автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.01
диссертация на тему: Политический медиадискурс и легитимность власти
- Год: 2013
- Автор научной работы: Воробьева, Юлия Игоревна
- Ученая cтепень: кандидата политических наук
- Место защиты диссертации: Москва
- Код cпециальности ВАК: 23.00.01
Полный текст автореферата диссертации по теме "Политический медиадискурс и легитимность власти"
щ
На правах рукописи
ВОРОБЬЕВА Юлия Игоревна
ПОЛИТИЧЕСКИМ МЕДИАДИСКУРС И ЛЕГИТИМНОСТЬ ВЛАСТИ
Специальность 23.00.01 - теория и философия политики, история и методология политической науки
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук
ЯН8 2013
Москва-2013
005048961
Диссертационная работа выполнена на кафедре философии политики и права философского факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова
Научный руководитель:
• кандидат философских наук, доцент кафедры философии политики и права философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Соловьев Алексей Васильевич
Официальные оппоненты:
• доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политического анализа факультета государственного управления МГУ имени М.В. Ломоносова Соловьев Александр Иванович
• кандидат политических наук, продюсер программы «План города», информационный телеканал «Москва 24» Гордеев Илья Валерьевич
Ведущая организация:
• ФГБОУ ВПО Московский государственный лингвистический университет
Защита диссертации состоится «20» февраля 2013 года в 15.00 на заседании Диссертационного совета Д 501.002.14 по политическим наукам при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 119991, ГСП-1, г. Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, корпус 4 («Шуваловский»), философский факультет, аудитория А-518.
С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале Отдела диссертаций Фундаментальной библиотеки МГУ имени М.В. Ломоносова по адресу: Москва, Ломоносовский проспект, д. 27, сектор «А», 8 этаж, к. 812.
Автореферат разослан »$//(?&р$ 2013 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета Д 501.002.14 кандидат философских наук, доцент
А.Г. Сытин
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертации
В современном мире информация становится одним из важнейших факторов, детерминирующих события политической жизни и влияющих на формирование политической реальности.
Процессы, происходящие на современном этапе развития общества, позволяют говорить о формировании единого общемирового информационно-коммуникационного пространства, которое становится средой для реализации политических действий и площадкой формирования общественного мнения. Стоит подчеркнуть, что доступ к источникам информации характеризуется неравномерностью, которая приводит к сосредоточению информационных потоков в руках ограниченного круга лиц. При этом борьба за приобретение и удержание политической власти получает иное звучание. Это связано с тем, что большинство политических действий реализуются в информационном пространстве посредством политической коммуникации.
В условиях информационной среды вопросы формирования представлений о политической власти приобретают особую актуальность. Сохранение высокого уровня доверия со стороны общества сегодня во многом зависит от умения власти использовать символические ресурсы. Обеспечение слаженной работы всей политической системы, выполнение задач беспрепятственной реализации политических решений находятся в зависимости от того, насколько власть носит легитимный или нелегитимный характер. Потенциал ранее выработанных методологий легитимации власти, основанных на убежденности граждан в правильности распределения властных полномочий и соответствии государственной структуры формально-правовым установлениям, вере в выдающиеся качества политического лидера, который наилучшим образом обеспечивает решение проблем, или в традиционные ценностные основания, в условиях глобального доступа к информации начинает снижаться. Институциональные изменения диктуют необходимость новых объяснительных схем, появляется актуальный запрос на выработку новых моделей взаимодействия власти и общества.
Изучение феномена легитимности власти и факторов, влияющих на изменение ее уровня в рамках информационного общества, требует глубокого осмысления на теоретическом уровне и представляется одной из актуальных проблем теории политики.
Вышеуказанные процессы определили направление настоящего исследования. В фокусе нашего внимания - проблемы легитимности власти и медиадискурса как фактора ее формирования.
Степень научной разработанности проблемы
Фундаментальной теоретической базой, заложившей основу для развития теории политического дискурса и медиадискурса, послужили работы П. Лазарсфельда, Г. Лассуэлла, К. Шеннона, У. Уивера1, А. Грамши, Л. Альтюссера, М.М. Бахтина2, а также П. Бурдье и Ю. Хабермаса3.
Актуализация лингвистической проблематики в работах, посвященных специфике социального познания, обозначила проблему символического характера общественных отношений. В этом направлении наиболее значимыми представляются труды Л. Витгенштейна, Ж.-Ф. Лиотара, Ф. де Соссюра, М. Фуко4.
1 Lazarsfeld P.F. On Social Research and its Language. - Chicago, 1993; Lasswell H. Propaganda Technique in the World War. - London, 1927; Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. M.: Издательство иностранной литературы, 1963; Shannon К., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. Urbana, Univ. of Illinois Pr„ 1949.
2 Грамши А. Тюремные тетради. Том 1. M.: Политиздат, 1991; Альтюссер JI. П. Идеология и идеологические аппараты государства (заметки для исследования) [Электронный ресурс] / пер. с фр. С. Б. Рындина // Неприкосновенный запас. 2011. № 3(77). URL; http://magazines.russ.rU/nz/2011/3/al3.html; Бахтин M. М. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. М.: Лабиринт, 2000.
3 Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр.; общ. ред. и послесл. Н. А. Шматко. — М., 2001; Бурдье П. Социология политики. М„ 1993; Pierre Bourdieu. Espace Social et Pouvoir Symbolique. In: P. Bourdieu. Choses Dites. Paris: Editions de Minuit, 1987 [Электронный ресурс] // Перевод с французского: В. И. Иванов. URL: http://www.hse.ru/data/157/314/1234/2_2_3Bourd.pdf; Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории / Пер. с нем. Ю. С. Медведева; под ред. Д. А. Скляднева. — М.: Наука, 2001; Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем. под ред. Д. В. Скляндева. Спб.: Наука, 2000.
4 Витгенштейн Л. Философские работы / Пер. с нем. М. С. Козловой и Ю. А. Асеева. Ч. 1. М.,1994; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. Н. А. Шматко. М.,1998; Соссюр де Ф. Курс общей лингвистики / Ф.де Соссюр// Труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1977; Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. — М., 1977.
4
Наиболее важную группу исследований, посвященных всестороннему изучению категории политического дискурса, составляют работы таких зарубежных авторов, как М. Фуко, Ш. Муфф, Э. Лаклау, Т. Ван Дейк, Я. Торфинг, С. Холл, М. Пешо, П. Чилтон, К. Шаффнер, М. В. Йоргенсен и Л. Дж. Филлипс, Н. Фэркло, Р. Водак, Г. Кресс, П. Серио, Н. Карпентье, Л. Ли, Я. Сервэ, а также отечественных исследователей - М. В. Ильина, Е. И. Шейгал, Ю. М. Лотмана, Н. Д. Арутюновой5.
Среди современных отечественных исследователей политического дискурса нельзя не упомянуть имена О. Ф. Русаковой, А. Д. Трахтенберг, Е. Г. Дьяковой, Е. В. Переверзева, Э. В. Будаева и А. П. Чудинова, А. В. Дмитриева, В. В. Латынова, А. Т. Хлопьева, В. И. Кравченко, К. В. Никитиной, А. Р. Тузикова, О. В. Александровой, В. И. Карасика, В. Е. Чернявской6.
5 Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996; Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности / Пер. с фр. С. Табачниковой под ред. А. Пузырея. м., 1996; Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / Пер. с фр. В. Наумова под ред. И. Борисовой. М., 1999; Laclau Е., Mouffe Ch. Hegemony and Socialist Strategy London: Verso, 1985; Dijk T. A. van. Introduction: Discourse Analysis as a New Cross-Discipline // Handbook of Discourse Analysis. Vol. 1. Disciplines of Discourse. London.: Academic Press, 1985; Torfing J. (1999). New theories of discourse: Laclau, Mouffe, and Zizek. Oxford, 1999; Torfing, J. Discourse theory: Achievements, arguments, and challenges / In D. Howarth and J. Torfing (eds.) // Discourse Theory in European Politics: Identity, Policy and Governance. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005; Hall S. The Work of Representation // Representation: Cultural Representations and Signifying Practices. L., Thousand Oaks, New Dehli: SAGE Publications, 1997; Chilton P. Analysing Political Discourse: Theory and Practice. London: Routledge, 2004; Chilton P. and C. Schaffner. Discourse and Politics. //Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction, vol. 2: Discourse as Social Intraction.London: Sage. 1997; Филлипс JI. Дж., Йоргенсен М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод / пер. с англ. Харьков: Гуманитарный центр, 2004; Fairclough N. Language and Power. London: Longman, 1989; Wodak R. Critical Discourse Analysis / Discourse as Social Interaction. London: Sage Publications, 1997; Wodak R., Meyer M. Methods of critical discourse analysis // Teun A. Van Dijk Multidisciplinary CDA: a plea for diversity. London: Sage publications, 2001; Kress G. Ideological Structures in Discourse // Handbook of Discourse Analysis. Discourse Analysis in Society. London: Academic Press, 1985; Серио П. Анализ дискурса во Французской школе (дискурс и интердискурс) // Семиотика: Антология /Сост. Ю. С. Степанов. Изд. 2-е, испр. и доп. - М., 2001; Carpentier N., Servaes J., Lie R.. Community Media: Muting the Democratic Media Discourse. - Continuum, vol. 17, № 1. 2003; Ильин M. B. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. -М.,1997; Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. М.: Гнозис, 2004; Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1999; Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999.
6 Русакова О.Ф. Современные теории дискурса. Опыт классификаций // Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006; Трахтенберг А. Д. Возможен ли «демократический дискурс»? (к вопросу о дискурсивном анализе
Основы для детального изучения медиадискурса были заложены рядом авторов, среди которых Г. Я. Солганик, Р. С. Гиляревский, В. Г. Костомаров, Я. Н. Засурский, Т. Г. Добросклонская, Б. В. Кривенко, А. Белл, М. Монтгомери и др. Их исследования дали толчок к развитию отдельного направления в языкознании - так называемой медиалингвистики (термин впервые употреблен в одной из работ Т. Г. Добросклонской)7.
Изучением феномена легитимности власти на протяжении многих лет занимались многие западные и отечественные исследователи. Здесь, в первую
массовой коммуникации в современной политической науке). Предисловие к статье Н. Карпентье, Л. Ли, Я. Сервэ // Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006; Дьякова Е. Г., Трахтенберг А. Д. Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: анализ основных теоретических подходов. Екатеринбург: УрО РАО, 1999; Переверзев Е. В. Критический дискурс-анализ: от теории к практике // Язык. Текст. Дискурс: научный альманах Ставропольского отделения РАЛК / Под ред. Г. Н. Манаенко. Вып. 7. Ставрополь, 2009; Будаев, Э. В. Метафора в политической коммуникации / Э. В. Будаев, А. П. Чудинов. - М., Наука, 2008; Будаев Э. В., Чудинов А. П. Методологические грани политической метафорологии // Политическая лингвистика. № 1(21). Екатеринбург, 2007; Слободяник Н. Б. Конструирование идентичности в политическом дискурсе: к вопросу о роли социального антагонизма (о концепции политического дискурса Лаклау и Муфф) // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2007; Дмитриев A.B., Латынов В.В. Массовая коммуникация: пределы политического влияния. М., 1999; Дмитриев A.B., Латынов В.В., Хлопьев А. Т. Неформальная политическая коммуникация. М.: СГУ, 1997; Кравченко В. И. Политическая культура как отражение политико-коммуникативной реальности общества / Сборник научных трудов «Актуальные проблемы теории коммуникации». Спб., 2004; Никитина К.В. Политический дискурс СМИ и его особенности, создающие предпосылки для манипуляции общественным сознанием // Управление общественными и экономическими системами. Орел, 2006; Тузиков А. Р. Масс-медиа: идеология видимая и невидимая // ПОЛИС: Политические исследования. Москва. 2002. № 5; Александрова О.В. Проблема дискурса в современной лингвистике // Когнитивно-прагматические аспекты лингвистических исследований: Сб. научн. тр. - Калининград, 1999; Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М.: Гнозис, 2004; Чернявская В.Е. Интертекстуальное взаимодействие как основа научной коммуникации. СПб., 1999; Чернявская В.Е. Дискурс как объект лингвистических исследований // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса. СПб., 2001.
