автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Поэтика героического эпоса "Джангар"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика героического эпоса "Джангар""

На правах рукописи

ПЮРВЕЕВА Надежда Басанговна

Поэтика героического эпоса «Джангар»

Специальность 10.01.09—фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Нальчик—2003

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы Калмыцкого государственного университета

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Алиева Алла Ивановна.

доктор филологических наук, профессор Гутов Адам Мухамедович.

доктор филологических наук Джамбинова Раиса Александровна

Ведущая организация: Бурятский институт монголоведения, буд-дологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук.

Защита диссертации состоится « / » 200£ г.

на заседании диссертационного совета Д 212.076.04/по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Кабардино-Балкарском государственном университете им. X. М. Бер-бекова по адресу: 360004, Кабардино-Балкарская Республика, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кабардино-Балкарского государственного университета им. X. М. Бербекова (360004, Кабардино-Балкарская Республика, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

Автореферат разослан « л 200£ г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук А. Р. Борова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В богатейшем устно-поэтическом наследии ойрат-калмыков особое место занимает народный героический эпос «Джангар», по праву входящий в число выдающихся эпических памятников мировой культуры.

Калмыцкий эпос о Джангаре — это цикл эпических песен о подвигах богатырей страны Бумба во имя ее независимости и упрочения ее могущества. Они были записаны в многочисленных версиях и вариантах от калмыцких сказителей-джангарчи в разных улусах и аймаках Калмыкии. Наиболее полные и совершенные в художественном отношении циклы песен «Джангара» были записаны от выдающихся джан-гарчи Ээлян Овла в 1908 г. и в 1939 г. от Мукебюна Басангова. Именно эти варианты были опубликованы в самых аутентичных изданиях «Джангара»1.

Калмыцкий эпос как памятник, восходящий к центрапьноазиатской этнической общности, был распространен и среди других монгольских народов. Эпические повествования о Джангар-хане были открыты и записаны в 70-х годах XX в. у синьцзянских ойратов (Китай), а также в Северо-Западной Монголии, населенной в большинстве своем ойрата-ми; отдельные песни, небольшие по объему, были обнаружены в Бурятии и на Алтае.

Народный героический эпос вот уже больше века притягивает внимание исследователей. Ему посвятили свои фундаментальные труды академики Б. Я. Владимирцов2 и С. А. Козин3. В 60-70 гг. XX века начи-

1 >КацЬр: Хапьмг героическ эпос /Шулглж; буулЬлЬн Басцга Б.; Нур угнь С. А. Козин болн Н. Н. Поппе. - М.; Л.; Изд-во АН СССР, 1940; Басцга Мукевун. >КацЬр. Шин белгуд. - Элст: Хальмг издательств, 1940; Х^афр: Хальмьг баатьрльг дуулвьр (25 белгин текст: 1-2 боть) /Сост. А. Ш. Кичиков; Ред. Г. И. Михайлов - М.: Наука, Глав, ред. вост. лит., 1978; Хальмг баатрлг эпос: 28 дууна текст; 2 боть /Отв. ред.: Н. Ц. Биткеев, Э. Б. Овалов; - Элст: Хальмг дегтр hapha4, 1985-1990; Джангар: Калмыцкий народный эпос: Новые песни /Пер. с капм. В. Н. Еременко, С. И. Липкина, Ю. М. Нейман. Предисл., коммент., словарь Н. Ц. Биткеева; АН СССР КИОН - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990; Джангар: Калмыцкий героический эпос /Сост., подг. текстов, коммент. и словарь Н. Ц. Биткеева, Э. Б. Овалова. Пер. с калм. Н. Ц. Биткеева, Э. Б. Овалова, Ц. К. Корсункиева, А. В. Кудиярова, Н. Б. Сангаджиевой - М.: Наука, Глав, ред. вост. лит., 1990. На калм. и рус. яз. (Серия «Эпос народов СССР»),

2 Владимирцов Б. Я. Монголо-ойратский героический эпос / Пер., вступ. ст. и прим. Б. Я. Владимирцова - Пб. - M., 1923.

3 Козин С. А. Джангариада: Героическая поэма "a?Yh|lffln PpgflOUMP R "?уч?р"° памятника и перевод торгутской его версии - M. - Л.

1Ж НАЦЯММЫМЯ

нается всестороннее изучение «Джангара». Пути развития и формирования эпоса, его общность с эпосом других монгольских народов, вопросы теории и истории эпоса исследуются в трудах Г. И. Михайлова,1 С. Ю. Неклюдова,2 А. Ш. Кичикова.3

Калмыцкий эпос стал предметом исследования ряда зарубежных ученых, как Л. Леринц, В. Хайссиг, У. Загдсурэн, Т. Джамцо.

К героическому эпосу многих народов, в том числе и к калмыцкому, обращались в плане сравнительно-типологического изучения и исследований теоретического характера академик В. М. Жирмунский, член-корреспондент РАН В. М. Гацак, Е. М. Мелетинский, Б. Н. Путилов, И. В. Пухов, С. С. Суразаков.

В последние десятилетия опубликовано ряд работ, посвященных исследованию «Джангара». В монографии Б. X. Тодаевой4 вовлечен в научный оборот лингвистический материал эпоса, который подвергнут систематизации и языковому анализу. В работе Н. Ц. Биткеева5 на широком фактическом материале рассматриваются жанровые признаки, сюжетосложение эпоса, вопросы эпической традиции исполнителей и художественные особенности «Джангара». Заметным вкладом в изучение эпопеи явилась монография Г. Ц. Пюрбеева6 «Эпос «Джангар»: Культура и язык» — одно из первых исследований, посвященных изучению этнографических сюжетов в эпосе. В работах Э. Б. Овалова7 исследуются не только проблемы стилевых и жанровых особенностей отдельных песен эпоса, но и вопросы циклизации песен «Джангара».

Проблемы поэтики «Джангара» рассматривались в ряде исследований этого эпического памятника. Академик С. А. Козин в работе «Джан-гариада»8 впервые обратился к анализу поэтики и лексики калмыцкого эпоса. На материале четырех песен торгутской версии «Джангара» он

1 Михайлов Г. И. Проблемы фольклора монгольских народов - Элиста, 1971.

2 Неклюдов С. Ю. Героический эпос монгольских народов. Устные и литературные традиции. - М., 1984.

3 Кичиков А. Ш. Героический эпос «Джангар». Сравнительно-типологическое исследование памятника - М., 1977.

4 Тодаева Б. X. Опыт лингвистического исследования эпоса «Джангар». - Элиста, 1976.

5 Биткеев Н. Ц. Калмыцкий героический эпос «Джангар». - Элиста, 1990.

6 Пюрбеев Г. Ц. Эпос «Джангар»: Культура и язык (этнолингвистические этюды) -Элиста, 1993.

7 Овалов Э. Б. Поэма «О поражении свирепого Хара Киняса» в эпосе «Джангар» (Основные поэтические особенности) - Элиста, 1977.

8 Козин С. А. Дидогариада - М. - Л., 1940.

исследовал эпическую топонимику и буддийскую лексику эпоса, выявил параллелизмы эпических трафаретов. В работе С. А. Козин также анализирует роль различных жанров калмыцкого фольклора в формировании памятника. Этой проблемы касаются в своих работах А. Ш. Кичиков, Н. Ц. Биткеев, Овалов Э. Б., болгарский ученый А. Федотов,1 Т. Г. Борджанова,2 В. Т. Сарангов,3 Е. Э. Убушиева.4

Поэтике «Джангара» посвящена работа А. И. Сусеева5, в которой дан анализ идейного содержания памятника, рассматривается изобразительные средства эпоса (гиперболы, эпитеты, сравнения, олицетворения).

Особый интерес среди трудов, посвященных проблемам эпоса монголоязычных народов, представляют работы А. В. Кудиярова6, в которых вопросы стиля калмыцкого эпоса рассматриваются в контексте эпических традиций ряда монголоязычных народов.

Однако до сих пор не было предпринято монографического исследования поэтики «Джангара» на основе его всестороннего, комплексного многоуровнего анализа.

Такой анализ впервые проведен автором диссертации.

Целью исследования является комплексный анализ поэтики героического эпоса, исследование процессов вживания и трансформации обрядово-магических жанров в поэтической ткани эпического произведения, выявление их роли и функции в сюжетно-событийном и композиционном развитии эпоса.

В соответствии с этой целью автор работы ставит конкретные задачи:

1 Фетодов А. К вопросу о мифологических элементах в «Джангаре» // «Джангар» и проблемы эпического творчества: Тез. междун. науч. конф. 22-24 авг. 1990., - Элиста, 1990. - С. 27-28.

2Борджанова Т. Г. О взаимосвязи эпоса «Джангар» и богатырских сказок // «Джангар» и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов: Матер. Всесо-юзн. конф. 17-19 мая 1978 г. - М., 1980. - С. 214-219; Сюжетные функции жанров обрядовой поэзии в эпосе «Джангар». // «Джангар и проблемы эпического творчества. - Элиста, 1990. - С. 58-59.

3 Сарангов В. Т. Поэтическая структура калмыцких богатырских сказок и их соотношение с эпическим жанром /«Джангар» и проблемы эпического творчества - Элиста, 1990. - С. 55-57.

4 Убушиева Е. Э. Магталы в героическом эпосе «Джангар» //Эпическая поэзия монгольских народов - Элиста, 1982. - С. 83-86.

5 Сусеев А. И. О поэтической образности Джангариады. - Элиста, 1989.

6 Кудияров А. В. Художественно-стилевые традиции эпоса монголоязычных и тюрко-язычных народов-Сибири. - М., 2002.

— раскрыть особенности сюжетно-композиционной структуры эпоса «Джангар»;

— рассмотреть систему персонажей и принципы группировки их в эпосе;

—определить основные мотивы «Джангара» и их типологию;

— выявить функции изобразительно-выразительных средств в структуре эпоса;

— показать соотношение композиционно-речевых форм на различных уровнях структуры;

—систематизировать и исследовать генетические и функциональные связи отдельных жанров обрядово-магической поэзии в «Джангаре».

Научная новизна работы состоит в осуществлении нового подхода к рассмотрению сюжетло-композиционного строя, функций изобразительно-выразительных средств в эпическом повествовании, отражающем особенности поэтического мышления народа. Впервые в истории калмыцкой фольклористики предпринимается исследование поэтики народного героического эпоса «Джангар» в его целостном системном виде и жанровом своеобразии, анализируются особенности архитектоники произведения, система его художественных изобразительных средств и приемов. Анализ поэтики связан с проблемой генезиса героического эпоса. «Джангар» складывался, развивался и бытует у калмыков на протяжении столетий. В процессе формирования в его состав вошли различные жанры калмыцкого фольклора, прежде всего—произведения обрядовой поэзии, функционирующие как естественный и необходимый компонент художественной структуры эпоса, но уже в новом смысловом и поэтическом качестве. Автор диссертации попытался раскрыть пути вхождения благопожеланий — йоре-лов, восхвалений — маггалов, героических плачей, проклятий — ха-рапов в сюжетное пространство эпоса, проследить, как, сохраняя свои изначальные специфические черты, они одновременно подвергаются обновлению и реформации, «подчиняясь» нормам и правилам системы эпоса.

Новизна настоящей диссертации обусловлена и содержанием материала, впервые вводимого в сферу научного осмысления.

Теоретической и методологической основой диссертации является положение об исторической обусловленности формирования и бытования памятников культуры, принцип объективности и историзма

в изучении духовного наследия, учение о конкретно-историческом и системном исследовании явлений в их многосторонних связях. Только изучив генезис и эволюцию жанров в системе калмыцкой народной поэзии, можно понять их конкретно-историческое значение, эволюцию и системное единство в фольклорном процессе.

Научно-теоретической основой работы явились теоретические труды выдающихся представителей отечественной школы фольклористов, лингвистов и литературоведов по истории и теории словесного творчества — А.Н.Веселовского, В.В.Виноградова, А.А.Потебни, В.М.Жирмунского, В.М.Гацака, В.Я.Проппа, Б.Н.Путилова, М.М.Бахтина, Д.С.Лихачева, Б.В.Томашевского, Е.М.Мелетинского, А.П.Скаф-тымова, П.Д.Ухова, Ю.Г.Круглова, В.П.Аникина, Ю.И.Юдина, С.Г.Лазутина, Ф.М.Селиванова; исследования видных русских и зарубежных ученых в области тюрко-монгольского эпосоведения—А.А.Бобровни-кова, В.Л.Котвича, Б.Я. Владимирцова, С.А.Козина, Г.И.Михайлова, А.И.Алиевой, С.Ю.Неклюдова, А.В.Кудиярова, Х.Сампилдэндэва, Г.Загдсурэна, Т.Джамца, С.Ш. Чагдурова, М.И.Тулохонова, С.С.Бар-дахановой, У.Б.Далгат, С.С.Суразакова, Б.Д.Садыкова, А.М.Гутова, Х.Х.Малкондуева, а также работы исследователей калмыцкого фольклора— А.Ш.Кичикова, Б.Х.Тодаевой, Г.Ц.Пюрбеева, Н.Ц.Биткеева, Б.Б.Оконова, Э.Б.Овалова, Т.Г.Борджановой, Е.Э.Хабуновой и др.

Методологической основой работы является целостный системный анализ поэтики «Джангара», включающий в себя сравнительно-типологический, жанрово-структурный и функциональный принципы в изучении народного героического эпоса.

Основным материалом исследования послужили тексты версий и вариантов «Джангара», записанные в разное время и опубликованные на языке оригинала в аутентичных изданиях; архивные материалы, находящиеся в фольклорном фонде Калмыцкого института гуманитарных исследований РАН; широко привлекаются полевые записи песен калмыцкого эпоса, осуществленные автором диссертации во время полевых экспедиций в 1971-1974 гг.; тексты монгольских и синь-цзян-ойратских версий «Джангара», а также бурятские и алтайские варианты эпических песен о Джангаре. В качестве сравнительного материала привлекались эпические тексты героических песен народов, с которыми в прошлом переплетались судьбы предков ойрат-калмыков — киргизов, алтайцев, якутов, и другие, типологически близкие к калмыцкому эпосу, эпические произведения. Источниками комплексного

исследования проблемы межжанровых взаимосвязей явились произведения обрядово-магической поэзии и малых жанров калмыцкого фольклора.

Положения, выносимые на защиту. На защиту выносятся следующие основные положения диссертационной работы:

1. В формировании эпоса «Джангар» как художественного целого значительную роль сыграли существовавшие уже в художественном опыте народа жанры, типы речи, стилевые традиции, характерные для калмыцкого фольклора. В его содержании и форме присутствуют источники и средства их формирования, которые выступают как совершенно необходимый, но сильно трансформированный материал для создания собственно-художественной реальности.

2. Сюжет в эпосе «Джангар» несет в себе определенную идейно-эстетическую концепцию. В нем нет ничего случайного, любая деталь направлена на реализацию замысла, каждый элемент выражает образ. Все песни эпоса объединены вокруг главного героя—Джангара.

3. Сюжет и композиция в эпосе «Джангар» взаимосвязаны. Каждая песня эпоса характеризуется единством частей композиции, построенной вокруг одного героя как движущей силы эпического конфликта. Сюжетно-композиционное оформление песен «Джангара» строится по принципу «нанизывания» мотивов. Структура эпоса складывается из взаимосвязанных компонентов, простейшие элементы соединяются в более сложные.

4. В структуру эпоса «Джангар», занимая в ней определенные места и подчиняясь логике ее многосторонних и многоуровневых связей, включаются не только основные линии эпоса и образы главных персонажей, но и целая система изобразительно-выразительных средств (символика, параллелизмы, эпитеты, метафоры, сравнения, гиперболы), оказывающие существенное воздействие на фабульную структуру произведения, раскрывающие четко и выразительно сущность характеров и событий.

5. Жанры обрядовой поэзии: магталы (восхваления), йорелы (бла-гопожелания), заговоры, заклинания, харалы (проклятия) входят в состав эпоса «Джангар», но в структуре повествования обретают эпическую окраску и характер. Происходит «сублимация» жанров, переход из одного качественного состояния в другое. Жанры подчинены внутреннему сюжетному развитию эпоса, способствуют динамике повествования, органически сливаются с поэтикой и сюжетным ходом эпопеи.

6. Анализ поэтики сюжета, композиции и изобразительно-выразительных средств эпоса «Джангар» дает возможность обнаружить центральную формирующую силу, единую связь и внутреннюю взаимную обусловленность всех приемов и средств эпического повествования. Все они определяются единством художественного задания данного произведения, и в этом стилистическом единстве художественного произведения они получают свое эстетическое оправдание.

Теоретическая и практическая ценность работы. Основные положения, наблюдения и выводы о своеобразии сюжетно-композицион-ного единства эпоса «Джангар» могут быть использованы для сравнительного изучения фольклора народов России; для выяснения общих закономерностей формирования эпических жанров. Исследование вносит вклад в разработку теории джангароведения, создает базу для дальнейших разработок проблем эпосоведения.

Фактический материал, содержащийся в публикациях автора по теме диссертации, уже вошел в научный оборот и активно используется преподавателями Калмыцкого государственного университета в лекционных курсах, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров на факультете калмыцкой филологии и культуры, в лекциях учителей-словесников, на факультативных занятиях в общеобразовательной школе, а также при выполнении дипломных и курсовых работ студентами Калмыцкого государственного университета.

Апробация работы. Основные положения и научные результаты опубликованы в четырех монографиях автора диссертации: «Эпический репертуар джангарчи М. Басангова» (Элиста, 1976), «Джангарчи» (Элиста, 1990), «Поэтика фольклорных жанров» (Элиста, 1998), «Поэтика героического эпоса «Джангар» (Элиста, 2003) и 20 научных публикациях; докладывались и обсуждались на международных, всероссийских, региональных, республиканских конференциях: VII Международном конгрессе монголоведов (Улан-Батор, 1997), Международной конференции, посвященной 550-летию «Джангара» (Элиста, 1990), Всесоюзной конференции по эпическому творчеству тюрко-монгольс-ких народов (Элиста, 1978), Всесоюзной научной конференции, посвященной столетию со дня рождения академика Б. Я. Владимирцова (Москва, 1984), Всесоюзной конференции по проблемам аптаистики и монголоведения (Элиста, 1972), республиканской научно-практической конференции по джангароведению (Элиста, 1997) и др.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения и списка использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, определены цели и основные задачи работы, степень научной новизны и научно-практической значимости результатов диссертационного исследования, его методика и методология.

Первая глава «Поэтика сюжета и система образов» состоит из двух параграфов: «Сюжетная структура эпических песен» и «Система эпических персонажей».

В первом параграфе исследуется своеобразие эпического сюже-тосложения и развитие мотивов, ситуаций-коллизий, обусловленные жанровой спецификой «Джангара».

Сюжет в народном эпосе, как известно, имеет свою специфику. Организация текста эпоса «Джангар» носит исключительно сложный характер, и его понимание требует детального рассмотрения разнообразных внутритекстовых связей, которые помогут открыть главные закономерности его построения. Сюжет в эпосе «Джангар» несет в себе определенную идейно-эстетическую концепцию, в которой нет ничего случайного: любая деталь направлена на реализацию замысла, каждый эпизод соотнесен с целым, каждый элемент выражает образ.

Организация художественного материала «Джангара» определяется тем, что это—эпопея о поединках героев-богатырей страны Бумба, в которой сфера жизни героев, события и разнообразные эпизоды не разрозненные элементы, а взаимосвязанные звенья причинно-обусловленного движения сюжета, отличающегося большой целеустремленностью, драматической напряженностью, динамизмом повествования. В калмыцком эпосе художественный замысел реализуется во множестве текстов песен, представляющих собой сверхжанровое единство —большую жанровую форму народной героической эпопеи. Одно и то же событие у разных певцов-джангарчи может быть изложено по-разному, в вариантах могут отсутствовать или, напротив, появляться новые эпизоды, возникает как бы параллельное решение общей темы. Совокупность множества вариантов позволяет составить довольно полное представление о сюжете эпоса в целом, в многообразии его трактовок и реализаций. Основой сюжетно-композиционного строения эпоса «Джангар» становятся прежде всего единство места, действия, времени и подвиги героев. Сюжет эпоса складывается из отдельных,

относительно завершенных мотивов, которые в зависимости от конкретной сюжетной ситуации оформляются в виде монолога, диалога, речи повествователя.

Сюжет «Джангара» включает в себя и собственно событийную сторону (расположение эпизодов и последовательность поступков героев), и предметно-изобразительную (распределение в текстах песен деталей предметного окружения героев).

Вся совокупность мотивов, входящих в состав эпоса, образует сюжет, основанный на едином конфликте, отличающемся определенностью своей завязки, кульминации и развязки. Чтобы сюжет воплотился в законченный текст, певцы «Джангара» используют устойчивые, выработанные традицией формы построения песен, развертывание повествования, ввод действующих лиц, их характеристики, согласованность отдельных частей. Идейно-тематическое содержание народного героического эпоса конкретизируется в сюжете и представляет собой развернутое повествование, но так как живописно-пластическое изображение событий является непременным условием эпического повествования, то эпос в восприятии слушателей предстает как сюжетно-тематическая картина о жизни свободной и вечно молодой Бумбайской страны, ее правителя — хана Джангара и его героев — богатырей, которая венчает процесс воплощения замысла, дает законченное выражение творческой фантазии, содержит обобщение наблюдений и оценок. Сюжет, как учитывающее реальность сцепление важнейших жизненных обстоятельств и самых значительных событий, как выражение поступков и действий героев, «выстроен» от начала (завязки) до конца (развязки). В отражении общей идеи через события раскрывается роль сюжета в создании целостного произведения. Верность сюжета идеи (замыслу и его эстетическим установкам) означает, что поступки и чувства героев вытекают из идеи произведения и мотивированы характерами этих героев. Действие есть сцепление, «возбуждение» событий. Оно состоит из поступков, событий, переживаний персонажей. Типизация идейного содержания сюжетов осуществляется через типизацию персонажа и через типизацию действия одновременно. В этом проявляется функциональная роль сюжета. Сюжет выражает жанровое содержание эпопеи, которую можно охарактеризовать как народно-героическое произведение.

Повествовательность есть эпический способ изображения жизни. Повествование—непрерывная цепь столкновений богатырей Джанга-

ра с врагами. Это всякий раз испытание нового героя — богатыря из окружения хана Джангара на силу и стойкость, на высокое звание богатыря-воина. С каждым новым столкновением с врагом возрастает количество героических поединков, расширяющих круг действующих лиц.

