автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Понятие "Смерть" в русском языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Понятие "Смерть" в русском языке"

На правах рукописи

САЛАЛЫКИНА Жанна Викторовна

ПОНЯТИЕ «СМЕРТЬ» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ

(опыт концептуального анализа семантического поля)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2003

Работа выполнена на кафедре русского языка Волгоградского государственного педагогического университета.

Научный руководитель

доктор филологических наук профессор Москвин Василий Павлович

Официальные оппоненты:

доктор филолог ических наук профессор Рябов Вячеслав Николаевич (Кубанский гос. ун-т)

кандидат филологических наук старший преподаватель Поспелова Марина Сергеевна (ВолгГТУ)

Ведущая ор!анизация

Таганрогский государственный педагогический институт

Защита состоится О^ми^М 2003 г. в /М^чж. на заседании диссертационного совета Д 212.027.03 в Волгоградском государственном педа] «яическом университете по адресу: 400131, Волгоград.

пр

им. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан 99 сг+нмл/^ 2003 г.

Ученый секре1арь диссертационного совета доктор филологических наук профессор

г0ЪЪ2ЪЪ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Изучению природы концепта, который рассматривается как явление культуры и языка, в лингвистике на современном этапе уделяется первостепенное значение. Объективная реальность и, в частности, культура находят отражение в языке, который, в свою очередь, участвует в формировании когнитивных и культурных концептов.

Понятие «Смерть» как одно из базовых смыслов человеческого бытия вполне возможно причислить к разряду универсальных, занимающих важнейшее место в языковой картине мира. Видимо, этим и объясняется интерес исследователей к данному понятию. В современной лингвистике немало работ, в той или иной мере рассматривающих концепт «Смерть». Так, Э. В. Грабарова, сопоставляя дефиниции понятия «Смерть» в русском и французском языках, отмечает их существенное различие: «... для русского менталитета нехарактерно восприятие смерти как окончательного, полного прекращения жизни», с другой стороны, «данные во французских словарях позволяют скорее говорить о неверии в продолжение жизни после смерти»1. Р. А. Урусова справедливо указывает на наличие значительного количества эвфемистических зашифровок концепта «Смерть», связанных с персонификацией смерти2. Заметим, что в качестве эвфемизмов здесь выступают средства вторичной номинации (метафора, метонимия и др. способы косвенной (непрямой) номинации) и терминологические средства, не отягощенные различного рода бытовыми ассоциациями и заменяющие слова, которые в определенных ситуациях являются неуместными.

Интерес к концепту «Смерть» всегда был достаточно велик, подтверждение чему мы находим в работах ученых, поэтов, писателей, художников. Русский философ Н. Н. Страхов в сочинении «Мир как целое» анализируемому нами понятию дает следующее определение: «Смерть — это финал оперы, последняя сцена драмы. Как художественное произведение не может тянуться без конца, но само собою обособляется и находит свои границы, так и жизнь организмов имеет пределы». Смерть в русской литературе предстает в различных

1 Грабарова Э В Ликгвокультурологические характеристики кониеггга «смерть» // Языковая личность проблемы коммуникативной деятельности' Сб науч тр Волгоград: Перемена, 2001. С 71

;Урусова Р А Семантическое наполнение концепта «смерть» в русском языковом сознании // Говорящий и слушающий языковая личность, текст, проблемы обучения Материалы Междунар научн -метод конф (Санкт-Петербур1 26—28 февр. 2001 г) СПб Изд-во «СОЮЗ». 2001 С 325—328

РОС. Р' а\ЛЬНА*

е ' " .«А

июьрк

образах: то это жеманная старуха, то женщина, пленяющая своей красотой. Смерти приписываются как положительные, так и отрицательные качества. Заметим, что довольно часто на первый план наряду с традиционно сложившимися представлениями о смерти выступает индивидуально-авторское восприятие этого понятия: Я подошел, и вот мгновенный, /Как зверь, в меня вонзился страх • /Я встретил голову гиены / На стройных девичьих плечах (Н. Гумилев. Ужас). В процитированном фрагменте смерть предстает в образе, комбинирующем части тела человека и животного Показательно, что в мифологии существа, наделенные волшебными качествами, довольно часто предстают в образе получеловека (вспомним, к примеру, кентавров, Минотавра). Как видим, идея комбинированных образов не нова; она и в настоящее время находит отражение в художественной литературе и поэзии.

В отечественном языкознании наблюдается активизация интереса ученых к изучению семантического поля «Смерть» (в частности, его образной составляющей). Так, Л Г Невская в результате параллельного изучения русских и литовских похоронных плачей, отражающих специфику смежных представлений траурного ритуала, приходит к выводу о том, что «дорога и связанные с нею представления образуют сердцевину погребального обряда, так как именно (посредством этих образов разрешается его основная коллизия — соединение сфер жизни и смерти...»1. Л В. Балашова в своем диссертационном исследовании, посвященном диахроническому аспекту русской метафоры и основанном на материале русского языка XI—XX вв., отмечает, что члены семантического поля «Смерть» «активно включаются в процесс метафоризации, характеризуя конечный этап развития, утрату или уничтожение чего-либо, причем средства выражения каузативной ситуации (прекращение развития чего-либо как волевой акт, результат целенаправленной деятельности со стороны внешних сил) значительно более разнообразны, нежели фиксация прекращения процесса, утрата признака и т. п.»2. В «Новом объяснительном словаре синонимов» под редакцией Ю. Д. Апресяна предпринята попытка построения и описания синонимического ряда (смерть, кончина, конец, гибель) с доминантой смерть с учетом смысловых и стилистических характеристик и особенностей употребления

1 Невская Л Г Семантика дороги и смежных представлений в погребальном обряде II Структура тек!.та М • Наука 1980 С 228

- Балашова Л В Метафора в диахронии (на материале русского языка XI— XX веков) Саратов Изд-во Сарат >н-та, 1998 С 127

в речи тех слов, которые, в частности, обозначают интересующий нас концепт1. Тем не менее в словарной статье «Смерть» практически не представлены средства вторичной номинации (в разделе «Аналоги» находим лишь три случая метонимии).

К сожалению, исследователи рассматривают лишь отдельные фрагменты семантического поля «Смерть». Вследствие этого границы данного поля не определены. Вероятно, по этой же причине достаточно четкая лексикографическая интерпретация метафорических и метонимических наименований смерти (особо активно используемых в художественной литературе) не нашла отражения в толковых словарях русского языка, словаре эпитетов, изданных в советскую эпоху2.

Несмотря на то, что появился целый ряд, на наш взгляд, интересных и содержательных работ, посвященных или в той или иной мере касающихся определенных аспектов семантического поля «Смерть», достаточно полное описание обозначений интересующего нас концепта в современной лингвистике отсутствует, что и определяет актуальность настоящей диссертации

Объектом исследования является концепт «Смерть», несущий важную культурную информацию и нашедший отражение в средствах первичной и вторичной (косвенной) номинаций в системе русского языка. Предмет исследования —выявление фреймов и мотивацион-ных рядов, составляющих структуру концепта «Смерть».

Цель работы состоит в комплексной характеристике концепта «Смерть» в русском языке Достижение поставленной цели предпо-лсиае! решение ряда конкрешыл ладач исследования

1) описать структуру концепта «Смерть», определить его место в языковом сознании носителей русского языка;

2) выявить номинативное членение семантического поля, соответствующее когнитивному и культурному компонентам концепта в рамках одного поля;

3) установить типовые фреймы и мотивационные ряды, связанные с концептом «Смерть»;

4) систематизировать стилистические средства и фигуры, служащие пополнению номинативных ресурсов семантического поля «Смерть»;

1 Новый обьяснительный словарь синонимов русского языка Проспект / Под ред Ю Д Апресяна М Рус словари, 1997 С 379—382

1 См Словарь современного русского литературного языка В 17 т М - Л Изя-во АН СССР, 1962 Т XIII С 1355—1357 Словарь эпитетов русско! о литературного языка/Под ред Горбачевича К С , Хабчо Е П Л Наука, 1979 С 409—410

*

5) определить основные способы эвфемистический зашифровки кЬнцепта «Смерть».

Источником языкового материала для диссертации послужили толковые словари, тексты русской художественной литературы XIX-XX вв., современная публицистика, духовная литература Объем выборки составляет 5225 словоупотреблений, общий реестр представлен 132 единицами.

В процессе исследования были использованы данные толковых, идеографических, этимологических, фразеологических, синонимических и частотных словарей русского языка, а также словаря эпитетов русского языка

Методы исследования. Специфика исследования и поставленные задачи обусловили использование концептуального и дистрибутивного, в частности сочетаемостного?анализа, трансформационного метода, а также приема субституции. Описание средств вторичной (косвенной) номинации поля произведено с учетом основных положений теории языковой номинации, что обусловило применение мо-тивационного анализа.

Научная новизна исследования определяется тем, что в работе впервые предпринята попытка представить концепт в виде иерархи-зированной модели языковых средств, отражающих сущность понятия «Смерть»; рассмотрены источники средств первичной и вторичной (косвенной) номинаций анализируемого концепта, определены структурно-семантические типы предложений, референтом которых является ситуация смерти.

Теоретическую значимость исследования мы видим в усовершенствовании методики описания и моделирования концепта, являющегося сложной многоуровневой структурой, в формировании которой участвует язык. В диссертации определены параметры возможной классификации стилистических средств и фигур, служащих пополнению номинативных ресурсов концепта «Смерть».

Практическая значимость. Материал и результаты диссертации могут быть использованы в курсе современного русского языка, в спецкурсах по семантическому синтаксису, а также в лексикографической практике — при составлении толковых, идеографических, синонимических словарей, словарей эпитетов и эвфемизмов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Структура концепта «Смерть» определена двумя семантическими зонами' реальным и ирреальным компонентами языковой картины мира, которые соответствуют когнитивной и культурной со-

ставляющим концепта (в смысле, который вкладывается в это понятие представителями школы профессора В. И. Карасика).

2. Номинативное членение семантического поля «Смерть» соответствует когнитивному и культурному компонентам концепта в рамках содержательной стороны поля и определяется противопоставлением и соотношением средств прямой и вторичной (косвенной) номинации, первые из которых представлены небольшим количеством единиц, отличающихся наибольшей частотностью употребления в речи носителя языка. Основными способами вторичной номинации, которые используются в семантическом поле «Смерть», являются метонимия и метафора (в частности, олицетворение).

3. Реальный компонент языковой картины мира представлен средствами прямой номинации фреймов «Смерть человека», «Смерть животного», «Смерть растения», коррелирующих с типовыми ситуациями «Естественная смерть», «Преждевременная смерть», «Смерть во имя чего-либо», последняя из которых характерна только для фрейма «Смерть человека» Ирреальный компонент языковой картины мира адекватен культурной составляющей концепта и, являясь его семантической зоной, входит в структуру концепта «Смерть» и представлен метафорическими мотивационными рядами: I) «смерть животного > смерть человека», 2) «смерть растения > смерть человека», 3) «обретение покоя > смерть», 4) «уход > смерть» (в ряде его конкретных разновидностей), 5) «сон > смерть»

4. Фигурами речи, пополняющими номинативные ресурсы семантическою поля «Смерть» и служащими источниками синонимии в данном поле, являются метафора, метонимия и эллипсис. Прием прономинализации в данном семантическом поле служит только выразительным целям, однако источником его номинативных ресурсов не является.

5. Основные способы эвфемистической зашифровки концепта «Смерть» представлены в русском языке метафорой, метонимией, эллипсисом, прономинализацией, а также терминологическими средствами, не отягощенными различного рода бытовыми ассоциациями

Апробация работы. Содержание диссертации докладывалось на Международной научно-практической конференции «Проблемы обучения иностранных граждан на современном этапе» (Волгоград, 2000), посвященной 30-летию создания кафедры русского языка как иностранного; Всероссийской научно-методической конференции «Историко-культурное освещение слова и языковая экология» (Липецк.

2002); лингвистической конференции «Аксиологическая лингвистика: концепты культуры» (Волгоград, 2002); обсуждалось на заседаниях кафедры современного русского языка Волгоградского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 6 работ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка лексикографических источников, списка текстовых источников, списка сокращений, принятых в работе, и пяти приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи работы, ее объект, материал и методы е1 о анализа, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, описывается структура диссертации.

Первая глава «Когнитивная составляющая концепта "Смерть"'» посвящена описанию средсгв прямой номинации семантического поля «Смерть», принадлежащих лексическому и синтаксическому уровням.

Традиционно в отечественном языкознании язык рассматривается как средство познания. Бесспорным, на наш взгляд, является тот факт, что язык, «формируя, выражая и возбуждая мысль, позволяет человеку полнее и глубже узнавать окружающую действительность, правильно перерабатывать информацию о мире»'.

Процессы понимания и производства речи занимают все более важное место в научных исследованиях, становятся предметом изучения когнитивной науки (термин получил широкое распространение в лингвистике в середине 70-х годов), рассматривающей способы ириобре1ения, переработки и использования информации человеком.

Когнитивная лингвистика —направление, в рамках которого язык рассматривается как общий механизм во всех его проявлениях, -занимает особое место в ряду когнитивных дисциплин Так как ког-нитивизм пронизывает лингвистические исследования, то возникла необходимость в выработке своего категориального аппарата, ключевым понятием которого выступает концепт — многомерный мыслительный конструкт, отражающий процесс познания мира, резуль-

1 Бабушкин А П Типы концептов в иексико-фра;еот1огической семантике яэы-ка Воронеж 1996 С 10

таты человеческой деятельности, его опыт и знания о мире, хранящий информацию о нем (см работы С. А. Аскольдова, В. И. Караси-ка, Н А. Красавского, Е С. Кубряковой, С X Ляпина, О. П. Скидана, Ю С Степанова и др.). Такое определение предполагает достаточно большой объем знаний, относящихся к одному концепту. Вследствие этого встает вопрос о том, как данные знания хранятся в сознании человека и как извлекаются по мере необходимости. Вполне вероятно. что накопленная информация каким-то образом структурируется и систематизируется в сознании индивида, находит отражение в языке, что, в свою очередь, приводит к появлению в науке новых понятий, отражающих эти представления знаний.

Одним из центральных понятий когнитивных категорий, заимствованных из теории представления знаний, является фрейм —структура данных, которые аккумулируют знания о типизированном объекте либо «стереотипной ситуации» или классе ситуаций1. Структура фрейма выстроена в двух уровнях: в верхнем — включаются данные, всегда справедливые для подвергаемой анализу ситуации, а в нижнем — пустые узлы («дыры», «slots»), заполняемые конкретными данными из той или иной практической ситуации. «Каждый фрейм в числе прочих элементов содержит множество терминалов, к которым присоединяются другие фреймы»2. Таким образом, подводя какую-нибудь ситуацию под определенную фрейм-структуру, мы предполагаем то, что может встретиться в данной ситуации или в тексте, который ее описывает.

Таким образом, фрейм — единица знаний или информации, которая, являясь неотделимом частью определенного концепта, вместе с тем ограничивает ei о пределы.

