автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.09
диссертация на тему: Общности и различия бурятского эпоса "Гэсэр" и калмыцкого эпоса "Джангар"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Общности и различия бурятского эпоса "Гэсэр" и калмыцкого эпоса "Джангар""

«В

\V~\i На правах рукописи

ЦЫБЕНОВА Баирма Бальжишшаевиа

Общности и различия бурятского эпоса "Гэсэр" и калмыцкого эпоса "Джангар"

10.01.09 - фольклористика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Улан-Удэ-2000

Работа выполнена на кафедре английской филологии Бурятского государственного университета

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор С.Ш. Чагдуров

Официальные оппоненты

доктор филологических наук С.С. Бардаханова доктор филологических наук Е.О. Хундаева

Ведущая организация: Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств

Защита состоится «26» декабря 2000 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 003.26.02 в Институте монголоведения буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской Академии наук (670047, Республика Бурятия, г.Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН.

Автореферат разослан 25 ноября 2000 г. Ученый секретарь

диссертационного совета к.ф.н. Цыбикова Б-Х.Б

l-U3(¿S7. GlijO

ШЗ GUJ<3

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. В наши дни не ослабевает интерес к героическим эпосам монголоязычных народов «Гэсэру» и «Джангару». Гэсэриада и Джангариада, гениальные поэтические создания бурятского и калмыцкого народов, представляют собой яркий вклад в мировую культуру.

Выяснение связей между Гэсэриадой и Джангариадой является одним из показателей общей по сути судьбы бурятского и калмыцкого народов, их принадлежности к единой общемонгольской культуре. Это дает материал, способствующий более глубокому изучению и осмыслению предыдущего опыта традиционной культуры этих народов. "Гэсэр" и "Джангар" свидетельствуют об устойчивости развития и сохранения в них этнических, культурных и хозяйственных традиций. Эпос бурят-монголов и калмыков хранит в себе богатый материал по языку, фольклору, литературе, всему духовному наследию и способствует практическому решению вопроса о сохранении и возрождении культуры, этнического своеобразия бурятского и калмыцкого пародов, историко-культурной преемственности различных этапов их развития. Сказители передают последующим поколениям основы традиционной культуры, препятствуя тем самым забвению коренных историко-культурных традиций, усиливая центростремительные тенденции, способствуя сохранению этих этносов и созданию реальной возможности их полноправного участия во всех духовных процессах, протекающих в мировом сообществе.

В эпических памятниках монгольских народов в полной мере нашли отражение древние истоки народного мировоззрения, закономерности формирования универсальных общечеловеческих ценностей. В связи с этим сравнительное исследование эпосов монгольских народов в целом, а также бурятского эпоса "Гэсэр" и калмыцкого эпоса "Джангар" в частности, призвано ответить на ряд вопросов, возникающих в ходе изучения эпических памятников.

Цель исследования - комплексный сравнительный анализ эпических памятников, выявление характерных и отличительных черт в образах главных героев, обрисовке родины эпических героев, а также исследование поэтики Гэсэриады и Джангариады.Такой анализ предполагает изучение социальных и ' идейно-художественных особенностей бурятского и калмыцкого эпосов, раскрытие внутреннего механизма эволюции этих эпических памятников, отразивших мировоззренческие представления и традиционные взгляды этих народов. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• исследовать историю изученности памятников с XVIII века и до настоящего времени, когда в распоряжении исследователей (гэсэроведов и джангароведов) уже имеются различные их варианты;

• определить специфику развития бурятского "Гэсэра" и калмыцкого "Джангара", .связанную с особенностями мировоззрения этносов и их жизни в конкретных историко-гсографических условиях;

• проанализировать общность мифических элементов, сохранившихся и трансформировавшихся в "Гэсэре" и в "Джангаре" и сыгравших большую роль в развитии эпических традиций всех монгольских народов;

• рассмотреть поэтику этих произведений со всеми присущими им изобразительными средствами, со всем кругом объектов изображения: основных героев, их антиподов, их эпических характеристик, социально-исторических условий, в которых происходили изображаемые в эпосе события.

• дать характеристику эпической родине протобурят «Булжумууртын урам» и эпической родиной предков калмыков -стране «Бумба».

Для решения поставленных задач применялись следующие методы исследования: системный, который предполагает комплексное сопоставительное изучение, представление основных вариантов «Гэсэра» и «Джангара»; сравнительно-текстологический, описательно-аналитический и сравнительно-исторический.

Научная новизна работы состоит в том, что впервые предпринята попытка комплексно-сопоставительного исследования эпоса «Гэсэр» и эпоса «Джангар» с учетом истррических, культурных, религиозных, социальных взглядов создателей этих эпических памятников, отражения в них основных этапов становления бурятского и калмыцкого этносов.

Объектом исследования является бурятский героический эпос о Гэсэре и калмыцкий эпос о Джангаре.

Предмет исследования - выявление общих черт и различий в двух эпосах, особенности образных и поэтических систем данных памятников.

Материалом исследования послужили варианты улигеров бурятских сказителей: Маншуда Имегеева, Пеохона Петрова, Папы Тушемилова, Альфора Васильева, а также варианты калмыцкого эпоса сказителей Ээлян Овла, Давы Шавалиева, Мукебюна Басангова. Насанки Балдырова.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в

дальнейших научных исследованиях по сопоставительному анализу других эпических произведений двух родственных народов, а также при подготовке спецкурсов, лекционных и практических занятий по фольклору. Материалы исследования могут представить интерес и для таких областей наук, как этнография, культурология, сравнительно-историческое языкознание.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены в виде докладов на международной конференции, посвященной 220-летию академика Я. И. Шмидта (1999), на межрегиональной конференции, посвященной 80-летию профессора Ц. Цыдыпова (1999), на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей БГУ (1998, 1999, 2000), на заседаниях кафедры английской филологии БГУ, кафедре МНОЯ БГУ.

Основные положения по теме диссертации отражены в 4 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяются цели и задачи исследования, выявляется научная новизна и практическая ценность исследования, указаны методы и методологические основы исследования.

Первая глава - "Проблемы сопоставительного исследования бурятского эпоса "Гэсэр" и калмыцкого эпоса "Джангар" посвящена изучению исторических предпосылок возникновения и развития исследуемых эпосов, времени создания Гэсэриады и Джангариады и истории их изучения. Глава состоит из двух параграфов.

Параграф I "Время создания "Гэсэра" и "Джангара" и история их изучения". Эпос - не история, не летопись, это «сказочно-мифологизированное отражение мыслей, чаяний народа в поэтическом стиле». Сказители, исполнявшие и передававшие из уст в уста всю красоту древнего языка, образы героев, вносили что-то и от себя. Эпос - фантастическое отражение бытия и сознания народа-сказителя.

Процесс формирования бурятской народности, который отражен в эпосе, на самом деле был длительным и сложным. Сближение отдельных бурятских племен и их последующая консолидация в единую народность были исторически обусловлены близостью их культуры и языка, а также социально-политическим объединением племен после их вхождения в состав России. В XVII веке уже выделяются четыре племенные группы бурят: булагаты,

эхириты, хоринцы и хонгодоры. В целом в конце XVII начале XVIII веков завершился процесс формирования бурятской народности, в ходе которого племенные различия стерлись, сохранив однако диалектные особенности языка. Традиционной религией бурят был шаманизм, который впоследствии был вытеснен в Восточной Бурятии буддизмом, проникшим в Забайкалье из Монголии в XVII веке. Все эти изменения в истории развития бурятского этноса нашли свое отражение в поздних напластованиях бурятского героического эпоса Тэсэр".

Большой вклад в изучение сокровищницы бурятского народа внесли бурятские фольклористы А.И. Уланов, И.О. Шаракшинова, М.П. Хомонов, С.Ш. Чагдуров, С.С. Бардаханова, М.И. Тулохонов, Е.О. Хундаева и другие. Ими рассмотрены проблемы происхождения Гэсэриады, его поэтики и художественных выразительных средств, сравнения вариантов Тэсэра", дискурсного подхода к изучению поэтики эпоса. «Изучение Гэсэриады было многоплановым и многоаспектным» (P.C. Дылыкова),

Различные стороны калмыцкого "Джангара" исследованы в работах А.Ш. Кичикова, С.А. Козина, Н.Ц. Биткеева, В.А. Закруткина, Г.Д. Санжеева, П.Поуха, Г.И. Михайлова, A.A. Бобровншсова и других авторов.

На основе анализа текста эпоса, можно сделать некоторые выводы о времени его происхождения. Ученые-джангароведы, говоря о 500-лётии "Джангара" имеют в виду лишь время оформления его в одно эпическое целое. Относительно же формирования начальных глав эпоса, его ядра, мнения учёных расходятся. Окончательное решение этого вопроса представляет собой сложную проблему ввиду "текучести этого вида произведений, способных впитывать при своём движении во времени и пространстве элементы разных эпох, этнографической и языковой среды, а также по причине невозможности исследования пределов исторической памяти народа"1. Мы можем говорить лишь приблизительно о первоначальной поре становления эпоса "Джангар" и его дальнейшем развитии.

Самые древние элементы эпической системы "Джангара" (сюжетика, образная система, поэтика) можно условно отнести к периоду начала XIV века, т.е. ко времени сложения Ойратского каганата; что касается более поздних напластований в эпосе, их, вероятно, можно датировать серединой XVIII века, что совпадает по времени с эпохой падения Калмыцкого каганата в Поволжье и

' Козин С.А. Джангариада. Героическая поэма калмыков. - M.-JL, 1940 - С.88.

завершения развития самой поэмы. Поэтому, можно предположить, что древнейшему ядру Джангариады, оформившемуся в эпоху хана Эсэна, намного более пятисот лет.

Параграф II "Пути развития героического эпоса". Богатырские эпопеи монгольских народов имеют общую основу. И у ойратов и калмыков, и у халха-монголов, и у южных монголов, и у бурят-монголов в произведениях героического эпоса действие разворачивается в трех мирах: верхнем - мире небожителей, среднем - мире простого народа, и нижнем, населенном различными хтоническими существами. Каждый из этих миров сказители разных монгольских народов описывают своеобразно, с разной степенью подробности и поэтической идеализации. Разница в характере этих описаний обусловлена не только национальными особенностями, иногда сказывается влияние фольклора других народов. ,

Действительно, общность богатырских сказаний всех монголоязычных народов заключается в том, что эти сказания имеют сходную мифологическую основу, сюжетику, стилевые черты, но все же наблюдается некая разница. Так например, в Гэсэриаде сюжет развертывается сначала на небе, затем на земле, события развёртываются и в нижнем мире (мире демонов), тогда как в Джангариаде эпический конфликт разворачивается только на земле.

