автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Популярная культура в эпоху "новых" медиа: социальный анализ культурных практик

Полный текст автореферата диссертации по теме "Популярная культура в эпоху "новых" медиа: социальный анализ культурных практик"

094613934

На правах рукописи

СОКОЛОВА НАТАЛЬЯ ЛЕОНИДОВНА

ПОПУЛЯРНАЯ КУЛЬТУРА В ЭПОХУ «НОВЫХ» МЕДИА: СОЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ КУЛЬТУРНЫХ ПРАКТИК.

09.00.11 - Социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

2 5 НОЯ 2010

(?/

Самара 2010

004613934

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Самарский государственный университет»

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

доктор философских наук,

профессор, Заслуженный деятель науки РФ

Конев Владимир Александрович

доктор философских наук Бурлина Елена Яковлевна

доктор философских наук Круткин Виктор Леонидович

Ведущая организация:

доктор философских наук Сычев Андрей Анатольевич

Санкт-Петербургская государственная академия театрального искусства

Защита состоится «23» декабря 2010 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.218.05 при Самарском государственном университете по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, д.1, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета.

Автореферат разослан «

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук ( I Соловьева C.B.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Популярная культура - важнейший регион человеческого опыта. Без ее анализа сложно осмыслить специфические черты и особенности бытия современного человека, говорить о социальности как таковой. Стремительное распространение «новых» (цифровых) медиа затронуло многие стороны культуры, изменило жизненное пространство современного человека. Установление социально-культурной парадигмы Web 2.0, ставшей результатом серии технологических нововведений начала 2000-х годов, привело к значительной модификации Интернета, усилило его интерактивную составляющую, сделав возможным непосредственное участие потребителей в культурном производстве. Эта новая ситуация оценивается по-разному - от объявления ее сферой креативного прорыва и свидетельством утверждения «коллективного разума» до очередной констатации «восстания масс» и «гибели культуры». Происходящие изменения затрагивают не только Интернет и область масс-медиа, но и общество в целом.

Сфера живого человеческого опыта, популярная культура является характерным, зримым отражением тех социально-культурных изменений, которые происходят с распространением новых информационно-коммуникативных технологий. Возникли новые культурные феномены и практики, в которые вовлечены тысячи людей. Массовое распространение этих практик серьезно влияет на сферы специализированной профессиональной деятельности, приводит к трансформации традиционных культурных институтов. Экспансия любителей в сферу культурного производства приводит к тому, что размываются границы между потреблением и производством, игрой и работой, свободным временем и трудом, творчеством и рутиной повседневности, аудиторией и автором. Активное участие аудитории в создании медиаконтента, добровольный неоплачиваемый труд потребителей в свободное время, использование массовой любительской креативности бизнесом ведет к значительным социальным изменениям; происходящее в популярной культуре оказывается вписанным в «цифровую» экономику постиндустриального общества.

Новая ситуация в области популярной культуры ставит под вопрос многие устоявшиеся положения культурной теории, требует переосмысления базовых категорий. Требуется легитимировать исследование ряда культурных практик, ставших распространенными за последние несколько лет, необходим их анализ и концептуализация. Изменения в этой сфере крайне динамичны: недостаточно теоретически осмыслены культурные последствия распространения цифровых технологий и Интернета, а установление Web 2.0 - парадигмы, новой даже в контексте установления «новых» медиа, - дает исследователям повод говорить о современной ситуации уже как об этапе «посткиберпространства» (К. Бэссет). Однако теоретическое осмысление новой ситуации, новых культурных форм и практик, их социально-культурного значения в отечественной науке явно недостаточно, а специальные исследования популярной культуры в контексте развития «новых» медиа почти полностью отсутствуют. То понимание популярной культуры, которое сложилось в западной гуманитарной и социальной науке, для

российских исследователей в целом не характерно. Возник существенный разрыв между зарубежными и отечественными исследованиями в данной области: это объясняется более ранним распространением цифровых технологий на Западе, а также историческими и институциональными особенностями развития отечественной науки о культуре. По-прежнему не изжито известное предубеждение многих российских теоретиков по отношению к «масскульту» как области неаутентичных, «неподлинных» потребностей и интересов. В целом изучение массовой и популярной культур остается на периферии отечественных научных исследований. Целый регион культурного опыта, культурные феномены, возникшие с распространением «новых» медиа, остаются мало изученным.

Степень изученности темы.

Исследование популярной культуры первоначально осуществлялось через анализ феномена массы и массового общества, которые начали изучаться с 30-40-х годов прошлого столетия. Работы Т.Адорно, М.Хоркхаймера, В. Бенья-мина, З.Кракауэра задали траекторию исследования массовой культуры и сохранили актуальность по сегодняшний день.

Первые попытки теоретического осмысления феномена популярной культуры относятся к 50-60-м годам XX века - в этом ключе можно рассматривать работы Г.Ганса, У. Макдональда, Л.Ловенталя, П.Зиффа и др. Специальным предметом исследования популярная культура стала в англо-саксонских Cultural Studies, в работах таких исследователей, как Р.Уильямс, С.Холл, Р. Хоггарт, Дж.Фиске, сделавших своей целью рассмотрение повседневных культурных практик с акцентом на анализе властных отношений.

В конце 80-х-начале 90-х годов осмысление проблем массовой и популярной культур осуществлялось в работах постмодернистских теоретиков: Ж. Бод-рийяра, Ф.Джеймисона, Р.Барта, С.Жижека, У.Эко, Ж.-Ф. Лиотара. Различные аспекты популярной культуры исследовались в теории культурного поля П. Бурдье, культурной антропологии К.Гирца, исследованиях повседневных культурных практик М.Серто.

Среди исследователей, которые сегодня теоретически осмысливают проблемы функционирования популярной культуры, - Т. Беннет, Л.Гроссберг, Л.Гринстафф, Дж.Стори, Д.Стринати и др. В последние годы активно осуществляется исследование эстетических аспектов популярной культуры такими исследователями, как Р.Шустерман, Н.Кэролл, С.Кейвелл.

В отечественной науке обсуждение проблем массовой культуры, преимущественно в ракурсе критики буржуазного общества, началось примерно в 60-х годах в работах Г.Ашина, Ю.Давыдова А.Кукаркина, Г.Шестакова, и др. Различение понятий «массовая культура» и «популярная культуры» в целом не прижилось, оно было проведено только Г.Ашиным, который рассматривал популярную культуру как «срединный» тип культуры между массовой и элитарной культурами.

Для понимания популярной культуры как сферы, фундированной человеческой деятельностью и реализующейся через разнообразные культурные практики, важными представляются исследования, в которых дается философское

осмысление культуры с точки зрения деятельностного подхода. Такое понимание дается в работах отечественных исследователей М.Кагана, В.Конева, Э. Маркаряна, В.Межуева и др.

Различные аспекты массовой и популярной культур в последние годы рассматривались такими авторами, как Е.Богатырева, Е.Соколов, А.Захаров, А.Костина, Т.Чередниченко, Е.Шапинская. Важными представляются исследования феномена массовой литературы, осуществленные Л.Гудковым, Б.Дубиным, А.Черных, И.Саморуковым и др., визуальных аспектов культуры в работах А. Горных, В.Л.Круткина, А.Р.Усмановой и др., эстетический анализ популярной культуры, предпринятый М.В.Рахимовой.

Теоретическое осмысление распространения «новых» медиа и их воздействия на общественную жизнь в зарубежной науке представлено значительным корпусом работ. Начало такого анализа было связано с исследованиями кибер-пространства у Дж.Барлоу, Д. Белла, Д.Келлнера, М.Постера. Важным вкладом в понимание феномена «новых» медиа являются исследования информационного общества и информационной культуры М.Кастельса, М.Маклюэна, Ф.Уэбстера, Ф.Фукуямы.

Наиболее значимые работы, связанные с комплексным осмыслением социокультурных последствий распространения «новых» медиа принадлежат Э. Дарли, Дж.Доуви, Н.Баум, JL Мановичу, Г.Х.Кеннеди, Д.Келлнеру, БЛетерсу. Среди российских исследователей работы, посвященные социально-философскому осмыслению распространения новых информационно-коммуникативных технологий, выполнены Н.Водяновой, Р.Вылковым, С.Михайловым, Ю.Наседкиной, Н.Прудской, М.Розиным, С.Тихоновой и др.

Новейшие тенденции развития «новых» медиа, связанные с установлением парадигмы Web 2.0, рассмотрена в работах таких авторов, как Б.Бэрсел, К. Бэссет, А. Брунс, М.Деуз, Т.О'Рейли, Г. Рейнгольд, С. Фьючс, Т.М.Хариссон.

Проблема трансформаций популярной культуры в контексте развития «новых» медиа в зарубежной гуманитарной и социальной науке исследуется крайне интенсивно. Широкий спектр проблем представлен в работах Дж.Бургесс, Г.Дженкинса, К.Миллнер, Дж.Мюррей, Дж.Хартли. В отечественной литературе исследование этой проблемы представлено работами Д.Галкина, К.Прасоловой, Е.Козлова, однако в целом она остается недостаточно изученной.

Исследуются различные культурные феномены и практики, возникшие в популярной культуре с распространением «новых» медиа: фанатские практики и фан-арт (СГвенлеан-Джонс, Г.Дженкинс, М.Консалво, К.Мэркман, М.Хиллз; Л.Горалик), компьютерные и многопользовательские онлайновые игры (Э.Арсет, Д.Боуд, Э.Кастронова, Дж.Мюррей, Т.Л.Тайлор, С.Пирс, К.О.Риодэн; Г. Бокарев, М.Восканян, И.Е Гутман, И.И.Югай), любительские видео- и фотопрактики (Дж.Бургесс, А.Маккензи, С.Мюррей, М.Прада, М.Фурстено), деятельность онлайновых сообществ, связанных с развлечением (Д.Боуд, Р.Козинетц, О.Горюнова), субкультура модцеров (Дж.Киклич, Г.Постиго, С.Пирс), феномен трансмедиа (Г.Дженкинс, Г.Кресс, Е.Эванс, С.Сколари). Ме-

диа-эстетика, ориентированная на новые рецептивные практики, стала предметом исследования Дж.Дьюка, К.Мэркмана, Д.Чандлера.

Проблемы современной популярной культуры, рассмотренной в аспекте распространения цифровых технологий, исследуются в рамках более широкого анализа изменений в системе культурного производства: трансформации системы авторства (Л.Лессиг, Д.Струков), экспансии любителей в профессиональный сектор (Ч. Лидбитер, П.Миллер, М.Фурстено, А.Маккензи). Для понимания процессов, происходящих в популярной культуре под влиянием «новых» медиа, важными являются исследования креативных индустрий в работах Р.Флориды, Е.Зеленцовой, А.Высоковского; анализ политэкономических аспектов масс-медиа и популярной культуры, осуществленный такими авторами, как К.Бонсу, Э.Дэмоди, Дж.В.Дайк, Д.Нейборг, Д.Звик, С.М. Петерсен; анализ проблемы власти и контроля, предпринятый Д.Лайэном, Э.Бэрри, К.Джеррет, Г.Лэнглоссом, Ф.МакКелви, Е.Павловой.

Анализ литературы показывает, что в отечественной литературе до сих пор не уделялось специального внимания исследованию популярной культуры в условиях распространения «новых» медиа. Существует базовая неопределенность в понимании вопросов, связанных с трактовкой популярной культуры в целом и в условиях распространения «новых» медиа, в частности. Эта неопределенность создает проблемную ситуацию, разрешение которой и явилось основанием к написанию диссертационной работы.

Объект исследования: культурная ситуация, сложившаяся в связи с распространением новых информационно-коммуникативных технологий.

Предмет исследования: популярная культура и ее трансформации, обусловленные развитием «новых» медиа.

Целью исследования является осуществление последовательного анализа новых культурных форм и практик, возникших в поле популярной культуры вследствие распространения цифровых технологий и сетевых коммуникаций.

Достижение поставленной цели потребовало последовательного решения ряда логически связанных между собой задач исследования:

1. Представить спектр научных подходов к анализу популярной культуры, основные модели ее понимания; сопоставить подходы к пониманию популярной культуры в различных социальных и гуманитарных науках, показать значимость анализа данного феномена для современной социальной философии.

2. Выделить сферу популярной культуры как самостоятельный, заслуживающий особого внимания объект изучения; определить ее основные концептуальные характеристики; обосновать значимость анализа культурных практик для понимания популярной культуры в целом, в условиях распространения цифровых технологий, в особенности.

3. Рассмотреть имеющиеся попытки концептуального описания «новых» медиа, выявить их технологические, информационно-коммуникативные, эстетические и социально-культурные характеристики; определить тенденции их развития; проанализировать Web 2.0 (Интернет «второго поколения) как социально-культурный феномен.

4. Охарактеризовать принципиальные изменения, происходящие в сфере популярной культуры под влиянием распространения новых информационно-коммуникативных технологий; проанализировать культурные формы и практики, которые могут быть охарактеризованы как специфические для популярной культуры эпохи «новых» медиа; выявить их связь с культурной традицией.

5. Проанализировать изменившуюся роль аудитории популярной культуры, рассмотреть феномен «(со)участия» аудитории в производстве и дистрибуции культурных ценностей и продуктов; рассмотреть изменения, которые происходят в системе культуры под влиянием массового распространения любительских креативных практик.

6. Рассмотреть популярную культуру в структуре «цифровой» экономики постиндустриального общества; проанализировать, как специфически проявляют себя в этой сфере характерные для современной философии бизнеса модели привлечения потребителей к производству ценностей; обосновать возможность рассмотрения культурных практик потребителей в категориях труда.

7. Рассмотреть проблему контроля, власти и сопротивления власти применительно к популярной культуре в условиях интерактивных технологий; проанализировать этот вопрос с учетом глобального характера современных масс-медиа и индустрии развлечений.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней через анализ культурных практик представлено теоретическое осмысление популярной культуры в контексте развития «новых» медиа; популярная культура рассмотрена как феномен, в котором отражаются характерные тенденции развития постиндустриального общества.

В диссертационном исследовании получены следующие новые научные результаты:

1. Дана авторская интерпретация популярной культуры: она выступает как коммерческая по содержанию, которое актуализируется в культурных практиках потребителей. Популярная культура трактуется не через противопоставление «высокой» культуре, а рассматривается как явление, интегрированное в повседневность; как сфера опыта, менее структурированная и в меньшей степени регулируемая официальными, легитимными правилами и стандартами, в большей степени связанная с непосредственной, самодеятельной, любительской деятельностью.

2. Определена специфика современного этапа развития «новых» медиа, обусловленная установлением парадигмы Web 2.0, которая трактуется не

только как технологический, но и как социально-культурный феномен. Социально-культурное значение данной парадигмы заключается в радикальном изменении роли массового пользователя и, соответственно, характеристик Интернет-пространства, а с учетом нынешнего тандема Интернета с политикой, экономикой, культурой - общества в целом.

3. Выявлены специфические характеристики популярной культуры в условиях распространения новых информационно-коммуникативных технологий: повышение степени интеграции развлечения и повседневности, расширение возможностей выбора и самореализации потребителей, массовое распространение онлайновых любительских практик, непосредственное участие потребителей в производстве и дистрибуции культурных ценностей и продуктов, интеграция культурных практик потребителей популярной культуры в сферу экономики.

4. Популярная культура рассмотрена через анализ культурных практик; показана ограниченность тексто-центрированного подхода к анализу популярной культуры и первостепенная значимость анализа культурных практик для понимания ее специфики в условиях распространения «новых» медиа. Выделены основные виды практик, характерных для популярной культуры на данном этапе: практики рецепции, интерпретации, апроприации, производства.

5. Выявлены феномены, которые являются специфическими для популярной культуры в контексте парадигмы Web 2.0: любительские и фанатские онлайновые практики, фан-арт, многопользовательские онлайновые игры, моддинг, трансмедиа; определены их характеристики.

6. Осуществлено целостное рассмотрение трансмедиа как наиболее характерного феномена популярной культуры в условиях «новых» медиа, который характеризуется мультимедийностью, интеграцией медиаформатов и жанров и является результатом деятельности официальных производителей и культурных практик потребителей.

7. Креативные онлайновые практики пользователей рассмотрены в русле развития «цифровой» экономики постиндустриального общества; показано, что использование потенциала креативного потребителя соответствует современной философии бизнеса, что обусловливает противоречивый характер популярной культуры в условиях распространения новых информационно-коммуникативных технологий.

8. Деятельность потребителей в сфере популярной культуры рассмотрена в категориях труда и дарения. Выявлены новые аспекты в труде, связанные с созданием специфического типа продукта - брэнда; показана продуктивность рассмотрения труда потребителей в аспекте имматериального труда и креативных индустрий.

9. Рассмотрена проблема контроля и власти применительно к популярной культуре; с авторских позиций трактуется проблема «цифрового» колониализма, которая рассматривается в аспекте горизонтальных связей, выстроенных «низовыми» онлайновыми сообществами и через социальные сети.

Положения, выносимые на защиту.

1. Популярная культура понимается как двойственный феномен: она связана с коммерчески продуцируемым содержанием и, одновременно, является актуализацией этого содержания в живом человеческом опыте. Популярная культура укоренена в повседневности и реализуется через обыденные культурные практики, что не позволяет трактовать ее как сферу неподлинных потребностей и манипулирования. В то же время она не может рассматриваться как некая аутентичная «народная» культура; популярная культура выступает как специфический слой «низового» любительского опыта, связанного с коммерческой массовой культурой.

2. Специфика современного этапа развития «новых» медиа заключается в дальнейшем повышении степени их интерактивности. Современную траекторию их развития отражает установившаяся в результате ряда технологических нововведений начала 2000-х парадигма Web 2.0. Ее социально-культурное значение обусловлено распространением массовых креативных практик и радикальным изменением роли массового интернет-пользователя: от потребителя к реальному «(со)участнику» культурного производства и просьюмеру (потребителю, ставшему производителем).

3. Возможности текстуального анализа ограничены при обращении ко многим феноменам популярной культуры в условиях «новых» медиа. Анализ культурных практик, порожденных новой информационно-коммуникативной ситуацией, позволяет понять популярную культуру как особый регион человеческого опыта, фундированный активностью потребителя. Парадигма Web 2.0, технологически позволяющая потребителям генерировать медиаконтент и заниматься дистрибуцией культурных продуктов вне специализированных официальных институтов, создает еще большие возможности для актуализации коммерческого содержания: культурные практики рецепции и интерпретации дополняются практиками апроприации и производства.

4. Новые культурные феномены популярной культуры - любительские и фанатские онлайновые практики, фан-арт (создание фанатами артефактов на основе оригинального произведения, являющегося объектом поклонения), многопользовательские онлайновые игры, моддинг (модификация любителями компьютерных игр), трансмедиа - вписываются в культурную традицию любительства, однако могут быть рассмотрены только как специфические для культуры «новых» медиа, поскольку заданы технологическими форматами и в своем существовании связаны с онлайновыми сообществами и социальными сетями.

5. Феномен трансмедиа (продвижение контента через множественные медиа-каналы, из которых хотя бы один является интерактивным, с целью создания целостного тематического мира и координированного опыта развлечения), наиболее полно отражает современные тенденции развития популярной культуры. Он характеризуется специфическим способом медиапроиз-водства, миграцией жанров и медиаформатов, новыми культурными прак-

тиками потребителей и специфическим опытом восприятия масс-медиа. Трансмедиа отражают противоречивый характер популярной культуры, поскольку создаются не только официальными производителями, но и культурными практиками потребителей, однако в коммерческом плане служат формированию чувства принадлежности брэнду.

6. Аудитория популярной культуры становится «(со)участником» культурного производства, а иногда и реальным конкурентом традиционным масс-медиа. Скольжение ролей потребителя/производителя/дистрибьютора/эксперта приводит к размыванию границ между потреблением и производством, игрой и работой, свободным временем и трудом, подрывает монополию профессионального сектора. Потребность легитимировать новые практики вступает в противоречие с установившейся иерархией в культуре: она становится полем борьбы за легитимное производство смыслов и установление норм.

7. Онлайновые креативные практики пользователей вписываются в логику развития «цифровой» экономики постиндустриального общества: использование потенциала потребителей соответствует современной философии бизнеса, согласно которой эффективный контроль над рынком может быть достигнут через обеспечение возможностей для их активности и инициативы. Разные участки и феномены Web 2.0 демонстрируют разную степень свободы и зависимости от коммерческих интересов. Использование потенциала потребителей бизнесом в сфере популярной культуры - свидетельство ее противоречивости в условиях «новых» медиа: возникновение возможностей для массовой креативности и самовыражения и, одновременно, их тотальная коммодификация.

8. Любительские креативные практики могут рассматриваться в терминах труда: пользователь в свое свободное время, вне официальных институций вовлечен в неоплачиваемый труд, создающий общественные блага. «Свободный труд» потребителей трансформируется в стоимость, присваивается и «монетизируется» капиталом, однако он не может быть рассмотрен только в терминах эксплуатации и отчуждения, что обусловлено логикой постиндустриального производства с преобладанием имматериального труда и креативных индустрий.

9. Анализ новой культурной ситуации заставляет обратиться к проблеме контроля (надзора) и власти. Новые способы контроля связаны с интерактивностью «новых» медиа: чем интерактивнее технология, которую использует индивид, тем в большей степени он подвержен контролю. Интерактивность «новых» медиа оборачивается властной технологией, базирующейся на ценностях свободы, выбора и активности, но, одновременно, технологией, продуцирующей субъектов, приспособленных для воспроизведения системы.

Теоретическая значимость исследования заключается в предлагаемой концепции, выявляющей характерные особенности популярной культуры в контексте развития «новых» медиа, а также в том, что в рамках данной работы

впервые обобщаются и критически анализируются подходы и накопленный зарубежными исследователями опыт изучения данной проблемы.

Практическая значимость исследования видится в возможности включения его результатов в соответствующие разделы лекционных курсов по философии, культурологии, социальной теории и социологии. Представленные в работе материалы и выводы могут послужить основой для разработки отдельного спецкурса для студентов и магистрантов, специализирующихся в данной теме, использоваться в экспертной деятельности в области масс-медиа.

Методологическая основа диссертации. Методологической основой диссертации выступают исследования, которые обозначили «культурный поворот» в социальных науках 1980-90-х годов. Это исследования, осуществленные в рамках англо-саксонских Cultural Studies (исследовательское направление, оформившееся на базе Бирмингемского центра современных культурных исследований) с характерным для них пониманием популярной культуры как набора подвижных повседневных культурных практик, как противоречивой сферы, содержащей и возможности для идеологического манипулирования, и потенциал сопротивления; исследования М. Серто, сделавшего предметом своего изучения «банальные» культурные практики; исследования любительских практик фотографирования П.Бурдье, а также его рассмотрение культуры как сферы борьбы за символический капитал.

Методологическим основанием анализа популярной культуры в контексте социокультурных трансформаций постиндустриального общества выступают работы теоретиков автономистского движения, преимущественно М.Лаззарато и П. Вирно, указывающих на возрастающую роль имматериального труда и креативных индустрий, которые отделяются диссертантом от (леворадикальных представителей этого движения.

