автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: "Поэзия воображения" в Англии конца XVIII - начала XIX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Поэзия воображения" в Англии конца XVIII - начала XIX в."

005020670

На правах рукописи

(Ь-

Халтрин-Халтурина Елена Владимировна

"Поэзия воображения" в Англии конца XVIII - начала XIX в. (стилевая динамика в эпоху романтизма)

Специальность 10.01.03 — литература народов стран зарубежья (литературы Европы)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

5 ДПР 2012

Москва 2012

005020670

Работа выполнена в Отделе классических литератур Запада и сравнительного литературоведения Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН

Официальные оппоненты:

Наталия Александровна СОЛОВЬЁВА

доктор филологических наук, профессор (кафедра истории зарубежной литературы Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова)

Елена Николаевна ЧЕРНОЗЁМОВА

доктор филологических наук, профессор (кафедра всемирной литературы Московского педагогического государственного университета)

Ирина Алексеевна ШИШКОВА

доктор филологических наук, профессор заведующая кафедрой иностранных языков (Литературный институт им. A.M. Горького)

Ведущая организация:

Институт высших гуманитарных исследований им. Е.М. Мелетинского Российского государственного гуманитарного университета (ИВГИ РГГУ)

Защита состоится 22 мая 2012 г. в 15 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.209.01 по филологическим наукам в Федеральном государственном бюджетном учреждении науки Институте мировой литературы им. A.M. Горького РАН, по адресу: 121069, г. Москва, ул. Поварская, д. 25а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Федерального государственного бюджетного учреждения науки Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН.

Автореферат опубликован на сайте ВАК 18 февраля 2012 г.:

http://vak2.ed.gov.ru/catalogue/details/61682

Автореферат разослан __апреля 2012 г.

v - ffiJjAftib 2-0 {¿_

Ученый секретарь / /

диссертационного совета, доктор филологических наук,< , Тамара Викторовна КУДРЯВЦЕВА

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объект данного диссертационного исследования - поэтические и прозаические тексты британских литераторов конца XVIII - начала XIX века, в которых получила теоретическое осмысление и художественное воплощение категория "воображения" ("imagination").

В Великобритании начала XIX в. эта категория завоевала особый статус не только в философском, но и в литературно-критическом дискурсе. Обязательность, с которой англичане обращались к термину "воображение" как к инструменту литературного анализа, в высшей степени специфична для их национального художественного сознания.

Начиная с XVIII века в системе критериев для оценки достоинств художественных произведений современников и предшественников английские мыслители (Э. Шефтсбери, Дж. Аддисон и др.) использовали понятия "воображение" ("imagination") и "фантазия" ("fancy"), теоретически отграничивая одно от другого. В общих чертах различие сводилось к следующему: поэзия фантазии навевала атмосферу обмана и была исполнена юмора, а поэзия воображения отличалась лиричностью и медитативностью. Позднее, у ранних английских романтиков Колриджа и Вордсворта, эта дифференциация приобрела статус эксплицитной поэтологической регламентации: они создали ряд предписаний, следуя которым, стихотворцы могли стилизовать произведения под "поэзию фантазии" (poems of fancy) или "поэзию воображения" (poems of imagination). Однако именно последняя получила в их творчестве преимущество, чем и объясняется то, что она стала главным объектом данного исследования.

Таким образом, в романтический период "воображение" становится эстетической доминантой, которой подчиняются все элементы особого английского стиля, воплотившегося в целом корпусе произведений - в так называемой "поэзии воображения" (букв, "poems of imagination").

Цель исследования. В рамках данной диссертации предпринимается попытка изучить английскую "поэзию воображения" в динамике ее развития (кон. XVIII- нач. XIXв.), охарактеризовать- с позиций отечественного литературоведения - природу этого феномена (его соотнесенность с категориями стиля, жанра, модуса) и обозначить его место в мировом литературном процессе.

С достижением указанной цели сопряжено решение следующих задач:.

1. изучение романтической "поэзии воображения" в контексте национальных художественных традиций, поиск предпосылок этого явления в литературе XVIII в. и отголосков - в постромантической литературе;

2. указание парадигматических рядов, к которым принадлежал термин "воображение" (imagination) в предромантической, раннеромантической, позднеромантической и постромантической литературе Англии;

3. установление связи между учениями о воображении и поэтическими опытами у Колриджа, Вордсворта, Китса и Шелли; проведение понятийно-категориального анализа их поэтических текстов;

4. выявление и уточнение формальных компонентов стиля, воплотившегося в корпусе произведений, известном как "поэзия воображения";

5. определение доли нормативного и индивидуального в изучаемом стиле у разных романтических авторов;

6. соотнесение научной терминологии отечественной и зарубежной школ, занимающихся проблемами английского романтизма; оценка динамики восприятия английского романтизма в современном л итературоведении.

Предметом исследования является стилевая динамика эпохи английского романтизма. Исследуя, как менялись образцы "поэзии воображения" от одного поэта к другому, автор диссертации анализирует динамику стиля в ее узком, конкретном понимании. С другой стороны, в диссертации используется широкое понимание стилевой динамики как того сдвига в представлениях об оперировании литературными стилями, который имел место в сознании двух поколений английских поэтов романтической эпохи.

Актуальность диссертации определяется не только возросшим в последние годы исследовательским и читательским интересом к разным тенденциям в рамках романтизма (особенно к творчеству "консервативных" романтиков, известных своими религиозными убеждениями), но и необходимостью дальнейшей конкретизации и систематизации понимания динамики смены художественных стилей.

Теоретики литературы в самом общем виде отмечали присутствие в романтизме доли нормативности. Отсутствуют монографические работы, в которых изучался бы постепенный характер перехода к индивидуальным стилям внутри романтизма, и в частности- внутри английского романтизма. В связи с этим особый научный интерес вызывает развитие и угасание конвенциональных стилей (т.е. стилей с значительной долей нормативности) как промежуточного звена между нормативным и индивидуально-авторским стилем. Изучение этого процесса представляется диссертанту актуальным и перспективным, так как высвобождает новые возможности понимания полного корпуса романтических текстов.

Актуальность работы обусловлена также необходимостью систематичного соотнесения научного инструментария, которым пользуются отечественные и западные исследователи английского романтизма (терминологический аппарат, принципы установления хронологических границ романтизма, различные подходы к выявлению главных фигур романтического движения и основных произведений романтизма).

Следуя за авторами отечественных трудов по исторической поэтике (прежде всего, за коллективной монографией "Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания". - М.: Наследие, 1994), автор диссертации рассматривает романтизм как этап, принадлежащий эпохе "поэтики автора", которая охватывает конец XVIII -начало XX в. Говоря о "расцвете" английского романтизма, предлагается придерживаться широко распространенной в английской и американской школе периодизации по К.Х. Холману: 1750-1798— "Век Сэмюэля Джонсона"; 1798-1832— Эпоха расцвета романтизма в Англии; 18321870— Викторианская эпоха; 1870-1901 — Поздневикторианская эпоха.

Хотя эта периодизация внутренне противоречива - "факты английской литературной жизни" представлены в двух первых звеньях, а "политическая" составляющая - в двух последних, - данный тип периодизации удобен тем, что он указывает четкие хронологические рамки изучаемого периода.

Поскольку в центре исследования находится традиция создания так называемой "поэзии воображения" (poems of imagination) в противовес "поэзии фантазии" (poems of fancy), и отчасти в противовес "поэзии,

вдохновленной свыше" (poems of inspiration), то в фокус внимания настоящего исследования попадают тексты, созданные в 1798-1822 гг. Именно на эти годы приходится всплеск интереса английских романтиков к изучаемому здесь стилю: первые образцы "поэзии воображения" были опубликованы в сборнике "Лирические баллады" (1798) Вордсворта и Колриджа, а последние, из наиболее ярких,- это шеллиевская поэзия итальянского периода (1822). Вместе с тем, выводы диссертации могут быть полезны и при интерпретации хронологически более ранних и более поздних литературных феноменов.

Научная новизна и теоретическая значимость исследования определяется тем, что в нем поэтическая практика крупнейших английских авторов эпохи романтизма впервые рассматривается в свете постоянно развивающихся и взаимодействующих между собой теоретико-поэтологических представлений о воображении.

Новым является отказ от широко распространенного за рубежом дихотомического деления английской романтической поэзии по классам "литература воображения" / "литература фантазии" в пользу более дробной классификации, учитывающей функциональную значимость романтической категории "вдохновение".

Кроме того, новым является изучение английской "поэзии воображения" как поэзии, выдержанной в определенном -"имагинативном"- стиле (от англ. "imagination"- воображение). Автор диссертации связывает "поэзию воображения" с понятием "стиль", поскольку она воплощает в себе целую систему методов художественного отображения и изображения действительности: имагинативный стиль породил ряд художественных моделей, которые в произведениях английских романтиков воспроизводились с достаточно устойчивым единообразием.

Через конкретный, многоуровневый анализ текстов в диссертации выявляются характерные черты имагииативного стиля как стиля устойчивого, конвенционального, с его особым соотношением традиционалистского и личного начал. С одной стороны, этот стиль предполагал признание разными авторами единой системы ценностей, знание и употребление единой терминологии (общей для всей образованной Великобритании) с опорой на "ключевые" эстетические термины. С другой стороны, поэты всячески препятствовали

окончательной стабилизации многих элементов стиля: они неизменно обсуждали и корректировали совместный понятийный аппарат, постоянно уточняли то, что сегодня принято называть стилеобразующими факторами и стилевыми категориями.

Основываясь на изучении стилеобразующих факторов, стилевых категорий и структурных элементов "поэзии воображения", автор данной диссертации приходит к выводу о том, что имагинативный стиль был характерен, главным образом, для английских романтиков старшего поколения. Старшие английские романтики (Колридж и Вордсворт), еще сохранявшие связь с предшествующей эпохой "готового риторического слова", тяготели к тому типу письма, который в данной диссертации именуется "конвенциональным" художественным стилем. Применительно к творчеству младших английских романтиков (Шелли, Ките и др.), с большей определенностью можно говорить о художественном стиле как явлении индивидуальном, индивидуально-авторском.

