автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Поэтика цвета и света в прозе И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поэтика цвета и света в прозе И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова"

Зимнна-Дырда Татьяна Юрьевна

ПОЭТИКА ЦВЕТА И СВЕТА В ПРОЗЕ И.А. БУНИНА, П.А. НИЛУ CA И A.M. ФЁДОРОВА

10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

7 ДПР 2011

Москва-2011

4842420

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы и методики преподавания НИУ ГОУ ВПО «Белгородский государственный

университет»

Научный руководитель: кандидат филологических наук,

профессор

Благасова Галина Михайловна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Дякина Анжелика Александровна

Защита состоится 20 апреля 2011 года в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.136.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова» по адресу: 109240, Москва, ул. Верхняя Радищевская,

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Московский государственный гуманитарный университет им. М. А. Шолохова».

кандидат филологических наук, старший научный сотрудник ИМЛИ им. Горького

РАН

Морозов Сергей Николаевич

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Курский государственный университет»

16/18.

Автореферат разослан марта 2011 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучение поэтики цвето- и светообразов в произведениях писателей, которые являлись современниками, может дать интересный материал об особенностях национальной литературы и культуры в целом на определённом этапе её развития, о характере творчества художников и их способности с помощью цвето- и светообразов и цветосветовых ассоциаций воспроизвести целостную модель мира. В связи с тем, что цвет и свет как художественное явление органично связан с мировоззрением, мироощущением и стилем писателя, изучение цвето- и светообразов является попыткой постичь глубины подсознания художника, понять особенности его личности и своеобразие творческой лаборатории.

Актуальность темы исследования обусловлена рядом факторов: необходимостью современного прочтения творчества писателей-эмигрантов, возвращения в отечественную литературу тех имён, которые до сих пор остаются вне сферы внимания литературоведов (в нашем исследовании это П.А. Нилус и A.M. Фёдоров); кроме того, избранный аспект сопоставительного прочтения произведений позволяет продолжить исследования в области синтеза искусств; и наконец, рассмотрение цвето-и светообразов обусловлено малоизученностью этих явлений поэтики, представляющих важное звено художественного мира произведения в литературном творчестве.

Научная новизна диссертационной работы предопределена впервые предпринятой попыткой сопоставительного анализа цвето- и светообразов в прозе русских писателей-эмигрантов И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова, применявших принципы живописи в своих литературных произведениях. Это позволило обнаружить новые ракурсы в осмыслении стиля, мировоззрения и творческого метода И.А. Бунина, продолжить недавно начатое изучение творчества A.M. Фёдорова и П.А. Нилуса и углубить представления о поэтической индивидуальности этих авторов.

Близость эстетических и творческих принципов И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова отмечена литературоведами ещё в середине XX века. Первыми, кто коснулся темы личных и творческих связей Бунина, Нилуса и Фёдорова, были известный литературовед О.Н. Михайлов («Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана»); украинский художник и художественный критик В.А. Афанасьев («Майстри пензля», «Товариство Швденноросшських художников», «П.О. Ншус»); буниновед Г.М. Благасова («И.А. Бунин и П.А. Нилус: к истории личных и творческих взаимоотношений», «Уроки бунинского мастерства: анализ правки рассказа П.А. Нилуса «На берегу моря»).

Ряд исследователей упоминают о творческих взаимоотношениях Бунина и Нилуса, Бунина и Фёдорова: в книгах и статьях А.К. Бабореко, И.Д. Бажинова, A.A. Кеда, Ю.В. Мальцева, В.В. Нефедова, JI.A. Смирновой, И.Е. Шуваловой, H.H. Гринкевича, М.В. Петрухиной и Ю.К. Тыссовского, Г.И. Пикулевой, О.Н. Решетниковой, Д. Риникера, А.Ю. Розенбойма можно найти фрагментарные сведения о личных и творческих контактах писателей.

Среди новейших работ, связанных с темой нашего исследования, заслуживают внимания диссертации Ю.Н. Сыровой, М.С. Байцак и Ю.В. Курбатовой, в которых проявлен научный интерес к проблеме влияния изобразительного искусства на поэтику И.А. Бунина. Ценным вкладом в изучение творчества П.А. Нилуса стала книга известных исследователей культурной жизни Одессы конца XIX - начала XX веков Л.А. Ерёминой и В.А. Абрамова «Пётр Нилус. Письма из эмиграции» (Одесса, 2008, под ред. О.М. Барковской), отдельная тема в которой - взаимоотношения Петра Нилуса с Иваном Буниным.

Исследования по проблеме цвета и света в произведениях Нилуса и Фёдорова в литературоведении пока отсутствуют, но интерес к цветописи и светописи в бунинских произведениях проявляли А.К. Бабореко, С.М. Белякова, Г.М. Благасова, Т.М. Бонами, С.С. Дондокова, И.С. Жемчужный, В.Т. Захарова, В.Н. Калюжный, И.П. Карпов, Г.Ю. Карпенко, H.H. Кознова, Л.А. Колобаева, В.В. Нефедов, В.И. Положенцев, О.Н. Семёнова, E.H. Семыкина, А.И. Смирнова, JI.A. Смирнова, В.Г. Тимофеева, A.A. Хван, Г.И. Шуканов и др. Ряд диссертационных исследований также частично посвящены проблемам цветописи в бунинских произведениях (Е.Г. Еркомаишвили, Н.В. Пращерук, Е.А. Новикова, Н.Ю. Лозюк и др.).

Таким образом, в настоящее время назрела необходимость в аналитическом освещении данного вопроса в связи с недостаточной изученностью проблемы цвето- и светописи в прозе названных писателей.

Цель диссертационного исследования - изучить особенности цветосветового мировосприятия и его воплощения в прозаических произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова посредством анализа поэтики цвета и света.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

- выявить характерные черты художественного сознания рубежа XIX-XX веков в период формирования мировоззрения и литературных предпочтений Бунина, Нилуса и Фёдорова;

- определить функциональный спектр цвето- и светообразов в прозе писателей;

показать индивидуальные способы передачи цвето- и снегообразных представлений о мире, сходство и различие подходов Бунина, Нилуса и Фёдорова в создании цвето- и светообраза;

- выяснить особенности воплощения принципов живописи в литературных произведениях Бунина, Нилуса и Фёдорова;

- проанализировать творческое взаимовлияние Бунина, Нилуса и Фёдорова через исследование личных и творческих контактов.

Обозначенные задачи решаются на материале художественной и дневниковой прозы И.А. Бунина, П.А. Нилуса, A.M. Фёдорова, а также их автобиографий и эпистолярного наследия.

Объектом исследования является проза И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова разных периодов их творчества. Предметом исследования стали особенности художественного воплощения и функционирования цвета и света в прозе И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова.

Методологическую основу диссертации составляют биографический, сравнительно-исторический и типологический методы исследования.

Теоретико-методологической базой диссертации послужили разработки ведущих учёных по проблемам цветоведения (В.П. Гайдук, JLA. Миронова, П.А. Флоренский и др.), общей и исторической поэтики (М.М. Бахтин, А.Н. Веселовский, Н.К. Гей, A.A. Потебня, Б.В. Томашевский, А.П. Чудаков и др.), теории цвета (И.В. Гёте, И. Ньютон), психологии (Л.С. Выготский, В.В. Драгунский, К.Г. Юнг, П.В. Яньшин и др.); религии и философии (И.А. Ильин, А.Ф. Лосев, Вл.С. Соловьёв, E.H. Трубецкой, О. Шпенглер); филологии (Н.Б. Бахилина, А.И. Белецкий, В.В. Виноградов, Л.А. Качаева, Ю.М. Лотман, P.M. Фрумкина, Л.В. Щерба и др.). Важное значение для обоснования основных положений диссертации имеют исследования историко-литературного характера В.А. Афанасьева, И.Д. Бажинова, А.К. Бабореко, Г.М. Благасовой, A.A. Дякиной, Ю.Н. Мальцева, О.Н. Михайлова, С.Н. Морозова, О.Н. Решетниковой, Ю.Н. Сыровой и др., работы критиков и мемуаристов русского зарубежья, современников писателей Г.В. Адамовича, Б.К. Зайцева, В.П. Катаева, Г.Н. Кузнецовой, И.В. Одоевцевой и др.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Авторская методология работы с литературным цветом и светом формируется у Бунина, Нилуса и Фёдорова на рубеже XIX-XX веков, и характерные для художественного сознания того периода тенденция к синтезу искусств и особый интерес к цвету и свету в литературном произведении, а также влияние школы живописи Товарищества южнорусских художников (ТЮРХ) и импрессионистические веяния нашли отражение в прозе писателей.

2. Цвет и свет играют концептуальную роль в образных мирах прозы Бунина, Нилуса и Фёдорова, способствуют передаче мира художника и авторской позиции.

3. Цвето- и светопись выступают в качестве смыслообразующей парадигмы в творчестве исследуемых писателей, объединяют все уровни текста и способствуют реализации авторского замысла.

4. Цветовые и световые образы в прозе Бунина, Нилуса и Фёдорова полифункциональны. Они выполняют предметно-изобразительную, эстетическую, символическую, психологическую, прогностическую, характерологическую функции, функции предупреждения, разоблачения, а также участвуют в формировании системы мотивов и лейтмотивов, выявляют типологическое сходство героев, конфликтов, обстоятельств.

5. Цвето- и светообразы помогают передать близость мироощущения героя/рассказчика автору, так как колористическое восприятие мира максимально приближено к восприятию мира самим писателем. Но при всём сходстве внутреннего мироощущения героев Бунина, Нилуса и Фёдорова цветосветовые решения разнообразны, что выражает субъективное творческое кредо каждого писателя.

6. Воплощение принципов живописи в прозе Бунина, Нилуса и Фёдорова позволяет говорить о том, что в их творчестве наблюдается синтез методов реализма и импрессионизма. При этом в их художественной прозе используется как импрессионизм литературный, так и живописный (в большей степени - в произведениях Нилуса и Бунина, и в меньшей - в произведениях Фёдорова).

Теоретическая значимость работы заключается в том, что наблюдения и выводы, обоснованные в исследовании, существенны для понимания динамики литературного процесса в аспекте проблем поэтики, определения важнейших параметров колористической картины мира, создаваемой в произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова. Результаты работы дают возможность уточнить некоторые теоретические аспекты цвето- и светописи в творчестве указанных писателей. В исследовании намечены ориентиры для разработки вопросов дальнейшего изучения наследия «возвращённых» писателей-эмигрантов Нилуса и Фёдорова, что позволило дополнить представление о литературном процессе конца XIX - начала XX веков.

Практическая значимость состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы в разработке курсов лекций по истории русской литературы XX века, дисциплин по выбору, спецкурсов и спецсеминаров для студентов-филологов, в практике школьного изучения курса литературы, а также при подготовке учебных и методических пособий по русской литературе первой половины XX века.

Апробация работы осуществлялась на заседаниях кафедры русской литературы XX века, кафедры русской и зарубежной литературы и методики преподавания, на аспирантских семинарах БелГУ, в докладах международных (Белгород, БелГУ, 2003, 2005, 2008; Москва, МГГУ им. М.А. Шолохова, МПГУ, 2008, 2009, 2010; Елец, ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006, 2010; Мичуринск, МГИ, 2008; Севастополь, СГГУ, 2010), межрегиональных и межвузовских конференций (Белгород, БГИКИ, 2007, 2008), а также внутривузовских научных конференций в БелГУ по итогам НИР (с 2005 ежегодно).

Основные положения диссертации нашли отражение в 12 публикациях.

Структура н объём диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, насчитывающего 227 источников. Общий объём диссертационной работы составляет 227 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, отмечается степень изученности проблемы, формулируются предмет и объект диссертационного исследования, цель, задачи, научная новизна, определяется теоретико-методологическая база, теоретическая и практическая значимость работы.

В Главе I «Цветосветовое воплощение мира художников в рассказах И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова» исследуются процесс формирования художнических взглядов писателей и условия, способствовавшие их становлению как мастеров «словесной живописи». Также в аспекте функционирования цвето- и светописи анализируются рассказы, в которых поднимается тема творческой личности писателя и живописца.

В разделе 1.1. «Формирование художественных взглядов И.А. Буннна, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова» выделен ряд факторов, способствовавших формированию у Бунина, Нилуса и Фёдорова особого, «живописного» взгляда на мир.

В работе утверждается, что генетическая наследственность, передавшая им художественный талант предков, врождённая необычайная впечатлительность, подражание в детстве и юности знакомым живописцам и писателям - своим «учителям» - всё это способствовало формированию колористического взгляда Бунина, Нилуса и Фёдорова, в творчестве которых неоднократно будут отмечать соединение принципов живописи со словом.

Также обращается внимание на то, что становление творческого характера писателей пришлось на рубеж Х1Х-ХХ веков, яркой особенностью которого был подъём интереса к цвету как изобразительно-выразительному средству в искусстве. Этот период вносит свой вклад в видение цвета: в литературе, архитектуре, живописи и даже скульптуре происходит смещение акцентов на цветовую выразительность произведений. Ставятся эксперименты в области цвета и света в модернизме, особенно в импрессионизме, который буквально перевернул привычное представление о цвете и свете. Также огромное влияние на художников слова того периода оказали религиозно-философские учения. Писатели начали учитывать в своём творчестве как глубокий символический потенциал цвета, так и оригинальные колористические открытия философов-современников Вл. Соловьева, П. Флоренского, Р. Штайнера, О. Шпенглера и др.

В работе актуализируется синтез искусств через обращение к творчеству музыканта и живописца XVI века Арчимбальдо, к исследованиям учёного И. Ньютона, к экспериментам в этой сфере писателей А. Рембо и А. Шлегеля, а также к художественным достижениям А. Скрябина, В. Кандинского, М. Чюрлениса, М. Волошина и других творцов, которые в своих произведениях обращаются к сочетаниям разных видов искусств.

В разделе также акцентируется внимание на роли ТЮРХ в становлении творческого мировоззрения и эстетической позиции Бунина, Нилуса и Фёдорова: произошло окончательное формирование колористического взгляда писателей, появились новые темы и образы в произведениях, а интерес к «свежим» тенденциям в искусстве привёл к увлечению импрессионизмом, значительно обогатившим их художественную манеру.

В разделе 1.2. «Цвет и свет как отражение мировосприятия художников в рассказах И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова» диссертант анализирует рассказы, в которых наиболее ярко раскрыты характеры главных героев - живописцев. Для выявления особенностей мировосприятия художников через цвет и свет исследуются образы живописцев. Часто эти образы лишены цветосветового портрета, а основной акцент сделан на природе и женских образах. Диссертант выдвигает гипотезу о воплощении в рассказах принципов живописного импрессионизма: использование оригинальных цветообразов, игры света, жанра «ню», стремление к единой цветосветовой тональности, фрагментарность композиции.

Так, в рассказе И.А. Бунина «Муза» отмечено, что на протяжении всего действия смена цветосветовых характеристик пространства отражает внутренний настрой героя, а цвета во внешности Музы

говорящие: серые одежды ставят её в ряд бунинских красавиц, а нелюбимый Буниным рыжий цвет (ржавые волосы, глаза цвета жёлудя) намекает на вероломство героини.

В рассказах «Галя Ганская», «Месть» Бунин выделяет два цветосветовых «пятна»: природу и женщин. В первом рассказе каждая встреча героев происходит ярким солнечным днем, обилием солнечного света напоминающим картины импрессионистов. Цветосветовое пространство женского образа меняется по мере взросления героини: от акцента на белом цвете до выразительного рыжего цвета, отражающего всё более «женское состояние» Гали Ганской, и типичной черты «созревших» женщин - потемневших глаз. Кроме того, натуралистичность описаний женского тела сходна с жанром «ню», ставшим популярным, благодаря Эдуарду Мане, среди импрессионистов. Цветосветовое описание женского тела занимает важное место и в рассказе «Месть». Интерес художника к героине усиливает её яркая внешность, в частности, яркий цвет волос и платья. Контрастные цвета (черный и красный, светлый розовый и мрачный чёрно-красный) подчеркивают противоречие в героине: суровая внешность не подтверждает её внутреннего болезненного состояния. С помощью цвета автор также рисует как отношение героя к женщине (кстати, тёмные «восточные» цвета в описании её внешности передают идеал бунинской красоты), так и вторую линию рассказа - историю начинающейся любви художника и его новой знакомой.

Примером реализации принципов живописи в литературном произведении являются рассказы «Второй кофейник», «Качели»: они выполнены в единой цветосветовой тональности (жёлтой и зелёно-голубой соответственно), что подтверждает одно из эстетических положений живописного импрессионизма. В композиции рассказа «Качели» отмечено сочетание принципов живописного и литературного импрессионизма: развития действия в рассказе как такового нет, есть ряд фрагментов, «выхваченных» из жизни живописца, и эти фрагменты «засняты» автором.