7 Солганик Г. Я. К определению понятий «текст» и «медиатекст»/ Г. Я. Солганик // Вестник Московского ун-та. №2. 2005; Гиляревский Р. С. Текст как элемент информационной технологии / Р. С. Гиляревский // Вестник Моск. ун-та. № 2, 2005; Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Спб., 1999; Засурский Я. Н. Медиатекст в контексте конвергенции / Я. Н. Засурский // Вестник Московского ун-та. - 2005. - № 2; Добросклонская Т. Г. Вопросы изучения медиатекстов: Опыт исследования современной английской медиаречи. М.: УРСС Эдиториал, 2005; Кривенко Б. В. Язык массовой коммуникации. Лексико-семиотический аспект. Воронеж, 1993. Bell A. The Language of News Media. Oxford, Blackwell, 1991; Montgomery M. Introduction to Language and Society. London, 2008.
очередь, стоит отметить труды М. Вебера, Д. Истона8, а также представителей коммуникативной парадигмы власти, в чьих трудах проблема легитимности открывается с новой стороны: X. Арендт, Т. Парсонса, К. Дойча, Н. Лумана, Ю. Хабермаса, Р. Мюнха9.
В Советском Союзе исследование категории легитимности не получило должного развития, однако с 1990-х годов в среде отечественных ученых эта проблема оказывается в центре внимания. Концептуальный и методологический анализ феномена легитимности находится в фокусе исследований С. М. Елисеева, В. П. Макаренко, К. Ф. Завершинского, В. Г. Ледяева, А. Ю. Мамычева, А. С. Сухомлинова, Б. С. Щеглова, А. В. Сахарова, О. Ф. Шаброва, Р. П. Шпаковой и др.10
Работы отечественных и зарубежных авторов в совокупности дают достаточно ясную научную картину исследования феноменов политического дискурса и медиадискурса, а также легитимности власти, однако они практически не касаются синтеза этих политических категорий. Труды, устанавливающие корреляционную связь двух понятий, носят единичный
8Вебер М. Избранные произведения. М., Прогресс, 1990; Easton D. A. System Analysis of Political Life. N. Y„ 1965.
9 Арендт X. О насилии // Мораль в политике. М., Изд-во МГУ, 2004; Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997; Дойч К. Нервы управления. Модель политической коммуникации и контроля. 1963; Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории / Пер. с нем. IO. С. Медведева; под ред. Д. А. Скляднева. — СПб.: Наука, 2001; Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем. Д. В. Скляндева. Спб.: Наука, 2000; Habermas J. Hannah Arendt's Communications Concept of Power // Power / ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986.
10 Легитимность и легитимация власти в Росс: сб. ст. / Редкол.: Елисеев С. М., Ланцов С. А. и др. Спб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1995; Елисеев С.М. Легитимность власти: Концепции и проблемы развития в посткоммунистическом обществе. СПб.: Изд-во «Полиграфстройсервис», 1996; Макаренко В. П. Русская власть (теоретико-социологические проблемы). Ростов-на-Дону: Феникс, 1998; Завершинский К. Ф. Легитимность: генезис, становление и развитие концепта // Полис. 2001. № 2; Завершинский К. Ф. Методологические и семантические векторы политической легитимности. В. Новгород: Издательство НовГУ, 2002; Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2001; Мамычев А., Сухомлинов А., Щеглов Б. Уровни легитимности государственной власти и правового действия, Власть, 2009; Сахаров А. В. Легитимация власти: морфология ресурсного потенциала, Научный вестник Уральской Академии государственной службы, Выпуск № 2(3), 2008; Шабров О. Ф. Политическая власть, ее эффективность и легитимность, М., РАГС, 2002; Шпакова Р. П. Легитимность политической власти. //Макс Вебер, прочитанный сегодня: сб. статей. СПГУ, 1997.
характер. Так эмпирический анализ принятия и легитимации решений, включенности населения в подобные формы интеракций с властью, а также коммуникативные особенности протекания данных процессов в социологическом ключе рассматриваются отечественным исследователем А. А. Чупиной".
Цель диссертационного исследования - раскрыть специфику политического медиадискурса как важнейшего фактора легитимации политической власти в условиях информационного общества. Задачи исследования
1. Исследовать феномен политического дискурса, являющегося основой политического медиадискурса; провести концептуальный анализ теоретико-методологических подходов к исследованию феномена политического дискурса, выявить его специфические черты и особенности, а также проблемы и тенденции изучения;
2. Рассмотреть феномен легитимности в контексте становления политической науки в целом и в контексте коммуникативного подхода к изучению власти в частности, выделить особенности его функционирования в условиях социоинформационного пространства;
3. Выявить теоретико-методологические основания политического медиадискурса и его роль в формировании легитимности политической власти; уточнить имеющиеся определения понятия «политический медиадискурс»;
4. Выделить основные свойства политического медиадискурса, обусловливающие формирование легитимности власти, охарактеризовать место политического медиадискурса в системе факторов легитимности власти.
11 Чупина А. А. Легитимация политических решений в коммуникативном дискурсе общества и власти. Автореферат дисс. ...канд. соц. наук. Саратов, 2011; Чупина A.A. Параметры коммуникативного дискурса "общество-власть" в контексте принятия политических решений: результаты социологического исследования / A.A. Чупина // Вестник Евразийской академии административных наук. - 2011. - № 3 (16); Чупина A.A. Соотношение понятий "коммуникативный дискурс "общество-власть" и "политический дискурс" / A.A. Чупина // Вестник Поволжской академии государственной службы. - 2010. - № 4.
8
Методологическую основу диссертационного исследования составляет совокупность методов, позволяющих наиболее полно раскрыть теоретические основания взаимосвязи политического медиадискурса и легитимности политической власти.
В научной работе нашли применение исторический, системный, структурно-функциональный, сравнительный метод и диалектический подход. Также используются методы общенаучного характера: индукция и дедукция.
Научная новизна
Новизна диссертационного исследования отражена в следующих положениях:
1. Постановка проблемы исследования политического медиадискурса в системе факторов легитимации власти является новым аспектом теоретического осмысления взаимосвязи этих явлений в современных условиях. В результате проведенного анализа основных теоретических подходов современной политической науки предложено авторское определение понятия «политический медиадискурс».
2. На основе анализа значительного массива релевантных политологических источников доказано, что в рамках информационного общества политический медиадискурс становится одним из важнейших элементов в системе факторов легитимности власти.
3. Сформулированы основные характеристики политического медиадискурса, оказывающие влияние на изменение уровня легитимности власти, однако ранее не нашедшие отражения в отечественной политологической литературе.
4. Теоретически обосновано, что информационное общество предъявляет дополнительные требования к процессу легитимации власти. Факторы, ранее оказывавшие воздействие на повышение доверия и лояльности по отношению к власти, теперь могут
работать более эффективно в связке с коммуникативной политикой государства, реализуемой в медиадискурсивной среде.
5. Феномен легитимности власти, в отличие от иных трактовок, представлен как конструкт, создаваемый в пространстве политического дискурса; тем самым теоретическая модель легитимности тесно связывается с дискурсивным полем.
Положения, выносимые на защиту
1. В современных условиях представляется продуктивным рассматривать политическую власть и соответствующие ей атрибуты (в частности, легитимность) в аспекте коммуникативного взаимодействия.
2. Поскольку в информационном обществе власть проявляет себя именно через медиапространство, политический медиадискурс становится одним из важнейших факторов, обеспечивающих легитимность власти.
3. Для решения задачи поддержания лояльности к существующему институциональному порядку требуется постоянное использование властными структурами символических ресурсов, роль которых выполняет политическая коммуникация, опосредованная пространством политического медиадискурса.
4. Основными свойствами политического медиадискурса, обусловливающими влияние процессов, протекающих в этой среде, на изменение уровня легитимности власти, являются интерактивный формат, неопределенность аудитории, референтность, высокая скорость распространения информации, оценочность.
5. Минимизация использования инструментов давления и принуждения в условиях информационного общества способствует повышению уровня легитимности власти. В контексте социоинформационного пространства негласное принятие «правил игры», а также текущего статусно-ролевого распределения
наиболее эффективным образом достигается благодаря налаживанию горизонтальной и вертикальной коммуникации в режиме открытого равного диалога и публичной дискуссии.
6. Актуализация проблематики легитимности власти вызвана объективными процессами, происходящими в информационном обществе: технологическое развитие медиапространства приводит к увеличению возможностей широкого доступа к информации, в том числе к политическим фактам и различным точкам зрения на них. Часть этой информации может оказывать влияние на сознание легитимности/нелегитимности существующей власти.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Теоретическая значимость настоящего исследования заключается, прежде всего, в том, что сформулированные в работе положения, идеи и выводы могут быть использованы в дальнейшем для развития теории политической коммуникации, теории политического дискурса и медиадискурса.
Определение понятия «политический медиадискурс», научный анализ категории легитимности и факторов, оказывающих влияние на одобрение политических решений и политическую поддержку, способны обогатить эту область исследования современными теоретико-методологическими подходами.
Положения и основные выводы диссертации могут быть использованы при подготовке лекций и семинаров по политологии, спецкурсов по философии политики, теории и истории политики, политической коммуникативистике и связям с общественностью. Также данное исследование может послужить практическим руководством для специалистов, работающих в пресс-службах органов государственной власти, и политических консультантов.
Апробация работы
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии политики и права философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Апробация результатов диссертационного исследования проведена также на российских научных конференциях, в том числе:
• Международный молодежный научный форум «ЛОМОНОСОВ-2010» (Москва, Россия) - 12-15 апреля 2010 года;
• Всероссийская научная конференция, посвященная 20-летию кафедры политологии Казанского (Приволжского) федерального университета: «Политика в изменяющемся мире: конфликты, решения, инновации» (г. Набережные Челны, Россия) - 29-30 июня 2010 года;
• Международная научная конференция «Изменение России: политические повестки и стратегии» и конференции РАПН (Москва, Россия) -25-26 ноября 2010 года;
• «Павловские и Хессинские чтения» (Москва, Россия) - 29 октября 2010 года;
• Международный молодежный научный форум «Ломоносов-2011: связь времен и поколений» (Москва, Россия) - 11-15 апреля 2011 г.;
Структура работы
Рукопись диссертации состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении формулируется актуальность темы исследования, определяются степень научной разработанности проблемы, цель и задачи исследования, его методологические основания, теоретическая и практическая значимость работы, научная новизна и положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Политический медиадискурс: теоретико-методологический анализ» рассматриваются основные аспекты изучения политического дискурса и политического медиадискурса, дается детальная характеристика этих феноменов, анализируются их исторические корни, дается сравнительный анализ основных направлений изучения данных феноменов, а также тенденции их дальнейшего развития.
В первом параграфе «Политический дискурс в процессе институционализации политической науки: проблемы изучения и тенденции
развития» проводится концептуальный анализ и систематизация существующих теорий и подходов к изучению политического дискурса.
Пристальное внимание уделяется становлению теории политического дискурса во второй половине прошлого столетия, на которую пришлись изменения научных представлений о феномене языка как факта социальной и политической жизни.
В параграфе представлены основные трактовки понятия «политический дискурс», а также рассмотрены основные направления его изучения в зарубежных и отечественной школах. Исследуются исторические корни теории политического дискурса, которая начала развиваться в качестве самостоятельной на основе коммуникативного подхода, школ постмодернизма, социального конструктивизма, а также постструктурализма и Франкфуртской школы.