Очень похожи по своим целям путешествия Джангара и Гэсэра в нижний мир, хотя нижний мир и его обитатели в обоих произведениях рисуются не одинаково, что свидетельствует об отражении в них разных периодов в истории развития монгольских народов. Джангар оказался в стране шулмасов, а Гэсэр - во владениях хорошо знакомого ламаитам Эрлэг-хана, владыки ада. Небольшое различие между обоими эпизодами имеется, но в целом они очень похожи, ибо эрлэги и шулмасы - персонажи одного происхождения, сходны они и по роли, которую играют в произведениях литературы и фольклора монгольских народов. О происхождении же шулмасов и эрлэгов известно, что они проникли в монгольскую среду под влиянием ламаизма не раньше ХУП-ХУШ веков.

Интересными, на наш взгляд, являются многочисленные превращения главных героев. Гэсэр превращается в птиц, насекомых, рыб... т. д. Не исключены и превращения богатырских коней, например, в мышь, в муху. Элементы оборотничества (чудесных превращений) в Гэсэриаде проявляются с исключительной ясностью, свидетельствуя об архаичности этого памятника.

Общим в сюжетной канве бурятского и калмыцкого эпосов является эпизод встречи героев с мифической птицей, царем пернатых - Гарудой. И в калмыцком «Джангаре», и в бурятском эпосе «Гэсэр» главный герой отправляется за пером этой могущественной птицы по настоянию отца невесты, который мотивирует это желанием описать птичьим пером свое богатство. Подкрадывается сомнение, вряд ли в период создания улигеров народ имел представление о перьях птиц как атрибуте письменности. Однако не исключено, что мотив добычи пера, сопряженной с опасностью для жизни богатыря, имеет древние корни. В сознании сказителей перо могло быть предметом почитания, поклонения этой могучей птице. Образ птицы Гаруды является одним из свидетельств общности мифологических истоков Гэсэриады и Джангариады.

Как в Гэсэриаде, так и в Джангариаде много общего в обрисовке главных героев. Гэсэр и Джангар изображаются могучими, храбрыми, выносливыми богатырями, способными выдерживать самые ожесточенные и упорные сражения и побеждать столь же могучих, как они сами, соперников, представителей враждебного лагеря. Наделяются они и благородством. Цель своей жизни они видят в борьбе с силами зла. Здесь начало эпического конфликта и гуманной миссии Гэсэра и Джангара. Главные герои эпических памятников не одиноки. Они окружены богатырями, которые во многом похожи друг на друга, хотя каждый из них обладает присущими только ему ярко выраженными чертами. В Джангариаде, например, один из богатырей - Алтан-Чээджи изображается провидцем, способным предвидеть ход событий. Орчлонгийн-сайхан-Мингьяан (красавец Вселенной Мингьяан), как говорит само это имя, отличается необычайной внешней привлекательностью. По красоте нет ему равных в мире. Мингьяан к тому же искусен в пении. Ке-Джилган обладает даром красноречия. Арслангийн-Улан-Хонгор, необычайный храбрец и отличный воин, умеет исполнять песни о Джангаре. Правда, маска джангарчи ему нужна, чтобы скрыть свои подлинные намерения.

И богатыри Гэсэра наделены соответствующими индивидуальными чертами. Один из них знает разнообразные языки, другой умеет врачевать, третий обладает способностью сжигать все и т.д. Имея таких соратников, Гэсэр легко справляется со своей миссией искоренителя десяти зол в десяти странах света.

Здесь, правда, уместно заострить внимание на том, что, если главный герой Гэсэриады лично сам вступает в борьбу со своими соперниками, освобождая свою землю и своих соплеменников (понятие о государстве или державе здесь отсутствует), то Джангар

лишь предводительствует огромным войском, будучи правителем великой Бумбайской державы. Если Гэсэр сам непосредственно и активно борется со своими эпическими противниками, то Джапгару как государю приходится больше надеяться на силу своих подвластных. Это предопределяет разнообразие сюжетов и сцен, своеобразие стилистических приемов и поэтики в целом.

Мнения ученых о родственности изучаемых нами эпосов «Гэсэр» и «Джангар» подтверждаются и тюркологами. Так, например, известный фольклорист В.В. Пухов в своей статье доказывает именно это родство, хотя и замечает, что «в эпосе алтае-саянских народов чувствуется постепенное высвобождение от мифов, что в «Джангаре» остались только реликты»2.

Эпос любого народа, будь то калмыки или бурят-монголы, эвенки или нанайцы - это повествование о происшедшем ранее, сказание об «этносе и его бытии», «об особенностях освоения древними людьми окружающей действительности». Что же лежало в основе создания эпоса? По этому поводу существуют разные мнения. Так в своей кандидатской диссертации P.C. Дылыкова придерживается мнения, что в основе улигеров бурят лежит мифология, и приводит ряд доказательств, в первую очередь категории мифологической основы эпоса «Гэсэр», связанных с изучением эпического пространства и времени, а также некоторых символов в эпосе3. Существуют, конечно, другие - исторические предпосылки возникновения и развития эпоса. Поэтому, сравнивая образы главных эпических героев Гэсэра и Джангара, надо говорить не столько о роли историко-культурных связей между ними, сколько о том, что сходство бурятской Гэсэриады и калмыцкой Джангариады способствует прояснению вопроса об общем происхождении монгольских племен и народов и о том, что в эпосе этих народов мифологическая основа однородна. Относительно таких общностей в поэтике «Джангара» и бурятского «Гэсэра» в свое время писал Г.И. Михайлов: «Сходные сюжеты восходят к общему источнику, которым могли быть какие-то древние мифы. А со временем эти древние сюжеты изменились, и сейчас в обоих произведениях они выглядят различно»4. Что касается родства бурят и калмыков, то они восходят к одним и тем же предкам - выходцам

2Пухов В.В. Описание богатырского похода в эпосе тюрко-монгольских народов и калмыков // Типологические и художественные особенности Джангара. - Элиста, 1978. - С. 89.

'См.: Дылыкова P.C. Мифологическая основа эпоса «Гэсэр»: Автореф.дисс.. .к.ф.н. - Улан-Удэ, 2000.

4 Михайлов Г.И. Литературное наследие монголов. М,, 1969. - С.37.

из ущелья Эргунэ-Хун, т.е монголам во главе с Бортэ-Чйно. Бурят-монголы остались на землях своих предков. Что касается ойрат-монголов, то они отделились от западных монголов в результате распрей в XIII веке и в поисках лучшей доли были вынуждены переселиться на берега Волги. Тюрки, их соседи, стали называть их «калмыками», что означает «отделившиеся».

Калмыцкий эпос создавался столетиями. На его создание значительное влияние оказала бурятская Гэсэриада3. При сравнении образной системы двух эпосов обнаруживается преобладание архаических элементов, мифологических пластов сюжетов в бурятской Гэсэриаде.

Однако общность Джангариады и Гэсэриады не подлежит сомнению. Сходство в сюжетике, в образной характеристике героев безусловно роднит оба памятника, поскольку многое в них восходит к общему источнику, к однотипным древним мифам. Со временем эти древние элементы изменялись и сейчас в обоих произведениях представлены различно. Лишь тщательное исследование позволяет обнаружить сходства и различия основ этих произведений. Правда, различия оказались не столь большими, сюжетная канва изменилась сравнительно мало, претерпели изменения некоторые эпические элементы, включая имена героев. Вообще сюжеты сохраняются гораздо лучше, чем имена, они передаются от поколения к поколению лишь с незначительными изменениями, сохраняя общие черты и в тех случаях, когда связаны с разными героями.

Вторая глава - «Сопоставительно-сравнительный анализ текстов Гэсэриады и Джангариады» состоит из шести параграфов и отражает образную систему исследуемых эпосов. Она посвящена обрисовке родины эпических героев, характеристике богатырского коня и его эпической идеализации и общим проблемам поэтики героических сказаний.

Параграф 1 «Главные герои Гэсэр и Джангар, их окружение». Созданный народной фантазией образ Гэсэра является крупным художественным обобщением. Он воплощает в себе идеальные черты народного богатыря, «вбирает в себя эпические, эстетические и философские представления народа»6.

Необычные подвиги, которые Гэсэр совершает, будучи еще в младенческом возрасте, отражают такие свойства главного персонажа эпоса, как неуязвимость, непобедимость, наделенность магическими способностями.

3 См.: Владимирцов Б.Я. Монголо-ойратский героический эпос. - Спб.-М., 1923.

6 ТИагдаров Л.Д. О языке эпоса «Гэсэр» // Гэсэриада - духовное наследие народов Центральной Азии. Улан-Удэ, 1995. - С.36.

Рассматривая образ главного героя и его окружение, мы обращаем внимание на то, что в эхирит-булагатском тексте биография Гэсэра не обросла позднейшими напластованиями. В варианте Маншуда Имегеева у Гэсэра нет небесных и земных пышных титулов, нет дядьев, нет активно действующего в сражениях войска, нет предводителей и полководцев.

В одной из последних работ по Гэсэриаде, Л.Ц. Санжеева приводит интересное сопоставление разных гипотез о происхождении имени Гэсэра. Как отмечает автор, ссылаясь на другие источники, у Гэсэра в разных вариантах эпоса множество имен: Абай Гэсэр хубуун, Зуру (Зургай), НкЛата Нюргай, Бухэ Бэлигтэ хубуун, Эрхэ Манзан хубуун, Бэлигэн Тугдэр хубуун, Олзобойхон. «Такая вариативность связана, - как предполагает Л.Ц.Санжеева, - во-первых, с изменением социального статуса героя, его эволюцией в ходе развития эпического действия. Во-вторых, изменение имени Гэсэра связано с разными способами «семантического кодирования» (определение Э.У. Омакаевой) его настоящего имени. Последнее обусловлено обычаем бурят и других народов Центральной Азии и Южной Сибири менять имена с целью уберечь человека от злых духов. Так появились охранные имена, имена-обереги. На материале эпоса этот процесс отражен в факте перевоплощений Гэсэра, что приводит и к изменению его имени - в зависимости от эпической ситуацию/.

Изучив и проанализировав работы выдающихся фольклористов-гэсэроведов ученый приходит к выводу о том, что "вполне возможно, что термин гэсэр первоначально был нарицательным словом, обозначавшим героя вообще и, объединившим в себе образ борца-богатыря, народного заступника, справедливого вождя-предводителя, выразителя идей свободы, идеала сильного, мудрого и справедливого властителя"*.

Представители духовенства стремились обработать идеологические основы монгольских и тибетских версий Гэсэриады, но потерпели неудачу. Гэсэра хотели представить буддийским перерожденцем, но Гэсэр продолжал оставаться защитником простого народа, который вел непримиримую борьбу с его угнетателями. В условиях Монголии и Тибета Гэсэр оказался на самом острие социальных противоречий. Следует отметить, что у западных бурят-монголов, например, у эхирит-булагатов, сохранивших Гэсэриаду почти в первозданном виде, основная

7 Санжеева Л.Ц. Ономастика эпоса «Гэсэр»: Дисс... к.ф.н. - Улан-Удэ, 2000. -С.90.

*Там же - С.99.

