Повседневная жизнь "нового студенчества" Северной Осетии в 1920-х гг.

Синанов, Борис Андреевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Повседневная жизнь "нового студенчества" Северной Осетии в 1920-х гг.

Год: 2010
Автор научной работы: Синанов, Борис Андреевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Владикавказ
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Повседневная жизнь "нового студенчества" Северной Осетии в 1920-х гг.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Повседневная жизнь "нового студенчества" Северной Осетии в 1920-х гг."

ГОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К. Л. Хетагурова»

На правах рукописи

004600373

Синанов Борис Андреевич

ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ «НОВОГО СТУДЕНЧЕСТВА» СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ в 1920-х гг.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Владикавказ 2010

004600373

Работа выполнена в отделе истории Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства PCO-Алания

Научный руководитель — доктор исторических наук, профессор

Хубулова Светлана Алексеевна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Клычников Юрий Юрьевич;

кандидат исторических наук, старший

преподаватель

Тедеева Нина Васильевна

Ведущая организация — Горский государственный аграрный

университет

Защита состоится «30» марта 2010 г. в 14 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.248.01 при Северо-Осетинском государственном университете им. К. JI, Хетагурова (362025, г. Владикавказ, ул. Ватутина, 46, зал заседаний Диссертационного совета).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке СОГУ.

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова «26» февраля. 2010г. Режим доступа: http://www. nosu. ru

Автореферат разослан «25» февраля. 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Кандидат исторических наук

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Последние десятилетия носят транзитивный характер, что привело к существенным преобразованиям в российском обществе: в экономике, политике, культуре, в том числе области высшего образования. Государством предпринимаются усилия по созданию современной стратегии модернизации образования с учетом зарекомендовавшей себя многолетней практикой обучения. В России накоплен уникальный опыт создания национальной региональной высшей школы. Изучение истории ее становления и развития позволяет выявить наиболее существенные достижения и упущения, обозначить важнейшие приоритеты в реализации новой концепции образования в России, в особенности, его высшего звена'.

Всестороннее исследование истории становления высшего образования, развития высшей школы по формированию высокопрофессиональных национальных кадров в Северной Осетии представляет большой научный и общественный интерес, прежде всего, тем, что это помогает научному переосмыслению некоторых проблем советского общества; кроме того, высшее образование в советской системе духовных ценностей связывает данную тему с такими современными направлениями исторической науки, как культурная история, социальная история, интеллектуальная история, регионоведение, локальная история.

Актуальность исследования связана также с тем, что изучение региональных особенностей исторического процесса весьма востребовано историческим сообществом и связано с переходом от чисто «государственной истории» к истории «субъекта исторического действия, который не тождественен государству». Это позволило обратиться, во-первых, к новым направлениям исследования региональной истории, например, новой локальной истории, к микроанализу. Во-вторых, глобализирующийся мир ответил на этот процесс усилением национальных и региональных тенденций, что способствует развитию региональной истории2.

Безусловно, студенчество Северной Осетии 1920-х гг. было первым поколением граждан, воспитанным в установках усвоения новых социальных норм и ценностей, что имеет ключевое значение для анализа последующего общественного развития страны. Поэтому изучить и понять жизненный мир молодого человека раннего советского общества — значит, приблизиться к пониманию социокультурного феномена «советский человек», без анализа которого невозможно проводить всесторонние исследования по истории Северной Осетии XX века.

Степень изученности. В изучении исторического опыта подготовки кадров народнохозяйственного комплекса в России сложились определенные

1 Шаповалов В. А. Высшее образование: современные модели, перспективы развития. — Ставрополь, 1996. С. 6.

2 Маловичко С. И. После государственной истории: историографические поиски коэкзис-тенциального целого//Теории и методы исторической науки: XXI век. — М., 2008. С. 180.

традиции и достигнуты несомненные успехи. Однако при исследовании данной темы еще не использован весь научный потенциал.

В отечественной историографии различным аспектам истории образования, в том числе и высшего, посвящено большое количество исследований, в которых обобщен опыт деятельности государства и всех звеньев образования по разработке и осуществлению образовательной политики3. При этом региональную историографию нельзя рассматривать в отрыве от общих процессов, характерных для развития советской и российской исторической науки. Однако, специально заявленная автором проблема, как в региональном, так и в общероссийском масштабе практически не изучалась. Вместе с тем, говорить о полной неразработанности проблемы повседневной жизни студенчества в 1920-е гг. было бы некорректно. Условно историографию изучаемой проблемы можно разделить на три периода:

Первый период — середина 20-х — середина 50-х годов прошлого столетия. На этом этапе подготовка специалистов в различных отраслях народного хозяйства СССР рассматривалась в рамках культурной революции. Первыми историками высшего образования стали практики — руководители наркомата просвещения A.B. Луначарский, Н.К. Крупская и др.,4 политические оценки которых во многом стали решающими. В данном исследовании их труды привлекаются в контексте просветительской политики государства, так как раскрывают содержание проектов создания системы подготовки кадров советской высшей школы. Авторами публикаций по проблемам воспитания молодежи, формирования «нового человека», в том числе в вузе, являлись преимущественно социологи, педагоги, партийные и комсомольские работники.5. Эти работы интересны в плане первоначальной постановки проблемы, а также богатым фактическим материалом.

3 Нелидов A.A. История государственных учреждений СССР. 1917-1936гг. М., 1962; Ирошников М. П. Создание советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты. Октябрь 1917г. — январь 1918г. М. — Л., 1966; Великая октябрьская социалистическая революция и становление социалистической культуры. 1917-1927гг. М., 1985.

4 Луначарский А. В. Основы просветительской политики Советской власти. — М., 1925.; Он же. О народном образовании. — М., 1938; Крупская Н.К. Ленинские установки в области культуры. — М., 1934.

* Ласс Д. И. Современное студенчество: Быт, половая жизнь. М.; Л., 1928; Шварц Г. Броня подростков в производстве. М., 1924; Зайцев В. Положение труда подростков. М., 1925; Лукин В. Профсоюзы и комсомол. Харьков, 1925; Сигал Б. Труд и здоровье рабочей молодежи. М. — Л., 1925; КацЯ.Д. Труд и быт рабочих подростков Сибири. Новосибирск, 1927; По-чиновский Д. Молодежь в сельском хозяйстве. М., 1927;

6 Например: Красное студенчество, 1922-1925 гг.; Факел, 1924-1927 гг.

7 Например: Горская правда, Власть труда, Северо-Кавказское учительство и др.

идейно-политическое воспитание подрастающего поколения. Большинство исследований тех лет выдержаны в строгих идеологических тонах периода сталинизма.

Во второй половине 50-х — конце 80-х наблюдается активизация по ком-сомольско-молодежной проблематике в отечественной историографии. В историографии второго периода высшая школа 1920-х гг. рассматривается преимущественно как социальный институт, готовящий кадры советской интеллигенции8. Студенчество у исследователей вызывало интерес в основном как «революционное», «пролетарское», «коммунистическое»9.

В региональном аспекте исследования этого времени в основном посвящены состоянию образования в дореволюционной Осетии. Стали появляться работы по культурному строительству в первые годы советской власти 10. В ряде работ, где все же затрагиваются вопросы образовательной политики советской власти за означенный период, речь идет лишь о неоспоримых достижениях в области образования. Особым вниманием историков пользовалась проблема партийного руководства культурной работой, что диктовалось политической конъюнктурой в развитии исторической науки.

Серьезное научное изучение системы управления культурой, ее органов, принципов функционирования началось с 1970-х гг., а пик исследовательского интереса к теме относится к 1980-м гг. В этот период появляются первые обобщающие труды по истории становления вузов и управленческих органов

8 Чутксрашвили Ц.Е. Развитие высшего образования в СССР. М. 1961; Журов А.Е. В боях рожденный. Минск, 1967; Привалов В. В. Великий Октябрь и революционная молодежь. Л., 1968; Сулсмов В. А. Союз молодых борцов. Из истории комсомольского строительства. М., 1971; Денисов С.Г. Деятельность комсомола по ликвидации неграмотности на селе (1921-1925гг.)//Народныс массы и строительство советской культуры. М., 1969. С.39-78; Трайнин A.C. Под знаменем революции: Коммунистическая партия — руководитель революционного юношеского движения молодежи. М., 1978; Кривснький А. И. Комсомол в борьбе за единство своих рядов (1921-1932тт.) М., 1980; Лсйкин А.Я. Против ложных друзей молодежи: (Из истории борьбы КПСС с буржуазными и мелкобуржуазными партиями за молодежь, 1927-1924 гг.). М„ 1980 и др.

® Кузьмина А. Л. Партийное руководство идейно-полигичсским воспитанием студенчества в период создания фундамента социализма в СССР. 1926-1932 (На материалах РСФСР): Дис... канд. ист. наук. М., 1975; Фортунатов В.В. Революционное студенчество и вузовская интеллигенция Петрограда-Ленинграда в 1921-1925 годах//Великий Октябрь и молодежь: Сб. науч. трудов. Л., 1978; Катунцсва Н.М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. М., 1977; Она же. Роль рабфаков в формировании кадров народной интеллигенции в СССР. М., 1980; и др.

,0 Тотоев М. С. Очерки истории культуры и общественной мысли в Северной Осетии в пореформенный период. Орджоникидзе, 1957; Он же. Народное образование и педагогическая мысль дореволюционной Северной Осетии. Орджоникидзе, 1962; Кулов С.Д. Социально-экономическое развитие Северной Осетии в конце XIX и в начале XX века. Орджоникидзе, 1966; Цуциев Б. А. Экономика и культура Северной Осетии. Орджоникидзе, 1967; Хачиров А. К. О формировании осетинской интеллигенции. Орджоникидзе, 1964; История Ссвсро-Осетинской АССР. Советский период. М., 1966; Рсхвиашвили И. И. Культурное строительство в Горской Республике (1920-1924гг.).//Ученые записки СОГПИ. Т. 23. Орджоникидзе, 1967.

в области культуры11. Исключением в череде работ этого периода является статья Н.Б. Лебиной «Молодежь страны Советов в 20-е годы»12. Исследовательница впервые в отечественной историографии комплексно использовала сравнительно-исторический, социологический и психоаналитический методы в исследовании молодежной субкультуры 1920-х гг., что позволило ей изучить ранее не освещавшиеся вопросы самосознания различных категорий молодежи (молодых рабочих, студентов, комсомольцев), особенности их демографического поведения, социокультурные факторы становления молодого поколения.

В 1980-е годы появляются первые попытки осмысления зарубежной историографии советского высшего образования в специфической форме — с позиции «критики буржуазных фальсификаций»13. В этот период также отмечаются попытки научного обоснования модели специалиста с высшим образованиям, востребованного в позднесоветском обществе14.

В Северной Осетии эти проблемы также не остались в тени15.

Социалистическое мышление и догматизм, идеологическая цензура и отсутствие доступа к необходимым источникам являлись серьезными препятствиями на пути большинства отечественных историков и не позволили им обратиться к исследованию повседневной жизни и материально-бытовых проблем молодого человека в вузе в первое десятилетие советской власти.

Третий период историографии начался в 1990-е годы. В этот период были предприняты первые попытки концептуального переосмысления проблемы культурного строительства. Происходил сложнейший, весьма болезненный процесс смены историко-философских парадигм, их пересмотра, ломки и обновления. Для публикаций 90-х годов характерно критическое освещение в оценке достижений советской системы высшего образования. Этот период отмечен качественно-новым уровнем исследований. В историографии была

" Нелидов A.A. История государственных учреждений СССР. 1917-1936гг. М., 1962; Ирошников М. П. Создание советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты. Октябрь 1917-январь 1918г. М. — Л., 1966; Великая Октябрьская социалистическая революция и становление социалистической культуры. 1917-1927. М., 1985; Чанборисов Ш.Х. Формирование советской университетской системы. М., 1988; и др.

12 Лебина Н.Б. Молодежь страны Советов в 20-е годы//Вопросы истории, 1983, №8.

13 Лобачев Ю. М. Несостоятельность буржуазной фальсификации строительства высшей школы в СССР (1917-1941гг.) — Волгоград, 1983 и др.

14 О методологических и методических принципах построения модели специалиста высшей квалификации. — Томск, 1979; Запольская В. В., Кочурова Т. В. Научно-педагогичес-кис кадры вуза: развитие и управление подготовкой. — Воронеж, 1981 и др.

15 Например: Кулов B.C. К высотам культуры. Орджоникидзе, 1979; Чибиров Х.М. 45 лет Северо-Осетинского государственного педагогического института им. К. Л. Хетагуро-ва//Ученые записки СОГПИ. Т. 27. Вып. 1. Орджоникидзе, 1967. С. 3-10; Гадзаов Б. Славный путь: К 60-летию Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагуро-ва//Соц. Осетия, 1980,12сент.

предпринята попытка критического осмысления исторического опыта функционирования высшей школы16.

Историко-сравнительный подход к изучению исторического опыта становления и развития высшего образования применительно к национальным регионам, отдельным этносам с их разноуровневым развитием применен в монографии Т.Ю. Красовицкой, изданной в 1992 году17. Система управления национально-культурной сферой проанализирована автором на примере взаимодействия Наркомпроса и Наркомнаца. В сферу научного анализа исследователей попали новые актуальные проблемы (девиации среди молодежи, тендерные составляющие и т.д.). В работах новейшего периода историографии предпринята попытка переосмысления исторического опыта воспитания молодежи, использование новых методов исследования, широкое использование достижений мировой исторической науки18.