Таким образом, в данной диссертации впервые делается попытка вскрыть механизм становления, развития и последующего угасания конвенционального стиля романтизма (т.е. стиля с достаточно существенной долей нормативного) в отдельно взятой национальной литературе.

Методология диссертационного исследования базируется на трудах В.В. Виноградова, В.М. Жирмунского, П.Н. Сакулина, Л.Я. Гинзбург, Б.Р. Виппера, A.B. Чичерина, А.Н. Соколова, Д.С. Лихачева, П.В. Палиевского, Н.К. Гея, В.В. Кожинова, И.Ю. Подгаецкой, М.М. Гиршмана, A.B. Михайлова и др. Автор данной диссертации опирается на литературоведческую концепцию "стиля", которая разрабатывалась на протяжении многих десятилетий в отечественном литературоведении. Понятие стиля трактуется в традициях отечественной школы (П.А. Гринцер, С.С. Аверинцев, М.Л. Андреев, М.Л. Гаспаров, A.B. Михайлов, Е.М. Мелетинский, С.Ю. Неклюдов, Е.С. Новик, А.Б. Куделин, Б.Л. Рифгин, О.Б. Вайнштейн, Ю.В. Манн), главным образом, как одна из основных поэтологических категорий (стиль, жанр и автор), движение которых отражает смену типов художественного сознания и последовательность литературных эпох. Направление романтизма здесь рассматривается как принадлежащее эпохе авторской поэтики, когда доминирует индивидуально-творческий тип

художественного сознания. В то же время, диссертация опирается на объемный корпус трудов отечественных (A.A. Елистратова, М.П.Алексеев, А.Н. Горбунов, Н. Я. Дьяконова, Е.П.Зыкова, А.П. Саруханян, И.О. Шайтанов, H.A. Соловьева, Д.М. Урнов, Г.В. Яковлева, A.M. Зверев, Е.И. Клименко и др.) и западных (Б. Уилли, У. Уимзат, Н. Столкнехт, Э.Л. Тувсон, Р. Уэллек, М. Абраме, Дж. Энгелл, Р. Лангбаум, Э. Николе и др.) исследователей английского романтизма. Среди них важное место отводится трудам, посвященным романтической эстетике и истории интеллектуальной культуры.

В основу данного исследования положен комплексный подход, объединяющий сравнительно-исторический метод (предусматривающий изучение материала в синхроническом и диахроническом срезах) со структурно-семиотическим анализом текстов. Диссертация обращается к ряду вспомогательных дисциплин- стиховедению, текстологии, литературоведческому источниковедению, истории науки, что дает возможность углубить и конкретизировать существующие представления об английском романтическом каноне, расширив его за счет поэтико-философских трудов ранних английских романтиков.

Основные положения, выдвигаемые на защиту:

1. Степень "выраженности" имагинативного стиля в поэзии зависит от того, насколько четко ее автор формулировал для себя смысл понятия "воображение" (иначе говоря, смысл эстетической доминанты). Старшим английским романтикам свойственно педантичное отношение к употреблению термина: они строго (причем, каждый по-своему) отграничивали "воображение" от "фантазии", а в зрелом творчестве- и от "вдохновения". У младших романтиков "воображение" было весьма расплывчатым термином. Как следствие, мера проявленности имагинативного стиля в поэзии старших романтиков больше, чем у младших.

2. Предметом особого поэтического внимания старших романтиков сделались моменты ярких "вспышек" воображения. Вордсворт дал им название "места времени" (spots of time), а Колридж - "благословенные видения" (blessed visions). Описания таких моментов представляют собой самостоятельные эпизоды, структурирующие тексты обоих поэтов (иначе говоря, являются "формальными составляющими стиля").

3. Младшие романтики (Дж. Ките, П.Б. Шелли и Дж.Г. Байрон) вольнее, чем Вордсворт и Колридж, употребляют термин "воображение". Они не всегда порывают с раннеромантической традицией поэзии, воспевающей "воображение", но в их сочинениях видения, вызванные этой силой, сближаются с фантастическими картинами и с образами вдохновения. Соответственно, меняется и смысл, вкладываемый в понятие "структурные составляющие стиля".

4. Предлагается выделять "простые" и "сложные" формальные компоненты имагинативного стиля (В.В. Виноградов условно называл такие компоненты "символами", а А.Н. Соколов - "постелями стиля"). Простые компоненты стиля имеются во всех произведениях, относящихся к "поэзии воображения", то есть к поэзии, где имагинативный стиль получил достаточно четкое, "узнаваемое" выражение. Их присутствие выявлено в творчестве старших и младших романтиков.

5. Простые компоненты стиля, при их многократном использовании, имеют тенденцию формировать стабильные группы, образуя более крупные и жесткие структуры. Такие устойчивые комбинации предлагается называть "сложными структурными компонентами" (или "носителями") стиля. В силу того, что последние являют собой модель, неоднократно воспроизводимую в творчестве того или иного автора (а также в творчестве его немногочисленных подражателей), "сложные носители" отождествимы с так называемыми "авторскими жанрами". К примеру, Колридж следовал двум устойчивым моделям собственной разработки: жанру "стихотворения-беседы" (conversation poem) и жанру 'Таинственной поэмы" (the Mystery poem). Стихотворения-беседы включают в себя единичные "благословенные видения", а таинственные поэмы - серии таких видений. Аналогичным образом, Вордсворт в лирических стихотворениях фокусировал внимание на единичном "месте времени", а в поэмы, посвященные психологическому самоанализу, включал несколько видений героя, по-своему их упорядочивая.

6. У младших романтиков имагинативный стиль, воплощаясь в тексте, утратил ту четкую выраженность, при которой "каждая внешняя мелочь <...> обнаруживает внутреннюю подчиненность и является

выражением единого принципа"1. Произошло это в силу того, что границы центрального стилевого понятия "воображение" размылись, постепенно оно стало утрачивать доминирующую позицию. Это привело к ослаблению связей между различными элементами стиля. В результате в поэзии младших романтиков сохранялись- хотя и в модифицированном виде- лишь "простые" компоненты стиля (отдельные "вспышки видения"), которые, как правило, не формировали устойчивые группы. Поэтому о существовании в творчестве младших романтиков "сложных носителей" имагинативного стиля говорить не приходится.

Критерий достоверности полученных результатов и научная обоснованность диссертационного исследования обусловлены тем, что работа базируется на изучении и сопоставлении большого количества первоисточников. Это- поэтические произведения, философские фрагменты, эссе, литературно-критические заметки, переписка, лекции и пр. Некоторые изучаемые тексты никогда не переводились на русский язык. Отдельные рукописи не опубликованы и на языке оригинала - они изучались диссертантом в архивах. Отбор анализируемого материала продиктован его значимостью для решения поставленных в диссертации задач.

В диссертации проанализирован и обобщен обширный научный материал, включающий в себя как классические труды по поэтике и истории романтизма, так и новейшие отечественные и зарубежные исследования по изучаемой проблематике.

Материалы исследования апробированы на многих научных конференциях, проходивших в России и за рубежом, и опубликованы в ведущих рецензируемых изданиях.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении исторической поэтики, в вузовских курсах истории и теории западноевропейских литератур, при разработке спецкурсов, учебных и учебно-методических пособий. Наблюдения, касающиеся соотнесения

' Паяиевский П.В. Постановка проблемы стиля // Теория литературы. Основные проблемы в теоретическом освещении: Стиль; Произведение; Литературное развитие / Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького АН СССР. - М.: Паука, 1965. - С. 17.

научной терминологии на разных языках, могут найти применение в области научного перевода.

Объем и структура работы. Диссертация объемом 462 с. состоит из введения, трех разделов (в которые вошли шесть основных глав), заключения и библиографии. Список использованной литературы включает более 580 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определены объект и предмет исследования, обоснована актуальность и новизна избранной темы, сформулированы цели и задачи диссертации. Подробно охарактеризована степень изученности темы и методологическая основа.

Теория стиля

Констатируя существование многообразных лингвистических и литературоведческих учений о "стиле", автор диссертации, сообразуясь с задачами своего исследования, обращается к тем из них, что рассматривают "стиль" преимущественно как литературоведческую категорию.

Примечательно, что в литературоведении, занимающемся проблемами английского романтизма, распространено достаточно узкое понимание "стиля"- не как метода построения образа и принципов мироощущения художника, а как набора стилистических приемов, присущих тому или иному автору.

К примеру, ученые англо-американской школы, употребляющие термин "стиль" в разных значениях, в том числе теоретически понимая под "стилем" некое надындивидуальное единство, в практической критике отказываются от специфически литературоведческой трактовки термина. При непосредственном обращении к анализу романтических текстов они говорят о стиле, опираясь на лингвистические и риторические описательные модели. Свидетельство тому- специальные монографические исследования, посвященные индивидуальным стилям английских поэтов. Например, монография Р. Марри о стиле У. Вордсворта (Murray R., 1967) и монография У. Кича о стиле П.Б. Шелли (KeachW., 1984). В этом же лингвистическом ключе стиль английских

романтиков - в трудах, специально посвященных вопросам стиля -исследовали российские ученые2.

Благодаря работам отечественных ученых, установилось понимание стиля как некоего «известного целого, выражающегося в особенностях художественной речи, композиции, сюжета и т.п. (но не сводимое к ним), как единой устремленности, проникающей все частности»3.

Начальную разработку данная концепция получила в трудах академика В.В. Виноградова. В частности, в работе "Стиль Пушкина" (1941) он трактовал изучение пушкинского стиля как "наблюдения над образованием устойчивых поэтических методов отражения и изображения действительности в пушкинском творчестве" (курсив мой. - Е.Х.-Х.). В.В. Виноградов рассматривал стиль "в движении", изучая его генезис, "основные этапы эволюции", воспроизводя "последовательность и, по мере возможности, закономерность его развития" (С. 9). Примечательно, что Виноградов усматривал необходимость в выделении, классификации и стратификации формальных компонентов стиля, которые он условно называл "символами"4, а начиная с А.Н. Соколова, многие ученые называют "носителями стиля" (Соколов А.Н., 1968; Гиршман М.М., 1982; 2007).

