автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Политика российского самодержавия и позиция Русской Православной церкви в отношении католиков и униатов в годы царствования Павла I

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политика российского самодержавия и позиция Русской Православной церкви в отношении католиков и униатов в годы царствования Павла I"

На правах рукописи

Галанов Михаил Маркович

ПОЛИТИКА РОССИЙСКОГО САМОДЕРЖАВИЯ И ПОЗИЦИЯ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ В ОТНОШЕНИИ

КАТОЛИКОВ И УНИАТОВ В ГОДЫ ЦАРСТВОВАНИЯ ПАВЛА I

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

4 ДЕК 2014

Архангельск -2014

005556186

005556186

Работа выполнена на кафедре истории и политологии ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный экономический университет»

Научный консультант:

Полторак Сергей Николаевич, доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты:

Гребенщикова Галина Александровна, доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный морской технический университет»;

Кондаков Юрий Евгеньевич, доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры истории ФГБОУ ВПО «Российский государственный педагогический университет имени А.И.Герцена»;

Кузнецов Владимир Дмитриевич, доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры общественных наук ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет технологии и дизайна»

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет»

Защита диссертации состоится 18 декабря 2014 г.в 12 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.008.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова» по адресу: 163002 г. Архангельск, наб. Северной Двины, д. 17, ауд. 1220.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ФГАОУ ВПО «Северный (Арктический) федеральный университет имени М.В. Ломоносова» по адресу: 163002, г. Архангельск, Набережная Сев. Двины, д. 17.

Автореферат разослан_сентября 2014 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

Т.П. Тетеревлёва

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В 1054 г. единый христианский мир раскололся на два православный и католический, между которыми были, продолжали углубляться и остались до сих пор очень серьёзные противоречия. В 1385 г. в результате Кревской унии начался процесс сближения католической Польши и Великого княжества Литовского, большинство населения которого было православным. Создание в 1569 г. единого государства - Речи Посполитой - потребовало урегулирования межконфессиональных трений и разногласий. В итоге в 1596 г. в г. Бресте была заключена церковная уния, провозглашенная официально компромиссом между католиками и православными, населявшими Речь Посполитую, а на самом деле ставшая значительной уступкой, сделанной верхушкой православного клира под давлением государственной власти и руководства католической церкви Речи Посполитой.

Начался сложнейший религиозно-политический и социальный процесс на территории западнорусских земель, вошедших в состав Речи Посполитой. По большому счету он свелся к грубому ополячиванию и окатоличиванию православных жителей, населявших эти территории. По прошествии двухсот лет, к моменту разделов Речи Посполитой, этот географический и религиозный анклав представлял «пороховую бочку», в которой сконцентрировались различные антагонизмы. После присоединения этих земель к России перед руководством последней встали очень серьезные задачи. Для успешного управления ставшим многоконфессиональным государством нужно было выработать эффективную политику в отношении основных неправославных исповеданий. Отсутствие такой политики на протяжении многих десятилетий: русификация, проводившаяся царизмом после польских восстаний, переход западнорусских земель под власть Польши в 1921-1939 гг., сталинские перегибы в национально-религиозной политике - всё это привело к сегодняшним событиям на Украине. Политические, финансовые и другие их причины - это видимые, лежащие на поверхности проблемы. В глубине же скрыты исторические, религиозные и ментальные различия Западной и Восточной Украины. Это придает актуальность данному исследованию.

Процесс разработки этой политики, её внедрения на местах, положительные и отрицательные моменты в ее осуществлении - все это является бесценным опытом для сегодняшнего дня. Вопросы конфессиональной политики самодержавной власти в рассматриваемый период имеют актуальное звучание для понимания современных церковно-государственных отношений. Анализ этого исторического опыта позволит сформулировать оптимальную государственную политику в сфере отношений с разными религиозными конфессиями.

Отсутствие исследования других инославных (неправославных христианских), а также мусульманского и иудейского вероисповеданий обусловлено

тем, что в означенный период времени на первое место в глазах российской власти по актуальности вышли отношения престола именно с римско-католической и униатской конфессиями, так как только что закончились разделы Речи Посполитой, в ходе которых в состав империи вошли большие массивы земель, населенных католиками и униатами.

Степень научной разработанности темы. Большое количество книг и статей по истории католицизма и униатства в России создаёт впечатление хорошей изученности темы. Однако все труды, как отечественных, так и зарубежных исследователей, носят обобщающий характер и охватывают слишком широкий отрезок времени. Периоду правления Павла I в этом плане не уделялось достаточного внимания, видимо, в связи с общей негативной оценкой его царствования. Поэтому степень изученности и научной разработанности темы не может считаться удовлетворительной. Анализу же историографии проблемы посвящен второй параграф первой главы.

Объектом данного исследования выступают Римско-Католическая, Греко-Католическая (Униатская) и Русская Православная церкви на территориях, вошедших в Российскую империю после разделов Речи Посполитой, а также самодержавная власть в период царствования Павла I (1796-1801 гг.). Предметом исследования является политика российского самодержавия по отношению к католикам и униатами позиция РПЦ в этом вопросе. Хронологические рамки исследования обусловлены тем, что правление Павла I, как нам представляется, выделяется отдельным периодом в истории взаимоотношений власти с ино-славными конфессиями. Это связано с тем, что в жизни исследуемых в работе конфессий в это время произошли важные события, инициированные властью: в феврале 1797 г. был создан специальный орган, занимавшийся делами католиков и униатов - Римско-католический департамент, а в ноябре 1801 г. Александр I подписал новое Положение, регулировавшее их статус в империи. Территориальные рамки исследования ограничены западнорусскими землями, вошедшими в состав Российской империи после разделов Речи Посполитой.

Научная новизна работы определяется тем, что это первое в российской историографии комплексное, обобщающее исследование религиозной политики самодержавия во время царствования Павла I по отношению к католикам и униатам. Автор переосмыслил негативные оценки данных конфессий, а также политики по отношению к ним, имевшиеся в историографии. Проанализирован большой корпус работ зарубежных историков, до сих пор не являвшихся предметом изучения. Для исследования темы осуществлен перевод на русский язык серьезного массива опубликованных иностранных источников, до сих пор комплексно не использовавшихся в исторической науке. Также введен в научный оборот ряд неопубликованных источников.

Автор подробно описал работу Римско-католического департамента в годы царствования Павла I и роль С. Сестренцевича в качестве главы этого ведомства. Дан оригинальный взгляд на причины конфликта папского нунция Л. Литгы с императором. Впервые проведен сравнительный анализ руководящих документов Римско-католической церкви, показана их взаимосвязь с проектами и записками Сестренцевича, Илиньского и Сераковского. Представлены много-

численные факты межконфессиональных совращений между православными, католиками и униатами. Показано применение канонического законодательства в брачных и бракоразводных процессах и проблемы, возникавшие в связи с этим. Впервые автором предложена научная гипотеза о существовании проекта объединения РПЦ и РКЦ в это время и систематизированы доказательства в её пользу. Дана новая, более взвешенная, оценка роли И. Лисовского в описываемых событиях. Изучены деятельность Базилианского ордена, положение «безместных священников», позиция и деятельность Святейшего Правительствующего Синода в отношении католиков и униатов. Таким образом, автор постарался решить такую крупную научную проблему как политика самодержавия и позиция РПЦ в отношении католиков и униатов в годы царствования Павла I.

Целью исследования является комплексное изучение сущности, принципов, реализации и эволюции политики самодержавной власти в отношении католиков и униатов, проживающих на территории Российской империи, в царствование Павла I, а также выяснение позиции Русской Православной церкви в этом вопросе. Для достижения этой цели автору необходимо было решить следующие задачи:

1. Проанализировать имеющиеся источники и литературу по теме;

2. Выявить основные принципы отношения государственной власти к инославным конфессиям;

3. Рассмотреть законодательную базу, которая обеспечивала существование католиков и униатов в Российской империи, и ее эволюцию в 1796— 1801 гг.;

4. Изучить биографии и личностные характеристики церковных и государственных деятелей, имевших отношение к данной проблеме;

5. Дать характеристику и оценку деятельности католических орденов, в частности иезуитов, в России в данный период, показать их связь с происходившими событиями;

6. Проследить динамику переходов католиков и униатов в православие и наоборот;

7. Выявить позицию РПЦ по данному вопросу и оценки, дававшиеся её иерархами государственной политике в отношении католиков.

Основные положения, выносимые на защиту:

• Рост объемов деятельности РКЦ в России в 1796-1801 гг. было следствием определённой веротерпимости самодержавной власти. Тем не менее, обстановка, в которой функционировали структуры католической церкви в империи, исключала для них полную свободу. С одной стороны, предусматривалось свободное исповедание католической веры, а, с другой, запрещалось легальное распространение католичества среди православных жителей России.

• Римско-католический департамент в своем существовании при Павле I прошел пять этапов, связанных с его кадровым составом, который отражался на конфессиональной политике.

• Результатом переговоров российского самодержавия с папским нунцием Л. Литтой при участии С. Сестренцевича в 1797-1799 гг. стало каноническое оформление Римско-католической церкви в России, её структуры,

принципов и руководящих кадров. Римский папа собирался через своего нунция непосредственно контролировать и, по возможности, подчинить РКЦ в России. Павел I не мог допустить в управлении католической конфессией в России двоевластия. Не Сестренцевич выбирал между Литтой (и стоящим за ним Ватиканом) и императорской властью, а Павел I выбирал между Сестрен-цевичем и Литтой. И выбрать последнего не мог по абсолютно объективным причинам, ибо в этом случае пришлось бы подчиниться папе в вопросах католической юрисдикции.

• Мнение об антагонистических противоречиях руководящих документов РКЦ в России - «Регламента» 1798 г. и «Пунктов» 1800 г. между собой, сложившееся в историографии, представляется возможным считать ошибочным. Кроме того, не выдерживает критики и тезис о реакционности «Пунктов» в связи с влиянием иезуитов на их принятие и о том, что они больше подходили взглядам императора. Наоборот, как нам представляется, «Регламент» был тем документом, который выстраивал стройную централизованную «вертикаль» духовной власти, на вершине которой восседали «митрополит всех римско-католических церквей в России» и император и самодержец Всероссийский.

• Время царствования Павла I - это период многочисленных и активных так называемых совращений представителей разных конфессий. В целом российская власть в этих условиях проявляла необходимую религиозно-политическую толерантность, понимала всю сложность происходивших процессов и подводила под них новую, необходимую ей законодательную базу.

• Одной из таких сложных сфер, нуждавшихся в государственном регулировании, была сфера межконфессиональных браков и разводов.Годы правления Павла I были нелегким временем практического отсутствия четких канонических норм для семейно-брачных дел населения Российской империи, принадлежащего к католической конфессии.

• Сфера применения фундушового права на территории западнорусских земель в правление Павла I находилась в нестабильном состоянии. Фун-души переходили из рук в руки, часто не очень законным путем. При этом невозможно обвинить Русскую православную церковь в целенаправленной деятельности по изъятию фундушей у Римско-католической церкви.

• Представляется возможным сделать вывод о вполне созревшей к концу 1800 г. с обеих сторон (Петербурга и Ватикана) идее объединения церквей. В этой ситуации, как нельзя кстати, произошло убийство российского самодержца, перечеркнувшее, быть может, самый уникальный социально-политический и идейно-религиозный проект.

• «Положение для духовного и церковного Правительства Римско-Католического закона», утвержденное 13 ноября 1801 г., попыталось усилить автономию монашества и в то же время увеличило контроль высшего органа церковной иерархии над всеми подчиненными. Станислав Сестренцевич потерял определенную, совсем небольшую часть своих властных прерогатив в 1801 году, но взамен вернулся к управлению РКЦ в России еще на четверть века.

• Самодержавие проводило политику финансовой помощи униатским священникам, оставшимся без мест в результате перехода униатов и униатских церквей в «благочестие». В то же время часть этих священников имела собственность, достаточную для прокорма себя и своих семей без помощи государства.

• Исходя из фундушового богатства униатских монастырей, Русская православная церковь, пользуясь своим положением господствующей конфессии и часто нарушая законодательство, проводила необоснованные конфискации фундушей. Самодержавная власть в лице Сената и генерал-прокурора, опираясь на Римско-католический департамент и униатских иерархов на местах, пыталась остановить представителей РПЦ от самочинных захватов и нарушения законодательства.

• На протяжении всего царствования Павла I самодержавная власть колебалась в определении своей политики в отношении униатов, которая прошла пять этапов. Как нам представляется, главной причиной изменений этой политики было постоянное понимание того, что униаты - это население вновь присоединённых к империи земель, и сохранение социально-политической, в том числе и религиозной, стабильности в этом регионе являлось одной из важнейших задач самодержавия и требовало гибкой политики.

• За годы правления Павла I СПС весьма редко обращался к проблемам межконфессиональных отношений. Причем в подавляющем числе случаев это были мелкие вопросы. Вся тяжесть решения этих проблем ложилась на самодержавное государство и местных иерархов. СПС не проявлял должной инициативы в урегулировании межконфессиональных отношений, постоянно был «вторичен» в этом плане. Это ещё раз подчеркивает зависимость позиции Синода в решении межконфессиональных проблем от государства.

Теоретическая значимость диссертации заключается в решении важной научной проблемы, существенно расширяющей наши представления о религиозной политике самодержавия в годы правления Павла I и межконфессиональных отношениях этого времени. Выводы исследования представляют собой новое направление в изучении данных явлений. Также практически впервые объективно и комплексно сформулированы закономерности и особенности межконфессионального диалога в царствование Павла I. Достижение цели и решение поставленных исследователем задач, которые до сих пор комплексно не рассматривались в одном самостоятельном исследовании, представляет безусловный научный интерес. Автором в работе введен в научный оборот значительный массив новых источников.

Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы и выводы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих и специальных трудов по отечественной истории. Большой фактический материал диссертации будет полезным при проведении занятий по таким дисциплинам как «Отечественная история», «Религиоведение», «История религий» и др.

Кроме этого, имеется возможность использования результатов проведенного анализа при формировании ведущих направлений конфессиональной по-

литики современным Российским государством. Результаты исследования помогут в выборе методов и форм взаимодействия органов государственной власти и различных конфессий, а также при разработке нормативной базы, обеспечивающей регулирование их деятельности.

Апробация исследования. Материалы диссертации нашли отражение в трех монографиях и 49 публикациях, из которых 20 - статьи в журналах, рекомендованных ВАКом для публикации результатов исследований, представленных на соискание ученой степени кандидата и доктора наук. Отдельные сюжеты и положения диссертации были представлены в докладах на 18 международных, всероссийских и вузовских конференциях, например: Гражданское общество в России. История и современность: Материалы международной научно-практической конференции (Науч. ред. Т.И. Сидненко. - СПб: ГПА, 2009. Т. 1-2); 1150 лет Российской государственности: проблемы, дискуссии, новые взгляды. Материалы международной научной конференции (СПб.: СПбГУТД, 2012). Все изданные монографии прошли обсуждение на кафедре и внешнее рецензирование. Общий объем публикаций по данной теме составил более 73 п.л. Результаты исследования достигнуты самостоятельно, без соавторов.

Структура работы. Структура диссертации вытекает из задач исследования и состоит из введения, 7 глав (23 параграфов), заключения, списка источников и литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава «Методология исследования. Характеристика источников и историографии» состоит из трех параграфов. Первый из них «Методологические основы исследования» рассматривает основные научные понятия, раскрываемые в диссертации на конкретно-историческом материале. К ним относятся: государственно-церковные отношения и их модели, религиозные конфессии, межконфессиональные отношения, межконфессиональная политика и веротерпимость.

В любом государстве выстраивание церковно-государственных отношений происходит с разными конфессиями. Под конфессией в современной литературе понимают объединение верующих, придерживающихся определенного вероисповедания.1 В то же время с неизбежностью возникают и межконфессиональные отношения - «взаимоотношения между разными религиозными течениями и направлениями, которые определяют особенности и характер их деятельности в церковно-догматической, экономической, политической сферах религиозной и общественной жизни. Они регулируются религиозными представлениями, настроениями, действиями и зависят от них. Как правило, межконфессиональные отношения сводятся к толерантности и веротерпимости, религиозной нетерпимости и конфликтным ситуациям».2

' Цыпин ВЛ. Вероисповедание // Православная энциклопедия. М., 2004. Т. 7. С. 270.

2 Мартьянов П.К. Характер и специфика межконфессиональных отношений // Наука и религия в духовном возрождении общества. Сб. докл. междунар. конф. 25-27 ноября 2006 г. Одесса: ХГЭУ, 2007. Т. 1. С. 118.

Конфессиональную политику России нельзя представлять как политику последовательного ущемления инославных и иноверных исповеданий в правах и принуждения их к слиянию с православным населением и отказу от своей веры. Государство реально обеспечивало иноверцам возможность исповедовать свою веру и исполнять культовые обряды.