В работе также высказывается предположение о близости эстетических идеалов П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова взглядам И.А.Бунина, что доказывается анализом тематически близких рассказов Нилуса «На берегу моря», «Марья Ивановна» и Фёдорова «Натурщица. Из записок художника», «Петля».

В рассказе П.А. Нилуса «На берегу моря» выявлена сложная цветосветовая композиция и полифункциональность цвето- и светообразов. В нём раскрыты три творческих характера личностей, связанных в любовный треугольник, - писателя, пианистки и художника. В образе героя-писателя скрывается живописец: профессиональные

цветоописания, характеристика работ соседа-живописца «обличают» в нём художника. Сходство цветового пространства художника и писателя, в котором преобладают белые цветоэлементы, говорит о близости их мироощущения, отношения к жизни. Переживания художника Слепцова по поводу неразделённой любви отражено через изменение цвета в описании природы: на смену солнечным ярким дням приходят тёмные тона бури в приморском городке. Значительная часть цветосветового пространства рассказа, как и в произведениях Бунина, отведена центральному женскому образу - пианистке Марье Николаевне Баруздиной. Внешне героиня похожа на большинство бунинских красавиц и воплощает восточный тип красивой женщины. Постоянная смена цветосветового сопровождения героини (ей сопутствуют то темнота, то яркий солнечный свет) говорит о неоднозначности её образа: она совмещает в себе и положительные, и отрицательные черты. А в рассказе «Марья Ивановна» цветосветовое пространство почти полностью отдано героине и природе, которые описаны очень живописно. Импрессионистичность и художническая точность в передаче цвета выдают в герое автора, а цветосветовое сходство Марьи Ивановны с бунинскими красавицами подчеркивает близкие эстетические идеалы Бунина, Нилуса и Фёдорова.

Ещё одним объектом исследования становится рассказ A.M. Фёдорова «Натурщица. Из записок художника». Изучение цвета и света в рассказе дало основание утверждать, что в центре также лежит цветосветовое «ядро» - «превращение» бедной натурщицы в истинную королеву, данное через цвет и свет. В цветовом решении портрета героини есть явные параллели с бунинскими женскими персонажами: она темноволоса, одета в серое. Как живописец картину, Фёдоров «рисует» рассказ в сходных цветовых тонах (тёплых, мягких: розовом, сером, телесном). В рассказе «Петля» также доминирует серый тон, но этот серый мрачен. Сам художник (как и многие герои-рассказчики Бунина и Нилуса) лишён цветосветового портрета, зато весь мир, который читатель видит его глазами, наполнен цветом и светом, заключающими в себе множественный смысл. Основную роль в рассказе играет постоянно меняющийся свет: он передаёт неуверенность героя, сопровождает и как бы «комментирует» все его действия. Особенностью обращения Фёдорова с цветом является то, что звук имеет цвет (например, звук катастрофы -чёрный).

Таким образом, в данном разделе последовательно доказывается целенаправленное использование Буниным, Нилусом и Фёдоровым цвето-и светообразов для передачи мировосприятия художников.

В разделе 1.3. «Роль образов цвета и света в раскрытии внутреннего конфликта художника» через детальный анализ функций

цвета и света в рассказах «Безумный художник» И.А. Бунина, «Осенней ночью», «Госпожа Милованова» П.А. Нилуса и «Турнир» A.M. Фёдорова раскрыты внутренние конфликты художников (как личные, так и профессиональные).

В ходе анализа цвета и света в произведении «Безумный художник» диссертант отмечает, что с их помощью Бунин обнажает несколько «слоев» произведения: личные переживания художника о погибшей семье и противостояние художника и «толпы». Контраст света и тьмы участвует в формировании композиции, разделяя рассказ на две части: первая часть наполнена цветом и светом, что отражает позитивное настроение героя, его предвкушение процесса создания картины; вторая часть рассказа связана с темнотой и мрачными, кровавыми красками, символизирующими страхи живописца. Свет становится символом и лейтмотивом произведения, а цветосветовое пространство раскрывает внутренний мир героя и трансформации, происходящие в нём.

Сходным по проблематике является рассказ П.А. Нилуса «Осенней ночью», в основу которого тоже положен конфликт художника и «толпы», и также параллельно обозначен ещё один - в душе живописца. Герои Слепцов и Красовский помещены в мрачное цветосветовое пространство (преимущественно чёрный и жёлтый цвета), что отражает их тяжёлую борьбу в душе между жаждой славы и богатства и желанием заниматься настоящим искусством. Минимум света в рассказе символизирует отсутствие радости в жизни Слепцова: он не устроен в личной жизни, не самовыразился и в профессии. Активно используя возможности цвето- и светописи, Нилус поднимает в рассказе один из самых острых вопросов - что выбрать: преданность искусству и строгое отношение к своему таланту или угождение вкусам «толпы», лёгкие деньги и дешёвую славу.

Анализ цвето- и светообразов в рассказе «Госпожа Милованова» касается другого острого вопроса - принятие импрессионизма как нового течения в живописи. Диссертант отмечает интересный и довольно редкий приём - экфразис - описание картин Алексея Милованова, в которых есть множество цветосветовых экспериментов импрессионизма: необычные цветовые изображения предметов, жанр «ню», обилие солнечного света. Но его, художника-новатора, не принимают на родине. Таким образом, автор затрагивает в произведении конфликт ищущего художника-импрессиониста с жёсткими и консервативными авторитетами.

В основе произведения A.M. Фёдорова «Турнир» также лежит внутренний конфликт художника: получив в подарок от судьбы талант и музу, живописец по собственной вине теряет их. Рассказчик-повествователь сравнивает каждого поэта, соревнующегося за право обладать картиной - единственной настоящей работой художника, - с

рубином, чей цвет красный, что символично: идёт битва за признание лучшего из лучших и за любовь. В работе выдвинуто предположение об автобиографической основе данного рассказа: борьба выигравшего состязание поэта и художника, не желающего отдавать картину, символична для самого Фёдорова, так как через эти образы автор передал собственную борьбу живописца и литератора в душе.

В разделе 1.4. «Цветосветовое пространство в рассказах о писателях» диссертант доказывает, что авторы чаще раскрывают своих героев, изображая их в разных ситуациях в личных отношениях, чем в профессиональной сфере.

Выдвинутое предположение проиллюстрировано анализом рассказов И.А. Бунина «Визитные карточки», «Генрих», «Книга». В рассказе «Визитные карточки» общая цветосветовая тональность мрачная: почти всё действие происходит хмурым днём, в сумерках или в темноте. В это цветосветовое пространство гармонично «вписываются» и герои произведения: писатель - брюнет восточного типа в чёрном пальто — и героиня - темноволосая женщина, одетая в чёрное и серое. Развитие любовной линии сопровождается появлением оттенков красного, а внутренняя чистота и простосердечие героини выражены элементами белого в её портрете и интерьере каюты. Через личные отношения раскрывается и герой рассказа «Генрих»: перед читателем возникают образы трёх «муз» и одного «увлечения» поэта: молоденькой Нади, опасной Ли, умной и талантливой Елены Генриховны и цыганки Маши. Все женские образы - это яркие «картины»: их портреты даются последовательно и являются тремя яркими цветовыми «пятнами» в рассказе. Обращается внимание и на то, что образы девушек расположены по мере нарастания их цветовых портретов: в описании Нади цветовых штрихов немного, а в изображении цыганки цвет и свет доминируют. В произведении появляется и явная импрессионистичность цветоописаний (сиреневый иней, зеленое небо, синяя тень).

Импрессионистические цветообразы характерны и для рассказа «Книга». Кроме того, в середине рассказа есть единственное цветосветовое «пятно» - описание природы, которое показывает «пробуждение» героя-рассказчика от «книжного наваждения» и осознание им ценности настоящей жизни. И если в предыдущих рассказах Бунин в большей степени затрагивает личные отношения, то здесь раскрывается отношение героя к профессии и переживания художника, строго и требовательно относящегося к себе.

В рассказе П.А. Нилуса «Сёстры Ван-Ли» цветосветовое пространство, в котором разворачивается действие, также ограничено лишь несколькими цвето- и светообразами. Единственный свет (уличный фонарь) в рассказе выполняет особую функцию: «предсказывает»

развитие событий, а также является символом фальши мира бала. Отсутствие цветовых «пересечений» у героя с посетителями бала говорит о его чуждости этому обществу. Цветовые детали одежды сестёр, с которыми он знакомится, соотносятся с тональностью рассказа: тёмный вечер - «чёрное кружевное» платье, золотистый свет искусственного освещения - «золотистыми ирисами» маски. В финале рассказа появляется агрессивный красный цвет, который имеет символический смысл и образует цветовую кольцевую композицию, возвращая к началу произведения, где писатель обращает внимание на «красноватое зарево» - символ дурных страстей и суеты. Общее же цветосветовое пространство рассказа, где доминируют чёрный и золотистый цвета и искусственный свет, создаёт мрачную атмосферу, где нет места истинным чувствам и светлой любви.

Ещё одним объектом исследования становится рассказ A.M. Фёдорова «Павлинье перо», анализ которого позволяет сделать вывод о близости мироощущений героев Нилуса и Фёдорова. Бал-маскарад в рассказе вообще лишён цвета и света, так как герой — известный писатель, приехавший в родной город, - не видит в нём ничего примечательного. Отсутствие у писателя цветосветового пространства отражает его мрачное настроение на балу. Женщина, привлёкшая внимание героя, имеет лишь один цветовой штрих - чёрный, который становится доминирующим не только в её внешности (тёмная родинка, волосы и ресницы, одежда, темнота вечера и комнаты), но и в развитии действия в целом. Свет и тьма в рассказе отражают внутреннее противоречие в жизни Насти: чистая, одарённая красотой и обаянием, даже некоторым театральным талантом, она стремится к свету, но судьба её складывается таким образом, что она вынуждена оставаться в темноте, пряча медленное увядание и стыд, потому что «теперь живет «так»...». Цветовыми и световыми элементами сопровождается также кульминационный момент и развязка. Анализ цвета и света данного рассказа позволяет сделать вывод, что основным принципом композиции стал контраст света и тьмы, отразивший противоборство правды и тайны, и противопоставление удачливого писателя и опустившейся Насти.

В целом сопоставительный анализ произведений Бунина, Нилуса и Фёдорова, посвящённый цветосветовому воплощению мира художников, даёт основания говорить о преднамеренном акцентировании внимания на индивидуальных ощущениях героев-писателей, через которые переданы все события в произведениях. Такой подход говорит об импрессионистической литературной тенденции. Цвет и свет играют в эмоциональных «картинах» их произведений важную роль: через цвет и свет происходит сближение мужчины и женщины, их взаимоотражение, цвето- и светообразы создают необходимое автору эмоциональное

состояние у читателя, а также выполняют ряд функций, вскрывая подтекст произведения, помогая выразить характеры и чувства героев. Героини Бунина, Нилуса и Фёдорова близки на уровне цвета и света: множество тёмных деталей в портрете, говорящих о предпочтении авторами одного типа внешности.

В завершении главы диссертант приходит к выводу, что тенденции рубежа Х1Х-ХХ веков оказали существенное влияние на формирование творческого метода и принципов Бунина, Нилуса и Фёдорова: синтез искусств, усилившийся интерес к цвету и свету в литературе явно нашли отражение в их творчестве. Цвет и свет в рассказах выполняют характерологическую, психологическую, символическую,

прогностическую, эмоционально-экспрессивную функции, создают эмоциональный фон произведения, выявляют типологическую схожесть героев и параллельно раскрывают сюжетную линию произведения. Также выявляется сходство цветосветовой палитры (преобладающей является триада чёрное-белое-красное) и устанавливается цветосветовая близость портретов героев (преобладание женских и мужских образов с явно выраженными восточными чертами).

В произведениях о творческих личностях прослеживается глубокая внутренняя связь авторов со своими героями: проблемы в профессиональной сфере, затронутые в произведениях, близки самим Бунину, Нилусу и Фёдорову, и в высказываниях героев слышатся мысли их создателей. Кроме того, писатели раскрывают центральные образы не только в профессиональной среде, но и (в большей степени) со стороны личных отношений, делая акцент на внутреннем мире и скрытых переживаниях героев.

Глава II «Цветосветовое восприятие действительности в произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова о любви» посвящена цветосветовому анализу произведений, объединённых темой любви, имеющей особое значение для всех трёх художников. В концепции Бунина истинная любовь не может длиться долго, счастье мимолетно, подвержено разрушению. В своём творчестве Нилус и Фёдоров также следуют этой концепции, а цвето- и светопись отражают своеобразие их творческого метода.

В разделе 2.1. «Роль цвето- и светописи в произведениях о юношеской любви» дан анализ цвета и света в произведениях, где главный герой - юноша, впервые осознанно ощутивший любовь и влечение пола.

По наблюдениям диссертанта, цветосветовое пространство этих произведений сходно (обязательно присутствуют чёрные, красные и белые тона), а цвето- и светообразы полифункциональны: цвет и свет характеризуют героев, выполняют прогностическую и символическую

функции, становятся сюжетообразующим фактором. Герой и/или рассказчик близки автору в живописных изображениях природы, где нередко в реалистичных картинах звучат ноты импрессионизма.

В повести И.А. Бунина «Митина любовь» главный герой отождествляет свои чувства с проявлениями окружающего мира, с художнической наблюдательностью отмечает необычные цвета природы: фиолетовые дороги, серые кисти сирени. Центральными светообразами в повести становятся солнечный и лунный свет. «Мутно-красный шар низкого солнца» знаменует начало мучительной любви Мити к Кате, солнце связано с первым чувством любви Мити к женщине, с его детством и осознанием красоты природы. Луна и её свет ассоциируются у Мити с Катей, как и в целом цвета природы (белый, фиолетовый, голубой) постоянно напоминают Мите цвета одежды возлюбленной. Образ Кати неоднозначен: в нём сочетаются и девичья невинность, и порочность, и этот синтез выражен даже на уровне цвета: сочетание жаркого румянца (красный цвет) Кати во время публичного экзамена в школе и её белых одежд (цвет непорочности). Такое же сочетание белого и красного, совмещающее красоту, молодость и порок, есть в образе героини рассказа «Ворон». На уровне цвета отождествлены Аленка и Катя (в их изображении превалируют белый, красный, голубой), что вызывает у Мити желание физической близости с Аленкой, напоминающей ему Катю.

На материале рассказа «Руся» также доказывается идея полифункционального использования цвета и света в прозе писателя. Цветосветовое пространство героини включает несколько цветов: чёрный, жёлтый, зелёный, красный и белый, которые словно «рассыпаны» по всему рассказу и напоминают герою Русю (как всё ассоциировалось у Мити с Катей). Сине-лиловый цвет в рассказе «обрамляет» историю о Русе, формируя, таким образом, цветовую кольцевую композицию рассказа. Совпадение в цветовом изображении матери и петуха, потревожившего влюблённых, выполняет функцию предупреждения: мать Руси разлучает влюбленных. Центральный мужской образ, от лица которого ведётся большая часть повествования, по тонкости ощущения мира, в котором важную роль играет цвет, напоминает самого автора. В произведении даны написанные с мастерством художника картины природы, которых словно коснулась кисть импрессиониста.

При анализе рассказа «Натали» подчёркивается сходство эстетических взглядов Мити и героя рассказа «Натали», который является таким же чувствительным художником. Наряду с реалистическими описаниями здесь проявляется импрессионистичность, и не только в описании природы, но и в описании женского тела (голубовато-лиловое тело). Диссертант отмечает, что слияние цвета и света становится художественной особенностью этого произведения. На уровне цвета и

света сходны герой рассказа и Натали: оба краснеют, у обоих выразительные чёрные черты во внешности, что говорит об их предназначенности друг другу. Оранжевый цвет в рассказе, являясь композиционнообразующим фактором, составляет «внутреннее кольцо» истории с Натали: впервые герой видит её «в одной лёгкой распашонке из чего-то оранжевого», а в финале последним цветовым штрихом является воспоминание героя об этой встрече.

Выбранный диссертантом для сопоставления рассказ A.M. Фёдорова «Брат» словно продолжает тему первой осознанной любви, затронутую Буниным. Герой рассказа, юный Сева, также наделён автором способностью художнически, по-бунински остро, чувствовать мир. В рассказе отмечается характерная импрессионистичность описаний (iфиолетовая степь, бледно-зелёные лужи), что указывает на близость цветовидения и художественного метода Бунина и Фёдорова. В цвето- и светообразах совпадают и героини: Вера и Эмма у Фёдорова и Катя из бунинской повести включены в бело-золотисто-красное пространство. Вера совпадает с идеальным образом Кати, что подтверждает обилие белого цвета в их портретах, а чувственная Эмма - с реальной Катей (общим в их цветосветовом пространстве становится красный цвет). Солнце является самым значимым светообразом произведения, отражает переживания героя. Переход солнечного и лунного света «на сторону» Эммы преломляет развитие сюжета: с этого момента начинается «подготовка» к трагическому финалу. Резкая смена света после самоубийства Севы словно утверждает победу Эммы: золотистый свет напоминает её волосы, а рубиновые полосы солнца на полу ассоциируются с кровью Севы.

