автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.01
диссертация на тему: Политическая социализация: теоретико-методологические основы исследования

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политическая социализация: теоретико-методологические основы исследования"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

Головин Николай Александрович

Политическая социализация: георетнко-мстодологическис основы исследования

22.00.01 - теория, методология и история социологии

Автореферат диссертации на соискание \ ченой степени доктора социологических наук

Санкт-Петербург 2004

Работа выполнена на кафедре теории и истории социологии факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета.

Официальные оппоненты:

Доктор социологических наук, профессор Гавра Дмитрий Петрович Доктор социологических наук, профессор Глотов Михаил Борисович Доктор социологических наук, профессор Дерюгин Павел Петрович Ведущая организация - Северо-Западная академия государственной службы.

Защита состоится J^ iá чA-t. - гч /UA-Si 2005 г. на заседании диссертационного совета Д 212.232.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете, факультет социологии, по адресу: 193060 ул. Смольного, дом 1/3, Смольный, 9-й подъезд, факультет социологии.^ ^

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М.А. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Университетская наб. 7/9).

Автореферат разослан « 2.Р » Qft|?p4.ft 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор социологических на>к. профессор

Д.В.Иванов

ЫЮкЬЪ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В социальных науках сложился как социологический, так и социально-психологический подходы к исследованию проблем социализации. Для их различения достаточно сравнить теоретические положения об этом процессе американского социолога Т. Парсонса и социального психолога Т. Шибутани. Социологический подход к проблемам социализации и ее компонента — политической социализации, заключается в изучении его обусловленности общественными структурами, в то время как представители социально-психологического подхода гораздо больше внимания уделяют роли среды социализации и особенностям ее возрастных фаз.

Исследования политической социализации, начатые в 1950-е гг. в США, предполагают использование комплексного подхода. В России потребность в комплексных и междисциплинарных исследованиях социализации и политической социализации осознана и сформулирована в конце 1970-х - 1980-е гг. (И.С. Кон, О.И. Иванов, A.B. Дмитриев, Е.Б.Шестопал), но до сих пор она не вполне реализована. Такие исследования не сложились в самостоятельное направление ни в отношении общей, ни в отношении политической социализации. Это снижает вклад социальных наук, в частности, вклад социологии, в решение общественно-политических проблем. Основная причина этого усматривается в отставании теории и методологии исследований политической социализации. Эта проблема осознается научным сообществом.

Как отмечается в журнале «Социс», «возникла необходимость теоретического осмысления проблем политической социализации» и разработки практических рекомендаций по гражданскому воспитанию молодежи.1 Таким образом, речь идет о необходимости развития этого направления в социологии.

Степень научной разработанности проблемы. В истории отечественных социальных наук есть целые пласты знания, способствующие разработке теоретико-методологических основ изучения политической социализации. К ним относятся понимание изменения сущности человека в исторической перспективе, представленное полемикой о прогрессе (Н.К. Михайловский - Г. Спенсер), теориями личности П.Л. Лаврова, Вл. Соловьева, Г.В. Плеханова, П.А. Сорокина. Они имеются в трудах И.П. Павлова, Б.М. Бехтерева, A.A. Ухтомского, И.М. Сеченова по проблемам формирования социального поведения в согласии—сг высшими нравственными принципами, в классических работах психологов Л.С. Вы-

Вчкторов Т Рец на кн ■ Костюкевич В Ф Политическая социализация молодежи Мурманск, 1998 // Социоло! ичсскио исспгцппииин! 1МЮ. Jf- 2 G 132-154.

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ

киьлиотекА

¿гагЛЯ

годского, А.Н Леонтьева, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейна, Д.В. Эльконина. IIa их основе сложился деятельностный подход к исследованию проблем человека, развиваются социологические исследования личности как представителя российской культуры (А.О. Бороноев, П.И. Смирнов).

Современную ситуацию в исследованиях политической социализации можно оценить с учетом результатов поиска в трех базах данных Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН РАН) по ключевым терминам «социализация» и «политическая социализация» За 19862002 гг. в них обнаружилось 397 публикаций (монографии, статьи, рецензии, авторефераты диссертаций), то есть выходит по 20-25 работ в год. Следовательно, интерес научного сообщества к проблематике устойчив. Содержательный анализ источников обнаруживает тенденцию к разграничению вопросов общей и политической социализации, возникшей в постсоветские 1990-е гг.

Анализ работ подтверждает отсутствие комплексного и междисциплинарного характера исследований объекта. Мало работ по фундаментальным проблемам теории и методологии. О них не ведется полемики, редко обсуждаются вопросы прикладных исследований, о чем свидетельствует немногочисленность рецензий (их всего 2 в указанных базах данных).

С 1990-х гг. наблюдается рост числа эмпирических исследований политической социализации, но они не сопоставляются между собой и не обобщаются. Исключением является длительное исследование советского человека под руководством К). А. Левады (1989, 1994 и 1999 гг.)

Определенный вклад в разработку проблем общей и политической социализации вносят так называемые отраслевые социологии: социология семьи, социология молодежи, социология образования. В отечественной социологии семьи разработана концепция ее типов (С.И. Голод), имеющая основополагающее значение для исследования политико-социализи-рующей функции этого социального института. В социологии образования и социологии молодежи (В.Н. Шубкин, В.Т. Лисовский, A.A. Козлов) изучается политико-социализирующая роль институтов образования. Вместе с тем, многие авторы ограничивают предмет лишь молодежным возрастом, хотя процесс продолжается всю жизнь.

В российской социологии имеется продуктивное направление, берущее начало в 1970-е гг. и содержащее масштабные исследования проблем социализации в широком общественном контексте. Здесь ведутся лонгитюд-ные наблюдения, ставятся на обсуждение вопросы методологии и методики исследования." Хотя его основным предметом выступает вхождение но-

1 Жизненные планы молодежи / Отв. ред. Н.М. Руткевич М , 1966. Коистипттиюский ДЛ Ш\бкин В I! Молодежь и образование, М.. 1977, Фишптн, Ф Р От покчпенпя к

поколению Со^^уу^ ^ШПЯпгпстеть М., 1980, Его .же Социология оораюплпия ; **'">/«. |

'•>» ЫЩ 14» I

вых когорт в общественную жизнь, а не политическая социализация как таковая, эти исследования весьма значимы для разработки социологического подхода к изучению политической социализации как массового процесса в его общественно-структурной и конкретно-исторической обусловленности.

Еще одним важным источником разработки теоретико-методологических проблем политической социализации являются социологические исследования советского человека (Г.Л. Смирнов, Ю.А. Левада, H.H. Козлова, З.И. Сикевич), учитывающие исторически сложившуюся специфику этого процесса в советском и постсоветском обществе.

Встречаются попытки разработки общих теоретико-методологических основ исследования социализации в социологии. Ю.Р. Хайруллина обозначает цель создания «идеальной социологической модели социализации личности» путем синтеза структурно-функциональной и феноменологиче-

М., 1980, Социальная структура советского общества и система образования- Материалы Всесоюзной научной конференции «Развитие социальной структуры советского общества» (Таллин, 21-23 окт. 1981 г.) / Редкол . Филиппов Ф Р (отв ред.) и др М., 1981, Система образования и социальные перемещения: Материалы Всесоюзной научной конференции «Развитие социальной структуры советского общества» (Таллин. 21-23 окт 1981 г) / Редкол Филиппов Ф Р (отв ред.) и др. М , 1981, Жизненные пути молодого поколения / Отв. ред. MX Титлш Таллин. 1985; Чередниченко ГА . Ш\6-кин В Н. Молодежь вступает в жизнь (типологическое исследование проблем выбора профессии и трудоустройства). М , 1985, Молодежь ориентации и жизненные пути-(на материалах социологических нее зедований в Советской Прибалтике) / Титма MX, Ашмане ME, Матуяенис А А иОр Под ред. Титлш MX Ин-т философии и права АН ЛатвССР и др. Рига, 1988. Кок тгипа.'! Попытка сопоставительного анализа языка анкеты и респондента в исследовании жизненного пути молодого поколения // Социологические исследования жизненного пути молодежи Вильнюс. 1988: Вступление новых поколений в трудовую жизнь в условиях политических и социально-экономических реформ / Редкол : Шубкин В Н (отв ред.) и др. Ин-т сравнит, политологии и проблем рабочего движения. М., 1992; Гаврияова И Н Проблемы политической социализации молодежи России (По итогам социологического исследования молодежи 1991-1993 it ) / РАН Ип-т сравнит политологии проблем рабочего движения. М , 1995, Семенова В В Жизненный путь и социальное самочувствие в когорте 30-летиих: от эйфории к разочарованию // Мониторинг общественного мнения' Экономические и социальные перемены. 2002. № 5; Семенова В В Индивидуальные судьбы одного поколения- (Опыт качеств анализа данных лонпгподного исследования в Тульской области) // Молодежь России на рубеже 90-х годов. М , 1992 Кн.! ; Семенова В В Научно-исследоватсльсыш проект «Социодинамика поколений» // Резюме научных отчетов по исследовательским проектам, выполненным в рамках об-щеинститутскои программы «Альтернативы социальных преобразований в российском обществе в 1991-94 гг » М , 1995. Шубкин В Н Научно-исследовательский проект «Латентные механизмы социокульпрного воспроизводства в кризисном обществе» // Там же; Шубкин В Н Российская молодежь смотрит в будущее: надежда или ожидание катастрофы? // Этика \спеха = Fthics of success. Тюмень, М . 1996

ской парадигмы, использования системного и деятельностного подходов.3 Однако проблема остается не полностью решенной хотя бы потому, что ею, как и в большинстве случаен, в качестве основания взята слишком высокая абстракция «личность — среда», а методология тяготеет к социальной психологии.

Близки к сущности социологического подхода к политической социализации и так называемая ^социологическая социальная психология» (В.А. Ядов и др.) и исследования по политической психологии (Е.Б. Шес-топал, Г.Г. Дилигенский и др.) Они являются смежными областями социологического подхода к проблемам политической социализации

Объект и предмет исследования. Объектом данного диссертационного исследования является процесс политической социализации как сторона общей социализации на уровне поколений. Предметом выступает разработка совокупности теоретических положений и методов, являющихся современным инструментарием социологического исследования политической социализации.

Цель и задачи исследования. Целью работы является развитие социологического подхода к исследованию процесса политической социализации путем разработки его теоретико-методологических основ, что способствовало бы институционализации политико-социализационных исследований в российской социологии, росту эффективности прикладных исследований в его рамках, повышению общественной значимости их результатов. При этом предусматривается решение ряда задач:

1. Сформулировать сущность социологического подхода к исследованию процессов общей и политической социализации; раскрыть характер их обусловленности общественными структурами и содержанием исторического процесса. Определить место социологического подхода в комплексном анализе объекта.

2. Рассмотреть проблемы обшей теории процесса, разработать методологическую стратегию и тактик) его исследования, отвечающие специфике социологического подхода, включая решение проблемы обеспечения таких исследований эмпирическими данными, обобщив при этом интернациональный опыт изучения политической социализации.

3. Разработать модель политической социализации, позволяющую изучать и накапливать знания о процессе в его общественно-структурной и общественно-исторической обусловленности.

4. Апробировать разработанные георетико-методологические основы в изучении важнейших условий факторов и результатов массовой поли-

3 Хчйруплина Ю Р Социализации личности' теоретико-мегодологические подходы. Казань, 2003 С 6-7, Ее же Социализации личности' теоретико-методологические подходы. Автореф. дисс. на соискание yieii eren. докт. социол. наук Саратов. 1998

тической социализации в кризисный период конца XX в. (1992-2000 гг.), а именно:

4.1. Раскрыть ситуацию в российском обществе в указанный период как комплекс общественных условий и факторов политической социализации, в том числе политико-поколенческую структуру общества и роль политической элиты; оценить этот исторический период как комплекс условий политической социализации и ресоциализации поколений;

4.2. Проанализировать процессы формирования новой политической идентичности в зависимости от места возрас гных когорт в поколенческой структуре общества и их социального положения;

4.3. Выяснить политико-социализирующее значение результатов социально-экономической адаптации представителей разных поколений к изменившейся общественной реальности для формирования принципиального политического отношения к новому общественному устройству в целом, для усвоения идеологий и формирования партийно-политических ориентации, в том числе выяснить значимость смены социально-статусного положения;

5. Выработать практические рекомендации по общественной организации политического воспитания и гражданской социализации молодежи.

Итак, целью и задачами диссертации является не только систематизация и развитие теоретико-методологических основ изучения политической социализации, но и их апробация в исследовательской практике.

Теоретико-методологические основы исследования. Автор опирается на историческую социологию, которая позволяет объединить в целях исследования политической социализации познавательные средства социологии знания, социологии повседневностн, социологии социальных изменений, основанной на теории социальных систем — методологические положения, широко используемые в разработке концептуальных основ социологического исследования политической социализации.

Автор во многом следует отмеченному выше плодотворному направлению отечественной социологии, изучающему вступление новых поколений во взрослую жизнь, созданному в новосибирской и в лениградско-петербургской школах социологии (В Н. Шубкин, Р.Ф. Филиппов, В.В. Семенова, В.Т. Лисовский, A.A. Козлов и др.). Эта исследовательская традиция, базирующаяся как на количественных, так и на качественных методах, является для автора источником собственных теоретико-методоло-гических идей.

Вторая, не менее значимая традиция, сложившаяся в 1990-е гг., широко использующая биографические материалы, анализируемые качественными методами, также являющаяся для автора методологическим ориентиром,

s

представлена исследованиями социализации гражданина в советское время и в постсоветский период с позиций социологии повседневности (Г.М. Смирнова, H.H. Козлова).

Использовался опыт немецких социально-структурных исследований социализации (Г. Штайнкамп), результаты анализа влияния на политическую социализацию разных общественных систем на востоке и западе этой страны, процессов смены общественной системы (в бывшей ГДР). Привлекается исследовательский опыт польской социологии политических поколений, восходящий к традициям, заложенным Ф. Знанецким (Б. Голембиовский).

Использованы познавательные свойства теоретической модели как средства накопления знания о процессе и инструмента его дальнейшего познания. При моделировании изучаемого процесса автор прибегнул к методу восхождения от абстрактного к конкретному С его помощью в модель интегрированы результаты исследования жизненных фаз человека, наиболее важных для политической социализации, и учтено воздействие на политическую социализацию когорт факторов общественно-исторического процесса.

Применялась идеально-типическая методология. С ее помощью изучены проблемы анализа социализации через эффект когорты (поколения) и эффект исторического периода.

В прикладном исследовании феноменов изучаемого процесса в рамках парадигмы исторической социологии из полученных теоретико-методологических выводов широко используется понятие периода истории как пространственно-временной целостности условий социализации, а также каузальное объяснение. Для анализа конкретных аспектов политической социализации каждый раз в рамках историко-социологической перспективы привлекаются теории и методы, наиболее адекватные конкретным исследовательским задачам. В частности, широко используется понятийный аппарат изучения поколений, теории идентичности, теории, раскрывающие связь поведенческого опыта и идеологических ориентаций (теория иррационального поведения В. Парето - А. Гелена).

В работе применяются как обычные методы сбора и анализа эмпирических материалов (факторный, кластерный анализ количественных данных, типологизация данных качественных исследований и др.), так и новые для отечественной социологии способы и техники обработки и интерпретации больших массивов данных, дискутируемые в интернациональном сообществе исследователей политической социализации: разновидность когорт-ного анализа «Age-Period-Cohort-Analysis» (APC-Analysis - анализ эффектов возраста, периода и когорты). При изучении детской политической со-

циализации привлекается методика анализа рисунков социального психолога B.C. Мухиной, интерпретированная нами социологически.

Эмпирической основа работы являкмся результаты 10 исследований по проблемам политической социализации; 4 из них — учебные исследования, нацеленные на новый результат, выполненные на факультете социологии Санкт-Петербургского государственного университета при активном участии автора. Остальные привлекаются в порядке вторичного анализа данных. Это исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Института комплексных социологических исследований (ранее - Российский независимый институт социальных и национальных проблем - РНИСиНП), других организаций и групп.

Научная новизна исследования. 1. Разработана методологическая стратегия изучения массовой политической социализации, учитывающая современные достижения в развитии методологии исследования массовых социальных процессов и восполняющая тем самым некоторое методологическое отставание отечественной социологии (в частности, в применении методов когортного анализа и исследования поколений) Апробированы ее эвристические возможности;

2 Определена сущность политической социализации как процесса формирования политических поколений, характер ее социально-структурной обусловленности в контексте общественно-исторических изменений. Обоснована необходимость использования особого комплекса социологических методов теоретического и эмпирического исследования этого процесса;

3. Методологический арсенал отечественной социологии пополнен новыми познавательными средствами изучения результатов массовой политической социализации через анализ эффекта когорты (поколения), которые апробированы в собственном исследовании; 4 Разработана социологическая теоретико-познавательная модель процесса политической социализации, обладающая достаточной простотой и в то же время позволяющая конкретизацию в целях прикладного исследования, связывающая фундаментальное знание и практику эмпирических исследований;

5. Сформулированы новые социологические понятия, необходимые для анализа процессов, относящихся к политической социализации, а именно: политическая социализация в широком и в узком значении, массовая политическая социализация, социальное поколение, включая его соотношение с понятием политического поколения, конфигурация общественных условий социализации, исторические периоды интенсивной политической социализации;

6. Дано решение проблемы корректного разграничения политических поколений по когортному составу как реальных и в то же время символических общностей;

7. Решена проблема обеспечения эмпирических исследований политической социализации комплексом данных, отвечающих существу объекта познания с учетом современных возможностей переработки больших массивов информации;

8. Разработанные теоретико-методологические основы апробированы в прикладном исследовании наиболее актуальных аспектов политической социализации в переходный период, в том числе дан анализ общественно-исторической ситуации 1990-х гг как времени интенсивной политической социализации и ресоциализации поколений. Уточнено понимание кризиса политической социализации, предложена иная трактовка его содержания в указанные годы в России, получена целостная картина взаимного политического влияния поколений.

Теоретические положения и результаты, выдвигаемые для публичной зашиты:

1. Определена сущность социологического подхода к исследованию политической социализации, которая состоит в теоретическом и эмпирическом анализе обусловленности этого процесса и его результатов общественными структурами, а также в изучении воздействия итогов массовой политической социализации на процессы общественных изменений. Важнейшими структурами общества здесь выступают его социальный и поколенческий состав, общественное положение социальных слоев, классов и поколений; их политическая роль в обществе, в том числе по-литико-социализирующее влияние на молодые когорты; совокупность условий и факторов политического становления человека как представителя возрастных когорт на макро-, мезо- и микроуровне социальной системы, специфических для исторического периода.

Социологический подход находит свое выражение прежде всего в использовании особого комп 1екса социологических методов теоретического анализа и эмпирических исследований политической социализации, разработанных в настоящей диссертации на основе исторической социологии. При создании такого комплекса учтено современное состояние развития методологии исследования массовых социальных процессов и тем самым ликвидировано некоторое методологическое отставание отечественной социологии, в частности, в использовании возможностей когортного анолша и социалыю-сгруктурцых исследований политической социализации.

2. Политическая социализация понимается как масштабный и сложный социальный процесс формирования политической идентичности, усвоения ценностей и идеологий, обретения навыков политического поведения. Он носит кумулятивный характер и развертывается между поколениями общества, его элитой, обусловлен явными и латентными условиями и факторами конкретного исторического периода, общественным положением и политической ролью поколений, традициями политической культуры. В его социологическом анализе играет большую роль моделирование и изучение сочетания формативных периодов социализации представителей возрастных когорт (периоды наибольшей пластичности формирующегося человека и его восприимчивости к воздействиям социальной среды и ее агентов) и специфики условий и факторов конкретного исторического периода. При этом важным предметом познания выступает политико-социализирующее воздействие не только ярких событий исторического периода, но и латентное влияние повседневных экономических, политических и культурных условий социализации на разные возрастные группы.

3. Введены новые социологические понятия, а именно:

а) Понятия политической социализации в широком и в узком значении этого термина. Первое означает политический аспект общей социализации и служит для его исследования в любом обществе. Второе описывает освоение специфических политических ролей и навыков в политических системах современных высокодифференцированных обществ;

б) Понятие массовой политической социализации. Оно необходимо для изучения процесса на уровне когорт и поколений и открывает более широкие возможности исследования его связи с общественно-исторической динамикой, позволяет глубже анализировать процессы формирования новых поколений. Это понятие во многом реализует определенную выше специфику социологического подхода к исследованию политической социализации;

в) Конкретизировано понятие социального поколения. Оно дополнено определением когортного ядра: Условия, события и факторы исторического периода, приходящиеся на формативные годы первичной и вторичной социализации соответствующих когорт, формируют когортное ядро поколения;

г) Конкретизация понятия социального поколения позволяет понимать политические поколения как его составляющие. При этом социальное поколение соотносится с этапами истории общества, а политические поколения - с ее периодами, различающимися политическим содержанием. С помощью понятия когортного ядра обеспечивается корректное разграничение поколений по когортному состану, необходимое для эмпнриче-

ского исследования этих общностей, и в то же время соблюдается условность границ поколений как символических общностей. Операцио-нализация понятий социальных и политических поколений плодотворна на основе методов, используемых в польской социологии (Б. Голембиовский) путем определения связи формативных периодов политической социализации возрастных когорт, выраженных в отрезках их жизненного пути, с политическим содержанием этапов и периодов истории общества как комплексов условий и факторов социализации;

д) Понятие конфигурации общественных условий социализации, основанное на теории социальных систем и представляющее собой совокупность значимых микро-, мезо- и макроуровневых обстоятельств социализации когорт, выделенных нами исходя из конкретной роли подсистем общества (экономики, политики, культуры и др.) в социальных изменениях в тот или иной период. Сюда относятся и социально-психологический климат в обществе, политико-поколенческая ситуация (соотношение поколений, выступающих в роли агентов социализации, и тех когорт, кто, в основном, лишь испытывает социализационное воздействие), внешнеполитические условия жизни страны;

е) Понятие исторических периодов интенсивной политической социализации, обозначающее конфигурацию общественных условий и сочетание обстоятельств, придающих политическому процессу особенно интенсивный характер, в том числе и за счет повышения субъективной значимости для человека политики и политического выбора. Этим объясняется большое влияние таких периодов на массовые политико-социализа-ционные процессы. Понятие помогает выявить особенности политической социализации в переходные периоды.

4. Единство теоретико-методологических основ исследования политической социализации возможно в рамках избранного методологического подхода (на основе концепции политической культуры и других, или, как в данной работе, на базе парадигмы исторической социологии). Обосновано, что историческая социология является весьма перспективной методологией исследования массовой политической социализации, обеспечивающей связь с фундаментальным уровнем социологического знания. Она позволяет соединить методы социологического исследования процесса с методами других наук (прежде всего истории и демографии).

5. Теоретико-познавательная модель процесса политической социализации является более эффективной, если разработана не на основе часто используемой теоретической системы «личность - общество», а путем объединения знаний о двух процессах: коллективного взросления когорт и хода истории общества. Именно здесь заложен большой потенциал раз-

вития методов социологического исследования массовой политической социализации.

6. К совокупности эмпирических данных, отвечающих специфике социологического подхода к изучению процесса массовой политической социализации, относятся, с одной стороны: объективные социально-экономические и демографические характеристики исторического периода; данные о его социально-психологической атмосфере; сведения об исторических событиях, оцененные с точки зрения их политико-социализационного значения. С другой стороны - показатели, характеризующие содержательные стороны политической социализации (сведения о политической идентичности, ценностных ориентациях, идеологических и партийно-политических установках, политическом поведении представителей поколений). Последние должны предоставлять возможность реконструкции процесса в его нескольких возрастных фазах, т.е. в его ку-мулятивности.

7. Весьма эффективным путем изучения массовой политической социализации является развитие в социологии разновидности когортного анализа «А§е-Репо<3-СоЬоП-Апа1уз15» (АРС-Апа1уз1з), включая технику конвертации данных массовых опросов в квази-лонгитюдные ряды. Это создает новый и недорогой источник достоверной информации, позволяющий посредством вторичного анализа данных через исследование эффектов когорт (поколений) изучать результаты массовой политической социализации.

8. Предлагается включить в совокупность методов сбора и обработки эмпирических данных об общей и политической социализации: а) количественные и качественные методы в их сочетании. Обычные массовые опросы позволяют получить сведения о текущих результатах социализации, при этом качественные методы (биографические интервью) дают возможность воссоздать ее ход; б) систематизированные данные разных исследований в отношении одного или нескольких поколений, их вторичный анализ; в) данные массовых опросов, преобразованные в квази-лонгитюдный план; г) использовать все названные методы в их взаимном дополнении.

9. В отличие от сложившегося в социальных науках понимания текущего кризиса политической социализации как дисфункции, мы трактуем его как переход от советской политизированной общей социализации к политической социализации в узком смысле этого понятия. Сущностью такой политической социализации, новой для российского общества, является освоение специфических ролей политической подсистемы, становящейся, в отличие от советского общества, относительно автономной.

10.В результате апробации теоретико-методологических основ в прикладном исследовании политической социализации в 1990-е гг. обнаружилась сложная картина процессов формирования гражданской идентичности, ее противоречивое (позитивное и негативное) содержание, противоречия в усвоении политических ценностей и в идеологической социализации Трудности в социально-экономической адаптации к новому обществу ведут к укреплению советских ценностей у представителей старших поколений в случае их высокого статуса в советском прошлом, а в случае низкого - к идеологической и политической дезориентации Слишком тяжелая социально-экономическая ситуация стирает поколенческие различия в ходе политической социализации и ресоциализации, затрудняет формирование партийно-политических установок. Результаты изучения первичной политической социализации детей в 1990-е гг. обнаруживают признаки глубокого изменения политической культуры общества. Выводы из работы позволяют сформулировать некоторые практические рекомендации в адрес политической общественности и институтов власти по поводу выхода из кришса политической социализации'

• Решение проблем политической социализации не может быть отдано лишь на усмотрение элиты, л является делом общественности Социология может и должна внести в него свой научный вклад.

