автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.08
диссертация на тему: Понятие научной истины

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Трунев, Сергей Игоревич

Введение (с. 2 — 11)

Глава 1. Понятие научной истины как проблема в современной фило софии.

§ 1. Проблемы классической концепции истины (с. 12 — 48)

§ 2. Сравнительный анализ «неклассических» концепций научной исти ны (с. 49 — 86)

Глава 2. Основные аспекты научной истины.

§ 1. Эпистемологический аспект (с. 87 16)

Х- * * ^

§ 2. Праксиологический аспект (с. 11?—135)

§ 3. Аксиологический аспект (с. 136 — 153)

Введение диссертации1999 год, автореферат по философии, Трунев, Сергей Игоревич

Актуальность темы исследования напрямую связана с положением, сложившимся в отечественной философии науки во второй половине XX века. Это положение можно охарактеризовать как отставание научно-философской рефлексии от непрерывных инновационных изменений науки. В частности, примерно до 90-х годов проблема научной истины решалась нередко с позиции заранее заданных мировоззренческих презумпций. В 80 — 90-е годы на основе фаллибилизма (К. Поппера) и релятивизма (Т. Куна, П. Фейерабенда и др.) развертывается критика догматизированной теории научного познания. Постепенно складывается тенденция к элиминации темы истины из проблематики исследований по философии науки, к отказу от модели прогрессивного развития научного знания, к устранению мировоззренческой ценности результатов научного поиска. В этой ситуации актуальным оказывается проведение философского анализа феномена научной истины с целью выявления его существенных характеристик и отыскания действительного места понятия истины в структуре научного знания и научно-философской рефлексии.

Степень научной разработанности проблемы научной истины весьма высока, однако, в подавляющем большинстве работ отечественных и зарубежных авторов встречается один и тот же недостаток, преодолеваемый в данном исследовании. Отметим, что преодоление этого недостатка имеет принципиальное значение для адекватного понимания не только феномена истины, но и гносеологическо-методологической проблематики в целом. Недостаток заключается в том, что из поля зрения философов науки были фактически элиминированы теории прикладного характера; истина понималась почти исключительно в качестве теоретической репрезентации фрагментов объективной действительности, т. е. являлась качеством фундаментальной теории. На наш взгляд, тесная связь современной науки с производством требует принципиально иного подхода к феномену истины: анализируя феномен научной истины, мы должны отдавать себе отчет в том, истинность какого рода теорий является объектом нашего анализа.

Из этого первичного разделения должны исходить и анализ критериев истины, и анализ аксиологического аспекта научной истины. Так, если проверка фундаментальных теорий на истинность предполагает вариативный ряд доэмпирических и эмпирических критериев, то проверка прикладных теорий будет заключаться в анализе их на соответствие критерию прагматической простоты, в проверочном эксперименте и производственной реализации. Так же, высокая мировоззренческая ценность фундаментальных теорий едва ли окажется значимой для теорий прикладных. Таким образом, указанный нами подход позволяет преодолеть односторонность классических работ по философии науки.

Здесь же необходимо отметить, что критика классической концепции истины в зарубежной литературе часто осуществлялась некорректно: критиковалась по сути не сама эта концепция, но наиболее слабые ее варианты. Именно поэтому в данном исследовании выявляется базовый, т. е. наиболее разработанный, вариант классической концепции истины.

Объектом диссертационного исследования является феномен научной истины в историческом бытии науки и научно-философской рефлексии. Феномен научной истины анализируется, исходя из системы его основных аспектов, составляющей предмет исследования.

Целью настоящего диссертационного исследования является спецификация феномена научной истины в соответствии со спецификой типов научных теорий и выявление характера соотношения основных аспектов научной истины. В русле поставленной цели формируются следующие задачи: Проанализировать научную истину в форме адекватной теоретической репрезентации объекта исследования, т. е. в форме истинной фундаментальной теории.

Проанализировать научную истину в форме плана, предваряющего дальнейшие действия по производству объекта, т. е. в форме истинной прикладной теории.

Выявить характерные особенности практики как критерия истины, учитывая специфические особенности современной науки и экологической ситуации.

Проанализировать феномен научной истины с точки зрения его внутринаучной и социальной значимости.

Научная новизна результатов исследования состоит в особенностях самого подхода к предмету исследования. Впервые по ряду существенных признаков выявляются варианты классической концепции истины, хотя ее неоднородность на разных этапах развития научно-философского знания очевидна. Впервые осуществляется системный анализ феномена научной истины, исходя из трех его основных аспектов: эпистемологического, праксиологического и аксиологического.

Результаты проведенного исследования сформулированы в следующих положениях, выносимых на защиту:

Историко-философский анализ показал, что базовым вариантом классической концепции истины является вариант семантико-модельный, эволюционный, с опосредованным характером взаимодействия субъекта и объекта познания. Данный вариант наиболее разработан в рамках классической концепции истины и отвечает специфике генезиса и формирования научного знания.

Для ряда прикладных теорий определение «истина есть соответствие знаний действительности» должно быть заменено следующим: «истина есть соответствие реализации рациональному проекту», где понятие реализации означает произведенный в согласии с теоретическим планом объект.

Множественность технологических решений прикладных проблем позволяет говорить о множественности истины. В этом случае действенным критерием отбора конкурирующих теорий оказывается не степень их приближения к действительности, но экономическая и экологическая целесообразность.

В условиях экологического кризиса принципиальным становится изменение характера практики как критерия истины: классическая практика трансформации объекта уступает мрсто практике контроля над объектом.

Истина, однако, остается доминирующей ценностью научного предприятия, в то время как ценность выживания должна определять специфику действий по технической и технологической реализации научных теорий. При этом основной ценностью фундаментальной теории является ценность мировоззренческая, а основной ценностью прикладной теории — прагматическая.

Показано, что взаимодействие основных аспектов является всеобщим и необходимым условием возможности научной истины как в фундаментальных, так и в прикладных теориях.

