автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Политика Российской империи в отношении народов Северного Прикаспия в XVIII веке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политика Российской империи в отношении народов Северного Прикаспия в XVIII веке"

ИМЕНИ М. В. ЛОМОНОСОВА

На правах рукописи

КУНДАКБАЕВА ЖАНАТ БЕКОВНА

ПОЛИТИКА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ОТНОШЕНИИ НАРОДОВ СЕВЕРНОГО ПРИКАСПИЯ В XVIII ВЕКЕ.

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва-2005

Работа выполнена на кафедре истории Института переподготовки и повышения квалификации преподавателей социальных и гуманитарных наук Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова.

Научный консультант:

доктор исторических наук, профессор Митяева О.И.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Комиссаренко А.И. доктор исторических наук Жнромская В.Б. доктор исторических наук Кадырбаев А.Ш.

Ведущая организация:

Российский университет дружбы народов

У/С /л™

Защита состоится Ш ноября 2005 г. в часов на заседании

Диссертационного совета Д 501.001.75 при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова по адресу: 119899, Москва, Воробьевы горы, 2-й корпус гуманитарных факультетов ИППК, ауд. П-825.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова (1-й корпус гуманитарных факультетов).

Автореферат разослан / октября 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических Н) доцент

ЛН. Разуваева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Исследование посвящено политике Российской империи в отношении кочевых народов Северного Прикаспия в XVIII в. - одной из недостаточно изученных проблем исторической науки. Автор раскрывает процесс вовлечения и удержания в сфере влияния империи народов с другими типами экономики и социального устройства на основе регионального подхода. Данный историко-географический принцип рассмотрения процесса геополитического расширения государства на Восток позволяет более целостно реконструировать картину создания и функционирования Российской империи. Эта проблема рассматривалась с преимущественным вниманием к имперской экспансии, но вне поля зрения исследователей оставался вопрос, каким образом в течение длительного времени удавалось сохранять сосуществование внутри государства народов с несовместимыми ценностными установками и поведенческими стереотипами.

Выявление факторов и условий существования многонациональной имперской государственности как устойчивой конструкции невозможно без анализа внутренних механизмов, форм и методов имперской политики, без изучения уровня взаимодействия центральной и местной власти, с учетом социокультурных особенностей народов окраин. В диссертационном исследовании делается акцент не столько на проблемах репрессий со стороны имперского центра в отношении подвластных народов, сколько на разнообразии форм вовлечения, прагматичных и гибких методах удержания народов в орбите имперского влияния.

Актуальность темы обусловлена и тем, что в современной исторической науке понятие «империя» стало употребляться в более широком смысле, без оценочных суждений, в качестве категории, описывающую определенную форму многонационального государства1.

В российской общественной практике все еще встречаются имперские оценочные суждения, в Казахстане же, вхождение в состав Российской империи подчас оценивается с точки зрения утраты национально-государственного суверенитета. Поэтому взвешенный, объективный анализ далекого и близкого прошлого, лишенный политической ангажированности и оценочной нагрузки, актуален как для российских исследователей, так и историков постсоветских государств.

1 Одной из первых на эту тенденции обратила внимание Л.С. Гатагова, которая в 1996 г. представила в своей статье глубокий анализ употребления понятия «империя» в общественно-политической и научной лексике. См.: Гатагова Л. Империя: идентификация проблемы // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. А. Г. ■ Бордюгова. - М„ 1996. - С.332-353. В начале нового века этот анализ продолжила А. Бахтурина. - См.: Бахтурина А. Ю. Имперская государственность и российская этнополитика // Исторические исследования в России - II. Семь лет спустя / Под ред. Г. А. Бордюгова. - М.: АИРО-ХХ, 2003. -С.246-267. " * ~

Дня современной политической практики России большое значение имеет ретроспективный анализ структуры империи, особенно с точки зрения изучения уникального механизма удержания народов, причин устойчивости конструкции. Знание этих аспектов политики империи может оказать помощь России при выработке стратегических задач в области национальной политики. Некоторые методы в управлении инонациональными регионами могут быть встроены в новую модель, другие - бесповоротно отринуты.

Россия считалась, в известной мере, с этнокультурным разнообразием в пределах империи и не стремилось к ассимиляции народов ее населяющих. Это позволило казахам сохранить этнотерриториальную целостность, свою национальную идентичность, что явилось сегодня базой для создания суверенного государства. Понимание этого имеет большое значение для казахстанской политической практики, поскольку важно, чтобы исторические представления формировались на основе научно обоснованного знания, а не на базе обид и недовольств.

При разработке учебных курсов по истории России и Казахстана, освещение политики Российской империи по отношению к народам национальных окраин способно оказать влияние на складывание стереотипов и модели восприятия сложных аспектов прошлого у молодежи. В частности, Казахстан может представать как «осколок Российской империи», а может -как сосед, с которым накоплен большой опыт существования в пределах одного государства, имеется обширная общая граница — естественная зона прямых контактов.

Наконец, немаловажное значение имеет то, что сегодня из-за наличия стратегических запасов энергоресурсов, богатых запасов морских биологических ресурсов, крупных трубопроводных и транспортных магистралей Прикаспийский регион превратился в болевую точку планеты. Здесь столкнулись интересы не только России и стран СНГ, но и крупнейших держав далеко выходящие за рамки собственно энергетических проблем. Возникла необходимость, поддерживать стабильность в регионе и в российском секторе каспийской акватории (между тремя субъектами РФ — Астраханской областью, Калмыкией и Дагестаном). Научно обоснованная история взаимоотношений народов в регионе способна гуманизировать межнациональные отношения в современный период.

Предметом исследования является анализ политики Российского государства, направленной на вовлечение народов Северного Прикаспия в состав империи, их удержания в составе империи и организацию управления регионом, а также выработка мероприятий по поддержанию этнополитической стабильности.

Хронологические рамки исследования определены в соответствии с ходом освоения Северного Прикаспия, а также с этапами имперского развития России. Выбор нижней грани хронологических рамок — начало XVIII в. - связан с петровской эпохой. В этот период появился интерес к калмыкам и

определилась их роль в охране юго-восточных рубежей России от набегов крымских татар и кочевых соседей: казахов и каракалпаков. Непосредственный интерес к Северному Прикаспию проявился с формированием нового внешнеполитического вектора. Первоначально это было связано с задачей освоения водных путей на восток. Во втором десятилетии XVIII в. — необходимостью овладения сухопутными путями с Китаем, Индией и среднеазиатскими странами. А после Персидского похода 1722 г. -становлением казахстанского направления восточной политики Петра I, совпавшего по времени с переосмыслением в русском обществе исторической роли России на международной арене и оформлении имперской доктрины. Таким образом, продвижение юго-восточных границ России вглубь Центральной Азии и активизация ее в данном направлении — исходная точка отсчета.

Исследование завершается концом ХУШ в. После смерти императрицы Екатерины П произошло изменение государственного этнополитического курса. Оно было обусловлено тем, что в результате дальнейшего территориального расширения России, в состав империи вошли территории с собственными традициями государственного управления (имеются в виду западные регионы и Закавказье). Перед центральной властью встала проблема выработки новой государственной политики и определения способов скрепления всех составных частей империи в единое целое, что нашло отражение и в отношении народов Северного Прикаспия.

К концу ХУШ в. определился периметр границ империи по реке Урал (Яик), образовался плацдарм в продвижении России на территорию Среднего Жуза казахов. Задачу превращения Северного Прикаспия во внутренний регион империи не удалось осуществить полностью. Она была реализована к началу XIX в., для части населения Младшего Жуза, вошедшего в административно-политическую систему России под названием Букеевская Орда.

Территориальные рамки исследования. В Северную часть Прикаспия, условно названную в работе «Северным Прикаспием», входила единая в географическом отношении территория, которая относится к пустынной и полупустынной зоне (Восточно-Европейской) Русской равнины.

Очерчивая территориальные рамки, мы исходили не из членения пространства Российской империи по национальному признаку, а из отношений: центр — периферия. Северный Прикаспий рассматривается в работе как целостное историко-географическое пространство. В составе Российской империи это был микрорегион, не относящийся в административно-политическом отношении к определенной единице.

Выбор территориальных границ исследования обусловлен тем, что данный регион занимает особое место в Евразии в силу своей пограничности. Здесь проходит сухопутная граница Европы (по линии от Урала до Каспия), с цивилизационной точки зрения - Северный Прикаспий разделяет пояс кочевых культур и оседло-земледельческих цивилизаций. Немаловажное значение при

выборе территориальных границ имела роль Северного Прикаспия в геополитическом расширении Российской империи на Восток. Северный Прикаспий стал некоторым географическим рубежом, через который перешагнула Россия в продвижении на Восток.

Большое значение имела и особая геополитическая и геостратегическая роль Северного Прикаспия на евразийском материке. С давних времен здесь функционировали исторически сложившиеся долговременные торговые пути — Великий шелковый и Великий Волжский пути, связывавшие Восточную Азию с Европой и Ближним Востоком через Центральную и Среднюю Азию. Обладание таким доступным и расположенным на торговых путях регионом давало большое преимущество державам в борьбе за транзитные пути. Еще хазары, находясь на этих путях, жили за счет даней с кораблей от торговцев, которые проходили через их территорию. При этом, несмотря на то, что у них не было флота, долгое время Каспийское море называли Хазарским. Каспийское море служило важным местом транзита товарам из Индии. Через г. Астрахань товары поступали в Азов и другие гавани Черного моря. Россия стала укрепляться и иметь долгосрочные интересы в регионе относительно торговых путей уже с середины XVI в.

Кроме того, говоря об интересах России относительно Северного Прикаспия, следует отметить, что в XVIII в. природные богатства Каспия, как биологические, так и минеральные еще не были открыты. Но важность обладания Каспийским морем заключалась в его стратегической значимости: его водная гладь как соединяла Восток и Запад, так и разделяла Причерноморье, Северный Кавказ, Среднюю Азию и Казахстан. Земли, расположенные между Черным морем и Каспием представляли собой важный стратегический узел в межимперской борьбе держав, так как народы его населяющие обладали огромной социальной динамикой. Например, присутствие калмыков на Нижней Волге стало одним из факторов, склонивших чашу весов в пользу России в борьбе с Османской империей за Северное Причерноморье.

В историографии Северный Прикаспий впервые выделяется в качестве самостоятельного объекта изучения. В литературе со времен В. Бартольда название «Прикаспийская область» обычно употреблялось по отношению к западному и южному побережью Каспийского моря. А северное побережье Каспийского моря в геополитическом отношении делили на две части и рассматривали в составе зоны «русского юга». В национальных историографических традициях Северный Прикаспий рассматривали, исходя из этнического принципа, как часть территории Западного Казахстана (Младший Жуз), либо в составе зоны расселения волжских калмыков. В западной историографии Северный Прикаспий рассматривали как часть степного фронтира2 России.

2 Фронтирная зона - приграничная, порубежная зона, не находившаяся в юрисдикции империи.

Такие политико-географические факторы как: пограничность, полиэтничиость населения, засушливость климата, наличие труднопреодолимых водных преград, кочевой образ жизни населения обусловили многие особенности управления народами Северного Прикаспия, изучение которых, позволит расширить представления о разнообразии стратегий в Российской империи. О наличии здесь региональных интересов Российской империи свидетельствует комплекс делопроизводственных документов, сложившийся в процессе управления народами Северного Прикаспия и реальная политика России. Немаловажное значение имеет то, что методы российской администрации, апробированные здесь, были применены в других частях Казахстана и в Средней Азии.

Целью диссертационного исследования является воссоздание и анализ сложного процесса вовлечения кочевых народов Северного Прикаспия в состав Российской империи в ХУШ в.

В центре внимания автора — разнообразные методы, механизмы удержания народов внутри многонационального государства, выработанные в российской имперской практике. Диссертационное исследование отвечает на вопрос, каким образом, кроме военной силы и насилия центральной власти, удавалось сохранять огромный конгломерат народов на протяжении многих веков. В этой связи ставится ряд конкретных задач исследования, которые определяют его научную значимость:

- выявить основные концепции в изучении проблемы политики России по отношению к нерусским народам окраин, существовавшие в исторической литературе ХУШ — XXI вв.;

- включить в диссертационное исследование как целостный комплекс делопроизводственные материалы трех фондов Архива внешней политики Российской империи: ф.119: «Калмыцкие дела», ф.122: «Киргиз-кайсацкие дела», ф.99: «Трухменские дела» и на их основе показать наличие региональных интересов в Северном Прикаспии и всесторонне осветить процесс имперской интеграции народов;

- проанализировать формы, методы и механизмы политики имперского центра, направленные на адаптацию народов региона к имперской системе;

- выявить общие проблемы в деятельности местной администрации по обеспечению перехода от военно-административного надзора за традиционными институтами власти к общероссийской бюрократической системе;

- проанализировать разнообразные методы российского правительства по поддержанию этнополитической стабильности в регаоне;

- выделить основные этапы в освоении Россией Северного Прикаспия, показать значение и результаты имперской интеграции региона.

Научная новизна исследования определяется тем, что в данной работе предпринята первая попытка специального комплексного анализа проблемы

политики России в отношении кочевых народов Северного Прикаспия в XVIII веке.

В отличие от предшествующей историографии, которая рассматривала проблемы имперского освоения окраин с позиции национально-государственного подхода, автор раскрывает данный процесс на основе регионального подхода. Такой подход помогает не абсолютизировать этнические и национальные факторы, а сделать бблыпий акцент на функционировании имперской системы. Впервые в историографии этот процесс реализуется на примере Северного Прикаспия, который еще не являлся объектом специального исследования.

Традиционно вхождение народов в состав империи рассматривался как краткосрочный процесс, отправной точкой которого считался юридический акт принятия присяги на подданство. Данное исследование позволяет взглянуть на проблему глубже и показать его более сложным и длительным историческим явлением, наполненным не только дипломатическими и военными действиями, но и трансформирующим как политический строй традиционных социумов так и социокультурные установки населения.

Политика Российской империи изучалась в досоветский период «как цивилизаторская миссия в отношении отсталых народов окраин». В историографии после 1917 г. она изучалась сначала как сугубо завоевательная, направленная на установление колониального господства. Затем, в период господства концепции добровольного присоединения народов — дифференцированно, с позиции классового подхода: царизму как тюрьме народов противопоставлялись мирные контакты трудовых слоев.

Автор диссертации стремится уйти от однозначных оценок политики Российской империи и идеологических штампов. Политика Российской империи рассматривается в работе как сложный, многогранный процесс. Это — и выработка имперским центром стратегического курса в отношении региона, проблемы укрепления и защиты границ, мероприятия по вовлечению населения в общеимперское пространство, обеспечения эффективной системы управления присоединенными территориями, сложные механизмы удержания народов, «имперские технологии», обеспечивавшие устойчивость системы. В поле зрения автора и вопросы взаимодействия традиционных структур власти с имперской системой.

В диссертационном исследовании, в отличие от предыдущей историографии, предметом исследования являются не столько результаты политики, сколько сам процесс вовлечения народов в состав империи.

Важным положением работы является научное понятие: «имперская интеграция», под которой понимается не только процесс территориального освоения и подключения народов в административно-политическую систему Российской, империи, как мирным, так и насильственным способами, но и сложные механизмы удержания народов.

Автор показывает, что имперская интеграция народов Северного Прикаспия прошла несколько этапов. Первоначальное освоение территорий путем строительства системы крепостей и форпостов сопровождалось установлением военно-административного надзора над традиционными институтами власти подвластных народов. В этот период речь не шла об административной и культурной ассимиляции народов. На контролируемых территориях сохранялись этнокультурные особенности населения.

Ввиду ограниченных возможностей империи по удержанию подвластных народов военной силой, важнейшей стороной политики центра являлось взаимодействие с кочевой знатью ненасильственным путем. Власть усиливала до известных пределов тех местных правителей, на которые опиралась. Каналами приобщения верхушки кочевых обществ в имперской системе становились политические церемониалы, жалованье, дарование титулов и другие методы, направленные на адаптацию к политическим и экономическим интересам империи. В дальнейшем имперская интеграция развивалась как процесс установления административной однородности с Россией. На длительность этого периода большое влияние оказали географические, этносоциальные, региональные факторы, а также общеисторическая ситуация в России.

В отличие от предшествующих работ, в данном исследовании главное внимание уделено вопросу: какими средствами, кроме военной силы и насилия, России удавалось сохранять огромный конгломерат народов и территорий на протяжении нескольких веков.

Новый характер постановки проблемы обусловили необходимость применения многофакторного подхода к ее решению. В работе сделана попытка, рассмотреть империю как политическую систему, использовать методы исторической политологии. Впервые в историографии церемониальный этикет, грамоты местным правителям, патенты на ханство и другие актовые документы в отношении подвластных народов рассмотрены с точки зрения их политико-психологического влияния, как средства постепенного воздействия на установки и представления народов.

В диссертации применен социокультурный подход. Традиционно в литературе превращение национальных окраин в регионы России изображали скорее как политический, а не социальный процесс. Границы представлений охватывали лишь историю военных действий и управления, а изменение социокультурного облика трансформируемых обществ оставались за пределами исследования. В отличие от предшествующей историографии в диссертации предпринята попытка, включить в процесс имперской интеграции и приобщение народов Северного Прикаспия к новому образу жизни, новым формам социальной организации общества.

Новизна исследования определяется и характером используемых источников, введением в оборот значительного количества новых. В работе впервые комплексно используются материалы трех фондов Архива внешней

политики Российской империи, а также предлагается авторская методика извлечения информации, основанная на жанровой, сюжетной, социальной, стилистической типологизации документов. Таким образом, новизна данного диссертационного исследования проявляется в постановке проблемы, целей и задач, методологии исследования, формировании круга источников и в основных выводах работы.

Методологическая основа исследования. В исследовании данной проблемы применены принципы научности, объективности, познаваемости, а также многофакторный подход к анализу исторического процесса. При решении поставленных в работе задач применялись как общенаучные методы, так и специально-исторические: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, а также метод исторического моделирования.

Разнообразие исторического материала, сложность решаемых в работе проблем потребовали комплексного подхода к историческому исследованию. Его применение обусловлено тем, что круг проблем, поставленных в работе, соприкасается с историей, исторической политолошей и социологией. В исследовании сделана попытка, синтезировать структурно-функциональный анализ имперской системы (что является предметом исторической политологии) с конкретно-историческим анализом интеграции кочевого общества в сферу империи.

Практическая значимость исследования. Практическое значение исследования заключается в том, что оно предлагает концептуальные подходы, которые могут быть использованы в преподавательской деятельности, в подготовке учебных курсов и программ, при написании учебников и учебных пособий.

Теоретико-методологические подходы, использованные в данной работе, модель имперской интеграции можно применить при изучении других регионов преимущественно с кочевым населением, где политика Российской империи характеризовалась единством методов, внутренней динамики событий, а именно: Восточный Прикаспий, Степной край, а также Туркестан. Это поможет реконструировать целостную картину складывания Российской империи на востоке.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена, обсуждена и рекомендована к защите на кафедре истории ИППК МГУ им. М. В. Ломоносова. Основные положения и выводы работы были представлены на 8 конференциях в России и Казахстане, а также в 2 монографиях (8 пл. и 20,5 пл.) и 30 статьях. Общий объем публикаций - 45 пл.

Структура диссертации соответствует целям и задачам исследования и включает в себя введение, четыре главы, заключение, список источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и научной значение темы, выявляется степень ее изученности, сформулированы цели и задачи исследования и определен его предмет, показана новизна, теоретическая и практическая значимость работы, охарактеризована ее методологическая основа.

Первая глава диссертации посвящена историографии проблемы и анализу источников. В разделе «Историография проблемы» выделены дооктябрьский, советский и постсоветские периоды в развитии исторической мысли. Научные представления о народах окраин формируются в первых обобщающих трудах по истории и географии России. Авторами их были крупные государственные деятели, которые волею обстоятельств оказались на административных должностях в Северном Прикаспии: И. К. Кирилов, В. Н. Татищев, П. И. Рынков4. Административная практика в труднейших условиях малоосвоенных окраин России позволила им в своих трудах представить сведения о кочевых народах окраин. В них нашли отражение не только уровень географических и исторических представлений об окраинах в ученой среде, но и среди высшей бюрократии страны. Данные труды способствовали пробуждению интереса к кочевым народам в определенных кругах русского общества.

Второе историографическое направление ХУШ в. складывается в трудах участников академических экспедиций5. И. И. Лепехин, П. С. Паллас, И.-Г Георги на основе личных наблюдений, предоставили общественности важнейшие сведения этнографического характера о народах Северного Прикаспия, природе и географии края6. Очевидной является прагматическая

3 Кирилов И.К. Цветущее состояние Всероссийского государства. - М., 1977; Татищев В. Н. Разговор двух приятелей о пользе наук в училищ с предисловием Нила Попова. - M., 18S7; Татищев В. Н. Русс на или как ныне зовут, Россиа // Татищев В. Н. Избранные труды по географии России. - М., 1950. - С.107-138; Его же. Введение. «К ¡историческому и географическому описанию Великороссийской империи» // Там же. - С.143-197; Его же. «О географии вообсче н о русской» Н Там же. - С.210-227; Его же. «Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской» // Татищев В. Н. Избранные произведения / Под общ. ред. С. Н. Валка. - Л., 1979. - C.1S3-327; Миллер Г.-Ф. История Сибири. - Т.1. - М., Л., 1937; Рынков П. И. Топография Оренбургская: В 2-х частях. - Спб, 1762.

4 Кирилов И. К. (1695-1737) - обер-секретарь Сената, первый руководитель Оренбургской экспедиция -квазиадминистративного органа, созданного после вступления казахов Младшего Жуза в подданство России, автор первого полного нсторико-reo графического и экономико-статического описания России сформировал штат Оренбургской экспедиции, заложил г. Оренбург, построил 5 новых укреплений в Оренбургском крае. В. Н. Татищев (1686-1750) — автор первого обобщающего труда по истории России, в разные годы возглавлял административные органы управления калмыками и казахами. В 1737 г. будучи начальником Оренбургской комиссии построил новые крепости по реке Урал, вел дипломатическую игру с казахским ханом Абулханром. В 1741 был руководителем Калмыцкой комиссии, а в 1741-1745 - губернатором Астрахани. П. И. Рычков (16891737) - первый член-корреспондент АН (1759 г.) работал в Оренбургском крае, стоял вместе с И. И. Неплюевым у истоков создания Оренбургской губернии.

5 За период с 1768 по 1773 гг. в юго-восточные окраины страны было отправлено 5 экспедиций, после которых остался богатый эмпирический материал, источником которого было личное наблюдение, переосмысление исторических данньсс, а также результаты полевого исследования.

6 Паллас IL С. Путешествия по разным провинциям Российской империи. — 4.1. — Спб., 1809; Дневные записки

путешествия доктора и Академии наук адъюнкта И. Лепехина по разным провинциям Российского государства 1768-1769 гг. - 4.1. - Спб., 1771; Георги И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. -

ценность их работ, поскольку они знакомили общественность с народами иной культурной принадлежности.

В XIX в. изучение кочевых народов Северного Прикаспия развивается на фоне научного изучения новых территорий и народов. Потребность в специальных исследованиях в большей степени определяется требованиями реальной политики: для выработки оптимальной административно-управленческой стратегии, а также для того, чтобы наметить объем ресурсов. В этот период происходит формирование основных теорий и концепций, которые включаются в реальную политику, идеологическое обоснование движения русских на Восток. Императорское Российское Географическое общество координирует изучение стратегически важных для имперских интересов регионов. В результате появляются исследования, в которых чисто научные задачи переплетаются с военными (труды П. П. Семенова-Тян Шанского, М. И. Венюкова, А. И. Макшеева, Н. М. Прежевальского)7.

Смена методологической парадигмы, связанной с выделением и обоснованием факторов внутреннего развития каждого народа, повлияла на появление специальных исследований о народах Северного Прикаспия -калмыках и казахах. В отдельное направление востоковедения — монголоведение выделяется калмыцкая проблематика. В трудах Н. Я. Бичурина, К. И. Костенкова, А.М. Позднеева, Архимандрита Гурия, А. Попова уделяется внимание русско-калмыцким отношениям, а также причинам ухода калмыков из России в 1771 г.8

Изучением казахов занимаются в основном непрофессиональные историки, а служащие, публицисты, чиновники разных статусных рангов в пограничных администрациях (А. Левшин, В. В. Вельяминов-Зернов, Л. Мейер). Это объясняется тем, что в имперской практике проблема управления казахами выходит на первый план, следовательно, появляется целый ряд исследований, чтобы помочь выработать по отношению к ним приемлемую для правительства политику9. А в исследованиях последней трети XIX в. — начала XX в. приоритетными становятся многие аспекты социально-экономического

4.2. - Спб„ 1799; Георги И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. - 4.4. - Спб., 1799; Рычков П. И. Топография Оренбургски*. - 4.1. - Спб., 1762.

' Венюков МЛ. Опыт военного обозрения русских границ в Азии М. Венюкова. - Вып.1. — М., 1873; Макшеев АЛ. Путешествия по киргизским степям и Туркестанскому краю. - Спб„ 1898 н др.

* Позднеев А. М. Астраханские калмыки и их отношения с Россией до начала нынешнего столетия // Журнал Министерства народного просвещения. - 1836. - 4.244, март, отд.2; Иакинф /Енчурин Н. Я Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени. - Спб,, 1834; Попов А. Краткие замечания и приволжских калмыках // Журнал Министерства народного просвещения. - 1839. - 4.244, март, отд.2; Костенков К. И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. - Спб., 1870; Он же. Статистические сведет« о калмыках, кочующих в Астраханской губернии . -Астрахань, 1869; Архимандрит Гурий /Степанов/. Очерки по истории распространения христианства среди монгольских племен. - Т.1. - 4.1-2. - Казань, 1915 и др.

9 Мейер Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства // Материалы для географии и статистики России Оренбургского ведомства, собранные офицерами Генерального штаба. Т.10; Левшин А. И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. - 2-е изд. - Алыаты, 1996; Вельяминов- Зернов В. В. Исторические известия о киргиз-кайсаках и сношения России со Средней Аз нею со времен кончины Абулхаир-хана (1748-1763 ).-Т.1.-Уфа, 1853 и др.