В исследованиях авторов разных направлений четко просматривается тенденция усиления связи между политическими и языковыми явлениями, а также более глубокой специализации теорий политического дискурса.
Выделены основные кластеры теоретических представлений о политическом дискурсе. Наиболее динамичное развитие (как с точки зрения количества, так и с точки зрения качества) получают теории, созданные в рамках критической парадигмы. Сформировавшись на фундаменте неомарксизма, направление критического дискурс-анализа оказывает наиболее заметное влияние на эволюцию теории политического дискурса. По мнению автора, это связано с ростом внимания к манипулятивным инструментам в руках властных структур и стремлением ограничить их влияние на общественное сознание. На сегодняшний день, с точки зрения автора, критическое направление имеет самые широкие возможности для дальнейшего развития. Следует отметить и методологический потенциал критического дискурс-анализа. Роль интерпретативных методик политического анализа, которые стремятся раскрыть смысл и значения политических текстов, ответить на вопрос, какие интенции вкладывает в них автор, будет возрастать. Их продуктивность объясняется в том числе и активным развитием
медиапространства, предлагающего богатый и доступный материал для политического исследователя.
Другая крупная группа — постмодернистские теории политического дискурса. Это направление идет по пути абсолютизации дискурса. Постмодернистская трактовка дискурса как основания для восприятия внешнего мира, безусловно, имеет большой потенциал для развития. Философская мысль о всеобщей «зашоренности» сознания общества с большой долей вероятности будет находить отклик в теоретических исследованиях. Наличие фреймов интерпретации любого явления для политической элиты означает широкое инструментальное применение дискурса.
Близкие к предыдущей группе конструкционистские теории дискурса выросли на основании многочисленных исследований феномена идеологии. Тезис о влиянии дискурса на реальность путем фиксации значений может получить активное развитие в условиях столь глубокого погружения общества в использование средств массовой коммуникации.
Совершенно противоположное понимание дискурса встречается в среде социальных теорий политического дискурса. Здесь господствует представление о дискурсе как о диалоге, как об идеальном процессе, благодаря которому стороны приходят к согласию.
Наконец, сторонники дескриптивного подхода в изучении дискурса нацелены на познание способа фиксации значений в дискурсивной практике. Интерес к тому, как за тем или иным явлением закрепляется «ярлык» истинности или объективности, реализуется посредством детального анализа текста.
Объединяющим моментом для различных школ является положение о том, что явления мира политического реализуются посредством языкового дискурса. В работах теоретиков всех направлений обозначена проблема связи языка, социальной реальности и политической власти. В центре внимания исследователей — тезис об инструментальном применении политического дискурса, использовании лингвистических конструкций для достижения политических целей.
Во втором параграфе «Теоретико-методологические основания исследования политического медиадискурса» рассмотрен феномен политического медиадискурса. Его появление связано с активной медиатизацией пространства, возникающей благодаря широкому распространению и проникновению средств массовой коммуникации. Переключение человеческих сообществ на постиндустриальную схему развития усиливает нарастающие тенденции более глубокого и всестороннего вовлечения общества в коммуникативно-информационное поле.
В параграфе детально обосновывается, почему среда медиадискурса может быть рассмотрена в качестве поля, в рамках которого есть возможности для формирования политических ценностей, мнений, установок и представлений. Делается упор на то, что знания о политике формируются в результате коммуникативного взаимодействия, а борьба за господство над «словом» приобретает большую значимость. Формирование, воспроизводство и поддержание политических отношений между властью и обществом происходит через каналы политической коммуникации, воздействие которых достаточно велико, поэтому политическая составляющая общественных процессов переходит в состояние зависимости и активного вовлечения в медиадискурсивное поле, которое создает новый тип реальности и новый тип человека, т.е. обладает высоким созидательным потенциалом. Индивидуальное знание становится в высокой степени контекстуально и многогранно, из-за большого количества информационных потоков меняется степень его глубины и аналитической проработанности. Кроме того, что еще важнее для понимания социально-политической реальности, медиадискурсивное пространство трансформирует знание в смысл.
В разделе детально исследуется процесс зарождения и становления средств массовой коммуникации от начала книгопечатания до наших дней, в ходе которого происходит функциональное усложнение медиадискурса и повышается его значимость для политических процессов.
Медиадискурс анализируется с точки зрения его основных характеристик, форм выражения (в виде текста, публичного выступления и
виртуального диалога), а также возможностей в области конструирования смыслов и легитимации определенных практик, действий, феноменов и т.д. Возрастающее влияние медиадискурсивного пространства на мир политического вызывает ряд изменений.
Открывается возможность построения в пространстве политического медиадискурса эффективного диалога между властью и обществом. Благодаря новым технологическим возможностям структуры и представительства гражданского общества получают площадку для озвучивания своей позиции. С другой стороны, управленческие структуры для проведения более эффективной политики должны осознавать важность и использовать возможности обратной связи по итогам принятых политических решений.
Технологический рост предопределяет появление новых усовершенствованных, усложненных форм организации платформ взаимодействия в пространстве политического медиадискурса.
Политический фон приобретает интерактивный формат, что, безусловно, влечет за собой необходимость постоянного общения с аудиторией и ускорение темпов принятия политических решений.
Меняется характер получаемого индивидом знания о политических процессах. Основная информация, предлагаемая для анализа, формируется в пространстве медиадискурса. Истинность знания задается социально-культурным контекстом. Любое знание становится не только итогом перцептивного восприятия и логического анализа. Знание появляется в ходе социальных интеракций. В современном мире эти интеракции осуществляются в публичном медийном пространстве.
Информационный переизбыток снижает возможности самостоятельного детального анализа происходящих политических событий, поэтому индивид вынужден поглощать предоставляемую ему информацию, а его точка зрения оказывается сконструирована более под воздействием внешних условий, нежели под воздействием внутренней рефлексии.
Медийная среда производит новый продукт — пространство медиадискурса, в котором господствует «слово» и которое служит новым
полем, в рамках которого формируются политические ценности, установки, предпочтения, в конечном счете, мнение о власти и степень доверия к ней.
Одним из результатов активной медиатизации политического пространства является то, что все политические процессы тем или иным образом проявляются в сфере медиадискурса, что оказывает значительное влияние на политические процессы, в том числе и на процессы легитимации власти.
Вторая глава «Легитимность политической власти: теоретико-методологическое исследование» посвящена анализу эволюции представлений о феномене легитимности власти. Дается сравнительная картина основных точек зрения о ключевых факторах, оказывающих влияние на уровень легитимности власти.
Сохранение и воспроизводство существующего порядка в обществе зиждилось в различные времена на различных основаниях. Если в условиях традиционного общества залогом социальной стабильности и одобрения властных отношений выступало доверие к традициям, некритичное и нерефлексивное принятие существующих устоев, то в индустриальную эпоху с внедрением процессов модернизации и усложнением социальной организации механизмы легитимации, благодаря которым власть могла сохранить доверие к себе, претерпели значительные изменения. В рамках информационного общества происходит масштабная перестройка ключевых политических процессов. Политические процессы все чаще протекают в медиадискурсивной среде, что значительно меняет действие прежних механизмов, «отвечающих» за легитимность власти.
В первом параграфе «Концептуальные и методологические подходы в изучении феномена легитимности политической власти» представлена картина трансформации условий и факторов легитимности власти в темпоральном контексте, дан анализ эволюции представлений о легитимности в контексте политико-философских исследований как современных авторов, так и тех, кто стоял у самых истоков зарождавшихся учений. Первые работы, затрагивающие
данную проблематику, появляются задолго до появления самого термина «легитимность» и его научной концептуализации.
Научная концептуализация феномена связана с выработкой различных оснований легитимности в зависимости от текущих политических и социальных условий. Трансформация механизмов легитимации связана с трансформацией текущей политической ситуации.
Совокупная картина исследований феномена легитимности власти дает нам относительно системное представление о темпоральном и пространственном векторе развития теоретических направлений. На сегодняшний день не приходится говорить о выработке универсальных оснований, которые бы устанавливали «режим доверия» между управляющими и управляемыми. Более того, на основании проведенного теоретического анализа можно сделать вывод об изменчивости и подвижности оснований во времени и пространстве, а также зависимости от многочисленных параметров, связанных со спецификой общественного устройства. Каждая эпоха создает свой «рецепт согласия», легитимирующий общественно-политический порядок.
Поиском «политической формулы» (термин Г. Моски), благодаря которой можно поддерживать стабильное функционирование власти и обеспечивать высокий уровень доверия, занималась плеяда талантливых ученых во все времена. Накопленная база исследований предлагает ряд различных оснований и механизмов легитимации власти от религиозного начала до институциональных договоров. Тем не менее, исследование теоретико-методологических оснований легитимности дает основания полагать, что высокий уровень доверия и лояльности власти обеспечивается факторами, наиболее соответствующими темпоральным и социальным условиям. Информационная эпоха, на наш взгляд, требует новых коммуникативных оснований, которые могут стать фундаментом, обеспечивающим легитимацию власти.
Во втором параграфе «Коммуникативный подход в исследовании легитимности политической власти» дан научный анализ политологических работ, созданных в рамках коммуникативной парадигмы власти. В основании
этих исследований лежит традиция диалога, построенного на открытости, равноправии, признании чужих интересов и взаимном уважении его участников.
Руководствуясь идеями, заложенными представителями данного подхода, представляется продуктивным рассматривать политическую власть как особый вид политической коммуникации, которая функционирует открыто, публично и гласно и реализует свои функции на основании легитимного влияния и руководства. В рамках коммуникативного подхода важнейшим атрибутом политической власти выступает свойство легитимности, которое в условиях реализации власти в коммуникативном пространстве становится ее неотъемлемой и коренной характеристикой.
Коммуникация, помимо обеспечения круговорота семантически значимой информации в обществе, косвенно влияет на передачу смыслов и значений. Она включает в себя множество вербальных и невербальных, горизонтальных и вертикальных сигналов, формирующих представления о власти.
Когда интересы индивидов входят в противоречие друг с другом и начинают носить разнонаправленный характер, важнейшая задача, которая встает перед носителями власти, — поддержание целостной и стабильно функционирующей системы. Коммуникативная парадигма решает эту задачу с помощью системы коммуникации, благодаря которой обеспечивается организация и структурирование политического пространства. Последнее становится возможным в случаях признания субъектами политики текущего статусно-ролевого распределения в обществе, т.е. именно в тех случаях, когда власть наделяется атрибутом легитимности.
По сути, речь идет о символическом характере власти, о ее зависимости от циркуляции информационных потоков и потенциале, связанном со степенью легитимности. Существование власти в рамках общественно одобряемых ценностей и норм в значительной степени повышает ее возможности в области принятия и проведения политических решений.
В рамки коммуникативной парадигмы идеально вписывается дискурсивная модель власти, которая предполагает форму свободной дискуссии и аргументации, открытой системы, оперативно реагирующей на изменения среды. Возможность выстраивания такого рода диалога может дать только легитимная институциональная среда. В свою очередь, именно правильно выстроенный дискурс влияет на легитимацию институциональных структур, т.е. эти процессы носят взаимообусловленный характер.
В третьей главе «Легитимность власти в социоинформационном пространстве медиадискурса» обосновываются причины выдвижения феномена легитимности власти в авангард политической повестки дня, подробно рассматривается вопрос взаимосвязи политического медиадискурса и легитимации власти, дается детальный анализ коммуникативных условий, в рамках которых повышается эффективность разрешения конфликтов и согласования текущего институционального и статусного распределения. Также исследуются функции политического языка, имеющие значение для феномена легитимности.