Сюжет—универсальная категория в поэтике эпоса, одна из форм художественного воплощения идейно-тематического содержания произведения. Движение, развитие сюжета являются прежде всего средством раскрытия взаимоотношений героев-богатырей «Джангара». Повествуя об их жизни и поступках, сюжет помогает прояснить идею народной эпопеи. Содержательная функция сюжета заключается еще и в том, что он раскрывает и сущность самого события, то есть того явления действительности, которое открыло нам развитие действия. Сюжет и его герой образуют органическое единство. Поэтические приемы и средства изображения героя в эпосе самые разные, но на жанровом уровне таким средством прежде всего является сюжет. Он как бы предлагает герою возможность максимально проявить себя в различных обстоятельствах.

Сюжет в эпосе подчиняется «закону развивающегося действия». Действия героев принимают форму события. Действие, в свою очередь, обусловлено характерами и поступками персонажей и служит одновременно раскрытию их внутренней сущности. Источником действия является конфликт и способ его разрешения. Действия героев-богатырей эпоса «Джангар» (и положительных, и отрицательных) обусловлены целью преодолеть препятствия, возникшие на их пути, и той ситуацией, которая побуждает их совершать те или иные поступки. Создавать живые образы—это значит найти соответствие между героем и ситуацией. Герой должен сам постоянно участвовать в развитии ситуации, чтобы она начала способствовать раскрытию характера. Эпос моделирует ситуацию, проявляя особую заботу о ее эмоциональном фоне: дополняет ее цветом, звуком, настроением, что придает ей внутреннюю достоверность и поэтическую приподнятость. Сами ситуации, в которые поставлены герои, приобретают оттенок исключительности.

Сюжетно-композиционная конструкция «Джангара» трехчленна. Она соответствует основным этапам развития действия: завязка (исходный порядок), развития действия (нарушение порядка) и развязка (восстановление порядка). В такой трехчленной форме повествования от-

разилось представление народа об устойчивом, не нуждающимся в существенных изменениях гармоничном и вечном мире. Ничто не может нарушить это равновесие, а возникающее противоречие — это случай, разрешимый волей отдельных личностей, стоящих на страже справедливости. От таких представлений о миропорядке возникает успокаивающая и примиряющая развязка — финал, все расставляющая на свои места. Это и есть возвращение как бы к исходному сюжетному положению. Пиром начинается и пиром завершается действие в эпосе «Джангар». И это не случайно: пир утверждает мысль о прочности миропорядка, о торжестве гармонии во вселенной.

Композиция «Джангара» основывается на мотивной разработке или тематическом развитии—важнейшем композиционном приеме, характерном для музыкальных (песенных форм). Мотивы есть элементарные единицы повествования. Сюжет в таком понимании выступает и как система изображенных в произведении жизненных положений и событий, и как единство и взаимосвязь мотивов произведения.

Академик А. Н. Веселовский различал «мотивы» и «сюжеты» как сложные комбинации мотивов. Он считает, что мотивы могут «самозарождаться» в схожих бытовых условиях, а сюжеты могут «кочевать» из произведения в произведение.1 В художественном организме эпоса те или иные мотивы (эпизод или сцена) важны не только сами по себе, но и в отношении к остальным. Мотивы дают важные факты для понимания характеров и поступков героев.

Мотив—образное зерно, неразложимый, устойчивый формально-содержательный компонент эпического теста. В эпосе «Джангар» представлены несколько типов мотивов: мотив-ситуация, мотив-действие, мотив-эпизод, мотив-описание, мотив-характеристика. Все они I юдробно охарактеризованы в диссертации.

Мотив-ситуация, носящий обычно экспозиционный характер, фиксирует относительно неподвижные, статичные моменты сюжета. Он встречается, как правило, в начале эпического повествования. Для мотива-ситуации характерно упоминание места и времени происхождения событий, о которых идет речь в эпосе. Каждый мотив вытекает не только из общей ситуации, но и сам выполняет функцию провоцирования определенных мотивов-действий, реализующихся в тех или иных поступках персонажей.

1 Веселовский А. Н. Историческая поэтика. - М., 1940. - С. 503

Мотив-действие в эпосе «Джангар» может быть подан компактно, но не может так же расчленяться вклинивающимися в него иными мотивами. Мотив-действие всегда потенциально способен к превращению в мотив-ситуацию, точнее, несет в себе ее зачатки: он может расчленяться, перемежаться другими мотивами, может дробиться и, главное, порождать новые мотивы, либо с ним равноправные, либо ему подчиненные. Как верно отмечал Б. Н. Путилов, «мотивы-ситуации определяют пространственно-временной континуум и задают те же отношения между персонажами, которые станут содержанием песни».1 Мотив-речь в эпосе «Джангар» оформлен, как правило, в формах монолога, диалога, реплики, сновидения.

Мотивы-эпизоды, характеризующие динамические отрезки сюжета, связаны с активными переживаниями героев. Например, перед началом единоборства противники Бумбайской страны угрожают богатырям Джангара, насмехаются над ними. Например, Беке-Цаган — посол грозного Мангуса при встрече с Хонгором говорит:

Нуур талан Ь|алта, Нудендэн цогта, Теерегсен бухъ болъгсън, Зуун орни зутаЬул болъгсън, Зуран орни андън болъгсън элмер, ХааЬасъ хааран йовла чи? Келл! — гиве.

- С пылающим лицом, С блеском в глазах, Бродяга в сотне стран, Негодный, бычья твоя порода, Изгнанник в шести странах, Куда и откуда бредешь ты? Отвечай!

(Джангар, 1978. - Т. 1 - С. 263)

Б. Н. Путилов, исследуя русский эпос, очень верно отмечал «склонность» мотивов к взаимосвязной сцепляемости: «Отличаясь определенной ступенью структурной и содержательной завершенности, мотивы вместе с тем обладают структурной и содержательной взаимо-сцепляемостью, что собственно и обеспечивает их. Каждый мотив способен к «продолжению» и одновременно к «включению» в движущийся событийный ряд, т. е. он может задать движение на известном отрезке, возбудить появление одного или нескольких мотивов и сам от-

1 Путилов Б. Н. Искусство былинного певца (Из текстологических наблюдений над былиной) // Принципы текстологического изучения фольклора. М. - Л., 1966. - С. 48.

кликнуться на соответствующий зов. Возможности, характер, типология сцепляемости обусловлены соотношением программы, заложенной в данном мотиве, с общей программой сюжета, а также правилами эпического повествования».1

В эпосе «Джангар» основной мотив-ситуация (вызов посла) преображается в основной мотив-действие (богатыри, проходящие целый ряд испытаний). Применительно к калмыцкому эпосу следует говорить не только о блоках мотивов, но и о четко просматриваемой иерархии мотивов.

« Образы-детали, составляющие отрезки повествовательной струк-

туры, в диссертации объединяются в понятие «описания», которые различаются масштабом: от простых до развернутых описаний, состо-

• ящих из множества подробностей, каковы портрет, пейзаж, интерьер — все, что окружает героев эпоса, вся обстановка жизни, до мельчайших деталей. Отличительное свойство описаний статичность, фрагментарность. В описаниях обнаруживается одно свойство повествовательной структуры — ее пространственная организация. Детали и эпизоды даны крупным планом, как бы приближены в пространстве и во времени. Описания в эпосе «Джангар» самым тесным образом связаны с повествованием и в общих границах повествования занимают соответствующее место. Описания вплетаются в саму динамику изложения и всецело подчиняются ей.

Из предметных деталей вырастает второй образный слой — сюжетный, насквозь проникнутый целенаправленным действием, связующим воедино все предметные подробности. Он состоит из образов внешних и внутренних движений, событий, поступков, настроений, стремлений, расчетов — всех динамичных моментов, развернутых во времени эпоса. Повествование в «Джангаре» складывается из отдельных относительно завершенных мотивов, которые в зависимости от конкретной сюжетной ситуации оформляются в виде монолога, диалога, речи повествователя.

В сюжете «Джангара» преобладает внешнее действие, основанное главным образом, на неожиданных обстоятельствах, вызывающих осложнения в жизни героев Бумбайской страны и требующих от них решительных поступков. Выдвижение на первый план действия дало

1 Путилов Б. Н. Искусство былинного певца (Из текстологических наблюдений над былиной) II Принципы текстологического изучения фольклора. - С. 69.

толчок развитию средств и приемов сюжетной образности, которая становится характерной чертой эпоса.

Стилевое же его своеобразие зависит от того, каким образом действие включено в пространственно-временные параметры, на каком фоне и в какой ситуации оно развивается.

Зарождение, развитие и завершение конфликта составляют основные этапы сюжетного построения. Экспозиция песни «О поражении свирепого хана Хара-Киняса», которая предшествует действию, открывается описанием пиров, происходящих в стране Бумба и у свирепого хана Хара-Киняса.

Ситуация, в которой начинается развитие действия, складывается на пиру у Хара-Киняса, когда он узнает у своего предсказателя Нара-на-Кюске о существовании чудесной страны — здесь у него и возникает мысль о завоевании Бумбы. Он приказывает своему богатырю Бёке-Цагану разорить Бумбу и захватить в полон богатыря Улан-Хонгора.

Драматические коллизии всех песен эпопеи подчинены единству идейного замысла, выводящего содержание конфликта за пределы личных интересов.

Эпос — это, как известно, возведение в абсолют жизнеподобных форм образности, которая формально развертывается во времени (как движение) своим содержанием и воспроизводит пространственно-временную картину мира, притом в ее ценностном аспекте. В эпосе выражены народная мысль и мораль, народная оценка поступков героев-богатырей.

В песнях «Джангара» обнаруживается повторение общих событийных схем, хотя по содержанию ни одна песня не повторяет другую. Происходит типизация идейного содержания типологически общим сюжетом, что позволяет представить структуру народной эпопеи как совокупность всех песен, составляющих единое сюжетное пространство. Устойчивая повторяемость важнейших черт сюжета в сюжетном континууме позволяет говорить о типологическом сходстве всех сюжетов «Джангара». Общность сюжетных функций делает возможным частые совпадения в описании действий и поступков героев, как положительных, так и отрицательных. В этом проявляется типологическое свойство сюжета.

Внутри больших блоков-эпизодов происходит членение на более мелкие повествовательные единицы: на микроэпизоды, микросцены. • Их характер различен: есть микроэпизоды, связанные с напряженным

действием, есть статичные рассказы о событиях, обладающие большой временной протяженностью. Формулы-ситуации, связанные с описанием событий, поступков и проявлением чувств героев, представляют минимальную повествовательную единицу. Это микроэпизоды (формулы пира, сбора богатыря в дорогу, поединка богатырей, описание красоты женщин). Микроэпизоды обусловлены единством характера протекания времени, единством точки зрения на изображаемое и единством плана.

Один и тот же эпизод в эпосе «Джангар» может встречаться в самых различных песнях и в пределах одной песни, например, в описании «биографии» разных богатырей. Составным элементом повествования являются «общие места», мотивы и эпизоды, поэтизирующие «биографию» героев-богатырей: ргоедение, наречение именем, изображение пира, седлание коня, выбор богатырем подходящего оружия, героическое сватовство, поединок с врагом, похвальба на пиру. При изложении каждого момента и появляются мотивы, и «общие места». Они отличаются друг от друга размером, не повторяясь буквально. Это всегда вариации на одну и ту же тему на лексическом и содержательном уровне. Искусное пользование этими «общими местами» дает возможность опытному певцу-джангарчи то увеличивать, то «сжимать» объем исполняемой песни. К примеру, в «Песне о пленении Алым Хон-гором Благородным Аля-Монхула, сына Дууты, внука Дуутхулы» из эпического репертуара Ээлян Овла сцена мирного пира в начале песни сменяется новой стремительной и тревожной сценой появления посла. Во время пира богатырей Бумбы появляется грозный посланец хана Аля-Монхула. Обращаясь к Джангару, он сообщает, что прибыл в его страну, чтобы угнать табун огненно-рыжих коней.

Микроэпизоды-связки соединяют отдельные части песни, придают логику смене эпизодов, сообщают стройность развитию сюжета. Нередко смена одного события происходит при помощи коротких переходных фраз. Начало нового эпизода нередко бывает усилено повтором или формульным словосочетанием.

«Общие места» — это традиционные единицы речи, создающие словесный образ известной жизненной ситуации, соответствующие различным моментам «ритуализированного» поведения эпических персонажей (вопрос об имени — отчестве при первой встрече, выполнение поручения, приветствия, клятвы, перебранки и т. д.). Эти формульные выражения, характерные для прямой речи действующих лиц, пе-

редают традиционный обмен репликами и являются в поэтическом тексте средством изображения героев, образом и знаком прямой речи, описания богатырского пира или некоего статистического состояния, предшествовавшего действию. На границе прямой речи и повествования стоит формула («Пора...» «Настало время...»).

Риторические обращения и восклицания также служат для усиления эмоционально-эстетического восприятия изображаемого. «Общие места» во всех песнях, соединяясь, образуют «магистральный сюжет».

В эпосе выделяются два типа художественного времени: повествовательное и сюжетное. Повествовательное время, то есть время объективной реальности, преобразованное эпическим отношением певца-джангарчи к событиям, описываемым в эпосе, наиболее характерно для текстов, организуемых неперсонифицированным ауктореальным рассказчиком. Сюжетное время—это время объективной реальности, непосредственно выраженной в художественном тексте.

По мнению Б. Н. Путилова, «время, не заполненное действием, собственно не существует как время. Все его течение подчинено сюжетным задачам и внутреннему движению сюжета».1 Сюжетное время убыстряется в эпосе в описании богатырских поединков. Движение времени между отдельными эпизодами передается посредством многочисленных медиальных формул: семью семь — сорок девять дней скачет богатырский конь («долан долан — дечн йисн хонга Иазрт гуулгв»), время некоторое прошло («бас эду болад одсн цагт»), много ли, мало ли минуло дней («эду-теду болж; бээсн цагт»). Часто в передаче времени встречаются числовые указания: двенадцать месяцев проскакал, едет год, другой («ж,ил-ж,илдэн гуулгэд, ж,илин арвн хойр сардан гуулгэд»), В передаче эпического времени активно используются глаголы движения: догнал, прибыл, скакал, летел, спешился, выехал, вошел и др.

Время в сюжете сокращается так сильно, что перед слушателями почти мгновенно проходит целый ряд пейзажных зарисовок. Богатырь проскакал мимо океана, высокой горы, множества реки морей. Протяженность пути нередко передается через описание состояния героя и богатырского коня, прошедших долгий и трудный путь. Каксправедли-

1 Путилов Б. Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. - Л., 1976.-С. 211

во отмечал В. Я. Пропп, «Фольклор знает только эмпирическое пространство, то есть то пространство, которое в момент действия окружает героя».1

Действие в «Джангаре» начинается с того, что герой выезжает из дома. Путь героя представляет как бы ось повествования. Эпическое пространство не служит затруднением действию. Герои в эпосе передвигаются с необыкновенной скоростью, и путь их всегда труден: они преодолевают пространство в четыре месяца пути («эгц дервн сара Иазр сандж,»); земля врага Зарин-Зара так далеко, что сокол-балобан в пути к ней трижды выведет птенцов, а обычный конь туда просто не доскачет. Пространственно-временной континуум в «Джангаре» включает описания эпических локусов — горы Мангхан, перевала Болза-тин-Боро, моря Ганг, океанов Шартаг и Ганг.

Эпическое пространство в эпосе имеет внутреннее членение — «свой — чужой»: своя страна—чужая страна. «Своя» Бумба — страна богатырей Джангара и «чужая» — страна врагов Бумбы. Все события, о которых повествуется в эпосе, по мнению джангарчи, происходили в прекрасной Алтайской стране и в «тамошнем царстве» Джан-гар-хана.

Локализация страны богатыря характеризуется формулами: «там, где земля соединяется с небесами величавой горы», или «величаво стоит сребро-белая гора Арсаланг-Алтай, высится она, словно пуп земли, у подножия восходящего желтого солнца».2 Но «иная земля», «чужой мир» может находиться и под землей, в «нижнем мире»: в песне «О хане Докшин-Шара-Гюргю» например, Джангар в поисках Хонгора попадает в нижний мир, владения владыки ада Эрлик-хана. Именно там он находит своего богатыря и освобождает его от власти шулму-сов-бесов.

С развитием действия джангарчи вводит в повествование объемные диалоги персонажей, ограничивая свое участие в рассказе «комментарием» внешнего поведения действующих лиц в ходе диалога. Заключительные строки песен «Джангара» могут рассматриваться как своеобразное композиционно-архитектоническое обрамление.

Все песни, из которых складывается «Джангар», строятся вокруг фигуры того или иного богатыря и повествуют о его богатырском подвиге. Такое построение характерно для эпосов разных народов. Так,

1 Пропп В. Я. Фольклор и действительность: Избранные статьи. - М., 1976. - С.'96

2 Козин С. А. Джангариада. Героическая поэма калмыков / Введение в изучение памятника и перевод. - М.-Л., 1940. - С. 140

исследуя художественно-стилевые традиции адыгского эпоса, А. М. Гутов отмечает, что «поэтическая традиция создает определенные стереотипы идеального поведения героя, характеристик персонажей, отклика песнетворцев на реальные события и преподносит все описываемое в свете условностей, созданных данным жанром».1 Во всех вариантах «Джангара» содержание песен раскрывается в рамках общего сюжетного контура. При этом характерно, что всюду сохраняется именно те эпизоды, которые составляют главную канву сюжета, тогда как трактовка их может быть различной.

Во втором параграфе «Система эпических персонажей» анализируются специфические особенности идейно-художественной организации системы образов эпоса «Джангар». Основными сюжетными единицами в эпосе «Джангар» являются лица-персонажи. Поэтика сюжета в эпопее — это в значительной мере поэтика героя, то есть с именем определенного типа героя-богатыря связаны определенные сюжеты. Джангар, как центральный герой эпопеи, во многом предопределяет ее сюжет. Движение и организация сюжета диктуется во многом идеей и логикой поведения и поступков персонажей. Сюжет в эпопее фиксирует стечение обстоятельств, событий в жизни героев, их взаимоотношения, жизненные противоречия, намерения и стремления, действия и поступки героев-богатырей страны Бумба.

Под системой образов мы понимаем тот конкретный идейно-тематический комплекс, который выражен в характерах героев, подборе и расположении деталей, в совокупности мотивов. Тема борьбы за мирную жизнь народа — центральная тема «Джангара». В этом эпосе особо выделяется Хонгор, Савар, Санал, Алтан-Чэджи, Гюзян-Гюмбе, Мингьян, Ке-Джилган, Мунхули, Хавтын-Энге, в образах которых воплотились идеальные народные представления о богатырях. Борьба, которую они ведут, требует самоотдачи, жертвенности, огромной преданности своей стране и ее правителю.

Герои эпоса, их поступки, их судьба «скрепляют» различные линии сюжета. В каждой песне эпопеи на первый план выдвигается тот или иной герой-богатырь, действия и поступки которого всецело приковывают внимание слушателей.

1 Гутов А. М. Художественно-стилевые традиции адыгского эпоса. - Нальчик, 2000. -С. 205

Кроме обычных для всех богатырей боевых качеств, каждый эпический герой наделен особыми, только ему присущими чертами, которые характеризуют постоянные эпитеты: Прекраснейший Мингъян, Ясновидец Алтан-Чэджи, Алый Хонгор Благородный, Тяжелорукий Са-вар, Строгий Санал. Герои-богатыри в эпосе «Джангар», как и во многих эпосах народов мира, воплощают в себе народные представления об идеальном герое. В изображении героев калмыцкого эпоса, как и в обрисовке героев кавказского эпоса «...обнаруживается целая система воззрений народа (общественных, нравственных, философских) на понятия о добре, чести, доблести и геройстве».1

Каждый герой в эпосе «Джангар» имеет свою линию действий, которой он и придерживается на протяжении всего сюжета. Сохраняя свои важнейшие черты, герой-богатырь проходит через ряд испытаний, которые всякий раз подтверждают характеристику, которую он получил в зачине. Если герой вступает в действие как повелитель, так он и ведет себя по отношению к приближенным, подданным. Если герой вступает в действие как защитник веры, то все его поведение раскрывает его только с этой стороны.

Все конструктивные звенья художественной системы «Джангара» сосредоточены вокруг главного героя — хана Джангара — правителя Бумбы. Он — не только носитель власти, прежде всего он — воин в своей дружине.

Джангар — глава своего народа, своего государства. Вокруг него объединились другие богатыри-воины, которым он доверяет во всем. Джангар обладает необычайной силой, мужественной красотой. Если «посмотреть сзади на этого богдо, прекрасного, как сновидение, в талии как трость алоэ. Посмотреть спереди—будто изготовились к прыжку тысяча голодных барсов, взгляд его черных волшебных очей, словно у кречета, готового к нападению. Ширина между лопатками — семьдесят локтей. В каждом суставе десяти белых пальцев его... взросла общая сила льва и слона» (Козин, С. 98) Все решения государственной важности Джангар принимает на совете или на пиру. Ведь эпический пир — это прежде всего форма общения правителя со своими воинами, с дружиной.

1 Далгат У. Б. К вопросу идеализации эпического героя // Специфика фольклорных жанров. - М„ 1973. - С. 164

Отношения между членами дружины определяет клятва — присяга на верность и преданность своему хану—военачальнику, которую ни один богатырь никогда не нарушает. Главная функция государя — хана Джангара—управление страной. Молва о стране Бумба распространилась на все четыре стороны света, ведь это — мощное монолитное государство: «То страна бессмертной вечности. То страна беззимнего лета. То Бумбайская страна всемогущих богатырей. Растут, колыхаясь, луговые травы цвета струящихся вод. Высоко стоит там желтое солнце полудня. Идет теплый приятный дождичек. В меру греет— светит солнышко». Бумба—это «семидесятиханная страна, обетованная это страна». (Козин, С. 170)

Во владениях Джангара царят мир и благополучие, он не питает каких-либо агрессивных намерений против своих соседей, а в поход выступает лишь тогда, когда появляется опасность нападения со стороны врага.

Одним из самых любимых и популярных среди героев «Джангара» является богатырь Безупречный Улан Хонгор, Лев из львов Алый Хон-гор Благородный, Хонгор Неистовый.

Богатырь Хонгор — глава левых семи кругов на богатырском пиру — совете, «разящий меч Джангара, гроза его врагов, щит его царства, его наместник и оплот страны». Ни об одном из эпических персонажей «Джангара» не сложено столько песен, сколько о Хонгоре, нет ни одного богатыря, подвиги которого так привлекали бы внимание сказителей и слушателей, как подвиги Хонгора.

