автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэтика поздней прозы Л. Н. Толстого

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ломакина, Светлана Александровна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I Сюжетные ситуации как средство выражения авторской позиции.

§ 1. Авторская позиция и сюжетные ситуации в поэтике "позднего" Толстого.

§ 2. Формы выражения авторской позиции в повестях "позднего" Л.Н.Толстого.

§ 3. Специфика сюжетных ситуаций народных рассказов.

ГЛАВА II Особенности психологического самовыражения героев.

§ 1. Принципы психологического самовыражения героев в поэтике "позднего" Толстого.

§ 2. Эволюция субъектно-объектных отношений героев в позднем творчестве Толстого я"-"я\ "я"- "другой").

§ 3. Способы выражения мировоззренческих позиций героя ('^"-"общество", "я"-"мир").

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Ломакина, Светлана Александровна

Позднее творчество Льва Толстого привлекало и привлекает внимание представителей разных наук: философов, социологов, психологов, литературоведов, так как писатель в 1880-1900 гг. ищет новые возможности высказать правду о "душе" человека, о его судьбе, о смысле жизни, стремится изменить жизнеустройство к лучшему. "Задача человека участвовать в движении жизни и подчиняться и содействовать ему", -пишет Толстой в 1885 году в Дневнике [1, т. 53, с. 193].

В этом высказывании слились все толстовские толкования смысла жизни, слились в синтезе не застывшем, а вечно творящемся, сопряженном с постоянным, неостанавливающимся поиском истины и ее художественного воплощения.

Стрехмясь постичь секреты позднего творчества писателя, исследователи обращаются и к зарождению художественного замысла, и к самому процессу создания произведения - разработке сюжета, композиции, углублению характеров действующих лиц, поискам способов выражения "главной мысли" произведения, художественных деталей и их обработке - психологии творчества и поэтике.

ПОЭТИКУ мы понимаем как целостный комплекс художественно-выразительных средств, изучающий литературную форму, образность, вопросы композиции, сюжетостроения и т.д.

Поэтика неразрывно связана с мировоззрением автора, поэтому изучать поэтику Л.Н.Толстого - значит следовать за его неутомимой экспериментирующей мыслью, за движением ее по сложной "траектории", которая вычерчивается и давлением времени, и гениальной личностью писателя. По мнению М.М.Бахтина, "поэтика, лишенная базы сис-тематико-философской эстетики, становится зыбкой и случайной в самых основах своих . и только поэтика, определяемая философски, систематически является. эстетикой словесного художественного творчества" [29, с. 10], поэтому сложное единство философско-этических мыслей, характерное для всего творчества Льва Толстого, в наибольшей степени воплотилось в поздний период.

Уже при жизни писателя встала проблема соотношения художника и мыслителя. Так М.С.Громека в своей работе "Последние произведения гр. Л.Н.Толстого" [55] и Н.К.Михайловский в статье "О графе Льве Николаевиче Толстом" [117] признавали Толстого художника, но одновременно подчеркивали слабые стороны как мыслителя, забывая о том, что художественные произведения, выходившие из-под пера автора, являлись образцом пережитой и творчески претворенной мысли, нередко скрытой в глубине художественных структур.

Однако другие современники писателя осознавали, что своеобразие Толстого заключается в единстве осмысления и воплощения действительности. А.ПЛехов метко и справедливо замечал: "Близорукие критики указывают на раздвоенность будто бы в его натуре, говорят, что художник в нем одно, а философ - другое и что оба эти начала якобы враждуют между собой. Какой вздор! Толстой столь же философ в художественном творчестве, сколько художник в философии. Это удивительно цельная натура" [189, с. 309].

Еще в 90-е годы XIX века толстоведы акцентировали внимание на психологизме как сердцевине художественного метода Толстого и отмечали, что исследовать поздние произведения писателя следует в аспекте отраженного в них его личного опыта. Проблема толстовского психологизма рассматривалась Ю.С.Николаевым, Н.К.Михайловским, Д.И.Овсянико-Куликовским, Л.Шестовым и другими [128, 118-120, 131, 164]. Но при этом Овсянико-Куликовский как и его современники "отрывает" этот опыт, от какого бы то ни было общественного содержания. Он не только отождествляет Толстого и его героя, но и считает, что "внутреннее" "я" писателя проявилось и в создании "противоположных я" самому автору (хотя "противоположных", с точки зрения ученого, только на первый взгляд) образов-персонажей [131, с.39].

Овсянико-Куликовский первым подошел к установлению связи определенных художественных произведений с личными интимными переживаниями писателя.

На рубеже Х1Х-ХХ веков писатели и исследователи позднего творчества Л.Н.Толстого обнаружили, что в писателе происходила борьба двух непримиримых начал: души язычника и сознания христианина. Именно это противоречие определяет особенности художественной системы позднего Толстого, который является творцом "человеческих тел и только отчасти человеческих душ, именно в той стороне их, которая обращена к телу, к бессознательным, животно-стихийным корням жизни" [115, с. 86-87].

Д.С. Мережковский приходит к решению, что сила и слабость Л.Н.Толстого заключаются в том, что он никогда не мог до конца, до совершенной ясности, отличить культурного от стихийного, "выделить человека из природы". И именно поэтому в произведениях позднего Толстого "нет характеров, нет личностей, нет даже действующих лиц, а есть только созерцающие и страдающие: нет героев, а есть только жертвы. А так как нет героев, то нет и трагедии" [115, с. 87]. Главные "герои" или, как говорит Мережковский, "жертвы" Льва Толстого - все люди умные, честные, добрые, и в то же время есть в них что-то беспокойное, тягостное, "даже как будто жуткое". "Пугающая жизненность" персонажей писателя, по мнению исследователя, была последствием сосредоточенности "толстовского художественного гения на изображении плотского мира", которому подчинена образная система произведений Толстого. Эта "пугающая жизненность", однако, для Мережковского не имела отношения к внутреннему содержанию характера или к историческому смыслу изображенных событий, напротив, понималась им как самодавлеющая, распадающаяся на "частные", "особенные", почти технические по значению детали, "подробности", которые "легко перенести" из одного произведения в другое, несмотря на перемену места и времени действия. Глубину художественного проникновения Толстого Мережковский интерпретировал как "близкую к импрессионистической" изощренность приемов, подводившую к мысли о чрезмерной утонченности, болезненности таланта писателя. Другое важное следствие внимания писателя к плотскому началу Мережковский видел в "обнажении человека от всего человеческого". "Ужас человеческого тела, человеческого мяса веет над всеми произведениями Л.Толстого", - заключает эту часть своих рассуждений Мережковский.

Помимо эмоционального неприятия крайностей "тайновидения плоти" для концепции критика было характерно и признание односторонности творческого метода Толстого, за рамками которого оказывалась "вся надстройка человеческой культуры". Философско-этическую проблематику творчества писателя Мережковский связывал с вторжением рационалистических идей автора в художественную систему, расценивая это как нарушение внутренних законов произведения.

В отличие от Д.С.Мережковского, Ю.Айхенвальд видел в Толстом человека, лишенного каких бы то ни было противоречий. Так, по мнению ученого, Толстой Л.Н. смотрит на современность, как смотрел бы на нее человек первобытнообщинного строя. Отсюда якобы отрицание Толстым цивилизации, культуры, которая губительно действует на природную, естественную суть человека, отсюда особенности толстовского реализма как "неслыханного обобщения, которое связывает в нечто единое не только людей, но и все живое население мира, всю беспредельную живую державу природы" [19, с. 150]. Подтверждения исследователь находит у Толстого, который писал в Дневнике: "Есть самое важное - жизнь. Но жизнь наша связана с жизнью других людей и в настоящем и в будущем, и в прошедшем. Жизнь - тем более жизнь, чем теснее ее связи с жизнью других, с общей жизнью. Вот эти-то связи и устанавливаются искусством в самом широком его смысле" [1; т. 65, с. 220].