В первом параграфе «Легитимность власти в контексте субъектно-объектного коммуникативного взаимодействия» проводится сравнительный анализ «административной» и «демократической» моделей легитимности власти в условиях нового социоинформационного пространства. Описывается нормативная модель политической власти, в рамках которой поступательное, стабильное функционирование и развитие может быть обеспечено благодаря легитимности, выстроенной и поддерживаемой коммуникационными практиками. Дается детальный анализ основных форм субъектно-объектного взаимодействия в пространстве политического медиадискурса, формулируются условия, при которых коммуникативные агенты медиаполя действуют наиболее эффективным образом и оказывают положительное влияние на повышение уровня легитимности политической власти.
Для полноценного функционирования на всех уровнях, оправдания своих действий и политических решений, обеспечения лояльности со стороны гражданского общества политической власти следует с определенной частотой
проявлять себя в медиадискурсивном пространстве, обновляя политическую повестку и участвуя в коммуникативном взаимодействии с обществом. В информационном обществе коммуникативные процессы, протекающие в пространстве политического медиадискурса, начинают в определенной степени влиять на политические решения. Государство, позиционирующее себя как демократическое, настраивается на диалог, кооперацию, взаимодействие и обсуждение. В этом случае власть, обладающая атрибутом легитимности, обеспечивает двусторонний процесс: с одной стороны, позволяет политическим акторам и структурам позиционировать себя в социоинформационном пространстве и максимально эффективно использовать возможности политической коммуникации, с другой - дает возможность существовать и реализовываться частным мнениям.
Трансформация статуса знания, превращение его в один из самых ценных ресурсов, изменение среды функционирования власти, повышение информированности о политических процессах снижают эффективность вертикально ориентированных административных коммуникаций и требуют налаживания связей в горизонтальной, дискурсивной плоскости.
Субъектно-объектные интеракции задействуют высокий потенциал медиадискурса в организации и структурировании политического пространства для организации совместного существования конфликтных интересов.
Взаимодействие субъектов и объектов властных отношений переходит в медиадискурсивную плоскость, где решающую силу имеет «сила слова». В этой плоскости большое значение принадлежит информационным потокам, имеющим прагматические цели. Совокупность этих потоков образует медиадискурсивную систему, требующую правильной организации, которая на практике может выражаться в различных формах.
Действие субъекта политической власти в коммуникативном пространстве выражается в основных формах политического текста и политической речи. При взаимодействии с адресатом каждая из форм имеет свои специфические особенности и потенциал творческих возможностей по донесению смысла, а также его последующей интерпретации. Конечный смысл
любых речевых и текстовых конструкций характеризуется ситуативностью и высокой степенью зависимости от контекста. Поэтому пространство политического медиадискурса обладает широкими возможностями по конструированию новых смыслов.
Постоянное присутствие власти в медиадискурсивном пространстве есть важнейшая необходимость. Коммуникативное взаимодействие субъектов и объектов власти способствует выстраиванию эффективного диалога, повышает уровень доверия и легитимности, а следовательно, способствует обоюдному поиску решения проблем политического характера. Одновременно открытость и публичность власти диктуют иную, повышенную степень ответственности за политические решения и действия.
Во втором параграфе «Политический медиадискурс в системе факторов легитимности политической власти» обосновывается значимость коммуникативных механизмов среди важнейших факторов легитимации власти, рассматриваются основные характеристики политического медиадискурса как источника и объективного условия легитимности власти. Функция данных оснований снижается в случае, если власть не стремится налаживать коммуникативные связи в пространстве политического медиадискурса. Эффективное взаимодействие между носителями власти и представителями общества - вот задача, которая решается в рамках политического медиадискурса.
Формулируются условия взаимодействия власти и аудитории, при которых медиадискурс служит фактором повышения легитимности власти, анализируются процессы «псевдодискурса» и «псевдокоммуникации», которые, напротив, снижают эффективность деятельности власти.
Легитимность политической власти обеспечивается развитым социальным взаимодействием, поиском компромиссов на всех уровнях: как на горизонтальном — среди социальных групп, так и на вертикальном - между властью и обществом. Мы не считаем, что пространство политического медиадискурса дает возможности универсального решения политических конфликтов и разногласий. Однако социоинформационное пространство
политического дискурса подразумевает отношения постоянного взаимодействия и социального партнерства, готовность говорить и договариваться, слушать и слышать.
Логично предположить, что с ростом глобализации, развитием информационно-технической базы, совершенствованием каналов связи и технологическим ростом дискурсивное выражение власти будет принимать все более четкие очертания, а роль пространства медиадискурса среди факторов легитимации власти будет возрастать.
Основания процессов установления доверия и лояльности по отношению к правящим верхам лежат в области ментальных конструктов, которые в информационном обществе также переходят в медиадискурсивную область.
Среди множества факторов легитимации власти можно выделить механизмы партиципаторного, а также технократического характера, однако их успешное функционирование зависит от функционирования медиадискурсивного пространства, чья корректная работа становится одним из важнейших факторов установления лояльности по отношению к властям предержащим.
Медиадискурс выступает в роли «архитектора», оказывая значительное влияние на «здание социальной реальности» и тем самым легитимируя определенный социальный порядок. Это становится возможным благодаря способности медиадискурса создавать новое значение путем реализации основных функций языка. Данная возможность политического медиадискурса основывается на свойствах политического языка, которые выражаются в категоризации, классификации явлений, формировании оценочности и способности закреплять коннотации. Благодаря реализации когнитивной функции языка формируемая картина мира находится в прямой зависимости от того, как она описана в языке. Прагматическая и интегративная функции языка, которые находят воплощение в медиадискурсе, также направлены на укрепление доверия и повышение лояльности.
Таким образом, установление и поддержание легитимности власти в социоинформационном пространстве требует обновленных
усовершенствованных механизмов, основанных на равном, открытом, публичном диалоге, в котором в разумной степени соблюден открытый доступ к информации, присутствуют альтернативы и есть возможности для аргументации. Такая форма субъектно-объектного взаимодействия способствует налаживанию горизонтальной и вертикальной форм коммуникации, благодаря которым происходит одобрение политических решений, принятие «правил игры» в социуме. Данные процессы, как показано в работе, минимизируют необходимость административного принуждения.
Использование властью символических ресурсов медиадискурса превращает его в решающий фактор формирования и поддержания легитимности.
В заключении подводятся итоги и формулируются выводы диссертационного исследования, намечаются ориентиры для дальнейшей разработки данной проблематики.
Ш. СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
По теме диссертации автором опубликовано 7 работ общим объемом 2,8
п.л.
Публикации в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендуемых ВАК:
1. Левшенко Ю.И. Политический дискурс в СМИ и легитимация власти в контексте социально-политических изменений // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов. - 2012. — № 3(17): в 2-х ч. Ч. I.-C. 111-115.- 0,5 п.л.
2. Левшенко Ю.И. Политический дискурс: аналитический обзор теоретико-методологических подходов // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2012. - № 7(21): в 3-х ч. 4.II. - С. 100-108. - 1 п.л.
Другие публикации:
3. Левшенко Ю.И. Политическая коммуникация и политический дискурс в СМИ (теоретико-методологический анализ) [Электронный ресурс] / Материалы Международного молодежного научного форума «JIOMOHOCOB-2010» / Отв. ред. И. А. Алешковский, П. Н. Костылев, А. И. Андреев, А. В. Андриянов // CD-ROM. ISBN: 978-5-317-03197-8. — М, 2010. - 0,2 п.л.
4. Левшенко Ю.И. Феномен политического дискурса как средство выстраивания отношений между властью и обществом // Политика в изменяющемся мире: конфликты, решения, инновации: материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 20-летию кафедры политологии Казанского (Приволжского) федерального университета, г. Набережные Челны, 29-30 июня 2010 г. / научн. ред.: М. X. Фарукшин, О. И. Зазнаев, А. Г. Большаков. - Казань, 2010. - С. 41-44. - 0,1 п.л.
5. Левшенко Ю.И. Трансформация идеологического фактора и его влияние на процессы легитимации власти. [Электронный ресурс] / Материалы Международного молодежного научного форума «ЛОМОНОСОВ-2011» / Отв.
ред. А. И. Андреев, А. В. Андриянов, Е. А. Антипов, М. В. Чистякова // DVDROM. ISBN: 978-5-317-03634-8 —М„ 2011.-0,2 пл.
6. Левшеико Ю.И. Политический дискурс в СМИ как инструмент легитимации власти // Experimenten - 2011: Сборник научных статей философского факультета МГУ / Под ред. Е. Н. Мощелкова; Сост. А. В. Воробьев, Т. Ю. Денисова. - М., 2011. - С. 63-67. - 0,4 пл.
7. Левшенко Ю.И. Политический дискурс в СМИ и средства массовой коммуникации: исторический экскурс // Experimentum - 2012: Сборник научных статей философского факультета МГУ / Под ред. Е. Н. Мощелкова; Сост. A.B. Воробьев, Т.Ю. Денисова. - М., 2012. - С. 52-56. - 0,4 пл.
Подписано в печать: 26.11.2012 Объем: 1,3 п.л. Тираж: 100 экз. Заказ № 697 Отпечатано в типографии «Реглет» 119526, г. Москва, пр-т Вернадского, д. 39 www.reglet.ru
Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Воробьева, Юлия Игоревна
Введение
Глава 1. Политический медиадискурс: теоретико-методологический анализ
1.1. Политичий дув проце иитуционализации политичой науки: проблемы изучения и тенденции развития
1.2. Теоретико-методологичие ования ледования политичого медиаду
Глава 2. Легитимность политической власти: теоретико-методологическое исследование
2.1. Концептуальные и методологичие подходы в изучении феномена легитимни политичой вли
2.2. Коммуникативный подход в ледовании легитимни политичой вли
Глава 3. Легитимность власти в социоинформационном пространстве медиадискурса
3.1. Легитимнь вли в контеебъектно-объектного коммуникативного взаимодевия
3.2. Политичий медиадувстеме факторов легитимни политичой вли
Введение диссертации2013 год, автореферат по политологии, Воробьева, Юлия Игоревна
Актуальность темы диссертации
В современном мире информация становится одним из важнейших факторов, детерминирующих события политической жизни и влияющих на формирование политической реальности.
Процессы, происходящие на современном этапе развития общества, позволяют говорить о формировании единого общемирового информационно-коммуникационного пространства, которое становится средой для реализации политических действий и площадкой формирования общественного мнения. Стоит подчеркнуть, что доступ к источникам информации характеризуется неравномерностью, которая приводит к сосредоточению информационных потоков в руках ограниченного круга лиц. При этом борьба за приобретение и удержание политической власти получает иное звучание. Это связано с тем, что большинство политических действий реализуются в информационном пространстве посредством политической коммуникации.
В условиях информационной среды вопросы формирования представлений о политической власти приобретают особую актуальность. Сохранение высокого уровня доверия со стороны общества сегодня во многом зависит от умения власти использовать символические ресурсы. Обеспечение слаженной работы всей политической системы, выполнение задач беспрепятственной реализации политических решений находятся в зависимости от того, насколько власть носит легитимный или нелегитимный характер. Потенциал ранее выработанных методологий легитимации власти, основанных на убежденности граждан в правильности распределения властных полномочий и соответствии государственной структуры формально-правовым установлениям, вере в выдающиеся качества политического лидера, который наилучшим образом обеспечивает решение проблем, или в традиционные ценностные основания, в условиях глобального доступа к информации начинает снижаться. Институциональные изменения диктуют необходимость новых объяснительных схем, появляется актуальный запрос на выработку новых моделей взаимодействия власти и общества.
Изучение феномена легитимности власти и факторов, влияющих на изменение ее уровня в рамках информационного общества, требует глубокого осмысления на теоретическом уровне и представляется одной из актуальных проблем теории политики.
Вышеуказанные процессы определили направление настоящего исследования. В фокусе нашего внимания - проблемы легитимности власти и медиадискурса как фактора ее формирования.
