автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Поздний палеолит юга Красноярского края и Республики Хакасия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Поздний палеолит юга Красноярского края и Республики Хакасия"

На правах рукописи

ЛИСИЦЫН НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ

ПОЗДНИЙ ПАЛЕОЛИТ ЮГА КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ И РЕСПУБЛИКИ ХАКАСИЯ

Специальность: 07.00.06. - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

На правах рукописи

ЛИСИЦЫН НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ

ПОЗДНИЙ ПАЛЕОЛИТ ЮГА КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ И РЕСПУБЛИКИ ХАКАСИЯ

Специальность: 07.00.06. - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Работа выполнена в Отделе палеолита Института истории материальной культуры РАН

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор А. Д. Столяр доктор исторических наук, с. н. с. В. Я. Сергин доктор исторических наук, с. н. с. В. Е. Щелинский

Ведущая организация - Читинский государственный педагогический институт

Защита состоится 30 октября 1996 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д.200.15.01 по защите диссертаций на соискание степени доктора исторических наук при Институте истории материальной культуры РАН (Санкт-Петербург, Дворцовая набережная, 18).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории материальной культуры РАН

Автореферат разослан "Л1996 г. Ученый секретарь

диссертационного совета (Г. В. Синицына)

пе.тербургкомстат зак. № <|<0

тираж ¡ОС

Общая характеристика работы, представленной к печати.

Актуальность темы. На юге Красноярского края и в республике Хакасия к настоящему времен открыто более 200 палеолитических стоянок и свыше 170 пунктов, возраст которых в рамках каменного века следует еще уточнить. Материалы почти половины из этих памятников, особенно полученные в последние десятилетия, не нашли пока должного отражения в научной печати. Возникла настоятельная необходимость обобщения всего фонда источников и связанных с ним теоретических проблем с единых позиций. В рамках данной работы прослеживается общее направление процесса формирования позднего палеолита в Приени-сейской Сибири, хронологическая последовательность развития каменного инвентаря, региональные особенности верхнепалеолитических комплексов. Выводы о генезисе позднего палеолита в этом регионе позволяют по-новому подойти к решению проблемы формирования верхнепалеолитической индустрии на территории Северной Азии.

Цели и задачи исследования. Главной целью данной работы является разработка вопросов периодизации и культурной хронологии позднего палеолита юга Средней Сибири. В решении этой проблемы ведущее место принадлежит памятникам Минусинской межгорной области, где расположено более 60%всех известных в бассейне р. Енисей стоянок. Основная задача исследования: подведение итогов по изучению верхнего палеолита юга Средней Сибири. Автором ставились и решались следующие вопросы:

1. Определение хронологического рубежа конца мустьерской эпохи и начальных этапов позднего палеолита.

2. Вариабельность верхнепалеолитических индустрий в связи с выделением различных археологических культур.

3. Проблема непрерывного или дискретного развития каменных индустрий в южносибирском регионе.

4. Общие черты и своеобразие енисейского палеолита по сравнению с комплексами на сопредельных территориях.

5. Проблема финала палеолита и ранних этапов мезолита на юге Средней Сибири.

В связи с поставленными задачами по ходу исследования проводился критический анализ имеющегося материала, что позволило внести существенные изменения и дополнения в схему периодизации каменного века Приенисейского края.

Научная новизна работы определяется не только тем, что большое количество палеолитических памятников впервые вводится в научный оборот. Автором на базе данных по своим полевым изысканиям сформирован ряд новых положений об истоках и развитии раннего и среднего этапов позднего палеолита юга Средней Сибири. Высказана особая точка зрения о возрасте и генезисе наиболее известных археологических культур Южной Сибири - афонтовской и кокоревской. Большое внимание уделено проблеме эпипалеолита этого региона. Разработана оригинальная методика определения относительного возраста стоянок, культурные слои которых залегают в толщах лессов, по маркирующим горизонтам.

В качестве источников использованы литературные, архивные и полевые материалы как автора, так и других исследователей. Изучена основная часть коллекций Красноярского, Минусинского и Абаканского музеев, фондов Института истории материальной культуры РАН, Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН, коллекций енисейских стоянок из фондов Государственного Эрмитажа. В архиве Института археологии РАН проработаны полевые отчеты, отражающие результаты исследований памятников каменного века на юге Красноярского края и в республике Хакасия. За время 20-летних полевых работ автор принимал участие в изучении свыше 100 стоянок и местонахождений, осмотрел стратиграфические разрезы всех известных в долине Енисея палеолитических памятников(за исключением затопленных ныне Красноярским водохранилищем). Эти полевые наблюдения существенно облегчили корреляцию стоянок, раскопанных автором, с поселениями, изученными другими исследователям

Практическая ценность работы заключается не только в том, что данные исследований могут быть использованы при написании соответствующих разделов по археологии Южной Сибири и составления курса лекций по палеолиту Среднего Енисея. Выводы автора дают возможность подойти к решению проблемы

генезиса палеолита Северной Азии. Специалисты естественных наук, изучая материалы лессовых стоянок, могут решать вопросы, связанные с проблемой формирования покровных отложений.

Апробация работы. Основные положения и материалы, на которых основана настоящая работа, нашли отражение в коллективной монографии "Палеолит Енисея "(1991) и в 73 научных работах. Различные аспекты исследования докладывались на 10 международных и всероссийских научных конференциях. Два десятка лет доклады по данной проблематике обсуждались на заседаниях Отдела палеолита Института истории материальной культуры, всем сотрудникам которого автор признателен за критические замечания и дружескую помощь. Автор считает необходимым выразить особую благодарность своему учителю З.А.Абрамовой за постоянную поддержку,благожелательное отношение, ценные советы и за передачу в полное наше распоряжение большого количества неопубликованных коллекций каменного инвентаря ряда енисейских стоянок. Часть этого фонда источников использована в данной работе.

Структура исследования. Диссертация состоит из общей характеристики работы и следующих разделов: 1. Основные этапы изучения палеолита Красноярского края. 2. Природное окружение современного и древнего человека. 3. Методические основы определения возраста палеолитических стоянок в бассейне Среднего Енисея. 4. Финал мустье и ранний этап позднего палеолита в Приенисейской Сибири. 5. Средний этап позднего палеолита. 6. Заключительный этап развития позднего палеолита. 7. Общие черты и своеобразие палеолитических комплексов Приенисейской Сибири. 8. Проблемы корреляции позднепалеолитических стоянок Северной Азии. 9. Заключение.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

1. Основные этапы изучения палеолита Красноярского края.

Первый этап (1883-1919 гг.) характеризуется накоплением археологического материала. Среди исследователей этого времени по многогранности и глубине научных интересов выделяется И.Т.Савенков. Основные работы велись в окрестностях г. Красноярска. Мировую известность получила группа стоянок на Афо-нтовой горе, на материалах которых делались попытки первых теоретических разработок.

Второй этап (1920-1959) примечателен расширением научно-методических подходов к изучению палеолитических стоянок. Создаются первые культурно-исторические схемы и периодизация каменного века Енисея на основе данных археологии и геологии. Наиболее заметной фигурой среди группы блестящих исследователей этого периода был Г.П.Сосновский. Он разработал концепцию своеобразия сибирского палеолита, локальных особенностей развития палеолитических индустрий разных регионов Северной Азии. Основные работы в это время проводились в районе г. Красноярска.

Третий этап (1960-1979) начался с работ Красноярской и Саяно-Тувинской экспедиций Ленинградского отделения Института археологии АН СССР (ныне Институт истории материальной культуры РАН). Наиболее крупный вклад в изучение каменного Приенисейской Сибири внесли З.А.Абрамова и С.Н.Астахов. Открыты и исследованы первые памятники эпохи мустье, раннего и среднего этапов верхнего палеолита. На основе большого фактического материала выделены вначале афонтовская, а затем и ко-коревская археологические культуры, установлены хронологические рамки существования стоянок, особенности инвентаря енисейских памятников по сравнению с комплексами в других регионах Сибири. Большое внимание уделено типологическим разработкам. Банк данных увеличился более чем в три раза.

Четвертый этап (с 1980 г. и по настоящее время) примечателен "информационным взрывом", вызванным полевыми исследованиями целого ряда научных учреждений. Экспедиции ИИМК РАН открыли и изучили серию разновременных стоянок на высоких террасах Енисея в Минусинской котловине (автор данной

диссертации) и памятников на низком ярусе террас в горах Западного Саяна (С.А.Васильев). Красноярский краевой музей проводил раскопки стоянок в горах Восточного Саяна и Красноярской лесостепи (Н.П.Макаров). Экспедиции Красноярского пединститута работали в Красноярском и Куртакском археологических районах (Н.И.Дроздов). Отряд Института археологии и этнографии СО РАН (С.Ю.Худяков) открыл большую серию дюнных стоянок в Абакано-Енисейском междуречье. Экспедиция Иркутского университета (А.Г.Генералов) изучала палеолитические стоянки в Канской лесостепи. Значительная часть полученных материалов еще находится в стадии обработки, но уже появляются обобщающие работы по отдельным регионам (Акимова, 1993; Васильев, 1996; Дроздов, 1992; Макаров, 1993).

Основные результаты полевых работ на данном этапе: открытие в зоне Красноярского водохранилища памятников финального мустье и стоянок раннего этапа позднего палеолита, в отрогах Западного и Восточного Саяна - многослойных поселений афонтовской культуры.

2. Природное окружение современного и древнего человека.

В рельефе юга Средней Сибири выделяются: юго-восточная часть Западно-Сибирской равнины, юго-западная часть Среднесибирского плоскогорья, северная часть Алтае-Саянской горной страны. Зона тайги занимает большую часть Западно-Сибирской равнины и Среднесибирского плоскогорья. На пониженных участках распространены темнохвойные , на возвышенных - сосновые леса. Между зоной тайги и лежащими южнее островными лесос-тепями располагается полоса смешанных и мелколиственных лесов. Островные лесостепи, переходящие к югу в сухие степи, характеризуются холмисто-увалистым рельефом. В горной части выражена высотная поясность растительного покрова. Пониженные участки в межгорных котловинах заняты солончаками или сухой степью, в предгорьях - лесостепью. Выше расположен пояс парковых лесов, состоящий из березы, лиственницы, осины. Парковые леса сменяются тайгой, выше которой находятся альпийские и субальпийские луга. На вершинах горных хребтов распространена тундровая растительность.

Фауна разнообразна. Изрезанность и сильная расчлененность ландшафта позволяют сосуществовать на достаточно ограничен-

ной территории представителям животного мира, обитавшим в других районах Сибири в разных растительных зонах.

Климат резко континентальный, характеризуется большими годовыми и суточными амплитудами температур, малым количеством осадков и сухостью воздуха. В горах зима теплее, чем в нижележащих котловинах, больше здесь и дождей летом. Специфика погодных условий в бассейне Енисея, оказывающая сильное влияние на формирование ландшафта, прослеживается и в эпоху плейстоцена.

Формирование основной современной поверхности юга Средней Сибири завершилось в среднечетвертичное время. Позднее образовался мощный лессовый покров, придавший рельефу плавные очертания. На территории региона принято выделять четыре основных этапа позднего плейстоцена: казанцевский межледниковый — 130—100 т.л.н., муруктинское похолодание — 100-50 т.л.н., каргинский интерстадиал - 50-(25)22 т.л.н., сартанское оледенение - 22(25)—10 т.л.н. Юг Красноярского края входил в перигля-циальную зону; следы оледенений, а также межледниковых периодов отражались в более или менее мощном накоплении горных ледников, колебаниях уровня снеговой линии, увеличении или уменьшении эрозионной деятельности рек, накоплении покровных эоловых отложений. В зависимости от климатических условий менялся состав животного и растительного миров.

Для казанцевского интерстадиала реконструируются умеренно-теплые и влажные периоды с господством лесных ландшафтов. Муруктинское оледенение характеризуется холодной климатической обстановкой при большой сухости воздуха. В долине Среднего Енисея распространяются перигляциальные степи с островными лесами. Каргинское межледниковье в целом отличается более холодным климатом, чем современный. Выделяется несколько фаз потеплений и похолоданий. В раннее похолодание (около 45 т.л.н.) зимы были более суровыми, чем в настоящее время; в ма-лохетское потепление (43-33 т.л.н.) - более мягкими. В коно-щельское похолодание (33-30 т.л.н.) возникают ландшафты типа тундростепи с разреженными лесами в долинах рек. В период ли-повско-новоселовского потепления - 30-22(25) т.л.н. - климат был холоднее современного, к концу интерстадиала лесной тип растительности заменяется лесотундровым и ксерофитными сте-

пями. В горных районах происходит не полная смена растительности, а высотное смещение групп поясов.

В каргинский оптимум в фаунистическом комплексе представлен смешанный состав животных, характерных для степей, тундры и леса. Доминируют животные степных ландшафтов: кулан, лошадь, бизон, сайга, носорог, гиена. В культурных слоях палеолитических стоянок найдены таежные виды: марал, лось, медведь, бобр, волк и жители высокогорий - як, горный козел, снежный баран, барс. Сведения о существовании мамонта в первой половине каргинского межледниковья немногочисленны. Эти животные вместе с песцом, белой куропаткой и северным оленем появляются в конце липовско-новоселовского потепления или в начале сартанского оледенения.

Сартанское похолодание характеризуется наиболее суровыми климатическими условиями. Выделяются фазы: гыданская стадия похолодания - 22(25)—16(16,5) т.л.н., интерстадиал - 16 (16,5)-15(15,5) т.л.н., ньяпанская стадия похолодания - 15 (15,5)-13(13,5) т.л.н., кокоревское потепление - 13(13,5)—12,2 т.л. н., похолодание - 12,2-11,8 т.л.н., таймырское потепление - 11,810,3 т.л.н. В холодные периоды появлялись тундростепи, периг-ляциальные степи и полупустыни, в теплые - лесная растительность, преимущественно темнохвойная К началу голоцена на смену еловым пришли сосново-березовые леса.

В сартанском фаунистическом комплексе представлены мамонт, северный олень, лошадь, кулан, бизон, благородный олень, лось, косуля, заяц, сайга и другие виды. По данным Н.Д.Оводова (1992), плейстоценовая териофауна насчитывает минимум 93 вида, причем на палеолитических стоянках зафиксировано только 15-20% животных, обитавших в окрестностях.

В голоцене в горах Южной Сибири выделяются несколько фаз потеплений и похолоданий, оказавших влияние влияние на развитие растительного и животного миров.

3. Методические основы определения возраста палеолитических стоянок в бассейне Среднего Енисея.

Следы хозяйственной деятельности палеолитического человека найдены в отложениях разного генезиса: в аллювиальных и покровных отложениях террас низкого яруса, в пылевидных лессовидных толщах горного обрамления долин рек, в дюнных песках на водоразделах. Автором для создания схемы относительной

хронологии палеолитических стоянок в этом регионе использованы разработки геологов и геоморфологов: С.М.Цейтлина (1979), В.П.Чеха и С.А.Лаухина (1992), А.Ф.Ямских (1993). Стратификация культуровмещающих толщ осадков по данным биостратиграфии сделана по материалам Н.М.Ермоловой, Н.Д.Оводова, И.Е.Кузьминой; по палинологическим характеристикам - Г.М. Левковской, С.А.Сафаровой, В.Г.Кольцовой, Г.Ю.Зубаревой (Ямских). Корреляция культурных слоев стоянок, расположенных на низком и высоком ярусах енисейских террас, стала возможной, благодаря серии новых радиоуглеродных дат, полученных Ю.С.Свеженцевым и С.Г.Поповым.