В героических песнях эпопеи повествуется о том, как Хонгор побеждает могучего богатыря хана Джилгана; вместе с Саваром возвращает табун Джангара, угнанный Замбал-ханом; вступает в поединок с Догшин-Мангна-ханом, владеющим исполинским конем; угоняет бесчисленный табун Шар-Кермен-хана; едет на выручку к Саналу; возвращает Джангару волшебные вещи, захваченные Мангна-ханом; привозит Джангару волшебные вещи Шар-Бирмис-хана.

Основная черта Хонгора — беззаветная любовь к Отчизне — она определяет все его остальные качества. Хонгор не знает более высокого служения, чем служение Бумбе, он готов за нее отдать жизнь. Ни в силе, ни в удали нет ему равных.

Богатырь Алтан-Чэджи, возглавляющий правую сторону богатырей Джангара, изображается человеком мудрым. Он — советник главы Бумбайской страны. Он прозорлив, наделен даром предвидения,

знает дела «девяностодевятилетней давности» и способен предугадывать, что случится в ближайшие девяносто лет. Своими советами он помогает Джангару разрешить самые сложные и трудные вопросы управления страной, воинам — выполнить боевые задания, подсказывая им пути преодоления трудностей. Он способен предсказать богатырю расстояние, которое ему необходимо преодолеть, чтобы добраться до враждебной страны.

Алтан-Чэджи обладает огромной богатырской силой, он вынослив, неустрашим в бою, это храбрый и мужественный воин.

Старший правых семи кругов богатырей — Савар по прозвищу Тя-желорукий — «кунд Марта», самый выносливый герой в «Джангаре». Он — единственный среди богатырей владеет тяжелым оружием — бердышом. По своей силе он может сравниться только с Хонгором, своим названым братом. Главным в обряде побратимства была воинская клятва, которую свято чтили богатыри и никогда не нарушали. В трудные минуты битвь'1 богатыри спешили на помощь друг другу. Когда Хонгор попал в плен к шулмусам, первым на помощь ему поспешил именно Савар—его побратим.

Богатырь Мингьян отличается необыкновенной красотой, он первый красавец вселенной. Мингьян слывет прекрасным певцом в Бум-бе, поэтому он — главный певец на богатырском пиру. «Голос у него такой, как будто поет свою песню белоголовый старый лебедь, на заре приподнимаясь над гнездом своим, свитым в весенних камышах» (Козин, С. 108). В дружину Джангара Мингьян пришел добровольно, но пришел потому, что предугадал в нем великого правителя. Он принимает участие в дальних походах, совершает подвиги.

Богатырь Ке-Джилган отличается красноречием, его никто не может превзойти в искусстве словесной игры; в версии М. Басангова эта черта подчеркнута так: Ке-Джилган «может так заговорить ездока, что тот свалится с верблюда, языку него такой, что он жалит, как змея». В стране Бумба, когда хотят узнать, кому из богатырей надо держать караул на серебристо-белой горе, то бросают жребий. Эту функцию всегда выполняет Ке-Джилган.

В дружине Джангара немалой славой пользуется меткий стрелок Энге (Онге), сын Хавты. Это единственный из богатырей, воинские доблести которого проверяет Джангар: он дает ему чрезвычайно трудное задание, но Энге восхищает государя-хана своим искусством стрелка, и становится одним из его богатырей.

Богатырь Боро-Мангна (Гапл^Мангна) служит у Джангара конюшим. Он не только седлает боевых коней богатырей страны Бумбы перед их выездом в путь, но и сам принимает активное участие в сражениях. Ему доверяют нести знамя дружины Джангара.

Тема приеемственности богатырства — одна из важных в народном героическом эпосе. Молодые воины должны продолжить героические подвиги отцов. В калмыцком эпосе второе поколение богатырей представлено сыном Джангара Улан-Шовшуром и сыном Хонгора Хошун-Уланом. Юные богатыри, как истинные воины, владеют чудодейственным оружием, боевыми конями, а свои богатырские качества проявляют с детских лет. Так, сам Джангар в трехлетнем возрасте сокрушил три становища, в четыре года обломал концы у сорока знамен, сокрушил четыре становища, а в пять лет обломал концы у пятидесяти знамен. На седьмом году жизни он ниспроверг желто-свирепого Мангуса из страны преисподней.

Значительное место отводится в эпосе женским персонажам. Наибольшую художественную разработку получил образ жены Джангара — Ага-Шавдал, в котором нашли художественное воплощение представления калмыков о женской красоте, о таких женских качествах, как верность и готовность к самопожертвованию. Образ женщины, тревожащейся за судьбу богатырей, проходит через многие эпизоды «Джангара».

Основное содержание эпоса — героическая борьба богатырей с чужеземными ханами-завоевателями. Победить врага, то есть восстановить мир—это единственный способ защитить народ от разорения. Цели врага захватнические: в эпопее даны картины разрушений, грабежей, угона бесчисленных табунов лошадей и захвата в рабство населения Бумбайской страны. Враг-опустошитель в народной эпопее отличается нечеловеческой жестокостью. Конфликт богатырей с врагами страны Бумбы составляет сюжетную основу всех песен народной героической эпопеи «Джангар».

Вторая глава «Поэтика композиции» состоит из трех параграфов: «Особенности композиционной структуры «Джангара», «Композиция эпического конфликта», «Повторы как фактор повествования».

В первом параграфе «Особенности композиционной структуры «Джангара» рассматривается поэтическая структура памятника, взаимодействие частей, способы организации сюжета. Композицион-

ные принципы и приемы эпоса охватывают как сюжетные, так и несюжетные элементы (портретные характеристики и различные пейзажно-бытовые картины).

Композиция в эпосе «Джангар» выступает не как статистическая сумма элементов, а как одно из средств изображения и выражения отношения к изображаемому. Она отличается внешней пропорциональностью и симметричностью ее составляющих, соответствует субстанциональным универсальным началам бытия и сознания—законам гармонии, симметрии. Композиционные принципы, то есть способы соединения и группировки образов, совокупность всех средств их раскрытия создают жанровое своеобразие народной героической эпопеи «Джангар».

Задача композиции — ввод сюжетных и стилистических деталей. Содержание песен «Джангара» самое разнообразное, но их сюжетно-композиционное оформление представляет собой «нанизывание» мотивов по принципу «монтажной композиции».

Сюжет и композиция в народной героической эпопее «Джангар» взаимосвязаны, сюжетно-композиционная структура единообразна. Даже в тех случаях, когда сюжеты песен значительно различаются в отдельных частностях и даже эпизодах, всегда эти новые детали и эпизоды (мотивы) заключают в себе одну и ту же функцию, которая направлена на реализацию главного замысла произведения.

В фокус художественного повествования попадают различные жизненные пласты, художественное восприятие которых обуславливает фрагментарность повествовательной структуры. Но в эпопее доминирует основная идея, которая «сцепляет» все частные мотивы, образуя определенное композиционное строение и жанровую целостность эпического повествования. Из суммы фрагментов рождается общая картина мира, объемная и масштабная. По отношению к идейному содержанию эпоса «Джангар» сюжет выступает как одна из форм раскрытия содержания (участие героев-богатырей Бумбайской страны в борьбе с чужеземными завоевателями). В тоже время сюжет «Джангара»—это не только способ выражения, а самое содержание (связи, противоречия, симпатии, антипатии). Композиция всегда содержательна в том смысле, что ее функция состоит в раскрытии эстетического намерения.

Композиция—один из компонентов, организующих структуру калмыцкого эпоса, которая отличается ясностью и четкостью построения.

«Композиция в эпосе—не самодовлеющий жанровый признак, лишь один из очень важных уровней для выражения основного идейно-эстетического содержания произведения, это дисциплинирующая сила и организатор произведения».1 В эпосе «Джангар» композиция выполняет свою организующую роль, распространяет свои конструктивные принципы на другие элементы произведения (сюжет, систему образов, построение отдельного образа).

Структура «Джангара» складывается из взаимосвязанных компонентов, причем простейшие элементы соединяются в более сложные. Так складываются в эпосе, например, из речевых формул описания внешности героев-богатырей и отдельные эпизоды, а из диалога — отдельные сцены.

Эпопея — это сложная структура, все уровни которой взаимосвязаны и влияют друг на друга. Но в этой структуре предписывающую функцию для всех ее компонентов выполняет композиция целого.

Композиционно «Джангар» представляет собой четкое и стройное повествование, организованное по принципу контраста и параллелизма, который способствует реализации эпического задания — восславить героический подвиг во имя Бумбайской страны. Принцип контраста формирует и структуру калмыцкого эпоса. Вся его композиционная структура организуется вокруг идеи благородства и самоотверженности героев-богатырей и противопоставленной им идеи жестокости, вероломства врагов страны Бумба.

Контрасты, пары противоположностей, выявляющиеся в организации идеи эпоса, организуют всю поэтику эпического текста в целом. Свойственное эпосу дихотомическое деление мира пронизывает и систему образов «Джангара». Все они обязательно относятся к одному из двух возможных лагерей, положительных или отрицательных персонажей, к представителям добра или зла. Образы, составляющие бинарные оппозиции, почти никогда не появляются в одиночку и непременно вызывают из мира идей свои противоположности. В крайнем случае антитеза подразумевается. Контрастирующие между собой члены этих пар создают основу поэтического мира эпоса.

Принцип контраста организует действие и такие характерные черты поэтики эпоса, как вариативность. Умение джангарчи варьировать

1 Палиевский П. В. Литература и теория. - М. 1979. - С. 10

тему всегда высоко ценилось. В «Джангаре» всем или почти всем элементам сюжета соответствуют либо параллельные, либо всегда противоположно направленные действия. Сходный с приемом контраста принцип, который можно назвать принципом «зеркального отражения», часто используется в построении сюжета калмыцкого эпоса. Возможны случаи, когда параллельное построение как бы скрыто, но его можно обнаружить, обратившись к семантической структуре сюжета, который развивается по принципу, действие рождает противодействие. Противопоставление в эпосе — не только способ организации идеи, но и один из наиболее часто применяемых художественных приемов. Оно служит основой многих словесных фигур, таких как сравнение, метафора, эпитет.

Композиция «Джангара» строится на последовательности опорных блоков — макроструктур — больших художественных отрезков. Блок — это законченный в смысловом отношении фрагмент текста, выполняющий устойчивую художественно-выразительную и композиционную функцию. Так, например, в «Песне о победе Джангара над Хара-Киня-сом» выделяются следующие основные блоки:

1. Алтайская страна

2. Золотой терем Джангара

3. Джангар с дружиной

4. Копье и конь Джангара

5. Стремянный и богатыри-сподвижники

6. Богатырь Алтан-Чэджи (Золотая грудь)

7. Богатырь Улан-Хонгор (развеселый, хмельной)

8. Богатырь Цусуни-Хара-Шорончи (черно-кровавый штык)

9. Богатырь Савар Тяжелорукий

10. Пир в тереме Джангара

11. Пир у Хара-Киняса мангасова

12. Ответ Улан-Хонгора на вызов мангасова богатыря и проводы в поход

13. На пути к Эрюолюкской горе

14. Единоборство Хонгора и Бёке-Цагана

15. Весть о поражении Хонгора

16. В поход на войну с Хара-Кинясом

17. Разведка

18. Битва с Хара-Кинясом

19. Празднование победы

Тем не менее, каждый из названных блоков-эпизодов далеко не элементарен и имеет свою собственную микроструктуру.

Зачины в «Джангаре» представляют собой своеобразную композицию. Вступление подготавливает развитие действия, ход событий, само повествование о героях-богатырях, то есть дает мотивировку определенному сюжету.

Завязкой к действию в песнях служит обычно изображение пира в ставке Джангар-хана. Сцена пира в зачине играла определенную композиционно-сюжетную роль, сводившуюся к выделению из ряда богатырей главного героя, которому предстоит выполнить боевое поручение.

Военные походы богатырей Джангара бывают продиктованы разными причинами. Это может быть появление в стране Бумба посла чужеземного хана, который передает Джангару дерзкие требования своего господина и угрозы в случаи их невыполнения. Так, Нярни-Улан, грозный посол Мангна-хана, требует от Джангара богатырского коня Аранзапа, его жену Шавдал, Прекраснейшего в мире богатыря Мингъ-яна, коня Санала-Бурул-Галзана, Алого Хонгора Благородного. Причиной может стать необходимость богатырям Бумбы угнать табун коней, которых готовят к предстоящим походам враждебные ханы: угон скакунов предотвратит будущие войны. Иногда военный поход богатыря бывает продиктован необходимостью доставить Джангару волшебные вещи, таящие в себе силу противников. Так завязывается действие.

Основные этапы композиционно-сюжетной организации героической эпопеи следующие: прежде чем герои вступят в открытый конфликт, необходимо, чтобы кто-то из них первым принял решение, совершил поступок, который повлек бы за собой столкновение действующих лиц. В «Джангаре»—это решение врага-агрессора захватить Бум-байскую страну.

В ряде случаев песни «Джангара» начинаются с запева, который повествует о времени действия. Порой сказитель ограничивается краткой формулой. В цикле песен, записанных от Ээлян Овла, лаконично сообщается, что действие имело место в «раннее драгоценное время» («эрднин экн цагт»). Почти подобная формула дается обычно монгольскими сказителями. В записи Ц. Жамцарано в песне «Богдо нойон — Жанрай-хан» сказано, что события, о которых повествует певец, имели место «в начале славных времен, в конце трудных времен» («саин

цагин турундо, му цагин сулду»).1 Большинство песен не содержит указания на время действия. В таких случаях повествование начинается с описания Алтайской страны, золотого дворца государя Джанга-ра, его дружины, богатырей-сподвижников.

Пространство народной героической эпопеи «Джангар» предметно и локально, выстроено достоверно и зримо во всей конкретности: с героями, реками, океанами. Вещественность и заполненность пространства создают впечатление полноты описания и придают значение серьезности и важности изображаемого. Географические названия в эпосе передают ощущение огромности пространства, проявления живой стихии. Все это определяет высокий интонационно-мелодический строй повествования, систему приемов изображения, описательно-повествовательный речевой стиль, характерный для «Джангара».

Во втором параграфе главы раскрывается специфика содержания и художественной структуры конфликта в эпосе «Джангар».

Композиция калмыцкого эпоса, совпадая с сюжетом, в то же время шире него, так как нередко включает эпизоды и мотивы, не имеющие прямого отношения к его сюжетному действию. Основу эпического сюжета составляет поединок богатырей Джангара с их противниками. Все, что входит во вступительную часть эпопеи и ее финал, подчинено законам не сюжетного развития, а структуры. Чтобы возникло действие (событие), необходима ситуация-коллизия, конфликтная ситуация, которую герои различными способами пытались бы изменить. «Каждое событие, — писал Б. В. Томашевский, —должно естественно вытекать из ситуации. Для этого сама ситуация должна вызывать события».2 В песнях «Джангара» герои-богатыри поставлены в определенную ситуацию, и их действия направлены на ее изменение.

Объем содержания эпоса определяется по широте и количеству конфликтных ситуаций. В эпосе само повествование выполняет функцию построения сюжета. Образы характеров и обстоятельств, стоящие за действием и обуславливающие его импульсы, обнаруживают себя во всей совокупности фабульных действий: столкновениях, разного рода коллизиях и конфликтах. В эпосе «Джангар» повествование движется неторопливо, предметно-изобразительная сторона сюжета зак-

1 Образцы монгольской народной литературы. СПб., 1908. - С. 23

2 Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. - М. - Л., 1931. - С. 102

лючается в некотором замедлении собственно действия за счет введения в него описаний места действия, предметов, пейзажа, портретов, героической «биографии» персонажей.

Борьба Джангара и его богатырей с врагами является главнейшим источником движения и развития эпического действия. Основной конфликт в эпосе «Джангар» разделяет действующих лиц на противостоящие группы и в определенной степени касается каждого персонажа. Раскрытию конфликта подчинена и композиция, в которой намечена антитеза между положительными и отрицательными героями. В столкновениях противоборствующих сторон раскрывается сущность очень важных общечеловеческих противоречий, имеющих глубокий нравственно-эстетический смысл. Один и тот же конфликт в «Джангаре» раскрывается в самых различных проявлениях и разных сюжетах песен. Содержание «Джангара» раскрывается в каждой новой песне, с новой тематикой и сюжетом, но с общим структурным стержнем и построением.

Мирная и счастливая жизнь страны Бумбы вызывает у ее врагов зависть. Поэтому первый шаг к конфликту делает вражеская сторона. Завязка сюжета «Джангара» происходит на княжеском пиру, где бахвальство и решение врага захватить Бумбу и есть момент зарождения враждебного замысла и, по существу, — оскорбление, нанесенное не только ее богатырям, но и всей стране. В эпосе «Джангар» завязку составляют вспыхивающие в сердцах врагов страны злоба, алчность, зависть. Завязка как бы подводит слушателя к вопросу о том, может ли и должен ли существовать мир, в котором герои-богатыри являются исполнителями злой воли? Развитие действия, начало которому положено завязкой, дает возможность изображения героев в их поступках. Действие-поступок способствует наиболее глубинному раскрытию характера героев народной эпопеи, так как оно обнаруживает их умонастроение и цели. Например, агрессивные намерения Хара-Киняса в песне «О поражении свирепого Хара-Киняса» определяют начало действия (коллизию), то есть последующее течение событий. Они развиваются следующим образом: на пиру у государя — хана Джангара — его предсказатель людских судеб Алтан-Чэджи разгадывает враждебные замыслы противника. Решение Улан-Хонгора вступить в борьбу с вражеским богатырем является толчком для дальнейших действий героя и развития эпического сюжета. Эмоциональное, действенное развитие характера проявляется в такой момент жизни

богатыря Хонгора, когда оказываются затронутыми самые важные вопросы кодекса богатырской чести и долга, когда решается судьба и богатыря, и его народа. Хонгор готов отстоять свои принципы в смертельном поединке с врагом. Вообще ни один из богатырей «Джангара» никогда не задумывается о возможном поражении, не страшится даже уже предсказанной гибели.

Главная сюжетная коллизия типична для всех песен «Джангара». Она возникает от агрессивного намерения врагов, которые ставят богатырей Бумбы перед необходимостью принятия волевого решения, а конфликт—от решения героя встать на защиту страны от посягательств врага. В решающий момент, когда от героизма богатырей Бумбы зависят свобода и независимость страны, они проявляют неустрашимость и мужество, вступают в противоборство с богатырями вражеской стороны, до конца выполняют свой долг, защищают мир и справедливость. Герои эпоса «Джангар» действуют по своей воле, хотя и прислушиваются к мудрым наставлениям своего государя — хана Джангара, а в трудных ситуациях надеются на помощь побратимов.

Кульминация в «Джангаре» — всегда поединок богатырей, описание которого отличается исключительной яркостью. В батальных сценах в бою проявляют активность обе стороны. Богатыри вражеского стана тоже не бездействуют, но герои Бумбы, благодаря своей могучей силе, ловкости владения оружием и неустрашимости одерживают победу. Такой финал эпического повествования характерен для героического эпоса многих народов. Например, сюжетное повествование нартских сказаний «характеризуется тем, что герой, как правило, всегда побеждает врага».1

Кульминация в «Джангаре» непосредственно предшествует развязке — моменту, завершающему действие; развязка — полное поражение врага-агрессора. Разгром вражеского войска и ликвидация угрозы независимости Бумбайской страны означают завершение развития действия. Наступает счастливая развязка, решение всех конфликтных ситуаций, возникших в завязке. Покой и мир снова воцаряются в душах героев эпоса, в стране, в окружающей природе—наступает период общего равновесия. Конфликт в итоге развития действия оказывается снятым, агрессор получает возмездие за прямую вину, за вероломное вторжение, и событие завершается торжеством порядка и во-

1 Алиева А. И. Адыгский нартский эпос. - Москва-Нальчик, 1969. - С..129

царением справедливости. Развязка в «Джангаре» играет идейно-определяющую роль. Она дает представление об истинной ценности идеи мира. Идея мира выражена через картину пира. Описание событий, открывшееся картиной богатырского пира, завершается сценой победного пиршества защитников Бумбы. Зачин и концовка в «Джангаре» образуют композиционное кольцо. Конфликт как своеобразный аналог определенного жизненного процесса всегда имеет начало, развитие и завершение. Разрешение конфликта является показателем завершенности сюжета.

Итак, основу повествования в народной героической эпопее «Джан-гар» составляет сюжет; основу сюжета—действие; основу действия — конфликт; основу конфликта — коллизия. Сюжет несет в себе определенную идейно-эстетическую концепцию, в которой нет ничего случайного, лишнего, всё закономерно и необходимо, любая деталь направлена на реализацию замысла, каждый эпизод соотнесен с целым, каждый элемент выражает образ.

Сюжетное пространство народной эпопеи «Джангар»—арена борьбы и испытаний героев-богатырей. Все их качества заявлены с самого начала, и на протяжении всего повествования они проверяются и ис-пытываются. Кульминация сюжета — описание поединка богатыря с врагом. Противники обычно встречаются в границах мифологических топосов — на мифической горе Эрклю, Болзатин Бор или Мангна ца-Иан уул, а иногда, на открытом пространстве. Если у героя два противника, то он всегда сразится с более сильным из них. В поединке богатыри применяют мечи, копья, сходятся в рукопашном бою, стреляют из лука. Во время боя джангарчи уподобляет их животным (верблюдам, быкам, орлам, барсам), которые в представлении народа олицетворяют физическую мощь и ловкость.

Приведем описание битвы Хонгора с Тёгя-Бюсом из репертуара Ээлян Овла:

Бууринэ1пэр эрглдэд, Бух кевтэ чишклдэд, Буур кевтэ нурлдэд, Авн-авн сегсрлдэд, Ачн-ачн цокпдв. Уул Иатц кемлдэд, Усн Иатц цокпдад.

Как верблюды-самцы кружили они, Как быки ревели они, Как верблюды-самцы грудью сошлись, Хватали и встряхивали друг друга. Через себя бросали друг друга. Через горы бросали, Через воды бросали.

(Джангар, 1990. - С. 34.)

