автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэмы А.И. Полежаева (жанрово-стилевые искания)
- Год: 1992
- Автор научной работы: Николаева, Евгения Григорьевна
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 10.01.01
Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэмы А.И. Полежаева (жанрово-стилевые искания)"
''. I г!
■ . 4 .
МОСКОВСКИЙ ОРДДОА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ ШЩИИ И ОРДЕНА ТРУДОЮГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ СУДАРСТВШШ УНИВЕРСИТЕТ имени М.Б • ЛОМОНОСОВА
Фялологичеокий факультет
На правах рукопиои
' НИКОЛАЕМ Евгения Григорьевна
ПОЭМЫ А*И.ПОЛЕЖАЕВА . . (КАНРОЮ-СТИЛЕВЫЕ ИСКАНИЯ)
(10.01.01 - русская Литература) *
АВТОРЕФЕРАТ 'диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
, У
/ )
МОСКВА 1992
Работа выполнена на кафедре истории русской литературы филологического факультета Московского государственного университета 1ш. М.В.Ломоносова.
Официальные оппоненты: доктор филологических наук,
профессор Г.В.Краснов, кандидат филологических наук, доцент Н.Л.Васильев.
Ведущее учревданне - Нижегородский государственный университет им. Н.И.Лобачевского.
Автореферат разослан. »i?» UtJlJlJ'"^ I99<i г.
Защита состоится^ LB92 Г.
в -//? часов на засадаиим специализированного совета по русской литературе и фольклористика Д ub3.0b.II. филологического факультета ИГУ кы. М.В.Ломоносова (II7Ü34,Москва, Ленинские горы, 1-3 корпус гуманатаряых факультетов).
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки филологического факультета.
Ученый секретарь специализированного совета кандидат филологических наук
А.Ы.Песков
I
[Ф'гадий {
Стихотворный эпоо занижает в творчества А.И.Полежаева значи-тальнсэ шэото, отрззая в разнообразил форм различные направления его гакрово-стилзЕНХ исказяй.'
В литературной науке при очевидцем в последние годы возрастании интереса к творчеству Псяезсаева до сих пор не было попыток осмыслять эпоо поэта пак единство, сложившееся н итоге его жапро-во-стнлевыа исканий. '
Научкзя новиепа прздаагдсгюго 'исследования заключается в но- .• пыгка такого осикяення, изводящего выявить, внутренние связи ксяду полсжаевскина прояз&эдзЕитя крупной формы при их видимом внешняя различая, определить черты своеобразия эпичоского творчества поэта (кап'отдэлгннх" произведений, таг. и их совокупности), дополота ковши Еаблгэдсниши представления об особенностях его художественного кшяания и характере взапшдействия о-литературной градацией. . .
.Аетгажьяост?» работа, определяется необходимость» восполнать отсутствие специального исследования, преследующего цель прибли- • ангь пас к пониианно вэдугда тенденций, закономерностей развитая полегаэвского эпоса в динаннкэ литературного процесса.
Исходя из этого кзль реферируемой работа - осшюлять эпическое творчество Полежаева как систему в ео ствновязния, т.е. в процессе кзнрово-стилевис коканий поэта, и вшгвать оэ место и роль в развитии стихотворного впоса ХЗХ вэка.
Задачи иссяэдованяя:' соотюсти инднввдуальино яанрово-стиле-выэ поиски Полежаева с облдами танденцияни развития этических гак-ров переходного периода (30-е годы Ш века); определить степень воздействия на гпоо поэта традиционных форы я сам характер его контакта с традицией; выявить связи эпоса с лирикой" поэта, образа авторачювбствоватвля и героя эпических произведений с лирическим субъехтом сочинений наш яанров; проанализировать жанровый состав эпических структур с точки врэная' взаимодействия и организации в них различных жанрою-стилевых элементов.
При решений поставленных задач были использованы, по принятой классификации, пстгртако-гешгическяй и стотктурно-типологически й метода исследования, позволявшие, с одной гторзчн, в1»явэть истою; исследуемых явлений, а с другой - как их особенности, так )! О^-НО, яянрозыо Ч'ЗрТЫ.
Источниками исследования явились произведения Полежаева крупной формы, включая и те, которые несут на себе печать перехода от лирики к эпосу, как, например, послание "Александр Петро- . вичу Лозовскому". Они рассматриваются на довольно широком фоне русского стихотворного эпоса (роман в стихах, эпическая, романтическая, шутливая гоэма, бурлеск) с правдачением в едучае необходимости произведений малой формы (ода, элегия, сатира, басня).
Задачи исследования определяют структуру диссертации: она состоит из введения, трех глав и заключения. Ее объем, вхлшая библиографический список, насчитывающий 235 наименований, составляет Î96 страниц.
Апробашя работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах и обсуядеш на 2-й и 3-й научных конференциях "Методология и методика историко-литературного, исследования" в Латвийском университете (1987, 1990). Ее материалы щшшекжтся при чтении курса лекций ш русской литературе XIX века в Московском государственном институте культуjh.
