автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Понятие "дух времени" в общественно-политическом дискурсе России второй половины XVIII - первой трети XIX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Понятие "дух времени" в общественно-политическом дискурсе России второй половины XVIII - первой трети XIX в."

На правах рукописи

ВАСИЛЬЕВ АРТЁМ ВИКТОРОВИЧ

ПОНЯТИЕ «ДУХ ВРЕМЕНИ» В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVIII - ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX В.

07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

11 АПР 2013

005051595

Томск-2013

005051595

Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет» на кафедре отечественной истории.

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор Жеравина Аниса Нурлгаяновна

Официальные оппоненты:

Сыров Василий Николаевич, доктор философских наук, профессор, федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет», кафедра онтологии, теории познания и социальной философии, заведующий кафедрой

Хмельницкая Ольга Евгеньевна, кандидат исторических наук, областное государственное казенное учреждение «Государственный архив Томской области», отдел использования и публикации документов, начальник отдела

Ведущая организация: федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего

профессионального образования «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», г. Москва

Защита состоится 26 апреля 2013 г. в 14.30 часов на заседании диссертационного совета Д 212.267.03, созданного на базе федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Национальный исследовательский Томский государственный университет», по адресу: 634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Томского государственного университета.

Автореферат разослан 22 марта 2013 г.

Ученый секретарь Л^^ЦЩл

диссертационного совета *

~ Шевцов Вячеслав Вениаминович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Изучение мировоззрения прошлых эпох не может быть успешным, если историк не принимает во внимание то, как само прошлое говорило о себе, каким языком оно пользовалось. Изучение общественного сознания и общественной мысли должно отталкиваться от предпосылки об их своеобразии и несводимости к существующим формам мышления. Необходимость такого рода исследований вытекает из актуальных задач исторической науки, поскольку только на пути познания языка, которым пользовался человек прошлого, можно избежать анахронизмов в описании исторической реальности.

Понятие «дух времени» не является сколько-нибудь важным понятием современности. Но в Европе конца XVIII — первой трети XIX в. оно было одним из центральных в общественно-политическом лексиконе. Внимание к этому понятию в европейской культуре было связано с формированием нового исторического мира в Европе XVIII в. — мира, в котором главную роль играли идеи прогресса, объективного, линейного и необратимого времени, глобальной истории с единым направлением развития и умопостигаемым смыслом. Новое видение истории создавало новые понятия, призванные артикулировать уровень исторического развития: собственно «прогресс» или «развитие», «революция», «планирование», «класс» и т.п. Подкрепленные верой в закономерность истории и ее предсказуемость, подобные понятия были остро связаны с проблемами современности и включались в самый широкий спектр общественных дискуссий.

«Дух времени» в русской культуре первой трети XIX в. также был ключевым словом общественной мысли. О нем рассуждали крупнейшие историки и философы времени, но он также проник в политику и публицистику, превратившись в своего рода лозунг в борьбе партий. «Дух времени» в русской общественной мысли этого периода был призван определить место российской истории в мировом историческом процессе, дискуссия о нем создавала своего рода пространство сравнения и соотнесения национальных культур на общем для них векторе исторического времени. «Дух времени», при этом, стал одним из первых случаев того, как историческое понятие становится знаменем общественных преобразований. В этом смысле он открывает череду тех слов, которые в XIX - XX вв., олицетворяя «требования истории», будут властвовать над умами людей.

Степень изученности темы. При оценке текущего статуса научной литературы по истории понятия «дух времени» в России XVIII - первой трети XIX в. нужно исходить из нескольких фактов. Прежде всего, следует отметить, что в отечественной историографии до недавних пор не существовало обобщающих исследований, посвященных данной тематике. С другой стороны данный недостаток должен в известной степени компенсироваться тем фактом, что существует обширная историография, посвященная развитию понятия в западноевропейской культуре. На этом основании можно условно разделить литературу на две группы, одна из которых, касающаяся российской истории понятия, очерчивает проблемное поле и интересна в основном с точки зрения фактического материала, а другая, посвященная западноевропейской истории понятия, задает теоретический и методологический контекст.

Начало научной разработки истории понятия «дух времени» и в отечественной, и в зарубежной историографии началось достаточно поздно. Хотя в XIX в. И появился ряд важных текстов, в которых ставился вопрос о причинах популярности понятия1, в их основе лежали вненаучные мотивы. Лишь по мере того, как дискуссии о «духе времени» уходили в прошлое и публицистический интерес к понятию падал, подготавливались основы для его научного изучения.

Начало изучения истории понятия «дух времени» в России положили работы, посвященные мировоззрению декабристов2. В этих исследованиях было обращено внимание на то, что в основе общественно-политической деятельности декабристов лежало определенное видение истории, которое и выкристаллизовывалось для них в понятии «дух времени», и были сделаны попытки выявить содержание и происхождение этого понятия.

Помимо этого, в советской историографии было немало работ, в которых авторы писали о «духе времени» как о знаковом понятии общественной жизни России первой четверти XIX в. и так или иначе анализировали его3. Проблема роли этого понятия в общественной жизни России была отчетливо выражена,

1 См. напр.: Mill J.S. Spirit of the age // Mill J.S. The Collected Works. London, 1986. Vol XXII P. 227 - 234.

2 Нечкина M.B. Движение декабристов. M., 1955. T. 1. С. 193 - 194; Волк С.С. Исторические взгляды декабристов. М., 1958. С. 88 - 94; Лотман Ю.М. К эволюции построения характеров в романе «Евгений Онегин» // Лотман Ю.М. История и типология русской культуры. СПб 2002. С. 621.

Семенова A.B. Временное революционное правительство в планах декабристов. М., 1982. С. 27 - 29; Минаева Н.В, Правительственный конституционализм и передовое общественное мнете России в начале XIX века. Саратов, 1982. С. 111-113; Мироненко C.B. Страницы тайной истории самодержавия: политическая история России первой половины XIX века M 1990. С. 3,14. и др.

хотя самостоятельной разработки она в данных исследованиях не получила. Их значение заключается в том, что в них был накоплен фактический материал для будущих исследований, начато исследование использования понятия в реформаторских проектах и общественном сознании России первой четверти XIX в. В современной отечественной историографии авторы также на тех или иных примерах упоминают о знаковом характере слова в эпоху Александра I4.

Другую группу составляют работы, в которых исследуется функционирование понятия «дух времени» в российских исторических сочинениях первой трети XIX в.5 И хотя в них история понятия в основном рассмотрена с точки зрения развития исторической науки, их ценность для настоящего исследования велика, поскольку в них затрагивались вопросы семантики понятия, его происхождения, роли в развитии исторического сознания эпохи, на основе чего можно делать более общие выводы об истории понятия.

В качестве единственной работы в отечественной историографии, полностью посвященной роли понятия «дух времени» в общественной жизни России первой четверти XIX в., следует назвать статью Н.М.Филатовой6. Прослеживая использование понятия на страницах российской и польской периодики от времени Венского конгресса до начала 1820-х гг., автор определила комплекс общих представлений о нем. По мнению Н.М.Филатовой, это понятие употреблялось в значении, сближавшем его с понятием «прогресса», в его содержании на первом месте стояли требования законности и конституционализма, а те, кто ссылался на «дух времени», осознавали свое время как эпоху просвещенной либеральности.

Изучение западноевропейской истории понятия шло несколько по иному вектору. Данная тематика впервые появилась в исследованиях, посвященных

4 Тимофеев Д.В. В ожидании перемен от «просвещения» России: надежды и тревоги российского общества первой четверти XIX в. // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 16, вып. 32. С. 13; Парсамов B.C. М.М.Сперанский // Сперанский М.М. Избранное. М., 2010. С. 20.

5 Козлов В.П. Исторический источник и основные проблемы его анализа в исторической мысли России начала XVII - первой четверти XIX в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1990. Т. XXI. С. 15 — 16; Умбрашко К.Б. «Скептическая школа» в исторической науке России первой половины XIX в. : дис. ... д-ра ист. наук. М., 2002. С. 356 - 359. Рудковская И.Е. Терминологические предпочтения историографов позднего просвещения (От Д. Юма до Н.М. Карамзина) // Вестник ТГПУ. 2010. Вып. 5 (95). С. 97 - 98.

6 Филатова Н.М. Понятие «дух времени» в лексиконе польской и русской публицистики началаXIX в.//Культура и история. Славянский мир. М., 1997. С. 190-201.

истории исторической мысли. История понятия стала составной частью процесса становления историзма в европейской культуре. В ракурс рассмотрения при этом попали не тексты политиков и публицистов, а историков, что в определенной степени ограничивало проблематику. Такие исследователи, как Б. Кроче, П.М. Бицилли, Ф. Мейнеке7 рассматривали возникновение понятия «дух времени» в трудах писателей XVIII в. как важный шаг на пути становления представления об «индивидуальности», своеобразии исторических явлений, преодоления механического и естественно-правового подхода и т.п. Более позднее исследование Э. Хассингера8 существенно дополнило и хронологически углубило эту концепцию, затронув проблему генезиса понятия «дух времени» в трудах мыслителей XVII в.