В целом, автор диссертационного исследования стремится сохранить реалистскую трактовку научного знания, считая, однако, инструмента-листскую установку на предсказание значимой для научного предприятия в связи с отмеченным в четвертом положении изменением характера практики. Авторская позиция, таким образом, близка к эмпирическому реализму, согласно которому реальными признаются предметы познания, данные в принятых видах эмпирического научного исследования. Отказываясь от дальнейшей конкретизации природы познаваемой реальности, автор, тем не менее, использует понятие материи, оговариваясь (на ст. 35), что называя реальность материальной, мы выдвигаем положение, нуждающееся в опытном обосновании.

Использованную литературу можно разделить на три основные группы. Первую группу составляют авторефераты кандидатских и докторских работ, в той или иной мере затрагивающих проблему научной истины. Среди кандидатских работ интерес представляют диссертации Р. X. Лукмановой «Проблема истины: гносеологический и экзистенциальный аспекты» (1995). В. П. Прыткова «Потенциальная истинность научной проблемы как развивающейся системы знания» (1992) и Е. Э. Крыловой «Проблема истины в контексте гуманизации науки» (1992). Из докторских работ наиболее значительными оказались исследования Н. В. Ро-жина «Проблемы объективной достоверности знания в западной философии» (1992), Г. П. Корнева «Идеонормативная концепция истины» (1997) и М. И; Билалова «Многообразие форм существования истины в совокупном познании» (1991).

Вторую группу составляют статьи и монографии, посвященные как проблеме истины, так и иным гносеологическим вопросам, принадлежащие отечественным авторам. Часть материала по проблеме научной истины была почерпнута из статей и монографических исследований М. И. Билалова, В. П. Визгина, Д. П. Горского, С. Н. Жарова, И. Т. Каса-вина, С. Б. Крымского, Е. А. Мамчур, Ю. К. Мельвиля. Л. А. Микеши-ной, Н. В. Мотрошиловой, И. С. Нарского, А. П. Огурцова, Т. И. Ой-зермана, М. Н. Руткевича, Э. М. Чудинова и других. Среди исследований, посвященных различным аспектам научного знания, необходимо отметить работы Л. Б. Баженова, А. С. Богомолова, П. П. Гайденко, Д. П. Горского, А. Ф. Зотова, В. В. Ильина, В. А. Лекторского, С. Ф. Мартыновича, И. П. Меркулова, Л. А. Микешиной, И. С. Нарского, А. А. Пе-ченкина, В. С. Степина, В. С. Швырева и других.

К третьей группе относятся исследования зарубежных авторов, таких как Г. Башляр, Ж. Кангилем, Р. Карнап, А. Койре, Т. Кун, И. Лака-тос, Э. Мах, X. Патнэм, К. Поппер, А. Пуанкаре, Р. Рорти, Р. В. Сел-ларс, А. Тарский, Ст. Тулмин, П. Фейерабенд, М. Хайдеггер, Т. Хилл, Дж. Холтон, А. Шафф и других. В диссертации использовались также работы М. Борна, В. Гейзенберга, М. Планка и А. Эйнштейна.

Диссертационное исследование имеет классическую структуру и состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Первая глава называется «Понятие научной истины как проблема современной философии» и представляет собой историко-философское исследование вариантов классической концепции истины, а также компаративистский анализ неклассических концепций научной истины, с указанием на основные, исторически возникшие проблемы. Глава содержит два параграфа.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Понятие научной истины"

Заключение

Проведенный в данной работе анализ показывает, что понятие научной истины, несмотря на пристальное внимание исследователей, не обладает требуемой ясностью. Многие термины, используемые философами науки нуждаются в более тщательном определении.

Одним из таких «понятийных атомов» является понятие «классическая концепция истины». Традиционно исследователи, говоря о классической концепции истины, не проводили жесткого разделения между различными вариантами этой концепции. Однако, поскольку последняя на всем протяжении истории философии и науки развивалась (не меняя своей формулировки), мы выявили, по ряду существенных признаков, исторически сложившиеся варианты классической концепции истины, а также ее базовый, т.е. наиболее разработанный вариант.

Данный вариант (семантико-модельный, эволюционный, с опосредованным характером взаимодействия субъекта и объекта познания), на наш взгляд, к настоящему времени не исчерпал своих возможностей и, в принципе, остается наиболее значимым для области теоретического естествознания. По крайней мере, если речь идет о фундаментальных исследованиях, предметом которых является объективная, не измененная человеческой деятельностью, реальность.

Впрочем, ошибка исследователей как раз и состоит в том, что повествуя об истине, они редко уточняют, истинность какого рода теорий они имеют в виду. Так, понятие «теория», на наш взгляд, тоже должно подвергнуться разделению на теории фундаментальные и теории прикладные. То, что фундаментальные исследования нацелены на репрезентацию (в семантико-модельной форме) природных объектов, обуславливает сохранение классической формулировки истины как соответствия знаний действительности. Существует, однако, целый ряд исследований, имеющих прикладной характер. Часть из них обладает сугубо прагматической значимостью, поскольку нацелена на произведение неприродных объектов.

Вдумаемся: с одной стороны, мы имеем воспроизведение, а с другой — произведение. Соответственно изменяется и формулировка истины. Если в первом случае мы устанавливаем соответствие наших знаний реальности, то во втором случае мы устанавливаем соответствие реализации нашим знаниям. Формулировка истины изменяется: истина есть соответствие реализации рациональному проекту. Здесь необходимо несколько оговорок. Во-первых, если реализация в дальнейшем будет взаимодействовать с природным организмом или веществом, то ее (реализации) эффективность будет напрямую зависеть от истинности наших знаний об этом организме или веществе. В этом случае, как было сказано выше, классическая формулировка истины сохраняется. Если же реализация будет функционировать в пределах «искусственной» реальности (например, в качестве составляющей какого-либо механизма, прибора и т.д.), то применяется измененная формулировка. Во-вторых, рациональный проект, предваряющий реализацию, может базироваться на выявленных закономерностях природного мира. В этом случае классическая формулировка также сохраняется. Отсюда, измененная формулировка истины будет применима к довольно узкому спектру технологических решений проблем прикладного характера. В целом же, классическая формулировка истины как соответствия знания действительности не теряет своего доминирующего положение.