По теме диссертации опубликовано 7 статей.
■ Практическое значерир работ заминается в возможности использования ее результатов для кошшшрования новых изданий да дежаев-ских сочинений, при чтении ойдех курсов по истории русский литератур! "ИХ века, а также специальшх курсов ю истории эпических жанров в русской поэзии.
Во Введении определяются степень изученности пробдвмы, ее научная новизна, формулируются цели и задачи исследования. -
В первой главе ("Эпическая поэзия Полежаева I825-Î826 годов") рассматривается группа произведений, близких по целому ряду признаков а свидетельствующих об известной сосредоточенности жан-рово-стилевых исканий поэта этой поры: "Сашка", "Рассказ Кузьмы, ила Еэчар в "Кенигсберге", "Новодевичий 'юна стырь, ши Приключение на Воробьевых горах" и "Иглан-козел".
Наиболее ярко направлений этих исканий проявилось в поэме "Сашка", которая анализируется в реферируемой работе вслед за многочисленными исследователями (П.Н.Сакулин, Н.Коварский, Б.В.Баранов, И.Н.Розанов, Н.Ф.Бальчиков, В.И.Безъязычный, В.С.Ки-селвв-Сергснив и др.) с точки зрения характера ее взаимодействия о романом Луикина "Евгений Сдагин", а таете - с ирои-коыачесяэй поэмой v трдацкой "барковщины" - "далегального" ответвления рус-лгой тэзга, восхсдя'дсго к творчеству И.С.Баркова.
Полежаев не пародирует пушкинский роман (цель пародии - осмеяние пародируемого источника). В диссертации отстаивается мнение, что точнее'всего отношение "Сашки" к "Онегину" выражает тыняновский термин "пародическое использование"-, т.е. "применение пародических фор! в непародайной функции" (Тынянов Ю.Н. О пародии П Поэтика. История литература. Кино.-Ы. ,1977.-0.290). Но пародическое использование, как-и'собственно пародия, двупланово, при 8то;л "обязательна невязка обоих планов, смещение*их" (Тынянов Ю.Н. Достоевскими Гоголь (к теории пародии) // Указ.соч.-С.201). Эта "невязка", диссонанс двух планов - литературного, "онегинского", и реального, автобиографического (ибо полежаевский герой подчеркнуто автобиографичен), троадавдая комический эффект, и становится у Полежаева принципам построения обреза Сашка и одновременно характерной особенность!} автора кого повествования.
Связь "Сашка" с традициями "барковщиш" и бурлеска (ирои-ко-ыической П08мн\как показано в робота, сю рее южно саределить как стилизацию (стилизация родственна пародии налачиомдаух планов, но в ней авторский план соответствует стилизуемому или, говоря слова;ш М.Ы.Бахтина, происходит совпадение авторских интенций со стяизуеинм планом). Вместе с тем граница ыозду стилизацией и пародией весьма проницаема: подчеркнутая стилизация переходит в пародию. • '•■',',
. В цояом стилизация бурлеска и "барковщинн" ("бордельно-кас^ац-кле" мотивы, нецензурная лексика) выступает как речевой аналог изобрженного в шэме низкого бита. При этсм она юрой переходят в пародию, как в описании драки в публичном доме: "Се ты,* о Сомов незабвенный! / Твоею мощной пятерней / Гигант, в затылок пораженный, / Слетая по ластнвда крутой I" (ср. в щюи-комической поэме В.Майкова "Елисей, шй Раздраженшй Вакх": "И се настал уже жестокой битвы час: / <...> Удар» громкие по рожам раздшт-ся ...").
Таким образом, жанровэ-стилевое своеобразие "Сашки"-определяется "шокирующим" столкновением "благородного" онегинского плана и низкого бурлескно-барковского, воспринимаемого как собственно авторский ("Растянута, годувоздушна, / Калипса шая лежит..."). Такое столкновение является источником шлежзевсиэго комизма.
Контакт поэмы с путшинским романсм в стихах помяла пародлчо-ского лспжьзовакяя элементов его с» ж та :: отдельна мэтивог* обнаруживается в о$ер» • организатор гк»г«ствазйш:я. Гер:--. "Слт""* ♦ дно1.!)!;«-: реального автора п^эад, Ш'Хчг.чификгцщя авторского "я"
(в отлична от героя "Онзгша"), ко в ШБествовшая, подобно автору и герою пушкинского романа, они разьэданы, что позволяет Полежаеву реализовать провозглашенное намерение показать своего героя (себя сашго) "как голого, во всех частях". Сколь ко случайно для поэта отрешение к объективации авторского "я" сввдвтелхстаует его послание "Александру Петровичу Лозовскому", в которой лирическое "я" неоднократно замещается третьим лицом ("вербованный тэт", "узник") и соответственно изображается - через конкретные черт внешнего облика ("обезобрекен как скелет, / С ыолуострнзакной брадой") и подробности обстановки и теремного <4иа. Романтическая нс-"по^едальность как форма самовыражения авторского "я", таким образом, дополняется в шелании его "овнашшщки" дшческш; изобретением. Очевидно, что внход са цределы лирики в ойдасть крупной поа-?>теск»н фор^а диктует Полежаеву эпический шдход к годача автобиографического материала.