миссия центрального героя внешне никак не выделялась. В эхирит-булагатской версии Гэсэр воспринимается и как герой, и как полубог, спустившийся с неба на землю по велению божеств. Земным людям Гэсэр представлялся таким же простым и смертным, как и все живущие на земле, но ему в большей степени покровительствуют, западные добрые небожители. Здесь он не наделен богатыми и пышными титулами как нойон, богдо, хан, а выступает как «Х7буун» - добрый молодец.

Этимология слова Джангар интересовала, многих отечественных исследователей. Б.Я. Владимирцов, например, считал, что само имя Джангар есть заимствованное Джахангир (завоеватель мира)9.

Н.Ц. Биткеев приводит свою версию происхождения имени Джангар. Он справедливо отмечает: «чтобы установить и доказать происхождение имени героя, надо оперировать преданиями, письменными памятниками, а не только современными материалами, как это делалось до сих пор. Хотя и в них нет сколько-нибудь весомых сведений о возникновении данного эпического героя. Семантика слова «Джангар» - «одинокий», «единственный сирота» - действительно соответствует текстологической фактуре эпоса, но этого недостаточной. Попытку установить значение слова Джангар предпринял и калмыцкий ученый А.Ш. Кичиков. Его исследование интересно тем, что в нем приводится конкретный материал по данному вопросу. Мнение ученого перекликается с мнением Н.Ц. Биткеева (Джангар означает «одинокий, единственный, сирота^1).

Нам представляется правомерной этимология имени Джапгара, предложенная А.Ш. Кичиковым и Н.Ц. Биткеевым, поскольку она соответствует текстологической фактуре эпоса. В эпосе нет ситуаций, где бы мы видели Джангара погибшим, но есть много упоминаний о том, что он воскрешал своих побратимов. Джангар, по мнению рапсодов, "абсолютно неуязвим".

Не менее веским доказательством древности образа Джангара служит его дружба с птицей Гарудой, доставившей героя с неба на землю в благодарность за спасение птенцов. К тому же Джангар нисходит в подземное царство - царство смерти, где .находит и воскрешает Хонгора, с которым и возвращается домой. Разные версии дают нам различное описание внешности Джангара - от

9 Владимирцов Б.Я. Указ. соч. - С.21.

" Биткеев Н.Ц. Калмыцкий героический эпос «Джангар». - Элиста, 1990. - С.35. й Кичиков А.Ш. Записки. Вып.2. - Элиста, 1962. - С.214.

сказочно-гиперболизированного персонажа до реалистического образа хана-феодала. Например, в старой записи "Песни о Хара-Кинесе" говорится: "посмотришь спереди - имеет хватку голодного льва, низвергающегося с вершины горы; посмотришь сбоку - словно месяц пятнадцатого числа плывет. Из-за мышц меж лопаток едва увидишь навьюченного верблюда. Ширина меж лопаток - семьдесят локтей. На ладонях его - сила 33-х тенгриев Хормусты...".

Гиперболические черты могущества Джангара "функциональны", они подавляют недругов Бумбы, вызывая восхищение и гордость у подданных. В версии Э.Овла образ Джангара свободен от гиперболизации, он просто величественный владыка, лик которого "подобен месяцу пятнадцатого числа" (часто встречающаяся трафаретная формула).

Эпический герой Джангар наделен богатой тйтулатурой, начиная с простого звания баатар (богатырь), затем - нойон (господин, начальник, князь), хаан (государь, император) и кончая величественным титулом эзн (властелин, владыка), богдо (августейший). Ничем не уступает своей титулатурой и герой бурятской Гэсэриады: Абай (волшебник, чародей, маг), богдо (августейший), хаан (государь, император). Если сравнить титулатуру эпических героев, то становится ясно то, что в титулатуре Джангара преобладает руководящее начало, он является в эпическом сказании и властелином и государем. Это подтверждает тот факт, что «Джангар» является более поздним произведением тууль-улигерного эпоса, вобравшим в себя немало архаичных элементов в процессе исторического развития калмыцкого народа.

В соответствии с представлениями о главе государства Джангар наделен атрибутами власти, признаками могучего властелина, к которым можно причислить его славных богатырей, ханскую ставку - дворец, символ государственной власти - знамя, миллионы подданных, живущих в Бумбе. Гэсэр же предстает как глава рода, племени. У него есть дом (дворец), вокруг которого располагаются жилища соплеменников, много скота, численность которых может «покрыть» горы и долины. Описание богатства в двух эпосах указано «общими местами» с разной долей поэтических возможностей сказителей.

Разные варианты пролога дают более или менее подробное описание хода сооружения тысячами мастеров дворца, воспринимаемого как основной символ государственной власти, но это описание неизменно остается гиперболизированным. В версии Э.Овла говорится, что крыша дворца всего на три пальца не достает до неба. Это делается сознательно, как бы напоминая о том, что людям, как бы велики они ни были, не пристало тягаться с

небожителями. Здание дворца "десятиэтажное и девятицветное", украшенное драгоценными камнями и изображениями священных животных, оно поражает и подавляет врагов своим видом и великолепием отделки. Ставка носит название "Алтан-торлог", которое обозначало когда-то древнее жилище типа 'мазанки с плетеным остовом, это жилище превращено во дворец средствами эпической идеализации.

Знамя Бумбы - желто-пестрый стяг, испускающий яркий, слепящий свет. Ни при каких условиях оно не должно попасть в руки врагов. Экспозиция любой версии неизменно содержит описание пира, происходящего в ставке Джангара, которое ценно своим указанием на значение и место, занимаемое каждым из его сподвижников. В соответствии с древнеойратской (а также тюркской и монгольской) дуальной организацией общества, богатыри занимают место, соответствующее их положению в нем -по правую или по левую руку от государя. Правую сторону богатырей во всех версиях возглавляет Алтан Чээджи, старейший из богатырей, мудрец, ясновидец, советник. Следующим по значению и месту оказывается Гюзян Гюмбе, прославленный герой и гадатель на бараньей лопатке. По версии Э. Овла на этом почетном месте сидит Хонгор, что вполне соответствует той важной роли, которую он играет в эпосе. Следовательно, разработка отдельных образов в разных версиях шла разными путями. В версии Д. Шавалиева Хонгор - глава левой Стороны богатырей, Гюзян Гюмбе - рядом с ним, третьим сидит Строгий Санал. Справа от Алтан Чээджи - Савар Тяжелорукий. Все богатыри располагаются полукружьями, начиная от хана, сидящего на северной стороне юрты, вплоть до входа в нее. Кроме того есть и круги белых прекрасных жен и луноликих важных старух.

На пиру, где обычно "льются реки арзы", Джангар, сидя на золотом троне, повествует своим витязям о делах правления и веры. По мнению А.Ш.Кичикова, речь здесь идет, скорее всего, не о повелениях и приказаниях (jarl'g)> а о древних традициях и обычаях предков, в связи с чем вместо монгольского слова jasa (яса) употребляется тюркское слово toru (закон, обычай).

Если решение вопросов войны и мира на Джангаровых пирах является обычным делом, то устройство облавных охот, игравших в недавнем прошлом немаловажную роль в жизни кочевого общества, сохранило о себе память в виде единственного упоминания в формуле:

Манд дээлх дээсн кезэ учрхв? Когда же появится враг, с

которым сразимся? Горэлх горэсен кезэ учрхв? Когда же будет облава на зверя?'г

В подтверждение верховенства Джангара, рапсоды повествуют о том, как в торжественной обстановке в ставку Джангара собираются ханы и подданные по случаю начала празднования Цагаан Сар (Белого месяца) с поздравлениями и подношениями.

Но образ Джангара был бы неполным, если бы не было его постоянного взаимодействия с образами его соратников и, прежде всего с Хонгором. Джангар и Хонгор - образы, составляющие единый сплав, их раздельное рассмотрение возможно только в очень ограниченных пределах. Хонгор - многогранный эпический образ. Ему, как никому другому, приписано множество подвигов, его имя сопровождается многими эпитетами, характеризуется наибольшей разработанностью, богатством красок, изобилием изобразительных средств. Черты характера Хонгора одинаковы во многих версиях. Он рожден для победы над злом. Образ Хонгора как первого бумбайского витязя неразрывен с его великими подвигами и рыцарски безупречным поведением, он динамичен, насколько это возможно в рамках эпической биографии. Героическое детство, женитьба, подвиги - эти элементы раскрывают образ в движении во времени и пространстве. Они дополнены трафаретными формулами и целыми магталами в виде поэтических панегирик. Подобно Джангару, образ Хонгора связан с разностадиальными эпическими формациями (глава "О женитьбе", например, свидетельствует о связи с богатырской сказкой и мифами). Образ Хонгора является столь же древним, как и образ Джангара, корни их следует искать в легендах, архаических сказаниях, мифах и сказках.

Параграф 2 «Богатырский конь и его эпическая идеализация». В улигерах образ богатырей неразрывно связан с их помощниками и друзьями - образами эпических коней. Красота богатырского коня и его украшение косвенно показывали величие и мощь богатыря. Кони идеализировались даже по масти: у Джангара -рыжий Аранзал, у Хонгора - Сивко, у Санала - чалый Лыско и т.д. Идеализация богатырского коня достигла в Джангариаде вершины художественного совершенства. Хвала Джангарову коню поразительно богата художественными красками и точными деталями. Вот каков его конь: "Под началом старого жеребца Рыжки - Долдой, в семь лет посвященного грозному богу Махакала, девять

11 Джангар. 1990. - Строки 277-278

тысяч кроваво-красных, рыжих коней. Без пятнышка, без крапинки, без лысинки весь этот девятитысячный табун". Так поет джангарчи, усиливая величие коня героя описанием, насыщенной игрой красок.

У богатырей Гэсэра и их суженых самые разномастные кони: бэльгэн хэер морин — вещий гнедой конь, шаргал — соловый, зээрдэ -рыжий, соохор — пестрый. Если масть небесных коней несколько необычна (голубой конь), то земные кони наделены обычными чертами и свойствами.

Таким образом, эпическое воспевание коня - уникальное художественное наследие устно-поэтического творчества и бурят, и калмыков, и монголов, неотъемлемая часть их народной эстетики.

Параграф 3 «Соперники Гэсэра и Джангара». Система образов в эпических памятниках включает в себя и положительные, и отрицательные персонажи эпоса, ибо эпос любого народа отражает противостояние «добра» и «зла». По философскому закону единства и борьбы противоположностей нет «зла» без «добра», так же как нет «добра» без «зла». Эти две противоположности являются по сути толчком в развитии поступательного движения общества. Яркое подтверждение этому мы находим в Гэсэриаде и Джангариаде. Столкновение двух противоборствующих сил становится завязкой эпического конфликта и началом гуманной миссии Гэсэра и Джангара в освобождении родной земли (ара гэр) от напастей и мора, от захватчиков.