Другое дело, что в процессе нашего исследования было выяснено, что мы не имеем ни одного абсолютного критерия истинности наших заключений о мире. Именно поэтому необходимо рассматривать отдельно каждый конкретный случай. Так, при проверке теории на истинность речь идет о фундаментальных теориях) мы должны учитывать следующие факторы. Во-первых, мы должны рассмотреть теорию с точки зрения ее простоты (синтаксической, семантической и прагматической) и фальсифицируемости. Во-вторых, выявить ее взаимоотношения с известными фактами и уже проверенными теориями. В-третьих, необходимо выявить и экспериментально проверить следствия теории (т.е. ее способность предсказывать новые факты). И, наконец, в-четвертых, необходимо рассмотреть возможность приближенной к эксперименту (по точности) технической реализации. Проведение в жизнь требований четвертого пункта может быть значительно растянуто во времени, и это необходимо учитывать. Кроме того, при выборе одной из нескольких альтернативных фундаментальных теорий действительным критерием становится феномен «морального старения» теорий.

Теории прикладного характера предполагают гораздо менее сложный способ проверки. Во-первых, они должны обладать простотой и, особенно, прагматической простотой, т.е. легкостью экспериментальной проверки. Последняя должна быть проведена в кратчайшие сроки. Во-вторых, проверочный эксперимент должен изначальна предполагать техническую или технологическую реализацию. При этом точность проверочного эксперимента должна максимально приближаться к точности реализации. Далее, поскольку технологических решений той или иной проблемы может быть несколько, в силу вступают два критерия отбора, названные нами экологической и экономической целесообразностью. Экологическая целесообразность означает, что:1) реализация теории возможна при минимальных затратах энергии и сырья; 2) реализация не способна нарушить экологический баланс. Экономическая целесообразность, в свою очередь, означает, что реализация теории не потребует значительных капиталовложений. Здесь необходимо учитывать, что на настоящее время экологическая и экономическая целесообразности могут вступать между собой в противоречие: то, что экономически целесообразно, может одновременно быть экологически недопустимо и наоборот. Именно поэтому в условиях экологического кризиса приоритетной является экологическая целесообразность. В принципе, любая реализация должна быть экологически оправданной.

Исходя из последнего замечания, необходимо указать на значимость изменения ценностных оснований практики. Если внутренней целью науки является достижение истины, а целью научной (т.е. экспериментальной) практики является, в частности, модельное воспроизведение теоретических положений, то целью производственной практики должно стать не только удовлетворение потребностей общества посредством реализации теоретических положений, но и обеспечение безопасности человеческой жизни. Отсюда, частично меняется и характер практики:

1) производство и освоение попадают под контроль экологических норм;

2) практика изменения объекта вытесняется практикой контроля над ним.

Поскольку же практика контроля с необходимостью базируется на комплексном знании об объекте и включает в себя предвидение изменений сложно организованных систем объектов, особое внимание, на наш взгляд, следует уделить разработке общенаучной картины мира, которая совместила бы в себе знания о различных уровнях реальности. Подобного рода картина мира, разумеется, необходима не в качестве истинного (и потому обязательного для всех) мировоззрения, но как обязательная детерминанта дальнейшего научного поиска. То есть, общенаучная картина мира должна использоваться внутри научного предприятия, но не внутри общества в целом.

Для организации повседневной практики, в свою очередь, достаточно ввести ясную религиозно-экологическую картину мира. В принципе, попытки построения подобного рода картины мира уже имеются, даже если не принимать в расчет обширное наследие «русских космистов».

Безусловно одно: в данное время научное предприятие стало чрезвычайно эффективным и, поэтому, не следует навязывать ему извне чуждые ему религиозно-философские и экологические нормы. Цель науки состоит в отыскании истины, которая, благодаря своей инвариантности, может быть реализована различными способами. Поэтому, жесткий контроль необходим лишь в области, напрямую связанных с практикой, прикладных исследований. Или даже в области производства. При этом необходимо учитывать, что ученый, как и всякий (по справедливому мнению Л. Б. Баженова) нормальный человек, едва ли склонен к разрушительным действиям: не нужно принимать дополнительных мер к тому, чтобы объяснить ему, что хорошо, и что плохо.

Синтез общенаучной картины мира, в свою очередь, возможен лишь в том случае, если мы отчетливо представляем себе процесс накопления истинного знания. В этом смысле, нас не устраивают ни релятивистская, ни фаллибилистская позиции.

Так, фаллибилизм предполагает, что истинными (да и то правдоподобными, т.е. относительно истинными) являются лишь последние, наиболее общие теории. Следовательно, все предыдущие теории ложны и должны быть отброшены. Однако, как быть с теориями, которые окончательны для определенного уровня реальности и в дальнейшем не могут быть изменены? Очевидно, что подобного рода теории являются абсолютно истинными применительно к строго ограниченному уровню реальности, а те описания, которые окажутся более общими, будут относиться уже к иному уровню реальности. Таким образом, абсолютно истинные теории становятся частными случаями относительно истинных, но более общйх теорий. Разумеется, при переходе от одного уровня реальности к другому мы получаем некоторый скачок, и при переходе от одной теории к другой, более общей, мы также получаем некоторый скачек, разрыв, зазор. Что, собственно, и требовалось доказать: процесс приращения научного знания оказывается процессом диалектическим, в котором разрыв преодолевается посредством охвата. Впрочем, фаллибилизм, на наш взгляд, точнее репрезентирует указанный процесс, нежели релятивизм, абсолютизирующий зазор.

Абсолютизация разрыва между прежними и новыми теориями разбивает поступательное развитие научного знания на совокупность несвязанных между собой парадигм, каждая из которых представляет особый взгляд на природу реальности. Очевидно, что при подобном подходе к истории науки прогрессивное развитие научного знания отрицается, поскольку парадигмальные образы мира оказываются равноценными, и мы не можем сказать, что на нынешнем этапе развития науки мы знаем о мире больше, нежели знали, например, в XVIII веке. Используя аргументацию X. Патнэма, мы указали на ошибочность этой позиции.

