автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Жанрово-тематические модификации поэзии русского сентиментализма и предромантизма в свете категории возвышенного

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жанрово-тематические модификации поэзии русского сентиментализма и предромантизма в свете категории возвышенного"

На правах рукописи

ПАШКУРОВ Алексей Николаевич

ЖАНРОВО-ТЕМАТИЧЕСКИЕ МОДИФИКАЦИИ ПОЭЗИИ РУССКОГО СЕНТИМЕНТАЛИЗМА И ПРЕДРОМАНТИЗМА В СВЕТЕ КАТЕГОРИИ ВОЗВЫШЕННОГО

Специальность 10.01 01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Казань - 2005

Работа выполнена на кафедре русской литературы Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Казанский государственный университет им В И Ульянова-Ленина» Министерства образования и науки Российской Федерации (ГОУ ВПО КГУ им В.И Ульянова-Ленина МО и НРФ)

Научный консультант - доктор филологических наук,

профессор Нигматуллина Юлдуз Галимжановна

Официальные оппоненты -

Доктор филологических наук, профессор Федотов Олег Иванович (Москва) Доктор филологических наук, профессор Травников Сергей Николаевич (Москва) Доктор педагогических наук, профессор Буранок Олег Михайлович (Самара)

Ведущая организация - Московский государственный областной университет

Защита диссертации состоится 30 января 2006 года в часов на заседании диссертационного Совета Д 212.081 14 в Казанском государственном университете по адресу 420008, г Казань, ул Кремлевская, д 35 (2-ой учебный корпус), ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке имени Н.И Лобачевского Казанского государственного университета (Казань, ул Кремлевская, 35)

Автореферат разослан декабря 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного Совета /* /

кандидат филологических наук, доцек^'Ь'С'ТЧЛ^ Козырева Мария Александровна

zogtâ- llf96$ó~

г<м&<\

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

Актуальность темы исследования

В свете возросшего внимания современной науки к проблемам преемственности и переходности, а также диалогов различных направлений в литературном процессе, особый интерес в истории русской литературы представляют порубежные десятилетия, особенно - на границах двух веков Для России Нового времени вторь™ по значимости таким периодом, после эпохи Петровских преобразований, выступили 1770-1810-е годы. Это время характеризуется превалированием сентименталистской и предромаигической художественных концепций в отечественной словесности. Именно они выступают определяющими в эволюции поэзии означенного периода.

Следует отметить, что для современной научной мысли аксиомой становится и полифония внутри системы взаимодействий сентиментализма и предромантизма.

Ряд исследователей, особенно - на рубеже XIX-XX веков, смешивает понятия «сентиментализма», «предромантизма» (а зачастую и «романтизма») вследствие теоретической непроясненное™ их сути1.

Другое русло научной мысли рассматривает европейский предромангизм как общеродовое явление, одним из видов которого выступает сентиментализм2. В отечественной науке рубежа XX-XXI веков заслуживает внимания гипотеза А С Курилова, согласно которой классицизм (еще в середине XVII века - в Европе) «взламывается» изнутри фольклорными изысками готовящегося романтизма, а затем уже «. сентиментализм [ ] возникает после романтизма»3.

Достаточно широко в литературоведении XX века представлены концепции, утверждающие фактическую тождественность сентиментализма и предромантизма в литературном процессе. Характерны работы отечественных исследователей первой половины XX века: Г.А.Гуковского, Д.Д Благого, Л В.Пумпянского. Сходных позиций придерживался и европейский исследователь Х.Небель4. Интересна в этом свете также равно признаваемая и отечественными и зарубежными филологами гипотеза о сентименталистской (= (пред)романгической) природе знакового для Европы учения Руссо).

1 См работы В Уханов - «Карамзин и Жуковский как представители двух направлений в нашей отечественной литературе - сентиментализма и романтизма» ( 1888), А Веселовский - «В А.Жуковский Поэзия чувства и «сердечного воображения» (1914)

' Tieghem van Р Le preromantisme / P.vaii Tieghem - Paris, 1924, Grasshoff H Zur Rolle des Sentimentalismus in der historischen Entwicklung der russischen und der westeuropaischen Literatur / H.Grasshoff // Zeitschrift fur Slavistik. - Berlin, 1963 - Bd VIII. - S 558-570

3 Курилов A.C Классицизм, романтизм, сентиментализм (К вопросу о концепциях и хронологии литературно-художественного развития) /АС Курилов // Проблемы изучения русской литературы XVIII века - Самара: «НТЦ», 2001 -С 47-55 ... ■ .

4

Nebel H N M Karamzm A Russian sentimentalist / ! I

Из подобного профиля «предромантико-центричных» концепций следует отметить и гипотезу о переходном и кризисном характере предромантизма, выступающего неким «противоядием» на пути эволюционного развития от сентиментализма к реализму. Как отмечал, к примеру, С.Тураев, предромантизм очевидно склонен к декадансу и эпатированию равно идей Просвещения и становящихся романтических мотивов'.

Наконец, со второй половины XX века складывается в науке идея о «суверенном бытии» предромантизма, при одновременном признании его ведущей роли на переходе-

а) от барокко и классицизма к литературе второй половины XVIII столетия2;

б) от расцвета Просвещения к его переосмыслению и кризису (критический обзор западных концепций в этом ключе3;

в) к неоклассицизму и в переплетении с ним4;

г) к романтизму и далее - к реализму5.

К настоящему времени все более актуализируется и активизируется русло научных гипотез, связанное с представлением о параллельном сосуществовании сентиментализма и предромантизма, при более четко намечающейся тенденции влияния первого на второй Бесспорны факты влияния на сентименталистско-предромантическую область предщест-вующих литературно-философских традиций (к примеру, таково отражение в сентиментали-стском культе «высокой Добродетели» просветительской идеологии или реликты барокко в предромантической философии Гения) Учитывая все это, мы придерживаемся точки зрения о взаимодополняющем сосуществовании сентиментализма и предромантизма как современных друг другу, но и самостоятельных явлений историко-литературного и философско-эстетического процесса

Суверенно, в системе поэзии и сентиментализма и предромантизма, актуальность исследования литературного процесса России конца XVIII - начала XIX веков определяется, кроме всего этого, и проблемой диалога писателей «центра» («ядра») и «периферии» в семи-осфере, каковой является литературный процесс. Ю.М Лотман в своих исследованиях разных десятилетий неоднократно отмечал, что если у авторов, относящихся к «ядру» и выраба-

1 Тураев С В От Просвещения к реализму (Трансформация героя и изменение жанровых структур в западноевропейской литературе конца XVIII - начала XIX веков) / С В Тураев - М Наука, 1983

2 Западов В А Литературные направления в русской л»гтературе XVIII века / В АЗападов - СПб ИМА-Пресс, 1995, Сазонова J1 И. Поэзия русского барокко» /ЛИ.Сазонова -М Наука, 1991, ШарыпкинД М Скандинавская тема в русской романтической литературе /ДМ Шарыпкин // Ранние романтические веяния -Л Наука, 1972 -С96-167.

3 Schroder W Die Preromantictheone / W Schroder // Weimarer Beitrage - 1966 - H 5/6. - S/723-765

4 Drage С Russian Literature in the Eighteenth Centuiy / С Drage - London, 1978, Кибальник С А Русская антологическая поэзия первой трети XIX века / С. А Кибальник - Л ' Наука, 1990, Кузьмина Е И Неоклассицизм как литературно-эстетическое явление рубежа XVIII - XIX веков / Е И Кузьмина - Оренбургск пед.ун-т -Оренбург, 2001

5 Архипова А.В О русском предромакттме / А В Архипова // Русская литература - 1978 - № 1 - С 1425

тывакяцих, соответственно, «язык» данной культуры, нередко побеждает в творчестве жесткая заданносгь нормы, канон, то писатели «периферии» зачастую гораздо ближе к диалектике литературного развития1 В их творчестве подчас гораздо зримее полифония художественных методов, жанров, равно как и вообще - литературных явлений «смежного порядка» (типа неоклассицизма и ряда др) В сентименталистской поэзии 1770-1810-х годов диалог тенденций «ядра» и «периферии» наглядно представлен, к примеру, через взаимодействие творческих систем Н М.Карамзина (каноническое «ядро», в т ч и на прозрачном лексическом уровне) и М Н Муравьева (эволюционирующая диалектичная «периферийность» - залог развития, особенно - в предромантической модели) Русская предромантическая лирика изначально несравнимо более, и в этом специфика ситуации, тяготеет к доминанте «периферийных», в лотмановском понимании, тенденций. Достаточно четко видна, к примеру, более слабая позиция «центра» («ядра») в сравнении с «периферией» на соотношении поэзии Н А Львова (подвижнейшая «периферия» на грани с сентиментализмом, предромантизмом, ранним романтизмом - и даже с определенными подвижками к реалистической поэтике через пластику деталей) и Г.П Каменева (каноны «кладбищенского» русла предромантизма в переходе к раннему романтизму)

Преобразующим центром русской поэзии конца XVIII - начала XIX веков сентиментализму и предромантизму во многом помогла стать поэтика Возвышенного. Это один из аспектов общего процесса проявления детерминирующей роли философско-эстегической мысли в художественной словесности.

Категория Возвышенного, еще на заре своего теоретического осмысления - в ранневи-зантийскую эпоху, зачастую «перекодирует» всю систему мировой литературы и эстетики на язык понятий Нового времени2. «В философском содержании возвышенное можно определить как противоречие между бесконечностью развития сущности и недостаточностью, неполнотой ее структурной организованности, выраженности, выявленности»3 Вытекающее отсюда, и приоритетное для нас!, обстоятельство заключается в том, что Возвышенное обнаруживает в итоге и ясную предрасположенность к явлениям переходного характера. В основе этой субъективно-объективной категории4 лежит понятие Бесконечности и проблема ее воплощения (применительно к творческой деятельности человека - прежде всего: в искусстве).

Возвышенное проявляет себя на таких, по возрастанию степени его осмысления, уровнях, как:

1 ЛотманЮМ Поэзия 1790-1810-х годов / Ю М Лотман//Поэты 1790-1810-х годов - Л ' Сов.писатель, 1971 - С 5-66, Лотман Ю М Внутри мыслящих миров / Ю.М Лотман - М • «Языки русской культуры», 1996

2 Бычков В В. Византийская эстетика / В В Бычков. - М Искусство, 1997

3 Нигматуллина Ю Г Функция Возвышенного в произведениях русского классицизма и романтизма / Ю Г Нигматуллина // Wiener slawistischer Almanach, 1994 -Bd34 -S 18

4 См такое понимание в т ч в работах Н И Крюковского

\) Воплощенность в мире (Бытии) вокруг человека. На уровне понимания Возвышенного через функциональную связь Сущности и Явления центральной выступает проблема воплощения «Бесконечного в Конечном».

2) Восприятие человеком Здесь на первый план в структуре Возвышенного выступает феномен двойственного эстетического переживания: «Восторг - Страх» (ср. в концепциях позднего Канта и Гегеля).

Оба эти означенных уровня осмысления Возвышенного способствуют во многом также самоопределению эстетического идеала в искусстве.

3) Проблема преобразования человеком - мира (через осмысление Бесконечности). Еще с эры античной философии, осмысление развития мира предстает как понимание движения между полюсами Хаоса и Гармонии. Системная сверхзадача категории при этом - «ориентироваться на сложнейший процесс возникновения порядка из хаоса»1 Для отечественной культуры, с ее богатейшим нравственно-гуманистическим потенциалом, подобная диалектика реализуется, прежде всего, через этический идеал 2.

В историко-литературном процессе именно категория Возвышенного позволяет проследить многофазовое движение от нового понимания мира в целом - через освоение новых систем тематических образов и моделей жанров - к индивидуальному мировосприятию и стилю того или иного конкретного писателя.

Из сферы философско-эстетической мысли в поле науки о литературе категория Возвышенного устойчиво переходит к началу XX века3. В последнюю четверть XX века равно плодотворно развернули изучение феномена Возвышенного в эстетике и словесности разных времен германские, французские и швейцарские исследователи4

Приоритетно для нас то обстоятельство, что с 1960-х годов заговорили о категории Возвышенного исследователи русской литературы XVIII века (зачастую подключая и необходимые данные философской эстетики) Убедительными примерами могут служить труды: «Поэзия русского барокко» (1991) JI Сазоновой, «Литературная теория русского классицизма» (1981) А Смирнова и «Восторг русской оды и решение темы поэта в русском панегирике 1730-1762 годов» (1997) Е.Погосян, «Оссиан в русской литературе» (1980) Ю Левина, «Ли-

1 Das Erhabene Zwischen Grenzerfahrung und Grossenwahn - Weinheim, 1989

2 Нигматуллина Ю Г Национальное своеобразие эстетического идеала /ЮГ Нигматуллина - Казань Изд-во Казанск.гос унта, 1970

3 Саккетти J] Эстетика в общедоступном изложении / Л Саккетти - Петроград. 1917 - Т 2; Monk S The Sublime A Study of Ctitical Theories in XVIII-Centuiy England / S.Monk - New York, 1935

1 Das Erhabene - Weínheim, 1989, Du sublime - Paris, 1988, Фигут Р Дискурс о Возвышенном в русском сентиментализме А Радищев и Н.Карамзин / Р Фигут // Русский текст -СПб., 1995 -№3 -С47-60, см также монографию английского ученого WeiskelTh The romantic sublime -Baltímor-London, 1986, no проблеме Возвышенного в романтической словесности - см работы Ю Г Нигматулшшой

тература русского сентиментализма» (1994) Н.Кочетковой В монографии Н ДКочетковой «Представления о Возвышенном» вынесены, более того, в специальный раздел1

Актуальность исследования поэзии русского сентиментализма и предромантизма в их взаимодействии с детерминантной категорией Возвышенного стимулируется целым рядом историко-литературных факторов. Во-первых, ключевую роль, бесспорно, играет характерная полифония различных литературных направлений в последней четверти XVIII - начала XIX веков (к примеру, сентименталистско-предромантическое «ядро» в диалоге с поздним классицизмом, неоклассицизмом, со становящимся романтизмом и др.) Не менее важно взаимодействие различных литературных систем этой эпохи с ключевыми нравственно-философскими учениями, определяющими из которых выступают Просвещение и масонство. Наконец, весьма велико значение взаимодействия литературного процесса с детерминантой философской эстетики и в целом

В аспекте становящейся в отечественной словесности поэтики Возвышенного следует сразу оговорить ярко выраженную диалектичность теоретического и литературно-художественного моментов С одной стороны, применительно к периоду 1770-1810-х годов, речь может идти о разветвленной, но достаточно консервативной системе филологических трактатов и переводных статей (эссе М Муравьева, Г Державина, статьи Н Карамзина, М Баккаревича и т п). Художественная практика поэтов сентиментализма и предромантизма гораздо богаче передает поступательную эволюцию категории Возвышенного, осваиваемой отечественной мыслью (М Муравьев и Е.Люценко, С.Бобров и Г Каменев, Н Львов и мн.др из авторов порубежной эпохи конца XVIII - начала XIX столетий) Научная новизна диссертации

Поэзия русского сентиментализма, тем более - предромантизма, во взаимодействии с детерминантной категорией Возвышенного системно в науке не рассматривались• ни суверенно, ни во взаимодействии

Анализ поэтических систем сентиментализма и предромантизма в России в свете категории Возвышенного имеет и ряд существенных преимуществ:

а) позволяет наглядно выявить философские идеи и концепции, лежащие в основе русской лирической поэзии конца XVIII - начала XIX веков и стимулирующие ее эволюцию,

б) дает возможность полно представить в общей онтологии литературного процесса сентиментализм и предромантизм в русской поэзии и как самостоятельные и как взаимодействующие системы, в тч - и на широком фоне историко-литературного и философско-эстетического контекста эпохи 1770-1810-х годов.

1 Кочетхова Н Д Представления о возвышенном Н Д Кочеткова // Кочеткова Н Д Литература русского сентиментализма - СПб, 1994 -С 105-122

в) значительно дополняет уже имеющий место в науке жанрово-тематический аспект рассмотрения ключевых характеристик поэзии русского сентиментализма и предромантиз-ма;

Научная новизна исследования состоит в том, что нами впервые:

1) изучены и представлены в системе общие закономерности процесса функционирования Возвышенного в поэзии русского сентиментализма и предромантизма (с приоритетным акцентированием достижений и открытий в т.ч и русской эстетической мысли в этом аспекте);

2) аналитически исследованы взаимодействие поэтики Возвышенного - с одной стороны, и жанровых систем, ведущих образно-тематических (мотивно-тематических) моделей сентименталистской и предромантической поэзии - с другой;

3) рассмотрены ключевые закономерности переходности историко-литературного процесса России 1770-1810-х годов в аспектах:

а) взаимодействия художественных систем сентиментализма и предромантизма друг с другом,

б) взаимодействия означенных систем с литературным контекстом (классицизм, барокко - и неоклассицизм, ранний романтизм) и контекстом философско-идеологическим (Просветительство - и масонская идеология и некот.др.).

Предметом настоящего исследования являются поэтические системы сентиментализма и предромантизма в отечественной словесности 1770-1810-х годов, рассматриваемые во взаимодействии друг с другом и с детерминантной категорией Возвышенного, причем равно в аспектах: жанровом, мотивно-тематическом, аксиологическом

Материалом при этом выступает творчество 112-ти поэтов означенного периода, причем и тех, кто определял магистральные тенденции литературного процесса, - и тех, кто по какой-либо причине оказывался в рядах так называемых «последователей», «подражателей» и др.

Постулируя параллельное бытие, постоянное взаимодействие и «переходы» сентиментализма и предромантизма в историко-литературном процессе России 1770-1810-х годов, мы далеки от стремления жестко отнести того или иного исследуемого автора однозначно -только к одному из двух означенных направлений. Речь идет о направленческой доминанте в той или иной индивидуальной художественной поэтической системе, что изменяется в процессе творческой эволюции мировоззрения поэтов. Поэтому, к примеру, поэтическое наследие Карамзина, Муравьева, Капниста, Державина разных периодов и разных тенденций мы рассматриваем в контексте и сентиментализма и предромантизма.

Вместе с тем: художественное творчество ряда поэтов рубежа XVIII-XIX веков, в интересующем нас аспекте диалога сентиментализма и предромантизма в русской поэзии, не позволяет говорить об определенном доминировании тенденций одного из двух этих направлений (и детерминирующих их литературно-философских идеологий: Просветительства, масонства) Синкретичная картина дает основания говорить о «би-полярной» (сентименталист-ско-предромантической) поэтической модели (ср. в творчестве С С.Боброва, Е.П Люценко и некот.др). Всего в нашем исследовании вовлечено в поле анализа более десяти авторов такого типа литературно-художественной ориентации

Система индивидуальной аргументации приоритетности исследования творчества определенного поэта дается нами непосредственно в конкретном анализе

Цель и задачи исследования

Целью нашей работы является изучение творчества поэтов русского сентиментализма и предромантизма во взаимодействии глубинных потенциалов историко-литературного процесса России 1770-1810-х годов с детерминантной поэтикой Возвышенного.

Цепь определяет следующие задачи:

1) исследовать эволюционирующие системы сентиментализма и предромантизма в отечественной поэзии конца XVIII - начала XIX столетий во взаимодействиях с развивающейся системой поэтики Возвышенного; выявить индивидуальные художественные варианты рецепции Возвышенного у поэтов означенных направлений;

2) определить типологическую и историко-литературную значимость открытий русских писателей рассматриваемого времени:

а) с точки зрения диалога различных литературных направлений в России означенного периода;

б) с позиций эволюции представлений о категории Возвышенного и связанных с нею изменений в литературном процессе.

Наконец, через взаимодействие систем сентименталистской и предромангической поэзии России с поэтикой Возвышенного и эволюционирующим историко-литературным контекстом мы стремимся проследить ключевые закономерности переходности в историко-литературном процессе этой эпохи В историко-литературном процессе идет при этом движение от нового понимания мира в целом - через освоение новых систем тематических образов и моделей жанров - к индивидуальному мировосприятию и стилю конкретных писателей.

Методологический аппарат диссертации

При приоритетном факторе сочетания синхронного и диахронного подходов, определяющим методом нашего исследования выступает системный, уже в пределах которого pea-

лизуют свои потенциалы методы сравнительно-типологический и историко-функциональный.

Наглядно-иллюстративный материал представлен в диссертации в таблицах и сводных блок-схемах.

Основные положения, выносимые на защиту:

1 Сентиментализм и предромантизм - два направления, ключевых для эволюционного процесса в русской поэзии 1770-1810-х годов. Специфика этих художественно-философских систем и особенно их взаимодействия (друг с другом и с историко-литературным контекстом) наиболее полно раскрывается в системе через детерминанту категории Возвышенного в литературно-философской мысли.

2. В ауре сентиментализма и предромантизма в отечественной поэзии конца XVIII -начала XIX веков диалектика Бесконечного (Беспредельного) и Конечного в Возвышенном (понятие Бесконечности - фундамент категории) оказывается взаимообусловлена с возникновением новых для русской поэзии тематических образов. Для сентименталистской системы актуальной становится проблема «Бесконечного в Конечном» - через символообразы Тишины, «доброй Бесконечности», вариации хронотопа идиллии В предромантизме идет достаточно явный перевес к «полюсу Бесконечности» - и, соответственно, к воплощающим его в т ч символообразу Бездны и представлениям о Хаосе Кроме того, в модели предро-мантического мировоззрения налицо стремление Конечного стать Бесконечным через осмысление феноменологии Гения.

3 Во взаимодействии с дегерминантной категорией Возвышенного идет переакцентировка и перестройка жанровой системы русской поэзии эпохи сентиментализма и предромантизма В поэзии сентиментализма сердцевиной выступает идиллия Только затем уже эта жанровая модель попадает в противодействующее ей «кольцо» элегической медитации и дидактики оды (реликтовое влияние). Поэтика предромантизма точкой отсчета избирает уже «элегико-идиллическое» целое, с заметным преобладанием первого элемента. Жанровая трансформация означенной системы идет либо через ретроспекцию одического задания, либо благодаря прогностическому подключению балладной символики.

4 Через взаимодействие сентименталистской и предромантической систем в русской поэзии конца XVIII - начала XIX веков с детерминирующей поэтикой Возвышенного проявляются и показательные тенденции переходности в динамике историко-литературного процесса

а) на образно-тематическом уровне :

В поэзии сентиментализма архетипы обнаруживают переходность имплицитно (архетип Тишины в диалоге одических и идиллических традиций). Предромантическая поэзия вы-

и

ходит и на эксплицитный уровень - через диалектику в оппозиционной паре архетипиче-ских образов в т ч (архетипы Меланхолии и Смерти во взаимоотношениях и т п.).

б) на жанровом уровне:

Прежде всего, в аспекте поэтики Возвышенного переходность проявляет себя через модели жанрового синтеза. Жанр в этом свете может оказаться и полем взаимодействия разных литературных / философских направлений, их перетекания (псалмодическая лирика синтезирует тенденции эволюционирующего литературного процесса: от эстетики барокко - до предромантической поэтики Гения)

в) на уровне нового понимания мира:

Переходность в диалоге систем сентиментализма и предромантизма в русской поэзии проявляется через взаимодействие определяющих архетипов (в т ч - Добродетели и Гения). Также решающая роль принадлежит здесь детерминирующей поэтике Возвышенного при проявлении переходности в диалоге этического и эстетического идеалов

В поэзии русского сентиментализма Возвышенное балансирует на грани диалога этического и эстетического идеалов, при относительном преобладании первого в этой единой системе. Поэзия предромантическая «помещает» Возвышенное в лакуну, остающуюся после достаточно ощутимого расхождения этаки и эстетики Как полноценная эстетическая категория, Возвышенное именно благодаря этому тут и складывается. Научно-практическая значимость работы

Картина наблюдений и выводов, предлагаемая в настоящем диссертационном исследовании, перспективна и может быть использована равно-

а) в историко-литературном аспекте:

- при прогностическом рассмотрении развития жанровой палитры русской поэзии конца XVIII - начала XIX столетий;

- в процессе изучения реликтов сентиментализма, предромантизма и романтизма в классической русской поэзии XIX и начала XX веков

б) в научно-теоретическом плане:

- при дальнейшем развернутом исследовании модификаций категории Возвышенного в поэзии классического русского романтизма (в его эволюции от первых десятилетий XIX века

- ко второй половине столетия);

- при предстоящем анализе эволюции философско-эстетической мысли России конца

XVIII - начала XIX веков;

б) в научно-методическом плане- в общих курсах по истории русской литературы и культуры XVIII - первой половины

XIX веков (от ВУЗовской системы до моделей школьного гуманитарного образования),

- в разного профиля возможных спецдисциплинах, посвященных отечественной словесности периода конца XVIII - начала XIX столетий Разработан и успешно апробирован

автором настоящего диссертационного исследования спецкурс для студентов, специализирующихся по кафедре русской литературы РО ДО филологического факультета КГУ - «Русская поэзия от рубежа XVII1-XIX веков к Пушкинской эре: Лица и жанры». Также подготовлено учебно-методическое пособие для магистрантов филологического факультета по спецдисциплине «Предромантизм в русской литературе » (см п 37 в прилагаемом перечне публикаций автора).

Апробация

Основные положения диссертации отражены в публикациях, апробированы автором в общеобразовательных курсах: «История русской литературы XVIII века» (отделения РО, ТПЛ и РКИ 2 курса филологического факультета КГУ) и «История русской литературы X -первой трети XIX века» (отделение РГФ филологического факультета), в спецкурсе «Русская поэзия от рубежа XVIII - XIX веков к Пушкинской эре: Лица и жанры», а также изложены в докладах на следующих научных конференциях:

- международных («Русская литература второй половины XVIII века пути развития, жанры, поэтика» - Москва, 1997; «Русско-немецкий диалог в филологии...» - Казань, 1999; «Поэтическое перешагивание границ..» - Казань, 2002; «Проблемы изучения русской литературы XVIII века» - Самара, 2003; «Г.Р.Державин в новом тысячелетии»: конф к 260-летию поэта и 200-летию КГУ - Казань, 2003, «Русская и сопоставительная филология состояние и перспективы..» - Казань, 2004, Gastevortrag - лекция по приглашению в Институте славистики (Гиссен), в рамках студенческого спецсеминара - Гиссен, Германия (июль 2005 года); «Проблемы изучения русской литературы XVIII века» - Самара, 2005);

- всероссийских («Природа: материальное и духовное» - Санкт-Петербург, 2002; «Первые Ознобишинские чтения» - Инза, 2003),

- региональных («Актуальные вопросы изучения и преподавания русской литературы в ВУЗе и школе» - Ярославль, 2002);

- республиканских («Литературные чтения в усадьбе Боратынских»: Казань, 2002, 2003, 2004 и 2005 гг., «Каменевские чтения» - Казань, 2002; «Литературные чтения к 220-летию В А.Жуковского» - Казань, 2003, «Диалог поэтов в культурном пространстве Казани»: к 200-летию смерти Г П Каменева и 175-летию приезда А С Пушкина в Казань - Казань, 2003, научно-практическая конференция «Державинские чтения» - Лаишево, 2004);

- университетских (Итоговые конференции КГУ 2001, 2002,2003, 2004 гг).

Структура и объем исследования

Основной текст диссертации изложен на 461 страницах и состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы (527 научных наименований, в т.ч в качестве текстового материала - 151 источник) и четырех приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во ВВЕДЕНИИ обосновываются выбор темы, ее актуальность и новизна, формулируются цель и задачи предпринятого исследования, характеризуются принципы построения работы Здесь же приводится проблемный обзор основных трудов западных исследователей, посвященных изучению феномена Возвышенного за последние десятилетия. Также дается сводная картина и оценка сложившихся в мировой научной мысли концепций касательно сути явлений сентиментализма, предромантизма и диалектики их соотношения в литературном процессе. В заключение подробно оговариваются специфика методологического аппарата исследования и его методика.

Категория Возвышенного, детерминанта историко-литературного процесса России 1770-1810-х годов, является для нашего исследования своеобразным универсальным инструментом, позволяющим увидеть:

а) многопрофильное взаимодействие систем сентиментализма и предромантизма и друг с другом и с обширным историко-литературным контекстом в русской поэзии конца ХУШ -начала XIX веков;

б) взаимообусловленность разных уровней поэзии (жанрового, мотивно-тематического - прежде всего) и детерминанты философско-эсгетической мысли в этот период.

В соответствии с этими представлениями прологом к конкретному историко-литературному исследованию выступает в композиционном построении диссертации ПЕРВАЯ ГЛАВА - «Категория Возвышенного: базовые ступени эволюции в мировой эстетике и философии до середины XIX столетия».

Глава состоит из двух разделов.

Первый из них (11)- «Европейские концепции Возвышенного: от истоков до середины XIX века (проблемный обзор)», - сфокусирован на системном обзоре основных проблемно-тематических трактовок в европейской литературно-эстетической мысли означенного периода (от риторико-стилистической проблемы так называемого «высокого слога» - до поэтико-философских идей о Божественном, Бесконечности, Абсолюте, Могуществе (подавлении) и некоторых других).

Поэтика Возвышенного как одной из детерминант мирового историко-литературного процесса во многом определяется диалектическим соотношением двух типологических вет-

вей этой категории - Ужасного Возвышенного и Возвышенного Прекрасного. Кроме того, в сложных взаимодействиях с другими категориями (Прекрасного, Трагического и др) складывается постепенно характерно переходного характера представление о Возвышенном как Религиозном («Молитвенном»).

Ужасное Возвышенное, от поздней античности (Псевдо-Лонгин) к литературно-философской мысли эпохи барокко и Просвещения (Джерард, Бейли, Берк, Зульцер) и далее к немецкой пред-классической философии конца XVIII столетия (Кант, Шиллер), опирается по преимуществу на образы-архетипы Бесконечности, Величия, Подавления, Боли / Страха. В русских периодических изданиях уже с 1780-90-х годов, по замечанию В.Э.Вацуро, благодаря устойчивой волне интереса к концепции Э.Берка, твердо усваиваются идеи о том, что «. ужасное и высокое равно проистекают из одного источника»1. Понимание Ужасного Возвышенного поэтами русского сентиментализма и предромантизма во многом оказалось обусловлено преломившей основные его идеи призмой мироучения масонов.

Возвышенное Прекрасное, ориентированное на онтологические представления о Гармонии и неразъединимой связи человека с Божеством (исток - учения Платона и Плотина) готовило прежде всего, ко времени начала предромантического движения, идеи о поэте как «переводчике богов» / Гении (Дюбо, Батге). Нравственно-философская мысль Германии и Англии (ср: Баумгартен, Зульцер - и Шефтсбери, Смит) приходит также в этой связи к представлениям об особом «моральном Возвышенном». Идеи о «возвышенной Красоте», помогающей «самовознесению (духа) человека», дают, уже к середине XIX века, классические тезисы Т Жуффруа: «Чувство Возвышенного - типологическая разновидность чувства Прекрасного» - и Б Левека. «Возвышенное есть очень большая красота, красота бесконечная»2. Два последних суждения в интересующем нас аспекте эволюции русской поэзии конца XVIII - начала XIX веков представляют более чем наглядное «завершающее продолжение» ключевых идей авторов русского сентиментализма (прежде всего - в их представлениях о Природе).

Системный проблемный обзор основных концепций отечественной эстетико-литературной мысли осуществляется нами во втором разделе главы первой (1 2.) - «Трансформация идей Возвышенного в русской фипософско-эстетической мысли к рубежу XVIII - XIX столетий». Обращает на себя внимание бесспорная, высокого уровня, осведомленность русских авторов в вопросах дискуссии о Возвышенном и о его взаимодействиях с литературным процессом.