Залегание культурных культурных остатков в отложениях разного генезиса потребовало наряду с общепринятыми использовать и особые методические приемы по расчленению толщ осадков на отдельные литологические горизонты.

В разрезах лессовых стоянок на склонах горного обрамления долин рек прослеживается повсеместная цикличная последовательность формирования сероцветных и желтоцветных "холодных" и красноцветных "теплых" формаций, иногда прерываемая гумусными горизонтами. Субстратом для развития почв и красно-цветных осадков служила в основном кора выветривания. Последняя, по данным С.А.Коляго (1967), в виде плаща красно-бурых глин и тяжелых суглинков покрывает средневысотные отметки горного пояса Южной Сибири. В определенные хронологические периоды большие массы коры выветривания выносились в процессе ветровой эрозии на значительные пространства вплоть до Западно-Сибирской низменности, Приангарья, Забайкалья. Наличие подобных образований в разных районах Северной Азии указывает, вероятно, на синхронность изменения климата, имевшего глобальный характер. Пачки красноцветных горизонтов дают возможность сопоставлять геологические разрезы стоянок не только на юге Красноярского края, но и за его пределами.

В настоящее время в бассейне Среднего Енисея выделяется до восьми почвенных горизонтов, сформированных в каргинское и сартанское время. Почвы каргинского интерстадиала датируются в пределах 39-38; 31-29; 29-27 т.л.н., сартанского оледенения - 22,0; 16,5-15,5; 13-12; около 11,0 и около 10,4 т.л.н. (Ямских, 1993). Судя по пыльце, почвообразование происходило в условиях залесенности территории. Под пологом лесов формировал-

ся тип подзолистой почвы с характерным для нее цветом коричнево-охристых или темно-кофейных оттенков. Эти отложения в разрезах покровных образований четко выделяются на фоне серо-цветных осадков, содержавших пыльцу, характерную для холодных степей или тундры.

В едином геологическом разрезе, полученном в процессе вреза Красноярского водохранилища в борта долины Енисея на протяжении около 390 км, можно проследить, что мощность лесса, особенно сартанского покрова, увеличивается в широтном направлении от горных массивов Западного Саяна к Красноярской и Канской котловинам. Наличие серии красноцветных маркирующих горизонтов позволяет исследователям только на основе стратиграфических наблюдений построить схему относительной хронологии стоянок на высоких террасах рек. Естественно, что для уточнения этой схемы необходимо использование и других методов.

Для корреляции памятников, культурные слои которых залегают в аллювиальных отложениях, основное внимание уделяется радиоуглеродным данным, так как ритмика отложений, направление слоистости, цветовая гамма прослоек различна даже в пределах одной стоянки. Сопоставление разрезов по геолого-геоморфологическим наблюдениям возможно только в очень широком хронологическом диапазоне (до десяти тысяч лет), что на данном этапе полевых исследований уже не может удовлетворять требованиям археологов. В покровных отложениях низких террас корреляция находок возможна по погребенным почвам, включающим как гумусированные, так и красноцветные формации.

Сопоставление дюнных стоянок проводится по топографическим отметкам, составу каменного инвентаря. Последний распределяется на хронологические группы как типологически, так и по степени корразии поверхности предметов. В отдельных случаях используются наблюдения по расположению остатков культурных слоев в останцах выдувов и по составу фауны.

Все возрастающую роль в определении возраста стоянок играют и чисто археологические материалы. Типологические разработки, основанные на большой базе источников, позволяют достаточно уверенно судить о месте того или иного комплекса в схеме относительной хронологии. Анализ только одной техники первичного расщепления, без привлечения других данных, дает возмож-

ность говорить о возрасте находок в пределах одного из этапов генезиса позднепалеолитического инвентаря. В связи с этим нельзя не отметить, что для стратификации свиты отложений гео-логами-четвертичниками в настоящее время широко используются археологические источники

4. Финал мустье и ранний этап позднего палеолита в При-енисейской Сибири

Вопрос о первоначальном заселении юга Красноярского края является одним из наименее разработанных. Теоретически уже в эпоху раннего плейстоцена эта внеледниковая область была пригодна для обитания человека, тем не менее почти сто лет в долине Енисея исследователи находили только стоянки конца позднего палеолита. Мустьерские изделия встречены при раскопках пещеры Двуглазка и нижнего слоя стоянки Куртак 4.

Открытие З.А.Абрамовой мустьерского грота Двуглазка дало возможность поставить вопрос о местных корнях позднего палеолита Приенисейской Сибири. В процессе раскопок изучено пять литологических культуросодержащих горизонтов: мустьерские (7-5), позднепалеолитический (4), мезолитический (3). Возраст позднепалеолитических находок определяется в рамках конца липовско-новоселовского потепления каргинского межледнико-вья. Палинологические образцы из этого горизонта указывают на резко континентальный климат с большими перепадами температур. В ландшафте господствовали ксерофитные степи. По костному образцу получена радиоуглеродная дата - 26580±520 (ЛЕ-4808).

Мустьерские находки из слоя 5 по пыльце относятся к началу или первой половине липовско-новоселовского потепления. Отмечается процесс развития разнотравных степей с участками леса. По наличию в литологическом горизонте десквамационного известняка культурные остатки можно датировать и более ранним временем в пределах конца конощельского похолодания. Обилие десквамационного известняка в слое б и пыльца, указывающая на развитие тундростепи с кустарничковыми видами березы, позволяют отнести находки из этого литологического горизонта к периоду конощельского похолодания (33-30 т.л.н.). Наконец, наличие "теплой" красноцветной глины в литологическом горизонте 7 свидетельствует о достаточно теплом климате. По спорово-

пыльцевым спектрам реконструируются степи с березовыми рощицами и сосновым лесом на горных склонах. Вероятно, по этим данным самые древние мустьерские комплексы пещеры Двуглазка можно датировать временем малохетского потепления (43-33 т.л.и.).

Видовой состав мустьерской фауны пещеры Двуглазка в целом близок тафоценозу грота Проскурякова, находящегося на расстоянии около 80 км от первого памятника. Возраст находок последнего пункта определяется радиоуглеродными датами по костным образцам: 40690+1150 (СОАН-1517), 40595±875 (СОАН-1518), 40770±1075 (СОАН-1519). Таким образом, мустьерские находки в пещерах Минусинской котловины имеют возраст в пределах 43-30 т.л., а позднее этого времени начинается формирование позднепалеолитического комплекса. Немногочисленные материалы из слоя 4 (34 экз.) относятся к верхнепалеолитической пластинчатой индустрии.

. Стоянка Куртак 4 в Чулымо-Енисейской котловине является опорным памятником, к разрезу которого можно привязать стратиграфические колонки практически всех лессовых стоянок, расположенных на склонах горного обрамления долины Енисея (рис.1).

Стратиграфия:

1. Дерн и гумус - 0,0-0,35 м.

2. Светло-коричневая (бурая супесь) - 0,35-0,85 м.

3. Светло-серая однородная пылевидная супесь с обильными известковистыми включениями и характерной вертикальной стол-бчатостью - 0,85-1,60 м.

4. Маркирующая (первая) прослойка красноватой супеси -1,60-1,68 м.

5. Светло-серая слабослоистая супесь с мелкими точечными включениями марганца - 1,68-2,50 м.

6. Светло-серая слабослоистая супесь с мелкими марганцовистыми и железистыми включениями. Кровля и подошва ограничены прослойками красноватой супеси (2-й и 3-й маркирующие горизонты) - 2,50-2,75 м.

7. Светло-серая с голубоватыми оттенками,горизонтально-слоистая,ожелезненная супесь - 2,75-3,85 м.

8. Красноватая однородная супесь с железистыми включениями (верх 4-го маркирующего горизонта) - 3,85-4,10 м.

9. Серая слоистая супесь с железистыми включениями -4,10-4,16 м.

10. Красноватый суглинок, в кровле более легкий, чем в подошве; характерна сильная ожелезненность (низ 4-го маркирующего горизонта) - 4,16-4,55 м.

И. Светло-коричневый с прослоями светло-серого цвета суглинок, сильно ожелезненный. На глубине в 5,0 м от современной поверхности 1-й культурный слой в виде скоплений угля, фауны и расколотых камней - 4,55-6,35 м.

12. Ископаемая гумусированная почва с прослоями от темно-коричневого до кирпичного цветов. Встречаются гумусные линзы, угольки, травянистые остатки - 6,35-6,70 м.

13. Серая слабослоистая супесь, плавно переходит в нижележащий слой - 6,70-6,95 м.

14. Светло-коричневая однородная супесь (5-й маркирующий горизонт) - 6,95-7,25 м.

15. Светло-серая с синеватыми оттенками горизонтально-слоистая супесь, очень мелкая, с точечным марганцем и железистыми прослойками - 7,25-8,45 м.

16. Супесь кирпичного цвета, однородная, ожелезненная (6-й красноцветный маркирующий горизонт) - 8,45-10,30 м.

17. Тяжелый суглинок, в кровле (0,7 м) однородный светло-коричневый, в подошве слоистый с темно- и светло-коричневыми включениями и белесоватыми прослоями. Скопления древесных угольков и очень мелкие осколки расщепленных галек фиксируются в верхней части слоя, но угольные остатки встречаются и в подошве. С кровлей слоя связываются находки мустьерских изделий - 10,30-11,50 м.

Ниже в шурфе выявлено еще 12 литологических слоев до глубины в 17,0 м от современной поверхности. Характерно ритмичное чередование сероцветных, красноцветных и гумусирован-ных осадков. Уровень размыва берегового пляжа достиг глубины залегания кровли литологического горизонта 17, на поверхности которого найдены размытые кострища,фрагменты костей и каменные изделия. Инвентарь: 6 массивных треугольных отщепов с широкими ретушированными ударными площадками, 2 пластинчатых леваллуазских отщепа, 3 очень крупные гальки-чоппера, серия отходов производства. Фауна: носорог, бизон, лошадь, гигантский олень. Дата по костному образцу - 32380+ 280 (ЛЕ-

3638), по углю из кострища - 31650+520 (ЛЕ-3352). Ископаемая почва горизонта 12 имеет определение по углю - 27470±200 (ЛЕ-2833).

Возраст верхнего культурного слоя определяется серией радиоуглеродных дат по образцам из раскопов. Уголь из кострищ: 23800±900 (ЛЕ-4155), 23470±200 (ЛЕ-2833а), 24170±230 (ЛЕ-3351), 24800+400 (ГИН-5350); кость: 24890+670 (ЛЕ-3357), 24000+5900 (ЛЕ-4156).

Фауна: мамонт(преобладает), крупный (пещерный?) медведь, пещерный лев, зубр или бизон, благородный олень, кулан, аргали. Единичные кости принадлежат волку, зайцу, белой куропатке, лисице, лосю, кроту.

Каменный инвентарь составляет 2214 экз., в том числе 54 нуклеуса и 46 орудий. Нуклеусы аморфные, предназначенные для скалывания отщепов, пластинчатая техника отсутствует. Орудия: скребла — 2, скребки - 7, проколки с мелким шипом - 3, выемчатые формы - 5, отщепы с ретушью - 7, осколки галек с ретушью - 3, заготовки орудий - 2, гальки-чопперы - 17. В целом набор изделий со вторичной обработкой характеризуется небольшими размерами орудий, бедностью типов, отсутствием стандартизации предметов, широким использованием зубчатой ретуши.

Изделия из кости и рога: 5 подвесок из бивня мамонта, обломок диска из аналогичного сырья, 3 подвески с отверстиями из клыков лисицы, тесло из рога благородного оленя, тесловидное изделие из тазовой кости мамонта, обломки острий из рога.

В разрезе стоянки Куртак 4 выше первого культурного слоя прослеживаются четыре красноцветных маркирующих горизонта сартанского времени. Верхняя прослойка датируется интерстади-алом 16,5-15,5 т.л. н., нижняя - в пределах 22-21 т.л.н. Последняя имеет двучленное строение, кровля и подошва разделены маломощной прослойкой сероцветных отложений. В разрезах других стоянок на высоких террасах Енисея четвертый красноцвет-ный горизонт имеет однородное строение. Два средних маркирующих слоя (2-й и 3-й), ограничивающих верх и низ литологичес-кого слоя 6 колонки отложений Куртак 4, датируются в пределах 20-17 т.л.н.

Стоянка Куртак 5. Памятник находится в пределах прямой видимости от стоянки Куртак 4 выше по течению Енисея. Культурный слой зафиксирован в береговом обрыве на глубине

10,05 м от современной поверхности в отложениях, аналогичных залеганию верхнего культурного горизонта второго памятника. Фауна: бизон, лошадь, единичные кости благородного оленя, полностью отсутствует мамонт. В совокупности разными исследователями на береговом пляже под обнажением с горизонтом культурных остатков собрано 1555 экз. расщепленного камня, в том числе 81 нуклеус и 185 орудий. Нуклеусы предназначены для скалывания пластинчатых заготовок, из общей массы выделяются радиальные и крупные галечниковые ядрища с негативами сколов на узком торце. Орудия: пластины с ретушью - 20, концевые скребки на пластинах — 17, концевые и боковые скребки на пластинах и отщепах - 18, остроконечники и острия на пластинах - 9, проколки - 8, резцы - 2, выемчатые формы на пластинах - 5, скребла и ножи на пластинах и отщепах — 43, отщепы с ретушью - 16, скребловидные изделия - 1, галечные орудия - 39, топоро-видные орудия - 5, фрагменты орудий - 2.

Особенности инвентаря: наличие изделий со сплошной двусторонней обработкой спинки и брюшка, крупных галечных торцовых ядрищ, своеобразных массивных проколок, скребел со сплошной обработкой спинки, немногочисленность острий, единичность резцов, отсутствие долотовидных форм.

Украшения: бусина из плоской каплевидной галечки с отверстием.

Стоянка Сабаниха. Памятник находится на горном склоне Батеневского кряжа. Культурный слой залегал на глубине 3,7 м под четвертой красноцветной маркирующей прослойкой в отложениях, близких по времени формирования горизонту 11 стоянки Куртак 4. Возраст находок по радиоуглеродным определениям по углю из кострищ: 22930+350 (ЛЕ-3611), 22900±480 (ЛЕ-4701), 25440±450 (ЛЕ-4796), по костному образцу из подъемного материала - 25950+500 (ЛЕ-3747).

Фауна: благородный олень, бизон, аргали, немногочисленные остатки северного оленя, песца, белой куропатки, отсутствует мамонт.

Каменный инвентарь составляет 5885 экз., в том числе 204 нуклеуса и 372 орудия. Нуклеусы предназначались для снятия пластинчатых заготовок, из общей массы выделяются крупные галечниковые торцовые и радиальные формы. Орудия: пластинки с ретушью - 126, пластинчатые отщепы с ретушью - 3, резцы -

2, остроконечники - 6, острия - 8, долотовидные орудия - 3, стамески на пластинах - 3, проколки - 10, концевые скребки одинарные - 94, двойные - 2, скребки концевые высокой формы

- 9, обломки концевых скребков - 7, округлые скребки - 2, скребки с тремя лезвиями на аморфных отщепах - 2, скребла - 4, выемчатые изделия - 34, комбинированные орудия - 7, отщепы с ретушью - 5, песты из галек - 6, чопперы - 17, обломки орудий

- 22.

