автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Политическая культура социально-профессиональных групп

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политическая культура социально-профессиональных групп"

На правахрукописи

Мирошниченко Инна Валерьевна

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ГРУПП

Специальность 23.00.02 Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Краснодар 2004

Работа выполнена в Кубанском государственном университете

Научный руководитель: доктор философских наук, профессор,

Морозова Елена Васильевна

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор,

Ермоленко Татьяна Федоровна

Ведущая организация: Московский государственный

университет им. М.В.Ломоносова

Защита состоится 28 декабря 2004 года в 11.00. часов на заседании диссертационного совета Д 212.101.11 по политическим наукам при Кубанском государственном университете по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, ауд. 231.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета

Автореферат разослан _ноября 2004 года

кандидат политических наук, Бабкин Игорь Олегович

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук, доцент

A.B. Баранов

I. ОБШДЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Трансформация российского государства в общество современного типа сопровождается политической модернизацией, к числу движущих сил которой относят распространение в обществе демократических ценностей и их институциональное воплощение. С расширением пространства демократии в центре исследовательского внимания оказался вопрос о том, почему в одних странах демократия «работает», а в других «пробуксовывает».

Политическую демократизацию определяют такие важнейшие социальные составляющие, как усложнение структурной и социальной дифференциации, возникновение новых форм социальной интеграции и повышение адаптивных возможностей общества в целом. Консолидации демократии в России препятствуют дефицит самоорганизации и человеческой солидарности как сферы бытования гражданского общества. В ситуации, когда формальные структуры власти нередко оказываются неспособными решать проблемы общества, неформальные структуры берут на себя многочисленные функции поддержки жизнеспособности и развития социума.

Российский институциональный дизайн на современном этапе сохраняет определенную моносубъектность, которая выражается в интерпретации любых обязательств индивида как обязательств перед властью и трактует практически все социальные отношения как властные. Формирование полисубъектности происходит через институализацию групповых интересов различных социальных общностей. В российской модели социальной дифференциации особое положение занимают социально-профессиональные группы, что объясняется, выражаясь терминологией П. Штомпки, «культурной травмой» или кризисом идентичности в социуме. Кризис идентичности россиян характеризуется трансформацией гражданской идентичности и смещением идентификаций на первичные группы (семья, друзья, коллеги по работе). Как показывают социологические срезы последних лет, профессиональная идентичность входит в устойчивый базовый

комплекс групповых идентификаций россиян, в то время как политические идентичности отторгнуты на периферию идентификационных предпочтений.

Социально-профессиональные группы функционируют как акторы на мезо- и микроуровнях социально-политического процесса. Появление сложных политических феноменов таких как «корпоративное» вступление в ряды партии власти или отраслевое лоббирование бюджета, вынуждает находить новые, иногда неожиданные объяснения в области «субполитики» и учитывать изменение возможностей «политической оптики» субъектов. По мнению Г. Хофстеде, нужен новый метод, который поможет понять многосоставные общества, где на первый план выходит повышение способности людей противостоять дезорганизации. Политическая культура группового субъекта несет в себе потенциал его политической самоорганизации и мобилизации и позволяет увидеть, каким образом этот потенциал реализовать.

Изучение проблемы группового субъекта политики и его политической культуры позволит выделить в российском обществе группы и слои, которые могли бы выступать в качестве носителей новой субъектности и гражданственности. Это даст возможность повлиять на механизмы политического участия и политической самоорганизации граждан, на эффективную политическую социализацию для обеспечения функционирования дееспособной демократии.

Степень научной разработанности. Политическая культура представляет собой сложное и многоуровневое явление, что обусловливает известную полифонию политико-культурных исследований. Понятие «политическая культура» впервые было употреблено в работе И. Гердера «Идеи к философии истории человечества» и имело богатую предисторию во французской, немецкой, американской социологической традиции и немецкой философии культуры. Институционально политическая культурология оформилась только в 1950-1960 гг. Создателями теории политической культуры стали Г. Алмовд и С. Верба, которые определяли политическую культуру как совокупность индивидуальных позиций и ориентации участников данной системы, как субъективную сферу, лежащую в основе политических действий и при-

дающих им значение. Ученые заложили поведенческую традицию в анализе политической культуры. В рамках данной традиции выдержаны работы Л. Пая, X. Бира, Д. Элазара и др. Отличительная черта другого подхода к исследованию политической культуры - «поиск смыслов» политической жизни, вычленение субъективных аспектов политики. Этого подхода придерживались Р. Такер, А. Рештер, С. Вайт, А. Вилдавски. Особое место занимают концепции политической культуры, предложенные У. Розенбаумом, П. Диттмером, Д. Каванахом, которые в структуре политической культуры выделили наряду с ценностными и духовными компонентами общественного сознания, типичные образцы и формы поведения политического субъекта.

«Методологический плюрализм» и критический обзор различных западных концепций политической культуры прослеживается в работах Р. Эллиса, М. Томпсона, М. Бринта, Р. Уилсона, Р. Формизано, Р. Хейга, М. Хэроппа и С. Бреслина.

В отечественной политической науке в последние три десятилетия сформировалось собственное социокультурное направление в изучении политики. Ученые Ю.С. Пивоваров, К.С. Гад-жиев, А.И. Соловьев, A.M. Салмин, Ю.В. Ирхин, Э.Ю. Баталов, В.А Щегорцов, М. X. Фарукшин, Л.А. Фадеева и другие связывают специфику российского политического процесса с политико-культурным анализом. Исследования Э.Я. Баталова, А.Б. Шатилова, М.М. Назарова позволили сформулировать понятие политической культуры группового субъекта и сконструировать объяснительную модель профессиональной политической субкультуры.

В отдельную группу целесообразно выделить работы социологов, культурологов, социальных антропологов, посвященные различным теоретическим аспектам концепции субкультур. Особый вклад в разработку понятия субкультура внесли П. Бергер, Т. Лукман, Г.Терборн, Л. Ионин. Весьма плодотворными в изучении субкультур оказались исследования Е.С. Баевой и группы санкт-петербургских социальных антропологов под руководством Т.Б. Щапанской.

Политические субкультуры, выделенные на основе расового критерия, описал Э.Я. Баталов. Субкультурной дифференциации

в сфере политики современного российского общества посвящены работы Т.М Ивановой, А.Г. Манакова, Е.В. Морозовой,

A.В. Перова. Разработка проблемы политической профессиональной культуры в отечественной науке находится на этапе становления. В 1960 - 1980-е годы на базе марксистской концепции политической культуры в нашей стране проводились достаточно многочисленные исследования политической культуры трудящихся, рабочего класса, крестьянства. Это работы Е.М. Бабосова,

B.П.Васильева, В.М. Корбу, В.А. Щегорцова, А.И. Яковлева.

Современные исследования политической культуры социально-профессиональных групп не составляют единого концептуального поля. Работы СВ. Ярова носят сравнительно-исторический характер и содержат в себе анализ трансформации политических настроений рабочих Петрограда и политического мышления крестьян Северо-Запада России в послереволюционное время, в том же ракурсе выполнена работа О.Я. Марышевой. Политическую культуру рабочих как субкультуру рассматривают Л.А. Фадеева и Б.И. Максимов. Монография A.M. Беды посвящена нормативной политической культуре органов МВД советского общества послевоенных лет, а особенности тюремной субкультуры как «сквозного» социокультурного кода для российской государственности, изучены А.Н. Олейник. Политическая культура государственных служащих стала предметом рассмотрения В.Э. Бойкова и Г. П. Зинченко. В коллективной монографии «Журналистика в мире политике: исследовательские подходы и практика участия» журналист рассматривается как субъект и носитель политической субкультуры общества.

Особый смысловой блок в литературе образуют исследования, связанные с проблемой группового субъекта в политике. Данное направление, имеющее глубокие историко-философские корни, было обозначено еще в трудах античных философов Платона и Аристотеля. Теоретико-методологической основой анализа политической субъектности в данной работе послужила теория социального конструктивизма французского социолога П. Бурдье.

Теоретические аспекты формирования политического субъекта рассмотрены в работах В.Ю. Шпака, А.А. Дягтерева, А.И. Соловьева, Г.Г. Дилигенского, В.И. Пантина, В.В. Лапкина,

Ю.С. Качанова, О.И. Коновалюк. Систему функционального представительства на примере групп интересов отечественного бизнеса рассматривают СП. Перегудов, Н.Ю. Лапина, И.С. Се-мененко. Политическим практикам субъектов в современной российской политике уделено внимание в работе Д.А. Авдиенко.

Одной из приоритетных проблем в работах Т. И. Заславской, В.А. Ядова является субъектно-деятельностный аспект трансформации российского общества.

Теоретические исследования М. Вебера, Дж. Треймана, М. Кона, Д. Голторпа, П. Сорокина, А. Стронина позволили обосновать сегодняшнее положение социально-профессиональных групп. В современном видении эта проблема представлена в работах М.А. Фроловой, Н.Е Тихоновой, О.И. Шкаратана, Н.В. Сергеева, В.И. Ильина.

Объектом диссертационного исследования выступают социально-профессиональные группы современного российского общества.

Предмет исследования - закономерности формирования и актуализации политической культуры социально-профессиональных групп.

Цель исследования - провести системный анализ политических культур социально-профессиональных групп, выявить факторы их формирования и охарактеризовать их структуру, функции, способы актуализации.

Цель исследования обусловила следующие задачи:

- на основе анализа современных концепций политической культуры и собственного исследования описать теоретическую модель политической субкультуры;

- операционализировать понятие «профессиональная политическая субкультура»;

- выявить и проанализировать роль социальных механизмов в формировании политической культуры социально-профессиональных групп, а также уровни их политической субъектно-сти;

- определить и типологизировать ценностные компоненты политической культуры социально-профессиональных групп;

- охарактеризовать когнитивные, аффективные, поведенческие компоненты политической культуры социально-профессиональных групп;

- создать и апробировать политико-социологический инструментарий изучения политической культуры социально-профессиональных групп.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования. Для определения места и роли политической субкультуры в политической культуре и политической системе общества использовалась теоретическая концепция политической культуры Г. Алмонда и С. Вербы, а также классификация политических ориентации, разработанный У. Розенбаумом.

Теория социальной структурации П. Бурдье взята за основу понимания политической субъектности социально-профессиональных групп. В целом политика, по П. Бурдье, представляет собой разновидность «социального поля», состоит из множества практик отдельных субъектов (агентов), обладающих теми или иными «капиталами» (ресурсами), «позициями» (местом в политическом пространстве), когнитивными и мотивационными основаниями действий («габитусом»).

С методологической точки зрения исследование политической культуры базируется на принципе системного ее рассмотрения. Это вполне соответствует трактовке последней именно как системы, представляющей собой целостность, которая обусловливает присущие ее компонентам интегральные качества. Автором использовались структурно-функциональный, компаративный и бихевиористский подходы.

В основу применения качественных методов исследования заложены методологические принципы «понимающей социологии» М. Вебера. Ее суть заключается в изучении и интерпретации образцов типичного социального поведения людей, в процессе которого создается социальная реальность. По Веберу, понимание - это рациональная процедура изучения действий социальных субъектов (микроуровень), а через них - изучение культуры конкретного общества (макроуровень). Действия и выражения индивида могут быть адекватно поняты, если будет сохране-

но их субъективное значение в конкретном социальном и культурном контексте.

Из эмпирических методов применен качественный анализ интервью, проведенных в рамках самостоятельного исследования «Политическая культура социально-профессиональных групп». В качестве инструментария использовалось полустандартизированное интервью. Опросник содержал 65 параметров, связанных с биографией, профессиональный деятельностью, социализацией, карьерой респондента и его восприятием политики. Для количественного анализа данных использовался пакет программ SPSS. 10 (Statistical Package for the Social Science).

Эмпирической базой для данной работы послужил социологический мониторинг Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП), Института комплексных социальных исследований Российской академии наук (ИКСИ РАН). Исследование в качестве группового субъекта политики социально-профессиональных групп потребовало от автора анализа печатных СМИ.

Научная новизна исследования.