В борьбе против Гэсэра из его окружения выступают дядья -коварный Хара Сотоп хан, старший из небесных богатырей -изменник Агсагалдай, а также и небесная жена Гэсэра /- Гагуурай Ногоон. Гэсэр противоборствует с силами зла в образах многочисленных мангадхаев, улигершины видят в стане соперников Гэсэра и лам, и шаманов. Мы, вслед за С.Ш. Чагдуровым, склонны утверждать, что в большей степени стрела Гэсэра направлена против религиозной знати, «верхушки» как буддийской, так и шаманской. «Еще потому как Хара Сотон нойон в Гэсэриаде служит силам зла, можно предположить, что его прообразом в реальной жизни был не кто иной, как черный шаман»13. По утверждению монгольского академика Ц. Дамдинсурэна, в образе Цотона усматривался именно шаман. Он писал: «Цотон, кроме всего, еще бон, то есть шаман»14.

Стан антиподов Джангара наполнен мангусами, шулмусками, дьяволами и дьяволицами, бесовским отродьем - символами зла, ради устранения которого идет к своей заветной цели Джангар со

11 Чагдуров С.Ш. Поэтика Гэсэриады. - Иркутск, 1993. - С.178.

14 Дамдинсурэн Ц Исторические корни Гэсэриады. - М.,1957. - С.91.

своими побратимами. Не яркая выраженность образов калмыцких отрицательных женских персонажей подтверждает тот факт, что калмыцкий эпос более современен, нежели бурятский.

Параграф 4 «Родина Гэсэра - Булжумууртын урам и родина Джангара - Бумба». В рассматриваемых нами вариантах эпоса "Гэсэр" мы только в одном из них сталкиваемся с названием родины Гэсэра Булжумууртын урам - в более позднем петровском варианте1^. Что же из себя представляет эта родина? Какую родину воспевали наши далекие предки? Л.Ц. Санжеева приводит ряд фактов, доказывающих происхождение топонима "Булжумууртын урам". Автор опирается на топонимистические изыскания С.Ш. Чагдурова, основывающегося на устные предания монгольских народов, в которых упоминается Бунхан Бульджа хаан. Он склонен связывать вышеупомянутый ойконим с одноименной рекой в Хэнтэйском аймаке Монголии Балж (Булж) - притоком Онона и с именем общего предка тюрков и монголов Яфета, сына Ноя, которого древние протомонголы называли Булджа-ханом (Абулджа-ханом). Поэтому название Булжумууртын урам можно перевести как "сторона реки Булжа мурэн"^.

Следующая версия происхождения названия 'булжумуур' объясняется на основе ассоциативного перевода слова: "В более поздних по времени возникновения унгинских улигерах слово "булжумуур" ассоциируется со святым, добрым, созидательным началом. В фольклоре монгольских народов очень часто жаворонок представляется вестником добра, приносящим счастье"1'. "Страна, где обитают жаворонки" — так зовется земная родина Гэсэра, от белого жаворонка, с золотыми письменами на спине, с серебряными письменами на груди, обитающего на северо-западном краю неба, зависит судьба западных небожителей: в "Абай Гэсэре" Пеохона Петрова с помощью жаворонка выздоравливает дочь Наран Дулан тэнгрия Наран Гоохон абхай; серо-пестрым жаворонком .спускается на землю будущая земная мать Гэсэра Наран Гоохон девица в "Гэсэре" Парамона Дмитриева (она является дочерью Сэгээн Сэбдэг тэнгрия). Во всех этих эпизодах имеет место более позднее осмысление слова "булжумуур". В "Абай Гэсэре" Пеохона Петрова [1960, строка 107] встречается сочетание "Азарга Сагаан булжумуур", которое можно перевести как "белый самец", "чудесный", "могучий" ("азарга", по мнению А.И. Уланова, означает

1ГАбай Гэсэр. 1960.

и Санжеева Л.Ц. Указ.соч. - С.74, С.159. " Санжеева Л.Ц Указ. соч. - С.151-161.

самец, мужское начало). Создатели бурятского эпоса назвали родину Гэсэра чудесным словом Вулжумууртын урам не случайно, ибо и сам образ Гэсэра ассоциируется с добром, миром и счастьем на земле. Про эту серо-пеструю птичку складываются песни, слагаются легенды. Трель этой чудесной птицы является поэтическим образом вдохновения, самозабвенности. Наиболее приемлемой, на наш взгляд, является точка зрения С.Ш. Чагдурова, в которой исследователь подкрепляет свою версию не только историческим, но и этнографическим материалом.

Благодатна и сказочно хороша, божественна страна эпических героев, взрастившая на своих просторах мужественных воинов, отважных бойцов и их могучего предводителя, вождя, хана Джангара и богатыря Гэсэра.

Шаманизм у монгольских народов, в своей начальной стадии назывался, как и религия бон, «черной верой» и, по мнению профессора Чагдурова, «бурят-монголы и их предки вполне могли называть шаманов, равно как и колдунов религии бон, термином, довольно близким к тибетскому бонпо». Далее он приводит идиоматическое выражение, бытующее у сартулов «ламагуй газар бумба галзуурба» - 'там, где нет ламы, беснуется/неистовствуег бумба'18. Это выражение, вышедшее из глубин народной памяти, еще раз доказывает, что в древности у сартулов и калмьрсов мирно уживались и шамацизм, и буддизм. И не потому ли обетованная земля, родина Джангара, имеет созвучие с корневой религией калмыков - шаманизмом, вытесненным позднее ламаизмом. Не потому ли религия предков калмыков вызывала у джангарчи ностальгию по прежней родине, тоску по былым традициям, а главное - духам предков. Страна, воспетая джангарчи - Бумба -обетованная земля, родина героев калмыцкого эпоса, предстает как идеальная страна, которую не найти ни на одной карте мира. Бумба, на наш взгляд, была страной шаманов. Но, по словам современников, в наше время шаманизм фактически не распространен у калмыков, в отличие от буддизма. И поэтому можно с уверенностью утверждать, что название страны Бумба выбрано не случайно. Это простые люди в поисках своей мечты, тоскуя по родине, по первопредкам, по своей истинно корневой религии - шаманизму воспевали обетованную землю Бумба, родину эпического героя Джангара.

Параграф 5 «Воинская атрибутика в «Гэсэре» и в «Джангаре». Сознание народа наделяло своего героя всеми возможными и невозможными для земного человека атрибутами. На

Чагдуров С.Ш. Указ.соч. - С.64.

вооружении Гэсэра - орудия созидания. Господство орудий труда из палок и камней длилось так долго, что в век длительного господства железа они не могли быть вытеснены из улигеров, они были воспеты и в мифах как чудеснейшие средства труда и борьбы с чудовищами и всякими напастями. Поэтому, когда герои не могли одолеть своих врагов железными копьями, мечами, то пользовались давно воспетыми палочками, шерстобитными прутиками Ьабаа или задай-камнем. Не воинское оружие поражает врагов, а волшебная шерстобитная палочка Ьабаа, являющаяся орудием созидания кошмы для юрты или камень-задай - волшебная сила природы. Калмыцкий «Джангар» намного современнее архаичного эпоса «Гэсэр», поэтому и вооружение героев и отношение к нему сказителей разительно отличаются. Правда, в тот период искусство обработки металлов еще не получило такого широкого распространения, как в наше время, но мечи ценились, особенно у калмыков, символизируя воинскую доблесть или наследие предков. В «Джангаре» у каждого эпического богатыря есть свое излюбленное оружие. У Джангара это дрот (аръм), у Хонгора -желтый стальной меч (билгиин шара болад улдэ) или секира, как у Савара (ээв балта, тюрк. - "луна-топор"), Санал не расстается с любимым кинжалом (ханжал), у Позяна Гюмбе - пика (шоръ). В то же время все богатыри вооружены обыкновенным мечом (улде), луком и неизменной калмыцкой плеткой маля (или елдон, товарцаг). Описанию маля, наряду с описанием богатырского коня, во всех версиях и главах уделяется большое внимание, что объясняется длительным бытованием этого вида оружия в калмыцком обиходе, его символическими ' особенностями в народной традиции. Вооружение витязей Бумбы - типичный комплект боевого оружия древних воинов, что подтверждается археологическими исследованиями. В качестве характерной особенности эпоса следует подчеркнуть то, что ни в одной главе-песне не фигурирует огнестрельное оружие, хотя калмыки, участвовавшие в войнах России с XVII в., имели с ним дело. Возможно, рапсоды не "вручали" богатырю ружье, т.к. оно давало неизмеримое преимущество над противником, что уже выходило за пределы эпического повествования. Кроме того, ореол магической силы оружия прошлого, освященного многовековой традицией, поэтически возвышает его над огнестрельным оружием повседневного употребления.

Подобного "возвышения" боевого оружия в Гэсэриаде нет. Дело заключается, скорее всего, в том, что эпическое событие в Гэсэриаде развертывалось до возвышения монголов в эпоху Чингисхана, а в Джангариаде - после этого возвышения. В

«Джангариаде» воспевается оружие, потому что оно «вовсю» действует и разит врагов, способствуя победе богатыря над ними. В Гэсэриаде оно иногда тупится, ломается (сцена, где у Алма Мэргэн сломался лук и т.д. ), хотя оно и ниспослано свыше, т.е оружие Гэсэра божественного происхождения, но цели своей оно иногда не достигает! Так что это - иносказательная и достаточно справедливая критика улигершином Неба-отца.

Параграф 6 «Поэтика Гэсэриады и Джангариады». Художественно-изобразительные средства двух эпосов традиционны для общемонгольского фольклора, на фоне которого они выделяются меньшей степенью преувеличения изображаемых событий, хотя факт гиперболизации отрицать нельзя. Предпочтение и частота использования средств изобразительности в канве эпоса характеризуют своеобразный исполнительский стиль, изучение которого должно стать предметом специального исследования. Анализ поэтической системы эпосов свидетельствует о наличии общих черт, приемов в изображении героев. Это, в первую очередь связано с использованием гипербол и сравнений. Употребление гипербол символично, оно вбирает в себя идеализацию народом своих героев, представлявших их могучими и непобедимыми. Стилистический прием сравнения в эпосах подтверждает единую основу изучаемых произведений. Постоянные формулы использовались для упрощения запоминания столь монументальных памятников и характерны для наиболее древних вариантов бурятской Гэсэриады. Отличительной чертой поэтики «Джангара» является тот факт, что каждая глава произведения может предстать перед слушателем как отдельное произведение, тогда как главы бурятских улигеров взаимосвязаны друг с другом и взаимообусловлены.

В заключении работы сформулированы основные выводы исследования:

1. Сравнительно-сопоставительный анализ бурятского эпоса "Гэсэр" и калмыцкого эпоса "Джангар" подтверждает наличие в том и в другом сходных сюжетов, мифических мотивов и вообще архаических пластов, свидетельствующее о родственных отношениях этих народов и общей мифологической основе эпосов.