Вместе с тем, в центре интересов В.В. Виноградова всегда оставались лингвистические исследования, что отразилось и в его работах, посвященных изучению художественного стиля: внимание ученого главным образом притягивала словесная, речевая ткань произведения. В дальнейшем, с учётом теоретических и методологических достижений В.В. Виноградова, исследователи художественных стилей постепенно дистанцировались от собственно лингвистических аспектов проблемы и начали всё шире привлекать к рассмотрению историю интеллектуальной культуры. Усилившаяся в 1960-е и 1970-е годы тенденция различать "стиль как категорию лингвистики" и "стиль как категорию литературоведения" отчетливо представлена, в частности, в популярной в

2 См., например, едва ли не единственную в нашей литературе монографию, целиком посвященную английским романтическим стилям: Клименко ЕЛ. Проблемы стиля в английской литературе первой трети XIX века. - Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1959.

3 Кожинов В.В. Введение // Смена литературных стилей. На материале русской литературы XIX -XX веков / Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького АН СССР. -М.: Наука, 1974.-С. 13.

4 Виноградов В.В. К теории литературных стилей // Виноградов В.В. Избранные труды. О языке художественной прозы. - М., 1980. - С. 240-249. - § 9.

12

свое время монографии A.B. Чичерина "Идеи и стиль: О природе поэтического слова" (первое изд. 1965 г.; расшир. и дополн. изд. 1968 г.).

Стиль как подчиненность текста некой эстетической идее, стремящейся к материализации в текстовых структурах, тщательно изучался учеными ИМЛИ5. В 1974 г. вышел коллективный труд "Смена литературных стилей (на материале русской литературы XIX - XX веков)", в котором также подчеркивалась необходимость разграничивать литературоведческие и лингвистические аспекты стиля. Литературоведческое толкование стиля, избранное авторами сборника "Смена литературных сталей", определило особенности подхода к исследуемому материалу и способы анализа текстов: «Данный труд основан на представлении о том, что стиль воплощается и существует не только в материи художественного слова как такового, но и в других пластах и компонентах художественной формы - в ритме (стихотворном и прозаическом) и композиции, в сюжете и образности (поскольку последние выступают как явления художественной формы)» (С. 4).

Именно в таком ракурсе интерпретируется стиль в настоящей диссертации: он понимается как подчиненность текста эстетической идее, которая сообщает единство всем компонентам произведения и окрашивает своим присутствием разные пласты художественной формы: от речевого (например, система опорных слов) до композиционного (опорные мотивы и формы изображения).

Теоретиками стиля тщательно изучался еще один важный вопрос, имеющий прямое отношение к затронутой нами проблематике: является ли стиль некой общей категорией литературного развития или явлением индивидуальным? Автор данной диссертации разделяет точку зрения, высказанную, в частности, Л.Я. Гинзбург и A.B. Михайловым: увеличение или уменьшение доли индивидуального в стиле зависит от эпохи, в которую создано произведение. Так, в книге "О лирике" (1964) Л.Я. Гинзбург описывала романтические стили как "более дробные и гибкие", нежели стили XVIIIв. (С.24-26). А.В.Михайлов в труде "Методы и стили литературы" (написан после 1988 г., опубл. в 2005)

5 См., например: Теория литературы. Основные проблемы в теоретическом освещении: Стиль; Произведение: Литературное развитие / Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького АН СССР. - М.: Наука, 1965; Теория литературных стилей [Вып. 1-4]. -М.: Наука, 1976-1982.

подчеркивал: "Степень индивидуального в стилевой системе зависит от общих, исторических обстоятельств" (С. 233).

От исторических обстоятельств зависит и то, как соотносятся между собой понятия "стиль" и "жанр". Д.С. Лихачев отмечал, что в литературе нового времени отсутствует строгое соответствие между стилями и жанрами6. Действительно, хотя все произведения, в которых воплотился имагинативный стиль, отличаются достаточно устойчивым единообразием, произведения эти принадлежат к самым разным жанрам: балладе, лиро-эпической поэме, медитативной лирике и т.д. Можно сказать, что в романтический период категория стиля ие включается в жанровую систему (как то было в риторическую эпоху), а как бы существует в другой плоскости, имеющей области пересечения с той, в которой расположена подвижная жанровая система.

Изучением того, как менялось соотношение ведущих поэтологических категорий - "стиля", "жанра", "автора" - в разные эпохи плодотворно занимались ученые Института мировой литературы им. A.M. Горького РАН. В конце XX в., продолжая решать задачи типологического характера, поставленные А.Н. Веселовским, коллектив авторов (о романтизме для этого труда 7 писали О.Б. Вайнштейн, Ю.В. Манн) разработал концепцию трех наиболее устойчивых и сменяющих друг друга типов художественного сознания (архаический, или мифопоэтический; традиционалистский, или нормативный; индивидуально-творческий). Каждый из этих типов сознания свойствен нескольким литературным эпохам. Смена типа художественного сознания сказывается на трансформации указанных категорий.

Эстетические доминанты британского романтизма

Что касается эстетических доминант британского романтизма, то ими особенно глубоко интересовались ученые англо-американской литературоведческой школы. В этой связи ключевой для исследователей является психология творчества: в центре их внимания - представления об источнике поэтических сил. По мнению этих ученых (Langbaum R., 1957; 1983; Nichols А., 1987), художественная литература (poetry, works of fiction)

6 Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. - 3-е изд.. дополи. - М.: Наука, 1979.-С. 70.

7 Историческая поэтика. Литературные эпохи и тигш художественного сознания / Отв. ред. П.А. Грннцер. - М.: Наследие, 1994.

доромантпческой эры являла собой плод приходящего свыше вдохновения; с наступлением романтизма система ценностей изменилась, внешний источник творческих сил утратил первостепенную значимость, и началась новая .эра- эра свободы авторского волеизъявления. Отсюда романтический интерес к индивидуальному жизненному опыту, к свободной интерпретации событий. Причем наряду с общими западноевропейскими критериями "искренности", а позже -"достоверности" изображения, в англоязычном романтизме бытовал критерий "подлинности воображения".

Российские литературоведы неоднократно отмечали ведущую роль воображения в английской романтической поэтике. На русском языке издавались выдержки из эстетических трактатов английских мыслителей, в которых разъясняется смысл терминов "фантазия" и "воображение". Прежде всего, это книги серии "История эстетики в памятниках и документах": избранные труды Э. Бсрка, Э. Шефтсбери, Дж. Аддисона, С.Т. Колриджа и пр. В результате в отечественный научный обиход был введен ряд русских эквивалентов английских терминов.

Важно подчеркнуть, что в романтическую эпоху термин "воображение" предельно отдалился от своих синонимов: воображение предполагало больший контроль со стороны сознания поэта, нежели обыкновенная "мечтательность" и "фантазерство". Эту особенность романтического понятийного аппарата лаконично и ёмко охарактеризовала И.А. Тертерян8.

Однако, несмотря на интерес к романтическому концепту "воображение", в задачу отечественной гуманитарной науки XX в. не входило создание сводной картины, представляющей общую иерархию смыслов английской романтической эстетики. Акцент делался на том, что романтическое воображение - это изначально туманное и неясное понятие, значение которого варьируется в зависимости от того, к какому тексту обращается исследователь. Вот почему долгое время в отечественных исследованиях, посвященных частным проблемам английского романтизма, границы терминов "воображение" и "фантазия", "воображение" и "вдохновение" совершенно размывались, - все эти понятия нередко представали как полные синонимы.

8 Тертерян И.А. Романтизм Н История всемирной литературы: В 8 т. / АН СССР; Ии-т мировой литературы им. A.M. Горького.-М.: Наука, 1983-1994.-Т. 6,- 1989.-С. 23.

15

На фоне сказанного особенный интерес вызывает творчество ранних английских романтиков Колриджа и Вордсворта, которое не поддается адекватному истолкованию исключительно в рамках индивидуально-авторской поэтики. Долгие годы отечественные исследователи не обращались к детальному, монографическому изучению основного произведения Вордсворта - поэмы "Прелюдия, или Становление сознания поэта". Основное литературно-критическое произведение Колриджа "Литературная биография" ("Biographia Literaria") еще не опубликовано на русском языке полностью: изданы и откомментированы только его фрагменты. Между тем, именно в поэзии и прозе Колриджа и Вордсворта -особенно в их творчестве зрелого периода - наиболее остро ощущаются смысловые расхождения между понятиями "воображение" и "вдохновение". В силу особой тяги к элементам нормативности Колридж и Вордсворт закрепляли за эстетическими терминами определенный набор дифференцированных значений, что самым непосредственным образом сказывалось на их поэтических экспериментах.

Если о романтическом "вдохновении" как понятии отличном от "воображения" написано очень немного, то о концептуальной паре "воображение"-"фантазия" имеется обширная научная литература. Труды, в которых английские романтические концепты "фантазия" и "воображение" в смысловом отношении разведены наиболее четко, созданы после 1940-х годов в Великобритании, США, Канаде. В монографиях Б. Уилли, У. Уимзата, Н. Столкнехта, Э.Л. Тувсона, Р. Уэллека, Р. Бретта, М. Абрамса, Дж. Энгелла, Г. де Алмейды, Дж. Форда и др. история терминов прослежена начиная с XVII в., когда Англия, благодаря переводным изданиям 1645-1662 гг., впервые познакомилась с учениями Парацельса и Якоба Бёме. В указанных монографиях исследуется, какое влияние на формирование английских романтических концептов оказали философские системы неоплатоников, история медицины, предшествующая им rio времени английская и немецкая философия. Как показали ученые, корни романтического понимания воображения (в противовес фантазии) следует усматривать в учениях XVIII в. о творческой силе разума: становление личности (как и создание поэзии) происходит в результате сознательных действий и усилий человека. Отсюда - волеизъявительный характер воображения.