Бой эпического богатыря с врагом может длиться месяцы и даже годы и бывает очень жестоким, что характеризуется опосредованно. От таких схваток «небо становится багровым, земля желтеет», («тенг-рин енгнь ула1пад, Иазрин енгнь шарлад оч гинэл»). От жестоких сражений противников сотрясается природа: «Когда же, единоборствуя, два богатыря, словно две горы среди леса, своими могучими белыми конечностями припали на четвереньки, красной пылью задернуло небо. От двойного тяжелого стука и грохота содругнулась земля—золотая поверхность. Всколыхались высокие зрелые сандаловые деревья, хлещут вершинами оземь. А все же никто не осиливал» (Козин, С. 123). Бой богатырей может заканчиваться поединком враждующих ханов и решать исход битвы (песня «О победе Алого Хонгора над Манг-на-ханом и подчинение его Джангару»). Исход битвы решает и серия поединков между оставшимися богатырями. Так, в песне «О том, как Хонгор угнал табун темно-рыжих коней с гривами, отливающими кораллом, и жемчужными хвостами у Шар-Кермен-хана», живущего на северной стороне» (репертуар М. Басангова) сходятся в поединке Хонгор с владельцем черного коня, Санал с богатырем, владеющим стальным мечом, Савар с Догшин-Шар-Мергеном, и сами ханы-предводители. В некоторых песнях противниками богатырей выступают мифологические и фантастические персонажи, олицетворяющие силы, враждебные богатырям. Эпический герой вступает в схватку с шулмусами, мангасами, бесовками, великанами. Они опасны и коварны. Характерна в этом отношении песня «О том, как Хонгор очутился в стране девяти ведьм-бесовок» из репертуара М. Басангова.

В калмыцком эпосе имеется сюжет, о бое отца с сыном, бытующий у многих народов. В песне «О том, как Хонгор доставил в страну Бум-бу шлем, именуемый «Дун», и меч, «сыплющий искры при атаке» хана мангасов Шар-Бирмис-хана» (репертуар М. Басангова) повествуется о том, как сын Хонгора Хошун выступает на стороне Шар-Бирмис-хана против богатырей Бумбы, среди которых равных ему нет, он побеждает всех. В бой должен, по всей видимости, вступить сам Хонгор, но поединка не происходит: провидец Алтан-Чэджи угадывает в юноше сына Хонгора—по внешним богатырским признакам отца и его деда Шигширги. Алтан-Чэджи советует отозвать юного героя с поля боя, и Хонгор обращается к нему, перечисляя особые приметы, которыми тот был наделен при рождении. В данном случае мы имеем весьма оригинальное использование мотива встречи оща~с-&ьи юм ■■ Остюбяза-

'¿осн аци«4МЬ1ГА)Г I тельного поединка между ними. Биммотвкл

33 I С.П«Т*Л»Г

В изображении богатырских подвигов есть немало сходного, вплоть до употребления одних и тех же повествовательных формул. Вот, к примеру, описание поединка в песне «О покорении Строгим Саналом страны мангасов и подчинение их Джангару»:

Ээв балтан авад эргж, ирэд, Одн ЦаЬаниг цокад. ХацИа нээмн сееринь мелт цокад, Кудр хар хавснь ку цокад.

Вынул (Санап) большой бердыш, Одон Цагану нанес удар, Огромные его восемь позвонков перерубил,

Могучие крепкие ребра, разрубил.

(Джангар, 1990, С. 128)

(Джангар, 1990, С. 315)

Сравним с описанием поединка в «Песне о покорении Саваром Тя-желоруким Килган-хана и подчинение его Джангару»:

Догшн КилЬн хаанд курэд, Арвн хойр иртэ балтар дэврн цокв. ХацИа нээмн сеернь мелт тусад, Кудр хар хавснь ку тучад [одв].

Настиг (Савар) грозного Килга хана,

Нанес удар бердышом, что с двенадцатью лезвиями, Восемь огромных позвонков (хана) раздробил, Мощные крепкие ребра ему разрубил.

(Джангар, 1990, С. 138)

В эпосе господствует повествовательная последовательность. Эпический певец стремится преодолеть элементы статичности в передаче развивающегося действия, развернуть его во времени, показать как можно больше элементов того или иного события. Он стремится охватить более или менее длительное развертывание события, передать длящееся время. Временные планы повествования, как и планы изображения, все время сменяют друг друга. Причем эта смена имеет одну и ту же тенденцию — переход от самого общего рассказа ко все более подробному рассказу, превращающемуся в непосредственное «сценическое» изображение действия.

Последовательные приемы и способы изобразительного преодоления врзме^ни заключаются в последовательном подборе сюжетов '¿Х*, . - -

(битвы, встречи, единоборства), а также в соединении в одной композиции нескольких сюжетов. Это зрительно представленное повествование. Зрительная конкретизация повествования эпического певца обычно довольно развернутая: он видит все события масштабно, как бы панорамным зрением; зримо рассказывает—рассказываемое зримо.

В третьем параграфе главы «Повторы как фактор повествования» рассматривается многофункциональность и целенаправленность этого доминирующего композиционно-стилистического приема в героических песнях «Джангара», определяется его роль в раскрытии идейного содержания эпоса.

В тексте «Джангар» значительна роль повтора. Его использование дает возможность певцам эпоса консолидировать как разделенные, так и соединенные фрагменты в единое целое, а также связать сюжет-но-биографическое повествование с освещением самых общих картин жизни, быта и нравов Бумбайской страны. Эпический стиль является стилем системообразующим.

В эпосе «Джангар» часто встречается лексическая и синтаксическая анафора — повтор одинаковых или схожих слов, фраз внутри одного стиха или в двух разных стихах, а также синонимический повтор. Часто используется повтор стилистических и ритмических образований в начале строки: «Не потому, что охота, тебе говорю, а потому говорю, чтобы себя спасти» (келн гиж, келж; бээхшв, эмни арЬд келжрнэв»).

Однотипность перечисления в калмыцком эпосе поддерживается анафорой, что вполне естественно, так как анафора связана с нарастанием настроения, а аффект ширится в описаниях с большой обстоятельностью и усилительными повторами.

Многократное повторение определенных строф, стихов или слова в начале стиха приобретает характер рефрена. Повторы в эпосе часто объединены с параллелизмами. Иногда они связаны с приемами контраста. Повтор как средство выделения призван подчеркнуть одну из основных мыслей эпической песни или характерную деталь, которая в образной форме дает представление о явлении. Повторение одних и тех же фраз в одном месте способствует созданию динамичности действия: повторы несут определенную композиционную нагрузку. С одной стороны, они усиливают ту или иную мысль, с другой, — связывают друге другом эпизоды, разделенные значительными пространственно-временными барьерами.

Повтор обращений связан с реализацией нескольких задач: подчеркивания настойчивости обращения, усиления эмоциональной выразительности стиха и ритмико-мелодического рисунка.

Повторы в эпосе «Джангар» — это вполне определенные художественные приемы, создающие своеобразную повествовательную структуру жанра, образующие и задающие четкий ритм развертывания сюжета. Все виды повтора: надсюжетный повтор-пролог, «общие места», повторы-сюжеты (действия), повторы речи (монолог—диалог) сточки зрения содержания чрезвычайно разнообразны. Это обычно пересказ сообщения, приказа, предложения, высказанного одним из персонажей, и затем повторяемого в соответствии с развитием действия.

Повтор может отделять часть произведения, замыкая ее в кольцо. Части сюжета могут соединяться посредством одного и того же повтора. На многочисленных примерах в диссертации характеризуется многообразие функций повторов в эпосе «Джангар».

Глава 3. «Функции изобразительно-выразительных средств в структуре эпоса» состоит из двух параграфов («Метафоры, эпитеты, сравнения, гиперболы и их идейно-эстетическая функция», «Роль и особенности параллелизмов и символов в эпическом повествовании»).

В главе исследуется лексико-семантическая структура тропов, что позволяет проследить, как создается своеобразная поэтическая структура, которая соответствует основной идее эпоса и вместе с тем не утрачивает своего конкретно-образного содержания.

В первом параграфе «Метафоры, эпитеты, сравнения, гиперболы и их идейно-эстетическая функция» дан анализ того, как включаются в структуру героического эпоса произведения разных фольклорных жанров, занимая в ней определенные места и подчиняясь логике ее многосторонних и многоуровневых связей. Специальное внимание уделено раскрытию специфики стабильных формул, сложных повторов, «общих мест», синтаксических параллелизмов. Обе стороны (и содержательная, и художественная) рассматриваются при этом как компоненты единого художественного целого.

На протяжении веков вырабатывался особый поэтический словарь эпоса «Джангар» с характерными для него стилистическими формулами и только ему присущей фразеологией. Идейную концепцию калмыцкого эпоса нельзя до конца раскрыть лишь на основе его событийного, предметного содержания. Важное значение в эпосе имеет эмо-

ционально-лирический план. Пересечение предметно-событийной канвы и лирического плана воссоздает картину художественной реальности и мир идеала.

Перенос значения по сходству образует метафору, сокращенное сравнение. Будучи развернутой в пространную картину, метафора в эпосе «Джангар» нередко обращается в иносказание.

Множество слов в эпосе несет метафорический смысл и понимается в переносном значении, которое в эпическом сознании уже не осознается как переносное. Такого рода метафорическое происхождение вскрывается в отдельных, самостоятельных словах «стальное сердце» (болд зуркн), «железная воля» (кучтэ зерг), «горячить коня» (мер кеерулх), «слава гремит» (туурмж; делгрж,энэ) и т. д. Иносказательный метафорический характер имеют не только отдельные слова, но и целые словосочетания. Например, готовность богатыря к поединку передается следующим метафорическим выражением, характеризующим его героические качества:

Анчн гигч зуркнь Горячее его сердце

ЭэвлхэИинь гувдэд, Забилось в груди,

Арвн хойр сурэнь Двенадцать отваг

Амн ееднь дэврэд Стали (грудь) распирать.

(Джангар, 1980, С. 214).

Поэтическое выражение «прольем чашу крови своей» («ааЬ цусан асхпций») означает решимость и готовность вступить в смертельную схватку с врагами. Метафорично выражение «священночистое нутро разгорелось» («Ома цаИан умснь урудс гидя^ халад»), передающее готовность воина к битве.

Будучи по своей конструкции образным выражением, основанным на сравнении, метафора в различных формах и модификациях присутствует во всяком поэтическом тропе.

В диссертации прослеживается, как метафоры, применяемые в характеристике эпического богатыря, чаще всего передают главную его сущность — храбрость, непобедимость, стремительность в бою. Особенность метафоры как художественного средства—способность раскрыть суть явления, ситуации, характера.

Разветвление метафоры может осуществляться различными спо-

собами. Один из них—отрицание:

Хур, цасн гихнь — Хур цасн чигн биш, Хурдн мерни тоосн Болж, узугдв.

Ху салькн гихнь — Ху салькн биш,

Сказать: вихрь — Не вихрь.

Сказать: дождь со снегом, — Не то чтобы со снегом, Стала видна пыль от бега резвого коня.

(Джангар, 1990. С. 60)

Отрицательный параллелизм дает возможность психологического выделения основного содержания мотива.

Некоторые метафоры основаны на скрытом сравнении одного предмета или явления с другим по принципу их сходства. В отличие от сравнения, заключающего в себе два члена (предмет сравнения и предмет, с которым сравнивают), в метафоре предмет сравнения не называется, но подразумевается. Любую метафору поэтому можно развернуть в сравнение.

Разновидностью метафоры в эпосе «Джангар» является олицетворение, с течением времени сформировавшееся в устойчивый поэтический оборот, помогающий раскрыть наиболее характерный признак изображаемого предмета или явления.

Подробно охарактеризованы в главе образные иносказания в «Джан-гаре». Они встречаются обычно в обращении богатыря к побежденному противнику. Так, богатырь Хонгор говорит Тёгя-Бюсу:

Залу куунэ Иундл гидг, У побежденного воина, говорят,

Ьундлан кел, Последняя воля бывает, говори,

Алтычн суИлнав. Иначе золото твое, т.е. жизнь, вырву.

(Джангар, 1980. С. 35)

Выражение «алтычн суЬтнав», переведенное нами, как «жизнь», буквально означает «золото твое вырву». Его метафорический смысл связан сдревней народной символикой: под «золотом» подразумевается аорта—средоточение жизни человека.

Широко используются в эпосе народные поэтические фразеоло-

гизмы, рифмованные пословицы гномического содержания. Такие изречения всегда связаны с сюжетным повествованием и выполняют сюжетообразующую функцию.

Специальное внимание в главе уделено анализу одного из ярких и характерных художественных средств в эпосе «Джангар» — эпитета. Они представлены разными видами: тавтологическими—«седобородые старики» (цаИан евгд); пояснительными «боевой конь» (кулг мерн)^ метафорическими «священное золотое знамя» (эрун алтн туг), «черная кровь» (хар цусн); синкретическими, или так называемыми, «цветными» — «желто-пестрый дворец» (шар-цоохр бээшц), «красная пыль» (улан тоосн), «красное солнце» (улан нарн).

В эпосе «Джангар» преобладающее место занимают постоянные эпитеты—они придают эпическому повествованию своеобразный характерный колорит.

Многие эпитеты выражаются прилагательными, стоящими в атрибутивной позиции перед существительным. Они традиционно прикреплены к собственному имени героев и имеют определенное оценочное значение: отрицательное — «лютый хан Хара-Киняс», «свирепый хан шулмусов Шара-Гюргю», «хозяин ада, злых духов — Эрлик-Номин-хан» или положительное: «Алый Хонгор Благородный», «Ясновидец Алтан Чэджи».

Строго «постоянными» являются почти исключительно собственные имена и эпитеты, вошедшие в их состав. Однако и другие эпитеты, характеризующие различные объекты, одушевленные и неодушевленные, сохраняют «украшающую функцию», типизирующе-идеализи-рующий характер.

К другой группе относятся эпитет-прилагательное, грамматически оформленное: «подобный месяцу», «луноликая»; своеобразный сложный эпитет: «пестро-желтый дворец», «сизо-белый», «злато-желтый храм».

Третью группу составляют эпитеты, по своему характеру приближающиеся к метафоре, в которых заключен явный признак сравнения.

Среди эпитетов-кеннингов в «Джангаре» мы находим: цветовые эпитеты, указывающие на материал, из которого сделан тот или иной предмет, или его размер, оценочные эпитеты. Особо выделены в диссертации и некоторые специфические особенности эпитетов в калмыцком эпосе. Например, цветовые эпитеты невозможно отделить от несколько более широкой категории эпитетов, выражающих зрительное

впечатление от предметов, их не только цветовую, но и световую характеристику. Например, «сверкающий золотом шлем», «светло-серебряный престол». Постоянные эпитеты проходят через все содержание эпоса, лежат в основе его структуры, играют важную роль в раскрытии его содержания, в создании эпических образов. В этих эпитетах содержатся не только конкретные признаки предметов, явлений, но и их вечная сущность, то есть качества идеальные. Функциональная роль эпитетов в эпосе «Джангар» связана с идейно-образным повесто-ванием. Эпитетация сама по себе является постоянным свойством стиля эпической поэзии.

Большое «нагнетание эпитетов» в эпосе, как известно, есть показатель сильной его приверженности к торжественно-патетической экспрессии.

Одна из характерных и распространенных форм художественного описания в эпосе «Джангар»—сравнение. Прибегая к сравнению, певцы «Джангара» придавали повествованию ясность и живость изложения, чем и достигали наибольшей эмоциональной выразительности. Употребление сравнений связано со стремлением изобразить предмет в его чувственной определенности.

Большая группа сравнений основана на уподоблении бытовым предметам или домашним животным. Так, герои-богатыри сравниваются с образами животного и растительного мира, близкими мироощущению кочевников: «словно лук, изогнутая стрела», «Джангар сидит, покачиваясь, как выросший сандал» («урИа зандын мет Ж,ан,Ьр Ьацхад суу-на»), богатырский конь «на сажень быстрее ветра скачет» («салькнас алд хурдн гинэ»), В сравнении отражены предметные сопоставления: конь «ударами своих копыт вырывает в земле ямы величиной с колодец». В другом случае данное сравнение варьируется: «выбиваемые копытами комья земли свистят, словно пули» («шавхагаснь Иаргсн шаврнь бууИин сумн мет шуугад йовна»). Сравнение — одно из важных средств создания портретной характеристики героев. Так, красота и очарование Ага-Шавдал передает сравнение: «крови алее губы ее, снега белее зубы ее» («цаснас цаИан сацната, цуснас улан халхта билэ»).

Сравнения в эпосе «Джангар» употребляются весьма активно и выполняют важные идейно-стилистические функции, делают речь образно-выразительной.

Сравнения являются во многих случаях источником других тро-

пов, таких, как параллелизм, метафора, гипербола, образные высказывания.

Повествование в эпосе «Джангар» основано на идеализации, на допущении невозможного как реального. Певцы «Джангара», чтобы усилить впечатление, прибегали к гиперболическому представлению описываемых предметов и явлений. В эпосе все приобретает грандиозные размеры: сила богатыря, все его действия, скачка на коне, противник, с которым герой вступает в поединок, препятствия, которые ему приходится преодолевать. В характеристике эпических героев гипербола становится одним из основных средств героической идеализации.

В поэтическом языке эпоса гиперболы многочисленны; они содержатся в характеристике всех основных героев. В них сверхъестественно все—рост, сила, бесстрашие, воинская целеустремленность. Эпический герой обладает необычайно сильным голосом: например, от крика Мингъяна содрогается горная даль, небесная синь, седой океан, а у оглохшего от крика тигра лопается желчный пузырь. Табун коней Тюрк-Алтан-хана от такого грозного и могучего голоса, растоптав многотысячное войско и стражу, понесся на восток, в страну Джангара.

В монголо-ойратской былине «Бум-Эрдэни» аналогично описывается необычайная сила голоса ойратских богатырей: они «бросаются с криком, в который вместились голоса тысячи пятисот драконов. Обвалились тогда скалы, горы, поворачивались лиственницы, затрепетали все живые существа».1 Сказитель возвеличивает богатыря не только за его героические дела, но и за его боевые качества: ловкость, мужество, непоколебимый воинский дух. О богатыре Хонгоре говорится, что он «не чувствовал ударов, если даже тридцать пять благородных витязей пронзали его копьями насквозь» («Ьучн тавн цайан бодцдаран-дарандан цоксн бийднь терун медп уга йовна»).

Второй параграф главы посвящен анализу роли и особенностей параллелизмов и символов в эпическом повествовании.

Эпос «Джангар» включает целую систему параллелизмов: параллелизм действующих лиц, описаний, характеристик.

Композиционный прием поэтического параллелизма реализуется здесь через двучленную организацию целой песни или ее фрагмента. Развернутый характер фигуры параллелизма способствует воплоще-

1 Монголо-ойратский героический эпос. - Пб. - М., 1923. - С. 97

нию ее в разнообразных поэтико-синтаксических формах: широкому использованию в ее рамках прямой речи, диалога, вопросно-ответных конструкций.

Каждый член параллелизма в эпосе «Джангар» оказывается не средством уточнения, а одним из «индивидуализированных» средств выражения общего: оба члена параллелизма (изредка из трех, четырех или даже больше) являются как бы вариантами общего смысла. Как правило, параллелизм повторяя общий смысл и грамматико-син-таксическую структуру, варьирует конкретные слова. В случае семантического параллелизма слова эти являются обычно синонимами. Разумеется, каждый синоним имеет свой смысловой оттенок, и, таким образом, варьирование синонимов является одновременно и варьированием оттенков смысла. Но эти оттенки служат скорее не уточнению смысла, а наоборот — его подтверждению в широких пределах: отдельные его члены являются как бы частями одного целого, дополняют друг друга. Это либо элемент какого-то множества (при перечислении), либо семантические пары, либо иные части целого.

В диссертации исследуются многочисленные случаи использования параллелизма для восхваления героя-богатыря (его силы, упорства, неуязвимости), для описания мучительных колебаний героев в моменты душевной борьбы и действий для изображения драматизма сложившейся ситуации. - .<„

Специфическая особенность калмыцкого эпоса — использование группы параллелизмов, содержащих сравнение и скрытый «психологический параллелизм». Таковы, например, значимые образные картины, описывающие состояние героини. «Герензел забоялась—закручинилась, от того, что долго не возвращается ее славный Джангар. И она говорит Улан-Хонгору: «Дневной моей яви, ночного сновидения моего боюсь я, как бы зла не причинил славному нойону, моему богдо Джангару, демон стран — Шулму. Быстрый мой, белый кречет. Прекрасный столп ты мой, золотой посреди золотого Алтая. Ехал бы ты поскорее за нойоном...» (Козин, С. 150).

Здесь, как видим, сказитель вводит открытое сравнение, и параллелизм дает равноправные варианты такого сравнения, что соответствует эпическому принципу.

Параллелизм придает художественной речи ритмичность, усиливает ее эмоционально-образную выразительность. По поэтической функции параллелизм близок к сравнению, а также является одной из форм

повторения: он часто дополняется повтором отдельных слов в строке или стихе.

Параллелизм и синонимия в эпосе "Джангар" дают возможность осветить тему с разных сторон, но в большинстве случаев они не уточняют значение слова, а только указывают принцип более широкого понятия, совпадающего с общей частью, с "перечислением" синонимов. Благодаря параллелизмам, одновременно дается описание предмета с разных сторон, рисуются эпические картины.

В эпосе "Джангар" мы наблюдаем символическое описание эпического мира: совершенно неожиданно предметы одежды и украшения получают символическое значение. Символ - вид иносказания. Объективно-изобразительные и эмоционально-оценочные приемы и средства в системе поэтической образности эпоса "Джангар" становятся одним из уровней художественной структуры, в котором находит символическое отражение та же система ценностей, которая на других уровнях представлена в строении и в связях повторяющихся мотивов эпоса и его композиции.

Художественный мир эпоса "Джангар" формируется на основе бинарных оппозиций, каждый из членов которых обладает символической многомерностью и многозначностью. Все элементы и детали, связанные с пространственными и временными представлениями и их конкретным воплощением, символичны. В оппозициях (правый - левый, вверх-вниз, высота-глубина, восток-запад, день-ночь, утро - вечер, солнце - луна, белый - черный , светлый - темный) первый член символически связан с представлениями об удаче, счастье, добре, здоровье, жизни, правде, красоте; второй - с представлениями о неудаче, несчастье, болезни, смерти, уродстве, зле.

В эпосе широко используются образы-символы и символические ситуации, относящиеся к предметам, играющим знаковую роль в эпи-ческом-сюжете, в описании деталей портрета, богатырей, их одежды. В символической форме раскрываются драматические конфликты в эпосе. Противостояние символических образов — одно из основных средств раскрытия жанрового содержания эпоса. Обращение к символическому изображению диктуется определенными художественными задачами. Символика играет важную роль в эмоциональной характеристике героев, предметов или явлений, в поэтизации действительности. Символ заключает в себе мощный эмоциональный заряд эпоса. На слушателя действует сильнее именно то, что выражено через красо-

ту символа. Символы не только обогащают содержание эпоса, но и придают ему особую выразительность.

Символика в эпосе "Джангар" характеризует собственно действие (символы общего значения), исход действия (иносказание), или героя сточки зрения возможности совершить это действие.