1 Вацуро В.Э Лирика пушкинской поры «Элегическая школа» / В Э Вацуро - СПб. Наука, 1994 - С 54

1 Саккстти Я Эстетика в общедоступном изложении /Л.Саккетги - Петроград, 1917 -Т2 -С 91

На базе учения Плотина через классическую византийскую экзальтированно «эстетику небесного», на Руси в христианскую эру становятся известны идеи «возвышенной небесной красоты <и> духовного созерцания» (Григорий Нисский, Кирилл Туровский).

Особым аспектом складывающейся самобытной отечественной «поэтики Возвышенного» оказывается «световая метафизика» (идеология «чюднаго пламьни» у игумена Даниила, XII век; концепция Фаворского Света, XIV век; учение старца Амвросия , XVI век). Позже в поэтике барокко это станет одной из основ теории о «храмовом синтезе искусств». В XVII столетии своеобразным русским предшественником Берка выступает И.Хворостинин с его идеями о «свете ужаса исполненном» и «сладости страха Божия» (трактат «О царствии небесном»).

В Новое время интенсифицируется рецепция русскими авторами философии европейской мысли Яркими иллюстрациями могут служить идеи Лонгина - Буало в теории «лирического восторга» у М.В Ломоносова и переводах АЛ.Сумарокова; гипотеза И.Винкельмана о Возвышенном в искусству переосмысляемая НЛьвовым; «гердерианство» русских просветителей второй половины XVIII века; отражение идей Плотина, средневековых мистиков и философов германской «моральной школы» у русских масонов; кантовские параллели в творчестве Н.М.Карамзина, «берковианская волна» в оригинальном поэтическом наследии Г.Р.Державина и Г.П Каменева. Достаточно интенсивно переводятся и цельно: Зульцер, Дж. Аддисон, Берк (Бурк), Псевдо-Лонпш, Буало, Батте.

При очевидной доминанте дидактического и религиозного акцентов, русскую философскую эстетику отличает в целом безусловно приоритетное внимание к феномену Возвышенного Прекрасного (например, от идей о возвышенном «просветленном умилении» в эстетике византийского Православия - через представления о Слове-Логосе, «взошедшем на небеса», в «Грамматиках» XVI - начала XVIII веков - к культу «поэта творца» у Ф.Прокоповича и «обожествленного ума» у А.Кантемира).

Ужасное Возвышенное сохраняет к последней четверти XVIII столетия ограниченную власть, к примеру: в учении масонов о Вселенной Греха, в ряде философско-дидактическж опытов Г.Р.Державина, А.Н.Рацишева, С.С Боброва, ГЛКаменева и некоторых др. Вместе с тем, в теории масона И Лопухина о «неизреченном радостном восторге» от красоты мира, в эстетических изысках Г Теплова и С.Домашнева, в идее Н.Карамзина о поэзии как молитве, в оригинальной поэтической философии М.Н.Муравьева и Н.А.Львова безусловное лидерство остается за Возвышенным Прекрасным. В русской литературно-эстетической мысли начала XIX века (А Мерзляков, П Георгиевский, ТРогов) это получает логическое завершение, выступая своеобразным «закреплением в теории» достигнутого художественной практикой сентиментализма и предромаятизма Таковы идеи о «нежном сердце в высоких

ях» (Мерзляков), о Высоком как Идеальном (Георгиевский), О Высоком как Чудесном и Фантазии (Рогов).

В целом для художественных систем сентиментализма и предромангизма в России особенно значимы стали такие аспекты общей поэтики Возвышенного, как:

- дихотомия «Высокого в мыслях» и «Высокого в чувствованиях», в свете проблемы соотношения эмоционального и рационального в искусстве;

- идеи о «преобладании Великого и Прекрасного» и о Высоком, способном «нравиться» и «возбуждать приятность». Складываются новые представления об архетипе Гармонии и об «истинной Добродетели», способной раскрыть в человеке Божественное бесконечное (так называемое Возвышенное Религиозное здесь и актуализируется);

- на мотивно-образном уровне архетипов литературно-философской мысли: поэтика Света (в т.ч через плотиновско-лонгиновскую и барочную традиции); проблема Гения, с сопровождающими ее представлениями о «божественном самозабвении»; культ Воображения (на поэтическом языке также. Мечта, Фантазия), соотносящегося в диалектике с категорией Разума.

Вся эта исследованная нами система напрямую влияла и на целое художественного творчества в литературе, при неразъединимой взаимообусловленной связи теоретических воззрений поэтов русского сентиментализма и предромангизма и их художественной практики.

В центре нашего внимания во ВТОРОЙ ГЛАВЕ - «Категория Возвышенного и жан-рово-тематические модификации поэзии русского сентиментализма» - и лирика авторов, в чьем творчестве определенного периода видна доминанта художественной системы сентиментализма (Н.Карамзин, М.Муравьев, И.Дмитриев, В.Капнист, Е.Люценко, Д.Дмитревский, П.Шаликов, А.Беницкий и некот.др.), и поэтическое наследие тех писателей, в произведениях которых приметы сентиментализма прослеживаются в более частных случаях (Вл.Измайлов, М.Магницкий, Ф.Юпочарев, С.Бобров и ряд других).

Композиция второй главы обусловлена наличием в интересующем нас аспекте Возвышенного двух онтологических тем сентименталистской поэзии - Природы и Добродетели, обусловленных в т.ч. ключевой для эстетики сентиментализма проблемой калокагатии (единства Добра и Красоты). Пользуясь образно-философским определением известнейшего масона и писателя последней четверти XVIII столетия, М.М. Хераскова, - это как бы два «зеркала», внешнее и внутреннее соответственно, определяющие смысл Бытия человека среди мира, глазами авторов русского сентиментализма1.

1 Давыдов Г А Религиозно-философские поэмы М М. Хераскова* Дисс .. каин, фил о л наук / Г А Давыдов, ИМЛИРАН. -М„ 1999

Скрепляет тематические полюса Природы и Добродетели лежащее изначально в основе 1 системы сентиментализма, и сентименталистской поэзии - в частности, понятие «чувствительности» Уже теоретиками и художниками рубежа XVIII-XIX веков Чувствительность устойчиво осознавалась и как гносеологическая и как эстетическая категория Через традиции европейского литературного движения она глубинно понимается при этом как «возбужденное внешним миром движение души к сострадательности» (согласно представлениям одного из теоретиков направления - А.Я.Галинковского)

Следует сразу же оговорить степень изученности поэзии русского сентиментализма 1770-1810-х годов с точки зрения категории Возвышенного. Отдельными ценными наблюдениями касательно параллелей с риторико-стилистическими теориями, миро учением масонов, темой «поэта и поэзии» (особенно - в свете традиций классицизма) современная научная мысль уже располагает (труды Н. Кочетковой, И.Фоменко, Р.Фигута, О.Гончаровой и ряд др.). Но при этом ни две обозначенные нами философско-тематические «зоны» в их целостной взаимосвязи, ни проблема возникновения тем и мотивов, предсказывающих предромантизм, ни, наконец, типологическая или жанровая вариативность категории Возвышенного в творчестве русских поэтов-сентименталистов объектом специального изучения пока не стали.

Философия Природы в поэзии сентиментализма исследуется нами в первом разделе второй главы (2.1) - «Отражение Возвышенного в понимании Природы поэтами сентиментализма и феноменология идиллического жанра». Совершенно очевидные глубокие преемственные связи обнаруживает здесь философски-эстетическая мысль русского сентиментализма равно с мировой и отечественной философией разных эпох (например, учение о Солнце в новоев ангельской мифологии, эстетика световых нимбов в размышлениях древнерусских летописцев). Через возрождение известного постулата античной философии о калокагатии категория Возвышенного в понимании Природы поэтами сентиментализма оказывается тесно связанной с онтологическими категориями Прекрасного и Гармонии (позднее на этой почве и возникнет идея философа сентиментализма Шефтсбери о «величественной природе» как «наивысших красоте и Добре»),

В связи со всем этим чрезвычайно возрастает роль обширного контекста мировой философии и культуры. В подразделе 2.1.1. - «Влияния на философию Природы в эстетике русского сентиментализма. Возвышенное, locus amoenus и феноменология идиллического жанра» - мы очерчиваем в системном обзоре круг наиболее показательных концепций Среди них - эстетика пейзажа и паркового искусства, натурфилософия, философия религии -и, во многом центральная, смежная с нею идеология масонства, наконец - европейская (прежде всего - германская) философская эстетика Нового времени (в последнем случае

достаточно значительно влияние идей И -Г.Зульцера, ранней философии И Канта). Все это взаимосвязано напрямую с категориально-тематической палитрой Возвышенного.

К примеру, благодаря масонским концепциям (ср. труды И.Лопухина) «дискурс Возвышенного» (термин предложен Р.Фигутом) в поэзии русского сентиментализма реализуется в триаде «Природа - Истина - Бог». Феномен парка - через эстетику пейзажа в живописи - начинает осознаваться не только как квинтэссенция Красоты в Природе, но и как уникальная модель «вселенной в миниатюре», что уже напрямую связано с ключевым для поэтики Возвышенного понятием так называемой «доброй Бесконечности» (ср. теоретический манифест А.Иванова «Понятие о совершенном живописце» (1789)). Показателен и целый ряд более камерных моментов сентименталистской поэтики Возвышенного - в частности, культ Утра как «беспредельного озарения Вселенной» (словами известного германского философа Ф.Рунге).

Приоритетно в аспекте Возвышенного взаимодействие системы поэзии сентиментализма с общими закономерностями историко-литературного процесса Во многом под влиянием античной анакреонтики и ее новоевропейских вариаций (французской, немецкой) поэзия русского сентиментализма приходит к феномену locus amoenus («идеального пейзажа») и связанного с ним идиллического комплекса. Идиллия начинает осознаваться, заключает современная исследовательница Н.Вершинина, как «высшая ступень в гимне обретенной Природе»1. Мировоззренческая доминанта идиллии вместе с тем начинает подразумевать проникновение определенных тенденций элегического жанра (истоки - у поэтов «херасковского кружка», в т.ч. у С.Нартова, самого мэтра и некот.др.).

Завершает картину предваряющгго обзора подраздел 2.1.2. - «Возвышенное, «эстетика бесконечного» и топос Тишины». Анализ проблематики публикаций журналов последней четверти XVIII века, равно как и философско-дидактических тенденций поэтики сентиментализма в целом (к примеру, от Хераскова к Карамзину), дает нам полное право утверждать, что знаковую для европейской философии XVIII и XIX столетия категорию Бесконечности художественная мысль русского сентиментализма «перекодирует» в символический топос Тишины. Архетип Тишины воспринимается в свете таких ключевых понятий, как. «мир» и «покой». Возникает представление о движении из «малого мира» (души) в беспредельность В жанровой реальности поэзии русского сентиментализма наиболее емко эти моменты запечатлены в симбиозе новой анакреонтики и «легкой поэзии» (В Капнист, А.Аргамаков, А. Волков) и в показательной синкретичной области сентименталистской гимнографии (от полупереводных и оригинальных опытов Д Дмитревского - до позднейших экспериментов Г.Р.Державина). «Поэтика бесконечности» через топос Тишины

1 Вершинина Н.Л «Идиллическая» концепция природы . / Н Л Вершинина // Тема природы в художественной литературе. - Сыктывкар Изд-во Сыктывкарск.гос ун-та, 1995 - С 22-24.

- связана с определяющей для категории Возвышенного тенденцией к бесконечному развитию и движению между Хаосом и Упорядоченностью (особенно - в трансформирующемся идиллическом жанре);

- в свете представлений о «беспредельных зрелищах» Природы, «приятных воображению», актуализирует энергетику типологической ветви Возвышенного Прекрасного,

- стимулирует характерное для этического уровня категории Возвышенного учение о так называемой «доброй Бесконечности» (связанной, помимо этого, с общефилософским понятием «покоя» в т ч ).

Многое из обозначенного прослеживается еще у авторов раннего сентиментализма, в частности - в «гимнах» Д.Дмитревского

В подразделе 2 1 3. - «Сгшволообразы Возвышенного в поэзии русского сентиментализма», уже непосредственно в анализе системы лирической поэзии русского сентиментализма, нами рассматривается в означенном аспекте творчество более пятидесяти авторов, причем - не только ведущих (М Муравьев, H Карамзин, И.Дмитриев, В Капнист), но и так называемых «маргинальных» (таких, к примеру, как Д Дмитревский, Е Люценко, П Шаликов, ряд корреспонденгов-криптонимов в журналах последней четверти XVIII века) В некоторых моментах привлекается нами и творчество поэтов, лишь частью выходящих к поэтике сентиментализма (С.Бобров, Г.Каменев, А Турчанинова, Г Державин1 и некоторые другие)

Основные тематические зоны нашего поиска - весенняя поэтика, аквапоэтика, дендро-символика ( в случае с последней - отчасти также символические образы Солнца и птиц).

Во всех случаях обнаруживается активизация базовых для Возвышенного представлений о Бесконечности через сложную диалектику диалога этой категории с Прекрасным (««Элемент бесконечности», элемент «непредставимого» имеется не только в чувстве Возвышенного, но и в чувстве Прекрасного»2)

В поэзии русского сентиментализма во взаимодействии с поэтикой Возвышенного складывается в итоге следующая логическая цепь архетипов я символических образов'

а) архетип Тишины как исток и главный «преобразоватеть» камерной идиллической поэтики в свете поэтики Возвышенного («небесно-солнечная» и зеленая (земная) панорамы -в опытах M Муравьева, В Капниста, Е.Люценко- «Ода десятая Весна» (1775) M Муравьева, «Ода на счастие» (1792) В Капниста, «Весна» (1798) Е Люценко);

1 Державин выходит к сентиментализму в т ч через анакреонтику Гуковский Гр Русская поэзия XVIII века / Гр.Гуковский - Л Academia, 1927; Кочеткова Н Д Н М Карамзин и русская поэзия конца 80-х - первой половины 90-х годов века / Н ДКочеткова. - Л,- АН СССР, 1964

2 Лишаев С Кант и «современность» категория Возвышенного и постмодерн / С Лишаев // Философия -1999 - 3 - (сайг Самарской гуманитарной академии)

б) весенняя (иутренняя) поэтика как наиболее частотный случай конкретно-образного воплощения архетипа Тишины (помимо уже названных авторов, интересны религиозно-философские реликты в «гимнах» Н.Карамзина («Весеннее чувство», 1793) или А.Бенвдкого («Весна», 1805));

в) аквапоэтика / символообразы реки и ручья (Н.Карамзин: «Гимн» (1789); В Капнист-«Ода на надежду» (1780); П.Шаликов: «Ручей» (1799); Ф Львов- «К реке Талажне» (1791)) Поэтика Возвышенного здесь реализуется через превалирование временного плана в пространственно-временной дихотомии (символика человеческой судьбы, жизненного пути человека). Реликты Ужасного Возвышенного в общем доминирующем течении Возвышенного Прекрасного связаны либо с грузом дидактических традиций (жанровой ансамбль философской оды - в т.ч. ср. ранние опыты М Муравьева, Н.Карамзина), либо с осложнением общей идиллической модели исторической тематикой, также не без влияния одической поэтики (в последнем случае показателен «диалог» таких стихотворений, как «Волга» (1793) Н.Карамзина и «К Волге» (1794) И.Дмитриева).

г) дендросимволика, где деревья выступают неким «посредником» между земным пространственно-временным измерением и миром Бесконечности / Вечности Здесь идиллическое Возвышенное одновременно и «нагружено» дидактическими традициями (в т.ч эстетика философской оды) и «взрывается изнутри» входящими мотивами предромантизма, частью также - раннего романтизма (например, философия «вдохновения мечты» или поэтика «священного ужаса»). Если для поэтов «первого ряда» (М.Муравьев, Н.Карамзин) характерно именно это русло осмысления дендросимволики (ср.: «Роща» (1777) М.Муравьева, «Гимн» (1789) Н.Карамзина), то у авторов «вторых ролей» (П.Шаликов, К.Шаликова и некотдр) ощутимее переходы, через моральные сентенции, уже к следующему тематико-типологическому звену - Возвышенному Добродетели (ср. стихотворение П.Шаликова «К сосне» (1799)).

д) представления о Бесконечности / Вечности - через символообраз Солнца и «ролевые» образы птиц как камерное отражение поэтической философии в этом аспекте (яркие примеры - в творчестве М.Муравьева, Н Карамзина, Е.Люценко, А.Бутырского, В.Дмитриева; параллель в художественных исканиях русской философской прозы - ср. у А.Болотова).

Предварительные заключения на образно-тематическом, жанровом и философско-аксиологическом уровнях даются в финальной части первого раздела - 2 1.4. «Эстетика Возвышенного в понимании Природы поэзией сентиментализма: итоги общей картины».

Возвышенному в представлениях о Добродетели у поэтов русского сентиментализма посвящен одноименный второй раздел главы второй.

От учения Платона о «внутренней добродетели, возвышающей к постижению мира» -к идеям Ф Аквинского о «моральном знании Идеала» в поэзии - и к учению барокко (XVII век) о бессмертной добродетели и «апосгольствующем Поэте», мировая культура получает основательный фундамент для расцвета философской мысли уже Нового времени в этом русле (подраздел 2 2.1. диссертационного исследования - «Философия «возвышенной Добродетели» в мировой эстетике (проблемный обзор)»). Германская пред-классическая философия (прежде всего - в лице Геллерта), дает значительный стимул к развитию масонских миропостроений (этой проблеме посвящена первая часть подраздела 2 2.2 - «Возвышенное и архетип Добродетели в поэзии русского сентиментализма: Масонские параллели Эволюция Поэтика»).

В творчестве российских масонов происходит показательное сведение в единый фокус самых различных традиций толкования Возвышенного, от идеи «возвращения внутрь сердца», которое «возвысит всю натуру» (3 Карнеев) - через пост-барочную символику Света и Тьмы (Ф Юпочарев) - к непосредственному соотношению Божественного Возвышенного с Возвышенным Смерти (С Гамалея, А Лабзин)

Добродетель в масонских изданиях («Вечера», «Вечерняя заря», «Утренний свет», «Магазин свободно-каменьщической») устойчиво мыслится как ведущий проводник «возвышения» человека к Божеству. Показательна и собственно литературная сторона проблемы: в жанровой палитре масонской поэзии (и смежной с нею) преобладают «гимны» («песнотво-рения»), философские оды, переложения псалмов, стансы (Ф Юпочарев «Песнь Всемогущему, 1782) Так или иначе, в масонской поэтике присутствуют такие определяющие тематические русла трактовок архетипа Возвышенной Добродетели, как: Добродетель - путь к обретению Бога в себе (через' безбрежную любовь, постижение «небесной Истины» и некоторые иные моменты); Добродетель - святыня сердца и путь его «освящения», «возвышения» (прозрачные параллели с поэтикой сентиментализма), Добродетель как Гармония и Бессмертие (в новом качестве это осмысливается в предромантическом культе Гения); Бог как Высшая Добродетель (центр эволюции типологической ветви Возвышенного Религиозного).

Все эти тенденции прозрачно обнаружимы и в «светских» вариациях интерпретации масонской модели поэзией русского сентиментализма 1770-1790-х годов («Молитва. Из соч.г Попе»; «Добродетель» М Хераскова; «К младенцу», «Песнь Божеству» и «Опытная Соломонова мудрость» Н.Карамзина, «Песнь Богу» Вл Измайлова и «Поэзия» М Магницкого; «К философу реки Услы» и т п.).

В поэтических системах и ведущих писателей (Н Карамзин, М.Муравьев, В Капнист) и ряда авторов, так или иначе связанных с периодом постепенного заката сентиментализма в начале XIX века (Ф Ленкевич, Вл Озеров, И.Борн, В Попугаев, И Аристов и др.) культ Доб-

родетели с эстетикой Возвышенного связан через идиллическую топику (ср.' Н Карамзин «К милости» (1792) или Ив.Борн «К друзьям моим» (1801-1802)) Одновременно культивирование Добродетели соотносится в этом своем новом качестве с такими философскими категориями, как Гармония и Покой Уклон в сторону дидактического традиционализма дает значительную активизацию потенциалов Возвышенного Религиозного (в масонской поэтике - истоки проблемы, ср модификации жанра поэтической молитвы у П Икосова и некот др) В то же время осмысление Добродетели как «верховной Красоты» и «возвышенной Невинности» стимулирует через поэтику Возвышенного такую примету идеологии сентиментализма вообше, как знаменитый «культ Сердца» (истоки - у М Муравьева, далее определенное завершение - в т.ч. у В Озерова, И.Аристова). На стыке идеологии Добродетели с философией Природы возникает у поэтов-сентименталистов также весьма примечательная в аспекте Возвышенного идея о «добродетельной Природе» как «храме» (ср. классическую идиллию М.Муравьева «Роща» (1777))

Вместе с тем, предсказывая соответственно «светлую» и «темную» стороны поэтики предромаяггизма, Возвышенное Добродетели связуется с Возвышенным Смерти (предроман-тические элегии и стансы, с влиянием картины масонства) и культом «возвышенной Дружбы» (подготовка потенциалов дружеского послания - последнее в т ч у поэтов «Вольного общества .»).

Исследованная нами картина поэзии русского сентиментализма в аспекте категории Возвышенного позволяет сделать следующие общетипологические выводы:

1 Стержневой в сентименталистском понимании Возвышенного становится вариация архетипической модели Бесконечности - так наз «добрая Бесконечность»1.

2 На уровне символообразов это базовое понятие воплощают Тишина и Добродетель (осмысление мира Природы и внутреннего мира человека, соответственно). Уже в поэзии раннего сентиментализма встречаются знаменательные сближения двух этих образов, когда Добродетель осознается, к примеру, как «душевна Тишина (душевный покой)». При всем этом архетип Добродетели более непосредственно связан с этическим идеалом и Возвышенным Религиозным (модель «божественной Бесконечности»)

3 При взаимодействии с детерминантной поэтикой Возвышенного в русском сентиментализме складывается новая понимание категории Времени В Природе стихия Времени, по представлениям поэтов, побеждается архетипом «целительной Тишины», в учениях о Добродетели - перетекает в символообраз нейтральной Вечности, центром преодоления каковой остается только эмотивно окрашенное понятие «добродетельной души».

1 Это обуславливает, на философско-аксиологическом уровне, неразъединимость эстетического и этического идеалов, близкую к их тождественности

4 Общетипологическая для категории Возвышенного диалектика Сущности и Явления в структуре сентименталистского Возвышенного стимулируется прежде всего существенными изменениями в жанровой картине поэзии русского сентиментализма Во всех случаях основой становится общая философская закономерность - проникновение отдельными «векторами» беспредельной Сущности в ограниченное, локальное Явление Средоточием последнего, бесспорно, выступает в художественной системе сентименталистской лирики поэтика идиллии Гармония идиллического комплекса нарушается вторжением «хаоса» элегической медитации или реликтовым влиянием философских и дидактических мотивов Оды (диалог идиллии и элегии - во многом доминанта поэзии' М Муравьева, Н.Карамзина, В.Капниста, П.Шаликова и ряда других). Однако, если в представлениях о Природе поэтическая эволюция трехчленна' от первоначальной идиллии - через нарушение - к ее восстановлению, то в модели осмысления Добродетели первая ступень оказывается «снята» В итоге Добродетель начинает осознаваться как длительный путь из «смятения и греха» (в тч -влияние масонства) лишь к прогностическому обретению идиллии.

5 Соответственно, в осмыслении поэтами русского сентиментализма архетипов мира Природы безоговорочно доминирует типологическая ветвь Возвышенного Прекрасного, при этом сама категория Возвышенного в целом тесно контактирует с Прекрасным (в т ч - через понятие Гармонии) Отдельные «предсказывающие» поэтику Ужасного Возвышенного элементы проникают в поздний сентиментализм лишь в связи с мотивно-тематическим комплексом «нарушения Уединения» (ср. у авторов «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств»). В представлениях о Добродетели Ужасное Возвышенное более устойчиво, хотя и мыслится пока как непременно подлежащее «преодолению». В связи с возникающими на образно-тематическом уровне представлениями об «общности добродетельных людей», что, через дихотомию Социального и Природного, подготавливает уже диалог Возвышенного с Трагическим (на мотивно-тематическом уровне возникает связанная с идеологией масонства тема так называемой «смерти на добродетель»).

6 Становящееся рефлексийное начало (начало культивирования Меланхолии в тч -ср. различные вариации у В Капниста, С Боброва) и так называемая «философия бесконечности» (через эвристическое расширение пределов идиллического жанра) оказываются показательным образцом зарождения переходной, во взаимодействии с предромантизмом, зоны поэтики Возвышенного.

Поэтика Возвышенного позволяет зримо увидеть и комплекс локальных художественных особенностей поэзии русского сентиментализма (показательными примерами могут служить: «Ода десятая Весна» М Муравьева (1757), «Ода на надежду» В Капниста (1788), «Настало торжество природы» Д.Дмитревского (1792), «К сосне» П Шаликова (1799), «Вес-

на» Е Люценко (1798), «К Добродетели» Н Карамзина (1802)) В то время как композиция стихотворений выстраивается еще нередко по реликтовой модели дидактического «кольца», характерной для классицистической оды, сердцевина каждого произведения оказывается уже сфокусированной на эстетике сентиментализма Онтологическое понятие Чувства через лейтмотивы сострадательности, любования, «религиозной горячности» (определение проф.Р Фигута), выходит' к архетипам мира Природы (центральный - Тишина) и связанному с общефилософским понятием Бессмертия архетипу Добродетели Образная система сосредоточена в т ч на аквапоэтике, дендросимволике, становящихся символах небесных светил Нередко сохраняет значимость принцип дидактического контраста (через представления о Добродетели, к примеру - реализуется противостояние онтологии Покоя и Страсти) Жанровая доминанта идиллии расширяется в диалектическом взаимодействии с реликтами дидактической оды и прогностическими ростками медитативной элегии. Более всего Возвышенное сосредотачивается на образно-тематическом уровне, отдельными фрагментами выходя на уровни жанровой поэтики и цветовой символики Ритмико-интонационный фокус «стягивается», не без влияния дидактического задания, как правило - к финальным строфам.

Наконец, благодаря исследованию детерминанты Возвышенного на уровнях архетипи-ческом и жанровом в поэзии русского сентгшентализма, ясно можно увидеть зоны переходности и в диалоге сентименталистской лирики с поэтикой предромантизма: топос Уединения; элегическое начало в жанровых моделях (диалог идиллии и анакреонтической лирики), архетип Меланхолии; культ «возвышенной Смерти» (через архетип Добродетели - возникает в итоге тема «добродетельной Смерти»); архетип Добродетели во взаимодействиях с новоосмысляемым в предромантизме архетипом Гения (новый символообраз - так наз «добродетельный Гений»),

Анализ художественной системы поэзии русского предромантизма в свете детерминанты Возвышенного в историко-литературном процессе России на переходе ХУШ-Х1Х веков -смысловой и композиционный центр ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЫ' «Жанрово-тематические модификации поэзии русского предромантизма в свете категории Возвышенного». Исследуемым материалом служат поэтические концепции М Муравьева, НЛьвова, В Капниста, Г Державина, А Востокова и А Мерзлякова, Г Каменева и Андрея Тургенева, Н Карамзина; А.Радищева; А Турчаниновой и А Буниной; А Якубовича; А.Беницкого, А Мещевского, И.Пнина и ряда других поэтов. Принцип диалектического соотношения авторов предроман-тической доминанты творчества и писателей полиполярной литературно-художественной ориентации (в т ч - «маргинальных» тенденций) сохраняется здесь, как и во второй главе

Предромантизм (от ит ргеготапйяпо; вариации термина: преромантизм (западная наука от П.ван Тигема), доромантизм (акад. А.Веселовский)) — цельное литературное направле-

ние переходного характера Вступая в сложный полилог с окружающим разновременным литературно-философским контекстом (барокко, сентиментализм, неоклассицизм, ранний романтизм ), предромантизм тем не менее не теряет своей суверенности Кардинально, по целому ряду сущностных моментов, это явление расходится с романтизмом:

а) в предромантизме достаточно значителен еще «груз» дидактических традиций поэзии XVIII столетия- к примеру, показательна идеология так называемой «высокой Добродетели Гения»;

б) появляется знаковая оппозиция Мечты / Реальности, но не складывается еще в четкую противопоставленность полюсов романтического Двоемирия «Там - Здесь»;

в) не подвергаются сомнению позитивные этические потенциалы, в т ч ясно видимые через доминирование понимания Возвышенного как Прекрасного, что и в целом обусловлено оптимистичностью философии предромантизма Ужасное Возвышенное, хотя в сравнении с ситуацией в сентиментализме и завоевывает более прочные позиции, не оборачивается еще в равновеликую, а тем более - доминирующую силу, как в классическом трагедийном романтизме.

Центром системы становится понятие «личностной рефлексии» (на языке философской лирики - Меланхолии) Это как бы - промежуточное звено между «чувствительностью» сентиментализма и «психологизмом» романтизма.

Специфика предромантизма в аспекте его взаимодействия с дегерминантной категорией Возвышенного теснейшим образом связана с такими составляющими поэтики (и обуславливается ими), как:

- «ночная поэтика» как «кладбищенская»' знак бренности, преходящести - и символ человеческого Бессмертия, стремления в Бесконечность и приобщения к Богу;

- оптимистический гуманистический пафос (в том числе через темы Гения и Мечты), в противостоянии мотивам раздвоенности, катастрофичности и трагизма;

- мифологизм, в том числе - как мировоззрение, намечающее путь из ограниченного человеческого Бытия к новому постижению «объективно-чувственного» мира Природы;

- «готическая школа» и оссианизм в новоевропейской литературной традиции как воплощение предромантической рефлексии, выходящей и к романтическому культу «мировой скорби»;

- в смежном русле - философия смерти и Бессмертия в юнгианстве

Зонами предромантической поэзии России, наиболее важными для исследования взаимодействий с дегерминантной категорией Возвышенного, представляются-

а) тема Меланхолии - как яркий образец созерцательной стороны философии преДро-мантизма и в то же время- показатель взаимодействия предромантизма с сентиментализмом и романтизмом (в эволюции «эстетики чувствительного»);

б) культ Гения как характернейший пример энергетически действенного, преобразующего личностного начала в предромантизме Истоки предромантического символообраза Гения прослеживаются в тч в масонско-сентименталистских представлениях о так называемом «добродетельном творце» (раздел 2 2 диссертационного исследования)

Логика выделения разделов в настоящей главе и обусловлена этими, ключевыми в свете поэтики Возвышенного, мировоззренческими проблемами предромантизма как направления.

Феномен Меланхолии в русской предромантической поэзии исследуется нами во взаимодействии с детерминантой Возвышенного в разделе 3 1. «Эволюция поэзии русского предромантизма: Возвышенное от архетипа Меланхолии к архетипу Смерти»

Через намеченное сентименталистами новое прочтение жанра элегии («меланхолия» как «сладостное уныние»), при параллельном влиянии европейского юнгианства, именно в предромантизме прокладывается - в т.ч. и для России - путь к созданию единой «меланхолической школы»' (от H Карамзина, И Дмитриева - к А Турчаниновой и В.Жуковскому)

Меланхолия как философско-психологическая категория изначально предрасположена к двойственности, 1лубоко связуясь со сложнейшими законами внутренней психологии человека (движение от притягивания к бездне, отрицающей самый разум, - до одного из глубинных стимулов духовного рефлектирующего взлета). Двойственность природы Меланхолии позволяет этому архетипу вступить во взаимодействие с такой стержневой категорией литературно-эстетической мысли Нового времени, как Возвышенное (в т ч. первоначально -через понятие «энтузиазма») «Чувство высокого принадлежит к важным расположениям души и для того более примыкает к мрачным, меланхолическим » - еще в начале XIX столетия акцентировал в России Л Г.Якоб2. Именно меланхолия « ..была в предромантизме одним из наиболее показательных проявлений «боли бытия» [ ], способствуя зарождению новой концепции человеческой индивидуальности, уникальности»1 (значимый выход к культу Гения в предромантизме1).