Изделия из кости и рога: 4 тесла из рога благородного оленя, 4 остроконечника без продольных пазов, 4 обломка острий, 2 костяные иголки с ушком и 1 игла без ушка, серия фрагментов иголок.

Украшения: маленькая округлая плоская бусинка и такая же бусинка, но не с просверленным, а только намеченным отверстием в центре заготовки.

Своеобразие инвентаря стоянки: наличие группы крупных галечных торцовых ядрищ, отсутствие микронуклеусов, преобладание среди орудий концевых скребков и пластин с ретушью, наличие скребков высокой формы, скребел со сплошной двусторонней обработкой, клювовидных острий, двойных проколок, своеобразных стамесочек, пластин с широким вогнутым рабочим краем, пестов с пикетажной обработкой поверхности удлиненных галек, обработка орудий по периметру "ориньякской" ретушью, наличие оригинальных костяных остроконечников.

Стоянка Малая Сыя. Памятник по ряду показателей является почти полным аналогом Сабанихи. Стоянка находится в басейне р. Чулыма и ее возраст с момента открытия в 1974 г. и до настоящего времени не определен окончательно, но, по мнению большинства исследователей должен быть древнее 20 т.л. Культурные остатки залегают на глубине 1,50-1,70 м от поверхности в склоновых отложениях и приурочены к трем разным литологиче-ским горизонтам. Стоянка считается однослойной. По костным остаткам, собранным в карьере на разрушенной части поселения, получены радиоуглеродные даты - 34500±450 (СОАН-1286) и 34420±360 (СОАН-1287), по углю из культурного слоя -20370+340 (СОАН-1124).

По геолого-геоморфологическим наблюдениям, с учетом данных радиоуглеродного датирования, допускается два варианта

времени существования стоянки: липовско-новоселовское потепление (30-22 т.л.н.) и малохетское потепление (ранее 33 т.л.) ка-ргинского межледниковья. По палинологическим данным отложения, подстилающие культурный слой, отражают "теплую" фазу становления хвойно-таежного пояса, а пыльца из горизонта с находками свидетельствует о наступлении холодного климата: обезлесение гор и распространение растительности, близкой флоре фазы холодной злаково-полынной степи. С.А.Сафарова (1985) связывает культурный горизонт стоянки с эпохой сартанского оледенения, но по нашему мнению, подобная растительность может указывать и на период ухудшения климата во второй половине липовско-новоселовского потепления. Обилие среди териофау-ны костей северного оленя (около 85% всей добычи) также свидетельствует об достаточно холодных природных условиях. По костным остаткам этого вида животного, присланным в ИИМК РАН Н. Д. Оводовым, недавно получена радиоуглеродная дата 25250±1200 (ЛЕ-4918). Таким образом, геологический возраст Малой Сыи близок времени существования стоянки Сабаниха.

Инвентарь Малой Сыи практически не опубликован. Судя по полевым отчетам В.Е.Ларичева, более 70-80% коллекции каменных изделий собрано в отвалах глиняного карьера или на разрушенной площади стоянки. Имеются сведения о находках 1287 экз. расщепленного камня, в том числе о 90 нуклеусах и 358 орудиях.

Инвентарь Малой Сыи сближает с комплексом Сабанихи преобладание среди орудий крупных и средних по размерам ретушированных пластин и концевых скребков на пластинчатых заготовках, наличие группы зубчато-выемчатых изделий, среди которых выделяются пластины с вогнутым широким краем или с большой выемкой у основания. Обращают на себя внимание своеобразные скребки-стамески с прямым рабочим краем и двойные скребки, а также скребки высокой формы. В коллекциях двух памятников имеются плоские остроконечники с краевой ретушью, проколки с маленьким жальцем. Объединяет комплексы немногочисленность округлых и боковых скребков, скребел, резцов, единичность долотовидных орудий, широкое использование крутой "ориньякской" ретуши. Соотношение отщепов и пластин среди орудий Сабанихи составляет iЗlЗ% и 86,7%, в коллекции Малой Сыи - 13,7% и 86,3%. В группе нуклеусов преобладают формы со скошенными к тыльной стороне ударными площадками и негати-

вами параллельных или вееровидных снятий, роль дисковидных ядрищ незначительна. Хорошо представлена группа крупных галечных торцовых нуклеусов. В Малой Сые есть немногочисленные мелкие ядрища на обломках галек, среди которых выделяются единичные торцовые, отсутствуюшие в Сабанихе. Среди костяного инвентаря стоянок близки между собой тесла и безпазовые остроконечники, острия.

Таким образом, на раннем этапе позднего палеолита юга Средней Сибири фиксируются два направления обработки камня. Пластинчатая техника характерна для инвентаря стоянок Малая Сыя, Сабаниха, Куртак 5, грот Двуглазка (слой 4). Изготовление орудий на отщепах прослеживается в материалах верхнего слоя стоянки Куртак 4. Подобные комплексы, пока еще немногочисленные, найдены на стоянках Ижуль 1, Приморская стоянка (пункт 2, нижний слой), Шленка (нижний слой). Отщепы, расколотые гальки и многочисленные кости мамонта на этих пунктах залегали в отложениях, аналогичных горизонту И стоянки Куртак 4 на глубинах 4,6-5,5 м от современной поверхности под четвертой сверху маркирующей прослойкой красноцветных отложений.

5. Средний этап позднего палеолита юга Средней Сибири.

Мелкая пластинчатая техника, истоки формирования которой прослеживаются в материалах стоянок Малая Сыя и Сабаниха, в первой половине сартанского оледенения занимает господствующее положение в комплексах стоянок на юге Средней Сибири. В районе Батеневского кряжа исследована стоянка Афанасьева Гора; в Чулымо-Енисейской котловине - Тарачиха, Новоселово 13 (слои 2-3), Шленка (слой 1), Приморская стоянка (пункты 12), Каштанка 1 (слой 1); в западной части Восточного Саяна -Лиственка 1 (слой 19); в горах Западного Саяна - Нижний Ид-жир 1 и Уй 1 (нижний слой); в Ачинской лесостепи - Ачинская стоянка.

Стоянка Афанасьева Гора. Культурный слой памят ника залегал в покровных отложениях, соответствующих контакту литологических горизонтов 6 и 7 стоянки Куртак-4. Фауна: мамонт, северный олень, лошадь, аргали. Каменный инвентарь -2140 экз., в том числе 43 нуклеуса и 205 орудий. Соотношение отщепов и пластин среди изделий со вторичной обработкой -12,7% и 87,3%. Нуклеусы представлены преимущественно мелки-

ми гальками со скошенными ударными площадками и параллельными или вееровидными негативами сколов пластинок. Выделяются немногочисленные радиальные ядрища и изделия в виде многофасеточных резцов. Орудия: пластинки с ретушью - 67, мелкие пластинки с ретушью - 66 ( в том числе с притуплённой спинкой - 28), мелкие острия - 10, орудия с выемками - 25, резцы - 19, скребки - 7, проколки - 1, отщепы с ретушью - 10. Обращает на себя внимание отсутствие многих типичных для позднего палеолита Енисея орудий - скребел, остроконечников, ножей, скреблобидных и долотовидных изделий, чопперов.

Стоянка Тарачиха. Нижний культурный слой памятника залегал на глубине 2,5 м в отложениях, соответствующих горизонту б стоянки Куртак 4. Возраст находок по радиоуглеродным данным: по костям мамонта - 18930+320 (ЛЕ-3834), по костям северного оленя - 19850+180 (ЛЕ-3821).

Фауна: мамонт, северный олень, аргали, бизон, песец, лошадь, сурок, суслик. В коллекции каменного инвентаря (5501 экз.) имеются 59 нуклеусов и 126 орудий. Ядрища небольшие по размерам, предназначены для скалывания пластинок; выделяются единичные крупные торцовые, изделия с радиальными сколами и немногочисленные мелкие торцовые. Последние собраны на разрушенной части стоянки и могут относиться к комплексу верхнего культурного слоя. Орудия: пластинки с ретушью утилизации — 26, пластинки с ретушью одного края - 13, пластинки с притуплённой спинкой и концом - 6, выемчатые изделия - 2, остроконечник с двусторонней обработкой - 1, резцы - 14, скребки - 33, комбинированные орудия - 3, скребла - 5 (с двусторонней обработкой - 1), проколка - 1, галечные орудия - 7, отщепы с ретушью - 13, обломки орудий - 2. Соотношение отщепов и пластин в группе орудий - 27,2% и 72,8%.

Костяной инвентарь и украшения: просверленный зуб оленя и безпазовый наконечник из бивня мамонта.

Верхний (первый) культурный слой стоянки Тарачиха залегал в красноцветной маркирующей прослойке, соответствующей горизонту 4 стоянки Куртак 4. Фауна представлена бизоном. В каменном инвентаре (361 экз.) имеется 17 нуклеусов и 37 орудий. Среди обычных небольших галечных ядрищ, предназначенных для скалывания пластинок, выделяются два торцовых нуклеуса. Орудия: пластинки с ретушью - 12, резцы - 2, острие - 1,

скребки - 3, скребла - 5, проколка - 1, отщепы с ретушью -5, галечные орудия - 8. Возраст находок определяется в рамках интерстадиала 16,5-15,5 т.л.н.

Стоянка Новоселово 13 (слои 3—2). Нижний культурный слой памятника залегал на глубине 2,0 м в отложениях, соответствующих контакту горизонтов 6 и 7 стоянки Куртак 4. По углю из очага получена дата 22000±700 (ЛЕ-3739). Фауна: северный олень. Многочисленные кости мамонта на разрушенной площади стоянки, вероятно, следует связывать с териофауной из культурного слоя.

Каменный инвентарь (384 экз.) включает 7 нуклеусов и 10 орудий. Ядрища мелкие, полностью использованные; из общей группы выделяются две плоские галечки с естественной ударной площадкой и единичными сколами на торце. Орудия: мелкая пластинка с ретушью - 1, скребки - 2, резцы - 3, отщепы с ретушью - 2, скол с нуклеуса с ретушью - 1, фрагмент орудия - 1.

Второй(средний) культурный слой стоянки Новоселово 13 залегал на глубине 1,5 м в красноцветной маркирующей прослойке, аналогичной отложениям горизонта 4 стоянки Куртак 4. Фауна: северный олень. Каменный инвентарь из раскопов (1524 экз) включает 11 нуклеусов и 29 орудий. Нуклеусы: крупные галечные торцовые - 5, мелкие односторонние одноплощадочные - 3, небольшие торцовые - 3, Орудия: пластинки с ретушью — 12, обломки ретушированных пластинок - 5, острие со скошенным концом - 1, скребки - 2, резец - 1, выемчатые изделия - 3, долото-видные орудия - 2, отщепы с ретушью - 2, осколки с ретушью -1. Костяной инвентарь: орудие из отростка рога северного оленя с Т-образной рукояткой и заостренным рабочим краем. Возраст находок аналогичен времени существования комплекса верхнего слоя стоянки Тарачиха.

Стоянка Шленка(слой 1). Верхний культурный горизонт залегал на глубине в 2,5 м в отложениях, аналогичных горизонту 6 стоянки Куртак 4. Фауна: мамонт, северный олень, лошадь, зубр, благородный олень, кулан, аргали, лось, волк, лисица, песец, бурый медведь, сурок. Радиоуглеродные даты: по остаткам мамонта - 18600+2000 (ГИН-2862), 20100+100 (ГИН-2863); по костям бизона, оленя - 17660±700 (ГИН-2862а); по образцу из костей разных видов животных - 19700 ± 200 (ГИН-2861). Среди

каменных изделий (2304 экз.) имеются 62 нуклеуса и 105 орудий. Ядрища изготовлены на мелких гальках и представлены изделиями в разной стадии расщепления с негативами сколов мелких пластинок. Обращают на себя внимание нуклеусы подконической формы с широкой округлой ударной плошадкой. Внешне эти изделия напоминают очень крупные скребки высокой формы. Имеются немногочисленные радиальные ядрища и изделия в виде многофасеточного срединного резца. Нет торцовых нуклеусов. Орудия: пластинки с ретушью по одному краю - 25, пластинки с притуплённой спинкой и ретушированным концом - 22, проколки или острия - 3, резцы - 2, выемчатые формы - 16, скребки - 19, скребловидные изделия - 1, чопперы - 3, отщепы с ретушью -И, обломки орудий - 3. Соотношение отщепов и пластин в группе орудий - 29,7% и 70,3%. Костяной инвентарь: обломок острия.

Приморская стоянка(пункт 2). Верхний культурный горизонт залегал на глубине 3,2-3,4 м в отложениях, аналогичных горизонтам 8 и 9 стоянки Куртак 4. Фауна: мамонт (преобладает) и бизон, северный олень отсутствует. Каменный инвентарь (2405 экз.) включает 35 нуклеусов и 23 орудия. Ядрища сформированы на мелких гальках и предназначались для скалывания мелких пластинок. Из общей группы выделяются немногочисленные радиальные формы и галечка с естественной ударной площадкой и со сколом на торце. Орудия: пластинки с ретушью -7, пластинка с выемкой - 1, резец на фрагменте пластинки - 1, скребки на пластинках и отщепах - 11, скребла - 1, чопперы - 1, фрагменты орудий - 1.

Приморская стоянка (пункт 1). Культурные остатки залегали на глубине 2,1-2,2 м в кровле верхнего красноцветного горизонта, соответствующего литологическому слою 4 стоянки Куртак 4. Фауна: бизон. Каменный инвентарь (315 экз.) включает 22 нуклеуса и 16 орудий. Среди ядрищ представлены крупные и мелкие одноплощадочные односторонние, есть немногочисленные крупные галечные торцовые, микроформы отсутствуют. Обращают на себя внимание подконические ядрища с широкой ударной площадкой типа Шленки. Аналогии крупным торцовым нуклеусам прослеживаются среди изделий среднего слоя стоянки Новоселово - 13. Орудия: пластинки с ретушью - 1, пластинки с притуплённой спинкой - 1, пластинки с выемками - 2, скребки -

2, резец - 1, остроконечник - 1, проколка - 1, скребло со сплошной двусторонней обработкой - 1, заготовка орудия с бифасиаль-ной ретушью - 1, отщепы с ретушью - 2, фрагменты галек с ретушью - 3.

Стоянка Каштанка 1. Верхний культурный слой памятника располагался на глубине 10,0-10,5 м в кровле четвертого сверху маркирующего горизонта, возраст которого определяется радиоуглеродными датами по образцам угля: 20800+600 (ГИН-6968), 21800+200 (ИГАН-1049), 24805+425 (СОАН-2853). Нижележащий геологический слой без находок имеет определения по углю 23830+850 (ИГАН-1050), 24400±1500 (ИГАН-1048) и соответствует отложениям, содержащим остатки верхнего культурного слоя стоянки Куртак 4. Фауна: северный олень, лошадь, бизон, кулан, благородный олень, лисица, лось, тушканчик, глухарь. Каменный инвентарь из раскопов составляет 5723 экз., в том числе 37 нуклеусов и 311 орудий. Наряду с обычными одноплощадо-чными односторонними ядршцами с негативами мелких пластинок имеется группа небольших нуклеусов, по форме напоминающих высокие скребки. Орудия: пластинки с ретушью - 148, мелкие острия - 3, выемчатые формы - 7, проколки - 2, ножи - 3, резец

- 1, скребки - 100, массивные скребла - 3, долотовидные орудия

- 6, отщепы с ретушью - 34, тесловидное галечное орудие - 1, чопперы - 3. По данным Н.И.Дроздова (1992) в раскопах собрано 337 орудий, в том числе 177 ретушированных пластинок и 34 остроконечника. В инвентаре отсутствуют клиновидные нуклеусы и изделия с бифасиальной обработкой.