Апробация положений и выводов исследования. Основные положения диссертации отражены в монографии и статьях. Материалы исследования были апробированы на заседаниях теоретического семинара кафедры философии гуманитарных факультетов Самарского государственного университета, в докладах и выступлениях на научно-практических конференциях: международная научная конференция «Славянский мир и культура» (Самара, май 2004), всероссийская научная конференция «XXI век: новые горизонты гуманитарных наук» (Самара, декабрь 2004), IV Российский философский конгресс «Философия и будущее цивилизации» (Москва, май 2005), международная научная конференция «Культ-товары: феномен массовой литературы в современной России» (Санкт-Петербург, декабрь 2007), международная научная конференция «From Samizdat to Blogging: Globalization and New Forms of Political Expression» (Будапешт, март 2008), всероссийская научная конференция «Современная социология в поисках новых методологических подходов и методов исследования» (Самара, май 2008), II Российский культурологический конгресс «Культурное многообразие: от прошлого к будущему» (Санкт-Петербург, ноябрь 2008), всерос-

сийская конференция «Горизонты культуры: от массовой до элитарной» (Санкт-Петербург, ноябрь 2008), международная научная конференция «Эстетика без искусства? Перспективы развития» (Санкт-Петербург, апрель 2009), международная научно-практическая конференция «Communicative Revolution? Media and Social Change in Eastern Europe After 1989» (Вильнюс, май 2009), международная научно-практическая конференция «Потребление как коммуникация-2009» (Санкт-Петербург, июнь 2009), международная научная конференция «Beyond East and West: Two Decades of Media Transformation after the fall of Communism» (Будапешт, июнь 2009), международная конференция «IN TRANSITION: культурные идентичности в эпоху транснациональных и межкультурных потоков» (Екатеринбург, октябрь 2009).

Материал диссертации был также апробирован в ходе разработки и чтения базовых учебных курсов и спецкурсов, в том числе поддержанных грантами Центрально-Европейского университета (CRC/CEU, Будапешт): «Тендерная проблематика в этике через литературу и кино» (2005), «Популярная культура и цифровые технологии: эстетика и политика» (2007,2008).

Идеи диссертации апробировались в рамках международного проекта HESP/ReSET «Visual Studies of Immedia: Exploring Postmodern Immediacy of Mass Media»» (Европейский Гуманитарный университет, Вильнюс, 2007-2009), на международных научно-практических семинарах «Discipline and Method: on the Theoretical Identity of Visual Studies» (Вильнюс, 2010) и «New Media in New Europe-Asia» (Лондон, 2010), Всероссийской Тендерной школе (2009, Самара). Идеи диссертации разрабатывались в рамках исследования, поддержанного персональным грантом РГНФ № 07-03-00208а (2007).

Апробация осуществлялась в серии тренингов и образовательных семинаров для журналистов и практиков масс-медиа Приволжского федерального округа, в которых диссертант принимал участие в качестве лектора и организатора (2004-2008); в экспертной деятельности.

Результаты исследования отражены в 33 научных публикациях автора объемом 27 п.л.

Структура диссертации определена исследовательскими задачами и состоит из введения, 6 глав, содержащих 18 параграфов, заключения, библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ:

Во введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, характеризуется степень разработанности вопроса, методология исследования, ставится проблема, формулируется объект и предмет исследования, определяются цель и задачи исследования, отмечаются его новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Теоретико-методологические основы изучения популярной культуры» выделяются этапы изучения и подходы к анализу популярной культуры, выделяются ее концептуальные характеристики, дается разверну-

тое методологическое обоснование исследования популярной культуры в условиях распространения «новых» медиа.

В первом параграфе «От культуры «массовой» к «популярной»: анализ концепций популярной культуры XX - начала XXI веков» рассматриваются зарождение понятия популярной культуры, основные модели ее понимания и этапы исследования.

Указывается, что изучение популярной культуры вписывается в философское осмысление феномена масс и массового общества. Анализ массовой культуры, предпринятый М.Хоркхаймером и Т.Адорно в «Диалектике Просвещения» (1944) заложил начало традиции, для которой была характерна социальная критика массовой культуры как культуриндустрии, ориентированной на производство культуры как товара, понимание ее как сферы неаутентичных, ложных потребностей и идеологического манипулирования. Если в европейской традиции понятия «масса» и «массовая культура» относились, главным образом, к области критики культуры, то в среде американских исследователей они имели более нейтральный характер. Массовая (популярная) культура изначально мыслилась как специфически американский культурный феномен, акцент был сделан не столько на массовом производстве культуры, сколько на проблеме «доступа». Демократичность этого типа культуры рассматривалась в качестве основного аргумента в пользу ее легитимации.

Подчеркивается, что постепенная смена отношения к массовой культуре была обусловлена возросшим интересом исследователей к анализу повседневных феноменов. Более нейтральное употребление понятия «массовая культура» было связано с признанием того факта, что оно указывает на фундаментальный аспект современной культуры, связанный с распространением средств массовой коммуникации.

Начало употребления термина «популярная культура» относится к 50-60-м годам: его введение было обусловлено необходимостью рассмотреть эту сферу культуры как сферу человеческой активности.

Подчеркивается особая значимость для понимания популярной культуры исследований, осуществленных в рамках англо-саксонских Cultural Studies. В рамках этого направления повседневные культурные практики и разнообразные формы популярной культуры стали объектом специального исследования, при этом акцент был сделан на анализе культуры с точки зрения идеологии и властных отношений. В особенности важными оказались исследования аудитории масс-медиа, осуществленные в 70-80-х годах, которые показали, что потребители активно интерпретируют тексты массовой культуры. В целом значение исследований, осуществленных в рамках данного направления, видится диссертанту в том, что была преодолена заложенная франкфуртцами традиция понимания массовой культуры и фактически были легитимированы исследования популярной культуры.

Далее в параграфе анализируется вклад, который в современное понимание популярной культуры внесли постструктуралисты, в особенности, Р.Барт, осуществивший семиотический анализ современных «мифологий», и У.Эко с его анализом «эстетики серийных форм». Показано значение работ М.Серто,

который, исследуя повседневные культурные практики, рассмотрел потребление как творческий процесс, и П.Бурдье, показавшего относительный, исторический характер «чистой эстетики», что способствовало снятию оппозиции «высокая/низкая культуры».

Указывается, что в современной ситуации вектор исследований популярной культуры различен и в дисциплинарном отношении, и в «тематических» подходах. Существование различных точек зрения на популярную культуру говорит о сложности и динамичности этого феномена, однако выделение популярной культуры как особого слоя культуры обусловлено потребностью обозначить область, вписанную в коммерческую массовую культуру, но, одновременно, фундированную активной человеческой деятельностью.

Во втором параграфе «Концептуальные характеристики популярной культуры» дается понимание популярной культуры как имеющей собственное измерение и специфическое качество. Подчеркивается, что в одном понятии сложно четко обозначить границы данного явления, включить все его многообразие и сложность, в особенности, с учетом того, что «высокая», массовая, популярная и фольклорная культуры взаимодействуют в едином пространстве. Проведение четких границ между ними усложняется современной культурной ситуацией, для которой характерно существование широкого диапазона «нише-вых», тематических аудиторий и субкультур, переплетение вкусов и институтов, которые раньше считались взаимоисключающими.

Характеристики популярной культуры выделяются через анализ ее соотношения с «высокой», массовой и фольклорной культурами. И массовая, и популярная культуры традиционно определяются по контрасту с «высокой» культурой, характеризуются как сфера циркуляции социокультурных ценностей, соответствующих уровню потребностей и вкусу массового, «среднего» потребителя. Отказ от резкого противопоставления «высокой» и массовой/популярной культур связан с признанием ценности сферы «низовой» культурной активности, а также с признанием того факта, что границы между «высокой» и «низкой» культурами исторически обусловлены. Популярная культура трактуется не по принципу оппозиции к культуре «высокой», а рассматривается как сфера, в меньшей степени регулируемая официальными правилами и стандартами, близкая к обыденному человеческому опыту, связанная с непосредственной, самодеятельной, любительской деятельностью.

Следующее уточнение связано с разграничением массовой и популярной культур. Понятия «массовая культура» и «популярная культура» часто отождествляют, подчеркивая, что и то, и другое характеризует сферу, связанную с развлечением и потреблением. В диссертационном исследовании эти понятия различаются: массовая культура трактуется как включающая культурные тексты или артефакты, ставшие доступными при помощи технологий массового производства и тиражирования и соответствующая некому «среднему» вкусу. Популярная культура понимается как актуализация коммерчески произведенного содержания в культурных практиках, в живом непосредственном опыте потребителей. Подобная актуализация не позволяет рассматривать аудиторию популярной культуры как нечто гомогенное, обезличенное, «массовое».

Осуществляется сравнительный анализ популярной и фольклорной культур. Проведение четкой демаркационной линии между ними не представляется возможным, в особенности, если принимать во внимание исследования последних лет, которые показали, что в современных условиях фольклорные традиции часто имеют источником культуру метрополий и специфически присваивают содержание культуры «высокой», а созданные профессионалами артефакты могут восприниматься как «народные». Тем не менее, неверно рассматривать популярную культуру как некую аутентичную, связанную со стихийным самовыражением, «народную» культуру в противоположность коммерческой массовой культуре.

Критически анализируется точка зрения авторов (Г.Дженкинс, JI. Левин, Р.Браун), по мнению которых популярную культуру можно рассматривать как фольклор в модернизированном варианте, как народную культуру постиндустриального общества. Подчеркивается, что отождествление популярной культуры и фольклора порождает трудности в их исследовании в условиях распространения «новых» медиа. Традиционные формы фольклора, действительно, модернизируются, однако следует различать явления фольклора, которые благодаря цифровым технологиям и Сети иначе потребляются и циркулируют, но не изменились принципиально как культурные формы, и такие специфические культурные формы эпохи «новых» медиа, как фан-арт, моддинг, разнообразные креативные практики, связанные в своем существовании с феноменом онлайновых сообществ и социальных сетей, ролевые игры на стыке online/offline реальностей и др. Они связаны с традиционной культурой, но содержательно и по форме зависят от коммерческой массовой культуры и вне современных цифровых технологий не существуют. Эти культурные формы и практики следует рассматривать не как некую аутентичную «народную» культуру, а как часть современного «низового», самодеятельного опыта, тесно связанного с массовой культурой.

В противоположность широким трактовкам популярной культуры как всего, связанного с развлечением, указывается, что ее наиболее существенной чертой является медийный характер: во-первых, популярная культура трактуется как особое измерение массовой культуры, связаной в своем существовании со средствами массовой коммуникации, во-вторых, масс-медиа опосредуют любое социальное отношение и явление современной социальной жизни, образуют среду обитания современного человека. Вместе с тем, неверно отождествлять популярную культуру с «медиакультурой». Критически анализируется точка зрения Д.Келлнера, допускающего подобное отождествление: указывается, что сфера медиакультуры шире популярной (и массовой) культуры, она включает медиа-авангард, профессиональный net-арт и др.

В третьем параграфе «Методологические аспекты исследования популярной культуры в контексте развития "новых" медиа» дается методологическое обоснование исследования популярной культуры с учетом распространения цифровых технологий и сетевых коммуникаций.

Опираясь на исследования, осуществленные в рамках англо-саксонских Cultural Studies, в рамках французской культурной теории (П.Бурдье, М.Серто),

на исследование практик интерпретации в литературной теории (С.Фиш) и исследования по истории письма и чтения (Р.Шартье, П. Берк) и др. диссертант обосновывает необходимость анализа культурных практик для понимания популярной культуры. Подчеркивается, что именно практики являются тем, что позволяет рассмотреть ее как феномен, имеющий собственное измерение и специфическое качество. Текстуальный анализ (который преобладает в отечественной науке) является важным направлением исследований, поскольку популярная культура - это и вопрос жанра, особенностей самого текста, однако сосредоточение преимущественно на исследовании текстов ограничивает перспективу анализа этого феномена.

В параграфе критически рассматривается один из вариантов тексто-центрированного подхода к исследованию популярной культуры (popular arts) -ее анализ в рамках американской постаналитической эстетики и философии искусства в работах Н.Кэролла, С.Кейвелла, Р.Шустермана. Исследователями поставлена задача эстетической «защиты» популярной культуры, которая, по их мнению, может соответствовать стандартам эстетики «высокого» искусства. Р.Шустерман, помимо этого, стремится обосновывать возможность «неклассической» эстетики популярной культуры. Поскольку понятие «эстетика» продолжает ассоциироваться главным образом с «высоким» искусством, это направление исследований представляется важным. Показательно, что сегодня ведутся дискуссии о необходимости «эстетического поворота» внутри Cultural Studies, в которых изначальное дистанцирование от эстетики было связано с отказом от признания трансцендентного измерения культуры, акцентированием исторического, контекстуального характера «эстетического».

Однако сам по себе актуальный, подход, предложенный исследователями popular arts, порождает определенные трудности, поскольку акцент делается на эстетическом анализе артефактов, или «произведений». Во-первых, в исследованиях популярной культуры сложно выделить собственно «текст», «произведение». В контексте повседневного потребления границы «произведения» (текста) популярной культуры являются подвижными, размытыми. В ряде случаев «текст» популярной культуры складывается из цикла программ, разных «поколений» сериала или шоу, более широкого медийного контекста; широко распространена миграция жанров. В условиях распространения цифровых технологий ключевые категории текстуального анализа требуют уточнения. Такие культурные феномены, как сетевая «книга», веб-кино, фан-арт, создаются на коллективной основе и постоянно пересоздаются. Отличительное качество таких незавершенных, открытых артефактов в том, что они выступают преимущественно средством коммуникации, их эстетические качества подчиненны коммуникативным целям. Через анализ «произведения» или «текста» затруднительно исследование таких культурных феноменов, как компьютерные и многопользовательские онлайновые игры, основными характеристиками которых является иммерсия (погружение в виртуальный мир), ролевые игры, которые проводятся на стыке online!offline реальностей, трансмедиа - сложное единство множества медийных форматов, образующих единую тематическую «вселенную».

Во-вторых, тексто-центрированный подход выводит за скобки культурные практики потребителей, а именно акцент на практиках является ключевым для понимания популярной культуры. Принципиальной характеристикой популярной культуры в современных условиях является то, что практики потребления одновременно становятся и практиками производства. Ограничение исследования популярной культуры анализом «текстов», «произведений» элиминирует наиболее интересное и ценное из нее.

Популярная культура пересекается с другими аспектами социальной, культурной, политической, экономической жизни. Анализ культурных практик позволяет преодолеть имеющуюся фрагментацию интернет-исследований, рассмотреть феномен популярной культуры в русле более широких социокультурных трансформаций постиндустриального общества с характерным для него возрастанием роли креативных индустрий и имматериального труда.

Во второй главе «Новое в "новых" медиа: технологические, социальные, культурные аспекты» рассматриваются основные характеристики «новых» медиа, выявляется социально-культурные значение установления парадигмы Web 2.0, анализируются наиболее существенные изменения, происходящие в популярной культуре с распространением цифровых технологий и сетевых коммуникаций.

В первом параграфе «Новые" медиа: теоретические подходы и дискуссии» рассмотрены основные этапы исследования «новых» медиа и проанализированы подходы к их пониманию. Значительный разброс мнений и отсутствие общепринятого категориального аппарата обусловлены динамичностью перемен в этой сфере, а также тем, что в рассмотрении «новых» медиа сильны идеологическая и коммерческая составляющие.

Указывается, что начало исследования «новых» медиа в 90-х годах прошлого века было связано с анализом таких феноменов, как «киберпространст-во», «киберкультура», «виртуальная реальность». Современный этап осмысления «новых» медиа характеризуется возросшим интересом к проблеме технологического/социокультурного детерминизма. В постмодернистских теориях преобладала позиция социокультурного детерминизма, сегодня многие теоретики (Дж.Доуви, Х.У.Кенеди и др.) подчеркивают, что она не должна абсолютизироваться и делают акцент на роли технологий в формировании среды обитания современного человека. Диссертантом рассматривается эволюция взглядов одного из наиболее известных теоретиков «новых» медиа Л.Мановича; его переход от анализа киберпространства и «языка "новых" медиа» к анализу cultural software («культурное программное обеспечение») трактуется как наиболее показательная характеристика современной траектории исследования «новых» медиа.

Рассматриваются наиболее дискуссионные вопросы в определении «новых» медиа. Как новые они рассматриваются в контексте истории аналоговых медиа: к ним относят технологические и информационные введения, связанные с появлением компьютерных сетей, цифровых систем хранения и передачи данных, мобильных телекоммуникаций, Интернета «второго поколения», цифрового видео и кино, интерактивного телевидения. С технологической точки зрения особенности «новых» медиа характризуются возможностью цифрового кодиро-

вания данных, вариативностью медиаформ и медиаконтента, возможностью манипулирования данными и др. Несмотря на значительные расхождения в трактовке новизны «новых» медиа, исследователи признают, что их распространение привело к трансформации традиционных и появлению новых форм чувственного и текстуального опыта, возникновению новых форм и паттернов потребления культуры, нового опыта индивидуального и социального восприятия времени и пространства, новой конфигурации отношений телесности и технологий и др.

В параграфе показано, что вопрос о том, ведет ли появление «новых» медиа к радикальными, «эпохальным» изменениями или вписывается в контекст более широких исторических изменений, зависит от дисциплинарной принадлежности и идеологической позиции исследователя. Подчеркивается продуктивность подхода тех авторов (Э.Арсет, Л.Манович, Э.Дарли), которые полагают, что новое в «новых» медиа следует рассматриваться в целой серии революций в области масс-медиа.

Обосновывается идея о том, что наиболее существенной характеристикой новых информационно-коммуникативных является их интерактивность - в связи с этим можно говорить о новом качестве аудитории. Подчеркивается, что активность аудитории «новых» медиа другого порядка в сравнении с прежней (нашедшей отражение в идее «активной аудитории», утвердившейся в 70-80-е годы прошлого столетия), поскольку не ограничивается интерпретацией: цифровые технологии сделали возможной «материальную интервенцию» в текст.

В параграфе через обращение к работам Ж. Бодрийяра, Ж. Делеза, Ф. Джеймисона, Ж.-Ф.Лиотара, П. Вирилио, связавших изменения в области масс-медиа с постмодерным поворотом, проводится мысль о том, что при рассмотрении «новых» медиа нельзя ограничиваться анализом технологических, коммуникативных и эстетических составляющих: их следует мыслить в русле социально-культурных изменений, связанных с переходом к постиндустриальному обществу.

Далее показано, что появление «новых» медиа требует пересмотра многих положений культурной и медиатеории. Анализируются предложения ряда авторов о создании нового направления исследований - «новых» медиаисследований (New Media Studies). Диссертантом проводятся основные линии различий между «старыми», традиционными, и «новыми» медиаисследованиями: активная аудитория/интерактивные пользователи, наблюдение {spectatorship)lv№m^cm, централизованные медиа/ «низовые» открытые медиа, интерпретация/ «материальная интервенция» в текст, потребители/ просьюмеры.

Во втором параграфе «.Web 2.0 как социально-культурный феномен» характеризуется парадигма Web 2.0 (Интернет «второго поколения»), отражающая современный вектор развития «новых» медиа. Это новейший, специфический даже в контексте «новых» медиа феномен, связанный с технологическими нововведениями начала 2000-х годов.

В параграфе отмечается, что наиболее существенными характеристиками Интернета «второго поколения» является интерактивность и ориентированность на пользователя. Эти характеристики раскрываются диссертантом через рас-

смотрение наиболее показательных проектов, попадающих под понятие Web 2.0: онлайновая энциклопедия Wikipedia, интернет-порталы YouTube и Flic кг, микроблоггинг Twitter, социальные сити Facebook и MySpace.

Выделяются особенности Интернета «второго поколения» в сравнении с «классическим»: это контент, создаваемый самими пользователями, функционирование онлайновых сообществ и социальных сетей; дистрибуция медиакон-тента вне специализированных институтов благодаря возможности отчуждения созданных артефактов в цифровой форме; широкое использование технологии «вики» (wiki), позволяющий генерировать информацию на коллективной основе; «фолксономия» («народная классификация), то есть спонтанное сотрудничество пользователей с целью классификации информации.

Проводится мысль о том, что в сравнении с Интернетом версии 1.0 Интернет «второго поколения» стал в большей степени коммуникативной, а не информационной средой. При этом пользователь выступает активным субъектом процесса коммуникации; модель однонаправленной коммуникации по принципу «от одного ко многим», в целом характеризующая «старые» медиа, сменилась моделями до «от многих к одному» и «от многих ко многим». В параграфе раскрывается социально-культурное значение установления Web 2.0. Если еще совсем недавно Интернет считали относительно автономным по отношению к традиционной социальной реальности, характеризовали как «иносо-циальность», то сегодня он становится пространством социального взаимодействия, что в особенности демонстрируется феноменом онлайновых сообществ и социальных сетей. Переплетение Интернета и иных технологий усиливает тенденцию внедрения высоких технологий в повседневное пространство, ведет к гибридизация онлайновой и оффлайновой реальностей. Анализируется игровой виртуальный мир Second Life, который, по мнению диссертанта, свидетельствует о неуместности воспроизведения резкой дихотомия между «реальным» и «виртуальным» пространствами. Проводится мысль о том, что данный этап развития Интернета отличен от этапа «киберпространства» - этот термин имеет технократические коннотации, в то время как новая Сеть стала пространством повседневной коммуникации, пространством реального социального взаимодействия.

Социально-культурное значение установления Web 2.0 в диссертации связывается также с радикальным изменением роли интернет-пользователя, распространением массовых креативных практик и изменением традиционной модели производства и потребления масс-медиа. Благодаря интерактивности «новых» медиа и наличию обратной связи формируется активное отношение потребителей к масс-медиа. Web 2.0 выводит на первый план любителя-непрофессионала, дополняя традиционную модель, в соответствие с которой в киберпространстве в качестве основных выделялись технократическая, хакер-ская, предпринимательская и виртуально-коммуникативная элиты (М. Кас-тельс), еще одной силой - «низовой» любительской креативностью. Распространение массовых креативных практик и экспансия любителей в сферу культурного производства приводит к трансформации профессиональной сферы, размыванию границ между потреблением и производством. Использование мас-

совых креативных практик бизнесом позволяет рассматривать их внутри логики «цифровой» экономики постиндустриального общества.

Делается вывод о том, что Интернет и цифровые технологии не следует рассматривать лишь как «дополнительные» медиа (что в целом было свойственно теоретикам «киберпространства»), они не только существенно изменили всю систему масс-медиа, но и серьезно меняют социальную реальность в целом.

В третьем параграфе «Цифровые технологии, сетевые коммуникации и популярная культура» проанализированы наиболее существенные изменения, происшедшие в сфере популярной культуры с появлением новых информационно-коммуникативных технологий.

Указывается, что существенно изменились виды и жанры, традиционно относимые к популярной культуре, происходит конвергенция «старых» и «новых» медиа. Эти изменения в параграфе рассмотрены на примере телевидения, которое было моделью для понимания популярной культуры в предшествующие десятилетия. Проводится мысль о том, что с учетом появления цифрового, интерактивного телевидения, имеющихся у современных телезрителей возможностей контролировать телепрограмму, нынешнего тандема телевидения и Интернета, функционирования «народного» интернет-портала YouTube, изменений в эстетике телевидения под влиянием новых практик потребления нельзя говорить о телевидении в тех же категориях, что и прежде. Аналогичные изменения происходят в других сферах. Далее анализируются новые, специфические для эпохи «новых» медиа» культурные феномены: развлечения, осуществляющиеся через Интернет, с использованием мобильных телефонов, гибридные - на стыке online/offline реальностей - формы популярной культуры.

Особое внимание уделяется изменению любительских практик свободного времени. «Новые» медиа, в особенности Web 2.0, спровоцировали развитие любительства. Появление доступной техники и программного обеспечения позволило практически каждому заниматься любительским творчеством, при этом некоторые виды любительства изменились кардинально: это, в частности, касается кинолюбительства, поскольку любители получили возможность монтировать киноматериал, что раньше было доступно лишь профессионалам.

«Новые» медиа стали естественной средой обитания современного человека, в особенности, естественной для представителей так называемого «цифрового поколения», у которых сформировалась привычка коллективно действовать online и выработался особый «комплиментарный» стиль поведения по отношению к масс-медиа, когда человек легко переключается с одной технологии на другую. В параграфе анализируется роль популярной культуры в формировании современной медийной среды.

Подчеркивается, что произошли существенные изменения в сфере дистрибуции культурных ценностей и продуктов. Возможность «отчуждения» созданных артефактов в цифровой форме дает возможность легко предъявлять их широкому кругу пользователей, распространять их через социальные онлайновые сети. Раньше процесс дистрибуции осуществлялся, главным образом, специализированными институтами. Подобные перемены имеют принципиальный

характер: легитимации культурных ценностей во многом зависит именно от этого узла в целостном культурном поле.