Прямая номинация фреймов входит в семантическую зону реального компонента языковой каршны мира и соответствует когнитивно-культурному устройс1ву семантического поля «Смерть» Обращение к синтагматическому потенциалу анализируемого семантического поля позволило описать ситуацию смерти и ее устройство, выделить основные типы предикатов и актантов применительно к анализируемой ситуации. Основные компоненты ситуации смерти, отраженные в семантической структуре соответствующих предложений, закреплены в следующих семантических категориях.

1 Минский М Остро>чие и логика когнитивного бессознательного / Пер с англ М А Дмитриевой // Новое в зарубежной лингвистике Вып XXIII Когнитивный аспект языка М . 1488 С 289

1 Там же С 289

»

I

1. Каузатив (причина) в русском языке при глаголах смерти мо->|&тбыть выражен родительным падежом имени существительного с предлогом от или с, например: — Ваше бпагородие, уважьте, отпишите матери про мою кончину Отпишите■ преставился, моп, ваш любезный сын Семен Тихонов от грудной горячки и приказа.ч domo жить (К. Паустовский. Северная повесть).

2 Мотив (мотивация) — актант, который может был. выражен винительным падежом имени существительного с предлогом за- Бойцы iuiи в бой и погибали за Родину В просторечии наблюдаем использование предлога из-за в этой же функции: В гочову ее чезчи мысчи о писарьке, который так ск юдно говорич о тон, как он ее чюбит и готов из-за нее решиться жизни (К Станюкович Матроска) Ср из-за нее решиться жизни вм. из-за нее j мереть

3 Темпоратив (время) важный актант, т. к он актуализирован в сознании носителя языка и нередко предстает как срок окончания жизни (или соответственно наступления смерти), назначенный свыше. Средства выражения темпоратива при глаголах смерти весьма разнообразны Данный акгант в русском языке может бы гь выражен в частности, именем существительным в винительном падеже с предлогом в (во), например: Наша добрая Надежда Осиповна скончалась в самый свеппый праздник (Л. Н Вульф — II. А Осиповой. 29 марта 1836. Из Петербурга в Тригорское) Темпоратив можег быть выражен и винительным падежом имени существительного с предлогом на- Свекровь наша умерла на Пасху, давно \ же она хворала (А II Гончарова — Д. Н Гончарову Апрель 1836 Из Петербурга в Полотняный завод).

4. Локатив (место) при глаголах смерти может быть выражен, в частности, предложным падежом имени существительного, например: На московских изогнутых улицах / Ум е реть, знать, судич мне бог (С. Есенин. Да'Теперь решено Без возврата). Заметим, что локатив в русском языке при глаголах смерги погибнуть, пасть, умереть и гибнуть может быть также выражен именем существительным в предложном падеже с предлогами на, в, наречием (здесь, там и т. д.).

5. Ситуатив (компонент со значением внешней ситуации) в русском языке при глаголах смерти может быть выражен одной пред-ложно-падежной формой — предложным падежом имени существительного, обозначающего, к примеру, бой, сражение: Слугу прогначи прочь /И вскоре/Он пал в сраженье, как солдат (Ю. Воронов. Горная сказка).

Ядром семантического поля «Смерть» являются глагол умереть и существительное смерть В данных словах основное значение представлено в чистом виде, т. е не осложнено коннотациями.

Единицы семантического поля «Смерть» объединяются следующими отношениями: 1) родовидовыми, связывающими лексические единицы «по вертикали»- умереть —уснуть (о рыбе) — сдохнуть (о животном) и т. д.: 2) видовидовыми, связывающими лексические единицы «по горизонтали» загнуться — преставиться — скончаться и т. д.; 3) синонимическими, связывающими лексические единицы «по горизонтали»: смерть — кончина, коней, умереть — скончаться и т. д.

Проанализируем семантические фреймы концепта «Смерть».

Семантический фрейм «Смерть человека» коррелирует с тремя типовыми ситуациями' 1) «Естественная смерть», 2) «Преждевременная смерть», 3) «Смерть во имя чего-либо». Рассмотрим типовую ситуацию «Естественная смерть», представленную группой глагольных лексем загнуться (груб прост.), кончиться (прост). окочуриться (прост), помереть (прост ). свернуться (прост ), скапуститься (прост ), скапутиться (прост ) (кончаться (книж.). умереть, а также глаголом гибнуть, который принадлежит той же семантической зоне Заметим, что перечисленные выше глаголы отличаются друг от друга стилистически: помереть (груб, прост.), скончаться (книж.) Модель синтаксической сочетаемости данной группы глаголов имеет следующий вид ./V + V/ + от М2 ( с Например: Житечь Румынии умер от ин-Ллпктп (лПянплямяя 9001 N(>17^

^ .. г . / I и ^ ------г -- ... ~ - - - - -

Семантический фрейм «Смерть человека», коррелирующий с типовой ситуацией «Преждевременная смерть», представлен группой глаголов задохнуться, сгореть, утонуть, а также глаголом гибнуть со значением 'умереть вследствие несчастного случая'. Глагольные лексемы различаются спецификой локатива. Так, позиция обстоятельства (в 1Ч6) при глаголе гибнуть открыта для наименований типа вода, дым, огонь, например- гибнуть в воде, в дыму, в огне Глагол утонуть имеет значение 'умереть от недостатка кислорода, погрузившись в какую-либо жидкость', что выражается возможностью сочетания данной единицы с соответствующими локативами- утонуть в омуте в реке Действие, обозначенное глаголом задохнуться, имеет значение 'смерть от недостатка воздуха": задохнуться в дыму Лексическая единица сгореть используется в значении 'умереть во время пожара'- сгореть в огне.

Схема структурно-семантического типа предложений, в основе которой лежит рассмотренная нами группа глаголов семантического фрейма «Смерть человека», коррелирующего с типовой ситуацией «Преждевременная смерть», имеет следующий вид: Nl + Vf + в N6 Например- 27 июня семикчассница утонупа в реке («День за днем» 2001. № 97).

Семантический фрейм «Смерть человека», коррелирующий с типовой ситуацией «Смерть во имя чего-либо», представлен лексическими единицами пасть, погибнуть, умереть с типовым значением 'умереть во имя чего-либо' Например Солдаты шпи в бои и погиба чи ¡а правое бею

Глаголу мереть не имеет в своем лексическом значении прямого указания на смерть во имя чего-либо. Ср " сражаясь за Робину, погиб/сражаясь за Родину, умер. Глагол погибнуть отличается от слова умереть тем, что не только указывает на преждевременную смерть, но и несег в себе опенок значения 'смерть во имя чего-либо', реализующийся в ссклветствующих контекстуальных условиях. Ср милиционер) мер/ тиииионерпогиб. Во втором случае! лагол приобретает значение 'смерть при исполнении служебного дол!а\ На характер смерти указывает также глагол пасть', пал смертью храбрых

Глаголы с типовым значением 'умереть во имя чего-либо' обладают моделью синтаксической сочетаемости Nt + Vf + за N4 + в N (на NJ. При данных глаголах позицию косвенного дополнения занимают слова типа Родина, Отечество, отчизна, страна, держава, правое дело и др Позицию в N6(na Довыполняют наименования соответствующих ситуативов: в бою, в баталии, на войне, на попе брани Например' Он первыя стречы с весельем ожидал /Ирва к я из рядов, /И пал в кипящем бое (А. Пушкин. Осгар).

Семантический фрейм «Смерть животного» представлен лексическими единицами издохнуть, околеть, пасть, подохнуть, сдохнуть, уснуть Группа глаголов смерти данного семантического фрейма классифицируется по параметрам: 1) 'смерть животного или птицы' (издохнуть, подохнуть, сдохнуть, околеть и дохнуть)', 2) 'смерть рыбы' 0>снуть) Например: Сначала копытные в заповеднике быстро (в 5—10 раз) увеличивали свою численность, затем, уничтожив всю пригодную им в пищу растительность, тысячами дохли от г о -7ода («Юный натуралист». 1990. № 5); Выброшенная приливом на берег рыба у с н у i а . Данные подгруппы отличаются друг от друга спецификой субъекта. В приведенном нами последнем примере глагол уснуть обозначает преждевременную смерть рыбы вне воды. Дан-

ная лексема специфична в семантическом отношеьии. т к., согласно БАС, имеет значение 'перестать дышать, издохнуть, становиться снулой (о рыбе)'. Ср • рыба уснула /'тигр уснул В последнем случае анализируемый глагол может быть употреблен только в прямом значении 'погрузиться в сон'.

Семантический фрейм «Смерть растения» представлен наименьшим количеством лексем с типовыми значениями 'умереть от недостатка влаги или вследствие жары' и 'умереть от переохлаждения или вследствие понижения температуры': высыхать, отсыхать, сохнуть и вымерзать, перемерзать — всего пять предикатов. Данная группа глаголов лежит в основе структурно-семантической схемы предложения Nj+ Vf+ ш-за N2 (от N) Из-за отсутствия снега в шлях озимые вы ме р з i и; от зноя трава высох га.

Семантические фреймы «Смерчь человека», «Смерть животного» и «Смерть растения» коррелируют с типовыми ситуациями «Естественная смерть» и «Преждевременная смерть». Лексические единицы гибнуть и умереть, а также их производные, имеют наиболее общее значение для семаншческого поля «Смерть». Глагол умереть может обозначать как естественную, так и преждевременную смерть человека или какого-либо животного: птицы, рыбы, бактерии и проч. Проиллюстрируем данную мысль примером: Опухоли возникают то тут, то там че товек быстро худеет Вскоре он так ослабевает, что не может уже стоять на ногах, и после многих месяиев болезни умирает (Медицинская энциклопедия). В процитированном фрагменте глагол умереть обозначает смерть человека от болезни. Рассмотрим еще один пример, где анализируемый нами предикат также обозначает смерть собаки: Распространена чегенда, будто сорок первый найденный ни [сенбернаром] в снегу путник застрелил пса, приняв за вожа Но это не так Барри умер своей смертью от старости в 1814году («Юный натуралист». 1997. № 3). Здесь речь идет о знаменитой собаке-спасателс. Использование в данном контексте гла1 олаумереть, на наш взгляд, обосновано прежде всего уважительным отношением к животному, спасшему от смерти сорок человек. В последнем процитированном примере имеет место эмоциональная окраска, отражающая отношение говорящего к случившемуся факту. Ср.: со б а к и с до л и и от старости /собака уме рла от старости Как видим, лексема умереть применяется для обозначения смерти как человека, так и животного. Глагол гибнуть и его производные обозначают преждевременную смерть (которая вполне

Может быть предотвращена). Ср погиб в автоиобичьной катастрофе /*умер вавтомобшьной катастрофе Однако анализируемый нами глагол может приобретать также значение 'смерть по истечении срока жизни', что характерно только для семантического фрейма «Смерть растения»' Эта пачьма —монокарпик, то есть цветет и плодоносит одинраз в жи/ни, посчечего п огибает («Юный натуралист» 1990. .Мо 5). Таким образом, семантический фрейм «Смерть растения» коррелирует с двумя типовыми ситуациями: «Естественная смерть» и «Преждевременная смерть», первая из которых представлена глаголом гибнуть, а вторая —высылать, отсыхать, сохнуть и вымерзать, перемерзать Типовая ситуация «Смерть во имя чего-либо» свойственна лишь семантическому фрейму «Смерть человека», т к. только человек может осознанно лишать себя жизни во имя чего-либо Ср солдат погиб за Родину, но собака *погибта за Родину или растение *погибю за Родину.

Во второй главе «Понятие "Смерть" как кулыурный концепт» рассмотрены средава косвенной (непрямой) номинации, организованные в метафорические мотивационные ряды, а 1акже проанализированы фигуры речи, пополняющие номинативные ресурсы семантического ноля «Смерть» и служащие источниками синонимии в данном поле

Рассмотрим более подробно метафорические мотивационные ряды «смерть животно1 о > смерть человека», «смерть растения > смерть человека», «обретение покоя > смерть», «уход > смерть» (в ряде его конкретных разновидностей), «сон > смерть».

Семантическое поле «Смерть» обслуживает метафорический мо-тивационнмй ряд «смерть животного > смерть человека», основанный на сравнении смерти человека с животным и представленный лексическими единицами: издохнуть, око четь, подохнуть, сдохнуть В БАС при данных глаголах дается стилистическая поме1а «1руб. нроа.» с указанием, что речь идет о человеке. При глаголе дохнуть такая стилистическая помета отсутавует (что не представляется вполне оправданным). Рассмотрим пример: Не томи, Артур. Хочу знать, как с дох па эта гадина [Илья — Ж. С.]! (В. Безымянный. Умереть не в Израиле). В данном контексте глагол сдохнуть обозначает смерть человека и передает негативное отношение говорящего к умершему Лексические единицы мотивационного ряда «смерть животного > смерть человека» приобретают отрицательный оттенок обозначения смерти человека.

Метафорический мотивационный ряд «смерть растения > смерть человека» основан на сравнении смерти человека со смертью растения Носителями метафорического образа выступают глаголы, обозначающие окончание периода цветения растения отцвести, увянуть. Например: Ее был жребий — жребий розы / Расцвесть, увянуть в Майских днях (Л Илличевский Эпитафия) Лексические единицы данного мотивационного ряда указывают на образное восприятие говорящим смерти близкого человека.

В семантическую зону «ирреальный компонент языковой картины мира» входит еше один метафорический мотивационный ряд — «обретение покоя > смерть». Носителями метафорического образа данного мотивационного ряда выступают имена существительные типа покой, успокоение и др в сочетании с глаг олами найти, обрести, отыскать, а также глагол утешиться в значении 'успокоиться'- О б -рести покой; Жизнью земною играла она, как м чаденеи игрушкой, / скоро разбит ее верно, у те гиича с ь там (А Дельвиг. Эпитафия). Заметим, приведенные нами выше примеры метафорических мотива-ционных рядов «смерть растения > смерть человека» и «обретение покоя > смерть» принадлежат жанрам некролога, плачей, поговорок, причитаний, эпитафии, которые являются тематически основными для концепта «Смерть».

Смерть довольно часто представлена в русском языке в виде типовой модели ухода. Так, образ ухода представлен разновидностями «уход (души) > смерть» и «уход (человека) > смерть».

Заметим, что в основу мотивационного ряда «уход (души) > смерть» положено понимание смерти носителем русского языка как отделение души от тела.

Слово душа этимологически связано с понятием «воздух» («образовано с помощью суффикса -у- от той же основы, что и духъ. с1у > ш», и родственно литовскому слову «</аги<м "воздух"»)1. Следы такого рода воззрений нашли отражение в следующих образных выражениях: душа воспарит, душа отчетет.