Альтернативный подход зародился и был развит в трудах К. Левита и Р. Козеллека9, обративших внимание на коренные изменения в семантике понятия на рубеже XVIII - XIX в. По мнению этих авторов, после Великой французской революции «дух времени» из вспомогательного понятия исторической науки на волне изменений в формах восприятия исторического времени превращается в обозначение силы исторических перемен, а дискуссии вокруг него становятся важной составляющей общественной жизни, поскольку намечают желаемые образы настоящего и будущего.

Наряду с общими концепциями, следует отметить также и конкретно-исторические исследования, посвященные отдельным текстам, именам и эпизодам истории понятия10. В свою очередь, первым исследованием, посвященным всей истории понятия, стала статья Й. Камербеека, в которой

7 Кроче Б. Теория и история историографии. М„ 1988. С. 155 - 156; Бицилли П.М. Очерки теории исторической науки. Прага, 1925. С. 141 - 147, 179- 182; МейнекеФ. Возникновение историзма. М., 2004. С. 80-83,412.

8 Hassinger Е. Empirisch-rationaler Historismus: seme Ausbildung in der Literatur Westeuropas von Guicciardini bis Saint-Evremond. Bern; München, 1978. S. 139- 147, 169 - 172.

9 Левит К. От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении XIX века. СПБ., 2002. С. 355 - 357; Koselleck R. «Neuzeit». Zur Semantik moderner Bewegungsbegriffe // Koselleck R. Vergangene Zukunft. Zur Semantik geschichtlicher Zeiten. Frankfurt am Main, 1979. S. 322 - 323.

10 Jöns D.W. Begriff und Problem der Historischen Zeit bei J.G.Herder. Goteborg, 1956. S. 55—66; Culler D. Mill, Carlyle and the spirit of the age // Culler D. Victorian Mirror of History. New-Haven, 1985. P. 39-73; Muller C. «Zeitgeist»: ein exkurs in die Zeit des Regimentes Gendermes // Merkur. 1986. № 453. S. 982 - 989; Kempter L. Herder, Hölderlin und der Zeitgeist. Zur Frugeschichte eines Begriffes // Hölderlin-Jahrbuch. 1990/91. Bd. 27. S. 51 - 76; Барг M.A. Историзм Френсиса Бэкона // Бэкон Ф. История правления короля Генриха VII. М., 1990. С. 225 - 227; Соломеин А.Ю. Историко-генерализирующий опыт французской историографии эпохи Просвещения. Вольтер: дис.... канд. ист. наук. Томск, 1998. С. 99-112.

были рассмотрены различные контексты использования понятия, начиная с трудов Ф. Бэкона и до научных сочинений середины XX в." По мнению автора, на протяжении своей истории «дух времени» использовался в двух смыслах: как понятие историографии, интегрирующее разные сферы жизни общества в конкретный период времени, и как понятие культурной критики, отрицающее современность во имя других идеалов.

В новейшей зарубежной историографии появилось несколько оригинальных трактовок истории понятия. Итогом исследований понятия «дух времени» в англоязычной историографии стала концепция Д. Чандлера12, который, руководствуясь важностью дискуссии о «духе времени» в Европе первой трети XIX в., предложил говорить о «времени духа времени» как об особом этапе в развитии европейской общественной жизни этого периода. В немецкой историографии также вышел ряд работ, целиком посвященных истории понятия. Одни авторы при этом уточняют и дополняют выводы Р. Козеллека о становлении новых понятий в Европе рубежа XVIII - XIX вв.'3, другие обращаются к изучению функций понятия в культуре, его способности ориентировать человека во времени14. В целом в этих работах дана широкая панорама использования понятия на протяжении всей его истории, определена и теоретически осмыслена его семантика и ее изменения.

Таким образом, в отечественной и зарубежной историографии созданы основы для полноценного изучения истории понятия в России. Собран определенный фактический материал, отчетливо поставлена проблема дискуссии о «духе времени» в общественной жизни России 10-20-х гг. XIX в., проблема функционирования понятия в исторических трудах эпохи, прослеживается европейский контекст истории понятия. Следовательно, можно

" Kamerbeek J. Geschiedenis en problematiek van het begrip «tijdgeest» // Forum der Letteren. 1964. №5. S. 195-215.

12 Chandler J. England in 1819: the politics of literary culture and the case of romantic historicism. Chicago, 1998. P. 105 - 114; Idem. History // An Oxford companion to the Romantic Age. British culture 1776 - 1832. New York, 2001. P. 353 - 361.

13 Meumann M. Der Zeitgeist vor dem Zeitgeist. Genius saeculi als historiographisches, mnemonisches und gegenwartsdiagnostisches Konzept im 17. und 18. Jahrhundert // Frühe Neue Zeiten. Zeitwissen zwischen Reformation und Revolution. Bielefeld, 2012. S. 283 - 318; Jung T. Zeitgeist im langen 18. Jahrhundert: Dimension eines umstrittenen Begriffs // Ibid. S. 95 - 113.

14 Koncrsmann R. Der Hüter des Konsenses. Zeitgeist-Begriff und Zeitgeist-Paradox it Kollektive Gespenster. Die Masse, der Zeitgeist und andere unfassbare Körper. Freiburg im Breisgau, 2006. S. 247 - 263; Stadler U. Zeitgeistcrbeschwörung um 1800. Geschichtskritik und Gegenwartsklage bei Herder, Hendrich, I lölderlin und Brandes // Ibid. S. 265 - 284.

говорить о значительном потенциале изучения истории понятия «дух времени» в России.

Объектом диссертационного исследования выступает общественно-политический язык образованной элиты Российской империи, а его предметом является процесс возникновения и трансформации смысла понятия «дух времени» во второй половине XVIII - первой трети XIX в.

Целью исследования является определение роли понятия «дух времени» в общественно-политических дискуссиях России в конце XVIII - первой трети XIX в.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Воссоздать контексты, в которых развивалось понятие «дух времени» в Западной Европе в XVII - первой половине XVIII в.; определить значение и роль понятия «дух времени» у мыслителей французского Просвещения.

2. Изучить процесс рецепции просветительского понятия «дух времени» в российской культуре второй половины XVIII - начала XIX в. и общественно-политические причины, повлиявшие на этот процесс.

3. Выявить причины, обусловившие популярность понятия после Великой французской революции.

4. Раскрыть сущность дискуссии о «духе времени» в общественной жизни в России первой четверти XIX в. и ее роль в связи с преобразовательскими начинаниями этого периода.

5. Определить статус дискуссии о «духе времени» в общественной жизни России первых лет правления Николая I.

Хронологическими рамками исследования выступает период второй половины XVIII - первой трети XIX в. Выбор нижней границы исследования определяется началом рецепции понятия на российской почве в эпоху Екатерины II, а верхней - с фундаментальными изменениями в общественном сознании россиян после поражения декабристов и формированием новых принципов внутренней политики в первые годы правления Николая I, что существенно повлияло на дальнейшее использование понятия в публичной сфере. Также, поскольку российская история понятия составляет часть европейской, то логичным представляется проследить основные вехи западноевропейской истории понятия с начала XVII в.

Методологической основой исследования выступает совокупность методов, выступающих в современной исторической науке под названием «истории понятий». Данное направление покоится на одном из ключевых

постулатов общенаучного принципа историзма, а именно необходимости изучения исторической реальности в ее собственных понятиях в целях избегания анахронизмов в описании прошлого. В последние годы история понятий все более становится самостоятельным методом, который организует и институализирует исторические исследования в России15. Происходит это в оглядке на издавна существующие исследовательские традиции, но основной импульс несет с собой знакомство с зарубежными аналогами - немецкой школой истории понятий (Ве§пГГ5§е5сЫсМе)16, чаще всего ассоциируемой с именем Р. Козеллека, и Кембриджской школой анализа текстов17, первенствующее место в которой принадлежит трудам К. Скиннера и Д. Поккока.

Положения и принципы истории понятий, оказавшиеся релевантными для данного исследования, можно свести к следующим тезисам. Во-первых, история понятий рассматривает понятия одновременно как индикатор и фактор исторических процессов (Р. Козеллек). Понятия, аккумулируя в себе прошлый и существующий опыт познания действительности («область опыта»), несут в себе также и некие идеалы, возможности и перспективные видения реальности («горизонт ожидания»). Соотношение между двумя этими уровнями играет критическую роль для понимания функционирования понятия в общественной жизни. Во-вторых, понятия рассматривается с точки зрения их использования в общественных дискуссиях (К. Скиннер). Соответственно, история понятий превращается в историю речевых актов: человек произносит известные ему слова с определенной целью и обращается к определенным людям. Это формирует контексты, в рамках которых только и имеет смысл история понятий. В-третьих, объединяя в себе два предыдущих положения, история понятия понимается как изучение понятия одновременно с точки зрения синхронии и диахронии. Уровень синхронии предполагает изучение понятия в различных контекстах; он обращается к вопросу о функционировании понятия

15 См.: Тимофеев Д.В. В поисках новых подходов к изучению общественно-политических настроений в России первой четверти XIX века: опыт системного анализа истории понятий // Историческая наука сегодня: теории, методы, перспективы. М„ 2011. С. 391 - 402; Миллер А.И., Сдвижков Д А., Ширле И. Предисловие. // «Понятия о России». К исторической семантике имперского периода. М., 2012. Т. 1. С. 5 - 46. и др.