2. Едина и историческая основа улигеров: предками калмыков и бурят-монголов были выходцы из ущелья Эргунэ-хун во главе с Бортэ-Чино. Предки бурят-монголов остались на своей территории и слагали свои улигеры, а калмыки в поисках лучшей доли добрались до Волга и осели на ее берегах. По многочисленным исследованиям ученых, касающихся пространственных представлений (географических, этнографических, космологических

и т.п.), топонимических обозначений эпоса, в калмыцкой Джангариаде нашли свое отражение названия всех существующих географических объектов, входящих в состав Джунгарского государства ХУ-ХУИ веков и частично входящих ныне: северные и южные цепи Алтайских гор, бассейн Иртыша, Кобдосский район, Тангутско-Тибетское нагорье и даже сам Тибет. Величественное Бумбайское море, воспетое в эпосе, это всего лишь Джунгарские озера, представлявшиеся морями поэтическому воображению степняков. В бурятском «Гэсэре» названий реальных географических объектов мало, большинство топонимических обозначений можно отнести к мифическим.

3. В бурятском эпосе «Гэсэр» и в калмыцком эпосе «Джангар» образы главных героев во многом отличаются друг от друга. Прежде всего тем, что Гэсэр - сын Неба, спустившийся с определенной целью на землю, Джангар - сын Земли, Если в эпосе «Гэсэр» главный герой сам является воином, искоренителем зла на земле, хотя с неба с ним были спущены тридцать три батора, то эпический герой Джангар, окруженный своими богатырями, не участвует в поединках, а руководит своим «подвластным» народом. Это доказывает отражение в калмыцком эпосе феодально-ханских отношений, тогда как в Гэсэриаде прослеживаются реликты первобытно-общинного родового строя.

4. Общей особенностью двух эпосов является идея борьбы сил добра и зла: в бурятском эпосе сам Гэсэр, в калмыцком -богатыри во главе с Джангаром выполняют свои гуманные миссии и неизменно торжествуют над врагами, символизирующими зло.

5. Вслед за С.Ш. Чагдуровым, Е.О. Хуидаевой и рядом других ученых (Г.М. Михайловым, Н.Л. Жуковской, Д.С. Дугаровым, Т.М. Михайловым, Д.А. Бурчиной,) мы приходим к выводу, что в бурятской Гэсэриаде нашел свое яркое отражение шаманизм, хотя здесь встречаются некоторые буддийские напластования. В калмыцком «Джангаре» намного больше буддийских элементов, нежели шаманистских: изображение отдельных персонажей в буддийском стиле, например, появление на свет перерождений божеств, тэнгриев, лусов и даппгас из макушки, подмышек и пупка матери напоминает рождение Будды Шакьямуни из-под правой подмышки царицы Махамайи. И не потому ли древние предки калмыков воспевали свою эпическую родину Бумбу, идеализируя и тоскуя по истинно корневой религии - шаманизму. Примеров отражения буддизма в «Джангаре» много, чего не скажешь о бурятском эпосе. Об этом свидетельствует эпизод женитьбы героев-богатырей, где невеста в качестве приданого берет с собой священные буддийские реликты Ганжур и Данжур.

Различные религиозные мотивы и напластования еще раз подтверждают архаичность «Гэсэра» и более позднее становление калмыцкого «Джангара».

6. В борьбе против соперников Гэсэр использует не богатырские доспехи и оружие, ниспосланные «сверху», а свою природную смекалку, свой ум, а также способности своих антиподов: их оружие, приемы и средства борьбы. В сопоставительно-сравнительном исследовании боевого оружия в Гэсэриаде и в Джангариаде особо выделяется следующий факт: если в калмыцком эпосе воспевается боевое оружие, потому что оно «вовсю» действует и разит врагов, способствуя победе богатыря над ними, то в бурятском эпическом памятнике оно бездействует, тупится, хотя и ниспослано свыше.

7. И приоритеты сказителей - авторов и создателей двух великих эпических памятников - не могли не быть разными. И все же одно несомненно, что роднит оба памятника: и в Гэсэриаде и в Джангариаде звучит страстное желание героев эпосов и их певцов к миру и согласию, тоска по счастливой жизни и благоденствию, которых мало было отпущено судьбой предкам бурят и калмыков.

8. И наконец, анализ отдельных составляющих эпосов позволяет заключить, что «Гэсэр» и «Джангар» являются вершиной эпического творчества бурятского и калмыцкого народов, наследием их славных предков и гордостью нынешних поколений. Выражая мечты и идеалы многих поколений, эти эпические памятники представляют собой вклад в народную культуру и достояние мирового фольклора.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Образ Гэсэра в бурятском героическом эпосе // Вестник Бурятского университета. Сер. 6: Филология. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999, Вып. 3. - С. 32-37.

2. Эпическая страна Бумба // Сб. молодых ученых Байкальского региона и Забайкалья. История и политические науки. Литература. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999.-С. 137-140.

3. Калмыцкий героический эпос «Джангар» // Сб. ст., посвящ. 80-летию Ц.Ц. Цыдыпова. - Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999. -С.173-175.

4. «Гэсэр» и «Джангар» как вершины эпического ;творчества монгольских народов // Немцы и . Сибирь. История. Современность. Материалы межд.науч.конф. - Улан-Удэ, 1999.-С. 31-35. „ р

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Цыбенова, Баирма Бальжинимаевна

ВВЕДЕНИЕ.,.

Глава 1. Проблемы сопоставительного исследования бурятского эпоса

Гэсэр» и калмыцкого эпоса «Джангар».

§ 1. Время создания "Гэсэра" и "Джангара" и история их изучения.

1.1 Время создания бурятского героического эпоса «Гэсэр».

1.2 Время создания калмыцкого героического эпоса "Джангар".

§2. Пути развития героического эпоса.

Глава 2. Сопоставительный анализ художественного текста эпосов «Гэсэр» и «Джангар».

§ 1. Главные герои Гэсэр и Джангар, их окружение.

§2. Богатырский конь и его эпическая идеализация.

§3. Соперники Гэсэра и Джангара.

§4. Родина Гэсэра - «Булжумууртын урам» и родина Джангара - «Бумба».

§5. Воинская атрибутика в «Гэсэре» и в «Джангаре».

§6. Поэтика Гэсэриады и Джангариады.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Цыбенова, Баирма Бальжинимаевна

В наши дни не ослабевает интерес к героическим эпосам монголоязычных народов «Гэсэру» и «Джангару». Гэсэриада и Джангариада, гениальные поэтические творения бурятского и калмыцкого народов, представляют собой яркий вклад в мировую культуру.

Выяснение связей между Гэсэриадой и Джангариадой является еще одним показателем единой по сути судьбы бурятского и калмыцкого народов, а также их принадлежности к единой общемонгольской культуре. Это дает материал, способствующий более глубокому изучению и осмыслению предыдущего опыта традиционной культуры этих народов. «Гэсэр» и «Джангар» свидетельствуют об устойчивости развития и сохранения в них этнических, культурных и хозяйственных традиций. Эпос бурят-монголов и калмыков хранит в себе богатый материал по языку, фольклору, по литературным истокам и сферам их духовного наследия и способствует практическому решению вопроса о приоритете сохранения и возрождения культуры, этнического своеобразия бурятского и калмыцкого народов, историко-культурной преемственности различных этапов их развития. Сказители передают последующим поколениям основы традиционной культуры, препятствуя тем самым забвению коренных историко-культурных традиций, усиливая центростремительные тенденции, способствуя сохранению этих этносов и созданию реальной возможности их полноправного участия во всех историко-духовных процессах, протекающих в мировом сообществе.

В этих эпических памятниках монгольских народов в полной мере нашли отражение древние истоки народного мировоззрения, закономерности формирования универсальных общечеловеческих ценностей. В связи с этим сравнительное исследование эпосов монгольских народов в целом, а также бурятского эпоса «Гэсэр» и калмыцкого эпоса 4

Джангар» в частности, призвано ответить на ряд вопросов, возникающих в ходе изучения эпических памятников.

Актуальность исследования определяется необходимостью комплексного сравнительного анализа эпических памятников, выявления характерных и отличительных черт в раскрытии образов главных героев, установления родины эпических героев, исследования поэтики Гэсэриады и Джангариады.

Цель исследования - комплексный сравнительны^анализ эпических памятников, выявление характерных и отличительных черт в образах главных героев, в обрисовке родины эпических героев, а также исследование поэтики Гэсэриады и Джангариады. Такой анализ предполагает изучение социальных и идейно-художественных особенностей бурятского и калмыцкого эпосов, раскрытие внутреннего механизма эволюции данных эпических памятников, отразивших мировоззренческие представления и традиционные взгляды этих народов. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• исследовать историю изученности памятников, начавшуюся с XVIII века и продолжающуюся в настоящее время, когда в распоряжении исследователей (гэсэроведов и джангароведов) уже имеются различные их варианты;

• определить специфику развития бурятского "Гэсэра" и калмыцкого "Джангара", связанную с особенностями мировоззрения этносов и их жизни в конкретных историко-географических условиях;

• проанализировать общность мифических элементов, сохранившихся и трансформировавшихся в "Гэсэре" и в "Джангаре" и сыгравших большую роль в развитии эпических традиций всех монгольских народов; 3

• рассмотреть поэтику этих произведений со всеми присущими им изобразительными средствами, со всем кругом объектов изображения: основных героев, их антиподов, их эпических характеристик, социально-исторических условий, в которых происходили изображаемые в эпосе события.

• дать характеристику эпической родине протобурят «Булжумууртын урам» и эпической родине предков калмыков - стране «Бумба».

Для решения поставленных задач применялись следующие методы исследования: системный, который предполагает представление основных вариантов «Гэсэра» и «Джангара»; сравнительно-текстологический, описательно-аналитический и сравнительно-исторический.

Методологической основой диссертационного исследования послужил ряд работ известных фольклористов (гэсэроведов и джангароведов), которые мы условно разделили на следующие группы. Первая группа - это исследования, которые имеют основополагающее значение, иными словами, это труды теоретиков фольклора, раскрывающие общие проблемы героического эпоса (Н.Ц. Биткеев, А.Ш. Кичиков, С.Ю. Неклюдов, Е.М. Мелетинский, В.Я. Пропп, М.И. Тулохонов, А.И. Уланов, М.П. Хомонов, С.Ш. Чагдуров, Н.О. Шаракшинова и др.); а также работы, описывающие их локальное бытование (устные и письменные) или варианты каких-то стадиальных групп эпоса (Е.О. Хундаева, Д.А. Бурчина, Д.Д. Гомбоин и др.). Вторая группа - это исследования стилевых особенностей эпоса, его семантической структуры (С.С. Бардаханова, Н.Ц. Биткеев, В.Ш. Гунгаров, A.B. Кудияров, E.H. Кузьмина, М.И. Тулохонов, М.П. Хомонов, С.Ш. Чагдуров, Н.О. Шаракшинова).

Научная новизна работы состоит в том, что впервые предпринята попытка комплексно-сопоставительного исследования эпоса «Гэсэра» и эпоса «Джангар» с учетом исторических, культурных, религиозных, социальных взглядов создателей этих эпических памятников, отражения в 6 них основных этапов становления в развитии бурятского и калмыцкого этносов.

Объектом исследования является бурятский героический эпос о Гэсэре и калмыцкий эпос о Джангаре.

Предметом исследования - выявление общих черт и различий в двух эпосах, особенности образных и поэтических систем данных памятников.

