автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Язык одежды" в творчестве И.А. Бунина: характерологические и сюжетообразующие функции

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Язык одежды" в творчестве И.А. Бунина: характерологические и сюжетообразующие функции"

На правах рукописи

ПОПОВА Юлия Сергеевна

«ЯЗЫК ОДЕЖДЫ» В ТВОРЧЕСТВЕ И.А. БУНИНА: ХАРАКТЕРОЛОГИЧЕСКИЕ И СЮЖЕТООБРАЗУЮЩИЕ ФУНКЦИИ

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 4 ИЮН 2012

Воронеж 2012

005045741

Работа выполнена на кафедре русской литературы XX п XXI веков ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный университет»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук,

доцент кафедры русской литературы XX и ХХГ

веков

Воронежского государственного университета БЕРДНИКОВА Ольга Анатольевна

доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы и журналистики XX и XXI веков Московского государственного педагогического университета ПОНОМАРЕВА Татьяна Александровна

кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, современной русской и зарубежной литературы

Воронежского государственного педагогического университета СЛИНЬКО Марина Анатольевна

Ведущая организация - ФГБОУ ВПО «Елецкий государственный университет имени H.A. Бунина»

Защита состоится 27 июня 2012 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д.212.038.14 в Воронежском государственном университете по адресу: 394006 г. Воронеж, пл.

Ленина, 10, ауд. 18.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан

лая 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

O.A. Бсрдпикова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В первое десятилетие XXI века многие исследователи отмечают смену парадигм, кодов литературы, особый антропологический поворот в гуманитарных науках. На этом фоне яснее осознается востребованность того или иного писателя в нашу эпоху. И.А. Бунин оказывается одним из наиболее изучаемых классиков XX века.

Современные исследователи изучают разные грани творчества И.А. Бунина: религиозно-философские основы его мировоззрения (В.А. Котельников, Г.Ю. Карпенко, Т.А. Кошемчук, Т.А. Никонова, O.A. Бердникова, Е.Б. Смольянинова, Т.И. Скрипникова, В.П. Проходова, О.С. Чебоненко, В.Д. Агафонова, P.C. Спивак); проблемы поэтики и жанра (О.В. Сливицкая, Е.Р. Пономарев, И.Б. Ничипоров, O.A. Астащенко, Н.Ю. Лозюк, Т.Я. Каменецкая, Е.З. Тарланов); национальную проблематику (Н.В. Пращерук, Л.Я. Колобаева, М.Ю. Смекловская, М.А. Кочеткова, О.В. Лазарева); лингвистические аспекты (Л.А. Бадертдинова, Т.В. Латкина, М.Н. Крылова); личность и творчество И.А. Бунина в оценке критиков, критические работы И.А. Бунина (С.Н. Морозов, С.А. Кривцова, Е.А. Подмарев).

Интерес современных ученых направлен на сопоставительный анализ творчества И.А. Бунина и: А.И. Левитова (И.Б. Зарникова), М.М. Пришвина (М.К. Шемякина), К. Н. Леонтьева (В.А. Котельников, В.А. Сарычев), Л.Н. Толстого, А.П. Чехова (A.B. Щербенок, Е.Р. Пономарев, В.А. Гейдеко, В.Я. Линков), Ф.М. Достоевского (В.А. Туниманов), И.С. Шмелева (C.B. Полторацкая), М. Горького (A.A. Нинов), Ю.П. Казакова (A.M. Омельян), В.В. Набокова, Е.И. Замятина (М.Р. Напцок, О.М. Кириллина), М.А. Булгакова (М.А. Кулабухова), М. Пруста (О.М. Кириллина), К.Г. Паустовского (Ю.В. Курбатова), А.И. Куприна (O.A. Бородкина), С.А. Есенина (ЕЛО. Крицына), Иво Андрича (Б. Чович).

Художественный мир И.А. Бунина изучается и с точки зрения семиотических понятий: сенсорные коды поэтики исследует M. Ю. Фиш; семантику цвета - И.И. Чумак-Жунь, И.С. Жемчужный, C.B. Шкиль, Н.П. Гусарова, О.И. Семенова, O.A. Мещерякова, И.П. Карпов, О.И. Дащенко, Т.Ю. Зимина-Дырда, М.С. Байцак; запаха - М.В. Одинцова, A.B. Житков, Е. Жирицкая; звука - H.A. Трубицина; тактильные и вкусовые ощущення - В.В. Краснянский.

Жизненные вехи и творческая биография изучается в работах А.К. Бабореко (2004), О.Н. Михайлова (2002), Л.А. Смирновой (1991), A.B. Бахраха (2005). Появилась новая книга «Классик без ретуши: литературный мир о творчестве И.А.Бунина: Критические отзывы, эссе, пародии (1890-1950-е гг.)» (2010).

Творчество И.А.Бунина изучается зарубежными учеными (Т. Г. Марулло, Д. Вудворт, Р. Поджоли, А. Колин, С. П. Крыжицкий), создаются общества ценителей творчества И.А.Бунина в Германии, во Франции, Японии.

О повышенном интересе к личности и творчеству писателя именно в последние годы свидетельствует выход целого ряда новых научных материалов о жизни и творчестве писателя. Так, появились два выпуска «И.А.Бунин. Новые материалы», составленные О.Коростылевым и Р. Девисом (2004, 2010), два тома «И.А.Бунин. Письма» (1885-1904годов) и «И.А.Бунин. Письма» (1905-1919 годов)

под общей редакцией О.Н. Михайлова (2003, 2007), «Летопись жизни и творчества И.А. Бунина. Том первый (1870-1909)», составленный С.Н. Морозовым (2011). Планируется выпуск нового тома «Литературного наследства» (ИМЛИ) и полного собрания стихотворений (ИРЛИ).

В этом спектре исследований остается незаполненной лакуна, связанная с изображением вещного мира, в частности, костюма как одной из граней бунинской художественной антропологии Между тем об особом даре писателя понимать «язык одежды» свидетельствует случай, изложенный в книге Б. Галанова: много лет назад три писателя, сидя за столиком в неаполитанском ресторанчике, заключили между собой шутливое пари. Все трое должны были описать первого же вошедшего в ресторан посетителя. Назначили контрольный срок - три минуты. А победителем условились считать того, кто больше запомнит подробностей. Один писатель смотрел три минуты, потом сказал: в ресторан вошел бледный человек в сером костюме. Руки у него узкие, красивые. Другой писатель ничего путного в вошедшем посетителе не запомнил. Зато третий охватил все, вплоть до мельчайших деталей. Он сказал, что на этом человеке такой-то костюм, галстук с такими-то крапинками, разглядел, что на мизинце ноготь неправильной формы, а в заключение добавил, что вошедший, по всей вероятности, международный жулик. Почему - этого он не знает, но жулик. Стали наводить справки. И что же? Догадка подтвердилась. Одним из участников пари был Горький. Ему принадлежало первое описание вошедшего в ресторан человека. Другим - Леонид Андреев. Третьим - Бунин. Он-то и оказался победителем. Эту любопытную историю Горький в свое время рассказал Алексею Толстому. А Толстой ее записал и, высоко, по достоинству, оценив проницательность Бунина-портретиста, добавил: «Вот что дает тренирование глаза» [Галанов, 1974].

Некоторые подходы к этой проблеме обозначены в единичных работах: Л.М. Ельницкой «Жилет Гоголя»: личность писателя глазами И.Бунина и Вл. Набокова» (2006), Е.В. Капинос «Марфо-Мариинская обитель в рассказе И. Бунина «Чистый понедельник» (2009), Кинуё Миягава «Только любовь или смерть»: к вопросу о любви и зрении в рассказе «Дело корнета Елагина» (2011).

Как особая научная проблема костюм, его детали, функции, смыслы изучались, прежде всего, с точки зрения народных, национальных особенностей. Костюм - национальное достояние, исследование которого позволяет не только восстановить давно забытые смыслы и символику, но лучше понять современные особенности. История костюма развивалась вместе с развитием истории народа. Костюм является одним из наиболее чутких показателей перемен в жизни конкретного человека и в жизни всего народа. Исследование народного костюма представляет весьма обширный материал: от сбора и описания костюма до широкого культурологического контекста. Ряд работ посвящен функционированию костюма в исторических и этнографических исследованиях, здесь представлен костюм в широком контексте («Русская народная одежда: историко-этнографические очерки» под ред. М.Г. Рабиновича, «Историко-этнографический атлас» под ред. И.И. Кушнера). Костюм изучался и как важная составляющая быта народа («Русские: из истории русского народного жилища и костюма: украшение

крестьянских домов и одежды» под ред. М.Г. Рабиновича). Костюм как эстетическая ценность, нуждающаяся не только в описании, но и в визуализации, исследуется во многочисленных иллюстрированных энциклопедиях («Русский традиционный костюм: ил. энцикл». Авт.- сост. Н. Соснина, И. Шангина» и других.)

Поставленная нами проблема требует обращения к смежным областям гуманитарного знания, поэтому при разработке проблемы функционирования костюма в художественном тексте мы обращались также к исследованиям в области искусствоведения, культурологи, декоративно-прикладного искусства: А.Ю. Андреева, В.В. Аронова, А. Блейза, В. Бруна, В.И. Вардугина, J1.B. Ефимова, Р.В. Захаржевской, Н.М. Калашниковой, P.M. Кирсановой, Ф. Комиссаржевского, Е.А. Косаревой, П.М. Мезина, М.Н. Мерцаловой, Ф.М. Пармона, H.JI. Пушкаревой, С.П. Толкачевой, Ю.А. Федосюка, Н.М. Шрая.

Одежда несет в себе и сенсорную семантику: цвет, запах, звук, тактильные ощущения, которые становятся предметом изучения современных ученых, как в общетеоретическом ключе, так и в творчестве отдельных авторов. Так, цветовые предпочтения художников слова в общелитературном плане исследуют P.M. Фрумкина, С.С. Хорошилова, B.JI. Паршина, Н.Б. Бахилина, A.B. Зеленин, Н.В. Злыднева. Функционирование мира звуков в художественном произведении рассматривают в своих работах Г.В. Горбаневская, Н.В. Атаманова, H.A. Захарьян, Е.В. Свинцицкая, М.Б. Смирнова. Художественную роль запахов изучают A.B. Дроботун, H.A. Николина, J1.C. Пастухова, Х.Д. Риндисбахер, H.A. Куликова, О.Н. Григорьева, О.С. Жаркова, Е.В. Свиницкая, H.A. Рогачева. Тактильные ощущения тоже нередко являются частью художественного образа. В круг этого поля входят ощущения окружающей среды и ощущения человека: жар, холод, вкусовые ощущения. Описание сенсорной лексики представлено в работах H.A. Кривенковой, JI.O. Овчинниковой, Н.С. Павловой, О.С. Жаркова, H.A. Куликова.

Стоит отдельно отметить диссертационные исследования последних лет, в которых делаются попытки изучить роль костюма в собственно художественном творчестве: Е.И. Абрамовой «Костюм как полифункциональная деталь в исторической прозе XX века» (2006) и JI.A. Давыденко «Костюм в художественном мире Н.В. Гоголя: повествовательные циклы, письма» (2008).

Таким образом, костюм в художественном тексте является многогранным образом, обладающим полифункциональностью и отражающим аксиологические, эстетические, антропологические пристрастия каждого автора. В современном литературоведении предпринимаются попытки изучения роли костюма в художественном тексте и выделения этого аспекта как отдельной и специальной проблемы. Однако до сих пор отсутствует целостный анализ роли костюма в художественном мире И.А. Бунина, поэтому многие аспекты семантики костюма как знаковой системы в творчестве писателя остаются неизученными. Это обусловило актуальность нашего исследования.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые обоснована гипотеза об особом «языке одежды» в творчестве И.А.Бунина, описаны костюмы персонажей, а также выявлены характерологические и сюжетообразующие функции костюма, обозначен основной вектор эволюции функционирования «языка

одежды» в творчестве писателя. Составлен словник, в котором собраны упоминающиеся в произведениях И.А.Бунина предметы и детали одежды.

Объектом исследования служит художественная проза И.А. Бунина, его дневниковые записи и письма. Выбор объекта исследования продиктован стремлением выявить специфику семантики и функционирования костюма в пространстве художественного мира И.А. Бунина.

Предметом исследования является проблема функционирования костюма как «языка» в прозаических текстах И.А. Бунина и выявление его характерологических и сюжетообразующих особенностей.

Материал исследования - повести и рассказы И.А. Бунина разных лет. К анализу привлекаются наиболее репрезентативные с точки зрения поставленной проблемы произведения: «Сосны», «Деревня», «Суходол», «крестьянские рассказы» 1912-1916 годов, «Господин из Сан-Франциско», «Братья», «Чаша жизни», «Петлистые уши», «Митина любовь», «Дело корнета Елагина», рассказы цикла «Темные аллеи», «Мордовский сарафан», «Жилет пана Михольского», «Лапти» и другие.

Цель диссертационного исследования - изучение и систематизация смыслообразующих функций костюма в художественном мире И.А. Бунина. Цель исследования определила его конкретные задачи:

• изучить историю и теорию вопроса, философские, культурологические, этнографические труды, посвященные истории костюма;

• проанализировать наиболее репрезентативные прозаические тексты И.А. Бунина в аспекте языка одежды;

• выявить антропологические аспекты функционирования костюма в художественном мире писателя;

• исследовать сюжетообразующне особенности функционирования костюмной детали в произведениях И.А. Бунина;

• рассмотреть сенсорную семантику костюма в творчестве писателя. Методологической основой диссертации являются общетеоретические

исследования: М.И. Андронникова, B.C. Барахова, Р. Барта, М.М. Бахтина, A.B. Беглова, А.И. Белецкого, П.Г. Богатырёва, Ж. Бодрияра, С.Н. Булгакова, Д.Г. Гачева, И.В. Гете, JL Гинзбург, Е.С. Добина, М.М. Дунаева, А.Б. Есина, В. Заманской, В.И. Ильина, Ю.Н. Караулова, Ю.М. Лотмана, Ю.В. Манна, Е.М. Мелетинского, И.Г. Минералова, Г.Н. Поспелова, Ф.В. Путнина, Л.А. Рапацкой, В.Н. Топорова, П. Флоренского, В.Е. Халнзева, Р.Д. Цивина, A.A. Чернякова, Д.В. Шмонона, Б. Эйхенбаума, У. Эко.

Методология исследования носит комплексный характер, сочетающий историко-литературный, структурно-типологический, культурно-исторический и семиотический методы анализа художественных текстов.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается во введении понятия «языка одежды» в изучение художественного мира И.А. Бунина и выявлении его основных художественных функций в произведениях писателя.

б

Практическая значимость исследования. Материал исследования может быть использован в учебно-педагогической практике: в вузовском преподавании курса истории русской литературы XX века, при чтении спецкурсов по творчеству И.А. Бунина, при подготовке практических занятий, а также в школьной практике. Сделанные в работе выводы и наблюдения открывают перспективы для дальнейшего исследования роли костюма в художественном творчестве И.А. Бунина.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Определяющими принципами создания портрета персонажа в прозаических произведениях И.А.Бунина является костюм и его детали, обладающие типологизирующими и общеродовыми характеристиками.

2. В художественной прозе И.А. Бунина подход к описанию одежды персонажей имеет тендерную основу: предметы костюма в мужском и женском мире выполняют разные функции. Для персонажей мужского мира первостепенным в костюме является то, что отражает их социальный статус и индивидуально-личностное начало. Для персонажей женского мира наиболее значимы детали одежды, которые подчеркивают столь значимое для И.А. Бунина эротическое начало - «стихию пола» (Ф.Степун).

3. Предметы костюма в произведениях И.А. Бунина (мордовский сарафан, жилет, пеньюар, лапти) становятся концептуальной вещью, определяющей сюжет произведения и особую метафизическую составляющую образа.

4. Детали костюма персонажа обладают структурирующей функцией и задают систему мотивов, а так же вполне определенную символику образа.

5. Праздничный костюм, редкий у И.А. Бунина, не соответствует своему статусу и несет мотивы неестественности, нелепости, дисгармонии, гибели.

6. Особенностью костюма в мире писателя является наделенность его обширной сенсорной семантикой: цветовой, звуковой, тактильной, обонятельной, способствующей усилению символического начала образа.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре русской литературы XX и XXI веков Воронежского государственного университета. Основные положения работы излагались на международном конгрессе литературоведов «К 125-летию Е.И. Замятина» (Тамбов, 2009), на международной научной конференции «Русский язык в диалоге культур» (Воронеж, 2010), региональной научной конференции «Орловский текст российской словесности: творческое наследие И.А.Бунина» (Орел, 2010), конференции «Гуманитарное пространство в социальном и профессиональном становлении личности» (Воронеж, 2011), на творческой мастерской «Метафизика И.А. Бунина» (Воронеж, 2009, 2010, 2011).

Содержание работы отражено в восьми публикациях, из которых три опубликованы в изданиях, рецензируемых ВАК РФ.

Стру«сгура диссертации определяется последовательностью и логикой решения поставленных задач. Работа состоит из введения, теоретической главы, двух исследовательских глав и заключения, а также библиографического списка на русском и английском языках (всего 326 наименований) и приложением, в котором

собраны и расположены в алфавитном порядке наименования тканей, костюмов и аксессуаров в произведениях И.А. Бунина, и словника.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяется проблема исследования, обосновываются актуальность и научная новизна работы. Указываются ее цели и задачи, приводится краткий аналитический обзор критических работ о творчества И.А. Бунина.

В первой главе - «Язык одежды» и его художественные функции в произведении: теоретические аспекты проблемы» анализируется «язык одежды» в двух методологических аспектах, соотнесенных с художественной функцией костюма в произведении: художественной антропологией и «языком одежды» как одним из аспектов семиотики.

Понятие «одежда» подразумевает под собой более широкий контекст включенных предметов, в то время как «костюм» предусматривает целостность образа, ансамбль.

Одежда в своей сущности является вещью, которая связана с телесной стороной жизни человека. Вещь является сложным понятием, включающим в себя как непосредственно воспринимаемые, физические свойства, так и ее культурные, метафизические смыслы. Вещь позволяет идентифицировать свое тело, вложить во внешнее содержание внутренний смысл, выразить свое состояние. Смысловая наполненность вещи базируется, с одной стороны, на ее культурной принадлежности, с другой - на индивидуальных особенностях воспринимающего ее человека. Она становится текстом, содержащим информацию для человека лишь в том случае, если он знает и понимает ее культурную основу. Вещь в системе художественного произведения присутствует в двух планах: это все, что окружает человека, и буквально «вещный» мир» (мир человека) [Рейн-2003].

Костюм возник не только как вещь, но и как символ. Знаковый характер вещей определяется с учетом их свойств отражать в человеческом сознании объективные связи и отношения между предметами и явлениями действительности. В зависимости от доминирующих функций костюм можно назвать вещью или социально-культурным объектом, необходимым для дифференциации людей. Одежда указывала на национальную и сословную принадлежность человека, его имущественное положение, возраст и т.д. С течением времени увеличилось число понятий, которые можно было донести до окружающих цветом и качеством ткани, орнаментом и формой костюма, наличием или отсутствием каких-либо деталей.

Р. Барт вводит понятие «язык одежды» и отмечает, что совокупность «различных предметов (одежда, пища) приобретают статус системы лишь при посредстве языка, который выделяет в них означающие (в виде номенклатуры) и указывает на означаемые (в виде обычаев, правил)... В словесном описании одежды, фигурирующем в журнале мод, «речь» отсутствует вовсе: «описанная» одежда никогда не соответствует индивидуальной реализации правил моды; это лишь систематизированная совокупность знаков и правил; это - язык в чистом виде» [Барт , 1989]. В реальной одежде он видит противопоставление языка (как кодовых правил) и речи (как конкретную реализацию этих правил). Язык - это костюм, речь - способ ношения этого костюма. «Одежда - это текст, состоящий из знаков и

символов, который в первую очередь читается в процессе взаимодействия (наряду с лицом)» [Ильин, 1998].

