автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Православное духовенство России во второй половине XIX - начале XX века

Полный текст автореферата диссертации по теме "Православное духовенство России во второй половине XIX - начале XX века"

На правах рукописи

Конюченко Андрей Иванович

Православное духовенство России во второй половине XIX — начале XX века

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

Челябинск - 2006

Работа выполнена на кафедре истории дореволюционной России ГОУВПО «Челябинский государственный университет»

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор И.В. Нарский

доктор исторических наук, профессор О.Ю. Васильева; доктор исторических наук, профессор Л.Ю. Зайцева; доктор исторических наук, профессор B.C. Кобзов

Ведущая организация:

Южно-Уральский государственный университет

Защита диссертации состоится 7 июня 2006 г. в 10 часов на заседании регионального совета ДМ 212.296.04 по присуждению учёной степени доктора исторических наук при Челябинском государственном университете по адресу: 454084, г. Челябинск, пр. Победы, 162-в, ауд. 215. С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале библиотеки Челябинского государственного университета по адресу: ул. Братьев Кашириных, 129, к. 205.

Автореферат разослан____г:... мая 2006 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

А. А. Пасс

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. Духовенство, как никакое другое из существовавших сословий дореволюционной России, имело продолжительную историю. Но в советской историографии, через которую красной линией проводилась идея классовой борьбы, из всех социальных групп главное внимание уделялось «эксплуатируемым классам» - рабочим и крестьянам. Тот факт, что по истории русского православного духовенства долгое время не появлялось фундаментальных работ, свидетельствует о глубине произошедшего разрыва в преемственности исторических исследовательских направлений и поколений, носившего секуляризационную окраску. Это признаётся и современными историками: «Из массы работ по истории церкви... практически невозможно выделить исследования, посвященные собственно духовенству»1.

Проблемы трансформации традиционной системы ценностей, сформировавшейся в России под непосредственным влиянием православия, в условиях российской модернизации XVIII - начала XX в., адаптации как всего населения, так отдельных социальных групп к новым условиям, по-прежнему остаются научно актуальными и социально значимыми. Интерес к ним обостряется и в связи с процессами, протекающими в современной России.

Период, переживаемый современным российским обществом, имеет много общего с условиями модернизационного перехода России во второй половине XIX - начала XX в. Общество продолжает искать ответ на вопрос о месте религии, церкви и её служителей в изменившихся социально-политических условиях, о новой форме церковно-государственных отношений. Важным итогом в этом направлении является социальная концепция Русской православной церкви, где сказано, что «в современном мире государство обычно является светским и не связывает себя какими-либо религиозными обязательствами. Его сотрудничество с Церковью ограничено рядом областей и основано на взаимном невмешательстве в дела друг друга»2. При этом, подчёркивает председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Кирилл, Церковь не может опираться на государство, хотя и должна сотрудничать со светской властью3.

Вместе с тем, поиск ответа на вопрос по-прежнему затрудняется взаимным недопониманием внецерковной и воцерковлённой частями общества, как следствием разрыва, произошедшего между ними. Помочь устранению взаимного отчуждения, налаживанию диалога, показу исторической роли Русской православной церкви и духовенства призваны с

1 Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс; Православное сельское духовенство России во второй половине XIX -начале XX вв. М., 2002. С. 12.

2 Цнт. по: Кирилл, митр. Церковь и общество в свете основ социальной концепции Русской православной церкви //Церковь и время. 2002. № 2 (19). С. 14.

3 Там же. С. 15.

общественной стороны своего предназначения и служения работы профессиональных историков, специализирующихся в данной области.

Значительное изменение в конце XX в. социокультурных характеристик состава верующих влечёт за собой предъявление новых требований к современному духовенству, также претерпевшему значительные количественные и качественные трансформации. Поэтому современное общество нуждается в опоре на исторический опыт, что затрудняется отсутствием необходимой для этого исследовательской базы, стоящей на уровне своего времени.

Объект и предмет исследования. В качестве объекта исследования рассматриваются основные категории белого и чёрного духовенства: приходское, монастырское, архиерейский корпус.

Хотя на основании Закона о состояниях к монашествующему духовенству относились игуменьи и настоятельницы женских монастырей, мы склонны сузить рамки этой части духовенства, ограничив её монашествующими мужского пола по следующей причине. Монашествующие женского пола не могли получить священного сана, в силу чего они имели предельно ограниченную мобильность. Приводящиеся в работе данные о динамике женских монастырей, социальном составе населышц служат лишь для сопоставления с процессами, протекавшими в мужских монастырях, что даёт возможность более полно представить их особенности.

В составе духовенства существовали такие особые группы, как придворное, военное и морское, зарубежное. В силу специфики своего положения, источников дохода, управления и небольшого удельного веса в общей численности всего духовенства, они находятся на периферии нашего исследования.

Предметом исследования выступает социокультурный облик духовенства в контексте трансформационного перехода.

Хронологические и территориальные границы. Великие реформы, которые осуществляются с начала 1860-х гг, открывают новый этап российской модернизации. Практически синхронно с ними принимается ряд мер, направленных на преодоление сложившейся замкнутости духовного сословия. В совокупности эти мероприятия оказывают существенное влияние на изменение юридического статуса, состава и социокультурных параметров духовенства. Хотя большинство этих преобразований падает не на 1850-е, а на 1860-е гг., мы склонны следовать строгому соответствию понятия «вторая половина XIX в.», то есть нижняя граница исследования - 1851 г. Это объясняется необходимостью показать существенно важные характеристики духовенства предреформенного времени, без чего невозможно составить полное представление о произошедших изменениях. Верхней хронологической датой является 1914 г., которым заканчивается довоенный период развития России. В указанный период отмечается рост православного населения страны, вместе с которым наблюдается процесс усложнения

церковных структур, количественные и качественные изменения в составе духовенства, трансформация его социокультурного облика.