Проводится мысль о том, что наиболее существенные изменения в сфере популярной культуры связаны с появлением культурных феноменов, которые могут быть рассмотрены в русле Web 2.0. К ним диссертантом отнесены любительские и фанатские онлайновые практики, фан-арт, многопользовательские онлайновые игры, модцинг и феномен трансмедиа.

В третьей главе «Интернет «второго поколения»: от потребления к производству» рассмотрены наиболее характерные феномены и практики, позволяющие говорит об имплозии потребления и производства по отношению к популярной культуре в условиях «новых» медиа.

Первый параграф «Медиафэндом online как феномен культуры новых медиа» посвящен анализу медиафанатства, которое может рассматриваться как модель для понимания наиболее существенных изменений, происходящих в сфере популярной культуры.

Показано, что медиафэндом (mediafandom, принятое в западной социальной науке обозначение многообразных культурных практик фанатов, фан-сообществ и текстов, выступающих объектом их поклонения) является специфическим культурным феноменом, порождением индустриального общества и массовой культуры с характерным для нее институтом «звезд».

В параграфе проводится мысль о том, что вопреки стереотипному восприятию фанатов как потребителей, наиболее подверженных манипуляциям со стороны масс-медиа и массовой культуры, они представляют интерес для исследователей как особая часть аудитории, которая находится в самом центре масс-медиа и популярной культуры, между обычными, «нормальными» потребителями, с одной стороны, и медиа- или культурной индустрией, с другой. От «нормальных» потребителей фанатов отличает «чрезмерное» потребление и определенный уровень медиакомпетентности. Фанат отличен также от простого «любителя» или «поклонника»: быть фанатом - значит быть вовлеченным в деятельность, которая выходит за пределы простого акта «смотрения», «чтения», «слушания», занятия относительно приватного.

Рассматриваются основные этапы исследований медиафанатства (Fan Studies, в отечественной науке это направление исследований не сложилось). Показано, как постепенно менялась оптика его рассмотрения: если раньше (в 80-90-е гг.), оно воспринималось как явление маргинальное, то сегодня исследователи, работающие в этой сфере, рассматривают медиафанатство в большей степени как повседневный, «нормальный» социокультурный феномен.

Особое внимание в параграфе уделяется изменившемуся облику медиафа-натов в современных условиях. Культурные практики фанатов - формирование онлайновых сообществ, сбор и архивирование материалов, производство собственного культурного продукта (журналы, фан-арт) и т.д. - вписываются в современное представление об «активной» аудитории и ставят под вопрос положение о пассивных формах медиапотребления, ассоциирующихся с массовым обществом. Многие из этих культурных практик медиафанаты опробовали еще в «доцифровые» времена (моделью для современного медиафанатства выступа-

ет организованное движение вокруг сериала «Звездный путь» (Star Trek), начавшееся в конце 60-х годов), однако появление «новых» медиа дало новый значительный импульс для развития медиафанатства.

Выделяются наиболее характерные отличия «новых» (то есть действующих в условиях «новых» медиа) фанатов в сравнении со «старыми»: они не хотят принимать масс-медиа в «готовой» версии, отстаивают право на собственную интерпретацию текстов, отклоняющуюся от предпочтительных (по С.Холлу), т.е. инспирированных официальными институциями способов прочтения, открыто заявляют о своих пристрастиях (которые часто противоречат господствующим представлениям о «хорошем и «дурном» вкусе), воспринимают как естественное свое право на вмешательство в сфере популярной культуры.

Несмотря на эти характеристики, встречающееся рассмотрение медиафанатства в качестве альтернативной культуры представляется диссертанту романтизацией этого феномена. Критически анализируются взгляды Г. Дженкин-са, одного из наиболее авторитетных исследователей в этой области, который считает фанатов «скандальной» категорией в современной культуре, поскольку их активность является вызовом доминирующей культурной иерархии, кажущейся «естественности» легитимного вкуса. Подчеркивается, что медиафанат-ство, даже в своей современной версии связано с поклонением, культом, оно «встроено» в культурную индустрию, поскольку корпорации рассматривают медиафанатов как значимую группу для сбора информации и влияния.

Критически рассматривается трактовка культового кино и «синефилии» Н.Самутиной, которая полагает, что «эффект культовости» задается специальной активностью зрителя, что феномен культового восприятия заложен в самой культурной форме кино. Проводится мысль о том, что культ в значительной степени конструируется - это явление рассматривается диссертантом не только как результат действия рыночных механизмов и маркетинговых стратегий, но и как результат специальных стратегий производства текстов массовой культуры, предназначенных для провоцирования интереса фанатов (через вкрапление в текст «приманок» в виде деталей, образов, фраз, которые отслеживаются в фо-румных дискуссиях и разнообразных интернет-проектах).

Делается вывод о значении исследования медиафанатства для понимания современной популярной культуры: фанаты раньше других потребителей апробировали культурные практики, которые в настоящее время (по крайней мере, в тенденции) характеризуют ее аудиторию. Феномен медиафанатства противоречив, как и популярная культура в целом - как локализованная между коммерчески произведенным содержанием и непосредственным живым человеческим опытом.

Во втором параграфе «Коммуникация и коллективное "производство" в фан-арте» анализируется феномен фан-арта - создания фанатами своих артефактов на основе оригинального произведения, являющегося объектом поклонения.

В параграфе анализируются разновидности современного фан-арта (фан-фикшн, или фанатская литература, графический фан-арт, видео- и «игроклипы»,

флэш-анимация, фан-фильмы и др.), его жанровые характеристики, рассматриваются особенности текстов, которые выступают в качестве исходных для творчества фанатов. Показано, что массовое распространение фан-арта напрямую связано с появлением цифровых технологий, позволивших совершать непосредственную интервенцию в исходный текст. Указывается на специфический характер создания фан-арта: он создается преимущественно внутри сообществ и носит коллективный характер.

Осуществляется социально-культурный анализ фан-арта: он рассматривается, с одной стороны, как вписанный в культурную традицию и, в связи с этим, сравнивается с фольклором и «наивным» искусством, а с другой стороны, характеризуется как специфический культурный феномен, относящийся к культуре «новых» медиа.

Фольклор, в том числе в его современной форме (например, «киберфольк-лор»), характеризуется такими чертами, как анонимность, «безымянность», коллективный характер творчества. Деятельность фан-артеров также носит коллективный характер, однако фан-арт отнюдь не является «безличным»: хотя автор часто скрывается под «ником», фан-артеров (создателей фан-арта) знают в сообществе и за его пределами как авторов конкретных текстов.

Фан-арт перекликается с феноменом, который в отечественной традиции принято называть «наивным искусством» (творчество самобытных художников или литераторов). В отличие от фольклорного искусства, которое развивается на коллективных основаниях, «наивное искусство» основано на индивидуальных началах, здесь первостепенное значение имеет личность художника. Эстетическая ценность такого искусства задается «наивным» (природным) видением и пониманием мира. Деятельность фан-артеров изначально встроена в массовую культуру со всеми присущими ей жанрами, кодам, конвенциями, что не позволяет говорить о фан-арте как о неком «аутентичном» искусстве. Тем более, здесь невозможен «наивный», «природный» взгляд на мир.

Считается, что ценность «наивного» искусства обусловлена тем, что его создают люди, не имеющие профессионального образования. Для создания фан-арта, напротив, требуются технические навыки, медиаграмотность или даже определенная квалификация (например, при создании полнометражного фильма). «Наивные» художники разобщены, так что нельзя говорить о традициях в «наивном» искусстве, существовании какой-либо субкультуры, в то время как фан-арт вписан в субкультуру медиафанатов: существует целый набор стандартов и конвенций творчества, можно говорить об определенной «институционализа-ции» фан-арта (создание архивов, конкурсы и др.), в хорошо организованных фан-сообществах выстроилась целая иерархия, связанная с созданием фан-арта.

Подчеркивается, что фан-арт является существенной характеристикой «новых» фанатов: игра с исходным, «каноническим» текстом является свидетельством креативности фанатов, их способности свободно его интерпретировать. Фан-арт свидетельствует о распространении практик «апроприации» (присвоения, «кражи») текстов, созданных официальными производителями, а также о практиках «производства», отличающих современного потребителя в сфере популярной культуры.

В третьем параграфе «Креативные практики в компьютерных и многопользовательских онлайновых играх» рассматриваются характеристики компьютерных и многопользовательских онлайновых игр, акцентируется внимание на том, что они вписаны в игровой опыт человечества, а с другой стороны, имеют специфику в силу их связи с высокими технологиями.

В параграфе проводится мысль о том, что компьютерные игры, в особенности, рассмотренные в контексте парадигмы Web 2.0, заставляют пересмотреть классическое представление об игре, представленное в работах Й. Хейзинги и Р. Кайуа, после которых аксиоматическим стало указание на обособление игры от повседневной жизни, на ее неутилитарный, «непродуктивный» характер. Компьютерные игры вписаны в повседневность; открытая архитектура многих компьютерных и, в особенности, многопользовательских онлайновых игр, предполагает создание игрового контента самими игроками.

Выявляются различия двух основных подходов к изучению компьютерных игр: нарратологического (в соответствии с которым в исследовании компьютерных игр можно использовать традиционные для гуманитарных наук методы анализа текста) и пудологического (согласно которому методы текстуального анализа недостаточны, поскольку игру нельзя сводить к нарративу и следует анализировать собственно игру, игровые моменты в компьютерной игре). Обосновывается мысль о том, что лудологический подход более предпочтителен, однако оба подхода ограничивают перспективу анализа данного культурного феномена в русле парадигмы Web 2.0. Компьютерные игры неверно рассматривать как отдельный культурный феномен, их необходимо анализировать в более широком социально-культурном контексте: сюжетно и стилистически, в своем бытовании в реальном культурном пространстве игры переплетены с другими видами популярной культуры. Креативность игроков не ограничена временем прохождения игры, вокруг игр формируется целый игровой мир, включающий самые разнообразные культурные практики: формирование геймерских сообществ, разработку неофициальных инструкций по игре, создание фан-арта, повседневные практики комментирования фан-арта и модификаций игр в Интернете, организацию событий offline. Игры, в особенности многопользовательские онлайновые, являются системой широкого социального взаимодействия: это особенно видно в слиянии онлайновых игровых миров с социальными сетями.

В параграфе специально рассматриваются особенности творчества «мод-деров» - игроков, которые модифицируют исходную игру и создают свои собственные варианты игр. Делается вывод о том, что в моддинге наиболее явно (наряду с фан-артом) выражен аспект присвоения, апроприации, равно как и факт «производства» потребителей, то есть как раз те черты, которые характеризуют популярную культуру в условиях «новых» медиа. Феномен моддинга свидетельствует о фактическом «(со)производстве» (совместном производстве) игроков и официальных создателей игр - разработчиков и дизайнеров. Делается вывод о том, что компьютерные и многопользовательские онлайновые игры ставят под вопрос традиционное представление о соотношении между игрой и работой, свободным временем и трудом, потреблением и производством.

В четвертом параграфе «Креативные онлайновые практики как феномен любительства» выделяются характристики онлайновой сетевой креативности.

Многообразные любительские онлайновые практики («народная» поэзия и литература, любительская фотография и видео, флэш-анимация, фан-арт, «народная теле- и кинокритика», «народный перевод» литературных произведений и др.) характеризуются как креативные: выбор термина «креативный» обусловлен стремлением избежать нагруженности термина «творчество» коннотациями, присущими модерным категориям новизны и шедевра. Это практики обычных людей, рядовых пользователей, которые осуществляются с целью самореализации или развлечения. Диссертантом они рассматриваются как сфера самодеятельной «низовой» инициативы, тесно связанной с повседневной жизнью людей. Данные практики могут быть рассмотрены в русле давней традиции любительства, однако они возможны только в условиях цифровых технологий и интерактивности Web 2.0.

Подчеркивается, что в деятельности любителей многое обусловлено технологическими параметрами: они задают формат создаваемых артефактов, способ коммуникации, функционирование сетей и сообществ. Креативные онлайновые практики носят коллективный характер и в своем существовании связаны с феноменом онлайновых социальных сетей и сообществ, где происходит обмен опытом, информацией и научение навыкам. Продолжительное участие в сообществах требует технологической компетентности и определенной эстетической грамотности.

Рассматривается специфика создаваемых любителями артефактов. Они имеют преимущественно вторичный характер, однако сама по себе вторичность не означает непременно низкого качества: современная культура все чаще характеризуется как «культура ремикса», то есть культура заимствования. Подчеркивается, что по отношению к данным артефактам не вполне корректно применять исключительно эстетические критерии, поскольку их эстетические качества подчинены коммуникативным целям.

Отмечается, что имеет место профессионализация любительства (через распространение программного обеспечения, доступной техники, распространение руководств и др.). Профессионалы и любители традиционно различались по следующим критериям: компетентный/некомпетентный, оплачиваемый/ неоплачиваемый, имеющий институциональную принадлежность/не имеющий ее. В современных условиях эти критерии не всегда срабатывают: многое из созданного любителями можно характеризовать в терминах «качественной» продукции, не все профессионалы в современных условиях закреплены институционально - так, в креативных индустриях широко распространен труд фрилан-серов. Показано, что наряду с профессионализацией любительства можно говорить и об «олюбительствовании» креативных практик, поскольку практики, раньше доступные «избранным», немногим, приобрели массовое распространение.

Социально-культурная значимость «сетевых» креативных практик видится диссертанту в том, что в постиндустриальном обществе креативность считается принципом существования многих сфер общественной жизни, что в част-

ности, нашло отражение в идее «креативного класса» Р. Флориды и более широко - в идее «креативных индустрии». В постиндустриальном обществе массовые креативные практики становятся фактором культурного и экономического развития.

В четвертой главе «Культурные практики пользователей как фактор трансформации популярной культуры» культурные практики потребителей рассматриваются в русле тех изменений, которые происходят в сфере популярной культуры, и более широко - в системе культурного производства.

В первом параграфе «Трансмедиа и «интерпретативные сообщества» исследуется сравнительно новый культурный феномен, возникновение которого обусловлено, с одной стороны, логикой развития постиндустриального общества, где возрастает концентрация собственности в руках небольшого числа компаний, а с другой стороны, распространением цифровых технологий и сетевых коммуникаций.

Трансмедиа характеризуются специфическим способом медиапроизводст-ва и одновременным продвижением продукта через множество медиаканалов, из которых хотя бы один - интерактивный. Трансмедиа - это специфический медийный «продукт», свидетельствующий о жанровых трансформациях и конвергенции медиаформатов: их динамичное, подвижное сочетание работает на создание целостного тематического мира (например, мира «Матрицы», «Большого брата» или мира «S.T.A.L.K.E.R»), который строится выразительными средствами различных видов медиа вокруг базового, «начального» текста, открытого для множественных трансформаций. Трансмедиа демонстрируют специфический в сравнении с «доцифровыми» временами опыт восприятия современных масс-медиа: их интертекстуальная эстетика требуют особой активности и нового уровня «медиакомпетентности».

Проводится мысль о том, трансмедиа создаются специальной политикой медиакомпаний и культурными практиками потребителей. Необходимым элементом трансмедиа является деятельность онлайновых «интерпретативных сообществ», то есть включенных в интерпретацию корпуса медиатекстов, коммуникацию, интеракцию и создание собственного контента зрителей/читателей/слушателей/игроков. Термин заимствуется у С. Фиша, по мнению которого, интерпретация текста является процессом «соавторского» создания его «интерпретативными сообществами», обладающими определенными интерпретативными стратегиями. Подобным же образом можно говорить о «соавторском» создании трансмедийных проектов потребителями. Показано, как на создание вымышленного «мира», «вселенной» того или иного трансмедийного проекта работают разнообразные практики потребителей: интерпретация, критика, комментирование, организация событий offline, производство контента. Во многом этими практиками (а не только в результате усилий официальных производителей) создается продукт особого типа - брэнд трансмедийного проекта.

Показан противоречивый характер транмедиа: они в значительной степени создаются «низовой» активностью и инициативой, но, в конечном счете, служат формированию чувства принадлежности брэнду.

Делается вывод о том, что трансмедиа вводят глубокие трансформации в медийную текстуальность, ведут к изменению традиционной модели культурного производства и потребления. Роль «интерпретативного сообщества» в создании трансмедийного продукта, изменившиеся отношения между потребителями и производителями медиаконтента, феномен «(со)производства» потребителей и официальных производителей указывает на необходимость пересмотра понятия аудитории по отношению к популярной культуре.

Во втором параграфе «(Интер)активная аудитория» рассматривется проблема определения аудитории популярной культуры в условиях «новых» медиа. Подчеркивается, что интерактивность «новых» медиа проблематизирует общепринятое понятие аудитории.

Особое внимание в параграфе уделено рассмотрению идеи «активной» аудитории, которая закрепилась в 70-80-х гг. в результате серии исследований отношений текста и аудитории (Т. Либе, Э. Кац, И.Энг, Дж.А. Рэдуэй, Д.Фиске). Делается вывод о том, что, несмотря на неоднозначное отношение к идее «активной аудитории» (в частности, один из наиболее известных исследователей популярной культуры и сторонник этой идеи Дж.Фиске критиковался за его «увлеченность» идеей автономии аудитории и рассмотрение активной интерпретации текста как свидетельства сопротивления аудитории официальной культуре) и различные точки зрения по поводу трактовки активности, в результате этого этапа исследований произошел отказ от понимания аудитории популярной культуры как пассивной, подверженной давлению и манипулированию; изменился ракурс зрения следующего поколения исследователей.

Обосновывается вывод о том, что традиционное понимание аудитории требует корректировки, в связи с тем, что аудитория сегодня непосредственно участвует в производстве и дистрибуции медиаконтента. Это значительно отличает современную аудиторию даже от той, которую считали «активной аудиторией» в предшествующие десятилетия, поскольку современные читатели, зрители, игроки перестали быть обычными потребителями. Тенденция к распространению трансмедиа, где деятельность потребителей (в особенности, тех, кого можно характеризовать как включенных в «интерпретативные сообщества») становится необходимым компонентом производства брэнда, еще больше ставит под вопрос привычные схемы и категории анализа.

Делается вывод о том, что концептуализация аудитории в культурных и медиаисследованиях прошла почти тридцатилетний путь через теорию «активной аудитории», к модели, где тех, «кто раньше был известен как аудитория» (С. Роузен), определяют как «просьюмеров» (от англ. produce, производить, и consume, потреблять), то есть потребителей, одновременно являющихся производителями. Пересмотр традиционного взгляда на аудиторию ставит перед исследователями проблему концептуализации новых культурных практик и феномена участия потребителей (просьюмеров) в культурном призводстве.

В третьем параграфе «Web 2.0 как культура «участия» показано, что постоянное скольжение, конвергенция ролей профессионала/любителя, производителя/дистрибутора/потребителя и др. ведет к изменению системы культурного производства, меняет устоявшуюся культурную иерархию.

В параграфе как наиболее явное свидетельство происходящих перемен рассматривается трансформация института авторства. Массовое распространение любительских практик и участие потребителей в культурном производстве привело к тому, что фигура автора перестала восприниматься как нечто сакральное. Однако восприятие этого факта как свидетельства «смерти культуры» (А.Кин), по мнению диссертанта, не вполне корректно, поскольку институт авторства историчен. Еще М. Фуко поставил под сомнение «вечность» категории авторства, охарактеризовав его как культурное изобретение, возникшее в системе западного индивидуализма, а более поздние исследования (П. Яши) показали связь между идеей автора как создателя уникальных произведений искусства и юридическим понятием авторства.

Проводится мысль о том, что трансформацию института авторства неверно рассматривать только как результат незаконного вторжения читателя на «территорию автора». Показано, что этот процесс в значительной степени обусловлен распространением цифровых медиа и сетевых коммуникаций с характерной для них гипертекстуальностью и возможностями бесконечной трансформации исходного текста. Показано, что распад традиционного института авторства обусловлена также рыночной логикой: современные стратегии продвижения продукта предполагают сотрудничество потребителей и профессионалов, многие интернет-проекты предусматривают децентрализованное авторство или изначально задаются в неавторской, «коммунальной» форме.

Утверждается, что в новой ситуации проблема авторства предстает не только как проблема охраны прав текстов в традиционном смысле: возникает вопрос об авторских правах потребителей в связи с их вкладом в разработку рекламных решений, «производство» брэнда, созданием наработок, которые используются культурной индустрией.

Далее в параграфе рассматриваются первые попытки концептуализации феномена «(со)участия» потребителей в культурном производстве: концепции «народной журналистики» Д.Гилмора, «социального производства» И.Бенклера, «производящего» пользователя, или produser (от англ. producer, производитель, и users, пользователь, «юзер») А.Брунса.

Критически анализируются концепция массовой креативности Дж. Хартли и концепция «культуры участия» или «партисипаторной» культуры (participatory culture) Г.Дженкинса, выбор диссертантом этих концепций обусловлен их возрастающей популярностью и влиятельностью. Хотя Дж.Хартли и Г.Дженкинс фиксируют несовпадение интересов потребителей и корпораций, они характеризуют феномен «(со)участия» потребителей в культурном производстве преимущественно в терминах сотрудничества и рассматривают его как свидетельство того, что потребители берут контроль над медиапотоками в свои руки.

Концепции Дж. Хартли и Г. Дженкинса характеризуются как утопические. Во-первых, в русле «(со)участия» могут быть рассмотрены лишь наиболее креативные, активные потребители и те онлайновые сообщества, которые порождаются «низовой» инициативой, а не конструируются корпорациями в маркетинговых целях. Во-вторых, показано, что массовая сетевая креативность online

носит противоречивый характер, является одновременно и стихийным, и управляемым процессом. Отношения потребителей и культурной индустрии являются сложными. Иногда это отношения сотрудничества (своеобразный парадокс Web 2.0 заключается в том, что интересы поставщиков интернет-услуг и интересы пользователей часто совпадают), иногда конфликтные отношения. Риторика сотрудничества, свойственная концепциям Дж.Хартли и Г.Дженкинса, затушевывает существующие противоречия.

Обосновывается продуктивность подхода П.Бурдье, у которого культура рассматривается как поле борьбы за легитимное производство смыслов: понимание структуры культурного поля позволяет избежать возможности затушевывания противоречий, которые обусловлены субординационными отношениями в поле культуры.

В пятой главе «Популярная культура в структуре "цифровой" экономики постиндустриального общества» рассматривается интеграция новых культурных практик в сфере популярной культуры в экономическую систему постиндустриального общества.

В первом параграфе «Модели «со-производства» в современной философии бизнеса. Аудитория как товар» утверждается, что, несмотря на свой освобождающий потенциал, Web 2.0, наиболее современная в технологическом отношении парадигма, направлена на очередную интенсификацию потребления.

В параграфе показана значимость идеи Д.Смиса об «аудитории как товаре» (the commodity audience), предложенной им в дискуссии о возможности по-литэкономического анализа массовой коммуникации 70-х гг., для анализа современной ситуации. По Д.Смису, основной «товар», который производят масс-медиа, это аудитория: телевидение формирует телезрителей как потребителей, а телеканалы продают зрительский «труд смотрения» рекламодателям. Эту идею можно экстраполировать на интернет-аудиторию: потребление пользователями информации одновременно становится «продажей» их личных данных; изучение их предпочтений становится источником прибыли для компаний.