Единицы разновидности мотивационного ряда «уход (души) > смерть» группируются следующим образом:

1) Характер «отделения души от тела»' а) человек сам расстается с душой (носителями метафорического образа выступают глаголы

'См Шанский Н М Иванов В В Шанская Т В Краткий этимологический с аоварь русского языка М Просвещение 1975 С 135 ср Фасмер М Этимологический словарь русского языка В 4т / Пер с нем идоп О Н Трубачева Подред и с предисл Б А Ларина 3-е изд . стер СПб 1 ерра-А ¡бука, 1996 TIC 556

отдавать, отпускать, прощаться, разделяться, расстаться) Наконец, бедный Акакий Акакиевич и с пу с /пил д у \ (Н Гоголь Шинель); б) некое мифологическое существо (Бог, Смерть, ангел, святой и 1 д.), ведающее тайной жизни и смерти, «забирает» душу покойного: Кто впожип душу, тот и вынет.

2) Способ «передвижения души»' а) «уход»: у in л а душа, б) «перелег »■ А душа уж у лете ча / В град свободы, божий град (В Жуковский Братоубийца) В выражениях со значением 'отделение души от тела' слово душа довольно часто заменяется словом дух, ср/ душа вышла /дух вышеч; душа вон/дух вон; испустил душу/испустил дух ,

В народных представлениях дух сродни воздуху, пару, например- С мичой ¡ем чей расторгаютсяj зы, /Дух воз ч е тает все выше нас) ней (А Жемчужников. Старость). I

Как показало исследование, «уход (души) > смерть» функционирует преимущественно в фольклоре и в поэзии.

Еще одной разновидностью типового образа «уход > смерть», основанной на идее передвижения человека в иной мир, является мо-тивационный ряд «уход (человека) > смерть» В рамках данной разновидности, центр которой представлен глаголом j ходить, находятся общеизвестные и, вероятно, универсальные мифологические (религиозные) сюжеты, в основе которых лежат такие разновидности мешфоры смерти, как «переселение» умершего в иной мир: рай, ад (у хрисжан), аид (у древних греков), царство мертвых и т. д , конечный пункт «путешествия»: С у чыбкой на устах не растерзает зчоба. /Не тронет их вражда■ спас чи с я в пристань гроба (В. Кюхельбекер Работы сельские приходят уж к концу): «встреча с ранее умершими близкими»• ноше ч до дедов (прост) и т. д.

Лексические единицы мотивационного ряда «уход (человека) > смерть» группируются по следующим параметрам:

1. Характер «переселения»

1) Естественное «переселение» человека: а) человек сам определяет место переселения: отправиться в Елисейские почя Как правило, , местом «переселения» выступает определенное «жилище». Данный образ связан с погребальным обрядом. Родственники покойного готовят «жилище», которое «обустраивают» согласно религиозным представлениям. Идиомы дом строй, а домовище чадь; дома нет, а домовище будет отражают наши представления о неизбежности смерти. Существительные домовина и домовище употреблены здесь в значениях 'гроб' и 'могила'; однако их внутренняя форма связана со словом дом, что согласуется с содержанием метафорической модели.

Как показало исследование, типовой образ 'место «переселения»' представлен следующими конкретно-видовыми образами, гроб, могила, берег, причал, порог, тот свет, мир, нива Божия, страна, край, даль, доч, юдоль и т. д. Зовет спокойно жить и мудро умереть, — /Легко сойти с последнего обрыва/В долину кроткую (В Ходасевич. Элегия)

б) Человек совершает «переселение» к кому-либо. Здесь возможна встреча с ранее умершими близкими, присоединение к сонму прародителей, о чем говорится в таких устойчивых выражениях: отправиться к праотиам (прост, устар ), пойлеп до дедов (прост.) и проч

в) Мифологическое существо, ведающее тайной жизни и смерти, сопровождает человека во время его «переселения»: У жениха кровь сичьно закинет, / А бес всех их к себе же в ад по ее ч (А Пушкин Монах).

2) Насильственное «переселение» человека: отправить в штаб к Духонину, пустить в земечьный отдеч Здесь некое «третье» лицо оказывает насильственное действие, вследствие чего человек умирает

2 Способ «переселения». 1) «переход»: ухиеч из жизни, 2) «перелет» (носителями метафорического образа выступают глаголы движения по воздуху: четать, парить): Хочу я завтра умереть /И в мир вочшебный насчажОенья, /На тихий берег вод забвенья, /Весечой тенью отлететь . (А. Пушкин. Мое завещание друзьям); з) «подъем» (носителями метафорического образа выступают глаголы движения вверх по вертикали: взбираться, подниматься и др.): Не так чи мы по скчонам рая / взбираться будем в смертный час, / все то любимое встречая, /что в жизни возвышапо нас7 ( В Набоков Вершина); 4) «спуск» (носителями метафорического образа выступают глаголы движения вниз по вертикали: спуститься, упасть, шагнуть): И я сойду п) тем одним/На грустный берег Ахерона (А. Пушкин. Мое завещание друзьям). По данному параметру группируются идиомы сойти в гроб, в могичу. «Определенное жилище» человека обозначают наименования типа гроб, земля, могила.

3. «Гощение» — еще один вид «переселения» человека в иной мир: И на погосте бывают гости Возможность представления носи гелями русского языка покойного в качестве гостя позволяет констатировать такую денотативно-сигнификативную соотнесенность, при которой для текстов данного круга (поговорок, плачей, причитаний и проч. жанров, связанных со смертью) является релевантным признак «становиться после смерти чужим», детерминирующий включение коллизии похоронпого обряда в более широкую идею «гощения»

В понимании носителя русского языка человек может быть гостем как в этой жизни, так и в жизни после смерти. Соответственно собранный нами материал может быть сгруппирован по своей отнесенности с тем или иным местом «гощения»: 1) «гощение» в местах, отведенных для погребения покойных (в том числе — кладбище, погост): И на погосте бывают гости, 2) «гощение» в жизни: Скоро время скоротается, / У нас г о ( тю шк о укатится,/ Бажен-ный потеряется / Унесут у нас у бедных /Как же чанного-то дядюшку / На буёвку родительскую (плачи Карелии) В плачах, как и в иных литературных жанрах, находит отражение представление о том. что смерть веде г к перевоплощению умершего из своего в чужого. Отгостит - т о да, ¡юбезный иуж, / Во своей-то светлой горнице (Костромские причитания).

Мотивационный ряд «сон > смерть» Смерть в художественной литературе довольно часто сравнивается со сном, что, вероятно, связано с обозначением анализируемого нами понятия по тем симптомам, которыми данное явление сопровождается' почить вечный аюм Разновидности типового образа «погружение в сон» группиру-Ю1ся по параметрам: I) человек сам «засыпает» (носителями метафорического образа выступают глаголы сна отдохнуть, почить, уснуть)- почт непробудным сно и; 2) человеком «овладевает» сон (носителями метафорического образа выступают глаголы физического воздействия на объект находить, овладевать, счетать): Все исчез-то из очей /Нанее нах одит сон (В Жуковский. Спящая царевна)

Позиция определения при слове сон открыта для прилагательных (отрицательно-оценочные эпитеты в данной позиции не встречаются): Заснул же танным сном моги ты (В. Жуковский. Певец); Но пусть не буду я, как римлянин сожжен. / Хочу в земче вкусить утробный сон (В. Ходасевич. Золото). Заметим, в последнем примере определение утробный, вероятно, мотивируется христианскими представлениями, согласно которым земля ассоциируется в сознании носителя русского языка с образом матери, а человек, являясь ее ребенком, после своей смерти непременно должен возвратиться в ее лоно.

Образная система, рассмотренная выше, представлена не только метафорами, но и комбинированными переносами, например: смежить очи В приведенном примере имеет место одновременная реализация метонимическо! о и метафорического переноса одной лексической единицей по модели «закрыть глаза > уснуть > умереть»

Активно действующей фигурой в семантическом поле «Смерть» является олицетворение. Виды олицетворенной силы смерти в ходе проведенного исследования представилось возможным классифицировать по вспомогательному субъекту («портретные» и «функциональные» образы) и по структуре (простое и развернутое олицетворение), а также по употребительности (общепринятые, поэтические и индивидуально-авторские олицетворения)

Рассмотрим в качестве примера классификацию олицетворенной силы смерти по вспомогательному субъекту. В ходе исследования были выявлены «портретные» образы девушка / женщина, зпеточь-ница, скечет, счепеи, старик / старуха' И корчатся чиры в cienoù борьбе/(Они ске четом схвачены за горю) (П. Карпов. Смерть).

По функциональному параметру нами были сгруппированы следующие образы олицетворенной силы смерти, всадник, заимодавец, зем-ie иерша, садовница: Показался с поворота всадник огне чикий, / Конь чеп ге 7 стре мите чьно и ста. /, с огнем в г ча за \ / < > Быч у всадник а в руках развитый длинный свиток, / Огненные буквы возвещат имя Смерть (В Брюсов Конь блед) Образ всадника-смерти типичен для русской литературы. Данную мысль подтверждает следующий пример: И я взгчянуч, и вот, конь бчедный, и на нем всадник, пня которому смерть, и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земчи —умерщвлять мечом и голодом, и мором, и зверями земными (Библия. Откровение. Глава 6). Как видим, образ всадника из стихотворения В Брюсова основан на библейских moi ивах.

Метонимическое обозначение смерти связано с обозначением смерти по сопровождающим ее симптомам: свет из очей выкатичея, очи в гору пошли

Под метонимией (от греч. jueTWvvjuia — переименование) понимается одно из распространенных средств вторичной номинации, традиционно называемое тропом, в основе которого лежит, в частности, «замена слова или понятия другим словом, имеющим причинную связь с первым»'.

Метонимические конструкции, как правило, связаны с обозначением смерти либо по сопровождающим ее симптомам, либо по действиям, соотносящимся с похоронным обрядом: вытянуть ножки (груб прост.), протянуч ноги (груб, прост ); закрыть гчаза, с пожить руки. Заметим, что довольно часто такие «симптомы» и «действия»

1 Квятковский А П Поэтический словарь M Сов энцикл 1966 С 158

не отвечают реальности: сложить голову, кости; дать дуба (прост.), сыграть в ящик. Не отвечают реальности и следующие метонимические конструкции: откинуть копыта, хвост (груб, прост.); отбросить штибчеты, сандапи (груб, прост.) Приведем цитатный пример- Умирать — не чапти ковырять лег под образа да выпучил гчаза (Поговорка). В данном случае вместо каузатива используется непереходный 1 лагол чег, что отчасти нарушает принцип правдоподобия

Перейдем к рассмотрению эллиптической синтаксической модели номинации смерти, которая акцентирует понятие конца, завершения жизни, исчерпанности доли, жизненной силы и отпущенного человеку срока Эллипсис коней жизни —> конец (в значении 'смерть') является еще одним звеном в понимании анализируемого концепта. Вслед за А. П Сковородниковым эллиптическую синтаксическую конструкцию мы определяем по следующим критериям: «1) характеризуется хотя бы одной нереализованной обязательной (в том числе кон-[екстуально обусловленной) языковой валентностью, компенсируемой средствами внутреннего или внешнего контекста, а также ситуацией высказывания, 2) имеет фактически (в речи, в тексте) или потенциально (в языке, в системе) соотносительную нормативную конструкцию с аналогичной реализованной валентностью»1.

Приведем пример эллиптической синшксической конструкции коней жизни конец' Л рано ветре тип он коней (В.Жуковский. Певец). Слово конец приобретает значение 'смерть', что доказывается возможностью субституции: встретить конец/встретить смерть Закрепление указанного слова в данном значении накладывает некоторые ограничения на трансформацию развертывания, сравните: встретить конец —* встретить конец жизни

В семантическом поле «Смерть» активно действует и эллиптическая синтаксическая конструкция наступчение пос чеднего часа жизни > наступ чение последнего часа: Увы! здесь пач Осгар' - рек старец вдохновенный —/ О! рано юноше нас та ч посчедний час! (А Пушкин Осгар) В процитированном примере словосочетание последний час является эллиптическим, ср.: посчедний час/посчедний час жизни (вм. смерть)

Слово час, согласно представлениям носителя русского языка о сроке жизни человека, приобретает значение 'срок смерти'. Ср.. при шечроковой час/пршича смерть В приведенном примере имеет место

Сковородников А П О критерии эллиптичности в русском синтаксисе // Вопросы языкознания 1973 № 3 С 123

эллиптическое словосочетание. Ср.- роковой час роковой час смерти.

Как нам видится, использование в речи носителя русского языка эллиптических синтаксических конструкций конец жизни -> конец и наступление последнего часа жизни —> наступление последнего часа связано прежде всего со страхом прямою обозначения смерти, т. е. носит явно эвфемистический характер.

Перейдем к рассмотрению прономинализации в семантическом поле «Смерть» Заметим, что данный прием не является источником номинативных ресурсов анализируемого семантического поля и служит только выразительным целям.

Под прономинализацией (от лат. ргопотеп — местоимение) понимается «переход слов из других частей речи в местоимения в результате утраты или ослабления присущего им лексического значения и приобретения отвлеченного значения и указательной функции»'. Как номинативный прием прономинализация связана с обозначением смерти посредством местоимений {она, та и др.). Приведем примеры: Ты смежи1 бочьные вежды, / Ты не ждешь она вошча (А Блок. Последнее напутствие): А когда пройдет все мимо, / Чем тревожила земля, / Та, кого пюбт ты много, /Поведет рукой чюби-мой /В Елисейские почя (А. Блок. Последнее напутствие). В первом случае личное местоимение третьего лица, обозначающее в данном контексте смерть, используется не только с целью не называть пугающее явление, но и указывает на уважительное отношение говорящего к смерти (местоимение она в вышерассмотренных нами контекстах обозначает 'существо уважаемое или высоко почитаемое, ведающее тайной жизни и смерти', перед которым носитель русского языка испытывает страх) Во втором примере указательное местоимение та также выполняет вышеобозначенные функции и является одним из способов эвфемистической зашифровки понятия «Смерть».

В семантическом поле «Смерть» активно участвуют эвфемизмы (от греч. euphemismos из ей - хорошо, благо + phemi — говорю). Под эвфемизмом мы понимаем лексические единицы или выражения, понятные всем участникам разговора и служащие для замены таких обозначений, которые по каким-либо причинам кажутся говорящему нежелательными или неуместными в данной ситуации.

В настоящее время существуют различные подходы классификации способов эвфемистической номинации (см. работы Ж. Ж. Вар-

1 РозентальД Э Тепенкова М А С'юварь-справочник лингвистических терминов Пособие для учителя 3-е изд испр и доп М Просвещение, 1985 С 250

бот, JI. П. Крысина, Б. А. Ларина, А. А. Реформатского, Б. В. Тома-шевского и др.). В ходе исследования эвфемистических обозначений концепта «Смерть» в русском языке нам представилось возможным выделить следующие способы номинации I) метафору: Димка ушел в мир иной с загадочной улыбкой на mue («День за днем». 2001. № 23); 2) метонимию: Пустича воду в раковину, залезла в ванну, поскопьзну-лась на куске мыча. Перелом шейных позвонков. Случается (А. Буш-ков. Капкан для Бешеной); 3) эллипсис: Он свой последний видит час / Бесстрашными очами (В. Жуковский Певец во стане русских воинов). 4) прономинализацию: Нежной, бчедной, в пепечьной одежде / Ты яви-шсь с ласкою очей / Не такой тебя встречал я прежде /В трубном вое, в лязганье мечей (Н. Гумилев Смерть); 5) иноязычную лексику: летальный исход

Как показало исследование, смерть в языковом сознании носителей русскою языка приобретает в основном отрицательный ассоциативный ореол, возникновение которого возможно объяснить страхом человека перед этим событием.