Лиственка 1 (слой 19). Нижний культурный слой стоянки залегал на глубине более 7,0 м в "холодных" песках и алевритах. Красноцветные отложения отсутствуют. По костям мамонта, лежащим на галечнике в анатомическом порядке, получена радиоуглеродная дата 16300+600 (ГИН-600). Эти остатки териофа-уны, а также разрозненные кости бизона, лошади, зайца отнесены к материалам культурного слоя 19. Инвентарь пока не опубликован. По сведениям Е.А.Акимовой, в коллекции есть средние и мелкие по размерам односторонние одноплощадочные ядрища, пластинки с ретушью, выемчатые изделия, мелкие острия, проколки.

Стоянка Нижний Иджир 1. Культурные остатки залегали на глубине 1,6 м вокруг кострища в отложениях светло-серого

песка в останце 20-метровой террасы. Сведений о наличии крас-ноцветных маркирующих горизонтов нет и возраст артефактов определяется по радиоуглеродной дате по образцу угля -17200+70 (ЛЕ-1984). Фауна: козерог. В коллекции каменного инвентаря (195 экз) выделяется серия очень мелких пластинок без следов обработки, ядрище в виде массивного срединного резца (нуклеус "иджирского типа"), скребки, скребло, пластинка с ретушью и мелкая пластинка с притуплённый спинкой.

Стоянка Ум 1 (слой 2). Нижний культурный слой памятника залегал на глубине 2,8-3,2 м в отложениях третьей надпойменной террасы в трех литологических "холодных" горизонтах серых и желто-серых песков. Возраст находок по радиоуглеродным определениям: уголь - 22830±530 (ЛЕ-4189), кость -19280+200 (ЛЕ-4257), 17520+130 (ЛЕ-3359), 16760±120 (ЛЕ-3358). Фауна: кулан, благородный олень, сибирский козерог, аргали, сурок. В списке охотничьей добычи нет северного оленя и других арктических видов животных. Для коллекции предметов из камня характерно сочетание достаточно крупных изделий с микроинвентарем, преимущественное изготовление орудий на от-щепах, наличие по сравнению с другими енисейскими стоянками большей группы небольших торцовых ядрищ (Васильев 1996).

Ачинская стоянка расположена в бассейне р. Чулым. Культурный слой памятника залегал в склоновых отложениях 80-90-метровой возвышенности в верховьях лога на глубинах от 1,6 м до 2,5 м в отложениях, близких по времени формирования горизонту 6 стоянки Куртак 4. Фауна: мамонт, лошадь, песец или лисица, баран(?), волк (?), сайга (?), куропатка (?), нет северного оленя. По данным М.В.Аниковича (1976) и В.Е.Ларичева (1972), каменный инвентарь включает 1787 экз., в том числе 79 нуклеусов и 261 орудие. Ядрища оформлены на мелких гальках и сработаны до предела. Преобладают обычные односторонние, есть радиальные, торцовые и конические с широкой округлой ударной площадкой и сколами по периметру. Орудия: пластинки с ретушью - 4, пластинки и пластинчатые отщепы с усеченными и ретушированными концами - 20, микропластинки с притуплённым краем - 5, микропластинка с тонкой краевой ретушью - 1, зубчато-выемчатые орудия - 81, скребки - 36, резцы - 15, острия -14, проколки - 7, комбинированные формы - 5, долотовидные

орудия - 5, скребловидиые орудия - 12, чопиеры - 3, прочие изделия - 53. Соотношение орудий на отщепах и пластинках -19,7% и 80,3%. Среди костяного инвентаря выделяются безпазо-вый наконечник из бивня мамонта, острия округлые и подчетыре-хугольные в сечении.

В схеме относительной хронологии стоянок с мелкой пластинчатой индустрией наиболее ранним является комплекс верхнего слоя стоянки Каштанка 1. Более поздними, судя по стратиграфии, являются находки из верхнего слоя Приморской стоянки (пункт 2). Геологически одновременными можно считать коллекции Афанасьевой Горы, Тарачихи (слой 2), Новоселово 13 (слой 3), Шленки (слой 1), Ачинской стоянки. К заключительной фазе средней поры позднего палеолита относится инвентарь стоянок Новоселово 13 (слой 2), Тарачиха (слой 1), Приморская стоянка (пункт 1), Лиственка 1 (слой 19), Нижний Иджир 1, и, возможно, Уй 1 (слой 2).

6. Заключительный этап развития позднего палеолита в бассейнах рек Енисея и Чулыма.

Данная глава разбита на три раздела: в первом рассматриваются стоянки на склонах горного обрамления долины Среднего Енисея, во втором - памятники на низких террасах рек, в последнем дюнные стоянки. Основное количество изученных комплексов относится к памятникам кокоревской и афонтовской культур, выделенных З.А.Абрамовой (1979) по различиям в технике первичного расщепления, приемам вторичной обработки и составу изделий как каменного, так и костяного инвентаря. Кокоревская культура относится к пластинчатым, афонтовская характеризуется использованием в качестве заготовок для орудий отщепов разных размеров.

Среди лессовидных стоянок наиболее интересные комплексы кокоревской культуры изучены при исследовании Новоселовской группы стоянок.

Новоселово 11. Памятник относится к самым ранним стоянкам данной группы. Культурный слой зафиксирован на глубине 3,0 м от поверхности в подошве светло-серой слоистой супеси, подстилаемой красноцветной пачкой первого маркирующего горизонта, имеющего мощность в разрезе до 0,4 м. По стратиграфии возраст находок определяется в рамках не древнее среднего слоя стоянки Новоселово 13, залегавшего в отложениях интерстадиала

16,5-15,5 т.л.н. В коллекции каменного инвентаря (396 экз.) имеется 21 нуклеус и 29 орудий. В группе крупных галечных яд-рищ (12 экз.) выделяются немногочисленные галечные торцовые формы. Среди мелких нуклеусов (9 экз.) нет типичных клиновидных форм: изделия по виду занимают промежуточное положение между массивными боковыми резцами с ретушированными или гладкими ударными площадками и аморфными торцовыми ядри-щами без следов дополнительной обработки основания или тыльной стороны. Орудия: пластинки с ретушью - 3, пластинки с выемками - 3, скребки - 1, резцы - И, скребла на нуклевидных сколах - 2, скребловидные орудия на нуклеусах - 5, отщепы с ретушью - 3, краевой скол с ретушью - 1. Группа резцов очень своеобразна и представлена вариантами боковых поперечно-ретушных орудий, есть два многофасеточных изделия.

Культурные остатки на стоянках Новоселово 13 (слой 1), Новоселово 6, Новоселово 7, Новоселово 12 залегали в едином геологическом слое, соответствующем литологическому горизонту 3 стоянки Куртак 4, на глубинах 1,0-1,1 м; 1,0-1,3 м; 1,0-1,2 м; 1,1-1,2 м. Возраст находок определяется радиоуглеродными датами для первого пункта по костям северного оленя - 15030+620 (ЛЕ-4896), 13630+200 (ЛЕ-4805), для второго: по углю -11600+500 (ГИН-403) и по остаткам северного оленя - 18090±940 (ЛЕ-4807), для третьего: по углю - 15000+300 (ГИН-402) и по костям северного оленя - 14220+170 (ЛЕ-4803), 15950+120 (ЛЕ-4802).

Фауна всех стоянок практически одинакова: северный олень (95-98%), немногочисленные кости зубра, волка, лошади, кулана, барана-аргали, зайца, песца, сайги.

Новоселово 13 (слой 1). Каменный инвентарь из раскопов включает 3630 экз., в том числе 15 крупных галечных ядрищ и 20 торцовых микронуклеусов. Среди галечных нуклеусов выделяются немногочисленные крупные торцовые формы. Орудия: пластины и пластинчатые отщепы с ретушью - И, ножи с обушком на пластинах - 3, резцы - 16, остроконечники и острия на пластинах - 13, проколки - 1, пластины с выемками - 4, концевые скребки - 11, округлые скребки - 1, скребла - 5, обломки орудий - 3. На пластинчатых заготовках сформировано около 77% всех изделий со вторичной обработкой.

Костяной инвентарь: роговой наконечник с мелкими пазами.

На разрушенной площади стоянки З.А.Абрамова собрала более 26 тыс. экз. расщепленного камня. К верхнему культурному слою можно отнести изделия, залегавшие на береговом пляже на площадке, перекрывающей нижележащий второй культурный горизонт (около 13 тыс. предметов). Всего в коллекции первого слоя стоянки имеется, таким образом, 57 крупных галечных нуклеуса, 65 мелких торцовых ядрищ, 388 орудий. Орудия: пластинки с ретушью - 59, микропластинки с ретушью — 1, ножи на пластинах с обушком - 8, пластинки с выемками - 6, резцы - 24, остроконечники - 13, острия - 7, проколки - 1, скребки - 51, скребла - 24, обломки скребел - 15, скребловидные изделия - 18, орудия на нуклеусах (скребловидные?) - И, отщепы с ретушью - 79, тесловидное орудие - 1, чопперы - 8, осколки с ретушью -

1, фрагменты орудий — 61.

Новоселово 6. Стоянка однослойная, материалы из раскопов опубликованы (Абрамова, 1979). Вместе с находками на разрушенной части поселения каменный инвентарь составляет 10655 экз., в том числе 139 крупных галечных ядрищ, 122 мелких торцовых нуклеуса, 669 орудий. Орудия: пластины с ретушью - 167, ножи с обушком на пластинах - 2, выемчато-зубчатые изделия -10, резцы - 72, остроконечники - 50, острия - 1, проколки - 4, скребки - 92, скребла и обломки скребел - 79, скребловидные орудия — И, орудия из нуклеусов (скребловидные?) — 55, доло-товидные орудия - 5, отщепы с ретушью - 19, галечные орудия -18, своеобразные единичные формы - 11, обломки галек с ретушью - 40, фрагменты орудий - 33. Судя по материалам раскопов, в группе орудий соотношение отщепов и пластин - 27,0% и 73,0%.

Новоселово 7. Стоянка однослойная, материалы из раскопов опубликованы (Абрамова, 1979). Вместе с находками на разрушенной части памятника каменный инвентарь составляет 22193 экз., в том числе 283 крупных галечных ядрища, 277 мелких торцовых нуклеуса, 1394 орудия. Орудия: пластинки и пластинчатые отщепы с ретушью - 409, пластинки с ретушированным концом -

2, выемчатые изделия на пластинах - 110, ножи с обушком на пластинах - 19, резцы - 143, остроконечники - 70, острия - 2, проколки - 4, провертки - 2, скребки - 173, скребла - 172, скребловидные орудия - 18, орудия из нуклеусов (скребловидные ?)

- 29, долотовидные орудия - 11, отщепы с ретушью - 61, галечные орудия - 32, прочие формы - 18, обломки галек с ретушью -8, фрагменты орудий - 111. По материалам из раскопов соотношение отщепов и пластин в группе орудий - 28,6% и 71,4%.

Новоселово 12. Стоянка однослойная, раскопки не производились. На размытой площади поселения собрано более 11 тыс. экз. расщепленного камня. В обработанной части коллекции (9,5 тыс. экз.) имеются 64 крупных галечных ядрища, 51 торцовый микронуклеус, 338 орудий. Орудия: пластинки с ретушью - 87, микропластинки с ретушью - 5, остроконечники - 20, острия -10, проколки - 1, резцы - 25, скребки - 36, скребла - 21, скреб-ловидные орудия - 2, орудия из нуклеусов - 1, комбинированные орудия - 4, отщепы с ретушью - 59, фрагменты орудий - 17, чопперы - 7, мелкие пластинки и отщепы со следами использования - 43. Обращает на себя внимание полное отсутствие долото-видных орудий.

В Батеневской группе памятников пластинчатая индустрия зафиксирована в материалах стоянок Подгорновская, Первомайское 1, Крутогорское. В схеме относительной хронологии наиболее ранним памятником является Подгорновская стоянка, культурный горизонт которой зафиксирован в разрезе на глубине 2,1 м на контакте с первым красноцветным маркирующим горизонтом интер-стадиала 16,5-15,5 т.л.н.

Первомайское 1. Культурный слой залегал на глубине 1,2 м в отложениях, соответствующих литологическому горизонту 3 стоянки Куртак 4. По костям бизона получена дата 12870+140 (ЛЕ-4893). На размытой площади стоянки собрано 3568 экз. расщепленного камня, в том числе 65 крупных галечных ядрищ, 35 мелких торцовых нуклеусов, 137 орудий. Орудия: пластинки и пластинчатые отщепы с ретушью - 41, пластинки с выемками - 2, остроконечники - 3, острия - 3, резцы - 19, скребки - 10, скребла - 17, скребловидные орудия - 1, отщепы с ретушью - 18, галечные орудия - 5, обломки галек с ретушью - 2, фрагменты орудий - 12, отбойники - 4. Соотношение орудий на отщепах и пластинчатых заготовках - 42,5% и 57,5%. В коллекции нет доло-товидных орудий, проколок. Материал находит аналогии в коко-ревской культуре, но отличается меньшим индексом пластинчато-

сти, отсутствием стандартизации заготовок, аморфностью типов орудий и более грубым внешним обликом изделий.

Материалы стоянки Крутогорское относятся к кокоревс-кой культуре.

В группе памятников у с. Дивный в Чулымо-Енисейской котловине наиболее изучен комплекс стоянки Дивный /. Культурный слой залегал на глубине 1,66-1,68 м в отложениях, аналогичных осадкам горизонта 3 стоянки Куртак 4. По костям бизона из раскопа получена радиоуглеродная дата 13220±150 (ЛЕ-4806). На размытой площади стоянки найдены остатки мамонта, северного оленя, бизона, волка, лося. Каменный инвентарь (368 экз.) включает 45 крупных галечных ядрищ, 11 небольших торцовых нуклеусов, 56 орудий. Нуклеусы: обычные одноплощадочные односторонние, крупные галечные торцовые, конические с широкой округлой ударной площадкой; группа небольших торцовых ядрищ очень вариабельна. Орудия: пластинки с ретушью - 3, фрагменты пластинчатых отщепов с выемками - 2, заготовки остроконечников или очень узких и длинных скребел - 3, скребки - 7, скребла

- 24, скребловидные орудия - 2, отщепы с ретушью - 4, обломок орудия с бифасиальной обработкой - 1, галечные орудия - 6, обломки галек с ретушью — 1, фрагменты орудий — 3.

Костяной инвентарь: фрагмент рога северного оленя с насечками и двумя мелкими продольными пазами.

Комплекс стоянки Дивный 1 очень своеобразен и находит только отдаленные аналогии в материалах кокоревской культуры.

