автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Поэтика авторского прозаического цикла

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика авторского прозаического цикла"

На правах рукописи

АФОНИНА Елена Юрьевна

ПОЭТИКА АВТОРСКОГО ПРОЗАИЧЕСКОГО ЦИКЛА

Специальность 10.01.08 - Теория литературы. Текстология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тверь - 2005

V

Работа выполнена на кафедре теории литературы Тверского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Игорь Владимирович Фоменко

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Людмила Николаевна Скаковская

кандидат филологических наук, доцент Виктория Яковлевна Малкина

Ведущая организация: Новгородский государственный университет

им. Ярослава Мудрого

Защита диссертации состоится 25 октября 2005 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета К.212.263.03 в Тверском государственном университете по адресу: 170002, г. Тверь, пр. Чайковского, д. 70, филологический факультет, ауд. 48.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале Научной библиотеки ТвГУ по адресу: 170000, г. Тверь, ул. Володарского, д. 44а.

Автореферат разослан сентября 2005 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор

С.Ю. Николаева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Циклизация, то есть объединение малых эпических форм, соотносимых по какому-то доминирующему признаку (жанр, тема, герой и т.д.), издавна присуща литературе. Поэтому циклами обычно именуются несколько художественных произведений, связанных одним из этих признаков1. С этой точки зрения, циклизация - явление чрезвычайно распространенное и разнообразное. Именно циклизация лежит в основе «Декамерона» Дж. Боккаччо, «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера, «Заветных мыслей о том, как лучше прожить на свете» И. Сайкаку, «Назидательных новелл» М. Сервантеса, «Русских ночей» Вл. Одоевского, «Повестей Белкина» А. Пушкина, «Вечеров на хуторе близ Диканьки» Н. Гоголя, «Волшебного рога немецкого обывателя» Г. Мейринка, «Голоса большого города» О'Генри, «В сумерках» А. Чехова, «Плотницких рассказов» В. Белова, «Трех женщин» Р. Музиля, «Песен восточных славян» Л. Петрушевской и многих других. Естественно поэтому, что история литературы накопила огромный материал: статьи, кандидатские и докторские диссертации, монографии, целиком или частично посвященные особенностям циклизации в творчестве отдельных писателей.

Однако, чем больше появляется работ (их далеко не полный список составляет около 200 наименований), тем больше усложняется проблема, потому что каждый из исследователей считает циклом именно то тексто-построение, которое создал изучаемый автор.

_— *

Актуальность предлагаемого исследования состоит в том, что оно позволяет, обобщив эмпирический материал, описать авторский прозаический цикл как особый тип текста.

Изучение авторского прозаического цикла затрудняет два обстоятельства. Во-первых, особенности изучения прозаического цикла, как правило, основываются на тех параметрах, которые были предложены для стихотворных циклов. Теория стихотворных циклов разработана достаточно подробно (работы В.А. Сапогова, И.В. Фоменко, М.Н. Дарвина). Поэтому многие исследователи невольно или сознательно исходят из того, что и в прозаических циклах сохраняются основные параметры циклов стихотворных: «Прозаический цикл сохраняет многие признаки лирического цикла... Жанровыми признаками цикла являются общая атмосфера произведения, сквозной образ читателя, сквозные мотивы и образы, вариативное развитие тем, особая пространственно-временная организация... лейтмотивность повествования и другие»2.

Во-вторых, так как внимание исследователей сосредоточено преимущественно на циклах отдельных писателей, нет общей картины, позволяющей судить о том, какие именно варианты циклизации доминируют в ту или иную эпоху, как именно эволюционирует циклизация. Общепринятое разграничение прозаических циклов по признаку «авторские / не авторские» в данном случае не может быть продуктивным. Авторский прозаический цикл, о котором идет речь в диссертации, есть один из вариантов авторской циклизации. Для того чтобы выделить именно этот цикл как объект изучения, его необходимо соотнести с другими вариантами авторской циклизации.

В диссертации разграничение понятий «цикл» и «циклизация» проводится на основе бахтинской теории авторского высказывания, в частно-

2 Гареева Л Н. Вопросы теории цикла (лирического и прозаического) // «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева: Вопросы поэтики. Ижевск, 2004. С. 19-27; 81-82.

ста, его положения о «намеренности», то есть направленности авторского замысла и «речевой воли» на создание целостного произведения, где каждый элемент подчинен общей структурной закономерности.

Это базовое положение позволяет провести границу между циклом как единым, особым образом организованным текстом и всеми другими вариантами циклизации как группами текстов. Каждая группа текстов (сборник, подборка и т.п.) может быть увеличена или уменьшена без потерь для входящих в нее текстов, так как каждый текст в таких группах автономен. Авторский прозаический цикл принципиально отличается тем, что представляет собой систему особым образом организованных текстов. Оставаясь относительно самостоятельным, каждый текст, входящий в цикл, одновременно становится и элементом единой системы. Причем системные отношения между текстами-элементами цикла возникают на всех уровнях структуры (предметно-образном, сюжетном, персонажном, повествовательном, мотивном и т.д.). Предметом исследования является поэтика авторского прозаического цикла, те системные отношения, которые формируют цикл как особый тип текстопостроения.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые предлагается описание авторского прозаического цикла как функционирующей системы.

Цель диссертации - возможно более полное описание поэтики авторского прозаического цикла - предполагает решение следующих задач:

- описать авторский цикл как единство особого типа;

- исследовать структуру цикла;

- выявить смыслообразующие механизмы в циклическом текстопо-строении;

- проанализировать специфику изображения героя и мира; особенности выражения точки зрения повествователя;

- предложить типологию авторского прозаического цикла.

Для исследования поэтики авторского прозаического цикла недостаточно было бы ограничиться одним писателем, литературным периодом или художественным направлением. Для того чтобы не принять своеобразие за сущность, необходимо было соотнести циклы прозаиков разных по своим эстетическим пристрастиям, принадлежащих к разным социокультурным группам, писавших в разные эпохи. Поэтому материалом для исследования послужили такие разные циклы русских и отчасти зарубежных писателей Х1Х-ХХ веков, как «Повести Белкина» Пушкина, «Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина, «Темные аллеи» Бунина, «Девочки» Улиц-кой, «Звездные часы человечества» Цвейга, «Фацелия» Пришвина, «Три истории и одно наблюдение» Зюскинда.

Методологическим основанием исследования стала теория высказывания М.М. Бахтина. Кроме того, широко использовались работы Ю.М. Лотмана, Ю.Н. Тынянова, Д.С. Лихачева, Л .Я. Гинзбург, О.М. Фрейденберг, Б.А. Успенского, Б.О. Кормана, исследования, посвященные циклу и циклизации.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней предложены основания для построения теории авторского прозаического цикла.

Практическая ценность работы в том, что ее результаты могут быть использованы в вузовских курсах по теории и истории литературы, спецкурсах по анализу текста и творчеству отдельных писателей.

Апробация работы проводилась на конференциях «Литературоведение на пороге XX века» (РГТТУ им. Герцена, 2001), «Актуальные проблемы русской литературы» (Елец, 2004), «Сто лет после Чехова» (ЯрГУ, 2004).; на научно-практических конференциях ТвГУ (2001, 2002, 2003). Положения работы обсуждались на семинарах и заседаниях кафедры теории литературы ТвГУ. Содержание работы отражено в публикациях (список прилагается в конце автореферата).

На защиту выносятся следующие положения:

- авторский прозаический цикл формируется и функционирует как особая художественная система;

- особенность художественной системы цикла состоит в том, что она формируется из взаимодействия самодостаточных текстов, которые становятся элементами этой системы;

- самодостаточность текстов-элементов определяется тем, что в каждом из них реализуется самостоятельный сюжет со своими героями либо самостоятельное описание отдельного явления.

- самостоятельные художественные системы отдельных текстов-элементов взаимодействуют в целом цикла;

- художественная система цикла функционирует как система самодостаточных художественных систем. Картина мира в цикле представляет собой единство частных и равноправных картин мира. А завершающая точка зрения формируется взаимодействия равноправных точек зрения.

- все это позволяет определить цикл как полицентрическую систему.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии (210 наименований). Структура работы продиктована логикой поставленных задач.

Во введении определяется объем и содержание основных понятий. Первая глава посвящена описанию структуры циклического текста. Во второй главе анализируются принципы формирования художественного мира как единства. В третьей главе приводятся основания для построения типологии авторского прозаического цикла. В заключении подводятся итоги и намечаются перспективы исследования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяется объем и содержание понятий циклизация и авторский прозаический цикл, уточняется объект исследования, выясняется степень разработанности проблемы, обосновывается актуальность и научная новизна темы, формулируются цель и задачи исследования.

Первая глава «Циклическое текстопостроение: основные аспекты проблемы» посвящена вопросу единства цикла как текста и описанию его структуры.

В первом параграфе «Проблема единства текста» исследуются основные механизмы формирования цикла как единства.

Цикл формируется из отдельных текстов (малых эпических форм), каждый из которых закончен и самодостаточен и может бытовать как самостоятельное произведение. Именно как самостоятельные произведения закрепились в сознании многих читателей гоголевский «Тарас Бульба» или пушкинский «Станционный смотритель». Локальность темы, завершенность сюжета обеспечивают единство и законченность каждого текста. Поэтому когда из отдельных текстов формируется цикл, они остаются самостоятельными хотя бы потому, что между ними не существует причинно-следственной связи. Но одновременно с этим тексты следуют друг за другом в такой последовательности, которая обеспечивает достаточно четкую ассоциативную связь. Основой ассоциативной связи становится взаимодействие самодостаточных текстов на разных уровнях структуры: лексическом, сюжетном, композиционном, на уровне системы персонажей и т. д. Причем циклообразование определяется не одной доминирующей связью (близость темы, персонажей и т. п.), а системой соотношений. Скажем, в «Темных аллеях» Бунина такая связь возникает за счет вариативности темы (все тексты о любви), повторяющегося мотива (дорога и воспоминания), повторяющейся сюжетной схемы (встреча - любовные отношения -

роковая разлука, обрывающая навсегда связь между любовниками - воспоминания) и типологически сходных образов мужских персонажей.

Таким образом, оставаясь самостоятельными, тексты в системе цикла становятся одновременно и эпизодами, фрагментами единого авторского высказывания. Каждый текст в цикле репрезентирует не завершенный художественный мир, а только часть его. Он находится во взаимодействии с другими текстами-эпизодами, границы между которыми устанавливаются через перенос в пространстве, перерыв во времени и перемену в составе персонажей. При этом неизменно действуют два основных принципа взаимодействия текстов-эпизодов: комплиментарность и / или концентричность.