Ю.Айхенвальд замечает в произведениях позднего Толстого связь между стихийным началом и реалистическим воспроизведением жизни. Критик не находит у Толстого "ни одной сцены, ни одной черты, которые не коренились бы в самой неоспоримой реальности" [19, с. 112113]. Отличая толстовскую "послушность" жизни от натуралистического "преувеличения", Айхенвальд видит в основе реалистического взгляда Толстого на мир не только художественную "честность", но и "редкую мощь" личности, способной оставаться "лицом к лицу с жизнью". С "первозданным" характером творчества Толстого критик связывает отсутствие у него внимания к "технике" произведения, в этой связи рассматривая его неприятие современной литературной "утонченности". С другой стороны, видя "больные" стороны нового искусства, Айхенвальд противопоставляет ему толстовский "мир без диаво-ла", "оправдание" жизни в его произведениях, в которых, на его взгляд, сатирическая, обличительная струя соединялась с гуманизмом и нравственной щедростью.

Жизнь "без прикрас и урезок" отмечает в своих работах о Толстом Н.К.Михайловский [118, 119, 120], признавая "поразительную правдивость" художественных картин публицистического отражения действительности, которые зависят, по его словам, не только от силы таланта, но и от "его (Толстого), так сказать, неподкупности". Присутствие "принципиальной точки зрения" автора для Михайловского не нарушало картины, так как интерпретировалось им как изменчивое освещение, зависевшее от нравственных представлений Толстого в данный момент развития его концепции, как соотнесение действительности с моральным идеалом. Исследователь в поздних произведениях писателя обнаруживает отсутствие тенденциозности и стремление направить жизнь.

Проблема психологизма и совмещения и несовмещения художественных и философских пластов в позднем творчестве Толстого стали основой в толстоведении XX века. Объектом анализа становится весь процесс создания художественного произведения. При этом исследователи включают в него: 1) условия и причины возникновения замысла; 2) его возможные трансформации; 3) художественные и психологические особенности данного произведения. Появился ряд работ о художественно-философском наследии позднего Толстого. В исследованиях Я.Бергера, А.И.Богдановича. О.И.Булгакова [31. 34, 37] показан писатель, который "не понял" духовной, то есть религиозной основы личности, остался изобразителем, но не исследователем русской жизни, в работах М.С.Громеки, В.А.Жданова, И.Мардова [55, 65, 110] представлены искания Толстого, которые связаны с представлением о мире, как "живом хаосе", лишенном закономерностей и причинных связей. В трудах Э.Васиолика, Г.Ф.Густафсона, Т.Мотылевой и других [206, 201, 123] мы встречаем мысль о том, что художественные творения последних лет стоят неизмеримо выше философских трудов.

Современные исследователи, анализируя художественные произведения Л.Н.Толстого, написанные после 80-х годов, обратили внимание на причины, которые привели к изменениям поэтики писателя этого периода и определили, что "изменчивость Толстого - это последовательные фазы определенного социального явления, проходящего через разные исторические периоды" [196, с.232].Суть причины, по мнению Эйхенбаума, лежит в противоречиях, которые постоянно преследовали писателя [196]. Исследователь считал, что основным противоречием "было противоречие человека и общества, человека и истории" [196, с. 267]. Б.Эйхенбаум убежден, что Толстой в 80-х годах не только ищет практического выхода для себя, но и делает попытку осмыслить положение человечества и указать ему путь спасения. Исследователь говорит, что Толстой этого периода соединяет "в себе героику вождя с "непротивлением" юродивого" [196; 261]. Героика Толстого, характерная для его поведения последних десятилетий, носила трагический характер, так как Толстой был "личностью, завершающей целый период истории нашей страны". Со стороны могло казаться, что он нашел себе, наконец, и место, и дело (так считали "толстовцы"). В действительности место и дело Толстого, по мнению Эйхенбаума, было зыбким.

В.Лакшин отмечает другую черту в мышлении Толстого. Он считает, что писателю недостаточно было познать то или иное лицо, предмет или явление само по себе, каким бы исчерпывающим не казалось это знание. "Толстой стремился всегда осознать мир в целом, всему найти место и все объяснить. Частные, узкие мерки не годились для него. Ему нужны масштабы национального и человеческого, жизни и смерти, души и вечности" [97, с. 296]. Исследователь приходит к выводу, что до Толстого в русской литературе никогда не решались такой широты моральные, философские, общественные проблемы - в прямых спорах лиц или в публицистических и лирических суждениях автора. Лакшин считает, что Толстой сделал важный шаг в художественном понимании жизни: он "стал исследовать самый процесс, движение жизни и человеческого сознания, причем не "голо", а в сложных и разветвленных связях, в неизмеримо большой конкретности, в подробностях. В.Я.Лакшин приходит к выводу, что у "позднего" Толстого самое правдивое изображение человека своей эпохи. А достиг писатель этого благодаря изучению самого себя, исследованию своей души. Толстой, по мнению исследователя, "вел с собой тяжелейшую нравственную борьбу за искренность каждого слова и взгляда, за уловление и преследование фальши в себе и окружающих" [97, с. 296]. Он выработал непрестанным внутренним трудом редчайшее умение говорить правду.

Особая смелость толстовского реализма - в приближении к сокровенным тайнам души, к тому, что лежит за семью печатями и редко высказывается вслух, что составляет самую личную, "задушевную" сторону жизни человека.

Исследователи проанализировали сюжеты поздних произведений Толстого и отметили, что писатель воссоздает в них и явления окружающего мира, и свойственный ему душевный опыт. В связи с этим элементы новизны позднего творчества писателя они обнаружили в тематике его произведений.

Во-первых, это "прежде отсутствовавшая и появившаяся в связи с его новой позицией - тема ухода от людей, отъединения от общества" [196, с. 267].

Во-вторых, это тема смерти, которая объединила все его последние произведения новым отношением писателя к этой проблеме [38, с.160]. Смерть Толстой понимает, как прекращение, изменение той формы сознания, которая выражалась в человеческом существе, это "перенесение себя из жизни мирской (то есть временной) в жизнь вечную здесь, теперь, которое я (уже) испытываю".

В-третьих, показ нравственной чистоты человеческих отношений, бытия патриархального крестьянства "как внешней меры жизни писателя", так как "только неиспорченное сознание крестьянина, живущего "по душе", может удержать мир от движения к "пропасти зла" [97, с. 158-159].

В-четвертых, - противопоставление природы шумному свету

152].

В-пятых, тема перерождения, просветления героя [93, с. 11].

У исследователей были разные подходы к выявлению новых тенденций в позднем творчестве писателя, но большинство из них объединял взгляд на художественные произведения Толстого как выражение внутреннего переживания художника [50, 149, 151, 181].

Следует указать, что научное исследование произведений художественной литературы уже давно обнаруживает те нити, которыми "личное, интимное переживание писателя" вплетено - осознанно или нет - в его произведения.

В.Днепров отмечает, что "автор" и Толстой сливаются воедино. "Лишь в одном отношении можно отличить Толстого от "автора": Толстой представляется в авторе идеализированным - лучшими сторонами своей личности, уверенностью, а не сомнением" [60, с.79].

Даже самый общий обзор литературы о Л.Н.Толстом свидетельствует о том, что своеобразие поэтики "позднего" Толстого обнаруживается исследователями в формах и принципах изображения психологического процесса. Мастерство Толстого-психолога позднего периода привлекало внимание ученых, так как Толстой искал новые возможности "высказать правду о душе человека" [1, т. 53, с.94].

В центре внимания отечественных исследователей - анализ внутренних монологов как способа раскрытия душевного состояния героев. Одни литературоведы (Я.Бергер, О.И.Булгаков, Е.С.Добин), сравнивая художественные произведения "раннего" и "позднего" Толстого, пришли к выводу, что в последние годы художник отказался от внутренних монологов [31, 37, 61]. "В последних произведениях Толстого исчезает внутренний монолог - это замечательное толстовское художественное открытие, позволяющее наиболее полно и интимно показать движущийся многослойный мир индивидуального сознания. Зато решающую роль приобретает авторский монолог, всеведующий голос автора".

Другие исследователи (В.А.Ковалев, Л.Н.Кузина) отмечают не только наличие внутренних монологов в позднем творчестве Толстого, но и придают им важное значение в момент нравственного перерождения героев, утверждая, что монологи не только раскрывают теперь душевное состояние героев, но и обязательно выражают авторскую оценку [81,93].