Сходным по характеру использования цвета является рассказ «Сила крови». Он напоминает импрессионистическую зарисовку: насыщен цветом и светом и лишён сюжета как такового. Герой часто близок автору: слова художника звучат в описании природы и девушки. Основной цветосветовой акцент в рассказе поставлен на бело-красных тонах, которые раскрывают черты характера героев и создают напряжённо-острое состояние у читателя.

Сочетание реалистического и импрессионистического методов анализируется в рассказе П.А. Нилуса «Зной». Произведение имеет подзаголовок «Рассказ художника», что говорит о близости героя автору и сходстве в восприятии мира героя рассказа с героями произведений И.А. Бунина и A.M. Фёдорова. В этом произведении Нилуса есть полная цветосветовая гармония: жёлто-золотое цветосветовое пространство сада гармонирует с цветосветовыми портретами героев произведения, создавая ощущение единства природы и любви, подобное тому, которое ощущают герои повести «Митина любовь» и рассказа «Брат», что доказывает

близость взглядов авторов. Но первая осознанная любовь героя рассказа Нилуса не трагична, как в произведениях Бунина и Фёдорова, а оставляет светлое ощущение. Цветосветовое пространство рассказа выдержано в чистых белых и золотых тонах, напоминает картины импрессионистов, использующих чистые краски.

В конце данного раздела делается вывод о полифункциональном использовании цвето- и светообразов (характерологическая, символическая, прогностическая функции, функции предупреждения, сюжетостроения) и воплощении с помощью цвета и света принципов живописи в художественных произведениях Бунина, Нилуса и Фёдорова.

В разделе 2.2. «Цветосветовое пространство в рассказах о зрелой любви» дан анализ функций цвета и света в рассказах, объединённых темой зрелой любви.

В ходе анализа рассказов И.А. Бунина «Три рубля», «Чистый понедельник», «Памятный бал», «Осенью», «Ида» автором диссертации делается вывод о явной близости мироощущения героев: их отличают обострённое восприятие природы и повышенная впечатлительность, профессионализм в описании цвета, что выражено, в том числе, и в использовании множества цвето- и светоэлементов.

В рассказах «Три рубля», «Таня», «Осенью» цветосветовое пространство определяется оппозицией тёмный-яркий, которая играет важную роль в реализации концепции произведения. Цвет и свет параллельно отражают действие: как вспышка молнии во мраке, беспросветная жизнь героини озаряется судьбоносной встречей («Три рубля»); чередование чёрного и белого в рассказе «Таня» отражает борьбу героев за своё счастье; контраст в рассказе «Осенью» позволяет автору передать красоту ночи, в которой рождается любовь, и состояние счастья и страха в душах героев.

В рассказе «Чистый понедельник» актуализируется соединение живописного импрессионизма с реалистической манерой письма. Герой и героиня помещены в одинаковое цветосветовое пространство: их объединяет темнота, в которой они проводят вечера, золото фонарей и яркий свет театров и ресторанов. Сходство наблюдается также в цветосветовом портрете: яркий образ восточной женщины-персиянки гармонирует с сицилийской внешностью героя, в которой есть косвенное указание на цвет.

В общем цветосветовом пространстве, выраженном преимущественно в чёрно-белых тонах, находятся и герои рассказа «Памятный бал». Совпадение на уровне цвета и света закономерно: героиня также несчастна, её любовь, как и любовь героя, трудно назвать взаимной.

В качестве примера синтеза живописного и литературного импрессионизма приводится рассказ «Солнечный удар». Автор буквально насыщает его цвето- и светообразами: «Я не помню в литературе такой, почти физически ощущаемой, передачи солнечного света, удававшейся разве гениальному Мане и художникам-импрессионистам»1, - пишет О.М. Цетлин. Обращает на себя внимание цветосветовая кольцевая композиция рассказа, подчёркивающая исключительность произошедшего в жизни героев: произведение начинается и оканчивается ярким светом.

С помощью неравномерного распределения цвето- и светообразов в рассказе «Пароход "Саратов"» (центральная, событийная часть рассказа лишена цвета и света) Бунин показывает, что в жизни героя это трагическое убийство было безумной вспышкой, которую он, находясь тогда в состоянии аффекта, почти не помнит. Ещё один пример выполнения композиционной роли цветописи в произведении приведён в рассказе «Холодная осень»: цвет есть лишь в первой части рассказа, в которой описаны события самого важного вечера в жизни героини, вторая часть - скитания и горести героини после гибели её возлюбленного -почти лишена цвето- и светообразов.

В произведениях A.M. Фёдорова «Осенняя поэма», «Зеркало», как и в рассказах Бунина, также изображены герои, обладающие художническим мироощущением. Профессия их неизвестна, но восприятие мира, описание красок природы, их переживания выдают чуткого и эмоционального художника, близкого автору. Герой «Осенней поэмы» настолько остро чувствует окружающее, что даже звуки он воспринимает через цвет: «Птицы уже не свистят так беспокойно и сильно <...> их спокойные звуки как будто окрашены в свои нежные цвета, родные друг другу». Он очеловечивает лунный свет, который становится своего рода отражением его самого. На уровне цвета происходит отождествление сестёр: в их цветосветовом пространстве есть ряд совпадений (блеск, свет, белый цвет), что замечает герой. Явно выражена функция предупреждения: герой получает множество цветовых сигналов, предупреждающих его о крахе любви: это потускневший, потерявший разноцветный наряд из листьев дуб, упавшее в пропасть розовое облако счастья, выскобленная с камней красная краска. В финале подавленное состояние героя передано через его ощущение внезапно наступившей темноты: «Падали сумерки, точно земля на могилу, и я как будто слышал шум от падения темноты вокруг». У героя рассказа «Зеркало» также большинство цвето- и светообразов связаны с эмоциями, которые он испытывает: боль, обида, страх, отчаяние. Даже слова изменившей ему

1 Бунин. И. А. Собр.соч.: в 8 т. /И. А. Бунин.-М.: Моск.рабочий, 1996.-Т. 5.-С. 581-582.

18

жены в обнаруженном им письме любовнику обретают для него цвет и форму, как материальные предметы.

Цветовая кольцевая композиция характерна для рассказов «Трус» и «Весенний день»: в первом рассказе повествование начинается и заканчивается светом огней, а во втором красный цвет обрамляет действие. В центре рассказов находятся цветовые «пятна» - истории любви.

Проанализировав произведения A.M. Фёдорова о зрелой любви, диссертант делает вывод о выделении в них чёткого цветосветового ядра (включающего, как правило, чёрный, белый и красный цвета) и сочетании традиционных красок с импрессионистическими, особенно в описании природы и женщины; а также подчёркивает близость его героя и/или рассказчика автору по мироощущению.

Для сопоставления с произведениями Бунина и Фёдорова автор работы выбирает рассказы Нилуса «Сашенька», «Старый сад», «Шашлык», «Соловьи». Рассказ «Сашенька» выстроен преимущественно в чёрно-бело-серых тонах, и обилие тёмных тонов подчёркивает глубину трагедии героини, не сумевшей пережить смерть возлюбленного. До известия о смерти Котова развеселить Сашеньку мог только свет фонарей и витрин: стоило ей выйти на улицу и попасть в полосу света, как она чувствовала себя намного лучше. Но после известия о смерти из её цветосветового пространства полностью исчезает свет - и постепенно в ней угасает жизнь. Финал рассказа лишён цвета и даже света, и в этом бесцветовом пространстве погибает героиня: «Протосковав два дня, в мутную ночь, Сашенька ушла, и больше не возвращалась».

Рассказ же «Старый сад» по насыщенности цвето- и светообразами сопоставим с бунинским «Солнечным ударом». В рассказчике выдаёт профессионального художника (нередко увлекавшегося импрессионизмом) использование импрессионистических штрихов: розовело и зеленело небо, розовые пятнышки деревень, розовая пыль. Основное цветосветовое пространство героини включает бунинскую цветовую триаду «белое-чёрное-красное», но белый цвет у Нилуса занимает доминирующее положение. Он буквально «разлит» по всему рассказу: белые клубы пара, домики, заборы, церковь, гуси. Многозначным светообразом является солнце: посредством этого образа показано «пробуждение» героя, появление в нём способности ценить радость и красоту окружающего мира, желания любить. Такое усиление функций светообраза является одним из факторов, формирующих импрессионистическую тональность рассказа.

В рассказах «Шашлык» и «Соловьи» основными цветосветовыми «пятнами» являются природа и внешность героинь. Рассказы ведутся от первого лица, и герои-рассказчики близки автору в своём видении мира:

их описания природы имеют в цветовой гамме явный оттенок импрессионизма.

В конце раздела сделан вывод о ряде сходств в рассказах о зрелой любви Бунина, Нилуса и Фёдорова. Это богатое колористическое разнообразие; полифункциональность цвета и света (наблюдается эстетическая, символическая, характерологическая, прогностическая, разоблачительная функции, функция предупреждения, формирование нужного эмоционального фона/настроя у читателя, раскрытие чувств героев, участие в построении архитектоники произведения и составление дополнительного плана содержания); доминирование бунинской цветовой триады, включающей чёрный, красный и белый цвета; выделение цветосветовых «пятен» (природа и женщины); авторское художническое видение мира у героев/рассказчиков.

В разделе 2.3. «Функции цветосветовой палитры в рассказах о поздней любви или о любви как воспоминании» сделан вывод о сходстве анализируемых рассказов не только на тематическом, но и на цветосветовом уровне. Общий для рассказов цвет - белый, а свет -солнечный. В большинстве произведений авторы с помощью цвета и света создали цветосветовую кольцевую композицию, отражающую отсутствие перемен, безысходность и/или безрадостность жизни героев. Например, в рассказе И.А. Бунина «Тёмные аллеи» золотой киот в начале произведения и золотистый свет солнца в финале в сочетании с чёрным цветом (брови героя, дорога) образуют цветосветовую кольцевую композицию рассказа; в рассказе «Последнее свидание» в начале появляется голубой лунный свет, а в финале - голубое небо; в произведении «В Париже» в начале и окончании произведения звучат схожие цвета; в рассказе «Речной трактир» начало и окончание произведения связано с искусственным светом. Белый цвет образует кольцевую композицию рассказа П.А. Нилуса «Счастливый день», а в рассказе «Сон» такую композицию создает отсутствие цвета и света в начале и финале произведения.

Цветосветовое пространство героинь яркое, выражено широким спектром красок, среди которых общими цветоэлементами являются чёрный, белый, серый, а также красный (у Бунина и Нилуса). В рассказах, где цветосветовое пространство мужчин обозначено более или менее подробно, есть много совпадений с «женскими» цвето- и светообразами, что говорит о «предназначенности» героев друг другу. В изображении же цветосветового портрета героев писатели расходятся: Фёдоров почти не «высвечивает» героя; Бунин, в основном, использует чёрный, белый и красный цвета, Нилус - преимущественно белый.

В качестве подтверждения высказанной мысли диссертант приводит анализ рассказа Бунина «Тёмные аллеи», в котором доминирует чёрно-

бело-красная триада. Эти цвета встречаются в цветосветовом пространстве и Надежды, и Николая Алексеевича, подчёркивая, что герои - половинки единого целого. Становится символичным свет солнца: он появляется в конце произведения и символизирует облегчение, испытанное Николаем Алексеевичем после признания вины. Цветосветовое пространство героя рассказа «Последнее свидание» созвучно цвето- и светообразам его давней любви - Веры (общими являются коричневый, чёрный и красный цвета). В рассказе «В Париже» в цветосветовое пространство произведения (чёрно-бело-красное) гармонично вписываются цветообразы обоих героев. В рассказе Фёдорова «Холостяк» цвето- и светообразы героев противопоставлены: яркий красный в пространстве героя-художника контрастирует с серым и чёрным во внешности его бывшей любви - увядающей старой девы. Символичным является золотой цвет броши, провоцирующий воспоминания художника, а также белый (снег), указывающий на начало нового для героини периода жизни без любви. Герой рассказа Нилуса «Сон» находится в чёрно-белом цветосветовом пространстве, в котором словно отражаются все встречающиеся ему женщины.

Рассказчики и герои произведений Бунина, Нилуса и Фёдорова по своему мировосприятию близки авторам. В их описаниях природы угадывается художник, влюблённый в краски. В рассказе Бунина «Весной, в Иудее» общий цветосветовой фон рассказа, как картины Мане, отличается насыщенностью цвета при его небольшом разнообразии: использованы лишь чёрный, жёлтый и красный цвета, но произведение кажется «пропитанным» цветом. В описаниях рассказчиков из произведений Нилуса «Утро», Федорова «Холостяк» чувствуется взгляд живописца, а порой и живописца-импрессиониста.

В конце главы сделан вывод о том, что результаты исследования поэтики цвета и света в произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова о художниках и о любви приводят к мысли о сходном творческом методе авторов: соединение реализма и импрессионизма (в большей степени - у Бунина и Нилуса, в меньшей - у Фёдорова).

В Заключении подводятся основные итоги исследования. Делается вывод об особенностях воплощения принципов импрессионизма в творчестве И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова, заключающихся в том, что в свои литературные произведения писатели переносили принципы импрессионизма как метода живописи (интерес к обнажённой натуре, стремление к тональному единству, фрагментарность композиции, импрессионистические цвета и обилие света и т.д.), реже - как метода литературы (акцент на индивидуальных ощущениях героев, тесная связь настроения с красками природы, намёк на внутреннее состояние персонажей через деталь).

Основные положения исследования отражены в следующих публикациях: Статьи в изданиях, рецензируемых ВАК

1. Зимина-Дырда, Т.Ю. И.А. Бунин и Товарищество южнорусских художников / Т.Ю. Зимина-Дырда // Вестник Поморского университета. -Сер. «Гуманитарные и социальные науки» - Архангельск: 2009. - № 8. -С. 167-170.

2. Зимина-Дырда, Т.Ю. Мир художника в рассказах И.А. Бунина / Т.Ю. Зимина-Дырда // Вестник Челябинского государственного университета. -Сер. «Филология. Искусствоведение». - Челябинск: 2010. - № 46. - С. 4148.

Статьи в сборниках научных трудов и материалов научных конференций

3. Дырда, Т.Ю. Традиции И.А. Бунина в повести В.Н. Крупина «Люби меня, как я тебя» / Т.Ю. Дырда, Г.М. Благасова, E.H. Семыкина // Творчество И.А. Бунина и русская литература XIX-XX вв.: статьи и доклады Международной науч. конф., посвященной 70-летию со дня присуждения И.А. Бунину Нобелевской премии и 50-летию со дня его смерти / отв. ред. Г.М. Благасова. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2004. - Вып.

3.-С. 148-150.

4. Дырда, Т.Ю. Выразительная функция цветовых обозначений в рассказах И.А. Бунина / Т.Ю. Дырда, Г.М. Благасова // Национальный и региональный «Космо-Психо-Логос» в художественном мире писателей русского Подстепья (И.А. Бунин, М.М. Пришвин, Е.И. Замятин): научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы, документы. - Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006. - С. 141-148.

5. Дырда, Т.Ю. О значении цвета в рассказах И.А. Бунина и В.Н. Крупина / Г.М. Благасова, Т.Ю. Дырда // Сборник студенческих научных работ : в 3 ч. / отв. ред. В.В. Гончарова. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2006. -Вып. IX.-4.IL-С. 143-148.

6. Дырда, Т.Ю. Цветообозначения в рассказах И.А. Бунина и В.Н. Крупина / Т.Ю. Дырда, Г.М. Благасова // Творчество И.А. Бунина и русская литература XIX-XX вв.: статьи и доклады Международной науч. конф., посвященной 135-летию со дня рождения И.А. Бунина / под ред. профессора Г.М. Благасовой. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2007. - Вып. 4. -С. 136-144.

7. Дырда, Т.Ю. Пейзаж как средство характеристики взаимоотношений мужчины и женщины в рассказах И.А. Бунина и П.А. Нилуса / Т.Ю. Дырда // Человек и природа в русской литературе (к 95-летию С.П. Залыгина): материалы международной научно-практической конференции (г. Мичуринск, 20-22 мая 2008 г.). - Мичуринск: МГПИ, 2008. - С. 94-96.

8. Дырда, Т.Ю. Цвето-световое восприятие образа женщины в рассказах И.А. Бунина и П.А. Нилуса / Т.Ю. Дырда // Русское литературоведение на современном этапе: материалы VII Международной конференции. - М.: РИЦ МГГУ им. М.А. Шолохова, 2009. - С. 329-332.

9. Зимина-Дырда, Т.Ю. Цвето- и светообразы луны в произведениях И.А. Бунина и A.M. Фёдорова / Т.Ю. Зимина-Дырда // Славянский сборник: материалы VII Международных Славянских Чтений «Русская цивилизация: диалог в культурном пространстве» (30 апреля 2009 г., ОГИИК). - Вып. 7. - Орёл: ОГИИК; Издатель Александр Воробьёв, 2009. -С. 222-228.