Куртак 3' Культурный слой памятника залегал на глубине 2,85-2,95 м в отложениях светло-серой пылевидной супеси, аналогичной осадкам слоя 3 стоянки Куртак 4. По углю из кострищ получены радиоуглеродные даты: 14300±100 (ЛЕ-1457), 14390+100 (ЛЕ-1456), 14600+200 (ГИН-2101), 16900+700 (ГИН-2102). Фауна: северный олень (преобладает), бизон. В раскопах и на разрушенной части стоянки собрано 1428 экз. расщепленного камня, в том числе 66 крупных галечных ядрищ, 17 мелких торцовых нуклеусов, 153 орудия. Среди крупных ядрищ обращают на себя внимание нуклеусы на небольших валунах, среди торцовых - изделия на небольших скреблах. Орудия: пластины и пластинчатые отщепы с ретушью - 11, изделия с резцовыми сколами

- 3, острия - 3, комбинированные орудия - 2, скребки - 22,

скребла - 32, скребловидные орудия - 4, отщепы с ретушью - 14, долотовидные изделия - 16, галечные орудия - 46. Соотношение орудий на отщепах и пластинчатых заготовках - 79,6% и 20,4%.

Орудия из кости: молоток из рога северного оленя, наконечник без пазов из фрагмента трубчатой кости, "жезл начальника". Инвентарь стоянки Куртак 3, вероятно, можно отнести к одному из вариантов афонтовской культуры, имеющему значительные отличия от "классического "комплекса.

Афонтовская группа стоянок. Возраст лессовых стоянок, расположенных в черте г. Красноярска, определяется по схеме относительной хронологии, разработанной нами для покровных отложений Чулымо-Енисейской котловины. В разрезах памятников прослеживается такая же последовательность формирования осадков, что и в стратиграфической колонке стоянки Куртак 4. единственное отличие - значительно большая мощность се-роцветных и желтоцветных супесей, залегавшим над первым кра-сноцветным маркирующим горизонтом интерстадиала 16,5-15,5 т.л.н. Пачка этих "холодных"осадков превышает мощность напластований, прослеженных в разрезе Лиственки.

Нижний культурный горизонт стоянки Афонтова Гора 3, залегавший в подошве второго сверху маркирующего горизонта однородного красного суглинка или в кровле нижележащего серого песка, датируется по нашей схеме временем в пределах 20-18 т.л.н. Вышележащий (основной) культурный слой располагался над маркирующей прослойкой интерстадиала 16,5-15,5 т.л.н.

На стоянке Афонтова Гора 2, судя по наблюдениям В.И.Громова (1948), наиболее древние находки из слоя С/3 располагались в пачке лессовидной супеси выше первого маркирующего горизонта коричневой глины или тяжелого суглинка. Судя по геологическим разрезам, основной культурный слой Афонто-вой Горы 3 несколько древнее комплекса С/3 стоянки Афонтова Гора 2. Последний, по аналогии с лессовыми памятниками Чулымо-Енисейской котловины, должен датироваться в хронологических рамках 12-14 т.л.н.

Новые исследования многослойного поселения Афонтова Гора 2, к сожалению, пока известные только по небольшим информационным сообщениям, подтвердили правильность наших разработок, Красноярские археологи выявили в разрезе восемь культу-

росодержащих отложений, из которых шесть залегали в толще светло-серой супеси, седьмой - в верхнем маркирующем горизонте коричневой супеси, восьмой - в нижележащей серой супеси. Очевидно, с нижним культурным горизонтом стоянки следует связывать дату 20900+300 (ГИН-117) по углю, взятому, по мнению С.Н.Астахова, в разрезе ниже уровня находок слоя С/3 на глубине около 9,0-9,4 м от современной поверхности. Для верхней пачки лессовых отложений имеется дата 11335±270 (МО-343) по углю, отобранному С.Н.Астаховым на уровне горизонта, отвечающего по глубине залегания слою С/3.

Таким образом, возраст афонтовской культуры в данном микрорайоне определяется в рамках не древнее 15 т.л.н.

Культурную принадлежность комплексов, остатки которых залегали в маркирующем красноцветном горизонте и в нижележащих отложениях, еще предстоит выяснить, судя по немногочисленным находкам, в инвентаре присутствует пластинчатая техника расщепления, своеобразные изделия на пластинах, орудия с бифациальной обработкой и другие изделия, не характерные для афонтовских комплексов.

Возраст культурных горизонтов стоянок Коровий Лог 1 и Коровий Лог 2 в черте г. Красноярска по нашей схеме относительной хронологии лессовых памятников пересматривается в сторону омоложения до хронологических рамок 14—13 т.л.н.

В разделе работы, посвященном обзору стоянок, культурные слои которых заключены в аллювиальных и покровных отложениях низких террас, основное внимание уделено корреляции разрезов памятников как ранее известных, так и открытых в последние десятилетие. Для создания схемы относительной и абсолютной хронологии используются новые радиоуглеродные даты, сделана попытка привязки находок к "холодным" сероцветным или "теплым" красноцветным отложениям как аллювиального, так и покровного генезиса. За основу взята схема С.М.Цейтлина (1979), дополненная и частично измененная А.Ф.Ямских (1993).

В Батеневской группе памятников красноцветные отложения зафиксированы в аллювии и покровных отложениях второй террасы. На стоянке Таштык 1 первый культурный слой залегал в супеси розово-палевого цвета, на стоянке Таштык 2 - в красновато-палевой супеси. Формирование этих горизонтов прои-

сходило в период явного потепления. Радиоуглеродные определения для первого памятника: по углю - 12180±120 (ЛЕ-771) и по кости - 12880±130 (ЛЕ-4980) - позволяют говорить о времени кокоревского интерстадиала, Нижние культурные слои стоянок также имеют единый геологический возраст. По костным образцам из культурного слоя 2 стоянки Таштык 2 получена дата 13550+320 (ЛЕ-4801). Находки на стоянке Таштык 4 залегали в горизонте "холодной" желто-серой супеси. По углю получена дата 14700±150 (ГИН-262), позволяющая отнести культурные остатки к нъяпанской стадии похолодания.

Верхний культурный слой стоянки Аешка 2 залегал в горизонте красной супеси, в самой кровле покровных отложений. Наличие среди фауны костей северного оленя служит основанием отнесения находок к самому концу сартанского оледенения (таймырскому потеплению 11,8-11, 4 т.л.н.).

Кокоревская группа памятников. Наиболее ранним комплексом афонтовской культуры в данной межгорной котловине следует считать коллекцию изделий, собранную в культурных слоях 3-5 стоянки Кокорево 4а. Находки залегали в "холодных" сероцветных отложениях, перекрытых красноцветами, Дата по углю 14320+330 (ЛЕ-469) позволяет говорить о времени нъяпанс-кого похолодания.

На стоянке Кокорево 2 культурный слой располагался в зеленовато-серой супеси, подстилаемой "теплой" коричневато-серой супесью с лентами розовой супеси, и перекрывался мощным слоем погребенной почвы. Последняя считалась позднеплейстоцено-вой, но по костным образцам недавно получена дата 9080±250 (ЛЕ-4797), позволяющая отнести формирование этого горизонта к раннему голоцену. Для культурного слоя стоянки получены определения: по углю - 13330±100 (ГИН-90) и по кости - 12090±100 (ЛЕ-4812). Судя по тому, что по палинологическим данным для времени формирования культурного слоя стоянки реконструируется растительность типа перигляциальных степей или лесостепей, можно говорить о возрасте памятника в пределах конца нъяпанс-кого похолодания - начала кокоревского потепления.

Стоянки Кокорево 2 и Кокорево 3 геологически одновременны. По углю, взятому из культурного слоя последнего памятника,

получена дата 12690±140 (ЛЕ-629). Материал относится к афон-товской культуре.

Стоянка Кокорево 6 по совокупности данных, включающих анализ стратиграфии, фауны, каменного инвентаря, датируется, вероятнее всего, в рамках таймырского потепления (11,8-11,4 т.л.н.). Комплекс относится к афонтовской культуре на заключительном этапе ее существования.

В разрезе стоянки Кокорево 1 наиболее ранняя пластинчатая индустрия фиксируется в культурных горизонтах 5-6, залегавших в "холодных" песках и супесях. Первый культурный слой перекрывался мощным красноцветным горизонтом коричневато-серой супеси с розовым оттенком, соответствующим по стратиграфии ископаемой почве стоянки Кокорево 2. Таким образом, геологически одновременны культурный слой последнего памятника и слои 1-2 стоянки Кокорево 1. Этот вывод подтверждают радиоуглеродные даты, полученные по материалам Кокорево 1. Культурный слой 2: уголь - 12940±270 (ЛЕ-526), 13300±50 (ГИН-91), 15200±200 (ИГАН-105); кость - 13100+500 (ИГАН-103). Культурный слой 3: уголь - 13000+500 (ИГАН-102), 14450±150 (ЛЕ-628), 15900+250 (ИГАН-104).

О более раннем возрасте кокоревской культуры по сравнению с афонтовской в этом микрорайоне свидетельствуют и находки со стоянки Кокорево 46. Возраст верхнего культурного слоя памятника определяется его залеганием под двумя красноцветны-ми горизонтами интерстадиалов позднесартанского времени. Нижний культурный слой с пластинчатой индустрией зафиксирован в толще "холодных" серых супесей. Дата по углю из этих отложений 15460±330 (ЛЕ-540) позволяет отнести артефакты к началу ньяпанской стадии похолодания.

Памятники Восточного Саяна и Красноярской лесостепи.

Стоянка Бирюса. Многослойное поселение, в плейстоценовых отложениях террасы выделен ряд культурных горизонтов: С/1 или 1, С/2 или 2 С/3 или 3, За, С/4 или 4. Находки залегали в сероцветных осадках, которые С.М.Цейтлин (1979) связывал со временем похолодания около 12,0 т.л.н. Полученные недавно радиоуглеродные определения указывают на более древний возраст в пределах нъяпанской стадии сартанского оледене-

ния. Для слоя За по кости бизона имеется дата 14480±400 (ЛЕ-3777), для слоя 4 даты по костным образцам - 14700±270 (ЛЕ-4912), 14680±180 (ЛЕ-4910). Культурная принадлежность комплексов каменного инвентаря к афонтовской культуре не вызывает сомнений, за исключением находок из самого нижнего слоя С/4 (раскопки 1926-1927 гг.). В коллекции из этого горизонта, к сожалению, утраченной, отмечается полное отсутствие скребков афонтовского типа, наличие концевых скребков на пластинах, плоских остроконечников, пластинок с ретушью, орудий на удлиненных сколах и нуклеусах, серии пластинок без следов обработки, наличие оригинального двойного остроконечника. По этим показателям набор изделий ближе к кокоревской индустрии, чем к афонтовской. В связи с этим нельзя не отметить, что на стоянке Лиственка 1 культурные горизонты с материалами кокоревской культуры перекрываются комплексами афонтовской культуры.

Стоянки Большая Слизнева и Переселенческий пункт по совокупности данных отнесены к самому концу сар-танского оледенения.

Стоянка Дружиниха. Памятник занимает особое положение в схеме относительной хронологии стоянок на низких террасах Енисея. Находки залегали, вероятно, в переотложенном состоянии в трех разновременных литологических горизонтах в кровле покровных отложений второй (третьей?) террасы. Геологический возраст комплекса - конец плейстоцена или начало голоцена. Наличие в териофауне мамонта и северного оленя позволяет датировать коллекцию в пределах всего сартанского оледенения и даже второй половиной каргинского межледниковья.

Каменный инвентарь стоянки очень своеобразен и не имеет аналогий в долине Енисея. В группе орудий нет мелких предметов, большинство изделий сформировано на пластинчатых заготовках, леваллуазских по технике расщепления, обращает на себя внимание единичность скребел, проколок, долотовидных орудий, изделий с резцовыми сколами. В коллекции, хранящейся в ИИМК РАН имеется 1375 предметов из камня, в том числе 31 нуклеус и 27 орудий. Нуклеусы предназначались для снятия крупных и средних по размерам пластин и представлены массивными гальками и небольшими валунами с негативами сколов. Есть крупные галечные торцовые. Выделяется группа средних по разме-

рам торцовых ядрищ, у которых ударная площадка и плоскость расщепления в процессе обработки неоднократно менялись местами. В группу орудий входят пластины с ретушью, остроконечники, концевые скребки на пластинах и массивных отщепах, листовидное острие с бифасиальной обработкой. Инвентарь имеет аналогии в материалах алтайских памятников типа Кара-Бом.

Таким образом, геологические условия залегания находок на стоянке Дружиниха не соответствуют археологическому возрасту коллекции и данным биостратиграфии. По костным остаткам мамонта получена радиоуглеродная дата 43580+8800 (ЛЕ-4894).

Памятники Канской лесостепи. Наиболее изученным поселением в этом районе является многослойная стоянка Стри-жова Гора, в разрезе которой фиксируются только сероцветные отложения. Горизонты с палеолитическими находками имеют радиоуглеродные даты в пределах 14-10 т.л.н. При относительном однообразии каменного инвентаря в разновременных культурных слоях, которое объясняется спецификой "стоянки-мастерской", отмечаются и некоторые различия. От слоя к слою намечается тенденция к увеличению роли орудий с бифасиальной обработкой, призматических нуклеусов, срединных и многофасеточных резцов. По нашему мнению, инвентарь 17-14 культурных горизонтов поселения Стрижова Гора имеют аналогии в материалах стоянки Куртак 3 в Минусинской котловине.

Памятники Назаровской котловины. Известны стоянки Березовый Ручей 1 и Березовый Ручей 2, культурные остатки которых залегали в покровных отложениях третьей надпойменной террасы р. Береш в бассейне р. Чулым. Наиболее изучен первый пункт, где изделия встречались в трех разновременных литологи-ческих горизонтах на глубине около 0,5 м от современной поверхности. Находки залегали в перепаде глубин от кровли красноц-ветного маркирующего горизонта коричневой супеси, датируемого интерстадиалом 16,5-15,5 т.л.н., до раннеголоценового слоя подпочвенной супеси. Для изделий, найденных в промежуточном горизонте пылевидной светло-серой супеси, возраст определяется по костным остаткам в пределах нъяпанской стадии похолодания -15310+560 (ЛЕ-4895).

Фауна: бизон, северный олень, лошадь, волк, песец или лисица, обломки бивней мамонта.

В коллекции каменных изделий представлен не только переотложенный, но, вероятно, еще и разновременный материал. Анализ инвентаря показал, что орудия на пластинах и изделия на отщепах изготовлены из разных видов сырья. В микротрещинах на поверхности пластинчатых заготовок сохранились остатки красной супеси, на основной массе изделий на отщепах - светлосерой пылевидной супеси. Предметы, найденные в подпочвенном горизонте, сохранили в микротрещинах фрагменты светло-коричневого суглинка. Интересно отметить, что самые поздние находки на стоянке изготовлены из мягкого глинистого сланца, поверхность которого изменена химическими процессами и покрыта серой патиной, а также из кремя. Предметы, встреченные в пылевидной супеси, сделаны из кремнистого сланца, а в красной - из черного мелкозернистого кварцита.