Ирреальный компонент языковой картины мира исследуемого концепта представлен коннотативно отрицательными элементами поля, что объясняется восприятием носи геля русского языка понятия «Смерть» как пугающей, враждебной силы. Однако положительная коннотация также свойственна элементам семантического поля «Смерть». Так, положительная оценка находит Офажение в эпитетах смерти. Эпитет, в роли которого выступают прилагательные или причастия, можеî быть определен как художественное средство, выполняющее декоративную функцию в контексте, выражающее эмо-тивно-экспрессивные коннотации и подчеркивающее авторское отношение к предмету или явлению.

В настоящее время имеется целый ряд интересных работ, посвященных эпитету. Однако законченная и общепринятая теория эпитета, к сожалению, еще не сложилась. Отсутствует и терминология, необходимая для характеристики данного художественного средства, на что нередко сетуют ученые (см. рабош И. Б. Голуб, К. С. Горба-чевича, Е. П. Хабло и др.).

Рассмотрим параметры классификации эпитетов. По структуре эпитеты, используемые при характеристике смерти, можно подразделит ь на простые [Орда, оставив потеху с женщинами, выступила чуть вперед, заслонив собою костры Гоготала и шевелилась перед кня ¡ем раскосая смерть (С.Алексеев Слово)] и сложные [Ты казалась зо чо m исто -пьян ой,/ Обнажив сверкающую грудь, / Ты

среди кровавого тумана / К небесам прорезывапа путь (Н. Гумилев. Смерть)].

По степени употребительности эпитеты смерти могут быть подразделены на общеязыковые [Моя душа за смертью дальней твой обра < виден мне вот так' натурачист провинциальный, в раю потерянный чудак (В. Набоков. В раю)] и индивидуально-авторские, заново созданные автором в пределах данного произведения и призванные акцентировать внимание читателя на о с о б ы е характеристики предмета или явления:.. боль бчизорука и смерть расп чыв-чата, как очертания Азии (И Бродский 1972 год).

По устойчивости связи определения с определяемым словом принято выявлять постоянные эпитеты: бечая смерть (о соли, сахаре)

По номинативному параметру возможно выделить метафорические эпитеты смерти, отличительной особенностью которых является двуплановость: Юрод в ответ■ «Страдания суму / я донесу крепка господня дума» /Юрод умачк, и грезится ему / Горящая могича Аввакума (С. Марков. Юрод Иван).

По семантическому параметру нами выделены эпитеты олицетворенной смерти, обозначающие: 1) отношение к кому-либо: а) доброжелательность (жечанная, милая) и б) недоброжелательность (грозная, подлая)-, 2) манерное поведение (жеманная)-, 3) чувственность (печапьная, скорбная); 4) жадность (аччная, голодная, ненасытная)-, 5) неожиданность смерти, «поджидающей» свою жертву (караулящая, стерегущая) и т. д.

Эп и I е гы, харак 1 еризующие срок смерти, также классифицирую гея по семантическому параметру и группируются следующим образом-1) печаль (грустный, скорбный), 2) ожидание (желанный), 3) прощание (последний, прощачьный), 4) боязнь (страшный): При них грешник в страшный час / К тебе, творец, взывает1. (В. Жуковский. Двенадцать спящих дев) и 5) неотвратимость (роковой): Смягчипосчедней чаской женскою / Мне горечь рокового часа (Б. Пастернак. Август).

Таким образом, эпитеты олицетворенной смерти и срока смерти классифицируются по структуре, степени употребительности в языке, устойчивости связи определения с определяемым словом и семантически.

Подводя итог нашего исследования, отметим, что концепт «Смерть» представлен средствами первичной и вторичной номинации, первые из которых отличаются наибольшей частотностью упо-

требления в речи носителя языка, а последние — разнообразием способов образования, наиболее продуктивным из которых является метафорическая номинация.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Способы эвфемистической зашифровки понятия «Смерть» в русском языке // Проблемы коммуникации и номинации в концепции общегуманитарного знания: Сб. науч. тр. в честь проф. Л. А. Шка-товой — Челябинск, 1999. - С. 242- 244 (0,3 п. л.).

2 Формулы метафорического переноса в семантическом поле «Смерть» // Филологический поиск: Сб. науч тр. — Вып. 4. — Волгоград, 2000. — С. 57—63 (0,7 п. л.).

3 К метафорической основе некоторых мифологических сюжетов (таксономический аспект) // Проблемы обучения иностранных граждан на современном этапе' Лингвистические и методические материалы Между нар. науч -практ. конф. — Волгоград, 2000. — С 89—91 (в соавт., 0,3 п. л.).

4. Дистрибутивно-семантические классы глаголов в лингвомето-дическом аспекте (на примере семантического поля «Смерть») // Проблемы обучения иностранных граждан на современном этапе: Лингвистические и методические материалы Междунар. науч.-практ. конф — Волгоград, 2000. — С. 116—117 (0,2 п. л.).

5 Метафорический фрейм «Душа» в понимании концепта «Смептк» // Акгиопогичегкяя нингвистика- коннепты купьтупы Сб науч тр. — Волгоград, 2002. — С. 83—88 (0,6 п. л.).

6. Концепт СМЕРТЬ в русском языке // Историко-культурное освещение слова и языковая экология: Материалы Всерос. конф. (25— 26 апр. 2002 г.). — Липецк, 2002. - С. 97—101 (0,5 п л.)

Научное издание

САЛАЛЫКИНА Жанна Викторовна

ПОНЯТИЕ «СМЕРТЬ» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ (опыт концептуального анализа семантического поля)

Автореферат

Подписано к печати 15 03 2003 1 Формат 60x84/16 Печать офс Бум офс Гарнитура Times Уел печ л I 4 Уч-изд л I Тираж 100 экз Заказ

ВГПУ Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131 Волгоград, пр им В И Ленина 27

I

¡

i i

i

\

I

I i

!

r

i

РНБ Русский фонд

2005-4 41882

*

i

?

О 9 ОКТ 2003

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Салалыкина, Жанна Викторовна

Введение.

9 Глава 1. Когнитивная составляющая концепта «Смерть».

1. Понятие концепта и способы его лингвистического изучения.

1.1. Концепт как когнитивный феномен.

1.2. Фрейм как один из способов организации концепта.

1.3. Реальный и ирреальный компоненты языковой картины мира концепта «Смерть».

2. Концептуальный анализ семантического поля «Смерть».

2.1. Определение основных понятий и терминов исследования.

2.2. Коннотация средств первичной номинации реального компонента языковой картины мира концепта «Смерть».

2.2.1. Субъект предикации реального компонента языковой картины мира концепта «Смерть».

2.2.2. Актанты семантической зоны реальный компонент языковой картины мира.

2.3. Фрейм «Смерть человека» в понимании концепта «Смерть».

2.4. Фрейм «Смерть животного» в понимании концепта Смерть» . 56 ^ 2.5. Фрейм «Смерть растения» в понимании концепта Смерть».

Выводы.

Глава 2. Понятие «Смерть» как культурный концепт.

1. Ирреальный компонент языковой картины мира концепта «Смерть»

1.1. Понятие метафоры в современной лингвистике.

1.2. Метафорические переносы в понимании концепта «Смерть».

1.3. Метафорический мотивационный ряд «уход > смерть» в понимании концепта «Смерть».

1.3.1. Метафорический мотивационный ряд «уход (души) > смерть» в понимании концепта «Смерть».

1.3.2. Метафорический мотивационный ряд «уход (человека) > смерть» в понимании концепта «Смерть».

1.4. Метафорический мотивационный ряд «сон > смерть» в понимаi нии концепта «Смерть».

1.5. Смерть'сверхъестественная сила'.

1.6. Олицетворенная сила смерти: параметры классификации.

1.6.1. Структурная классификация олицетворенной силы смерти

1.6.2. Семантическая классификация олицетворенной силы смерти

1.6.2.1. Классификация олицетворенной силы смерти по вспомогательному субъекту сравнения.

1.6.2.2. Классификация олицетворенной силы смерти по основному субъекту сравнения.

1.6.2.2.1. Портретные образы олицетворенной силы смерти

1.6.2.2.2. Функциональные образы олицетворенной силы смерти.

1.6.3. Классификация олицетворенной силы смерти по употребительности в речи носителя языка.

1.7. Метонимическое обозначение смерти. g 1.7.1. Понятие метонимии в современной лингвистике.

1.7.2. Метонимические конструкции в понимании концепта

Смерть».

2. Эллиптические синтаксические модели концепта «Смерть»

3. Коннотация эвфемистических зашифровок концепта «Смерть»

3.1. Эвфемия и другие приемы речи.

3.2. Эвфемистические зашифровки концепта «Смерть».

3.3. Функции эвфемистических зашифровок концепта

Смерть».

3.4. Способы эвфемистических зашифровок концепта

Смерть».

4. Эпитеты концепта «Смерть» как объектная характеристика.

4.1. Параметры классификации эпитетов концепта «Смерть»

4.2. Семантическая классификация эпитетов олицетворенной силы смерти и срока смерти.

Выводы.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Салалыкина, Жанна Викторовна

Изучению природы концепта, который рассматривается как явление культуры и языка, в лингвистике на современном этапе уделяется первостепенное значение. Объективная реальность и, в частности, культура находят отражение в языке, который, в свою очередь, участвует в формировании когнитивных и культурных концептов.

Понятие «Смерть» как одно из базовых смыслов человеческого бытия вполне возможно причислить к разряду универсальных, занимающих важнейшее место в языковой картине мира. Видимо, этим и объясняется интерес исследователей к данному понятию. В современной лингвистике имеется немало работ, в той или иной мере рассматривающих концепт «Смерть». Так, Э. В. Грабарова [2001: 77], сопоставляя дефиниции понятия «Смерть» в русском и французском языках, отмечает их существенное различие: «. для русского менталитета нехарактерно восприятие смерти как окончательного, полного прекращения жизни», с другой стороны, «данные во французских словарях позволяют скорее говорить о неверии в продолжение жизни после смерти». Р. А. Урусова [2001: 325-328] справедливо указывает на наличие значительного количества эвфемистических зашифровок концепта «Смерть», связанных с персонификацией смерти. Заметим, что в качестве эвфемизмов здесь выступают средства вторичной номинации (метафора, метонимия и др. способы косвенной (непрямой) номинации) и терминологические средства, не отягощенные различного рода бытовыми ассоциациями и заменяющие слова, которые в определенных ситуациях являются неуместными.

Интерес к концепту «Смерть» всегда был достаточно велик, подтверждение чему мы находим в работах ученых, поэтов, писателей, художников. Русский философ Н. Н. Страхов в сочинении «Мир как целое» анализируемому нами понятию дает следующее определение: «Смерть - это финал оперы, последняя сцена драмы. Как художественное произведение не может тянуться без конца, но само собою обособляется и находит свои границы, так и жизнь организмов имеет пределы». Смерть в русской литературе предстает в различных образах: то это жеманная старуха, то женщина, пленяющая своей красотой. Смерти приписываются как положительные, так и отрицательные качества. Заметим, что довольно часто на первый план наряду с традиционно сложившимися представлениями о смерти выступает индивидуально-авторское восприятие этого понятия: Я подошел, и вот мгновенный, / Как зверь, в меня вонзился страх: / Я встретил голову гиены / На стройных девичьих п л е ч а х (Н. Гумилев. Ужас). В процитированном фрагменте смерть предстает в образе, комбинирующем части тела человека и животного. Показательно, что в мифологии существа, наделенные волшебными качествами, довольно часто предстают в образе получеловека (вспомним, к примеру, кентавров, Минотавра). Как видим, идея комбинированных образов не нова; она и в настоящее время находит отражение в художественной литературе и поэзии.

В отечественном языкознании наблюдается активизация интереса ученых к изучению семантического поля «Смерть» (в частности, его образной составляющей). Так, Л. Г. Невская [1980: 228] в результате параллельного изучения русских и литовских похоронных плачей, отражающих специфику смежных представлений траурного ритуала, приходит к выводу о том, что «дорога и связанные с нею представления образуют сердцевину погребального обряда, так как именно посредством этих образов разрешается его основная коллизия - соединение сфер жизни и смерти.». Л. В. Балашова [1998: 127] в своем диссертационном исследовании, посвященном диахроническому аспекту русской метафоры и основанном на материале русского языка Х1-ХХ вв., отмечает, что члены семантического поля «Смерть» «активно включаются в процесс метафо-ризации, характеризуя конечный этап развития, утрату или уничтожение чего-либо, причем средства выражения каузативной ситуации (прекращение развития чего-либо как волевой акт, результат целенаправленной деятельности со стороны внешних сил) значительно более разнообразны, нежели фиксация прекращения процесса, утрата признака и т. п.». В «Новом объяснительном словаре синонимов» под редакцией Ю. Д. Апресяна [1997: 379-382] предпринята попытка построения и описания синонимического ряда (смерть, кончина, конец, гибель) с доминантой смерть с учетом смысловых и стилистических характеристик и особенностей употребления в речи тех слов, которые, в частности, обозначают интересующий нас концепт. Тем не менее в словарной статье «Смерть» практически не представлены средства вторичной номинации (в разделе «Аналоги» находим лишь три случая метонимии).

К сожалению, исследователи рассматривают лишь отдельные фрагменты семантического поля «Смерть». Вследствие этого границы данного поля не определены. Вероятно, по этой же причине достаточно четкая лексикографическая интерпретация метафорических и метонимических наименований смерти (особо активно используемых в художественной литературе) не нашла отражения в толковых словарях русского языка, словаре эпитетов [см., например, словарные статьи «Смерть» в БАС, Т. XIII: 1355-1357 и Словаре эпитетов русского литературного языка / Под ред. К. С. Горбачевича, Е. П. Хабло 1979: 409-410], изданных в советскую эпоху.

Несмотря на то, что появился целый ряд, на наш взгляд, интересных и содержательных работ, посвященных или в той или иной мере касающихся определенных аспектов семантического поля «Смерть», достаточно полное описание обозначений интересующего нас концепта в современной лингвистике отсутствует, что и определяет актуальность настоящей диссертации.

Объектом исследования является концепт «Смерть», несущий важную культурную информацию и нашедший отражение в средствах первичной и вторичной (косвенной) номинации в системе русского языка. Предмет исследования - выявление фреймов и мотивационных рядов, составляющих структуру концепта «Смерть».

Цель работы состоит в комплексной характеристике концепта «Смерть» в русском языке. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда конкретных задач исследования:

1) описать структуру концепта «Смерть», определить его место в языковом сознании носителей русского языка;

2) выявить номинативное членение семантического поля, соответствующее когнитивному и культурному компонентам концепта в рамках одного поля;

3) установить типовые фреймы и мотивационные ряды, связанные с концептом «Смерть»;

4) систематизировать стилистические средства и фигуры, служащие пополнению номинативных ресурсов семантического поля «Смерть»;

5) определить основные способы эвфемистической зашифровки концепта «Смерть».

