А.Б. Шишкина, П. Дэвидсон, Е.А. Тахо-Годи, Л. Силард, H.A. Богомолова, Н.В. Котрелева, С. Д. Титаренко, Л. В. Павловой и ДР-)-

В работе используются метод структурного и контекстуального анализа, а также биографический, историко-генетический, герменевтический и сравнительно-сопоставительный методы.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Ранние поэмы Вяч. Иванова «Сфинкс», «Врата» и «Миры возможного», объединенные единым символико-философским заданием, проявляющем себя как на мотивно-образном, так и на сюжетно-композиционном уровне, могут быть прочитаны как мистико-философский триптих, в котором выражена интеллектуально-творческая и религиозно-философская программа Иванова, соотнесенная с глубинными пластами его духовной личности и художественного сознания.

2. В автобиографической поэме «Младенчество» помимо реально-биографического сюжета обнаруживается несколько мифо-символических подтекстовых пластов содержания. Проявленные по принципу палимпсеста, они позволяют рассматривать автора/героя как художника, исходящего из законов творчества теургического, прийти к которому поэт-символист может лишь при выполнении «внутреннего канона», символически осмысленным приемом воплощения которого в поэме становится принцип зеркальности как выражение «мистической антиномии» Иванова.

3. В поэтическом наследии Вяч. Иванова жанр поэмы претерпевает определенные изменения, и возникновение мелопеи «Человек» становится закономерным следствием символико-

философских трансформаций поэмного жанра, которые были востребованы исповедуемым автором принципом теургического творчества. Осуществлением этого процесса является масштабность и символико-философская глубина мелопеи, где вершинными формами повествовательной структуры становятся единозвучащий хор разных ликов-личин человеческого «Я» и диалог, открывающий возможность Богообщения.

4. «Мистика зеркальности», активно проявляющая себя во всех рассмотренных поэмах, может претендовать на одну из постоянных категорий мифопоэтического космоса Вяч. Иванова.

5. Сновидческая символика, заявляющая в поэмах Вяч. Иванова о своей смыслообразующей роли, транслирует системные универсалии его религиозно-философской мысли.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в расширении и углублении представлений о творчестве Вяч. Иванова как о цельной системе, презентующей единое символи-ко-мифологическое пространство. Кроме того, проведенная работа дает возможность для дальнейшего изучения жанра поэмы и его трансформаций в творчестве Иванова.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы и выводы могут быть использованы при составлении общих курсов по истории и теории русской литературы XX века, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по творчеству Вяч. Иванова в практике вузовского и школьного преподавания.

Соответствие содержания диссертации паспорту специальности, по которой она рекомендуется к защите. Диссертация соответствует паспорту специальности Ю.01.01-русскаялитература Диссертационное исследование выполнено в соответствии со следующими пунктами паспорта специальности: пункт 4 - история русской литературы ХХ-ХХ1 веков; пункт 8 - творческая лаборатория писателя индивидуально-психологические особенности личности и ее преломлении в художественном творчестве; пункт 9 - индивидуально-писательское и типологическое выражения жанрово-стилевых особенностей в их историческом развитии; пункт 12 - взаимообусловленность различных видов литературного творчества: письма, дневники записные книжки, записи устных рассказов и т.п.

„ АпР0бация работы осуществлялась на ежегодной Межвузовской научной конференции «Литература XX - XXI веков: автор, текст,

интерпретация» (Иваново, ИвГУ, 2009, 2010, 2011), в работе ежегодного международного семинара «Соловьевские исследования» (Иваново, ИГУ, 2011). Основные положения диссертации отражены в 10 научных публикациях, общим объемом - 4,4 п.л.

Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения и Списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы диссертационного исследования, его актуальность и научная новизна, раскрывается история вопроса и степень его разработанности (история и развитие поэмного жанра, степень изученности поэмного творчества Вяч. Иванова), определяются цели, задачи и методологическая основа исследования, устанавливается теоретическая и практическая значимость работы

Первая глава « Поэмы сборника Вяч. Иванова "Кормчие Звезды" - "Сфинкс", "Врата", "Миры возможного" - как мистико-философский триптих» посвящена рассмотрению ранних поэм Вяч. Иванова, выявлению специфики их символико-философского содержания, объединяющего их в единое художественное пространство.

В первом параграфе - «Место и роль поэмного текста в сборнике "Кормчие Звезды"» - затрагивается история создания дебютной книги стихов Вяч. Иванова «Кормчие 3везды»(1903), явившей русской читательской аудитории нового поэта-символиста,' прошедшего к моменту создания своего первого поэтического сборника достаточно сложный жизненный и духовный путь.

Согласно теме данного исследования в этом параграфе подробно разбирается финальная часть сборника, состоящая из произведений крупной поэтической формы. Закономерно возникающий вопрос, связанный с жанровой отнесенностью этих поэтических текстов, решается здесь путем наблюдений над их формальной организацией! Сам автор не оставил никаких указаний на этот счет, но характер этих произведений «большой формы» позволяет разграничить их на две группы. Так «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного» более тяготеют к поэмному жанру, чем «Еуха» и «Зизрта», которые близки к циклическому образованию.

При внешнем взгляде на входящие в состав сборника «Кормчие Звезды» произведения - «Сфинкс», «Врата» и «Миры возможно-

го» - можно заметить, что они вполне выдерживают традиционные нормы поэмного жанра, однако их содержание заставляет в известной мере пересматривать семантические признаки канона. Иванов создает свою поэмную форму, отличающуюся от традиционной, главным образом, трансформацией повествовательной структуры в сторону насыщения ее символико-философским заданием, что определило сю-жетно-композиционную организацию этих произведений, которая обнаруживает близость всех трех поэм. Более того, эта близость указывает на определенное родство их мотивно-образной символики, заданное авторской установкой, выдающей вполне сложившуюся ко времени создания первого поэтического сборника систему философских универсалий Вяч. Иванова.

Такие наблюдения позволяют рассматривать эти три ранние поэмы Вяч. Иванова как метатекст, в котором автор интуитивно открыл форму пути, по которому должно совершаться движение человеческого духа к открытию Божественных законов мироздания. Целостный символико-философский комплекс, связующий это единое художественное пространство, общие жанрово-композиционные и сим-волико-художественные реалии дают право рассматривать поэмы «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного» в их художественно-философском единстве как поэмный триптих, который утверждает мистическую основу философских прозрений автора и его мировосприятия в целом, выводя сборник «Кормчие Звезды» на новый уровень осмысления заложенного в нем художественно-философского потенциала.