10. Зимина-Дырда, Т.Ю. Традиции бунинской цветописи в рассказах A.M. Федорова / Т.Ю. Зимина-Дырда II Творчество И.А. Бунина и русская литература XIX-XX веков: научные доклады, статьи, тезисы, очерки / отв. ред. Е.А. Ширина. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2009. - Вып. 5. - С. 170-178.

11. Зимина-Дырда, Т.Ю. Цветообразы пейзажа в прозе И.А. Бунина в контексте литературного процесса рубежа XIX-XX веков / Т.Ю. Зимина-Дырда // Писатель и литературный процесс: сборник науч. статей / отв. ред. И.И. Кулакова. - Белгород: Изд-во БелГУ, 2010. - С. 113-118.

12. Зимина-Дырда, Т.Ю. Принципы живописи в произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова / Т.Ю. Зимина-Дырда // IV Международные Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения: сборник научных статей. - Севастополь: Гид пак, 2010. - Т. 2. - С. 491501.

Подписано в печать 15.03.2011. Формат 60*84'/is. Гарнитура Times.Усл. п. л. 1,6. Тираж 100 экз. Заказ 2171. Отпечатано с готового оригинал-макета в ЗАО «Белгородская областная типография», 308002 г. Белгород, пр. Б. Хмельницкого, Illa.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Зимина-Дырда, Татьяна Юрьевна

Введение

Оглавление

Глава 1. Цветосветовое воплощение мира художников в рассказах И.А.

Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова.

1.1. Формирование художественных взглядов И.А. Бунина,

П. А. Нилуса и A.M. Фёдорова.

1.2. Цвет и свет как отражение мировосприятия художников в рассказах И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова.

1.3. Роль образов цвета и света в раскрытии внутреннего конфликта художника.

1.4. Цветосветовое пространство в рассказах о писателях.

Глава 2. Цветосветовое восприятие действительности в произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова о любви.

2.1. Роль цвето- и светописи в произведениях о юношеской любви.

2.2. Цветосветовое пространство в рассказах о зрелой любви.

2.3. Функции цветосветовой палитры в рассказах о поздней любви или о любви как воспоминании.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Зимина-Дырда, Татьяна Юрьевна

В настоящее время литературоведение располагает крайне ограниченным количеством исследований, представляющих аспекты личного и творческого взаимодействия И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова. Существуют отдельные статьи, посвященные проблематике взаимовлияния нобелевского лауреата, поэта и прозаика И.А. Бунина, живописца и беллетриста П.А. Нилуса и писателя и художника A.M. Фёдорова. Однако в современном литературоведении полностью отсутствует освещение проблемы творческих связей Бунина, Нилуса и Фёдорова в аспекте изучения поэтики цвета и света. Казалось бы, несопоставимые по масштабу литературного дарования, эти писатели тесно связаны в области творческих интересов и приоритетов: становится очевидным, что не только Бунин явился для Нилуса и Фёдорова образцом и наставником в литературном мастерстве, но и Нилус с Фёдоровым, а также одесские живописцы, члены Товарищества южнорусских художников, стали «учителями» для Бунина, открыв для него богатство и возможности цвета и света и подсказав идею воплощения принципов живописи в литературе.

Большой научный интерес представляют сегодня цвето- и светообразы в художественной литературе. Опыт современного литературоведческого исследования показывает, что поэтика цвета и света организует поэтику сюжетного пространства, характеризующегося рядом устойчивых признаков, в числе которых цвет и свет. Целесообразно, с нашей точки зрения, выделить поэтику цвета и света, уже привлекшую к себе внимание исследователей.

Интерес к теме «Поэтика цвета и света в прозе И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова» обусловлен несколькими причинами. Во-первых, существует необходимость современного прочтения творчества писателей-эмигрантов, возвращения в отечественную литературу тех, кто до сих пор остается вне сферы внимания литературоведов (в нашем исследовании это П.А. Нилус и A.M. Фёдоров); во-вторых, избранный аспект прочтения произведений писателей позволяет продолжить исследования в области синтеза искусств; в-третьих, обращение к изучению цвето- и светообразов обусловлено малоизученностью этих явлений поэтики, представляющих важное звено художественного мира произведения в литературном творчестве. Указанными причинами определяется актуальность нашего диссертационного исследования.

Научная новизна диссертационной работы предопределена впервые предпринятой попыткой сопоставительного анализа цвето- и светообразов в прозе русских писателей-эмигрантов И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова, применявших принципы живописи в своих литературных произведениях. Это позволило обнаружить новые ракурсы в осмыслении стиля, мировоззрения и творческого метода И.А. Бунина, продолжить недавно начатое изучение творчества A.M. Фёдорова и П.А. Нилуса и углубить представления о поэтической индивидуальности каждого из них.

Отечественное литературоведение обращало внимание на близость эстетических и творческих принципов И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова, хотя пока нет ни одной работы, более или менее полно охватывающей аспекты их личного и творческого взаимодействия.

В 1957 году один из крупнейших исследователей творчества И.А. Бунина О.Н. Михайлов в монографии «Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана» (2002) впервые упоминает о личных и творческих связях Бунина с Нилусом и Фёдоровым: «В эту пору Бунин заметно воздействовал на современников <.> на прозаика и поэта A.M. Фёдорова» (Михайлов: 2002, 252), «Здесь жили его друзья - Буковецкий, Фёдоров, Нилус, которых он именовал просто: Евгений, Митрофаныч, Петр - и с которыми съел, что называется, пуд соли» (там же, 306).

В исследованиях украинского художника и художественного критика В.А. Афанасьева «Майстри пензля» (1960), «Товариство ГКвденноросшських художниюв» (1961), «П.О. Ншус» (1963) также есть краткие упоминания о дружбе и творческом влиянии и сотрудничестве Бунина, Нилуса и Фёдорова.

В 1976 году вышла первая публикация части писем Нилуса Бунину, подготовленная буниноведом Г.М. Благасовой. Благодаря этой публикации в определенной степени объясняется стремление Бунина «связать литературу с живописью» - идея, высказанная живописцем Нилусом. В своих более поздних статьях исследователь впервые приоткрывает не только сторону личных отношений Бунина и Нилуса, но и сложные схемы их творческих взаимосвязей, касаясь, в том числе, и особенностей цветописи писателей.

Отдельные высказывания о фактах личных и творческих пересечений Бунина и Фёдорова содержатся в статьях H.H. Гринкевича, М.В. Петрухиной и Ю.К. Тыссовского, Г.И. Пикулевой, Д. Риникера, А.Ю. Розенбойма.

В 1984 году вышла чрезвычайно важная для понимания творческого взаимодействия Бунина и Нилуса статья литературоведа И.Д. Бажинова «Бунин и Нилус», где автор одним из первых отметил близость эстетических и творческих идеалов писателей: «Сближение их объясняется не только тем, что Нилус «пленял всех знавших его добротой, благородством, вечной молодостью сердца». Это был человек разносторонней одарённости, широкого круга интересов - не только талантливый художник, но и писатель незаурядного дарования, тонкий знаток и ценитель музыки, художественный критик. Всё это определяло общность интересов Бунина и Нилуса, создавало почву для тесного общения - не только дружеского, но и творческого» (Бажинов: 1984, 426). В этом же году в журнале «Нева» вышла статья И. Шуваловой «А.И. Куприн - П.А. Нилусу», в которой исследователь таюке подчёркивает интерес Бунина к Нилусу как к талантливому художнику, а в 1990 году увидела свет книга известного буниноведа В.В. Нефедова «Чудесный призрак: Бунин-художник», где он не только отмечает значимость оценки Нилуса для Бунина, но и обращает особое внимание на их творческое единомыслие. О творческих взаимоотношениях Бунина и Нилуса есть также упоминания в книгах и статьях А.К. Бабореко, Ю.В. Мальцева, J1.A. Смирновой, И.Е. Шуваловой.

Особое внимание на глубокий интерес Нилуса к живописи в слове обращает автор словарной статьи о П.А. Нилусе A.A. Кеда в IV томе биографического словаря «Русские писатели 1800-1917» (1999). Кеда подчёркивает, что примером такого удачного синтеза Нилус считал произведения Бунина и, более того, Нилус относил себя к сторонникам воплощения принципов живописи в литературе: «Н. восхищался талантом Бунина-колориста <.> Очевидно, что себя Н. также относил к представителям и проводникам этой тенденции в лит. творчестве» (Кеда: 1999, 334). Кроме того, исследователь также касается факта сотрудничества Нилуса и Фёдорова.

В статье О.Н. Решетниковой «В чужой земле и крот сильнее льва. О судьбе русского писателя-эмигранта Александра Фёдорова» (2008) особое внимание уделено творческому влиянию Бунина на Фёдорова. Также это одно из немногих исследований, где имена Бунина, Нилуса и Фёдорова употреблены в едином контексте.

В 2006 году появилось диссертационное исследование Ю.Н. Сыровой «A.M. Фёдоров: жизнь и творчество в контексте литературной эпохи конца XIX - начала XX веков (1885-1920)», открывающее в современном литературоведении личность и творчество А.М. Фёдорова. В нём затронут вопрос о дружеских отношениях Бунина и Фёдорова и деловых связях Фёдорова и Нилуса.

Ценным вкладом в изучение творчества Нилуса стала книга известных исследователей культурной жизни Одессы конца XIX - начала XX веков JI. А. Ереминой и В.А. Абрамова «Пётр Нилус. Письма из эмиграции» (Одесса, 2008, под ред. О.М. Барковской), отдельная тема в которой -взаимоотношения Петра Нилуса с Иваном Буниным.

Научный интерес проявила к влиянию изобразительного искусства на поэтику Бунина молодой учёный М.С. Байцак в диссертационном исследовании «Поэтика описания в прозе И.А. Бунина: живопись посредством слова» (2009). В своей работе она доказывает влияние школы

Товарищества южнорусских художников на формирование метода и стиля Бунина, а также говорит о сходстве творческой манеры писателя с живописной манерой Нилуса. В 2009 году была защищена диссертация Ю.В. Курбатовой «Художник и время в автобиографической прозе И.А. Бунина («Жизнь Арсеньева») и К.Г. Паустовского («Повесть о жизни»)», где автор также подчёркивает влияние одесских художников (особенно Нилуса) на творческую манеру Бунина.

Отрывочные сведения о личных и творческих связях Бунина с Ыилусом и Фёдоровым можно найти в мемуарной и автобиографической литературе. О них пишут М.А. Алданов, A.A. Бахрах, В.П. Катаев, Г.Н. Кузнецова, А.И. Куприн, В.В. Лазурский, В.Н. Муромцева-Бунина, П.М. Пильский, Н. Рин, Г.Ю. Феддерс, К.И. Чуковский, И.С. Шмелёв и др. Уникальные сведения о дружбе и творческом взаимодействии содержатся в интервью и статьях приёмной дочери Нилуса В.А. Голубовской и дочери второй жены Фёдорова Л.Г. Шульц.

Интерес к цветописи и светописи в бунинских произведениях проявляли многие исследователи: С.М. Белякова, Г.М. Благасова, Т.М. Бонами, С.С. Дондокова, И.С. Жемчужный, В.Т. Захарова, В.Н. Калюжный, И.П. Карпов, Г.Ю. Карпенко, H.H. Кознова, Л.А. Колобаева, В.Н. Положенцев, О.Н. Семёнова, E.H. Семыкина, А.И. Смирнова, Л.А. Смирнова, В.Г. Тимофеева, A.A. Хван, А.Г. Шуканов и др. Ряд диссертационных исследований таюке частично посвящён проблемам цветописи бунинских произведений: это работы Е.Г. Еркомаишвили «Функции цветописи, звукописи, одоризма в структуре художественной прозы» (1990), Н.В. Пращерук «Феноменология И.А. Бунина: авторское сознание и его пространственная структура» (1999), Е.А. Новиковой «Мировосприятие и философия автора и героев в художественном мире И.А. Бунина» (2002), Н.Ю. Лозюк «Композиционный ритм в новеллах И.А. Бунина «Тёмные аллеи» (2009) и др. Каких-либо исследований по проблеме цвета и света в произведениях Нилуса и Фёдорова в литературоведении пока нет.

Итак, хотя вопросы о живописной манере И.А. Бунина и о его личных и творческих отношениях с П.А. Нилусом и A.M. Фёдоровым и привлекали внимание некоторых исследователей, они почти не получили аналитического освещения. Тем более, отсутствуют работы сопоставительного характера по проблеме цвето- и светописи в прозе этих писателей.

В рамках нашего диссертационного исследования мы будем оперировать такими терминами, как поэтика цвета и света, цветопись, светопись, цветообраз и светообраз. Следует отметить, что до настоящего времени цвет и свет не имеют общей гуманитарной концепции, нет комплексной идеи цвета и света в творческой деятельности человека, что обуславливает многовариантность их анализа в художественном произведении.

Проблема цвета и цветописи сопровождает человека на протяжении всей его многовековой истории. На неё обратил внимание ещё Аристотель. В новое время Р. Штайнер обосновал связь цвета и состояния человека. Большое значение для понимания роли цвета в контексте мировой культуры имела философия О. Шпенглера, его идея, что цвет выражает душу культуры и является составляющей национальной картины мира. Заметный шаг в изучении семантической модели цвета сделал М. Люшер. Одним из тех, кто обратил внимание на эстетическую нагрузку цвета и света, был И.В. Гёте. Он обнаружил взаимосвязь между цветовыми впечатлениями и душевным состоянием человека: «Цвета действуют и на душу: они могут вызывать чувства, пробуждать эмоции, которые нас успокаивают или волнуют, печалят или радуют» (Гёте: 1957, 39). О больших возможностях эстетики цвета писал В. Кандинский: цвет, по его мнению, не только может воплощать внутренний мир человека, но и иметь духовную ценность.

На рубеже XIX-XX веков значительных успехов в цветоведении достигает и филология, появляются работы И.Ф. Анненского, А. Белого, A.A. Блока, А.Н. Веселовского, Ц.П. Балталона, В.Я. Брюсова и других.

Подъём интереса к подобным вопросам вновь возникает в 1960-е годы, появляются работы В.Н. Альфонсова, Л.М. Грановской, H.A. Донца и других, а в 1970-е годы опубликованы интересные труды Б.Е. Галанова, Е.В. Джанджаковой, С.М. Соловьёва, Е.С. Штенгелова и других.

Работы 1980-1990-х по большей мере представляют собой заметки об использовании цветообозначений у отдельных писателей и сосредотачивают внимание на количественных параметрах цветообозначений. Так, С.М. Соловьёв, например, вводит понятие цветового числа, характеризующего цветовую насыщенность литературных произведений.

О символических и эмоциональных функциях цветового слова в художественном тексте стало возможным говорить после ряда серьёзных монографических разработок Р.В. Алимпиевой, С.В. Бековой, Л.И. Донецких, Л.В. Зубовой, Л.А. Качаевой, Л.В. Красновой, Р.З. Миллер-Будницкой, B.C. Манакова, Б.А. Оррас, С.М. Соловьёва, Ю.С. Язиковой и других. Их исследования показали значимость цветообозначения не только как изобразительного средства (например, в поэзии A.C. Пушкина, Ф.И. Тютчева, A.A. Фета, творчестве Н.В. Гоголя), но и как средства, вскрывающего подтекст, выражающего мысли, чувства героев, выстраивающего их мировидение и обуславливающего возникновение в художественном тексте особого эмоционального настроя.

Исследуя цвето- и светообразный мир писателя, мы через цвето- и светопись приближаемся к пониманию образа автора. На этот факт указывают многие исследователи (А.Б. Аникина, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Л.В. Зубова, Н.В. Рождественская, М.Б. Храпченко, A.B. Чичерин). Для художественных текстов ассоциации писателя тех или иных цвето- и светообразов с определёнными эмоциями имеют чрезвычайно большое значение: «Решающую роль в способности художественной литературы передавать средствами языка краски, линии, материал, формы и пространство, запахи и звуки и т.д. играют психологические ассоциации» (Кубланов: 1958, 233). Взаимосвязь цвета и эмоций является многоуровневой. Наличие психологического элемента в семантике того или иного цвето- или светообозначения заставляет их участвовать в формировании в разных контекстах различных представлений и образов и делает цветовое слово одним из важнейших средств психологической оценки образа или состояния. Французский исследователь Ренэ Герра справедливо утверждает, что цветосветовые эпитеты выполняют основную роль в создании «атмосферы, психологического климата», который должен захватить читателя (Герра: 2003, 19). Таким образом, цвет и свет в поэтике литературного произведения приближают нас к пониманию творческой индивидуальности автора, системы его художественного мышления.