Степень научной разработанности проблемы
Фундаментальной теоретической базой, заложившей основу для развития теории политического дискурса и медиадискурса, послужили работы П. Лазарсфельда, Г. Лассуэлла, К. Шеннона, У. Уивера1, А. Грамши, Л. Альтюссера, М.М. Бахтина2, а также П. Бурдье и Ю. Хабермаса3.
Актуализация лингвистической проблематики в работах, посвященных специфике социального познания, обозначила проблему символического характера общественных отношений. В этом направлении наиболее значимыми представляются труды Л. Витгенштейна, Ж.-Ф. Лиотара, Ф. де Соссюра, М. Фуко4.
1 Lazarsfeld P.F. On Social Research and its Language. - Chicago, 1993; Lasswell H. Propaganda Technique in the World War. - London, 1927; Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. М.: Издательство иностранной литературы, 1963; Shannon К., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. Urbana, Univ. of Illinois Pr., 1949.
2 Грамши А. Тюремные тетради. Том 1. M.: Политиздат, 1991; Альтюссер JI. П. Идеология и идеологические аппараты государства (заметки для исследования) [Электронный ресурс] / пер. с фр. С. Б. Рындина // Неприкосновенный запас. 2011. № 3(77). URL: http://magazines.russ.ru/nz/2011/3/а13.html; Бахтин M. M. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. М.: Лабиринт, 2000.
3 Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр.; общ. ред. и послесл. Н. А. Шматко.— М., 2001; Бурдье П. Социология политики. М., 1993; Pierre Bourdieu. Espace Social et Pouvoir Symbolique. In: P. Bourdieu. Choses Dites. Paris: Editions de Minuit, 1987 [Электронный ресурс] // Перевод с французского: В. И. Иванов. URL: http://www.hse.ru/data/157/314/1234/223Bourd.pdf; Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории / Пер. с нем. 10. С. Медведева; под ред. Д. А. Скляднева. — М.: Наука, 2001; Хабермас 10. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем. под ред. Д. В. Скляндева. Спб.: Наука, 2000.
4 Витгенштейн Л. Философские работы / Пер. с нем. М. С. Козловой и 10. А. Асеева. Ч. 1. М.,1994; Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. Н. А. Шматко. М.,1998; Соссюр де Ф. Курс
Наиболее важную группу исследований, посвященных всестороннему изучению категории политического дискурса, составляют работы таких зарубежных авторов, как М. Фуко, Ш. Муфф, Э. Лаклау, Т. Ван Дейк, Я. Торфинг, С. Холл, М. Пешо, П. Чилтон, К. Шаффнер, М. В. Йоргенсен и Л. Дж. Филлипс, Н. Фэркло, Р. Водак, Г. Кресс, П. Серио, Н. Карпентье, Л. Ли, Я. Сервэ, а также отечественных исследователей - М. В. Ильина, Е. И. Шейгал, Ю. М. Лотмана, Н. Д. Арутюновой5.
Среди современных отечественных исследователей политического дискурса нельзя не упомянуть имена О. Ф. Русаковой, А. Д. Трахтенберг, Е. Г. Дьяковой, Е. В. Переверзева, Э. В. Будаева и А. П. Чудинова, А. В. Дмитриева, В. В. Латынова, А. Т. Хлопьева, В. И. Кравченко, К. В. Никитиной, А. Р. Тузикова, О. В. Александровой, В. И. Карасика, В. Е. Чернявской6. общей лингвистики / Ф.де Соссюр// Труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 1977; Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. — М., 1977.
5 Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996; Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности / Пер. с фр. С. Табачниковой под ред. А. Пузырея. М., 1996; Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы / Пер. с фр. В. Наумова под ред. И. Борисовой. М., 1999; Laclau Е., Mouffe Cli. Hegemony and Socialist Strategy London: Verso, 1985; Dijk T. A. van. Introduction: Discourse Analysis as a New Cross-Discipline // Handbook of Discourse Analysis. Vol. 1. Disciplines of Discourse. London.: Academic Press, 1985; Torfing J. (1999). New theories of discourse: Laclau, MoufTe, and Zizek. Oxford, 1999; Torfing, J. Discourse theory: Achievements, arguments, and challenges / In D. Howarth and J. Torfing (eds.) // Discourse Theory in European Politics: Identity, Policy and Governance. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005; Hall S. The Work of Representation // Representation: Cultural Representations and Signifying Practices. L., Thousand Oaks, New Dehli: SAGE Publications, 1997; Chilton P. Analysing Political Discourse: Theory and Practice. London: Routledge, 2004; Chilton P. and C. Schaffner. Discourse and Politics. //Discourse Studies: A Multidisciplinary Introduction, vol. 2: Discourse as Social Intraction.London: Sage. 1997; Филлипс JI. Дж., Йоргенсен М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод / пер. с англ. Харьков: Гуманитарный центр, 2004; Fairclough N. Language and Power. London: Longman, 1989; Wodak R. Critical Discourse Analysis / Discourse as Social Interaction. London: Sage Publications, 1997; Wodak R., Meyer M. Methods of critical discourse analysis // Teun A. Van Dijk Multidisciplinary CDA: a plea for diversity. London: Sage publications, 2001; Kress G. Ideological Structures in Discourse // Handbook of Discourse Analysis. Discourse Analysis in Society. London: Academic Press, 1985; Серио П. Анализ дискурса во Французской школе (дискурс и интердискурс) // Семиотика: Антология /Сост. Ю. С. Степанов. Изд. 2-е, испр. и доп. - М., 2001; Carpentier N., Servaes J., Lie R. Community Media: Muting the Democratic Media Discourse. - Continuum, vol. 17, № 1. 2003; Ильин M. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. -М.,1997; Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. М.: Гнозис, 2004; Лотман 10. М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М.: Языки русской культуры, 1999; Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999.
6 Русакова О.Ф. Современные теории дискурса. Опыт классификаций // Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006; Трахтенберг А. Д. Возможен ли «демократический дискурс»? (к вопросу о дискурсивном анализе массовой коммуникации в современной политической науке). Предисловие к статье Н. Карпентье, Л. Ли, Я.
Основы для детального изучения медиадискурса были заложены рядом авторов, среди которых Г. Я. Солганик, Р. С. Гиляревский, В. Г. Костомаров, Я. Н. Засурский, Т. Г. Добросклонская, Б. В. Кривенко, А. Белл, М. Монтгомери и др. Их исследования дали толчок к развитию отдельного направления в языкознании - так называемой медиалингвистики (термин 7 впервые употреблен в одной из работ Т. Г. Добросклонской) .
Изучением феномена легитимности власти на протяжении многих лет занимались многие западные и отечественные исследователи. Здесь, в первую очередь, стоит отметить труды М. Вебера, Д. Истона8, а также представителей коммуникативной парадигмы власти, в чьих трудах проблема
Сервэ // Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006; Дьякова Е. Г., Трахтенберг А. Д. Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: анализ основных теоретических подходов. Екатеринбург: УрО РАО, 1999; Переверзев Е. В. Критический дискурс-анализ: от теории к практике // Язык. Текст. Дискурс: научный альманах Ставропольского отделения PAJTK / Под ред. Г. Н. Манаенко. Вып. 7. Ставрополь, 2009; Будаев, Э. В. Метафора в политической коммуникации / Э. В. Будаев, А. П. Чудинов. - М., Наука, 2008; Будаев Э. В., Чудинов А. П. Методологические грани политической метафорологии // Политическая лингвистика. № 1(21). Екатеринбург, 2007; Слободяник Н. Б. Конструирование идентичности в политическом дискурсе: к вопросу о роли социального антагонизма (о концепции политического дискурса Лаклау и Муфф) // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2007; Дмитриев A.B., Латынов В.В. Массовая коммуникация: пределы политического влияния. М., 1999; Дмитриев A.B., Латынов В.В., Хлопьев А. Т. Неформальная политическая коммуникация. М.: СГУ, 1997; Кравченко В. И. Политическая культура как отражение политико-коммуникативной реальности общества / Сборник научных трудов «Актуальные проблемы теории коммуникации». Спб., 2004; Никитина К.В. Политический дискурс СМИ и его особенности, создающие предпосылки для манипуляции общественным сознанием // Управление общественными и экономическими системами. Орел, 2006; Тузиков А. Р. Масс-медиа: идеология видимая и невидимая // ПОЛИС: Политические исследования. Москва. 2002. № 5; Александрова О.В. Проблема дискурса в современной лингвистике // Когнитивно-прагматические аспекты лингвистических исследований: Сб. научн. тр. - Калининград, 1999; Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - М.: Гнозис, 2004; Чернявская В.Е. Интертекстуапьное взаимодействие как основа научной коммуникации. СПб., 1999; Чернявская В.Е. Дискурс как объект лингвистических исследований // Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса. СПб., 2001.
7 Солганик Г. Я. К определению понятии «текст» и «медиатекст»/ Г. Я. Солганик // Вестник Московского ун-та. №2. 2005; Гиляревский Р. С. Текст как элемент информационной технологии / Р. С. Гиляревский // Вестник Моск. ун-та. № 2, 2005; Костомаров В. Г. Языковой вкус эпохи. Спб., 1999; Засурский Я. Н. Медиатекст в контексте конвергенции / Я. Н. Засурский // Вестник Московского ун-та. - 2005. - № 2; Добросклонская Т. Г. Вопросы изучения медиатекстов: Опыт исследования современной английской медиаречи. М.: УРСС Эдиториал, 2005; Кривенко Б. В. Язык массовой коммуникации. Лексико-семиотический аспект. Воронеж, 1993. Bell A. The Language of News Media. Oxford, Blackwell, 1991; Montgomery M. Introduction to Language and Society. London, 2008.
8Вебер M. Избранные произведения. M., Прогресс, 1990; Easton D. A. System Analysis of Political Life. N. Y., 1965. легитимности открывается с новой стороны: X. Арендт, Т. Парсонса, К. Дойча, Н. Лумана, Ю. Хабермаса, Р. Мюнха9.
В Советском Союзе исследование категории легитимности не получило должного развития, однако с 1990-х годов в среде отечественных ученых эта проблема оказывается в центре внимания. Концептуальный и методологический анализ феномена легитимности находится в фокусе исследований С. М. Елисеева, В. П. Макаренко, К. Ф. Завершинского, В. Г. Ледяева, А. Ю. Мамычева, А. С. Сухомлинова, Б. С. Щеглова, А. В. Сахарова, О. Ф. Шаброва, Р. П. Шпаковой и др.10
Работы отечественных и зарубежных авторов в совокупности дают достаточно ясную научную картину исследования феноменов политического дискурса и медиадискурса, а также легитимности власти, однако они практически не касаются синтеза этих политических категорий. Труды, устанавливающие корреляционную связь двух понятий, носят единичный характер. Так эмпирический анализ принятия и легитимации решений, включенности населения в подобные формы интеракций с властью, а также коммуникативные особенности протекания данных процессов в
9 Арендт X. О насилии // Мораль в политике. М., Изд-во МГУ, 2004; Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997; Дойч К. Нервы управления. Модель политической коммуникации и контроля. 1963; Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории / Пер. с нем. Ю. С. Медведева; под ред. Д. А. Скляднева. — СПб.: Наука, 2001; Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем. Д. В. Скляндева. Спб.: Наука, 2000; Habermas J. Hannah Arendt's Communications Concept of Power // Power / ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986.
10 Легитимность и легитимация власти в Росс: сб. ст. / Редкол.: Елисеев С. М., Ланцов С. А. и др. Спб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1995; Елисеев С.М. Легитимность власти: Концепции и проблемы развития в посткоммунистическом обществе. СПб.: Изд-во «Полиграфстройсервис», 1996; Макаренко В. П. Русская власть (теоретико-социологические проблемы). Ростов-на-Дону: Феникс, 1998; Завершинский К. Ф. Легитимность: генезис, становление и развитие концепта // Полис. 2001. № 2; Завершинский К. Ф. Методологические и семантические векторы политической легитимности. В. Новгород: Издательство НовГУ, 2002; Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2001; Мамычев А., Сухомлинов А., Щеглов Б. Уровни легитимности государственной власти и правового действия, Власть, 2009; Сахаров А. В. Легитимация власти: морфология ресурсного потенциала, Научный вестник Уральской Академии государственной службы, Выпуск № 2(3), 2008; Шабров О. Ф. Политическая власть, ее эффективность и легитимность, М., РАГС, 2002; Шпакова Р. П. Легитимность политической власти. // Макс Вебер, прочитанный сегодня: сб. статей. СПГУ, 1997. социологическом ключе рассматриваются отечественным исследователем А. А. Чупиной11.