В 1980-е годы конкретизировался интерес к тому, какой смысл вкладывали в слово "воображение" сами поэты-романтики. Об особенностях воображения в творчестве Вордсворта писали, в частности, Дж. Скоггинс, А. Чавкин, Д. Уилсон, Дж.Р. Барт. Взгляды Колриджа по данному вопросу изучали Д. Джаспер, Дж.Р. Барт, Т. МакФарлэнд, Р. Грэвел и др. Отношение Китса к понятию "воображение" исследовали Л. Валдоф, Д.П. Уоткинс, К. Олуэс, P.M. Тёрли. Благодаря этим исследованиям, термин стал дробиться. У слова "воображение" в зарубежной англистике появился целый спектр добавочных семантических оттенков. Кроме творческого воображения, историки романтизма стали отмечать религиозное и нерелигиозное воображение (religious and secular imagination), воображение пророка (prophetic imagination), воображение в патриархальном сознании (partriarchal imagination) и т.п.

Ближе к кон. XX- нач. XXI в. в англо-американском литературоведении ярко обнаружились две новые тенденции. Одни исследователи начали уменьшать значимость концепта "воображение", подчеркивать важность "фантазии". Другие исследователи утратили всякий интерес к романтической системе дифференциаций.

Тем не менее, в настоящее время продолжают выходить отдельные труды литературоведов и историков интеллектуальной культуры, в которых соблюдается романтическая иерархия терминов.

«РАЗДЕЛ I: Эстетическая доминанта в английской литературе конца XVLII в. - начала XIX в.: о переосмыслении понятия "воображение"» содержит "Предварительные замечания", "Главу первую", "Главу вторую" и "Заключительные замечания". В этом разделе анализируется, под какими воздействиями складывался английский имагинативный стиль, формулируется центральная эстетическая идея, заложенная в относящихся к "поэзии воображения" текстах.

В «"Предварительных замечаниях к Разделу I. "Поэзия воображения" н "нмагннативный" стиль» уточняется терминологический аппарат: поясняется, что разные школы могут соотносить "поэзию воображения" с разными понятиями- "жанр", "модус", "стиль". Это соотнесение зависит от принципов, лежащих в основе научной терминологии, и от особенностей того или иного языка.

Как показывает анализ научной литературы, исследователи англоамериканской школы классифицируют "поэзию воображения" как жанр или жанровый модус.

Отечественной наукой феномен английской "поэзии воображения" еще не был исследован, а следовательно, и не был подведен ни под какую "рубрику". Калькированное с английского понятие "жанровый модус" в данном случае не проясняет сути предмета, так как не входит в отечественную систему терминов, не имеет связей с другими литературоведческими понятиями, и потому непригодно для целей классификации. Автор данной работы та race не считает возможным толковать "поэзию воображения" как жанр, поскольку в творчестве разных поэтов эта поэзия запечатлена в разнообразных формах, имеющих мало общего в своей структуре: образцы "поэзии воображения" не сводятся к одной устойчивой модели. К "поэзии воображения" относятся произведения различного объема, выдержанные в совершенно разных тональностях, жанрах и формах: это может быть баллада, лирическое стихотворение, парафраз псалма, эпическая поэма, драматическая поэма и пр.

В отечественной науке существует несколько терминов для обозначения явлений, которые в английском описываются словом "mode". В конце XX в., соотнося русскую элегическую традицию с британской, В.Э. Вацуро предложил два эквивалента английскому термину "mode". В тексте своей монографии он ситуативно перевел это слово как "тип поэтического мышления", а в заглавии предпочел остановиться на слове "школа" ("mode"- "школа"), охарактеризовав таким образом явление "элегического"9.

Подобно тому, как в английской традиции названия "модусов" очень часто представляют собой имена прилагательные (сентиментальный, готический, лиро-эпический и т.д.), в исследованиях по русскому романтизму описан ряд литературных явлений, не подходящих под определение "жанра" и описываемых с помощью таких прилагательных, как "романсный", "библейский", "восточный", "гомеровский" и т.д. В монографии "О лирике" (1964) Л.Я. Гинзбург отнесла их к "более дробным и гибким стилям", нежели стили XVIII в. Иначе говоря, еще одним

9 Вацуро В. Э. Лирика пушкинской поры.. "Элегическая школа". - 2-е изд. - СПб.: Наука, 2002.-С. 3-4.

эквивалентом понятию "mode" в русском литературоведении служит "стиль".

Исходя из сказанного, следование традициям отечественного литературоведения побуждает нас классифицировать английскую "поэзию воображения" как поэзию, выдержанную в особом романтическом стиле.

«Глава первая. Размежевание понятий "воображение" и "вдохновение" в контексте британской полемики о гении. "Поэзия воображения" и "поэзия вдохновения"» посвящена пояснению некоторых специфических для изучаемого периода нюансов употребления двух английских слов - "imagination" и "inspiration". Эти нюансы связаны с проблемами, привлекавшими внимание эстетиков предромантического и раннеромантического времени, а именно - с общим пониманием творческого процесса и с толкованием сущности поэтического гения.

На протяжение XVII - начала XIX в. менялся контекст, в котором использовалось английское слово inspiration" ("вдохновение"). В более ранних текстах "вдохновение", как возвышающая душу сила, противопоставлялось "энтузиазму", которым бывают одержимы фанатики и безумцы (Мор, Шефтсбери). Начиная со второй половины XVIII в. "вдохновение" как "наитие" противопоставлялось таким понятиям, как "внутренняя мудрость" (Э. Юнг) и "внутреннее воображение" (Дафф, Джерард, ранние романтики). В связи с модификацией указанных смыслов, новым содержанием наполнилось понятие "гениальность", которая перестала восприниматься как род иррационального "вдохновения, ниспосланного свыше", и стала ассоциироваться с богатым внутренним потенциалом человеческой души.

Как следствие, были разведены понятия "гений" и "пророк", "гелий" и "знаменитость". В отличие от пророка, романтический гений - это не рупор Бога, а необыкновенно одаренный от природы человек, таланты которого раскрываются в миру, в продуктивной деятельности (отсюда два типа гения - "гений в искусстве" и "гений в науке"). О различиях "гения" и "знаменитости", в частности, размышлял Вордсворт в "Эссе, дополняющем Предисловие к Собранию стихотворений и поэм" (1815), Вордсворт говорит, что знаменитому стихоплету для самоутверждения необходима известность и поклонение толпы ("псевдо-вдохновение"), в то время как истинного гения толпа никогда не понимает. Между тем, "величественные мысли самым естественным и подобающим образом

зарождаются в уединении и не могут без потерь быть перенесены туда, где гремят аплодисменты: неизбежно исчезнет ореол святости и сокровенности, окружавший эти мысли"10.

Считалось, что романтический гений как на основную творческую силу полагался на свое внутреннее воображение. В то же время, через обращение к ярким впечатлениям внешнего мира, к дружеской беседе, чтению книг, гений временами получал и заряд вдохновения, что помогало ему в творчестве. Умение сочетать внутренний творческий дар (воображение) с внешним (разные виды вдохновения) и есть тот "срединный земной путь", который постулировали старшие романтики.

В главе показано, что представленная Вордсвортом и Колриджем "поэзия воображения" заняла особую нишу в романтическом искусстве: она стояла особняком по отношению к "поэзии вдохновения" того времени (поэзия пророчеств и псалмическая поэзия) и к подражаниям "поэзии вдохновения" (например, аффектированные стихи кружка Крускианпев -the Deila Cruscans, снискавшие множество поклонников).

«Глава вторая. Размежевание понятий "воображение" и "фантазия". "Литература воображения" и "литература фантазии"» посвящена истории развития дихотомии "воображения / фантазия" в XVII-начале XIX в.

В данной главе уделяется внимание парадигматическим рядам, в которые включался английский термин "imagination" ("воображение") в разные десятилетия. В более ранних эстетических трактатах "воображение" как некая чудесная иррациональная способность, даруемая человеку внешними силами и противополагавшаяся сухому рассудку, отождествлялось с "вдохновением" ("inspiration") и "фантазией" ("fancy"). Во второй половине XVIII в. "воображение" выделилось в самостоятельный концепт; его квазисинонимами стали "внутренняя мудрость", "вид памяти", "способность формировать представление о внешнем мире", "особая творческая сила, помогающая планировать будущее". Что касается понятий "вдохновение" (как сила, приходящая извне) и "фантазия" (как способность к обманным и курьезным вымыслам), они стали противопоставляться "воображению".

10 Wordsworth W. "Essay, Supplementary to the Preface" (1815) // The Prose works of William Wordsworth: In 3 vols. / Ed. by W.J.B. Owen, Jane W. Smyser. - Oxford: Clarendon Press, 1974. -Vol. 3.- P. 83.

Дальнейшее размежевание "воображения" и "фантазии" произошло в раннеромантическое время, когда под воздействием немецкой философской мысли "воображение" стало пониматься как "синтетическая" сила- сила, "сплавляющая" разнородные впечатления, полученные из прежнего опыта, в совершенно новые сущности. Тем самым понятие "воображение" еще дальше отдалилось от понятия "память", ведь последняя позволяла лишь выстраивать далеко идущие логические цепочки из уже имеющихся впечатлений и образов. "Фантазия" же по-прежнему осталась в одном ряду с "механической памятью".

В первые годы XIX в. старшие английские романтики продолжали уточнять соотношение понятий "воображение" и "фантазия". Колридж, опираясь на немецкую философскую мысль, рассматривал "воображение" не как вид памяти (идея, разработанная его английскими предшественниками), а как силу "синтетическую", способную самостоятельно создавать нечто новое на основании "сплавления" старых, порой противоречивых, идей. Колридж также приветствовал многоступенчатую градацию творческих способностей, предложенную немецкой эстетикой, и вместо английской дихотомии "фантазия / воображение" предложил трехчастное сопоставление - "фантазия / первичное воображение / вторичное воображение".