Комплиментарность - это компенсаторный механизм, основанный на том, что ослабление связей на одном уровне структуры компенсируется актуализацией связей на других уровнях.

Если, скажем, в «Фацелии» М. Пришвина нет ни системы повторяющихся персонажей, ни повтора сюжетной схемы (все тексты-эпизоды с предельно ослабленным сюжетом), то это компенсируется актуализацией системы мотивов.

Концентричность - это механизм развертывания начального сегмента текста. Минимальным сегментом может быть даже предложение, семантическая структура которого концентрически развертывается от текста к тексту и, в конце концов, становится семантической структурой всего цикла. Разумеется, развертываясь, структура осложняется новыми элементами, потому что начальный сегмент одновременно и манифестирует модель всего текста и является ее частью.

Так, семантическая структура первого предложения «Фацелии» (дорога - воспоминание - страдание) развертывается в семантическую структуру всего цикла, осложняясь последним элементом (дорога -воспоминание - страдание - внутреннее преображение героя).

Таким образом, именно комплиментарность и концентричность становятся основой метасмыслообразования: смыслы порождаются не только в отдельных текстах-эпизодах, но и становятся результатом взаимодействия типологически одинаковых элементов разных текстов-эпизодов цикла. При взаимодействии элементов определенного уровня (системы образов, системы мотивов, сюжета и т. д.) формируются метаобразы, метамотивы, метасюжет цикла. Один из самых простых примеров - «Темные аллеи» Бунина, где индивидуализированные, но типологически близкие мужские персонажи становятся метаобразом мужчины, обреченного на постижение драматической сущности любви.

Во втором параграфе «Структура текста» подробно рассматриваются особенности заголовочного комплекса, композиции, повествовательной организации и сюжета.

Заголовочный комплекс. Из всех элементов заголовочного комплекса (имя автора, заглавие, подзаголовок, посвящение, эпиграф, дату написания / публикации, помету о месте написания / публикации, оглавление3) в поэтике цикла особую роль играет заглавие текста.

Прежде всего, общее заглавие объединяет в целое все входящие в цикл тексты-эпизоды. Во-первых, оно локализует цикл как единый текст. Во-вторых, все заглавия текстов, составляющих данный цикл, обретают особую функцию в соотнесении с общим заглавием цикла: они одновременно и называют данный текст, и указывают на то, что номинируют лишь один из частных эпизодов той картины, которая заявлена общим заглавием.

Несмотря на разнообразие заглавий циклов, каждое из них достаточно отчетливо тяготеет к одному из двух типов: заглавия с указанием на множественность эпизодов («Вечера на хуторе близ

3 Веселова НА. Заглавие литературно-художественного текста: онтология и поэтика. Автореф.... канд. филол. наук. Тверь, 1998. С. 22.

Диканыеи», «Губернские очерки») и символико-метафорические («Фацелия»). У каждого из типов заглавий есть и дополнительные функции. Заглавия, указывающие на множественность эпизодов, создают установку на эпическое повествование и сюжетность эпизодов. Символико-метафорические указывают на «бессюжетность» (предельную ослабленность сюжета) и «лирическое» повествование.

Разумеется, символико-метафорическое начало и указание на множественность - это две тенденции, указывающие вектор тяготения. Поэтому в заглавиях обе эти тенденции могут сосуществовать. Наиболее яркое тому подтверждение - «Темные аллеи» Бунина. С одной стороны, это заглавие указывает на множественность, с другой, - оно является цитатой из лирического стихотворения. Соответственно строится и повествование, объединяющее сюжетные эпизоды, осложненные лирическим началом.

Таким образом, можно говорить о том, что типологические различия присущи не отдельным элементам цикла, а носят системный характер.

Композиция. На уровне композиции единство цикла (как и любого текста) определяется рамкой «начало - конец».

В начале текста (введение, вступление, пролог, начальный фрагмент первого текста-эпизода) программируется структура всего цикла: основные мотивы, композиция, сюжетная схема. Также в начале текста часто присутствуют элементы, открыто манифестирующие его единство. Такими элементами могут быть мотивировка повествования и / или заявленный как персонаж единый повествователь. В конце текста (заключение, эпилог, заключительный фрагмент последнего текста-эпизода) происходит итоговая концентрация ключевых элементов высказывания, каким является цикл (прямые оценочные суждения персонажа-повествователя, описание ситуации рассказывания, основные мотивы цикла).

Итак, начало и конец - это «маркированные» фрагменты, обладающие метаинформативностью в отношении всего цикла4, причем, начало особенно важно, потому что оно создает установку на циклическое текстопостроение. Именно в начале мотивируется единство эпизодов персонажем-повествователем и описанием общей для всего цикла ситуации рассказывания.

В описании ситуации рассказывания частотны два мотива -воспоминания и / или дороги. Воспоминание, как правило, мотивирует повествование, осложненное лирическим началом (смена эпизодов как изменения во внутреннем мире повествователя - «Фацелия» Пришвина), дорога мотивирует эпическое повествование (смену эпизодов как перемещение повествователя во внешнем мире — «Губернские очерки» М. Салтыкова-Щедрина)5.

Маркирование начала введением, вступлением, прологом характерно для циклов XIX века. В циклах XX века такой маркированный начальный фрагмент становится не обязательным («Темные аллеи» И. Бунина, «Девочки» JI. Улицкой). В этих случаях функции мотивировки повествования и структурного программирования реализуются в первом эпизоде цикла. Таким образом, в XX веке начало текста структурно усложняется: в нем совмещаются функции специального предваряющего сегмента текста (мотивировка повествования) и первого эпизода (само повествование).

Эти структурные изменения приводят к тому, что начало лишается своей традиционной функции — открыто мотивировать единство текстов-эпизодов общей ситуацией рассказывания и / или единым персонажем-

4 Ланглебен М Срединный стержень в «Конармии» Бабеля: «Кладбище в Козине» и «Прищепа» // Russ. Lit. 2000. Vol. 47. P. 159-198.

5 Как способ мотивировки, мотивы воспоминания и дороги характеризуют намного более ранние, чем прозаический цикл нового времени, формы «мемуаров» и «путешествия». Однако вопрос о влиянии этих жанров на цикл относится к области исторической поэтики и требует отдельного исследования.

повествователем. Эпизоды лишаются даже условной причинно-следственной связи. Начинают доминировать связи ассоциативные, которые возникают за счет взаимодействия сходных и тождественных мотивировок отдельных текстов-эпизодов. Так, взаимодействие повторяющихся мотивировок «дорога» и «воспоминания» в отдельных эпизодах цикла «Темные аллеи» порождает «метамотивировку» дороги и воспоминания во всем цикле.

Образ повествователя также формируется через систему ассоциаций. В цикле, где персонаж-повествователь отсутствует, его функции могут быть реализованы одним из двух способов. Во-первых, протагонистами точки зрения повествователя могут быть несколько однотипных персонажей. Ассоциативно соотнося их, читатель сам формирует метаобраз героя, выразителя точки зрения повествователя («Темные аллеи» Бунина). Во-вторых, точка зрения повествователя, объединяющая эпизоды в единый текст, может быть реализована в особенностях описания ситуации и героев («Девочки» Л. Улицкой).

Однако, несмотря на формирование новых механизмов структурирования цикла как текста, начало сохраняет свою главную функцию - программирование цикла: оно содержит основные мотивы и принципы организации повествования.

Повествовательная организация текста. На уровне организации повествования единство цикла обусловлено спецификой функционирования системы мотивов. Специфика состоит в том, что разные мотивы разных текстов-эпизодов семантически тождественны. Их взаимодействие позволяет читателю соотносить тексты-эпизоды по ассоциации.

Так, например, в цикле Пришвина мотив «синих перышек» из Вступления и мотив «березовых почек» в первом тексте-эпизоде - это семантически тождественные мотивы: они являются метафорами

«прекрасного мгновения». Общее для обоих мотивов значение становится основой объединяющего их (и, соответственно, эпизоды) образа.

Взаимодействие мотивов является основой взаимодействия персонажей и событий, их ассоциативного объединения и, как следствие, формирования метаобразов цикла. Именно на основе взаимодействия мотивов в «Губернских очерках» М. Салтыкова-Щедрина формируется метаобраз чиновника. В каждом отдельном эпизоде дана стадия развития персонажа: рождение чиновника («Первый шаг») - период внутренней борьбы («Надорванные») - «омертвение» («Порфирий Петрович»). Соотнесенные по ассоциации в своей совокупности эти стадии формируют единый образ «неправедного чиновника».

Сюжет и герой. Термин «сюжет» по отношению к циклу можно использовать достаточно условно. Сюжет в цикле реализуется на глубинных уровнях структуры в соответствии с мифопоэтической схемой, выявленной Дж. Фрэзером6. В соответствии с концепцией Фрэзера мифопоэтический сюжет - это событийная схема, лежащая в основе любого повествования как в мифе, так и в литературе. Однако если в мифе эта схема эксплицирована, то в литературе она реализуется на глубинных уровнях структуры. Согласно Фрэзеру, отдельные фрагменты эпического повествования в своей последовательности образуют символическую картину смены состояний человека в мире. Фрэзер устанавливает четыре таких фазы: фазу уединения, фазу партнерства, фазу гибели и фазу обновления героя.

Герой цикла, находящийся в центре символического сюжета, специфичен. Им является повествователь, а каждый фрагмент цикла функционально соотносится с тем или иным состоянием повествователя. Характер символического сюжета в цикле позволяет охарактеризовать его как сюжет самоопределения повествователя в мире. Таким образом, анализ функцио-

6 Фрэзер Дж. Золотая ветвь. М., 1980. С. 180.

нирования сюжета и героя в цикле дают возможность объяснить, каким образом повествователь обусловливает единство цикла.

Четырехфазный сюжет в цикле может реализовываться как в синтагматике - за счет элементов причинно-следственного повествования в цикле, так и в парадигматике - за счет взаимодействия отдельных эпизодов (ассоциативные связи). Функции отдельного эпизода в общем сюжете на уровне синтагматики определяются преобладанием в данном эпизоде тех или иных мотивов. Так, например, в повести «Гробовщик» («Повести Белкина» Пушкина) сравнительно с другими эпизодами преобладают мотивы летальной семантики. «Гробовщик» явно выделяется в контексте повести о романтическом Сильвио («Выстрел»), рассказа о страданиях маленького человека («Станционный смотритель»), повествования о тайном венчании («Метель») и рассказа о вражде и примирении родителей влюбленных («Барышня-крестьянка»). Обилие летальной семантики позволяет интерпретировать «Гробовщика» как эпизод, в котором реализуется лиминальная фаза общего сюжета в цикле.