развития кочевого общества, быта и культуры народов региона. Это объяснялось потребностями экономического освоения региона, началом хозяйственной колонизации, организации имперской инфраструктуры и культурного закрепления в регионе. Данный запрос удовлетворяли представители официального и консервативного направлений российской историографии Н. И. Костенко, Ф. Лобысевич, В. Н. Витевский, М. А. Терентьев, рассматривающие проблемы закрепления подданства казахов с позиции поступательного движения России в среднеазиатском направлении10.

Крупнейший русский историк конца XIX — начала XX вв. В.СХКлючевский явился основателем концепции образования Российского государства11. Период с начала XVII до середины XIX в. историк назвал «всероссийским, императорско-дворянским». В. О. Ключевский отмечал: «История России есть история страны, которая колонизуется, область колонизации в ней расширяется вместе с государственной территорией». Колонизационные движения, по его мнению, играли профилирующую роль в жизни русского народа. Этот процесс обусловил распространение России в различные регионы в соответствии с государственными и географическими интересами империи12.

В историографии после 1917 г. в изучении проблемы политики России в отношении нерусских народов окраин акцент был сделан на вопросе присоединения народов к России. Он изучался в контексте двух основных концептуальных построений: колониального завоевания или добровольного присоединения. В зависимости от господствовавшей концепции политика России рассматривалась либо как сугубо завоевательная, направленная на установление колониального господства (что нашло отражение в формуле «абсолютное зло» в исследованиях 20-х гг. школы Покровского13, а также — «наименьшего зла» в исследованиях 30-х гг. М. П. Вяткина14).

10 Лобысевич Ф. Поступательное движение России в Среднюю Азию в торговом и дипломатическом отношениях. - Спб, 1900; Витевский В. К И. И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1738 г. - Казань, 1897; Добросмыслов А. И. Тургайская область. - Оренбург. 1900; Крафт И. И. Принятие киргизами российского подданства. - Оренбург, 1900.

1 Ключевский В. О. Курс русской истории. Соч. в 9 томах. - Т.1. - М., 1987. - С.53.

11 Ключевский В. О. Курс русской истории. Соч. в 9 томах. - Т.1. - М., 1987. - С.49-50.

" Рязанов А. Ф. 40 лет борьбы за национальную независимость казахского народа. — 4.1: Восстание султана Каратая Нуралиева (1797-1826). - Кзыл-Орда, 1926; Баймурзнн А. Из истории захвата царшмом Большой и Средней Орд. - Алма-Ата, 1940; Асфендняров С. История Казахстана (с древнейших времен). - Т.1. - Алматы,

1935.- С.174-175.

14 Вятгаш М. П. Журнал оренбургского муфтия (1786-1790) II Исторический архив. П. - М., Л.,1939; «Сказки»

ХУШ в. как источник общей истории Казахстана И Проблемы источниковедения. - СбЛ. - М., Л„ 1940. - С.45-60; Батыр Срым. - М..Л..1947; Археографическое введение «К истории распада Казахского союза» // Материалы по истории Казахской ССР. - Т.П. - 4.2: (1741 -1751 гг.) I Под ред. М. Вяткина. - Алма-Ата, 1948. — СЛ-22; Политический кризис и хозяйственный упадок в Малой Орде в конце XVIII — начале XIX, вв. // Материалы по истории Казахской ССР. - ТЛУ: (1785 -1828 гг.) / Под ред. М. Вяткина. - М, Л., 1940. - С.3-39.

В 40-е гг. в историографии наблюдался постепенный переход от концепции «наименьшего зла» к обоснованию добровольного характера присоединения и прогрессивных последствий присоединения народов к России15. Для 60-х гг. характерным является существенное расширение проблематики исследований в казахстанской историографии1 , а также появление после долгого перерыва работ в калмыцкой историографии17.

В последние десятилетия в исторической науке на постсоветском пространстве произошли глубокие изменения. В результате появилась необходимость осмысления имперского характера государственности России18, что в значительной мере было обусловлено усилением кооперации с западными учеными, работающих в рамках историографического направления - «новая история империи». Важную роль в становлении этого направления сыграла книга немецкого историка А. Каппелера, который представил модель Российской империи как «супернационального, полиэтнического государства, а не национального государства русских»19. Он поставил вопрос о разнообразии методов в политике России за 400-летнюю историю ее развития: искусной дипломатии, нередко служившей инструментом политики «разделяй и

19 Матвиевский П. Е. Абулхаир — поборник единения казахского народа с русским И Ученые записки Чкаловского пединститута им. В. П. Чкалова: Серия истории н педагогики. - Вып. 1.-Чкалов, 1949. — С.66-1И; Бекмаханов Е. Казахстан в 20-40-е годы XIX века. - Алма-Ата, 1948; Аполлона Н. Г. Присоединение Казахстана к России в 30-х годах XVIII века. - Алма-Ата, 1948; Рожкова М, К. Экономическая политика парского правительства на Среднем Востоке во второй четверти XIX в. и русская буржуазия. - М„ Д., 1949. ''Бекмаханов Е. Присоединение Казахстана к России. - М., 1957; Зиманов С. Политический строй Казахстана конца ХУШ - первой половины XIX в. - Алма-Ата, 1960; Сабырханов А. Российское подданство в представлениях казахской феодальной знати а царского правительства // Известия АН Каз-ССР: Серия общественных наук. - 1965. - № б; Его же. Казахско-русские отношения в 50-90-х гг. ХУШ в. (на материалах Младшего Жуза). - Алма-Ата, 1970; Бижанов М. Политическая раздробленность Казахского ханства // История: Сборник статей аспирантов и соискателей. — Вып. П. - Алма-Ата, 1967. - С.150-157; Семешок Г. И. Политика царизма в Казахстане до начала крестьянской войны 1773-1775 (царизм и феодальная верхушка казахского общества) // Труды института истории Ленинградского отделения. - Вып. 9: Крестьянство н классовая борьба в феодальной России. Сборник памяти И. И. Смирнова. - Л., 1967. - С.414-447; Басив В. Я. Из истории русско-казахских дипломатических отношений в XVI-XVII вв. // Известия АН Каз.ССР: Серия общественных наук. -1965. - № 1; Его же. О взаимоотношениях царской администрации с казахскими владельцами в 40-х гг. ХУШ в. Н Известия АН Каз.ССР: Серия общественных наук. - 1967. - № 3; Его же. Политика России в Младшем н Средних жузах в конце 50-60-е гг. ХУШ в. И Известия АН Каз.ССР: Серия общественных наук. - 1968. - № 3; Его же. Россия и казахские ханства в ХУ1-ХУШ вв. (Казахстан в системе внешней полигики Российской империи). - Алма-Ата, 1971;

17 Преображенская П. С. Из истории русско-калмыцких отношений в 50-60-х годах XVII в. // Записки КНИИЯЛИ. - Вып.1. - Элиста. 1960. - С.49-83; Ее же. Калмыки в первой половине XVII в. Принятие калмыками (торгоугами и дербентами русского подданства). - Автореферат... канд. ист. наук. - М., 1963; Кичиков М. Л. Исторические корни дружбы русского и калмыцких народов. Образование калмыцкого государства в составе России. - Элиста, 1966; Беликов Т. И. Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины (ХУЛ- начале XIX в.). - Элиста, 1965; Очерки истории Калмыцкой АССР: дооктябрьский период. - М., 1967 н др.

Развернутый анализ новейшей историографии по проблеме дай в специальной монографии. См. главу Ш «Исторические знания о политике России в отношении народов национальных окраин на рубеже ХХ-ХХ1 вв.» И Кундакбаева Ж. Б. Полшика Российской империи в отношении народов Северного Прикаспия в ХУШ веке: историография проблемы и источники изучения. - М-, 2005. - С.43-61.

19 Каппелер А. Россия - многонациональная империя. Возникновение. История. Распад / Пер. с нем. С.Червоккая. - М., 1997.

властвуй», и военного завоевания. Большое значение имеет постановка А. Каппелером необходимости регионального подхода к изучению империи. Для других зарубежных исследователей характерно стремление выработать теоретические основы анализа империй, дать им научное определение20, изучить не только причины падения империй, но и механизмы их устойчивости21.

Историко-географический подход реализовался в рамках концепции фронтир22.

Полиэтническая Российская империя в цикле исследований Института российской истории РАН показана с разных позиций: с точки зрения административно-территориального управления, цивилизационного своеобразия и положения русских на окраинах23. Среди работ данного цикла следует отметить труды H. Е. Бекмахановой2*.

В ряду теоретических исследований по имперской проблематике важное место занимает работа С. Каспэ, написанная в жанре ретроспективной политологии23.

В российской историографии в последние годы стал развиваться и региональный подход к исследованию Российской империи26.

В последних публикациях, а также на страницах координирующего данную проблематику журнала «Ав Imperio» (Казань), отражены проблемы долговременного существования Российской империй, теория

м Суни Р. Империя как она есть; имперская Россия, «национальное самосознание» и теория империй // Ав Imperio. - Казань, 2001. - № 1-2. - С.8-73; Lieven D. The Russian Empire and its rivals. - L.,2000. .

21 Rieber A. Approaches to empire II От мира империи к глобализации. - Саратов, 2002. - Cl 17-138.

^Khodarkovsky M. Where two worlds mec The Russian state and Kalmak nomads, 1600-1771. - Ithaca, 1992; Kbodarkovsky M. Russia's Steppe Frontier: Tbe Making Colonial Empire, 1500-1800. — Bloomington; Indianna university Press, 2002; Баррет T. Линии неопределенности // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Императорский период: Антология. - Самара, 2000. - С.163-194.

23 Национальные окраины Российской империи. Становление и развитие системы управления. - М„ 1998; Русское население национальных окраин России XVU-XX вв. - М., 2000; Российская многонациональная цивилизация: единство и противоречия / Отв. ред. В. В. Тре Павлов. - М., 2003.

24 Бекмаханова Н.Е. Россия и Казахстан в освободительном движении последней четверти XVIII - первой половины XIX в. — М., 1996; Казачьи войска Азиатской России в ХУШ - начале XX вв. (Астраханское. Оренюбургское, Сибирское, Семиреченское, Уральское): Сборник документов / Составитель Н.Е. Бекмаханова. — М., 2000.

23 Каспэ С Империя и модернизация: общая модель н российская специфика. - М., 2001.

24 Ремнев А. В. Генерал-губернаторская власть в XIX в.: К проблеме организации регионального управления Российской империи II Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук. - Омск, 1997. - J& 2. — С.; Его же. Административная политика самодержавия в Сибири XIX - начала XX вв.: Дис. ...д-ра ист. наук. — Ремнев А. В., Савельев П. И. Актуальные проблемы изучения региональных процессов в имперской России // Имперский строй России в региональном измерении (XIX. начало XX вв.) У Под ред. П. И. Савельева. - М., 1997. - С. 5-19; Ремнев А. В. Имперской управление азиатскими регионами России в XIX - начале XX вв.: Некоторые тоги и перспективы изучения // Пути познания истории России: новые подходы и интерпретации. — M., 2001. — С.97-125; Его же Власть и общество в региональном измерении II Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. — М., 2001; Ремнев А. В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX - начала XX вв. — Омск, 2004; Семенова Н. Л. Проблемы управления национальными окраинами Российской империи в ХУШ - XIX в. в отечественной историографии (на примере Оренбургского края) И История Отечества на рубеже веков; Опыт, проблемы, пути решения. Материалы I Межрегиональной научно-практической конференции. 28 марта 2001 г. Оренбург. — Оренбург, 2001. — СД52-156; Циунчук Р. А. Российская империя как система: «центр - регионы»: генезис, право, кризис il Пути познания истории России. Указ. соч. - С.126-144.

взаимоотношений ядра и периферии империй, соотношения национальных и региональных традиций с унифицирующими тенденциями27.

В разработку проблемы взаимоотношения России с национальными окраинами вносят немалый вклад и современные востоковеды28. Положение мусульман в Российской империи — предмет исследования Д.Ю. Арапова29.

В современный период калмыцкая историография обогатилась двумя специальными монографиями, посвященными переломному периоду в жизни калмыков — откочевке из России в 1771 г30. В монографии известного специалиста калмыцкой истории М. М. Батмаева обобщена история калмыков за время пребывания в России. За последние годы г. Элиста стала местом проведения двух крупных конференций в рамках концепции полиэтнического характера Российской империи

Вопросам пребывания казахов в составе Российской империи уделяют внимание и современные казахстанские историки. В начале 90-х гг., когда начался активный процесс возрождения национальной истории, в изучении данной темы произошел поворот к концепции колониального завоевания. Современный период в изучении проблемы характеризуется более взвешенным подходом, расширением проблематики исследований. С одной стороны,

27 Российская империя в сравнительной перспективе. - М., 2004; Новая имперская история поссовесткого пространства. - Казань, 2004; Российская империя в зарубежной историографии. - М., 2005.

Трепавлов В. В. Формирование системы отношений между центром и национальными окраинами России XVI-XX вв. II Россия в XX в: Проблемы национальных отношений. - М., 1999; Трепавлов В. В. Численность кочевого социума: источники и система подсчета // Этнографическое обозрение. - 2000. - № 4; Трепавлов В. В.Образ русских в представлении народов России XVU-XVHI вв. // Этнографическое обозрение. - 2005. - № 1; Трепавлов В. В. История и историческое время в представлениях позднесредневековых кочевников Евразии // Древнейшие государства Восточной Европы: Материалы и исследования: Ежегодник, 2001: Историческая память и формы ее воплощения, - М., 2003; Султанов Т. И. Россия и Казахстан: История и проблемы взаимодействия (XVI- началоХХ) // Россия, Запад и мусульманский Восток в колониальную эпоху. - Спб., 1996. - С. 8-26; Кто такие казахи // Родина. - № 2. - 2004. - С.28-31; Кадырбаев A. ILL Материалы Российского государственного архива Военно-морского флота об изучении и освоении Аральского моря российскими военными моряками в XIX в. // Восточный архив. - № 10. - 2003. — С.63-71; Кадырбаев А. III. Труды по сравнительной истории Османской и Российской империям: Общее византийское и золотоордынское наследие // Восток. Афро-азиатские общества: История и современность. - № 2. - 2003. - С.] 45-155; Кадырбаев А. Ш. Поход Ермака в Сибирь: Тюркские мотивы в русской теме // Вестник Евразии. - J6 3. — 2000. - С.38-68.

29 Арапов Д. Ю. Законодательство Екатерины П: Государственные механизмы, организация государственного единства. Законодательство о веротерпимости. — М-, 2000; Арапов Д. Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII - начала XX вв.). — M., 2004; Арапов Д. Ю. Чингизиды и их статус в Центральной Азии и Восточной Европе // Кочевая альтернатива социальной эволюции: сборник статей. - М., 2002; Арапов Д. Ю. Первый русский генерал-мусульманин Кутлу-Мухаммед Тевкелев II Русский исторический журнал. - Т-5 (1S3): Россия и Средняя Азия. — М.. 2002.

30 Дорджиева Е. В. Исход калмыков в Китай в 1771 г. - Ростов-на-Дону, 2002; Дорджиева Е. В. Освоение российским государством Степи в XVI-XVIII вв. (подчинение башкир, калмыков , ногайских и астраханских татар) И Образование и развитие многонационального государства в России: сущность, формирование и значение: Материалы российской научной конференции 25-26 октября 2002. - Элиста, 2002; Роль В. Н. Татищева в ограничении ханской власти в Калмыкии в 1741-1745 гг. // Татищевские чтения: Материалы Всероссийской конференции 10-11 октября 2002. - Тольятти. 2002; Колесник В И. Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII и XVIII веках. - M., 2003.

31 Бвтмаев M. М. Калмыки в XVH-XVIII вв. События, люди, был В 2-х кн. - Элиста, 1993; Калмыки и их соседи в составе Российского государства (7-11 сентября 2001 г.): Материалы международной научной конференции 711 сентября 2001. - Элиста, 2002; Образование и развитие многонационального государства в России: сущность, формирование н значение: Материалы российской научной конференции 25-26 сентября 2002. — Элиста. 2002.

историки отталкиваются от тезиса завоевания Казахстана Россией, соответственно политика России рассматривается как военно-казачья колонизация края.

С другой стороны, многие исследователи учитывают многофакторный подход. Процесс присоединения Казахстана к России рассматривается как результат межимперского соревнования держав.

Достижением современной историографии является и региональный аспект истории Казахстана. Так, в трудах У. Шалекенова, С. Мадуанова, С. Ажигали, Г. Султангалиевой, С. И. Утегалиевой освещены проблемы этнокультурных контактов казахов с соседними народами32. В рамках создания национальной истории казахов много внимания историки уделяют изучению конкретных субъектных отношений на территории Казахстана. Большой вклад в этом направлении вносит известная казахстанская исследовательница И. В. Ерофеева33.

На основе метода персонификации истории попытался представить портреты казахских ханов казахстанские историки ЯСКасымбаев и К.К.Абуев34.

Другая группа казахстанских историков сосредоточила свое внимание на таком аспекте имперской системы, как военно-политическая экспансия. Так, видный казахстанский историк, М. Ж. Абдиров показывает казачьи войска -как составную часть «колониальной политики царской России»35.

Таким образом, к настоящему времени можно говорить об оформлении контуров нового историографического подхода к изучению проблемы политики Российской империи в отношении нерусских окраин. Вместе с тем, значительный пласт проблем не нашел должного освещения в научной литературе, важнейшая часть истории имперского периода Российской государственности — процесс включения в состав империи региона с преимущественно кочевым населением, их удержания и управления - не

33 Шалекенов У. Взаимоотношения народов Приаралья в ХУШ-Х1Х вв. — Алматы, 1995; Мадуанов С. Взаимоотношения казахов с другими соседними народами Центральной Азии в ХУШ- начале XX вв.(Политические и социально-экономические аспекты). - Алматы, 1995; Ажигали С. Очерк этнической истории аридной зоны Арало-Каспия в свете проблемы этногенеза // История и культура Арало-Каспия. -Алматы, 2001. - С.7-37; Султангалиева Г. Западный Казахстан в системе этнокультурных контактов (XVIII-начало XX вв.). — Уфа, 2001;Утегалиева С. И. Мангысгауские домбровые юои // История и культура Арало-Каспия...-С.206-224.

33 Ерофеева И. В. Казахские ханы и ханские династии в ХУШ-начале XIX вв. // Культура и история Центральной Азии и Казахстана: проблемы и перспективы исследований. Материалы к летнему университету по истории и культуре Центральной Азии и Казахстана (4-23 августа 1997 г.). - Алматы, 1997. - С.46-144; Ерофеева И. В. Хан Абулхаир: полководец, правитель и политик. - Алматы, 1999.

Касымбаев Ж. Нурмухаммед Бахадур-хан (Нурали): штрихи к политическому, портрету // Отан тарихы. -1998. - № 1.- С.55-58; Касымбаев Ж. Государственные деятели казахских ханств (XVIII- первой половины XIX в.). - Т.2: Хан Айшуак (1719-1810). -. - Алматы, 2001; Касымбаев Ж. Государственные деятели казахских ханств (ХУШ- первой половины XIX в.). - Т.З: Хан Жанторе (1759-1809). — Алматы, 2001; Касымбаев Ж. Государственные деятели казахских ханств (ХУШ- первой половины XIX в.). - Т,4: Жангир (1801-1845). -Алматы, 2002; Абуев К. К. Абылай хан // Акикат. — 1991,- № 11; Абуев К. К. Абылай и некоторые вопросы' казахстанской историографии // Известия АН РК: Серия общественных наук. — 1992; - №3; Абуев К. К. Абылай и его время. - Кокшетау, 2002.

33 Абдиров М. Ж. Завоевание Казахстана царской Россией и борьба казахского народа за независимость (Из история военно-казачьей колонизации края в конце ХУ1-началеХХ вв.). - Астана, 2000. .' ■; ■ ■«

освещена в исторических исследованиях. В историографии нет специальных работ, посвященных имперской интеграции Северного Прикаспия.

Специальный раздел диссертации посвящен анализу источниковой базы работы. Несколько поколений историков ввело в научный оборот значительное количество документов, касающихся двухсторонних русско-казахских и русско-калмыцких отношений36. Но без внимания остались «неудобные источники», которые не отвечали требованиям господствующих концепций. В соответствии с новой постановкой проблемы, стояла задача внимательного изучения архивных документов: тщательной сверки с известными, выявлении пропущенных, введении в оборот новых.

Актовый материал, использованный автором, широко представлен в опубликованных сборниках37. Из делопроизводственных документов центральных учреждений привлекались опубликованные протоколы Императорского Совета38, а также «Сенатский доклад о винах В. Н. Татищева»39. В работе представлены источники личного происхождения : сочинение В. Бакунина и мемуары И. И. Неплюева , широко известные историкам. Автор относит к этой группе источников дневник Тевкелева за 1731-1732 гг., журнал начальника Оренбургской экспедиции В. А. Урусова (19 августа по 1 сентября 1740)42. Кроме того, использовались и неопубликованные дневники деятелей региональной администрации: астраханских губернаторов А. Волынского 1723-1725 гг.43 и А. Неронова за 1762 г.44, А. Тевкелева за 1755 г., 1757г., 1758г.45. Журнал путешествия астраханского губернатора [Жилина] к калмыцкому хану [Дондук-Даши]»46 выявлен в 440 фонде (коллекции И.Е. Забелина) Отдела письменных источников Государственного исторического музея РФ. Данные источники

16 Материалы по истории Казахской ССР (1785-1820 гг.). - Т.4. М..Л.Л940; Материалы по истории Казахской ССР. - Т.2„Ч.2. (1741-1751 гг.) / Под ред М. П. Веткина. - Алма-Ата, 1948; Казахско-русские отношения в XVI-ХУШ вв. Сборник документов и материалов. - Алма-Ата, 1961; Казахско-русские отношения в Х\П1-Х1Х вв.(1771-1867) Сборник документов и материалов. - Алма-Ата, 1964; Русско-турменские отношения в XVIII-XIX вв.(До присоединения Туркмении к России). - Ашхабад, 1963; Кабардино-русские отношения в ХУЬХУЩ вв: Документы н материалы в двух томах. - М.,1957.

37 Материалы по истории политического строя казахов (со времени присоединения Казахстана к России до Великой Октябрьской социалистической революции). - Т.1 / Сборник составлен М.Г. Масевич. - Алма-Ата, 1960; КРО-1; КРО-2;

31 Архив Государственного Совета. Т.1: Совет в царствование Императрицы Екатерины П (1768-1796). 4.1: Отделение историческое. - Спб., ] 869; Архив Государственного Совета. Т.2: Совет в царствование императора Павла 1-го (1796-1801). - Спб., 1888.

39 См.: Приложение I «Сенатский доклад о винах В. Н. Татищева» // Пекарский П. Жизнь и деятельность, переписка П. И. Рычкова IIОРЯС. - ТЛ., № 1. Спб, 1867. - СД56-160.

40 Бакунин В. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев. Сочинение 1761 года. - Элиста, 1995.

41 Неплюев И. И. Жизнь И. И. Неплюева (им самим описанная) // Отечественные записки.'- № 43. - ноябрь 1823; Записки И. И. Неплюева (1693-1773): Новое полное издание, с примечаниями. - Спб., 1893

42 КРО-1. Док_№ 33. 3 октября 1731г. - 14 января 1733 г. - С.48-86; КРО-1. Док. № 70. 19 августа-1 сентября 1740. —С.134-168.

"АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1.1723-1725. Д 6.

44 АВПРИ. Ф.119. ОпД 19/1.1762. ДЗО. Л.259-299об.

" АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1755. Д.5; Там же. 1757. Д.4; 1758. Д.8.

46 ОПИ ГИМ. Ф.440. Оп.1. Д591. Л.32-52об.

сложились в ходе деятельности представителей местной администрации, которые вели журнальные записи по заданию Коллегии иностранных дел. Несмотря на канцелярский стиль изложения, отсутствие детализированных описаний, они являются достаточно емким источником по вопросу функционирования местной власти, для характеристики личных качеств авторов.

К документам личного происхождения отнесены переписка крупного российского историка, крупнейшего государственного деятеля России В. Н. Татищева периода деятельности в качестве начальника Оренбургской комиссии (1737-1739 гг.). Калмыцкой комиссии (1741 г.) и астраханского губернаторства (1742-1745 гг.)47.

В качестве источника в работе используется и переписка П. Рычкова с Г-Миллером48.

Документальные данные в известной мере дополнялись и уточнялись сведениями нарративных источников - экономико-географических и историко-географических сочинений и статистических описаний. Одним из первых наиболее полных историко-географических и экономико-статистических описаний страны в 1727 г. опубликовал деятель правительства Петра I, обер-секретарь Сената И.К. Кирилов49. Важное место среди данной группы источников занимают географические сочинения В.Н. Татищева50.

Среди нарративных источников по характеру сведений большое место занимают труды участников Академических экспедиций 1768-1775 гг. И. Георги, П. Палласа, Н. П. Рычкова. Сведения статического характера содержатся в работах И. К. Кирилова и М. М. Щербатова, топографического характера — в работах П. И. Рычкова5

47 Промемория Тайного советника В. Н. Татищева в Императорскую академию наук от 3 мая 1738 г. // Татищев

B. Н. Записки. Письма (1717-1750). - М., 1990. - Док. № 165. - С.267; Письмо В. Н. Татищева к И. Д. Шумахеру от 28 декабря 1738 г. II Татищев В. Н. Записки. Письма (1717-1750). - М., 1990. - Док. № 174. -

C.273¡Промемория в АН от февраля 1739 г. I/ Татищев В. Н. Записки. Письма (1717-1750). - М„ 1990. - Док. № 178. С.274-275; Письмо В. Н. Татищева А. И.Остерману от 27 декабря 1741 г. // Татищев В. Н. Записки. Письма (1717-1750). - М., 1990. - Док. J6 197,- С.285-286; Письмо В. Н. Татищева И. А. Черкасову от 4 января 1744 г. // Там же. - Док.205. - CJ00-301; Письмо В. Н. Татищева И. И. Нешпоеву от 31 декабря 1743 г. // Там же. -Док. № 204. - СЗОО; Письмо В. Н. Татищева И. Д. Шумахеру от 26 июня 1745 г. // Там же. - Док. № 219. -СЛ1-312; Переписка В. Н. Татищева с П. Рычковым см. // Татищев В. Н. Записки. Письма (1717-1750). - М., 1990. - Док. №255-268. - С347-357; П. И. Рычков В. Н. Татищеву от 25 февраля 1741 г. и от 28 марта 1741 г. // Там же. - С.361-363; Рассуждения В. Н. Татищева о проекте тарифа для Астраханского порта // Татищев В. Н. Записки. Письма. (1717-1750) / Отв. ред. тома, автор вступительной статьи и примечаний А. И. Юхт,- М.,1990.-Док. № 202. - CJ291-296.