Политические субкультуры социально-профессиональных групп ранее не выступали в качестве самостоятельной темы развернутого политологического анализа. В представленной работе:

- проведен сравнительный анализ различных концепций политических субкультур и выделены их системообразующие факторы;

- описана объяснительная модель «профессиональной политической субкультуры», даны ее операциональные характеристики, обобщены основания для типологизации политических субкультур;

- выявлены этапы и социальные механизмы формирования политической культуры;

- определены особенности формирования политической культуры и уровни политической субъектности социально-профессиональных групп;

- проанализированы и типологизированы ценностные, когнитивные, аффективные компоненты и модели политического

поведения в структуре политической культуры социально-профессиональных групп;

- создана и апробирована методика изучения профессиональных политических субкультур;

- сформулированы практические рекомендации органам власти и управления по учету специфики политической культуры социально-профессиональных групп при принятии политических решений и созданию условий для их политической самоорганизации и эффективной реализации демократии на инструментальном уровне.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационной работы. Основные выводы и обобщения, к которым пришел автор, могут послужить предпосылкой для более масштабных сравнительных исследований, которые впоследствии расширят «поле» теории политических субкультур. Анализ группового политического субъекта и его политической культуры дает возможность говорить о новых источниках политического саморазвития российского общества. Основные положения диссертации могут быть использованы государственными и управленческими органами для оптимизации политического участия граждан. Материалы исследования могут включены в процессе преподавания и разработки спецкурсов по политологии и социологии по специальностям «Политология», «Социология», «Государственное и муниципальное управление».

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Политическая культура, будучи сложной интегрирующей категорией, требует многостороннего и многоуровнего анализа с операциональными характеристиками, на основе которых могли бы осуществляться качественные и количественные сравнения, строиться прогнозы социально-политических изменений. Являясь частью общей культуры и обладая определенной автономией, политическая культура неоднородна в рамках любой политической системы и включает множество субкультур.

2. Политическая субкультура - это совокупность когнитивных, аффективных, ценностных ориентации и моделей политического поведения, входящих в качестве подсистемы в политическую культуру социума и характеризующаяся наличием ряда ус-

тойчивых и специфичных именно для нее признаков, благодаря которым ее можно отличить от других аналогичных подсистем. Одним из результатов дифференциации политической культуры по вертикальной оси являются социально-профессиональные группы людей, обладающих устойчивыми политическими ориен-тациями и общими стереотипами политического поведения.

3. Типологизация политических субкультур возможна на основе четырех критериев: ориентации на государство или рынок как регуляторы социальных отношений; степень адаптации к проводимым в стране реформам - модернистская, промежуточная и традиционная культура; ориентации на «вход» или «выход» политической системы; степень активности непосредственного участия субъекта в политической жизни общества.

4. Становление политической культуры проходит три этапа, два из которых предполагают групповые формы «включения» в политическую жизнь общества. Первый этап (латентный) представляет собой усвоение личностью политической повседневности через набор ситуативных социально-политических ролей. В «позиционирующем» этапе существенную роль играют социальная среда (применимо к данному исследованию - профессиональный круг общения) и социальные механизмы идентификации, социализации, интернализация. На третьем этапе политическая культура актуализируется на формально-институциональном уровне.

5. Политические ценности и ценностные ориентации изученных социально-профессиональных групп образуют три типа политической ментальности. Условно их можно обозначить как коллективистско-патерналистский (представлен в среде машинистов), индивидуально-либеральный (характерен для программистов) и мозаично-конформистский (доминирует в среде преподавателей). Критерии «степень жизненного успеха» и «определенность будущего» дифференцируют аффективные компоненты респондентов. Особенности когнитивного блока политической культуры социально-профессиональных групп заключаются в развитии инструментального уровня, т.е. политического мышления, с помощью которого человек получает и систематизирует новые знания, а также в степени интереса к политике.

6. Модели политического поведения программистов можно обозначить как пассивное индивидуально-автономное политическое поведение с ориентацией на «вход» и «выход», машинистов - активное коллективное политическое поведение с ориентацией на «вход» и «выход», преподавателей - пассивное индивидуально-автономное политическое поведение с ориентацией на «выход» политической систем.

7. Политическая культура социально-профессиональных групп несет в себе две конструктивные основы для развития институтов гражданского общества в России. Первая кроется в демонстрации некоторыми группами типа поведения, основанного на рациональном мышлении, открытости для нового опыта, принятия либерально-демократических ценностей и т.д. Однако, существует разрыв между отношением к демократии и гражданскому обществу как социальной идее и как инструментальной ценности. Второй конструктивной основой для политической самоорганизации граждан могут выступать общинные традиции предприятия как социально-корпоративной организации. В нынешней ситуации эти структуры играют важную роль социального стабилизатора.

8. Отсутствие адаптационной стратегии к новым условиям социальной дифференциации и социального неравенства современного российского общества препятствует созданию жизнеспособных институтов гражданского общества, затрудняет адекватную оценку новой иерархии социально-политических потребностей и интересов различных социальных групп и общностей. Организация политического и административного управления требует создания эффективных мотивационных механизмов поддержки реформ различного уровня. Знания и опыт субъектообра-зования полезен корпоративным структурам, которым необходимо в новых условиях самостоятельно выстраивать свои взаимоотношения с государством, формировать группы интересов в политике.

Апробация результатов исследования. Проблемы влияния

профессионального опыта на политические установки и ценности личности изучались автором в рамках исследовательского проекта «Политические лидеры местных сообществ» (грант Института

«Открытое общество», 2000 г.), в ходе проекта поддержки кафедры политологии и политического управления (грант Института «Открытое общество», 2000 - 2003 гг.). Материалы работы также используются в учебном процессе в рамках курсов «Политический процесс и политические отношения в России» и «Исследования социально-политических процессов в управлении». Часть данных, полученных в результате интервью, заложили основу для учебных кейсов, используемых для предметов «Социология» и «Политическая регионалистика». Результаты исследования докладывались на Всероссийской научной конференции «Проблемы политической самоорганизации и стабильности в российском обществе» (16-17 декабря 2003 г., г. Краснодар); на научном семинаре «Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения» (Институт социологии РАН и НИИ социально-гуманитарных проблем КубГУ, 2003). Диссертационного работа обсуждена и рекомендована на заседании кафедры государственной политики и политического управления Кубанского государственного университета.

Структура диссертационной работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений.

П. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, характеризуется степень изученности проблемы, а также теоретико-методологические основы, раскрывается научная новизна, теоретическое и практическое значение работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретико-методологические аспекты изучения политической культуры социально-профессиональных групп» на основе анализа современных концепций политической культуры и собственного исследования описана и операционализирована теоретическая модель политической субкультуры, выявлены и изучены социальные механизмы в формировании политической культуры социально-профессиональных групп, а также уровни их политической субъектности.

В первом параграфе «Политическая культура и политическая субкультура: основные концептуальные подходы» рассматриваются теоретические подходы к проблеме политической культуры и субкультур. В современной политической науке сформировалось несколько направлений в понимании природы политической культуры. Первое ограничивается в ее изучении сферой политической психологии и сознания. Представители другого направления переориентировались с анализа политических систем как отражения форм поведения к их восприятию как комплексов реальных и идеальных культурных образцов. Третьи усматривают сущность политической культуры в тех или иных аспектах проявления ценностных, духовных компонентов, в типичных образцах и формах поведения политического субъекта. Особые позиции при интерпретации феномена политической культуры занимают отечественные исследователи А.И. Соловьев,

A.Б. Шатилов, которые в качестве системообразующего фактора в политической культуре рассматривают ценностные ориентации.

Теория субкультур является одним из средств описания явлений культурной дифференциации современного российского общества. Политические субкультуры выделяются как важная характеристика политической системы; необходимость их исследований подчеркивается в работах Ю.С. Пивоварова, Э.Я Баталова, К.С. Гаджиева, А.И. Соловьева, Ю.В. Ирхина, А.С. Панарина,

B. П. Пугачева, В.А. Щегорцова.

Важным моментом при исследовании национальных политических культур является характер сегментации и взаимодействия субкультур, которые рассматривают Г. Алмонд, У. Розенбаум, А.И. Соловьев, Ю.С. Пивоваров. Набор и взаимодействие политических субкультур определяет характер политической культуры в целом.

Дифференциация политической культуры может производиться на основе большого количества критериев, но ее результаты, в конечном счете, можно спроецировать на две оси (составляющие): вертикальную (социальная стратификация) и горизонтальную (пространственное разнообразие). Одним из результатов дифференциации политической культуры по вертикальной оси

являются социально-профессиональные группы людей, обладающими устойчивыми политическими ориентациями и общими стереотипами политического поведения. Формирование профессиональных политических субкультур в современном российском обществе базируется на определенной системе социально-экономических отношений и социальной структуре. Критериями типологизации политических субкультур выступают: ориентации на государство или рынок; степень адаптации к проводимым в стране реформам; ориентации на «вход» или «выход» политической системы; степень активности непосредственного участия субъекта в политической жизни общества.

Субкультурная парадигма для описания политической культуры современного общества требует операционализации понятия «политическая субкультура», которое мы можем принять как модель объяснения для политических культур социально-профессиональных групп. Модель политической субкультуры социально-профессиональных групп представлена когнитивными, аффективными, ценностными (мировоззренческо-граждан-ский и собственно политический уровень) и поведенческими компонентами. Функциями профессиональной политической субкультуры являются идентификация, эвристическая, предписание, адаптация, политическая социализация и интеграция (дезинтеграция). Предложенная модель объяснения дает возможность анализировать и сравнивать между собой различные виды субкультурных образований; выявлять относительно устойчивые феномены и отслеживать динамику тех структурных компонентов, которые наиболее подверженные изменению, и оценивать их влияние на современный политический процесс.

Во втором параграфе «Формирование политической субкультуры: социальные механизмы и уровни субъектности социально-профессиональных групп в политике» рассматриваются переменные, которые оказывают влияние на формирование политической культуры на всех ее этапах. Факторы политической культуры представлены двумя разновидностями: каузальными (международный контекст, внутриполитические события) и структурными (государство, политические партии, СМИ, профессиональный круг).

Формирование политической субкультуры проходит в три этапа. На «латентном» этапе происходит усвоение личностью набора ситуативных социально-политических ролей, принятых в данной политической системе. Но политическая культура в отличие от других видов культуры имеет ограниченные возможности индивидуализации, ее формирование, преемственность и развитие возможны в рамках коллективного политического опыта. «Позиционирование» личности в политике предполагает установление формальных и неформальных, социально-психологических связей с другими людьми, с группой. Социальная среда посредством социальных механизмов формирует у индивида когнитивные, аффективные, ценностные ориентации и модели политического поведения.

Благодаря социальным механизмам идентификации, социализации и интернализации индивид «встраивается» в политическую культуру существующего общества и тем самым включается в другой пласт - институциональный, в котором осуществляется неформальная институализация субкультурных поведенческих образцов.

Этап «включенности» в политику происходит посредством вовлечения в формально-институциональный пласт политической культуры общества на основе корпоративной идентичности. При этом можно выделить две особенности существования данного пласта. Во-первых, это наличие устойчивых политических ориентации и схем поведения у членов данной общности, а во-вторых, действия самой группы в сфере политики. Устойчивые во времени политические ориентации и модели политического поведения, отличающиеся достаточной однородностью среди членов социальной общности, ведут к институализации субкультурных структур и образованию потенциального политического субъекта.

Действия социальной общности в сфере политики охватывают партисипационный уровень способствуют превращению совокупности социальных агентов из потенциального в реальный политический субъект. Партисипационный уровень содержит в себе два подуровня: мобилизационный и подуровень политической институализации субъекта политики. Мобилизационный подуровень характеризуется ситуативным действием группового

субъекта в определенных обстоятельствах для защиты собственных интересов или под внешним влиянием другого политического субъекта (реактивная политизация). Подуровень политической институализации группового субъекта предполагает формирование особых политических институтов и механизмов, выражающих интересы субъекта и их постоянную активность в сфере политики. Политическая активность защитного плана посредством мобилизации социально-профессиональных групп представляет собой преодоление «порога необходимости» в формировании группового субъекта в политике, когда происходит осознание интересов и преодоление барьеров по их осуществлению.