Для реализации сюжета в цикле характерны особенности, отмеченные нами как общие свойства цикла. Так, на уровне сюжета реализуется принцип концентричности: четырехфазная схема репрезентируется в минимальной текстовой единице и развертывается на все больших сегментах текста с возвращением к начальным фазам сюжета. Это во многом определяет особенности повествователя как главного героя цикла. Поскольку повествующий - это герой, претерпевающий испытания, он не может знать верный путь к достижению цели - к преображению. Поэтому последняя точка в сюжетной схеме, где может находиться повествователь — это точка перехода, выбора пути.

Функционирование героя-повествователя в цикле может быть различно в зависимости от того, является или не является повествователь персонажем. В случае, когда повествователь представлен персонажем, его

статус как главного героя цикла и сюжет самоопределения эксплицированы. Повествователь заявлен в начале цикла («Фацелия», «Губернские очерки»), где высказывает свое идеологическое кредо. Дальнейшие части цикла - последовательные этапы реализации, проверки этого кредо, которое может подтверждаться еще раз в заключение повествования, как это происходит, например, у М. Салтыкова-Щедрина в «Эпилоге» к «Губернским очеркам».

Если повествователь не является персонажем, сюжет самоопределения реализуется на уровне сюжетных мотивов («Повести Белкина» Пушкина, «Темные аллеи» И. Бунина, «Девочки» Л. Улицкой).

Таким образом, анализ функционирования героя и сюжета в цикле позволяет сделать, по крайней мере, два вывода. Во-первых, в цикле обязательно есть эксплицированный или имплицированный единый сюжет и единый герой. Во-вторых, особенности сюжета и героя позволяют определить цикл как особую художественную систему.

Ее подробное исследование представлено во второй главе «Цикл как художественная система».

Основным свойством художественной системы цикла является по-лицентричность. Обусловлено это тем, что цикл образуется взаимодействием отдельных текстов-эпизодов. Каждый из них имеет свой самостоятельный сюжет со своими героями или содержит законченное описание отдельного явления. Таким образом, каждый эпизод цикла представляет собой самодостаточную художественную систему, а художественная система всего цикла формируется как единство нескольких художественных систем. В итоге картина мира в цикле возникает как совокупность нескольких частных картин мира, а точка зрения повествователя становится полицентричной, складываясь в результате взаимодействия частных точек зрения в отдельных эпизодах.

Полицентричность художественной системы цикла обусловливает особенность изображения и персонажей, и героя-повествователя. Персонажи существуют одновременно в пределах своего частного мира и в том огромном мире, куда включен и их частный мир и мир персонажей других текстов-эпизодов. Главным идеологическим конфликтом цикла, таким образом, является конфликт непонимания: персонаж не понимает, что кроме его микромира и его точки зрения существует другой мир и другая система точек зрения. Герой, повествующий и одновременно участвующий в событиях разных эпизодов, находится в фазе постоянного выбора между наличествующими в цикле частными точками зрения и картинами мира. Специфика повествователя, таким образом, заключается в том, что он герой процесса, а не результата. Герой цикла реализует образ человека, который открыт миру и удерживает в поле своего видения его многоликость. Эта «панорамность» взгляда в XX веке становится принципиальной идеологической позицией повествователя в цикле.

В третьей главе «Типология цикла» проанализированы и описаны два типа цикла. Основой дифференциации стала особенность строения системы персонажей. С ней устойчиво коррелирует ряд других признаков.

Первый тип цикла отличает наличие «сквозных» (повторяющихся) персонажей («Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина, «Девочки» Улиц-кой). Тексты-эпизоды цикла с повторяющимися персонажами характеризуются разнообразием сюжетных схем, тематики и проблематики. Одни и те же персонажи проходят через разные ситуации и события, меняя свою роль и, соответственно ей, свою точку зрения. Таким образом, в цикле со «сквозными» персонажами изображен динамизм личности в мире постоянно изменяющихся условий. Появление одних и тех же персонажей в различных эпизодах цикла позволяет изобразить мир, как постоянно меняющийся и требующий перемен от самой личности и ее точки зрения.

Исследование данного типа цикла позволяет сделать предположение о том, что генетически он восходит к античному авантюрно-плутовскому роману и народным книгам рассказов эпохи Средневековья. Образ героя в античном романе («Золотой осел» Апулея) и в книгах рассказов ( книга о Тиле Уленшпигеле, книга о Педро Урдемаласе) формировался из «цепи поступков» (В.В. Кожинов) героя, проходящего через различные ситуации, часто не связанные между собой ничем, кроме фигуры самого героя. Образ героя в прозаическом цикле со «сквозными» персонажами в Х1Х-ХХ веках формируется так же: персонаж «участвует так или иначе в каждом эпизоде... неизбежно возникало и новое содержание - целостный облик героя, проходящего через ряд эпизодов. Он как бы вырастал из цепи поступков, жестов, высказываний...»7. Это и позволяет говорить о генетическом соответствии данных форм.

Второй тип цикла отличает отсутствие повторяющихся персонажей («Повести Белкина» А. Пушкина, «Темные аллеи» И. Бунина). Тексты-эпизоды цикла без «сквозных» персонажей характеризуются повтором одной сюжетной схемы, единством проблематики и, часто, тематики. Разные персонажи в разных пространственно-временных обстоятельствах действуют по общей схеме и вступают в типологически тождественные конфликты. Таким образом, мир в цикле без повторяющихся персонажей изображен как бесконечно разнообразный, но при этом неизбежно подчиняющийся единому закону. В цикле Пушкина «Повести Белкина» общая логика, определяющая ход событий в мире, заключена в мировоззрении различных персонажей, ориентированном на образец, данный в традиции: книжной, религиозной, фольклорной. Объектом изображения в цикле становится точка зрения, с которой явления и события внешнего мира осмысливаются как «сюжет».

7 Кожинов ВВ. Роман - эпос нового времени // Теория литературы: В 3 т. М., 1964. Т. 2. С. 102.

Исследование цикла без «сквозных» персонажей позволяет предположить, что генетически он восходит к западноевропейским сборникам новелл эпохи Возрождения. В сборниках объединяются новеллы с различными, неповторяющимися, персонажами, действующими в рамках одной сюжетной схемы. Повествование в разных новеллах сосредоточивается вокруг одной проблематики и тематики (измена жен, чревоугодие монахов, неожиданность счастья, торжество справедливости при любых обстоятельствах). В соответствии с общностью тематики и проблематики новеллы группируются автором внутри сборника. Характерным примером группировки текстов в средневековом цикле по принципу единства тематики и проблематики являются «Historiettes» Ж. Теллемана де Рео. Все 330 новелл этого французского сборника XVII века группируются по четырем темам: «связывается несколько примеров в те или иные тематические группы: остроты, особенности жизни провансальцев... типы мужей и рогоносцев; странности, примеры любви и мести»8.

Проблема, характерная для группы новелл, часто специально формулируется и предшествует основному тексту («Декамерон» Боккаччо). Открытое постулирование проблемы, единство темы для ряда текстов-эпизодов, повтор сюжетной схемы характеризуют и цикл без повторяющихся персонажей в XIX-XX веках. Характерным примером может служить цикл С. Цвейга «Звездные часы человечества». Текст предваряет вступление «От автора». В нем постулируется общее утверждение: «В великих подвигах человечества именно потому, что они так высоко возносятся над обычными земными делами, заключено нечто непостижимое; но только в том невероятном, что оно свершило, человечество вновь обретает веру в себя»9. Далее следуют эпизоды - примеры невероятных свершений

8 Голубков А. В. Жанровое своеобразие «Занимательных историй» Ж. Таллемана де Рео и особенности французской мемуарной прозы середины XVII века: Автореф. дис канд. филол. наук. М., 2003. С. 15.

9 Цвейг С Звездные часы человечества. Кемерово, 1983. С. 12.

человека в мире. Таким образом, как и в средневековых книгах новелл, в циклах XX века без повторяющихся персонажей отдельные эпизоды объединяются согласно тематическому принципу. Эти системные соответствия позволяют выдвинуть предположение о генетическом родстве новеллистических сборников Возрождения и циклов без «сквозных» персонажей в Х1Х-ХХ веках.

Тяготение циклов к двум основным типам отчетливо сохранялось в XIX в. В XX в. типологические различия перестают быть столь существенными. Если в циклах, где нет повторяющихся персонажей, почти всегда сохраняется такой признак, как повтор сюжетной схемы, то в циклах со «сквозными» персонажами разнообразие сюжетных схем стало не обязательно. В циклах со «сквозными» персонажами в XX веке часто наблюдается повтор сюжетной схемы в разных эпизодах (« Девочки» Л. Улицкой, «Чемодан» С. Довлатова). Таким образом, в циклах со «сквозными» персонажами происходит удвоение циклообразующей связи: помимо связи на уровне системы персонажей, связь возникает на уровне локальных сюжетов цикла.

В циклах XX века происходят изменения, которые затрагивают элементы текста, чья функция заключалась в том, чтобы мотивировать единство повествования в цикле, а именно: описания ситуации рассказывания и персонажа-повествователя. В циклах XX века оба эти элемента, как правило, отсутствуют. Можно сказать, что эксплицированные мотивировки для цикла XX века не характерны. Объединение текста происходит на глубинных уровнях структуры: на уровне общего сюжета и системы мотивов.

Изменения в структуре цикла обусловливают и особенности выражения точки зрения повествователя. Начало / конец в цикле являлись местами текста, в которых было возможно прямое выражение точки зрения персонажа-повествователя. Таким образом, в циклах ХЗХ века, автор мог выразить завершающую точку зрения открыто устами своего персонажа в

начале и / или конце текста («Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина, «Записки охотника» Тургенева).

В XX веке отсутствие в структуре цикла персонажа-повествователя является знаком тех изменений, которые происходят с точкой зрения повествователя. Точка зрения может быть выражена только опосредованно через то, как изображаются персонажи, их поведение, какие события с ними происходят. Таким образом, множество героев и ситуаций изображается вне прямых оценок повествователя («Темные аллеи» Бунина, «Девочки» Улицкой).