• Существует настоятельная необходимость организовать общественную дискуссию об основополагающих социальных и политических ценностях российского обществ,1, о целях и путях его развития Без этого невозможно сформулировать цель и задачи политической социализации

• Политическая работа с молодежью должна строиться как составная часть местного и общероссийского политического процесса. Практическая значимость работы заключается в том, что предложен

целостный теоретико-мсгодологический инструментарий для изучения процессов политической социализации, служащий основой интеграции многочисленных разрозненных исследований, проводимых в стране, в единое относительно самостоятельное направление в социологии

Полученные теоретико-методологические результаты способствуют развитию теории и методологии исследования сложных социальных процессов, повышению уровня прикладных исследований. Они вошли в преподавание автором теоретической социологии. Разработанный им курс «Политическая социализация в постсоветских обществах», читаемый на факультете социологии СПбГУ, может использоваться для повышения квалификации специалистов-социологов.

Апробации результатов авторских исследований, вошедншч в диссертацию. состоялась путем их публикации в научных изданиях, в том числе в ведущих российских журналах по социальным и полишческим

наукам («Социологические исследованиям, «Политик». «Журнал социологии и социальной антропологии»). Они со юржатся в монографии и в учебном пособии, вышедших в свет в авторитетных научных издательствах (издательство «Наука» Российской Академии наук в Санкт-Петербурге, Издательство СПбГУ), а также за рубежом. Результаты исследований обсуждены на 20 конференциях, семинарах и в школах повышения квалификации социологов, в том числе на II Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI в.: социальные вызовы и альтернативы», состоявшемся в Москве 30 сентября - 2 октября в 2003 г.

Диссертация прошла предварительную экспертизу на кафедре теории и истории социологии факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета и была рекомендована к защите

Структура диссертации включает введение, 8 глав, заключение, список литературы и 3 приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор и актуальность темы, анализируется степень ее разработанности, формулируется и обосновывается объект и предмет исследования, его цель и задачи, теоретические и методологические основы, характеризуется научная новизна и практическая значимость полученных результатов, приводятся теоретические положения, выносимые на защиту, сведения об апробации работы, раскрывается ее структура.

В главе 1 «Объект и предметная область исследовании политической социализации» рассматривается специфика этого процесса, определяющая основные требования к теории и методологии его исследования

§ 1.1 «Социализация и родственные процессы. Структура процесса социализации и его политический аспект» посвящен определению наиболее значимых для политической социализации фаз развития представителя современного общества и разграничению процессов социализации, адаптации и воспитания.

В социальных науках до сих пор нет единства по вопросу фаз развития личности, наиболее важных для политической социализации. С одной стороны, признано, что этот процесс длится всю жизнь, а с другой - значительное число отечественных и зарубежных специалистов ограничиваются исследованием лишь одной из его фаз (в 1950-х гг. это было детство, в настоящее время - молодежный возраст). В то же время подробный анализ всех этапов социализации чрезмерно усложнил бы предмет. Возникает задача найти минимальную совокупность фа) развития человека, приемлемую с точки зрения затрат исследовательских рес\рсов и хорошо отражающую сложность и поэтапность процесса политической социализации.

Привлекая результаты исследований психологов, педагогов и социологов, автор выявляет фазы жизненного пути представителя современного общества, наиболее важные с точки зрения политического аспекта становления личности в его общественно-структурной и институциональной обусловленности. Это, во-первых, детство (начальная школа, 7-11 лет); во-вторых, - молодежный и молодой взрослый возраст (19-28 лет). В эти периоды начинается интенсивная интеграция когорт в массовые институты образования и социализации (школа, вузы, другие общественные институты), а в структуре личности складываются своеобразные фильтры для нового опыта, значимые в дальнейшей политической социализации. В-третьих — взрослый возраст, в котором происходит изменение стратегии поведения от инновационной к адаптивной (около 45 лет). Эти периоды, по мнению автора, образуют минимальный комплекс фаз, отражающий кумулятивный характер всего процесса. Обосновывается заключение о том, что для политической социализации в целом более значим этап вторичной социализации, нежели первичной - вывод, широко используемый в дальнейшем.

Разграничение социализации и воспитания, выполненное в отечественной научной дискуссии еще в 1970-е гг., выражается через различение целенаправленного педагогического воздействия (воспитание) и неявного воспитательного влияния педагога и среды (социализация). Обосновывается, что в переходный период формы адаптации человека к переменам разнообразятся, многие из них влияют на его личную идентичность и ценностную систему. Тем самым они становятся пограничными с социализацией процессами и подлежат включению в предметную область исследований политической социализации.

В § 1.2 «Сущность социологического подхода к исследованию политической социализации» внимание сосредоточено на специфике этого подхода, которая усматривается в анализе массового уровня процесса. В этой связи вводится понятие массовой политической социализации. Оно позволяет перейти к рассмотрению процесса на уровне отношений между поколениями, исходя из места возрастных когорт в обществе, в его институтах (социально-структурный аспект), их политической роли, политико-социализирующего влияния элиты.

Акцентируется одна из особенностей политической социализации в переходном обществе России в 1990-х гг., состоящая в том, что здесь, в отличие от многих развитых стран, политическая подсистема еще не вполне сформировалась в качестве относительно автономной. Поэтому политическое формирование личности не воплощается здесь в освоении ролевого набора подсистемы политики. Переход от общей политизированной со-

цианизации советского типа к массовой политической социализации в узком смысле этого понятия еще не завершен.

В этой связи дается различение типов политической социализации, строящихся на основе широкого и узкого понятия политики. В постсоветском российском обществе политика быстро формируется в относительно автономную общественную подсистему, в которой политические роли сильно изменились и дифференцировались (роль избирателя, члена партии, участника политического движения и пр.). Это означает переход к политической социализации в узком смысле слова как освоению навыков поведения в политике наряду с деполитизацией остальных сфер общественной жизни.

Однако масштабность социальных изменений конца XX - начала XXI вв. вновь политизирует процесс общей социализации и повышает эвристическую ценность понятия политической социализации в широком смысле. В переходном обществе исследования рассматриваемого процесса проигрывают при его абстрагировании от общей социализации. Он должен изучаться как ее сторона.

Таким образом, социологический подход к исследованию политической социализации выражается в надындивидуальном, массовом уровне ее рассмотрения как стороны обшей социализации, в анализе его обусловленности общественными сфуктурами на широком эмпирическом основании. Особенности социологического подхода оттеняются путем его сравнения с подходами других наук. Философия позволяет наиболее глубоко осмыслить цели политической социализации. Психология раскрывает возрастные особенности общей социализации, значимые для политической. Социальная и политическая психология дают знания о формирующей роли среды. История представляет объективные оценки политико-социализи-рующего значения периодов, событий и политических деятелей.

В главе 2 «Проблемы теории и методологии исследования массовой политической социализации» на основе изучения интернационального опыта обсуждаются проблемы общей теории процесса и разрабатывается комплекс социоло1 ических методов его исследования.

В § 2.1 «О возможности общей теории политической социализации» констатируется, что несмотря на множество теоретических разработок по проблемам политической социализации в социологии нет общей общепризнанной теории процесса. Одна из причин этого усматривается в до сих пор не преодоленном дуализме макро- и микро-теории на фундаментальном уровне социологии. Социализация как диалектический процесс между человеком и обществом теряется между полюсами поляризованного предмета как менее важный по сравнению с ними.

Предложение развивать общую социологическую теорию социализации как теорию среднего уровня усиливает внимание к ней, но здесь наблюдается колебание познавательного интереса в социологии (и в политической науке) между институтами и процессами Лишь в периолы усиления интереса к социальным процессам в развитии общей теории социализации, способной стать основой теории политической социализации, наблюдается движение вперед (вклад Дж Г Мида, Г. Блумера, П. Бергера и Т. Лукмана).

Другая причина отсутствия общепризнанной общей теории политической социализации усматривается в том, что в такие теории в явном виде входят политические ценности, но среди них много несовместимых систем (диктатура и демократия) Их плюрализм в переходные периоды лишь возрастает. В этой связи дается обзор ценностей европейской политической культуры и основных идеологий (консерватизм, либерализм, социализм, новые социальные движения)

Создание общей общепризнанной 1еории политической социализации затруднено и противоречивостью философско-антропологических оснований социальных теорий, сложившихся на основе христианства и в опосредованном виде вошедших в социальные науки в форме противоположных (позитивной и негативной) идейных традиций, известных в политической науке как линии Гоббса и Руссо Прослеживается и\ латентное влияние на социологическую теорию (Т. Парсонс и Н. Луман). Обосновывается вывод о том, что тем самым снижаются возможности единства теории политической социализации.

Если преодоление двойственности предмета теоретической социологии зависит от хода развития нашей науки в целом, а выработка бесспорного сектора политических ценностей является результатом политического процесса, то решению проблемы единства философско-антропологических основ теорий политической социализации способствовало бы более широкое использование в прикладных исследованиях политологических и социологических моделей человека, связанных с фундаментальной теорией. (Семейство моделей, восходящих к концепции homo sociologicus Р. Дарен-дорфа), модель homo politicus, в частности, ее новейшие разработки — анализ социальных и институциональных предпосылок формирования политических качеств личности (Клюев A.B., С.-Петербург).

Далее обобщается вклад треч поколений теоретиков социализации (по классификации Г. Фогта, Германия), что позволяет выделить важнейшие теоретические положения для разработки общей теории политической социализации и прикладных иссзедований. Первое поколение - родоначальники теоретической социологии (Конт. Спенсер, Дюркгейм), а также основатель психоанализа 3. Фрейд выдвигают теоретические положения о

сущности социализации как способности ь «внутренней» регуляции своего поведения человеком посредством развития нравственности. Второе поколение (период после первой мировой войны и до окончания «холодной», Т. Парсонс и др.) рассматривают социализацию как средство интеграции общества, в том числе политической Проблемы политической социализации становятся отдельным предметом исследований. Представили третьего, современного поколения теоретиков социализации рассматривают дилемму индивидуализации и обобществления на фоне усиления процессов глобализации (Ю Хабермас, У Бек) Их вклад направлен на переосмысление понятия политики, и, следовательно, представлений о социализации в политике.

К важнейшим теоретическим положениям о социализации и политической социализации, принадлежащим, в основном второму и третьему поколениям теоретиков, относятся: критика идеологии в марксизме, включая теоретические высказывания о механизмах ее усвоения в повседневной жизни (К. Маркс, Ф Энгельс. А Грамши), тезис о системном характере социализации в обществе («методическая социализация», Э. Дюркгейм); теоретические положения социологии знания, в частности, анализ генезиса идеологий (К. Мангейм); теория «естественной установки» (А. Щюц) и ее дальнейшая разработка в теории социализации П. Бергера и Т. Лукмана. динамическая теория идентичности в симполическом интеракционизме Дж. Г Мида и Г Блумера. Большое значение имеют положения теоретико-поведенческой социологии, основанной на бихевиоризме, о процессах социального научения и роли в них социальной среды (Б. Скиннер), в том числе признание тезиса о высокой роли собственной активности человека в процессе развития (А. Бандура). Сопоставление названных теоретических положений приводит к выводу о некотором сближении теоретических подходов к социализации на микроуровне фундаментальной теории.

В концепциях общества и социальных изменений пока не наблюдается подобной тенденции. Автором выявляется эвристическая ценность различения макро-, мезо-, и микроуровня социальных систем в системной теории для анализа общественного контекста политической социализации и вводится понятие конфигурации условии политической социализации, описывающее комплекс важнейших инститх циональных и общественных обстоятельств развития человека в конкретный период истории. Предлагается изучать влияние изменений в подсистемах общества на конфигурацию условий политической социализации.

Помимо известного выхода из ситуации дефицита общепризнанной общей теории политической социализации, состоящего в использовании в качестве теоретических рамок так называемых «модельных понятий» (политическая культура, капитализм), рассматривается попытка представите-

ля франкфуртской школы в социологии Ю. Хабермаса создать общую теорию процесса посредством интеграции концепций, основанных на совместимых исходных положениях о развитии человека и общества.

Основное теоретическое положение Хабермаса состоит в том, что сочетание остротекущего кризиса подросткового возраста с дефицитом легитимации позднего капитализма содействует достижению более высокого уровня нравственного развития и политической рефлексии. Вялотекущий кризис идентичности делает человека менее способным к политическому дискурсу. Достоинство этой теории состоит в возможности ее эмпирической проверки (подтверждающей ее, но снижающей категоричность выводов). Однако теория не обладает достаточной степенью общности, связана в основном с диалектической традицией.

Из дезинтегрированного состояния теории политической социализации вытекает, во-первых, что следует выбирать свободные общетеоретические рамки и развивать концептуальные модели процесса; и, во-вторых, сосредоточить усилия на разработке методов эмпирических исследований. Этим объясняется выбор парадигмы исторической социологии для дальнейшего исследования.

В §2.2 «Историческая социология как стратегия исследования»

анализируются возможности этой парадигмы для изучения проблем массовой политической социализации. Под методологической стратегией понимается теоретическая позиция, позволяющая охватить все важнейшие стороны изучаемого процесса в широком общественно-историческом контексте. Под методологической «тактикой» — решение вопросов прикладного социологического исследования, прежде всего обеспечение его эмпирическими данными.

Историческая социология в настоящее время не сложилась в жесткую парадигму. Автор рассматривает ее состояние, различая американскую (Г. Беккер, Э. Барнз, В. Канман, Р. Бендикс, Т. Парсонс, И. Уоллерстайн) и европейскую ветви, следуя, в основном, теоретическим положениям немецкой традиции (К. Маркс, Ф. Энгельс, М. Вебер, А. Вебер, А. Мюллер-Армак, В. Зомбарт, Н. Элиас) и работам ее российских основоположников (М.М. Ковалевский, Н.И. Кареев, П. А. Сорокин), включая социологический анализ современности советскими исследователями (Э. Генри, A.A. Галкин, А.Ю. Мельвиль, Г.Г. Дилигенский и др.).

Учитывая выводы немецкого исследователя Ф. Крузе, автор выделяет в работах классиков исторической социологии парадигматическое ядро, к которому относятся социологический анализ современности как исторически конкретной формы капитализма — пространственно-временной целостности условий общественной жизни и тенденций ее развития. В него

входит каузальная модель объяснения, обеспечивающая теоретические упрощения, необходимые в анализе сложных социальных процессов.

Понятийный аппарат исследования политической социализации дополняется (вслед за социальным психологом A.B. Толстых) понятиями глобальных и локальных исторических событий, различающихся по их поли-тико-социализационному значению. Глобальные события, значимые для всего общества, меняют условия социализации вплоть до основ повседневной жизни. В отличие от них локальные события не меняют общественные структуры и имеют менее масштабные социальные последствия, даже если в них много участников, и они прошли с большим резонансом. В случае насыщенности периода глобальными и локальными событиями, возникают напряженные отрезки истории, которые автор называет периодами интенсивной политической социализации. Совпадение таких периодов с формативными годами в жизни представителей возрастных когорт может послужить началом формирования новых политических поколений.

Вышеизложенные теоретические положения позволяют интегрировать в исследование массовой политической социализации проблематику разделения эффекта возраста, эффекта исторического периода и эффекта когорты (поколения). К эффекту возраста, называемому также эффектом жизненного цикла, относятся те различия в социальных характеристиках членов когорт, которые при длительном панельном и лонгитюдном исследовании объясняются влиянием возраста, а не влияниям исторического периода или социальных изменений. Эффект исторического периода представляет собой различия в таких социальных характеристиках членов когорт, объяснимые влиянием социальных изменений независимо от возраста и принадлежности к когорте. Причинами возникновения эффекта периода являются исторические условия и события.

Под эффектом когорты (поколения) понимаются различия в социальных характеристиках, которые наблюдаются между членами разных когорт, объяснимые различным восприятием социальной реальности и исторических событий, застающих их в разном возрасте и социальном положении. Эффект когорты представляет собой дифференцированное проявление эффекта исторического периода у тех или иных возрастных групп, то есть он содержит различия в результатах массовой социализации.

Выделение эффекта когорты в политических и социальных исследованиях открывает широкие возможности для социологического анализа политической социализации. Проблема состоит в том, что все три эффекта из-за использования линейной шкалы времени для истории и для возраста респондентов связаны линейной зависимостью. Это не позволяет найти простых путей разделения их вклада в значения социальных и политиче-

ских показателей респондентов чтобы выявить эффект когорты и содержащиеся в нем результаты политической социализации.

В данном параграфе дается гишь социологическая постановка названной проблемы при помощи специально сформулированных идеально-типических примеров о показателе «интерес к политике», иллюстрирующих действие всех трех эффектов. Интернациональная методологическая дискуссия по этой проблеме ведется в рамках развития так называемого анализа «возраста - периода - когорты», или «Age-Period-Cohort-Analysis» (ЛРС-Апа1уя1я) — разновидности когортного исследовательского плана.

Таким образом, историческам социология не сводится к отраслевой, подобной экономической социологии или социологии семьи. Она представляет собой парадигму, позволяющую соединить социологические, исторические и демографические методы в социологическом изучении сложных социальных объектов и процессов. Следовательно, она может выступать стратегией исследования политической социализации.

В §2.3 «Поколенческий подход» ставится и решается задача развития поколенческих исследований в контексте исторической социологии применительно к проблемам политической социализации. В настоящее время понятие политического поколения не имеет бесспорного признания правомерности его использования, а среди тех, кто им пользуется (Д.П. Гавра. Е.Б. Шестопал, В.В. Семенова, Ю.А Левада и др.) нет единого методологического подхода к их различению и определению поколенческого состава общества. Автор формулирует в этой связи следующие вопросы, требующие первоочередной разработки: а) Каким образом непротиворечиво определить состав политически'-; поколений как реальных и в то же время символических общностей (проблема символичности — реальности)0; б) Как корректно провести границы между ними в отношении когортного состава? (проблема границ); в) Как соотносится политико-поколенческая дифференциация общества с его социальной стратификацией '; г) Каким понятийным аппаратом должна быть пополнена в этой связи социология0

Исходя из этих вопросов анализируются понятия исторического, хронологического и социально-демографического поколений, употребляемые в социальных науках позитивистское, романтико-гуманитарное и истори-ко-политическое понятия этих общностей Устанавливается, что они не вполне позволяют решить сформулированные выше вопросы и не в полной мере отвечают потребностям эмпирических исследований. Поэтому необходимо социологическое понятие поколения.

За основу берется разрабошнное Б.М. Глотовым (Санкт-Петербург) понятие социального поколения, которое дополняется нами понятием когортного ядра. К нему относятся когорты, формативные годы вторичной социализации которых приходя(ся на те или иные этапы истории общест-

ва, характеризующиеся однородностью и целостностью условий социализации. Смежные с ними по возрасту когорты могут быть отнесены к любому из соседних поколений, что учитывает символический характер этих общностей. В итоге получается следующее понятие (наше дополнение выделено курсивом): «Поколение — объективно складывающаяся социально-демографическая и культурно-историческая общность людей, объединенных границами возраста и общими условиями формирования и функционирования в конкретно-исторический период времени. Условия, события и факторы этого периода, приходящиеся на формативные годы первичной и вторичной социализации соответствующих когорт, формируют ко-гортное ядро поколения. Поколению присущи типичные антропогенетиче-ские, социально-психологические, идейно-нравственные и этнокультурные характеристики, сходные духовные ценности, социальный опыт и образ жизни».

С точки зрения методологии исторической социологии социальные поколения соотносимы с этапами истории (как пространственно-временными целостностями условий социализации), а политические поколения — с ее периодами, различающимися политическим содержанием. Отсюда следует, что социальные поколения могут быть дифференцированы на политические, если будут обнаружены достоверные подтверждения значимых различий в политической идентичности и самостоятельные политические позиции соответствующих возрастных групп. Социальные поколения могут содержать несколько политических.

При операционализации понятий социального и политического поколения используется ранее полученный вывод об определяющей роли молодости для политической социализации и привлекается методика польского социолога, исследователя поколений Б. Голембиовского. В частности, нами заимствуется понятие периода молодости поколения, включающего фазу интенсивной социализации, и с небольшим уточнением верхней возрастной границы (28 лет) вводятся понятия периода общей вторичной социализации социального (политического) поколения и периода интенсивной вторичной социализации поколения. Период общей вторичной социализации поколения представляет собой отрезок времени между годом, в котором первая когорта поколения достигает 14-летнего возраста и годом, в котором его последняя когорта пересекает рубеж 28-летнего возраста. Период интенсивной вторичной социализации поколения представляет собой отрезок времени, в котором первая когорта поколения достигает 20-летнего возраста и годом, в котором последняя его когорта также достигает 20 лет. С помощью этих понятий определяется состав когортных ядер социальных и политических поколений, исходя из смены периодов и

этапов истории, а различия между ними в политических качествах становятся объяснимы социализацией на разных этапах и в периодах истории.

Для оценки роли первичной политической социализации нами по аналогии вводятся понятия периода общей первичной социализации социального (соответственно, политического) поколения и периода интенсивной первичной социализации поколения. С учетом выводов § 1.1 обосновывается использование при этом возрастных рубежей 7 и 13 лет (поступление в школу и переход в старшие классы) и, соответственно, 10-летний возраст для определения периода интенсивной политической социализации в детстве. Полученный понятийный аппарат позволяет связать состав поколения с реальными общественными изменениями (историей) на эмпирическом уровне, противопоставив его широко распространенной в социологии практике выделения политических поколений по 5-, 10-летним и подобным возрастным группам, состав которых меняется в зависимости от года сбора данных.

Тем самым в главе дается принципиально новое для отечественной социологии решение проблемы теоретико-методологических основ социологического исследования политической социализации поколений в форме определения важнейших методологических ориентации (историческая социология, поколенческий подход) и ра¡работки путей их соединения с практикой прикладных исследований.

Глава 3 «Моделирование процесса политической социализации и проблемы обеспечения эмпирическими данными» посвящена решению названных исследовательских вопросов.

В §3.1 «Модель формирования политических поколении» формулируются основные требования к ней: она должна объяснять массовые эффекты социализации, возникающие в силу смены «времен» и взросления когорт, способствовать определению эффекта когорт. В основу модели политической социализации поколений заложены два процесса- история общества и коллективная биография когорт, диалектические отношениями между этими процессами.

При разработке модели используется метод восхождения от абстрактного к конкретному. Существенным отношением считается кумулятивный характер политической социализации, от которого нельзя абстрагироваться, не потеряв ее существо. Невозможно абстрагироваться и от различий периодов и этапов истории как комплексов условий политической социализации. от глобальных событий, равно как и от предметных приоритетов исследования. Можно временно отвлечься от трансформации общества, рассматривая процесс в квазиустойчивых условиях, а также от действия конкретных агентов социализации, заменив их эффектом исторических периодов.

В модели приводятся направления воздействия общественных условий, факторов и событий исторических периодов на когорты с учетом формативных фаз политической социализации. На этом этапе фиксируется последовательный характер накопления когортами политического опыта и возникновение эффекта когорты. Он преде 1авлен в дифференцированном виде (политическая идентичность, политические ценности и ориентации).

Затем в модель вносится отражение изменений в подсистемах общества (экономика, политика и культура). Социальные изменения начинаются в одной из подсистем общества, затем распространяются на другие — тем самым они означают изменение конфигурации условий общей и политической социализации.

Молодое поколение в период интенсивной первичной и вторичной политической социализации в изменившихся условиях и под воздействием новых общественно-политических событий накапливает собственный политический опыт, проявляющийся в особенностях политической идентичности, в структуре и содержании основных общественно-политических ценностей и в политико-поведенческих качествах. Взрослея и занимая все более важные позиции в обществе, представители когорт сами оказываются в роли держателей социальных норм, властвующих и агентов социализации на индивидуальном и институциональном уровне. Тем самым они оказывают, наряду с условиями, факторами и событиями периода массивное явное и неявное политико-социализирующее воздействие на молодежь, но и сами испытывают дальнейшую политическую социализацию и ресоциализацию.

Модель позволяет оценивль соотношение поколений, находящихся в ролях агентов социализации и социализируемых как один из важных факторов процесса. Дальнейшая разработка подобных моделей, на наш взгляд, может быть эффективна при использовании понятия фигурации из теории цивилизации Элиаса, продолжающей традиции Дильтея и Мангейма.

В §3.2 «Проблемы обеспечения эмпирическими данными и материалами» ставится и решается задача формирования комплекса данных, отвечающих сложности процесса и его модели. Данные должны носить лонгитюдный характер; отражать специфику исторического периода; позволять изучать содержательные стороны политической социализации. Предлагается включить в такой комплекс следующие совокупности сведений: (а) объективные социально-экономические и социально-демографические характеристики периода; (б) данные о его социально-психологической атмосфере; (в) исторические события периода, имеющие большое общественно-политическое значение; (г) показатели социализации (сведения о политической идентичности, ценностных ориентациях, идеологических и партийпо-политнческнч установка*, о политическом поведении, в

частности, об электоральном и пр.). Согласно логике анализа исторической социологии данные входя г в каузальное обьяснение как эксплананты (а,б,в) и экспланандум (г).

В идеале данные (а,б,в) должны быть структурированы по годам с шагом в 1 год, а значения показателей социализации (г) должны представлять собой панельное исследование респондентов по репрезентативной выборке за интересующий промежуток времени и также иметь годичное распределение по времени сбора и по возрастам опрошенных. По источникам они могут быть сведениями социально-экономической и демографической статистики (а), результатами массовых социологических опросов (б,г), электоральной статистикой (г), а также результатами социологических исследований биографического характера и итогами специального исследования поколений.