Второй параграф первой главы - «Поэмный триптих сборника "Кормчие звезды" как "посвятительный текст"» - посвящен аналитическому разбору поэм «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного» и выявлению их межтекстового единства. В первом разделе параграфа «Концепция акта творчества как посвящения в культуре символизма и в символико-философской теории Вяч. Иванова» рассматривается своеобразие и функционирование концепции «посвящения» в культуре символизма и в символико-философской теории Вяч. Иванова. Интенции подъема, движения ввысь, ощущение мистической антиномии физического пространства и Высшей Реальности четко прослеживаются в доктрине символизма и личных теориях символистов. В эстетико-философском сознании Иванова эти идеи претерпевают индивидуально-авторское осмысление и формулируются им в его собственной концепции посвящения как

восхождения «а геаНЬиэ ас! геаНога». Эта идея в свою очередь является частью его теургической диады «восхождения - нисхождения», которая оформилась как эстетико-философская программа в его статьях 1910-х годов. Закрепляя за собой исключительную роль истинного поэта-теурга, способного своим творчеством удовлетворить потребность человека в духовном поиске высших истин, Иванов утверждает восхождение как посвящение избранных. Именно эта философская идея поэтически оформляется в поэмном триптихе и становится центральной объединяющей линией, которая раскрывается на всех уровнях художественного пространства поэмного триптиха.

Во втором разделе параграфа «Проблема повествовательной структуры в поэмном триптихе "Кормчих звезд"» указывается, что наиболее проблемным в повествовательной структуре ранних поэм Иванова становится вопрос о субъекте повествования, т.е. о «призме авторского сознания» (Л. Я. Гинзбург). Рассказ ведется от первого лица единственного числа («Врата», «Миры возможного») или первого лица множественного числа («Сфинкс») и представляет собой, в основном, монолог героя/повествователя. Несмотря на это, субъект повествования не может быть в полной мере соотнесен с такой формой выявления авторского сознания как «лирический герой». Он дан не сам по себе, не как «лирическая личность» (Л. Гинзбург), а как наблюдатель созерцаемых им событий, которые он описывает. Представляется наиболее уместным использовать здесь определение Б.О. Кормана, который называет повествователя такого типа «личным повествователем», т.е. субъектом повествования эпико-философского характера. В триптихе через фигуру Повествователя достигается особая поэтическая оптика: история человеческого бытия на земле видится как бы сверху, ее движение представлено не картинами смены эпох, а образом движущихся людских потоков. Таким образом, Иванов в своих ранних поэмах вводит в традиционную структуру поэмного жанра опыт духовно-философского поиска, «нагружая» ее повествовательный пласт мистическими откровениями «геаНога» и делая фигуру Повествователя носителем посвященческой инициации. Содержание триптиха демонстрирует эту специфику повествовательной структуры на разных уровнях поэмного метасюжета.

Третий раздел параграфа «Спиритуальный сюжет триптиха: преломление "дантова кода"» посвящена рассмотрению особенностей сюжетики указанных поэм, которая является своего рода ключом к пониманию столь сложного, насыщенного сугубо ав-

торскими прозренческими опытами метатекста, отражающего посвятительную концепцию Вяч. Иванова. Нами отмечается, что устойчивость центральной сюжетной схемы всех трех поэм — «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного» - дает возможность говорить о едином макросюжете, представляющем собой метафизическое путешествие героя в пространство Высших сфер. Сюжетная канва каждого поэмного текста раскрывает определенный этап этого путешествия-посвящения. Такая логика сюжетной линии повествования являет очевидную аллюзию на внутреннюю модель «Божественной комедии» Данте, которую Иванов считал одним из величайших творений в истории человечества. Сквозь «дантов код» (Л. Силард) в работе прочитывается сложная сюжетная канва поэмного метатекста. В художественном пространстве триптиха отчетливо прослеживается сверхвременной диалог Вяч. Иванова с Данте, который, по словам А.Б. Шишкина, «осуществлялся в подсознании, в жизни, в поэтической экзегезе, поэтике и в эстетическом дискурсе»7. Идя по дантовскому «следу», подхватывая, продолжая провидческие откровения Данте, Иванов в то же время творит новый вариант метафизического, сквозьвременного духовного поиска. Начавшись после онтологической трагедии, этот путь ведет человека во «вселенский, всеисториче-ский интертекст» (С. Аверинцев). Иванов стремится изобразить тот вариант духовного движения, который обусловлен опытом накопленных предыдущими поколениями откровений и в то же время затребован внутренними запросами человека определенной, в данном случае современной автору эпохи.

Таким образом, взяв за основу дантовскую модель пути, автор «Кормчих Звезд» разрабатывает в мистико-символическом метасю-жете поэмного триптиха собственную концепцию посвятительного пути, ступени которого должен пройти поэт-теург.

В четвертом разделе второго параграфа «Символико-философская функция кольцевой композиции» показывается, как композиционная архитектоника ранних поэм Иванова связана с их сюжетным построением. Четкая композиция выделяет ранние поэмы Иванова на общем поэтическом фоне начала XX века, где главенствующее место занимала поэма лирическая, отличающаяся отсутствием жестких композиционных рамок. Выбор кольцевой композиционной

7Шишкин А.Б. Вячеслав Иванов и Италия // Русско-итальянский архив / Сост. Д. Рица и А. Шишкин. Тренто, 1997. С. 505.

модели неслучаен: Иванов находил именно такой вариант композиционной организации способным передать идею теургического посвящения, в результате которого «рождается» художник-мистагог, обязательным действием которого является последующее творческое нисхождение к реальности

В пятом разделе параграфа рассматривается «Мотивно-образный комплекс ("ройя-антирройя"; "кольцо", "круг", "крест")», символизирующий духовную инициацию Повествователя в поэмном триптихе «Кормчих Звезд». Ивановская философема «ройя-антирройя», имеющая темпоральную семантику, на сегодняшний день остается малоизученной. Ее содержание сам Вяч. Иванов расшифровывает в примечании к поэме «Сон Мелампа», которую Г. Обатнин определяет как «философско-мистическую»8. Мотив парно-встречного движения - ройя-антирройя становится одним из посвятительных моментов в триптихе. Эта философема находит свое выражение в образах встречных толп-потоков людей, в картине единения-венчания Жизни и Смерти, а также в развернутой философской формуле единства Причин и Целей, вложенной в уста Вождя в поэме «Миры возможного». Высшее знание, необходимое для истинного посвящения Повествователя, сконцентрировано также и в образах-символах «круга» и «креста». В символической модели «круга» и «креста» в поэмном триптихе Вяч. Иванова для Повествователя раскрывается пространство Вселенной как божественное Творение, сжатое в символическом единстве до тех пределов, которые может постигнуть конечный человеческий разум.