Однако отсутствие завершающей, «господствующей» точки зрения нельзя связывать только с отсутствием персонажа-повествователя. Даже при его наличии в цикле XX века наблюдается уход от постулирования какой-либо неоспоримой точки зрения на мир и человека в нем. Герой-повествователь, участвуя в различных ситуациях, вступая в отношения с разными персонажами, меняет точку зрения на мироустройство по мере того, как расширяется его круг общения и, соответственно, кругозор («Чемодан» Довлатова). Таким образом, если в цикле XIX века панорамный взгляд, удерживающий в поле своего видения множество разных точек, характеризует структуру точки зрения повествователя, то в цикле XX века панорамность точки зрения повествователя принципиально идеологична. Она позволяет выразить такую систему взглядов, при которой мир - это совокупность равнозначных и равноправных точек зрения на него.

В итоге, анализируя различные типы цикла, можно утверждать, что их отличия заключаются в том, каким образом в цикле реализуется поли-центричность. В цикле без повторяющихся персонажей множественность реализуется через объединение различных, не связанных между собой героев. В цикле, где персонажи повторяются, полицентричность обусловливается многообразием изображаемых ситуаций. В цикле XIX века полицентричность определяет структуру точки зрения повествователя. Относи-

тельно цикла XX века можно говорить о том, что полицентричность становится принципиальным свойством идеологии повествователя в цикле.

Таким образом, авторский прозаический цикл можно охарактеризовать как устойчивую художественную систему, складывающуюся на протяжении Х1Х-ХХ веков, общим свойством которой является полицентричность.

В заключении предлагаются основные выводы и намечаются перспективы исследования проблемы авторского прозаического цикла.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях (общий объем - 2,5 п.л.):

1) Афонина Е.Ю. К определению понятий «цикл» и «циклизация» / Е.Ю. Афонина // Парадигмы: Сб. ст. молод, филологов. - Тверь, 2003.- С. 16-24.- (Литературный текст: проблемы и методы исследования; Приложение).

2) Афонина Е.Ю. О содержании понятий «цикл» и «циклизация» / Е.Ю. Афонина // Слово: Сб. науч. работ студентов и аспирантов Твер. гос. ун-та. - Тверь, 2004. - Вып. 2. - С. 176-179.

3) Афонина Е.Ю. «Девочки» Людмилы Улицкой. Авторский прозаический цикл в современной русской литературе / Е.Ю. Афонина // Жан-рологический сборник. - Елец, 2004. - С. 123-132.

4) Афонина Е.Ю. Типология авторского прозаического цикла: изобразительно-выразительные возможности формы / Е.Ю. Афонина // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. - Тверь, 2004. - С. 257265.

5) Афонина Е.Ю. Три рассказа Чехова («Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви»): к проблеме взаимодействия явлений циклизации и авторского прозаического цикла / Е. Ю. Афонина // Сто лет после Чехова. - Ярославль, 2004. — С. 27-32.

Подписано в печать 22.09.2005. Формат 60 х 84 1/16. Бумага типографская № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,5. Уч.-изд. л. 1,4. Тираж 100. Заказ 392.

Тверской государственной университет. Филологический факультет. Адрес: 170002 г. Тверь, проспект Чайковского, 70.

И176 78

РНБ Русский фонд

2006-4 16795

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Афонина, Елена Юрьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ЦИКЛИЧЕСКОЕ ТЕКСТОПОСТРОЕНИЕ: ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ

§ 1. Проблема единства текста.

§ 2. Структура текста

Заголовочный комплекс.

Композиция.

Повествовательная организация текста в прозаическом цикле.

----Сюжет и герой цикла.

ГЛАВА 2. ЦИКЛ КАК ХУДОЖЕСТВЕННАЯСИСТЕМА.

ГЛАВА 3. ТИПОЛОГИЯ ЦИКЛА.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Афонина, Елена Юрьевна

Проблема циклизации активно привлекает исследователей, начиная с 60-х годов XX века. В центре внимания оказались, прежде всего, лирические циклы. Произошло это, скорее всего, по двум причинам: именно 60-е годы ознаменовались для филологии активным освоением системного подхода, и в это же время стали публиковаться поэты рубежа XIX - XX веков. Доминирующим свойством творчества «рубежных» поэтов была циклизация, и системный подход позволял найти оптимальное объяснение лирического цикла как особой художественной формы. Появился целый ряд историко-литературных работ, посвященных особенностям циклизации в творчестве А. Блока, А. Белого, В. Брюсова, К. Бальмонта, И. Анненского, Б. Пастернака, О. Мандельштама, В. Маяковского, и многих других поэтов XIX и XX веков. Были сформулированы основные постулаты теории лирического цикла (В.А. Сапогов, 3. Г. Минц, И.В. Фоменко1).

Изучение проблем, связанных с циклизацией в прозе, началось в это же время, но шло несколько иначе. Цикл стал объектом

1 Сапогов В.А. Поэтика лирического цикла А. А. Блока: автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1967; Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. СПб., 1999; Дарвин М.Н. Проблема цикла в изучении лирики. Кемерово, 1983; Фоменко И.В. О поэтике лирического цикла. Калинин, 1984. В качестве причины, обусловившей активное изучение прежде всего стихотворного цикла можно назвать и ту, на которую указывает X. Мастерд: «Это гораздо более умопостигаемый объект для анализа, - пишет она о лирическом цикле, имея в виду, его объем, - нежели цикл романов или драм» (Mustard Н.М. The Liric Cycle in German Literature. New York, 1946. P. 2). исследования преимущественно историков литературы. Поэтому в центре внимания были и остаются, в первую очередь, особенности циклизации в творчестве отдельных писателей и беллетристов (А. Пушкина, Н. Гоголя, М. Салтыкова-Щедрина, Н. Чернышевского Н. Лескова, М. Пришвина, И. Бунина, В. Солоухина, В. Шукшина, JL Петрушевской и многих других)2, а также проблемы, связанные с особенностями циклизации в ту или иную литературную эпоху3. В результате накопился огромный эмпирический материал (далеко не полный перечень работ насчитывает около 200 наименований), пока так и не ставший основой теоретического осмысления.

В историко-литературных исследованиях авторы говорят преимущественно об особенностях цикла как литературной формы, исходя из своеобразия циклизации в творчестве избранного автора или определенной эпохи (Б.М. Эйхенбаум4, А.С. Янушкевич, О.Г. Егорова). При этом само понятие «цикл» всякий раз определяется в зависимости от изучаемого материала. Общим остается лишь то, что это группа произведений, озаглавленная автором, имеющая устойчивую

2 Соболевская Г.И. Проблема цикла в русской прозе 80-начала 90-х годов. (К постановке проблемы. Статья первая) // Проблемы метода и жанра. Томск, 1977. С. 50-56; Соболевская Н.Н. О циклизации чеховской повествовательной прозы 1888-1895 гг. // Проблемы метода и жанра. Томск, 1977. С. 57-69; Старыгина Н.Н. Новеллистический цикл в творчестве Н. С. Лескова 1880-х гг.: опыт целостного анализа // Анализ художественного текста. Йошкар-Ола, 1991. С. 63-77; Старыгина Н.Н. Проблема цикла в прозе Лескова // Жанр и композиция художественного произведения. Петрозаводск, 1984. С. 50-56; Старыгина Н.Н., Степанова Л.И. Беллетристические опыты Н.Г. Чернышевского 1860-х гг. (К вопросу о циклизации произведений) // Жанр и стиль литературного произведения. Йошкар-Ола, 1994. С. 42-48.

3 Янушкевич А.С. Особенности прозаического цикла 30-х годов и «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н. В. Гоголя: автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1971; Янушкевич А.С. Русский прозаический цикл как «форма времени» // Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Кемерово, 1992. С. 20; Егорова О.Г. Проблема циклизации в русской прозе первой половины XX века: автореф. дис. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2004. Эйхенбаум Б.М. Русская беллетристика 20-30-х гг. XIX в. // Эйхенбаум Б.М. О прозе. Сб. ст. / Сост. и подгот. текста И. Ямпольского. М., 1969. С. 45-68. композицию и хотя бы один общий признак (герой, общая тема, мотив и т.п.5). Естественно, что использование такого критерия позволило называть циклом самые разнородные явления6.

Первые опыты теоретических обобщений7 пока не привели к возможности описать модель авторского прозаического цикла. Одна из причин, вероятно, в том, что на теорию прозаического цикла сильное влияние оказывает теория цикла лирического (или, как часто принято о говорить, стихотворного ), и описание явлений циклизации в прозе опирается на основные ее положения: «Прозаический цикл сохраняет многие признаки лирического цикла. Жанровыми признаками цикла являются общая атмосфера произведения, сквозной образ читателя, сквозные мотивы и образы, вариативное развитие тем, особая

5 Ильин А. А. Мотив «утраченного дома» в повествовательном цикле В. Распутина // Рос. — гос. пед. ун-т им. А.И. Герцена. JL, 1991. С. 30-35; Пантин В. О. Кадетский цикл Н.С.

Лескова // Рос. литературовед, журнал. 1993. № 3. С. 24-32; Маркович В.М. Петербургские повести Н. В. Гоголя. JI., 1989.

6 В фундаментальной монографии 1946 года, посвященной немецкому лирическому циклу, X. Мастерд сетует на то, что большинство исследователей трактует термин «цикл» весьма широко и поверхностно, либо ошибочно (wrongly) «как синоним для группы, раздела» («as a synonym for group, division or section»). Mustard H.M. Ibid. P. 3. Терминологическая ситуация, описанная Мастерд для лирики в 1946 году, абсолютно соответствует той, что сложилась вокруг циклизации в прозе в 60-е годы. Вероятно, речь здесь может идти повторяемости этапов в изучении разных явлений - этапов начального освоения материала.

1 Дарвин М.Н. Изучение лирического цикла сегодня // Вопр. лип. 1986. № Ю. С. 20-23; Дарвин М.Н., Тюпа В.И. Циклизация в творчестве Пушкина: Опыт изучения поэтики конвергентного сознания. Новосибирск, 2001; Дарвин М.Н. Циклизация литературных произведений. Системность и целостность: Межвуз. сб. науч. тр. Кемерово, 1994; ЛяпинаЛ.Е. Русские литературные циклы (1840-1860 гг.). СПб., 1993; Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. СПб., 1999.

8 Характерно, что в последнее время исследователи все чаще именуют циклы не лирическими и эпическими, а стихотворными и прозаическими, подменяя родовую дифференциацию дифференциацией по типам речи. Такая замена вызвана неразрешенностью проблемы родовой специфики циклического текста. Несомненно, что вопрос о родовой специфике и ее соотнесении с типом речи остается актуальным, однако его неразрешимость делает предпочтительным принятое словоупотребление, хотя бы для того, чтобы временно избежать терминологической и, следовательно, понятийной путаницы. пространственно-временная организация. лейтмотивность повествования и другие»9.