Так Л.Н.Кузина считает, что в поздний период творчества Толстой не отказывается от внутренних монологов, не уменьшает их, а напротив, все чаще и чаще вводит их в текст произведения таким образом, что кажется, будто между авторским повествованием и внутренней речью героя границы стали еще более тесными. Они становятся такими гибкими, что Толстому иной раз даже приходится употреблять обороты: "он подумал", "он почувствовал" [93, с.29]. Исследователь отмечает еще несколько особенностей поэтики позднего Толстого. В этот период Толстой использует форму исповеди, которая, в отличие от внутреннего монолога, предполагает не только внутреннее открытие, но и исповедальное самораскрытие героя. Оказавшись в критической ситуации, герои нуждаются в ком-то "другом", в слушателе. Например, это можно проследить в "Крейцеровой сонате". Кроме исповеди, считает Кузина, Толстой обращается и к воспоминаниям. Но если в раннем творчестве воспоминания восстанавливали близкое или далекое прошлое, то теперь, по мнению исследователя, Толстой думает о них "как об основе и разуме всей духовной жизни" [93]. Пример такого воспоминания встречается в повести "Смерть Ивана Ильича", в "Крейцеровой сонате", в "Отце Сергии" и других поздних произведениях Толстого.

Многолетние наблюдения над поэтикой позднего Толстого позволили автору данного исследования прийти к выводу, что в поздних сюжетах Л.Толстого всегда присутствует какое-то обобщение. Проводя своих героев и их судьбы по определенной трассе, писатель освещает жизнь, объединяет какие-то проявления в нечто целостное и связанное. Таким образом, одной из особенностей поэтики "позднего" Толстого является своеобразное сюжетостроение.

По мнению Добина Е.С., "построение сюжета с самого начала упирается в философию". В основе сюжетов Толстого "лежало настойчивое, не признающее уступок и компромиссов стремление к жизненной правде, неприкрашенной, суровой, глубокой. И ненависть к ложной красивости, раскрашенной фальши" [61, с.281]. Именно такую сюжетную функцию носят некоторые эпизоды поздних произведений Толстого, так как сюжет, по мнению исследователя, - это то, "что отложилось, сформировалось в сознании писателя в процессе сложного творческого освоения действительности" [61, с. 147].

Исследователи и писатели (В.Я.Линков, В.А.Ковалев, Р.Роллан и другие) отмечали, что правдивость, простота, и реализм Толстого не изменяют ему при описании персонажей, дорогих его сердцу: простые люди, близкие к природе, показаны без всяких прикрас, со всеми пороками - эгоизмом, алчностью, привычкой к обману [103, 81,152].

Простоту поздних произведений Толстого отмечал уже И.А.Бунин. В работе "Освобождение Толстого" [38] писатель говорит об идее Льва Николаевича. По его мнению, наиболее заветной художественной идеей писателя было взять человека на его высшей мирской стадии (или возвести его на такую ступень) и, поставив его перед лицом смерти или какого-либо великого несчастья, показать ему ничтожество всего земного, разоблачить его собственную мнимую высоту, его гордыню, самоуверенность. Отсюда и "постоянное стремление его видеть и развенчивать то, что таится в душе человека под всеми формами блестящей внешности". Почему так преклоняется он перед народом? -спрашивает Бунин и отвечает: "Потому что видел его простоту, смирение: потому что миллионы его, этого простого, вечно работающего народа, жили и живут смиренной, нерассуждающей верой в Хозяина, пославшего их в мир с целью, недоступной нашему пониманию" [38, с 31].

Вопрос о простоте поздних произведений Толстого рассматривался преимущественно в 60-е годы XX века. Отвечая на вопрос, в чем более всего проявилась новизна и оригинальность позднего Толстого, толстоведы указывали на "наивную простоту и естественность": "Простота, обыкновенность для Толстого, оказывается не просто дело выбора сюжета и героя. Нет, это черта их способа изображения реалистического подхода к жизни" [97, с. 296]. Что издали, понаслышке, по традиции казалось необыкновенным, вблизи при тщательном художественном анализе оказывается заурядным и наоборот. Жизненная правда, "обыкновенность" героя и простота, неизощренность сюжета, по мнению исследователей, в равной мере отражали демократические и гуманистические тенденции реализма Толстого.

Писатели-реалисты разных стран, исходя из собственной творческой практики и из непосредственного наблюдения над живым литературным процессом, выдвигают на первый план в позднем творчестве Толстого "художественность, последовательность, бесстрашие постижения реального мира в искусстве и правдивость" [9, с.49].

Помимо этого, зарубежные писатели и ученые так же, как и отечественные исследователи, отмечают как одну из основополагающих особенностей поэтики "позднего" Толстого простоту, ясность и лаконич1 ность его стиля, считают важным для Толстого неразрывную связь эстетического и этического, непримиримость и стойкость в обличении зла, неутомимое искание истины.

И именно эта связь стала предметом исследования Р.Роллана, который считал, что для Толстого искусство и жизнь неотделимы. Ни у кого другого творчество так сильно и тесно не переплетено с жизнью -"оно почти всюду носит автобиографический характер". Толстой как бы объемлет природу, сливается с ней. "Она облегчает его душу, утоляет страсти" [152]. Р.Роллан - один из немногих зарубежных исследователей, который сделал попытку рассмотреть поэтику позднего Толстого как целостную систему. Он считает, что у Толстого "теории и творчество" всегда едины так же, как его вера и деятельность. В то время, как писатель разрабатывал свою критику искусства, он создавал образцы того нового искусства, которое проповедовал, образцы двух видов искусства: одного более возвышенного, другого менее чистого, но столь же "религиозного" в самом человеческом понимании этого слова. По мнению Роллана, один вид его искусства стремился объединить любовь, другой объявлял войну всем, кто против любви.

По мнению Р.Роллана, эти черты привели к глубоким изменениям позднего искусства писателя, о чем свидетельствует "несравненная выразительность рисунка, особенно четкого в передаче душевных движений, внутренняя драма сконцентрирована до предела в своем напряжении; чувства общечеловечны, освобождены от случайных подробностей, от внешнего реализма [152, с. 367]". И, наконец, считает Роллан, прост язык, которым написаны эти произведения.

Исследователь, анализируя позднее творчество Толстого, отмечает, что, наблюдая народ, наблюдая тот мрак, среди которого народу приходится жить, Толстой одновременно создает два трагических произведения, показывающих, что обеспеченные слои общества пребывают в еще большей, поистине непроглядной тьме. Чувствуется, что в этот период творческая мысль Толстого находится под сильным воздействием законов театра. По мнению исследователя, "Смерть Ивана Ильича", "Крейцерова соната" - это именно внутренние драмы, драмы души: отсюда их сжатость, сосредоточенность; а в "Крейцеровой сонате" повествование ведется даже от лица героя.

Восприятие "позднего" Толстого писателями - Р.Ролланом, Э.М.Фостером, Л.Фейхтвангером и другими [152, с.9] - и литературоведами - Э.Васиоликом, Г.Марсоном, Р.Ришин и другими [206, 204, 205] разных стран - представляет в высшей степени пеструю, многосложную картину.

Английский ученый Т.Кейн в своей монографии "Толстой" (1977г.) убежден в том, что особенность творческой манеры Толстого можно понять, исходя из характера писателя. Толстой, по его мнению, был крайним индивидуалистом, изолировавшимся от всех и занимавшимся в своем "позднем" творчестве лишь "самовыражением". И такими в исследовании Кейна предстают Нехлюдов, Иван Ильич. Ученый абсолютно уверен, что герои Толстого заняты исключительно поисками личного счастья, и это якобы "является главной причиной их действий" [9, с.94]. По мнению исследователя, нравственные искания героев романа ведут их не к поискам своего места в общественно-историческом развитии России, не к единению с народом, а лишь к гармонии с природой и окружающим миром.

