автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Политика самодержавия в отношении мусульманского населения России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Политика самодержавия в отношении мусульманского населения России"

На правах рукописи

Карпенкова Таисия Викторовна

ПОЛИТИКА САМОДЕРЖАВИЯ В ОТНОШЕНИИ

МУСУЛЬМАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА XIX В. - ФЕВРАЛЬ 1917 Г.)

Специальность07.00.02- Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва-2004

Работа выполнена на кафедре истории Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор, Устинов Виктор Михайлович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Хорошилов Александр Николаевич; доктор политических наук, профессор Шарипов Урал Зиятудинович; доктор исторических наук Соколов Виктор Владимирович

Защита диссертации состоится 25 июня 2004 г. в ^ /Э часов на заседании диссертационного совета Д.212.196.09 в Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова по адресу: 115998, г. Москва, Стремянный пер., д. 36, корп. 3, ауд. 543.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РЭА им. Г.В. Плеханова по адресу: 115998, г. Москва, Стремянный пер., д. 36.

Автореферат разослан

мая 2004 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета ¡/\/ /

доктор исторических наук, профессор (•ЛЛр'Х./ Яблочкина И.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования определяется прежде всего тем, что в современных условиях Российской Федерации нужны критический анализ пройденного пути, четкая цель дальнейшего развития общества, поиск наиболее эффективных средств ее достижения. Россия стоит сегодня на историческом перекрестке: назад пути нет, но и выбор нового еще предстоит сделать. В данном выборе немаловажную роль играют межнациональные отношения многонациональной Российской Федерации, укрепление ее духовного потенциала, как основы, на которой издавна покоилась мощь государства.

В этой связи актуальность темы возрастает и потому, что проблема исследования межнациональных отношений всегда занимала большое место в российской исторической науке. Преимущественно это объяснялось многонациональным характером Российского государства как в советские годы, так и в современных условиях в зависимости от конкретной исторической и политической обстановки в стране. Иначе говоря, межнациональные отношения, их стабильность или обострение во многом определялись и зависели от менявшейся политической ситуации в государстве. В этих процессах проявлялись в основном не столько объективные закономерности, сколько выявлялись субъективные обстоятельства. В каком бы регионе России не обострялись межнациональные отношения, они сказывались на обстановке в стране в целом.

В этом отношении актуальность темы исследования обусловливается масштабностью событий, связанных с генезисом российской государственности, изучением национальных аспектов в истории многонациональной Российской империи.

Исследованию одного из сложных и практически весьма слабо изученных аспектов исторического опыта Российской империи в проведении национальной политики и посвящено данное диссертационное исследование. Такими аспектами стали анализ и обобщение сущности, форм, методов и содержания национальной политики самодержавия в отношении российских мусульман на общем фоне колониальной политики с середины XIX века до падения самодержавия.

Для достижения поставленной цели диссертант определил следующие исследовательскиезадачи:

• дать анализ и обобщение массива опубликованных и архивных источников, основных исторических исследований, определить степень их полноты и достоверности, выяснить научную и практическую ценность и значимость для развития исторической науки;

• охарактеризовать общую социально-экономическую и политическую обстановку среди мусульманских ндродов Российской импе-

рии после их добровольного вхождения, присоединения или завоевания;

• исследовать сословные отношения среди мусульманского населения Российского государства;

• изучить особенности управления национальными окраинами России с преобладанием в них российских мусульман;

• показать мирную оппозицию и вооруженную борьбу мусульманского населения империи против самодержавия.

Объектами исследования являются институт самодержавия и мусульманское население Российской империи.

Предметом исследования стали основные направления национальной политики самодержавия в отношении российских мусульман во второй половине XIX века и до свержения режима самодержавия в результате Февральской революции 1917 года в России.

Хронологические рамки исследования ограничены второй половиной

XIX века и падением самодержавия в феврале 1917 года. Первая хронологическая дата обусловлена началом всесторонних и глубоких преобразований в Российской империи социально-экономического, общественно-политического, научно-культурного и международного характера. Вторая хронологическая дата обосновывается временем падения самодержавного правления в России.

Научная новизна исследования

В отличие от исследований, в которых, главным образом, освещены отдельные аспекты и вопросы рассматриваемой темы, в диссертации впервые предпринята попытка комплексного историко-теоретического обобщения всего спектра основных проблем истории становления, развития и практического осуществления национальной политики самодержавия в отношении мусульманского населения Российской империи в наиболее сложные годы Отечественной истории второй половины XIX в. — начала

XX в. (отмена крепостного права, активная колонизаторская политика, две буржуазно-демократические революции, участие в Первой мировой войне, бурный рост экономики). При этом исследование осуществлялось как свободное, независимое от идеологической и политической конъюнктуры.

Исследование такого хронологического спектра судьбоносных для России исторических событий потребовало изучения и использования широкого круга как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот архивных документов и материалов статистического, экономического, социального, юридического и военного характера.

При этом особое внимание уделено освещению ряда малоизученных или почти неисследованных вопросов. Среди них: вопрос о соотношении национальных и имперских интересов в развитии регионов, где преобладало коренное мусульманское население; о соотношении объективных и

субъективных факторов многогранного процесса развития мусульманских народов России в хронологических рамках диссертационного исследования.

Новизна определяется и многоаспектной постановкой темы, анализом сущности и специфики социально-экономического развития регионов Российской империи с преобладанием мусульманского населения. В основу концепции диссертации положен отказ от политизации отношения к историческому прошлому, необходимость объективного анализа исторических фактов и событий на основе широкого круга разнохарактерного фактического материала.

С современной точки зрения в диссертации обоснованы сущность, структура, роль и место системы «военно-народного» управления и особенности сохранения основ местного самоуправления в условиях национальной политики в отношении мусульманского населения на национальных окраинах России. Более того, подчеркнуто, что на протяжении всей второй половины XIX века самодержавию не удалось преодолеть различий в системе управления по отношению к горскому, кочевому, казачьему и переселенческому населению. Принципиальные отличия в правовом, организационном, гражданском положении указанных категорий населения сохранялись вплоть до свержения самодержавия.

При исследовании сути переселенческой и колонизаторской политики самодержавия обосновывается вывод о том, что расширение военно-казачьей и переселенческой колонизации проходило, главным образом, за счет неосвоенных свободных земель, а по исчерпании фонда свободных неосвоенных земель, наделение земли, особенно казачества и кулачества, - и за счет освоенных земель коренного мусульманского населения.

В диссертации ставятся дискуссионные вопросы об основах экономики различных регионов многоукладного характера среди мусульманского населения России: о правомерности, целесообразности и необходимости перераспределения общинной собственности отдельных слоев российского мусульманского населения, в частности, горцев Дагестана, о сохранении и упрочении военной власти в регионах с преимущественным мусульманским населением.

С новых позиций рассматривается характеристика особенностей и причин национально-освободительного движения народов Дагестана в восстании 1877 года и народов Туркестана в восстании 1916 года. В этой связи, обосновывается вывод о том, что задачи борьбы народов Дагестана за свою независимость от самодержавия к концу XIX века практически сошли на нет, уступив место социально-классовым противоречиям.

Вместе с тем научная новизна состоит и в том, что в советской историографии практически отсутствуют труды, посвященные комплексному изучению проблем завоевания и присоединения к России регионов с мусульманским населением в аспекте всесторонней борьбы российских мусульман против самодержавия. Более того, деятельность российских соци-

ал-демократических организаций, в том числе и большевиков, советская историография представляла как сплошную цепь побед в национально-освободительном и революционном движении, не учитывая при этом слабость и недостаточность классовой дифференции (а точнее - преувеличивая ее) среди мусульман Российской империи.

В диссертации научно обосновано, что указанные оценки не всегда и не по всем положениям соответствовали объективному освещению исторического процесса.

Практическаязначимость исследования

Проведенное исследование важно для всестороннего понимания исторического опыта развития центрального и местного управления в России, осуществления региональной и национальной политики в Российском многонациональном государстве. Особую значимость исследованию придает то обстоятельство, что Россия начала XXI века продолжает решать целый ряд «вечных» вопросов, которые существовали и в имперской России: угроза распада единого государства, усиление авторитарных тенденций в регионах; рациональное сочетание территориального и отраслевого принципов управления, централизация (укрепление вертикали исполнительной власти) и децентрализации (развитие местного управления). Опыт имперской России поможет избежать многих ошибок прошлого и в то же время взять и использовать то рациональное и полезное, что было накоплено предыдущими поколениями.

Представляется, что выводы и обобщения диссертационного исследования будут способствовать решению современных проблем российского федерализма, особенно с учетом мусульманского фактора, а именно: совершенствованию процесса национального и государственного строительства, установлению и упрочнению гражданского мира и согласия, гармонизации национальных и клерикальных отношений, взаимоотношению центра и национальных регионов.

В диссертации определены контуры (теоретико-методологические, проблемно-тематические) крупного научного направления, которое в настоящее время является весьма перспективным для исследователей.

Материалы диссертации, введенные в научный оборот, а также сделанные в процессе решения поставленных задач выводы и обобщения могут быть использованы в законодательной работе органов государственной власти как в национальных районах с мусульманским населением, так и в целом, в Российской Федерации. Понимание их необходимо для выработки эффективной правовой стратегии и национальной политики. В этой связи содержание и выводы диссертации могут быть использованы историками, политологами, правоведами.

Положения и выводы диссертации также могут быть использованы в дальнейшей работе по исследованию социально-политической истории Российской Федерации и в учебном процессе в вузах страны.

Апробация результатов исследования осуществлена в ходе обсуждения поэтапной работы над диссертацией на заседаниях кафедры истории Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова, в работе Центра социально-политического и гуманитарного образования РЭА, на различных конференциях и при выступлениях на «Плехановских чтениях» РЭА.

Выводы и основные положения диссертации опубликованы диссертантом в монографии, 13 научных изданиях и других публикациях, общий объем которых составляет более 50 печатных листов.

Достоверность исследования подтверждается совокупностью многочисленных опубликованных и архивных источников материалами прессы (революционной, советской и современной российской), а также публикациями диссертанта.

Структура исследования

Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, приложетш и списка основных использованных источников и литературы.

Первая глава «Теоретико-методологические основы исследования. Историография и источники» посвящена раскрытию и освещению теоретических, методологических, историографических и источниковедческих аспектов и сюжетов диссертации.

При написании главы автор исходил из того, что в российской и советской литературе приводятся различные определения понятия методологии исторической науки. Одно из определений методологии - это система существенных аспектов мировоззрения и теории, базирующаяся на научно-исследовательских принципах науки. Методология исторической науки есть определенного рода конкретизация всеобщего метода исторического материализма. Но специфика этой конкретизации зависит от содержания науки, и проявление того, что каждое специфическое не является лишь простым проявлением общего. Поэтому методология любой науки, как и исторической, составляет органическую часть самой этой науки, как путь исследования, подход к познанию.

Диссертация подготовлена на основе принципов научного исторического исследования. При этом автор понимает под научными принципами основные руководящие положения исторической науки. Принципы являются результатом изучения объективных законов истории и в этом отношении отвечают закономерностям.

В диссертации основополагающим методологическим принципом стал принцип историзма Важнейшим принципом исторического исследования при подготовке диссертации стал и принцип социального подхода. Широко использовались специфические исторические методы. Среди них: хронологический, хронологическо-проблемный, проблемно-хронологический, метод периодизации и сравнительно-исторический метод.

Историография диссертационного исследования весьма разнохарактерна, как по содержанию, так и по хронологическому принципу. В условиях еще Российской империи внимание к проблеме в основном привлекало историков-правоведов.1 Дореволюционные историки сводили все вопросы государственности России к истории эволюционного развития самодержавного государства.2 Особенно это относится к трудам российских исследователей, освещавших историю народов различных национальных и многонациональных территорий империи. Указанные труды были подготовлены и написаны на большом фактическом материале, хотя каждый из авторов в отдельности освещал проблему, исходя из своих политических взглядов.

Вместе с тем, нельзя не признать, что труды дореволюционных историков имеют и ряд особенностей. Во-первых, поскольку авторы описывали события, близкие им по времени, или современниками которых они являлись, исследователи зачастую шли в русле официальной историографии, за исключением конца XIX - начала XX века, когда в России зарождался политический и идеологический плюрализм. Во-вторых, авторы революционного периода чаще всего, описывая события и людей своего класса, как политиков и государственных деятелей, а не как исторических личностей, и делали они это далеко не всегда критически. В-третьих, большинство из них не представляли к каким катастрофическим последствиям для России может привести сохранение самодержавия и его национальная политика, особенно в отношении мусульманского населения страны.

Среди исследований дореволюционной историографии следует отметить прежде труды П.П. Семенова-Тянь-Шанского, Ч.Ч Валиханова, М.И. Венюкова, НА Северцева, В.Е. Вейценбаума, Н.И. Воронова, П. Гаврило-ва, Г. Гакса и др., посвященных Туркестанскому региону Российской империи.4 Значительный интерес представляют дореволюционные издания по истории мусульманского населения Северного Кавказа. Среди них: труды и публикации Вейценбаума Е., Воронова Н.И., Гобиева СИ., Гав-рилова П., Гакса Г., Кобузского Е.И., Кривенко B.C., Потто В.А., Ромода-

1 См.: Ивановский В.В Административное устройство наших окраин. Ученые записки Казанского университета. Кн. 6. Отд. 1-Казань, 1891; Страховский И.М. Губернское устройство. Журнал Министерства юстиции. -1913. - N2 7-9 и др.

2 См.: Исторический обзор деятельности Комитета министров. — СПб., 1902; История Правительствующего Сената за двести лет.-СПб., 1911; Министерство внутренних дел. 1802-1902 гг.-СПб, 1901.

1 См.: Ивановский В.В. Административное устройство наших окраин. - Казань, 1891; Игнатьев Е. Россия и окраина. - СПб., 1906; Ященко A.C. Теории федерализма. - Юрьев, 1906.

* Семенов-Тянъ-Шанский ПП. Поезда из укрепления Верного через чужой перевал к западной оконечности Иссык-Куль в 1856 г. - «Зап. РГО по спя, геогрл, 1867. Т. 1; Ватаанов ЧЧ. Соч. «Зап. РГО по отд. этнографии. Т. XXX. - СПб, 1904; Венюков МИ. Очерки Заамейского края и Причуйской страны. «Зап. РГО, 1864, пл. 4; Сееерцов НА Путешествие по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня. -СПб, 1873; Радлов ВВ. Краткий очерк о поездке в Семиреченскую область и на Иссык-Куль летом 1868 г. -Лекции, 1884; Федченко А.П. Путешествие в Туркестан, ч. 1. В Коканаское ханство. - СПб, 1885; Мушкетов ИВ Памир и Алтай. Русская Средняя Азия. - СПб, 1885; Грум-Гржимайло. Краткий очерк о результатах экспедиции в Прналтайские страны. «Известия РГО». Т. XX, 1884, вып. 6. СПб, 1887 и др.

новского Д., Эседзе В.И.1 В указанных изданиях освещаются многие вопросы и приводятся обстоятельные материалы о проведении национальной политики самодержавием по отношению к мусульманскому населению Кавказа и Туркестана.

Дореволюционная историческая литература при всех ее достоинствах и недостатках, содержит такие характерные особенности, как тенденциозность и субъективность большинства ее авторов, выступавших оппонентами колониальной и национальной политики самодержавия. А это требует откровенного и критического отношения к ней, учитывать ее одностороннее освещение многих аспектов национальной политики самодержавия по отношению к мусульманскому населению Российской империи.

Для историографического анализа исследуемой проблемы большую ценность имеют труды В.И. Ленина, как первого, по существу историка Советского государства. В частности, В.И. Ленин определил среднеазиатские районы, сплошь заселенные коренным населением мусульман, как колонии «чистейшего типа», а политику самодержавия по отношению к ним, и в первую очередь переселенческую политику как разбой. По нашим подсчетам, автором в Полном собрании сочинений В.И. Ленина опубликовано свыше 500 различных документов и материалов непосредственно и опосредованно относящихся к российским районам с преобладанием коренного мусульманского населения (Туркестан, Татария, Башкирия, Северный Кавказ, Закавказье).

В трудах В.И. Ленина принципиальное освещение получили вопросы разрешения национальных и межнациональных отношений, постановки и решения национального вопроса в многонациональном Российском государстве. Среди них выделяются такие исследования как: «Национальный вопрос в нашей программе», «Памяти Герцена», «Переселенческий вопрос», «Кадеты и националисты», «Культурные европейцы и дикие азиаты», «Пробуждение Азии», «Отсталая Европа и передовая Азия», «О культурно-национальной автономии», «Критические заметки по национальному вопросу», «О праве нации на самоопределение», «О национальной гор-2

дости великороссов».

В советской историографии проблемам национальной политики самодержавия в отношении мусульманских народов Российской империи с середины XIX века до падения самодержавного государственного строя уде-

1 См. Вейценбаум К Путеводитель по Кавказу - Тифлис, 1888; Воронов H.H. Путешествие по Дагестану -Тифлис, 1888; Гобиев СИ. О военно-народном управлении - Заря; Дагестана, 1913, 4 августа; Гавршов П. Устройство наземельного быта горских племен Северного Кавказа — Тифлис, 1869; Гаке Г. Переселение и колонизация - СПб., 1913; Кобуккий Е.И. История города Дербента - Темир-Зан-Шура, 1906; Кривенко B.C. По Дагестану - Тифлис, 1889; Потто В.А. Кавказская война - Ставрополь, 1893-1894; Ромаданоеский Д. Генерал-фельдмаршал князь Александр Иванович Барятинский и Кавказская война. - СПб., 1881; Эсендзе В.И Историческая записка об управлении Кавказом Тифлис, 1907 и др.

2 См. Ленин В.И. Поля. собр. соч. ТТ. 7, с. 232-242; Т. 21, с. 255-262, с. 325-336; Т. 23, с. 89090, с. 145146,166-167; Т. 24, с. 174-178, 113-150; Т. 25, с. 255-320; Т. 26, с. 106-110.

лялось весьма скромное внимание. Дискуссия по проблемам абсолютизма, проводимая в 1968-1972 гг., затронула лишь вопросы его генезиса, социальной природы и эволюции, но очень мало - специфику национальной политики самодержавия среди угнетенных народов, в том числе мусульманского населения России, что, по мнению автора, можно в значительной мере объяснить разногласиями историков. При этом вопросы военно-народного управления мусульманского населения практически не обсуждались. Среди исследований в той или иной степени относящихся к проблематике рассматриваемой в диссертации темы следует отнести труды П.А. Зайончковского, Н.П. Ерошкина Ю.В., Емельяновой И.А., Куликова Ю.В., Чернова А.В., Шумилова М.М.1

За последние годы нестандартные интерпретации проблем российской имперской государственности, ее системы политического и административного управления как в целом по России, так и по ее отдельным регионам нашли освещение в трудах Абдулатипова Р.Г., Бойтенковой Л.Ф., Ярова Ю.Ф., Глушенко Е.А., Эктуша С.А., Гасанова М.М., Соколова В.В.2 В них поднимаются острые вопросы развития национальных окраин России в годы после первой русской революции в преломлении взаимоотношений Государственная Дума — Правительство - генерал-губернаторы окраин Российской империи.