Второй причиной, осложняющей изучение и описание цикла, является отсутствие дифференциации многочисленных вариантов циклизации. Предложенное разграничение циклов на авторские и не авторские, «первичные» и «вторичные» (М.Н. Дарвин10), продуктивно лишь для решения частных задач.

К тому времени, когда эта типология была предложена, изучение цикла вышло за рамки исследования только авторских объединений текстов. Общий интерес к концептуальности и системности авторского литературного творчества, стал причиной того, что основание для объединения текстов находилось исследователями независимо от наличия или отсутствия специальных авторских указаний. Поэтому разделение циклов по критерию «первичного» / «вторичного» авторства во многом помогало дифференцировать огромный массив текстов: выделить авторские текстопостроения как «собственно циклы», а «вторичные» (читательские, редакторские и т.п.) как «смежные» явления циклизации (Л. Е. Ляпина).

Однако и авторская циклизация - явление чрезвычайно сложное и ' многообразное. Группировки текстов по какому-то избранному признаку порождают самые разные варианты авторской циклизации, начиная с самых простых («избранное», тематические подборки,

9 Гареева Л. Н. Вопросы теории цикла (лирического и прозаического) // «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева: вопросы поэтики. Ижевск, 2004. С. 19-27; 81-82.

Об этой и других типологиях см.: Дарвин М.Н. Проблема цикла в изучении лирики.

Кемерово, 1983. С. 19-21. О проблеме дифференциации явлений литературной циклизации см. также: Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. СПб,

1999. С. 29. озаглавленные автором сборники) до достаточно сложных явлений, таких, скажем, как «Голос большого города» ОТенри.

Поэтому одна из основных задач - выделить из многочисленных вариантов циклизации объект исследования, определить содержание и объем понятия «авторский прозаический цикл». Предпосылкой для решения этой задачи стало положение о намеренности, сформулированное в теории высказывания М.М. Бахтина11.

Намеренность означает направленность авторского замысла и «речевой воли» автора к созданию целостного произведения, где каждый элемент подчинен общей структурной закономерности12. Если иметь в виду, что авторская интенция (намеренность) должна

11 Бахтин М.М. Проблема текста // Бахтин М. М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. СПб., 2000. С. 318-332.

Положение о намеренности - как основе целостности художественного текста высказывалось не только Бахтиным, хотя именно в его работах оно развито наиболее последовательно. Тем не менее, говоря о «намеренности», нельзя не сказать и о такой работе, как «Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве» Яна Мукаржовского. В ней высказываются идеи чрезвычайно близкие бахтинской теории целостности в художественном тексте, ср.: «Единство художественного произведения, источник которого теоретики искусства столько раз искали то в личности художника, то в переживании как неповторимом контакте личности автора с реальностью, единство, которое формалистические направлениями безуспешно толковалось как полная гармония всех частей и элементов произведения (которой на самом деле нет и быть не может), в действительности может усматриваться лишь в преднамеренности, силе, функционирующей внутри произведения и стремящейся к преодолению противоречий и напряженности между отдельными его частями и элементами, придавая тем самым единый смысл их комплексу, и ставя каждый элемент в определенное отношение к остальным» {Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное в искусстве // Структурализм «за» и «против». М., 1975. С. 168). В суждении Мукаржовского по сути предвосхищены традиционные для исследований прозаического цикла положения об основе его единства, такие как «единый образ автора», «единство чувства» (Г.И. Соболевская и др.) и отмечена их несостоятельность для понимания целостности произведения. Данная точка зрения важна для нашего исследования. Она во многом определяет наш взгляд на проблему единства и целостности цикла. Однако избрание в качестве методологии теории Бахтина обусловлено не только последовательностью в изложении взглядов на целостность художественного произведения, но и тем, что «намеренность» в ней связана с понятием субъекта, автора, в то время как Мукаржовский при постулировании «преднамеренности» избегает упоминать автора как ее носителя. реализоваться в текстопостроении13, то возможно рассмотреть авторский цикл как текст, а все другие варианты циклизации как группы текстов.

Группы формируются из объединения текстов по тому или иному избираемому автором основанию (как правило, проблемно-тематической близости текстов). Они характеризуются свободными внутренними связями, могут быть дополнены новым текстом или уменьшены его изъятием, изменены перестановкой текстов. Каждый текст в группе структурно автономен, в результате объединения не формируется новый текст, каждый элемент которого подчинен общим структурным закономерностям.

Авторский прозаический цикл дифференцируется не только по наличию авторского заглавия, композиции и составу. Эти признаки могут характеризовать и другие варианты циклизации. Авторский прозаический ~ цикл представляет собой ~ систему особым образом организованных относительно друг друга элементов. Единство структуры обеспечивается связями на уровне изображения картины мира и выражения точки зрения, на уровне сюжета, композиции, системы персонажей, повествования. Поэтому авторский прозаический цикл функционирует не как группа текстов, а как единый текст14. Это

13 «.Осознание смыслового единства, происходящего при восприятии. в большей или меньшей мере предопределено внутренней организацией произведения.», - пишет Ян Мукаржовский. По сути, здесь устанавливается прямая зависимость между намерением и структурой (организацией) текста (произведения) {Мукаржовский Я. Указ. соч. С. 169).

14 Вероятно, впервые мысль о том, что авторский цикл функционирует как целостный текст была высказана в работе М. Левина «Цикл новелл и роман». Левин М. Цикл новелл и роман (к вопросу о типологии прозы) // Материалы XXVII науч. студен, конф. Тарту, 1972. С. 124-126. В указанной работе мысль эта изложена конспективно, в форме тезиса, и, к сожалению, до сих пор она так и не получала серьезной разработки в исследованиях. Следует уточнить, что «циклом новелл» Левин именует такие разные тексты, как «Декамерон» Боккаччо и «Конармию» Бабеля, не дифференцируя тексты разных эпох и принципиально отличает его от других явлений циклизации, что и определяет необходимость изучения и описания системы устойчивых свойств и признаков цикла как особого текстопостроения.

Системное изучение и описание поэтики авторского прозаического цикла еще не было предметом специального исследования15. В диссертации предлагаются варианты решения наиболее важных вопросов поэтики авторского прозаического цикла, а также намечаются пути дальнейшего исследования феномена.

Цель диссертации - возможно более полное описание поэтики авторского прозаического цикла — обусловила и необходимость решения целого ряда конкретных задач: описать авторский цикл как единство особого типа; исследовать структуру цикла; выявить смыслообразующие механизмы в циклическом текстопостроении; проанализировать специфику изображения героя и мира, особенности выражения точки зрения повествователя; предложить ~ типологию авторского прозаического цикла.

Для исследования поэтики авторского прозаического цикла недостаточно было бы ограничиться одним писателем, литературным периодом или художественным направлением. Для того, чтобы не принять своеобразие за сущность, необходимо было соотнести циклы прозаиков разных по своим эстетическим пристрастиям, принадлежащих разным социо-культурным группам, писавших в разные эпохи. Поэтому материалом для исследования послужили такие причисляя их к одному «жанру», то есть объект исследования определен вне исторического контекста, то есть не вполне точно.

15 Утверждение о том, что цикл обладает «собственной поэтикой» также впервые было высказано Левиным: Левин М. Указ. соч. С. 124. Считая этот тезис верным и продуктивным, нельзя не заметить, что последующее утверждение о том, что эта «поэтика, почти не изменившаяся со времен Боккаччо до наших дней», верным считать нельзя. Оно может быть принято только с серьезными оговорками и уточнениями. разные циклы русских и отчасти зарубежных писателей XIX-XX веков, как «Повести Белкина» Пушкина, «Губернские очерки» Салтыкова-Щедрина, «Темные аллеи» Бунина, «Девочки» Улицкой, «Звездные часы человечества» С. Цвейга, «Фацелия» Пришвина, «Три истории и . одно наблюдение» Зюскинда, «Чемодан» С. Довлатова. В работе также использовались результаты анализа русских романтических циклов 20-30х гг. XIX века, циклов писателей XIX - XX веков: И. С. Тургенева, Г. И. Успенского, А. М. Ремизова, А. М. Горького, М. М. Зощенко, А. И. Куприна, В. П. Астафьева, Ю. В. Бондарева, В. С. Шукшина, Р. Музиля и других авторов. Это позволило достаточно полно охватить исследуемое явление.

Структура работы продиктована логикой поставленных задач. Во введении определяется объем и содержание основных понятий. Первая глава посвящена описанию структуры циклического текста. Во второй главе рассматриваются особенности ~ художественной системы, особенности изображения мира и человека в цикле. В третьей главе представлена типология авторского прозаического цикла. В заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются перспективы исследования. и

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика авторского прозаического цикла"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема изучения циклизации в прозе одна из наиболее актуальных в теории литературы. Современное литературоведение располагает обширным эмпирическим материалом для ее изучения, однако теоретические обобщения по проблеме до сих пор не были сформулированы. В данном диссертационном исследовании предлагаются основания для построения теории авторского прозаического цикла.

Материалом для исследования послужили тексты самых разных авторов, что позволило наиболее полно и адекватно описать изучаемое явление.

Анализ материала позволил выявить следующее. Циклизация в прозе искони присуща мировой и русской литературе. Она существует во множестве вариантов. Авторский прозаический цикл - одно из многочисленных явлений циклизации. В силу своей специфики он занимает среди них особое место.

Принципиальным отличием цикла от других явлений циклизации является то, что он функционирует как текст, в то время как все иные варианты циклизации являются группами текстов.

Качество составляющих цикл текстовых единиц определяет тип текстопостроения в цикле. В цикл объединяются тексты, соответствующие малым прозаическим формам (рассказы, новеллы, очерки, миниатюры). Объем текстов-элементов, образующих цикл, при их объединении обеспечивает циклу такие важнейшие свойства как целостность и системность.

В целом цикла самодостаточные текстовые единицы функционируют как его элементы, взаимодействующие между собой. Между ними устанавливаются отношения, соответствующие отношениям между эпизодами повествования.

Особенности текстопостроения обусловливают главную особенность цикла - полицентричность. Каждая текстовая единица цикла, в силу того, что по своим признакам она соответствует самодостаточному тексту, содержит самостоятельную исходную повествовательную позицию. Самостоятельная исходная позиция повествования позволяет формировать в каждой такой текстовой единице свою систему отношений между элементами повествования. Таким образом, в цикле взаимодействует несколько автономных систем элементов. Картина мира в такой художественной системе характеризуется как совокупность равноправных частных картин мира. Точка зрения повествователя в цикле формируется как точка зрения, охватывающая равноправные системы точек зрения, представленные в каждом из эпизодов.