16 Koselleck R. Stichwort: Begriffsgeschichte // Koselleck R. Begriffsgeschichten. Studien zur Semantik und Pragmatik der politischen und sozialen Sprache. Frankfort am Main, 2006. S. 99 -104.

17 Skinner Q. Meaning and Understanding in the History of Ideas // Skinner Q. Visions of Politics. Regarding Method. Cambridge, 2002. Vol. I. P. 57 - 89.

в различных полемиках, заостряя внимание на интенциях употребляющих его людей, то есть на том, кто, как и с какой целью использует понятие. Диахронное рассмотрение обращается к вопросу изменения значений понятия на протяжении длительных отрезков времени, выходя на проблему тех долговременных структур общественного сознания, которые запечатлены в понятиях. Сочетание этих двух уровней и конституирует непосредственно историю понятия.

В основе источниковой базы исследования лежат несколько групп источников: научные труды российских и европейских авторов, публицистика и периодическая печать, делопроизводственные источники, источники личного происхождения, художественная литература и языковой материал.

К научным трудам следует отнести, прежде всего, сочинения российских и европейских историков XVIII - начала XIX в. Именно в исторических трудах эпохи Екатерины II происходит рецепция просветительского понятия «дух времени» . Текстами-донорами при этом выступали труды французских просветителей, прежде всего Вольтера, переводы исторических сочинений которого появляются в России уже во второй половине XVIII в., существенно облегчая изучение характера рецепции'9. «История Государства Российского» Н.М. Карамзина как высшее достижение дворянской историографии завершает оформление понятий российской историографии этого периода.

Раннюю историю понятия в Западной Европе раскрывают философские и эстетические трактаты20 авторов XVII в. Для XVIII в. стоит выделить трактат Монтескье «Дух законов» (1749)21, являющийся ключевым текстом для русской культуры рассматриваемого периода. Особую роль играет XIX книга данного

18 Щербатов М.М. История Российская от древнейших времен. СПб., 1770 - 1791. Т. 1-7;

Голиков И.И. Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя Росс™, собранные из достоверных источников и расположенные по годам. М., 1788 - 1789. Ч. 1 - 12; Он же. Дополнения к деяниям Петра Великого. М., 1790 - 1797. Т. 1-18; Болтин И. Н. Примечания на историю древния и нынешняя России г. Леклерка. СПб., 1788. Т. 1-2; Муравьев М.Н. Письма к молодому человеку о предметах, касающихся истории и описания России // Муравьев МЛ. Сочинения : 2 т. СПб., 1856. Т. 1. С. 341 - 343; Екатерина П. Записки касательно гюссийской истории // Сочинения императрицы Екатерины П. СПб., 1901. Т. 8 -11. 9 Вольтер Ф.-М. История // Переводы из энциклопедии. М.,1767. Ч. 1. С. 1 - 28; Он же. Новое расположение истории человеческого разума. СПб., 1775.

20 Бэкон Ф. О достоинстве и преумножении наук // Бэкон Ф. Сочинения : 2 т. М., 1971. Т. 1; Сент-Эвремон Ш. О древней и новой трагедии // История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. М„ 1964. Т. 2 : Эстетические учения XVII - XVIII вв. С. 249 - 254. и др.

21 Монтескье Ш. О духе законов // Монтескье Ш. Избранные произведения. М. 1955 С 157 -733.

произведения («о законах в их отношении к началам, образующим общий дух, нравы и обычаи народа»), в которой раскрывается фундаментальное значение понятия «дух» для просветительского мировоззрения.

Рост общественной значимости и политической заостренности понятия демонстрируют публицистические источники: архивные, опубликованные или незавершенные сочинения российских и европейских авторов и проекты государственных преобразований.

Европейский контекст истории понятия «дух времени» задают те тексты, которые считаются в историографии ключевыми для его развития. К таковым относится, прежде всего, «Зеркало нравов» (1614) популярнейшего в XVII -первой половине XVIII в. шотландского автора Д. Барклая22. Центральный текст в истории понятия в конце XVIII - начале XIX в. - «Письма для поощрения гуманности» (1793 - 1797) великого немецкого просветителя И.Г. Гердера23.

Развитие понятия «дух времени» в российской публицистике начала XIX в. протекало в различных формах. Ряд сочинений были опубликованы (как, например, известная речь С.С. Уварова24), однако многие остались незавершенными и не появились в печати. Но даже будучи таковыми они очень важны, поскольку не просто объективно отражают идеи определенных общественных кругов, но напрямую вовлекались в общественные дискуссии, если не в публичной, то в частной сфере. К таким источникам можно отнести «Проспектус» Н.И. Тургенева, написанный им для планируемого журнала «Россиянин XIX века», отрывки незаконченных сочинений К.Ф. Рылеева, ранний пропагандистский трактат П.И. Пестеля и дневниковую запись за 1828 г. В.А. Жуковского25. Другим важным источником публицистического характера

22 Barclay J. The mirror of minds or Barclay's Icon animorum. London, 1631. [Electronic resource] // Internet Archive : Digital library. URL: hUp://www.archive.org/stream/mirrourofmindesoOObarc (access date: 10.01.2012).

ь Herder J.H. Briefe zur Beförderung der Humanitat. Frankfurt am Main, 1991.

Уваров С.С. Речь президента Императорской Академии наук, попечителя Санкт-Петербургского учебного округа в торжественном собрании Главного педагогического института, 22 марта 1818 года. СПб., 1818.

25 Тургенев Н И. Программа журнала «Архив Политических Наук и Российской Словесности» // Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1816 - 1824 годы. Петроград, 1921. С. 367 - 372; Рылеев К.Ф. О промысле // Рылеев К.Ф. Полное собрание сочинений. М., 1934. С. 417 — 418; Он же. Дух времени или судьба рода человеческого // Там же. С. 412; Пестель П.И. Отрывок социально-политического трактата // Восстание декабристов. М., 1958. Т. VII. С. 289 - 305; Жуковский В.А. Дух времени // Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем : в 20 т. М., 2004. Т. 13. С. 306 - 307.

являются проекты конституционного устройства М.М. Сперанского. Основным текстом здесь выступает «Введение к уложению государственных законов»26, а дополнительный характер носят архивные документы из фонда М.М. Сперанского из рукописного отдела Российской национальной библиотеки27.

Расширение границ дискуссии о «духе времени» в первой четверти XIX в. раскрывают периодические издания этого времени. В периодических изданиях, отражающих интересы и чаяния разных общественных групп, сталкивались конкурирующие трактовки «духа времени». Важное место среди изданий принадлежит «Духу журналов» Г.М. Яценкова - одному из немногочисленных политических журналов эпохи Александра I. Также были учтены материалы, содержащиеся в «Политическом журнале», «Вестнике Европы», «Гении времен», «Сыне Отечества», «Украинском вестнике», «Телескопе».

Группа делопроизводственных источников включает в себя документы, характеризующие законосовещательную деятельность Государственного совета Российского империи и материалы следственной комиссии по делу декабристов. Мемории Государственного совета28 чрезвычайно важны, поскольку позволяют говорить о значении понятия в принятии конкретных политических решений. Материалы следственной комиссии по делу декабристов лучше всего раскрывают воззрениях последних на «дух времени», так как именно на него они будут часто ссылаться, объясняя причины возникновения движения29.

Следующую группу составляют источники личного происхождения. Письма могут пролить дополнительный свет на проблему ранней рецепции

26 Сперанский М.М. Введение к Уложению государственных законов // Сперанский М.М. Проекты и записки. М.; Л., 1961. С. 143-221.

27 Сперанский М.М. Дух времени // ОР РНБ. Ф. 731. Д. 1495. 14 л.; Он же. Изъяснение духа времени или либеральности // ОР РНБ. Ф. 731. Д. 1550. 2 л.; Он же. Общее мнение, дух времени, esprit national, moeurs, habitudes nationales, esprit publique, esprit du siècle (национальный дух, нравы, национальный обычаи, общественный дух, дух века) // ОР РНБ. Ф. 731. Д. 1500. 4 л.

28 По делу относительно продажи дворовых людей крестьян порознь и без земли // Документы Государственного совета Российской империи. Мемории Общего собрания : в 2 т. М., 2009. Т. 1,ч. 2. С. 190 - 201.