В целом эволюция поэтики Меланхолии связана с тем, что эта философско-психологическая категория, в лоне сентиментализма - не без влияния философии уединения и Тишины, со временем перерастает пределы камерной «приятности грусти», выходя в кри-

1 Термин используется в т ч и в диссертационном исследовании И Ю Виницкого: Виницкий И Ю Русская «меланхолическая школа» конца XVIII — начала XIX веков и В А Жуковский Дисс канд.филол наук / И.Ю.Виницкий: Московск г ос педун-т - M, 1995

2 Русские эстетические трактаты первой трети XIX века в 2 т - M Искусство, 1974 - Т 1

зисное рубежье Х\ПП - XIX веков к определяющей европейский процесс поэтике «мировой скорби»

Вся вышеочерченная картина сфокусирована нами в прологовом подразделе 3 1.1 «Меланхолия в предромантической поэтике• общие замечания»

Второй подраздел первой части третьей главы - 3 1 2 «Возвышенное Меланхолии на путях от сентиментализма к предромантизму Поэтика Вечера Влияние жанровой модели идиллии» - сосредоточен на смежных, в движении от сентиментализма к предромантизму, вариациях поэтики Меланхолии у поэтов 1770-1810-х годов Главное внимание уделяется здесь анализу символического топоса Вечера и, частью в этом свете, рассмотрению влияния жанра идиллии.

От философско-лирических миниатюр И Хемницера - к ряду пейзажных «вечерних» элегий у поэтов 1790-х годов (П Шаликов, А Лопухин, П Андреев, крштгоним «Д С » и не-кот др.) - и к известному манифесту Н.Карамзина («Меланхолия», 1800) культ Меланхолии все более «сплавляется» с поэтикой Возвышенного Примечательно, что от близких сентиментализму топоса «тихого (сладостного) Вечера», архетипа Тишины и символообраза Покоя - через символику светил (закат солнца, мерцание месяца) - намечается выход и к реф-лексийно-трагедийной дисгармоничности (пред)романтического мироощущения (Д С «Тихий вечер» (1792), П.Андреев «Вечернее размышление» (1798))». Яркие иллюстрации всех отмеченных моментов в подобной переходной модели - элегии «Ночь»' у М Н Муравьева (1776,1785) и И И.Дмитриева (1796).

Постепенное устойчивое внедрение характерных мотивов «ночного» топоса ведет к появлению цельной предромантической поэтики, проводниками которой выступают в т ч ■ темы Сна, Мечты, Забвения, символообраз Месяца (например, в одноименном стихотворении Е.Смагина, 1803).

Меланхолию как мировоззрение, возникающую на пересечении этих тенденций, можно обозначить как Меланхологию идиллической модели с культом Мечты.

Смысловым организующим центром модели «идиллической» Меланхолии в поэзии предромантизма остается архетип Тишины Однако, он все очевидней освобождается от прежнего «задания» воплощать символику «доброй Бесконечности», переходя, в частности, на уровне образов-символов в такие новые вариации, как' «Безмолвие» и даже «Сон мертвый» (в т ч ср. у В.Попугаева - «К луне», 1803) На уровне хронотопа в стихотворениях закономерно прослеживается переход от «вечерней» к «ночной» символике, что на уровне све-тосимволики активизирует ролевые образы ночных светил, передающие поэтику так называемой «небесной возвышенности» (Луна, месяц, звезды, ночные зарницы - ср. картину све-

1 ЯисЬалек Ь Ргеготатугш w /1- ЯисЬапск - Кгакоу/, 1990

тосимволики на пространстве от элегических стихотворений И Дмитриева и В Капниста - к опытам А Мерзлякова, Ив.Борна и др.). При нарастающем влиянии рефлексийного начала (жанровый аспект - доминанта медитативной философской элегии), в связи со становящимся представлением о Дисгармонии, на первый план начинает выдвигаться также символообраз Бездны, в свою очередь выходящий на представления о Хаосе (на периферии - ср показательно' «Ночь» (1798) А.Якубовича, «Меланхолия» (1799) П Лазунова) В связи с последним моментом, резко меняется коннотативная окраска при осмыслении стихии Времени, намечается тяготение к складывающейся поэтике Смерти. Соответственно, на уровне диалога Возвышенного с другими эстетическими категориями, значительно увеличивается доля взаимодействий с Трагическим.

Начало расхождения, на уровне концепции идеала, этики и эстетики наглядно видно в том случае, когда в модели Меланхолии акцент перемещается в предромантических опытах поэтов на трагедийность рефлексии Возникающая картина во многом оказывается связанной с традициями мировой «кладбищенской поэзии» (в ближайшем контексте: Грей, Коллинз, Шпис, особо - Юнг). Рецепция Юнга русскими авторами 1790-х годов напрямую связуется с поэтикой Возвышенного (сквозные темы: культ Ночи и так называемой «мрачной бесконечности», апокалиптический кризис Бытия, гибель человечества как Возвышенное). С проблемного обзора этой грани феномена Меланхолии в русской предромантической поэзии начинается подраздел 3.1.3 - «Возвышенное Меланхолии и феномен «кладбищенской поэзии»». Новое понимание Меланхолии в этом аспекте прозрачно видно в ряде элегико-одических опытов В. Капниста 1780-1810-х годов (от «Оды на надежду», 1780 - до послания «К несчастному», 1819) Хотя характерный предромангический мотив Мечты уже отчасти «затушевывается» поэтикой Смерти, до конца «эстетика скорбного» еще не складывается. Показателями этого выступают прежде всего преображенная через Меланхолию поэтика Ночи и све-то-лунная символика.

Пограничное положение между моделью «кладбищенской меланхолии» и «поэтикой Смерти» в русской предромантической поэзии занимает символообраз Вечности, напрямую обуславливающий новое понимание Возвышенного (ср эволюцию- от опытов С.Боброва1 -до одических элегий Андр.Тургенева, А Востокова, в тч. у последнего «Песнь Луне», 1799).

К началу XIX столетия поэтику «кладбищенской Меланхолии» наиболее самобытно воплощает в своем творчестве ряд поэтов круга «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств» (Г Каменев, И.Пнин, А.Беницкий - ср : «К П С.Л Р.» (1796) Каменева или

' К предромантической поэтике Катастрофы Бобров вдет от масонства Николаев H И Внутренний мир человека в русском литературном сознании XVIII в / H И Николаев - Архангельск Изд-во Помор roc ун-та, 1997

«Гробница яруга» (1803) Беницкого) Прежде всего - через диалог тем Смерти и Вечности', значительно активизируется заложенный в обшей онтологии Возвышенного потенциал «эстетики Ужасного».

Модель «кладбищенской Меланхолии» - своеобразный посредник переходного характера между моделью «идилической» Меланхолии и зарождающимся культом Смерти. На уровне символообразов соответственно выдвигается на первые позиции образ Вечности, благодаря потенциалам Возвышенного Религиозного восстанавливающий поэтику так называемой «божественной Бесконечности». Попадая в энергетическое поле между символами «Бесконечности» и собственно «Бездны» (сердцевина поэтики Ужасного Возвышенного), тема Смерти выходит к феномену катарсиса, заключенному в категории Трагического. На образ-но-темагическом уровне русской предромантической поэзии архетип Меланхолии нередко преобразуется уже в иной - Скорби. Реликтовые влияния поэтики Возвышенного Прекрасного фокусируются в мотивном комплексе «возвышающей надежды»

Взаимодействию в русской предромантической поэзии Возвышенного и онтологической темы Смерти посвящен подраздел 3.1.4. - «Возвышенное в предромантической поэтике и тема Смерти. Некоторые аспекты эволюции жанра элегии». Истоки проблемы прослеживаются еще в известных позднему дидактическому классицизму «элегиях на смерть» (переходный вариант типологии, помимо классических образцов в лирике Г.Державина, воплощают, к прим., «Шарлота при гробе Вертера» (1787) Д.Баранова и «Стансы на смерть [...] Серры Каприолы» (1787) П.Карабанова). Ведущими в художественном решении проблемы Смерти для авторов предромантической ориентации оказываются- темы Всемогущества власти Смерти и катаклизмов Бытия, мотивно-тем этический комплекс «Смерти и /как Сна» и поэтика Огня и Света (показателен «диалог» ряда произведений Г.Каменева и С Боброва). Важнейший аспект поэтики Возвышенного - осмысление Смерти как «проводника» из конечного земного Бытия в бесконечный мир Вечности (от «Элегии на смерть П.Д.Перкова» (1770) М.Н. Муравьева - до «Кладбища» (1796) Г.П.Каменева) На жанровом уровне здесь идет движение от реликтового влияния философской оды (в т ч - см. у С.Боброва: «Торжественное вдохновение ночи» (1787) или Е Люценко: «Взор на будущее» (1796)) - до становления «балладного комплекса» (от А.Турчаниновой: «Ода. Достоинства смерти» (1798) - к А.Мещевскому' «Сетование» (1815), «Романс Аполония» (1818)). Цельно запечатлен процесс и в эволюции внутри одного, ведущего для предромантической и романтической ауры жанра - элегии (В.Капнист, Андрей Тургенев, А.Мещевский, А.Беницкий и некот др ; истоки -ср.: «Ода на смерть Плениры» (1795) В Капниста) Помимо уже отмеченного, здесь сходятся

1 На уровне поэтики Тишины идет движение от мотивно-тематического комплекса «Сна Природы» - к сквозным онтологическим элегическим темам Одиночества и Смерти

такие две новые, прогностически значимые для предромангтическото Возвышенного темы, как- тема жизни-Зла и мотив «бури как бунта» (вариация романтизма - призывание Смерти1 (гибели)).

На уровне тематических образов в стихотворениях доминирующим становится понятие Хаоса При этом возможность достижения «доброй Бесконечности» фактически отрицается, а главный акцент переносится на сквозной символообраз Сна (Смерть как Сон в т ч ), который (Сон) мыслится здесь как своеобразная кризисная «меж-бесконечность» Поэтика Тишины трансформируется в поэтику Бездны, проходя на уровне светосимволики Огня к мотиву «бури-смятения» Жанровая палитра в аспекте поэтологии Возвышенного представляет интересный сплав доминирующего элегического задания с реликтами философской оды Элегия, преобразуя общий для предромантизма «меланхолический комплекс» в «эстетику скорби», выступает при этом воплощением как бы первой ступени процесса - преодоления (разрыва) конечности земного Бытия Одическая же поэтика возвращает общее «здание» вновь к понятию Бесконечности Однако, в связи с начавшимся расхождением этического и эстетического идеалов, это, чаще всего, уже - «злая Бесконечность» (ср. фокусируемую русской эстетикой начала XIX века проблему «возвышенного Зла») Опосредованное влияние архетипа Гармонии при всем этом может вести предромантиков к пониманию Смерти как «целительной спасительницы»

Взаимодействию Возвышенного и балладной поэтики на уровне архетипов в русском предромантизме посвящен подраздел 3 1 5. - «Возвышенное, символообразы Катастрофы и балладная поэтика»)

Анализ проблемы в диалоге поэзии «второго плана» (в журналах 1790-1800-х г.г 2), масонской философской лирики3, поэтических опытов, исходящих из реликтов раннего дидактического сентиментализма4 и поэтических моделей, близких кризисной поэтике романтизма3, привел нас к следующим выводам.

В русской предромантической поэзии архетип Катастрофы через взаимодействие с Возвышенным локализуется в символообразах Грозы и Бури (ср в «Друге юношества» за 1811 год эссе «О бурях и грозах», с разбором философских поэм и од С С Боброва в этом аспекте) Ряд сквозных образов второго плана: бездна; бесконечность («бесконечность кризисного времени и пространства» и «конечность (преходящесть, тленность) человеческого Бытия»), безмолвие и его антиподы' гром, рев (водной, воздушной и огневой стихии) Определяется

1 В раннеромантической лирике А.Буниной тема целительной Смерти найдет во многом свое завершение

2 У А Якубовича, Г Глинки, криптонима А М , М Магницкого, далее - ранние А.Воейков, А.Мерзляков

3 Частью - С Бобров, авторы ведущих масонских изданий, из поэтов-«радищевцев»' Н Арцыбашев и др

4 Это прослеживается у М Муравьева, И Дмитриева и В Капниста, в начале XIX в. - у В Красовского

5 Прежде всего - в лирическом наследии А Турчаниной и А Буниной, позже - у А Мещевского, отдельными фрагментами - у позднего Г Державина

новая доминанта в самом Возвышенном - «поэтика Страха», значительно усиливая поэтику и Хаоса и преодоления его в поисках новой Гармонии (в т ч. хронотоп Сна в переплетении с культом Смерти).

В системной панораме все эти моменты, равно как и отображение поэтики Возвышенного Меланхолии, мы прослеживаем также на ряде показательных оссианических мотивов в русской предромантической поэзии (подраздел 3.1.6. «Возвышенное в оссианической поэзии русского предромантизма (проблемный обзор)»)1.

В целом взаимосвязь феноменов Меланхолии и Смерти в поэзии русского предромантизма отображается в общей типологии предромантического Возвышенного как следующее движение:

- от Возвышенного Прекрасного (Меланхолия идиллической модели) - через дидактику Религиозного Возвышенного (в т ч. жанровые реликты классицизма и приметы масонского учения о Добродетели) - к Ужасному Возвышенному (темы разочарования и рефлексии в «кладбищенской поэтике» и символообразы катастроф)',

- и далее- к феноменальному «сплаву» вновеосмысляемого Возвышенного Прекрасного с Трагическим (представление о Смерти как «целительнице» и «проводнике в бесмертие», мотивно-тематический комплекс Сна / Мечты, зона влияния «меланхолической героики» ос-сианизма).

Личностный аспект художественной философии предромантизма связан с проблемой Гения, анализу которой в аспекте поэтики Возвышенного посвящен второй раздел главы третьей (3.2.) - «Возвышенное и проблема Гения в русской предромантической поэзии».

От античных представлений о некоем «демоническом духе, «приставленном» к человеку, через учение Платона о «божественном вдохновении» поэтов, к Новому времени концепция гениальности все более глубоко входит в мировую литературу и взаимодействует с нею. Ко времени предромантизма особое влияние в мировой культуре приобретает созданный в середине XVIII столетия трактат Э.Юнга «Размышление относительно оригинального творчества» (1759). Отдельные подвижки к высказанным здесь идеям можно увидеть и шире - в контексте философской эстетики XVII - XVIII веков (Буало, Шефтсбери, Баумгартен, Берк, Батте, Кант, Дюбо) В целом важно то, что путь к новому решению проблемы Возвышенного прокладывает философии Гения еще в культе предромантической Меланхолии обозначив-

1 Ограничение круга поиска по «оссианической» тема в аспекте категории Возвышенного обусловлено, во-первых, достаточной изученностью типологии этого явления (ог концепций П Ван Тигема - С Монка до современных гипотез' Левин Ю Д. Оссиан в русской литературе / Ю Д Левин. - Л ' Наука, 1980, Орлицкий Ю Б Русский Оссиан в костюмах разных веков / Ю Б Орлицкий // Проблемы изучения русской литературы XVIII века - Самара' «НТЦ», 2003 - С 163-179) и, во-вторых, тем, что на русской почве поэтика оссианизма зачастую тяготела к (нео)классицистической поэтике

шаяся рефлексийность, вкупе с характерной оптимистической стороной мировоззрения пре дром антизм а.

Не менее показательна и тенденция, наметившаяся в русской литературно-эстетической мысли к началу XIX столетия Феномен Гения устойчиво начинает соотноситься с традициями осмысления архетипического образа «возвышенной Добродетели», с идеями о «начале величия нравственного» (П Новиков) и «высокой цели - совершенства» (рецепция идей Шиллера в «Вестнике Европы», 1805). Для русских поэтов в этом свете первостепенное значение приобретает культ Ломоносова. Все очерченное здесь обобщается нами в первом подразделе: 3.2.1. «Проблема Гения в мировой эстетике (обзор)».

Становлению оригинальной отечественной философии Гения в Новое время посвящен подраздел 3.2 2 «Истоки предромантинеской концепции Ггния: от барокко к феномену Ломоносова». Двумя ключевыми проблемами, которые рассматриваются здесь, выступают: рецепция Ломоносова поэтами-предромангиками и влияние псалмодической лирики на систему становящейся русской философской поэзии. Во многом именно благодаря осмыслению ломоносовского феномена русская философская и художественная мысль переходит от представлений о Гении как «преобразователе государственной и нравственной жизни общества» (дидактическое наследие классицизма) к более глубокому осмыслению его как «впечатленного творческого духа», выходящего на символический образ Пути (в Славу и Бессмертие, сплавляются реликты влияний барочной эстетики и гомеровского культа)- в поэзии - от М Хераскова к М Муравьеву, В.Капнисгу и А.Мерзлякову, в литературной критике - М.Баккаревич (критик первым подробно вводит понятие «Жени» (= гений)).

На уровне типологии Возвышенного, преодоление оппозиции Ужасного Возвышенного и Возвышенного Прекрасного в пользу второго окончательно разрешается не без влияния псалмодических традиций1 в лирике русского предромантизма (ср. духовные оды В.Капнисга, поздние гимнографические опыты Г.Державина, часп.ю - ряд мистериальных од С.Боброва; отдельные мотивы - у поэтов «радшцевцев»: у В.Попугаева, Н.Арцыбашева). В этой сфере концептуально складываются такие важные для поэтики Возвышенного идеи, как оппозиция «боговдохновленного поэта» и Творца («быть божеством дабы уведать божество», по С Боброву), идея целительного Бессмертия как преодоления конечности суетного земного Бытия (оратории Державина, оригинальная псалмодическая лирика Капниста и не-кот др). Знаковую роль играет и светосимволика (к примеру, в опытах Попугаева идет символическое соотношение души человека с «лучом лиющегося света», призванного «покорить бездну»; ср также «Боге (1803) Н.Арцыбашева).

1 О древних псалмах как образчике «высокости» писал еще И Гердер, разрабатывая в т ч. концепцию предромантнческого фолыслориэма

В центре внимания третьего подраздела (3.2 3) - влияние поэтики сентиментализма на философию Гения в аспекте Возвышенного («Возвышенное в истоках предромантической теории Гения• Влияние поэтики сентиментализма. Философия Гения в поэзии М.Н.Муравьева»). В типологическом движении от поэтической системы Н.Карамзина к лирическим новациям ММуравьева1 определяющими становятся оппозиции «естественного Гения» и пагубной искусственности цивилизации (в т.ч. влияние руссоизма), Свободы Вдохновения и нравственного Регламента (интересный синтез с поэтикой Возвышенного Религиозного). В воззрениях Карамзина значительный акцент делается также на «торжестве чувствительного характера Гения»2 («Поэзия» (1787), «Дарования» (1796), «Протей, или Несогласие стихотворца» (1798)). Позже целый ряд моментов, предложенных в модели Карамзина, получит новое воплощение у В.Капниста («Различность дарований», 1818), П.Шаликова («К В Л.Пушкину», 1812) и некоторых других Муравьев в своей лирической системе идет дальше, связывая культ Гения с темой Мечты («Прискорбие стихотворца» (1776), «К И.Ф.Богдановичу» (1782)), с мыслью о равнозначимосги «вдохновленного» Ума и Сердца («Послание о легком стихотворении» (1783)), с возрожденным пафосом «лирического восторга» (через выходы, в стихотворениях и эссеистике, на ломоносовскую тему).

Через сохраняющую значимость сентименталистской поэтики - культ Сердца прежде всего - феноменология Гения позволяет увидеть новое воплощение интереснейшей для Возвышенного тенденции: Конечное стремится стать Бесконечным (на языке поэтики Карамзина: «сердце» ведет в «храм бессмертия»). Постулируется предельная близость Возвышенного и Прекрасного в Гении (в т.ч. - через идиллическую «поэтику Невинности (души)»). Благодаря этому утверждается в правах символообраз «доброй Вечности». Культ «природной естественности», проецируясь на феномен Гения, приводит к его осмыслению как «посредника» меж двумя бесконечностями: Природой - и «небесным Бытием» (Бог). Взаимообусловлена с феноменом вновь наметившегося схождения этического и эстетического идеалов возникающая проблема так называемого «добродетельного Гения».

Четвертый подраздел второй части третьей главы - 3.2.4. «Возвышенное в понимании архетипического образа Гения поэтами-предромантиками. Модификации жанра оды на переходе веков» - обращен уже непосредственно к поэтике Возвышенного в понимании Гения поэтами русского предромантизма. Здесь обнаруживаются две тенденции. С одной стороны, в связи с начинающимся осознанием не-гармоничности Бытия (иногда: его катастрофичности), возникает представление о Гении как «Гении испытаний» (А.Мерзляков - «Слава»,

Муравьев выходит к предромантинеской поэтике несколькими годами раньше, чем Карамзин начинает «цементировать)) классические сенгименталнстские постулаты в своей системе

2 Короставцев Л О высоком и простосердечном / Л. Кор о ставцев // Сочинения и переводы студентов Им-

перат Харьковск ун-та.. - Харьков, 1822. - С 70-125

РОС. НАЦИОНАЛЬНА* i

библиотека |

С. Петербург ! *кт -/

•9 М» — '

1799-1801). От ранних опытов А Н.Радищева 1770-1780-х годов (ср «Творение мира», 17791782) к стихотворениям H А Львова 1790-1800-х годов («На угольный пожар», 1799, «Три нет», 1801) складываются такие мотивно-тематические русла концепции Гения, как тема «полета к Вечности», мотив своеобразной «полемики» с Богом, осмысление Любви как «вечности венца» Параллельно идет активная рецепция идеологии европейского предроман-тического движения, в т.ч - Германии (Ютопшток, Шиллер и некот. др в творчестве Н.Карамзина, А Восгокова, А. Беницкого, несколько позже - Андрея Тургенева). Гений во всех картинах осознается так или иначе как «пренебесного сияния поток» (по А Востокову, «Откровение музы» (1804)), который «рассеял тьму» В отталкивании от поэтики «бездны»1, «тьмы» (в онтологии человеческого Бытия - Смерть2), архетип Гения связуется при этом с символообразами стихий Свободы и Пламени3. Гений осознается поэтами как обретающий «язык богов», более того - он может сам быть обожествлен4, его сверхзадача - восстановить Гармонию Мира5.

Реализации этой задачи служит в представлениях поэтов-предромантиков символический феномен Музыки. Исследование его взаимодействия с архетипом Гения в творчестве Н.Львова, М.Муравьева, Н.Карамзина, А.Мерзлякова (Н.Львов - «Музыка, или Семитония», 1796; А.Мерзляков - «Вечер», 1797) позволяет заключить, что окончательно «узаконенной» оказывается в итоге и тема поэтического Бессмертия Здесь, что приоритетно важно, делается шаг к новому, дуалистическому осмыслению феномена Гармонии амбивалентность поэтики Возвышенного обуславливает в т.ч. представления о Музыке как «всеусладительном в согласии раздоре» (А.Мерзляков).

В финале подраздела в свете осмысления философии Гения поэзией русского предро-мантизма дается системный анализ «новой эпистолы» М.Н.Муравьева «Сила Гения» (1785 -1797).

В общем заключении главы делаются ключевые выводы касательно типологии и эволюции категории Возвышенного в отечественной предромангической поэзии. Запечатлен этот процесс в таких художественных открытиях, как: ярко выраженная дуалистичность ми-ровидения, в романтизме достраиваемая в классический принцип Двоемирия «Там - Здесь» (в предромантизме нагляден диалог «ветвей» Меланхолии: «светлой» и «черной»); философия Смерти и Бессмертия (варианты «меланхолической поэтики» - мотивы Сна / Мечты и Смерти как «целительной Гармонии»); поэтика Ночи.

От масонских созвучий у с Боброва до раннероматических вариаций в лирике Андрея Тургенева Медитативная картина у позднего Державина - «Лебедь», (1804), ранние опыты А.Востокова Ср в оригинальном творчестве Н Львова и через рецепцию германского «штюрмерства» От анакреонтики Львова - до «Откровения музы» Восгокова

С дидактическими реликтами - см у 3 Буринского, Н Грамматина, цельно - в т.ч у А Мерзллкова

Обуславливает взаимодействие детерминанты Возвышенного с поэзией русского пред-романтизма и целый ряд внутртипологических структурных изменений самой категории Возвышенного, и преобразование моделей собственно поэзии. В онтологии Возвышенного понятие «доброй Бесконечности» поэзия предромантизма либо затушевывает, либо - чаще -отодвигает в прогностическую «почти-недостижимость». Значительно активизируется представление о Хаосе (далее - центральный символообраз «злой Бесконечности»). При сохранении характерной для Возвышенного тяги к восстановлению Гармонии из Хаоса, на общефилософском уровне предромантической русской поэзии возникает феномен так называемых кризисных «меж-бесконечностей» (хронотоп Сна в переплетении с развивающимся культом Смерти, поэтика Катастрофы и втекающая в нее «эстетика Страха» и некот.др.). Образно-тематические модели предромантической лирики отражают это в т ч как движение «кладбищенской Меланхолии» к поэтике Смерти и как динамику символообраза так называемого «Гения испытаний» Во всех практически случаях это подготавливает интенсификацию диалога Возвышенного с Трагическим. Остается значимым и понимание Возвышенного как Религиозного. На жанровом уровне предромантической поэзии синкретичное элегико-идиллическое «ядро» (доминанта - первой составляющей), в прямой взаимозависимости с поэтикой Возвышенного, подвергается «расширению» через вторжение поэтики оды или балладной символики.

Локальные художественные особенности поэзии русского предромантизма при осмыслении авторами поэтики Возвышенного также предстают весьма показательно (наглядно иллюстрируют основные процессы, к примеру, такие произведения, как: «Сила Гения» (1785) М Муравьева, «Ночь» (1798) А.Якубовича, «Утешение в печали» (1798) АМерзлякова, «На угольный пожар» (1799) Н.Львова, «Ночь в лесах Нового света» (1803) неизвестного автора, «Лебедь» (1804) Г.Державина и ряд др.). Поэты-предромантики гораздо богаче используют в композиции своих произведений прием образно-композиционного нарастания (особенно - в связи с астральной символикой). Соответственно, и ритмико-интонационные фокусы в художественной ткани оказываются менее однозначно заданными и «точечными», начиная , пронизывать практически всю мелодику стихотворений Гораздо устойчивей на образном

уровне проявляет себя оппозиция становящегося лирического «я» (центральная модификация его - культ Гения) и картины мира (последняя зачастую сосредотачивается и внутри себя на диалектических контрастных тематических образах - Меланхолии, Смерти, Катастрофы). Система хронотопов диктуется уже диалогом онтологических символов Бесконечности и Хаоса, что дает в итоге показательный «сплав» в образе так называемой «злой Бесконечности» («бездны») Идиллическая составляющая частотно расширяет потенциалы своего художественного воздействия за счет подключения элегической поэтики. Одним из определяю-

щих лирико-психологических лейтмотивов в системе предромантической поэзии выступает Меланхолия ( двусгороние обращенная и к оптимистическому культу Мечты и к катарсису Скорби)

Структурообразующей оказывается поэтика Возвышенного и на некоторых качественно новых уровнях - в т.ч. через звуковую и световую символику (особенно - в связи с («очной» поэтикой, онтологической темой Катастрофы и т.д.).

Динамика историко-литературного процесса в поэзии предромантизма еще в большей степени, нежели чем в случае с сентиментализмом, обнаруживает тенденцию к переходности. В частности, прогностические зоны переходности в историко-литературном процессе через диалог предромантизма с поэтикой становящегося романтизма: топос Ночи; культ Мечты; архетипические символообразы Смерти и Гения; «поэтика Скорби» (от архетипа Меланхолии - к символообразу Ипохондрии и теме Рока)

В общем ЗАКЛЮЧЕНИИ по диссертации делаются следующие выводы Многое в историко-литературном процессе времени сентиментализма и предромантизма, в т.ч. приоритетно - в поэзии, обуславливается многоаспектным взаимодействием с внутренней типологией дегерминантной категории Возвышенного. Так, диалектика Сущности и Явления в ее структуре, первоначально близкая к их неразъединимости, через подключение представлений о Гармонии, Прекрасном, проявляется в диалоге с системой архетипов поэзии русского сентиментализма (один из ключевых - Тишина в моделях жанра идиллии). В то же время, например, элегико-балладные вариации предромантической лирики более ориентированы на приоритет Сущности над Явлением и феномен Возвышенного как «хиазма»1 Заложенный в Возвышенном архетип Бесконечности у авторов русского сентиментализма преимущественно связан с представлениями о «доброй Бесконечности», в то время как поэзия предромантическая, через культ Гения в т ч , выходит на понятия Хаоса и «злой Бесконечности». Значительный удельный вес идиллического начала в поэзии русского сентиментализма во многом взаимосвязан с лидированием Возвышенного Прекрасного (в частных случаях диалога с Возвышенным Религиозным, при преодолении отдельных «вторжений» Ужасного Возвышенного - что в синтезе прозрачно обнаружило в «чувствительной» лирике русских масонов) В предромантической русской поэзии начинает доминировать Ужасное Возвышенное (хотя нередко оно еще побеждаемо Возвышенным Прекрасным при помощи Возвышенного Религиозного) В переплетении с этим процессом, особенно - в балладных вариациях, связанных с архетипом Меланхолии, актуализируется здесь частотность диалога Возвышенного с собственно Ужасным и Трагическим.

1 Внутренняя энергетика (Сущности), разрывая пределы (Явления), выплескивается вовне (термин используется в т ч в трудах Л Зайонц (Тарту) по поэтике С Боброва)

(

Благодаря взаимодействию с поэтикой Возвышенного тематических архетипов и ключевых жанровых моделей поэзии сентиментализма и предромантизма, осуществляется выход на более локальный, но и более глубоко укорененный в ткани историко-литературного процесса уровень философско-тематический.

В системе хронотопов в произведениях главной для поэзии сентиментализма категорией воплощения Возвышенного оказывается Время При устойчивом понимании Возвышенного как категории «восстановления Гармонии», художественная трансформация Времени завершается у сентименталистов на нейтральном образе Вечности. В предромантической же

ч

поэтике символообраз Вечности - только промежуточное звено на пути преобразования архетипа Бесконечности:

а) в негативном аспекте - к темам Смерти и Хаоса;

б) в позитивном ключе - к архетипу Бесконечности высшего порядка, связанному с идеей поэтического Бессмертия

Пафос «восстановления Упорядоченности», заложенный в структуре Возвышенного, в предромантической модели реализуется в более сложных условиях - диалектического противостояния с представлениями о Космосе / Хаосе, по возрастающей рефлексийного начала" архетип Меланхолии - культ Смерти - символообраз Космоса.