Система символов в эпосе раскрывает свод этических норм калмыцкого народа. Певец "Джангара" воспевает только действия, достойные восхваления. Символ в эпосе "Джангар" выступает как категория не только стилистическая, но и мировоззренческая.

Глава четвертая "Ранние формы фольклора и их функции в поэтике эпоса "Джангар" состоит из четырех параграфов ("Специфика заклинаний и заговоров и их функции в структуре эпоса "Джангар", "Героические плачи в эпической канве эпоса", "Особенности жанров йорелов (благопожеланий), харалов (проклятий) и их функции в повествовании", "Своеобразие содержания и формы магталов (восхвалений) и их трансформация в сюжетном пространстве "Джангара").

Первый параграф главы посвящен исследованию специфики заклинаний и заговоров, их функций в структуре эпоса "Джангар". В основу исследования взаимодействия эпоса "Джангар" с жанрами ритуально-магической поэзии в диссертации положен функциональный принцип, эффективно используемый в фольклористике для изучения поэтики фольклорных жанров. Исследование взаимодействия эпоса "Джангар" с другими фольклорными жанрами позволяет прояснить, каким образом малые жанры фольклора вошли в структуру эпоса, но продолжали жить как взаимодействующий фактор, вступая во взаимодействие, подвергаясь глубокой трансформации, становясь составной частью уникального в жанровом и стилевом отношениях художественного целого, полная смысловая и эстетическая значимость которого обнаруживается только при рассмотрении текста как неразрывного единства формы и содержания.

Изучение взаимодействия и взаимовлияния жанров в функционально-структурном составе эпоса в настоящее время приобретает особую актуальность. Как и каким образом исчезают границы автономности и самостоятельности того или иного жанра? Как и каким образом приобретает тот или иной жанр прерогативу эпического повествования, и наконец, как и каким образом тот или иной жанр сублимируется, то есть переходит в качественно иное художественное состояние?

Жанры обрядовой поэзии (плачи, причитания, восхваления (песни-славы), заговоры, заклинания, проклятия), а также жанры дидактической поэзии (поучения, пословицы, загадки) входя в эпос, становятся органической его частью. Определяющие признаки жанровых форм обрядовой поэзии лежат не в сфере поэтики и структуры текстов, а в контекстуально-ситуативных условиях их бытования, и их ритуально-обрядовых корнях. Каждая отдельная сфера практической жизни калмыков была подчинена особому магическому ритуалу, вот почему словесная магия сопровождает чисто магические действия героев "Джангара". Например, магические заклинания выступают как действенное средство в сцене обряда исцеления Хонгора, когда он возвращается из стана врага смертельно раненный стрелами, пронзившими его тело. Их нельзя вытащить силой: это приведет к неизбежной гибели богатыря. Стрелы должны выпасть из ран сами, а это произойдет лишь в том случае, если через богатыря перешагнет целомудренная женщина. Жена Савара переступила через тело богатыря Хонгора, коснувшись его токугом (металлические привески к косам женщин) и произнесла слова-заклинания. После третьей попытки стрелы выпали из ран воина.

Мотив исцеления героя и связанный с ним обряд — магические действия и заклинания имеют место не только в калмыцком эпосе, но и в эпосе других монголо — и тюркоязычных народов — например, бурят и алтайцев.

Во втором параграфе главы исследуются функции героических плачей в "Джангаре".

На генетическую связь обрядовых плачей и эпических повествований обращали внимание В.М.Жирмунский, С.Ю.Неклюдов, АЖКичи-ков. В частности, В.М.Жирмунский писал по этому поводу: "Обрядовый плач о герое служил у многих, в том числе и у тюркских народов, одним из источников эпической песни"1.

Обряд оплакивания имел место и в жизни монгольских народов. Он зафиксирован у монголов в ХИ-Х1\/вв: в летописях Рашид-ад-Дин приводит описание обряда оплакивания смерти Менку-хана, который длился в течение нескольких дней.

Исследователи отмечают, что при оплакивании воина, погибшего на поле сражения во время защиты страны, в обряде его погребения

1 Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос. - Л., 1974. - С.405.

I }

уместно было не только выражение печали и горя, психологических эмоций, но также и воспевание при этом его личных ратных подвигов.

Жанры причитаний, героических плачей в составе эпоса "Джангар" играют важную роль: помогают раскрыть психологическое состояние персонажа, его внутреннюю суть. Причитания, сохраняя жанровые свойства, вписывались в художественную поэтическую ткань эпоса и под прямым воздействием его эпического начала обретали новые качества и свойства.

В третьем параграфе главы рассматриваются особенности жанров йорелов (благопожеланий), харалов (проклятий) и их функций в эпическом повествовании. Генетически йорелы восходят к архаическим жанрам-заговорам, заклинаниям. Люди глубоко верили в силу слова, в волшебные действия слова. Йорелы в эпосе "Джангар" сохранили свой древний смысл - пожелания счастья, благополучия, не теряя при этом главного назначения - словом влиять на будущие события. Магия слов в "Джангаре" сливается с магией действия и составляет в эпосе самостоятельный мотив—таковы исцеление убитых и раненых богатырей после героических сражений, обряд проводов богатыря на битву. Перед выступлением воина в поход обязательно произносят благопожелания, желают ему удачного начала и завершения героических дел, боевых поручений, победы и скорейшего возвращения на родину. Конкретная цель йорелов-оказать вербальное воздействие на предстоящие события, на исход битвы, сражения. В этой сюжетной ситуации жанр йорела обретает новый смысловой оттенок и служит раскрытию драматического содержания.

Жанры обрядовой поэзии в тексте "Джангара" подвергаются контаминации, появляясь в многообразии сочетаний и соотношений. Границы между отдельными жанрами стираются и в совокупности и единстве они образуют единую формально-содержательную структуру художественного целого.

Детали, образы, ситуации, имеющие в жанрах обрядовой поэзии условно-символическое значение, в эпосе обретают реально-символический смысл.

В четвертом параграфе анализируются генетические и функциональные связи жанра магтала в композиционно-сюжетном пространстве героического эпоса, где он широко используется. Слово в магта-ле имеет описательный характер. Отличительные признаки произведений этого жанра определяются содержанием высказывания, то есть

упорядоченным перечислением существенных признаков предмета (вещи, места, времени, человека, животного), явления (дождя, грозы, бури), процесса (наступления утра, весны, хода трудового процесса). Магтал - целенаправленное описание, обусловленное задачей воспевания-восхваления. Магталы строятся при помощи нанизывания эпитетов и сравнений из мира природы и животного мира. Например, уши коня сравниваются с ушами волка; стройность, гибкость его спины - с позвоночником рыбы. Композиция и выбор поэтического выражения в магталах определяются содержанием самого "повода", той ролью, которую описание играет в речевом контексте. Так, например, обязательными особенностями описаний в магталах являются полнота, всесторонность, упорядоченность в перечислении характеризующих признаков воспевания. Описание создает образ предмета и отражает идеальные представления народа о прекрасном.

Во всех версиях и вариантах эпоса воспевается страна Бумба, дворец правителя, внешний вид богатырей, богатырские кони, оружие. Прославление Джангара - описание его внешнего вида дается в форме магтапа:

Ардаснь хэлэхнь -

УрЬа зандн кевтэ нээхлж; сууна,

бмнэснь хэлэхнь -

6л мацхн барсин долтлЬта.

Кецдлцгэснь хэлэхнь -

Дегж,эд hapcH арвн тавта cap мет,

Мелмлзж, суудГ.

Если сзади посмотреть на Богдо -

Он прекрасен, как сновидение,

Словно растущий сандал, покачиваясь, он сидит.

Если спереди посмотреть-

Он, словно сизо-серый барс в прыжке,

Если сбоку посмотреть -

Он, словно полная луна пятнадцатой ночи,

Плавно покачиваясь, сидит.

(Джангар, 1990. С. 156)

Магтал здесь используется как прием описательной портретной характеристики.

В изображении других богатырей эпоса джангарчи также используют поэтические особенности жанра восхвалений, это характерно не только для калмыцкой, но и для синьцзян-ойратских версий "Джанга-ра.

Маггалы в эпосе "Джангар", сохраняя традиционные жанровые признаки, одновременно трансформируются, "подчиняясь" нормам и правилам художественной структуры эпоса. Жанровые формы магтапов позволяют глубже раскрыть в тексте "Джангара" основные мотивы сюжетного хода повествования, придают ему наибольшую выразительность и ясность. "Настойчивое повторение гимнов в честь Бумбайской страны..., как мыслит ее певец Джангариады, повторение этих гимнов и в песенных прологах, и в патетических местах основного сказа, и в концовках,—замечает академик С.А. Козин, —делает гимны-эпичес-кие трафареты-лейтмотивом всей поэмы в целом"1.

В заключении диссертации подводятся итоги проведенного исследования, формируются основные выводы. Главный из них состоит в том, что эпос "Джангар" - уникальное по своей поэтике произведение устного народного творчества.

Из конкретного анализа поэтики "Джангара" следует, что структурные особенности эпоса представляют совокупность компонентов, взаимосвязанных друг с другом и образующих единое целое. Типологические разновидности песен "Джангара" зависят от качественных свойств данных компонентов, удельного веса каждого из них в пределах целого и характера связи между ними внутри структуры.

Главным признаком эпического повествования является сюжетность. Сюжет включает в себя собственно событийную сторону (расположение эпизодов и последовательность поступков героев) и предметно-изобразительную (распределение в текстах песен деталей предметного окружения персонажей).

Тематическая структура эпического текста не однородна. Она складывается из ряда взаимосвязанных тем, среди которых можно выделить микротемы (мотивы) и макротемы (совокупность связанных между собой блоков-эпизодов).

Микроэпизоды-связки соединяют автономные части песни, придают логику смене эпизодов, сообщают стройность развитию сюжета. Нередко смена одного события происходит при помощи коротких пере-

1 Козин С.А. Эпос монгольских народов. - М. - П., 1940,- С.91.

ходных фраз. Начало нового эпизода усилено повтором или формульным словосочетанием.

Поэтика сюжета в эпопее - это в значительной мере поэтика героя, то есть определенный тип героя-богатыря связан с определенными сюжетами. Фабула в эпопее фиксирует стечение обстоятельств, событий в жизни героев страны Бумба, их взаимоотношения, действия и поступки.

"Джангар" отличается четким и стройным построением песен, организованных по принципу контраста и параллелизма. Содержание каждой песни-главы строится вокруг подвига одного из основных, ведущих богатырей эпопеи — Хонгора, Савара, Санала, Мингъяна. Наибольшее число сюжетов песен "Джангара" связано с богатырем Хонго-ром.

Эпические песни, связанные между собой внутренним единством, сложились в цельную эпопею. Объединяющим центром всех героических песен является поэтическая модель страны Бумбы. Джангар-хан, государь этой державы, так или иначе оказывается тем стержневым объектом, вокруг которого проходит вся цепь событий, изображаемых в ткани художественного текста. Защита единства и государственной самостоятельности Бумбы, ее владыки богдо Джангара -основная идея каждой отдельной песни и всего цикла в целом.

Неотъемлемой органической частью эпического произведения является конфликт. Основной сюжетообразующий конфликт в "Джанга-ре" - борьба богатырей с внешними врагами. Прежде чем герои вступят в открытый конфликт, необходимо, чтобы кто-то из противоборствующих сторон принял решение, совершил поступок, который повлек бы за собой столкновение действующих лиц.

Значительную роль в сюжетно-композиционной структуре выполняют "общие места", которые по традиции переходят из одного сюжета в другой. Сложены они из однотипных формул-описаний, обладающих способностью варьироваться, изменяться, расширяться или сокращаться. Они используются джангарчи при повторяющихся ситуациях в разных сюжетах песен.

В развертывании сюжета эффективна роль повторов. В "Джанга-ре" повтор может выступать и как средство композиционного членения текста, и как обрамляющий компонент повествования, и как средство выделения ключевого слова в художественном повествовании.

Анализ ведущих звеньев поэтической системы героического эпоса

"Джангар" свидетельствует о неразрывной взаимосвязи и взаимодействии художественно-изобразительных средств в решении основных идейно- эстетических задач. Яркий поэтический язык оказывает воздействие на фабульную структуру произведения, раскрытие характеров эпических персонажей. Использование стилистических формул подчинено воплощению героической доминанты.

Проведенное диссертантом исследование поэтики "Джангара" позволило выявить, что в процессе формирования и бытования в «Джангар» включались такие жанры ритуально-обрядовой поэзии, как героические плачи, заклинания, заговоры, восхваления, благопожелания, проклятия, которые, естественно, трансформировались в эпическом контексте. Традиционные обрядовые формульные структуры способствуют движению эпических событий драматического характера, используются в описаниях героических ситуаций, полностью подчиняясь раскрытию эпического содержания. В условиях героического сказания они обретают эпическую окраску и характер, становятся неотъемлемым компонентом структуры эпоса. Происходит переход жанров в новое качественное состояние.

Секрет восхищения художественным миром "Джангара", секрет таинственности силы его образов кроется в эмоциональном и эстетическом воздействии на слушателя, создаваемом поэтикой эпоса.

Основные положения диссертации изложены в следующих

работах:

Монографии:

1. Эпический репертуар джангарчи М.Басангова-Элиста: Капм. кн.иэд-во, 1976.-76с.

2. Джангарчи (2-е изд.дополненное)-Элиста: Калм.кн.изд-во, 1990. -78с.

3. Поэтика фольклорных жанров-Элиста: Калм.кн.изд-во, 1998.-127с. Рец. Пюрбеев Г.Ц. Актуальное исследование //Теегин герл. - Элиста, 1998. - № 6. - С.75-76.

4. Поэтика героического эпоса "Джангар" - Элиста, 2003. - 239с. Рец. Оконов Б.Б. Фундаментальное исследование // Теегин герл. -Элиста, 2003. - № 4. - С. 105-106

Статьи в научных сборниках и журналах:

5. Об оригинальном и традиционном в песнях М.Басангова //Филологические вести Калмыцкого НИИЯЛИ.-Элиста, 1970.-С.115-125.

6. Сказитель М.Басангов и его "Джангар". Автореферат диссертации канд.фил.наук.//АН СССР. Институт востоковедения-М., 1971.-27с.

7. "Джангар" - ойрат-капмыцкий героический эпос. БСЭ. - 3-е изд. - М., 1972. — Т.8. — С.562.

8. К характеристике одной песни "Джангара" М.Басангова // Литература и время. -М., 1973.-С.272-277.

9. "Джангар" и шорский эпос// Проблемы алтаистики и монголоведения: Материалы Всесоюзной научной конференции - Элиста, 1974,-С.69-73.

10. Народный сказитель "Джангара" М.Басангов//"Джангар" и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов: Материалы Всесоюзной научной конференций - Элиста, 1978. - С.61 -63.

11. Исполнители "Джангара" // История калмыцкой литературы: в 2-х т., - Элиста, 1981. - Т. 1. - С. 160-170.

12. Ритуально-магическая поэзия //Теегин герл (Свет в степи) - Элиста, 1995. - № 7. — С. 105-117.

13. Лирическая атмосфера "Джангара" (пафос, экспрессия, гиперболизм) // Традиция и творческая индивидуальность писателя. - Элиста, 1995.-С.89-119.

14. Поэтика "Джангара"// Теегин герл-Элиста, 1995.-№7.-С.105-117.

15. Сюжетно-композиционные особенности "Джангара"// IV Международный конгресс монголоведов. Доклады российской делегации. -Улан-Батор, 1997. - С. 154.

16. Традиции жанра благопожеланий в калмыцком эпосе//Традиции и творческая индивидуальность писателя - Элиста, 2001. - С.81 -88.

17. В поисках предмета изучения // Теегин герл (Свет в степи) - Элиста, 2001 .-№ 3. - С.63-75.

18. Структура героического эпоса "Джангар" в ее системных и исторических закономерностях // Научная мысль Кавказа. - Ростов-на-Дону, 2003,- №6. —С.135-138.

19. Функции изобразительно-выразительных средств в структуре эпоса "Джангар"// Научная мысль Кавказа. - Ростов-на-Дону, 2003. - № 7. -С.172-175. '

Р 17 39 6

АПП «Джангар», 358000, г. Элиста, ул. Ленига, 245 Заказ 3494. Тираж 100.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Пюрвеева, Надежда Басанговна

Введение.

Глава I. Поэтика сюжета и система образов.

1.1. Сюжетная структура эпических песен.

1.2. Система эпических персонажей.

Глава II. Поэтика композиции.

2.1. Особенности композиционно-сюжетной структуры "Джангара".

2.2. Композиция эпического конфликта.

2.3. Повторы как фактор повествования.

Глава III. Функции изобразительно-выразительных средств в структуре эпоса.

3.1. Метафоры, эпитеты, сравнения, гиперболы и их идейно-эстетическая функция.

3.2. Роль и особенности параллелизмов и символов в эпическом повествовании.

Глава IV. Ранние формы фольклора и их функции в поэтике эпоса "Джангар".

4.1. Специфика заклинаний и заговоров и их функция в структуре эпоса "Джангар".

4.2. Героические плачи в эпической канве эпоса.

4.3. Особенности жанров йорелов (благопожеланий), харалов (проклятий) и их функции в эпосе "Джангар".

4.4. Своеобразие содержания и формы магталов (восхвалений) и их трансформация в сюжетном пространстве "Джангара".

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Пюрвеева, Надежда Басанговна

Общая характеристика работы Актуальность темы, цель и задачи исследования

Среди разнообразных жанров традиционного калмыцкого фольклора особое место занимает народный героический эпос "Джангар", один из памятников мировой культуры, неповторимый образец эпического творчества. "Джангар" — явление своеобразное, отличающееся значительностью содержания и завершенностью художественной формы. В нем синтезировались такие образцы и жанровые формы, которые продолжают и ныне доставлять эстетическое наслаждение.

Джангар" не только явление национальное, но и явление своего времени. Величие "Джангара" в том, что он находился в центре эволюции эпического сознания народа и воплотил в художественных образах прогрессивные для эпохи фольклора идеи и помыслы, дал художественные формулы-ответы на главнейшие проблемы нравственной жизни народа. В основе эпоса лежит поэтическая трансформация действительности в ее устремленности к идеалу, стремление воссоздать жизнь в соответствии с народным пониманием прекрасного, с народным эстетическим идеалом, для выражения конкретного содержания которого найдена глубоко образная, живо воздействующая на слушателей форма.

Народный героический эпос отразил идеальные устремления народного сознания, но идеал строился из элементов самой действительности. Проблемы, которые затрагивал эпос, конфликты, которые он изображал, чувства, которые находили в нем выражение, имеют значение, далеко выходящее за пределы эпохи фольклора. В нем народ сохранил все то ценное и непреходящее, что составляет его духовное и нравственное достояние. "Джангар", по определению Б. Я. Владимирцова, является "удивительной выразительницей народного духа, стремлений народа, его чаяний" (Владимирцов, 1923. С. 30). Воспевание мира, прославление человечности и доблести, героизма и непреклонности в борьбе за свободу и независимость народа — основной пафос "Джангара".

Каким образом организован художественный мир в жанре народного героического эпоса "Джангар"? Как жанровой форме эпоса дается способность быть говорящей? Какова тайна сплава "содержание — форма" в эпосе "Джангар"?

Содержание и форма жанрового мышления в равной степени являются производными от содержания и форм жизни. Логика построения художественного образа отвечает объективной реальной логике предмета художественного освоения. "Между речью практической и речью поэтической нет никакой пропасти. Они характеризуются одними и теми же законами развития. Творчество как в речевой деятельности, так и в искусстве — это прежде всего особое видение мира, особое мышление — образное, — находящее в языке лишь средство выражения" (Хованская, 1975. С. 30).

Чтобы осознать материал в стройном теоретически и методологически обоснованном построении, автор обращается к жанровой поэтике эпоса, которую понимает не только как систему правил сцепления в единое целое отдельных зафиксированных законами художественного творчества единиц; но и как ряд принципов, правил высшего уровня, которые, динамически соотносясь друг с другом, подчиняют себе организацию произведения, его смысл.

Калмыцкий эпос — это цикл эпических песен-поэм о подвигах богатырей эпической страны Бумбы во имя ее независимости и упрочения ее могущества. Эпические песни были записаны в многочисленных версиях и вариантах от джангарчи в разных улусах и аймаках. В джангароведении известны два больших эпических репертуара сказителей Ээлян Овла и Мукебюна Басангова.

В основе репертуара джангарчей лежит цикл песен-поэм, имеющий сюжетную последовательность и композиционно-стилевое единство. Сказители являются носителями определенной эпической традиции и представителями определенной исполнительской школы (Сангаджие-ва, 1990).

В настоящее время на языке оригинала опубликованы в двух томах тексты двадцати пяти героических песен эпоса. Издание представляет собой "самый полный и самый добротный текст знаменитой калмыцкой Джангариады, поскольку впервые осуществлено максимально точное воспроизведение оригинальных записей в транскрипции, основанной на широко известной монголоведам русской академической азбуке" (Михайлов, 1978. С. 5).

В 1990 г. вышло первое научное издание "Джангара" на двух языках: калмыцком и русском. Перевод осуществлен коллективом авто-ров-эпосоведов. Калмыцкий эпос как памятник, восходящий к цент-ральноазиатской этнической общности, был распространен и среди других монгольских народов. Эпические повествования о Джангар-хане были открыты и записаны в 70-х годах XX в. у синьцзянских ой-ратов (Китай), а также в Северо-Западной Монголии, населенной в большинстве своем ойратами; отдельные песни, небольшие по объему, были обнаружены в Бурятии и на Алтае.

Первые печатные сведения о калмыцком эпосе относятся к началу XIX в. Немецкий ученый, путешественник Б. Бергманн в 1804 г. публикует перевод одной песни "Джангара", сопровождаемый небольшой вступительной статьей. Первые научные открытия "Джангара" как уникального эпического памятника связаны с именами А. А. Бобров-никова, К. Ф. Голстунского, А. В. Позднеева. Подлинное открытие песен героической эпопеи принадлежит профессору В. JI. Котвичу. Большой вклад в калмыцкое эпосоведение внесли своими классическими трудами академик Б. Я. Владимирцов, академик С. А. Козин.

С 1943 г. по 1956 г. калмыцкий народ был репрессирован и сослан в районы Крайнего Севера и Сибири. Почти на четверть века прерывается дальнейшая собирательская деятельность, исследовательская работа и публикация устной поэзии калмыков.

Калмыцкая фольклористика на современном этапе ее развития обогатилась новейшими исследованиями в области эпосоведения. Пути развития и формирования "Джангара", его общность с эпосом других монгольских народов, вопросы теории и истории эпоса исследуются в трудах ученых Г. И. Михайлова, С. Ю. Неклюдова, А. Ш. Кичикова.

