автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Полотенце в культуре русского сельского населения Алтая в конце XIX-начале XXI в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Полотенце в культуре русского сельского населения Алтая в конце XIX-начале XXI в."

Грибанова Наталья Святославна

ПОЛОТЕНЦЕ В КУЛЬТУРЕ РУССКОГО СЕЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ АЛТАЯ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XXI В.

Специальность 07.00.07 - этнография, этнология и антропология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 4 НОЯ 2011

Томск 2011

005001949

Работа выполнена на кафедре отечественной истории Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Алтайская государственная педагогическая академия»

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Щеглова Татьяна Кирилловна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук

Фурсова Елена Федоровна

кандидат исторических наук, доцент Гончарова Татьяна Александровна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Алтайская государственная

академия образования имени В.М. Шукшина», г. Бийск

Защита состоится 24 декабря 2011 г. в 17.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.18 при Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет» (634050, г. Томск, пр. Ленина, 36).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан 16 ноября 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук, доцент

С.А. Некрылов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В настоящее время особое звучание приобретает проблема сохранения культурного наследия народов России, что обусловлено, с одной стороны, усиливающимся стремлением людей к возрождению национальной культуры, с другой - утратой многих традиционных ценностей в материальной и духовной сферах в условиях масштабной унификации культуры. Возросшая в связи с этим необходимость всестороннего изучения народной культуры делает актуальным изучение полотенца как этнического символа русской культуры и предмета с высоким семиотическим статусом и широким спектром функций.

Научная актуальность исследования полотенца русского сельского населения Алтая определяется необходимостью заполнения существующих пробелов в изучении культуры русских Сибири. Одну из нерешенных задач отечественной этнографической науки исследователи видят в необходимости проведения обобщающих монографических исследований по отдельным сферам культуры с применением методов картографирования и типологизации1. В связи с этим, предпринятая в настоящей работе попытка выявить специфику культуры русского населения Алтая через комплексное рассмотрение полотенца как неотъемлемого ее элемента представляется своевременной.

Актуальность комплексному изучению полотенца придают и стоящие перед научным и музейным сообществом практические задачи обработки, систематизации, каталогизации, введения в научный оборот и экспонирования музейных собраний. Полотенце, являясь одним из наиболее многочисленных предметов в фондах музеев, остается слабо атрибутированным, изученным и вовлеченным в выставочную и образовательную деятельность. В то же время многофункциональность полотенца позволяет включать его в экспозиционные проекты различной тематики, а его связь со многими сферами культуры русского сельского населения Алтая - активно использовать в учебном процессе и воспитательной работе.

Степень изученности темы. Полотенце русского сельского населения Алтая до настоящего времени не являлось предметом самостоятельного исследования. Отдельные вопросы орнаментации и бытования полотенца в рамках традиционной культуры русских затрагивались в этнографических, исторических и лингвистических публикациях регионального и общероссийского характера. В соответствии с целью и задачами в диссертационном исследовании использована литература по различным аспектам культуры русских в целом, отдельных регионов России, этнографических групп русского населения Алтая.

' Томилов Н. А. Русский вопрос на современном этапе // Русский вопрос: история и современность : материалы V Всероссийской научно-практической конференции. Омск, 2005. С. 4.

Рассматриваемые в диссертации проблемы неравномерно освещены в опубликованной литературе. Наибольший интерес этнографов вызывали вопросы использования полотенец в традиционных обрядах. Первые работы, посвященные определению роли полотенца в обрядовой культуре восточнославянских народов, были опубликованы в конце XIX - начале XX в. Н. Ф. Сумцовым и Д. К. Зелениным. В дальнейшем знаковой функции полотенца в семейных обрядах русских и других народов России уделяли внимание Н. И. Гаген-Торн, И. И. Шангина, Н. В. Зорин, Н. С. Кряжева.

Полотенце в качестве материального компонента семейной обрядности русских рассмотрено в монографии Г. С. Масловой2 и ряде публикаций А. А. Лебедевой3. Работа Г. С. Масловой содержит богатый фактический материал о традициях использования полотенец в семейной и календарной обрядности русских, украинцев и белорусов XIX - начала XX в. и их изменении в советский период, что дает широкие возможности для сравнительного изучения. Значительный интерес для диссертационного исследования представляют выводы А. А. Лебедевой о полотенце как об одном из материальных компонентов, игравших важную роль в свадебном обряде русских на всей территории их расселения, включая Алтай, и определявших локальную специфику ритуала.

Использование полотенец в контексте изучения семейной обрядности русских крестьян в разной степени затрагивалось многими исследователями: Т. С. Макашиной, Н. А. Миненко, В. А. Липинской, А. В. Сафьяновой4, М. А. Жигуновой, Т. Н. Золотовой, Л. А. Явновой5, И. В. Куприяновой, Е. А. Болотовой, Н. Г. Паньшиной, В. И. Мотузной, Т. Г. Шарабариной.

2 Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX - начала XX в. М, 1984.216 с.

3 Лебедева А. А. Роль материальных компонентов в традиционном свадебном обряде русских старожилов Сибири (вторая половина XIX - начало XX в.) // СЭ. 1977. №3. С. 104-116; Лебедева А. А. Материальные компоненты, их характер и роль в традиционном свадебном обряде русских старожилов Тобольской губернии (XIX - начало XX в.) // Русский народный свадебный обряд: исследования и материалы. Л., 1978. С. 202-219; Лебедева А. А. Значение пояса и полотенца в русских семсйно-бытовых обычаях и обрядах XIX - XX вв. // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989. С. 229-248.

4 Миненко Н. А. Свадебные обряды у русских крестьян Западной Сибири в XVIII - первой половине XIX века // СЭ. 1971. № 3. С. 91-103; Липинская В. А., Сафьянова А. В. Свадебные обряды русского населения Алтайского горного округа // Русский народный свадебный обряд: исследования и материалы. Л., 1978. С. 180-201; Липинская В. А. Старожилы и переселенцы: русские на Алтае: XIII - начало XX в. М., 1996. 268 с.

5 Жигунова М. А. Материалы по свадьбе сибирских казаков // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 5. Барнаул, 2003. С. 97-101; Жигунова М. А. Обряды жизненного цикла сибирских казаков // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2005. № 1 (15). С. 83-94; Золотова Т. Н. «Сгинь нечистая сила!..« Как защищались от «злых сил» сибирские старожилы II Родина : журнал. 2003. № 2. С. 74-77; Явнова Л. А. Символика элементов свадебного обряда русского населения Алтая второй пол. XIX - начала XX в. // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 3. С. 56-59.

Отдельные аспекты функционирования полотенец в похоронно-поминапыюй обрядности русских Европейской России рассмотрены в работах И. И. Шангиной6, И. А. Кремлевой; разных регионов Сибири - М. М Громыко, П. Е. Бардиной, М. Л. Берсжновой, Е. Ф. Фурсовой, М. Л. Жигуновой, Т. Н. Зо-лотовой7 и др.; Алтая - И. В. Куприяновой, Е. А. Болотовой, Л. А. Явновой, В. И. Мотузной.

Назначение полотенец в родильно-крестильной обрядности русского населения Алтая отмечено в работе М. А. Жигуновой и в многочисленных описаниях локальных вариантов ритуала А. В. Курсаковой8.

Начало изучения роли полотенец в быту русских крестьян, особенностей их изготовления и орнаментации связано с именем Е. Э. Бломквист9. По результатам собственных экспедиционных исследований 1927 г. в рамках изучения искусства бухтарминских старообрядцев Алтая исследовательницей были охарактеризованы типы распространенных у них полотенец, варианты их использования, структура и способы орнаментации, технические приемы и орнамент 10

вышивки .

Во второй половине XX в. исследователей в большей степени привлекали вопросы орнаментации и семантики полотенец русских Алтая. Основное внимание этнографов было сосредоточено на изучении изделий старообрядческих групп русского населения Горного и Рудного Алтая. Н. И. Каплан привела краткую характеристику полотенец «поляков» и кержаков, сопоставляя особенности их орнаментации с традициями украшения ткани различных регионов

6 Шангипа И. И. Роль полотенца в погребальной и поминальной обрядности русских крестьян XIX в. // Тезисы докладов Всесоюзной научной сессии, посвященной итогам полевых работ. Тбилиси, 1971. С. 70-71.

7 Громыко М. М. Дохристианские верования в быту сибирских крестьян XVIII - XIX веков // Из истории семьи и быта сибирского крестьянства XVIII - XX вв. Новосибирск, 1975. С. 71102; Бережнова М. Л. О соотношении духовного и материального в похоронном обряде русских // Русский вопрос: история и современность. Омск, 1994. С. 52-56; Бережнова М. Л. Погребальный обряд русских старожилов Среднего Прииртышья // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума Т. 2. Новосибирск, 1997. С. 163-177; Бережнова М. Л. Представления о связях реального и потустороннего мира через умерших у русских Среднего Прииртышья (по материалам этнографической экспедиции 1996 года) // Русский вопрос: история и современность. Омск, 1998. С. 227-231; Фурсова Е. Ф. Старообрядцы Ва-сюганья: опыт исследования межкультурных взаимодействий конфессионально-этнмрафической группы. Новосибирск, 2003. 276 с.

8 Курсакова A.B. Традиции, связанные с рождением и воспитанием детей // Залесовское При-чумышьс : очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 210-213; Курсакова А. В. Обычаи и обряды, связанные с рождением детей в крестьянской семье // Солонешенский район : очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 281-287; Жигунева М. А. Родины и крестины у русских Западной Сибири // Народы и культуры Сибири: изучение, музесфикашш, преподавание. Омск, 2005. С. 184-194.

9 Бломквист Е. Э. Полотенце в русском быту // Русский Музей. Этнографический отдел. Л., 1926. С. 25-28.

10 Бломквист Е. Э. Искусство бухтарминских старообрядцев // Бухтарминские старообрядцы. Л., 1930. С. 397-432.

России". Г. А. Щербик ввела в научный оборот полотенца «поляков» и бухтар-минских крестьян из фондов Восточно-Казахстанского областного историко-краеведческого музея. Особенно ценными являются ее выводы относительно влияния казахского искусства на орнаментацию полотенец русских крестьян12.

Особо следует выделить исследования орнамента Л. М. Русаковой на полотенцах русских старожилов Алтая. В ряде статей и монографии автором определены архаичные черты и инновации в репертуаре мотивов и сюжетов вышивки, принципах и приемах орнаментации полотенец, осуществлена попытка определить семантику орнаментальных мотивов и композиций13. Собранные в ходе экспедиционных исследований на Алтае 1977-1982 гг. несколько сотен полотенец позволили Л. М. Русаковой выявить специфику их орнаментации у различных групп старожильческого населения, сопоставить ее с украшением полотенец русских крестьян других регионов Сибири.

Изучение полотенец русских крестьянок северных и северо-восточных районов Алтайского округа было начато Е. Ф. Фурсовой14. Обратившись к рассмотрению орнаментации полотенец старожилов (кержаков и чалдонов) и переселенцев она выявила их отличительные черты, определила взаимосвязь орнамента вышивки с техническими приемами ее исполнения. В контексте изучения орнитоморфной символики в традиционной культуре крестьян Приобъя, Бара-бы, Кулунды и Алтая Е. Ф. Фурсова охарактеризовала особенности изображения птиц на полотенцах, выявила среди них архаические и наиболее распространенные варианты15.

В последние два десятилетия опубликован ряд статей, посвященных описанию музейных коллекций полотенец, где основное внимание авторов обращено на характеристику особенностей орнамента в вышивке полотенец и определение семантики его мотивов. Значимость публикаций такого рода заключа-

11 Каплан Н. И. Очерки по народному искусству Алтая. М., 1961. 96 с.

12 Щербик Г. А. Вышивка на изделиях русских крестьянок (из фондов Восточно-Казахстанского областного исгорико-краеведческого музея) // Общественный быт и культура русского населения Сибири (XVIII - начало XX в.). Новосибирск, 1983. С. 162-177.

Русакова Л. М. Орнаментика полотенец сибирских крестьянок (традиции и инновации) // Традиции и инновации в быту и кулиуре народов Сибири. Новосибирск, 1983. С. 104-126; Русакова Л. М. Образ мира в геометрическом орнаменте на полотенцах русских крестьянок Алтая // Традиционные обряды и искусство русского и коренных народов Сибири. Новосибирск, 1983. С. 99-125; Русакова Л. М. Архаический мотив ромба с крючками в узорах полотенец сибирских крестьянок // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII - XX в. Новосибирск, 1985. С. 121-138; Русакова Л. М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск, 1989. 176 с.

Фурсова Е.Ф. Орнаментация женского рукоделия у русских Южной Сибири // Орнамент народов Западной Сибири. Томск, 1992. С, 127-147.

15 Фурсова Е. Ф. Орнитоморфная символика в традиционной культуре крестьян Приобья, Ба-рабы, Кулунды и Алтая конца XIX - начала XX в. // Археология, этнография и антропология Евразии. 2006. № 2. С. 126-136.

ется, прежде всего, во введении в научный оборот музейных коллекций и отдельных предметов.

Для сравнения орнамента на полотенцах русского сельского населения Алтая и других регионов России были привлечены публикации Г. С. Масловой, Н. И. Шангиной, И. Я. Богуславской, А. К. Амброза, А. В. Черных и др. Большое значение для определения особенностей орнаментации полотенец русского сельского населения Алтая имеет монографическое исследование О. М. Рынди-ной16, содержащее развернутую характеристику прикладного традиционного искусства русских Западной Сибири с конца XIX до 90-х гг. XX в.

Использованию полотенец в убранстве икон исследователи уделяли внимание в контексте рассмотрения семантики красного угла или жилища в целом, а также в связи с определением места иконы в культуре русского народа. Значимыми для исследования являются замечания О. М. Рындиной относительно особенностей использования полотенец в убранстве икон старожилами и переселенцами Западной Сибири. Описания красного угла в жилище населения Западной Сибири имеются в статьях Т. К. Щегловой, М. А. Жигуновой, Г. В. Ки-дяевой.

Особенностей изготовления полотна для полотенец касались при изучении традиций обработки льна, прядения и ткачества русского населения Западной Сибири П. Е. Бардина17, Е. Ф. Фурсова18, М. Л. Бережнова19.

Важное значение для разработки типологии полотенец имеют публикации, содержащие характеристику их особенностей у этнографических групп русского населения Алтая. Основываясь на собственных полевых материалах, Е. Э. Бломквист и Л. М. Русакова подробно описали различные по назначению и орнаментации типы полотенец старожилов-старообрядцев южных районов региона. Е. Ф. Фурсова выделила в зависимости от традиций орнаментации (сочетания технических приемов, орнамента вышивки и ткачества, цветового решения) четыре типа полотенец русских крестьян-старожилов и переселенцев северных районов Алтайского края и Новосибирской области, характеризуемые различной этнографической принадлежностью и временем бытования.

Таким образом, на сегодняшний день этнографами зафиксированы различные варианты использования полотенец в рамках традиционной семейной обрядности русского населения Алтая, определены стилистические особенности и

16 Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 3. Орнамент / О. М. Рындина Томск, 1995.639 с.

17 Бардина П. Е. Узорное ткачество и ковроизделие русского населения Томской области // Искусство и фольклор народов Западной Сибири. Томск, 1984. С. 67-79.

18 Фурсова Е. Ф. Календарные обычаи и обряды восточнославянских народов Новосибирской области как результат межэтническою взаимодействия (конец XIX - XX вв.): в 2 ч. Новосибирск, 2002. Ч. 1. 287 е.; Фурсова Е.Ф. Традиции обработки льна у восточных славян Верхнего Приобья // Русские Сибири: культура, обычаи, обряды. Новосибирск, 1998. С. 98—128.

19 Бережнова М. Л. Ткачество русских крестьян юга Западно-Сибирской равнины в конце XIX - первой трети XX в. // Народы Сибири и сопредельных территорий. Томск, 1995. С. 186-200.

семантика отдельных орнаментальных мотивов и композиций на полотенцах старожилов-старообрядцев Алтая, выявлены некоторые специфические черты орнаментации полотенец различных групп русского населения региона. Вместе с тем, комплексное рассмотрение свойств и функций полотенца как компонента культуры русского сельского населения Алтая в конце XIX - начале XXI в. исследователями не проводилось.

Объектом исследования является культура русского сельского населения Алтая с конца XIX до начала XXI в.

Изучение культуры русского сельского населения Алтая основано на ее понимании как культуры этнографических групп, каждой из которых присущи черты как принесенные с прежних мест проживания, так и сформировавшиеся на территории региона в результате взаимодействия с представителями других этносов и этнографических групп русского населения, а также в результате адаптации к новым географическим и социально-экономическим условиям.

Учитывая большое количество существующих дефиниций культуры, мы придерживаемся мнения ученых, определяющих культуру как «специфический способ человеческой деятельности»20. При этом под культурой этноса понимается вся совокупность культурного достояния, присущая данному этносу в лице его отдельных представителей, локальных групп и т. п.

Русское сельское население Алтая в исследуемый период не было однородным. Оно формировалось на протяжении трех столетий, отличалось культурной мозаичностью, являвшейся следствием импульсивной миграции на территорию региона из разных историко-культурных зон европейской части России.

В работе используется принятый в отечественной этнографии подход к делению русского населения Алтая на старожилов и переселенцев. К старожилам этнографы традиционно относят русское население, осевшее на территории Алтайского горного округа с начала его заселения до выхода Закона от 30 июля 1865 г. «О водворении государственных крестьян в Алтайском горном округе». Среди старожилов исследователи выделяют различные в конфессиональном, социальном и этнографическом (культурном) плане группы крестьянского населения (чалдонов, сибиряков-старожилов, кержаков, «поляков», бухтармин-ских и уймонских каменщиков) и сельского казачества Алтая. Переселенцами принято называть русских крестьян, пришедших на Алтай из южных и центральных губерний Европейской России и Урала после отмены крепостного права. Среди переселенцев - так называемых «россейских / российских» крестьян выделяют группы в зависимости от губернии выхода: «воронежцы», «куряне», «рязаны», «смоляки» и т. д.

20 Маркарян Э. С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969; Арутюнов С. А., Рыжакоза С. И. Культурная антропология. М., 2004.

Предметом исследования являются полотенца русского сельского населения Алтая как значимый компонент бытовой и обрядовой культуры, наделенный широким спектром функций и высоким семиотическим статусом. Исходя из этого предметная область включает вариативность наименования, особенности изготовления и орнаментации полотенец, их использование в быту, интерьере жилища и обрядовой жизни.

Слово «полотенце» используется в работе в качестве базового понятия, применяемого ко всем типам исследуемых предметов вне зависимости от их назначения и локальных вариантов названия.

Хронологические рамки работы охватывают период конца XIX - начала XXI в. Основанием к определению нижней границы исследования послужила датировка основного вида источников - полотенец, временем изготовления самых ранних из которых можно считать конец XIX в. Верхняя граница исследования соотносится с настоящим временем и позволяет выявить вариативность, степень устойчивости и тенденции развития предмета исследования на протяжении рассматриваемого времени.

Территориальные рамки исследования охватывают территорию в исторических границах Алтайского округа, включавшую современные Алтайский край и Республику Алтай, часть Кемеровской, Новосибирской областей и Республики Хакасия Российской Федерации и часть Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан. Такой охват территории оправдан общностью административно-территориальных границ с конца XVIII по начало XX в., процессов заселения и формирования этнографических групп.

Цель исследования заключается в комплексном изучении полотенца как компонента культуры русского сельского населения Алтая, включая выявление традиций и новаций в наименовании, изготовлении, орнаментации, использовании полотенец и определение этнолокальной специфики на уровне региона и между этнографическими группами русских Алтая.

Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:

1. Выявить используемые русским сельским населением Алтая диалектные наименования полотенец, их семантику и распространение.

2. Проанализировать использование полотенец в бытовой и обрядовой (ро-дильно-крестильной, свадебной, похоронно-поминальной) культуре, интерьере крестьянского жилища.

3. Проследить изменение традиций использования полотенец русским сельским населением Алтая с конца XIX до начала XXI в.

4. Выявить этнографическую и локальную специфику изготовления и орнаментации полотенец, соотношение традиций и новаций на протяжении рассматриваемого периода.

5. Систематизировать полотенца русского сельского населения Алтая с целью выявления распространенных, этнографически маркированных, локально и хронологически ограниченных вариантов.

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования является принцип историзма, реализуемый путем применения историко-генетического и сравнительно-исторического методов исследования. Он определяет рассмотрение полотенца как явления культуры в его исторической динамике от прошлого к настоящему, от более ранних форм к современным.

В соответствии с историко-генетическим методом традиции изготовления, орнаментации и использования полотенец русского сельского населения Алтая рассматриваются в различные периоды на протяжении конца XIX - начала XXI в. с учетом их формирования в предшествующий период с целью выявления соотношения традиционных черт и новаций.

Сравнительно-исторический метод плодотворен для определения общих черт, региональных и локальных особенностей. При этом синхронный анализ применяется для сравнения полотенец различных этнографических групп русских Алтая и сопоставления их с сибирским, общероссийским и восточнославянским материалом на том или ином этапе развития. Диахронный анализ позволяет рассмотреть предмет исследования на протяжении всего рассматриваемого времени.

Существенное значение в исследовании принадлежит системному подходу, в рамках которого полотенце рассматривается как неотъемлемая часть культуры русского сельского населения Алтая, связанная множеством предметных и семантических связей с различными ее сферами.

Применение междисциплинарного подхода обусловлено обращением к методам этнолингвистики, включая семантический анализ наименования полотенец и определение степени их распространения.

Большое значение для исследования имеет предложенные С. А. Арутюновым теоретические положения о традициях и новациях в культуре этноса и его подход к рассмотрению функционирования четырех основных подсистем традиционной культуры: производственной, жизнеобеспечения, соционорматив-ной, гуманитарной21.

Методы исследования. В ходе диссертационного исследования были использованы различные методы эмпирического исследования и обработки данных.

В процессе сбора материала в ходе полевых этнографических исследований автором применялись традиционные для этнографической науки методы сбора материала: наблюдение, тематическое интервью и анкетирование с применением специально разработанных программы опроса и анкетных листов. Специфика темы исследования обусловила использование различных форм интервью: неформального в виде беседы (открытая форма интервью), «мягкого» на основе списка тем для беседы (полуформализованное), индивидуального и группового.

21 Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989. С. 167; Арутюнов С. А., Рыжакова С. И. Культурная антропология. М., 2004. С. 78-79.