29 Дело Е.П.Оболенского // Восстание декабристов. М.; Л., 1926. T. I. С. 219 - 286. Дело И.И. Пущина // Восстание декабристов. М.; Л., 1926. T. II. С. 201 - 238; Дело А.Н. Муравьева // Восстание декабристов. М., 1925. Т. III. С. 1 - 36; Дело П.И. Пестеля // Восстание декабристов. М„ 1927. T. IV. С. 1-226.

понятия, служить для характеристики взглядов отдельных мыслителен . Письма, адресованные к российским императорам, являлись одним из важнейших каналов связи с властью в этот период, что роднит их по своему значению с публицистическими документами, имеющими ту же цель воздействия на государственную политику31.

Группа источников художественной литературы включает в себя гражданскую лирику европейских и российских поэтов. Выделение этой группы связано с высокой ролью поэзии в общественной борьбе рассматриваемого периода, и с появлением в эстетике романтизма представления о поэте - выразителе «духа времени».

Последнюю группу источников составляют материалы, раскрывающие языковую составляющую проблемы «дух времени» в России. Среди многочисленных словарей релевантными для данного исследования оказались «Словарь академии Российской» и «Словарь русского языка XVIII в.»

Все перечисленные группы источников в совокупности с имеющейся по данной проблеме литературой позволяют решить поставленные в диссертационном исследовании задачи.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Понятие «дух времени» зарождается в Европе в XVII в. и несет с собой требование оценивать общественные явления с точки зрения их исторического окружения; в XVIII в. понятие становится важной составляющей просветительского нарратива.

2. Рецепция понятия «дух времени» в России происходит в исторической мысли второй половины XVIII - начала XIX в.

3. На рубеже XVIII - XIX вв. в европейской публицистике понятие «дух времени» становится обозначением силы исторических перемен.

30 Дидро Д. Письма к княгине Дашковой // Записки княгини F..P. Дашковой, писанные ею самой. Лондон, 1859. С. 360-372; Екатерина II - Сенаку де Мельяну. 16 июня 1791 г. // Сочинения Екатерины II. СПб., 1906. Т. 11. С. 577 - 581. и др.

31 Письма П.Г. Каховского к императору Николаю I и генерал-адъютанту Левашову // Из писем и показаний декабристов. СПб., 1906. С. 1 - 32; Магницкий М.Л. Собственноручное всеподданнейшее письмо действительного статского советника Магницкого. 7 ноября 1823 г. // Сборник исторических материалов, извлеченных из архивов I Отделения С. Е. И. В. к. СПб., 1876. Вып. 1. С. 261 - 374; Шишков A.C. Письмо Николаю I. 12 декабря 1826 г. // Шишков A.C. Записки, мнения и переписка. Берлин; Прага, 1870. Т. 2. С. 284 - 290. и др.

4. В России первой четверти XIX в. понятие «дух времени», олицетворяя требования истории, становится лозунгом общественно-политических преобразований; вокруг его интерпретации разворачивается борьба.

5. В первые годы правления Николая I происходит исчезновение тех характерных особенностей, что были присущи дискуссии о «духе времени» в предшествующий период.

Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что впервые в отечественной исторической науке понятие «дух времени» представлено как одно из ключевых слов общественно-политического словаря России второй половины XVIII - первой трети XIX в. Проведено комплексное изучение истории понятия, исследованы предпосылки его возникновения, европейский контекст, характер и значение дискуссии о «духе времени» в общественной жизни России рассматриваемого периода.

Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использования его результатов при подготовке учебных курсов по истории общественной мысли России второй половины

XVIII - первой трети XIX в. Материалы и выводы исследования могут быть употреблены в обобщающих работах, посвященных истории общественно-политического словаря России данного периода.

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования получили отражение в восьми научных публикациях, две из которых вышли в журналах, рекомендованных ВАК, а также были представлены в качестве докладов на пяти конференциях различного уровня.

Структура исследования определяется поставленными целями и задачами. Работа включает в себя введение, две главы, заключение, список использованных источников и литературы и приложения, в которых представлены авторский перевод избранных отрывков из «Писем для поощрения гуманности» И.Г. Гердера, иллюстративный материал и комментарий к теме «Дух времени» в европейской карикатуре первой трети

XIX в.», а также авторский перевод первых двух частей сочинения Д.С. Милля «Дух времени».

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, дается историографический обзор литературы, определяются объект, предмет, хронологически рамки, цель и задачи исследования, раскрывается его методологическая основа, научная новизна и практическая ценность, приводится характеристика источников.

Первая глава «Язык, история и нравы: «дух времени» в российском историописании второй половины XVIII - начала XIX в. и европейский контекст» посвящена проблеме возникновения и развития понятия «дух времени» в европейской культуре и его рецепции в России.

В первом разделе «История понятия «дух (гений) времени» в западноевропейской культуре до середины XVIII в.» исследуется проблема возникновения и развития представления о «духе времени» в сочинениях западноевропейских авторов XVII - первой половины XVIII в., а также причины, обусловившие этот процесс, и те контексты, в которых данное понятие оказалось наиболее востребованным. История понятия «дух времени» в XVII в. являлась частью общеевропейского процесса складывания новых понятий, адекватных меняющемуся опыту восприятия действительности человека Нового времени. Старые модели реальности, черпающие свой потенциал в религиозном мировоззрении, все более теряют свой общепринятый статус. Общественная мысль занята поиском таких понятий, в основе которых бы лежало признание автономности и самостоятельности развивающейся исторически человеческой деятельности. Одним из новых понятий стало в XVII в. понятие «дух (гений)», которое в разных своих формах (дух (гений) языка, нации, времени) позволяло дифференцировать общественные явления и объяснять их. Понятие «дух времени» впервые фиксируется в начале XVII в. в сочинениях Ф. Бэкона и Д. Барклая, ставивших задачу в изображении тех или иных общественных явлений считаться с их историческим окружением, понимать их исходя из времени их бытования. Понятие «гений века» стало особо актуальным в рамках «Спора о древних и новых», а свое законченное выражение в XVII в. оно нашло в сочинениях Ш. де Сент-Эвремона.

В первой половине XVIII в. «дух времени» получил свое развитие в трудах французских просветителей. При этом само понятие являлось частью просветительской концепции «духа», под которым понимался некий

естественный порядок вещей. Так понятие «общего духа» у Ш. Монтескье обозначало собой обобщенную характеристику общества, его нравов и обычаев. Понятие «дух времени» стало центральным в исторической программе Вольтера, поставившего перед историком задачу изображать не поступки отдельных людей, а сам «дух времени». Как и «общий дух» Монтескье, «дух времени» у Вольтера объединяет собой множество элементов человеческой жизни, как они складываются в определенные периоды истории. Но если Монтескье использует понятие «общего духа» для характеристики одновременно существующих общественных систем, то «дух времени» Вольтера является всецело историческим образованием, и служит средством описания того, как происходило становление современной просвещенной Европы. Данное понятие стало центральным в просветительском нарративе, и из сочинений французских мыслителей оно воспринимается в других национальных культурах.

Во втором разделе «Зарождение дискуссии о «духе» в России в екатерининскую эпоху» исследуется рецепция просветительских понятий «дух народа» и «дух времени» в общественно-политической мысли России второй половины XVIII в. Решение этой задачи лежит в области изучения новообразований в русском языке этого времени, языковой политики государства, переводной практики российских авторов; в конечном итоге в анализе того кто, как и с какой целью производил «заимствование». Основным фактором процесса адаптации понятия «esprit» (фр. - «дух») выступало желание российской элиты описывать российскую реальность в европейских понятиях. Это было важным элементом как политики легитимизации, так и самосознания российских дворян XVIII в. При этом сама возможность перевода понятия оказывалась под сомнением: русский язык мог обвиняться в неспособности передать данное ключевое понятие. Невозможность описания российской монархии в просветительских категориях делегитимировала ее статус, и наоборот. Все это обусловило спорный характер рецепции понятия. Анализ переводной практики выявил многообразие форм перевода французского понятия. Наиболее значимой представляется программа Екатерины II в этой области. Понятие «дух» оказывается для императрицы центральным в обосновании законности российской монархии: ключевое положение «Наказа» гласило, что правление в России полностью соответствует народному «умствованию» или «умоначертанию» (как она переводила

просветительское «esprit»). Показывая возможность применения просветительских понятий к России, она тем самым пыталась доказать тезис о том, что Россия - европейская держава, и что ее правление соответствует естественным потребностям страны. Такую же цель Екатерина II преследует и в своих исторических трудах, но здесь она пользуется не столько «народным духом» Монтескье, сколько вольтеровским «духом времени» - тем, что она называла «умоначертанием века».