На практике эти требования трудновыполнимы. Возникает, во-первых, проблема полноты данных, во-вторых, их соответствие требованиям лон-гитюдности. Анализируя данную проблемную ситуацию и учитывая, что в России началось создание общедоступных банков эмпирических исследований в области социальных наук, автор предлагает несколько выходов:

1) Сочетание количественных и качественных методов сбора и интерпретации данных о представителях одного поколения, которые являются взаимно дополнительными. Можно провести количественное лонгитюдное исследование респондентов по определенной выборке для изучения классических показателей политической социализации и проанализировать условия и важнейшие события исторического периода. Затем, например, с помощью биографического интервью, можно получить иначе недоступные сведения о роли тех или иных условий, ситуаций и событий для формирования политической идентичности респондента на разных этапах жизни.

2) Систематизация данных разных исследований, касающихся когорт одного и того же поколения в различные исторические периоды и их вю-ричный анализ (что предполагает и собственные исследования).

3) Обсуждаемый в современной интернациональной методологической дискуссии относительно новый и перспективный пугь получения эмпирических данных лонгитюдного характера. Он состоит в возможности «конвертации» данных массовых опросов, содержащих параметры социализации, В так называемый «квазн-лоигитюдный дизайн», то есть получении близкого подобия лонгитюдных данных без больших дополнительных затрат с последующим решением проблемы дифференциации эффектов периода, возраста и когорты.

В этой связи автор возвращается к проблеме разделения эффектов воь раста, исторического периода и когорты, но уже в прикладном плане. Прослеживается и обобщается дискуссия по проблемам методики и техники

АРС-Апа^^, начавшаяся в 1950-е гг, в США (П.К. Уилтон, В Эван, ЧИ Клок, X. Хаймен, П Лаюрефельд). Отмечается теоретический вклад, сделанный Н. Райдером, М Лепсиусом, анализируется опыт эмпирических исследований в Германии (К. Майер, В. Мюллер, Й. Хандль, X -П. Блосс-фельд). На этом фоне рассматривается опыт его применения в отечественной демографии, исторической демографии и социальной медицине (С. Щербов, Е. Андреев, С. Захаров) и отмечается отставание социологии в его использовании.

Существо проблемы разделения эффектов иллюстрируется примером вторичного анализа данных ВЦИОМ о массовом интересе к политике респондентов, сгруппированных в 5-летние возрастные когорты (мониторинговое исследование 1994 г и исследование «Экспресс» 1998 г) Соответствующие данные помещаются в классическую диаграмму когортного анализа (демографическая сетка Пресса), что позволяет видеть совокупное действие трех эффектов (табл. 1 )

Таблица 1 Интерес к политике

Время Когорты по годам рождения

измерения К1 К2 КЗ

1974-78 1973-69 1964-68

1994 61 16 19 а=58 20-21 с=70 2,

1998 7 3 20-21 Ь=72 2<.2Ч 85 ,„.„

Ис!очник: Левада ЮА Пятилетние группы - пятилетние сдвиги (опыт ретроспективного лонгитюда) // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1999 № 2. С. 19-24 Пояснения' В столбцах таблицы находятся данные об одних и тех же лонгитюд-ных 5-летних группах (когортах), а равновозрастные группы расположены в ячейках по диагоналям слева направо вверх. Данные о возрасте респондентов указаны подстрочным шрифтом К данным о когортах 2 и 3 добавлены буквенные обозначения, используемые далее на рис. 1 для иллюстрации проблемного вопроса о том, почему за период с 1994 по 1998 гг в молодежной когорте К2 интерес к политике увеличился на 14 пунктов, где и как здесь проявляется действие всех трех эффектов.

Согласно модели политической социализации поколении за рассматриваемый период произошел ряд событий: 1) события индивидуальной жизни, сопутствующие взрослению всех представителей 5-летпих групп на 4 года; 2) исторические события, наполнившие за 4 года рассматриваемый период новым содержанием.

Различия между когортами добавляет еще один показатель — эффект когорты. В итоге имеются три эффекта, влияющие на изменение рассматриваемого признака, связанные между собой линейной зависимостью в силу того, что как возраст когорт, так и ход истории измеряются одинаковой линейной шкалой времени. Этим объясняется проблематичность разделения указанных эффектов, выступающих в качестве трех переменных, связанных линейной зависимостью.4 Для соответствующей системы уравнений существует множество решений, но без дополнительных ограничительных условий нет единственного. Эта проблема известна в дискуссии о методе АРС-Analysis, она не имеет общего решения

Время измерений

Т1 К2 (1969-73 I р )К-----КЗ (1964-68 гр)

К2 (1969-73 г р )

Рис. 1. Интерес к политике как функция эффектов возраста, периода и эффекта когорты. Обозначения: Т1, Т2 - время измерений; К2, КЗ - когорты; В - эффект возраста: П - эффект периода; К - эффект когорты. Стрелками указано направление действия эффектов. Линия Ь-а отражает лонгитюдные различия первого и последующего измерения показателя в одной и той же когорте; линия с-а показывает различия в значении признака у старшей и младшей когорт КЗ и К2 в одном и том же году; линия Ь-с указывает на изменения признака, связанные с различиями между представителями старшей когорты КЗ в более ранний момент времени (1994 г.) и членами младшей когорты К2 в более поздний момент времени (1998 г.), находящимися в одном и том же возрастном интервале (25-29 лет) и связанные еще и со временем измерения признака.

4 По ipacx. время измерения признака и год рождения, хотя н можно связать форчулоп В = Т - К. где К - год рождения коюрты, но три эффекта ответственные за ¡иачеште наблюдаемого признака, в принципе несводимы др\ г к др> т >

Далее рассматривается опыт ее частных решений, которому дается оценка. В 1982 г. немецкий исследователь Фогт предложил дополнить АРС-Апа1уз!з иными методами, позволяющими оценить эффект когорты или периода. На этом пути накапливаются положительные результаты. М. Ценгле (Германия) на материалах исследования партийно-политических ориентации показал, что одним из продуктивных путей идентификации эффектов является сравнение групп респондентов со сходным социальным статусом. Х.-П. Блоссфельд нашел решение проблемы через обнаружение латентных факторов периода посредством статистического анализа социально-экономических и других показателей, обнаружив действие в ФРГ двух факторов, влияющих на карьеры представителей когорт: «уровень модернизации», демонстрирующий непрерывный рост, и «положение на рынке труда», меняющееся циклически. Блоссфельд предложил технику количественного измерения эффекта периода путем так называемого «членения эпизодов» (Ер1Эос1еп5р1тегип§), т.е. более дифференцированного соотнесения условий периода и общественного положения когорт. Активно обсуждается вошожность представления жизненного пути человека в форме «истории событий», для каждого и 1 которых рассчитывается вероятность наступления, норма (К. Майер и К. Гуйнинк, Германия), что позволяет при дифференциации эффектов уйги от их линейной зависимости.

Рассмотренный опыт решений проблемы разделения эффектов используется в главах 4-8, представляющих собой апробацию разработанных теоретико-методологических основ в исс 1едовании процессов политической социализации поколений в переходный период (1992-2000 г.).

В главе 4 «Дифференциация социальных и политических поколений российского общества» ставится и решается задача оценки политико-поколенческого состава общества как влиятельного фактора политическом социализации. Возвращаясь к теории вопроса (§2.3) еще раз отмечается его дискуссионность и указывается на продуктивную попытку В.В. Семеновой реализовать «историко-социальную локализацию поколенческой культуры» не по возрастным признакам, а в связи с крупными историческими событиями/ Поколения различаются намн на основе определения связи формативных периодов социализации ко! орт с историческими этапами и периодами как прострапственно-временними целостностями условий социализации с учетом вывода о приоритетности фазы вторичной социализации в политическом становлении личности Расчеты когортных ядер выполнены с использованием понятий периодов интенсивной и общей вторичной социализации поколений

1 Цит по: ЖвитшпшшшЛ Ш Российское общество' теория и реальность//Социологические исс.те давании 2003. № 10. С. 140.

В §4.1 «Периоды российской истории XX века как комплексы условий политической социализации» анализируются в основном исторические материалы, то есть данные типа (в): события периода, сведения социально-экономического, социально-психологического и демографического характера, оцениваемые с точки зрения их политико-социализационного значения в повседневной жизни. Статистические данные используются мало из-за их ограниченной достоверности в советской период. Основной стратегией обработки материалов является систематизация сведений и результатов многих исследований о политической социализации поколений.

Выделяются следующие этапы и периоды истории России XX в. как комплексы условий и факторов политической социализации:

Конец XIX в. — 1917 г. — капиталистическая модернизация (Периоды до 1905 г. не изучаются; 1905-1917 гг. — период войн и революций).

1918-1938 гг. — первый этап советской истории: создание основ нового общества (Периоды: 1918-1922 гг. — установление советской власти, гражданская война, «военный коммунизм», создание СССР; 1923-1938 гг. — формирование основ советской общественной системы)

1939-1984 гг. — второй этап советской истории: развитие советского общества на собственной основе (Периоды: 1939-1941 гг. — предвоенный; 1941-1945 гг. — Великая Отечественная война; 1945-1953 гг. — послевоенный; 1954-1964 гг. — политическая «оттепель»; 1965-1972 гг. — стабилизация советского общества; 1972-1984 гг — период «застоя»).

С 1985 г. - кризисная трансформация советского и постсоветского общества, этот этап не завершен. (Периоды: 1985-1991 гг. — «перестройка» социализма; 1992-1999 гг. — постсоветская кризисная трансформация; 2000 г. - ... — относительная стабилизация, этот период не завершен).

На первом этапе различается лишь одно социальное поколение - первое поколение советских людей (В 2000 г. их осталось 2,2 млн). На продолжительном втором этапе советской истории можно различить два социальных поколения, так как здесь имеется важное изменение характера внутренней политики: 1953 г. (В 2000 г. насчитывается 13,8 млн представителей второго и 58,5 млн — третьего поколения советских людей).

На третьем этапе 16 когорт поколения кризисной трансформации к 2000 г. уже вступили в период интенсивной вторичной политической социализации, а 8 Когорт этого поколения в 2000 г. пересекли верхнюю границу молодости (28 лет). Согласно нашим расчетам, к 2000 г. к социальному поколению кризисной трансформации уже можно отнести 56,3 млн чел. Остальные когорты (14,7 млн чел.) причислить к какому-либо поколению пока невозможно, так как когорты находятся в фазе первичной политической социализации. Таким образом, социальные поколения представляют собой крупные совокупности. В них можно различить политические поколения.

В §4.2 «Дифференциация политических поколений и полигико-поколенческая ситуация в 1990-е гг.» используется теоретическое положение о связи социальных поколений с этапами истории, а политических поколений — с ее периодами. Выдвигается допущение о наличии у совокупностей когорт существенных различий в политической идентичности, в содержании их политического сознания. На историческом материале исследуются проявления общественно-политического самоопределения когорт, их самостоятельной политической позиции. Несмотря на серьезные трудности в поисках подтверждения различий между когортами по причине былого идеологического контроля за обществом со стороны советской элиты, так и в силу ее большой мобилизационной способности, все-таки обнаружены достаточные основания для дифференциации политических поколений.

В первом поколении советских людей различаются два политических поколения (ровесники века и революций, поколение 1920-30 гг.). Во втором социальное и политическое поколение неразличимы в едином «военном и послевоенном поколении», сложившемся в условиях экзистенциальной опасности и дисциплинарной консолидации общества. В третьем советском поколении политико-поколенческое деление общества восстанавливается (поколение «оттепели» и поколение «застоя», хотя различить их удается, лишь обратившись к специальным исследованиям). На этапе кризисной трансформации наличие политических поколений не вызывает сомнений: поколение перестройки, поколение кризиса и поколение относительной стабилизации. В табл. 2 приводятся итоги анализа.

В период 1992-2000 гг. поколения 8 и 7 находятся в возрасте интенсивной первичной и вторичной политической социализации, причем, поколение 7 (поколение общесистемного кризиса) вступило в период вторичной политической социализации, а многолюдное поколение 8 (поколение относительной стабилизации) переживает, в основном, первичную. Старшие когорты поколения 7 в детские годы росли еще в условиях застоя, но его когортное ядро еще тогда пережило период интенсивной политической социализации во время «перестройки», завершившейся началом смены общественной системы. Вторичная социализация этого поколения с тех пор идет в условиях кризиса.

Таблица 2 Политико-поколенческая ситуация в российском обществе к началу периода относительной стабилизации (2000 г.)

Политическое поколение Когорты по годам рождения Возраст, лет Численность, млн чел.

1 Ровесники XX в. и революции 1898-1902 98 и старше 0,03

2 Поколение 1920-х и 1930-х п. (первых советских людей) 1903-1918 82-97 2,2

3. Военное и послевоенное поколение 1919-1933 67-81 13,8

4. Поколение «оттепели» (1960-х гг.) 1934-1952 48-66 29,3 I

5. Поколение «застоя» 1953-1964 36-47 29 2

6. Поколение перестройки 1965-1971 29-35 13,6

7. Поколение общесистемного кризиса 1972-1980 20-28 19.0

8 Поколение относительной стабилизации 1981-1990 10-19 23,7

9. Детские когорты (не рассмотрены) 1991-2000 0-9 14,7

Всего 145,5

Поколение 7 и 8 вместе насчитывают около 42,7 млн человек, — так велик когортный состав обоих постсоветских политических поколений. К нему можно добавить детей в возрасте 0-9 лет (1991-2000 г.р., составляющие в 2000 г. 14,7 млн чел.), пока не отнесенных к какому-либо политическому поколению. Таким образом, численность находящихся в возрасте первичной и вторичной политической социализации с учетом детей составляет^ 1.01.2000) уже 57,4 млн чел , го есть почти 40% населения.

Старшие когорты политического поколения 7 (когорты общесистемного кризиса) уже вступают в гр\довую жизнь, активно внося в общество ценности и мировоззрение, приобретенные в молодости в период перестройки, и постепенно осваивают роль агентов социализации. Однако она принадлежит в основном политическим поколениям 5 и 6.

Поколение 6 (поколение перестройки) включает когорты, прошедшие первичную политическую социализацию в годы «застоя» и являющиеся первым поколением, вынужденным ресоциалнзироваться с началом «перестройки». Многолюдное поколение 5 («застоя»), будучи в среднем возрасте, занимая все ключевые позиции в обществе, также оказалось перед вызовом политической ресоциализ.щии. Элита именно из этих когор! нахо-

дится у власти и проводит реформы, в то же время многие его безвластные представители испытывают все тяготы преобразований и выказывают ностальгию по временам своей молодости.

Таким образом, основными агентами социализации выступают поколения 5 и 6, составляющие вместе 42,8 млн чел., то есть почти 30% населения. Эффективность их политико-социализационного воздействия снижается в связи с тем, что они сами переживают ресоциализацию.

Поколение «оттепели» (поколение шестидесятых) или поколение 4, насчитывающее 29,3 млн человек, оказало через своих выходцев в верхних эшелонах власти большое демократизирующее влияние на общество в годы перестройки, но его старшие когорты уже уходят из активной жизни Его политико-социализируюшая роль снижается. Роль военного и послевоенного поколений (13,8 млн чел.) также невелика в силу возраста, не говоря уже о поколениях - «ровесников века» и поколении 1920-х и 1930-х гг. Таким образом, политико-социализирмощее влияние старших политических поколений (поколения 1-4, 45,3 млн чел . те почти 30% населения) в 1990-е гг. быстро падает.

В переходный период (1992-2000 гг ) процесс трансляции социального и политического опыта межд> поколениями идет в основном от политических поколений 5 и 6, в меньшей степени от 4-го. к младшим 7 и 8. Численное соотношение социализандов и агентов социализации очень приблизительно составляет 40:30%. Самые старшие когорты все меньше участвуют в политической коммуникации с молодежью

Учитывая, что поколения 5 и 6, а также 4. будучи агентами политической социализации, в то же время сами переживают ресоциализацию, их политико-социализирующее воздействие ((а молодежь является в силу этого противоречивым и малоубедительным Его эффективность снижается за счет воздействия СМИ, которые во многом подконтрольны правящей элите и замещают роль неформальных канллов трансляции политического опыта. Усиливается разрыв между поколениями, повышается роль стихийных факторов социализации.

В главе 5 «Вклад переходного периода 1990-х гг. в политическую социализацию» определяется политико-социапизационный эффект периода, действие которого складывается из влияния различных объективных и субъективных факторов, по-разному действующих на поколения.

В §5.1 «Объективные факторы» в рс/ультате анализа динамики социально-экономических и социально-демо! рафнческих показателей, сведений о состоянии образования, науки и культуры выявлено 4 латентных фактора, входящих в эффект периода

Первый фактор обусловлен важнейшими макроэкономическими показателями (ВВП, уровень инфляции, объем инвестиций) и ситуацией на

- -»С. НАЦИОНАЛЬНАЯ МВЛИОТЕКА I СПтИярг О! М иг

рынке труда. Это изменение численности занятых, их перемещения между отраслями народного хозяйства, число безработных и лиц старше трудоспособного возраста. Эти показатели отражают, в основном, ухудшение общей ситуации в экономике, тяготы населения от ее структурной перестройки. В основном негативные последствия этих явлений касаются прежде всего лиц трудоспособного возраста. Через возрастной признак они могут быть поставлены в связь с падением рождаемости, со стрессами, хронически испытываемыми представителями средних возрастов (прежде всего поколений перестройки, «застоя» и поколения шестидесятых). Их тяготы могут быть названы «тяжелой ситуацией в экономике и нагрузкой на население от ее структурной перестройки».

Второй фактор, действие которого связанно с молодостью, включает такие показатели, как число получивших среднее образование, количество студентов, выпуск специалистов с высшим образованием В 1990-е гг. они заметно возросли. В то же время на молодежный возраст приходится значительная доля самоубийств, а больные алкогольным психозом, нарко- и токсикоманией часто не доживают до средних лет. Рассматриваемые показатели объединимы в фактор, названный «противоречивостью возможностей социальной мобильности молодежи». Он особенно сильно воздействует на поколение кризиса в формативные годы его молодое ти.

Третьим фактором, затрагивающим в основном старшие возраста (военное и послевоенное поколение и старше), является высокая общая заболеваемость и смертность населения. Он назван «неблагоприятным социальным положением старшего поколения». Четвертый фактор - высокий уровень преступности, отрицательно влияет на все поколения.

Анализ динамики показателей обнаруживает три отрезка в пределах периодов, характеризующиеся разным сочетанием действия факторов: 1) 1992-1995 гг. - период наиболее интенсивного негативного воздействия всех факторов; 2) 1996-1998 гг., прошедшие под знаком негативного, но уже не столь интенсивного их воздействия; 3) 1999-2000 гг., демонстрирующие некоторый перелом к улучшению общественной ситуации в дальнейшем. Таким образом, наиболее влиятельным социализационным воь действием обладают кризисные 1992-1995 гг Они являются периодом интенсивной политической социализации.

Выявленные факторы носят в основном, негативный характер, усиливая друг друга, так что рассматриваемый период представляет собой негативную пространственно-временную целостность. Дифференцированное действие факторов периода нл поколения означает возникновение соответствующих эффектов когорт в политической социализации и ресоциализа-ции разных поколений. Можно утверждать, что характерные проявления

к» > •• ■

* Л г «... ,

эффекта периода через эффект когорты скорее всего обнаружатся в когортах 1972-1975 г.р. поколения кризиса.

В §5.2 «Социально-психологические условия» дается анализ действия социального настроения как отдельного фактора социализации. В порядке вторичного анализа по данным и методике ВЦИОМ строится и анализируется индекс социальных настроений (ИСН).

Настроение общества в целом характеризуется пессимизмом, до января 2000 г ИСН много ниже условной границы оптимистических и пессимистических значений. До 1998 гг. индекс снижается даже в начале года, свидетельствуя о психологической усталости людей от кризиса, которую не может снять даже так называемый «новогодний оптимизм». Лишь с 1999 гг наблюдается перелом этой тенденции, а с 2000 г., то есть уже за пределами рассма I риваемого периода, значение ИСН превышает границу пессимистических настроений. В параграфе с учетом анализа результатов других исследований (Горшков М.К , РНСиНП) дается интерпретация динамики ИСН как показателя, связанного с важными событиями периода.

Августовский (1991 г.) путч ГКЧП и последующий роспуск СССР ускорили начало экономической реформы, которая с 1 января 1992 г. пошла по «шоковому» варианту. 1993 г оказался для большинства началом борьбы за выживание и привел к появлению двух больших социальных категорий - выигравших и проигравших от реформ. Год ознаменовался конфликтом Президента и Верхового Совета РФ, началом политического отчуждения между обществом и властью, возраставшим вплоть до избрания второго Президента РФ в 2000 г. 1994 г. подтвердил экзистенцнональную значимость проблемы адаптации к новой экономической и политической реальности. Рост страхов и депрессий на массовом уровне, в том числе йот Чеченского конфликта, вызвал желание твердой руки наряду с сохранением поддержки основ демократии. В массовом сознании оформились демократическая и авторитарная установки В то же время складывается новое, прагматичное отношение к политике и к выборам как инструменту решения общественных проблем.

1996 г стал годом политизации в связи с перевыборами президента. В 1997 г усилилась дифференциация социальных настроений по поколениям. Носителями оптимистических ожиданий все больше оказываются молодые, а пессимистические сосредотачиваются в старших когортах. Резче обозначились различия адаптированных и неадаптированных к рыночной экономике. В 1996-1997 гг. стабилизируется дифференцированное воздействие факторов периода на разные поколения, то есть становятся заметнее эффекты поколении (когорт), связанные с их социальным положением. Отмечается ностальгия по советским временам С 1998 г наблюдается некоторое привыкание к жизни в кризисном обществе В 1999 г. кризис-

ная нагрузка на население остае ся высокой, усиливается массовый страх, который испытывает около 90% населения. Назначение премьер-министром В.В. Путина и его последующее избрание президентом впервые повлекло за собой существенное улучшение настроения общества.

Рассмотрение ИСН обнаруживает значимость социального настроения как фактора периода и условия политической социализации. С учетом этого делается вывод о том, что период 1992-2000 гг. является временем зарождения новых поколений, складывающихся в результате интенсивной политической социализации в рассмотренных особых условиях. Результаты анализа факторов периода используются далее в качестве объяснительного средства феноменов социализации и ресоциализации.

В главе 6 «Формирование новой политической идентичности» проводится анализ названной полигико-социализационной проблемы исходя из реалий переходного обществ.] и изменений в мировой политике Исследованию предпослан обзор теоретической дискуссии об идентичности в социологии (Т. Парсонс, Д. Рисмсен, Э. Фромм, Э. Гофман, П. Бергер и Т Лукман, Н. Луман. У. Бек и др.) из которой следует, что она является фундаментальной потребностью человека, имеем статическую и динамическую составляющую, есть процесс того же рода, что и социализация.

Глобализация, в том числе и «глобализация биографии» (У Бек), совпавшая в постсоветских странах со сменой общественных систем, влечет за собой кризис идентичности, являющийся фоном формирования нового российского политического самосознания. Предметом главы является процесс формированич российской гражданской (государственной) идентичности и нового «державного самоопределения» (Ю.А. Левада) в отношении внешнего мира

В §6.1 «Новое державное сознание» прослеживается и объясняется процесс переопределения месга России в изменившемся политическом мире на материалах, относящихся к предеывителям поколения кризиса (исследование 20-2¡-летних студентов, выполненное в 1997-98 гг. на факультете социологии СПбГУ при активном участии автора). Отмечается стихийность формирования нового державного сознания, противоречишь позиции политической элиты и интеллигенции в этой связи.

Внешнеполитический аспем политической идентичности у молодежи (судя по студентам) сильно отличается от советского державного сознания, свойственного старшим поколениям. Изменились представления о политических «друзьях и врагах». Ведущие страны Запада, бывшие во времена холодной войны дефишшионьыми противниками Советского Союза: США, Германия, Франция, относятся поколением кризиса к друзьям России, особенно Германия. В отношении США им унаследовано представление об этой стране как о наиболее значимом «противнике» России на мн-

ровой политической сцене, и в то же время возникла вера в ее дружественное отношение Считается, что бывшие европейские соцстраны скорее негативно относятся к нашей стране. Заметный интерес вызывает Китай как пример успешною перехода к рыночной экономике с сохранением политической стабильности.

СНГ выступает слабым объектом политической идентификации молодежи. Вялотекущие процессы интеграции здесь едва ею замечаются.

Процесс формирования новой гражданской идентичности рассматривается в §6.2 «Ог советской идентичное ш к новому гражданскому сознанию?». В большинстве постсоветских и постсоциалиститческих стран политическая элита отдает предпочтение новой гражданской идентичности, основанной не на национальных, а на общественно-политических ценностях. Например, в Казахстане в качестве официальной идеологии принято евразийство, имеющее сильный объединяющий смысл В России проблема гражданской идентичности заключается в том, что элита и общественность пока не смогли сформулировать систему демократических ценностей, являющуюся общепризнанной и способной к политической интеграции граждан. В то же время русская национальная идентичность, по мнению многих исследователей, имеет государственническое содержание, лишь укрепившееся в советское время С учетом >той особенности анализируется становление новой гражданской идентичности и ее соотношение с русской национальной идентичностью. В результате вторичною анализа данных ярославского исследования (А Г. Смирнова и др , 2000 г.) о процессе политической идентификации обнаруживается следующая картина:

Возник излом политической идентичности, наблюдаемый между поколениями перестройки, застоя и шестидесятых, с одной стороны, а с другой - поколением общесистемного кризиса V старших поколений переживание русской этнической идентичности слабее, чем у молодых когорт, хотя в старших возрастах существует концентрация значений признака, означающая высокую оценку своей этнической принадлежности (максимум по 5-балльной шкале). Для молодых когорт шачимость этнической идентичности в целом выше гражданской, но без концентрации значений признака.