Общий вектор развития вероисповедной политики империи составляла тенденция к расширению веротерпимости, служившей средством интеграции в состав страны новых наций и народностей. Веротерпимость, вместе с тем, не означала правового равенства конфессий. У каждой конфессии имелся свой объем прав, привилегий и ограничений.

Стержнем, или ядром, любых межконфессиональных отношений и межконфессиональной политики является понятие веротерпимости и её степень. Ареной наиболее острого противоборства католичества с имперским режимом являлись западные окраины Российской империи. Ни одна из конфессий, из числа традиционно там существовавших, не требовала от правительства столько репрессивных мер, ограничений и административного контроля, сколько Римско-католическая церковь. В этом регионе империи самодержавие столкнулось с политической враждебностью части клира и мирян, различными правонарушениями в области конфессионально-религиозного законодательства и сопротивлением политике русификации.

В силу указанных причин взаимоотношения, которые складывались между государством и православием, с одной стороны, и Римско-католической церковью, с другой, стали средоточием проблем региональной веротерпимости. По масштабам противостояния, длительности, сложности и остроте конфликтов и противоречий, в которых конфессиональные мотивы тесно переплелись с политическими и этнокультурными, эти проблемы имели для российского самодержавия и православия первостепенное значение.3

Методологическую основу исследования составляет система общенаучных и специальных исторических принципов и методов исследования. В данной работе при решении поставленных задач автор придерживался принципов научной объективности, историзма, системности, признания причинно-следственных связей событий и явлений. Историзм в диссертации достигается подходом к исследуемому объекту как изменяющемуся во времени и непрерывно развивающемуся. Диссертант, основываясь на принципе историзма, описывал события в хронологической последовательности с учетом конкретно-исторических условий.

Исследование роли и значения религиозных и политических столкновений и противоречий в диссертации достигается также с помощью применения принципа историзма, т.е. в контексте изучения общественно-политической ситуации с учетом специфики того времени и индивидуальных особенностей участников изучаемых событий.

3 Бепдип А.Ю. Проблемы веротерпимости в Северо-Западном крае Российской империи (1863-1914). Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. СПб., 2013. С. 4.

С принципами объективности и историзма тесно связан принцип всестороннего подхода к изучаемым явлениям и фактам. Этот принцип требует учитывать всю совокупность данных, характеризующих предмет исследования и помогает держать в поле зрения все его аспекты.

Основной формой выражения информации стал нарративный (описательный) метод. Использовались специальные методы исторического исследования: сравнительный, системный, аналитический, типологический, хронологический, проблемно-хронологический, генетический, статистический, биографический, а также метод периодизации и ретроспективный подход. Историко-ретроспективный подход раскрывает смысл явлений и значение прошлого с определенной исторической дистанции, когда уже в той или иной мере обнаружились исторические результаты соответствующей деятельности в прошлом. Немалое значение принадлежит личностно-психологическому подходу, так как в решении межрелигиозных проблем большая роль отводилась личностному фактору, который оказывал воздействие на выработку конфессиональной политики и определял взаимоотношения власти и общества.

Степень изученности темы освещена во втором параграфе «Историографический обзор». Проблема взаимоотношений российского самодержавия в годы царствования Павла I и Римско-католической церкви на территории России имеет достаточную историографическую традицию. Во второй половине XIX века был издан ряд работ на эту тему.4 Фундаментальным исследованием проблемы католицизма в России стал двухтомный труд графа Д.А. Толстого. Общий его вывод заключался в констатации невозможности нормальных отношений между православием и католицизмом в связи с крайней агрессивностью последнего. Политика Павла I в этом контексте подверглась резкой критике и была противопоставлена политической линии Екатерины II.5

В монографии Н.Д. Кузнецова впервые был проанализирован процесс становления российских органов управления в сфере надзора за церковными объединениями иноверцев и исследованы законодательство, регулирующее жизнедеятельность католической конфессии в России, и практика его применении.6 В целом положительная характеристика политики самодержавия Павла I в отношении католиков содержится в общих работах, изданных в начале XX века и посвященных данной эпохе.7

4 Щебальский ПК. Католичество в России при Екатерине И и после нее // Русский вестник. 1864. Т. 52. № 8; Симашкевич М.В. Римское католичество и его иерархия в Подолии. Каменец-Подольск, 1872; Трегубое С. Религиозный быт русских и состояние духовенства по мемуарам иностранцев. Киев, 1884; Киприанович ГЛ. Исторический очерк православия, католичества и унии в Белоруссии и Литве с древнейших времен до настоящего времени. Вильна, 1899; Богословский К. Государственное положение римско-католической церкви в России от Екатерины Великой до настоящего времени. Харьков, 1898.

5 Толстой ДА. Римский католицизм в России. СПб., 1876—1877. Т. 1-2.

6 Кузнецов НД. Управление делами иностранных исповеданий в России в его историческом развитии. Ярославль, 1898.

Валишевский К. Сын великой Екатерины. Император Павел I: его жизнь, царствование и смерть. СПб., 1914; Клочков М.В. Очерки правительственной деятельности Павла I. Пг„ 1916.

После длительного перерыва, вызванного революцией 1917 года, когда при советской власти исследования по проблеме католицизма в России были абсолютно неактуальны, появились работа по истории создания и функционирования Мальтийского ордена в России.8 Только с началом XXI века стали выходить серьёзные научные работы по интересующей нас проблематике, посвя-щённые Ордену иезуитов9, РКЦ в XVIII-XX вв.10, взаимоотношениям католицизма и российского общества в XVIII веке11, религиозным взглядам и религиозной политике Павла I12, политике российского самодержавия по отношению к католикам, иудеям и мусульманам.13

Правовые аспекты положения католической церкви в России в XVIII веке анализируют М.А. Булавина и JI.P. Романовская.14 А А.Ф. Гавриленков рассматривает данный вопрос применительно к отдельно взятому региону (Смоленской губернии). Несмотря на слишком большой хронологический промежуток и слишком широкое предметное поле, которые не могли не привести к недостаточной глубине исследования интересующего нас времени, автору принадлежит ряд достойных внимания наблюдений.15

Таким образом, относясь в целом с пониманием к политике самодержавия в отношении католицизма и объясняя её интересами государства и общества, эти работы, безусловно, рассматривают поставленную нами проблему фрагментарно и не могут претендовать на её исчерпывающий анализ.

Униатский вопрос волновал умы отечественных исследователей на протяжении десятилетий. Первым, кто обратился к его осмыслению, был известный российский историк и археограф H.H. Бантыш-Каменский, который считал, что с третьего раздела Речи Посполитой уния как явление перестала существовать.16 После окончательного перехода униатов в православие в 1839 г. историография вопроса обогатилась рядом интересных специальных статей. К. Говорский посвятил свою работу Полоцкому архиепископу И. Лисовскому,

8 Перминов П.В. Под сенью восьмиконечного креста. М., 1991.

9 Лушпай В.Б. Иезуиты в России второй половины ХУШвека. Рукопись дис. ... канд. ист. наук. М„ 2002.

0 Лш1енбергер О А. Римско-католическая церковь в России: историческое и правовое положение. Саратов, 2001.

11 Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVIII века. Челябинск, 2007.

12 Григорьев СЛ. Религиозные взгляды и религиозная политика Павла I. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Екатеринбург, 2004.

13 Тихонов А.К. Католики, мусульмане и иудеи Российской империи в последней четверти XVIII - начале XX в. СПб., 2007.

14 Булавина МА. Правовое положение католической церкви в России в XVIII веке. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008; Романовская Л.Р. Иноверцы в России (Историко-правовое исследование). Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2006.

Гавриленков А.Ф. Политика государственной власти Российской империи в отношении православной церкви, инославных конфессий и авраамических (нехристианских) вероисповеданий в 1721-1917 гг.: периодизация, сущность и принципы, эволюция. Монография. М„ 2010.

16Бантыш-Каменский H.H. Историческое известие о возникшей в Польше унии. М., 1805.

роль которого в сдерживании католицизма оценил положительно.17 Панорамный анализ состояния греко-униатской церкви на рубеже ХУШ-Х1Х веков дал архиепископ Минский Антоний (Зубка).18 Огромный, если не сказать решающий, вклад в изучение проблемы внес М.О. Коялович, суть исследований которого сводилась к тому, что благодаря деятельности Павла I «задержан был рост чисто русской православной силы в Западной России...».19

Вышедшие в свет в 1871 г. две работы предрекали окончательный крах унии.20 В конце 1880-х гг. униатская тема приобрела особую актуальность в связи с пятидесятилетием воссоединения, широко отмечавшимся в России. В изданной к юбилею книге И. Стрельбицкого делался вывод о том, что уния, обреченная на отмирание, стараниями Павла1продолжила свое существование.21 Смотрели на политику императора в отношении униатства с позиций православной церкви и критиковали его за неё А. Сапунов и П. Брянцев.

Представляет безусловный интерес в свете анализируемой проблемы серия книг Н.И. Петрова и М.И. Городецкого. Ими высказывался тезис о совращении униатов в католичество «благодаря той зависимости, в какую была поставлена униатская церковь по отношению к латинянам ещё при Павле I». П. Бобровский считал, что император сделал всё, чтобы поставить униатское духовенство «ниже латинского».24 В другой книге автор рассмотрел деятельность в это время Базилианского ордена, критикуя её с православных пози-

- 25 ции.

Анализируя те же проблемы, И. Филевич пытался постичь менталитет не только униатского священника, но и западнорусского человека вообще.26 В начале XX века историография вопроса пополнилась большой и содержательной

17 Говорский К. Взгляд на состояние униатской церкви в Белоруссии со времени возвращения этой страны к России // Вестник Юго-Западной России. 1863/1864. Т. 3. Январь.

18 Антоний (Зубка). О греко-униатской церкви в Западном крае // Русский вестник. 1864. Т. 53. №9.

19 Коялович М.О. Литовская церковная уния. СПб., 1859-1861. Т. 1-2; Он же. История воссоединения западнорусских униатов старых времен. СПб., 1873.

211 Пуле-де М. Станислав-Август Понятовский в Гродно и Литве в 1794-1797 годах. СПб., 1871; Антонович В. Очерк состояния православной церкви в юго-западной России по актам (1650-1798 гг.). Киев, 1871.

21 Стрельбицкий И. Униатские церковные соборы с конца XVI века до воссоединения униатов с православной церковью. Вильно, 1888.

22 Сапунов А.П. Исторические судьбы Полоцкой епархии с древнейших времен до половины XIX века. Витебск, 1889; Брянцев ПД. История Литовского государства с древнейших времен. Вильно, 1889.

23 Петров Н.И. Волынь. Исторические судьбы юго-западного края. СПб., 1888. С. 262; Городецкий МЛ., Петров Н.И. Белоруссия и Литва. Исторические судьбы Северо-Западного края. СПб., 1890; Они же. Подолия. Историческое описание. СПб., 1891.

Бобровский И.О. Русская греко-униатская церковь в царствование императора Александра I. СПб., 1890. С. 27-28.

25 Он же. Противодействие Базилианского ордена стремлению белого духовенства к реформам русской греко-униатсой церкви. Вильно, 1888.

26 Филевич И. Вопрос о воссоединении западнорусских униатов в его новейшей постановке. Варшава, 1890.

статьей Платона Горючко, посвященной бурной деятельности по защите православия и борьбе за униатов против католицизма Могилевских епископов А. Вальховского и А. Братановского, написанной в русле официальной позиции РПЦ.27

События 1917 г. практически не отразились на интерпретации униатских проблем, оценкой которых занимались ученые-эмигранты. В 1933 г. в Варшаве была издана книга протоиерея Константина Зноско. Будучи по жанру кратким описанием событий за триста лет, она не внесла ничего принципиально нового. Политику Павла I по отношению к униатам автор оценивал негативно и сводил

к следующей схеме: император поощрял дрейф униатов в сторону католицизма

28

и препятствовал их переходу в православие.

В 1950-1960-е гг. в СССР появился ряд работ, крайне негативно оценивавших униатство с позиций воинствующего материализма, атеизма и коммунизма. Униатская церковь была заклеймена как злейший враг славянских народов и эксплуатируемых масс, пособник католицизма, империализма и даже фашизма.29 Выгодно отличается от предыдущих работа Л.С. Лыкошиной, которая пришла к выводу, что по отношению к унии «царское правительство не проводило ...ясно выраженной ограничительной политики».30 Представляет интерес и защищенная в 2007 г. диссертация кандидата богословия архиепископом Львовским и Галицким Августином (Маркевичем), критиковавшим Павла I за попытку толерантного отношения к «богословски бесплодному униатству».31

Проблема взаимоотношений российского самодержавия и РПЦ с католиками и униатами, вставшая во «весь рост» после вхождения в империю бывших земель Речи Посполитой, всегда были в центре внимания зарубежной историографии. Особый вклад в анализ данного вопроса внесли французские, немецкие и польские историки. После распада СССР к ним присоединились специалисты из бывших союзных республик - стран Балтии, Белоруссии и Украины.

Французский историк Пауль Лескёр был автором двух серьёзных монографий: «Католическая церковь и правительство России»32 и двухтомной «Католическая церковь в Польше под властью России от первого раздела до наших

27 Горючко П. Из истории воссоединения униатов в Белоруссии 1795-1805 годов // Труды Киевской Духовной академии. 1902. № 6. С. 159-234.

28 Зноско К. Исторический очерк церковной унии. 2-е изд. М.: Мартис, 1993.

29 Жюгжда Ю.И. Историческое значение присоединения Литвы к России в конце XVIII-начале XIX вв. // Исторические записки. 1954. Т. 46. С. 198-229; Похилевич ДЛ. Згубна роль uepKOBHoi унц в исторн украшського народу. Юев: РадянськаУкраша, 1958; Он же. Ушатська церква - ворог украшського народу. Льв1в: Книжково-журнальневидавництво, 1960; Шиш A3. Реакционная идеология и практика униатской церкви И Вопросы истории религии и атеизма. М., 1962. T. XI. С. 195-216.

Лыкошипа Л.С. Католическое и униатское духовенство королевства Польского и Западных губерний России и польское восстание 1830-1831 гг. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М.: МГУ, 1981. С. 12.

31 Августин (Маркевич), архиепископ Львовский и Галицкий. Униатство; богословские аспекты. Автореф. дисс...канд. богословия. М., 2007. С. 36.

32 Lescoeur P. L'Eglise catolique et le gouvernement Russe. Paris, 1903.

дней (1772-1875)».33 Он считал, что «Павел Первый своим приходом прекратил преследования любого рода» католиков и униатов.34 Огромный вклад в изучение интересующей нас проблемы внес Павел Осипович Пирлинг, автор трудов о взаимоотношениях России и Ватикана, а также о деятельности патера Г. Грубера.35 Он акцентировал внимание на укреплении позиций ордена иезуитов в России и на проекте объединения РКЦ и РПЦ. Монография другого французского историка Мари-Жозефа Руэ-де-Журнеля «Коллегия иезуитов в Санкт-Петербурге» посвящена педагогической деятельности иезуитов в столице и их связям с русской аристократией.36 В 1968 г. вышла в свет научная биография С. Сестренцевича, принадлежащая перу профессора истории и лицензиата богословия Андре Бруманиса.37 Автор книги придерживался католических позиций и негативно оценивал деятельность архиепископа, критикуя его за заигрывание с самодержавием и личные качества.

Немецкие историки также весьма плодотворно работали над поставленной проблемой. Обширную характеристику происходивших процессов и роли в них отдельных деятелей дал Августин Тейнер. Итогом его рассуждений стала мысль о том, что «католическая церковь латинского вероисповедания была обязана императору Павлу I возрождением справедливости».38 Серьёзным исследованием отношений российского престола и Ватикана был Эдуард Винтер. Ученый исследовал причины тесного сближения Рима и Петербурга в конце XVIII века и вероятность объединения православной и римско-католической

- 39

церквей.

После распада СССР историки Белоруссии занялись изучением вопроса о взаимоотношениях царской власти, католического костела и униатской церкви на территориях, вошедших в состав Российской империи в результате разделов Речи Посполитой. Это произошло в связи с исчезновением догматизма коммунистической идеологии и усилением религиозного фактора в жизни независимых государств.

В 1998 г. в Минске была издана коллективная монография «Конфессии на Беларуси (конец XVIII - начало XX столетия)», в которой рассматривалась история основных конфессий в Белоруссии.40 Авторы считают, что «на протяжении 1772-1860 гт. католическая конфессия на территории белорусско-литовских губерний, несмотря на «терпимое положение», оставалась самой бо-

33 Lescoeur P. L'Eglise catolique en Pologne sous le gouvernement Russe depuis le premier part-

agejusqu'anosjours (1772-1875). Paris, 1875. 3 Lescoeur P. L'Eglise catolique et le gouvernement... P. 37.

35 Pierling P. La Russieet le Saint-Siege Etudes diplomatiques. Paris, 1912. t. 5; Pierling P. Gabriel Gruber et les Jesuites réfugiés en Russie. Meudon, 1999.