В этой связи отметим, что отдельные вопросы исследуемой темы освещены и проанализированы в содержательной монографии Малаховой Г.М. «Становление и развитие Российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XVII в. - XIX в.3

В советской историографии те или иные аспекты и акценты в постановке вопросов национальной политики самодержавия в отношении мусульманских народов получили отражение в литературе, посвященной истории Дагестана, Северного Кавказа и Туркестана. Среди них труды: Н.О. Смирнова, P.M. Магомедова, В.Г. Гаджиева, М.Х Мансурова, Э.М. Далгат, Нахшунова И.Р., Г.И. Милованова, Мальбахова Б.Х., Дазмихова К.Ф.4

1 См Зайончкоаский П А Правительственный аппарат самодержавной России в XIX веке М., 1978, ЕрошкинНП История государственных учреждений дореволюциошюй России. Изд. 2 М., 1968, его же Очерки истории государственных учреждений дореволюционной России М, i960, Емельянова И А Высшие органы государственной власти и управления России в дореформенный период. Казань, \%2, Ерошкин Н П,КуяиковЮВ, ЧерновАВ История государственных учреждений России до Великой Октябрьской Революции. М11965 1 См Абдулатипов Р Г, Боитенкова Л Ф, Яров Ю Ф Федерализм в истории России М, 1992, Глушенко ЕЯ. Строители империи портреты колониальных деятелей М, 2000, Экту-ш С Л На службе российскому Левиафану М, 1998, Гасанов М М Административная политика России в Дагестане во второй половине XIX века. Махачкала, 1999; Соколов В В Туркестанский край в составе Российской империи проблемы социально-экономического и общественно-политического развития (вторая половина XIX века-февраль 1917 года) М,2001

1 См : Малахова Г Я Становление и развитие Российского государственного управления на Северном

Кавказе в конце XVII - начале XIX в Ростов-на-Дону, 2001

* См • Смирнов Н О Пшигшка России на Кавказе в XVU-XIX вв М, 1968, Магомедов РМ Восстание горцев в Дагестане в 1877 г. Махач-Кала, 1940, Роль России в истории Дагестана. М, 1965, Нахшунов И Р Экономические последствия присоединения Дагестана к России М., 1955, Мшованов Г И Очерк формирования и развитая рабочего класса в Дагестане в общероссийскую экономическую систему М., 1984, Далгат Э Л/ Крестьянское восстание в Дагестане в период развития капиталистических отношений. М., 1984, Мтьбахов КХ, Дазми-

хов КФ Кабарда во взаимоотношениях России с Кавказом, Поволжьем и Крымским ханством. Нальчик, 1996

Изучение исторического опыта осуществления самодержавием национальной политики в отношении мусульманского населения Российской империи способствовали такие исследования как: монография Х.Т. Турсу-нова «Национальная политика Коммунистической партии в Туркестане.1 Предопределяя историю национальной политики большевиков в советском Туркестане, автор приводит весьма обстоятельную общую характеристику национальных отношений в Туркестанском крае в дореволюционный период, которая ему позволила дать четкое определение противоположных и противоборствующих движений подлинно революционное и национально-освободительное движение, все более сливавшееся с социалистическим движением рабочего класса в России; буржуазно-националистическое, панисламистское, пантюркистское движение («Шурон-Исламия», «Алаш», «Шурои-Улсма», «Турк одам марказияти» и.т.д.), направленные на отрыв Туркестана от революционной России.

Не преувеличивая идейно-политические сдвиги, происшедшие в Средней Азии и Казахстане в дооктябрьский период, автор совершенно обоснованно подчеркивает, что эти сдвиги были все же очень большими. Весьма ценна другая монография Х.Т. Турсунова «Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстана).2

В ней на основе огромного количества архивных и опубликованных источников подробно рассматриваются исторические предпосылки и причины восстания, движущие силы, характер и особенности движения по областям Туркестанского края и Казахской степи. Весь ход и процесс подготовки массового восстания автор тесно увязывает с социально-экономической и политической обстановкой в Средней Азии и Казахстане накануне восстания, показывает ухудшение положения народных масс в условиях проведения первой мировой войны.

Необходимо также отметить крупные монографические исследования, способствовавшие исследованию рассматриваемой темы. Среди них, к примеру, отметим Цамерян И.П. «Советское многонациональное государство, его особенности и пути развития»; Вахабов М.Г. «Формирование узбекской социалистической нации»;4 Куличенко М.И. «Национальные отношения в СССР и тенденции их развития»5.

Все эти работы характерны тем, что в них делаются попытки рассмотреть историю формирования той или иной конкретной нации на основе более или менее детального анализа фактических материалов. В них рассматривается сложение отдельных элементов нации: общности территории, языка, экономической жизни и психологического склада отдельных на-

1 См. ТурсуновХ.Т. Национальна* политика Коммунистической партии в Туркестане. Ташкент, 1971.

2 См.: ТурсуновХ.Т. Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Ташкент, 1963.

' См.: Цамерян ИП. Советское многонациональное государство, его особенности и пути развития. М. 1958.

4 См.: Вахабов М.Г. Формирование Узбексхой Социалистической нации. Ташкент, 1961.

5 См.: Куличенко М.И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. М., 1972.

ций, и поэтому они в известной степени способствуют углубленному пониманию положения мусульманских народов в составе Российской империи.

Этому же способствуют коллективные труды, в которых отражены отдельные стороны и моменты национальной политики самодержавия в отношении мусульманского населения России. Имеются в виду публикации и исследования, подготовленные коллективами ученых и ведущих научно-исследовательских центров бывшего Советского Союза, прежде всего, Истории советских социалистических республик Средней Азии,1 «История Коммунистических организаций Средней Азии»;2 второй и третий том (первая книга) многотомной, «Истории Коммунистической партии Советского Союза».3

Историография проблематики предлагаемого диссертационного исследования была бы неполной без хотя бы тезисного освещения зарубежной литературы. Не останавливаясь на ее анализе отметим прежде всего, что ведущие историки-исследователи ближнего зарубежья подчеркивали в своих трудах тезис о том, Советская власть в бывших колониях бывшей Российской империи проводила национальную политику, аналогичную политике самодержавия и сменившего его Временного правительства. В центре их внимания - деятельность буржуазных националистов различных оттенков, которую они пытаются выдать за «национально-буржуазную революцию». В то же время, к примеру, образование Туркестанской республики они выдают не как естественный результат советской национальной политики, а как тактический ход и временную уступку националистам. По их утверждению, советская автономия Туркестана должна была перейти ко второму изданию «Кокандской автономии».4

Несостоятельность данных суждений буржуазных исследователей обстоятельно раскрыта в монографиях советских ученых Иноятова Х.Ш., Новоселова К.Н., Турсунбаева А.Б.5

Следует сказать и о трудах современных узбекских и других исследователей, посвященных рассматриваемым в диссертации проблемам истории Туркестанского края. Среди них отметим некоторые обобщения, данные Рахимовым Ж. В своей «Истории Узбекистана» на стр. 3 он пишет, что Узбекистан являлся «нищей страной». Коль скоро так, то на какой основе вырос современный процветающий Узбекистан? Что же касается оценки «военно-народного управления» как одного из аспектов колони-

1 См.: История Казахской ССР. Т. 1,2. Алма-Ата, 1959; История Киргизской ССР. Т. 1,2. Фрунзе, 1963; История Туркменской ССР. Т. 1,2. Ашхабад. 1937; История Узбекской ССР. Т. 1, кн. 2. Ташкекг, 1956; История узбекской ССР. Т. 2. Ташкент, 1958; История Таджикского народа. Т. 2. М., 1964.

2 См.: История Коммунистических организаций Средней Азии. Ташкент, 1967.

3 См.: История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 2,3. М., 1967.

4 См.: Иноятов Х.Ш. Ответ фальсификаторам истории Советской Средней Азии н Казахстана. Ташкент, 1972.

5 См. ИноятовХ.111. Ответ фальсификаторам истории Советской Средней Азии и Казахстана. Ташкент,

1962; Новоселов КН. Против буржуазных фальсификаторов истории Средней Азии. Ашхабад, 1962; Тур-сунбаев Л.Б. Против буржуазной фальсификации истории Казахстана. Алма-Ата, 1963.

альной политики российских властей в Туркестане, то узбекские исследователи называют ее «так называемой» или вообще не упоминают.1 При этом необходимо напомнить, что неправомерно отождествлять Туркестан со всем современным Узбекистаном. В Туркестанский край входили также территории и современных Таджикистана, Туркмении, Киргизии и южных районов Казахстана. Узбекистан никогда не являлся правопреемником всего Туркестана.

Европейская, американская и восточно-мусульманская историографии, как правило, сходились на утверждении, что Россия несла мусульманским народам империи только порабощение, а Англия, Турция и Иран выступали в качестве их защитников. Даже у таких авторов, опиравшихся в своих исследованиях на широкий круг источников, как Моше Гаммер, акцент на антирусской настроенности мусульманских народов весьма вы-сок.3 Ценность же его труда заключается во введение в научный оборот новых материалов, хранящихся в архивах Великобритании, Турции, Австрии, Германии, Франции и других странах.

Как общий вывод, в диссертации отмечается, что исследуемая проблема, к сожалению, не стала предметом специального исследования, несмотря на изучение ее отдельных аспектов.

Источниковая база диссертационного исследования разнообразна. В зависимости от характера привлеченных источников ее можно подразделить на архивные материалы, документальные публикации, периодическую печать и мемуары. При этом в диссертации указывается, что к настоящему времени многие источники второй половины XIX в. - начала XX в. не сохранились или сохранились в небольшом количестве. Поэтому каждый из них представлял огромную ценность.

Самые содержательные, интересные, наиболее полно раскрывающие тему диссертации документы и материалы архивов хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), в Российском государственном историческом архиве (РГИА), в Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), в Российском государственном архиве современной политической истории (РГАСПИ). В целом же, учитывая, что документальных материалов по теме диссертационного исследования сохранилось крайне недостаточно и неполно, каждые из них представляли ценность, независимо от места их хранения.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) важными источниками стали личные фонды Александра II, Александра Ш, Горчакова А.М., Лорис-Меликова М.Г., а также фонд Канцелярии министра-председателя Временного правительства России Керенского А.Ф.

1 См., например: Очерки по истории государственности Узбекистана. Ташкент, 2001. С. 127 ' См.: Berkok Islam. TatDite Kafkasys-Isitanbub, 1958.

1 См.: Гаммер М. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана. М., 1998.

Для диссертационного исследования огромный интерес представляют материалы Кавказской археографической комиссии, хранящиеся в РГВИА. Она издала 12 томов документальных материалов. В ряде из них публиковались документы царской администрации о ее многогранной деятельности в различных районах Кавказа, где преобладало мусульманское население.

При Штабе Кавказского военного округа был создан специальный военно-исторический отдел. Большую научную ценность представляют материалы, связанные с решением социально-экономического развития регионов с мусульманским населением. Но многие из них до последних лет не использовались по различным причинам (материалы не прошли научно-технической архивной обработки, поэтому были недоступны исследователям).

Огромную ценность для темы диссертационного исследования имели документальные материалы РГИА. Здесь были использованы документы и материалы из фондов Кавказского комитета (ф. 1268); Комитета министров (ф. 1263); Департамента мануфактур и внутренней торговли (ф. 18); Департамента железнодорожных дел (ф. 268); ^го отделения Собственно Его Императорского Величества канцелярии (ф. 379); Департамента законов (ф. 1149); Департамента внешней торговли (ф 19); Департамента земледелия (ф. 398); Хозяйственного департамента (ф. 1287); Планового архива (ф. 380).

Особенно ценный материал выявлен в делах Кавказского комитета, где сосредоточены проекты всех законоположений по Кавказу и мусульманскому населению, сведения по их подготовке и обсуждению.

Ценнейшие документы по политической, национальной и социально-экономической истории Кавказа и Туркестанского генерал-губернаторства содержатся в РГВИА. Они, в частности, освещают ход военных действий русской армии против Кокандского ханства, Бухарского эмирата, на Кавказе и в других регионах при расширении границ Российской империи. Для диссертационного исследования наибольший интерес представляли материалы, связанные с деятельностью российского правительства и его местной администрации по созданию на Северном Кавказе и Туркестане «военно-народной» системы управления, в которой принимали непосредственное участие представители мусульманского населения, особенно горцы.

Здесь следует отметить такие фонды, как ВУА (Военно-ученый архив): Департамент Генерального штаба (ф. 38); Статистические, экономические, этнографические и военно-топографические сведения о Российской империи (ф. 414). В указанных фондах РГВИА сохранились материалы, связанные с деятельностью самодержавного правительства и его кавказской и туркестанской администраций по созданию, в частности «военно-народной» системы управления.

Из документальных материалов РГАСПИ были использованы сведения, относящиеся к истокам зарождения, становления и развития политических сил в Туркестане и на Кавказе. В этой связи огромный интерес

представляли материалы фонда ЦК РСДРП, ЦК РСДРП (б). На этой основе были выявлены аспекты классовой борьбы.

Документальные материалы РГАСПИ позволили осветить такие вопросы, как участие представителей мусульманского населения в революциях 1905-1907 гг. и февраля 1917 г., активная борьба российских мусульман в восстании 1916 г., охватившего весь Туркестанский край.

Учитывая неполную сохранность архивных документов и материалов второй половины XIX в. - начало XX в., источниковая база была расширена за счет опубликованных источников в виде законодательных актов, документальных сборников, обзоров, опубликованных отчетов государственных учреждений и других печатных источников.

Прежде всего, необходимо отметить Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). В монографии использованы также документальные публикации. Среди них: Сборники Императорского русского исторического общества. - СПб., 1869-1891; Материалы, собранные для высочайше учрежденной комиссии о преобразовании губернских и уездных учреждений - СПб., 1870; Журнал высочайше учрежденной комиссии по преобразованию губернского управления Усиление губернаторской власти. Проект фон Плеве. Париж, 1904; Совет по делам местного хозяйства. Доклад по вопросу об изменении положения губернаторов. - СПб., 1907 Архив государственного Совета СПб., 1891.

Большой научный интерес представляет пятнадцатитомное издание Сенатский архив.1 Среди материалов этого фундаментального издания документов и материалов для темы диссертационного исследования наиболее значимы материалы Комиссии «О губернских и уездных учреждениях», возглавляемой Н.А. Милютиным (1859-1866 гг.); Кахановской комиссии, работавшей в 1881-1885 гг.; Комиссии по преобразованию губернского управления, руководимой В.К. Плеве в 1902-1904 гг., Комиссии по реформе местного управления, работавшей в 1905-1906 гг. под руководством С.Д. Урусова, Особого совещания и Совета по делам местного хозяйства, руководимым в 1906-1908 гг. П. А. Столыпиным.

Из других документальных сборников, опубликованных в различные годы, следует отметить тематические публикации, непосредственно и опосредованно связанные или посвященные разным аспектам истории Туркестанского края, как составной части Российской империи. Среди них ранее широко не использованные «Материалы к характеристике народного хозяйства в Туркестане», опубликованные в 1911 году, «Материалы по землепользованию кочевого Киргизского населения», опубликованные в 1916 году.2

Несомненный интерес для исследования вопросов, связанных с историей зарождения, становления и развития политических сил, партий и

1 См.: Сенатский архив. Т. 1-15.-СП6., 1909.

2 См.: Материалы к характеристике народного хозяйства в Туркестане. Часть И. Таблицы. СПб., 1911 Материалы по землепользованию кочевого киргизского населения. Ташкент, 1960.

движений представляют Сборники программ политических партий в России, изданных В.В. Водовозовым в 1905-1906 гг.1

Использованы также тематические сборники по мусульманскому сопротивлению самодержавию. Среди них: «Революционное движение в Туркмении в 1908-1917 гг.»; «Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане»; «Революция 1905-1907 гг. в национальных районах России».2

Наконец, использовано многотомное издание «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов в ЦК» для анализа отдельных аспектов деятельности большевиков среды мусульманского населения в

3

условиях колониального периода.

Широко использовались материалы периодических изданий: монархического, дворянского, буржуазного и советского направлений. Всего использованы отдельные номера 37 наименований газет и журналов.

Важная информация по теме диссертационного исследования была извлечена из мемуарной литературы, ценность которой состоит прежде всего в том, что она дает сведения, не всегда отображенные в опубликованных и архивных документальных материалах. В этой связи представляют значительный интерес воспоминания руководителя самодержавного правительства Витте С.Ю.; дневниковые записи министра иностранных дел Валуева П.А.; мемуары Туркестанского генерал-губернатора Куропат-кина Н.А. и видного политического деятеля, руководителя партии кадетов Милюкова П.Н.; дневник государственного секретаря Половцева А.А. и записки российского сенатора Соловьева А. Г.4

В качестве исторического источника при написании диссертации автором был использован редко применяемый в исторических исследованиях такой своеобразный источник, как художественная литература, построенная на различных источниках. В данном диссертационном исследовании были использованы материалы, широко известные в мировой классической русской литературе из повести А.Н. Толстого «Хаджи Мурат», в котором описывается на основе документальных источников жизнь мумуль-манского населения в условиях Российской империи конца XIX в. - начала XX в.

1 См.: Сборник программ политических партий в России (Под ред. В.В. Водовозова. Вып. 1 (СПб., 1905); Вып. 2 (СПб., 1966); Вып. 3 (СПб., 1906).

2 См.: Революционное движение в Туркмении в 1908-1917 гг. Сб. документов и материалов. Ашхабад-Москва, 1946; Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Сб. документов и материалов. М, 1960; См. Революция 1905-1907 гг. в национальных районах России. Сб. документов и материалов. М-, 1955.

5 См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК. Т. 1.1898-1917. Издание восьмое, дополненное и исправленное. М„ 1970.

4 См.: Валуев П.А. Дневник ПЛ. Валуева, министра внутренних дел. 1869-1876. Т. 1,2. М., 1961 \ Половцев A.A. Дневник государственного секретаря A.A. Половцева. 1883-1892. Т.!, 2. М., 1966; Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1-3. М., 1994; Милюков П.И. Воспоминания. Т. 1.2.М., 1990.

Вторая глава «Мусульманские народы Российской империи: добровольное вхождение, присоединение, завоевание» в историческом ракурсе рассматриваются российско-мусульманские отношения, с учетом их хитросплетений, болезненных столкновений, исторических конфликтов и других причин. В частности, в главе указывается, что развитие всероссийского рынка и расселение русских приводит к расширению связей между народами России и усилению зависимости развития каждого народа от развития в целом всей Российской империи. Для усиления духовного воздействия всемерно насаждалась христианская религия, в том числе и принудительно.

Но как ни старалась православная церковь, среди народов, у которых укоренилось мусульманство, христианство принимали весьма немногие из числа представителей мусульманского населения России. Борьба православной и мусульманской церквей за влияние на широкие массы велась по всем направлениям экономического, социального, общественно-политического, культурного и особенно духовного развития христианских и мусульманских народов многонациональной Российской империи.

По сохранившимся данным и источникам во второй половине XIX в. в России православные составляли - 70,8 % населения, католики - 8,9 %, мусульмане - 8,7%/ Ранее в диссертационных исследованиях общее количество и название мусульманских народов не приводились. В данной диссертации это осуществлено впервые. Так, на Кавказе и в Закавказье проживали адыгеи, кумыки, гадоберинцы тиндалы, гамалалы, цезы, гипухцы. бетинцы, гунзибцы, бештины хваршаны. анцы. ногайцы, рутульцы. таба-сараны, цандры, балкарцы, кабардинцы, карачаевцы черкесы, ингуши, чечены, азербайджанцы, таты, турки-месхетинцы, энгилцы.

Подавляющее большинство указанных народов немногочисленны и проживали в основном на территории Дагестана и Северного Кавказа.

В Средней Азии проживали узбеки, таджики, туркмены, казахи, киргизы, каракалпаки, арабы.

Значительная часть указанных народов проживала в Туркестане (Туркестанское генерал-губернаторство, Туркестанский край). Часть проживала в Бухарском эмирате и Хивинском ханстве, находившихся в тесной вассальной зависимости от России. В Поволжье, Заволжье и в Сибири проживали башкиры и татары. При этом, татары подразделялись на крымских, сибирских и поволжских. Значительная часть из них проживала в Поволжье.