Исследователями интеллектуальной истории (см., например: Ег^еН 1981; Юррегтап 1986; АбЬюп 1999) отмечено что немецкие мыслители доромантической и раннеромантической эпох рассматривали фантазию и разные виды воображения преимущественно как явления эстетического и психологического порядка. Иная картина складывалась в Великобритании XVIII в., где под влиянием роста утилитаристских настроений наметилась своя специфика: с помощью журнальных публикаций, эстетические понятия популяризировались, вводились в широкий общественный дискурс. В качестве наглядных, понятных всем иллюстраций к концептам эстетики и психологии британские мыслители подбирали выдержки из родной литературы. К концу XVIII в. из-за частого употребления этих цитат одни из них воспринимались как "литература фантазии" (ее образцы англичане обнаруживали в творчестве А. Каули, А. Поупа, Т. Отуэя,), а другие - как "литература воображения" (ее образцы находили главным образом у Милтона).

На закате XVIII в. своеобразие терминов "inspiration", "fancy", "imagination" отчетливо ощущалось образованными англичанами. Эти концепты воспринимались как наделенные конкретным содержанием "слова-символы", к которым мыслители эпохи Просвещения подобрали фиксированный набор иллюстраций из живописи и литературы. Ранние английские романтики сохраняли интерес к уточнению смысла этих "слов-символов", расширив область их применения и рассматривая их как категории не только эстетики и психологии, но также поэтики и литературной критики.

В «Заключительных замечаниях к Разделу I. О формальных компонентах имагинативного стиля» поясняется, в чем состоят характерные особенности имагинативного стиля и выделяются признаки, по которым можно судить о принадлежности того или иного текста к "поэзии воображения".

Стиль заявляет о себе как вполне устойчивое художественное явление тогда, когда он реализуется в виде литературных текстов, которым сообщает особый порядок. Теоретики литературы указывают, что любой стиль, определяемый как состоявшаяся "общность" содержания и формы, предполагает системное единство формальных компонентов, или "носителей стиля", то есть, структурных составляющих, несущих определенный идейно-содержательный смысл.

Значимость концепта "воображения" для эстетической системы, лежащей в основании английского романтизма, многочисленность суждений английских романтиков, посвященных обсуждению и сопоставлению этого понятия с другими эстетическими концептами ("вдохновение", "фантазия") позволяет выделять в их поэтических произведениях важнейшую структурную компоненту, которую предлагается называть "вспышки воображения" (это особые моменты видения, приносящие лирическому герою внезапное прозрение).

У английских романтиков единого общего термина для обозначения моментов видения, рожденных воображением, не существовало. Чтобы отграничить такие "моменты видения" от иных (например, от иллюзий, порожденных фантазией), романтики наделяли их индивидуальными поэтическими названиями. Вордсворт назвал моменты манифестации силы воображения "местами времени" (spots of time - "Прелюдия"), Колридж -благословенными видениями (blessed visions - "Кристабель"). Ките, по

отношению к колриджевеким моментам обостренного восприятия использовал выражение "прекрасное самодовлеющее правдоподобие" (fine isolated verisimilitude- письмо к братьям от 21 декабря 1817 г.). Собственные видения воображения Ките называл "сном во сне" и "местами, отмеченными судьбой" (dream within dream; fated spots -"Эндимион") и т.д. В то же время, видения, вызванные силой фантазии, в тех же произведениях имели свои названия, исполненные отрицательного оценочного смысла: "кружение сердца и ума" (giddiness of heart and brain -"Кристабель" Колриджа), "нехороший сон" (foul dream- "Эндимион" Китса) и др.

Ввиду чрезмерной насыщенности и усложненности предложенного романтиками понятийного ряда, исследователи романтизма долго (примерно с конца XIX до 70-х - 80-х годов XX в.), не останавливаясь ни на одном из них, пользовались общими, и потому слишком неопределенными словами "видения" (visions) и "моменты видения" (moments of vision), в каждом отдельном случае конкретизируя, что имеется в виду: видения воображения, фантазии, вдохновения и т.п.

В современной англистике для обозначения обостренных моментов видения принят термин "эпифании", или "епифании". Этот термин используется применительно к самым разным авторам,- начиная от Вордсворта и Колриджа вплоть до Льва Толстого и Джеймса Джойса. Термин "эпифании" оказался особенно востребованным приверженцами зарубежной компаративистики, стремящимися таким образом привлечь внимание к сходству композиционных решений романтиков и модернистов при описании "моментов видения".

Однако термин "эпифании" представляется не вполне удачным для решения задач, поставленных в данной диссертации. Очевидно, что эпизоды с "моментами видения", созданные в разные литературные эпохи, наполнены несхожим эстетическим содержанием, так что их нельзя считать явлением одного порядка. Для модернистов вопрос об источнике творческой силы не был исключительно важен, их больше интересовала острота переживаний, связанных с "моментами видения". Иной интерес испытывали к "моментам видения" английские романтики: их занимал вопрос о силе, движущей творчество, которой они считали "внутреннее воображение". Поэтому романтические "моменты видения" в диссертации

охарактеризованы как "вспышкн воображения": это название прямо указывает на их природу.

Описания "вспышек воображения" играют роль структурных компонентов "поэзии воображения". Таким образом, в данной части диссертации разрабатывается понятие "формальные компоненты", или "носители" имагинативного стиля, что позволяет опираться на него в дальнейших главах.

«РАЗДЕЛИ: Конвенциональные стили раннего романтизма» содержит "Предварительные замечания", "Главу третью", "Главу четвертую".

В «Предварительных замечаниях к Разделу И. Стилевая программа Колриджа и Вордсворта» отмечается, что создание нового стиля как "художественной закономерности, вырастающей на основе идейно-образного своеобразия и объединяющей все элементы формы", сопряжено с разработкой стилевой программы. Однако, разрабатывая стилевую программу, Колридж и Вордсворт пользовались описательным и не вполне понятным сегодня языком. Для постижения сущности их стилевой программы автор диссертации разлагает ее на элементы, в какой-то мере схематизирует в согласии с отечественной теорией стиля-теорией, которая при выявлении стилевых категорий и факторов опирается на свое представление о компонентах художественной структуры текста.

Внимательный анализ прозаических сочинений Вордсворта и Колриджа позволяет диссертанту выявить аналогии между использовавшимся самими романтиками понятийным рядом и современной научной терминологией, К примеру, английские поэты планировали создание "стихотворений двух родов" (букв. - "two kinds of poetiy"), которые в равной степени представляли бы собой "поэзию воображения". В современной науке для выражения этой же мысли логично воспользоваться специальным понятием "стилевых категорий". То, что поэты называли "рассмотрением разных сторон вопросов," связанных с ключевыми для их поэтологической системы терминами, в современной науке может классифицироваться как выработка индивидуального художественного метода.

Осмыслив высказывания Колриджа и Вордсворта в свете теории стиля, автор диссертации приходит к следующему заключению: создание "поэзии воображения" в противовес "поэзии фантазии" было для старших

романтиков глубоко осознанным делом, которое они рассматривали как свой самобытный вклад в английскую - и шире - в мировую литературу. Они изучили теоретическую сторону вопроса, выдвинули особую стилевую программу, создали корпус образцов "поэзии воображения", выработали общие для их "школы" правила создания "поэзии воображения". Одни правила, по взаимному согласию Колриджа и Вордсворта, должны были обязательно соблюдаться при написании образцов "поэзии воображения" (например, предполагалось, что поэт, использующий новый стиль, знает смысл терминов современной эстетики и использует особый образный ряд, не схожий с образными рядами "литературы фантазии" или "поэзии вдохновения"). Другие правила считались факультативными (например, выбор стилевых категорий и некоторых стилевых факторов не был жестко регламентирован).

«Глава третья. "Поэзия воображения" в творчестве С.Т. Колриджа» посвящена анализу творчества С.Т. Колриджа и описанию особенностей его литературного метода. Здесь перечисляются метафорические образы, характерные для эстетики и поэтики Колриджа, суммируются взгляды Колриджа на "воображение", которые он излагал в теоретических трактатах. Используя понятийно-категориальный анализ поэтических: текстов ("Полуночный мороз", ода "Уныние", "Кристабель", "Кубла Хан" и пр.), автор диссертации выявляет ряд художественных закономерностей, связанных с появлением в колриджевском тексте носителей имагинативного стиля - "вспышек воображения".

Несмотря на то, что в лирике Колриджа моменты видения появляются повсеместно, далеко не все из них можно классифицировать как "вспышки воображения". В диссертации исследуются исключительно те произведения, в которых заметна попытка Колриджа соотнести "вспышки воображения" с другими видениями, привести их в художественную систему. Такое происходит только в разработанных английским поэтом индивидуальных жанровых образованиях: «стихотворение-беседа» (conversation poem) и «таинственная поэма» (the Mystery poem).

"Стихотворения-беседы" Колриджа представляют собой отдельный цикл, который создавался с 1798 по 1807 г. "Вспышки воображения", имеющиеся в стихотворениях-беседах, представляют собой некие мысленные оазисы, которые возвращают герою, поддавшемуся унынию,

живость восприятия. В "таинственных поэмах" Колридж организовал серии "моментов видения" очень продуманно, как наглядные иллюстрации к учению о "фантазии", "первичном" и "вторичном воображении". Вспышки творческого воображения здесь обособлены на фоне других видений (фантастические видения и проявления первичного воображения), они могут рассматриваться как особые структурные компоненты текста, или "простые носители" имагинативного стиля. В качестве "сложных носителей" имагинативного стиля выступают авторские жанры Колриджа.

Характерная особенность колриджевской поэзии, выдержанной в имагинативном стиле, состоит в том, что при описании серии видений поэт осуществляет переход от одного видения к другому не постепенно и плавно, а скачками. Эта «синкопированная» динамика повествования Колриджа возникает за счет особых факторов- избранных поэтом стилевых категорий (в данном случае- соотношение плавного и скачкообразного).