Показательны и более локальные зоны реализации потенциалов Возвышенного в художественной ткани стихотворений в русском сентиментализме и предромантизме. Так, цветовая символика русской поэзии означенного периода во взаимодействии с эстетикой Возвышенного раскрывается:

а) в сентиментализме - как закономерное «восхождение»: от камерного зеленого цвета («земная идиллия») - через спектр цветов радуги в желто-алой его части - к кульминации «цветового действа» - тонам неба' синему, голубому, лазурному;

б) в предромантизме - либо через столкновение «солнечной» и «лунной» палитры, либо как контрастная «полемика» красного и черного цвета (в художественно-философском понимании характерные для Возвышенного «размыкание» границ земной Предельности и выход в Беспредельность (возможный Хаос))

Звуковой уровень воплощения поэтики Возвышенного в лирической системе (термин Б О.Кормана) сентиментализма, по-видимому, практически не явлен, поскольку главная задача звукописи здесь - служить передаче идеологии Гармонии (ср, к примеру, доминирование сонантов «л» и «н» в поэтических картинах Природы) Диалектика предромантического Возвышенного достаточно частотно раскрывается на звуковом уровне через «вторжение» в эстетику Тишины так называемой «фоники Хаоса (Катастрофы)» (в т.ч - нагнетание звука «р», шипящих, не без реликтового влияния классицизма!).

На уровне динамики историко-литературного процесса исследование систем поэзии русского сентиментализма и предромангизма в их взаимодействии друг с другом и с детерминирующей поэтикой Возвышенного позволяет сделать и ряд важнейших прогностических выводов касательно характера переходности в историко-литературном процессе России 1770-1810-х годов Она преимущественно проявляется'

а) в поэзии сентиментализма - на уровнях тематическом и жанровом;

б) в предромантической поэзии - на уровнях жанровом и философско-мировоззренческом (новое понимание мира в художественной словесности)

При этом поэзия сентиментализма более предрасположена к имплицитно проявляющейся переходности - через поэтику синкретичных: архетипа (Тишина) или жанра (Идиллия), «вбирающих» в себя приметы других (так возникает, к примеру, феномен «идиллического комплекса» в жанровой системе сентименталистской лирики)

Взаимодействие литературно-философских идеологий, как суверенная зона проявления переходности, склоняется к их (идеологий) союзу (синтез тенденций Просветительства и масонства - прежде всего).

В предромантической поэзии ситуация гораздо дналогичнее При значительно большей активности проявления категории Возвышенного как детерминанты историко-литературного процесса, переходность начинает тяготеть уже к эксплицитному («вовне») воплощению. Наиболее распространенной моделью становится не-антогонистическое противоречие межДУ:

а) двумя архетипами - на тематическом уровне проявления переходности (архетипы Меланхолии и Смерти);

б) двумя (и более) жанрами - на жанровом уровне (так, сложно взаимодействуют модели элегии и (философской) оды). В целом, и в сентименталистской и в предромантической поэзии побеждает тенденция движения к конструктивному жанровому синтезу на этом уровне В поэзии сентиментализма сердцевиной выступает Идиллия, попадающая затем в противодействующее ей «кольцо» элегической медитации и дидактики оды Последнее, в частности, усложняет путь «восстановления Гармонии» в стихотворениях, посвященных оригинальной философии Добродетели Общая логика процесса имплицитной реализации детерминанты Возвышенного в поэзии сентиментализма раскрывается на философском уровне понимания как проникновение Бесконечного в Конечное (ср в поэтической философии Природы). Поэтика предромангизма точкой отсчета избирает уже «элегико-идиллическое целое» Его, по законам поэтики Возвышенного, «расширение в бесконечность» идет либо ре-грессивным путем' через ретроспекцию одического задания, либо прогрессивным' благодаря прогностическому подключению балладной символики Общая зако-

I

I

номерность процесса реализации детерминанты Возвышенного в предромантической поэзии - попытка преодолеть (разорвать) Конечное и выйти в Бесконечное.

в) двумя (иногда - более) моделями на уровне философского осмысления мира Характерная для эпохи рубежа веков «эмансипация духовного» запечатлевает свое преобразующее мировоззренческое начало- через архетип Добродетели - в поэтике сентиментализма, и архетипический образ Гения - в предромантизме, соответственно Показательны намечающиеся пути возможного синтеза архетипических символов Добродетели и Гения - на пересечении «векторов» сентименталистской и предромантической поэзии Так, на рубеже ХУШ-Х1Х веков складывается представление о гении-поэте как «хранителе Добродетели», готовящемся к восстановлению Гармонии в мироздании

Поэзия сентиментализма и поэтику Возвышенного и характер переходности раскрывает по преимуществу через ориентацию на уже сложившиеся литературные и философские традиции (эстетика классицизма, Просветительские учения). Предромантическая поэзия в этом плане значительно больше ориентирована на «предугадывание» только еще возникающих тенденций историко-литературного процесса (прежде всего, - в системе «взаимоотношений» собственно предромантизма с рождающимся ранним романтизмом)

В диалоге с историко-литературным и литературно-философским контекстом сентиментализм «выбирает» себе «собеседников» по преимуществу ориентирующихся на «ядро» культуры (прежде всего - магистральная поэтика классицизма или Просветительская идеология) и поэтому оказывается более нормативным Предромантизм же, в силу самой своей внутренней природы, несравнимо более предрасположен к переходности Поэтому закономерно более органичное его взаимодействие с такими «партнерами» в разных временных пластах, как барокко или неоклассицизм, с изначально большей их ориентацией на «периферийные» (в лотмановском понимании) явления

В целом, если для поэтики сентиментализма еще сохраняет значимость позитивный дидактизм представлений о мире как Гармонии, то предромантическая модель склоняется к признанию двойственности мира, раздвоенности его между стремлением к Гармонии и Хаосом (в частности, появляется проблема так называемого «возвышенного Зла»),

Диалектический процесс взаимодействия сентиментализма и предромантизма в русской поэзии 1770-1810-х годов, рассмотренный через динамику связи с детерминирующей процесс поэтикой Возвышенного, дает возможность увидеть, как:

а) по мере ослабления дидактической поэтики в композиции стихотворений, выкристаллизовывается тематический образ лирического «я» (при значительном усложнении общей психологической палитры в целом: из «пра-зерна» эстетики Чувства - к психологическим лейтмотивам Надежды, Меланхолии, Скорби и ряду определяющих других),

б) поступательно складывается система жанров русской поэзии с новыми своими доминантами в «лице» философской элегии, послания, баллады, лирической миниатюры и не-кот.др.;

в) отклоняясь от эстетического синкретизма, литература начинает достаточно четко ориентироваться на прогностическую систему направлений последующего, девятнадцатого, столетия (так, романтизм вступит в полифоничный диалог в т.ч. и с реализмом1)

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

I. Научные монографии

I. Пашкуров АН Категория Возвышенного в поэзии русского сентиментализма и предромантизма' Эволюция и типология / А.Н.Пашкуров. - Казань- Изд-во Казанск.ун-та, 2004 - 212 с.

2 Пашкуров А Н М.Н.Муравьев' Вопросы поэтики мировоззрения и творчества (К 250-летию писателя и 200-летию Казанского университета). / Казан гос.ун-т. Филол фак-т; каф.рус.яит. /АН Пашкуров. - Казань, 2004. - 128 с (в соавт с О.В.Мясниковым)

II. Научные статьи и материалы конференций; методические пособия

1 Пашкуров А.Н. Диалог о «поэте и поэзии»' М.Н Муравьев и А С Пушкин / А.Н.Пашкуров // Учён.зап.Казанск. гос.ун-та - Казань: УНИПРЕСС, 1998 - Т 136. - С 3842.

2 Пашкуров А.Н. «И в песнях не прейду к другому поколенью' » - «Нет, весь я не умру...»: М Н.Муравьёв и А С Пушкин о «поэте и поэзии» (К постановке проблемы) / А.Н.Пашкуров // А.С.Пушкин и взаимодействие национальных литератур и языков: Материалы Междунар.науч.конф., посвящённой 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина 26-28 мая 1998 г. - Казань: УНИПРЕСС, 1998. - С.54-56

3. Пашкуров А.Н. Элегия в диалоге сентиментализма и романтизма (Г П.Каменев и М.Н.Муравьёв) / А.Н.Пашкуров // Чтения, посвященные 225-леппо со дня рождения Гавриила Каменева, поэта и жителя Казани (материалы выступлений) 13-14 февраля 1997 г. - Казань, 1998.-С.5-6.

4. Пашкуров А Н. Эволюция жанра идиллии в поэзии М.Н Муравьева / А Н.Пашкуров // Филологические науки - М., 1999. - № 6. - С 87-92

5. Пашкуров А.Н. Евгений Боратынский и Гавриил Каменев- некоторые грани диалога поэтических миров /АН Пашкуров // Слово и мысль Е.А Боратынского: Материалы Между-

1 о перспективности и назревшей необходимости, в т ч через поэтику сентиментализма, анализа детерминанты Возвышенного в реализме писал в свое время, напр , проф Р Фигуг

нар.науч.конф, посвящённой 200-летию со дня рожд Е А.Боратынского 21-24 марта 2000 г. - Казань: «АБАК», 2000. - С 55-56.

6. Пашкуров А.Н. Евгений Боратынский и Гавриил Каменев К постановке проблемы / А.Н Пашкуров // Учён зал.Казанск.гос.ун-та. - Казань" УНИПРЕСС, 2000 - Т.139 - С.104-110.

7 Пашкуров АН. История русской литературы XVIII века" научно-методический комплекс / Сост. к.ф.н. А Н Пашкуров. - Казань" Лаб.оперативиой полиграфии КГУ, 2000 -62 с.

8 Пашкуров А Н Гавриил Романович Державин / А.Н Пашкуров // Русская литература от «Слова о полку Игореве» до наших дней - Изд 2-е, испр и доп - Казань" Изд-во Ка-занск.гос.ун-та, 2000. - С. 11-15.

9. Пашкуров А Н. «Добродетель человеколюбия»" М Н Муравьев и X -Ф Геллерт (К постановке проблемы диалога Германии и России в эволюции «моральной философии»

XVIII века / А.Н.Пашкуров // Deutsch-russischer Dialog in den Philologien, Herausgegeben von H.Jelitte, M.Horkavtschuk - Peter Lang: Europaischen Verlag der Wissenschaften. - Sonderdruck, 2001. -S. 161-165.

10. Пашкуров А H Элегии Г.П Каменева... / А Н Пашкуров///Материалы Каменев-ских чтений: Казань, 15 февраля 2002 г./, www tatarmuseum /boratynsk ru. - 0,5 печ л.

11. Пашкуров А Н. Диалектика Возвышенного в альманахе Н М.Карамзина «Аглая» / А Н Пашкуров // Литературные чтения в усадьбе Боратынских - Казань: Изд-во Наци-он.музея РТ, 2002. - С.40-42.

12. Пашкуров А.Н. К поэтике «Оды о Природе»" по страницам категории Возвышенного в русской поэзии рубежа XVII1-XIX веков / А.Н.Пашкуров II Природа: Материальное и Духовное: Тезисы и доклады Всероссийск.науч.конф Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН и Ленингр гос обл.ун-та им.А С.Пушкина «Пушкинские чтения-2002». 67 июня 2002 г. - СПб.: ЛГОУ им.А.С Пушкина, 2002. - С.25-27.

13. Пашкуров А.Н Возвышенное Чувствительное: итоги развития к XIX столетию / А.Н.Пашкуров // Поэтическое перешагивание границ: юбилейный сб К 65-летию Почетного доктора Казанского университета Герхарда Гиземанна / Под ред проф Г А.Фролова. - Казань: Изд-во Казанск гос ун-та, 2002. - С.59-67.

14. Пашкуров А.Н. К проблеме «масонского Возвышенного» в России рубежа XVIII-

XIX веков (некоторые аспекты) / А.Н.Пашкуров // Русская и сопоставительная филология Концептуально-семантический и системно-функциональный аспекты Материалы Итоговой научной конференции. - Казань: УНИПРЕСС, 2002. - С 68-69.

15 Пашкуров А H Русская поэзия от рубежа XVIII-X1X веков к Пушкинской эре: Лица и жанры методические указания к спецкурсу для студентов отделения РО филологического факультета / Сост доц А H Пашкуров - Казань: УНИПРЕСС, 2003. - 28 с

16 Пашкуров A H M H Муравьев-критик о Гении /АН Пашкуров // Критика и ее исследователь' сб, посвященный памяти проф В H Коновалова - Казань: Изд-во Ка-занск гос ун-та, 2003 -С.51-60.

17 Пашкуров А H Некоторые грани Возвышенного в русской философской оде («Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния» M В Ломоносова и «Ночь» С С Боброва) /АН Пашкуров // Проблемы изучения русской литературы XVIII века' Межвуз сб науч трудов - Санкт-Петербург - Самара' Изд-во "НТЦ", 2003 -С.191-210

18 Пашкуров А.Н. Из истории русской эстетической мысли XVIII века: M H Муравьев «Разсуждение о различии слогов высокого, великолепного, величественного, громкого и надутого» /АН Пашкуров // Русская и сопоставительная филология: Взгляд молодых; филол.фак-т. - Казань Изд-воКазанскгос.ун^га,2003 -С.175-182

19 Пашкуров АН Поэтика Тишины на закате русской одьг Г.Р.Державин и Е.П Люценко /АН Пашкуров // Г Р Державин в новом тысячелетии' материалы Между-нар.науч конф, посвященной 260-легию со дня рождения поэта и 200-летию со дня основания университета (Казань, 10-12 ноября 2003 г ) / Сост А.Н.Пашкуров. - Казань: Изд-во Ка-занск гос ун-та, 2003. - С.46-48

20 Пашкуров А.Н Русский сентиментализм. Литература последней четверти XVIII века /АН Пашкуров // Русская литература X - первой четверти XIX веков: Методические указания для студентов отделения романо-германской филологии / Сост доц.А.Н.Пашкуров. - Казань: Казан.гос.ун-т им.В И Ульянова-Ленина, 2004. - С 11-16

21. Пашкуров А.Н. Языковая картина мира в суггестивной элегии русского предро-мантизма' поэтика Меланхолии /АН Пашкуров // Русская и сопоставительная филология-состояние и перспективы: Междунар науч конф , посвященная 200-летию Казанского университета (Казань, 4-6 октября 2004 г ): Труды и материалы / Казан гос ун-т; под общ.ред. К Р.Галиуллина. - Казань: Казан гос. ун-т им В И Ульянова-Ленина, 2004 - С.233-235

22. Пашкуров А.Н Возвышенное в ранней лирике Е П Люценко (к постановке проблемы) /АН Пашкуров // Известия Самарского научного центра РАН Специальный выпуск «Актуальные проблемы гуманитарных наук» Xsl, 2004 - Самара' Изд-во Самарск науч. центра РАН, 2004. - С.132-136

23 Пашкуров А Н. Поэтика Тишины' сентименталистские тенденции в поздней русской оде (Г Р Державин и Е П Люценко) /АН Пашкуров // Г Р Державин глазами XXI века:

(К 260-летию со дня рождения ГР Державина) / Казан гос ун-т; Сост, отв. ред. А.Н Пашкуров.- Казань-Казан гос. ун-т, 2005.-С. 123-129.

24 Пашкуров А H Элегика Каменева в свете концепции ужасного возвышенного / А H Пашкуров // Диалог поэтов в культурном пространстве Казани- Литературно-публицистические чтения к 200-летию смерти Г.П Каменева и 170-летию приезда А.С Пушкина в Казань. - Казань- РИЦ «Школа», 2004. - С. 106-116.

25 Пашкуров А H Возвышенное Добродетели в русском масонстве (некоторые аспекты) / А Н.Пашкуров // Диалог поэтов в культурном пространстве Казани Литературно-публицистические чтения к 200-летию смерти Г.П.Каменева и 170-летаю приезда А С Пушкина в Казань - Казань- РИЦ «Школа», 2004 - С 116-118

26 Пашкуров А.Н Поэтика предромантической элегии- «Время» M H Муравьева / А Н.Пашкуров Н Литература в школе -М., 2005.-№3 -С. 15-17

27 Пашкуров А H Диалог Ужасного Возвышенного и Возвышенного Прекрасного в русской философской оде / А.Н.Пашкуров, М.В.Егорова // Проблемы изучения русской литературы XVIII века- Межвуз.сб науч тр. ВьшП. - Санкт-Петербург - Самара- Изд-во "НТЦ", 2005. - С.242-249.

28. Пашкуров А H Поэтика Возвышенного в лирике А.П Буниной /АН Пашкуров, А А.Кадырина // Проблемы изучения русской литературы XVIII века" Межвуз сб науч тр. Вып 11. - Санкт-Петербург - Самара- Изд-во "НТЦ", 2005. - С 249-258

29 Пашкуров А.Н Русская философская ода - опыт прочтения: Ода С С Боброва "Ночь" в философско-поэтическом контексте / А.Н Пашкуров II Актуальные вопросы изучения и преподавания русской литературы в ВУЗе и школе- Материалы межрегион науч конф I Отв ред Г Ю.Фшшпповский - Ярославль- ЯрГПУ им.К Д.Ушинского, 2004. - С 24-26

30 Пашкуров А Н. «Громвал», баллада Г П Каменева /АН Пашкуров // Татарская энциклопедия / Гл ред М.Х Хасанов - Казань: Институт татарской энциклопедии, 2005 /Т 2/. -С.199

31 Пашкуров А H Каменев Г.П / А Н.Пашкуров // Татарск.энциклопедия (Т 3) - 0,04 печ.л. (в печати)

32. Пашкуров А.Н «Царство цветов» ранней лирики M Н.Муравьева в свете концепции переложения Д.И.Ознобишина «Селам, или Язык цветов» / А.Н.Пашкуров // Материалы Всеросс науч.-практ.конф «Ознобишинские чтения» (Инза, май 2003), Инзенский филиал УлГУ. - Инза, 2004. - Ч 1>. - 0,17 печ.л. (в печати).

33 Пашкуров А H Забытая страница русского сентиментализма: Ефим Люценко и его «Весна» / А.Н Пашкуров // <Сборник материалов Литературных чтений в усадьбе Боратынских - Казань, март 2003>. - 0,08 печ л. (в печати).

34 Пашкуров А.Н Возвышенное в художественном сознании русского масонства: эстетика и поэзия /АН Пашкуров // Проблемы изучения русской литературы XVIII века (Санкт-Петербург - Самара) Вып 12 - 0,54 печ л. (в печати).

35 Пашкуров А Н Становление «кладбищенской» юнгианской поэтики в лирике Г П Каменева /АН Пашкуров // <Материалы Итоговой науч конф КГУ 2004 г > - 0,3 печ.л (в печати).

36 Пашкуров А Н Предромантизм в русской литературе' зарождение, эволюция, перспективы' Научно-методическое пособие для магистрантов филологического факультета / А Н.Пашкуров. - 1,08 печ л (в печати)

37 Пашкуров А Н У истоков русской «женской поэзии»' Анна Турчанинова и ее элегии /АН Пашкуров // <Сборник материалов Литературных чтений в усадьбе Боратынских -Казань, март 2005>. - 0,29 печ.л. (в печати).

38 Пашкуров А Н К проблеме «Гений и музыка» в русской предромантической поэзии /АН Пашкуров // Проблемы изучения русской литературы XVIII века (Санкт-Петербург -Самара) Вып 12. - 0,33 печ л. (в печати).

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательского центра Казанского государственного университета им. В.И.Ульянова-Ленина

Тираж 120 экз. Заказ 11/81

420008, г. Казань, ул. Университетская, 17 тел. 292-65-60,231-53-59

Р26 3 15

РНБ Русский фонд

2006-4 29164

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Пашкуров, Алексей Николаевич

Введение

Глава 1. Категория Возвышенного: базовые ступени эволюции в мировой эстетике и философии до середины XIX столетия

1.1. Европейские концепции Возвышенного: от истоков до середины XIX века проблемный обзор)

1.2. Трансформация идей Возвышенного в русской философско-эстетической мысли к рубежу XVIII-XIX столетий

Глава 2. Категория Возвышенного и жанрово-тематические модификации поэзии русского сентиментализма

Вводные замечания

2.1. Отражение Возвышенного в понимании Природы поэтами сентиментализма и феноменология идиллического жанра

2.1.1. Влияния па философию Природы в эстетике русского сентиментализма.

Возвышенное, locus amoenus и феноменология идиллического жанра

2.1.2. Возвышенное, «эстетика бесконечного» и топос Тишины

2.1.3. Символообразы Возвышенного в поэзии русского сентиментализма

2.1.4. Эстетика Возвышенного в понимании Природы поэзией сентиментализма: итоги общей картины

2.2. Возвышенное в представлениях о Добродетели

2.2.1. Философия «возвышенной Добродетели» в мировой эстетике (проблемный обзор)

2.2.2. Возвышенное и архетип Добродетели в поэзии русского сентиментализма:

Масонские параллели. Эволюция. Поэтика.

Глава 3. Жанрово-тематические модификации поэзии русского предромантизма в свете категории Возвышенного

Вводные замечания

3.1. Эволюция поэзии русского предромантизма: Возвышенное от архетипа Меланхолии к архетипу Смерти

3.1.1. Меланхолия в предромантической поэтике: общие замечания

3.1.2. Возвышенное Меланхолии па путях от сентиментализма к предромантизму.

Поэтика Вечера. Влияние жанровой модели идиллии

3.1.3. Возвышенное Меланхолии и феномен «кладбищенской поэзии»

3.1.4. Возвышенное в предромантической поэтике и тема Смерти. Некоторые аспекты эволюции жанра элегии

3.1.5. Возвышенное, символообразы катастрофы и балладная поэтика

3.1.6. Возвышенное в оссианической поэзии русского предромантизма (проблемный обзор)

3.2. Возвышенное и проблема Гения в русской предромантической поэзии

3.2.1. Проблема Гения в мировой эстетике (краткий обзор)

3.2.2. Истоки предромантической концепции Гения: от барокко к феномену Ломоносова.

Проблема рецепции Ломоносова поэтами-предромантиками. Влияние псалмодической лирики

3.2.3. Возвышенное в истоках предромантической теории Гения:

Влияние поэтики сентиментализма. Философия Гения в поэзии М.Н.Муравьёва

3.2.4. Возвышенное в понимании архетипического образа Гения поэтами-предромантиками. Модификации жанра оды на переходе веков 341 Заключение 381 Список использованных источников и литературы 399 Приложения

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Пашкуров, Алексей Николаевич

Сентиментализм и предромантизм - ключевые составляющие историко-литературного процесса России последней четверти XVIII - начала XIX столетий. Во многом именно благодаря этим двум направлениям, тесно взаимосвязанным, взаимопроникающим, но и самостоятельным, отечественная словесность 1770-1810-х годов осуществила целый ряд важнейших художественных открытий. Наиболее существенные, глубокие изменения коснулись, прежде всего, формирования новых представлений о человеке и мире, интенсивно протекала общая «эмансипация духовного начала» (по определению проф.Р.Фигута). Поэзия, на протяжении всего XVIII века сохранявшая бесспорное лидерство, первой откликалась на новации эпохи, существенно перестраивая системы жанров и тематических образов1, общую поэтику архетипов.

На новый виток к рубежу веков выходит и процесс взаимодействия художественной словесности с питающей ее философско-эстетической мыслью. Собственно, еще с эпохи заката барокко (школа Ф.Прокоповича) русская поэзия раскрывала себя как поэзия философская.

В показательном фокусе воплощает детерминирующую роль философской эстетики и шире философского сознания в изменениях историко-литературного процесса - категория Возвышенного. Особенно рельефно это проявляется в так называемые переходные периоды развития литературы.

Возвышенное, «.в сущности своей <предстающее как> бесконечное развитие» [285, С. 18], еще на заре своего теоретического осмысления — в ранневи-зантийской эстетике - проявляет предрасположенность именно к переходности. В.В.Бычков не случайно полагает, что категория эта и «перекодирует» систему мировой литературы и эстетики на язык понятий Нового времени [162].

Как раз в переходные периоды литературного развития идет ярко выраженное преодоление консервативного «эстетического традиционализма» в пользу новых эволюционных тенденций [257]. Для России Нового времени, после эпохи Петровских преобразований, вторым по значимости таким этапом

1 Образ стихотворения, «проводящий» объектную тему (по В.Е.Холшевпикову) выступили 1770-1810-е годы - время, во многом определяемое превалированием находящихся в диалоге сентименталистских и предромантических художественных концепций в отечественной словесности.

Степень актуальности вопросов, связанных с исследованием поэтики отечественной словесности 1770-1810-х годов, определяется в т.ч. именно этой проблемой соотношения систем сентиментализма и предромантизма в представлениях современной науки. К настоящему времени научная мысль располагает следующими основными концепциями:

1) Смешение понятий «сентиментализма», «предромантизма» (а зачастую и «романтизма») вследствие теоретической непроясненности их сути - особенно в литературоведении конца XIX - начала XX веков (показательна, к примеру, работа В.Уханова «Карамзин и Жуковский как представители двух направлений в нашей отечественной литературе - сентиментализма и романтизма» (Кострома, 1888)); прослеживается подобная «недоговоренность» и в классической труде А.Веселовского (1914), посвященном творчеству Жуковского [332];

2) Рассмотрение европейского предромантизма как общеродового явления, одним из видов которого выступает сентиментализм, в частности - в России (истоки - в исследованиях П.ван Тигема [289]). Примечательно суждение Г.Грасгоффа: «.Сентиментализм — своеобразная «составляющая часть» романтизма и, в первую очередь, так называемого преромантизма» [276, 8.558-559]). В отечественной науке рубежа ХХ-ХХ1 веков заслуживает в этом плане внимания гипотеза А.С.Курилова, согласно которой классицизм (еще в середине XVII века - в Европе) «взламывается» изнутри фольклорными изысками готовящегося романтизма, а затем уже «.сентиментализм [.] возникает после романтизма» [203, С.53], причем вначале формируется на предшествующей базе так называемый «сентиментальный классицизм» [Там же, С.53-54];

3) Признание фактической тождественности сентиментализма и предромантизма в литературном процессе (в первой половине XX века - работы: Г.А.Гуковского, Д.Д.Благого, Л.В.Пумпянского; в Европе - ср.: [515]; одна из иллюстраций» - гипотеза о «сентименталистской» (= «(пред)романтической») природе учения Руссо);

4) Утверждение переходного и кризисного характера феномена предро-мантизма, выступающего неким «антидотом» на пути движения историко-литературного процесса от сентиментализма к реализму (при склонности к декадансу, эпатированию идей Просвещения и становящихся романтических мотивов и пр.) [249]).

5) Идея о «суверенном бытии» предромантизма, при одновременном признании его ведущей роли на переходе: а) от барокко и классицизма ([239]; [185]; [504, С.96-167]);

6) от Просвещения (как и при «отталкивании» от него) [286]; в) к неоклассицизму и в переплетении с последним ([508]; [386]; [200]); г) к романтизму и далее - к реализму [304, С. 14-25].

К настоящему времени все более актуализируется и активизируется русло научных гипотез, связанное с представлением о параллельном сосуществовании сентиментализма и предромантизма, при более четко намечающейся тенденции влияния первого на второй. Более чем убедительными примерами могут служить работы таких исследователей, как: В.Э.Вацуро [326; 327], И.В.Вершинин [168], В.А.Западов [185], Н.Д.Кочеткова [196], Л.И.Кулакова [201], Р.М.Лазарчук [205], Ю.Д.Левин [411; 206], К.А.Назаретская [434;435], С.А.Сионова [481], Л.Суханек [287]. Полную библиографию проблемы по состоянию на 1990-е годы дает во введении к своей монографии Н.Д.Кочеткова [196, С.3-23]. Л.И.Еременко, на локальном примере поэтики И.И.Дмитриева, также в сходном ключе, акцентировала мысль о том, что у названного поэта, одного из видных авторов русского сентиментализма, и в жанре «высокой оды», через характерно сентименталистский мотив «печали чувствительных сердец», прозрачно обнаружим культ «печального гения» с «томной лирой» -предвестье предромантического автобиографизма [359, С.7-9].1

1 Е.Н.Купреянова, считая, что именно сентиментализм «.успешно соперничая с классицизмом в поэзии», расчищает путь романтизму, выделяет па этом переходном этапе так наз. «карамзинизм», идущий от поэтики французского классицизма к поэзии Жуковского как своему «высшему идейному выражению» [404, С.23,29]

Достаточно интересно проявляется проблема «со-влияний» сентиментализма и предромантизма и на жанровом уровне. Некоторые общие закономерности картины интересно прослежены у Ч.-Л.Дрейдж: «В периоды сентиментализма и предромантизма содержание поэзии приобрело большее значение, чем ее форма [.], а сами жанры, трансформируясь, имея тенденцию к «упрощению» [.] и психологизации одновременно, значительно отходят от регламентированных устоев [.]. Песня, «отрывок», анакреонтея, элегия — вот наиболее значимые из «удержавшихся на плаву» и успешно «модернизировавшихся».» [508, С.255-256]1.

Бесспорны факты влияния на сентименталистско-предромантическую область предшествующих литературно-философских традиций (напр., отражение в сентименталистском культе «высокой Добродетели» просветительской идеологии или реликты барокко в предромантической философии Гения). Учитывая все это, мы придерживаемся точки зрения о взаимодополняющем сосуществовании сентиментализма и предромантизма как современных друг другу, но и самостоятельных явлений историко-литературного процесса.

В отношении к «русскому материалу» большинство ученых склонно утверждать несколько более поздний приход предромантизма в отечественную словесность: если сентиментализм зарождался уже в 1760-е годы, то предро-мантизм - не ранее конца 1770-х - начала 1780-х годов.

В основе системы сентиментализма лежит понятие «чувствительности»: и как гносеологической и как эстетической категории. «Чувствительность», еще через традиции европейского литературного движения, понимается при этом как «возбужденное внешним миром движение души к сострадательности» [196, С. 18-20]. С этим связано новое понимание Природы и феномена Добродетели во внутреннем мире человека.

С предромантизмом ситуация сложнее: в науке нет до сих пор единой точки зрения о нем. Тем не менее, ряд базовых специфических черт - налицо. Центром системы становится понятие «личностной рефлексии» (на языке фи

1 Возвышенное сфокусировано: для поэзии сентиментализма — в элегико-идиллическом жанровом комлософской лирики - Меланхолия). Это как бы - промежуточное звено между «чувствительностью» сентиментализма и «психологизмом» романтизма. Ведущий мотивно-тематический комплекс - связан с культивированием Мечты и Гения. В первом случае характерен отличный от романтизма оптимистический гуманистический пафос («мир как Чудо»1); через возвышение Гения намечается выход к философии Беспредельности.

В системе поэзии и сентиментализма и предромантизма актуальность исследования литературного процесса России конца XVIII - начала XIX веков определяется и проблемой диалога писателей «центра» («ядра») и «периферии». Ю.М.Лотман неоднократно отмечал, что если у авторов, относящихся к «ядру» и вырабатывающих, соответственно, «язык» данной культуры, подчас побеждает в творчестве жесткая заданность нормы, канон, то писатели «периферии» гораздо ближе к диалектике литературного развития . В их творчестве зримее полифония художественных методов, жанров, равно как и вообще - литературных явлений «смежного порядка» (типа неоклассицизма и ряда др.). В сентименталистской поэзии 1770-1810-х годов диалог тенденций «ядра» и «периферии» наглядно представлен, к примеру, через взаимодействие творческих систем Н.М.Карамзина (каноническое «ядро», в т.ч. и на прозрачном лексическом уровне) и М.Н.Муравьева (диалектичная «периферийность» - залог эволюции историко-литературного процесса). Модель русской предромантической лирики изначально несравнимо более тяготеет к доминанте «периферийных», в лотмановском понимании, тенденций. Достаточно четко видна, к примеру, более слабая позиция «центра» («ядра») в сравнении с «периферией» на соотношении поэзии Н.А.Львова (подвижнейшая «периферия» на грани со взаимодействующими: сентиментализмом, предромантизмом, ранним романтизмом) и Г.П.Каменева (каноны «кладбищенского русла» предромантизма в переходе к раннему романтизму). плексе, для предромантизма - в интересных элегико-одических симбиозах

1 словообраз одного из создателей русского предромантизма - М.Н.Муравьева

2 см.: Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. - М.: «Языки русской культуры», 1996-448 с [212].