Таким образом, мистико-философский триптих «Кормчих Звезд» может быть прочитан как интеллектуально-творческая и религиозно-философская программа Иванова, соотнесенная с глубинными пластами его духовной личности и художественного сознания. Углубление и развитие ее положений будет наблюдаться на протяжении всего дальнейшего творчества поэта-мыслителя.

Вторая глава диссертационного исследования «Символико-философские трансформации жанра поэмы в поэтическом творчестве Вяч. Иванова (автобиографическая поэма "Младенчество" и мелопея "Человек")» посвящена исследованию специфики и дальнейшего движения поэмного жанра в ивановском наследии.

8 Обатнин Г. Иванов-мистик. М., 2000. С. 25.

13

В первом параграфе главы «Творческая история поэмы "Младенчество"» приводится история создания поэмы «Младенчество» (1913-1918) под знаком тех интеллектуальных и духовных исканий, которые определяли творческое сознание Иванова этого периода. Сложность семейно-биографической ситуации (новый брак и рождение сына) также была осмыслена Ивановым в мистико-философском ключе. Таким образом, при создании «Младенчества» в сознании автора уже существовало сакрально-мистическое понимание рождения и детства человека, а поэма А. Блока «Возмездие», воспринятая Ивановым резко полемически, способствовала поэтическому воплощению этого понимания в жанре поэмы.

Второй параграф - «Мистико-философский фон в поэме "Младенчество"» - посвящен выявлению имплицитного слоя поэмного повествования, связанного с вышезаявленным положением. Особый интерес в этом отношении представляют две версии сюжетно-смыслового содержания поэмы «Младенчество», разработанные С.Д. Титаренко и А.Н. Архангельским. С. Д. Титаренко выявляет посвятительный сюжет поэмы, где на фоне религиозно-мистического мотива священного брака, мотива странствия души, мотивов молчания и духовного зрения и др. ведущим является мотив «восхождения просветленного человека к Богу»9.В работе А. Архангельского сюжет «Младенчества», напротив, рассматривается как «поступательное, поэтапное изгнание из Рая»10. Можно сказать, что эти две исследовательские концепции представляют собой антиномичную пару, многое открывающую в характере поэмного замысла и тем самым инициирующую дальнейшее вчитывание в потаенные глубины поэмного текста. Нам представляется, что, несмотря на очевидное коренное противоречие этих сюжетных линий, поэмный текст допускает их единовременное присутствие в художественном пространстве, что сообщает ему неоднозначную глубину и цельность.

В первом разделе второго параграфа «"Палимпсест" как структурный принцип поэмной формы» предпринимается попытка с новых позиций рассмотреть внутреннюю структуру поэмы «Мла-

9Титаренко С.Д. «Поэма Вячеслава Иванова "Младенчество": символический язык автобиографического мифа и его розенкрейцерские истоки» // Судьбы литературы Серебряного века и Русского Зарубежья. СПб, 2010. С. 190.

10 Архангельский А. «Младенчество» Вяч. Иванова и философия детства Б. Пастернака // Un maître de sagesse au XX siècle: Vjaceslav Ivanov et son temps. Paris, 1994. C. 288.

денчество» по принципу палимпсеста. В основном при исследовании поэмы упоминание палимпсеста связывается с мотивом Памяти, который является одним из главных в эстетико-философском универсуме автора и центральным в «Младенчестве»11. Это действительно так, но, на наш взгляд, есть и другой подход к семантике палимпсеста в поэме. В отличие от кольцевой архитектоники поэмного триптиха «Кормчих Звезд», обусловленной спиритуальным посвятительным сюжетом, структура «Младенчества» предстает произведением со сложной, «наслаивающейся» композицией, которую, прибегая к определению Б.О. Кормана, можно охарактеризовать как «сеть отношений между сюжетами, охватывающими в совокупности все произведение" . Такой взгляд на характер повествовательной структуры поэмы «Младенчества» дает возможность не только проявить имплицитные пласты повествования13, но и обнаружить между ними мистическую связь. Особенностью фигуры героя/повествователя является его контаминирующая способность скреплять собою реальный и сакральный планы в пространстве автобиографического мифа. Он раздвигает привычные временные рамки, определяющие автобиографическую канву сюжета, и снимает противоречие между прошлым и будущим, проявляя некий временной универсализм, т.е. присутствуя в разных пространственно-временных сферах. Таким образом, он как носитель авторского сознания обладает особой властью над временными потоками, имея способность проникать через временные пласты, обнаруживая их запредельную мистическую целостность.

Во втором разделе второго параграфа «Воплощение "внутреннего канона" и проблема теургического искусства в поэме "Младенчество"» уделяется внимание тому, что замысел поэмы и его воплощение совпал с ситуацией «кризиса символизма». Представляется закономерным, что автору было важно не просто отстоять «внутренний канон» как теоретический постулат, о котором сам Иванов заявлял как о единственном «мериле» теургического начала в творческом процессе, но и утвердиться в личном, глубоко внутреннем

" См. об этом: Ронен О, Ронен И. Палимпсест // Звезда. 2008. № U.C. 214-218; Аверин Б.В. Палимпсест воспоминаний ("Младенчество" Вячеслава Иванова) // Аверин Б. В.Дар Мнемозины. Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции. СПб, 2003. С. 147-175.

12 Корман Б. О. Теория литературы. Ижевск, 2006. С. 321.

C.B. Титаренко говорит об автобиографическом, сакральном, символическом и посвятительном сюжетах, обращая особое внимание на трансформацию автобиографического сюжета, перетекающего в сакральный.

15

понимании и выполнении этого канона. Важными представляются и внутрисимволисткие интенции при оформлении замысла поэмы. Сразу после создания основного корпуса «Младенчества» в статье «О границах искусства» (1913) Иванов выводит окончательную формулу «внутреннего канона»: «Это ограничение означает целостное подчинение художника общим законам бессмертного, чистого, девственного, самоцельного, самодержавного, вселенского, божественно-младенческого (курсив наш - Е.^искусства и в то же время — целостное приятие святого закона о духовном пути вверх и непрерывном восхождении человека к бытию высочайшему». Таким образом, есть основания полагать, что в поэме «Младенчество» автор творит миф о формировании «внутреннего канона», развертывая в символико-философском ключе «архетип детства» Художника. Сакральный пласт автобиографической канвы заявляет о себе в мистически отмеченной темпоральной семантике, в мифологеме двух пространств, отвечающей основной ивановской универсалии «а геаЬЪиз ас! геаНога» и, в особенности, мотиве посвятительного избранничества, соотнесенном с разработанной Ивановым категорией «внутреннего канона». Но если в ранних поэмах был отражен этап посвятительного восхождения в рамках символического творчества, в «Младенчестве» автор исходит из законов творчества теургического, прийти к которому поэт-символист может лишь при выполнении требования «внутреннего канона». А чтобы понять и выполнить эти «требования» становится необходимым обращение к младенчеству, той поре земного существования человека, когда младенческая душа погружена в устроения иерархически упорядоченного, единого, цельного Бытия.