Автор-повествователь "Севки",1 тдобио повествователю "Онегина", выступает в гозме и как пзреоиж - лицо, сгакетно взаышдзйст-вующео с ее героем.' В то кв время о его образом связан и вш сотовой -.идеологнчзсксй фон йэа^ш (как в "Оиогпнэ"), которцй создаег-ся обличительно-сатирическими отступлениями (здесь речь вдет о функциональном, а га содерватальнси сходстве, ибо, как известно, -от первоначального замысла, связанного с сатирической паправлэн-ностью своего романа, Душив отказался) 4
В целой ев тор-повествователь полеааевсюй говш, как и пушкинского романа, являог собой оргашзупцео начано цроизвадавпя.- Повествователя в "Сайка" едва ли ю больш, *чем садаго героям Повест-вовшше носит ярко выравонпыа даалопзческай характер. Это проявляется в настойчивая обрагцоаияг автора к чптатоллц п горох), предвосхищающих шя провоцирующих как лх ре акциз, так л евхоткое развитие • поэмы (вообще сгм^Сашм"ст^атся кагРцайь "неарастойцых"~8пазодов из жязчи героя, причём цепь потенциально бесконечная, о чем автор намекает читателю в эпилоге: "И что цро Сету га узнвю - / Ей богу, все вам рвсск&цг").
Многочисленные авторские отступления, в тем числе и мота текстовке, реализует такую особенность повествования "С&ки", как "болтливость" (ср. с "Онегиным"), причем принцип "болтливости" проявляется в поэме не статью последовательно, сколько избыточно, что придает повествованию иронически-пародийный характер.
Наиболее близко к "Сашке" с точки зрения выбора тероя, сферы пзобрагехгая, особенностей сюяэтосложения, характера повествования примыкают два проиовэдэния - "истинная повесть в стихах" "Рассказ Кузьмы ..." и "Нсводевячий копастырь...". Их сходство в известной гора обуалотпеко адрэсовонпостьэ специфическому "интимному" .чита-тольсвэму кхугу - "студентам вс« вемель и краев". Отсюда их очевидная связь с "аалогатаиой" лятературюй традицией (вторжение в нов ост попало рзсгавсгсии сагэтшх слтуацпй, шзывапцэго натура-лтзка дзталэЗ, шгшртературкой, а ю редко и нецензурной речи). Эти проаовздзппя сбгакпт отсутствло позеллзстачесюго элемента сешэ-та (в "НоЕодовлчьем гвпастцрэ..." он. предельно родуцярован и сни- . гэа), "раздЕоо-пю" рзатакого автора па говоетвоваталя и автобио-грофзчзского гэрат, дашш п сзпгенноЗ трактозко, - своеобразный уход эпика Полеагзза от лцячзсяого.цриЕцапа изображения автобиографического герат чероз исговздь.
"Сшка" и "Расскез Дузьин.тгезт обппв литературные нс-^ точгакя, в тс!Л чзело п "ноофвдяатавно"связь с которыми и спрэ-делгат преда Есего их аапроло-стилевоЗ облик: бурлэск, пойзня Барсова, а тзкез юсходщпз к ое традиции поэт "Опасный со сод" . В.Л.Пупганз и "Тень Беряаэа" А.С.Цустга.
' Веем произведениям этого круга сесйсезшпш "святотатство" -как глотав иди основа соната (суипто-пародийпая сказка "Ймет-во-." зол"), свободная, пороЗ ернлчоская магара говествовайпя, зяготоен цая к юприпузденноЛ дружеской бэсода.с оргапзззтаззй ролыо ептора-повествоватвля, пародийным элакеатом,' усшгаЕающям обязательный п>-шческпЗ эффект. Эта особенности ШБзетвовашя восходи я гэнрам шутливой поэмы в самого кеканошчесюго, "становящегося" - романа в стихах. Все это говорит о Полетаеве как шэте, связанней с пушкинской художественной традицией й в то 89 время уходщем от нее, ибо яанрово-стшгевой основой его эпически произведений является периферийный го только для Цупвжа, но а для русской поэзия в це-. лом литературный пласт, противостоящий официальной культуре.
Трагический перелом в судьбе Полежаева (1826), связанный с < официальным восприятием поэмы "Сашка" как посягательства на государственные устоя, оказал колоссально? влияние на его. творчеств).
Произведение, в которой трагизм "быгая и мироощущения гоэта , ■ , воплотился, наиболее тощий,' является послание. "Александру Пет ров и- ' чу Лозовской", которое можно рвесмэтрявать как связугиче между двумя периодами тюрчества Шлеяаева - начальным (1825-1826)
и кавказским (1830-1832). Автор (лирический герой) - "узник и солдат", но он несет на себе и некий отпечаток "забавного" повествователя "Сашки".