Третий раздел «Умоначертание века» и сравнительные практики в российском историонисании второй половины XVIII в.» посвящен роли понятия «умоначертание века» в исторических сочинениях времен Екатерины II. Данное понятие становится программным для российских историков. Их адресатами в данном случае становятся критики российской истории, которые приписывали ей характеристики, исключающие, по мнению российских историков, Россию из сообщества просвещенных государств. Для доказательства обратного екатерининские историки пытаются вписать историю России в просветительский нарратив и доказать, что, как и все европейские государства, Россия движется на пути просвещения. Для достижения этой цели они используют просветительские понятия, среди которых «умоначертание века» оказывается важнейшим. В наиболее законченном виде эта программа представлена в «Записках касательно российской истории» Екатерины II, которая, обосновывая тезис о европейском характере российской истории, призывает читателя сравнить «умоначертания всякого века» и через это убедиться в том, что все народы в своей истории проходят через одинаковые стадии, и у них одинаково и медленно просвещаются «обычаи, мнения и мысли». Следы этой программы можно встретить в трудах других крупных историков второй половины XVIII в.: М.М. Щербатова, И.Н. Болтина, И.И. Голикова. Все они выдвигали требование изображать явления прошлого с точки зрения «умоначертания тех веков», что, по их мнению, должно показать естественный характер русской истории, и то, что она развивается сообразно европейской истории и движется в сторону просвещения нравов.

«Умоначертание века» при этом несло новое понимание истории. Рождалось представление о том, что явления исторической жизни нужно рассматривать с точки зрения времени их бытования, о том, что понять их можно только на фоне исторической реальности, частью которой они были. «Умоначертание века» позволяло представить историю России как часть

истории Европы, а существующие отличия объяснять уровнем исторического развития - то есть тем местом, которое Россия в тот или иной период занимает на общем для всех европейских стран пути просвещения.

«Умоначертание» не стало специальным термином общественных наук, поскольку оно слишком явно связывалось в сознании современников с идеологическим творчеством Екатерины II. С начала XIX в. все большую популярность завоевывает форма «дух времени».

В четвертом разделе «Дух времени» в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина» исследуется проблема функционирования понятия «дух времени» в главном историческом сочинении Н.М. Карамзина. С одной стороны, «дух времени» Н.М. Карамзина - это то же «умоначертание века» историков предшествующего периода. Об этом говорит анализ введения к «Истории государства Российского», где Н.М. Карамзин формулирует задачу доказательства «привлекательности» российской истории и предлагает решать ее, определяя состояния «гражданского бытия» России в те или иные периоды: то, что в основном тексте он и будет называть «духом времени». Сравнив определение, которое дает Н.М. Карамзин «гражданскому состоянию», с определением «умоначертания века» в трудах его старшего друга М.Н. Муравьева, можно придти к выводу об идентичности данных понятий. Это все то же просветительское понятие, характеризующее состояние нравов общества в определенный период времени и призванное доказать европейский характер русской истории. Однако это уже не та однозначная просветительская модель истории; большую роль для Н.М. Карамзина начинают играть национально-патриотические идеи: «дух времени» часто выступает как характеристика мировоззрения прошлых эпох, своеобразие которых не должно затушевываться тем фактом, что они выступают частью процесса просвещения. Такая двойственность объясняется тем фактом, что основной целью Н.М. Карамзина было показать национальное своеобразие России в общемировом движении к просвещению.

В конечном счете «дух времени» Н.М. Карамзина выполняет ту же функцию, что и «умоначертание века» екатерининских историков, а именно позволяет сравнивать и соотносить русскую и европейскую историю, обобщать факты на уровне «состояний» государства в те или иные эпохи. Основой такого сравнения по-прежнему остается просветительский нарратив - развитие нравов общества.

Вторая глава «Законность, свобода и история современности: дискуссия о «духе времени» в общественной жизни России первой трети XIX в.» посвящена причинам превращения понятия «дух времени» в лозунг политических преобразований на рубеже XVIII - XIX вв., характеру дискуссии о «духе времени» и ее роли в общественно-политическом развитии России первой трети XIX в.

В первом разделе «Дух времени» в семантических переворотах конца XVIII - начала XIX вв.» история понятия «дух времени» рубежа XVIII - XIX вв. анализируется с точки зрения концепции «переходного времени» Р. Козеллека. В конце XVIII - начале XIX в. понятие «дух времени» все более включается в политическую жизнь европейского общества, возрастает частота его употребления в текстах и постепенно оно приобретает характер «знакового слова». Ряд важных текстов в истории понятия появляется непосредственно после Великой французской революции, среди них центральное место занимают «Письма о поощрении гуманности» И.Г. Гердера. Понятие «дух времени» в этом сочинении представлено как историческая сила, которая ведет европейские государства к изменениям в их политическом облике. Очень быстро такое понимание понятия утверждается в общественно-политической жизни Европы. Из понятия, призванного у авторов XVII - XVIII вв. - от Барклая до Монтескье и Вольтера - дифференцировать явления мира согласно времени их бытования, «дух времени» превращается в понятие, носящее «принудительный» характер и обладающее своей собственной силой - так можно обозначить процесс развития понятия на рубеже XVIII - XIX вв., следуя идеям Р. Козеллека об эпохе переворота семантики основных исторических понятий. Смысл этого переворота, согласно Р. Козеллеку, заключается в том, что общественно-политической словарь, начиная с конца XVIII в., описывает не столько некий наличный запас знаний, существующее бытие, его прошлое и настоящее («область опыта»), сколько намечает проекты будущего, нося нормативный по отношению к существующей реальности характер («горизонты ожидания»). Если ранее социальный словарь, прежде всего, описывал прошлое, то теперь он порождает будущее, навязывая абстрактные теории в качестве логической неизбежности. Именно это происходит с понятием «духа времени»; при этом данный процесс захватывает не только само понятие, но и всю совокупность связанных с ним идей: просветительская концепция «истории человеческого духа» постепенно становится стимулом политических преобразований.

О том, как именно просветительская модель истории связана с политическими ожиданиями российского общества начала XIX в., говорится во втором разделе «От истории нравов к требованиям законности: «Дух времени» и «общее мнение» в проектах М.М. Сперанского». Историческая аргументация пронизывает реформаторские документы М.М. Сперанского, а основной ее тезис, выраженный во «Введении к уложению государственных законов», гласит о том, что государь должен сообразовывать свои действия с требованиями «духа времени». Понимание этих требований для М.М. Сперанского вырастает из рассмотрения истории европейских государств. В ее основе лежит процесс совершенствования нравов, развития промышленности и торговли, то есть просвещение, как его понимали мыслители XVIII в. Политическое устройство государств должно соответствовать уровню их экономического и нравственного развития, и если это не происходит, начинается борьба, примерами которой полна история Европы. Рано или поздно она должна закончиться установлением «законов и свободы», то есть конституции. М.М. Сперанский наблюдает этот процесс во всех европейских государствах, в том числе и в России. Понимание силы исторических перемен, концентрирующихся в понятии «дух времени», лежит в основе реформаторской деятельности М.М. Сперанского.

Третий раздел «Дух времени» как лозунг общественных преобразований в периодике и публицистике России первой четверти XIX в.» посвящен дискуссии о «духе времени» в российской публичной сфере в первой четверти XIX в.

Пространство публичной дискуссии о «духе времени» в России начала XIX в. оформляет журналистика эпохи. Периодическая печать этого времени отчетливо осмысляет свое бытование в ракурсе «современности», что проявляется в осознании на уровне программных заявлений миссии журналиста следить за «духом времени» и в появлении в журналах специальных разделов, посвященных событиям «современной истории» (с характерными заголовками статей «Обозрение прошедшего года», «Взгляд на прошедший год» и т.п.) Большое значение для становления отмеченных особенностей имели журналы, являющие собой переводные аналоги европейский изданий («Политический журнал») и журналы, издававшиеся иностранцами в России («Гений времени» Ф. Шредера и И. Делакруа). С «Вестника Европы» Н.М. Карамзина начинается собственно традиция отечественной «современной истории», там же впервые в

отечественной периодике звучит в политическом контексте понятие «дух времени».

Активная фаза дискуссии о «духе времени» наступила после событий 1812 г. Победа России над Наполеоном была понята современниками как начало ее новой жизни и как несомненное обещание внутриполитических реформ. Опыт знакомства с Европой в результате заграничных походов усиливал чувство соотнесенности российских событий с европейской современностью, а внутренняя политика Александра I подавала надежды на политическое обновление. В российских журналах, среди которых особой политической активностью выделялся «Дух журналов», появляются статьи программного характера, призывающие правительство к преобразованиям конституционного толка во имя «духа времени». Большая их часть исходила из того, что существующие порядки не соответствуют требованиям истории, уровню просвещения страны. Материалом для сравнений и прогнозов становилась европейская истории и современность, а революции и потрясения в глазах либерально-настроенных авторов служили уроком тем правителям, которые не шли навстречу «духу времени». Ряд таких выступлений, как, например, резонансная речь студентам Главного педагогического института С.С. Уварова или проекты Н.И. Тургенева, содержали развернутую историческую панораму развития политической свободы в Европе и того, как Россия сумела приобщиться к этому движению. Ряд косвенных данных свидетельствует об относительных успехах этих призывов, поскольку понятие «дух времени» появляется и в реформаторском лексиконе Александра I.