Территориальные рамки охватывают каноническую территорию Русской православной церкви от епархии Варшавской и Привисленской на западе -до Алеутской и Северо-Американской на востоке. На 1914 г. она включала в себя 68 церковно-административных единиц: 67 епархий находились на территории Российской империи и 1 — в Северной Америке.

Методология. В данной работе применён междисциплинарный подход. На макроуровне была использована теория модернизации, позволившая определить основные тенденции процессов, протекавших в среде духовенства в переходный момент. Для реконструкции событий микроистории, разворачивавшихся в обыденной жизни представителей духовного сословия, применялась история повседневности. Кроме того, были привлечены данные такого раздела ономасиологии, как ономастика, позволившие дешифровать именные коды различных страт духовенства, то есть выявить существенно важные социокультурные характеристики.

Импульс, под воздействием которого развивается современное общественно-историческое познание, был ему придан во второй четверти XIX века. Именно тогда обозначился поворот от исследований крупномасштабных событий, деятельности выдающихся правителей и героев на изучение жизни отдельных общественных классов, групп, отдельных рядовых представителей масс — их социально-исторического поведения, хозяйственной и производственной деятельности, условий труда и быта... При этом преодолевалась абстрактность общих законов, познающее мышление приближалось к объекту, действительность рассматривалась во всё большей конкретности, дифференцированности, индивидуальности4.

Модернизационный подход, явившийся попыткой междисциплинарного освещения процессов развития общества на стадии его перехода от традиционного к индустриальному, достаточно продуктивен, в нём заложены значительные возможности, позволяющие осветить изменения в социальной структуре как всего социума, так и отдельных его составляющих. На наш взгляд, теория модернизации, как многомерная и достаточно эластичная в отношении эмпирической реальности модель, дополненная. православным видением хода истории, способна оказать содействие в решении поставленных в работе проблем. Православный подход усиливает акцент на такой составляющей модернизационного комплекса, как секуляризация, являющейся неизбежным следствием проекции глобальных цивилизационных трансформаций на социальную сферу.

Особенностью христианского мировоззрения является знание о собственном историческом поражении. Христианство открыто заявило, что силам зла будет дано «вести войну со святыми и победить их»5. Поэтому для православного исследователя история человечества - путь к Апокалипсису.

4 Кнабе Г. С. Общественно-историческое познание XX века// Одиссей. 1993. М., 1994. С. 247 - 248.

3 Откр. 13; 7.

Но на этом пути, как и на ином, существуют свои повороты, изменения рельефа, замедляющие или ускоряющие движение к конечной цели.

В России в большей степени, чем на Западе проявилось главное содержание нового и новейшего периода истории - «духовная драма богоборчества и богоотступления»6. Трагизм силы духовного кризиса, проявившегося в стране, имел несколько причин. Отчуждённость двух полюсов общества вела к столкновению совершенно отличных друг от друга подходов к вопросам религии и церкви. Небезразличное отношение традиционных слоев вступало в противоречие с индифферентизмом интеллигенции. Страдавшая слабостью традиций и исторических связей российская интеллигенция растеряла духовное содержание веры большинства населения страны. В поисках материала для заполнения образовавшегося вакуума она обрела западные общественно-политические схемы, из чего и создала квазирелигию элиты. Особый драматизм ситуации придавало то, что в среду безрелигиозной части общества вливались выходцы из духовенства. Социальные катаклизмы начала XX в. ещё в большей степени обострили мировоззренческий кризис.

Социокультурные составляющие, всегда занимавшие видное место в интерпретации событий в русле модернизационных теорий, приобрели ещё большее значение и отчётливое звучание в ходе эволюции модернизациошшй перспективы под воздействием внешней и внутренней критики и пересмотра спорных положений школы классической модернизации. В этом отношении произошёл отказ от трактовки традиции как неизбежного препятствия на пути модернизационной перестройки, от представления о модернизации как одностороннего движения в сторону системы ценностей западного общества и социальных институтов. Стала допускаться возможность наличия национально-оригинальных путей развития как моделей модернизации.

Специфика такого пути обуславливается соотношением национальной традиции и новации. Судьба традиции в этом взаимодействии зависит от её потенциала и содержания. В случае слабости традиции все её силы будут направлены на преодоление воздействия извне, поддержание архаичного гомеостазиса. Развитая традиция может долгое время не испытывать серьёзных внешних вызовов, но при этом существует опасность самоизоляции. Если же впоследствии ей последует более серьёзный вызов извне, то реакции традиции может оказаться фундаменталистской, репрессивной по отношению не только к чужим, но и к своим новациям. В третьем варианте традиция может подвергнуться быстрой эрозии, следствием чего становится наступление аксиологической дезориентации социума и утрата идентичности7.

' Булгаков С. О противоречивости современного безрелигиозного мировоззрения (Интеллигенция и религия) II История религии. М., 1909. С. 218.

Раков В.М. Россия и Запад: традиция, традиционализм, консерватизм /I Исторические метаморфозы консерватизма. Пермь, 1998. С. 10 - 11; Алексеев В.В., Побережников И.В. Модернизация и традиция II Модернизация в социокультурном контексте: традиции и трансформации. Екатеринбург, 1998. С. 10-26.

Социальная структура российского общества определяла два основных, доминирующих социокультурных типа - европеизированный дворянский и традиционный крестьянский. Православное духовенство, имея статус полупривилегированного сословия, находилось между этими полюсами, долгое время играя роль если не цементирующего материала, то буфера, препятствовавшего их столкновению. В условиях усиливающегося кризиса именно от духовенства, его качественных и количественных характеристик в значительной степени зависела общественная стабилизация.