Сложная структура послания отражает переходный характер итого произведения. Его анализ приводит к выводу, что по доминантным признакам это лирическое произведение, ибо поверх тенденции к объективации, персонификации лирического оознания, укрупнэшш поэтической форлы - "сшшЕяениа" разноаанровцх элеманов (элэгия, сатира-инвектива, философская медитация, надгробная элегия, вшсхнчз-ская песня) проступает мощное личностное исповедальное начало. По-'сланнэ Енражает дисгармоничное, трагическое ь^'роо^уцошх- автора (мотивы "последнего слова", покашия, обрсченноога - предвидения собственной гибели), при этом оно тзрадсмсачыю кэ лшено ас01:ш-то иронии и самснрошш ("Повоц шюиительншс страстей / Сади живой в когтях4чэртой,/Атласшх ..... ш поет / И чуть по-волчьи не ревет"). Ирония усиливается пародлчзскш использованием в повествовании "чугого слоза", причем стилистически ш нейтрального, а интенсивно о'крашошого - кошчзска обыгранного в контекста источника - пэродаи Н.М.Языкова га ганр сотпг-шталыгого путоЕЗСтвил "Чувствительное путешествие в Ревель". В. С.Киселзв-Сершпш увидел здесь всего лишь перекличку, ко наложение па ползгаевское оаисанко тюрьш - гауитзахш Спасских казаны - языковского цутлзво-пцродий-нбго описания корчмы словно "нейтрализует" драматизм рэальпей ситуации, поднимая автора-героя нэд юй. Такоо сочетание драьатячо-сютго и комического, да еда в совокупности, го аырогекпв ооврс-монного исследователя, с "голитичзски-хйривчатой матерщиной" ш адресу российского царя делает послание цроиззодэнаеу, наиболаэ ярко воплощающим творческую иедивадуатькость Полегаете. Однсорэ-ыенио все сказанное характеризует его кал аудолэствекноо явление, соединявдее в себе чертыдаух литературных эпох - "ауисыгасгой'' (сам ханр дружеского послания, строящай образ но только автора, по и адресата, ирония и саыоирония, слада жанрового ¡¿пления) и "лермонтовской" (трагизм мировосприятия, исаэведальносгь, элемент ке-датативности, связанный с углу йлэ каем седапозпания).
Во второй главе - "Кавказские позш" в аспекте жанрово-сти-левых исканий Полежаева (1830-1832)" - поаимо созм "Эрсели" в ."Чир-Е^т" рассматривается "больсое стихотворение" "Кладбище Гер- -аенчугсхое", примыкающее к ним'ойаам ш теме а к "Чир-Юрту" по женроЕо-стилевны особенностям.
Типологическое сходство названий, факт первой публикации под одной обложкой с общим жанровым подзаголовком (Две поэмы), эпиграфом на титульном листе "Evil be to him that evil thinks" (Позор 'sgîj, кто думает об этом дурно) н посвящением "Воинам Кавказа" побуждали современников рассматравать "Эрпели" и "Чир-Юрт" как явления жакрово ндентичпые, что шдкреплялось родственностью материала (гюешщй па ход, солдатский бит, стычки с горцами, осада горного соления), шыйзгалешгастьв изобретаемых событий, некоторым!'! . особзнност/ш построения (отсутствие новеллистического соавта, особая - оргаштзущал - роль в швесгвовании образа автора-швеи?-,-зсзатодя - двойника реального'автора). Dps этом первые рецензенты, критики (Н.А.Половсй, Л.А.Якубовяч) отказали тлвааевским произволе пз.тл в праве имгасваться поэме>.п, увидав в них лишь "описание бита а еодвигсв'*, "картиш военного шхода", т.е. "отрывки из аозм". Очевидно, современники проецировали "Эрпали" и "Чир-Юрт" на ■ роианзачеезуэ погму, чей жанравяй о бак к 30-м годам XIX века но' . только окстаталыи оформался, но а стал" предметом пародийного ос-касаянпя. Ео структурно центрам йхл новеллистический сйжот, в то время как ошгсашя являлись характерной,важной, но все-таки подчиненной частьэ повествовалгл (Жирмунский В.Ы. Байрон и Пушкин.-Л.,1977).
Помиш особенностей тсесгвованая ("опасатольность") ,'крати-яа охарактеризовала способ его организации: "походные записки и дповшш в <...> стихотворной фзрлэ" (Сев.вест.-1889.-й 2.-с.66). В OCHCQO аанра даэвнзяса (и близкого ому наяра "записок") лежит гзЕШодэЯствие субъектишогоценочного, личностного, и документального начал. Позгэ "кавказские Ю2?.й" СЬля определены как "позкы-хрошжп" (В.С.Кнсагав-Сергенин), т.е. в качестве аанрообразующего правшзка выделялась подчиненность развита^ сага та об'ъекгишому, т!э зевзсЕлзэму от авторской шля те чеша собаткй.