В работе мы используем термин «язык», а не код, так как код подразумевает под собой необходимость расшифровки в том случае, когда смысл глубоко скрыт. «Язык одежды» - категория, где подтекст, который хочет донести тот, кто его использует, находится на поверхности, и воспринимающий эту информацию легко понимает.

Другим аспектом костюма в антропологическом ракурсе является описание одежды персонажа в художественном произведении как одной из составляющих портретной характеристики героев. В художественной литературе портрет является одним из средств психологической характеристики персонажа и употребляется в композиционном единстве с другими средствами. Среди других способов изображения портрет отличается особой зрительной наглядностью и вместе с пейзажем и бытовыми описаниями придает произведению особую силу изобразительности. Средства портретных характеристик, так или иначе, работают на характер, помогая выразить его в пластических, осязаемых образах.

В художественном произведении костюм является знаком изображаемой эпохи и среды, приобретая статус символа по заключенному в нем комплексу ассоциаций, отражает культурные и исторические реалии. Костюм характеризует персонажа, которому принадлежит, может отражать его социальное состояние. Одежду не только носят: о ней говорят, ее оценивают. В функциях костюма отражаются эстетические, моральные, национальные взгляды его носителей. Одежда несет на себе отпечаток статусной позиции человека. Часто это отпечаток, создающийся независимо от воли ее обладателя. Каждое новое название включало в себя определенный историко-культурный смысл, позволяющий глубже понять особенности авторской стилистики и психологическую суть изображаемых им персонажей. Подобное определение позволяет говорить о трех составляющих портрета: о физиологических данных героя (черты лица, фигура), о психологических особенностях (поведение, поза, мимика, жесты) и о костюме.

Костюм важен и как деталь, которая составляет часть художественного образа. Детали помогают воссоздать эпоху, понять замысел автора. Они несут в себе элементы исторического, этического, эстетического и философского знания, делают образы многогранными, наделяют их индивидуальностью. Автор отбирает и оценивает детали в связи с художественной идеей произведения, что находит отражение в использовании деталей портрета, пейзажа, вещных деталей. Деталь -элемент портрета, пейзажа, вещи, комплекса форм поведения, речи. Но она почти всегда действует в рамках более крупного образа (портрета, пейзажа, вещи) и хранит на себе отпечаток художественного целого.

Одежда в художественном произведении несет в себе и сенсорную семантику: цвет, запах, звук, тактильные ощущения, способствующие усилению символического начала образа.

Таким образом, костюм - это: вещь; классический набор предметов одежды -«ансамбль»; знак; главный объект моды; внешняя характеристика человека;

средство коммуникации; произведение искусства, которое воспринимается, анализируется по законам искусства, по законам красоты; художественный образ.

Вторая глава «Одежда как художественный способ репрезентации персонажей в прозе И.Л. Бунина» посвящена исследованию одежды персонажа как способа его воплощения в тексте.

В разделе 2.1 «Типологизирующая функция костюма мужских персонажей» выделяются типы персонажей на основании их статуса, отражением которого является костюм.

И.А. Бунин особенно интересен как художник, который хорошо знал национальные реалии (крестьянскую и дворянскую жизнь, культуру, сословные оттенки, видимые в одежде). Социальная статусность персонажа особенно значима, конечно, в «крестьянской прозе» И.А. Бунина, где автор «исследует исторически сложившиеся формы национальной народной жизни, различные типы национального и народного характера» [Скрипникова, 2008]. Именно предметы одежды персонажей позволяют И.А. Бунину раскрыть социальные процессы эпохи, отразить те изменения, которые он наблюдал в русском национальном характере, в «душе славянина». Одежда мужского персонажа особенно значима как отражение типологических черт русского крестьянина и русского дворянина.

Достаточно четко у И.А. Бунина разграничиваются мужские костюмы жителей деревни и города. В деревенской среде, которую сознательно автор изучал в 1900-1910-ые годы, одежда обладает типологизиругощей функцией, позволяющей выделить три типа:

а) уходящий в прошлое тип патриархального крестьянина («Сосны», персонажи рассказа «Иоанн Рыдалец», «Захар Воробьев»). Его отличает традиционная одежда - костюм русского крестьянина: шапка, полушубок, лапти/сапоги, отражающий внешнюю и внутреннюю цельность облика, верность устоям русской жизни. Независимо от степени достатка, его одежда, часто самодельная, является показателем трудолюбия, исполнения долга кормильца семьи, статуса главы своего рода. Кроме того, в своей тяжелой и однообразной жизни такой герой не утратил «любовь и радость бытия», что особенно значимо в мире И.А. Бунина.

б) новые социальные типы - тип зажиточного крестьянина, хозяина (Тихон Красов, Яков в повести «Деревня») и тип интеллигента в первом поколении (Кузьма Красов). Это типы начала XX века, отражающие социальные сдвиги в крестьянском мире. Особую роль здесь играют головной убор и обувь, более всего отражающие социальный статус их обладателя. Доминирующими предметами одежды становятся картуз и сапоги как статусные в крестьянской среде вещи, представляющие дворянскую и городскую сферу жизни и вступающие в оппозицию шапке и лаптям. Вышедший из крестьянской среды, но забогатевший и купивший имение своих бывших господ Тихон Ильич Красов и пытавшийся найти себе место в образованной городской среде его брат Кузьма выделяются этими деталями одежды. Но если у Тихона «картуз новый», красит и «молодит его», то «старый», «мокрый», не спасающий от холода картуз Кузьмы является показателем его социальной несостоятельности. Тихон и Кузьма Красовы представляют собой новые для России начала века типы выходцев из крестьян - тип зажиточного хозяина, на

потенциал которого рассчитывал в своей реформаторской деятельности П.А.Столыпин, и тип интеллигента в первом поколении, соотносимый с традиционным образом народного правдоискателя.

в) тип маргинальной личности, утратившей укорененность в крестьянском мире (Дениска «Деревня», Егор «Веселый двор», «Игнат»), В «языке одежды» стремление Дениски уйти из крестьянской среды проявляется в его намерении (так и не осуществившемся) переменить старую «тяжелую поддевку» на венгерку - деталь одежды городского человека, чаще всего принадлежащего дворянской среде, и в приобретении нового картуза, но разбитые сапоги указывают на то, что Дениска некрепко стоит на ногах. Разрозненность в предметах одежды способствует усилению мотива нелепости и вместе с тем агрессивности этого «нового типика», который был особенно неприемлем для И.А. Бунина.

Важным и символическим знаком чуждости и маргинальное™ Егора («Веселый двор») является трубка - наиболее частотная деталь его образа. Она становится частью «роли» героя, придает Егору вес в собственных глазах, но курение затуманивает его мысли и разум. Исторически курение трубки считалось «бесовским» занятием. Не случайно образ «серого» черта преследует Егора, постоянно ему мерещится. Трубка - показатель темного подсознания героя, которое постепенно приводит его к гибели.

Так, детали одежды имеют в произведениях писателя о русской деревне не только вполне четкую социальную, но и более глубинную - онтологическую семантику.

В прозе И.А. Бунина отчетливо выделяется тип городского, шире -цивилизованного человека («Братья», «Господин из Сан-Франциско», «Чаша жизни»). Приметами его внешнего облика становятся такие статусные вещи, как очки, трость, часы. Но данные предметы костюма служат негативными характеристиками цивилизованных героев: очки несут семантику утраты истинного, естественного взгляда на мир и связи с природным началом (англичанин, богатые гости острова Цейлон и «Атлантиды»); трость - отсутствие духовной опоры, стремление заменить ее внешними, показными признаками статуса благополучного и современного мужчины (Селихов «Чаша жизни»); часы - тщетность попыток обуздать время, потраченное на приобретение сугубо материальных благ и развлечений (англичанин «Братья»),

В разделе 2.2 «Одежда как способ репрезентации женского образа» отмечается особая роль костюма как отражение женской сущности героинь прозы И.А. Бунина.

«Язык одежды» женских персонажей имеет единые смыслообразующие функции во всем художественном мире И.А. Бунина и призван отразить родовое женское начало. Основная роль здесь принадлежит детали. Для автора важно разграничение девического и женского статуса. Акценты костюма женских персонажей связаны с волосами, сохраняющими у И.А. Бунина архетипические смыслы, и украшениями. Девичество воплощено в таких деталях, как лента для волос и бант. Это украшение женской прически неоднократно появляется в рассказе «Митина любовь», где лента для героя олицетворяет образ возлюбленной Кати и

несет в себе эротический подтекст. В «Чаше жизни» лента украшает прическу Александры Васильевны до замужества в счастливый период ее жизни. Гребень же связан с миром женщины, с ее волосами, которыми любуется мужчина. И.А. Бунин использует мифологические смыслы гребня для волос, который древними славянами воспринимался в качестве женского эротического символа. Так, в «Чистом понедельнике» героиня расчесывает волосы перед близостью с героем, Галя Ганская (героиня одноименного рассказа) украшает прическу перед любовным свиданием. В рассказе «Легкое дыханье» гребень подчеркивает новый статус главной героини Оли Мещерской (теперь она стала женщиной и поэтому носит женские прически).

Шляпка и вуаль равно характеризуют в рассказах И.А. Бунина и девушек и женщин. Эти детали женского костюма придают героиням загадочность, возбуждают интерес героя и связаны с мотивом любовного свидания. Катя («Митина любовь») стала существовать в новом театральном обществе, где необходимо быть взрослой и соблюдать этикет, и шляпка становится неотъемлемой частью ее образа. Галя Ганская (одноименный рассказ) снимает шляпку с вуалью только во время любовного свидания. Вуаль становится новой деталью облика замужней госпожи Маро, влюбившейся в девятнадцатилетнего Эмиля («Сын»), Перчатки, шляпка, шпильки как сугубо личные вещи неизменно символизируют близость героев, их духовное притяжение и несут мотив вещественного «следа» любви н памяти.

Квинтэссенцией женской сущности становятся в «языке одежды» бунинских героинь чулки (ноги), отражающие всепоглощающую «стихию пола» (Ф.Степун) и эротическую доминанту женского образа. На страницах рассказов («Митина любовь», «Руся», «Таня», «Дело корнета Елагина») при описании героинь часто упоминаются голые ноги, которые являются смысловыми знаками интимности и соблазна. Так, в рассказе «Дело корнета Елагина» актриса Мария Сосновская демонстрирует голые ноги всем своим поклонникам. Этот сугубо интимный знак любовного свидания переходит в сферу театральной игры и заигрывания со всеми, кто посещает дом героини.

Знаковым предметом одежды в женском мире становится сарафан («Мордовский сарафан», «Руся», «Дубки»), Однако этот традиционный элемент крестьянского женского костюма преобразуется в художественном мире И.А. Бунина в знаковый образ, символизирующий соблазн, любовное свидание, итогом которого становятся разлука и смерть. В рассказе «Руся» перед читателем предстают воспоминания мужчины о посетившем его любовном чувстве к молодой художнице. Читателю заранее известен итог этого чувства - героям не суждено быть вместе. Несмотря на то, что имя героини (уменьшительное от Маруси) перекликается со словом Русь, ее внешний облик соответствует описанию восточной красавицы. Восточная кровь в художественном мире И.А. Бунина -символ роковых страстей, тайны и неожиданной развязки отношений влюбленных. Желтый сарафан - непременный атрибут героини - придает «живописность» ее внешности. Героя волнует тело Руси в этом широком сарафане, причем мотив неодолимого влечения связан и с ногами Руси, обутыми в крестьянские чуньки.

Сарафан и чуньки, не обычные для одежды дворянской девушки, подчеркивают простоту, естественность и вместе с тем загадочность Руси. Особым эротическим подтекстом наделены ступни героини: момент прикосновения к ступням и любование ими является самым интимным и выражает подлинность и глубшгу чувства влюбленного героя.

Таким образом, все предметы женской одежды раскрывают представления писателя о женщине в ее сугубо родовых проявлениях, и смыслообразующими становятся здесь соблазняющая красота, таинственность и всепоглощающая сила страсти.

В разделе 2.3 «Характерологическая функция портретной детали» костюм героев рассмотрен как одна их форм психолопгческой характеристики образа.

В разделе 2.1 мы выявили, что типологизирующая функция одежды содержит и некоторые характерологические особенности. Но есть детали одежды, которые несут открытый характерологический смысл. Авторский замысел здесь часто являет себя на уровне заголовочного комплекса: так, в рассказах, озаглавленных по именам главных героев («Захар Воробьев», «Ермил», «Игнат», «Аглая») писатель с достаточной полнотой раскрывает не столько определенный социальный тип, сколько характер человека в его сложных личностных проявлениях.

В рассказе «Ермил» характерологическую функцию имеет шапка, неизменно надвинутая на глаза главного героя. Она символизирует его уход от людей в свои мысли, полнейшее уединение. Герой - «караульщик» леса, лесник. Лес в данном рассказе так же темен, как и мысли, томящиеся в душе самого Ермила. Природа для него, как и все вокруг, является враждебным началом. С одной стороны, темнота В1гушает Ермилу ужас, а с другой - он идет навстречу темной силе. С помощью портретной детали автор заостряет внимание на внутренних ощущениях героя, свидетельствует о том, что не только внешнее зрение у героя закрыто, но и внутреннее. Не пробуждается в нем зоркость, даже когда он видит сон-предупреждение. Герой одержим иррациональной страстью принести ближнему зло и страдание. Этот тип русского человека И.А. Бунин изучает, углубляясь в его характер.

В рассказе «Игнат» раскрыт характер человека, одержимого не менее иррациональной страстью - любовью. В основе коллизии рассказа - роковое влечение пастуха Игната к Любке. В первой части произведения соперниками героя становятся барчуки - братья Алексей и Николай. Игнат предстает в патриархальном обличии, характеризующем его бедность. Костюм его наделен негативными характеристиками: «ошмыганный», «рваный». Такой внешний облик отражает и внутреннее состояние героя, его душевную разрозненность. Признак целого чрезвычайно важен в культуре, где носит положительный смысл. Утрата целостности одежды наделена внутренним смыслом: негативные характеристики в костюме персонажа является знаком неблагополучия социального, материального, душевного, нравственного.

Обоих братьев-барчуков отличают блестящие лакированные сапоги, особенно привлекающие внимание и делающие их обладателей молодцами, добивающимися расположение Любки. Именно поэтому сапоги становятся символом мечтаний

Игната. Но сапогн, которые достались Игнату с таким трудом, он пропивает, и это становится знаком окончательной утраты героем собственного достоинства. После военной службы герой все-таки возвращается в сапогах, но И.А. Бунин подчеркивает, что они - казенные. Особую значимость здесь приобретают звуковые характеристики: Игната на протяжении всего рассказа сопровождает звук шлепающих лаптей (даже зимой). Соперников Игната барчуков-офицеров сопровождает звон шпор. Не только звук, но и тактильные ощущения являются характеризующим компонентом. Холод становится лейтмотивом, который с окружающего пространства переходит на героя. Так, Игнат, возвращаясь домой со службы, застает свою жену с другим. Он наблюдает за ней в окно, и холод вокруг становится частью самого героя. У него не остается ничего, теплящего его жизнь. Ермил (герой одноименного рассказа) тоже является заложником холода. Холод является ключевым моментом, свидетельствующим о полном вымерзании человеческого в героях. Теперь они легко идут на убийство, и уже ничего не сможет их остановить.

Особенный характер русского человека создан в рассказе И.А. Бунина «Захар Воробьев». Проявлением личностного начала в Захаре является его одежда, где сапоги занимают важное место. Они подчеркивают прочность его положения и желание, чтобы окружающие обратили внимание на его статус крепкого хозяина, причем именно сапоги в сочетании с традиционным народным костюмом придают ему праздничный вид. Автор останавливается на потрете Захара подробно, отмечает его богатырское телосложение, отменное здоровье, внешнюю красоту, даже особый запах. Антропологические аспекты позволяют соотнести Захара с архетипом богатыря, который живет в поисках подвига, но «подвиг» его изображается в профанном виде (спасение нищей старухи да спор по поводу водки). С одной стороны, в Захаре ярко проявляется личностное начало, выделяющее его из крестьянского социума, с другой - включенность в род, но уже на уровне легендарного предания.

Рассказ И.А. Бунина «Аглая» дает женский вариант судьбы особенного человека. Здесь автор повествует о простой деревенской девушке, воспитанной в глуши ее старшей сестрой, девушке, которая добровольно приняла смерть. Одежда Аглаи (желтый платок, сарафан из пестряди и лапти) ничем не выделяет ее среди друпгх героинь и никаким образом не предвещает будущего иноческого подвига. Наоборот, костюм свидетельствует о жизнелюбивом характере героини. Но в то же время в портрете Аглаи И.А. Бунин подчеркивает ее длиннорукость, худобу и белизну, соотносимые с изображением святых на иконах. Композиционно рассказ выстроен таким образом, что чем миловиднее становится Аглая, тем более усиливается ее желание покинуть мир. В первом вещем сне она видит себя в длинной льняной рубахе (традиционно, льняная рубашка - это девичья одежда до замужества), но в железном венце - к ранней смерти. Во втором - она «ослеплена» соблазном погони за земным, и именно после этого она пол-лица платком закрыла и за все пребывание в обители «ни на единый час не подняла очей». Женский платок, почти закрывающий лицо, является символом отказа героини от созерцания земных радостей ради зрения духовного.

Таким образом, детали костюма персонажей - «вырожденцев» (так называл их сам писатель), которые «или гениальны, или преступны», приобретают характерологическую функцию, призванную раскрыть грани внутреннего мира героев. В их костюме смысловым акцентом является головной убор, который традиционно соотносим с умом и интеллектом человека. Другим акцентом костюма таких персонажей является обувь, которая связана с мотивом пути и твердости жизненного устроения.

Третья глава «Сюжетообразующая функция одежды персонажей в произведениях И.А. Бунина» посвящена анализу рассказов, где костюм выполняет мотивную и сюжетообразующую функции, рассматриваются функции праздничного костюма.

В разделе 3.1 «Мотнвная функция детали одежды» исследуется костюм персонажа как мотив в повестях и рассказах «Суходол», «Чистый понедельник», «Солнечный удар», «Легкое дыхание».

Особую сюжетообразующую функцию выполняет одежда в повести «Суходол», представляющей семейную хронику дворян Хрущевых. Одежда несет целый ряд важных сюжетообразующих мотивов: мотив семейного родства, восточный мотив, указывающий, с одной стороны, на загадочность и тайну, а с другой стороны, на страстность натуры и буйство крови.

Мужчин семейства Хрущевых объединяет любовь к красивой одежде - это доминирующий мотив повести, реализованный в особых видах одежды. Линия родства главы рода Петра Кирилловича с его сыновьями (законным и незаконным) прослеживается на уровне костюма, но, имея сходные внешние характеристики, архалук и казакин функционируют в тексте по-разному. Так, кавказское происхождение архалука указывает на его сугубо дворянскую принадлежность, связывая Петра Кирилловича с его законным сыном, а народные корни казакина символизируют близость (причем кровную) суходольских господ своим крестьянам. Вместе с тем «не в меру широкий казакин дедушки» и синий казакин Герваськи, в который он был «наряжен» (неслучайно здесь это слово) подчеркивают нелепость, жалкий вид и того и другого, близость образам ряженых, носящих не свою, не подобающую им одежду. Во внешнем облике Герваськи автор акцентирует внимание на гарусном лиловом платке. Этот предмет одежды не характерен для слуг и подчеркивает стремление героя показать свое особое положение в доме и свою принадлежность к более высокому сословию. Лиловый - необычный и двоякий цвет, сочетающий энергию красного и сдержанность голубого. Цвет его платка выделяется в общей цветовой гамме рассказа, как и Герваська, убивший своего отца, выделяется среди других персонажей. Лиловый цвет трансформируется в красный в образе человека, который преследует барышню Тоню, наводя на нее ужас, как и человек в красном жупане, который встретился Наталье во время пожара, после чего она потеряла ребенка.