Тотальный кризис, переживаемый обществом переходного периода, включает в себя переоценку ценностей, то есть аксиологический аспект. В основе системного кризиса лежат кризисы мировоззрения и мироотношения8.

В условиях модернизации большая часть традиционного общества, испытывая шок, будучи не в силах отстоять традиционную систему ценностей, оперируя рациональными доводами, была склонна ещё в большей мере делегировать эту функцию духовенству, роль которого вследствие этого, как гаранта традиции, возрастала. Менялись в сторону возрастания и предъявляемые к духовенству требования.

Среди традиционалистски ориентированных слоев российского общества именно духовенство в наибольшей степени было призвано и сутью своих непосредственных функций, и местом, отведённым ему властью в системе государственного аппарата, к охранению и сохранению традиционных устоев, в том числе и государственно-политических.

Драма церковно-государственных отношений в России заключалась в следующем. Российское государство, привыкшее считать себя гарантом общественной стабильности, а церковь - лишь помощницей, не понимало, что утрата и дальнейшее ослабление самостоятельной роли церкви чревато падением её престижа в глазах верующих, и что формирование образа церкви — служанки государства в случае поколебания государственно-политических основ неминуемо отразится и на церковном институте, который окажется не в состоянии поддержать престиж государства. Так что сползающая в пропасть государственная власть, не выпустившая из своих объятий церковь, неизбежно увлекала за собой и её. С другой стороны, осознание опасности того, что рухнувшее государство неминуемо утащит за собой и церковь, недостаточно отчётливо осознавалось и церковной иерархией. Осознание иноприродности церкви и государства, базирующееся на Священном Писании, и столь характерное для христианского Востока в отличие от Запада, в течение XVIII - XIX вв. в России было почти полностью утрачено.

В основе комплексного подхода, который применяется в работе, лежит принцип теоретического синтеза, восстанавливающий присущие объекту связи, нарушенные на стадии анализа его отдельных элементов. Использование общих методов и процедур познания дополнено применением специальных методов исторической науки (проблемный, хронологический,

' Шарин В.И. Россия и Запад - стратегии модернизации. Вклад и значение рационального и религиозного комплексов // Уральский исторический вестник. № 5-6. С. 78.

ретроспективный, ситуационный, факторный, историко-генетический), а также методов социологических (наблюдение, типологический, сравнительно-типологический, биографический), демографических и статистических — как общей теории статистики, так и статистики населения — (выборочный, группировок и классификаций, графическое изучение явлений, исследование динамики, условного поколения), психологических.

Историческая психология, зародившаяся и получившая наиболее широкое распространение в школе «Анналов», задумывалась как сплав психологии, изучающей «ментальные функции» с общественными науками -«с рядом трудноопределяемых дисциплин, чья совокупность традиционно именуется историей»9. Эмоциональность (эффективность) прошлого кроется в условиях повседневного существования: в жилищных условиях, питании, состоянии здоровья, отношения к смерти. Поскольку метод непосредственного понимания живой ткани, воздуха истории затруднён в силу значительных различий мироощущения человека сегодняшнего и прошедшего дня, французскими историками была предложена психологическая реконструкция с помощью истории повседневности'0. Обращение к данной методологии имело целью не только насытить академическое исследование живым воздухом истории, но и установить соответствие между каноническими нормами и реальной практикой, что нагляднее всего проявляется в повседневной жизни.

В работе также предпринято обращение к такому разделу ономасиологии (раздел языкознания, изучающий слова в качестве названий определённых предметов и явлений) как ономастика, изучающему собственные имена. В условиях цивилйзационного раскола, произошедшего в России в результате петровских реформ, имя превращалось в смысловой код, в котором зашифровывалась информация, указывающая на социальную принадлежность носителя данного имени, его культурные и ценностные ориентиры. Оно являлось знаком, символом, позволяющим опознавать объект (носителя) с первого, даже заочного знакомства.

Учитывая связь указанной области лингвистики с общественными науками, ономастические данные привлекаются для более конкретной проработки проблемы трансформации православного духовенства в условиях модернизационного перехода, для более детального прояснения граней, не высвеченных прожекторами историков. Таким образом, данное локальное исследование по дешифровке именного кода может быть отнесено к области культурной истории, так же как и выявление особенностей положения духовенства в семейном интерьере, системе корпоративных и социальных связей.

Поскольку обращение историков к ономастике встречается достаточно редко, думается, что имеет смысл остановиться подробнее на методике, применяемой в данном случае. Предлагаемая нами методика по дешифровке

® Февр л. Бои за историю. М.. 1991. С. 97.

10 Шкуратов В. А. Историческая психология. М., 1997. С. 114 - 115,

именного кода выглядит следующим образом. Первичная обработка данных предусматривает:

группировку выявленных имён по буквам алфавита, подсчёт имён, начинающихся на определённые буквы, подсчёт частотности (повторяемости) отдельных имён, выявление наиболее часто встречаемых (популярных) имён, определение индекса совпадения мирского и монашеского имени, определение коэффициента средней повторяемости имён (две последние позиции являются авторской разработкой и не применялись в исторической антропонимике), установление соотношения указанных параметров между отдельными категориями духовенства. Построение выводов, полученных в результате первичной обработки данных, на беспристрастном статистическом материале позволяет избежать субъективных крайностей в оценках.

На втором, более высоком уровне анализа данных, полученных в результате первичной обработки, осуществляется следующее.