Четвертый раздел «Радикализация и критика: «дух времени» между революцией и реакцией» посвящен изменениям, которые претерпевает использование понятия в общественно-политической жизни России в 20-е гг. XIX в. К концу 10-х гг. XIX в. «дух времени» окончательно становится словом-лозунгом, а отношение к нему маркирует общественно-политические позиции этого периода. На этом основании в 20-е гг. XIX в. усиливается критика понятия, которая ведется со стороны консервативно настроенных кругов. На волне революционных событий в Европе, консерваторы пытаются дискредитировать язык либеральной публицистики. Вехой в этом отношении можно считать обсуждение вопроса о запрете продажи крепостных поодиночке и без земли в Государственном совете в 1820 г., когда в ответ на традиционные отсылки сторонников реформы к «духу времени», A.C. Шишковым был

выдвинут контраргумент, согласно которому следование «духу времени» ведет к порче нравов и возмущениям против царей. В дальнейшем A.C. Шишков, а также M.JI. Магницкий выступят с развернутыми посланиями к императорам Александру I и Николаю I, в которых попытаются дискредитировать понятие с точки зрения различного рода заговорщицких теорий.

В мировоззрении тех дворян, что позднее получат название декабристов, в начале 20-х гг. XIX в. «дух времени», оставаясь важным понятием, также претерпевает изменения. Разочарование в правительстве как проводнике «духа времени» и революции в Европе приводят к признанию того, что сама революция является потребностью «духа времени» (П.И. Пестель).

Таким образом, дискуссия о «духе времени» в последнее пятилетие царствования Александра I, продолжала оставаться важной составляющей общественной жизни страны. На этом этапе понятие окончательно становится политическим лозунгом; на первый взгляд, оно лишается серьезного интеллектуального потенциала. Однако, тот исторический опыт, который стоит за ним, остается неизменным. Рассмотренная с точки зрения общей динамики понятия на протяжении первой четверти века, его история в 1820-е годы выглядит вполне закономерной. Существенно возрастает степень политизации и идеологизации понятия, но споры вокруг него по-прежнему касаются вопроса о месте российской истории в истории Европы, и о тех требованиях для современности, которые вытекают из ответа на этот вопрос.

Обоснованию первых лет правления Николая I как рубежа в истории понятия «дух времени» в России и проблеме исчезновения понятия из политического лексикона эпохи посвящен пятый раздел «Судьба дискуссии о «духе времени» в России». После 1825 г. «дух времени» по-прежнему оставался важным понятием общественно-политического словаря, о чем свидетельствует ряд текстов этого периода. Однако существенно меняется область использования понятия, то есть меняется характер дискуссии о «духе времени», ее участники и их цели. Все более понятие исчезает из политического лексикона, и если В.А. Жуковский в 1827 г. еще планировал написать статью, призывающую монархов учиться у «духа времени», то уже к началу 30-х гг. становится невозможным и опасным использовать это понятие в политическом контексте. Идеология официальной народности ставила точку в открытых дискуссиях о «духе времени», поскольку предполагала санкционированный властью ответ на вопрос о характере исторического развития России. История

понятия «дух времени» в николаевскую эпоху — это история его бытования в научной, критической или эстетической, но не в общественно-политической сфере.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования.

Понятие «дух времени» в Европе XVII - XIX вв. несло требование оценивать и понимать события с точки зрения их исторического окружения, как продукт развития отношений между людьми в определенный период времени. Оно шло на смену средневековым представлениям о времени, выдвигая идею человеческой деятельности как основного субъекта истории. Возникновение представления о «духе времени» в России являлось частью общеевропейского процесса складывания новых исторических понятий. Первоначально в трудах историков эпохи Екатерины II можно локализовать новый опыт осмысления истории. Историки этого времени требовали при оценке событий считаться с «умоначертанием тех времен», и тем самым постепенно вырабатывали идею о существовании качественно отличных друг от друга исторических состояний. У Н.М. Карамзина она примет завершенную форму: история России окончательно осмысляется как прогрессивное развитие таких состояний. В дальнейшем «дух времени» продолжит существовать в качестве специального термина исторической науки, но основной факт его истории в первой трети XIX в. связан с расширением области употребления. Данное понятие проникнет в общественно-политическую сферу, где будет нести то же требование оценки явлений с точки зрения их соотнесенности с неким общим моментом развития истории. Распространяясь на самые разные сферы жизни человека - от политики до искусства - «дух времени» предстает как объединяющий фактор истории, как олицетворение ее поступательного хода и ее силы.

Понимание «духа времени» как совокупности общественных отношений в определенный период времени, могло покоиться на разных интеллектуальных основаниях. В XVIII - первой трети XIX в. таким основанием выступал просветительский нарратив. В его рамках история осмыслялась как процесс улучшения нравов, воспитания человеческого разума и становления новой, коммерческой и просвещенной, Европы. От историка требовалось отказаться от изображения несущественных и разрозненных деталей в пользу «духа времени», то есть общего показателя просвещенности в различные времена. Историописание в России также воспринимает эти призывы. Основным контекстом для рассуждений о «духе времени» становится история Европы, как

ее понимали европейские просветители. Историки екатерининского времени и Н.М. Карамзин пытались показать, что русская история составляет часть европейской и что стадии исторического развития России, понимаемые как состояния «умоначертания тех веков», ведут ее по одинаковому с другими европейскими странами пути просвещения. Весьма существенным образом эта схема исторического процесса оказала влияние и на публицистов первой четверти XIX в.: в той или иной степени все они понимали историю как прогрессивное развитие просвещения. Правда, материалом для соотнесения служили для них теперь события новейшей европейской истории, что позволяло предрекать России политические трансформации и обосновывать их «духом времени», проявляющемся неизбежно во всех европейских нациях.

Развитие понятия «дух времени» в России во второй половине XVIII — первой трети XIX в. протекало в форме дискуссий. Их участниками выступали разные общественные группы, преследовавшие различные цели. Само появление нового понятия явилось частью мероприятий Екатерины II по трансферу европейских понятий, созданию нового языка описания российской монархии и российской истории. «Умоначертание века» императрицы было адресовано европейским и российским критикам русской монархии, но оно носило также программный статус и претендовало на роль образца для других историков. Эта программа оказалась успешной, и понятие стало востребованным у многих других русских авторов. В первой трети XIX в. дискуссия о «духе времени» также была, если не инициирована, то в лице М.М. Сперанского поддержана властями. Но, в конечном итоге, осмысливая место России в европейской истории, русские историки и публицисты оказались в конфронтации с новой государственной идеологией. Суть данного противостояния заключалась в борьбе за язык описания общественных потребностей, и последнее слово здесь оставалось за государством, которое в первые годы правления Николая I пресекает дискуссии о «духе времени» в политическом смысле.

Выводы, сделанные в ходе изучения общественной жизни России второй половины XVIII — первой половины XIX в. в ракурсе истории одного из ключевых понятий, показывают значимость подобного рода исследований. Понятие «дух времени» на протяжении этого периода находилось в центре общественных дискуссий; его история затрагивает важные проблемы самосознания образованной элиты России, ее мировоззрения. Что важнее всего,

такие исследования проливают свет на то, как исторические понятия, то есть понятия, аккумулирующие опыт восприятия истории, вовлекаются в общественно-политические дискуссии, делая XIX в. в конченом итоге «веком истории», когда последняя выступала в качестве одной из основных форм познания общественных отношений. Изучение этих процессов представляется очень актуальным; история понятия «дух времени» составляет только часть общего исследования общественно-политического и исторического словаря России периода империи.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях.

Статьи в журналах, входящих в перечень рецензируемых научных журналов и изданий:

1. Васильев A.B. Понятие «умоначертание века» в исторических сочинениях времен Екатерины II / A.B. Васильев // Вестник Томского государственного университета. История. - 2012. - № 2. - С. 32 - 36. - 0.35 п. л.

2. Васильев A.B. Преемственность и разрывы в истории понятия «гений (дух) времени» в сочинениях западноевропейских авторов XVII - первой половины XVIII вв. / A.B. Васильев // Вестник Томского государственного университета. - 2012. - № 363. - С. 82 - 84. - 0.3. п. л.

Публикации в других научных изданиях:

3. Васильев A.B. «Письма для поощрения гуманности» и понятие «дух времени» у Гердера / A.B. Васильев // Молодой ученый. - 2010. - № 11. - С. 4345-0.3. пл.