Цель диссертационного исследования - раскрыть специфику политического медиадискурса как важнейшего фактора легитимации политической власти в условиях информационного общества. Задачи исследования
1. Исследовать феномен политического дискурса, являющегося основой политического медиадискурса; провести концептуальный анализ теоретико-методологических подходов к исследованию феномена политического дискурса, выявить его специфические черты и особенности, а также проблемы и тенденции изучения;
2. Рассмотреть феномен легитимности в контексте становления политической науки в целом и в контексте коммуникативного подхода к изучению власти в частности, выделить особенности его функционирования в условиях социоинформационного пространства;
3. Выявить теоретико-методологические основания политического медиадискурса и его роль в формировании легитимности политической власти; уточнить имеющиеся определения понятия «политический медиадискурс»;
4. Выделить основные свойства политического медиадискурса, обусловливающие формирование легитимности власти, охарактеризовать место политического медиадискурса в системе факторов легитимности власти.
15 Чупина А. А. Легитимация политических решений в коммуникативном дискурсе общества и власти. Автореферат дисс. .канд. соц. наук. Саратов, 2011; Чупина A.A. Параметры коммуникативного дискурса "общество-власть" в контексте принятия политических решений: результаты социологического исследования / A.A. Чупина // Вестник Евразийской академии административных наук. - 2011. - № 3 (16); Чупина A.A. Соотношение понятий "коммуникативный дискурс "общество-власть" и "политический дискурс" / A.A. Чупина // Вестник Поволжской академии государственной службы. - 2010. - № 4.
Методологическую основу диссертационного исследования составляет совокупность методов, позволяющих наиболее полно раскрыть теоретические основания взаимосвязи политического медиадискурса и легитимности политической власти.
В научной работе нашли применение исторический, системный, структурно-функциональный, сравнительный метод и диалектический подход. Также используются методы общенаучного характера: индукция и дедукция.
Научная новизна
Новизна диссертационного исследования отражена в следующих положениях:
1. Постановка проблемы исследования политического медиадискурса в системе факторов легитимации власти является новым аспектом теоретического осмысления взаимосвязи этих явлений в современных условиях. В результате проведенного анализа основных теоретических подходов современной политической науки предложено авторское определение понятия «политический медиадискурс».
2. На основе анализа значительного массива релевантных политологических источников доказано, что в рамках информационного общества политический медиадискурс становится одним из важнейших элементов в системе факторов легитимности власти.
3. Сформулированы основные характеристики политического медиадискурса, оказывающие влияние на изменение уровня легитимности власти, однако ранее не нашедшие отражения в отечественной политологической литературе.
4. Теоретически обосновано, что информационное общество предъявляет дополнительные требования к процессу легитимации власти. Факторы, ранее оказывавшие воздействие на повышение доверия и лояльности по отношению к власти, теперь могут работать более эффективно в связке с коммуникативной политикой государства, реализуемой в медиадискурсивной среде.
5. Феномен легитимности власти, в отличие от иных трактовок, представлен как конструкт, создаваемый в пространстве политического дискурса; тем самым теоретическая модель легитимности тесно связывается с дискурсивным полем.
Положения, выносимые на защиту
1. В современных условиях представляется продуктивным рассматривать политическую власть и соответствующие ей атрибуты (в частности, легитимность) в аспекте коммуникативного взаимодействия.
2. Поскольку в информационном обществе власть проявляет себя именно через медиапространство, политический медиадискурс становится одним из важнейших факторов, обеспечивающих легитимность власти.
3. Для решения задачи поддержания лояльности к существующему институциональному порядку требуется постоянное использование властными структурами символических ресурсов, роль которых выполняет политическая коммуникация, опосредованная пространством политического медиадискурса.
4. Основными свойствами политического медиадискурса, обусловливающими влияние процессов, протекающих в этой среде, на изменение уровня легитимности власти, являются интерактивный формат, неопределенность аудитории, референтность, высокая скорость распространения информации, оценочность.
5. Минимизация использования инструментов давления и принуждения в условиях информационного общества способствует повышению уровня легитимности власти. В контексте социоинформационного пространства негласное принятие «правил игры», а также текущего статусно-ролевого распределения наиболее эффективным образом достигается благодаря налаживанию горизонтальной и вертикальной коммуникации в режиме открытого равного диалога и публичной дискуссии.
6. Актуализация проблематики легитимности власти вызвана объективными процессами, происходящими в информационном обществе: технологическое развитие медиапространства приводит к увеличению возможностей широкого доступа к информации, в том числе к политическим фактам и различным точкам зрения на них. Часть этой информации может оказывать влияние на сознание легитимности/нелегитимности существующей власти.
Теоретическая и практическая значимость исследования
Теоретическая значимость настоящего исследования заключается, прежде всего, в том, что сформулированные в работе положения, идеи и выводы могут быть использованы в дальнейшем для развития теории политической коммуникации, теории политического дискурса и медиадискурса.
Определение понятия «политический медиадискурс», научный анализ категории легитимности и факторов, оказывающих влияние на одобрение политических решений и политическую поддержку, способны обогатить эту область исследования современными теоретико-методологическими подходами.
Положения и основные выводы диссертации могут быть использованы при подготовке лекций и семинаров по политологии, спецкурсов по философии политики, теории и истории политики, политической коммуникативистике и связям с общественностью. Также данное исследование может послужить практическим руководством для специалистов, работающих в пресс-службах органов государственной власти, и политических консультантов.
Апробация работы
Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии политики и права философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. Апробация результатов диссертационного исследования проведена также на российских научных конференциях, в том числе:
• Международный молодежный научный форум «ЛОМОНОСОВ-2010» (Москва, Россия) - 12-15 апреля 2010 года;
• Всероссийская научная конференция, посвященная 20-летию кафедры политологии Казанского (Приволжского) федерального университета: «Политика в изменяющемся мире: конфликты, решения, инновации» (г. Набережные Челны, Россия) - 29-30 июня 2010 года;
• Международная научная конференция «Изменение России: политические повестки и стратегии» и конференции РАПН (Москва, Россия) - 25-26 ноября 2010 года;
• «Павловские и Хессинские чтения» (Москва, Россия) - 29 октября 2010 года;
• Международный молодежный научный форум «Ломоносов-2011: связь времен и поколений» (Москва, Россия) - 11-15 апреля 2011 г.;
Структура работы
Рукопись диссертации состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.
Заключение научной работыдиссертация на тему "Политический медиадискурс и легитимность власти"
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Детальный теоретико-методологический анализ политического дискурса, политического медиадискурса и феномена легитимности власти, осуществленный в данном исследовании, наглядно продемонстрировал наличие высокой степени корреляции между данными категориями, которая на глубинном уровне объясняется взаимозависимостью языковой практики и политических явлений.
Имеющиеся теоретические исследования политического дискурса позволяют выделить ключевые характеристики данного феномена, а также проследить его основные направления, тенденции развития и проблемные точки.
Наибольшее развитие получило направление критического дискурс-анализа, постмодернистские, конструкционистские, социальные и дескриптивные теории политического дискурса. Актуализация внимания к использованию структурами управления манипулятивных технологий обуславливает динамичность развития первого направления. Пристальный интерес к постмодернистской трактовке абсолютизации дискурса объясняется стремлением преодолеть навязанную сверху картину мира и дойти до истинной сути явлений, лежащих в основе языкового принуждения. В условиях сращивания мира политического с миром информационно-дискурсивного пространства ключевой тезис представителей конструкционистских теорий о фиксации значения посредством медиаинструментов также получает активное развитие. Наконец, социальные теории фиксируют свое внимание на одном из важнейших, на наш взгляд, моментов, сущность которого заключается в побуждении к налаживанию конструктивного взаимодействия и диалога в социальном пространстве.
Так или иначе, представители каждого теоретического вектора признают инструментальное применение политического дискурса и отмечают прагматическую направленность лингвистических конструкций. Связующим звеном учений разных школ служат представления о возрастающем влиянии информации на политические процессы, о реализации политических феноменов в дискурсивном пространстве, а также о том, что политическую власть следует рассматривать в ее коммуникативном аспекте.
Разнонаправленность точек зрения авторов отражается в вопросе о возможностях дискурсивного пространства и степени его влияния на формирование социальных практик.
Историко-методологическое исследование развития медиапространства от зарождения средств опосредованной коммуникации до точки бифуркации, которую обозначила информационно-технологическая революция, дает основание сделать вывод о восходящих тенденциях развития данных процессов, а также о функциональном усложнении медиадискурсивного пространства. Спектр мнений о роли медиасоставляющей в общественно-политических процессах на протяжении истории колебался от гипертрофированно значимой до минимально нивелированной.
Рост значимости информации, получаемой из медиапространства, актуализировал исследования языка с точки зрения его конструктивистских возможностей. Изучение языка идет по пути анализа его идеологической нагрузки, эмоциональных коннотаций, контекстных смыслов. Медиадискурс по сути конструирует картину мира, поэтому политическая борьба перемещается в символическую сферу, становясь борьбой за контроль над значением и смыслом политических феноменов, за возможностью интерпретировать то или иное политическое событие. Безусловно, контроль над словом превращается в контроль над принятием политических решений.
Повсеместная медиатизация пространства служит пусковым механизмом для старта следующих процессов: смещения информации о политической сфере в область дискурсивных практик, увеличения массового доступа к источникам информации, включения партиципаторных механизмов и вынужденное вовлечение индивида в политическую жизнь общества.
Медиадискурс, проникая в политическую сферу, в определенной степени вызывает изменение состояния политического пространства, которое выражается в появлении функционально совершенных форм для налаживания взаимодействия между властью и обществом. Площадки для взаимного диалога между субъектами и объектами власти дают шанс для озвучивания своей позиции и активного участия индивидов в политической жизни. Для институционально-управленческих структур такая ситуация дает, с одной стороны, возможность оперативного получения обратной связи с целью дальнейшего анализа и принятия политических решений, с другой, — предполагает повышенную ответственность со стороны властных объектов, а также требование постоянной поддержки взаимодействия с аудиторией. Изменение характера политического знания связано, прежде всего, с тем, что знание становится результатом социальных интеракций, а также смыслов, транслируемых медиаполем. Вопрос истинности социального факта обуславливается социокультурным контекстом, информационная среда становится генератором смыслов и значений, а информация, производимая в этом медиаполе, становится одной из версий реальности. Когнитивная деятельность индивидов оказывается встроенной в медиадискурсивное пространство, здесь формируются не только знания, но и мнения, установки, оценки. Это влечет за собой повышенный интерес и более активное вмешательство индивидов в политическую сферу, которая всегда была прерогативой узкой элитарной прослойки. «Участник» политического процесса становится его «соучастником».
В результате проведенного исследования автор выделяет следующие основные характеристики медиадискурсивного пространства, оказывающего влияние на политические процессы, в том числе на процесс легитимации: оценочность, интерактивный формат, неопределенность аудитории, референтность, высокая скорость распространения информации.
Методологический арсенал исследования возможностей медиадискурса идет по пути усложнения и систематизации с использованием лингвистических и коммуникативно-прагматических механизмов для анализа. Изучение медиадискурсивных практик показывает, что политическая информация, реализуемая в социоинформационном пространстве, направлена на обоснование и аргументацию в пользу определенных политических решений, феноменов. Другими словами, целью и назначением медиадискурса является легитимация действий власти.