В «Главе четвертой. "Поэзия воображения" в творчестве У. Вордсворта» исследуются особенности имагинативного стиля, воплотившегося в творчестве Вордсворта.

Вордсворт избрал иной, отличный от колриджевского, способ оценки, анализа и иллюстрирования центральной эстетической идеи "поэзии воображения". Он не делил "воображение" на две категории-"первичное" и "вторичное", - как то было характерно для колриджевской поэтики. Вордсворт не стремился описывать "воображение" как категорию эстетики. Он понимал "воображение" прежде всего как категорию психологии творчества (т.е. как качество романтического поэта) и как категорию поэтики ("воображение" являлось темой многих его поэтических произведений; кроме того, "проявленность" этой силы в творчестве того или иного автора, замечаемая по ряду формальных примет, служила критерием художественной оценки этих произведений). Отсюда вордсвортовский метод создания образных рядов, иллюстрирующих работу "воображения", - иной, чем у Колриджа.

Вордсворт, стремясь объяснить, как поэтическое слово преображается под влиянием фантазии и воображения, создавал своего рода метапоэзию, т.е. поэзию, описывающую законы своего возникновения. В следствие этого, в "поэзии воображения" Вордсворта автор, повествователь и герой отождествляются, что наблюдается как в

малых лиро-эпических формах (например, "Тинтернское аббатство"), так и в главном произведении Вордсворта, в поэме "Прелюдия, или Становление сознания поэта" (редакции 1798 / 1805 / 1850 годов).

Во многих других произведениях поэта, где автор-повествователь не отождествляется со своими героями, Вордсворт использует особый прием, позволяющий превращать чужой жизненный опыт в свой, интериоризировать его: он вспоминает себя, увлеченно слушающего рассказы разных людей и переживающего за их судьбы. Не случайно, данную характерную черту поэзии Вордсворта, постоянное доминирование личности поэта, Ките назвал "эгоцентристским возвышенным".

На протяжении всей творческой жизни Вордсворт разрабатывал имагинативный стиль ("поэзия воображения") в противовес фантазийному стилю ("поэзия фантазии"). Эти стили материализуются, воплощаются в его текстах при помощи структурных единиц- "моментов видения". Моменты вцдения, которые вводят героя в приятный обман, выдают работу "фантазии", а моменты видения, приносящие герою прозрение, обнаруживают работу "воображения". Для последних у Вордсворта имелось особое название - "места времени" ("spots of time"), которые тяготеют к циклизации.

В данной главе "места времени" рассматриваются главным образом в качестве "простых носителей" имагинативного стиля. Выстроив из "мест времени" особую стройную последовательность (ср. поэму "Прелюдия"), Вордсворт получил более замысловатую модель- модель для создания "биографии души", которую воспроизводили в своем творчестве английские поэты следующих поколений. Иначе говоря, написав "Прелюдию", Вордсворт создал новый авторский жанр, который также можно назвать "сложным носителем" имагинативного стиля.

Говоря о стилевой категории "плавность/ скачкообразность повествования", автор диссертации показывает на примерах, что в противовес Колриджу, который был склонен описывать творческое развитие (в том числе развитие силы "воображения") как прерывистое и скачкообразное, Вордсворт акцентировал плавность - и рисовал процесс развития воображения более спокойным, линейным.

«РАЗДЕЛ III: Индивидуально-авторские стили позднего романтизма» содержит "Предварительные замечания", "Главу пятую", "Главу шестую".

В «Предварительных замечаниях к Разделу III. О стилевой динамике в период зрелого романтизма» рассматриваются две главнейшие тенденции английского романтизма- "вордсвортовская" и "байроновская", толковать которые можно не только как стремление к "утешению" и "бунту" или как выраженный интерес к "поэзии природы" и к "поэзии общества", но также как тяготение к устойчивым, конвенциональным стилям, с одной стороны, и к стилям "размытым", индивидуальным, с другой.

Подчеркивается, что концептуальные основы "поэзии воображения", которые разрабатывали английские романтики первого поколения, претерпели эволюцию в творчестве писателей второго поколения. Ките и Шелли, в молодости подражавшие поэзии Вордсворта и увлекавшиеся чтением теоретических трактатов Колриджа, по-своему, в соответствии со вставшими перед ними новыми художественными задачами, продолжили развитие раннеромантического стиля в своем творчестве. Однако центральный концепт, являющийся эстетической доминантой данного стиля, включался ими в новый (или, правильнее сказать, давно забытый) парадигматический ряд: "воображение" вновь сблизилось с "вдохновением" и с "фантазией". В таком варианте "поэзия воображения", на фоне ее раннеромантических образцов, утратила внутреннее единство, присущее устойчивым стилям, и проявила себя как стиль не конвенциональный, а "размытый", сильно индивидуализированный.

В «Главе пятой. Синтез "поэзии воображения" и "поэзии фантазии" в творчестве Дж. Китса» предметом рассмотрения становится поэтика Джона Китса. Показано, что поэт был знаком с набором "слов-символов" (воображение/ вдохновение/ фантазия), используемых литераторами эпохи английского Просвещения и ранними романтиками. Приводится понятийно-категориальный анализ сочинений Китса ("Фантазия", "Эндимион", "Канун Святой Агнессы", "Ламия", "Падение Гипериона" и пр.).

В отличие от старших романтиков (считавших, что умное созерцание само по себе является полноценным проявлением дара воображения), Ките полагал, что воображение наиболее полно раскрывает себя только в

поэтическом творчестве: оно непременно должно вовлекать в действие человеческую речь. Воображение, по Китсу, это уменне "переводить" моменты видения в поэзию.

Для Китса характерно собственное отношение к стилеобразующим факторам: его "воображение" подпитывалось не "возвышенными" или "живописными" картинами (как то было у старших романтиков), а "прекрасными" образами, будь то миловидный человек или красивый пейзаж11.

О новых- авторских - жанровых формах "поэзии воображения", созданной Китсом, говорить трудно: он только приступил к их разработке. В этом отношении выделяются поэмы, в которых герой-поэт проходит своеобразную инициацию - посвящение в таинства, приобщение к обществу бессмертных богов.

В противовес вордсвортовской истории взросления поэта, где делается упор на самостоятельную работу над собой и на развитие внутреннего воображения, у Китса одной из ведущих тем является преемственность, взаимодействие предшественника и преемника, учителя и ученика (это Главк и Эндимион из "Эндимиона", Мнемозина и Аполлон из "Гипериона", Монета и юный поэт из "Падения Гипериона").

Проходя инициацию при поддержке учителя, китсовский поэт-герой переживает ряд видений, в том числе фантастических. В "Эндимионе" это серия "мест, отмеченных судьбой", которые направляют героя к искомому идеалу прекрасного. В "Гиперионе" и "Падении Гипериона" серии "вспышек воображения" и "фантазийных видений" до конца не оформлены, так как Ките не завершил эти поэмы.

В «Главе шестой. Синтез "поэзии воображения" и "поэзии вдохновения" в творчестве П.Б. Шелли» продолжается исследование стилевой динамики в период зрелого романтизма.

11 "Прекрасное", "живописное" и "возвышенное" - эстетические категории, ключевые для философии и искусства предромантической и романтической эпох. В Англии, благодаря трудам Э. Бёрка, У. Хогарта, У. Гилпина и др., "прекрасное" характеризовали как женственное, вызывающее любовь, "возвышенное" - как мужественное, внушающее благоговейный ужас, "живописное" связывали со всякого рода неправильностью формы, вызывающей удивление и дразнящей любопытство. В творчестве английских романтиков "прекрасное", "живописное" и "возвышенное" выступают в роли стилевых факторов.

На материале прозы и поэзии П.Б. Шелли рассматривается, как происходило дальнейшее переосмысление романтической стилевой доминанты "воображение". Эстетической доминантой шеллиевского стиля становится некий симбиоз раннеромантических концептов "воображение" и "вдохновение"- "вдохновенное воображение" (букв, "inspired imagination").

По мнению Шелли (как и по мнению старших романтиков), источник "воображения" находится в глубинах человеческой души. Однако Шелли всегда подчеркивает значимость для поэта "вдохновения свыше". Согласно Шелли, поэтическая сила не может считаться только внешней или только внутренней - она сочетает в себе внутренние порывы и внешние воздействия. Яркий пример тому приведен в произведении "Ода Западному ветру": сначала герой стихотворения- силой своих призывов - приводит в движение мистический одухотворенный ветер, а затем - извне - он принимает усилившийся шквал этого ветра на себя, поддаваясь его воздействию.

Образный ряд поэзии Шелли тоже имеет свою специфику. Основной стилеобразуюший фактор здесь- понятие "интеллектуальной" красоты. Поэтому в поэзии Шелли умозрительные образы преобладают над конкретными (примечательно, что даже действующие лица лирической драмы "Прометей освобожденный" подобны призракам: они являются не столько полнокровными персоналами, сколько олицетворением понятий и идей).

Во многих произведениях Шелли "воображение" не является центральной темой, и формальных компонентов имагинативного стиля -"вспышек воображения"- в его поэзии гораздо меньше, чем у старших романтиков. Способы расположения "моментов видения" в поэзии Шелли разнообразны. "Моменты видения" могут сосредоточиваться как в центре произведения, так и на его периферии. Такое наблюдается, например, в поэмах "Аластор" и "Эвганейские холмы", которые представляют собой целый комплекс построений, как бы вставленных одно в другое и организованных по принципу концентрических кругов. Временами у Шелли несколько парных видений оказываются разбросаны по всему пространству текста. Такое наблюдается в лирической драме "Прометей освобожденный", в которой нет четко выраженных центра и пернферни-

обрамления - но гармонически сочетаются между собой многообразные поэтические формы, мотивы, образы.