Распределение интенсивности позитинного переживания гражданской идентичности также обнаруживает сходство у средних и старших когорт, а молодые и средние возраста похожи в проявлениях своего равнодушия к ней. Почти полное безразличие к своей гражданской принадлежности демонстрируют 24,6% респондентов из молодых когорт, а 22% средних возрастных когорт оценили интенсивность ей переживания в 1 балл. Сравнение результатов анализа этнической и гражданской идентичности русских показывает, что гражданская составляющая в целом вызывает больше негативных эмоций, чем принадлежность к этническому сообществу. Таким

образом, имеет место кризис гражданственности, растет значимость «бьпь русским».

Результаты анализа объясняются действием эффекта периода, в частности, дефицитом содержательного наполнения гражданской идентичности. Делается вывод о росте различий в результатах политической социализации между молодыми и старшими поколениями, прежде всего дистанцирование молодежи от политического канона советского человека.). Эти выводы согласуются с результатами других исследований (Ф Э. Шереги и др., программа «Русская самотождественность и новые ценности», 1998 г ; долговременные исследования советского и постсоветского человека, Ю.А. Левада и др.).

В главе 7 «Значение адаптации к переменам для усвоения политических ценностей» исследована связь результатов социально-экономической адаптации представителей когорт к новой реальности и их идеологических позиций. В силу роста поведенческих выборов по принципу проб и ошибок и сложности ориентации в иррациональной социальной среде потребовался дополнительный теоретический аппарат, разрабатываемый в отдельном разделе — в §7.1 «О связи потребностей, интересов и усвоенных ценностей: теоретический экскурс».

Здесь обосновывается выбор теории социального поведения Парето — Гелена, объясняющей рациональные и иррациональные зависимости между социальным поведением и сопровождающими его идеологическими феноменами. А. Геленом обобщается историческая практика политической социализации, вплоть до включения в поле зрения таких ее неприглядных методов, как физическое устранение носителей неугодных идеологии Выводам Гелена дается теоретическая оценка: отмечается успешная концептуализация теоретиком проблем массовой социализации и ресоциализа-ции, систематизация ее форм и методов воздействия элиты, возможность интегрировать в концепцию гипотезу ценностно-социализационного лага (Р. Инглехарт).

Акцентируется внимание на эвристической ценности выводов Гелена, в частности, тезиса о том, что конкретные идеологии могут постепенно исчезать вслед на ослабеванием старых и возникновения новых потребностей вместе со сменой поколений (с поправкой на социализационный лаг). Ценен его вывод о том, что если потребность является сильной, то с сопутствующей ей идеологией бесполезно бороться посредством аргументов. («Во сто крат более научные опровержения марксизма ничего не меняют в интересах и чувствах, которые он выражал. Лишь посредством других потребностей и влечений они могут быть вытеснены (Ннцше1)», — пишет

он.6) Таким образом, проблема адаптации к новым социально-экономическим условиям и ее идеологические корреляты рассматривается на уровне фундаментальных потребностей представителя современного общества в расширенных теоретических рамках.

В этой связи формулируется жизненная дилемма многих представителей массовых профессий среднего слоя (инженеры, учителя, врачи): либо согласиться на непристижную работу ради более высокого заработка (например, мелкая торговля); либо сохранить (для молодежи, соответственно, — выбрать) традиционную престижную профессию, смирившись со скромным доходом. (Альтернатива открыть собственное дело не рассматривается, так как предпринимательство не стало массовым явлением).

В следующем §7.2 «Экономическая адаптация и усвоение идеологий: типичные случаи», сначала путем вторичного анализа данных ВЦИОМ об изменении наблюдаемых статусных самооценок представителей разных когорт в 1994-1999 гг определяются поколения, наиболее сильно затронутые проблемами социально-экономической адаптации и от-V крывшимися позитивными возможностями социальной мобильности. Ими

оказались поколения шестидесятых, многие представители которого достигли пенсионного возраста, и поколение кризиса (молодежь)

На основе вторичного анализа материалов интервью, относящихся к данным поколениям и содержащихся в исследовании «Жить в эпоху перемен» (H.H. Цветаева, Институт социологии РАН, Санкт-Петероургскин филиал, 2000 г ), а также исследования студенчества при активном участии автора (факультет социологии СПбГУ, 1996 и 1997-1998 гг.) рассматриваются типичные примеры причинно-следственных зависимостей рез)лыа-тов социально-экономической адаптации и складывающихся идеологических установок.

Выявляется, что в поколении шестидесятых в результате накопления негативного опыта адаптации в кризисном обществе у тех, кто занимал } престижное положение в советское время, позитивная оценки прошло! о

лишь укрепляется, наблюдается усиление приверженности официальным советским ценностям. Формируется критическое отношение к постсоветской реальности, консервативное неприятие реформ, рыночных * ценностей и норм поведения.

У рядовых представителей советского среднего слоя из этого поколения, у которых давно сложилось сдержанно-критическое отношение к советскому строю, занижавшему, по их мнению, вознаграждение за труд, в результате противоречивого, в основном унизительного опыта адаптации к

й Gchtcn Л Vill'redo Pardo und seine 'nene Wissenschaft" // Studien /ur Anthropologie und Soziologie Neuwied. (963 S 192

жизни в переходном обществе и под воздействием его факторов возникает ярко выраженная политическая дезориентация.

При изучении идеологической социализации поколения кризиса, находящегося в формативном возрасте вторичной социализации, обнаруживается, что обобщенные социальные установки студентов свидетельствуют о сложной и противоречивой кар тине ценностных ориентаций. С одной стороны, образованная часть молодого поколения в кризисные 1990-е гг. сохраняет связь с традиционными ценностями (дисциплина, семья), будучи в то же время приверженцем современных ценностей индивидуализма и самореализации, и в то же время демонстрирует гедонистическую направленность личности. Это говорит о переходном характере ценностных ориентаций молодежи.

На этом фоне обнаружено, что чем успешнее экономическая адаптация и чем выше российская политическая идентичность по сравнению с советской, тем выше поддержка проводимых реформ. Наиболее распространенной установкой молодежи является умеренная ориентация на Запад. Ее представителям, судя по интервью, свойственен патриотизм и надежда на успешное развитие России. В случае хорошей экономической адаптации при негативной российской или советской идентичности прозападные установки бывают еще выше. Низкая адаптация при позитивной российской или советской идентичности сопровождается воспроизводством советских ценностей, политическим традиционализмом.

Несмотря на более успешную адаптацию молодежи, чем старших возрастов, среди студентов и лиц со средним образованием оказалось немало испытывающих трудности в этой связи. Последние демонстрируют житейский прагматизм и аполитичность.

Заключительная глава 8 «Начала формирования партийно-политических ориеитацнй» посвящена их изучению под воздействием партийно-политического плюрализма как атрибута новой повседневности.

В § 8.1 «Экскурс: "Високосные политические годы" в Псковской области» рассматривается формирование политико-ролевых ожиданий к депутату и отношения к шпора шзму партий на фоне сочетания тяжелых экономических условий повседневной жизни и интенсивных периодов политической социализации, возникающих в результате острой политической борьбы на выборах разного уровня, следующих в области друг за другом почти непрерывно на небольших отрезках времени: октябрь 1995 г. - ноябрь 1996 г.; декабрь 1999 г — ноябрь 2000 г. и далее. (Для них политологом В. Вагиным предложен термин «високосные политические годы»). Обнаруживается, что такое сочетание условий политической социализации влечет за собой стирание эффек гов поколений и сближение политических установок разных возрастов в направлении формирования консер-

вативных политических позиций, в частности, основанных на представлениях об идентичной демократии.

Это проявляется прежде всего в типичных ожиданиях избирателя по отношению к депутату, выявленных посредством интервью и материалов фокус-групп во Пскове, малых городах области и селах. Они представляют собой следующие типы: депутат-заступник, способный «накормить и защитить» народ — распространен в городе и на селе, среди всех поколений; депутат-хозяин, наиболее популярный у представителей поколения шестидесятых, проживающих на селе; депутат слуга народа, в образе которого воспроизводится советская политическая традиция. Однако последний тип подвергается эрозии. У средних возрастных групп в городах он трансформируется в «депутата-лоббиста местных интересов».

Отмечается, что накапливающиеся проблемы повседневной жизни усиливают нравственные требования к политикам, выдвигают на передний план принцип «личность, а не партия», селективное действие которого на выборах находит подтверждение в проведенном сравнении состава депутатов областного Собрания с корпусом кандидатов в депутаты. Постепенно и противоречиво пробивает себе путь признание принципа плюрализма, в наибольшей мере — среди горожан среднего возраста. Отношение поколения кризиса (молодежи) к плюрализму партий оказывается резко поляризованным: либо негативное, либо позитивно-прагматичное (карьерный интерес). Молодежь чаще всего наследует негативное отношение старших поколений к плюрализму партий, считая деятельность партийного депутата заведомо противоречивой и бесполезной, так как «всем сразу угодить невозможно». Здесь считается, что депутат от «партии власти» получит поддержку администрации области, а представитель оппозиции встретит препятствия с ее стороны и не сможет работать. Тем самым в условиях депрессивного и политизированного региона молодежь воспроизводит отечественную традицию неприятия политической оппозиции.

В §8.2 «О детской политической социализации» ставится задача определения латентного политико-социализирующего воздействия ситуации плюралистических выборов на «естественную политическую установку» детей» в период их первичной политической социализации. Для этого используются материалы исследования «Де ги и выборы», выполненного на факультете социологии СПбГУ по замыслу и при активном участии автора. Оно направлено на выяснение вопросов о том, что знают дети к 10-11 годам о выборах, голосовании, политическом смысле этих действий; насколько знакома им символика партий и движений, лидеры российской политики, есть ли у них симпатии и агпипатии к ним; в каком смысле можно говорить о детских политических установках и, если да, то какие ориентации складывается у них в первую очередь, от чего они зависят.

Эмпирические материалы собраны в виде 856 рисунков на тему «Выборы» в 40 школьных классах С.-Петербурга, пригородов, Пскова и Петрозаводска в период выборов в Госдуму в декабре 1999 г. и содержат 3054 сюжета, проанализированных с учетом вышеназванной методики B.C. Мухиной.

Оказалось, что у детей уже накоплен значимый политический опыт. Они разбираются в смысле выборов, знают их процедурную сторону, у них складывается как позитивное, так и негативное отношение к политике, партиям и лидерам. Наиболее распространенным отношением к политике является так называемая «идентификация» (42% рисунков), представленная статическими изображениями знаковых атрибутов выборов и голосования, символики партий и государства, портретами политиков. В той мере, в какой дети, судя по рисункам, выходят за рамки простой идентификации, у них прослеживаются признаки формирования других политических установок: демократической (20% рисунков); процедурного понимания выборов (19%); конфликтной и обыденной установок (по 7%); прагматической (5%). Таким образом, — большинство картин содержат признаки демократической установки, если считать демократизмом помимо идентификации также и понимание важности свободных и честных избирательных процедур. Вместе с тем, дети усваивают и обыденное отношение к политике, означающее ее понимание как «грязного дела», подкуп избирателей, конфликт. Обобщенную долю этих установок можно оценить в 1415% детей. Меньше всего в этом возрасте доступна пониманию прагматическая функция политики и выборов как средства решения общественных проблем. Однако несомненно, что политический плюрализм воспринимается ныне с малых лет как само собой разумеющаяся политическая повседневность, как «естественная установка» (А. Шюц).

По мере взросления этих когорт идентификационная составляющая их восприятия политики трансформируется в другие содержательные политические установки, обусловленные в том числе и результатами текущего профилирования политической жизни. Это означает, что их доля вырастет, но более определенных выводов сделать пока невозможно в силу поэтапности политической социализации и изменения партийной структуры. Однако можно предсказать существенное изменение политической культуры в недалеком будущем за счет вступления во взрослую жизнь этих когорт.

В заключении подводятся итоги исследования. В частности, отмечается, что теоретико-методологические положения, сформулированные в главах 1-3, нашли подтверждение своей эвристичности далее в прикладном исследовании. Здесь дается" обзор выводов по параграфам и главам, формулируются новые заключения из работы в целом, указываются направления дальнейших исследований.

Содержание работы отражено в следующих публикациях автора: Монографии, пособия:

1. Теоретико-методологические основы исследования политической социализации. СПб.: СПбГУ, 2004. 288 с. (30 п. л.)

2 Немецкая социология / Общ. ред. Р.П. Шлаковой СПб.: Наука. 2003. 562 с. Авторский текст по теме диссертации: Ч. III. Гл. I § 1. Арнольд Гелен. С. 323-346.(1,5 п. л.)

3. Политическая социология: Учебное пособие СПб.-СПбГУ, 1997. 176 с. (Соавтор В.Д. Виноградов). Авторский текст по теме диссертации: гл. И §3 Современная политическая социология; гл IV §3 Социальные движения; гл. V §2 Политическое поведение; гл. VI Политическая культура. (3,2 п. л.)

Статьи, тезисы и другие публикации:

4. Депутат и депутатский корпус- ожидания и действительность (опыт Псковского областного собрания) // Политая. 1999. № 1. С. 125-139 (Соавтор Гав-рилов A.A., авторский текст 0,5 п. л.)

5. Дети и выборы в Государственную Думу: о формировании базовых политических установок // Журнал социологии и социальной антропологии 2001 № 4. С. 116-134. (Соавтор Сибирев В.А., авторский текст 0,5 п. л.)

6 Исследования социализации: перспективы и проблемы становления нового научного направления // Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI в.: социальные вызовы и альтернативы»: в 3 т. Т. 1. М., 2003. С. 70-71. (0,1 п. л.)

7. Новые общественно-политические движения как предмет политической социологии // Социология и социальная антропология / Под ред В.Д. Виноградова и В.В.Козловского СПб.: Алегейя. 1997. С. 161-175. (1,0 п. л.)

8. О социализирующем воздействии Интернета (на примере российских и казахстанских студентов // Идентичность в современном мире. Материалы международной научно-теоретической конференции. Караганда: КарГУ. 2002. С. 110-120. (Соавторы Инджиголян A.A., Сибирев В.А., авторский текст 0,4 п. л.)

9. Обоснование авторитарной власти в политическом учении Карла Шмитта // Актуальные проблемы диалектики общественного развития / ЛГУ им. А.А.Жданова. Л., 1988. 12 с. Рукопись. Деп. в ИНИОН АН СССР № 36157 о г 22 ноября 1988 г. (0,4 п. л.)

10.Переходный период как среда политической социализации: некоторые итоги его изучения // Российское общество и власть: проблемы взаимодействия

(Тезисы научно-теоретич. конференции, посвященной 15-летию ф-та социологии СПбГУ, 12 нояб. 2004 г ). СПб: Астерион, 2004. С. 59-61. (0,2 п. л.)

11.Политическая идентичность в меняющемся обществе как проблема // Роль фундаментальных социологических исследований в преподавании гуманитарных дисциплин и становлении в России гражданского общества: В 2-х ч. Ч. 2 / Под ред. С. А. Кугеля /1 езисы докладов и сообщений на Всероссийской конференции. 21-23 июня 1999 г. в С.-Петербурге. СПб.: Нестор, 1999. С. 34-42. (Соавтор Сибирев В.А., авторский текст 0,2 п. л.)

12.Социализационная функция рекламы: тендерный аспект // Культура и менталитет сибиряков (К 75-летию со дня рождения проф. Р.Ф. Итса). Тезисы международной научно-практической конференции. 22-24 октября 2003 г. СПб.: СПбГУ, 2003. С. 180-182. (0,2 п. л.)

13.Социализация личности и перспективы гражданского общества: на материалах исследования политической идентичности и адаптации к рыночной экономике // Роль фундаментальных социологических исследований в преподавании гуманитарных дисциплин и становлении в России гражданского общества. Ч. 1 / Под ред. С. А Кугеля / Тезисы докладов и сообщений на Всероссийской конференции 21-23 июня 1999 г. в С.-Петербурге. СПб.: Нестор, 1999. С.101 - 102. (Соавюр Сибирев В.А., авторский текст 0,1 п. л.)

Н.Социальный портрет политического лидера переходного периода в восприятии студентов // Выборы в Российской Федерации: федеральный и региональный аспекты. Тезисы выступлений участников научно-практической конференции 26-28 июня 1999 г. СПб.: б.и., 1999. С. 107-109. (Соавтор Сибирев В.А., авторский текст 0,1 п. л.)

15.Теория политического плюрализма в Германии // Политический плюрализм: история и современные проблемы / Межвуз. сб. под ред. JI.B. Смор-гунова. СПб.,1992. С. 67-79. (0,5 п. л.)

16.Формирование национальных предрассудков в повседневной жизни студен- < тов // Социальное познание' проблемы теории, методологии, практики / Под

ред. А.О. Бороноева и H.A. Андреева. СПб.: СПбИПБ МВД России, 1998. С. 100-111.(0,5 п. л.)

t

^.Формирование основ культур1.! избирателей у детей в ситуации выборов в Государственную думу РФ в 1999 г. // Выборы в Российской Федерации: материалы научно-практической конференции 16-17 марта 2002 г./Под ред. М.Б. Горного. СПб., 2002. С. 65-68. (Соавтор Сибирев В.А., авторский текст 0,1 п. л.)

18.Kinder und Wahlen zur Staatsduma 1999. Über den Anfang der Formierung von politischen Grundeinstellungen // Berliner Osteuropa Info (BOI) 2001, H. 16. S. 20-29. (Соавтор Сибирев В.А., авторский текст 0,5 п. л.)

19.Sozialisation des Individuums und Perspektiven der Zivilgesellschaft. Eine Untersuchung auf Grundlage der gesellschaftlicher Einstellungen St.Petersburger Studierender // Russland auf dem Weg zur Zivilgesellschaft? Studien zur gesellschaftlichen Selbstorganisation in St.Petersburg / H. Schräder, M. Glagow, D. Gavra, M. Kleineberg (Hrsg.), Hamburg: Lit, 2000. S. 161 - 181. (Соавтор B.A. Сибирев, авторский текст 0,5 п. л.)

20 тттштт // ° ^ • ^ ^«жиаян 2002$ а я р 16-28 (На

японском языке. Перевод: Влияние выборов на детскую политическую социализацию // Вестник экономики экс-С'ССР 2002. № 9. С. 16-28. Соавтор В.А. Сибирев, авторский текст 0,5 п. л.)

Подписано в печать 26.01 05 Формат 60x84/16 Бумага офсетная Печать офсетная Усл. печ. л. 2,56. Тираж 100 экз. Заказ № 35.

Типография Издательства СПбГУ 199061, С-Петсрбург, Средний пр , 41

I

s

1

V

i

!

\

i «

л

4,

iï I

»-7 206

РНБ Русский фонд

2006-4 3801

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Головин, Николай Александрович

Введение

Глава 1. Объект и предметная область исследования политической 29 социализации

§1.1 Социализация и родственные процессы. Структура процесса социализации и его политический аспект

§1.2 Сущность социологического подхода к исследованию полити- 48 ческой социализации

Глава 2. Проблемы теории и методология исследования массовой политической социализации

§2.1 О возможности общей теории политической социализации

§2.2 Историческая социология как стратегия исследования

§2.3 Поколенческий подход

Глава 3. Моделирование процесса политической социализации и проблемы обеспечения эмпирическими данными

§3.1 Модель формирования политических поколений

§3.2 Проблемы обеспечения эмпирическими данными и материала- 146 ми

Глава 4. Дифференциация социальных и политических поколений российского общества

§4.1 Периоды российской истории XX века как комплексы условий 170 политической социализации

§4.2 Дифференциация политических поколений и политикопоколенческая ситуация в 1990-е годы

Глава 5. Вклад переходного периода 1990-х годов в политическую 220 социализацию

§5.1 Объективные факторы

§5.2 Социально-психологические условия ф

Глава 6. Формирование новой политической идентичности

§6.1 Новое державное сознание

§6.2 От советской идентичности к новому гражданскому сознанию?

Глава 7. Значение адаптации к переменам для усвоения политических ценностей

§7.1 О связи потребностей, интересов и усвоенных ценностей: теоретический экскурс

§7.2 Экономическая адаптация и усвоение идеологий: типичные случаи

Глава 8. Начала формирования партийно-политических ориентации

§8.1 Экскурс: «Високосные политические годы» в Псковской области

§8.2 О детской политической социализации

Введение диссертации2004 год, автореферат по социологии, Головин, Николай Александрович

Актуальность темы диссертации. В начале 1990-х гг. автор, как и многие социологи, воспользовался открывшимися возможностями глубже познакомиться с достижениями зарубежных коллег. Было обращено внимание на то, что исследования политической социализации представлены в европейских университетах чрезвычайно широко. Трудно найти вуз в Европе, где данная тематика не была бы представлена институтом, исследовательской группой, центром или хотя бы несколькими специалистами. Отсутствие подобных институционализированных исследований в нашей стране представлялось автору как отставание, как пробел, требующий восполнения в порядке догоняющего развития отечественной социологии.

С тех пор в российской социологии многое изменилось. В частности, она интегрировалась в интернациональное сообщество. Однако исследования политической социализации так и не стали за эти годы общественно значимым самостоятельным научным направлением. Так, в книге «Социология в России», вышедшей в 1998 г. и содержащей анализ состояния почти 30 отраслей социологии, исследования общей и политической социализации представлены лишь фрагментарно.

В зарубежных социальных науках сложился как социологический, так и социально-психологический подходы к исследованию проблем социализации. Для того, чтобы провести фундаментальное различие между ними, достаточно сравнить теоретические положения о процессе социализации, сформулированные американским социологом Т.Парсонсом и социальным психологом Т.Шибутани. Социологический подход к проблемам социализации и ее компонента — политической социализации, заключается в изучении обусловленности этих процессов общественными структурами, в то время как представители социально-психологического гораздо больше внимания уделяют эмпирически наблюдаемым условиям и обстоятельствам среды социализации, равно как и значению возрастных фаз.

На уровне прикладных исследований различия в этих подходах, как в отечественной, так и в зарубежной социологии часто стираются в ущерб социологии, что далеко не всегда позволяют изучать рассматриваемый процесс в широком общественно-историческом контексте и его обусловленности общественными структурами. Следовательно, неразработанность теоретико-методологических основ исследования политической социализации представляет собой научную проблему, нерешенность которой тормозит развитие этого исследовательского направления.

Растущая общественно-политическая значимость вопросов социализации также выступает причиной актуальности избранной темы. В Советском Союзе существовало целых две системы (или лучше сказать, подсистемы) политической социализации. Одна из них представляла способ подготовки новых когорт граждан к жизни в советском обществе, другая - систему социализации политической элиты страны. Обе они играли важную роль в воспроизводстве советского общества на протяжении его истории.

В конце 1980-х гг. эти системы потерпели крах вместе со своими достоинствами и недостатками. Если система воспроизводства элиты в 1990-е гг., испытав серьезную деформацию под влиянием нового канала рекрутирования - конкурентных выборов, трансформировалась в постсоветскую систему воспроизводства политической элиты (этот процесс еще не завершен), то система политического воспитания и социализации граждан в 1990-е гг. рухнула без какой-либо замены.

Кризис политической социализации гражданина, продолжающийся с тех пор, оставляет глубокий след в обществе, разрушает связь поколений. Политическая социализация в эти годы, протекающая стихийно, без ясных общественно значимых целей, нуждается в комплексном изучении. Это помогает понять ее последствия и учесть их при создании новой системы воспитания гражданина демократической России. Результаты этих исследований в то же время могли бы обогатить интернациональную социологию результатами изучения политической социализации в кризисном российском обществе конца XX в.

В России начала XXI в., уставшей от кризиса, ощущается потребность в определении целей развития, в политической консолидации общества, а значит и в формировании гражданина обновляющейся страны. Отсутствие системы политической социализации как совокупности методов политического воспитания представляет собой крупную политическую проблему, повышающую научную актуальность разработки теоретико-методологических основ исследования этого процесса.

Таким образом, актуальность разработки данной темы подтверждается как научными, так и общественными потребностями. Она находится в русле одной из старейших традиций отечественной социологии: наша наука должна помогать обществу в решении его насущных задач.

Степень разработанности проблем исследования политической социализации. Прежде всего необходимо отметить воспроизводство в отечественных социальных науках двух значений термина политической социализации: политико-экономического и социально-психологического. Первый из них опирается на богатые традиции движений европейских, левых и политику эсэров, где под социализацией понимается обобществление собственности, а применительно к человеку - его все большая приверженность общественным коллективистским ценностям. Такое понимание социализации человека подкрепляется трудами К. Маркса.1

Современные сторонники этого подхода в России и за рубежом считают такую социализацию важнейшей тенденцией развития цивилизации. Среди них

1 В русских публикациях «Капитала» К.Маркса вплоть до конца 1950-х гг., например, в изданиях 1932,1947 и 1950 гг. часто цитируемое словосочетание в 3 томе «der vergesellschaftete Mensch» (обобществленный человек), переведено на русский язык как «социализированный человек, ассоциированные производители». Однако с 1960-х гг. это место переводится уже как «коллективный человек, ассоциированные производители» (Ср.: Маркс К. Капитал. Т. 3. 4.1 и 2. Изд. 8-е. М., 1932. С. 591; Маркс К. Капитал. Т. 3. 4.1 и 2. Соч., М., 1947. С. 385; Маркс К. Капитал. Т. 3. 4.1 и 2. М., 1950. С. 833; Маркс К. Капитал. Т. 3. 4.1 и 2. // Соч., 2-е изд. Т. 25. Ч. 2, М., 1965. С. 387; Маркс К. Капитал. Т. 3. Кн. 3 // Соч. Т. 25. Ч. 2. С. 385.). Отсюда видно, что «социализированный человек» Маркса - это человек с коллективистическими ценностями. встречаются не только последователи Маркса (В.Я.Ельмеев, Д.З.Мутагиров, Е.Торандо, А.Ф.Борисов и др.), но и его критики (Е.Т. Гайдар).2

Социально-психологическое понятие социализации восходит к фундаментальной психологической теории, в которой обсуждение проблем социализации человека обнаруживает мировоззренческий уровень проблемы. В психологии широко известен спор JI.C. Выготского и Ж. Пиаже по вопросу о том, развивается ли ребенок от изначально индивидуального существа к социальному, или он изначально социален, то есть общественен, а индивидуальность приобретается позже, в результате социализации.3

Различение политико-экономического и социально-психологического подхода к социализации, которое нетрудно сделать на фундаментальном уровне, далеко не всегда прослеживается в прикладных исследованиях. Это обстоятельство, судя по результатам нижеизложенного небольшого наукометрического исследования автора, тормозит социологическое исследование проблем социализации.