Каменный инвентарь (510 экз.) включает 1 крупный галечный и 22 мелких торцовых ядрища, 2 микропризматических нуклеуса, 54 орудия. Орудия: пластинки с ретушью - 12, пластинки со следами использования - 7, остроконечники и острия - 3, резцы - 5, скребки - 16, скребла - 18, скребловидные орудия - 3, отщепы с ретушью - 13, долотовидные орудия - 2, галечные орудия - 3, реберчатый скол с нуклеуса с ретушью - 1, нуклевидные обломки с ретушью - 4, фрагменты орудий - 7.

Изделия из кости: два однопазовых наконечника.

Следует отметить, что инвентарь стоянки Березовый Ручей 1 не имеет аналогий в материалах кокоревской и афонтовской культур Енисея, и вопрос о его культурной принадлежности остается открытым. Можно только указать, что и на этом памятнике пластинчатая индустрия со временем сменяется техникой изготовления орудий на отщепах.

Стоянка Большой Кемчуг. Культурный слой на этой стоянке-мастерской залегал в самой верхней части покровных отложений на глубинах от 0,3 м до 0,9 м от поверхности в "теплом" горизонте серо-коричневой глины, подстилаемой и перекрытой серо-желтыми супесями. Приуроченность культурных остатков к красноцветным отложениям позволяет датировать находки ранне-голоценовым потеплением (около 10,4 т.л.н.). Имеется радиоуглеродная дата - 10840+60 (СОАН-1126).

В заключение обзора стоянок на низких террасах рек подводятся некоторые итоги. Отмечается, что прослеживается более сложная динамика аллювиальных и покровных накоплений, чем предполагалось теорией "террасовых рядов", с позиций которых С.М.Цейтлин (1979) построил свою схему геологического возраста енисейских стоянок. Все больше доводов появляется в пользу теории полициклового образования террас, предложенную А.Ф. Ямских (1993). В покровных отложениях хорошо выделяются красноцветные маркирующие горизонты раннеголоценового и таймырского потеплений, в аллювиальных - кокоревского потепления.

Дюнные стоянки в долине Енисея. Относительная хронология подъемных сборов в песчаных выдувах на поверхности низких террас строится с учетом находок изделий или на поверхности красноцветного горизонта, который Г.П.Сосновский называл "красным глинистым пропластком", или в вышележащих серых дюнных песках. К кровле этого пропластка приурочены находки на стоянках У лазы, Лепешкино 2. Более поздними являются сборы в песках на местонахождениях Анаш и Батени (Ярки). Первая группа датируется временем таймырского потепления, вторая - норильского похолодания. В выдувах найдены изделия со "стеклянно-жирной" патиной, относящиеся к афонтов-ской культуре. Фауна: северный олень, бык, благородный олень, косуля, волк, птицы. Интересно отметить, что на местонахождениях Улазы и Анаш найдены кости мамонта.

Дюнные стоянки Абакано-Енисейского междуречья. Памятники расположены на различных топографических отметках. Часть стоянок найдена на вершинах горных хребтов или на склонах у линии водоразделов (Улуг-Биль, Конгурэ, Хызыл-Хая, Изых). Вторая группа располагалась на склонах возвышенностей (Чаптыково, Шалгиново, Маткечик, Сартыков, Тюндик). Памятники третьей группы найдены на низких террасах рек или на участках перехода склоновых отложений в аллювиальные (Большой Монок, Усть-Сос, Усть-Табат, Утух-хая-кисте, Куйбы-шево, Белый Яр, Аршановка). На степных озерах стоянки располагались как на поверхности низких террасовидных уступов, так и на склонах высоких хребтов и холмов (Сосновое Озеро, Смир-новка, Красное Озеро, Краснополье и другие пункты).

Среди озерных стоянок наиболее изучены комплексы на Сосновом озере. В этом районе найдено пять пунктов, расположенных в виде цепочки на расстоянии 100-150 м друг от друга по склону древнего лога от уреза воды до седловины горы Сосновой. Фауна: дикая лошадь, кулан, косуля.

Каменный инвентарь всех местонахождений покрыт слоем патины ("пустынного загара") и несет на себе следы мелкой эоловой шлифовки. В дюнных выдувах на поверхности серого песка, перекрытого, судя по останцам, светло-коричневым песком и гумусом, собрано более 5,5 тыс. расщепленного камня, 200 нуклеусов, 438 орудий. Среди ядрищ доминируют мелкие торцовые изделия при единичности радиальных и одноплощадочных односторонних галечных форм. Отсутствие крупных ядрищ нельзя объяснить недостатком сырья, так как один из склонов горы Сос-новной буквально усыпан галькой. Вероятно, столь своеобразный состав нуклеусов отражает определенный этап позднепалеолити-ческой техники расщепления камня. В группе торцовых изделий прослеживается тенденция к изготовлению ядрищ с вытянутыми пропорциями вдоль вертикальной оси.

Орудия: пластины с ретушью - 10, микропластинки с ретушью - 1, острия - 1, остроконечники - 4, проколки - 3, изделия с резцовыми сколами - 1, скребки - 148, скребла - 159, скребло-видные изделия - 3, отщепы с ретушью - 23, зубчато-выемчатые изделия - 2, долотовидные орудия - 44, комбинированные формы - 2, чопперы - 1, тесловидные орудия - 4, осколки с ретушью -1, фрагменты орудий на отщепах - 31.

Прослеживается резкое преобладание скребел и скребков, что, вероятно, указывает на стационарные условия работы. Эта группа, включая скребловидные изделия и отщепы с ретушью, составляет более 70%всех орудий. Характерно сочетание микро- и макроинвентаря: микроскребки, мелкие долотовидные орудия встречаются вместе с крупными массивными скреблами. Для изготовления орудий использовались в основном отщепы (92,296,9%), немногочисленные пластинчатые формы представлены случайными аморфными изделиями без следов четкой огранки.

По технике первичного расщепления, типологическим характеристикам и количественным соотношениям комплексы Соснового озера очень близки инвентарю афонтовской культуры на зак-

лючительных этапах ее существования в самом конце плейстоцена и на рубеже с голоценом. КамеЕШЫй инвентарь всех местонахождений практически одинаков.

Среди памятников, расположенных на высоких топографических отметках, наиболее ранними являются стоянки Улуг-Биль, Конгурэ, Хызыл-Хая. Материалы с этих пунктов еще находятся в стадии обработки, но даже по выборкам можно сделать ряд интересных наблюдений (Худяков, Лисицын, 1987).

Стоянка Улуг-Биль расположена на седловине хребта на высоте до 100 м над урезом воды реч. Уты. Изделия встречались в выдувах на глубине более 1,0 м в светло-серой пылевидной супеси, подстилаемой красно-бурым песком. По стратиграфическим условиям залегания стоянка Улуг-Биль древнее находок на Сосновом озере и геологически одновременна стоянке Означенное 1, исследованной С.Н.Астаховым. Близок и состав фауны: кости и череп бизона, кости и крупные обломки рогов северного оленя. На последнем памятнике находки также залегали над маркирующим горизонтом коричневого суглинка интерстадиала 16,5-15,5 т.л.н. По костному образцу получена дата 15020±150 (ЛЕ-1404).

Каменный инвентарь (около 1200 экз.), собранный в выдувах Улуг-Биля, покрыт "пустынным загаром". В группе ядрищ преобладают мелкие и средние по размерам торцовые формы, крупные ядрища немногочисленны. Среди орудий выделяются крупные массивные ретушированные пластины, остроконечники и острия на массивных пластинах, крупные концевые скребки на фрагментах широких пластин, двойные проколки, большие массивные скребла со сплошной обработкой спинки. Единичны резцы, долотовидные орудия. В коллекции орудий нет микроформ. Индустрия относится к пластинчатой технике обработки камня.

Стоянка Конгурэ. Памятник расположен на вершине водораздельного плато на высоте более 50 м от уреза воды в р. Абакан. На разрушенной ветровой эрозией поверхности лежало в виде скоплений большое количество отходов производства: расколотые гальки, обломки ядрищ, осколки, отщепы, чешуйки. Фауна отсутствует. Обрывки культурного слоя в останцах выдувов прослежены на глубине 0,15-0,25 м от поверхности в отложениях светло-коричневого песка, подстилаемого светло-серым пылевидным песком и перекрытого гумусированным песком. По условиям

залегания находки можно датировать самым концом плейстоцена или началом голоцена.

Каменный инвентарь (около 4000 экз.) покрыт "пустынным загаром"в разной степени корразии от легкого лоска до "жирно-стеклянной" патины. Среди ядрищ преобладают микроформы, представленные преимущественно торцовыми нуклеусами вертикального варианта. В группу орудий входят пластины с ретушью, остроконечники, проколки, долотовидные изделия, скребки, скребла, скребловидные орудия, отщепы с ретушью. Немногочисленны изделия с резцовыми сколами, комбинированные формы, галечные орудия. Материалы находят аналогии в коллекции Улуг-Биля, вероятно, отражают более поздний этап развития пластинчатой индустрии в этом регионе. По сравнению с комплексом последнего памятника в инвентаре стоянки Конгурэ уменьшается индекс пластинчатости, больше орудий на заготовках-отщепах, появляются серия микроядрищ и значительное количество микроскребков, а также долотовидные и тесловидные формы. Скребла и скребки составляют около 70% всех изделий со вторичной обработкой.

Стоянка Хызыл-Хая. Памятник расположен на склоне горного хребта в долине реч. Сое на высоте около 100 м над уровнем воды. Находки встречались в выдувах на поверхности серого пылевидного песка, подстилаемого слоистым красно-бурым песком и перекрытого, судя по останцам, коричневатым песком и маломощным дерновым покровом. Фауна: благородный (?) олень, бизон. Каменный инвентарь корродирован до стеклянного блеска. В группе ядрищ мелкие торцовые формы преобладают над крупными галечными. Орудия: крупные массивные пластины с ретушью, скребки на отщепах, скребла. Единичны изделия с резцовыми сколами, остроконечники, нет долотовидных орудий. В коллекции изделий со вторичной обработкой нет микроформ. Материал находит аналогии в коллекции Улуг-Биля.

Среди памятников, расположенных на более низких топографических отметках (более 30 м над уровнем р. Абакан), упомянем местонахождение Чаптыков. Судя по остаткам культурного слоя в останцах выдувов, находки залегали в кровле светлосерого пылеватого песка и на контакте с вышележащим коричневым песком, перекрытым в свою очередь гумусом. Возраст нахо-

док близок времени существования стоянки Конгурэ. Фауна отсутствует. На каменных предметах прослеживаются следы воздействия природных факторов. Среди нуклеусов выделяются торцовые вертикальных пропорций, среди орудий - скребла и скреб-ловидные изделия.

В группе стоянок на низких террасах рек обилием материала выделяются пункты Утух-хая-кисте, Усть-Табат, Хырхаза. На первом памятнике, к примеру, только небольшая часть коллекции Ю.С. Худякова, просмотренная нами, насчитывала свыше 370 орудий.

Своеобразие инвентаря Утух-хая-кисте заключается в наличии крупных массивных пластин с ретушью, крупных скребков, скребел-остроконечников (?), крупных торцовых ядрищ и средних по размерам торцовых нуклеусов вертикальных пропорций. Обращает на себя внимание единичность остроконечников, проколок, галечных и долотовидных орудий, отсутствие изделий с резцовыми сколами, острий, микроскребков, микронуклеусов. Материал отражает заключительную фазу развития пластинчатой индустрии Улуг-Биля, когда орудия на отщепах начинают занимать господствующее положение среди изделий со вторичной обработкой. Доля пластинчатых заготовок все же выше, чем в комплексах афонтовской культуры.

Подобная тенденция перехода от пластинчатой техники расщепления камня к изготовлению орудий преимущественно на отщепах прослеживается в инвентаре местонахождения Усть-Табат.

В коллекции местонахождения Хырхыза нет крупных галечных ядрищ. Представлены мелкие торцовые нуклеусы вертикальных пропорций и немногочисленные призматические микронуклеусы. Орудия: крупные массивные пластины с ретушью, скребла, похожие по форме на массивные остроконечники, скребки (в том числе, и микроформы), отщепы с ретушью, галечные орудия. Единичны долотовидные изделия, острия, нет изделий с резцовыми сколами. Соотношение отщепов и пластин среди изделий со вторичной обработкой - 74,6% и 25,4%.

Схема относительной хронологии дюнных стоянок Абакано-Енисейского междуречья опирается на стратиграфические наблюдения, данные по фауне, типологии каменного инвентаря, степени

корразии поверхности изделий, по расположению пунктов относительно уреза современного уровня рек. Наиболее ранними стоянками в этом районе являются Означенное 1 и Улуг-Биль, возраст которых определяется в рамках около 15 т.л.н. Изделия покрыты сильной патиной. Инвентарь относится к пластинчатой индустрии. В териокомплексе присутствует северный олень.

Более поздняя группа дюнных стоянок, расположенных на высоких топографических отметках, представлена инвентарем, залегавшим в кровле серого песка (Сосновое Озеро, Хызыл-Хая). Среди фаунистических остатков уже нет северного оленя. Изделия покрыты "пустынным загаром". Появляются комплексы афонтовского типа, оказывающие влияние на генезис пластинчатой техники. Возраст находок, вероятно, моложе 12 тыс. лет.

Следующая группа местонахождений, расположенных на высоких и средневысотных отметках, характеризуется находками, залегавшими на контакте серого пылевидного песка и вышележащей коричневой подпочвенной супеси (Конгурэ, Чаптыков, Шал-гинов и другие пункты), В териокомплексе присутствует бизон. На каменных предметах прослеживается патина. Возраст инвентаря определяется в пределах 11-10 т.л.н.

На местонахождениях Утух-хая-кисте, Хырхаза, Усть-Табат, Куйбышево и других пунктов на низких террасах рек находки приурочены к подошве подпочвенной коричневой супеси и должны относится к голоцену.

7. Общие черты и своеобразие палеолитических комплексов Приенисейского края.

На всем протяжении позднего палеолита в долине Енисея прослеживается использование галечных ядрищ достаточно архаичного по европейским стандартам облика. Вплоть до первой половины голоцена при расщеплении камня использовался единый технологический прием: удаление одного или двух концов гальки под углом к длинной оси камня и скалывание заготовок, преимущественно с гладких, скошенных к тыльной стороне ударных площадок. Эта наиболее многочисленная группа "леваллуазских" ядрищ характеризуется наличием обычно одной плоскости расщепления, на которой прослеживаются негативы параллельных или вееровидных снятий пластин и отщепов. Остальные варианты нуклеусов немногочисленны и не образуют устойчивых серий, призматические ядрища единичны. Хронологические различия прос-

леживаются в основном в использовании галек разной величины и снятии определенного типа сколов-заготовок.

На раннем этапе позднего палеолита скалывание пластин и отщепов производилось с достаточно крупных галек и небольших валунов. В инвентаре раннесартанских стоянок многочисленны небольшие галечки, с которых снимались мелкие пластинки. В коллекциях позднесартанских памятников, возраст которых определяется в рамках второй половины последнего оледенения, прослеживаются две традиции: снятие преимущественно пластин для изготовления орудий (кокоревская культура и ее варианты) или отщепов (афонтовская культура и ее варианты). В комплексах палеолитических стоянок Северной Азии на этом этапе широко распространяется техника торцового микронуклеуса.