Метод непосредственного наблюдения с фото- и видеофиксацией позволил собрать материал, отражающий современное состояние предмета исследования. Метод включенного наблюдения реализован путем участия в свадебных и похоронных обрядах.

С целью систематизации существующего многообразия полотенец в работе использован типологический метод. При этом предпринята попытка реализовать предложенный Я. В. Чесновым подход к разграничению понятий классификации и типологизации (типологии)22. Под классификацией понимается выделение групп по одному значимому признаку, наличие которого является причиной образования группы. Типология предполагает выделение групп-типов на основании комплекса формально-морфологических признаков предмета в сочетании с условиями его бытования.

Задачи систематизации большого массива вещественных источников обусловили разработку собственной методики изучения музейных собраний полотенец и предметов, выявленных в ходе полевых исследований в семьях информантов. Основными этапами работы являлись: 1) описание предметов в нолевых условиях или на базе музея с занесением информации в специально разработанный бланк; 2) замеры, фотосъемка, зарисовка элементов орнамента; 3) научное описание предметов в камеральных условиях по авторской схеме; 4) составление каталогов полотенец.

Метод картографирования использован в работе с целью создания истори-ко-этнографических карт, отражающих распространение наименований и типов полотенец, способов орнаментации и мотивов орнамента, расселение отдельных этнографических групп русских Алтая.

Источниковую базу исследования составили материалы полевых этнографических исследований, вещественные источники из музейных собраний и хранящиеся в семьях информантов, опубликованные источники.

Основным источником являются полевые материалы (устные источники, результаты анкетирования, материалы непосредственного наблюдения и фотографирования), собранные в ходе историко-этнографических экспедиций Алтайской государственной педагогической академии 1996-2011 гг. (руководитель д. и. н., проф. Т. К. Щеглова) в селах Тальменского, Усть-Пристанского, Залесовского, Заринского, Мамонтовского, Кытмановского, Зонального, Бий-ского, Чарышского, Шслаболихинского, Тогульского, Быстроистокского, По-спелихинского, Павловского, Романовского, Волчихинского районов Алтайского края.

Сбор источников автором по теме исследования проводился в рамках одиннадцати экспедиций АлтГПА и самостоятельных полевых исследований 2004-2006 гг. В результате обследовано 39 населенных пунктов в 14 районах Алтайского края, проведено 112 интервью.

22 Чеснов Я. В. О принципах типологии традиционно-бытовой культуры // Проблемы типологии в этнографии. М., 1979. С. 189-203.

Дополняют материалы автора устные источники из фонда архива лаборатории исторического краеведения АлтГПА, собранные участниками историко-этнографических экспедиций разных лет. Репрезентативность устных источников обеспечивается повторяемостью и сопоставлением полученной информации.

Особую группу источников составляют материалы анкетирования, проведенного автором: в 2002 г. с целью выявления роли полотенца в быту и семейной обрядности (135 анкет); в 2004-2006 гг. с целью получения данных, характеризующих представления современного сельского населения Алтайского края о связи иконы и полотенца (97 анкет); в 2005-2006 гг. с целью определения уровня знания поколением 1970-1980-х гг. наименований полотенец (65 анкет).

Формы бытования полотенец в среде русского сельского населения Алтая в конце XX - начале XXI в. отражают полевые материалы автора в виде описаний, фотографий и рисунков полотенец, используемых информантами или хранящихся как семейные реликвии (более 200 предметов) и фотографические материалы архива ЛИК АлтГПА.

Важный источник составили вещественные материалы - полотенца из музейных собраний государственных, муниципальных, ведомственных, общественных (сельских и школьных) музеев Алтайского края, а также сопредельных регионов: Областного историко-краеведческого музея г. Шемонаихи (Республика Казахстан), Новосибирского государственного краеведческого музея, Томского областного краеведческого музея, Омского государственного историко-краеведческого музея, Музея археологии и этнографии Сибири ТГУ, Музея археологии и этнографии ОмГУ (Российская Федерация). Всего в ходе исследования изучено 43 музейных собрания, содержащих более 1000 полотенец.

К числу опубликованных источников, использованных в диссертации, относятся:

1. Нарративные источники - путевые наблюдения К. Ф. Ледебура (1826 г.), этнографические заметки о быте и обрядах старожилов Алтая С. И. Гуляева (1845 г., 1848 г.), Н. М. Ядринцева (1880 г.), М. В. Швецовой (1898 г., 1899 г.), Ф. К. Зобнина (1900 г.), Б. Герасимова (1909 г.), Г. Е. Катанаева (1893 г.), содержащие краткие упоминания об использовании полотенец в свадебном обряде и украшении интерьера жилища. В целях сравнительно-исторического исследования в диссертации использовано богатое собрание эмпирического материала А. В. Терещенко и «Этнографического бюро» князя В. Н. Тенишева (1897-1901 гг.).

2. Опубликованные каталоги, содержащие описания, фотографии и рисунки полотенец из фондов музеев Алтайского края: Государственного художественного музея Алтайского края, Залесовского районного краеведческого музея, Тальменского районного краеведческого музея, Солонешенского районного краеведческого музея, Музея средней школы с. Сибирячихи, Музея с. Верх-Кату некого Бийского района; Омской области: Омского государственного крае-

ведческого музея, Музея археологии и этнографии ОмГУ, Сибирского культурного центра; федосеевской моленной г. Новосибирска.

3. Словари русского языка и диалектологические словари, выбор которых обусловлен стремлением выявить степень распространенности различных наименований полотенец у русских в XIX - XX вв. на общероссийском и региональном уровне.

4. Фольклорные тексты (загадки, приметы, заговоры, свадебные песни) с упоминанием полотенец, опубликованные в сборниках источников и работах этнографов.

5. Опубликованные полевые материалы исследователей в виде цитат информантов использованы в работе в качестве источников, дополняющих хронологически и территориально материалы автора.

Положения, выносимые на защиту:

1. Русское сельское население Алтая для обозначения полотенца использовало более 20 наименований. Основная часть из них сложилась в рамках северного, южного наречий и среднерусских говоров и была принесена крестьянами из мест выхода. Последующая унификация лексики в сторону доминирования литературного термина связана с сокращением функций орнаментированных полотенец в культуре русских Алтая.

2. Использование полотенец в семейной обрядности, быту и убранстве жилища русским сельским населением Алтая в конце XIX - начале XX в. соотносится с общерусскими традициями. Специфика применения полотенец в селах Алтая обусловлена этнографическим составом населения и различными социально-экономическими факторами, влиявшими на сохранность традиций. Полотенце в убранстве жилища выполняло преимущественно декоративную, в быту - утилитарную, в семейной обрядности - ритуальную, знаковую, декоративную, утилитарную функции. Особую сакрально-символическую роль полотенце играло в убранстве икон.

3. Изменение традиций использования полотенец в сторону сокращения их ритуальной и знаковой функций отмечается со второй четверти XX в. Оно было обусловлено коренными преобразованиями в жизни общества и происходило неравномерно в различных сферах бытовой и обрядовой культуры: в одних полотенце утратило свое значение (родилыю-крестильной обрядности, убранстве жилища), в других его использование сохранилось частично (свадебном обряде, убранстве икон), в третих оно заменено фабричными изделиями (быту и иохоронно-поминальной обрядности).

4. Русскому сельскому населению Алтая свойственна этнолокальная специфика в изготовлении и орнаментации полотенец декоративного и обрядового назначения, обусловленная традициями производства и украшения ткани, принесенными выходцами из различных историко-культурных зон России, особенностями их взаимодействия между собой и представителями других этносов на территории региона.

5. Наиболее распространенные, этнографически маркированные, локально и хронологически ограниченные варианты полотенец русского сельского населения Алтая позволяет выявить типология полотенец на основании сочетания нескольких признаков. Среди них базовыми являются: материал, наличие орнаментации, структура орнаментированной части и сочетание способов орнаментации.

Научная новизна исследования заключается в следующем:

- впервые проведен анализ традиций и новаций в изготовлении, орнаментации, наименовании и использовании полотенец русского сельского населения Алтая с конца XIX до начала XXI в.;

- разработана концепция исторического развития традиций, связанных с изготовлением и орнаментацией полотенец применительно к культуре русского сельского населения Алтая;

- разработано положение об этнолокальной специфике в орнаментации полотенец у русских Алтая;

- разработано положение об изменении семиотического статуса полотенца у русского сельского населения Алтая во второй половине XX в., обусловленном процессами в жизни общества;

- выдвинут тезис об исконном использовании русским сельским населением Алтая наименований полотенец, восходящих к материнским говорам Европейской России и об усиливающейся унификации лексики, обозначающей данный атрибут культуры;

- разработано положение о доминировании локальной специфики в обычае дарения полотенец на свадьбе и отсутствии единого общерусского канона;

- предложен тезис о сакрально-символической связи полотенца и икон как предметов-посредников в общении с иными мирами;

- предложены классификация и типология полотенец, являющиеся вкладом в разработку классификационных построений компонентов культуры русских и облегчающих выявление общих и этнолокальных черт полотенец, связей с другими компонентами культуры;

- разработана и апробирована методика изучения и научного описания полотенца как музейного предмета;

- систематизирован и введен в научный оборот значительный комплекс новых источников, собранных автором в ходе экспедиционных и стационарных исследований и хранящихся в собраниях государственных и ведомственных музеев Западной Сибири и Восточного Казахстана, муниципальных и школьных музеев Алтая.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов и выводов в учебных курсах по истории Алтая и Сибири, этнографии и культуре русского населения Сибири, музеологии и музейному делу. Основные положения диссертационного исследования использованы автором в разработке курсов «Этнография Алтая и памятники традиционной культуры», «Этнография» и «Этнология», читаемых для студентов истори-

ческого, педагогического и филологического факультетов АлтГПА. Информативный и иллюстративный материал может быть использован в деятельности музеев, фольклорных коллективов, школ ремесел.

Прикладное значение заключается в возможности использования разработанной методики и технологии исследования, опыта описания полотенец при изучении музейных коллекций и составлении каталогов. Предлагаемая классификация полотенец может служить основой систематизации и научного описания музейных собраний.

Разработанная методика применяется студентами исторического факультета АлтГПА в рамках музейной и полевой практики под руководством автора с целью научного описания и каталогизации полотенец школьных и муниципальных музеев Алтайского края. Созданные и опубликованные автором четыре каталога полотенец (историко-краеведческого музея АлтГПА, Мамонтовско-го районного краеведческого музея, Тальменского районного краеведческого музея, школьного музея с. Шипунихи) являются формой сохранения и популяризации историко-культурного наследия русских старожилов и переселенцев Алтая. Некоторые положения диссертационного исследования использованы автором в экспозиционной деятельности историко-краеведческого музея АлтГПА, в частности при разработке научной концепции и создании тематической выставки «Полотенце - украшение, символ, подарок», раскрывающей роль орнаментированного полотенца в быту, обрядах и праздниках русского населения Алтайского края в XX в. (2002 г.), и экспонировании полотенец в рамках постоянной экспозиции, посвященной культуре и быту русских крестьян Алтая.

Апробация результатов

Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в 16 статьях, включая две публикации в изданиях, рекомендованных ВАК и четыре каталога музейных собраний полотенец. Отдельные аспекты работы докладывались и обсуждались на международных, всероссийский, региональных конференциях: «Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем» (Томск, 2003), «Этнография Алтая и сопредельных территорий» (Барнаул, 2003, 2005, 2008), «Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае» (Барнаул, 2005), «IV Геблеровские чтения» (Барнаул, 2007).

Структура работы

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений, а также четырех приложений на 72 страницах: Приложение А. - «Методика сбора этнографического материала», Приложение Б. - «Таблицы, схемы» (таблицы 1-9, схемы 1-3), Приложение В. - «Карты» (1-11), Приложение Г. - «Иллюстрации» (рис. 1-50).

Задачи комплексного изучения полотенца как компонента культуры обусловили построение работы по проблемному принципу. Основное содержание работы разбито на две главы, посвященные рассмотрению основных проблем функционирования полотенца русского сельского населения Алтая и специфики его морфологических свойств.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении дается обоснование актуальности работы, анализируется степень изученности темы, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, его методологические основания, хронологические рамки, научная новизна и практическая значимость, содержится характеристика источниковой базы и структуры диссертации, определяются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Наименование и использование полотенец русским сельским населением Алтая в конце XIX - начале XXI в.» состоит из трех разделов. В первом из них «Семантика и распространение диалектных названий полотенец» рассматривается происхождение и семантика наименований, используемых в речи русского сельского населения Алтая, определяется взаимосвязь названий и функций полотенца, прослеживается распространение наименований в территориальном и хронологическом плане.

Анализ диалектной лексики позволил выявить более ста наименований, сформировавшихся в русском языке для обозначения полотенец на протяжении XI - начала XX в., прежде всего в связи с расширением и конкретизацией его функций. Из 24 названий полотенец, употребляемых в речи русского сельского населения Алтая, большая часть сложилась в рамках северного, южного наречий и среднерусских говоров. Все наименования, употребляемые в XX в. переселенцами, принесены из материнских говоров. Для старожилов характерно использование как наименований, свойственных северному наречию и среднерусским говорам, так и возникших и локально распространенных в селах Алтая (маховик, стеновое полотенце, стеновой плат, стеновой платок) в связи с формированием особенностей в орнаментации и использовании полотенец. В различных селах региона отмечен особый набор доминирующих вариантов диалектных названий полотенца, обусловленный этнографическим составом населения. Имеет место взаимозаимствование диалектных названий в среде потомков старожилов и переселенцев. Наибольшим числом бытовавших наименований отличаются предгорные и горные районы современного Алтайского края, на территории которых проживают потомки переселенцев и различных групп старожилов (кержаков, «поляков», сибиряков-старожилов, казаков).

Семантика наименований полотенец, принесенных крестьянами из различных губерний Европейской России и Урала, в целом, соотносится со значениями, свойственными материнским говорам. На протяжении рассматриваемого периода в селах Алтая, как и других регионов России, отмечается отсутствие жесткой связи между функциями предмета и семантикой слова его обозначающего. Многие названия употреблялись по отношению к полотенцам различного назначения.

До конца XX в. в речи сельского населения сохранялись многие названия полотенец: общерусские, локально распространенные в материнских говорах и возникшие на Алтае. В настоящее время диалектные варианты продолжают использоваться старшим поколением сельского населения. Для речи среднего и

младшего поколений свойственно употребление литературного слова «полотенце» при сохранении звюния (в пассивном словаре) диалектных названий, употреблявшихся дедами и родителями или встречающихся в литературе. Устойчивая тенденция современности к замещению диалектных вариантов литературным термином объясняется сокращением обрядовой и декоративной функций полотенца, замене предметов ручного производства фабричными изделиями со стандартными наименованиями (махровое, банное, кухонное полотенце).

Во втором разделе «Полотенце в быту и интерьере жилища русского сельского населения Алтая» определены особенности функционирования полотенец в границах жилища представителей различных этнографических групп русского населения, прослежены изменения на протяжении изучаемого периода.

В использовании полотенец утилитарного назначения (для вытирания лица, рук и посуды) русским сельским населением Алтая не отмечено этнографических и локальных особенностей. Традиционно их изготавливали из остатков полотна, сотканного для рубах, орнаментированных полотенец, скатертей и скромно украшали вышивкой, бахромой, кружевом. Полному замещению полотенец бытового назначения фабричными изделиями во второй половине XX в. способствовала утрата традиций изготовления домотканого полотна при наличии в продаже фабричных полотенечных тканей.

В соответствии с общерусской традицией русские крестьяне Алтая размещали орнаментированные полотенца на иконах в красном углу дома. Икона и полотенце, обладающие высоким семиотическим статусом и используемые одновременно, вероятно, изначально были призваны выполнять функцию связующего звена для живущих: первая - с миром божественным, второе - с миром предков. Использование полотенца в убранстве икон в изучаемый период чаще объясняется информантами необходимостью следовать традиции или декоративной ролью. Тенденция современности к утрате полотенца как элемента красного угла обусловлена отсутствием у населения предметов, изготовленных в традиционной технике ткачества, ручной вышивки, кружевоплетения, а также изменением места расположения иконы в доме.

В конце XIX - первой половине XX в. орнаментированные полотенца играли важную роль в украшении жилища русского населения Алтая. Согласно общерусским традициям их развешивали в простенках между окнами и на стенах избы во время свадьбы и календарных праздников. В среде зажиточных крестьян-старожилов и казаков Алтая к концу XIX в. распространилась мода украшать полотенцами зеркала. В XX в. стало популярным развешивание полотенец на рамках с фотографиями близких родственников («портретах»),

К 50-60-м гг. XX в. полотенце уступает свое приоритетное место в декоре интерьера жилища в связи с распространением «моды» на использование вышитых и связанных крючком салфеток, скатертей, подзоров, наволочек и т.п. Тонкая фабричная ткань белого цвета и яркие нитки «мулине» придавали этим

изделиям большую декоративность по сравнению с традиционными полотенцами, что соответствовало их назначению.

Третий раздел «Полотенце в семейной обрядности» посвящен рассмотрению использования полотенец в родильно-крестильной, свадебной, похоронно-поминальной обрядности русского сельского населения Алтая с учетом этнографической, локальной специфики и изменений на протяжении рассматриваемого периода.

В традиционных обрядах жизненного цикла русских Алтая реализовыва-лись в полном объеме утилитарная, знаковая, декоративная и ритуальная функции полотенца. В родильно-крестильной обрядности до середины XX в. полотенца применяли во время родов в ходе практических действий, направленных на усиление потуг, в очистительном обряде «размывания рук» повитухи и роженицы, в обряде крещения для принятия окрещенного ребенка из купели и на-крывания воды, предназначенной для крещения, в качестве платы церковному причту. По мере того, как дом переставал быть местом рождения, а крещение -обязательным для новорожденного ребенка, традиционные функции полотенца в родильно-крестильной обрядности постепенно утрачивались.

В свадебной обрядности русского населения Алтая второй половины XIX -начала XX в. полотенце использовалось в качестве приданого невесты, предмета дарения родственникам жениха и участникам свадьбы, элемента убранства избы жениха и свадебного поезда, атрибута участников свадьбы и существенного элемента обряда (обертывание рук, расстилание по ноги молодым при венчании, встреча молодых хлебом-солью). Наряду с другими материальными компонентами полотенце придавало ритуалу этническую, этнографическую и локальную специфику. У русских Алтая отмечены различия в способе использования полотенца на одних и тех же этапах, в выборе материала, размерах и орнаментации свадебных полотенец, в их наименовании и количестве.

Наиболее устойчивый характер на протяжении рассматриваемого периода имело использование полотенец в похоронно-поминальной обрядности русского сельского населения Алтая. В традиционном обряде наряду с полотенцами часто использовали новину - льняной холст, заготовленный впрок для полотенец. С 1950-х гг. в погребальном обряде повсеместно применяется полотенечная ткань и полотенца фабричного производства. На протяжении всего периода изучения повсеместно в селах Алтая полотенца раздавали участникам обряда, применяли в ритуале очищения или обмывания тела умершего, при доставке гроба на кладбище и опускании в могилу. Локальный характер носило использование полотенец для привязывания на крышку фоба и на металлическую оградку, вывешивания полотенца на окно после смерти человека, расстилания на могиле в «родительские дни», застилания коленей во время поминальных трапез. Множество локальных вариантов бытования и объяснения в сельских населенных пунктах Алтая имеет традиция повязывания полотенца на крест.

Со второй четверти XX в. отмечается постепенная утрата полотенцем статуса неотъемлемого атрибута семейных обрядов в связи с их изменением и упрощением. В настоящее время полотенце полностью утратило свое значение в крестильной обрядности. В современной свадьбе полотенца используются для встречи молодоженов хлебом-солью, спорадически - в качестве элемента костюма свидетеля жениха. Наибольшая устойчивость традиций использования полотенца в похоронно-поминалыюй обрядности объясняется стремлением следовать традиции и заведенному порядку во избежание нежелательных последствий для себя или умершего человека.

Вторая глава «Изготовление и орнаментация полотенец и их типология» включает три раздела. В первом из них «Материал и способы орнаментации» охарактеризованы виды материала, выявлена этнолокальная специфика в изготовлении ткани для полотенец и выборе способов орнаментации.

Материалом для полотенец в конце XIX - начале XX в. повсеместно в селах Алтая служила ткань (полотно, холст), изготовленная в домашних условиях. В качестве сырья крестьяне-старожилы использовали лен, переселенцы лен и коноплю. У старожилов-старообрядцев также была популярна красная хлопчатобумажная ткань фабричного производства (кумач), у переселенцев привезенные из России хлопчатобумажные и смесовые полотна кустарного производства. С 1950-х гг. для полотенец используют ситец, хлопчатобумажные и льняные полотенечные ткани.

В конце XIX - начале XX в. в орнаментации полотенец русского населения Алтая наряду с общераспространенными чертами, сформировались этнографические и локальные особенности. Преобладающая часть изготовленных в этот период полотенец представителями всех этнографических групп русских Алтая украшена вышивкой в техниках простой крест и двойной крест, бахромой или кистями, кружевом, связанным крючком. Наибольшая специфика присуща полотенцам этнографических групп старожилов: «поляков», бухтарминских и уй-монских каменщиков, кержаков горных районов округа, обусловленная длительным сохранением традиций, принесенных ими на Алтай, в силу консервативности быта и компактного расселения. Наличие общих черт определяется характером их взаимодействия между собой и с соседними тюркскими народами.

К числу признаков, свойственных полотенцам всех указанных групп относятся: сложная структура орнаментированного конца, включающего более двух составных частей; использование тканых проставок и традиционных приемов вышивки в счетных техниках (набор, роспись, цветная перевить), а также заимствованных у тюркского населения способов украшения ткани (вышивки тамбуром, черных плисовых или бархатных проставок).

Традиционные полотенца кержаков и бухтарминских старообрядцев объединяет преобладание красно-белой цветовой гаммы в тканье и вышивке, использование в качестве составных частей орнаментированного конца полос браного ткачества и наконечников, связанных на рамке. Особенностью полоте-

нец «поляков» является наличие цветных оборок на кумачовых полотенцах, преимущественное использование в качестве проставок вышитых полос кумача или домотканого холста, в качестве материала для вышивки - шерстяных ниток ярких цветов.