Во второй главе «Структура и способы актуализации политической культуры социально-профессиональных групп»

выявлены и типологизированы ценностные, когнитивные, аффективные и поведенческие компоненты в политической культуре социально-профессиональных групп.

В первом параграфе «Политические ценности социально-профессиональных групп» определены и классифицированы ценностные компоненты политической культуры социально-профессиональных групп. Ценностные стратегии изученных групп образуют три типа политической ментальности: коллекти-вистско-патерналистский, индивидуально-либеральный и мозаично-конформистский.

Коллективистско-патерналистский тип преобладает в среде машинистов. Это люди, которые привыкли к государственной и корпоративной (на предприятии) опеке, потерявшие традиционного покровителя и не успевшие найти нового по разным причинам (культурно-образовательный уровень, устоявшиеся поведенческие стереотипы и т.д.), с трудом адаптирующиеся к новой ситуации, до сих пор ждущие чуда в виде восстановления привычных форм опеки. Представители данного типа ментальности отвергают саму идею демократии и выступают за сильную, персонифицированную власть.

Мозаично-конформистский (промежуточный) тип характерен для преподавателей. Среди них нельзя выделить доминирующую совокупность политических ценностей и ценностных ориентации. Преподавателям свойственен критический и проти-

воречивый тип социальной рефлексии, с использованием как традиционных, так и модернистских ценностей.

Модернистские ценности составляют основу индивидуально-либерального типа ментальности, который представлен в группе инженеров-программистов. В их сознании превалируют прагматизм, индивидуалистические и либерально-реформаторские установки. Рациональное отношение к действительности обусловливает двоякое отношение к демократии. С одной стороны, демократия положительно воспринимается ими как принцип в рамках возможности реализации свобод и прав человека; а с другой стороны, демократия не вызывает доверия как форма осуществления власти в России, в силу ограниченности внутренних ресурсов для обеспечение порядка, стабильности и законности, которые так важны для реализации индивидуальной свободы и выбора.

Во втором параграфе «Когнитивные и аффективные компоненты в политической культуре социально-профессиональных групп» выделены три основания различий аффективной составляющей политической культуры социально-профессиональных групп. Доминирующим вектором эмоционального отношения к общественной жизни у программистов является чувство удовлетворенности, у преподавателей - рациональная адаптация или умеренный критицизм, у машинистов -недовольство и протест. Направленность и интенсивность эмоционального восприятия событий и явлений экономической, социальной и политической жизни определяется у программистов как оптимизм (гордость), у машинистов и преподавателей -страх, обида и разочарование. Эмоциональное состояние также проявляется в отношениях между личностью и обществом. Ощущения защищенности и свободы преобладают в среде программистов, тогда как преподаватели и машинисты себя считают наиболее незащищенными со стороны государства.

Особенности когнитивного блока политической культуры социально-профессиональных групп связаны со степенью развития инструментального уровня когнитивного блока, т.е. политического мышления, с помощью которого человек получает и систематизирует новые знания. Он обусловлен такими факторами, как культурно-образовательный статус и степень интереса к политике. Наименее развит инструментальный уровень у машини-

стов в силу их культурно-образовательного положения, поэтому восприятие информации у машинистов окрашено более эмоционально. Программисты в сравнении с преподавателями демонстрируют повышенный интерес к происходящим событиям в стране, желание и стремление получать экспертные оценки о политической повседневности и происходящих реформах.

Политические идентификации у программистов можно обозначить как правоцентристские, машинистов - левоцентристские, причем данная тенденция четко прослеживается на всех трех уровнях политической идентификации - идеологическом, партийном и персонифицированном. Гетерогенностью отличается такая изученная группа как преподаватели вузов. При преобладающей негативной идентичности дисперсия их идеологических, партийных симпатий и персонифицированных предпочтений чрезвычайно высока. Это состояние характеризуется кризисом политической идентичности как негативного самоопределения себя в политическом пространстве.

Степень адаптации к проводимым в стране реформам - интегральный показатель, объединяющий в себе отношение к экономической системе, установки на радикальное изменение политической системы, отношение к советской системе и т.д. Социально-профессиональную группу машинистов состовляют сторонники традиционной (советской) культуры, программистов -представители модернистской (адаптировавшиеся в реалиях новой системы) культуры, преподаватели образуют промежуточный тип культуры (в нем, помимо традиционалистов и модернистов, существует такая категория, как дезадаптанты, которые находятся в состоянии фрустрации).

Третий параграф «Модели политического поведения социально-профессиональных групп» посвящен характеристике поведенческих ориентации социально-профессиональных групп. Модели политического поведения машинистов и программистов связаны с ориентацией на «вход» и «выход», однако, с разной степенью активности. И машинисты, и программисты в равной степени ориентированы на «выход» политической системы, которая проявляется в интересе к политике и в обсуждении политических проблем в «первичных» кругах. Но этот интерес и связанная с ним коммуникация у программистов носит рациональ-

но-прагматичный характер, тогда как у машинистов скорее эмоциональный. Ориентация на «вход» у машинистов связана с их коллективной деятельностью, чему способствует огромный мобилизационный потенциал. При этом их политическая мобилизация диктуется политическим поведением защитного плана, что обусловлено определенным депривационным положением машинистов в экономической, социальной, правовой сферах. Программисты в меньшей степени, чем машинисты, ориентированы на «вход», что определяется их «повышающей адаптацией». Жизненная стратегия программистов находится вне сферы публичной политики, их успешность зависит от личных возможностей, а гарантом их реализации выступает стабильность сегодняшнего социально-экономического и политического положения в стране. Программисты демонстрируют активные формы политического поведения, но они единичны, представлены индивидуальным автономным политическим поведением, в котором задействованы механизмы использования неформальных личных связей. В связи с этим модель политического поведения программистов можно обозначить как пассивное индивидуально-автономное политическое поведение с ориентацией на «вход» и «выход», а машинистов - как активное коллективное политическое поведение с ориентацией на «вход» и «выход».

Политическое поведение преподавателей основывается на изолированной адаптации этой социально-профессиональной группы, которая связана с деполитизацией и определенной степенью депривации этой группы. Преподаватели демонстрируют активность подчинения или пассивность, основанную на индивидуально-автономном политическом поведении с ориентацией на «выход» политической системы. В целом политическое поведение преподавателей граничит с политической индифферентностью как крайней формой пассивного отношения к политической действительности.

В заключении подводятся итоги исследования, даются практические рекомендации. Современное российское общество носит, по терминологии А. Лейпхарта, многосоставный характер. Политическая культура отражает многосоставность и много-уровневость национального государства в существовании политических субкультур.

Политическая субкультура как подсистема национальной культуры несет в себе ее социокультурный код, являясь тем промежуточным звеном, которое позволяет воспроизводить политическую жизнь общества в социальных практиках его граждан и общностей. Политическая субкультура - это способ адаптации определенных групп и общностей к политической действительности без утраты своей уникальности и идентичности. В условиях трансформации современного российского общества одним из начал, которое может выступить в качестве основы для самоорганизации граждан, является социально-профессиональная группа.

Изучение политических ценностей, когнитивных и аффективных ориентации, моделей политического поведения социально-профессиональных групп показало, что их формирование происходит под влиянием профессиональных установок, которые формируются социальной средой. Политическая сфера жизнедеятельности исследуемых групп опосредуется социальной позицией, которая образуется на пересечении таких координат, как уровень благосостояния, степень престижности и востребованности профессии в современном российском обществе. Социально-профессиональные группы по-разному конструируют и строят свои взаимоотношения с «политическим миром».

Политическая культура социально-профессиональных групп несет в себе две конструктивные основы для развития института гражданского общества в России. Первая кроется в демонстрации некоторыми группами типа поведения, основанного на рациональном мышлении, открытости для нового опыта, принятия либерально-демократических ценностей и т.д. Второй конструктивной основой для политической самоорганизации граждан могут выступить общинные традиции предприятия как социально-корпоративной организации. Промышленным предприятиям в качестве наследия советской системы достались функции социального воспроизводства. «Трудовой коллектив» был не только пропагандистской формулой, но и реальностью. Радикальные реформы нанесли по корпоративно-общинным структурам удар, но не разрушили их. В нынешней ситуации эти структуры играют чрезвычайно важную роль социального стабилизатора и амортизатора.

Содержание работы отражено в 9 публикациях автора:

1. Мирошниченко И.В. Реклама как фактор политической социализации // Научные труды. Открытый институт региональных социальных исследований Краснодарского государственного университета культуры и искусств. Краснодар, 2000. Вып. 1.0,4 п.л.

2. Мирошниченко И.В. Телевизионная реклама как фактор региональной идентификации // Стратегии и проблемы региональной экономики. Ростов-н/Д: изд-во Ростовск. гос. ун-та. 2000.0,1.п.л.

3. Мирошниченко И.В. Социокультурные основания нетипичности в политике // Южнороссийское обозрение. Ростов-н/Д: изд-во Ростовск. гос. ун-та. 2002. №6. 1,0 п.л.

4. Мирошниченко И.В., Юрченко В.М., Морозова Е.В., Са-маркина И.В. Политические лидеры местных сообществ. Краснодар, 2002.1,2 п.л.

5. Мирошниченко И.В., Юрченко В.М., Морозова Е.В., Са-маркина И.В. Политические лидеры местных сообществ // Человек. Сообщество. Управление. Краснодар, 2001. №2. 1,2 п.л.

6. Мирошниченко И.В., Юрченко В.М., Морозова Е.В., Са-маркина И.В. Политический мир местных сообществ: лидеры // Вестник Московского университета Сер. 12. Политические науки. 2003. №2.1,2 п.л.

7. Мирошниченко И.В. Политические ценности социально-профессиональных групп // Человек. Сообщество. Управление. Краснодар, 2003. №2.0,3 п.л.

8. Мирошниченко И.В. Политические ценности социально-профессиональных групп // Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения: Матер. Всерос. семинара. Краснодар: изд-во Кубан. гос. ун-та 2004.0,3 п.л.

9. Мирошниченко И.В. Мотивация политического участия социально-профессиональных групп: постановка проблемы // Проблемы политической самоорганизации и стабильности в российском обществе. Матер. Всерос. науч. конф. Краснодар: изд-во Кубан. гос. ун-та, 2004. 0,1 п.л.

МИРОШНИЧЕНКО Инна Валерьевна

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ГРУПП

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Подписано в печать 22.11.04. Печать трафаретная. Формат 60x84 1/16. Бумага Sveto Copy. Гарнитура «ТаймС». Уч.- издл. 1,5. Усл. печ. л. 1,39. Тираж 100 экз. Заказ № 4157.

Отпечатано в типографии ООО"Просвещение-Юг" с оригинал-макета заказчика 350059 г. Краснодар, ул. Селезнева, 2. Тел./факс: 235-96-79.

ÜS24638

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Мирошниченко, Инна Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

1.ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ

ГРУПП.

1.1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА И ПОЛИТИЧЕСКИЕ СУБКУЛЬТУРЫ: ОСНОВНЫЕ КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ

ПОДХОДЫ.

1.2. ФОРМИРОВАНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СУБКУЛЬТУРЫ: СОЦИАЛЬНЫЕ МЕХАНИЗМЫ И УРОВНИ СУБЪЕКТНОСТИ СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ГРУПП В ПОЛИТИКЕ.

2. СТРУКТУРА И СПОСОБЫ АКТУАЛИЗАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ГРУПП.

2.1. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ГРУПП.

2.2. КОГНИТИВНЫЕ И АФФЕКТИВНЫЕ КОМПОНЕНТЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ГРУПП.

2.3. МОДЕЛИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПОВЕДЕНИЯ СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ГРУПП.

Введение диссертации2004 год, автореферат по политологии, Мирошниченко, Инна Валерьевна

Актуальность темы исследования. Трансформация российского государства в общество современного типа сопровождается политической модернизацией, к числу движущих сил которой обычно относят распространение в обществе демократических ценностей и их институциональное воплощение. С расширением пространства демократии в центре исследовательского внимания оказался вопрос о том, почему в одних странах демократия «работает», а в других «пробуксовывает».