Аналогичную точку зрения высказывает американский ученый Э.Васиолик в работе "Главные произведения Толстого" [1978 г.], подчеркивая последовательный характер эволюции художественного мышления писателя на конкретном анализе поздних произведений. Он приходит к выводу, что всеми своими последними произведениями Толстой доказывает невозможность человека изменить действительность, "он может лишь отрицать или принимать ее" [206, с.75]. При отрицании существующих норм жизни толстовские герои якобы становятся чуждыми обществу, углубляются в самоанализ, погибают, и лишь путем самоотрицания, "растворении в своем окружении они обретают внутреннюю цельность".

В 80-90- годы XX века интенсивный интерес к позднему творчеству Толстого стал отличительной чертой толстоведения США. Исследования охватывают широкий спектр проблем, связанных и с интерпретацией произведений "позднего" Толстого. Много работ посвящено изучению особенностей художественного мастерства Толстого.

Рут Ришин в своем эссе "Толстой и уменьшенная септима" (1989 г.) "Крейцерову сонату" писателя называет высочайшим образцом толстовской музыкальной метафоры как аналога бессознательного [205, с.20]. Анализируя это произведение, Ришин видит свою задачу в изучении использования музыкальной метафоры и темы двусмысленности в искусстве, а также способов их противопоставления в повести. Приписывая музыке силу этического фактора, рассуждает автор эссе, Толстой пытается легитимировать сексуальную полемик}', с которой она была тематически связана. В результате поэтическая сила метафоры ослабла. Метафора Толстого, по мнению Ришин, предполагает эротическую направленность музыки Бетховена, что и становится стержнем повести.

Исследователь в своей работе приходит к выводу, что облекая мечтания ума и души в образы, толстовская техника музыкальной метафоры объединяет искусство и жизнь, а также последовательно усиливает скептицизм писателя по отношению к нравственности искусства языка как инструмента правды. "В музыке Бетховена Толстой нашел средство передачи в художественном" произведении голоса разума - памяти, стремлений, желаний. Музыкальная метафора способствовала созданию толстовского волшебного искусства. Не было ли так, - читаем заключительные строки эссе, - что с самого начала Толстой в своем восприятии Бетховена выразил недоверие одного волшебника другому?" [205, с.54].

Трактовка особенностей творчества Толстого как единого целого нашла отражение в работе Джона М.Коппера "Проблема половой любви в произведениях Толстого: читая "Отца Сергия", "Дьявола", "Крейцерову сонату" [202]. Коппер убежден, что Толстой переосмысливает условное понятие "события" {как основы повествования) в трех названных произведениях. Кроме этого, американский литературовед придерживается мнения, что половая любовь занимала центральное положение в самосознании Толстого по отношению писателя к искусству, будучи тесно связанной с его поздней писательской деятельностью. Эти представления исследователя и положены в основу работы, которая, по словам автора, "сконцентрирована на сексуальности не как нравственной, философской или биографической проблеме, но как семантическом поле, обладающем определенными законами" [202, с. 169], Коппер установил, что традиционное "событие" у Толстого превращалось лишь в повествовательное преддверие: то, что могло бы стать сюжетом повести, теперь лишь предшествовало ей.

Коппер считает, что поздние произведения резко отличаются от повестей "до переломного периода". Отличие это состоит, во-первых, в том, что центральные герои борются за то, чтобы воздвигнуть нравственные преграды, которые потом разрушают, создавая при этом условия для повествования. Во-вторых, герой старается избежать уничтожения препятствий, сделанных его же руками, детально разрабатывая стратегию замещения и защиты. И, в-третьих, повести сами по себе приходят к включению и редупликации многих аспектов полового акта, вызывающего такое отвращение у героев.

На наш взгляд, эти несколько ограниченные выводы американского литературоведа приводят к мысли о том, что к анализу поздних произведений Толстого нельзя подходить односторонне, ибо тогда нарушается вся структура целостного восприятия произведения.

Как отечественные, так и зарубежные литературоведы отмечают, что в поздних произведениях писателя не только "показывается правда", но "показывается процесс ее искания" [82, с. 6]. Главным в литературном произведении они считают идейную тенденцию автора, которая не просто правда изображаемого, а "правда о том, что любит, о чем жалеет, чего желает автор".

Исходя из этого положения, исследователи делают вывод, что любая деталь, раскрывающая героев, должна быть органически связана с идейной направленностью произведения, с общим замыслом автора.

Всестороннее исследование произведений "позднего" Толстого позволило ученым выявить своеобразный парадокс: с одной стороны -сложность, запутанность, хаотичность позднего творчества писателя, а с другой стороны - предельная простота последних его творений. И эта простота у одних вызывала восторг, у других - недоумение.

Исследование поздних произведений Л.Н.Толстого привело автора данной работы к выводу, что простота, краткость, сжатость поздних произведений способствуют выявлению общественно-философских и нравственно-эстетических взглядов писателя.

Все чаще в последние годы появляются труды, в которых толсто-веды стремятся осмыслить жизнь и творчество писателя в свете наболевших проблем современности. В их работах, несмотря на спорность и даже некоторую ошибочность исходных методологических принципов, встречаются тонкие наблюдения и точные выводы. Восприятие Толстого писателями, критиками и учеными разных стран представляет в высшей степени пеструю, многосложную картину, в которой можно выделить ряд аспектов:

1. Изучение соотношения художественного и публицистического в позднем творчестве Л.Н.Толстого предлагается Николаевой E.H. [129], МихновецН.Г. [122], Журиной О.В. [67] и другими.

2. Системно-целостный анализ морально-этических проблем позднего Толстого можно увидеть в исследованиях Е.Н.Купреяновой [96], Г.Я.Галаган [44], П.П.Грсмова [56], В.А.Ковалева [82], Л.И.Кузиной [93] и других.

3. Исследование духовного и "плотского" начала в произведениях "позднего" Толстого составляет содержание трудов Д.С.Мережковского [115], Л.Шестова [191], Ришин [205], Д.Коппера [202] и других.

Анализ научной литературы о Толстом показал, что недостаточно изученной остается область поэтики, позволяющая рассматривать взаимосвязь "мыслитель - личность - художник'1 в комплексе с различными поэтическими компонентами, а именно: сюжетными ситуациями и психологическим самовыражением героя. Этот аспект является центральным в предлагаемом исследовании.

На наш взгляд, перспективен такой литературоведческий анализ поздней поэтики Толстого, который исследует проблему взаимосвязи сюжетных ситуаций и психологического самовыражения героев в соотношении с авторской позицией, что дает возможность, в частности, выделить структурные единицы литературоведческого анализа малых форм поздней поэтики Л.Н.Толстого.

Актуальность темы диссертации ("Поэтика поздней прозы Л.Н.Толстого (повести и рассказы 1885-1902 годов)") определяется возросшим интересом к этическим, проповедническим, психологическим и социальным аспектам позднего творчества Л.Н.Толстого, которые способствуют изменению жизнеустройства человека на пороге нового тысячелетия. Многообразие смысло-содержательных жизненных форм, сентенций способствует постижению, преодолению и, вместе с тем, возведению единичного и преходящего до сферы вечно сущего. Личная судьба возносится до судьбы человечества, благодаря чему каждый становится способным, на наш взгляд, заново найти подход к глубочайшим источникам жизни. Творчество Толстого 80-90-х годов актуально и ценно, так как направлено на мир, на действительность, имеет дело с людьми, с социальными отношениями, с этическими, религиозными и иными ценностями.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в комплексном многостороннем изучении практически не исследованных аспектов толстовской поэтики: в вычленении структурных единиц литературоведческого анализа (позиционность, ситуативность, самобытность и т.д.); в выяснении роли сюжетных ситуаций, авторской позиции, которые позволяют полно раскрыть глубину художественного образа; в анализе через психологическое самовыражение героев того нового духовного качества, которое возникает у человека при желании реализовать себя, осознать свое "я"; в выявлении форм выражения авторской позиции в сюжетных ситуациях, а также в рассмотрении формирования психологического самовыражения героев "позднего" Л.Н.Толстого.

Цель работы: исследование особенностей поэтики малых жанров позднего творчества Л.Н.Толстого.