Меж тем, мы не отрицаем детерминирующего влияния парадигмы на выбор исследователем проблемы, области исследования и т.п. В процессе нашего анализа мы пришли к выводу, что фундаментальные проблемы, как правило, задаются логикой развития теорий, в отличие от проблем прикладного характера, задающимися практической деятельностью человека (точнее, производственно-повседневной практикой).

Далее, поскольку прогресс научного знания существует, существует и конечный пункт этого прогресса — абсолютная истина. Мы вынуждены допускать понятие абсолютной истины, по крайней мере, в качестве ценности, придающей осмысленность работе исследователя. При этом, абсолютная истина в данном случае есть ни что иное, как абсолютно истинная картина мира. Это определение необходимо, чтобы отличить ее от абсолютно истинных результатов локальных исследований. Абсолютная истинность последних гарантируется строго ограниченной областью их применения, а также практической нецелесообразностью дальнейшего уточнения имеющихся в них величин. Отсюда, наличная, т.е. конкретно-историческая картина мира будет обладать лишь относительной истинностью.

Поскольку конечным критерием истинности локальных исследований, по мнению многих специалистов, является практика, наш анализ остановился на этом понятии. Здесь подлежащим разделению «понятийным атомом» стало понятие «общественно-историческая практика». Для начала мы разделили его на научную и, условно говоря, производственно-повседневную. В процессе анализа выделенных типов мы пришли к выводу, что истинность фундаментальных теорий можно установить лишь посредством точной научной практики, поскольку техническая реализация, в подавляющем числе случаев, оказывается значительно грубее экспериментальной модели. Истинность прикладных исследований, напротив, как правило устанавливается не только экспериментом: как было сказано выше, эксперимент здесь наиболее близок к реализации. Тем не менее, при условии, что научная точность будет и далее внедряться в повседневный человеческий опыт, техническая реализация может считаться действительным критерием истинности. Таким образом, понятие общественно-исторической практики как критерия истины оказывается слишком широким: 1) техническая реализация действенна лишь при указанных условиях (т.е. при приближении ее точности к точности эксперимента и при соответствии общего уровня развития производства уровню экспериментальной техники), а 2) повседневная практика вообще не может считаться критерием истинности.

Мы выявили несколько причин, по которым повседневная практика не может считаться критерием истинности. Во-первых, повседневность довольствуется «приблизительным» знанием. Во-вторых, повседневные действия могут быть успешными и в том случае, если их основанием является ложная теория.

Последнее замечание является действенным аргументом против праг-матистского понимания научной теории. Рассмотрев научное предприятие через призму обыденного сознания, прагматизм представил теорию в качестве регулятора повседневного действия. Однако, как оказалось, не худшими регуляторами могут быть и ложные теории, не принадлежащие науке. Не будучи «внутринаучной» философией, прагматизм, все-таки справедливо оценил значимость научного предприятия для социума. Для массового человека научная истина обладает, прежде всего, прагматической ценностью, т.е. способностью служить руководством для действия. Кроме того, для общества в целом научная истина оказывается значимой в силу того, что является необходимым, усваиваемым в процессе социализации, эталоном.

Для ученого истина обладает не только регулятивной ценностью, т.е. способностью служить эталоном решения проблем, но и мировоззренческой ценностью. При этом, мировоззренческая ценность научной истины будет гораздо более значимой для реалиста, нежели для инструменталиста. На наш взгляд, между реализмом и инструментализмом нет противостояния: скорее, два эти образа науки взаимодополняют друг друга. Так, в реализме наиболее ценной оказывается установка на продуцирование истинной картины мира, а в инструментализме — установка на предсказание, осуществляемое с учетом данных, зафиксированных в картине мира, и, одновременно, расширяющее последнюю.

Наконец, последовательным выводом из вышеизложенного будет утверждение, что понятие «истина», применяемое по отношению к соответствующим действительности научным знаниям, является необходимым для успешного функционирования научного предприятия. Во-первых, понятие «истина» является необходимым как методологическая категория, фиксирующая особое качество наших знаний о некоторых аспектах действительности. Во-вторых, это понятие значимо как ценность, придающая смысл не только деятельности, но, в ряде случаев, самой жизни исследователя. В-третьих, «научная истина» — это понятие, не позволяющее сознанию исследователя стать объектом идеологических и религиозных манипуляций. Отказ от понятия «истина», не будучи угрозой для полностью погруженного в «правдоподобие» обыденного сознания, может привести к разрушению четко разделяющего истину и ложь научного духа.

--162 —

Вышеизложенное доказывает, что взаимодействие трех основных аспектов является всеобщим и необходимым условием возможности научной истины как в фундаментальных, так и в прикладных теориях. Разумеется, в связи со спецификой типа конктретной теории содержание этих аспектов будет варьироваться.

Концепция анализа феномена научной истины, предложенная в диссертационном исследовании, а также выдвигаемые положения могут быть использованы в качестве практических рекомендаций для преобразования научного предприятия и практической деятельности человека и в качестве методологических принципов дальнейшего исследования феномена научной истины. Историко-философское и аналитическое составляющие данной работы могут быть использованы для разработки учебных курсов по истории философии и философии науки.

Список научной литературыТрунев, Сергей Игоревич, диссертация по теме "Философия науки и техники"

1. Авенариус Р. Человеческое понятие о мире. — М.: Кн. маг. «Звено», 1909. — 136 с.

2. Агасси Дж. Наука в движении (примечания к Попперу). // Структура и развитие науки (Из Бостонских исследований по философии науки). — М.: Прогресс, 1978. С. 121 — 160.

3. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Т. 1 — М.: Мысль. 1975. -— 550 с.

4. Аристотель. Сочинения в 4-х томах. Т. 2 — М.: Мысль. 1978. — 687 с.

5. Баженов JL Б. Основные вопросы теории гипотезы. — М.: Высшая школа. 1961. — 68 с.

6. Баженов JI. Б. Строение и функции естественнонаучной теории.1. М.: Наука. 1978. — 224 с.

7. Баженов JI. Б. Строение и функции естественнонаучной теории. // Синтез современного научного знания. — М.: Наука, 1973. С. 390 — 420.

8. Бахтияров К. И. Многомерность истины. // Философские науки. 1991. №4. С. 96— 102.