Анализ общедоступных баз данных библиотеки Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН, позволяет дать количественные ха

2 См., напр.: Валентей С.Д. Социализация как глобальная тенденция социально-экономического развития современного общества: (Цивилизац. подход): Автореф. дис. на соиск. учен. степ, доктора экон. наук / Ин-т экономики. М.,1993; Социология развития: современные теории и проблемы / Под ред. А.О.Бороногва и В.Я.Ельмеева. СПб., 1999. С. 267. См. также: Мутагиров Д.З. Социализация собственности и общественных отношений как тенденция мирового развития // Проблемы собственности в России. СПб., 1997; Торандо Е. Е. Семья и собственность: взаимодействие и развитие в современных обществах // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. № 2. С. 139; Борисов А. Ф. К вопросу о понятии «социализация собственности» // Всеросс. на-учн. конф., поев. 275-летию Санкт-Петербургского гос. ун-та "Социол. образование в России: итоги, проблемы и перспективы". 25-27 июня 1998 г. СПб. Публикация в Интернете. URL: http://www.soc.pu.ru/publications/conferences/ sociologicaleducation/a2-38.html; Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. М., 1995. С. 36-41, 122-123, 198-203.

3 См. эту полемику в кн.: Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка / Пер. с франц. и англ. / Сост., комментарий, ред. перевода Вал. А. Лукова, Вл. А. Лукова. М., 1994. С. 397-398; Выготский Л. Проблема речи и мышления в учении Ж. Пиаже: критическое исследование // Там же. С. 403-462; Пиаже Ж. Комментарии к критическим замечаниям Л. Выготского // Там же. С. 463-468. См. также компромиссную точку зрения в: Grundmann М. Vergesellschaftung und Individuation. Sozialisationstheoretische Uberlegunegen im Anschluss an Alfred Schtitz und Jaean Piaget // Schweizerische Zeitschrift fur Soziologie. 1997. Nr.l. S. 84. рактеристики интереса к данной проблематике, в определенной мере раскрывая и оценку его содержательной стороны. В трех базах данных института, включающих литературу по социологии за период с 1986 по 2002 гг., в результате поиска по ключевому слову «социализация», выполненного в декабре 2003 г., обнаружилось 397 публикаций различного типа4.

Распределение данных по годам и типам публикаций (монографии, статьи, рецензии, авторефераты диссертаций) подтверждают устойчивый интерес научного сообщества к проблемам социализации и политической социализации. Он усиливается в 1988-1990 и 1999-2000 гг. Это обстоятельство отражает рост значимости проблем вхождения человека в политику в период обострения кризиса советской политической системы, и в конце первого постсоветского периода политической истории. В это время на русском языке выходит в среднем по 23 публикации в год.

Тематика работ свидетельствует о том, что, во-первых, зачастую непросто разграничить советские работы по общей и политической социализации, вышедшие до 1992 г. Это не удивительно. Общая социализация советского человека являлась в той же мере политической, а политическую социализацию невозможно было отделить от общей, так как советская система строилась на политических ценностях социалистического содержания. После 1992 г. указанная трудность уменьшается по мере становления политики как относительно автономной подсистемы общества. Появляются публикации, в которых политическая социализация рассматривается в узком смысле, как освоение ролевого поведения в относительно автономной политической подсистеме современного дифференцированного общества.

Во-вторых, тематическая структура публикаций указывает на то, что исследования политического становления человека ведутся специалистами из разных об

4 См.: 1) Данные за 1986-1997 гг.: Социальные и гуманитарные науки. ИНИОН. 19922000. База данных ИНИОН на компакт-дисках; 2) За 1998-2000 гг.: Сводная база данных поступлений литературы в библиотеку ИНИОН за 1999-2001 гг. на сайте URL= http://www.inion.ru/product/db2.htm; 3) За 2001-2002 гг.: Сводная база данных поступластей науки. При этом они не носят ни комплексного, ни междисциплинарного характера. Нет оснований говорить даже о наличии дискуссии по отдельным проблемам общей и политической социализации. Ее нет ни по вопросам теории и методологии, ни по проблемам прикладных исследований. Об этом свидетельствует немногочисленность случаев рецензирования работ о социализации и политической социализации. Всего две таких рецензии нашлось среди данных за более чем полтора десятилетия! Правда, труды по фундаментальным проблемам социализации и политической социализации, по вопросам теории и методологии изучения этого процесса имеются.5

В-третьих, проблемы политической социализации, судя по публикациям, многие авторы относят в основном к молодежному возрасту, хотя известно, что процесс социализации продолжается всю жизнь. В этом состоит существенная ограниченность исследования проблематики, свидетельствующая о больших неиспользованных возможностях, открывающихся на этом направлении развития научного знания.

В-четвертых, в российской социологической науке с одной стороны, просматривается продуктивная социологическая традиция, берущая начало с 1970-х гг., состоящая в неидеологизированном исследовании проблем социализации. Это направление продолжается и в начале XXI в. В основном здесь проводятся лонги-тюдные исследования процесса социализации, столь редкие в наше время, ставятлений литературы в библиотеку ИНИОН за 2002-2003 гг. на сайте URL= http://www.inion.ru/product/db2.htm

5 Качалов Ю.Л. Агенты поля политики: позиция и идентичность II Вопросы социологии. 1992. Т. 1. № 2; Клюев А.В. Человек в политическом измерении. СПб, 2000; Ковалева А.И. Социализация личности: норма и отклонение / Ин-т молодежи. М., 1996; Кон КС. Ребенок и общество: (Ист.-этногр. перспектива) / АН СССР. Ин-т этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая. М.: Наука, 1988;Чернышов С.//.Политическая социализация личности в контексте современной политической науки / АН СССР. Ин-т государства и права. М., 1991. Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР N 44549 от 14.05.91; Шестопал Е.Б. Личность и политика: Критический очерк соврем, западных концепций политической социализации. М.: Мысль, 1988. ся и решаются методологические проблемы и вопросы методики исследования.6 Несмотря на то, что это основной объект исследований в этом направлении - скорее общая, нежели политическая социализация, тем не менее, оно весьма перспективно для разработки социологического подхода к изучению политической социализации, так как процесс рассматривается на уровне возрастных когорт и поколений, то есть как массовый; в его общественно-структурной обусловленности и в связи с ситуацией в обществе; выводы и теоретические обобщения в данном случае основаны на масштабных эмпирических исследованиях.

6 Жизненные планы молодежи / Отв. ред. Н.М. Руткевич, 1966; Константиновский Д.Л., Шубкин В.Н. Молодежь и образование, М., 1977; Филиппов Ф. Р. От поколения к поколению: Социальная подвижность. М., 1980; Его эюе. Социология образования. М., 1980; Социальная структура советского общества и система образования: Материалы Всесо-юз. науч. конф. "Развитие социал. структуры сов. о-ва" (Таллин, 21-23 окт. 1981 г.) / Редкол.: Филиппов Ф.Р. (отв. ред.) и др. М., 1981; Система образования и социальные . перемещения: Материалы Всесоюз. науч. конф. "Развитие социал. структуры сов. о-ва" (Таллин, 21-23 окт. 1981 г.) / Редкол. Филиппов Ф.Р. (отв. ред.) и др. М,, 1981; Жизненные пути молодого поколения / Отв. ред. М. X. Титма. Таллин, 1985; Чередниченко Г.А., Шубкин В.Н. Молодежь вступает в жизнь (социологическое исследование проблем выбора профессии и трудоустройства). М., 1985; Молодежь: ориентации и жизненные пути: (На материалах социол. исслед. в Сов. Прибалтике) / Титма М.Х., Аиша-не М.Е., Матуленис А.А. и др.; Под ред. Титма М. X.; Ин-т философии и права АН ЛатвССР и др. Рига, 1988; Коклягина Л. Попытка сопоставительного анализа языка анкеты и респондента в исследовании жизненного пути молодого поколения // Социологические исследования жизненного пути молодежи. Вильнюс, 1988; Вступление новых поколений в трудовую жизнь в условиях политических и социально-экономических реформ / Редкол.: Шубкин В.Н. (отв. ред.) и др. Ин-т сравнит, политологии и пробл. рабочего движения. М., 1992; Гаврилова И.Н. Проблемы политической социализации молодежи России: (По итогам социол. исслед. молодежи 1991-1993 гг.) / РАН. Ин-т сравнит. политологии пробл. рабочего движения. М., 1995; Семенова В.В. Идивидуальные судьбы одного поколения: (Опыт качеств, анализа данных лонгитюдного исслед. в Тульской обл.) //Молодежь России на рубеже 90-х годов. М., 1992. Кн.1.; Семенова В.В. НИП "Социодинамика поколений" // Резюме научных отчетов по исследовательским проектам, выполненным в рамках общеинститутской программы "Альтернативы социальных преобразований в российском обществе в 1991-94 гг.". М., 1995; Шубкин В.Н. НИП "Латентные механизмы социокультурного воспроизводства в кризисном обществе" // Резюме научных отчетов по исследовательским проектам, выполненным в рамках общеинститутской программы "Альтернативы социальных преобразований в российском обществе в 1991-94 гг." М.,1995. С. 103-104; Шубкин В.Н. Российская молодежь смотрит в будущее: надежда или ожидание катастрофы? // Этика успеха = Ethics of success. Тюмень, М., 1996; Семенова В.В. Жизненный путь и социальное самочувствие в когорте 30-летних: от эйфории к разочарованию // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2002. № 5.

Разумеется, существуют и иные пласты отечественного социологического знания, содержащие разработку фундаментальных основ исследования социализации, необходимых для разработки методологии исследования политической социализации.

Они представлены начиная с социологической полемики о сущности прогресса (Н.К.Михайловский), теорий личности П.Л. Лаврова, Вл. Соловьева, Г.В. Плеханова, П.А. Сорокина, содержаться в творчестве И.П. Павлова, А.А. Ухтомского, И.М. Сеченова, в классических работах отечественных психологов Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, А.Р. Лурия, С.Л. Рубинштейна, Д.В. Эльконина, на основе которых сложился деятельностный подход к исследованию проблем человека в отечественной социологии, развиваются исследования личности как представителя российской культуры (А.О.Бороноев, П.И. Смирнов, З.И. Сикевич, А.В. Клюев).

К отраслям отечественной социологии, содержащим важные разработки проблематики, которой посвящена данная работа, относится социология семьи, прежде всего исследования С.И. Голодом типов семьи, так как эти формы личной жизни имеют большое политико-социализационное значение.

Выделяются своей основательностью отечественная социология образования и социология молодежи (В.Н. Шубкин, В.Т. Лисовский, А.А. Козлов). Много существенного для разработки теоретико-методологических основ социологических исследований политической социализации можно почерпнуть в так называемой «социологической социальной психологии» (В.А. Ядов и др.) и в политической психологии (Е.Б. Шестопал, Г.Г. Дилигенский и др.).

Указанные направления, а также исследования советского человека (Ю.А. Левада, Н.Н. Козлова), являются важными источниками идей и теоретико-методологических положений, необходимых для разработки основ исследования политической социализации в социологии, к которым мы во многом присоединяемся.

Данные о публикациях показывают, что в 1990-е гг. эмпирические исследования политической социализации стали частым явлением и в регионах. Они быстро накапливаются, но не сопоставляются между собой и не обобщаются.

Содержательный анализ публикаций рассматриваемого массива показывает, что исследования политической социализации все еще зачастую носят в основном политико-психологический и социально-психологический характер, в то время как они должны стать междисциплинарными и комплексными в силу многомерности своего объекта, а социология должно внести в них свой вклад. Об этом говорил еще в начале 1980-х гг. профессор О.И. Иванов (Санкт-Петербург), отмечая «полидисциплинарность» исследований социализации вместо требуемой комплексности.7 Нынешнее состояние исследований социализации таково, что оценка О.И. Ивановым остается актуальной.

Вместе с тем, проблема уже осознана научным сообществом. Как отмечается в одной рецензии, «возникла необходимость теоретического осмысления проблем политической социализации» и разработки практических рекомендаций по гражданскому воспитанию.8 Существуют попытки решения этой проблемы на фундаментальном уровне, что позволило бы опираться на такие результаты при исследовании политической социализации как аспекта общей. В 1998 г. Ю.Р. Хайрул-лина защитила докторскую диссертацию по той же специальности, что и данная работа, посвященную теоретико-методологическим проблемам изучения социализации личности и затем выпустила в свет монографию. Она ставила цель создания «идеальной социологической модели социализации личности» и ее применения в условиях трансформации общества.9 Однако проблема остается нерешенной хотя бы потому, что здесь, как и в большинстве случаев, в качестве основания взята

7 Иванов О.И. Принципы комплексного подхода в социально-экономических исследованиях. Л., 1981. С. 129.

8 Викторов Т. Рец. на кн.: Костюкевич В.Ф. Политическая социализация молодежи. Мурманск, 1998.//Социологические исследования. 1999. №2. С. 153-154.

9 Хайруллина Ю.Р. Социализации личности: теоретико-методологические подходы. Казань, 2003. С. 6-7; Ее же. Социализации личности: теоретико-методологические подходы. Автореф. докт. дисс. Саратов, 1998. слишком высокая абстракция «личность - среда», а методология тяготеет к социальной психологии.

Объект и предмет исследования. Классическим предметом исследования политической социализации на Западе стало формирование партийно-политических ориентаций граждан. В России, где партии малочисленны, их ландшафт изменчив, это пока не столь актуально. Крупные геополитические изменения в мире, в Европе, смена общественных систем в странах бывшего СССР выдвигают на передний план изучение проблем более глубокого характера: формирования новой политической идентичности, процессов смены ценностей, идеологической социализации и ресоциализации.

Для этого требуется создать теоретико-методологические основы социологического исследования политической социализации, отвечающие масштабам структурных перемен в обществе и в политике. Таким образом, объектом данного диссертационного исследования является процесс политической социализации, то есть процесс формирования политической идентичности, усвоения ценностей и идеологий, приобретение навыков участия в политической жизни в его общественно-структурной и конкретно-исторической обусловленности. При этом предметом исследования выступает создание совокупности теоретических положений и методов, являющихся современным инструментарием социологического исследования политической социализации.

Цель и задачи. Целью диссертации является развитие социологического подхода к процессу политической социализации путем разработки его теоретико-методологических основ. Это способствовало бы институционализации такого исследовательского направления в России, росту эффективности прикладных исследований в его рамках, повышению общественной значимости их результатов.

Выдвинутая цель предусматривает решение следующих задач: 1. Сформулировать сущность социологического подхода к исследованию процессов социализации; раскрыть характер ее обусловленности общественной структурой и содержанием исторического процесса. Определить место социологического подхода к исследованию политической социализации в комплексном подходе к объекту.

2. Обобщив интернациональный опыт изучения политической социализации, рассмотреть проблемы общей теории процесса, разработать методологическую стратегию и тактику его исследования, отвечающие специфике социологического подхода, включая решение проблемы обеспечения таких исследований эмпирическими данными;

3. Разработать модель политической социализации, позволяющую изучать и накапливать знания о процессе в его общественно-структурной и общественно-исторической обусловленности;

4. Апробировать разработанные теоретико-методологические основы в изучении важнейших аспектов массовой политической социализации в ситуации ее кризиса в конце XX в. (период 1992-2000 гг.) в прикладном исследовании условий, факторов и результатов политической социализации, а именно:

4.1 Оценить ситуацию в российском обществе в указанный период как комплекс общественных условий и факторов социализации, в том числе политико-поколенческую структуру общества, а также роль политической элиты в социализации, проанализировать вклад исторического периода в целом в политическую социализацию поколений;

4.2 Проанализировать процессы формирования новой политической идентичности в зависимости от места возрастных когорт в поколенческой структуре общества и их социального положения;

4.3 Выяснить политико-социализирующее значение результатов социально-экономической адаптации представителей разных поколений к изменившейся общественной реальности для формирования политического отношения к новому ее устройству в целом, для усвоения идеологий и формирования партийно-политических ориентаций, в том числе значение изменения их социально-статусного положения;

5. Выработать практические рекомендации по общественной организации политического воспитания и социализации граждан российского общества.

Таким образом, целью и задачами диссертации является не только систематизация и развитие теоретико-методологических основ исследования политической социализации, но и их апробация в прикладном исследовании.

Методологические основы диссертации. Автор исходит прежде всего из общепризнанной структуры научно-исследовательского направления в социологии, включающей подход к объекту, определение специфики предметной области, исследовательские традиции, комплекс методов и методик, обеспечивающих прикладное эмпирическое исследование проблемного поля. Названные нормы выступают ориентиром для разработки теоретико-методологических основ направления, равно как и требование их целостности, совместимости и направленности на получение нового знания.

Автор во многом присоединяется к отмеченному выше плодотворному направлению отечественной социологии, изучающей вступление новых поколений во взрослую жизнь, созданному в новосибирской и в лениградско-петербургской школах социологии, представленному многочисленными исследованиями (В.Н. Шубкин, Р.Ф. Филиппов, В.В. Семенова, В.Т. Лисовский, А.А. Козлов и др.). Эта исследовательская традиция, базирующаяся как на количественных, так и на качественных методах, приносит большие результаты.

Вторая не менее эффективная традиция, сложившаяся в 1990-е гг., также выступающая для автора методологическим ориентиром, представлена исследованиями социализации гражданина в советское время и постсоветский период с позиций социологии повседневности (Г.М. Смирнова, Н.Н. Козлова, Н.Н. Цветаева). Здесь превалирует анализ биографических материалов качественными методами.

Автор опирается и на опыт зарубежных коллег, в частности, на немецкие социально-структурные исследования социализации (Г.Штайнкамп), на сравнительный анализ влияния на политическую социализацию разных общественных систем на востоке и западе страны, а также протекания этого процесса в условиях смены общественных систем (в бывшей ГДР). В работе используется исследовательский опыт польской социологии политических поколений, восходящий к традициям, заложенным Ф.Знанецким (Б.Голембиовский).

Автор пользуется познавательными свойствами модели как средства накопления знания о процессе и инструменте его дальнейшего познания. При разработке модели процесса автор прибегнул к методу восхождения от абстрактного к конкретному, давно известному своей познавательной эффективностью. С его помощью в модели интегрированы результаты исследования жизненных фаз человека с точки зрения политической социализации и воздействия общественно-исторического процесса на политическую социализацию когорт, теоретически выраженного в понятиях исторического периода и эффекта когорты (поколения).

Основной методологической позицией автора, позволяющей интегрировать вышеперечисленные теоретико-методологические знания, является парадигма исторической социологии. Она способствует их интеграции на уровне фундаментальных основ социологии. Прежде всего речь идет о социологии знания, социологии повседневности, а в макросоциологической теории: о теории социальных систем, позволяющей моделировать конфигурацию общественных условий социализации, и о традиции марксистской и критической теории общества, необходимой для изучения политического содержания социализации.

В прикладном исследовании процесса политической социализации в рамках парадигмы исторической социологии привлекается каузальное объяснение, используются методологические возможности понятия периода истории как пространственно-временной целостности условий социализации, имеющиеся в этой парадигме. При изучении содержания политической социализации и ее оценки используются ее показатели и характеристики, предложенные А.В. Клюевым, Ю.С. Пивоваровым и А.В. Качановым.

Результаты анализа состояния общей теории политической социализации, позволили получить методологически важный вывод о том, что в настоящее время целесообразно, оставаясь в пределах понимания исторических периодов как социальных целостностей, каждый раз привлекать к анализу конкретных аспектов политической социализации те или иные теоретические положения, наиболее подходящие для решения конкретных исследовательских задач. В частности, в работе использован опыт политической типологии личности, накопленный в социологи, понятийный аппарат анализа поколений, теорий идентичности, теория иррационального поведения (в традиции В.Парето - А.Гелена). Все привлекаемые теории совместимы с парадигмой исторической социологии.

В прикладной части работы используются как стандартные методы сбора и анализа эмпирических материалов (факторный анализ, кластерный анализ количественных данных, типологизация результатов анализа данных качественного характера и др.), так и современные методы обработки больших массивов данных, стоящие на повестке дня методологической дискуссии в социологии. Речь идет о развитии «Age-Period-Cohort-Analysis» (APC-Analysis, разновидность когортного анализа), в социологии, генетически связанного с методами демографии (использование демографических сеток).

При изучении детской политической социализации привлекается методика исследования социализации через анализ рисунков респондентов, разработанная социальным психологом B.C. Мухиной, ориентированная социологически.

Эмпирической основой работы являются результаты 10 исследований по проблемам политической социализации; 4 из них представляют собой учебные исследования, выполненные на факультете социологии Санкт-Петербургского госуниверситета под руководством автора и его коллеги доц. В.А. Сибирева. Остальные — результаты работы Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), Института комплексных социологических исследований (ранее он назывался Российским независимым институтом социальных и национальных проблем - РНИСиНП), используемые во вторичном анализе данных. Все они перечислены в приложении 1.

Научная новизна исследования. 1. Определена сущность политической социализации, характер ее социально-структурной обусловленности как процесса формирования поколений в контексте общественно-исторических изменений. Выявлены ее важнейшие социальные механизмы и факторы. Обоснована необходимость использования особого комплекса социологических методов для теоретического и эмпирического исследования этого процесса.

2. Разработана методологическая стратегия изучения массовой политической социализации в переходном обществе (историческая социология), учитывающая современные достижения в развитии методологии исследования массовых социальных процессов и восполняющая тем самым некоторое методологическое отставание отечественной социологии (в частности, в применение методов ко-гортного анализа и исследования поколений). Апробированы ее эвристические возможности.

3. Методологический арсенал отечественной социологии пополнен рядом новейших методологических средств. Важнейшими из них являются достижения в области изучения массовой политической социализации через анализ эффекта когорты (поколения), социально-структурные исследования социализации, анализ политических поколений. В частности, заимствованные из польской социологии понятия периода общей и периода интенсивной социализации поколения в молодости, мы распространили на первичную политическую социализацию, операционализировали и апробировали в собственном исследовании.

4. Разработана социологическая теоретико-познавательная модель процесса политической социализации, обладающая достаточной простотой и в то же время позволяющая конкретизацию в рамках прикладного исследования, связывающая фундаментальное знание и практику эмпирического исследования.

5. Выделены и апробированы в исследовании новые социологические понятия, необходимые для развития социологического анализа процессов, относящихся к политической социализации, а именно: политическая социализация в широком и в узком значении, массовая политическая социализация, социальное поколение, включая его соотношение с понятием политического поколения, конфигурация общественных условий социализации, исторические периоды интенсивной политической социализации.

6. Сформулирована проблема разработки социологического понятия политического поколения как эффективного теоретического инструмента и впервые в отечественной социологии предложено такое ее решение, которое позволяет корректное разграничение поколений общества как реальных и в то же время символических общностей.

7. Предложено решение проблемы обеспечения социологических исследований политической социализации эмпирическими данными комплексного характера, отвечающее современным требованиям и возможностям переработки больших массивов информации, в том числе с помощью компьютерных технологий.

8. Разработанные теоретико-методологические основы апробированы в прикладном исследовании наиболее актуальных аспектов политической социализации в переходный период, в том числе дан анализ общественно-исторической ситуации 1990-х гг. как периода интенсивной политической социализации и ресо-циализации поколений. Это позволило, в частности, уточнить понимание текущего кризиса политической социализации, предложить иную трактовку его содержания в указанные годы в России, получить целостную картину политической социализации поколений в этот период.

Теоретические положения и результаты, выдвигаемые для публичной защиты.

1. Сущность социологического подхода к исследованию политической социализации состоит в теоретическом и эмпирическом исследовании обусловленности этого процесса и его результатов общественными структурами, а также в изучении воздействия результатов массовой политической социализации на процессы общественных изменений. Важнейшими структурами общества здесь выступают его социальный и поколенческий состав, общественное положение социальных слоев, классов и поколений; их политическая роль в обществе, в том числе политико-социализирующее влияние на молодые когорты; совокупность условий и факторов политического становления человека как представителя возрастных когорт на макро-, мезо- и микроуровне социальной системы, специфических для исторического периода. Сюда относится и влияние агентов массовой политической социализации: политических институтов, политической и интеллектуальной элит общества.

Социологический подход находит свое выражение прежде всего в использовании особого комплекса социологических методов теоретического анализа и эмпирических исследований политической социализации, разработанного в настоящей диссертации на основе исторической социологии. При разработке такого комплекса учтено современное состояние развития методологии исследования массовых социальных процессов и тем самым ликвидировано некоторое методологическое отставание отечественной социологии, в частности, в использовании возможностей когортного анализа и социально-структурных исследований социализации.