Символически осмысленным приемом воплощения «внутреннего канона» в поэме «Младенчество» становится принцип зеркальности как выражение «мистической антиномии» Иванова. Прежде всего он определяет два разнонаправленных пути движения Души в единое целое, но текстуально присутствует уже в первой строфе, в предельной близости строк о смерти отца и рождении героя-повествователя, что производит впечатление о единовременное™ событий, хотя в реальности они были последовательны. Смерть и рождение предстают как зеркальное отображение друг друга. Та же оппозиция «смерть -рождение» в зеркальном соотношении присутствует и в ХШ строфе, усиливая мистическую атмосферу событий. Здесь персонифицированной Смерти противопоставлено обращение атеистически настроенного отца в верующего человека под влиянием явления Николая-

Чудотворца, т.е. новое рождение его в Боге. В финале поэмы мотив зеркальности находит уже непосредственное выражение в образе Двойника как свершившейся духовно-теургической инициации героя : «Пробился ключ; в живой родник / Глядится новый мой двойник». Таким образом, семантика зеркальности подчеркивает мистическую ипостась поэмы и является своего рода проводником в новый смысловой пласт текста, на уровне которого имплицитно прочитывается проблема теургии и, говоря словами самого Иванова, «символика теургической тайны».

Третий параграф - «Мелопея "Человек": опыт теургического нисхождения» обращен к сложнейшему и загадочному произведению Вяч. Иванова - мелопее «Человек» (1915-1919) и делится на три раздела в соответствии с поставленными в нем проблемами: 1) Текстовая история мелопеи «Человек»; 2) К вопросу о жанровых особенностях мелопеи; 3) Специфика символико-философской структуры в мелопее «Человек».

Проблема жанровой атрибуции столь уникального поэтического полотна, каковым стал «Человек», до сих пор занимает исследовательскую мысль, и это не удивительно - сам автор приводил несколько обозначений жанра, остановившись на «мелопее». Текстовая история этого произведения достаточно хорошо изучена, тем не менее в свете проведенного выше исследования представляется необходимым затронуть вопрос о предпосылках создания мелопеи, среди которых, по нашему убеждению, в сознании автора не мог не присутствовать осуществленный им опыт творческой работы в поэмном жанре. Действительно, исследовательские результаты первой главы указывают на то, что потенциальные импульсы к созданию крупной поэмной формы, выходящей по масштабности и глубине символико-философской проблематики за канонические границы жанра, могут быть обнаружены уже в ранних поэмах Иванова «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного». В содержании параграфа обосновывается мысль о том, что мистико-философский триптих с доминированием эпико-философского начала уже тяготел к мистериальной значительности. В то же время опыт духовных прозрений в работе над лирически окрашенной поэмой «Младенчество» призывал к непосредственности лирического высказывания в отношении религиозно-философской проблематики, составлявшей основу духовного поиска и творческой программы Вяч. Иванова. Соединение этих интенций востребовало нового жанрового образования, каковым и стала мело-

пея. В параграфе подробно описывается специфика повествовательной структуры в мелопее «Человек», которая отличается единством лирического начала и «повествования мифологического свойства» (С.С. Аверинцев). Что касается проблемы артикулирующего субъекта - центрального образа мелопеи, то, на наш взгляд, не стоит преувеличивать его близость к категории лирического героя. Скорее, это развитие того образа «личного повествователя» (Б.О. Корман), который нам знаком по ранним поэмам, но если в них герой-повествователь выведен фигурой посвящаемой, проходящей ряд спиритуальных инициации, то в мелопее перед нами Посвященный, которому открыта возможность Богообщения. В его страстном, исполненном пророческого пафоса монологе просматривается вселенская история - от происхождения Зла и сотворения Человека до постапокалиптического преображения Мира. Уникальная повествовательная стратегия автора мелопеи заключается в своеобразной мистико-символической нагрузке форм хорового звучания и диалога. Если хоровое единство голосов-личин в человеке подтверждает сам феномен Жизни, то диалог открывает основополагающий принцип человеческого Бытия - Богооб-щение. Смысловая доминанта диалога Бога и Человека в мелопее «Человек» проницательно и глубоко раскрыта C.B. Федотовой. Однако мы хотели бы обратить внимание на дополнительные смыслы, которые, на наш взгляд, заключает этот диалог: на наш взгляд, здесь важна семантика богоборчества, а также мотив нисхождения Человека к Матери-Земле, которое становится возможным после диалога с Создателем.

Проведенное нами исследование повествовательной структуры мелопеи «Человек» помогает проследить вектор движения поэмного жанра и его трансформаций в творчестве Вяч. Иванова от мистико-философской поэмы с эпическим нарративом к новому жанровому образованию поэмно-мистериального характера с использованием художественных средств лирического арсенала. Анализ повествовательной стратегии Иванова в мелопее позволяет также рассматривать ее как произведение, в котором звучит тема теургического призвания поэта, открывающая на глубинном смысловом уровне уже отмеченную нами выше связь мелопеи с ранними поэмами. В анализе смысловых пластов религиозно-философского содержания мелопеи мы старались показать функцию диалога как формы, которую Иванов утверждает в качестве таинства Богообщения. Ход наших размышлений определил неслучайность названия мелопеи: возвеличение человека,

открытие его царственного богосыновства является не чем иным, как утверждением величия и всеглавенства Бога.

В третьей главе «Поэмное творчество Вяч. Иванова как метатекст: поэтика межтекстовых связей» ранние поэмы Вяч. Иванова «Сфинкс», «Врата», «Миры возможного», поэма «Младенчество» и мелопея «Человек» прочитываются как общее текстовое пространство, единство которого обеспечивают устойчивые межтекстовые связи. Благодаря такому подходу становится возможным обнаружить своеобразную перекличку текстовых единиц, благодаря которой образная символика и сюжетные коллизии одного произведения помогают приоткрыть и прояснить потаенный смысловой уровень другого.