В ходе исследования получили подтверждение отмеченные этнографами особенности полотенец чалдонов (вышивка в технике тамбур красными нитями по белому полотну, криволинейные узоры), выявлены отличительные черты орнаментации полотенец южнорусских переселенцев, сохранившиеся частично на полотенцах, привезенных из Европейской России или изготовленных в селах с компактным проживанием выходцев из одной губернии. Типично переселенческими чертами в украшении полотенец является использование атласных лент, узорного цветного ткачества на концах основного полотна, вышивка в технике счетная гладь.

Со второй половины XX в. для всех этнографических групп русских Алтая при изготовлении полотенец характерно отступление от многосоставной системы построения орнаментированных концов и сложных в исполнении технических приемов. Предпочтение отдавалось более простой технике, яркому цветовому решению. Устойчивый характер до настоящего времени имеет украшение полотенец вышивкой в технике крест и кружевом, связанным крючком.

Второй раздел «Орнамент вышивки и ткачества на полотенцах» посвящен характеристике композиционного построения узоров вышивки и узорного ткачества, основных орнаментальных мотивов и их распространения на полотенцах русского сельского населения Алтая.

Орнамент на полотенцах русских Алтая отличается многообразием временных форм и локальных особенностей как принесенных переселенцами из районов выхода, так и сформировавшихся на новом месте проживания. Изучение музейных собраний показало, что в вышивке на полотенцах всех этнографических групп русских Алтая конца XIX - начала XXI в. преобладает растительный орнамент. Наиболее распространены бордюрные композиции в виде извилистого растительного побега розана, лилии, полевых цветов.

К числу этнолокальных особенностей относятся: архаический линейно-геометрический орнамент вышивки и браного ткачества на полотенцах кержаков, «поляков», бухтарминских и уймонских крестьян, криволинейные мотивы монохромных тамбурных вышивок полотенец старожилов (большей частью чалдонов), полихромных - «поляков» и бухтарминских старообрядцев. Специфика орнаментики полотенец старожилов-старообрядцев Алтая обусловлена значительной степенью сохранности архаических мотивов и композиций в силу консервативности быта. На полотенцах переселенцев преобладают растительные композиции в виде цветочных бордюров и вазонов, иногда с включением орнитоморфных мотивов.

В третьем разделе «Классификация, типология и распространение основных типов полотенец» проведен анализ существующих классификаций и

типологий полотенец, предложен авторский вариант систематизации полотенец русского сельского населения Алтая, основанный на разделении методов классификации и тииологизации. При этом классификация рассматривается как первый этап систематизации, посредством которого выявляются существенные признаки полотенец. В основу типологии положено сочетание нескольких признаков, что определяет устойчивость выделенных типов.

Изучение комплекса вещественных источников позволило выявить наиболее значимые отличительные признаки полотенец: материал основного полотна, наличие орнаментации, форма и структура орнаментированной части, способы орнаментации, назначение. В процессе классификации полотенец на основе отдельно взятых критериев выработана терминология для обозначения различных групп и признаков полотенец, разработаны схемы-классификаторы для определения групп предметов и упрощения их научного описания и атрибуции.

Значительный массив вещественных источников позволил определить, что специфика полотенец русского сельского населения Алтая проявляется через сочетание четырех признаков: материала, наличия орнаментации, структуры орнаментированной части и сочетания способов орнаментации. На их основе выделено восемь типов полотенец русского сельского населения Алтая, пять из которых разделены на 18 подтипов. Среди них имеются повсеместно и локально бытовавшие, этнографически маркированные и хронологически ограниченные варианты. Распространение основных типов отражено на составленных картах.

В заключении обобщаются результаты исследования, приводятся основные выводы.

Проведенное исследование полотенца как компонента культуры русского сельского населения Алтая показало, что традиции изготовления, использования и наименования полотенец были принесены на Алтай выходцами из различных регионов России и представляли собой как общерусские, так и локальные варианты, оформившиеся в местах переселений. Особенности этнографического состава населения обусловили различную степень их сохранности на Алтае и явились причиной складывания региональных особенностей. Важную роль в формировании и сохранении этнолокальной специфики полотенец русских Алтая в рассматриваемый период играли социально-экономические факторы (уровень материального благосостояния, близость города, трактов и т.п.) и характер взаимодействия с другими народами.

Значимость полотенца в рамках традиционной культуры русского сельского населения Алтая обуславливалась его полифункциональностью и высоким семиотическим статусом. Коренные преобразования в жизни общества, начавшиеся во второй четверти XX в., способствовали сглаживанию этнолокальных черт в изготовлении и орнаментации полотенец, изменению традиций их использования в бытовой и обрядовой культуре в сторону сокращения функций и замещения фабричными изделиями.

Основные положения и результаты диссертационного исследования изложены в следующих публикациях:

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

1. Грибанова Н. С. Икона и полотенце в жилище русского населения Алтайского края / Н. С. Грибанова // Вестник Новосибирского государственного университета. Сер. История, филология. - 2007. - Т. 6, вып. 3. - С. 290-294 (0,3 пл.).

2. Грибанова Н. С. Традиции использования и наименования полотенец русским населением Алтая во второй половине XX - начале XXI в. / Н. С. Грибанова // Известия Алтайского государственного университета. Сер. История, политология. - 2009. - Вып. 4/4 (64/4). - С. 67-71 (0,6 пл.).

Публикации в других научных изданиях:

1. Проскурина Н. С. Культура старожилов с. Шипунихи Третьяковского района : каталог / Н. В. Алтухова, Н. С. Проскурина // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы науч.-практ. конф. Вып. 3 / под ред. Т. К. Щегловой, М. А. Демина. - Барнаул : Изд-во БГПУ, 1998. - С. 214-219 (0,3 пл.).

2. Проскурина Н. С. Традиционная вышивка (в коллекции Тальменского краеведческого музея) : каталог / Н. С. Проскурина // Нижнее Причарышье. Очерки истории и культуры. - Барнаул-Тальменка, 1997. - С. 193-208 (0,5 пл.).

3. Грибанова Н. С. Полотенца русских крестьянок в собрании историко-краеведческого музея БГПУ : каталог / Н. С. Грибанова // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы науч.-практ. конф. Вып. 4 / под ред. М. А. Демина, Т. К. Щегловой - Барнаул : Изд-во БГПУ, 2001. - С. 233-244 (0,7 пл.).

4. Грибанова Н. С. Традиции использования полотенец русским населением Алтая во второй четверти XX в. / Н. С. Грибанова // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем. - Томск, 2003. - С. 335-337 (0,2 пл.).

5. Грибанова Н. С. Методика описания орнаментированного полотенца как музейного предмета / Н. С. Грибанова // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы междунар. науч.-пракг. конф. Вып. 5 / под ред. М. А. Демина, Т. К. Щегловой. - Барнаул : Изд-во БГПУ, 2003. - С. 262-264 (0,2 пл.).

6. Грибанова Н. С. Свадебные полотенца русского населения Алтая первой половины XX в.: традиции изготовления / Н. С. Грибанова // Культурологические исследования в Сибири. - Омск : Изд-во ОмГПУ, 2004. - № 1 (12). -С. 95-99 (0,3 пл.).

7. Грибанова Н. С. Полотенце в культуре старожилов и переселенцев Алтая (итоги полевых исследований в Чарышском и Третьяковском районах) / Н. С. Грибанова // Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае (археология, этнография, устная история). 2004 г. - Барнаул: Изд-во БГПУ, 2005. -С. 141-145 (0,2 пл.).

8. Грибанова Н. С. Орнаментированные полотенца русского населения Среднего Прииртышья конца XIX - первой трети XX в. (по материалам коллекции Омского государственного историко-краеведческого музея) / Н. С. Грибанова // Труды по археологии и этнографии ОГИК музея. - Омск, 2006. -С. 59-65 (0,5 пл.).

9. Грибанова Н. С. Варианты названий полотенца у русского населения Алтайского края / Н. С. Грибанова // Этнография Алтая: и сопредельных территорий : материалы ыеждународ. науч.-практ. конф. Вып. 6. / под ред. М. А. Демина, Т. К. Щегловой. - Барнаул : Изд-во БГПУ, 2005. - С. 163-167 (0,3 пл.).

Ю.Грибанова Н. С. Полотенце в похоронно-поминальной обрядности русского сельского населения юга Западной Сибири в XX в. / Н. С. Грибанова // Алтайская деревня в первой половине XX века : сборник научных статей. -Барнаул : Изд-во АлтГУ, 2007. - С. 188-198 (0,5 пл.).

П.Грибанова Н.. С. Способы орнаментации полотенец русского населения юга Западной Сибири / Н. С. Грибанова // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы международ, науч. конф. Вып.. 7 / под ред. Т. К. Щегловой, И. В. Октябрьской. - Барнаул : Изд-во БГПУ, 2008. - С. 395-401 (0,7 пл.).

12.Грибанова Н. С. Культура населения Мамонтоеского района в коллекциях районного историко-краеведческого музея: каталог / Н. С. Грибанова // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы международ, науч. конф. Вып. 7 / под ред. Т. К. Щегловой, И. В. Октябрьской. - Барнаул : Изд-во БГПУ,2008.-С. 155-171 (1,5 пл.).

13.Грибанова Н. С. Этнические особенности в орнаментации полотенец конца XIX - первой четверти XX в. (по материалам коллекций музеев Алтайского края) / Н. С. Грибанова // Труды Алтайского государственного краеведческого музея. - Барнаул : Агентство Рекламных Технологий, 2008. - Т. III -С. 14-18 (0,3 пл.).

14.Грибанова Н. С. Полотенце в свадебной обрядности русского сельского населения Алтая в конце XIX - начале XXI в. / Н. С. Грибанова // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы междуиар. науч. конф. Вып. 8 / под ред. Т. К. Щегловой. - Барнаул : Изд-во АлтГПА, 2011. - С. 133-138 (0,8 пл.).

Тираж 100 экз. Отпечатано в ООО «Позитив-НБ» 634050 г. Томск, пр. Ленина 34а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Грибанова, Наталья Святославна

Введение

Глава 1. Наименование и использование полотенец русским сельским населением Алтая в конце XIX — начале XXI в.

1.1. Семантика и распространение диалектных названий полотенец.

1.2. Полотенце в быту и интерьере жилища русского сельского населения Алтая.

1.3. Полотенце в семейной обрядности.

Глава 2. Изготовление и орнаментация полотенец и их типология

2.1. Материал и способы орнаментации.

2.2. Орнамент вышивки и ткачества на полотенцах.

2.3. Классификация, типология и распространение основных типов полотенец.

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Грибанова, Наталья Святославна

Актуальность темы исследования. В настоящее время особое звучание приобретает проблема сохранения культурного наследия народов России, что обусловлено, с одной стороны, усиливающимся стремлением людей к возрождению национальной культуры, с другой — утратой многих традиционных ценностей в материальной и духовной сферах в связи с масштабной унификацией культуры. Возросшая в связи с этим необходимость всестороннего изучения народной культуры делает актуальным детальное исследование ее локальных вариантов, а также предметов, сочетающих знаковую и утилитарную функции, отражающих эстетические пристрастия и мировоззренческие установки ее носителей.

Одним из таких предметов в культуре многих народов, прежде всего восточнославянских, является полотенце. Однако при единстве предмета и его функциональной характеристики в обрядовой символике разных народов каждая из этнических традиций имеет свои отличительные элементы, которые проявляются в форме предмета и частоте его бытования, преобладании одних функций над другими и т. д.1.

У русских традиционное орнаментированное полотенце обладает наибольшим семиотическим статусом. Оно не только выступает этническим символом русской культуры в целом, но и обладает специфическими чертами у различных этнографических групп. Орнаментированное полотенце отражает социальный и религиозный статус, уровень материального благосостояния и характер взаимодействия с иноэтничным окружением, мировоззренческие установки и эстетические представления его создателей. В связи с этим всестороннее изучение полотенца русского сельского населения Алтая и особенностей его функционирования имеет значение для раскрытия культурного многообразия русского населения региона.

1 Артюх Л. Ф., Косьмина Т. В. Этнические символы в материальной культуре украинцев IIСЭ. 1989. № 6. С. 48. 3

Научная актуальность исследования полотенца определяется необходимостью заполнения существующих пробелов в изучении культуры русских Сибири в целом и Алтая в частности, обусловленных особенностями развития отечественной этнографической науки. Как известно, вплоть до середины XX в. изучению русских Сибири уделялось крайне мало внимания. Интерес исследователей был сосредоточен на рассмотрении особенностей культуры и быта коренного населения Сибири. Только со второй половины XX века активизировалась работа по изучению этнографии русских, вначале сотрудниками Института этнографии АН СССР под руководством профессора В. А. Александрова, в последующем — специалистами различных сибирских научных центров и учебных заведений. В целом, к настоящему времени достигнут значительный прогресс в изучении культуры русских различных регионов Сибири: опубликованы результаты многочисленных исследований в виде научных статей и тезисов выступлений, издана серия индивидуальных и коллективных монографий различной тематики. Вместе с тем, остается ряд нерешенных задач в области изучения этнографии русского населения Сибири. Одну из них исследователи русской народной культуры видят в необходимости проведения обобщающих монографических исследований по отдельным сферам культуры с применением методов картографирования и типологизации . В связи с этим, предпринятая в настоящей работе попытка выявить специфику культуры русского населения Алтая через комплексное рассмотрение полотенца как неотъемлемого ее элемента представляется своевременной.

Актуальность комплексному изучению полотенца придают и стоящие перед научным и музейным сообществом практические задачи обработки, систематизации, каталогизации, введения в научный оборот, а также использования в экспозиционно-выставочной и просветительской деятельности музейных собраний. Полотенце, являясь одним из наиболее многочисленных

2 Томилов Н. А. Русский вопрос на современном этапе // Русский вопрос: история и современность: материалы V Всероссийской научно-практической конференции. Омск, 2005. С. 4. предметов в фондах государственных, муниципальных и школьных музеев, остается слабо атрибутированным, изученным и вовлеченным в выставочную и образовательную деятельность. В то же время многофункциональность полотенца позволяет включать его в экспозиционные проекты различной тематики, а его связь с различными сферами культуры и быта русского сельского населения Алтая — активно использовать в учебном процессе и организации научно-исследовательской работы.

Степень изученности темы. Полотенце русского сельского населения Алтая до настоящего времени не являлось предметом самостоятельного исследования. Отдельные вопросы орнаментации и бытования полотенца в рамках традиционной культуры русских затрагивались в этнографических, исторических и лингвистических публикациях регионального и общероссийского характера. В соответствии с целью и задачами в диссертационном исследовании использована литература по различным аспектам культуры русских в целом, отдельных регионов России, этнографических групп русского населения Алтая.

Рассматриваемые в диссертационном исследовании проблемы неравномерно освещены в опубликованной литературе. Наибольший интерес этнографов вызывали вопросы использования полотенец в традиционных обрядах. Первые работы, посвященные определению роли полотенца в обрядовой культуре восточнославянских народов, были опубликованы в конце XIX — начале XX века. Н. Ф. Сумцов обратил внимание на широту использования и значимость полотенца в славянских семейных и календарных обрядах. Высокий семиотический статус полотенца в традиционной обрядности русских раскрыл Д. К. Зеленин4. Его выводы во многом обусловили последующее изучение полотенца как важного элемента семейных и календарных обрядов, обладающего, прежде всего, функцией защиты, оберега. В дальнейшем знаковой функции полотенца в семейных обрядах русских и

3 Сумцов Н. Ф. Символика славянских обрядов: избранные труды. М., 1996. С. 152-154.

4 Зеленин Д. К. «Обыденные» полотенца и обыденные храмы //Живая старина. СПб., 1912. С. 12. других народов России уделяли внимание Н. И. Гаген-Торн5, И. И. Шангина6, Н. В. Зорин7, Н. С. Кряжева8.

Полотенце в качестве материального компонента семейной обрядности русских рассмотрено в монографии Г. С. Масловой9 и ряде публикаций А. А. Лебедевой10. Работа Г. С. Масловой содержит богатый фактический материал о традициях использования полотенец в семейной и календарной обрядности русских, украинцев и белорусов XIX — начала XX в. и их изменении в советский период, что дает широкие возможности для сравнительного изучения. Значительный интерес для диссертационного исследования представляют выводы А. А. Лебедевой о полотенце как об одном из материальных компонентов, игравших важную роль в свадебном обряде русских на всей территории их расселения, включая Алтай, и определявших локальную специфику ритуала.

Использование полотенец в контексте изучения семейной обрядности русских крестьян в разной степени затрагивалось многими исследователями. В публикациях Т. С. Макашиной, посвященных русской свадьбе, отмечены общераспространенные и локальные варианты применения полотенца на

5 Гаген-Торн Н. И. Обрядовые полотенца у восточных славян и народов Поволжья (к вопросу о происхождении оберега) // Известия на Етнографския институт и музей. Книга VI. София, 1963.С. 279-290 ; Гаген-Торн Н. И. Обрядовые полотенца у народностей Поволжья // ЭО. 2000. № 6. С. 103-117.

6 Шангина И. И. Роль полотенца в погребальной и поминальной обрядности русских крестьян XIX в. // Тезисы докладов Всесоюзной научной сессии, посвященной итогам полевых работ. Т. 1-4. Тбилиси, 1971. С. 70-71 ; Шангина И. И. Образы русской вышивки на обрядовых полотенцах XIX - XX вв.: автореф. дис. .канд. ист. наук. М., 1975. 17 с.

7 Зорин Н. В. Символы невесты в русских свадебных обрядах // Семейная обрядность народов Среднего Поволжья. Казань, 1990. С. 39—49 ; Зорин Н. В. Обрядовые функции одежды в русском свадебном ритуале Среднего Поволжья // Семейная обрядность народов Среднего Поволжья. Казань, 1990. С. 49-73 ; Зорин Н. В. Погребальный ритуал русского населения Казанского Поволжья // Семейная обрядность народов Среднего Поволжья. Казань, 1990. С. 104-129.

8 Кряжева Я. С. Знак в традиционной культуре русских: полотенце как элемент погребальной обрядности // Историко-культурное наследие Северной Азии: итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий. Барнаул, 2001. С. 513-515.

9 Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX — начала XX в. М., 1984.216 с.

10 Лебедева А. А. Роль материальных компонентов в традиционном свадебном обряде русских старожилов Сибири (вторая половина XIX - начало XX в.) // СЭ. 1977. № 3. С. 104-116 ; Лебедева А. А. Материальные компоненты, их характер и роль в традиционном свадебном обряде русских старожилов Тобольской губернии (XIX - начало XX в.) // Русский народный свадебный обряд: исследования и материалы. Л., 1978. С. 202-219 ; Лебедева А. А. Значение пояса и полотенца в русских семейно-бытовых обычаях и обрядах XIX - XX вв. // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989. С. 229-248. различных этапах обряда11. Различным способам использования полотенец в свадьбе русского населения Сибири и Алтая уделяли внимание Н. А. Миненко,

1 ^

В. А. Липинская, А. В. Сафьянова М. А. Жигунова, Т. Н. Золотова,

И. В. Куприянова, Л. А. Явнова, Е. А. Болотова, Н. Г. Паныпина,

11

В. И. Мотузная, О. А. Абрамова, Т. Г. Шарабарина .

Применение полотенец в родильно-крестильной и похоронно-поминальной обрядности значительно слабее освещено в этнографической литературе, прежде всего, в силу недостаточного внимания исследователей к изучению данных этапов семейной обрядности. Отдельные аспекты функционирования полотенец в похоронно-поминальной обрядности русских Европейской России рассмотрены в работах И. И. Шангиной, И. А. Кремлевой14; разных регионов Сибири - М. М. Громыко, П. Е. Бардиной, М. Л. Бережновой, Е. Ф. Фурсовой,

15

М. А. Жигуновой, Т. Н. Золотовой; А. В. Матвеева, О. В. Голубковой .

Русские. М., 1997. С. 466-499; Макашина Т. С. Свадебный обряд // Русский Север: этническая история и народная культура. ХИ-ХХ века. М., 2004. С. 473-574.

12 Миненко Н. А. Свадебные обряды у русских крестьян Западной Сибири в XVIII - первой половине XIX века // СЭ. 1971. № 3. С. 91-103 ; Липинская В. А., Сафьянова A.B. Свадебные обряды русского населения Алтайского горного округа // Русский народный свадебный обряд: исследования и материалы. Л., 1978. С. 180— 201 ; Липинская В. А. Старожилы и переселенцы: русские на Алтае: XIII - начало XX в. М., 1996. 268 с.

13 Жигунова M. А. Материалы по свадьбе сибирских казаков // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 5. Барнаул, 2003 С. 97-101 ; Жигунова' М. А. Обряды жизненного цикла сибирских казаков // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2005. № 1 (15). С. 83-94 ; Золотова Т. Н. «Сгинь нечистая сила!.» Как защищались от «злых сил» сибирские старожилы // Родина: журнал. 2003. № 2. С. 74-77 ; Куприянова И. В. Семейные обычаи и обряды // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 196-210 ; Явнова Л. А. Символика элементов свадебного обряда русского населения Алтая второй пол. XIX - начала XX в. // Гуманитарные науки в Сибири. 2000. № 3. С. 56-59 ; Болотова Е. А. «Брачный рынок» у русских крестьян в первой трети XX в. // Бийский район: история и современность. Т. 1. Барнаул, 2005. С. 185-189 ; Паньшина Н. Г. Традиционная русская свадьба старожилов села Белого Троицкого района Алтайского края // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 3. Барнаул, 1998. С. 136-154 ; Паньшина Н. Г. Элементы свадебной обрядности в селах Бийского района (по материалам экспедиции 2003 г.) // Бийский район: история и современность. Т. 1. Барнаул, 2005. С. 190-209 ; Мотузная В. И. Свадебный обряд староверов села Боровлянка Заринского района // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 187-195 ; Мотузная В. И. Свадебный обряд староверов Солонешенского района // Солонешенский район: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 255-280 ; Абрамова О. А. Свадьба села Сибирячиха Солонешенского района Алтайского края // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 4. Барнаул, 2001 С. 189-199 ; Шарабарина Т. Г. Русские свадебные традиции на Рудном Алтае (конец XIX -середина XX вв.). Усть-Каменогорск, 2004. 250 с.

14 Шангина И. И. Роль полотенца в погребальной и поминальной обрядности русских крестьян XIX в. // Тезисы докладов Всесоюзной научной сессии, посвященной итогам полевых работ. Тбилиси, 1971. С. 70-71 ; Кремлева И. А. Похоронно-поминальные обычаи и обряды // Русские. М., 1999. С. 517-532.