Материалом исследования послужили варианты улигеров бурятских сказителей Маншуда Имегеева, Пеохона Петрова, Папы Тушемилова, Альфора Васильева, а также варианты калмыцкого эпоса сказителей Ээлян Овла, Давы Шавалиева, Мукебюна Басангова, Насанки Балдырова.

Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в дальнейших научных исследованиях по сопоставительному анализу других эпических произведений двух родственных народов, а также при подготовке спецкурсов, лекционных и практических занятий по фольклору. Материалы исследования могут представить интерес и для таких областей наук как этнография, культурология, сравнительно-историческое языкознание.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены в виде докладов на заседаниях кафедры английской филологии, кафедры начального обучения языкам БГУ, на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей БГУ (1998, 1999, 2000), на межрегиональной конференции, посвященной 80-летию профессора Ц. Цыдыпова (1999), на международной конференции, посвященной 220-летию академика Я. И. Шмидта (1999).

Основные положения по теме диссертации отражены в 4 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общности и различия бурятского эпоса "Гэсэр" и калмыцкого эпоса "Джангар""

Заключение

Сравнительно-сопоставительное исследование бурятского эпоса «Гэсэр» и калмыцкого эпоса «Джангар» позволяет нам сделать следующие выводы.

В настоящее время в распоряжении исследователей находится достаточное количество фольклорного материала по Гэсэриаде и Джангариаде, собранного в течение многолетних исследований и собираемого в наши дни. Этот материал открывает широкие возможности для исследовательской работы по всем направлениям изучения древних эхирит-булагатских и более поздних унгинских вариантов бурятского эпоса, а также ойратской и калмыцкой эпической традиции.

Наличие в «Гэсэре» и «Джангаре» схожих сюжетов, мифических мотивов и вообще архаических пластов свидетельствует о родственных отношениях этих народов и общей мифологической основе эпосов. Также едина и историческая основа улигеров: предками калмыков и бурят были выходцы из ущелья Эргунэ-хун во главе с Бортэ-Чино. Предки бурят остались на своей территории и слагали свои улигеры, а калмыки в поисках лучшей доли добрались до Волги и осели на ее берегах, но по многочисленным исследованиям ученых о пространственных представлениях (географических, этнографических, космологических и т.п.), топонимических обозначений эпоса в калмыцкой поэме нашли свое отражение названия всех существующих географических объектов, входящих в состав Джунгарского государства ХУ-ХУП веков и частично входящих ныне: северные и южные цепи Алтайских гор, бассейн Иртыша, Кобдосский район, Тангутско-Тибетское нагорье и даже сам Тибет. Величественное Бумбайское море, воспетое в эпосе, это всего лишь Джунгарские озера, представляющиеся морями поэтическому воображению степняков.

143

Неудивительно, что в калмыцком эпосе нет ни одного географического названия Поволжья, намека на его природно-исторические особенности. Не поэтому ли джангарчи воспевают свой родимый край, гордо назвав его Бумбайской державой.

В отличие от калмыцкого эпоса бурятский «Гэсэр» слагался на исконной территории своих предков. Об этом свидетельствуют географические названия местности, богатства флоры и фауны степей и хребтов Алтая и Хухэя, где баторы охотятся на диких зверей, где они пасут свои многочисленные стада, где нагуливают жир для предстоящих походов верные друзья баторов - богатырские кони, которые не только служат своему хозяину, но и наделены волшебными свойствами: умением разговаривать, давать советы, спасать хозяина в трудную минуту. Морин ульгэр (конный фольклор) по красоте и содержанию является удивительным поэтическим достоянием монголоязычных народов. Красота богатырского коня и традиции его украшения косвенно показывали величие и мощь богатыря.

С проблемой историчности тесно связан вопрос о времени создания эпоса, впитавшего в свою ткань элементы различных эпох, черты этнографической и языковой среды. Усвоению этих элементов и черт немало способствовало бытование эпического памятника в виде устных вариантов сказаний, быстро трансформировавшихся в условиях меняющейся действительности.

Мы можем лишь предполагать о первоначальной поре становления памятников и времени их развития. Для Гэсэриады эти этапы развития могут быть отнесены к эпохе родового строя. Основываясь на фактах и событиях, изображаемых в «Гэсэре», можно условно отнести процесс формирования памятника к периоду I тыс. до н.э. - I тыс. н.э. Возможно, этот период как раз совпадает по времени с эпохой разложения родового строя у кочевников Центральной Азии и Южной Сибири и перехода к

144 патриархальному общественному строю. А для Джангариады - это промежуток времени с начала XIV века до середины XIX века. Расцвет Джангариады приходится на XVII - середину XVIII века. Условно принятый возраст эпических памятников (соответственно 1000 и 500 лет) символизирует многовековую эпоху в истории развития бурятского и калмыцкого этносов. Ведь как нельзя лучше и красочней отражается окружающая действительность через призму эпоса, ибо главной основой исследуемых эпосов Гэсэриады и Джангариады все же мы склонны считать историческую, поскольку эпос отражает, хотя и в художественно-обобщенной форме, те реалии, пережитые народом, те исторические события, которые имели место на обширной территории расселения протобурят, ойратов и всех монгольских племен. Но следует учесть тот факт, что речь не идет о каких-то исторически достоверных фактах. Данное утверждение применимо и к действующим персонажам, в образе которых вряд ли оправданно искать конкретные исторические личности.

Комплекс художественно-изобразительных средств, манера изложения, основные сюжеты и принципы героизации образов в исследуемых эпосах «Гэсэр» и «Джангар» - традиционны для общемонгольского фольклора.

Своеобразие бурятского эпоса «Гэсэр», по сравнению с калмыцким «Джангаром», заключается в том, что образы главных героев во многом отличаются друг от друга. И прежде всего тем, что Гэсэр, будучи сыном небожителя, спускается на землю, Джангар же имеет земное происхождение. Если в эпосе «Гэсэр» главный герой сам является воином, искоренителем зла на земле, хотя с неба с ним были спущены тридцать три батора, то эпический герой Джангар, окруженный своими богатырями, не участвует в поединках, а руководит своим «подвластным» народом. Такое классовое разделение было возможно уже в период феодально-ханских отношений, отраженных в калмыцком эпосе, но не в первобытно

145 общинном родовом строе, реликты которого прослеживаются в Гэсэриаде. Красной линией через весь эпос проходит идея борьбы сил добра и зла. В бурятском эпосе сам Гэсэр, в калмыцком - богатыри во главе с Джангаром являются воплощениями добра и справедливости, и- они неизменно торжествуют над злом - над врагами, угрожающими их счастливой жизни.

Возвышение Гэсэра над божествами-тэнгриями и демонами-мангадхаями дополняется и другими символическими проявлениями его земного могущества. Сила Гэсэра во время сражений с мангадхаями заключается не в его могучих физических способностях, а в тесной и неразрывной связи с землей и людьми, живущими в типичных земных ситуациях и обстоятельствах, а также в преданности ему его земной жены, земных сыновей, его земных побратимов. Именно они приходят ему на помощь в самые трудные моменты. Дарами земли окуривает и омывает Гэсэра его жена Санхан Гоохон, чтобы воскресить его от дурмана, насланного ему врагами (мангадхаями).

Вслед за Е.О. Хундаевой, С.Ш. Чагдуровым и рядом других ведущих гэсэроведов мы приходим к выводу, что в бурятской Гэсэриаде нашел свое широкое отражение шаманизм, хотя встречаются и некоторые буддийские напластования: изображение отдельных персонажей в буддийском стиле, появление на свет перерождений божеств, тэнгриев, лусов и дагинис из макушки, подмышек и пупка матери, что напоминает рождение Будды Шакьямуни из-под правой подмышки царицы Махамайи. В калмыцком же «Джангаре» намного больше буддийских элементов нежели шаманистских, и не потому ли древние предки калмыков воспевали свою эпическую родину Бумбу, идеализируя и тоскуя по ней, тем самым выражая тоску по истинно корневой религии - шаманизму. Примеров отражения буддийской религии в «Джангаре» много. Об этом свидетельствует хотя бы эпизод женитьбы героев-богатырей, где невеста в качестве приданого берет с собой священные буддийские реликты Ганжур и Данжур. Различные

146 религиозные мотивы еще раз подтверждают архаичность «Гэсэра» и более позднее становление калмыцкого «Джангара».

Исследование особенностей воинской (богатырской) атрибутики в обоих эпосах свидетельствует о том, что в борьбе против соперников Гэсэр использует не богатырские доспехи и оружие, ниспосланные «сверху», а свою природную смекалку, свой ум, а также способности своих антиподов: их оружие, приемы и средства борьбы. В сопоставительно-сравнительном исследовании боевого оружия в Гэсэриаде и в Джангариаде особо выделяется следующий факт: если в калмыцком эпосе воспевается боевое оружие, потому что оно «вовсю» действует и разит врагов, способствуя победе богатыря над ними, то в бурятском эпическом памятнике оно бездействует, тупится, хотя оно и ниспослано свыше. Оно же божественное, данное богами, но цели своей не достигает! Так что это, на наш взгляд, иносказательная и достаточно справедливая критика Неба-отца со стороны улигершинов! Не пика, не сабля, не железный кнут, не кортик, не воинское оружие поражает врагов, а волшебная шерстобитная палочка Ьабаа, являющаяся символом созидания кошмы для юрты или камень-задай - волшебная сила природы!

Поскольку мы не раз убеждаемся в том, что калмыцкий «Джангар» намного современнее архаичного эпоса «Гэсэр», то и вооружение героев и отношение к нему сказителей разительно отличаются. В век начала обработки железа на вооружении героев было железное оружие: дрот, стальной меч, кинжал. Правда, искусство обработки металлов еще не получило такого широкого распространения, как в наше время, но мечи ценилось, особенно у калмыков, символизируя воинскую доблесть или наследие предков. Им даже давали имена: у Джангара - Билгиин Шарвън, у Хонгора - Шажни Шарвън, Билгиин Шара Болод. Подобного "возвышения" боевого оружия в Гэсэриаде нет. И это надо по достоинству оценить. Дело заключается, скорее всего, в том, что эпическое событие в

148

Список научной литературыЦыбенова, Баирма Бальжинимаевна, диссертация по теме "Фольклористика"

1. Абай Гэсэр - хан. /Эпопея (Эхирит-булагатский вариант). Подг.текста, перев. и прим. М.П. Хомонова. - Улан-Удэ, 1961. — ч. 1 - 230 с.

2. Абай Гэсэр Богдо хаан: Буряадай морин ульгэр / БНЦ СО РАН Улан-Удэ, 1995 (на бурятском языке). - 517 х.

3. Абай Гэсэр Могучий: бурятский героический эпос М.: Издат.фирма «Восточная литература». РАН, 1995. - 526 с.

4. Абай Гэсэр. Автор и составитель С. Ш. Чагдуров. Улан-Удэ: Изд-во газеты «Бурятия», 1995.- 205 с.