В целом изучение техники первичного расщепления, включая тщательный анализ отходов производства, позволяет выявить только общие тенденции развития позднепалеолитических комплексов Приенисейского края, наметить хронологические этапы генезиса пластинчатого инвентаря или особенности техники изготовления орудий на заготовках-отщепах.

В Саяно-Алтайской горной области уже на ранних этапах позднего палеолита наметились два направления в технике обработки камня, которые прослеживаются вплоть до эпохи голоцена. Для первого характерно сохранение мустьерских традиций обработки галек, для второго - широкое использование при изготовлении орудий пластинчатых заготовок. В коллекции верхнего культурного слоя стоянки Куртак 4 имеется еще материал мус-тьерского облика: "леваллуазские" нуклеусы, ортогональные аморфные ядрища, у которых площадки и плоскости расщепления неоднократно менялись местами в процессе обработки гальки. Орудия: скребла, зубчатые и выемчатые изделия, скребки на массивных отщепах, близкие по размерам к скреблам. Среди орудий нет изделий на пластинах.

Пластинчатые комплексы в Минусинской котловине представлены находками на стоянках Сабаниха, Малая Сыя, Куртак 5, в гроте Двуглазка (слой 4). В группе галечных ядрищ наряду с обычными плоскими одноплощадочными выделяется серия своеобразных крупных торцовых нуклеусов с негативами снятий пластинок средних размеров. Среди орудий преобладают пластины и пластинки с ретушью, разнообразные концевые скребки, среди

которых выделяются изделия высокой формы. Имеются своеобразные двойные острия, плоские остроконечники с краевой ретушью, оригинальные проколки, клювовидные острия, стамески на пластинах, скребла с бифасиальной обработкой, единичны изделия с резцовыми сколами, долотовидные формы. Характерно использование "ориньякской" ретуши по периметру изделий. Среди предметов из кости и рога выделяется серия остроконечников и острий округлых и овальных в сечении и без продольного паза, обычного для более поздних изделий енисейского палеолита.

При значительном сходстве пластинчатых комплексов прослеживаются и различия, которые носят в основном не качественный, а количественный характер. Наибольшие аналогии прослеживаются в материалах Малой Сыи и Сабанихи, но в коллекции первого памятника больше крупных галечных торцовых ядрищ, есть мелкие нуклеусы, которые отсутствуют в инвентаре второй стоянки. Больше ретушированнывх пластин, округлых скребков, скребел на галечных сколах и нуклеусах, скребловидных изделий, отщепов с ретушью. В коллекции Сабанихи более разнообразны концевые скребки, остроконечники и острия, зубчато-выемчатые формы, проколки. Не имеют пока аналогий в палеолите Южной Сибири гальки-песты с пикетажной обработкой боковых поверхностей. В инвентаре стоянки Куртак 5 больше изделий с бифасиальной обработкой, галечных орудий, радиальных ядрищ, много галечных торцовых нуклеусов, зато менее выразительны остроконечники и острия, более простую стандартизированную форму имеют концевые скребки, единичны двойные проколки, а одинарные изготовлены на более крупных заготовках.

Судя по данным радиоуглеродного датирования, хронологическая граница между типичными мустьерскими индустриями и позднепалеолитическим "мустьероидным" инвентарем проходит на рубеже от 30 т.л.н. до 27-26 т.л.н. Место и время формирования крупной пластинчатой индустрии Среднего Енисея еще предстоит выяснить. Следует подчеркнуть, что до своего появления в этом регионе подобная техника расщепления камня уже прошла, вероятно, длительный этап развития, истоки которого пока не известны. Инвентарь стоянок полностью сформированного вида, типологически разнообразен; прослеживаются стандартные приемы вторичной обработки заготовок.

Средний этап позднего палеолита юга Средней Сибири характеризуется широким распространением мелкой пластинчатой техники. В период начальной стадии сартанского оледенения происходит резкое уменьшение размеров орудий, необъяснимое с точки зрения изменений в хозяйственном укладе или способах охоты. Нуклеусы характеризуются небольшими размерами в разной стадии расщепления от обычных одноплощадочных до многоплощадочных поддисковидных с радиальными сколами. Появляются единичные мелкие торцовые формы, свидетельствующие о поисках новых форм расщепления камня. В орудийном наборе преобладают мелкие пластинки с ретушью, среди которых наиболее выразительны изделия с притуплённой спинкой и с усеченными скошенными или горизонтальными концами, обработанными ретушью. Представительна группа выемчатых форм, в том числе и на очень мелких заготовках. Среди скребков преобладают концевые, обращают на себя внимание изделия высокой формы на округлых массивных нуклевидных отщепах. Достаточно многочисленны и разнообразны резцы, среди которых выделяются многофасеточные. Имеются мелкие острия с притуплённой спинкой на треугольных пластинках.

При значительном сходстве комплексов каменного инвентаря раннесартанских стоянок прослеживаются и различия, которые выражаются в некотором несовпадении количественных показателей, наличии или отсутствии отдельных специфических типов орудий и нуклеусов по сравнению с генеральной совокупностью инвентаря этого периода. Часть этих различий, вероятно, можно объяснить разным возрастом сравниваемых комплексов, часть -своеобразием используемого сырья. В целом для инвентаря памятников характерна большая вариабельность количественных и качественных признаков, чем для коллекций стоянок ранней поры позднего палеолита.

Особенность набора изделий Каштанки 1, Шленки, Ачинской стоянки - наличие нуклеусов подконической формы с широкой округлой ударной площадкой. На стоянках Афанасьева Гора, Нижний Иджир 1, Шленка найдены своеобразные остаточные яд-рища в виде широких многофасеточных срединных резцов. В орудийном составе Ачинской стоянки немногочисленны пластинки с притуплённой спинкой, но зато, так же, как и в инвентаре Афанасьевой Горы и Тарачихи, имеется достаточно большая группа

резцов. На остальных раннесартанских памятниках изделия с резцовыми сколами немногочисленны. Объединяет коллекции этих трех стоянок и наличие группы мелких острий, зубчато-выемчатых изделий. В Ачинской стоянке больше скребков высокой формы по сравнению с количеством подобных предметов в материалах других памятников.

Стоянки средней поры позднего палеолита делятся ориентировочно на две хронологические группы. Первая, самая ранняя, представлена комплексами Каштанки 1, Афанасьевой Горы, Шле-нки, Приморской стоянки (пункт 2), Тарачихи (слой 2), Новоселове 13 (слой 3). Возраст находок ограничивается временными рамками приблизительно в пределах 21-17 т.л.н. К заключительной стадии существования инвентаря с мелкой пластинчатой индустрией относятся коллекции стоянок Тарачиха (слой 1), Новоселове 13 (слой 2), Приморская стоянка (пункт 1), Лиственка 1 (слой 19). Возраст находок определяется в рамках интерстадиала 16,5-15,5 т.л.н. По сравнению с предшествующим временем в коллекциях памятников прослеживается тенденция к увеличению размеров орудий. Характерно сочетание крупных и мелких торцовых ядрищ, появляются крупные галечные нуклеусы, остроконечники "кокоревского типа", крупные концевые скребки на от-щепах, наряду с мелкими ретушированными пластинками встречаются подобные изделия и на более крупных заготовках, повышается роль скребел.

Истоки формирования мелкой пластинчатой индустрии, вероятно, следует искать в более ранних памятниках Минусинской котловины типа Малая Сыя и Сабаниха.

Комплекс стоянки Уй 1 (слой 2), расположенной в горной части Западного Саяна, отражает, очевидно, другое направление техники расщепления камня в период первой половины сартанс-кого оледенения. В коллекции представлены достаточно крупные изделия и микроформы. Среди последних выделяются мелкие торцовые нуклеусы и микроскребки. Обращают на себя внимание широкие круглые скребки, близкие по размерам скреблам. Орудия на пластинках по сравнению с изделиями на отщепах немногочисленны: острия, пластинки с притуплённым краем, но без ретуши концов, пластинки с краевой ретушью. Вопрос о возрасте находок еще не решен окончательно, но можно отметить, что большинство аналогий в коллекции стоянки прослеживается в ин-

вентаре более поздней группы памятников средней поры позднего палеолита юга Средней Сибири.

Заключительный этап развития верхнего палеолита в данном регионе определяется ориентировочно в диапазоне 15,5—9,5 т.л.н. Наиболее известные культуры этого периода - афонтовская и ко-коревская. Истоки формирования первой, вероятно, следует связывать с индустрией типа Уй 1 (слой 2), где фиксируется преобладание орудий на отщепах над изделиями на мелких пластинчатых заготовках. Корни кокоревской культуры прослеживаются в материалах поздней группы памятников средней поры позднего палеолита типа Приморской стоянки (пункт 1), Лиственка 1 (слой 19) и других памятников.

На фоне инвентаря афонтовской культуры кокоревские комплексы выглядят достаточно однородными как в территориальном отношении, так и по типологическим характеристикам изделий. Признаки группировки материалов афонтовского типа более расплывчаты, что позволяет находить многочисленные аналогии енисейским стоянкам и за пределами Приенисейской Сибири. В Чу-лымо-Енисейской котловине наиболее устойчивой группой, судя по данным статистической обработки, являются стоянки афонтовской культуры Кокоревской и Таштыкской групп. Локальные варианты афонтовской традиции расщепления камня фиксируются в горах Западного и Восточного Саяна, Тувинской котловине, Аба-кано-Енисейском междуречье (Холюшкин, 1989; Астахов, 1993). В Канской котловине эта традиция прослеживается в коллекции нижних горизонтов стоянки Стрижова Гора.

Кроме кокоревской культуры и различных вариантов афонтовской на юге Средней Сибири в конце позднего палеолита формируется еще несколько своеобразных индустрий. В Абакано-Енисейском междуречье среди большого числа памятников выделяется комплекс Улуг-Биля с характерным сочетанием в инвентаре очень крупных и крупных орудий при полном отсутствии микроформ. Особо обращает на себя пластинчатый характер инвентаря: своеобразные крупные остроконечники на массивных пластинах, массивные пластины с ретушью, крупные концевые скребки на фрагментах широких пластин. Особенностью коллекции является наличие крупных "мустьероидных" скребел на массивных сколах со сплошной обработкой спинки. Данная крупная пластинчатая индустрия существует вплоть до эпохи голоцена, посте-

пенно изменяясь под влиянием более поздних афонтовских комплексов.

Особый вариант пластинчатого инвентаря в северной части Западного Саяна представлен находками на стоянке Голубая 1. Обращает на себя внимание почти полное отсутствие в коллекции памятника наиболее распространенных на позднем этапе палеолита Енисея изделий, таких, как скребла, скребловидные и долото-видные орудия, клиновидные ядрища. Среди нуклеусов выделяются изделия, близкие по форме двойным срединным резцам. В группе орудий преобладают разнообразные скребки и резцы.

В свете многовариантности путей развития позднего палеолита Енисея уже не таким загадочным кажется крупный пластинчатый инвентарь стоянки Дружиниха.

Еще один вариант развития позднего палеолита юга Средней Сибири, возможно, фиксируется в инвентаре стоянки Березовый Ручей 1, расположенной в Назаровской котловине. Кроме того, в долине Енисея, судя по материалам стоянки Дивный 1, существовали комплексы, культурную принадлежность которых пока трудно установить.

Таким образом, по имеющимся данным прослеживается достаточно сложная картина генезиса позднего палеолита Приенисей-ской Сибири. Очевидно, что по мере заполнения "белых пятен" как в хронологическом, так и в территориальном плане единый прежде "сибирский" палеолит будет все более распадаться на многочисленные варианты или культуры.

Традиции афонтовского способа расщепления камня в бассейне Среднего Енисея к концу плейстоцена - началу голоцена постепенно вытесняют пластинчатую технику, в конечном счете определяя "эпипалеолитический" облик инвентаря.

8. Проблемы корреляции позднепалеолитических стоянок Сибири.

В данном разделе рассматривается место комплексов позднего палеолита юга Средней Сибири в системе каменного века Северной Азии. На территории Алтая, так же, как и в Минусинской межгорной области, на раннем этапе позднего палеолита прослеживаются две тенденции формирования каменного инвентаря. Судя по материалам пещер Страшная и им. Окладникова, стоянок открытого типа Ануй 1 и Ануй 2 и более поздних памятников

(куюмская, нижнекатунская и ушлепская культуры), намечается плавный эволюционный переход от мустьерской индустрии к верхнепалеолитической при постепенном возрастании роли позднепа-леолитических типов орудий. Эта линия развития от типичного мустье до финальнопалеолитических комплексов с пережитками мустьерских традиций прослеживается в инвентаре памятников Тувы, Западного и Восточного Саяна, Минусинской котловины, Монгольского и Горного Алтая.

Истоки формирования пластинчатой техники, вероятно, следует связывать с инвентарем Денисовой пещеры или с памятниками типа Тюмечин 1, в коллекциях которых имеются удлиненные треугольные леваллуазские остроконечники и пластины. Процесс перехода от скалывания мустьерских пластинчатых заготовок к изготовлению типичных позднепалеолитических пластин фиксируется в материалах Кара-Бома. Следует отметить, что подобный способ обработки камня появился на Алтае раньше, чем в бассейне Среднего Енисея.

В Забайкалье также прослеживается параллельное существование двух разных традиций расщепления галек от раннего этапа позднего палеолита вплоть до финала. Техника обработки камня, связанная с получением пластин и изготовлением орудий на подобных заготовках, представлена в материалах толбагинской культуры, формирование орудий преимущественно на отщепах - в куналейской.

В Приангарье, в коллекции Игетейского Лога 1, датированной по радиоуглероду в диапазоне 24-23 т.л.н., представлен типичный для енисейских стоянок набор пластинчатых изделий, но пока очень немногочисленный. Линия обработки камня, связанная с получением заготовок-отщепов на раннем этапе позднего палеолита пока не прослеживается.

Вопрос о возрасте "макаровского пласта" в бассейне Верхней Лены остается проблематичным. Временные рамки существования стоянок по данным радиоуглеродного датирования определяются в пределах 40-30 т.л.н. Единая линия развития позднего палеолита, представленная пластинчатым инвентарем, фиксируется вплоть до финала.

Средний этап позднего палеолита Сибири характеризуется появлением в первой половине сартанского оледенения своеобразных комплексов с мелким пластинчатым инвентарем. Изучена це-

лая группа стоянок, цепь которых протянулась от Урала до Забайкалья, а возможно, и до Приамурья. По совокупности данных наиболее ранними памятниками являются Мальта, Буреть, Каш-танка 1. Единый геологический возраст имеют стоянки Тарачиха (слой 2), Афанасьева Гора, Новоселово 13 (слой 3), Шленка, Приморская стоянка (пункт 2) в бассейне Енисея, поселение Красный Яр (горизонты 7-6) на р. Ангаре и стоянка Шестаково (нижние горизонты) в бассейне р. Чулым.

Несколько более поздними являются материалы стоянки Та-лицкого на Урале, Томской в Западной Сибири, Ачинской (?) и стоянки Уй 1 (слой 2) на юге Красноярского края, верхних горизонтов Красного Яра в Приангарье, нижних горизонтов многослойного поселения Усть-Менза в Забайкалье.

Заключительный этап средней поры позднего палеолита пока наиболее ярко прослеживается в материалах енисейских стоянок Тарачиха (слой 1), Новоселово 13 (слой 2), Приморская стоянка (пункт 1), Лиственка (слой 19).