В тана "Эрпели", шенуешй автором "записками" ("В иэстя частях моих запнеок ..."), парадоксальным образ от сочетаются оба принципа органазация повествования (сгаетослоаення), что во многом определяет уникальность ее жанропо-сгнлевого облка (дневник-хроника). Второй принцип (хронлкальность), как н то, что в основе ■■ сея-вта позмм лежит ccîhtzg вне личного порядка, "га цио калькой важности", сближает "Зрпвяя" с эаичесшВ гоэ?ззЯ гаасоидазма, г ь лачле от последняя у Полежаева это событие дается в прозаической, я ¡isjpuS ирокп т^*актовк9.
Форма дневника, записок ассоциируется с особой ролью автобиографического образа автора-повествователя как организующего начата повествования, которое проявляется то имплицитно (чераа сиену сталей, интонации), то эксплицитно {в вадэ авторских отступлений, игры с етжатоы, комментариев к парипатиш caza та, собственно повествованию, примечаний). Шесте с тем в этой, шеошенно, обнаруживаются следы контакта с "Евгением Ошгишм" и шутливой шбьюй.
Айтор-повествоватадь "Эрпали" называет себя "забавным рассказчиком" , ввделяя шутливо-ирошчасхую интонации как стилевую дош-нанту повествования, которая окраоиваэ? даже его драматические зпп-' зоды, например, эпизод переправы через горлув року ("Бросает Суи-жа вверх ногами / Героев с храбршш сердцгаш"). При этой "объективный" масштаб сойния восстанавливается авторски примечанием к стихам, шяснящнм, что при форсирования Сунгш юкоторые солдата из-за быстрого ее течения "падали -с дузьяга".'
В "Эрпали", как показано в работе, Полежаев тога прибегает к пародическому использованию "чужого слова" (а опять пародайло обыгранного -автором!) дм сшасешя драиатязма егшзтной ситуации (ироническое звучание стихов: "А я как да ион бозобразшп / В готу, усталиЗ я в шея / Шчял га редко сухарз / В вода болотистой, и грязной" - усшиваотся тем, что она представляют собою то лй скрытую цитату, то ля пародическоо исгользаваше стих си "Пародии ш 9чо оду Ломоносова, выбранную из Иова" С.Н.Ыарша: "В болотах глинистых. и грязных / Когда и гдэ ш увязал? / И офицеров безобразных / В худах мундарах гдэ влдая?").
Помимо эпичаской "Эрпела" соотносится к с романтической ¡папой - преаде всего по принципу гонтраста (отсутствие коз адли ста частого согэта, романтического конфликта). Сюкетообразувдое событие "Эрпели" - собственно военный поход, догслйся нз день и ка два. Это сопрягено с повторяемостью-ситуаций в впечатлений, что автор стремится отразить в своих "записках". С этим связана особая художественная функция готова дзкгошя шлка (в говеетвовании "Эрпели" это именно настойчиво повторяемая иэтав), возводание в ранг сететно значимого события того, что в контексте романической поэмы гаковда быть не может (например, переход от крепости ГрозноЗ до пункта, обозначенного в гоэме как "ручеек горячих вод"). Здесь поэт принципа ажыго "аняромантичен", ибо основоголагавмй конструктивный принцип романическое юэмы - "вершинная композиция" -предполагает, вндаленяе в сюжете "художественно эффектов, версия
действия" при недосказанности промежуточного точения событий (Хирлунский В.и. Указ.соч.-С.54-55). В "Эрпели" даже степи, аулы, горы - нередко не столько детали кавказского пейзажа, сколько пространственные ориентиры, знаки движения полка, способствующие созданию образа шогодшвного изцурлтельного похода.
Образ Кавказа в гоэмо роздэется в открытой полемике с традиционно романтическим - обозначенным поэтал набором устойчивых деталей: черкоЕонкл, горд, Эльбрус, "борзые кош". Крайняя полемичность авторской позиции, выражающаяся в абсолютном отрицании высокого литературного пташа, оборачивается созданием некоего штампа "наоборот" (не "дивные картины", а "уродство - больше ничего"), -тоже дефорлирующэго реальность, но в шага не идеализации, а снижения. Однако параллельно в поэму вводятся вполне традиционные ' описания Кавказа: одно - "седого га тана", восходящее к хрестоматийным "диким картинам Кавказа" Пушкина, Державина и Жуковского (поэма "Кавказский пленник" и авторское примечание к ней) - этот факт отшчеи и.В.С.Киселевым-Св'ргениным, >а другое - аула Эрпели--скорректированное;-как свидетельствует анализ, вопреки провозглашенной Поледаевкл верности "оригиналу", романтической традицией (типологической близостью» описанш цыгансгого табора из поэмы Пушкина "Цыганн", подкрашенной более шш менее измегонными пушкинскими цитатами и рэмшшсценциши).
Таким образом, н состав шэмы "Эрпшш" входят элемент клас-свцяопчоской и рал га та ческой поэтики, но они подчинены преобладающей яанрово-стшювой направленности, связанной с традицией "Онегина" и щутлягой гобмы, л соответственно подвергаются перестройке в контексте целого.