2. Политическая социализация понимается как масштабный и сложный социальный процесс формирования политической идентичности, процессов усвоения ценностей и идеологий, обретения навыков политического поведения. Он носит кумулятивный характер и развертывается между поколениями общества, его элитой, обусловлен явными и латентными условиями и факторами конкретного исторического периода, общественным положением и политической ролью поколений, традициями политической культуры. В его социологическом анализе играет большую роль моделирование и изучение сочетания формативных периодов социализации представителей возрастных когорт (- периоды наибольшей пластичности формирующегося человека и его восприимчивости к воздействию социальной среды и ее агентов) и специфики условий и факторов конкретного исторического периода. При этом важным предметом познавательного интереса выступает политико-социализирующее воздействие не только ярких событий исторического периода, но и латентное влияние повседневных экономических, политических и культурных условий социализации на разные возрастные когорты.

3. Для дальнейшего развития исследований политической социализации в социологии необходимо и возможно ввести в научный оборот ряд новых понятий, а именно: а) Понятия политической социализация в широком и в узком значении этого термина. Первое означает политический аспект общей социализации и служит для его исследования в любом обществе. Второе описывает освоение специфических политических ролей и навыков в политических системах современных вы-сокодифференцированных обществ. б) Понятие массовой политической социализации. Оно необходимо для изучения политической социализации на уровне когорт и поколений, что открывает более широкие возможности исследования связи политической социализации с общественно-исторической динамикой социума, позволяет глубже анализировать процесс формирования новых поколений. Это понятие во многом отражает определенную выше специфику социологического подхода к исследованию политической социализации. в) Конкретизировано понятие социального поколения, что способствует развитию в нашей науке поколенческих исследований. Новое содержание этого понятия предлагается в виде дополнения определения, сформулированного М.Б. Глотовым (Санкт-Петербург), еще одним существенным признаком (это дополнение выделено ниже курсивом): «Поколение - объективно складывающаяся социально-демографическая и культурно-историческая общность людей, объединенных границами возраста и общими условиями формирования и функционирования в конкретно-исторический период времени. Условия, события и факторы этого периода, приходящиеся на формативные годы первичной и вторичной социализации соответствующих когорт, формируют когортное ядро поколения. Поколению присущи типичные антропогенетические, социально-психологические, идейно-нравственные и энтнокультурные характеристики, сходные духовные ценности, социальный опыт и образ жизни». г) Такое определение понятия социального поколения позволяет предложить понимание политических поколений как частей социального поколения. При этом социальное поколение соотносится с этапами истории общества, а политические поколения - с периодами его политической истории на каждом из этапов. Понятие когортного ядра (и, соответственно, периферии — тех когорт, которых можно отнести к разным, но соседним по возрастной шкале поколениям) позволяет корректно решить проблему социологического анализа социальных и политических поколений как символических и в то же время реальных общностей. Через определение когортного ядра обеспечивается корректное разграничение поколений, достигается определенность их когортного состава, необходимая для эмпирического исследования этих общностей и в то же время соблюдается условность границ поколений как символических общностей. Опе-рационализация понятий социальных и политических поколений может быть осуществлена на основе методов, используемых в польской социологии (Б.Голембиовский) путем определения формативных периодов политической социализации возрастных когорт, выраженных в отрезках их жизненного пути, и их соотнесения с политическим содержанием этапов и периодов истории общества как комплекса условий и факторов политической социализации. д) Понятие конфигурации общественных условий социализации, основанное на теории социальных систем и представляющее собой совокупность значимых микро-, мезо- и макроуровневых обстоятельств социализации когорт, выделенных нами исходя из конкретной роли подсистем общества (экономики, политики, культуры и др.) в его историческом развитии в тот или иной период, включая социально-психологический климат в обществе, а также внешнеполитические условия жизни страны. В конфигурацию условий политической социализации входит политико-поколенческая ситуация (соотношение поколений, выступающих в роли агентов социализации и тех когорт, кто, в основном, лишь испытывает социализирующее воздействие). е) Понятие исторических периодов интенсивной политической социализации, обозначающее конфигурацию условий политической социализации, представляющую собой сочетание обстоятельств, придающих политическому процессу особенно интенсивный характер, в частности, за счет повышения субъективной значимости для человека политики и политического выбора. Этим объясняется большое влияние таких периодов на массовые политико-социализационные процессы. Это понятие помогает выявить особенности политической социализации, обычно возникающие в переходные периоды.

4. Несмотря на то, что в западной социологии с 1960-х гг. предлагаются многочисленные социологические теории политической социализации, такой общепризнанной теории не существует вследствие многопарадигмальности социологии, усиленной плюрализмом общественно-политических ценностных систем, влияющих на цели политической социализации, и тем самым опосредованно на социологическую теорию процесса. Поэтому теоретические рамки исследований политической социализации на современном уровне развития направления, видимо, могут оставаться довольно свободными. Следует привлекать теории, которые наиболее адекватны конкретным исследовательским задачам. Единство теоретических основ исследования политической социализации возможно в рамках избранного методологического подхода (например, на основе концепции политической культуры или, как в данной работе, на основе метода исторической социологии).

5. Весьма перспективной методологией исследования массовой политической социализации, обеспечивающей связь изучения процесса с фундаментальным уровнем социологического знания, является историческая социология. Она открыта для творческого заимствования множества исследовательских методов из других наук (прежде всего из истории и демографии) и их интеграции на основе социологических методов;

6. Теоретико-познавательная модель процесса политической социализации является более эффективной, если разработана не на основе часто используемой модели системы «личность - общество», а путем объединения знаний о двух процессах: коллективного взросления когорт и хода истории общества. Именно здесь заложен большой потенциал развития социологического исследования процессов массовой политической социализации.

7. К совокупности эмпирических данных, отвечающих специфике социологического подхода к изучению процесса политической социализации, относятся, с одной стороны: объективные социально-экономические и демографические характеристики периода; данные о его социально-психологической атмосфере; сведения об исторических событиях, взятые в их политико-социализационном значении. С другой стороны - показатели, характеризующие содержательные стороны политической социализации (сведения о политической идентичности, ценностных ориентациях, идеологических и партийно-политических установках, политическом поведении представителей поколений). Последние должны предоставлять возможность реконструкции процесса в его нескольких возрастных фазах, т.е. его кумулятивности.

8. Весьма перспективным социологическим методом изучения массовой политической социализации является развитие разновидности когортного анализа «Age-Period-Cohort-Analysis» (APC-Analysis), включая технику конвертации данных массовых опросов в квази-лонгитюдные ряды. Это создает крупный самостоятельный и недорогой источник научной информации о процессах политической социализации, позволяющий путем вторичного анализа изучать эффекты когорт (поколений), содержащие результаты массовой социализации.

9. Совокупность методов получения и анализа эмпирических данных об общей и политической социализации включает: а) сочетание количественных и качественных методов сбора данных. Обычные массовые опросы позволяют получить сведения о текущих результатах социализации, при этом качественные методы (биографического интервью) дают возможность воссоздать ее ход; б) систематизация данных разных исследований политической социализации в отношении одного или нескольких поколений, их вторичный анализ; в) преобразование данных массовых опросов в квази-лонгитюдный план; г) сочетание всех названных методов.

10. В отличие от сложившегося в социальных науках понимания текущего кризиса политической социализации как дисфункции (Е.Б.Шестопал, Москва и др.), мы трактуем его как переход от советской политизированной общей социализации к политической социализации в узком смысле этого понятия. Сущностью такой политической социализации, новой для российского общества, является освоение специфических ролей политической подсистемы, становящейся, в отличие от советского общества, относительно автономной. 11. В результате апробации теоретико-методологических основ в прикладном исследовании политической социализации в 1990-е гг. обнаружилась сложная картина процессов формирования гражданской идентичности, ее негативное содержание, противоречивость идеологической социализации и усвоения политических ценностей. В частности, трудности в социально-экономической адаптации к новому обществу ведут к укреплению советских политических ценностей у представителей старших поколений в случае их высокого статуса в советском прошлом. В случае низкого статуса - к идеологической и политической дезориентации. Слишком тяжелая социально-экономическая ситуация стирает поко-ленческие различия в политической социализации, затрудняет формирование партийно-политических установок. Политическая социализация детей обнаруживает признаки серьезных изменений политической культуры общества. Анализ позволяет сформулировать некоторые практические рекомендации в адрес политически заинтересованной общественности и институтов власти по поводу выхода из кризиса политической социализации:

• Решение проблем политической социализации не может быть отдано лишь элите, а является делом общественности. Социология может и должна внести в него свой вклад, основанный на результатах изучения этого процесса;

• Существует настоятельная необходимость организовать общественную дискуссию об основополагающих общественно-политических ценностях российского общества, о целях и путях общественного развития. Без этого невозможно сформулировать цель и задачи социализации гражданина;

• Политическая работа с молодежью должна строиться как составная часть местного и общероссийского политического процесса.

Выводы, полученные в ходе работы над диссертацией, дискутировались на научных конференциях разного уровня и профиля, опубликованы в монографии10,

10 Головин Н.А. Теоретико-методологические основы исследования политической социализации. СПб., 2004. ведущих российских журналах по социальным и политическим наукам («Социологические исследования», «Полития», «Журнал социологии и социальной антропологии»)1 а также в Германии, Японии и в Казахстане.12

11 Головин Н.А. Переходный период как среда политической социализации: некоторые итоги его изучения // Российское общество и власть: проблемы взаимодействия (Тезисы научно-теоретич. конференции, посвященной 15-летию ф-та социологии СПбГУ 12 ноября 2004г.). СПб., 2004. С. 59-61; Головин Н.А. Социализационная функция рекламы: тендерный аспект // Культура и менталитет сибиряков" (К 75-летию со дня рождения проф. Р.Ф. Итса). Тезисы международн. научно-практической конференции. 22-24 октября 2003 г. СПб., 2003. С. 180-182.; Головин Н.А. Исследования социализации: перспективы и проблемы становления нового научного направления // Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество и социология в XXI в.: социальные вызовы и альтернативы»: В 3 т. Том 1. М., 2003. С. 70-71; Головин Н.А., Сибирев В.А. Формирование основ культуры избирателей у детей в связи с выборами в Государственную Думу РФ в 1999 г.// Выборы в Российской Федерации: материалы н.-пр. конф. 16-17 марта 2002 г./Под ред. М.Б. Горного. СПб., 2002. С. 65-68.; Головин Н.А., Сибирев В.А. Дети и Выборы в Государственную Думу: о формировании базовых политических установок/УЖурнал социологии и социальной антропологии. 2001. № 4. С. 116-134; Головин Н.А., Сибирев В.А. Социализация личности и перспективы гражданского общества: на материалах исследования политической идентичности и адаптации к рыночной экономике // Роль фундаментальных социологических исследований в преподавании гуманитарных дисциплин и становлении в России гражданского общества: В 2-х ч. Ч. 1 / Под ред. С. А. Кугеля / Тезисы докладов и сообщений на Всероссийской конференции. 21-23 июня 1999 г. в Санкт-Петербурге. СПб., 1999. С. 101 - 102; Сибирев В.А., Головин Н.А. Политическая идентичность в меняющемся обществе как проблема // Там же. Ч. 2. С. 34 - 42; 1999; Головин Н. А., Гав-рилов А.А. Депутат и депутатский корпус: ожидания и действительность (опыт Псковского областного собрание) // Полития. 1999. № 1. С. 125-139; Гаврилов А.А., Головин Н.А. Формирование нормативных ожиданий избирателей к депутату через выборы (по итогам исследования в Псковской области в 1998 г. // Выборы в Российской Федерации: федеральный и региональный аспекты. Тезисы выступлений участников научно-практической конференции. 26-28 июня1999 г. СПб., 1999. С. 33 - 35; Сибирев В.А., Головин Н.А. Социальный портрет политического лидера переходного периода в восприятии студентов // Там же. С. 107 - 109; Головин Н.А. Формирование национальных предрассудков в повседневной жизни студентов // Социальное познание: проблемы теории, методологии, практики / Под ред. А.О.Бороноева и Н.А.Андреева. СПб., 1998. С. 100-111; Головин НА. Новые общественно-политические движения как предмет политической социологии // Социология и социальная антропология / Под ред.

B.Д.Виноградова и В.В.Козловского. СПб.,1997. С. 161-175.; Головин Н.А. Для чего необходимо разделение властей? // Школа гуманитарных наук, 1995. № 2. С.30-33; Головин Н.А. Теория политического плюрализма в Германии // Политический плюрализм: история и современные проблемы / Межвуз. сб. Под ред. Л.В.Сморгунова. СПб., 1992.

C. 67-79; Головин НА. Обоснование авторитарной власти в политическом учении Карла Шмитта // Актуальные проблемы диалектики общественного развития / ЛГУ им. А.А.Жданова. Л.,1988. Деп. в ИНИОН АН СССР 22 нояб.1988 г. № 36157.

Практические рекомендации автора достигли широких кругов общественности. Они стали предметом полемики на страницах периодической печати и на радио.13

Структура диссертации. Работа состоит из 8 глав по 2-3 параграфа. Главы 13 посвящены вопросам теории и методологии. Остальные представляют собой апробацию теоретико-методологических выводов в прикладном исследовании политической социализации. При этом делается теоретическое отступление, необходимое для конкретного изучения идеологической социализации и ресоциализации (§7.1). В заключении подводятся итоги, намечаются перспективы дальнейших исследований и формулируются практические рекомендации.

Нам хотелось бы выразить особую признательность профессору факультета социологии СПбГУ А.О.Бороноеву за многолетнее дружеское влияние и помощь, которую оказывала мне руководимая им кафедра теории и истории социологии, не раз предоставлявшая мне творческие отпуска и обсуждавшая промежуточные результаты работы. Многие эмпирические исследования автора, используемые в настоящей работе, состоялись благодаря творческому сотрудничеству с доцентом факультета социологии СПбГУ В.А.Сибиревым, специалистом в области статистического анализа социологических данных, за что выражаю ему благодарность.

12 Головин Н.А., Инджиголян А.А., Сибирев В.А. О социализирующем воздействии Интернета (на примере российских и казахстанских студентов // Идентичность в современном мире. М-лы междунар. науч.-теор. конф. Караганды: КарГУ. 2002. С. 110 —

120.; •• < ^-^^mmmn 2002^ 9 я (Головин

Н.А., Сибирев В.А. Влияние выборов на детскую политическую социализацию // Вестник экономики экс-СССР. 2002. № 9. С. 16-28. — на японском языке); Golovin N., Sibi-rev V. Kinder und Wahlen zur Staatsduma 1999. Uber den Anfang der Formierung von politi-schen Grundeinstellungen // Berliner Osteuropa Info (BOI) 2001, H. 16. S. 20-29; Golovin N., Sibirev V. Sozialisation des Individuums und Perspektiven der Zivilgesellschaft. Eine Un-tersuchung auf Grundlage der gesellschaftlicher Einstellungen St.Petersburger Studierender // Russland auf dem Weg zur Zivilgesellschaft? Studien zur gesellschafitlichen Selbstorganisati-on in St.Petersburg / H. Schrader, M. Glagow, D. Gavra, M. Kleineberg (Hrsg.), Hamburg, 2000. S. 161-181.

13 Семенов В. E. "Где зарыто сердце дракона?" // Советская Россия. 2002 г. 21 марта; Есть ли у нас политические поколения?. Беседа историка Ч. Сымановича и социолога Н. Головина на «Радио России. Санкт-Петербург» в программе «Петербургский автограф», рубрика «Книга поколений» (Автор и ведущая О.Смирнова). 2003 г. 27 сент.

Хотелось бы поблагодарить зарубежных коллег и друзей, которые в начале 1990-х гг. помогли сориентироваться в интернациональной дискуссии по проблемам политической социализации. Несмотря на свою занятость, они всегда находили время для дискуссий по интересующим меня вопросам; Большинство из них работает на факультете социологии Билефельдского университета. Это проф. Х.Харбах, проф. Э.Ланге, проф. Х.Тюрель, проф. Г.Штайнкамп, проф. Б.Хельшер, проф. К.Отто.

Благодарю берлинских коллег доц. К.Менеке-Дендеши и проф. Н.Генова из Института Восточной Европы Свободного университета Берлина, профессора факультета политических наук этого университета г-на Р.Рытлевского. Их профессиональный интерес и взгляд из-за рубежа на происходящее в России в эпоху перемен помог мне лучше понять особенности нашей политикой культуры и использовать это понимание в работе. Осмыслению проблем политической социализации способствовали швейцарские коллеги проф. Д. Браун и проф. П. Серио из университета г. Лозанны, обратившие наше внимание на роль политических традиций своей страны в воспроизводстве швейцарской политической идентичности. С благодарностью принималась помощь профессора Заочного университета г. Ха-гена (Германия) X. Абельса, выразившаяся в консультациях и обмене материалами по проблемам политической социализации.

Надеюсь, что творческое сотрудничество с моими коллегами и друзьями продолжится.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политическая социализация: теоретико-методологические основы исследования"

Эти выводы не следует понимать упрощенно, как простую смену ценностей коллективизма и общинности советского типа в России западными ценностями индивидуализма и самореализации в духе идеологии классического либерализма. Картина гораздо сложнее. В России, по меньшей мере среди студентов, имеет место как стремление к постматериалистическим ценностям, так и сохранение влияния советских жизненных ценностей, унаследованных от родителей (отложенный эффект исторического периода!), так и вполне материалистические ценности, прагматические установки и весьма завышенные карьерные ожидания. Иными словами, российская молодежь, как, например, и восточногерманская, пока не может позволить себе недооценивать материальный достаток.

Тенденции в ценностных ориентациях студентов в обоих обществах проявляются еще нагляднее в отношении так называемых "традиционных ценностных ориентации". К общему содержанию традиционных жизненных ценностей в России и Германии, как отмечено выше, можно отнести создание семьи, высокий жизненный уровень, ответственное отношение к труду, дисциплину и ориентацию на социальное окружение при выборе линии поведения. Тогда различия в приверженности к традиционным ценностям могут быть объяснены более широким социокультурным контекстом обществ, в частности, влиянием ценностей, вносимых общественным строем, то есть советскими ценностями и, соответственно, ценностями «протестантской этики», которые М.Вебер считал важнейшими условиями возникновения капитализма.

Тогда оказывается, что традиционная система ценностей в среде российского студенчества распространена больше, чем у немецкого. Она выражается в высокой привлекательности семейной жизни, в большей готовности к исполнительскому труду, в большей роли группового давления на индивидуальное поведение и в ориентации на авторитеты. Наряду с этими чертами российским студентам свойственно стремление к успеху и самореализации, инициативность, гедонистическая ориентация. Противоречивая картина ценностных ориентации в России отражает сосуществование традиционных ценностей советского периода и новых ценностных ориентаций западного типа, неустойчивый, переходный характер всей ценностной системы.

В частности, значительный интерес российских студентов к самореализации свидетельствует о том, что индивидуалистические, либеральные ценности уже перестали быть в 1990-е гг. чуждыми и "заморскими". Немецкие студенты, напротив, давно утратили ценности традиционного общества. Эти выводы подкрепляются изучением политических ориентаций студентов.

В идеологических ориентациях российские студенты продемонстрировали поддержку экологической политики и демократизации общества - 69% и 61% сторонников. В меньшей степени они симпатизируют радикально-рыночной, социально-рыночной идеологии и политике, идее создания православного государства, которые набрали соответственно 26, 35 и 30% симпатизирующих. Малопривлекательным оказался и русский национализм, который набрал 12% сторонников. Наименьшее количество приверженцев имеет коммунистическая идеология - 1,5% полностью согласных с ней и 5,8% скорее согласных (соответственно 60,6 полностью несогласных и 16,5% скорее не согласных с ней).

Таким образом, среди российских студентов оказалось много сторонников политического и общественного обновления. Они выступают за дальнейшую демократизацию и экономическую реформу.

Можно предположить, что карьерные ожидания, связанные с получением образования, являются основой их прореформистского оптимизма. В этом проявляется действие лицевой стороны фактора «Противоречивость возможностей социальной мобильности молодежи». Укрепляет ли эти установки рынок труда, на котором в скором времени оказывается выпускник вуза? Для ответа на этот вопрос вновь обратимся к типологическим примерам из исследований Н.Н.Цветаевой.

Первое, что отмечает Цветаева в этой связи - у молодежи обнаружилась новая логика поведения, «ориентированная на прагматизм и здравый смысл, нежели на объединяющую силу идеологических конструктов», свойственную старшим поколениям242. Стало обычным открыто говорить о материальных интересах, прагматичных целях, перестали осуждать цинизм.

Далее, она отмечает влияние на молодежь «жестких реалий жизни российского общества», «доминирование неформальных правил игры над формальными», что мешает адаптироваться к переменам и более взрослым респондентам. Вот как описывает свое время представительница поколения кризиса, женщина 1975 г.р.:

Эпоха перемен мне видится прежде всего в том, что нарушен привычный сценарий жизни людей. Раньше было примерно так: ясли — сад - школа — институт - брак — накопления — дети. В общем, планировать можно было на срок от 5 до 25 лет вперед. А сейчас, в период катаклизмов, нам рекомендуют «жить в отсеке сегодняшнего дня». А люди-то полуграмотные. Они все понимают буквально: надо пропить деньги сегодня, а то завтра их не будет. Чтобы не работать, нужно найти богатого спонсора. Или забеременеть от кого попало и шантаэ/снуть.»

В этом отрывке, отмечает Цветаева, «довольно точно отражен идеологический посыл «эпохи перемен» - необходимость "жить в отсеке сегодняшнего дня", т.е. не строить долгосрочных планов, а подходить к жизни инструментально, используя подвернувшиеся возможности и не затрудняясь моральными оценками. Рассмотрим, как проявляется эта жизненная максима в конкретных случаях.

Один из таких типичных случаев состоит в том, что молодежь не может позволить себе продолжить учебу. Выпускница (1976 г.р.) рассказывает:

Мне предлагали учебу в аспирантуре. Останавливало меня два момента: хотела поскорее приступить к реализации полученных знаний на практике (начав при этом, наконец, зарабатывать свои деньги) и сильное разочарование в «кухне» высшей шкалы.»

Период перемен с ее повседневным прагматизмом рыночных отношений приземляет жизненные планы, делает их конкретными, лишает их романтических иллюзий, свойственных старшим поколениям. В материалах исследования Цветаевой

242 Цветаева Н.Н. Мотивация достижения в эпоху перемен // Телескоп. 2003. № 6. С.27. этот прагматизм отражен в рассказе респондента 1973 г.р., который столкнулся с неблагоприятной ситуацией на рынке труда и инфляцией вузовских дипломов: Чтобы не сойти с ума от такой бредовой жизни возникла не менее бредовая идея получить юридическое образование в дополнение к высшему техническому. В результате — нет никакого результата. Коммерческие институты переобучили все население на юристов. Куча дипломов и никакой специальности. По самой высшей протекции удалось устроиться оператором, в котельную.»

Нарративы иллюстрируют и еще одну особенность переходного периода, укрепляющую приземистость планов и прагматизм целого поколения, а именно: известно, что успешная карьера в кризисный период часто зависит от везения. Такой случай описан респонденткой 1976 г.р.:

Я принялась за самостоятельные поиски работы. Не решаясь искать работу в соответствии с полученным образованием (не было профессионального опыта), я искала в газете объявления типа «требуется секретарь-референт». И вдруг неожиданно позвонила подруга, передав предлолсение директора своей фирмы взять меня на работу, связанную с моим образованием.»

В результате респондентка быстро превратилась из нерешительной мечтательницы в профессионала своего дела, но наиболее важным достижением она считает свой материальный уровень. Вот как повествует об этом рассказчица:

Зато какие результаты! Не буду говорить о профессиональных достижениях — о них пускай судят мои бывшие и будущие руководители. Для меня наиболее существенным стал тот материальный уровень, которого я достигла на этой работе. Наконец-то я смогла реализовать самую большую мечту моей эюизни - смогла путешествовать по самым легендарным странам.»

О какой-либо политической позиции в данном случае нет и речи. Таким образом, рынок труда часто не подтверждает высокие жизненные ожидания молодежи, сложившиеся в вузе. Иными словами, высшая школа как институт социализации и рынок труда действуют рассогласованно. В результате не возникает преемственности в политической социализации, не формируются политические идеалы, не складываются представления о целях общественного развития страны, а лишь укрепляется аполитичность молодежи. Можно сделать вывод о том, что демократизм и реформистская настроенность, зафиксированный выше у студентов вуза, является не очень устойчивой политической позицией.

Что же все-таки получается в конечном итоге? Как отмечает Цветаева, несмотря на отмеченный крен в сторону прагматизма, молодежь 1990-х гг. все еще можно разделить на «идеалистов» и «прагматиков», то есть часть советского общественного наследия сохраняется.

К «идеалистам» относятся молодые люди из образованных семей, усвоившие культурные модели своих родителей, выросших в советскую эпоху. В переходный период именно «идеалистам» в наибольшей степени пришлось скорректировать свою жизненную позицию, стать прагматичными, то есть уже в период вторичной социализации им пришлось по сути дела пережить ценностную ресоциализацию.

Молодежи из семей с низким социально-профессиональным статусом, как правило, учиться прагматизму не требуется, так как они не впадают в иллюзии и в силу «глубокого реализма адаптивного габитуса» (Цветаева), видного из рассказа женщины 1975 г.р.:

Учиться я не видела необходимости, так как специалисты-педагоги уэ/се не требовались, а экономистом я быть не могла - с математикой не дружу. Двоечницы наши сейчас бухгалтера, а хорошисты в глубинке растят детей, будучи безработными. Оценки в школе ни в коем случае не отражают уровень знаний о ж:из-ни, с высшим образованием сразу после института берут только на очень невысокий заработок как специалиста без cmaoica, а на что человек будет э/сить, никого из работодателей не волнует. Отсюда вывод: сначала научиться что-нибудь делать руками, а уже потом совершенствовать голову.»