Получило развитие и историко-антропологическое направление в юве-нальной истории, позволяющее воссоздать цельный образ молодого поколения советской России19. В этой связи особо следует выделить двухтомную монографию А. Ю. Рожкова. Опираясь на большой фактический материал, автор реконструировал жизненный мир молодежи 1920-х гг., понимая под ним «весь мир повседневности каким он представлялся молодым людям»20. Автора интересовали не политика, а люди, их чувства и судьбы, взаимоотношения между человеком и обществом. Одна из трех основных частей монографии посвящена студенчеству. В ней автор раскрывает подробности жизни молодежи в студенческих коммунах, особенности их быта, описывает эмоционально-психологическую атмосферу жизни студенчества 1920-х гг.

16 Например: Чуфаров В. Г. Партийное руководство высшей школой: исторический опыт, проблемы.//Исторический опыт руководства высшей школой. Свердловск, 1989; Купайго-родская А. П. Советская высшая школа в 1917-1927 гг: Дисс...д-ра ист. наук. Л., 1990; Исаев В.И. Проблемы изучения социализации молодежи в советской России в период нэпа.//Нэп и становление гражданского общества в России: 1920-е годы и современность'. Краснодар, 2001; Захарова Л.Н. Опыт формирования и выдвижения молодежных лидеров в 20-30-с гт. Дисс...канд. ист. наук. М., 1993; Стсцура Ю.А. Молодежь в послереволюционном преобразовании России в 20-30-с годы. М., 1998; Он же. Революционный пафос и трагизм поколения 20-30-х гг. Екатеринбург, 1995 и др.

" Красовицкая Т.Ю. Власть и культура. Исторический опыт организации государственного руководства национально-культурным строительством в РСФСР (1917-1925 гг.). — М., 1992.

18 Крайнов Г. Н. Политическая культура молодежи советской России в 20-е гг. (опыт и уроки формирования. На материалах Поволжья и Приуралья). Дисс...д-ра ист. наук. СПб, 1993; Лсбина Н.Б. Социально-политическое развитие рабочей молодежи в условиях становления тоталитарного режима в СССР (20-30-с гг.). Дисс... д-ра ист. наук. М, 1994

" Марков А. Р. Студенчество Петрограда в 1914-1925 гг. (социально-психологический облик). Дисс...канд. ист. наук. СПб, 1997; Постников С.С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики. Тверь, 1997; Платова Е.Э., Пшснко К. А. Новое студенчество России: образ жизни. 20е годы XX столетия. СПб, 1999; Рожков А.Ю. В кругу сверстников: Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х гг. В 2 т., Краснодар, 2002.

20 Рожков А.Ю. В кругу сверстников... Т 1, С. 12.

Вызывают значительный интерес монография и серия статей Т. М. Смирновой, посвященные судьбам «бывших людей» в Советской России. Автор отдельно останавливается на проблеме интеграции детей «социально чуждых элементов» в послереволюционную российскую реальность21.

В этот период заметен интерес зарубежных историков к изучению проблем повседневной жизни советской молодежи 1920-х гг. К числу наиболее авторитетных западных исследователей следует отнести И. А. Тирадо (США)22, А.Е. Горсач (Канада)23, К. Кур-Королев (Германия)24.

Свой вклад в разработку темы внесли и осетинские ученые25.

Одной из основных тенденций данного периода можно назвать разработку исследователями национальной и региональной тематики26. Заметное место в историографии истории культуры Осетии занимает коллективная работа «От века к веку»27. В работе содержится богатый фактический материал и принципиальная постановка ряда вопросов культуры в регионе.

История выдвиженчества 1920-х гг. изучена в коллективной монографии ««Красная молодежь» Северной Осетии в вузах СССР: повседневная жизнь в 1920-1930-х гг.»28.

Монография Л.Х. Дзаховой раскрывает национально-культурный аспект процесса модернизации в Горской АССР. В ней затронута проблема образования в первой половине 1920-х гг.29

21 Смирнова Т.М. «Бывшие люди» Советской России: Стратегии выживания и пути интеграции. 1917-1936 годы. М. 2003; Она же. «Бывшие». Штрихи к социальной политике советской власти//Отечественная история, 2000. №2; Она же. «В происхождении своем никто не повинен...»? Проблемы интеграции детей «социально-чуждых элементов» в послереволюционное российское общество (1917-1936гг.)//Отечественная история, 2003. №4.

22 Tirado I.A. The Komsomol and Young Peasants: The Dilemma of Rural Expansion, 1921-1925//Slavic Review. 1993. Vol. 52. №3.

" Gorsuch A. E. Youth in Revolutionary Russia: Enthusiasts, Bohemians, Delinquents. Indian-Michigan Series in Russia and Easten European Studies. 2000.

24 Kuhr-Korolcv C. «Gezähmte Helden». Die Formierung der Sowjetjugend 1917-1932. Klartex Vervag. Essen, 2005.

25 Кулаев K.B. Педагогическая эстетика России 20-х годов. М., 2002; Кантемирова A.C. Становление и развитие системы высшего образования в Северной Осетии. Владикавказ, 2002.

26 Ошроев Р. Г. Становление и развитие университетского образования в Кабардино-Балкарии в XX — начале XXI века. Дис... канд. ист. наук. Нальчик, 2005; Гончаренко О.Н. Становление советской интеллигенции в Зауралье. 1917-1941. Дис... канд. ист. наук. Тюмень, 2005; Коваленко М.В. Развитие высшего образования на Дону в 1920-1930-е гг. Дис... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2009; Тарчокова М. Б. Формирование национальной интеллигенции и ее влияние на социокультурное пространство Кабардино-Балкарии (1920-1930-е гг.). Дис... канд. ист. наук. Владикавказ, 2009; и др.

27 От века к веку. Страницы истории образования в Северной Осетии./Общая редакция A.B. Черджиева, А.Ю. Белогурова. М., 2001

28 Хубулова С. А., Синанов Б. А., Хубулова Э. В. «Красная молодежь» Северной Осетии в вузах СССР: повседневная жизнь в 1920-1930-х гг. Владикавказ, 2009

29 Дзахова Л.Х. Горская республика в восстановительный период: экономика и социальная политика. Владикавказ, 2003

Проблема становления и развития советской системы высшего образования широко отражена в послеоктябрьской и постсоветской историографии. В этом смысле (количественном) вполне уместно говорить о её значительной разработке в литературе. Вместе с тем необходимо отметить, что вплоть до настоящего времени еще не появились комплексные многофакторные исследования, рассматривающие повседневную жизнь студенчества первого поколения. Современное состояние исторической науки таково, что дальнейший прогресс возможен лишь в результате интеграции различных гуманитарных дисциплин.

Недостаточная изученность указанной проблемы обусловили выбор темы диссертационного сочинения.

Цель исследования — изучить повседневную жизнь студенчества Северной Осетии в условиях социально-экономических трансформаций периода нэпа.

Означенная цель наметила задачи исследования:

1. определить содержание партийно-государственной политики в области высшего образования;

2. изучить социальный статус учащейся молодежи

3. проанализировать учебно-воспитательный процесс в учебных заведениях и основные факторы, влияющие на качество подготовки специалистов;

4. выявить основные повседневные практики студенчества Северной Осетии: учеба, материальное положение, общественная работа, досуг.

Объектом исследования стало «новое студенчество» Северной Осетии в период социальных трансформаций 1920-х гг.

Термин «новое студенчество» является одним из тех, которые употреблялись в советской печати 1920-х гг. Использовались также такие словосочетания, как «красное» и «пролетарское» студенчество. Все они были названиями пропагандистской модели «нового человека», создаваемого в стенах советской высшей школы.

Предметом исследования является совокупность форм и методов становления повседневной жизни «нового» студенчества Северной Осетии: учебная и общественная деятельность, социальный статус, материальное положение, досуг, набор качеств и образцов поведения, определенные этапы биографии.

Хронологические рамки диссертации охватывают период 1920-х гг., когда происходила экономическая, социально-психологическая модернизация общества, закладывались основы становления нового поколения людей, воспитанных на социалистических идеалах. Отличительная особенность 1920-х гг. — высокая динамичность реформаторских тенденций. Именно в это время формировалась система идеологического воздействия на молодые поколения, создавалось студенческое социокультурное пространство Северной Осетии.

Методологической основой работы послужили принципы объективности и историзма, которые предусматривают изучение исторических событий в их развитии и взаимосвязи.

При работе с архивными источниками, статистическими материалами,

методической литературой использовались методы статистического анализа, сравнения и сопоставления.

В работе был применен диалектико-материалистический метод познания явлений и процессов в их взаимосвязи и развитии. Базовым для исследования является комплекс традиционных методов, в том числе историко-культурологический анализ фактов, событий, нормативных актов и иных документов.

Широко применялся сравнительно-исторический метод, что дало возможность выявить зависимость содержания и идеологии того или иного факта от конкретно-исторической обстановки. Метод актуализации в ряде случаев предоставил возможность определить общественную значимость рассматриваемых проблем.

Источниковая база. Диссертационное исследование выполнено на основе широкого круга опубликованных и неопубликованных источников, содержащих ценные сведения по изучаемому предмету.

Опубликованные материалы включают в себя документы, изданные в сборниках; материалы, обнародованные в периодической печати, публиковавшиеся в 1920-х гг.; специальные отчеты Горревкома, Владревкома, материалы мемуарного характера и т.д.30

В исследовании использовались материалы периодической печати — газеты «Горская правда», «Власть труда», «Коммунист», «Жизнь национальностей», «Горский пионер» и журналов «Революция и горец», «Северо-Кавказское учительство». Анализировалась в работе публицистика из периодической печати того времени. Она была посвящена актуальным и дискуссионным вопросам культурной деятельности, проблемам организации и формам коммунистического воспитания.

Однако опубликованные источники не позволяют реконструировать систему формирования нового человека в условиях Северной Осетии и исследовать динамику ее развития полностью.

В связи с этим в диссертации был использован значительный массив неопубликованных архивных источников из архивохранилищ страны — Центра документации новейшей истории Ростовской области (далее — ЦДНИРО), Центрального государственного архива РСО-Алания (далее — ЦГА РСО-А), Центрального государственного архива историко-политической документации (далее — ЦГА ИПД РСО-А), Научного архива Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований ВНЦ РАН и Правительства РСО-Алания (далее — НА СОИГСИ).

30 Культурное строительство в Северной Осетии. Сб. док-тов и материалов. В 2-х тт. Орджоникидзе, 1974; Борьба за Советскую власть в Северной Осетии (1917-1920 гг.) Сб. док-тов и материалов. Орджоникидзе, 1957; Восстановительный период в Северной Осетии (1921-1925 гг.). Сб. док-тов. Орджоникидзе, 1965; Сборник документов и материалов по истории Ссверо-Осетинской организации ВЛКСМ. 1918-1978 гг. Орджоникидзе, 1978; Царика-ев А. Т. Репрессивная политика советской власти в Северной Осетии. 1920-1930: Сборник документов и материалов. Владикавказ, 2009.

Источники по заявленной теме весьма фрагментарны и рассредоточены, что обусловило необходимость тщательной, кропотливой поисковой работы.

Первая группа — документы нормативно-правового характера. К ним относятся: указы и постановления, инструкции, директивы высших органов власти СССР относительно высшей школы, протоколы съездов советских и партийных органов Северной Осетии, директивы и постановления Нарком-проса РСФСР, указы Президента РФ, закон Российской Федерации «Об образовании». К документам, содержащим сведения, как выполнялись принятые решения и директивные указания центральных и республиканских органов, можно отнести сводки, статистические данные, материалы обследований, протоколы государственных комиссий, докладные записки отражающие большую работу высших учебных заведений по подготовке специалистов для отраслей народного хозяйства СССР.

Базовыми среди неопубликованных источников стали архивные документы, хранящиеся в ЦГА РСО-А (фонды 122 - Северо-Осетинский училищный совет; 121 - Народный комиссариат просвещения Терской области и 124 - Северо-Осетинский областной отдел народного образования). Эти документы имеют особое значение в рамках исследуемой темы. В указанных фондах собраны материалы общекавказских, северо-осетинских государственных и партийных органов, позволяющие выявить региональные особенности функционирования руководящих органов в масштабе всего Кавказа.

Ценность данных источников заключается в их информационной насыщенности и разнообразии. Представленные материалы позволяют проанализировать работу вузовских органов управления, проследить формы работы в вузах, выявить настроения студенческой массы в вузах, и тем самым воссоздать психологическую атмосферу в коллективах, что особенно важно при рассмотрении отдельных периодов становления высшей школы.

Вторая группа источников — материалы официального делопроизводства республиканских и городских органов управления по вопросам образования. К ним относятся: отчеты местных органов управления, партийных организаций, ученых советов институтов, их кафедр, государственных экзаменационных комиссий, решения и постановления кафедр, ученых советов факультетов вузов и т.д.

Большой фактический материал предоставили документы непосредственно высших учебных заведений Северной Осетии: годовые отчеты, протоколы заседаний учебных и приемных комиссий, результаты обследования быта студентов и др. (Ф. 128 - Северо-Осетинский государственный педагогический институт им. K.JI. Хетагурова; Ф. 605 - Северо-Осетинский сельскохозяйственный институт; Ф. 695 - Вечерний рабочий университет Владикавказского окружного отдела народного образования). Эти сведения позволяют охарактеризовать структуру высшей школы в Осетии, проследить этапы становления и развития ее в сравнительном анализе с вузами других районов страны. Материалы дают представления об организации учебной, научной, воспитатель-

ной работы в вузах на разных этапах истории, использования их опыта работы по подготовке высококвалифицированных кадров народнохозяйственного комплекса.

Третья группа — документы, отражающие учебно-методическое и научное обеспечение высшего образования в Северной Осетии. Документы, содержащие информацию о научных командировках, о научных конференциях, помогают выявить, как эти вузы участвовали в общероссийском научном процессе, проследить степень привлечения преподавателей и лучшей части студенчества к научной работе, что в результате дает исчерпывающую характеристику уровня подготовки преподавательских кадров, процесса их воспроизводства в рамках национальной высшей школы. В этой связи большой интерес представляют документы позволяющие отразить деятельность Представительств Горской АССР при Наркомнац и Северо-Осетинской АО при ВЦИК по различным вопросам, касающимся командированных студентов (Ф. 45 - СевероОсетинское представительство при ВЦИК в Москве; Ф. 82 - Представительство Горской АССР при Народном комиссариате по делам национальностей РСФСР).