Источником языкового материала для диссертации послужили толковые словари, тексты русской художественной литературы Х1Х-ХХ вв., современная публицистика, духовная литература. Объем выборки составляет 5225 словоупотреблений, общий реестр представлен 132 единицами.

В процессе исследования были использованы данные толковых, идеографических, этимологических, фразеологических, синонимических и частотных словарей русского языка, а так же словаря эпитетов русского языка.

Методы исследования. Специфика исследования и поставленные задачи обусловили использование концептуального и дистрибутивного, в частности сочетаемостного, анализа, трансформационного метода, а также приема субституции. Описание средств вторичной (косвенной) номинации поля произведено с учетом основных положений теории языковой номинации, что обусловило применение мотивационного анализа.

Научная новизна исследования определяется тем, что в работе впервые предпринята попытка представления концепта в виде иерархизированной модели языковых средств, отражающих сущность понятия «Смерть»; рассмотрены источники средств первичной и вторичной (косвенной) номинации анализируемого концепта; определены структурно-семантические типы предложений, референтом которых является ситуация смерти.

Теоретическую значимость исследования мы видим в усовершенствовании методики описания и моделирования концепта, являющегося сложной многоуровневой структурой, в формировании которой участвует язык. В диссертации определены параметры возможной классификации стилистических средств и фигур, служащих пополнению номинативных ресурсов концепта «Смерть».

Практическая значимость. Материал и результаты диссертации могут быть использованы в курсе современного русского языка, в спецкурсах по семантическому синтаксису, а также в лексикографической практике - при составлении толковых, идеографических, синонимических словарей, словарей эпитетов и эвфемизмов.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Структура концепта «Смерть» определена двумя семантическими зонами: реальным и ирреальным компонентами языковой картины мира, которые соответствуют когнитивной и культурной составляющим концепта (в смысле, который вкладывается в это понятие представителями школы профессора В. И. Карасика).

2. Номинативное членение семантического поля «Смерть» соответствует когнитивному и культурному компонентам концепта в рамках содержательной стороны поля и определяется противопоставлением и соотношением средств прямой и вторичной (косвенной) номинации, первые из которых представлены небольшим количеством единиц, отличающихся наибольшей частотностью употребления в речи носителя языка. Основными способами вторичной номинации, которые используются в семантическом поле «Смерть», являются метонимия и метафора (в частности, олицетворение).

3. Реальный компонент языковой картины мира представлен средствами прямой номинации фреймов «Смерть человека», «Смерть животного», «Смерть растения», коррелирующих с типовыми ситуациями «Естественная смерть», «Преждевременная смерть», «Смерть во имя чего-либо», последняя из которых характерна только для фрейма «Смерть человека». Ирреальный компонент языковой картины мира адекватен культурной составляющей концепта и, являясь его семантической зоной, входит в структуру концепта «Смерть» и представлен метафорическими мотивационными рядами: 1) «смерть животного > смерть человека», 2) «смерть растения > смерть человека», 3) «обретение покоя > смерть» 4) «уход > смерть» (в ряде его конкретных разновидностей), 5) «сон > смерть».

4. Фигурами речи, пополняющими номинативные ресурсы семантического поля «Смерть» и служащими источниками синонимии в данном поле, являются метафора, метонимия, эллипсис. Прием прономинализации в данном семантическом поле служит только выразительным целям, однако источником его номинативных ресурсов не является.

5. Способы эвфемистической зашифровки концепта «Смерть» представлены в русском языке метафорой, метонимией, эллипсисом, прономинализацией, а также терминологическими средствами, не отягощенными различного рода бытовыми ассоциациями.

Апробация работы. Содержание диссертации докладывалось на Международной научно-практической конференции «Проблемы обучения иностранных граждан на современном этапе» (Волгоград, 2000), посвященной 30-летию создания кафедры русского языка как иностранного; Всероссийской научно-методической конференции «Историко-культурное освещение слова и языковая экология» (Липецк, 2002); лингвистической конференции «Аксиологическая лингвистика: концепты культуры» (Волгоград, 2002), обсуждались на заседаниях кафедры современного русского языка Волгоградского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 6 работ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, списка лексикографических источников, списка текстовых источников, списка сокращений, принятых в работе, и пяти приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Понятие "Смерть" в русском языке"

выводы

1. Ирреальный компонент языковой картины мира концепта «Смерть» представлен метафорическими мотивационными рядами: 1) «смерть животного > смерть человека», 2) «смерть растения > смерть человека», 3) «обретение покоя > смерть человека», 4) «уход > смерть» (в ряде его конкретных разновидностей), 5) «сон > смерть».

Метафорический мотивационный ряд «смерть животного > смерть человека», обслуживающий семантическое поле «Смерть», основан на сравнении смерти человека с животным и представлен лексическими единицами: издохнуть, околеть, подохнуть, сдохнуть. Глаголы данного метафорического моти-вационного ряда, обозначая смерть человека, приобретают отрицательный оттенок: старик околел. В приведенном примере анализируемая нами лексическая единица передает пренебрежительное отношение говорящего к умершему.

В семантическую зону ирреальный компонент языковой картины мира входит также и метафорический мотивационный ряд «смерть растения > смерть человека», который основан на сравнении смерти человека со смертью растения. Глаголы, обозначающие период окончания цветения растения {отцвести, увянуть), являются носителями метафорического образа: Не испив чашу жизни, слишком рано отцвела она. Лексические единицы данного мотивационного ряда указывают на образное восприятие говорящим смерти близкого человека.

Метафорический мотивационный ряд «обретение покоя > смерть» представлен именами существительными типа покой, успокоение и др. в сочетании с глаголами найти, обрести, отыскать, а также глаголом утешиться в значении 'успокоиться': Обрести покой.

Смерть довольно часто представлена в русском языке в виде типовой модели ухода. Так, образ ухода представлен разновидностями «уход (души) > смерть» и «уход (человека) > смерть».

Заметим, что в основу мотивационного ряда «уход (души) > смерть» положено понимание смерти носителем русского языка как отделение души от тела: душа воспарша, душа отлетела.

Единицы разновидности мотивационного ряда «уход (души) > смерть» группируются следующим образом: 1) характер «отделения души от тела»: а) человек сам расстается с душой (носителями метафорического образа выступают глаголы отдавать, отпускать, прощаться, разделяться, расстаться); б) некое мифологическое существо (Бог, Смерть, ангел, святой и т. д.), ведающее тайной жизни и смерти, «забирает» душу покойного; 2) способ «передвижения души»: а) «уход»: ушла душа; б) «перелет»: душа улетела.

Как показало исследование, «уход (души) > смерть» функционирует преимущественно в фольклоре и в поэзии.

Еще одной разновидностью типового образа «уход > смерть», основанной на идее передвижения человека в иной мир, является мотивационный ряд «уход (человека) > смерть». Лексические единицы данного мотивационного ряда группируются по следующим параметрам: 1. характер «переселения»: 1) естественное «переселение» человека: а) человек сам определяет место переселения (типовой образ 'место «переселения»' представлен следующими конкретно-видовыми образами: гроб, могила, берег, причал, порог, тот свет, мир, нива Божия, страна, край, даль, дол, юдоль и т. д.), б) человек совершает «переселение» к кому-либо (отправиться к праотцам (прост, устар.); пошел до дедов (прост.)), в) мифологическое существо, ведающее тайной жизни и смерти, сопровождает человека во время его «переселения»; 2) насильственное «переселение» человека: пустить в земельный отдел; 2. способ «переселения»: 1) «переход»: ушел из жизни; 2) «перелет» (носителями метафорического образа выступают глаголы движения по воздуху: летать, парить); 3) «подъем» (носителями метафорического образа выступают глаголы движения вверх по вертикали: взбираться, подниматься и др.); 4) «спуск» (носителями метафорического образа выступают глаголы движения вниз по вертикали: спуститься, упасть, шагнуть); 3. «гощение»: 1) «гощение» в местах, отведенных для погребения покойных (в том числе - кладбище, погост): И на погосте бывают гости; 2) «гощение» в жизни: Скоро время скоротается, / У нас гостюшко укатился, / Баженный потеряется. / Унесут у нас у бедных / Как желанного-то дядюшку /На буёвку родительскую. (плачи Карелии). В плачах, как и в иных литературных жанрах, находит отражение представление о том, что смерть ведет к перевоплощению умершего из своего в чужого: О т г о с -т и л - т о да, любезный муж, / Во своей-то светлой горнице (Костромские причитания).

В основу метафорического мотивационного ряда «сон > смерть» положено сравнение смерти со сном, что, вероятно, связано с обозначением анализируемого нами понятия по тем симптомам, которыми данное явление сопровождается: почить вечным сном. Разновидности типового образа «погружение в сон» группируются по параметрам: 1) человек сам «засыпает» (носителями метафорического образа выступают глаголы сна отдохнуть, почить, уснуть); 2) человеком «овладевает» сон (носителями метафорического образа выступают глаголы физического воздействия на объект находить, овладевать, слетать).

2. Активно действующей фигурой в семантическом поле «Смерть» является олицетворение. Виды олицетворенной силы смерти в ходе проведенного исследования представилось возможным классифицировать по вспомогательному субъекту («портретные» и «функциональные» образы), по структуре (простое и развернутое олицетворение) и по употребительности (общепринятые, поэтические и индивидуально-авторские олицетворения).

3. Метонимическое обозначение смерти связано с обозначением смерти по сопровождающим ее симптомам: свет из очей выкатился, очи в гору пошли. Метонимические конструкции, как правило, связаны с обозначением смерти либо по сопровождающим ее симптомам, либо по действиям, соотносящимся с похоронным обрядом: вытянуть ножки (груб, прост.), протянул ноги (груб. прост.); закрыть глаза, сложить руки. Заметим, что довольно часто такие «симптомы» и «действия» не отвечают реальности: сложить голову, кости; дать дуба (прост.), сыграть в ящик.

4. Ирреальный компонент языковой картины мира концепта «Смерть» представлен также и эллиптической синтаксической моделью номинации смерти, акцентирующей понятие конца, завершения жизни, исчерпанности доли, жизненной силы и отпущенного человеку срока: конец жизни —* конец (в значении 'смерть') является еще одним звеном в понимании анализируемого концепта.

В семантическом поле «Смерть» активно действует еще одна эллиптическая синтаксическая конструкция наступление последнего часа жизни —> наступление последнего часа (вм. смерть). Слово час согласно представлениям носителя русского языка о сроке жизни человека приобретает значение 'срок смерти'. Сравните: пришел роковой час /пришла смерть. Использование в речи носителя русского языка данных эллиптических синтаксических конструкций связано, прежде всего, со страхом прямого обозначения смерти (такие конструкции носят явно эвфемистический характер).

5. Концепт «Смерть» продолжает накапливать знания ирреального компонента языковой картины мира. Активное использование в речи эвфемистических зашифровок, составляющих структуру ирреального компонента языковой картины мира анализируемого нами концепта, объясняется прежде всего желанием носителей русского языка психологически защититься от смерти как от неизбежного явления. Эвфемизация концепта «Смерть» выполняет две функции: 1) смягчающую и 2) маскирующую. В ходе исследования определены способы эвфемистической зашифровки концепта «Смерть»: 1) метонимическая номинация (ср.: она теперь перед судией, вм.: она умерла) и ее разновидность металипсис (в качестве примера приведем высказывание А. Блока о смерти И. Анненского: Ну вот, еще одного проморгали; ср.: проморгали вм.: он умер);

2) метафорическая номинация (например: ушел навсегда); 3) местоименные эвфемизмы; 4) эллипсис; 5) иноязычная и книжная лексика.

Местоименные эвфемизмы семантического поля «Смерть», не являясь источником номинативных ресурсов анализируемого семантического поля, служат только выразительным целям. Как показало проведенное исследование, личное местоимение она и указательное местоимение та служат целям эвфе-мизации, так как не только прямо не называют пугающее явление, но передают уважительное отношение говорящего к смерти.

6. Эпитеты олицетворенной смерти и срока смерти классифицируются по структуре, степени употребительности в языке, устойчивости связи определения с определяемым словом и семантически.

По семантическому параметру нами выделены эпитеты олицетворенной смерти, обозначающие: 1) отношение к кому-либо: а) доброжелательность (желанная, милая) и б) недоброжелательность (грозная, подлая); 2) манерное поведение (жеманная); 3) чувственность (печальная, скорбная); 4) жадность (алчная, голодная, ненасытная); 5) неожиданность смерти, «поджидающей» свою жертву (караулящая, стерегущая) и т. д.

Эпитеты, характеризующие срок смерти, также классифицируются по семантическому параметру и группируются следующим образом: 1) печаль (грустный, скорбный), 2) ожидание (желанный), 3) прощание (последний, прощальный), 4) боязнь (страшный) и 5) неотвратимость (роковой).

Таким образом, семантическая зона ирреальный компонент языковой картины мира концепта «Смерть» представлена средствами вторичной номинации: метонимией, метафорой (в частности, олицетворением), эллипсисом, эпитетом, эвфемизмами. Наиболее продуктивной из выше перечисленных фигур и приема, безусловно, является метафорическая номинация.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как нам видится, при концептуальном анализе семантического поля необходимо учитывать как синтагматический, так и парадигматический аспекты анализа. В ходе диссертационного исследования представилось возможным выстроить модель анализируемого концепта, полевая структура которого определена двумя семантическими зонами: 1) реальный компонент языковой картины мира и 2) ирреальный компонент языковой картины мира. Перечисленные семантические зоны соответствуют когнитивному и культурному концептам, которые выражены средствами первичной - 25 % и вторичной (косвенной) номинации - 75 %.

Концепт «Смерть», являясь многомерным конструктом, включающим в себя информацию, нашедшую отражение в языке, представлен семантическими фреймами («Смерть человека», «Смерть животного», «Смерть растения») и мотивационными рядами («смерть животного > смерть человека», «смерть растения > смерть человека», «обретение покоя > смерть человека», «уход > смерть» (в ряде его конкретных разновидностей) и «сон > смерть»).

Прямая номинация семантических фреймов, входящих в семантическую зону реальный компонент языковой картины мира, соответствует когнитивно-культурному устройству семантического поля «Смерть». Ядром данного семантического поля являются глагол умереть и существительное смерть, в которых основное значение представлено в чистом виде, то есть не осложнено коннотациями. Семантические фреймы концепта «Смерть» представлены небольшим количеством единиц первичной номинации, для которых характерна частотность употребления в речи носителя языка. Вторичная номинация соответствует культурному осмыслению содержательного соответствия денотата. Основными способами косвенной номинации, которые используются в семантическом поле «Смерть», являются метонимия и метафора (в частности, олицетворение).

Проведенный анализ субъектов предикации семантической зоны реального компонента языковой картины мира концепта «Смерть», организующего синонимический ряд (смерть, успение (церк.), кончина (книжн.), конец, скончание (устар. разг.), гибель), позволил сгруппировать выше обозначенные лексические единицы по параметрам: 1) смерть-событие, 2) смерть-процесс, 3) причина смерти, 4) отношение говорящего к смерти, 5) тип субъекта (гибель обозначает как преждевременную индивидуальную смерть человека или животного, так и преждевременную массовую смерть людей или животных).