В основе -поэмы "Чир-Юрт", шдобно "Эрпата", лежит один из эпизодов Кавказской война. Одганэ характер его интерпретации обусловил существенное различие иозщу этими произведениями. В состав текста "Чар-Юрта", предваряя сто основную часть, включен прозаический фр'агкзнт письма автора А.П.Лозовскому, в котором отражена двойственность, жанровой природ*, гюэма - документальность п установка на "воспеванао" событий.,(",.. в пуму лагеря, год кровом одинокой палатри, в 12 н Ш граду оов мороза, на снегу, во сила менял-'я вообраяение свое годаигама протедшэй битвы •;•") - при определяющем характере второй. Отсюда преобладающая ориентация на литературную традицию- классицистической ода ХУШ века (Лот но сот, Дераюв.шя) и романтической элегии, что осусловливвет противореча-
вый характер как образа автора-говествователя "Чир-Юрта" (с одной стороны, это "славы жадный" отважный воин, с д|угой - одинокий
"певец печали и страстей"), так и собственно повествования (по автохарактеристике оно запечатлело "ропот грусти безотрадной" - "пиры кровавые ыечей"). Автор-повествователь в его элегическое воплощении обнаруживает черты сходства с героем романтической шгмы, в ' частности "Кавказского, пленника", и лирическим субъектом голегаев-ской поэзии (мотивы тайного преступления, отвердошгости, изгнаннит чества, демонизма, духовной смерти и т.д.). В то же вреыя шкко . . сказать, что в известной мере поэма "Чир-Юрт" вшла из 'Ъдасс&Шй- . тического" эпилога этой первой ршштичзской позш Цушкпна, так как Полежаев словно осуществил в своем произведении пекинское намерение "воспеть тот славный час, / Когда, почуя бой кровавый, / На негодующий Кавказ/Подъялся 'наш орел двуглавый".
Совершенно очевидно, что такие тавровые характеристики, как. "очерк", "записки", "дневник" не соотносятся с "Чир-Юрто:.", чьа . повествование в основном подчинено цршвдпаы организации тэтического текста (рефрены, символизация художэствовного образа, использование сквозных образов и деталей). Однако высокий поэтический строй, определяя швествовениэ "Чяр-Юрта", нарушается то вторжением лавровой ецэнкк ("В одной палатке за 'стаканом / Видна морская суета ..."), то шутливы» авторским от«уплениом в духе "забавного рассказчика" "Эрлали" ("Угели день и ночь дня славы Я должен голову доиать, / А для младенческой забавы / И двух стихов не написать?"), восходщиш х жан|у цутлиюй томи в выявляющими связь "Чир-Юрта" с "Зрпеяи". .
В жанррво-стилевом отношения шозгэ "Чвр-Е^т" б®зко "большое стихотворение" "Кладбище Гвркенчугснэв", такхоСЕязанноё о одической традицией классицизма, но преломленной сквозь рогйяничесгеэе сознание. На пересечении одического я влегичесгого шансе возки-кает ногое новое «анровсе образование, генеичоски восходядое к жанру историчосюй, или эпической, элегии (т ссределенко Белинского, это элегия, Бклсчашая в свой состав событие) Батюшкова ' "На развалинах замка в Швеции".' ' ; .
"Эрпели",'С одной стороны, и "Чир-Юрт" я "Кзадбг»зе Гэрыенчуг-ское" - с другой, словно являют ообоп дао азаяшдоазлняювде точки зрения на Кавказскую войну - условно говоря, прозаическую и тэт-ческув. Эти произведения страагют шлохвевевэе "шзлэпио стилями", которое В.В.Виноградов не случайно считая чертой д;тг.- .
риущ 20-30-х годов 'XXX-века, когда жаироаат керирхк,; уу.е рясяа-
лась, но в сознании писателей и читателей с каждой ганрово-стиле-вой формой ассоциировалось но ко о родэрганяе. Новая поэтическая система обеспечивала произведении особую художественную многомерность.
В третьей главе ("Эпическое тзорчество Полежаева рубэяа 2030-х годов") а1ализаруются два круга-протзведакий: сочинешя, довольно бялзкио в 13ирсво-стзлзЕон отношении "сатирическим'опытам" поэта I625-I82S годов ("Кредитор!", "Чудак", "День в Москве", "РусскпД неполный перевод китайской рукописи, вывезегагай в 1737. году лезудтскп/л шссаонераки, нзизезстпого почитателя доброе дел", "Царь охоты") я "рш*ские поэма" "Бндете Брута" и "Кэриолан".