Эти материалы раскрывают содержание образования в вузах СССР, показывают изменения, происходившие в учебном процессе, выявляют новые формы его организации, характеризуют научный уровень исследований в разных областях науки, показывают, как планировались выпуски специалистов и распределялись кадры по различным отраслям экономики и культуры республик.

Еще одну группу составляют источники позволяющие взглянуть на повседневно-бытовую жизнедеятельность «нового студенчества» 1920-х гг. глазами самих студентов. В первую очередь это источники личного происхождения (дневники, письма, воспоминания, автобиографии), свидетельства современников и участников событий (ФР — 759 - фонд профессора Алборова Б. А.). Мемуары, дневники, при всей их субъективности, нередко содержат ценнейшую информацию не только о самих авторах, но и об их окружении, нравах того времени, проблемах, волновавших молодое поколение (НА СОИГСИ. Ф. 34 (лит) М. Камбердиев; НА СОИГСИ. Ф. Абаева В. И.). Опираясь на воспоминания современников, мы попытались отразить, для сравнения, особенности быта командированных студентов в центральные вузы страны.

Использованные источники дают возможность достаточно подробно проследить организационные изменения в системе управления, изучить функции и компетенцию органов управления культурой. Совокупность всего массива выявленных источников при условии критического подхода к ним позволяет решить основные исследовательские задачи диссертационной работы.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

• Впервые предметом самостоятельного и специального исследования в совокупности стала история формирования «нового», «пролетарского» сту-

денчества, молодого человека новой политической системы в условиях трансформирующегося российского общества.

• Проведен комплексный анализ формирования, становления и эволюции всей властной вертикали высшего образования, отвечающей за воспитание «нового человека».

• С учетом новых подходов исследован и обобщен исторический опыт создания и изменения концепции формирования национальной интеллигенции.

• Рассмотрены в совокупности факторы, влияющие на формирование сознания молодежи в 1920-е гг.

• Выявлены характерные особенности материально-бытового положения студенчества.

• Раскрыто значение досуговых форм воспитания.

• Определены место и роль студенчества в общественно-политической и культурной жизни Северной Осетии.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что материалы и выводы работы могут быть использованы при разработке и написании обобщающих трудов по истории России и Северной Осетии, а также при подготовке лекций, общих и специальных курсов по истории культуры и создании пособий по краеведению. Опыт организации унифицированной системы управления культурой, формирования «нового студенчества» может быть использован и представителями современной администрации всех уровней при разработке региональных комплексных программ социально-экономического и культурного развития.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и одобрена на заседании отдела истории Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследования им. В. И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства PCO-Алания.

Основные положения исследования содержатся в монографии и 8 опубликованных статьях. Апробация работы осуществлялась в выступлениях на международных, всероссийских и вузовских научно-практических конференциях, проходивших в Армавире, Назране, Владикавказе.

Структура диссертации состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, степень ее изученности, научная значимость, определены цели и задачи, хронологические рамки и методологические основы работы, характеризуется источниковая база.

Глава 1 «Государственная политика развития высшей школы в Северной Осетии» отражает специфику советской системы высшего образова-

ния, процесс создания кадров национальной интеллигенции, а также социальный состав «нового студенчества».

Автором анализируется общероссийский процесс реформирования высшей школы, а также рассмотрено учреждение и развитие сети высших учебных заведений на территории Северной Осетии — первых вузов в исследуемом регионе.

В первое десятилетие советской власти проходил сложный процесс реформирования высшей школы в новый тип учебных заведений строящегося социалистического государства. Именно поэтому с первых дней прихода к власти большевики стремились взять под свой контроль всю образовательную систему России. Первыми шагами в этом направлении явились, с одной стороны, попытки внедрить идеи марксизма в учебно-воспитательную работу вузов и выработать новое, социалистическое мировоззрение в среде учащихся и преподавателей, а с другой — создать «новую советскую школу», при этом старую, в том числе и университеты, радикально реорганизовать.

В июле 1918 г. Наркомпрос провел первое Всероссийское совещание по реформе высшей школы. Многие профессора не разделяли взгляды большевиков на реформу «старой школы», многие из них так же не были сторонниками и коммунистической идеологии новой власти.

В результате острой дискуссии были приняты такие важные положения реформы высшей школы, как бесплатность обучения и необходимость демократизации состава студенчества.

1 августа 1918 г. Совнаркомом вступил в силу один из основополагающих документов в реформе высшей школы — декрет «О правилах приема в вузы», который открывал широкие возможности для получения высшего образования представителям пролетариата и беднейшего крестьянства. Эти социальные группы государство обещало обеспечить стипендиями.

На реформу уже существующих высших учебных заведений, советская власть потратила немало усилий. Не меньших усилий стоило создание в стране сети новых вузов, количество которых в советской России стремительно росло. Несмотря на невероятные трудности периода гражданской войны, и послевоенной разрухи, количество вузов в СССР в 1927 г. составило 129, в то время как в довоенной России их было 96 (по другим данным, 105). Соответственно возросло и количество обучающихся в вузах студентов: 150 тыс. — к концу 1920-х, против 121,7(127,4) —в 1914г.

Следует учитывать, что помимо, традиционно понимаемых вузов, по всей стране широко создавались и учебные новообразования тех лет, рассматриваемые как высшие. В первую очередь, к подобным заведениям относились рабочие факультеты, совпартшколы и рабочие университеты. Такое расширенное толкование термина «высшая школа» вызвано тем, что и рабфаки и совпартшколы в те годы предоставляли молодому человеку реальную возможность занимать ключевые посты в иерархии новой власти, даже не давая высшего образования. Рабфаки и совпартшколы значили для карьеры партий-

ного выдвиженца порой намного больше, чем именитые университеты, потому, что они были гармоничнее вписаны в новую систему подготовки кадров, делающую ставку на социальное происхождение и политическую лояльность новой когорты специалистов, нежели на ее образованность.

В первые годы советской власти высшие учебные заведения появляются и на Северном Кавказе. Декретом СНК Терской республики от 5 октября 1918 г. был учрежден Первый Владикавказский советский политехнический институт, сыгравший важную роль в подготовке национальных кадров сельского хозяйства. Двери вуза должны были быть открыты для «всех детей трудовых народов, жаждущих знания». Первоначально для поступления не требовалось «ни конкурса, ни дипломов, ни платы за обучение».

В 1921г. в составе политехнического института действовало 7 факультетов: сельскохозяйственный, электромеханический, экономический, горно-химический, рабочий, медицинский, строительный. Первоначально институт обслуживал обширную территорию, куда входили Кабарда, Балкария, Северная Осетия, Ингушетия, Калмыцкая область, Дагестанская республика, Терский, Ставропольский и Сунженский округа.

21 июня 1921 г. постановлением СНК Горской республики «О высших технических учебных заведениях республики» Владикавказский политехнический институт был переименован в Горский политехнический институт. А еще через полгода встал вопрос о закрытии института. Лишь после вмешательства общественности Горский политехнический институт отстоял свое право на существование, правда ценой упразднения всех факультетов кроме сельскохозяйственного и рабочего. В 1923 г. вуз получает новое название — Горский сельскохозяйственный институт (ГСХИ). В институте работало 10 профессоров, 5 доцентов, 11 преподавателей, 11 ассистентов, 6 научных сотрудников, и обучалось около 400 студентов.

Меньше чем через два года после открытия ГСХИ, приказом Терского облисполкома 21 августа 1920 г. во Владикавказе организуется Терский институт народного образования (ГПИ). Учреждение педагогического вуза стало возможным благодаря существовавшей во Владикавказе еще с дореволюционного времени целой сети учебных заведений, в том числе, классических гимназий, реальных училищ, учительских семинарий, прогимназий, кадетского корпуса и других.

К концу 1920-х гг. в ГПИ обучалось более 500 студентов. К этому моменту функционировали отделения русского языка и литературы, осетинского языка и культуры, естественное и физико-техническое отделения. Создание кадров «квалифицированных, марксистски подготовленных педагогов» продолжало оставаться приоритетной задачей вуза.

Горская республика не отставала и в темпах появления специфических, характерных только для советской власти учебных заведений — так называемых рабочих факультетов. Владикавказский рабочий факультет был открыт при Горском политехническом институте осенью 1920 г., и явился одним

из первых в стране. Трудно переоценить роль рабфаков в деле пролетаризации высшей школы. Являясь выходцами из рабоче-крестьянской среды, рабфаковцы представляли собой надежную опору советской власти в борьбе со старой профессурой (старыми специалистами) и беспартийным студенчеством.

Дополняют картину системы высших учебных заведений в Северной Осетии, созданная в атмосфере эйфории первых лет советской власти, и просуществовавшая около года, Областная народная консерватория.

Следует отметить, что за первое десятилетие советской власти правительству удалось добиться неплохих результатов как в деле реформирования самой системы и внутренней организации высшей школы, так и в деле создания целой сети новых высших учебных заведений, и, в первую очередь на окраинах бывшей Российской империи. За короткое время на территории Северной Осетии была создана система вузов, отвечающих требованиям политического, идеологического и экономического характера. Не связанные духовно с дореволюционной высшей школой, вузы Северной Осетии легко подчинились партийному и государственному контролю.

Автором рассматривается также целенаправленная политика советской власти по созданию высококвалифицированных кадров национальной интеллигенции.

Образ молодого поколения тех лет прочно ассоциируется с чертами передового рабочего, молодого пролетарского поэта, рабфаковца, студента-выдвиженца. Однако, такой ареол создавался не только усилиями апологетов коммунистического строя. Жажда знаний, искреннее желание овладеть выбранной профессией, стремление всеми средствами получить высшее образование — вот отличительные признаки поколения первых десятилетий советской власти, давшего нашей стране немало ученых с мировым именем. Выдающийся лингвист, этнолог и историк В. И. Абаев, вспоминая свои студенческие годы, говорил: «Я никогда не суетился и не добивался никаких званий, кроме одного звания, которого я добивался настойчиво, — звания студента Петроградского университета».

В только что открывшиеся вузы Северной Осетии потоком хлынула молодежь, желающая приобщиться к знаниям. Во исполнение декрета августа 1918 г. «О правилах приема в высшие учебные заведения» от поступающих не требовалось сдачи вступительных экзаменов. В результате вузовские аудитории ломились от обилия слушателей. При этом разу стала очевидна и отрицательная сторона демократизации высшей школы. Большинство из пришедших в вузы студентов не справлялось с программой обучения. Тем не менее, к концу десятилетия количество студентов в аудиториях обоих вузов и рабфака Осетии неуклонно росло. Так, к концу 1920-х гг. студенчество ГПИ составляло более 500 человек.

Задача подготовки кадров «в первую очередь из горцев Северного Кавказа, а также и из других национальностей, готовящихся к работе среди горцев» являлась приоритетной задачей высшей школы в Северной Осетии.

Однако, из-за отсутствия соответствующей материально-технической базы, ветхости учебных корпусов и общежитий, малого числа научно-педагогических кадров пришлось готовить специалистов также и вне Горской республики. Поэтому советское правительство решило оказать помощь автономиям, направив определенное количество молодежи (целевиков/командированных/выдвиженцев) в центральные вузы страны для получения высшего образования. В 1920-е гг. количество студентов из Осетии, обучавшихся в вузах страны, росло каждый год. Среди них впоследствии выдающийся лингвист и историк В. И. Абаев, скульптор С. Д. Тавасиев, геологи Г. Ц. Ме-доев и P.A. Борукаев. Так, в 1925г. из Северной Осетии было командировано в учебные заведения страны 1140 человек, в этом же году только в Москве обучалось 1243 осетина.

В вопросе формирования кадров национальной интеллигенции Северной Осетии нами особо отмечается роль Горского и Северо-Осетинского национальных представительств при Президиуме ВЦИК.

В вопросах их деятельности важным является тот факт, что проблемы политического, социально-экономического и культурного характера, выдвигаемые местными партийными и советскими органами, решались в центральных ведомствах государства с участием национальных представителей. По нарядам центра они размещали в общежитиях студентов, учившихся в вузах страны, выдавали им стипендии и пособия, устраивали командированных, прибывших из автономных республик.

Особое внимание в эти годы было обращено на образование женщин-горянок. Обучаясь в школе и вузе, горянки узнавали много нового, значительная часть женщин приобрела профессию.

Несмотря на все трудности экономического характера к концу 20-х гг. северо-осетинское студенчество превратилось в реальную силу. Его внедрение в производство решало одну из главных политических и идеологических задач того периода — замены «старых специалистов» новыми «красными специалистами». Именно поэтому, такие студенческие центры, расположенные в про-мышленно развитых городах, как Ленинград, Москва и другие, всеми способами стремились увеличить число рабочих в вузовских аудиториях. Этой же цели — максимально расчистить дорогу «своим» (пролетариату, беднейшему крестьянству, участникам революции, гражданской войны и социалистического строительства), и не допустить «социально чуждый элемент» - была подчинена вся процедура направления командированных студентов в вуз.

В этом процессе большую роль, по мнению автора, играли установки на жесткий контроль социального состава студенчества. В первые годы после революции классовая принадлежность абитуриента, хоть и играла важную роль, но не являлась определяющей для поступления в вуз. Однако такое положение вещей просуществовало не долго. С 1921 года началась последовательная работа по «пролетаризации» высшей школы, отвечающая идеологическим

требованиям партии. Диссертант определил три основных направления регулирования «классовой чистоты» обучаемых: 1) командирование в вузы политически благонадежной молодежи; 2) расширение сети специализированных учебных заведений для рабоче-крестьянской молодежи (рабфаки, рабочие университеты и т.п.); 3) исключение из вузов лиц непролетарского происхождения (самое радикальное из всех трех направлений, репрессивная политика так называемых «чисток» вузов).