9. Башляр Г. Новый рационализм. — М.: Прогресс. 1987. — 376 с.

10. Беляев Е. И. Философский анализ: методологические аспекты.

11. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 1999. — 148 с.

12. Бергсон А. Два источника морали и религии. — М.: Канон. 1994.384 с.

13. Беркли Дж. Сочинения. — М.: Мысль. 1978. — 556 с.

14. Билалов М. И. Истина, знание, убеждение. — Ростов-на-Дону.: Изд-во Ростовского ун-та, 1990. — 176 с.

15. Богомолов А. С. Буржуазная философия США XX века. — М.: Мысль. 1974. 343 с.

16. Богомолов А. С. Философия англо-американского неореализма.

17. М.: Изд-во Мос-го ун-та. 1962. — 87 с.

18. Богомолов А. С. Рой Вуд Селларс о материалистической теории познания. // Вопросы философии, 1962. № 8. С. 140 — 142.

19. Бодрийяр Ж. Фрагменты из книги «О соблазне». // Иностранная литература. 1994. № 1. С. 59 — 66.

20. Божич С. П. О способах истинностной оценки естественнонаучного высказывания. // Логика и эмпирическое познание. — М.: Наука. 1972. С. 243 — 255.

21. Боргош Ю. Фома Аквинский. — М.: Мысль, 1975, — 182 с.

22. Борн М. Физика в жизни моего поколения. — М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1963. — 534 с.

23. Бродский Б. Е. Категория истины в контексте современного структурализма. // Общественные науки и современность. 1998. № 4. С. 113 —-123.

24. Буржуазная философия XX века. — М.: Политиздат. 1974. — 335 с.

25. Бычков В. В. Эстетика Аврелия Августина. — М.: Искусство. 1984,264 с.

26. Вартофский М. Эвристическая роль метафизики в науке. //Структура и развитие науки /Из Бостонских исследований по философии науки/. — М.: Прогресс. 1978. С. 43 — 110.

27. Вернадский В. И. Основою жизни — искание истины. // Новый мир, 1988, №3. С. 203 — 233.

28. Вессель X. А. Логический аспект теории абсолютной и относительной истины. // Вопросы философии. 1967. № 8. С. 56 — 64.

29. Визгин В. П. Истина и ценность. // Ценностные аспекты развития науки. — М.: Наука. 1990. С. 36 — 51.

30. Гадамер Г. Г. Истина и метод: основы философской герменевтики. — М.: Прогресс. 1988. — 704 с.

31. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки: Становление и развитие первых научных программ. — М.: Наука. 1980. — 567 с.

32. Гейзенберг В. Физика и философия. — М.: Изд-во иностр. литры. 1963. — 177 с.

33. Горский Д. П. Проблемы общей методологии наук и диалектической логики. — М.: Мысль. 1966. — 364 с.

34. Горский Д. П. Истина и ее критерий. // Вопросы философии. 1962. №2. С. 121 — 133.

35. Горский Д. П. Операциональные определения и операционализм П. Бриджмена. //Вопросы философии, 1971, № 6. С. 101 — 111.

36. Декарт Р. Сочинения в 2 т. — М.: Мысль, 1989. т. 1 — 654 с.

37. Декарт Р. Сочинения в 2 т. — М.: Мысль, 1994. т. 2 — 633 с.

38. Джеймонат JL О философии Поппера: критические заметки. // Вопросы философии. 1983. № 8. С. 147 — 155.

39. Джемс В. Многообразие религиозного опыта. — СПб.: «Андреев и сыновья». 1993. — 418 с.

40. Джемс У. Психология. — М.: Педагогика. 1991. — 368 с.

41. Догалаков А. Г. Истина как проблема научного познания: Монография. — Балашов.: Изд-во БГПИ. 1999. — 168 с.

42. Дышлевый П. С. Естественнонаучная картина мира как форма синтеза знания. // Синтез современного научного знания. — М.: Наука. 1973. С. 94—120.

43. Евсевичев В. И., Налетов И. 3. Концепция «третьего мира» в гносеологии К. Поппера. // Вопросы философии. 1974, № 10. С. 130 — 136.

44. Жаров С. Н. Пути достижения объективной истины и избыточное содержание научной теории. // Философские науки. 1986. № 2. С. 1017.

45. Зворыкин А. А. Наука, производство, труд. — М.: Наука, 1965.260 с.

46. Зиневич Ю. А., Федотова В. Г. Роль социально-культурных факторов в исследовании науки. // Вопросы философии. 1982. № 9. С. 67 — 77.

47. Зиновьев А. А. Проблема значений истинности в многозначной логике. // Вопросы философии. 1959, № 3. С. 131 — 136.

48. Злобин Н. С. Ценность истины и истинность ценности. // Ценностные аспекты развития науки. — М.: Наука, 1990. С. 18 — 36.

49. Зотов А. Ф., Воронцова Ю. В. Буржуазная «философия науки».

50. М.: Изд-во МГУ. 1978. — 200 с.

51. Зотов А. Ф. «Прикладной рационализм» Г. Башляра. // Проблемы и противоречия буржуазной философии 60 — 70-х годов XX века. — М.: Наука, 1983. С. 201 — 230.

52. Зотов А. Ф. Э. Мейерсон о структуре научного знания и закономерностях его развития. // Концепции науки в буржуазной философии и социологии: Вторая половина XIX — XX в. С. 7 — 40.

53. Зуев К. Следует ли считать архаизмом понятие научной истины? // Общественные науки и современность, 1995. № 6. С. 125 — 127.

54. Идеалы и нормы научного исследования. Под ред. В. С. Степи-на, А. П. Огурцова, Н. В. Мотрошилова и др., Ред.-сост. В. С. Степин. — Мн.: Изд-во Б ГУ. 1981. — 432 с.

55. Ивин А. А. Каузальное определение истины. // Философские науки. 1978. №4.; С. 85 — 93.

56. Ильин В. В. Теория познания. Эпистемология. — М.: Изд-во МГУ. 1974, — 136 с.

57. Ионов И. Историческая наука: от «истинного» к полезному знанию. // Общественные науки и современность. 1995, № 4. С. 109 — 112.