Цель исследования определила постановку следующих задач:

1) проанализировать повествовательные формы с точки зрения средств и способов выражения авторской позиции;

2) рассмотреть своеобразие толстовских сюжетных ситуаций;

3) определить особенности психологического самовыражения героев;

4) показать взаимодействие автора и героя, автора и читателя;

5) исследовать сюжетное и изобразительное значение пространственно-временных отношений.

Методологической основой диссертации являются принципы изучения поэтики, изложенные в трудах М.М.Бахтина, Б.В.Томашевского, В.Я.Проппа, Б.О.Кормана, Ю.М.Лотмана и других отечественных ученых, ориентированных на системный анализ творчества писателя. Учтены теоретические исследования Б.Г. Ананьева, Л~Я.Гинзбург, А.Б.Есина о психологизме в литературе. При определении форм выражения авторской позиции в позднем творчестве Л.Н.Толстого учитываются научные результаты работ И.П. Карпова, В.А.Ковалева, В.ШКривоноса, Н.Д.Тамарченко и других, посвященных исследованию данной проблемы в творчестве Бунина, Булгакова, Гоголя, Толстого. Использованы в диссертации положения работ известных толстоведов Б.М.Эйхенбаума, Л.И.Ереминой, Л.И.Кузиной, Е.Н.Купреяновой и других.

Объектом исследования служат тексты художественных произведений Л.Н.Толстого - повести "Холстомер", "Смерть Ивана Ильича", "Дьявол", "Отец Сергий", рассказы "Франсуаза", "Хозяин и работник", "Сон молодого царя" и народные рассказы, созданные в исследуемый период. В качестве дополнительных средств привлекаются дневники и письма писателя, помогающие понять глубину художественных произведений.

Практическая значимость работы заключается в том, что основные ее положения и выводы могут быть использованы при чтении лекций по истории русской литературы конца XIX века, спецкурсов и спецсеминаров по проблеме "Особенности поэтики позднего творчества Л.Н.Толстого", при написании курсовых и дипломных работ, а также некоторые положения работы могут быть использованы учителями средних школ при изучении творчества Л.Н.Толстого в старших классах.

Основные положения работы апробированы на Международной научной конференции "XXII Толстовские чтения" (Тула, 1995 г.), на областной научной конференции "IV Солженицынские чтения" (Липецк, 1995 г.), на Международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения И.А.Бунина (Елец, 1995 г.), на Международной научной конференции "Русская литература: национальное развитие и региональные особенности" (г.Екатеринбург, 1998 г.).

Структура работы. Цели и задачи исследования, логика их решения определили структуру диссертации, которая состоит из введения, двух глав, включающих по три параграфа, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика поздней прозы Л. Н. Толстого"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Произведения Льва Николаевича Толстого 80-90-х гг. - явление сложное, трудно поддающееся однозначным оценкам, поэтому настоящее исследование не может претендовать на исчерпывающую характеристику поэтики позднего периода. Тем не менее, рассмотрение творчества писателя 1885-1902 годов через взаимосвязь "мыслитель - личность - художник" в комплексе с различными поэтическими компонентами позволило выявить некоторые неисследованные черты творческого своеобразия писателя, а именно, ситуативность и особенности психологического самовыражения героев.

Основное внимание в работе сосредоточено на выяснении роли сюжетных ситуаций (это позволило более глубоко осознать и раскрыть авторскую позицию через художественный образ) и на анализе психологического самовыражения героев.

Исследование повестей и рассказов 80-90-х гг. служит основанием для вывода, что основным элементом построения художественных произведений позднего периода в творчестве Л.Н.Толстого являются сюжетные ситуации, включающие в себя различные связи и соотношения с действительностью, конфликты между действующими лицами и внутренние конфликты в сознании героев. В процессе анализа было выявлено, что в поздних повестях Л.Н.Толстого действуют пять сюжетных ситуаций - исходная, типичная, ситуация психической трансформации, ситуация бытовой определенности, примиренная, которые не только выявляют многосторонние характеры героев, их внутренний мир со всей противоречивой сложностью, но и доказывают, что характеры эти разнообразны, вариантны.

Сюжетные ситуации дают толчок к развитию героя, к выявлению " спиралевидности" его развития, приводя к обнаружению самых неожиданных свойств характера. Все сюжетные ситуации, изображенные писателем, по своей природе динамичны, требуют дальнейшего развития в действии, что дает возможность перехода из одной ситуации в другую и определяют своеобразие сюжетостроения произведений исследуемого периода.

Анализ народных рассказов "позднего" Толстого также выявил многофункциональность и своеобразие сюжетных ситуаций и показал их отличие от ситуаций повестей. Для народных рассказов характерно отсутствие ситуации бытовой определенности, наличие ситуации дорожной встречи (традиционной для фольклорных произведений: сказок, притч), предельная сжатость и лаконичность всех элементов сюжетостроения, обязательность ярко обозначенной сентенции.

Проведенное нами исследование позволяет сделать вывод, что Л.Н.Толстой в народных рассказах выступает от лица крестьянства, видя в нем источник "настоящей мудрости" и опору для спасения человечества. Развитие героя дается не с помощью показа особых черт, а через его действия, которые развиваются в определенной последовательности и создают либо идеальную норму человеческого характера - кротость, деятельную любовь к ближнему, терпение - либо, наоборот, резкое отклонение от этой нормы - ненависть, вражду, непонимание. Таким образом Толстой освещает и осмысливает жизнь героя со своих нравственно-философских позиций.

Исключительная мировоззренческая, философская, религиозная, общественно-политическая и творческая роль Толстого в русской жизни конца XIX - начала XX века поставила его перед поиском наиболее полного выражения личного авторского "я", что нашло свое отражение в повестях и рассказах.

Л.Н.Толстой в последних своих произведениях не только показывает жизнь общества, но и одновременно проповедует моральные идеи, соотнося их со своей личностью, своим опытом, духовным и бытовым.

В результате исследования было обнаружено, что формами выражения авторской позиции в прозе "позднего" Толстого является прежде всего несобственно-прямая речь автора, а также внутренние монологи и диалоги героев, антитестичность героя и действительности, ретроспективный взгляд на жизнь, рефлексия, психологический портрет, реплики автора и, особенно, авторская характеристика действий героев и сентенциозное завершение произведения.

Уникальность, неповторимость героев Толстого раскрывается через психологическое самовыражение. Именно оно, как основополагающий компонент поэтики "позднего" Толстого, предопределяет у героев готовность к отказу от привычных схем и стереотипов поведения, восприятия и мышления готовность к самоизменению. Анализ повестей и рассказов позволил сделать вывод, что самовыражение героев в поздних произведениях Толстого насыщается содержанием, которое составляют взаимоотношения с другими персонажами, личные отношения, выражение стремлений, мыслей и, особенно, тяжелые переживания, сильные чувства, ведущие к более полному раскрытию различных сторон личности героя. Психологическое самовыражение является средством авторской положительной оценки героя или же его морального обличения в соответствии с замыслом писателя. Через психологическое самовыражение Толстой показывает скрытое внутреннее состояние героев, расширяя при этом функциональную роль скрытых и внутренних монологов, что позволило полно изобразить путь от самоанализа, самосовершенствования до нравственного перерождения героя.

Для Толстого обновление, возрождение человека - не эпизодическое явление, не исключение, а назревшая глубокая общественная и духовная потребность, обусловленная тем состоянием, в котором находились мир, человечество. Преображение личности, человечества в целом означает, прежде всего, освобождение людей от сумасшествия эгоизма, которым было охвачено современное писателю общество. Таким образом, в поздних произведениях Толстого мы находим тончайший анализ чувств и переживаний людей, их мыслей и решений, начиная от элементарных эмоций, и кончая самыми высокими стремлениями и порывами ума и сердца.

В прозрении одного человека отразилось нравственное состояние всего общества, потребность перемен. Изображение прозрения, духовного пробуждения составляет основу сюжетов рассказов позднего Толстого, когда "внутреннее движение" представлялось ему единственным динамичным процессом эпохи.

Исследование поэтики "позднего" Толстого позволило понять некоторые внутренние закономерности творческого развития писателя, выявить специфику его целостности. Однако за пределами исследования остался ряд проблем, который требует еще более глубокого изучения. Перспективы их дальнейшей разработки мы видим в рассмотрении мотивов поздних произведений Толстого, а именно одиночества, странничества, мотивов-образов.