На пути к высшему образованию для молодых людей - выходцев из «социально чуждых классов» - выстраивались различные препятствия. Эти обстоятельства вынуждали их скрывать истинное происхождение, что давало возможность на поступление в вуз, рабфак или рабочий университет. Но такие действия могли повлечь за собой трагические последствия для молодого человека. Сокрытие «чуждого» происхождения рассматривалось в этот период (и особенно в конце 1920-х) как тяжкое преступление и сурово наказывалось (в ЦГА РСО-А отложились документы, подтверждающие такую практику). Исключение из вуза по этой причине было весьма распространенным явлением 1920-х гг. Начиная с 1922 года, по вузам Северной Осетии проносились волны регулярных «чисток» студентов, официально именуемые «перерегистрацией». Например, в 1924 г. из ГСХИ было исключено 20 % от общего числа студентов, как «чуждый и вредный элемент». Результатом акций по пролетаризации вузов стало то, что к концу 1920-х гг. роль и численность рабоче-крестьянских студентов в советской высшей школе неуклонно возрастали, что имело не только положительный эффект.

Таким образом, в 1920-е гг. сложились основные формы и методы руководства высшей школой, но вопрос о том, какой все-таки должна быть советская высшая школа, каковы основные принципы ее деятельности, цель и задачи в деле подготовки специалистов, оставался открытым. Закрепление за советской властью командных высот в системе высшего образования стало важнейшей предпосылкой для формирования единой по всей России системы подготовки квалифицированных и преданных власти специалистов.

В главе II «Студенческая повседневность: штрихи к культурному облику» автор характеризует основные повседневные практики «нового студенчества».

Диссертантом освещаются изменения в учебной деятельности студентов, призванные сформировать поколение новых специалистов с коммунистическим мировоззрением. В данном контексте автор особую роль отводит общественной жизни учащихся, которая для большевиков являлась тем краеугольным камнем, на котором основывалось строительство социалистического образа жизни всего советского социума.

Протекавшее в русле реформ изменение учебных программ весомо влияло на учебную и общественную повседневную жизнь будущих «преданных пролетарской идее» советских ученых.

Именно в учебной деятельности лидеры коммунистической партии видели основной долг молодого человека, переступившего порог высшего учебного заведения. Главное отличие советской вузовской системы от дореволюционной заключалось в идеологизации и политизации обучения. В вузах страны сокращенный минимум марксистских занятий (252 ч.) включал такие дисциплины как «История революционного движения», «Политэкономия», «Очерки государственного и хозяйственного права СССР», «Исторический материализм». Переход на новые учебные планы, преподавание новых непрофильных общественных дисциплин, введение производственной практики и высшей допризывной военной подготовки (ВДВП) — основные нововведения советской власти в области высшего образования — не могли не отразиться на общем уровне успеваемости «нового студенчества». Тезис о слабой успеваемости студентов 1920-х гг. признают все исследователи.

Важной причиной слабой академической успеваемости «нового студенчества» 1920-х гг., явилась его чрезмерная загруженность общественной работой. Весь рассматриваемый период отмечен острыми дискуссиями, как по поводу соотношения («смычки») учебы с общественной работой, так и по вопросам определения степени загруженности студентов общественной деятельностью. С одной стороны раздавались призывы «вовлечь все студенчество в общественность», с другой говорилось о необходимости избавиться от чрезмерной загруженности студентов общественной работой и довести ее до установленной нормы в 6 часов в неделю. Сторонники усиления роли социальной активности в жизни студенчества отчетливо проявили себя в феврале 1925, когда учащимися ГСХИ и ГПИ был организован, так называемый, «агитсуд над мещанством в студенчестве».

Таким образом, «новое студенчество» 1920-х гг. вынуждено было не только осваивать новые учебные планы, участвовать в производственной практике, проходить курсы ВДВП, но и активно участвовать в общественной жизни страны. С одной стороны такая загруженность не могла не отразиться на степени успеваемости учащихся, которые и так поступали в вуз с крайне низким уровнем знаний, с другой — общественная активность позволяла реализовать организаторские и творческие способности личности, а также накопить опыт необходимый для карьеры партийного лидера. Общественная жизнь, хоть и наносила ущерб академической успеваемости, тем не менее, формировала у студенчества чувство деятельного участия в великих свершениях своей эпохи.

По мнению автора, повседневные практики студенческой жизни в значительной степени зависели от материальной составляющей. К середине 20-х годов стипендия студенчества Владикавказа составляла 20 рублей. Но, получив долгожданную стипендию, владикавказский студент тут же расставался с ней. Обычным явлением для учащейся молодежи той поры была жизнь в долг. Поэтому даже рабфаковец, нередко на руки получал 2-3 рубля от своей стипендии

в 18 руб. Большая часть денег уходила на питание в столовой — 15 руб. (обед и ужин). Различные займы и сборы съедали львиную долю денежных средств. Особенно тяжело приходилось студентам, которые обучались за пределами Осетии. Например, целая группа целевиков, направленная для обучения в Москву, вынуждена была возвратиться на родину в связи с отсутствием теплой одежды, нехваткой жилья и плохим питанием. Несмотря на неоценимую помощь Представительства Северной Осетии и студенческого землячества, многие студенты-осетины, как и другие молодые люди, жили в стесненных материальных условиях.

Факт бедственного материального положения студенчества признавало как руководство вузов, так и многочисленные студенческие комиссии по обследованию условий жизни учащихся. Так, в 1927 г. Городское бюро Пролетарского студенчества «путем особого обследования» установило прожиточный минимум владикавказского студенчества в 35 рублей в месяц. Таким образом, размер стипендий был почти в два раза ниже прожиточного минимума.

Итак, «новое студенчество» Северной Осетии в своей материально-бытовой повседневности в полном объеме ощутило на себе экономические трудности страны периода «военного коммунизма», нэпа и постепенного отхода от него. Лишь немногим, преимущественно рабоче-крестьянским студентам, учебное заведение гарантировало общежитие. В свою очередь жизнь в общежитии превращалась для студента в настоящее испытание на прочность. Холод, грязь и сырость подрывали его здоровье, а переполненность комнат и довольно частое отсутствие освещения и элементарных удобств не позволяли полностью сосредоточиться на учебном процессе.

Автором анализируются проблемы питания и состояния здоровья студенчества. Особенности классовой политики советской власти наложили специфический отпечаток на материальное обеспечение студенчества. Как правило, возможность питаться в студенческих столовых имели только госстипендиаты, которым выдавались кредитные талоны на обед и ужин.

Многие студенческие столовые во Владикавказе располагались в бывших элитных ресторанах, которые за время новой власти претерпели колоссальные метаморфозы. Так, одна из студенческих столовых помещалась в самом центре города на Пролетарском проспекте. Критика на качество обслуживания в столовых, на содержимое обедов потоком лилась со страниц прессы. Со свойственной молодежи прямотой и резкостью студенчество говорило о своих проблемах на страницах местных газет. Помощи Кубуча, Горбюро пролетарского студенчества и собственно студенческих отчислений со стипендий (от 12 до 15 руб. в месяц) едва хватало на поддержание функционирования столовых. Финансовый дефицит стал причиной закрытия в январе 1925 г. общестуденческой столовой во Владикавказе.

Невыносимые материально-бытовые условия, плохое нерегулярное питание, а для командированных студентов и смена климата, приводили к ча-

стым заболеваниям, истощению. Среди студенчества «процветали» туберкулез, нервозы, наблюдалось общее истощение физических сил и умственных способностей. На первое место среди заболеваний у северо-осетинского студенчества выходили малокровие, неврастения, малярия, ревматизм, желудочные болезни, туберкулез. В 1926/27 учебном году из 157 молодых людей, призванных к прохождению курса ВДВП, треть оказалась «устойчиво больными». Обеспечение учащихся медикаментами, равно как и медицинская помощь осуществлялись крайне нерегулярно. На бесплатную медицинскую помощь, могли рассчитывать преимущественно студенты-стипендиаты и рабфаковцы.

Несмотря на это, по мнению диссертанта, «новое студенчество» активно и с пользой проводило свободное время. Как вспоминал период учебы в Петрограде В. И. Абаев, в 20-е годы в Петрограде работало множество вольных кружков. Это был интеллектуальный взрыв, порожденный крушением самодержавия и надеждой на наступление царства света и свободы. Посещение студентами театра, кино, организация экскурсий, участие в самодеятельных коллективах, творческих кружках широко поддерживалось партийными и комсомольскими организациями вузов.

Различными средствами государство формировало досуговую сферу студенчества, прививало новую культуру быта. Массовый досуг был предметом идеологического контроля, причем со стороны, как специальных органов, так и самих студенческих организаций.

Итак, вопросы преобразования быта студенчества в соответствии с задачами переустройства жизни на социалистических началах в течении всего десятилетия были важными элементами государственной политики в процессе строительства советской высшей школы. Коллективизм в студенческой среде широко поддерживался в первую очередь по средствам функционирования общежитий, как новой формы разрешения жилищного вопроса, столовых, как способа коллективного питания, а также студенческих землячеств, как экономического и культурного объединения учащихся.

В заключении автор подводит итоги исследования, делает обобщения и выводы. Уроки реформ высшего образования на примере Северной Осетии выглядят достаточно противоречивыми. Подготовка молодых специалистов, «красных командиров» для советской экономики разворачивалась быстрыми темпами без необходимого планирования и должного просчета. Многие меры не давали необходимого эффекта. В 1920-х гг. при жестком давлении власти произошел поворот в развитии советской высшей школы, состоявший в структурной перестройке управления, изменении организации учебного процесса. Серьезной предпосылкой к началу формирования системы высшего образования в Северной Осетии стала организация целевой подготовки национальных кадров в ведущих вузах страны, рассматривавшаяся как задача огромной интернациональной значимости.

Наглядно эти процессы проявились в повседневных характеристиках студенчества Северной Осетии.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

Работы, опубликованные в периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

1. Синанов Б. А. Формирование кадров национальной интеллигенции Северной Осетии (1920-1930-е гт.)// Научные проблемы гуманитарных исследований, 2009, №8. С. 45-49.

2. Синанов Б. А. «Новое студенчество» Северной Осетии в 1920-е гг.: выдвиженцы в вузах СССР//Известия Алтайского государственного университета. Серия история и политология, 2009, №4/3. С. 196-198.

Монографии

3. Хубулова С. А., Синанов Б. А., Хубулова Э.В. «Красная молодежь» в вузах СССР: повседневная жизнь в 1920-1930-х гг. Владикавказ, 2009. 160с.

Статьи

4. СинановБ.А.Материальноеположениестуденчествав 1920-е гг.//Сов-ремецная методология и методика гуманитарных исследований. Материалы I Зимней школы-конференции молодых ученых, Владикавказ, 2007. С. 95-100.

5. Синапов Б.А, Девиантное поведение горожан Владикавказа в 1920-е гг./Актуальные проблемы новейшей истории: сб. научных статей, посвященных 85-летию исторического факультета СОГУ, Владикавказ, 2008. С. 199-203.

6. Синанов Б. А. «Чистки» как инструмент «пролетаризации» советских учебных заведений (1928-1929гг.)/Методика и практика научного исследования: материалы II Всероссийской летней историко-филологической школы-семинара молодых ученых, Владикавказ, 2008. С. 140-147.

7. Синанов Б. А. «Красное студенчество» Северного Кавказа в вузах страны (1920-е гг.)/Чеченцы в сообществе народов России: Материалы всероссийской научно-практической конференции, посвященной 420-летию установления добрососедских отношений между народами России и Чечни, Назрань, 2008. Т. 2. С. 375-381. (в соавт.)

8. Синанов Б. А. Молодежь «социально-чуждых» в вузах Советской России (1920-е гг.)/Актуальные проблемы гуманитарных наук: Материалы 2-й региональной конференции, Владикавказ, 2009. С. 159-167.

9. Синанов Б. А. Рабоче-крестьянская молодежь Северной Осетии в вузах Советской России (1920-1930-е гг.)//Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. Вып. 1. Владикавказ, 2009. С 38-45.

Подписано в печать 20.02.2010. Усл.печ.л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 27.

Отпечатано в издательско-полиграфическом отделе СОИГСИ им. В.И.Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-А 362040, г. Владикавказ, пр. Мира, 10.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Синанов, Борис Андреевич

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1: Государственная политика развития высшей школы в

Северной Осетии.

1.1. Становление и развитие системы высшего образования.

1.2. Формирование кадров национальной интеллигенции

Северной Осетии.

1.3. Социальный состав студенчества и политика пролетаризации вузов.

Глава 2: Студенческая повседневность: штрихи к культурному облику.

2.1. Академическая и общественная жизнь.

2.2. Материально-бытовое положение студенчества: стипендия, зарплата, жилище.

2.3. Питание и состояние здоровья.

2.4. «Борьба за новый быт»: досуг, развлечения, сфера интересов.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Синанов, Борис Андреевич

1 Шаповалов В.А. Высшее образование: современные модели, перспективы развития. - Ставрополь, 1996. С. 6. глобализирующийся мир ответил на этот процесс усилением национальных и региональных тенденций, что способствует развитию региональной истории2.

Степень изученности. В изучении исторического опыта подготовки кадров народнохозяйственного комплекса в России сложились определенные традиции и достигнуты несомненные успехи. Однако при исследовании данной темы еще не использован весь научный потенциал.

2 Маловичко С.И. После государственной истории: историографические поиски коэкзистенциального целого // Теории и методы исторической науки: XXI век. - М., 2008. С. 180.