Соотнесение наиболее популярных имён различных групп и страт с составом святых, значащихся в месяцеслове (святцах) под данным именем. Наличие значительного числа святых, носящих определённое имя, ведёт к большому количеству дней памяти их в церковном календаре. А это, в свою очередь, может объяснить высокую частотность того или иного имени в случае, если те, от кого зависело наречение, следовали месяцеслову. С другой стороны, если небольшое количество дней памяти святого (святых) под определённым именем вступает в противоречие с высокой популярностью данного имени, это может говорить о нарушении канона следования месяцеслову, о произвольной номинации. Здесь также следует учитывать степень значимости того или иного святого в системе церковных координат и в религиозных представлениях, иначе объяснения будут малоубедительны или даже ошибочны.

Хронологическое распределение частоты наречения конкретными именами, установление циклов частотности. Это даёт информацию о востребованности того или иного имени в определённые временные промежутки и стоящей за этим смысловой нагрузки, которая, в свою очередь, поможет раскрыть в той или иной мере преследуемые через наречение (номинацию) интересы, ориентиры, эстетические вкусы и предпочтения тех, кто осуществлял номинацию (наречение) в различные исторические периоды.

На основе комплексной базы данных, включающей в себя различные характеристики отдельных страт духовенства (численность и размещение, социальное происхождение, национальный состав, место рождения, движение на входе и выходе из сословия, внутренняя и внешняя социальная

мобильность, поведенческие нормы, самосознание, взаимоотношения между стратами сословия и с мирянами, возрастные, образовательные данные, варианты и этапы карьеры, востребованность и популярность имён в среде духовенства, эстетические вкусы и др.) предпринимается попытка показать закономерности и парадоксы развития духовного сословия (в лице представителей белого и чёрного духовенства) на заключительном этапе синодального периода истории церкви.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является изучение трансформации духовенства, как института традиционного общества, в условиях модернизационного перехода и адаптации к новым условиям, в которых происходило взаимодействие традиции и новаций.

В связи с поставленной целью предполагается решение следующих задач:

- проследить динамику численности, изменения в качественном составе белого и чёрного духовенства, выяснив соотношение между его основными стратами, а также взаимную связь между количественными характеристиками основных категорий духовенства и православной паствы;

- установить причины, механизмы и закономерности передвижения кадров приходского духовенства, насельников монастырей и архиереев, показав типичные варианты их карьеры и степень мобильности;

- определить основные источники дохода и уровень материального положения отдельных страт духовенства;

- дать сущностно важные социально-демографические показатели основных групп духовенства;

- представить основные характеристики семьи духовенства;

- осуществить дешифровку именного кода духовенства, выяснить историю происхождения фамилий;

- определить место духовенства в системе корпоративных и социальных связей, его особенные и общие черты в сравнении с другими социальными группами;

- показать повседневную жизнь духовенства на приходе, в монастыре, на кафедре.

Научная новизна. Прежде всего, необходимо отметить, что работа является первым комплексным, обобщающим и многоуровневым исследованием православного духовенства России, с использованием новых подходов, которые представлены выше.

Предпринята классификация епархий РПЦ и регионов России по среднестатистической величине прихода. Показано в динамике изменение соотношения между стратами белого духовенства, а также иереями и православной паствой, трансформировавшее как внутреннее строение сословия, так и его положение в системе социальных координат. Представлена типология епархий по количеству монастырей, соотношению числа монашествующих и населения, в масштабах всей России выявлена

доля монашествующих мужского и женского пола из расчета на 100 тыс. населения в разных точках отсчёта системы координат.

Прослежена мобильность отдельных страт духовного сословия, как по горизонтали, так и по вертикали, установлены причины, схемы и механизмы переводов. Определена дифференциация материального положения между отдельными группами духовенства и внутри их. Реконструированы важнейшие социально-демографические показатели (возрастные, образовательные, социальное происхождение, национальный состав и др.), сравнение которых между собой позволило установить степень отличий страт сословия и перспективы его развития.

Показаны эволюция института семьи в среде духовенства на примере количественных характеристик и характера взаимоотношений между её членами, основные линии внутрисословного противостояния, требования и отношение к духовенству со стороны представителей различных социальных групп. Кроме того, была предпринята дешифровка именного кода духовенства, что раскрыло смысловую нагрузку имён, употреблявшихся при номинациях; показано происхождение фамилий, представлена их типология; воссоздана в наиболее важных чертах повседневная жизнь в приходе, монастыре, на кафедре.

Таким образом, научная новизна определяется не только разработкой целого ряда слабоизученных вопросов, но и тем, что для их решения привлекались данные и методы широкого спектра гуманитарных наук: демографии, антропологии, лингвистики и других, т. е. новизна объекта исследования сочетается с новизной подхода.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы как при чтении спецкурсов по ономастике, истории православного духовенства и церкви в России, социокультурной истории российского общества, так и при написании обобщающих трудов по отечественной истории и её отдельных регионов. Кроме того, с их помощью возможно уточнение некоторых положений модернизационной теории о характере транформационных изменений православной системы ценностей. Выводы исследования могут быть учтены при решении внутрицерковных проблем, корректировании основного вектора реформ в Российской Федерации, определении принципов и характера отношений между светской властью и духовенством в условиях, когда Церковь отделена от государства. Заслуживает внимания также исторический опыт Русской православной церкви и духовенства в деле поддержания социального и межконфессионального спокойствия в условиях современного мира, обладающего огромным конфликтным потенциалом.

Апробация работы. Основные результаты диссертации нашли отражения в статьях, опубликованных в сборниках научных трудов, «Вестнике Челябинского университета», энциклопедиях «Челябинск» и «Челябинская область». Некоторые положения были представлены на научных конференциях, имевших статус международных (Челябинск, 1995;

Тобольск, 1997; Екатеринбург, 1999), российских (Екатеринбург, 2004),

и

региональных (Челябинск, 1993, 1995, 1999, 2000, 2003), городских (Челябинск, 1998, 1999) и церковно-исторических (Екатеринбург -Меркушино, 2004; Екатеринбург, 2005).