Политическую демократизацию определяют такие важнейшие социальные составляющие как усложнение структурной и социальной дифференциации, возникновение новых форм социальной интеграции и повышение адаптивных возможностей общества в целом. Консолидации демократии в России препятствует дефицит самоорганизации и человеческой солидарности как сферы бытования гражданского общества. В ситуации, когда власть оказывается неспособной решать проблемы общества и быть носителем морального авторитета, неформальные структуры берут на себя многочисленные функции поддержки жизнеспособности и развития социума.

Российский институциональный дизайн на современном этапе сохраняет определенную моносубъектность, которая выражается в интерпретации любых обязательств индивида как обязательств перед властью и трактует практически все социальные отношения как властные. Формирование полисубъектности в политике происходит через институализацию групповых интересов различных социальных общностей, которые обусловлены социальной стратификацией общества. Как справедливо отмечают западные компаративисты, «очевидное многообразие форм социальной дифференциации порождает тот факт, что категории, имеющие значение для одних стран, могут оказаться малозначимыми или несуществующими в других странах»1. В российской модели социальной

1 Доган М„ Пеласси Д., Сравнительная политическая социология. М., 1994. С. 69. дифференциации особое положение занимают социально-профессиональные группы, что объясняется, выражаясь терминологией П. Штомпки, «культурной травмой» или кризисом идентичности в социуме. Кризис идентичности россиян характеризуется трансформацией гражданской идентичности и смещением идентификаций на первичные группы (семья, друзья, коллеги по работе). Как показывают социологические срезы последних лет, профессиональная идентичность входит в устойчивый базовый комплекс групповых идентификаций россиян, в то время как политические идентичности отторгнуты на периферию идентификационных предпочтений.

Социально-профессиональные группы функционируют как акторы на мезо- и микроуровнях социально-политического процесса. Появление сложных политических феноменов, например таких как «корпоративное» вступление в ряды партии власти или отраслевое лоббирование бюджета, вынуждает находить новые, иногда неожиданные объяснения в области «субполитики» и учитывать изменение возможностей «политической оптики» субъектов. По мнению Г. Хофстеде, нужен новый метод, который поможет понять многосоставные общества, где на первый план выходит повышение способности людей противостоять дезорганизации. Культура многослойна, иерархична, внутренне противоречива. Но важнейшее, а может быть, центральное место в ней занимает программа деятельности субъекта. В любом социальном субъекте - от общества в целом до личности со всеми промежуточными ступенями между ними в виде сообществ - существует своя субкультура. Она и содержит программу деятельности соответствующего субъекта2. Политическая культура группового субъекта несет в себе потенциал его политической самоорганизации и мобилизации и позволяет увидеть, каким образом этот потенциал реализовать.

0-, 2 См.: Hofstede G. Cultures Conseguence International Differeces in Work-Related. Values. L., 1980.

Изучение проблемы группового субъекта политики и его политической культуры позволит выделить в российском обществе группы и слои, которые могли бы выступать в качестве носителей новой субъектности и гражданственности - не только с учетом наличия у них консенсусных ценностей, но и в плане ориентации на социальное действие и политическое участие. Это даст возможность повлиять на механизмы политического участия и политической самоорганизации граждан, на эффективную политическую социализацию для обеспечения функционирования дееспособной демократии.

Степень изученности темы. Политическая культура представляет собой сложное и многоуровневое явление, что обусловливает известную полифонию политико-культурных исследований. Часть из них связаны с концепциями политической культуры и политических субкультур. Понятие «политическая культура» впервые было употреблено в работе И. Гердера «Идеи к философии истории человечества» и имело богатую предысторию во французской, немецкой, американской социологической традиции и немецкой философии культуры. Институционально политическая культурология оформилась только в 1950 - 1960 гг. Создателями теории политической культуры стали Г. Алмонд и С. Верба3, которые определяли политическую культуру как совокупность индивидуальных позиций и ориентации участников данной системы, как субъективную сферу, лежащую в основе политических действий и придающих им значение. Ученые заложили поведенческую традицию в анализе политической культуры. В рамках данной традиции выдержаны работы Л. Пая, X. Бира, Д. Элазара и др.4 Отличительная черта другого подхода к исследованию политической культуры - «поиск смыслов» политической жизни, вычленение субъективных аспектов политики. Этого подхода придерживались Р. Такер,

3 Almond G, Verba S. The Civic Culture. Princeton, 1963.

4 Pye L. Political Culture// Intern. Encyclopedia of Social Science. N.Y., 1961. Vol. 12; Beer S.H., Ulan А.В/ Patterns of Covemment. N.Y. 1958; Elasar D.J. Afterword: Steps in Study of American Political Culture // Publius. X. 1980. P. 131-140;

А. Рештер. С. Вайт, А. Вилдавски. Особое место занимают концепции политической культуры, предложенные У. Розенбаумом, П. Диттмером, Д. Каванахом, которые в структуре политической культуры выделили наряду с ценностными и духовными компонентами общественного сознания, типичные образцы и формы поведения политического субъекта.

Методологический плюрализм» и критический обзор различных западных концепций политической культуры прослеживается в работах Р. Эллиса, М. Томпсона, М. Бринта, Р. Уилсона, Р. Формизано, Р. Хейга, М. Хэроппа и С. Бреслина5.

В отечественной политической науке в последние три десятилетия сформировалось собственное социокультурное направление в изучение политики. Ю.С. Пивоваров, К.С. Гаджиев, А.И. Соловьев, A.M. Салмин, Ю.В. Ирхин, Э.Ю. Баталов, В.А Щегорцов, М.Х. Фарукшин, JI.A. Фадеева6 и др. связывают специфику российского политического процесса с политико-культурным анализом. Исследования российских политологов Э.Я. Баталова, А.Б. Шатилова, М.М. Назарова7 позволили сформулировать понятие политической культуры группового субъекта и сконструировать объяснительную модель профессиональной политической субкультуры.

5 Brint М. A Genealogy of Political Culture.Boulder, San Francisco, Oxford. 1991; Ellis R. J., Thompson M. Culture Matters: Essays in Honor of Aaron Wildavsky. Boulder. 1997; Wilson, R.W. The Many Voices of Political Culture: Assessing Different Approaches.- World Politics, vol. 52, 2000. № 2.

Формизано Р.П. Понятие политической культуры// Pro et Contra. Лето 2002. Политическая культура. М., 2002. Hague R., Harrop М, Breslin Sh. Comparative Goverment and Politics.L., 1992.

6 Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского общества. М., 1990; Он же. Советская политическая культура // Общественные науки и современность. 1994. №6; Он же. Политическая культура сквозь призму civic culture// Pro et Contra. Лето 2002. Политическая культура. М., 2002;. Пивоваров Ю.С. Концепция политической культуры в современной науке// Политическая наука: Теоретико-методологические и историко-культурные исследования. М., 1996. Соловьев А.И. Политическая культура: к проблеме идентификации национальных моделей// Принципы и практика политических исследований. Сборник материалов конференций и мероприятий, проведенных РАПН в 2001 г. М., 2002.; Щегорцов В.А. Эволюция политической культуры советского общества. М., 1991; Фарукшин M.X. Политическая культура общества// Социально-политические науки. 1991. №4; Фадеева Л.А. Категория политической культуры в инструментарии отечественной политологии// Принципы и практика политических исследований. Сборник материалов конференций и мероприятий, проведенных РАПН в 2001г. М., 2002. С. 147.Она же. Политическая культура. Пермь. 2000.

7Шатилов А Постсоветские подходы к изучению политической культуры// Pro et Contra Лето 2002. Политическая культура. М., 2002; Баталов Э.Я. Политическая культура сквозь призму civic culture// Pro et Contra. Лето 2002. Политическая культура. М., 2002; Назаров М.М. Политическая культура российского общества 1991-1995 гг.: опыт социологического исследования. М., 1998.

В отдельную группу целесообразно выделить работы социологов, культурологов, социальных антропологов, посвященные различным теоретическим аспектам концепции субкультур. Особый методологический вклад в разработку понятия «субкультура» внесли исследователи П. Бергер, Т. Лукман8, Г. Терборн, JI. Ионин. Весьма плодотворными в изучении субкультур оказались исследования Е.С. Баевой9 и группы санкт-петербургских социальных антропологов под руководством Т.Б.

Щапанской10.

Политические субкультуры, выделенные на основе расового критерия, описал Э.Я. Баталов11. Субкультурной дифференциации в сфере политики современного российского общества посвящены работы Т.М Ивановой,

A.Г. Манакова, Е.В. Морозовой, А.В. Перова12. Разработка проблемы политической профессиональной культуры в отечественной науке находится на этапе становления. В 1960-е-1980-е годы на базе марксистской концепции политической культуры в нашей стране проводились достаточно многочисленные исследования политической культуры трудящихся, рабочего класса, крестьянства. Это работы В.М. Корбу, Е.М. Бабосова,

B.П. Васильева, В.А. Щегорцова, А.И. Яковлева13.

Современные исследования политической культуры социально-профессиональных групп теоретически разрозненны и не составляют

8 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995; Терборн Г. Принадлежность к культуре, местоположение в структуре и человеческое действие: объяснение д в социологии и социальной науке / Теория общества. Фундаментальные проблемы. Под. ред.

А.Ф.Филиппова. М., 1999. С. 94-95; Ионин Л.Г. Идентификация и инсценировка (к теории социокультурных изменений // Социологические исследования. 1995. № 4.

9 Баева Е.С. Проблемы анализа социально-экономической дифференциации в современном российском обществе// http://mv.samara.ru/-soc/stat/287752/.

10 Щапаньская Т. Субкультуры// Современный городской фольклор. М., 2003 // http//poehaly narod.ru/subcult-f.htm.; Соколов M. Субкультурное измерение социальных движений: когнитивный подход// Молодежные движения и субкультуры Санкт-Петербурга. СПб. 1999.

11 Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского общества. М., 1990.

12

Морозова Е.В. Региональная политическая культура. Краснодар, 1998; Манаков А.Г., Иванова Т.М. Политические субкультуры Псковской области// Социологические исследования. 2000. №8. С. 48. Перов А.В Тенденции и особенности формирования политических субкультур в современном российском обществе//Вестник МГУ. Серия12. Политические науки. 2003. №2.

13 См.: В.М. Корбу. Формирование политической культуры трудящихся. Кишенев. 1998; Две культуры - два образа жизни. Под ред. Е.М. Бабосова. Минск, 1985; Васильев В.П., Щегорцов B.A., Яковлев А.И. ж Политическая культура трудащихся: понятие, содержание, струкутра, функции. М., 19985. единого концептуального поля. Работы С.В. Ярова носят сравнительно-исторический характер и содержат в себе анализ трансформации политических настроений рабочих Петрограда и политического мышления крестьян Северо-Запада России в послереволюционное время14, в том же ракурсе выполнена работа О.Я. Марышевой15. Политическую культуру рабочих как субкультуру рассматривают JI.A. Фадеева и Б.И. Максимов76. Монография A.M. Беда посвящена нормативной политической культуре органов МВД советского общества послевоенных лет17, а особенности тюремной субкультуры как «сквозного» социокультурного кода для российской государственности, изучены А.Н. Олейник18. Политическая культура государственных служащих стала предметом рассмотрения В.Э. Бойкова и Г. П. Зинченко19. В коллективной монографии «Журналистика в мире политике: исследовательские подходы и практика участия» журналист рассматривается как субъект и носитель политической субкультуры общества20. В целом же проблематика политической культуры социально-профессиональных групп является мало разработанной и представляет собой перспективное не только теоретическое, но и прикладное научно-исследовательское направление в отечественной политической науке.

Особый смысловой блок в литературе образуют исследования, связанные с проблемой группового субъекта в политике. Данное направление имеет глубокие историко-философские корни, и было обозначено еще в трудах античных философов Платона и Аристотеля.

14 Яров C.B. Пролетарий как политик: Политическая психология рабочих Петрограда в 1917-1923 гг. СПб., 1999; Яров С В. Крестьянин как политик. Крестьянство Северо-ЗападаРосии в 19918-1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. СПб., 1999.