В отличие от Колриджа, Вордсворта и Китса, Шелли не выстраивает "цепочки" из "моментов видения". В его поэзии отсутствуют устойчивые, повторяющиеся комбинации формальных стилевых компонентов. Это говорит о том, что имагинативный стиль не воспринимался поэтом как "конвенциональный" и, как таковой, не получил своего полного воплощения в творчестве поэта. Появились признаки его грядущего "расшатывания".

В Заключении подводятся основные итоги исследования.

Исследование показало, что в текстах, относящихся к английской "поэзии воображения" начала XIX в., имеются скрытые конструктивные связи: изучая эти тексты, можно выделить и описать центральную стилевую мысль (так называемую эстетическую доминанту стиля), стилевые категории, стилеобразующие факторы и носители стиля (т.е. его опорные формальные компоненты).

Наиболее полное и совершенное воплощение имагинативный стиль нашел в творчестве старших английских романтиков Колриджа и Вордсворта, которые явились его основателями и законодателями. Образцы "поэзии воображения", созданные Вордсвортом и Колриджем, обнаруживают все характеристики стиля как единства стилевых элементов. В пользу такого вывода свидетельствуют следующие наблюдения. Во-первых, данные произведения близки тематически: их объединяют размышления о том, как у различных людей проявления "воображения" отличаются от проявлений "фантазии" и "вдохновения". Во-вторых, бытование "поэзии воображения" обеспечивается стилеобразующими факторами - комплексом идей и образов, отвечающих трем эстетическим категориям: "прекрасному", "живописному" и "возвышенному". В-третьих, характер данной поэзии примечателен по способу изложения: занимая позицию "обычного человека, говорящего с людьми", авторы задают новую систему художественных условностей, отказываясь от многочисленных предписаний риторики, привычных для литературы классицизма. В-четвертых, кроме доминантного концепта "воображения", находящегося в отношениях диалектического противоборства с понятиями "фантазия" и "вдохновение", развитие "поэзии воображения" определяется

взаимодействием следующих парных стилевых категорий: "естественное / неестественное", "экспрессивное / неэкспрессивное", "правдоподобное / неправдоподобное", "динамичное / статичное", "плавное / скачкообразное", "обязательное / факультативное". Наконец, в-пятых, поэт, пишущий в имагинативном стиле, организует свое сочинение, опираясь на характерные структурные элементы, которые в диссертации названы "вспышками воображения" (представляют собой описание моментов видения, возникающих вследствие яркого проявления конкретной силы - воображения).

Проведение понятийно-категориального анализа текстов старших и младших романтиков позволило обнаружить, что у младших романтиков имагинативный стиль проявился как менее устойчивый, разрушающийся, наблюдалось ослабление связей между различными элементами стиля. Это явилось следствием той трансформации, которую в Англии первой трети XIX в. претерпело центральное стилевое понятие раннеромантической поэтики: в восприятии поздних романтиков "воображение" перестало восприниматься как некая противоположность "фантазии" или "вдохновения".

В диссертации исследовано, как менялся характер имагинативного стиля от одного романтического поэта к другому, от раннего романтизма к позднему. Смысл стилевой динамики сводится к следующему.

Расшатывание основ имагинативного - во многом конвенционального - стиля, проявившееся в творчестве второго поколения английских романтиков, напрямую связано с размыванием общих смысловых категорий, с отказом от четких "слов-символов", значение которых задается за пределами авторского произведения. Увядание этого стиля- яркое свидетельство в пользу того, что в Великобритании наступила эпоха зрелого романтизма, - романтизма, с которым завершается пора господства заранее заданных форм и жанров, стилистических средств поэзии.

Между тем, творчество Вордсворта и Колриджа, в силу их весьма частого обращения к "готовому риторическому слову", не в полной мере подходит под привычное описание романтизма. Поскольку в творчестве ранних английских романтиков обнаруживается, так сказать, "двухвекторность" интересов: к ценностям "зрелого" классицизма и к ценностям "зрелого" романтизма, то возможны два противоположных

подхода к изучению и оценке творчества Колриджа и Вордсворта: 1) с акцентом на том, чего "не достигли" Вордсворт и Колридж по сравнению с поздними романтиками, - и и таком случае исследователь постоянно будет их привязывать к предшествующей эпохе и старым нормам и вольно или невольно принижать их значение; 2) с акцентом на отличиях творчества этих двух авторов от произведений их предшественников (что не исключает признания прочных связей с последними), на их непреходящем значении для последующего развития английского романтизма (да и всей английской литературы в целом), - в последнем случае исследователь будет вольно или невольно преувеличивать значение этих двух поэтов. Думается, что задача будущих исследований состоит в том, чтобы найти "золотую середину" между указанными крайними тенденциями в интерпретации раннего английского романтизма.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Монографические издания:

1. Халтрин-Халтурина Е.В. Поэтика "озарений" в литературе английского романтизма: Романтические суждения о воображении и художественная практика / Е.В. Халтрин-Халтурина; Ин-т мировой литературы им. А.М. Горького РАН; Рецензенты А.Н. Горбунов, Е.П. Зыкова. - Утверждено к печати Ученым советом ИМЛИ РАН. -М.: Наука, 2009. - 350 с. - ISBN 978-5-02-036913-9. - <25 п.л.>.

2. Haltrin Kfîalturina Е. V. "Uncouth Shapes" and Sublime Human Forms of Wordsworth's The Préludé in the Light of Berdyaev's Personalistic Philosophy of Freedom [PhD-dissertation facsimile]. - Ann Arbor (USA): UM1 Dissertation Services, 2002. - VI+226 p. - UMI Number: 3049210. -ISBN 0-493-63586-6. - <13 п.л.>. - Режим доступа: <http://etd02.lnx390.lsu.edu/docs/available/etd-0328102-102651/>.

3. Халтрин-Халтурина Е.В. Научная статья (3,5 а.л.); Примечания (6 а.л.) к изданию «Уильям Вордсворт. "Прелюдия, или Становление сознания поэта"» / Изд. подгот. А.Н. Горбунов, Т.Ю. Стамова, Е.В. Халтрин-Халтурина. - Утверждено к печати редколлегией серии "Литературные памятники" РАН 20.05.2010. - М.: Наука; Ладомир (в печати).

Публикации в научных журналах, рекомендованных ВАК:

4. Халтрин-Халтурина Е.В. Ключ к поэме У. Вордсворта "Прелюдия, или Становление сознания поэта" // Известия РАН. Серия литературы и языка. - Том 66. - № 2. - 2007. - С. 54-62. - <1 п л.>.

5. Халтрин-Халтурина Е.В. Диптих С.Т. Кольриджа "Кристабель" и милтоновские традиции // Известия РАН. Серия литературы и языка. -Том 67. - № 6. - 2008. - С. 24-37. - <1,65 п.л.>.

6. Халтрин-Халтурина Е.В. Научные чтения в ИМЛИ РАН (к 200-летию со Дня рождения Г.Х. Андерсена) // Известия РАН. Серия литературы и языка. - Том 64. - № 5. - 2005. - С. 75-76. - <0,25 п.л.>.

7. Хаиприн-Хсптурина Е.В. Английский романтизм и дихотомия "вдохновение / воображение" // Филологические науки. - № 4. - 2009. -С. 87-96,-<0,6 п.л.>.

8. Халтрин-Халтурина Е.В. Мальтийская страница жизни Колриджа // Известия РАН. Серия литературы и языка. - Том 68. -№ 5.-2009. -С. 62-66. - <0,46 п.л.>.

9. Халтрин-Халтурина Е.В. "Тинтернское аббатство" У. Вордсворта: контекст и композиция // Вестник ВятГГУ. - № 4 (2). - 2009. - С. 174179. - <0,5 п.л>.

10. Халтрин-Халтурина Е.В. "Тинтернское аббатство" У. Вордсворта: контекст и композиция // Вестник РГГУ. Серия "Филилогические науки. Литературоведение и фольклористика". - № 11(54). -2010. -С. 213-223. <0,6 п.л.>.

11. Халтрин-Халтурина Е.В. Английские романтики и псалмическая поэзия // Государство, религия, церковь в России и за рубежом (журнал Российской академии государственной службы при Президенте Российской федерации). - № 4 (декабрь). - 2009. - С. 221-232. -

<1,3 п.л.>

12. Халтрин-Халтурина Е.В. Джон Ките и культ прекрасного: о динамике образного ряда в поэме "Гиперион: фрагмент" // Знание. Понимание. Умение: Фундаментальные и прикладные исследования в области гуманитарных наук (журнал Московского гуманитарного университета). -№ 2. - 2010. - С. 135-139. - <0,45 п.л.>.

13. Халтрин-Халтурина Е.В. От романтических "вспышек воображения" к модернистским "эпифаниям": преемственная связь // Вестник РГГУ. Серия "Филологические науки. Литературоведение и фольклористика". - № 7(69). - 2011. - С. 27-36. - <0,6 п.л.>.

14. Халтрин-Халтурина Е.В. Элегия У. Вордсворта "Пилский замок во время шторма" как часть цикла "На г ибель брата" // Вестник

Орловского государственного университета. Серия Новые гуманитарные исследования.-№1 (21). — 2012. — С. 199—202. — <0,5 л.л.>.

15. Халтрин-Халтурина Е.В. Английский кружок "Крускианцев" в свете традиции импровизационного стихосложения // Вестник Орловского государственного университета. Серия Новые гуманитарные исследования. - №2 (22) - 2012 (февраль-март). - <0,42 п.л.>.

16. Халтрин-Халтурина Е.В. О стилевой программе ранних английских романтиков // Научное обозрение: Гуманитарные исследования. -2012. -№ 1 (март). -<0,5 п.л.>.

17. Халтрин-Халтурина Е.В. Британская полемика о "гении", "вдохновении" и "воображении" (от предромантизма к раннему романтизму) // Научное обозрение: Гуманитарные исследования. -2012. -№ 1 (март). -<0,55 п.л.>.

18. Халтрин-Халтурина Е.В. "Вордсвортовское" и "байроновское" как две тенденции английского романтизма // Научное обозрение: Гуманитарные исследования. - 2012. - № 2 (май). - <0,56 а.л>.