"Кредиторы", "Чудак", "День в Москва" п "Русский неполный перевод luirai'cinil рукописи ..." в разной стеташ связаны с традицией так называемой сишпшсЯ carapu 2УШ века, ганрооб^хззущим прлзпзкем гаторей является сатир чо екая трактовка ет толы» пер-' сслг~оЛ, но а автора, нередко Етяезяого в еэяэгяоо действие л "раздэлотпрго вся ого неблаговидность" (ЛЬтман Ю.М.Русская поэзия • I79Ó-I8I0-X годов // Поэти Г790-1810-Х годов. -Л., 1971. -С. 30), в отлично от высокой сатири, в гаторой ¿штор прздетавлен как носитель ¡-'оральной лорш. При этом первнэ" два сочинения в той пли гтпоД ;.:епэ зхзэчелт азгобкогргфпэскпЗ элзкеят (например, упомикд-няэ об осугдапет за стихи в "Крэдяторзх"). Но оста в "Сапка" паро-члтоо .гаизоняэ алтэблографпослэго порсоиага^ да п автора-поЕоство-эателя, о6ъяш:ееого себя "r.oprjseu его похабства а бесчинств" парадоксально способствовало их зпатастсму, путовскому воэв&личива-шпэ, то а "Кредиторах" я "Дш в Москве" автор-персогак предстает как объект сатирячзского лзобраге:ал. При этом факт обрацания По-лелсава я сстирэ в юру распадз ааирогой спстегш наводит на мысль . о пародическом использовании отсЗ сэировой формы для создания ко-начоспэго эффекта.
"День в J'-осквэ" (кок отмечено иссяэдозателяыя) сожетно соотносятся с'"легальной" сеткроЗ В.Л.Пугпгаа "Вэчэр" и одновременно с ого пэогай "ОдасныЗ оо'сед" (элеиеят грубого Фарсового комизма, _с2лзаннн2 с трэдзгсгзЗ бур-"зсг.а; язноо сходство начального, и .финального зппзодез). Ьэсто с таи голэзаовскоэ произведение содар-яат-"очашзишэ регаппецэпцпз пз йзеи Кридсэа "Деьзярова уха" и пря.^о отсылки к кзй дяя характеристика одной пз салатных ситуаций, а готоро! азтор-пэрсонаа становится гершэй измеренного ^:ебзсольства "аэчтеннейаегэ Ослона".
Одним из явных литературных источников "Дня в Москве" является и комедия Грибоедова "Горе от ума", кстати, восходящая некоторыми особенностями своей поэтики к ганрам сатир* и басни. Это обнаруживается не только в приведенных в работе примерах более или менее точного цитирования Полеааевим отдельных стихов комедии, но и в тенденции к драматизации повествования вплоть до вклшагшя в него сценического диалога в "духе Грибоедова". "Пэренасщценный" литературный план произведения предает повествованию шутливо-пародийный характер.
Своеобразным завершением -сатирической линии развития подзаа-евского эпоса явилась собственно сатира "Русский юпэлшй перевод китайской рукописи ...". Это произведение уникально для Полежаева как исповедь сатирического персонага (га имеющего точек соприкосновения с реальным автором) - сашразоблачение циника, гавздего в соответствии с заповедью "не знай па чести, ш отвда, / Все для тебя честно и свято". "Перевод" с этой точка зроння ясно предвосхищает стихотворение Некрасова "Нравственный человек" п целый ряд стихотворений поэтов-искровцев, пользовавшихся в сатирических долях приемом "маски" - повествования от пьгэни шдсташого лица, которое является объектом сатирического разоблачения (йяюльский И.Г. Поэты "Искры" //Поэты "Искры".-!..В87.-Т.1.-С.25).
Полежаевское произведение - пародийная мистификация ибо его псевдокитайский юлорит не только не маскирует "местные" детали сюжета, но подчеркивает их, особенно в тех случаях, когда в речи героя пародически используется ".чужой", а именно пушкинский текст: "Встречаясь с кем-нибудь нарочно / (Хоть прежде да*ио а заочно / Его на знал я никогда), / Я подхожу к нему всегда/Преунижанно и учтиво / И завожу щэасноречиво / Весьма щмятный разговор: / Про довдь, про лен, про.скотный двор". Поэт явно пародирует самый способ подобной, маскировка содержания.
"Чудак", если воспользоваться славами Полежаева, сказанными им по другому поводу, - "шутка", "проказа". В.С.Киселвв-Сергенин справедливо увидел в нем отзвуки пушкинского "Графа Нулина" ("улан-красавец и корнет", выполняющая в сюжете "Чудака" функцию незадачливого соблазнителя, близок графу Нулину). Можно здесь усютреть и переклички с пародийной тэмэй В.Л.Пушкина "Капитан Храбров", . направленной против жанра байрони чесюй шэмы. Ста левой доминантой произведения является всеобъемлющая авторская ирония, распрс-(¡тригяквнаяся на сюжотике ситуация, .откровенно пародирующие роман-
тичоския штампы (дуэль улана о "чудаком", сражение "чудака" с разбойниками), характеристики и поведение персонажей и, накоюд, финал, который южно рассматривать как пародайное переосмысление романтической традиции драматических, нередко кровавых развязок ("Потом все горе позабыли, / Гуляли, спали, ели, пили ..."). "Чудака" следовало бы отнести к разряду литературных пародий, если бы вопросы литературной полемики были для Полежаева актуальными. Скорее всего л здесь пародирование является прел да -всего художественны!! средством создания комического эффекта.