Бесспорная актуальность феномена легитимности власти и заинтересованность политических акторов в прочности и стабильности государственных основ, в обосновании и одобрении политических решений, в добровольном выполнении гражданами своих обязанностей, породили обширный корпус работ, посвященных данному феномену. Изначальное восприятие власти как непосредственной данности облегчало обоснование притязаний на власть, закладывая в его основу религиозные практики или обусловленность традициями. Появление идеи о договорном характере отношений между властными структурами и обществом вывели легитимность из сферы данности в сферу обсуждения, договора или по-другому дискурса.
Теоретико-методологический анализ феномена легитимности власти четко продемонстрировал, что в каждую историческую эпоху основания так называемой «политической формулы», закреплявший некоторый статус институционально-ролевого распределения, претерпевали изменения. Диссертант полагает, что перестройка политического пространства, связанная с информационной революцией, нивелирует прежние основания, выдвигая на первый план информационные практики, реализуемые в пространстве медиадискурса.
Характеристики нынешнего медиадискурсивного пространства требуют постоянного присутствия в нем властных структур, что связано с двумя причинами: во-первых, коммуникация с аудиторией должна носить перманентный характер, во-вторых, лояльность власти и стабильность социума может быть обеспечена только при условии оперативной реакции на поступающие сигналы аудитории, и учета ее анализа при принятии политических решений.
С точки зрения теоретиков коммуникативного подхода к исследованию власти, только социальный консенсус, взаимодействие и диалог может служить ее основанием. Нынешняя характеристика общества как медиадискурсивного пространства закладывает основы для публично-переговорных практик и гражданского участия, необходимых для достижения согласия по поводу разделяемых ценностей. Только в этом случае будет выполняться обязательное условие стабильного функционирования власти - добровольность подчинения, которое предполагает осознание зависимости, а не саму зависимость.
Представители коммуникативных концепций власти настаивали на символическом характере властных отношений, которые призваны обосновывать проводимые решения, зафиксированные институциональные установления.
Таким образом, медиадискурс становится одним из важнейших фактором легитимности власти вне зависимости от подхода, которого мы будем придерживаться при трактовке оснований легитимности.
С одной стороны, за точку отсчета может быть принята консенсусная природа субъектно-объектного взаимодействия. В этом случае пространство медиадискурса становится эффективным полем для реализации публичного диалога в форме политического текста или политической речи, аргументации, согласования разнонаправленных интересов, достижения коллективных целей. Возможность трансляции смыслов предоставляет условия для перманентного поддержания такой коммуникации, которая становится условием стабильного функционирования отношений власти и подчинения.
С Другой стороны, мы можем принять за основу иерархическую картину властных отношений. Учитывая возможности медиадискурса как инструмента интерпретации политической реальности, воспроизводства смыслов социальных практик и конструирования событий мира политического, мы также признаем его в качестве решающего фактора легитимности власти как критерия обоснования и одобрения текущего институционального статус-кво.
В обоих случаях пространство медиадискурса располагает возможностями транслировать общепринятые субъективные нормы и ценности, лежащие в основании функционирования ментальных структур того или иного социума. Легитимность власти представляет собой лишь субъективную интерпретацию, зависящую от точки зрения. Помимо всего прочего, медиадискурс выполняет ряд функций, имеющих решающее значение при повышении уровня легитимности: когнитивную, прагматическую и интегративную.
При этом в работе было показано, что развитие субъектно-объектных властных отношений, при сохранении текущих тенденций активного проникновения информационного пространства в жизнь каждого обывателя, будет идти по пути развития двустороннего диалога, трансформации политического участия, преодоления асимметричного характера власти. Высокий потенциал легитимности власти может быть обусловлен высоким уровнем доверия, который в условиях широкого доступа к информационным ресурсам может быть обеспечен только с помощью публичного, открытого взаимодействия.
Список научной литературыВоробьева, Юлия Игоревна, диссертация по теме "Теория политики, история и методология политической науки"
1. Абрамов В. Н., Соловьев А. В. Информационное противоборство и неправительственные организации // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2008. № 2.
2. Аврутина Л.Г. Легитимация политической власти в России: анализ, проблемы, приоритеты: Автореферат дисс. .канд. полит, наук., М., 2001.
3. Андрушкевич И. Н. Теория легитимности в толковании испанского философа Ортеги-и-Гассета. // Кадетская перекличка. № 80. 2009. С. 23-38. 330 с.
4. Арендт X. Истоки тоталитаризма / Пер. с англ. Борисовой И. В. и др.; послесл. Давыдова Ю. Н.; под ред. Ковалевой М. С., Носова Д. М. М.: ЦентрКом, 1996.
5. Арендт X. О насилии // Мораль в политике. М., Изд-во МГУ, 2004.
6. Аристотель. Политика. Афинская полития. М., 1997.
7. Барбарук Ю. В. Легитимность и нормативность: несколько замечаний о природе парламентаризма // Парламентаризм в Магаданской области: материалы общественно-политических чтений. 22 апреля 2009 г. Магадан: изд-во СВГУ, 2009. С. 57 64.
8. Бахтин М. М. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка. Статьи. М.: Лабиринт, 2000. 640 с.
9. Ю.Блакар Р. М. Язык как инструмент социальной власти // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987.
10. П.Будаев Э. В., Чудинов А. П. Методологические грани политической метафорологии Электронный ресурс. // Политическая лингвистика.
11. Екатеринбург, 2007. №1(21). С. 22-31. URL: http://www.philology.ru/linguisticsl/budaev-chudinov-07.htm (дата обращения 10.03.2012).
12. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального/ Ж. Бодрийяр Екатеринбург, 2000.
13. Бурдье П. Социальное пространство в генезис "классов" // Вопросы социологии. 1992. т.1. №1. С. 17—33.
14. М.Бурдье П. Социология политики. /Пер. с фр./ Сост., общ. ред. и предисл. Н. А. Шматко/ M.: Socio-Logos. M., 1993. 336 с.
15. Бурдье П. Структура, габитус, практика Электронный ресурс. // Журнал социологии и социальной антропологии. Том I. 1998. № 2 URL: http://www.jourssa.rU/1998/2/4bourd.html (дата обращения 9.04.2012).
16. Бюллер К. Теория языка. М.: Прогресс, 1993. 502 с.
17. Вебер М. Политика как призвание и профессия, М., 1990.
18. Витгенштейн JI. Логико-философский трактат. М.: Аст, 2010. 177 с.
19. Витгенштейн JI. Философские исследования // Витгенштейн JI. Философские работы. Часть 1. М.: Гнозис, 1994.
20. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.
21. Гарр Т. Р. Почему люди бунтуют. Изд-во Питер, 2005. 261 с.
22. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., Мысль, 1990.
23. Грачев M. Н. Политическая коммуникация // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Политология. - 1999. - № 1.
24. Грачев М.Н. Политические коммуникации и коммуникационное измерение политики. "Новая" Россия: политическое знание и политологическое образование: Материалы межвузовской научной конференции, 1-2 декабря 2000 г. Москва. 2000.
25. Грамши А. Тюремные тетради. Том 1. М.: Политиздат, 1991. 330 с.
26. Гречихин М. В. Современный русский медиадискурс: язык интолерантности // Гуманитарные исследования. Астрахань: Астраханский государственный университет, 2008. № 2. С. 26-29.
27. Гуссерль Э. Логические исследования. Пролегомены к чистой логике. М.: Академический проект, 2011. Т. 1. 256 с.
28. Дабосин П.С. «Критическая» теория общества и государства Ю. Хабермаса: методологический аспект: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. СПб., 2001.
29. Даль Р. Демократия и ее критики / Пер. с англ. под ред. Ильина М. В. М.: РОССПЭН, 2003.
30. Данте А. Монархия. М.: КАНОН-пресс-Ц, 1999.
31. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989.
32. Дмитриев A.B., Латынов В.В. Массовая коммуникация: пределы политического влияния. М., 1999.
33. Добросклонская Т. Г. Медиалингвистика: системный подход к изучению языка СМИ: современная английская медиаречь / Добросклонская Т. Г. М.: Наука, 2008. 234 с.
34. Доган М. Легтимность режимов и кризис доверия // Социологические исследования, № 3, 1993. С. 86-98.
35. Доржиев Ж. Б. Философия права. Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2009. 128 с.
36. Замятин Д.Н. Власть пространства и пространство власти, М., 2004.
37. Зорькин В. Д. Теория права H. М. Коркунова/В. Д. Зорькин.//Правоведение. 1978. № 3.
38. Иванова С. В. Политический медиа-дискурс в фокусе лингвокультурологии // Политическая лингвистика. Вып. 1(24). Екатеринбург, 2008.
39. Кермонн Ж.-.Л, Шабо Ж.-Л. Легитимность // Полис, №5, 1993.
40. Кожемякин Е. А. Массовая коммуникация и медиадискурс: к методологии исследования // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2010. №2 (73). Вып. 11. С. 13-21.
41. Кожемякин Е. А. Дискурс-анализ массовой коммуникации. Электронный ресурс. Global media journal. Российское издание. URL: http://www.gmj.sfedu.ru/v2il/v2ilkozhemyakin.htm (дата обращения 10.12.2011).
42. Козлихин И. Ю. Политическое учение Никколо Макиавелли // Журнал "Правоведение". № 4. 1996. С. 152-161.
43. Кологривова И.В. «Политический язык как идеологический компонент политического процесса в современной России»: ): дисс. .канд. полит, наук. Воронеж, 2009.
44. Коркунов H. М. Лекции по общей теории права. 7-е изд. СПб., 1907.
45. Кравченко И. И. Власть и общество // Власть: Очерки современной буржуазной политической философии. M ., 1983.
46. Леонтьев А. А. Психолингвистическая проблематика массовой коммуникации // Психолингвистические проблемы массовой коммуникации, М., 1974.
47. Ледяев В.Г. Власть: концептуальный анализ. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2001. 384 с.
48. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. Н.А.Шматко. М.: Институт экспериментальной социологии; СпБ.: Алетейя, 1998. 160 с.
49. Локк Д. Два трактата о правлении // Сочинения: В 3 т. Т. 3. М.: Мысль, 1988.
50. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек-текст- семиосфера-история. М.: Языки русской культуры, 1999. 464 с.
51. Луман Н. Власть / Пер. с нем. А. Ю. Антоновского. М.: Праксис, 2001.
52. Лысак И. В. Общество как саморазвивающаяся система. Таганрог: Изд-воТТИЮФУ, 2008.112 с.
53. Макиавелли Н. Государь. Избранные сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс, 2001. 656 с.
54. Мамычев А., Сухомлинов А., Щеглов Б. Уровни легитимности государственной власти и правового действия, Власть, 2009.
55. Марков Б.В. Философия и аргументация // Речевое общение и аргументация. Вып. 1. СПб.: Экополис и культура, 1993. С. 76-85.
56. Маркузе Г. Одномерный человек/ Г. Маркузе М., 2003.
57. Масловская Е.В. Традиции «критической теории» в современной западной социологии права, Социологические исследования, № 7, 2009.
58. Микрополитика. Субъективные аспекты политического процесса в России» // М., Современные тетради, 2004.
59. Миллс Ч. Социологическое воображение / Пер. с англ. О. А. Оберемко; под ред. Г. С. Батыгина. М.: Стратегия, 1998.
60. Моска Г. Правящий класс // Социс, 1994, № 10.
61. Муфф Ш. К агонистической модели демократии // Логос. №2(42). 2004.
62. Назарчук А. В. Общество как коммуникация в трудах Николаса Лумана //Вопросы философии. 2006. № 6. С. 156-173.
63. Назарчук A.B. Этика глобализирующегося общества. Тенденции и проблемы глобализации в свете социально-этической концепции К.-О. Апеля. М.:Директ-Медиа, 2002.