" Пекарский П. Жизнь и литературная переписка П. И. Рычкова. Указ. соч. - С.126-129.

" См.: Кирилов И. К. Цветущее состояние Всероссийского государства: В 2-х кн.. - 2 кн. - М., 1977. - С.232, 235. ' '

50 Татищев В. Н. «Руссиа или как ньгае зовут, России» II Татищев В. Н. Избранные труды по географии. - М., 1950. — С.122; Татищев В. Н. «Введение к гисторическому и географическому описанию Великороссийской империи»// Там же. -С.150,152,155,163;Та1ищев В. Н. «О географии вообсче и о русской» // Там же. - СЛ17. 91 П. Паллас. Путешествие по разным провинциям Российской империи. - 4.1. - СПб., 1773. - С.348-353; 568574,587,581-585; И. Георги. Описание всех обитающих в Российском государстве народов: - 42., СПб„1799; Рычков H. Дневные записки путешествия в Киргиз-кайсацкой степи в 1771году. - СПб., 1772; Кириллов И. К. Цветущее состояние Всероссийского государства. - М.,1977; Щербатов M. М. Статистика в рассуждении России. Сочинения.-СПб., 1896,-Т.1.

В качестве основных источников в работе представлены делопроизводственные документы, сложившиеся в ходе функционирования Коллегии иностранных дел - центрального ведомства, которое занималось сношениями России с подвластными народами. Материалы в отношении народов Северного Прикаспия отложились в трех фондах Архива внешней политики Российской империи и представляют собой единый комплекс, позволяющий говорить о наличии региональных интересов России в Северном Прикаспии. При работе с делопроизводственными документами Коллегии иностранных дел автор выработал некоторые общие принципы.

Первый принцип заключается в необходимости синхронного использования материалов трех фондов АВПРИ (ф.119: Калмыцкие дела; ф.122: Киргиз-кайсацкие дела; Ф.99: Трухменские дела). Второй -использование не единичного документа, а всего «дела». Следующим принципом при работе с документами стало выявление обстоятельств, при которых создавался документ. Он необходим для того, чтобы увидеть полноту сообщаемой информации, степень ее достоверности.

В исследовании выработана многослойная тиоологизация делопроизводственных источников. Исходя из особенностей каждой группы, применялась различная методика извлечения информации. Самую многочисленную группу составили переписка учреждений: донесения, рапорты, промемории, переписка правительства с калмыцкими и казахскими ханами. Широко использованы автором информационные возможности такой разновидности документов как бумаги обобщающего характера: выписки, экстраты, доклады Коллегии, а также подготовительные материалы к докладам - записки и представления местной администрации52. При работе с данным видом источников учитывался обобщающий и официальный характер информации, неполные сведения. Но имеющиеся в них сноски играют роль ключа в поиске нужного документа. Немаловажное значение имеют пометы, отметки на полях.

Большую группу составили документы специальной системы делопроизводства: материалы калмыцких и казахских посольств, судебно-следственные материалы (например, о Бакунине и Спнцыне, материалы допросов пленных и т. д.), жалобы и прошения чиновников местной администрации53. В отдельную группу выделены документы, сгруппированные

яАВПРКФ.и9.0п.и9/И723Д.21^ВПРИ.Ф.119.0п.И9/1.1728Д.10; АВПРИ.Ф.Ш.ОпЛ 19/1.1730. Д.8;

АВ ПРИ.Ф.122.0п.122/1.1757Д.8;АВПРИ.Ф.122.0п. 122/1.1791 Д.1;АВПРИ.Ф.119.0П.П9/3.1779Х/н; АВПРИ.Ф.119-Оп.119/5.1770-1771.Д^5; АВПРИ.Ф.119.0пД 19/5.1762.Д.22; АВПРИ.Ф. 119,Оп.119/5.1764. Д.2; АВПРИ.Ф.119,Оп.119/5.1762.Д.32; АВПРИ.Ф.99.0п.99/3.1720-1760Д.З; АВПРИ.Ф.99.0П.99/1.1741..ДЗ; АВПРИ.Ф. 119.0П.119/1.1736.Д.29; АВПРИ.Ф.119-ОП.119Л.1737.Д.25; АВПРИ.Ф.119.ОП.119/1.1740.Д.45; АВПРИ.Ф.119-ОП.119/1.1740Д.46; АВПРИ.Ф. 119-Оп.119/1.1742Д39; АВПРИ.Ф. 119-Оп.119/1.1747. Д.20; АВПРИ.Ф.119,Оп.119/1.1755.Д.25; АВПРИ.Ф.119.0П.119/1.1759.Д.22.

" АВПРИ. Ф. 119. Оп.119/1.1722. Д.11; АВПРИ. Ф. 119. О0.И9/1.1727. Д.11; АВПРИ. Ф. 119. Оп.119/1.1728. Д.20; АВПРИ. Ф. 119. Оп.119/1.1729-1730. Д.16; АВПРИ. Ф. 119. Оп.119/1.1741. Д.25; АВПРИ. Ф. 119. Оп.119/1.1740. Д.32.

в архивных фондах по тематическому принципу — делеI54. Впервые в историографии «дела» были комплексно использованы для анализа действий центрального и местного правительства до, во время и после откочевки калмыков 1771 г.55. Сложность работы с данным видом источников заключается в их значительном объеме, что требует больших затрат времени.

В целом, следует отметить, что перечисленные принципы применены для реконструкции событий в Калмыцком ханстве первой четверти XVIII в., при выяснении действий правительства в 1771 г., а также восстановления казахско-калмыцких отношений в XVIII в.

Многие источники впервые вводятся в научный оборот. Так, в Отделе письменных источников Государственного исторического музея обнаружены подлинники донесений о калмыцких делах за 1722 г. (в личном фонде Б. Забелина). Среди них: донесения Нефеда Кудрявцева, предводителя калмыцкого войска, отправленного по приказу Петра I в Персидский поход, а также переводчика калмыцкого языка В. Бакунина. Большое источниковедческое значение имеют подлинники переводов калмыцкого шпиона Билютки от 21 сентября 1722 г., за январь, февраль 1723 г.56, указ Коллегии о калмыцком владельце Билютке - своеобразная. инструкция о деятельности осведомителей в астраханской канцелярии57, донесение Беклемишева в Коллегию за 1723 г. (о том, что калмыцкий хан Аюка «вычислил» Билютку)58. Автору диссертации на основе документов из ф. 119 АВПРИ59, опубликованных мемуаров В.Бакунина, а также обнаруженных в ОПИ ГИМ документов из фонда Е. Забелина удалось восстановить сеть калмыцких осведомителей на службе астраханской губернской администрации.

В диссертации введены в оборот документы, характеризующие позицию правительства в период освоения русскими промышленниками биологических ресурсов Каспийского моря60. Они показывают, что в середине XVIII в. из-за

34 Дело об отгоне калмыками у киргиз-кайевков лошадей и о принятии подозрений на первых об уходе их заграницу // АВПРИ. Ф.119. Он.119/2. 1767-1770. Д.31; О побеге волжских калмыков из России и о преследовании их россиянами // АВПРИ. Ф.119. Оп. 119/2.1771-1772. Д34; АВПРИ.Ф.И9.0П.119/3.1770-1791. ДЛ; Дело о намерении оставшихся после побега волжских калмыков бежать за границу и протчиы свои соородичам II АВПРИ. Ф.119. Оп. 119/3.1777. Д.З.

55 Данные документы не стали источниковой базой специальных монографий, посвященных откочевке калмыков 1771 г. Картина ухода калмыков за пределы России была воссоздана исследователями ЕДорджиевой, В.Колесником на основе документов губернского архива.

м Перевод донесения калмыцкого владельца Билютки Е. И. В. И ОПИ ГИМ. Ф.440. Оп.1. Д.567. Л.47-50об.

57 ОПИ ГИМ. Ф. 440. Оп. 1.1722. Д567. Л.51 об.

58 Донесение В. Беклемишева в Коллегию иностранных дел 1723 г. // АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1723. Д.8. Л.2. 14.

99 Донесения А. Волынского в Коллегию иностранных дел 1723 г. II АВПРИ. Ф. 119. Оп. 119/1.1723. Д^. Л.28, 29; Из указа Коллегии иностранных дел В. Беклемишеву 1723 г. // АВПРИ. Ф. 119. Оп. 119/1.1723. Д. 7. Л.12; Донесение А. Волынского в Коллегию иностранных дел от 21 марта 1723 г. И АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1.1723. Д.5. Л.6; Донесение А. Волынского в Коллегию иностранных дел от 13 июня 1723 г. И АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1723. Д.5. Л.17; Донесение А. Волынского от 21 марта 1723 г. // АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1723. Д5. Л.6; Экстракт с допросов калмыцких и татарских // АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1.1723. Д5. Л.8-10 об.

б0Дело по доношенню генерал-фелдцейхмейстера графа Петра - Шувалова о незапрещении ходить промышленникам его для битья тюленей от устья реки Яика до устья реки Эмбы V АВПРИ. Ф.119. Оп.1.1757. Д.18.

пограничного состояния региона, Россия не могла осваивать экономические ресурсы Северного Прикаспия.

Представленная источниковая база выглядит, по мнению автора, вполне репрезентативной в реконструировании функционирования имперской системы в ходе ее первоначального продвижения на Восток.

Во второй главе «Политика вовлечения местных элит в зову имперской коммуникации» рассмотрены различные методы воздействия, направленные на удержание народов в составе Российской империи.

Автор показывает, что для предшествующей историографии была характерна однозначная оценка взаимоотношений царизма с феодальной верхушкой - только как способа укрепления влияния на степь61.

Между тем, в первом разделе главы показано, что жалование и подарки использовались российским правительством достаточно прагматично, в зависимости от конкретной исторической ситуации. Данный инструмент социальной коммуникации стал одним из основных методов удержания калмыков в зоне имперского влияния, но не стал инструментом культурной унификации, поскольку источники свидетельствуют, что значительная хлебная часть жалования не стимулировала калмыков к изменению образа жизни. Источники показывают, что вывод многих авторов об использовании подкупа казахской феодальной верхушки как основного средства укрепления зависимости от России не вполне обоснован. В качестве доказательства автор приводит следующие факты: казахский хан был наделен годовым жалованием (в 600 руб.) только в 1755 г! (хотя казахи находились в подданстве России с 1731 г.), тогда как сумма жалования главного управителя калмыцкого народа (титул верховной власти у калмыков — авт.) Дондук-Омбо в 1735-1741 гг. составляла 3 тыс. руб. и 2000 четвертей хлеба62.

По отношению к казахам правительство широко использовало такой рычаг воздействия как взятие в заложники (аманаты) детей ханов и султанов и старшин. Получив воспитание в другой среде, подвергшись русификации, они впоследствии стали активными проводниками нового образа жизни, новых идей в традиционной среде, многие из них успешно влились в состав центральной элиты63.

61 Исключение составляют ценные наблюдения Н. Н. Пальмова об использовании полного титула российской императрицы, «а также употребление слов, имеющих свое значение» в переписке калмыков с китайским богдыханом в 1731 г, как символов, подчеркивающих подданство калмыков России. См.: Пальмов Н. Н. Эподы по истории приволжских калмыков ХУЛ и XVIII вв. - 4.1. - Астрахань, 1926. - С.180-181; Зиманов С. Политический строй Казахстана конца XVIII первой половины XIX вв.—Алма-Ата, 1960; Басин В. Я. Россия и Казахские ханства в ХУЮСУЩ вв. (Казахстан в системе внешней политики Российской империи). - Алма-Ата, 1971.-СЛ02.

62 «Выписка о жалованиях калмыцким ханам» // АВГТРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1742. Д.25. Л.44-47; Ведомость «Сколько кирпв-кайсакам Меньшей и Средней Орды посланцам дано на отпуске жалования» IIАВПРИ. ФД22. Оп.122/2.1763-1793. Д.17. Л. 166.

а Из журнальной записи беседы хана Нуралы с оренбургским губернатором Д. Волковым во время приезда хана в Оренбург (9 октября - 7 ноября 1763 г.) /I. КРО-1. - Док. № 256. - С.654; Мейер Л. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. — С.

Большую роль в вовлечении казахской знати в зону имперской коммуникации сыграли деятели местной администрации. Их контакты с верхушкой общества, использование особого отношения кочевников к угощениям и трапезам, разговоры «с имперским подтекстом», меры, предпринятые «к приохачиванию к хлебной пище», развитию сенокошения постепенно приводили к изменению ценностных ориентации, их мыслительных и поведенческих стереотипов64.

К концу изучаемого периода российская администрация широко использует города Астрахань и Оренбург не только в качестве центра имперского влияния, но и моделей городского образа жизни. Не считаясь с затратами, местное правительство организовывало прием в городах не только ханов, султанов, но и старшин. Кроме того, широко практиковался обычай отправлять к Высочайшему Императорскому Двору казахских депутатов из родовых начальников. В работе введен в научный оборот новый документ: «Правило и осторожности при позволении родовым начальникам ехать к Императорскому Двору», в котором недвусмысленно отражена цель приема: «сближение диких народов с людьми просвещенными» . Многие источники говорят о том, что в конце XVIII в. представители кочевой знати начинают строить дома, принимать участие в светской жизни Петербурга66.

Другим способом удержания периферийной элиты в зоне влияния России стало приобщение к имперским традициям. Во втором разделе второй главы приводятся многочисленные описания церемоний восшествия на трон калмыцких и казахских ханов, на основе которых, автор пришла к выводу, что активное приобщение кочевой знати к церемониям Российской империи, которые к середине XVIII в. были достаточно отработаны и носили протокольный характер, имело большое значение. С одной стороны, они служили для центрального правительства средством легитимности власти местных правителей в глазах подданных и отражали право России сажать на трон правителя. С другой стороны, участие в церемониях большого количества подданных, торжественность обряда служили важнейшим средством приобщения подвластных народов к имперской политической культуре, становились важным атрибутом власти.

Важным средством приобщения местных элит к имперской идее, к символической легитимации власти императора были политические тексты: Высочайшие грамоты, указы, патенты на звание за подписью императора, именные подарки, которые в работе рассматриваются как символы наделения властью.

64 Дневник Тевкелева // КРО-1. Документ № 33. 1731окт.-1733 «ив. - С.53;54.59, 60, 63; Кундакбаева Ж.Б. А. Тевкелев - знаковая фигура региональной администрации на Востоке II Государственна« служба. - 2005. - № 1 (33). — С.70-75.

" АВПРИ. Ф. Спб. ГА. Ж 161.П-25.0п.70.1802. Д5Л. 1-2об.

66 Например, в 1798 г. дочь Нурали-хана Тойкара удостоилась аудиенции императора Павла I и на 2 месяца пребывания ее в столице была выделена огромная сумма -2708 руб. 82 коп., не считая дорожных расходов -. 600 руб., и денег на подарка - 2300 руб., включая дом в Оренбурге. См.: АВПРИ. Ф.122. Оп. 122/3.1798. Д.6. Л.10,13,36.

Соглашаясь с мнением современных исследователей, что письменное оформление соглашений с калмыцкими тайшами практиковалась с XVII в. и договаривающиеся стороны вкладывали в шерти (Шерть - договор. - авт.) различное значение®7, в работе показано, что политические тексты Российской империи по отношению к казахам и калмыкам XVIII в. несут в себе другую смысловую нагрузку. На основе текстологического анализа многочисленных документов, сделан вывод, что их характерной чертой являлось главенство имперского начала. Данные тексты были с яркой идеологической направленностью, в которых отчетливо проявляется позитивная стратегия расширяющейся империи. В них нет содержащейся в официальных посланиях Петербурга европейским дворам религиозно-православной семантики, концепции Третьего Рима и истинного православия или мессианской роли Московии как в текстах, адресованных подданным Османской империи. В текстах к подвластным России народам отчетливо звучат мотивы монаршего благоволения к «верному народу» и требования от них подданнической верности. Особенно ярко проявилась идеологическая заданность текстов времени правления Екатерины П. Для этого периода характерно прагматичное использование текстов в политических целях. Они направлены ; на формирование сознания - верноподданничества императору — «верховному хозяину земли»68. В это время значительно расширяется круг казахской знати, награжденной Высочайшими грамотами, появляются грамоты о наделении старшин почетными титулами (тарханами-авт.), и различные поощрения за «благие» поступки69.

Особо внимание в главе уделяется внешнему виду документов, церемониалу вручения, поскольку автор считает, что в условиях неграмотности подвластного населения это имело немаловажное значение. Разнообразные документы свидетельствуют о том, что Коллегия иностранных дел уделяло оформлению текстов много внимания. В общем виде текст представлял русский вариант и татарский перевод, «проложенные белою тафтою и запечатанные

67 Обстоятельным анализом шертных договоров, введенных в научный оборот, известный калмыцкий исследователь В. Колесник подтвердил эти выводы. См.: Русско-монгольские отношения 1654-1685: Сборник документов. Сост. Л. М. Гатаулина, М.И-Гольман, Г. И. Слесарчук / Отв. ред. И. Я. Златкин, Н. В. Устюгов. — м., 1974. - Примечание №3. - С.10-11; Трепанлов В. В. История Ногайской Орды. - М., 2002. - С.153;Кодесник В. Последнее великое кочевье... - С.48-71.

68 10 июля 1762 г. «подданному» Нуралн-хану «дали знать» о вступлении 28 нюня 1762 г. на Всероссийский императорский престол Великой Государыни и повелели «объявить во всем под управлением» его «находящегося киргиз-кайсацкого народа» из Грамоты императрицы Екатерины П хану Нурали. старшинам и всему казахскому народу по случаю ее восшествия на престал П КРО-1. - До«-№ 249. - С.638.

т Грамота императрицы Екатерины П хану Нурали с благодарностью за оказанную помощь в борьбе против Б. Пугачева // КРО-2. — Док. № 33. - С.74; Грамота императрицы Екатерины П данной султану Айчуваку за . верность' и помощи правительству против Е. Пугачева // КРО-2. - Док. № 36. 1774. - С.78; Грамота императрицы Екатерины П казахскому населению семиродского рода Младшего Жуза с благодарностью за верность России // КРО-2. - Док. № 71. 1789. - С.132; Грамота императрицы Екатерины П старшине алимулинского рода бию Кара кубе ку на тарханное звание // КРО-2. — Док. №72. - С.132; Грамота императрицы Екатерины П султану Ерали И КРО-2. - Док. № 73. - С.133; Грамота императрицы Екатерины П султанам, биям, батырам и старшинам и всему казахскому населению Младшего Жуза по случаю избрания нового хана // КРО-2. - Док. № 74. — С.134.

государевой среднею печатью»70. Особенно впечатляло, что при изготовлении их обильно использовалось золото: золотом писали титул, сам он украшался золотой парчою, золотым шнуром и золотой кистью71. Казахские ханы придавали значения патентам как символу власти от Российской империи72.

Комплексный анализ делопроизводственных документов показывает, что за парадным фасадом грамот лежал глубокий прагматичный смысл. За торжественной риторикой грамот скрывались практические расчеты. Так, например, грамотам казахским султанам за «верность и помощь правительству против Е. Пугачева» (1775 г.) в 1774 г. предшествовала переписка между императрицей Екатериной П и оренбургским губернатором Рейнсдорпом. В рескрипте на предложение губернатора наградить султанов грамотой, есть выражение «за соблюденную ими (ханом и султанами-авт.) в наружности (выделено-авт.) верность», в случае «ежели он (хан - авт.) будет тратить время в пустых обнадеживаниях», императрица разрешила использовать войска73.

Во второй половины XVIII в. все более распространенной становится практика награждения именными саблями с надписями не только ханов, но и других представителей верхушки общества74. В предшествующий период сабли были преимущественно атрибутами ханского отличия наряду с шапкой, шубой75. Следует отметить, что надписи на саблях выполняли рисовальных дел мастера76. Кроме того, в этот период широкое распространение получил обычай одаривать портретом императора, обложенный алмазами77.

Таким образом, в результате проведенного исследования было показано, что основной задачей России в отношении народов Северного Прихаспия было удержание их в составе империи. Правительство использует разнообразные

70 Например, в выписке о подтверждении казахских ханов в их достоинстве отмечалось, что грамота Абулхаир-хану от февраля 1731 г. была «написана на хорошей бумаге и запечатана Государственной среднею печатью под кустодиею и сложена также как и грамоты к калмыцким владельцам»АВПРИ. Ф.122.Болыши Орда. Оп. 122/3. 1791. Д.1. Л Л 2; При наделении грамотой Нурали-хана сохранилось более подробное ее описание: она была написана «на паргамине шириною в аршин, в украшенных рамках..., с государственной среднею печатью, титул Ее Императорского Величества писан как на российском языке, так и татарском золотом. Обложена оная золотою парчею, а в середине проложена тафтою». См.: АВПРИ. Ф.122.Большая Орда. Оп. 122/3. 1791. Д.1. Л.13 об.; В указе императрицы Елизаветы Петровны оренбургскому губернатору И. Нешпоеву об утверждении Нуралн ханом говорится: «оному Нурали-хану и патент на ханское достоинство здесь написан и украшен приличными лаврами, золотом и красками». См.: КРО-1. Документ № 175. - С.445; АВПРИ. Ф.122. Меньшая Орда. Оп.122/3.1791,1792. Д.1Л.1 и Л.39,43.

71 АВПРИ. Ф.122. Меньшая Орда. Оп. 122/3.1791,1791 Д.1™ Л.16 и 16 об.

п АВПРИ. Ф.122. Большая Орда. Оп. 122«. 1791. Д.1. Л.7; АВПРИ. Ф.122. Меньшая Орда. Оп.122/3. 1791, 1792. Д.1-Л.1 и Л.23.

73 В документе было написано: «..лается Вам совершенная воля поступать со злодействующими киргиз-хайсакамн со всею строгостью, отравляя на ближние их улусы для поисков достаточные команды». См_* КРО-1. Документ № 37.1774. - С.78-79.

74 КРО-1. Документ №218.1758 марта 27.-С.551.

75 КРО-1. Документ № 175. -С.445; АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1.1762. Д.20. Л.144,271; АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1762. Д.20. Л-255.

и АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1.1762. Д.20. Л.40.

77 Интересно отметить, что в 1742 г. калмыцкого хана Дондук-Даши во время приема в России, в знак особой милости пожаловали портретом императрицы. Но ко времени отъезда хана из столицы портрет не выдали, так как он был отправлен в мастерские на переделку. Поэтому в ожидании портрета в столице был оставлен калмыцкий владелец. См.: АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1.1742. Д.25. Л.79,87.

рычаги воздействия, прежде всего на верхушку кочевых обществ. На основе анализа обширного корпуса источников автор приходит к выводу, что из арсенала методов были исключены насильственные варианты. В виду ограниченности военно-политической экспансии важнейшим средством стала экспансия в пространстве имперской символики через церемонии, которые уже к середине XVIII в. носили протокольный характер и превратились в важное средство управления подвластными народами, имевшими политико-психологический резонанс. Большое место в экспансии имперской идеи занимали политические тексты. Методы экономического стимулирования кочевой знати в виду ограниченности ресурсов использовались правительством прагматично, в зависимости от конкретной ситуации. Разнообразие средств организации взаимодействия с местными элитами стало одной из причин долговременного существования Российской империи.

В третьей главе диссертации — «Поиск методов эффективного управления народами Северного Прикаспия» рассматриваются пути и методы вовлечения народов, подводятся итоги степени инкорпоративности кочевых народов Северного Прикаспия в административно-политическую систему России к концу XVIII в. В результате проведенного исследования автор приходит к выводу, что главной задачей российской администрации была реализация задачи перехода от военно-административного надзора за традиционными институтами власти к общероссийской бюрократической системе. Основным содержанием этого процесса стал поиск оптимального уровня властных полномочий правящего слоя подвластных народов.

В первом параграфе «Методы управления калмыками» исследовав особенности вовлечения калмыков в российскую административную систему. Впервые в историографии, на основе большого количества архивных источников78 воссоздана деятельность особого исполнительно-административного органа, созданного для управления калмыками — «Калмыцкие дела» (1715-1771гт.). Представлено его функционирование, структура, исторические портреты руководителей, показано место и роль в процессе включении калмыков в имперскую систему. Сделан вывод о реализации политики против чрезмерной централизации власти калмыцких ханов, ограничение их внешнеполитической самостоятельности в первой половине XVIII в. В главе также показана роль «доносов» калмыцких осведомителей в этом процессе.

В разделе сделан вывод о значительной роли частной инициативы, о частых конфликтах, несогласованности действий на низовом уровне в системе местного управления калмыками, что нередко служило помехой для должного

™ В АВПРИ наряду с ежегодными донесениями губернаторов в Коллегию иностранных дел, параллельно содержатся и регулярные донесения «бывших при калмыцких ханах», руководителях этого ведомства. Кроме того, в отдельные дела выделены и указы Коллегии иностранных дел к губернаторам и состоящим при калмыцких ханах. См. АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1720. ДЗ; АВПРИ. Ф. 119. Оп.119/1. 1720. Д.7; АВПРИ. Ф. 119. Оп.119/1. 1720. Д.6; АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1721. Д.2; АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1723. Д.5; АВПРИ. Ф.119: Оп.119/1.1723. Д.8. -

исполнения служебных функций. Особенно ярко это проявилось в период серьезного испытания эффективности системы управления калмыками во время их откочевки 1771 г. за пределы России79.