Показано, что интерес корпораций к аудитории популярной культуры в условиях «новых» медиа обусловлен рядом причин. Во-первых, интернет-сообщества с хорошо выраженным интересом являются идеальными для изучения рынка и фокусированной рекламы. Во-вторых, в современных условиях компании используют новый тип рекламы и маркетинга, пытаясь воздействовать на потребителя через неявные механизмы, достичь максимальной естественности в своем воздействии на потребителя. С этой целью создан целый арсенал средств, в которых развлечение и реклама органично слиты (адвергеймы, онлайновые игры в социальных сетях и др.). В-третьих, сама аудитория рассматривается компаниями в качестве эффективного канала для продвижения рекламы и информации: наиболее эффективной с этой точки зрения является «вирусная реклама» через социальные сети и интернет-платформы, которые базируются на контенте, создаваемом пользователями. В-четвертых, маркетинг в современных условиях (отсутствие «продукта» как ключевой категории, индивидуализация контента и т.д.) представляет собой гораздо более широкое-поня-

тие, чем рекламирование и продвижение конкретных продуктов или услуг, он реализует модели, предусматривающие участие потребителей.

Делается вывод о том, что использование потенциала потребителей вписывается в современную философия бизнеса, в соответствии с которой эффективный контроль над потребителями и рынком может быть достигнут через обеспечение возможностей для их максимальной активности и инициативы. Подобная философия выражена, в частности, в идее «(со)производства» компаний и потребителей в создании ценности {value co-creation) К.К. Прахалада и В. Рамасвами и в концепции маркетинга, ориентированного на услуги (servicedominant logic of marketing), С. Варго и Р. Лаша.

Далее обосновывается мысль о том, что использование потенциала потребителей наиболее полно представлено в современном брэнд-маркетинге. Эффективной стратегией формирования брэнда считается создание коммуникативно-информационной среды, в которую должен быть погружен потенциальный клиент. Коммуникативная природа современного брэнда не позволяет говорить о нем только как о механизме рынка; это, прежде всего, культурный феномен, «жизненный опыт», «стиль жизни». Воздействие брэнда обусловлено тем, что он обеспечивает смысловую, эмоциональную связь продукта с потребителями, воспринимается как нечто, выражающее их сущность. Показано, что возможные культурные практики, коммуникативно-информационная среда вокруг брэнда намечается компаниями, ими же могут конструироваться брэнд-собщества (потребители, объединенные в сообщества на основе интереса к какому-либо брэнду), но в действительности сильный брэнд невозможно создать без участия потребителей. Ставка корпораций не на пассивного потребителя, а на активного «(со)участника» культурного производства приводят к тому, что потребители покупают не изолированный продукт, а продолжительные отношения с брэндом, которому сами же обеспечивают длительное существование. Чувство страстной принадлежности или преданности брэнду тем сильнее, чем активнее степень «(со)участия» потребителей в его производстве.

Во второй параграфе «Цифровая" экономика как экономика дарения» ставится проблема прояснения статуса волонтерской, неоплачиваемой деятельности потребителей («просьюмеров») в поле популярной культуры, которые в свое свободное время (которое привычно трактовалось как время, свободное от труда), создают общественные блага, создавая наработки и артефакты, используемые индустрией, либо производя особый тип продукта - брэнд. С учетом глобального характера мировой индустрии развлечений, которую сегодня нельзя представить без разветвленной инфраструктуры фанатской культуры, огромной аудитории онлайновых игр, деятельности фото- и видеолюбителей и др., а также созданной пользователями «пиратской», «теневой экономики», это значительный экономический ресурс.

Ставится вопрос о возможности характеризовать неоплачиваемый труд потребителей в категориях дарения. Осуществляется сравнительный анализ Интернета «второго поколения» с культурой хакеров, которые показали возможность и преимущества совместной деятельности, при которой люди не объединены в формальные коллективы. Идея дарения является (по крайней мере, явля-

лась таковой в ранний период) центральной для идеологии хакеров. Делается вывод о том, что происходит массовизация принципов хакерской культуры. Вместе с тем подчеркивается, что точка зрения ряда теоретиков (М.Кастельс, Р.Барбрук, А.Горц), согласно которой хакерство выступает моделью для построения Сети будущего, основанной на дарении, не вполне корректна: в хакерской культуре дарение не является абсолютно безвозмездным, престиж хакера может быть реализован через обретение лидерства в среде хакеров, получение работы в сфере традиционной экономики, что подтверждает вывод М. Мосса, показавшего, что дарение является способом установления социальной иерархии.

Критически анализируются работы, в которых идея дарения объявляется центральной для современной экономики: проект «викиномики» (Wikinomics, от англ. wild, вики, и economics, экономика) Д.Тапскотта и Э.Уильямса, которые полагают, что в основе новой экономики лежит деятельность «просьюмеров», действующих на основе самоорганизации при помощи технологии wiki и социальных сетей, и модель позднекапиталистической экономики Дж.Ритцера и Н.Джэргенсона. Подчеркивается, что вопреки утверждению М.Мосса о том, что экономика дарения - это экономика, которую не знает капиталистическое общество, - дарение вписывается в рыночную экономику постиндустриального общества и становится источником получения прибыли. Делается вывод о том, что идеи о «взаимной выгоде» и «совместном планировании», лежащие в основе рассмотренных моделей, утопичны. Налицо асимметрия отношений: потребители не осознают своего экономического вклада, это тем более характерно для потребителей в сфере популярной культуры, которая привычно ассоциируется с развлечением.

Рассматривается концепция «этичной экономики», предложенная А. Ар-видссоном и Н. Пейтерсеном, где основой создания стоимости считается «способность выстроить этичные социальные отношения». Подчеркивается утопический характер концепции, при этом выделяется ее рациональное зерно: здесь преодолевается технократизм, свойственный многим другим концепциям «социального производства» (у М. Кастельса, Й. Бенклера). В соответствие с этой концепцией в сфере «цифровой» экономики действует не только денежно-кредитная логика: важны ценности признания, удовлетворения, самореализации, коммуникации и др. Делается вывод о том, что концепции, в которых акцентируется идея «дарения», при всех спорных моментах представляются значимыми именно в этом отношении.

Подчеркивается, что «(со)производство» потребителей и официальных производителей в сфере популярной культуры отражает трансформацию современного капитализма в более открытую, предполагающую «низовое» участие и инициативу, модель.

В третьем параграфе «Развлечение в терминах труда. Имматериальный труд и креативные индустрии» деятельность просьюмеров в сфере популярной культуры рассматривается в русле неомарксистской концепции «когнитивного капитализма», которая развивается представителями автономистского движения (П. Вирно, М.Лаззарато, А.Негри, Б.Польре, Т.Терранова, М.Хардт и др.). Об-

щим для них является признание трансформаций современного капитализма и его перехода в постиндустриальную, постфордистскую фазу. Диссертант указывает, что концепция «когнитивного капитализма» отнесена к обществам развитого капитализма, но работает и для стран с незавершенной или «догоняющей» модернизацией с учетом стремительной капитализации культуры и глобального характера современных масс-медиа и индустрии развлечений.

Показывается значимость постановки данными иследователями вопроса о необходимости переосмыслить классическое определение труда и введения понятия имматериального труда: данное понятие указывает на то, что результатом труда является информационное и культурное содержание товара, его связывают с цифровыми и информационно-коммуникативными технологиями. Специально рассматривается вопрос о такой разновидности имматериального труда, как эмоциональный труд (понятие введено А.Хохшильд): значимость анализа этого типа труда видится диссертанту в том, что эмоциональный труд потребителей лежит в основе производства брэнда.

В среде сторонников концепции «когнитивного капиталима» наметилась тенденция резко критического анализа «свободного», то есть неоплачиваемого, осуществляемого вне жесткого контроля корпораций и официальных структур труда потребителей. Исследователи указывают на возникновение новых форм эксплуатации и отчуждения, которые несет имматериальный труд. Диссертантом подчеркивается важность подобной постановки для понимания неоплачиваемого труда потребителей в сфере популярной культуры: она позволяет увидеть противоречия, которые характеризуют «(со)производство» потребителей и корпораций, избежать утопического видения этого явления как свидетельства «сотрудничества», «взаимной выгоды» и тем более, трактовать этот феномен как свидетельство того, что потребители берут в свои руки контроль над масс-медиа и популярной культурой.

Вместе с тем характеристика феномена «(со)производства» потребителей и официальных производителей исключительно в терминах эксплуатации и трактовка массовой креативности только как бизнес-модели не представляется верными. Потребители трудятся добровольно, получают удовольствие от коммуникации и обмена, от социального признания; не всегда могут быть монети-зированы статус и самооценка и т. д. Во многих случаях действительно можно говорить о подлинном творчестве, подлинном «(со)участии» потребителей в культурном производстве, хотя оно и имеет определенные рамки.

Обосновывается мысль о том, что рассматривать феномен «(со)производства» только в терминах критики не позволяет логика современного экономического и культурного развития. По отношению к индустриальному капитализму М. Хоркхаймер и Т. Адорно показали, что присвоение труда любителей всегда имеет место - у них речь шла о культуриндустрии, базирующейся на логике товарного производства и порождающей разнообразные формы экономической власти и отчуждения. Особенность современной ситуации не только в ином масштабе распространения массовых креативных практик и, соответственно их коммодификации. В условиях постиндустриального общества с характерным для него преобладанием имматериального труда и креативных ин-

дустрий эти практики оказываются органично вписанными в экономическое и культурное производство; возникли новые конфигурации производства знания, ценностей и норм.

Глава шестая «Интерактивные технологии и проблема власти» посвящена проблеме контроля и власти.

Первый параграф «Контроль и власть в "обществе контроля» рассматривает данную проблему по отношению к «новым» медиа. Утверждается, что проблема контроля (надзора), которая была поставлена еще теоретиками киберпро-странства, стала еще более актуальной.

Дается анализ точек зрения по проблеме контроля в условиях распространения информационно-коммуникативных технологий (М.Андреевич, Д.Лайэн, М. Т. Мэтисен, М. Постер), рассматриваются дискуссии о специфике «электронного надзора» и необходимости корректировки классических теорий контроля (М.Фуко, Э.Гидденс) по отношению к новой ситуации.

Делается вывод о том, что более изощренные формы контроля обусловлены интерактивностью «новых» медиа: чем более интерактивной является технология, которую человек использует, тем больше у него шансов быть подверженным контролю. Наиболее активные и креативные, включенные в интенсивную коммуникацию и деятельность сообществ пользователи оказываются наиболее «видимыми». Пространство приватного сужается: если о «классическом» Интернете говорили как о пространстве анонимности, то сегодня практически любое действие в Сети легко отслеживается.

Анализ новой культурной ситуации заставляет обратиться к проблеме власти. Критикуются концепции, в которых некритически говорится об эманси-паторской сущности «новых» медиа. В частности, рассматриваются идеи Э. Бэрри, который считает, что интерактивный характер Web 2.0 позволяет отказаться от идеи дисциплинарного общества М. Фуко. Подчеркивается, что подобная точка зрения вписывается в неолиберальные концепции свободно формируемой, «гибкой» субъективности.

Обосновывается мысль о том, что природа власти по отношению к «новым» медиа может быть более глубоко понята с учетом модели перехода от дисциплинарного общества к «обществу контроля». Согласно Ж. Делезу, в «обществе контроля» (которое он связывает с машинами «третьего типа», то есть с компьютерами) нет противоречия между властью и индивидуальностью: власть «одновременно и индивидуализирует, и запрессовывает массу, то есть собирает подвластную субстанцию в единое тело, которым управляет, и вместе с тем отливает в законченную форму каждый индивидуальный фрагмент этого тела».

Web 2.0 укладывается в делезовскую характеристику современного общества как «общества контроля». Переход от Web 1.0 к Web 2.0 - это переход от централизованной, управляемой немногими людьми, предсказуемой, ограничивающей активность пользователя Сети к базирующейся на инициативе пользователей, мало предсказуемой Сети «второго поколения». Создаются условия, в которых индивид побуждается к поиску, самореализации, обеспечиваются определенные возможности выбора. Однако в действительности интерак-

тивность оборачивается властной технологией, которая производит субъектов, приспособленных для продолжения системы.

Во втором параграфе «Сопротивление власти» ставится вопрос о том, возможно ли сопротивление власти, понятой таким образом. С распространением интерактивных технологий рядовые пользователи получили огромные возможности для культурного самовыражения и креативности, непосредственного участия в масс-медиа и создания альтернативных медиа. Интернет «второго» поколения содержит потенциал для развития публичной сферы и протестной активности. В параграфе критически анализируются точки зрения (М.Г. Шили-на и др.), в соответствии с которыми появление в качестве субъекта непредсказуемой и неконтролируемой «массы» практически исключает возможность продуцирования манипулятивных технологий.

Диссертант также дистанцируется от трактовок сопротивления власти как прямых выпадов против нее, которые сегодня практикуются не только (контр)культурными движениями и активистскими медиа («партизанская семиотика», деятельность «культурных блокираторов», культура джамминг), но и «низовыми» любительскими сообществами, связанными с развлечением, - в этом ключе некоторые исследователи рассматривают активистские тактические компьютерные игры, игры-пародии, феминистские компьютерные игры. По мнению диссертанта, подобные явления не могут быть рассмотрены как формы сопротивления власти, учитывая почти моментальную коммерцализацию любого протеста, любого радикального жеста (который либо воспроизводит форму мейнстрима, либо тут же им инкорпорируется).

Рассматривается эволюция движения «Сделай сам» (Do It Yourself) и делается вывод о том, что это движение содержало потенциал сопротивления, но его распространение было также вызвано желанием аудитории не просто потреблять медиа, но и участвовать в их создании, реализовать новые возможности в культуре. По мнению диссертанта, можно провести аналогию между этим движением и современными «низовыми» медиа.

Критически рассматривается точка зрения Дж.Киклича, который полагает, что можно говорить о большом потенциале сопротивления моддеров, поскольку они имеют значительный символический капитал. По его мнению, пока они не сформировали широкое контркультурное движение, поскольку не осознают своего особого положения в структуре игровой индустрии. Подчеркивается, что подобная постановка вопроса уязвима. Во-первых, ожидать от моддеров контркультурного протеста вряд ли возможно потому, что мотивацией активности моддеров является развлечение, удовольствие, игра. Во-вторых, Дж.Киклич рассматривает моддеров и игровую промышленность в качестве сторон оппозиции, в то время как в реальной практике они неразрывны, само существование моддеров возможно постольку, поскольку они вписаны в структуру игровой индустрии.

Моддеры не являются рядовыми потребителями из-за уровня технологической подготовленности, приближающей их к профессиональным специалистам, способов самоорганизации и т.д. Протестный же потенциал популярной культуры в целом ограничен. Как показали М.Бахтин, А.Грамши, представите-

ли Cultural Studies, «низовая» культура противоречива, она воспроизводит официальную и в то же время содержит протест, обычно его не артикулируя. По мнению диссертанта, в условиях усложнения характера власти сохраняют значение идеи М.Серто, показавшего, что сопротивление «слабых» редко связано со «стратегическим» сопротивлением, имеющим целью противостоять власти, -оно растворено в повседневных тактиках «избегания контроля». Представляется также верной точка зрения П.Вирно, по мнению которого в современных условиях вопрос стоит не о сопротивлении власти, но о защите разнообразия опыта, инновационных форм жизни: «никакой гражданской войны, только право на сопротивление».

В третьем параграфе «Глобализация (поп)культуры и "цифровой" колониализм» проблема власти ставится в глобализационном измерении. В силу интенсивной капитализации сферы высоких технологий и массовой культуры закономерны влияние и ведущая роль более развитых стран. Вместе с тем, в диссертации показывается, что распространенная идея «цифрового» колониализма не представляется корректной.

Подчеркивается, что глобализация имеет сложное измерение и не сводится к прямой экспансии более развитых культур. Подчеркивается, что в рассмотрении культурной глобализации продолжает использоваться модель культурного обмена между «центром» и «периферией», что предполагает признание отношений господства и подчинения в сфере культурного обмена. Однако, как показал ряд исследователей, процесс культурного обмена имеет более сложную структуру и для его понимания требуется переопределить «перифирийный» объект в активного субъекта, перестать воспринимать его как «принимающую сторону» глобализации.

Традиционно процессы глобализации исследовались на уровне стратегий глобальной культурной индустрии. Диссертант подчеркивает, что должна быть принята во внимание проблема «низовой» активности и креативности, роль неформальных «производителей» и дистрибуторов, действующих через глобальную сеть Интернета.

Поскольку популярная культура не связана с пассивным потреблением, культурные продукты, попадая в тот или иной локальный культурный контекст, существенно трансформируются, переинтерпретируются, что усиливается распространением «новых» медиа, которые способствуют проявлению креативности и активности потребителей. Специально подчеркивается роль «новых» медиа в существенном сдвиге в географии глобального культурного взаимодействия. Сеть «второго поколения» стала более свободной и децентрализованной. С учетом глобальных горизонтальных связей, выстроенных «самодеятельными» сообществами и через социальные сети, проблема «цифрового» колониализма предстает в ином измерении, поскольку появляются множественные, разнонаправленные векторы культурной глобализации. Делается вывод о том, что в исследовательском плане это делает актуальным исследование не только процессов глобализации, но и всего разнообразия локальных вариантов масс-медиа и популярной культуры.

Заключение диссертации обобщает разрабатываемую в ней проблему, в нем подводятся основные итоги работы, намечаются некоторые возможные направления дальнейших исследований.

Основное содержание диссертации отражено в публикациях:

1. Монография.

1. Соколова H.JI. Популярная культура Web 2.0: к картографии современного медиаландшафта. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2009 (11,5 пл.).

Рецензия на монографию: О.Балла. Субстраты суеты и их толкователи. Н.Соколова. Популярная культура Web 2.0: к картографии современного медиаландшафта. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2009). URL: http://www.svobodanews.ru/content/blog/2168931.html. Доступ 27 сентября 2010 г.

2.Статьи, опубликованные в реферируемых научных журналах, входящих в

перечень ВАК.

2. Соколова Н.Л. Кибер-развлечение, «свободный труд» и экономика дарения // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. 2010. № 1 (0,5 п.л.).

3. Соколова H.JI. Популярная культура в парадигме' Cultural Studies и философской эстетике // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион (серия «Гуманитарные науки»). 2010. №3 (0,5 п.л.).

4. Соколова H.JI. От «наивного» искусства к фан-арту// Вопросы культурологии. 2010. №3 (0,5 п.л.).

5. Соколова Н.Л. Массовая креативность online в структуре современного брэндинга// Философия социальных коммуникаций. 2010. №3/12 (1 п.л.).

6. Соколова Н.Л. После киберпространства: социальные медиа и проблема власти// Теория и практика общественного развития. 2010. №3 (0,6 п.л.).

7. Соколова Н.Л. Эстетика «популярного» Ричарда Шустермана (предисловие к публикации)//Личность. Культура. Общество: Междисциплинарный научно-практический журнал социальных и гуманитарных наук. М. 2009. T.IX, вып. 1. №№ 46-47(0,4 п.л.).

8. Соколова Н.Л. В поисках «эстетической жизни»: Р.Рорти и Р.П1устерман//Вестник Самарского университета. Гуманитарная серия. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2007. №5/2(55) (0,4 пл.).

9. Перевод: Шустерман Р. Форма и «фанк»: эстетический вызов популярного искусства // Личность. Культура. Общество: Междисциплинарный научно-практический журнал социальных и гуманитарных наук. М. 2009. T.IX, вып.1. №№ 46-47 (первая часть, 1 пл.). T.IX, Вып. 2, №№ 48-49. (вторая часть, 0,6 пл.).

Ю.Перевод (по ред. Д. Г. Лахути): Шустерман Р. Ниже уровня интерпретации // Вопросы философии. 2008. No.7 (1,5 пл.).

3.Публикации в других научных изданиях.

11. Соколова H.JI. Неопрагматистская критика концепции «популярной культуры» П.Бурдье// Философия, Общество, Культура: К 70-летию проф. В.А.Конева. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2007 (0,5 п.л.).

12.Соколова H.JI. Cultural Studies, социология культуры и эстетика// Современная социология в поисках новых методологических подходов и методов исследования: сборник научных материалов Всероссийской научной конференции, Самара, 16-17 мая 2008 года. Самара: Изд-во «Универс групп», 2008 (0,4 п.л.).

1 З.Соколова H.JI. Популярная культура - новые медиа - эстетика // Эстетика без искусства? СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2009 (0,1 п.л.)

Н.Соколова H.JI. Cultural Studies и проблема междисциплинарности //II Российский культурологический конгресс «Культурное многообразие: от прошлого к будущему». СПб.: ЭЙДОС, АСТЕРИОН, 2008 (0,2 п.л.)

15.Соколова НЛ. Рунет для телефанатов: пространство (без?) политики// The Russian Cyberspace Journal. Issue 1, Virtual Power: Russian Politics and the Internet. 2008. http://www.russian-cyberspace.com. ISSN 2040-462X (электронная публикация, 0,5 п.л.).

1 б.Соколова Н. Фан-арт: креативность и/или коммуникация? // Потребление как коммуникация-2009. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2009 (0.3 п.л.).

17.Соколова H.JI. Популярное искусство и «конец» эстетического опыта: взгляд с позиций неопрагматизма//Горизонты культуры: от массовой до элитарной. Материалы IX ежегодной конференция. СПб.: Изд-во СПб. унта, 2008 (0,4 п.л.).

18.Соколова Н.Л. Эстетизация повседневности и проблема визуального // Визуальные аспекты культуры-2006 / Под ред. В.Л. Круткина, Т.А.Власовой. Ижевск: Изд-во Удмурт, ун-та. 2006. (0,6 п.л.).

19.Соколова Н.Л. Встреча с «чужой» культурой как опыт понимания «своей»// Культурологическая мозаика. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004 (0,5 пл.).

20.Соколова Н.Л. Тема повседневности в русской религиозной философии // Материалы международной научно-практической конференции «Славянский мир и культура». Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004 (0,2 пл.).

21.Соколова Н.Л. Тема философии как «искусства жизни» в американской постаналитической философии// Идея университета и топос мысли. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2005 (0,7 пл.).

22.Соколова Н.Л. Этическая проблематика в современных концепциях «эстетической жизни»// Этическая мысль: Ежегодник. М.: Институт философии РАН, 2005 (1 пл.).

23 .Соколова Н.Л. Глобализация, постфеминизм и концепции «эстетической жизни» // Глобализация и тендерные отношения. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2005 (0,7 пл.).

24.Соколова Н.Л. Этические параметры концепций «эстетической жизни» (к дискуссиям в современной американской философии)// Философия и бу-

дущее цивилизации. Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса. Т.2. М., 2005 (ОД п.л.).

25.Соколова Н.Л. Жизнь как произведение искусства: этико-социальный аспект // Проблемы социального исследования: современные дискуссии и подходы. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004 (0,6 п.л.).

26.Соколова Н.Л. Сома-эстетика: дисциплинарный проект Р.Шустермана// XXI век: новые горизонты гуманитарных наук. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2004 (0,4 п.л.).

27.Соколова Н.Л. Страх пустоты: женщина и эстетический этос // Языки страха: женские и мужские стратегии поведения. СПб.: Изд-во СПб. ун-та, 2004 (0,5 п.л.).

28.Соколова Н.Л. Протестантизм, марксизм и визуальность: к проблеме тендерных репрезентаций // Трансформация тендерных отношений: западные теории и российские практики. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2003 (0,5 п.л.),

29.Соколова Н.Л. Методологические проблемы анализа рекламы как феномена культуры // Теоретико-методические аспекты профессионального образования. Самара: Изд-во СГПУ, 2002 (0,4 п.л.).

30.Соколова Н.Л. Традиционная народная культура и реклама // Развитие культуры народов Поволжья. Тезисы докладов межвузовской научной конференции. Тольятти: Изд-во ПТИС, 2001 (ОД пл.).

31.Соколова Н.Л. Реклама как феномен массовой культуры// Проблемы гуманизации вузовского образования. Сб. науч. трудов ПТИС. Вып. 8. Тольятти: Изд-во ПТИС, 2001 (0,4 п.л.).

32.Соколова Н.Л. О специфике культурологического подхода к анализу рекламы // Проблемы гуманизации вузовского образования. Сб. науч. трудов ПТИС. Вып. 8. Тольятти: Изд-во ПТИС, 2001 (0,5 п.л.).