3 Нелидов А.А. История государственных учреждений СССР. 1917-1936 гг. М., 1962; Ирошников М.П. Создание советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты. Октябрь 1917 г. — январь 1918 г. М.-Л., 1966; Великая октябрьская социалистическая революция и становление социалистической культуры. 1917-1927 гг. М., 1985. было бы некорректно. Условно историографию изучаемой проблемы можно разделить на три периода:

Первый период — середина 20-х - середина 50-х годов прошлого столетия. На этом этапе подготовка специалистов в различных отраслях народного хозяйства СССР рассматривалась в рамках культурной революции. Первыми историками высшего образования стали практики — руководители наркомата просвещения А.В. Луначарский, Н.К. Крупская и др.,4 политические оценки которых во многом стали решающими. В данном исследовании их труды привлекаются в контексте просветительской политики государства, так как раскрывают содержание проектов создания системы подготовки кадров советской высшей школы. Авторами публикаций по проблемам воспитания молодежи, формирования «нового человека», в том числе в вузе, являлись преимущественно социологи, педагоги, партийные и комсомольские работники.5. Эти работы интересны в плане первоначальной постановки проблемы, а также богатым фактическим материалом.

Наряду с серьезными научными исследованиями в 1920-е гг. широко публиковались книги, брошюры, статьи агитационно-пропагандистского публицистического и просветительского характера6. Статьи подобного рода широко представлены в местной прессе7. Основной целью данных изданий являлось идейно-политическое воспитание подрастающего поколения. Большинство исследований тех лет выдержаны в строгих идеологических тонах периода сталинизма.

Во второй половине 50-х - конце 80-х наблюдается активизация по комсомольско-молодежной проблематике в отечественной историографии. В

4 Луначарский А.В. Основы просветительской политики Советской власти. — М., 1925.; Он же. О народном образовании. - М., 1938; Крупская Н.К. Ленинские установки в области культуры. - М., 1934.

5 Ласс Д.И. Современное студенчество: Быт, половая жизнь. М. - Л., 1928; Шварц Г. Броня подростков в производстве. М., 1924; Зайцев В. Положение труда подростков. М., 1925; Лукин В. Профсоюзы и комсомол. Харьков, 1925; Сигал Б. Труд и здоровье рабочей молодежи. М.-Л., 1925; Кац Я.Д. Труд и быт рабочих подростков Сибири. Новосибирск, 1927; Починовский Д. Молодежь в сельском хозяйстве. M., 1927;

6 Например: Красное студенчество, 1922-1925 гг.; Факел, 1924 -1927 гг.

7 Например: Горская правда, Власть труда, Северо-Кавказское учительство и др. историографии второго периода высшая школа 1920-х гг. рассматривается преимущественно как социальный институт, готовящий кадры советской о интеллигенции . Студенчество у исследователей вызывало интерес в основном как «революционное», «пролетарское», «коммунистическое»9.

8 Чуткерашвили Ц.Е. Развитие высшего образования в СССР. М. 1961; Журов А.Е. В боях рожденный. Минск, 1967; Привалов В.В. Великий Октябрь и революционная молодежь. Л., 1968; Сулемов В.Л. Союз молодых борцов. Из истории комсомольского строительства. М., 1971; Денисов С.Г. Деятельность комсомола по ликвидации неграмотности на селе (1921-1925 гг.) //Народные массы и строительство советской культуры. М., 1969. С.39-78; Трайнин А.С. Под знаменем революции: Коммунистическая партия -руководитель революционного юношеского движения молодежи. М., 1978; Кривенький А.И. Комсомол в борьбе за единство своих рядов (1921-1932 гг.) М., 1980; Лейкин А. Я. Против ложных друзей молодежи: (Из истории борьбы КПСС с буржуазными и мелкобуржуазными партиями за молодежь, 1927-1924 гг.). М., 1980 и др.

9 Кузьмина А.Л. Партийное руководство идейно-политическим воспитанием студенчества в период создания фундамента социализма в СССР. 1926-1932 (На материалах РСФСР): Дис. канд. ист. наук. М., 1975; Фортунатов В.В. Революционное студенчество и вузовская интеллигенция Петрограда-Ленинграда в 1921-1925 годах// Великий Октябрь и молодежь: Сб. науч. трудов. Л., 1978; Катунцева Н.М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. М., 1977; Она же. Роль рабфаков в формировании кадров народной интеллигенции в СССР. М., 1980; и др.

10 Тотоев М.С. Очерки истории культуры и общественной мысли в Северной Осетии в пореформенный период. Орджоникидзе, 1957; Он же. Народное образование и педагогическая мысль дореволюционной Северной Осетии. Орджоникидзе, 1962; Кулов С.Д. Социально-экономическое развитие Северной Осетии в конце XIX и в начале XX века. Орджоникидзе, 1966; Цуциев Б.А. Экономика и культура Северной Осетии. Орджоникидзе, 1967; Хачиров А.К. О формировании осетинской интеллигенции. Орджоникидзе, 1964; История Северо-Осетинской АССР. Советский период. М., 1966; Рехвиашвили И.И. Культурное строительство в Горской Республике (1920-1924 гг.). //Ученые записки СОГПИ. Т. 23. Орджоникидзе, 1967. управленческих органов в области культуры11. Исключением в череде работ этого периода является статья Н.Б. Лебиной «Молодежь страны Советов в 20-е годы»12. Исследовательница впервые в отечественной историографии комплексно использовала сравнительно-исторический, социологический и психоаналитический методы в исследовании молодежной субкультуры 1920-х гг., что позволило ей изучить ранее не освещавшиеся вопросы самосознания различных категорий молодежи (молодых рабочих, студентов, комсомольцев), особенности их демографического поведения, социокультурные факторы становления молодого поколения.

В 1980-е годы появляются первые попытки осмысления зарубежной историографии советского высшего образования в специфической форме - с

1 ^ позиции «критики буржуазных фальсификаций» . В этот период также отмечаются попытки научного обоснования модели специалиста с высшим образованиям, востребованного в позднесоветском обществе14.

В Северной Осетии эти проблемы также не остались в тени15.

11 Нелидов А.А. История государственных учреждений СССР. 1917-1936 гг. М., 1962; Ирошников М.П. Создание советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты. Октябрь 1917-январь 1918 г. М.-Л., 1966; Великая Октябрьская социалистическая революция и становление социалистической культуры. 1917-1927. М., 1985; Чанборисов Ш.Х. Формирование советской университетской системы. М., 1988; и др.

12 Лебина Н.Б. Молодежь страны Советов в 20-е годы //Вопросы истории, 1983, №8. С. 77-87.

13 Лобачев Ю.М. Несостоятельность буржуазной фальсификации строительства высшей школы в СССР (1917-1941гг.)-Волгоград, 1983 и др.

14 О методологических и методических принципах построения модели специалиста высшей квалификации. — Томск, 1979; Запольская В.В., Кочурова T.B. Научно-педагогические кадры вуза: развитие и управление подготовкой. - Воронеж, 1981 и др.

15 Например: Кулов Б.С. К высотам культуры. Орджоникидзе, 1979; Чибиров X.M. 45 лет СевероОсетинского государственного педагогического института им. К.Л. Хетагурова //Ученые записки СОГПИ. Т. 27. Вып. I. Орджоникидзе, 1967. С. 3-10; Гадзаов Б. Славный путь: К 60-летию Северо-Осетинского государственного университета им. К.Л. Хетагурова// Соц. Осетия, 1980, 12 сент.

17 применен в монографии Т.Ю. Красовицкой, изданной в 1992 году . Система управления национально-культурной сферой проанализирована автором на примере взаимодействия Наркомпроса и Наркомнаца. В сферу научного анализа исследователей попали новые актуальные проблемы (девиации среди молодежи, тендерные составляющие и т.д.). В работах новейшего периода историографии предпринята попытка переосмысления исторического опыта воспитания молодежи, использование новых методов исследования, широкое использование достижений мировой исторической науки18.

Получило развитие и историко-антропологическое направление в ювенальной истории, позволяющее воссоздать цельный образ молодого

16 Например: Чуфаров В.Г. Партийное руководство высшей школой: исторический опыт, проблемы. //Исторический опыт руководства высшей школой. Свердловск, 1989; Купайгородская А.П. Советская высшая школа в 1917-1927 гг: Дисс.д-ра ист.наук. Л., 1990; Исаев В.И. Проблемы изучения социализации молодежи в советской России в период нэпа. //Нэп и становление гражданского общества в России: 1920-е годы и современность, Краснодар, 2001; Захарова Л.Н. Опыт формирования и выдвижения молодежных лидеров в 20-30-е гг. Дисс.канд.ист.наук. М., 1993; Стецура Ю.А. Молодежь в послереволюционном преобразовании России в 20-30-е годы. М., 1998; Он же. Революционный пафос и трагизм поколения 20-30-х гг. Екатеринбург, 2000 и др.

17 Красовицкая Т.Ю. Власть и культура. Исторический опыт организации государственного руководства национально-культурным строительством в РСФСР (1917-1925 гг.). - М., 1992.

18 Крайнов Г.Н. Политическая культура молодежи советской России в 20-е гг. (опыт и уроки формирования. На материалах Поволжья и Приуралья). Дисс.д-ра ист.наук. СПб, 1993; Лебина Н.Б. Социально-политическое развитие рабочей молодежи в условиях становления тоталитарного режима в СССР (20-30-е гг.). Дисс. д-ра ист. наук. М, 1994 поколения советской России19. В этой связи особо следует выделить двухтомную монографию А.Ю. Рожкова. Опираясь на большой фактический материал, автор реконструировал жизненный мир молодежи 1920-х гг., понимая под ним «весь мир повседневности каким он представлялся молодым людям»20. Автора интересовали не политика, а люди, их чувства и судьбы, взаимоотношения между человеком и обществом. Одна из трех основных частей монографии посвящена студенчеству. В ней автор раскрывает подробности жизни молодежи в студенческих коммунах, особенности их быта, описывает эмоциональио-психологическую атмосферу жизни студенчества 1920-х гг.

Вызывают значительный интерес монография и серия статей Т.М. Смирновой, посвященные судьбам «бывших людей» в Советской России. Автор отдельно останавливается на проблеме интеграции детей «социально чуждых элементов» в послереволюционную российскую реальность21.

Наибольшее влияние приобрела концепция тоталитаризма.*"' В решении проблемы формирования интеллигенции в условиях тоталитаризма выделились социально-психологический и функциональный подходы. Авторы отмечали ухудшение качественных характеристик интеллектуального потенциала страны, делали вывод о «маргинализации» общества, анализировали различные модификации этого процесса,

19 Марков А.Р. Студенчество Петрограда в 1914-1925 гг. (социально-психологический облик). Дисс.каид.ист.наук. СПб, 1997; Постников С.С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики. Тверь, 1997; Платова Е.Э. Новое студенчество России: образ жизни. 20е годы XX столетия. СПб, 1999; Рожков А.Ю. В кругу сверстников: Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х гг. В 2 т., Краснодар, 2002.

20 Рожков А.Ю. В кругу сверстников. T 1, С. 12.

21 Смирнова Т.М. «Бывшие люди» Советской России: Стратегии выживания и пути интеграции. 1917-1936 годы. М. 2003; Она же. «Бывшие». Штрихи к социальной политике советской власти // Отечественная история, 2000. №2; Она же. «В происхождении своем никто не повинен.»? Проблемы интеграции детей «социально-чуждых элементов» в послереволюционное российское общество (1917-1936 гг.) // Отечественная история, 2003. №4.

22 Шупик Г.Ф. Критика буржуазных концепций партийного руководства культурным строительством (октябрь 1917- 1936 гг.). - С.5; Ушко А. Истоки сталинизма // Наука и жизнь. - 1988. - № 11-12.; Он же. Хороши ли наши принципы // Новый мир. — 1990. - № 4; Геллер М., Некрич А. Утопия и власть // Даугава. — 1990. - № 11-12; Вопросы литературы. 1992. Вып.1. и др. стремились показать историко-статистический и политологический аспекты формирования и развития регионального отряда советской научной интеллигенции в экстраординарных условиях23. Несмотря на то, что в большинстве названных работ студенчество не входило в число исследуемых объектов, перечисленные публикации имеют определенное значение, так как в ряде случаев они очерчивают более широкий круг проблем и дают примеры новых подходов к их решению. Вопрос формирования отдельных профессиональных отрядов советской интеллигенции в 20-30-е годы исследован в ряде работ, появившихся в начале 90-х годов XX века.

В этот период заметен интерес зарубежных историков к изучению проблем повседневной жизни советской молодежи 1920-х гг. К числу наиболее авторитетных западных исследователей следует отнести И.А. Тирадо (США)" , А.Е. Горсач (Канада)" , К. Кур-Королев (Германия)" .

Свой вклад в разработку темы внесли и осетинские ученые27.

Одной из основных тенденций данного периода можно назвать разработку исследователями национальной и региональной тематики28. Заметное место в историографии истории культуры Осетии занимает

23 Культурная революция и сталинизм (к постановке проблемы) // Известия СО АН СССР. Вып. 1. - 1990. Серия история, философия, филология. - С. 18. Красильников С.А. После войн и революций: интеллигенция в 20-е гг. Некоторые проблемы изучения.// Россия нэповская; политика, экономика, культура. — Новосибирск, 1991; Кадры науки советской Сибири: Проблемы истории. — Новосибирск, 1991; Кликушин M.B. Формирование научной интеллигенции Сибири в годы первых пятилеток (1928-1941 гг.): Автореф. дис.канд. ист. наук. — Новосибирск, 1991.

24 Tirado I.A. The Komsomol and Young Peasants: The Dilemma of Rural Expansion, 1921-1925 // Slavic Review. 1993. Vol. 52. №3.