В первую половину сартанского оледенения также намечаются две традиции растепления камня - пластинчатая, представленная в большинстве вышеперечисленных комплексов, и техника изготовления орудий на отщепах. Последняя наиболее четко фиксируется в материалах стоянок Уй 1 (слой 2) на Енисее, Шестаково в бассейне р. Чулым, Красный Яр (верхний комплекс) на р. Ангаре, стоянки Талицкого на Урале.

Поздний палеолит Северной Азии на заключительном этапе своего существования характеризуется переходом на новую технику расщепления, основанную на использовании клиновидных нуклеусов. По сути дела, только наличие в инвентаре стоянок большой серии таких ядрищ, а также скребел и чопперов является общим признаком, объединяющим инвентарь сибирских памятников. Группировка комплексов по другим признакам достаточно сложна и возможна пока на уровне региональных схем. В целом для позднего периода верхнего палеолита Северной Азии характерно взаимовлияние различных локальных культур, перекрещивание и срастание различных линий развития.

Конец палеолита в Сибири большинством исследователей в настоящее время не связывается с наступлением голоцена. Хронологические рамки мезолита как переходной эпохи от финала палеолита к неолиту сокращаются. В отдельных регионах мезолит

не выделяется, и палеолит сменяется непосредственно неолитом (Приморье, Северо-Восточная Азия).По нашему мнению, мезолит как хронологическая эпоха имеет право на существование в узких рамках "докерамического неолита".

Заключение. В данном разделе в тезисной форме делается обобщение материалов по позднему палеолиту юга Средней Сибири и смежных регионов Северной Азии и отмечаются общие тенденции генезиса каменного века Сибири. Дается краткое резюме двух последних глав диссертации.

По теме диссертации опубликованы следующие работы.

1. Обследование берегов Красноярского водохранилища. / / Археологические открытия 1975 г. М.: Наука. 1976. С. 258-259.

2. Исследование памятников каменного века на побережье Красноярского моря. // Археологические открытия 1976 г. М.: Наука. 1977. С. 184-185. (совместно с З.А.Абрамовой).

3. Исследование памятников каменного века на западном побережье Красноярского водохранилища. // Археологические открытия 1977 г. М.: Наука. 1978. С. 250-251.

4. Работы в северной части Саянского ущелья Енисея. // Археологические открытия 1977 г. М.: Наука. 1978. С. 206-207. (совместно с С.Н.Астаховым и Л.И. Ревой).

5. Новые данные о палеолитических памятниках на высоких террасах Енисея. // Археологические открытия 1978 г. М.: Наука. 1979. С. 243-244.

6. Раскопки грота Двуглазка в Хакасии. // Археологические открытия 1978 г. М.: Наука. 1979. С. 205-206. (совместно с З.А.Абрамовой и Н.М.Ермоловой).

7. Новые местонахождения каменного века на высоких террасах Енисея. // Бюллетень комиссии по изучению четвертичного периода. М.: Наука. № 49. 1979. С. 136-144.

8. Мезолит Минусинской котловины. // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Центральной Азии. Иркутск: ИГУ. 1980. С. 24-25.

9. Каменный век Минусинской котловины. // Автореф. дисс.... канд. истор. наук. Л.: ЛОИА АН СССР. 1980. 17 с.

10. Палеолитические стоянки в районе Батеневского кряжа на Енисее. // Советская археология. № 3. М.: Наука. 1980. С. 270-276.

11. Каменный век Абакано-Енисейского междуречья. // Вопросы археологии Хакасии. Абакан: Хак. НИИЯЛИ. 1980. С. 14-27.

12. Стоянки каменного века степной зоны Хакасско-Минусинской котловины. // Краткие сообщения Института археологии, вып. 165. М.: Наука. 1981. С. 119-122.

13. Охранные археологические работы на Красноярском водохранилище. // Исторический опыт хозяйственного и социально-культурного развития Сибири.

Новосибирск:ИИФФ СО АН СССР. 1981. С. 163-165.

14. Разведки памятников каменного века в Хакасии. // Археологические открытия 1980 г. М.: Наука. 1981. С. 193.

15. Находки изделий каменного века на озерах Хакасии. // Проблемы археологии и этнографии Сибири. Иркутск: ИГУ. 1982. С. 23-24.

16. Финал палеолита на Енисее и проблема выделения мезолитических памятников. // Проблемы археологии и перспективы изучения древних культур Сибири и Дальнего Востока. Якутск. 1982. С. 44-45.

17. Работы в Хакасии. // Археологические открытия 1981 г. М.: Наука. 1983. С. 211.

18. Мезолитическая стоянка Куртак 2 на Енисее. // Краткие сообщения Института археологии, вып. 173. М.: Наука. 1983. С. 97-102.

19. Краткие итоги работ Среднеенисейской экспедиции. // Древние культуры Евразийских степей. Л.: Наука. 1983. С. 6670.

20. Палеолитическая стоянка Чегерак. // Палеолит Сибири. Новосибирск: Наука. 1983. С.76-80.

21. Изучение памятников каменного века на юге Красноярского края. // Археологические открытия 1982 г. М.: Наука. 1984. С. 214.

22. Местонахождения каменного века у села Лебяжье на Енисее. // Археология Южной Сибири. Кемерово: КГУ. 1983. С. 76-81. ( совместно с Б.Н.Пяткиным ).

23. К вопросу освоения степной зоны Хакасии в каменном веке. // Проблемы исследования каменного века Евразии. Красноярск: КГПИ. 1984. С. 61-63.

24. Третий этап изучения палеолита Енисея. // Вопросы древней истории Южной Сибири. Абакан: Хак. НИИЯЛИ. 1984. С. 169-173.

25. Озерные стоянки Койбальской степи. // Вопросы древней истории Южной Сибири. Абакан: Хак. НИИЯЛИ. 1984. С. 123-127. (совместно с П.Г.Павловым).

26. Местонахождения каменного века в районе степных озер Минусинской котловины. // Археологические исследования в районах новостроек Сибири. Новосибирск: Наука. 1985. С. 2432.

27. Проблемы охраны археологических памятников в зонах строительства оросительных систем на юге Красноярского края. // Достижения Советской археологии в 11 пятилетке. Том 1. Баку. 1985. С. 216-217.

28. Работы в Чулымо-Енисейской котловине. // Археологические открытия 1983 г. М.: Наука. 1985. С. 222-223.

29. К вопросу о перспективности поисков памятников эпохи камня на территории строящихся оросительных систем в Хакасии. / / Археологические исследования в зонах мелиорации (итоги и перспективы их интенсификации). Л.: Наука. 1985. С. 53-54.

30. Палеолитическое поселение Новоселово 13 на Енисее. // Четвертичная геология и первобытная археологии Южной Сибири. Часть 1. Улан-Удэ: БФ СО АН СССР. 1986. С. 92-93.

31. Некоторые итоги изучения каменного века на высоких террасах Енисея. // Палеолит и неолит. Л.: Наука. 1986. С. 3338.

32. Палеолитическая стоянка Новоселово 12а. // Археологические открытия 1984 г. М.: Наука. 1986. С. 188-189.

33. Раскопки нового памятника в Новоселовской группе стоянок на Енисее. / / Археологические и этнографические исследования в Восточной Сибири: итоги и перспективы. Иркутск: ИГУ. 1986. С. 71-72.

34. Ранние этапы хозяйственного освоения Минусинской межгорной области в свете археологических источников. // Исторический опыт освоения Сибири, вып. 1. Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР. 1986. С. 14-16.

35. Озерные стоянки Хакасии. / / Советская археология. № 4. М.: Наука. 1986. С. 152-157.

36. Палеолитическая стоянка в Красноярском крае. // Краткие сообщения Института археологии, вып. 188. М.: Наука. 1986. С. 100-105. (совместно с Л.Б.Вишняцким, Г.Н.Курочки-ным, А.Н.Мелентьевым.).

37. Некоторые аспекты техники обработки камня в палеолите Енисея. // Задачи Советской археологии в свете решений 27 съезда КПСС. М.: Наука. 1987. С. 150-151.

38. Вклад М.П. Грязнова в изучение каменного века. // Исторические чтения памяти М.П.Грязнова. Омск: ОГУ. 1987. С. 24-26.

39. Палеолитический памятник Аешка 3. // Краткие сообщения Института археологии, вып. 189. М.: Наука. 1987. С. 97100.

40. К вопросу о неолите степной зоны Хакасии. // Проблемы археологии Степной Евразии. Часть 1. Кемерово: КГУ. 1987. С. 74-75.

41. Новые данные о палеолите Чулымо-Енисейской котловины. // Археологические открытия 1985 г. М.: Наука. 1987. С. 257-258.

42. Афанасьева Гора. // Северная Азия в эпоху камня. Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР. 1987. С. 23-26.

43. Каменный век долины реки Абакан. // Северная Азия в эпоху камня. Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР. 1987. С. 86108. (совместно с Ю.С.Худяковым).

44. К вопросу о палеолитических стоянках досартанского времени на высоких террасах Енисея. // Хронология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков в Южной Сибири. Барнаул: АГУ. 1988. С. 15-16.

45. Палеолитические стоянки мальтино-буретского типа в Южной Сибири. / / Проблемы взаимосвязи природы и общества в каменном веке в Средней Азии. Ташкент: "Фан". 1988. С. 5455.

46. К вопросу о неолите Хакасии. // Краткие сообщения Института археологии, вып. 193. М.: Наука. 1988. С. 15-20.

47. Комплекс памятников финального палеолита на озере Сосновом в Койбальской степи. // Эпоха камня и палеометалла Азиатской части СССР. Новосибирск: Наука. 1988. С. 16-21.

48. К истории изучения памятников эпохи камня на новостройках Южной Сибири. // Краткие сообщения Института археологии, вып. 196. М.: Наука. 1989. С. 31-34.

49. Рецензия на книгу С.Н. Астахова "Палеолит Тувы". Новосибирск: Наука. 1986. 174 с. // Советская археология, № 4. М.: Наука. 1989. С. 275-276.

50. Афанасьева Гора. // Памятники истории и культуры Красноярского края, вып 1. Красноярск. 1989. С. 302-308.

51. Дивный 1. // Памятники истории и культуры Красноярского края, вып. 1. Красноярск. 1989. С. 308-312.

52. Особенности поиска стоянок каменного века на юге и севере Хакасии. / / Актуальные проблемы методики западносибирской археологии. Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР. 1989. С. 23-25.

53. Дюнные стоянки у села Батени. // Проблемы изучения Сибири в научно-исследовательской работе музеев. Красноярск: КГУ. 1989. С. 75-77.

54. Стоянка Куртак 4. // Хроностратиграфия палеолитических памятников Средней Сибири (бассейн р. Енисей). Новосибирск: ИИФФ СО АН СССР. 1990. С. 104-108.

55. Методика исследования палеолитических стоянок в зоне крупных искусственных водоемов (на примере Красноярского водохранилища). // Краткие сообщения Института археологии, вып. 202. М.: Наука. 1990. С. 65-68.

56. Палеолит Енисея. Л.: Наука. 1991. 156 с. (совместно с З.А.Абрамовой, С.Н.Астаховым, С.А.Васильевым, Н.М.Ермоловой).

57. Основные проблемы позднего палеолита Минусинской котловины. // Проблемы археологии, этнографии, истории и краеведения Приенисейского края. Красноярск: КГУ. 1992. С. 47-50.

58. К вопросу о генезисе афонтовской культуры. // Арсе-ньевские чтения. Уссурийск: УГПИ. 1992. С. 185-187.

59. Палеолитическая стоянка на Енисее. / / Природа, № 5. М.: Наука. 1992. С. 33.

60. Радиоуглеродная хронология Енисейского палеолита. // Хроностратиграфия палеолита Северной, Центральной, Восточной Азии и Америки. Новосибирск. 1992. С. 57-64. (совместно с Ю.С.Свеженцевым и С.А.Васильевым).

61. Палеолитическая стоянка Шленка. // Российская археология, № 3. М.: Наука. 1993. С. 140-148. (совместно с С.Н.Астаховым, Г.Ю.Зубаревой, А.Ф.Ямских).

62. Пути развития палеолита Приенисейской Сибири. // Историческое познание: традиции и новации.Часть 1. Ижевск: УГУ. 1993. С. 69-72.

63. Страницы первобытной истории Южной Сибири. // Природа, № 2. М.: Наука. 1994. С. 54-55.

64. О "трансконтинентальных" и "местных" миграциях в позднем палеолите южных районов Сибири. // Палеодемогра-фия и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул: АГУ. 1994. С. 27-29.

65. К вопросу о миграциях из Восточной Европы в Сибирь в позднем палеолите. // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул: АГУ. 1994. С. 29-31. (совместно с С.Н.Лисицыным).

66. К вопросу о возрасте стоянки Малая Сыя в Хакасии. // Седьмые Арсеньевские чтения. Уссурийск: УГПИ. 1994. С. 257261.

67. Батеневский кряж на Енисее - научный полигон южносибирской археологии в прошлом, настоящем и будущем. / / Археологические микрорайоны Западной Сибири. Омск: ОГУ. 1994. С. 56-58.

68. К вопросу о начальном этапе позднего палеолита Сибири. // Российская археология, № 1. М.: Наука. 1995. С. 5-13.

69. Особенности раскопок лессовых и аллювиальных палеолитических стоянок Сибири. // Третьи исторические чтения памяти М.П.Грязнова, часть 2. Омск: ОГУ. 1995. С. 43-46.

70. О возрасте позднего палеолита Алтае-Саянской горной области. // Проблемы охраны, изучения и использования культурного наследия Алтая. Барнаул: АГУ. 1995. С. 30-32.

71. Среда обитания и хозяйственная деятельность верхнепалеолитического человека на стоянке Куртак 4. // Палеогеография Средней Сибири, вып. 2. Красноярск: КГПИ. 1995. С. 136149. (совместно с Ю.С.Свеженцевым, А.Ф.Ямских, Г.Ю.Ямс-ких).

72. Afanas'eva Gora. // Early man news 5/6. (Newsletter for Human Palaeology). Tubingen. 1980/81, p. 30-31.

73. Chegerak. // Early man news 5/6. (Newsletter for Human Palaeology). Tubingen. 1980/81, p. 31.

74. Kurtak 2. // Early man news 5/6. (Newsletter for Human Palaeology). Tubingen. 1980/81, p. 31-32.

ГО м

Даты по С14

11600* 500 13630* 200 14390а ЮО 15030а: 620

17660* 700 19700* 200 20100* 100

20800* 600 21800* 200 24805* 425

22900* 480 23800* 900 23850* 1850 24000* 5900

17 м

12870* 140 14220* 170 14600* 200 15950* 120

18600* 2000 19850* 180 22000* 700

13220* 150 14300* 100 15000* 300 16900* 100

18930* 320 19000* 1500

22930* 350 24800* 400 24170* 230 25440* 450

23470* 200 24890* 670 24400* 1500 25950* 450

29400* 400 29410* 310

31650* 520 32380* 280 34800* 1200 35600* 1200

- погребенная почва

- красноцветная кора выветривания

Рис. 1. Схема корреляции покровных отложений Чулымо-Енисейской котловины (на примере разреза стоянки Куртак-4).