36 Rouet de Joumel M.J. Un College de Jesuites a Saint-Petersbourg. 1800-1816. Paris, 1922.

37 Brumanis A. Auxorigines de la hierarchielatine en Russie, Mgr. St. Siestrzencewicz-Bohusz, premierarcheveque-metropolitain de Mohilew (1731-1826). Louvain, 1968.

8 Theiner A. Die neues Zustande der Katholischen Kirche beider Ritus in Polen und Russland seit Katharine II bis auf unsere Tage. Augsburg, 1841.

39 Winter Ed. Russland und das Papsttum. Berlin, 1961. t. 2.

40 KaH<[>ecii Ha Eenapyci (k.XVIII - nanaTOK XX ct.) / Tpbirop'eBa B.B., 3aBani>HioK y.M., HaßiijKi y.I., CiijiaTOBa A.M. HaB. p3Ä. y.I. HaBiijKi. MiHCK, 1998.

гатой и влиятельной».41 В то же время, по их мнению, православная церковь не имела большого влияния на социально-политическую жизнь. Авторы монографии отказались также от односторонней, однозначно отрицательной оценки римско-католического костела.42

В том же году вышла книга историка C.B. Морозовой «Униатская церковь в этнокультурном развитии Беларуси (1596-1839 гг.)». На основе анализа огромного массива источников автор попыталась определить роль церковной унии в культурной жизни белорусского народа. Морозова оспаривает мнение советских историков о полонизирующей роли унии, когда пишет, что «культу-ротворческая деятельность униатской церкви содействовала повышению уровня письменности и просвещения в Беларуси...».43

Украинская историография поставленной проблемы крайне фрагментарна 44 Представляется возможным сделать вывод, что исследуемая в нашей диссертации проблема находилась у украинских историков на далекой периферии.

Самый большой вклад, и это вполне естественно, в изучение поставленной проблемы внесли польские историки. М.С. Слечковский посвятил свое исследование истории католической церкви на землях, присоединенных к России от Речи Посполитой. Он пришел к выводу, что «лишь при Павле I, бывшем к католикам доброжелательным, наступили в управлении католической церковью некоторые признаки верных перемен».45

Выдающийся историк Станислав Заленский написал пятитомный труд «Иезуиты в Польше».46 Автор опубликовал большое количество материалов, собранных за тридцать лет работы в архивах и библиотеках. Кроме того, его перу принадлежит «Несколько замечаний на книгу прелата Ликовского: История униатской церкви в Литве и России в XVIII и XIX веках». Рецензент отмечал, что «за время его (Павла I. - М.Г.) короткого правления преследование унии ослабло...».47

Безусловно, необходимо остановиться на творчестве Михаила Годлевского, профессора Санкт-Петербургской духовной академии, а в межвоенное десятилетие - профессора истории церкви в Университете иезуитов. Как историк,

41 Там же. С. 31.

42 Там же. С. 43, 127.

43 Морозова C.B. Уншцкая царква у этнакультурным развщщ Беларус1 (1596-1839). Гродна, 2001. С. 257.

44 Жшюк СЛ. Россшска Православна Церква на Волит (1793-1917 pp.). Автореферат диссертацй на здобуття наукового ступеня кандидата ¡сторичних наук. Кшв, 1995; Бубетци-ков В.В. Роль Греко-Католицько1 Церкви в етшчному розвитку украшського та биюруського народ1в: пор1вняльний анал1з. Автореферат диссертацй на здобуття наукового ступеня кандидата фшософських наук. Кшв, 2006; Лось В.Э. 1стор1я Греко-yHiaTCbKoi церкви на Правобережнш Укра™ кшця XVIII - nepinoi половиниХ1Х ст.: джерелознавчий аспект. Автореферат диссертацй на здобуття наукового ступеня кандидата ¡сторичних наук. Кшв, 2007.

45 Sleczkowski M.S. Wiadomosci niektore do dziejow Kosciola Katolickiego w polsko-rossyiskich provincyach od rozbioru Polskia zdo nainowszy chczasow. Jaslo, 1861. S. 37.

6 Zaleski St. Jezuici w Polsce. Krakow, 1900-1907. t. 1-5.

47 Zaleski St. Kilka uwag nad ksiaz kaks. Pralata Likowskiego: Dzieje Kosciola Unickiego na Lit-wie i Rusi wXVIII i XlXwieku. Poznan, 1880. S. 87.

он занимался жизнью и деятельностью Сестренцевича, но так и не написал его биографии. Тем не менее, Годлевский издал довольно много источников, касающихся организации католической церкви в России.48

В послевоенное время польская историческая наука не была замечена в изучении проблем католической и униатской церквей, т.к., во-первых, при социализме эти темы были не актуальны, и, во-вторых, их рассмотрение могло нанести вред советско-польской дружбе. Единственный научный труд этого времени - монография ксёндза Алексея Петрани «Духовная коллегия в Петербурге». В ней дается краткое описание истории деятельности Римско-католической духовной коллегии, в т.ч. и в годы правления Павла I. Автор рассмотрел структуру и функции данного органа, дал характеристику персоналиям и их взаимоотношениям.49

Крупным современным исследователем католицизма и ордена иезуитов является Марек Инглот, перу которого принадлежит фундаментальная монография50 и ряд статей. Автор исследует историю иезуитов в Российской империи при Екатерине II, Павле I и Александре I, выявляя как общее в их политике, так и отличия. Большое внимание историк уделил историческим персоналиям: даны биографические справки на многих из них. Ученый коснулся и такого неоднозначного явления, как переговоры об объединении РКЦ и РПЦ.

Самым выдающимся историком унии и униатской церкви был ксёндз, а впоследствии архиепископ Гнезненско-Познанский Эдвард Ликовский. Его главные труды - это «История унии Церкви русской с Церковью римской» и «История униатской Церкви в Литве и России в XVIII и XIX веках».51 Ученый различал отношение разных царей к унии, писал, что в правление Павла1происходило «лечение ран», нанесенных унии до этого, и положительно оценивал итоги его царствования для униатов.52 Историей взаимоотношений самодержавия и униатской церкви занимался Юлиан Пелеш, считавший, что Павел стимулировал униатскую церковь и Базилианский орден к новой жизни.53

Только после краха социалистического содружества и коммунистического режима в Польше появилась возможность заниматься данными сюжетами. В 2001 г. была издана монография Мариана Радвана «Отношение царизма к греко-католической церкви после российской аннексии (1796-1839)». Это первый серьёзный, основанный на источниках труд об отношении самодержавия и

48 Godlewski М. Monumenta ecclesiastica Petropolitana.SPb., 1906-1912. t. 1-4.

49 PetraniA. Kollegium duchowne w Petersburgu. Lublin, 1950.

50 Инглот M. Общество Иисуса в Российской империи (1772-1820) и его роль в повсеместном восстановлении Ордена во всем мире / пер. А.Н. Коваля. М., 2004.

51 Likowskl Edw. Historya unii kosciola Ruskiego z kosciolem Rzymskim.Poznan, 1875; Dzieje Kosciola unickego na Litvvie i Rusiw XVIII i XlXwieku uwagane glowniezew zgledu na przyczyny jego upadku. Poznan, 1880.

52 Likowski Edw. Historya unii...S. 165.

53 Pelesch J. Geschichte der Union der Ruthenischen Kirche mit Rom von den ältesten Zeiten bis auf die Gegenwart. Wurzburg-Wien, 1881. t. 2. S. 593.

униатской церкви от последнего раздела Речи Посполитой до ликвидации

54

унии.

Таким образом, большинство исследователей, занимавшихся проблемой взаимоотношений самодержавия и католической церкви (П. Щебальский, С. Трегубов, С. Панчулидзев, К. Валишевский, А. Николин), пришло к выводу, что Павел I увидел в РКЦ мощного и надёжного союзника в борьбе с идеями Французской революции. С. Григорьев прибавлял к заинтересованности в антиреволюционной направленности этого союза ещё и склонность императора к мистицизму. Часть учёных (М. Клочков, С. Панчулидзев, А. Тихонов) акцентировали своё внимание на том, что Павел I хотел сосредоточить управление РКЦ на территории России в своих руках. Духовно-сущностные моменты и склонность императора к мистицизму выделяли в отношениях его с РКЦ Т. Жуковская, Ю. Марголис, М. Медведев, М. Петров и А. Песков.

П. Перминов высказывал мысль, что расположение самодержца к католицизму должно было обеспечить его признание магистром Мальтийского ордена. Д. Толстой писал о принципиальных расхождениях и борьбе РПЦ с РКЦ, обвиняя Павла I чуть ли не в предательстве национальных интересов. Ряд современных исследователей (О. Лиценбергер, А. Андреев, В. Лушпай) выдвинули гипотезу о сочувствии и симпатии императора к неправославным религиям, которые не были вызваны конкретными государственно-политическими соображениями. Наконец, М. Петрова предложила идею создания в годы правления Павла I стройной системы равновесия интересов Св. Престола, РКЦ в России и императорской власти.

Представленный обзор историографии позволяет выделить несколько этапов в изучении униатского вопроса в России в конце XVIII века: 1. От третьего раздела Речи Посполитой до объединения униатской и православной церквей (1795-1839 гг.) - первые попытки постановки проблемы; 2. 1860-е -1917 гг. - расцвет в изучении проблемы, связанный с подготовкой и празднованием 50-летия воссоединения; 3. 1917-1991 гг. - трактовка событий с антирелигиозных и антицерковных позиций, упадок количества и качества работ; 4. 1991 г. - наше время - изучение вопроса в свободной от религиозного и идеологического давления ситуации.

Некоторые историки (Бантыш - Каменский, М. деПуле, В.Антонович) приравнивали третий раздел Речи Посполитой к фактической ликвидации униатского вопроса, что, на наш взгляд, принципиально неверно. В большинстве своем историки очень сдержанно или даже негативно оценивали политику Павла I в этом вопросе (о. Антоний (Зубка), П.О. Бобровский, П.Д. Брянцев, Н.И. Петров, М.И. Городецкий, К. Зноско), так как их методологические подходы определялись православием. Только освободившись от влияния религиозных догматов и давления идеологических пут, историки современной России смогли более взвешенно и объективно подойти к данной проблеме. Однако она все равно еще ждет более глубокого и детального исследования.

54 Иабшап М. Сага! \vobec ксвсю1а grekokatolickiego V/ гаЬогге Нс^деИт (1796-1839). Яота-ЬиЬНп, 2001.

Представляется возможным сделать вывод о серьезнейшей работе, проделанной зарубежными исследователями. К основным вопросам, которые были в центре их внимания, относились: положение ордена иезуитов и униатской церкви, проблема объединения РПЦ и РКЦ, отношение Русской Православной церкви к католикам и униатам, политика самодержавия в этих вопросах. Большое внимание в работах зарубежных авторов уделялось анализу деятельности важнейших исторических персоналий. В целом, за исключением части польских авторов, стоявших на католических позициях, можно констатировать объективность изучения поставленных вопросов зарубежными учеными.

Источниковой базе диссертации посвящен третий параграф «Источнико-вая база исследования».Источники по теме можно разделить на законодательные акты, делопроизводственную документацию и источники личного характера (письма, дневники, мемуары).

Неопубликованные источники сосредоточены в основном в фондах Российского государственного исторического архива (РГИА): Канцелярии Святейшего Правительствующего Синода (ф. 796), Департамента духовных дел иностранных исповеданий (ф. 821), Римско-католической духовной коллегии (ф. 822), Канцелярии митрополитов Греко-униатских церквей в России (ф. 823), Канцелярии митрополита Римско-католических церквей в России (ф. 826), Собрания Высочайших повелений и Именных указов Сенату (ф. 1329) и Канцелярии генерал-прокурора Сената (ф. 1374).

В докладах, рапортах и «промемориях» указанных структур и организаций вышестоящему начальству и друг другу, в протоколах заседаний специальных комиссий, в решениях и указах по вопросам, относящимся к их компетенции, содержится обширная информация по поставленным проблемам. Большое значение для исследователя имеет делопроизводственная документация Канцелярии Синода, содержащая данные о переходах православных в католичество, браках с иноверцами, религиозных отношениях католиков и униатов.55 Особую ценность представляет переписка деятелей католической церкви между собой. Это письма друг друга С. Сестренцевича, И. Бениславского, И. Коссаковского, Г. Цецишевского, Й. Гедройца, Я. Дедерко, М.И. Булгака, Я. Дембовского, Ст. Левинского, М. Сераковского и И. Лисовского.56

Кроме того, серьёзный массив документов отложился в отделе рукописей Российской Национальной Библиотеки. Это письма Сестренцевича Павлу I, Обольянинову, переписка чиновников РКД, письма президента Юстиц-коллегии К.Г. Гейкинга генерал-прокурору Куракину, Виленскому епископу Коссаковскому, Сестренценвичу, переписка с последним Куракина, Лопухина и Беклешова.57

Важнейшим корпусом привлеченных к исследованию заявленной темы источников явились законодательные акты и нормативно-правовые документы

55 РГИА. Ф. 796. Оп. 79, 81, 209, 443 и др.

56 Там же. Ф. 821. Оп. 144.

57 РНБ ОР. Ф. 859 (Шильдер Н.К.). Кол. 33. Ф. 1000 (Собрание отдельных поступлений). Оп. 3.

различных органов власти: Именные указы, Манифесты, рапорты и резолюции на них, а также Сенатские указы и постановления, распоряжения и наказы Святейшего Синода.

Большая часть данных материалов содержится в «Полном собрании законов Российской империи».58 Большое количество из собрания Сената было опубликовано Археографической комиссией на рубеже Х1Х-ХХ вв. (фонд 1374, описи 1-2).59 Также на рубеже веков было издано описание архива западно-русских митрополитов (большинство документов фонда 823). Акты о создании шести католических диоцезий в России, утвержденные Литтой, также опубликованы.60 Серьёзное значение для исследования темы имеют сборники, содержащие документы о православной церкви в Западном крае и её отношениях с католиками.61 Бесценный материал по истории униатской церкви содержат тома, подготовленные к изданию Виленской Археографической комисси-ей.62

Серьезный массив источникового материала, привлекаемого для исследования данной темы, представляют источники личного характера: дневники, мемуары и письма. Бесценную информацию содержит т.н. дневник С. Сестренце-вича, первого главы католической церкви в России.63 Противоположную ему точку зрения на все дела и события высказывает в своих мемуарах Ст. Шан-

58 ПСЗ. Сер. 1. СПб., 1830. Т. 24-26.

59 Сенатский архив. Именные указы Павла I. СПб., 1888; Опись документов и дел, хранящихся в Сенатском архиве. Отд. III. Т. 1. СПб., 1910. Т.2. СПб., 1911.

60 Акты и грамоты об устройстве и управлении Римско-Католической Церкви в империи Российской и царстве Польском. СПб., 1849; Акты и документы, относящиеся к устройству римско-католической церкви в России / сост.И.Белоголов. Пг„ 1915. Т. 1.

Памятники, издаваемые Временной комиссией для разбора древних актов, учрежденной при Киевском, Подольскоми Волынском губернаторе. Киев, 1845-1859. Т. \-4~, Собрание древних грамот и актов городов Минской губернии, православных монастырей, церквей и по разным предметам. Минск, 1848; Собрание древних грамот и актов городов Вильны, Ковно, Трок, православных монастырей, церквей и по разным предметам. Вильно, 1843. Ч. 1-2; Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси. Виль-на, 1867-1871. Т. 1-6; Архив Юго-Западной России. Акты, относящиеся к истории православной церкви в Юго-Западной России. Киев, 1859. Ч. 1. Т. 1; 1864. Ч. 1. Т. 2-3.

62 Историко-юридические материалы, извлеченные из актовых книг губерний Могилевской и Витебской, хранящихся в центральном архиве в Витебске и изданные под руководством А.Сапунова. Витебск, 1871-1906. Т. 1-32; Документы, объясняющие историю ЗападноРусского края и его отношения к России и Польше. СПб., 1865; Акты, издаваемые Комиссией, высочайше утвержденной для разбора древних актов в Вильне. Т. 16 (Документы, относящиеся к истории церковной унии в России). Вильна, 1889; Т. 19 (Акты, относящиеся к истории бывшей Холмской епархии). Вильна, 1892; Т. 33 (Акты, относящиеся к истории Западно-русской церкви). Вильна, 1908; Архив Юго-Западной России. Акты об унии и состоянии православной церкви с половины XVII века. Киев, 1871. Ч. 1. Т. 4.

63 Дневник Сестренцевича, первого митрополита всех римско-католических церквей в России. Пер. В. Криксина. Ч. 1. Дневник (1797-1798 гг.) // Старина и новизна (исторический сборник). 1913. Т. 16; Ч. 2 (переписка за 1798 г.) // Старина и новизна. 1914. Т. 18; Ч. 3 (дневник 1799 г.) // Старина и новизна. 1915. Т. 19; Ч. 4 (переписка 1799 г.) // Старина и новизна. 1916. Т. 21;Ч. 5 (дневник и переписка за 1800 г.) //Старина и новизна. 1917. Т. 22;

тырь.64 На детали жизни монахов Базилианекого ордена проливают свет записки консультора Русской провинции ордена Л. Сульжинского, изданные на польском языке в 1811 году.65 Очевидец и участник событий, он с крайней неприязнью повествует о религиозной политике самодержавия и о России в целом, обвиняет во всех бедах базилиан И. Лисовского.