58. Кангилем Ж. К истории наук о жизни после Дарвина. — М.: Наука, 1971, —20 с.

59. Каримский А. М. Американский натурализм: история и перспективы. // Вестник Московского университета, серия 7,1991, №1. С. 69 — 80.

60. Карнап Р. Философские основания физики. — М.: Прогресс. 1971.381с.

61. Касавин И. Т. О дескриптивном понимании истины. // Философские науки. 1990, № 8. С. 64 — 73.

62. Кезин А. В. Научность: эталоны, идеалы, критерии. — М.: Изд-во Мос-го ун-та. 1985. — 128 с.

63. Киселева Н. А. О современном состоянии операционализма П. Бриджмена. // Философия марксизма и неопозитивизм. — М.: Изд-во Мос-го ун-та. 1963. С. 307 — 314.

64. Козин Н. Г. Эмпирический и теоретический уровни научного знания и познания. // Научное знание: Уровни, методы, формы. — Саратов: Изд-во СГУ. 1986. С. 147 — 154.

65. Койре А. Очерки истории философской мысли. — М.: Прогресс. 1985. —286 с.

66. Копнин П. В. Введение в марксистскую гносеологию. — Киев.: Наукова думка. 1966. — 288 с.

67. Копнин П. В. Диалектика, логика, наука. — М.: Наука. 1973. — 464 с.

68. Коршунов А. М., Пушкарская J1. С. Методы и формы научного познания. // Философские науки. 1975. № 1. С. 128 — 136.

69. Кристостурян Н. Г. Эксперимент и его значение как критерия истины. // Практика — критерий истины в науке. — М.: Изд-во социаль-но-экономич. лит-ры. 1960. С. 55 — 90.

70. Кротков Е. Эпистемологические образы научной истины. // Общественные науки и современность, 1995. № 6. С. 123 — 124.

71. Крымский С. Б. Истина и мнение. // Философские науки. 1990. № 10. С. 73 —77.

72. Крючкова С. Е. Еще раз о «загадке» индукции. // Вестник Московского университета, серия 7. 1991. № 1. С. 21 — 30.

73. Кун Т. Структура научных революций. — М.: Прогресс. 1975. — 288 с.

74. Кураев В. И., Лазарев Ф. В. Точность, истина и рост знания. — М.: Наука. 1988. —240 с.

75. Курсанов Г. А. Ленинская теория истины и кризис буржуазных воззрений. — М.: Мысль. 1977. — 350 с.

76. Курсанов Г. А. К оценке теории когеренции. // Вопросы философии. 1967. №8. С. 95 — 106.

77. Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции. // Структура и развитие науки /Из Бостонских исследований по философии науки/. — М.: Прогресс. 1978. С. 203 — 269.

78. Левин Г. Д. Теория соответствия и марксистская концепция истины. // Практика и познание. — М.: Наука. 1973. С. 180 — 196.

79. Легостаев В. М. Философская интерпретация развития науки Томаса Куна. // Вопросы философии. 1972, № 11. С. 129 •— 136.

80. Лейнг Р. У. Разделенное Я. — К.: Государственная библиотека Украины для юношества. 1995. — 320 с.

81. Лекторский В. А. От позитивизма к неопозитивизму. // Вопросы философии. 1966. № 9. С. 57 — 67.

82. Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. — М.: Наука. 1980. — 359 с.

83. Леонардо да Винчи. Избранное. — М.: Гос-е изд-во худ-й литры. 1952, — 260 с.

84. Липский Б. И. Практическая природа истины. — Л.: Изд-во Лен-го ун-та, 1988. — 152 с.

85. Майданов А. С. Структура и динамика процесса формирования теории. // Вопросы философии. 1982. № 11. С. 60 — 67.

86. Майзель Б. М. Проблема познания в философских работах К. Р. Поппера 60-х годов. // Вопросы философии, 1975. № 6. С. 140 — 147.

87. Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. — М.: Лабиринт. 1994. — 89 с.

88. Мамчур Е. А. Проблема выбора теории. К анализу переходных ситуаций в развитии физического знания. — М.: Наука. 1975. — 227 с.

89. Мамчур Е. А. Внеэмпирические критерии в обосновании истинности теоретического знания. // Практика и познание. — М.: Наука. 1973. С. 228 — 246.

90. Мамчур Е. А. Проблема критерия простоты научных теорий. // Вопросы философии. 1966. № 9. С. 159 — 168.

91. Мамчур Е. А., Илларионов С. В. Регулятивные принципы построения теории. // Синтез современного научного знания. — М.: Наука, 1973. С. 355 — 389.

92. Мартынович С. Ф. Факт в структуре научного мышления. // Научное знание: Уровни, методы, формы. — Саратов: Изд-во СГУ. 1986. С. 168 — 179.

93. Мартынович С. Ф. Факт науки и его детерминация (философс-ко-методологический аспект). — Саратов.: Изд-во Сар. ун-та. 1983. — 180 с.

94. Мах Э. Анализ ощущений и отношение физического к психическому. — М.: Изд-во Скирмунта. 1908. 307 с.

95. Мах Э. Познание и заблуждение. Очерки по психологии исследования. — М.: Изд-во Скирмунта. 1909. — 471 с.

96. Межуев В. М. Наука в современной культуре. // Вопросы философии, 1972. № 1. С. 56 — 67.

97. Мельвиль Ю. К. Американский прагматизм. — М.: Изд-во МГУ. 1957. — 118 с.

98. Мельвиль Ю. К. Чарльз Пирс и прагматизм. У истоков американской буржуазной философии XX века. — М.: Изд-во МГУ. 1968. — 492 с.

99. Меркулов И. П. Гипотетико-дедуктивная модель и развитие научного знания. — М.: Наука. 1980. — 188 с.

100. Меркулов И. П. Метод гипотез в истории научного познания. — М.: Наука, 1984. — 188 с.

101. Метлов В. И. Критический анализ эволюционного подхода к теории познания К. Поппера. // Вопросы философии, 1979, № 2. С. 75 — 85.

102. Методологические проблемы взаимосвязи и взаимодействия наук.