В диссертации мусульманские народы не называются ни этносами, ни нациями, ни народностями в связи с тем, что по данным вопросам и поня-

' Подсчет сделан на основании архивных и опубликованных источников: РГИА, ф. 1284. Департамент общих дел Министерства внутренних дел России; ф. 1268, Кавказский Комитет; РГВИА, ф. 414. Статистические, экономические и военно-торографические сведения о Российской империи: ф. 1396, Штаб Туркестанского военного округа; Отчет ревизующего по высочайшему повелению Туркестанский край Тайного советника Гирса - СПб., 1883; Акты, собранные Кавказской археографической комиссией с 1806-1904 г., Т. 9-Тифлис, 1905; Россия. Энциклопедический словарь. Л., 1991, с. 86.

тиям в исторической науке Российской Федерации, как, впрочем, и во всемирной истории отсутствует единая точка зрения.

В этой связи отметим, что в современных условиях понятие «нация» и «этнос нация» — это этнос.1 В целом же «нации-этносы определяются по ряду критериев объективистского и субъективистского характера» - пишет Рамазан Абдулатипов.2 Разумеется каждая научная специализация выделяет свой собственный объект исследований и по своему объясняет феномен нации. Мы же, не вдаваясь во всесторонность и глубину этого сложного анализа, высказываем свою точку зрения в аспекте темы диссертационного исследования.

Прежде всего отметим, что в нашем понимании этничность означает примерно то же самое, что и национальность, но с определенным учетом соответствующего выделения особенностей личностного и группового характера: языка, наследия предков, религии, элементов материальной и духовной культуры, мифологизированных представлений о генетическом общем происхождении. Так, к примеру, следует отметить, что особенностью почти 40 мусульманских народов, проживавших в Российской империи, являлось то, что общим для них было исповедование ислама. Что же касается языка, то не все мусульманские народы пользовались • языком тюрко-язычной языковой группы. Небольшая часть мусульманского населения, исповедуя ислам, опиралась в своем языке на финно-угорскую и другие языковые группы. Тоже можно сказать и о материальной и духовной культуре мусульманского населения России. К примеру, у горцев Дагестана обычаи и традиции были отличны от мусульман-горцев Туркестана; у кочевых слоев мусульманского населения они отличались от равнинного и оседлого коренного мусульманского населения.

Как нам представляется, этническая общность (этнос) - это исторически возникший вид устойчивой социальной группы людей, представленный племенем, народностью, нацией. Понятие «этническая общность» близко к понятию «народ» в этнографическом смысле. В этой связи этногенез включает в себя как начальные этапы возникновения какого-либо народа, так и дальнейшее формирование его этнографических, лингвистических и антропологических особенностей. Этническая общность может быть представлена несколькими народами (к примеру, славянская общность), а также обособленные части внутри народа - этнографическая группа, сохраняющая особенности языка, культуры и быта. В этом отношении среди мусульманских народов Российской империи особенно были характерны этнографические группы (к примеру, в туркменских районах Туркестана проживали иомуды, как этнографическая группа туркменского народа).

1 См., к примеру Абдулатипов Рамазан. Национальный вопрос и государственное устройство России. -

М., 2000, с. 41.

3 Абдулатипов Рамазан. Национальный вопрос и государственное устройство России. - М., 2000, с. 41

Что же касается понятия «нация» - то из множества существовавших и существующих ныне определений «нация» следует отметить, что к настоящему времени историки, этнографы, социологи, психологи, философы и другие представители гуманитарных наук не пришли к единому определению. В этой связи наше понимание «нации» состоит или заключается в том, что прежде всего, это исторически сложившаяся общность людей, которая в историческом процессе формировалась на основе общности их территории, экономических связей, литературного языка, особенностей культуры и характера. Если верен постулат, что «нация» возникает в условиях преодоления феодальной раздробленности на основе капиталистических экономических связей, образования внутреннего рынка, складывания из различных племен и народностей или экономической общности, а в условиях капитализма состоит из социальных слоев населения с противоположными интересами и культурой, то у мусульманских народов Российской империи в рассматриваемых в диссертации хронологических рамках «наций» не было. Были отдельные признаки «нации», сложившиеся к концу XIX - началу XX вв.

Однако, это не значит, что у мусульман России не существовало национального вопроса. Среди мусульманского населения России национальный вопрос играл существенную роль. Во многом это объяснялось формированием многонационального Российского государства, в процессе которого мусульманские народы России прошли свой путь: 1) добровольного вхождения в состав России, видя в ней своего защитника; 2) испытав на себе судьбу насильственного присоединения; 3) будучи порабощенными завоевательной политикой российских самодержцев.

В этой связи, в главе проводятся основные сведения по истории мусульманских народов, находившихся во второй половине XIX - начале XX вв. в составе России, что впервые осуществляется в диссертационном исследовании. Общий анализ исторического процесса формирования мусульманского населения Российской империи позволяет сделать вывод о том, что складывалось оно в основном на договорных началах, а не на насильственном захвате. Разумеется, войны, военные экспедиции, походы и завоевания также имели место в этом многогранном процессе. Но применение насильственных методов было, пожалуй, исключением, нежели правилом. При этом, обратим внимание и на мотивы завоеваний. Дело в том, что Россия была окружена сильными мусульманскими державами. Поэтому в ряде случаев эти завоевания вызывались необходимостью принять оборонительные меры, исходили из стремления обезопасить свои границы от вражеских набегов, оказать помощь другим народам исламского вероисповедания.

Весьма важно подчеркнуть, что ни один мусульманский народ не исчез с лица земли под русским владычеством. Это уникальный случай в истории мировых империй. В военном и гражданском аппарате Российской

империи не один десяток самых высоких должностей занимали представители мусульманского населения. Так, накануне Первой мировой войны в состав Свиты Николая I среди других высокопоставленных лиц входили Эмир Бухарский Сеид-Мир-Алим, Хан Хивинский Сеид-Асфендиар-Богадур хан. Личная охрана императора состояла из народностей, населявших Кавказ. Небезынтересно отметить, что среди немногих генералов русской армии, публично выступивших в марте 1917 г. против отречения Николая II, был Хан Гуссейн-Нахичеванский.1

Политика самодержавия по отношению к мусульманскому населению России характеризовалась прежде всего тем, что российская администрация не стремилась к подрыву устоев жизни мусульман, а управляла с помощью местной знати из представителей коренного населения. Российское дворянство по мере расширения имперской территории впитывало в себя феодалов различного национального происхождения. Среди них немало было мусульманских ханов и беков. Из представителей различных национальностей, в том числе и мусульман, формировалось население административных и торгово-промышленных городских центров. Для представителей мусульманских народов это были такие центры, как Владикавказ, Тифлис, Баку, Ташкент; зоны смешанного населения: Новороссия, Крым, Приазовье. Северный Кавказ, Среднее и Нижнее Поволжье, Акмолинская, Семипалатинская, Турайская области и др.

В осуществлении своей национальной политики по отношению к многонациональному мусульманскому населению самодержавие учитывало особенности социально-экономического, культурного развития мусульманского народа. Но общим для всего мусульманского населения Российского государства была религия - ислам. В этом отношении самодержавие особенно осторожно учитывало религиозные верования, обычаи и традиции, связанные с мусульманской, исламской Конфессией. Так, в 1872 г. в Закавказье, а в 1878 г. в Оренбурге были созданы особые «Духовные собрания по заведованию лицами магометанской веры». Такое же духовное управление существовало с 1831 г. в Крыму. Во главе всех этих учреждений стояли муфтии, однако не избираемые, а назначаемые российским Министерством внутренних дел, которое к тому же их полностью содержало. При этом, отметим, что верхушка мусульманских общин в России рассматриваемых в диссертации годах при всей своей внешней зависимости от царских властей на деле обладала весьма реальной самостоятельностью и умело ею пользовалось.

В главе показано, что в Российской империи, несмотря на то, что ислам не являлся государственной религией, насчитывалось свыше 50-ти тысяч мечетей, в том числе 22 тысячи на территории собственно России2 (в 5

1 См.: Список генерал-адъютантам, генерал-майорам и кошр-адмиралам свиты его величества и флигель-адъютантам по старшинству. - СПб. 1912.

2 См.: «Россия», 15 сентября, 1992.

с лишним раз больше, чем в современной Российской Федерации. Мусульмане Российской империи ежегодно совершали хадж (паломничество) в Мекку и в Медину в количестве 9-10 тысяч человек.

Далее, с 1886 г. мусульмане были уравнены в правах с русским населением, имели свои независимые шариатские суды кадиев и даже возможность избирать некоторых низших администраторов.

Еще в 1716 г. по указанию Петра Великого был переведен на русский язык Коран. К 1859 г. тираж издания Корана достиг 82 тысяч экземпляров. В 1878 г. в России впервые был осуществлен перевод оригинального текста Корана востоковедом Сабиуковым Г. Российские издания Корана послужили образцом для публикаций Корана в XIX в. в Османской империи, Индии и Египте.

К Корану и к учению ислама неоднократно обращались русские писатели и философы. Среди них: А. Пушкин, И. Бунин, П. Чаадаев, Л. Толстой. Оставаясь русским поэтом и офицером, Гаврила Державин гордился своим происхождением от золотоордынского мурзы. Его знаменитая строка «Отечества и дым нам сладок и приятен» прозвучала в поздних стихах о Казанском ханстве и о Казани, где он провел свое детство.

И все же, как пишет А. Авторханов, «в православной империи ислам был сиротой, но он не был круглым сиротой». И далее он считает, что в недрах народов России, исповедующих ислам ... созрело и оформилось понятие о мусульманских народах как о национально-социальной общности», об их особом мире и единстве по религии, культуре, истории, традиции, языку и даже территории».1 Вряд ли можно согласиться с Авторхано-вым. Прежде всего потому, что такое единство столь же относительно, как, например, единство народов Европы или единство славянских народов. Относительно потому, что у мусульманских народов России второй половины XIX в. - начала XX в. при очевидной общности религии (с учетом суннитского и шиитского толка) и меньшей общности культуры, не было общности истории, языка и территории, не говоря уже о весьма относительной общности традиций.

Глава III «Сословно-социальные отношения среди мусульманского населения России и самодержавие» состоит из двух параграфов, в которых рассматриваются основы указанных отношений и анализируются особенности управления национальными окраинами Российской империи с преобладанием в них мусульманского населения.

Сложившиеся сословные отношения среди мусульманского населения Российской империи весьма тщательно учитывались самодержавием в своей национально-колониальной политике. При этом самодержавие исходило из того, что ислам, исповедовавшийся мусульманскими народами,

1 Авторханов А Империя Кремля. - М., 1991, с. 51-53.

это не только религия, но также культура, цивилизация, образ жизни, духовный облик мусульманина. Из такого понимания и исходило самодержавие в своей национальной политики в отношении к мусульманским народам России. Для самодержавия главное в исламе составляли не догмы и обряды, а социальное и духовное бытие мусульман, составной частью которых являлась их живая история в тесном взаимодействии с историей России. Это относилось ко всем регионам России, в которых проживало мусульманское население. Так в результате национальной политики российского самодержавия на Северном Кавказе сложилась своеобразная микроцивилизация, где каждый мусульманский народ нашел свое место. Причем каждый народ относился к различным языковым группам.

Более того, в Дагестане относительное спокойствие в многонациональном регионе было вызвано (по нашему мнению) тем, что многовековое взаимодействие на ограниченной территории большого числа малых народов, хотя и одинаковой конфессии приучило население к пониманию неадекватности локальных конфликтов как способа разрешения противоречий. Этому также способствовала национальная политика самодержавия в многонациональном регионе. Отметим и положительную роль традиционной посреднической функции русской культуры.

Как показано в главе, у всех мусульманских народов, входивших в состав Российской империи, в большей или меньшей степени проявлялись два основных течения. Часть населения быстро шла на сближение с русскими, осваивала их язык, воспринимала элементы русской культуры. Другая часть, в противовес первой, относилась ко всему русскому отрицательно, а подчас и враждебно, стремилась к национальной и этнической замкнутости. Эти настроения в духовной жизни накладывали отпечаток на социальные позиции различных слоев мусульманского населения.

В рассматриваемые в диссертации годы мусульманское население России резко отличалось своими особенностями от другого (русского, европейского и нерусского) населения империи. Это было кочевое и полукочевое, горское и равнинное, оседлое население. При этом у каждого мусульманского народа империи в свою очередь имелись свои специфика и особенность в социальном и сословном отношениях, во всем образе жизни, культуре и быте. Поэтому, вряд ли возможно говорить обо всех особенностях и специфике каждого мусульманского народа России в одном диссертационном исследовании. В этой связи в диссертации рассматриваются лишь отдельные аспекты указанных выше особенностях и специфике наиболее крупных мусульманских народов империи, отмечаются те черты, которые были присущи всему мусульманскому населению. Особенности и специфика выделяются в диссертации не только и не столько по принадлежности к той или иной национальности (хотя и здесь проявлялась специфика и особенности), сколько по отношению принадлежности к той или

иной социальной группе многочисленных мусульманских народов Российской империи.

Ко времени окончательного присоединения Средней Азии к России на почти 125 млн. человек империи (из числа которых 75% было занято в сельском хозяйстве),1 мусульманское население составляло, по нашим подсчетам, примерно около 10 млн. человек. Среди них сословные и другие отношения развивались по разному. Так анализ сословно-поземельных отношений мусульман Дагестана, сделанный на основе исследования «Краткого свода сведений о сословно-поземельных правах населения Дагестанской области», «Свода статистических данных, извлеченных из посемейных списков населения Закавказья», «Всеподданейшей записки по управлению Кавказским краем генерал-адъютанта графа Воронцова-Дашкова» и других источников2, показал, что колониальный гнет в области сословно-поземельных отношений и их связи с основами военно-народного управления усугублял и усиливал социальное расслоение дагестанского аула: с одной стороны, шло массовое объединение горского крестьянства; с другой - формировалась и крепла местная верхушка из представителей коренного населения - крупные землевладельцы, скотовладельцы и ростовщики.

Сохранившиеся источники, содержание которых изложено в главе, показывают, что самодержавие своей политикой укрепляло экономическое положение дагестанской феодальной верхушки и в то же время постепенно оттесняло ее от политической власти, подчиняя ее контролю местной военной администрации российских властей, опираясь при этом на основы военно-народного управления. Такая политика самодержавия не могла удовлетворить ханско-бекское сословие. Следствием этого стала двойственность политики горских феодалов. С одной стороны, они опирались на военную мощь самодержавной империи в борьбе с народными выступлениями, с другой, стремились ослабить напор самодержавия, чтобы удержать политическое господство, сохранить свою независимость или полузависимость от российских властей в Дагестане.

В главе также показано, что и в Туркестане самодержавие учитывало особенности коренного населения, сложившиеся у него сословные отношения. Здесь продолжали сохраняться пережитки локальных родоплемен-ных делений и феодальных отношений. Значительная часть коренного населения Туркестана именовала себя по исконным названиям родов и племен. Деление по старым родоплеменным признакам было особенно ярко выражено у киргизов (буту, сары-багим, саяк, солто, ичкилих) и туркменов (текинцы, сарыки. салары, иомуды), хотя родоплеменные группы давно

1 См.: Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России. - М, 2001, с. 194.

1 См.: Свод статистических данных, извлеченных из посемейных списков населения Закавказья. - Тиф-

лис, 1890; Всеподданейшая записка по управлению Кавказским краем генерал-адъютанта графа Воронцова-Дашкова. - СПб, 1907 н др.

потеряли свой прежний кровнородственный характер. Возглавлялись эти группы коренного мусульманского населения феодальной верхушкой местного общества: манапами и баями - у киргизов; родовыми вождями - у туркмен. Крупные племена в свою очередь распадались на мелкие: у ио-мудов это были актабайцы, джафарбаевы и др.; у киргизов - герик, адыге-не и др. Племена проживали в определенных границах, а представители отдельных кочевых родов кочевали и селились родовыми группами.

Одним из серьезных аспектов национальной политики самодержавия по отношению к мусульманскому населению Туркестана стала ликвидация феодальной раздробленности и прекращение непрестанных и разорительных феодальных войн. Не менее важным стало объявление самодержавием о переходе всех земель в распоряжение империи. За владельцами сохранялись земли, по которым имелись документы (грамоты), подтверждавшие права на участок.

Большим мероприятием в области земельно-сословных отношений стало уменьшение размера налога и упразднение многих натуральных повинностей. Крестьяне должны были вносить в казну налог в размере 10-ти процентов от валового дохода вместо ранее взимавшихся 20-ти процентов.

В целом сельское мусульманское население Туркестана в рассматриваемые годы состояло из крупных землевладельцев, сельских капиталистов, кулаков, трудовых крестьян с разделением их на бедных и средних, а также гайрикеров, мардинеров и сельских рабочих-батраков.

В главе даны характеристики указанных групп и соотношение между ними. Высказана авторская точка зрения по категории гайрикерства и мар-дикерства (наемные рабочие, батраки и арендаторы, по которым до сих пор нет единой оценки).

В главе дан подробный анализ особенностей управления российскими властями национальными окраинами, где преобладало мусульманское население. В частности, обосновывается идея о создании системы военно-народного управления (творца данной системы исторической наукой до настоящего времени не установлено). Это и понятно, так как она создавалась в условиях военной обстановки и являлась по сути «результатом политических и экономических условий, в которых находился Кавказ»1, и от себя дополним, Туркестанский край.

Среди принципов военно-народного управления, указанных в главе, отметим следующие:

• неприкосновенность этнического общественного строя;

• право горских народов управляться по адатам (с целью ослабления влияния ислама и Османской империи);

• сохранение местного судопроизводства и традиционных способов разрешения правовых проблем;

1 Эсадзе С Историческая записка об управлении Кавказом. - Тифлис, т. 1, с. 350.

• ведение делопроизводства как на русском, так и арабском языках;

• поддержание внешнего порядка на принципах единоначалия русской администрации;

• отсутствие универсального подхода к различным административным единицам.

Цель военно-народного управления заключалась в сохранении власти в руках военного командования, в поддержании и укреплении высшего сословия горцев, в ликвидации действия шариата, являвшегося одним из устоев мюридистского движения, организованного Шамилем, в восстановлении действия адатов.

Можно сказать, что военно-народное управление являлось детищем политики регионализма, хотя зачастую методы реализации данной политики были вполне колониалистскими.

Самодержавие понимало, что применять к свободолюбивым горцам систему управления, действовавшую в рассматриваемые годы в Российской империи, не представлялось возможным. Поэтому вполне оправданно и естественно у российских властей возникла мысль о поддержании в покоренных горских районах уже существовавшего в горских обществах порядка управления, в котором довольно четко учитывались сложившиеся нормы обычного права и их религиозные убеждения, но с привлечением к управлению представителей социальных верхов коренного населения под руководством и контролем представителя российской администрации из числа среднего и старшего офицерства.

По мере установления все более и более расширяющихся связей по всем направлениям разносторонней жизни и деятельности мусульманского колониального общества военно-народное управление уступало место общеимперскому генерал-губернаторскому управлению, т.е. управлению с общеимперской государственной администрацией на всех уровнях.

Российская империя тем самым утверждалась самодержавием как многонациональное единое государство.

Глава IV «Экономическое развитие мусульманских народов империи и приобщение их к духовным ценностям России» состоит из трех параграфов, в которых исследуются различные аспекты промышленного развития (нефти, добывающей промышленности, кустарного производства) и сельскохозяйственного производства (хлопка, маслобойного производства, садоводства, шерсти). Рассматриваются также аспекты развития транспорта, дорожного строительства и торговли.

Наряду с вышеуказанным, отдельные разделы главы посвящены изучению вопросов культуры, образования и здравоохранения мусульманского населения Российской империи, анализу переселенческой политики самодержавия.

В главе, прежде всего, показано, что экономическое развитие мусульманских народов империи не могло оставаться изолированным от общего процесса развития России, вступившей в стадию капиталистического развития. Оно было тесно связано с многоотраслевой экономикой империи. В этой связи отметим, что первое место, где началась добыча нефти в огромных (по тем временам) размерах, занимал Баку с его окрестностями. Одновременно здесь развивалась и нефтеобрабатывающая промышленность. Удельный вес рабочих-мусульман составлял свыше 60 процентов.1 Это были в основном азербайджанцы и татары.