15 Марышева О. Я. Рабочие металлисты Южного промышленного региона в начале XX в.: политическая культура и политическое поведение. Дисс. на соиск. уч.ст. к.ист.н. Р-на/Д., 2003.

1 Фадеева Л.А. Политическая культура. Пермь. 2000. С. 139-145; Максимов Б.И. Рабочие в период реформ: положение, ориентации, коллективные действия// Мир России. 2002. №3. С.96-121.

17 Беда A.M. Советская политическая культура через призму МВД 1948-1958. М.,2002.

18 Олейник А.Н. Тюремная субкультура: от посведневной жизни к государственной практике. М., 2002.

19 Бойков В.Э. Государственные служащие: особенности коллективного сознания// Эко. 2003. №8; Бойков В.Э. Профессиональная культура государственных служащих// Социологические исследования. 1999. №2; Зинченко Г.П. Госслужащие региона: состав и социальные особенности// Социологические исследования. 1999. №2;

20 Журналистика в мире политике: исследовательские подходы и практика участия. СПб., 2001.

Теоретико-методологической основой анализа политической субъектности послужила теория социального конструктивизма французского социолога П. Бурдье21.

Теоретические аспекты формирования политического субъекта рассмотрены в работах В.Ю. Шпака, А.А. Дягтерева, А.И. Соловьева, Г.Г. Дилигенского, В.И. Пантина, В.В. Лапкина, Ю.С. Качалова, О.И. Коновалюк22. Систему функционального представительства на примере групп интересов отечественного бизнеса рассматривают С.П. Перегудов, Н.Ю. Лапина, И.С. Семененко. Политическим практикам субъектов в современной российской политике уделено внимание в работе Д.А. Авдиенко23.

Одной из приоритетных проблем в работах Т. И. Заславской, В.А. Ядова является субъектно-деятельностный аспект трансформации российского общества24.

Теоретические исследования М. Вебера, Дж. Треймана, М. Кона, 25

Д. Голторпа, П. Сорокина, А. Стронина, позволили обосновать сегодняшнее положение социально-профессиональных групп. В современном видении эта проблема представлена в работах М.А. Фроловой, Н.Е. Тихоновой, О.И. Шкаратана, Н.В. Сергеева, В.И. Ильина26.

21См.: Бурдье П. Социология политики М., 1993.; Он же. Начала. М., 1994; Он же. Структуры. Habitus.

Практики. //Современная социальная теория: Бурдье. Гидденс. Хабермас. М., 1995

22

Дягтерев А.А. Основы политической теории. М., 1998;. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996; Соловьев А.И. Политология: политическая теория, политические технологии. М., * 2000; Пантин В.И. В.В. Лапкин. Эволюционное усложнение политических систем: проблемы методологии и исследования// Полис. 2002. №2; Качанов Ю. Политическая топология. М., 1995; Шпак В.Ю., Пономаренко А.И. Социальные механизмы и уровни самореализации личности в политике // Философия права. 2001. №2

23 Дилигенский Г Г. Социально-политическая психология. М., 1996; Авдиенко Д.А. Политические практики в условиях российского демократического транзита // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2002. Сер.6. Вып.2; Перегудов СЛ., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересов и российское государство. М., 1999; Коновалюк О.И. Общественные классы и слои как субъекты политики (анализ альтернативных концепций 80-х гг.) Автор.дисс. на соис. уч.ст. д.ф.н. М., 1995.

24 Заславская Т.И. О субъектно-деятельностном аспекте трансформационного процесса // Куда идет Россия. Кто и куда стремится вести Россию? Акторы макро-, мезо и микроуровней современного трансформационного процесса. М., 2001; Ядов В.А. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дискуссии социологов// Куда идет Россия. Власть, общество, личность. М., 2000.

25 Вебер М. Основные понятия стратификации // Социс. 1994. №5; Стронин А.И. История и метод. СПб., 1869; Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. М., 1992.

26 Фролова М.А. Политическая стратификация. М., 1995; Тихонова НЕ. Факторы социальной ф, стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М., 1998; Шкаратан О.И., Сергеев Н.В.

Объектом диссертационного исследования выступают социально-профессиональные группы современного российского общества.

Предмет исследования - закономерности формирования и актуализации политической культуры социально-профессиональных групп.

Цель исследования - провести системный анализ политических культур социально-профессиональных групп, выявить факторы их формирования и охарактеризовать их структуру, функции, способы актуализации.

Цель исследования обусловила следующие задачи:

- на основе анализа современных концепций политической культуры и собственного исследования описать теоретическую модель политической субкультуры;

- операционализировать понятие «профессиональная политическая субкультура»;

- выявить и проанализировать роль социальных механизмов в формировании политической культуры социально-профессиональных групп, а также уровни их политической субъектности;

- определить и типологизировать ценностные компоненты политической культуры социально-профессиональных групп;

- охарактеризовать когнитивные, аффективные, поведенческие компоненты политической культуры социально-профессиональных групп;

- создать и апробировать политико-социологический инструментарий изучения политической культуры социально-профессиональных групп.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования. Для определения места и роли политической субкультуры в политической культуре и политической системе общества использовалась теоретическая концепция политической культуры Г. Алмонда и С. Вербы. Создатели концепции определяли политическую культуру как совокупность

Реальные группы с социальной структуре современной России. // Куда идет Россия? Власть, общество, личность. М., 2000; Ильин В.И. Социальная стратификация. Сыктывкар. 1991. индивидуальных позиций и когнитивных, аффективных, оценочных ориентаций участников данной системы, как субъективную сферу, лежащую в основе политических действий и придающих им значение. Классификация политических ориентации, разработанная У. Розенбаумом, положена в основание типологии политических субкультур.

Теория социальной структурации П. Бурдье взята за основу понимания политической субъектности социально-профессиональных групп. В целом политика, по П. Бурдье, представляет собой разновидность «социального поля», состоит из множества практик отдельных субъектов (агентов), обладающих теми или иными «капиталами» (ресурсами), «позициями» (местом в политическом пространстве), когнитивными и мотивационными основаниями действий («габитусом»),

С методологической точки зрения исследование политической культуры базируется на принципе системного ее рассмотрения. Это вполне соответствует трактовке последней именно как системы, представляющей собой целостность, которая обусловливает присущей ее компонентам интегральные качества.

Субъекты политической деятельности вступают во взаимодействие и участвуют в борьбе за власть в связи с необходимостью удовлетворения своих потребностей и интересов (личность, группа, общество) или для реализации программных установок (государство, партия, движение, организация). Потребности, интересы и установки являются побудительной причиной деятельности субъектов, и лежат в основе возникновения и развития политического процесса. Побудительные причины сами могут и не быть вовлечены в политический процесс, они не совпадают с источниками его развития, а лишь играют роль пускового механизма событий, развивающихся по собственной программе или алгоритму, заложенному в «генетическом коде» политического процесса. Источники развития могут быть только внутренними, т.е порожденными регламентом отношений и политической культурой субъектов. Не случайно американские политологи П. Бахрах и М. Баратц предостерегали от изучения политических проблем раньше, чем изучение ценностей и укладов, существующих в политической системе. Такие попытки оценивались, по их образному выражению, как стремление возвести структуру на антресолях без основания фундамента.

Политическая система - это часть сложной общественной системы, где наряду с политической сферой существуют экономическая, социальная и культурная сферы, которые между собой взаимосвязаны, но каждая из них выполняет определенные функции по обеспечению жизнедеятельности общества в целом. Политическая культура, будучи подсистемой политической системы общества, встроена в механизм воспроизводства политической реальности. Развитие политической сферы тесно связано с социально-культурными основаниями, функциями которых является поддержание и воспроизводство общественной жизни. Многообразие субъектов политического процесса, различные формы и уровни их проявления в сфере политики предполагает использование системного подхода. Рассмотрение профессиональных политических субкультур как условие становления политического субъекта, изучение их структурных компонентов и функций строится на методе структурно-функционального анализа.

В основу применения качественных методов исследования заложены методологические принципы «понимающей социологии» М. Вебера. Ее суть заключается в изучении и интерпретации образцов типичного социального поведения людей, в процессе которого создается социальная реальность. По Веберу, понимание - это рациональная процедура изучения действий социальных субъектов (микроуровень), а через них - изучение культуры конкретного общества (макроуровень). Действия и выражения индивида могут быть адекватно поняты, если будет сохранено их субъективное значение в конкретном социальном и культурном контексте.

Из эмпирических методов применен качественный анализ интервью, проведенных в рамках самостоятельного исследования «Политическая культура социально-профессиональных групп». В качестве инструментария использовалось полустандартизированное интервью. Опросник содержал 65 параметров, связанных с биографией, профессиональный деятельностью, социализацией, карьерой респондента и его восприятием политики. Для количественного анализа использовался пакет программ SPSS. 10 (Statistical Package for the Social Science). В работе также используется метод вторичного анализа данных социологических опросов и статистических данных.

Эмпирической базой для данной работы послужил социологический мониторинг Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП), Института комплексных социальных исследований Российской академии наук (ИКСИ РАН). Исследование в качестве группового субъекта политики социально-профессиональных групп потребовало от автора анализа печатных СМИ.

Научная новизна исследования. Политические субкультуры социально-профессиональных групп ранее не выступали в качестве самостоятельной темы развернутого политологического анализа. В представленной работе:

- проведен сравнительный анализ различных концепций политических субкультур и выделены их системообразующие факторы;

- описана объяснительная модель «профессиональной политической субкультуры», даны ее операциональные характеристики, обобщены основания для типологизации политических субкультур;

- выявлены этапы и социальные механизмы формирования политической культуры;

- определены особенности формирования политической культуры и уровни политической субъектности социально-профессиональных групп;

- проанализированы и типологизированы ценностные, когнитивные, аффективные компоненты и модели политического поведения в структуре политической культуры социально-профессиональных групп; создана и апробирована методика изучения профессиональных политических субкультур;

- сформулированы практические рекомендации органам власти и управления об учете специфики политической культуры социально-профессиональных групп при принятии политических решений и создании условия для их политической самоорганизации и эффективной реализации демократии на инструментальном уровне.

Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационной работы. Основные выводы и обобщения, к которым пришел автор, могут послужить предпосылкой для более масштабных сравнительных исследований, которые впоследствии смогли бы расширить «поле» теории политических субкультур. Анализ группового политического субъекта и его политической культуры позволяет выйти за уровень моносубъектности российской власти и дает возможность говорить о принципиально новых источниках политического саморазвития российского общества. Основные положения диссертации могут быть использованы государственными и управленческими органами для оптимизации политического участия граждан, а также в процессе преподавания и разработки спецкурсов по политологии и социологии по специальностям «Политология», «Социология», «Государственное и муниципальное управление».

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Политическая культура, будучи сложной интегрирующей категорией, требует многостороннего и многоуровнего анализа с операциональными характеристиками, на основе которых могли бы осуществляться качественные и количественные сравнения, строиться прогнозы социально-политических изменений. Являясь частью общей культуры и обладая определенной автономией, политическая культура неоднородна в рамках любой политической системы и включает множество субкультур.

2. Политическая субкультура - это совокупность когнитивных, аффективных, ценностных ориентаций и моделей политического поведения, входящих в качестве подсистемы в политическую культуру социума и характеризующаяся наличием ряда устойчивых и специфичных именно для нее признаков, благодаря которым ее можно отличить от других аналогичных подсистем. Одним из результатов дифференциации политической культуры по вертикальной оси являются социально-профессиональные группы людей, обладающих устойчивыми политическими ориентациями и общими стереотипами политического поведения.

3. Типологизация политических субкультур возможна на основе четырех критериев: ориентации на государство или рынок как регуляторы социальных отношений; степень адаптации к проводимым в стране реформам -модернистская, промежуточная и традиционная культура; ориентации на «вход» или «выход» политической системы; степень активности непосредственного участия субъекта в политической жизни общества.

4. Становление политической культуры проходит три этапа, два из которых предполагают групповые формы «включения» в политическую жизнь общества. Первый этап (латентный) представляет собой усвоение личностью политической повседневности через набор ситуативных социально-политических ролей. В «позиционирующем этапе» существенную роль играют социальная среда (применимо к данному исследованию -профессиональный круг общения) и социальные механизмы идентификации, социализации, интернализация. На третьем этапе политическая культура актуализируется на формально-институциональном уровне.