Глава состоит из трех параграфов. В первом из них «Мистика "зеркальности" в поэмах Вяч. Иванова» подробно рассматриваются экспликация и функции категории зеркальности в поэмах Иванова В результате обнаруживается, что категория зеркальности, проявленная через мифологему «зеркало вод», символику Двойника, Двузеркаль-нои Вечности, продуцирующая мотивы двуединства, отблеска и отражения, соотносится с центральными универсалиями ивановской поэтической философии, выполняя в поэмном пространстве структурообразующую, гносеологическую и смыслообъединяющую функции Исходя из результатов проведенного анализа, закономерно предположить, что мистика зеркальности в поэмном творчестве Иванова может претендовать на роль структурной основы любого элемента становящегося при той или иной исследовательской оптике центром' ивановского Космоса.

Второй параграф «Образ-символ Эдипа в поэмах Вяч. Иванова» посвящен исследованию ивановской рефлексии, вызванной его пристальным вниманием к античному мифу об Эдипе. Эдип занимает одно из центральных мест в мифологическом универсуме Вяч. Иванова, являясь одним из сквозных элементов, связывающих ранний поэмный триптих с поэмой «Младенчество» и мелопеей «Человек» Образ Эдипа в сознании Иванова тесно соотнесен с проблемой свободы воли Человека, которая может иметь как положительный, связующий импульс, так и нести в себе титаническую, разрушительную энергетику оформляющуюся в отрицательное Богоборчество. Особенно интересен образ Эдипа в поэме «Сфинкс»: в нем отсутствует какая-либо негатив-но-оовинительная семантика, которая латентно присуща ему в мело-пее «Человек», где отмечается виновность Человека-Эдипа совершившего порабощение Матери-Природы. Эдип в «Сфинксе» в'ыступа-

ет одним из проводников Повествователя, принадлежащих к Высшим сферам и открывающих ему вселенские истины и путь к ним. На это указывает как характеристика персонажа, так и специфика сюжетной подачи: Эдип предстает в поэме по прошествии всех роковых событий в его жизни, уже испытавший наказания Эринний и, по сути, прощенный и умерший. По мысли Иванова, он становится одной из священно-божественных фигур, поэтому и назван «вещим стариком», «святым слепцом», «всечеловеком», «спасенья мистагогом» и даже «тенью страждущего бога». Совсем иначе Эдип выведен в мелопее «Человек», где, как показывает C.B. Федотова в своем исследовании мело-пеи, «трагедия Человека-Эдипа заключается в бесконечном повторении люциферианской модели отпадения от Бога, то есть ложного автономного самоутверждения»14. Особого внимания заслуживает почти беглое упоминание об Эдипе в связи с образом отца, несущее в себе при этом важный для символико-философского понимания поэмы смысл. Таким образом, миф об Эдипе в понимании Иванова заключает в себе открытие антиномической, двойственной природы Человека, но также и предполагает его изначальную способность пройти путь возвращения к Создателю.

В третьем параграфе «Онейросфера поэмных текстов» рассматривается функционирование сновидческих мотивов в поэмных текстах Иванова. Сон как состояние и сновидение как некое действо в поэмном пространстве Иванова полифункциональны, претендуя в своей соотнесенности на индивидуальную ивановскую версию «философии сна», где сновидение становится откровением и одновременно транслятором знаний и картин Высшей реальности. Сон предстает здесь как своего рода духовно-душевное состояние, свойственное не только отдельной личности, но и человечеству в целом. Семантика сна/сновидения, разработанная в поэмном творчестве, включает в себя и своеобразный вариант сновидческого состояния: это бытийная форма-пребывание сверхсущностей, которые онтологичны в своем статусе и которым не требуется непрерывное становление. В ивановской онирической парадигме сон наделен как положительной, так и отрицательной валентностью, выполняя профетическую, посвященческую, хранительную функции. В соответствии с эстетико-философским сознанием Вяч. Иванова сон в его поэмах предстает как мистическое со-

14 Федотова С. В. Своеобразие жанра «мелопея» в поэзии Вячеслава Иванова //Вячеслав Иванов. Исследования и материалы. СПб. 2010. Вып. 1. С. 87.

стояние, свойственное как тварной плоти, так и духовным субстанциям, элементам вселенского уровня, за исключением Творца и Слова.

В заключении подводятся общие итоги исследования, формулируются основные выводы и намечаются перспективы развития и дальнейшего изучения темы.

Основные положения диссертации отражепы в следующих публикациях:

1. Баранова Е.П. «Дантовско-соловьевскнй код» в ранних поэмах Вяч. Иванова («Сфинкс», «Врата», «Миры возможного») // Со-ловьевские исследования. Период, сб. науч. тр. Вып. 1 (29). Иваново, 2011. С.111-117 (1,0 пл.).

2. Баранова Е. П. Мотив «Ройя - Антирройя» в поэмном триптихе Вич. Иванова «Сфинкс», «Врата» и «Миры возможного» // Личность. Культура. Общество. Международный журнал социальных и гуманитарных наук. М., 2010 Т.ХШ. Вып. 4. (№67-68). С. 289-293 (0,5 п.л.).

3. Баранова Е.П. Символика «кольца/круга» в поэме Вяч. Иванова «Врата» // Филологические штудии. Сборник научных трудов. Выпуск 13. Иваново, 2010. С. 9-13 (0,4 пл.).

4. Баранова Е.П. Особенности повествовательной структуры в ранних поэмах Вяч. Иванова // Филологические штудии. Сборник научных трудов. Выпуск 14. Иваново, 2010. С. 29-34 (0,4 пл.).

5. Баранова Е.П.Мистика «зеркальности» в поэмном тексте книги Вяч. Иванова «Кормчие Звезды» // Куприяновские чтения. Иваново, 2011. С.60-70 (0,7 пл).

6. Баранова Е.П. Мифопоэтика «зеркальности» в творчестве Вяч. Иванова (поэма «Младенчество» и мелопея «Человек») // Антикризисный потенциал русской интеллектуальной клыуры. Сборник научных трудов. Иваново-Шуя, 2011.С.153-164 (0,9 пл.).

7. Баранова Е.П. Мифологема детства в литературе серебряного века // Гуманитарные науки в современной школе: содержание, технологии, воспитательный потенциал: Сборник материалов всероссийской научно-практической конференции с международным участием, Иваново, 22 апреля 2011г. Иваново, Институт развития образования Иван, обл.,2011. С.125-126 (0,1 пл.).

8. Баранова Е.П. Онейросфера поэмных текстов Вяч. Иванова (Сфинкс», «Врата», «Миры возможного», «Младенчество», мелопея «Человек») // Вестник молодых ученых ИвГУ. Вып. 11. Иваново: Иван. гос. ун-т, 2011 .С. 147-148 (0,2 пл).

9.Баранова Е. П. Проблема повествовательной структуры в ранних поэмах Вяч. Иванова // Молодая наука в классическом университете: Материалы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых, Иваново 20-30 апреля 2010 г.: В 8 ч. Иваново: Иван. гос. ун-т, 2010.4.6. Русская словесность: текст и контекст. Литература ХХ-ХХ1 веков: автор, текст, интерпретация. С. 8384 (0,1 пл).