Список научной литературыЛомакина, Светлана Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Толстой Л.Н. Поли. собр. соч. Юбилейное издание в 90 томах. -М„ 1928-1958.

2. Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22-х т. М., 1978. -Т. 12. - 478 с.

3. Толстой Л.Н. I (споведь. В чем моя вера? / Ветуп. ст, А.Меня; Послесл. А.Панченко. Л.: Худож. лит., 1991. - 416 с.

4. Толстой Л.Н. О литературе. М.: Худож. лит., 1955.

5. Толстой Л.Н. Переписка с русскими писателями. М.: Худож. лит., 1962.

6. Л.Н.Толстой в воспоминаниях современником: В 2-х т. М.: Гослитиздат, 1970.

7. Лев Толстой и В.В.Стасов. Переписка. 1878-1906. Л., 1929.

8. Толстая С.А. Дневники: В 2-х т.: Т.2. - М., 1978.

9. Толстой и зарубежный мир. Литературное наследство. М.,1965.-Т. 75.-Кн. 1.

10. Толстой и Толстые: Очерки из истории рода / Авт. текста С.М.Толстой. М.: Сов. Россия, 1990. - 227 е.: ил.1. Справочная литература

11. Квятковский А.П. Поэтический словарь. М.: Сов. энцикл.,1966.-376 с.

12. Краткая литературная энциклопедия: В 9-ти т. / Гл. ред.

13. A.А.Сурков. М.: Сов. энцикл., 1967.

14. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред.

15. B.М.Кожевникова, П.А.Николаева. М.: Сов. энцикл., 1987. - 752 с.

16. Словарь литературоведческих терминов I Под ред. Л.И.Тимофеева, С.В.Тураева. -М.: Просвещение, 1974.

17. Психологический словарь / Под общ. ред. В.В.Давыдова. М.: Педагогика, 1983.

18. Современное зарубежное литературоведение (Страны Западной Европы и США): Концепции школы, термины. Энциклопедический справочник. М., 1996.

19. Научно-теоретическая литература

20. Абросимова В. К спорам о "Крейцеровой сонате" Л.1-1 Толстого // Вопросы литературы. 199!. - № 7. - С. 251-259.

21. Автор и текст: Сборник статей. СПб., 1996. - Вып. 2. - 215 с.

22. Айхенвальд Ю. Лев Толстой // Силуэты русских писателей. -М„ 1994.-С. 217-241.

23. Алексеев В.И. Воспоминания // Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников. Т. 1. - М., 1960.

24. Александров Н., Монин М. Антимонии "Исповеди": (Л.Н.Толстой)//Литер, обозрение. 1993. - № 3-4. - С. 102-106.

25. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды: В 2-х т. М.: Педагогика, 1980.

26. Андреева Е.П. Проблема положительного героя в творчестве Льва Толстого последнего периода. Воронеж, 1961. - 270 с.

27. Андреева Е.П. Толстой художник в последний период деятельности. - Воронеж, 1980.

28. Анцыферова Л.И. Личность и деятельность. М., 1970.

29. Барышников Е.П. Диалектика этического и художественного в прозе Л.Н.Толстого. Воронеж: ВГПИ, 1980. - 79 с.

30. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

31. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1986.

32. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.

33. Бем АЛ. К уяснению историко-литературных понятий // Изв. отделения русского языка и словесности Российской Академии наук. -М., 1919.

34. Бергер Яков. Чехов, Толстой, еще. Лондон, 1986.

35. Бердяев H.A. Ветхий и Новый завет в религиозном сознании Толстого // О религии Льва Толстого. М.: "Путь", 1912.

36. Берман Б.И. Сокровенный Толстой: Религиозные видения и прозрение художественного творчества Льва Николаевича / Послесл. И. Map до ва. М.: М.П. "Гендальф", 1992. - 205 е.; 20 ил.

37. Богданович А.И. Годы перелома. 1895-1906. Сборник критических статей. СПб., 1908.

38. Бочаров С.Г. Л.Толстой и новое понимание человека: "Диалектика души" // Литература и новый человек. М., 1963.

39. Булгаков В.Ф. Л.Н.Толстой в последний год его жизни / Дневник секретаря Л.Н.Толстого. М.: Правда, 1989.

40. Булгаков О.И. Граф Л.Н.Толстой. Критика его произведений: Русская и иностранная. СПб., 1910.

41. Бунин И.А. Собр. соч. в У т.: Т. 9. - М.: Худож. лит., 1967.

42. Бурсов Б.И. Лев Толстой. Идейные искания и творческий метод.-М.: ГИХЛ, 1960.-С. 68.

43. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

44. Виноградов В.В. О языке Толстого // "Литературное наследство". Т. 35-36. - М„ 1965.

45. Волков Г. Три лика культуры. М.: Мол. гвардия, 1986.

46. Выготский Л.С. Собр. соч. Т. 4. М.: Педагогика, 198-!

47. Галаган Г.Я. Л.Н.Толстой. Художественно-этические искания. -Л., 1981.- 174 е.; 22 ил.

48. Гальперин C.B. Мое мировидение. М.: Изд-во Российского открытого ун-та, 1992.

49. Гегель Г.В. Эстетика: В 4-х т. Т. 3. -М., 1971.

50. Гей Н.К. "Крейдерова соната" Л.Толстого как художественная многомерность // Страницы истории литературы. М., 1971. - С. 127.

51. Гей Н.К. Художественность литературы: Поэтика. Стиль. М,1975.

52. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Л., 1971.

53. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. Л., 1979.

54. Гиршман М. Повествователь и герой // Чехов и Лев Толстой. -М., 1980.

55. Головко В.М. Поэтика русской повести. Саратов, 1992.

56. Гольденвейзер А.Г. Вблизи Толстого. М.: Гослитиздат, 1959.

57. Горький А.М. Собр. соч. в 30-ти томах. Т. 14, 26. - М., 1951.

58. Громека М.С. Последние произведения гр. Л.Н.Толстого. -3-е. изд.-М., 1911.

59. Громов П.П. О стиле Льва Толстого. Л.: Худож. лит., 1971.

60. Гусев H.H. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1870 по 1881 год. М., 1963.

61. Гусейнов A.A., Апресян Р.Г. Этика: Учебник. М.: Г'ардарика, 1998.-472 с.

62. Д'Арси Эйман. Роль искусства в наши дни // Курьер ЮНЕСКО. 1961.-№7-8.

63. Днепров В. Изобразительная сила толстовской прозы // В мире Толстого.-М,, 1978.

64. Добин Е.С. Жизненный материал и художественный сюжет.- Л.: Сов. писатель, 1958.

65. Должников П. "Дама с собачкой" А.П.Чехова и "Крейдерова соната" Л.Н.Толстого: два взгляда на любовь // Философские науки.- 1996. -№ 2. С. 10-17.

66. Донсков А. "Драматическое присутствие" в повести Л.Толстого "Смерть Ивана Ильича" // Русская литература. 19^3. - № 3. -С. 149-154.

67. Есин А.Б. Психологизм русской классической литературы. -М.: Просвещение, 1988.

68. Жданов В.А. Последние книги Л.Н.Толстого: Замыслы и свершения. М., 1971.

69. Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы. М.,1994.

70. Журина О.В. Религиозно-философские трактаты Л.Н.Толстого и его роман "Воскресение" // XXII Толстовские чтения: Тез. докл. Межд. науч. конф. Тула, 1995. - С. 49.

71. Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся // Очерки российской психологии. М., 1994.

72. Карпов И.П. Авторское сознание в русской литературе XX века. Йошкар-Ола, 1994. - 100 с.

73. Карпов И.П. Автор в русской прозе: Очерки типологии авторства. М.3 - Йошкар-Ола, 1997. - 72 с.

74. Кириллова И. Литературное воплощение образа Христа // Вопросы литературы, 1991. № 8. - С. 60-74.

75. Клочек Г.Д. Методология системных исследований индивидуальной поэтики и поэтики отдельного литературного произведения. Дис. д-ра филол. наук. Киев, 1989. - 353 с.