15 Громыко M. M. Дохристианские верования в быту сибирских крестьян XVIII - XIX веков // Из истории семьи и быта сибирского крестьянства XVIII — XX вв. Новосибирск, 1975. С. 71-102 ; Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 2. Мир реальный и потусторонний. Томск, 1994. С. 383-393 ; Бережнова M. Л. О соотношении духовного и материального в похоронном обряде русских // Русский вопрос: история и современность. Омск, 1994. С. 52-56 ; Бережнова М. Л. Погребальный обряд русских старожилов Среднего Прииртышья // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т. 2. Новосибирск, 1997. С. 163-177 ; Бережнова М. Л. Представления о связях реального и потустороннего мира через умерших у

Фрагментарные сведения- об использовании полотенец в похоронной обрядности русских крестьян Алтая имеются в публикациях И. В. Куприяновой, Е. А. Болотовой, Л. А. Явновой, В. И. Мотузной16. Назначение полотенец вродильно-крестильной обрядности русского населения Алтая- отмечено в работе М. А. Жигуновой и в многочисленных описаниях локальных вариантов ритуала А. В. Курсаковой17.

Начало изучения роли полотенец в быту русских крестьян, особенностей

18 их изготовления и орнаментации связано с именем Е. Э. Бломквист . По результатам собственных экспедиционных исследований 1927 г., в рамках изучения искусства бухтарминских старообрядцев Алтая, исследовательницей были охарактеризованы типы распространенных у них полотенец, способы их использования, структура и способы орнаментации, технические приемы и орнамент вышивки19. русских Среднего Прииртышья (по материалам этнографической экспедиции 1996 года) // Русский вопрос: история и современность. Омск, 1998. С. 227-231 ; Фурсова Е. Ф. Старообрядцы Васюганья: опыт исследования межкультурных взаимодействий конфессионально-этнографической группы. Новосибирск, 2003. 276 с. ; ЖигуноваМ. А. Обряды жизненного цикла сибирских казаков // Культурологические исследования'в Сибири. Омск, 2005. № 1 (15). С. 83-94 ; Золотова Т. Н. «Сгинь нечистая сила!.» Как защищались от «злых сил» сибирские старожилы // Родина: журнал. 2003. № 2. С. 74-77 ; Матвеев А. В. Жилище-дверь-двор-ворота в горизонтальной структуре мифологического пространства русских XIX - первой половины XX в. (по материалам Омского Прииртышья) // Народная культура Сибири: научные поиски молодых исследователей. Омск, 2001. С-131—136 ; Голубкова О. В. К вопросу о символике прялки, полотна, нити и рукоделия в традиционной культуре восточных славян Сибири // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Том VII. Новосибирск, 2001. С. 511-514.

16 Куприянова И. В. Семейные обычаи и обряды // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 196-210 ; Болотова Е. А. Похоронный обряд русских старожилов с. Верх-Катунское: сравнительно-исторический анализ // Бийский район: история и современность. Т. 1. Барнаул, 2005. С. 209-213 ; Мотузная В. И. Похоронная обрядность населения Солонешенского района // Солонешенский район: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 288-291 ; Явнова Л. А. Взаимосвязь календарной и семейной обрядности старожилов Алтая (на примере похоронной обрядности) // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 4. Барнаул, 2001. С. 131-133.

17 Курсакова А. В. Крещение не дому в крестьянских семьях Алтая в период коллективизации // Ученые записки Алтайского государственного института искусств и культуры. Вып. 2. Барнаул, 2002. С. 214-217 ; Курсакова А. В. Специфика бытования родильно-крестильной обрядности в с. Новоалейке Третьяковского района Алтайского края в 30-60-х годах XX века // Снитковские чтения. Барнаул, 2005. С. 232-236 ; Курсакова А. В. Традиции, связанные с рождением и воспитанием детей // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 210-213 ; Курсакова А. В. Обычаи и обряды, связанные с рождением детей в крестьянской семье (по материалам экспедиций в Солонешенский район) // Солонешенский район: Очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 281-287 ; Курсакова А. В. Родильно-крестильная обрядность Бийского района // Бийский район: история и современность. Т. 1. Барнаул, 2005. С. 171-185 ; Жигунова М. А. Обряды жизненного цикла сибирских казаков // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2005. № 1 (15). С. 83-94 ; Жигунова М. А. Родины и крестины у русских Западной Сибири (XX век) // Народы и культуры Сибири: изучение, музеефикация, преподавание. Омск, 2005. С. 184-194.

18 Бломквист Е. Э. Полотенце в русском быту // Русский Музей. Этнографический отдел. Л., 1926. С. 25-28.

19 Бломквист Е. Э. Искусство бухтарминских старообрядцев // Бухтарминские старообрядцы. Л., 1930. С. 397-432.

Во второй половине XX в. исследователей в большей степени привлекали вопросы орнаментации и семантики полотенец русского населения Алтая, рассматриваемые, как правило, в контексте изучения декоративно-прикладного искусства на основе музейных коллекций и материалов, собранных в ходе экспедиционных исследований. При этом основное внимание этнографов было сосредоточено на изучении изделий старообрядческих групп русского населения Горного и Рудного Алтая. Н. И. Каплан приведена краткая характеристика полотенец «поляков» и кержаков, сопоставлены особенности их орнаментации с традициями украшения ткани различных регионов России20. Г. А. Щербик ввела в научный оборот полотенца «поляков» и бухтарминских крестьян из фондов Восточно-Казахстанского областного историко-краеведческого музея. Особенно ценными- представляются ее выводы относительно влияния казахского искусства на орнаментацию полотенец русских крестьян21.

Особо следует выделить исследования Л. М. Русаковой орнамента на полотенцах русских старожилов Алтая, в большей степени бухтарминских старообрядцев и «поляков». В ряде статей и монографии автором определены архаичные черты и инновации в репертуаре мотивов и сюжетов вышивки, принципах и приемах орнаментации полотенец, осуществлена попытка определить семантику орнаментальных мотивов и композиций" . Собранные в ходе экспедиционных исследований на Алтае 1977-1982 гг. несколько сотен полотенец позволили Л. М. Русаковой выявить специфику их орнаментации у различных групп старожильческого населения, сопоставить ее с украшением полотенец русских крестьян других регионов Сибири.

20 Каплан Н. И. Очерки по народному искусству Алтая. М., 1961. 96 с.

21 Щербик Г. А. Вышивка на изделиях русских крестьянок (из фондов Восточно-Казахстанского областного историко-краеведческого музея) // Общественный быт и культура русского населения Сибири (XVIII - начало XX в.). Новосибирск, 1983. С. 162-177.

22Русакова Л. М. Орнаментика полотенец сибирских крестьянок (традиции и инновации) // Традиции и инновации в быту и культуре народов Сибири. Новосибирск, 1983. С. 104-126 ; Русакова Л. М. Образ мира в геометрическом орнаменте на полотенцах русских крестьянок Алтая // Традиционные обряды и искусство русского и коренных народов Сибири. Новосибирск, 1983. С. 99-125 ; Русакова Л. М. Архаический мотив ромба с крючками в узорах полотенец сибирских крестьянок // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII -XX в. Новосибирск, 1985. С. 121-138 ; Русакова Л. М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск, 1989. 176 с.

Изучение полотенец русских крестьянок северных и северо-восточных

23 районов Алтайского округа было начато Е. Ф. Фурсовой . Обратившись к рассмотрению орнаментации полотенец кержаков, чалдонов, российских переселенцев, она выявила их отличительные черты, определила взаимосвязь орнамента вышивки с техническими приемами ее исполнения. В контексте изучения орнитоморфной символики в традиционной культуре крестьян Приобъя, Барабы, Кулунды и Алтая Е. Ф. Фурсова рассмотрела особенности изображения птиц на полотенцах, выявила среди них архаические и наиболее распространенные варианты24.

В последние два десятилетия опубликован ряд статей, посвященных описанию музейных коллекций полотенец, где основное внимание авторов обращено на характеристику особенностей орнамента в вышивке полотенец и

25 раскрытие семантики его мотивов . Значимость публикаций- такого рода заключается, прежде всего, во введении в научный оборот музейных коллекций и отдельных предметов.

Для сравнения орнамента на полотенцах русского сельского населения Алтая и других регионов России были привлечены публикации Г. С. Масловой, Н. И. Шангиной, И. Я. Богуславской, А. К. Амброза, А. В. Черных и других исследователей. Большое значение для определения особенностей орнаментации полотенец русского сельского населения Алтая имеет монографическое исследование О. М. Рындиной26, содержащее развернутую

23 Фурсова Е. Ф. Орнаментация женского рукоделия у русских Южной Сибири И Орнамент народов Западной Сибири. Томск, 1992. С. 127-147.

24 Фурсова Е. Ф. Орнитоморфная символика в традиционной культуре крестьян Приобья, Барабы, Кулунды и Алтая конца XIX - начала XX века // Археология, этнография и антропология Евразии. 2006. № 2. С. 126-136.

25 Попова Л. Н. Коллекция предметов ткачества в районном краеведческом музее с. Усть-Пристань // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 4. Барнаул, 2001. С. 245-248 ; Соловьева С. А. Орнаментированные полотенца русских крестьянок Алтая (из собрания Бийского краеведческого музея им. В. В. Бианки) // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 4. Барнаул, 2001. С. 87-89 ; Кирюшина Ю. В. Мотив виноградной лозы на предметах декоративно-прикладного искусства из музея училища № 23 Барнаула // Актуальные вопросы истории Сибири. Барнаул, 2002. С. 351-353 ; Скосырская Е. В. Антропоморфные изображения на русских домотканых полотенцах из собрания Национального музея Республики Алтай им. A.B. Анохина // Хранители наследия. Вып. 1. Барнаул, 2003. С. 63-65 ; Шарабарина Т. Г. Выстроченные узоры русских крестьянок южного и юго-западного Алтая начала XX в. // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 5. Барнаул, 2003. С. 150-154 ; Елизарова Л. И. К вопросу об орнитоморфных мотивах в русской крестьянской вышивке (обзор коллекции полотенец Восточно-Казахстанского областного этнографического музея) // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 5. Барнаул, 2003. С. 269-272.

26 Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 3. Орнамент / О. М. Рындина. Томск, 1995. 639 с. характеристику прикладного традиционного искусства русских Западной Сибири с конца XIX до 90-х гг. XX века.

Использованию полотенец в убранстве икон исследователи уделяли внимание в контексте рассмотрения семантики красного угла или жилища в целом, а также в связи с определением места иконы в культуре русского народа. Значимыми для исследования являются замечания О. М. Рындиной относительно особенностей использования полотенец в убранстве икон старожилами и переселенцами Западной Сибири" . Описания красного угла в жилище населения Западной Сибири имеются в статьях Т. К. Щегловой, оо

М. А. Жигуновой, Г. В. Кидяевой .

Особенностей изготовления полотна для полотенец касались при изучении , традиций обработки льна, прядения и ткачества русского населения Западной лг\ пл О I

Сибири П. Е. Бардина , Е. Ф. Фурсова , М. Л. Бережнова . На большое количество наименований, используемых для обозначения полотенец

32, 33 различного назначения, указывали Е. Э. Бломквист , А. А. Лебедева .

Важное значение для разработки типологии полотенец имеют публикации, содержащие характеристику их особенностей у этнографических групп русского населения Алтая. Основываясь на собственных полевых материалах

Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 3. Орнамент / О. М. Рындина. Томск, 1995. С. 498-499.

28 Щеглова Т. К. Избяная литургия. Традиционная жилищно-строительная культура крестьян-старожилов предгорного Алтая (по материалам экспедиций) // Алтайский сборник. Вып. XVIII. Барнаул, 1997. С. 253-257 ; Щеглова Т. К. Внутреннее убранство избы алтайских крестьян в первой половине XX в.: по полевым исследованиям 1993-1995 гг. // Этнография Алтая. Барнаул, 1996. С. 93-105 ; Жигунова М. А. О традиционных верованиях сибирского казачества // Культурологические исследования в Сибири. Омск, 2004. № 1 (12). С. 8494 ; Кидяева Г. В. Православие в крестьянской среде Бийского Приобья в XX веке: по материалам этнографической экспедиции 2002 г. // Зональный район: история, люди, судьбы. Барнаул, 2003. С. 322-326.

29 Бардина П. Е. Узорное ткачество и ковроизделие русского населения Томской области // Искусство и фольклор народов Западной Сибири. Томск, 1984. С. 67-79.

30 Фурсова Е. Ф. Календарные обычаи и обряды восточнославянских народов Новосибирской области как результат межэтнического взаимодействия (конец XIX - XX вв.). Часть I. Обычаи и обряды зимне-весеннего периода. Новосибирск, 2002. 287 с. ; Фурсова Е. Ф. Традиции обработки льна у восточных славян Верхнего Приобья//Русские Сибири: культура, обычаи, обряды. Новосибирск, 1998. С. 98-128.

31 Бережнова М. Л. Ткачество русских крестьян юга Западно-Сибирской равнины в конце XIX — первой трети XX в. // Народы Сибири и сопредельных территорий. Томск, 1995. С. 186-200.

32 Бломквист Е. Э. Полотенце в русском быту // Русский Музей. Этнографический отдел. Л., 1926. С. 25-28.

33 Лебедева А. А. Значение пояса и полотенца в русских семейно-бытовых обычаях и обрядах XIX — XX вв. // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989. С. 229-248 ; Лебедева А. А. Роль материальных компонентов в традиционном свадебном обряде русских старожилов Сибири (вторая половина XIX - начало XX в.)//СЭ. 1977. №3. С. 104-116. >

Е. Э. Бломквист и Л. М. Русакова34 подробно описали различные по назначению и орнаментации типы полотенец старожилов-старообрядцев южных районов региона. Е. Ф. Фурсовой предложила типологию полотенец русских крестьян старожилов и переселенцев северных районов Алтайского края и Новосибирской области35. Попытки выделить критерии классификации полотенец русских и мордвы были предприняты Н. Н. Авдошкиной, молдаван — З.Д. Шофранской36.

Таким образом, на сегодняшний день этнографами зафиксированы различные варианты использования полотенец в рамках традиционной семейной обрядности русского населения Алтая, определены стилистические особенности и семантика отдельных орнаментальных мотивов и композиций на полотенцах старожилов-старообрядцев Алтая, выявлены некоторые специфические черты орнаментации полотенец различных групп русского населения региона.

Другие аспекты бытования полотенца в рамках культуры русских в целом и русского сельского населения Алтая, в частности, не получили достаточного освещения в научной этнографической литературе. Кроме того, комплексное рассмотрение свойств и функций полотенца как компонента культуры русского сельского населения Алтая в конце XIX - начале XXI в. не являлось предметом специального исследования.

Объектом исследования является культура русского сельского населения Алтая с конца XIX до начала XXI в.

34 Бломквист Е. Э. Искусство бухтарминских старообрядцев // Бухтарминские старообрядцы. Л., 1930. С. 397-432 ; Русакова Л. М. Орнаментика полотенец сибирских крестьянок (традиции и инновации) // Традиции и инновации в быту и культуре народов Сибири. Новосибирск, 1983. С. 104-126 ; Русакова Л. М. Архаический мотив ромба с крючками в узорах полотенец сибирских крестьянок // Культурно-бытовые процессы у русских Сибири XVIII -XX в. Новосибирск, 1985. С. 121-138 ; Русакова Л. М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири. Новосибирск, 1989. 176 с.

35 Фурсова Е. Ф. Орнаментация женского рукоделия у русских Южной Сибири // Орнамент народов Западной Сибири. Томск, 1992. С. 127-147.

36 Авдошкина Н. H. Полотенце в традиционной культуре мордвы и русских, проживающих на территории республики Мордовия: дис. . канд. ист. наук / Н. Н. Авдошкина. - Саранск, 2005 [электронный ресурс] / Библиотека диссертаций РГБ - Электрон, дан. - Режим доступа: http://www.dlib.rsl.ru (25.10.2010) ; Шофранская 3. Д. Классификация молдавских полотенец // Проблемы классификации, типологии, систематизации в этнографической науке: материалы пятых Санкт-Петербургских этнографических чтений. СПб., 2006. С. 44.

Изучение культуры русского сельского населения Алтая основано на ее понимании как культуры этнографических групп, каждой из которых присущи черты как принесенные с прежних мест проживания, так и сформировавшиеся на территории Алтая в результате взаимодействия с представителями других этносов и этнографических групп русского населения, а также в результате адаптации к новым географическим и социально-экономическим условиям.

Учитывая большое количество существующих дефиниций культуры, мы придерживаемся мнения ученых, определяющих культуру как «специфический способ человеческой деятельности» . При этом под культурой этноса понимается вся совокупность культурного достояния, присущая данному этносу в лице его отдельных представителей, локальных групп и т.п.

Под этнической культурой подразумевается совокупность культурных элементов и структур, которые обладают спецификой, выполняя как этнодифференцирующую функцию в рамках концепции «мы — не мы», так и этноинтегрирующую функцию и способствуют осознанию единства

38 различными частями этноса .

Русское сельское население Алтая в исследуемый период не было однородным. Оно формировалось на протяжении трех столетий, отличалось культурной мозаичностью, являвшейся следствием импульсивной миграции на территорию Алтая из разных историко-культурных зон европейской части России, в результате чего возникли самостоятельные этнографические группы сельского населения39.

В отечественной этнографии принятым считается деление русского населения на старожилов и переселенцев. К старожилам этнографы традиционно относят русское население, осевшее на территории Алтайского горного округа с начала его заселения в XVIII в. вплоть до выхода Закона от 30 июля 1865 г. «О водворении государственных крестьян в Алтайском горном

37 Маркарян Э. С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969 ; Арутюнов С. А., Рыжакова С. И. Культурная антропология. М., 2004. С. 74.

38 Там же. С. 166.

39 Щеглова Т. К. Русское население Алтайского края: состав, формирование, численность // Краеведческие записки: Вып. 8. Барнаул, 2009. С. 119. округе». Переселенцами принято называть русских крестьян, хлынувших на Алтай из южных и центральных губерний Европейской России и Урала после отмены крепостного права и разрешения селиться на землях округа40. Среди переселенцев из Европейской России конца XIX — начала XX в. — так называемых «россейских / российских» крестьян выделяют группы по месту (губернии) выхода: «воронежцы», «куряне», «рязаны», «смоляки» и т. д. Среди старожилов исследователи выделяют различные в конфессиональном, социальном, и этнографическом (культурном) плане группы крестьянского населения (чалдонов, сибиряков-старожилов, кержаков, «поляков», бухтарминских и уймонских каменщиков), а также группу сельского казачества Алтая41.

Группы бухтарминских и уймонских каменщиков были расселены компактно: первые в пределах Бухтарминского (современные Зыряновский и Катон-Карагайский районы Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан), вторые - Каракорумского (современный Усть-Коксинский район Республики Алтай) уездов Алтайского округа. Поселения «поляков» к концу XIX в. существовали в пяти волостях Змеиногорского округа: Риддерской, Владимирской, Александровской, Бобровской, Алейской42, а также Алтайской и Ануйской Бийского округа43 (современные Третьяковский, Солонешенский, Петропавловский, Алтайский районы АК РФ, Глубоковский и Шемонаихинский районы ВКО РК).

Районами расселения сибиряков-чалдонов являлись северо-западная степная, центральная лесостепная и восточная предтаежная зоны.44.

40 Щеглова Т. К. Русское население Алтайского края: состав, формирование, численность // Краеведческие записки: Вып. 8. Барнаул, 2009. С. 119.

41 Фурсова Е. Ф. Этнографические группы восточных славян в Западной Сибири: типология, идентичность, межкультурные взаимодействия II Этнокультурное взаимодействие в Евразии: в 2 кн. Кн. 1. М., 2006. С. 427441 ; Щеглова Т. К. Русское население Алтайского края: состав, формирование, численность // Краеведческие записки: Вып. 8. Барнаул, 2009. С. 119-134.

42 Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки ЗСОИРГО, 1899. кн. XXVI. С. 21,25.

43 Ядринцев Н. М. Поездка по Западной Сибири и в горный Алтайский округ // Записки ЗСОРГО. Омск, 1880. С. 98-99.

44 Фурсова Е. Ф. Календарные обычаи и обряды восточнославянских народов Новосибирской области. Новосибирск, 2002. С. 35.

Сибиряками или коренными сибиряками (не чалдонами) были основаны многие деревни в центральной лесостепной и предгорной зонах округа.

Алтайское казачество было расселено вдоль Бийской линии, составлявшей 457 верст с 19 укрепленными пунктами, расположенными в пределах Змеиногорского и Бийского уездов Алтайского округа45 (приложение В, рис. 1).

Основанием для определения этнографической принадлежности информантов в ходе исследования выступает самоидентификация, а также сведения о месте рождения предков. В случае невозможности определения конкретной этнографической группы старожилов или места выхода переселенцев они относятся соответственно к группе «старожилов» или «переселенцев» («российских»).

Предметом исследования являются полотенца русского сельского населения Алтая как значимый компонент бытовой и обрядовой культуры, наделенный широким спектром функций и высоким семиотическим статусом.

В связи с этим предметная область диссертационного исследования включает вариативность наименования, особенности изготовления и орнаментации полотенец, их использование в быту, интерьере жилища и обрядовой жизни.

Слово «полотенце» используется в работе в качестве базового понятия, применяемого ко всем типам исследуемых предметов вне зависимости от их назначения и локальных вариантов названия. Диалектные наименования используются в цитируемых фрагментах текстов письменных источников и рассказов информантов.

Хронологические рамки работы охватывают период конца XIX — начала XXI в. Основанием к определению нижней границы исследования послужила датировка основного вида источников - полотенец, временем изготовления самых ранних из которых можно считать конец XIX в. Нижняя граница исследования позволяет рассматривать полотенце в рамках традиционной

45 Исаев В. В. Формирование казачества на территории Алтая в XVIII - начале XX века // Сибирское казачество: история и современность. Омск, 2011. С. 11-12. доиндустриальной) культуры русских Алтая. В этот период сформировавшиеся группы старожилов и складывающиеся группы российских переселенцев еще сохраняли целостность и самобытность, ввиду чего созданным ими предметам в наибольшей степени присущи традиционные черты и этнографическая специфика. Верхняя граница исследования позволяет выявить вариативность, степень устойчивости и изменения предмета исследования на протяжении рассматриваемого времени под влиянием различных факторов.