Особенности промышленно-экономического развития Российской империи не могли не сказаться и на развитии другого мусульманского региона на Кавказе - многонационального Дагестана. На основании документов РГВИА, официальных отчетов российской администрации Дагестана, а также на сведениях, публиковавшихся в различные годы исследуемого периода, извлеченных из справочников: «Кавказский календарь», «Путеводитель по Дагестану», из газеты «Кавказ» и других опубликованных источников, необходимо отметить, что в Дагестане уже в 1871 г. функционировали: 1 крановая фабрика, 14 винокуренных, 7 известковых, 6 нефтяных, 2 кирпичных, 1 водочный, 1 пивной заводы; действовали многочисленные ремесленные мастерские. Крупным центром производства различных товаров стал Кизляр (административно относившийся тогда к Терской области). Здесь насчитывалось свыше 100 предприятий, в том числе 2 казенных шелковых завода, 11 сафьяновых, 2 красильных, 72 ви-ноградно-водочных, 8 кожевенных заводов.2

Что же касается аспектов экономического развития другого огромного региона с преобладанием в нем мусульманского населения - Туркестанского края, то здесь промышленность была развита весьма слабо. Она носила однобокий ярко выраженный колониальный характер. Ее развитие насильственно удерживалось в роли поставщиков всякого рода сырья.

В промышленности преобладало хлопкоочистительное производство Стоимость его валовой продукции выражалась в 1913-1914 гг. в сумме 143,1 млн. руб., что составляло 56,5% всей промышленной продукции края3. Производительность всех хлопкоочистительных заводов края в 1914 г. исчислялась в 35.984 тыс. пудов очищенного хлопка-сырца.4 Всего по Туркестану до 1914 г. было построено 238 хлопкоочистительных заводов,

1 Подсчет сделан автором на основании документальных материалов РГОЭ и опубликованной литературы (см., к примеру, очерки истории Коммунистической партии Азербайджана - Баку, 1962, с. 16,17). См.: Гасаиов ММ. Дагестан в составе России: проблемы экономического, политического и культурного

развития (вторая половина XIX в ). Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук. - Махачкала, 1999, с. 37; Очерки истории Дагестана. Т. 2. - Махачкала, 1957, с. 344. ГАРФ, ф. 1318, on. 1, д. 627, л. 158, Статистический ежегодник (ТССР). 1917-1923 гг., Т. 11,4.1.-Таш-

кент, 1924, с. 46.

* ГАРФ, ф. 1318, on. 1, д. 627, л. 158.

из них 156 в Ферганской области, 33 - в Самаркандской - 28, в Сыр-Дарьинской и Закаспийской - 15.1

В главе раскрывается огромная значимость для экономического развития российских регионов, где преобладало мусульманское население, железных дорог (Владикавказско-Петровской, Среднеазиатской) и морского транспорта (Порт-Петровск).2

В целом, в главе сформулирован вывод о том, что в районах, где преобладало мусульманское население, их экономическое развитие и появление капиталистических отношений и предприятий, шло быстрыми темпами: появляется немало местных капиталистов-заводчиков и фабрикантов, активно идет зарождение и развитие буржуазных отношений. Но в силу их колониального режима намного задерживается установление тесных экономических связей между отдельными районами, многие из которых продолжали оставаться вдали от цивилизованного развития.

Что же касается вопросов культуры, образования и здравоохранения, то они в главе нашли достаточное освещение. В этой связи, в главе подчеркнуто, что Россия не являлась «тюрьмой народов». Разумеется, речь не идет о лакировке прошлого в угоду современной политической конъюнктуре и необъективным высказываниям отдельных историков и публицистов. Разумеется также, что в действиях самодержавия имелись существенные элементы национальной дискриминации по отношению к некоторым народам, в том числе и мусульманскому населению, допускались серьезные просчеты и действия, противоречившие национальным интересам многонациональной страны.

Однако, и это весьма важно, в российском цивилизационном пространстве многие (как добровольно присоединившиеся, так и покоренные силовыми действиями) народы, в том числе и мусульманские народы, не только не исчезли с лица российской земли и тем более не загонялись в резервации, а получали возможность для своего культурного развития, хотя и ограниченного политическими, идеологическими, религиозными и финансовыми рамками.

Разумеется, не стоит идеализировать политику самодержавия в отношении мусульманского населения России, как на Кавказе, так и в Туркестане. Мусульманское население было в большинстве своем неграмотным. Его грамотность составляла: на Кавказе немногим более 9%, в Туркестане - около 3%.3 На весь Туркестан в 1913 насчитывалось всего 212 врачей. При этом, образование давали главным образом в мактабах (сельских духовных школах). Засилье мулл и служителей ислама было всеобъемлю-

'ГАРФ.ф. 1318, оп. 1, д. 627, л. 175.

2 См., например, Гулишачбаров С.И. Экономический обзор Туркестанского района, обслуживаемого Среднеазиатской железной дорогой. Ч.П1.-Асхабад, 1913,с. 99-100,115, 116.

3 По данным Переписи в России 1997 г.

щим. Их содержание требовало больших расходов, вся тяжесть которых ложилась на рядовых мусульман.

Политика самодержавия в области культуры мусульманских народов России была направлена на сохранение основ мусульманских обычаев. Самодержавие не затрагивало и основ ислама, так как его религиозная мораль, подобно христианству не противоречила сословному положению российского многонационального общества. Более того, самодержавие охотно пользовалось услугами мусульманского духовенства.

Характерно, что арабо-мусульманская культура российских мусульман и исламская теология изучались в рассматриваемые в диссертации годы по первоисточникам в ряде российских научно-учебных заведениях, в частности, в Казанском университете. В Петербурге, Казани, Баку Темир-Хан-Шуре (Дагестане, Тифлисе, Бахчисарае (Крыму), Ташкенте работали типографии с арабским шрифтом. В 1911-1914 гг. осуществлялись попытки перевода Корана на татарский и азербайджанский языки для мусульман, плохо знавших арабский язык.

Вклад российской интеллигенции в изучение и развитие Кавказа, как показано в главе, характеризовалось деятельностью российских ученых по исследованию экономики, истории, этнографии и языков мусульманских народов. Среди них необходимо отметить, прежде всего, публикации Н.И. Березина, Н.Ф. Дубровина, М.М Ковалевского, Е.И. Кобузского, А. Комарова, В.А. Потто, П.К. Усляра. В главе подчеркивается заметное изменение духовной жизни мусульманского населения и в Туркестанском крае. Эти изменения были заметны, прежде всего, в крупных городах Туркестана -Ашхабада, Самарканда, Коканда и особенно Ташкента, который стал к этому времени культурным центром края, в чем основную роль играла не самодержавная администрация, а представители передовой русской интеллигенции.

Уже с первых дней присоединения и позже в Туркестан прибыло много русских географов, геологов, естествоиспытателей. Среди них: П.П. Се-менов-Тянь-Шанский. Н.А. Северцов, А.Г. Федченко, И.В. Мушкетов, Т.Д. Романовский. Большую роль в собирании и изучении материалов по истории и культуре коренных народов Туркестана сыграли востоковеды. Усилиями передовых представителей российской интеллигенции в Туркестан проникали научные и художественные произведения, созданные в России и странах Европы. Из частных библиотек ученых и подарков научных и культурных учреждений Москвы и Петербурга составлялся первоначальный Публичный фонд Туркестанской публичной библиотеки, открытой в 1870 г. По инициативе А.П. Федченко члены Туркестанского отдела общества любителей естествознания антропологии и этнографии в 1871 был открыт музей.1

1 См.: ВахабовМГ. Формирование Узбекской социалистической нации. - Ташкент, 1962, с. 105-106.

Важным событием в культурной жизни края было издание в Ташкенте, Самарканде, а впоследствии и в других городах Туркестана газет, журналов и появление книгопечатания.

В главе уделяется внимание и показу здравоохранения мусульманского населения. В этой связи, подчеркивается, что практически врачи обслуживали только европейцев, а мусульманское население «врачевали знаха-ри-табобы. Поэтому смертность (особенно среди женщин и детей) была высока. Несколько лучше со здравоохранением было на Кавказе, где основу для практической деятельности русских врачей заложил выдающийся русский хирург Н.И. Пирогов.

В целом, несмотря на ряд положительных моментов, в осуществлении национальной политики самодержавием в отношении мусульманского населения в области культуры, образования и здравоохранения были серьезные негативные аспекты, которые вносили национальную рознь в среду мусульман.

Отрицательную роль в этом отношении играла деятельность носителей феодально-клерикальной идеологии - панисламистов, пантюркистов, мюрадистов и др. Это тормозило процесс приобщения мусульман, особенно горцев-кочевников к российской культуре. Основа культурной и духовной жизни российских мусульман оставалась без решительных изменений. Господствующей идеологией оставался ислам; преобладающими учреждениями просвещения сохранялись мактабы, медресе. Хотя число учащихся мактабов особенно не увеличилось, но мусульманское духовенство усиленно расширяло их сеть с тем, чтобы преградить путь представителям мусульманского населения в русско-туземные и новометодные школы.

В главе дан анализ переселенческой политики самодержавия в тесной связи с положением коренного населения мусульман. Эта политика была прямым образом связана с сословно-социальными отношениями и переплеталась с основами военно-народного и административного управления коренного мусульманского и переселенческого населения. Переселенческая политика самодержавия в районы, где преобладало мусульманское население, имела большое экономическое, военное и политическое значение. Отношение к переселенцам - вопрос весьма сложный, который ни в советской, ни в современной российской историографии, особенно в историографии современных независимых государств, созданных в ближайшем зарубежье на базе бывших советских союзных и автономных республик среднеазиатского региона до настоящего времени, окончательно не решен и не имеет однозначной оценки.

В этой связи, отметим, что военно-казачья и переселенческая колонизация во второй половине XIX века завершала процесс формирования казачьих линий, а в дополнение к Уральскому, Оренбургскому и Сибирскому казачьим войскам было создано Семиреченское. Атаманско-офицерская и чиновничья верхушка казачьих станиц и хуторов, получив огромные наде-

лы, включалась в операции по сдаче земли в аренду, продаже сена, используя труд батраков как мусульман-отходников, так и станично-хуторскую бедноту. Численность последней хотя и медленно, но неуклонно росла вследствие обремененности рядовых казаков тяготами войсковой службы. Однако имущественное положение большинства станичников было значительно лучше, чем крестьян. Сознание основной массы казаков оставалось в плену сословных привилегий и религиозно-монархической идеологии.

В целом же, как представляется, переселение и его социально-экономические результаты играли объективно-прогрессивную роль в судьбах мусульманского населения Российской империи.

Глава V «Сопротивление российских мусульман политике самодержавия» состоит из двух параграфов, в которых исследуются вопросы деятельности мирной оппозиции и освещаются основные события вооруженной борьбы против самодержавия, показывается отношение российских мусульман к падению императорской власти.

В главе подчеркнуто, что сопротивление российских мусульман политике самодержавия по существу начало возникать, складываться и развиваться сразу же после покорения мусульманских народов и вхождения или присоединения их в состав российской империи. Это сопротивление осуществлялось практически во всех регионах России, где преобладало мусульманское население. Но особенно активным и разносторонним оно было на Кавказе и в Туркестане. Сопротивление принимало различные формы и методы в отдельные годы осуществления национальной политики в отношении мусульманского населения империи их складывания и проявления мирной оппозиции до организации и проведения вооруженной борьбы. При этом следует отметить, что в сопротивлении самодержавию в той или иной степени участвовали все основные социальные слои мусульманского населения России. Формы и методы данного сопротивления были весьма широки и разнообразны: идеологическое противопоставление ислама официальной политике самодержавия, проявлявшееся в печати, публикациях и выступлениях общественных деятелей российских мусульман, в обращениях, посланиях, жалобах и просьбах представителей мусульманского населения в различные инстанции самодержавных властей и имперской власти в центре и особенно на местах; в крестьянских волнениях и в забастовках рабочих; наконец, в вооруженных выступлениях и восстаниях народных масс против существовавшего государственного строя и колониального положения.

Уже с 1865 г., когда все горские народы мусульман Кавказа были либо покорены, либо выселены за пределы Российской империи, они не смирились с вынужденным подчинением, а продолжали всеми доступными для них мерами и средствами выступать за свою независимость и свободу. Это было особенно проявлено в организации и проведении вооруженного

восстания в 1877 г., несмотря на завещание Шамиля после принятия им в 1866 г. присяги на верноподданство России не выступать против русских.

Между тем, часть феодально-ханского и бекского сословия было недовольна ущемлением российскими властями ее прав и привилегий и стремилась всеми способами вернуть урезанные самодержавием права и политическую власть, даже участвуя в антиколониальных выступлениях народных масс. Это и понятно, так как не только она, но и большая часть мусульманского духовенства Кавказа проявляла недовольство политикой самодержавной администрации, направленной на ограничение действия шариата, на стремление местной администрации Российской империи вытеснить его и заменить адатом. Это, разумеется, наносило сильный удар по политическим и экономическим привилегиям и интересам всего мусульманского духовенства на Кавказе. Поэтому духовенство неустанно вело антирусскую пропаганду, призывало горцев, равно как и всех мусульман, выступать на защиту мусульманской религии от «посягательств» христиан, что, несомненно, оказывало серьезное влияние на умы мусульманского населения Кавказа.

В 70-х гг. атмосфера в Дагестане, как и в целом в мусульманских районах Кавказа в результате учреждения «военно-народного» управления накалилась настолько, что достаточно было более или менее значительного повода, чтобы вспыхнул пожар массового антироссийского восстания. В начале 1877 г. неизбежность вооруженного столкновения России и Турции стала очевидной, и в апреле 1877 г. очередная война между ними стала фактом.

Это была девятая война между Россией и Турцией за предыдущие 200 лет их внешнеполитических сношений. Для мусульманских народов Кавказа война стала достаточным поводом для массового выступления кавказских горцев-мусульман против самодержавия.

Как показано в главе, восстание горцев в 1877-1878 гг. по силе размаха и упорству борьбы стало одной из ярких страниц в истории национально-освободительного движения мусульманских народов Кавказа.

Не лучше обстояли вопросы вооруженного выступления мусульман против самодержавия и в Туркестанском крае. Об этом свидетельствовало так называемое Андижанское восстание в 1898 г. Но организованное реакционными кругами Туркестана, восстание не нашло широкого отклика среди мусульманских народных масс. Тем не менее, жестоко подавленное восстание было использовано российской администрацией для устрашения мусульманского населения демонстрацией имперской военной мощи.

Это сказалось и на дальнейшем развитии национально-освободительной борьбы народов Туркестана. В рассматриваемое время, после подавления Андижанского восстания, распространенным явлением в крае стало бегство отчаявшихся, разоренных крестьян в горы и в пустыни. Оттуда они группами или в одиночку совершали нападение на баев и

представителей администрации. Эти «разбойные нападения», как их именовали царские чиновники, были в действительности стихийным бунтом против социальной несправедливости. Однако этот путь борьбы был глубоко ошибочен, ибо не приводил и не мог привести к коренному изменения общественных порядков или даже улучшить положение масс. Более того, под влиянием голода и нужды менее устойчивые элементы этих групп постепенно скатывались к грабежам и разбоям, превращаясь тем самым в уголовных преступников.

Тем не менее вооруженные выступления коренного населения против российских властей продолжались. Так в 1894 году произошло вооруженное столкновение между туркменами-иомудами и российскими стражниками. Развертывается народное движение и в Фергане. Но отсталые и забитые мелкие крестьяне и кустари-ремесленники не могли осознать полностью причину своего тяжелого положения. Воспользовавшись этим обстоятельством, духовенство, подголоски бывших ханских правителей и прочие развернули среди населения агитацию против «русских порядков» независимо от их характера. Так в начале 90-х годов им удалось направить недовольство народа против мероприятий администрации, рассчитанных на ликвидацию эпидемии холеры, вспыхнувшей в Туркестанском крае в 1892 году в Ташкенте.

Вооруженные выступления российских мусульман против самодержавия не утихали вплоть до его падения. Особенно острыми они были в революцию 1905-1907 гг. Но самым мощным было восстание 1916 г. в связи с указом российского императора от 25 июня 1916 г. «О привлечении мужского инородческого населения для работ по устройству оборонительных сооружений и военных сообщений в районе действующей армии, а равно для всяких иных необходимых для государственной обороны ра-бот».1 Данный указ стал логическим следствием военной и колонизаторской политики самодержавия. Восстание практически охватило весь Туркестанский край.

На основе многочисленных и разнообразных материалов в главе обосновано, что восстание являлось национально-освободительным народным движением, своим острием направленным против самодержавия и империалистической мировой войны. Основной движущей силой восстания являлись дехкане (крестьяне) и скотоводы. В восстании принимали участие и полупролетарнские элементы, ремесленники и представители

демократически настроенной интеллигенции мусульманского населения

2

края.

В главе также уделено серьезное внимание деятельности мирной оппозиции российских мусульман политике самодержавия. При освещении данных вопросов главным образом анализировалась деятельность турке-

1 См: Собрание узаконений и распоряжений правительства, отдел 1, № 182, б июня 1916, с. 1747.

1 См: Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Сборник документов и материалов. - М, 1960

станских джадидов и мусульманских просветителей. Среди них: М. Бехбу-ди, С. Завки, К. Атабаев.

Специальный раздел диссертации посвящен исследованию положения российских мусульман в условиях кризиса и падения самодержавия. В этой связи указывается, что в регионах, где преобладало мусульманское население, стали возникать Советы мусульманских рабочих депутатов и Союзы трудящихся мусульман («Иттифаки»). Одновременно возникали и местные комитеты общественных организаций, в состав которых также входили представители мусульманской национальной буржуазии и ее организаций. В тесном сочетании деятельности указанных организаций освещены основные направления политики Временного правительства, главный принцип которой сохранялся, как принцип «единой неделимой» России.

В Заключении подводятся основные итоги диссертационного исследования. В частности, анализируя национальную политику самодержавия в отношении мусульманского населения России в рассматриваемых хронологических рамках, в диссертации указывается, что Российская многонациональная империя, как и многие другие полиэтнические государственные образования, формировались не только путем добровольного вхождения, но и насильственным присоединением и военно-колонизаторским захватом ряда территорий. Однако вряд ли можно согласиться с явной пропагандистской надуманностью о России как «тюрьме народов».

В этой связи речь не идет о лакировке исторического процесса в угоду политической конъюнктуре современной России. Естественно, как и в истории других многонациональных мировых империй, в действиях политического, социально-экономического и духовно-культурного характера имперского самодержавия имелись элементы (подчас существенной значимости) национальной дискриминации по отношению к мусульманским народам многонациональной России. Допускались просчеты и действия, противоречащие национальным интересам Российского государства.

В этой связи в диссертации подчеркивается, что завоевание российскими войсками территорий, где преобладали мусульмане, не сопровождалось массовым истреблением и диким разгромом, какие совершалось войсками завоевателей в Азии, Африке и Америке. Хотя, справедливости ради, укажем, что были неизбежные для насильственного завоевания факты жестокого отношения к коренному населению и больших контрибуций со стороны М.С. Воронцова на Кавказе и К.П. Кауфмана в Туркестане.

В Российской империи мусульманские народы не исчезли в процессе колонизации и не загонялись в резервации. Это относилось как к добровольно присоединившимся, так и силой покоренным народам. Хотя и ограниченно, но они получали возможность для своего социального и культурного развития. У них сохранялся язык, оставалось неприкосновенным

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ!

БИБЛИОТЕКА СП«т«Иу»г

03 130

вероисповедание. Руссификация осуществлялась на добровольном согласии нерусского населения.