25 Gorsuch A.E. Youth in Revolutionary Russia: Enthusiasts, Bohemians, Delinquents. Indian-Michigan Series in Russia and Easten European Studies. 2000.

26 Kuhr-Korolev C. "Gezahmte Helden". Die Formierung der Sowjetjugend 1917-1932. Klartex Vervag. Essen, 2005.

27 Кулаев K.B. Педагогическая эстетика России 20-х годов. М., 2002; Кантемирова А.С. Становление и развитие системы высшего образования в Северной Осетии. Владикавказ, 2002.

28 Ошроев Р.Г. Становление и развитие университетского образования в Кабардино-Балкарии в XX - начале XXI века. Дис. канд. ист. наук. Нальчик, 2005; Гончаренко О.Н. Становление советской интеллигенции в Зауралье. 1917-1941. Дис. канд. ист. наук. Тюмень, 2005; Коваленко M.B. Развитие высшего образования на Дону в 1920-1930-е гг. Дис. канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2009; Тарчокова М.Б. Формирование национальной интеллигенции и ее влияние на социокультурное пространство Кабардино-Балкарии (19201930-е гг.). Дис. канд. ист. наук. Владикавказ, 2009; и др. коллективная работа «От века к веку»" . В работе содержится богатый фактический материал и принципиальная постановка ряда вопросов культуры в регионе.

Последнее десятилетие отмечено активизацией исследований истории культуры в провинции. Особое внимание уделялось поиску новых методологических подходов, позволяющих объединить достижения отечественной и зарубежной исторической, философской, культурологической мысли. Основной особенностью новых исследований является их «антропологическая» ориентация. История выдвиженчества 1920-х гг. изучена в коллективной монографии ««Красная молодежь» Северной Осетии в вузах СССР: повседневная жизнь в 1920-1930-х гг.»30.

Монография JT.X. Дзаховой раскрывает национально-культурный аспект процесса модернизации в Горской АССР. В ней затронута проблема образования в первой половине 1920-х гг.31

Недостаточная изученность указанной проблемы обусловили выбор темы диссертационного сочинения.

29 От века к веку. Страницы истории образования в Северной Осетии./Общая редакция А.В. Черджиева, Л.Ю. Белогурова. М., 2001

30 Хубулова С.А., Синанов Б.А., Хубулова Э.В. «Красная молодежь» Северной Осетии в вузах СССР: повседневная жизнь в 1920-1930-х гг. Владикавказ, 2009

31 Дзахова Л.Х. Горская республика в восстановительный период: экономика и социальная политика. Владикавказ, 2003

Означенная цель наметила задачи исследования:

1. определить содержание партийно-государственной политики в области высшего образования;

2. изучить социальный статус учащейся молодежи;

Объектом исследования стало «новое студенчество» Северной Осетии в период социальных трансформаций 1920-х гг.

При работе с архивными источниками, статистическими материалами, методической литературой использовались методы статистического анализа, сравнения и сопоставления.

Определить динамику социального состава, уровни и механизмы деятельности, представления о мире новой национальной интеллигенции позволяют структурный и семиотический подход.

Традиции изучения истории ментальности в сочетании с историко-антропологическим подходом (М. Блок, JI. Февр, А.Я. Гуревич, Е.С. Сенявская, В.В. Керов, А.К. Соколов, B.C. Тяжельникова) определяют конкретные научно-исторические формы анализа особенностей миропонимания и самосознания художественной интеллигенции.

Историко-антропологический подход в рамках социально-исторического направления (Л.П. Репина) фокусирует внимание не только на социальных структурах или на человеческом сознании и поведении, но выявляет способ взаимодействия тех и других в развивающейся общественной системе и в изменяющейся культурной среде, которая эту систему оправдывает и поддерживает.32 Этот подход позволяет также изучить влияние новой интеллигенции на политическую, экономическую, идеологическую ситуацию в обществе (Г. Хакен, И. Стенгерс, И. Пригожин, С. Курдюмов, Е. Князева, B.C. Жидков, К.Б. Соколов, И.В. Мелик-Гайказян), полнее позволяет изучить историко-антропологический подход.

В исследовании использовались материалы периодической печати -газеты «Горская правда», «Власть труда», «Коммунист», «Жизнь национальностей», «Горский пионер» и журналов «Революция и горец», «Северо-Кавказское учительство»! Анализировалась в работе публицистика из периодической печати того времени. Она была посвящена актуальным и дискуссионным вопросам культурной деятельности, проблемам организации и формам коммунистического воспитания.

В связи с этим в диссертации был использован значительный массив неопубликованных архивных источников из архивохранилищ страны —

32 См. например: Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. - М.,1998; Керов В.В. Ежегодник историко-антропологических исследований. //Ежегодник историко-антропологических исследований. 2001/ 2002.Т - М. ,2002. - С.7-13 и др.

33 Культурное строительство в Северной Осетии. Сб. док-тов и материалов. В 2-х тг. Орджоникидзе, 1974; Борьба за Советскую власть в Северной Осетии (1917-1920 гг.) Сб. док-тов и материалов. Орджоникидзе, 1957; Восстановительный период в Северной Осетии (1921-1925 гг.). Сб. док-тов. Орджоникидзе, 1965; Сборник документов и материалов по истории Северо-Осетинской организации ВЛКСМ. 1918-1978 гг. Орджоникидзе, 1978; Царикаев A.T. Репрессивная политика советской власти в Северной Осетии. 1920— 1930: Сборник документов и материалов. Владикавказ, 2009.

Центра документации новейшей истории Ростовской области (далее -ЦДНИРО), Центрального государственного архива Республики Северная Осетия - Алания (далее - ЦГА РСО-А), Центрального государственного архива историко-политической документации (далее — ЦГА ИПД РСО-А), Научного архива Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований ВНЦ РАН и Правительства РСО-А (далее - НА СОИГСИ).

Первая группа - документы нормативно-правового характера. К ним относятся: указы и постановления, инструкции, директивы высших органов власти СССР относительно высшей школы, протоколы съездов советских и партийных органов Северной Осетии, директивы и постановления Наркомпроса РСФСР, указы Президента РФ, закон Российской Федерации «Об образовании». К документам, содержащим сведения, как выполнялись принятые решения и директивные указания центральных и республиканских органов, можно отнести сводки, статистические данные, материалы обследований, протоколы государственных комиссий, докладные записки, отражающие большую работу высших учебных заведений по подготовке специалистов для отраслей народного хозяйства СССР.

Базовыми среди неопубликованных источников стали архивные документы, хранящиеся в ЦГА РСО-А (фонды 122 - Северо-Осетинский училищный совет; 121 — Народный комиссариат просвещения Терской области и 124 - Северо-Осетинский областной отдел народного образования). Эти документы имеют особое значение в рамках исследуемой темы. В указанных фондах собраны материалы общекавказских, североосетинских государственных и партийных органов, позволяющие выявить региональные особенности функционирования руководящих органов в масштабе всего Кавказа.

Большой фактический материал предоставили документы непосредственно высших учебных заведений Северной Осетии: годовые отчеты, протоколы заседаний учебных и приемных комиссий, результаты обследования быта студентов и др. (Ф. 128 - Северо-Осетинский государственный педагогический институт им. K.JI. Хетагурова; Ф. 605 — Северо-Осетинский сельскохозяйственный институт; Ф. 695 — Вечерний рабочий университет Владикавказского окружного отдела народного образования, Ф. 7 — Северо-Кавказский Крайком ВКП(б)). Эти сведения позволяют охарактеризовать структуру высшей школы в Осетии, проследить этапы становления и развития ее в сравнительном анализе с вузами других районов страны. Материалы дают представления об организации учебной, научной, воспитательной работы в вузах на разных этапах истории вузов Поволжья, использования их опыта работы по подготовке высококвалифицированных кадров народнохозяйственного комплекса.

Третья группа — документы, отражающие учебно-методическое и научное обеспечение высшего образования в Северной Осетии. Документы, содержащие информацию о научных командировках, о научных конференциях, помогают выявить, как эти вузы участвовали в общероссийском научном процессе, проследить степень привлечения преподавателей и лучшей части студенчества к научной работе, что в результате дает исчерпывающую характеристику уровня подготовки преподавательских кадров, процесса их воспроизводства в рамках национальной высшей школы. В этой связи большой интерес представляют документы позволяющие отразить деятельность Представительств Горской АССР при Наркомнац и Северо-Осетинской АО при ВЦИК по различным вопросам, касающимся командированных студентов (Ф. 45 — СевероОсетинское представительство при ВЦИК в Москве; Ф. 82 -Представительство Горской АССР при Народном комиссариате по делам национальностей РСФСР).

Эти материалы раскрывают содержание образования в вузах СССР, показывают изменения, происходившие в учебном процессе, выявляют новые формы его организации, характеризуют научный уровень исследований в разных областях науки, показывают, как планировались выпуски специалистов и распределялись оно по различным отраслям экономики и культуры республик.

Еще одну группу составляют источники позволяющие взглянуть на повседневно-бытовую жизнедеятельность «нового студенчества» 1920-х гг. глазами самих студентов. В первую очередь это источники личного происхождения (дневники, письма, воспоминания, автобиографии), свидетельства современников и участников событий (ФР. 759 - фонд профессора Алборова Б.А.). Мемуары, дневники, при всей их субъективности, нередко содержат ценнейшую информацию не только о самих авторах, но и об их окружении, нравах того времени, проблемах, волновавших молодое поколение (НА СОИГСИ. Ф. 34 (лит) М. Камбердиев; НА СОИГСИ. Ф. Абаева В.И.). Опираясь на воспоминания современников, мы попытались отразить, для сравнения, особенности быта командированных студентов в центральные вузы страны.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

Впервые предметом самостоятельного и специального исследования в совокупности стала история формирования «нового», «пролетарского» студенчества, молодого человека новой политической системы в условиях трансформирующегося российского общества.

Проведен комплексный анализ формирования, становления и эволюции всей властной вертикали высшего образования, отвечающей за воспитание «нового человека».

С учетом новых подходов исследован и обобщен исторический опыт создания и изменения концепции формирования национальной интеллигенции.

Рассмотрены в совокупности факторы, влияющие на формирование сознания молодежи в 1920-е гг.

Выявлены характерные особенности материально-бытового положения студенчества.

Раскрыто значение досуговых форм воспитания.

Определены место и роль студенчества в общественно-политической и культурной жизни Северной Осетии.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и одобрена на заседании отдела истории Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследования им. В.И. Абаева ВНЦ РАН и Правительства РСО-А.

Структура диссертации состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Повседневная жизнь "нового студенчества" Северной Осетии в 1920-х гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги исследования, следует еще раз обратить внимание на уникальность и самобытность, исследуемого нами исторического периода 1920-х гг. Именно в первое десятилетие советской власти закладывались правовые и культурные основы нового государства. В это время на исторической сцене особая роль отводилась молодежи. Прежде всего, молодежь была одной из главных опор курса на форсированную индустриализацию, коллективизацию сельского хозяйства, культурное строительство. В этой связи нами представлялось важным, изучить проблемы трансформации в сознании учащейся молодежи старых норм бытия, рассмотреть процесс становления форм социальных представлений на основе новых стереотипов мышления и в результате выяснить, как формировался тип гражданина нового общества - «нового человека».

Период 20-х гг. XX века без преувеличения можно назвать эпохальным в истории всего российского высшего образования и основополагающим в истории северо-осетинской высшей школы. Основания для подобных выводов дает сама политика советской власти в области высшего образования, которую можно свести к следующих основным принципам: 1) классовый подход к подготовке специалистов во всех областях, 2) как следствие этого - пересмотр учебных программ и планов в сторону расширения общественных дисциплин в соответствии с теоретическими установками марксизма, 3) ликвидация университетской автономии и введение государственного контроля за высшей школой. Несмотря на невероятные трудности периода гражданской войны и послевоенной разрухи, количество вузов в СССР в 1927 г. составило 129, в то время как в довоенной России их было 96 (по другим данным, 105). Соответственно возросло и количество обучающихся в вузах студентов: 150 тыс. к концу 1920-х, против 121,7 (127,4) в 1914 г. В это время первые высшие учебные заведения появляются и на территории Серверной Осетии, их целью стало формирование кадров интеллигенции из национальной рабоче-крестьянской среды.

Следует учитывать, что в Северной Осетии в процессе подготовки новой советской интеллигенции большевистское правительство исходило не только из классовых, но и из национальных соображений, стремясь ликвидировать диспропорцию в аудиториях вуза, увеличив контингент студентов-горцев. Но эта цель, в исследуемое десятилетие, так и не была достигнута, хотя численность горской молодежи в аудиториях владикавказских вузов неуклонно росла.

Тем не менее, несмотря на экономические трудности, к концу 20-х гг. северо-осетинское студенчество превратилось в реальную силу. Его внедрение в производство решало одну из главных политических и идеологических задач того периода — замены «старых специалистов» новыми «красными специалистами». Именно поэтому, такие студенческие центры, расположенные в промышленно развитых городах, как Ленинград, Москва и другие, всеми способами стремились увеличить число рабочих в вузовских аудиториях. Этой же цели - максимально расчистить дорогу пролетариату и не допустить «социально чуждый элемент» - была подчинена вся процедура направления командированных студентов в вуз.

Регулирования «классовой чистоты» обучаемых осуществлялось следующими способами: 1) командирование в вузы политически благонадежной молодежи; 2) расширение сети специализированных учебных заведений для рабоче-крестьянской молодежи (рабфаки, рабочие университеты и т.п.); 3) исключение из вузов лиц непролетарского происхождения (самое радикальное из всех трех направлений, репрессивная политика так называемых «чисток» вузов). Результатом всех этих мер являлось то, что к концу 1920-х гг. роль и численность рабоче-крестьянских студентов в советских высшей школе неуклонно возрастали. Задача «пролетаризации» вузов была во многом осуществлена. Однако, главный вопрос состоит в том, на сколько эта «пролетаризация» была действительно полезной и необходимой для развития страны в средне- и долгосрочной перспективе.