(в печати).

19. Халтрин-Халтурина Е.В. Страницы русской истории на английской романтической сцене (У. Сотби об Иоанне Антоновиче) // Научное обозрение: Гуманитарные исследования. - 2012. - № 2 (май). -<0,55 а.л.> (в печати).

Работы, опубликованные в материалах всесоюзных, всероссийских и

международных конференций'.

20. Халтрин-Халтурина Е.В. Английская эстетика "живописного" и "Барышня-крестьянка" A.C. Пушкина // Михайловская пушкиниана: Материалы научно-музейных Михайловских Пушкинских чтений "1825 год" (август 2005) и научной конференции "Пушкин и британская культура. Пушкинский круг чтения" (декабрь 2005).-Вып. 4L- Сельцо Михайловское; Псков, 2006.- С. 151-167. - <1 п.л.>.

21. Хачтрин-Халтурина Е.В. Отголоски из П.Б. Шелли в романе В. Вулф "По морю прочь" (о становлении романтической героини) // Мир романтизма: материалы международной конференции, посвященной 45-летию научной деятельности проф. И.В. Карташовой. - Т. 12 (36). -Тверь: ТвГУ, 2007. - С. 204-214. - <1 п.л.>.

22. Халтрин-Халтурина Е.В. Летние и зимние зарисовки в "кокнийской" поэзии Дж. Китса и Ли Ханта на материале двух сонетов "Кузнечик и сверчок" // Материалы XXXVII Международной филологической

конференции. История зарубежных литератур. Имагологические аспекты литературы. 11-15 марта 2008 г. / Отв. ред. И.В. Лукьянец, А.Ю. Миролюбова. - Санкт-Петербург: Факультет филологии и искусств СПбГУ, 2008. - С. 60-69. - <1 п.л.>.

23. Халтрин-Халтурина Е.В. Трагедия Уильяма Сотби "Иван" (1814): концептуальный подход // Современные тенденции в науке: новый взгляд: сборник научных трудов по материалам Международной заочной научно-практической конференции 29 ноября 2011 г.: в 9 частях. Часть 2; М-во обр. и науки РФ. - Тамбов, 2011. - С. 147-153. -<0,5 п.л.>.

Работы, опубликованные в рецензчруелшх изданиях РАН

24. Халтрин-Халтурина Е.В. <06 универсальных моделях в компаративистике> выступление на заседании "Круглого стола", посвященном проблемам современного сравнительного литературоведения. 25-26 марта 2003 г. ИМЛИ РАН // Проблемы современного сравнительного литературоведения / Отв. ред. H.A. Вишневская, А.Д. Михайлов; Утверждено к печати Ученым советом ИМЛИ РАН. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - С. 81-87. - <0,3 п.л.>.

25. Халтргт-Хачтурина Е.В. Эпохальный для английского романтизма переход Уильяма Вордсворта через Альпы: от фантазии к воображению // Романтизм: вечное странствие / Отв. ред.

H.A. Вишневская, Е.Ю. Сапрыкина; Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького; Утверждено к печати Ученым советом ИМЛИ РАН. -М.: Наука, 2005. - С. 120-141. - (Сер. "Культура романтизма"). -<1,3 п.л.>.

26. Халтрин-Халтурина Е.В. Поэтика композиции в "биографиях души" У. Вордсворта и В. Вулф: "моменты видения" // Английская литература от XIX века к XX, от XX к XIX: Проблема взаимодействия литературных эпох / Отв. ред. А.П. Саруханян, М.И. Свердлов; Утверждено к печати Ученым советом ИМЛИ РАН. - М.: ИМЛИ РАН, 2009.-С. 84-113.-<2 пл.>.

27. Халтрин-Халтурина Е.В. Цитата как знак беды (на материале английской литературы начала XIX и XX веков) // Жизнь и смерть в литературе романтизма. Оппозиция или единство? / Отв. ред.

H.A. Вишневская, Е.Ю. Сапрыкина; Утверждено к печати Ученым советом ИМЛИ РАН. - М.: ИМЛИ РАН, 2010. - С. 366-387. - (Сер. "Культура романтизма"). - <1,5 п.л.>.

Другие научные публикации по теме диссертации:

28. Khalturina Е. The Confidante as the Heroine in Jane Austen's Persuasion II Tomorrow in Yesterday, Or, The Frolics of Possibility: the 25th Anniversary Meeting of the SCSECS [The South Central Society for Eighteenth-Century Studies], March 9-12,2000. - Baton Rouge, USA - Free access to abstracts in 2000: <http://www.scsecs.net/scsecs/>. - <0,25 п.л.>

29. Халтрин-Халтурина E.B. Место У. Вордсворта среди английских ироничных романтиков // Мир романтизма. - Т. 8 (32). - Тверь: ТвГУ, 2003. - С. 197-204.-<0,5 п.л.>.

30. Хсттрин-Халтурина Е.В. Вордсворт и Ките - против хандры с позиций «эгоцентристского возвышенного» и «негативной способности»// Мир романтизма. - Т. 10 (34). - Тверь: ТвГУ, 2004. - С. 26-31. - <0,5 п.л.>.

31. Haltrin-Khalturina Е. V. William Wordsworth and Natural Lessons in Iconic Vision (A Russian reading of Book VIII of The Prelude) <abstract>// 2006 Summer Wordsworth Conference. - The Wordsworth Trust - Grasmere (Great Britain). - Режим свободного доступа в 2006 г.: <http://www.wordsworth.org.uk/conferences/summer.htm>. - <0,1 п.л.>

32. Хачтрин-Халтурина Е.В. Семиотика сонетной формы у П.Б. Шелли и ее восприятие в России (на примере сонета "Вордсворту") // Романтизм: грани и судьбы: ученые записки НИУЛ КИПР ТвГУ / Федер. агентство по образованию, Твер. гос. ун-т. - Вып. 7. - 2008. -ISBN 978-5-7609-0417-1. - С. 14-21. - <0,5 п.л.>.

33. Халтрин-Халтурина Е.В. Англоязычная художественная биография XIX-XX веков (У. Вордсворт, В. Вулф, С. Жервазн) и тема "русские на чужбине" // Материалы круглого стола "Россия и русские в художественном творчестве зарубежных писателей XVIII - начала XX вв." (декабрь 2006, ИМЛИ РАН) // Новые российские гуманитарные исследования (рецензируемый электронный журнал ИМЛИ РАН). - Опубликовано: 06.07.2007. - Режим доступа: <http://www.nrgumis.ru/articles/article full.php?aid=52&binn rubrik pi ne ws=196>. - <0,4 п.л.>.

34. Халтрин-Халтурина Е.В. Мифотворчество Харриэтты Уилсон и каламбуры Дж.Г. Байрона: романтические игры с русскими фамилиями // Материалы круглого стола "Россия и русские в художественном творчестве зарубежных писателей XVIII - начала XX вв." (декабрь 2006, ИМЛИ РАН) // Новые российские гуманитарные исследования (рецензируемый электронный журнал ИМЛИ РАН). - Опубликовано: 06.07.2007. - Режим доступа:

<http://www.nrgumis.ru/artic1es/article full.php?aid=52&binn rubrik pl ne ws=196>. - <0,25 п.л>.

35. Халтрин-Халтурина E.B. Женские образы в поэзии Е.А. Боратынского и У. Вордсворта // «Русский романтизм в мировом контексте» // Новые российские гуманитарные исследования (рецензируемый электронный журнал ИМЛИ РАН). - Опубликовано: 24.12.2007. - Режим доступа: <http://v,rvvw.nrgumis.ru/articles/article full.php?aid=69 >. - <0,5 а.л.>.

36. Халmpim-Xaimypuna Е.В. Мифопоэтика и "озарения" С.Т. Колриджа // Литература Великобритании в контексте мирового литературного процесса. Вечные литературные образы: Материалы XVII ежегодной международной научной конференции Российской ассоциации преподавателей английской литературы (24-27 сентября 2007 года). -Орёл: Орловский государственный университет, 2007. - С. 28-29. -<0,1 п.л.>.

37. Халтрин-Халтурина Е.В. "Аластор" П.Б. Шелли и "Буколики" Вергилия (об одном античном источнике поэмы) // Литература Великобритании в контексте мирового литературного процесса. Вечные литературные образы: Материалы XVII ежегодной международной научной конференции Российской ассоциации преподавателей английской литературы (24-27 сентября 2007 года). -Орёл: Орловский государственный университет, 2007. - С. 58-60. -<0,1 п.л>.

38. Халтрин-Халтурина Е.В. "Кубла Хан" С.Т. Колриджа и его бальмонтовский перевод // Международная научная Интернет-конференция «Интердисциплинарный подход к изучению литературно-публицистического творчества». - Краснодар: Кубанский государственный университет. - Октябрь 2007. - <1 п.л.>. - Режим доступа в 2007-2008:

<http://www.kubsu.ru/index.php/rus/content/view/full/4958/ >.

39. Халтрин-Халтурина Е.В. Романтическая эстетика в творческих биографиях поэтесс (Англия XIX в.) // XXII Пуришевские чтения: "История идей в жанровой истории" / Отв. ред. E.H. Черноземова. - М.: МПГУ, 2010. - С. 13. - <0,05 п.л.>.

40. Халтрин-Халтурина Е.В. Уильям Вордсворт: современник Джонсона, Байрона, Кэролла (Вступление к рус. пер. Т. Стамовой "Прелюдия, или Становление сознания поэта" У. Вордсворта) // Иностранная литература. - Специальный номер "Старая добрая Англия". -X» 3. -2011.-С. 80-85.-<0,5 п.л.>.

ООО "Полиграф Сервис" 109456, г. Москва, Рязанский пр-т, д. 75, стр. 1 ■ тел.: +7 (495) 505-4743 +7 (919) 102-0024 E-mail: 5054743@rambler.ru www.vsem-vizitki.ru

Тираж 100 экз. Цифровая печать