К.-Г. Гейкинг, первый президент Римско-католического департамента, также оставил свои воспоминания.66 Повседневные детали непростого процесса межконфессиональных отношений в западных землях раскрывают мемуары местного чиновника Г.Добрынина.67 Представляет интерес и записка, написанная одним из членов Баварской депутации Мальтийского ордена, бывшей в России с ноября 1799 по февраль 1800 гг.68 Это произведение весьма беспристрастного автора, содержащее много сведений о русском обществе и отношении народа, правительства и православной церкви к инославным конфессиям. К числу мемуаров представителей Мальтийского ордена в России принадлежат и воспоминания аббата Жоржеля.69 Его книга содержит много подробностей и бытовых деталей. Даны характеристики правительства, двора, внешней политики, а также отдельных политических деятелей.

О Мальтийском ордене и отношении к нему наследника Павла Петровича есть информация в записках его наставника Семена Порошина.70 Группа мемуаров о положении униатской в России в конце XVIII века принадлежит её руководящим деятелям - это записки игумена Шкловского Воскресенского и Пустынского монастырей Ореста,71 Минского архиепископа Антония Зубки72 и архиепископа Полоцкого Василия Лужинского.7

64 Szantyr St. Zbior wiadomosci о kosciole i religii katolickei w zesarstwie rossyjskiem a szczegol-niej w prowincyach od polski przylaczonych. Poznan, 1843.

65 Краткие известия о положении базилианекого ордена и разных переменах в его управлении от 1772 до 1811 г. // Труды Киевской Духовной академии. 1868. Т. 4. Октябрь. С. 100— 144.

66 Дни императора Павла. Записки курляндского дворянина. Публикация Ф. Булгакова. СПб., 1907.

67 Истинное повествование, или жизнь Гавриила Добрынина, им самим написанная в Могилеве и Витебске. СПб., 1872.

68 Записка баварца о России времен императора Павла I // Русская старина. Т. 99. № 8. С. 345-362. № 9. С. 337-357. Т. 100. № 10. С. 59-78.

69 Путешествие в Петербург аббата Жоржеля в царствование императора Павла I. Пер. Н.Соболевского. М., 1913.

70 Семена Порошина записки, служащие к истории его императорского величества благоверного государя цесаревича и великого князя Павла Петровича. СПб., 1881.

71 Записки игумена Ореста // Археографический сборник документов, относящихся к истории северо-западной Руси, изданный при управлении Виленского учебного округа. Вильна, 1867.Т. 2.

72 Епископ Антоний Зубка Минский. О греко-униатской церкви в Западном крае // Русский вестник. 1864. Т. 53. Сентябрь. С. 279-342.

73 Записки Василия Лужинского, архиепископа Полоцкого И Православный собеседник. 1884. Т. 2. Июнь.

Характеристики церковных деятелей православной и униатской конфессий содержатся в мемуарах Ф.Г. Головкина.74 Дают представление об отношении Павла I к религиозным конфессиям депеши графа Юлия Помпеевича Лит-ты, брата папского нунция, полномочного посланника Мальтийского ордена в России.75 Сохраняют и передают детали и проблемы управления униатскими епархиями письма на имя Литгы ряда иерархов этой церкви: протоархимандри-та Базилианского ордена А. Фальховского, Брестского епископа И.Булгака и Пинского епископа И. Хорбацкого.76

Положение Римско-католической церкви в России, нюансы её отношений с властью, роль ордена иезуитов в религиозно-политических процессах интересующего нас времени нашли отражение в переписке между собой Г. Грубера, Ф. Карёу, Дж. Маротти, Дж.-А. Бенвенути, И. Бениславского, Л. Литгы и Э. Консальви.77 Интересную информацию содержат письма Минского губернатора З.Я. Карнеева Павлу I о проблемах межконфессиональных переходов.78

Данные о плачевном имущественном состоянии бывших униатских монастырей, переданных православной церкви, содержатся в донесениях православных монахов в Брацлавскую консисторию.79 В распоряжении исследователя имеются также любопытные документы о взаимоотношениях православной церковной администрации и униатских братств.80 В 1906 г. известный историк католицизма М. Годлевский опубликовал найденное им письмо неизвестного автора, бывшего секретаря Сестренцевича, своему безымянному другу в ответ на вопрос о причинах недовольства им в Ватикане. В письме даётся краткая история отношений РКЦ в России и самодержавия в 1772-1799 гг., а также характеристики Сестренцевича, Литты, Грубера и Бенвенути.81

Многотомное собрание документов, подготовленное к публикации А. Великим, содержит официальную и частную переписку видных деятелей униатской церкви: И. Лисовского, И. Булгака, С. Антоновича, Г. Кохановича,

74 Федор Головкин. Двор и царствование Павла I. Портреты и воспоминания. М., 2003.

75 Депеши графа Литты, посланника Мальтийского ордена в Петербурге, писанные в конце 1796 и начале 1797 года. Пер. кн. П.Вяземского // Сборник Русского исторического общества. 1868. Т. 2. С. 164-274.

76 Litterae variorum Praelatorum Ruthenorum-Unitorum ad Illmum Exmumet Rmum Dnum Laurentium ex Marchioni bus Litta, Archiepiscopum Thebarum, Sanctissimi D.N. Domini Pii Divina Providentia PapaeVI, et Sancta e Sedis Apostólica eapu dinvictissimum etpotentissimum Pau-lum Itotius Russiae Imperatorem Oratorem, et Delegatum Apostolicum in promoven do episcopo-Turovi ensiscriptae // TheinerA. Die Neuesten Zustande der Katholischen Kirche beider Ritusin Polen und Russland seit Katharinall bis auf unsere Tage. Augsburg, 1841 .Приложения. S. 111-115.

77 L'empereur Paul et le P.Gruber par le P.I.Gagarin. Lion, 1879. P.4-12;PierlingP. Gruber et les esuites refugies en Russie. Meudon, 1999.Р.143-152.Инглот M. Общество Иисуса в Российской империи (1772-1820 гг.) и его роль в повсеместном восстановлении Ордена во всем мире / пер.А.Н. Коваля. М., 2004. С. 480-517.

78 Русский архив. 1869. № 9. Стлб. 1559-1566.

79 Труды Подольского епархиального историко-статистического комитета. Каменец-

Подольский, 1890. Вып. 5.

811 Памятники православия и русской народности в Западной России в XVII-XVIII вв. / Под ред. Ф.И. Титова. Киев, 1905. Т. 1. Ч. 3. GodlewskiM. Monumenta ecclesiastica Petropolitana. SPb., 1906. t. 1. P. 37-50.

Т. Лебединского, С. Новаковского, К. Букатого, П. Важинского, А. Сурожа

82

и др.

Внутренняя критика такого вида источников, как законодательные акты и делопроизводственная документация, показывает практическое отсутствие в них личной заинтересованности создателей в искажении информации, в них содержащейся. При этом историк, зная, из какого учреждения вышел тот или иной документ, прекрасно может оценить адекватность его содержания реалиям изучаемой эпохи. При использовании источников личного происхождения (донесения, письма, дневники и мемуары) нельзя отождествлять индивидуальное, субъективное описание с субъективистским и ошибочным. Ценность этих источников устанавливается путем соответствующего критического анализа. Важнейшим её критерием является степень осведомленности автора в описываемых событиях. Поэтому в распоряжении исследователя заявленной темы имеется достаточно большой комплекс источников, содержащих описание и оценку разных её аспектов. Эти источники раскрывают механизмы принятия многих решений, отношения главных участников событий между собой, придворные интриги и многое другое, что невозможно узнать из документальных источников.

Таким образом, представляется возможным сделать вывод о полноте, информативности и достоверности привлекаемых к изучению заявленной проблемы источников.

Глава 2 «Самодержавие и Римско-католическая церковь в России в 1796— 1801 гг.: управление, структура, законодательная база» состоит из четырёх параграфов. § 1 «Департамент для Римско-Католических Юстицких дел» как основной орган политики самодержавия в отношении католиков и униатов в России» анализирует процесс создания и деятельности Римско-католического департамента в 1797-1801 гг. 26 февраля 1797 г. при Юстиц-коллегии под руководством барона К.А. Гейкинга для координации жизни и деятельности населения, принадлежащего католической конфессии, был создан «Департамент римско-католических юстицких дел». Учреждение работало в тесном взаимодействии с главой всех российских католиков - архиепископом Могилевским Станиславом Сестренцевичем. Однако разные подходы к принципам управления католиками (сотрудники РКД были суть чиновники-бюрократы, не знавшие тонкостей межконфессиональных отношений) и личное соперничество между Гей-кингом и Сестренцевичем привели к императорскому указу от 28 января 1798 г., выведшему РКД из подчинения Юстиц-коллегии и давшему другого

82 Welykyj A. Documenta pontificum romanorum historiam Ucrainae illustrantia. Roma, 1954. Vol. II; Welykyj A. Acta S.C. de Propaganda fide ecclesiam catholicam Ucrainae et Bielarusja es-pectancia. Roma, 1955.Vol. V; Welykyj A. Litterae nuntiorum apostolicram historiam Ucrainae illustrantes. Roma, 1959; Welykyj A. Litterae episcoporum historiam Ucrainae illustrantes.Roma, 1980-1981. Vol. VI-VII; Welykyj A. Congregationes Particulares ecclesiam catholicam Ucrainae et Bielarusjae spectantes. Roma, 1957.Vol. II; Welykyj A. Litterae S.C. de propaganda fide Ecclesiam catholicam Ucrainae et Bielarusjae spectantes. Roma, 1957. Vol. VII; Welykyj A. Epistolae metro-politanum Kioviensium catholicorum Th. Rostockyj, H. Lisowskyj, G. Kochanowicz, J. Bulhak (1788-1838).Roma, 1980.

начальника - Сестренцевича. Оказавшись (особенно после удаления Литты) единственным вершителем судеб католицизма в России, архиепископ Могилев-ский (а потом «митрополит всех римско-католических церквей в России») очень много сделал для российских католиков. Однако иезуитам к концу 1800 года удалось оттеснить Сестренцевича с руководящих позиций в католической конфессии России. Этому способствовали мнительность Павла I и умеренность католических позиций митрополита. Торжество их было недолгим - с воцарением Александра I Станислав Сестренцевич вернулся к исполнению своих обязанностей, ибо равного ему в этом деле не было.

История создания и функционирования Римско-католического департамента позволяет, как нам представляется, выделить следующие этапы в трансформации его кадрового обеспечения:

1. Февраль 1797 - январь 1798 г. - создание и функционирование «Департамента для Римско-Католических Юстицких дел» при «Юстиц-Коллегии Лифляндских, Эстляндских и Финляндских дел» под руководством барона Карла Александровича Гейкинга. Ведущую роль в деятельности этого учреждения играли вице-президент Игнатий Лобаржевский и члены Иосиф Дюгамель и Антон Аурежио;

2. Январь 1798 - апрель 1799 г. - департамент становится самостоятельным учреждением, отделившись от Юстиц-коллегии. Его президентом назначается архиепископ Могилевский Станислав Сестренцевич. В департаменте появляются новые члены: Киприан Одынец, Иосиф Бышковский, Фабиан Понятов-ский и Игнатий Шостаковский;

3. Апрель 1799 - октябрь 1800 г. - конфликт Сестренцевича со старыми членами департамента. Первый «кадровый кризис». Увольнение Лобаржевско-го, Дюгамеля и Аурежио. Назначение Осипа Шерпинского вице-президентом, Петра Станкевича и Людовика Сестренцевича членами департамента. Перевод Василия Копецкого из секретарей в асессоры и назначение Василия Ранчевско-го секретарем. Увольнение Шостаковского по состоянию здоровья и смерть Понятовского;

4. Октябрь 1800 - март 1801 г. - второй «кадровый кризис». Замена Шерпинского на посту вице-президента Иоанном Бениславским. Увольнение Сестренцевича и назначение президентом департамента Бениславского. Увольнение и ссылка Станкевича, Одынца и Л.Сестренцевича. Назначение Одынца еписко-пом-суффраганом Полоцким, а Бышковского - вице-президентом департамента;

5. Март - ноябрь 1801 г. - возвращение Сестренцевича к руководству Римско-католической церковью в России. Реформа руководства РКЦ. Превращение департамента в «Римско-Католическую Духовную Коллегию». Сохранение Бениславского и Бышковского её членами, а Ранчевского секретарем. Увольнение Копецкого. Вступление в законную силу «Положения для духовного и церковного Правительства Римско-Католического закона».

Кадровое обеспечение департамента приводило к преобладанию тех или иных нюансов религиозно-политической линии. На первом этапе господствовало светско-бюрократическое направление. На втором Сестренцевич набирает

силу и пытается освободиться от противников своей «линии». Третий период характеризуется его полным господством, приведшим к отстаиванию интересов католиков. На четвертом этапе наблюдается полное отстранение митрополита и господство иезуитов, а на пятом - триумфальное возвращение Сестренцевича.

В § 2 «Заседания римско-католического департамента как важнейший инструмент проведения межконфессиональной политики» даётся анализ и оценка заседаний департамента. В 1797 г. (сентябрь-декабрь) РКД заседал 32 раза. В 1798 г. - 155 раз. В 1799 г. Департамент заседал 119 раз, в 1800 г. - 153 раза, а в 1801 г. (до смерти Павла I) - 34 раза.

Огромная организационная работа Римско-католического департамента, отразившаяся в его заседаниях, как нам представляется, может быть сведена в несколько направлений. Во-первых, это внутренние кадровые вопросы: назначения и утверждения консулентов, канцеляристов, подканцеляристов, переводчиков, каноников, архивариусов и др. Сюда же входили рекомендации Сенату для присвоения очередного чина по «Табели о рангах».

Во-вторых, это разбор бесконечных жалоб, апелляций, организация поимки сбежавших священников, предоставление отпусков и др. В-третьих, утверждение архимандритов монастырей и членов консисторий по рапортам епископов. И, наконец, четвертое - это утверждение 17 пунктов для сбора и анализа информации о жизни римско-католических диоцезий, контроль за сбором этой информации, а также прием копий метрических книг всех католических епархий.

В § 3 «Переговоры российского самодержавия с папским нунцием JI Литтой (1797-1799 гг.)» рассматривается круг проблем, решавшихся РКЦ в России и российским самодержавием в связи с приездом нунция папы Пия VI архиепископа Фебского Лоренцо Литгы для урегулирования статуса и положения римско-католической конфессии в России. 23 марта 1797 г. Литта уже был в Москве в связи с коронацией Павла I и имел беседу с Сестренцевичем.

24 апреля 1798 г. правительство и нунций достигли окончательного соглашения по всем пунктам переговорного процесса. 28 апреля император Павел I подписал Именной указ, содержание которого сводилось к созданию шести латинских епархий и назначении их епископов.

27-30 июля папский нунций издал грамоты об устройстве Римско-католической церкви в России в соответствии с достигнутыми договоренностями и указом императора.

После канонического решения вопросов миссия нунция, с точки зрения Петербурга, была закончена, однако он не собирался уезжать, потому что, по мысли Ватикана, должен был стать связующим звеном между ним и католиками на территории России. Именно через нунция папа Римский собирался непосредственно контролировать и, по возможности, подчинить РКЦ в России.

Эти планы в корне расходились с мнением императора, для которого католики были такие же подданные, как и все остальные. Павел I не мог допустить двоевластия в управлении католической конфессией в России. Не Сест-ренцевич выбирал между Литтой (и стоящим за ним Ватиканом) и императорской властью, а Павел I выбирал между Сестренцевичем и Литтой. И выбрать

последнего не мог по абсолютно объективным причинам, ибо в этом случае пришлось бы подчиниться папе в вопросах католической юрисдикции. Инцидент же с соперничеством Дембовского и Сераковского в борьбе за должность Каменецкого епископа и возникшее в связи с этим разное видение подходящей кандидатуры у императора и нунция, был использован как предлог для высылки Литты.

Предметом анализа в § 4 «Руководящие документы Римско-католической церкви в России в конце XVIII века: история их создания и анализ» является вопрос о создании основных документов, которыми руководствовались католики, проживавшие в России: «Регламента для церквей и монастырей Римско-католического исповедания в Российской Империи» от 3 ноября 1798 г. и Высочайше утвержденных пунктов «Об управлении Римско-Католическим Духовенством в России» от 11 декабря 1800 г.