Семантическая зона реальный компонент языковой картины мира представлен фреймами: 1) «Смерть человека», 2) «Смерть животного», 3) «Смерть растения». Для данных фреймов характерны типовые семантические ситуации «Естественная смерть» «Преждевременная смерть» и «Смерть во имя чего-либо», последняя из которых свойственна лишь семантическому фрейму «Смерть человека», который представлен наибольшим количеством лексических единиц (15).

Обращение к синтагматическому потенциалу концепта «Смерть» позволило описать ситуацию смерти и ее устройство, выделить основные типы предикатов и актантов применительно к анализируемой ситуации. Как показало исследование, основные компоненты ситуации смерти, отраженные в семантической структуре соответствующих предложений, закреплены в семантических категориях: каузатив (причина), мотив (мотивация), темпоратив (время), локатив (место) и ситуатив (компонент со значением внешней ситуации).

Культурному концепту соответствует вторичная (косвенная) номинация. Ирреальный компонент языковой картины мира представлен мотивационными рядами «смерть животного > смерть человека», «смерть растения > смерть человека», «обретение покоя > смерть человека», «уход > смерть» (в двух конкретных разновидностях: «уход (души) > смерть» и «уход (человека) > смерть»), а так же «сон > смерть». Проведенное исследование позволило выявить и описать метафорическую (в частности, олицетворение) и метонимическую номинацию, эллиптические синтаксические модели, эвфемистические зашифровки смерти и эпитеты, которые выступают источниками пополнения средств номинации концепта «Смерть».

Как показало исследование, смерть в языковом сознании носителей русского языка приобретает в основном отрицательный ассоциативный ореол, возникновение которого возможно объяснить страхом человека перед этим событием.

Ирреальный компонент языковой картины мира исследуемого концепта представлен коннотативно отрицательными элементами поля, что объясняется восприятием носителя русского языка понятия «Смерть» как пугающей, враждебной силы. Однако положительная коннотация также двойственна элементам семантического поля «Смерть». Так, положительная оценка находит отражение в эпитетах смерти. Эпитет, в роли которого выступают прилагательные или причастия, может быть определен как художественное средство, выполняющее декоративную функцию в контексте, выражающее эмотивно-эксперссивные коннтотации и подчеркивающее авторское отношение к предмету или явлению.

Материал словарной статьи «Смерть» для словаря эпитетов русского литературного языка, представленный в приложении, членится по параметрам: 1) классификация эпитетов по семантическому параметру; 2) выявление и описание олицетворенных эпитетов; 3) выявление особой группы слов - индивидуально-авторские эпитеты и 4) иллюстративная часть.

Таким образом, концепт «Смерть» делится на две семантические зоны: 1) реальный компонент языковой картины мира и 2) ирреальный компонент языковой картины мира, - границы которых соответственно определяют фреймы и мотивационные ряды, представленные схематично.

Список научной литературыСалалыкина, Жанна Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамов В. П. Синтагматика семантического поля: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Краснодар, 1993. - 34 с.

2. Абрамов В. П. Синтагматические отношения единиц семантического поля в русском языке // Семантика и уровни ее реализации: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А. Г. Лыков. Краснодар, 1994. - С. 57-69.

3. Абрамов В. П. Структурно-семантические описания глаголов передачи в русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1980. - 21 с.

4. Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. М.: Рус. словари, 1996. - 500 с.

5. Акуленко В. В. и др. Категория качества в европейских языках / Под ред. В. В. Акуленко. Киев: Наукова думка, 1990. - 272 с.

6. Алефиренко Н. Ф. Систематическая и смысловая структура языковых единиц // Семасиологические аспекты значения: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Н. Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена, 1997. - С. 3-8.

7. Алисова Т. Б. Опыт семантико-грамматической классификации простых предложений // Вопр. языкознания. 1970. -№ 2. - С. 91-98.

8. Андреева А. А. Прономинация как источник синонимии в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук (10.02.01) / ВГПУ. Волгоград, 1999.-187 л.

9. Андреева В. К. Типы глагольных лексико-семантических вариантов и их системные отношения: Автореф. дис. . канд. филол. наук (10.02.04) / Одесский ордена Трудового красного знамени гос. ун-т им. И. И. Мечникова. Одесса, 1981. - 20 с.

10. Античные теории языка и стиля (антология текстов) (из серии «Античная библиотека», раздел «Исследования») / Ред. О. М. Фрейденберг. СПб.: Изд-во «Алетейя», 1996. -363 с.

11. Апресян Ю. Д. Избранные труды. (Т. 1. Лексическая семантика. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография). 2-е изд. - М.: Школа «Языки русской культуры» - 1995. - 975 с.

12. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка. -М.: Наука, 1974.-367 с.

13. Апресян Ю. Д. Толкование лексических значений как проблема теоретической семантики // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. М., 1969. - Т. 28. Вып.1. - С. 88.

14. Апресян Ю. Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола / Отв. ред. С. К. Шаумян. М.: Наука, 1967. - 251 с.

15. Арапова Н. С. Эвфемизм // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. - С. 590.

16. Арбиб М. Метафорический мозг. М.: Мир, 1976. - 296 с.

17. Арнольд И. В. Метаязык и концептуальный аппарат компонентного анализа // Слово и предложение в структурно-семантическом аспекте. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1985. - Вып. 5. - С. 110-116.

18. Арнольд И. В. Стилистика современного английского языка. М.: Просвещение, 1990. - 301 с.

19. Арутюнова Н. Д. Истина: фон и коннотации // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. - С. 21-31.

20. Арутюнова Н. Д. Метафора // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 296-297.

21. Арутюнова Н. Д. Метафора // Энциклопедия. Русский язык. М., 1979. -С. 140-141.

22. Арутюнова Н. Д. Метафора // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Рос. энциклопедия; Дрофа, 1997. - С. 234-236.

23. Арутюнова Н. Д. Метонимия // Русский язык: Энциклопедия. М., 1979. - С. 142.

24. Арутюнова Н. Д. Олицетворение // Русский язык: Энциклопедия. М., 1979.-С. 176-177.

25. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976. - 394 с.

26. Арутюнова Н. Д. Синтаксис // Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М.: Наука, 1972. - С. 259-343.

27. Арутюнова Н. Д. Языковая метафора (Синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика. М., 1979. - 309 с.

28. Аскольдов С. А. Концепт и слово. // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М.: Academia, 1997. -С. 267-279.

29. Астахова Э. И. Внутренняя форма идиом и ее функции // Фразеология в Машинном фонде русского языка. М.: Наука, 1990. - С. 146-152.

30. Бабенко Л. Г. Лексико-семантические группы глаголов и семантические модели предложения // Лексико-семантические группы русских глаголов / Под ред. Э. В. Кузнецовой. Иркутск, 1989. - С. 97-112.

31. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996. - 103 с.

32. Балашова Л. В. Метафора в диахронии (на материале русского языка XI XX веков). - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1998. - 216 с.

33. Баранов А. Н., Добровольский Д. О. Постулаты когнитивной семантики // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 1997. - Т. 56. № 1. - С. 11-21.

34. Басилая Н. А. Семасиологический анализ бинарных метафорических словосочетаний. -Тбилиси: Изд-во Тбил. ун-та, 1971. 78 с.

35. Бахмутова Н. И. О некоторых основных понятиях процесса метафориза-ции // Вопросы стилистики. Саратов. - 1972. - Вып. 4. - С. 95-104.

36. Бахмутова Н. И. Проблема метафоризации, характер значения служебного слова и лексикографическая практика // Семантическая системность языковых единиц. Саратов, 1997. - С. 14-18.

37. Бельчиков Ю. А. Олицетворение // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Рос. энциклопедия; Дрофа, 1997. - С. 285.

38. Бельчиков Ю. А. Эллипсис // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 592.

39. Бельчиков Ю. А. Эллипсис // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Рос. энциклопедия; Дрофа, 1997. - 638-639 с.

40. Бережан С. Г. Теория семантических полей и синонимия // Проблемы языкознания. М., 1967. - С. 28-36.

41. Блэк. Метафора // Теория метафоры. М., 1990. - С. 153-173.

42. Богданов В. В. Моделирование семантики предложения // Прикладное языкознание: Учебник для студентов ун-та. / Отв. Ред. Л. С. Герд. СПб.: Изд-во С-Петербург. ун-та, 1996. - С. 161-200.

43. Богданов В. В. Семантико-синтаксическая организация предложения. -Л.: Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1977. 204 с.

44. Бондарко А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросы ас-пектологии. Л.: Наука, 1983. - 208 с.

45. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. М.: Наука, 1984. - 135 с.

46. Боровой Л. Прямые слова и эвфемизмы // Боровой Л. Путь слова. М., 1974.-С. 380.

47. Брагина А. А. Синонимы и их истолкование // Вопр. языкознания. — 1978. № 6. - С. 63-73.

48. Будагов Р. А. Введение в науку о языке. М.: Просвещение, 1965. 436 с.

49. Будагов Р. А. Метафора и сравнение в контексте художественного целого // Рус. речь. 1973. - № 1 - С. 26-31.

50. Буйлейко И. В. Структурирование ядерно-периферийных отношений в семантическом поле «движение»: Автореф. дис. . канд. филол. наук; (10.02.01)/ВГПУ.-Волгоград, 1995.- 24с.

51. Булаховский Л. А. Введение в языкознание. Ч. II. М.: Гос. учеб.-пед. изд-во М-ва просвещения РСФСР, 1953. - 177 с.

52. Булаховский Л. А. Русский литературный язык первой половины XIX века. М., 1957. - С. 444-458.

53. Булаховский Л. А. Табу и эвфемизмы // Булаховский Л.А. Введение в языкознание. Ч. 2. М., 1953. - С. 51.

54. Варбот Ж. Ж. Табу // Русский язык: Энциклопедия. М., 1979. - 345 с.

55. Васильев Л. М. Теория семантических полей // Вопр. языкознания. -1971.-№5.-С. 105-113.

56. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А. Д. Шмелева; Под ред. Т. В. Булыгиной. М.: Яз. рус. культуры, 1999.-776 с.

57. Вежбицкая А. Сравнение градация - метафора // Теория метафоры. -М.: Прогресс, 1990. - С. 133-152.

58. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М.: Высш. шк., 1989. - 406 с.

59. Видлак С. Проблема эвфемизма на фоне теории языкового поля // Этимология. 1965. (Материалы и исследования по индоевропейским и другим языкам). -М.: Наука, 1967. С. 267-285.

60. Винокур Г. О. Маяковский новатор языка // Винокур Г. О. О языке художественной литературы. - М.: Высш. шк., 1991. - С. 317-407.

61. Войшвилло Е. К. Понятие как форма мышления. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1989.-289 с.

62. Войшвилло Е. К. Понятие. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1967. - 286 с.

63. Воркачев С. Г. «Желание» и «безразличие» в логике оценок и в логике чувств // Концепты: Науч. тр. Центроконцепта. Вып. 2. Архангельск: Изд-во Помор, ун-та, 1997. - С. 174-193.

64. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филол. науки. 2001. -№ 1. - С. 64-72.

65. Гак В. Г. Валентность // Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 79.

66. Гак В. Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвитси-ки. 1972. / Отв. ред. С. К. Шаумян. М., 1973. - С. 349-372.

67. Гак В. Г. Языковые преобразования. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1998.-768 с.

68. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1958. - 460 с.

69. Гинзбург Е. Л. Конструкции полисемии в русском языке: Таксономия и метонимия. М.: Наука, 1985. - 223 с.

70. Гинзбург Р. С. Значение слова и методика компонентного анализа // Иностр. яз. вшк. 1978.-№5. -С. 21-26.

71. Говердовский В. И. Диалектика коннотации и денотации (Взаимодействие эмоционального и рационального в лексике) // Вопр. языкознания. -1985.-№2.-С. 71-79.

72. Голуб И. Б. Стилистика русского языка. М.: Рольф; Айрис-пресс, 1997. -448 с.

73. Горбачевич К. С. Язык неистощим в соединении слов // Рус. речь. 1973. - № 4 - С. 3-8.

74. Горнунг Б. В. О природе синонимии в языке и теоретических предпосылках составления словарей // Вопр. языкознания. 1965. - № 5. -С. 95-99.

75. Граборова Э. В. Лингвокультурологические характеристики концепта «смерть» // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности: Сб. науч. тр. Волгоград: Перемена, 2001. - С. 71-78.

76. Григорьева А. Д. Заметки о лексической синонимии // Вопросы культуры речи / Под ред. С. И. Ожегова. М., 1959. - Вып. 2. - С. 3-30.

77. Гулыга Е. В., Шендельс Е. И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. — М.: Просвещение, 1969. — 183 с.

78. Гулыга Е. В., Шендельс Е. И. О компонентном анализе значимых единиц языка // Принципы и методы семантических исследований. — М., 1976.-С. 291-314.

79. Гуревич А. Я. Смерть как проблема исторической антропологии: о новом направлении в зарубежной историографии // Одиссей. Человек в истории: Сборник. Исследования по социальной истории и истории культуры. -М.: Наука, 1989.-С. 114-135.

80. Гуревич П. С. Философская антропология. М.: Вестник, 1997. -443 с.

81. Дейк ван Т. А. Фреймы знаний и понимание речевых актов / Пер. с англ. М. А. Дмитриевой // Язык. Познание. Коммуникация: Сб. работ. М., 1989.-С. 12-40.

82. Державина О. А. Эпитет в исторической повести XVII века // Рус. речь. -1973.-№ 5-С. 9-13.

83. Диброва К. Ю. О языковой относительности в лингвистике // Филол. науки. 1991.-№2.-С. 61-69.

84. Добровольский Д. О. и др. Сопоставительная фразеология (на материале германских языков): Курс лекций / Добровольский Д. О., Малыгин В. Т., Коканина Л. Б.; Владимир, гос. пед. ин-т им. П. И. Лебедева-Полянского. Владимир: ВГПИ, 1990. - 79 с.

85. Добровольский Д. О. Национально-культурная специфика во фразеологии // Вопр. языкознания. 1998. - № 6. - С. 48-57.

86. Добровольский Д. О., Караулов Ю. Н. Идиоматика в тезаурусе языковой личности // Вопр. языкознания. 1993. - № 2. - С. 5-15.

87. Долгих Н. Г. Теория семантического поля на современном этапе развития семасиологии // Филол. науки. 1973. - № 1. - С. 89-98.

88. Долинин К. А. Имплицитное содержание высказывания // Вопр. языкознания. 1973.-№ 6. - С. 37-47.

89. Евгеньева А. П. Введение. Словари синонимов русского языка // Словарь синонимов русского языка: В 2 т. М.: Астрель. АСТ. - Т.1. - С. 8.

90. Евгеньева А. П. О некоторых поэтических особенностях русского устного эпоса XVII XIX вв (постоянный эпитет) // Тр. Отдела древнерусской литературы. Т. VI. - М.; Л., 1948 - С. 154-189.