Однако, как показало диссертационное исследование, если правящая элита самодержавия допускала подчас действия шовинистического толка, то региональная элита проводила достаточно приемлемый и гибкий политический курс, не только сохраняя традиционные институты, учитывая национальные обычаи, но и занималась просветительством.

Содержание диссертации свидетельствует, что в основе ее концепции как способа понимания и трактовки процесса развития имперских регионов с преобладанием мусульманского населения лежит отказ от политизации отношения к историческому прошлому. В этой связи с современной точки зрения в диссертации обоснованы сущность, структура, роль и место системы «военно-народного управления» и сохранение основ местного самоуправления в условиях национальной политики в отношении российских мусульман. В диссертации обосновывается положение о том, что применять, к примеру, к свободолюбывым горцам Кавказа систему управления, действовавшую в те годы в Российской империи, не представлялось возможным. Самодержавие это хорошо понимало и осознавало. Поэтому вполне понятно, что у российских властей сложилось убеждение о поддержании в покоренных горских обществах уже существовавшего у них порядка управления. В нем довольно четко учитывались сложившиеся нормы обычного права и их религиозные убеждения, но с привлечением к управлению представителей социальных верхов коренного населения под руководством и контролем представителя российской администрации из числа среднего и старшего офицерства. В таком сочетании традиционной системы управления мусульманскими народами и особенностями российского управления, которое создавалось с учетом и под влиянием обстоятельств, не терпевших отлагательства, проявлялась специфика национальной политики самодержавия в отношении мусульманского населения империи.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии:

1. Карпенкова Т.В. Самодержавие и российские мусульмане (вторая половина XIX в. - февраль 1917 г.). - М. Изд-во Рос. экон. акад., 2003.-404 с. (25,25 п.л.).

Статьи, опубликованные в периодических научных изданиях, рекомендованных перечнем ВАК Министерства образования РФ:

2. Карпенкова Т.В. «Необходимо приступить к упрочению устройства бытия туземцев Северного Кавказа». Временно командующий Кавказской армией Г.Д. Орбелиани - военному министру Д.А. Милютину. 1861 г. //Исторический архив. - 2004. - № 2 (1 п.л.). С. 183-189.

3. Карпенкова Т.В. Мусульмане в России. Политика в области образования (конец XIX в. - начало XX вв.) // Труд и социальные отношения. -2004.-№ 2 (0,7 п.л.). С. 151-162.

Статьи, брошюры:

4. Карпенкова Т.В. Аграрная и переселенческая политика самодержавия (вторая половина XIX - начало XX вв.). - М.: МИЭП, 1996.- 32. с. (2 П.Л.).

5. Карпенкова Т.В. Мусульманские народы Российской империи: добровольное вхождение, присоединение, завоевание (вторая половина XIX. -начало XX вв.). - М.: Изд-во Рос. экон. акад., 1997.- 39 с. (2,5 п.л.).

6. Карпенкова Т.В. Мусульманские народы российской империи (вторая половина XIX в. - начало XX в.). - М.: Изд-во Рос. экон. акад., 2001. -42 с. (2,75 п.л.).

7. Карпенкова Т.В. Особенности самодержавного правления российскими мусульманами (вторая половина XIX в. - начало XX в.). - М.: Изд-во Рос. экон. акад., 2002-42 с. (2,75 п.л.).

8. Карпенкова Т.В. Российские мусульмане и переселенческая политика самодержавия (вторая половина XIX в. - февраль 1917 г.). - М.: Изд-во Рос. экон. акад., 2002.- 37 с. (2,5 пл.).

9. Карпенкова Т.В. Из истории промышленного развития и сельскохозяйственного производства российских мусульман (вторая половина XIX в. - начало XX в.). - М.: Изд-во Рос. экон. акад., 2003.- 30 с. (2 п.л.).

10. Карпенкова Т.В. Падение самодержавия и российские мусульмане. -М.: Изд-во Рос. экон. акад., 2004-27 с. (1,75 п.л.).

11. «Многонациональность общества и политика»: Учебное пособие «Политология». -М.: Изд-во Рос. экон. акад., 2002. С. 170-198 (24/2).

12. XIX век в истории России //Кн.: Отечественная история. - М.: Изд-во Рос. экон. акад., 2004. С. 91-197 (25,6/2,1).

13. Россия в начале XX в. Развитие политического кризиса //Кн.: Отечественная история. - М.: Изд-во Рос. экон. акад., 2004. С. 139-196 (25,6/3,0).

Отпечатано в типографии Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова Заказ № 78 Тираж 100 экз.

* 13 99 1

!l

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Карпенкова, Таисия Викторовна

Введение

Глава I

Теоретико-методологические основы исследования Историография и источники

Глава II Мусульманские народы Российской империи: добровольное вхождение, присоединение и завоевание

Глава III Сословно - социальные отношения среди мусульманского населения России и самодержавие

§ 1. Основы сословно - социальных отношений среди российских мусульман и политика самодержавия

§ 2. Особенности управления национальными окраинами Российской империи с преобладанием в них мусульманского населения

Глава IV Экономическое развитие мусульманских народов империи и приобщение их к духовным ценностям России.

§ 1. Аспекты промышленного развития и сельскохозяйственного производства

§ 2. Культура, образование и здравоохранение

§ 3. Переселенческая политика самодержавия и ее связь с положением коренного населения мусульман

Глава V Сопротивление российских мусульман политике самодержавия

§ 1. Мирная оппозиция и вооруженная борьба с самодержавием

§ 2. Падение самодержавия и российские мусульмане

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Карпенкова, Таисия Викторовна

Актуальность темы диссертационного исследования определяется прежде всего тем, что в современных условиях «постперестроечного» или «переходного» периода, как никогда прежде, Российской Федерации нужны критический анализ пройденного пути, четкая цель дальнейшего развития общества, поиск наиболее эффективных средств ее достижения. Россия стоит ныне на историческом перекрестке: назад пути нет, но и выбор нового еще предстоит сделать.

При этом, справедливости ради, следует отметить, что сделано весьма много. Прежде всего, за очень короткий промежуток времени Россия переместилась из одного исторического периода в другой:

- радикально изменилось государственное устройство, институты власти и даже ее атрибуты;

- покончено с прежней политической системой:

- меняются соотношение форм собственности в стране и вся система социальных взаимоотношений;

- нарастают межнациональные противоречия внутри России и проблемы с бывшими республиками Советского Союза, ныне суверенными государствами;

- коренным образом изменилось положение Российской Федерации в мировом сообществе, ее взаимоотношения с иностранными государствами;

- ослабел духовный потенциал многонационального народа, та основа, на которой издревле покоилась мощь государства.

Все эти перемены коренным образом изменили ситуацию в Европе и Азии, всю геополитическую картину мира, вызвали глубокий кризис, поразивший не только республики бывшего СССР, но и целый ряд других стран мира, что отразилось (не могло не отразиться) в той или иной степени на всех сторонах жизни человечества.

Актуальность исследования сформулированной темы определяется и тем, что указанные перемены характеризуются двумя (по нашему мнению) принципиальными особенностями, которые привели Россию к глубокому и всестороннему кризису. Во-первых, объективно кризисные явления свойственны любому «переходному периоду», реформам подобных масштабов. Поэтому необходимо не столько искать субъективные ошибки, даже катастрофические просчеты отдельных политиков, руководителей и партий — история еще даст им оценку (вместе с правовыми демократическими и властными структурами), - но и попытаться найти и определить закономерности и особенности такого «переходного периода» с тем, чтобы на их основе и на их анализе предложить верные решения.

Во-вторых, нельзя хронологически ограничивать период кризиса какими-то узкими рамками. Как нам представляется истоки кризиса лежат гораздо глубже, а каждый из этапов в кризисе является лишь продолжением в цепи ошибок предыдущих.

Истоки сложившейся обстановки следует искать не в рамках «горбачевского», «ельцинского» периодов и даже не в Октябре 1917 года, а значительно раньше. Они возникли еще со времен завоевания Иваном Грозным нерусских земель и объявления Москвы «третьим Римом». Русское имперство постоянно развивалось и официально было закреплено законодательным путем Петром Великим. Его совершенствование осуществлялось российским самодержавием, буржуазным Временным правительством, Советской властью и даже новым демократическим государственным устройством современной Российской Федерации. Не случайно периодически возникают все новые и новые концепции федерализации России, которые предусматривают, в частности, ликвидацию автономных государственных образований в многонациональном Российском государстве. Непримиримым же из них предлагалось даже выйти из Федерации. Между тем невозможность имперских реконструкций России в современных условиях очевидна. Она связана прежде всего с политическими реалиями для внутреннего и внешнего характера.

Подчеркнем, что в годы Советской власти советские граждане гордились тем, что жили в могучем государстве. Вспомним В.В. Маяковского: «Смотрите, завидуйте - я гражданин Советского Союза!» И это чувство гордости советского человека являлось не пропагандистским клише, а отображало реальность. Более того, оно не было случайным. Имперское самомнение советскому человеку было дано взамен необходимых элементарных свобод. Перестроиться здесь быстро психологически весьма и весьма сложно, а для многих — практически невозможно.

В этой связи, актуальность темы возрастает и потому, что в современных условиях явно нуждается в дальнейшей доработке, разработке, корректировке и обосновании тезиса о соединении многонационального российского народа. Российскому народному менталитету одинаково чужды как узкий «русизм», рискующий провалиться в национализм и шовинизм, так и русофобия. Патриотизм в сочетании с интернациональным чувством по отношению ко всем населяющим Россию национальностям, исторически, культурно и социально-экономически тяготеющих к самой многочисленной нации - в этом видится путь к российскому единению. Тема эта важная, крайне деликатная, требующая осторожных, точных и четких акцентов и аспектов.

В этой связи весьма важен и актуален фактор религиозности, особенно мусульманский фактор, все более усиливающийся и активно развивающийся в современных условиях российской многонациональности и российской многоконфессиональности. Для правильного понимания роли религиозного фактора на данном этапе необходимо учитывать, что в многонациональной Российской Федерации российский ислам, не слишком активен и не агрессивен. Но, учитывая международную обстановку, особенно активную великодержавную политику США, его усиление возможно, особенно в результате дальнейших непродуманных шагов российских властных структур по превращению православного христианства в новую общегосударственную религию. К сожалению, по нашему мнению, такие тенденции прослеживаются и начинают принимать зримые очертания. Так один из руководителей национал-патриотического движения российских исламистов, председатель милли-меджлиса Т. Абдулин говорил еще в 1994 году: «Возьмем религиозный момент. Сегодня, например, средства массовой информации без конца пишут и говорят о христианстве, в конце концов это может вызвать нежелательную реакцию со стороны верующих мусульман».1

По мнению бывшего министра юстиции РФ, а ныне президента Чувашии Н. Федорова, в связи с днями православных христианских праздников создается новая ось, которая провоцирует создание института «федеральные официальные структуры власти - православие», У республиканские и религиозные структуры власти — ислам».

Данное положение весьма серьезно и, прежде всего, потому, что если для Запада ислам и исламские институты являются моментами внешней политики, либо проблемами выработки отношения к мигрантам из исламских стран, то для Российской Федерации — это часть исконно российской истории и культуры, неотъемлемая сторона образа жизни многих российских мусульман из века в век живущих в России, для которых она не временное прибежище, а постоянный «родной дом».

По нашему мнению, недостаточное внимание к «исламскому фактору» со стороны всех ветвей власти, равно как и российской, в том числе и русской общественности может способствовать созданию антиисламского блока против исконно российских регионов, земель, населяющих мусульман. Между тем, подчеркнем, что Россия всегда была страной христианско-исламского дуализма. Его нарушение с обеих сторон чревато опасным взрывом. В этом также проявляется актуальность исследуемой темы.

Идеологи современного ислама считают, что основой антиисламских действий ряда государственных структур Российской Федерации является политическая пассивность мусульманского населения России. Именно поэтому они предлагают объявить «джихад слова и мысли» — мирную борьбу за 1) политическое влияние, возрождение исламской нравственности, как

1 «Национальная доктрина России (проблемы и приоритсты)»-М., с. 44

2 «Национальная доктрина России (проблемы и приоритеты)»-М., с. 45 составной части российского общественного мировоззрения; 2) соответствие политических и социальных институтов государства исламским ценностям. Таким образом, вопрос о формировании организованной политической силы и оппозиции становится все более актуальным. И в этом также проявляется актуальность избранной темы диссертационного исследования.

Исламский фактор нам представляется в современных условиях Российской Федерации скорее скрытой, чем явной основой сепаратизма российских республик. Именно поэтому государственные структуры России не должны, не могут и вряд ли смогут попытаться использовать силу против независимости ряда исламских территорий Российской Федерации, в частности, против Татарстана и Башкортостана. Это и понятно, так как ислам защищен серьезной апелляцией к чувствам верующих мусульман и нежелательностью их «оскорбления». Опыт Северного Кавказа показал, что даже при реальной опасности распространения военных действий на другие территории России властные структуры не могут идти по пути чисто силовых методов. Усилия местных властей пограничных и сопредельных территорий (Ставропольского, Краснодарского краев) по введению различных ограничений, барьеров, зон, ограничений для въезда мигрантов и другие меры, разумеется, локализуют конфликт но не решают проблему. Здесь, как нам представляется, нужны конкретные меры для стабилизации каждого региона.

Между тем, возникли проблемы принципиального характера, решение которых весьма и весьма непростые. В частности, как соотнести в сложившихся условиях принцип государственной целостности со стремлением входящих в Российскую Федерацию народов, в том числе и народов исламского вероисповедания, к самоопределению? Как сохранить единство Федерации, не допуская ущемления интересов республик, автономий, краев и областей. Хотя в центре и на местах и говорят о федерализме, республиканском суверенитете, самостоятельности, но в большинстве своем аргументируют в терминах именно унитарной, а не федералистской модели государства. Более того, любой шаг к самостоятельности воспринимается как сепаратизм, и, наоборот, любые действия центральных государственных структур по укреплению вертикальных властных органов воспринимаются как имперские притязания. В этой связи, по нашему мнению, давно назрела необходимость разработки содержания таких понятий как «суверенизация», «независимость», «федерация», «конфедерация», «автономия». Нуждаются в уточнении понятия «нации», «народа», «народности», «этноса».

В этом отношении отметим, что если признается право того или иного народа на самоопределение, следует обеспечить ему и условия для реализации этого права, независимо от национальной, социальной и религиозной принадлежности. По нашему мнению, самоопределение должно пониматься как свобода каждого народа жить по собственным законам, гарантирующим его права и интересы, под управлением избранных им самим властных структур распоряжаться своей судьбой по собственному усмотрению, не нанося при этом ущерба свободе и законным интересам других народов. При этом, как свидетельствует исторический опыт, сильным и дееспособным суверенным, независимым государством оказывается то государство, где границы свобод и прав человека строго регламентированы и зафиксированы в законе, а власть служит инструментом реализации и гарантий свобод и прав. Без соблюдения данных условий демократия превращается в анархию.

Проблема исследования межнациональных отношений всегда занимала большое место в российской исторической науке. Объяснялось это во многом многонациональным характером Российского государства как в советские годы, так и в современных условиях в зависимости от конкретной исторической и политической обстановки в стране. Иначе говоря, межнациональные отношения, их стабильность или обострение во многом определялись и зависели от менявшейся политической ситуации в государстве. В этих процессах проявлялись во многом не столько объективные закономерности, сколько выявлялись субъективные обстоятельства. В какой бы части России не обострялись межнациональные отношения, они сказывались на обстановке в стране в целом. Это и понятно. Как бы внешне эти процессы не принимали «локальный» характер, не затрагивали бы отдельные национальные районы, они были явлениями общероссийского масштаба. Сегодня Российская Федерация находится в глубоком кризисе, и этот кризис, вне всякого сомнения, носит системный характер.

Аналогичная ситуация наблюдалась в Российской империи и в первые десятилетия XX века, когда происходил довольно редкий в мировой истории системный сдвиг, оказавший значительное влияние не только на Россию, но и на всю мировую цивилизацию, как бы не отрицали это отдельные историки, политологи и особенно конъюнктурные публицисты. Изучение исторических проблем на подобных «стыках истории» представляет особый интерес, поскольку дает чрезвычайно ценный опыт для понимания глобальных исторических процессов.

В этой связи актуальность темы диссертационного исследования обуславливается масштабностью событий, связанных с генезисом российской государственности, изучением ее национальных аспектов в истории многонациональной Российской империи. В современных условиях развития исторической науки распалось немало исторических мифов и легенд. Это необходимо отнести и к утвердившейся в советской историографии концепции национального вопроса в досоветской и постсоветской России. Разумеется, советская историография при исследовании национального вопроса не могла быть не политизированной. Естественно, она старательно обходила многочисленные отрицательные явления, порожденные культом личности, волюнтаризмом, застоем и авторитаризмом. В особенности это касалось проблем истории становления и развития многонациональной Российской империи, в особенности осуществления в ней государственной национальной политики.

Исследованию одного из сложного и практически весьма слабо изученного аспекта исторического опыта Российской империи в проведении национальной политики и посвящено данное диссертационное исследование.

Таким аспектом стали анализ и обобщение сущности, форм, методов и содержания национальной политики самодержавия в отношении российских мусульман на общем фоне колониальной политики с середины XIX века до падения самодержавия.

Обращаясь к проблемам колониальной и национальной политики самодержавия в Российской империи, автор исходит из того непреложного исторического факта, что эта политика формировалась не только путем добровольного вхождения отдельных народов, но и насильственного присоединения ряда колониальных. При этом следует сказать о явной надуманности утверждений о России как «тюрьме народов». Возникшая в ходе революционной борьбы народных масс против самодержавия как пропагандистское и агитационное поле данная надуманность до сих пор имеет хождение среди определенного круга исследователей и представителей современного российского общества. Данное авторское утверждение ни в коем случае не говорит о лакировке исторического прошлого в угоду политической и государственной конъюнктуре современной действительности. Разумеется, в действиях самодержавия допускались серьезные элементы национальной дискриминации по отношению практически ко всем многочисленным народам империи, допускались недопустимые просчеты и действия, противоречившие национальным интересам многонациональной страны. Однако следует подчеркнуть главное, а именно: народы Российской империи, как добровольно присоединившиеся, так и покоренные военной силой, не исчезли и не загонялись в резервации, а получали возможность, хотя и в известной мере ограниченную, в составе России для своего культурного, социального и экономического развития. Если соответствующие круги российской элиты и российского общества и допускали подчас действия великодержавного и шовинистического толка, то на местах проводился достаточно гибкий курс, сохранявший традиционные общественные институты, учитывавший национальные обычаи и способствовавший просветительству, росту грамотности, в том числе и на родном языке, и приобщению к русской культуре. и

В качестве примера, небольшого, но значимого, укажем на «Календарь и записная книжка для учащихся» на 1907-1908 учебный год, удостоившиеся государственной награды Российской империи - большой золотой медали. В числе присутствующего в этой любовно сделанной книжечке обязательного школьного минимума знаний обращают на себя внимание церковные календари: православный, римско-католический, лютеранский, магометанский, еврейский. Нам представляется, что о таком учете этноконфессиональных особенностей россиян, выработки со школьной парты толерантного отношения к «чужим» верованиям, культуре и традициям мы до сих пор в демократическом государстве можем лишь желать, а возможно и мечтать.