На долю первых поколений советского студенчества выпали суровые испытания. В 1920-е гг. «новое студенчество» Северной Осетии в своей материально-бытовой повседневности в полном объеме ощутило на себе экономические трудности страны периода «военного коммунизма», нэпа и постепенного отхода от него. Плата за обучение, отсутствие стипендии или крайне низкие ее уровень, вынуждавшие студентов тратить время и силы на изыскание вспомогательных источников финансирования, дополнялись комплексом специфических студенческих проблемам связанных с вопросами жилья, поиски которого отнимали слишком много времени. Лишь немногим, преимущественно рабоче-крестьянским студентам, учебное заведение гарантировало общежитие. В свою очередь жизнь в общежитии превращалась для студента в настоящее испытание на прочность. Холод, грязь и сырость подрывали его здоровье, а переполненность комнат и довольно частое отсутствие освещения и элементарных удобств не позволяли полностью сосредоточиться на учебном процессе.

Следует признать, что классовый принцип советской политики не обошел стороной, как сферу питания, предоставления жилья, так и сферу медицинского обслуживания студенчества. В этот период партия продолжала проводить политику преимущественного обеспечения студентов из рабоче-крестьянской среды.

На наш взгляд, чрезвычайно важным является тот факт, что советская высшая школа представляла собой не только чисто образовательное учреждение, призванное подготовить высококвалифицированных специалистов для народно-хозяйственного комплекса, но и одновременно являлась своеобразной лабораторией по созданию нового типа личности. Поэтому не удивительно, что за студенчеством того периода прочно закрепился эпитет «новое». Именно на молодежь делалась основная ставка в процессе социалистических преобразований в стране. Северный Кавказ и Осетия в частности в этом отношении не были исключением. Следствием этого явилась политика тотального контроля не только над академической и общественной жизнью студенчества, но и над сферой досуга и быта учащейся молодежи, причем контроль осуществлялся, как со стороны специальных органов, так и со стороны самих студенческих организаций.

Отличительной чертой советского массового студенческого досуга являлась его чрезмерная идеологизация и политизированность, которые, в свою очередь, не всегда находили понимание у студенчества. Государство бесцеремонно вмешивалось в приватную сферу досуга с одной лишь целью -сформировать определенный культурный тип личности, отвечающий идеологическим требованиям нового государства.

Таким образом, хотелось бы еще раз подчеркнуть важность исследуемого нами периода, рассмотренного через призму повседневной жизни северо-осетинского студенчества. В повседневно-бытовой сфере жизни студенчества, как в зеркале отразились все социально-политические перемены в обществе изучаемого региона, проходившие в первое послереволюционное десятилетие.

Список научной литературыСинанов, Борис Андреевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Архивные источники

2. Центра документации новейшей истории Ростовской области1. ДДНИРО)

3. Фонд 7 Северо-Кавказский крайком ВКП (б)

4. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия1. Алания (ЦГА РСО-А)

5. Фонд 45 Северо-Осетинское представительство при ВЦИК в Москве

6. Фонд 82 Представительств Горской АССР при Народном комиссариате по делам национальностей РСФСР

7. Фонд 110 Народный Комиссариат Здравоохранения Горской АССР

8. Фонд 111 Северо-Осетинский областной отдел здравоохранения

9. Фонд 121 Народный Комиссариат Просвещения Терской области

10. Фонд 122 — Северо-Осетинский училищный совет

11. Фонд 124 Северо-Осетинский областной отдел народного образования

12. Фонд 128 Северо-Осетинский государственный педагогический институт им. К.Л. Хетагурова

13. Фонд 605 — Северо-Осетинский сельскохозяйственный институт

14. Фонд 695 Вечерний рабочий университет Владикавказского окружного отдела народного образования11 .Фонд 759 фонд профессора Алборова Б.А.

15. Центрального государственного архива историко-политической документации (ЦГА ИПД РСО-А)

16. Фонд 199 Правление профессионального союза работников просвещения и социалистической культуры

17. Фонд 212 Областной комитет профсоюза работников просвещения М.Фонд 214 - Владикавказское городское бюро профессионального союзапролетарского студенчества

18. Научный архив Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева (НА СОИГСИ)15. Фонд Абаева В .И.16.Фонд Хадарцевой А.

19. Фонд 34 (лит) Камбердиев М.18.Фонд 59 (лит) Гадиев Ц.

20. Периодическая печать Журналы

21. Красное студенчество. 1925 - 19292. Революция и горец. 1924

22. Северо-Кавказское учительство. — 19281. Газеты4. Власть труда. 1924- 19305. Горская правда. 1921 19246. Горский пионер. 19227. Горская беднота. 1923

23. Жизнь национальностей. 19219. Коммунист. 1920- 19213. Опубликованные источники

24. Борьба за Советскую власть в Северной Осетии (1917-1920 гг.) Сборник документов и материалов. Орджоникидзе, 1957. 467с.

25. Восстановительный период в Северной Осетии (1921-1925 гг.). Сборник документов. Орджоникидзе, 1965. 580с.

26. История Владикавказа (1781-1990). Сборник документов и материалов / Сост. М.Д. Бетоева, Л.Д. Бирюкова. Владикавказ, 1991. 1018с.

27. Культурное строительство в Северной Осетии. Сборник документов и материалов. В 2-х тт. Орджоникидзе, 1974. Т. 1. 546с.

28. Сборник документов и материалов по истории Северо-Осетинской организации ВЛКСМ. 1918-1978 гг. Орджоникидзе, 1978.-517с.

29. Титов Ю.П. Хрестоматия по истории государства и права России. М., 2002. — 408с.

30. Царикаев А.Т. Репрессивная политика советской власти в Северной Осетии. 1920-1930: Сборник документов и материалов. Владикавказ, 2009. 320с.4. Исследования

31. Gorsuch А.Е. Youth in Revolutionary Russia: Enthusiasts, Bohemians, Delinquents. Indian-Michigan Series in Russia and Easten European Studies. 2000. 274p.

32. Kuhr-Korolev C. "Gezahmte Helden". Die Formierung der Sowjetjugend 1917— 1932. Klartex Vervag. Essen, 2005. 365 S.

33. Tirado I.A. The Komsomol and Young Peasants: The Dilemma of Rural Expansion, 1921-1925 // Slavic Review. 1993. Vol. 52. № 3.

34. Абаев В.И. Избранные труды: Религия, фольклор, литература. Владикавказ, 1990.-640с.

35. Агамова Н.С., Аллахвердян А.Г. Российские женщины в науке и высшей школе: историко-научные и науковедческие аспекты // Вопросы истории, естествознания и техники, 2000. № 1. С. 141-153.

36. Актуальные проблемы развития национальных отношений в СССР. Сб. статей. Махачкала, 1973.

37. Батыров А.Е. К вопросу о деятельности Представительства СевероОсетинской автономной области при президиуме ВЦИК // Известия Алтайского государственного университета, 2007, №3/4. С. 17-22.

38. Бровкин В.Н. Культура новой элиты, 1921-1925 гг. // Вопросы истории, 2004. №8. С. 83-99.

39. Бугай Н.Ф. Советы в определении форм межнациональных отношений в РСФСР. / Национальные отношения и национальные процессы в СССР: вопросы истории. Майкоп, 1990.

40. Великая октябрьская социалистическая революция и становление социалистической культуры. 1917-1927 гг. М., 1985. 526с.

41. Вендровская Р.Б. Противоречия в формировании исторического сознания молодежи (20-е гг.) // Советская педагогика, 1991. № 12. С.89-94.

42. Гадзаов Б. Славный путь: К 60-летию Северо-Осетинского государственного университета им. K.JI. Хетагурова // Соц. Осетия, 1980, 12 сент.

43. Ганелин Р.Ш. Петербургский университет и правительственная политика (из истории студенческого движения) // Очерки по истории Ленинградского университета. Л., 1989. Т. VI. С. 112-135.

44. Геллер М., Некрич А. Утопия и власть.// Даугава. 1990. - № 11-12; Вопросы литературы. 1992. Вып.1.

45. Гимпельсон Е.Г. «Орабочивание» советского государственного аппарата: иллюзии и реальность // Отечественная история, 2000. № 5. С. 38-46.

46. Гнатовская Д.Ю., Зезина М.Р. Бытовые коммуны рабочей и студенческой молодежи во второй половине 20-х — начале 30-х годов // Вестник московского университета. Серия 8. История, 1998. № 1. С. 42-58.

47. Гойченко Д. Сквозь раскулачивание и голодомор. М., 2006. 230с.

48. Гончаренко О.Н. Становление советской интеллигенции в Зауралье. 19171941. Дис. канд. ист. наук. Тюмень, 2005. 259с.

49. Горлов В.Н. Советские общежития рабочей молодежи // Отечественная история. 2004. №5. С. 177-181.

50. Гусятников П.С. Революционное студенческое движение в России. 1899— 1907. М., 1971.-264 с.

51. Денисов С.Г. Деятельность комсомола по ликвидации неграмотности на селе (1921-1925 гг.) // Народные массы и строительство советской культуры. М., 1969. С.39-78.

52. Дзахова JI.X. Горская республика в восстановительный период: экономика и социальная политика. Владикавказ, 2003. — 158с.

53. Евсеева Е.Н. Эмигрантская и советская высшая школа 20-х годов (Опыт сравнительной характеристики) // Новый исторический вестник. 2001, № 1(3). С. 57-80.

54. Жукова О.А. История русской культуры в вузе: историческое знание и духовная традиция // Вопросы истории, 2007. № 8. С. 3-9.

55. Жуковская Т.Н., Казакова К.С. Русский студент дореформенной эпохи: норма и повседневная жизнь корпорации // Отечественная история, 2007. № 6. С. 63-76.

56. Журов А.Е. В боях рожденный: Краткий очерк истории комсомола Белоруссии. Минск, 1967. 147с.

57. Завьялов Д.А. Российское законодательство о студенческих организациях (1855-1914) // Правоведение, 2006. № 4. С. 186-200.

58. Зайцев В. Положение труда подростков. М., 1925.29.3апольская В.В., Кочурова Т.В. Научно-педагогические кадры вуза: развитие и управление подготовкой. Воронеж, 1981. 133с.

59. Захарова JI.H. Опыт формирования и выдвижения молодежных лидеров в 2030-е гг. Дисс.канд.ист.наук. М., 1993. 217с.

60. Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX начале XX века. М., 1991. - 378с.

61. Иванов А.Е. Студенческая «самопомощь» в высшей школе Российской империи. Конец XIX начало XX века // Отечественная история, 2002. № 4. С. 35-50.

62. Иванов А.Е. Студенческая корпорация России конца XIX начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации. М., 2004. - 407с.

63. Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX начала XX века: социально-историческая судьба. М., 1999. - 414с.

64. Иванов В. «Бывшие люди» // Родина, 1999. №4, С. 70-73.

65. Изморзик B.C., Лебина Н.Б. Жилищный вопрос в быту ленинградской партийно-советской номенклатуры 1920—1930-х годов // Вопросы истории, 2001. №4. С. 98-110.

66. Ирошников М.П. Создание советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты. Октябрь 1917 г.-январь 1918 г. М.-Л., 1966.-237с.

67. Ирошников М.П. Создание советского центрального государственного аппарата. Совет Народных Комиссаров и народные комиссариаты. Октябрь 1917-январь 1918 г. М.-Л., 1966.-302.

68. Исаев В.И. Проблемы изучения социализации молодежи в советской России в период нэпа. //Нэп и становление гражданского общества в России: 1920-е годы и современность. Краснодар, 2001. С. 64-76.

69. Исаев М.И. Василий Иванович Абаев. М., 2000. 160с.

70. История России. XX век: 1894-1939 / под ред. А.Б. Зубова. М., 2009. 1023с.

71. История Северной Осетии: XX век / Глав. ред. Дзасохов А.С. М., 2003. -632с.

72. История Северо-Осетинской АССР. Советский период. М., 1966. -426с.

73. Кадры науки советской Сибири: Проблемы истории. Новосибирск, 1991;

74. Кантемирова А.С. Становление и развитие системы высшего образования в Северной Осетии. Владикавказ, 2002. 126с.

75. Катунцева Н.М. Опыт СССР по подготовке интеллигенции из рабочих и крестьян. М., 1977. 205с.

76. Катунцева Н.М. Роль рабфаков в формировании кадров народной интеллигенции в СССР. М., 1966. 192с.

77. КацЯ.Д. Труд и быт рабочих подростков Сибири. Новосибирск, 1927.

78. Керов В.В. Ежегодник историко-антропологических исследований. //Ежегодник историко-антропологических исследований. 2001/ 2002.Т М. ,2002. - С.7-13

79. Кликушин М.В. Формирование научной интеллигенции Сибири в годы первых пятилеток (1928-1941 гг.): Автореф. дис.канд. ист. наук. — Новосибирск, 1991. 24с.

80. Коваленко М.В. Развитие высшего образования на Дону в 1920-1930-е гг.: Автореф. дис. .канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 2009. — 26с.

81. Королева В.В. Состав, быт и социально-экономическое положение студенчества европейской части РСФСР (1921-1932 гг.). Дисс. канд. ист. наук. Орел, 2005.- 199с.

82. Крайнов Г.Н. Политическая культура молодежи советской России в 20-е гг. (опыт и уроки формирования. На материалах Поволжья и Приуралья). Дисс. .д-ра ист.наук. СПб, 1993. 480с.

83. Красильников С.А. После войн и революций: интеллигенция в 20-е гг. Некоторые проблемы изучения.// Россия нэповская; политика, экономика, культура. Новосибирск, 1991.