Ещё в середине XX века известный лингвист Л.В. Щерба дал определение цветописи: «Цветопись — один из существенных элементов стиля писателя, посредством которого выражается идейное и связанное с ним эмоциональное содержание литературных произведений» (Щерба: 1957, 52). Так как поэтика цветообраза/светоообраза подчиняет себе поэтику сюжетного пространства, характеризующуюся, в том числе, цветом и светом, мы согласимся с идеей, высказанной литературоведом Е.В. Матвеевой, что «целесообразно, наряду с существованием поэтики сюжета, жанра, стиля, композиции, художественных средств произведения выделить и поэтику цветообраза (<добавим - и светообраза. - Т.З.-Д.)» (Матвеева: 1999,3). В этом случае, учитывая определение ЗЦербы, мы можем сказать, что цвето- и светопись представляют собой микроэлементы художественного стиля писателя, органично связанные с методом, мировоззрением и стилем, участвующие в раскрытии идеи произведения и построении сюжета.

Цвето- и светообразы - отличительные категории поэтики, по которой можно судить о работе автора над художественным образом и его ролью для понимания мыслей и идей творца: цвет «отражает основные принципы поэтики писателя» (Соловьёв: 1979, 5). В то же время цвето- и светообраз в системе художественного произведения становится ярким выразителем как субъективного творческого начала, так и объективной реальности (знаком и культуры, эпохи, направления). Литература рубежа Х1Х-ХХ веков отличалась особым вниманием к цвету и свету и тенденцией к синтезу искусств, что привело к усилению роли цвета и света в художественном произведении. Таким образом, проблема поэтики цвета и света тесно связана с проблемой исторической изменчивости их восприятия, а также постоянной вариативностью цвето- и светоощущения даже в контексте одного произведения. Отсюда вытекает важнейший принцип анализа поэтики цвета и света - учёт системы контекстов, в рамках которых только и возможно осмысление семантики цвета и света.

Изучение функционирования цвето- и светообразов в конкретных произведениях писателей-современников может дать интересный материал об особенностях национальной литературы и культуры в целом на определённом этапе, о характере творчества художника и его способности с помощью цвето- и светообразов и цветосветовых ассоциаций воспроизвести целостную модель мира. А так как цвет и свет как художественное явление органично связан с методом, мировоззрением, мироощущением и стилем того или иного писателя, изучать цвето- и светообразы - означает проникать в глубины подсознания писателя, понимать особенности его личности и своеобразие творческой лаборатории.

Своё особое отношение к цвету и любовь к живописи Бунин пронёс через всю свою жизнь, чему есть многочисленные свидетельства его современников: «Ян всегда обращал моё внимание на краски и учил смотреть, видеть то, на что не всегда обращают внимание люди» (Муромцева-Бунина: 2007, 381); «Он обращал моё внимание то на «райскую зелень газона», на которую сквозь пальму падали закатные тончайшие лучи» (Кузнецова: 1995, 182). А в книге Г.Н. Симонова и Л.Л. Ковалёвой-Огородновой «Бунин и Рахманинов» есть сведения, подтверждающие глубокий интерес писателя к работам художников: например, на литературно-художественном вечере, куда был приглашен С. Рахманинов,

Бунин «должен был читать лекцию об искусстве швейцарского художника Арнольда Бёклина» (Симонов: 2006, 95-96), чьё творчество он очень любил.

Об особом внимании к цвету, его импрессионистической интерпретации, говорили В.В. Нефедов: «Подчас письмо Бунина схоже с поэтикой импрессионистов» (Нефедов: 1990, 217); и А.К. Бабореко: «В реализм прошлого века Бунин привнёс новые черты и новые краски, что сближало его с импрессионистами (например, с М. Прустом)» (Бабореко: 2007, 20-21). Один из сегодняшних исследователей бунинского творчества В.Т. Захарова также выражает уверенность, что «современное прочтение Бунина включает в себя постижение зависимости импрессионистической сущности пейзажа писателя и его философии красоты» (Захарова: 2003, 54).

Служит доказательством высказанному мнению об импрессионистическом влиянии и сопоставление слов главного героя «Жизни Арсеньева», носящего, как известно, автобиографические черты: «Эту лиловую синеву, сквозящую в ветвях и листве, я и умирая вспомню» (Бунин: 1993-2000, 5, 48-49) со словами знаменитого художника И. Левитана, обратившегося к импрессионизму в конце XIX века: «Ведь это мой этюд -этот тон, эта синяя дорога, эта тоска в просвете за лесом, это ведь - я, мой дух. Это - во мне» (цит. по: Коровин: 1990, 113), а также с высказыванием о цвете известного импрессиониста К. Коровина, друга И. Левитана: «Только верно взятые цветовые созвучия выражают жизнь» (Коровин: 1963, 433). Во всех трёх цитатах авторы обращаются к цвету как к основной форме выражения чувств художника.

П.А. Нилус, познакомившись с эстетикой импрессионистов-живописцев и усвоив их творческий метод, «заразил» Бунина идеей воплощения принципов живописи в литературе: после продолжительного общения с южнорусскими художниками «проза и стихи Бунина обретали теперь новые краски» (Бабореко: 2007, 10). По наблюдениям Г.М. Благасовой, Нилусу «как художнику-беллетристу, стремившемуся сблизить принципы живописи и искусства слова, была чрезвычайно дорога устремленность Бунина к передаче «роскоши живописных подробностей» (Благасова: 2006, 12-13). Нилус и Фёдоров почти безоговорочно доверяли Бунину в оценке их произведений, неоднократно посылая ему корректуры.

Однако влияние не было односторонним: они также выражали свое искреннее мнение по поводу новых произведений Бунина, давали советы, отмечали удачные и слабые места, и Бунин вполне принимал эту «конструктивную критику». Г.М. Благасова отмечает значительное влияние Нилуса на Бунина: «Нилус, как и другие одесские художники, оказывал на Бунина влияние прежде всего как художник-колорист, поощрял его творческие поиски в области использования в прозе принципов живописного искусства, способствовал развитию «чувства к цвету, форме» (там же, 23).

Все вышесказанное предопределило цель нашего диссертационного исследования - изучить особенности цветосветового мировосприятия и его воплощения в прозаических произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова посредством анализа поэтики цвета и света.

Мы предполагаем, что цветовые и световые компоненты играют важную роль в воплощении авторского замысла, где цвет и свет выступают имплицирующей деталью-символом, открывающей читателю через внешнюю цветосветовую фактуру содержание авторского мира.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

- выявить характерные черты художественного сознания рубежа ХЗХ-XX веков в период формирования мировоззрения и литературных предпочтений Бунина, Нилуса и Фёдорова;

- определить функциональный спектр цвето- и светообразов в прозе писателей;

- показать индивидуальные способы передачи цвето- и светообразных представлений, сходство и различие подходов Бунина, Нилуса и Фёдорова в создании цвето- и светообраза;

- выяснить особенности воплощения принципов живописи в литературных произведениях Бунина, Нилуса и Фёдорова;

- проанализировать творческое взаимовлияние Бунина, Нилуса и Фёдорова через исследование личных и творческих контактов.

Объектом исследования является проза И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова разных периодов их творчества. Предметом исследования стали особенности художественного воплощения и функционирования цвета и света в прозе И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова.

Методологическую основу диссертации составляют биографический, сравнительно-исторический и типологический методы исследования.

Теоретико-методологической базой диссертации послужили разработки ведущих учёных по проблемам цветоведения (В.П. Гайдук, Л.А. Миронова, П.А. Флоренский и др.), общей и исторической поэтики (М.М. Бахтин, А.Н. Веселовский, Н.К. Гей, A.A. Потебня, Б.В. Томашевский, А.П. Чудаков и др.), теории цвета (И.В. Гёте, И. Ньютон), психологии (JI.C. Выготский, В.В. Драгунский, К.Г. Юнг, П.В. Яньшин и др.); религии и философии (И.А. Ильин, А.Ф. Лосев, Вл.С. Соловьёв, E.H. Трубецкой, О. Шпенглер); филологии (Н.Б. Бахилина, А.И. Белецкий, В.В. Виноградов, Л.А. Качаева, Ю.М. Лотман, P.M. Фрумкина, Л.В. Щерба и др.). Важное значение для обоснования основных положений диссертации имеют исследования историко-литературного характера В.А. Афанасьева, ИД. Бажинова, А.К. Бабореко, Г.М. Благасовой, A.A. Дякиной, Ю.Н. Мальцева, О.Н. Михайлова, С.Н. Морозова, О.Н. Решетниковой, Ю.Н. Сыровой и др., работы критиков и мемуаристов русского зарубежья, современников писателей Г.В. Адамовича, Б.К. Зайцева, В.П. Катаева, Г.Н. Кузнецовой, И.В. Одоевцевой и др.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что наблюдения и выводы, обоснованные в исследовании, существенны для понимания динамики литературного процесса в аспекте проблем поэтики, определения важнейших параметров колористической картины мира, создаваемой в произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова. Результаты работы дают возможность уточнить некоторые теоретические аспекты цвето- и светописи в творчестве указанных писателей. В исследовании намечены ориентиры для разработки вопросов дальнейшего изучения наследия «возвращённых» писателей-эмигрантов Нилуса и Фёдорова, что позволило дополнить представление о литературном процессе конца XIX - начала XX веков.

Практическая значимость состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы в разработке курсов лекций по истории русской литературы XX века, дисциплин по выбору, спецкурсов и спецсеминаров для студентов-филологов, в практике школьного изучения курса литературы, а также при подготовке учебных и методических пособий по русской литературе первой половины XX века.

Основные положения, выносимые на защиту:

1) авторская методология работы с литературным цветом и светом формируется у Бунина, Нилуса и Фёдорова на рубеже Х1Х-ХХ веков, и характерные для художественного сознания того периода тенденция к синтезу искусств и особый интерес к цвету и свету в литературном произведении, а также влияние школы живописи ТЮРХ и импрессионистические веяния нашли отражение в прозе писателей;

2) цвет и свет играют концептуальную роль в образных мирах прозы Бунина, Нилуса и Фёдорова, способствуют передаче мира художника и авторской позиции;

3) цвето- и светопись выступают в качестве смыслообразующей парадигмы в творчестве исследуемых писателей, объединяют все уровни текста и способствуют реализации авторского замысла;

4) цветовые и световые образы в прозе Бунина, Нилуса и Фёдорова полифункциональны. Они выполняют предметно-изобразительную, эстетическую, символическую, психологическую, прогностическую, характерологическую функции, функции предупреждения, разоблачения, а также участвуют в формировании системы мотивов и лейтмотивов, выявляют типологическое сходство героев, конфликтов, обстоятельств;

5) цвето- и светообразы помогают передать близость мироощущения героя/рассказчика автору, так как колористическое восприятие мира максимально приближено к восприятию мира самим писателем. Но при всём сходстве внутреннего мироощущения героев Бунина, Нилуса и Фёдорова цветосветовые решения разнообразны, что выражает субъективное творческое кредо каждого писателя;

6) воплощение принципов живописи в прозе Бунина, Нилуса и Фёдорова позволяет говорить о том, что в их творчестве наблюдается синтез методов реализма и импрессионизма. При этом в их художественной прозе используется как импрессионизм литературный, так и живописный (в большей степени - в произведениях Нилуса и Бунина, и в меньшей — в произведениях Фёдорова).

Апробация работы осуществлялась на заседаниях кафедры русской литературы XX века, кафедры русской и зарубежной литературы и методики преподавания, на аспирантских семинарах БелГУ, в докладах международных (Белгород, БелГУ, 2003, 2005,2008; Москва, МГГУ им. М.А. Шолохова, МПГУ, 2008, 2009, 2010; Елец, ЕГУ им. И.А. Бунина, 2006, 2010; Мичуринск, МГИ, 2008; Севастополь, СГГУ, 2010), межрегиональных и межвузовских конференций (Белгород, БГИКИ, 2007, 2008), а также внутривузовских научных конференций в БелГУ по итогам НИР (с 2005 ежегодно).

Основные положения диссертации нашли отражение в 12 публикациях.

Структура и объём диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, насчитывающего 227 источников. Общий объём диссертационной работы составляет 227 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Поэтика цвета и света в прозе И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова"

Заключение

Исследование прозаических произведений И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова в аспекте поэтики цвета и света привело нас к следующим выводам.

Литературное взаимодействие Бунина, Нилуса и Фёдорова очевидно. Испытывая влияние более талантливого собрата, Фёдоров совершенствовал своё словесное мастерство, а Нилус решился начать писать и публиковать художественную прозу. Они во многом разделяли взгляды Бунина на искусство и роль художника в нём, поддерживали бунинскую концепцию любви. В свою очередь, Бунин, имея «глаза художника» от природы, учился у Нилуса и Фёдорова точности в передаче цвето- и светоописаний, усвоил манеру словесной живописи, поддержал и начал активно внедрять идею воплощения принципов живописи в литературе.

Анализируя факторы, повлиявшие на формирование художественных взглядов Бунина, Нилуса и Фёдорова, мы пришли к заключению, что природная гиперчувствительность, впечатления детства, особенности художественного сознания рубежа XIX-XX веков (синтез искусств, усилившийся интерес к цвету и свету в искусстве и особенно в литературе, появление ряда философских трудов, в которых прослеживалось особое внимание к цвету и свету), усиление полифункциональности цвето- и светообразов в литературных произведениях, а также влияние Товарищества южнорусских художников составили комплекс причин, благодаря которым сформировалось уникальное цветосветовое мировидение писателей и стало возможным гармоничное внедрение принципов живописи в их литературные произведения. Особенности образного мышления в творчестве Бунина, Нилуса и Фёдорова таюке во многом были обусловлены изменившимися, по сравнению с XIX веком, представлениями о личности, способах художественного раскрытия душевной жизни. Значительную роль сыграли ощущение кризиса рационализма в познании мира и человеческой души, усиление трагедийности мироощущения и появление новых представлений об искусстве — всё это во многом объясняет и увлечение импрессионизмом, и концепцию любви, и особое отношение к личности художника в прозе исследуемых нами писателей.

Исследовав цветосветовое воплощение мира художников в рассказах Бунина, Нилуса и Фёдорова, мы можем отметить ряд особенностей.

Произведения о художниках имеют собственное цветосветовое пространство, характеризующееся несколькими базовыми цвето- и/или светообразами. Большинство рассказов совпадает в общем цветосветовом пространстве: действие, в основном, происходит в темноте, сумерках либо при искусственном освещении. В рассказах Бунина, Нилуса и Фёдорова выявляется общность цветосветовой палитры (основной является триада чёрное-белое-красное), а также сходство цветосветовых портретов героев (преобладание женских и мужских образов с явно выраженными восточными чертами - отсюда превалирование тёмных цветообразов в портретах).

В рассказах цветосветовыми «ядрами» являются, как правило, природа и женские образы: их цветосветовое поле авторы делают наиболее насыщенным и разнообразным. Выделение таких цветосветовых «ядер» сопоставимо с предпочтением импрессионистами жанров пейзажа и портрета в живописи.

Кроме этого, воплощая живопись в прозе, в свои литературные произведения Бунин, Нилус и в меньшей степени Фёдоров часто переносили принципы импрессионизма как творческого метода эюивописи: обилие импрессионистических красок и оттенков, богатое насыщение произведений цветом и светом, акцент на игре света и тени, стремление к тональному единству в рассказах, фрагментарность композиции (больше проявлена у Бунина и Нилуса), интерес к обнажённой натуре (сравним с жанром «ню», вновь открытым импрессионистами), а также стремление передать красками настроения и оттенки чувств. Также импрессионизм использовался ими и как творческий метод в литературе, что доказывают акцент на индивидуальных ощущениях героев, тесная связь настроения с красками природы, намёк на внутреннее состояние персонажей через цветовую и/или световую деталь.

Внимание изучаемых авторов к фигуре живописца проявляется в том, что целый ряд героев их рассказов — художники. Писатели стремятся раскрыть центральные образы не только с профессиональной стороны, но и со стороны личных отношений, делая акцент на внутреннем мире и скрытых переживаниях героев. В этом случае цвето- и светоэлементы образуют параллельную линию повествования, помогают охарактеризовать героя, дать его психологический портрет и способствуют его раскрытию в ситуации личных отношений.

В рассказах о внутреннем конфликте художника поднимаются те проблемы в сфере искусства, которые особенно волновали самих писателей, благодаря чему обнаруживается близкая связь героев с авторами, а в высказываниях героев слышатся мысли их создателей. То, что большинство рассказов написано от третьего лица, даёт «взгляд со стороны», и, таким образом, поднимает затрагиваемые проблемы на более масштабный уровень. Цвет и свет здесь даны через подтекст, заложенный в их символике, они помогают глубже раскрыть обозначенные в рассказах проблемы. В этих произведениях использован приём экфразиса, что говорит о сходном пути, которым шли писатели: они отразили внутреннее состояние и интересы героев с помощью созданных ими картин и, соответственно, цветосветовой палитры, использованной в этих картинах.