Изучение национальной политики самодержавия в отношении российских мусульман имеет большое научное и практическое значение, учитывая «мусульманский фактор» в современных условиях внешнеэкономической деятельности и внутренней политики Российской Федерации. Оно помогает всесторонне осмыслить особенности российского социально-экономического и общественно-политического развития, а государствоведческие аспекты способствуют значительному расширению понимания исторических процессов, происходивших в дореволюционной России, являясь продуктом определенного социально-экономического и общественно-политического развития. Самодержавие и сопутствующие ему политические и государственные институты оказывали значительное влияние на это развитие. В этом отношении, по нашему мнению, недопустима однобокость исследований, когда вместо конкретной и развернутой государственности страны фигурируют фактически обобщающие и отвлеченные понятия «царское правительство», «царская полиция», «царские чиновники» и.т.д. В самом деле, крупнейшей вехой в истории России было создание при Петре I Российской империи со сверхзадачей «догнать и перегнать передовые страны Запада». Эта задача решается и в современных условиях. Однако было бы справедливо отметить, что на протяжении более чем двухсот лет решения данной задачи при всех контрастах Российской империи в условиях ее создания и развития была создана весьма прочная и устойчивая держава, что объяснялось наряду с цементирующим воздействием русского народа, общепризнанным главенством правящей династии, монолитностью дворянства и чиновничества, а также достаточно ощутимой и эффективной национальной политикой, составной частью которой являлась политика в отношении российских мусульман.

Несомненную значимость диссертации придает то обстоятельство, что Россия начала XXI века продолжает решать целый ряд «вечных» для нее вопросов, которые существовали и решались и в Российской империи: угроза распада единого государства и усиление авторитарных тенденций в регионах; рациональное сочетание территориального и отраслевого принципов управления; централизация (укрепление вертикали исполнительной власти) и децентрализации (развитие федеративных отношений, местного самоуправления); проведение административной и земельной реформ. Исторический опыт Российской империи поможет избежать многих ошибок прошлого и одновременно использовать то рациональное и полезное, что было накоплено предыдущими поколениями.

Исследованию одного из сложного и практически весьма слабо изученного и разработанного аспекта исторического опыта Российской империи и посвящена данная диссертационная работа. Таким аспектом стали анализ и обобщение сущности, форм, методов и содержания национальной политики самодержавия в отношении российских мусульман во второй половине XIX века до падения в феврале 1917 года самодержавного правления.

Для достижения поставленной цели диссертант определил следующие исследовательские задачи:

- Дать анализ и обобщение массива опубликованных и архивных источников, основных исторических исследований, определить степень их полноты и достоверности, выяснить научную и практическую ценность и значимость для развития исторической науки.

- Охарактеризовать общую социально-экономическую и политическую обстановку среди мусульманских народов Российской империи после их добровольного вхождения, присоединения или завоевания.

- Исследовать сословные отношения среди мусульманского населения Российского государства.

- Изучить особенности управления национальными окраинами России с преобладанием в них российских мусульман.

- Показать мирную оппозицию и вооруженную борьбу мусульманского населения империи против самодержавия.

Решение общих задач диссертационного исследования предусматривает рассмотрение таких конкретных вопросов исторического опыта национальной политики самодержавия в отношении российских мусульман во второй половине XIX века и до падения самодержавного правления, как: анализ сословных отношений, исследование отдельных аспектов экономико-промышленного развития районов, где преобладало мусульманское население, изучение системы российского административного управления при сохранении основ местного самоуправления коренного мусульманского населения, раскрытие и обобщение основных направлений колонизаторской и переселенческой политики самодержавия на национальные окраины Российской империи, где преобладали российские мусульмане.

Объектом исследования являются институт самодержавия и мусульманское население Российской империи.

Предметом исследования являются основные направления национальной политики самодержавия в отношении российских мусульман во второй половине XIX века и до свержения режима самодержавия в результате Февральской революции 1917 года в России.

Хронологические рамки исследования ограничены второй половиной XIX века и падением самодержавия в феврале 1917 года. Первая хронологическая дата обусловлена началом всесторонних и глубоких преобразований в Российской империи социально-экономического, общественно-политического, научно-культурного и международного характера. Вторая хронологическая дата обосновывается временем падения самодержавного правления в России.

Научная новизна исследования.

В отличие от исследований, в которых, главным образом, отражены и освещены отдельные аспекты и вопросы рассматриваемой темы, в диссертации впервые предпринята попытка комплексного историко-теоретического обобщения всего спектра основных проблем истории становления, развития и практического осуществления национальной политики самодержавия в отношении мусульманского населения Российской империи в наиболее ответственные годы истории второй половины XIX в. -начала XX в. (отмена крепостного права, активная колонизаторская политика, две буржуазно-демократические революции, участие в Первой мировой войне, бурный рост экономики).При этом исследование осуществлялось как свободное, независимое от идеологической, государственной и политической конъюнктуры.

Исследование такого хронологического спектра судьбоносных для России исторических событий потребовало изучения и использования широкого круга как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот архивных документов и материалов статистического, экономического, социального, юридического и военного характера.

При этом, особое внимание обращено на освещение ряда малоизученных или почти неисследованных вопросов. Среди них вопрос о соотношении национальных (мусульманских народов) и имперских (общероссийских) интересов развитии регионов, где преобладало коренное мусульманское население; о соотношении и объективных и субъективных факторов многогранного процесса развития мусульманских народов России хронологических рамок диссертационного исследования.

Новизна определяется и самой многоаспектной постановкой темы, анализом сущности и специфики социально-экономического развития регионов с преобладанием мусульманского населения. В основе концепции диссертации как способа понимания и трактовки процесса развития указанных регионов лежит отказ от политизации отношения к историческому прошлому, необходимость объективного анализа исторических фактов и событий на основе широкого круга разнохарактерного фактического материала.

С современной точки в диссертации обоснованы сущность, структура, роль и место системы «военно-народного» управления и сохранение основ местного самоуправления в условиях национальной политики в отношении мусульманского населения на национальных окраинах России. Более того, подчеркнуто, что на протяжении всей второй половины XIX века самодержавию не удалось преодолеть различий в системе управления по отношению к горскому, кочевому, казачьему и переселенческому (из числа русских переселенцев) населению. Принципиальные отличия в правовом, организационном, гражданском положении указанных категорий населения охранялись вплоть до свержения самодержавия.

При исследовании сути переселенческой и колонизаторской политики самодержавия обосновывается вывод о том, что расширение военно-казачьей и переселенческой колонизации проходило, главным образом, за счет неосвоенных свободных земель, а по исчерпанию фонда свободных неосвоенных земель, наделение земли, особенно казачества и кулачества, осуществлялось за счет освоенных земель коренного мусульманского населения.

В диссертации ставятся дискуссионные вопросы об основах экономики различных регионов многоукладного характера среди мусульманского населения России: о правомерности, целесообразности и необходимости перераспределения общинной собственности отдельных слоев российского мусульманского населения, в частности, горцев Дагестана, о сохранении и упрочнении военных властей в регионах с преимущественным мусульманским населением.

С новых позиций рассматривается характеристика особенностей и причин национально-освободительного движения народов Дагестана в восстании 1877 года и народов Туркестана в восстании 1916 года. В этой связи, обосновывается вывод о том, что задачи борьбы народов Дагестана за свою независимость от самодержавия к концу XIX века практически сошли на нет, уступив место социально-классовым противоречиям.

Вместе с тем, научная новизна состоит и в том, что советская историография практически не создала трудов, посвященных комплексному изучению проблем завоевания и присоединения к России регионов с мусульманским населением в аспекте всесторонней борьбы российских мусульман против самодержавия. Более того, деятельность российских социал-демократических организаций, в том числе и большевиков, советская историография представляла как сплошную цепь побед в национально-освободительном и революционном движении, не учитывая при этом слабость и недостаточность классовой дифференции (а точнее — преувеличивая ее) среди мусульман Российской империи.

В диссертации обосновано, что указанные оценки не всегда и не по всем положениям соответствовали объективному освещению исторического процесса.

Практическая значимость исследования

Проведенное исследование важно для всестороннего понимания исторического опыта развития центрального и местного управления в России, осуществления региональной и национальной политики в Российском многонациональном государстве. Особую значимость исследованию придает то обстоятельство, что Россия начала XXI века продолжает решать целый ряд «вечных» вопросов, которые существовали и в имперской России: угроза распада единого государства, усиление авторитарных тенденций в регионах; рациональное сочетание территориального и отраслевого принципов управления, централизация (укрепление вертикали исполнительной власти) и децентрализации (развитие местного управления). Опыт имперской России поможет избежать многих ошибок прошлого и в то же время взять и использовать то рациональное и полезное, что было накоплено предыдущими поколениями.

Представляется, что выводы и обобщения диссертационного исследования будут способствовать решению современных проблем российского федерализма, особенно с учетом мусульманского фактора, а именно: совершенствованию процесса национального и государственного строительства, установлению и упрочнению гражданского мира и согласия, гармонизации национальных и клерикальных отношений, взаимоотношению центра и национальных регионов.

В диссертации определены контуры (теоретико-методологические, проблемно-тематические) крупного научного направления, которое в настоящее время является весьма перспективным для исследователей.

Материалы диссертации, введенные в научный оборот, а также сделанные в программе решения поставленных задач выводи и обобщения могут быть использованы в законодательной работе органов государственной власти, как в национальных районах с мусульманским населением, так и в целом, в Российской Федерации. Понимание их необходимо для выработки эффективной правовой стратегии и национальной политики. В этой связи материалы и выводы диссертации могут быть историками, политологами, правоведами.

Положения и выводы диссертации также могут быть использованы в дальнейшей работе по исследованию социально-политической истории Российской Федерации.

Апробация результатов исследования осуществлена в ходе обсуждения поэтапной работы над диссертацией на заседаниях кафедры истории Российской экономической академии им. Г. В. Плеханова, в работе Совета Центра социально-политической и гуманитарной подготовки студентов Российской экономической академии, на различных конференциях и симпозиумах, при выступлениях на «Плехановских чтениях» в РЭА им. Г.В. Плеханова.

Выводы и основные положения диссертации опубликованы диссертантом в монографии и тринадцати брошюрах, общий объем которых составляет более 50 печатных листов.

Достоверность исследования подтверждается совокупностью многочисленных опубликованных и архивных источников материалами прессы (дореволюционной, советской и современной российской), а также публикациями диссертанта.

Структура исследования

Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения, Приложений и Списка основных использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Политика самодержавия в отношении мусульманского населения России"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В отличие от исследований, в которых, главным образом, отражены отдельные аспекты темы, предпринята попытка комплексного историко-теоретического обобщения всего спектра основных проблем истории национальной политики самодержавия в отношении мусульманского населения Российской империи. Для достижения этой цели использован широкий круг как опубликованных, так и впервые вводимых в научный оборот документальных материалов. Среди них: материалы и документы 37 фондов из 10 государственных архивов; 45 документальных публикаций (сборников документов и материалов, законодательных актов, положений, отчетов и программ); отдельные номера периодической печати (газет и журналов); 42 наименования монархического, дворянского, буржуазного и советского направлений и содержания; мемуары политических и государственных деятелей Российской империи.

При этом, особое внимание обращено на освещение ряда малоизученных или почти неисследованных вопросов. Среди них: вопросы о соотношении национальных (мусульманских народов) и имперских (общероссийских) интересов социально-экономического и общественно-политического развития регионов, где преобладало коренное мусульманское население; о соотношении объективных и субъективных факторов многогранного процесса развития мусульманских народов России в хронологических рамках диссертационного исследования. Не менее важен вопрос о понятийном аппарате. Несмотря на обилие дефиниций, четкого определения этничности и этнических различий, к сожалению, не существует. Каждому автору и исследователю в этничности видится что-то свое.

Диссертант, в этой связи, считает, что этничность означает примерно то же самое, что и национальность, но с учетом соответствующего выделения особенностей личностного и группового характера: языка, религии, наследия предков, элементов материальной и духовной культуры, а также мифилогизированных представлений о генетическом общем происхождении. Так, по подсчетам диссертанта в Российской империи проживало около 40 мусульманских народов. Но особенностью являлось то, что общим для них являлось исповедование ислама. Что же касается языка, то не все пользовались языком тюркоязычной языковой группе. Небольшая часть мусульманского населения, исповедуя ислам, опиралась в своем языке на финно-угорскую и другие языковые группы.

Общий ход политического, социального, экономического, культурного и духовного развития Российской империи в начале второй половины XIX века вынудил самодержавие отменить крепостничество и начать проведение буржуазных реформ 60-70-х гг. Эти реформы ознаменовали первый еще весьма робкий шаг по пути превращения феодальной монархии в буржуазную. Начавшееся развитие капитализма в империи вызвали соответствующие изменения в бюрократии феодальной монархии в центре и на окраинах страны. Но после этого шага вплоть до первой буржуазно-демократической революции в империи сохранялись многие черты феодальной организации и деятельности государственного аппарата. Особенно это было заметно в Туркестане и на Кавказе, где административно-правовая система, в том числе и «военно-народное управление», практически существенно не претерпели изменения, а коренное местное население состояло в подавляющем большинстве из российских мусульман.

Буржуазные реформы 60-70 гг. XIX века в Российской империи начали проводиться в то время, когда в передовых странах Европы уже сформировались нации и национальные государства. Поэтому российские реформы 60-70-х гг., по сравнению с тем, что делалось и утверждалось в России до реформ, были действительно великими. Но, по сравнению с тем, что уже было сделано в большинстве европейских стран было запоздалым и недостаточным. При этом, империя уже была расколота на два непримиримых полюса: тех, кто считал, что все зло и вся смута от реформ; и тех, кто полагал, что реформы слишком мало дали, и самодержавный режим можно свергнуть только силой (при помощи террора или революции).

Александр III восстановил порядок и успокоил страну, введя особый режим управления в ряде генерал-губернаторств колониальной России. Он снова вернул рассогласованную в ходе реформ систему местного управления к жесткой вертикали власти. При этом началось осуществление экономических реформ, которые за десятилетие продвинули Российскую империю вперед больше, чем за все предшествующие годы. Но этот бурный экономический рост без соответствующих политических институтов и демократических механизмов как в центре, так и в колониях привел к рассогласованию интересов различных классов и социальных слоев многонационального российского общества, в том числе и российских мусульман.

Анализируя национальную политику самодержавия в отношении российских мусульман в рассматриваемых в документации хронологических рамках, в диссертации указывается, что Российская многонациональная империя, как и многие другие полиэтнические государственные образования, формировались не только путем добровольного вхождения, но и насильственным присоединением и военно-колонизаторским захватом ряда территорий. Однако вряд ли можно согласиться с явной пропагандистской надуманностью о России, как «тюрьме народов».

Разумеется, как показано в диссертационном исследовании, речь не идет о лакировке исторического процесса в угоду политической конъюнктуре современной России. Естественно, как и в истории других многонациональных мировых империй, в действиях политического, социально-экономического и духовно-культурного характера имперского самодержавия имелись элементы (подчас существенной значимости) национальной дискриминации по отношению к некоторым, в том числе и мусульманским, народам многонациональной России. Более того, допускались просчеты и действия, противоречащие национальным интересам Российского государства.

В этой связи в диссертации подчеркивается, что завоевание российскими войсками территорий, где преобладали мусульмане, не сопровождалось массовым истреблением и диким разгромом, какие совершалось войсками завоевателей в Азии, Африке и Америке. Хотя, справедливости ради, укажем, что были неизбежные для насильственного завоевания факты жестокого отношения к коренному населению и больших контрибуций со стороны М.С. Воронцова на Кавказе и К.П. Кауфмана в Туркестане. Самодержавие рассматривало Кавказ и Туркестан как свои колонии и с этих позиций организовало здесь систему политического и административного управления, существенно отличавшуюся от управления как другими колониальными владениями и окраинами Российской империи, так и порядками других колониальных империй и государств.

Вместе с тем, в Российской империи многие народы, в том числе мусульманское население, не исчезли в процессе колонизации и не загонялись в резервации. Это относилось как к добровольно присоединившимся, так и силой покоренным народам. Хотя и ограниченно, но они получали возможность для своего социального и культурного развития. У них сохранялся язык, оставалось неприкосновенным вероисповедание. Руссификация осуществлялась на добровольном согласии нерусского населения.

Однако, как показало диссертационное исследование, если правящая элита самодержавия допускала подчас действия шовинистического толка, то региональная элита проводила достаточно приемлемый и гибкий политический курс, не только сохраняя традиционные институты, учитывая национальные обычаи, но и занималась просветительством.

Содержание диссертации свидетельствует, что в основе ее концепции как способа понимания и трактовки процесса развития имперских регионов с преобладанием мусульманского населения лежит отказ от политизации отношения к историческому прошлому. В этой связи с современной точки зрения в диссертации обоснованы сущность, структура, роль и место системы «военно-народного управления» и сохранение основ местного самоуправления в условиях национальной политики в отношении российских мусульман. В диссертации обосновывается положение о том, что применять, к примеру, к свободолюбывым горцам Кавказа систему управления, действовавшую в те годы в Российской империи, не представлялось возможным. Самодержавие это глубоко понимало и осознавало. Поэтому вполне понятно, что в российских властей сложилось убеждение о поддержании в покоренных горских обществах уже существовавшего у них порядка управления. В нем довольно четко учитывались сложившиеся нормы обычного права и их религиозные убеждения, но с привлечением управлению представителей социальных верхов коренного населения под руководством и контролем представителя российской администрации из числа среднего и старшего офицерства. В таком сочетании традиционной системы управления мусульманскими народами и особенностями российского управления, которое создавалось с учетом и под влиянием обстоятельств, не терпевших отлагательства, проявлялась специфика национальной политики самодержавия в отношении мусульманского населения империи.

В этом отношении в диссертации показано, что для руководства территориями, занимавшихся мусульманским населением, где действовала система «военно-народной» формы управления было создано Кавказское горское управление, реорганизованное в 1880 году в Кавказское военно-народное управление. В 1883 г. оно было переведено из военного ведомства в гражданское и стало называться Канцелярией главноначальствующего гражданской частью на Кавказе по военно-народному управлению.

В отличие от Кавказа, управляемого наместником государя императора, другим огромным регионом с преобладанием мусульманского населения Туркестаном управлял генерал-губернатор. Здесь специфика национальной политики самодержавия проявилась прежде всего в том, что Туркестанское генерал-губернаторство являлось как бы «государством в государстве», управлять которым было невозможно, находясь «за тридевять земель» в Петербурге. Военно-народное управление как система административного управления самодержавия в Туркестане характеризовалось особенностями, которые были отражены в его сущности сочетания военного управления и сохранения основ местного управления, в переселенческой и колонизаторской политики, осуществления налоговой политики. Система военно-народного управления в наиболее целостном и законченном виде сложилась именно в Туркестанском генерал-губернаторстве во второй трети XIX века.

Главное управление по системе военно-народного управления, действовавшего в Туркестанском крае, вверялось генерал-губернатору, который назначался непосредственно по Высочайшему усмотрению и подчинялся военному министру. Одновременно генерал-губернатор являлся командующим военным округом, которому подчинялись военные губернаторы. По отношению к военно-народному управлению военные губернаторы обладали правами и обязанностями гражданских губернаторов.

Таким образом, особенностями генерал-губернаторского правления в Туркестанском крае как ведущей и основополагающей частью системы политического и административного управления являлись:

1. Генерал-губернатор имел возможность изменять, дополнять, ограничивать и даже отменять действие общегосударственного законодательства на подведомственной ему территории.

2. Генерал-губернатор фактически не соблюдал установленное имперскими законами разграничении полномочий между различными уровнями власти, присваивая себе ряд полномочий как центрального правительства, так и областной и уездной власти (то же самое делали губернаторы областей относительно нижестоящих уровней власти).

Если в начальный период вхождения Туркестанского края в состав Российской империи и начала формирования генерал-губернаторства, можно, в известной мере, найти оправдание чрезвычайным полномочиям генерал-губернатора, то когда в крае уже действовали учреждения, образованные на основании законов Российской империи и местных установлении, необходимость в чрезвычайщине была неуместна и не нужна. Все это позволяет утверждать, что характер власти в Туркестанском крае носил авторитарный характер. Такой характер власти был обусловлен, прежде всего, существованием абсолютистского режима в масштабах всей страны, который продуцировал в регионы «маленькие авторитарные режимы». В наиболее полном и жестком виде эти режимы складывались в наиболее отсталых окраинах империи, где низкий уровень развития и соответствующие патерналистские традиции были благоприятной питательной средой для их существования. Среди них был и Туркестан.