Подводя итоги, автор диссертации выделяет этапы правительственной политики в отношении калмыков. I этап- конец ХУЛ в. - первая четверть XVIII вв. В начале этапа вмешательство правительства выразилось в усилении процесса централизации Калмыцкого ханства. Россия помогла Аюке-хану сосредоточить всю полноту власти в своих руках. Впоследствие чрезмерное усиление власти калмыцкого хана вызвало необходимость ее ограничения. Большую роль в установлении контроля над уровнем власти хана сыграла деятельность первого астраханского губернатора А. Волынского, автора «программы» - «установление баланса ханской власти». Другой фактор, повлиявший на ограничение власти, - создание специального органа «Калмыцкие дела», руководитель которого превратился в резидента-советника при хане. Но эти тенденции не повлекли серьезного вмешательства правительства во внутреннее устройство ханства. Для калмыцкого хана Аюки характерна была относительная независимость во внешней политике.

В этот период отношения руководителя «Калмыцких дел» и астраханского губернатора становятся прообразом будущего взаимодействия местной власти по горизонтали.

П этап- вторая четверть XVIII в. - 1762 г. Основным итогом этого периода было установление военно-административного надзора за традиционными институтами калмыков. Российское правительство активно использовало метод вмешательства во внутренние междоусобия калмыцких владетелей. Первое вмешательство в борьбу за ханский трон после смерти Аюки-хана в 1724 г. увенчалось передачей власти Церен-Дондуку, с титулом -наместник ханства, что подчеркивало его зависимость от России. В 1731 г. Россия под давлением внешнеполитических обстоятельств вынуждена было нацелить его титулом калмыцкого хана. Это был шаг в направлении изменения юридического статуса ханства. Прагматично-гибкая политика в отношении калмыцких ханов проявилась в смене калмыцкого правителя. В условиях русско-турецкой войны на трон в Калмыцком ханстве был посажен Дондук-Омбо. Отношение к его стремлению усилить централизацию ханства, установить определенную независимость от астраханской администрации воспринималось лояльно. Роль астраханского губернатора в 1735 - 1741 гг. была сведена к минимуму. 17-летнее правление Дондук-Дашн (1741-1758гг.) характеризуется дальнейшим укреплением позиций России в деле административного управления калмыками.

79 Дело об отгоне калмыками у киргиз-кайсаков лошадей и о принятии подозрений на первых об уходе их заграницу // АВПРИ. Ф.119. Оп.119/2. 1767-1770. Д-31;0 побеге волжских калмыков из России и о преследовании их россиянами// АВПРИ. Ф.119. Оп.119/2. 1771-1772. Д34; АВПРИ.Ф.119.0п.119/3.1770-1791. Д. 1 Дело о намерении оставшихся после побега волжских калмыков бежать за границу и протчим свои соородичам//АВПРИ. Ф.119. On. 119/3.1777. Д.З.

Ш этап- 1762 — 1771 гг. Основным содержанием правительственной политики в отношении калмыков с воцарением на российском троне императрицы Екатерины Пив соответствии с общей тенденцией унификации стало форсированное сокращении сферы традиционных институтов власти у калмыков. С расширением функций Зарго ханская власть у калмыков по сути потеряла свое значение. Это вызвало протест со стороны калмыков, который выразился в откочевке 1771 г. большей части населения за пределы России.

IV этап-1771 - 1797 гг. На этом этапе активизируется поиск переходной модели управления для оставшихся калмыков. Создаются постепенные условия для введения калмыков в состав российской системы управления. Сначала улусы приравняли к уездам, для надзора над которыми назначили русских приставов. Общее управление калмыками возложили на экспедицию, созданную при канцелярии астраханского губернатора. Затем сократили состав и функции Зарго и открыли Калмыцкая канцелярию в Енотаевске в 1786 г., которая называлась войсковой при губернаторе Л. С. Алексееве; в. 1790 г. Калмыцкая войсковая канцелярия была переведена в Астрахань и была преобразована в Калмыцкое правление.

Автор пришел к выводу, что длительный этап перехода от установления военно-административного надзора за традиционными институтами власти калмыков к общероссийской бюрократической системе к концу XVIII в. не был завершен, более того принял болезненные формы — откочевке в 1771 г. большей части калмыков за пределы России.

Во втором параграфе третьей главы рассматриваются особенности вовлечения казахов в административно-политическую систему России. В ней подведены итоги историографического изучения вопросов административного управления казахов после присоединения к России, освещены малоизученные аспекты.

На основе анализа источников и литературы установлено, что в первые десятилетия после присоединения казахов Младшего Жуза к России, правительство не предпринимало активных действий по вмешательству в традиционные институты власти. Основным результатом политики России в отношении казахов к началу 40-х гг. было первоначальное освоение территории, возникновение регионального центра власти- г. Оренбург, создания квазиадминистративного органа управления — Оренбургской экспедиции (1734-1737). Руководители оренбургской администрации не вмешивались в сферу действия традиционных институтов власти казахов. Во многом это объяснялось тем, что для этого Российское государство не обладало достаточным информационным, военно-административным и финансовым потенциалом. Деятельность местной администрации ограничивалась знакомством с традиционными институтами власти и территориальным закреплением. Большую роль играли личные контакты деятелей региональной администрации с казахской элитой, подготавливающие почву для перехода к следующему этапу имперской интеграции региона.

Курс на целенаправленную трансформацию института ханской власти у казахов был связан с назначением губернатором в Оренбургский край в 1742 г. И. И. Неплюева (1693-1773). Кроме строительства укрепленных линий важным направлением административной деятельности губернатора становится определение приоритетных способов и средств фактического подчинения правящей верхушки казахов государственному аппарату Российской империи, «чтобы оного хана кредит в его народе опровергнуть, а по последней мере умалить»80. Предшественники И. Неплюева, руководители Оренбургского края - А. Тевкелев, И. Кирилов, В. Татищев, В. Урусов, П. Рычков, положительно относились к стремлению Абулхаира укрепить при содействии русских властей структуру ханской власти в степи и считали его стремление не противоречившим долгосрочным перспективам политического интереса России в регионе. В результате жесткой политики И. Неплюева, возникла опасность выпадения казахов из зоны имперской коммуникации. После 10-летнего пребывания казахов в составе России, обстановка на юго-востоке складывалась неблагоприятно для России и прежде всего потому, что местная администрация не могла выстроить систему связи с периферийной элитой. Обращение в такой форме делопроизводства как выписки позволяет увидеть механизм принятия центром решения, выбора пути разрешения конфликта. Переписка между Правительствующим Сенатом и Коллегией иностранных дел, а также между И. Неплюевым и Коллегией представляет, по сути, выбор между диаметрально противоположными направлениями правительственной политики с целью удержания местной элиты в пределах имперского влияния. Гибкость центрального правительства выразилась в выборе ненасильственных форм устранения конфликта между оренбургской администрацией и казахским ханом. Задействованный имперским центром в лице А. Тевкелева универсальный, понятный казахской элите язык, стал механизмом, который облегчил взаимопонимание, упростил взаимодействие между центральной и периферийной элитой и снял возможные причины для возникновения конфликта.

Вмешательство России во внутренние дела казахов усиливается после 1762 г. приходом к власти императрицы Екатерины П. В Казахстане не было условий распространения губернского уложения 1775 г.81 Местная власть обладала здесь ограниченными возможностями. Тем не менее, общая тенденция в империи, направленная на установления единообразия, проявлялась и здесь. Но частая смена руководителей оренбургской администрации не позволила правительству проводить целенаправленную политику в отношении ханской власти. Все это имело место и в последней трети XVIII в.

Донесение оренбургского губернатора И. И. Неплюева в Коллегию иностранных дел... о мероприятиях оренбургской администрации, направленной к подрыву власти хана // МИКССР. - Т.2.4.2.(1741-1751). — Алма-Ата, 1948. - С.181-189; Витевский В. Н. И.И. Нешооев. Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. -Вып.1.-Казань, 1889.-С.134-135

" «Учреждения для управлений губерний Всероссийской империи [7 ноября 1775 г.]» // Законодательство Екатерины П: В 2 т. - Т. 1. — М., 2000. — Док. № 63.

Автор исследования выделяет во второй половине XVIII в. два периода в организации местного управления, которые характеризовались изменениями в характере управления казахов: первый период связан с деятельностью И. Неплюева, вторая важная веха - правление в Оренбурге барона О. Игельстрома (1784-1792; 1796-1798). Всесторонняя оценка деятельности барона О. Игельстрома в Оренбургском крае дана М. В. Вяткиным и его выводы не утратили своего значения и в настоящее время. О. Игельстром был инициатором реформ управления Младшего Жуза казахов по типу «Учреждения о губерниях 1775». Получив в управление огромный край82, О. Игельстром, по словам его биографа П. Юдина, «сосредоточился на слабоподчиненных киргиз-кайсаках» — «приучая этих азиатов к русской власти и русским законам»3. В результате проведенного исследования автор в правительственной политике по отношению к казахам выделяет три этапа:

Первый этап — первая половина XVIII в. (хотя отсчет следует ввести с 1730 г.). Основным итогом политики России по отношению к казахам в первое десятилетие после принятия подданства стал контроль над кочевьями казахов.

Второй этап - 1759-1785 гг. Российская администрация в Оренбурге была занята преимущественно решением текущих проблем управления и не вела целенаправленной деятельности для решительного вмешательства во внутреннее управление казахов.

Третий этап — 1785-1798 гг. Деятельность оренбургской администрации в последней трети XVIII в. по отношению к казахам характеризуется спонтанностью действий. Целенаправленный курс отсутствовал и со стороны центральной власти.

Таким образом, рассмотрев проблему поиска Россией методов эффективного управления включенными в состав России народами Северного Прикаспия автор пришел к следующим выводам:

1. Организация управления Россией народами Северного Прикаспия вХУШв. приняла характер процесса длительного перехода от военно-административного надзора за традиционными институтами власти кочевых народов к включению их в общероссийскую систему управления.

2. В организации управления калмыками и казахами можно выделить общие черты: общеисторический фон; этапы развития административно-

к Должность барона (Огто Генрих) Осип Андреевич Игельстрома называлась генерал-губернатор Симбирского и Уфимского наместничества, в состав которой входила и Оренбургская губерния <1784-1792) и при назначении в 1796-1798 - Оренбургский военный губернатор. В 1789 г. барон О. Игельстрома отозвали в Петербург для выполнения дипломатических и военных поручений. Так, например, он вел переговоры с Швецией и в 1790 г. заключил Верельский мир. В начале 1792 г. он был назначен Смоленским и Псковским генерал-губернатором, в 1793-1794 гг. — Киевским губернатором и главнокомандующим в Варшаве. В 1794 г. был смешен и до 1796 г. жил в Риге без должности . Имп. Павел произвел его в генералы от инфатерии и назначил оренбургским военным губернатором (1796-1798) // Юдин П. Л. Барон О. А. Игельстром в Оренбургском крае (1784-1792 и 1796-1798) // Русский архив. 1897. Книга 4. - М., 1897. - С.525. " Юдин П. Л. Барон О. А. Игельстром в Оренбургском крае (1784-1792 и 1796-1798) // Русский архив. 1897. Книга 4.-М., 1897.-С513-556.

ЭА

политической системы России; особенности функционирования местной администрации в пограничном регионе; влияние природно-географических факторов на характер управления; превалирование военных методов управления над административными, чрезвычайный характер действий местного правительства; особое положение чиновников окраинных территорий.

Общеисторический фон и этносоциальные факторы привели к тому, что результаты вовлечения двух кочевых народов в конце XVIII в. в административно-политическую систему оказались различными. Так, после полуторавекового пребывания в составе России, в период, когда ханская власть практически потеряла свое значение, калмыки ушли из Российской империи на свою историческую родину, надеясь на месте разгромленного Китаем Джунгарии, возродить свою традиционную государственность. Оставшаяся часть калмыков (30-40 % населения), потеряв автономию в составе России, вошла в состав Астраханской губернии.

К концу изучаемого периода итоги административной ассимиляции казахов также трудно подвести. России не удалось включить казахов Северного Прикаспия в административно-политическую систему империи. Попытки оренбургской администрации сломать традиционную государственность казахов, без учета этносоциальных факторов привели к долгой борьбе казахов, вылившуюся в восстание Срыма Датова. Отрицательную роль в управлении казахами сыграла частая смена губернаторов в Оренбурге, а также отсутствие единой линии в политике местной администрации. Поэтому переход от военно-административного надзора над традиционной структурой власти у казахов принял негативный характер, хотя они и не выпали из состава империи.

В четвертой главе «Российская империя и взаимоотношения народов Северного Прикаспия» рассматривается политика России, направленная на поддержание этнополитической стабильности в регионе, путем регулирования отношений между народами Северного Прикаспия.

В первом параграфе уделено внимание регулированию отношений калмыков с другими народами в первой трети XVIII в. Целый ряд документов®4, приводимых в работе, убедительно свидетельствует об относительной внешнеполитической самостоятельности калмыцкого хана Аюки. Во втором десятилетии XVIII в. отношения Аюки-хана с Османской Турцией и подвластными ей народами, особенно с кубанскими татарами, стали объектом самого пристального внимания правительства. Об этом свидетельствует переписка Петра I с Аюкой-ханом, а также указ 1720 г. Коллегии иностранных дел Д. Бахметеву85. Заботят правительство и относительная самостоятельность

84 Это - донесения, рапорты в Коллегию иностранных дел со стороны Астраханской губернской канцелярии, а также губернатора А. Волынского, состоящего при калмыцких делах Д. Бахметева и его преемника В. Беклемишева, и указы из Коллегии иностранных дел к представителям местной власти.

85 АВПРИ.Ф.119.0П.И9/1.1720. Д.2. Л.27; АВГТРИ. Ф.119. Оп. 119/1.1720. Д5.Л.160.

Аюки-хана с восточными соседями86. Источники говорят о том, что с 1721 г. оно начинает регулировать отношения Аюки-хана с степными владельцами.87

В данном параграфе на основе многочисленных документов88 впервые в историографии восстановлен малоисследованный этап казахско-калмыцких отношений - с 1722 по 1730 гг. В результате сделан вывод о том, что Российской администрации, после смерти Аюки-хана, пришлось решать целый комплекс проблем. Задача удерживания калмыков в зоне имперского влияния осложнялась изменением геополитической обстановки вызванный активизацией джунгар и массовым движением казахов и каракалпаков к реке Урал, что вызвало усиление конфронтации калмыков и казахов в приграничном районе. Вмешательство России во взаимоотношения народов в регионе в 17241726 гг. было минимальным. Тем не менее, астраханская администрация смогла удержать калмыков, выполнить задачи, возложенные центральным правительством. Калмыки просили оружия, помощи воинскими силами, и А. Волынский не отказывал. Он считал, что калмыки, как подданные должны были чувствовать, что находятся под защитой России.

Во втором параграфе «Меры по поддержанию этнополитической стабильности в 30-60-е гг. XVIII в.» большое внимание уделено самому динамичному периоду - с 1731г. по 1761 г., как наименее изученному в исторической литературе. Он характеризуется активным освоением Россией региона северного и северо-западного побережья Каспия, связанным с присоединением казахов Младшего Жуза к России. В этих условиях важнейшей задачей местных властей становится обеспечивать этнополитическую стабильность в регионе. Это направление политики по имперской интеграции региона становится одним из действительных средств, позволяющим утвердить власть России среди подданных, а также не дать им выпасть из зоны имперского влияния.

Этап первоначального освоения новой территории в Северном Прикаспии начался с присоединением Младшего Жуза казахов (1731 г.). Он характеризовался слабым развитием оборонных сооружений. Присутствие российских властей было минимальным. Границы региона были плохо укреплены и аморфны. Но на этом этапе были заложены основы этнополитики России по под держанию стабильной обстановки на пограничной территории. В

86 Из донесение в Коллегию иностранных дел «бывшего при калмыцком хане Люке для обережения его, хана»,

стольника Дмитрия Бахметева» от сентября 1720 г. правительству стало известно о пребывании «крымских, хивинские, кубанских, касацких послов» в калмыцких улусах. См.: АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1.1720. Д.7. Л.17. " 17 сентября 1721 г. состоящему при калмыцких делах В. Беклемишеву была дана грамота, в которой выражено отношение Коллегии иностранных дел к известию о намерении Аюки-хана заключить мир с казахами и каракалпаками. См.: АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1.1722. Д5. Л23 об., 24.

88 Материалы калмыцких посольств за 1722-1730, листа допросов пленных казахов, переписка между Коллегией и иностранных дел и Военной Коллегией, донесения и журнал астраханского губернатора А. Волынского в Коллегию иностранных дел. См.: АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1722. Д.11. Л .50; АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1722. Д.11. Л. 51 об., 52 об., 63 об., 68-69 об.; АВПРИ. Ф. 119. Оп. 119/1. 1723. Д5. Л.24-26 об. АВПРИ. Ф.119. Оп. 119/1. 1723-1725. Д.6.Л35 об., 36.711.718.723 об., АВПРИ. Ф.119. Оп. 119/1. 1727. Д.11. Л.61., АВПРИ. Ф.119. Оп. 119/1. 1727. Д.11. Л. 117, 119 об.; АВПРИ. Ф.119. Оп. 119/1. 1728. Д.20. Л. 12 об.; АВПРИ. Ф.119. Оп. 119/1.1729-1730. Д.16. Л. 10 об., Л^47об.

этнополитнческом курсе правительства были выражены две линии: с одной стороны, характерно стремление России по включению казахов в зону влияния России. С другой стороны, из-за номинального характера российского влияния на казахов характерно стремление обеспечить безопасность подданных России — калмыков и пограничных российских жителей.

Важнейшие методы этнополитики России формируются в этот период, но они вырабатывались спонтанно, методом проб и ошибок. В 30-х гг. XVIII в., когда казахи вошли в состав России, был сформулирован важнейший принцип этнополитики Российской империи — «разделяй и властвуй» (в проекте И.К. Кирилова 1734 г.)89.

В параграфе на основе обширной переписки между местной администрацией и Коллегией иностранных дел представлены подробности казахско-калмыцких войн 1738 г. малоизвестные в историографии90.

Автор выделяет период 1739-1741 гг. в развитии российской этнополитики в регионе как переходный от первоначального освоения территории казахов(30- гг. XVIII в.) до второго этапа имперской интеграции казахов Северного Прикаспия, когда было завершено оцентрование контролируемой территории (1744-1758 гг.). Переходный этап имперской интеграции казахов характеризуется повышенным вниманием правительства к двухсторонним отношениям народов региона, в силу ослабления калмыков в результате междоусобицы. Но внимание к периоду 1739-1741 гг. обусловленно тем, что после завершения русско-турецкой войны, российская администрация стала уделять больше внимания своему юго-восточному пограничью и предпринимает ряд серьезных мер для охраны пограничной территории. Хотя на данном отрезке не было отмечено крупных взаимных набегов казахов и калмыков91. Но для России этот вопрос имел немаловажное значение, поскольку это была пограничная область. Автор работы восстанавливает подробности казахско-калмыцкой войны 1740 г. и показывает гибкость местного правительства в регулировании отношений92. Важность, которую российское правительство придавало отношениям казахов и калмыков, отразилась в докладе Коллегии иностранных дел императрице в 1740 г «О мерах по предотвращению набегов кнргиз-кайсаков на калмыцкие улусы» (выделено авт.). В нем нашли отражение важнейшие принципы этнополитики России в регионе за предшествующее десятилетие. Отношения между

ю Док. № 50 Проект И. К. Кирилова «О трех киргиз-кайсацких жузах и о Каракалпакии»1734 г. II Казахско-русские отношения в ХУЬХУШ вв. Указ. соч. - С.111. Письма Абулхаир-хаяа нмп. Анне о подстрекательстве казахов против России со стороны калмыцкого владельца Доржи / Док_№ 36. Н Казахско-русские отношения в ХУЬХУШ вв. - Алма-Ата, 1961. - С.88; Из донесения переводчика Тевкелева в ГКИД 20 июня 1732 г. / Док-№37. // Там же. - С.88-91; Аполлона Н. Г. Присоединение Казахстана к России.... С.221.

90 АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1737. Д1. Л. Л.4-6,8, 9-9об., 11-12,25,41,44-45,61,67,69-70.

91 В выписке Оренбургской кацелярии отмечается, что в этот период казахи «небольшими партиями под калмыцкие улусы подбегали, яко напротиву того и калмыки под них киргнз-кайсаков равномерные подбеги чинили». См." АВПРИ. Ф.99. Оп.99/3. 1720-1760Д.кн^Л.87об.

ю АВПРИ. Ф.119. Оп.119/1. 1740. Д.32. ЛЛ4об.,15 об, 18-19, АВПРИ. Ф. 122. Оп.122/1. 1740. Д.2. Л.З об. АВПРИ. Ф.119.0П.119/1.1740, Д.45. Л.1-1об.-2-2об.

калмыками и казахами рассматривались как заведомо враждебные, в силу того, что «оные противных законов, а паче, что оба легкие (кочевые — авт.) и по степям кочующие и пашни не имеющие и к воровству привьпслые» 93.

В отдельный этап имперской интеграции региона автор диссертации выделяет 1740-1760-е гг., начало которому положило образование Оренбургской губернии в 1744 г. С этого момента русское присутствие в Северном Прикаспии значительно расширяется. Территория, контролируемая Россией, была «оцентрована» кольцом укрепленных линий. Региональный центр власти переместился из Астрахани в Оренбург, так как вместо «квазиадминистративного» института Оренбургской экспедиции была образована Оренбургская губерния.

В результате проведенного исследования был сделан вывод о действенности стратегического курса И. Неплюева на укрепление границы в сохранении этнополитической стабильности в регионе. В результате соединения Уйской и Оренбургской и Яицкой линии, И. Неплюев добился того, что река Урал стала действительной границей между калмыками и казахами. В данном разделе также восстановлен ход казахско-калмыцких отношений в 60-е гг. ХУШ века94.

В третьем параграфе «Уход калмыков в Китай в 1771 г. через земли казахов и политика России», главное внимание уделено проблеме: почему калмыкам удалось осуществить задуманное? Главной причиной была позиция центрального правительства, которое, решая большие внешнеполитические задачи, практически закрыла глаза на многочисленную информацию от местных органов власти о готовящемся побеге калмыков и ограничилась бюрократической перепиской. В этот период из-за укрепления подданства казахов роль калмыков в охране юго-восточных рубежей государства уже не была актуальной для России как в предыдущий период. Несмотря на удовлетворительную степень укрепленности границ, состояние казахско-калмыцких отношений, постоянно делавших набеги друг на друга, что априори делало невозможным, переход калмыков через их земли, в 1771 г. калмыки смогли осуществить задуманное - отойти из подданства России и откочевать на свою историческую Родину — Джунгарию, которая находилась в составе Цинской империи. Анализируя причины почему так случилось прежде всего надо вспомнить об исторической обстановке в России накануне откочевки калмыков. Калмыки ушли в разгар русско-турецкой войны 1768-1774 гг. Задачи, которые решала Россия в период царствования императрицы Екатерины П политике, были грандиозны и требовали огромных ресурсов. К тому же дело осложнялось напряженностью во внутренней политике: чума,

93 См.: АВПРИ. Ф.119. Оп. 119/1.1740. Д.46. ЛЗоб.-4. АВПРИ, Ф.119. Оп.119/1.1740. Д.46. Л.Зоб.-4.

94 АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1757. Д.8. Л.11 об.-12; АВПРИ. Ф. 122. Оп.122/3. Киргиз-кайсашсие дела. Большая Орда. 1748. Д.1. Л.1; АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1757. Д.8. Л.1-1 об.; АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1760. Д.6. Л.4-4об; АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1760. Дб. Л.15,17 об.; АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1760. Д.6. Л.1-1об.; АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1760. Д.6. Л.1-1 об.; АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1761. Д-5. Л.3-3 об., 4-5 об.; АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1761. Д.5. Л.7-7 об.-8; АВПРИ. Ф.122. Оп.122/1.1761. Д.5. Л.9-9 об.

крестьянские бунты, голод и т. д. В таких условиях, правительство Екатерины П попросту закрыло глаза на разнообразную информацию о предстоящем побеге калмыков. В литературе получило широкое распространение мнение, что позиция Кишенского, которая успокаивала правительство в отношении возможности побега, во многом способствовало невниманию со стороны центральных органов к данному вопросу. На самом деле имеющаяся совокупность документов показывает, что Кишенской был занят по заданию правительства отправкой калмыцкого войска в Крым, а также войска на Кубань. В документах в завуалированной форме присутствует позиция центрального правительства, которая практически «закрыла глаза» на многочисленные факты о предстоящем уходе и свела спор двух ветвей власти к их личным отношениям.

Следовательно, откочевка калмыков 1771 г. из России стала возможной не только из-за противоречий двух властей — калмыцкой в лице наместника ханства Убаши и русской — в лице астраханского губернатора Бекетова и руководителя «Калмыцких дел» Кишенского. Она стала возможной вследствие несогласованности действий со стороны двух ветвей местной власти, в ведении которых находились калмыки — астраханского губернатора и руководителя «Калмыцких дел». Еще в большей степени она стала возможной из-за позиции центрального правительства, которое из-за военных действий с Турцией практически закрыло глаза на текущие проблемы и ограничилась бюрократической перепиской.

Что касается позиции казахов, чьи земли стали для калмыков транзитом на пути на историческую Родину. Прежде всего, надо помнить о том, что со вступлением казахов в подданство России в 1731 г. отношения двух кочевых народов перестали быть самостоятельными. Российское правительство использовало их взаимные противоречия в своих целях еще в первой трети XVIII в., в дальнейшем старалось держать их отношения как мирные, так и набеги под жестким контролем. Имперский принцип «разделяй и властвуй» не раз помогал России найти выход из сложной ситуации в приграничном регионе малыми средствами, без использования российских войск. Поэтому можно сказать, что и в 1771 г. правительство в значительной степени рассчитывало, что казахи смогут остановить взбунтовавших подданных. Позиция казахских владетелей во время откочевки калмыков полностью соответствовало основной линии правительства. Под руководством оренбургской и астраханской администрации они старались остановить калмыков. Но из-за несогласованности действий оренбургской администрации и военных ведомств, казахи не получив подкрепление со стороны России, несмотря на все старания, не смогли остановить калмыков.