Территориальные рамки исследования охватывают территорию в исторических границах Алтайского округа, включавшую современные Алтайский край и Республику Алтай, часть Кемеровской, Новосибирской областей и Республики Хакасия Российской Федерации и часть Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан46. Такой охват территории оправдан общностью административно-территориальных границ с конца XVIII по начало XX в. (Колывано-Воскресенский / Алтайский (горный) округ), процессов заселения и внутренних миграций, что оказало влияние на формирование и развитие этнографических групп русского населения, локальных вариантов русской культуры. В соответствии с этим в работе уделяется большое внимание территориальному распространению наименований, традиций изготовления, орнаментации и функционирования полотенец.

Цель исследования заключается в комплексном изучении полотенца как компонента культуры русского сельского населения Алтая, включая выявление традиций и новаций в наименовании, изготовлении, орнаментации и использовании полотенец и определение этнолокальной специфики на уровне региона и внутри региона между этнографическими группами.

Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:

46 Карта Алтайского округа 1896 г. // Бородаев В. Б., Контев А. В. Исторический атлас Алтайского края: картографические материалы по истории Верхнего Приобья и Прииртышья (от античности до начала XXI в.). Барнаул, 2006. С. 100-101.

1. Выявить используемые русским сельским населением Алтая диалектные наименования полотенец, их семантику и распространение.

2. Проанализировать использование полотенец в бытовой и обрядовой (родильно-крестильной, свадебной, похоронно-поминальной) культуре, интерьере крестьянского жилища.

3. Проследить изменение традиций использования полотенец русским сельским населением Алтая с конца XIX до начала XXI в.

4. Выявить этнографическую и локальную специфику изготовления и орнаментации полотенец, соотношение традиций и новаций на протяжении рассматриваемого периода.

5. Систематизировать полотенца русского сельского населения Алтая с целью выявления распространенных, этнографически маркированных, локально и хронологически ограниченных вариантов.

Теоретико-методологической основой диссертационного исследования является принцип историзма, реализуемый путем применения историко-генетического и сравнительно-исторического методов исследования. Он определяет рассмотрение полотенца как явления культуры в его исторической динамике от прошлого к настоящему, от более ранних форм изготовления, бытования и использования к современным.

В соответствии с историко-генетическим методом традиции изготовления, орнаментации и использования полотенец русского сельского населения Алтая рассматриваются в различные периоды на протяжении конца XIX — начала XXI в. с учетом их формирования в предшествующий период с целью выявления соотношения традиционных черт и новаций.

Сравнительно-исторический метод плодотворен для выявления общих черт и региональных (локальных) особенностей рассматриваемого явления. При этом синхронный анализ применяется для сравнения полотенец представителей различных этнографических групп русского населения Алтая и сопоставления их, прежде всего, с общероссийским материалом. При наличии источников для сравнительного анализа привлекается материал по другим восточнославянским народам и русскому населению соседних сибирских регионов. Диахронный анализ позволяет рассмотреть соотношение традиций и новаций в наименовании, изготовлении, орнаментации и использовании полотенец русским сельским населением Алтая на протяжении рассматриваемого периода.

Существенное значение в исследовании принадлежит системному подходу, в рамках которого полотенце рассматривается как неотъемлемая часть культуры русского сельского населения Алтая, связанная множеством предметных и семантических связей с различными ее сферами. Кроме того, полотенце выступает как предмет, обладающий сложной композицией, сочетание элементов которой обусловлено этническими традициями и множеством факторов социально-бытового характера.

Применение междисциплинарного подхода обусловлено обращением к методам этнолингвистики, включая семантический анализ наименования полотенец и определение степени их распространения.

Большое значение для исследования имеют разработанные С. А. Арутюновым теоретические положения о традициях и инновациях в культуре этноса. В интерпретации С. А. Арутюнова, традиция предполагает передачу в диахронном плане устоявшихся форм поведения, навыков, понятий и всего, что образует костяк культуры. При этом важно подчеркнуть, что любая традиция - это бывшая инновация, а любая инновация - в потенциале будущая традиция47. В ходе исторического развития традиции неизбежно обновляются и претерпевают изменения, что прослеживается в изменении формы и функций полотенца на протяжении конца XIX — начала XXI в.

Значимым для определения места полотенца в традиционной культуре является предложенный С. А. Арутюновым подход к рассмотрению функционирования четырех основных подсистем традиционной культуры: производственной, жизнеобеспечения, соционормативной, гуманитарной. По его мнению, все они существуют не обособленно, а пересекаются и взаимодействуют друг с другом. При этом большинство элементов культуры

47 Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989. С. 160. входят в различные ее подсистемы в силу присущих им как витально-прагматических, так и знаково-символических функций48.

Методы исследования. В ходе диссертационного исследования были использованы различные методы эмпирического исследования и обработки данных.

В процессе сбора информации в ходе полевых этнографических исследований автором применялись традиционные для этнографической науки методы сбора материала: тематическое интервью или опрос, тематическое анкетирование, наблюдение. Специфика темы исследования обусловила использование различных форм интервью: неформального в виде беседы (открытая форма интервью), «мягкое» интервью с вопросами, включающее список тем для беседы49 (полуформализованное), индивидуальное или групповое. В ходе сбора источников использовалась специально разработанная авторская программа и ряд анкет (приложение А. 1, А. 2, А. 3). Интервью зафиксированы на аудио- или цифровой носитель информации.

Метод непосредственного наблюдения с применением фото- и видеофиксации позволил собрать материал, отражающий современное состояние предмета исследования. В большей степени в ходе экспедиций удалось зафиксировать использование полотенец в убранстве икон в красном углу, наличие полотенец в семьях, хранящихся в качестве реликвий, употребление полотенец в быту, а также их использование для привязывания к намогильному кресту (приложение Г, рис. 47, 48). Метод включенного наблюдения был реализован путем участия в свадебных и похоронных обрядах.

Необходимость выявления, сбора и обработки большого массива вещественных источников обусловила разработку собственной методики изучения музейных собраний полотенец и предметов, выявленных в ходе полевых исследований в семьях информантов. Основными этапами сбора и обработки информации о полотенцах являлись: 1) описание предметов в

48 Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989. С. 167 ; Арутюнов С. А., Рыжакова С. И. Культурная антропология. М., 2004. С. 78-79.

49 Щеглова Т. К. Устная история: учеб. пособие. Барнаул, 2011. С. 93-95, 125. полевых условиях или на базе музея с занесением информации в специально разработанный бланк, исключающий утрату важной информации по неосторожности (приложение А. 5); 2) замеры, фотосъемка (по возможности) или зарисовка и «расшифровка» (создание схем вышивки и кружева) отдельных элементов орнамента; 3) научное описание каждого предмета в камеральных условиях по авторской схеме (приложение А. 6, А. 7); 4) составление каталогов полотенец отдельных коллекций.

С целью систематизации существующего многообразия полотенец в работе использован типологический метод. При этом предпринята попытка реализовать предложенный Я. В. Чесновым подход к разграничению понятий классификации и типологизации (типологии)50. Под классификацией понимается выделение групп по одному значимому признаку, наличие которого является причиной , образования группы51. Типология предполагает выделение групп-типов на основании комплекса формально-морфологических признаков предмета в сочетании с условиями его бытования.

Классификация рассматривается как первый этап систематизации, посредством которого выявляются существенные признаки полотенец. В основу типологии положено сочетание нескольких признаков, что определяет устойчивость выделенных типов.

Метод картографирования использован в работе с целью создания историко-этнографических карт, отражающих распространение наименований и типов полотенец, способов орнаментации и мотивов орнамента, а также этнической карты, характеризующей расселение отдельных этнографических групп русских Алтая (приложение В.).

Источниковую базу исследования составили материалы этнографических исследований (устные источники, результаты анкетирования и непосредственного наблюдения, фотографические материалы); вещественные

50 Чеснов Я. В. О принципах типологии традиционно-бытовой культуры // Проблемы типологии в этнографии. М., 1979. С. 189-203.

51 Крюков М. В. О принципах типологического исследования явлений культуры // СЭ. 1983. № 5. С. 5 ; Дмитриев В. А. О методологии музейной систематики в этнографии // Проблемы классификации, типологии, систематизации в этнографической науке. СПб., 2006. С. 7. источники из музейных собраний и хранящиеся в семьях информантов; опубликованные источники (нарративные материалы конца XIX — начала XX в., каталоги и описания полотенец современных исследователей, словари русского языка и диалектологические словари, фольклорные источники).

В работе использованы полевые экспедиционные материалы автора и участников историко-этнографических экспедиций Алтайской государственной педагогической академии (до 2009 г. — Барнаульского государственного педагогического университета) 1996—2011 гг. (руководитель д.и.н., проф. Т. К. Щеглова). Сбор информации по теме исследования осуществлялся в рамках комплексной программы «Города и села Алтайского края: историко-культурное наследие» и научно-исследовательской программы «Этнография Алтайского края» в сельских населенных пунктах Тальменского, Усть-Пристанского, Залесовского, Заринского, Мамонтовского, Кытмановского, Тогульского, Шелаболихинского, Зонального, Бийского, Чарышского, Быстроистокского, Поспелихинского, Павловского, Романовского, Волчихинского районов Алтайского края. Полученные в ходе полевых исследований источники представляют собой материалы интервьюирования и анкетирования, непосредственного наблюдения, фотографии и описания полотенец, хранящихся в семьях опрашиваемых и музеях Алтайского края. Все собранные в экспедициях материалы хранятся в архиве лаборатории исторического краеведения АлтГПА. В зависимости от вида источники включены в состав одного из фондов: Фонд 1. Материалы историко-этнографических экспедиций: устные источники, полевая документация, анкеты; Фонд 3. Фотоматериалы. Самостоятельную коллекцию (Фонд 8) составляют материалы полевых исследований автора в рамках собственных экспедиций (в работе обозначаются как ПМА).

Сбор источников автором по теме исследования проводился в рамках 11 историко-этнографических экспедиций АлтГПА (1996, 2001-2005, 20072011 гг.), а также в ходе самостоятельных полевых исследований 2004 г. в Третьяковском, Петропавловском, 2004 и 2006 гг. в Усть-Калманском районах.

Всего автором диссертации обследовано 39 населенных пунктов в 14 районах Алтайского края, по теме исследования проведено 112 интервью.

Одним из основных источников работы стали материалы интервьюирования, проведенного автором. Критериями выборки информантов являлись этническая и этнографическая принадлежность, возраст и пол опрашиваемых, что обусловлено предметом исследования. Так, основными информантами по теме исследования стали женщины — потомки старожилов (кержаков, чалдонов, казаков, сибиряков-старожилов) и переселенцев 1899— 1939 годов рождения, наиболее полно владеющие информацией об изготовлении и бытовании полотенец на протяжении всего изучаемого периода. Информация, воспроизведенная со слов других людей (мамы, бабушки, сестры), позволила охарактеризовать исследуемое явление в конце XIX — первой четверти XX в. Интервью информантов-мужчин фрагментарны и содержат преимущественно сведения об отдельных этапах современного похоронного обряда, в которых они принимали непосредственное участие: доставке гроба на кладбище, копании могилы, установке креста или памятника, поминальном обеде. Используемые в диссертации устные источники архива ЛИК АлтГПА, собранные участниками историко-этнографических экспедиций

2000—2004 гг., дополняют материалы автора. Репрезентативность устных источников обеспечивается повторяемостью, сопоставлением и сравнением полученной информации.

Особую группу источников составляют материалы анкетирования, проведенного автором в процессе исследования. В 2002 г. с целью выявления роли полотенца в быту и семейной обрядности, возможных этнографических и локальных особенностей в использовании полотенец русским населением с применением метода анкетирования было проведено пилотажное исследование в различных населенных пунктах Алтайского края. Предложенная респондентам анкета включала вопросы об использовании полотенец в быту, родильно-крестильном, свадебном и похоронно-поминальном обрядах (приложение А. 2). В результате было получено 135 анкет, заполненных представителями (потомками) различных этнографических групп русских до 1930 года рождения из 31 района и трех городов Алтайского края.

В 2004-2006 гг. с целью получения данных, характеризующих сложившиеся представления современного сельского населения Алтайского края о связи иконы и полотенца, а также их значимости, было проведено анкетирование среди русских женщин православного вероисповедания 19141985 годов рождения (приложение А. 3). В этом опросе приняли участие 97 респондентов.

В 2005-2006 гг. было проведено анкетирование среди студентов очного и заочного отделений исторического факультета БГПУ (АлтГПА). Целями анкетирования являлись: оценка знания поколением 1970—1980-х гг. наименований полотенец, бытовавших в XX в. в различных диалектах России; выявление наиболее употребительных вариантов названия полотенец. Предложенная респондентам анкета включала в себя 58 лексических единиц, употребляемых в русских народных говорах России в XIX — XX вв. для обозначения полотенца, и три графы, в одной из которых следовало сделать отметку: «не знаю значения слова», «знаю, но не употребляю слово», «знаю и употребляю слово». Указать источник знания и дать определение известному слову предлагалось в соответствующих двух графах (приложение А. 4). Анкетирование проводилось раздаточным способом. В результате получено 65 анкет, заполненных респондентами 1969—1988 годов рождения, не имеющими высшего образования, родившимися в сельских и городских населенных пунктах Алтайского края. По этнической принадлежности все анкетируемые русские, родным считают русский язык.

Полевые материалы автора в виде описаний, фотографий и зарисовок объектов непосредственного наблюдения — полотенец, используемых информантами или хранящихся как семейные реликвии представляют особый интерес для выявления степени сохранности традиций изготовления, наименования и использования полотенец. Ценность данных материалов заключается в получаемой от владельца полноценной информации об авторстве, времени и особенностях изготовления и способах использования предмета. Всего в ходе исследования было выявлено и зафиксировано более 200 полотенец. В работе использованы также фотографические материалы архива ЛИК АлтГПА, отражающие формы бытования полотенец в среде русского сельского населения Алтая в конце XX — начале XXI в.

Важный источник составили вещественные материалы — полотенца из музейных собраний государственных, муниципальных, ведомственных, общественных (сельских и школьных) музеев Алтайского края, а также Новосибирского государственного краеведческого музея Российской Федерации и Областного историко-краеведческого музея г. Шемонаихи Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан. Материалы музеев Омской и Томской областей (Томского областного краеведческого музея, Омского государственного историко-краеведческого музея, Музея археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета, Музея археологии и этнографии Омского государственного университета) использованы в основном в качестве источников для сравнительного анализа. Всего в ходе исследования было изучено 43 музейных собрания, содержащих более 1000 полотенец.

Значительными по объему и географии представленных материалов являются собрания полотенец Алтайского государственного краеведческого музея (188 предметов), Новосибирского государственного краеведческого музея (120), Областного историко-краеведческого музея г. Шемонаихи (80), Историко-краеведческого музея АлтГПА (70). Наличие сопроводительной информации (легенды) для большей части предметов коллекций перечисленных музеев позволило использовать их в качестве полноценного источника по различным аспектам исследования.

Особую ценность для изучения полотенец старожилов-старообрядцев Алтая имеет коллекция полотенец Музея истории и культуры народов Сибири и Дальнего Востока СО РАН, собранная H. Н. Покровским и Е. И. Дергачевой-Скоп в 1969-1970-е гг. и, большей частью, JI. М. Русаковой в 1970—1980-е гг. в ходе экспедиций в старожильческие села Горного Алтая (современные Чарышский р-н, Солонешенский р-н Алтайского края и Усть-Коксинский р-н Республики Алтай) и Восточного-Казахстанской области Республики Казахстан. Комплекс изученных предметов указанного собрания (более 60 полотенец) позволяет выявить все многообразие вариантов использования материала, технических приемов, способов орнаментации полотенец у представителей различных групп русского старожильческого населения региона («поляков», бухтарминских и уймонских старообрядцев, кержаков) на рубеже XIX — XX вв.

Ценность коллекций районных и школьных музеев Алтайского края обусловлена, прежде всего, тем, что большую часть их собраний составляют полотенца, изготовленные и бытовавшие в границах соответствующих населенных пунктов или районов, что позволяет выявить их локальные особенности. Кроме того, небольшие музеи, как правило, имеют в своих собраниях полотенца, изготовленные на протяжении всего XX в.

Большое значение для формирования более полного представления о бытовании и функционировании полотенец в рассматриваемый период I представляет музейная учетная документация. Книги регистрации поступлений, инвентарные книги, картотеки коллекций полотенец содержат ценную информацию об авторстве, времени и месте изготовления предмета, его назначении, местном наименовании и т. п. Однако приходится констатировать, что значительная часть собраний полотенец в музеях региона не имеет должной атрибуции или частично снабжена сопроводительной информацией, что существенно снижает ее информативность. Ввиду этого, для характеристики отдельных параметров полотенец (наименований, использования) привлекаются только музейные предметы, имеющие соответствующие характеристики в документации.

К числу опубликованных источников, использованных в диссертации, относятся:

1. Нарративные источники - путевые наблюдения К. Ф. Ледебура (1826 г.), этнографические заметки о быте и обрядах старожилов Алтая С. И. Гуляева (1845 г., 1848 г.), Н. М. Ядринцева (1880 г.), М. В. Швецовой (1898 г., 1899 г.), Ф.К. Зобнина (1900 г.), Б. Герасимова (1909 г.), Г. Е. Катанаева (1893 г.)52. В них содержатся краткие упоминания об использовании полотенец в свадебном обряде и украшении интерьера жилища.

В целях сравнительно-исторического исследования в диссертации использованы опубликованные материалы «Этнографического бюро» князя В. Н. Тенишева (1897-1901 гг.)53 и богатое собрание эмпирического материала А. В. Терещенко54.

2. Опубликованные каталоги коллекций полотенец музеев Алтайского края: Государственного художественного музея Алтайского края, Залесовского районного краеведческого музея, Тальменского районного краеведческого музея, Солонешенского районного краеведческого музея, Музея средней школы с. Сибирячихи, Музея с. Верх-Кату некого Бийского р-на55; Омской области: Омского государственного краеведческого музея, Музея археологии и

52 Ледебур К. Ф., Бунге А. А., Мейер К. А. Путешествие по Алтайским горам и джунгарской Киргизской степи. Новосибирск, 1993. 415 с. ; Гуляев С. И. Этнографические очерки Южной Сибири // Библиотека для чтения. Том 90. Ч. 1. СПб., 1848. С. 1-58 ; Ядринцев Н. М. Поездка по Западной Сибири и в Горный Алтайский // Записки ЗСОРГО. Кн. 1-2. Омск, 1880. Кн. 2. С. 1-147 ; Швецова М. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки ЗСОРГО, Омск, 1899. Кн. XXVI. С. 1-92 ; Швецова М. Из поездки в Ридерский край // Записки ЗСОРГО. Омск, 1898. Кн. 25-26. С. 1-27 ; Герасимов Б. В долине Бухтармы (Краткий историко-этнографический очерк) // Записки СПЗСОИРГО. Вып. IV. Семипалатинск, 1909. 122 с. ; КатанаевГ. Прииртышские казаки и киргизы Семипалатинского уезда в их домашней и хозяйственной обстановке (к вопросу о культурном взаимодействии расс) // ЗСОРГО. 1893. Кн. XIV. Вып. II - III. 38 с.

53 Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. Материалы «Этнографического бюро» князя В. Н. Тенишева. Т. 1-8. СПб., 2004-2008.

54 Терещенко А. В. История культуры русского народа. М., 2007.

55 Гончарик Н.П. Материалы экспедиций искусствоведа Л. И. Снитко на выставке «Живая старина» в Государственном художественном музее Алтайского края : каталог // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 5. Барнаул, 2003. С. 253-261 ; Гончарик Н.П. Народное искусство Залесовского района в государственном художественном музее Алтайского края // Залесовское Причумышье: очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 233-272 ; Абрамова О. А. Текстильные изделия с вышивкой из собрания Тальменского краеведческого музея // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 2003. Вып. 5. С. 242-245 ; Памятники русской традиционной культуры в музеях Солонешенского района : каталог // Солонешенский район: очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 311-353 ; Панышша Н. Г. Краткий каталог этнографических экспонатов, находящихся в музее с. Верх-Катунского Бийского района // Бийский район: История и современность. Т. 1. Барнаул, 2005. С. 295-301 ; Традиционная культура старожилов Алтая и переселенцев: аннотированный каталог Залесовского краеведческого музея // Залесовское Причумышье : очерки истории и культуры. Барнаул, 2004. С. 272-296. этнографии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского56, а также выставки Сибирского культурного центра «Шитое полотенце Омского Прииртышья конца XIX — XX вв.» (1998 г.)57; коллекции федосеевской моленной г. Новосибирска58, включающие описания (в том числе научные), фотографии и рисунки полотенец.

3. Словари русского языка и диалектологические словари, выбор которых обусловлен стремлением выявить степень распространенности различных наименований полотенец у русских в XIX —XX вв. на общероссийском и региональном уровне59.

4. Фольклорные тексты с упоминанием полотенца представлены загадками, приметами, заговорами, свадебными песнями в сборниках загадок И. А. Худякова, фольклора Г. Н. Потанина, в описаниях свадеб старожилов С. И. Гуляева60, а также в публикациях современных исследователей61.

6. Опубликованные полевые материалы других исследователей в виде цитат информантов использованы в работе в качестве источников, дополняющих хронологически и территориально материалы автора.

56 Культура русских в коллекциях Омского государственного историко-краеведческого музея : каталог. Томск, 1994. С. 97-122 ; Раскевич Т. В. Этнографическая коллекция русских в фондах ОГИК музея (перечень поступлений в фонд тканей 1975-1995 гг.) // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея № 5. Омск, 1997. С. 69-87 ; Культура восточных славян в коллекциях Музея археологии и этнографии ОмГУ им. Ф. М. Достоевского : каталог. Омск, 2009. 266 с.

57 Беляева Г. Г. Традиционная культура Омского Прииртышья второй половины Х1Х-ХХ веков. Полотенца. Омск, 2006. 82 с.

58 Фурсова Е. Ф. Приложение 2: Описание женских рукоделий, предметов культа, хранившихся до 1999 г. в федосеевской моленной г. Новосибирска и зафиксированных в ходе экспедиций // Фурсова Е. Ф., Голомянов А. И., Фурсова М. В. Старообрядцы Васюганья: опыт исследования межкультурных взаимодействий конфессионально-этнографической группы. Новосибирск, 2003. С. 200-212.

59 Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. 1-3. М., 1958; Словарь русского языка Х1-ХУП вв. Вып. 1-27. М., 1975-2006 ; Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка в 4-х томах. Т. 1-4. М., 1989-1991 ; Словарь русских народных говоров. Т. 1—41. Л., 1965 - СПб, 2007 ; Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби. Т. 1-3. Томск, 19641967 ; Словарь русских говоров Сибири. Т. 1-5. Новосибирск, 1999-2006 ; Словарь русских говоров Новосибирской области. Новосибирск, 1979; Словарь русских говоров Алтая. В 4 т. Т. 1.-1У. Барнаул, 1993—1998.