Дифференциацию на «идеалистов» и «прагматиков», отмеченную Цветаевой, можно понимать и как воспроизводство у молодежи социальной и культурной дифференциации по уровню образования, возникшей в стране в 1960-е гг. и отмеченную ранее. Иными словами, поколение шестидесятых, само весьма страдающее от кризиса, тем не менее, продолжает оказывать свое политико-социализирующее воздействие на молодежь 1990-х гг. через семью. В образованных семьях такое воздействие противостоит прагматизму и равнодушию, поддерживая идею гражданской ответственности за общество, хотя ее трудно обнаружить на фоне стихийных процессов социализации в кризисном социуме.

Как известно, качественные исследования не позволяют судить о распространенности того или иного социального типа, например, о соотношении адаптированных и неадаптированных к рынку. Однако по этому вопросу есть много других исследований. Например, по данным З.В.Сикевич (1994 г.) если среди петербуржцев 52% полагают, что перестройка была необходима, а 38% — что все следовало бы оставить по-старому, то среди петербургских студентов число сторонников и противников стратегии экономических реформ соотносилось в тот год как 2:1.243 В другом исследовании, выполненном на факультете социологии СПбГУ в 1997-98 г. на тему «Ментальность в меняющемся мире», оказалось, что доля адаптированных и неадаптированных среди студентов (до финансового кризиса в августе 1998 г.) одинакова и составляет почти точно по 40% опрошенных (остальные 20% затруднились в ответе). Самооценки петербургских студентов в этом отношении значительно выше, чем у населения в целом, где это соотношение составляет лишь 2:3.244

Несмотря на лучшую адаптацию, доля студенческой молодежи, испытывающая трудности в этой связи, оказалась все-таки достаточно велика. Поэтому неудивительно, что в 1990-е гг. отношение к модернизации общества под лозунгом «ренессанса рынка» показывает высокую степень неопределенности, возросшую за последние годы.

После финансового кризиса 1998 г. соотношение поддерживающих экономическую реформу и ее противников стало у студенческой молодежи примерно равным при значительно выросшем числе не определивших свою позицию. Если очертить отношение этого слоя к экономической реформе воображаемой кривой, то ее начало окажется у отметки 12% одобряющих переход к рыночной экономике, затем кривая идет вправо и вверх к 24% скорее одобряющих, далее она огибает широкую область, символизирующую 43% не определивших свою позицию и идет вправо вниз к 15% настроенных скорее критически и, наконец, к 6% настроенных к реформе явно отрицательно. Отсюда следует, что финансовый кризис 1998 г. сблизил по

243 Сикевич З.В. Русские: «образ» народа (социологический очерк). СПб, 1996. С.51-53. литические установки студентов с критическим отношением к преобразованиям у старших поколений.

Кластерный анализ, выполненный в рассматриваемом исследовании, подтверждает и до некоторой степени проясняет связь между успешной адаптацией, политической идентичностью и поддержкой реформирования общества по западному образцу.245 (см. табл. 21) Среди выявленных социальных установок, которым присвоены названия с учетом материалов нарративных интервью с теми же респондентами, три являются основными, традиционными для России еще со времен Петра I, (I, II и V) и две — новыми, переходными, свойственными рассматриваемому периоду (III и IV).

Первая социальная установка характеризуется негативной российской и еще более негативной советской идентичностью, весьма успешной адаптацией к социально-экономической ситуации и явной поддержкой модернизации по западному образцу. Складывается впечатление, что ее приверженцы полностью ориентированы на западный образ жизни. Их можно назвать современными российскими западниками.

Противоположная первой, пятая установка объединяет лиц с высокой позитивной российской и советской идентичностью одновременно. Это означает, что они рассматривают современную Россию по сути дела как продолжение Советского Союза. Для них, вероятно, не так уж важно, как именно называется наша страна и какой здесь строй. Представители этого социального типа испытывают большие трудности в адаптации к новым социально- экономическим условиям жизни. Эта установка отражает болезненную реакцию на разложение советского общества с его патернализмом, на утрату страной статуса сверхдержавы в мировом сообществе, трудности в адаптации к новым экономическим условиям и проявляется в критическом отношении к модернизации по западному образцу. Она представляет собой радикальное антизападничество.

244 Капранов Н.В. Биполярная модель российского электорального пространства // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 1998. № 4. С. 60.

245 Кластерный анализ позволяет обнаружить в выборочной совокупности группы элементов со сходными характеристиками, относящимися к одному классу, и отграничить их

Список научной литературыГоловин, Николай Александрович, диссертация по теме "Теория, методология и история социологии"

1. Адорно Т. Типы и синдромы. Методологический подход. (Фрагменты из "Авторитарной личности") // Социологические исследования. 1993. №. 3. С. 75-85.

2. Адорно Т., Сэнфорд Р., Френкель-Брюнсвик Э., Левинсон Д.Дж. Исследование авторитарной личности / Под общ. ред. и с предисл. В.П. Култыгина М.: Академия исследований культуры, 2001. 412 с.

3. Алмонд Т., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Политические исследования. 1992. № 4. С. 122- 134.

4. Андреева Н. Не могу поступаться принципами // Советская Россия. 13 марта 1988; Принципы перестройки //Правда. 5 апреля 1988 г.

5. Арбатов А.Р. Российская национальная идея и внешняя политика (мифы и реальность). М.: МОНФ, 1998. 62 с.

6. Афанасьева А.И. Исторический процесс и смена поколений // Преемственность поколений как социологическая проблема. М.: Мысль, 1973. 62 с.

7. Бабосов Е. Адаптация индивидов и социальных групп к трансформационным про® цессам постсоветского общества // Социально-экономические проблемы переходного общества. Из практики стран СНГ. М.: Наука, 2000. С. 325 336.

8. Баэ/санов Б.Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. СПб.: Всемирное слово, 1992.312 с.

9. Бандура А. Теория социального научения / Пер. с англ. Под ред.Н.Н. Чубарь. СПб.: Евразия, 2000. 319 с.

10. Бек У. Собственная жизнь в развязанном мире // Проблемы теоретической социологии / Под ред. А.О.Бороноева. Вып. 4. СПб.: СПбГУ, 2003. С. 211-221.

11. Бек У. Что такое глобализация? Ошибки глобализма ответы на глобализацию / Под ред. А. Григорьева и В. Седельника. М.: Прогресс-Традиция, 2001. 304 с.

12. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания / Пер. с англ. Руткевич Е.; Моск. филос. фонд. М.: Медиум, 1995. 323с.

13. ХЪ.Берк Э. Размышления о революции во Франции // Социологические исследования. 1991. №6. С. 113-121; №7. 125-137; №9. С. 113-123; 1992. №2. С. 137-148; 1993 №4. С. 147-151.

14. Бгм-Бад Б.М. Образование в контексте социализации // Педагогика. 1996. № 1.1. С.3-8.

15. Бляхман Л. С. Кротов М.И. Россия и Содружество Независимых Государств: уроки первого десятилетия. СПб.: СПбГУ, 2001. 121 с.

16. Бляхман JI.C., Кротов М.И., Строев Е.С. Экономика Содружества Независимых Государств накануне третьего тысячелетия. СПб.: Наука, 1998. 579 с.

17. СПб.: Санкт-Петербургская панорама, 2001. 192 с.

18. Ф 19.Бронфенбреннер У. Два мира детства: Дети США и СССР. М.: Прогресс, 1976.167с.

19. Вызов Л.Г. Кризис идентичности современного российского общества и мотивация социально-политического выбора // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1999. №4. С. 76- 87.

20. Вызов Л.Г. Первые контуры «постпереходной эпохи» // Социологические исследования. 2001. №4. С. 3 15.

21. Вагин В.В. «Високосный» политический год в Псковской области: октябрь 1995 -ноябрь 1996 гг. Псков: Центр социального проектирования «Возрождение», 1998. 132 с.

22. Викторов Т. Рец. на кн.: Костюкевич В.Ф. Политическая социализация молодежи. Мурманск, 1998.// Социологические исследования. 1999. № 2. с. 153-154.

23. Виноградов В.Д., Головин Н.А. Политическая социология: Учебное пособие. СПб.: • СПбГУ, 1997. 176 с.21 .Войтович АЛ., Марышев А.Н. От таможенного союза — к Евразийскому экономическому сообществу // Вестник МПА. 2002. № 1. С.273-285.

24. Волков А.Г. Сетка демографическая // Народонаселение. Энциклопедический словарь. М., 1994. С. 439-442.

25. Волков Ю.Г. Социальный механизм формирования всесторонне и гармонично развитой личности. М.: Мол. гвардия 1984. 277 с.

26. Восленский М.С. Номенклатура: Господствующий класс Советского Союза. М.: Сов. Россия, 1991.623 с.

27. Вступление новых поколений в трудовую жизнь в условиях политических и социально-экономических реформ /Редкол.: Шубкин В.Н. (отв. ред.) и др. М.: Ин-т сравнит, политологии и пробл. рабочего движения. 1992. 200 с.

28. Гаера Д., Соколов Н., Мельник М., Минаков А. Политическое сознание пожилых петербуржцев: опровержение стереотипа единообразия // Телескоп: наблюдения за повседневной жизнью петербуржцев. 2000. №5. С. 10-17.

29. Гавриленко А.Н. Политическая социализация в западноевропейских странах и ее ® влияние на мировоззрение военнослужащих объединенных Вооруженных Сил

30. СНГ: Автореф. дис. на соиск ученой степени канд. филос. наук / Гуманит. акад. Вооружен. Сил. М., 1992. 22 с.

31. Гилинский Я.И. Стадии социализации человека // Личность и общество IX / Под общ. Ред. Б. Г. Ананьева. Л.: ЛГУ, 1971. С. 52-55.

32. Глотов М.Б. Поколение как категория социологии // Социологические исследования. 2004. № Ю. С. 42-49.

33. Глотов М.Б. Поколение как категория социологии // Тез. докл. и выступл. на II Всеросс. социол. конгрессе «Российское об-во и социология в XXI в.: социальн. вызовы и альтернативы»: в 3 т. Том 1. М.: Альфа-М, 2003. с. 228.

34. Головин Н.А. Для чего необходимо разделение властей? // Школа гуманитарных наук, 1995. №2. С. 30-33.

35. Головин Н.А. Новые общественно-политические движения как предмет политической социологии // Социология и социальная антропология / Под ред.

36. B.Д.Виноградова и В.В.Козловского. СПб.: Алетейя. 1997. С. 161-175.

37. Головин Н.А. Обоснование авторитарной власти в политическом учении Карла Шмитта // Актуальные проблемы диалектики общественного развития / ЛГУ им. А.А.Жданова. Л.,1988. 12 с. Рукопись. Деп. в ИНИОН АН СССР № 36157 от 22 ноября 1988 г.

38. Головин Н.А. Социализационная функция рекламы: тендерный аспект // Культура и менталитет сибиряков (К 75-летию со дня рождения проф. Р.Ф. Итса). Тез. Международная научно-практическая конференция. 22-24 октября 2003 г. СПб.: СПбГУ, 2003. С. 180-182.

39. Головин Н.А. Теоретико-методологические основы исследования политической социализации. СПб.: СПбГУ, 2005. 288 с.

40. Головин Н.А. Теория политического плюрализма в Германии // Политический плюрализм: история и современные проблемы / Межвуз. сб. под ред. Л.В.Сморгунова. СПб., 1992. С. 67-79.

41. Головин Н.А. Формирование национальных предрассудков в повседневной жизни студентов // Социальное познание: проблемы теории, методологии, практики / Под ред. А.О.Бороноева и Н.А.Андреева. СПб.: СПбИПБ МВД России, 1998.1. C. 100-111.

42. Головин Н.А., ГавриловА.А. Депутат и депутатский корпус: ожидания и действительность (опыт Псковского областного собрания) // Полития. 1999. № 1. С. 125139.

43. Головин Н.А., Сибирев В. А. Формирование основ культуры избирателей у детей в ситуации выборов в Государственную думу РФ в 1999 г. // Выборы в Российской Федерации: материалы н.-пр. конф. 16-17 марта 2002 г./Под ред. М.Б. Горного. СПб., 2002. С. 65-68.

44. Голод С.И. Семья и брак: историко-социологический анализ. СПб.: Петрополис, 1998. 271 с.

45. Горбачев М.С. «Учить по-новому мыслить и действовать». Речь на всесоюзном совещании заведующих кафедрами общественных наук высших учебных заведений. 1 октября 1986 г. // Избранные речи и статьи: В 4-х т. Т. 4. М.: Политиздат, 1986. С. 110-116.

46. Горбачев М.С. Новое мышление для нашей страны и для всего мира. М.: Политиздат, 1987. 270 с.

47. Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ). М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2000. 384 с.

48. Гоулднер А.У. Наступающий кризис западной социологии: Пер. с англ. СПб.: Наука., 2003. 575 с.

49. Гринстайн Ф. Личность и политика// Социально-политические науки. 1991. № 10. С. 67-74.

50. Дерюгин П. П. Социальная диагностика межличностных отношений в истории западной и отечественной социологии. СПб.: СПбГТУ, 2001. 95 с.

51. Дерюгин П. П. Теоретико-методологический анализ социальной диагностики межличностных отношений: Автореф. докт. дисс. /Санкт-Петерб. гос. ун-т. СПб., 2001. 43 с.

52. Дилигенский Г.Г. Реформы и общественная психология // Власть. 1998. № 5. С. 122-137.

53. Динамика ценностей населения реформируемой России / Отв. Ред. Н. И. Лапин, Л. А. Беляева. М.: Эдиториад УРСС, 1996. 224 с.

54. Достоевский Ф. М. Дневник писателя за 1877 год. //Поли. собр. соч. Т. 26. Л.: Нау-• ка, 1984. С. 176-208.

55. Х.Егоров В.К. История есть смена поколений: Преемственность поколений в условиях соц. стр-ва: пробл. теории и практики. М.: Мол. Гвардия, 1986. 255 с.

56. Жвитиашвили А.Ш. Российское общество: теория и реальность// Социологические исследования. 2003. № 10. С. 139 143.

57. Жизненные планы молодежи / Отв. ред. Н. М. Руткевич. Свердловск: УГУ, 1966. 245 с.

58. А.Жизненные пути молодого поколения / Отв. ред. М. X. Титма. Таллин: Ээсти раамат, 1983.222 с.

59. Журавлев А. Выборы в органы законодательной власти: предварительные итоги и • территориальная специфика // Власть. 1998. № 2. С. 31-36.

60. Зиновьев А.А. Коммунизм как реальность. Кризис коммунизма. М.: Центрполиграф. 1994.495 с.

61. Зиновьев А.А. Диссиденты в Москве // Социологические исследования. 1993. № 10. С. 23 39.

62. М.Иванов О.И. Методология социологии: учебно-методическое издание. СПб.: Социологическое общество им. М.М. Ковалевского, 2003. 64 с.

63. Иванов О.И. Принципы комплексного подхода в социально-экономических исследованиях. JL: Наука, 1981. 158 с.

64. Ивин А.А. Практическая логика: учебное пособие. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. 288 с. ® 84. Ивин А.А. Социальные символы в структуре научных теорий // Философские проблемы истории логики и методологии науки: В 2-х ч. 4.2. М.: б.и., 1986. С. 36-40.

65. Ивин А.А. Ценности в научном познании // Логика научного познания: Актуальные проблемы. / Отв. ред. Горский Д.П.; АН СССР. Ин-т философии. М.: Наука, 1987. С. 230-258.

66. Избирательная комиссия Псковской области. Информационный бюллетень. Псков: Избир. комиссия Псковской обл., 1998.

67. Инглехарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества// Политические исследования. 1997. № 4. С. 6-32.

68. Интернациональное исследование социальных проблем молодежи // Трудящаяся молодежь: образование, профессия, мобильность / Отв. ред. Шубкин В.Н.; АНа СССР Ин-т междунар. рабочего движения. М.: Наука, 1984. С. 239-255.

69. Казаков Е.А. Социальная база поддержки ЛДПР и В.В. Жириновского на выборах 12 декабря 1993 г. // Вестник МГУ. Сер.18. Социология и политология. 1995. № 2. с. 121-126.

70. Капранов Н.В. Биполярная модель российского электорального пространства // Вестник МГУ. Сер. 18. Социология и политология. 1998. №4. с. 56 60.91 .Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Институт национальной модели экономики, 1994. 357 с.

71. Клюев А.В. Человек в политическом измерении. СПб.: Образование культура. 2000. 152 с.

72. Ковалев Е.М., Штейнберг Е.И. Качественные методы в полевых социологических исследованиях. М.: Логос, 1999. 384 с.

73. Ковалева А.И. Социализация личности: норма и отклонение / Ин-т молодежи. М., 1996. 223 с.

74. Коган JI.H. Понятие «поколение» в теории научного коммунизма // Научный коммунизм. 1974. № 5. с. 70 78.

75. Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи: Голос из хора / РАН. Ин-т философии. М., 1995. 216 с.

76. Козлова Н.Н. Повседневность и социальное изменение: Автореф. дис. д-ра фи-лос. наук / РАН. Ин-т философии. М, 1992. 37 с.

77. Кон И.С. Ребенок и общество: (Ист.-этногр. перспектива) / АН СССР. Ин-т этнографии им.Н.Н.Миклухо-Маклая. М.: Наука, 1988. 271 с.

78. Константиновский Д.Л., Шубкин В.Н. Молодежь и образование, М.: Наука, 1977. 160 с.

79. Коршунов С.В. Россия: национальная идентичность на рубеже веков. М.: Первый печатный двор, 1997. 120 с.

80. Коршунова О. С. Политическая социализация подростков и способы ее педагогической коррекции: Автореф. дис. на соиск. учен, степени канд. педагогич. наук /Яросл. гос. пед. ун-т им. К. Д. Ушинского. Ярославль, 1996. 19 с.

81. Костюкевич В.Ф. Политическая социализация молодежи. Мурманск: НИЦ Пазо-ри, 1998. 186 с.

82. Кравченко Е. И. Эрвин Гоффман: Социология лицедейства / МГУ им. М.В.Ломоносова. М., 1997. 222 с.

83. Красилъникова М. Динамика социальных настроений и их влияние на поведение населения // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 2002. № 1. с. 24 34.

84. Крыштановская О.В. Нелегальные структуры в России // Социологические исследования. 1995. № 8. С. 94 106.

85. Крыштановская О.В., Хуторянский Ю.В. Элита и возраст: путь наверх // Социологические исследования. 2002. № 4.С. 49 60.

86. Кудинов В.В. Историческая социология // Современная западная социология: Словарь. М.: Политиздат, 1990. С. 123-124.

87. Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан в гг. НЭПа и хрущевского десятилетия. СПб.: Дмитрий Буланин, 2003. 340 с.

88. Левада Ю.А. Homo Post-Soveticus // Общественные науки и современность 2000. № 6. С. 5 24.

89. Левада Ю.А. Заметки о «проблеме поколений» // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 2002. № 2. С. 9 11.

90. Левада Ю.А. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. М.: Школа политических исследований, 2000. 576 с.

91. Левада Ю.А. Поколения XX века: возможности исследования // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 2001. №5. С. 7 14.

92. Левада Ю.А. Пятилетние группы пятилетние сдвиги (опыт ретроспективного лонгитюда) // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1999. № 2. С. 19 - 24.

93. Левада. Ю. А. Комплексы общественного мнения (статья вторая) // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1997. № 1.1. С. 7- 12.

94. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. 4-е изд. М.: МГУ, 1981. 584 с.

95. Литошенко Л.Н. Социализация земли в России. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001.536 с.

96. Мангейм К. Идеология и утопия // Утопия и утопическое мышление : антология зарубеж. лит.; Пер. с англ., нем., фр. и др.яз. / Мангейм К., Мэмфорд Л., Блох Э. и др.; Сост., предисл. и общ.ред. Чаликовой В.А. М.: Прогресс, 1991. С. 113-169.

97. Мангейм К. Консервативная мысль (смысл консерватизма) // Социологические исследования. 1993. № 1. С. 126 138; № 4. С. 135 - 146; № 9. С. 127 - 139; №11. С. 114-126.

98. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. 694 с.

99. Маркс К. Капитал: в 4-х т. Т. 3. Ч. 2. Кн. 3 II Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 19. М.: Гос.изд-во политической литературы, 1947. 488 с.

100. Маркс К. Капитал: в 4-х т. Т. 3. 4.1 2. Кн. 3. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. 2. М.: Госполитиздат, 1962. 639 с.

101. Маркс К. Капитал: в 4-х т. Т. 3. 4.1 2. 8-е изд. М.: Партиздат, 1932. 639 с.

102. Маркс К. Капитал: в 3-х т. Т. 3. 4.1 2. Кн. 3. М.: Госполитиздат, 1950. 932 с.

103. Маркс К. Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т.З. С. 7-544.

104. Маркузе Г. Одномерный человек. М.: REFI, 1994. 341 с.

105. Маркузе Г. Эрос и цивилизация / Перев. и предисл. А.А. Юдина. Киев: ИСА, 1995.352 с.

106. Материалы городской научно-практической конференции "Развитие и социализация ребенка в различных культурно-образовательных средах". 15-16 июня 1994 г./ Редкол.: Н.Ф. Маслова (отв.ред.)и др.. Орел: Городской соц.-образ. центр, 1994. 174 с.

107. Материалы научной сессии НИИ комплексных социальных исследований "Человек в условиях кризиса" (19-20 апреля 1994 г.) / Санкт-Петербург, гос. ун-т; Под ред. Лисовского В.Т. и др. СПб., 1994. 102 с.

108. May В. Российская трансформация: общее и особенное // Социально-экономические проблемы переходного общества. Из практики стран СНГ. М.: Наука, 2000. С. 400-407.

109. Медведев Р. Личность и эпоха. Политический портрет Л.И.Брежнева. Книга 1.9 М.: Новости, 1991. 335 с.

110. Межевич Н.М. Псковская экономика в контексте Северо-Запада и России // Прагматика. Информационно-аналитический бюллетень. 2003.№ 5. С. 16-17.

111. Мир глазами россиян: Мифы и внешняя политика / Ред. В.А. Колосов. М.: Общественное мнение, 2003. 286 с.

112. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII- начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правовогогосударства. Т. 1, 2. СПб., 2000. 548, 556 с.

113. Михайловский Н.К. Что такое прогресс? // Михайловский Н.К. Собр. соч. в 6 томах. Т. 1. СПб.: Русское богатство, 1896. С. 1-150.

114. Модернизация в России и конфликт ценностей / Ахиезер А.С., Козлова Н.Н., Матвеева С .Я и др./ РАН Ин-т философии. М.: ИФ РАН, 1994. 250 с.

115. Молодежь России: Тенденции, перспективы / Под ред. И. М. Ильинского и А. В. Шаронова. М., 1993. С. 167 185.

116. Молодежь: ориентации и жизненные пути: (На материалах социол. исслед. в Сов.• Прибалтике) / Под ред. М.Х. Титма; Ин-т философии и права АН Латв. ССР и др.

117. Рига: Зинатне, 1988. 207 с.

118. Мотузенко Б.И. Визуальное как предмет изучения социологии //Тез. докл. и выступл. на II Всеросс. социол. конгрессе «Российское об-во и социология в XXI в.: социальн. вызовы и альтернативы»: в 3 т. Том 2. М.: Альфа-М, 2003. С. 65 67.

119. Мутагиров Д.З. Социализация собственности и общественных отношений как тенденция мирового развития // Проблемы собственности в России. СПб., 1997.

120. Немецкая социология / Общ. Ред. Р.П. Шлаковой. СПб.: Наука. 2003. 562 с.

121. Никулин Ю. Почти серьезно. (Воспоминания). М.: Терра, 1994. 574 с.

122. Новоселова А. С. Психолого-педагогические основы взаимодействия убеждения и внушения как условие ресоциализации личности осужденных: Теория и технология / Перм. гос. пед. ун-т. Пермь, 1998. 242 с.

123. Нуйкин А.А. Идеалы или интересы? М.: Книга, 1990. 144 с.

124. Огородникова И.А. Как готовить специалистов в университете // Социологические исследования. 2003. № 8. С. 99-103.

125. Панарин А.С. Реванш истории: Российская стратегическая инициатива. М.: Логос, 1998. 391 с.

126. Панарин А.С. Запад-Россия: культурная традиция и модели поведения. М.: Моск.обществ, научн. фонд, 1998. 86 с.

127. Парсонс Т. Обучение социально-ролевым ожиданиям и механизмы социализации мотивации. // Парсонс Т. О социальных системах / Под ред. В.Ф. Чесноковой. М.: Академический проект, 2002. с. 241 303.

128. Парсонс Т. Общества. // Парсонс Т. О социальных системах / Под ред. В.Ф. Чесноковой. М.: Академический проект, 2003. с. 779 829.

129. Парыгин БД. Основы социально-психологической теории. М.: Мысль, 1971. 351 с.

130. Переходные эпохи в социальном измерении. История и современность / Отв. ред. B.JI. Мальков М.: Наука, 2002. 482 с.

131. Петренко К. Какой правитель нужен России сегодня? // Открытая политика. 1997. № 12. С. 109-112.

132. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка / Пер. с франц. и англ. / Сост., комментарий, ред. перевода Вал. А. Лукова, Вл. А. Лукова. М.: Педагогика-пресс, 1994. 528 с.

133. Пленков О.Ю. Третий рейх. Социализм Гитлера: очерк истории и идеологии. СПб.: Нева, 2004. 480 с.

134. Полуэхтова И.А. Телевидение глазами телезрителей // Человек и современный мир. М.: ИНФРА-М, 2002. С. 371-377.

135. Повова О.В. Политическая идентификация в условиях стабильности и трансформации общества / Автореф. дисс. на соискание ученой степени доктора полит, наук./ СПбГУ. Филос. Ф-т. СПб., 2003. 42 с.

136. Правительство реформ автопортрет 5 лет спустя // Независимая газета. 1996 г. 6 ноября. С. 4 - 5.