91. Евгеньева А. П. Основные вопросы лексической синонимики // Очерки по синонимике современного русского литературного языка / Отв. ред. А. П. Евгеньева. М.; Л., 1966. - С. 4-29.

92. Естественный интеллект и искусственный интеллект. Введение // Когнитивная наука и интеллектуальная психология: Реферат, сб. / Под ред. А. И. Ракитова. М., 1984. - С. 5-27.

93. Жирмунский В. М. О границах слова // Вопр. языкознания. 1961. - № 3. -С. 3-21.

94. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977.-407 с.

95. Жолковский А. К., Мельчук И. А. О системе семантического синтеза. Строение словаря // Иностр. яз. в шк. 1966. - № 11. - С. 48-55.

96. Золотова Г. А. О характере взаимодействия синтаксиса и семантики: лексикографические аспекты // Словарные категории / Отв. ред. Ю. Н. Караулов. М., 1988. - С. 68-78.

97. Золотова Г. А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. М.: Наука, 1988. - 440 с.

98. Зубова Л. В. Зга: поиски значения поэтами XX века // Филология в контексте культуры. М., 1999. - С. 213-220.

99. Иванов В. В. Аналогия // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Рос. энциклопедия; Дрофа, 1997.-27 с.

100. Ивашкович Т. И. Лексико-семантическое структурирование семантического поля «знание, компетентность» в современном русском языке (лексикографический аспект): Дис. . канд. филол. наук (10.02.01) / ВГГТУ. Волгоград, 2001. - 184 л.

101. Каменская И. В. Глаголы размещения в лексической системе русского языка (лексикографический аспект): Дис. . канд. филол. наук (10.02.01). / ВГПУ. Волгоград, 1998. - 193 л.

102. Карасик В. И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Сб. науч. тр. Волгоград; Архангельск: Перемена, 1996.-С. 3-16.

103. Карасик В. И. Субкатегориальный кластер темпоральности (к характеристике языковых концептов) // Концепты: Науч. тр. Центроконцеп-та. Архангельск: Изд-во Помор, гос. ун-та, 1997. - Вып. 2. -С. 154-171.

104. Карасик В. И. Транслируемость концептов // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Материалы междунар. симпозиума. Волгоград, 22-24 мая 2003 г.: В 2 ч. Ч. 2. Тезисы докладов. -Волгоград: Перемена, 2003. - С. 17-19.

105. Карасик В. И. Язык социального статуса. М.: Ин-т языкознания РАН, 1992.-330 с.

106. Караулов Ю. Н. Структура лексико-семантического поля // Науч. докл. высш. шк.: Филол. науки. 1972. -№ 1. - С. 49-56.

107. Карцевский С. О. Сравнение // Вопр. языкознания. 1976. - № 1. -С. 107-112.

108. Касаткин JI. Л. Метонимия // Краткий справочник по современному русскому языку / Под ред. Л. Л. Касаткина М., 1991. - С. 23-24.

109. Квинтилиан Эпитет // Античные теории языка и стиля (антология текстов) (из серии «Античная библиотека», раздел «Исследования»). -М.: Изд-во «Алетейя», 1996. С. 237-238.

110. Квятковский А. П. Олицетворение // Поэтический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1966. - С. 213.

111. Квятковский А. П. Эвфемизм // Поэтический словарь М.: Сов. энциклопедия, 1966. - С. 347-348.

112. Кожин А. Н. Образные сравнения и фразеологизмы // Рус. яз. в шк. 1980.-№3.-С. 73-76.

113. Комлев Н. Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1969. - 192 с.

114. Константинова С. К. Изучение олицетворений // Рус. яз. в шк. -1994.-№ 3-С. 17-21.

115. Красавский Н. А. Динамика эмоциональных концептов в немецкой и русской лингвокультурах: Дис. . д-ра филол. наук (10.02.20); Науч. консультант В. И. Карасик / ВГПУ. Волгоград, 2001. - 496 л. - Библи-огр.: С. 473-494.

116. Красильникова Е. В. Парадигма // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Рос. энциклопедия; Дрофа, 1997. - С. 326.

117. Краснянский В. В. О развитии сложного эпитета в художественной речи // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1989. - С. 206220.

118. Краткий словарь по логике. -М., 1991. С. 142.

119. Крысин Л. П. Иноязычное слово в роли эвфемизма // Рус. яз. в шк. -1998,- №2.-С. 71-78.

120. Крысин JI. П. Эвфемизмы в современной русской речи // Русский язык конца XX столетия (1985 -1995). М., 1996. - С. 396.

121. Крысин Л. П. Эвфемистические способы выражения в современном русском языке // Рус. яз. в шк. 1994. - № 5. - С. 76-82.

122. Крюкова Н.Ф. Средства метафоризации и понимание текста: Монография. Тверь: Твер. гос. ун-та, 1999. - 128 с.

123. Крючкова М. А. Лексико-синтаксическая сочетаемость группы глаголов эмоционального состояния и отношение с именами: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1981. - 23 с.

124. Кубрякова Е. С. Концепт // Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. -М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1996. С. 90-93.

125. Кубрякова Е. С. Ментальный лексикон // Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1996. - С. 97-99.

126. Кубрякова Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания. -1994.- №4.-С. 34-47.

127. Кубрякова Е. С. Синтагматика // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 447.

128. Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1996.-245 с.

129. Кудряшова А. П. Процессы образования и функционирования эвфемизмов в семантических полях «Смерть», «Болезнь», «Возраст» (на материале современных русского и немецкого языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 2002. - 24 с.

130. Кузнецов А. М. Поле // Лингвистический энциклопедический словарь.-М., 1990.-С. 381.

131. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка. М.: Высш. шк., 1989.-215 с.

132. Кузнецова Э. В. О путях выделения компонентов значения при описании лексико-семантических групп // Актуальные проблемы лексикологии и лексикографии. Пермь, 1972. - С. 259-263.

133. Лайонз Д. Компонентный анализ и универсальная семантика // Введение в теоретическую лингвистику. М., 1978. - 543 с.

134. Лакофф Дж. О порождающей семантике // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1981. - С. 302-350.

135. Ларин Б. А. Об эвфемизмах // Ларин Б. А. История русского языка и общее языкознание. М.: 1977. - С. 110.

136. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Изв. АН. Сер. лит. и яз. 1993. - № 1. Т. 52.-С. 3-9.

137. Лукин В. А. Концепт истины и слово истина в русском языке (Опыт концептуального анализа рационального и иррационального в языке) // Вопр. языкознания. 1993. - № 4. - С. 63-86.

138. Лукин В. А. Некоторые проблемы и перспективы компонентного анализа // Вопр. языкознания. 1985. - № 3. - С. 58-66.

139. Ляпин С. X. Концептология: к составлению подхода // Концепты: Науч. тр. Центроконцепта- Архангельск: Изд-во Помор, гос. ун-та, 1997.-Вып. 1.-С. 11-35.

140. Ляпин С. X. Концептуалогическая формула факта // Концепты / Научные труды Центроконцепта- Архангельск: Изд-во Помор, гос. ун-та, 1997.-Вып. №2.-С. 5-71.

141. Макаров М. Л. Языковой дискурс и психология // Язык и дискурс. Когнитивные и коммуникативные аспекты: Сб. науч. тр. / Отв. ред. И. П. Сусов. Тверь: Изд-во Твер. гос. ун-та, 1997. - С. 34-45.

142. Максимов С. В. Нечистая, неведома и крестная сила. СПб.: Полнеет, 1994. -175 с.

143. Медникова Э. M. Значение слова и методы его описания. М.: Высш. шк., 1974.-202 с.

144. Мельничук А. С. Язык и мышление // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - С. 606-607.

145. Мельчук И. А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл <=> текст». М.: Шк. «Языки русской культуры», 1999. - 726 с.

146. Мень А. Таинство, слово и образ. Л.: Ферро-Логас, 1991. - 288 с.

147. Метафора в языке и тексте / Отв. ред. В. Н. Телия. М.: Наука, 1988.- 176 с.

148. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира / Отв. ред. Б. А. Серебренников. М., 1988. - С. 173-204.

149. Метонимия // Русская разговорная речь. М., 1973. - С. 427-434.

150. Мечковская Н. Б. Можно ли считать табу «сознательным воздействием на язык ?» // Мечковская Н. Б. Социальная лингвистика. М., 1996. -С. 133.

151. Минский М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного / Пер. с англ. М. А. Дмитриевой // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1988. - Вып. XXIII. Когнитивный аспекты языка. - С. 281-308.

152. Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. -М.: Сов. энциклопедия, 1991. Т. 1. А-К. -671с.

153. Москвин В. П. О разновидностях перифразы // Рус. яз. в шк. 2001. - № 1. - С. 74-77.

154. Москвин В. П. Об одной модели компонентного анализа // Кирил-ло-Мефодиевские традиции на Нижней Волге: Тез. докл. науч. конф. Волгоград, 24 мая 1997 г. Волгоград: Перемена, 1997. - Вып. 3. - С. 2830.

155. Москвин В. П. Русская метафора: параметры классификации // Науч. докл. высш. шк.: Филол. науки. 2000 а. - № 2. - С. 66-74.

156. Москвин В. П. Семантика и синтаксис русского галагола.: Дис. . д-ра филол. наук (10.02.01) / Харьковский ин-т механизации и электрофи-кации сельского хозяйства. Харьков, 1993. - 338 л. - Прил.: Краткий идеографический словарь сочетаемости.

157. Москвин В. П. Способы эвфемистической зашифровки в современном русском языке // Языковая личность: социолингвистика и эмотивные аспекты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, СГУ. Волгоград: Перемена, 1998. -С. 160-167.

158. Москвин В. П. Средства выражения инструментальности в русском языке: Дис. канд. филол. наук. Киев, 1988. - 203 с.

159. Москвин В. П. Тропы и фигуры: параметры общей и частотных классификаций. Волгоград: Учитель, 2000 б. - 38 с.

160. Москвин В. П. Эвфемизмы в лексической системе современного русского языка: Учеб. пособие к спецкурсу. Волгоград: Перемена, 1999. -59 с.

161. Москвин В. П., Чеппель В. С. Простое глагольное предложение в лингвометодическом аспекте // Рус. яз. за рубежом. 1991. -№ 2. - С. 5054.

162. Мразек Р. Синтаксическая дистрибуция глаголов и их классы // Во-пр. языкознания. 1964. - № 3. - С. 50-62.

163. Невская JT. Г. Семантика дороги и смежных пердставлений в погребальном обряде // Структура текста. М.: Наука, 1980. - С. 228-238.

164. Некрасова Е. А. Метафора и ее окружение в контексте художественной речи // Слово в русской советской поэзии. М., 1975. - С. 76-110.

165. Некрасова Е. А. Олицетворение как элемент художественного идиостиля // Стилистика художественной литературы. М.: Наука, 1982. -С. 34-45.

166. Нерознак В. П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: Сб. науч. тр. Омск: Изд-во Омск. гос. пед. ун-та, 1998. - С. 80-85.

167. Никитин М. В. О семантике метафоры // Вопр. языкознания. 1979. -№1.-С. 91-102.

168. Никитина С. Е. Метафора в языке науки как интердисциплинарная проблема // Никитина С. Е. Семантический анализ языка науки. М., 1987.-С. 36-43.

169. Никитина Ф. А. Некоторые способы оценки семантических полей (на материале русского языка) // Структура и мат. лингвистика. 1981. -Вып. 9. - С. 59-64.

170. Новиков J1. А. Семантическое поле // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Рос. энциклопедия; Дрофа, 1997. - С. 458.

171. Общее языкознание. Методы лингвистических исследований / Отв. ред. Б. А. Серебренников. М.: Наука, 1973. - 318 с.

172. Озеров JI. А. Мастерство и волшебство. М.: Сов. писатель, 1972. -392 с.

173. Озеров J1. А. Ода эпитету // Вопр. литературы. 1972. - № 4. -С. 135-163.

174. Опарина Е. О. Лексические коллокации и их внутрифреймовые модусы // Филология в контексте культуры. М., 1999. - С. 139-143.

175. Павиленис Р. И. Язык. Смысл. Понимание. // Язык. Наука. Философия. Логико-методологический и семиотический анализ. Вильнюс, 1986.- С. 240-263.

176. Падучева Е. В. Феномен Анны Вежбицкой // Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Рус. словари, 1996. - С. 5-32.

177. Панченко Н. Н. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Дис. . канд. фолол. наук (10.02.20) / ВГПУ. Волгоград, 1999. - 236 л.

178. Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Иностр. лит., 1960. -500 с.

179. Перепелкина Н. А. Работа с эпитетом как путь к постижению образности художественного текста // Рус. яз. в шк. 2001. - № 3. - С. 1016.

180. Петрова С. Н. Когнитивная парадигма и семантика познания // Мышление, когнитивные науки, искусственный интеллект. М., 1988. -157 с.

181. Покровский M. М. Избранные работы по языкознанию. М.: Изд-во АН СССР, 1959.-382 с.

182. Поспелова М. С. Идеографическое структурирование семантического поля «покрытие»: Дис. . канд. филол. наук (10.02.01) / ВГПУ; Науч. рук. В. П. Москвин. Волгоград, 2000. - 194 л.

183. Потебня А. А. Метафора // Эстетика и поэтика. М., 1976. - С. 434.

184. Прохвачева О. Г. Лингвокультурный концепт «приватность» (на материале американского варианта англ. языка): Дис. . канд. филол. наук (10.02.19). / ВолГУ. Волгоград, 2000. - 225 с.

185. Раевская О. В. Метонимия в слове и в тексте // Филол. науки. -2000.-№4.-С. 49-55.

186. Райхпггейн А. Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. -М.: Высш. шк., 1980. 143 с.

187. Распопов И. П. Несколько замечаний о так называемой семантической структуре предложения // Вопр. языкознания. 1981. - № 4. -С. 24-34.

188. Ревзин И. И. О некоторых вопросах дистрибутивного анализа и его дальнейшей формализации // Проблемы структурной лингвистики. М., 1962.-223 с.

189. Реформатский А. А. Введение в языковедение: учебник / Науч. ред. В. А. Виноградов. М.: Аспект Пресс, 1996. - 536 с.

190. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Прономинализация // Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя. 3-е изд., испр. и доп. -М: Просвещение, 1985. - С. 250.

191. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Эвфемизм // Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1985. - С. 391.

192. Русская грамматика: В 2 т. / Гл. ред. Н. Ю. Шведова. М.: Наука, 1980.

193. Селиверстова О. Н. Контрастивная синтаксическая семантика (Опыт описания) / АН СССР, Ин-т языкознания; Отв. ред. В. Н. Ярцева. -М.: Наука, 1990.-148 с.

194. Селиверстова О. Н. Компонентный анализ многозначных слов (на материале некоторых русских глаголов). М.: Наука, 1975. - 240 с.

195. Селиверстова О. Н. Обзор семантических работ по компонентному анализу // Науч. докл. высш. шк.: Филол. науки. 1967. - № 5. -С. 78-83.