Структура диссертации. Работа включает в себя введение, семь глав, заключение, список источников и литературы, двадцать два приложения и список сокращений. Приложения, составляющие сводки статистических, топонимических и биографических данных, помещены во втором томе диссертации.

Состояние изученности проблемы. Основные этапы изучения истории Русской православной церкви. Изучение церковной истории в России началось достаточно поздно — в XVIII в. Первые специальные труды по церковной истории появляются в начале XIX в., чему способствовало то, что история церкви была введена в круг изучения предметов духовной школы, и были открыты новые духовные академии11. В отличие от первой половины XIX в., когда авторами выступали представители высшего и среднего звеньев духовенства, история Русской церкви становится предметом занятий и светских исследователей. В центре внимания историков синодального периода Русской православной церкви надолго оказался вопрос церковно-государственных отношений.

Первым опытом специального исследования истории православного духовенства в России стали работы профессора Казанской духовной академии П.В. Знаменского12. Основными проблемами, интересовавшими его были: соотношение выборного начала и наследственности при определении священно-церковнослужителей на места в приходах, правительственная политика в отношении приходского духовенства и его социальный статус, сформировавшийся ко второй половине XIX в., материальное положение и образование духовенства на местах. Особое внимание при рассмотрении этих вопросов отводилось XVIII в., поскольку именно в этот период происходило формирование сословий с закреплением за каждым своих обязанностей и прав.

Установление советской власти привело к тому, что церковная тема в СССР оказалась закрыта. На смену истории церкви пришла тема «научного атеизма». В массовом сознании начал укореняться искажённый до карикатурности образ православного попа - атеиста в рясе, толстобрюхого

11 Mefodi. Lib«r historicus de rebus in primitive sive trium primorum et quarti ineuntis seculorum ecclesia chrisniana. 1805; Кратая церковная российская история, сочинённая преосвященным Платоном, митрополитом Московским в Вифании. В 2-х т. М., 1805; Мефолий (Смирнов). Начертание церковной истории от библейских времён до XVIII века в пользу духовного юношества. В 2-х т. СПб., 1817.

12 ЗнамеискиП П. В. Приходское духовенство на Руси. М., 1867; Казанская семинария в первое время её существования. Казань, 1868; Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. Казань, 1873; Основные начала духовно-училищной реформы в царствование императора Александра I. Речь, произнесённая в торжественном собрании Казанской академии по случаю празднования 100-леиней годовщины императора Александра I 12 декабря 1877 года. Казань, 1878; Духовные школы в России до реформы 1808 года. Казань, 1881; Чтения из истории русской церкви за время царствования императора Александра I. Казань, 1885; История Казанской духовной академии за первый период её существования (1842 - 1870). Вып. 1 - 3. Казань, 1891 - 1892 и др.

циника, охмуряющего и обирающего народ13. Практически без изменений этот образ из атеистической литературы перекочевал в научную. Несколько позже деятельность церкви начинает рассматриваться в политическом и социально-экономическом аспектах. Общим местом в работах становятся утверждения о Русской церкви как служанке самодержавия и её эксплуататорском характере, акцентируется роль церкви в борьбе с революцией 4, (если же посмотреть на последний аспект деятельности церкви с другой стороны, то нужно вести речь о её роли в стабилизации общественно-политической обстановки). Заданность подобного подхода значительно снижала итоги научной работы, и не давала полностью раскрыться авторам, обладавшим высоким исследовательским потенциалом.

Более серьёзные разработки церковной тематики велись в эмиграции,' где получило развитие критическое направление дореволюционной историографии. В конце 1940-х гг. вышли в свет работы A.B. Карташева15. В 1950-60-е гг. появились работы И.К. Смолича, переизданные на родине автора в 1990-е гг16.

К концу XX в. из всех сословий, существовавших в дореволюционной России, духовенство оставалось наименее изученным. В годы советской власти «эксплуататорские классы и их прислужники» не могли претендовать даже на попытки объективного изучения, классовая парадигма предельно чётко диктовала историкам их выводы. Только 1990-е годы стали появляться исследования по истории дворянства, буржуазии, казачества, авторы которых уже были свободны от обязательности идеологических реверансов.

Доказательством того, что интерес к истории Русской православной церкви не пропал в советской исторической науке, а лишь оказался закамуфлирован, может служить тот факт, что, начиная с 1990-х гг., когда исчез идеологический прессинг, по соответствующей тематике начинают защищаться диссертации в разных научных центрах России — от Санкт-Петербурга до Владивостока. Различны исторические периоды, к которым обращаются историки: встречаются как традиционная периодизация, так и попытки рассмотреть в едином контексте досоветский, советский и постсоветский временные отрезки.

В центре внимания исследователей оказываются различные аспекты церковной истории. По-прежнему сохраняется интерес к церковно-государственным отношениям17. Ряд работ посвящён общей деятельности

13 Венедиктов Д.Г. Палачи в рясах. М., 1923; Его же. Попы провокаторы, тюремщики, погромщики. М., 1930; Грскулов Е.Ф. Нравы русского духовенства. М.,б/г.

м Е.Ф. Грекулов.Как российское духовенство душило печать. М., 1930; Его же. Православная церковь - враг просвещения. М.: издат. АН СССР, 1962; Его же. Русская церковь в роли помещика и капиталиста. М.: «Атеист», б/г.; Его же. Церковь, самодержавие, народ. М„ 1969; Платонов Н.Ф. Православная церковь в борьбе с революционным движением в России // Ежегодник музея истории религии и атеизма. М. - Л., 1960. Т. 4; Зыряноп П.II. Православная церковь в борьбе с революцией в России. 1900- 1917. М., 1984.