10. Баранова Е. П. «Мистика зеркальности» в поэмах Вяч. Иванова // Молодая наука в классическом университете: Материалы докладов научных конференций фестиваля студентов, аспирантов и молодых ученых, Иваново 20-30 апреля 2011 г.: В 8 ч. Иваново: Иван. гос. унт, 2011. 4.6. Язык. Литература. Массовые коммуникации. С. 113-114 (0,1 пл.).

БАРАНОВА Елена Павловна

ПОЭМНОЕ ТВОРЧЕСТВО ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА (СИ М ВОЛ И КО-Ф ИЛ ОСОФСКАЯ СИСТЕМА)

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 29.12.2011г. Формат 60><84 1/16. Бумага писчая. Усл. печ. л. 1,4. Уч.-изд. л. 1,0. Тираж 100 экз.

Издательство «Ивановский государственный университет» 153025 Иваново, ул. Ермака, д.39.

Текст диссертации на тему "Поэмное творчество Вячеслава Иванова"

61 12-10/496

ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

На правах рукописи

Баранова Елена Павловна

ПОЭМНОЕ ТВОРЧЕСТВО ВЯЧЕСЛАВА ИВАНОВА ( СИМВОЛИКО-ФИЛОСОФСКАЯ СИСТЕМА)

Специальность 10.01.01 - русская литература

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель

доктор филологических наук, доцент

Дзуцева Наталья Васильевна

Иваново -2011

ВВЕДЕНИЕ

СОДЕРЖАНИЕ

4

ГЛАВА 1. ПОЭМЫ СБОРНИКА ВЯЧ. ИВАНОВА «КОРМЧИЕ ЗВЕЗДЫ» - «СФИНКС», «ВРАТА», «МИРЫ ВОЗМОЖНОГО» - КАК

МИСТИКО-ФИЛОСОФСКИЙ ТРИПТИХ........................................18

$1. Место и роль поэмного текста в сборнике «Кормчие Звезды».........18

1.1. К истории создания сборника «Кормчие звезды».......... .................18

1.2. Проблема жанровой специфики «большой» формы в сборнике

«Кормчие Звезды».......................................................................25

§2. Поэмный триптих сборника «Кормчие звезды» как «посвятительный текст» .......................................................................................30

2.1. Концепция акта творчества как посвящения в культуре символизма и в символико-философской теории Вяч. Иванова.............................30

2.2. Проблема повествовательной структуры в поэмном триптихе «Кормчих звёзд»...........................................................................38

2.3. Спиритуальный сюжет триптиха: преломление «дантова кода».....42

2.4. Символико-философская функция кольцевой композиции— ........73

2.5. Мотивно-образный комплекс как символика духовной инициации в поэмном триптихе «Кормчих Звезд»................................................78

2.5.1. Мотив «ройя-антирройя»: диалектика времени/Вечности...........78

2.5.2. Символика «кольца-круга» и «креста» в художественном пространстве поэмного триптиха...................................................83

ГЛАВА 2. СИМВОЛИКО-ФИЛОСОФСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ ЖАНРА ПОЭМЫ В ПОЭТИЧЕСКОМ ТВОРЧЕСТВЕ ВЯЧ. ИВАНОВА (АВТОБИОГРАФИЧЕСКАЯ ПОЭМА «МЛАДЕНЧЕСТВО» И МЕЛОПЕЯ «ЧЕЛОВЕК»)............................................................90

$1.Творческая история поэмы «Младенчество»............. .......................90

§2. Мистико-философский фон в поэме «Младенчество»...................97

2.1. «Палимпсест» как структурный принцип поэмной формы и проблема типа повествования в поэме «Младенчество»........ ..............97

2.2. «Мистика зеркальности»: художественное воплощении «внутреннего канона» и проблема теургического искусства в поэме

«Младенчество»........................................................................107

§3. Мелопея «Человек»: опыт теургического нисхождения...............116

3.1. Текстовая история мелопеи «Человек».............. ........................116

3.2. К вопросу о жанровых особенностях мелопеи.......... ..................119

3.3. Специфика символико-философской повествовательной структуры в мелопее «Человек»................................ ........................................................121

ГЛАВА 3. ПОЭМНОЕ ТВОРЧЕСТВО ВЯЧ. ИВАНОВА КАК

МЕТАТЕКСТ: ПОЭТИКА МЕЖТЕКСТОВЫХ СВЯЗЕЙ...................145

§1. «Мистика зеркальности» в поэмах Вяч. Иванова.....................145

§2. Образ-символ Эдипа в поэмном пространстве............................164

§3. Онейросфера поэмных текстов................. .............................182

ЗАКЛЮЧЕНИЕ........................................................................200

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ...........................................................206

ВВЕДЕНИЕ

Жизнь и творчество Вячеслава Иванова все больше и больше привлекают внимание исследователей. За последние годы написано и опубликовано впечатляющее количество не только статей, но и монографий1, посвященных изучению жизненного и духовного пути «Вячеслава Великолепного». Разнообразные исследовательские наработки представлены в многочисленных сборниках, выпущенных по материалам конференций, посвященных творчеству Иванова. Ивановское наследие с каждым годом все чаще становится объектом исследования в кандидатских и докторских работах.

Менее оптимистично обстоит дело с изданиями самих текстов Иванова: как известно, брюссельское собрание сочинений остановилось на четвертом томе, однако и в этом направлении ощутимо очевидное движение: в Институте русской литературы РАН (Пушкинский Дом) создана рабочая группа по издания Полного собрания сочинений В.И. Иванова. На этом же пути в 2006 году в России осуществилась первая публикация уникального ивановского произведения - мелопеи «Человек», представляющая репринтное воспроизведение парижского издания 1939 года . Эта книга сопровождена приложением, состоящим из исследовательских статей и материалов3. В 2007 году издательством «Астрель» в серии «Социальная мысль России» в одном томе выпущены два сборника ивановских статей -«По звездам», «Борозды и межи», снабженные подробнейшими комментариями В. В. Сапова4. Трудно переоценить научную важность не

1 Полную информацию об опубликованных работах по состоянию на 2009 год см. в книге: Богомолов Н. А. Вячеслав Иванов в 1903-1907 годах: Документальные хроники. М., 2009. С. 3-4; в 2010 году вышел в свет сборник статей и научных материалов, посвященных жизни и творчеству поэта и мыслителя: Вячеслав Иванов. Исследования и материалы. Вып.1. СПб., 2010.

2 Вячеслав Иванов. Человек. М.: Прогресс-Плеяда, 2006.