76. Ковалев В.А. Поэтика Льва Толстого. Истоки. Традиции. М: МГУ, 1983. - 177 с.

77. Ковалев В.А. О стиле художественной прозы. М.: МГУ, 1986.

78. Ковалев В.А. Эволюция взглядов Л.Толстого на задачи писателя и цели искусства // Русская литература 1870-90 годов. Эстетика и метод: Сб. науч. тр. Свердловск, 1987. - С. 1933.

79. Кожинов В.В. Сюжет, фабула, композиция // Теория литературы. Роды и жанры литературы. Т. 3. - М., 1962.

80. Козлов Н.С. Лев Толстой как мыслитель и гуманист. М., 1985.

81. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. -М., 1972.

82. Корман Б.О., Биншток Л.М. Некрасов и Тютчев // Некрасов и его время. Калининград, 1974.

83. Краснов Г. Воскресение в "Воскресении" Л.Толстого // Русская словесность. 1998. - № 6. - С. 206.

84. Кривонос В.Ш. Сны и пробуждения в "Петербургских повестях" Гоголя// Гоголевский сборник. СПб., 1993. - С. 85-94.

85. Кривонос В.Ш. Мотив испытания в "Петербургских повестях" Гоголя И Гоголевский сборник. СПб., 1994. - С. 97-105.

86. Кривонос В.Ш. Герой и авторская оценка героя в реалистической прозе Гоголя И Н.В.Гоголь: Проблемы творчества. СПб., 1992.- С. 98-99.

87. Крылов В. Воскресение совести: Читательские раздумья о судьбе и наследии гения русской литературы. Л.Н.Толстой. 1828-1910 гг. II Советская Россия. 1998. - 15 сент.

88. Кузина Л.Н. Художественное завещание Льва Толстого. Поэтика Л.Н.Толстого конца XIX начала XX века: - М.: Наследие, 1993.- 160 с.

89. Кулешов В.И. Аспекты изучения Л.Н.Толстого // В.И.Кулешов. Этюды русских писателей. М., 1982.

90. Кулешов В.И. О реализме Л.Н.Толстого и Ф.М.Дос невского. -М, 1982.

91. Купреянова E.H. Эстетика Толстого. М. - Л., 1966.

92. Лакшин В.Я. Лев Толстой и А.Чехов. М, 1963.

93. Лебедев Ю. Судьба человека и смысл его жизни в мироощущении Л.Н.Толстого//Литература в школе. 1991.-№ 1.-С.2-15.

94. Левитан Л.С., Цилевич Л.М. Сюжет в художественной системе литературного произведения. Рига, 1990.

95. Левидов А.Н. Автор образ - читатель. - Л.: ЛГУ, 1983.

96. Леонтьев Д.А. Личностно-смысловые механизмы становления индивидуальности // Психологические проблемы индивидуальности. Вып. 1.-М., 1983.

97. Леонтьев К.Н. Анализ, стиль и веяние. М., 1986.

98. Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л.Толстого и И.Бунина. М., 1989.

99. Лозовская Е.Л. "Кроткая" Ф.М.Достоевского и "Крейцерова соната" Л.Н.Толстого // Вопросы истории и теории литературы. Вып. 1. Челябинск, 1966.

100. Ломунов К.Н. Достоевский и Толстой // Достоевский художник и мыслитель. - М., 1972.

101. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1990. - 384 с.

102. Лотман Ю.М. Заметки о художественном пространстве // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3-х т. Таллин, 1992. - Т. 1. - С. 448463.

103. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988.

104. Магазанник Е.П. Эпизод толстовской автополемики ("Дьявол" против "Крейцеровой сонаты") // Проблемы поэтики. Ташкент, 1968. -С. 62-77.

105. Мардов И. О "новом жизнепонимании" Льва Толстого // Вопросы философии. 1996. - № 6. - С. 39-46.

106. Ш. Мейвор Д. Граф Лев Николаевич Толстой (1898-1910) / Вступ. ст., перевод с англ. и примеч. В.Александрова // Новый мир. 1999. - № 12.-С. 163-179.

107. Мейлах Б. Уход и смерть Льва Толстого. 2-е изд. - М.: Ху-дож. лит., 1979.-384 с.

108. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М.: РГТУ,1994. 136 с.

109. Мень А. Богословие Льва Толстого и христианство И Л.Н.Толстой. Исповедь. В чем моя вера? Л., 1991. - С. 5-27.

110. Мережковский Д.С. Л.Толстой и Ф.М.Достоевский. Вечные спутники. М.: Республика, 1995.

111. Микушина С.Г. Духовный путь героя ("Отец Сергий" Л.Н.Толстого и "Скоморох Памфалон" Н.С.Лескова) // Тульская школа,1995.-№3.

112. Михайловский Н.К. О гр. Льве Николаевиче Толстом // Русское богатство, 1894. № 3.

113. Михайловский Н.К. "Хозяин и работник" гр. Л.Н.Толстого // Русское богатство, 1895. № 3.

114. Михайловский Н.К. Еще об искусстве и гр. Толстом // Отклики. Т.2. -1898.

115. Михайловский H.K. О "Воскресении" // Русское богатство. 1900.-№3.

116. Михновец Н.Г. Взаимодействие повествовательных и драматических начал в творчестве Л.Н.Толстого 80~х годов: Автореф. дис. канд. филол. наук. Л., 1990.

117. Михновец Н.Г. Литературный, фольклорный и публицистический контекст в драматургических произведениях позднего Толстого // XXII Толстовские чтения: Тез. докл. Межд. науч. копф. Тула. 1995. - С. 47.

118. МотылеваТ. О мировом значении Л.Н.Толстого. М., 1957.

119. Мышковская Л.Н. Мастерство Л.Н.Толстого. М., 1958.

120. Науман Манфред. Введение в основные теоретические проблемы // Общество. Литература. Чтение. Восприятие. Литература в теоретическом аспекте. М., 1978.

121. Немировская Л.З. Религия в духовном поиске Толстого. М.: Знание, 1992. - 62 с.

122. Нестеров М.В. Давние дни. Встречи и воспоминания. М., 1985.-С. 89.

123. Николаев Ю.С. Последние произведения Л.Н.Толстого. Критический этюд. М., 1890.

124. Николаева E.H. Духовный климат эпохи и художественный мир позднего Льва Толстого // Литература в школе. 1997. - № 5. - С. 6172.

125. Одинцов В. О языке художественной прозы: Повествование и диалог. М., 1973.- 131. Овсянико-Куликовский Д.И. Собрание сочинений. М. - П.: Госиздат, 1913. - Т. 2.

126. Овсянников М. Эстетические взгляды Л.Н.Толстого: Из истории отечественной философской мысли: советский период а Вопросы философии. 1995. - № 11. - С. 120-129.

127. Опульская Л.Д. Эволюция реализма Л.Толстого // Развитие реализма в русской литературе: В 3-х т. Т. 3. - М., 1974,

128. Парте К. Метаморфоза смерти у Л.Н.Толстого // Русская литература. 1991. №3,-С. 108-112.

129. Петровский В.А. Личность в психологии. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.

130. Попов H.A. Фрейдизм и религия. М.: Наука, 1985.

131. Порудоминский В. Предисловие к "Крейцеровой сонате": (О Л.Н.Толстом) // Человек. 1993. - № 1. - С. 147-163.

132. Порудоминский В. Предисловие к "Крейцеровой сонате": (О Л.Н.Толстом) // Человек. 1993. - № 2. - С. 117-13 4.

133. Порудоминский В. "Особо оживленная деятельность мозга" (Сны и сновидения в духовных исканиях Толстого) // Человек. 1997.- № 6. С. 129-150.

134. Порудоминский В. "Помоги, отец!": (Молитва в жизни Л.Н.Толстого)//Человек. 1999.-№2.-С. 162-180.

135. ПроппВ.Я. Русская сказка. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1984.-336 с.

136. Пузин Н.П., Архангельская Т.Н. Вокруг Толстого. Тула: Приок. кн. изд-во, 1988.