В рассказах Бунина, Нилуса и Фёдорова о писателях герой чаще раскрыт в плане личных взаимоотношений, особенно в отношениях с женщиной. Авторы очень внимательны к индивидуальным ощущениям своих героев и через них передают все события. Такой подход говорит о литературной импрессионистической тенденции, свойственной как Бунину, так и Нилусу и Фёдорову. Цвет и свет играют в этих эмоциональных «картинах» важную роль: через них происходит сближение мужчины и женщины, их взаимоотражение, цвето- и светообразы создают запланированное» автором эмоциональное состояние у читателя, а также выполняют ряд функций (символическую, характерологическую, прогностическую, выявляют типологическое сходство героев и обстоятельств и т.д.), раскрывая подтекст произведения, ярче изображая характеры и чувства героев.

Стоит также отметить, что Бунин, постоянно подчёркивая «своё кровное родство с русской классической культурой» (Дякина: 2008, 31), сумел сочетать как классическую цвето- и светопись, так и импрессионистическую. Такой же синтез мы наблюдаем и в прозе Нилуса и Фёдорова.

Обращает на себя внимание и внутрилитературный «диалог» -цветовые и световые аллюзии произведений по отношению друг к другу внутри тематически сходных рассказов, что также говорит о сходстве авторов в художественном методе.

Сопоставляя и анализируя цветосветовое восприятие действительности в произведениях И.А. Бунина, П.А. Нилуса и А.М. Фёдорова о любви, мы можем говорить о сходной трактовке темы. Любовь в представлении Бунина трагична и не может длиться вечно. Нилус и Фёдоров в целом разделяют его концепцию и одним из основных способов её реализации избирают цвето- и светопись. Следуя идее воплощения принципов живописи в слове, авторы отдают предпочтение многообразию цвето- и светообразов.

Изучив цветосветовые особенности рассказов о любви в прозе изучаемых нами писателей, мы можем говорить как о ряде сходств, так и об индивидуальном использовании авторами цвето- и светоэлементов.

Герой или рассказчик, как правило, наделены авторским ощущением мира: в них сильно лирическое начало, проявляется явное сходство эмоционального мира автора и героя, для них характерно использование «языка сердца» (Лотман: 1970, 11). Они обладают колористическим мировосприятием, художническим видением, особым чувством цвета, умеют «живописать словом», отсюда - богатое колористическое разнообразие и мастерски выполненные описания, сопоставимые с картинами живописцев. Однако при всём сходстве внутреннего мироощущения героев/рассказчиков Бунина, Нилуса и Фёдорова колористические решения в их произведениях разнообразны, что говорит об индивидуальности характеров центральных образов и выражении субъективного творческого начала авторов.

Бунин, Нилус и Фёдоров часто используют контрастные цветовые сочетания, благодаря чему создаётся особый ритм, организующий всё повествование. Само повествование характеризуется также явным цветосветовым выделением природы и женщин - «цветосветовыми пятнами», - в описаниях которых используется больше всего цвето- и светоэлементов. Это согласуется с одним из принципов живописного импрессионизма, в котором приоритетными жанрами считаются пейзаж и портрет.

Итак, героини Бунина, Нилуса и Фёдорова имеют собственное цветосветовое пространство, включающее от двух (в этом случае, в основном, - чёрного и белого) до множества цветов. В отличие от цветосветовых полей других образов, их цветосветовое пространство выражено чётче и более широким спектром красок, среди которых общими цветоэлементами являются чёрный, белый, серый. В произведениях Бунина и Нилуса добавляется ещё и красный. Кроме того, внешность их героинь часто имеет явно выраженные цветовые черты красавиц восточного типа, что выражается в доминировании в их цветовом портрете тёмных цветов и оттенков. Фёдоров немного отходит от «поклонения» такому типу женщин, и нередко его героинями становятся светлоглазые и светлокожие дамы. Элементы натурализма в описании женского тела в прозаическом тексте сближают его с жанром «ню» в живописи, популярным, благодаря работам Эдуарда Мане, в импрессионизме.

Произведения Бунина, Нилуса и Фёдорова о любви характеризуются многофункциональностью цвето- и светообразов. Наиболее часто авторами используются эстетическая, характерологическая, символическая, прогностическая, психологическая функции, функция предупреждения, разоблачения. Цвет и свет помогают раскрыть чувства героев, выражают отношение автора к изображаемому, формируют эмоциональный фон у читателя, участвуют в построении архитектоники произведения и составляют дополнительный план содержания, выявляют типологическое сходство героев, конфликтов и обстоятельств, помогая реализовать замысел автора. Полифункциональность цвето- и светообразов не только помогает «выпуклее» представить идею произведений, но и ставит их в один ряд со многими произведениями начала XX века других авторов (Б.К. Зайцева, М.А. Булгакова, К.Г. Паустовского, И.С. Шмелёва и др.), в творчестве которых также ярко проявляется тенденция того периода к усилению функциональности цвета и света в художественном тексте.

Индивидуальное цветосветовое пространство, состоящее из простых, чистых красок, имеют произведения Бунина, Нилуса и Фёдорова о юношеской любви. В это пространство «вливаются» цветосветовые поля героев, в которых доминирует бунинская цветовая триада, включающая чёрный, красный и белый цвета. Обратим особое внимание на повесть Бунина «Митина любовь» и рассказ Фёдорова «Брат». Они сходны и в сюжете, и в реализации концепции любви Бунина, в то время как, например, в тематически сходном рассказе Нилуса «Зной» юношеская любовь лишена трагизма. В то же время на цветосветовом уровне произведения о юношеской любви у всех трёх авторов сходны. Повесть и рассказы максимально насыщены цвето- и светообразами, которые, в основном, традиционно передают вполне устоявшиеся ассоциации и символы, что говорит об их корнях в классической литературе и соотнесённость с традициями XIX века. Некоторые рассказы писателей своей яркой цветописью, обилием света и стремлением к тональному единству напоминают картины живописцев (например, «Зной» Нилуса, «Сила крови» Фёдорова).

В повести Бунина «Митина любовь» и почти во всех рассказах Бунина, Нилуса и Фёдорова наряду с реалистическими цвето- и светоописаниями, говорящими об усвоении традиций цвето- и светописи литературы XIX века (в частности, И.С. Тургенева, А.П. Чехова, Н.В. Гоголя), часто присутствуют импрессионистические, доказывающие следование новым тенденциям начала XX века.

В цветосветовом пространстве произведений о зрелой любви у Бунина чаще встречается чёрный цвет, Нилус же отдаёт предпочтение белому. Богатое колористическое разнообразие, присущее ряду рассказов, чаще встречается у Нилуса, тогда как Бунин и Фёдоров используют ограниченное количество цветообразов, максимально нагружая их дополнительными смыслами. Герой Бунина, в отличие от героев Фёдорова и Нилуса, чаще включен в цветосветовое поле. В рассказах, где цветосветовое пространство мужчин обозначено более или менее подробно, как правило, есть много совпадений с «женскими» цвето- и светообразами, что говорит о «предназначенности» героев друг другу. В изображении цветосветового поля героев писатели индивидуальны: Фёдоров почти не «высвечивает» героя; Бунин, в основном, использует чёрный, белый и красный цвета; Нилус -преимущественно белый цвет.

Для многих произведений о поздней или потерянной любви характерна цветосветовая кольцевая композиция, отражающая «возвращение на круги своя», безысходность и/или безрадостность жизни героев. В большинстве этих произведений общим цветом у всех авторов является белый, а светом -солнечный.

В нашем исследовании мы хотели бы уйти от практически устоявшейся точки зрения в современных исследованиях о подражательности Нилуса и Фёдорова Бунину. Конечно, нельзя не учитывать роль, которую Бунин сыграл в их' литературной судьбе. Однако художественное мастерство Нилуса и Фёдорова позволило им воспринимать искусство Бунина и по-новому осмысливать бунинские темы, реализуя их в оригинальной творческой манере.

Бунин в процессе превращения ощущений в эмоции в словесной живописи реализует в своих произведениях «живописный или картинный реализм» (Нефедов: 1990, 234). Такой подход также использует и Нилус. Как и Бунин, в тенденции к описательности, внимании к деталям пейзажа или интерьера Нилус, в первую очередь, художник, который прежде всего стремился придать общее настроение рассказу, запечатлеть мимолётность жизни. Свой дар живописца он с успехом использует и в литературе: «В литературе, как и в живописи, он — художник-колорист: рисует пейзажи скупыми, но выразительными средствами» (Бабореко: 1979, 141). Но при этом уже его современники отмечали творческую индивидуальность и независимость Нилуса: «Но вообще пишешь ты мужественно и нежно. И ни на кого, кроме косолапого, скуластого, зоркого и милого Нилуса, не похож» (из письма Куприна Нилусу) (Шувалова: 1984, 188); «Многообразие его опыта, тонкость и изощренность вкуса и глубокое знание во всех видах искусства дали особый, необыкновенно убедительный, «нилусовский» тон -не яркий, не бьющий, но чрезвычайно убедительный, сложный и полный благородного изящества, тон» (Рин: 1928, 3).

Признавая A.M. Фёдорова писателем, уступающим место на литературном Олимпе ряду других, более ярких соотечественников, современный исследователь его творчества Ю.Н. Сырова подчёркивает его творческую независимость: «Но среди писателей, так называемого, «второго ряда» он, безусловно, выделяется неповторимой индивидуальностью» (Сырова: 2006, 160). Отметим, что та же независимость проявлялась и в использовании цвета и света: разделяя увлечённость Бунина и Нилуса импрессионизмом и привитием принципов живописи в литературе, он во многом индивидуален и оригинален в цвето- и светописи.

Таким образом, тот факт, что Нилус и Фёдоров в своём творчестве заинтересованно восприняли бунинское литературное влияние, нисколько не умаляет их собственного таланта и творческой самостоятельности. Как сказал С.И. Кормилов, даже «второстепенные писатели интересны и сами по себе, и как выразители тенденций развития литературы, которые у них нередко проявляются и раньше, а иногда и ярче, чем у классиков» (Кормилов: 2002, 8). А изучение творческих взаимосвязей писателей-современников играет важную роль как для характеристики общекультурной атмосферы эпохи, так и для анализа художественных достижений определённых школ, течений, творческих индивидуальностей. Таким образом, интерпретация авторских способов передачи цвета помогает определению закономерностей индивидуального стиля писателя и общих тенденций развития современной ему эпохи.

Подводя итог сказанному, мы хотим отметить, что, на наш взгляд, нахождение И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова в едином пространстве культуры и искусства предопределило единый вектор их эволюционного движения в поисках метода. Проведённые нами исследования позволяют говорить о сходстве творческого метода Бунина, Нилуса и Фёдорова, синтезировавших в своём творчестве реалистическую и импрессионистическую манеры письма и внедривших принципы живописи в литературном произведении, в определённой мере усвоив и реализовав, таким образом, тенденции своей эпохи.

206

Список научной литературыЗимина-Дырда, Татьяна Юрьевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Old gentleman <Амфитеатров, А. В.> Степь сказалась.Рецензия. / А.

2. В. Амфитеатров // Россия. 1900. — 26 янв. — С. 2. - Рец. на кн.: Степь сказалась: Роман в 2 ч. / А. М. Фёдоров. - СПб., 1900. - 302 с.

3. Pearson R. Heredity and Humanity: Race, Eugenics and Modern Science,

4. Washington D.C., 1996 (Пирсон, P. Наследственность и гуманность: раса, евгеника и современная наука / Р. Пирсон)

5. Абрамов, В. А. «Окаянные дни» Петра Нилуса Текст. / В. А. Абрамов

6. Пётр Нилус. Письма из эмиграции. 1920 1937 Текст. / авт.-сост. JI. А. Ерёмина, В. А. Абрамов. - Одесса: Optimum, 2008. - С. 11-42.

7. Абрамович, Н. Я. Рецензия. / Н. Я. Абрамович // Образование. 1908.- № 1. С. 137-139. - Рец. на кн.: Рассказы / А. М. Фёдоров. - СПб.: С. В. Бунин, 1908. - 240 е.; Стихи / А. М. Фёдоров. - СПб., 1908. - 196 с.

8. Адамович, Г. В. Бунин Текст. / Г. В. Адамович. Одиночество исвобода: очерки. СПб.: Азбука-классика, 2006. - С. 84-111.

9. Айхенвальд, Ю. И. Силуэты русских писателей Текст. / Ю. И.

10. Айхенвальд // Иван Бунин и общество любителей русской словесности / сост. Р. Н. Клеймёнова, Г. И. Пикулева. М.: Academia,N2007.-С. 35-43.

11. Алданов, М. А. Рец. на кн.: «Ив. Бунин. Жизнь Арсеньева. 4.1. Истокидней. Париж, 1930» Рецензия. / М. А. Алданов // И. А. Бунин: pro et contra / сост. Б. В. Аверина, Д. Риникер, К. В. Степанова. СПб.: РХГИ, 2001. - С. 406-409.

12. Алимпиева, Р. В. Семантическая значимость слова и структуры илексико-семантической группы Текст. / Р. В. Алимпиева. Д.: Изд-во ЛГУ, 1986. - 176 с.

13. Альфонсов, В. Н. Слова и краски: Очерки из истории творческихсвязей поэтов и художников Текст. / В. Н. Альфонсов. М.-Л.: Советский писатель, 1966. - 244 с.

14. Аникина, А. Б. Значение и смысл художественного слова Текст. / А. Б. Аникина// Значение и смысл слова: сб. ст. — М.: Изд-во МГУ, 1987. -С. 8-22.

15. Аристотель. Собр. соч.: в 4 т. Текст. / Аристотель -М.: Мысль, 1976.

16. Аркатова, Е. Г. Повесть «Митина любовь» в оценке современников Текст. / Е. Г. Аркатова //Бунинские чтения в 0рле-2008. — Орёл: ГОУ ВПО «Орловский государственный университет», 2009. С. 37-42.

17. Арнаудов, М. П. Психология литературного творчества Текст. / М. П. Арнаудов. М.: Прогресс, 1970. - 653 с.

18. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека Текст. / Н. Д. Арутюнова. -М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

19. Афанасьев, В. А. Майстри пензля Текст. / В. А. Афанасьев. Одеса: Одеське книжкове видавництво, 1960. — 102 с.

20. Афанасьев, В. А. П. О. Ншус Текст. / В. А. Афанасьев. Кшв: Мистецтво, 1963. -48 с.

21. Афанасьев, В. А. Товариство швденно-россшських художншав Текст. / В. А. Афанасьев. Кшв: Державне видавництво образотворчого мистецтва I музично'т лпгератури УРСР, 1961. - 129 с.

22. Ахматова, А. А. Над чёрною бездной с тобою я шла.: А. М. Ф<ёдорову>: Стихотворение Текст. // А. А. Ахматова. Собр. соч. : в 6 т. М.: Эллис Лак, 1998. - Т. 1. - С. 6.

23. Ачатова, А. А. Пейзаж в дореволюционных рассказах И.А. Бунина Текст. / А. А. Ачатова // Вопросы метода и стиля. Ученые записки. -Томск: Изд-во Томского ун-та, 1963. № 45. - С. 93-103.

24. Бабореко, А. К. Бунин о музыке и о живописи Текст. / А. К. Бабореко // Вопросы литературы. 1981. - № 7. - С. 303-304.

25. Бабореко, А. К. Комментарии Текст. / А. К. Бабореко // Бунин, И. А. Собр. соч.: в 8 т. -М.: Моск. рабочий, 1993. Т. 1. - 540 с.

26. Бабореко, А. К. Письма Бунина к Нилусу (Публикация А.К. Бабореко) Текст. // Русская литература. 1979. - № 2. - С. 141.

27. Бабореко, А. К. Бунин: Жизнеописание Текст. / А. К. Бабореко. М.: Молодая гвардия, 2004. - 457 с.

28. Бабореко, А. К. Поэзия и правда Бунина Текст. / А. К. Бабореко // В. Н. Муромцева-Бунина. Жизнь Бунина. Беседы с памятью. М.: Вагриус. - 2007. - С. 5-24.

29. Бажинов, И. Д. Бунин и Нилус Текст. / И. Д. Бажинов // Литературное наследство /Иван Бунин: сборник материалов: в 2 кн. М.: Наука, 1973. - Т.84. - Кн. 2. - С. 426-429.

30. Байцак, М. С. Поэтика описания в прозе И.А. Бунина: живопись посредством слова Текст. : автореф. дисс. . канд. филол. наук / М. С. Байцак. Омск: Изд-во ОГУ, 2009. -20 с.

31. Байцак, М. С. И. А. Бунин и В. П. Куровский: творческие параллели /

32. М. С. Байцак Текст. // И.А Бунин и его окружение: к 140-летию со дня рождения писателя / Ассоц. «Бунинское наследие»; рук. проекта В.А. Пречисский; сост. Т.М. Бонами [и др.]. — М.: Русский импульс, 2010.-304 с.