Особое место в эпическом творчестве поэта этого периода принадлежит так называемым "римским поэмам" "Видение Брута" и "Корно-•лан". Их стазе ш заимствованы из "Параллельных жизнеописаний" Плутарха Хоронейского, оказавшего большое влияние па европейскую ли. ' теразуру. Полежаев политизирует "римскую" тему, .преломляя ео .сквозь градацию декабристской тираноборческой поэзии, выработав-пей собственную поэтику, основанную на взаимодействии романтической и классицистической традиции. При этЬм в контексте поэм "чу-лло" сяхвти и образы исторических персонажей - тираноборца Брута и изгкашшпа Корзолша - обретают вто^рой план, .прооцируясь на судьбу п личность.гоэта. Мотивы демонизма, изгнанничества, самоказни сближают образ Кораолана с образам автора-швествоватоля "Чир-Юрта" н голежаевским лирическим "я". Высоким стилистическим строем "римские поэма" соотносятся прежде всего с "Кладбищам Гер-ненчугским" и частично с "Чир-Юртом".
' Позиа "Царь охоты" стала савершзнием эпических поисков Полежаева. Поэма пшот автобиографическую основу, она непосредственно адресована дружескому' "веселому- кругу" и посвявдш приятелю автора - бывшему гусару В.А.Бурцову. Повествование ведется от лица "забавного рассказчика", сохранявшего верность неюгда цровозгла-шенноку и шэмэ "Сайка" принципу "на для славы - для забавы я пи-• пу", а в персонажную сферу поэмы введен двойник реального автора в снижеянЬ-пародайном воплощении.
"Царь охоты" травестирует-данр тираноборческой романтической поэмы (В.С.Кясолев-»Сэргенин) <з ее ведущим мотивом славы, описывая подвига героев, на попрацэ охош на бекасов'. "Провинциальный сибарит-преображается в героя" - таюва-художественная формула поэмы. На фоне пародийного снижения рсматчесюго ком^ликта героя и тол1ш, отдельных мэтивов и сюжетных ситуаций романтической поэмы в "Царе охоты" легко обнаружить элемент самопародии, ибо шутлива-
ироническая трактовка распространяется на образы й мотивы "кавказских" и "римских" поэм. Например, в главе "Заговор! Охота" охота описана в духе батальной сцены из классической ода начиная с. обязательной пейзажной экспозиции ("Уже по дабу разливалась / Г-агряно-цвотная заря ..." Ср. в "Чир-Юрте": "Но вот уж ранняя заря / В пустыне неба показалась ...") и кончая портретом царя охоты, воспроизводящим черты облика "одического" полнэвбдца, в том число и "кавказских поэм". Несомненно, с самопародийнои целью поэыо предпослан тот же эпиграф, что и первым двум изданиям "кавказских поэи". . ' ■
Таким образом, этгка Полежаева |убежа 20-30-х годов отличается, во всяком случае по сравнении с аркой первого периода, разнонаправленное тью канро во-стилевых исканий. С одной стороны,, поэт продолжает разрабатывать различные формы щутливо-иронического повествования с элементами пародийности и самопародайности, несомненно, связанные с его эпическими опытами 1825-1826 годов. Одновременно, усиливается его тяготение к сатире, что подтверждается пародийным "возрождением" жанра сниженной сатиры.' С другой, стороны, Полежаев создает "римские поэмы", стилистически восходящие к высокой поэтической традиции "Кладбища Герыенчугского" и "Чир-Юрта".
В заключении содержатся вывода исследования.
Эпическое творчество Полежаева совпало с.30-ми годами XIX века, когда в поэзии совершался переход от "пушкинской" художественной система к "лермонтовской". Пр1 этом процесс литературного разлития'шел путем овладения ценностями старой системы, в т<ы числе через стилизацию и пародию ("Эволкция литературы, в частности поэзии, совершается не только путем изобретения новых фор/, но и, главным образом, путем применения старых форл в новой функции" - Тынянов КЬН. О пародии // Указ. соч.-С.299), и включения их с новую систему. ■ '> '
В каче стве исходных ориентиров Полежаев из брал "беззаконную" литературу, противостоящую "официальной" культуре. Эта ориентация определила характер его раннего эпоса. Другими источниками были ;5!оп-ко;.уч-зская поэма - жанр, в основе которого лежит пародийное .лааккияе ьнсовэй литературной'традиции, й такие "свободные? «ш-¡с, как ыутллг.ая позиа п роман в стихах ("Кагеги'Я Счогич").
('вязь Полежаева с лиго1вгурна1 трздицпэй. осу^ествл-злась ;:.<■■ образом ччрвз лпрэдкчесюо исшльуончниэ традиционных изн-
,>•..;..•/ Г•..■..:(.■