Важнейшим мотивом этой повести является мотив безумия - «потери головы» в прямом и переносном смыслах. Так, безумие тети Тони, потерявшей голову от страстной любви, раскрывается с помощью ее костюма, который сравнивается с костюмом Бабы-Яги и придает ей черты демонологического

персонажа. В основе изображения ее костюма лежит принцип несоответствия: шлык и барежевое платье больше соответствуют крестьянской костюмной традиции. И только шелковая шаль является приметой женской одежды дворянского сословия. Но и шлык, и барежевое платье, и шелковая шаль подчеркивают нелепость Тони, несоответствие одежды ее социальному и семейному статусу, несут явные признаки распада личности, особенно заметные в сравнении с целостным, эстетически законченным крестьянским костюмом Натальи. Внешний облик Натальи отражает ее характер и духовный мир. Героиня становится частью прошлого, как и все суходольское имение. Со временем она, несмотря на внешнюю привлекательность, выглядит значительно старше. Ее образу соответствует сорочка, темный платок и плахта, которая становится символом верности Натальи старинному, уходящему в небытие укладу жизни. Но плахта является и частью костюма хохлушки Марины, на хутор к которой была отправлена Наташка в ссылку. Костюм Марины становится символом упорядоченности и особой эстетики народного хуторского быта, противопоставленного иррациональности и сумасшествию суходольской жизни. Наталья, как бы повторяя костюм Марины, старается противостоять стихиям, владеющим обитателями Суходола, тем не менее, она тоже «теряла голову» от любви и по-суходольски обрекает себя на особую роль - старой хранительницы и сказительницы его преданий. Так, в «языке одежды» героев повести «Суходол» усиливается символическое, образное начало.

В разделе 3.2 «Праздничный костюм (свадебный, бальный, народный костюм) и его функция» раскрывается функционирование праздничного костюма в прозе писателя.

Поэтизация, организующая сюжет и стиль повествования в «Антоновских яблоках», касается и описания костюма. Здесь И.А. Бунин в изображении стародавних крестьян представляет русский национальный костюм (мужской и женский) в его целостном и идеальном праздничном варианте. В соответствии праздничного костюма празднику отражается упорядоченность русской дворянско-крестьянской жизни.

И.А. Бунин использует в своем творчестве не только традиционный русский народный костюм, но и образы других народностей, которые объединяет в себе многонациональная Россия. Одним из этих образов является красочный мордовский костюм. В рассказе «Чаша жизни мордовский костюм является лейтмотивом, связанным с судьбой Александры Васильевны. Сначала мордовский костюм служит праздничной одеждой для прогулок молодой, незамужней девушки. Он становится частью любовного ритуала, своеобразной игрой, направленной на то, чтобы привлечь к себе внимание яркостью, необычностью. В дальнейшем развитии сюжета рассказа из элемента портрета костюм переходит в область символическую — становится символом прошедшей молодости, утраченных надежд, несостоявшейся любви. Героиня достает, но не надевает свой мордовский наряд в самые тяжелые периоды своей жизни. Кроме того, мордовский костюм возникает на фото, где героиня была запечатлена с молодым и влюбленным в нее Киром Иорданским. Фотография является частью прошлого, которое нельзя реконструировать. Когда после смерти нелюбимого мужа она стала свободной, то хотела начать новую жизнь

в новом коричневом платье. Коричневый - редкий цвет в прозе И.А. Бунина. В этом рассказе он становится характерологическим сразу для двух героев: для Александры Васильевны и отца Кира (у него коричневая ряса священника). Но новое платье стало для нее похоронным. Смертельно болен и Кир Иорданский. Так, коричневый цвет приобретает в контексте творчества И.А. Бунина символику смерти.

Едва ли не единственным произведением, где описывается свадьба, является повесть «Деревня», которая заканчивается свадьбой Дениски и Молодой, поэтому, на наш взгляд, особую значимость приобретает описание костюма жениха и невесты. Каждый элемент свадебного костюма должен выполнять функцию, которую он несет на протяжении многих веков, переходя из поколения к поколению. Жених Дениска на свою свадьбу надевает костюм с чужого плеча, не ощущая торжественности момента. Он чувствует себя актером, исполняющим роль, но в и этой роли ему неуютно. Костюм невесты - Молодой не является традиционным русским свадебным костюмом: вместо фаты - гардина, а ведь головному убору во время свадьбы отводилась особая роль. Женский и девичий головной убор указывал на перемену статуса. Невеста сначала в неторжественном темном платке незамужней женщины, потом она наряжается в «новый пахучий платок», что символизирует новую жизнь. Гости тоже меняли свои будничные головные уборы (ситцевые платки) на праздничные. Но в тексте повести уже фигурировал новый платок, изношенный наизнанку как символ бессмысленно прожитой жизни, что проецируется и на будущую жизнь Молодой. Новое голубое платье так же утрачивает свою праздничную функцию, так как во время свадебной церемонии она садится на задранную нижнюю юбку, чтобы не помять платье, но в сюжетной линии Молодой упоминается задранная юбка, ставшая символом ее позора. Так же, как красивое платье, будет загублена красота героини и ее жизнь. Описание Молодой, на первый взгляд, противопоставляется описанию Дениски, но по сути она так же играет роль невесты, как он жениха. Свадебная ритуальная символика оборачивается мотивом загубленной жизни и позора.

Единичным, но тем более значимым является описание и бального наряда в рассказе «Господин из Сан-Франциско». Роскошный шелковый кремовый бальный костюм героя вступает в диссонанс с другими портретными характеристиками: выпавшие зубы, остатки волос, «старческое тело с полнеющей от усиленного питания талией». И.А. Бунин дает описание героя с большой долей иронии. Господин из Сан-Франциско является заложником видимых радостей жизни: коньяк, сигары, роскошная еда, красивая одежда. Шейная запонка становится косвенной причиной смерти героя, она лишает его доступа кислорода. После кончины героя «зачем-то» сразу сдирают с него бальный костюм и бальные туфли, как бы приводя в соответствие внешний облик с его реальным статусом. Бальные костюмы других пассажиров «Атлантиды» тоже не соответствуют внешности, возрасту и придают нелепый, комичный вид их обладателям: «запоздавшая к обеду старуха, уже сутулая, с молочными волосами, но декольтированная, в светло-сером шелковом платье, поспешала изо всех сил, но смешно, по-куриному...».

Таким образом, праздничный костюм не соответствует в мире И.А. Бунина своему статусу: в празднично одетом персонаже автор подчеркивает нелепость, контраст внешнего и внутреннего, разрушение личности.

Раздел 3.3 «Символическая роль костюмной детали в сюжете произведения» содержит анализ костюмной детали, которая несет на себе отпечаток метафизической составляющей проблематики произведения, подготавливая, а порой и предугадывая сюжет («Петлистые уши», «Дело корнета Елагина»).

Рассказ И.А.Бунина «Петлистые уши» обращает на себя внимание уже названием: это необычное сочетание слов, не характерное ни для обыденной речи, ни для анатомического наименования. В центре повествования подготовка к убийству, которое совершает матрос Адам Соколович. Внешне он выделяется среди других необыкновенной худобой и очень высоким ростом. Автор несколько раз подчеркивает его «сильно развитую челюсть», его свежевыбритый рот (не подбородок), а также его огромные ступни. Соколович одержим идеей убийства, но эта мысль не кажется ему ужасной. В его внешнем облике прослеживается темное, бесовское начало, которое выражено не только в курительной трубке, но и в татуировке в виде дракона, являющегося воплощением дьявола в мифологии. Сам Соколович называет себя выродком, а отличительной чертой вырожденцев считает необычную форму ушей в форме петли. Петля становится лейтмотивом повествования и художественно реализуется в мотивах и деталях, которые преследуют героя: трамваи, описывающие круги по площади, галстуки в магазине, постоянно носимый длинный шарф Соколовича, «восьмерка» номера, в котором происходит убийство. Шарф его контрастно выделяется на фоне неприметного костюма: «его обувь, узкие брюки, драповое пальто, забрызганное сзади грязью, и кожаный английский картуз говорили о том, что они носятся давно, бессменно и во всякую погоду».

Соколович свою патологическую «философию» реализует на практике: он убивает согласно плану, в заранее определенный час (деталь - «большие серебряные часы») случайно встретившуюся проститутку и спокойно уходит. Мотив постоянного ношения рук в карманах объединяет убийцу и жертву: автор подчеркивает муфту, в которую прячет руки Королькова. Персонажи, которым Соколович излагает свои идеи, наделены, как и главный герой, нерусскими фамилиями (Пильняк, Левченко). Герои чужды друг другу, чужды всему, что их окружает. На протяжении всего рассказа Соколович перемещается по Петербургу. Движение его никуда не направлено, оно не имеет смысла и цели. Его путь начинается с Николаевского вокзала и в конце рассказа снова оказывается там же, как в петле, из которой нельзя выбраться. Демонический образ города проникнут ощущением хаоса, небытия, влиянием темных сил. Город, несмотря на реалии, превращается из конкретного топоса в метафизическую реальность.

В рассказе «Дело корнета Елагина» символическую значимость приобретает загоревшийся пеньюар героини. Этот предмет одежды Марии Сосновской становится символом быстро сгоревшей жизни молодой женщины. Женская одежда здесь функционирует как маска, надевая которую героиня (актриса не только в

театре, но и в повседневной жизни) пытается примерить на себя роли. И.А. Бунин подчеркивает разнообразие костюмов героини (восточные, греческие костюмы, японские туфли). Вычурные одежды, в которые она любит облачаться, здесь предназначен для того, чтобы как можно эффектнее подать красивое тело, вызвать интерес к какой-нибудь отдельной части его. Героини рассказов И.А. Бунина часто наделены обонятельным компонентом. Они пах1гут естественно - это запах тела, одежды, но каждый запах особый, принадлежит конкретной женщине. Сосновская же пахнет духами, которые традиционно являются символом любовного свидания, но в здесь запах духов приобретает символику искусственности жизни и чувств героини. Даже ее смерть - это театрализованная смерть, прежде всего, красавицы. И.А. Бунин иронически изображает аксессуары загробного и мистического, коими себя окружила Сосновская: зонт из черного шелка и перстень в форме черепа (символ преодоления страха смерти), которые проходят через все повествование как дань моде и стремление выделиться. Ее игры со смертью полностью поглотили, сожгли ее дотла. Но упоминание имен Марии Башкирцевой и Марии Вечера углубляют образ героини: несмотря на внешнюю откровенность, она остается тайной для всех, и никто не раскрывает эту загадочную натуру до конца.

В творчестве И.А. Бунина выделяются рассказы, где названием становится предмет одежды («Жилет пана Михольского», «Лапти», «Мордовский сарафан»). Вокруг данного предмета костюма строится сюжет произведения, он является движущим началом. Но этот предмет становится и идеей, концепцией, и от выбора его зависит все построение рассказа (выбор героя, ситуации).

Рассказ «Жилет пана Михольского» продолжает традиционную для русской литературы тему - подмены подлинных ценностей миром вещей (возникает ассоциативный образ гоголевской «Шинели» да и сам Н.В. Гоголь становится персонажем рассказа). Перед читателем предстает галерея героев, для которых одной из важнейших жизненных ценностей является внешний вид. Гардеробу они уделяют все свое внимание. Вещь становится символом статуса, желаемой роли, возможностью прикоснуться к избранному обществу. Пан Михольский -представитель провинциального среднего класса. Его стремления сводятся к желанию жениться удачно и принарядиться. Граф - представитель дворянской среды. Но и ему не чуждо стремление к внешним эффектам и желание щегольнуть красивым нарядом. Между этими героями - социальная пропасть, но когда речь заходит об интеллектуальных предпочтениях героев, то пан Михольский предстает в более выгодном свете. Герои собираются на встречу со знаменитым писателем Гоголем. Граф не имеет никакого представления о его творчестве и принимает приглашение в гости не с целью знакомства с приятным человеком, а потому что получил приглашение от значительного лица и потому что Гоголь в большой милости у государя. Ситуация знакомства, как и весь рассказ, написаны И.А. Буниным в ироничном ключе. Гоголя ожидают как очень важную персону. Однако ожидания читателей и героев обмануты. Во время приема Гоголь никак не проявляет себя, более того его поведение кажется странным. И только в самом конце рассказа читателю открывается смысл происходящего. Пан Михольский объясняет поведение Гоголя тем, что писателю понравился его жилет. И на

предложение портного выкупить жилет, герой заявляет: «...свою жилетку выше всяких его «Мертвых душ» ставлю». Таким образом, в рассказе снова возникает тема обесценивания интеллектуального труда и духовного мира, которые становятся в один ряд с «вещами». Интересен выбор и самого предмета гардероба, который И.А. Бунин кладет в основу сюжета рассказа. Жилет - предмет одежды, который не несет в себе особой практической цели (для тепла). Надетый под костюм жилет лишь добавляет величия облику. Мир, где смещены подлинные ориентиры, где значительное и ничтожное меняются местами, не может быть воспринят серьезно.

Рассказ «Мордовский сарафан» занимает особое место в творчестве писателя, так как в нем заявлена совершенно новая, как отмечает сам писатель, тема -роковое влечение (телесное влечение) к беременной женщине. Автор обращает особое внимание на внешнее описание героини, неоднократно подчеркивает ее улыбку, красиво причесанные волосы, отмечает особую красоту беременности («чудесный расцвет всего тела»), которые так контрастируют с ситуацией. Портрет героини дан глазами героя (подробного описание же героя в тексте нет). Он отмечает и ее одежду: красивое зеленое платье, жемчуг, чулки из серого шелка (эротический момент - ноги «в сером, не туго натянутом чулке»), замечает атласные туфельки - ему приятно на нее смотреть. (Мы уже отмечали, что внимание к женским ногам в чулках характерно для многих героев И.А. Бунина и неизменно актуализирует мотив соблазна). Ключевой символ рассказа - мордовский сарафан, который демонстрирует героиня, отталкивает героя. Сарафан, с одной стороны, диссонирует с внешним видом героини (так как является крестьянской одеждой), но, с другой стороны, соответствует ее положению. Для героя он становится символом того иррационального страстного влечения, в котором он сам себе боится признаться, усугубляет его внутренние смятение. Сарафан вводит в текст мотив смерти, смутное ее предчувствие, которое все более усиливается с упоминаем о смерти первого ребенка и тревоги героини за судьбу будущего. Таким образом, сарафан несет в себе двойную символику: он становится поводом для свидания героев, но героиня его так и не надевает, чтобы продемонстрировать на себе. В то же время сарафан был сшит, чтобы ходить во время беременности как залога новой жизни, но становится символом смерти. То, что героиня рассказа так и не надевает его, свидетельствует о несбыточности ее упований на благополучное разрешение беременности.

Герой рассказа «Лапти» Нефед отправляется за красными лаптями для больного ребенка. Сильная метель преграждает дорогу домой, и герой погибает, но добывает лапти больному ребенку. Замерзший Нефед помогает выбраться и другим заплутавшим путникам, которым грозила гибель. Внешний облик героя прост и ладен, он человек действия. И.А. Бунин повествует о поступке Нефеда бесстрастным тоном, просто передает ход событий. Это потому, что сам Нефед не считал свой поступок чем-то особенным. Раз душа желает, надо помочь. Ведь если выполнить заветное желание больного, он выздоровеет. Ребенок - сын барыни -просит именно лапти, так как эту обувь носят крестьяне и их дети. Они всегда хранили в себе силу человеческих рук и души. Символичен цвет лаптей - красный. Это цвет жизни и цвет войны, опасности, смерти, крови. Такая сложная символика

красного цвета отразилась в бунинской характеристике видений бредившего ребёнка. В то же время красный цвет дает надежду. Он противопоставлен бледному сумраку и мрачной ночи окружающего пространства.

В заключении обобщаются результаты исследования и формулируются основные выводы. В художественном мире И.А. Бунина действительно можно говорить о «языке» одежды, который несет целый спектр художественной информации о герое, сюжете, раскрывает специфический мужской и женский миры, обладает эстетической функцией.

Статус вещи (костюма) важен в родовом, социальном и лтностном планах. Предмет костюма функционирует в художественном мире И.А. Бунина как способ выражения ценностных ориентации персонажа. В антропологическом аспекте типология героев на уровне «языка одежды» выстраивается по трем принципам: тендерному, социальному, характерологическому. Но если на ранних этапах творчества этот принцип четко соблюдается, то на более поздних этапах эти три типологии начинают взаимодействовать, обеспечивая особый бунинский психологизм. «Язык одежды» на ранних этапах отражает сугубо реалистические законы построения образа, и потому велика роль социального фактора. В поздних произведениях усиливается модернистская тенденция построения образа, что сказывается в увеличении символического смысла в семантике одежды и усилении сюжетообразующей функции костюма. Сделанные в работе выводы и наблюдения открывают перспективы для дальнейшего исследования роли костюма в художественном творчестве И.А. Бунина.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Попова Ю.С. Герой и город в рассказе И.А. Бунина «Петлистые уши» / Ю.С. Попова // Вестннк ВГУ - Воронеж, Серия: Филология. Журналистика, 2010. - № 2. - С. 91-95.

2. Попова Ю.С. Родовое и личностное начала в герое И.А. Бунина (по произведениям 1910-х годов) / Ю.С. Попова // Вестник КГУ - Кострома,

2011.-№3.-С. 190-193.

3. Попова Ю.С. «Язык одежды» в произведениях И.А. Бунина / Ю.С. Попова // Ученые записки Орловского государственного университета - Орел,

2012.-№2.-С. 185-191. Публикации в других научных изданиях:

4. Попова Ю.С. «Жизнь и смерть в рассказах И.Бунина «Господин из Сан-Франциско» и «Аглая» / Ю.С. Попова // Литературоведение на современном этапе. Теория. История литературы. Творческие индивидуальности - Тамбов: издательство ТГУ, 2009. - С. 285-290.

5. Попова Ю.С. Культурологическая символика заголовочного комплекса в произведениях И.А. Бунина 1910-х годов / Ю.С. Попова // Русский язык в диалоге культур - Воронеж: ВГАСУ, 2010. - С. 238-245.

6. Попова Ю.С. Трагедия Митииой любви в одноименной повести И.А. Бунина / Ю.С. Попова // Орловский текст российской словесности: творческое наследие И.А. Бунина. Материалы Всероссийской научной конференции. Вып. 2 - Орел, 2010. - С. 70-75.

7. Попова Ю.С. Одежда как способ репрезентации женского образа в прозе И.А. Бунина (Мордовский костюм) / Ю.С. Попова // Метафизика И.А. Бунина: Сборник научных трудов, посвященный творчеству И.А. Бунина - Воронеж: НАУКА-ЮПИРЕСС, 2011. - С. 124-134.

8. Попова Ю.С. «Язык одежды» в социальной и индивидуальной характеристике личности (на материале прозы И.А.Бунина) / Ю.С. Попова // Актуальные проблемы деятельности подразделения УИС. Сборник материалов открытой Всероссийской научно-практической конференции - Воронеж: ФКОУ ВПО ФСИН Россия, 2011.-С. 112-117.

Подписано в печать 22.05.12. Формат 60 • 84 '/1Л. Усл. печ. л. 1.4. Тираж 100 Закат 535.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Шдательско-пол«графического центра Воронежского государственного университета. 394000. Не »ронеж. ул. Пушкинская. 3

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Попова, Юлия Сергеевна

Введение 3

Глава I. «Язык одежды» и его художественные функции в произведении: теоретические аспекты проблемы 17

Глава II. Одежда как художественный способ репрезентации персонажей в прозе И.А. Бунина

2.1 типологизирующая функция костюма мужских персонажей 40

2.2 одежда как способ репрезентации женского образа 54

2.3 характерологическая функция портретной детали 72

Глава III. Сюжетообразующая функция одежды персонажей в произведениях И.А. Бунина

3.1 мотивная функция детали одежды 84

3.2 праздничный костюм (свадебный, бальный, народный костюм) и его функция 97

3.3 символическая роль костюмной детали в сюжете произведения 109 - 120 Заключение 121 - 129 Библиография 130-157 Приложение 158

Введение диссертации2012 год, автореферат по филологии, Попова, Юлия Сергеевна

В первое десятилетие XXI века многие исследователи отмечают смену парадигм, кодов литературы XX века [Белая-1996, 111]. На этом фоне яснее осознается востребованность сегодня того или иного писателя. И.А. Бунин оказывается одним из наиболее изучаемых классиков XX века. Его творчество пользуется всемирным признанием, не угасает интерес к его самобытной личности и его произведениям. Феномен творчества И.А. Бунина обладает одной особенностью: писатель начал свой литературный путь, когда жили и творили И.А. Гончаров, М.Е. Салтыков-Щедрин, А.П. Чехов, Л.Н. Толстой. Продолжая творить и во времена И.Э. Бабеля, А.П. Платонова, М. Булгакова, И.А. Бунин соединил две литературные эпохи, два века, две литературные стратегии - реализм и модернизм.