4. Васильев A.B. Дискуссия о «духе времени» в первой четверти XIX в. как факт общественно-политической жизни Российской империи [Электронный ресурс] / A.B. Васильев // «JIOMOHOCOB-20I0» : сб. материалов международного молодежного научного форума. - М.: МАКС Пресс, 2010.-1 CD-ROM.-0.15 п. л.

5. Васильев A.B. История понятия «дух времени» в России в первой четверти XIX в. / A.B. Васильев // Вопросы истории, международных отношений и документоведения : сб. тр. студентов и аспирантов исторического факультета- Томск: Изд-во Том. ун-та, 2010. - Вып. 6. - С. 7 - 9. - 0.25 п. л.

6. Васильев A.B. Революция и реформы в представлении правительственных кругов России на рубеже 20-30-х гг. XIX века / A.B.

Васильев // Интеллектуальный потенциал XXI века: ступени познания. -Новосибирск: Сибпринт, 2010. ~ С. 59 - 64. - 0.3 п. л.

7. Васильев A.B. «Время духа времени»: англоязычная историография вокруг специфики исторического времени эпохи романтизма / A.B. Васильев // Актуальные проблемы исторической науки / под общ. ред. О. В. Ягова. - Пенза: Изд-во Пензенского гос. пед. ун-та, 2011. - Вып. 8. - С. 153 -160. - 0.7. п. л.

8. Васильев A.B. «Иностранцы» в «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина / A.B. Васильев // Правовая Россия - XXI век! К 1150-летию российской государственности : сб. материалов Всероссийской молодежной научной конференции / науч. ред. П.П. Румянцев. - Томск : Изд-во Том. ун-та, 2012.-С. 5-12.-0.35 п. л.

Подписано в печать 19.03.2013 г. Формат А4/2. Ризография Печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Заказ № 06/03-13 Отпечатано в ООО «Позитив-НБ» 634050 г. Томск, пр. Ленина 34а

Текст диссертации на тему "Понятие "дух времени" в общественно-политическом дискурсе России второй половины XVIII - первой трети XIX в."

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования "НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВ АТЕЛЬНСКИЙ ТОМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ"

На правах рукописи

Васильев Артём Викторович

| ПОНЯТИЕ "ДУХ ВРЕМЕНИ" В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОМ I ДИСКУРСЕ РОССИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХУШ-ПЕРВОЙ ТРЕТИ

XIX В.

07.00.02 - Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени

I I

кандидата исторических наук

00 о 00

£

II/ ^ Научный руководитель:

СО Сч]

^ Д.и.н., профессор Жеравина А.Н.

О ° СМ 2

Т1-

Томск-2013

Оглавление

Введение 3

1. Язык, история и нравы: "дух времени" в российском историописании второй половины XVIII - начала XIX в. и европейский контекст

1.1. История понятия "дух (гений) времени" в 36 западноевропейской культуре до середины XVIII в.

1.2. Зарождение дискуссии о "духе" в России в 52 екатерининскую эпоху

1.3. "Умоначертание века" и сравнительные практики в 60 российском историописании второй половины XVIII в.

1.4. "Дух времени" в "Истории государства Российского" 74 Н.М. Карамзина

2. Законность, свобода и история современности: дискуссия о "духе времени" в общественной жизни России первой трети XIX в.

2.1. "Дух времени" в семантических переворотах конца 86 XVIII - начала XIX вв.

2.2. От истории нравов к требованиям законности: "Дух 97 времени" и "общее мнение" в проектах М.М. Сперанского

2.3. "Дух времени" как лозунг общественных 109 преобразований в периодике и публицистике России

первой четверти XIX в.

2.4. Радикализация и критика: "дух времени" между 123 революцией и реакцией

2.5. Судьба дискуссии о "духе времени" в России 138

Заключение 147

Список использованных источников и литературы 152

Приложение 1. Гердер И.Г. Из "Писем к поощрению 175 гуманности"

Приложение 2. "Дух времени" в европейской карикатуре 186 первой трети XIX в.: И.М. Фольц и Д. Гесс

Приложение 3. Милль Д.С. Дух времени 193

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Изучение мировоззрения прошлых эпох не может быть успешным, если историк не принимает во внимание то, как само прошлое говорило о себе, каким языком оно пользовалось. Изучение общественного сознания и общественной мысли должно отталкиваться от предпосылки об их своеобразии и несводимости к существующим формам мышления. Необходимость такого рода исследований вытекает из актуальных задач исторической науки, поскольку только на пути познания языка, которым пользовался человек прошлого, можно избежать анахронизмов в описании исторической реальности.

Понятие "дух времени" не является сколько-нибудь важным понятием современности. Но в Европе конца XVIII - первой трети XIX в. оно было одним из центральных в общественно-политическом лексиконе. Внимание к этому понятию в европейской культуре было связано с формированием нового исторического мира в Европе XVIII в. - мира, в котором главную роль играли идеи прогресса, объективного, линейного и необратимого времени, глобальной истории с единым направлением развития и умопостигаемым смыслом. Новое видение истории создавало новые понятия, призванные артикулировать уровень исторического развития: собственно "прогресс" или "развитие", "революция", "планирование", "класс" и т.п. Подкрепленные верой в закономерность истории и ее предсказуемость, подобные понятия были остро связаны с проблемами современности и включались в самый широкий спектр общественных дискуссий.

"Дух времени" в русской культуре первой трети XIX в. также был ключевым словом общественной мысли. О нем рассуждали крупнейшие историки и философы времени, но он также проник в политику и публицистику, превратившись в своего рода лозунг в борьбе партий. "Дух времени" в русской общественной мысли этого периода был призван определить место российской истории в мировом историческом процессе, дискуссия о нем создавала своего рода пространство сравнения и

соотнесения национальных культур на общем для них векторе исторического времени. "Дух времени", при этом, стал одним из первых случаев того, как историческое понятие становится знаменем общественных преобразований. В этом смысле он открывает череду тех слов, которые в XIX - XX вв. олицетворяя "требования истории", будут властвовать над умами людей.

Степень изученности темы. Если в период своей активной истории "дух времени", находясь в эпицентре общественной жизни, породил череду текстов, то сегодня понятие не играет сколько-нибудь заметной роли. Из всех высказываний о нем, культурная память, по крайней мере, в России, отобрала в свой багаж, пожалуй, только одно и самое скептическое - слова Фауста из одноименной трагедии И.Ф. Гете:

А то, что духом времени зовут Есть дух профессоров и их понятий, Который эти господа некстати За истинную древность выдают1.

Поздние современники и ближайшие потомки Гете были более позитивно настроены в своих попытках вскрыть происхождение понятия и попытаться понять причину его популярности. В XIX в. ряд философов и публицистов стремились связать возникновение понятия с определенным типом сознания. Такая постановка проблемы приближала начало ее научной разработки, однако вплоть до XX в. интерес к понятию носил ярко выраженный публицистический характер. Впрочем, злободневность понятия предопределила обращение к нему передовых мыслителей времени, среди которых выделяется знаменитый английский философ Д. С. Милль, написавший в 1831 г. серию статей под общим заголовком "Дух времени". Определяя выражение "дух времени" ("spirit of the age") как неологизм, возникший в последние пятьдесят лет, он дал оригинальную трактовку его смысла. В основе понятия, как считал Милль, лежит "идея сравнения

1 Гете И.Ф. Фауст. М., 1969. С. 54.

собственной эпохи с прошлыми или с теми, [...], которые еще наступят". И хотя, как признает Д.С. Милль, такая мысль встречалась у философов прошлого, но никогда ранее она не была "господствующей идеей своего времени", что делает ее формообразующей для современного сознания. Причину популярности понятия и связанного с ним типа мышления Милль видел в наступлении "эпохи перемен", когда человечество осознало то, что уже оно "переросло старые институты и старые доктрины, но еще не обзавелось новыми"2. Милль первым попытался вскрыть семантику понятия, его взгляды о "сравнительной" функции понятия найдут отклик у историков второй половины XX в. О связи понятия с сознанием перемен помимо Милля будут писать также и другие мыслители этого времени. Похожие мысли высказывал, например, И.В. Киреевский в статье "Девятнадцатый век" (1833): "всеобщее стремление постигнуть дух своего века" он объяснял возросшей скоростью общественных изменений; ранее их быстрота едва ли чувствовалась на протяжении жизни поколений, теперь "дух времени" меняется столь стремительно, что те, кто видел лишь "полвека, видели несколько веков"3.

Обращение к тому, что можно назвать историей понятия (т.е. к вопросам о происхождении понятия и его функциях в культуре), в XIX в. носило сугубо инструментальный характер, было подчинено публицистическим задачам. Начиная с 1830-х гг. понятие переживало второй пик своей популярности; следовательно, должно было пройти некоторое время, чтобы появился вопрос об исторических предпосылках споров вокруг него. По мере того, как дискуссии о "духе времени" уходили в прошлое и общественный интерес к нему падал, подготавливались основы для научного анализа понятия.