Работы Г. И. Михайлова раскрывают особенности древнего фольклора монгольских народов, имеют большое значение в изучении генезиса героического эпоса "Джангар". Исследователь справедливо замечает, что устно-поэтическое творчество монгольских народов прошло долгий и сложный путь, и начало этого фольклорного процесса связано с древними мифами и обрядово-магической поэзией (Михайлов, 1971, 1976).

Вопросы взаимоотношений эпических произведений с мифологическими преданиями, с гномической и панегирической поэзией рассматриваются в работах С. Ю. Неклюдова (Неклюдов, 1996, 1999).

В монгольском фольклоре, отмечает ученый, под влиянием эпической поэтики, начиная с древнейших времен, на основе исторических преданий возникали малые позднеэпические формы. К X—XI веку относит С. Ю. Неклюдов возникновение поэтических славословий монгольским племенным вождям, в которых воспевались их военные подвиги в героико-эпическом стиле. Автор обращает внимание на то, что образцы древнемонгольской поэзии — восхваления, благопожелания, поучения, афоризмы, аллегории встречаются в повествовательной ткани первой монгольской хроники "Сокровенное сказание", а также в "Сборнике летописей" Рашид-ад-Дина.

Рассматривая проблему исторической эволюции эпоса монгольских народов, С. Ю. Неклюдов приходит к выводу, что возникновение эпоса относится к дочингисовой эпохе, к догосударственному эпосу. Ранние формы эпоса сохраняют в своем сюжете патриархально-родовые отношения и элементы архаической мифологии: во всяком случае еще задолго до эпохи Чингис-хана монгольские героико-эпические традиции в каком-то виде уже существовали, о чем косвенно свидетельствуют некоторые эпические реминисценции в древнейших исторических памятниках — в хронике "Сокровенное сказание монголов" (XII в.) и в "Сборнике летописей" иранского историка Рашид-ад-Дина (XIV в.). Эти памятники "не только содержат ряд стилистических трафаретов, в устном бытовании доживших до нашего времени, но и явно опираются на эпическую традицию, а местами даже воспроизводят ее фрагменты". На более поздних этапах развития эпических произведений архаика постепенно исчезает, преобладают героические мотивы и сюжеты.

Большая заслуга в становлении и развитии джангароведения принадлежит А. Ш. Кичикову. Своими трудами он внес большой вклад в разработку проблем генезиса, исторического развития и содержания "Джангара". Историческую основу эпических произведений, по мнению исследователя, необходимо изучать, привлекая летописи древних монголов. Одним из таких источников изучения эпоса монгольских народов, в том числе и "Джангара", является "Сборник летописей" Рашид-ад-Дина.

В своем исследовании эпических мотивов калмыцкого эпоса А. Ш. Кичиков, обращаясь к важнейшему источнику изучения эпоса монго-лоязычных народов, "Сборнику летописей" Рашид-ад-Дина, находит параллели и подтверждения своим наблюдениям и выводам. Но в то же время, считает ученый, "не следует полностью отождествлять эпические произведения с историко-литературными памятниками, отразившими историческую действительность изучаемого периода". Далее А. Ш. Кичиков отмечает, что эпос есть "определенный тип и способ. понимания и художественной обработки этой действительности. Поэтому тот или иной мотив не может быть отнесен к тому или иному конкретно историческому событию или определенному лицу, но к определенной исторической эпохе мотивы эпоса, безусловно, имеют отношение, отражая историческое бытие народа в его далеком прошлом" (Кичиков, 1976. С. 35).

Справедливым представляется мнение А. Ш. Кичикова и о том, что в эпосе калмыков выявляются не только различные виды древнейших воззрений их предков на окружающий мир, но и большое количество разнообразных жанров народной поэзии, явившихся необходимым компонентом для создания героических песен. Они служили также средством выражения идейных взглядов исполнителей эпоса. В эпической канве "Джангара" можно выявить и элементы богатырской сказки, йорелов и такой древний поэтический жанр — как обрядовый плач. "Эпическая страна Бумба, как известно, — страна бессмертных, вечно юных жителей. Поэтому похоронные обряды, обряд оплакивания героев и вождей не находит прямого отражения в эпосе калмыков. И, тем не менее, плач как древний поэтический жанр имеет место в составе "Джангара" (Там же. С. 48). В качестве примера приводится текст плача-причитания Ага-Шавдал, жены Джангара. Обряд оплакивания у монголов имел место в XIII—XIV вв., что подтверждается сведениями из письменных памятников.

В своей известной книге "Героический эпос "Джангар". Сравнительно-типологическое исследование памятника" А. Ш. Кичиков рассмотрел все известные версии эпоса калмыков, ойратов Синьцзяна и Северо-Западной Монголии, халхасцев и бурят. Автор обстоятельно проанализировал архаические истоки эпоса "Джангар", историческую эволюцию, затронул вопросы поэтических и жанрово-стилистических особенностей разных национальных версий.

Калмыцкий эпос стал предметом исследования таких зарубежных ученых, как JI. Леринц, В. Хайссиг, У. Загдсурэн, Т. Джамцо.

К героическому эпосу многих народов, в том числе и к калмыцкому, обращались в плане сравнительно-типологического изучения и исследований теоретического характера известные отечественные ученые Е. М. Мелетинский, В. М. Жирмунский, В. Я. Пропп, Б. Н. Путилов, В. М. Гацак, С. С. Суразаков, И. В. Пухов.

В последние десятилетия публикуется ряд работ, статей, посвященных изучению "Джангара". В этой связи следует назвать исследования

Б. X. Тодаевой (Тодаева, 1976), Н. Ц. Биткеева (Биткеев, 1982, 1990, 1993), Г. Ц. Пюрбеева (Пюрбеев, 1990, 1993), А. В. Кудиярова (Кудия-ров, 1984, 2002), Н. Б. Сангаджиевой (Сангаджиева, 1967, 1976, 1998), Э. Б. Овалова (Овалов, 1977, 1978).

В трудах ученых-ориенталистов рассматриваются такие проблемы, как генезис и историзм калмыцкого эпоса, его сюжетно-композици-онная структура, жанровая природа, вопросы поэтики, типологические связи калмыцкого эпоса с эпическим творчеством тюрко-монголь-ских народов, национальные версии "Джангара".

В 1976 г. опубликована монография Б. X. Тодаевой "Опыт лингвистического исследования эпоса "Джангар". Книга представляет собой глубокое текстологическое исследование "Джангара". Впервые вовлечен в научный оборот лингвистический материал эпоса, который подвергнут систематизации и языковому анализу. В работе Б. X. Тодаевой дается описание морфологической структуры слов, создан словарь языка эпического произведения. Монография явилась крупным достижением в области джангароведения второй половины XX в.

В работах известного фольклориста Н. Ц. Биткеева на широком фактическом материале исследованы жанровые признаки, идейно-художественное своеобразие эпического произведения, проблема происхождения "Джангара", типология национальных версий, а также вопросы художественного мастерства исполнителей — джангарчи.

Заметным вкладом в изучение эпопеи явилась монография Г. Ц. Пюрбеева "Эпос "Джангар": культура и язык" — одно из первых исследований, посвященных изучению этнографических сюжетов в эпосе, а также своеобразию его языка. По мнению исследователя, "в языке эпической поэзии, в частности лексике, проявляются все аспекты культуры, так как эпос отличается необычайной полнотой изображения, широким охватом событий в рамках эпического времени и пространства" (Пюрбеев, 1993. С. 118).

В своих работах, посвященных джангароведению, Э. Б. Овалов уделяет внимание не только исследованию идейных, стилевых и жанровых особенностей отдельных героических песен и версий, но и обращается к интересной и важной проблеме циклизации песен национального героического эпоса.

В работах Н. Б. Сангаджиевой исследуется движение жанровых форм от ритуально-магической поэзии к народной героической эпопее, рассматриваются версии и варианты эпоса, прослеживается их соотношение с эпосом тюрко-монгольских народов, а также анализируется ска-зительское мастерство.

В некоторых работах рассматривается проблема взаимоотношений эпоса с другими фольклорными жанрами калмыцкого фольклора.

На фольклорный синтез калмыцкого эпоса "Джангар", гетерогенность его компонентов и их значение в исследовании эпического текста указывал академик С. А. Козин. Через мотивы лирических элементов поэмы, которые представлены "в излюбленном общемонгольском жанре похвал и плачей, — пишет С. А. Козин, — можно проникнуть в самые сокровенные и задушевные идеи и идеалы степняка-певца и тем самым — в понимание и выявление основных линий и замыслов, реализуемых в поэме. Вплетенные в текст поэмы многочисленные пословицы и поговорки — эти перлы народной мудрости — также могли бы послужить прекрасным источником" (Козин, 1940. С. 69).

Впервые С. А. Козин рассмотрел и вопросы поэтики и лексики "Джангара". Исследователь выявляет в анализе четырех песен торгутской версии эпоса эпические трафареты, параллелизмы, устанавливает русские заимствования в калмыцком эпосе, отмечая, что они немногочисленны, а также рассматривает эпическую топонимику и буддийскую лексику певца Джангариады.

Болгарский исследователь А. Федотов обоснованно говорит о том, что "Джангар", как уникальное и полифоническое явление, представляет собой антологию древних жанров, которые свидетельствуют "как об изначальном этапе его формирования, так и о некоторых архаических элементах ойратского социума". К элементам такого рода А. Федотов относит фрагменты мифологических сюжетов или же мотивы, имеющие к ним отношение. "Мифологические элементы, — отмечает автор, — в "Джангаре" крайне фольклоризованы, древнейшие сюжеты активно участвуют в общей сюжетной контаминации, т. е. их репрезентация чрезвычайно затруднена позднейшими сюжетными, образными и композиционными наслоениями. И, тем не менее, в "Джангаре" можно выделить немало вышеупомянутых мифологических элементов тотемического, астрального и солярного характера". (Федотов, 1990. С. 27).

Сказочные мотивы в калмыцком эпосе "Джангар" рассматривает В. Т. Сарангов. Отмечая сюжетно-типологическую близость богатырских сказок к героическому эпосу, автор выявляет их общность в художественных стилевых средствах, идентичные поэтические тропы, числовую и цветовую символику, свойственную сказочному жанру и героическому эпосу (Сарангов, 1990).

Роль магталов в структуре героического эпоса рассматривается в, статье Е. Э. Убушиевой. Опираясь на работу монгольского фольклориста У. Загдсурсэна, Е. Убушиева классифицирует калмыцкие магталы по тематическому принципу. Автор статьи отмечает, что фольклористы недостаточно внимания обращают на малые жанры народной поэзии, в том числе и на магталы, выявляя жанровую природу фольклорного произведения. "Магтал развивался в постоянном взаимодействии с другими жанрами фольклора монгольских народов. Эти соприкосновения наложили свой отпечаток на развитие этих жанров", — заключает Убушиева. И далее: "Элементы магтала можно выделить в народных песнях (сянгин дун — песни с произношением тоста), бла-гопожеланиях (йорелах), хвалебных одах, шавашах —куплетах, произносимых при исполнении танца, героическом эпосе "Джангар".

Справедливым представляется мнение исследовательницы, считающей, что восхваления "составляют один из пластов художественной структуры эпоса и выполняют определенные функции в раскрытии идейного содержания "Джангара" (Убушиева, 1982. С. 85).

В статье автор говорит и о вопросах художественной формы магта-лов, рассматривает эпитеты, поэтические сравнения, гиперболы, которые придают жанру выразительность и красочность и которые "в образной форме передают разнообразие явлений, признаков. Магталы помогают вскрыть основные идеи, скрытые в тексте, и придают эпосу наибольшую выразительность и ясность" (Там же. С. 87).

Первой исследовательской работой в джангароведении в 50-е годы XX в. является кандидатская диссертация народного поэта Калмыкии А. И. Сусеева, посвященная поэтике. Его работа "О поэтической образности Джангариады" была опубликована в 1989 г. Основное внимание А. И. Сусеев уделяет анализу идейного содержания памятника, рассматривает изобразительные средства эпоса (гиперболы, эпитеты, сравнения, олицетворения).

Особый интерес среди трудов по вопросам поэтики представляют работы А. В. Кудиярова, в которых вопросы стиля калмыцкого эпоса рассматриваются в свете монголоязычной эпической традиции. А. В. Кудияров отмечает, что закономерными художественно-стилевыми воплощениями эпических традиций калмыков, бурят, монголов является такой ряд стилевых явлений, как усложненная эпитетика, художественная вариация, совокупность кеннингов, образные иносказания. Исследователем дан обстоятельный анализ эпической стилистики.

Однако задача полного и глубокого освоения поэтики "Джангара" остается до сих пор актуальной, специальные исследовательские работы все еще очень немногочисленны. Совершенно очевидно, что без уяснения поэтики "Джангара", без глубокого проникновения в художественную структуру фольклорного произведения не могут быть в достаточной мере понятны и осмыслены такие важные вопросы, как идейно-эстетическое богатство, национальное своеобразие, познавательное и воспитательное значение калмыцкого эпоса.

Секрет таинственной силы образов народного героического эпоса "Джангар" остается во многом не раскрытым. Он не может быть объяснен исключительно содержанием героических песен-поэм. Следовательно, секрет восхищения миром созданных народом художественных героев кроется в ином: в эмоциональном и эстетическом воздействии на слушателя, создаваемом поэтикой. Поэтика не только помогает более глубоко постичь содержание эпического текста, но и обладает собственной значимостью.

Анализ поэтики часто превращался в простой список отдельных ее элементов без соотношения (или почти без соотношения) их с содержанием, с общим характером и художественной направленностью жанpa и без исследования внутренней связи всех элементов друг с другом, без попыток рассматривать его целостно, без связи элементов поэтики эпоса с основными его жанровыми чертами.

Как ни тонки были стилистические наблюдения, характеристики и определения отдельных авторов по поводу поэтики эпоса, они не становились объектом специального исследования. К сожалению, эта проблема оставалась вне интересов исследователей эпоса. Изучение поэтики эпоса на эмпирическом уровне имело место во многих статьях, но они не затрагивали категориальной проблематики.

Высказывания по вопросам жанрового содержания эпоса "Джан-гар" постоянно продолжались и продолжаются, причем не только со стороны фольклористов. Ценный вклад в эту область вносят искусствоведы, историки и литературоведы.

Естественно, что высказывания вращаются главным образом вокруг вопросов, пользовавшихся и ранее пристальным вниманием. Не подвергая сомнению большинство установившихся положений, все же следует сказать, что некоторые частные явления поэтической системы "Джангара" избирались случайно, либо были продиктованы особой концепцией исследователя.

В изучении больших важных тем наступает порой момент, когда возникает потребность подвести итог тому, что сделано, и определить дальнейшие задачи теоретической разработки темы. Задача, стоящая перед исследователями эпоса, заключается в том, чтобы, подытожив определенные достижения джангароведения, в дальнейшем обратиться к изучению вопросов эстетического анализа художественных особенностей эпоса. В последние годы возник интерес к теоретическим проблемам эпоса. Предлагаемая работа носит теоретический характер, что подразумевает сочетание конкретного анализа эпоса с разработкой принципов и подходов, с позиций которых ведется анализ.

Характер такого исследования диктуется в настоящее время двумя мотивами: собственно теоретическим и историко-фольклорным. Теоретический — заключается в необходимости дальнейшего развития и усовершенствования теории эпоса, историко-фольклорный — в экспериментальной проверке теоретических подходов, научно обоснованном определении жанровых качеств эпоса. Рассмотрение поэтики эпоса требует подробного обоснования используемых в работе теоретических принципов и подходов. В данном случае речь идет о всестороннем, многоуровневом, комплексном рассмотрении эпоса.

Стилистический анализ имеет своей основной целью проследить художественное единство сюжета, композиции, жанровых форм; большое внимание уделяется анализу языка (речевые характеристики героев); выявляется речь сказителя. С многослойностью речи связана столь характерная для художественного произведения диалогическая форма. Стилистический анализ дает представление об особенностях структуры произведения.

Система теоретических понятий, намечаемых и выстраиваемых мною в определенной последовательности, связана с необходимостью дать представление о ряде теоретических категорий, раскрываемых в процессе конкретного анализа текста, таких как жанр, жанровые модификации, сюжет, конфликт, композиция, система образов и др. На основе этих понятий осуществляется движение к более углубленному анализу категорий эпоса.

Приступая к изложению своих воззрений на сущность эпоса, сразу же подчеркнем, что развитие его теории возможно лишь на базе сохранения и использования имеющихся обобщений. Что с нашей точки зрения относится к уже добытым и апробированным знаниям?

Проблема теоретической поэтики выдвинута в работе А. А. Потеб-ни "Из записок по теории словесности" (1905). Вопросы исторической поэтики разрабатывались в трудах академика А. Н^ Веселовского, который оставил незаконченным набросок по "Поэтике сюжета", где они занимали существенное место.

Новаторский морфологический подход к художественному произведению как к целостному феномену стал систематически разрабатываться относительно недавно. Первые шаги в этом направлении были сделаны русской филологической школой (работы А. П. Скафтымова, В. Б. Шкловского, В. В. Виноградова и др.). Однако в качестве научной теории высказанные учеными глубокие наблюдения так и не оформились.

Принципы сравнительно-исторического анализа разработаны и изложены в трудах крупнейших ученых — О. М. Фрейденберга, В. М. Жирмунского, Н. И. Конрада, Г. Н. Поспелова, П. А. Гринцер.

Понятие "структуры" не означает отмены понятий содержания и формы, а подразумевает уточнение, конкретизацию и расшифровку этих понятий, применительно к эпосу. "Изучение структуры литературного произведения, — отмечает М. С. Каган, — не противостоит его традиционному анализу в плоскости "содержание-форма", но лишь развивает и конкретизирует такой анализ, поскольку раскрывает внутреннее строение как содержания, так и формы художественного произведения, а значит, способствует его более глубокому постижению" (Каган, 1972. Т. 7. С. 230).

Внесение принципа структурности в исследование эпоса "Джангар" приближает нас к восприятию его как целостного образования и указывает на то, что он является не совокупностью отдельно воспринимаемых признаков, а системой взаимосвязанных и взаимоподчиненных компонентов, управляемых некой сверхзадачей, которая и составляет ядро этой системы, ее сущностное начало, которое обязательно проявится в организации художественного целого.

Жанр — традиционная категория исторической поэтики. Он характеризует тип организации художественного целого. В жанре можно увидеть момент непосредственного перехода содержания в форму. "Жанрообразующими" становятся тема, тип героя, конфликт, пафос, принципы сюжетосложения и т. д., — словом, практически все содержательные и формальные компоненты целостного произведения.

С позиций целостного подхода дается характеристика следующим компонентам или уровням стиля: сюжету, композиции, ситуации, аспектам лексико-морфологическому, интонационно-синтаксическому.

С точки зрения эстетической выразительности находит свое истолкование феномен метафоры. Стиль эпоса "Джангар" осознается как уровень, который определяется всеми остальными компонентами, и в то же время сам их формирует и воплощает.

С того момента, как эпос "Джангар" становится объектом научного изучения, наблюдаются попытки определить его жанровую специфику. То есть выделить те основные признаки, которые отличают его от других смежных, на первый взгляд, эпических произведений. Естественно, сразу же возникает вопрос: правомерно ли называть эпос "Джангар" жанром? Вопрос этот связан непосредственно с пониманием формы в искусстве слова.

Жанр—это внутренние закономерности содержания, которые являются в "законах оформления", в многочисленных особенностях изобразительно-выразительных средств.

Нам представляется верным мнение Г. Д. Гачева, который, отмечая содержательность художественной формы, пишет: "Форма —есть не только конструкция, но и миросозерцание. При том ее преимущество перед мировоззрением, которое мы извлекаем из высказываемых взглядов, идей и т. д., состоит в том, что здесь миропонимание живет вещественно, материально — его можно осязать" (Гачев, 1968. С. 39).

Объективный анализ эпоса, рассмотрение его идейно-художественных принципов, системы образов, сюжета, композиции, как способов выражения образного освоения действительности, идейно-эмоционального воздействия на слушателя составляют объект нашего исследования.

Специфика жанров, — отмечает В. Я. Пропп, — состоит в том, какая действительность в нем отражена, какими средствами эта действительность изображена, какова оценка ее, каково отношение к ней и как это отношение выражено. Единство формы предопределяет единство содержания." (Пропп, 1976. С. 36).

В аспекте жанра эпос рассматривается с позиций общих закономерностей, формальных связей и отношений, законов откристаллизовавшейся целостности, устойчивых элементов, повторяемости. "Принадлежность фольклорного произведения к определенному жанру определяет его художественную ткань, иногда очень тонкую, особенно в мелких и мельчайших деталях, которые могут вызвать восхищение мастерством, доставить огромное эстетическое наслаждение." (Там же. С. 37).

Общие характеристики поэтики эпоса, безусловно, складываются на основе изучения частных вопросов, отдельных художественных средств и приемов. Изученность основных слагаемых художественной структуры "Джангар" станет решающей предпосылкой для избавления от субъективизма в суждениях об эпосе, а научные положения будут иметь реальные обоснования и иллюстрироваться примерами, представляющими наиболее характерные особенности художественной формы, ее структуры. И воспитание идеями и образами национального эпоса личности эстетически, нравственно и философски развитой, — часто все это, остается на уровне благих пожеланий; проблема более сложна, чем просто понимание текста. Необходимо практиковать активное аналитическое познание, когда основной задачей становится не просто определение идейного содержания "Джангара", но понимание системы его образов, роли сюжета и композиции в раскрытии этого идейно-эстетического содержания.

Только такой процесс познания может стать лабораторией активного размышления и наблюдения не только за событиями в "Джанга-ре", он может дать и возможность сквозь жанровую форму увидеть ее философию.

Художественное произведение, как заметил А. Н. Соколов в своей работе о стиле, — это "система систем", заслуживающая название структуры. "Каждый из элементов такой структуры далеко не элементарен. Каждая структурная молекула распадается на атомы с возможностью дальнейшего расщепления. Возникает своего рода микроструктура" (Соколов, 1978. С. 21).

Жанровое образование, по-видимому, и можно считать таковой микроструктурой в пределах целостной структуры фольклорного произведения, но мы будем пользоваться термином "структура", понимая, что это определение относится не ко всему произведению, а только к жанровой его стороне.

Сущностным ядром является тип содержания, т. е. совокупность тех акцентов, тех сторон изображаемой действительности, к которым привлечено внимание слушателя путем подчеркивания и выделения их с помощью доступных фольклору изобразительно-выразительных средств.