15 Карташев A.D. Очерки по истории Русской церкви. Т. 1,2. М., 1993.

10 Смолнч И.К. Русское монашество 988 - 1917. Жизнь и учение старцев. М., 1999;Его же. История Русской

церкви. 1700 - 1917. 4. I. М., 1996.

" Фирсов С. Л. Православная церковь и российское государство в конце XIX - начале XX в. (Проблемы взаимоотношений духовной и светской власти). Автореф. дис... канд. ист. наук. СПб., 1994; Его же. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб.,

церкви отдельных регионов Российской империи18. Возобновляется изучение системы духовного образования, готовившей кадры духовенства19. Привлекают внимание исследователей темы развития монастырей20, миссионерской деятельности церкви21, её участия в культурной и общественной жизни22, появляются работы по персоналиям23.

Таким образом, изучаются темы как включённые в научную разработку ранее — в дореволюционной и советской историографии, так и не востребованные историками предшествующего периода. Появляются и

1996; Его же. Русская церковь накануне перемен (конец 1890-х - 1918 г.) М., 2002; Полунов А.Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра И. М., 1996; Шабров И. В. Губернская администрация и религиозные организации в период вероисповедных реформ в России в начале XX века (на материалах Ярославской губернии. 1903 - 1914). Автореф. дис... канд. нет. наук. М., 1997; Макарчева 1-,. Г.. Сословные проблемы духовенства Сибири и церковное образование в конце XVIII - нерпой половине XIX в. (по материалам Тобольской епархии). Автореф. дис... канд. ист. наук. Новосибирск, 2001; Фирсов А. Г". Церковные финансы и бюджетная политика российского правительства эпохи «великих реформ». Автореф. дис... канд. нет. наук. СПб,, 2003; Кондаков Ю. Е. Государство и православная церковь в России: эволюция отношений в первой половине XIX века. СПб., 2003; Федоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период (1700- 1917 г.) М., 2003 и др.

" Анахина М. В. Русская православная церковь в Забайкалье (XVII - начало XX в). Автореф. дис... канд. ист, наук. Улан-Удэ, 2000; Мендюков А. В. Русская православная церковь в Среднем Поволжье в 1894 -1914 годах. 07.00.02. Автореф. дис... канд. ист. наук. Самара, 2001; Санников А. Г1. Организация и деятельность Православной церкви на территории Прибайкалья во второй половине XVII - XVIII в. Автореф. дне... канд. нет. наук. Иркутск, 2004; Голованова М. А. История православных приходов н духовного сословия Нерхнеудинска (конец XVII - начало XX в. Автореф. дне... канд. ист. наук. Улап-Уда, 2004; Потапова II. П. Религиозная жизнь Сахалина во второй половине XIX - начали XXI в. Автореф. дне... канд. ист. наук. Владивосток, 2004.

" Конюченко А. И. Духовное образование в Оренбургской епархии во второй половине XIX - начале XX п. Автореф. дис... канд. ист. наук. Челябинск, 1996; Торгашин А. М. Система православного образования н православные духовно-учебные заведения Пензенской губернии в контексте социально-политических перемен п XIX — начале XX в. Автореф. дис... канд. ист. наук. Пенза, 2001; Герасимова II. К. Среднее духовное образование в Ярославской и Костромской губерниях. Во второй половине XIX - начале XX вв. Автореф. дне... канд. ист. наук. Ярославль, 2001; Погемская II. II, Реформа система образования Русской православной церкви и ев влияние на последующую деятельность духовенства. Автореф. дне... канд. нет. наук. СПб., 2004.

20 Терлеева Е. С. Хозяйственно-экономическая деятельность Русской православной церкаи (на примере монастырей). Автореф. лис...канд. ист. наук. М., 2000; Рощектаев А. □. Монастыри Казанской епархии в

XIX - начале XX в. Автореф. дис... канд. ист. наук. Казань, 2001; Щербич С. Н. История монастырей Тобольской епархии во второй половине XVIII- начале XX в.; Опыт социокультурного исследования. Автореф. дис... канд. ист. наук. Тюмень, 2001; Дроботушенко Е. В. Православные монастыри Забайкалья по второй половине XIX — начале XX в. 07.00.02. Автореф. дис... канд. ист. наук. Чита, 2001.

" Ванина И. Ю. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Северо-Восточной Азии (середина XVII - середина XIX в.) Автореф. дис... канд. ист. наук. Иркутск, 1995; Шагжина 3. А. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Забайкалье (вторая половина XVII - начало

XX в.) 07.00.02. Автореф. дис... канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2000.

и Слуцкая С. А. Краеведческая издательская и библиографическая деятельность'Русской православной церкви (вторая половина XIX в. - 1918 г.) М., 1993; Зубанова С. Г, Православная церковь в социальной, культурной и духовной жизни российского общества XIX в. Автореф. дне... канд. нет. наук. М„ 1995; Камордин В, В. Православная концепция политического и социально-экономического развития России конца XIX-40-х гг. XX в. 07.00.02. Автореф. дис... канд. ист. наук. Пенза, 2002.

п Ильяшенко Ф. А. Отец Иоанн Кронштадтский в восприятии современников. Автореф. дис... канд. ист. наук. М., 2004; Хайруллнпа П. А. Русская православная церковь а США: поиск путей модернизации и деятельность святителя Тихона (Беллавина) в последней трети XIX — начале XX века. Автореф. дне... канд. исг. наук, Челябинск, 2004.

работы, посвященные непосредственно изучению духовенства отдельных регионов2'1.

Наиболее заметными и важными событиями в современном изучении истории церкви конца XX - начала XXI в. стал выход нескольких работ. Прежде всего, фундаментального труда по социальной истории России, исследований, посвящённых религиозной жизни православного населения страны, и опыта изучения духовенства одной из епархий в условиях модерпизационного перехода.