137. Ра чин Е.И. Философские искания Льва Толстого. М.: Изд-во Рос. ун-та дружбы народов, 1993. - 170 с.

138. Резвицкий И.И. Личность. Индивидуальность. Общество.- М.: Политиздат, 1984.

139. Рейнвальд Н.И. Психология личности. М., 1987.

140. Розанов В.В. Темный лик: По тихим обителям // Наука и религия. 1990. - № 3. - С. 50-51.

141. Розанов В.В. Темный лик: По тихим обителям // Наука и религия. 1990. - № 4. - С. 40-41.

142. Розанов В.В. Темный лик: По тихим обителям // Наука и религия. 1990. - № 8. - С. 59-62.

143. Розанов В.В. Оптина пустынь: Очерк // Литературное обозрение. 1991,-№9.-С. 68-74.

144. Розанов В.В. О вере русских / Вступит, статья, подготовка текста и примечания М.Павловой: Из наследия русских писателей // Русская литература. -1991. № 1. - С. 104-124.

145. Розанов В.В. Собр. соч. О писательстве и писателях / Под общ. ред. А.Н.Николакина. М.: Республика, 1995.

146. Роллан Р. Кола Брюньон: Пьер и Люс. Жизни великих людей: Пер. с фр. Ереван: "Айастан", 1987.

147. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: Изд-во АН СССР,1957.

148. Русанов А.Г. Воспоминания о Льве Николаевиче Толстом // Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников. Т. 2. - М., 1960.

149. Салманова И.Ф. Система нравственно-философских и художественных исканий Толстого 80-90-х годов: Автореф. дис. канд. фи-лол. наук. Томск, 1990.

150. Свинцов В. Вера и неверие: Достоевский, Толстой, Чехов и другие // Вопросы литературы. 1998. - № 5. - С. 176-207.

151. Себежко Е.С. "Неслыханная простота" притчи: Народные рассказы Л.Н.Толстого // XXII Толстовские чтения: Тез. докл. Межд. науч. конф. Тула, 1995.-С. 42-43.

152. Серман И. Иерусалим в народных рассказах Л.Н.Толстого // Литература / Приложение к "ПС". 1997. - № 8.

153. Серых Е. Л.Н.Толстой: взгляд со стороны (Американское литературоведение 1980-х годов о русском писателе) // Вопросы литературы. 1993. - Вып. 3. - С. 332-345.

154. Симонова C.B. Нравственная жизнь человека в философско-этических исканиях Л.Н.Толстого: (К 160-летию со дня рождения). Л.: Знание, 1988. - 16 с.

155. Скафтымов А.П. Нравственные искания русских писателей. -М.: Худож. лит., 1972.

156. Сливицкая О.В. "Война и мир" Л.Н.Толстого: Проблемы человеческого общения. Л.: ЛГУ, 1988.

157. Сливицкая О.В. К проблеме "Бунин и Толстой": "Таня" и "Воскресение" // Филологические записки. Воронеж, 1995. Вып. 4.- С. 16-72.

158. Слинько A.A. Статья Л.Н.Толстого "Не убий" в контексте современной истории // Филологические записки. Воронеж. 1995. Вып. 4.- С. 86-93.

159. Смирнов И.П. Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М.: Новое литературное обозрение, 1994. - 352 с.

160. Смирнова Л.А. Русская литература конца XIX начала XX века. - M.: Просвещение, 1993. - 383 с.

161. Соловьев B.C. Идея сверхчеловека // Соловьев B.C. Соч.: В 2 т.-М, 1990.-Т. 2.-С. 626-634.

162. Сорокин П. Кризис нашего времени // Человек. Цивилизация, общество. М., 1992.

163. Старыгина H.H. Русский полемический роман 1860-1870-х годов (концепция человека, эволюция, поэтика). Йошкар-Ола, 1997.

164. Страхов H.H. Война и мир. Статья первая // Критические статьи об И.С.Тургеневе и Л.Н.Толстом. Киев, 1901.

165. Страхов H.H. Французская статья об Л.Н.Толстом // Критические статьи. Киев, 1903.

166. Страхов H.H. Толки об Л.Н.Толстом. СПб., 1905.

167. Страхов И.В. Л.Н.Толстой как психолог. Саратов, 1947. -С. 251-259.

168. Тамарченко Н.Д. Целостность как проблема этики и формы в произведениях русской литературы XIX века. Кемерово. 1977. - С. 7281.

169. Тамарченко Н.Д. Об авторской позиции в повестях "позднего" Л.Толстого ("Крейцерова соната" и "Дьявол") // Русская словесность. 1994.-№4.

170. Тейяр де Шарден. Феномен человека: Пер. с фр. М.: Прогресс, 1974.

171. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учеб. пособие / Вступит, ст. Н.Д.Тамарченко. Коммент. С.Н.Бройтмана при участии Н.Д.Тамарченко. М.: Аспект-Пресс, 1996. - 334 с.

172. Тростников В.Н. "После бала" // Л.Н.Толстой в школе. М,1965.

173. Федоров В.В. О природе поэтической реальности. М., 1984.

174. Флоренский П.А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. -М., 1993.

175. Фридлендер Г.М. Поэтика русского реализма. М. - Л., 1971.

176. Фридлендер Г.М. Достоевский и Лев Толстой (К вопросу о некоторых чертах их идейно-творческого развития) // Достоевский и его время.-Л., 1971.-С. 67-87.

177. Фридлендер Г.М. Достоевский и Лев Толстой: Статья вторая II Достоевский. Материалы и исследования. Т. 3. - 1978. - С. 67-91.

178. Хализев В.Е. Сюжет // Русская словесность. 1994. - № 5. -С. 64-71.

179. Храпченко М.Б. Лев Толстой как художник. М., 1978. -С. 252-253.

180. Храпченко Н.Б. Познание литературы и искусства. Теория пути современного развития. М.: Наука, 1987.

181. Храпченко Н.Б. Горизонты художественного образа. М.: Ху-дож. лит., 1986.

182. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. в 15-ти томах. Т. 3. -М., 1947.

183. Чехов А.П. О литературе. М., 1955.

184. Чудаков А. Слово вещь - мир. От Пушкина до Толстого. - М.: Сов. писатель, 1992.

185. Шестов Л. Власть идей. СПб., 1898.

186. Шестов Л. Добро в учении гр. Л.Толстого и Ф.Нитше (философия и проповедь). СПб., 1900.

187. Шестов Л. Достоевский и Нитше. СПб., 1898.

188. Шифман А.И. Статья "Не могу молчать" Л.Н.Толстого. Тула,1958.

189. Щеглов М. Повесть Толстого "Смерть Ивана Ильича" // Любите людей: Статьи. Дневники. Письма. М.: Сов. писатель, 1987.

190. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Семидесятые годы. Л., 1960.

191. Эйхенбаум Б.М. О противоречиях Льва Толстого // Эйхенбаум Б.М. О прозе. Сб. ст. Л., 1969. - С. 27-48.

192. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени: Пер. с нем. М.; Прогресс, Универс, 1994.

193. Юртаева И. К вопросу о традициях жития в повести Л,Н.Толстого "Отец Сергий" // Литературное произведение и литературный процесс в аспекте исторической поэтики: Межвуз. сб. науч. тр. -Кемерово, 1988. С. 115-126.

194. Яковлева Е.Л. Психология развития творческого потенциала личности. -М.: Флинта, 1997.

195. Gustafson R.J. Leo Jolstoy. Princeton, 1986. - С. 36.

196. Kopper D.M. Tolstoy and the Narrative of the Sex: A Peading of "Father Sergius", "The Devil", and "The Kreutzer Sonata". Berkeley, Los Andeles, Ind, 1989.

197. Lung C.G. Psychology and Literature: The Greative Process / Eg, by Ghiselin. Berkeley, Los Andeles, 1952.

198. Morson G.S. Hidden in Plain View. Standfort, 1987. - C. 5-20.

199. Rischin R. Allegro Tumultiosissimamente: Beethoven in Tolstoy's Fiction. Berkeley, Los Andeles, Ind, 1989.

200. Wasioler E. Jolstoy's Major Jiction. Chicago, 1978. - C. 36-49.