Ориентация на содержание как на главное жанровое качество идет от В. Г. Белинского, воспринявшего идеи Гегеля и дополнившего его мысли об объективных истоках жанрообразующих процессов. Эту тенденцию развивает Г. И. Поспелов: в качестве ведущего жанрового признака он выдвигает категорию "жанрового содержания", подразумевая под ним "повторяющиеся особенности" или "повторяющиеся аспекты содержания".

Используемое в нашей работе понятие "тип содержания" предполагает не предельно абстрактные метапризнаки, а определенный круг вопросов, находящий реализацию в соответствующих особенностях поэтической организации эпоса.

Что мы вкладываем в понятие "поэтика", в каком значении оно употребляется? Поэтика (от греч. — поэтическое искусство) — один из старейших терминов литературоведения, который позднее проник и в фольклористику. Проблемы поэтики могут ставиться в общетеоретическом плане, применительно к возможностям калмыцкого фольклора как такового, или на материале отдельного жанра, как совокупность компонентов художественной формы произведений словесного искусства (сюжет, композиция, явления языкового стиля, ритм, метр и рифма). В более широком смысле поэтика включает в себя не только эти компоненты, но также понятия родов и жанров, принципов и методов отражения действительности.

Поэтика — наука о структурных формах художественных произведений и исторических законах изменения этих форм под влиянием нового содержания.

В настоящем исследовании в соответствии со сложившейся научной тенденцией поэтика рассматривается в первом значении. В качестве синонима термина "поэтика" в диссертации употребляется термин "художественная форма".

Термин "стиль" также имеет более широкое и более узкое значение. В более широком смысле "стиль" — это своеобразие всех компонентов художественного содержания и художественной формы произведения в их взаимосвязи, а также специфика принципов и приемов эстетического отражения действительности. В узком значении "стиль" — это составная часть поэтики, особенности языка художественного произведения. В данной работе, посвященной исследованию поэтики эпоса "Джангар", "стиль", естественно, употребляется в более широком его значении.

Рассматривая вопросы поэтики калмыцкого героического эпоса "Джангар", мы будем касаться проблем жанра, его единства, вопросов стилистики. Изучение эпоса "Джангар" на всех уровнях: на уровне анализа тематической образности, сюжетного состава, композиционного строя и идейного смысла — поможет глубже понять содержание эпоса.

В эпическом стиле действует закон тождества, т. е. стремление к единообразию способов и приемов художественного изображения, описания, организации повествования. Поэтика тождества обеспечивает жанрово-стилевое единство.

Единообразие композиционного построения и поэтико-стилисти-ческих средств "Джангара" объясняется тем, что эпос-жанр устойчиво пользуется более или менее распространенными приемами поэтики и тем, что именуется "общими стилистическими местами".

Устойчивые свойства стилистики эпоса обнаруживают черты сочетания с идеализирующей работой творческой мысли.

Рассматривая памятник устного народного творчества как произведение художественное, мы будем каждый элемент художественного целого расценивать с точки зрения его поэтической действенности: в пределах поэтики как науки о поэтическом искусстве не может быть двойственности между выражаемым и выражением.

Очень сложным является вопрос с определением жанра; Определение жанра, если оно претендует на полноту и вместе с тем на историческую конкретность, должно исходить не из высшего выразительного признака "эпический", а содержательно-художественного (идейно-образного, поэтико-морфологического) признаков. Тем самым, мы приходим к пониманию жанра эпоса как высшего проявления фольклорного творчества: певцов "Джангара", пронизывающего собой и художественную образность, и все способы и средства художественного выражения этой образности, что придает им целостностью единство. Естественно, что выявление такой целостности не всегда легко достижимо.

Теория требует, чтобы характер обоснования отразился в обосновываемом явлении. Именно эстетический метод и дает возможность такого подхода. Эстетический метод имеет свободный выход и в философию, и в морфологию искусства.

Понятие жанра — не более как одна из тех разумных абстракций, без которых не может обходиться научное исследование. Такими же разумными абстракциями в нашем предмете являются "композиция", "сюжет", "пространственно-временное единство" и др. Отказ от употребления этих и подобных категорий равносилен отказу вообще от научности. Изучение этих абстракций на эстетическом уровне (т. е. постоянное воссоединение их в целое) — это и есть "восхождение от абстрактного к конкретному". Конкретное в нашем случае — это поэтика героического эпоса "Джангар". Здесь, естественно, на первое место выступают те компоненты художественного произведения, которые связаны с наиболее подвижными аспектами функционирования эпоса "Джангар".

Эпос "Джангар" как художественное целое создается из уже существующих в художественном опыте народа жанров, типов речи, стилевых тенденций, присущих традиции фольклора. В его содержании и форме произведения присутствуют источники и средства их формирования, которые выступают как совершенно необходимый материал для создания собственно художественной реальности.

Влияние, идущее от традиций, может быть измерено, схвачено во всей полноте, если основанием для вывода служат очевидные признаки типологического сходства, выявленные на основных стилеобразу-ющих уровнях: проблемно-тематическом (идейно-смысловом), системы образов, сюжетно-композиционном, языковом. Такое исследование стилеобразующих уровней, на наш взгляд, методологически необходимо для полноты и целостности анализа поставленной проблемы, что соответствует необходимым и достаточным этапам рассмотрения основных закономерностей, управляющих образной структурой эпоса-жанра, и исследования влияния традиций на стиль "Джангара". При исследовании каждого из этих уровней чрезвычайно важно постоянно иметь в виду характер связей, диалектическую взаимообусловленность всех элементов структуры художественного целого.

Анализ эпоса "Джангар" на уровне этих стилеобразующих факторов позволяет исследователям прояснить, какую роль играют традиции стиля эпохи фольклора в формировании эпического стиля, проявляется ли он как ориентация на прошлый опыт в качестве актуального и непреходяще ценного, ставшего творческим ориентиром, или стихийно, независимо от намерений рапсодов вошел в формально-содержательную структуру художественного целого.

В сущности говоря, предложенное нами исследование поэтики жанра исходит из функциональных признаков.

Анализируя поэтику сюжета, композиции и изобразительно-выразительных средств, мы пытаемся обнаружить центральную формирующую силу и единую связь, и функциональную значимость всех частей. Рассмотрение разных вариантов песен-поэм "Джангара" может убедить нас, что даже в тех случаях, когда они отходят друг от друга, новые детали и эпизоды несут одну и ту же художественную функцию, направленную к одному же центральному заданию. Раскрыть художественное значение поэтических приемов и средств, их взаимную связь и характерную эстетическую форму составляет задачу нашего исследования.

Границы стиля и жанра весьма зыбки, что дает повод рассматривать жанровые и стилистические особенности в одном ряду, ставя между ними знак равенства. Жанр и стиль тесно связаны друг с другом, поскольку композиция является носителем не только жанра, но и стиля. В жанрообразовании участвуют канонические элементы композиции.

Конкретно "поэтика жанра" заключается в выборе определенных художественных форм, свойственных именно данной жанровой ситуации — житейской, военной, мирской и т. п. Художественная специфика этих формул и составляет жанровый стиль с устойчивостью его образов, символов-метафор и сравнений.

Связь стиля с жанром проявляется и в том, что не из всякого жанра мог возникнуть, например, "повествовательный стиль". Наибольшую "предрасположенность" к этому в калмыцком фольклоре имел жанр магтала. Из плачей и йорелов никакой эпос возникнуть не мог. Это подводит нас к осмыслению художественной роли пространственно-временных параметров фольклора. Эпос-жанр — это конкретизация общих закономерностей образного художественного видения. Жанр зависит от того, какое именно жизненное содержание он воплощает.

Эпос-жанр воспринимается как такая устойчивая художественная данность, необходимым, выстроенным атрибутом которой является действие, неизбежно ведущее само "событие" к новым проявлениям во времени и пространстве.

В народном героическом эпосе "Джангар" его тема не существует отвлеченно, независимо от средства языкового выражения, а осуществляется в слове и подчиняется тем же законам художественного построения, как и поэтическое слово. Соответствие тематического построения композиции ритмических и синтаксических единиц особенно характерно как признак художественного развертывания темы: отдельные частицы темы связаны между собой смысловым параллелизмом, которому соответствует параллелизм языковых форм в области ритма и синтаксиса.

Рассматривая различные приемы группировки словесных тем (семантических групп) в эпосе "Джангар", мы наблюдаем явления повторения, параллелизма, контраста, сравнения, различные приемы развертывания метафоры и т. д.

Изучая приемы описания природы или характеристики образа, мы неизбежно различаем тематическое содержание данного описания и его построение. В структуре народного героического эпоса "Джангар" мы наблюдаем не простое сосуществование обособленных и самоценных приемов, напротив, здесь один прием требует другого приема, ему соответствующего, который нередко приобретает различный художественный смысл в зависимости от своей функции, т. е. от единства всего художественного целого, от общей направленности всех остальных приемов.

Несомненно, большую жанрообразующую роль играет такой фактор, как функция образа. Функция образа эпоса — элемент устойчивый. С функцией образа связаны "функциональная" поза, жесты, атрибуты, а т. к. функции весьма многообразны, то на этой основе, вероятно, можно разработать шкалу жанровых признаков.

Итак, понятие единства или системности по отношению к приемам и изобразительно-выразительным средствам эпоса "Джангар" заключается во внутренней взаимной обусловленности всех приемов, входящих в стилевую систему. Все они определяются единством художественного задания данного произведения и в этом задании получают свое место и свое оправдание, т. е. в стилистическом единстве художественного произведения они получают свое эстетическое оправдание.

Актуальность исследования определяется тем, что в калмыцкой фольклористике нет глубоких обобщающих работ по комплексному освещению поэтики героического эпоса "Джангар".

Имеются сопутствующие высказывания, встречающиеся в статьях, главное внимание которых обращено на другие проблемы. Этот эмпирический материал может быть полезен, но не предрешает и не может заменить постановки вопросов. Не стала предметом целостного изучения и проблема фольклорных жанров и форм в художественном составе эпоса, функционирующих как необходимый компонент эпической художественной структуры "Джангара". Вопросы изучения особенностей поэтической художественной формы "Джангара" в системном изложении представляются актуальной проблемой в виде практически значимого нового направления в джангароведении.

Целью диссертации являются комплексный анализ поэтики героического эпоса, исследование процессов вживания и трансформации обрядово-магических жанров в поэтической ткани эпического произведения, выявление их роли и функции в сюжетно-событийном и композиционном развитии эпоса.

В соответствии с этой целью автор работы ставит конкретные задачи: рассмотреть архитектонику "Джангара", своеобразие сюжетосло-жения, обусловленные жанровой спецификой эпоса; сообразуясь с тем, что существенным признаком эпоса является обобщение исторического опыта народа в художественных идеальных героях, выявить, что сами эти идеальные для той эпохи черты раскрываются и воспеваются выразительными средствами поэтики в совокупности с теми компонентами, которые относятся к идейно-сюжетной канве произведения; выявить характерные художественно-стилевые средства, используемые сказителями-джангарчи на разных текстуальных уровнях (лексическом, сюжетном и композиционном), определить их значение и функциональную роль в "Джангаре"; систематизировать на основе изучения эпических репертуаров Ээлян Овла и Мукебюна Басангова, вариантов "Джангара", с привлечением национальных версий, фактический состав и присутствие жанров героических плачей, восхвалений-магталов, благопожеланий-йорелов, прокля-тий-харалов в структуре эпического произведения; раскрыть генетические и функциональные связи отдельных жанров обрядово-магической поэзии в поэтике калмыцкого героического эпоса.

Научная новизна данной работы заключается в том, что впервые в истории калмыцкой фольклористики исследуется поэтика народного героического эпоса "Джангар" в своем целостном системном виде и жанровом своеобразии, анализируются в совокупности особенности архитектоники произведения, система художественных приемов, при помощи которых создаются и воспроизводятся различные явления действительности.

В работе рассмотрены все основные версии эпического памятника, известные варианты, привлечены тексты монгольских, синьцзянских, бурятских эпических сказаний о Джангар-хане. Кроме того, исследование проводится и на материале типологически близких к калмыцкому эпосу эпических произведений других народов. Общность поэтики различных национальных версий "Джангара", устанавливаемая на основе типологии художественных средств, позволяет выйти на новый уровень разработки некоторых проблем теоретического исследования памятника.

Анализ поэтики связан с проблемой фольклорного генезиса героического эпоса. "Джангар" представляет собой полистадиальное явление в устной поэзии, для него характерна тенденция включения в свой состав многих жанров калмыцкого народного творчества и особенно жанров обрядовой поэзии, функционирующих как естественный и необходимый компонент единой художественной структуры эпоса в новом смысловом и поэтическом качестве.

В нашем исследовании раскрываются пути вхождения жанров бла-гопожеланий-йорелов, восхвалений-магталов, героических плачей, проклятий-харалов в сюжетное пространство эпического памятника и способы жанровых переходов от одного качественного состояния в другое через конкретный анализ их поэтики. Жанры обрядовой поэзии, входя в состав эпоса, сопутствуют эпическим событиям и героическим мотивам, обретают подлинно эпическую мощь и силу.

Новизна настоящей диссертации обусловлена содержанием материала, впервые подвергаемого анализу и вводимого в сферу научного осмысления.

Базовым материалом для исследования послужили тексты калмыцкого героического эпоса, опубликованного в двухтомном издании (на языке оригинала). В него вошли все основные тексты песен в наиболее полных и совершенных вариантах, записанные и опубликованные в разное время, начиная с XIX в. по 70-е годы XX в. Ряд опубликованных, но не вошедших в издание текстов, также учтены нами и использованы в качестве материала для исследования. В работе мы также привлекали архивные источники и разновременные записи песен "Джангара", осуществленные диссертантом во время полевых экспедиций в 1962—1971 гг. Автор обращался к текстам монгольских, синьцзян-ой-ратских версий "Джангара", а также к бурятским вариантам эпических песен о Джангаре. В качестве сравнительного материала привлекались наиболее совершенные и выверенные эпические тексты героических песен народов, с которыми в прошлом переплетались судьбы предков ой-рат-калмыков: киргизов, алтайцев, якутов, и многие другие типологически близкие к калмыцкому эпосу эпические произведения.

При анализе текстов в необходимых случаях нами дается подстрочный перевод некоторых фрагментов песен из эпического репертуара М. Басангова и Ээлян Овла, в отдельных случаях используются также наиболее известные поэтические и прозаические переводы С. А. Козина, С. И. Липкина, коллектива авторов (Джангар,.1990).

Источниками в комплексном исследовании проблемы межжанровых взаимосвязей явились тексты магической поэзии, дидактические жанры калмыцкого фольклора.

Теоретической и методологической основой диссертации является положение об исторической обусловленности формирования и бытования памятников культуры, принцип объективизма и историзма в изучении духовного наследия, учение о конкретно-историческом и системном изучении явлений в их многосторонних связях. Только имея в виду генезис и эволюцию жанров в жанровой системе калмыцкой народной поэзии, можно понять конкретно-историческое значение жанров, их эволюцию и системное единство в фольклорном процессе.

Практическая значимость работы определяется тем, что основные ее положения и выводы, принципы анализа фольклорного процесса могут быть использованы для сравнительного изучения национального фольклора народов России, для выявления общих закономерностей развития жанров устной народной поэзии.

Основные научные положения и выводы, а также фактический материал, содержащийся в публикациях автора по теме диссертации, вошли в научный оборот и активно используются преподавателями вуза в лекционных курсах, при подготовке спецкурсов и спецсеминаров на факультете калмыцкой филологии и культуры, в лекциях учителей-словесников, на факультативных занятиях в общеобразовательной школе, а также при выполнении дипломных и курсовых работ студентами Калмыцкого госуниверситета.

Апробация и внедрение результатов. Основные положения диссертации докладывались и обсуждались на международных, всероссийских, региональных, республиканских конференциях: VII Международном конгрессе монголоведов (Улан-Батор, 1997), Международной конференции, посвященной 550-летию "Джангара" (Элиста, 1990), Всесоюзной конференции по эпическому творчеству тюрко-монгольских народов (Элиста, 1978), Всесоюзной научной конференции, посвященной столетию со дня рождения академика Б. Я: Владимирцова (Москва, 1984), Всесоюзной конференции по проблемам алтаистики и монголоведения (Элиста, 1972), Республиканской научно-практической конференции по джангароведению в Калмыкии (Элиста, 1997), Республиканской научно-практической конференции, посвященной 75-летию А. Ш. Кичикова (Элиста, 1997). Содержание работы отражено в монографиях "Поэтика фольклорных жанров. Эволюция жанровых форм калмыцкой народной поэзии" (Элиста, 1998), "Эпический репертуар джангарчи М. Басангова" (Элиста, 1976), "Джангарчи" (Элиста, 1990), в статьях (более 20), опубликованных в научной печати.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, с входящими в них разделами, Заключения, Примечания и Списка использованной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика героического эпоса "Джангар""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Среди разнообразных жанров традиционного калмыцкого фольклора особое место занимает народный героический эпос "Джангар", один из памятников мировой культуры, неповторимый образец эпического творчества. "Джангар" — своеобразное явление калмыцкого фольклора, отличающееся значительностью содержания и завершенностью художественной формы. В нем синтезировались такие образцы и художественные формы, которые продолжают и ныне доставлять эстетическое наслаждение.

Средневековое калмыцкое общество продолжало существовать по традиции, передавая из поколения в поколение социальную память — жизненно необходимый фонд знаний и наблюдений, обязательных для его полноценного бытия. Традиция в таком обществе приобретала силу закона. Правильным считалось все то, что следовало строго традиции, обычаю, регламенту, этикету, канону. Если традиция в фольклоре — это передача из поколения в поколение произведений устного народного творчества, то "традицией становится не только характер исполнения, но и содержание, а также форма каждого устного произведения. Традиция в фольклоре предполагает преемственность конкретных образов, сюжетов, стиля" (Аникин, 1980. С. 13).

Эпос «Джангар» — уникальное по своей поэтике произведение устного народного творчества.

Из конкретного анализа поэтики «Джангара» следует, что структурные особенности эпоса представляют совокупность компонентов, взаимосвязанных друг с другом и образующее единое целое. Типологические разновидности песен-поэм «Джангара» зависят от качественных свойств данных компонентов, удельного веса каждого из них в пределах целого и характера связи между ними внутри структуры.

Главным признаком эпического повествования является сюжетность. Сюжет включает в себя собственно событийную сторону (расположение эпизодов и последовательность поступков героев) и предметно-изобразительную (распределение в текстах песен-поэм деталей предметного окружения персонажей).

Тематическая структура эпического текста не однородна. Она складывается из ряда взаимосвязанных тем, среди которых можно выделить микротемы (мотивы) и макротемы (совокупность связанных между собой блоков-эпизодов).

Микроэпизоды-связки соединяют автономные части песни, придают логику смене эпизодов, сообщают стройность развитию сюжета. Нередко смена одного события происходит при помощи коротких переходных фраз. Начало нового эпизода усилено повтором или формульным словосочетанием.

Поэтика сюжета в эпопее — это в значительной мере поэтика героя, то есть определенный тип героя-богатыря связан с определенными сюжетами. Фабула в эпопее фиксирует стечение обстоятельств, событий в жизни героев Бумбайской державы, их взаимоотношения, действия и поступки.

Джангар» отличается четким и стройным построением песен, организованных по принципу контраста и параллелизма. Содержание каждой песни-главы строится вокруг подвига одного из основных, ведущих богатырей эпопеи. Отсюда циклы песен о Хонгоре, Саваре, Сана-ле, Мингъяне. Наибольшее количество сюжетов песен «Джангара» связано с богатырем Хонгором.

Эпические песни-главы, связанные между собой внутренним единством, сложились в цельную эпопею. Объединяющим центром всех героических песен является поэтическая модель страны Бумбы. Джан-гар-хан, государь этой державы, так или иначе оказывается тем стержневым объектом, вокруг которого проходит вся цепь событий, изображаемых в ткани художественного текста. Защита единства и государственной самостоятельности Бумбы, ее владыки богдо Джангара — основная идея каждой отдельной песни и всего цикла в целом.

Неотъемлемой органической частью эпического произведения является конфликт. Основной сюжетообразующий конфликт в «Джан-rape» — борьба богатырей с внешними врагами. Прежде чем герои вступят в открытый конфликт, необходимо, чтобы кто-то из противоборствующих сторон принял решение, совершил поступок, который повлек бы за собой столкновение действующих лиц.

Значительную роль в сюжетно-композиционной структуре выполняют «общие места», которые по традиции переходят из одного сюжета в другой. Сложены они из однотипных формул-описаний, которые обладают способностью варьироваться, изменяться, расширяться или сокращаться. Они используются джангарчи при повторяющихся ситуациях в разных сюжетах песен.

В развертывании сюжета эффективна роль повторов. В «Джангаре» повтор может выступать и как средство композиционного членения текста, и как обрамляющий компонент повествования, и как средство выделения ключевого слова в художественном повествовании.

Анализ ведущих звеньев поэтической системы героического эпоса

Джангар» свидетельствует о неразрывной взаимосвязи и взаимодействии художественно-изобразительных средств в решении основных идейно-эстетических задач. Яркий поэтический язык оказывает воздействие на фабульную структуру произведения, раскрытие характеров эпических персонажей. Использование стилистических формул подчинено воплощению героической доминанты.

Исследование поэтики «Джангара» выявило, что в состав «Джангара» входят такие жанры ритуально-обрядовой поэзии, как героические плачи, заклинания, заговоры, восхваления, благопожелания, проклятия. Традиционные обрядовые формульные структуры способствуют движению эпических событий драматического характера, участвуют в героических ситуациях, полностью подчиняясь раскрытию жанрового эпического содержания. В условиях героического сказания они обретают эпическую окраску и характер, становятся неотъемлемым компонентом структурной системы эпоса. Происходит сублимация жанров, переход от одного качественного состояния в другое.

Секрет восхищения художественным миром «Джангара», секрет таинственности силы его образов кроется в эмоциональном и эстетическом воздействии на слушателя, создаваемого поэтикой.

Основные положения диссертации изложены в следующих работах:

Монографии:

1. Джангарчи — Элиста: Калм. кн. изд-во, 1967. — 34 с.

2. Эпический репертуар джангарчи М. Басангова—Элиста: Калм. кн. изд-во, 1976. — 76 с.

3. Джангарчи (2-е изд. дополненное) —Элиста: Калм. кн. изд-во, 1990. - 78 с.

4. Поэтика фольклорных жанров — Элиста: Калм. кн. изд-во, 1998.

-127 с.

Рец. Пюрбеев Г. Ц. Актуальное исследование //Теегин герл. — Элиста, 1998. - № 6. — С. 75-76.