Особенности творчества И.А. Бунина точно отметила JI. В. Крутикова: «Разобраться в. личности и творчестве Ивана Бунина, большого русского художника, - дело нелегкое. И не только потому, что его яркая личность, редкий талант и долгая жизнь вызывают зачастую противоположные суждения и оценки.В судьбе и книгах Бунина преломились острейшие противоречия и конфликты России конца XIX - начала XX века. И преломились резко индивидуально, неповторимо» [Крутикова-1979, 106]. Талант И.А. Бунина уподобляли «матовому серебру», язык именовали «парчовым», а психологический анализ - «ледяной бритвой» [Михайлов - 2002; 11].

Творчество Ивана Алексеевича Бунина активно изучалось многими исследователями. А.К. Бабореко, О.Н. Михайлов, М.Н. Кучеровский, В.Н. Афанасьев, В.В. Нефедов, A.A. Волков и мн. др. внесли большой вклад в буниноведение советской эпохи, сосредоточив свое внимание на социальной проблематике и метафизической основе произведений.

Новый этап в исследовании литературного наследия И.А. Бунина начинается с книги Ю.Мальцева «Иван Бунин» (1994). Это одна из первых попыток дать по возможности полное представление о Бунине как художнике и осветить важные аспекты его творчества, которые до того времени оставались в тени. Ю. Мальцев в монографии выходит на новый понятийный, теоретический уровень, выделяет понятия памяти/прапамяти, феноменологии, затрагивает проблему модернизма, национального русского характера.

Заметное место в ряду работ о творчестве И.А.Бунина занимает монография Г.Ю.Карпенко «Творчество И.А.Бунина и религиозно-философская культура рубежа веков» (1998). Идейно-эстетические взгляды писателя осмысливаются в соотнесении с религиозно-философскими настроениями эпохи, рассматривается бунинская концепция человека. Автор пытается определить специфику бунинского мышления, уяснить закономерности сопряжения библейских и буддистских идей, религиозно-метафизических концепций и антрополого-позитивистких теорий. В центре внимания исследователя не отдельное произведение с его художественными особенностями, а все творчество писателя, воспринимаемое как одно большое произведение, некие общие для творчества Бунина и культуры рубежа веков «духовные универсалии».

Одной из наиболее значимых монографий нового периода изучения творчества писателя стала книга Н.В Пращерук «Художественный мир прозы И.А.Бунина: язык пространства» (1999), в которой анализируются наиболее значительные прозаические произведения И.А. Бунина всего периода творчества. Исследователь рассматривает пространство как определяющий компонент художественного мира писателя. Оно выступает в качестве ценностно-значимого для героя и автора результата их опыта общения с реальностью.

В антологии «И.А.Бунин: pro et contra» (2001) собраны материалы, позволяющие с различных сторон познакомиться с личностью и творчеством писателя. В бунинском наследии представлен цикл стихотворений, сформированный самим автором в самом конце жизни, а также фрагменты и письма, исключенные цензурой. Основная часть книги - это критические статьи. Каждый из исследователей дает всему творчеству И.А. Бунина или отдельному фрагменту свою оценку, не всегда эта оценка однозначно положительная, что позволяет читателю составить свое мнение о И.А. Бунине, а не придерживаться взглядов авторитетного критика. Несомненное достоинство антологии - материалы библиографии, которые помогут многим исследователям творчества Бунина.

И. Ничипоров в книге «Поэзия темна, в словах не выразима.» (2003) рассматривает творчество И.А.Бунина в контексте художественных принципов модернизма, но не оставляет без внимания и традиции классической литературы. Исследователь опирается на основные положения модернизма о сущности творчества, «синтезе искусства», движении к жанрово-родовому синкретизму, о поэтики художественного образа (теория символов, субъективные и объективные начала), рассматривая их применительно к творчеству И.А. Бунина.

Большой интерес представляют работы О.В.Сливицкой о прозе И.Бунина -статья «Чувство смерти в мире Бунина» (2002) и книга «Повышенное чувство жизни: Мир Ивана Бунина» (2004). Исследовательница рассматривает его как художника космического мироощущения, близкого восточной традиции, и на этой основе выстраивает свою оригинальную концепцию психологизма его позднего творчества.

В монографиях и статьях второй половины 2000-ых годов обозначился новый этап в изучении творчества И.А. Бунина, особенностью которого стало обращение к изучению его поэзии, ранее остававшейся вне пристального внимания литературоведов, а также изучение основных произведений писателя в аспектах религиозно-философской проблематики.

O.A. Бердникова в монографии «Так сладок сердцу Божий мир.» (2009) исследует творчество И.А. Бунина в контексте христианской духовной традиции.

Она обращается к духовным смыслам христианских идей, которые воплощены в художественных образах в поэзии И.А. Бунина (соотношение понятий Бог- природачеловек). O.A. Бердникова выделяет образы и сакральную символику, идущие от

Библии и Псалтыри, которые воплощены в его поэзии на образно-мотивном уровне

Адам и мотив потерянного рая, «живая страсть» как райская чувственность). В этом же ключе исследует поэтическое творчество И.А.Бунина Т.А. Кошемчук в статье «О христианской доминанте в лирике И.А. Бунина», вышедшей также в 2009 году.

Исследователь интерпретирует лирические тексты И.А. Бунина с точки зрения 5 религиозных особенностей, которые запечатлены в образности и сюжетных элементах.

В новых работах Н.В. Пращерук, в частности, в статье «Реальность духовного в прозе И.А. Бунина», основное внимание сосредоточено на соотношение духовного - телесного начал и способах его воплощения в художественном мире писателя. Н.В. Пращерук отмечает особую «вещественность», «реалистичность», «телесность» образов И.А. Бунина. «Чтобы «вещи заговорили» сокрытыми в них смыслами, необходимо максимально приблизиться к ним, «коснуться» их, «пережить», то есть проделать процедуру «вслушивания», «внятия», «усмотрения сущности», чтобы понять заговорившие вещи, надо войти в их язык» [Пращерук -2007, 133].

Таким образом, современные исследователи изучают разные грани творчества И.А. Бунина: религиозно-философские основы его мировоззрения (O.A. Бердникова, И.А. Таирова, Т.А. Никонова, Е.Б. Смольянинов, Т.И. Скрипникова, В.П. Проходова, О.С. Чебоненко, В.Д. Агафонова, P.C. Сгшвак); проблемы поэтики и жанра (O.A. Астащенко, Н.Ю. Лозюк, Т.Я. Каменецкая, Е.З. Тарланов); национальную проблематику (Л.>1 Колобаева, М.Ю. Смекловская, М.А. Кочеткова, О.В. Лазарева); лингвистические аспекты (Л.А. Бадергдинова, Т.В. Латкина, М.Н. Крылова); личность и творчество И.А. Бунина в оценке критиков, критические работы И.А. Бунина (С.А. Кривцова, Е.А. Подмарев, С.Н. Морозов).

Интерес современных ученых направлен на сопоставительный анализ творчества И.А. Бунина и Ю.П. Казакова (A.M. Омельян), В.В. Набокова, Е.И. Замятина (М.Р. Напцок, О.М. Кириллина), М.А. Булгакова (М.А. Кулабухова), М. Пруста (О.М. Кириллина), К.Г. Паустовского (Ю.В. Курбатова), А.И. Куприна (O.A. Бородкина), С.А. Есенина (E.IO. Крицына), А.И. Левитова (Н.Б. Зарникова), М.М. Пришвина (М.К. Шемякина), Л.Н. Толстого, А.П. Чехова (A.B. Щербенок, Е.Р. Пономарев, В.А. Гейдеко, В.Я. Линков), И.С. Шмелева (C.B. Полторацкая), М. Горького (A.A. Нинов), Иво Андрича (Б. Чович), Ф.М. Достоевского (В.А. Туниманов), К. Леонтьева (В.А. Сарычев).

Художественный мир И.А. Бунина изучается и с точки зрения семиотических понятий. Предпринимались попытки исследовать сенсорные коды поэтики (М. Фиш), семантику цвета (И.И. Чумак-Жунь, И.С. Жемчужный, C.B. Шкиль, Н.П. Гусарова, О.Н. Семенова, O.A. Мещерякова, И.П. Карпов, О.И. Дащенко, М.И. Гураль, Т.Ю. Зимина-Дырда, М.С. Байцак), запаха (М.В. Одинцова, A.B. Житков, Е. Жирицкая), звука (H.A. Трубицина), тактильные и вкусовые ощущения (В.В. Краснянский).

Жизненные вехи и творческая биография писателя освещены в работах А. К. Бабореко (2004), А. В. Бахраха (2005), Г. Н. Кузнецовой (2010), В. Н. Муромцевой-Буниной (2007), О.Н. Михайлова (2002), Л.А. Смирновой (1991). Появилась новая книга «Классик без ретуши: литературный мир о творчестве И.А.Бунина: Критические отзывы, эссе, пародии 1890-1950-е гг.» (2010).

Большой интерес вызывают и литературные связи И.А. Бунина, его место в литературных кругах русской эмиграции. Также личность Ивана Алексеевича интересует и зарубежных критиков (Т.Г. Марулло, Д. Вудворт, Р. Поджоли, А. Колин, С. П. Крыжицкий), создаю тся целые общества в Германии, во Франции и др.

О повышенном интересе к личности и творчеству И.А. Бунина именно в последние годы свидетельствует выход целого ряда новых научных материалов о жизни и творчестве писателя. Так, появились два выпуска «И.А.Бунин. Новые материалы», составленные О.Коростылевым и Р. Девисом (2004, 2010), два тома «И.А.Бунин. Письма» (1885-1904 годов) и «И.А.Бунин. Письма» (1905-1919 годов) под общей редакцией О.Н.Михайлова (2003, 2007), «Летопись жизни и творчества И.А. Бунина. Том первый (1870-1909)», составленная С.Н. Морозовым (2011). Планируется выпуск нового тома «Литературного наследства» (ИМЛИ) и полного собрания стихотворений (ИРЛИ).

На сегодняшний момент четко обозначились три региональных научных центра, связанных с жизнью И.А. Бунина (Воронеж, Елец, Орел), где изучение творчества писателя является приоритетным. Здесь ежегодно проводятся семинары и конференции, выпускаются научные сборники по материалам конференций.

На протяжении четверти века Воронежский государственный университет является одним из лидеров в изучении творческого наследия И.А. Бунина. Кафедрой русской литературы XX и XXI веков изданы сборники научных трудов: «Бунин и русская литература Х1Х-ХХ веков» (1995), «Царственная свобода. О творчестве И.А. Бунина» (1995), «И. А. Бунин: Диалог с миром» (1999), «И.А. Бунин в диалоге эпох» (2002), «Бунин в начале XXI века» (2005). В 2005 году обозначился новый подход к изучению творчества писателя - метафизика И.А. Бунина. Вышло два сборника статей: «Метафизика И.А. Бунина» (Воронеж, 2008), «Метафизика И.А. Бунина. Вып. И» (Воронеж, 2011).

В этом спектре подходов остается незаполненной лакуна, связанная с изображением вещного мира, в частности, костюма как одной из граней бунинской художественной антропологии. Между тем об особом даре писателя понимать «язык одежды» свидетельствует случай, изложенный в книге Б. Галанова: много лет назад три писателя, сидя за столиком в неаполитанском ресторанчике, заключили между собой шуточное пари. Все трое должны были описать первого же вошедшего в ресторан посетителя. Назначили контрольный срок - три минуты. А победителем условились считать того, кто больше запомнит подробностей. Один писатель смотрел три минуты, потом сказал: в ресторан вошел бледный человек в сером костюме. Руки у него узкие, красивые. Другой писатель ничего путного в вошедшем посетителе не запомнил. Зато третий охватил все, вплоть до мельчайших деталей. Он сказал, что на этом человеке такой-то костюм, галстук с такими-то крапинками, разглядел, что на мизинце ноготь неправильной формы, а в заключение добавил, что вошедший, по всей вероятности, международный жулик. Почему - этого он не знает, но жулик. Стали наводить справки. И что же? Догадка подтвердилась. Одним из участников пари был Горький. Ему принадлежало первое описание вошедшего в ресторан человека. Другим - Леонид Андреев. Третьим - Бунин. Он-то и оказался победителем. Эту любопытную историю Горький в свое время рассказал Алексею Толстому. А Толстой ее записал и, высоко, по достоинству, оценив проницательность Бунина-портретиста, добавил: «Вот что дает тренирование глаза» [Галанов-1974, 144- 145].

Язык одежды» в художественном тексте представляет собой систему единиц текста, которая дает целостное представление о герое, выполняя сюжетообразующую и мотивную функцию. «Язык одежды» раскрывает знаковость в контексте художественного мира писателя.

Одежда - часть понятия «вещный мир». Это широкое понятие, которое коррелирует со всем предметным миром в антропологическом аспекте (его сторонником является В.Н. Топоров), но в тоже время подразумевает вполне конкретное значение. У И.А. Бунина особый подход к вещному миру. О.В. Сливицкая отмечает любовь автора к бы тию во всех его подробностях.

Некоторые грани этой проблемы обозначены в единичных работах. Так, Л.М. Ельницкая в статье «Жилет Гоголя»: личность писателя глазами И.Бунина и Вл. Набокова» рассматривает предмет костюма как способ раскрытия образа персонажа, когда увлечение только внешним (предметами гардероба) становится «полем демонического воздействия зла па человека, инструментом его опустошения, оглупления, наконец — подмены ценностей». Образ жилета выходит за рамки сюжета и ведет за собой «гл)бокое понимание и мышления, и поэтики Гоголя, в частности, обыгрывание важнейших для его творчества концептов» [Ельницкая-2006, 165]. Е.В. Капинос в статье «Марфо-Мариинская обитель в рассказе И. Бунина «Чистый понедельник» отмечает особую любовь И.А. Бунина к изображению женской обуви. Обувь становится не только частью костюма, характеризующая героиню, но выходит и на уровень мотива, который является очень важным в художественном мире И.А. Бунина, - мотива памяти (память следов героини, которая «остается от исчезнувшей героини, когда она навсегда уходит от мира, от героя, направляясь к жизни праведной и вечной» [Капинос-2009, 17]). Миягава Кинуё («Только любовь или смерть»: к вопросу о любви и зрении в рассказе «Дело корнета Елагина») отмечает особую роль костюмной детали (женский халатик) как ключа к пониманию образа главной героини. Загоревшийся халатик становится символом ее «зрительного бытия». Но есть еще и незримая часть этого бытия, закрытая от глаз других людей. Загоревшийся халатик, по мнению исследовательницы, нарушает равновесие между двумя мирами, что приводит к трагическому финалу.

Поставленная нами проблема требует обращения к смежным областям гуманитарного знания, поэтому при разработке проблемы функционирования костюма в художественном тексте мы обращались также к исследованиям в области искусствоведения, культурологии, декоративно-прикладного искусства, работам А.Ю. Андреева, В.В. Аронова, А. Блейза, В. Бруна, Л.В. Ефимова, Р.В. Захаржевской, Н.М. Калашниковой, P.M. Кирсановой, Ф. Комиссаржевского, Е.А. Косаревой, П.М. Мезина, М.Н. Мерцаловой, Н.Л. Пушкаревой, С.П. Толкачевой, Ю.А. Федосюка, Н.М. Шрая.

Проблема костюма, его деталей, функций, смыслов изучалась и с точки зрения народных, национальных особенностей (как часть фольклора). Костюм отражает представления о красоте, эстетизме, мировоззренческих особенностях народа. В нем сочетаются практические качества и эмоционально-выразительная сила. Костюм -национальное достояние, изучение которого позволяет не только восстановить давно забытые смыслы и символику, но и лучше понять современные особенности. Его история развивалась вместе с развитием истории народа. Костюм является одним из наиболее чутких показателей перемен в жизни конкретного человека и в жизни целой нации.

Исследование народного костюма представляет весьма обширный материал: от сбора и описания костюма до широкого культурологического контекста. Здесь можно выделить ряд работ: В.И. Вардугин исследует костюм как часть сакрального мира народа (часть обрядов, обычаев, нравов и суеверий), И.А. Толоконникова, С.П.

Толкачева внесли вклад в изучение воронежского народного костюма, Н.М.

Калашникова рассматривает народный костюм с точки зрения его семиотических функций, М.Н. Мерцалова затрагивает широкий пласт народного костюма, отмечает его связь с психологическими особенностями, в работах Ф.М. Пармона русский народный костюм рассмотрен как ансамбль, охарактеризованы особенности костюма по областям, выявлена проблема первоисточника, ряд работ посвящен функционированию костюма в исторических и этнографических исследованиях, ю здесь представлен костюм в широком контексте («Русская народная одежда: историко-этнографические очерки» под ред. М.Г. Рабинович, «Историко-этнографический атлас» под ред. И.И. Кушнера). Костюм изучался и как важная составляющая быта народа («Русские: из истории русского народного жилища и костюма: украшение крестьянских домов и одежды»). Костюм как эстетическая ценность, нуждающаяся не только в описании, но и в визуализации реализуется в многочисленных иллюстрированных энциклопедиях («Русский традиционный костюм: ил. энцикл». Авт.-сост. Н. Соснина, И. Шангина и т.д.)

Стоит отдельно отметить диссертационные исследования последних лет, в которых делаются попытки изучить роль костюма в собственно художественном творчестве.

Так, Е.И. Абрамова в диссертации «Костюм как полифункциональная деталь в исторической прозе XX века» (2006) исследует костюмную деталь на обширном материале. Особенностью функционирования костюма в исторической прозе, по мнению исследователя, является необходимость с помощью вещных деталей не только подключить читательское воображение к области создания образов героев произведения, но и достоверно, доступно изобразить эпоху, демонстрируя при этом свое понимание исторических событий и свой взгляд на исторические личности. Е.И. Абрамова сформулировала четыре основные функции костюма в историческом романе: костюм как способ характеристики персонажей; как средство создания колорита эпохи; как средство организации смысловых пластов произведения (или как средство организации мира героев и их самоопределения в нем) и как способ отражения черт индивидуального стиля и концепции истории в понимании автора.

Е.И. Абрамова выделила общие черты функционирования костюмных деталей в романах: характеристики углубляют образы главных героев, способствуют их неоднозначной трактовке, маркируют социальное положение персонажей, помогают читателю представить эпоху, становятся основой для моделирования миров, в которых существуют герои.

Л.А. Давыденко в диссертации «Костюм в художественном мире Н.В. Гоголя: повествовательные циклы, письма» (2008) рассматривает отношение писателя к

11 костюму как к важнейшей предметной детали, которое осознано и выражено в качестве основного творческого принципа не только в публицистике, но и в художественных текстах. Костюм стал универсальным средством характеристики предметного и непредметного мира в художественном пространстве повестей писателя, который функционирует на всех уровнях текста. В творческом методе Н.В. Гоголя он является ключевым средством в создании характера. Он становится знаком существования персонажа. Но самое главное, костюм является визуальным обозначением внутреннего содержания образа, то есть знаком его сущности. Отсутствие костюма героя тоже является знаковым. Костюм участвует и в ходе повествования, зримо являя смысл происходящего. Значимые костюмные символы присутствуют в основных сюжетно-композиционных узлах, аккумулируют идейное содержание произведения, становятся его смыслосодержащим обрамлением. Характерные типажи, обозначенные в костюмных образах, переходят из повести в повесть как приметы национального быта. В характеристике природных мотивов и образов костюм выступает как деталь структурообразующая, связанная с логикой развития. «Н.В. Гоголь с помощью костюма отразил духовные ценности народа и воплотил национальный характер. Именно народный костюм становится пластическим выражением духовной гармонии человека» [Давыденко -2008, 198].