60 Великорусские загадки с предисловием И. А. Худякова // Этнографический сборник. Вып. VI, Санкт-Петербург, 1864 ; Потанин Г. Н. Юго-Западная часть Томской губернии в этнографическом отношении // Этнографический сборник ИРГО. Выпуск VI. Санкт-Петербург, 1864. С. 1-154 ; Гуляев С. Этнографические очерки Южной Сибири // Библиотека для чтения. Том 90. Ч. 1. СПб., 1848. С. 1-58.

61 Фурсова Е. Ф. Календарные обычаи и обряды восточнославянских народов Новосибирской области как результат межэтнического взаимодействия (конец XIX — XX вв.). Часть II. Обычаи и обряды летне-осеннего периода. Новосибирск, 2003. 268 с. ; Фурсова Е. Ф., Голомянов А. И., Фурсова М. В. Старообрядцы Васюганья: опыт исследования межкультурных взаимодействий конфессионально-этнографической группы. Новосибирск, 2003. 276 с. ; Сигарева М. Н. Обряд повивания невесты как семантический комплекс (на материале традиционной свадьбы с. Камышенка Петропавловского района) // Этнография Алтая и сопредельных территорий. Вып. 6. Барнаул, 2005. С. 130-132 ; Шарабарина Т. Г. Русские свадебные традиции на Рудном Алтае (конец XIX - середина XX вв.). Усть-Каменогорск, 2004. 250 с.

Положения, выносимые на защиту:

1. Русское сельское население Алтая для обозначения полотенца использовало более 20 наименований. Основная часть из них сложилась в рамках северного, южного наречий и среднерусских говоров и была принесена крестьянами из мест выхода. Последующая унификация лексики в сторону доминирования литературного термина связана с сокращением функций орнаментированных полотенец в культуре русских Алтая.

2. Использование полотенец в семейной обрядности, быту и убранстве жилища русским сельским населением Алтая в конце XIX — начале XX в. соотносится с общерусскими традициями. Специфика применения полотенец в селах Алтая обусловлена этнографическим составом населения и различными социально-экономическими факторами, влиявшими на сохранность традиций. Полотенце в убранстве жилища выполняло преимущественно декоративную, в быту — утилитарную, в семейной обрядности — ритуальную, знаковую, декоративную, утилитарную функции. Особую сакрально-символическую роль полотенце играло в убранстве икон.

3. Изменение традиций использования полотенец в сторону сокращения их ритуальной и знаковой функций отмечается со второй четверти XX в. Оно было обусловлено коренными преобразованиями в жизни общества и происходило неравномерно в различных сферах бытовой и обрядовой культуры: в одних полотенце утратило свое значение (родильно-крестильной обрядности, убранстве жилища), в других его использование сохранилось частично (свадебном обряде, убранстве икон), в третих оно заменено фабричными изделиями (быту и похоронно-поминальной обрядности).

4. Русскому сельскому населению Алтая свойственна этнографическая и локальная специфика в изготовлении и орнаментации полотенец декоративного и обрядового назначения, обусловленная традициями производства и украшения ткани, принесенными выходцами из различных историко-культурных зон России, особенностями их взаимодействия между собой и представителями других этносов.

5. Наиболее распространенные, этнографически маркированные, локально и хронологически ограниченные варианты полотенец русского сельского населения Алтая позволяет выявить типология полотенец на основании сочетания нескольких признаков. Среди них базовыми являются: материал, наличие орнаментации, структура орнаментированной части и сочетание способов орнаментации.

Научная новизна исследования заключается в следующем: впервые проведен анализ традиций и новаций в изготовлении, орнаментации, наименовании и использовании полотенец русского сельского населения Алтая с конца XIX до начала XXI в.; разработана концепция исторического развития традиций, связанных с изготовлением и орнаментацией полотенец применительно к культуре русского сельского населения Алтая; разработано положение об этнолокальной специфике в орнаментации полотенец у русских Алтая; разработано положение об изменении семиотического статуса полотенца у русского сельского населения Алтая во второй половине XX в., обусловленном процессами в жизни общества; выдвинут тезис об исконном использовании русским сельским населением Алтая наименований полотенец, восходящих к материнским говорам Европейской России, и об усиливающейся унификации лексики, обозначающей данный атрибут культуры; разработано положение о доминировании локальной специфики в обычае дарения полотенец на свадьбе и отсутствии единого общерусского канона; предложен тезис о сакрально-символической связи полотенца и икон как предметов-посредников в общении с иными мирами; предложены классификация и типология полотенец, являющиеся вкладом в разработку классификационных построений компонентов культуры русских и облегчающих выявление общих и этнолокальных черт полотенец, связей с другими компонентами культуры;

- разработана и апробирована методика изучения и научного описания полотенца как музейного предмета; систематизирован и введен в научный оборот значительный комплекс новых источников, собранных автором в ходе экспедиционных и стационарных исследований и хранящихся в собраниях государственных и ведомственных музеев Западной Сибири и Восточного Казахстана, муниципальных и школьных музеев Алтая.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования ее материалов и выводов в учебных курсах по истории Алтая и Сибири, этнографии и культуре русского населения Сибири, музеологии и музейному делу. Основные положения диссертационного исследования использованы автором в разработке курсов «Этнография Алтая и памятники традиционной культуры», «Этнография» и «Этнология», читаемых для студентов исторического, педагогического и филологического факультетов АлтГПА. Информативный и иллюстративный материал может быть использован в деятельности музеев, фольклорных коллективов, школ ремесел.

Прикладное значение заключается в возможности использования разработанной методики и технологии исследования, опыта описания полотенец при изучении музейных коллекций и составлении каталогов. Предлагаемая классификация полотенец может служить основой систематизации и научного описания музейных собраний.

Разработанная методика применяется студентами исторического факультета АлтГПА в рамках музейной и полевой практики под руководством автора с целью научного описания и каталогизации полотенец школьных и муниципальных музеев Алтайского края.

Созданные и опубликованные автором четыре каталога полотенец историко-краеведческого музея АлтГПА, Мамонтовского районного краеведческого музея, Тальменского районного краеведческого музея, школьного музея с. Шипунихи являются формой сохранения и популяризации историко-культурного наследия русских старожилов и переселенцев Алтая.

Некоторые положения диссертационного исследования использованы автором в экспозиционной деятельности историко-краеведческого музея АлтГПА, в частности при разработке научной концепции и создании тематической выставки «Полотенце — украшение, символ, подарок», раскрывающей роль орнаментированного полотенца в быту, обрядах и праздниках русского населения Алтайского края в XX в. (2002 г.), а также экспонировании полотенец в рамках постоянной экспозиции, посвященной культуре и быту русских крестьян Алтая.

Апробация результатов

Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены в 16 статьях, включая две публикации в изданиях, рекомендованных ВАК и четыре каталога музейных собраний полотенец. Отдельные аспекты работы докладывались и обсуждались конференциях разного уровня: Всероссийской «Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем» (Томск, 2003 г.); международных «Этнография Алтая и сопредельных территорий» (Барнаул, 2003 г.; 2005 г., 2008 г.); региональных «Полевые исследования в Верхнем Приобье и на Алтае» (Барнаул, 2005 г.), «IV Геблеровские чтения: Историко-культурные ресурсы музеев, их использование в современном обществе» (Барнаул, 2007 г.).

Структура работы

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений, а также четырех приложений на 72 страницах: Приложение А. — «Методика сбора этнографического материала», Приложение Б. - «Таблицы, схемы» (таблицы 1-9, схемы 1-3), Приложение В. - «Карты» (1г11), Приложение Г. - «Иллюстрации» (рис. 1-50).

Задачи комплексного изучения полотенца как компонента культуры обусловили построение работы по проблемному принципу. Основное содержание работы разбито на две главы, посвященные рассмотрению основных проблем функционирования полотенца русского сельского населения Алтая и специфики его морфологических свойств.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Полотенце в культуре русского сельского населения Алтая в конце XIX-начале XXI в."

Заключение

Проведенное исследование полотенца как компонента культуры русского сельского населения Алтая показало, что традиции изготовления, использования и наименования полотенец были принесены на Алтай выходцами из различных регионов- России и представляли собой как общерусские, так и локальные варианты, сформировавшиеся задолго до изучаемого периода. Особенности этнографического состава населения , обусловили различную степень их сохранности на Алтае, а также явились причиной складывания региональных особенностей.

В ходе исследования было выявлено 24 наименования полотенца, используемые в речи русского сельского населения Алтая в рассматриваемый период. В различных селах региона отмечен особый набор доминирующих вариантов диалектных названий полотенца, обусловленный этнографическим составом населения. Все наименования, употребляемые в речи переселенцами, принесены из материнских говоров. Для старожилов было характерно использование как наименований полотенец, свойственных северному наречию и среднерусским говорам, так и вариантов, возникших и локально распространенных в селах Алтая. Наибольшим числом бытовавших наименований отличаются предгорные и горные районы современного Алтайского края в силу сложного этнографического состава населения, сформировавшегося на протяжении XVIII — начала XX в.

Семантика наименований полотенец, принесенных выходцами из различных губерний Европейской России и Урала, в целом соотносится со значениями, свойственными материнским говорам. Возникновение особых вариантов названия полотенец в среде различных групп старожилов-старообрядцев Алтая связано с конкретизацией функций предметов и формированием особенностей в их орнаментации.

На протяжении рассматриваемого периода в селах Алтая, как и в Европейской России, отмечается ослабление связи между семантикой слова, обозначающего полотенца и функциями предмета. В силу этого, многие названия со второй половины XX в. использовались русским сельским населением Алтая для обозначения полотенец различного назначения. В настоящее время отмечается устойчивая тенденция к замещению диалектных вариантов литературным словом.

Использование полотенец русским сельским населением Алтая претерпело значительные изменения на протяжении рассматриваемого периода. В конце XIX — начале XX в. полотенце выступало неотъемлемым элементом убранства жилища и важным компонентом семейных обрядов у всех этнографических групп русского населения региона и использовалось согласно традициям, принесенным ими из районов прежнего проживания. Специфика в применении полотенец в селах Алтая определялась не только их культурным многообразием, но и различными социально-экономическими факторами (уровнем материального благосостояния, близостью города, трактов и т.п.), влиявшими на сохранность традиций.

Значимость полотенца в рамках традиционной культуры обуславливалась его полифункциональностью и высоким семиотическим статусом. В убранстве жилища полотенце выполняло преимущественно декоративную функцию,, в быту — утилитарную, в семейной обрядности реализовывало наибольший спектр функций (ритуальная, знаковая, декоративная, утилитарная).

Изменение статуса полотенца в обрядовой культуре отмечается со второй четверти XX в. и связано с коренными изменениями в жизни общества. Постепенно в быту полотенце домашнего изготовления замещается фабричными изделиями; в убранстве жилища вытесняется вышитыми и связанными крючком салфетками, скатертями, подзорами, занавесками и другими предметами декора; в свадебном обряде теряет большую часть функций, в родильно-крестильном перестает использоваться в силу упрощения и изменения ритуалов. В похоронно-поминальной обрядности во второй половине XX в. домотканое полотенце заменяется фабричным при сохранении его традиционной роли, что обусловлено наибольшей сакрализацией и устойчивостью формы ритуала. Широкое использование полотенец в убранстве икон на протяжении XX в. объясняется бытованием в крестьянской среде представления о существующей между ними связи.

Сохранившиеся до настоящего времени способы использования орнаментированного полотенца в убранстве икон, свадебном и похоронном обрядах, воспроизводятся большей частью без знания изначальной роли предмета в силу стремления следовать традициям.

При изготовлении полотенец русское сельское население Алтая использовало различные виды материала и способы орнаментации, выбор которых определялся традициями, особенностями взаимодействия с представителями других этносов и этнографических групп русских, социальноI экономическими факторами, навыками и эстетическими представлениями авторов.

Материалом для полотенец в конце XIX — начале XX в. повсеместно в селах Алтая служила ткань (полотно, холст), изготовленная в домашних условиях. В качестве сырья крестьяне-старожилы использовали лен, возделываемый ими согласно традиции принесенной из центральных и северорусских губерний России. Переселенцы из южнорусских губерний наряду с льняным ткали для полотенец конопляный холст и хлопчатобумажное полотно. Кроме того, старожилы-старообрядцы широко использовали в качестве основы и деталей орнаментированной части полотенец красную хлопчатобумажную ткань фабричного производства (кумач), переселенцы — хлопчатобумажные и смесовые полотна кустарного производства. С 1950-х гг. повсеместно полотенца изготавливают преимущественно из белой хлопчатобумажной ткани фабричного производства.

В ходе проведенного исследования было выявлено, что в конце XIX — начале XX в. в орнаментации полотенец русского населения Алтая, наряду с общераспространенными чертами, были свойственны этнографические и локальные особенности.

Преобладающая часть изученных полотенец, изготовленных в рассматриваемый' период представителями всех этнографических групп русского сельского населения Алтая, украшена вышивкой в техниках простой крест и двойной крест, бахромой или кистями, кружевом, связанным крючком. В вышивке полотенец преобладает растительный орнамент. При этом для предметов конца XIX — первой половины XX в. характерны вышитые изображения мирового дерева, вазона, при преобладании бордюрных композиций с цветочными мотивами.

Наибольшая специфика присуща полотенцам этнографических групп старожилов-старообрядцев Алтая: кержаков, «поляков», бухтарминских и уймонских каменщиков. К числу признаков, свойственных полотенцам всех указанных групп, относятся: сложная структура; орнаментированного конца, включающего более двух составных частей; тканые проставки и традиционные приемы вышивки в счетных техниках; геометрический орнамент архаического типа; заимствованные у тюркского населения элементы орнаментации (вышивка тамбуром, мотивы казахского орнамента, черные плисовые или бархатные проставки).

Традиционные полотенца- кержаков и бухтарминских старообрядцев объединяет сдержанная красно-белая цветовая гамма; в тканье с незначительными включениями черного цвета в вышивке, преобладание в орнаментации проставок браного ткачества, распространение техники «цыганские пялы» для вязания наконечников.

Особенностью полотенец «поляков» является наличие множества цветных оборок на кумачовых полотенцах, преимущественное использование в качестве проставок вышитых набором полос домотканого холста или кумача^ вышивка шерстяными нитками ярких цветов.

Специфика в. орнаментации полотенец старожилов-старообрядцев обусловлена, во-первых, длительным сохранением традиций, принесенных ими на Алтай в XVIII в., в силу известной консервативности быта, во-вторых, компактным расселением на территории округа. Наличие общих черт обусловлено характером их взаимодействия между собой и с соседними тюркскими народами.

В ходе исследования получили подтверждение отмеченные ранее этнографами особенности полотенец чалдонов (вышивка в технике тамбур красными нитями по белому полотну, криволинейные узоры и др.). Специфика полотенец сибиряков-старожилов не выявлена в силу состояния источниковой базы, не позволяющей с точностью определить принадлежность полотенец приобретенных музеями в селах со смешанным этнографическим составом.

Особенные черты орнаментации южнорусских переселенцев сохранились частично на полотенцах, привезенных из Европейской России или изготовленных в селах с компактным проживанием выходцев из одной губернии. Типично переселенческими чертами в украшении полотенец являлось использование атласных лент, узорного цветного ткачества на концах основного полотна, вышивка в технике счетная гладь.

При изготовлении полотенец со второй половины XX в. быстрыми темпами идет отступление от многосоставной системы построения орнаментированных концов, геометрического орнамента и сложных в исполнении технических приемов. Предпочтение отдается более простой технике, менее сложному орнаменту, наиболее яркому цветовому решению. Традиционным остается украшение полотенца вышивкой, в некоторых случаях с использованием орнамента, скопированного со старинных полотенец.

Для систематизации полотенец русского сельского населения Алтая, отличающихся разнообразием морфологических свойств и функций, были применены методы классификации и типологизации. Проведенная классификация показала, что важнейшими признаками полотенец могут считаться материал, наличие орнаментации, структура орнаментированной части и сочетание способов орнаментации. Однако каждый из перечисленных признаков в отдельности не отражает специфики полотенец русского сельского населения Алтая. Этот факт явился основанием для создания типологии на базе их устойчивого сочетания. В результате было выделено восемь типов, пять из которых разделены на 18 подтипов.

Значительный массив вещественных источников позволил определить среди выделенных типов полотенец повсеместно распространенные, локально бытовавшие и этнографически маркированные варианты, что отражено на составленных картах. Реализация картографического метода позволила также наглядно представить территориальное распространение наименований, отдельных особенностей орнаментации полотенец и сопоставить полученные результаты с расселением различных этнографических групп русских.

Учитывая особенности заселения Алтая, сосредоточившего на своей территории выходцев из многих историко-культурных зон Европейской России, можно говорить о возможности применения предложенных классификаций и типологии для изучения и сравнительного анализа полотенец русского населения различных регионов страны.

Список научной литературыГрибанова, Наталья Святославна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Список полевых материалов и музейных коллекций

2. Материалы интервьюирования, проведенного автором

3. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор этнографии и устной истории. Фонд 1. Материалы историко-этнографических экспедиций1996 г. Талъменский р-н

4. Журавлева О. Г. 1907 г. р. (из старожилов), с. Забродино.2001 г. Кытмановский р-н

5. Гордюшкина М. В. 1920 г. р. с. Кытманово.

6. Парамзина А. Г. 1921 г. р. с. Кытманово.

7. Черных Е. И. 1905 г. р. с. Сосновый Лог.

8. ПозябкинаЕ. И. 1919 г. р. с. Порошино.2002 г. Зональный р-н

9. Воробьева М. П. 1931 г. р. с. Комарово.

10. Вдовина Е. П. 1922 г. р. (из старожилов), с. Савиново.

11. Милосердова М. Г. 1920 г. р. (из старожилов), с. Савиново.

12. Коновалова Р. Ф. 1923 г. р. с. Соколово.

13. Иванникова А. К. 1911 г. р. (из старожилов), с. Новиково.

14. Сафонов В. И. 1936 г. р. (из старожилов), с. Новиково.

15. Хаустова Л. И. 1935 г. р. (из сторожилов), с. Новиково.

16. НевероваК. К. 1919 г. р. с. Усятское.

17. Шентяпина Е. Я. 1922 г. р. (из переселенцев) с. Усятское.

18. Александрова М. И. 1919 г. р. (из сибиряков), с. Малоенисейское.

19. Прийма У. М. 19Д6 г. р. (из «россейских»), с. Малоенисейское.

20. Юрлова Е. И. 1931 г. р. (из сибиряков), с. Б. Аникино.

21. Пушкарева А. Д. 1931 г. р. с. Мальцева Курья.

22. Рекунова А. С. 1923 г. р. (из старожилов), с. Мальцева Курья.

23. Плотникова А. Г. 1925 г. р. (из переселенцев), с. Ключи.2004 г. Чарышскийр-н

24. Абоимова М. М. 1919 г. р. (мать «курская», отец с Урала), с. Чарышское.

25. Волкова Е. И. 1926 г. р. (мать из «вятских» переселенцев, отец из старожилов), с. Чарышское.

26. Иунихина 3. П. 1928 г. р. (мать казачка, отец из «поляков»), с. Чарышское.

27. ЛямкинаЕ. И. 1919 г. р. (из кержаков), с. Чарышское.

28. Скопинцева А. П. 1930 г. р. (мать сибирячка, отец из «воронежских»), с. Чарышское.

29. Соснина М. Г. 1933 г. р. (родилась в с. Песчанка Солонешенского р-на), с. Чарышское.

30. Пастухова М. Ф. 1919 г. р. (мать из старожилов, отец из «тамбовских»), с. Красный Партизан.

31. Расторгуева Е. П. 1916 г. р. (кержачка), с. Красный Партизан.

32. КайгородоваЕ.П. 1932 г. р., с. Малый Бащелак.

33. Комарова М. Н., 1922 г. р. (отец воронежский, мать из казаков), с. Малый Бащелак.

34. Никифорова В. П. 1933 г. р. (мать вятская из кержаков, отец сибиряк, мирской), с. Малый Бащелак.

35. Черепанова Г. А. 1936 г. р. (кержачка), с. Малый Бащелак.

36. АшихминаЕ. М. 1929 г. р. (мать кержачка, отец мирской), с. Ивановка.

37. Куксина А. Е. 1909 г. р. (из кержаков), с. Ивановка.2005 г. Шелаболихинскийр-н

38. Волчкова М. В. 1928 г. р. с. Киприно.

39. Маняхина А. Н. 1922 г. р. (из переселенцев, проживает в с. Ключи

40. Тюменцевского р-на), с. Киприно.

41. Немова М. Ф. 1928 г. р. (родилась в с. Малокрасноярка Кыштовского р-на Новосибирской обл.), с. Киприно.

42. Павлова О.С. 1929 г. р. (из чалдонов), с. Киприно.

43. Уперенко М. И. 1927 г. р. (мать украинка, отец русский), с. Киприно. 44.Чиркова А. С. 1918 г. р. (из старожилов), с. Киприно.

44. Косолапов А. Я. 1939 г. р. (из переселенцев), с. Селезнево.

45. Карпов В. С. 1939 г. р. (из кержаков), с. Иня.

46. Пройдакова Н. И. 1936 г. р. (из чалдонов), с. Иня.

47. Тагильцева Е. О. 1931 г. р. (из чалдонов), с. Иня.

48. ТенякшеваР. Д., 1932 г. р. с. Иня.2007 г. Быстроистокскийр-н

49. Елтышева А. Я. 1923 г. р. (из «воронежских»), с. Быстрый Исток.

50. Медведева Н. Ф. 1919 г. р. (из переселенцев), с. Быстрый Исток. 52.0льховик П. И. 1921 г. р. (русская, родилась в Воронежской обл.), с. Быстрый Исток.

51. Бирюкова М. М. 1926 г. р. с. Верх-Ануйское.

52. Елфимова М. П. 1919 г. р. (из переселенцев), с. Верх-Ануйское.

53. Копылова O.A. 1930 г. р. (из «вологодских» переселенцев), с. Верх-Ануйское.

54. Королькова А. Н. 1924 г. р. (из переселенцев), с. Верх-Ануйское.

55. ШуховцоваМ. Н. 1918 г. р. (из старожилов), с. Верх-Ануйское.2008 г. Поспелихинский р-н

56. Быхуненко Е. А. 1935 г. р. (из «россейских»), с. Николаевка.