Наряду с полным подчинением себе римско-католического и униатского духовенства Сестренцевич помышлял об учреждении в России «католического провинциального синода», проект которого был им подготовлен в виде записки «De la Hierarchie del'Eglise Catholique dans l'Empire» («Иерархия Католической Церкви в Империи»), Идея «католического синода» пришлась по душе многим православным архиереям, в том числе заседавшим в Святейшем Синоде архиепископу Санкт-Петербургскому Амвросию (Подобедову) и архиепископу Псковскому Иринею (Клементьевскому), а также графу Ф.В.Ростопчину, обещавшему Сестренцевичу свое содействие в этом вопросе. Но митрополит шел ещё дальше - он стремился сблизить и уравнять между собой все католические ордена в пределах России.

На базе «Иерархии», отправленной 19 ноября 1797 г. канцлеру A.A. Безбородко для ознакомления, И.А. Илиньский создал свой проект жизнедеятельности РКЦ в России, называвшийся «Постановление для всех монашеских орденов». А ещё 15 ноября 1796 г. епископ Летичевский граф М. Сераковский направил свой проект реформирования вверенной ему епархии в Сенат.

Выделим в анализируемых документах проблемы, для решения которых предлагались одинаковые подходы. Во-первых, это взаимоотношения российского самодержца и РКЦ (§ 1). Во-вторых, призыв к верующим и клиру повиноваться духовному начальству (§ 2). В-третьих, исключение из сферы духовно-церковной компетенции политических и уголовных дел (§ 4). В-четвертых, нахождение школ, семинарий и госпиталей на балансе РКЦ (§ 5). В-пятых, запрещение отчуждения церковного имущества (§ 6). В-шестых, в случае открытия вакансий кандидатов на занятие церковных должностей предлагает епархиальный архиерей (§ 10). Остальное сходство касается передачи настоятелем монастыря преемнику через процедуру составления акта приёма-передачи (§ 12), посещения монастырей как провинциалами не реже одного раза в год (§ 14-15), так и «визитации» их епархиальными архиереями (§ 16-17), а также запрета политической пропаганды с церковных амвонов и изданий на политические темы (§ 19-22).

Теперь посмотрим на существующие различия в подходах, обозначенных в документах. Во-первых, «Регламент» призывает всё духовенство при необходимости жаловаться епархиальному архиерею, а «Пункты» делают различие: белое духовенство адресовалось туда же, а чёрное - руководству ордена (провинциалу) - § 2. «Регламент» разрешает духовенству владеть бенефициями, а «Пункты» запрещают (§ 3). Центральным моментом разногласий между документами является вопрос об источнике легитимности монастырского руководства: «Регламент» даёт епархиальным архиереям право назначать его, а «Пункты» подразумевают выборы регулярным духовенством своего начальства с дальнейшим утверждением их результатов в РКД (§ 7-8). В этом же ключе проявляется и разница подходов к лицам, занимающимся в монастырях финансово-хозяйственной деятельностью (§ 9). Наконец, «Регламент» для переезда монахов из диоцезии в диоцезию требует разрешения архиерея, а «Пункты» -согласия гражданского губернатора (§ 18-21).

Таким образом, анализ документов показывает, что мнение об их антагонистических противоречиях между собой, сложившееся в историографии, представляется возможным считать ошибочным. По всей видимости, оно является следствием экстраполяции на анализируемые документы деятельности двух важнейших фигур РКЦ в России того времени - С. Сестренцевича и Г. Грубера, стоявших за их созданием и к концу царствования Павла I ставших непримиримыми врагами. Кроме того, не выдерживает критики и тезис о реакционности «Пунктов» в связи с влиянием иезуитов на их принятие и о том, что они больше подходили взглядам императора. Наоборот, как нам представляется, «Регламент» был тем документом, который выстраивал стройную централизованную «вертикаль» духовной власти, на вершине которой восседали «митрополит всех римско-католических церквей в России» и император и самодержец Всероссийский.

Кроме официальных документов Римско-католической церкви, в нашем распоряжении имеются проекты и записки некоторых религиозных и политических деятелей этого времени на тему функционирования РКЦ в России. Основные мысли были изложены Сестренцевичем в записке «Иерархия Католической Церкви в Империи», анализ которой показывает, что тексты Императорского указа от 28.04.1798 г. «О бытии в России для исповедующих Римскую веру шести диоцезий...» и «Регламента для церквей и монастырей Римско-католического исповедания в Российской империи» от 3.11.1798 г. подготовлены с опорой на тезисы данной записки. «Постановление для всех монашеских орденов» графа Илиньского было очень четко направлено на усиление власти епископа, его подчинение государству в лице РКД, содержало идею трудоустройства всех монахов и оставление зависимости РКЦ от Ватикана в вопросах католических догматов и обрядов. Записка по реформированию Летичевской епархии епископа графа Сераковского демонстрировала строгую и четкую регламентацию прав, обязанностей, пределов власти епархиального архиерея и описание структуры и механизмов её осуществления.

Таким образом, представляется возможным сделать вывод о решающей роли Могилевского архиепископа, а потом и «митрополита всех римско-

католических церквей в России» Станислава Сестренцевича-Богуша в организации системы управления и функционирования РКЦ в России.

Глава 3 «Административные, правовые и социально-экономические аспекты деятельности Римско-католической церкви на территории России в 1796-1801 гг. и политика государства в этих вопросах» состоит из пяти параграфов.

§ 1 «Практика бракосочетаний и бракоразводных процессов на территории западнорусских земель в свете межконфессиональных отношений» посвящен анализу проблем, связанных с бракосочетаниями и бракоразводными процессами между католиками, униатами, православными и лютеранами, и применения канонического законодательства в этой сфере.

Практика давала много примеров нарушения православными и католическими священниками, желавшими утвердить именно свою веру, положения Полвского трактата между Россией и Речью Посполитой от 1768 г. (артикул 2, § 10) о том, что межконфессиональные браки венчает священник невестиной веры, а дети крестятся: сыновья в веру отцов, а дочери - матерей.

Можно в результате анализа разводных дел выделить основные причины разводов: неканоничность заключенных браков, болезнь супругов, неподходящий возраст, боязнь насилия, принуждение к любви, экономическая заинтересованность родителей.

К этому времени (переходу западных земель под юрисдикцию России) в консисториях скопилось много нерешенных разводных дел. Консистории требовали от разводящихся сторон как можно больше документов по существу дела, но и обилие бумаг не помогало им в нахождении правильных решений.

Анализируемые брачно-разводные дела содержат такие ключевые для того времени понятия, как «неважность брака» (его нереальность, фиктивность, а может быть и отсутствие половых отношений мужчины и женщины) и «качество особы» (физические качества человека, препятствующие браку).

Приходится констатировать, что призывы Римско-католического департамента к разбору всех нарушений и наказанию виновных далеко не всегда доводились местными консисториями до реального воплощения.

Из практики правоприменения представляется возможным сделать вывод о более либеральной позиции государства в вопросах браков и разводов, чем католической церкви.

Таким образом, годы правления Павла I были нелегким временем практического отсутствия четких канонических норм для семейно-брачных дел населения Российской империи, принадлежащего к католической конфессии.

§ 2 «Проблемы реализации «фундушового права» в 1796-1801 гг.» рассматривает случаи нарушения фундушового права на территории западнорусских земель.

Приведенные в диссертации факты свидетельствуют о нестабильном состоянии сферы применения фундушового права на территории западных земель в правление Павла I. Фундуши переходили из рук в руки, часто не очень законным путем. При этом не представляется возможным сделать вывод о целена-

правленной деятельности Русской Православной церкви по изъятию фундушей у Римско-католической церкви.

Предметом анализа § 3 «Католические ордена в России в 1796-1801 гг. и политика самодержавия по отношению к ним» является политика самодержавного государства по отношению к католическим орденам на территории Российской империи.

Самодержавное государство также активно решало и проблему размещения католических орденов на территории России.

Ведущую роль среди орденов играли иезуиты. 8 мая 1797 г. Павел I в сопровождении Сестренцевича прибыл в Оршу, где посетил иезуитскую коллегию. Там произошло историческое знакомство императора с патером Г. Грубером. 27 января 1799 г. на съезде конгрегации Ордена в Полоцке наместником генерала в России был избран ректор Полоцкой коллегии Ф. Карёу, а Грубер стал его помощником и был делегирован в Петербург ко двору.

7 июня патер написал Павлу I письмо, в котором излагал план мероприятий по юридическому признанию Римским папой деятельности иезуитов в России. 11 августа 1800 г. Павел I написал Пию VII письмо, в котором ходатайствовал о восстановлении ордена в России. 1 ноября 1800 г. Грубер отправил письмо папскому секретарю Маротги, в котором дал развёрнутый анализ ситуации, сложившейся к осени этого года вокруг отношений самодержавия, католической церкви и ордена иезуитов. Чувствуя приближение ссылки, 11 ноября Се-стренцевич попросил императора «уволить его от обязанностей архиепископа, большого капеллана и президента католического департамента Юстиц-коллегии в связи с проявлением его недуга».

Представляет также серьёзный интерес вопрос о численности иезуитов в России в годы царствования Павла I. По подсчетам Д.А. Толстого, она выросла с 174 до 244 человек, причём в самой крупной коллегии - Полоцкой - насчитывалось 127 иезуитов.

Однако эти данные представляется возможным пересмотреть. В нашем распоряжении имеются «Персональный официальный каталог Общества Иисуса в 1796-1797 гг.» и «Персональный официальный каталог Общества Иисуса в 1800-1801 гг.». Они дают совершенно иные данные. В списках имеются фамилии, имена, даты рождения, сведения о смерти и названия коллегий, к которым принадлежали иезуиты.

Согласно этим данным, Орден в начале правления Павла I насчитывал 206 человек в 6 коллегиях. В Полоцкой коллегии было 96 человек, в Динабург-ской - 29, в Оршанской - 26, Мстиславльской - 20, Могилевской - 19 и Витебской - 16 человек. Из них к концу царствования Павла I умерли 24 человека. В 1800-1801 гг. стали иезуитами ещё 38 человек, из них в Полоцке - 25, Дина-бурге - 3, Орше - 6, Могилеве - 2, Мстиславле - 2 и Витебске - 0 человек.

Таким образом, по состоянию на 1801 г. в России насчитывалось 220 иезуитов, в том числе по коллегиям: Полоцкой - 115, Динабургской - 25, Оршанской - 29, Мстиславльской - 19, Могилевской - 17 и Витебской - 15 человек.

Наконец, 7 марта Пий VII издал «Catholicae Fide» - акт официального признания деятельности и существования Ордена иезуитов в России.

$ 4 «Проблема объединения православной и католической церквей» посвящен рассмотрению вопроса о серьезности намерений Павла I в этом вопросе. 17 ноября 1800 г. император в беседе с Неаполитанским послом Серрака-приолой выразил свое желание объединить христианские церкви и сообщить об этом папе.

В конце декабря в Рим с письмом Павла I к Пию VII прибыл Ф. Бадоссе. 14 января 1801 г. госсекретарь Ватикана Консальви в своих письмах Груберу и Бенвенути сообщил о секретной миссии последнего - довести до папы Римского план российского императора по объединению церквей.

В сопроводительном письме к своему бреве об утверждении Общества Иисуса в России от 7 марта 1801 г. папа Римский делал недвусмысленные намеки относительно того, что готов идти дальше. На следующий день Консальви выразил свои сокровенные мысли по поводу объединения церквей в письме к Груберу. Обозначим факты, говорящие в пользу идеи объединения церквей, и наоборот. Итак:

1. Пий VI выражал свое желание объединения церквей;

2. Грубер в письме Маротти писал о желании Павла I объединить церкви;

3. «Союз религий есть самая сильная преграда на пути распространяющегося вселенского зла», - говорил император неаполитанскому послу;

4. Пий VII в сопроводительном письме к булле об утверждении Ордена иезуитов в России прозрачно намекал на желательность объединения;

5. Консальви в письме Груберу прямо высказывал свои сокровенные мысли по этому поводу.

Единственным фактом, диссонирующим с предыдущими, является вычеркивание Павлом I в меморандуме, направленном Фердинанду IV, фразы, которую можно было истолковать как его желание перейти в католицизм.

Достаточно сложной и запутанной представляется история с миссией Бадоссе. Грубер не хотел, чтобы последний распространялся в широких кругах о возможности предстоящего объединения церквей. Консальви сообщил патеру позитивную информацию об итогах миссии, а в частном письме на имя Бенвенути подверг Бадоссе резкой критике. Как нам представляется, Ватикан боялся спугнуть официальный Петербург, сообщив ему через Грубера свое реальное отношение к результатам миссии. Многоопытный иезуит не зря призывал к сохранению секретности в этом деле. Все вышеизложенное позволяет, на наш взгляд, выдвинуть гипотезу о вмешательстве в обмен мнениями об объединении церквей между Петербургом и Ватиканом третьей стороны.

Ею были испанский и австрийский дворы. Последний как геополитический противник России, проводивший лицемерную внешнюю политику, не хотел дрейфа Ватикана в сторону Петербурга, боялся, что последний займет место Вены. Недальновидный король Испании Карл IV (1788-1808), католик до «мозга костей», видимо, тоже не мог себе представить эту ситуацию. Нам известна позиция этих дворов в вопросе об Ордене иезуитов, когда они фактически потребовали от папы Климента XIV закрытия этой организации и противились его восстановлению. Наконец, из писем Грубера генеральному викарию Ордена иезуитов в России Ф. Кареу известно об интригах испанских послов (в

Вене - П. Лабрадора и Ватикане - Э. Десперамуса), направленных против сближения российского самодержавия и папского престола.

Таким образом, представляется возможным сделать вывод о вполне созревшей к концу 1800 г. с обеих сторон (Петербурга и Ватикана) идее объединения церквей. Тот факт, что Бадоссе писал письмо с объяснением своей задержки не кому-нибудь, а Десперамусу (sic-!), бросает вполне реальную тень подозрения на интриги испанского двора, сделавшего максимум возможного, чтобы Бадоссе изложил Пию VII идеи Павла I как можно позже. В этой ситуации как нельзя кстати произошло убийство российского самодержца, перечеркнувшее, быть может, самый уникальный социально-политический и идейно-религиозный проект.

§ 5 «Трансформация отношений самодержавия и Римско-католической церкви в 1801 году» раскрывает процесс этих изменений. 15 марта был издан указ о возвращении из ссылки Сестренцевича. 16 июля Александр I распорядился создать комитет для изучения положения, сложившегося в РКЦ России. Комитету было поручено изучить церковное законодательство двух предшествующих царствований и на его основании разработать документ, регулирующий отношения государства и РКЦ.

13 августа генерал-прокурор A.A. Беклешов представил Сенату доклад комитета «Положение о духовном и церковном Правительстве Римско-Католического закона в России», штат Римско-католической духовной коллегии, выписку из мемориала о неудобстве Сестренцевичу быть главным над униатами и записку Т. Ростоцкого о восстановлении его в прежнем сане и о предоставлении униатам собственного управления.

13 ноября 1801 г. император утвердил «Положение для духовного и церковного Правительства Римско-Католического закона». Его анализ, как нам представляется, показывает следующее.

Переименование «Департамента Римско-Католических Юстицких дел» в «Римско-Католическую Духовную Коллегию» поднимало статус руководящего органа католической конфессии России до правительственного учреждения. К тому же из состава коллегии были убраны гражданские лица, что ослабляло контроль со стороны государства. Был определен очень четкий порядок решения разводных дел, чего ранее никак не могли добиться. «Положение», с одной стороны, гарантировало монастырям и церквам сохранение их имений, фунду-шей и зданий, а, с другой стороны, запрещало архиереям иметь приходы, а белому духовенству - не более одного.

Главная проблема, решаемая «Положением», заключалась в соотношении власти епархиальных архиереев, провинциалов и духовной коллегии. Документ разрешал иметь монастырям орденских начальников (провинциалов), но переподчинял их епископам и запрещал общаться с орденскими генералами. «Положение» установило смешанный порядок выборов провинциала в случае смерти предыдущего. Право выборов предоставлялось монахам, но избранный провинциал утверждался епархиальным архиереем, а потом еще и коллегией. Так же коллегия утверждала кандидатов на вакантные должности суффраганов, архимандритов и аббатов. Как нам представляется, подводя итоги сказанному,

можно сделать вывод об определенном перераспределении властных полномочий между орденскими монастырями, епископами и коллегией. Если «Регламент» 1798 года делал упор на властных полномочиях епархиальных архиереев, а высочайше утвержденные пункты «Об управлении Римско-Католическим Духовенством в России» 1800 года увеличивали права орденов и монастырей, то «Положение» попыталось усилить автономию монашества и в то же время увеличило контроль высшего органа церковной иерархии над всеми подчиненными.

Глава 4 «Самодержавие и униатская (греко-католическая) церковь в России в 1796-1801 гг.» состоит из трех параграфов. В § 1 «Положение униатов к моменту восшествия на престол Павла I и в начале его царствования» делается вывод, что территория западнорусских земель, когда-то входивших в состав Киевской Руси, а потом оказавшихся в составе Речи Посполитой, стала ареной ожесточенной цивилизационной схватки между Россией и Польшей, русско-стью и полонизмом, православием и католицизмом.