33.Соколова Н.Л. Философия как искусство (к проблеме неклассических форм философствования) //Проблемы гуманизации вузовского образования. Сб. науч. трудов ПТИС. Вып. 7, ч.З. Тольятти: Изд-во ПТИС, 2000 (0,5 пл.).

34.Соколова Н.Л. Искусство как фактор развития философии: к постановке проблемы // Теоретико-методические проблемы профессионального образования. Сб. науч. работ докторантов, аспирантов и соискателей. Самара: Изд-во СГПУ, 1999 (0,4 пл.).

Подписано в печать 23 сентября 2010 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № /£$9 443011 г. Самара, ул. Академика Павлова, 1 Отпечатано УОП СамГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Соколова, Наталья Леонидовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Теоретико-методологические основы изучения популярной культуры.

1.1. От культуры «массовой» к «популярной»: анализ концепций популярной культуры XX - начала XXI веков.

1.2. Концептуальные характеристики популярной культуры.

1.3. Методологические аспекты исследования популярной культуры в контексте развития «новых» медиа.

ГЛАВА 2. Новое в «новых» медиа: технологические, социальные, культурные аспекты.

2.1. «Новые» медиа: теоретические подходы и дискуссии.

2.2. Web 2.0 как социально-культурный феномен.

2.3 Цифровые технологии, сетевые коммуникации и популярная культура.

ГЛАВА 3. Интернет «второго поколения»: от потребления к производству.

3.1. Медиафэндом online как феномен культуры «новых» медиа.

3.2. Коммуникация и коллективное «производство» в фан-арте.

3.3. Креативные практики в компьютерных и многопользовательских онлайновых играх.

3.4. Креативные онлайновые практики как феномен любительства.

ГЛАВА 4. Культурные практики пользователей как фактор трансформации популярной культуры.

4.1. Трансмедиа и «интерпретативные сообщества».

4.2. (Интер)активная аудитория.

4.3. Web 2.0 как культура «участия».

ГЛАВА 5. Популярная культура в структуре «цифровой» экономики постиндустриального общества.

5.1. Модели «(со)производетва» в современной философии бизнеса. Аудитория как товар.

5.2. «Цифровая» экономика как экономика дарения.

5.3. Развлечение в терминах труда. Имматериальный труд и креативные индустрии.

ГЛАВА 6. Интерактивные технологии и проблема власти.

6.1. Контроль и власть в «обществе контроля».

6.2. Сопротивление власти.

6.3. Глобализация (поп) культуры и «цифровой» колониализм.

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Соколова, Наталья Леонидовна

Актуальность темы исследования.

Популярная культура - важнейший регион человеческого опыта. Без ее анализа сложно осмыслить специфические черты и особенности бытия современного человека, говорить о социальности как таковой. Стремительное распространение «новых» (цифровых) медиа затронуло многие стороны культуры, изменило жизненное пространство современного человека. Установление социально-культурной парадигмы Web 2.0, ставшей результатом серии технологических нововведений начала 2000-х годов, привело к значительной модификации Интернета, усилило его интерактивную составляющую, сделав возможным непосредственное участие потребителей в культурном производстве. Эта новая ситуация оценивается по-разному — от объявления ее сферой креативного прорыва и свидетельством утверждения «коллективного разума» до очередной констатации «восстания масс» и «гибели культуры». Происходящие изменения затрагивают не только Интернет и область масс-медиа, но и общество в целом.

Сфера живого человеческого опыта, популярная культура является характерным, зримым отражением тех социально-культурных изменений, которые происходят с распространением новых информационно-коммуникативных технологий. Возникли новые культурные феномены и практики, в которые вовлечены тысячи людей. Массовое распространение этих практик серьезно влияет на сферы специализированной профессиональной деятельности, приводит к трансформации традиционных культурных институтов. Экспансия любителей в сферу культурного производства приводит к тому, что размываются границы между потреблением и производством, игрой и работой, свободным временем и трудом, творчеством и рутиной повседневности, аудиторией и автором. Активное участие аудитории в создании медиаконтента, добровольный неоплачиваемый труд потребителей в свободное время, использование массовой любительской креативности бизнесом ведет к значительным социальным изменени4 ям; происходящее в популярной культуре оказывается вписанным в «цифровую» экономику постиндустриального общества.

Новая ситуация в области популярной культуры ставит под вопрос многие устоявшиеся положения культурной теории, требует переосмысления базовых категорий. Требуется легитимировать исследование ряда культурных практик, ставших распространенными за последние несколько лет, необходим их анализ и концептуализация. Изменения в этой сфере крайне динамичны: недостаточно теоретически осмыслены культурные последствия распространения цифровых технологий и Интернета, а установление Web 2.0 — парадигмы, новой даже в контексте установления «новых» медиа, — дает исследователям повод говорить о современной ситуации уже как об этапе «посткиберпространства» (К. Бэссет). Однако теоретическое осмысление новой ситуации, новых культурных форм и практик, их социально-культурного значения в отечественной науке явно недостаточно, а специальные исследования популярной культуры в контексте развития «новых» медиа почти полностью отсутствуют. То понимание популярной культуры, которое сложилось в западной гуманитарной и социальной науке, для российских исследователей в целом не характерно. Возник существенный разрыв между зарубежными и отечественными исследованиями в данной области: это объясняется более ранним распространением цифровых технологий на Западе, а также историческими и институциональными особенностями развития отечественной науки о культуре. По-прежнему не изжито известное предубеждение многих российских теоретиков по отношению к «мас-скульту» как области неаутентичных, «неподлинных» потребностей и интересов. В целом изучение массовой и популярной культур остается на периферии отечественных научных исследований. Целый регион культурного опыта, культурные феномены, возникшие с распространением «новых» медиа, остаются мало изученным.

Степень изученности темы.

Исследование популярной культуры первоначально осуществлялось через анализ феномена массы и массового общества, которые начали изучаться с 30-40-х годов прошлого столетия. Работы Т. Адорно, М. Хоркхаймера, В. Бень-ямина, 3. Кракауэра задали траекторию исследования массовой культуры и сохранили актуальность по сегодняшний день.

Первые попытки теоретического осмысления феномена популярной культуры относятся к 50-60-м годам XX века — в этом ключе можно рассматривать работы Г. Ганса, У. Макдональда, JI. Ловенталя, П. Зиффа и др. Специальным предметом исследования популярная культура стала в англо-саксонских Cultural Studies, в работах таких исследователей, как Р. Уильяме, С. Холл, Р. Хоггарт, Дж. Фиске, сделавших своей целью рассмотрение повседневных культурных практик с акцентом на анализе властных отношений.

В конце 80-х-начале 90-х годов осмысление проблем массовой и популярной культур осуществлялось в работах постмодернистских теоретиков: Ж. Бодрийяра, Ф. Джеймисона, Р. Барта, С. Жижека, У. Эко, Ж.-Ф. Лиотара. Различные аспекты популярной культуры исследовались в теории культурного поля П. Бурдье, культурной антропологии К. Гирца, исследованиях повседневных культурных практик М. Серто.

Среди исследователей, которые сегодня теоретически осмысливают проблемы функционирования популярной культуры, - Т. Беннет, Л.Гроссберг, Л. Гринстафф, Дж. Стори, Д. Стринати и др. В последние годы активно осуществляется исследование эстетических аспектов популярной культуры такими исследователями, как Р. Шустерман, Н. Кэролл, С. Кейвелл.

В отечественной науке обсуждение проблем массовой культуры, преимущественно в ракурсе критики буржуазного общества, началось примерно в 60-х годах в работах Г. Ашина, Ю. Давыдова А., Кукаркина, Г. Шестакова, и др. Различение понятий «массовая культура» и «популярная культуры» в целом не прижилось, оно было проведено только Г. Ашиным, который рассматривал б популярную культуру как «срединный» тип культуры между массовой и элитарной культурами.

Для понимания популярной культуры как сферы, фундированной человеческой деятельностью и реализующейся через разнообразные культурные практики, важными представляются исследования, в которых дается философское осмысление культуры с точки зрения деятельностного подхода. Такое понимание дается в работах отечественных исследователей М. Кагана, В. Конева, Э. Маркаряна, В. Межуева и др.

Анализ массовой и популярной культур в последние годы осуществлялся такими авторами, как Е. Богатырева, Е. Соколов, А. Захаров, А. Костина, Т. Чередниченко, Е. Шапинская. Е. Шапинская является одной из немногих теоретиков, исследующих проблему популярной культуры в рамках российской академии1, ею выполнен ряд рефератов работ наиболее известных западных исследований популярной культуры. Важными представляются исследования феномена массовой литературы, осуществленные JI. Гудковым, Б. Дубиным, А. Черных, И. Саморуковым и др., визуальных аспектов культуры в работах А. Горных, В. Круткина, А. Усмановой и др., эстетический анализ популярной культуры, предпринятый М. Рахимовой.

Теоретическое осмысление распространения «новых» медиа и их воздействия на общественную жизнь в зарубежной науке представлено значительным корпусом работ. Начало такого анализа было связано с исследованиями кибер-пространства у Дж. Барлоу, Д. Белла, Д. Келлнера, М. Постера. Важным вкладом в понимание феномена «новых» медиа являются исследования информационного общества и информационной культуры М. Кастельса, М. Маклюэна, Ф. Уэбстера, Ф. Фукуямы.

Наиболее значимые работы, связанные с комплексным осмыслением социокультурных последствий распространения «новых» медиа принадлежат Э. Дарли, Дж. Доуви, Н.Баум, JI. Мановичу, Г.Х. Кеннеди, Д. Келлнеру, Б. Петер

1 Шапинская E.H. Очерки популярной культуры. М.: Академический проект, 2008. 191 с. су. Среди российских исследователей работы, посвященные социально-философскому осмыслению распространения новых информационно-коммуникативных технологий, выполнены Н. Водяновой, Р. Вылковым, С. Михайловым, Ю. Наседкиной, Н. Прудской, М. Розиным, С. Тихоновой и др.

Новейшие тенденции развития «новых» медиа, связанные с установлением парадигмы Web 2.0, рассмотрена в работах таких авторов, как Б. Бэрсел, К. Бэссет, А. Брунс, М. Деуз, Т. (УРейли, Г. Рейнгольд, С. Фьючс, Т.М. Харис-сон.

Проблема трансформаций популярной культуры в контексте развития «новых» медиа в зарубежной гуманитарной и социальной науке исследуется крайне интенсивно. Широкий спектр проблем представлен в работах Дж. Бур-гесс, Г. Дженкинса, К. Миллнер, Дж. Мюррей, Дж. Хартли. Одной из наиболее влиятельных стала работа Г. Дженкинса «Культура конвергенции», вызвавшая широкую дискуссию среди западных исследователей1. В отечественной литературе исследование этой проблемы представлено работами Д. Галкина, Е. Козлова, однако в целом она остается недостаточно изученной. Отметим специально диссертационное исследование К. Прасоловой, которая первой в отечественной науке осуществила систематическое исследование фан-арта - одного из ч наиболее характрных феноменов популярной культуры эпохи «новых» медиа .

В последние несколько лет начали исследоваться различные культурные феномены и практики, возникшие в популярной культуре с распространением «новых» медиа: фанатские практики и фан-арт (С. Гвенлеан-Джонс, Г. Джен-кинс, М. Консалво, К. Мэркман, М. Хиллз; JI. Горалик), компьютерные и многопользовательские онлайновые игры (Э. Арсет, Д. Боуд, Э. Кастронова, Дж.

1 Jenkins Н. Convergence Culture: Where Old and New Media Collide. N. Y.: New York University Press, 2006. 278 p.

2 См.: Прасолова K.A. Фанфикшн: литературный феномен конца XX - начала XXI века (творчество поклонников Дж. К. Ролинг): автореф. дис. . канд. филол. наук. Калининград, 2009. 23 с.

Мюррей, Т.Л. Тайлор, С. Пирс, К.О. Риодэн; Г. Бокарев, М. Восканян, И.Е. Гутман, И.И. Югай), любительские видео- и фотопрактики (Дж. Бургесс, А. Маккензи, С. Мюррей, М. Прада, М. Фурстено), деятельность онлайновых сообществ, связанных с развлечением (Д. Боуд, Р. Козинетц, О. Горюнова), субкультура моддеров (Дж. Киклич, Г. Постиго, С. Пирс), феномен трансмедиа (Г. Дженкинс, Г. Кресс, Е. Эванс, С. Сколари). Медиа-эстетика, ориентированная на новые рецептивные практики, стала предметом исследованияя Дж. Дьюка, К. Мэркмана, Д. Чандлера.

Проблемы современной популярной культуры, рассмотренной в аспекте распространения цифровых технологий, исследуются в рамках более широкого анализа изменений в системе культурного производства: трансформации системы авторства (Л. Лессиг, Д. Струков), экспансии любителей в профессиональный сектор (Ч. Лидбитер, П. Миллер, М. Фурстено, А. Маккензи). Для понимания процессов, происходящих в популярной культуре под влиянием «новых» медиа, важными являются исследования креативных индустрий в работах Р. Флориды, Дж. Хартли, Е. Зеленцовой, А. Высоковского; анализ политэконо-мических аспектов масс-медиа и популярной культуры, осуществленный такими авторами, как К. Бонсу, Э. Дэмоди, Дж.В. Дайк, Д. Нейборг, Д. Звик, С.М. Петерсен; анализ проблемы власти и контроля, предпринятый Д. Лайэном, Э. Бэрри, К. Джеррет, Г. Лэнглоссом, Ф. МакКелви, Е. Павловой.

Анализ показывает, что в отечественной литературе до сих пор не уделялось специального внимания исследованию популярной культуры в условиях распространения «новых» медиа. Существует базовая неопределенность в понимании вопросов, связанных с трактовкой популярной культуры в целом и в условиях распространения «новых» медиа, в частности. Эта неопределенность создает проблемную ситуацию, разрешение которой и явилось основанием к написанию диссертационной работы.

Объект исследования: культурная ситуация, сложившаяся в связи с распространением новых информационно-коммуникативных технологий.

Предмет исследования: популярная культура и ее трансформации, обусловленные развитием «новых» медиа.

Целью исследования является осуществление последовательного анализа новых культурных форм и практик, возникших в поле популярной культуры вследствие распространения цифровых технологий и сетевых коммуникаций.

Достижение поставленной цели потребовало последовательного решения ряда логически связанных между собой задач исследования:

1. Представить спектр научных подходов к анализу популярной культуры, основные модели ее понимания; сопоставить подходы к пониманию популярной культуры в различных социальных и гуманитарных науках, показать значимость анализа данного феномена для современной социальной философии.

2. Выделить сферу популярной культуры как самостоятельный, заслуживающий особого внимания объект изучения; определить ее основные концептуальные характеристики; обосновать значимость анализа культурных практик для понимания популярной культуры в целом, в условиях распространения цифровых технологий, в особенности.

3. Рассмотреть имеющиеся попытки концептуального описания «новых» медиа, выявить их технологические, информационно-коммуникативные, эстетические и социально-культурные характеристики; определить тенденции их развития; проанализировать Web 2.0 (Интернет «второго поколения) как социально-культурный феномен.

4. Охарактеризовать принципиальные изменения, происходящие в сфере популярной культуры под влиянием распространения новых информационно-коммуникативных технологий; проанализировать культурные формы и практики, которые могут быть охарактеризованы как специфические для популярной культуры эпохи «новых» медиа; выявить их связь с культурной традицией.

5. Проанализировать изменившуюся роль аудитории популярной культуры, рассмотреть феномен «(со)участия» аудитории в производстве и дистрибуции культурных ценностей и продуктов; рассмотреть изменения, которые происходят в системе культуры под влиянием массового распространения любительских креативных практик.

6. Рассмотреть популярную культуру в структуре «цифровой» экономики постиндустриального общества; проанализировать, как специфически проявляют себя в этой сфере характерные для современной философии бизнеса модели привлечения потребителей к производству ценностей; обосновать возможность рассмотрения культурных практик потребителей в категориях труда.

7. Рассмотреть проблему контроля, власти и сопротивления власти применительно к популярной культуре в условиях интерактивных технологий; проанализировать этот вопрос с учетом глобального характера современных масс-медиа и индустрии развлечений.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней через анализ культурных практик представлено теоретическое осмысление популярной культуры в контексте развития «новых» медиа; популярная культура рассмотрена как феномен, в котором отражаются характерные тенденции развития постиндустриального общества.

В диссертационном исследовании получены следующие новые научные результаты:

1. Дана авторская интерпретация популярной культуры: она выступает как коммерческая по содержанию, которое актуализируется в культурных практиках потребителей. Популярная культура трактуется не через противопоставление «высокой» культуре, а рассматривается как явление, интегрированное в повседневность; как сфера опыта, менее структурированная и в меньшей степени регулируемая официальными, легитимными правилами и стандартами, в большей степени связанная с непосредственной, самодеятельной, любительской деятельностью.

2. Определена специфика современного этапа развития «новых» медиа, обусловленная установлением парадигмы Web 2.0, которая трактуется не только как технологический, но и как социально-культурный феномен. Социально-культурное значение данной парадигмы заключается в радикальном изменении роли массового пользователя и, соответственно, характеристик Интернет-пространства, а с учетом нынешнего тандема Интернета с политикой, экономикой, культурой - общества в целом.

3. Выявлены специфические характеристики популярной культуры в условиях распространения новых информационно-коммуникативных технологий: повышение степени интеграции развлечения и повседневности, расширение возможностей выбора и самореализации потребителей, массовое распространение онлайновых любительских практик, непосредственное участие потребителей в производстве и дистрибуции культурных ценностей и продуктов, интеграция культурных практик потребителей популярной культуры в сферу экономики.

4. Популярная культура рассмотрена через анализ культурных практик; показана ограниченность тексто-центрированного подхода к анализу популярной культуры и первостепенная значимость анализа культурных практик для понимания ее специфики в условиях распространения «новых» медиа. Выделены основные виды практик, характерных для популярной культуры на данном этапе: практики рецепции, интерпретации, апроприации, производства.

5. Выявлены феномены, которые являются специфическими для популярной культуры в контексте парадигмы Web 2.0: любительские и фанатские онлайновые практики, фан-арт, многопользовательские онлайновые игры, моддинг, трансмедиа; определены их характеристики.

6. Осуществлено целостное рассмотрение трансмедиа как наиболее характерного феномена популярной культуры в условиях «новых» медиа, который характеризуется мультимедийностью, интеграцией медиаформатов и жанров и является результатом деятельности официальных производителей и культурных практик потребителей.

7. Креативные онлайновые практики пользователей рассмотрены в русле развития «цифровой» экономики постиндустриального общества; показано, что использование потенциала креативного потребителя соответствует современной философии бизнеса, что обусловливает противоречивый характер популярной культуры в условиях распространения новых информационно-коммуникативных технологий.

8. Деятельность потребителей в сфере популярной культуры рассмотрена в категориях труда и дарения. Выявлены новые аспекты в труде, связанные с созданием специфического типа продукта - брэнда; показана продуктивность рассмотрения труда потребителей в аспекте имматериального труда и креативных индустрий.

9. Рассмотрена проблема контроля и власти применительно к популярной культуре; с авторских позиций трактуется проблема «цифрового» колониализма, которая рассматривается в аспекте горизонтальных связей, выстроенных «низовыми» онлайновыми сообществами и через социальные сети.

Положения, выносимые на защиту.

1. Популярная культура понимается как двойственный феномен: она связана с коммерчески продуцируемым содержанием и, одновременно, является актуализацией этого содержания в живом человеческом опыте. Популярная культура укоренена в повседневности и реализуется через обыденные культурные практики, что не позволяет трактовать ее как сферу неподлинных потребностей и манипулирования. В то же время она не может

13 рассматриваться как некая аутентичная «народная» культура; популярная культура выступает как специфический слой «низового» любительского опыта, связанного с коммерческой массовой культурой.

2. Специфика современного этапа развития «новых» медиа заключается в дальнейшем повышении степени их интерактивности. Современную траекторию их развития отражает установившаяся в результате ряда технологических нововведений начала 2000-х парадигма Web 2.0. Ее социально-культурное значение обусловлено распространением массовых креативных практик и радикальным изменением роли массового интернет-пользователя: от потребителя к реальному «(со)участнику» культурного производства и просьюмеру (потребителю, ставшему производителем).

3. Возможности текстуального анализа ограничены при обращении ко многим феноменам популярной культуры в условиях «новых» медиа. Анализ культурных практик, порожденных новой информационно-коммуникативной ситуацией, позволяет понять популярную культуру как особый регион человеческого опыта, фундированный активностью потребителя. Парадигма Web 2.0, технологически позволяющая потребителям генерировать медиаконтент и заниматься дистрибуцией культурных продуктов вне специализированных официальных институтов, создает еще большие возможности для актуализации коммерческого содержания: культурные практики рецепции и интерпретации дополняются практиками апроприации и производства.

4. Новые культурные феномены популярной культуры - любительские и фанатские онлайновые практики, фан-арт (создание фанатами артефактов на основе оригинального произведения, являющегося объектом поклонения), многопользовательские онлайновые игры, моддинг (модификация любителями компьютерных игр), трансмедиа - вписываются в культурную традицию любительства, однако могут быть рассмотрены только как специфические для культуры «новых» медиа, поскольку заданы технологиче

14 скими форматами и в своем существовании связаны с онлайновыми сообществами и социальными сетями.

5. Феномен трансмедиа (продвижение контента через множественные ме-диаканалы, из которых хотя бы один является интерактивным, с целью создания целостного тематического мира и координированного опыта развлечения), наиболее полно отражает современные тенденции развития популярной культуры. Он характеризуется специфическим способом ме-диапроизводства, миграцией жанров и медиаформатов, новыми культурными практиками потребителей и специфическим опытом восприятия масс-медиа. Трансмедиа отражают противоречивый характер популярной культуры, поскольку создаются не только официальными производителями, но и культурными практиками потребителей, однако в коммерческом плане служат формированию чувства принадлежности брэнду.

6. Аудитория популярной культуры становится «(со)участником» культурного производства, а иногда и реальным конкурентом традиционным масс-медиа. Скольжение ролей потребителя/производителя/дистрибьютора/эксперта приводит к размыванию границ между потреблением и производством, игрой и работой, свободным временем и трудом, подрывает монополию профессионального сектора. Потребность легитимировать новые практики вступает в противоречие с установившейся иерархией в культуре: она становится полем борьбы за легитимное производство смыслов и установление норм.

7. Онлайновые креативные практики пользователей вписываются в логику развития «цифровой» экономики постиндустриального общества: использование потенциала потребителей соответствует современной философии бизнеса, согласно которой эффективный контроль над рынком может быть достигнут через обеспечение возможностей для их активности и инициативы. Разные участки и феномены Web 2.0 демонстрируют разную степень свободы и зависимости от коммерческих интересов. Использова

15 ние потенциала потребителей бизнесом в сфере популярной культуры — свидетельство ее противоречивости в условиях «новых» медиа: возникновение возможностей для массовой креативности и самовыражения и, одновременно, их тотальная коммодификация.

8. Любительские креативные практики могут рассматриваться в терминах труда: пользователь в свое свободное время, вне официальных институций вовлечен в неоплачиваемый труд, создающий общественные блага. «Свободный труд» потребителей трансформируется в стоимость, присваивается и «монетизируется» капиталом, однако он не может быть рассмотрен только в терминах эксплуатации и отчуждения, что обусловлено логикой постиндустриального производства с преобладанием имматериального труда и креативных индустрий.

9. Анализ новой культурной ситуации заставляет обратиться к проблеме контроля (надзора) и власти. Новые способы контроля связаны с интерактивностью «новых» медиа: чем интерактивнее технология, которую использует индивид, тем в большей степени он подвержен контролю. Интерактивность «новых» медиа оборачивается властной технологией, базирующейся на ценностях свободы, выбора и активности, но, одновременно, технологией, продуцирующей субъектов, приспособленных для воспроизведения системы.