33. Балталон, Ц. П. Наблюдения и опыты по эстетике зрительных восприятий Текст. / Ц. П. Балталон // Вопросы философии и психологии. 1950. 52-54. - С. 28-36.

34. Бальмонт, К. Д. Избранное: Стихотворения. Переводы. Статьи Текст. / К. Д. Бальмонт. М.: Правда, 1990. - 606 с.

35. Барковская, О. M. .Много хороших и разных Электронный ресурс. / О. М. Барковская // Мигдаль Times. № 44. Режим доступа: http://english.migdal.nl/times/44/3873/

36. Бахилина, Н. Б. История цветообозначений в русском языке Текст. / Н. Б. Бахилина. М.: Наука, 1975. - 288 с.

37. Бахилина, Н. В. Ослепительно рыжий, безнадежно рыжий Текст. / Н. В. Бахилина // Русская речь. 1975. - № 5. - 104-113.

38. Бахрах, А. В. Бунин в халате. По памяти, по записям Текст. / А. В. Бахрах. -М.: Вагриус, 2006. 592 с.

39. Бахтин, M. М. Вопросы литературы и эстетики Текст. / M. М. Бахтин. М.: Художественная литература, 1975. - 502 с.

40. Бахтин, M. М. Эстетика словесного творчества Текст. / M. М. Бахтин. -М.: Искусство, 1975.-424 с.

41. Бахтин, M. М. Проблема текста Текст. / M. М. Бахтин // Вопросы литературы. 1976. - № 10 . - С. 17-22.

42. Бекова, С. В. К проблеме идеологического словаря писателя (семантико-стилистический анализ групп слов со значением цвета у А.М. Горького) Текст. : автореф. дисс. . канд. филол. наук. Л., 1973.-24 с.

43. Белецкий, А. И. В мастерской художника слова Текст. / А. И. Белецкий. М.: Высшая школа, 1989. -160 с.

44. Белый, А. Священные цвета Текст. / А. Белый // Критика. Эстетика. Теория символизма: в 2 т. М.: Искусство, 1994.

45. Белый, А. Символизм как миропонимание Текст. / А. Белый. — М.: Республика, 1994. 528 с.

46. Бердяев, H. А. Смысл творчества Текст. / Н. А. Бердяев // Философияпола и любви. М., 1989. - Ч. 2. - С. 421.

47. Благасова, Г. М. Из переписки И.А. Бунина Текст. / Г. М. Благасова // Подъем. -1976. № 3 (май-июнь). - С. 157-168.

48. Блок, А. А. О современном состоянии русского символизма Текст. / А. А. Блок// Об искусстве. -М.: Искусство, 1980. С. 202.

49. Бойков, В. Бунинский Париж в живописи Петра Нилуса Текст. / В. Бойков // Талисман. — 2005. 7 октября. - С. 16.

50. Бонами, Т. М. Вглядываясь в портрет И.А. Бунина Текст. / Т. М. Бонами // Иван Бунин и общество любителей русской словесности / сост. Р. Н. Клеймёнова, Г. И. Пикулева. М.: Academia, 2007. - С. 207-217.

51. Бонами, Т. М. И. А. Бунин и К. Г. Паустовский Текст. / Т. М. Бонами,

52. A. Г. Шуканов // Бунинский сборник: материалы научной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения И. А. Бунина. Орел, 1974. - С. 274 - 294.

53. Бонами, Т. М. Художественная проза И. А. Бунина (1887-1904) Текст. / Т. М. Бонами. Владимир: Владимирское книжное изд-во, 1962. -108 с.

54. Борев, Ю. Б. Импрессионизм Текст. / Ю. Б. Борев // Теория литературы. Том IV. Литературный процесс. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. - 624 с.

55. Брюсов, В. Я. Семь цветов радуги. Стихи 1912—1915 гг. Текст. / В. Я. Брюсов. -М.: Изд. Некрасова, 1916. 247 с.

56. Бунин, И. А. Автобиографические заметки Текст. / И. А. Бунин // Бунин и Кузнецова. Искусство невозможного. Дневники, письма. -М.: Грифон, 2006. 464 с.

57. Бунин, И. А. Письма 1885-1904 годов Текст. / И. А. Бунин // под общ. ред. О. Н. Михайлова; подгот. текстов и коммент. С. Н. Морозова, Л. Г. Голубевой, И. А. Костомаровой. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 768 с.

58. Бунин, И. А. Письма 1905-1919 годов Текст. / И. А. Бунин // под общ. ред. О. Н. Михайлова; отв. ред. С. Н. Морозов; подгот. текстов и коммент. С. Н. Морозова, Р. Э. Дэвиса, Л. Г. Голубевой, И. А. Костомаровой. М.: ИМЛИ РАН, 2007. - 832 с.

59. Бунин, И. А. Собр. соч.: в 8 т. Текст. / И. А. Бунин. М.: Моск. рабочий, 1993-2000.

60. Бунин, И. А. Устами Буниных. Дневники: в 2 т. Текст. / И. А. Бунин,

61. B. Н. Бунина. -М.: Посев, 2005.

62. Ван Гог, В. Письма Текст. / В. Ван Гог. Л.-М., 1966. - С. 391.

63. Василевич, А. П. Цвет и названия цвета в русском языке Текст. / А. П. Василевич, С. Н. Кузнецов, С. С. Мищенко. М.: КомКнига, 2005. -216 с.

64. Вейсман, А. Лекции по эволюционной теории Текст. / А. Вейсман. -М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1905. Т. 1. — 505 с.

65. Веселовский, А. Н. Историческая поэтика Текст. / А. Н. Веселовский. М.: Высшая школа, 1989. - 407 с.

66. Виноградов, В. В. О языке художественной литературы Текст. / В. В. Виноградов. М.: Изд-во художественной литературы, 1959. - 655 с.

67. Виноградов, В. В. Проблема авторства и теория стилей Текст. / В. В. Виноградов. -М.: Художественная литература, 1961. 614 с.

68. Виноградов, В. В. Проблемы русской стилистики Текст. / В. В. Виноградов. М.: Высшая школа, 1981. — 320 с.

69. Винокур, Г. О. О языке художественной литературы Текст. / Г. О. Винокур. -М.: Высшая школа, 1991. -447 с.

70. Выготский, Л. С. Психология искусства Текст. / Л. С. Выготский. -М.: Педагогика, 1987. 572 с.

71. Гайдук, В. П. К вопросу о цветовой символике «Божественной комедии» Данте Текст. / В. П. Гайдук // Дантовские чтения / под общ. ред. И. Бэлзы. -М.: Наука, 1971. С. 175-180.

72. Галанов, Б. Е. Живопись словом: человек, пейзаж, вещь Текст. / Б. Е. Галанов. -М.: Советский писатель, 1972. — 184 с.

73. Галеев, Б. М. Содружество чувств и синтез искусств Текст. / Б. М. Галеев. М.: Знание, 1982. - № 2. - 64 с.

74. Гальтон, Ф. Наследственность таланта, ее законы и последствия Текст. / Ф. Гальтон. М.: Мысль, 1996. - 272 с.

75. Гачев, Г. Д. Национальные образы мира (Космо-Психо-Логос) Текст. / Г. Д. Гачев. -М.: Сов. писатель, 1988. -447 с.

76. Гей, Н. К. Искусство слова Текст. / Н. К. Гей. М.: Наука, 1967. - 364 с.

77. Герра, Р. Они унесли с собою Россию. Русские эмигранты-писатели во Франции (1920-1970) Текст. / Р. Герра. СПб.: Изд-во «Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ», 2003. - 394 с.

78. Гёте, И. В. К учению о цвете (Хроматика) Текст. / И. В. Гёте // Избранные сочинения по естествознанию. M.-JI.: АН СССР, 1957. -С. 261-342.

79. Гёте, И. В. Об искусстве Текст. / И. В. Гёте. -М.: Искусство, 1975.623 с.

80. Глэд, Дж. Будущая эволюция человека Евгеника XXI века Текст. / Дж. Глэд. - М.: «Изд-во Захарова» 2005. - 176 с.

81. Голубовская, В. А. Унесли с собой Одессу.Текст. / В. А. Голубовская //Петр Нилус. Письма из эмиграции. 1920-1937 [Текст] / авт.-сост. JL А. Ерёмина, В. А. Абрамов. Одесса: Изд-во «Optimum», 2008.-С. 305-306.

82. Гончаров, Ю. Д. Вспоминая Паустовского. Предки Бунина Текст. / Ю. Д. Гончаров. Воронеж: Центрально-Чернозёмное кн. изд-во, 1972. -179 с.

83. Грановская, JI. М. Цветообозначение в истории русской лексики Текст. / JI. М. Грановская //Русская историческая лексикология. — М.: Наука, 1968.-С. 83-103.

84. Гринкевич, Н. Н. Сумерек загадочная странность. Текст. / Н. Н. Гринкевич // Простор. 1990. -№ 2. - С. 146-150.

85. Громов-Колли, А. В. «Путевые поэмы» И.А. Бунина Текст. / А. В. Громов-Колли // И. А. Бунин и русская литература конца XX века. -М.: Наследие, 1995. С. 37-40.

86. Гусарова, Н. П. Белый цвет в произведениях Ив. Бунина Текст. / Н. П. Гусарова // Вопросы теории и истории языка. СПб: ТЕРРА, 1993. -С. 198-203.

87. Джанджакова, Е. В. Семантика слова в поэтической речи (Словоупотребление А.Тарковского и А. Вознесенского) Текст. : автореф. дисс. канд. филол. наук. / Е. В. Джанджакова. М., 1974. -22 с.

88. Донец, Н. А. Элементы цветописи у М. Горького (на материале рассказов «По Руси» и «Сказок об Италии») Текст. / Н. А. Донец // Вопросы грамматики и стилистики. — Рига: Изд-во Латвийского гос. ун-та, 1967. С. 57-78.

89. Донецких, Л. И. Семантическое своеобразие и стилистические функции имен прилагательных в трилогии К. Федина Текст. : автореф. дисс. . канд. филол. наук. / Л. И. Донецких Л., 1966. - 24 с.

90. Донецких, Л. И. Слово и мысль в художественном тексте Текст. / Л. И. Донецких. Кишинев: Штиинца, 1990. - 164 с.

91. Драгунский, В. В. Цветовой личностный тест. Практическое пособие Текст. / В. В. Драгунский. Минск: Харвест, 1999. - 448 с.

92. Дудаков, С. Ю. Этюды любви и ненависти Текст. / С. Ю. Дудаков. -М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 2003. 542 с.

93. Дякина, А. А. М. Ю. Лермонтов в культуре Серебряного века и

94. Русского Зарубежья: учебное пособие Текст. / А. А. Дякина. Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2008. - 76 с.

95. Еркомаишвили, Е. Г. Функции цветописи, звукописи, одоризма в структуре художественной прозы Текст. : дисс. . канд. филол. наук; / Е. Г. Еркомаишвили ; Тбил. гос. ун-т им. И. Джавахишвили. Тбилиси, 1990. 186 с.

96. Замятин, Е. И. Избранные произведения: в 2 т. Текст. / Е. И. Замятин. Том 1. - М.: Художественная литература, 1990. - 530 с.

97. Зубова, JI. В. «Чёрный, чёрный, оку зелен» Текст. / JI. В. Зубова // Русская речь. 1988. - № 6. - С. 31-34.

98. Зубова, JI. В. Поэзия Марины Цветаевой. Лингвистический аспект Текст. / Л. В. Зубова. — Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1989.-262 с.

99. Ильин, И. А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики: Бунин. Ремизов. Шмелев Текст. / И. А. Ильин. -М.: Скифы, 1991. -216 с.

100. Иттен, И. Искусство цвета Текст. / И. Итген. — М.: Издатель Д.f1. Аронов, 2004. 96 с.

101. Калюжный, В. Н. Светотени «Чистого понедельника» (художественные особенности рассказа И. Бунина) Текст. / В. Н. Калюжный //

102. Русская филология. Укр. Вестник: Республиканский научно-методический журнал. Харьков. - 2002. - № 3-4 (22). - С. 38-44.

103. Карпенко, Г. Ю. Океан и небо как «первостихийные бездны» в творчестве И.А. Бунина Текст. / Г. Ю. Карпенко // И. А. Бунин и русская культура. Межвузовский сборник научных трудов. Елец: ЕГУ им. И. А. Бунина, 1995. - С. 116-121.

104. Карпов, И. П. Автор-предмет-цвет Текст. / И. П. Карпов // Открытый урок по литературе: Русская литература XX века (Планы, конспекты, материалы): пособие для учителей / ред.-сост.: Карпов И. П., Старыгина Н. Н. М.: Московский Лицей, 2001. - 460 с.

105. Карпов, И. П. Проза Ивана Бунина: книга для студентов, преподавателей, аспирантов, учителей Текст. / И. П. Карпов. М.: Флинта: Наука, 1999. - 336 с.

106. Катаев, В. П. Трава забвенья Текст. / В. П. Катаев // Алмазный мой венец. М.: Сов. писатель, 1981. - 528 с.

107. Качаева, Л. А. Мастер живописания природы Текст. / Л. А. Качаева // Русская речь. 1980. -№ 5. - С. 9-16.

108. Кеда, А. А. П.А. Нилус Текст. / А. А. Кеда // Русские писатели, 18001917. М.; СПб., 1999. - Т. 4. - С. 333.

109. Колобаева, Л. А. Проза И.А. Бунина: В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам Текст. / Л. А. Колобаева. М.: Изд-во МГУ, 2000. - 88 с.

110. Ш.Комлик, Н. Н. «Как часто сопровождал я им свои собственные чувства» (Александр Пушкин и Иван Бунин: Пушкинскиереминисценции в прозе И.А. Бунина) Текст. / Н. Н. Комлик // Талисман. 2005. - 7 октября. - С. 13.

111. Коровин, К. А. Жизнь и творчество. Письма, документы, воспоминания Текст. / К. А. Коровин // сост. книги и авт. моногр. очерка H.H. Молева. М.: Изд-во Акад. художеств СССР, 1963. - 563 с.

112. Коровин, К. А. Константин Коровин вспоминает. Текст. / К. А. Коровин. -М.: Изобразительное иск-во, -М.: 1990. 608 с.

113. Костина, Е. М. Георгий Якулов Текст. / Е. М. Костина. М.: Сов. художник, 1979. - 208 с.

114. Кофанов, Н. И. Цвет в произведениях Леонида Андреева и в живописи экспрессионистов Текст. / Е. И. Кофанов // Стиль писателя и культура эпохи: межвузовский сборник научных статей. -Сыктывкар: Пермский университет, 1984. 148 с. - С. 77 - 87.

115. Кубланов, Б. Г. Гносеологическая природа литературы и искусства Текст. / Б. Г. Кубланов. Львов: Изд. Львовского ун-та, 1958. - 289 с.

116. Кузнецова, Г. Н. Грасский дневник. Рассказы. Оливковый сад Текст. / Г. Н. Кузнецова. -М.: Моск. рабочий, 1995. 410 с.

117. Курбатова, Ю. В. Художник и время в автобиографической прозе И. А. Бунина («Жизнь Арсеньева») и К. Г. Паустовского («Повесть о жизни») Текст. : дисс. . канд. филол. наук / Ю. В. Курбатова. -Белгородский гос. ун-т. — М., 2009. 222 с.

118. Лавров, В. В. Холодная осень. Иван Бунин в эмиграции 1920-1953 гг., роман-хроника Текст. / В. В. Лавров. М.: Молодая гвардия, 1989. -384 с.

119. Лазурский, В. В. Путь к книге. Воспоминания художника Текст. / В. В. Лазурский. М.: Книга, 1985. - 288 с.

120. Лозюк, Н. Ю. Композиционный ритм в новеллах И.А.Бунина («Темные аллеи») Текст. : автореф. дисс. . канд. филол. наук. -М., 2002. / Н. Ю. Лозюк. Новосибирск, 2009. - 18 с.

121. Ломброзо, Ч. Гениальность и помешательство Текст. / Ч. Ломброзо. -Минск: ООО «Попурри», 2000. 162 с.

122. Лосев, А. Ф. Проблема вариативного функционирования живописной образности в художественной литературе Текст. / А. Ф. Лосев // Литература и живопись. — Л., 1982. 128 с.

123. Лосев, А. Ф. Филология. Мифология. Культура Текст. / А. Ф. Лосев. -М.: Политиздат, 1991.- 525 с.

124. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста Текст. / Ю. М. Лотман. Об искусстве. СПб., 1998. - С. 14-288.

125. Лущик, С. 3. Реальный комментарий к повести Текст. / С. 3. Лущик // Валентин [Петрович] Катаев. Уже написан Вертер: Повесть. Одесса: Оптимум, 1999.-231 с.

126. Люшер, М. Цветовой тест Люшера Текст. / М. Люшер. М.: ЭКСМО, 2005. - 191 с. - (Психологический практикум: тесты).