3 Вячеслав Иванов. Человек. Приложение: статьи и материалы. М., 2006.

4 Иванов В. И. По звездам. Борозды и межи / Вступ. статья, сост. и примеч. В.В. Сапова. -М., 2007. 1137 С.

только для ученых, но и для всех интересующихся личностью и творчеством Вяч. Иванова и появление сайта русско-итальянского ивановского архива, на котором доступен брюссельский четырехтомник, а также впечатляющее количество архивных материалов и исследовательских работ5.

В этих и других работах ивановедов обнаруживается чрезвычайно много важного и необходимого для понимания своеобразия творческой личности Вяч. Иванова, вместившей в себя талант поэта, философа и филолога, однако многие вопросы, связанные с личностью и творчеством главного теоретика русского символизма, остаются открытыми. Как правило, более пристально исследуется эстетико-философское наследие Иванова, тогда как его поэзия, сложная, насыщенная разветвленной символикой, с использованием архаического словаря и углублением в древние стиховые традиции, менее изучена.

При обращении к поэтическому наследию Иванова внимание ученых среди прочего направлено на отдельные циклы и сонеты. Так монографически рассмотрен сонет «АрроКш» 6. Достаточно подробно

7 8

исследованы «Итальянские сонеты» , «Зимние сонеты» и «Римские

5Доступ к электронному ресурсу: http://www.v-ivanov.it/

6См. ряд работ Д. Мицкевича, посвященных этому сонету: Мицкевич Д. Н. Принцип «восхождения» в сонете «Appolini» Вячеслава Иванова // Vjaceslav Ivanov: poesia е Sacra Scrittura = Вячеслав Иванов: между Св. Писанием и поэзией: VIII Convegno intern. = VIII междунар. конф. [Roma, 28 Ott. - 1 nov. 2001] / A cura di Andrej Shishkin. - Roma: Dep. di studi ling, e lett. Univ. di Salerno, 2002. - 1. - P. 251-279. - (Europa orientalis; 21, n. 1); Мицкевич Д.Н. Культура и петербургская поэтика Вяч. Иванова: "Apollini" // Вячеслав Иванов - Петербург мировая культура: Материалы междунар. научн. конф. 9-11 сент. 2002г. Томск - М.,2003, С. 227-233; Мицкевич Д. Н. «Реалиоризм» Вячеслава Иванова // Христианство и русская литература. Сб-к 6. СПб, 2010. С. 254-343. и др.

7См. главу дисс. В.В. Кулыгиной «Италия как циклообразующая мифологема «Итальянских сонетов» Вяч. Иванова // Кулыгина В. В. «Принципы лирической циклизации в творчестве Вяч. Иванова («Итальянские сонеты», «Зимние сонеты», «Римский дневник 1944 года»): Дис.... канд. филол. наук. Иваново,2009. С. 20-79.

8 См: Дэвидсон П. «Зимние сонеты» Вячеслава Иванова // Вячеслав Иванов: материалы и исследования. М., 1996. С. 225 - 226; Дзуцева Н.В. Поэтика софийности в «Зимних сонетах» Вяч. Иванова // Соловьевские исследования. Вып. 14. Иваново, 2007. С. 5-30.

сонеты»9. Интересно рассмотрена специфика поэтического языка Вяч. Иванова10, а также отдельных символов и символических моделей11, составляющих его поэтическую систему. Между тем определенный пласт поэтического наследия Иванова до сих пор остается вне поля зрения ивановедов и не подвергается детальному анализу. К числу таких сочинений относятся произведения «большой» формы, так или иначе связанные с исканиями Иванова в поэмном жанре. Это прежде всего ранние поэмы, входящие в дебютный поэтический сборник поэта «Кормчие Звезды» -«Сфинкс», «Врата», «Миры возможного». Немного более, но не достаточно полно освещены поэмы «Сон Мелампа», «Младенчество». В настоящее время активно изучается мелопея «Человек», оставляя тем не менее все больше вопросов при углублении в ее замысел.

Приходится констатировать, что проблема поэмного жанра в ивановедении остается практически не поставленной. Это можно было бы объяснить тем, что в поэтическом наследии Вяч. Иванова жанр поэмы не является преобладающим. Тем не менее, такое жанровое образование как поэма в творчестве Иванова представлено хотя и немногочисленными, но достаточно специфическими разновидностями и модификациями, несущими в себе основные универсалии ивановской религиозно-философской системы. На фоне жанровых разновидностей лирической поэмы, господствующей в творчестве его соратников-символистов, искания Иванова в поэмном жанре

9Дзуцева Н. В. «Запас римского счастья...» Вода и камень в «Римских сонетах» Вяч. Иванова // Europa orientalis 28. (2009)

10 Грек А. Г. Поэтический язык Вячеслава Иванова. Дисс. ... д-ра филол. наук.М., 2004; Гоготишвили Л. А. Между именем и предикатом (символизм Вяч. Иванова на фоне имяславия) // Вячеслав Иванов. Архивные материалы и исследования. М., 1999. С. 303383; Кустова Г. И. Языковые проекты Вячеслава Иванова и Андрея Белого: философия языка и магия слова // Вячеслав Иванов. Архивные материалы и исследования.М., 1999. С. 383-412. Дзуцева Н.В. Арион на кручах истории: Вячеслав Иванов: последние московские годы (1917-1920). Мифологема языка // Дзуцева Н.В. Время заветов: Проблемы поэтики и эстетики постсимволизма. Иваново, 1999. С. 24-58.

11 См. например: Корецкая И. В. О «солнечном» цикле Вячеслава Иванова // Изв. ОЛЯ АН СССР. 1978. Т. 37. № 1. Кондаков И.В. «Вертикаль» и «горизонталь» в культурфилософии Вяч. Иванова // Вяч. Иванов: Материалы и исследования. М., 1996. С. 262-274; Ермилова Е. В. «Заточник вольный». (Символы «свободы» и «нищеты» у Вяч. Иванова и А. Блока) Там же. С. 232-247 и др.

отличаются усложненной философской глубиной, обращенностью к универсальным началам бытия, к Божественному замыслу о человеке.

Современное ивановедение учитывает, конечно, эту специфику, -достаточно назвать глубокие, концептуально значимые работы С.Д. Титаренко, C.B. Федотовой, Р.И. Соколова, В.В. Троицкого, Б. В. Аверина, А. Н. Архангельского, Ю. Н. Чумакова и др., посвященные рассмотрению отдельных поэм Иванова12. Однако сам факт отсутствия обобщающего монографического исследования, в котором подлежали бы рассмотрению поэмные тексты, созданные в разные периоды творчества поэта, их символико-философское своеобразие и взаимосвязь, их роль и значимость в творческом наследии Вяч. Иванова, свидетельствует о необходимости заполнения этой лакуны.