Теоретическая значимость исследования заключается в предлагаемой концепции, выявляющей характерные особенности популярной культуры в контексте развития «новых» медиа, а также в том, что в рамках данной работы впервые обобщаются и критически анализируются подходы и накопленный зарубежными исследователями опыт изучения данной проблемы.

Практическая значимость исследования видится в возможности включения его результатов в соответствующие разделы лекционных курсов по философии, культурологии, социальной теории и социологии. Представленные в

16 работе материалы и выводы могут послужить основой для разработки отдельного спецкурса для студентов и магистрантов, специализирующихся в данной теме, использоваться в экспертной деятельности в области масс-медиа.

Методологическая основа диссертации. Методологической основой диссертации выступают исследования, которые обозначили «культурный поворот» в социальных науках 1980-90-х годов. Это исследования, осуществленные в рамках англо-саксонских Cultural Studies (исследовательское направление, оформившееся на базе Бирмингемского центра современных культурных исследований) с характерным для них пониманием популярной культуры как набора подвижных повседневных культурных практик, как противоречивой сферы, содержащей и возможности для- идеологического манипулирования, и потенциал сопротивления; исследования М. Серто, сделавшего предметом своего изучения «банальные» культурные практики; исследования любительских практик фотографирования П.Бурдье, а также его рассмотрение культуры как сферы борьбы за символический капитал.

Методологическим основанием анализа популярной культуры в контексте социокультурных трансформаций постиндустриального общества выступают работы теоретиков автономистского движения, преимущественно М.Лаззарато и П. Вирно, указывающих на возрастающую роль имматериального труда и креативных индустрий, которые отделяются диссертантом от (леворадикальных представителей этого движения.

Апробация положений и выводов исследования. Основные положения диссертации отражены в монографии и статьях. Материалы исследования были апробированы на заседаниях теоретического семинара кафедры философии гуманитарных факультетов Самарского государственного университета, в докладах и выступлениях на научно-практических конференциях: международная научная конференция «Славянский мир и культура» (Самара, май 2004), все- ^ российская научная конференция «XXI век: новые горизонты гуманитарных наук» (Самара, декабрь 2004), IV Российский философский конгресс «Филосо

17 фия и будущее цивилизации» (Москва, май 2005), международная научная конференция «Культ-товары: феномен массовой литературы в современной России» (Санкт-Петербург, декабрь 2007), международная научная конференция «From Samizdat to Blogging: Globalization and New Forms of Political Expression» (Будапешт, март 2008), всероссийская научная конференция «Современная социология в поисках новых методологических подходов и методов исследования» (Самара, май 2008), II Российский культурологический конгресс «Культурное многообразие: от прошлого к будущему» (Санкт-Петербург, ноябрь 2008), всероссийская конференция «Горизонты культуры: от массовой до элитарной» (Санкт-Петербург, ноябрь 2008), международная научная конференция «Эстетика без искусства? Перспективы развития» (Санкт-Петербург, апрель 2009), международная научно-практическая конференция «Communicative Revolution? Media and Social Change in Eastern Europe After 1989» (Вильнюс, май 2009), международная научно-практическая конференция «Потребление как коммуникация-2009» (Санкт-Петербург, июнь 2009), международная научная конференция «Beyond East and West: Two Decades of Media Transformation after the fall of Communism» (Будапешт, июнь 2009), международная конференция «IN TRANSITION: культурные идентичности в эпоху транснациональных и межкультурных потоков» (Екатеринбург, октябрь 2009).

Материал диссертации был также апробирован в ходе разработки и чтения базовых учебных курсов и спецкурсов, в том числе поддержанных грантами Центрально-Европейского университета (CRC/CEU, Будапешт): «Гендерная проблематика в этике через литературу и кино» (2005), «Популярная культура и цифровые технологии: эстетика и политика» (2007,2008).

Идеи диссертации апробировались в рамках международного проекта

HESP/ReSET «Visual Studies of Immedia: Exploring Postmodern Immediacy of

Mass Media» (Европейский Гуманитарный университет, Вильнюс, 2007-2009), на международных научно-практических семинарах «Discipline and Method: on the Theoretical Identity of Visual Studies» (Вильнюс, 2010) и «New Media in New

18

Europe-Asia» (Лондон, 2010), Всероссийской Тендерной школе (2009, Самара). Идеи диссертации разрабатывались в рамках исследования, поддержанного персональным грантом РГНФ № 07-03-00208а (2007).

Апробация осуществлялась в серии тренингов и образовательных семинаров для журналистов и практиков масс-медиа Приволжского федерального округа, в которых диссертант принимал участие в качестве лектора и организатора (2004-2008); в экспертной деятельности.

Результаты исследования отражены в 33 научных публикациях автора объемом 27 п.л.

Структура диссертации определена исследовательскими задачами и состоит из введения, 6 глав, содержащих 18 параграфов, заключения, библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Популярная культура в эпоху "новых" медиа: социальный анализ культурных практик"

Заключение.

Социально-культурные последствия распространения «новых» медиа еще не вполне ясны. Динамичный характер перемен в этой сфере делает теоретический анализ таких последствий сложной задачей для исследователя. Установленная в начале 2000-х в результате ряда технологических нововведений парадигма Web 2.0 определяет специфику нынешнего этапа развития «новых» медиа. Социально-культурное значение этой парадигмы, или Интернета «второго поколения», обусловлено распространением массовых креативных практик и раадикальным изменением роли массового пользователя, который перестал быть только потребителем и стал полноправным «(со)участником» культурного производства, а то и просьюмером, то есть потребителем, ставшим производителем.

Возвышение массового пользователя, его участие в культурном производстве и дистрибуции продукта поверх официальных профессиональных институтов является наиболее явственным свидетельствам изменений, связанных с распространением «новых» медиа. «Кто создает масс-медиа сегодня: ВВС или девочка на своем персональном компьютере?» — пытается выяснить один из журналистов. «Делать медиа сегодня: это работа или хобби?» - ставит вопрос Крис Андерсон, известный эксперт в области цифровых технологий. Распространение массовых креативных практик и экспансия любителей в профессиональную сферу оценивается по-разному. Этот крайне противоречивый феномен называют ящиком Пандоры и самым важным культурным приобретением нового тысячелетия, «ожившим кошмаром Платона» и моделью общества будущего, возвратом к племенной архаике и цифровым коммунизмом, онлайновой агорой и виртуальным паноптикумом. Происходят изменения, заставляющие говорить о новом качестве современной культуры. Подвижными, размытыми становятся границы между производством и потреблением, свободным временем и трудом, игрой и работой, профессионалом и любителем, автором и аудиторией.

В условиях распространения «новых» медиа происходят серьезные трансформации в сфере популярной культуры. Популярная культура является сферой акивности потребителя, она отлична от коммерциализированной массовой культуры, является особым ее измерением. Популярная культура является коммерческой по своему содержанию (ее артефакты массово производятся, массово распределяются и потребляются на массовой основе), однако это содержание актуализируется в живом человеческом опыте, в культурных практиках рецепции, интерпретации, а в современной ситуации, обусловленной распространением новых информационно-коммуникативных технологий, - и в практиках апроприации и производства. Популярная культура является, таким образом, двойственным, противоречивым феноменом, поскольку в содержательном плане является коммерческой, но одновременно, выступает как сфера креативности и активности потребителя. Именно это не позволяет трактовать популярную культуру как сферу неподлинных потребностей и манипулирования. Однако она не является и аутентичной «народной» культурой, отлична от культуры фольклорной; она выступает как специфический, связанный с коммерческой массовой культурой слой «низового» любительского опыта, который связан с непосредственной, самодеятельной, любительской деятельностью.

Поскольку популярная культура укоренена в повседневности и реализуется через обыденные культурные практики потребителей, при ее анализе ограничены возможности текстуального анализа. При исследовании многих феноменов популярной культуры, специфических для эпохи «новых» медиа, текстуальный анализ создает сложности, а то и просто не работает. Наиболее адекватным по отношению к новой культурной ситуации является анализ культурных практик. Это позволяет понять популярную культуру как особый регион человеческого опыта, фундированный активностью потребителя.

С распространением новых информационно-коммуникативных технологий существенно меняются традиционные формы и жанры популярной культуры, появлются новые. К таким новым феноменам популярной'культуры можно отнести любительские и фанатские онлайновые практики, фан-арт, многопользовательские онлайновые игры, моддинг. Эти явления наиболее показательны в контексте парадигмы Web 2.0. Технологически позволяющая потребителям генерировать медиаконтент и заниматься дистрибуцией культурных продуктов вне специализированных официальных институтов, она создает еще большие возможности для актуализации коммерческого содержания: культурные практики рецепции и интерпретации дополняются практиками апроприации и производства. Новые культурные феномены популярной культуры, возникновение которых обусловлено распространением «новых» медиа, вписываются в культурную традицию любительства, и вместе с тем являются специфическими именно для современной ситуации, поскольку заданы технологическими форматами и в своем существовании связаны с онлайновыми сообществами и социальными сетями.

Установление Web 2.0 сделало еще более явным тот факт, что в сфере массово продуцированной и массово потребляемой культуры нельзя говорить о «пассивности» потребителя: даже в сравнении с тем феноменом, который был отражен концепциями «активной» аудитории, появившимися в результате изучения традиционных масс-медиа, эта культурная парадигма дает несравненно большие возможности для расцвета «низовой» креативности и инициативы тех, кто «прежде был известен, как аудитория», для возникновения того, что называют «самодельными» медиа. Это задает особый аспект рассмотрения современной популярной культуры.

Популярная культура противоречива, в ней содержится и потенциал креативности, сопротивления официальным легитимным нормам, и зависимость от них. Эта противоречивость еще более очевидна в условия Web 2.0: с одной стороны, налицо взрывной, лавинообразный рост любительства, проявление

316 инициативы и «(со)участие» потребителей в культурном производстве, с другой - еще большая коммерциализация культуры и интенсификация потребления. Разные участки, феномены Web 2.0 демонстрируют разную степень проявления креативности и самодеятельности пользователей и зависимости от коммерческих интересов. Web 2.0 дает массовому пользователю невиданные раньше возможности для артикуляции и самовыражения, но они в то же время предусмотрены современной моделью бизнеса (что выражено, в частности, в идее «соучастия» потребителей в производстве ценностей, в постмодернистском брэнд-маркетинге и др.). Изменения в этой сфере настолько динамичны, что все время приходится пересматривать то, что еще совсем недавно казалось очевидным. И резкая критика Web 2.0, и безосновательный оптимизм по поводу новых возможностей демократизации публичной сферы в равной степени не представляются продуктивными. Нам близка позиция М. Лаззарато, который считает, что в условиях современного постиндустриального производства с характерным для него распространением информационных технологий и преобладанием нематериального труда рассмотрение культурного производства возможно только через отказ от понимания творчества как «вотчины высших классов», и одновременно, выступает с критикой «когнитивного капитализма». Поставленный Ж. Бодрийяром почти сорок лет назад вопрос, существует ли возможность «ответа» в современной системе масс-медиа, который он понимал как открытую коммуникацию, безграничный демократический обмен и ответственность, несмотря на «революцию пользователей», на наш взгляд, по-прежнему остается открытым.

Популярная культура является своеобразной лакмусовой бумажкой, позволяющей судить о тех переменах, которые происходят в обществе в целом. Активность потребителя в этой сфере и, в собенности, креативные онлайновые практики интернет-пользователей становятся значимым фактором развития «цифровой» экономики постиндустриального общества. «(Со)участие» потребителей в культурном производстве становится заметным явлением, использо

317 вание потенциала креативного потребителя вписывается в современную философию бизнеса, предусматривающую «партисипаторные» модели, что еще больше обусловливает противоречия в сфере популярной культуры. Усложняется харакетр власти, появляются новые способы контроля, связанные с интерактивными «новыми» медиа. При этом чем интерактивнее технология, которую использует индивид, тем в большей степени он подвержен контролю. Фактически интерактивность «новых» медиа оборачивается жесткой властной технологией, воспроизведящей существующий порядок. Вместе с тем, креативность и активность, «свободный труд» потребителей, хотя они и трансформируются в стоимость, присваиваиваются и «монетизируются» капиталом, неверно рассматривать только в терминах господства, эксплуатации и отчуждения, что обусловлено логикой постиндустриального производства с преобладанием имматериального труда и креативных индустрий.

Появление «новых» медиа и, в частности, Web 2.0 обнаружило проблемы, которые требуют теоретического осмысления. При всей неоднозначности понятия «новых» медиа признается необходимость пересмотра многих положений культурной и медиатеории, создания «новых медиаисследований» (New Media Studies), включающих цифровые медиа и сетевые коммуникации в качестве объекта исследования. Пришло понимание того, что необходимы исследования новых феноменов, поиск новых исследовательских стратегий. Так, если «старые», традиционные медиаисследования исследования были нацелены на анализ таких феноменов, как «активная» аудитория, наблюдение (spectatorship), централизованные медиа, медиапотребление, интерпретация текста, то «новые» медиаисследования соответственно ориентированы на анализ таких феноменов, как интерактивные пользователи, иммерсия, медиа по типу «Сделай сам», «(со)участие» потребителей в культурном и медиапроизводстве, прямая интервенция в текст. Актуальным становится вопрос о «новом проекте» для Culture Studies, в которых традиционный акцент на властных отношениях и символических аспектах масс-медиа может быть расширен анализом техноло

318 гических параметров коммуникации и исследованием новых медиа как социального института. Исследователями признана необходимость для осмысления новой культурной ситуации соединения культурных исследований с социальной теорией, усиления «политэкономического анализа» масс-медиа и культуры и использования концепций «производства культуры». Разрабатывается проект «медиаисследований 2.0» (.Media Studies 2.0).

Обозначились различные точки зрения по поводу концептуализации феномена «(со)участия» потребителей, или пользователей, в культурном и медиа-производстве. Ряд исследователей (М. Диз, Г. Дженкинс, Дж. Бургесс, Дж. Хартли) полагает, что дальнейшие медиаисследования должны, прежде всего, включать анализ конвергенции, постоянного «скольжения», конвергенции ролей профессионала/любителя, производителя/дистрибутора/потребителя, исследование влияния практик «(со)участия» на экономику, социальную жизнь, культуру. Для этого, по их мнению, необходимо отказаться от характерного для «традиционных» Cultural Studies акцента на проблемах власти и сопротивления, от известной политической ангажированности, поскольку возможна новая теоретическая модель «сотрудничества» для понимания современного культурного производства и изменившейся роли медиа в повседневной жизни обычного человека. Нам более близка (и мы попыталась показать это в своей работе) позиция авторов, которые считают необходимым задать перспективу критического анализа Web 2.0. Мы принимаем позицию тех автором, которые полагают, что «медиаисследования 2.0» необходимо развивать как критические: нельзя автоматически отождествлять интерактивность и участие пользователей в создании масс-медиа с демократизацией и политической критикой.

Web 2.0 задает новую ситуацию университетского преподавания. Если еще совсем недавно в рамках западной академии ставилась задача более эффективно читать курсы по медиакомпетентности, или медиаграмотности (medialite-гасу), то сегодня обозначены новые проблемы: с одной стороны, возникли более широкие возможности для обучения (что нашло отражение в разработке

319 модели Classroom 2.0), с другой стороны, появились трудности, которые порождает деятельность «Поколения С». Уверенность в том, что университетский преподаватель может научить студентов критически «прочитывать», интерпретировать медиатексты или тексты массовой культуры, должна смениться признанием того, что обычные пользователи, тем более студенты, сами являются «сильными интерпретаторами», способными критически их воспринимать, поскольку в отличие от многих преподавателей сами «делают» медиа, находятся внутри них.

Если говорить о российской ситуации в области исследования популярной культуры, тем более в контексте Web 2.0, то приходится признать, что здесь есть существенное отставание. За последние годы произошли изменения в отношении к «массовой» культуре. Признается, что не существует жесткого противоречия между «высокой» и массовой/популярной культурой, что границы между этими сферами смещаются, однако в целом изучение массовой/популярной культуры остается на периферии научных исследований, по отношению к этим культурным феноменам продолжает господствовать известный снобизм. Исследование «масс», осуществляемое в западной науке, в частности в рамках Audience Studies, благодаря которым закрепилось различение «массовой» и «популярной» культуры, в отечественной науке выражено слабо; массовая культура анализируется либо на уровне текстов (которые заведомо проигрывают в сравнении с текстами «высокой» культуры, поскольку не соответствуют установленным критериям вкуса), либо в позитивистски ориентированной. социологии, изучающей «предпочтения» и «зрительские симпатии». Целый регион культурного опыта, динамично развивающийся под влиянием цифровых технологий и сетевых коммункаций, тем более с введением Web 2.0, остается практически не осмысленным. В российских университетах (в особенности государственных, переферийных) курсы по этой проблематике встречаются редко. Фактически нет ни одного специализированного научного журнала, посвященного популярной культуре или новым медиа, недостаточно элемен

320 тарных учебников и ридеров. Так и не прижились курсы по медиаграмотности, или медиакомпетентности, которые широко читаются за рубежом1. Пока трудно представить, чтобы где то, например, под Сызранью, для академических дискуссий собрались исследователи, объявившие себя фанатами одного лишь сериала или шоу, как это было недавно в США на конференции по сериалу «Баффи - королева вампиров», которая, как было заявлено, объединила «академиков» с «двойной идентичностью» aca/fan (академик/фанат). Разумеется, российская ситуация специфична, как и проблемы, стоящие перед российскими исследователями. Однако слишком уж многое в современной жизни зависит от рассматриваемых феноменов, чтобы они оказались маргинальными и в исследовательском плане, и в плане преподавания.

На наш взгляд, среди причин сложившейся ситуации можно назвать институциональные, связанные с особенностями организации российской науки и университетского образования, а также внутринаучные - преобладание тексто-ориентированного подхода к изучению культурных феноменов, невостребованность междисциплинарных стратегий, неосвоенность западного опыта исследований — не только англосаксонских Cultural Studies, которые отторгаются (как это ни парадоксально) как «марксистские» и в силу их междисциплинарного характера как «методологически нестрогие», но и наработок в области философской эстетики, социологии культуры, культурной антропологии. До сих пор мало освоенным остается основной корпус даже тех текстов, которые за рубежом входят в студенческие хрестоматии. Можно говорить также о культурно-исторических причинах подобной ситуации: это сохранившиеся традиции со-фийной метафизики и марксизма в понимании культуры: отсюда стремление отдавать аналитический приоритет вопросам «производства» и его результатам, а не потребления, культурных практик потребителей, вне которых феномен популярной культуры невозможно понять. Культурно-историческими причинами

1 За последнее время российскими авторами предложено несколько курсов по медиакомпетентности, но они выполнены в русле педагогики, дидактики, в них практически не представлена «критическая» составляющая. отчасти объясняется характерное для российской культурологии стремление к метанарративу и умозрительному знанию. Впрочем, эта дисциплина оказывается подобной современным трансмедиа, которые мы рассматривали: это дисци-плина-трансформер, легко прогибающаяся в зависимости от требований времени и конъюнктуры то под МХК1, то под культурный менеджмент и теорию креативных индустрий, то под «региональную культурологию» и туризм.

Складывается парадоксальная ситуация: с одной стороны, слышны постоянно воспроизводящиеся сетования по поводу низкопробной «попсы», «телегробов» и т.д., а с другой - налицо крайне слабый интерес исследователей (в общей массе) к осмыслению нового культурного опыта во всей его сложности, в его непосредственном, живом, «непричесанном» проявлении — чаще всего он выступает объектом для умозрительной критики. Часто приходится слышать об Интернете как о сфере неподлинного, поскольку это «уход в виртуальную реальность», в «вымышленные миры». Учитывая самое непосредственное влияние этой сферы на систему профессиональной культуры и жизнь целого поколения, тесное переплетение онлайновой и оффлайновой реальностей, использование бизнесом онлайновых креативных практик и потенциала, по меньшей мере странно звучат заявления солидных академических исследователей о «конце Культуры с большой буквы» и «электроном безумии» (В. Бычков, Л. Бычкова): современная ситуация становится скорее поводом для морализатор-ских суждений, чем объектом подлинного научного интереса. Дж. Фиске в статье 1992 года заметил, что по иронии судьбы культуриндустрия оказывается гораздо ближе «народным» интересам, чем академические исследователи, что экономический императив заставляет капиталистическую культуриндустрию быть ближе к простым людям, чем «чистые» мотивы тех, кто находится внутри официальной культуры. Впрочем, заключает он, это не должно удивлять: офи

1 Мировая художественная культура. циальный культурный капитал, так же как экономический, систематически отрицает людей1.

Возможно, одной из причин слабого интереса к популярной культуре, к «низовой» инициативе и креативности online и выбор этих феноменов в качестве объекта для критики (чаще всего умозрительной) является борьба за символическую власть и стремление интеллектуалов отстаивать доминирующее положение в культуре и престижные социальные позиции, что в России особенно актуально из-за травматических изменений постсоветского периода и утраты интеллектуалами статусных позиций. П. Бурдье писал о «зачарованных служителях литературного культа», объясняя, почему он считает необходимым анализировать поле литературы: чтобы «в конце концов сделать очевидным тот факт, что самые «чистые» манифестации . даже и наиболее критичных интеллектуалов - всегда чем-нибудь обязаны мотивам и причинам «нечистым» и, во всяком случае, часто сокрытым от этих профессионалов ясности»2.

В свое время М. Бахтин указывал, что причиной неизученности народного смеха стала узкая концепция народности и фольклора, характерная для романтиков, что к нему прилагают совершенно чуждые ему представления и понятия о смехе, сложившиеся в условиях буржуазной культуры и эстетики нового времени. По М. Бахтину, мир смеховых форм и проявлений, резко, принципиально противостоявший официальной культуре, давал иной аспект мира, человека и человеческих отношений, - «второй мир» и «вторую жизнь». По его убеждению, без учета этой особого рода двумирности ни культурное сознание средневековья, ни культура Возрождения не могут быть правильно понятыми. Парадоксально то, что М. Бахтин давно и безусловно признан классиком, ему посвящено огромное количество конференций, сборников и статей, его тексты постоянно цитируются, но дух его учения, отношение к народной, «низовой» культуре в целом не свойственны большинству российских академических ис

1 Fiske J. The Cultural Economy of Fandom . P. 47.

2 Бурдье П. Поле литературы // Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2005. С. 366. следователей. Учитывая тот факт, что сегодня «двумирность» и взаимосвязь официальной и «низовой» культур носят более сложный характер, а «второй мир» и «вторая жизнь» все больше обретают черты Second Life, и даже принимая в расчет историко-культурные и институциональные особенности развития отечественной науки о культуре, такая ситуация вряд ли удовлетворительна.

Список научной литературыСоколова, Наталья Леонидовна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Адорно Т. Эстетическая теория /Пер. с нем. А. В. Дранова. Москва : Республика, 2001. 526 с.

2. Ализар А. Размышляя над статьей Пола Грэхема «Web 2.0 — это Ajax, демократия и любовь к юзеру». URL: http://www.webplanet.rU/news/internet/2005/12/7/ajaxx.html.

3. Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократий // Полис. 1992. № 4. с. 122—134.

4. Аронсон О. Народный сюрреализм: заметки о поэзии в »Интернете // Синий диван. 2006. №8. С. 86-99.

5. Аткин Д. Культ брендов: как делать покупателя единомышленником / пер. с англ. A.B. Савинова. М.: ACT МОСКВА: Транзиткнига, 2005. 270 с.

6. Ашин Г. К. Эволюция понятия «масса» в концепции «массового общества» / Г.К. Ашин // Массовая культура» иллюзии и действительность: сб. ст. / сост. и авт. предисл. Э. Ю. Соловьев. М., 1975. С. 28-51.

7. Барбрук Р., Камерон Э. Калифорнийская идеология. URL: http: //www.zhurnal.ru/4/. http://www. zhumail.ru/4/califl.htm.

8. Бард А., Зодерквист Я. ТЧЕТократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. СПб.: Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге. 2004. 252 с.

9. Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. 2-е изд. М.: Худож. лит., 1990. 543 с.

10. Берк П. Историческая антропология и новая культурная история // Новое лит. обозрение. 2005. N 75. С. 64-91.

11. Бёрк П. Народная культура раннемодерной Европы // Контексты совре-менности-2. Хрестоматия / Пер. с англ. A.B. Кудрявцева. Казань: АБАК, 1998. С.35-42.

12. Бим-Бад Б. М. О телефанатах // URL: http://www.bimbad.ra/biblioteka/articlefull.p^ ticles=107.

13. Биричевская О.Ю., В.И. Стрельченко В.И. Массовая культура: онтологический смысл и тенденции концептуальной эволюции/ZCREDO NEW: теоретический журнал. 2006. № 3.

14. URL: http://www.credonew.ru/content/view/565/58/

15. Богатырева E.JI. Эстетика в контексте медиаисследований // Человек. 2007. №5. С. 53-54.

16. Богемская К. Наивное искусство: таланты и поклонники//Философия наивности/Сост. А.С.Мигунов. М. Изд-во МГУ. 2001. С.

17. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М.: Академический проект, 2007. 335с.

18. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры. М.: Культурная революция; Республика, 2006. 269 с.

19. Бредшоу П. СМИ XXI века. URL: http://habrahabr.ru/blogs/massmedia/55035/.

20. Брэнд строится всем миром. URL: http://www. lstep2market.ru/about/articles/l 789/.

21. Бурдье П. Исторический генезис чистой эстетики / пер. с фр. // Новое лит. обозрение. 2003. №2(60). С. 17-29.

22. Бурдье П. Культурное поле // Контексты современности. Казань: Изд-во КГУ, 1995. С. 23-24

23. Бурдье П. Поле литературы // Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Але-тейя, 2005. С.365-472.

24. Бутрин А. ИгроМир 2008: Гоша Куценко записался в сталкеры // Страна Игр. 2008.11 ноября. URL: http://www.gameland.ru/post/43908/default.asp.

25. Варго С., Лаш Р. Новая доминирующая логика в маркетинге // Российский журнал менеджмента. 2006. Т.4, № 2. С.73-106.

26. Венедиктова Т. К апологии «наивного читателя» // Иностранная литература. 2008. № 9. С. 262-279.

27. Вирилио П. Информационная бомба. Стратегия обмана. М., 2002.

28. Водянова Н. В. Самореализация личности в пространстве Интернета: философско-антропологический аспект : автореф. дисс. .канд. философ, наук. М, 2009. 24 с.

29. Волков В.В., Хорхордин О.В. Теория практик. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009. 298 с.

30. Вулф Дж. Культурология и социология культуры / пер. Е. Захарова. URL: http://sociologist.nm.ru/articles/wolf.htm.

31. Вылков, Р. И. Феномен киберпространства как философско-методологическая проблема: автореф. дис. . канд. филос. наук. Екатеринбург. 2005. 24 с.

32. Высоковский А. Креативность как ресурс // Отечественные записки. 2006. № 4. URL: magazines.russ.ru/oz/2005/4/2005414.html.

33. Галкин Д. Новые медиа. URL: http://mirslovarei.com/contentsoc/NOVYE-MEDIA-11061.html.

34. Галкин Д.В. Современные исследования цифровой культуры (вместо предисловия к переводу фрагмента книги Чарли Гира «Цифровая культура»). URL: http:// huminf.tsu.ru/e-jurnal/magazine/2/galkin2.htm.

35. Галкин Д.В. Человек в виртуальном бункере: критическая теория виртуальной культуры А.Крокера // Открытое образование, 2003. № 3-4 (1112). С.100-105.

36. Гарри Поттер на мировой сцене // Новый Мир. 2001. №7. http://magazines.russ.rU/novyimi/2001/7/aleks.html

37. Гаспаров М. JL. Историзм, массовая культура и наш завтрашний день//Вестник истории, литературы, искусства. Отд-ние ист.-филол. наук РАН. М.: Собрание; Наука. Т. 1, 2005. С. 26-29.

38. Гашкова Е.М. Культура: массовая, традиционная, «срединная». Российская массовая культура конца XX века: материалы круглого стола. Санкт-Петербург, 4 декабря 2001 г. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С. 40-42.

39. Гилмор Д. Мы медиа // Критическая масса. 2006. №3. URL: www.computerra.ru/think/3 8241/.

40. Глядя на Запад: культурная глобализация и российские молодежные культуры / Пилкингтон X., Омельченко Е., Флинн М. и др /пер. с англ. О. Оберемко и У. Блюдиной. Спб.: Алетейя, 2004. 278 с.

41. Горалик JI. Как размножаются Малфои: Жанр «фанфик»: потребитель масскультуры в диалоге с медиа-контентом // Новый мир. 2003. № 12. С. 131-146.

42. Горностаева М.В. Искусство как социологическое явление // Социологические исследования. 2004. № 4. С. 84-89.

43. Горц А. Знание, стоимость и капитал: к критике экономики знаний //Логос. 2007. № 4 (61). С.5-63.

44. Горц А. Нематериальное: Знание, стоимость и капитал. М.: Издательство ГУ ВШЭ. 2010. 208 с.

45. Горюнова О. «Мужская литература» Удаффкома и другие художественные практики культурного сопротивления // Control + Shift. Публичное и личное в русском Интернете. М.: Новое литературное обозрение, 2009. С. 235-260.

46. Грибов Н. Красочный праздник души: поездка к Любови Майковой // Нева. 2006. №1. С. 248-253.

47. Григорович О сталкерах и казаках. URL: Stalker-Planet.ru/news/2009-06-27-195.

48. Гудков Л., Дубин Б. Литература и общество: Введение в социологию литературы. М., 1998. 80с.

49. Делез Ж. Post scriptum к обществам контроля // Элементы. № 2000. 9. URL: http://www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=547.

50. Десмонд Д., МакДонах П., СГДонохоу С. Контркультура и потребительское общество // Массовая культура: современные западные концепции / отв.ред. В.В.Зверева. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», 2005. С. 268-307.

51. Дери М. Скорость убегания: киберкультура на рубеже веков. Изд-ва: Ультра. Культура. ACT Москва. У-Фактория, 2008. 480 с.

52. Джеймисон Ф. Постмодернизм и общество потребления // Логос, 2000, № 4, С. 70-79.

53. Дженкинс Г. Культура знания встречается с культурой потребления. URL: http://luthor.diary.ru/p44563088.htm.

54. Долгин А. Б. Экономика символического обмена. М.: Изд-во «Инфра-М», 2006. 632 с.

55. Евдокимова С. Процесс художественного творчества и авторский текст // Автор и текст / под ред. В. М. Марковича и В. Шмида. СПб., 1996. Вып. 2. С. 9-24.

56. Ефременко Д.В. Концепция общества знания как теория социальных трансформаций: достижения и проблемы // Вопросы философии, 2010. № 1.С. 49-61.

57. Знание о культуре: современная ситуация в России. Круглый стол ИГИ-ТИ ГУ-ВШЭ, 4 марта 2008 г. URL: http://ww.hse.rU/data/539/671/1235/KruglyistolJGITIdlyaportalachl.p df.

58. Иваненко Е.А., Савенкова Е.В., Фролова М.А. Массовая культура как культура экрана (Американское кино)// Mixtura verborum 99 / Онтология, эстетика, культура. Самара. 2000. С. 23-34.

59. Игнатов К.Ю. От текста романа к кинотексту: языковые трансформации и авторский стиль. URL: http://fitzgerald.narod.ru/critics-rus/ignatovkinotekst.html.

60. Кавелти Дж. Изучение литературных формул, / Перевод с англ. Е. М. Лазаревой //Новое лит. обозрение. 1996 .№ 22. С. 42. С. 33-64.

61. Каган М. С. Философия культуры. СПб., 1996 . 435 с

62. Кайуа Р. Игры и люди: статьи и эссе по социологии культуры / сост., пер. с фр. и вступ. ст. С.Н. Зенкина. М.: ОГИ, 2007. 364 с.

63. Как построить сообщество бренда. URL: http://www.ppitania.ru/dnews/article.xml?id=582&pageid=35&langid=4.

64. Карелова Л.Б., Чугров C.B. Глобализация: японские интерпретации социокультурных процессов // Вопросы философии. 2009. № 7. С. 44-53.

65. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. 608 с.

66. Келлнер< Д. Глобализация и постмодернистский поворот // Без темы. 2008. № 3-4(9). С. 5-12.

67. Кляйн Н. NO LOGO. Люди против брэндов / пер. с англ. А. Дормана. М.: «Добрая книга», 2003. 616с.

68. Козлов К. «Люди против брендов» как новый бренд? // Неприкосновенный запас. 2004. N2(34). URL: magazines.russ.ru/nz/2004/34/kozl3.html.

69. Козлова H.H. Безвкусица масс и вкус интеллектуалов // Общественные науки и современность. 1994. № 3. С. 142-150.

70. Козлова H.H. «Слабое место» социальной реальности // Социологические исследования. 1993. № 2. С. 79-87.

71. Конев В.А. Человек в мире культуры. Самара: Самарский университет, 1999. 105 с.

72. Костина, А. В. Массовая культура как феномен постиндустриальногообщества / А. В. Костина. 2-е изд., перераб и доп. М. : Едиториал УРСС, 2005. 350 с.81 .Кох Г. Масса берет свое? // Синий диван. 2006. №8. С. 23-36.

73. Кравченко С.А. Социология: парадигмы через призму социолгического воображения. М.: Издательство «Экзамен, 2004. 624с.

74. Кратасюк Е. Политика и медиареальность // Вестник общественного мнения. 2009. №1. С. 50-57.

75. Креативные индустрии: от теоретических моделей к реальным проектам: материалы семинара кафедры прагматики культуры ГУ-ВШЭ. 5.03.2008. // URL: www.hse.ru/news/recent/3279040.html.

76. Круткин B.JI. Пьер Бурдье: Фотография как средство и индекс социальной интеграции // Вестник Удмуртского университета (Социология и философия). 2006. №3. С. 40-55.

77. Лаззарато М. Нематериальный труд // Художественный журнал. 2008. № 69. URL: http://xz.gif.ru/numbers/69/nmtrln-trd/.

78. Ласика Дж. Д. Даркнет: Война Голливуда против цифровой революции / пер. с англ. О. Турухиной. Екатеринбург: Ультра-Культура, 2006. 234 с.

79. Лаццарато М. Предприятие и неомонадология // Логос. 2007. № 4(61). С.168-198.

80. Леви С. Хакеры: герои компьютерной революции. М.: Изд-во «А Penguin Book Technology», 2002. 337с.

81. Левингстоун С. Дети и медиа / пер. с англ. О. В. Суховской. URL: http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/livingstoneO 1 .htm.

82. Лессиг Л. Свободная культура / пер. с англ. М.: Прагматика культуры, 2007. 272 с.

83. Лидбитер Ч. Мы — думаем: Массовые инновации, не массовое производство. М.: Аквамариновая Книга, 2009. 262 с.

84. Лидбитер Ч., Миллер П. PRO-AM Профессиональный любитель: революция 21 века. URL: http://chelpro.ru/professional-in-books/pro-am.

85. Лосев А.Ф. Диалектика художественной формы // Лосев А.Ф. Форма -Стиль Выражение. - М.: Мысль, 1995. С. 5 - 296.

86. Лотман Ю. М. Художественная природа русских народных картинок // Лотман Ю.М. Статьи по семиотике культуры и искусства. СПб.: Академический проект, 2002. С.322-339.

87. Лурье М.Л.О феномене наивного сочинительства. URL: http://www.ruthenia.ru/folklore/luriem4.htm.

88. Малахов В. Национальная культура в эпоху глобализации. URL: www.intelros.ru/. ./rusmirilat/2009/02/3.pdf.

89. Маргулян Т. Станут развиваться новые способы монетизации соцсетей: интервью. URL: http://www.advertology.ru/article57141.htm.

90. Маркарян Э. С., Очерки теории культуры. Ереван, 1969. 205 с.

91. Милославский И. Креативный или творческий? // Со-Общение. 2003. №4 http://www.izvestia.ru/rodrech/article3127873/.

92. Морби М.JL, Гарджер К. Киберколониализм в музее «Государственный Эрмитаж», Санкт-Петербург: URL: www.evarussia.ru/upload/doklad/doklad753.doc.

93. Мосс М. Очерк о. даре // Мосс М. Общества. Обмен. Личность: труды по социальной антропологии / пер. с фр., послесл. и коммент. А.Б. Гофмана. М.: Восточная литература, 1996. С.82-222.

94. Мошняга П.А. Японская культура в глобализующемся мире // Знание. Умение. Понимание. 2008. №3. С. 24-29.

95. Мукерджи Ч., Шадсон М. Новый взгляд на поп-культуру. URL: http://sociologist.nm.ru/articles/mukerjischudson01 .htm.

96. Мусянкова H.A. Художники и институции (самодеятельное творчество в СССР 1920-1930-х гг.): автореферат дис. . канд. искусствоведения. М., 2008.24 с.

97. Найт Д., Мак-Найт Дж. Реальный жанр и виртуальная философия // «Матрица» как философия: эссе / пер. с англ. О. Турухиной. Екатеринбург: У-Фактория, 2005. URL:marsexx.narod.ru/. ./matrixkakfilosofia.html.

98. Новые информационные технологии и судьбы рациональности в современной культуре. Материалы «круглого стола»// Вопросы философии. 2003. №12. С. 3-53.

99. Обсуждаем «Секс в большом городе» / под ред. К. Акасс, Дж. Мак-Кейб. М.: Ad Marginem, 2006. 318 с.

100. О'Рейли Т. Что такое Веб 2.0 // Компьютерра. 2005. № 37 (609), 38 (610). URL: http://www.computerra.ru/think/234100.

101. О'Рейли Т. Движение в новую реальность. URL: http ://www.habrahabr.ru/blog/translations/6747.html.

102. Пажитнов А. Еще пять лет, и кино может отдыхать // Искусство кино. 2007. № 6. URL: http://www.kinoart.ru/magazine/06-2007/media/pashitn0706/.

103. Пензин А. «Революционное чудовище»: понятие множества в философии Антонио Негри // URL:http://www.chtodelat.org/index.php?option=comcontent&view=article&id=8 33 :-l-r-&catid=221 :alexei-penzin&Itemid=3 59&lang=ru.

104. Пензин АЛ Новые социальные субъекты: версия Паоло Вирно // Прогнозис. 2006, №3.

105. Песков Д. Интернет-пространство: состояние премодерна? // Политические исследования. 2003. № 5. С. 46-55.

106. Польре Б. Когнитивный капитализм на марше // Политический журнал. 2008. №2 (179). URL: http://www.politjoumal.ru/index.php?action=Articles&dirid=67&tek=7917&i ssue=213/.

107. Прасолова К.А. Фанфикшн: литературный феномен конца XX начала XXI века (творчество поклонников Дж. К. Ролинг): автореф. дис. . канд. филол. наук. Калининград, 2009. 23 с.

108. Прахалад К.К., Рамасвами В. Будущее конкуренции: Создание уникальной ценности вместе с потребителями / пер. с англ. Г. Сахацкого. М.: Олимп-бизнес, 2006. 352 с.

109. Производство и потребление культурных продуктов. Круглый стол «03», 23.09. 2005 // Отечественные записки. 2005. № 4. URL: http://www.strana-oz.ru/?numid=25&article=1092.

110. Радуэй Дж.А. Читая любовные романы: женщины, патриархат и популярное чтение. М.: Прогресс-Традиция, 2004. 230 с.

111. Рахимова М.В. Концепт популярной культуры в современной англо-американской культурфилософии: философско-эстетический аспект : автореф. дис. канд. филос. Наук. М. 2009. 26 с.

112. Рахимова M.B. Популярная культура и фольклор: корреляция понятий в работе Рея Брауна «От фольклора к популору» // Этносоциум м межнациональная культура. 2009. № 1(17). С.204-211.

113. Розовская М. «Неродисыса» — наше все // Искусство кино. 2007. № 4. URL: http://www.kinoart.ru/magazine/04-2007/media/nerod0704/.

114. Роль СМИ в совремнном обществе: сводный реферат // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 11: Социология: Реферативный журнал. М.: ИНИОН. 2007. № 2. С. 96-104.

115. Рэймонд С. Собор и Базар. URL: http://lib.ru/LINUXGUIDE/bazar.txtwith-big-pictures.html.

116. Савельева И. Г. Массовая и популярная культура в современном обществе: коммуникационный аспект : автореф. дис. канд. социологии, наук. Казань, 2000. 23 с.

117. Савчук В. В. Медиафилософия: формирование дисциплины // Ме-диафилософия. Основные проблемы и понятия / под. ред. В. В. Савчука. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского философского общества, 2008. С. 739.

118. Саморуков И. Массовая литература (проблема художественной рефлексии): автореф. дис. . канд. филол. наук. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006.

119. Самутина Н. За процветание Шведии! Культовое кино и его нестандартный зритель// Неприкосновенный запас. 2008, №6 (62). URL: magazines.russ.ru/nz/2008/6/sal0.html.

120. Самутина Н. Культовое кино: даже зритель имеет право на свободу // Логос. 2002. №5-6. URL: www.ruthenia.ru/logos/number/35/13.pdf.

121. Серто де М. По городу пешком // Communitas. 2005. № 2. С.80-87.

122. Сетевые сообщества и будущее интернет-технологий. URL: www.POLIT.ru/lectures/2007/05/31/web.html.

123. Сойя Э. Постметрополис. Критические исследования городов и регионов // Логос. 2003. № 6 (40). URL: http://www.ruthenia.ru/logos/number/40/09.pdf.

124. Стойков Л. Киберразвлечение: игры и новые медиа // Relga. 2007. №2. С. 12-17.

125. Струков Д.Н. Авторское «Я» в культуре информационного общества: философский анализ : автореф. дис. . канд. филос. наук. Ставрополь. 2009. 24 с.

126. Тапскотт Д., Уильяме Э. Д. Викиномика. Как массовое сотрудничество изменяет все. M.: BestBusinessBooks, 2009. 392 с.

127. Уильяме Л. Жесткое порно: Власть, удовольствие и «неистовство визуального // Неприкосновенный запас. 2003, №3(29). С.100-108.

128. Тихонова C.B. Социальная мифология в коммуникационном пространстве современного общества: автореф. дис. . докт. филос. наук. Саратов, 2009. 41 с.

129. Тоффлер Э. На пороге будущего // «Американская модель»: с будущим в конфликте. М., 1984. С.32-39.

130. Тоффлер Э. Третья волна. М.: Изд-во ACT, 2004.

131. Трахтенберг А. Д. В поисках утраченной альтернативы: Интернет как объект анализа в восходящих к Ж. Лакану теориях медиа // Известия Уральского государственного университета. Серия 3: Общественные науки. 2010. 2010. № 1(73). С. 28-38.

132. Усманова А.Р. Между искусством и социологией: о предмете и методе "визуальных исследований" // Визуальные аспекты культуры 2006 : сб. науч. ст. / под ред. В. Л. Круткина, Т. А. Власовой. Ижевск: ГОУВ-ПО "Удм. гос. ун-т", 2006. С .10-20.

133. Усманова А. Культурные исследования // Постмодернизм. Энциклопедия. Мн.: Интерпресссервис; Книжный дом, 2001. С. 394-400.

134. Усманова А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. Мн.: Пропилеи, 2000. 209 с.

135. Ушакин С. О пользе фиктивного родства: Заметки о пропущенных именах // Новое лит. обозрение. 2008. № 89. С. 201-212.

136. Фанат// Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М.: Азбуковник, 1999. С. 944.

137. Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее. М.: Издательский дом «Классика-ХХ1», 2005. 342 с.

138. Флюк В. Американизация современной культуры. URL: http://www.prof.msu.ru/publ/book5/c524.htm.

139. Фуко М. Дисциплинарное общество в кризисе // Интеллектуалы и власть. Избранные политические статьи, выступления и интервью / пер. с франц. С. Ч. Офертаса; под общ. ред. В. П. Визгина и Б. М. Скуратова. М.: Праксис, 2002. 4.1. С. 319-323.

140. Фуко М. Что такое автор? // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности: работы разных лет / пер. с фр. М. Кас-таль, 1996. С.7-46.

141. Хайд JI. Дар. Как творческий дух преображает мир. М.: Изд-во «Поколение», 2007. 480 с.

142. Хардт М., Негри А. Империя / пер. с англ., под ред. Г.В. Каменской. М.: Праксис, 2004. 440с.

143. Хейзинга И. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня / пер. с нидерл. М.: Изд. группа «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. 464 с.

144. Хиз Д., Поттер Э.Бунт на продажу: как контркультура создаёт новую культуру потребления» / пер. с англ. Д.Скворцов. Ml: Добрая книга, 2007. 456 с.

145. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения: философские фрагменты / пер. с нем. М.: Медиум; СПб.: Ювента, 1997. 312с.

146. Чейбон М. Конан Дойл и Шерлок Холмс: «Игра началась!» // Иностранная литература. 2008. № 1. С.263-274.

147. Черемушкина Е.Ф. Истоки и становление проекта британских «Культурных исследований» : автореф. дис. канд. культуролог. Саранск. 2009. 23 с.

148. Чернатони JI. де. От видения брэнда к оценке брэнда. Стратегический процесс роста и усиления брэндов: отрывок из книги (глава 1). URL: // http://ww.4p.ru/main/theory/5309.

149. Шадрин И. Социальные игры набирают популярность // Новые новости: новостной портал. 2009. 10 декабря // URL: http://www.infox.ru/.

150. Шапинская Е. Н. Телевидение в современной культуре и обществе: технология и культурная форма // Массовая культура. М., 2004. С. 230255.

151. Шапинская E.H. Очерки популярной культуры. М.: Академический проект, 2008. 191 с.

152. Шартье Р. Письменная культура и общество / пер. с франц. И. К. Стаф. Ml: Новое издательство, 2006, 272 с.

153. Шартье Р. Читатель в постоянно меняющемся мире / пер. с французского И.Стаф // Иностранная литература. 2009. N 7. С . 184-191.

154. Шурипа С. Искусство после креативной индустрии. URL: http://www.artinfo.ni/m/news/main/CapitaHsmasreligion-2-Shuripa.htm.

155. Эко У. Инновация и повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна / пер. А.Усмановой // Философия эпохи постмодерна. Мн.: Красико-принт, 1996. С. 48-73.

156. Эмоциональный труд// Джери Д., Джери Дж. Большой толковый социологический словарь. В 2-х томах . Т.2 П-Я. М.: Издательство «ВЕЧЕ», 2001. С. 428.

157. Яши П. Об эффекте автора: современное авторское право и коллективное творчество / пер. с англ. С. Силаковой // Новое лит. обозрение. 2001. №48. С.6-34.

158. Aarseth Е. Computer Games Studies, Year One // Game Studies. 2001. Vol. 1. № 1. URL: http://www.gamestudies.org/0101/editorial.html.

159. Aarseth E. Cybertext: Perspectives on Ergodic Literature. Baltimore: The J. Hopkins Univ. Press, 1997. 402 P.

160. Allison A. The Cultural Politics of Pokemon Capitalism // Media in Transition 2: globalization and convergence. 2002. URL: http://web.mit.edu/cms/Events/mit2/Abstracts/AnneAllison.pdf.

161. Andrejevic M. Critical Media Studies 2.0: an Interactive Upgrade // Interactions: Studies in Communication and Culture. 2009. Vol. 1. № 1. P. 2446.

162. Andrejevic M. iSpy: Surveillance and Power in the Interactive Era. Univ. Press of Kansas. 2007. 167 p.

163. Andrejevic M.-Watching Television Without Pity: The Productivity of . Online Fans // Television&New Media. 2008. Vol. 9. № 1. P. 35-50.