127. Ляцкий, Е. О стихах А. М. Федорова Текст. / Е. Ляцкий // Современный мир. — 1907. № 12. — С. 35. — Рец. на кн.: Сонеты / А. М. Фёдоров. - СПб., 1908.

128. Мальцев, Ю. В. Бунин Текст. / Ю. В. Мальцев М.: Посев, 1994. -432 с.

129. Манаков, В. С. Проблема цвета и света в эстетике и литературоведении Текст. / В. С. Манаков // Цвет и свет вхудожественном произведении. Межвузовский сборник научных трудов. Сыктывкар: Ротапринт, 1990. — С. 3-6.

130. Матвеева, Е. В. Функции цветообраза в прозе ФРГ 60-80-х гг. Текст.: дис. . канд. филол. наук / Е. В. Матвеева. — НГПУ. — Н. Новгород, 1999.-216 с.

131. Мещерякова, О. А. Ах, темен, темен мир. (Роль «цветовых» слов в рассказе И.А. Бунина «Тёмные аллеи») Текст. / О. А. Мещерякова // Русский язык в школе. 2008. - № 9. - С. 54-58.

132. Миллер-Будницкая, Р. 3. Символика цвета и синэстетизм в поэзии на основе лирики Блока Текст. / Р. 3. Миллер-Будницкая // Изв. Крым, пед. ин-та. Симферополь, 1930. - Т. 3. - С. 78-144.

133. Минералов, Ю. И. Сравнительное литературоведение: учебное пособие Текст. / Ю. И. Минералов. М.: Высш. шк., 2010. - 383 с.

134. Мировое искусство. Импрессионизм Текст. / сост. И. Г. Мосин. -СПб: ООО «СЗКЭО "Кристалл"», 2006. 176 с.

135. Миронова, Л. Н. О колористике Ле Корбюзье Текст. / Л. Н. Миронова // Учение о цвете. Минск: Вышэйша школа, 1993. - 463 с.

136. Митовъ, Антонъ. Картинитъ на русския художникъ П.А. Нилусъ Текст. / А. Митовъ. // НапрЬдъ. 9ЛУ 1920.

137. Михайлов, О. Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана. Текст. / О. Н. Михайлов М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2002. - 491 с.

138. Морозов, С. Н. Жизнь и творчество И.А. Бунина Текст. / С. Н. Морозов // Бунин И.А. Несрочная весна: стихотворения. Избранная проза. М.: Школа-Пресс, 1994. - С. 5-22.

139. Морозов, С. Н. И. А. Бунин литературный критик : дисс.канд. филолог, наук Текст. : дисс. . канд. филол. наук / С. Н. Морозов. -Москва, 2002. - 207 с.

140. Морозов, С. Н. Из литературно-критического наследия И. А. Бунина. Статьи, обзоры, рецензии 1888-1900 годов Текст. / Вступ. заметка,публ. и коммент. С. Н. Морозова // Бунин И. А. Полное собрание сочинений: в 13 т. -М., 2006. Т. 8. - С. 231-275.

141. Муромцева-Бунина, В. Н. Жизнь Бунина. Беседы с памятью Текст. / В. Н. Муромцева-Бунина. -М.: Вагриус, 2007. 512 с.

142. Н. Г. Два бытописателя: А. М. Фёдоров Рецензия. / Н. Г. // Одесские новости. 1900. - 10 марта (№ 4900). — С. 1. Рец. на кн.: Степь сказалась: Роман, в 2-хъ частяхъ / А. М. Фёдоров. - СПб., 1900.

143. Нефедов, В. В. Чудесный призрак: Бунин-художник Текст. / В. В. Нефедов. Минск: Полымя, 1990. - 239 с.

144. Никулин, JI. В. Чехов. Бунин. Куприн: литературные портреты Текст. / JI. В. Никулин. -М.: Сов. писатель, 1960. 327 с.

145. Нилус, П. А. Заметки художника. Об Одесских выставках картин, • художниках, любителях, публике Текст. / П. А. Нилус // Одесскиеновости. Одесса. - 1907. - 30 сент. — С. 3.

146. Нилус, П. А. Ив. Бунин и его творчество Текст. / П. А. Нилус // Литературное наследство. М.: Наука, 1973. - Т. 84. - Кн. П. - С. 430431.

147. Нилус, П. А. Рассказы Текст. / П. А. Нилус. Одесса: Т-во «Книгоиздательство писателей в Москве», 1918. - 212 с.

148. Нилус, П. А. Рассказы. С портретом автора работы Л. О. Пастернака Текст. / П. А. Нилус. М: Типография Товарищества И.Д. Сытина, 1910. -252 с.

149. Нилус, П. А. Счастливый день Текст. / П. А. Нилус. — Общее дело. -Париж, 1920. 26 октября. -№ 103 - С. 2; 27 окт. -№ 104. - С. 2.

150. Новикова, Е. А. Мировосприятие и философия автора и героев в художественном мире И. А. Бунина Текст. / дис. . канд. филол. наук / Е. А. Новикова; ЕГУ им. И. А. Бунина. Елец, 2002. - 208 с.

151. Ньютон, И. Оптика, или трактат об отображениях, преломлениях, изгибах и цветах света Текст. / И. Ньютон. М.: Изд-во АН СССР, 1954.-367 с.

152. Одоевцева, И. В. На берегах Невы. На берегах Сены Текст. / И. В. Одоевцева. -М.: Эллис Лак, 2007. 912 с.

153. Оррас, Б. А. Стилистические функции имён прилагательных в языке прозы М. Горького Текст. : автореф. дис. . канд.филол.наук. М., 1959.-21 с.

154. Пархоменко, И. Т. Культурология в вопросах и ответах Текст. / И. Т. Пархоменко, А. А. Радугин. -М.: Центр, 2001. 336 с.

155. Пётр Нилус. Письма из эмиграции Текст. / авт.-сост. Л. А. Ерёмина, В. А. Абрамов. Одесса: Optimum, 2008. - 325 с.

156. Петрухина, М. «В чужом мне мире, сложном и огромном.» Текст. / М. Петрухина, Ю. Тыссовский // Эхо планеты. 1988. - № 4. - С. 3638.

157. Пикулева, Г. И. И. А. Бунин и московская литературная среда Текст. / Г. И. Пикулева // Иван Бунин и Общество любителей русской словесности. М.: Academia, 2007. - 380 с.

158. Пильский, П. М. И. А. Бунин Текст. / П. М. Пильский // И. А. Бунин. Собр. соч.: в 8 т. М.: Моск. рабочий, 1994. - Т. 2. - 556 с.

159. Плешков, В. В. Концепция человека в творчестве И. А. Бунина Текст. : автореф. дис. . канд. филол. наук / В. В. Плешков. Елец, 1991. -22 с.

160. Потебня, А. А. Теоретическая поэтика Текст. / А. А. Потебня. М.: Высшая школа, 1990. - 344 с.

161. Пращерук, Н. В. Феноменология И.А. Бунина (Авторское сознание и его пространственная структура) Текст. : дис. д. филол. наук/ Н. В. Пращерук. -Екатеринбург, 1999. -336 с.

162. Пришвин, М. М. Из дневника Текст. / М. М. Пришвин // Литературная газета. 1968. -№ 14. - С. 8.

163. Рин, H. Силуэты художников Текст. / H. Рин. — Дни. Париж. — 1928. -29 янв. - С. 3.

164. Родионова, Н. А. Типы портретных характеристик в художественной прозе И. А. Бунина (Лингвостилистический аспект) Текст. : дис. канд. филол. наук. /Н. А. Родионова. Самара, 1999.-200 с.

165. Рождественская, Н. В. Проблемы и поиски в изучении художественных особенностей Текст. / Н. В. Рождественская // Психология художественного творчества. Хрестоматия. / сост. К. В. Сельченок. -Мн.: Харвест, 1999. С. 283-295.

166. Розенбойм, А. В окне пароходства Трапани. Текст. / А. Розенбойм // Правда.ги 17.01.2008. Режим доступа: wmv.vestnik.com/issues/2003/0108/win/rozenbojm .htm

167. Рузин, И. Г. Когнитивные стратегии именования: модусы перцепции (зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке

168. Текст. / И. Г. Рузин // Вопросы языкознания. — М., 1994. № 6. - С. 79-100.

169. Саакянц, А. А. Об И. А. Бунине и его прозе Текст. / А. А. Саакянц // Бунин И.А. Рассказы. М.: Изд-во «Правда», 1983. - С. 3-18.

170. Седова, О. В. Поэтика цвета в прозе Е. И. Замятина Текст. : дис. . канд. филол. наук / О.В. Седова. — Елец, 2006. — 200 с.

171. Семёнова, О. Н. О значимости цветовой палитры в поэтике И.А. Бунина Текст. / О. Н. Семёнова // Цвет и свет в художественном произведении: межвузовский сборник научных трудов. Сыктывкар: Ротапринт, 1990. —126 с.

172. Симонов, Г. Н. Бунин и Рахманинов: Биографический экскурс Текст. / Г. Н. Симонов, Л. Л. Ковалёва-Огороднова. М.: Русский путь, 2006. -320 с.

173. Словарь цвета электронный ресурс. Режим доступа: http://netler.ru/slovari/colour.htm

174. Смирнова, Л. А. Иван Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество: кн. для учителя Текст. / Л. А. Смирнова. — М.: Просвещение, 1991. 192 с.

175. Соловьёв, Вл. С. Избранные произведения Текст. / Вл. С. Соловьёв. М.: Ротапринт, 2000. - 356 с.

176. Соловьёв, С. М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского Текст. / С. М. Соловьев. М.: Советский писатель, 1979.-352 с.

177. Соловьёв, С. М. Цвет, числа и русская словесность Текст. / С. М. Соловьёв // Знание сила. - 1971. - № 1. - С. 54-57.

178. Стасов, В. В. Избранные сочинения Текст. / В.В. Стасов. М.: Искусство, 1952. - Т. 3. - С. 127.

179. Степун, Ф. А. Портреты: сборник биографической информации Текст. / Ф. А. Степун / сост. и предисл. A.A. Ермичева. — СПб.: Изд-во РХГИ, 1999. 439 с.

180. Стерлина, И. Д. Иван Алексеевич Бунин Текст. / И. Д. Стерлина // Липецк: Липецкое книжное изд-во, 1960. — 24 с.

181. Сырова, Ю. H. А.М. Федоров: жизнь и творчество в контексте литературной эпохи конца XIX начала XX веков (1885 - 1920) Текст. : дис. . канд. филол. наук / Ю. Н. Сырова. - Саратов, 2006. -250 с.

182. Теория литературы. Том IV. Литературный процесс Текст. / ред. Ю. Б. Борев. М., ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. - 624 с.

183. Тимофеева, В. Г. «Щели бытия» в рассказе И.А. Бунина «Темир

184. Аксак-хан» Текст. / В. Г. Тимофеева // Метафизика И.А. Бунина: Межвузовский сборник научных трудов, посвященный творчеству И.А. Бунина. — Воронеж: Воронежская, областная типография изд-во им. Е.А. Болховитинова, 2008. - С. 67-73.

185. Тишунина, Н. В. Языки литературы XX века Текст. / Н. В. Тишунина // В диапазоне гуманитарного знания. Сборник к 80-летию профессора М.С. Кагана. Серия «Мыслители». СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. — Вып. 4. — С. 424-432.

186. Товарищество южнорусских художников: Библиографический справочник Текст. / сост. В. А. Афанасьев, О. М. Барковская -Одесса: 2000.-С. 182-184.

187. Толковый словарь русского языка. Том П. Текст. / Под ред. Д. Н. Ушакова. М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство ACT», 2000. - 528 с.

188. Томашевский, В. В. Теория литературы. Поэтика: учеб. пособие для вузов Текст. / В. В. Томашевский. — М.: Высшая школа, 1996.

189. Трубецкой, Е. Н. Три очерка о русской иконе Текст. / E.H. Трубецкой. -М.: ИнфоАрт, 1991.-111 с.

190. Турчин, В. С. Полихромия в станковой культуре рубежа веков Текст. / В. С. Турчин // Известия восточного факультета Азербайджанского университета. Баку, 1928. - Т. 3. - С. 18-119.

191. Уайльд, О. Собр. соч.: в 3 т. / О. Уайльд. M.: ТЕРРА, 1993. - Т. 1. -471 с.

192. Феддерс, Г. Ю. Незабываемое. Рассказы и воспоминания Текст. / Г. Ю. Феддерс. Рига: латвийское государственное изд-во, 1963. - 336 с.

193. Фёдоров, А. М. Буруны. Рассказы Текст. / А. М. Федоров. М.: Моск. кн-во, 1910. - 224 с.

194. Фёдоров, А. М. Заря жизни Текст. / А. М. Фёдоров. М.: Московское кн-во. -1916. — 219 с.

195. Фёдоров, А. М. Моя автобиография Текст. / А. М. Фёдоров // Ф. Ф. Фидлер. Первые литературные шаги: Автобиографии современных писателей. М.: Типография Т-ва И.Д. Сытина, 1911.- 268 с.

196. Фёдоров, А. М. Осенняя паутина Текст. / А. М. Федоров. М.: Моск. кн-во, 1917. - 178 с.

197. Фёдоров, А. М. Рассказы Текст. / А. М. Федоров. Петербург: Издание т-ва «Общественная польза», 1909 г. - 236 с.

198. Фёдоров, А. М. Рассказы. Кн. П. Текст. / А. М. Фёдоров. СПб.: Изд-во Поповой, 1903. - 196 с.

199. Фёдоров, А. М. Степь сказалась. Роман и рассказ Текст. / А. М. Федоров. Уфа: Башкирское книжное изд-во, 1981. — 272 с.

200. Фёдоров, А.М. РГАЛИ on. 1, ед.хр. 1, л.1.

201. Флоренский, П. А. Столп и утверждение истины Текст. / П. А. Флоренский. М.: ACT, 2007. - 640 с.

202. Фрумкина, Р. М. Цвет, смысл, сходство Текст. / Р. М. Фрумкина. -М.: Наука, 1984. 175 с.

203. Хен, Ю. В. Евгенический проект: pro и contra Текст. / Ю. В. Хен. -М.: ИФ РАН, 2003.-153 с.

204. Храпченко, М. Б. Художественное слово, действительность, человек Текст. / М. Б. Храпченко. М.: Сов. писатель, 1978. - 366 с.

205. Чичерин, А. В. Идеи и стиль Текст. / А. В. Чичерин. — М.: Советский писатель, 1965. — 299 с.

206. Чичерин, А. В. Очерки по истории русского литературного стиля Текст. / А. В. Чичерин. -М.: Художественная литература, 1985. 447 с.

207. Чудаков, А. П. Слово вещь — мир. От Пушкина до Толстого Текст. / А. П. Чудаков. -М.: Современный писатель, 1992. - 320 с.

208. Чуковский, К. И. «Две королевы»: Страницы воспоминаний Текст. // Чуковский К.И. Собр. соч.: в 15 т. М.: Терра, 2001. - Т.4. - С. 511.

209. Шайтанов, И. О. Мыслящая муза: «Открытие природы» в поэзии XVIII века Текст. / И. О. Шайтанов. -М.: Прометей, 1989. 259 с.

210. Ширина, Е. А. Портрет как средство художественной изобразительности (На примере рассказов И. А. Бунина «Генрих»,

211. Шпенглер, О. Закат Европы Текст. / О. Шпенглер. М.: Айрис-Пресс, 2006. - 528 с.

212. Штайнер, Р. Истина и наука. Философия свободы Текст. / Р. Штайнер. -М.: Деметра, 2007. 440 с.

213. Штенгелов, Е. С. Цвет в художественной литературе Текст. / Е. С. Штенгелов // Наука и жизнь. 1970. - № 8. - С. 24-26.

214. Шувалова, И. А. И. Куприн — П. А. Нилусу Текст. / И. Шувалова // Нева. № 8. - 1984. - С. 186-189.

215. Шульц, Л. Г. Из воспоминаний Текст. / Л. Г. Шульц // Литературная Россия. № 37. - 1992. - С. 10-11.

216. Щерба, Л. В. Избранные работы по русскому языку Текст. / Л. В. Щерба. -М.: Учпедгиз, 1957. 188 с.

217. Эренбург, И. Г. Необходимое объяснение Текст. / И. Г. Эренбург // Литературная газета. 1957 12 февраля. - С. 2-4.

218. Юнг, К. Г. Психологические типы Текст. / К. Г. Юнг. М.: Наука, 1992.

219. Язикова, Ю. С. Особенности поэтического слова Текст. / Ю. С. Язикова // Вестник ЛГУ. Языкознание, 1963. Вып. 2. - № 8. - С. 97104.

220. Яныпин, П. В. Введение в психосемантику цвета: учеб. пособие Текст. / П. В. Яныпин. Самара: Изд-во СамГПУ, 2001.-189 с.

221. Яныпин, П. В. Эмоциональный цвет: эмоциональный компонент в психологии цвета Текст. / П. В. Яныпин. — Самара: Изд-во СамГПУ, 1996.-218 с.