5. Поэтика героического эпоса «Джангар» - Элиста, 2003. - 239 с.

Рец. Оконов Б. Б. Фундаментальное исследование //Теегин герл. — Элиста, 2003. - № 4. - С. 105-106.

Статьи в научных сборниках и журналах:

6. Об оригинальном и традиционном в песнях М. Басангова //Филологические вести Калмыцкого НИИЯЛИ. — Элиста, 1970. - С. 115-125.

7. Сказитель М. Басангов и его «Джангар». Автореферат диссертации канд. фил. наук. // АН СССР. Институт востоковедения. - М., 1971. -27 с.

8. «Джангар» — ойрат-калмыцкий героический эпос. БСЭ. - 3-е изд.

- М., 1972. - Т. 8. - С. 562.

9. К характеристике одной песни «Джангара» М. Басангова // Литература и время. - М., 1973. - С. 272-277.

10. «Джангар» и шорский эпос // Проблемы алтаистики и монголоведения: Материалы Всесоюзной научной конференции - Элиста, 1974.

- С. 69-73.

11. Народный сказитель «Джангара» М. Басангов // «Джангар» и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов: Материалы Всесоюзной научной конференции - Элиста, 1978. - С. 61-63.

12. Исполнители «Джангара» // История калмыцкой литературы: в 2-х т., - Элиста, 1981. - Т. 1. - С. 160-170.

13. Ритуально-магическая поэзия // Теегин герл (Свет в степи) - Элиста, 1995.-№ 7. - С. 105-117.

14. Лирическая атмосфера «Джангара» (пафос, экспрессия, гиперболизм) // Традиция и творческая индивидуальность писателя. - Элиста, 1995. - С. 89-119.

15. Поэтика «Джангара» // Теегин герл - Элиста, 1995. - № 7. - С. 105-117.

16. Сюжетно-композиционные особенности «Джангара» // IV Международный конгресс монголоведов. Доклады российской делегации. - Улан-Батор, 1997. - С. 154.

17. Традиции жанра благопожеланий в калмыцком эпосе // Традиции и творческая индивидуальность писателя - Элиста, 2001. - С. 81-88.

18. В поисках предмета изучения // Теегин герл (Свет в степи) - Элиста, 2001. - № 3. - С. 63-75.

19. Структура героического эпоса «Джангар» в ее системных и исторических закономерностях // Научная мысль Кавказа. - Ростов-на-Дону, 2003. - № 6. - С. 135-138.

20. Функции изобразительно-выразительных средств в структуре эпоса «Джангар» // Научная мысль Кавказа. - Ростов-на-Дону, 2003. -№ 7. - С. 172-175.

Список научной литературыПюрвеева, Надежда Басанговна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Большой академический монгольско-русский словарь в 4 т. / Отв. ред. Г. Ц. Пюрбеев. М., 2001.

2. Буддизм: Словарь / Сост. Абаева Л. А. и др. М., 1992. Калмыцко-русский словарь / Сост. А. Позднеев. СПб. 1911. Мифология. Большой энциклопедический словарь / Под ред. Е. М. Мелетинского. 4-е изд., М., 1998.

3. Мифологический словарь. М. Сов. энциклопедия. 1991. Монгол-орс толь / Монгольско-русский словарь / Под общей ред. А. Лувсандэндэва. М., 1957.

4. Пюрбеев Г. Ц. Толковый словарь традиционного быта калмыков. Элиста, 1996.

5. Русско-монгольский словарь / Сост. А. Р. Дамба- Ринчинэ и Г. Мур-кин. Под ред. Г. Д. Санжеева. М., 1960.

6. Руднев В. П. Словарь культуры XX в. Ключевые понятия и тексты. М., 1999.

7. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997.

8. Хальмг орс толь (Калмыцко-русский словарь) / Под ред. Б. Д. Му-ниева. М., 1977.

9. ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА Источники

10. Алтай-Буучай. Героическое сказание. Горно-Алтайск. 1965. Аламжи Мерген. Бурятский эпос. М-Л., 1936.

11. Богд ноён Жангар. Халх ардын тууль. /Ред. П. Хорлоо. Улаанбаатар, 1967. С. 158-172).

12. Гэсэр. Бурятский героический эпос. Подстр. пер. А. Уланова/Пер. С. Липкина. М., 1958.

13. Гесериада /Пер., вступ. ст. и коммент. С. А. Козина. М.-Л., 1936. Джанъгър. Хальмг героическ эпос. М., 1940.

14. Джангьгър. Хальмг героическ эпос /Ред. Б. Басангов/Вступ. слово О. И. Городовикова. М., 1960.

15. Джангар. Калмыцкий народный эпос /Пер. С. Липкина. М., 1958. Джангар. Калмыцкий героический эпос./ Пер Н. Ц. Биткеева, Э. Б. Овалова, Ц. К. Корсункиева, А. В. Кудиярова, Н. Б. Сангаджиевой. М., 1990.

16. ЖанЬар. Таки Зула-хаани ачи, Тансаг Бумба хаани жичи, узэн Алдар хаани кобуун, уйэин оночин Жангариин туули арбан табун белег. Издание Синьцзянского комитета печати, 1980. Старокалм. /Сост. Джамцат.

17. Жднгарын туульс. /Сост. предисл., коммент. У. Загдсурэн. Улаанбаа-тар, 1968.

18. Козин С. А. Джангариада. Героическая поэма калмыков. /Введение в изучение памятника и перевод. М., JL, 1940.

19. Манас. Киргизский героический эпос./ Пер. А. С. Мирбадалеевой, Н. В. Кидайш-Покровской. М., 1960.

20. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. M.-JL, Т. 1. 1952; Т. 2. 1960; Т. 3. 1946.

21. Хальмг фольклор. /БурдэЬэд, нур угинь болн темдгудинь бичснь Шал-вра h. Леежнэ Ц. Элст, 1941.

22. Хальмг туульс 1-гч боть Элст, 1961; 2-гч боть 1968; 3-гч боть 1972; 4-гч боть 1974.

23. Хальмг поэзин антолог /Цуглулад барт белдснь Калян С. Мацга И., Санган Л., Элст, 1962.

24. Цацлын дееж (Барт белдснь Н. Содмон) Элст, 1997.1. НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

25. Азбелев С. Н. Фольклор в системе общественного сознания // Проблемы фольклора. М., 1975.

26. Бадмаева Т. В. Шаваши — малый жанр калмыцкого фольклора // Калмыцкая народная поэзия. Элиста, 1984. С. 141-156. Банзаров Д. Черная вера или шаманство у монголов // Банзаров Д. Собр. соч. М., 1955.

27. Баранникова Е. В. Типология сказочного эпоса монгольских народов // "Джангар" и проблемы эпического творчества. Элиста, 1990. С. 8082.

28. Бардаханова С. С. Общие мотивы в Джангариаде, бурятских улигерах и сказках // "Джангар" и проблемы эпического творчества. Тезисы докладов. Элиста, 1990. С 94-96.

29. Бардаханова С. С. Система жанров бурятского фольклора. Новосибирск, 1992.

30. Басангов М. Радость // О "Джангаре". Элиста, 1963. С. 15-17. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

31. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

32. Бахтин М. М. Проблемы речевых жанров // Бахтин М. М. Собр. соч.

33. Т. 5. М., 1997. С. 159-207.

34. Bergmann. В. Nomadische Streifereien unter den Kalmuken in den Jahren 1802 und 1803. Рига, 1804.

35. Биткеев H. Ц. Калмыцкий героический эпос "Джангар". Элиста, 1990. С. 154.

36. Биткеев Н. Ц. Калмыцкая фольклористика: итоги и перспективы изучения // Калмыцкая народная поэзия. Элиста, 1984. С. 3-29. Бобровников А. А. "Джангар" // Вестник русского географического общества за 1854. СПб., 1855, Ч. 2. Кн. 5.

37. Виноградов В. В. Героический эпос народа и его роль в истории культуры // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. Виноградов В; В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

38. Владимирцов Б. Я. Общественный строй монголов. Монгольский кочевой феодализм. JL, 1934.

39. Владимирцов Б. Я. Монголо-ойратский героический эпос. СПб., 1923. Владимирцов Б. Я. Образцы монгольской народной словесности. JL, 1926.

40. Вопросы жанров русского фольклора /Под ред. Н. И. Кравцова. М., 1972.

41. Вяткина К. Н. Культ коня у монгольских народов // Советская этнография. 1968.- № 6, С. 110-123.

42. Гацак В. М. Устная эпическая традиция во времени (Историческое исследование поэтики). М., 1989.

43. Гацак В. М. "Хроноакты" Джангара" в контексте исторической поэтики эпоса // "Джангар" и проблемы эпического творчества. Элиста, 1990. С. 21-23.

44. Гацак В. М. Эпический певец и его текст // Текстологическое изучение эпоса. М., 1971. С. 7-46.

45. Гегель Г. В. Эстетика в 4 Т. Т. 1. М., 1968; Т. 3. М., 1971. Гаадамба Ш. "Сокровенное сказание монголов" как памятник литературы XIII в. // Монгольская литература: очерки по истории XIII I пол. XX в. М., 1977. С. 18-44.

46. Гачев Г. Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика, Театр. М., 1968.

47. Гринцер П. А. Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. М., 1986. С. 72-103.

48. Гринцер П. А. Памятники книжного эпоса: Стиль и типологическиеособенности. М., 1978.

49. Гусев В. Е. Эстетика фольклора. Л., 1967.

50. Герасимович Л. К. Монгольское стихосложение. Опыт экспериментально-фонетического исследования. Л., 1975.

51. Далгат У. Б. К вопросу идеализации эпического героя // Специфика фольклорных жанров. М., 1973. С. 146-171.

52. Дорджиев Б. Джангарчи//Teeгин герл. Элиста, 1968.— № 4. С. 29-31. Еремина В. И. Поэтический строй русской народной лирики. Л., 1978. Жирмунский В. М. Народный героический эпос. Сравнительно — исторические очерки. М., 1962.

53. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977. Жирмунский В. М., Зарифов X. Т. Узбекский народный героический эпос. М., 1947.

54. Жуковская Н. Л. Общемонгольские культурные традиции в эпосе "Джангар" // "Джангар" и проблемы эпического творчества. Элиста, 1990. С. 74-76.

55. Жуковская Н. Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М., 1988.

56. История калмыцкой литературы: В 2 Т. Т. 1. Дооктябрьский период. Элиста, 1980.

57. Каган М. С. Система и структура. Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник. М., 1983.

58. Кара Д. Книги монгольских кочевников. Семь веков монгольской литературы. М., 1972.

59. Категории буддийской культуры. СПб., 2000 (Серия "Orientalia"). Калмыцкая народная поэзия /Отв. ред. Н. Ц. Биткеев. Элиста, 1984. Каляев С. К. Кемялгн // Записки Калмыцкого НИИЯЛИ. Выпуск I. Элиста, 1960.

60. Каташов С. М. Поэтика алтайского героического эпоса // Фольклорное наследие народов Сибири и Дальнего Востока. Горно-Алтайск, 1986.

61. Кирпотин В. Я. Калмыцкий народный эпос "Джангар" // О "Джангаре". Элиста, 1963. С. 69-82.

62. Киреев А. Н. Башкирский народный героический эпос. Уфа, 1970. Кичиков А. Ш. Героический эпос "Джангар". Сравнительно-типологическое исследование памятника. М., 1997.

63. Кичиков А. Ш. Исследование героического эпоса "Джангар". Элиста, 1976.

64. Кичиков А. Ш. Песни и версии "Джангара" // Ученые записки КНИ-ИЯЛИ. Вып. 5. Элиста, 1967. С. 55-72.

65. Кожинов В. В. Сюжет, фабула, композиция. Теория литературы в 3 Т. Кореняко В. А. Искусство народов Центральной Азии и звериный стиль. М., 2002.

66. Короглы X. Г. Взаимодействие эпоса народов Средней Азии, Ирака и Азербайджана. М., 1983.

67. Котвич В. JI. Калмыцкие загадки и пословицы. Элиста, 1972. Кравцов Н. И. Историческая поэтика фольклора. Общие вопросы // Фольклор. Поэтическая система. М., 1977.

68. Кравченко И. И. Калмыцкие пословицы и поговорки // Советская этнография. Вып. 3. M.-JL, 1940. С. 147-184.

69. Кравченко И. И. "Джангар" и калмыцкий фольклор // О "Джангаре". Элиста, 1963. С. 9-12.

70. Лёринц Л. О монгольской мифологии // Олон улсин монголч эрдэмт-ний II-р их хурал. Улан-Батор, 1973.

71. Липец Р. С. Образ батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе. М., 1984.

72. Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М., 1970. Манжитеев И. А. Бурятские шаманистические и дошаманистические термины. М., 1978.

73. Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986.

74. Мелетинский Е. М. Происхождение героического эпоса: Ранние формы и архаические памятники. М., 1963. Мифология и литература Востока. М., 1995.

75. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 Т. /Под ред. С. А. Токарева. М., 1994.

76. Михайлов Г. И. Проблемы фольклора монгольских народов. Элиста, 1971.

77. Михайлов Г. И. О терминах шастр, намтар, тууж и судар в монгольской литературе // Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока. М., 1970. С. 179-183.

78. Народное творчество Калмыкии/ Сост. И. И. Кравченко. Сталинград — Элиста. 1940.

79. Нармаев М. Б. Черноголовый журавль. Элиста, 1982.

80. Небольсин П. И. Очерки быта калмыков Хошеутовского улуса. СПб,1852.

81. Неклюдов С. Ю. Героический эпос кочевников Монголии // Эпос народов зарубежной Азии и Африки. М., 1996. С. 16-64. Неклюдов С. Ю. Героический эпос монгольских народов. Устные и литературные традиции. М., 1984.

82. Неклюдов С. Ю. Монгольская мифология: религиозные и повествовательные традиции // Мифология и литературы Востока. М., 1995. С. 67-77.

83. Неклюдов С. Ю. Мифо-эпический синтез в монгольском фольклоре: "Сказание о кальпе" // Фольклор и мифология Востока. М., 1999. С. 197-216.

84. Неклюдов С. Ю. Ойрат — монгольская мифология // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1982. С. 247-248.

85. Неклюдов С. Ю. Система жанров в фольклоре монгольских народов / / История и культура монголоязычных народов: Источники и традиции. Улан-Удэ, 1989.

86. Новик Е. С. Шаманская мифология // Мифы народов мира. Т. 2. М.,1982. С. 638-639.

87. Овалов Э. К. О сюжетно-композиционных особенностях "Джангара"

88. История калмыцкой литературы в 2 Т. Элиста, 1981. Т. 1. С. 171-183.

89. Очерки истории Калмыцкой АССР. Элиста, 1967.

90. Очиров Н. Йорелы, харалы и связанный со вторым обряд "Хара келеутулган" у калмыков // Живая старина СПб., 1909. Вып. II-III. С. 70-78.

91. Палиевский П. В. Литература и теория. М., 1979.

92. Позднеев А. М. Образцы народной литературы монгольских племен.1. Вып. 1. СПб., 1880.

93. Поппе Н. Н. Халха — монгольский героический эпос // Труды ИВ АН СССР. Т. 26. М.-Л., 1937.

94. Потебня А. А. Символ и миф в народной культуре. М., 2002. Потебня А. А. Теоретическая поэтика. М., 1990. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976.

95. Поспелов Г. Н. Целостное системное понимание литературного произведения. М., 1984.

96. Потапов JI. П. Конь в верованиях и эпосе народов Саяно-Алтая // Фольклор и этнография. Связь фольклора с древними представлениями и обрядами. Л., 1977.

97. Потанин Г. Н. Очерки Северо-Западной Монголии. СПб, Вып. 2. 1881; Вып. 3. 1882; Вып. 4. 1883.

98. Поэтика бурятского фольклора / Отв. ред Тулохонов М. И. Улан-Удэ, 1982.

99. Пропп В. Я. / Русский героический эпос. М., 1958.

100. Пропп В. Я. Фольклор и действительность. М., 1976.

101. Пропп В. Я. / Собрание трудов/ (Поэтика фольклора). М., 1998.

102. Поляков М. Я. Вопросы поэтики и художественной семантики. М.,1978.

103. Путилов Б. Н. Вариативность в фольклоре как творческий процесс // Историко-этнографические исследования по фольклору. М., 1994. Путилов Б. Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976.

104. Пюрбеев Г. Ц. Эпос "Джангар": Язык и культура ((этнолингвистические этюды). Элиста, 1993.

105. IV. Сборник статей и материалов. М., ИВ РАН, 2000. Рифтин Б. JI. Из наблюдений над мастерством восточно-монгольских сказителей (магтал коню и всаднику) // Фольклор: Поэтика и традиция. М., 1982.

106. Родники народной мудрости / Вступ. ст. пер. Б. Б. Оконова. Элиста,1984.

107. Сампилдэндэв X. Жанр благопожеланий в монгольском фольклоре // Специфика жанров в литературах Центральной и Восточной Азии. М.,1985. С. 76-92.

108. Джангар" и проблемы эпического творчества: Тезисы междунар. науч. конф. Элиста, 1990. С. 57-58.

109. Сангаджиева Н. Б. Поэтика "Джангара" // Теегин герл (Свет в степи). Элиста, 1996. № 1.

110. Сангаджиева Н. Б. Ритуально-магическая поэзия //Теегин герл. Элиста, 1995. № 7. С. 105-117.

111. Сангаджиева Н. Б. Сюжетно-композиционные особенности "Джангара" // IV Международный конгресс монголоведов. Доклады российской делегации. Улан-Батор, 1997.

112. Сангаджиева Н. Б. Эпический репертуар джангарчи М. Басангова. Элиста., 1976.

113. Санжеев Г. Д. Эпос северных бурят / Предисл. к кн.: Аламжи Мерген. М.-Л., 1936.

114. Сарангов В. Г. Поэтическая структура калмыцких богатырских сказок и их соотношение с эпическим жанром // "Джангар" и проблемы эпического творчества. Элиста, 1990.

115. Селиванов Ф. М. Изображение человека в былинах // Фольклор. Поэтическая система. М., 1977. Селиванов Ф. М. Русский эпос. М., 1988. Скафтымов А. П. Поэтика и генезис былин. М.-Саратов, 1924.

116. Сусеев А. И. О поэтической образности Джангариады. Элиста, 1989. Теория литературы. В 4 Т. / Глав. ред. Ю. Б. Борев. М., 2001. Тодаева Б. X. Опыт лингвистического исследования эпоса "Джангар". Элиста, 1976.

117. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. M.-JI., 1931. Топоров В. Н. О ритуале. Введение в проблематику // Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятниках. М., 1986. С. 7-60.

118. Туденов Г. О. Бурятское стихосложение. Улан-Удэ, 1958. Тудэв JI. Национальное и интернациональное в монгольской литературе. М., 1982.

119. Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. Убушиева Е. Э. Магталы в героическом эпосе "Джангар" // Эпическая поэзия монгольских народов. Элиста, 1982. С. 83-86. Улан Туг. Элиста, 1941. № 3-4.

120. Уланов А. И. Древний фольклор бурят. Улан-Удэ, 1974. Ухов П. Д. Атрибуция русских былин. М., 1970. Фольклор и этнография. JL, 1974.

121. Фольклор как искусство слова // Сб. статей под ред. Н. И. Кравцова. МГУ, 1969.

122. Фольклор. Поэтическая система / Отв. ред. А. И. Баландин, В. М. Гацак. М., 1977.

123. Фольклор. Образ и поэтическое слово в контексте / Отв. ред. В. М. Гацак. М, 1984.

124. Фольклор. Поэтика и традиция / Отв. ред. В. М. Гацак. М., 1982.

125. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1977.

126. Федотов А. К вопросу о мифологических элементах в "Джангаре" //

127. Джангар" и проблемы эпического творчества: Тезисы междун. науч.конф. 22-24 августа 1990 г. Элиста, 1990. С. 27-28.

128. Фрезер Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. М., 1980.

129. Хабунова Е. Э. Калмыцкая свадебная обрядовая поэзия. Исследованияи материалы. Элиста, 1998.

130. Храпченко М. Б. Историческая поэтика: основные направления исследований // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М., 1986.

131. Хорло П. Народная песенная поэзия монголов (Проблема жанрового состава). Новосибирск, 1989.

132. Чагдуров С. Ш. Поэтика Гэсэриады. Иркутск, 1993. Числов К. В. Народные традиции и фольклор. Очерки теории. М., 1988. Шаракшинова Н. О. Бурятский фольклор. Иркутск, 1959. Шаракшинова Н. О. Героико-эпическая поэзия бурят. Иркутск, 1987.

133. Шайтанов И. О. Жанровая поэтика // Вопросы литературы. 1996. N° 3. С. 17-21.

134. Эпическая поэзия монгольских народов: исследования по эпосу / Отв. ред. Биткеев Н. Ц. Элиста, 1982.

135. Эрдниев У. Э. Калмыки: Историко-этнографические очерки. Элиста, 1981.

136. Эрендженов К. Золотой родник. Элиста, 1985.

137. Этнография и фольклор монгольских народов / Отв. ред. Митиров А. Г. Элиста, 1981.

138. Элиаде М. Аспекты мифа / Пер. с франц. М., 2000.

139. Юнг К. Г. Человек и его символы / Пер. с англ. М., 1997.

140. Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов / Пер. с англ. Киев-М., 1997.

141. Якобсон Р. О. Работы по поэтике. М., 1987.

142. Яцковская К. Н. Народные песни монголов. М., 1988.

143. Яцковская К. Н. К проблеме изучения художественных особенностей

144. Сокровенного сказания монголов" // Владимировские чтения (II Всесоюз. конф. монголоведов). М., 1989.

145. На калмыцком языке Нармин М. Хар келн тоЬрун. Элст, 1982. Оконов Б. Б. Хальмг улгурмуд болн цецн угмуд. Элст, 1980. Кичгэ Т. Баатрлг дуулвр "ЖанЬр". Элст, 1974.

146. Кичгэ Т. "Жан1ф". Басцга Мукевенэ келен белгуд / Нур угнь Кичгэ Т. Элст, 1967.

147. Хальмг улгурмуд болн тээлвртэ туульег/ Цуглулжгдиглснь Басцга Ба-атр. Элст, 1960.

148. Эрнжэнэ К. Цецн булг. Элст, 1980.

149. Текст песни "О поединке Джангара с Мангна-ханом", записанный летом 1966 г. в г. Элиста Кичиковым А. Ш. и Сангаджиевой Н. Б. от сказителя Балдырова Насанка. Запись хранится в архиве Сангаджиевой Н. Б.