5. Абай Гэсэр. Вступ. стат., подг. текста, перев. и комм, к нему А.И. Уланова Улан-Удэ, 1960. - 314 с.

6. Акишева H.A. О женских образах калмыцкого героического эпоса "Джангар" // Эпическая поэзия монгольских народов. Элиста, 1982.-С. 70-83.

7. Аникин В.П. Теория фольклора. Курс лекций М., 1998. - 480 с.

8. Аюшина С.А. Об иносказательной природе эпоса «Гэсэр» /7 Гэсэриада: Фольклор в современной культуре Улан-Удэ :Изд-во БНЦ СО РАН, 1995. - С.48-53.

9. Бадиев А. Калмыцкая дореволюционная литература. Элиста, 1975. Ю.Бадмацыренова Д.Б. Принцип золотого сечения в эпосе «Абай

10. Биткеев Н.Ц. "Джангар" и джангароведение. М., 1987.

11. Н.Биткеев Н.Ц. Основные образы богатырей и героизация их в "Джангаре" // Вестник института 14. Джангароведение.- Элиста, 1976. с.62-94.

12. Биткеев Н.Ц. Типические места эпического репертуара исполнителей "школы " джангарчи Ээлян Овла и проблемы эпической традиции // Типологические и художественные особенности Джангара. Элиста, 1978. - С. 25-50.

13. Биткеев Н.Ц. Поэтическое искусство джангарчи. Элиста, 1982.

14. Биткеев Н.Ц. Калмыцкий героический эпос «Джангар». Элиста, 1990.

15. Биткеев Н.Ц. Овалов Э.Б. Калмыцкий героический эпос "Джангар" // ЖанЬр хальмг баатрлг эпос. М., 1990.

16. Биткеев Н.Ц. Калмыцкий героический эпос "Джангар": Поэтика и традиция. Автореф. дисс.д.ф.н. - Улан-Удэ, 1997 -35 с.

17. Бобровников А. «Джангар». -ВИРГО, 1.854.

18. Борджанова Т.Г. О поэтике ойратского героического эпоса // Вестник института 14. Джангароведение. Элиста, 1976. - С. 141163.

19. Бороноева Т.А. Образы Гэсэриады в бурятской книжной графике 1960-нач. 90-х гг. /7 Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С.120-123.

20. Брагинский И.С. Об изучении эпического творчества сов. Востока «Гургули» и «Гэсэр». Журнал «Сов. востоковедение». №3, 1955. С.26.

21. Бурчина Д.А. Женские образы в Гэсэриаде. // Филологический сборник Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998. - С.74-82.

22. Бурчина Д.А. Своеобразие исполнительского стиля Маншуда Имегенова. // Творчество сказителей: традиция и импровизация -Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1998. С.53-67.

23. Буяхаева Л.И. Лексико-стилистические особенности языка эхирит-булагатского варианта эпоса «Гэсэр»: Дисс.канд. филол. наук.- Улан-Удэ, 2000.

24. Владимирцов Б.Л. Монгольско-ойратский героический эпос. Сб.-М., 1923. с.17.

25. Владимирцов Б.Я. Ойратско-калмыцкий героический эпос.- Элиста, 1967.

26. Гацак В.М. Устная эпическая традиция во времени. Историческое исследование поэтики. -М.: Наука, 1989. 256 с.

27. Героический эпос "Джангар". М., 1994.

28. Голстунский К.Ф. Убаши хунтайджин тууджг. Народная калмыцкая поэма «Джангар» и Сиддиту Кюрийн. Изд-е на калм. Языке. Спб., 1864.

29. Гомбоин Д.Д. Сюжетообразующие мотивы в эхирит-булагатских улигерах о сватовстве // Эволюция эпических жанров бурятского фольклора Улан-Удэ: БФ СО РАН СССР, 1985. - С. 89-101.

30. Гомбоин Д.Д. Характеристика сюжетов эхирит-булагатских улигеров // Типология традиционных жанров бурятского фольклора. Улан-Удэ, 1989. - С.32-54.

31. Гомбоин Д.Д. Эхирит-булагатские улигеры Улан-Удэ: Бурят.кн.изд-во, 1990. - 112 с.

32. Горький М. О литературе. М., 1953. - С.48-49.

33. Гунгаров В.Ш. Современное бытование бурятских легенд и преданий Автореф. к.ф.н. Улан-Удэ, 1993, - 20 с.151

34. Дамдинсурэн Ц. Исторические корни Гэсэриады. -М., 1957.

35. Дампилова Л.С. Гэсэриада в современной поэзии. // Гэсэриада -духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995.-С.108-109.

36. Джангар. Калмыцкий героический эпос. Элиста, 1977. - 384 с.

37. Джангар и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов. Элиста, 1978.

38. Джангар и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов.-М., 1980.

39. Джангар. Калмыцкий народный эпос (перевод С.Липкина).-Элиста, 1989.- 365 с.

40. Джангар и проблемы эпического творчества. Элиста, 1990.

41. Джангар. Калмыцкий героический эпос (перевод С. Липкина). М., 1990.- 473 с.

42. Доржи Банзаров. Черная вера или шаманство у монголов. Улан-Удэ 1997. - С.29-56.

43. Дугаров Б.С. Эволюция образа Гал Дулма хана (на материале окинских легенд о Гэсэре) // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С. 138140.

44. Дугаров Д.С. Бурятские версии "Джангара" // Типологические и художественные особенности "Джангара". Элиста, 1978.- С. 81-98.152

45. Дугаров Д.С. Исторические корни белого шаманства. М.: Наука, 1991,- 300 с.

46. Дылыкова P.C. Мифологическая основа эпоса "Гэсэр " // Филологический сборник Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1998.-С.119-123.

47. Дылыкова P.C. Мифическое время в эпосе «Гэсэр».// Вестник Бурятского университета. Серия 6: Филология. Вып.З. Улан-Удэ: Изд-во Бурят.гос.ун-та, 1999. - С. 16-23.

48. Дылыкова P.C. Мифологическая основа эпоса «Гэсэр»: Дисс.к. филол. наук. Улан-Удэ, 2000.

49. Дулам С. Образы монгольской мифологии и литературная традиция. Дисс. к. филол. наук. М., 1982. - 163 с.

50. Жан11р. Хальхмг баатърльг дуулвър (версия Ээлян Овла). 1,2 боти (442 с, 416 с.)-Элиста, 1978.

51. Жан1гр. Хальмг улсин баатриг эпос. Элст, 1997.

52. Жирмунский В.М. Сказание об Алпамыше и богатырская сказка. -М., 1960.

53. Калмыцкие сказки. Элиста, 1978.

54. Калмыцкая народная поэзия.- Элиста, 1984.

55. Калмыцкий фольклор. Элиста, 1985.

56. Кичиков А.Ш. Записки. Вып.2. Элиста,1962. - 214с.

57. Кичиков А.Ш. Богатыри "Джангара" // Вестник института 14. Джангароведение. Элиста, 1976. - С.28-61.

58. Кичиков А.Ш. О тууль улигерном эпосе // Типологические и художественные особенности "Джангара".- Элиста, 1978.

59. Кичиков А.Ш. Героический эпос "Джангар": Сравнительно-типологическое исследование памятника. М.: Наука, 1992 - 320 с.

60. Козин С.А. Джангариада. Героическая поэма калмыков. M.-JL, 1940.153

61. Козин С.А. Эпос монгольских народов. M.-JL, 1948. - 246 с.

62. Короглы Х.Г. Взаимосвязи эпоса народов Средней Азии, Ирана и Азербайджана. М., 1983.

63. Котвич B.JI. Джангариада и джангарчи // Уч.зап.КНИИЯЛИ. Вып.5. Сер.филология. - Элиста, 1967.

64. Кудияров A.B. Художественный стиль калмыцкого эпоса "Джангар" и вопросы его исторической интерпретации: Автореф. дисс. к.ф.н,- М., 1983 24 с.

65. Кузьмина Е. Н. Женские образы в героическом эпосе бурятского народа,- Новосибирск, 1980.- 160 с.

66. Кузьмина Е. Н. О древнейших основах женских образов улигеров. -Улан-Удэ, 1978.- 18 с.

67. Лазарева A.A. Типологические проблемы номинации на материале онимической лексики: Дисс. .к.филол.наук. Улан-Удэ, 1999.

68. Липец P.C. Меч из редкостной бронзы. Журнал «Сов. этнография», 1978. №2. С. 107-122.

69. Лосев А.Ф. Мифология // Философская энциклопедия в 5-ти томах, т.З М.: Советская энциклопедия, 1964. - С. 457-466.

70. Материальная и духовная культура калмыков. Элиста, 1983.

71. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986 - 320 с.

72. Митрошкина А.Г. Проблемы бурятской антропонимии.-Новосибирск: Наука, 1987.

73. Михайлов В.А. Оружие и доспехи бурят. Улан-Удэ, 1993. - 20 с.

74. Михайлов Г.И. Литературное наследие монголов. М.:Наука,1969. -175 с.

75. Михайлов Г.И. Опыт реконструкции калмыцких былин. М., 1969.

76. Михайлов Г.И. Проблема фольклора монгольских народов.-Элиста. 1971.- 235 с.154

77. Михайлов Г.И. Калмыцкий "Джангар" и мифы // Вестник института 14. Джангароведение.- Элиста, 1976. С. 3-27.

78. Михайлов Т.М. Эпическое творчество народов Сибири.- Улан-Удэ, 1973.

79. Мутляева Б.Э. Мотив чудесного рождения героя в сказочном эпосе монгольских народов и калмыцком «Джангаре». // Джангар и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов. Тезисы докладов и сообщений Элиста, 1978 - С.67-69.

80. Найдаков В.Ц., Тулохонов М.И. Бурятский героический эпос «Гэсэр» // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995 - С.6-14.

81. Настинова Г.М. Эпические напевы "Джангара" //ЖанЬр. Хальмг баатрлг эпос. М., 1990. - С. 431-441.

82. Неизвестные страницы истории Бурятии. Улан-Удэ, 1992.

83. Неклюдов С.Ю. К вопросу об описании «эмоциональной реакции» былинного персонажа.// Сб.ст. по вторичным моделирующим системам Тарту, 1973 - С.5-12.

84. Неклюдов С.Ю. Героический эпос монгольских народов: Устные литературные традиции. М., 1984. - 309 с.

85. Неклюдов С.Ю. Мифологические образы и сюжеты в калмыцкой Джангариаде // Джангар и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов. Тезисы докладов и сообщений. Элиста, 1978-С. 22-24.

86. Неклюдов С.Ю. Образ Гэсэра в фольклорно-мифологических традициях Центральной Азии и Южной Сибири // Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока. Материалы Всесоюзной конференции фольклористов Якутск, 1977 - С.40-44.155

87. Неклюдов С.Ю. Тумурцырен Ж. Монгольские сказания о Гэсэре: новые записи. М.: Наука, 1981.

88. Неклюдов С.Ю. Эпические традиции народов Центральной Азии и проблемы литературных памятников Востока и Запада в средние века. Дисс. к.ф.н. М., 1973.- 177 с.