При исследовании содержания переселенческой и колонизаторской политики самодержавия обосновывается вывод о том, что расширение военно-казачьей и переселенческой колонизации проходило, главным образом, за счет неосвоенных свободных земель, а по исчерпанию фонда неосвоенных и свободных земель, наделение землей, особенно казачества и кулачества, осуществлялось за счет освоенных земель коренного мусульманского населения. В этой связи отметим, что на протяжении всего хронологического времени, рассматриваемого в диссертации, самодержавию не удалось преодолеть различий как в системе управления, так и в распределении земель по отношению к горскому, кочевому (из числа коренного мусульманского населения), казачьему и переселенческому (из числа русских и европейских переселенцев) населению. Принципиальные отличия в правовом, организационном, гражданском положении указанных категорий населения сохранялись вплоть до падения самодержавия, к примеру, продолжали существовать Горский словесный суд (для горцев) и Сельский (аульный) суд для мусульманского коренного населения.

С конца XIX века, с приходом к власти Николая II самодержавие работало только на удержание власти, а не на преобразование и реформирование различных сфер жизни империи. У него уже не было ни стратегической перспективы, ни крупных реформаторских замыслов, только одно желание -любыми путями не допустить или хотя бы замедлить грядущие кардинальные перемены. Губернатор, в особенности генерал-губернатор, становился на местах, особенно в национальных окраинах империи с преобладанием мусульманского населения, реальным воплощением режима самодержавия.

XX век начинался ужесточением национальной политики в Российской империи. На фоне нарастающего недовольства самодержавием предпринимались постоянные попытки свалить вину за драматическое положение в стране на инородцев, в том числе на российских мусульман. Это проявлялось, в частности, на недопущение их в Государственную Думу.

В ходе первой русской революции стало ясно, что в недрах Российской империи созрели гигантские разрушительные силы, которые сами не исчезнут, если не провести кардинальные преобразования. Но самодержавный режим и прежде всего сам император были уже не способны к самореформации. Это показали усилия П.А. Столыпина — последнего значительного реформатора эпохи самодержавия, имевшего целью укрепить российскую имперскую государственность, сохранить самодержавие путем проведения необходимых социально-экономических реформ, в какой-то мере пытавшегося вернуть страну на путь политического авторитаризма при экономическом либерализме, и, наконец, связавшего вопросы реформ местного управления с развитием самоуправления на местах, в том числе и в регионах, где преобладало мусульманское население.

В этой связи, с новых позиций рассматривается характеристика особенностей и причин национально-освободительного движения мусульманских народов России (мирная оппозиция и вооруженная борьба против самодержавия). В частности, в диссертации обосновывается положение о том, что деятельность социал-демократических и эсеровских организаций среди мусульманского населения преувеличивалась; она не учитывала слабость и крайнюю недостаточность классовой дифференциации среди мусульман.

Между тем, клубок национальных, социальных, политических и других противоречий становился неразрешимым настолько, что даже Февральская революция 1917 г., ликвидировавшая монархию не смогла его ни распутать, ни направить в конструктивное русло.

Список научной литературыКарпенкова, Таисия Викторовна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Документы и материалы архивов

2. Государственный архив Российской Федерации1. ф. 3 Канцелярия министра-председателя временного правительства.

3. Российский государственный архив древних актов2. ф. 248 Сенат3. ф. 286 Герольдмейстерская контора4. ф. 1342 Коллекция формулярных списков5. ф. 115 "Кабардинские, черкесские и другие дела"

4. Российский государственный архив современной политической истории20. ф. 2 В.И. Ленин21. ф. 17-ЦК РСДРП, РСДРП (б)22. ф. 122 Комиссия ВЦИК и СНК по делам Туркестана23. ф. 70 "Истпарт"

5. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской Республики30. ф. 1 Управление начальника Кавказской линии31. ф. 23 Кабардинский временный суд

6. Государственный архив Краснодарского края32. ф. 249 Канцелярия военного атамана Черноморского казачьего войска33. ф. 260 Гражданская канцелярия Командующего правого фланга Кавказской линии и наказного атамана Черноморского казачьего войска

7. Полное собрание законов Российской империи. Изд. 2, т.т. 1-55, 1830-1844. Изд. 3, т.т. 1-33,1889-1917. СПб.

8. Постановление Временного правительства об изменении действующего положения о губерниях и уездных учреждениях. Пг., 1917.

9. Постановление Временного правительства о губернских и уездных комиссарах-Пг., 1917.

10. Положение об управлении Туркестанским краем. — СПб, 1886.

11. Архив Государственного Совета. Т. 1-Ш. СПб, 1878.

12. Проект Всеподданнейшего отчета генерал-адъютанта К.П. фон. Кауфмана по гражданскому управлению и устройству в областях Туркестанского генерал-губернаторства. — В кн.: Турсунова Х.Т. Восстание 1916 г. в Средней Азии и Казахстане. Ташкент, 1963.

13. Отчет по ревизии Туркестанского края, произведенной по высочайшему повелению сенатором, гофмейстером, графом К.К. Паленом. — СПб., 1909.

14. Всеподданнейший доклад Туркестанского генерал-губернатора о положении Туркестанского края в 1909 (не указаны год и место издания).

15. Отчет ревизующего по высочайшему повелению Туркестанский край Тайного советника Гирса. — СПб., 1883.

16. Отчет по ревизии Туркестанского края. Переселенческое дело. — СПб., 1910.

17. Всеподданнейшая записка по управлению Кавказским краем графа Воронцова-Дашкова. Государственная типография, 1907 г.

18. Всеподданный отчет Главнокомандующего Кавказской администрации по военно-народному управлению за 1863-1869. СПб, 1870.

19. Законодательные акты, касающиеся Северного Кавказа и, в частности, Терской области. Владикавказ, 1914.

20. Отчет Главнокомандующего Кавказской армией по военно-народному управлению за 1863-1869. СПб, 1870.

21. Отчеты по Главному управлению наместника Кавказского за 1842-1852 гг.-Тифлис, 1873.

22. Положение о сельских (аульных) обществах, их общественном управлении и повинностях государственных и общественных в горском населении Терской области. — Владикавказ, 1871.

23. Переселенческое дело в Туркестанском крае (области Сыр-Дарьинская, Самаркандская и Ферганская). Отчет о служебной поездке в Туркестан осенью 1910 г. чиновника особых поручений при Переселенческом управлении Н. Гаврилова. СПб, 1911.

24. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. — Тифлис, 1881-1915. Вып. 1-44.

25. Материалы по истории управления Дагестанской областью. Под ред. Е.И. Кобузского. Темир-Хан-Шура, 1920-1964. Вып. 1.2.

26. Сборник сведений о Северном Кавказе. — Ставрополь, 1906, т. 1.

27. Сборник статистических сведений о Кавказе. — Тифлис, 1869.

28. Сборники Императорского русского исторического общества. Т.т. 4-5, 32, 74, 32. СПб., 1869-1881.

29. Сборник документов и материалов. Революция 1905-1907 гг. в национальных районах России. — М., 1995.

30. Сборник документов и материалов. Рабочее движение в России в XIX веке т. 1-4.-М., 1950-1963.

31. Сборник документов и материалов. Крестьянское движение в России в 1891-1889 гг.-М., 1960.

32. Сборник программ политических партий в России. Выпуск 1. С предисловием В.В. Водовозова. — СПб., 1905.

33. Сборник программ политических партий в России. Выпуск 2. Под редакцией В.В. Водовозова. СПб., 1906.

34. Сборник программ политических партий в России. Выпуск 3. Под редакцией В.В. Водовозова. СПб., 1906.

35. Сборник документов и материалов. Восстание 1916 г. в Средней Азии и Казахстане. — М., 1960.

36. Сборник документов и материалов. Восстание 1916 г. в Казахстане. -Алма-Ата, 1947.

37. Сборник документов и материалов. Восстание 1916 г. в Киргизии. М., 1937.

38. Сборник документов и материалов. Восстание 1916 г. в Средней Азии. -Ташкент, 1932.

39. Сборник документов и материалов. Восстание 1916 г. в Туркмении. -Ашхабад, 1938.

40. Сборник материалов для статистики Сыр-Дарьинской области. Т 1 13, -Ташкент, 1891 - 1907.

41. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 1. 1898-1917 гг.-М., 1970.

42. Российский архив. История Отечества в свидетельствах и документах. XVIII-XX в.в. т. 1-4.,-М. 1991.

43. I. Периодическая печать. 1. Периодические издания монархического, дворянского и буржуазного направления и содержания

44. Самарканд (газета джадидского направления)98. Самарканд

45. Туран (газета тюркофедералистического направления)100. Туркестанские ведомости101. Исламский вестник

46. Периодические издания большевистского и советского направленияи содержания102. Вперед103. Искра104. Правда105. Жизнь национальностей

47. Известия Советов депутатов трудящихся С107. Вопросы истории108. Вопросы истории КПСС109. Вопросы философии110. История СССР111. Звезда Востока

48. Известия Академии наук Казахской ССР

49. Известия Академии наук Киргизской ССР

50. Известия Академии наук Узбекской ССР115. Историк-марксист116. Коммунист орган ЦК КПСС117. Коммунистическая мысль118. Красный Архив119. Правда Востока120. Пролетарская революция121. Советские архивы122. Советское востоковедение

51. Советское государство и право124. Современный восток1.. Мемуары

52. Айни Садриддин. Воспоминания. M-JI., 1960

53. Валуев П.А. Дневник министра внутренних дел 1861-1876 гг. т. 1,2. — М., 1961.

54. Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 1-3 М., 1980.

55. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 1,2. М., 1997.

56. Куропаткин H.A. Из дневника. — Красный Архив, т. 19, 1927.

57. Манжара Д.И. Революционное движение в Средней Азии. 1905-1920. — Ташкент, 1930.

58. Милюков П.Н. Воспоминания. Т. 1,2. М., 1990.

59. Половцев A.A. Дневник государственного секретаря 1883-1892 гг. т. 1,2.-М., 1966.

60. Соловьев А.П. Записки сенатора. — Русская старина, 1882, № 3.

61. V. Научно-справочные издания

62. Русский биографический словарь. Т. 1-25. СПб, 1886-1918.

63. Энциклопедический словарь Брокгауз и Эфрон. Биографии. М., 19911999.

64. Альманах русских государственных деятелей. Т. 1-2. СПб, 1897.

65. Современная Россия в портретах и биографиях важнейших деятелей. — СПб, 1904.

66. Словарь-справочник «Российская государственность» (конец XV в. — февраль 1917 г.). -М., 1996-1999.

67. Федерализм. Энциклопедический словарь. М., 1997.

68. Галерея выдающихся государственных, общественных и торгово-промышленных деятелей России. СПб, 1905, 1906, 1908, 1909.

69. Большая советская энциклопедия. Тт. 1-30. — М., 1969-1978.

70. Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка. М., 1981.

71. Адрес — справочник по Закаспийской области Ашхабад, 1915.1. VI. Литература

72. Абдуллаев М.А. Общественно — политическая мысль в Дагестане в начале XX в. М., 1987

73. Абдулатипов Р. Национальный вопрос и государственное устройство России М., 2000

74. Абдулатипов Р.Г. Бойтенкова Л.Ф. Яров Ю.Ф. Федерализм в истории России-М., 1992.

75. Аврел А. Распад третьеиюньской империи. — М., 1985

76. Акиньшин О.И. Справочные издания о российских губернаторах -Воронеж., 1999.

77. Аманжолова Д.А. Казахский автономизм и Россия М., 1994.

78. Аминова A.M. Экономическое развитие Средней Азии (колониальный народ) (со второй половины XIX столетия до Первой мировой войны) — Ташкент, 1959.

79. Архипова Т.Г., Румянцева М.Ф., Сенин А.С. История государственной службы в России. XVII-XX в.в. М., 1999.

80. Астраханские губернаторы. Историко-краеведческие очерки, Астрахань, 1997.

81. Афанасьев Н.И. Современники. Альбом биографий. — СПб, 1909-1910.

82. Аяцков Д.Ф. Российский федерализм: исторический опыт и современные проблемы — Саратов, 1999.

83. Байбулатов Б.Б. Социально-экономический строй Киргизии до Великой Октябрьской социалистической революции — Фрунзе, 1962.

84. Бартольд В.В. История культурной жизни Туркестана — Л., 1927.

85. Бейсембаев К. Идейно-политические течения в Казахстане в конце XIX начале XX в.в. - Алма-Ата, 1961.

86. Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России — М., 1957.

87. Бекмаханов Е.Б. Социально-экономические отношения в Казахстане в период империализма Алма-Ата, 1957.

88. Бердяев Н. Судьба России М., 1990.

89. Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказская война М., 1994.

90. Богоутдинов A.M. Очерки таджикской философии — Душанбе, 1961.

91. Божко Ф. Восстание 1916 года в бывшем Туркестане — Ташкент, 1926.

92. Брагинский И.С. О природе среднеазиатского джадидизма в свете литературной, деятельности дждидов — «История СССР», 1985, № 6.

93. Брайнин С. Восстание казахов Семиречья. Алма-Ата, 1936.

94. Брайнин С. Шапиро Ш.Ш. Восстание казахов Семиречья в 1916 г. -Алма-Ата, М.- 1936.

95. Булатов Б.Б. Дагестан на рубеже XIX — XX в.в. — Махачкала, 1996.

96. Бурмистрова Т.Ю. О советских социалистических нациях и роли КПСС в их формировании Вестник Ленинградского университета - Л., 1956, № 2.

97. Бухарин Н.И. Избранные произведения М., 1988.

98. Валиханов Ч.Ч. Сочинения Зап. РГО по отделу этнографии — СПб, 1904.

99. Вагабов М.М. Железнодорожный и морской транспорт Дагестана -Махачкала, 1997

100. Вахабов М.Г. Ташкент в период трех революций Ташкент, 1961.

101. Вейденбаум Е. Путеводитель по Кавказу — Тифлис, 1888.

102. Витт А.Н. Нормирование цен на хлопок «Туркестанское сельское хозяйство, 1915, №7».

103. Воронков В. По вопросу о поземельном устройстве туземного киргизского населения в Семиреченской области Верный, 1908.

104. Габисов Б.Г. Чеченцы и ингуши (проблема происхождения) — Грозный, 1991

105. Габиев С.И. О военно-народном управлении «Заря Дагестана», 1912, 4 августа.

106. Гаврилов П. Устройство поземельного быта горских племен Северного Кавказа Тифлис, 1869.

107. Гаджиев A.C. Роль русского народа в исторических судьбах народов Дагестана М., 1964.

108. Газиз Г. История татар М., 1994

109. Гаке Г. Переселение и колонизация. СПб, 1913.

110. Гаммер М. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни и Дагестана — М., 1998.

111. Гафуров Б.Г., Прохоров H.A. Падение бухарского эмирата -Сталинабад, 1940.

112. Гафуров Б.Г. История таджикского народа M., 1952.

113. Гейяр И.И. Туркестан — Ташкент, 1900.

114. Грушенко Е.А. Строители империи: портреты колониальных деятелей -М., 2000.

115. Гумилев JI.H. От Руси к России М., 1992

116. Гулишамбаров С.И. Экономический обзор Туркестанского района, обслуживаемого Среднеазиатской дорогой — Ашхабад, 1913.

117. Грум-Гржимайло Г.Е. Краткий очерк о результатах экспедиции в Приалтайской стране — СПб, 1886. Губернаторы Оренбургского края. — Оренбург, 1999.

118. Джамчиков Б.К. К вопросу об общественно-политическом строе киргизов накануне присоединения Киргизии к России — Фрунзе, 1955.

119. Джунусов К. Экономические предпосылки возникновения товарного хозяйства в дореволюционной Киргизии Фрунзе, 1962.

120. Дильмухамедов Е. Революционное движение горнорабочих Казахстана в начале XX в. (1900-1917 г.) Алма-Ата, 1955.

121. Доклад Кокандского биржевого комитета общему собранию за 1911 г. -Коканд, 1911.

122. Долгат Э.М. Крестьянское движение в Дагестане в период развития капиталистических отношений М., 1984.

123. Еврейнов Г.А. Национальные вопросы на инородческих окраинах России-СПб, 1908.

124. Елеувов Т.Е. О характере восстания 1916 г. в Казахстане — «Вестник АН Казахской ССР», 1954, № 6.

125. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России — М., 1968 (второе издание вышло в 1998 г.).

126. Есаул Вениамин Водопьянов. История 6-го Оренбургского казачьего полка-М., 1996.

127. Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX веке-М., 1978.

128. Загорская в.В., Александер К.А. Промышленные заведения Туркестанского края Петроград. 1915.

129. Занятия и быт народов Средней Азии Л., 1971

130. Зеланд Н.Д. Киргизы. Этнографический очерк — Западно-сибирское отделение Российского географического общества. Кн. VII, вып. II — СПб, 1885.

131. Зима А.Г. Киргизия накануне Великой Октябрьской социалистической революции — Фрунзе, 1959.

132. Зорин В.Д. Аманжолова Д.А., Кулешов C.B. Национальный вопрос в Государственных думах России — М., 1999.

133. Иванов В.А. Губернское чиновничество в 50-х 60-х г.г. XIX в. в России - Калуга, 1994.

134. Иванковский В.В. Административное устройство наших окраин -Ученые записки Казанского университета. Кн. 6, раздел 1 Казань, 1891.

135. Игнатьев В.Г. Россия и окраины — СПб, 1906

136. Ихрамов А. Избранные труды. В 3-х томах. — Ташкент, 1972.

137. Ильясов С.И. Земельные отношения в Киргизии в конце XIX — начала XX в.в. Фрунзе, 1963

138. История Дагестана. Т. 1 -М., 1967

139. История Казахской ССР. Т. 1 Алма-Ата, 1957.

140. История Казахской ССР. Т. 2 Алма-Ата, 1959.

141. История Киргизии. Т. 1 Фрунзе, 1956.

142. История Киргизской ССР, т. 2 Фрунзе, 1956.

143. История Коммунистических организаций Средней Азии. — Ташкент, 1967.

144. История Коммунистической партии Советского Союза. — М., 1962.

145. История Коммунистической партии Советского Союза. Т. 1 — М., 1964; т. 2 М., 1966, т. 3 - М., 1968.

146. История таджикского народа. Т. 1 -М., 1963

147. История Туркменской ССР, т. 1, кн. 2 Ашхабад, 1957.

148. История Узбекской ССР, т. 1, кн. 2 Ташкент, 1958.

149. Кавказ в сердце России М., 2000

150. Калинин М.И. Избранные произведения — М., 1960.

151. Калмыков И.Х. Черкесы Черкесск, 1974

152. Карпов Г.И. Восстание таджикских туркмен в 1916 г. Ашхабад, 1935.

153. Карыев А., Росляков A.A. Краткий очерк истории Туркменистана (от присоединения к России до Великой Октябрьской социалистической революции 1888-1917 г.г.)-Ашхабад, 1956.

154. Кастельская З.Д. Восстание 1916 г. в Узбекистане (к 20-летию восстания) Ташкент, 1937.

155. Кинятина H.A., Блиев Н.С., Дегоев М.М. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. Вторая половина XVII в. 80-е годы XIX в. — М., 1999.

156. Кобузский Е.И. История города Дербента. Темир-Хан-Шура, 1906.

157. Козлов В.И. Национальности в СССР М., 1982

158. Ключевский В.О. Курск русской истории. Соч. т. 1-5 М., 1989.

159. Кривенко B.C. По Дагестану. — Тифлис, 1888.

160. Крым, прошлое и настоящее — М., 1988

161. Куличенко М.И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития-М., 1972.

162. Лавренов в. Капитализм в Туркестане. Буржуазная колонизация Средней Азии Л., 1930.

163. Ланда Р.Г. Ислам в истории России М., 1995

164. Ленин В.И. Развитие капитализма в России. — Полн. собр. соч. т. 3.