Таким образом, костюм в художественном тексте является многогранным образом, обладающим полифункциональностью и отражающим аксиологические, эстетические, антропологические пристрастия каждого автора. В современном литературоведении предпринимаются попытки по изучению роли костюма в художественном тексте и выделению этого аспекта как отдельной и специальной проблемы. Однако до сих пор отсутствует целостный анализ роли костюма в художественном мире И.А. Бунина, поэтому многие аспекты семантики костюма как знаковой системы в творчестве писателя остаются неизученными. Это обусловило актуальность нашего исследования.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые обоснована гипотеза об особом «языке одежды» в творчестве И.А.Бунина, описаны

12 костюмы персонажей, а также выявлены характерологические и сюжетообразующие функции костюма, обозначен основной вектор эволюции функционирования «языка одежды» в творчестве писателя. Составлен словник, в котором собраны упоминающиеся в произведениях И.А.Бунина предметы и детали одежды.

Объектом исследования служит художественная проза И.А. Бунина, его дневниковые записи и письма. Выбор объекта исследования продиктован стремлением выявить специфику семантики и функционирования костюма в пространстве художественного мира И.А. Бунина.

Предметом исследования является проблема функционирования костюма как «языка» в прозаических текстах И.А. Бунина и выявление его характерологических и сюжетообразующих особенностей.

Материал исследования - повести и рассказы И.А. Бунина разных лет. К анализу привлекаются наиболее репрезентативные с точки зрения поставленной проблемы произведения: «Сосны», «Деревня», «Суходол», «крестьянские рассказы» 1912-1916 годов, «Господин из Сан-Франциско», «Братья», «Чаша жизни», «Петлистые уши», «Митина любовь», «Дело корнета Елагина», рассказы цикла «Темные аллеи», «Мордовский сарафан», «Жилет пана Михольского», «Лапти» и другие.

Цель диссертационного исследования - изучение и систематизация смыслообразующих функций костюма в художественном мире И.А. Бунина. Цель исследования определила его конкретные задачи:

• изучить историю и теорию вопроса, философские, культурологические, этнографические труды, посвященные истории костюма;

• проанализировать наиболее репрезентативные прозаические тексты И.А. Бунина в аспекте языка одежды;

• выявить антропологические аспекты функционирования костюма в художественном мире писателя;

• исследовать сюжетообразующие особенности функционирования костюмной детали в произведениях И.А. Бунина;

• рассмотреть сенсорную семантику костюма в творчестве писателя.

13

Методологической основой диссертации являются общетеоретические исследования: М.И. Андронникова, B.C. Барахова, Р. Барта, М.М. Бахтина, A.B. Беглова, А.И. Белецкого, П.Г. Богатырёва, Ж. Бодрияра, С.Н. Булгакова, Д.Г. Гачева, И.В. Гете, JI. Гинзбург, Е.С. Добина, М.М. Дунаева, А.Б. Есина, В. Заманской, В.И. Ильина, Ю.Н. Караулова, Ю.М. Лотмана, Ю.В. Манна, Е.М. Мелетинского, И.Г. Минералова, Г.Н. Поспелова, Ф.В. Путнина, Л.А. Рапацкой, В.Н. Топорова, П. Флоренского, В.Е. Хализева, Р.Д. Цивина, A.A. Чернякова, Д.В. Шмонона, Б. Эйхенбаума, У. Эко.

Методология исследования носит комплексный характер, сочетающий историко-литературный, структурно-типологический, культурно-исторический и семиотический методы анализа художественных текстов.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается во введении понятия «языка одежды» в изучение художественного мира И.А. Бунина и выявлении его основных художественных функций в произведениях писателя.

Практическая значимость исследования. Материал исследования может быть использован в учебно-педагогической практике: в вузовском преподавании курса истории русской литературы XX века, при чтении спецкурсов по творчеству И.А. Бунина, при подготовке практических занятий, а также в школьной практике. Сделанные в работе выводы и наблюдения открывают перспективы для дальнейшего исследования роли костюма в художественном творчестве И.А. Бунина.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Определяющими принципами создания портрета персонажа в прозаических произведениях И.А.Бунина является костюм и его детали, обладающие типологизирующими и общеродовыми характеристиками.

2. В художественной прозе И.А. Бунина подход к описанию одежды персонажей имеет тендерную основу: предметы костюма в мужском и женском мире выполняют разные функции. Для персонажей мужского мира первостепенным в костюме является то, что отражает их социальный статус и

14 индивидуально-личностное начало. Для персонажей женского мира наиболее значимы детали одежды, которые подчеркивают столь значимое для И.А. Бунина эротическое начало - «стихию пола» (Ф.Степун).

3. Предметы костюма в произведениях И.А. Бунина (мордовский сарафан, жилет, пеньюар, лапти) становятся концептуальной вещью, определяющей сюжет произведения и особую метафизическую составляющую образа.

4. Детали костюма персонажа обладают структурирующей функцией и задают систему мотивов, а так же вполне определенную символику образа.

5. Праздничный костюм, редкий у И.А. Бунина, не соответствует своему статусу и несет мотивы неестественности, нелепости, дисгармонии, гибели.

6. Особенностью костюма в мире писателя является наделенность его обширной сенсорной семантикой: цветовой, звуковой, тактильной, обонятельной, способствующей усилению символического начала образа.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре русской литературы XX и XXI веков Воронежского государственного университета. Основные положения работы излагались на международном конгрессе литературоведов «К 125-летию Е.И. Замятина» (Тамбов, 2009), на международной научной конференции «Русский язык в диалоге культур» (Воронеж, 2010), региональной научной конференции «Орловский текст российской словесности: творческое наследие И.А.Бунина» (Орел, 2010), конференции «Гуманитарное пространство в социальном и профессиональном становлении личности» (Воронеж, 2011), на творческой мастерской «Метафизика И.А. Бунина» (Воронеж, 2009, 2010, 2011).

Содержание работы отражено в восьми публикациях, из которых три опубликованы в изданиях, рецензируемых ВАК РФ.

Структура диссертации определяется последовательностью и логикой решения поставленных задач. Работа состоит из введения, теоретической главы, двух исследовательских глав и заключения, а также библиографического списка на русском и английском языках (всего 326 наименований) и приложением, в котором собраны и расположены в алфавитном порядке наименования тканей, костюмов и

15 аксессуаров в произведениях И.А. Бунина, и словника. Общий объем диссертации 197 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Язык одежды" в творчестве И.А. Бунина: характерологические и сюжетообразующие функции"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В художественном мире И.А. Бунина являются значимыми родовые признаки персонажа в самом общем смысле этого понятия. О. Сливицкая, отмечая эту особенность, говорит о мужском взгляде на мир в творчестве писателя. В языке одежды персонажей различаются мужской и женский мир, что находит свое отражение в доминантных характеристиках. В мужском мире акцентом в одежде является то, что характеризует героя как тип и как личность. Женская одежда аккумулирует в себе природно-родовую сущность.

Достаточно четко у И.А. Бунина разграничиваются мужские костюмы жителей деревни и города. В деревенской среде, которую автор изучал в 1900-1910-ые годы, одежда обладает типологизирующей функцией, позволяющей выделить три типа: а) уходящий в прошлое тип патриархального крестьянина («Захар Воробьев», «Сосны», «Иоанн Рыдалец»). Его отличает традиционная одежда - костюм русского крестьянина: шапка, полушубок, лапти/сапоги, отражающий внешнюю и внутреннюю цельность облика, верность устоям русской жизни. Независимо от степени достатка, его одежда, часто самодельная, характеризует трудолюбие, исполнение долга кормильца семьи, статус главы своего рода. б) новые социальные типы - тип зажиточного крестьянина, хозяина (Тихон Красов, Яков в повести «Деревня») и тип интеллигента в первом поколении (Кузьма Красов). Это типы начала XX века, отражающие социальные сдвиги в крестьянском мире. Особую роль здесь играют головной убор и обувь, более всего отражающие социальный статус их обладателя. Доминирующими предметами одежды становятся картуз и сапоги как статусные в крестьянской среде вещи, представляющие дворянскую и городскую сферу жизни и вступающие в оппозицию шапке и лаптям. Вышедший из крестьянской среды, но забогатевший и купивший имение своих бывших господ Тихон Ильич Красов и пытавшийся найти себе место в образованной городской среде его брат Кузьма выделяются этими предметами одежды. Но если у Тихона «картуз новый», красит и «молодит его», то «старый», мокрый», не спасающий от холода картуз Кузьмы является показателем его социальной несостоятельности. Тихон и Кузьма Красовы представляют собой новые для России начала века типы выходцев из крестьян - тип зажиточного хозяина и тип интеллигента в первом поколении, соотносимый с традиционным образом народного правдоискателя. в) тип маргинальной личности, утратившей укорененность в крестьянском мире («Деревня», «Веселый двор», «Игнат»). Внешними приметами его являются разрозненность в костюме, выражающая хаотичность сознания, диссонанс новых предметов костюма и старой, ветхой одежды. Устремленность этого типа к городской жизни не соответствует его внутреннему потенциалу. Более выразительным предметом одежды персонажей маргинального типа является трубка, которая в творчестве И.А. Бунина сохраняет инфернальные характеристики и неизменно связана с мотивом самоубийства или убийства.

В прозе И.А. Бунина отчетливо выделяется тип городского, шире -цивилизованного, человека («Братья», «Господин из Сан-Франциско», «Чаша жизни»). Приметами его внешнего облика становятся такие статусные вещи, как очки, трость, часы. Они содержат символику зрения, франтовства, власти над временем. Но данные предметы костюма служат негативными характеристиками цивилизованных героев: очки несут семантику утраты истинного, естественного взгляда на мир и связи с природным началом; трость - отсутствие духовной опоры, стремление заменить ее внешними, показными признаками статуса благополучного и современного мужчины; часы - тщетность попыток обуздать время, потраченное на приобретение материальных благ и развлечений.

Язык одежды» женских персонажей имеет единые смыслообразующие функции во всем художественном мире И.А. Бунина и призван отразить родовое женское начало. Основная роль здесь принадлежит детали. Для автора важен не социальный статус, как в мужском мире, а разграничение девического и женского статуса. Акценты костюма персонажей связаны с волосами женщины, сохраняющими у И.А. Бунина архетипические смыслы, и украшениями. Девичество воплощено в таких деталях, как лента для волос и бант. Приметами женского мира

122 становятся: перчатки, вуаль, шляпа, гребень, шпильки. Эти предметы несут семантику тайны, соблазна, интриги, флирта, влечения, любовного свидания. Кроме того, украшения, призванные усилить привлекательность женщины, являются показателями эстетической доминанты в изображении женского персонажа в мире И.А. Бунина. Квинтэссенцией женской сущности становятся в «языке одежды» бунинских героинь чулки (ноги), отражающие всепоглощающую «стихию пола» (Ф.Степун) и эротическую доминанту женского образа. С обувью героини связан мотив следов, который несет эротический подтекст и столь значимую для И.А. Бунина тему памяти о единственной и истинной любви.

Знаковым предметом одежды в женском мире становится сарафан («Мордовский сарафан», «Руся», «Дубки», «Аглая»). Этот традиционный элемент крестьянского женского костюма преобразуется в художественном мире И.А. Бунина и связан с мотивом соблазна, любовного свидания, итогом которого становятся разлука и смерть.

Особое место в творчестве И.А. Бунина занимает тема вырождения («Аглая», «Захар Воробьев», «Ермил», «Игнат»). Стремление выявить личностное начало в герое проявляется уже в заголовочном комплексе, в который вынесены имена героев. Детали костюма персонажей - вырожденцев приобретают характерологическую функцию, призванную раскрыть грани внутреннего мира героев. В их костюме акцентом является головной убор, который традиционно связан с умом. Общим характерологическим признаком и сюжетообразующим мотивом здесь является шапка/платок, надвинутые на глаза, которые указывают на сокровенность дум и чувств таких героев, сложную организацию их души, приводящую либо к духовному подвигу (Аглая), либо к преступлению (Ермил). Другим акцентом костюма таких персонажей является обувь, которая связана с мотивом пути и твердости жизненного устроения. Сапоги как статусная вещь в «крестьянской прозе» И.А. Бунина характеризуют либо стремление героя совершить поступок (Захар Воробьев), либо отсутствие нравственной и социальной опоры в человеке (Игнат).

Важной доминантой становятся тактильные и звуковые характеристики костюма героев-вырожденцев. Так, для положительных героев - это жар, символизирующий горение души, внутренний потенциал (Захар Воробьев, Аглая). Преступных натур сопровождает холод, символизирующий «вымерзание», отсутствие духовно-нравственных начал (Ермил, Игнат, Адам Соколович). Особую семантику приобретает и оппозиция цельность/разрозненность костюма, которая отражает внутреннее состояние героя.

В антропологическом аспекте типология героев на уровне «зыка одежды» выстраивается по трем принципам: тендерному, социальному, характерологическому. Но если на ранних этапах творчества этот принцип действует, то на более поздних этапах эти три типологии начинают взаимодействовать и взаимовлиять, обеспечивая особый бунинский психологизм. «Язык одежды» на ранних этапах отражает сугубо реалистические законы построения образа, и потому велика роль социального фактора. Позднее усиливается модернистская тенденция построения образа, что сказывается в увеличении символического смысла.

Помимо типологизирующей и характерологической функции одежда играет в художественном мире И.А. Бунина сюжетообразующую роль. В ряде произведений одежда несет мотивную функцию («Суходол», «Чистый понедельник», «Солнечный удар», «Легкое дыхание»). С восточным мотивом в костюме связан мотив родства, буйства крови, а также сугубо эстетическая черта героев - любовь к красивой одежде и дорогим тканям. Этот мотив отражается и в цветовых акцентах одежды. Так, лиловый и красный содержат в себе демонический компонент и окрашивают своим значением и персонажей. Восточный мотив несет в себе непостижимую загадку, тайну.

Оппозиция взрослое/детское на уровне костюма позволяет передать драматизм любовной коллизии («Солнечный удар», «Митина любовь», «Легкое дыхание»). Костюм здесь помогает понять состояние героя/героини, раскрывает его/ее переживания.

Переодевание нередко является одним из способов построения сюжета в произведениях И.А. Бунина. Каждый жизненный этап героя/героини сопровождает новый туалет, который отражает внутренние перемены. Смена костюма по принципу параллелизма часто соотносится со сменой «одежды» природы. Одежда может стать «маской» в женском мире («Дело корнета Елагина», «Сын»), когда подлинное лицо скрывается за внешними эффектами и выбранной ролью. Неподлинность жизни героини приводит ее к трагическому финалу.

Редко, но тем более значимо появление в произведениях И.А. Бунина праздничного костюма: народного, свадебного, бального («Мордовский сарафан», «Господин из Сан-Франциско», «Деревня»). Традиционно этот костюм связан с торжеством и должен нести определенный позитивный образ и настрой. Здесь важной является каждая деталь костюма. Но праздничный костюм не соответствует в мире И.А. Бунина своему статусу: в празднично одетом персонаже автор подчеркивает нелепость, контраст внешнего и внутреннего, разрушение личности, гибель.

Костюмная деталь может нести на себе отпечаток метафизической составляющей проблематики произведения, подготавливая, а порой и предугадывая сюжет («Петлистые уши», «Дело корнета Елагина»). Так, шарф, который становится петлей для Соколовича, и загоревшийся пеньюар Сосновской проходят через сюжет произведения и притягивают трагичный финал, который становится закономерным. В творчестве И.А. Бунина выделяются рассказы, где названием становится предмет одежды («Жилет пана Михольского», «Лапти», «Мордовский сарафан»). Вокруг данного предмета костюма строится сюжет произведения, он является движущим началом. Но этот предмет становится и идеей, концепцией, и от выбора его зависит все построение рассказа (выбор героя, ситуации). И.А. Бунин использует внутреннюю семантику одежды, которая раскрывается в ходе повествования.

Костюм персонажа в художественном мире И.А. Бунина с точки зрения сюжетообразующих функций претерпевает эволюцию. Если в ранних рассказах предмет одежды - это система мотивов, то позднее, будучи концептуальной вещью, вынесенной в заглавие произведения, является сюжетообразующим стержнем произведения, что является признаком модернизации повествования.

Одежда в творчестве И.А. Бунина наделена и сенсорной семантикой: цветовой, звуковой, тактильной, осязательной. Одна из ключевых характеристик костюма героя у И.А. Бунина - это его зрительное восприятие, которое проявляет себя в цвете костюма. Этой характеристике одежды уделено больше всего внимания. И.А. Бунин - приверженец ахроматической гаммы. В одежде героев преобладают черный, белый и серый цвета. В этом отношении писатель следует традиции.

В отношении мужчины и женщины большую роль И.А. Бунин отводит моменту соблазна, любованию женским телом. Для этого в одежде он использует: красный цвет, розовый, прозрачные ткани, желтый цвет, который является поддиапозоном красного.

Женская одежда у И.А. Бунина богата на полутона и оттенки. Автор стремится наиболее четко передать цвет, его малейшие нюансы. Присутствует в рассказах и пестрая одежда, многоцветье. Такой костюм у героинь свидетельствует о невысоком социальном статусе (героиня из простой среды), молодости, легкости, беззаботности. Блеск женской одежды привлекает к себе внимание, но нет сосредоточенности на деталях, высвечивается что-то, попадая в центр авторского внимания, или же блеск рассеивает внимание совсем.

Зеленый и лиловый цвета (а также коричневый) в одежде героев таит в себе опасность, угрозу, а порой и напрямую связан со смертью.

Важным цветовым акцентом является и отсутствие красок в костюме. Автор концентрирует описание на внутренней сущности героя и его поступках, не отвлекаясь на цвета. Но душа героев такая же блеклая, как и костюм.

Одежда героев наделяется чувственным, осязательным компонентом. В этой характеристике можно выделить два ключевых момента. Во-первых, это характеристика ткани, из которой изготовлен костюм персонажа. И.А. Бунин очень часто конкретизирует этот аспект. Среди богатства ткани, представленного в рассказах, далеко не все названия хорошо известны современному читателю. В

126 числе излюбленных автору тканей можно выделить три: шелк, мех, хлопок. Эти ткани характерны как для персонажей женского мира, так и для мужчин. Ткань костюма указывает на социальный статус героя, реализует оппозицию естественность/игра.

Во-вторых, тактильные ощущения, связанные с внешним миром. Одежда героя наделяется такими характеристиками, как тяжело-легко, холодно-тепло, мягко-грубо.

Жар, как и холод, становится лейтмотивом, который с окружающего пространства переходит на героя. Это не только внешнее состояние окружающей среды, но и характеристика внутреннего состояния героя.

Герои - мужчины, наделенные острой чувственностью, обращают внимание на проявляющиеся во внешности женщины, в ее поведении, жестах эмоциональные движения ее души, но еще большее внимание они уделяют женскому телу. «Примечательно, что если женщины всегда изображены в реакции на них мужчин, в реакции на их тело, то обратного взгляда - видения женщины мужчиной фактически нет» [Карпов - 1999, 123]. Именно при помощи ощущения мужчины передается впечатление от тактильного ощущения женской одежды.

Тактильные характеристики костюма персонажей - мужчин соотносятся не с ощущениями других героев (то есть воспринимающего субъекта). Они соотносят героя и окружающую среду, а также становятся характеристиками самих героев, их внутренних качеств.

Многие исследователи отмечают особенно острое восприятие запахов И.А. Буниным. Запах одежды героини связан с ее телом и с тканью, он становится индивидуализирующим началом. При этом воспринимающим субъектом становится мужчина, именно он передает читателю свои ощущения от героини. Запах рождает воспоминание, помогает передать чувства. И. Ничипоров отмечает доминирование в рассказе косвенных приемов психологизма, где место мотивировок занимает то повышенное «чувство жизни» героя, которое раскрывается через запахи [Ничипоров -2003, 134].