103. Л.: Наука. Ленингр. отд-е. 1970. — 348 с.

104. Микешина Л. А. Детерминация естественнонаучного познания.

105. Л.: Изд-во Ленин-го ун-та. 1977. — 104 с.

106. Микешина Л. А. Современная проблематизация вечной темы. / / Философские науки. 1990. № 10. С. 77 — 83.

107. Мостепаненко А. М. Методологические и философские проблемы современной физики. — Л.: Изд-во Ленин-го ун-та. 1977. — 168 с.

108. Мостепаненко А. М. Философия и методы научного познания.

109. Л.: Лениздат. 1972. — 263 с.

110. Мотрошилова Н. В. Истина и социально-исторический процесс познания. — М.: Знание, 1977. — 64 с.

111. Назаретян А. Истина как категория мифологического мышления. // Общественные науки и современность, 1995, № 4. С. 105 — 108.

112. Нарский И. С. Критика концепций науки в буржуазной философии. — М.: Знание, 1969. — 48 с.

113. Нарский И. О. Современные проблемы теории познания. — М.: Знание. 1989. —64 с.

114. Нарский И. С. Критика учения неопозитивизма о критерии истины (проблема верификации). Статья 1. // Вопросы философии. 1959, №9. С. 87 — 98.

115. Нарский И. С. Критика учения неопозитивизма о критерии истины (проблема верификации). Статья 2. // Вопросы философии, 1960. №9. С. 81—92.

116. Наука и культура («материалы круглого стола»). // Вопросы философии, 1998. № 10. С. 3 — 38.

117. Никитин Е. П. Объяснение — функция науки. — М.: Наука. 1970.280 с.

118. Никитин Е. П. Природа научного объяснения и современный позитивизм. // Вопросы философии, 1962. № 8. С. 96 — 107.

119. Никифоров A. J1. От формальной логики к истории науки: Критический анализ буржуазной методологии науки. — М.: Наука, 1983. — 177 с.

120. Никифоров А. Революция в теории познания? // Общественные науки и современность. 1995, № 4. С. 115 — 117.

121. Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. Т. 1. Литературные памятники. — М.: Мысль. 1990. — 831 с.

122. Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. — М.: Мысль. 1990. — 830 с.

123. Новик И. Б. Единство методологии и аксиологии как выражение синтеза знаний. // Синтез современного научного знания. — М.: Наука. 1973. С. 626 — 635.

124. Оганезов К. С. Принцип соответствия и его место в логической структуре физической теории. // Философские науки. 1975, № Т. С. 28 — 36.

125. Огурцов А. П. Экзистенциальность правды или объективность истины: конфликтность установок творческой личности. // Междисциплинарный подход к исследованию научного творчества. — М.: Наука. 1990. С. 83 — 105.

126. Ойзерман Т. И. Некоторые проблемы научно-философской теории истины. Статья 1. // Вопросы философии. 1982. С. 70 — 84.

127. Патнэм X. Философия сознания. — М.: Дом интеллектуальной книги. 1999.— 240 с.

128. Патнэм X. Философы и человеческое понимание. // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. — М.: Издательская корпорация «Логос». 1996. С. 221 — 246.

129. Петров Ю. А. Теория познания. Научно-практическое значение. — М.: Мысль. 1988.—146 с.

130. Петров Ю. А., Никифоров А. Л. Логика и методология научного познания. М.: Изд-во МГУ, 1982. — 249 с.

131. Печенкин А. А. Обоснование научной теории: Классика и современность. — М.: Наука. 1991. — 183 с.

132. Печенкин А. А. Логико-методологические проблемы естественнонаучного знания. // Вопросы философии. 1967, № 8. С. 83 — 94.

133. Печенкин А. А. Операционалистская трактовка логики науки у П. Бриджмена. // Концепции науки в буржуазной философии и социологии: Вторая половина 19-го — 20-й век. — М.: Наука. 1973. С. 5373.

134. Пионтковский С. Г. Идея глобального эволюционизма в контексте современной науки. // Вестник Московского университета. Серия 7. 1990, №2. С. 14 — 24.

135. Планк М. Позитивизм и реальный внешний мир. // Вопросы философии, 1998, № 3. С. 120 — 132.

136. Позитивизм и наука: Критич. очерк: Сборник статей. Отв. ред. Д. П. Горский, Б. С. Грязнов. — М.: Наука, 1975. — 246 с.

137. Поппер К. Логика и рост научного знания. — М.: Прогресс. 1983. —594 с.

138. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2: Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. — М.: Феникс. Международный фонд «Культурная инициатива». 1992. — 528 с.

139. Поппер К. Реализм и цель науки. // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада.

140. М.: Издательская корпорация «Логос», 1996. С. 92 — 106.

141. Порус В. Н. «Научный реализм» У. Селларса. // Вопросы философии, 1980. № 9. С. 149 — 154.

142. Порур В. Н. Эпистемология: некоторые тенденции. // Вопросы философии. 1997. № 2. С. 93 — 111.

143. Практика —познание — мировоззрение: Мировоззренч. содерж. принципов диалект, и ист. материализма. А. И. Яценко, Н. Ф. Тарасен-ко, Н. М. Есипчук и др. Отв. ред. А. И. Яценко. — К.: Наукова думка.1980. — 371 с.

144. Пуанкаре А. О науке. — М.: Наука, 1983. — 560 с.

145. Райдер Дж. Натурализм, диалектический материализм и объективность. // Вестник Московского ун-та, серия 7,1991, № 1. С. 85 — 90.

146. Ракитов А. И. Рациональность и теоретическое познание. // Вопросы философии. 1982. № 11. С. 68 — 81.

147. Ракитов А. И. О логических критериях научности. // Вопросы философии. 1972. № 12. С. 59 — 66.

148. Решетниченко А. В. . Распопов И. В. Картина мира в системе познания. —Днепропетровск.: Изд-во ДГУ. 1992. — 136 с.

149. Риккерт Г. Философия жизни. — СПб. : Academia, 1922. — 167 с.

150. Риль А. Теория науки и метафизика с точки зрения философского критицизма. — М.: Изд. К. Т. Солдатенкова. 1887. — 426 с.