164. Ang I. Living Room Wars: Rethinking Media Audience for a Posmodern World. L.&N.Y.Routledge. 1996. 236 p.

165. Ang I. Watching Dallas: Soap Opera and the Melodramatic Imagination; Methuen; 1985. 160 p.

166. Arvidsson A. Brands: A Critical Perspective // Journal of Consumer Culture. 2005. Vol. 5. № 2. P. 235-258.

167. Barry A. On Interactivity // The New Media Theory Reader / eds. R. Hassan, J. Thomas. L.&N:Y.: Open Univ. Press. 2006. P. 163-187.

168. Bassett C. Cultural Studies and New Media // New Cultural Studies: Adventures in Theory / eds. G. Hall, C. Birchall. Athens: The Univ. of Georgia Press, 2006. P. 220-237.

169. Bassett C. New Maps for Old?: The Cultural Stakes of '2.0' // Fibrecul-ture Journal. 2008. № 13*. URL:http://journal.fibreculture.org/issuel3/issuel3bassett.html.

170. Bell D. An Introduction to Cybercultures. L. & N.Y.: Routledge, 2005. 248 p.

171. Beer D. Making friends with Jarvis Cocker: Music Culture in the Context of Web 2.0 // Cultural Sociology. 2008! Vol. 2. № 2. P: 222-241.

172. Best S., Kellner D. Postmodern Theory: Critical Interrogations. L.& N.Y.: MacMillan and Guilford, 1997. 343 p.

173. Bonsu S.K., Darmody A. Co-creating Second Life: Market Consumer Cooperation in Contemporary Economy // Journal of Macromarketing. 2008. Vol. 28. №. 4. P.355-368.

174. Bourdieu P. Photography: A Middle-brow Art. Oxford: Polity Press, 1998. 342 p

175. Bourdieu P. Distinction: A Social Critique of the Judgement of Taste. Cambridge: Harvard univ. press, 1984. 613 c.

176. Boyd D. None of This is Real: Identity and Participation in Friendster // Structures of Participation in Digital Culture / ed. J. Karaganis. N.Y.: Social Science Research Council, 2007. P. 88-110.

177. Bruman A. The Disneyization of Society. L.: Sage, 2004. 199 p.

178. Bruman A. McDonald's as a Disneyized Institution // American Behavioral Scientist. 2003. Vol. 47. № 2. P. 154-167.

179. Bruns A. Beyond Toffler, beyond the Prosumer. 5.04.2009. URL: http://snurb.info/node/983.

180. Bruns A. Blogs, Wikipedia, Second Life, and Beyond: From Production to Produsage. N.Y.: Peter Lang, 2008. 235 P.

181. Burgess J. "All Your Chocolate Rain Are Belong to UsT? // Video Vortex: Responses to YouTube / eds. G. Lovink, S. Niederer. N.Y.: Peter Lang. 2009. P.101-110.

182. Carroll N. A Philosophy of Mass Art. N.Y.: Oxford University Press, 1998. 495 p.

183. Castronova E. Synthetic Worlds: The Business and Culture of Online Games. Chicago, IL.: Univ. of Chicago Press. 2005. 345p.

184. Certeau M. de. The Practice of Everyday Life. Berkeley: University of California Press, 1984. 304 p.

185. Chesher C., Crawford A., Kucklich J. Gaming Networks. Preface // Fi-breculture Journal. 2006. № 8. URL: http://journal.fibreculture.org/issue8/index.html.

186. Christodoulides G. Branding in the Post-internet Era // Marketing Theory. 2009. Vol. 9. № 1. P. 141-144.

187. Consalvo M. 2003. Cyber-slaying Media fans: Code, Digital poaching, and Corporate Control of the Internet // Journal of Communication Inquiry. 2003. Vol.27. №l.P.67-86.

188. Cultural Studies and Communication / eds. J. Curran et all. L.: Edward Arnold, 1996.377 p.

189. Deuze M. Collaboration, Participation and the Media // New Media & Society. 2006. Vol. 8. №. 3. P. 691 698.

190. Deuze M. Convergence Culture in the Creative Industries// International Journal of Cultural Studies. 2007. Vol.10. № 2. P.243-263.

191. Dijck J.V. User like You? Theorizing Agency in User-generated Content //Media, Culture&Society. 2009. Vol. 31. № 1. P.41-58.

192. Dijck J.V., Nieborg D. Wikinomics and its Discontents: a Critical Analysis of Web 2.0 Business Manifestos // New Media Society 2009. Vol. 11 № 5. P. 855-873.

193. Dyer-Witheford N., Peuter G. Empire@Play: Virtual Games and Global Capitalism // Ctheory.net. URL: http://www.ctheory.net/articles.aspx?id=608.

194. Evans E. Character, Audience Agency and Transmedia Storytelling // Media, Culture&Society. 2008. Vol.30. № 2. P. 197-213.

195. Fans are the future of digital marketing // Blog of B. Caddell . 29.04.2009. URL: http://whatconsumesme.com/2009/posts-ive-written/fans-are-the-fiiture-of-digital-marketing/.

196. Featherstone M. Postmodernism and the Aestheticization of everyday life // Modernity & Identity / eds. S.Lash and J. Friedman. Blackwell: Oxf.&Cambridge, 1996. P.265-289.

197. Fish S. Is There a Text in This Class? The Authority of Interpretive Communities. Cambridge & L.: Harvard University Press, 1980. 156 p.

198. Fiske J. Reading the Popular. N.Y.: Routledge, 1989. 240p.

199. Fiske J. The Cultural Economy of Fandom // The Adoring Audience: Fan Culture and Popular Media / ed. L.A. Lewis. N.Y.: Routledge, 1992. P. 30-49.

200. Fiske J. Television Culture : Popular Pleasures and Politics. L.: Methuen & Co. Ltd., 1987. 355 p.

201. Fiske J. Understanding Popular Culture. L.: Routledge, 1989. 224 p.

202. Folk-Art-Net: новые горизонты творчества. От традиции к виртуальности. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2007.200 с.

203. From Barbie to Mortal Kombat: Gender and Computer Games / eds. J.Cassell, H. Jankins. Cambridge, MA: MIT Press, 1998. 380 p.

204. From Brand Communities to Community Brands // Snurblog. 28.03.2009. URL: http://snurb.info/node/977.

205. Fuchs C. Information and Communication Technologies and Society: A Contribution to the Critique of the Political Economy of the Internet // European Journal of Communication 2009. Vol. 24. №.3. P. 69-87.

206. Fuchs C. The Self-Organization of Virtual Communities // Journal of New Communictions Research. 2006. Vol. 1. Issue 1. P. 29-68.

207. Furstenau M., Mackenzie A. The Promise of "Makeability1: Digital Editing Software and the Structuring of Everyday Cinematic Life // Visual Communication. 2009. Vol. 8. №1. P. 5 22.

208. Gabbott M., Jevons C. Brand community in search of theory: An endless spiral of ambiguity // Marketing Theory 2009. Vol. 9. №1. P.l 19-122.

209. Game Cultures: Computer Games as New Media I eds. J.Dovey, H.W.Kennedy. Maidenhead: Open University Press, 2006.172 p.

210. Gans H. J. Popular Culture and High Culture: An Analysis and Evaluation of Taste. N. Y.: Basic Books, 1974. 453 p.

211. Garfmkel S. L. Wikipedia and the Meaning of Truth // URL: www.technologyreview.com/web/21558/?a=f.

212. Gauntlett D. Media Studies 2.0: a Response // Interactions: Studies in Communication and Culture. 2009. Vol. 1. № 1. P. 147-157.

213. Generation C. URL: http://www.trendwatching.com/trends/GENERATIONC.htm.

214. Grindstaff L. Culture and Popular Culture: A Case for Sociology // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. 2008. Vol. 619. №. 1. P.206-222.

215. Guern P.Le. Toward to Constructivist Approach to Media Cult // Cult Television Cult Television / ed. S. Gwenllian-Jones, R.E. Pearson. University of Minnesota Press, 2004. P.3-26.

216. Golumbia D. Conference Report: The Internet as Playground and Factory (November 12-14, 2009, New York) // tripleC- Cognition, Communication, Co-operation, 7(2), 401-403. URL: http://www.triple-c.at/index.php/tripleC/article/view/152/143

217. Gornykh A. From YouTube to RuTube — or, How I Learned to Stop Worrying and Love All Tubes // YouTube Reader. Stockholm: National Library of Sweden. 2009. C.345-342.

218. Grossberg L. Does Cultural Studies Have Futures? Should it ? // Cultural Studies. 2006. Vol. 20. № 1. P 2-19.

219. Gwenllian-Jones S. Histories, Fictions and Xena: Warrior Princess // The Audience Studies Reader / eds. W. Brooker and D. Jermyn. Routledge, 2002. P. 184-192.

220. Hall S. Encoding/decoding // Centre for Contemporary Cultural Studies: Culture, Media, Language. London: Hutchinson, 1980. P. 34- 56.

221. Hansen M.B.N. New Philosophy for New Media. Cambridge, MA/London: The MIT Press, 2004. 333 p.

222. Hartley J. From the Consciousness Industry to the Creative Industries : Consumer-created Content, Social Network Markets, & the growth of knowledge // Media Industries : History, Theory & Method. Wiley-Blackwell: Maiden MA & Oxford, 2009. P. 231-244.

223. Hartley J. YouTube, Digital Literacy and the Growth of Knowledge. URL: www.lse.ac.uk/.Papers./media@lseHartleyconferencepaper2008.pdf.

224. Harrington C.L., Bielby D. Global Fandom/global fan studies // Fandom: Identities and communities in a mediated world / eds. J. Gray et all. N.Y.: New York University Press, 2007. P. 179-197.

225. Harrington C.L., Bielby D.D. Introduction: New Directions in Fan Studies // American Behavioral Scientist. 2005. Vol. 48. № 7. p. 799-800.

226. Harrison T.M., Barthel B. Wielding New Media in Web 2.0: Exploring the History of Engagement with the Collaborative Construction of Media Products //New Media& Society. 2009. Vol. 11. № 1-2. P. 155 178.

227. Heller S. Wearying of Cultural Studies, Some Scholars Rediscover Beauty // The Chronicle of Higher Education. 1998. Dec.4. P. 15-16.

228. Hills M. Fan Cultures. L.: Routledge, 2002. 237p.

229. Hills M. Media fandom, Neoreligiosity, and Cult(ural) Studies // The Velvet Light Trap. 2000. No. 46. P.73-84.

230. Holmes S. 'But this Time You Choose!' Approaching the 'Interactive' Audience in Reality TV // International Journal of Cultural Studies, 2004. Vol. 7. №. 2. P. 213-231.

231. Horak R. Cultural Studies in Germany // Cultural Studies . Vol. 16. № 6. P.109-115.

232. Horowitz B. Creators, Synthesizers, and Consumers. URL: http://blog.elatable.eom/2006/02/creators-synthesizers-and-consumers.html.

233. Illouz E. Cold Intimacies: The Making of Emotional Capitalism. L.: Polity Press, 2007.

234. Jancovich M. Cult Fiction: Cult Movies, Subcultural Capital and the Production of Cultural Distinction I I Cultural Studies. 2002. Vol. 16. № 2. P.306-322.

235. Jancovich M., Hunt N. The Mainstream, Distinction and Cult TV // Cult Television / eds. S. Gwenllian-Jones and R.E. Pearson. Minneapolis: Univ. of Minnesota. 2004. P. 27-43.

236. Jarret K. Interactivity is Evil! A critical investigation of Web 2.011 First Monday, 2008, Vol. 13, № 3. URL:http:// firstmonday.org/htbin/ cgiwrap/bin/ oj s/index.php/fm/./1947.

237. Jenson J. Fandom as Pathology: The consequence of characterization // The adoring audience / ed. L.A. Lewis. L.: Routledge, 1992. P. 9-29.

238. Jenkins H. Convergence Culture: Where Old and New Media Collide. N. Y.: New York University Press, 2006. 278 p.

239. Jenkins H. In Yoyogi Park // Confessions of an Aca-Fan: Official Weblog of H. Jenkins. URL:http://209.85.135.132/search?q=cache:iQjcreUuLKEJ:www.henryjenkins.org/ 2006/1 l/in^oyogipark.html+jankins+pop+cosmopolitism&cd=l&hl=en&ct =clnk.

240. Jenkins H. Star Trek Rerun, Reread, Rewritten: Fan Writing as Textual Poaching // Close Encounters: Film, Feminism and Science Fiction / eds. C. Penley et all . Minneapolis: Univ. of Minnesota Press. 1991. P.170-203.

241. Jenkins H. The Cultural Logic of Media Convergence // International Journal of Cultural Studies. 2004. Vol. 7. № 1. P. 33-43.

242. Jenkins H. Textual Poachers: Television Fans and Participatory Culture. N.Y.: Routledge, 1992. 342 p.

243. Jenkins H. Transmedia Storytelling // Confessions of an Aca-Fan: Official Weblog of H. Jenkins. URL: http://www.henryjenJdns.org/2007/03/transmediastorytellingl 01 .html.

244. Jermyn D., Holmes S. The Audience is Dead; Long Live the Audience! Interactivity, Telephilia' and the Contemporary Television Audience. URL: www.manchesteruniversitypress.co.uk/uploads/docs/s7.pdf.

245. Jindra M.Star Trek fandom as a religious phenomenon // Sociology of Religion. 1994. Vol. 55. №. 27(25). P. 1-14.

246. Jurgenson N. The Zte-McDonaldization of the Internet // McDonaldiza-tion: The Reader / ed. G.Ritzer. 2010. McDonaldization: The Reader. 3 ed. 2009. P. 34-45.

247. Katz E. The End of Television? // The Annals of the American Academy of Political and Social Science. A special edition. The End of Television? Its Impact on the World (So Far) / eds. Katz E., Scannell P. 2009. Vol. 625. № 1. P. 3-24.

248. Kellner D. Media Culture: Cultural Studies, Identity and Politics between the Modern and the Postmodern: Routledge, 1995. 357 p.

249. Kellner D. The X-Files and Aesthetics and Politics of Postmodern Pop // The Journal of Aesthetics and Art Criticism. 1999. Vol. 57. № 2. P. 161-175.

250. Keen A. The Cult of the Amateur: How Today's Internet Is Killing Our Culture and Assaulting Our Economy. L. and Boston MA: Currency / Double-day, 2007. 228 p.

251. Langlois G., McKelvey F., Elmer G., Werbin K.

252. Mapping Commercial Web 2.0 Worlds: Towards a New Critical Ontogenesis348

253. Fibreculture Journal. 2009. № 14. URL:http ://j ournal.fibreculture.org/issue 14/issue 14langloisetal.html.

254. Lash S., Lury C. Global Culture Industry: The Mediation of Things. Cambridge: Polity, 2005. 342 p.

255. Livingstone S. New Media, New Audiences? // New Media&Society. 1999. Vol.1. №59. P. 59-66.

256. Levine L. The Folklore of Industrial Society: popular culture and its audience // American Historical Review. 1992. Vol. 97. № 5. P. 1369-1399.

257. Lyon D. The Electronic Eye. The Rise of Surveillance Society. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1994. 342 p.

258. Macdonald D. Mass Cult and Midcult//Against the American Grain. N. Y., 1962. P.9-10

259. Manovich L. New Media from Borges to HTML // The New Media Reader / eds. N. Wardrip-Fruin, N. Montfort. Cambridge: Massachusetts, 2003. P. 36-39.

260. Manovich L. The Language of New Media. N.Y.: The MIT Press, 2002. 305 p.

261. Manovich L. The Practice of everyday (media) life // Video Vortex. Responses to YouTube / eds. G. Lovink, S. Niederer. Amsterdam: Institute of Network Cultures, 2008. P.33- 43.

262. Manovich L. Software Takes Command. URL: http:// www.lab.softwarestudies.com/2008/11/softbook.html

263. Mass Culture: The Popular Arts in America / eds B. Rosenberg, D. M. White. Glencoe, 1957. 341 p.

264. McLelland M., Martin F. Japanese Fandom. URL: http://www.uq.edu.au/crn/projects/literacies-fandom.html.

265. Media Studies 2.0 Forum. URL: http://twopointzeroforum.blogspot.com/.

266. MeehanOE. R. Understanding How the Popular Becomes Popular: The Role of Political Economy in the Study of Popular Communication //Popular communication. Vol. 5. № 3. P. 161-170.

267. Miller C.H. Digital Storytelling: A Creator's Guide to Interactive Entertainment. Amsterdam: Focal Press, 2004. 455 p.

268. Milner R.M. Working for the text: Fan labor and the New Organization // International Journal of Cultural Studies. 2009. № 2. P. 495-496.

269. Molesworth M., Denegri-Knott J. Digital Play and the Actualization of the Consumer Imagination // Games and Culture 2007. Vol. 2. № 4. P. 114134.

270. Muniz A.M., O'Guinn T.C. Brand Community // Journal of Consumer Research. 2001. № 27. P. 412-432.

271. Murray S. Digital Images, Photo-Sharing, and Our Shifting Notions of Everyday Aesthetics //Journal of Visual Culture. 2008. Vol. 7. № 2. P. 147156.

272. Murray J.H. Hamlet on on the Holodeck: The Future of Narrative in Cyberspace. N.Y.: Free Press, 1997. 345 P.

273. Murley B. Interpretive Communities: Beyond "Mass" Communication. URL: bryanmurley.com/site/wp-content/./interpretive-communities.pdf.

274. New Cultural Studies: Adventures in Theory / eds. G. Hall, C. Birchall. Athens: The Univ. of Georgia Press, 2006. 326 p.

275. New Media: A Critical Introduction / ed. J. Dovey et all . L.&N.Y.: Routledge, 2009. 464 p.

276. Nieborg D. In Search of Disclaimer: Mass Creativity as a Business Model.URL:www.gamespace.nl/content/2007InsearchofadisclaimerNieborg.pdf.

277. Ornebring H. Alternative Reality Gaming and Convergence Culture: The Case of Alias // International Journal of Cultural Studies. 2007. Vol. 10. № 4. P. 445-462.

278. Paterson M. Consumption and Everyday Life. L.&N.Y.: Routledge. 2005. 253 p.

279. Peters B. And Lead Us not into Thinking the New is New: a Bibliographic Case for New Media History // New Media& Society. 2009. Vol. 11. №.1-2. P. 13-30.

280. Philosophy and the Interpretation of Popular Culture / eds. W. Irwin and J. Gracia: Rowman & Littlefield, 2007. 304 P.

281. Pearce C. Productive Play: Game Culture From the Batton Up // Games and Culture. 2006. Vol.l.№. 1. P.17-24.

282. Perryman N. Doctor Who and the Convergence of Media: A Case Study in 'Transmedia Storytelling // Convergence. 2008. Vol. 14. №1. P.21-39.

283. Pott J.D., J. Hartley et al. Consumer Co-creation and Situated Creativity // Industry and Innovation. 2008. Vol. 15. № 5. P. 459-474. URL: http: //eprint.qut.edu.au/ c/ 1|459.

284. Petersen S.M. Loser Generated Content: From Participation to Exploitation // First Monday. 2008. Vol. 13. № 3. URL: http://firstmonday.Org/htbin/cgiwrap/bin/ojs/index.php/fm/article/view/2141/1 948.

285. Pickett P. Who Is Generation C? How Can You Categorize These Digital Natives? // About.com Guide. URL: http ://j obsearchtech. about, com/od/techindustrybasics/a/ GenerationC .htm300.

286. Postigo H. Video Game Appropriation through Modifications // Convergence: The International Journal of Research into New Media Technologies. Vol 14. № 1. P. 59-74.

287. Prada J.M. 'Web 2.0' as a new context for artistic practice // Fibreculture Journal. 2008. № 14. url: http://journal.fibreculture.org/issuel4/issuel4prada.html.

288. Raessens J. Playful Identities, or the Ludification of Culture // Games and Culture. 2006. Vol.1. № 1. p. 52-57.

289. Riordan CTK. Playing with Lara in Virtual Space // Technospaces. N.Y.: Continuum, 2001. C. 224-38.

290. Ritzer G., Jurgenson N. Production, Consumption, Prosumption: The Nature of Capitalism in the Age of the Digital. URL: http://www.georgeritzer.com/docs/Production%20Consumption%20Prosumpti on.pdf.

291. Roach C. Cultural Imperialism and Resistance in Media Theory and Literary Theory // Media, Culture & Society. 1997. Vol. 19. № 1. P. 47-66.

292. Rosen J. The People Formerly Known as the Audience // Pressthink, blog of J. Rosen. 27.06. 2006. URL: http://journalism.nyu.edu/pubzone/weblogs/pressthink/2006/06/27/pplfrmr.ht ml.

293. Ruppel M. Narrative Convergence, Cross-Sited Productions and the Archival Dilemma // Convergence. 2009; Vol. 15. № 3. P. 281 298.

294. Schroeder J. E. The Cultural Codes of Branding // Marketing Theory. 2009. Vol. 9. № l.P. 123-126.

295. Scolari C.A. Transmedia Storytelling: Implicit Consumers, Narrative Worlds and Branding in Contemporary Media Production // International Journal of Communication. 2009. Vol. 3. № 4.

296. Shusterman R. The Fine Art of Rap // Shusterman R. Pragmatist Aesthetics: Living Beauty, Rethinking Art. Oxford, 2000. P. 201-236

297. Shusterman R. Entertainment: A Question for Aesthetics // British Journal of Aesthetics. Vol.43. № 3. C.289-307.

298. Shusterman R. Art in action, Art Infraction: Goodman, Rap, Pragmatism (New Reality Mix) // Shusterman R. Practicing Philosophy: Pragmatism and Philosihpical Life. New York: Routledge. 1997. P. 131-156.

299. Shusterman R. Pragmatist Aesthetics: Living Beauty, Rethinking Art. N.Y.: Rowman and Littlefield, 2d ed. 2000. 309 p.

300. Sidney E.M. Cyberpop: Digital Lifestyles and Commodity Culture. Routledge, 2006. 208 p.

301. Story J. Inventing Popular Culture. Maiden, MA: Blackwell, 2003.235 p.

302. Sterne J. Thinking the Internet: Cultural Studies versus the Millennium // Doing Internet Research: Critical Issues and Methods/ Ed S. Jones. Thousand Oaks, CA: Sage, 1999. P. 257^288.

303. Strinati D. An Introduction to Theories of Popular Culture. Second Ed. L.; N.Y.: 2007. Routledge, 286 p.

304. Suhr H.C. Underpinning the Paradoxes in the Artistic Fields of MyS-pace: the Problematization of Values and Popularity in Convergence Culture // New Media&Society. 2008. Vol.11. № 1-2. P.179-198.

305. Taylor T.L. Play Between Worlds: Exploring Online Game Culture. Cambridge, Massachusetts; L.: The MIT Press, 2008. 205 p.

306. Terranova T. Free Labor: Producing Culture for the Digital Economy? // Social ' Text. 2000. Vol. 63. № 18. URL: http://www.electronicbookreview.com/thread/technocapitalism/voluntary.

307. Tincknell E., Raghuram P. Big Brother: Reconfiguring the "Active' Audience of Cultural Studies // European Journal of Cultural Studies. 2002. Vol. 5. № 2. P. 199-216.

308. Thomas S. The End of Cyberspace and Other Surprise //Convergence: The International Journal of Research into New Media Technologies» 2006Vol 12(4): 383-391.

309. Turner G. My Media Studies: Taking the "Mass' out of Mass Media// Television& New Media. 2009 Vol. 10. № 1. P. 165-166.

310. YouTube: Online Video and Participatory Culture / eds. J. Burgess, J. Green. Cambridge, UK: Polity Press, 2009. 140 p.

311. Who Is Generation C? How Can You Categorize These Digital Natives? URL:http://jobsearchtech.about.com/od/techindustrybasics/a/GenerationC.ht m.

312. Zwick D., Bonsu S.R., Darmody A. Putting Consumers to Work: "Co-creation" and new marketing govern-mentality // Journal of Consumer Culture. 2008. Vol. 8. № 2. P.163-196.