5. Политические ценности и ценностные ориентации изученных социально-профессиональных групп образуют три типа политической ментальности. Условно их можно обозначить как коллективистско-патерналистский (представлен в среде машинистов), индивидуально-либеральный (характерен для программистов) и мозаично-конформистский (доминирует в среде преподавателей). Критерии «степень жизненного успеха» и «определенность будущего» дифференцируют аффективные компоненты респондентов. Особенности когнитивного блока политической культуры социально-профессиональных групп заключаются в развитии инструментального уровня, т.е. политического мышления, с помощью которого человек получает и систематизирует новые знания, а также в степени интереса к политике.

6. Модели политического поведения программистов можно обозначить как пассивное индивидуально-автономное политическое поведение с ориентацией на «вход» и «выход», машинистов - активное коллективное политическое поведение с ориентацией на «вход» и «выход», преподавателей - пассивное индивидуально-автономное политическое поведение с ориентацией на «выход» политической систем.

7. Политическая культура социально-профессиональных групп несет в себе две конструктивные основы для развития институтов гражданского общества в России. Первая кроется в демонстрации некоторыми группами типа поведения, основанного на рациональном мышлении, открытости для нового опыта, принятия либерально-демократических ценностей и т.д. Однако, существует разрыв между отношением к демократии и гражданскому обществу как социальной идее и как инструментальной ценности. Второй конструктивной основой для политической самоорганизации граждан могут выступать общинные традиции предприятия как социально-корпоративной организации. В нынешней ситуации эти структуры играют важную роль социального стабилизатора.

8. Отсутствие адаптационной стратегии к новым условиям социальной дифференциации и социального неравенства современного российского общества препятствует созданию жизнеспособных институтов гражданского общества, затрудняет адекватную оценку новой иерархии социально-политических потребностей и интересов различных социальных групп и общностей. Организация политического и административного управления требует создания эффективных мотивационных механизмов поддержки реформ различного уровня. Знания и опыт субъектообразования полезен корпоративным структурам, которым необходимо в новых условиях самостоятельно выстраивать свои взаимоотношения с государством, формировать группы интересов в политике.

Апробация результатов исследования. Проблемы влияния профессионального опыта на политические установки и ценности личности изучались автором в рамках исследовательского проекта "Политические лидеры местных сообществ" (грант Института «Открытое общество", 2000 г.), в ходе проекта поддержки кафедры политологии и политического управления (грант Института "Открытое общество", 2000-2003 гг.). Отдельные результаты исследования вошли в авторскую статью Политические ценности социально-профессиональных групп // Человек. Сообщество. Управление. 2003. №2-3; Политический мир местных сообществ: лидеры // Вестник Московского университета. Сер. 12. Полит, науки. 2003. № 3. С. (в соавт.); в коллективной монографии «Политические лидеры местных сообществ, Краснодар: Изд-во КубГУ. 2002. Материалы работы используются в учебном процессе в рамках курсов «Политический процесс и политические отношения в России» и «Исследования социально-политических процессов в управлении». Часть данных, полученных в результате интервью, заложили основу для учебных кейсов, используемых для предметов «Социология» и «Политическая регионалистика». Результаты исследования докладывались на Всероссийской научной конференции «Проблемы политической самоорганизации и стабильности в российском обществе» (16-17 декабря 2003 г., г. Краснодар); на научном семинаре

Социальная идентичность: способы концептуализации и измерения» (Институт социологии РАН и НИИ социально-гуманитарных проблем КубГУ, 2003).

Структура диссертационной работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политическая культура социально-профессиональных групп"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современное российское общество носит, по терминологии А. Лейпхарта, многосоставной характер. Политическая культура отражает многосоставность и многоуровневость национального государства в существовании политических субкультур.

Политическая субкультура как подсистема национальной культуры несет в себе ее социокультурный код, являясь тем промежуточным звеном, которое позволяет воспроизводить политическую жизнь общества в социальных практиках его граждан и общностей. Политическая субкультура - это способ адаптации определенных групп и общностей к политической действительности, без утраты своей уникальности и идентичности.

Политическая культура в отличие от других видов культуры имеет ограниченные возможности индивидуализации, ее формирование, преемственность и развитие возможно в рамках коллективного политического опыта. «Позиционирование» в политике личности возможно только путем установления формальных и неформальных социально-психологических связей с другими людьми, с группой. Социальная среда посредством социальных механизмов формирует у индивида когнитивные, аффективные, ценностные ориентации и модели политического поведения.

К социальным механизмам, участвующим в формировании политической культуры относятся идентификация, социализация и интернализация, через которые индивид «встраивается» в политическую культуру существующего общества и тем самым включается в другой пласт - институциональный. Здесь осуществляется и неформальная институализация субкультурных поведенческих образцов. Интегрирование личности в формально-институциональный уровень политической культуры общества уже происходит посредством группового политического субъекта и непосредственно связан с его качественными характеристиками и уровнями реализации данной субъектности.

Этап «включенности» в политику происходит посредством вовлечение в формально-институциональный уровень политической культуры общества на основе корпоративной идентичности. При этом можно выделить две особенности существования данного уровня. Во-первых, это наличие устойчивых политических ориентаций и схем поведения у членов данной общности, а во-вторых, действия самой группы в сфере политики. Устойчивые во времени политические ориентации и модели политического поведения, отличающиеся достаточной однородностью среди членов социальной общности, ведут к институализации субкультурных образований и образованию потенциального группового политического субъекта.

Действия социальной общности в сфере политики охватывают партисипационный (уровень участия и политических действий) уровень и способствуют превращению совокупности социальных агентов из потенциального субъекта политического субъекта в реального.

Партисипационный уровень политической культуры общества, т. е. уровень формирования субъекта политики содержит в себе два подуровня: мобилизационный и подуровень политической институализации субъекта политики. Мобилизационный подуровень характеризуется (ситуативным) действием группового субъекта в определенных обстоятельствах для защиты собственных интересов или под внешним воздействием другого политического субъекта (реактивная политизация). Подуровень политической институализации группового субъекта предполагает, во-первых, формирование особых политических институтов и механизмов, выражающих интересы субъекта, во-вторых, их постоянную активность в сфере политики (постоянная политизация). Политическая активность защитного плана посредством мобилизации социально-профессиональных групп представляет собой преодоление «порога необходимости» в формировании группового политического субъекта, когда происходит осознание интересов и преодоление барьеров по их осуществлению.

Политические субкультуры являются основой для становления потенциального политического субъекта, который при определенных условиях и обстоятельствах может мобилизоваться или быть мобилизованным и выйти на ведущие позиции. Субкультурная парадигма открывает очевидные исследовательские перспективы в области изучения политических культур и социальных субъектов, которые выступают одновременно ее носителями и агентами изменений в социально-политических процессах. Данный подход позволяет приблизить теоретические построения, накопленные в сфере изучения политической культуры, к реальной политической практике, открывает возможности его использования в сфере политического регулирования.

В условиях трансформации современного российского общества, которая повлекла за собой не только политические, но и социальные, экономические и культурные изменения, стал вопрос и выработке жизнеспособных механизмов гражданского общества, которые бы решали проблему политической самоорганизации и выводили бы ее в плоскость институализации. Одним из начал, которое может выступить в качестве основы для самоорганизации граждан, в современном российском обществе является социально-профессиональная группа.

Изучение ценностных, когнитивных, аффективных компонентов и моделей политического поведения в структуре социально-профессиональных групп показало, что они по-разному реконструируют и строят свои взаимоотношения с «политическим миром».

Ценностные стратегии изученных социально-профессиональных групп образуют три типа политической ментальности в политике: коллективистско-патерналистский, индивидуально-либеральный и мозаично-конформистский.

Коллективистско-патерналистский тип преобладает в среде машинистов. Это люди, которые привыкли к государственной и корпоративной (на предприятии) опеке, потерявшие традиционного покровителя и не успевшие найти нового по разным причинам (культурно-образовательный уровень, устоявшие поведенческие стереотипы и т.д.) Они с трудом приспосабливаются к ситуации, до сих пор ждут чуда в виде восстановления привычных форм опеки. Представители данного типа ментальности отвергают саму идею демократии и выступают за сильную, персонифицированную власть.

Мозаично-конформистский (промежуточный) тип ментальности характерен для преподавателей. Среди них нельзя выделить доминирующих политических ценностей и ценностных ориентаций. Преподавателям свойственен критический и противоречивый тип социальной рефлексии, с использованием как традиционных ценностей, так и модернистских.

Модернистские ценности составляют основу индивидуально-либерального типа ментальности, который доминирует в группе инженеров-программистов. В их сознании превалируют прагматизм, индивидуалистические и либерально-реформаторские установки. Их рациональное отношение к действительности обуславливает двоякое отношение к демократии. С одной стороны, демократия положительно воспринимается ими как принцип в рамках возможности реализации свобод и прав человека; а с другой стороны, демократия не вызывает у них доверия как форма осуществления власти в России, в силу ограниченности внутренних ресурсов для обеспечение порядка, стабильности и законности, которые так важны для реализации индивидуальной свободы и выбора.

В аффективных компонентах можно выделить три основания, по которым проходят линии различий политической культуры социально-профессиональных групп. Доминирующим вектором эмоционального отношения к общественной жизни у программистов является чувство удовлетворенности, у преподавателей - рациональная адаптация или умеренный критицизм, тогда как у машинистов это вовлекается в недовольство и протест.

Направленность и интенсивность эмоционального восприятия событий и явлений экономической, социальной и политической жизни определяется у программистов как оптимизм (гордость), у машинистов и преподавателей страх, обида и разочарование. Эмоциональное состояние также проявляется в отношениях между личностью и обществом. Ощущение защищенности и свободы наиболее преобладают в среде программистов, тогда как преподаватели и машинисты себя считают наиболее незащищенными со стороны государства.

Особенности когнитивного блока политической культуры социально-профессиональных групп связаны со степенью развития инструментального уровня когнитивного блока, т.е. политического мышления, с помощью которого человек получает и систематизирует новые знания. Он обусловлен такими факторами как культурно-образовательный статус и степень интереса к политике. Наименее развит инструментальный уровень у машинистов в силу их культурно-образовательного положения, поэтому восприятие информации у машинистов окрашено более эмоционально. Программисты в сравнении с преподавателями демонстрируют повышенный интерес к происходящим событиям в стране, желание и стремление получать экспертные оценки о политической повседневности, происходящих реформах и т.д.

Политические идентификации программистов можно обозначить как правоцентристские, у машинистов - левоцентристские, причем данная тенденция четко прослеживается на всех трех уровнях политической идентификации - идеологическом, партийном и персонифицированном. Гетерогенностью отличается такая изученная группа как преподаватели вузов. При преобладающей негативной идентичности дисперсия их идеологических, партийных симпатий и персонифицированных предпочтений чрезвычайно высока. Это состояние характеризуется кризисом политической идентичности как негативного самоопределения себя в политическом пространстве.

Степень адаптации к проводимым в стране реформам - интегральный показатель, объединяющий в себе отношение к экономической системе, установки на радикальное изменение политической системы, отношение к советской системы и т.д. Социально-профессиональную группу машинистов составляют сторонники традиционной (советской) культуры, программистов

• представители модернистской (адаптировавшиеся в реалиях новой системы) культуры, преподаватели образуют промежуточный тип культуры (в них помимо традиционалистов и модернистов существует такая категория как дезадаптанты, которые находятся в состоянии фрустрации).