После откочевки калмыков в 1771 г. отношения между казахами и оставшимися калмыками перестают быть важной частью процесса интеграции Северного Прикаспия в состав империи.

Итак, рассмотрев мероприятия правительства, направленные на поддержание стабильности в регионе следует, прежде всего, отметить разнообразие методов в политике, зависимость их от конкретно-исторической ситуации, тесную связь с этапами продвижения России вглубь региона и укреплением границ. Используя характер отношений между народами, Россия успешно реализовала имперский принцип «разделяй и властвуй», для сохранения стабильности в регионе.

В заключении диссертации сформулированы основные итоги исследования.

После завоевания Казанского и Астраханского ханств в 1552-1556 гг. Россия во второй половине XVI в. достигла контроля над Волжским торговым путем и значительной частью северного побережья Каспийского моря. Более устойчивый интерес Российского государства в отношении региона имеет место, начиная с XVIII в. Продвижение России в Северном Прикаспии в этот период определялось в большей степени военно-политическими причинами, нежели экономическими.

Северный Прикаспий сначала был для России периферийным в географическом, экономическом и политическом отношении регионом, но имел значение буферной. зоны. В последующем, с оформлением казахстанского направления в российской метастратегии (после Персидского похода Петра I), регион стал плацдармом для дальнейшей имперской экспансии в центральную Азию. Северный Прикаспий одновременно был и пограничной зоной, которая должна была предохранять еще слабо интегрированное в имперское пространство Степной край от нежелательного влияния со стороны Цинского Китая или Турции. Северный Прикаспий, в силу полиэтничности населения стал своего рода полигоном для отработки и реализации различных подходов в административно-управленческой организации империи и методов регулирования отношений между народами.

Исходя из геополитического значения региона, главной целью России в Северном Прикаспии на протяжении XVIII в. было превращение его в юго-восточную окраину империи. Для осуществления ее правительство должно было решить три задачи. С одной стороны, установить новые государственные границы, осуществление внешней имперской экспансии. Вторая задача -обустроить регион в административно-территориальном отношении. Третья задача была связана с проблемой удерживания кочевого населения региона в зоне имперского влияния.

Этап первоначального освоения Северного Прикаспия начался еще до официального провозглашения России империей. К концу XVII в. Россия окружила территории кочевания калмыков цепью поволжских городов — формальных границ Российского государства. Контроль со стороны правительства над западными кочевьями калмыков был установлен после строительство Царицынской укрепленной линии (1718-1723 г.). Важной вехой в процессе первоначального освоения региона стало образование в 1719 г.

Астраханской губернии, возникновение регионального центра власти по отношению к калмыкам.

Особенностью данного этапа имперской интеграции региона была относительная самостоятельность астраханских губернаторов. Центральное правительство лишь координировало и направляло их деятельность.

Первый губернатор Астрахани - А. Волынский принадлежал к высшей части формирующейся бюрократии. Находясь в отдаленной окраине, он стремился выполнить двуединую задачу. С одной стороны, перед ним стояла задача обеспечения безопасности границ. С другой стороны, он должен был вести деятельность, направленную на ограничение внешнеполитической самостоятельности калмыцкого хана Аюки. Гибкость устанавливаемой системы управления над калмыками была отражена в создании контрольно-надзирательного органа при Астраханской канцелярии — «Калмыцкие дела», руководитель которого стал по сути «резидентом-советником» при калмыцком хане.

В то же время, делопроизводственные документы судебно-следственного характера свидетельствуют о частых случаях коррупции, стремления к личной наживе со стороны низового уровня местной администрации. Дополнительные трудности создавало неразграниченность полномочий между различными ветвями власти. Тем не менее, к концу первой четверти ХЛПП в. России удалось установить военно-политический контроль над калмыцкими ханами. Очевидным является и вывод о разнообразии методов управления калмыками.

Следующий этап отмечен как самый динамичный в освоении Россией Северного Прикаспия. Начальный период его приходится на политическую нестабильность в Российской империи после смерти Петра I. В это время возросло геополитическое значение обладания данным регионом в связи с русско-турецкой войной 1735-1739 гг., в ходе русско-шведской войны 17411743 гг. и участия в Семилетней войне 1756-1763 гг. Кроме того, регион приобретает самостоятельное значение - становится плацдармом дальнейшего продвижения, в связи с усилением актуальности казахстанского направления во внешней политики России. Россия стало активно осваивать восточную часть Северного Прикаспия — территорию кочевания казахов Младшего Жуза в конце ЗО-хгг.ХУШв.

К середине XVIII в. правительству удалось «оцентровать» ее с запада и юга. Кроме того, удалось сделать реку Яик (Урал) действительной границей империи на юго-востоке. Отражением продвижения границ | стало возникновение нового центра региональной власти — г. Оренбург и образования Оренбургской губернии. Строительство новых укреплений и возведение новых пограничных линий, наращивание военного контингента в крепостях, форпостах не были достаточными мерами для установления фактического присутствия России. Как показывают многочисленные источники, из-за отсутствия ресурсов, необходимого воинского контингента, культурных матриц, опасения пресечения дальнейшей . экспансии из-за сопротивления

народов, основным средством осуществления этой задачи были не насилие, а организация взаимодействия с . периферийными элитами. Для правительственной политики характерно балансирование между двумя векторами: усиление определенной группы знати в борьбе с конкурентами и постепенное ограничение ее власти.

В управлении народами Северного Прикаспия имелись особенности, обсловленные региональными факторами: большим размером территории, отдаленностью от центра, отсутствием мобильных средств связи. В большей степени на специфику управления влиял кочевой образ жизни населения. Для местной власти характерной чертой была относительная самостоятельность в действиях, широкий круг полномочий (имперский центр только координировал и давал общие указания). Вследствие этого на характер управления народами региона большое воздействие оказывал личностный фактор. Волею судеб в далекую окраину империи были посланы люди, принадлежавшие к высшей российской бюрократии, крупные государственные деятели, сподвижники Петра I. Среди них следует отметить А. Волынского, А. Кирилова, В.Н. Татищева, П.Рычкова, И. И. Неплюева, А. Тевкелева. Приехав на отдаленную окраину, с устойчивым имперским сознанием, они использовали свой жизненный опыт и способности на освоение периферийного региона. Относительные успехи в продвижении границ империи, сохранение спокойствия в пограничном крае были их заслугой.

Нередко, незнание социокультурных особенностей присоединяемых народов, чрезмерно жесткий курс, направленный на форсированное подчинение степных правителей, приводил к ошибкам и просчетам, создававшим угрозу выпадения народов из имперского влияния. Следует отметить, что в этот период гибкость и прагматичность центрального правительства проявилась в том, что многие сложные ситуации были разрешены без применения военной силы и без ущерба в имперской интеграции народов.

Исторические условия вступления народов в подданство России также влияли на управленческую стратегию в регионе. К концу первой половины XVIII в. правительство изучало традиционные институты власти казахов и стремилось установить военно-политический контроль над властью казахского хана. В отношении калмыков к этому времени уже около века состоявших в российском подданстве задача стояла постепенной ликвидации традиционной системы властвования, путем сокращения полномочий их правителей.

Пограничное положение региона обусловливало и другие особенности управления. Кроме обычных задач, чиновникам приходилось осуществлять военно-политический и экономический контроль за региональным сегментом государственной границы. Местной администрации приходилось прилагать много усилий, чтобы не допустить вовлечения народов Северного Прикаспия на сторону враждебную России. Поэтому задаче регулирования отношений между казахами и калмыками, правительство придавало большое значение.

Применяя различные «технологии», основанные на традиционном имперском принципе «разделяй и властвуй», администрация, обходясь небольшими воинскими силами, смогло установить полный контроль над взаимоотношениями своих подданных, сохранять в какой-то мере спокойствие на границах.

Новый этап в имперской интеграции народов региона наступает в период правления императрицы Екатерины П - времени крупных успехов России в области внешней политики. В то же время это был период форсированной интеграции народов в состав империи, введение единообразия административного управления на основе губернского уложения 1775 г. Правительственный курс в этот период теряет гибкость, способность быстро реагировать на «вызовы» времени. В Северном Прикаспии форсирование процесса административной унификации народов, без учета этнического фактора, привело к негативным последствиям. В 1771 г. большая часть калмыков откочевала за пределы России. У казахов Младшего Жуза попытки ввести российскую систему управления без четкой стратегии, стало тормозить процесс перехода к общероссийской системе управления — об этом свидетельствуют участие части казахского населения в восстании Е.Пугачева, затем длительный период восстания Срыма Датова.

Итоги приобщения народов Северного Прикаспия к имперской системе, их адаптации к новым условиям оказались различными. Это зависело от этнонациональных особенностей кочевых народов, от реакции на перемену. Успехи и неудачи российской политики, во многом зависели от недооценки этих факторов. Калмыки откочевали, потому что не хотели принять навязываемую им модель цивилизации, культуры и системы ценностей. В то же время, казахи оказались более восприимчивы к переменам. В конечном, счете, это говорит о более высоких адаптивных возможностях этноса, поскольку они сумели сохранить свою этнотерриториальную целостность.

Имперская интеграция народов Северного Прикаспия в рассматриваемый период полностью не была завершена. Она была реализована только в отношении части населения Младшего Жуза казахов в начале XIX в., когда они переселились на земли, пустовавшие после откочевки калмыков, и полностью вошли в административно-политическую систему России под названием Букеевская Орда. Но опыт, приобретенный Российской империей в Северном Прикаспии, стал основой для дальнейшего продвижения России на восток. Методы, апробированные в отношении калмыков и казахов Северного Прикаспия, были, применены в отношении туркмен, казахов Среднего и Старшего Жузов, каракалпаков и других кочевых народов. В исследуемый период Россия выполнила задачу территориального закрепления в регионе, опираясь на который, она начала дальнейшее освоение восточного побережья Прикаспия, степных областей Казахстана, а в последующем и Туркестана.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ И ВЫВОДЫ ДИССЕРТАЦИИ СОДЕРЖАТСЯ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

Монографии:

1. Политика Российской империи в отношении народов Северного Прикаспия в XVIII веке: историография проблемы и источники изучения. — М.: АИРО-XXI; Пробел-2000, 2005. - 128 с. (8 п.л.)

2. «Знаком милости Е. И. В....» Россия и народы Северного Прикаспия в XVIII веке. Серия «АИРО-монография». - М.: АИРО-ХХ1; Спб.: Дмитрий Буланин, 2005. - 304 с. (20,5 пл.)

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

3. «Нынешнее требование трухменского хана весьма есть удобное к исполнению». О расширении политического влияния Российской империи среди туркмен Мангышлака через правящую элиту казахов. Последняя треть XVIII в. // Исторический архив.2005. №5. - С. 186-206.1,7 п.л.

4. А. Тевкелев - «знаковая фигура» региональной администрации на Востоке.// Государственная служба. 2005. №1(33). - С.70-75. 0,4 п.л.

Статьи, сообщения, тезисы выступлений:

5. Вопрос о перекочевке калмыков на Волгу в XVII в. в русской историографии конца ХУШ-начала XX вв. // Вестник КазГУ: Серия историческая. 2002. №1 (24).- С.26-33. 0,5 п.л.

6. «Образ» нерусских народов в русской историографии XVIII- начала XX вв. (на примере калмыков и казахов // Отечественная история. 2002. №4. - С.36-42. 1 п.л. (Казахстан).

7. Проблема понятий «ойрат» и «калмык» в трудах русских востоковедов // Вестник КазНУ: Серия востоковедения. 2002. №4. - С.б-10. 0,5 пл.

8. Казахско - калмыцкие отношения ХУП-Х1Х вв. в современной калмыцкой историографии // Казахстан и страны Евразийского континент (история и перспективы развития): Материалы международных Бекмахановских чтений 24-25 мая 2002 года. - Алматы, 2002. - С.22-28. 0,5 п.л.

9. Казак-калмак катынас // Казакстан ултык Энциклопедиясы. 5 том. -Алматы, 2003. - С.234. (на казахском языке)

Ю.Калмактардын Едилге кошуу // Казакстан ултык Энциклопедиясы. 5 том. -Алматы, 2003. - С.504.(на казахском языке)

Н.Калмак хандыгы // Казакстан ултык Энциклопедиясы. 5 том. - Алматы, 2003. - С.504-505. (на казахском языке)

12.Калмак-ногай катынастары // Казакстан ултык Энциклопедиясы. 5 том. — Алматы, 2003. — С.502-503. (на казахском языке)

13.Казахско-калмыцкие отношения в ХУП-ХУШ вв. в трудах Н.Н. Пальмова // Вестник КазГУ: Серия историческая. 2002. №2.(25). - С.39-43.0,4 пл.

14.Проблема «Политика России в Казахстане в ХУЛ - XIX вв.» в отечественной историографии // Вестник КазНУ: Серия историческая. 2003. № 1.(28).- С.82-87.0,4 пл.

15.«Исторический образ народов» и межнациональные отношения (на примере Прикаспийского региона). // Вестник КазНУ: Серия политология. Серия философия. Серия культурология. 2003. № 2(20).- С.27-31.0,7 пл.

16.Новые подходы в изучении политики России в ХУП-ХК вв. на национальных окраинах // Ломоносовские чтения: Российская государственность в XXI в. и глобальные проблемы мирового развития. Материалы научной конференции в МГУ им. МВ. Ломоносова, апрель 2003. Т.2. - М.Д004. - С.215-218.0,5 пл.

17.Роль исторических представления в формировании культуры толерантности в Казахстане // Материалы Международной научно-практической конференции «Современное состояние образования и науки в Казахстане и пути их реформирования». 3-4 октября 2003. Т.П. - Талдыкорган, 2003. -С.323-327.0,5 пл.

18.Прикаспийский регион в политике России в ХУШ-ХЕХ вв. // Духовность. Книга 5: Проблемы регионалистики. Сборник научных трудов. - Сергиев Посад, 2003. - С.69-76.0,9 пл.

19.Прием калмыцких послов в Российской империи: бытовое обслуживание // Материалы Всероссийской научной конференции «Проблемы истории сервиса: здравоохранение, питание, досуг». 9-10 декабря. - М., 2003. - С.193-203.0,6 пл.

20.Делопроизводственные документы Коллегии иностранных дел как источник изучения политики России в Северном Прикаспии в XVIII - первой половине XIX вв. // Ломоносовские чтения. Сборник докладов научной конференции в МГУ им. М.В. Ломоносова, апрель 2004. - М, 2004. - С.405-411.0,4 пл.

21.У ход волжских калмыков на историческую родину через земли казахов в 1771 г // Отан тарихы (Отечественная история). 2004. № 2. - С.28-38.1,2пл.

22.«Службы и нужды» - профессиональная деятельность и условия пребывания калмыцких послов в Москве во второй половине XVII в. // Вестник КазНУ: Серия международные отношения и международное право. 2004. №3(15). - С.50-57.0,5 пл.

23.Условия пребывания калмыцких послов в Российской империи в первой половине XVIII в. // Вестник КазНУ: Серия международные отношения и международное право.2004г. № 4(16). — С.48-53.0,5 пл.

24.Документы Архива внепгаей политики Российской империи МИД РФ о казахско-калмыцких отношениях в период откочевки калмыков 1771 г. в Джунгарию // Вестник КазНУ: Серия востоковедения. 2004 г. №3 (28). -С. 11-19.0,5 пл.

25.Деятельность В.Н. Татищева в пограничной области (В.Н. Татищев на посту губернатора Астраханской губернии 1741-1745 гг.) // Вестник КазНУ: Серия историческая.2005. № 1(36). - С. С.43-45.0,3 пл.

26.Кутлу-Мухаммед Тевкелев - «строитель империи» // Вестник КазНУ: Серия историческая. 2004. № 4 (35). С.41-46.0,4 пл.

27.Калмыцкий владелец Доржа Назаров и его взаимоотношения с казахами в 1723-1725 г // Вестник КазНУ: Серия востоковедения. 2005. №1 (30). - С.49-53.0,3 пл.

28.Политика России по охране пограничной территории в 1739-1741 гг. // Вестник КазНУ: Серия востоковедения.2005. № 1(30). - С.44-49.0,5 пл.

29 .Взаимоотношения казахов с калмыками в Северном Прикаспии в конце XVII - первой четверти XVIII вв. // Вестник КазНУ: Серия историческая. 2005. №1 (36). - С.37-40.0,4 пл.

30.Новый этап имперской интеграции Северного Прикаспия (40-е гг. XVIII в) // Отан тарихы (Отечественная история). 2004. №3-4. - С.3-13.1,2 пл.

31.Политика России по поддержанию этнополитической стабильности в Северном Прикаспии в 30-х гг. XVIII в. // Отан тарихы (Отечественная история). 2005. № 1. - С. 1,2 пл.

32.Деятельность В. Н. Татищева в пограничной зоне // Исторические судьбы России в научном наследии В. Н. Татищева. Материалы Международной научной конференции 14-16 октября 2004 г. — Астрахань: Изд-во Астраханского ун-та, 2004. - С.58-61.0,3 пл.

Подписано в печать 14.09.2005 Формат 60x88 1/16. Объем 1.5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 123 Отпечатано в ООО «Соцветие красок» 119992 г.Москва, Ленинские горы, д.1 Главное здание МГУ, к. 102

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Кундакбаева, Жанат Бековна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Историография и источники проблемы

1.1 Историография проблемы

1.2 Анализ источников

ГЛАВА 2. Политика вовлечения местных элит в зону имперской коммуникации

2.1.Способы адаптирования кочевой знати к общеимперским политическим и экономическим интересам.

2.2.Формы и методы приобщения правящей верхушки народов к имперской политической культуре.

ГЛАВА 3. Поиск методов эффективного управления народами Северного Прикаспия.

3.1. Методы управления калмыками.

3.2. Особенности административной политики Российской империи по отношению к казахам Северного Прикаспия в XVIII в.

ГЛАВА 4. Российская империя и взаимоотношения народов

Северного Прикаспия.

4.1. Регулирование отношений калмыков с другими народами в первой трети XVIII в.

4.2. Меры по поддержанию этнополитической стабильности в 30-60-е гг. XVIII в.

4.3. Уход калмыков в Китай в 1771 г. через земли казахов и политика России.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Кундакбаева, Жанат Бековна

Актуальность исследования. Исследование посвящено политике Российской империи в отношении кочевых народов Северного Прикаспия в XVIII в. - одной из недостаточно изученных проблем исторической науки. Автор раскрывает процесс вовлечения и удержания в сфере влияния империи народов с другими типами экономики и социального устройства на основе регионального подхода. Данный историко-географический принцип рассмотрения процесса геополитического расширения государства на Восток позволяет более целостно реконструировать картину функционирования Российской империи. Эта проблема рассматривалась с преимущественным вниманием к имперской экспансии, но вне поля зрения исследователей оставался вопрос, каким образом в течение длительного времени удавалось сохранять сосуществование внутри государства народов с несовместимыми ценностными установками и поведенческими стереотипами.

Выявление факторов и условий существования многонациональной имперской государственности как устойчивой конструкции невозможно без анализа внутренних механизмов, форм и методов имперской политики, без изучения уровня взаимодействия центральной и местной власти, с учетом социокультурных особенностей народов окраин. В диссертационном исследовании делается акцент не столько на проблемах репрессий со стороны имперского центра в отношении подвластных народов, сколько на разнообразии форм вовлечения, прагматичных и гибких методах удержания народов в орбите имперского влияния.

Актуальность темы обусловлена и тем, что в современной исторической науке понятие «империя» стало употребляться в более широком смысле, без оценочных суждений, в качестве категории, описывающую определенную форму многонационального государства1.

В современной российской общественной практике все еще встречаются имперские оценочные суждения, в Казахстане же, вхождение в состав Российской империи подчас оценивается с точки зрения утраты национально-государственного суверенитета. Поэтому взвешенный, объективный анализ далекого и близкого прошлого, лишенный политической ангажированности и оценочной нагрузки, актуален как для российских исследователей, так и историков постсоветских государств.

Для современной политической практики России большое значение имеет ретроспективный анализ структуры империи, особенно с точки зрения изучения уникального механизма удержания народов, причин устойчивости конструкции. Знание этих аспектов политики империи может оказать помощь России при выработке стратегических задач в области национальной политики. Некоторые методы в управлении инонациональными регионами могут быть встроены в новую модель, другие - бесповоротно отринуты.

Россия считалась, в известной мере, с этнокультурным разнообразием в пределах империи и не стремилось к ассимиляции народов ее населяющих. Это позволило казахам сохранить этнотерриториальную целостность, свою национальную идентичность, что явилось сегодня базой для создания суверенного государства. Понимание этого имеет большое значение для казахстанской политической практики, поскольку важно, чтобы исторические представления формировались на основе научно обоснованного знания, а не на базе обид и недовольств.

1 Одной из первых на эту тенденции обратила внимание Л.С. Гатагова, которая в 1996 г. представила в своей статье глубокий анализ употребления понятия «империя» в общественно-политической и научной лексике. См.: Гатагова Л. Империя: идентификация проблемы // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. А. Г. Бордюгова. - М., 1996. - С.332-353. В начале нового века этот анализ продолжила А. Бахтурина. - См.: Бахтурина А. Ю. Имперская государственность и российская этнополитика // Исторические исследования в России - II. Семь лет спустя / Под ред. Г. А. Бордюгова. -М.: АИРО-ХХ, 2003. - С.246-267.

При разработке учебных курсов по истории России и Казахстана, освещение политики Российской империи по отношению к народам национальных окраин способно оказать влияние на складывание стереотипов и модели восприятия сложных аспектов прошлого у молодежи. В частности, Казахстан может представать как «осколок Российской империи», а может - как сосед, с которым накоплен большой опыт существования в пределах одного государства, имеется обширная общая граница - естественная зона прямых контактов.

Наконец, немаловажное значение имеет то, что сегодня из-за наличия стратегических запасов энергоресурсов, богатых запасов морских биологических ресурсов, крупных трубопроводных и транспортных магистралей Прикаспийский регион превратился в болевую точку планеты. Здесь столкнулись интересы не только России и стран СНГ, но и крупнейших держав далеко выходящие за рамки собственно энергетических проблем. Возникла необходимость, поддерживать стабильность в регионе и в российском секторе каспийской акватории (между тремя субъектами РФ - Астраханской областью, Калмыкией и Дагестаном). Научно обоснованная история взаимоотношений народов в регионе способна гуманизировать межнациональные отношения в современный период.

Предметом исследования является анализ политики Российского государства, направленной на вовлечение народов Северного Прикаспия в состав империи, их удержания и организацию управления регионом, а также выработка мероприятий по поддержанию этнополитической стабильности.

Объектом исследования является развитие этого процесса в отношении к кочевым народам Северного Прикаспия: калмыкам и казахам северо-западных областей Казахстана.

Калмыки - часть западных монголов, входили в ойратское объединение племен. Они состояли из четырех групп: хошоут, 6apiy, зенгор (джунгары) и торгоут. В 1630 г. главный владелец торгоут Хо-Урлюк с шестью сыновьями и народом, насчитывающим около 50 тыс. кибиток, поссорившись с хошоутскими и зенгорскими калмыками, откочевал и поселился на землях ногайцев между Волгою и рекой Урал (Яик). Название калмык не является их самоназванием, так их называли тюркские народы (от тюркского слова «калмык» - «осталые» или «отстальцы»). Еще в период правления царя Михаила Федоровича некоторые калмыцкие тайши (князьки - главы родов) прислали к нему послов с просьбой принять их под свою руку. При Алексее Михайловиче в 1655 г. вассальные отношения укрепляются. В последующем Россия использовала калмыков для охраны своих юго-восточных рубежей. Кроме того, легкая калмыцкая конница составляла важную часть российской армии. В январе 1771 г. наместник Калмыцкого ханства Убаши увел большую их часть в Китай (на земли разгромленного в 1758 г. Цинским Китаем Джунгарского ханства) и Екатерина II упразднила Калмыцкое ханство. Оставшиеся калмыки были включены в состав Астраханской губернии. Для управления калмыками при губернской канцелярии была создана Специальная Экспедиция калмыцких дел. В 1786 г. вместо Экспедиции была открыта Калмыцкая канцелярия, преобразованная в 1797 г. в Калмыцкое правление.

Вторым крупным народом, населявшим Северный Прикаспий были казахи. Они входили в состав Младшего Жуза казахов. Казахское ханство образовалось в 1470 г. после распада Золотой Орды. В ней правила династия казахских ханов (потомков Джучи, старшего сына Чингиз-хана).