84. Красовицкая Т.Ю. Власть и культура. Исторический опыт организации государственного руководства национально-культурным строительством в РСФСР (1917-1925 гг.). М., 1992. 230с.

85. Кривенький А.И. Комсомол в борьбе за единство своих рядов (1921-1932 гг.) М., 1980.-368.

86. Кривенький А.И. На первых ступенях: Участие комсомола в революционном преобразовании высшей школы, подготовке и воспитании молодой советской интеллигенции. 1918-1932 гг. М., 1988.- 173с.

87. Крупская Н.К. Ленинские установки в области культуры. М., 1934.

88. Кручковская В.М.Студенческое движение в России в 1917г. (Краткий обзор историографии 1970-1989 гг.) // Петроградская интеллигенция в 1917 году. М.; Ленинград, 1990. С. 22-32.

89. Кузьмина А.Л. Партийное руководство идейно-политическим воспитанием студенчества в период создания фундамента социализма в СССР. 1926-1932 (На материалах РСФСР): Дис. канд. ист. наук. М., 1975. 216с.

90. Кулаев К.В. Педагогическая эстетика России 20-х годов. М., 2002. — 127с.

91. Кулов Б.С. К высотам культуры. Орджоникидзе, 1979. — 184с.

92. Кулов С.Д. Социально-экономическое развитие Северной Осетии в конце XIX и в начале XX века. Орджоникидзе, 1966. 120с.

93. Кульпин Э.С. Социоестественная история — ответ на вызовы времени // Историческая психология и социология истории, 2008. № 1. С. 196-207.

94. Культурная революция и сталинизм (к постановке проблемы).// Известия СО АН СССР. Вып.1. 1990. Серия история, философия, филология. - С. 18.

95. Купайгородская А.П. Высшая школа Ленинграда в первые годы советской власти (1917-1925). Л., 1984. -204с.

96. Купайгородская А.П. Петроградское студенчество и Октябрь // Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде. М., 1980. С. 241—248.

97. Купайгородская А.П. Советская высшая школа в 1917-1927 гг.: Дисс.д-ра ист.наук. Л., 1990. -440с.

98. Куприянов А. «Дурацкие» костюмы. Студенты, мода и национальная идентичность // Родина, 2009. № 1. С. 104-107.

99. Ласс Д.И. Современное студенчество: Быт, половая жизнь. М.-Л., 1928.

100. Лебина Н.Б. Молодежь страны Советов в 20-е годы // Вопросы истории, 1983, №8. С.77-87.

101. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920-1930 гг. СПб. 1999. -320с.

102. Лебина Н.Б. Слеза социализма // Родина, 1999. № 6. С. 62-66.

103. Лебина Н.Б. Социально-политическое развитие рабочей молодежи в условиях становления тоталитарного режима в СССР (20-30-е гг.). Дисс. д-ра ист. наук. М, 1994. 488с.

104. Лейкин А. Я. Против ложных друзей молодежи: (Из истории борьбы КПСС с буржуазными и мелкобуржуазными партиями за молодежь, 1917-1924 гг.). М., 1980.-223с.

105. Ленин В.И. Задачи союзов молодежи // Полн. собр. Соч. Т. 41. 630с.

106. Ленин В.И. О приеме в высшие учебные заведения РСФСР: Проект постановления Совета народных комиссаров // Полн. собр. соч. Т. 37. — 598с.

107. Лобачев Ю.М. Несостоятельность буржуазной фальсификации строительства высшей школы в СССР (1917-1941гг.). Волгоград, 1983. 412с.

108. Лукин В. Профсоюзы и комсомол. Харьков, 1925.

109. Луначарский А.В. О народном образовании. М., 1938.

110. Луначарский А.В. Основы просветительской политики Советской власти. М., 1925.

111. Лютов Л.Н. Политические настроения провинциальной интеллигенции в освещении ОГПУ. 1928-1929 гг. //Вопросы истории, 2007. № 6. С.107-119.

112. Лютов Л.Н. Система привилегий членов правящей партии в 1921-1923 годах //Вопросы истории, 2004. № 9. С. 98-106.

113. Макеев М. Вассо Абаев: жизненный подвиг гения (слово о великом осетине). М., 2009. 400с.

114. Маловичко С.И. После государственной истории: историографические поиски коэкзистенциального целого // Теории pi методы исторической науки: XXI век. М., 2008. С. 179-181

115. Марков А.Р. Студенчество Петрограда в 1914-1925 гг. (социально-психологический облик). Дисс.канд.ист.наук. СПб, 1997. — 216с.

116. Можаева JI.А. Русское студенческое христианское движение (1921-30-е гг.) // Новый исторический вестник. 2001. №3. С. 86-99.

117. Надеждина В.Н. Нэповская Россия в зеркале социальной истории // Отечественная история, 2007. № 4. С. 149-157.

118. Нелидов А.А. История государственных учреждений СССР. 1917-1936 гг. М., 1962.-747с.

119. Новосельцева Т.И. Выдвиженчество в кадровой политике Советского Государства в 1920-1930-е годы (На материалах Смоленской области). Дис. . канд. ист. наук. Смоленск, 2004. 252с.

120. Новосельцева Т.И. Выдвиженчество в кадровой политике Советского Государства в 1920-1930-е годы (На материалах Смоленской области): Дис. канд. ист. наук. Смоленск, 2004. 263с.

121. Орлов И.Б. «Гримасы нэпа» в историко-революционном фильме 1920-х годов // Отечественная история, 2003. № 6. С. 21-30.

122. Островский А.В. К истории Общества вспомоществования студентам Петербургского университета (1903—1905) // Очерки по истории Ленинградского университета. Л., 1989. Т. VI. С. 168-174.

123. Павлова И.В. Механизм политической власти в СССР в 20-30-е гг. // Вопросы истории, 1998. № 11-12. С. 49-67.

124. Петров Ф.А. Университетский устав 1804 г. и становление системы университетского образования в России // Вестник Московского университета. Серия 8. История, 2004. №2. С. 57-95

125. Петухова И.Г. «.Все препятствия и трудности в учебе преодолены». Письма студентов архивных курсов и Историко-архивного института в ЦАУ

126. Карельской АССР. 1929-1935 гг. // Отечественные архивы. 2004. № 5. С. 97110.

127. Платова Е.Э., Пшенко К.А. Новое студенчество России: образ жизни. 20е годы XX столетия. СПб, 1999. 136с.

128. Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Отечественная история, 2000. № 3. С. 125-132.

129. Постников С.С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики. Тверь, 1997. — 187с.

130. Починовский Д. Молодежь в сельском хозяйстве. М., 1927.

131. Привалов В.В. Великий Октябрь и революционная молодежь. Л., 1968. 262с.

132. Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М.,1998.

133. Рехвиашвили И.И. Культурное строительство в Горской Республике (1920-1924 гг.) // Ученые записки СОГПИ. Т. 23. Орджоникидзе, 1967.

134. Рожков А. Интернационал дураков // Родина, 1999. № 12. С. 61-66.

135. Рожков А. Студент как зеркало Октябрьской революции // Родина, 1999. №3. С. 68-74.

136. Рожков А.Ю. В кругу сверстников: Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х гг. В 2 т., Краснодар, 2002. Т. 1. 408с. Т. 2. 208с.

137. Сакамото X. «В России вся нация относится к образованию очень ревностно». Из воспоминаний Сэна Катаямы «Три года в России». 1925 г. // Исторический архив, 2007, №> 4. С. 179-188.

138. Сиверцева Н.Л. Становление государственной формы системы образования в России // Социс, 1996. № 12. С. 118-122.

139. Сигал Б. Труд и здоровье рабочей молодежи. М.-Л., 1925.

140. Слезин А.А. «Легкая кавалерия» комсомола в системе политического контроля // Вопросы истории, 2001. № 11-12. С.130-136.

141. Слезин А.А. Молодежь и власть: Из истории молодежного движения в Центральном Черноземье 1921 1929 гг. Тамбов, 2002. - 220с.

142. Смирнова Т.М. «Бывшие люди» Советской России: Стратегии выживания и пути интеграции. 1917-1936 годы. М. 2003. 296с.

143. Смирнова Т.М. «Бывшие». Штрихи к социальной политике советской власти // Отечественная история, 2000. №2. С. 37-48.

144. Смирнова Т.М. «В происхождении своем никто не повинен.»? Проблемы интеграции детей «социально-чуждых элементов» в послереволюционное российское общество (1917—1936 гг.) // Отечественная история, 2003. №4. С. 28-43.

145. Советская социальная политика 1920-1930-х годов: идеология и повседневность / Под ред. П. В. Романова, Е. Р. Ярской-Смирновой. М., 2007. 432с.

146. Современный словарь иностранных слов. 4-е издание, стереотипное. М., 2001.-740с.

147. Соколов А.К. Наука, искусство и социальные реалии минувшего столетия // Отечественная история, 2002. № 1. С. 60-72.

148. Соколов В.И. Из истории молодежного движения в России (1900-1926 гг.) // Социс, 1996 № 12. С. 122-125.

149. Стецура Ю.А. Молодежь в послереволюционном преобразовании России в 20-30-е годы. М., 1998. 179с.

150. Стецура Ю.А. Революционный пафос и трагизм поколения 20-30-х гг. Екатеринбург, 1995.- 121с.

151. Сулемов В.А. Союз молодых борцов. Из истории комсомольского строительства. М., 1971. 399с.

152. Тарчокова М.Б. Формирование национальной интеллигенции и ее влияние на социокультурное пространство Кабардино-Балкарии (1920-1930-е гг.). Дис. канд. ист. наук. Владикавказ, 2009. — 194с.

153. Тополянский В.Д. Вожди в законе: Очерки физиологии власти. М., 1996.-344с.

154. Тотоев М.С. Народное образование и педагогическая мысль дореволюционной Северной Осетии. Орджоникидзе, 1962. 171с.

155. Тотоев М.С. Очерки истории культуры и общественной мысли в Северной Осетии в пореформенный период. Орджоникидзе, 1957. 364с.

156. Трайнин А.С. Под знаменем революции: Коммунистическая партия — руководитель революционного юношеского движения молодежи. М., 1978. -388с.

157. Тяжельникова B.C. Самоубийства коммунистов в 1920-е годы // Отечественная история, 1998. № 6. С. 158-173.

158. Ушко А. Истоки сталинизма // Наука и жизнь, 1988. № 11-12. С. 34-46.

159. Ушко А. Хороши ли наши принципы // Новый мир, 1990. № 4. С. 18-29.

160. Феофанов A.M. Социальный состав и численность студентов Московского университета во второй половине XVIII — первой четверти XIX века// Отечественная история, 2006, № 6. С. 120-126.

161. Фицпатрик Ш. «Приписывание к классу» как система социальной идентификации //Россия и современный мир, 2003. №2. С. 133-151.

162. Фицпатрик Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России 20-х годов // Вопросы истории, 1990. №8. С. 16-31

163. Фортунатов В.В. Революционное студенчество и вузовская интеллигенция Петрограда-Ленинграда в 1921-1925 годах // Великий Октябрь и молодежь: Сб. науч. трудов. Л., 1978. С. 20-37.

164. Хачиров А.К. О формировании осетинской интеллигенции. Орджоникидзе, 1964. — 93с.

165. Хубулова С.А., Гапеева М.С. «Маленькие люди» в «большой истории»: повседневная жизнь владикавказских обывателей в 1917-1920 гг. Владикавказ, 2007. 359с.

166. Хубулова С.А., Синанов Б.А., Хубулова Э.В. «Красная молодежь» в вузах СССР: повседневная жизнь в 1920-1930-х гг. Владикавказ, 2009. — 160с.

167. Царикаев А.Т., Царикаева З.Е. Теневые стороны жизни нэповского Владикавказа (пьянство, проституция, хулиганство) // Актуальные проблемы новейшей истории: Сб. науч. ст., посвященных 85-летию исторического факультета СОГУ. Владикавказ, 2008. С. 117-129.

168. Цуциев А.А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774-2004). М., 2007.- 128с.

169. Цуциев Б.А. Экономика и культура Северной Осетии. Орджоникидзе, 1967.-279с.

170. Чанборисов Ш.Х. Формирование советской университетской системы. М, 1988.-256с.

171. Чернов М.П. Петроградское студенчество в борьбе за свободную высшую школу в 1918 1922 годах // Вопросы истории, 2000, №11-12. С. 135-140.

172. Чибиров Х.М. 45 лет Северо-Осетинского государственного педагогического института им. K.JI. Хетагурова // Ученые записки СОГПИ. Т. 27. Вып. 1. Орджоникидзе, 1967. С. 3-10.

173. Чуйкина С.А. Жизненные траектории дворян в советском обществе: Ленинград 1920-1930-х годов: Автореф. дис. . канд. социолог, наук. СПб., 2000. 24с.

174. Чуткерашвили Е.В. Кадры для науки (специалисты высшей квалификации в СССР и в капиталистических странах). М., 1968. 357с.

175. Чуткерашвили Ц.Е. Развитие высшего образования в СССР. М., 1961. — 290с.

176. Чуфаров В.Г. Партийное руководство высшей школой: исторический опыт, проблемы // Исторический опыт руководства высшей школой. Свердловск, 1989.

177. Шалагинова Л.М. Студенческое движение накануне и в дни Февральской революции // Вопросы истории КПСС, 1967. № 2. С. 102-106.

178. Шаповалов В. А. Высшее образование: современные модели, перспективы развития. Ставрополь, 1996. — 188с.

179. Шварц Г. Броня подростков в производстве. М., 1924.

180. Шупик Г.Ф. Критика буржуазных концепций партийного руководства культурным строительством (октябрь 1917-1936 гг.).

181. Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох. От России крепостной к России капиталистической. М., 1985. — 243с.