Очевидно, главная борьба разгорелась вокруг униатства как главного инструмента католического влияния. Вскоре после присоединения униатское население стало массово переходить в православие, во многом из-за применения административного нажима. Только с августа 1794 г. по март 1795 г. по официальным данным перешедших «на благочестие» было 1483111 человек, 2603 церкви и 1552 священника.

На момент вступления на престол Павла I греко-униатская церковь имела три епархии: Полоцкую, Брацлавскую и Луцкую. Виленская униатская митрополия была упразднена в 1795 г. Базилианский орден составлял три провинции: Белорусскую, Литовскую и Русскую.

Таким образом, вступив на престол, император Павел I вплотную столкнулся с проблемами присоединенных от Речи Посполитой в результате её разделов западнорусских земель, население которых исповедовало униатскую веру. Он провел реформу западных губерний, положив в её основу национально-территориальный принцип их формирования.

В конце царствования Екатерины II начался интенсивный переход униатов в православие. Униатскую церковь возглавил Полоцкий архиепископ Ираклий Одровонж-Лисовский, т.к. императрица в 1795 г. сместила предыдущего её главу Киевского митрополита Тадеуша Ростоцкого.

Архиепископ пытался выстроить управление униатской церковью в новых условиях (перехода под юрисдикцию российского самодержца. - М.Г.). Он советовался по вопросам кадровых назначений с бывшим визитатором Литовской провинции Базилианского ордена С. Антоновичем. Волновал его и вопрос единения с РПЦ, который он обсуждал с Холмским епископом П. Важинским. После принесения присяги новому императору в ноябре-декабре 1796 г. униатскую церковь ждали большие перемены.

Содержанием § 2 «Самодержавие и изменения в правовом статусе и управлении униатской церкви» является трансформация этих явлений в годы царствования Павла I. Анализ изложенных в диссертации фактов позволяет, как

нам представляется, выделить в политике самодержавия в годы царствования Павла I по отношению к униатам и их взаимоотношениях несколько этапов:

1. Ноябрь 1796 - октябрь 1797 г. - новый император путём уступок и послаблений хочет завоевать доверие достаточно большой части населения западных земель;

2. Октябрь 1797 - октябрь 1798 г. - усиление давления на униатов со стороны государственной власти и православной церкви в связи с тем, что униаты почувствовали свою «безнаказанность», а католики пытались «перетянуть» их к себе;

3. Октябрь 1798 - март 1799 г. - очередной «виток» послаблений и веротерпимости власти;

4. Март 1799 - декабрь 1800 г. - новая попытка усиления давления и контроля;

5. Декабрь 1800 - март 1801 г. - игнорирование униатской проблемы, выразившееся в отрицании за ними особого конфессионального статуса.

Как показывает данная периодизация, на протяжении всего царствования Павла I самодержавная власть колебалась в определении своей политики в отношении униатов. Колебания эти вызывались многими факторами внутри- и внешнеполитической жизни России, а не только и не столько характером императора. Как нам представляется, главной причиной изменений этой политики было постоянное понимание того, что униаты - это население вновь присоединённых к империи земель, и сохранение социально-политической, в том числе и религиозной, стабильности в этом регионе являлось одной из важнейших задач самодержавия и требовало гибкой политики. Гибкость эта также была обусловлена сильным влиянием римско-католической церкви на происходящие процессы, с одной стороны, и необходимостью постоянного учёта принципиально антизападной и твёрдой в своих убеждениях позиции русской православной церкви, с другой.

С учётом всех этих факторов и строилась политика самодержавия по отношению к униатам в годы правления Павла I.

§ 3 «Ираклий Лисовский и поиск статуса униатской церкви в России» посвящен анализу и оценке деятельности главы униатской церкви в России в годы правления Павла I Ираклия Лисовского. Последний искал место униатов на фоне противостояния католицизма и православия. Отчаянные его попытки найти и представить Российскому государству союз, поддерживающий автономию униатской церкви, вызвали некоторую настороженность в Риме.

Лисовский писал Пию VII с просьбой поддержать униатскую церковь и просил папу сделать внушение Павлу I о пагубности раздела церквей. Несмотря на активную деятельность по защите униатской церкви в качестве юридически самостоятельного религиозного института, в годы царствования Павла I добиться серьезных позитивных результатов Ираклию Лисовскому не удалось. Объективный процесс внутреннего выхолащивания униатства, перехода одной части носителей вероисповедания в католицизм, а другой части - в православие, продолжался.

С 1793 г. и до конца царствования Павла I продолжалось дело, связанное с широкомасштабным конфликтом Лисовского с подчиненным ему клиром. Изложенный в диссертации материал свидетельствует о многочисленных нарушениях, допущенных архиепископом в ходе выборов на руководящие монастырские должности. Лисовский в полной мере использовал свой т.н. административный ресурс. Выборы превратились в политизированное мероприятие, где в избирательной схватке «сошлись» сторонники и противники архиепископа. В знак протеста против действий последнего несколько членов клира подали в отставку. Вторая группа претензий к Лисовскому заключалась в обвинении его в присвоении монастырских денег. Архиепископ не смог представить полных доказательств того, куда они были истрачены.

Тем не менее, российская власть встала на его сторону. Сначала Екатерина II выслала его противников за границу и по монастырям. Вернувшийся к этому вопросу Павел I поручил разобраться в нем Римско-католическому департаменту, который подтвердил своим расследованием обоснованность действий императрицы. Необъективность российского самодержавия была связана, как нам представляется, с пророссийской политической позицией И. Лисовского, его симпатиями к Русской православной церкви и негативным отношением к католичеству.

В главе 5 «Базилианский орден на территории Российской империи в 1796-1801 гг. и вопросы социально-экономического положения униатской церкви» показывается жизнедеятельность главного ордена греко-католической церкви и разные аспекты её социально-экономического положения. Глава состоит из трёх параграфов. В § 1 «Деятельность Базилианского ордена в начале царствования Павла I и закрытие базилианских монастырей» говорится о том, что созданный на бывших русских землях в составе Речи Посполитой Базилианский орден и после присоединения их к Российской империи продолжал свою активную деятельность. Для управления базилианскими монастырями Лисовский создал три духовных правления: Белорусское, Литовское и коронное, которые становились для монахов их непосредственной властью. Базилиа-не иногда вели себя вызывающе, причем не только в отношении православных, но даже и униатов. Руководство ордена состояло в переписке с Л. Литтой, ища в его лице свою опору. Римско-католический департамент разбирал доносы, поступавшие на начальников базилианских монастырей. Наконец, имели место факты бегства некоторых монахов-базилиан из своих монастырей.

По подсчетам протоархимандрита Базилианского ордена А. Фальховско-го, полученным в Ватикане 18 декабря 1801 г., базилианских монастырей в границах территорий, аннексированных Российской империей, было: в провинции Святой Троицы (Литовской) - 48, в провинции Святого Николая (Белорусской) - 14 и в провинции Русской - 23, итого 85 монастырей. В них проживали 722 монаха, из них в Литовской провинции - 394 человека, Белорусской - 104 и Русской - 224 соответственно.

И действительно, если по состоянию на середину XVIII века насчитывалось, по подсчетам исследователей, 122 базилианских монастыря, то в 1801 г. их уже было 85. Таким образом, если и медленно, и с колебаниями, но, тем не

менее, достаточно последовательно российским самодержавием проводилась политика, направленная на вытеснение Базилианского ордена с российской религиозной сцены. Период же колебаний как раз и приходился на время царствования Павла I.

В § 2 «Проблема «безместных священников» и попытки её решения» раскрывается политика самодержавия по решению вопроса «безместных священников», который встал во весь рост во время царствования Павла I. Перевод многих униатских церквей на «благочестие» и принятие православной веры населением западнорусских земель породил высвобождение большого количества униатских капланов, оставшихся без церквей, приходов и средств к существованию.

В нашем распоряжении имеются списки безместных священников, составленные И. Булгаком и отправленные им Сестренцевичу. Анализ этих данных показывает, что примерно 60% безместных священников жило вполне безбедно и могло себя прокормить, не прибегая к помощи государства.

Таким образом, имеющиеся в распоряжении исследователей источники показывают, что самодержавие проводило политику финансовой помощи униатским священникам, оставшимся без мест в результате перехода униатов и униатских церквей в «благочестие». В то же время часть этих священников имела собственность, достаточную для прокорма себя и своих семей без помощи государства.

В § 3 «Униатские монастыри и их фундуши в 1796-1801 гг.» говорится о том, что время правления Павла I было продолжением политики перевода униатских монастырей в «благочестие». Так, в нашем распоряжении имеется «Сводная ведомость по поветам с указанием количества монастырей, церквей, числа духовных лиц, прихожан», датированная 5 сентября 1798 г. и относящаяся к Луцкой епархии. Данные ведомости показывают серьёзную дифференциацию среди монастырей: так, наряду с самыми богатыми (Уманским, Любарским, Луцким и Владимирским) имелись и самые бедные (Овручский, Верхов-ский и Туманский). Всего фундушовый доход Луцкой диоцезии составил 233 663 руб. в год. Совокупный доход четырех самых богатых монастырей составил 86 235 руб. (37% от общей суммы).

Таким образом, рассмотренный материал, как нам представляется, свидетельствует о достаточном фундушовом богатстве униатских монастырей. Исходя из этого, Русская православная церковь, пользуясь своим положением господствующей конфессии и часто нарушая законодательство, проводила необоснованные конфискации фундушей. Самодержавная власть в лице Сената и генерал-прокурора, опираясь на Римско-католический департамент и униатских иерархов на местах, пыталась остановить представителей РПЦ от самочинных захватов и нарушения законодательства.

Глава 6 «Межконфессиональные «совращения» и деятельностьРусской Православной Церкви в этом вопросе» состоит из трёх параграфов. § 1 посвящен межконфессиональным «совращениям». Проживание на территории западных земель, присоединенных от Речи Посполитой к Российской империи, лиц разной конфессиональной принадлежности, политика Русской Православ-

ной церкви, направленная на православное воцерквление присоединенной паствы, и сопротивление этому католического духовенства с неизбежностью приводили к межконфессиональным конфликтам и многочисленным фактам «совращений», т.е. переходов верующих из одной конфессии в другую.

Изложенный материал свидетельствует, что время царствования Павла I -это период многочисленных и активных так называемых совращений представителей разных конфессий. Католики, православные, униаты - все «совращали» друг друга, т.е. переходили из одной веры в другую. Этому способствовали сильные позиции в присоединенных землях католической церкви, которые она не собиралась сдавать, и фанатизм православной церкви, считавшей себя господствующей по отношению к населению западных губерний.

Самодержавная власть, находясь как бы «между двух огней», объективно выступала в роли верховного арбитра. Об этом свидетельствуют Императорский манифест 1797 г., Сенатский указ 1799 г. и многочисленные разбирательства и дела, которые вели Сенат и Римско-католический департамент. После прихода к власти нового императора Александра 1многие межконфессиональные дела были закрыты по указу об амнистии, что, по мысли властей, должно было сгладить имевшиеся противоречия. Особое место во взаимоотношениях конфессий занимал вопрос о захоронениях священниками одной веры покойников другой веры. И здесь государство проявило мудрую дальновидность, издав специальный указ.

В целом российская власть в этих условиях проявляла необходимую религиозно-политическую толерантность, понимала всю сложность происходивших процессов и подводила под них новую, необходимую ей законодательную базу.

§ 2 «Переход жителей западнорусских земель из униатской в православную веру и роль государства и РПП в этом вопросе» рассматривает перипетии этих процессов и явлений.

Анализ практики переходов из одной религиозной конфессии в другую (православие - униатство) показывает, что: 1. Население, два столетия жившее в условиях Брестской унии, не могло сразу принять православную веру; 2. Огромную роль в обратном совращении в унию перешедших уже в православие играли католики; 3. Русская православная церковь занимала очень жесткую позицию в этом вопросе и в своей деятельности старалась исходить из принципа, что христиане, живущие на территории Российской империи, должны быть православными; 4. Императорская власть в лице Павла I и его сановников проводила весьма взвешенную политику, понимая всю сложность межконфессиональных отношений. Имея в стратегической перспективе идею приведения всех подданных российской короны под сень православия, самодержавие в тактическом плане повседневной религиозной политики старалось вести себя очень корректно.

О борьбе против совращений униатов в католическую веру повествует § 3 «Переход униатов в католическую веру и реакция государства и РПП на этот процесс».

В изучаемое время шла борьба не только за привлечение униатов в православие, но и против их перехода в католическую веру. Важнейшим поводом для переходов униатов в католичество был усиленно распространяемый ксёндзами слух о том, что униатская вера скоро будет окончательно запрещена. Позиция официального российского руководства в этом вопросе была слишком гибкой и двойственной: Безбородко не отвечал на конкретные вопросы Сестренцевича о судьбе униатов, а Трощинский на вопрос Могилевского архиепископа, можно ли униату, не исповедовавшемуся у православного священника, сделать это у католического, ответил положительно. Однако указы и манифест Е.И.В. о свободе вероисповедания сыграли свою положительную роль в стабилизации межконфессиональной ситуации. Многие деятели униатской конфессии упрекали униатские консистории, особенно Полоцкую, в слабом противодействии католическому наступлению в вопросах веры.

Одним из аспектов проблемы перехода униатов в католичество был вопрос о службах униатских священников в католических костелах. Светская власть строго запретила это и старалась не оставлять без внимания любое нарушение запрета.

Глава 7 «Позиция и деятельность Святейшего Правительствующего Синода в отношении католиков и униатов» посвящена официальной позиции православия в отношении католиков и униатов и деятельности Синода в этой сфере, и состоит из двух параграфов. В § 1 «Отношение СПС к католической конфессии» констатируется, что «представляет безусловный интерес позиция РПЦ в отношении католиков и униатов, которая во многом определялась и формировалась СПС».

За годы правления Павла I СПС весьма редко обращался к проблемам межконфессиональных отношений. Причем в подавляющем числе случаев это были мелкие вопросы (выделение денег на разные нужды, священники для воинских соединений, знакомство со штатом РКД и структурой диоцезий и др.) Рассматривался вопрос, связанный со спором вокруг церкви, отданной на «благочестие». И только на одном заседании рассматривался вопрос «совращений» и на двух - инославных браков.

Все это говорило о том, что руководство РПЦ всерьёз не было занято проблемой межконфессиональных отношений в России в конце XVIII века. Вся тяжесть решения этих вопросов ложилась на плечи самодержавного государства и местных иерархов. СПС не проявлял должной инициативы в урегулировании межконфессиональных отношений, постоянно был «вторичен» в этом плане по сравнению с РКД, Сенатом, генерал-прокурором и местными, как православными, так и католическими иерархами.

? 2 «Отношение СПС к униатской церкви» раскрывает официальную позицию РПЦ по униатскому вопросу. В данном параграфе показан процесс постановки, рассмотрения и решения на заседаниях СПС различных вопросов, связанных с жизнедеятельностью униатской конфессии на территории западнорусских земель, присоединенных к России в результате разделов Речи Поспо-литой.

Представленный в диссертации материал свидетельствует о слабой и не совсем адекватной, с точки зрения господствующего положения РПЦ, реакции Святейшего Правительствующего Синода на постоянные жалобы, доходящие до истерик, на униатов со стороны православных иерархов: Афанасия и Анастасия Могилёвских и Иова Минского. Ответом последним был призыв Синода к «ласковому обращению и кротости» в отношении униатов. В итоге вмешавшийся в дело Сенат потребовал с православных архиереев собственного отчета о проделанной работе. Фактически принципиальной платформой в отношении униатов, на которой стоял СПС, можно считать призыв, содержащийся в письме Гудовича Варлааму, «благочестивому священству строго внушить, дабы оно исповедующим униатскую веру не делало никаких притеснений». Это ещё раз подчеркивает зависимость позиции Синода в решении межконфессиональных проблем от государства.

В заключении диссертации подведены итоги работы и приведены результаты исследования проблемы, сделаны выводы и обобщения. К концу XVIII века количество католиков в Российской империи, вместе с униатами, составляло не менее трёх миллионов человек, имелось шесть римско-католических диоце-зий, несколько тысяч римских и униатских церквей, около четырёхсот римско-католических монастырей.83 Рост объемов деятельности РКЦ в России в 17961801 гг. было следствием определённой веротерпимости самодержавной власти. Тем не менее, обстановка, в которой функционировали структуры католической церкви в империи, исключала для них полную свободу. Анализ источников позволил выявить две противоположные тенденции в политической практике самодержавия по отношению к католичеству. С одной стороны, предусматривалось свободное исповедание католической веры, а, с другой, запрещалось легальное распространение католичества среди православных жителей России.