Государство казахов в России называли Казачьей или Киргиз -Казачьей Ордой . В первые десятилетия XVI в. казахи окончательно утвердили свое господство над обширными степными пространствами Туркестана (от Сырдарьи на западе до Тарбагатая на востоке, от Алтая на юге до Яика на севере). Как следует из описи царского архива, одним из первых государств, проявивший политический интерес к Казахскому ханству было Московское государство в правление великого князя Василия III (1503-1533). В этот период Московское государство не имело общей границы с Казахстаном, а было отделено от него Ногайской Ордой, а также Астраханским и Казанским ханствами. Но после присоединения Поволжья и Приуралья к России в середине XVI в., а также распада Ногайской Орды связи Руси с Казахским ханством принимают регулярный характер, в основном носят дипломатический характер (взаимный обмен посольствами). В 1718 г. умер Тауке, последний казахский хан власть которого признавалась всеми казахскими жузами. После его смерти во всех казахских жузах (ордах) появляются свои ханы. Естественно, децентрализация власти, распыление государства на отдельные части сильно ослабили военную мощь казахов, которые в этот период подвергаются нападениям с востока Джунгарского ханства, с северо-запада казахские роды и племена подвергаются нападениям волжских калмыков и башкир. Осенью 1730 г. Абулхаир, хан ближайшего к России жуза, Младшего Жуза (Младшей Орды, Малой Орды) отправил грамоту в Санкт-Петербург с предложением о переходе в подданство России. В ответ

2 Следует отметить, что в работе употребляется название самоназвание этноса - «казахи», хотя в русских архивных документах XVIII в. было принято название «киргиз-кайсаки», «киргизы». Об истоках ошибочных воззрений на название народа писал офицер генерального штаба подполковник Л. Мейер. В 1865г. он дал такое объяснение: «Киргиз - имя навязанное народу иностранцами; ни теперь, ни в прежнее время жители степи так себя не называли, а А.Левшин, кажется, не ошибался, приписывая его другому народу, именно - бурутам, в настоящее время известных под именем дикокаменных киргизов, живущих у подножья Алатау и около озера Иссык-Куль(современные кыргызы.). Племя это всегда было враждебно нашим нынешним киргизам. Тем не менее, у казахов существовал род называемое киргиз, но оно отделилось давно от этого рода и кажется, теперь живет между Коканом и Китайским Туркестаном. Может быть, русские впервые столкнулись в Сибири именно с этим племенем и его имя перенесли на весь казахский народ. Генерическим именем «казак» называют себя киргизцы[1865.-курсив мой-К.Ж.Б.] и поныне. Это их настоящее имя». См.: Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба.-Т.Ю: Киргизкая степь Оренбургского ведомства / Составил генерального штаба подполковник Л.Мейер. - Спб.1865.-С.2. на предложение Абулхаир - хана в октябре 1731 г. прибыло ответное посольство во главе с переводчиком Коллегии Иностранных дел А.И. Тевкелевым, которое привезло грамоту императрицы Анны Иоанновны о принятии казахов в российское подданство, подписанную 19 февраля 1731 г.3

В начале XIX в. в результате земельной тесноты и междоусобицы начался переход казахского населения Младшего Жуза за реку Урал. Территориальные пределы расселения мигрантов в междуречье Волги и Урала были определены 19 мая 1806 г. специальным положением царского правительства «О назначении земель калмыкам и другим кочующим народам в губернии Астраханской». В результате массового притока кочевого населения на внутреннюю сторону Урала к концу первого десятилетия XIX в. создались определенные условия для определения юридического статуса нового этнополитического образования казахов -Букеевского ханства. По сути дела оно превратилось в перспективную модель образцового обустройства кочевников внутри империи.

Хронологические рамки исследования определены в соответствии с ходом освоения Северного Прикаспия, а также с этапами имперского развития России. Выбор нижней грани хронологических рамок - начало XVIII в. - связан с петровской эпохой. В этот период появился интерес к калмыкам и определилась их роль в охране юго-восточных рубежей России от набегов крымских татар и кочевых соседей: казахов и каракалпаков. Непосредственный интерес к Северному Прикаспию проявился с формированием нового внешнеполитического вектора. Первоначально это было связано с задачей освоения водных путей на восток. Во втором десятилетии XVIII в. - необходимостью овладения

3 20 февраля 1731 г. Грамота от императрицы Абулхаир-хану, старшинам и всему казахскому войску о принятии их в российское подданство, врученная посланцам хана для передачи Абулхаир-хану // Док. № 28. - Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв.- Алма-Ата, 1961.- С.40-41; Док. № 3. - Материалы по истории политического строя Казахстана (со времени присоединения Казахстана к России до Великой октябрьской социалистической революции).-Т. 1. //Под ред М. Г. Масевич. - Алма-Ата, 1960. - С. 12-13. сухопутными путями с Китаем, Индией и среднеазиатскими странами. А после Персидского похода 1722 г. - становлением казахстанского направления восточной политики Петра I, совпавшего по времени с переосмыслением в русском обществе исторической роли России на международной арене и оформлении имперской доктрины. Таким образом, продвижение юго-восточных границ России вглубь Центральной Азии и активизация ее в данном направлении - исходная точка отсчета.

Исследование завершается концом XVIII в. После смерти императрицы Екатерины II произошло изменение государственного этнополитического курса. Оно было обусловлено тем, что в результате дальнейшего территориального расширения России, в состав империи вошли территории с собственными традициями государственного управления (имеются в виду западные регионы и Закавказье). Перед центральной властью встала проблема выработки новой государственной политики и определения способов скрепления всех составных частей империи в единое целое, что нашло отражение и в отношении народов Северного Прикаспия.

Хронологические рамки исследования позволяют проследить зависимость политики России в Северном Прикаспии от внешнеполитических задач и военно-политических установок, стоявших перед страной в разные исторические периоды, а также от изменений в государственной идеологии в целом.

Так, перемены первой половины XVIII в. привели к определенному укреплению российской имперской государственности. Петр I стал основателем не только Российской империи, но и имперской политики, начала которой были развиты его преемниками, особенно Екатериной II. При Петре I Россия превратилась в великую державу, игравшую заметную роль не только на северо-востоке Европы, но и в развитии международных отношений в Юго-Восточной Европе и азиатском регионе. Среднеазиатское и прикаспийские направления (Восточный Прикаспий) во внешней политике России стали занимать значительное место. Интерес Петра I к этим регионам был обусловлен соображениями как военно-стратегического, так и экономического порядка. Северный Прикаспий интересовал правительство Петра с военно-стратегической точки зрения. В борьбу за господство в Восточном Закавказье и Прикаспии включились Турция и Персия. Исход ее в значительной степени зависел от позиции народов региона. Присутствие калмыков на Нижней Волге стало серьезным сдерживающим фактором в попытках Крымского ханства -вассального владения Османской империи, направить мусульманские народы Кабарды, Дагестана и Кубани, а также и казахов Северного Прикаспия против России.

Время после смерти Петра Великого называют «эпохой дворцовых переворотов»4. В период правления императрицы Анны Иоанновны произошло юридическое закрепление подданства казахов Младшего и Среднего Жузов (1731 г.). Также следует отметить политику по ограничению внешнеполитической самостоятельности калмыков, успешное использование силы их оружия в период русско-турецкой войны 1735-1739 гг.

20- летнее правление Елизаветы Петровны оказалось одним из самых спокойных в истории России. Политическая стабильность во внутренней политике благотворно повлияла на дальнейшее интеграцию кочевых народов Северного Прикаспия в состав Российской империи.

Следующей вехой в истории XVIII в. служит время правления императрицы Екатерины II (1762-1796 гг.). 34 года ее пребывания на троне составили эпоху во всех областях жизни общества. Оценивая место

4 В период с 1725 по 1762 гг. в России произошло несколько насильственных смен власти. После Петра I на трон вступила его жена Екатерина I Алексеевна (январь 1725 - май 1727 гг.). Затем императором стал внук Петра I Петр II Алексеевич, сын царевича Алексея Петровича (1727-1730). В период «дворцовых переворотов» следует выделить 10-летнее правление Анны Иоанновны (1730-1740 гг.) и 20-летнее правление Елизаветы Петровны, дочери Петра I (1741-1761 гг.). И замыкает эту эпоху кратковременное правление Петра III Федоровича, сына Анна Петровны, дочери Петра I, мужа императрицы Екатерины II (1761-1762).

Екатерины II в русской истории, следует подчеркнуть, что это было время внутриполитической стабильности, успешной внешней политики, в результате которой Россия значительно расширила свои границы, а ее положение и авторитет в мире как никогда было высоким. Кроме того, время Екатерины II было временем активного законотворчества и серьезных реформ, имевших долговременное значение. Губернская реформа 1775 г. стала попыткой введения единообразной системы управления на всей территории империи. В то же время, форсированное введение общероссийских институтов в Северном Прикаспии привело к негативным последствиям для политики империи. Об этом свидетельствуют откочевка в 1771 г. большей части калмыков из России, участие казахов и калмыков в восстании Е. Пугачева, длительный период восстания Срыма Датова в Младшем Жузе казахов. Хотя к концу XVIII в. определился периметр границ империи по реке Урал (Яик) и образовался плацдарм в продвижении России на территорию Среднего Жуза казахов, задачу превращения Северного Прикаспия во внутренний регион империи не удалось осуществить полностью. Она была реализована к началу XIX в., для части населения Младшего Жуза, вошедшего в административно-политическую систему России под названием Букеевская Орда.

Территориальные рамки исследования. В данном исследовании поставленная проблема изучается в региональном аспекте на примере северной части побережья Каспийского моря, условно названной в работе «Северным Прикаспием». В нее входила единая в географическом отношении территория, которая относится к пустынной и полупустынной зоне (Восточно-Европейской) Русской равнины.

Граница исследуемого региона проходит: с юго-востока -обрывистый и малодоступный берег плато Усть-Урт, затем идет к Аральскому морю и на востоке доходит до гор Мугоджары, поворачивая на севере до южных отрогов возвышенности Общего Сырта. Затем по равнине граница проходит до южной полосы Прикаспийской низменности между реками Волга и Урал - Рын пески5, далее - к возвышенности Ергени6 и до Кумо-Манычской впадины7.

Очерчивая территориальные рамки, мы исходили не из членения пространства Российской империи по национальному признаку, а из отношений: центр - периферия. Северный Прикаспий рассматривается в работе как целостное историко-географическое пространство. В составе Российской империи это был микрорегион, не относящийся в административно-политическом отношении к определенной единице.

Выбор территориальных границ исследования обусловлен тем, что данный регион занимает особое место в Евразии в силу своей пограничности. Здесь проходит сухопутная граница Европы (по линии от Урала до Каспия), с цивилизационной точки зрения - Северный Прикаспий разделяет пояс кочевых культур и оседло-земледельческих цивилизаций. Немаловажное значение при выборе территориальных границ имела роль Северного Прикаспия в геополитическом расширении Российской империи на Восток. Северный Прикаспий стал некоторым географическим рубежом, через который перешагнула Россия в продвижении на Восток.

Большое значение имела и особая геополитическая и геостратегическая роль Северного Прикаспия на евразийском материке. С давних времен здесь функционировали исторически сложившиеся долговременные торговые пути - Великий шелковый и Великий Волжский пути, связывавшие Восточную Азию с Европой и Ближним Востоком через Центральную и Среднюю Азию. Обладание таким доступным и расположенным на торговых путях регионом давало большое

5 Рын-пески - пространство занятое песками морского происхождения известных под названием Волго-Уральских песков, центральный район которых называется Рын-пески («солнечные пески»), передающий ярко-желтый оттенок ландшафта.

6 Ергени - возвышенность на юго-востоке Восточно-Европейской равнины, протянувшася от Волги, в районе современного Волгограда до долины реки Восточный Маныч на 350 км. Высота до 222 м. Восточный склон круто, до 80 метров обрывается к Прикаспийской низменности.

7 Кумо-Манычская впадина- тектоническое понижение, отделяющее Предкавказье от ВосточноЕвропейской равнины и соединяющее Кубано-Приазовскую и Прикаспийскую низменности шириной до 20-30 км., обычно по ней проводится условная граница между Европой и Азией. преимущество державам в борьбе за транзитные пути. Еще хазары, находясь на этих путях, жили за счет даней с кораблей от торговцев, которые проходили через их территорию. При этом, несмотря на то, что у них не было флота, долгое время Каспийское море называли Хазарским. Каспийское море служило важным местом транзита товарам из Индии. Через г. Астрахань товары поступали в Азов и другие гавани Черного моря. Россия стала укрепляться и иметь долгосрочные интересы в регионе относительно торговых путей уже с середины XVI в.

Кроме того, говоря об интересах России относительно Северного Прикаспия, следует отметить, что в XVIII в. природные богатства Каспия, как биологические, так и минеральные еще не были открыты. Но важность обладания Каспийским морем заключалась в его стратегической значимости: его водная гладь как соединяла Восток и Запад, так и разделяла Причерноморье, Северный Кавказ, Среднюю Азию и Казахстан. Земли, расположенные между Черным морем и Каспием представляли собой важный стратегический узел в межимперской борьбе держав, так как народы его населяющие обладали огромной социальной динамикой. Например, присутствие калмыков на Нижней Волге стало одним из факторов, склонивших чашу весов в пользу России в борьбе с Османской империей за Северное Причерноморье.

В историографии Северный Прикаспий впервые выделяется в качестве самостоятельного объекта изучения. В литературе со времен В. Бартольда название «Прикаспийская область» обычно употреблялось по отношению к западному и южному побережью Каспийского моря. А северное побережье Каспийского моря в геополитическом отношении делили на две части и рассматривали в составе зоны «русского юга». В национальных историографических традициях Северный Прикаспий рассматривали, исходя из этнического принципа, как часть территории Западного Казахстана (Младший Жуз), либо в составе зоны расселения волжских калмыков. В западной историографии Северный Прикаспий рассматривали как часть степного фронтира8 России.

Такие политико-географические факторы как: пограничность, полиэтничность населения, засушливость климата, наличие труднопреодолимых водных преград, кочевой образ жизни населения обусловили многие особенности управления народами Северного Прикаспия, изучение которых, позволит расширить представления о разнообразии стратегий в Российской империи. О наличии здесь региональных интересов Российской империи свидетельствует комплекс делопроизводственных документов, сложившийся в процессе управления народами Северного Прикаспия и реальная политика России. Немаловажное значение имеет то, что методы российской администрации, апробированные здесь, были применены в других частях Казахстана и в Средней Азии.

Целью диссертационного исследования является воссоздание и анализ сложного процесса вовлечения кочевых народов Северного Прикаспия в состав Российской империи в XVIII в. и его итоги.

В центре внимания автора - разнообразные методы, механизмы удержания народов внутри многонационального государства, выработанные в российской имперской практике. Диссертационное исследование отвечает на вопрос, каким образом, кроме военной силы и насилия центральной власти, удавалось сохранять огромный конгломерат народов на протяжении многих веков. В этой связи ставится ряд конкретных задач исследования, которые определяют его научную значимость:

- выявить основные концепции в изучении проблемы политики России по отношению к нерусским народам окраин, существовавшие в исторической литературе XVIII - XXI вв.;

8 Фронтирная зона - приграничная, порубежная зона, не находившаяся в юрисдикции империи.

- включить в диссертационное исследование как целостный комплекс делопроизводственные материалы трех фондов Архива внешней политики Российской империи: ф. 119: «Калмыцкие дела», ф.122: «Киргиз-кайсацкие дела», ф.99: «Трухменские дела» и на их основе показать наличие региональных интересов в Северном Прикаспии и всесторонне осветить процесс имперской интеграции народов;

- проанализировать формы, методы и механизмы политики имперского центра, направленные на адаптацию народов региона к имперской системе;

- выявить общие проблемы в деятельности местной администрации по обеспечению перехода от военно-административного надзора за традиционными институтами власти к общероссийской бюрократической системе;

- проанализировать разнообразные методы российского правительства по поддержанию этнополитической стабильности в регионе;

- выделить основные этапы в освоении Россией Северного Прикаспия, показать значение и результаты имперской интеграции региона.

Научная новизна исследования определяется тем, что в данной работе предпринята первая попытка специального комплексного анализа проблемы политики России в отношении кочевых народов Северного Прикаспия в XVIII веке.

В отличие от предшествующей историографии, которая рассматривала проблемы имперского освоения окраин с позиции национально-государственного подхода, автор раскрывает данный процесс на основе регионального подхода. Такой подход помогает не абсолютизировать этнические и национальные факторы, а сделать больший акцент на функционировании имперской системы. Впервые в историографии этот процесс реализуется на примере Северного Прикаспия, который еще не являлся объектом специального исследования.

Традиционно вхождение народов в состав империи рассматривался как краткосрочный процесс, отправной точкой которого считался юридический акт принятия присяги на подданство. Данное исследование позволяет взглянуть на проблему глубже и показать его более сложным и длительным историческим явлением, наполненным не только дипломатическими и военными действиями, но и трансформирующим как политический строй традиционных социумов так и социокультурные установки населения.

Политика Российской империи изучалась в досоветский период «как цивилизаторская миссия в отношении отсталых народов окраин». В историографии после 1917 г. она изучалась сначала как сугубо завоевательная, направленная на установление колониального господства. Затем, в период господства концепции добровольного присоединения народов - дифференцированно, с позиции классового подхода: царизму как тюрьме народов противопоставлялись мирные контакты трудовых слоев.

Автор диссертации стремится уйти от однозначных оценок политики Российской империи и идеологических штампов. Политика Российской империи рассматривается в работе как сложный, многогранный процесс. Это - и выработка имперским центром стратегического курса в отношении региона, проблемы укрепления и защиты границ, мероприятия по вовлечению населения в общеимперское пространство, обеспечения эффективной системы управления присоединенными территориями, сложные механизмы удержания народов, «имперские технологии», обеспечивавшие устойчивость системы. В поле зрения автора и вопросы взаимодействия традиционных структур власти с имперской системой.

В диссертационном исследовании, в отличие от предыдущей историографии, предметом исследования являются не столько результаты политики, сколько сам процесс вовлечения народов в состав империи.

Важным положением работы является научное понятие: «имперская интеграция», под которой понимается не только процесс территориального освоения и подключения народов в административно-политическую систему Российской империи, как мирным, так и насильственным способами, но и сложные механизмы удержания народов.

Автор показывает, что имперская интеграция народов Северного Прикаспия прошла несколько этапов. Первоначальное освоение территорий путем строительства системы крепостей и форпостов сопровождалось установлением военно-административного надзора над традиционными институтами власти подвластных народов. В этот период речь не шла об административной и культурной ассимиляции народов. На контролируемых территориях сохранялись этнокультурные особенности населения.

Ввиду ограниченных возможностей империи по удержанию подвластных народов военной силой, важнейшей стороной политики центра являлось взаимодействие с кочевой знатью ненасильственным путем. Власть усиливала до известных пределов тех местных правителей, на которые опиралась. Каналами приобщения верхушки кочевых обществ в имперской системе становились политические церемониалы, жалованье, дарование титулов и другие методы, направленные на адаптацию к политическим и экономическим интересам империи. В дальнейшем имперская интеграция развивалась как процесс установления административной однородности с Россией. На длительность этого периода большое влияние оказали географические, этносоциальные, региональные факторы, а также общеисторическая ситуация в России.

В отличие от предшествующих работ, в данном исследовании главное внимание уделено вопросу: какими средствами, кроме военной силы и насилия, России удавалось сохранять огромный конгломерат народов и территорий на протяжении нескольких веков.

Новый характер постановки проблемы обусловили необходимость применения многофакторного подхода к ее решению. В работе сделана попытка, рассмотреть империю как политическую систему, использовать методы исторической политологии. Впервые в историографии церемониальный этикет, грамоты местным правителям, патенты на ханство и другие актовые документы в отношении подвластных народов рассмотрены с точки зрения их политико-психологического влияния, как средства постепенного воздействия на установки и представления народов.

В диссертации применен социокультурный подход. Традиционно в литературе превращение национальных окраин в регионы России изображали скорее как политический, а не социальный процесс. Границы представлений охватывали лишь историю военных действий и управления, а изменение социокультурного облика трансформируемых обществ оставались за пределами исследования. В отличие от предшествующей историографии в диссертации предпринята попытка, включить в процесс имперской интеграции и приобщение народов Северного Прикаспия к новому образу жизни, новым формам социальной организации общества.

Новизна исследования определяется и характером используемых источников, введением в оборот значительного количества новых. В работе впервые комплексно используются материалы трех фондов Архива внешней политики Российской империи, а также предлагается авторская методика извлечения информации, основанная на жанровой, сюжетной, социальной, стилистической типологизации документов. Таким образом, новизна данного диссертационного исследования проявляется в постановке проблемы, целей и задач, методологии исследования, формировании круга источников и в основных выводах работы.

Методологическая основа исследования. В исследовании данной проблемы применены принципы научности, объективности, познаваемости, а также многофакторный подход к анализу исторического процесса. При решении поставленных в работе задач применялись как общенаучные методы, так и специально-исторические: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, а также метод исторического моделирования.

Разнообразие исторического материала, сложность решаемых в работе проблем потребовали комплексного подхода к историческому исследованию. Его применение обусловлено тем, что круг проблем, поставленных в работе, соприкасается с историей, исторической политологией и социологией. В исследовании сделана попытка, синтезировать структурно-функциональный анализ имперской системы (что является предметом исторической политологии) с конкретно-историческим анализом интеграции кочевого общества в сферу империи.

Практическая значимость исследования. Практическое значение исследования заключается в том, что оно предлагает концептуальные подходы, которые могут быть использованы в преподавательской деятельности, в подготовке учебных курсов и программ, при написании учебников и учебных пособий.

Теоретико-методологические подходы, использованные в данной работе, модель имперской интеграции можно применить при изучении других регионов преимущественно с кочевым населением, где политика Российской империи характеризовалась единством методов, внутренней динамики событий, а именно: Восточный Прикаспий, Степной край, а также Туркестан. Это поможет реконструировать целостную картину складывания Российской империи на востоке.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена, обсуждена и рекомендована к защите на кафедре истории ИППК МГУ им. М. В. Ломоносова. Основные положения и выводы работы были представлены на 8 конференциях в России и Казахстане, а также в 2 монографиях (8 п.л. и 20,5 п.л.) и 30 статьях. Общий объем публикаций -45 п.л.

Структура диссертации соответствует целям и задачам исследования и включает в себя введение, четыре главы, заключение, список источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политика Российской империи в отношении народов Северного Прикаспия в XVIII веке"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Таким образом, комплексный анализ, с учетом всех основных исторических факторов, вплоть до личностно-психологических, влиявших на особенности интеграции народов Северного Прикаспия в состав Российской империи позволяет подвести итоги в изучении проблемы.

После завоевания Казанского и Астраханского ханств в 1552-1556 гг. Россия во второй половине XVI в. достигла контроля над Волжским торговым путем и значительной частью северного побережья Каспийского моря. Более устойчивый интерес Российского государства в отношении региона имеет место, начиная с XVIII в. Продвижение России в Северном Прикаспии в этот период определялось в большей степени военно-политическими причинами, нежели экономическими.

Северный Прикаспий сначала был для России периферийным в географическом, 'экономическом и политическом отношении регионом. Хотя в евразийском контексте Северный Прикаспий, не играл самостоятельного значения, в геополитическом противостоянии держав, для России он имел значение буферной зоны, поскольку находился в окружении областей «фронтирного соперничества» (борьба за пограничные территории). С запада Северный Прикаспий окружали степи Северного Причерноморья - долгое время бывшие зоной соперничества между Россией, Ираном и Турцией. На юго-западе находился Кавказ -«комплексный фронтир» между Россией и Турцией. С востока Северный Прикаспий примыкал к Центральной Азии - области борьбы между Россией и Китаем.

В последующем, с оформлением казахстанского направления в российской метастратегии (после Персидского похода Петра I), регион стал плацдармом для дальнейшей имперской экспансии в центральную Азию. Северный Прикаспий одновременно был и пограничной зоной, которая должна была предохранять еще слабо интегрированное в имперское пространство Степной край от нежелательного влияния со стороны Цинского Китая или Турции. Северный Прикаспий, в силу полиэтничности населения стал своего рода полигоном для отработки и реализации различных подходов в административно-управленческой организации империи и методов регулирования отношений между народами.

Исходя из геополитического значения региона, главной целью России в Северном Прикаспии на протяжении XVIII в. было превращение его в юго-восточную окраину империи. Для осуществления ее правительство должно было решить три задачи. С одной стороны, установить новые государственные границы, осуществление внешней имперской экспансии. Вторая задача - обустроить регион в административно-территориальном отношении. Третья задача была связана с проблемой удерживания кочевого населения региона в зоне имперского влияния. На реализацию их, большое влияние оказывали внешнеполитические задачи и военно-политические установки, стоявшие перед Россией в разные исторические периоды. Изменения в государственной идеологии играли немаловажную роль в ходе имперской интеграции региона. Наконец, не следует забывать и об личностном факторе: позиций влиятельных государственных деятелей, как в центре, так и на местах, обуславливавших выбор стратегического курса правительства в отношении народов и реализацию его в регионе.

Этап первоначального освоения Северного Прикаспия начался еще до официального провозглашения России империей. К концу XVII в. Россия окружила территории кочевания калмыков цепью поволжских городов - формальных границ Российского государства. Контроль со стороны правительства над западными кочевьями калмыков был установлен после строительство Царицынской укрепленной линии (17181723 г.). Важной вехой в процессе первоначального освоения региона стало образование в 1719 г. Астраханской губернии, возникновение регионального центра власти по отношению к калмыкам.

Особенностью данного этапа имперской интеграции региона была относительная самостоятельность астраханских губернаторов. Центральное правительство лишь координировало и направляло их деятельность.

Первый губернатор Астрахани - А. Волынский принадлежал к высшей части формирующейся бюрократии. Находясь в отдаленной окраине, он стремился выполнить двуединую задачу. С одной стороны, перед ним стояла задача обеспечения безопасности границ. С другой стороны, он должен был вести деятельность, направленную на ограничение внешнеполитической самостоятельности калмыцкого хана Аюки. Гибкость устанавливаемой системы управления над калмыками была отражена в создании контрольно-надзирательного органа при Астраханской канцелярии - «Калмыцкие дела», руководитель которого стал по сути «резидентом-советником» при калмыцком хане.

В то же время, делопроизводственные документы судебно-следственного характера свидетельствуют о частых случаях коррупции, стремления к личной наживе со стороны низового уровня местной администрации. Дополнительные трудности создавало неразграниченность полномочий между различными ветвями власти. Тем не менее, к концу первой четверти XVIII в. России удалось укрепиться в западной части Северного Прикаспия, создать региональный центр власти - г. Астрахань и установить военно-политический контроль над калмыцкими ханами. Очевидным является и вывод о разнообразии методов управления калмыками.

Следующий этап отмечен как самый динамичный в освоении Россией Северного Прикаспия. Начальный период его приходится на политическую нестабильность в Российской империи после смерти Петра I. В это время возросло геополитическое значение обладания данным регионом в связи с русско-турецкой войной 1735-1739 гг., в ходе русско-шведской войны 1741-1743 гг. и участия в Семилетней войне 1756-1763 гг. Кроме того, регион приобретает самостоятельное значение - становится плацдармом дальнейшего продвижения, в связи с усилением актуальности казахстанского направления во внешней политики России. Россия стало активно осваивать восточную часть Северного Прикаспия - территорию кочевания казахов Младшего Жуза в конце 30-х гг. XVIII в.