165. Ленин В.И. Доклад на II Всероссийском съезде коммунистических организаций народов Востока 22 ноября 1919 г. Полн. собр. соч., Т. 39

166. Ленин В.И. К вопросу о диалектике — Полн. собр. соч., Т. 28

167. Ленин В.И. К женщинам работникам - Полн. собр. соч., Т. 40

168. Ленин В.И. Конгресс Коммунистического Интернационала. 19 июня -7 августа 1920 г. Доклад комиссии по национальному и колониальному вопросам 26 июля. Полн. собр. соч., Т. 41

169. Ленин в.И. Конспект книги Фейербаха "Лекции о сущности религии" — Полн. собр. соч., Т. 29.

170. Ленин В.И. Об отношении рабочей партии к религии — Полн. собр. соч., т. 17.

171. Ленин В.И. проект речи по аграрному вопросу во Второй государственной думе — Полн. собр. соч., т. 15

172. Ленин В.И. Социализм и религия — Полн. собр. соч., т. 12.

173. Ленин В.И. Национальный вопрос в нашей программе — Полн. собр. соч., т. 8.

174. Ленин В.И. Памяти Герцена — Полн. собр. соч., т. 21.

175. Ленин В.И. Переселенческий вопрос Полн. собр. соч., т. 21.

176. Ленин В.И. Кадеты и националисты — Полн. собр. соч., т. 22.

177. Ленин В.И. Культурные европейцы и дикие азиаты — Полн. собр. соч., т. 23.

178. Ленин В.И. Значение переселенческого дело Полн. собр. соч., т. 23.

179. Ленин В.И. Пробуждение Азии Полн. собр. соч., т. 23.

180. Ленин В.И. Отсталая Европа и передовая Азия Полн. собр. соч., т. 23.

181. Ленин В.И. Тезисы по национальному вопросу Полн. собр. соч., т. 23.

182. Ленин В.И. Роль сословий и планов в освободительном движении — Полн. собр. соч., т. 23.

183. Ленин В.И. О культурно-национальной автономии Полн. собр. соч., т. 24.

184. Ленин В.И. Критические заметки по национальному вопросу — Полн. собр. соч., т. 24.

185. Ленин В.И. Национал-либерализм и право наций на самоопределение -Полн. собр. соч., т. 24.

186. Ленин В.И. Законопроект о национальном равноправии — Полн. собр. соч., т. 25.

187. Ленин В.И. Национальное равноправие Полн. собр. соч., т. 25.

188. Ленин В.И. О праве наций на самоопределение Полн. собр. соч., т. 25.

189. Ленин В.И. О национальной гордости великоросов Полн. собр. соч., т. 26.

190. Ленин В.И. Революционный пролетариат и право наций на самоопределение Полн. собр. соч., т. 27.

191. Ленин В.И. Империализм как высшая стадия капитализма — Полн. собр. соч., т. 27.

192. Ленин В.И. Тетрадь по империализму. Тетрадь «у» (гамма); тетрадь «г|» (ню); тетрадь материалов о Персии — Полн. собр. соч., т. 28.

193. Ленинизм и национальный вопрос в современных условиях М., 1974.

194. Лысенко Л.М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи М., 2001.

195. Магомедов P.M. Восстание горцев Дагестана в 1877 году — Махачкала, 1940.

196. Малахова Г.Н. Становление и развитие Российского государственного управления на Северном Кавказе в конце XVIII-XIX в.в. Ростов-на-Дону, 2001.

197. Мансуров М.Х. Вовлечение Дагестана в общероссийскую экономическую систему М., 1984.

198. Маркс К. Британское владычество в Индии К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 9, с. 130-136.

199. Маркс К. Будущие результаты британского владычества в Индии К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2., т. 9, с. 224 - 230.

200. Маркс К. Русская победа. Позиция Англии и Франции К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2, т. 9, с. 553-564.

201. Маркс К. Капитал, т. 1. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 23.

202. Маркс К. Капитал, т. 2. М., 1950.

203. Маркс К. Капитал, т. 3. М., 1950.

204. Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта. К. Маркс и Ф. Энгельс., Соч. изд. 2, т. 8.

205. Маркс К. Объявление войны — К истории возникновения восточного вопроса. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. изд. 2, т. 10.

206. Маркс и Энгельс Ф. Британская политика Дизраэли — Эмигранты

207. Мадзини в Лондоне. Турция - К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. изд. 2, т. 9.

208. Маркс К. и Энгельс Ф. Об атеизме, религии и церкви. М., 1971.

209. Энгельс Ф. К истории первоначального христианства. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2, т. 22.

210. Энгельс Ф. Положение рабочего класса в Англии — Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., изд. 2, т. 2.

211. Массальский В.И. Туркестанский край. СПб., 1913.

212. Минаев И.Л. Сведения о странах в верховьях Аму-Дарьи СПб., 1879.

213. Муминов И. Из истории развития общественно-философской мысли в Узбекистане конца XIX и начала XX в.в. — Ташкент, 1957.

214. Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. История России. Изд. 3-е, измененное и дополненное — М., 2001.

215. Мунчаев Ш.М., Устинов В.М. Политическая история России. От становления самодержавия до нападения Советской власти — М., 1999.

216. Мунчаев Ш.М., Устинов в.М. История Советского государства. — М., 2002.

217. Нарочницкий А.Л. Прогрессивная роль России в исторических судьбах народов Северного Кавказа — Грозный, 1982.

218. Национальная политика России: история и современность М., 1997.

219. Наш Кавказ. Сборник статей Махачкала, 2003.

220. Новоселов К.Н. Против буржуазных фальсификаторов истории Среденй Азии — Ашхабад, 1962.

221. Ниалло Азиз. Разбуженный Восток — М., 1966.

222. Оглоблин В.Х. Хлопчато-бумажная промышленность в русских среднеазиатских владениях СПб, 1901.

223. От средневековья к вершинам современного прогресса М., 1959.

224. Очерки истории Дагестана Махачкала, 1950.

225. Очерки истории Карачаево-Черкесский, т. 1 — Ставрополь, 1967.

226. Очерки истории Чечено ингушской АССР с древнейших времен по март 1917 г. — Грозный, 1967.

227. Очерки по истории Башкирской АССР, т. 1 Уфа, 1956.

228. Очерки истории Коммунистической партии Туркестана, часть II — Ташкент, 1959.

229. Очерки истории Коммунистической партии Туркестана, часть III -Ташкент, 1964.

230. Очерки истории Коммунистических партий Туркестана, Бухары и Хорезма Ташкент, 1959.

231. Очерки по истории государственности Узбекистана — Ташкент, 2001.

232. Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями М., 1951.

233. Покровский М.Н. Завоевание Кавказа. Дипломатия и войны царской России в XIX столетии М., 1923.

234. Плеханов Г.В. Избранные философские произведения. — М., 1967.

235. Потто В.А. Кавказская война — Ставрополь, 1993-1994. Пушкин A.C. Сочинения, JI. 1936

236. Пясковский A.B. Революция 1905-1907 г.г. в Туркестане М., 1958.

237. Раджабов С.А. Роль великого русского народа в исторических судьбах народов Средней Азии Ташкент, 1955.

238. Раджабов З.Ш. Восстание 1916 г. в Ходжентском уезде Душанбе, 1955.

239. Раджабов З.Ш. Из истории общественно-политической мысли таджикского народа Душанбе, 1957.

240. Радлов В.В. Краткий очерк о поездке в Семиреченскую область и на Иссык Куль летом 1868 г. - Изд. РГО. т. IV - СПб, 1870.

241. Рахимов Ж. История Узбекистана Ташкент, 2001.

242. Романовский Д. Генерал-фельдмаршал князь Александр Иванович Борятинский и Кавказская война — СПб., 1881.

243. Россия в XX веке. Проблемы национальных отношений М., 1999.

244. Российское многонациональное государство: пути сближения народов -М., 1987.

245. Росляков A.A. Революционное движение и социал-демократические организации в Туркестане в дооктябрьский период (1900-1917 г.г.) — Ашхабад, 1957.

246. Россель Ю. Среднеазиатская культура и наша политика на Востоке — «Вестник Европы, 1878, № 6-7.

247. Румянцев П.П. Киргизский народ в прошлом и настоящем — СПб, 1910.

248. Рыскулов Т.Р. Восстание туземцев Средней Азии в 1916 г. — Кзыл-Орда, 1927.

249. Рыскулов Т.Р. Избранные труды Алма-Ата, 1984 г.

250. Саидбаев Т.С. Ислам и общество М., 1984.

251. Сафаров Г. Колониальная революция (опыт Туркестана) М., 1931.

252. Северцов H.A. Путешествие по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня СПб, 1873.

253. Семенов Тянь-Шанский П.П. Поездка из укрепления Верного через горный перевал к западной оконечности озера Иссык-Куль в 1856. — Зап. РГО по отделу географии, т. 1 СПб, 1867.

254. Семенов Тянь-Шанский П.П. Путешествие в Тянь-Шань в 1856-1857 г.г. — М., 1958.

255. Серебряков А.Г. Туркестанский край. Сборник материалов по истории его завоевания — Ташкент, 1914.

256. Серый Л.Н. Восстание 1916 г. в Ферганской долине Ташкент, 1943.

257. Слуцкий K.M. Хлопкоочистительные заводы «Туркестанский сборник», т. 59, Ташкент, 1909.

258. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Сочинения — М., 1988.

259. Станкевич В.В. По Памиру. Путевые записки «Русские вести», 1904, №№8-11.

260. Степанянц М.Т. Мусульманские концепции в философии и политике XIX XX в.в. - М., 1982.

261. Сулейманов A.B. Аграрный вопрос в Казахстане последней трети XIX начала XX в.в. - Алма-Ата, 1963.

262. Тойнби А. Постижение истории М., 1991.

263. Турсунбаев А.Б. Из истории крестьянского переселения в Казахстане — Алма-Ата, 1950.

264. Турсунов Х.Т. восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане — Ташкент, 1962.

265. Турсунов Х.Т. Национальная политика Коммунистической партии в Туркестане Ташкент, 1971.

266. Ученбаев К. Присоединение Южной Киргизии к России — Фрунзе, 1960.

267. Устинов В.М. Служение народу Алма-Ата, 1984.

268. Устинов В.М. Тураф Рыскулов. Очерки политической биографии. Алма-Ата, 1996.

269. Федеративное устройство России: история и современность М., 1995.

270. Федоров Е. Очерки национально-освободительного движения в Средней Азии — Ташкент, 1925.

271. Федченко А.П. Путешествие в Туркестан. Часть I. В Кокандском царстве СПб., 1875.

272. Фридман Ц.Л. Иностранный капитал в дореволюционном Казахстане — Алма-Ата, 1960.

273. Халиков А.Х. Происхождение татар Поволжья и Приуралья Казань, 1978.

274. Хасанов A.A. Присоединение северных народов к России «Вопросы истории», 1980, № 7.347. «Хидая». Перевод с английского Н.И. Гродекова Ташкент, 1893.

275. Ходжаев Ф. Избранные произведения Т.т. 1-3, Ташкент, 1970.

276. Цамерян И.П. Советское многонациональное государство — М., 1958.

277. Шахназаров А.И. Сельское хозяйство в Туркестанском крае — СПб., 1908.

278. Эсадзе С. Историческая записка об управлении Кавказом Тифлис, 1907., т. 1.

279. Юферов В.И. Труд в хозяйствах Туркестана — СПб., 1914.

280. VII. Литература по исламу.

281. Абдуллаев Т.А. Некоторые вопросы теологии ислама Махачкала, 1973.

282. Авксентьев A.B. Ислам и быт — Ставрополь, 1964.

283. Авксентьев A.B. Ислам на Северном Кавказе, 1964.

284. Акназаров Х.З. Проникновение ислама в Казахстан, его эволюция и пути преодоления. Автореферат докторской диссертации Баку, 1974.

285. Аширов Н. Ислам и нации М., 1975.

286. Аширов Н. Эволюция ислама в СССР М., 1974.

287. Байрамсахатов Н. Новый быт и ислам М., 1978.

288. Бакмаханов Е. Реакционная роль мусульманского духовенства (вторая половина XIX в. начало XX в.) — "Вестник Академии наук Казахской ССР", 1949, №6.

289. Бартольд В.В. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Сочинения. Т. 2, ч. 1 -М., 1963.

290. Бартольд В.В. Ислам и культура мусульманства — М., 1992.

291. Бартольд В.В. Первоначальный ислам и женщина "Историк -марксист", 1939, № 5 - 6.

292. Басилов Н.В. Культ святых в исламе. — М., 1970.

293. Беляев Е.А. Мусульманское сектантство — М., 1957.

294. Беляев Е.А. Арабы, ислам и арабский халифат в раннем средневековье -М., 1965.

295. Гольдцигер И. Лекции об исламе СПб, 1912.

296. Дорженов С. Политика царского правительства в отношении ислама в конце XIX начале XX в.в., Ученые записки историко -юридического факультета Киргизского университета. Серия истории, вып. 8 — Фрунзе, 1964.

297. Ерасов Б.С. Структура и динамика исламского универсализма — "Вопросы философии", 1973, № 3.

298. Ибрагимов Г. Происхождение ислама и его реакционная сущность — Алма-Ата, 1937.

299. Изимбатов Т. Об идеологии современного ислама М., 1962.

300. Кадыров А. Современный ислам в Средней Азии, его исторические корни и процесс преодоления. Автореферат докторской диссертации — М., 1969.

301. Климович Л.И. Ислам 2-е издание М., 1965.

302. Климович Л.И. Ислам в царской России. — М., 1936.

303. Кулиев К.К. Сущность ислама и пути преодоления его пережитков (на материалах Туркменской ССР). Автореферат докторской диссертации Баку, 1968.

304. Ланда Р.Г. Ислам в истории России — М., 1995.

305. Макатов И.А. Ислам. Верующий. Современность Махачкала, 1974.378. Массэ А. Ислам М., 1962.

306. Мец Адам. Мусульманский ренессанс М., 1966.

307. Муллаев М.Т. Происхождение и реакционная сущность шариата — Душанбе, 1967.

308. Наджафова И.А., Стецкевич Т.А. Критика ислама музейными средствами — Л., 1976.

309. Пальванова Б.П. Эмансипация мусульманки. Опыт раскрепощения женщины Советского Востока. М., 1982.

310. Пиотровский М.Б. Мухаммед, пророки, лжепророки, кахины. — М., 1981.

311. Происхождение ислама. Хрестоматия ч. I — M.-JL, 1931.

312. Работа среди женщин Востока М., 1930.

313. Саблуков Г. Сведения о Коране Казань, 1906.

314. Саидбаев Т.С. Ислам и общество М., 1984.

315. Салтаров М.М. Модернизация шиизма. Материалы научной конференции "Модернизация ислама. Актуальные вопросы научного атеизма"-М., 1968.

316. Смирнов H.A. Мюридизм на Кавказе М., 1963.

317. Сухарева Д.А. Ислам в Узбекистане Ташкент, 1960.

318. Уотт У.М. Влияние ислама на средневековую Европу М., 1976.

319. Усманов М.А. Основные этапы эволюции ислама. Автореферат докторской диссертации. — М., 1978.

320. Фасеев К. Национальные отношения и ислам — "Коммунист татарин", 1967. № 2.

321. Фролова Е. Ранний ислам, его социальная сущность и историческая роль — "Наука и религия", 1971, № 10.

322. Цавихов П. Исламизм. Мухаммед и Коран. Ашхабад. 1912.

323. Шарль Р. Мусульманское право — М., 1959.

324. Шихсаидов А.Р. Распространение ислама в Дагестане — Махачкала, 1960.

325. Яблоков И.Н. Методологические проблемы социологии религии — М., 1972.

326. Яковлев Г.Е. Искусство и мировые религии — М., 1977.

327. VIII. Диссертации и авторефераты.

328. Абдусамедов А.И. Общие закономерности и специфика становления и развития научно материалистического атеистического мировоззрения в регионах, миновавших капитализм. Автореферат докторской диссертации. -М., 1978.

329. Акназаров Х.З. Проникновение ислама в Казахстан, его эволюция и пути преодоления. Автореферат докторской диссертации — Баку, 1974.

330. Гасанов М.М. Дагестан в составе России: проблемы экономического, политического и культурного развития (вторая половина XIX века) Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук — Махачкала, 1999.

331. Дорженов C.B. Распространение ислама в Киргизии и его современное состояние. Автореферат кандидатской диссертации. — М., 1964.

332. Кадыров А. Современный ислам в Средней Азии, его исторические корни и процесс преодоления. Автореферат докторской диссертации. М., 1969.

333. Маджиров P.M. Утверждение социалистического образа жизни в республиках Советского Востока и его влияние на процесс секуляризации (на материалах Таджикистана). Автореферат докторской диссертации. М., 1982.

334. Муржудли Г.А. Ленинские принципы о свободе совести и их осуществление в Азербайджане. Автореферат кандидатской диссертации. — Баку, 1981.

335. Мусаева С.И. Межнациональные отношения в Дагестане: история и современность. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук Махачкала, 2001.

336. Рамазанов А.Х. Политические социально-экономические и культурные взаимовлияния России и Дагестана в XIX — начале XX в.в. Автореферат докторской диссертации Махачкала, 1998.

337. Фаязов М.Ф. Сущность попыток отождествления нравственных поучений ислама с коммунистической моралью. Автореферат кандидатской диссертации. — Ташкент, 1967.

338. Халимов Г.Д. Исторические корни пережитков шариата и его современное состояние. Автореферат кандидатской диссертации — Баку, 1971.

339. Хасанов А. Роль общесоветских национальных традиций в атеистическом воспитании трудящихся в условия развитого социализма (на материалах Узбекской ССР). Автореферат кандидатской диссертации -Ташкент, 1976.

340. Цавкилов Б.Х. Критика морали ислама в современных ее проявлениях. Автореферат кандидатской диссертации. Баку, 1971.1.. Зарубежная литература.

341. Ahmad A.A. History of Islamic Siclty Edinburgh, 1975.

342. Berkok Jslam Tatirte Kafkasys Istanbul, 1958.

343. Lewis B. The Arabs in History L, 1970.

344. Gabrieli Fr. Muhammad and the Conquests of Islam — L., 1968.

345. Castagne I. "Les Organisations sovietiques de la Russe musulmane", "Revue de Monde Musulman", Paris, octio 1922, vol.LI.

346. Castagne I. "Les Basmatchis le mouvement national des indigenes d' Asie Centrale", Paris, 1925.

347. Asian Society" London" oct.

348. Chokaev M. " Fifteen years of bolshevik rule in Turkestan" "Journal of the Royal Central Asian Society", London, 1933, Juli.

349. Dinerstein I. "Communism and the Russian Peasant" Hew York, 1955.

350. Hayit B. "Turkestan in XX Jahrhundert", Darmstadt, 1956.

351. Hostber W. "Tukisn and the Soviets. The Turk of the world and the political objectives", London, 1957.

352. Kolarz W. "Russian and her colonies", London, 1953.

353. Park A. "Bolshevism in Turkestan. 1917-1927", New York, 1957.

354. Pipers R. "The Formation of the Soviet Union. Communism and nationalism. 1917-1923". Cabbridge, 1954.

355. Pipers R. "Muslim of the Soviet Central Asia: Trends and Prospects". "Middle East Journal", N 3, Washington, 1955.

356. Said Alim Khan. "La Voix de la Bourkhairie opprimee", Paris, 1929.

357. Velidi Zeki Togan. "Bugunku Turkeli /Turkestan/ ve jakin tarihi", Istanbul, 1942-1947.

358. Wheeler G. "Oriental Studies in the USSR", "Soviet Studies", N 3, 1956.

359. Wheeler G. "Cultural development of Central Asia", "Royal Central Asian Journal", London, 1957, Juni.

360. Wheeler G. "The Russian in Central Asia", "History to day", London, 1956.