Героини рассказов И.А. Бунина часто наделены обонятельным компонентом. Это запах тела, одежды. Но каждый запах особый, принадлежит конкретной женщине и связан с ним. Аромат духов очень редко встречается на страницах рассказов И.А. Бунина, поэтому он ярче выделяется на фоне естественности женских ароматов. Духи - традиционный символ любовного свидания, но в контексте творчества автора запах духов приобретает символику искусственности, неподлинности жизни и чувств.

Мужские ароматы в рассказах связаны с конкретным вещественным миром. У И.А. Бунина нет разграничения на приятные и неприятные запахи. Это деление относительно. Запах лишь тогда имеет оценку, когда он проходит через сознание человека. Редко запах у И.А. Бунина окрашен лишь одним «цветом», аромат многосторонен, с множеством оттенков и полутонов

Звучание одежды - еще одна характеристика в художественном мире И.А. Бунина. Акустическое сопровождение женских образов, точнее одежды героинь, представлено шуршанием юбки или платья. Это таинственный, тихий, загадочный звук, который присущ природному началу (шелест ветра, шорох листьев, шуршание ветра). Женщина приближается тихо и плавно, но все равно предупреждает о своем появлении.

Звучание костюма мужских персонажей представлено более широко. Но в отличие от звучания женского мира (тихого, плавного), эти звуки принадлежат полностью человеческому миру. Они неприятны слуху, и вносят диссонанс в окружающую среду, влекут за собой ощущение опасности. В вещественном мире это звук шпор (эта характеристика относится к военным), сапог или лаптей. Этот, сопровождающий героя звук, становится его лейтмотивом. Звучание одежды не только внешняя характеристика героя, оно также связано и с событийным рядом произведения, сигнализирует об определенных переменах в ходе сюжета.

Таким образом, в художественном мире И.А. Бунина действительно можно говорить о «языке» одежды, который несет целый спектр художественной информации о герое, сюжете, раскрывает специфический мужской и женский миры, обладает эстетической функцией. Сделанные в работе выводы и наблюдения

128 открывают перспективы для дальнейшего исследования роли костюма в художественном творчестве И.А. Бунина.

Список научной литературыПопова, Юлия Сергеевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Бунин И.А Собр. соч. в девяти томах. - Том 2./И. А.Бунин. - М.: Художественная литература, 1966. - 499с. В работе произведения Бунина цитируются по этому изданию с указанием тома (римской цифрой) и страницы (арабской цифрой).

2. Бунин И.А. Избранная проза / И.А. Бунин. M.: ТКО АСТ,1996. - 653с.

3. Бунин И.А. Письма 1885-1904 годов / И.А. Бунин; подготовка текстов писем и комментариев С.Н. Морозова. — М.: ИМЛИ, 2003. — 767 с.

4. Бунин И.А. Письма 1905-1919 годов / И.А. Бунин; подготовка текстов писем и комментариев С.Н. Морозова и др. — М.: ИМЛИ, 2007. —829с.

5. И.А.Бунин: новые материалы. Вып. 1 / сост. и ред. О.Коростылева, Р.Дэвиса. -М.: Русский путь, 2004. 580с.

6. И.А.Бунин: новые материалы. Вып. 2 / сост. и ред. О.Коростылева, Р.Дэвиса. -М.: Русский путь, 2010. 544с.

7. Абрамова Е.И. Костюм как полифункциональная деталь в исторической прозе XX века: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.И. Абрамова Тверь, 2006. -202с.

8. Агафонова В.Д. Библейско-христианская проблематика в творчестве И.А. Бунина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / В.Д. Агафонова — Москва, 2010.-23 с.

9. Адамян Е.И. Художественный и мемуарный портрет в прозе Андрея Белого: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.И. Адамян — Москва, 2011. 19 с.

10. Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей / Ю. Айхенваль. М.: Республика, 1998. - С.115-133

11. Алешина Л.В. Цветообозначения в идиостиле Н.С. Лескова // Вопросы лексики и фразеологии русского языка. Орел: «ОРЛИК», 2004. С. 19-23

12. Андреева А.Ю. История костюма. Эпоха. Стиль. Мода: От Древнего Египта до модерна / А.Ю. Андреева, Г.И. Богомолов — СПб.: Паритет, 2005. — 118 с.

13. Андроникова М.И. От прототипа к образу / М.И. Андроникова. М.: Наука, 1974.-250 с.

14. Аронов В.Р. Вещь в аспекте искусствознания // В.Р. Аронов Декоративное искусство СССР. 1985. - № 11,- С. 22 - 26

15. Астащенко O.A. Принципы художественной организации текста И.А. Бунина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / O.A. Астащенко. —Москва, 2003. -20 с.

16. Атаманова Н.В. Семантика звукообозначений в поэзии Ф.И. Тютчева: автореферат дис. . кандидата филологических наук: 10.02.01 / Н.В. Атаманова. -Курск, 2006. 21 с.

17. П.Афанасьев В.Н. И.А.Бунин. Очерк творчества / В.Н. Афанасьев. М.: Просвещение, 1966.-384с.

18. Бабореко А.К. И.А.Бунин: жизнеописание / А.К.Бабореко. М.: Молодая гвардия, 2004. - 445с.

19. Бадертдинова JI.A. Семантика и сочетаемость имен-названий времен и месяцев года в языке произведений И.А. Бунина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Л.А. Бадертдинова. — Казань, 2004. 23 с.

20. Базыма Б.А. Психология цвета: теория и практика / Б.А. Базыма. М.: Речь, 2007.-207 с.

21. Байцак М.С. Поэтика описания в прозе И.А. Бунина: живопись посредством слова: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.С. Байцак. — Омск, 2009. 19 с.

22. Благасова Г.М. И.Бунин: Жизнь. Творчество, Проблемы метода и поэтики / Г.М. Благасова. Белгород: Изд-во Белгород, гос. ун-та, 2001. — 232 с.

23. Баль В.Ю. Мотив «живого портрета» в повести Н.В. Гоголя «портрет»: текст и контекст: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.0.01 / В.Ю. Баль. —Томск, 2011. -23 с.

24. Барахов B.C. Искусство литературного портрета (К постановке проблемы) // Литература и живопись. Л.: Наука, 1982.- С. 147-167

25. Барт Р. Система Моды / Р. Барт. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003. - 293 с.

26. Барт Р. Семантика вещи / Р. Барт // Система Моды. Статьи по семиотике культуры. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003. - С. 416 - 426.

27. Барт Р.Основы семиологии // Р. Барт Структурализм «за» и «против». М.: Прогресс, 1989.- С.450 - 553

28. Барт P. S/Z / Р. Барт. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. 230 с.

29. Бахилина Н.Б. История цветообозначений в русском языке / Н.Б. Бахилина. М.: Наука, 1975. - 288 с.

30. Бахрах A.B. И.А.Бунин в халате и другие портреты / A.B. Бахрах. М.: Вагриус, 2005.-588с.

31. Бахтин М. Автор и герой в эстетической действительности // Бахтин М. Эстетика словесного творчества М.: Искусство, 1985.- С. 9-160.

32. Беглов A.B. Характер и характерология в эпических исканиях русской литературы XIX века / A.B. Беглов // Caucasus philologia. 2006. - № 1. Электронный ресурс. - Режим доступа: http://epic.mith.ru/lit02.htm, дата 9. 4. 2012, время 20.20

33. Белая Г. Смена кода в русской культуре как экзистенциальная ситуация / Г. Белая // Литературное обозрение. 1996. - № 5/6. - С. 111-116.

34. Белая Г. История литературы в контексте современной русской теоретической мысли / Г. Белая // Вопросы литературы. 1996. - № 3. - С. 3-17.

35. Белецкий А. Избранные труды по теории литературы / А. Белецкий. М: Просвещение, 1964. - 478 с.

36. Бердникова O.A. Антропологические художественные модели в русской поэзии начала XX века в контексте христианской духовной традиции: диссертация д-ра филол. наук: 10.01.01 / O.A. Бердникова. — Воронеж, 2009. — 406 с.

37. Бердникова О. А. Жизнь и житие в прозе И.А. Бунина / О. А. Бердникова // И. А. Бунин в диалоге эпох. Межвузовский сборник научных трудов, посвященный творчеству И. А. Бунина. Воронеж: ВГУ, 2002. С. 7-16.132

38. Бердникова O.A. «Так сладок сердцу Божий мир.» / O.A. Бердникова. -Воронеж: областная типография издательство им. Е.А. Болховитинова, 2009. -274с.

39. Бердникова О. А. К вопросу о художественной антропологии И. А. Бунина // Вестник Тюменского гос. ун-та. — 2009. № 1. - С. 129-136.

40. Бердникова О. А. Концепция творческой личности в прозе И. А. Бунина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / О. А. Бердникова. —Воронеж, 1992. -24 с.

41. Бердникова O.A. Мотивы искушения в творчестве И.А. Бунина в аспекте христианской антропологии / O.A. Бердникова // Воронежский гос. университет. Вестник: Научный журнал. Серия: Филология. Журналистика. - 2009. - №1. -С.12-19

42. Блейз А. История в костюмах: От фараона до денди / Анна Блейз. — М.: OJTMA-Пресс, 2002. — 175 с.

43. Богатырев П.Г. Народная культура славян / П.Г. Богатырев. — М.: ОГИ, 2007. — 360 с.

44. Богатырев П. Знаки в театральном искусстве / П. Богатырев // Труды по знакам и системам. Вып. 7. Тарту, 1975. - С.7 - 36.

45. Богатырев П.Функции театрального костюма в Моравской словаки / П. Богатырев // Вопросы теории народного искусства. М.: Искусство, 1971. - С. 297-368.

46. Богомолова М.В. Портрет героя в поэтике романа Андрея Платонова «Чевенгур»: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / М.В. Богомолова. — Москва, 2011. 32 с.

47. Бодрийяр Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. М.: Рудомино, 1999. - 220с.

48. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: Большая Рос. энцикл., 1998 . — 1434 с.

49. Бородкина O.A. Категория интенсивности как средство выражения экспрессивности в художественной прозе И.А. Бунина и А.И. Куприна: автореф.дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / O.A. Бородкина — Ростов-на-Дону, 2007. -20 с.

50. Брагина A.A. Темно-синий с красным Пьер (Цветовой образ у Л. Толстого) / A.A. Брагина // Рус. речь. 1983. № 5. - С. 20-27.

51. Брокгауз Ф.А. Энциклопедический словарь: Современная версия / Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. — М.: Эксмо, 2002.

52. Брун В. История костюма: от древности до Нового времени / В. Брун, М. Тильке. — М.: ЭКСМО-Пресс, 1999. — 462 с.

53. Булгаков С.Н. Философия имени / С.Н. Булгаков. СПб.: Наука, 1998. - 447с.

54. И.А.Бунин: диалог с миром. Межвузовский сборник научных трудов, посвященный творчеству писателя. Воронеж: Полиграф, 1999. - 166с.

55. И.А.Бунин в диалоге эпох. И.А.Бунина. Воронеж: ВГУ, 2002. - 208с.

56. И.А.Бунин в начале XXI века: материалы и статьи. Межвузовский сборник научных трудов, посвященный творчеству писателя. Воронеж: Издательский дом «Кватра», 2005. - 246с.

57. Иван Бунин и литературный процесс начала XX века: Межвузовский сборник научных трудов. — Ленинград: ЛГПИ им. Герцена, 1985. 130 с.

58. И.А.Бунин и русская культура XIX XX веков: Тезисы международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения писателя. - Воронеж: Квадрат, 1995. - 107с.

59. И.А.Бунин и русская культура. Межвузовский сборник научных трудов. Елец: таЛо, 1995.- 187с.

60. И.А.Бунин и русская литература XX века: По материалам международной научной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения И.А.Бунина. -М.: Наследие, 1995. 267с.

61. И.А.Бунин: pro et contra: личность и творчество И.Бунина в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей: Антология / сост. и ред. Б.В. Аверин, Д. Риникер, К.В.Степанов. СПб.: РХГИ, 2001. - 1061с.

62. Бунинский сборник: Материалы научной конференции, посвященной столетию со дня рождения Бунина. Орел, 1974. - 265с.134

63. Быкова И.А.Лексические средства создания портрета (на материале художественной прозы А.П. Чехова) / Быкова И.А. // Языковое мастерство И.П. Чехова. Ростов: Издательство Ростовского университета, 1988. - С.25 - 39.

64. Вардугин В.И. Русская одежда: История народного костюма от скифов до советского времен с очерками обрядов, обычаев, нравов и суеверий / В.И. Вардугин. — Саратов: Детская кн., 2001. — 349 с.

65. Ватенков И.П. Бунин повествователь / И.П. Ватенков. - Минск, 1974. - 154с.

66. Власов В.Г. Новый энциклопедический словарь изобразительного искусства: В 10 томах.- Спб.: Азбука-классика, 2004-2009

67. Волков A.A. Проза Ивана Бунина / А.А.Волков. М.: Московский рабочий, 1969.- 148с.

68. Воронежский народный костюм / Материал собран и оформ. Толоконниковой И.А. — Воронеж: Элист, 1995. 35 с.

69. Гаврилов А. Характер как художественная структура в романе: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / А. Гаврилов. Кишинев, 1975.-30 с.

70. Гайворонская Л.В. Характерология русской литературы / Л.В. Гайворонская. -Воронеж: институт ИТОУР, 2009. 108 с.

71. Галанов Б. Е. Искусство портрета / Б. Е. Галанов. М.: Советский писатель, 1967.-207 с.

72. Гачев Г.Д. Жизнь художественного сознания / Г.Д. Гачев. М.: Искусство, 1972.- 200 с.

73. Гейдеко В.А. А.Чехов и И. Бунин / В.А. Гейдеко. М.: Сов. писатель, 1976. -374 с.

74. Гете И.В. «Опыт о живописи» Дидро. Признание переводчика / И.В. Гете // Об искусстве. М.: Искусство, 1975. - С. 148-197.

75. Гинзбург Л. Вещный мир / Л. Гинзбург // О лирике. Л.: Сов. писатель, 1974. - С. 311-353.

76. Гинзбург Л. О лирическом герое. Л.: Сов. писатель, 1979. - С. 35 -28.

77. Гоголь Н.В. Полное собрание сочинений и писем: В 23-х т. Т. 3. / Н.В. Гоголь -М.: Изд-во Академии наук СССР, 1938. С. 141-174.135

78. Головко В.М. Художественно-философские искания позднего Тургенева: (Изображение человека) / В.М. Головко. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1989. - 169 с.

79. Голыженков И. Европейский солдат за 300 лет, 1618-1918: энциклопедия военного костюма / И. Голыженков, Б. Степанов. — М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. —239 с.

80. Горелов А. Три судьбы / А.Горелов. Ленинград: Советский писатель, 1977. -С.275-621.

81. Гречнев В .Я. Жанр литературного портрета в творчестве М. Горького / В.Я. Гречнев. М.: Наука, 1964. - 141 с.

82. Григорьева О.Н. Мир запахов в языке Чехова / О.Н. Григорьева // Функциональные и семантические характеристики текста, высказывания, слова. Вопросы русского языкознания. Выпуск VIII. — М.: Изд-во МГУ, 2000. С. 182194.

83. Губин В., Некрасова Е. Философская антропология: Учебное пособие для вузов / В. Губин, Е. Некрасова. М.: ПЕР СЭ; Спб.: Университетская книга, 2000.240 с.

84. Гусарова Н.П. Белый цвет в произведениях Бунина Текст. / Н.П. Гусарова // Вопросы теории и истории языка. СПб., 1993. - С. 198-203.

85. Давыденко Л.А. Костюм в художественном мире Н.В. Гоголя: повествовательные циклы, письма: диссертация . кандидата филологических наук: 10.01.01 / Л.А. Давыденко. Саратов, 2008. - 227 с.

86. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. / В.И. Даль. — М.: Рус. яз., 1998-.

87. Дащенко О.И., Гураль М.И. Производные прилагательные со значением цвета впрозе И.А. Бунина / О.И. Дащенко, М.И. Гураль // Материалы международной136научной конференции, посвященной 850-летию Ельца. Елец, 1996. - С. 158160.

88. Де Лотто Ч. Гоголь: одежда и мода / Ч. Де Лотто // Гоголь как явление мировой литературы. Сб. ст. по материалам междунар. науч. конф., посвящ. 150-летию со дня смерти Н.В. Гоголя. М.: ИМЛИ РАН, 2003. С. 79-86.

89. Дмитриевская Л.Н. З.Н. Гиппиус: прозаик и поэт: Пейзаж и портрет в стиле рассказов 1890-1900-х гг.: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.01.01/ Л.Н. Дмитриевская Москва, 2004. - 23 с.

90. Добин Е. Искусство детали / Е. Добин. Л.: Советский писатель, 1975. - 191 с.

91. Дроботун A.B. Лексика обоняния в языке художественной прозы М.А. Шолохова: автореферат дис. кандидата филологических наук: 10.01.01 / А. В. Дроботун. М., 2006. - 23с.

92. Долгополов Л. На рубеже веков / Л. Долгополов. Ленинград: Советский писатель, 1977. - С.304-311.

93. Дунаев М.М. Православие и русская литература / М.М. Дунаев. М.: Христианская литература, 1999. С.477 - 557.

94. Ельницкая Л.М. «Жилет Гоголя»: личность писателя глазами И.Бунина и Вл. Набокова / Л.М. Ельницкая // Н.В. Гоголь и русское зарубежье: Пятые гоголевские чтения. Москва: Университет, 2006. - С. 161 - 171.

95. Есин А.Б. Принципы и приёмы анализа литературного произведения: Учеб. пособие / А.Б. Есин. М.: Флинта, 1998. - 248 с.

96. Ефимова Л.В . Костюм в России, XV- начало XX века: Из собр. Гос. ист. музея / Л.В. Ефимова, Т.С. Алешина, С.Ю. Самонин. — М.: АРТ-Родник, 2000. — 231 с.

97. Жвирблинская Г.М. Родовое и личностное самосознание человека / Г.М. Жвирблинская // Научные проблемы гуманитарных исследований. 2010. - №4. С. 263-282.

98. Жемчужный И.С. Цвет как явление художественного подтекста в прозе И. А.Бунина / И. С. Жемчужный // Культура и текст. СПб.: Наука, 1999. С. 188198.

99. Жирицкая Е. Легкое дыхание: запах как культурная репрессия в российском обществе 1917-1930-х гг. / Е. Жирицкая // Ароматы и запахи в культуре. Книга 2 / Сост. О. Б. Вайнштейн. М.: Новое литературное обозрение, 2003. С. 167-269.

100. Житков A.B. Фунционально-семантическое поле восприятия запаха и синестезия одоративной лексики в произведениях И.Бунин: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ A.B. Житков. Екатеринбург, 1999. - 23 с.

101. Жолковский А. «Ахмат» Бунина, или Краткая грамматика желания / А. Жолковский // Вопросы литературы. 2007. - №4. - С. 253-27.0

102. Заан Д. Цветовой символизм в черной Африке / Психология цвета. М.: «Релф-бук», 1996. - С.48 - 79.

103. Заборов П.Р. И.С.Тургенев и западно-европейское изобразительное искусство // Русская литература и зарубежное искусство. Л.: Наука, 1986. - С. 124 - 155.

104. Закирова Л.Л. Художественная деталь в прозе Ф. Амирхана: разновидности, функции, эволюция: дис. . канд. филол. наук: 10.01.02 / Л.Л. Закирова. — Набережные Челны, 2007. 150 с.

105. Заманская В. Пути художественного воплощения характера в русской литературе конца XIX начало XX века / В. Заманская. - Магнитогорск: МГПИ, 1995.- 145 с.

106. Зарникова Н.Б. Лирическая проза А.И. Левитова и И.А. Бунина: Жанрово-стилевые особенности, традиции и новаторство: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Н.Б. Зарникова. — Липецк, 2003. 21 с.

107. Захаржевская Р. В. История костюма / Р.В. Захаржевская. — М.: РИПОЛ классик, 2007. — 287 с.

108. Захарьян H.A. М. Цветаева и И. Бродский: невербальные компоненты стиля: автореферат дис. . кандидата филологических наук : 10.01.01 / H.A. Захарьян. -Иваново, 2005. 17 с.