89. Петросян A.A. История народа и его эпос. М., 1982.

90. Позднеев А. "Джангар". Героическая поэма калмыков. С-Пб., 1911.

91. Поппе H.A. Халха-монгольский героический эпос. Изд-во АН СССР, 1937.- 125 с.

92. Пропп В.Я. Поэтика фольклора. М.,1988.

93. Пропп В.Я. Морфология. Исторические корни волшебной сказки. М., 1998.

94. Путилов Б.Н. Героический эпос и действительность. -Д., 1988.

95. Пухов И.В. Героический эпос тюрко-монгольских народов Сибири // Типология народного эпоса. М., 1975 - С. 56-63.

96. Пюрвеев В. Драматургия Б.Басангова. Волгоград, 1971.

97. Раднаев В.Э. К проблеме эстетики героического эпоса монгольских народов // Вестник института 14. Джангароведение. -Элиста, 1976-С. 117-132.

98. Райцанова Д.А. Русские переводы Гэсэриады: Дисс. к.филол. наук. -М., 1999. 150 с.156

99. Ринчин Б. Жанр Bengsen-u-uliger в монгольском фольклоре // Олон улсын монгол хэл бичгийн эрдэмтний анхдугаар их хурал 4-р дэбтэр Улаанбаатар, 1962. - С.42-64.

100. Русский фольклор. Эпические традиции. Материалы и исследования. -С.-Пб, 1995.

101. Сагалаев A.M. Алтай в зеркале мифа. Новосибирск:Наука, 1992.

102. Самдан З.Б. Образ Гэсэра в тувинских мифах. //Гэсэриада -духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995-С.144-146.

103. Сангаджиева Н.Б. Эпический репертуар джангарчи М.Басангова. -Элиста, 1976.

104. Санжеева Л.Ц. Об исторической взаимосвязи антропонимов, этномимов и топонимов в эпосе «Гэсэр» // Вестник Бурятского университета. Сер.6 Филология. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999 - С. 2328.

105. Санжеева Л.Ц. Ономастика эпоса «Гэсэр»: Дисс. к.филол.наук. -Улан-Удэ, 2000,- 186 с.

106. Современность и традиционная культура народов Бурятии. Улан-Удэ, 1983.

107. Старикова Г.М. Сатирические элементы в героическом эпосе бурят «Гэсэр» // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995 - С.85-88.

108. Типологические и художественные особенности Джангара. Элиста, 1978.

109. Трояков Г.А. К вопросу о применении принципа этнографизма в объяснении сказочных мотивов // Эпическая поэзия монгольских народов. Элиста, 1982. - С. 57-69.157

110. Тулохонов М.И. К характеристике эпического мира улигеров. // Джангар и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов. Тезисы докладов и сообщений. Элиста, 1978. - С.78-80.

111. Тулохонов М.И. Бурятский фольклор и современность // Современность и традиционная культура народов Бурятии. Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1985. - С.60-75.

112. Тулохонов М.И. Героический эпос бурят: Вопросы поэтики и стиля. Дисс.в форме научного доклада .д ф.н.-Улан-Удэ, 1993.-51 с.

113. Тулохонов М.И. Бурятский эпос «Гэсэр»// Абай Гэсэр Могучий -М., 1995. С.446-477.

114. Тулохонов М.И. Основные итоги изучения улигеров // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995 -С.36-44.

115. Тушемилов П.М. Шаманские материалы (1948). Улан-Удэ, 1995.

116. Уланов А.И. К характеристике героического эпоса бурят. Улан-Удэ 1957.- 171 с.

117. Уланов А.И. Бурятский героический эпос. Улан-Удэ: Бурят.кн.изд-во, 1963. - 220 с.

118. Уланов А.И. Бурятские улигеры (исполнение, композиция, изображение человека) Улан-Удэ, 1968. - 74 с.

119. Уланов А.И. Древний фольклор бурят. Улан-Удэ: Бурят. Кн. Изд-во, 1974.- 171 с.

120. Уланов А.И. К вопросу о возникновении эпоса «Гэсэр»// Гэсэриада: прошлое и настоящее Улан-Удэ: Бур.отд. ВФК, 1991. -С. 57-64.

121. Уланов А.И. Исторические корни Гэсэриады // 'Гэсэриада -духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и158тезисы международной научной конференции) Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995.-С. 44-45.

122. Уланов А.И. Устное творчество в культуре бурят. // Гэсэриада: Фольклор в современной культуре. Улан-Удэ, 1995. - С.4-14.

123. Уланов Э.А. Эпос «Гэсэр» как древнейшая эпическая картина мира /7 Вестник Бурятского университета. Сер.6: Филология. Вып.З Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999. - С. 10-16.

124. Улымжиев Д.Б. Изучение Гэсэра в России. // Гэсэриада -духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995.-С. 18-24.

125. Хальмг туульс. III боть. Элст, 1972.

126. Хамгушкеева М.М. Дефиниции «земля» и «время» в эпосе «Гэсэр» и в произведениях бурятских поэтов. // Гэсэриада -духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995.-С. 113-115.

127. Хангалов М.Н. Собрание сочинений. Т.1 Улан-Удэ, 1958.

128. Хангалов М.Н. Собрание сочинений. Т.2 Улан-Удэ, 1959.

129. Хангалов М.Н. Собрание сочинений. Т.З Улан-Удэ, 1960. - 421 с.

130. Хомонов М.П. Бурятский героический эпос «Гэсэр»: Эхирит-булагатский вариант Улан-Удэ, 1976.

131. Хомонов М.П. Варианты эпоса «Гэсэр» // Гэсэриада: Фольклор в современной культуре. Улан-Удэ, 1995. - С.85-97.

132. Хомонов М.П. Гэсэриада эпос мирового значения. // Гэсэриада - духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С.14-18.159

133. Хундаева Е.О. Монгольское книжное сказание о «Гэсэре». М., 1980.

134. Хундаева Е.О. Монгольские списки Гэсэриады // Средневековая культура Центральной Азии: Письменные источники. Сб. ст. -Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. С.62-76.

135. Хундаева Е.О. Эпическое сказание восточных народов. // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) -Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С.24-27.

136. Хундаева-Пинуева Е.О. Монгольский эпос о Гэсэре, его связи и поэтика // Гэсэриада : Фольклор в современной культуре Улан-Удэ, 1995.-С.73-85.

137. Хундаева Е.О. Бурятский эпос о Гэсэре: символы и традиции -Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1999. 95 с.

138. Хурэлбаатар Л. Буддийские мотивы в тибетском и монгольском версиях эпоса «Гэсэр» // Гэсэриада: Фольклор в современной культуре Улан-Удэ, 1995. - С. 113-120.

139. Цыбенова Б.Б. Образ Гэсэра в бурятском героическом эпосе //Вестник БГУ, Сер. 6. Филология. Вып. 3. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999. -С. 32-37.

140. Цыбенова Б.Б. Эпическая страна Бумба // Исторические и политические науки. Литература. Сб.тр.молодых ученых Байкальского региона. Улан-Удэ, Изд-во БГУ, 1999,- С. 137-140.

141. Цыбенова Б.Б. Калмыцкий героический эпос «Джангар» // Проблемы бурятской филологии на современном этапе. Мат.регион.науч.-практ.конф-и, поев. 80-летию проф. Ц.Ц. Цыдыпова. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999.-С.173-175.

142. Цыбенова Б.Б. «Гэсэр» и «Джангар» как вершины эпического творчества монгольских народов // Немцы и Сибирь: История.160

143. Современность. Мат-лы межд.науч.конф-и 18-22 сентября 1999 г. -Улан-Удэ, 1999.-С. 31-35.

144. Чагдуров С.Ш. Происхождение Гэсэриады: Опыт сравнительно-исторического исследования древнего словарного фонда / СО АН СССР БФ БИОН Новосибирск: Наука, 1980. - 272 с.

145. Чагдуров С.Ш. Культ слова в эпосе монгольских народов. /7 Джангар и проблемы эпического творчества тюрко-монгольских народов. М.: Наука. 1980.-С. 302-308.

146. Чагдуров С.Ш. Стихосложение Гэсэриады. Улан-Удэ, 1984. - 127 с.

147. Чагдуров С.Ш. Гэсэриаде 1000 лет. // Гэсэриада: прошлое и настоящее Улан-Удэ: бур.отд.ВФК, 1991. - С.73-89.

148. Чагдуров С.Ш. Канон золотого сечения в эпосе «Гэсэр» // Язык художественных произведений писателей Сибири. Сб.ст. Улан-Удэ, 1993. - С.71-83.

149. Чагдуров С.Ш. Поэтика Гэсэриады Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1993.

150. Чагдуров С.Ш. Древнейшие истоки Гэсэриады. // Гэсэриада: Фольклор в современной культуре. Улан-Удэ, 1995. - С.25-45.

151. Чагдуров С.Ш. Горная Бурятия прародина всех монголов /7 Филологический сборник - Улан-Удэ, БНЦ СО РАН, 1998. - С. 190-193.

152. Чагдуров С.Ш. Исторические основы противопоставления Неба-Отца и Матери-Земли в эпосе «Гэсэр».// Вестник Бурятского университета. Сер.6 Филология. Вып.З. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999. - С.3-10.

153. Чагдуров С.Ш. Прародина монголов Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 1999. -138 с.

154. Чимитдоржиев Ш.Б. Гэсэриада общемонгольский эпос // Гэсэриада - духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) -Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С.45-47.

155. Чойролжав. Новая теория об историческом происхождении «Гэсэра» // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) - Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С.45-47.

156. Шагдаров Л.Д. О языке эпоса «Гэсэр» // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С.33-36.

157. Шагдарова Д.Л. Религиозная лексика «Гэсэра» в переводе В. Солоухина // Гэсэриада духовное наследие народов Центральной Азии (Материалы и тезисы международной научной конференции) Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С. 161-163.

158. Шаракшинова Н.О. Бурятский фольклор. Иркутск, 1959. - 227 с.

159. Шаракшинова Н.О. Героический эпос бурят. Иркутск: Вост,-сиб. кн.изд-во, 1968. - 160 с.

160. Шаракшинова Н.О. Героический эпос о Гэсэре. Уч.пособие для студентов фил.фак.-та. Иркутск, 1969. -348 с.

161. Шаракшинова Н.О. Из истории записи, публикации и изучения монгольских версий "Джангара" // Эпическая поэзия монгольских народов. Элиста, 1982. - С. 25-42.

162. Шаракшинова Н.О. Героико-эпическая поэзия бурят Иркутск: Изд-во ИГУ, 1987.-304 с.

163. Шаракшинова Н.О. О героико-эпическом сказании бурят // Гэсэриада: прошлое и настоящее Улан-Удэ: Бур.отд.ВФК, 1991. -С.64-73.

164. Шаракшинова Н.О. Г.Н. Потанин и его роль в собирании и публикации эпоса о Гэсэре // Гэсэриада: Фольклор в современной культуре Улан-Удэ. 1995. - С.66-73.