К середине XVIII в. правительству удалось «оцентровать» ее с запада и юга. Кроме того, удалось сделать реку Яик (Урал) действительной границей империи на юго-востоке. Отражением продвижения границ стало возникновение нового центра региональной власти - г. Оренбург и образования Оренбургской губернии. Строительство новых укреплений и возведение новых пограничных линий, наращивание военного контингента в крепостях, форпостах не были достаточными мерами для установления фактического присутствия России. Как показывают многочисленные источники, из-за отсутствия ресурсов, необходимого воинского контингента, культурных матриц, опасения пресечения дальнейшей экспансии из-за сопротивления народов, основным средством осуществления этой задачи были не насилие, а организация взаимодействия с периферийными элитами. Для правительственной политики характерно балансирование между двумя векторами: усиление определенной группы знати в борьбе с конкурентами и постепенное ограничение ее власти.

В управлении народами Северного Прикаспия имелись особенности, обсловленные региональными факторами: большим размером территории, отдаленностью от центра, отсутствием мобильных средств связи. В большей степени на специфику управления влиял кочевой образ жизни населения. Для местной власти характерной чертой была относительная самостоятельность в действиях, широкий круг полномочий (имперский центр только координировал и давал общие указания). Вследствие этого на характер управления народами региона большое воздействие оказывал личностный фактор. Волею судеб в далекую окраину империи были посланы люди, принадлежавшие к высшей российской бюрократии, крупные государственные деятели, сподвижники Петра I. Среди них следует отметить А. Волынского, А. Кирилова, В.Н. Татищева, П.Рычкова, И. И. Неплюева, А. Тевкелева. Приехав на отдаленную окраину, с устойчивым имперским сознанием, они использовали свой жизненный опыт и способности на освоение периферийного региона. Относительные успехи в продвижении границ империи, сохранение спокойствия в пограничном крае были их заслугой.

Нередко, незнание социокультурных особенностей присоединяемых народов, чрезмерно жесткий курс, направленный на форсированное подчинение степных правителей, приводил к ошибкам и просчетам, создававшим угрозу выпадения народов из имперского влияния. Следует отметить, что в этот период гибкость и прагматичность центрального правительства проявилась в том, что многие сложные ситуации были разрешены без применения военной силы и без ущерба в имперской интеграции народов.

Исторические условия вступления народов в подданство России также влияли на управленческую стратегию в регионе. К концу первой половины XVIII в. правительство изучало традиционные институты власти казахов и стремилось установить военно-политический контроль над властью казахского хана. В отношении калмыков к этому времени уже около века состоявших в российском подданстве задача стояла постепенной ликвидации традиционной системы властвования, путем сокращения полномочий их правителей.

Пограничное положение региона обусловливало и другие особенности управления. Кроме обычных задач, чиновникам приходилось осуществлять военно-политический и экономический контроль за региональным сегментом государственной границы. Местной администрации приходилось прилагать много усилий, чтобы не допустить вовлечения народов Северного Прикаспия на сторону враждебную России. Поэтому задаче регулирования отношений между казахами и калмыками, правительство придавало большое значение. Применяя различные «технологии», основанные на традиционном имперском принципе «разделяй и властвуй», администрация, обходясь небольшими воинскими силами, смогло установить полный контроль над взаимоотношениями своих подданных, сохранять в какой-то мере спокойствие на границах.

Новый этап в имперской интеграции народов региона наступает в период правления императрицы Екатерины II - времени крупных успехов России в области внешней политики. В то же время это был период форсированной интеграции народов в состав империи, введение единообразия административного управления на основе губернского уложения 1775 г. Правительственный курс в этот период теряет гибкость, способность быстро реагировать на «вызовы» времени. В Северном Прикаспии форсирование процесса административной унификации народов, без учета этнического фактора, привело к негативным последствиям. В 1771 г. большая часть калмыков откочевала за пределы России. У казахов Младшего Жуза попытки ввести российскую систему управления без четкой стратегии, стало тормозить процесс перехода к общероссийской системе управления - об этом свидетельствуют участие части казахского населения в восстании Е.Пугачева, затем длительный период восстания Срыма Датова.

Итоги приобщения народов Северного Прикаспия к имперской системе, их адаптации к новым условиям оказались различными. Это зависело от этнонациональных особенностей кочевых народов, от реакции на перемену. Успехи и неудачи российской политики, во многом зависели от недооценки этих факторов. Калмыки откочевали, потому что не хотели принять навязываемую им модель цивилизации, культуры и системы ценностей. В то же время, казахи оказались более восприимчивы к переменам. В конечном, счете, это говорит о более высоких адаптивных возможностях этноса, поскольку они сумели сохранить свою этнотерриториальную целостность.

Имперская интеграция народов Северного Прикаспия в рассматриваемый период полностью не была завершена. Она была реализована только в отношении части населения Младшего Жуза казахов в начале XIX в., когда они переселились на земли, пустовавшие после откочевки калмыков, и полностью вошли в административно-политическую систему России под названием Букеевская Орда. Но опыт, приобретенный Российской империей в Северном Прикаспии, стал основой для дальнейшего продвижения России на восток. Методы, апробированные в отношении калмыков и казахов Северного Прикаспия, были применены в отношении туркмен, казахов Среднего и Старшего Жузов, каракалпаков и других кочевых народов. В исследуемый период Россия выполнила задачу территориального закрепления в регионе, опираясь на который, она начала дальнейшее освоение восточного побережья Прикаспия, степных областей Казахстана, а в последующем и Туркестана.

Список научной литературыКундакбаева, Жанат Бековна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архив Государственного Совета. Т.1: Совет в царствование Императрицы Екатерины II (1768-1796). 4.1: Отделение историческое. -Спб.: Тип. Н-го Собственного Его Императорского Величества отделения, * 1869-913 с.

2. Архив Государственного Совета. Т.2: Совет в царствование императора Павла 1-го (1796-1801). Спб., 1888. - 882 с.

3. Материалы по истории Казахской ССР (1785-1820 гг.). Т.4. М., Л.: Изд-во АН СССР, 1940. -543 с.

4. Материалы по истории Казахской ССР. Т.2.,4.2. (1741-1751 гг.) / Под ред. М. П. Вяткина. - Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1948,- 457 с.

5. Материалы по истории политического строя казахов (со времени присоединения Казахстана к России до Великой Октябрьской социалистической революции). Т.1 / Сборник составлен М.Г. Масевич. -Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1960. - 441 с.

6. Казахско-русские отношения в XVI-XVIII вв. Сборник документов и материалов. Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1961.- 743 с.

7. Казахско-русские отношения в XVIII-XIX вв. (1771-1867) Сборник документов и материалов. Алма-Ата: Наука, 1964.- 575 с.

8. Казачьи войска азиатской России в XVIII- начале XX века (Астраханское, Оренбургское, Сибирское, Семиреченское, Уральское): Сб. документов / Автор вступ. статьи и составитель Н. Е. Бекмаханова. М.: Б/и, 2000.-428 с.

9. Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв: Документы и материалы в двух томах. Т.2: XVIII в. - М.: Изд-во АН СССР, 1957. - 494 с.

10. Русско-турменские отношения в XVIII-XIX вв. (До присоединения

11. Туркмении к России). Ашхабад: Изд-во АН Туркм.ССР, 1963. - 585 с.

12. Сборник указов и других документов, касающихся управления и устройства Оренбургского края, составленный А. И. Добросмысловым. -Оренбург, 1900.

13. Крафт И.И. Сборник узаконений о киргизах степных областей.Составил И. И. Крафт. Оренбург, 1898. - 884 с.

14. Проект обер-секретаря И. Кирилова об удержании в русском подданстве киргизов и способах управления ими» в 1734 г. на имя Анны Ионнновны // Тургайские областные ведомости, 1899. 18 апреля. - № 1617.

15. Законодательство Екатерины II: В 2-х т. Т.1: Государственные механизмы, организация государственного единства. Законодательство оверотерпимости. -М.: Юридическая литература, 2000. 1053 с.

16. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям российского государства в 1768 и 1769 гг.-4.1.-Спб., 1771.

17. Георги И.Г. Описание обитающих в Российском государстве народов, так же их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и пр. достопримечательностей: В 4-х ч. 4.4. - Спб., 1799. - 383 с.

18. Паллас П.С. Наблюдения, сделанные во время путешествия по южным наместничествам Русского государства в 1793-1794. М.: Наука, 1999.-244 с.

19. Паллас П.С. Путешествия по разным провинциям Российской империи: В 3-х частях. 4.1. - Спб.: При Имп. АН, 1773.-657 с.

20. Путешествие Г.С. Карелина по Каспийскому морю // Записки ИРГО по общей географии. -Т.Х. Спб.: Тип. Имп. АН, 1883. - С.1-10.

21. Рычков Н. Дневные записки путешествия капитана Николая Рычкова в киргиз-кайсацкие степи, 1771 г. Спб.: Тип. Имп. АН, 1772. - 102 с.

22. Рынков П.И. История Оренбургская (1730-1750).- Оренбург: Оренб. губ. стат. ком., 1896. 97 с.

23. Рычков П.И. История Оренбурга по учреждению Оренбургской губернии. Спб., 1759 . - 324 с.

24. Татищев В. Н. Избранные труды по географии России / Под ред. со вступ. статьей и комментариями А. И. Андреева. М.: Гос. изд-во геогр. лит-ры, 1950.-248 с.

25. Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. 14: Земли киргиз-кайсаков Внутренней (Букеевской) и Зауральской (Малой) Орды Оренбургского ведомства / Сост. И. Ф. Бларамберг. - Спб, 1848. -195 с.

26. Макшеев А. Военно-статистическое обозрение Российской империи -Спб, 1867-306 с.

27. Рычков П.И. Введение к Астраханской топографии. М., 1774. - 76с.

28. Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии // Оренбургская степь в трудах П.И. Рычкова, Э.А. Эверсмана, С.С. НеуСтроева. М.: Гос. изд-во геогр. лит-ры , 1949. - С. 43-204.

29. Рычков П.И. Топография оренбургская, то есть обстоятельное описание Оренбургской губернии, сочиненное Имп. АН корр. П.Рычковым: В 2-х частях. Ч.1.- Спб.: При Имп. АН, 1762. - 331 с. - 4.2. - Спб.: При Имп. АН, 1762.-263 с.

30. Щербатов М.М. Статистика в рассуждении России // Соч.- Спб., 1896.-Т.1.-580 с.

31. Бакунин В.М. Описание калмыцких народов, а особливо из них торгоутского, и поступков их ханов и владельцев: Соч. 1761 г. Элиста: Калм. гос. изд-во, 1995. - 153 с.

32. Дневные журналы Волошанина и Зейферта // Уральские войсковые ведомости,- 1869.-№ 10.-С.10-12.

33. Татищев В.Н. Записки. Письма. М.: Наука, 1990. - 440 с. Записки И.В. Неплюева (1693-1773): Новое полное издание с примечаниями. - Спб.: Суворин, 1893. - 197 с.

34. Неплюев И.И. Жизнь И. И. Неплюева (им самим описанная) // Отечественные записки. № 43. ноябрь 1823.

35. АРХИВНЫЕ ИСТОЧНИКИ Архив внешней политики Российской империи

36. Ф.119. Калмыцкие дела (1720-1803):

37. Опись № 5 (1737-1779). Оп.5: 1761-1762. Д.19; 1770-1771. Д.25; 1762-1763.

38. Д.20; 1763. Д.22; 1763. Д.23; 1764. Д.24; 1762. Д.32; Б/д. Д.ЗЗ. Ф.122. Киргиз-кайсацкие дела (1722-1800):

39. Д.12; 1763-1775. Д.17; Б/д.Д.20; Опись № 3 (1742-1800) 1-Болыпой Орды. Оп.2.1-Большой Орды: 1742.Д.1; 1748. Д.1; 1762.Д. 1; 1775.Д.2.1777-1785.Д. 1; 1791.Д.1; 1791.Д.2; Б/д. Д.2; 1792. Д.1.

40. Опись № 3. Ill-Меньшей Орды. Оп.З .Ill-Меньшей Орды: 1774.Д.4; 1785.Д.2; 1786.Д.5; 1786 г. Д.5, 8; 1788. Д.1; 1792-1807. Д.6; 1798.Д.2; 1798-1799. Д.6. Ф.99. Трухменские дела (1721-1778):

41. Опись № 1 (1741 -1754).Оп. 1: 1741г. Д.1,2, 3,4; 1745 г.-Д. 1,2.

42. Опись №2 (1745-1746). Оп.2: 1745. Д.1; 1746. Д.2.

43. Опись № 3 (1745-1778). Оп.З: 1745-1767. Д.1; 1763-1767. Д.2; 1720-1760.

44. Д.З; 1775-1777. Д.4; 1775-1778. Д.5. Ф.103. Азиатские дела:

45. Опись№1 (1726-1772). Оп.1. 1745. Д.9; 1762. Д.10.

46. Ф.102. Астраханские дела (1770-1798):

47. Опись№1. Оп.1:1781. Д.З; 1774-1775. Д.2; 1776-1797.Д. 12

48. Российский государственный архив древних актов Ф.119.: Калмыцкие дела.

49. Отдел письменных источников Государственного Историческогомузея1. Ф.440- И.Е.Забелина.

50. Ф.45 Н.Н.Бантыш-Каменского.

51. Ф.395 (1722-1894) Ф.И.Соймоновых.1. Ф. 117 Мухановых.1. Ф. 158 В.С.Смирнова.1. Ф.73 В.Н.Татищева1. ЛИТЕРАТУРА

52. Абдиров М.Ж. Завоевание Казахстана царской Россией и борьба казахского народа за независимость (Из истории военно-казачьей колонизации края в конце ХУ1-началеХХ вв.). Астана: Елорда, 2000.- 304 с.

53. Абдиров М.Ж. История казачества Казахстана. Алматы: Казахстан, 1994.- 160 с.

54. Абуев К.К. Абылай хан // Акикат. 1991.- № 11.

55. Абуев К.К. Абылай и некоторые вопросы казахстанской историографии // Известия АН РК: Серия общественных наук. 1992. -№.3.

56. Абуев К.К. Абылай и его время. Кокшетау, 2002.

57. Ажигали С. Очерк этнической истории аридной зоны Арало-Каспия в свете проблемы этногенеза // История и культура Арало-Каспия. -Алматы, 2001.-С.7-37.

58. Азиатская Россия в геополитической и цивилизационной динамике XVI XX века / В.В. Алексеев, Е.В. Алексеева, К.И. Зубков, И.В. Побережников. - М.: Наука, 2004. - 600 с.

59. Алекторов А.Е. История Оренбургской губернии. 2-е изд. -Оренбург: Тип. Б.Бреслина, 1883. - 128 с.

60. Анисимов Е.В. Анна Иоанновна: Биография. М.: Мол. гвардия, 2002. -362 с.

61. Анисимов Е.В. Безвременье и временщики: Воспоминания об эпохе дворцовых переворотов (1720-1760-е гг.). М.: Худ. лит. Ленинград, отд., 1991.-365 с.

62. Анисимов Е.В. В борьбе за власть: Страницы истории России XVIII в. -М: Мысль, 1988.-606 с.

63. Анисимов Е.В. Время петровских реформ: О Петре I. Л.: Лениздат, 1989.-495 с.

64. Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1989. -425 с.

65. Анисимов Е.В. Россия без Петра 1725-1740. Спб.: Ленинздат, 1994. -496 с.

66. Аполлова Н.Г. К вопросу о политике абсолютизма в национальных районах России в XVIII веке // Абсолютизм в России (XVII-XVIII вв.). Сб. статей. -М.: Наука, 1964. -С.355-388.

67. Аполлова Н.Г. Присоединение Казахстана к России в 30-х годах XVIII века. Алма-Ата: Изд-во АН Каз. ССР, 1948. - 254 с.

68. Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII начала XX вв.). - М., 2005.

69. Арапов Д.Ю. Чингизиды и их статус в Центральной Азии и Восточной Европе // Кочевая альтернатива социальной эволюции: сборник статей. М.: Серии б/и, 2002.- С. 243-249 с.

70. Арапов Д.Ю. Первый русский генерал-мусульманин Кутлу-Мухаммед Тевкелев // Русский исторический журнал. Т.5 (153): Россия и Средняя Азия. - М., 2002.- С. 32-37.

71. Архимандрит Гурий /Степанов/. Очерки по истории распространения христианства среди монгольских племен. Т.1. - 4.1-2. - Казань, 1915.

72. Асфендияров С. История Казахстана (с древнейших времен). Т.1. -Алма-Ата, М.: Каз. краевое изд-во, 1935. - 262 с.

73. Аяганов Б. Государство Казахстан: Эволюция общественных систем. -Алматы: Жазушы, 1993. 148 с.

74. Баррет Т. Линии неопределенности // Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Императорский период: Антология. -Самара, 2000.-С.163-194.

75. Басин В.Я. Казахстан в системе внешней политики России в первой половине XVIII века // Казахстан в XV-XVIII вв. (Вопросы социально-политической истории). Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1969. -С.50-145.

76. Басин В.Я. Россия и Казахские ханства в XVI-XVIII вв. (Казахстан в системе внешней политики Российской империи). Алма-Ата: Наука, 1971.-276 с.

77. Басин В.Я. Из истории русско-казахских дипломатических отношений в XVI-XVII вв. // Известия АН Каз.ССР: Серия общественных наук. -1965.-№ 1

78. Басин В.Я. О взаимоотношениях царской администрации с казахскими владельцами в 40-х гг. XVIII в. // Известия АН Каз.ССР: Серия общественных наук. 1967. - № 3.

79. Басин В. Я. Политика России в Младшем и Средних жузах в конце 50-60-е гг. XVIII в. // Известия АН Каз.ССР: Серия общественных наук. 1968. - № 3

80. Батмаев М.М. Внутренняя обстановка в Калмыцком ханстве в конце XVII в. // Из истории капиталистических отношений в Калмыкии. Сб. ст. Элиста, 1977. - С.34-53.

81. Батмаев М.М. Политическая история Калмыцкого ханства в русской историографии // Калмыковедение: Вопросы истории и библиографии Элиста: Калм. НИИ Истории, филологии и этнографии, 1988. - С. 41-59.

82. Батмаев М.М. Отражение русско-калмыцких отношений в процессе шертования // Добровольное вхождение калмыцкого народа в состав

83. России: Исторические корни и значение. Сб. научн. тр. Элиста: Калм. ун-та, 1985. - С.32-39.

84. Батмаев М.М. Калмыки в XVII XVIII веках. События, люди, быт: В 2 кн. - Элиста: Калм. книжн. изд-во, 1993. - 382 с.

85. Бекмаханова Н.Е. Формирование многонационального населения Казахстана и Северной Киргизии. Последняя четверть XVIII -60-ые гг. XIX в.-М.:, 1980.-280 с.

86. Бекмаханова Н.Е. Казахи в крестьянской войне 1773-1775 под предводительством Е.Пугачева // История народов России в исследованиях и документах: Сборник. / Отв. ред. В.В. Трепавлов. -М.: Б/и, 2004.-С. 186-219.

87. Бекмаханова Н.Е. Казахи и их соседи в XVII в. // Историческая география России: Новые подходы: Сборник статей, посвященных 70-летию В.М. Кабузана / Отв. ред. Я.Е. Водарский. М.: Б/и, 2004. -СЛ 05-119.

88. Бекмаханова Н.Е. Государственное законодательство и народы России // Российская многонациональная цивилизация: Единство и противоречия / Отв. ред. В.В. Трепавлов. М., 2003. - С.21-82.

89. Беликов Т.И. Калмыки в борьбе за независимость нашей Родины (XVII начало Х1Хв.). - Элиста: Калмгосиздат., 1965. - 175 с.

90. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Историческое обозрение ойратов, или калмыков, с XV столетия до настоящего времени. Спб.: Типография медицинского департамента Министерства внутренних дел, 1834. -255 с.

91. Бобылев B.C. Внешняя политика России эпохи Петра I. М.: Изд-во ун-та дружбы народов, 1990. - 165 с.

92. Богоявленский С.К. Материалы по истории калмыцкого народа в первой половине XVII в. // Исторические записки. Т.5, 1939. - С.48-102.

93. Большакова О.В. Российская империя: система управления (Современная зарубежная историография). Аналитический обзор / РАН ИНИОН. М., 2003.

94. Борисенко И.В. Расселение калмыков в процессе их добровольного вхождения в состав России // Добровольное вхождение калмыцкого народа в состав России: Исторические корни и значение. Сб. науч. тр.4 -Элиста: КГУ, 1985.-С. 23-31.к» '

95. Борисенко И.В. Численный состав калмыков в основных ареалах их расселения (XVIII начало XX вв.) / Калм. НИИ Истории, филологии и этнографии. - Вып.З. - Элиста, 1968. - С.48-80.

96. Брежнева С. Историография проблемы присоединения Туркестанского края к России (вторая половина XIX начало XXI вв.). - Автореф. дис. .д-ра ист. наук. - М., 2005.

97. Брежнева С. Присоединение Туркестана к России: Дискуссионные проблемы дореволюционной и советской историографии. Тольятти: Изд-во ТГАС, 2004.-288 с.

98. Будник И.В., Турилова С. JI. Архив внешней политики Российской империи // Новая и новейшая история. 1994. - № 4-5. - С.

99. Бурчинова JI.C. Колониальная политика царизма в Калмыкии в русской историографии // Вестник института. Калмыцкий НИИ языка, литературы и истории.. Вып.З. - Элиста, 1968. - С.5-25.

100. Бурчинова JI.C. Источниковедческие вопросы изучения истории

101. Калмыкии (вторая половина XIX в.). Элиста: Калм. кн. изд-во, 1980.- 118с.

102. Бюлер Ф.А. Кочующие и оседло живущие в Астраханской губернии инородцы // Отечественные записки. 1846. - Т.47-49. - № 7. - С. 1-28.- № 8. С.59-125. - № 10. - С.58-94. - № 11. - С. 1-44.

103. Великая Т. Политические, социально-экономические, этнокультурные процессы в Восточном Предкавказье (XVIII-XIX вв.). Дис.д-ра ист. наук. - Ставрополь, 2001

104. Вельяминов-Зернов B.B. Исследование о касимовских царях и царевичах: В 4-х частях. 4.2. - Спб.: Тип. Имп. Академии наук , 1864.-498 с.

105. Вельяминов-Зернов В.В. Исторические известия о киргиз-кайсаках и сношениях России со Среднею Азиею со времени кончины Абулхаир-хана (1748-1765). Уфа: Губернская тип. 1853-1855. - Т. 1.- 1853. - 48 с.-Т.2.-1855.-64 с.

106. Венюков М.И. Опыт военного обозрения русских границ в Азии М. Венюкова. Вып.1. - М., 1873. - 144 е.; Вып.2: «Заключает в себе обзор южной окраины Арало-Каспийской низменности.» - М., 1876. -179 с.

107. Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 г. Историческая монография. Вып. 1-5. - Казань, 1889-1897.

108. Водарский Я.Е. Население России за 400 лет (XVI- начало XX в.). -М.: Наука, 1973.-263 с.

109. Вяткин М.П. Журнал оренбургского муфтия (1786-1790) // Исторический архив, II. М., Д., 1939. - С. 117-220.

110. Вяткин М.П. «Сказки» XVIII в. как источник общей истории Казахстана // Проблемы источниковедения. Сб.З. - М., Д., 1940. -С.45-60.

111. Вяткин М.П. Батыр Срым (Освободительное движение в Казахстане в конце XVIII в.). М., Д.: АН СССР, 1947. - 392 с.

112. Вяткин М.П. Археографическое введение «К истории распада Казахского союза» // Материалы по истории Казахской ССР. Т.Н. -Ч.2: (1741 - 1751 гг.) / Под ред. М.Вяткина. - Алма-Ата: Изд-во АН Каз.ССР, 1948.-С.З-22.

113. Вяткин М.П. Политический кризис и хозяйственный упадок в Малой Орде в конце XVIII начале XIX вв. // Материалы по истории

114. Казахской ССР. T.IV: (1785 - 1828 гг.) / Под ред. М. Вяткина. - М, Л, 1940.-C.3-39.

115. Бекмаханов Е. Казахстан в 20-40-е годы XIX века. Алма-Ата, 1948.

116. Бижанов М. Политическая раздробленность Казахского ханства // История: Сборник статей аспирантов и соискателей. Вып. II. - Алма-Ата, 1967. -С.150-157.t 63. Гатагова Л.С. Правительственная политика и народное образование на

117. Кавказе в XIX в.-М., 1993.

118. Гатагова Л. Империя: идентификация проблемы // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. А. Г. Бордюгова.-М., 1996.-С.332-353.

119. Гатагова Л.С. Кристаллизация этнической идентичности в процессе массовых этнофобий в Российской империи (вторая половина XIX в.) // Религия и идентичность в России: Сборник. М.: Восточная лит-ра, 2003.-С.82-97.

120. Гатагова Л.С. Северный Кавказ: метаморфозы исторического сознания // Национальные истории в советском и постсоветском государствах / Ред. К. Аймермахер и Г.А. Бордюгов. М.: АИРО -XX, 1999.-С.257-274.

121. Гвоздецкий Н.А., Михайлов Н. И. Физическая география СССР: Азиатская часть. 3-е изд., испр. и доп. - М., 1978. - 512 с.

122. Геополитические и этнокультурные особенности хозяйственногоразвития Прикаспия и Приазовья в XVIII-XX веках. Волгоград: , 1999.-с.

123. Георги И.И. Описание всех обитающих в Российском государстве народов: В 4-х частях. 4.4. - Спб., 1799. - 383 с.

124. Голикова Н. Б. Астраханское восстание 1705-1706 гг. М.:, 1975. - с.

125. Голиков А.Г., Круглова Т. А. Источниковедение отечественной истории / Под общ. Ред. проф. А. Г. Голикова. М, 2000.

126. Дамешек И.Л. Окраинная политика России в первой половине XIX в.(на примере Восточной Сибири): Дис.канд. ист. наук. Иркутск, 1998

127. Дзамихов К.Ф. Адыги в политике России на Кавказе(1550-начало 1770). Нальчик: Эль-Фа, 2001.-408 с.