Таким образом, актуальность темы диссертации определяется ее недостаточной разработанностью, отсутствием концептуально значимого взгляда на искания Вяч. Иванова в жанре поэмы, на проблему художественно-философских трансформаций этого жанра и его эволюции в

12 См: Титаренко С.Д. «Поэма Вячеслава Иванова "Младенчество": символический язык автобиографического мифа и его розенкрейцерские истоки» // Судьбы литературы Серебряного века и Русского Зарубежья. СПб, 2010. С. 183-201; Федотова С. В. В лабиринте формы мелопеи «Человек» // Иванов Вяч. Человек. Приложение: статьи и материалы. M., 2006.С. 73-103; Федотова С. В. Своеобразие жанра мелопея в поэзии Вяч. Иванова // Вячеслав Иванов. Исследования и материалы. СПб, 2010. С. 229-242; Федотова С. В. Три концепции человека в литературе Серебряного века // Вестник ТГПУ. 2005.Вып.6(50). Серия: Гуманитарные науки (филология). С.32-38; Архангельский А. «Младенчество» Вяч. Иванова и философия детства Б. Пастернака // Un maître de sagesse au XX siècle: Vjaceslav Ivanov et son temps. - Paris, 1994. - C. 285-294; Чумаков Ю.Н. «Младенчество» Вячеслава Иванова как роман в стихах // Эстетический дискурс. -Новосибирск, 1991. - С. 115-124; Аверин Б.В. Палимпсест воспоминаний ("Младенчество" Вячеслава Иванова) // Аверин Б.В. Дар Мнемозины. Романы Набокова в контексте русской автобиографической традиции. СПб, 2003. С. 147-175; Троицкий В.В. Об одной модели времени у Вяч. Иванова.// Символ: журнал христианской культуры. Париж; Москва, № 53 - 54 (2008).Стр. 8-10; Соколов Р.И. «Глубинного сердца биенье»: «Сон Мелампа» Вяч. Иванова // Славянские чтения. II. Даугавпилс-Резекне, 2002. С. 102107. и др.

творчестве поэта и мыслителя. Востребованность такого рода исследования определяется также значимостью поэмного творчества Иванова для понимания его творческой индивидуальности и особого пути, проложенного им в поэзии Серебряного века.

Изучение поэмного жанра всегда представляет определенную сложность, которая обусловлена двойственным характером родовой специфики этого жанра, сочетающим в себе эпическое и лирическое начала. «Поэма - крупное стихотворное произведение с повествовательным или лирическим сюжетом. Поэмой называли также древнюю и средневековую эпопею, безымянную или авторскую, которая слагалась либо посредством циклизации лиро-эпических песен и сказаний (точка зрения А. Веселовского), либо путем «разбухания» (А. Хойслер) одного или нескольких народных преданий, либо с помощью сложных модификаций древнейших сюжетов в процессе исторического бытования фольклора. Поэма развивалась из эпопеи, рисующей события всенародно-исторического значения»13, - это общеизвестное определение жанра поэмы подчеркивает ее генезис. Однако поэма, в отличие от классической эпопеи, жанр литературный. Отголоски первооснов, из которых развился поэмный жанр, обнаруживаются в том, что в поэме могут сочетаться и взаимодействовать эпические масштабность и способ изображения с лирическими отступлениями и эмоциональной оценкой изображаемого. Этой двуприродностью жанра объясняется и динамика жанровых изменений, обеспечивающая столь долгую его жизнь и востребованность на протяжении всех эпох.

Жизнь и возможности жанра поэмы издавна привлекали внимание литературоведов. Значительный вклад в осмысление специфики жанра, принципов и особенностей его функционирования внесли многочисленные

13 Пульхритудова Е. М. Поэма // Литературно-энциклопедический словарь. М., 1987. с. 294.

исследовательские опыты14. Из всего многообразия исследовательских подходов может быть выделен ключевой принцип подхода к проблеме функционирования жанра: необходимо на каждом конкретном этапе его существования составлять его «индивидуальный образ», памятуя о том, что на его формирование оказывает влияние общая литературная ситуация эпохи. Соответственно, история развития жанра поэмы в таком случае будет представлять диффузную диалектику устойчивых и неустойчивых модификаций жанра, их появление и исчезновение.

Каждая эпоха порождала ту или иную разновидность жанра. В поэме начинали осмысляться помимо эпико-героических событий и бытовые, и семейные, и комические ситуации. Известно, что классическими образцами поэмы стали «Илиада» и «Одиссея» Гомера. Расцвет жанра поэмы наблюдается и в «Энеиде» Вергилия, однако уже с этого времени начинаются внутренние жанровые движения - потеря и уменьшение одних признаков и выдвижение новых.

Средние века и эпоха Возрождения выработали свои варианты жанра -появляются рыцарская поэма, героическая поэма. Особым явлением в истории жанра стала «Божественная комедия» Данте, сочетающая в себе эпически масштабное описание с огромным количеством персонажей и напряженным духовным переживанием религиозно-философского содержания.

В эпоху классицизма сосуществовали две жанровые разновидности поэмного жанра - героическая поэма, стоящая в иерархии норм на одной ступени с трагедией и одой, и поэма комическая. О последней А. Н. Соколов писал, что она больше тяготеет к отдельному жанру, нежели к

14 См: Соколов А. Н. Очерки по истории русской поэмы ХУШ и первой половины XIX века. М., 1955; Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. Л., 1978; Неупокоева И. Революционно-романтическая поэма первой половины XIX века. Опыт типологии жанра. М.,1971; Зубков М. Н. Русская поэма середины XIX в. М., 1967; Долгополов Л. К. Поэмы Блока и русская поэма конца XIX нач. XX века. М. - Л., 1964; Карпов А. С. Русская советская поэма (1917-1941). М., 1989; Коваленко С. А. Поэма как жанр литературы. М., 1982. и др.

разновидности, поскольку на тот момент «соотношение между героической и комической поэмой во многом аналогично соотношению между трагедией и комедией»15. Такой подход вполне объясним резкой полярностью в жанровой системе эпохи классицизма, обусловленной необходимостью подчинения выработанным нормам.

Главенство нормы в эпоху романтизма сменяет главенство стиля, позволяющее воплотить романтическую идею двоемирия. Вследствие этого эпическое начало начинает отступать на второй план и активно взаимодействовать с лирическим и драматическим. В. Г. Белинский определяет романтическую поэму как «эпопею смешанную, проникнутую насквозь и лиризмом, и драматизмом, и нередко занимающую у них фо