109. Зеленин A.B. Белый в русской эмигрантской публицистике / A.B. Зеленин // Рус. речь. 1999. - № 4. - С. 76-80.

110. Зимина-Дырда Т.Ю. Поэтика цвета и света в прозе И.А. Бунина, П.А. Нилуса и A.M. Фёдорова: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Т.Ю. Зимина-Дырда. — Москва, 2011. 23 с.

111. Злочевская A.B. Роль мистико-религиозного подтекста в рассказе Бунина «Господин из Сан-Франциско» / A.B. Злочевская // Русская словесность. 2005. -№5. - С.7-15

112. Злыднева В.Н. Белый цвет в русской культуре XX века / В.Н. Злыднева // Признаковое пространство культуры. М.: Индрик, 2002. - С. 424-431.

113. Иезуитова JI.A. Семантика «чаши» в русской прозе начала XX века: Б.Зайцев, И.Бунин, Л.Шмелев, И.Шмелев / Л.А. Иезуитова // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. Спб.: Петрополис, 1995. - С. 56-63

114. Ильин В.И. Поведение потребителей. Учебное пособие / В.И. Ильин. -Сыктывкар: Издательство Сыктывкарского университета, 1998. 224 с.

115. Ильин И.А. О тьме и просветлении: книга художественной критики / И.А. Ильин. М. : Скифы, 1991. - 216с.

116. История костюма, составленная Наталией Будур / Сост. Наталия Будур. — М.: ОЛМА-пресс, 2002. — 479 с.

117. История русской литературы XX век. Серебряный век / под ред. Ж. Нива, И. Серман, В. Страды, Е. Эткинд. М.: Прогресс, 1995. - С.319-332

118. Калашникова Н.М. Народный костюм: (Семиотические функции): Учебное пособие для студ. вузов, обучающихся по специальностям в области культуры и искусства / Н.М. Калашникова. — М.: Сварог и К, 2002. — 374 с.

119. Каленкова О.Н. Цветовая гвмма в «Преступление и наказанние» Ф.М. Достоевского Текст. / О.Н. Каленкова // Рус. речь. 1982. - № 1. - С. 9-12.

120. Каменецкая Т.Я. Эволюция повествования в произведениях И.А. Бунина 1910-1920-х годов: дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / Т.Я. Каменецкая. -Екатеринбург: Урал. гос. ун-т им. Горького, 2008. — 234 с.

121. Капинос Е.В. Марфо-Мариинская обитель в рассказе И. Бунина «Чистый понедельник» / Е.В. Капинос // Гуманитарные науки в Сибири. 2009. - №4. С.15-19

122. Каратеева Н.И. Поэтика цвета в повести Е.И. Замятина «Север» Г Н.И. Каратеева // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XI кн. Кн. XI. Тамбов: ТГУ, 2003. -С. 94-98.

123. Караулов Ю.Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть / Ю.Н. Караулов. М.: Рус. яз., 1999. - 330 с.

124. Карпенко Г.Ю. К вопросу о становлении «ветхозаветного» типа мышления в творчестве И.А. Бунина / Г.Ю. Карпенко // Библия и возрождение духовной культуры русского и других славянских народов. Спб.: Петрополис, 1995. - С. 64-76.

125. Карпенко Г.Ю. Творчество И.А.Бунина и религиозно-философская культура рубежа веков / Г.Ю. Карпенко. Самара: Самарская гуманитарная академия, 1998.- 114с.

126. Карпов И.П. Иван Бунин / И.П. Карпов, Н.В. Шенцева // Новое о русской литературе. Материалы и размышления. Йошкар-Ола: «Марий Эл учитель», 1994. - С.4-26.

127. Карпов И.П. Проза Ивана Бунина: Книга для студентов, преподавателей, аспирантов, учителей / И.П. Карпов. М.: Флинта, 1999. - 336с.

128. Кириллина О.М. И. Бунин и В. Набоков: проблемы поэтики: «Жизнь Арсеньева» и «Другие берега»: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / О.М. Кириллина. — Москва: МГУ, 2004. 24 с.

129. Кирсанова Р. М. Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: костюм вещь и образ в русской литературе XIX века / Р. М. Кирсанова. — М.: Книга, 1989. — 286 с.

130. Кирсанова P.M. Костюм в русской художественной культуре XVIII-первой половины XX в.в.: Опыт энциклопедии / Под ред. Т. Г. Морозовой, В. Д.

131. Синюкова. —М.: Большая Российская энциклопедия, 1995. —381 с.140

132. Кирсанова P.M. Сценический костюм и театральная публика в России XIX века / P.M. Кирсанова. М.: Янтарный сказ, 1997. — 383 с.

133. Кирьянова О. Марфо-Мариинская обитель милосердия. 1909 2009. / О. Кирьянова. - М.: Белый город, 2009. - 556 с.

134. Классен К. Значение и власть запаха / К. Классен // Ароматы и запахи в культуре. Кн. 1. М.: Новое литературное обозрение, 2010. - С. 43 - 68.

135. Классик без ретуши. Литературный мир о творчестве И.А.Бунина: Критические отзывы, эссе, пародии (1890-1950-е годы). Антология / Под общ. ред. Н.Г.Мельникова. М.: Русский путь, 2010. - 912 с.

136. Ковалев Г.Ф. Имя собственное в восприятии И. Бунина / Г.Ф. Ковалев // Писатель. Имя. Текст. Воронеж: ВГУ, 2004. - С. 41-59.

137. Ковтун O.A. Человек и вещь в культуре: предметное основание персональной идентичности: автореф. дис. . канд. философ, наук: 09.00.13 / O.A. Ковтун. — Челябинск, 2011. 26 с.

138. Кожемякова Е.А. Символика цветообозначений в романе Е. Замятина «Мы» / Е.А. Кожемякова // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В X кн. Кн. V. Тамбов: ТГУ, 1997.-С. 106-119.

139. Кокорина Н.В. Цвет в художественном мире М.А.Булгакова: Повесть «Собачье сердце» / Н.В. Кокорина // Проблемы и методы исследования литературного текста. Тверь: Тверской гос. ун-т, 1997. - С. 49 - 50.

140. Колобаева Л.А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX XX вв. / Л.А. Колобаева. - М.: МГУ, 1990. - 336с.

141. Комиссаржевский Ф.Ф. История костюма / Ф.Ф. Комиссаржевский.— Минск: Литература, 1998. — 494 с.

142. Коптева Л.М. Рассказ И.А. Бунина «Чаша жизни» и его контексты/ Л.М. Коптева // Метафизика Ивана Бунина. Воронеж: НАУКА-ЮНИПРЕСС, 2011. -С. 196-199.

143. Кормилов С.И. Деталь художественная / С.И.Кормилов // Современный словарь-справочник по литературе. М.: Олимп; ООО ACT, 1999. - С. 148-149.

144. Косарева Е.А. Мода. XX век. Развитие модных форм костюма / Е. А. Косарева. — СПб. : Петерб. ин-т печати, 2006. — 465 с.

145. Костяев А.И. Ароматы и запахи в истории культуры / А.И. Костяев. М.: URSS, 2009. - 144 с.

146. Кочеткова М.А. Художественное пространство в рассказах И.А. Бунина 1890-x-1910-x гг. и в повестях «Деревня» и «Суходол»: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.А. Кочеткова. — Ульяновск, 2005. 17 с.

147. Кочетова В.Г. Художественная деталь в прозе И. А. Гончарова: Типы, функции, эволюция: диссертация кандидата филологических наук: 10.01.01 / В.Г. Кочетова. М., 2002. - 178 с.

148. Кошемчук Т.А. О христианской доминанте в лирике И.А. Бунина / Т.А. Кошемчук // Русская литература в православном контексте. М.: Наука, 2009. -С. 233-277.

149. Краснянский В.В. Словарь эпитетов Ивана Бунина: Ок. 100000 словоупотреблений /В.В. Краснянский. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2008. - 776 с.

150. Краснянский В.В. Слово «сладкий» у И.Бунина / В.В. Краснянский // Исследования по славянской филологии. М.: Изд-во МГУ, 1974. - С. 181-187.

151. Краткий словарь украшений / под ред. О.Я. Гойхмана. — М. : Флинта: Наука, 2000. — 135 с.

152. Кривенкова И.А. Синестезия в языке художественной прозы М.А. Шолохова: автореф дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / И.А. Кривенкова. М., 2006. - 17 с.

153. Кривонос В.Ш. О «Петербургском рассказе» И.А. Бунина / В.Ш. Кривонос // И.А.Бунин и русская культура. Межвузовский сборник научных трудов. Елец: Тало, 1995. -С.157-161.

154. Кривцова С.А. Личность и творчество И.А. Бунина в оценке французской критики: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / С.А. Кривцова. — Орел, 2008. 23 с.

155. Крицына Е.Ю. И.А. Бунин и С.А. Есенин: соотношение поэтических миров: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.Ю. Крицына. — Елец, 2010. 21 с.

156. Крутикова JT.B. Проза Ивана Бунина XX века / J1.B Крутикова // Филологические науки. 1971.- выпуск 76. - С.96 - 118.

157. Крутикова JI.B. «Чаша жизни» И.Бунина и споры о смысле человеческого бытия / J1.B. Крутикова // От Грибоедова до Горького. Из истории русской литературы. Межвузовский сборник научных трудов. JL: ЛУ, 1979. - С.106 -124.

158. Кузнецова Г. Грасский дневник / Г. Кузнецова. М.: Астрель, 2010. - 345 с.

159. Кузнецова О.Г. Особенности цветового письма в романе «Мастер и Маргарита» / О.Г. Кузнецова // Возвращенные имена русской литературы. Самара: СГПИ, 1994. С. 91-97.

160. Кулабухова М.А. Автобиографическое начало и художественный вымысел в романах И.А. Бунина «Жизнь Арсеньева» и М.А. Булгакова «Белая гвардия»: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.А. Кулабухова. — Белгород, 2003. 24 с.

161. Куликова H.A. Одорическая лексика в Рассказах А.П. Чехова / H.A. Куликова // Текст: теория и методика в контексте вузовского образования: сб. науч. Трудов III Международной конференции: в 2 т. — Тольятти: ТГУ, 2008. С. 52 - 58.

162. Куликова H.A. Гастрономический код в ранних рассказах А.П. Чехова / H.A. Куликова // Языки и литературы народов Горного Алтая: Международный ежегодник 2005. Горно-Алтайск, 2005. — С. 142 — 144.

163. Куляпин А.И. Вещи и знаки в мире советской культуры / А.И. Куляпин // Критика и семиотика. 2010. - №14. - С.328-335.

164. Курбатова Ю.В. Художник и время в автобиографической прозе И.А. Бунина («Жизнь Арсеньева») и К.Г. Паустовского («Повесть о жизни»): автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Ю.В. Курбатова. —Москва, 2009. 26 с.

165. Кучеровский Н.М. Еще об особенностях реализма И.А.Бунина / Н.М. Кучеровский // Русская литература. 1975. - №3. - С.53 - 77.

166. Кучеровский Н.М. Эстетическая концепция жизни в каприйских рассказов И.А.Бунина / Н.М. Кучеровский // Русская литература XX века (дооктябрьский период). Калуга: Калужская областная типография, 1971. - С. 109-155.

167. Лавров В.В. Холодная осень: Иван Бунин в эмиграции / В.В. Лавров. — М.: Молодая гвардия, 1989. — 383с.

168. Лазарева О.В. Проблема русского национального самосознания в прозе И.А. Бунина 1910-1920-х гг.: формы художественного выражения, эволюция: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / О.В. Лазарева. — Москва, 2006. 23 с.

169. Латкина Т.В. Оценочность в идиостиле Ивана Алексеевича Бунина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Т.В. Латкина. —Волгоград, 2006. 19 с.

170. Летопись жизни и творчества И.А. Бунина. Том первый (1870-1909) /сост. С. Морозов. М.: ИМЛИ РАН, 2011. - 944 с.

171. Линков В.Я. Мир и человек в творчестве Л.Толстого и И.Бунина / В.Я. Линков. -М.: МГУ, 1989. 172с.

172. Литературная энциклопедия: словарь литературных терминов: в 2 т. Том 2 / под ред. Н. Бродского и др. — М.; Л.СПб.: Изд-во Л.Д. Френкель, 1925. — 625 с.

173. Литературное наследство. Т. 84. Иван Бунин. Кн. 1: Из творческого наследия Бунина. Письма.— М.: Изд-во АН СССР, 1973. — 696с.

174. Литературное наследство. Т. 84. Иван Бунин. Кн. 2: Статьи и воспоминания о Бунине. Сообщения и обзоры. — М.: Изд-во АН СССР, 1973. — 551с.

175. Лихачев Д. С. Заметки о русском / Д.С. Лихачев. — М.: Советская Россия, 1984. -260 с.

176. Лозюк Н.Ю. Композиционный ритм в новеллах И.А. Бунина («Темные аллеи»): диссер. кандид. филол. наук: 10.01.01 / Н.Ю. Лозюк. Новосибирск, 2009.-217 с.

177. Лотман Ю.М. Об искусстве / Ю.М. Лотман. — СПб. : Искусство-СПБ, 1998. — 702 с.

178. Мальцев Ю.В. Иван Бунин / Ю.В. Мальцев. М.: Посев, 1994. - 432с.

179. Манн Ю.В. Диалектика художественного образа / Ю.В. Манн. — М. : Сов. писатель, 1987. — 317с.

180. Матвеев Б.И. Цветопись в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» / Б.И. Матвеев // Русский язык в школе. 2003. - №1. - С. 20-24

181. Мезин П.М. Материальная культура Мордвы эрзи и мокши (пища, утварь, одежда). Эволюция с конца XIX по 80-е гг. XX в.: автореферат дис. . кандидата исторических наук: 07.00.07 / П.М. Мезин. - Москва, 1994. - 19 с.

182. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах / Е.М. Мелетинский. М.: Рос. гос. гуманитар, ун-т, 1994. — 133 с.

183. Мерцалова М. Н. Костюм разных времен и народов в 4 томах. Том 2. / М.Н. Мерцалова. — М.: АО Академия моды, 1995. — 432с.

184. Мерцалова М.Н . Поэзия народного костюма / М.Н. Мерцалова. — М.: Мол. гвардия, 1988. — 222 с.

185. Мескин В.А. Человек в круге бытия: О творчестве Бунина / В.А. Мескин // Русская словесность. 1993. -№4. - С. 16-24

186. Мещерякова O.A. О цветообозначении в цикле рассказов И.А. Бунина «Темные аллеи» /O.A. Мещерякова // Вопросы лексики и фразеологии русского языка. Орел: «ОРЛИК», 2004. - С. 110-115

187. Мещерякова O.A. Семантика перцепции в аспекте художественной когниции И.А. Бунина: автореферат диссертации докт. филол. наук: 10.02.01 / О. А. Мещерякова. Елец, 2011. - 59 с.

188. Милова Н.В. Семантическое поле «костюм» в культурологическом пространстве русского языка: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Н.В. Милова. — М., 2009. — 17 с.

189. Минералова И.Г. Русская литература серебряного века. Поэтика символизма / И.Г. Минералова. М.: Флинта, 2003. - 270 с.

190. Михайлов О.Н. И.А.Бунин: Жизнь и творчество / О.Н. Михайлов. Тула: Приок. кн. издательство, 1987. - 317с.

191. Михайлов О.Н. И.А.Бунин. Русские дневники / О.Н. Михайлов. М.: Советская Россия, 1990. - 366с.

192. Михайлов О.Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана / О.Н. Михайлов. -М.: Центрполиграф, 2002. 491с.

193. Миягава Кинуё «Только любовь или смерть»: к вопросу о любви и зрении в рассказе «Дело корнета Елагина» / Миягава Кинуё // Метафизика И.А. Бунина. -Воронеж: НАУКА-ЮНИПРЕСС, 2011. С. 87-92.

194. Морозов С.Н. И. А. Бунин литературный критик: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / С.Н. Морозов. — Москва, 2002. - 20 с.

195. Моррис Ч.У. Основания теории знаков / Ч.У. Моррис // Семиотика. Сборник переводов. М.: Радуга, 1982. - С. 45-96

196. Муратова Е. Цветовой колорит в рассказе Е.Замятина «Пещера» / Е. Муратова // Творческое наследие Евгения Замятина: Взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи, очерки, заметки, тезисы: В XIII книгах. Кн.ХИ. Тамбов: ТГУ, 2004. -С.337-342.

197. Муромцева-Бунина В.Н. Жизнь Бунина: беседы с памятью / В.Н. Муромцева-Бунина. — М.: Вагриус, 2007. — 509 с.

198. Мущенко Е. Г. В поисках первореальности (Ранняя проза И. А. Бунина) / Е. Г. Мущенко // Царственная свобода. О творчестве И. А. Бунина. Межвузовский сборник научных трудов к 125-летию со дня рождения писателя. Воронеж: Квадрат, 1995. С. 45-59.

199. Напцок М.Р. Словотворчество в художественной прозе русского зарубежья: Первая волна эмиграции: И. А. Бунин, Е. И. Замятин, В. В. Набоков: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.Р. Напцок. — Майкоп, 2001. 22 с.

200. Нефедов В.В. Чудесный призрак: Бунин-художник / В.В. Нефедов. Минск: Полымя, 1990.-237с.

201. Николина Н. А. Мир запахов в художественной прозе А.П. Чехова / Н. А. Николина // Русский язык в школе. 2004. - №3. - С.68-74.

202. Николина H.A. Поэтика рассказа Бунина «Господин из Сан-Франциско» / H.A. Николина // Русский язык в школе. 1995. -№6. - С. 65-72

203. Никонова Т. А. О смысле человеческого существования в творчестве И. Бунина / Т. А. Никонова // И. А. Бунин: Диалог с миром. Межвузовский сборник146научных трудов, посвященный творчеству И. А. Бунина. Воронеж: Полиграф, 1999.-С. 5-16.

204. Никонова Т. А. «Новый человек» в русской литературе 1900-1930-х годов: проективная модель и художественная практика / Т. А. Никонова. Воронеж: Изд-во Вор. гос. ун-та, 2003. - 232 с.

205. Нинов A.A. М.Горький и Ив. Бунин: История отношений. Проблемы творчества / A.A. Нинов. — JL: Сов. писатель, 1984. — 559 с.

206. Ничипоров И. Поэзия темна, в словах невыразима. / И. Ничипоров. М.: Метафора, 2003. - 255с.

207. Нуралова С.Э. Мышление цветом у J1. Толстого / С.Э. Нуралова // Филология. 1995. - № 8. - С. 5-6.

208. О человеческом в человеке / Под общ. ред. И.Т. Фролова. М.: Политиздат, 1991.-384 с.

209. Овчинникова JI.O. Сенсорная лексика как средство выражения ценностной картины мира Ю.Н. Куранова: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / JI.O. Овчинникова. Калининград, 2009. - 22 с.

210. Одинцова М.В. Художественно-стилевая роль слов лексико-семантического поля «запах» в произведениях И.А. Бунина (аспекты номинации и предикации): автореферат дис. канд. филол. наук: 10.02.01 / М.В. Одинцова. М., 2008. - 23 с.

211. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. М.: ИТИ Технологии, 2006. — 938 с.

212. Омельян A.M. Ю.П. Казаков и И.А. Бунин: аспекты творческой эволюции и внутрилитературного взаимодействия: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / A.M. Омельян — Москва, 2009. 26 с.

213. Орлова И. А. Цветовая палитра в поэме Н. В. Гоголя «Мёртвые души» / И.А. Орлова // Русская речь. — 2004. №6. - С. 13-18

214. Павлова Н.С. Лексика с семой «запах» в языке, речи и тексте: автореферат дис. канд. филол. наук: 10.02.01 / Н.С. Павлова. Екатеринбург, 2006. - 28 с.

215. Пармон Ф.М. Русский народный костюм как художественно-конструкторский источник творчества / Ф.М. Пармон. — М.: Легпромбытиздат, 1994. — 269 с.