Поэзия сентиментализма и предромантизма существует в России 17701810-х годов как динамичная система, диалогичная не только внутри себя, но и в контексте взаимодействия с другими литературными явлениями: и предшествующими, и последующими. Показательны примеры полифонии классицизма и неоклассицизма, классицизма и барокко, сентиментализма и просветительского реализма, барокко и предромантизма, предромантизма и раннего романтизма.

Исследование поэзии русского сентиментализма и предромантизма представляется многоаспектно актуальным: и в конкретном историко-литературном контексте, и по магистрали общего диалога художественной словесности с философской эстетикой, и, наконец, через призму проблемы переходности (о последнем - подробнее далее).

Раскрыть глубинные потенциалы русской философской лирики последней четверти XVIII - начала XIX веков, ее основные художественные открытия, в т.ч. прежде всего в свете трех оговоренных нами русел актуальности научного поиска, позволяет категория Возвышенного. Важно акцентировать, что «освоение» этой категории поэтами сентиментализма и предромантизма идет параллельно, а нередко и со значительным опережением становящейся отечественной философско-эстетической мысли1.

Здесь необходим краткий экскурс собственно в теорию Возвышенного и историю ее изучения мировой наукой.

Возвышенное - диалектическая субъективно-объективная категория переходного характера. В основе ее лежит понятие Бесконечности и проблема ее воплощения (применительно к творческой деятельности человека - прежде всего: в искусстве).

Возвышенное проявляет себя на таких, по возрастанию степени его осмысления, уровнях, как:

1) Воплощенностъ в мире (Бытии) вокруг человека. Н.И.Крюковский подчеркивает в этой связи, что в Возвышенном всегда «.общее, существенное

1 последняя зачастую закрепляет уже достигнутое поэзией в т.ч. в осмыслении Возвышенного лишь в начале XIX века

2 см. в т.ч. гипотезу Н.И.Крюковского [199] превалирует над особенным, явленческим» [199, С.226]. Однако, как справедливо подчеркивает Ю.Г.Нигматуллина, традиционный количественный аспект понимания Возвышенного, хотя и допустим, но существенно не полон. Ядро проблемы - в том, что Между Сущностью и Явлением в философском содержании Возвышенного существует «функциональная связь». Суть ее - в диалектическом противоречии «.между бесконечностью развития Сущности и недостаточностью, неполнотой ее структурной организованности, выраженности, выявленное™» [222, С. 17-18]. В итоге, можем мы заключить, фокусной на этом уровне понимания Возвышенного выступает проблема воплощения «Бесконечного в Конечном». Наиболее полно русская словесность воплощает эту грань проявления Возвышенного в новом понимании мира авторами сентиментализма и предромантизма через определенный ансамбль основных тематических образов, в т.ч., например, связанных с миром Природы (архетипы: Тишины - в сентименталистской модели, Бури - в предромантизме);

2) Восприятие человеком. Здесь на первый план выступает феномен двойственного эстетического переживания: Восторг - Страх. Эта диалектика ясно прослеживается в соотношении жанровых моделей произведений русской поэзии 1770-1810-х годов: к примеру, - диалог Оды (Восторг) и Баллады (Страх) для предромантизма. В поэтике сентиментализма же Р.Фигут, именно в аспекте эстетического переживания, усматривает диалектику соотношения Возвышенного с религиозно-философской категорией Священного - с одной стороны, а с другой - с субъективной оценочной категорией Приятного [250].

Оба первых обозначенных нами уровня осмысления Возвышенного способствуют во многом также и такому важному процессу, как самоопределение эстетического идеала в искусстве.

3) Проблема преобразования человеком — мира (через осмысление Бесконечности). Еще с эры античной философии, осмысление развития мира предстает как понимание движения между полюсами Хаоса и Гармонии. Для пропитанного Просветительской идеологией XVIII века, как во многом и для XIX столетия в России, это осознается как движение от Хаоса — к стремлению достижения Гармонии. Закономерно, что теоретики - авторы коллективной монографии «Das Erhabene» (Weinheim, 1989) приходят к общесистемному выводу, что «сверхзадачей» категории Возвышенного в этом ракурсе понимания проблемы оказывается «ориентация на сложнейший процесс возникновения порядка из хаоса» [269, S.278-294],

Для отечественной культуры, с ее богатейшим нравственно-гуманистическим потенциалом, подобная диалектика реализуется, прежде всего, через этический идеал. В литературе (поэзии) все это призвано передать постоянно взаимодействующая с литературой нравственная философия. Так именно складывается культ: в сентиментализме - Добродетели, в предроман-тизме - Гения. Это - уровень идеологии литературы, и шире - литературной культуры [220].

В историко-литературном процессе именно категория Возвышенного позволяет проследить многофазовое движение от нового понимания мира в целом - через освоение новых систем тематических образов и моделей жанров - к индивидуальному мировосприятию и стилю того или иного конкретного писателя. Приоритетным это будет для нас и при исследовании историко-литературного процесса России 1770-1810-х годов: во взаимодействии художественных систем сентиментализма и предромантизма в русской поэзии.

Общая амбивалентная природа Возвышенного как феномена проявляет себя и еще в одном чрезвычайно важном моменте: оно образует уникальное эстетическое «кольцо» с категориями Прекрасного и Трагического. При этом если Возвышенное органично связано с понятием Хаоса и реализует свои потенциалы как бесконечное движение на его основе, то Прекрасное - характернейшая иллюстрация доминанты упорядоченности в Явлении1. Превращение дисбаланса системы «Сущность - Явление» в устойчивый конфликт ведет к феномену Трагического. В романтической эстетике это дает стимул развитию известного принципа рефлексии.

1 «Элемент «бесконечности» . «непредставимого» имеется не только в чувстве возвышенного, но и в чувстве прекрасного» [209; 223].

Из сферы собственно онтологии эстетики в поле науки о литературе категория Возвышенного устойчиво переходит к началу XX века. Идет стремительное возрастание интереса к ней специалистов-филологов. Так, в России, еще в 1916-1917 годах появляется фундаментальная работа Л.Саккетти: «Эстетика в общедоступном изложении» [240]. Для зарубежной исследовательской мысли первых десятилетий XX века во многом новой отправной точкой стала монография Самуэля Монка «The sublime. A Study of critical Theories in XVIII-Century England» (1935) [283].

В последнюю четверть ушедшего недавно столетия равно плодотворно развернули новое изучение феномена Возвышенного в эстетике и словесности разных времен германская, французская и швейцарская школы. Речь идет в первую очередь о таких базовых работах и проектах, как: «Das Erhabene: zwischen Grenzerfahrung und Grossenwahn» (Weinheim, 1989) [269]; «Du sublime» (Paris, 1988) [270]. Швейцарская школа, лидером которой выступил проф.г-н Рольф Фигут, благодаря его статьям, а также ряду симпозиумов и совместных проектов с другими научными направлениями (ср. сотрудничество с Казанским университетом в 1993-1996 годах, отразившееся в итоговых антологии -[«Возвышенное в русской литературе», Казань, 1994] - и конференции), вышла на такие ключевые проблемы, как Возвышенное в русской литературе XVIII века (в литературе классицизма и прозе сентиментализма), Возвышенное в творчестве авторов символизма и постмодернизма,1 Возвышенное в романтической словесности [222, С.17-34].

Как начало осмысления проблемы Возвышенного в поэтике романтизма, хотелось бы отметить и монографию Томаса Вайскеля «The romantic Sublime: Studies in the Structure and Psychologie of transcedence» (Baltimor-London, 1986) [290]. Весьма примечательно, что поиск профессионалов-филологов при этом нередко «совпадает» в ряде случаев с общими тенденциями европейской фило

1 докторантский семинар Р.Фигуга и Л.Геллера «Постмодернизм, возвышенное, традиции в славянских литературах» (1989); несколько позже - исследование А.Хансен-Леве «Zur Typologie des Erhabenen in der russischen Moderne» (1991) софской эстетики второй половины XX века (ср.теории Ж.-Ф.Лиотара [281], Т.Адорно и др.).

Заговорили о категории Возвышенного с 1960-х годов и отечественные исследователи, специализирующиеся, в частности, по русской литературе XVIII века. Подобные выходы на проблему взаимодействия систем историко-литературного процесса и философской эстетики убедительно обосновываются в таких работах, как: «Поэзия русского барокко» (1991) Л.Сазоновой [239], «Литературная теория русского классицизма» (1981) А.Смирнова [245] и «Восторг русской оды и решение темы поэта в русском панегирике 1730-1762 годов» (1997) Е.Погосян [450], «Оссиан в русской литературе» (1980) Ю.Левина [206], «Литература русского сентиментализма» (1994) Н.Кочетковой [196]. В монографии Н.Д.Кочетковой «Представления о Возвышенном» вынесены даже в специальный раздел.1

Вместе с тем: все эти интереснейшие исследования, показав полную правомерность - и более того, необходимость - изучения эволюции русской литературы XVIII столетия через аспект философской эстетики, тем не менее к конкретной интересующей нас проблеме Возвышенного в поэзии русского сентиментализма и предромантизма фактически не вышли .

Поэзия русского сентиментализма, а тем более — предромантизма - в их взаимодействии с детерминирующей поэтикой Возвышенного в науке цельно не рассматривалась.

Анализ систем русской сентименталистской и предромантической поэзии через категорию Возвышенного имеет ряд существенных преимуществ: а) позволяет наглядно выявить философские идеи и концепции, лежащие в основе русской лирической поэзии конца XVIII - начала XIX веков и стимулирующие ее эволюцию;

1 двигаясь в ретроспекции, ученые в эти же годы заговорили об очевидном наличии показателей категории Возвышенного еще в древнерусской средневековой эстетике и философии. Отмечаются при этом «.представление о возвышенном характере духовных феноменов», выведение воспринимающего через «созерцательно-медитативное состояние» на духовный «уровень сверхсознания» с установлением «прямого контакта с высшей духовной реальностью», что придает «возводительное» свойство образам искусства [163, С.133,232]

2 на европейском материале, и то - скорее через онтологию романтизма - см.: [282, С.143-164] б) дает возможность полно представить в общей онтологии литературного процесса сентиментализм и предромантизм в русской поэзии и как самостоятельные и как взаимодействующие системы, в т.ч. — и на широком фоне историко-литературного и философско-эстетического контекста эпохи 1770-1810-х годов1; в) значительно дополняет уже имеющий место в науке жанрово-тематический аспект рассмотрения ключевых характеристик поэзии русского сентиментализма и предромантизма;

Научная новизна исследования состоит в том, что нами впервые:

1) изучены и представлены в системе общие закономерности процесса функционирования Возвышенного в поэзии русского сентиментализма и предромантизма (с приоритетным акцентированием достижений и открытий в т.ч. и русской эстетической мысли в этом аспекте);

2) аналитически исследованы взаимодействие поэтики Возвышенного - с одной стороны, и жанровых систем, ведущих образно-тематических (мотивно-тематических) моделей сентименталистской и предромантической поэзии - с другой;

3) рассмотрены ключевые закономерности переходности историко-литературного процесса России 1770-1810-х годов в аспектах: а) взаимодействия художественных систем сентиментализма и предромантизма и друг с другом, б) взаимодействия означенных систем с литературным контекстом (классицизм, барокко - и неоклассицизм, ранний романтизм) и философско-идеологическим (Просветительство - и масонская идеология и некот.др.) контекстом.

Предметом настоящего исследования являются поэтические системы сентиментализма и предромантизма в отечественной словесности 1770-1810-х

1 в европейском философском контексте диалог сентиментализма и предромантизма в мировой эстетике в интересующем нас «срезе» пунктирно очерчен в недавней статье Н.Забабуровой: «Процесс осмысления «возвышенного» шел . в двух направлениях - сентиментальном и предромантическом. Сентиментальный комплекс поэтического (5иЬНте)получил наиболее законченное воплощение у Руссо. Предромантическая концепция годов, рассматриваемые во взаимодействии через призму категории Возвышенного, равно в аспектах: жанровом, мотивно-тематическом и аксиологическом, причем - в контексте основных тенденций русской литературы этого периода.

Материалом при этом выступает творчество 112-ти поэтов означенного периода, причем: и тех, кто определял магистральные тенденции литературного процесса, - и тех, кто по какой-либо причине оказывался в рядах так называемых «последователей», «подражателей» и др.1

Цель и задачи исследования. у

Целью нашей работы является изучение творчества поэтов русского сентиментализма и предромантизма, во взаимодействии глубинных потенциалов историко-литературного процесса России 1770-1810-х годов с философско-эстетической категорией Возвышенного.

Цель определяет следующие задачи:

1) исследовать эволюционирующие системы сентиментализма и предромантизма в отечественной поэзии конца XVIII - начала XIX столетий, во взаимодействиях с развивающейся системой эстетики Возвышенного. Немаловажно также выявить индивидуальные художественные варианты рецепции Возвышенного у поэтов означенных направлений;

2) определить типологическую и историко-литературную значимость открытий русских писателей рассматриваемого времени: а) с точки зрения диалога различных литературных направлений в России означенного периода; поэтического (sublime) получила достаточно последовательное философско-эстетическое обоснование у Д.Юма и Э.Берка» [364, С. 118]

Для полного понимания развития нашей литературы недостаточно останавливаться только на тех писателях, которые считаются представителями известных ее периодов. Мы должны обращаться и к тем писателям, которые стоят на втором и даже на третьем плане. Нельзя и несправедливо было бы думать, что исследования о таких писателях бесплодны и неинтересны, напротив, часто в их произведениях мы находим факты очень любопытные, разработка которых может для нас прояснить в подробностях то, что мы прежде знали в общих чертах,» - пророчески замечал некогда А.Н.Пыпин [92, С.413]

2 Свидетельством актуальности избранного нами русла в аспекте исследования русской философской поэзии XVIII - начала XIX веков в целом выступает и ряд новейших литературоведческих диссертаций. Ученые устойчиво отмечают, что XVIII век, век расцвета русской поэзии, придает ей (лирической поэзии) новое качество развертывания «субъектного строя» [238], а при этом необычайно интенсифицируются философские основы словесности, в частности, эволюционирует идеология космизма [183]. б) с позиций развития категории Возвышенного и обусловленных ею в литературном процессе изменений.

Вспомогательная задача в теоретико-методологическом аспекте — определить путем исторического экскурса и последующего сравнительно-типологического обобщения русла трактовок категории Возвышенного в развитии мировой эстетики: от истоков - к началу XIX столетия (см. последующую первую главу диссертации).

Искомая сводная типологическая картина призвана будет по-новому в комплексе раскрыть взаимодействие сходящихся «в фокусе» категории Возвышенного различных литературных направлений и явлений России 1770-1810-х годов, и новаторство каждого поэта под этим углом зрения.

Наконец, через взаимодействие систем сентименталистской и предроман-тической поэзии России с поэтикой Возвышенного и эволюционирующим историко-литературным контекстом мы стремимся проследить ключевые закономерности переходности в историко-литературном процессе этой эпохи.

Вспомним, что феномен переходности вообще изначально связан органично с глубинным явлением «утери равновесия», «раздвоения» [231]. В этой фазе процесс эволюции (истории, культуры - А.П.) обретает такие показательные новые черты, как: смена порядка - неустойчивостью, тяготеющей частью и к хаосу; альтернативность, при утрате прежних ориентиров детерминизма; «диалектическое сосуществование случайности с творчеством» при готовящемся «революционном историческом сдвиге» [255].

В культуре и общественной жизни - и не только в России! - как раз на рубеж ХУШ-Х1Х столетий (1770-1810-е годы - эпицентр взаимодействия сентименталистской и предромантической художественных систем!) приходится один из таких показательных кризисных «сдвигов». На этом «отрезке» «.целое поколение ощутило хаос, нестабильность бытия.»1. Незамедлительна реакция литературы. Более того, «.применительно к рубежу ХУШ-Х1Х веков можно

1 [255, С.65] говорить о специфическом статусе не просто литературы [.], а именно поэзии как совершенно исключительной формы выражения духа» [255, С.66].

Вершина подобного «перехода» в общетипологическом плане — всегда -создание новой системы развивающегося процесса, с растущей «тенденцией к образованию синкретичных форм» (в литературе и шире - искусстве) [280, С.206-207].

Но, естественно, до этого историко-литературному процессу всегда предстоит пройти целый ряд более простых «ступеней». Для достижения уровня нового философско-эстетического знания о мире, поэзии необходимо пережить сущностные изменения на уровнях в т.ч. образно-тематическом и жанровом.

Настоящее диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и четырех приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Жанрово-тематические модификации поэзии русского сентиментализма и предромантизма в свете категории возвышенного"

Основные результаты проведенного исследования доложены на конференциях:

1 о перспективности через поэтику сентиментализма анализа Возвышенного в реализме - [250]

2 спецкурс для студентов кафедры русской литературы «Русская поэзия от рубежа 18-19 веков к Пушкинской эре: Лица и жанры» разработан и читается автором диссертации

- международных («Русская литература второй половины XVIII века: пути развития, жанры, поэтика» - Москва, 1997; «Русско-немецкий диалог в филологии.» - Казань, 1999; «Поэтическое перешагивание границ.» - Казань, 2002; «Проблемы изучения русской литературы XVIII века» - Самара, 2003; «Г.Р.Державин в новом тысячелетии»: конф. к 260-летию поэта и 200-летию КГУ - Казань, 2003; Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы.» - Казань, 2004; Gastevortrag - лекция по приглашению в Институте славистики (Гиссен), в рамках студенческого спецсеминара - Гиссен, Германия (июль 2005 года); «Проблемы изучения русской литературы XVIII века» - Самара, 2005);

- всероссийских («Природа: материальное и духовное» - Санкт-Петербург, 2002; Первые Ознобишинские чтения - Инза, 2003);

- региональных («Актуальные вопросы изучения и преподавания русской литературы в ВУЗе и школе» - Ярославль, 2002);

- республиканских (Литературные чтения в усадьбе Боратынских: Казань, 2002, 2003, 2004 и 2005 гг.; Каменевские чтения - Казань, 2002; Литературные чтения к 220-летию В.А.Жуковского - Казань, 2003; «Диалог поэтов в культурном пространстве Казани»: к 200-летию смерти Г.П.Каменева и 175-летию приезда А.С.Пушкина в Казань - Казань, 2003; научно-практическая конференция «Державинские чтения» - Лаишево, 2004);

- университетских (Итоговые конференции КГУ 2001, 2002, 2003, 2004 и 2005 гг).

По теме диссертации опубликованы две монографии:

1. Категория Возвышенного в поэзии русского сентиментализма и пред-романтизма: Эволюция и типология. - Казань: Изд-во Казанск.ун-та, 2004. -212 с.

2. М.Н.Муравьев: Вопросы поэтики мировоззрения и творчества (К 250-летию писателя и 200-летию Казанского университета) / Казан.гос.ун-т. Фи-лол.фак-т; каф.рус.лит. - Казань, 2004. - 128 с. (в соавт. с О.В.Мясниковым).

Основные положения диссертации отражены также в следующих публикациях:

1. Диалог о «поэте и поэзии»: М.Н.Муравьёв и А.С.Пушкин. // Учён.зап.Казанск. гос.ун-та. - Казань: УНИПРЕСС, 1998.-Т.136.-С.38-42.

2. «И в песнях не прейду к другому поколенью?.» - «Нет, весь я не умру.»: М.Н.Муравьёв и А.С.Пушкин о «поэте и поэзии» (К постановке проблемы). // А.С.Пушкин и взаимодействие национальных литератур и языков: Тезисы Междунар.науч.конф., посвященной 200-летию со дня рождения А.С.Пушкина . 26-28 мая 1998 г.-Казань: УНИПРЕСС, 1998. -С.54-56.

3. Элегия в диалоге сентиментализма и романтизма (Г.П.Каменев и М.Н.Муравьёв). // Чтения, посвящённые 225-летию со дня рождения Гавриила Каменева, поэта и жителя Казани (материалы выступлений). 13-14 февраля 1997 г. - Казань, 1998. - С.5-6.

4. Эволюция жанра идиллии в поэзии М.Н.Муравьева // Филологические науки. - М., 1999. - № 6. - С.87-92.

5. Евгений Боратынский и Гавриил Каменев: некоторые грани диалога поэтических миров. // Слово и мысль Е.А.Боратынского: Тезисы Междунар.науч.конф., посвящённой 200-летию со дня рожд. Е.А.Боратынского. 21-24 марта 2000 г. - Казань: «АБАК», 2000. - С.55-56.

6. Евгений Боратынский и Гавриил Каменев: К постановке проблемы // Учён.зап.Казанск.гос.ун-та. - Казань: УНИПРЕСС, 2000. - Т. 139. - С. 104-110.

7. История русской литературы XVIII века: научно-методический комплекс / Сост. к.ф.н. А.Н.Пашкуров. - Казань: Лаб.оперативной полиграфии КГУ, 2000 - 62 с.

8. Гавриил Романович Державин. // Русская литература от «Слова о полку Игореве» до наших дней. изд.2-е, испр. и доп. - Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2000.-С.11-15.

9. «Добродетель человеколюбия»: М.Н.Муравьев и Х.-Ф.Геллерт (К постановке проблемы диалога Германии и России в эволюции «моральной философии» XVIII века. // Deutsch-russischer Dialog in den Philologien, Herausgegeben von HJelitte, M.Horkavtschuk. - Peter Lang: Europaischen Verlag der Wissenschaften. - Sonderdruck, 2001. - S. 161-165.

10. Элегии Г.П.Каменева. // /Материалы Каменевских чтений: Казань, 15 ф февраля 2002 г./, www.tatarmuseum./boratvnsk.ru. - 0,5 печ.л.

11. Диалектика Возвышенного в альманахе Н.М.Карамзина «Аглая» // Литературные чтения в усадьбе Боратынских. - Казань: Изд-во Национ.музея РТ, 2002. - С.40-42.

12. К поэтике «Оды о Природе»: по страницам категории Возвышенного в русской поэзии рубежа XVIII-XIX веков // Природа: Материальное и Духовное: Тезисы и доклады Всероссийск.науч.конф. Института русской литературы у (Пушкинский Дом) РАН и Ленингр.гос.обл.ун-та им.А.С.Пушкина «Пушкинские чтения-2002». 6-7 июня 2002 г. - СПб.: ЛГОУ им.А.С.Пушкина, 2002. -С.25-27.

13. Возвышенное Чувствительное: итоги развития к XIX столетию // Поэтическое перешагивание границ: юбилейный сб. К 65-летию Почетного доктора Казанского университета Герхарда Гиземанна / Под ред.проф.Г.А.Фролова. -Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2002. - С.59-67.

14. К проблеме «масонского Возвышенного» в России рубежа XVIII-XIX веков (некоторые аспекты) // Русская и сопоставительная филология. Концептуально-семантический и системно-функциональный аспекты: Материалы Итоговой научной конференции. - Казань: УНИПРЕСС, 2002. - С.68-69.

15. Русская поэзия от рубежа XVIII-XIX веков к Пушкинской эре: Лица и жанры: методические указания к спецкурсу для студентов отделения РО филологического факультета / Сост. доц. А.Н.Пашкуров. - Казань: УНИПРЕСС, 2003.-28 с.

16. М.Н.Муравьев-критик о Гении // Критика и ее исследователь: сб., посвященный памяти проф.В.Н.Коновалова. - Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2003. - С.51-60.

17. Некоторые грани Возвышенного в русской философской оде («Вечер® нее размышление о Божием Величестве при случае великого северного сияния»

М.В.Ломоносова и «Ночь» С.С.Боброва) // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: Межвуз.сб.науч.трудов. - Санкт-Петербург - Самара: Изд-во "НТЦ", 2003.-С. 191-210.

18. Из истории русской эстетической мысли XVIII века: М.Н.Муравьев «Разсуждение о различии слогов высокого, великолепного, величественного, громкого и надутого» // Русская и сопоставительная филология: Взгляд молодых; филол.фак-т. - Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2003. - С.175-182.

19. Поэтика Тишины на закате русской оды: Г.Р.Державин и Е.П.Люценко // Г.Р.Державин в новом тысячелетии: материалы Между-нар.науч.конф., посвященной 260-летию со дня рождения поэта и 200-летию со дня основания университета (Казань, 10-12 ноября 2003 г.) / Сост.А.Н.Пашкуров. - Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2003. - С.46-48.

20. Русский сентиментализм. Литература последней четверти XVIII века // Русская литература X - первой четверти XIX веков: Методические указания для студентов отделения романо-германской филологии / Сост. доц.А.Н.Пашкуров. - Казань: Казан.гос.ун-т им.В.И.Ульянова-Ленина, 2004. -С.11-16.

21. Языковая картина мира в суггестивной элегии русского предроман-тизма: поэтика Меланхолии // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы: Междунар.науч.конф., посвященная 200-летию Казанского университета (Казань, 4-6 октября 2004 г.): Труды и материалы / Казан.гос.ун-т; под общ.ред. К.Р.Галиуллина. - Казань: Казан, гос. ун-т им.В.И.Ульянова-Ленина, 2004. - С.233-235.

22. Возвышенное в ранней лирике Е.П.Люценко (к постановке проблемы) // Известия Самарского научного центра РАН. Специальный выпуск «Актуальные проблемы гуманитарных наук» №1, 2004. - Самара: Изд-во Самарск. науч. центра РАН, 2004. - С. 132-136.

23. Поэтика Тишины: сентименталистские тенденции в поздней русской оде (Г.Р.Державин и Е.П.Люценко) // Г.Р.Державин глазами XXI века: (К 260летию со дня рождения Г.Р. Державина) / Казан, гос. ун-т; Сост., отв. ред. А.Н.Пашкуров.- Казань: Казан, гос. ун-т, 2005.-С.123-129.

24. Элегика Каменева в свете концепции ужасного возвышенного // Диалог поэтов в культурном пространстве Казани: Литературно-публицистические чтения к 200-летию смерти Г.П.Каменева и 170-летию приезда А.С.Пушкина в Казань. - Казань: РИЦ «Школа», 2004. - С. 106-116.

25. Возвышенное Добродетели в русском масонстве (некоторые аспекты) // Диалог поэтов в культурном пространстве Казани: Литературно-публицистические чтения к 200-летию смерти Г.П.Каменева и 170-летию приезда А.С.Пушкина в Казань. - Казань: РИЦ «Школа», 2004. - С. 116-118.

26. Поэтика предромантической элегии: «Время» М.Н.Муравьева // Литература в школе. -М., 2005. - №3. - С. 15-17.

27. Диалог Ужасного Возвышенного и Возвышенного Прекрасного в русской философской оде // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: Межвуз.сб.науч.тр. Вып. 11. - Санкт-Петербург - Самара: Изд-во "НТЦ", 2005. - С.242-249 (в соавт. с М.В.Егоровой).

28. Поэтика Возвышенного в лирике А.П.Буниной // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: Межвуз.сб.науч.тр. Вып.11. - Санкт-Петербург - Самара: Изд-во "НТЦ", 2005. - С.249-258 (в соавт. с А.А.Кадыриной).

29. Русская философская ода - опыт прочтения: Ода С.С.Боброва "Ночь" в философско-поэтическом контексте // Актуальные вопросы изучения и преподавания русской литературы в ВУЗе и школе: Материалы межрегион.науч.конф. / Отв.ред. Г.Ю.Филипповский. - Ярославль: ЯрГПУ им.К.Д.Ушинского, 2004. - С.24-26.

30. «Громвал», баллада Г.П.Каменева // Татарская энциклопедия / Гл.ред М.Х.Хасанов. - Казань: Институт татарской энциклопедии, 2005 /Т.2/. - С. 199.

31. Каменев Г.П. // Татарск.энциклопедия (Т.З). - 0,04 печ.л. (в печати).

32. «Царство цветов» ранней лирики М.Н.Муравьева в свете концепции переложения Д.И.Ознобишина «Селам, или Язык цветов» // <Материалы Всеросс.науч.-практ.конф.«Ознобишинские чтения» (Инза, май 2003), Инзенский филиал УлГУ. - Инза, 2004. - Ч.1>. - 0,17 печл. (в печати).

33. Забытая страница русского сентиментализма: Ефим Люценко и его «Весна» // <Сборник материалов Литературных чтений в усадьбе Боратынских - Казань, март 2003>. - 0,08 печл. (в печати).

34. Возвышенное в художественном сознании русского масонства: эстетика и поэзия // Проблемы изучения русской литературы XVIII века (Санкт-Петербург - Самара). Вып. 12. - 0,54 печ.л. (в печати).

35. Становление «кладбищенской» юнгианской поэтики в лирике Г.П.Каменева // <Материалы Итоговой науч.конф. КГУ 2004 г.> - 0,3 печ.л. (в печати).

36. Предромантизм в русской литературе: зарождение, эволюция, перспективы: Научно-методическое пособие для магистрантов филологического факультета. - 1,08 печ.л. (в печати).

37. У истоков русской «женской поэзии»: Анна Турчанинова и ее элегии // <Сборник материалов Литературных чтений в усадьбе Боратынских - Казань, март 2005>. - 0,29 печ.л. (в печати).

38. К проблеме «Гений и музыка» в русской предромантической поэзии // Проблемы изучения русской литературы XVIII века (Санкт-Петербург -Самара). Вып. 12. - 0,33 печ.л. (в печати).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Категория Возвышенного позволила нам высветить основные художественные открытия сентиментализма и предромантизма в русской поэзии, через многостороннее взаимодействие историко-литературного процесса последней четверти XVIII - начала XIX веков с детерминирующим его философским сознанием, и - конкретней - философской эстетикой. Мы получили также возможность ясно увидеть каждую из означенных литературных систем - сентименталистскую и предромантическую - во взаимодействии с другой.

Можно обоснованно утверждать, что именно эти две магистральные тенденции в литературном процессе 1770-1810-х годов обусловили стремительный духовный рост русской культуры и литературы.

Через внутреннее психологическое «зеркало» сентиментализма и предромантизма, Возвышенное стимулирует новое осмысление таких ключевых категорий, как Прекрасное, Гармония, Трагическое.

Категория Возвышенного, по-разному проявляя свою амбивалентность в сентиментализме, предромантизме и зарождающемся романтизме, позволяет нам, на основе внутритипологического и сравнительно-типологического анализа сделать выводы о параллельном бытии двух базовых процессуальных явлений в русской поэзии 1770-1810-х годов:

1) цепь взаимодействия в эволюционирующем историко-литературном процессе: Сентиментализм - Предромантизм - Романтизм;

2) система связанных двусторонне Сентиментализма и Предромантизма как единое целое, с постепенными подвижками ее (системы) к Романтизму.

Наряду с творчеством наиболее значимых перво-величинных авторов (Н.Карамзин, М.Муравьев, И.Дмитриев, Г.Державин, В.Капнист,

Н.Львов, С.Бобров, Г.Каменев, А.Востоков, А.Мерзляков, А.Тургенев и ряд др.), чрезвычайно важную зону исследованного материала составили произведения писателей активной «периферии». В равной степени в них может быть: а) рельефно отражена категория Возвышенного через узловые показатели конкретного литературного направления (ср. сентименталистская поэтика Тишины у П.Шаликова или диалектика предромантической Меланхолии в мировоззрении А.Якубовича); б) ясно обнаружима тенденция к взаимопереходности сентиментализма и предромантизма как философско-поэтических систем (ср.поэтическое творчество Е.Люценко, А.Беницкого, И.Пнина и некот.др.)

Возвращаясь к общетипологическим выводам, мы на основании проведенного исследования можем заключить, что амбивалентная категория Возвышенного, изначально ориентированная на раскрытие через смысловые оппозиции, в сентиментализме и предромантизме обладает и целым рядом устойчивых суверенных особенностей1.