128. Дзамихов К.Ф. Адыги и Россия. М.: Поматур, 2000. - 286 с.

129. Добросмыслов А.И. Тургайская область. Исторический очерк Т.1. Вып. 1. - Оренбург, 1900. - 124 с.

130. Дорджиева Е. В. Откочевка большей части калмыков в Джунгарию в 1771 г.: Автореф. дисс. .канд. ист. наук. Волгоград, 1999.

131. Дорджиева Е. В. Исход калмыков в Китай в 1771 г. Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. - 212 с.

132. Дорджиева Е.В. Роль В. Н. Татищева в ограничении ханской власти в Калмыкии в 1741-1745 гг. // Татищевские чтения: Материалы Всероссийской конференции 10-11 октября 2002. Тольятти, 2002.

133. Дорноступ В.В. Национальная политика России и ее осуществление на Южном Урале в 30-е гг. XVIII 60-е гг. XIX вв.: Дис.канд. ист. наук. - Оренбург, 2000

134. Дякин B.C. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX в.) // Вопросы истории. 1995. - № 9. - С. 130-142.

135. Есмагамбетов К.JI. Зарубежная историография Казахстана (с древнейших времен до начала 90-х гг. XX вв.): Дис.д-ра ист. наук. -Алматы, 2000.

136. Зиманов С. Политический строй Казахстана конца XVIII первой половины XIX в. - Алма-Ата: Наука, 1960.

137. Ерофеева И.В. Хан Абулхаир: полководец, правитель, политик. -Алматы: Санат, 1999. 336 с.

138. Захарова О.Ю. Власть церемониалов и церемониалы власти в Российской империи XVIII начала XX вв.: Коронации, дипломатические приемы, высочайшие выходы, военные парады, карусели, церемониальные застолья, балы. - М.: АиФ-Принт, 2003. -398 с.

139. Захарова О.Ю. Использование государственных и военных церемониалов в системе управления Российской империей XVIII -начале XX вв.: Автореф. .д-ра ист. наук. -М., 2002.

140. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства (1635-1758). М.: Наука, 1964.-482 с.

141. Имперский строй России в региональном измерении (XIX- начало XX вв.) / Под ред. П.И. Савельева. М., 1997

142. Кабузан В.М. Народы России в XVIII веке: Численность и этнический состав населения. М.: Наука, 1990. - 254 с.

143. Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из разных углов. М.: Объединенное гуманитарное издательство, 1997.- 414 с.

144. Кадырбаев А.Ш. Материалы Российского государственного архива Военно-морского флота об изучении и освоении Аральского моря российскими военными моряками в XIX в. // Восточный архив. № 10. -2003. -С.63-71.

145. Кадырбаев А.Ш. Труды по сравнительной истории Османской и Российской империям: Общее византийское и золотоордынское наследие // Восток. Афро-азиатские общества: История и современность. № 2. - 2003. - С. 145-155.

146. Кадырбаев А Ш. Поход Ермака в Сибирь: Тюркские мотивы в русской теме // Вестник Евразии. № 3. - 2000. - С.38-68.

147. Калмыки и их соседи в составе Российского государства (7-11 сентября 2001 г.): Материалы международной научной конференции 7-11 сентября 2001. Элиста, 2002.

148. Каменский А Б. Российская империя в XVIII в.: традиция т модернизация. М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 326 с.

149. Каппелер А. Россия многонациональная империя: Возникновение. История. Распад. - М.: Традиция , 2000. - 344 с.

150. Каппелер А. Россия многонациональная империя: Некоторые размышления восемь лет спустя после публикации книги // Ав Imperio. - Казань, 2000.- № 1. -С.9-21.

151. Каппелер А. Две традиции в отношении России к мусульманским народам Российской империи // Отечественная история. 2003. - № 2. -С.129-135.

152. Карагодин А.И. Калмыцкий базар (из истории торговых отношений В Калмыкии во второй половине XVIII первой половине XIX вв.) // Исследования по исторической географии КАССР. Элиста, 1981. -47 с.

153. Касумов P.M. Каспийский поход Петра I и русско-дагестанские отношения в первой трети XVIII в.: Дис.канд.ист.наук. Махачкала, 1999

154. Касымбаев Ж.К. Под надежную защиту России. Алма-Ата: Наука, 1986.- 134 с.

155. Касымбаев Ж. Нурмухаммед Бахадур-хан (Нурали): штрихи к политическому портрету // Отан тарихы. 1998. - № 1.- С.55-58.

156. Касымбаев Ж. Государственные деятели казахских ханств (XVIII в) -Т.1 Алматы: Билим, 1999.- 288 с.

157. Касымбаев Ж. Государственные деятели казахских ханств (XVIII-первой половины XIX в.). Т.2: Хан Айшуак (1719-1810). - Алматы: Наш мир, 2001.- 256 с.

158. Касымбаев Ж. Государственные деятели казахских ханств (XVIII-первой половины XIX в.). Т.З: Хан Жанторе (1759-1809). — Алматы: Наш мир, 2001.-364 с.

159. Касымбаев Ж. Государственные деятели казахских ханств (XVIII-первой половины XIX в.). Т.4: Жангир (1801-1845) (Личность во взаимодействии с номадным обществом и сопредельными регионами). - Алматы: Наш мир, 2001. - 352 с.

160. Каспэ С. Империя и модернизация: общая модель и российская специфика. М.: РОССПЭН, 2001. - 256 с.

161. Крафт И И. Принятие киргизами российского подданства. Оренбург, 1897. - 59 с. / Известия Оренбургского отделения Имп. Русского Географического общества. - Вып. 12.

162. Киняпина Н.С., Блиев М. М., Дегоев В. В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. -М., 1984

163. Киняпина Н.С. Восточный вопрос во внешней политике России, конец XVIII начало XIX вв. - М., 1978.

164. Киняпина Н.С. Дипломаты и военные. Генерал Д. А. Милюков и присоединение Средней Азии // Российская дипломатия в портретах. -М.6 Международные отношения, 1992. 383 с.

165. Кирилов И.К. Цветущее состояние Всероссийского государства. М.: Наука, 1977. - 443 с.

166. Кичиков M.JI. Исторические корни дружбы русского и калмыцкого народов. Образование Калмыцкого государства в составе России. -Элиста, 1966.

167. Кичиков М.Л. Образование Калмыцкого ханства: Пособие для учителя по изучению курса истории Калмыкии. 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А. Н. Команджаева, Н. Н. Убушаева. - Элиста, 1994.

168. Кляшторный С.Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей: Древность и средневековье. 2-е изд., исправл. и доп. - Спб.: Петербургское востоковедение, 2004.- 320 с.

169. Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинения в 9 томах. Т.1. -М., 1987.

170. Колесник В.И. Демографическая история калмыков в XVII-XIX вв. Учебное пособие. Элиста: Калм. гос. уни-т, 1997. - 135 с.

171. Колесник В.И. Последнее великое кочевье: Переход калмыков из Центральной Азии в Восточную Европу и обратно в XVII и XVIII вв. М.: Восточная литература, 2003. - 286 с.

172. Конкашпаев Г.К. Историко-географические сведения о пребывании калмыков (джунгаров) на территории Казахстана в XVI-XVIII вв. // Известия Калмыцкого НИИ яз., лит. и ист. Вып. 8: серия истории. -Элиста, 1969. -С.247-252.

173. Костенков К.И. Статистико-хозяйственное описание Калмыцкой степи Астраханской губернии. Составлено полковником Костенковым. Спб., 1868. - 175 с.

174. Костенков К.И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии / Составил Главный попечитель Калмыцкого народа Генерал-майор К. Костенков. Спб.: Типография В.Нусвальта, 1870. - 170 с.

175. Кочекаев Б.-А.Б. К вопросу о присоединении Ногайской Орды к0

176. России // Изв. АН Казахской ССР: Серия обществ, наук. 1969.- № 6. -С.54-60.

177. Кочекаев Б. -А.Б. Ногайско-русские отношения в XV-XVIII вв. -Алма-Ата:Наука, 1988. 272 с.

178. Котвич B.JI. Русские архивные документы по сношению с ойратами в XVII-XVIII вв. // ИРАН. Серия VI. - T.XII. - № 12-18. - 1819.

179. Котляров Д.А. Московское государство и народы Поволжья в XV -XVI вв.: Дис.канд. ист. наук. Спб, 1999.

180. Кундакбаева Ж. Б. Политика Российской империи в отношении народов Северного Прикаспия в XVIII веке: историография проблемы и источники изучения. -М.: АИРО, 2005.- 123 с.

181. Кундакбаева Ж.Б. «Знаком милости Е. И. В. .» Россия и народы Северного Прикаспия в XVIII веке. Серия «АИРО-монография». М.: АИРО-XXI; Спб.: Дмитрий Буланин, 2005. - 304 с.

182. Кундакбаева Ж.Б. А. Тевкелев «знаковая фигура» региональной администрации на Востоке.// Государственная служба. 2005. №1(33).С.70-75.

183. Красовский Н.И. Область сибирских киргизов // Материалы для географии и статистики России.- Т.1: Область сибирских киргизов. -Спб, 1868.-428 с.

184. Крикунов В.П. Историки должны быть выше национальных обид // Вопросы истории. 1989. - № 5. - С.41-42

185. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей: В 3-х т. 2-е изд. - Алматы: Санат, 1996.

186. Лысенко Л.М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи XVIII-XX вв. 2-е изд. - М.: Прометей, 2001. - 357 с.

187. Лобысевич Ф. Поступательное движение России в Среднюю Азию в торговом и дипломатическом отношениях. Спб, 1900.

188. Лурье С.В. Российская империя как этнокультурный феномен и этнополитическая реальность Закавказья // Лурье С. В. Метаморфозы традиционного сознания. Спб. Тип. им. Котлякова, 1994.

189. Лурье С.В. Русские в Средней Азии и англичане в Индии: доминанты имперского сознания и способы их реализации // Цивилизации и культуры. Вып.2. - М., 1995.

190. Лурье С.В. Идеология и геополитическое действие. Вектор русской культурной экспансии: Балканы-Константинополь-Палестина-Эфиопия // Цивилизации и культуры. Вып.З. - М., 1996

191. Мадуанов С. Взаимоотношения казахов с другими соседними народами Центральной Азии в XVIII- начале XX вв. (Политические и социально-экономические аспекты). Алматы: Билим, 1995. - 275 с.

192. Мазаев В.И., Чернецов А.С. Архив внешней политики России // Новая и Новейшая история. 1978. - №6.

193. Мальбахов Б X., Дзамихов К. Ф. Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством (середина XVI-конец XVIII в.). Нальчик: Эльбрус, 1996. - 348 с.

194. Мальбахов Б.Х. Взаимоотношения Кабарды с Россией: от военно-политического союза к установлению российской администрации (середина XVI первая четверть XIX): Автореф. дис. д-ра ист. наук. -Владикавказ: Б/и, 1999.

195. Матвиевский П.Е. Абулхаир поборник единения казахского народа с русским // Ученые записки Чкаловского пединститута им. В. П. Чкалова: Серия истории и педагогики. - Вып. 1. - Чкалов, 1949. -С.66-111.

196. Мейер Л. Киргизская степь Оренбургского ведомства // Материалы для географии и статистики России Оренбургского ведомства,собранные офицерами Генерального штаба. Т. 10: Киргизская степь оренбургского ведомства-Спб., 1865.

197. Мигунова T.JI. Административные реформы Екатерины Великой (исторические предпосылки и результаты). Нижний Новгород, 2001

198. Мильков Ф.Н. Гвоздецкий Н.А. Физическая география СССР: Общий обзор: Европейская часть СССР: Кавказ. 3-е изд., испр. и доп.: Учебник для студентов вузов. - М., 1969.

199. Модоров Н.С. Россия и Горный Алтай: политические, социально-экономические отношения (XVII-XIX вв.): Дис.д-ра ист. наук. М., 1995.

200. Моисеев В А. Политика России в Казахстане и Центральной Азии в освещении новейшей казахстанской историографии и публицистики // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. 4.1. - М., 1993. - С.30-39.

201. Мустафаев М.О. О формуле «наименьшее зло» // Вопросы истории. -1951.-№ 9.

202. Нефедьев Н. Подробные сведения о волжских калмыках, собранные на месте Н. Нефедьевым. Спб.: Типография Карла Крайя, 1834. - 286 с.

203. Национальный вопрос и межнациональные отношения в СССР: История и современность // Вопросы истории. М., 1989. - № 5

204. Нечкина М.В. К вопросу о формуле «наименьшее зло». Письмо в редакцию // Вопросы истории . 1951. - № 4.

205. Национальные окраины Российской империи. Становление и развитие системы управления. / Отв. ред. С. Г. Агаджанов, В. В. Трепавлов. -М.: Наука, 1998.-416 с.

206. Навеки вместе, к 250-летию добровольного присоединения Казахстана к России. Алма-Ата, 1982.

207. Новолетов М.Г. Калмыки. Исторический очерк. Спб.: Из тип. В.Демакова, 1884.-77 с.

208. Новосельцев А.П. Правдиво отображать историю народов нашей страны // Вопросы истории 1989. - № 5. - С.54-56.

209. Обзор посольских книг из фондов, хранящихся в ЦТ АДА (конец XV-начало XVIII вв.) / Сост. и автор вступ. ст. Н.М. Рогожин. М., 1990. -240 с.

210. Образование и развитие многонационального государства в России: сущность, формирование и значение: Материалы российской научной конференции 25-26 сентября 2002. —Элиста, 2002.

211. Очерки истории Калмыцкой АССР: Дооктябрьский период. М.: Наука.-479 с.

212. Павленко Н.И. Петр Великий. М.: Мысль, 1990. - 591 с.

213. Павленко Н.И. Страсти у трона: История дворцовых переворотовб Россия, XVIII в.. -М.: Журнал "Родина", 1996.-317 с.

214. Пальмов Н.Н. Этюды по истории приволжских калмыков. 4.1 (XVII и начало XVIII). - Астрахань: Калмыцкий областной исполнительный комитет, 1926. - 264 с.

215. Пальмов Н.Н. Этюды по истории приволжских калмыков. 4.2: (XVIII). - Астрахань: Калмыцкий областной исполнительный комитет, 1927. - 231 с.

216. Пальмов Н.Н. Этюды по истории приволжских калмыков. 4.3-4: Ограничительные мероприятия правительства в отношении к калмыкам. - Астрахань: Калмыцкий областной исполнительный комитет, 1929. - 392 с.

217. Пальмов Н.Н. Этюды по истории приволжских калмыков. 4.5: Дела земельные. - Астрахань: Калмыцкий областной исполнительный комитет, 1932. - 185 с.

218. Пальмов Н.Н. Очерк истории калмыцкого народа за время его пребывания в пределах России. Астрахань: Калмгосиздат , 1922. -137 с.

219. Пекарский П.П. Жизнь и литературная переписка П. И. Рычкова // Сб-ник ОРЯС.-Т II. № 1. - Спб.: Тип. Имп. АН, 1867. - С. 1-184.

220. Перетяткович Г. И. Поволжье в XVII и начале XVIII века (Очерки колонизации края). Одесса, 1882. - 331 с.

221. Петрухинцев Н.Н. Царствование Анны Иоанновны: формирование внешнеполитического курса и судьбы армии и флота, 1730-1775. -Спб.: Алетейя, 2001.-349 с.

222. Карелина Софья. Г.С. Карелин // Русский архив: Год одиннадцатый (1873). Книга вторая. -М.: В университетской типографии, 1873.

223. Позднеев A.M. Астраханские калмыки и их отношение к России до начала нынешнего столетия // Журнал Министерства Народного Просвещения. Ч. CCXLIV. - Отд. 2. - 1886. - С. 140-170.

224. Полунов А.Ю. О религии и империи: миссия, обращения, веротерпимость в царской России // Отечественная история № 5. -С. 197-202

225. Попов Н.А. В.Н. Татищев и его время. Эпизод из истории государственной, общественной и частной жизни в России в первой половины прошедшего столетия. М.: Типография В.Грачева и Ко, 1861.- 804 с.

226. Попов А В. Краткие замечания о приволжских калмыках // Журнал Министерства Народного Просвещения. Спб., 1839. - Ч. 12. - С.20-31.

227. Преображенская П.С. Истории русско-калмыцких отношений в 50-60-х годах XVII столетия // Записки Калм. НИИЯЛИ. 1960. - Вып. 1. -С.49-83.

228. Преображенская П.С. Калмыки в первой половине XVII века. Принятие (торгоутами и дербентами) русского подданства: Автореф. дис. канд. ист. наук. -М., 1963.

229. Преображенский А.А. Некоторые итоги и спорные вопросы изучения начала присоединения Сибири к России (по поводу книги Р. Г.

230. Скрынникова «Сибирская экспедиция Ермака») // История СССР. -М., 1984.-№ 1.-С. 101-118.

231. Проблема русско-казахских взаимосвязей в XVIII начале XIX вв. -Алма-Ата, 1980.

232. Рамазанов А.Х. Политическое, социально-экономическое и культурное взаимовлияние России и Дагестана в XIX начале XX вв.: Дис. .д-ра ист. наук. - Махачкала, 1998

233. Ремнев А.В. Генерал-губернаторская власть в XIX в.: К проблеме организации регионального управления Российской империи // Вестник Омского отделения Академии гуманитарных наук. Омск, 1997. - № 2. -С.79-85.

234. Ремнев А.В. Имперской управление азиатскими регионами России в XIX начале XX вв.: Некоторые итоги и перспективы изучения // Пути познания истории России: новые подходы и интерпретации. -М., 2001. -С.97-125.

235. Ремнев А.В., Савельев П.И. Актуальные проблемы изучения региональных процессов в имперской России // Имперский строй России в региональном измерении (XIX- начало XX вв.) / Под ред. П.И. Савельева. -М., 1997. С. 5-19.

236. Ремнев А.В. Имперское пространство России в региональном измерении: дальневосточный вариант // Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. Сб. статей. М.: Б/и, 2001.-С. 317-344.

237. Ремнев А.В. Административная политика самодержавия в Сибири XIX начала XX вв.: Дис. .д-ра ист. наук. - Омск, 1997.

238. Ремнев А.В. Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX начала XX вв. - Омск: Изд-во Омского гос. ун-та, 2004. - 548 с.

239. Рогожин Н.М. Посольские книги России конца XV начала XVII вв. -М.:ИРИ, 1994.-224 с.

240. Рогожин Н.М. Посольский приказ: Колыбель российской дипломатии. М.: Международные отношения, 2003. - 432 с.

241. Рогожин Н.М. У государевых дел быть указано.(Посольский приказ XVI- начала XVIII вв.). М.: Изд-во РАГС, 2002. - 285 с.

242. Рожкова М.К. Экономическая политика царского правительства на Среднем Востоке во второй четверти XIX в. и русская буржуазия. -М., Л., 1949

243. Россия в XX в.: проблемы национальностей /-Под ред. А. Н. Сахарова, В.А. Михайлова. М., 1999.

244. Российское многонациональное государство: формирование и пути исторического развития. Материалы совещания // История и историки. М., 1995.

245. Российская многонациональная цивилизация: Единство и противоречия / Отв. ред. В.В. Трепавлов. М.: Наука, 2003. - 376 с.

246. Российская империя в сравнительной перспективе. М., 2004.

247. Российская империя в зарубежной историографии. М., 2005.

248. Новая имперская история постсоветского пространства. Казань, 2004

249. Россия и Восток: проблемы взаимодействия (Доклады Международной научно-практической конференции 14-16 декабря 1992 г.) в 2 частях. М., 1993

250. Россия и страны Ближнего Зарубежья: История и современность. М., 1995.-292 с.

251. Россия и Восток: проблемы взаимодействия. III Международная научно-практическая конференция 29 мая-4 июля 1995 г. Челябинск: ЧГУ, 1995.-4.1.-203 с.

252. Россия и Восток: традиционная культура, этнокультурные и этносоциальные процессы: Материалы IV Международная научно-практическая конференция. Омск, 1997. - 322 с.

253. Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Тезисы докладов V Международной научно-практической конференция в 3 частях. -Новосибирск, 1999.- 4.1. 128 е.- 4.2. -95 е.- Ч.З. - 132 с.

254. Русское население национальных окраин России XVII-XX вв. М., 2000.

255. Сабырханов А. Российское подданство в представлениях казахской феодальной знати и царского правительства // Известия АН Каз.ССР: Серия общественных наук. 1965. - № 6

256. Сабырханов А. Казахско-русские отношения в 50-90-х гг. XVIII в. (на материалах Младшего Жуза): Дис.канд. ист. наук. Алма-Ата: 1966. -274 л.

257. Семенюк Г.И. Политика царизма в Казахстане до начала крестьянской войны 1773-1775 (царизма и феодальная верхушка казахского общества) // Труды института истории Ленинградского отделения. -Вып.9.-с.414-447.

258. Светлой дорогой дружбы и братства: Сборник материалов о праздновании 250-летия добровольного присоединения Казахстана к России. Алма-Ата: Казахстан, 1982. - 271 с.

259. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Книга VII. -М., 1962.

260. Соловьев С.М. История России с древнейших времен . Книга Ш. -Т.6.-М., 1960.

261. Сорокин Ю.А. К вопросу о политическом характере Екатерины II в 1762-1768 // Исторический ежегодник. 1998. - Омск, 1999. - С 5-13

262. Социально-экономические и исторические предпосылки и прогрессивное значение присоединения Казахстана к России: Межвузовский сборник. Алма-Ата, 1981

263. Стегний П.В. Хроники времен Екатерины И, 1729-1796. М.: Олма-Пресс, 2001.-509 с.

264. Сулейменов Б С., Басин В. Я. Казахстан в составе России в XVI-начале XX вв. Алма-Ата: Наука, 1981. - 247 с.

265. Султанов Т.И. Россия и Казахстан: История и проблемы взаимодействия (XVI- началоХХ) // Россия, Запад и мусульманский Восток в колониальную эпоху. Спб.: Дм. Буланин, 1996. - С. 8-26.

266. Султанов Т.И. Кто такие казахи // Родина. № 2. - 2004. - С.28-31.

267. Султангалиева Г. Западный Казахстан в системе этнокультурных контактов (XVIII- начало XX вв.). Уфа: РИО Респ. учетно-научного методического центра МО РБ, 2001. - 257 с.

268. Суни Р. Империя как она есть: имперская Россия, «национальное» самосознание и теория империи // Ав Imperio. Казань, 2001. - № 1-2. -С.8-73.

269. Татищев В.Н. Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ. С предисловием и указателями Нила Попова. М., 1887.

270. Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002. - 752 с.

271. Трепавлов В.В. Формирование системы отношений между центром и национальными окраинами России XVI-XX вв. // Россия в XX в: Проблемы национальных отношений. М.: Наука, 1999. - С.115-120.

272. Трепавлов В.В. Численность кочевого социума: источники и система подсчета // Этнографическое обозрение. 2000. - № 4.- С.95-101.

273. Трепавлов В.В. «Под государевой высокою рукою»: Проблема российского подданства кочевников в историографии и источниках //

274. Россия и мировая цивилизация: К 70-летию чл.-корр. РАН АН Сахарова: Сб. ст. М.: Б/и, 2000. - С.398-412.

275. Трепавлов В.В. Три столетия территориального расширения России (рецензия на книгу М. Ходорковского) // Отечественная история. -2003. -№2.-С.181-185.

276. Трепавлов В.В. Образ русских в представлении народов России XVII-XVIII вв. // Этнографическое обозрение. 2005. - № 1. - С. 102-118.

277. Тушин Ю.П. Русское мореплавание на Каспийском, Азовском и Черном морях (XVII век). М.: Наука, 1978.

278. Хоскинг Дж. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск, 2000.

279. Цииунчук Р.А. Российская империя как система: «центр регионы»: генезис, право, кризис // Пути познания истории России. Указ. соч. -С. 126-144.

280. Цюрюмов А.В. Политическая обстановка в Калмыцком ханстве во второй половине XVIII века // Проблемы всеобщей и отечественной истории. Сб. нач. тр. Вып.2. - Элиста, 1997. -С.135-142.

281. Цюрюмов А.В. Участие калмыков в русско-турецкой войне 1768-1774 гг. // Вестник Калмыцкого университета. Вып. 1. - Элиста, 2000. - С. 22-29.

282. Шалекенов У. Взаимоотношения народов Приаралья в XVIII-XIX вв. Алматы: Гылым, 1995. - 166 с.

283. Шатохина JI.B. Политика России на Северо-западном Кавказе в 20-60-е годы XIX в.: Автореф.канд. ист. наук. -М., 2000.

284. Шовунов К.П. Калмыки в системе военной организации России XVIII в. // Добровольное вхождение калмыцкого народа в состав России: исторические корни и значение. Элиста, 1985. - С.40-47.

285. Шоинбаев Т.Ж. Добровольное вхождение казахских земель в состав России. 2-е изд., перераб., доп. - Алма-Ата: Казахстан, 1982. - 279 с.

286. Штейнберг Е Л. первые исследователи Каспия (XVIII-XIX вв.). М.: Гос. изд-во географической лит-ры, 1949.

287. Эрдниев У.Э. Историческое значение добровольного вхождения калмыцкого народа в состав России // Добровольное вхождение калмыцкого народа в состав России: исторические корни и значение. Сб. нач. тр. Элиста, 1985. - С.5-22.

288. Якунин А.О. О применении понятия «наименьшее зло» в оценке присоединения к России нерусских народностей // Вопросы истории. -1951.-№6и№ 11.

289. Richard Yortman. Ceremony and Empire in the Evolution of Russian monarchy // Казань, Москва, Петербург. .C.24-39.

290. Khodarkovsky M. Where two worlds met: The Russian state and Kalmak nomads, 1600-1771.-Ithaca, 1992;

291. Khodarkovsky M. Russia s Steppe Frontier: The Making Colonial Empire, 1500-1800. Bloomington: Indianna university Press, 2002.

292. Rieber A. Approaches to empire // От мира империи к глобализации. -Саратов, 2002.-С.117-138.

293. Mark Von Hagen. Writing the History of Russia as Empire: The Perspective of Federalism // Казань, Москва, Петербург: Российская империя взглядом из разных углов. М., 1997. - С.393-409.