64. Нестерова Н.Г. Коммуникативно-прагматическая специфика спонтанного радиодискурса // Вестник Томского гос. ун-та. Серия Филология.-2009.-318.-С. 37-41.
65. Нестерова Н. Г. Современный медиадискурс: в поисках подхода к изучению Электронный ресурс. // Материалы конференции «Актуальные процессы в социальной и массовой коммуникации». ЯГПУ, 2008. URL: www.yspu.ru2008.
66. Никитина K.B. Политический дискурс СМИ и его особенности, создающие предпосылки для манипуляции общественным сознанием, Управление общественными и экономическими системами 2006 № 2.
67. Никитина К. В. Технологии речевой манипуляции в политическом дискурсе СМИ (на материале газет США): Автореферат дисс. . .канд. Филол. наук. Уфа, 2006
68. Ольшанский В. Д. Основы политической психологии. Екатеринбург, 2001.
69. Панарин И. Н. Технология информационной войны, М., «КСП+», 2003.
70. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения // THESIS. Весна 1993. Т. 1. Вып. 2.
71. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.
72. Политические коммуникации. Под ред. Соловьева А.И. М., 2004.
73. Политическая психология: Академический Проект. Деловая книга, 2001.
74. Полонский А. В. Сущность и язык публицистики. Белгород: Политерра, 2009. 238 с.
75. Попов В.А. Системно-теоретическая проблематика в социологии Т.Парсонса, Н. Лумана и Р.Мюнха. Автореф. .канд. соц. наук. М., 2008.
76. Посконин В. В., Балобанов Я. В. Категория «государственная власть» в современной социал-демократии. Вестник Удмуртского университета. 2007. №6. С. 31-40.
77. Прозоров В. В. Три рода современных СМИ: вопросы генеалогии // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов. Волгоград, 2005.
78. Реутов Е.В. Общество и власть. Кризис легитимности? // Социологические исследования. № 1. 2006. С.82-88.
79. Родин A.B. Коммуникационное пространство: морфология и трансформация. Электронный ресурс. URL: www.sarki.ru/stadium/publ/rodin.pdf (дата обращения 12.03.2012).
80. Романов P.M. Российский парламентаризм: генезис и организационное оформление // ПОЛИС: Политические исследования. 1998. - № 5
81. Русакова О. Ф., Максимов Д. А. Политическая дискурсология: предметное поле, теоретические подходы и структурная модель политического дискурса // Полис, 2006. № 4. С. 26-43.
82. Русакова О. Ф. Современные теории дискурса. Опыт классификаций // Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ. Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006. С. 10-28.
83. Руссо Ж.-Ж. Трактаты М.: Наука, 1969.
84. Сахаров А. В. Легитимация власти: морфология ресурсного потенциала // Научный вестник Уральской Академии государственной службы:политология, экономика, социология, право. Выпуск № 2(3). 2008. С. 19-25.
85. Скиперских А. В. Дискурс легитимации власти: герментевтика, теоретические модели, механизмы функционирования / А. Скиперских. -Елец: ЕГУ, 2008.
86. Скиперских A.B. Легитимация и делегитимация постсоветских политических режимов: монография / A.B.Скиперских. Елец: ЕГУ им. И.А.Бунина, 2006. 142 с.
87. Слободяник Н. Б. Конструирование идентичности в политическом дискурсе: к вопросу о роли социального антагонизма (о концепции политического дискурса Э. Лаклау и Ш. Муфф) // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2007. №2(22). С. 60-67.
88. Соловьев А.И. Политология: Политическая теория. Политические технологии, М.: Аспект-Пресс, 2001.
89. Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ / Серия «Дискурсология». Екатеринбург: Дискурс-Пи, 2006. 177 с.
90. Соссюр де Ф. Курс общей лингвистики (извлечения) / Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. М.: Просвещение. 1964. 4.1. 466 с.
91. Стеценко Н. М. О соотношении понятий текст медиатекст -медиадискурс. Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. Серия «Филология. Социальные коммуникации». Том 24(63). 2011. № 4. Часть 2. С. 372-378.
92. Стрежнева М.В. Политическая культура в различных интерпретациях: анализ специального понятия // Общественные науки и современность. Москва. 2002. № 5.
93. Сычева Е. В. К проблемам понимания термина «дискурс» // Молодой ученый. 2011. №3. Т.2. С. 42-46.
94. Теория политики: Учебное пособие // Под ред. Б. А. Исаева. СПб.: Питер, 2008. С. 464.
95. Ткаченко А.Е. Легитимация органов государственной власти субъектов Российской Федерации в постсоветский период (на примере Ставропольского края), Автореферат, Ставрополь, 2009.
96. Трошина К. В. Архетипический компонент как составляющая президентской риторики Барака Обамы // Политическая лингвистика № 4(30). Екатеринбург, 2009. С. 138-141.
97. Тузиков А. Р. Масс-медиа: идеология видимая и невидимая // ПОЛИС: Политические исследования. Москва. 2002. № 5.
98. Фестингер Л. «Теория когнитивного диссонанса». СПб.: Ювента, 1999.
99. Филинский А. А. Критический анализ политического дискурса предвыборных кампаний 1999-2000 гг.: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Тверь, 2002.
100. Филлипс Л. Дж., Йоргенсен М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод / пер. с англ. Харьков: Гуманитарный центр, 2004. 352 с.
101. Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996. 208 с.
102. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Касталь, 1996. 448 с.
103. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы /Пер. с франц. В. Наумова; под ред. И. Борисовой. М.: Изд-во "Ad Marginem", 1999.
104. Фуре В. Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Минск: ЗАО «Эономпресс», 2000.
105. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. / Пер. с нем. Ю. С. Медведева; под ред. Д. А. Скляднева. — СПб.: Наука, 2001.417 с.
106. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем. Д. В. Скляндева. Спб.: Наука, 2000.380 с.
107. Хеттих М. Основные понятия политической науки // Актуальные проблемы современной зарубежной политической науки. Вып. 4.1. М.: ИНИОН, 1991.
108. Христова Н. А. Нарушение языковой нормы в текстах СМИ: влияние на познавательные структуры индивида: дис. .канд. Филол. наук: спец. 10.02.19 «теория языка» / Н. А. Христова. М., 2006. 206 с.
109. Чистов И.И. Формирование образа законодательной власти РФ в российских СМИ (на примере Государственной Думы Федерального Собрания РФ): дисс. .канд. полит, наук. Москва. 2009. 156 с.
110. Чупина А. А. Легитимация политических решений в коммуникативном дискурсе общества и власти. Автореферат дисс. .канд. соц. наук. Саратов, 2011. 19 с.
111. Шабров О.Ф. Политическая власть, ее эффективность и легитимность, М., РАГС, 2002.
112. Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология. М., 1992.
113. Шейгал Е. Власть как концепт и категория дискурса. Электронный ресурс. URL:http://www.gumer.info/bibliotekBuks/PoHt/Article/scheigvlast.ph (дата обращения 12.05. 2012).
114. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. М.: Гнозис, 2004. 324 с.
115. Шилина М. Г. Актуальный медиадискурс: теоретико-методологические аспекты исследований. Теория СМИ и массовой коммуникации. Выпуск № 4. 2011.
116. Шпакова Р. П. Легитимность политической власти // Макс Вебер, прочитанный сегодня: сб. статей. СПГУ, 1997.
117. Юдина Т. В. Дискурсивное пространство политической речи. Сборник научных трудов "Актуальные проблемы теории коммуникации". СПб. -Изд-во СПбГПУ, 2004. С. 172-185.
118. Arendt Н. Communicative Power // Power / ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986. P. 59-74.
119. Arendt H. Crises of the Republic. New York, 1972.
120. ApterD. Introductions of Political Analysis. Boston, 1977.
121. Beetam D. The Legitimation of Power. N.Y., 1991
122. Brown G. & Yule G. Discourse Analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 1983.
123. Chantal Mouffe. On the political / Chantal Mouffe. — London ; New York : Routledge, 2005.144 p.
124. Chilton P. Analysing Political Discourse: Theory and Practice. London: Routledge, 2004. 226 p.
125. Dahl R. Modern Political Analysis. Englewood Cliffs. 1965.
126. Deconstruction and pragmatism / edited by Chantal Mouffe. London ; New York : Routledge, 1996. ix, 88 p.
127. Dijk T. A. van. Introduction: Discourse Analysis as a New Cross-Discipline // Handbook of Discourse Analysis. London.: Academic Press, 1985. Vol.1. P. 1-10.
128. Dijk, T. A. van, & Kintch, T. Strategies of Discourse Comprehension. London: Academic Press, 1983.
129. Easton D. A. System Analysis of Political Life. N. Y.: John Wiley Inc., 1965. 153 P.
130. Fairclough N. Language and Power. London: Longman, 1989, 259 p.
131. Fairclough, N., Wodak R. Critical discourse analysis. In: T. Van Dijk (Eds.), Discourse as social interaction London: SAGE Publications, 2007. P. 258-284.
132. Giddens A. 'Power' in the Recent Writings of Talkott Parsons // Power: Critical Concepts / ed. by John Scott. Vol. 1. London: Routledge, 1994.
133. Habermas J. Hannah Arendt's Communications Concept of Power // Power / ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986.
134. Habermas J. Philosophisch — politische Profile. FFM: Suhrkamp, 1981. S. 248.
135. Heisler M. Politics in Europe. N. Y., 1984.
136. Howat B. The Delegitimation and Legitimation of Power. N. Y., 1977.
137. Katz E. Communication Research and the Image of Society // American Journal of Sociology. Vol. 65. - 1960. - P. 435-440.
138. Katz E., Lazarsfeld P.F. Personal Influence: The Part Played by People in the Flow of Mass Communications. Glencoe: Free Press, 1955. -xx, 400 p.
139. Kress G. Ideological Structures in Discourse // Handbook of Discourse Analysis. Discourse Analysis in Society. London: Academic Press, 1985. Vol. 4. P. 21-42.
140. Laclau E., Mouffe Ch. Hegemony and Socialist Strategy London: Verso, 1985. 197 p.
141. Laslett P. Philosophy, Politics and Society. Oxford: Basil Blackwell, 1970. 184 p.
142. Lasswell H. Propaganda Technique in the World War. London, 1927.
143. Lipset S.M. Political Man. Baltimore, 1981.
144. Ortega y Gasset J. Una interpretation de la historia universal. Madrid, 1960.
145. Parsons T. Power and the Social System // Power / ed. by Steven Lukes. Oxford: Blackwell, 1986. P. 96-143.
146. Pye L. Political Communication // The Blackwell Encyclopaedia Political Institutions. New York, 1987.
147. Searing D. Theory of Political Socialization Institutional Support andDeradicalization in Bntain/ZBritish Journal of Political Science. 1996. Vol. 16. Part. 3.
148. Sherman P., Sussex M. Foreign policy-making and institutions // Institutions and political change in Russia / Ed. by Robinson N. L., 2000.
149. The Blackwell Encyclopedia Political Institutions. New York, 1987.
150. Torfing, J. Discourse theory: Achievements, arguments, and challenges / In D. Howarth and J. Torfing (eds.) // Discourse Theory in European Politics: Identity, Policy and Governance. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005. P. 1-32.
151. Vertzberger Y. The World in Their Minds: Information Processing, Cognition, and Perception in Foreign Policy Decision Making. Stanford: Stanford Univ. Press, 1990.
152. Wodak R. Critical Discourse Analysis / Discourse as Social Interaction. London: Sage Publications, 1997. Vol. 2. P. 197-216.
153. Wodak R., Meyer M. Methods of critical discourse analysis // Teun A. Van Dijk Multidisciplinary CDA: a plea for diversity. London: Sage publications, 2001. P. 95-121.
154. Yule G. Pragmatics. Oxford: Oxford University Press, 2000. 138 p.