На уровне общекатегориальной типологии Возвышенного как детерминанты философской эстетики'.

1. Лежащая в основе структуры Возвышенного философская диалектика Сущности и Явления в поэзии сентиментализма склоняется к их неразъединимости, благодаря подключению категорий Гармонии, Красоты (в жанровом аспекте - через трансформацию идиллического «ядра»). В по

1 так, к примеру, категория Возвышенного позволяет сделать в свое аспекте некоторые прогностические выводы относительно «не-тождественности» предромантизма с его «младшим преемником» -романтизмом.

1. В предромантизме значительны еще дидактические традиции поэзии XVIII столетия: ср. реликтовое проявление идей о «высокой добродетели Гения» в поэзии Жуковского, постулировавшего: «Поэзия есть добродетель.» («К кн.Вяземскому и ВЛ.Пушкину», 1814));

2. Появляется знаковая оппозиция Мечты / Реальности, но не кристаллизуется еще в четкую противопоставленность полюсов романтического Двоемирия «Там - Здесь»;

3. Не подвергаются сомнению этические потенциалы Возвышенного Прекрасного, что и в целом обусловлено «оптимистичностью» философии предромантизма. Ужасное Возвышенное, хотя в сравнении с поэтикой сентиментализма и завоевывает более широкий «фронт позиций», не оборачивается еще в равновеликую, а тем более - доминирующую силу, как это будет наблюдаться в классическом трагедийном романтизме эзии предромантизма вектор приоритета склоняется от Явления к Сущности, начинается их расхождение. Возникает феномен категории Возвышенного как «хиазма»1 (жанровым эпицентром выступают элегико-балладные вариации).

2. Базовое для категории Возвышенного понятие Бесконечности, через диалектику Бесконечного (Беспредельного) и Конечного, в сентимен-талистской лирике предстает как проблема «Бесконечного в Конечном». Через архетип Тишины стержневым становится представление о «доброй Бесконечности». В соответствии с этим активизируется диалог Возвышенного с Прекрасным, устойчивей рождающаяся на этой почве ветвь Возвышенного Прекрасного. В предромантической поэзии идет достаточно явный перевес к полюсу Бесконечности. Через символообраз «Бездны» подключаются онтологические понятия Хаоса и «злой Бесконечности». В складывающемся культе Гения налицо тенденция Конечного стать Бесконечным (обожествление Поэта, стремящегося к обретению Бессмертия). При отходе представлений о Гармонии на второй план (их «перемещении» в прогностическую отдаленную достижимость), значительно интенсивнее влияние на Возвышенное категории Трагического.

3. Диалог внутритипологических ветвей категории Возвышенного дает следующую картину: а) в поэзии сентиментализма - доминанта Возвышенного Прекрасного, в частных случаях диалога с Возвышенным Религиозным, при «преодолении» отдельных «вторжений» Ужасного Возвышенного. Возвышенное Религиозное, находясь между Возвышенным Прекрасным и Ужасным Возвышенным, может взаимодействовать и с тем, и с другим. б) в предромантической поэзии - начало доминирования Ужасного Возвышенного, хотя и побеждаемого все еще нередко Возвышенным Пре

1 внутренняя энергетика (Сущности), разрывая пределы (Явления), выплескивается вовне (в кон тексте литературы последней четверти XVIII века - см.в трудах Л.Зайонц (Тарту) по поэтике С.Боброва) красным при помощи Возвышенного Религиозного. Появляются вариации диалога с самостоятельной категорией Ужасного, уже за пределами непосредственно категории Возвышенного.

Благодаря взаимодействию с поэтикой Возвышенного тематических архетипов и ключевых жанровых моделей поэзии сентиментализма и предромантизма, осуществляется выход на более локальный, но и более глубоко укорененный в ткани историко-литературного процесса уровень философ ско-тематический.

На уровне хронотопов в произведениях центральной для поэзии сентиментализма категорией воплощения Возвышенного оказывается Время. При устойчивом понимании Возвышенного как категории «восстановления Гармонии», художественная трансформация Времени завершается у сентименталистов на нейтральном образе Вечности. В предромантической же поэтике символообраз Вечности - только промежуточное звено на пути преобразования архетипа Бесконечности: а) в негативном аспекте - к темам Смерти и Хаоса; б) в позитивном ключе - к архетипу Бесконечности высшего порядка, связанной с идеей поэтического Бессмертия.

Пафос «восстановления Упорядоченности», заложенный в структуре Возвышенного, в предромантической модели реализуется в более сложных условиях - диалектического противостояния с представлениями о Космосе / Хаосе, по возрастающей рефлексийного начала: Меланхолия -культ Смерти - Космос.

Показательны и более локальные зоны реализации потенциалов Возвышенного в художественной ткани стихотворений в русском сентиментализме и предромантизме:

1. Цветовая символика русской поэзии означенного периода во взаимодействии с эстетикой Возвышенного раскрывается: а) в сентиментализме - как закономерное «восхождение»: от камерного зеленого цвета («земная идиллия») — через спектр цветов радуги в желто-алой его части - к кульминации «цветового действа» - тонам неба: синему, голубому, лазурному; б) в предромантизме - либо через столкновение «солнечной» и «лунной» палитры, либо как контрастная «полемика» красного и черного цвета (в художественно-философском понимании характерные для Возвышенного «размыкание» границ земной Предельности и выход в Беспредельность (возможный Хаос)).

2. Звуковой уровень воплощения поэтики Возвышенного в лирической системе (термин Б.О.Кормана) сентиментализма, по-видимому, практически не явлен, поскольку главная задача звукописи здесь - служить передаче идеологии Гармонии (ср., к примеру, доминирование сонантов «л» и «н» в поэтических картинах Природы). Диалектика предромантического Возвышенного достаточно частотно раскрывается на звуковом уровне через «вторжение» в эстетику Тишины так называемой «фоники Хаоса (Катастрофы)» (в т.ч. - нагнетание звука «р», шипящих, не без реликтового влияния классицизма!).

Основные итоги исследования, в локальном философско-тематическом аспекте рассмотрения русской поэзии сентиментализма и предромантизма, отражает следующая проблемная таблица:

Поэтика Возвышенного в русском сентиментализме и предромантизме: философско-тематическнй аспект (на материале лирической поэзии последней четверти XVIII - начала XIX веков)

Открытия сентиментализма Переходная зона Открытия предромантизма

Влияние Предшествующих традиций Тенденции переходности между сентиментализмом и предромантизмом

1.Осмысление Гармонии как стимула «Высокого»: а) в целом в эстетике (в т.ч. -через постижение Природы); б) трансформация идиллического топоса поэтики (в т.ч. ее центра - «locus amoenus») через диалектику соотношения категорий Возвышенного и Гармонии (в более «локальном» внутритипологическом аспекте - диалектика Возвышенного Прекрасного), появление феномена так наз. «идиллического восторга» (в т.ч.: через символику «птичьего царства» и полета) [Муравьев, Карамзин, И.Дмитриев, ЕЛюценко, П.Шаликов; Б.Бланк; в т.ч. - поэты- 1.Идеи античной эстетики о калокагатии («наивысшая красота» и «наивысшее добро») как пути восхождения к постижению Мира; 2.3она влияния мировых религий, выходящая через амбивалентность Возвышенного Религиозного к проблеме «Бог-Природа-Человек»; в новоевропейской философской эстетике — ср. знаковое учение Руссо, в параллельном сентиментализму русле - масонская идеология, шире -традиции мистической натурфилософии (от переложения восточных космогонических систем в древне- 1.Через синтез поэзии и живописи - идея о раскрытии в пейзажном парке «величественной первобытной природы» и романтических «нежномеланхолических местоположений»; 2.Оппозиция «благодатного уединения среди истинного Бытия Природы» и «пороков цивилизации суетного света» как стимул последующего становления индивидуального начала в т.ч. и в романтизме (через предваряющий предроман-тический «рубеж»: юнги-анства, оссианизма, «вере-терианства» и др.; 1.Осознание двойственности феномена Меланхолии, ее дву-полюсности, что ведет: а) к онтологическому пониманию явления Бессмертия, в т.ч. творческого [от Карамзина, Державина к A.Тургеневу, А.Востокову]; б) к нагнетанию иррационального ощущения Бытия и в итоге к стремлению найти «примирителя» между поэтикой «кладбищенской меланхолии» и деструктивной Смерти в «лице» онтологической категории Вечности [от Г.Каменева, А.Якубовича - к B.Капнисту, А.Мещевскому, А.Тургеневу, А.Буниной; с масонскими созвучиями - ср. у С.Боброва, ФЛенкевича, C.Москотильникова]; в целом - ср. расхождение на художественном пространстве между «идиллической меланхолией» и «кладбищенской»; 2.Возникновение идей о «деструктивной силе» Времени, в т.ч. через рефлекторное восприятие ночного мироздания (традиции мировой, английской, «ночной поэзии»), ведущее к постижению трагической

Список научной литературыПашкуров, Алексей Николаевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аглая. 1809. - Ч.VIII, октябрь

2. Аглая.- М.: Университет.тип. у Ридигера и Клаудия, 1794.- Книжка I. 145 с.

3. Аглая.- М.: Университет.тип. у Ридигера и Клаудия, 1795.- Книжка II.-203 с.

4. Аониды, или Собрание разных новых стихотворений. М.: Университет.тип. у Ридигера и Клаудия, 1796.- Книжка 1.- 264 с.

5. Аониды.- М.: Университет.тип. у Ридигера и Клаудия, 1797.- Книжка 2.-380 с.

6. Атеней. 1828.- Ч. И. - № 5.

7. Баккаревич М. Ответ на реценсию / М.Баккаревич // Приятное и полезное препровождение времени. 1795.- Ч. V.- С. 166-170.

8. Бобров С. Разсвет полнощи: в 4 ч. / С.Бобров. СПб.: Ив. Глазунов, 1804.-4.IIL-224 с.

9. Богданович И.Ф. Стихотворения и поэмы / И.Ф.Богданович. Л.: Сов.писатель, 1957.- 258 с.

10. Болотов А.Т. Письма о красотах Натуры / А.Т.Болотов // Болотов А.Т. Избранное. Псков: Изд-во ПОИПКРО, 1993.- С. 133-203.

11. Бунина А. Собрание стихотворений .: в 3 ч. / А.Бунина. СПб.: Тип. Росс. Академии, 1819. - Часть I. Лирическая поэзия. -178 с.

12. Бунина А. Собрание стихотворений .: в 3 ч. / А.Бунина. СПб.: Тип. Росс. Академии, 1821. - Ч. III: Смесь - 174 с.

13. Вестник Европы. 1802. - 4.VI.

14. Вестник Европы. 1802.- Ч. V.

15. Вестник Европы. 1803. -Ч.Х.

16. Вестник Европы. 1803. - Ч.ХИ

17. Вестник Европы. 1805.- Ч. XXIII.

18. Вестник Европы. 1809. - Ч.Ш.

19. Вечера. 1772.- 2-е изд. - М.: Тип. компании типографической, 1788.4.1.

20. Вечера. СПб., 1772.- 4.II.

21. Вечерняя заря. 1782.- Ч. I.

22. Вечерняя заря. 1782.- Ч.Н.

23. Вечерняя заря. 1782.- Ч. III.

24. Влияние нравов на чувствование изящного // Чтение для вкуса, разума и чувствований. М., 1791.- Ч. IV.- С. 181-223.

25. Востоков А.Х. Опыт о русском стихосложении/ А.Х.Востоков / Под-гот. текста и предисловие А.И.Разживина. Казань: Наследие, 2002. -192 с.

26. Востоков А.Х. Стихотворения / А.Х.Востоков / Ред., вступ. ст. и примеч. Вл. Орлова. JL: Сов. писатель, 1935.- 466 с.

27. Гнедич Н.И. Стихотворения / Н.И.Гнедич / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. И.Н.Медведевой. M.-JI.: Сов. Писатель, 1961.- 486 с.

28. Державин Г.Р. Разсуждение о лирической поэзии или об оде / Г.Р.Державин // Державин Г.Р. Избранная проза. М.: Сов. Россия, 1984.-С. 275-356.

29. Державин Г.Р. Сочинения / Г.Р.Державин / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Г.Н.Ионина. СПб.: Гуманитарн. агентство «Академический проект», 2002.- 712 с.

30. Державин Г.Р. Сочинения / Г.Р.Державин / С объяснит.примеч. Я.К.Грота. СПб.: Тип. Императ. Академии наук, 1864. - Т. 1.: Стихотворения, Часть I. - 812 с.

31. Державин Г.Р. Сочинения / Г.Р.Державин / С объяснит.примеч. Я.К.Грота. 2-е акад. изд.- СПб.: Тип. Императ. Академии наук, 1869.Т. 2, Часть И.- 464 с.

32. Державин Г.Р. Сочинения / Г.Р.Державин. JL: Худ. лит., 1987. - 504 с.

33. Державин Г.Р. Сочинения / Г.Р.Державин. М.: Правда, 1985. - 575 с.

34. Дмитриев И.И. Полное собраний стихотворений / И.И.Дмитриев / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Г.П.Макогоненко. Л.: Сов.писатель, 1967.- 502 с.35. <Домашнев С.> О стихотворстве / С.Домашнев // Полезное увеселение. 1762, май. - С.196-197.

35. Друг просвещения. 1804. - Ч. III, сентябрь, № 9.

36. Друг юношества. 1811, октябрь.

37. Дух, или Нравственные мысли славного Юнга / Пер. с фр. А.Андреевым. / Э.Юнг. СПб.: Тип. Гос. Медицинск. Коллегии, 1798.222 с.

38. Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие. М., 1758, май.

39. Зеркало света. 1786. - 4.1

40. Зеркало света. 1787.- Ч. VI.

41. Идиллии Владимира Панаева / В.Панаев. СПб., 1820. - 95 с.

42. Измайлов В.В. Путешествие в полуденную Россию / В.В.Измайлов. -М., 1802.-4.1.-С.150-151.

43. Ипохондрия // Вестник Европы. 1803.- Ч. XII.- С.26-28.

44. Иппокрена, или Утехи любословия. 1799.- Ч. III.47. Иппокрена. 1799. - Ч. IV.48. Иппокрена. 1800. - 4.VI.49. Иппокрена. 1801. - Ч.1Х.50. Иппокрена . 1801. - Ч. X.

45. Капнист B.B. Картон. Поэма творение древнего каледонского барда Оссиана сына царя Фингала / В.В.Капнист // Капнист В.В. Собр. соч.: в 2 т. / Ред., вступ. ст. и примеч. Д.С.Бабкина. M.-JL: Изд-во АН СССР, 1960. - Т.И - С.8-23.

46. Капнист В.В. Собр. соч.: в 2 т. / В.В.Капнист / Ред., вступ. ст. и примеч. Д.С.Бабкина. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1960. - Т. I. - 771 с.

47. Карамзин Н.М. Полное собрание стихотворений / Н.М.Карамзин / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Ю.М.Лотмана. М.-Л.: Сов.писатель, 1966,- 424 с.

48. Карамзин Н.М. Что нужно автору? / Н.М.Карамзин // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978. - С.300-302.

49. Короставцев Л. О высоком (sublime) и простосердечном (naif) / Л.Короставцев // Сочинения и переводы студентов Императ. Харь-ковск. ун-та, читанныя 1822 года Июня 30 числа по окончании экзаменов их . Харьков: Университет, типогр., 1822.- С. 70-125.

50. Критические рассуждения Буало на некоторые места ритора Лонгина / Пер. с франц. П.Отн.-Хфр / Н.Буало. М.: Университ. типогр., 1807.134 с.

51. Лицей. Периодическое издание Ив. Мартынова на 1806 год. СПб.: Императ.тип., 1806.- Ч.Н, кн.2.58. Лицей.- 1806.-Ч.Ш.

52. Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию. / М.В.Ломоносов // Ломоносов М.В. Полн. собр. соч.: в 11 т. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952. - Т.7. - С.89-378.

53. Львов H.A. Стихотворения / Н.А.Львов // Поэты XVIII века. Л.: Сов. писатель, 1972. - Т.Н. - С. 190-257.

54. Любитель словесности. СПб., 1806.- Ч. II.

55. Магазин свободно-каменщической: В 2 ч. М., 1784.- T.I. - Ч.2.- 144 с.

56. Меланхолия и воображение // Вестник Европы. 1803.- Ч. X.- С.3-37.

57. Мерзляков А.Ф. Стихотворения / А.Ф.Мерзляков / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Ю.М.Лотмана. Л.: Сов.писатель, 1958.- 327 с.

58. Московский журнал. -1791. Ч. II.

59. Московский журнал. 1791. - 4.IV.

60. Московский журнал. 1792. - Ч. VI.

61. Московский журнал. 1792. - Ч. VII.

62. Московский журнал. 1792. - Ч. VIII.

63. Московский Меркурий. 1803. - Ч.Ш, июль.

64. Московский Меркурий. 1803. - Ч. III, октябрь.

65. Муза. Ежемесячное издание. 1796. - Ч. I.

66. Муза. Ежемесячное издание. 1796. - Ч.И.

67. Муравьев М.Н. Оды лейб-гвардии Измайловского полку сержанта Михаила Муравьева (с присовокуплением разных стихотворений) / М.Н.Муравьев. СПб, 1775.- 30 с.

68. Муравьев М.Н. Полное собрание сочинений / М.Н.Муравьев. СПб, 1820.- Ч. III.- 325 с.

69. Муравьев М.Н. Похвальное слово Михайле Васильевичу Ломоносову . / М.Н.Муравьев. СПб, 1774.- 16 с.

70. Муравьев М.Н. Рассуждение о различии слогов высокого, великолепного, величественного, громкого и надутого / М.Н.Муравьев // Опыт трудов Вольного Российск. собрания при Императорском Московском ун-те.-М, 1783.- С. 1-24.

71. Муравьев М.Н. Стихотворения / М.Н.Муравьев / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Л.И.Кулаковой. Л.: Сов.писатель, 1967.- 387 с.

72. Начальные правила словесности г. аббата Батте . / Пер. с фр. Дм. Облеухов: в 4 т. / Батте. М.: в университет, типогр., 1807. Т.З. - 552 с.

73. Новости русской литературы. М., 1802,- Ч. I.

74. Новости русской литературы. М., 1802.- Ч. III.

75. Новости русской литературы. М., 1802.- 4.1V.

76. Новости русской литературы. М., 1803.- Ч. VII - VIII.

77. Новости русской литературы. 1804.- Ч. XI.

78. Новости русской литературы. М., 1804.- Ч. XII.

79. Новые ежемесячные сочинения. 1787.- Ч. VIII.

80. О бурях и грозах // Друг юношества. М., 1811.- октябрь.- С.68-123.

81. О Высоком или Величественном: Творение Дионисия Лонгина / Пер. с греч. С примеч. переводчика <Ив. Мартынова> / Дионисий Лонгин. -СПб.: Императ. типогр., 1803.- 230 с.

82. О высокости мыслей у священных Песнопевцов // Иппокрена.- 1800. -Ч. VI.-С. 385-395.

83. О удовольствиях воображения // Чтение для вкуса, разума и чувствований. СПб., 1793. - Ч.Х. - С.484-507.

84. Ода торжественная о сдаче города Гданска сочиненная . чрез Васи-лья Тредьяковского, Санктпетербургския Императорския Академии наук секретаря / В.Тредьяковский. СПб, 1734.- С. 28.

85. Отечественные записки. 1853. - № 4-5.

86. Плач, или Нощныя мысли о жизни, смерти и безсмертии. Аглинское творение г. Йонга. / Э.Юнг. СПб.: Тип. Гос. Медицинск. Коллегии, 1799.-Ч. II.-503 с.

87. Поэты 1790-1810-х годов. Л.: Сов. писатель, 1971.- 912 с.

88. Поэты начала XIX века / Вступ. ст. и комментарии Ю.М.Лотмана.-Л.: Сов.писатель, 1961.-658 с.

89. Поэты-радищевцы / Под ред. Вл. Орлова. Л.: Сов. писатель, 1935.885 с.

90. Праздное время, в пользу употребленное. М., 1760. - март.

91. Праздное время. СПб., 1798.- 38 с.

92. Приятное и полезное препровождение времени. 1794.- Ч. IV.

93. Приятное и полезное препровождение времени. 1794.- Ч. VIII.

94. Приятное и полезное препровождение времени. 1795.- Ч. V.

95. Приятное и полезное препровождение времени. 1795.- 4.VII.

96. Приятное и полезное препровождение времени. 1795.- 4.VIII.

97. Приятное и полезное препровождение времени. 1796.- Ч. IX.

98. Приятное и полезное препровождение времени. 1796,- Ч. X.

99. Приятное и полезное препровождение времени. 1796.- Ч. XI.

100. Приятное и полезное препровождение времени. 1796.- Ч. XII.

101. Приятное и полезное препровождение времени. 1797.- Ч. XIV.

102. Приятное и полезное препровождение времени. 1798.- Ч. XVIII.

103. Приятное и полезное препровождение времени. 1798.- Ч. XIX.

104. Прокопович Ф. Сочинения / Ф.Прокопович. M.-JI.: Изд-во АН СССР, 1961,- 502 с.

105. Русская поэзия XVIII века (БВЛ, серия первая, Т.57).- М.: Худ. лит., 1972.-735 с.

106. Северный вестник. 1804.- Ч. И.

107. Северный вестник. 1804.- Ч.Ш.

108. Северный вестник. 1804.- Ч. IV.

109. Северный вестник. 1805,- 4.VI.

110. Северный вестник. 1805.- Ч. VII.

111. Северный вестник. 1805. - 4.VIII.

112. Статьи, избранные из нравоучения добродушного Геллерта, посвящается всем, любящим веру и добродетели Християнские М.мь Т.мь / Х.-Ф.Геллерт. СПб.: Тип. К.Крайя, 1820.- 122 с.

113. Сумароков А. Из трактата Лонгинова, о важности слова с перевода Боалова / А.Сумароков // Трудолюбивая пчела. СПб., 1759.- Апрель. -С. 219-224.

114. Сын Отечества. 1814. - № 51.

115. Сын Отечества. СПб., 1822.- № XVII.131. Телескоп. 1831.- № X.132. <Теплов Г.> О качествах стихотворца рассуждение / Г.Теплов // Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие. 1755, май. - С.386.

116. Трудолюбивая пчела. 1759, апрель. - 2-е изд. - 1780.- С.219-224.

117. Утренние часы. 1788. - Ч. II.

118. Утренний свет. 1803. - Ч. VI.

119. Утренний свет. 1778. - 4.2.

120. Утренний свет. 1778. - 4.IV, с сент. по янв.

121. Хемницер И.И. Полное собрание стихотворений / И.И.Хемницер / Вступ. ст. Н.Л.Степанова, сост.: Л.Е.Бобровой и В.Э.Вацуро. Л.: Сов.писатель, 1963.-382с.

122. Херасков М.М. Избранные произведения / М.М.Херасков / Вступ.ст и сост. А.В.Западова Л.: Сов. писатель, 1961.- 410 с.

123. Хризомандер, аллегорическая и сатирическая повесть, различнаго весьма содержания / Пер. с нем. А.Петрова. М.: Вольн. типогр. И.Лопухина, 1783. - 276 с.141. Цветник. 1810.-№ 1.

124. Чтение для вкуса, разума и чувствований. 17914.IV.

125. Чтение для вкуса, разума и чувствований. 1792.- Ч. III.

126. Чтение для вкуса, разума и чувствований. 1792.- Ч. IV.

127. Чтение для вкуса, разума и чувствований. 1792.- Ч. V.

128. Шаликов П.И. Плод свободных чувствований: в 2 ч. / П.И.Шаликов. М.: Универс. Тип. у Ридигера и Клаудия, 1798.- Ч. I.- 224 с.

129. Шаликов П.И. Плод свободных чувствований: в 2 ч. / П.И.Шаликов. М.: Университет.типогр. у Ридигера и Клаудия, 1799.-Ч.И.- 192 с.

130. Шиллерово рассуждение о высоком // Санктпетербургский вестник. 1812.- 4.3. -С.161-179, 266-284.

131. Штарк И.-А. О древних мистериях или таинствах, бывших у всех народов / И.-А.Штарк. М.: Вольн.типогр.И.Лопухина, 1785.- 188 с.

132. Яновский П. О природе / П.Яновский // Санктпетербургский журнал. 1798. - 4.1. - №2. - С.197-206.

133. Baillie J. An Essay on Sublime / J.Bailie. London, 1747. - P. 4.1.. Научно-теоретическая литература

134. Аверинцев C.C. Древнегреческая поэтика и мировая литература /С.С.Аверинцев // Поэтика древнегреческой литературы. М.: Наука, 1981.- С. 3-14.

135. Асмус В.Ф. Античная философия / В.Ф.Асмус. М.: Высш. шк., 1999.- 400 с.

136. Асмус В.Ф. Иммануил Кант / В.Ф.Асмус. М.: Наука, 1973.- 534 с.

137. Асмус В.Ф. Немецкая эстетика XVIII века / В.Ф.Асмус. М.: Искусство, 1967.- 311 с.

138. Афанасьев Э.Л. Русская литература рубежа веков, переломный этап национального самопознания (Аксиология и поэтика): Дис. . докт.филол.наук / Э.Л.Афанасьев. М., 2002. - 329 с.

139. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет / М.М.Бахтин. М.: Худ.лит., 1975. - 502 с.

140. Берк Э. Философское исследование о происхождении наших идей Возвышенного и Прекрасного / Э.Берк. М.: Искусство, 1979. - 237 с.

141. Блонский П.П. Философия Плотина / П.П.Блонский. М., 1918. -367 с.

142. Борев Ю.Б. Эстетика / Ю.Б.Борев. М.: Изд-во полит.лит-ры, 1981.- 400 с.

143. Бычков В. 2000 лет христианской культуры.: в 2 т. / В.В.Бычков. -М.-СПб., Университет.книга, 1999. Т.2: Славянский мир. Древняя Русь. Россия. - 527 с.

144. Бычков В.В. Византийская эстетика / В.В.Бычков. М.: Искусство, 1997.- 199 с.

145. Бычков В.В. Эстетика / В.В.Бычков. М.: Гардарики, 2002.- 557 с.

146. Бычков В.В. Эстетика в России XVII века / В.В.Бычков. М.: Знание, 1989.- 64 с.

147. Бычков В.В. Эстетическое сознание Древней Руси / В.В.Бычков. -М.: Знание, 1988.- 64 с.

148. Вайман С.Т. Размышления о художественном переходе / С.Т.Вайман // Переходные процессы в русской художественной культуре. Новое и Новейшее время / Ред.: Н.А.Хренов, А.И.Комеч, В.И.Васильев. М.: Наука, 2003. - С.166-193.

149. Валицкая А.П. Русская эстетика XVIII века (Историко-проблемный очерк просветительской мысли) / А.П.Валицкая. М.: Искусство, 1983.- 238 с.

150. Вершинин И.В. Предромантизм в Англии / И.В.Вершинин, В.А.Луков. Самара: Изд-во Самарск.гос.пед.ун-та, 2002.- 320 с.

151. Веселовский А. Западное влияние в новой русской литературе / А.Веселовский. изд. 5-е, доп. - М., 1916.- 259 с.

152. Гаман Р. Эстетика / Пер. с нем. Н. Самсонова / Р.Гаман. М.: Проблемы эстетики, 1913.- 160 с.

153. Гартман Н. Эстетика / Н.Гартман. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1958.- 692 с.

154. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике / Г.В.Ф.Гегель. СПб.: Наука, 1999.-Т.1.-622 с.

155. Гегель Г.В.Ф. Символика Возвышенного / Г.В.Ф.Гегель // Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике. СПб.: Наука, 1999. - T. I. - С. 402-416.

156. Гельвеций К.-А. Сочинения: В 2 т. Т.2. / К.-А.Гельвеций. - М.: Мысль, 1974.- С. 397-402 /раздел, посвященный Возвышенному/.

157. Георгиевский П.Е. Введение в эстетику / П.Е.Георгиевский // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: В 2 т./ Ред.: М.Ф.Овсянников и др.; Сост. З.А.Каменский. Л.: Искусство, 1974. -T.I. - С. 194-259.

158. Гердер И.-Г. Избранные сочинения / И.-Г.Гердер / Сост. В.М. Жирмунский. М.-Л.: ГИХЛ, 1959.- 392 с.

159. Гердер И.-Г. Каллигона. О приятном и прекрасном / И.-Г.Гердер // Гердер И.-Г. Избр. соч. М.; Л.: ГИХЛ, 1959.- С. 196-224.

160. Гилберт К. История эстетики / К.Гилберт, Г.Кун. М.: Изд-во иностр. лит., 1960. - 686 с.

161. Громов Е.С. Основные эстетические категории / Е.С.Громов. М.: Знание, 1981.- 64 с.

162. Гулыга A.B. Эстетика в свете аксиологии / А.В.Гулыга / Отв. ред.-сост. И.С.Андреева.- СПб.: Алетейя, 2000.- 447 с.

163. Гулыга A.B. Эстетика Канта / А.В.Гулыга // Кант И. Критика способности суждения. М.: Искусство, 1994. - С.9-35.

164. Дюбо Ж.-Б. Критические размышления о поэзии и живописи / Ж.-Б.Дюбо / Под ред. М.Ф.Овсянникова. М.: Искусство, 1976.- 767 с.

165. Жадунова Н.В. Идеи космизма и нравственные искания в русской поэзии: Дис. . канд.филос.наук / Н.В.Жадунова; Саранск.гос.ун-т. -Саранск, 2002.- 161 с.

166. Жирмунский В.М. Английский предромантизм / В.М.Жирмунский // Жирмунский В.М. Из истории западно-европейских литератур. Л.: Наука, 1984.- С.149-174.

167. Западов В.А. Литературные направления в русской литературе XVIII века / В.А.Западов. СПб.: ИМА-Пресс, 1995. - 79 с.

168. Зольгер К.-В.-Ф. Эрвин. Четыре диалога о прекрасном и об искусстве / К.-В.-Ф.Зольгер. М.: Искусство, 1978.- 432 с.

169. Из истории английской эстетической мысли XVIII века: Поп. Адди-сон. Джерард. Рид. / Под ред. И.Нарского.- М.: Искусство, 1982.- 386 с.

170. Историческое развитие чувства природы (Die Entwicklung des Naturgefuhls) Альфреда Бизэ / Пер. Д.Коробчевского / А.Бизе. СПб.: Изд-во журн. «Русское богатство», 1890. - 390 с.

171. История масонства. Великие цели. Мистические искания. Таинство обрядов. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. - 720 с.

172. Каменка-Страшакова Я. Творческий гений как категория эстетики и этики в романтической культуре / Я.Каменка-Страшакова // О Просвещении и романтизме: Советские и польские исследования. М.: Изд-во АН СССР, 1989.- С. 93-108.

173. Кант И. Критика способности суждения / И.Кант. М.: Искусство, 1994.-367 с.

174. Кант И. Наблюдение над чувством Прекрасного и Возвышенного, 1764 / И.Кант // Кант И. Соч.: в 6 т. М.: Гослитиздат, 1964. - Т.Н. - С. 125-183.

175. Кант И. Сочинения: В 6 т. / И.Кант. Т.5.- М.: Мысль, 1966. -450 с.

176. Касаткина В.Н. Предромантизм в русской лирике. К.Н.Батюшков.-Н.И.Гнедич: учебное пособие / В.Н.Касаткина. М.: Изд-во Мос-ковск.обл.пед.ин-та, 1987. - 88 с.