В ходе анализа удалось выявить две доминирующих модели полицентрической художественной системы.

Первая модель в силу своей специфики получила название «система систем». Она реализуется в цикле, где нет «сквозных» персонажей. Пример ее реализации - цикл И. А. Бунина «Темные аллеи».

В художественной системе цикла типа «система систем» взаимодействуют замкнутые микромиры, репрезентированные в отдельных текстовых единицах. Ведущая характеристика эпизодов в цикле «система систем» - сходность/тождественность сюжетных ситуаций и поведения героев в этих ситуациях. Мир изображается как бесконечно разнообразный, но при этом подчиняющийся единым законам.

Вторая модель полицентрической системы определяется как цикл с «плавающей» иерархией персонажей. Ее основной признак — наличие «сквозных» персонажей. Репрезентативным примером реализации этой модели является цикл М.Е. Салтыкова-Щедрина «Губернские очерки».

Ведущим признаком этого типа цикла является неустойчивость иерархии в системе «сквозных» персонажей. В разных эпизодах функция одного и того же «сквозного» персонажа меняется. Особенностью полицентрической системы с «плавающей» иерархией становится изображение динамизма личности и ее точки зрения в мире меняющихся условий.

При всех отличиях между двумя доминирующими моделями цикла сохраняется общий для обеих моделей признак. Любой цикл, независимо от того, какой модели он соответствует, является полицентрической художественной системой.

Проведенный в диссертационном исследовании анализ позволяет сделать вывод о том, что авторский прозаический цикл функционирует на протяжении XIX - XX столетий как эпическая форма, в которой, в силу специфики текстопостроения, реализуются особые представления о мире и человеке, не свойственные другим повествовательным формам, например, таким, как эпос и роман. Дальнейшее изучение особенностей авторского прозаического цикла в контексте других повествовательных форм литературы и вариантов циклизации позволит более полно определить специфику явления и его роль в развитии повествовательной прозы.

Список научной литературыАфонина, Елена Юрьевна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Астафьев В. Последний поклон. Затеей / В.Астафьев // Падение листа / В. Астафьев. М.,1988.

2. Белый А. Стихотворения и поэмы / А. Белый; вступ. ст. и сост. Т. Ю. Хмельницкой; подгот. текста и примеч. Н.Б. Банк и Н.Г. Захаренко. 2-е изд. М.; Л., 1966. - 656 с.

3. Бестужев-Марлинский А.А. Кавказские повести / А.А. Бестужев-Марлинский ; подгот. текста, примеч. Ф.З. Канунова. СПб., 1995. -701 с.

4. Боккаччо Дж. Декамерон / Дж. Боккаччо ; пер. с ит. Н. Любимова. -М., 1987.

5. Брюсов В.Я. Стихотворения / В .Я. Брюсов; вступ. ст. и общ. ред. В.М. Саянова; подгот. текста и примеч. М.И. Дикман. 3-е изд. - Л., 1959.-589 с.

6. Бунин И.А. Собрание сочинений: в 9 т. / И.А. Бунин; общ. ред. А.С. Мясникова и др.; вступ. ст. А.Т. Твардовского. М., 1966.

7. Горький М. По Руси / A.M. Горький // Полн. собр. соч.: в 25 т. / А.М. Горький; подгот. текста и коммент. Т.Б. Дмитриевой и Е.А. Тенишевой ; ред. С.Г. Бочаров. М., 1968-1976. - Т. 14.- М., 1972.-С. 141-557.

8. Жукова М.С. Вечера на Карповке: повести / М.С. Жукова; сост. и послесл. Р. Иезуитовой. М., 1986. - 281 с.

9. Зюскинд П. Голубка. Три рассказа и. одно наблюдение: повести, рассказы.; пер. с нем. Э. Венгеровой / П. Зюскинд. СПб., 2000. -248 с.

10. МЛришвин М.М. Собрание сочинений : в 8 т. / М.М. Пришвин ; вступ. ст. В.Д. Пришвиной ; коммент. AJI. Кисилева. М., 1982-1984.

11. Пушкин А. С. Избранные сочинения: в 2 т. / А.С. Пушкин; сост. и вступ. ст. Г. Макогоненко ; примеч. Д. Благого. -М., 1980.

12. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: в 20 т. / М.Е. Салтыков-Щедрин; редкол.: С.А. Макашин (гл. ред.) и др.. -М.,1965. ~

13. Сервантес М. Назидательные новеллы / М. Сервантес ; пер. с исп. и примеч. Б. Кржевского ; вступ. ст. Г. Степанова. М., 1982. - 319 с.

14. Тургенев КС. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. / И.С. Тургенев; редкол.: М.П. Алексеев (гл. ред.) и др.. 2-е изд., испр. и доп. - М., 1978-1982.

15. П.Улицкая JI. Бедные, злые, любимые: повести, рассказы / Л. Улицкая. М., 2002. - 384 с.

16. Цвейг С. Звездные часы человечества / С. Цвейг; примеч. и послесл. А Русаковой, Е. Тренина. Кемерово, 1983. - 304 с.

17. Аверинцев С.С. Жанр как абстракция и жанр как реальность/ С.С. Аверинцев // Риторика и истоки европейской литературной традиции / С.С. Аверинцев. -М., 1996. С. 191-219.

18. Аристотель и античная литература; отв. ред. M.JI. Гаспаров. М., 1978.-230 с.

19. Арпишкин Ю. Герой в поисках автора / Ю. Арпишкин // Довлатов С. Чемодан : повести / С. Довлатов. М., 1991. - С. 3-7.2А.Ахматова А.А. «Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина/ А.Ахматова // Временник Пушкинской комиссии.- Л., 1936.-Вып. 1.

20. Бадуева Г.Ц. «По кругу солнца»: циклы рассказов К.Балкова/ Г.Ц. Бадуева // Фольклор и литература Сибири. Новосибирск, 2001.-С. 35-47 с.

21. Балонов Ф. Илья Ильф и Михаил Булгаков в «Московском Вавилоне» / Ф. Балонов // Нева. 2001. - № 10. - С. 228-231.

22. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт; пер. с фр.; сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М., 1994. - 615 с.2%.Бахтин М. Автор и герой. К основам гуманитарных наук: сб. / М.М. Бахтин. СПб., 2000. - 332 с.

23. Бахтин М.М. Автор и герой-в эстетической деятельности / М.М. Бахтин // Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. М., 1979.

24. Ъ2.Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. М., 1965. - 527 с.

25. Бахтин М.М. Эпос и роман / М.М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет / М.М. Бахтин. М., 1975.

26. ЪА.Белый А. Символизм. Луг зеленый / А. Белый // Незнакомый друг / А. Белый. -М., 1997. С. 51-100.35 .Берков П.И. Итоги, современное состояние и ближайшие задачи изучения творчества В.Я. Брюсова/ П.Н. Берков // Брюсовские чтения. 1963.-Ереван, 1964.

27. Берковский Н.Я. Статьи о русской литературе / Н.Я. Берковский. Л., 1962.-452 с.

28. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. Очерки / С.Г. Бочаров. М., 1974. -207 с.

29. ЪЪ.Брагинский КС. Западно-восточный синтез в «Диване» Гете/ И.С. Брагинский // Гете И.В. Западно-восточный диван. М., 1988. -С. 572-599.

30. Вацуро В.Э. «Северные цветы»: История альманаха Дельвига-Пушкина / В.Э. Вацуро. М., 1978. - 288 с.

31. Вацуро В.Э. Записки комментатора/ В.Э. Вацуро. СПб., 1994.-348 с.

32. Веселовский А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский. М., 1989.-404 с.45 .Веселова НА. Заглавие литературно-художественного текста: онтология и поэтика: автореф. дис. . канд. филол. наук/ Н.А. Веселова. Тверь, 1998. - 24 с.

33. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы / В.В. Виноградов.-М., 1976.-511 с.

34. Волкова Е. Цельность и вариативность книг-циклов / Е. Волкова // Шаламовский сборник. — Вологда, 1997. — Вып. 2. — С. 130-156.

35. Волкова НА. Реализация текстовой категории модальности в цикле В.М.Шукшина «Из детских лет Ивана Попова» как вторичном тексте/Н.А. Волкова // Текст: структура и функционирование.-Барнаул, 2001. Вып. 5. - С. 24-30.

36. Гачев Г.Д. Содержательность литературных форм / Г.Д. Гачев, В.В. Кожинов // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. — Кн. 2.-С. 17-36.

37. Гегель Г.В.Ф.- Эстетика: в 4 т. / Г.В.Ф. Гегель; пер. под ред. М. Лившица. М.,1968.

38. Гей Н.К. Проза Пушкина: поэтика повествования / Н.К. Гей. М., 1989.-269 с.

39. Гинзбург ЛЯ. О психологической прозе / Л.Я. Гинзбург. Л., 1971. -464 с.56 .Гиршман М.М. Целостность литературного произведения / М.М. Гиршман// Проблемы художественной формы социалистического реализма: в 2 т. М., 1971. — Т. 2.

40. Гиршман М.М. Еще о целостности литературного произведения/ М.М. Гиршман // Изв. АН СССР. Сер.: Лит. и яз. 1979. - Т. 38. - № 5.-С. 449-457.

41. Голубков А.В. Жанровое своеобразие «Занимательных историй» Ж. Таллемана де Рео и особенности французской мемуарной прозы середины XVII века: автореф. дис. . канд. филол. наук/ А.В. Голубков. М., 2003. - 21 с.

42. Гринцер П. А. Древнеиндийский эпос / П.А. Гринцер. М., 1974.419 с.

43. Гукасова А.Г. «Повести Белкина» А.С. Пушкина / А.Г. Гукасова. -М., 1949.6Х.Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля/ Г. А. Гуковский. -М., 1957.-414 с.

44. Дарвин М.Н. Русский лирический цикл: Проблемы истории и теории: На материале поэзии первой половины XIX века / М.Н. Дарвин.-Красноярск, 1988. 137 с.

45. Циклизация литературных произведений. Системность и целостность : межвуз. сб. науч. тр.; редкол.: М.Н. Дарвин и др.. -Кемерово, 1994. 104 с.

46. Дебрецени П. Блудная дочь: Анализ художественной прозы Пушкина ; пер. с англ. / П. Дебрецени. СПб., 1995. - 397 с.1\Деррида Ж. Письмо японскому другу/ Ж.Деррида // Вопр. философии. 1992. - № 4. - С. 53-57.