196. Сергеев Ф. П. О компонентном анализе лексики. // Сергеев Ф.П, Основы лингвистических исследований. Волгоград: Перемена, 1997. -С. 102-111.

197. Серль Д. Метафора // Теория литературы. М., 1990. - С. 307341.

198. Серль Дж. Р. Классификация иллокутивных актов. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986.- С. 170-194.

199. Серль Дж. Р. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVII. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. -С. 95-122.

200. Сильницкий Г. Г. Семантические типы ситуаций и семантические классы глаголы // Проблемы структурной лингвистики. 1972 / Отв. ред. С. К. Шаумян. М., 1973. - С. 373-391.

201. Скидан О. П. Предисловие редактора // Концепты: Науч. тр. Цен-троконцепта. Вып. № 1. Архангельск: Изд-во Помор, гос. ун-та, 1997. -С. 5-10.

202. Скляревская Г. Н. К вопросу о метафоре как объекте лексикографии // Современная русская лексикография 1981. JL, 1983. - С. 53-63.

203. Скляревская Г. Н. Языковая метафора в словаре: Опыт системного описания // Вопр. языкознания. 1987. - № 2. - С. 58-65.

204. Скобликова Е. С. Метафоризация пространственных значений в функционировании предложно-падежных средств русского языка // Семантическая системность языковых единиц. Саратов, 1997. — С. 3-7.

205. Сковородников А. П. О критерии эллиптичности в русском синтаксисе//Вопр. языкознания. 1973. -№ 3. - С. 114-123.

206. Скребнев Ю. М. Эпитет // Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Рос. энциклопедия; Дрофа, 1997. - С. 640-641.

207. Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М.: Эллис Лак, 1995.-416 с.

208. Слышкин Г. Г. Концепт чести в американской и русской культурах (на материале толковых словарей) // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / ВГПУ, ПМПУ. Волгоград; Архангельск: Перемена, 1996.-С. 54-60.

209. Слышкин Г. Г. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов: Дис. канд. филол. наук (10.02.19) / ВГПУ. Волгоград, 1999. - 174 л.

210. Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М.: Academia, 2000. — 128 с.

211. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 ч. / Под ред. Е. И. Дибровой. -М.: Издательский центр «Академия», 2001.

212. Современный русский язык: Ч. 1. Лексика и фразеология. Фонетика и орфоэпия. Графика и орфография. Словообразие. Морфология.: Учебник для вузов / Аникина А. Б. и др. Под ред. Д. Э. Розенталя. 3-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 1979. - 317 с.

213. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. -695 с.

214. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики. М.: Логос, 1998. - 296 с.

215. Степанов Ю. С. Основы общего языкознания. М.: Просвещение, 1975.-271 с.

216. Степанов Ю. С. Основы языкознания. М., 1966. - С. 156-164.

217. Степанов Ю. С. Понятие // Лингвистический энциклопедический словарь. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. С. 383-385.

218. Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1985. - 206 с.

219. Сунь Хуэйцзе. Принципы номинативного структурирования семантического поля (на примере средств обозначения запаха в русском и китайском языках): Дис. . канд. филол. наук (10.02.19) / ВГПУ. Волгоград, 2001.-188 л.

220. Суродина Н. Р. Лингвокультурологическое поле концепта «пустота» (на материале поэтического языка московских концептуалистов): Дис. . канд. филол. наук (10.02.19) / ВГПУ. Волгоград, 1999. - 182 л.

221. Сусов И. П. Глубинные аспекты семантики предложения // Проблемы семантики / Отв. ред. В. М. Солнцев. М., 1974. - С. 162-179.

222. Сусов И. П. Семантическая структура предложения: (на материале простого предложения современного немецкого языка). Тула: Изд-во Тул. пед. ин-та, 1973. - 142 с.

223. Тайлор Э. Б. Первобытная культура. М.: Политиздат, 1989. - 376с.

224. Телия В. И. Коннотация // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. - С. 236.

225. Телия В. Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-С. 173-204.

226. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М.: Прогресс, 1988.-653 с.

227. Теория метафоры: Сб.: Пер. с англ., фр., нем., исп., пол. / Вступ. ст., сост. Н. Д. Арутюновой. М.: Прогресс, 1990. - 512 с.

228. Тильман Ю. Д. «Душа» как базовый культурный концепт в поэзии Ф. И. Тютчева // Филология в контексте культуры. М., 1999. - С. 203212.

229. Тимофеев Л. И. Метонимия // Словарь литературоведческих терминов.-М., 1974.-С. 509.

230. Толстая С. М. Славянские народные представления о смерти в зеркале фразеологии // Филология в контексте культуры. — М., 1999. -С. 229-234.

231. Томашевский Б. В. Стилистика. Л.: Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1983.- 214 с.

232. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М.: Аспект Пресс, 1996.-334 с.

233. Уфимцева А. А. Лексическое значение: Принципы семасиологического описания лексики. М.: Наука, 1986. - 240 с.

234. Уфимцева А. А. Семантика слова // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. - С. 5-81.

235. Фаворин В. К. Синонимы в русском языке. Свердловск: Кн. изд-во, 1953.-73 с.

236. Филиппов А. В. К проблеме лексической коннотации // Вопр. языкознания. 1978. -№ 1. - С. 57-63.

237. Филлмор Ч. Д. Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике. -М., 1981.-Вып. X.-С. 369-495.

238. Филлмор Ч. Д. Фреймы и семантика их понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. Когнитивный аспекты языка. М., 1988.-С. 52-92.

239. Фоменко Ю. В. Семантические классы многоместных глаголов в современном русском языке: Дис. . д-ра филол. наук. Новосибирск, 1984.-415 с.

240. Фоменко Ю. В. Семантические классы переходных глаголов, управляющих формой предложного падежа, в русском языке // Лексико-семантические группы слов в русском языке. Новосибирск: Изд-во Но-восиб. гос. пед. ин-та, 1985. - С. 14-25.

241. Фоменко Ю. В. Язык и речь. Новосибирск: Новосиб. гос. пед. инта, 1990.-75 с.

242. Фрумкина Р. М. Концептуальный анализ с точки зрения лингвиста и психолога // НТИ. Сер. 2. Информационные процессы и системы. -1992.- № З.-С. 1-8.

243. Фрумкина Р. М. Сходство и классификация: некоторые общие вопросы // Экспериментальные исследования в психолингвистике. -М., 1982.- С. 32-64.

244. Хайдарова 3. Т. О применении трансформационного и компонентного анализа в преподавании семантики // Рус. яз. в нац. шк. 1987. -№ 10.-С. 11-13.

245. Хан-Пира Э. И. Возможен ли метонимический перенос в глаголе // Рус. яз. в шк. 2000. - № 6. - С. 78-81.

246. Харитончик 3. А. Способы концептуальной организации знаний в лексике языка // Язык и структуры представлений знаний / Сб. науч. ана-лит. обзоров. М., 1992. - С. 97-123.

247. Харченко В. К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова // Рус. яз. в шк. 1976. - № 3. -С. 66-71.

248. Харченко В. К. Функции метафоры. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1992. - 88 с.

249. Холодная М. А. Интегальные структуры понятийного мышления. -Томск: Изд-во Томск, гос. ун-та, 1983. 147 с.

250. Храковский В. С. Истоки Вербоцентрической концепции предложения в русском языкознании // Вопр. языкознания. 1983. - № 3. -С. 110-117.

251. Худяков А. А. Понятие и концепт: опыт терминологического анализа // Филология и культура. Материалы III международной конференции-Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001. Ч. 2. - С. 32-37.

252. Черкасова Е. Т. Опыт лингвистической интерпретации тропов (Метафора) // Вопр. языкознания. 1968. - № 2. - С. 28- 38.

253. Чернейко JI. О., Долинский В. А. Имя СУДЬБА как объект концептуального и ассоциативного анализа // Вест. Моск. гос. ун-та. Сер. 9: Филология. 1996.-№ 6. - С. 20-41.

254. Шанский Н. М. Лексикология современного русского языка / Пособие для студентов пед. ин-тов. Изд. 2-е испр. - М.: Просвещение, 1972. - 327 с.

255. Шапиро А. Б. Некоторые вопросы теории синонимии // Доклады и сообщения Известия АН СССР. 1955. - Вып. 8. - С. 23-34.

256. Шаталова В. М. Слитный эпитет // Рус. речь. 1974. - № 1. -С. 14-17.

257. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1987. - 192 с.

258. Шаховский В. И. Эмоциональные культурные концепты: параллели и контрасты // Языковая личность: культурные концепты: Сб. науч. тр. / В ГПУ, ПМГТУ. Волгоград; Архангельск: Перемена, 1996. - С. 80-96.

259. Шведова Н. Ю. Предложение // Русский язык: Энциклопедия. М., 1997.-С. 371.

260. Шмелев Д. Н. Введение // Способы номинации в современном русском языке / Отв. ред. Д. Н. Шмелев. М., 1982. - С. 3-44.

261. Шмелев Д. Н. Полисемия // Русский язык: Энциклопедия. М., 1997.-С. 352.

262. Шмелев Д. Н. Проблемы анализа лексики (на материале русского языка). М.: Наука, 1973. - 280 с.

263. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука, 1973.-280 с.

264. Шмелев Д. Н. Синтаксическая сочетаемость слов в русском языке // Рус. яз. в нац. шк. 1964. -№ 4. - С. 10-16.

265. Шмелев Д. Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. М.: Наука, 1976. - 217 с.

266. Шмелев Д. Н. Современный русский язык: Лексика. М.: Просвещение, 1977.-35 с.

267. Шмелев Д. Н. Эвфемизм // Русский язык: Энциклопедия. М., 1979. - С. 431.

268. Шмелева Т. В. Сочетаемость сквозь призму парадигматики // Парадигматика в лексике и словообразовании. Красноярск, 1987. - С. 5-20.

269. Шталь И. В. Гомеровский эпитет как элемент художественной системы II Поэтика древнегреческой литературы. М.: Наука, 1981. -С. 331-365.

270. Щерба Л. В. Опыт общей теории лексикографии // Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. - С. 292-295.

271. Щур Г. С. Теория поля в лингвистике. М., 1974. - 254 с.

272. Юминова А. Б. Культурологический аспект развития семантики идиом поля «смерть» в современном русском языке (по результатам психолингвистического исследования) // Филология в контексте культуры. -М., 1999.-С. 221-226.

273. Юр Н. А. Паремии с лексемой смерть в русском языке // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста: Материалы между-нар. симпозиума. Волгоград, 22-24 мая 2003 г.: В 2 ч. Ч. 1. Тезисы докладов. - Волгоград: Перемена, 2003. - С. 264-267.

274. Якобсон Р. О. Избранные работы. М.: Прогресс, 1985. - 455 с.

275. СПИСОК ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ

276. Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. М.: Рус. словари, 1996. - 500 с.

277. Александрова 3. Е. Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Рус. яз., 1993. - 494 с.

278. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Сов. энциклопедия, 1969. - 608 с.

279. Бабенко Л. Г. и др. Толковый тематический словарь русских глаголов. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1992. - 105 с.

280. Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Словарь эпитетов русского литературного языка. Л.: Наука, 1979. - 567 с.

281. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. -М.: Рус. яз., 1989.

282. Зализняк А. А. Грамматический словарь русского языка: Словоизменение. М.: Рус. яз., 1987. - 878 с.

283. Золотова Г. А. Синтаксический словарь русского языка. М.: Наука, 1986.-439 с.

284. Караулов Ю. Н. Частотный словарь семантических множителей русского языка. М.: Наука, 1980. - 207 с.

285. Касаткин Л. Л., Клобуков Е. В., Лекант П. А. Краткий справочник по современному русскому языку / Под ред. П. А. Леканта. М.: Высш. шк., 1995.-382 с.

286. Краткий справочник по современному русскому языку. / Под ред. Л. Л. Касаткина и др. М., 1991. - 383 с.

287. Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1996.-245 с.

288. Лексико-семантические группы русских глаголов: Словарь-справочник / Под ред. Т. В. Матвеевой. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1988. - 153 с.

289. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцевой. М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 685 с.

290. Литература и культура Древней Руси. Словарь-справочник / Под ред. В. В. Кускова. М.: Высш. шк., 1994. - 336 с.

291. Морковкин В. В. Идеографические словари. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1970.-71 с.

292. Москвин В. П. Идеографический словарь сочетаемости. Киев: Изд-во Киев. гос. пед. ин-та иностр. яз., 1993. - 254 с.

293. Москвин В. П. Краткий идеографический словарь сочетаемости. -Киев: Свит, 1992. 102 с.

294. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Проспект / Под ред. Ю. Д. Апресяна. М.: Рус. словари, 1997. - 552 с.

295. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск. 2-е изд., испр. / Под ред. Ю. Д. Апресяна. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1999. - 511 с.

296. Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. Н. Ю. Шведовой. -М.: Рус. яз., 1988.-752 с.

297. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1997.-944 с.

298. Розенталь Д. Э., Теленкова М. Э. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1985. - 399 с.

299. Русский семантический словарь: Опыт автоматического построения тезауруса: от понятия к слову / Ю. Н. Караулов, В. И. Молчанов, В. А. Афанасьев, И. В. Михалев; Отв. ред. С. Г. Бархударов. М.: Наука, 1982.-566 с.

300. Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. Ю. Н. Караулов. 2-е изд., пе-рераб. и доп. - М.: Большая Рос. энциклопедия; Дрофа, 1997. - 703 с.

301. Семантические модели русских глагольных предложений: экспериментальный синтаксический словарь: Проспект. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. - 169 (1) с.

302. Словарь античности: Пер. с нем. М.: Эллис Лак; Прогресс, 1993. -704 с.

303. Словарь литературоведческих терминов / Ред.-сост. Л. И. Тимофеев, С. В. Тураев. М.: Просвещение, 1974. - 509 с.

304. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М.: Рус. яз., 1981 -1984.

305. Словарь синонимов русского языка. В 2 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М.: ООО «Изд-во Астрель», ООО, «Изд-во ACT», 2001.

306. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1948 - 1965.

307. Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. П. Н. Денисова, В. В. Морковкина. М.: Рус. яз., 1983. - 354 с.

308. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Шк. «Языки русской культуры», 1997. 824 с.

309. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / Под ред. Л. Г. Ба-бенко. М.: ACT - ПРЕСС, 1999. - 704 с.

310. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. -М.: Терра, 1996.

311. Толковый словарь русского языка конца XX века. Языковые изменения / Ваулина Е. Ю., Гайкович Т. И., Зеленин А. В. и др. Под ред. Г. Н. Скляревской. СПб.: Изд-во «Фолио Пресс», 1998. - 700 с.

312. Учебный словарь синонимов русского языка / Зимин В. И., Алекторо-ваЛ. П. -М.: Школа -Пресс, 1994.-384 с.

313. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х т.т. / Пер. с нем. и доп. О. Н. Трубачева; Под ред. и с предисл. Б. А. Ларина. 3-е изд., стереотип. - СПб.: Терра - Азбука, 1996.

314. Частотный словарь русского языка / Под ред. Л. Н. Засориной. М.: Рус. яз., 1977.-937 с.