177. Коновалов В.Н. Проблема Возвышенного в русской эстетике второй половины 50-х 70-х годов XIX века / В.Н.Коновалов // Wiener slawistischer Almanach. - Wien, 1994. - Bd. 34.- S.35-48.

178. Кочеткова H.Д. Литература русского сентиментализма / Н.Д.Кочеткова. СПб.: Наука, 1994.- 282 с.

179. Кочеткова Н.Д. Представления о Возвышенном / Н.Д.Кочеткова // Кочеткова Н.Д. Литература русского сентиментализма. СПб.: Наука, 1994.-С. 105-122.

180. Крутоус В.П. Возвышенное как эстетическая категория / В.П.Крутоус. М.: Знание, 1983. - 64 с.

181. Крюковский Н.И. Основные эстетические категории: опыт систематизации. / Н.И.Крюковский. Минск: Изд-во Белорус.гос.ун-та, 1974.287 с.

182. Кузьмина Е.И. Неоклассицизм как литературно-эстетическое явление рубежа XVIII XIX веков: Дис. . канд.филол.наук / Е.И.Кузьмина; Оренбургск.гос.пед.ун-т. - Оренбург, 2001,- 188 с.

183. Кулакова Л.И. Очерки истории русской эстетической мысли XVIII века. / Л.И.Кулакова. Л.: Просвещение, 1968.- 343 с.

184. Курилов A.C. Классицизм и сентиментализм: соотношение понятий / А.С.Курилов // Живая мысль. К 100-летию со дня рождения Г.Н.Поспелова.- М.: Изд-во Московск.гос.ун-та, 1999.- С. 188-204.

185. Курилов A.C. Литературоведение в России XVIII века. / А.С.Курилов. М.: Наука, 1981.- 264 с.

186. Лазарчук P.M. Литературная культура последней трети XVIII века (Диалог столицы и провинции): Автореф. дис. . д-ра филол.наук / Р.М.Лазарчук; ИР ЛИ РАН. СПб., 2000. - 55 с.

187. Левин Ю.Д. Оссиан в русской литературе: конец XVIII первая треть XIX веков / Ю.Д.Левин. - Л.: Наука, 1980. - 204 с.

188. Ликей, или Круг словесности древней и новой: Соч. И.Ф.Лагарпа / Пер. П.Соколова.- Ч.З.- СПб.: Тип. В.Плавильщикова, 1811.- 391 с.

189. Лихачев Д.С. Прошлое будущему. Статьи и очерки / Д.С.Лихачев. -Л.: Наука, 1985.- 575 с.

190. Лишаев С.А. Кант и «современность»: категория Возвышенного в контексте постмодерна / С.А.Лишаев // Философия. 1999. - № 3 (сайт Самарской гуманитарной академии).

191. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Итоги тысячелетнего развития.- Кн.1.- М.: Искусство, 1992.- 656 с.

192. Лосев А.Ф. Классическая калокагатия и ее типы / А.Ф.Лосев // Вопросы эстетики. М.: Наука, I960.- Вып.З.- С.411-475.

193. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семи-осфера - история / Ю.М.Лотман. - М.: «Языки русской культуры», 1996.-448 с.

194. Луцевич Л.Ф. Псалтырь в русской поэзии / Л.Ф.Луцевич. СПб.: Дм. Буланин, 2002.- 608 с.

195. Мазин В.А. Между Жутким и Возвышенным / В.А.Мазин // http: www. anthropol ogy .ru

196. Манн Ю.В. Поэтика русского романтизма / Ю.В.Манн. М.: Наука, 1976.-375 с.

197. Мерзляков А.Ф. О высоком / А.Ф.Мерзляков // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: в 2 т. / Ред.: Овсянников М.Ф. и др.; Сост. З.А.Каменский. Л.: Искусство, 1974. - T.I. - С. 121-123.

198. Моторин A.B. Духовные направления в русской словесности первой половины XIX века: Дис. . докт.филол.наук / А.В.Моторин. -СПб, 1998.-437 с.

199. Нигматуллина Ю.Г. Комплексное исследование художественного творчества: Проблемы прогнозирования / Ю.Г.Нигматуллина. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 1990. - 148 с.

200. Нигматуллина Ю.Г. Комплексный анализ художественного творчества / Ю.Г.Нигматуллина. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 1976. -42 с.

201. Нигматуллина Ю.Г. Национальное своеобразие эстетического идеала / Ю.Г.Нигматуллина. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 1970. -212с.

202. Нигматуллина Ю.Г. Системно-комплексное исследование художественного творчества: история научного направления в Казанском университете / Ю.Г.Нигматуллина. Казань: Фэн, 2004. - 251 с.

203. Нигматуллина Ю.Г. Функция Возвышенного в произведениях русского классицизма и романтизма / Ю.Г.Нигматуллина // Wiener slawistischer Almanach, 1994.- Bd. 34. S. 17-32.

204. Николаева M.B. «Конечное» и «бесконечное» в неэтичных представлениях о «прекрасном» и «возвышенном» / М.В.Николаева // http: www.anthropology.ru.

205. Новиков В.И. Масонство и русская культура / В.И.Новиков. М.: Искусство, 1998.- 495 с.

206. О Возвышенном / Пер., статьи и примеч. Н.А.Чистяковой.- M.-JL: Наука, 1966.- 149 с.

207. Овсянников М.Ф. История эстетической мысли / М.Ф.Овсянников. М.: Высш.школа, 1984.- 336 с.

208. Орлов П.А. Русский сентиментализм. / П.А.Орлов. М.: Изд-во Мо-сковск.гос.ун-та, 1977.- С.250-255.

209. Осанкина В.А. Библейско-евангельская традиция в эстетике и поэзии русского романтизма: Дис. . докт.филол.наук. / В.А.Осанкина; Уральск.гос.ун-т. Екатеринбург, 2001.- 312 с.

210. Отечественная философская мысль XI-XVII вв. и греческая культура. Киев: Наук.думка, 1991 - 340 с.

211. Очерки истории русской литературной критики: В 4 т. СПб.: Наука, 1999.-T.I.- 368 с.

212. Пригожин И. Время, хаос, квант. К решению парадокса времени / И.Пригожин, И.Стенгерс. М.: Прогресс, 1999.- 268 с.

213. Пумпянский Л.В. Сентиментализм / Л.В.Пумпянский // История русской литературы: в 10 т. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947.- Т. IV, Ч. 2.- С. 430-445.

214. Райнов Т. Наука в России XI-XVII веков: очерки по истории донаучных и естественно-научных воззрений на природу / Т.Райнов. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940.- 507 с.

215. Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней: Новое время (от Леонарда до Канта) / Дж.Реале, Д.Антисери. СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1996,- 713 с.

216. Рогов Т.О. О чудесном / Т.О.Рогов // Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: в 2 т. Л.: Искусство, 1974. - T.I. - С. 340350.

217. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: в 2 т. М.: Искусство, 1974.- Т. 1. - 408 с.

218. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века: в 2 т. М.: Искусство, 1974. -Т.2. - 647 с.

219. Савченко Т.Т Субъектный строй русской лирики (на материале поэзии XVII первой трети XIX веков): Дис. . докт.филол.наук / Т.Т.Савченко. - Караганда, 2000. - 304 с.

220. Сазонова Л.И. Поэзия русского барокко (вторая половина XVII -начало XVIII вв.). / Л.И.Сазонова. М.: Наука, 1991.- 264 с.

221. Саккетти Л. Эстетика в общедоступном изложении. / Л.Саккетти. -Петроград, 1917.- Т.2. 584 с.

222. Сафиуллин Я.Г. Возвышенное в русской эстетике первой трети XIX века / Я.Г.Сафиуллин // Wiener slawistischer Almanach, 1994. Bd.34. -S.33-34.

223. Серман И.З. Временные рамки и пограничные вехи литературы XVIII века / И.З.Серман // Русская литература. 2000. - № 4.- С.3-25.

224. Серман И.З. Неизданный конспект М.В.Ломоносова «Трактата о Возвышенном» Псевдо-Лонгина в переводе Н.Буало / И.З.Серман // XVIII век. СПб.: Наука, 2002. - Сб.22. - С.333-346.

225. Серман И.З. Русский классицизм: Поэзия. Драма. Сатира. / И.З.Серман. Л.: Наука, 1973.- С.58-79.

226. Смирнов A.A. Литературная теория русского классицизма / А.А.Смирнов. М.: Высш. школа, 1981.- 135 с.

227. Средний Д.Д. Основные эстетические категории / Д.Д.Средний / Под ред. М.Ф.Овсянникова.- М.: Знание, 1974,- 112 с.

228. Стенник Ю.В. Эстетическая мысль в России XVIII века / Ю.В.Стенник // XVIII век. Л.: Наука, 1986. - Сб. 15. - С. 37-51.

229. Теплов Г.Н. О качествах стихотворца рассуждение / Г.Н.Теплов // Русская литературная критика XVIII века. М.: Сов. Россия, 1978. - С. 57-61.

230. Тураев C.B. От Просвещения к реализму (Трансформация героя и изменение жанровых структур в западноевропейской литературе конца XVIII начала XIX веков) / С.В.Тураев. - М.: Наука, 1983. - 255 с.

231. Фигут Р. Дискурс о Возвышенном в русском сентиментализме. А.Радищев и Н.Карамзин / Р.Фигут // Русский текст. СПб., 1995. - № 3.- С.47-60.

232. Философия природы в античности и в средние века / Общ. ред. П.П.Гайденко, В.В.Петров. М.: Прогресс-Традиция, 2000.- 608 с.

233. Фишер К. История новой философии: в 4 т. / К.Фишер / Пер. Н.Страхова.- СПб.: Изд-во Ник.Тиблена, 1865. Т.4. - 624 с.

234. Хорват К. Романтические воззрения на природу / К.Хорват // Европейский романтизм. М.: Наука, 1973.- С.204-224.

235. Хоум Г. Величественное и Возвышенное / Г.Хоум // Хоум Г. Основания критики. М.: Искусство, 1977. - С.158-179.

236. Хренов H.A. Переходность как следствие колебательных процессов. / Н.А.Хренов // Переходные процессы в русской художественной культуре. Новое и Новейшее время. М.: Наука, 2003. - С. 19-134.

237. Чернец Л.В. Литературные жанры (Проблемы типологии и поэтики) / Л.В.Чернец. М.: Изд-во Московск.гос.ун-та, 1982. - 192 с.

238. Шайтанов И.О. Концепция природы и жанрово-стилистическое решение ее образа в поэзии XVIII века: Автореф.дис. . докт.филол.наук / И.О.Шайтанов; Московск.гос.пед.ин-т, 1989. — 32 с.

239. Шиллер Ф. О Возвышенном / Ф.Шиллер // Шиллер Ф. Собр. соч.: в 7 т. М, 1957. - T.VI. - С.488-504.

240. Шиллер Ф. О наивной и сентиментальной поэзии / Ф.Шиллер // Шиллер Ф. Собр. соч.: в 7 т. М, 1957. - T.VI. - С. 385-477.

241. Шкуринов П.С. Философия России XVIII века / П.С.Шкуринов. -М.: Высш.школа, 1992. 256 с.

242. Шохин К.В. Очерк истории развития эстетической мысли в России: (Древнерусская эстетика XI-XVII веков) / К.В.Шохин. М.: Высш.школа, 1963.- 115 с.

243. Штейнер Р. Путь ученичества / Р.Штейнер // www.orda 2000.-narod.ru.

244. Эпштейн М.Н. «Природа, мир, тайник Вселенной.» / М.Н.Эпштейн. М.: Высш. шк., 1990. - С.126-156.

245. Юровская Э.П. Возвышенное как характеристика современного искусства? / Э.П.Юровская // http: www.anthropology.ru.

246. Barrat G.B. The melancholy and the wild . / G.B.Barrat // Studies in Eighteen centure. Cleveland; London, 1973. - Vol. 3. - P.125-135.

247. Bays G. The Orphie Vision / G.Bays. Lincoln, 1964. - 250 s.

248. Currie R. Genius An ideology in Literature / R.Currie. London, 1974. -300 s.

249. Curtius E.R. Europäische Literatur und lateinisches Mittelalter / E.R.Curtius. Bern., 1954.- 350 s.

250. Das Erhabene: zwischen Grenzerfahrung und Grössenwahn / Hrsg. Von Ghr. Pries.- Weinheim: VCH, Acta Humaniora, 1989.- 390 s.

251. Du sublime / J.-F. Courtine.- Paris: Editions Belin, 1988. -390 s.

252. Fechner G-Th. <Aesthetik> / G.-Th.Fechner. Leipzig, 1846. -500 s.

253. Fieguth R. К вопросу о категории «Возвышенного» у Вячеслава Иванова / R.Fieguth // Cahiers du Monde Russe. Paris, 1994. - Vol. 35, № 1-2.-S. 155-170.

254. Fieguth R. Шесть статей о Возвышенном в русской литературе. Вступительные заметки / R.Fieguth // Wiener slawistischer Almanach.-Wien, 1994.-Bd. 34.-S.5-15.

255. Fischer F.Th. Aesthetik / F.Th.Fischer. Leipzig, 1846. - 1 Th.

256. Fischer F. Th. Das Schone und die Kunst / F.Th.Fischer. Stuttgart, 1898.-330 s.

257. Grasshoff H. Zur Rolle des Sentimentalismus in der historischen Entwicklung der russischen und der westeuropäischen Literatur / H.Grasshoff // Zeitschrift für Slavistik. Berlin, 1963. - Bd. VIII. - S. 558570.

258. Hansen-Love A.A. Zur Typologie des Erhabenen in der russischen Moderne / A.A.Hansen-Love // Poetica. № 23. - S. 166-216.278. <Jouffroy> Cours d' Esthetique . ! Jouffroy. Paris: Librarie de L. Hachette, 1845.- 372 s.

259. Krejci K. Zur Entwicklung der Präromantik in europäischen Nationalliteraturen des XVIII. und XIX. Jahrhunderts / K.Krejci // Aktuelle Probleme der vergleichenden Literaturforschung. 1968. - № 49. - S. 230-239.

260. Lachmann R. Gedachtniss und Literatur. Intertextualitat in der russischen Moderne / R.Lachmann. Frankfurt-a-M.: Suhrkampf Verlag, 1990.-550 s.

261. Lyotard J.-F. Reponse a la question: Ou est-ce qe le postmoderne? / J.-F.Lyotard // Ctitique. Paris, 1982. - № 37 (419). - P.357-367.

262. Mathy D. Zur frühromantischen Selbstaufhebung des Erhabenen im Schönen / D.Mathy // Das Erhabene: zwishen Grenzerfahrung und Grössenwahn / hrsg. von Chr.Pries. Weinheim: VCH, Acta Humaniora, 1989.-S. 143-164.

263. Monk S.H. The Sublime A Study of Critical Theories in XVIII Century England. / S.H.Monk. - New York: Modern Language Association of America, 1935. - 252 s.

264. Neuhäuser R. Towards the Romantic Age. Essays on Sentimental and Preromantic Literature in Russia / R.Neuhauser. The Hague, 1974. - P. 90116.

265. Runge Ph.O. Hinterlassene Schriften / Ph.O.Runge. Göttingen, 1965. -Bd. I.

266. Schröder W. Die Präromantiktheorie eine Etappe in der Geschichte der Literaturwissenschaft? / W.Schroder // Weimarer Beiträge. - 1966,- H. 5/6. - S. 723-765.

267. Suchanek L. Preromantyzm w Rossji / L.Suchanek. Krakow: Nak-ladem Uniwersytetu Jagiellonskiego, 1990. -164 s.

268. Sulzer J-G. Allgemeine Theorie der Schönen Künste in einzelnen, nach alphab.Ordnung der Künstwörter auf einander folgenden Artikeln ausgedruckt / J.-G.Sulzer.- Leipzig, 1771. S. 97-114 ("Erhabene").

269. Tieghem van P. Le preromantisme. Etudes d'histoire litteraire Eu-ropeene / P.van Tieghem. Paris, 1924. - 300 s.

270. Weiskel Th. The romantic sublime: Studies in the structure and psychology of transcedence / Th.Weiskel. Вaltimor — London, 1986. - 450 s.

271. Zeising A. Aesthetische Forschungen / A.Zeising. Frankfurt-am-Main, 1855.-500 s.

272. I. Научно-критическая литература

273. Абрамовская И.С. Русская идиллия (Эволюция жанра в прозе конца XVIII первой половины XIX века): Дис. . канд.филол.наук /

274. И.С.Абрамовская; Новгородск.гос.ун-т. Великий Новгород, 2000. -176 с.

275. Автухович Т.Е. Риторика и русский роман XVIII века. Взаимодействие в начальный период формирования жанра / Т.Е.Автухович. -Гродно: Изд-во Гродненск.гос.университета, 1995. 186 с.

276. Агамалян Л.Г. Н.А.Львов А.Н.Оленину: послания в прозе и стихах / Л.Г.Агамалян // Гений вкуса: Н.А.Львов. Материалы и исследования. Сборник 3. / Науч.ред. М.В.Строганов. - Тверь: Изд-во Тверск.гос.ун-та, 2003. - С.202-216.

277. Азбукина A.B. Образ-символ «соловей» в русской поэзии XIX века: Дис. . канд. филол. наук / А.В.Азбукина; Казанск.гос.ун-т. Казань, 2001.- 259 с.

278. Александрова И.Б. Творчество Г.Р.Державина в литературно-философском контексте эпохи / И.Б.Александрова // Филол. науки. -2003.-№2.- С.3-13.

279. Алпатова Т.А. А.Т.Болотов в русской литературной критике XVIII начала XIX веков. Об «искусстве увеселяться красотами природы» / Т.А.Алпатова // Литература в школе. - 2001.- № 1.- С.2-6.

280. Альтшуллер М. С.С.Бобров и русская поэзия конца XVIII начала XIX веков / М.Альтшуллер // XVIII век. - М.-Л.: Наука, 1966. - Сб.6. -С. 224-246.

281. Альтшуллер М.Г. Оратория «Целение Саула» в системе поздней лирики Г.Р.Державина / М.Г.Альтшуллер // XVIII век. СПб.: Наука, 1999.-С6.21.-С. 268-281.

282. Аптекман М. Державин и масоны (К постановке проблемы) / М.Аптекман // Gavriil Derzhavin. Симпозиум, посвященный 250-летию со дня рождения. Русск. школа Норвичского ун-та / Под ред. Е.Эткинда и С. Ельницкой. Нортфилд, Вермонт, 1995.- С. 23-38.

283. Артеменко Т.Н. Традиции древнерусского панегирического красноречия в литературном творчестве М.В.Ломоносова: Дис. . канд.филол.наук / Т.Н.Артеменко. М., 1999. - 184 с.

284. Архангельский А. В.А.Жуковский. Первые годы его жизни и поэтической деятельности / А.Архангельский. Казань: Ти-погр.Императ.ун-та, 1883.-51 с.

285. Архипова A.B. О русском предромантизме / А.В.Архипова // Русская литература. 1978.-№ 1,- С. 14-25.

286. Афанасьева К.А. Г.Р.Державин и преромантизм / К.А.Афанасьева // Филол науки. № 3.- 1994.- С.88-98.

287. Бабкин Д. В.В.Капнист: критико-биографический очерк / Д.Бабкин // Капнист В.В. Собр. соч.: в 2 т. М.-Л.: Изд-во АН СССР, i960.- Т.1. -С.12-65.

288. Баборенко А.К. А.П.Бунина / А.К.Баборенко // Русские писатели. XIX век: биобиблиографический словарь. М.: Просвещение, 1996.- Т. 1 (А-Л). - С.99-101.

289. Балобанова Е. Оссиан / Е.Балобанова // Энциклопедический словарь. Изд.: Ф.А.Брокгауз и И.А.Ефрон. СПб.: Типо-литография И.А.Ефрона, 1897.- Т. XXII: Опека - Оутсайдеръ. - С.316-318.

290. Берков П.Н. В.В.Капнист / П.Н.Берков. М.-Л.: Искусство, 1950. -70 с.

291. Берков П.Н. Капнист как явление русской культуры XVIII века / П.Н.Берков // XVIII век. М-Л.: Изд-во АН СССР, 1959. - Сб.4. -С.257-268.

292. Бешкарев A.A. «Письма русского путешественника» Н.М.Карамзина (Проблемы поэтики): Дис. . канд.филол.наук / А.А.Бешкарев; Сыктывкарск.гос.ун-т. Сыктывкар, 2003. - 193 с.

293. Богаткина М.Г. Концепция Возвышенного в русской поэзии начала XX века (Б.Пастернак цикл «Петербург») / М.Г.Богаткина // Wiener slawistischer Almanach, 1994.- Bd. 34. - S. 49-60.

294. Булич H.H. Очерки по истории русской литературы и Просвещения с начала XIX века / Н.Н.Булич. СПб.: Типогр.М.М.Стасюлевича, 1912.-712 с.

295. Буранок О.М. Ораторская проза Феофана Прокоповича и историко-литературный процесс в России первой трети XVIII века / О.М.Буранок. Самара: ООО «НТЦ», 2002.- 190 с.

296. Буранок О.М. Феофан Прокопович и М.В.Ломоносов / О.М.Буранок // Узаемадзеянне лггератур у сусветным л1таратурным працесе: Праблемы тэарэтычнай пстарычнай паэтыку .- Гродна: Изд-во Гродненск.ун-та, 1995.-С 124-127.

297. Бурмистров К. Каббалистическая экзегетика и христианская догматика: еврейская мистика в учении русских масонов конца XVIII в. / К.Бурмистров // Солнечное сплетение. Иерусалим, 2001.- № 18-19.

298. Бухаркин П.Е. Топос «тишины» в одической поэзии М.В.Ломоносова / П.Е.Бухаркин // XVIII век. СПб.: Наука, 1996.-С6.20.-С.З-12.

299. Валеев Э.Н. «Судьбою прерванный полет .»: Г.П.Каменев в русской литературе рубежа XVIII XIX веков / Э.Н.Валеев. - Казань: Наследие, 2001. - 136 с.

300. Валеев Э.Н. Г.П.Каменев в историко-литературном процессе конца XVIII начала XIX века: Автореф. дис. . канд.филол.наук / Э.Н.Валеев; Казанск.гос.ун-т. - Казань, 2001. - 22 с.

301. Валеев Э.Н. Первый русский романтик Г.П.Каменев (1772-1803) / Э.Н.Валеев. Киров: Изд-во Вятск.гос.педун-та, 2001. - 80 с.

302. Вальденберг Н. Поэт и поэзия / Н,Вальденберг // Вальденберг Н. Державин. Опыт характеристики его миросозерцания. Пг., 1916.- С. 21-31.

303. Вацуро В.Э. Г.П.Каменев и готическая литература / В.Э.Вацуро // XVIII век. Л.: Наука, 1975.- Сб.10. - С.271-277.

304. Вацуро В.Э. Готический роман в России (1790-1840) / В.Э.Вацуро // Новое литературное обозрение. 2000.- № 2.- С. 125145.

305. Вацуро В.Э. И.И.Дмитриев в литературных полемиках начала XIX века / В.Э.Вацуро // Вацуро В.Э. Пушкинская пора: Сб. статей,- СПб.: Гуман. агентство «Академический проект», 2000.- С.9-53.

306. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры. «Элегическая школа» / В.Э.Вацуро. СПб.: Наука, 1994.- 240 с.

307. Вацуро В.Э. Русская идиллия в эпоху романтизма / В.Э.Вацуро // Русский романтизм. Л.: Наука, 1978. - С. 118-138.

308. Вернадский Г.В. Русское масонство в царствование Екатерины Второй / Г.В.Вернадский. 2-е изд., испр. и расшир. / Под ред. М.В.Рейзина, А.И.Серкова.- СПб.: Изд-во им. Н.И.Новикова, 1999.570 с.

309. Вершинина Н.Л. «Идиллическая» концепция природы в беллетристике первой трети XIX века / Н.Л.Вершинина // Тема природы в художественной литературе: Материалы Всерос.науч.конференции. -Сыктывкар: Изд-во Сыктывкар.гос.ун-та, 1995.- С.22-24.

310. Веселова А.Ю. Эстетика А.Т.Болотова (Литературная критика и садово-парковое искусство): Дис. . канд.филол.наук / А.Ю.Веселова; Санкт-петербургск.гос.ун-т. СПб, 2000. - 188 с.

311. Веселовский А.Н. В.А.Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения» / А.Н.Веселовский / Науч. ред.- А.Е.Махов.- М.: Интра-да, 1999.- 448 с.

312. Биллем Г. Вестстейн. Образ поэта в стихотворениях Львова / Г.Вестстейн Биллем // Гений вкуса: материалы науч. конф., посвященной творчеству Н.А.Львова. Тверь: Изд-во Тверск.гос.ун-та, 2001. -С. 262-271.

313. Виницкий И.Ю. «Свое» и «чужое» в «Дневнике» Андрея Тургенева / И.Ю.Виницкий // Изв. Росс. АН. Сер. лит. и яз. М., 1993. - Т. 53.- № 2. - С.60-64.

314. Виницкий И.Ю. Русская «меланхолическая школа» конца XVIII -начала XIX веков и В.А.Жуковский: Дис. . канд.филол.наук / И.Ю.Виницкий; Московск.гос.пед.ун-т. М., 1995. -258 с.

315. Виницкий И.Ю. Русская «меланхолическая школа» конца XVIII -начала XIX веков и В.А.Жуковский: Автореф. дис. . канд.филол.наук / И.Ю.Виницкий; Московск.гос.пед.ун-т. М., 1995.- 17 с.

316. Виницкий И.Ю. Утехи меланхолии / И.Ю.Виницкий // Учен.записки Московск. культурологического лицея № 1310. Серия: Филология.- М., 1997.- Вып. 2 / Отв. ред. О.А.Лекманов. - С. 107-287.

317. Виноградов A.M. Проблема нравственного идеала предромантизма в дилогическом цикле Н.А.Львова «Фортуна» / А.М.Виноградов // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Вопросы метода и стиля. Вып.6. - Л.: Изд-во Ленингр.пед.ин-та, 1984. - С.57-67.

318. Воронова Л.Я. Г.Р.Державин и литература его времени в оценке А.С.Архангельского / Л.Я.Воронова // Г.Р.Державин в новом тысячелетии: материалы междунар. науч. конф. Казань: Изд-во Ка-занск.гос.ун-та, 2003.- С.28-31.

319. Гиземанн Г. Переложения псалмов в творчестве Державина (К вопросу о малоизученном жанре) / Г.Гиземанн // Г.Державин: История и современность.- Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 1993.- С. 16-35.

320. Глумов А.Н. Н.А.Львов / А.Н.Глумов. М.: Искусство, 1980.- 208 с.

321. Гончарова О.М. Дискурсивные модели русских мистиков XVIII века / О.М.Гончарова // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: Межвуз. сб. науч. тр., поев, памяти В.А.Западова.- Самара: Изд-во ООО «НТЦ», 2001. С.145-157.

322. Григорьян К. «Ультраромантический род поэзии» (Из истории русской элегии) / К.Н.Григорьян // Русский романтизм.- Л.: Наука, 1978.-С.79-117.

323. Громова Т.Н. Поэтическое творчество В.В.Капниста и его литературно-общественные позиции (1780-1820-е годы): Дис. канд.филол.наук / Т.Н.Громова; Киевск.гос.пед.ин-т. Киев, 1973. -218 с.

324. Гуковский Гр. Об анакреонтической оде / Гр.Гуковский // Гуков-ский Гр. Русская поэзия XVIII века. Л.: Academia, 1927.- С.103-150.

325. Гуковский Гр. Русская поэзия XVIII века / Гр.Гуковский. Л.: Academia, 1927.-212 с.

326. Гуковский Гр. У истоков русского сентиментализма / Гр.Гуковский // Гуковский Гр. Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века. Л.: ГИХЛ, 1938,- С. 235-314.

327. Гурская Е. Мотив сумерек в лирике Новалиса и Боратынского / Е.Гурская // Романтизм: грани и судьбы. Учен. зап. НИУЛ КИПР ТвГУ.- Тверь: Изд-во Тверск. гос. ун-та, 2002.- Вып.4.- С.83-91.

328. Давыдов Г.А. Религиозно-философские поэмы М.М.Хераскова: Дис. . канд.филол.наук / Г.А.Давыдов; ИМЛИ РАН. М., 1999. - 215 с.

329. Давыдов Г.А. Религиозно-философские поэмы М.М.Хераскова.: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.А.Давыдов; ИМЛИ РАН. М., 1999.-26 с.

330. Данилевский Р.Ю. Н.М.Карамзин и Швейцария / Р.Ю.Данилевский // Данилевский Р.Ю. Россия и Швейцария: Литературные связи XVIII-XIX веков / Под ред Ю.Д.Левина. Л.: Наука, 1984. - С.90-113.

331. Данилевский Р.Ю. Россия и Швейцария: Литературные связи XVIII-XIX веков / Р.Ю.Данилевский / Под ред. Ю.Д.Левина.- Л.: Наука, 1984.- 276 с.

332. Данилевский Р.Ю. Шиллер и становление русского романтизма / Р.Ю.Данилевский // Ранние романтические веяния: Из истории международных связей русской литературы. Л.: Наука, 1972.- С. 3-95.

333. Десницкий В. Радищевцы в общественности и литературе начала XIX века / В.Десницкий // Поэты-радищевцы.- Л.: Сов.писатель, 1935.-С. 15-90.

334. Дмитриев Е.В. М.Н.Муравьев и полемика о «старом и новом слоге» / Е.В.Дмитриев // Научные труды МНЭПУ. М., 1998. - Вып.5. - С.54-67.

335. Докучаева C.B. Ж.-Ж. Руссо и пейзажный парк в России второй половины XVIII века / С.В.Докучаева // Русская культура последней трети XVIII века времени Екатерины Второй: Сб. статей. - М.: Ин-т Рос.истории РАН, 1997.- С. 176-190.

336. Егорова М.В. Символический образ птицы в лирике Г.Державина, Г.Каменева и Е.Люценко / М.В.Егорова // Г.Р.Державин в новом тысячелетии: материалы междунар. науч. конф. Казань: Изд-во Ка-занск.гос.ун-та, 2003.- С.35-38.

337. Еремеев А.Э. <Рецензия на кн.: В.-Г. Вакенродер и русская литература первой трети XIX в. / Под ред. И.В. Карташовой, Тверь, 1995> / А.Э.Еремеев, Э.И.Коптева // Филол. науки. М.,1998.- № 1.- С. 106-109.

338. Еременко Л.И. Поэзия И.И.Дмитриева: Автореф. дис. канд.филол.наук / Л.И.Еременко; Ленингр.гос.ун-т. Л., 1983.- 22 с.

339. Ефимова Л.А. Эволюция жанров духовной лирики в творчестве русских поэтов XVIII века / Л.А.Ефимова // Жанровое своеобразие русской и зарубежной литературы XVIII XIX веков: Сб. статей. -Самара: Изд-во Самарск.гос.пед.ун-та, 2002.- С. 3-9.

340. Ефремова Е.В. Следы масонской символики в поэзии Карамзина / Е.В.Ефремова // Голоса молодых ученых: сборник науч. публикаций иностр. и российск. аспирантов-филологов / Отв. ред. проф. Б.С.Бугров. М.: Диалог. - МГУ, 1998.- Вып.З. - С.5-40.

341. Ефремова Е.В. Стихотворное наследие Н.М.Карамзина: проблемы поэтики и версификации: Автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.В.Ефремова. М.; Московск.гос.ун-т. - М., 1999.- 26 с.

342. Жинкин Н. М.Н.Муравьев (По поводу истекшего столетия со времени его смерти) / Н.Жинкин // Известия отдела русского языка и словесности. -1913.- Т. 18. Кн. 1.- С. 272-352.