47. А.Егоров Б.Ф. О мастерстве литературной критики. Жанры. Композиция. Стиль / Б.Ф. Егоров. Л., 1980. - С. 102-117.

48. Измайлов Н.В. Лирические циклы в поэзии Пушкина 1830-х годов/ Н.В.Измайлов // Очерки творчества Пушкина М., 1958.- С. 213269.

49. Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Кемерово, 1992. - 165 с.

50. Ъ.Исупов КГ. О жанровой природе стихотворного цикла/ К.Г. Исупов // Целостность литературного произведения и проблемы его анализа в школьном и вузовском изучении литературы. Донецк, 1977.-С. 163-164.

51. Калганникова И.Ю. Интерпретация русского мифа об Италии в цикле «Далекое» Б.К. Зайцева / И.Ю. Калганникова // Культура и текст. -СПб.; Барнаул. 1997. - Вып. 1. - С. 73-74.

52. Карцева З.И. Особенности развития болгарской прозы 60-80-х гг. (К проблеме циклизации) / З.И. Карцева. М., 1990. - С. 136-143.

53. Кожевникова Н.А. Типы повествования в русской литературе XIX -XX вв. / Н.А. Кожевникова. М., 1994. - 333 с.

54. Кожинов В.В. Происхождение романа: теоретическо-исторический очерк / В.В. Кожинов. М., 1963. - 439 с.

55. ЪЪЖожинов В.В. Роман эпос нового времени / В.В. Кожинов // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. - М., 1964. - Кн. 2. - С. 97-172.

56. Компаньон А. Демон теории: Литература и здравый смысл / А. Компаньон; пер. с фр. и предисл. С. Зенкина. М., 2000. - 333 с.

57. Коренъков А.В. К предыстории цикла «таинственных повестей»

58. B.Ф. Одоевского и романа «Русские ночи» / А.В. Коренъков // Вопросы современной лингвистики и литературоведения. — М., 1993.-С. 56-59.9\.Корман Б.О. Целостность литературного произведения/ Б.О.

59. Ландор M. Большая проза из малой (об одном становящемся жанре в XX веке) / М. Ландор // Вопр. лит. 1982. - № 8. - С. 75-106.

60. Лебедев Ю.В. «Записки охотника» И.С.Тургенева / Ю.В. Лебедев.-М., 1977.-80 с.

61. Лейбов Р. «Лирический фрагмент» Тютчева: жанр и контекст/ Р. Лейбов // Стихотворения Тютчева 1860-70-х гг. Контекстуальный анализ. Тарту, 2000. - С. 40-43.

62. Липская Л.И. Принципы романного мышления в цикле Бернара Клавиля «Столпы неба» / Л.И. Липская // От риторической культуры к культуре нового времени. Тюмень, 1994. - С. 103— 112.

63. Лихачев Д. С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение и другие работы/ Д.С.Лихачев.- СПб., 2001.566 с.

64. Логунова Н.В. Эпистолярный жанр в русской прозе XVIII века/ Н.В.Логунова // Актуальные проблемы филологии и методики преподавания. Ростов н/Д., 2001. - Ч. 2. - С. 45-48.

65. Лотман Ю.М. Пушкин. Биография писателя / Ю.М. Лотман // Статьи и заметки 1960-1990. «Евгений Онегин». Комментарии / Ю.М. Лотман ; вступ. ст. Б.Ф. Егорова. СПб., 1999. - 846 с.

66. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике / Ю.М. Лотман // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994.

67. Лотман Ю.М. Проблема художественного пространства в прозе Гоголя / Ю.М. Лотман // Избр. статьи : в 3 т. / Ю.М. Лотман. Т. 1: Статьи по семиотике и типологии культуры. - Таллинн, 1992.479 с.

68. Лотман Ю.М. Структура художественного текста / Ю.М. Лотман. -М., 1970.

69. Ляпина Л.Е. Лирический цикл в русской поэзии 1840-1860-х гг.: автореф. дис. канд. филол. наук / Л.Е. Ляпина. Л., 1977. - 25 с.

70. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе 1840-60-х гг.: автореф. дис. . д-ра филол. наук/ Л.Е. Ляпина. СПб., 1995. — 28 с.

71. Ляпина Л.Е. Русские литературные циклы (1840-1860 гг.)/ Л.Е. Ляпина. СПб, 1993. - 114 с.

72. НО. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века/ Л.Е. Ляпина. СПб, 1999. - 280 с.

73. Маклашова СМ. Системно-структурные связи в поэтическом цикле И.Р. Бехера «Распад и торжество» / С.М. Маклашова // Литературно-художественные связи и взаимодействия.- Казань, 1990.-172 с.

74. Манн Ю.В. Автор и повествователь / Ю.В.Манн // Историческая поэтика: Литературные эпохи и типы художественного сознания : сб. ст.. -М., 1994. С. 431-480.

75. Манукова С.Н. «Трудна дорога от правды к истине»: О структуре текста в «Компромиссе» Сергея Довлатова/ С.Н. Манукова// Вестн. Ставроп. гос. пед. ун-та. Социально-гуманит. науки. -Ставрополь, 1997. Вып. 10. - С. 48-56.

76. Маркович В.М. Петербургские повести Н.В.Гоголя/ В.М. Маркович. Л., 1989.

77. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа / Е.М. Мелетинский. М., 1986.

78. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа: (Исследования по фольклору и мифологии Востока) / Е.М. Мелетинский. М., 1976. - 407 с.

79. Мелетинский Е.М. Народный эпос / Е.М. Мелетинский // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. - Кн. 2. - С. 50-96.

80. Мечик-Бланк К. О названиях довлатовских книжек/ К. Мечик-Бланк// Сергей Довлатов: творчество, личность, судьба. СПб., 1999.-С. 50-52.

81. Мшовидов В. А. От семиотики текста к семиотике дискурса/

82. B.А. Миловидов. Тверь, 2000. - 92 с.

83. Минц З.Г. Поэтика Александра Блока / З.Г.Минц. СПб., 1999.726 с.

84. Михайлов О. Песнь Песней Бунина/ О.Михайлов // Темные аллеи. -М., 1991. С. 3-29.

85. Мосалева Г.В. Особенности повествования: От Пушкина к Лескову / Г.В. Мосалева. Екатеринбург; Ижевск, 1999. - 256 с.

86. Мукаржовский Я. Преднамеренное и непреднамеренное с искусстве / Я. Мукаржовский // Структурализм: «за» и «против». -М., 1975.-С. 164-198.

87. МышаловаД. Реалист ли Бунин? О поэтике цикла «Темные аллеи» / Д. Мышалова // Грани. 1994 - Т. 49, № 171. - С. 124-130.

88. Теория литературы : в 2 т. / Под ред. Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, С.Н. Бройтмана. М., 2004.

89. Неклюдов С.Ю. О некоторых аспектах исследования фольклорных мотивов / С.Ю. Неклюдов // Фольклор и этнография. У этнографических истоков фольклорных сюжетов и образов. — Л., 1984.

90. Непомнящий И.Б. Об «онегинских» мотивах в «денисьевском» цикле Ф.И.Тютчева / И.Б.Непомнящий // Вопр. лит.- 1997.-№5.-С. 123-144.

91. Нива Ж. Русский символизм/ Ж. Нива // История русской литературы XX века. «Серебряный век». М., 1995. - С. 73-179.

92. Першукевич О.Б. «Стихотворения в прозе» И.С. Тургенева и развитие прозы начала XX века: автореф дис. . канд. фил. наук / О .Б. Першукевич. М., 1990. - 21 с.

93. Петрунина Н.Н. «Повести Белкина» как целое / Н.Н. Петрунина// Проза Пушкина: (Пути эволюции) / Н.Н. Петрунина. Л., 1987. — С. 134-161.

94. Писаревская Г.Г. Роль литературной реминисценции в названии цикла рассказов Л. Петрушевской «Песни восточных славян» / Г.Г. Писаревская // Русская литература XX века: образный язык. -М., 1995.-С. 95-102.

95. Поспелов Г.Н. Проблемы литературного стиля / Г.Н.Поспелов.-М., 1970.-330 с.

96. Поспелов Г.Н. Стадиальное развитие европейских литератур/ Г.Н. Поспелов. М., 1988. - 206 с.

97. Проза Чехова: проблемы интерпретации. М., 1979. - 269 с.

98. Пронин А.А. Евангельский «след» в цикле путевых рассказов И.А. Бунина «Тень птицы» / А.А. Пронин // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX вв. Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. Петрозаводск, 2001. - Вып. 3. - С. 50-59.

99. Риффатер М. Формальный анализ и история литературы/ М. Риффатер // Новое лит. обозрение. 1992. - № 1. - С. 20-41.

100. Рогов О. Фотография на картоне / О. Рогов // Волга. 1993. - № 1. -С. 155-158.

101. Руденко Ю.К. Принцип циклизации в художественной системе Н.Г. Чернышевского / Ю.К. Руденко // Проблемы поэтики русского реализма XIX века. JL, 1984.

102. Русская проза: сб. ст.; под ред. Б. Эйхенбаума и Ю Тынянова. -JL, 1926.-Вып. 8.-25 с.

103. Рязанова Е. Фрагментарность как основа текстопостроения: Роман А. Белого «Крещеный китаец» / Е. Рязанова // Парадигмы: сб. работ молод, ученых. Тверь, 2000. - С. 26-36.

104. Сапогов В.А. К проблеме стихотворной стилистики лирического цикла / В.А. Сапогов // Русская советская поэзия и стиховедение. -М., 1966.-С. 43-48.

105. Сапогов В.А. Лирический цикл и лирическая поэма в творчестве А. Блока/ В.А. Сапогов// Русская литература XX века (дооктябрьский период). Калуга, 1968. - С. 15-24.

106. Сапогов В.А. О некоторых структурных особенностях лирического цикла А.А. Блока / В.А. Сапогов // Язык и стиль художественногопроизведения : тез. докл. науч.-теоретич. и метод, конф. М., 1966. -С. 18-22.

107. Сапогов В.А. «Незаконченные» произведения. К проблеме целостности художественного текста / В.А. Сапогов // Целостность литературного произведения и проблемы его анализа, — Донецк, 1977. С. 13-15.

108. Сапогов В.А. Сюжет в лирическом цикле/ В.А. Сапогов// Сюжетосложение в русской литературе.- Даугавпилс, 1986.— С. 30-36.

109. Сапогов В.А. Поэтика лирического цикла А.А. Блока : автореф. дис. . канд. филол. наук / В.А. Сапогов. М., 1967. - 25 с.