151. Родионов В. М., Черепнев А. И. Естествознание и техника. — М.: Знание 1974. — 128 с.

152. Родный Н. И. Проблема научной революции в концепции развития науки Т. Куна. // Концепции науки в буржуазной философии и социологии: Вторая половина XIX — XX век. — М.: Наука. 1973. С. 41 — 52.

153. Рорти Р. Философия и зеркало природы. — Новосиб.: Изд-во Новосиб. ун-та. 1997. — 320 с.

154. Рузавин Г. И. Методы научного исследования. — М. : Мысль, 1974, —237 с.

155. Рузавин Г. И. Научная теория. Логико-методологический анализ. — М.: Мысль. 1978. — 244 с.

156. Рузавин Г. И. Гипотетико-дедуктивный метод. // Логика и эмпирическое познание. — М.: Наука. 1972. С. 86 — 113.

157. Руткевич M. Н. Практика — основа познания и критерий истины. — М.: Госполитиздат, 1952. — 244 с.

158. Руткевич M. Н. Роль практики в познании мира. — Свердловск.:1. Кн. изд., 1956.— 72 с.

159. Руткевич M. Н. Практика как критерий истинности знания. // Практика — критерий истины в науке. — М.: Изд-во социально-эконо-мич. лит-ры, 1960. С. 5 — 54.

160. Селларс Р. В. Три ступени материализма. // Вопросы философии. 1962. №8. С. 132— 139.

161. Степин В. С. Становление научной теории. /Содержательные аспекты строения и генезиса теоретических знаний физики/. — Мн.: Изд-во ЕГУ. 1976. — 320 с.

162. Степин В. С. Философская антропология и философия науки. — М.: Высшая школа. 1992. — 191 с.

163. Степин В. С. Научное познание как «опережающее отражение» практики. // Практика и познание. — М.: Наука. 1973. С. 206 — 227

164. Таванец П. В. О семантическом определении истины. // Философские вопросы современной формальной логики. — М.: Изд-во Акад. наук СССР. 1962. С. 140—151.

165. Тавризян Г. М. Человек в условиях научно-технической цивилизации. // Проблемы и противоречия буржуазной философии 60 — 70-х годов XX века. — М.: Наука. 1983. С. 322 — 360.

166. Тарский А. Истина и доказательство. // Вопросы философии. 1972. №8. С. 136— 145.

167. Тростников В. И. Научна ли «научная картина мира»? // Новый мир, 1989, № 12. С. 257 — 263.

168. Тулмин Ст. Человеческое понимание. — М.: Прогресс. 1984. — 321 с.

169. Тулмин Ст. Концептуальные революции в науке. // Структура и развитие науки. (Из Бостонских исследований по философии науки). — М.: Прогресс. 1978. С. 170— 189.

170. Украинцев Б. С. Проблема активности отображения. // Вопросы философии. 1972. № 11. С. 78 —90.

171. Украинцев Б. С. Связь естественных и общественных наук в техническом знании. // Синтез современного научного знания. — М.: Наука. 1973. С. 74 — 93.

172. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. — М.: Прогресс, 1986.— 542 с.

173. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. — СПб.: A-cad. 1994. —406 с.

174. Фуко М. Жизнь: опыт и наука. // Вопросы философии. 1993. № 5. С. 43 — 53.

175. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. — М.: Республика. 1993. —447 с.

176. Хайдеггер М. Цолликонеровские семинары. // Логос. (1) 1992, №3. С. 82 — 98.

177. Хайдеггер М. О сущности истины. // Философские науки, 1989, №4. С. 91 —104.

178. Хахлрег К., Хукер К. Эволюционная эпистемология и философия науки. // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. — М.: Издательская корпорация «Логос». 1996. С. 158 — 198.

179. Холтон Дж. Тематический анализ науки. — М.: Прогресс. 1981.383 с.

180. Хилл Т. Современные теории познания. — М.: Прогресс. 1965.533 с.

181. Хинтикка Я. Проблема истины в современной философии. // Вопросы философии. 1996. № 9. С. 46 — 58.

182. Чудинов Э. М. Диалектика научного познания и проблема истины. — М.: Знание. 1979. — 64 с.

183. Чудинов Э. М. Природа научной истины. — М.: Политиздат. 1977. —312 с.

184. Шафф А. Некоторые проблемы марксистско-ленинской теорииистины. — M.: Изд. Иностр. лит-ры. 1953. — 479 с.

185. Швырев В. С. Анализ научного познания: основные направления, формы, проблемы. — М.: Наука. 1988. — 176 с.

186. Швырев В. С., Юдин Э. Г. Мировоззренческая оценка науки: критика буржуазных концепций сциентизма и антисциентизма. — М.: Знание. 1973. —64 с.

187. Швырев В. С. Неопозитивизм и проблемы эмпирического обоснования науки. — М.: Наука. 1966. — 193 с.

188. Штофф В. А. Проблемы методологии научного познания. — М.: Высшая школа. 1978. —271 с.

189. Штофф В. А., Микешина Л. А. Проблема истины. // Философские науки. 1976. № 2. С. 130 — 140.

190. Штофф В. А., Микешина JI. А. Формы и методы научного познания. // Философские науки, 1974. № 5. С. 117 — 127.

191. Эйнштейн А. Собрание научных трудов в 4-х томах. Т. 4. — М.: Наука. 1967, —576 с.

192. Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведенный господином Евгением Дюрингом. — М.: Политиздат. 1977. — 483 с.

193. Юдин Б. Г. Объяснение и понимание в научном познании. // Вопросы философии. 1980. № 9. С. 51 — 63.

194. Юлина Н. С. Проблема метафизики в американской философии XX века. — М.: Наука. 1978. — 296 с.

195. Юлица Н. С. Образы науки и американский натурализм. // Вестник Московского университета, серия 7, 1991. № 1. С. 80 — 85.

196. Юлина Н. С. «Эмерджентный реализм» К. Поппера против редукционистского материализма. //Вопросы философии, 1979. № 8. С. 96 — 108.

197. Юм Д. Сочинения в 2-х томах. Т. 2. — М.: Мысль, 1965. — 927 с.