343. Забабурова Н.В. Поэтическое как Возвышенное: аббат Прево переводчик «Клариссы» Ричардсона / Н.В.Забабурова // XVIII век: судьбы поэзии в эпоху прозы: Сб.науч.тр. / Отв.ред.Н.Т.Пахсарьян. - М.: Изд-во Московск.гос.ун-та, 2001. - С. 116-126.

344. Зайонц Л.О. «Маска» Бибруса / Л.О.Зайонц // Ученые записки Тар-тусск. гос. ун-та. Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 1986.- Вып.683.- С. 32-37.

345. Зайонц Л.О. Э.Юнг в поэтическом мире С.Боброва / Л.О.Зайонц // Ученые записки Тартусск. гос. ун-та. Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 1985. - Вып.645. - С.71-85.

346. Замотин И.И. Накануне XIX столетия. Направления в русской литературе второй половины XVIII века / И.И.Замотин // Русский филологический вестник. Варшава: Тип. Варшавск. учебн. округа, 1905. - Т. ЫН-С. 126-142.

347. Западов В.А. «Львовский кружок» и Г.Р.Державин / В.А.Западов // Филологические науки (XXI Герценовские чтения): программа и краткое содержание докладов Л.: Изд-во Ленингр.гос.пед.ин-та им.А.И.Герцена, 1968.- С. 83-85.

348. Западов В.А. Г.Р.Державин (биография) / В.А.Западов. М.-Л.: Просвещение, 1965.- 166 с.

349. Западов В.А. Поэзия А.Н.Радищева / В.А.Западов // Радищев А.Н. Стихотворения.- Л.: Сов.писатель, 1975.- С. 5-46.

350. Западов В.А. Поэма Н.А.Львова «Зима» / В.А.Западов // Филологические науки (XXIV Герценовские чтения).- Л.: Изд-во Ленингр.гос.пед.ин-та им.А.И.Герцена, 1971.- С. 55-57.

351. Западов В.А. Поэтический путь Державина / В.А.Западов // Державин Г.Р. Стихотворения. Л.: Худ. лит., 1981.- С. 3-18.

352. Зорин А. «Вслед шествуя Анакреону.» / А.Зорин // Цветник: русская «легкая поэзия» конца XVIII начала XIX века. - М.: Книга, 1987.- С.5-53.

353. Зорин А.Л. Русская литература последней трети XVIII начала XIX века и становление государственной идеологии: Дис. докт.филол.наук / А.Л.Зорин; ИМЛИ. - М., 2000. - 311 с.

354. Иванов М.В. Судьба русского сентиментализма / М.В.Иванов. -СПб.: ФКИЦ «Эйдос», 1996.- 320 с.

355. Иезуитова P.B. Поэзия русского оссианизма / Р.В.Иезуитова // Русская литература. 1965.- № 3.- С.53-74.

356. Ионин Г.Н. Державин и русская поэзия 1800-1810-х годов: Дис. .канд.филол.наук / Г.Н.Ионин; Ленингр.гос.ун-т. Л., 1971. - 446 с.

357. Ионин Г.Н. Державин лирик / Г.Н.Ионин // Державин Г.Р. Сочинения. - СПб.: Гуманитарн. агентство «Академический проект», 2002.-С.5-48.

358. Ионин Г.Н. Творческая история сборника «Анакреонтические песни» / Г.Н.Ионин // Державин Г.Р. Анакреонтические песни. М.: Наука, 1986.- С.296-378.

359. История романтизма в русской литературе. Возникновение и утверждение романтизма в русской литературе (1790 1825). - М.: Наука, 1979.-311 с.

360. История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век / Отв. ред. Ю.Д.Левин. СПб.: Дмитрий Буланин; Köln - Weimar - Wien: Böhlau Verlag, 1996. - Т. II: Драматургия. Поэзия. -269 с.

361. История русской словесности, древней и новой: Сочинение

362. A.Галахова / А.Галахов. 3-е изд. - М., 1894. - T.I, отд. 2: От Петра I до Карамзина - 330 с.

363. Кадырина A.A. Категория Возвышенного в поэтическом мире Н.А.Львова / A.A.Кадырина // Г.Р.Державин в новом тысячелетии: материалы междунар. науч. конф. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2003.-С.9-12.

364. Кадырина A.A. Ужасное Возвышенное в балладной лирике

365. B.А.Жуковского и А.П.Буниной / А.А.Кадырина // VI Межвузовская научная коференция студентов-филологов: Материалы (СПб., 7-11 апреля 2003 года). СПб.: Изд-во Санктпетербургск.гос.ун-та, 2003.1. C.131-132.

366. Кибальник С.А. Русская антологическая поэзия первой трети XIX века / С.А.Кибальник / Отв. ред. П.Р.Заборов. Л.: Наука, 1990.- С. 1040.

367. Кожуховская Н. Образ моря в русской поэзии XVIII века / Н.Кожуховская // Природа: Материальное и духовное: тезисы и доклады. СПб.: Изд-во Ленингр.гос.обл.ун-та им.А.С.Пушкина, 2002. -С.28-29.

368. Кожуховская Н.В. Эволюция «чувства природы» в русской прозе XIX века: Дис. . докт.филол.наук / Н.В.Кожуховская; Сыктыв-карск.гос.ун-т. Сыктывкар, 1998. - 296 с.

369. Койтен А. Державинские переводы из Геснера и Гердера / А.Койтен // Новое литературное обозрение. 2002. - № 54 (2). - С. 119-138.

370. Койтен A.A. Русская литература конца XVIII первой трети XIX веков в Германии (Немецкая рецепция творчества Державина и Карамзина): Дис. . канд.филол.наук / А.А.Койтен; Рос-ссийск.гос.гуманитарн.ун-т.-М., 1999.-211 с.

371. Комарда Т.Г. Карамзин и карамзинизм в литературном сознании современников: Дис. . канд.филол.наук. / Т.Г.Комарда; Мос-ковск.гос.ун-т. -М., 2001. -206 с.

372. Коровин В.Л. Пушкин и Бобров / В.Л.Коровин // Филол. науки. -1999.- № 4,- С.3-10

373. Коровин В.Л. С.С.Бобров. Жизнь и творчество: Дис. . канд.филол.наук / В.Л.Коровин; Московск.гос.ун-т. М., 2000. - 243 с.

374. Коровин В.Л. С.С.Бобров. Жизнь и творчество: Автореф. дисс. . канд.филол.наук / В.Л.Коровин; Московск.гос.ун-т. М., 2000. - 18 с.

375. Котляревский Н. Мировая скорбь в конце XVIII и в начале XIX века. Ея основные этические и социальные мотивы и их отражение в художественном творчестве / Н.Котляревский. изд. 2-е, испр. и доп. -СПб.: Тип. М.М.Стасюлевича, 1910.- 410 с.

376. Кочеткова Н. Зольгер о Карамзине / Н.Кочеткова, Г.Фридлендер // XVIII век. Л.: Наука, 1969. - Сб.8. - С.343-345.

377. Кочеткова Н.Д. И.Г.Рахманинов переводчик немецких поэтов и творчество молодого Крылова / Н.Д.Кочеткова // XVIII век. - Л.: Наука, 1975.-Сб. 10.- С.251-257.

378. Кочеткова Н.Д. М.В.Ломоносов в оценке русских писателей-сентименталистов / Н.Д.Кочеткова // Ломоносов и русская литература. М.: Наука, 1987.- С.267-280.

379. Кочеткова Н.Д. Н.М.Карамзин и русская поэзия конца 80-х первой половины 90-х годов XVIII в.: Автореф. дис. . канд.филол.наук / Н.Д.Кочеткова; АН СССР. - Л., 1964.- 20 с.

380. Кочеткова Н.Д. Поэзия русского сентиментализма. Н.М.Карамзин. И.И.Дмитриев / Н.Д.Кочеткова // История русской поэзии: в 2 т. Л.: Наука, 1968. - Т.1. - С. 163-187.

381. Кукушкина Е.Д. Тема бессмертия души у В.И.Майкова / Е.Д.Кукушкина//XVIII век. СПб.: Наука, 1999. - Сб.21. - С.177-184.

382. Кулакова Л.И. <Аннотация к сборнику стихотворений М.Н.Муравьева> / Л.И.Кулакова // Муравьев М.Н. Стихотворения. -Л.: Сов.писатель, 1967.- С. 2.

383. Кулакова Л.И. Поэзия М.Н.Муравьева / Л.И.Кулакова // Муравьев М.Н. Стихотворения.-Л.: Сов.писатель, 1967.- С. 5-49.

384. Купреянова E.H. Основные направления и течения русской литературно-общественной мысли первой трети XIX века. / Е.Н.Купреянова // История русской литературы: в 4 т. Л.: Наука, 1981. - T.II. - С.11-35.

385. Ла-Барт-Ф. де. Шатобриан и поэтика мировой скорби во Франции в конце XVIII и в начале XIX столетия / Ф.де Ла-Барт. Киев, 1905.- 250

386. Лазарчук P.M. Дружеское письмо второй половины XVIII века как явление литературы: Дис. . канд.филол.наук / Р.М.Лазарчук; ИРЛИ АН СССР.-Л., 1971.-328 с.

387. Лаппо-Данилевский К.Ю. Литературная деятельность Н.А.Львова: Дис. . канд.филол.наук / К.Ю.Лаппо-Данилевский; ИРЛИ АН СССР. -Л., 1988.-222 с.

388. Лаппо-Данилевский К.Ю. Литературная деятельность Н.А.Львова: Автореф. . дис. канд.филол.наук / К.Ю.Лаппо-Данилевский; ИРЛИ АН СССР.-Л., 1988.- 24 с.

389. Лебедева O.E. Фольклористическая деятельность Н.А.Львова и ее роль в истории русской художественной культуры: Дис. . канд.филол.наук / О.Е.Лебедева; Тверск.гос.ун-т. Тверь, 2001. - 169 с.

390. Левин Ю.Д. Английская литература в России XVIII века / Ю.Д.Левин // Вопросы литературы. 1996.- № 6.- С. 185-204.

391. Левин Ю.Д. Английская поэзия и литература русского сентиментализма / Ю.Д.Левин // Левин Ю.Д. Восприятие английской литературы в России. Л.: Наука, 1990. - С. 134-230.

392. Левин Ю.Д. Восприятие английской литературы в России. Исследования и материалы / Ю.Д.Левин / Отв. ред. П.Р.Заборов. Л.: Наука, 1990.-288 с.

393. Левин Ю.Д. Поэма Оссиана «Картон» в переложении В.В.Капниста / Ю.Д.Левин // Известия АН СССР. 1980. - Т. 39. - № 5, сент.-окт. -С.410-422.

394. Левицкий A.A. Образ воды у Державина и образ поэта / А.А.Левицкий // XVIII век. СПб.: Наука, 1996.- Сб.20. - С.47-71.

395. Лихоткин Г.А. К истории создания од духовных В.В.Капниста / Г.А.Лихоткин // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. -Л.: Изд-во Ленингр.гос.пед.ин-та им.А.И.Герцена, 1980. Вып.4. - С. 112-120.

396. Лотман Ю. Новые материалы о начальном периоде знакомства с Шиллером в русской литературе / Ю.М.Лотман // Труды по русской и славянской филологии: Литературоведение. IV. Новая серия. Тарту: Tartu Ulikooli Klrjastus, 2001.- С.9-51.

397. Лотман Ю.М. А.С.Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени / Ю.М.Лотман. Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 1958. - 192 с.

398. Лотман Ю.М. А.Ф.Мерзляков как поэт / Ю.М.Лотман // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПб., 1996,- С.390-429.

399. Лотман Ю.М. Неизвестные стихотворения А.Мещевского / Ю.М.Лотман // Ученые записки Тартус. гос. ун-та. Тарту: Tartu Ulikooli Kirjastus, 1961. - Вып.104. - С. 277-280.

400. Лотман Ю.М. Поэзия 1790-1810-х годов / Ю.М.Лотман // Поэты 1790-1810-х годов.-Л.: Сов.писатель, 1971. С.5-66.

401. Луцевич Л.Ф. К проблеме литературно-теоретических взглядов М.Н.Муравьева и К.Н.Батюшкова / Л.Ф.Луцевич // Венок поэту: Жизнь и творчество К.Н.Батюшкова. Вологда, 1989.- С. 28-37.

402. Луцевич Л.Ф. Стихотворное преложение псалмов (статья первая) / Л.Ф.Луцевич // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. Художественный метод и поэтика. Л.: Изд-во Ленингр.гос.пед.ин-та им.А.И.Герцена, 1990.- С. 32-47.

403. Макогоненко Г.П. Радищев и его время / Г.П.Макогоненко. М.: Гослитиздат, 1956.- 774 с.

404. Маслов В.И. Оссианизм Карамзина / В.И.Маслов. Прилуки, 1928.16 с.

405. Мир романтизма: Материалы междунар. науч. конф., посвященной 85-летию . Н.А.Гуляева. Тверь, 9-11 февраля 1999.- Тверь: Изд-во Тверск.гос.ун-та, 1999.-239 с.

406. Мовнина Н.С. Идеальный топос русской поэзии конца XVIII начала XIX веков / Н.С.Мовнина // Русская литература. - 2000.- № 3.-С.19-36.

407. Мозговая Е. Идеи И.И.Винкельмана и Петербургская Академия Художеств в XVIII столетии / Е.Мозговая, К.Лаппо-Данилевский // XVIII век. Сб.22. - СПб.: Наука, 2002. - С.155-179.

408. Мордовцев Д. Собр.соч.: в 40 т. / Д.Мордовцев. СПб.: Мертц, 1902. — Т.40: Русские женщины девятнадцатого века. - 186 с.

409. Морозова Г.В. Гораций в творчестве М.Н.Муравьева / Г.В.Морозова // Проблемы жанра и взаимодействие литератур. Алма-Ата: Изд-во Казах.гос.ун-та, 1986.- С.99-103.

410. Морозова Н.П. Материалы к описанию библиотеки Г.Р.Державина / Н.П.Морозова, Н.Н.Шаталина,С.К.Егоров // XVIII век. СПб.: Наука, 2002. - Сб. 22. - С. 235-287.

411. Москвичева Г.В. Жанрово-композиционные особенности русской элегии XVIII первых десятилетий XIX века / Г.В.Москвичева // Вопросы сюжета и композиции. - Горький: Изд-во Горьковск.ун-та, 1985.- С.33-50.

412. Назаретская К.А. Об истоках русского сентиментализма / К.А.Назаретская // Вопросы эстетики и теории литературы. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 1963.- С.3-32.

413. Назаретская К.А. Сентиментальные и предромантические мотивы в творчестве Хераскова и поэтов его школы 60-70-х годов / К.А.Назаретская // Вопросы романтизма. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 1967.- Вып.З. - С.3-37.

414. Назаретская К.А. Литературно-художественные взгляды и творчество масонов в их значении для формирования сентиментализма ипредромантизма / К.А.Назаретская // Вопросы романтизма. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 1969. - Вып. IV. - С.79-95.

415. Никифорова С.А. Славянские представления о смерти в поэзии Г.Р.Державина / С.А.Никифорова // Г.Р.Державин в новом тысячелетии: материалы междунар. науч. конф. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2003.- С. 16-20.

416. Николаев Н.И. Внутренний мир человека в русском литературном сознании XVIII века / Н.И.Николаев. Архангельск: Изд-во По-морск.гос.ун-та, 1997.- 148 с.

417. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в творчестве Львова / Ю.Б.Орлицкий // Гений вкуса: Материалы науч. конф., посвященной творчеству Н.А.Львова. Тверь: Изд-во Тверск.гос.ун-та, 2001.- С. 282-287.

418. Орлов Вл. Востоков / Вл.Орлов // Востоков А.Х. Стихотворения.-Л.: Сов.писатель, 1935. С. 9-76.

419. Орлов Вл. История Вольного общества любителей словесности, наук и художеств / В л.Орлов // Поэты-радищевцы. Л.: Сов.писатель, 1935.-С. 91-153.

420. Орлов П.А. О месте легкой поэзии среди литературных направлений начала XIX века / П.А.Орлов // Филол.науки. 1980.- № 2.- С.22-28.

421. Осипова Н.О. «Природный космос» М.Цветаевой (мифопоэтиче-ский аспект) / Н.О.Осипова // Тема природы в художественной литературе. Сыктывкар: Изд-во Сыктывкарск.гос.ун-та, 1995. - С.43-45.

422. Панченко A.M. Два этапа русского барокко / А.М.Панченко // Текстология и поэтика русской литературы XI-XVII веков (ТОДРЛ.- Т. XXXII ). Л.: Наука, 1977. - С. 100 - 106.

423. Панченко A.M. История и вечность в системе культурных ценностей русского барокко / А.М.Панченко // ТОДРЛ. Л.: Наука, 1974. -T.XXIX. - С. 195-198.

424. Пашкуров А.Н. Жанровые особенности поэзии М.Н.Муравьева: Дис. . канд. филол. наук / А.Н.Пашкуров; Казанск.гос.ун-т. Казань, 1997.- 269 с.

425. Песков A.M. Буало в русской литературе XVIII первой трети XIX века. / А.М.Песков. - М.: Изд-во Московск.гос.ун-та, 1989.- 175 с.

426. Пирожкова Т.Ф. Н.М.Карамзин издатель «Московского журнала» / Т.Ф.Пирожкова. - М.: Изд-во Московск.гос.ун-та, 1978.- 56 с.

427. Погосян Е. Восторг русской оды и решение темы поэта в русском панегирике 1730 — 1762 гг. / Е.Погосян. Тарту: Tartu Ulikooli Kirjas-tus, 1997.- 159 c.

428. Прокофьев Н.И. К литературной эволюции весеннего пейзажа (К.Туровский, И.М.Катырев-Ростовский, В.К.Тредиаковский) / Н.И.Прокофьев // Новые черты в русской литературе и искусстве XVII начала XVIII вв. - М.: Наука, 1976.- С.231-242.

429. Пумпянский Л.В. Ломоносов и немецкая школа разума / Л.В.Пумпянский // XVIII век.- Л.: Наука, 1983. Сб.14. - С. 3-44.

430. Пыпин А.Н. Масонство в России: XVIII и первая четверть XIX вв. / А.Н.Пыпин / Ред., прим.: Г.В.Вернадский, С.С.Москаленко.- М.: «Век», 1997.-496 с.

431. Разживин А.И. «Чародейство красных вымыслов». Эстетика русской предромантической поэмы. / А.И.Разживин. Киров: Изд-во Вятск.гос.пед.ун-та, 2001. - 96 с.

432. Разживин А.И. Предромантические поэмы А.Х.Востокова / А.И.Разживин // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: межвузовск. сб. науч. трудов. Самара: Изд-во «НТЦ», 2003.- С. 222231.

433. Рак В.Д. Переводы в журнале «Чтение для вкуса, разума и чувствований» / В.Д.Рак // XVIII век. СПб.: Наука, 1993.- Сб.18. - С. 230-261.

434. Растягаев A.B. Жанровое своеобразие ранних произведений А.Н.Радищева («Слово о Ломоносове», «Письмо к другу», «Житие Ф.В.Ушакова»): Автореф. дис. . канд. филол. наук / А.В.Растягаев; Самарск.ун-т. Самара, 2002.- 21 с.

435. Розанов И.Н. Русская лирика. От поэзии безличной к исповеди сердца: историко-литературные очерки. / И.Н.Розанов. М.: Задруга, 1914.-416 с.

436. Розанова Т. Мотив Смерти как конституирующее начало метатекста (на материале лирики В.А.Жуковского и Е.А.Боратынского) / Т.Розанова // Русская филология.9: Сб. науч. работ молодых филологов. Тарту: Tartu Ülikooli Kirjastus, 1998. - С. 51-61.

437. Романтизм: грани и судьбы. Тверь: Изд-во Тверск.гос.ун-та, 1999. - Вып.З: К пятилетию создания НИЛ КИПР ТвГУ. - 162 с.

438. Рубцова H.B. Тема искусства и личность художника в трактовке Дж. Вазари и В.-Г. Вакенродера / Н.В.Рубцова // Романтизм: грани и судьбы. Тверь: Изд-во Тверск.гос.ун-та, 1999. -Вып.З. - С. 122-127.

439. Савельева Л.И. Античность в русской поэзии конца XVIII начала XIX века / Л.И.Савельева. - Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 1980. -120 с.

440. Сакулин П.Н. Проза В.А.Жуковского / П.Н.Сакулин // Жуковский В.А. Проза. Пг., 1915,- С. I - XV.

441. Сапченко Л.А. Природа в художественном сознании Державина, Карамзина и раннего Жуковского (К проблеме эволюции образного мышления): Дис. . канд.филол.наук / Л.А.Сапченко; Московск.гос.пед.ин-т. М., 1989. - 180 с.

442. Сапченко Л.А. Природа в художественном сознании Державина, Карамзина и раннего Жуковского (К проблеме эволюции образного мышления): Автореф. дис. . канд.филол.наук / Л.А.Сапченко; Мос-ковск.гос.пед.ин-т. М., 1989.- 16 с.

443. Саськова Т.В. Пастораль в русской литературе XVIII первой трети XIX века: Дис. . докт.филол.наук / Т.В.Саськова; Московск.гос.ун-т.-М., 2000.-384 с.

444. Сахаров В. Русская масонская поэзия XVIII века (К постановке проблемы) / В.И.Сахаров // Русская литература. 1995.- № 4.- С.3-26.

445. Сахаров В.И. Миф о золотом веке в русской масонской литературе XVIII столетия / В.И.Сахаров // http: www.gts.nsk.su/serge saharov/

446. Сахаров В.И. Русская масонская поэзия XVIII века / В.И.Сахаров // Масонство и русская литература XVIII начала XIX веков / Под ред.

447. B.Сахарова.- М.: Эдиториал УРСС, 2000.- С. 66-118.

448. Сдобнов В.В. Поэтическая демонология Львова / В.В.Сдобнов // Гений вкуса: Материалы науч. конф., посвященной творчеству Н.А.Львова.- Тверь: Изд-во Тверск.гос.ун-та, 2001.- С.297-304.

449. Семенова Е.В. «Высокие» жанры (Стихотворные переложения псалмов, оды) в русской поэзии конца XVIII начала XIX веков: Авто-реф.дис. . канд.филол.наук / Е.В.Семенова; Московск.гос.пед.ун-т, 1995.- 16 с.

450. Семенова Е.В. Система жанров русской духовной поэзии XVIII века: Дис. . докт.филол.наук / Е.В.Семенова; Московск.гос.пед.ун-т. -М., 2002.-370 с.

451. Сенчина Л.Т. Жанровая эволюция идиллии (на материале русской поэзии XVIII первой половины XIX веков): Дис. . канд. филол. наук / Л.Т.Сенчина; Донецк.гос.ун-т. - Донецк, 1989.- 213 с.

452. Серман И.З. В.В.Капнист и русская поэзия начала XIX века / И.З.Серман // XVIII век. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959. - Сб.4.1. C.289-303.

453. Серман И.З. И.Ф.Богданович / И.З.Серман // Богданович И.Ф. Стихотворения и поэмы. Л.: Сов.писатель, 1957.- С.5-42.

454. Сионова С.А. А.П.Бунина русская поэтесса конца XVIII - начала XIX веков / С.А.Сионова // Литературное краеведение Липецкой области. - Елец: Изд-во Елецк.гос.ун-та им.И.А.Бунина, 1997. - С.35-40.

455. Сионова С.А. Поэзия М.Н.Муравьева (К проблеме становления предромантизма в русской литературе второй половины XVIII века): Дис. . канд.филол.наук / С.А.Сионова; Елецк.гос.ун-т. Елец, 1995.244 с.

456. Соколов А.Н. Очерки по истории русской поэмы XVIII и первой половины XIX века / А.Н.Соколов. М.: Изд-во Московск.гос.ун-та, 1955.- 692 с.

457. Соловьева H.A. Английский предромантизм и формирование романтического метода / Н.А.Соловьева. М.: Изд-во Московск.гос.ун-та, 1984.- 146 с.

458. Стенник Ю.В. Православие и масонство в России XVIII века / Ю.В.Стенник // Русская литература. 1995.- № 1.- С. 76-92.

459. Строганов М.В. Концепция времени в лирике Н.М.Карамзина / М.В.Строганов // Строганов М.В. Человек в русской литературе первой половины XIX века: учебн.пособие. Тверь: Изд-во Тверск.гос.ун-та, 1996.-С. 7-12.

460. Топоров В.Н. Из истории русской литературы. Т. II: Русская литература второй половины XVIII века: Исследования, материалы, публикации. М.Н.Муравьев: Введение в творческое наследие. Книга I / В.Н.Топоров. - М.: Языки русской культуры, 2001.- 912 с.

461. Топоров В.Н. Из истории русской литературы. Т. II: Русская литература второй половины XVIII века: Исследования, материалы, публикации. М.Н.Муравьев: Введение в творческое наследие. Книга II / В.Н.Топоров. - М.: Языки русской культуры, 2003.- 928 с.

462. Травников С.Н. Писатели петровского времени: литературно-эстетические взгляды (путевые записки). / С.Н.Травников. М.: Изд-во МГПИ им.В.И.Ленина, 1989. - 104 с.

463. Устинов Д. «Утопия как деятельность» в русской культуре второй половины XVIII века (Болотов и масонское окружение Н.И.Новикова)

464. Д.Устинов, А.Веселова // Вестник Санкпетербургского ун-та. СПб., 1998.-Сер. 2.-Вып. 1.- С.77-85.

465. Федоров В.И. От классицизма к романтизму. Формирование нового художественного стиля / В.И.Федоров // История романтизма в русской литературе (1790-1825). М.: Наука, 1979.- С. 42-70.

466. Федоров-Давыдов А. Русский пейзаж XVIII начала XIX века / А.Федоров-Давыдов. - М.: Искусство, 1953. - 583 с.

467. Федосеева Т.В. Предромантическая поэтика в драматургии Г.Р.Державина / Т.В.Федосеева // Г.Р.Державин в новом тысячелетии: материалы междунар. науч. конф. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2003.- С.22-24.

468. Фоменко И.Ю. Исторические взгляды М.Н.Муравьева / И.Ю.Фоменко// XVIII век.- Л.: Наука, 1981,-Сб.13. С. 167-184.

469. Фоменко И.Ю. М.Н. Муравьев и проблема индивидуального стиля / И.Ю.Фоменко // На путях к романтизму. Л.: Наука, 1984.- С. 52-70.

470. Фролов Г.А. Образ природы в литературе раннего немецкого романтизма / Г.А.Фролов // Природа: материальное и духовное: Тезисы и доклады,- СПб.: Изд-во Ленингр.гос.обл.ун-та им. А.С.Пушкина, 2002.- С.5-8.

471. Фролов Г.А. Ода Г.Р.Державина «Бог» в немецком литературном контексте (источники, переводы) / Г.А.Фролов // Г.Р.Державин в новом тысячелетии: материалы междунар. науч. конф. Казань: Изд-во Казанск.гос.ун-та, 2003.- С.24-28.

472. Хан Е.И. Из наблюдений над элегическим фоном поэтов пушкинской поры / Е.И.Хан // Филол. науки. 1997. - № 1.- С.24-34.

473. Храповицкая Г.Н. Пейзаж в литературе и живописи немецкого романтизма / Г.Н.Храповицкая // Филол.науки. 1997.- № 4,- С.30-38.

474. Хурумов С.Ю. «Ночная» «кладбищенская» английская поэзия в восприятии С.С.Боброва: Дис. . канд.филол.наук / С.Ю.Хурумов; ИМЛИ РАН, Рос.гум.ун-т. М., 1998. - 131 с.

475. Хурумов С.Ю. «Ночная» «кладбищенская» английская поэзия в восприятии С.С.Боброва: Автореф. дис. . канд.филол.наук / С.Ю.Хурумов; ИМЛИ РАН, Рос.1ум.ун-т. М., 1998.- 22 с.

476. Чередниченко М.В. Творчество Г.Р.Державина и М.В.Ломоносова (традиции, новаторство): Дис. канд.филол.наук / М.В.Чередниченко. -М„ 1997.-214 с.

477. Шайтанов И.О. Мыслящая Муза. «Открытие природы» в поэзии XVIII века / И.О.Шайтанов. М.: Прометей, 1989.- 260 с.

478. Шарыпкин Д.М. Скандинавская тема в русской романтической литературе / Д.М.Шарыпкин // Ранние романтические веяния. Из истории международных связей русской литературы. Л.: Наука, 1972. -С.96-167.

479. Щеблыгина И.В. Нравственная позиция А.Т.Болотова в системе его ценностных ориентаций / И.В.Щеблыгина // Человек эпохи Просвещения. М.: Наука, 1999.- С. 120-137.

480. Bilenkin W. The Sublime moment: Velichestvenooe in N.M.Karamzin's "Letters of a Russian travelers" / W.Bilenkin // Slavic, a East. Europ. J.-Tuscon, 1998. Vol.42. - №4. - P.605-620.

481. Brang P. A.M.Kutuzow als Vermittler des westeuropäischen Sentimentalismus in Russland (zum Problem der Atributierung anonymer Werke des XVIII Jhs.) / P.Brang // Zeitschrift fur slavische Philologie. 1962. - Bd. 30. - S.44-57.

482. Drage C.L. Russian Literature in the Eighteenth Century. Introduction for University Courses / C.L.Drage. London, 1978. - 281 p.

483. Giesemann G. Kotzebue in Russland (Materialen zu einer Wirkungsgeschichte) / G.Giesemann. Frankfurt-am-Main: Athenäum Verlag, 1971.277 s.

484. Monglond A. Le Preromantizme Francais / A. Monglond. Vol.1. -Paris: Libraire Jose Corti, 1965. - 300 s.

485. Müller A. Landschaftserlebnis und Landschaftsbild. Studien zur deutschen Dichtung des XVIII. Jahrhunderts und der Romantik / A.Muller. Leipzig, 1955. - 350 s.

486. Nebel H.M. N.M.Karamzin: A Russian sentimentalist / A.Nebel. The Hague, Paris, 1967.- 190 p.

487. Peterson O.P. Schiller in Russland. 1785-1805 / O.P.Peterson. -München: Verlag Ernst Reihard, 1934. 359 s.

488. Schenk D. Studien zur anakreontischen Ode in der russischen Literatur des Klassizismus und der Empfindsamkeit / D.Schenk. Athenäum Verlag, 1972. - 170 s.

489. Tieghem van P. Les idylles de Gessner et le reve pastorale dans le pre-romantisme europeen / P.van Tieghem // Revue de littérature comparée. -1924, Yanvier, P.47-72; Avril-Yuni. P.222-269.1.. Справочпо-библиографическая литература

490. Мифы народов мира. М.: Сов.энциклопедия, 1988.- Т.П.- 719 с.

491. Русские писатели. XIX век: биобиблиографический словарь. М.: Просвещение, 1996.-Т. 1 (A-JI).-448 с.

492. Серков А.И. Русское масонство. 1731 2000: энциклопедический словарь/А.И.Серков. -М.: РОССПЭН, 2001.- 1224 с.

493. Словарь Академии Российской. СПб.: при Императ. Акад. Наук, 1789 (переизд.). - Часть I: от А до Г. - Стлб.949-950.

494. Словарь русских писателей XVIII века. Л.: Наука, 1988.- T.l (А-И).- 357 с.

495. Словарь русских писателей XVIII века. СПб.: Наука, 1999.- Т.2 (К-П).- 510с.

496. Словарь философских терминов. М.: Интра-М, 2003. - С. 83 (статья «Возвышенное»).

497. Тресиддер Дж. Словарь символов / Дж.Трессиддер / Пер. с англ. С.Палько. М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999.- 448 с.