110. Сидяков JI.C. Прижизненный свод пушкинской поэзии/ JI.C. Сидяков // Стихотворения Александра Пушкина. СПб., 1997.-324 с.

111. Силантьев К Поэтика мотива / И. Силантьев. М., 2004. - 296 с.

112. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей/ А.П. Скафтымов.-М., 1972.

113. Смирин И.А. Новеллистический цикл как форма художественной целостности / И.А. Смирин // Целостность литературного произведения и проблемы его анализа. Донецк, 1977.- С. 119120.

114. Смирнов И.П. Причинно-следственные структуры поэтических произведений / И.П. Смирнов // Исследования по поэтике и стилистике. JL, 1972. - С. 32-39.

115. Смирнова Н.Н. Время и смысл в повествовании: (Взгляд за пределы цикла: «Выстрел» и «Кирджали» А. С. Пушкина) / Н.Н. Смирнова // Начало. М., 1998. - Вып. 4. - С. 62-70.

116. Соболевская Г.И. Проблема цикла в русской прозе 80-х начала 90-х годов. (К постановке проблемы. Статья первая) / Г.И.Соболевская// Проблемы метода и жанра.- Томск, 1977. — С. 74-83.

117. Соболевская Н.Н. О циклизации чеховской повествовательной прозы 1888-1895 гг./ Н.Н.Соболевская// Проблемы метода и жанра. Томск, 1977. - С. 62-73. t

118. Содомская Н.Д. Проблема новеллистического цикла в литературе американского романтизма XIX века /Н.Д. Содомская // Вестн. Оренбург, гос. пед. ин-та. Филол. науки. Оренбург, 1996. - № 4. -С. 87-91.

119. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика: Сложное синтаксическое целое : учеб. пособие для вузов по спец. рус. яз. и лит. / Г.Я. Солганик. 2-е изд., испр. и доп. - М., 1991. - 181 с.

120. Старыгина Н.Н. Новеллистический цикл в творчестве Н.С.Лескова 1880-х гг.: опыт целостного анализа/ Н.Н. Старыгина // Анализ художественного текста. Йошкар-Ола, 1991.-С. 63-77.

121. Старыгина Н.Н. Проблема цикла в прозе Лескова / Н.Н. Старыгина // Жанр и композиция художественного произведения. Петрозаводск, 1984. - С. 146-162.

122. Старыгина Н.Н. Беллетристические опыты Н.Г. Чернышевского 1860-х гг. (К вопросу о циклизации произведений)/ Н.Н. Старыгина, Л.И. Степанова // Жанр и стиль литературного произведения. Йошкар-Ола, 1994. - С. 42-48.

123. Сухих И.Н. Сергей Довлатов: время, место, судьба / И.Н. Сухих.-М, 1996.-381 с.

124. Сухих И.Н. Проблемы поэтики А.П.Чехова/ И.Н. Сухих.- Л., 1987.-180 с.

125. Тамарченко Н.Д. Теория литературных родов и жанров. Эпика. (Лит. текст: проблемы и методы исследов.; Прил., Сер. «Лекции в Твери») / Н.Д. Тамарченко. Тверь, 2001. - 78 с.

126. Теория литературы : в 3 т.; ред. Г.Л. Абрамович и др.. М., 19621964.

127. Теория литературы : в 2 т.; под ред. Н.Д. Тамарченко. М., 2004.

128. Тернер В. Символ и ритуал / В. Тернер. М., 1983.

129. Терц А. Анекдот в анекдоте. Одна или две русских литературы?/

130. A. Терц // Междунар. симп. Женев. ун-та., Женева 13-15 апр. 1978 г.-Lausanne, 1981.

131. Тодоров Цв. Поэтика/ Цв.Тодоров// Структурализм: «за» и «против». М., 1983. - С. 45-89.

132. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: учеб. пособие/ Б.В. Томашевский; вступ. ст. Н.Д. Тамарченко; коммент. С.Н. Бройтмана при участии Н.Д. Тамарченко. — М., 1996. 333 с.

133. Трынов В.Б. «Героические жизни» Р. Роллана как цикл /

134. B.Б. Трынов // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе.-М., 1985.-С. 163-177.

135. Тынянов Ю.Н. Вопрос о Тютчеве/ Ю.Н.Тынянов// Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н. Тынянов. М., 1977. - С. 42-51.

136. Тюпа В.И. Аналитика художественности : введ. в литературовед, анализ /В.И. Тюпа. -М., 2001. 192 с.

137. Тюпа В.И. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса («Архиерей» А.П. Чехова) / В.И. Тюпа. Тверь, 2001. — 58 с.

138. УзинВ.С. О повестях Белкина: коммент. читателя / B.C. Узин.-СПб., 1924.-69 с.

139. Уразаева Т.О. О новеллистической природе художественной прозы М.Ю. Лермонтова / Т.О. Уразаева // Проблемы метода и жанра. -Томск, 1977.-С. 25-36.

140. Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы / Б.А. Успенский // Семиотика искусства / Б.А. Успенский. М., 1995. - С. 9-218.

141. Уэллек Р. Теория литературы / Р. Уэллек, О. Уоррен ; пер. с англ. -М., 1978.-326 с.

142. Фоменко И.В. Введение в практическую поэтику / И.В. Фоменко. — Тверь, 2003.-180 с.

143. Фоменко ИВ. О поэтике лирического цикла: учеб. пособие/ И.В. Фоменко. Калинин, 1984. - 79 с.

144. Фоменко И.В. Поэтика лирического цикла: автореф. дис. д-ра филол. наук. / И.В. Фоменко. М., 1990. - 31 с.

145. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра/ О.М. Фрейденберг ; подгот. текста, общ. ред., послесл. Н.В. Брагинской. М., 1997.445 с.

146. Фрэзер Дж. Золотая ветвь / Дж. Фрэзер. М., 1980.

147. Хализев В.Е. Цикл А.С.Пушкина «Повести Белкина»: учеб. пособие для вузов/ В.Е. Хализев, С.В. Шешунова.- М., 1989. — 79 с.

148. Цилевич JI.M. Типологическая общность прозы Чехова и прозы Пушкина / Л.М. Цилевич // Проблемы типологии литературного процесса. Пермь, 1981.-С. 16-21.

149. Чернец Л.В. Литературные жанры: Проблемы типологии и поэтики / Л.В. Чернец. М., 1982. - 191 с.

150. Чичерин А.В. Возникновение романа-эпопеи / А.В.Чичерин. 2-е изд. - М., 1975.-375 с.

151. Чудаков А.П. Поэтика Чехова / А.П. Чудаков. М., 1971. - 291 с.

152. Шварцбанд С.М. Жанровая природа «Повестей Белкина» А.С. Пушкина / С.М. Шварцбанд // Вопросы сюжетосложения. -Рига, 1974. Вып. 3. - С. 36-40.

153. Шварцбанд С.М. История «Повестей Белкина» / С.М. Шварцбанд. -Иерусалим, 1993. 203 с.

154. Шкловский В. О теории прозы/ В.Б.Шкловский.- М., 1983. — 383 с.

155. Шлегель Ф. История древней и новой литературы / Ф. Шлегель // Сочинения Фридриха Шлегеля / Ф. Шлегель ; пер. с нем. СПб., 1830.

156. Шмид В. Проза Пушкина в поэтическом прочтении: «Повести Белкина»/ В.Шмид; пер. с нем. А.И.Жеребин;- СПб, 1996.371 с.

157. Шпилевая Г.А. Жанровая эволюция циклов Г.И. Успенского: автореф. дис. . канд. филол. наук/ Г.А.Шпилевая.- Воронеж, 1993.-17 с.

158. Шпилевая Г.А. Сюжетно-фабульные отношения в цикле Глеба Успенского «Разорение» / Г.А. Шпилевая // Содержательность форм в художественной литературе. Самара. 1991. - С. 15-18.

159. Эйзенштейн С.М. Монтаж (1938)/ С.М. Эйзенштейн // Избр. собр. соч.: в 6 т. / С.М. Эйзенштейн. М., 1964. - Т. 2. - С. 156-188.

160. Эйхенбаум Б.М. Поэтическая проза Лермонтова (к проблеме целостности романа «Герой нашего времени») / Б.М. Эйхенбаум // Статьи о Лермонтове. «Герой нашего времени» / Б.М. Эйхенбаум. -М., 1961.

161. Эйхенбаум Б.М. Сквозь литературу / Б.М. Эйхенбаум Л., 1924.280 с.

162. Эйхенбаум Б.М. Русская беллетристика 20-30-х гг. XIX в. / Б.М. Эйхенбаум // О прозе : сб. ст. / Б.М. Эйхенбаум. М., 1969.

163. Эткинд Е. Контекст «цикл»/ Е. Эткинд// Разговор о стихах/ Е. Эткинд. СПб., 2004. - С. 53-57.

164. Якубович Д. Предисловие к «Повестям Белкина» и повествовательные приемы Вальтера Скотта / Д. Якубович // Пушкин в мировой литературе : сб. ст. Л., 1926.

165. Янушкевич А.С. Русский прозаический цикл как «форма времени» / А.С.Янушкевич // Исторические пути и формы художественной циклизации в поэзии и прозе. Кемерово, 1992.

166. Янушкевич А.С. Особенности прозаического цикла 30-х годов и «Вечера на хуторе близ Диканьки» Н.В. Гоголя : автореф. дис. . канд. филол. наук / А.С. Янушкевич. Томск, 1971. - 25 с.

167. Blanckenburg F. von. Versuch ueber den Roman (1774) / F. von Blanckenburg // Romantheorie. Texte vom Barock bis zur Gegenwart / Hrsg. von H. Steineke u. F. Wahrenburg / F. von Blanckenburg. -Stuttgart, 1999.

168. Eng J. van der. The Pointed Conclusion as Story Finale and Cyclic Element in Red Cavalry/ J. van der En// Language and Literary

169. Theory. In Honor of Ladislav Matejka. 1984. - Ann Arbor. - P,585-594.

170. Howe /. Sherwood Anderson /1. Howe. Stanford, 1966.

171. Lukacs G. Die Theorie des Romans. Ein Geschichtphilosophischer Versuch ueber die Formen der grossen Epik / G. Lukacs. Muenchen, 1986.-144 S.

172. Mustard H.M. The Liric Cycle in German Literature / H.M. Mustard. -New York, 1946.-P. 3-10.

173. The Longman Dictionary of Poetic Terms; ed. by J. Myers, M. Simms. London; New York, 1989.