Первоначально в исследованиях, посвященных истории исторической мысли, "дух времени" был осмыслен как исторический феномен. История

2 Mill J.S. Spirit of the age // Mill J.S. The Collected Works. London, 1986. Vol. XXII. P. 315.

3 Киреевский И.В. Девятнадцатый век // Европеец. Журнал И.В.Киреевского. М., 1989. С. 6.

понятия стала составной частью процесса становления историзма в европейской культуре. В ракурс рассмотрения при этом попали не тексты политиков и публицистов, а историков, что в определенной степени ограничивало проблематику. Поскольку эти исследования касались преимущественно западноевропейского материала и именно на его основе были созданы общие подходы и решения, то целесообразно в дальнейшем разграничить европейскую и российскую историю понятия, обратившись вначале к первой. Подчеркнем, что историография понятия имеет дело только с работами, посвященными его истории: попытки теоретического обоснования понятие или их критика не входит в предмет данного исследования4.

Изначально в фокусе внимания ученых оказывались историки и мыслители французского Просвещения (Вольтер и Монтескье) и их немецкие критики конца XVIII в. (прежде всего И.Г. Гердер). При этом подразумевалось, что развитие понятия от первых ко вторым претерпевает критические изменения, связанные с большой глубиной разработки понятия. Так еще Б. Кроче видел важность постановки проблемы о "духе" у Вольтера для дальнейшего развития исторической мысли. Однако, по его мнению, данное понятие не получило в просветительской историографии значительной разработки: "философия того времени была еще неспособна соотнести это понятие с некими идеальными конфигурациями духа в его развитии и осмыслить разные эпохи и разные народы как актеров в духовной драме". Тем не менее, слова типа "дух времени" являлись "более или менее удачными попытками выйти за рамки прагматизма и обнаружить всеобщую связь явлений"5.

4 См. например критику понятия с источниковедческой точки зрения: Лурье Я.С. История России в летописании и восприятии Нового Времен // Лурье Я.С. Россия Древняя и Россия Новая. СПб., 1997. С. 13-30; О понятии в связи с теорией исторического знания: Савельева И.М., Полетаев A.B. Знание о прошлом: теория и история. СПб., 2006. Т. 2. : Образы прошлого. С. 235-237.

5 Кроче Б. Теория и история историографии. М., 1988. С. 155.

Как о "формуле", которая имела "знаменитую судьбу и играла особо выдающуюся роль у романтиков, у Гегеля, да и во всей новейшей историографии" писал о "духе времени" П.М. Бицилли, останавливаясь подробно на анализе данного понятия в сочинениях И.Г. Гердера. Исследователь отмечал, что еще до Гердера была поставлена задача считаться с "духом" изображаемых эпох, однако историки французского просвещения "понимали под "духом" лишь "уровень образованности", большую или меньшую свободу от "предрассудков" и "заблуждений", большую или меньшую степень приближения к "хорошему вкусу" или "обычаям благовоспитанного общества"6. По мнению М.П. Бицилли, Гердер выступает как критик "Просвещения", выдвигавший на первое место представление об уникальности каждого исторического явления и изображавший "дух времени" как настроение отдельного момента истории, того, что нем единственно и преходяще - в противовес Вольтеру с его вневременными идеалами. Правда, и это делает данного понятие у Гердера "двусмысленным термином", "дух времени" у него это также дух эволюции, управляющая прогрессом сила, высший разум всего общества, свободный дух "Просвещения" и гуманности, который проявляется в большей или меньшей степени во все времена. Именно эта двойственность делает критику французских историков у Гердера неполной и не позволяет говорить об успешности его "реформы истории".

Наибольший вклад в изучение истории понятия внесли немецкие историки. Как и П.М. Бицилли, классик немецкой исторический мысли Ф. Мейнеке помещает понятие "дух времени" в контекст развития историзма в XVIII в. и отводит ему важную роль в формировании представления об "индивидуальности" исторических явлений, в преодолении теории естественного права, механического подхода и т.п. По мнению Мейнеке, именно начиная с эпохи Просвещения, усилилось стремление отыскать "дух"

6 Бицилли П.М. Очерки теории исторической науки. Прага, 1925. С. 141.

там, где раньше предпочитали открывать механический закон движения. Как пишет Мейнеке, самый сильный импульс к размышлению о "духе" того, что создано человеком, исходил от Монтескье и особенно Вольтера: "в основной метод его исторического мышления входило привидение отдельных черт времени, народа, исторического образования, [... ], к общему знаменателю, который он называл духом"7. Мейнеке ставит в заслугу Вольтеру "пробуждение понимания внутренней связи единства стиля во всех видах деятельности в определенную эпоху"; однако, по его мнению, французскому философу не удалось "обнаружить ту сферу неосознанного и непроизвольно созидательного, из которой проистекают дух народов и дух времени". Соответственно только "духовная революция, сломавшая в Германии оковы Просвещения, должна была придать теплоту и глубину и этому пониманию",

и лишь у Гете Мейнеке находит законченное понимание того, "каждая эпоха

£

представляет собой внутренне связанное индивидуальное явление" . Работа Мейнеке оказала большое влияние на изучение исторической мысли XVIII в. и предопределила понимание понятия "дух времени" в последующей литературе. Современное видение истории этого понятия сформировалось скорее в критике представлений Мейнеке.

Если в традиции изучения историзма поворот в истории понятия в конце XVIII в. описывался как становление представления о неповторимости исторических явлений, то немецкий философ и историк К. Левит взглянул на эту проблему несколько с иной точки зрения. Он посвятил ей главу "Дух времени и вопрос о вечности" в своей работе "От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении XIX в." (1939 г.). Наибольший интерес для целей данного исследования представляется постановка Левитом вопроса о том, как "дух времени" превращается в лозунг прогресса. Ответ, по Левиту, лежит в изменении отношения ко времени после Великой французской революции, что он демонстрирует на примере развития понятия "дух

7 Мейнеке Ф. Возникновение историзма. М., 2004. С. 80.

8 Там же. С. 412.

времени" у Гердера. Левит пишет, что первоначально у Гердера "дух времени" относился исключительно к своему времени, подразумевая право современности на самостоятельность по отношению к утратившей силу традиции. Лишь после Французской революции современная эпоха, в противоположность всем остальным, начинает понимать себя "исключительно и категорически временно-исторически и обращает свой взгляд в будущее". Левит отмечает роль "Писем для поощрения гуманности" Гердера, где "дух времени" окончательно закрепляется в своем новом значении: "как дух, он представляет собой стремительное движение, силу и действие, которые пробуждают жизнь, как дух времени, он включен в последовательность исторических состояний, а как дух нашего времени, он соотносится с общим духом христианской Европы". В начале XIX века "дух времени" окончательно получает "истолкование как направленный в будущее прогресс, как истинное движение времени, а тем самым и духа. Теоретическая критика и практические изменения превращают постоянное "планирование" [...] в теоретически обоснованное действие"9. Исследование Левита положило начало тому направлению, которое связывает историю понятия с процессом изменения восприятия времени и обращает внимание, прежде всего, на роль понятия в общественно-политических дискуссиях на рубеже XVIII - XIX вв.

Одновременно с более общими концепциями изучение понятия развивалось и в рамках конкретно-исторических исследований, применительно к отдельным персоналиям и текстам. Можно упомянуть работу Д. Йонса, который попытался дать всестороннее рассмотрение проблемы "дух времени" у Гердера, посвятив ей отдельную главу в своей книге10. По мнению этого ученого, именно Гер дер ввел понятие "дух времени" в немецкий язык. Автор выделяет всевозможные смысловые

9 Левит К. От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении XIX века. СПб., 2002. С. 355-357.

10 Jons D.W. Begriff und Problem der Historischen Zeit bei J.G.Herder. Goteborg, 1956. S. 5566.

оттенки понятия у Гердера, выделяя в качестве двух полярных значение культурного своеобразия и обозначение исторической силы. В конце жизни, по Ионсу, "дух времени" для Гердера приобрел вневременные качества, став ассоциироваться с "вечной идеей гуманности".

Накопление данных по истории понятия привело к появлению в 1964 г. первой работы, целью которой ставилось дать полную историю понятия -статья "История и проблематика понятия "дух времени" голландского ученого Я. Камербеека11. В отличие от других исследователей, этот ученый не акцентировал внимание на разного рода "переворотах" в истории понятия, а показал панораму его использования - от Ф. Бэкона до современных попыток употребления понятия в гуманитарных науках и его критики. История понятия при этом приобрела большую глубину: исследователь обратился к подробному изучению "предшественника" "духа времени" -латинскому выражению "genius saeculi" (гений века), интерес которому был характерен для ряда авторов XVII в. Уже в этом веке, по мнению Камербеека, можно фиксировать те смыслы, возникновение которых разные ученые относили к более поздним временам: "дух времени" как понятие историографии, интегрирующее разные сферы жизни общества в конкретный период времени, и как понятие культурной критики, �