Модели политического поведения машинистов и программистов представляют собой ориентацию на «вход» и «выход» с разной степенью активности. И машинисты, и программисты в равной степени ориентированны р на «выход» политической системы, которая проявляется в интересе к политике и в обсуждении политических проблем в «первичных» кругах. Но этот интерес и связанная с ним коммуникация у программистов носит рационально-прагматичный характер, когда у машинистов скорее эмоциональный. Ориентация на «вход» а у машинистов связан с коллективной деятельностью их как политических субъектов, чему способствует огромный мобилизационный потенциал. При этом их политическая мобилизация связана с политическим поведением защитного плана, что обусловлено определенным депривационным положением машинистов в экономической, социальной, правовой сферах. Программисты в меньшей степени, чем машинисты ориентированны на «вход», чем программисты. Это связано с таким поведением, которое характеризуется их «повышающей адаптацией» Жизненная стратегия программистов находится вне сферы публичной политики, их успешность зависит от их личных возможностей, а гарантом реализации их возможностей выступает стабильность сегодняшнего социально-экономического и политического положения в стране. Программисты демонстрируют активные формы политического поведения, но они единичны, представлены индивидуальным автономным политическим поведением, в котором задействованы механизмы использования неформальных личных связей. В связи с этим модель политического поведения программистов можно обозначить как пассивное индивидуально-автономное политическое поведение с ориентацией на «вход» и «выход», а машинистов - как активное коллективное политическое поведение с ориентацией на «вход» и «выход».

Политическое поведение преподавателей основывается на «изолированной адаптации» этой социально-профессиональной группы, которая связана с деполитизацией и определенной степенью депривацией этой группы. Они демонстрируют активность подчинения или пассивность, основанную на индивидуально-автономном политическом поведении с ориентацией на «выход» политической системы. В целом политическое поведение преподавателей граничит с политической индифферентностью как крайней формой пассивного отношения к политической действительности.

Изучение политических ценностей, когнитивных и аффективных ориентации, моделей политического поведения социально-профессиональных групп показало, что их формирование происходит под влиянием профессиональных установок, которые формируются социальной средой. Политическая сфера жизнедеятельности исследуемых групп опосредуется социальной позицией, которая образуется на пересечении таких координат как уровень благосостояния, степень престижности и востребованности профессии в современном российском обществе.

Политическая культура социально-профессиональных групп несет себе две конструктивные основы для развития института гражданского общества в России. Первая, кроется в демонстрации некоторыми группами типа поведения, основанного на рациональном мышлении, открытости для нового опыта, принятия либерально-демократических ценностей и т.д. Исследование показало, что существуют социальные группы, которые представляют собой неохваченный сегмент политического рынка. Проблемы же начинаются, когда ценностные системы и мировоззренческие установки вступают в «контакт» с реальностью, когда возникает разрыв между отношением к демократии и гражданскому обществу как социальной идее и как инструментальной ценности. Преодоление этого разрыва создаст возможность для индивидуально-автономного участия граждан в политической жизни общества. Второй конструктивной основой для политической самоорганизации граждан могут выступить общинные традиции предприятия как социальнокорпоративной организации. Промышленным предприятиям, в качестве наследия советской системы, достались функции не столько производства, сколько социального воспроизводства, нагруженного массой внепроизводственных обязанностей. «Трудовой коллектив» был не только пропагандистской формулой в советский период, но и реальностью. Радикальные реформы нанесли по корпоративно-общинным структурам удар, но не разрушили их. В нынешней ситуации эти структуры играют чрезвычайно важную роль социального стабилизатора и амортизатора, и заменителей им в этом качестве пока нет.

Отсутствие адаптационной стратегии в системе государственного управления к новым условиям социальной дифференциации и социального неравенства современного российского общества препятствует созданию жизнеспособных институтов гражданского общества. Политические структуры нередко живут старыми представлениями о трансформирующейся социальной структуре, что затрудняет адекватную оценку новой иерархии социально-политических потребностей и интересов различных социальных групп и общностей.

Настоящее исследование позволяет расширить диапазон знаний о влиянии социальной структуры на политический процесс, обнаружить векторы развития и выявить механизмы, способствующие развитию политической самоорганизации общества. Особенностью современного политического управления в России является программирование действий граждан и конечных результатов без осуществления анализа ситуации и целеполагания, без которых невозможно эффективное управление. В связи с этим организация политического и административного управления требует создание эффективных мотивационных механизмов поддержки реформ различного уровня: локального, регионального, национального. Целесообразно также проведение специализированных исследований мотивационных основ политического участия социально-профессиональных групп различными информационно-аналитическими службами государственной власти.

Политико-государственные структуры должны выстроить взаимодействие с институтами профессиональной социализации, что позволило бы увеличить потенциал для формирования группового политического субъекта на основе корпоративной идентичности. Знания и опыт субъектообразования полезен корпоративным структурам, которым необходимо в новых условиях самостоятельно выстраивать свои взаимоотношения с государством, формировать группы интересов в политике.

Важно, что социально-профессиональные группы, встроенные в структуру социальной стратификации общества, подвержены изменениям. Вместе с этими изменениями происходит адекватно потребностям общества и трансформация профессиональных политических культур. Так, например, политическая культура преподавателей и машинистов представляла собой совсем иные субкультурные образования в советский период, однако в масштабах реформирования современного российского общества, они претерпели существенные изменения, хотя и сохранили традиционные элементы, свойственные данным общностям. Политическая культура программистов вообще находится в «младенческом возрасте», так как программисты из «единичных случаев» переросли в социально-профессиональную группу только в последнее десятилетие.

Кроме того, устойчивость политических субкультурных образований принимает свойство «культурно-структурного сцепления» или, применяя терминологию Г. Алмонда, «поперечных расколов», когда стабильность одной культуры становится основой для ее благосостояния, власти и это привлекает к ней носителей других культур. Степень сродства двух и более культур и структур, находящихся в контакте друг с другом может обеспечить консолидацию и презентацию их интересов в политическом пространстве.

Таким образом, изучение политической культуры социально-профессиональных групп является лишь частью исследовательской стратегии, которая позволит решить задачи по созданию эффективной системы государственного управления в многосоставных сообществах, на основе «культурно-структурного сцепления» различных сегментов общества.

Список научной литературыМирошниченко, Инна Валерьевна, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Авдиенко Д.А. Политические практики в условиях российского демократического транзита // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2002. Сер.6. Вып.2. С.8.

2. Агеев B.C. Межгрупповое взаимодействие. Социально-психологические проблемы. М., 1990.

3. Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня: Мировой обзор. М., 2002.

4. Ананьев Ю.В. Культура как интегратор социума. Нижний Новгород. 1996.

5. Андреев А.Л. Политический спектр России. Структура, идеологии, основные субъекты. М., 1997.

6. Андреева Г.М. Трудности социального познания: «образ мира» или реальный мир? // Социальная психология в современном мире. М., 2002.

7. Анохин М. Г. Политическая система: переходные процессы. М., 1996.

8. Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб., 1997.

9. Баева Е.С. Проблемы анализа социально-экономической дифференциации в современном российском обществе // http://mv.samara.ru/-soc/stat/287752/

10. Базовые ценности россиян: социальные установки, жизненные стратегии, символы, мифы. М., 2003.

11. П.Баталов Э. Политическая культура сквозь призму civic culture // Pro et Contra. Лето 2002. Политическая культура. М., 2002. С. 10.

12. Баталов Э. Я. Политическая культура: понятие и феномен // Политика: проблемы теории и практики. Вып. УП. Ч. 2. М., 1991.

13. Баталов Э.Я. Политическая культура современного американского общества. М., 1990.

14. Баталов Э.Я. Советская политическая культура // Общественные науки и современность. 1994. №6.

15. Баталов Э.Я. Топология политических отношений // Политические исследования. 1995. №4.

16. Беда A.M. Советская политическая культура через призму МВД 1948-1958. М., 2002.

17. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.

18. Бойков В.Э. Государственные служащие: особенности коллективного сознания // Эко. 2003. №8.

19. Бойков В.Э. Профессиональная культура государственных служащих // Социологические исследования. 1999. №2.

20. Брушлинский А.В. Психология субъекта в изменяющемся обществе // Психологический журнал, 1997. Т. 18, № 2.

21. Бурдье П. Социология политики М., 1993.

22. Бурдье П. Структуры. Habitus. Практики. // Современная социальная теория: Бурдье. Гидденс. Хабермас. М., 1995.

23. Васильев В.П., Щегорцов В.А., Яковлев А.И. Политическая культура трудящихся: понятие, содержание, структура, функции. М., 1985.

24. Васильева Т.С. Основы качественного исследования: обоснованная теория // Методология и методы социологических исследований. М., 1996.

25. Вебер М. Избранные произведения. М., 1991.

26. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социс. 1994. №5

27. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. (Под ред. Журавлева В.В., ШелохаеваВ.В., Волобуева О.В.). М., 1995.

28. Гаджиев К. Размышления о политической культуре современной России //Общественные науки и современность. 1996.

29. Гаджиев К. С. О перспективах демократической государственности в России // Полис, 1994, № 3.

30. Гончаров Д.В. Политическая мобилизация // Полис. 1995. №6.

31. Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность (социологический анализ) 1992 2002 гг. М., 2003.

32. Горяинов В.П. Эмпирическая классификация жизненных ценностей россиян в постсоветский период // http://www.politstudies.ru/full-text/1996/4/5/htm.

33. Данилова Е.Н. Изменения в социальных идентификациях россиян / http://www.nir.ru/socio/scipubl/sj/sj3-4-00dan.html.

34. Две культуры два образа жизни. Под ред. Е.М. Бабосова. Минск, 1985.

35. Девяткин Г.Т. Место рабочего класса Кузбасса в общественно-политических преобразованиях в конце 80-90-х гг. XX в. // Классы и социальные группы в судьбах России. Материалы 32-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб., 2003.

36. ДенкэнЖ.-М. Политическая наука. М., 1993.

37. Добреньков В.И., Кравченко А.И. Методы социологического исследования. М., 2004.

38. Егоров В. К. Философия культуры России: контуры и проблемы. М., 2002.

39. Ермолаева Е.П. Преобразующие и идентификационные аспекты профессиогенеза // Психологический журнал. Том 19. 1998, №4.

40. Журавлева В.Ю. Эволюция гражданской идентичности россиян в 20-е-90-е гг. XX в. Автореф. дисс. на соис. уч. ст. к. полит, н. М., 2003.

41. Журналистика в мире политике: исследовательские подходы и практика участия. СПб., 2001.

42. Завершинский К.Ф. Когнитивные основания политической культуры: опыт методологической рефлексии // Политические исследования. 2002. №3.

43. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества М., 2002.

44. Зинченко Г.П. Госслужащие региона: состав и социальные особенности// Социологические исследования. 1999. №2;

45. Ионин JI. Г. Основы социокультурного анализа. М., 1995.

46. Ионин Л. Г. Понимающая социология: историко-критический анализ. М., 1984.

47. Ирхин Ю. В., Слизовский Д. Е. Роль политической культуры и лидерства в общественном развитии. М., 1995.

48. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000.

49. Касьянова К. К вопросу о русском национальном характере. М., 1991.

50. Качалов Ю. Политическая топология. М., 1995.

51. Климов Е.А. Путь в профессию. Лениздат. 1974.

52. Климов И.А. Контроверза структуры и действия: идея социальной мобилизации в социологических доктринах эпохи модерна. Афвтор. дис. на соиск.уч. степ. канд. социол. н.http ://bd. fom.ru/report/map/articles/klimov/kvOO 11131.

53. Клямкин И.М. До и после парламентских выборов. Российское общество: ценности и приоритеты // Политические исследования. 1993. №6.

54. Ковалев Е.М., Штейнберг И.Е. Качественные методы в полевых социологических исследованиях. М., 1999.

55. Коган Л.Н. Политическая культура социализма. Фрунзе, 1984.

56. Коган Л.Н. Теория культуры. Екатеринбург. 1992.

57. Козлова Н., Рылеева С., Степанов Е., Федотова В. Ценностные ориентации предпосылка программ переустройства общества. // Общественные науки и современность. 1996, №4, С. 36.

58. Комаровский В. Особенности профсоюзов как общественного института// Мировая экономика и международные отношения. 1998. №2.

59. Коновалюк О.И. Общественные классы и слои как субъекты политики (анализ альтернативных концепций 80-х гг.) Автор.дисс. на соис. уч.ст. д.ф.н. М., 1995.

60. Корбу В.М. Формирование политической культуры трудящихся. Кишинев. 1998.

61. Кризисный социум. Наше общество в трех измерениях. (Под общей ред. Н.И. Лапина). М., 1994.