История создания и функционирования Римско-католического департамента позволяет, как нам представляется, выделить следующие этапы в его жизнедеятельности:

1. Февраль 1797 - январь 1798 г. - создание и функционирование «Департамента для Римско-Католических Юстицких дел» при «Юстиц-Коллегии Лиф-ляндских, Эстляндских и Финляндских дел» под руководством барона К.А. Гейкинга. Ведущую роль в деятельности этого учреждения играли вице-президент Игнатий Лобаржевский и члены Иосиф Дюгамель и Антон Аурежио;

2. Январь 1798 - апрель 1799 г. - департамент становится самостоятельным учреждением, отделившись от Юстиц-коллегии. Его президентом назначается архиепископ Могилевский Станислав Сестренцевич. В департаменте появляются новые члены: Киприан Одынец, Иосиф Бышковский, Фабиан Понятов-ский и Игнатий Шостаковский;

3. Апрель 1799 - октябрь 1800 г. - конфликт Сестренцевича со старыми членами департамента. Первый «кадровый кризис». Увольнение Лобаржевско-го, Дюгамеля и Аурежио. Назначение Осипа Шерпинского вице-президентом,

83 Андреев А.Н. Католицизм и общество в России XVIII века. Челябинск, 2007. С. 268.

37

Петра Станкевича и Людовика Сестренцевича членами департамента. Перевод Василия Копецкого из секретарей в асессоры и назначение Василия Ранчевско-го секретарем. Увольнение Шостаковского по состоянию здоровья и смерть Понятовского;

4.Октябрь 1800 - март 1801 г. - второй «кадровый кризис». Замена Шер-пинского на посту вице-президента Иоанном Бениславским. Увольнение Сестренцевича и назначение президентом департамента Бениславского. Увольнение и ссылка Станкевича, Одынца и Л. Сестренцевича. Назначение Одынца еписко-пом-суффраганом Полоцким, а Бышковского - вице-президентом департамента;

5. Март - ноябрь 1801 г. - возвращение Сестренцевича к руководству Римско-католической церковью в России. Реформа руководства РКЦ. Превращение департамента в «Римско-Католическую Духовную Коллегию». Сохранение Бениславского и Бышковского её членами, а Ранчевского секретарем. Увольнение Копецкого. Вступление в законную силу «Положения для духовного и церковного Правительства Римско-Католического закона».

Результатом переговоров российского самодержавия с папским нунцием Л. Литтой при участии С. Сестренцевича в 1797-1799 гг. стало каноническое оформление Римско-католической церкви в России, её структуры, принципов и руководящих кадров. Было создано шесть диоцезий, во главе их поставлены епископы. Главным из них стал архиепископ Могилевский. Далеко не сразу, а только через три месяца после издания Императорского указа от 28 апреля 1798 г., урегулировавшего вопросы РКЦ в России, Литта подписал свои грамоты. И ещё через пять с половиной месяцев их утвердил Пий VI. Ватикан явно медлил, пытаясь то ли шантажировать российское правительство, то ли опасаясь с его стороны непредвиденных шагов, то ли в надежде ещё что-то получить.

После канонического решения вопросов миссия нунция, с точки зрения Петербурга, была закончена, однако он не собирался уезжать, потому что, по мысли Ватикана, должен был стать связующим звеном между ним и католиками на территории России. Именно через нунция папа Римский собирался непосредственно контролировать и, по возможности, подчинить РКЦ в России.

Эти планы в корне расходились с мнением императора, для которого католики были такие же подданные, как и все остальные. Павел I не мог допустить в управлении католической конфессией в России двоевластия. Поэтому мнение Шантыря, распространенное в литературе, о соперничестве Сестренцевича и Литты в борьбе за руководство российскими католиками, скорее плод его предвзятого отношения к Могилевскому архиепископу, чем отражение реальной действительности.

Не Сестренцевич выбирал между Литтой (и стоящим за ним Ватиканом) и императорской властью, а Павел I выбирал между Сестренцевичем и Литтой. И выбрать последнего не мог по абсолютно объективным причинам, ибо в этом случае пришлось бы подчиниться папе в вопросах католической юрисдикции. Инцидент же с соперничеством Дембовского и Сераковского в борьбе за должность Каменецкого епископа и возникшее в связи с этим разное видение подхо-

дящей кандидатуры у императора и нунция, был использован как предлог для высылки Литты.

Важным вопросом было создание руководящих документов РКЦ в России: «Регламента» 1798 г. и «Пунктов» 1800 г. Анализ документов показывает, что мнение об их антагонистических противоречиях между собой, сложившееся в историографии, представляется возможным считать ошибочным. По всей видимости, оно является следствием экстраполяции на анализируемые документы деятельности двух важнейших фигур РКЦ в России того времени — С. Сестрен-цевича и Г. Грубера, стоявших за их созданием и к концу царствования Павла I ставших непримиримыми врагами. Кроме того, не выдерживает критики и тезис о реакционности «Пунктов» в связи с влиянием иезуитов на их принятие и о том, что они больше подходили взглядам императора. Наоборот, как нам представляется, «Регламент» был тем документом, который выстраивал стройную централизованную «вертикаль» духовной власти, на вершине которой восседали «митрополит всех римско-католических церквей в России» и император и самодержец Всероссийский.

Кроме официальных документов Римско-католической церкви, в нашем распоряжении имеются проекты и записки некоторых религиозных и политических деятелей этого времени на тему функционирования РКЦ в России. Основные мысли были изложены Сестренцевичем в записке «Иерархия Католической Церкви в Империи», анализ которой показывает, что тексты Императорского указа от 28.04.1798 г. «О бытии в России для исповедующих Римскую веру шести диоцезий...» и «Регламента для церквей и монастырей Римско-католического исповедания в Российской империи» от 3.11.1798 г. подготовлены с опорой на тезисы данной записки. «Постановление для всех монашеских орденов» графа И.А. Илиньского было очень четко направлено на усиление власти епископа, его подчинение государству в лице РКД, содержало идею трудоустройства всех монахов и оставление зависимости РКЦ от Ватикана в вопросах католических догматов и обрядов. Записка по реформированию Лети-чевской епархии епископа графа М. Сераковского демонстрировала строгую и четкую регламентацию прав, обязанностей, пределов власти епархиального архиерея и описание структуры и механизмов её осуществления.

Таким образом, представляется возможным сделать вывод о решающей роли Могилевского архиепископа, а потом и «митрополита всех римско-католических церквей в России» Станислава Сестренцевича-Богуша в организации системы управления и функционирования РКЦ в России.

Время царствования Павла I - это период многочисленных и активных так называемых совращений представителей разных конфессий. Католики, православные, униаты - все «совращали» друг друга, т.е. переходили из одной веры в другую. Этому способствовали сильные позиции в присоединенных землях католической церкви, которые она не собиралась сдавать, и фанатизм православной церкви, считавшей себя господствующей по отношению к населению западных губерний.

Самодержавная власть, находясь как бы «между двух огней», объективно выступала в роли верховного арбитра. В целом российская власть в этих усло-

виях проявляла необходимую религиозно-политическую толерантность, понимала всю сложность происходивших процессов и подводила под них новую, необходимую ей законодательную базу. Одной из таких сложных сфер, нуждавшихся в государственном регулировании, была сфера межконфессиональных браков и разводов.

В чем же кроются причины столь нестабильной ситуации? Как нам представляется, необходимо указать следующее. Во-первых, рассматриваемые проблемы имели место на территории земель, совсем недавно перешедших под юрисдикцию российского самодержавия. Во-вторых, указом от 17 марта 1799 г. было категорически запрещено обращаться к законодательству Ватикана и принимать папские буллы к исполнению в России. В-третьих, ни в «Регламенте» от 3.11.1798, ни в «Пунктах» от 11.12.1800 не были прописаны нормы брач-но-семейного законодательства для католического населения.

Таким образом, годы правления Павла I были нелегким временем практического отсутствия четких канонических норм для семейно-брачных дел населения Российской империи, принадлежащего к католической конфессии.

Приведенные в диссертации факты свидетельствуют о нестабильном состоянии сферы применения фундушового права на территории западных земель в правление Павла I. Фундуши переходили из рук в руки, часто не очень законным путем. При этом не представляется возможным сделать вывод о целенаправленной деятельности Русской православной церкви по изъятию фундушей у Римско-католической церкви.

Численность иезуитов в России за время царствования Павла I выросла с 206 до 220 человек, причём возрастной состав Ордена значительно омолодился.

С одной стороны, иезуитам требовалось юридическое признание их деятельности в России, а, с другой стороны, они хотели освободиться от подчинения С. Сестренцевичу и напрямую подчиняться римскому папе. Император Павел I увидел в иезуитах «орудие провидения» в борьбе с революцией и разрушением устоявшихся порядков. Помощник генерального викария Ордена в России Г. Грубер писал письма папе Пию VI и Павлу I с призывами ускорить признание Ордена в России и всячески этому способствовать.

Толчком, ускорившим этот процесс, стала смерть римского папы. Павел I испугался, что новый «святой отец» будет орудием в руках Французской республики, и 11 августа 1800 г. написал письмо папе Пию VII с просьбой официального признания деятельности иезуитов в России. Не получив ответа, в октябре император издал три указа, расширяющие сферу деятельности иезуитов в России. Им поручалось дело обучения и воспитания юношества: передаётся в ведение Виленский университет, вызываются четыре профессора-иезуита из западных земель, основывается колледж в Санкт-Петербурге.

Одновременно обострились отношения Грубера и Сестренцевича. Патер оклеветал архиепископа в глазах императора, и Сестренцевич вынужден был просить отставки. Состав РКД изменился, а архиепископ был выслан из столицы в свои имения. Исполняющим обязанности президента департамента стал иезуит Бениславский. 11 декабря 1800 г. был принят новый регламент деятельности РКЦ в России.

Наконец, 7 марта Пий VII издал «Catholicae Fide» - акт официального признания деятельности и существования Ордена иезуитов в России. Таким образом, вполне очевидно, что на рубеже XVIII-XIX вв. имели место серьёзные разногласия между Ватиканом и Орденом. И, безусловно, для эффективности работы иезуитов в России император и самодержец Всероссийский Павел I сделал гораздо больше, чем Ватикан.

Кроме того, представляется возможным сделать вывод о вполне созревшей к концу 1800 г. с обеих сторон (Петербурга и Ватикана) идее объединения церквей. Тот факт, что Бадоссе писал письмо с объяснением своей задержки не кому-нибудь, а Десперамусу (sic-!), бросает вполне реальную тень подозрения на интриги испанского двора, сделавшего максимум возможного, чтобы Бадоссе изложил Пию VII идеи Павла I как можно позже. В этой ситуации как нельзя кстати произошло убийство российского самодержца, перечеркнувшее, быть может, самый уникальный социально-политический и идейно-религиозный проект.

Определенные изменения в системе управления РКЦ в России произошли в 1801 г. 13 ноября было принято «Положение для духовного и церковного Правительства Римско-Католического закона». Если «Регламент» 1798 года делал упор на властных полномочиях епархиальных архиереев, а высочайше утвержденные пункты «Об управлении Римско-Католическим Духовенством в России» 1800 года увеличивали права орденов и монастырей, то «Положение» попыталось усилить автономию монашества и в то же время увеличило контроль высшего органа церковной иерархии над всеми подчиненными. Станислав Сестренцевич потерял определенную, совсем небольшую часть своих властных прерогатив в 1801 году, но взамен вернулся к управлению РКЦ в России еще на четверть века.

Вступив на престол, император Павел I вплотную столкнулся с проблемами присоединенных от Речи Посполитой в результате её разделов западнорусских земель, население которых исповедовало униатскую веру. Он провел реформу западных губерний, положив в её основу национально-территориальный принцип их формирования.

В конце царствования Екатерины II начался интенсивный переход униатов в православие. Униатскую церковь возглавил Полоцкий архиепископ Ираклий Одровонж-Лисовский, т.к. императрица в 1795 г. сместила предыдущего её главу Киевского митрополита Тадеуша Ростоцкого.

Архиепископ пытался выстроить управление униатской церковью в новых условиях (перехода под юрисдикцию российского самодержца. - М.Г.). Он советовался по вопросам кадровых назначений с бывшим визитатором Литовской провинции Базилианского ордена С. Антоновичем. Волновал его и вопрос единения с РПЦ, который он обсуждал с Холмским епископом П. Важинским. После принесения присяги новому императору в ноябре-декабре 1796 г. униатскую церковь ждали большие перемены.

Изложенный материал свидетельствует о многочисленных процедурных нарушениях, допущенных Полоцким архиепископом Ираклием Лисовским в ходе избирательного процесса (выборов на руководящие монастырские долж-

ности в Базилианском ордене). Лисовский в полной мере использовал свой т.н. административный ресурс. Выборы превратились в политизированное мероприятие, где в избирательной схватке «сошлись» сторонники и противники архиепископа. В знак протеста против действий последнего несколько членов клира подали в отставку. Вторая группа претензий к Лисовскому заключалась в обвинении его в присвоении монастырских денег. Архиепископ не смог представить полных доказательств того, куда они были истрачены.

Тем не менее, российская власть встала на его сторону. Сначала Екатерина II выслала его противников за границу и по монастырям. Вернувшийся к этому вопросу Павел I поручил разобраться в нем Римско-католическому департаменту, который подтвердил своим расследованием обоснованность действий императрицы. Необъективность российского самодержавия была связана, как нам представляется, с пророссийской политической позицией И. Лисовского, его симпатиями к Русской православной церкви и негативным отношением к католичеству.

Доносы И. Кириата, И. Ермоловича и И.-Д. Тридентского обнажили внутреннее неблагополучие в жизни Полоцкой униатской епархии. В них прозвучали довольно жесткие обвинения в присвоении монастырских денег, нелегитимных поборах, канонических нарушениях при решении кадровых вопросов. Доносчики представили доказательства своих слов, правда, не всех.

Реакция центральных органов власти, ответственных за моральный климат и финансово-хозяйственное благополучие во вверенной им униатской церкви, была, скажем мягко, не совсем адекватной. Римско-католический департамент, третий департамент Сената и канцелярия генерал-прокурора проявили, конечно, большую интенсивность бюрократического бумагооборота, но не более того. Не было принято необходимых принципиальных решений относительно Ираклия Лисовского.

Огромную роль в спасении его репутации и положения сыграл Станислав Сестренцевич, который сам оказался втянут в это дело, но благодаря своему положению в глазах императора и господству в департаменте, ему удалось отстоять и себя, и Лисовского. Сестренцевич, несмотря на свое властолюбие и желание подмять униатов под себя, в данном вопросе занял принципиальную позицию, которая заключалась в том, что если сегодня подвергли сомнению власть такого же начальника как он, то завтра поставят под сомнение и его.

Император Павел I не разобрался в ситуации и целиком доверился Моги-левскому архиепископу. А это было его принципиальной ошибкой, так как униатское население присоединенных к России территорий не получило удовлетворения своих претензий и нужд и могло прийти к политически вредному выводу о том, что жаловаться в Российской империи на свое начальство бесполезно. Дело Лисовского отталкивало это население от самодержавия и православия, и никакие красивые слова и патетические речи, произносимые Полоцким архиепископом, не могли ему противостоять.

Анализ практики переходов из одной религиозной конфессии в другую (православие - униатство) показывает, что: 1. Население, два столетия жившее в условиях Брестской унии, не могло сразу принять православную веру;

2. Огромную роль в обратном совращении в унию перешедших уже в православие играли католики; 3. Русская православная церковь занимала очень жесткую позицию в этом вопросе и в своей деятельности старалась исходить из принципа, что христиане, живущие на территории Российской империи, должны быть православными; 4. Императорская власть в лице Павла I и его сановников проводила весьма взвешенную политику, понимая всю сложность межконфессиональных отношений. Имея в стратегической перспективе идею приведения всех подданных российской короны под сень православия, самодержавие в тактическом плане повседневной религиозной политики старалось вести себя очень корректно.

В изучаемое время шла борьба не только за привлечение униатов в православие, но и против их перехода в католическую веру. Важнейшим поводом для переходов униатов в католичество был усиленно распространяемый ксёндзами слух о том, что униатская вера скоро будет окончательно запрещена. Позиция официального российского руководства в этом вопросе была слишком гибкой и двойственной: канцлер A.A. Безбородко не отвечал на конкретные вопросы Се-стренцевича о судьбе униатов, а статс-секретарь Д.П. Трощинский на вопрос Могилевского архиепископа, можно ли униату, не исповедовавшемуся у православного священника, сделать это у католического, ответил положительно. Однако указы и манифест Е.И.В. о свободе вероисповедания сыграли свою положительную роль в стабилизации межконфессиональной ситуации. Многие деятели униатской конфессии упрекали униатские консистории, особенно Полоцкую, в слабом противодействии католическому наступлению в вопросах веры.

Одним из аспектов проблемы перехода униатов в католичество был вопрос о службах униатских священников в костелах. Светская власть строго запретила это и старалась не оставлять без внимания любое нарушение запрета.

Созданный на русских землях в составе Речи Посполитой Базилианский орден и после присоединения их к Российской империи продолжал свою активную деятельность. Для управления базилианскими монастырями Лисовский создал три духовных правления: Белорусское, Литовское и коронное, которые становились для монахов их непосредственной властью. Базилиане иногда вели себя вызывающе, причем не только в отношении православных, но даже и униатов. Руководство ордена состояло в переписке с Л. Литгой, ища в его лице свою опору. Римско-католический департамент разбирал доносы, поступавшие на начальников базилианских монастырей. Наконец, имели место факты бегства некоторых монахов-базилиан из своих монастырей.