57. Губаренко Е. Г. 1913 г. р. (из переселенцев), с. Николаевка.

58. ИвановаН. С. 1917 г. р. (из сибиряков), с. Николаевка.

59. Артюхова А. А. 1926 г. р. (из хохлов), пос. Гавриловский.

60. Власенко Т. Д. 1927 г. р. (родители украинцы), с. Ивановка. 63.Зорина Н. Н. 1925 г. р. (из «рязанских»), с. Ивановка.

61. Бараненко А. М. 1918 г. р. (из «полтавских»), с. Клепечиха.

62. Игнатенко Е. М. 1913 г. р. (из «полтавских»), с. Клепечиха.

63. Толоконникова Ф. И. 1914 г. р. («рязанская»), с. Клепечиха.2009 г. Павловский р-н

64. Фандина М. В. 1919 г. р. (из сибиряков), пос. Красная Дубрава.

65. Ушакова С. П. 1932 г. р. (из старожилов), пос. Красная Дубрава.

66. Благочевская 3. И. 1949 г. р. (из переселенцев), с. Рогозиха.

67. Звягинцева А. П. 1932 г. р. (мать из «курских», отец из чалдонов), с. Рогозиха.

68. Ефремова В. И. 1937 г. р. (из переселенцев), с. Павловск.

69. Юдакова А. П. 1930 г. р. (из переселенцев), с. Бурановка.

70. Вдовина А. И. 1935 г. р., с. Чернопятово.

71. ДулепинаВ. И. 1924 г. р., с. Чернопятово.

72. Речкунова В. И. 1932 г. р. (из старожилов), с. Чернопятово.

73. Феневич Г. И. 1937 г. р., с. Чернопятово.

74. Торышева А. А. 1924 г. р. (из старожилов), с. Касмала.2010 г. Романовский р-н

75. Безнедельная А. А. 1923 г. р. (из украинских переселенцев), с. Романово. 79.3аказова Ф. И. 1917 г. р. (из украинских переселенцев), с. Романово.

76. Ковтун М. И. 1917 г. р. (из «черниговких»), с. Романово.

77. Курашова Т. Е. 1926 г. р. (из переселенцев), с. Романово. 82.3анкевич Н. А. 1936 г. р. (белоруска), с. Дубровино.

78. Сердюк Е. Г. 1922 г. р. (из «хохлов»), с. Дубровино.2011 г. Волчихинский р-н

79. Стешина А. А. 1934 г. р. (из сибиряков), с. Новокормиха.

80. Феоктистова 3. И. 1925 г. р. (из «полтавских»), с. Новокормиха. 86.Орлова А. И. 1930 г. р. (из старожилов), с. Усть-Кормиха.

81. Архив ЛИКАлтГПА. Сектор этнографии и устной истории Фонд 8. Полевые материалы Н. С. Грибановой, 2004 г. Третьяковский р-н

82. Бондарева И. И. 1920 г. р. (из «россейских»). с. Екатериновка.

83. Голованова Е. Л. 1913 г. р. (из «поляков»), с. Екатериновка.

84. Лопатина А. С. 1918 г. р. (из «воронежских»), с. Екатериновка.

85. Раченкова М. С., 1926 г. р. (из «воронежских»), с. Екатериновка.

86. Уварцева К. С. 1915 г. р. (переселенка из Самарской губ. 1921 г.), с. Екатериновка.

87. Будянская Л. Н. 1924 г. р. (мать хохлушка, отец пермский), с. Староалейское.

88. Егорова М. А. 1911 г. р. (из хохлов), с. Староалейское.

89. Костюк А. А. 1925 г. р. (из старожилов), с. Староалейское.

90. Матвеева К. Н. 1922 г. р. (из старожилов), с. Шипуниха.2004 г. Устъ-Калманскийр-н

91. Горохова С. К. 1907 г. р. (из переселенцев), с. Усть-Калманка.

92. Павлова М. Н. 1926 г. р. (из переселенцев), с. Усть-Калманка.

93. Подкедова У. Ф. 1914 г. р. (из переселенцев), с. Усть-Калманка.

94. Ситникова К. Г., 1915 г. р. (мать «кержачка», отец «россейский»), с. Усть-Калманка.

95. Чувакина Е. С., 1912 г. р. (из переселенцев), с. Усть-Калманка.

96. Бровкина Н. С. 1922 г. р. (из переселенцев), с. Михайловка.

97. Кузнецова Ф. А. 1899 г. р. (из переселенцев), с. Михайловка.

98. Харламова А. С. 1908 г. р. (из переселенцев), с. Васильевка.2006 г. Устъ-Калманский р-н

99. Грибанова 3. М. 1937 г. р. (из переселенцев), с. Васильевка.

100. Капустина В. К. 1929 г. р. (из переселенцев), с. Васильевка.

101. Проскурина В. И. 1953 г. р. (из «воронежских»), с. Васильевка.

102. Хитрова Т. А. 1929 г. р. (из «воронежских»), с. Васильевка.2004 г. Петропавловский р-н

103. Вязигина П. Ф. 1924 г. р. (из переселенцев), с. Антоньевка.

104. Малыгина М. П. 1909 г. р. (мать «сибирячка», отец «россейский»), с. Антоньевка.

105. Нечаева Е. И. 1918 г. р. (из «россейских»), с. Антоньевка.

106. Осипова Н. П. 1919 г. р. (из казаков), с. Антоньевка.

107. Хабарова А. И. 1916 г. р. (из старожилов), с. Антоньевка.

108. Устные источники архива ЛИК АлтГПА

109. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор этнографии и устной истории Фонд 1. Материалы историко-этнографических экспедиций. Оп. 1.

110. ИЭЭ 2000 г. Мамонтовский р-н, с. Мамонтово. Горохова С. К. 1907 г. р. (переселенка).

111. ИЭЭ 2000 г. Мамонтовский р-н, с. Мамонтово. Валанина А. И. 1918 г. р.

112. ИЭЭ 2000 г. Мамонтовский р-н, с. Корчино. Губина Н.М. 1912 г. р. (из хохлов).

113. ИЭЭ 2000 г. Мамонтовский р-н, с. Ермачиха. Гладышева А. Г. 1931 г. р.

114. ИЭЭ 2001 г. Кытмановский р-н, с. Дмитро-Титово. Красильникова М. Н. 1929 г. р. (из старожилов).

115. ИЭЭ 2001 г. Кытмановский р-н, с. Семено-Красилово. Тузовских М. Е. 1923 г. р. (из сибиряков).

116. ИЭЭ 2001 г. Кытмановский р-н, с. Каменка. Долматов В. А. 1934 г. р.

117. ИЭЭ 2002 г. Зональный р-н, с. Соколово. Казенных Л. П. 1917 г. р. (из старожилов).

118. ИЭЭ 2002 г. Зональный р-н, с. Савиново. Викулова Т.П. 1917 г. р. (из переселенцев).

119. ИЭЭ 2002 г. Зональный р-н, с. Луговское. Марков В. Г. 1936 г. р.11 .ИЭЭ 2003 г. Бийский р-н, с. Верх-Катунское. Заподовникова А. М. 1918 г. р. (из старожилов).

120. ИЭЭ 2003 г. Бийский р-н, с. Верх-Катунское. Пивоварова А. Г. 1911 г. р. (из «россейских»).

121. ИЭЭ 2003 г. Бийский р-н, с. Верх-Катунское. Пивоварова А. Т. 1912 г. р. (из «россейских»).

122. ИЭЭ 2003 г. Бийский р-н, с. Верх-Катунское. Пивоварова Е. П. 1920 г. р. (из сибиряков).

123. ИЭЭ 2003 г. Бийский р-н, с. Верх-Катунское. Пахомова М. М. 1923 г. р. (из сибиряков).

124. ИЭЭ 2003 г. Бийский р-н, с. Верх-Катунское. Афанасьева В. Г. 1927 г. р. (из старожилов).

125. ИЭЭ 2004 г. Чарышский р-н, с. Сентелек. Орлова М. И., 1929 г. р. (из старожилов).

126. ИЭЭ 2004 г. Чарышский р-н, с. Маралиха. Медведева П. К., 1932 г. р. (из «вятских» переселенцев).

127. ИЭЭ 2004 г. Чарышский р-н, с. Маралиха. Белозерских А. Р., 1928 г. р. (кержачка).

128. ИЭЭ 2004 г. Чарышский р-н, с. Березовка. Алехина А. В. 1932 г. р.

129. ИЭЭ 2004 г. Чарышский р-н, с. Тулата. Полеваева Н. Д. 1925 г. р. (из казаков).

130. ИЭЭ 2004 г. Чарышский р-н, с. Тулата. Яковлева А. С. 1927 г. р. (из казаков).3. Материалы анкетирования

131. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 4. Материалы анкетирования 2002 г. по теме «Использование полотенец».

132. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 6. Материалы анкетирования 2004-2006 гг. по теме «Икона и полотенце в жилище сельского населения Алтайского края».

133. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 8. Материалы анкетирования 2005-2006 гг. по теме «Использование диалектных наименований полотенец в речи русского населения Алтая».4. Фотографические материалы

134. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 3. ИЭЭ 1998 г. Залесовский р-н, П. № 4/11а, П. № 15/24. (с. Залесово), П. №5/30а, 31а (с. Борисово), П. № 17/21, 22 (с. Думчево), Пленка № 20/8а (с. Пещерка.), П. № 20/17а (с. Талица).

135. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 3. ИЭЭ 1999 г. Заринский р-н, П. № 11/21а, 22а (с. Хмелевка), П. № 47/27, 28, 29, 30, 34 (ЗМКМ).

136. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 3. ИЭЭ 2000 г. Мамонтовский р-н, П. № 45/33 (с. Черная Курья).

137. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 3. ИЭЭ 2002 г. Зональный р-н, П. № 63/19а, 63/20, 63/21 (с. Луговское), П. № 61/За (с. Новая Чемровка).

138. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 3. ИЭЭ 2003 г. Бийский р-н, П. № 86/2, 86/3 (с. Верх-Катунское, МСВК), П. 87/8а (с. Б. Угренево).

139. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 3. ИЭЭ 2004 г. Чарышский р-н, П. № 105/00а (с. Алексеевка.), П. № 118/25а№ 108/32, 30. (с. Березовка).

140. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 3. ИЭЭ 2005 г. Шелаболихинский р-н, Д. 1. П. 4/356 (с. Ново-Обинцево).

141. Архив ЛИК АлтГПА. Сектор ЭиУИ. Ф. 3. ИЭЭ 2007 г. Быстроистокский р-н, Д. 7. (с. Ново-Покровка).5. Коллекции музеев1. Государственные музеи

142. Алтайский государственный краеведческий музей, г. Барнаул

143. Государственный художественный музей Алтайского края, г. Барнаул

144. Новосибирский государственный краеведческий музей, г. Новосибирск

145. Томский областной краеведческий музей, г. Томск

146. Омский государственный историко-краеведческий музей, г. Омск

147. Областной историко-краеведческий музей г. Шемонаиха Восточно-Казахстанской области Республики Казахстан

148. Муниципальные музеи Алтайского края

149. Алейский историко-краеведческий музей, г. Алейск

150. Бийский краеведческий музей имени В. В. Бианки, г. Бийск

151. Волчихинский историко-краеведческий музей им. В. М. Комарова, с. Волчиха, Волчихинский район

152. Залесовский районный краеведческий музей, с. Залесово

153. Историко-краеведческий музей Быстроистокского р-на, с. Быстрый Исток

154. Каменский краеведческий музей, г. Камень-на-Оби

155. Косихинский районный краеведческий музей, с. Косиха

156. Краснощековский районный краеведческий музей, с. Краснощеково

157. Мамонтовский районный краеведческий музей, с. Мамонтово Ю.Музей истории Павловского района, с. Павловск11 .Новоалтайский краеведческий музей им. В. Я. Марусина, г. Новоалтайск

158. Поспелихинский районный краеведческий музей, с. Поспелиха

159. Романовский районный краеведческий музей, с. Романово

160. Солонешенский районный краеведческий музей, с. Солонешное

161. Соколовский историко-краеведческий музей, с. Соколово Зональный р-н

162. Тальменский районный краеведческий музей, р. п. Тальменка

163. Усть-Калманский районный краеведческий музей, с. Усть-Калманка 18.Чарышский районный краеведческий музей, с. Чарышское 19.Шелаболихинский районный музей, с. Шелаболиха

164. Музеи научных и образовательных учреждений

165. Музей истории и культуры народов Сибири и Дальнего Востока Сибирского отделения Российской академии наук, г. Новосибирск

166. Историко-краеведческий музей Алтайской государственной педагогической академии, г. Барнаулу

167. Музей археологии и этнографии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского, г. Омск

168. Музей археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета, г. Томск5. «Музей старины» МОУ СОШ с. Шахи Павловского района

169. Историко-краеведческий музей МОУ СОШ с. Верх-Озерное Быстроистокского р-на

170. Краеведческая комната МОУ СОШ с. Николаевка Поспелихинского р-на

171. Краеведческий музей «Русская изба» МОУ СОШ с. Староалейское Третьяковского р-на

172. Краеведческий музей МОУ СОШ с. Киприно Шелаболихинского р-на

173. Музей «Истоки» МОУ СОШ с. Клепечиха Поспелихинского р-на

174. Музей истории села Рогозиха, МОУ СОШ с. Рогозиха Павловского р-на

175. Музей истории села Селезневе, МОУ СОШ с. Селезнево Шелаболихинского р-на

176. Список опубликованных источников 1. Нарративные источники

177. Герасимов, Б. В долине Бухтармы (Краткий историко-этнографический очерк) / Б. Герасимов // Записки Семипалатинского Подотдела ЗСОИРГО. — Вып. IV. Семипалатинск, 1909. — 122 с.

178. Гуляев, С. И. Алтайские каменщики / С. И. Гуляев // Санкт-Петербургские ведомости. СПб., 1845. - № 20-30. - С. 89-121.

179. Гуляев, С. И. Этнографические очерки Южной Сибири / С. И. Гуляев // Библиотека для чтения. — Том. 90. Ч. 1. СПб., 1848. — С. 1—58.

180. Катанаев, Г. Е. Прииртышские казаки и киргизы Семипалатинского уезда в их домашней и хозяйственной обстановке (к вопросу о культурном взаимодействии рас) / Г. Е. Катанаев // Записки ЗСОРГО. — Омск: Тип. Окр. штаба, 1893. Кн. XIV. Вып. II. - 38 с.

181. Ледебур, К. Ф. Путешествие по Алтайским горам и джунгарской Киргизской степи / К. Ф. Ледебур, А. А. Бунге, К. А. Мейер: пер. с нем. В. В. Завалишин, Ю. П. Бубенков. Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская издательская фирма, 1993. — 415 с.

182. Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы. Материалы «Этнографического бюро» князя В. Н. Тенишева. Т. 1-8. - СПб., 2004 - 2008.

183. Швецова, М. «Поляки» Змеиногорского округа // Записки ЗСОРГО. -Омск: Тип. Окр. штаба, 1899. Кн. XXVI. - С. 1-92.

184. Швецова, М. Из поездки в Риддерский край / М. Швецова // Шарабарина Т. Г. Русские свадебные традиции на Рудном Алтае (конец XIX -середина XX вв.) / Т. Г. Шарабарина. Усть-Каменогорск, 2004. - С. 220-234.

185. Ю.Ядринцев, Н. М. Поездка по Западной Сибири и в горный Алтайский округ / Н. М. Дцринцев // Записки ЗСОРГО. Омск: Тип. Окр. штаба, 1880. -Кн. 1-2.-С. 1-147.

186. Каталоги коллекций полотенец

187. Беляева, Г. Г. Традиционная культура Омского Прииртышья второй половины XIX XX веков. Полотенца. / Г. Г. Беляева. - Омск: Издательский дом «Наука», 2006. — 82 с.

188. Гончарик, Н. П. Народное искусство Залесовского района в Государственном художественном музее Алтайского края / Н. П. Гончарик // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. - С. 233-272.

189. Культура русских в коллекциях Омского государственного историко-краеведческого музея / отв. ред. А. А. Лебедева, Н. А. Томилов. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994. 153 с.

190. Памятники русской традиционной культуры в музеях Солонешенского района: каталог // Солонешенский район: очерки истории и культуры : сб. науч.-практ. материалов / науч. ред. Т. К. Щеглова. — Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004.-С. 311-353.

191. Ю.Раскевич, Т. В. Этнографическая коллекция русских в фондах ОГИК музея (перечень поступлений в фонд тканей 1975-1995 гг.) / Т. В. Раскевич // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. — № 5. -Омск, 1997.-С. 69-87.

192. Даль, В. Толковый словарь живого великорусского языка в 4 т. Т. 1. (А-3). - М.: Русский язык, 1989. - 700 е.; Т. 2. (И-О). - М.: Русский язык, 1989. -779 е.; Т. 3. (П). - М.: Русский язык, 1990. - 555 е.; Т. 4. (Р—V). - М.: Русский язык, 1991.-683 с.

193. Кудакова, Т.Н. Словарь говоров с. Усть-Мосиха Ребрихинского р-на Алтайского края (материалы для сводного словаря) / Т. Н. Кудакова // Русские говоры на Алтае / отв. ред. М. И. Виноградова. Барнаул, 1977. - С. 35-109.

194. Словарь русских говоров Новосибирской области / под. ред. А. И. Федорова. Новосибирск: Наука, Сиб. отделение, 1979. — 605 с.

195. Словарь русских народных говоров / под. ред. Ф. П. Филина. Т. 1-41. — Ленинград, 1965 - СПб., 2007.

196. Словарь русских народных говоров / под. ред. Ф. П. Филина. — Вып. 19 / сост. А. Ф. Марецкая и др. Л.: Наука, 1983. - 359 с.

197. Словарь русских народных говоров / под. ред. Ф. П. Филина. Вып. 20. / сост. Н. И. Андреева-Васина. - Л.: Наука, 1985. - 376 с.

198. Словарь русских народных говоров / под. ред. Ф. П. Филина. Вып. 29 / сост. Ю. Ф. Денисенко и др. - СПб.: Наука, 1995. - 346 с.

199. Словарь русских народных говоров. Вып. 16 / сост. Н. И. Андреева-Васина. - СПб.: Наука, 2000. - 376 с.

200. Словарь русских народных говоров. Вып. 35 / сост. Н. И. Андреева-Васина. - СПб.: Наука, 2001.-360 с.

201. Словарь русских старожильческих говоров средней части бассейна р. Оби / под. ред. В. В. Палагиной. Т. 1. — Томск: Изд-во Том. ун-та, 1964. - 143 е.; Т. 2. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1965. - 233 е.; Т. 3. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1967.-249 с.

202. Словарь русского языка XI-XVII вв. / Академия наук СССР, Институт русского языка. Вып. 12: О - Опарный; Сост. JI. Ю. Астахина и др. - М.: Наука, 1987.-381 с.

203. Словарь русского языка XI-XVII вв. / Академия наук СССР, Институт русского языка. Вып. 16: Поднавесъ - Поманути; Сост. Г. А. Богатова и др. — М.: Наука, 1990.-294 с.

204. Словарь русского языка XI-XVII вв. / Академия наук СССР, Институт русского языка. Вып. 22: Раскидаться — Ряшенко; Сост. К. А. Максимович и др. - М.: Наука, 1997. - 297 с.

205. Словарь. русского языка XVIII века: правила пользования словарем: указатель источников / Академия наук СССР, Институт русского языка Л.: Наука, 1984. - 141 с.

206. Словарь русского языка. В 4 т. / под. ред. М.С. Шевелевой. — Изд. 3-е, стереотип. Т. III (П-Р). - М.: Русский язык, 1987. - 750 с.

207. Словарь русской народно-диалектной речи в Сибири XVII' — первой половины XVIII в. / сост. Л. Г. Панин. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991.-181 с.

208. Среднеобский словарь (Дополнение) Ч. 1. / под. ред. В. В. Палагиной — Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 1983. -180 с.

209. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка / М. Фасмер. Изд-е 4-е стереотипное. В 4 т. Т. 4. - М.: Изд-во Астрель, 2003. - 864 с.4. Фольклорные источники

210. Великорусские загадки / предисловие И.А. Худякова // Этнографический сборник. Вып. VI. - Санкт-Петербург, 1864.

211. Русские сказки и песни в Сибири и другие материалы // Записки Красноярского подотдела Восточно-Сибирского отдела РГО по этнографии. — Т. 1. Вып. 1. - Красноярск, 1902. - С. 1-200.

212. Список использованной литературы

213. Авдошкина, Н. Н. Полотенце в традиционной культуре мордвы и русских, проживающих в Республике Мордовия: автореф. дис. . канд. ист. наук / Н. Н. Авдошкина. — Саранск, 2005. 18 с.

214. Амброз, А. К. О символике русской крестьянской вышивки архаического типа / А. К. Амброз // Советская этнография. 1966. — № 1. — С. 61—76.

215. Амброз, А. К. Раннеземледельческий культовый символ («ромб с крючками») / А. К. Амброз // Советская этнография. 1965. - № 3. - С. 14-27.

216. Артюх, J1. Ф. Этнические символы в материальной культуре украинцев / Л. Ф. Артюх, Т. В. Косьмина // Советская этнография. — М., 1989. — № 6. — С.I46.53.

217. Арутюнов, С. А. Культурная антропология / С. А. Арутюнов, С. И. Рыжакова. М.: Изд-во «Весь Мир», 2004. — 216 с. - (Серия «Аудитория»).

218. Арутюнов, С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / С. А. Арутюнов. М.: Наука, 1989. - 247 с.

219. Байбурин, А. К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян / А. К. Байбурин. М.: Языки славянской культуры, 2005. — 224 с. - (Studia philologica. Series minor).

220. Байрамова, Т. Ф. Русские говоры Алтая: хрестоматия / Т. Ф. Байрамова, Г. П. Луппова, В. Я. Сенина. Бийск: Изд-во БиГПИ, 1991. - 100 с.

221. Бережнова, М. Л. О соотношении духовного и материального в похоронном обряде русских / М. Л. Бережнова // Русский вопрос: история и современность. Омск, 1994. — Ч. II. — С. 52—56.

222. Бережнова, М. Л. Погребальный обряд русских старожилов Среднего Прииртышья / М. Л. Бережнова // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. Т. 2. Культура Тарских татар. — Новосибирск: Наука, 1997.-С. 163-177.