62. Кузнецов И.М. Феномен бедности в современной России. Аналитический отчет о социологическом исследовании. М., 1995.

63. Кукосян О.Г. Избранные труды. Кн. 4. Проблемы психологии общения, социальной перцепции. Краснодар, 2002.

64. Культурные факторы и механизмы формирования российской национально-цивилизационной идентичности на рубеже XXI в.// Политические исследования. 2004. №1.

65. Лапин Н.И. Пути России: Социокультурные трансформации. М., 2000.

66. Лапкин В., Пантин В. Ценностные размежевания и социально-политическая дифференциация в России // Мировая экономика и международные отношения. 2000. №4.

67. Левада Ю. «От мнений к пониманию». Социологические очерки 1993-2000. М„ 2000.

68. Левичева В.Ф. Гуманитарная интеллигенция: основания корпоративной идентичности//Социологические исследования. 2001. №2.

69. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. М., 1997.

70. Липсет С. Роль политической культуры // Пределы власти. 1994. № 2-3.

71. Максимов Б.И. Рабочие в период реформ: положение, ориентации, коллективные действия//Мир России. 2002. №3. С.96-121.

72. Малинова О.Ю. Партийные идеологии в России: атрибут или антураж? // Политические исследования. 2001. №6.

73. Манаков А.Г., Иванова Т.М. Политические субкультуры Псковской области// Социологические исследования. 2000. №8.

74. Марышева О. Я. Рабочие металлисты Южного промышленного региона в начале XX в.: политическая культура и политическое поведение. Дисс. на соиск. уч.ст. к.ист.н. Р-на/Д., 2003.

75. Массовое сознание и массовые действия. (РАН, Институт социологии). М., 1994.

76. Медведев В.А. Постперестроечная Россия: проблемы и перспективы. В 2-х книгах. М., 1999.

77. Мельвиль А. Политические ценности ориентации и политические институты // Россия: поиск пути. М., 1999.

78. Ментальность россиян. (Специфика сознания больших групп населения России), М., 1997.

79. Милехин. А.В. Социологический мониторинг. М. 1999.

80. Морозова Е. В. Региональная политическая культура. Краснодар, 1998.

81. Московичи С. Социальное представление: исторический взгляд/ЯТсихологический журнал. 1995 .№ 1.

82. Назаров М.М. Политическая культура российского общества 1991-1995 гг. Опыт социологического исследования. М., 1998.

83. Нахимов А.П. Политическая культура офицеров российской армии. Екатеринбург, 1997.

84. Олейник А.Н. Тюремная субкультура: от повседневной жизни к государственной практике. М., 2002.

85. Ольшанский Д.В. Массовые настроения в политике. М. 1995.

86. Осипов Г.В. Реформирование России: итоги и перспективы. М., 1996.

87. Островский Д.И. особенности формирования групповых интересов в Современной России // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки. 1998. №1.

88. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.

89. Патнэм Р. Чтобы демократия сработала: гражданские традиции в современной Италии. М., 1996.

90. Патрушев А.И. Расколдованный мир М. Вебера. М., 1992.

91. Пелипенко А. А., Яковенко И. Г. Культура как система. М., 1998.

92. Пелипенко А.А., Яковенко И.Г. Культура как система. М., 1998.

93. Перегудов С.П., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересов и российское государство. М., 1999.

94. Перов А.В Тенденции и особенности формирования политических субкультур в современном российском обществе // Вестник МГУ. Серия12. Политические науки. 2003.№2.

95. Петро Н. О концепции политической культуры, или основная ошибка советологии // Политические исследования. 1998, № 1.

96. Пивоваров Ю. Русская политическая культура и political culture (общество, власть. Ленин) // Pro et Contra. Лето 2002. Политическая культура. М., 2002.

97. Пивоваров Ю.С. Политическая культура: Методологический очерк. М., 1996.

98. Пивоваров Ю.С. Концепция политической культуры в современной науке // Политическая наука: Теоретико-методологические и историко-культурные исследования. М., 1996.

99. Политическая наука: новые направления. М., 1999.

100. Попов А.В., Л.А. Зуев. Ценности в политике // Вестник Московского университета. Сер. Политические науки. 2000. №1.

101. Попова О.В. Функции политической идентификации в трансформирующемся обществе // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2002. Сер. 6. Вып. 2 (№14).

102. Пушкарева Г.В. Политическое поведение: теория, методология и практичекие возможности когнитивного подхода. Автор, дисс. на соис. уч. ст. д. пол. н. М., 2004.

103. Ракитский В.В. Самозащита трудящихся в обществе. Трудовая демократия. Вып. 25. М., 1999.

104. Реформирование России: мифы и реальность (ИСПИ РАН). М. 1994.

105. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре // Культурология XX века. М., 1995.

106. Ритцер Дж. Современные социологические теории. М., 2002.

107. Российский менталитет: вопросы психологической теории и практики (РАН, Институт психологии). М. 1997.

108. Российский средний класс: социально-профессиональный портрет и квалификационные стратегии // Человек и труд. 2004. №2.

109. Российский статистический ежегодник М., 2000.

110. Российское общество: становление демократических ценностей? М. 1999.

111. Россия в поисках стратегии: общество и власть. М., 2000.

112. Рукавишников В., Холман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения М., 1998.

113. Рукавишников В.О. Качество российской демократии в сравнительном измерении // Социологические исследования. 2003. №5.

114. Рукавишников В.О. Политическая культура постсоветской России // Социально-политический журнал. 1998. №1.

115. Рюттингер Р. Культура предпринимательства. М., 1992.

116. Сафронов В.В., Бурмыкина О.Н., Корниенко А.В., Нечаева Н.А. Российская культура и отношение граждан к общественным преобразованиям // Журнал социологии и социальной антропологии. 1999. Т. II. Выпуск 2.

117. Семененко И.С. Глобализация и социокультурная динамика: личность, общество, культура//Политические исследования. 2003. №1.

118. Смирнова Н. Социальное культурное разнообразие в зеркале методологии // Общественные науки и современность. 1993, № 1.

119. Соколов М. Субкультурное измерение социальных движений: когнитивный подход // Молодежные движения и субкультуры Санкт-Петербурга. СПб. 1999.

120. Соловьев А. И. Cause и каверзы политической демократии // Общественные науки и современность. 1998, № 6.

121. Соловьев А. И. Культура власти современного российского общества. М., 1992.

122. Соловьев А.И. Политическая культура: к проблеме идентификации национальных моделей // Принципы и практика политических исследований. Сборник материалов конференций и мероприятий, проведенных РАПН в 2001г. М., 2002.

123. Соловьев B.C. Сочинения: 2 Т. М., 1988. Т.2.

124. Сорокин П. А. Социологические теории современности. М. 1992.

125. Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. М.,1992.

126. Социальная траектория реформируемой России. Новосибирск, 1999.

127. Социальные процессы на рубеже веков: феноменологическая перспектива. Научные труды. М. 2000.

128. Социология в России. М., 1998.

129. Страусс А., Корбин Дж. Основы качественного исследования. М., 2001.

130. Стронин А.И. История и метод. СПб., 1869.

131. Тавашев В.А. Политическая субкультура. Дисс. на соиск.уч.ст.канд. филос. н. Екатеринбург, 1996.

132. Терборн Г. Принадлежность к культуре, местоположение в структуре и человеческое действие: объяснение в социологии и социальной науке / Теория общества: фундаментальные проблемы. Под ред. А.Ф. Филиппова. М. 1999.

133. Тихонова Н.Е. Самоидентификация россиян и ее динамика // Общественные науки и современность. 1999. №4.

134. Тихонова Н.Е. Факторы социальной стратификации в условиях перехода к рыночной экономике. М., 1999.

135. Томпсон П. История жизни и анализ социальных изменений // Вопросы социологии. 1993. № 1/2.

136. Труд и занятость в России. М., 1999.

137. Фадеева JI.A. Категория политической культуры в инструментарии отечественной политологии // Принципы и практика политических исследований. Сборник материалов конференций и мероприятий, проведенных РАПН в 2001г. М., 2002.

138. Фадеева JI.A. Политическая культура. Пермь. 2000.

139. Фарукшин М.Х. Политическая культура общества/ Социально-политические науки. 1991. №4.

140. Формизано Р.П. Понятие политической культуры // Pro et Contra. Лето. 2002. Политическая культура. М., 2002.

141. Фролова М. А. Политическая стратификация. М., 1995.

142. Хенкен С.М. Российский электорат: факторы дифференциации и типологические группы // Вестник Фонда «РОПЦ», М., 1996. Май.

143. Холодковский К.Г. Социальные корни идейно-политической дифференциации российского общества // Политические исследования. 1998. №3.

144. Человек и его работа. Социологическое исследование. Под общ. ред. А.Г. Здравомыслова и В.А. Ядова М., 1967.

145. Чилкот Р.Х. Теории сравнительной политологии. М., 2001

146. Шатилов А. Постсоветские подходы к изучению политической культуры // Pro et Contra. Лето 2002. Политическая культура. М., 2002.

147. Шатилов А.Б. Соотношение статики и динамики в политической культуре общества // Новая Россия: власть права и право власти. М., 1999. С.9.

148. Шибутани Т. Социальная психология. Ростов н/Д., 1998.

149. Шкаратан О.И., Сергеев Н.В. Реальные группы с социальной структуре современной России // Куда идет Россия? Власть, общество, личность. М., 2000.

150. Шпак В.Ю., Пономаренко А.И. Социальные механизмы и уровни самореализации личности в политике // Философия права. 2001. №2.

151. Шпак В.Ю., Пономаренко А.И. Социальные механизмы и уровни самореализации личности в политике // Философия права. 2001. №2.

152. ШтомпкаП. Социология социальных изменений. М., 1996.

153. Шютц А. Возвращающийся домой // Социологические исследования. 1995. №2.

154. Шютц А. Формирование понятия и теории в общественных науках / Американская социологическая мысль. М.,. 1994.

155. Щапаньская Т. Субкультуры // Современный городской фольклор. М., 2003 // http//poehaly.narod.ru/subcult-f.htm.

156. Щегорцов В.А. Эволюция политической культуры советского общества. М., 1991.

157. Ядов В.А. Россия как трансформирующееся общество: резюме многолетней дискуссии социологов // Куда идет Россия. Власть, общество, личность. М., 2000. С.384-385.

158. Ядов В.А. Социальные и социально-психологические механизмы формирования социальной идентичности личности // Мир России. 1995. №34.

159. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования: описание, объяснение, понимание социальной реальности. М., 1998.

160. Яров С.В. Крестьянин как политик. Крестьянство Северо-Запада Росии в 1918-1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. СПб., 1999.

161. Яров С.В. Пролетарий как политик: Политическая психология рабочих Петрограда в 1917-1923 гг. СПб., 1999.

162. Almond G, Verba S. The Civic Culture: Political Culture and Democracy in Five Nations. Princeton, 1963.

163. Almond G. Comparatire political syrtems // Political behavior: A reader in theory research / Ed. by Eulau H. et al. Clencoe (Ш), 1956.

164. Brint M. A Genealogy of Political Culture. Boulder, San Francisco, Oxford. 1991.

165. Ellis R. J., Thompson M. Culture Matters: Essays in Honor of Aaron Wildavsky. Boulder. 1997.

166. Hague R., Harrop M, Breslin Sh. Comparative Goverment and Politics.L., 1992.

167. Harrison L. Political Research. Ann Introduction. L., 2000.

168. Hofstede G. Cultures Conseguence International Differeces in Work-Related. Values. L., 1980.

169. Kavolis V. Civilization analysis as a sociology of culture. Lewiston, 1995.

170. Pye L. Political Culture// Intern. Encyclopedia of Social Science. N.Y., 1961. Vol. 12.

171. Rosenbaum W. Political culture: Basic concepts in political science. N.Y., 1975.

172. Tenbruck F. N. Representative Kultur // Soziastruktur und Kultur. Frankfurt am Main, 1990.

173. Tilly C. From Mobilization to Revolution. Reading, 1978.

174. Wilson, R.W. The Many Voices of Political Culture: Assessing Different Approaches. World Politics, vol. 52, 2000. № 2.