Если по состоянию на середину XVIII века насчитывалось, по подсчетам исследователей, 122 базилианских монастыря, то в 1801 г. их уже было 85.84 Таким образом, если и медленно, и с колебаниями, но, тем не менее, достаточно последовательно российским самодержавием проводилась политика, направленная на вытеснение Базилианского ордена с российской религиозной сцены. Период же колебаний как раз и приходился на время царствования Павла I.

84 RadwanM. Op.cit. S. 76.

Имеющиеся в распоряжении исследователей источники показывают, что самодержавие проводило политику финансовой помощи униатским священникам, оставшимся без мест в результате перехода униатов и униатских церквей в «благочестие». В то же время часть этих священников имела собственность, достаточную для прокорма себя и своих семей без помощи государства.

Рассмотренный материал, как нам представляется, свидетельствует о достаточном фундушовом богатстве униатских монастырей. Исходя из этого, Русская православная церковь, пользуясь своим положением господствующей конфессии и часто нарушая законодательство, проводила необоснованные конфискации фундушей. Самодержавная власть в лице Сената и генерал-прокурора, опираясь на Римско-католический департамент и униатских иерархов на местах, пыталась остановить представителей РПЦ от самочинных захватов и нарушения законодательства.

Анализ изложенных фактов позволяет, как нам представляется, выделить в политике самодержавия в годы царствования Павла I по отношению к униатам и их взаимоотношениях несколько этапов:

1. Ноябрь 1796 - октябрь 1797 г. - новый император путём уступок и послаблений хочет завоевать доверие достаточно большой части населения западных земель;

2. Октябрь 1797 - октябрь 1798 г. - усиление давления на униатов со стороны государственной власти и православной церкви в связи с тем, что униаты почувствовали свою «безнаказанность», а католики пытались «перетянуть» их к себе;

3. Октябрь 1798 - март 1799 г. - очередной «виток» послаблений и веротерпимости власти;

4. Март 1799 - декабрь 1800 г. - новая попытка усиления давления и контроля;

5. Декабрь 1800 - март 1801 г. - игнорирование униатской проблемы, выразившееся в отрицании за ними особого конфессионального статуса.

Как показывает данная периодизация, на протяжении всего царствования Павла I самодержавная власть колебалась в определении своей политики в отношении униатов. Колебания эти вызывались многими факторами внутри- и внешнеполитической жизни России, а не только и не столько характером императора. Как нам представляется, главной причиной изменений этой политики было постоянное понимание того, что униаты - это население вновь присоединённых к империи земель, и сохранение социально-политической, в том числе и религиозной, стабильности в этом регионе являлось одной из важнейших задач самодержавия и требовало гибкой политики. Гибкость эта также была обусловлена сильным влиянием римско-католической церкви на происходящие процессы, с одной стороны, и необходимостью постоянного учёта принципиально антизападной и твёрдой в своих убеждениях позиции русской православной церкви, с другой.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монографии:

1. Галанов М.М. Политика российского самодержавия в отношении католиков и униатов в годы царствования Павла I. Монография. СПб.: СПбГИЭУ,

2012. 198 с. (11,5 п.л.)

2. Галанов М.М. Политика российского самодержавия в отношении католиков и униатов в годы царствования Павла I. Монография. СПб.: Полторак,

2013. 302 с. (18,7 п.л.)

Рецензия: Рогозин И.И. Рец.: Галанов М.М. Политика российского самодержавия в отношении католиков и униатов в годы царствования Павла I. Монография. СПб.: Полторак, 2013. 302 с. //Клио. 2014. № 3(87). С. 142-144.

3. Галанов М.М. Политика самодержавия в отношении униатов в годы царствования Павла I. Монография. 5аагЬикеп: БапкШт, 2013. 173 е. (12 п.л.)

Публикации в изданиях, включенных в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, рекомендованных ВАК:

4. Галанов М.М. Митрополит Московский Платон и Павел I // Вопросы истории. 2006. № 7. С. 150-154. - 0,4 п.л.

5. Галанов М.М. Политика самодержавия в униатском вопросе в годы царствования Павла I в освещении российской историографии // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Сер 2. История. 2009. Вып. 1. С. 65-71.-0,5 п.л.

6. Галанов М.М. Роль Габриэля Грубера в деятельности ордена иезуитов на территории России в годы царствования Павла I // Вестник Поморского университета. 2009. Сер. Гуманитарные и социальные науки. № 7. С. 19-26. - 0,8 п.л.

7. Галанов М.М. Ираклий Лисовский и поиск статуса униатской церкви в России в царствование Павла I // Известия Алтайского государственного университета. 2009. Серия 4. История. Политология. № 4. - 0,6 п.л.

8. Галанов М.М. Император Павел I и проблема объединения православной и католической церквей (к постановке вопроса) // Вестник Челябинского университета. 2009. № 38 (История). Вып. 37. С. 96-100. - 0,6 п.л.

9. Галанов М.М. Российская историография проблемы взаимоотношений российского самодержавия и римско-католической церкви в годы царствования Павла I // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия «История. Политология. Экономика. Информатика». 2010. № 1(72). Вып. 13. С. 121-127.-0,7 п.л.

10. «Милость императора не знает границ...» (из переписки российских иезуитов с Ватиканом в 1800-1801 гг.) / публ. и пер. М.М. Галанова// Клио. 2010. №2(49). С. 7-10.-0,4 п.л.

11. Галанов М.М. Позиция Российского самодержавия и Русской православной церкви по вопросу взаимоотношений православия и униатства в 17961801 гт. // Вестник Санкт-Петербургского государственного инженерно-

экономического университета. 2010. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 4 (39). С. 178-186.- 1,1 п.л.

12. Галанов М.М. Станислав Сестренцевич и деятельность Римско-католического департамента в 1797-1800 гг. // Клио. 2011. № 2(53). С. 144-149. -0,8 п.л.

13. Галанов М.М. Политика российского самодержавия и позиция русской православной церкви в отношении католиков и униатов в царствование Павла I как предмет изучения зарубежной историографии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 4(10). С. 42-46. - 0,7 пл.

14. Галанов М.М. Обвинения Ираклия Лисовского в казнокрадстве и взяточничестве как отражение религиозно-политической борьбы в России в конце XVIII века // Клио. 2011. № 6(57). С. 30-33. - 0,5 п.л.

15. Галанов М.М. Применение канонического законодательства в практике бракосочетаний и бракоразводных процессов на территории западных земель, присоединенных к России в конце XVIII века // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 7(13). Ч. 3. С. 43^9. - 0,7 п.л.

16. Галанов М.М. Трансформация отношений самодержавия и римско-католической церкви в России в 1801 году // Вестник Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета. 2011. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 4 (47). С. 273-276. - 0,5 п.л.

17. Галанов М.М. Станислав Сестренцевич и его деятельность по созданию централизованного управления Римско-католической церковью в России в 1796-1801 гт. // Государство, религия, Церковь в России и за рубежом. 2011. № Ъ-Л. С. 359-364. - 0,6 п.л.

18. Галанов М.М. Основные проблемы кадрового обеспечения деятельности римско-католического департамента в годы царствования Павла I // Клио. 2012. № 3 (63). С. 50-54. - 0,7 п.л.

19. Галанов М.М. Создание руководящих документов Римско-католической церкви в России и проект С.Сестренцевича «Иерархия Католической Церкви в Империи»: сравнительный анализ // Проблемы истории, филологии, культуры. 2012. № 2. С. 178-188. - 1 п.л.

20. Галанов М.М. Взаимоотношения различных конфессий на территории западнорусских земель в конце XVIII века // Вестник Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета. 2012. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 4 (55). С. 213-217. - 0,5 п.л.

21. Галанов М.М. Рассмотрение проблем инославных конфессий на заседаниях Святейшего Правительствующего Синода в царствование Павла I // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2012. № 10 (24). Ч. II. С. 49-51. - 0,6 п.л.

22. Галанов М.М. Конфликт Полоцкого униатского архиепископа Ираклия Лисовского и починенного ему духовенства в конце XVIII века // Клио. 2012. № 12 (72). С. 37-39. - 0,4 п.л.

23. Галанов М.М. Межконфессиональные «совращения» на территории западнорусских земель и позиция самодержавия в этом вопросе в 1796-1801 гг. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2013. № 5(31). Ч. 1. С. 46-51.-0,6 п.л.

Статьи и тезисы конференций

24. Галанов М.М. Место духовенства в сословной политике Павла I // Классы и социальные группы в судьбах России. Материалы 32-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб.: Нестор, 2003. С. 29-33. - 0,3 п.л.

25. Галанов М.М. Самодержавие и Русская Православная церковь в годы царствования Павла I (основные проблемы взаимоотношений в освещении российской историографии) // Изучение истории России: наиболее актуальные историографические тенденции. Материалы 33-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб.: Нестор, 2004. С. 21-26. - 0,4 п.л.

26. Галанов М.М. Мемуары как источник по истории церковно-государственных отношений в годы царствования Павла I (1796-1801) // Россия глазами мемуаристов: анализ неизвестных и малоизвестных воспоминаний. Материалы 36-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб.: Нестор,

2004.С. 14-18.-0,4п.л.

27. Галанов М.М. Самодержавие и католическая церковь в России в годы царствования Павла I (1796-1801) //Клио. 2005. № 2(29). С. 103-109. - 0,9 п.л.

28. Галанов М.М. Мемуары как источник по истории церковно-государственных отношений в годы царствования Павла I // Вестник Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета.

2005.Сер. Гуманитарные науки. Вып. 1 (6). С. 69-73. - 0,8 п.л.

29. Галанов М.М. Позиция Русской Православной Церкви по униатскому вопросу при Павле I // Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность. II научно-практическая конференция 26 мая 2006 г. Сборник докладов. СПб.: СПбГИЭУ, 2006. С. 163-165.-0,2 п.л..

30. Галанов М.М. Митрополит Гавриил и Павел I // История Петербурга.

2006. № 6(34). С. 23-26. - 0,3 п.л.

31. Галанов М.М. Самодержавие, православная церковь и униатский вопрос в царствование Павла I // Вестник Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета. 2007.Сер. Гуманитарные науки. Вып. 1 (14). С. 193-202. - 1,2 п.л.

32. Галанов М.М. Иезуиты в России в царствование Павла 1//Власть и общество в России: историческая трансформация и технологии взаимодействия: сб. науч. ст. Вып. 1 / Под общ. ред. Л.Н. Гончаренко, В.А. Лимонова. СПб.: СПб ГИЭУ, 2007. С. 26-42. - 1 п.л.

33. Галанов М.М. Роль С. Сестренцевича в переговорах самодержавия и папского нунция об устройстве римско-католической церкви в России // Девятые Петровские чтения: Материалы всероссийской научной конференции 14-15 ноября 2007г. СПб: ПАНИ, 2008. С. 48-50. - 0,2 п.л.

34. Галанов М.М. Руководящие документы римско-католической церкви в России в годы царствования Павла I (сравнительный анализ) // Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность. IV научно-практическая конференция 16 мая 2008 г. Сборник докладов. СПб.: СПбГИЭУ,

2008. С. 176-177.-0,1 п.л.

35. Галанов М.М. Станислав Сестренцевич и римско-католическая церковь в России в 1796-1801 гт. // Вестник Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета. 2008.Сер. Гуманитарные науки. Вып. 1 (15). С. 195-203. - 1,1 п.л.

36. Галанов М.М. Виленский епископ Ян Коссаковский // Человек-творец истории Российского государства. Материалы 52-й Всероссийской заочной научной конференции. СПб.: Нестор, 2008. С. 15-17. - 0,2 п.л.

37. Галанов М.М. Трансформация взаимоотношений самодержавия и католической церкви в годы царствования Павла I (опыт анализа руководящих документов римско-католической церкви на территории России)//Власть и общество в России: историческая трансформация и технологии взаимодействия: сб. науч. ст. Вып. 2 / Под общ. ред. Л.Н. Гончаренко, В.А. Лимонова. СПб.: СПб ГИЭУ, 2008. С. 60-68. - 0,5 п.л.

38. Галанов М.М. Павел I как глава церкви в России // Россия в глобальном мире. Труды 7-й Всероссийской научно-теоретической конференции. 5-7 мая 2009 г. СПб.: Изд-во Политехи, ун-та, 2009. Ч. 2. С. 10-13. - 0,2 п.л.

39. Галанов М.М. Взгляды Станислава Сестренцевича на управление Римско-католической церковью в России (1796-1801) // Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность. V международная научно-практическая конференция 22 мая 2009 г. Сборник докладов. СПб.: СПбГИЭУ,

2009. С. 175-177.-0,2 п.л.

40. Галанов М.М. Российское самодержавие и римско-католическая церковь в годы царствования Павла I (обзор российской историографии)// Вестник Санкт-Петербургского государственного инженерно-экономического университета. 2009. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 4 (31). С. 201-206. - 0,7 п.л.

41. Галанов М.М. Базилианский орден и его монастыри в России в 17961801 гг.// Гражданское общество в России. История и современность: Материалы международной научно-практической конференции / Науч. ред. Т.И. Сид-ненко. СПб.: ГПА, 2009. Т. 2. С. 79-85. - 0,4 п.л.

42. Галанов М.М. Церковно-государственные отношения как предмет научного анализа// Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность. VI научно-практическая конференция 21 мая 2010 г. Сборник докладов. СПб.: СПбГИЭУ, 2010. С. 183-186.-0,2 п.л.

43. Галанов М.М. К вопросу о роли архимандрита Евгения Болховитинова) в срыве плана объединения православной и католической церквей при Павле I // Россия в глобальном мире. Труды 8-й Всероссийской научно-теоретической конференции. 11-13 мая 2010 г. СПб.: Изд-во Политехи, ун-та, 2010. С. 169-171.-0,2 п.л.

44. Галанов М.М. Руководящие документы Римско-католической церкви в России на рубеже ХУШ-Х1Х вв. как отражение борьбы за власть в ней и влия-

ния самодержавия на нее // Социально-гуманитарный вестник Юга России. 2010. № 6/1. С. 206-219. - 0,6 п.л.

45. Галанов М.М. Базилианский орден в России в царствование Павла I// Власть и общество в России: историческая трансформация и технологии взаимодействия: сб. науч. ст. Вып. 3 / Под общ. ред. JI.H. Гончаренко, A.A. Маркова. СПб.: СПб ГИЭУ, 2010. С. 25-31. - 0,4 п.л.

46. Галанов М.М. Станислав Сестренцевич и его родня // Россия в глобальном мире. Труды 9-й Всероссийской научно-теоретической конференции. 1112 мая 2011 г. СПб.: Изд-во Политехи, ун-та, 2011. С. 222-225. - 0,2 п.л.

47. Галанов М.М. Межконфессиональные совращения на территории западных земель России в 1796-1801 гг. // Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность. VIII научно-практическая конференция 25 мая 2012 г. Сборник докладов. СПб.: СПбГИЭУ, 2012. С. 148-151. - 0,2 п.л.

48. Галанов М.М. К вопросу о численности, возрастном составе и духовных доходах иезуитов России в царствование Павла I // 1150 лет Российской государственности: проблемы, дискуссии, новые взгляды: материалы международной научной конференции. СПб.: СПбГУТД, 2012. С. 48-50. - 0,2 п.л.

49. Галанов М.М. Джованни-Антонио Бенвенути - поверенный папского престола в России на рубеже XVIII-XIX веков // Русские в Италии. Итальянцы в России: взаимовлияние культур. Материалы Международной заочной научной конференции (май 2011 г.). / Отв. ред. В.Ю. Жуков. СПб: СПбГАСУ, 2012. С. 117-124,- 0,5 п.л.

50. Галанов М.М. Грамоты Лоренцо Литты об устройстве римско-католической церкви в России // Отечественные традиции гуманитарного знания: история и современность. IX научно-практическая конференция 27 мая 2013 г. Сборник докладов. СПб.: СПбГЭУ, 2013. С. 105-107. - 0,2 п.л.

51. Галанов М.М. Заседания Римско-католического департамента как важнейший инструмент проведения межконфессиональной политики и решения проблем католической конфессии в 1796-1801 гг. // Международный научно-исследовательский журнал. 2013. № 9 (16). Ч. 2. С. 8-12. - 0,5 п.л.

52. Галанов М.М. Zamykanie klasztorze bazylianow w Rosji i kontroli panstwa around Rosijski Kosciol Prawoslawny i Kosciol Unickiw 1796-1801 hs // Nauka i stadia. 2013. № 34 (102). S. 72-81. - 1 п.л.

Подписано к печати 14.09.2014. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Объем. 3 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 21.

Отпечатано в ООО «Полторак» 195220, Санкт-Петербург, Гражданский пр., 11.