223. Бережнова, М. Л. Ткачество русских крестьян юга Западно-Сибирской равнины в конце XIX — первой трети XX в. / М. Л. Бережнова // Народы Сибири и сопредельных территорий / отв. ред. Н. А. Томилов. — Томск: Изд-во Том. унта, 1995.-С. 186-200.

224. Блинова, Т. Рушники центральной России — наше языческое настоящее Электронный ресурс. Режим доступа: Ьир://зуа-slava.narod.ru/nasledie гикоёеПе/гизЬткьЫтп (дата обращения: 06.02.2009).

225. Бломквист, Е. Э. Полотенце в русском быту / Е. Э. Бломквист // Русский Музей. Этнографический отдел. — Л.: Гос. тип. им. Ив. Федорова, 1926. — С. 25— 28.

226. Болотова, Е. А. «Брачный рынок» у русских крестьян в первой трети XX в. (на примере сел Бийского района) / Е. А. Болотова // Бийский район: история и современность. В 2 т. / отв. ред. Т. К. Щеглова. — Барнаул: Изд-во БГПУ, 2005. -Т. 1.-С. 185-189.

227. Болотова, Е. А. Похоронный обряд русских старожилов с. Верх-Катунское: сравнительно-исторический анализ / Е. А. Болотова // Бийский район: история и современность. В 2 т. / отв. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2005. -Т. 1.-С. 209-213.

228. Бородаев, В. Б. Исторический атлас Алтайского края: картогр. материалы по истории Верх. Приобья и Прииртышья (от античности до начала XXI в.) / В. Б. Бородаев, А. В. Контев. Барнаул: Азбука, 2006. - 136 с.

229. Вакуров, В. Н. Обрядовое полотенце / В. Н. Вакуров // Русская речь. № 5 (сентябрь-октябрь). -М.: Наука, 1989. - С. 137-141.

230. Власова, И. В. Община и обычное право у русских крестьян Северного Приуралья (XVII XIX вв.) / И.И.Власова // Русские: семейный и общественный быт. - М.: Наука, 1989. - С. 24-44.

231. Водарский, Я. Е. Сельские кустарные промыслы Европейской России на рубеже XIX XX столетий / Я. Е. Водарский, Э. Г. Истомина. — М.: Издательский центр Института российской истории РАН, 2004. — 516 с.

232. Гаген-Торн, Н. Обрядовые полотенца у восточных славян и народов Поволжья (к вопросу о происхождении оберега) / Н. Гаген-Торн // Известия на Етнографския институт и музей. — Кн. VI. София, 1963. - С. 279-290.

233. Гаген-Торн, Н. И. Обрядовые полотенца у народностей Поволжья / Н. И. Гаген-Торн // Этнографическое обозрение. 2000. - № 6. - С. 103—117.

234. Головачев, П. Сибирь: Природа. Люди. Жизнь. М.: Тип. т-ва И. П. Сытина, 1905.-401 с.

235. Горожанина, С. В. Русский народный свадебный костюм. Из собрания Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника / С. В. Горожанина, Л. М. Зайцева. М., 2003. - 128 с.

236. Громыко, М. М. Дохристианские верования в быту сибирских крестьян XVIII — XIX веков / М. М. Громыко // Из истории семьи и быта сибирскогогкрестьянства XVIII XX вв. - Новосибирск: Наука, 1975. - С. 71-102.

237. Жигунова, М. А. Материалы по свадьбе сибирских казаков / М. А. Жигунова // Этнография Алтая и сопредельных территорий : материалы международ, науч.-практ. конф. Вып. 5. / под. ред. М. А. Демина, Т. К. Щегловой. — Барнаул: Изд-во БГПУ, 2003. С. 97-101.

238. Жигунова, М. А. О традиционных верованиях сибирского казачества / М. А. Жигунова // Культурологические исследования в Сибири. Омск: Изд-во ОмГПУ; ООО Издательский дом «Наука», 2004. - № 1 (12). - С. 84-94.

239. Жигунова, М. А. Обряды жизненного цикла сибирских казаков / М. А. Жигунова // Культурологические исследования в Сибири. Омск: ООО Издательский дом «Наука», 2005. - № 1 (15). - С. 83-94.

240. Жигунова, М. А. Родины и крестины у русских Западной Сибири (XX век) / М. А. Жигунова // Народы и культуры Сибири: изучение, музеефикация, преподавание / отв. ред. М. Л. Бережнова, Н. А. Томилов. Омск: Изд-во Омск, ун-та, 2005.-С. 184-194.

241. Поволжья. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1990. - С. 104-129.

242. Зорин, Н. В. Символы невесты в русских свадебных обрядах / Н. В. Зорин // Семейная обрядность народов Среднего Поволжья. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1990. - С. 38-49.

243. Исаев, В. В. Формирование казачества на территории Алтая в XVIII — начале XX века / В. В. Исаев // Сибирское казачество: история и современность / под. ред. М. А. Жигуновой, Н. А. Томилова. Омск: Издательский дом «Наука», 2011.-С. 106-114.

244. Историческое и культурное наследие алтайской деревни: материалы для полевых исследований по этнографии и устной истории : метод, пособие / науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: БГПУ, 2006. - 108 с. - (Этнография и устная история Алтайского края).

245. Каплан, Н. И. Очерки по народному искусству Алтая / Н. И. Каплан. М.: Госместпромиздат, 1961. — 96 с.

246. Карамзин, Н. И. История государства Российского в 3 книгах с приложением. Кн. 1. Т. I / Н. М. Карамзин. -М.: Книга, 1988. 691 с.

247. Кидяева, Г. В. Православие в крестьянской среде Бийского Приобья в XX веке: по материалам этнографической экспедиции 2002 г. / Г. В. Кидяева // Зональный район: история, люди, судьбы. Барнаул: Алтайский полиграфический комбинат, 2003. — С. 322-326.

248. Кимеев, В. М. Касьминские чалдоны. Быт и культура русских старожилов Касьминской волости / В. М. Кимеев. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. — 250 с.

249. Кирюшина, Ю. В. Мотив виноградной лозы на предметах декоративно-прикладного искусства из музея училища № 23 Барнаула / Ю. В. Кирюшина // Актуальные вопросы истории Сибири. Барнаул: Изд-во АлтГУ, 2002. — С.351-353.

250. Кожевникова, Л. А. Особенности народного узорного ткачества некоторых районов Севера / Л. А. Кожевникова // Русское народное искусство Севера» / под. ред. И. Я. Богуславской, В. А. Суслова. Л.: Советский художник, 1968. -С.107-121.

251. Костомаров, Н. И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа / Н. И. Костомаров. Составление, предисловие, примечания С. Л. Николаева. М.: Экономика, 1993.-399 е.

252. Кремлева, И. А. Похоронно-поминальные обычаи и обряды / И. А. Кремлева // Русские. М.: Наука, 1999. - С. 517-532.

253. Крюков, М. В. О принципах типологического исследования явлений культуры / М. В. Крюков // Советская этнография. 1983. - № 5. - С. 3-13.

254. Куприянова, И. В. Орнаменты вышивки на тканях Солонешенского района / И. В. Куприянова // Солонешенский район: очерки истории и культурьг : сб. науч.-практ. материалов / науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004.-С. 190-198. • . : .

255. Куприянова, И. В. Семейные обычаи и обряды / И. В. Куприянова // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. - С. 196-210:

256. Курсакова, A.B. Родильно-крестильная обрядность Бийского района / А. В. Курсакова // Бийский район: история-, и современность. В' 2 т. / отв. ред. Т. К. Щеглова. -Т. 1. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2005. - С. 171-185.

257. Курсакова, A.B. Традиции, связанные с рождением и воспитанием детей / А. В: Курсакова// Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004.-С. 210-213.

258. Кучуганова, Р. П. Мудрость уймонский старцев / Р. П. Кучуганова. — Новосибирск: Сибирское соглашение, 2008.

259. Кучуганова, Р. П. Уймонские староверы: Заговоры. Старинные рецепты. Пословицы. Поговорки. Народные приметы / Р. П. Кучуганова. — Новосибирск: Сибирское соглашение, 2000. — 160 с.

260. Кучуганова, Р. П. Через лютую боль с чистым сердцем остаться / Р. П. Кучуганова. М.: ПОНИ, 2010.-152 с.

261. Лебедева, А. А. Значение пояса и полотенца в русских семейно-бытовых обычаях и обрядах XIX XX вв. / А. А. Лебедева // Русские: семейный и общественный быт. - М.: Наука, 1989. - С. 229-248.

262. Лебедева, А. А. Роль материальных компонентов в традиционном свадебном обряде русских старожилов Сибири (вторая половина XIX начало XX в.) / А. А. Лебедева // Советская этнография. - 1977. - № 3. - С. 104-116.

263. Лебедева, А. А. Этнографические материалы о русском населении Южного Алтая (XIX начало XX в.) / А. А. Лебедева // Хозяйство и быт западносибирского крестьянства XVII - начало XX в. - М.: Наука, 1979. -С. 223-247.

264. Липинская, В. А. Поселения, жилище и одежда русского населения Алтайского края / В. А. Липинская // Этнография русского населения Сибири и Средней Азии. М., 1969.

265. Липинская, В. А. Свадебные обряды русского населения Алтайского горного округа / В. А. Липинская, А. В. Сафьянова // Русский народный свадебный обряд: исследования и материалы / под. ред. К. В. Чистова, Т. А. Бернштам. — Л.: Наука, 1978.-С. 180-201.

266. Липинская, В. А. Старожилы и переселенцы: русские на Алтае: XVIII — начало XX в. / В. А. Липинская / отв. ред. В. А. Александров. — М.: Наука, 1996. -268 с.

267. Листова, Т. А. Обряды и обычаи, связанные с рождением детей. Первый год жизни / Т. А. Листова // Русские / отв. ред. В. А. Александров. М.: Наука, 1997.-С. 500-517.

268. Листова, Т. А. Традиции трудового воспитания в деревне / Т. А. Листова // Русские: историко-этнографические очерки / отв. ред. Г. А. Носова. — М.: Б. и., 1997.-С. 114-142.

269. Лукина, Г. Н. Предметно-бытовая лексика древнерусского языка / Г. Н. Лукина; отв. ред. Л. П. Жуковская. М.: Наука, 1990.

270. Любимова, Г. В. Иконы в народной религиозной практике сельского населения Сибири / Г. В. Любимова // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий: материалы годовой сессии

271. Института археологии и этнографии СО РАН 2005 г. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 2005. - Т. XI., Ч. II. - С. 113-117.

272. Люцидарская, А. А. Бытование икон в Сибири в XVII в. / А. А. Люцидарская // Проблемы изучения этнической культуры восточных славян Сибири XVII -XX вв. / отв. ред.: Ф. Ф. Болонев, Е. Ф. Фурсова. Новосибирск, 2003. — С. 172176. - (Этнография Сибири).

273. Майничева, А. Ю. Семантика печи в культуре сибиряков-старожилов Верхнего Приобья / А. Ю. Майничева // Гуманитарные науки в Сибири. — 2000. -№ 3. — С. 62-65.

274. Макапшна, Т. С. Свадебный обряд / Т. С. Макашина // Русский Север: этническая история и народная культура. XII—XX века. М.: Наука, 2004. — С. 473-574.

275. Маркарян Э. С. Очерки теории культуры. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1969.-228 с.

276. Маслова, Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX начала XX в. / Г. С. Маслова. - М.: Наука, 1984. -216 с.

277. Маслова, Г. С. Орнамент русской народной вышивки как историкоэтнографический источник / Г. С. Маслова. М.: Наука, 1978. - 207 с.

278. Материальная культура Сибири: Материальная культура русских крестьян Алтая : учебно-методическое пособие / сост. И. В. Куприянова. — Барнаул: Изд-во АлтГАКИ, 2009. 140 с.

279. Миненко, Н. А. Свадебные обряды у русских крестьян Западной Сибири в XVIII первой половине XIX века / Н. А. Миненко // Советская этнография. -1971. -№3. -С. 91-103.

280. Мотузная, В. И. Похоронная обрядность населения Солонешенского района / В. И. Мотузная // Солонешенский район: Очерки истории и культуры?/ науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. - С. 288-291.

281. Мотузная, В. И. Свадебный обряд сибирских старожилов Заринского района Алтайского края / В. И. Мотузная // Хранители наследия: Вып. 1. / гл. ред. А. С. Кондыков. Барнаул: Изд-во АГИИК, 2003. - С. 60-61.

282. Мотузная, В. И. Свадебный обряд староверов села Боровлянка Заринского района / В. И. Мотузная // Залесовское Причумышье: Очерки истории и культуры / науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. — С. 187-195.

283. Мотузная, В. И. Свадебный обряд староверов Солонешенского района / В. И. Мотузная // Солонешенский район: Очерки истории и культуры / науч. ред. Т. К. Щеглова. Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. - С. 255-280.

284. Мужики и бабы: Мужское и женское в русской традиционной культуре. Иллюстрированная энциклопедия / Д. А. Баранов, О. Г. Баранова, Т. А. Зимина и др.. СПб.: Искусство-СПБ, 2005. - 688 с.

285. Народы Западной и Средней Сибири: Культура и этнические процессы / Ш. К. Ахметова, О. М. Бронникова, М. А. Жигунова и др.. Новосибирск: Наука, 2002. - 325 с. - (Культура народов России; Т. 6).

286. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 2. Мир реальный и потусторонний. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994. — 475 с.

287. Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Т. 3. Орнамент / О. М. Рындина. Томск: Изд-во ТГУ, 1995.-639 с.

288. Паньшина, Н. Г. Элементы свадебной обрядности в селах Бийского района (по материалам экспедиции 2003 г.) / Н. Г. Паньшина // Бийский район: история и современность. В 2 т. / отв. ред. Т. К. Щеглова. — Барнаул: Изд-во БГПУ, 2005. С. 190-209.

289. Пермиловская, А. Б. Крестьянский дом в культуре Русского Севера (XIX — начало XX века) / А. Б. Пермиловская. — Архангельск: Правда Севера, 2005. -312 с.

290. Руднев, В. А. Древо жизни: об истоках народных и религиозных обрядов / В. А. Руднев. Л.: Лениздат, 1989. - 160 с.

291. Русакова, Л. М. Архаический мотив ромба с крючками в узорах полотенец сибирских крестьянок / Л. М. Русакова // Культурно-бытовыепроцессы у русских Сибири XVIII -XX в. Новосибирск: Наука. Сиб. Отд-ие АН СССР, - 1985. - С. 121-138.

292. Русакова, JI. М. Образ мира в геометрическом орнаменте на полотенцах русских крестьянок Алтая / JI. М. Русакова // Традиционные обряды и искусство русского и коренных народов Сибири. Новосибирск: Наука, Сиб. Отделение АН СССР, 1983. - С. 99-125.

293. Русакова, JI. М. Орнаментика полотенец сибирских крестьянок (традиции и инновации) / JI. М. Русакова // Традиции и инновации в быту и культуре народов Сибири / отв. ред. JI. М. Русакова. — Новосибирск: Б. и., 1983. С. 104— 126.

294. Русакова, Л. М. Традиционное изобразительное искусство русских крестьян Сибири / Л. М. Русакова. — Новосибирск: Наука. Сиб. Отделение, 1989.- 176 с.

295. Русская топонимия Алтая / под. ред. И. А. Воробьевой. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1983. — 256 с.

296. Русские / отв. ред.: В. А. Александров и др.. М.: Наука, 1997. - 828 с.

297. Русские. Этносоциологические очерки. М.: Наука. 1992. - 464 с.

298. Русские: история и этнография / под. ред. И. В. Власовой и В. А. Тишкова. -М.: ACT: Олимп, 2008. 751 с.

299. Рыбаков, Б. А. Древние элементы в русском народном творчестве / Б. А. Рыбаков // Советская этнография. 1948. - № 1. - С. 90-106.

300. Система научного описания музейного предмета: классификация, методика, терминология : справочник. — СПб.: Издательство «Арт-люкс», 2003. -408 с.

301. Станюкович, Т. В. Внутренняя планировка, отделка и мебелировка русского крестьянского жилища / Т. В. Станюкович // Русские: историко-этнографический атлас. -М.: Наука, 1970. С. 61-88.

302. Сумцов, Н. Ф. Символика славянских обрядов: избранные труды / Н. Ф. Сумцов. — М.: Восточная литература, 1996. — 296 с.

303. Терещенко, А. В. История культуры русского народа / А. В. Терещенко.,— М.: Эксмо, 2007. 736 с.

304. Ткань. Ритуал. Человек: Традиции ткачества славян Восточной Европы / авт.-сост.: О. В. Лысенко, С. В. Комарова. СПб.: Астур, 1992. — 48 с.

305. Традиционное жилище народов России: XIX начало XX в. - М.: Наука, 1997.-397 с.

306. Туган-Барановский, М. И. Очерк развития мануфактурной промышленности в России / М. И. Туган-Барановский // Вестник мануфактурной промышленности. М., 1912. - С. 548-574.

307. Тульцева, JI. А. Современные праздники и обряды народов СССР / Л. А. Тульцева; отв. ред. Ю.В. Бромлей. М.: Наука, 1985. - 191 с. — (Серия «Страны и народы»).

308. Федянович, Т. П. Обычаи и обряды: их место и роль в жизни этноса (по материалам народов Урало-Поволжья) / Т. П. Федянович // Расы и народы: Современные этнические и расовые проблемы / отв. ред. А. Д. Коростелев. — М.: Наука, 1971. Вып. 29.

309. Фетисова, Л. Е. Традиционный восточнославянский фольклор на юге Дальнего Востока России (вторая половина XIX — начало XX в.): адаптационный аспект / Л. Е. Фетисова, Г. Г. Ермак, М. Б. Сердюк. — Владивосток: Дальнаука, 2004. — 192 с.

310. Фурсова, Е. Ф. Орнаментация женского рукоделия у русских Южной Сибири / Е. Ф. Фурсова // Орнамент народов Западной Сибири / под. ред.

311. Лукиной Н. В. Томск, 1992. - С. 127-147.

312. Фурсова, Е. Ф. Орнитоморфная символика в традиционной культуре крестьян Приобья, Барабы, Кулунды и Алтая конца XIX начала XX века / Е. Ф. Фурсова // Археология, этнография и антропология Евразии. - 2006. - № 2 (26).-С. 126-136.

313. Фурсова, Е. Ф. Старообрядцы Васюганья: опыт исследования межкультурных взаимодействий конфессионально-этнографической группы / Е. Ф. Фурсова, А. И. Голомянов, М. В. Фурсова. Новосибирск: АГРО-СИБИРЬ, 2003.-276 с.

314. Фурсова, Е. Ф. Традиции обработки льна у восточных славян Верхнего Приобья / Е. Ф. Фурсова // Русские Сибири: культура, обычаи, обряды / отв. ред.: И. Н. Гемуев, Е. Ф. Фурсова. Новосибирск, 1998. - С. 98-128.

315. Фурсова, Е. Ф. Традиционная одежда русских крестьян-старожилов Верхнего Приобья (конец XIX — начало XX вв.) / Е. Ф. Фурсова. — Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН, 1997. 152 с.

316. Цеханская, К. В. Икона в русском доме / К. В. Цеханская // Этнографическое обозрение. 1997. - № 4. - С. 71-84.

317. Чагин, Г. Н. Мировоззрение и традиционная обрядность русских крестьян Среднего Урала в середине XIX начале XX века : учебное пособие по спецкурсу / Г. Н. Чагин. - Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 1993. — 184 с.

318. Черных, А. «Из-под кустичку цветок выткан поесок.». Тексты на Прикамском крестьянском текстиле // Родина : журнал. — 2003. — № 2. — С. 114— 117.

319. Чеснов, Я. В. О принципах типологии традиционно-бытовой культуры / Я. В. Чеснов // Проблемы типологии в этнографии. -М.: Наука, 1979. С. 189-203.

320. Чижикова, JI. Н. Сельские жилища в XVIII начале XX в. / JI. Н. Чижикова // Русские. Народная культура (история и современность). Т. 2. Материальная культура. - М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1997. -С. 133-151.

321. Шангина, И. И. Образы русской вышивки на обрядовых полотенцах XIX XX вв. (К вопросу о семантике древних мотивов сюжетной вышивки): автореф. дис— канд. ист. наук / И. И. Шангина. - М., 1975. - 17 с.

322. Шангина, И. И. Роль полотенца в погребальной и поминальной обрядности русских крестьян XIX в. / И. И. Шангина // Тезисы докладов Всесоюзной научной сессии, посвященной итогам полевых работ. Тбилиси, 1971.-С. 70-71.

323. Шангина, И. И. Русский традиционный быт: Энциклопедический словарь / И. И. Шангина. СПб.: Азбука-классика, 2003. — 688 с.

324. Шарабарина, Т. Г. Русские свадебные традиции на Рудном Алтае (конец XIX середина XX вв.) / Т. Г. Шарабарина. - Усть-Каменогорск, 2004. - 250 с.

325. Шитова, Н. И. Традиционная одежда уймонских старообрядцев / Н. И. Шитова. Горно-Алтайск: РИО, 2005. - 112 с.

326. Шофранская, 3. Д. Классификация молдавских полотенец // Проблемы классификации, типологии, систематизации в этнографической науке:, материалы Пятых Санкт-Петербургских этнографических чтений. Спб.: РГПУ им. А. И. Герцена, 2006. - С. 40^4.

327. Щеглова, Т.К. Избяная литургия. Традиционная жилищно-строительная культура крестьян-старожилов предгорного Алтая (по материалам экспедиций) / Т. К. Щеглова // Алтайский сборник / отв. ред. В. А. Скубневский. — Барнаул, 1997. Вып. XVIII. - С. 253-257.

328. Щеглова, Т.К. Русское население Алтайского края: состав, формирование, численность / Т. К. Щеглова // Краеведческие записки / Управление Алтайского края по культуре, Алт. гос. краевед, музей. Барнаул: ОАО «ИПП "Алтай"», 2009. - Вып. 8. - С.119-134.

329. Щеглова, Т. К. Устная история : учеб. пособие / Т. К. Щеглова. Барнаул: АлтГПА, 2011.-364 с.

330. Явнова, Л. А. Семейно-бытовые традиции русских старожилов и переселенцев Алтая второй половины XIX первой трети XX в.): автореф. . канд. ист. наук / Л. А. Явнова. - Новосибирск, 2002. - 31 с.

331. Явнова, Л. А. Символика элементов свадебного обряда русского населения Алтая второй пол. XIX начала XX вв. / Л. А. Явнова // Гуманитарные науки в Сибири - 2000. - № 3. - С. 56-59.