137. Пригожий И. Конец определенности. Время, хаос и новые законы природы Ижевск: РХД, 2000. 207 с.

138. Принципы перестройки//Правда. 1988 5 апреля.

139. Программа КПСС. М.: Госполитиздат, 1962. 228 с.

140. Программы политических партий в России / Под ред. и с предисл. И.В. Влади-славлева. Вып. 1. М., 1917. Репринтное воспроизв. изд. 1917 г. Воронеж: Воронежский ун-т, 1991. 86 с.

141. Псковская область на рубеже веков. Общество. Власть. Политика. 1998-2002 г. Псков: Возрождение, 2002. 272 с.

142. Псковская правда. 1998 г. Февраль март. (Сведения о кандидатах в депутаты псковского областного собрания)

143. Псковский статистический ежегодник. Псков: Псковоблгоскомстат, 2002. 228 с.

144. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию: Учеб. пособие для студентов вузов. 2-е изд. М.: Аспект Пресс, 1995. 320 с.

145. Пшенко К.А. Содружество Независимых Государств: формирование общего культурного и образовательного пространства. СПб.: СПбТУ, 2001. 237 с.

146. Развитие народовластия на Псковской земле. Псков: Орг.-метод. центр по под-гот. и изд. обл. кн. памяти, 1995. 271 с.

147. Разработка и апробация метода теоретической истории / Ред. С.Н. Розов. Новосибирск: Наука, 2001. 502 с.

148. Результаты выборов депутатов Госдумы // Российская газета. 2003. 12 декабря.

149. Российский статистический ежегодник. 2000: стат. сб. (Офиц. издание) / Госкомстат России. М., 2001. 697 с.

150. Россия в цифрах. 1999: краткий стат. сб. (Офиц. издание) / Госкомстат России. М., 2000. 396 с.

151. Россия в цифрах. 2000: краткий стат. сб. (Офиц. издание) / Госкомстат России. М., 2001. 397 с.

152. Рубинштейн М.М. Кризис семьи как органа воспитания // Вестник воспитания. 1915. №3. с. 33-81.

153. Сабитов Р . Кризис идентичности: социокультурный аспект // Идентичность в современном мире/М-лы междунар. научно-теор. конф. Караганда, 2002. С. 184 -189.

154. Сартр. Ж.П. Экзистенциализм — это гуманизм // Сумерки богов / Сост. и общ. ред. А.А. Яковлева: Перевод. М.: Политиздат, 1989. С. 319 344.

155. Седов Л.А. Между путчем и выборами // Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1994. № 1. С. 14 34.

156. Семенова В.В. Жизненный путь и социальное самочувствие в когорте 30-летних: от эйфории к разочарованию // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2002. № 5. С. 54 59.

157. Сергеев К.В. «Периферийное знание» в дискурсе креативности: социальные сети интересного // Политические исследования. 2003. № 1. с. 50 62.

158. Сериков А.Е. Социология. Курс лекций. Самара: Самарская гуманит. академия. 2003. 116 с.

159. Сибирев В.А, Головин Н.А. Штрихи к портрету поколения 90-х годов Социологические исследования. 1998. №. 3. с. 106 117.

160. Сикевич З.В. Русские: "образ" народа (социологический очерк). СПб.: СПбГУ, 1996. 152 с.

161. Симония Н. О роли государства в общественном развитии: Запад vs незападные модели // Социально-экономические проблемы переходного общества. Из практики стран СНГ. М.: Наука, 2000. С. 16 28.

162. Система образования и социальные перемещения: Материалы всесоюзной научной конференции «Развитие социальной структуры советского общества». Таллин. 21-23 октября 1981 г. / Редкол. Филиппов Ф.Р. (отв. ред.) и др. М., 1981. 50 с.

163. Скиннер Б. Технология поведения // Американская социологическая мысль: Тексты /Под ред. В.И. Добренькова. М.: МГУ, 1996. С. 29 44.

164. Смелзер Н. Социология. Курс лекций по общей социологии для студентов вузов / Под ред. В.А. Ядова. М.: Феникс, 1994. 668 с.

165. Смирнов П.И. Социология личности: Учеб. пособие. СПб.: Социологическое общество им. М.М. Ковалевского, 2001. 380 с.

166. Смирнова А.Г. Формирование национальной идентичности в России: легко ли быть русскими? // Философский век. Европейская идентичность и российская мен-тальность. Альманах. 2001. № 16. С. 201 -215.

167. Смирнягин Л.В. Российский федерализм: парадоксы, противоречия, предрассудки. М.: Моск. обществ, научн. фонд, 1998. 71 с.

168. Советский простой человек: Опыт социального портрета на рубеже 90-х / Голов А.А., Гражданкин А.И., Гудков Л.Д. и др.; Отв.ред. Левада Ю.А. М.: Мировой океан, 1993. 300 с.

169. Сорокин П.А. Кризис современной семьи // Ежемесячный журнал литературы, науки и общественной жизни. 1916. № 1. С. 143 150.

170. Сорокин П.А. Основные черты русской нации в двадцатом столетии // О России и русской философской культуре. Философы русского зарубежья. / Отв. ред. Е.М. Чехарин. М.: Наука, 1990. С. 463 489.

171. Социальная структура советского общества и система образования: Материалы Всесоюз. науч. конф. "Развитие социал. структуры сов. о-ва" (Таллин, 21-23 октября 1981 г.) / Редкол.: Филиппов Ф.Р. (отв. ред.) и др. М., 1981. 60 с.

172. Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. 2-е изд. доп. и перераб. М.: Ин-т социологии РАН, 1998. 696 с.

173. Социология молодежи: Учебник / Боенко Н.М., Гилинский Я.И., Голод С.И. и др.; С.-Петербург, гос. ун-т и др.; Отв. ред. Лисовский В.Т. СПб: СПбГУ, 1996. 458 с.

174. Социология развития: современные теории и проблемы / Под ред. А.О.Бороноева и В.Я.Ельмеева. СПб.: СПбГУ, 1999. 343 с.

175. Социология: профессия и призвание. Интервью с профессором Хансом-Петером Блоссфельдом // Журнал социологии и социальной антропологии. 2001, том IV, №2. С. 5-11.

176. Стагнация социально-экономического развития Псковской области как фактор общественных настроений в начале нового политического цикла // Прагматика. 2003. №5. С. 13-25.

177. Ф 206. Тарандо Е.Е. Семья и собственность: взаимодействие и развитие в современныхобществах // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. № 2. С. 137- 149.

178. Темницкий А.Л. Учебное исследование как форма практических занятий. // Социологические исследования. 2001. № 3. С. 117-123.

179. Толстых А.В. Опыт конкретно-исторической психологии личности. СПб.: Але-тейя, 2000. 288 с.

180. Трушков В.В. Современный рабочий класс России в зеркале статистики // Социологические исследования. 2002. № 2. С. 45 51.

181. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М.: Научный мир, 1998. 204 с.

182. Урланис Б.Ц. История одного поколения. (Социально-демографический очерк). М.: Мысль, 1968. 269 с.

183. Федосеев А.А. Проблемы политической социализации в современной России: теория и практика (научное сообщение) // Вестник Санкт-Петербургского университета. 1997. Сер. 6. Вып. 1 (6). с. 125-126.

184. Ф 213. Федотова В.Г. Свободный выбор и принуждение к свободе // Социальные реформы в России: история, современное состояние и перспективы. СПб.: Петрополис, 1995. С. 15-28.

185. Филиппов Ф.Р. От поколения к поколению: Социальная подвижность. М.: Мысль,1989. 239 с.

186. Филиппов Ф.Р. Социология образования. М.: Наука, 1980. 197 с.

187. Филиппов Ю.В. Социализация этноса. Введение в спецкурс по этнологии. Учебное пособие. Н.Новгород: Новгородский гос. Ун-т, 1997. 88 с.

188. Франция глазами французских социологов / Отв. ред. В.Н. Фомина. М.: Наука,1990. 279 с.

189. Хайруллина Ю.Р. Социализации личности: теоретико-методологические подходы. Казань, 2003. 355 с.

190. Хайруллина Ю.Р. Социализации личности: теоретико-методологические подходы. Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. докт. социол. наук Саратов, 1998.

191. Хвостов В.М. Основы социологии. М.: Русский книжник, 1923. 280 с.

192. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. Философские фрагменты. • М., СПб.: Медиум Ювента, 1997. 312 с.

193. Цветаева Н.Н. Биографические нарративы советской эпохи // Социологический журнал. 2000. №1-2. с. 150-163.

194. Цветаева Н.Н. Мотивация достижения в «эпоху перемен» // Телескоп. 2003. №6. С. 26-29.

195. Цветаева Н.Н. Практики и ценности в «эпоху перемен» (Анализ биографических материалов конкурса «Жить в эпоху перемен») // Журнал социологии и социальной антропологии. 2002. № 4. С. 137 146.

196. Чекин А. Семейный распад и женское движение // Русское богатство. 1914. № 5. с. 153- 176.

197. Чередниченко Г.А., Шубкин В.Н. Молодежь вступает в жизнь (социологическое ф исследование проблем выбора профессии и трудоустройства). М.: Мысль. 1985.239 с.

198. Черных А.И. Историческая социология на Западе (в конце XX в.) // Социологические исследования. 2002. № 2. с. 87 92.

199. Шевченко Ю.Д. Между экспрессией и рациональностью: об изучении электорального поведения в России // Политические исследования. 1998. №1. с. 130-136.

200. Шереги Ф.Э. Социология политики. Прикладные исследования. М.: Центр социального прогнозирования, 2003. 688 с.

201. Шестопал Е.Б. Перспективы демократии в сознании россиян // Общественные науки и современность. 1996. № 2. с. 45 61.

202. Шестопал Е.Б. Личность и политика: Критический очерк современных западных концепций политической социализации. М.: Мысль, 1988. 205 с.

203. Шестопал Е.Б. Психологический профиль российской политики 1990-х. М.: РОССПЭН., 2000. 432 с.

204. ШлосбергЛ. Третий звонок. Большинство избирателей областного центра высказались против всех кандидатов в депутаты // Псковская область на рубеже веков. Общество. Власть. Политика. 1998 2002 г. Псков: Возрождение, 2002. С. 228-236.

205. Штайнкамп Г. Социальная структура и личность: проблемы дифференциации и интеграции макро-, мезо-, и микроуровней социального анализа // Проблемы теоретической социологии / Под ред. А. О. Бороноева, СПб.: Петрополис, 1996. с. 168183.

206. Шубкин В.Н. Страх как фактор социального поведения: международное исследование. Страхи в России // Социологический журнал. 1997. № 3. С. 62-76.

207. Шубкин В.Н. Российская молодежь смотрит в будущее: надежда или ожидание катастрофы? // Этика успеха = Ethics of success. Тюмень; М., 1996. Вып. 8.1. С. 106-114.

208. Шубкин В.Н. Система образования и воспроизводство новых элит: (По материалам лонгитюдного исследования жизненных путей молодежи) // Этика успеха = Ethics of success. Тюмень; М., 1994. Вып. 3. С. 176-187.

209. ЩегорцевА.А. Социализация молодежи в условиях макроэкономической трансформации: российский опыт: Автореф. докт. дисс / ИСПИ РАН. М., 1998. 42 с.

210. Элиас Н. О процессе цивилизации: В 2-х т. Т. 1. М.-СПб.: Университетская книга, 2001.332 с.

211. Эриксон Э. Детство и общество / Пер. с англ. и науч. ред. Алексеева А.А. 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Ленато и др., 1996. 590 с.

212. Югай Г.А. Средний путь России. Конвергентное общество. М.: Моск. обществ, науч. фонд, 1998. 172 с.

213. Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе // Социологический журнал. 1994. № 1. С. 35-52.

214. Яковец Ю. Россия и СНГ в постиндустриальном цивилизационном пространстве XXI века // Социально-экономические проблемы переходного общества. Из практики стран СНГ. М.: Наука, 2000. С. 56-67.

215. Ярошевский М.Г. Наука о поведении: русский путь. Воронеж: Ин-т практич. психологии, 1996. 380 с.

216. Abels Н. Die 'Jugend' der Soziologie. // Jugend im 20. Jahrhundert. Sichtweisen Ori-entierungen - Risiken / Hrsg. U. Sander, R. Vollbrecht. Neuwied u.a.: Luchterhand, 2000. S. 75-100.

217. AllerbeckK. Politische Ungleichheit. Erne Acht-Nationen-Vergleich. Opladen: Wets-deutscher Verlag, 1980, S.89.

218. Autoritat und Familie: In 2. Bd.Forschungsberichte aus dem Institut fur Sozialfor-schung. Vollstandige Ausg., [Nachdr. d. Ausg. "Studien uber Autoritat und Familie" Paris, Alcan, 1936. 950 S. ] Hamburg: Junius-Drucke, 1970.

219. Blossfeld H.-P. Karrierenprozesse im Wandel der Arbeitsmarktstruktur. Ein dynami-scher Ansatz zur Erklarung intragenerationaler Mobilitat // Mitteilungen aus der Ar-beitsmarkt und Berufsforschungen. 1987. Nr. 1. S. 74-88.

220. BockK. Politische Sozialisation in der Drei-Generationen-Familie: eine qualitative Stu-die aus Ostdeutschland Opladen: Leske+Budrich, 392 S.

221. Bohret C., Jann W., Kronewett E. Innenpolitik und politische Theorie. Opladen: West-deutscher Verlag. 1979. 492 S.

222. Comille C. Bio-psycho-soziale Entwicklung. Ein pragmatischer Vorschlag // Zeitschrift flir Sozialisationsfprschung. 1991. H. 2. S. 104 126.

223. Dalberg C. Psychises Wohlgefuhl und Personlichkeit in Ost und West: Vergleich von Sozilalisationseffekten in der friihen DDR und der alten BRD // Zeitschrift flir Sozialisationsforschung. 1993. Jg.13. H. 1. S.82 94.

224. Die Arbeitslosen von Marienthal: ein soziographischer Versuch uber die Wirkungen langandauernder Arbeitslosigkeit; mit einem Anhang zur Geschichte der Soziographie / M. Jahoda, P. Lazarsfeld, H. Zeisel. Frankfurt a. M.: Suhrkamp, 1975. 147 S.

225. Esser H. Soziologie. Allgemeine Grundlagen. Frankfurt a.M., N.Y.: Campus Verlag, 1993. 640 S.

226. Feldhoff J. Abrifi des Gutachtens «Soziologische Forschungen zur politischen Soziali-sation/Universitat Bielefeld. Bielefeld, 1967. 34 S. (Рукопись).

227. Fogt H. Politische Generationen: empirische Bedeutung und theoretisches Modell / H. Fogt. Opladen: Westdtetscher Verlag, 1982. 284 S.

228. Fuchs-Heinritz W. Biographische Forschung: Eine Einfuerung in Praxis und Methoden.

229. Щ Opladen: Westdeutscher Verlag, 1984. 334 S.

230. Gehlen A. Studien zur Anthropologic und Soziologie. Neuwied am Rein: Luchterhand, 1963.355 S.

231. Genov N. Tendenzen der sozialen Entwicklung Russlands. Individualisierung einer vermeintlich kollektivistischen Gesellschaft // Aus Politik und Zeitgeschichte. 2003. Nr. 16-17. S. 3-10.

232. Geser H., u.a. Die Schweizer Lokalparteien. Zurich: Seismo Verlag, 1994. 430 S.

233. Geulen D. Zur Integration von entwicklungspsychologischer Theorie und empirischer Sozialisationsforschung//Zeitschrifit fur Sozialisationsforschung. 1987. H. 1. S. 2 25.

234. Golqbiowski B. Pokolenia i polityka w Polsce XX wieku // Soziologia polityki. Wybor teksow pomochiczych do kowersatorium. Wybor i dokonali B. Gol^biowski, J. Szszu-paczynski / Insitut nauk politicznych. WdiPN UW. Warczawa, 1993. S. 385-396.

235. Grundmann M. Vergesellschafiung und Individuation. Sozialisationstheoretische Uber-legunegen im Anschluss an Alfred Schtitz und Jaean Piaget // Schweizerische Zeitschrift fur Soziologie. 1997. Nr. 1. S. 83 115.

236. Habermas J. Theorie des kommunikativen Handelns. Bd. 2. Frankfurt a. M.: Suhr-kamp, 1995.

237. Habermas J. u. a. Student und Politik. Eine soziologische Untersuchung zum politischen BewuBtsein Frankfurter Studenten. Neuwied am Rein: Luchterhand, 1969. 359 S.

238. Handbuch der Jugendforschung / H.-H. Kruger (Hrsg.), Opladen: Leske+Budrich, 1993.598 S.

239. Handbuch der politischen Sozialisation / Hrsg. von ClauBen В., Warsmund K. Braunschweig: Agentur fur wissenschaffliche Literatur, Pedersen, 1982. VI, 512S.

240. Handbuch der Sozialisationsforschung. Studienausgabe / K. Hurrelman, D. Ulich,

241. Weinheim, Basel: Beltz, 1980. 864 S.

242. Handl J. Berufsschanzen und Heiratsmuster von Frauen. Frankfurt a.M.: Campus-Verlag, 1988. 240 S.

243. Heitmeyer W. Die Bielefelder Rechtsextremismus-Studie. Erste Langzeituntersuchung zur politischen Sozialisation mannlicher Jugendlicher. Weinheim: Juventa, 1992. 612 S.

244. Hermann U. Historisch-systematische Dimension der Erziehungswissenschaft // Wor-terbuch der Erziehung / Hrsg. C. Wulf. Munchen, u.a.: Pieper, 1974.

245. Hess R. The Development of Political Attidudes in Childern. N.Y.: Doubleday, 1968. XXI, 331 S.

246. Hubner-Funk S. Vom Staatkollaps zur Weltbildrevision, oder: Wie «politisch» ist polia tische Sozialisation(sforschung)? // Soziologische Revue. 1998. H. 1. S. 40-50.

247. Ф 281. Hurrelmann К. Bio-psycho-soziale Entwicklung. Versuche, die Sozialisationstheoriewirklich interdisziplinar zu machen // Zeitschrifl fur Sozialisationsforschung. 1991. H. 2. S.98-103.

248. Hurrelmann K. Einfuhrung in die Sozialisationstheorie: Uber den Zusammenhang von Sozialstruktur und Personlichkeit. 3. unveranderte Auflage. Weinheim und Basel: Beltz Verlag,1990. 222 S.

249. Hurrelmann K. Einfuhrung in die Sozialisationstheorie: Uber den Zusammenhang von Sozialstruktur und Personlichkeit. 8. vollstandig iiberarbeitete Auflage. Weinheim und Basel: Betz Verlag. 2002. 328 S.

250. Iadov V. Russia as a Changing Society (A Sammary of many years of Sociological Dia-kussion) // Sociological Research. 2001. Vol. 40. № 2 pp. 74-82.

251. Identitatskonstruktionen: das Pachtwork der Identitat in der Spatmoderne / Heiner Keupp. Reinbeckbei Hamburg: Rowohlt, 1999. 333 S.

252. Inglehart R. Wertewandel in der westlichen Gesellschften: Politische Konsequenzen von materialistischen und postmaterialistischen Prioritaten // Klages H., Kmiciak P.(Hrsg.) Wertewandel und gesellschaftlicher Wandel. Frankfurt a.M., N.Y., 1979.

253. Ф 287. JacobiJ., Bredenstein G., Kelle H. ReimerN. Prozesse politischer Sozialisation bei 912jahrigen Jungen und Madchen / Universitat Bielefeld. DGF-Projekt. Bielefeld, 1996. 192 S.

254. Kelle H., Bredenstein G. Kinder als Akteure: Ethnographische Ansatze in der Kind-heitsforschung//Zeitschrifit fur Sozialisationsforschung. 1996, H. 1. S. 47-67.

255. Kruse V. Analysen zur deutschen historischen Soziologie. Munster: Lit, 1998. 201 S.

256. Laatz W. Empirische Methoden. Ein Lehrbuch fur Sozialwissenschaftler. Frankfurt a.M.: Verlag Harry Deutsch, 1993. 612 S.

257. Lander A. Die Schweizerer Lokalparteien Eckpfeiler der politischen Stabilitat // Schweizerische Zeitschrift fur Soziologie. 1997 Nr. 23 (1) S. 165-193.

258. Lepsius M.R. Wahlverhalten, Parteien und politische Spannungen // Politische Vier-telsjahrschrift. 1973. Nr. 14. S. 245-313;

259. Lippmann W. Die oeffentliche Meinung. Muenchen, 1964. 285 S.

260. Luckmann В., Luckmann T. Wissen und Vorurteil / FernUniversitat Hagen. Hagen, 1983.75 S.

261. Luhmann N. Soziale Systeme. Frankfurt a.M.:Suhrkamp, 1984. 675 S.

262. Mannheim K. Beitrage zur Theorie der Weltanschauungs-Interpretation // Mannheim K. Wissenssoziologie. Neuwied: Luchterhand, 1964. S. 91-155.

263. Mayer K. U. Fluktuation und Umschichtung. Habilituationsschrift. Mannheim, 1977. 397 S.

264. Mayer K. U., HuininkJ. Alters-, Perioden- und Kohorteneffekte in der Analyse von Le-bensverlaufe oder: Lixis ade? // Kolner Zeitschrift fur Soziologie und Sozialpsychologie.a Sonderheft. 1990. S. 442-460.

265. Mead G. H. Geist, Identitat und Gesellschaft aus der Sicht des Sozialbehaviorismus. 1. Aufl. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1973. 455 S.

266. Melich A. Die Werte der Schweizer. Bern, Berlin, Frankfurt/M, N.Y., Paris, Wien : Peter Lang, 1991.389 S.

267. Mtiller W. Klassenlage und Lebenslauf. Habilituationsschrift. Manheim, 1978.

268. Oschlies R. Jugendliche im Osten unzufrieden mit Demokratie I I Berliner Zeitung. 1999. 16. Dezember.

269. Parsons T. Einige Grundziige der allgemeinen Theorie des Handelns // Hartmann H. (Hrsg.) Moderne amerikanische Soziologie. Stuttgart: Enke. 1973. S. 216-244.

270. Parsons T. Schulklasse als soziales System: Einige ihrer Funktionen in der amerikani-schen Gesellschaft // Parsons T. Sozialstruktur und Personlickeit. Frankfurt a.M.: Euro-paische Verlagsanstalt 1968.

271. Ryder N. The Cohort Concept in the Study of Social Change // American Sociological Review. 1965. Nr. 30. S. 843-861.

272. Schimank U. Theorien gesellschaftlicher Differenzierung. Opladen: Leske + Budrich, 1996.309 S.

273. Schisler P. Politische Sozialisation und Gesellschaftsentwicklung. / Freie Universitat Berlin. Dissertation zur Erlangung des grades des Doktors der Philosophie. Berlin, 1986. 269 S.

274. Schmitt C. Der Begriff des Politischen // Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpoli-tik. 1927. Bd. 58. H. 1. S. 1-33.

275. Schobel C. Sozialisation in unterschiedlichen Systemen. Zum Profll der Personlich-keitstypen in Ost und West // Zwischen Wende und Wiedervereinigung. Analysen zur politischen Kultur in West und Ost. Opladen: Westdeutscher Verlag. 1990.

276. Schoeth D. Vor die Wahl gestellt: Erklarungen des Wahlverhaltens bei den Eidgenossi-schen Wahlen 1995. Bern, Stuttgart, Wien: Haupt, 1998. 299 S.

277. SchiitzA. Der sinnhafte Aufbau der sozialen Welt. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1981.352 S.

278. SmendR. Integrationslehre // Handworterbuch der Sozialwissenschaften: In 12 Bd. Bd. 5. Stuttgart, Tubingen, Gottingen: J.C. Mohr, 1956. S. 299-302.

279. Smith G. et all. Nation-bilding in the Post-Soviet Borderlands. The Politics of National Identities. Cambridge: University Press. 2000. 307 p.

280. Spangler G. Die bio-psycho-soziale Perspektive am Beispier der Entwicklung der emo-tionalen Verhaltensprganisation //Zeitschrift fur Sozialisationsfprschung. 1991. H. 2.S. 127-147.

281. Steinkamp G. Klassen- und schichtenanalytische Ansatze in der Sozialisationsfor-schung // Hurrelmann D., Ulrich D. (Hrsg.) Handbuch der Sozialisationsforschung. Weinheim, Basel: Beltz, 1980. S. 253-284.

282. B./Geissler R. (Hg.) Die Politisierung des Menschen. Instanzen der politischen Sozialisation. Opladen: Leske+Budrich, 1996. S. 321- 337.

283. The development of political attitudes in children / R. D. Hess, J. V. Torney. Garden City, N.Y.: Doubledays, 1968. XXI, 331 p.

284. Tillmann K.-J. Sozialisationstheorien. Eine Einfuhrung in den Zusammenhang von Ge-sellschaft, Institution und Subjektentwicklung. Reinbeck bei Hamburg: Rowohlt, 1997. 318 S.

285. Transition report update. European Bank for Reconstruction and Development. 2000. May.

286. TumaN. В., HannanM. T. Social Dynamics: models and metods, N.Y.: Academic Press, 1984. XX, 578 p.

287. Veith H. Theorien der Sozialisation. Zur Rekonstruktion des modernen sozialisations-theoretischen Denkens. Frankfurt a. M., N.-Y.: Campus-Verlag, 1996. 609 S.

288. Veith H. Uberlegungen zur Theorie und Geschichte der Sozialisation // Zeitschrift fur ф Sozialisationsforschung. 1995. H. 1. S. 194-207.

289. Vogel H.-J. Zur einheitlichen europaischen Akte // Thema Europa / Hrsg. Von den SPD-Abgeordneten im Europaischen Parlament. Frankfurt a. M., 1998. S. 75 78.