Б.Н, Миронов23, рассматривая духовенство как составную часть социальной структуры российского общества, утверждает, что к концу XVIII в. духовенство почти одновременно с дворянством превратилось «во второе свободное сословие». Но, несмотря на то, что по уровню грамотности' духовенство не уступало дворянству, его доход от службы был значительно меньше. В среде белого духовенства Б.Н. Миронов выделяет три страты: священники, дьяконы и причетники, отмечая при этом, что наибольшей внугрисослошюй мобильностью обладали дети дьяконов, затем — священников и, наконец, причетников. Автор обратил внимание на то, что соотношение между этими стратами изменилось к началу XX в. за счёт перераспределения удельного веса между священниками и причетниками. И эти структурные сдвиги должны были благоприятно сказаться на социальном статусе и благосостоянии духовенства26.

Работы, в которых рассматриваются проявления православной веры в жизни русского народа, стали итогом многолетних исследований в области духовной культуры русского, преимущественно крестьянского населения27. При этом авторы старались не столько проследить изменения религиозных проявлений поведенческих моделей или установить их типологию, сколько выявить цельность православной культуры, её всестороннее проникновение в повседневную жизнь и поведение. В этих работах под углом зрения нашего исследования, прежде всего, интересен вопрос об отношении прихожан к священнику. М.М. Громыко говорит, что по мере отхода крестьян от веры и церкви критика ими духовенства принимала всё более резкий характер и подогревалась революционной агитацией, а после 1917 г. государственной политикой28.

Т.Г. Леонтьева даёт свой ответ на вопрос о роли духовенства в условиях российской модернизации, утверждая, что «именно пресловутый «поп» мог и должен был стать центральной фигурой обновления России, ибо только он способен был обеспечить относительную плавность трансформации

24 Ершова Н. А. Приходское духовенство Петербургской епархии в XVIII в. Автореф. дис... канд. ист. наук. СПб., 1992; Манпшева А. В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX в. (на примере ПермскоЯ епархии). Екатеринбург, 1998; Бабушкина О. Ю. Приходское духовенство Зауралья в 60-е годы XIX -начале XX в. Автореф. дис... канд. ист. наук. Курган, 2002.

25 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в,); Генезис личности,

демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2-х т. СПб., 1999.

г6 Миронов Б.Н. Социальная история... Т. 1. С. 98- 110.

" Громыко М.М., Буганов A.B. О воззрениях русского народа. М., 2000; Православная жизнь русских крестьян XIX - XX веков: Итоги этнографических исследований. М., 2001. 2 Громыко М.М. Отношение к храму и священнику// Православная жизнь... С. 100.

традиционалистского сознания»29. Автор считает, что деятельность духовенства оказалась малоэффективна и не смогла обеспечить успеха модернизационных процессов. Служители культа, по мнению автора, «должны были через веру помочь прихожанам освободиться от пут социального патернализма, сословной замкнутости, представив обновлённую и по-новому объединяющую «национальную» идею взамен прежней «соборной», точнее её бюрократически-приказного подобия»30.

Количественные характеристики белого и чёрного духовенства, основанные на сборе статистического материала, представлены в работе И. Преображенского31, которая по прежнему является единственным опытом статистического исследования по истории Русской церкви. Статистический материал собран и систематизирован автором на основе отчётов обер-прокуроров, архивов духовного ведомства и специальных справок, полученных в различных государственных учреждениях и общественных организациях, а также у должностных и частных лиц. Причины расхождений между данными И. Преображенского и обер-прокурорских отчётов кроются в том, что в последних отсутствовали сведения по нескольким епархиям, не представленные во время. В этих случаях автор недостающие данные либо в соответствующей документации, либо справлялся у компетентных лиц, и только в крайних случаях заполнял пробелы путём вычисления среднего арифметического.

Советские авторы интерпретацией статистических данных не занимались, ограничиваясь лишь общими высказываниями. Выводы делались сходные, но слишком общие: «Белое духовенство было огромной чиновничьей армией церкви», «Огромная армия духовенства была изолирована от других сословий и пропитана кастовым духом»32. При этом подразумевалось общее число белого духовенства, что не может быть признано корректным в силу сложности внутреннего строения сословия, круга выполняемых функций и степени влияния на прихожан представителей отдельных категорий духовенства. Тем не менее, введённый в обиход термин «церковники», не имеющий смысла ни с церковной, ни с научной точки зрения, позволял советским авторам объединять все категории духовенства от иерархов до причетников.

Причинам роста монастырей во второй половине XIX — начала XX в. советские историки придавали внерелигиозную окраску. Г.Г. Прошин объяснял это исключительно социально-экономическими и политическими причинами — обнищанием крестьянства, промышленными кризисами, войнами, государственной «политикой оправославливания» инородцев33.

" Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс... С. 243.

,0 Таи же. С. 9. Критику данной работы см.: Конюченко А.И. Рецензия на работу Т.Г. Леонтьевой «Вера и прогресс...» // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2005. № 3.

11 Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840/41 по 1890/91 гг. СПб., 1897.

" Лейкнна-Свирская В. Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX века. M., 197.1 С. 100; Церковь п истории России... С. 235.

" Прошин Г. Г. Черное воинство.' М., 1988. С. 120, 129- 130,

Рассматривавший русские монастыри XIX в. П.Н. Зырянов указал, что с 1860-х гг. «явно обнаружилась тенденция к феминизации монашества. Особенно быстро росла численность послушниц (белиц), что было связано с ростом количества женских общин»34. В числе причин, подвигавших женщин на уход в монастырь, П.Н. Зырянов указывает религиозные убеждения, настроение «возвращения долга народу», характерное для дворянок и разночинок, не сложившуюся личную жизнь. Кроме того, автор обратил внимание на процветание южных монастырей на фоне запустения некоторых северных обителей35.