216. Паршина В.Л. Атрибутивные словосочетания с прилагательными жёлтый, золотой, золотистый в поэзии второй половины XIX века / В.Л. Паршина // Проблемы теории и методики языка. Ярославль: Изд-во Ярославского гос. унта, 1980.-С. 31-48

217. Пастухова Л.С. Одоративная лексика в произведениях К. Г.Паустовского / Л.С. Пастухова // Язык и стиль произведений В. П. Катаева, К. Г. Паустовского, Л. И. Славина. Одесса: ОГУ, 1987.

218. Плетнева Е.В. Метафора повседневности в русской и французской языковыхкартинах мира («гастрономия», «костюм», «интерьер»): авт. дис. канд.филологических наук: 10.02.20 / Е.В. Плетнева. — Волгоград, 2006. — 23 с.

219. Подмарев Е.А. Религиозно-философские аспекты литературной критики И.А. Ильина: творчество И.А. Бунина, A.M. Ремизова, И.С. Шмелева: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.А. Подмарев. — Нижний Новгород, 2011. 18 с.

220. Полторацкая C.B. Мотив «потерянной» России в эмигрантском творчестве И.А. Бунина и И.С. Шмелева: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / C.B. Полторацкая. — Белгород, 2006. 21 с.

221. Пономарев Е.Р. И.А. Бунин и Л.Н. Толстой: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Е.Р. Пономарев. — Санкт-Петербург, 2000. 26 с.

222. Поселягин Н. Антропологический поворот в российских гуманитарных науках / Н. Поселягин // Новое литературное обозрение. 2012. - № 1. - С. 27-36

223. Поспелов Г.Н. Теория литературы: учебник для филологических специальностей университетов / Г.Н. Поспелов. — М.: Высш. шк., 1978. — 351 с.

224. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. — M.: SmartBook, 2009. — 651с.

225. Пращерук Н.В. Художественный мир прозы И.А.Бунина: язык пространства / Н.В. Пращерук. Екатеринбург: Муниципальный учебно-методический центр Развивающее обучение, 1999. - 254с.

226. Пращерук Н.В. «Реалистический» вариант русского модернизма: о прозе И.А.Бунина / Н.В. Пращерук // Романтизм и реализм: парадигмы художественности, авторские стратегии Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2011. - С. 129-162

227. Пращерук Н.В. Реальность духовного в прозе И.А. Бунина: софиологический аспект / Н.В. Пращерук // Классическая словесность и религиозный дискурс -Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2007. С. 282-300

228. Прокофьева Л.П. Звуко-цветовая ассоциативность: универсальное, национальное, индивидуальное / Л.П. Прокофьева. — Саратов: Изд-во Сарат. мед. ун-та, 2007. — 279 с.

229. Проходова В.П. Эволюция жанра миниатюр в прозе И.А. Бунина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / В.П. Проходова. — Москва, 1999. 18 с.

230. Прохорова И.Д. Новая антропология культуры / И.Д. Прохорова// Новое литературное обозрение. 2009. - № 6. - С. 9-16

231. Путнин Ф.В. Деталь / Ф.В.Путнин // Краткий литературный энциклопедический словарь в 9 т. Том 9 / Подё общей ред. В.М. Кожевникова и П.А.Николаева. М.: Советская энциклопедия, 1987.

232. Пушкарева Н.Л. Во всех ты, душенька, нарядах хороша. Одежда русских женщин XVIII вв. / Н.Л. Пушкарева // Родина. 1995. -№ 8. С.76-80.

233. Пушкарева Н.Л. «Обморок лягушки» или «бараний окорок»? Одежда русских женщин Х1Х-начала XX в. (Очерк четвертый) / Н.Л. Пушкарева // Родина. 1995. -№ 10. -С.81-87.

234. Рапацкая Л.А. Искусство «серебряного века» / Л.А. Рапацкая М.: «Просвещение», 1996. - 192 с.

235. Рахманкулова Д.Р. Вещь как мера культуры человека: дис. . канд. философ, наук: 24.00.01 / Д.Р. Рахманкулова. — Нижний Новгород, 2005. 175 с.

236. Рейн Е. Поэзия и «вещный» мир / Е. Рейн // Вопросы литературы. 2003. -№3. - С.3-9.

237. Риндисбахер Ханс Д. От запаха к слову: Моделирование значений в романе Патрика Зюскинда «Парфюмер» / Ханс Д. Риндисбахер http://magazines.russ.ru/nlo/2000/43/hans.html дата: 22.03.2011

238. Рогачева H.A. Ольфакторное пространство русской поэзии конца XX начала XX века: проблемы поэтики / H.A. Рогачева. - Тюмень: Изд-во Тюменского гос. ун-та, 2010.-403 с.

239. Ромодановская Е.К. Сюжетный комплекс «переодевание» и мотив потери одежды в повестях о гордом царе / Е.К. Ромодановская // Критика и семиотика. -2010. №14. - С.29-36.

240. Роу К. Концепция цвета в Древнем Мире / К. Роу // Психология цвета. М.: «Релф-бук», 1996. - С.7-47.

241. Русская литература рубежа веков (1890-е-нач. 1920-х гг.): Сб. ст. в 2 кн. -Книга 1 / отв. ред. В. А. Келдыш. М.: Издательский центр «Академия», 2001. -960 с.

242. Русская народная одежда: историко-этнографические очерки / М.Г. Рабинович и др. — М. : Индрик, 2011. — 775 с.

243. Русские: Из истории русского народного жилища и костюма: (Украшение крестьянских домов и одежды: Середина XIX- начало XX в.): Историко-этнографический атлас / Отв. ред. И.И. Кушнер. — М.: Наука, 1970. — 206 с.

244. Русские писатели XX века: от Бунина до Шукшина: учебное пособие / под ред. H.H. Беляковой и М.М. Глушковой. — М.: Флинта, 2006. — 438 с.

245. Русский традиционный костюм: ил. энцикл. / Авт.-сост. Н. Соснина, И. Шангина. — СПб.: Искусство-СПб, 1998. — 399 с.

246. Рыбальченко Т. Семантика одежды в поэзии И. Бродского / Т. Рыбальченко // «Чернеть на белом, покуда белое есть». Антиномии Иосифа Бродского: сб. статей. Томск: PaRt.com, 2006. - 288 с.

247. Рязанцев С. Философия смерти / С. Рязанцев. СПб.: Спикс, 1994. - 320с.

248. Саакянц А. Вступительная статья / А. Саакянц //И.А. Бунин. Рассказы. М.: Правда, 1983.-С. 3-12.

249. Свинцицкая E.B. Реализация художественно-эстетического потенциала лексики восприятия в романах М.А. Булгакова: автореферат дис. . кандидата филологических наук: 10.02.01 / Е.В. Свинцицкая. Самара, 2004. - 18 с.

250. Садыкова H.A. Проза Ивана Бунина / H.A. Садыкова. Душанбе, 1975. - 88с.

251. Сарычев В.А. И.Бунин и К.Леонтьев: Эрос «цветущей сложности» жизни / В.А.Сарычев // Филологические науки. 2005. -№2. - С. 23-34.

252. Семенова О.Н. О значимости цвето-световой палитры в поэтике И.А. Бунина / О.Н. Семенова // Цвет и свет в художественном произведении.- Сыктывкар, -1990.-С. 46-55.

253. Серкова В.А. Неописуемый Петербург (Выход в пространство лабиринта) / В.А. Серкова // Метафизика Петербурга (Петербургские чтения по теории, истории и философии культуры). СПб, 1993. - Вып.1. - С.95-113.

254. Серикова Л.В. Портрет персонажа в прозе В.М. Шукшина: Системное лексико-семантическое моделирование: автореферат дис. . кандидата филологических наук: 10.02.01 / Л.В. Серикова. Барнаул, 2004. - 23 с.

255. Скрипникова Т.И. Духовно-религиозная проблематика и ее художественное воплощение в «крестьянской прозе» И.А.Бунина: диссертация, канд. филол. наук : 10.01.01 / Т.И. Скрипникова. Воронеж, 2008. — 238 с.

256. Славецкий В. Любовь и радость бытия. О творчестве И.Бунина / В. Славецкий // Подъем. 1986. - №10. - С. 113-118.

257. Сливицкая О.В. Рассказ И.Бунина «Петлистые уши» (И.Бунин и Ф.Достоевский) / О.В. Сливицкая // Русская литература XX века (дооктяборьский период). Калуга, 1971.- Сборник 3. - С. 160-172.

258. Сливицкая О.В. Чувство смерти в мире Бунина / О.В. Сливицкая // Русская литература. 2002. -№1. - С.64-78.

259. Сливицкая О.В. Повышенное чувство жизни: Мир Ивана Бунина / О.В. Сливицкая. М.: РГГУ, 2004. - 270с.

260. Слинько М.А. О частном случае использования мифа в поэтике И. Бунина (к проблеме «И. Бунин и символисты» после символизма) / М.А. Слинько // Метафизика И. Бунина. Воронеж, 2008. - С. 149 - 160151

261. Смекловская М.Ю. Реальный факт и художественный вымысел в творчестве И.А. Бунина: На материале рассказов и повестей «Деревня» и «Суходол»: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.Ю. Смекловская. — Елец, 2003. -22 с.

262. Смирнова JI.A. Реализм Ивана Бунина / J1.A. Смирнова. М.: РГГУ, 1984. -227с.

263. Смирнова J1.A. Иван Алексеевич Бунин: Жизнь и творчество / JI.A. Смирнова. -М.: РГГУ, 1991.- 191с.

264. Смирнова J1.A. Русская литература конца XIX начала XX века / JI.A. Смирнова. - М.: Лаком-книга, 2001. - 400с.

265. Смольнинов Е.Б. Буддийская тема в прозе И.Бунина: Рассказ «Чаша жизни» / Е.Б. Смольнинов // Русская литература. 1996. -№3. - С.205-212.

266. Соловьев С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского / С.М. Соловьев. М.: Советский писатель, 1979. - 352 с.

267. Соссюр Ф. Труды по языкознанию / Ф. де Соссюр. М.: Прогресс, 1977. — 695 с.

268. Спивак P.C. Грозный космос Бунина / P.C. Спивак // Литературное обозрение. 1995. -№3. - С.35-39.

269. Спивак P.C. Энергожизнь рассказа И. Бунина «Темные аллеи» / P.C. Спивак // Вестник Пермского университета: Вып. 4(10). Пермь. 2010 . - С. 156-164.

270. Спивак М.Л. Два типа портретной характеристики героя в творчестве Ф.М. Достоевского / М.Л. Спивак // Типология литературного процесса. Пермь: Пермский гос. университет, 1990. - С.61-75.

271. Степун Ф. Иван Бунин / Ф.Степун. Портреты. СПб.: Изд-во Рус. Христиан, гуманит. ин-та, 1999. - С. 216-260.

272. Таирова И.А. Восточные традиции в творческом восприятии И.А. Бунина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / И.А. Таирова. — Москва, 2010. -21 с.

273. Тарланов Е.З. Парадокс стиля и творческого метода Бунина в рассказе «Дело корнета Елагина» / Е.З.Тарланов // Филологические науки. 2002. -№6. - С.24-31.

274. Твардовский А. Т. Статьи и заметки о литературе. Речи и выступления (19331970) / А.Т. Твардовский // И.А. Бунин. Собрание сочинений в 6 томах: Т.5. М.: Худ. лит., 1980. С. 56-100.

275. Толкачева СП. Народный костюм Воронежской губернии конца XIX начала XX века / С.П. Толкачева. — Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2007. — 222 с.

276. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. М.: ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство ACT», 2000.

277. Топорков A.JI. Заговоры в русской рукописной традиции XV-XIX вв.: история, символика, поэтика / A.JI. Топорков. — М. : Индрик, 2005. — 478 с.

278. Топоров В. Н. Петербургский текст русской литературы: избранные труды / В.Н. Топоров. — СПб: Искусство-СПБ, 2000. 612 с.

279. Топоров В.Н. Апология Плюшкина: вещь в антропоцентрической перспективе / В.Н. Топоров // Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное. М.: Изд. группа «Прогресс» -«Культура», 1995. - С. 7-111.

280. Трубицина Н. А. Музыкальные мотивы в творчестве И.А. Бунина: функционально-поэтический аспект: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / Н. А. Трубицина. Елец, 2000. - 19 с.

281. Туниманов В.А. Бунин и Достоевский / В.А. Туниманов // Русская литература. -1992. -№3. С.55-73.

282. Удодов Б.Т. Пушкин: художественная антропология / Б.Т. Удодов. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1999. — 302 с.

283. Успенский Б.А. Избранные труды. Том первый. Семиотика истории. Семиотика культуры / Б.А. Успенский. - М.: Издательство «Гнозис», 1994. -432 с.

284. Фасмер M. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. Том четвертый / М. Фасмер. — М.: Астрель: ACT, 2004. - 860 с.

285. Федосюк Ю.А. Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века / Ю.А. Федосюк. М.: Флинта, 2010. - 264 с.

286. Филимонова E.H. Ольфакторные знаки переводного произведения (на материале переводов с корейского и китайского) / E.H. Филимонова // Язык. Сознание. Коммуникация. 2008. - №26. - С.38 - 64.

287. Фиш М. Ю. Сенсорные коды поэтики цикла рассказов И.А. Бунина «Темные аллеи»: диссертация, канд. филол. наук : 10.01.01 / М.Ю. Фиш. — Воронеж, 2009. — 202 с.

288. Философская антропология: Учебное пособие / под ред. С.А. Лебедева М.: ИКЦ «Академкнига», 2005. - 423с.

289. Флобер Г. Собрание сочинений в 5 т. Т.5 / Г. Флобер. М.: Правда, 1956. — 506 с.

290. Флоренский П. Иконостас / Священник Павел Флоренский // Избранные труды по искусству. М.: Изобразительное искусство, 1996. - 336 с.

291. Фрумкина P.M. Цвет, смысл, сходство: аспекты психолингвистического анализа / P.M. Фрумкина. — М.: Наука, 1984. — 175 с.

292. Хайнади 3. Чувственное искушение слов. Бунин. «Жизнь Арсеньева. Юность» / 3. Хайнади // Вопросы литературы. 2009. -№1. - С. 253-270.

293. Хализев В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев -М: Высш. шк., 1999. 398 с.

294. Хоруженко K.M. Культурологический словарь / K.M. Хоруженко. Ростов на Дону: Феникс, 1997. - 640 с.

295. Царственная свобода: О творчестве И.А.Бунина: К 125-летию со дня рождения писателя: Межвузовский сборник научных трудов. — Воронеж: Квадрат, 1995. — 166с.

296. Цивин Р.Д. Художественная деталь и ее идейно-эстетические функции в литературном произведении (Современный русский рассказ А. Антонов, Ю. Нагибин, Ю. Казаков): автореф. дис. . канд филолог, наук. Киев, 1970. - 20с.

297. Цоффка B.B. Из поэтики цветов как знаков и символов христианства в романе A.C. Пушкина «Евгений Онегин» / В.В. Цофка // Русский язык за рубежом. 1996. - № 3. - С. 108-113.

298. Чебоненко О.С. Восток в художественном сознании И.А. Бунина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / О.С. Чебоненко. — Иркутск, 2004. 23 с.

299. Черников А.П. В «Книгоиздательстве писателей Москвы» / А.П. Черников // Иван Бунин и литературный процесс начала XX века: Межвузовский сборник научных трудов. — Ленинград: ЛГПИ им. Герцена, 1985. С. 112-122.

300. Черняков A.A. Художественная деталь как объект эстетического анализа: дис. . канд. философ, наук: 10.00.13 / A.A. Черняков. Астрахань, 1978. - 196 с.

301. Чехов в воспоминаниях современников / Под ред. Н.Л. Бродского. — М.: Гослитиздат, 1954. — 632 с.

302. Чович Б. Мотив «инстинкт смерти» у Иво Андрича и Ивана Бунина / Б. Чович //Славяноведение. -1995.-№1.- С.61-68.

303. Чудаков А.П. Предметный мир литературы (К проблеме категорий исторической поэтики) / А.П. Чудаков // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М.: Наука, 1986. - С. 251 - 291.

304. Чумак-Жунь И.И. Лексико-семантическое поле цвета в языке поэзии И. А. Бунина: Состав, структура, функционирование: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / И.И. Чумак-Жунь. — Киев, 1996. 23 с.

305. Чуньмэй У.Портрет в рассказах и повестях Л.Н. Андреева: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / У. Чуньмэй. — Москва, 2006. 23 с.

306. Шрая Н.М. Костюм в России XVIII-начала XX вв.: каталог: из фондов музея / Н.М. Шарая, Е.Ю. Моисеенко. — Л.: Б.и., 1962. — 48 с.

307. Шемякина М.К. Человек и мир в дневниках И.А. Бунина и М.М. Пришвина: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / М.К. Шемякина. — Белгород, 2004. -23 с.

308. Шкиль С. В. Синий пурпур кружит вниз. Поэтика синего цвета в лирике И. Бунина и М. Кузмина / C.B. Шкиль // Русская речь. 2004. - №3. - С. 17-22.

309. Шеншин B.K. Психологический портрет в творчестве М.Ю. Лермонтова и Ф.М. Достоевского в связи с концепцией личности / В.К. Шеншин // Типология литературного процесса. Пермь: Пермский Гос. университет, 1990. - С. 50-60

310. Шмонин Д.В. Фокус метафизики. Порядок бытия и опыт познания в философии Франсиско Суареса / Д.В. Шмонин. СПб.: РИД Санкт-Петерб. гос. горного ин-та им. Г.В.Плеханова, 2002. - 201 с.

311. Щеглов М. Верность деталей / М. Щеглов // Новый мир. 1957. - № 1. - С. 258-271.

312. Щербенок A.B. Толстой, Чехов, Бунин, Набоков: Риторика и история: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / A.B. Щербенок. — Санкт-Петербург, 2001.-27 с.

313. Эйхенбаум Б. О прозе. О поэзии. / Б. Эйхенбаум. Л.: Худ. лит., 1986. - 456 с.

314. Эко У. «Отсутствующая структура. Введение в семиологию» / У. Эко. — Спб.: ТОО ТК «Петрополис», 1998. — 432 с.

315. Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / У. Эко. СПб.: Симпозиум, 2005. - 502 с.

316. Эпштейн М. Хаптика. Человек осязающий // Эпштейн М.Н. Философия тела / Тульчинский Г.Л. Тело свободы. СПб: Алетейя, 2006. - С. 16-38.

317. Эпштейн М. Ирония стиля: демоническое в образе России у Гоголя/ М. Эпштейн // Новое литературное обозрение. № 19. - 1996. - С. 129-147.

318. Этнокультурные связи Мордвы: Дооктябрьский период: Межвуз. сб. науч. трудов. — Саранск: МГУ, 1988. — С. 97 113

319. Юркина Л.Н. Символика цвета и света в повести А.И.Куприна («Поединок») / Л.Н. Юркина // Цвет и свет в художественном произведении. Сыктывкар: СГУ, 1990.-С. 36-41.

320. Якобсон P.O. Избранные работы по лингвистике / P.O. Якобсон. -Благовещенск: Гуманит. колледж им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998. — 448 с.

321. Яровая Т.Ю. Личные собственные имена в дореволюционном творчестве И. А. Бунина: отбор и использование: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Т.Ю. Яровая — Воронеж, 2000 . — 258 с.156

322. Connol. J. W. Ivan Bunin / J. W. Connol. Boston: Twaine, 1982. 159 p.

323. Kryzytski S. The Works of Ivan Bunin / S. Kryzytski. The Hague: Mouton, 1971. -283p.

324. Marullo Th.G. If you see the Buddha: Studies in the fiction of I. Bunin / Th.G. Marullo. Evanston (111.): Nothwestern univ. press, 1998. 208 p.

325. Poggioli P. The Spirit of the Letter: Essays in European Literature / P. Poggioli. -Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 1965. 373p.

326. Woodward J.B. Eros and nirvana in the art of Bunin / J.B. Woodward // The modern language rev. Birmingham, 1970. Vol.65, № 3. - P. 576-586.