Замещение мест и движение кадров. П.В. Знаменский показал, что выборы клириков самими прихожанами, существовавшие в Древней Руси, к XVI - XVII вв. утратили своё прежнее значение, уступив место назначению на должности священно-церковнослужителей по принципу сословно-профессиональной принадлежности ещё до церковных реформ Петра I и его последователей36.

A.B. Карташёв считал, что выборное начало «для вхождения в сословие духовенства» на Руси было не следованием канонической норме а продолжением «древнерусского начала сельской общности». Утилитаризм же XVIII в., заложенный Петром, ограничивая эту древнерусскую традицию, не отменял её окончательно, поскольку выборы не упразднялись, а производились лишь из более ограниченного круга претендентов, имевших необходимый образовательный ценз37.

Что же касается движения кадров в духовном ведомстве, то оно практически не изучалось. Лишь в отношении переводов архиереев приводились на основании отдельных примеров причины их передвижения3", а иногда и просто высказывались догадки39.

Социально-демографические характеристики. В работе Г.Г. Прошина специальных сведений о социальном составе монастырского духовенства не приводится, но автор подразумевает, что в данный период количество монашествующих и послушников обоего пола увеличивалось главным образом за счёт выходцев из крестьянской среды. Монастырская жизнь привлекала их тем, что «это был привычный круг крестьянских работ... верный кусок хлеба... была и одежда, и крыша над головой... отсутствовали

14 Зырянов П.Н. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века. М., 1999. С. 21. Правда, если речь идет о послушницах-белицах, то есть не посвященных в рясофор, то они к монашествующим не относятся, хотя и служили ближайшим резервом.

35 Там же. С. 21,20.

36 Знаменский П. В. Приходское духовенство в России... С. 752 - 753.

" Карташсв Л. В. Очерки по истории Русской церкви. М., 1992. Т. 2. С. 501, 502.

38 Римский C.B. Церковь в эпоху великих реформ (Церковные реформы в России 1860 — 1870-х годов) // Материалы по истории церкви. Кн. 26. M.: Крутицкое патриаршее подворье. Общество любителей церковной истории. M., 1999. С. 65 — 68.

39 Нечаев М.Г. Патриотическая и благотворительная роль Русской православной церкви в годы первой мировой войны на Урале II Урал в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции. Ч. 1. Екатеринбург, 1998. С. 301.

государственные и земские налоги... отпадала необходимость заботиться о членах семьи, родственниках.. ,»40.

С подобными утверждениями не согласилась М.ГО. Нечаева, одна из первых приступившая к серьёзному изучению социально-демографических параметров насельников монастырей на примере Екатеринбургской епархии: «Уход в монастырь не приводил к кардинальному изменению рода занятий и к более привилегированному статусу. Поэтому, бытовавшее в советской историографии утверждение, что поступление в монастырь было порождено житейской и социальной неустроенностью в миру, следует признать достаточно тенденциозным... Гораздо обоснованнее предположить, что выбор иночества был являлся результатом нравственных и религиозных исканий»41.

П.Н. Зырянов, анализируя социальный состав монашествующих, указывал, что в середине XIX в. основным источником пополнения монашества являлось духовное сословие. Важную роль играли также купечество и мещанство. Но вначале XX в. соотношение между социальными группами существенно изменилось. Проанализировав данные о социальном происхождении настоятелей и настоятельниц монастырей сорока двух епархий за 1906 г., автор сделал вывод о том, что на смену «монаху-поповичу» пришёл «монах крестьянин»: 35,1% настоятелей мужских монастырей в 1906 г. составляли крестьяне42. Кроме того, П.Н. Зырянов па основании того же статистического материала показал образовательный уровень и возрастной состав лиц, стоявших во главе обителей. Однако социально-демографические характеристики в отношении остальной братии выглядят менее представительно43.

Типы, характерные для различных полюсов монашествующих, представленные в советской литературе, выписывались ярко, по однобоко. С одной стороны - представитель монашествующей элиты — «бездельник с бородкой «под Христа», который « не верит ни в бога, им и чёрта». С другом — «тип аскета с воспалёнными от бессонницы глазами, оборванного, бог знает, когда мытого»44.

На внутреннее строение духовного сословия, положение отдельных слоёв духовенства, источники дохода обращалось внимание В.Р. Лейкиной-Свирской и П.Н. Зыряновым. Но авторы не рисуют ситуации в её полноте, поскольку объектом исследования в первом случае является российская интеллигенция, а во втором — политическая деятельность церкви в период трёх революций45. Нужно отдать должное последнему автору, сумевшему

40 Прошин Г.Г. Указ. соч. С. 122. Это согласуется и с мнением другого автора: см. Зыбкооеи П.Ф. Национализация монастырских имуществ в советской России (1917 -1921). М., 1975. С. 26.

41 Нечаева М.Ю. Грамотность монашества Екатеринбургской епархии в начале XX века И Урал в прошлом и настоящем. Екатеринбург, 1998, С. 306.

42 Зырянов П.Н. Указ. соч. С. 165 - 168.

43Там же. С. 169- 173.

44 Прошин Г.Г. Укпз. соч. С. 125.

4> ЛеЛкннл-Свнрскля П.Р. Указ. соч.; Русское православие... С. 380 - 385.

ослабить идейно-политическую окраску и направленность главы привлечением данного материала.

В.Р. Лейкина-Свирская показала, что духовенство не было однородным сословием. Она выделила сравнительно образованное и обеспеченное городское духовенство, представлявшее по сравнению с предыдущим низший слой сельское, и стоящих ещё ниже церковнослужителей.46. При этом осталось недосказанным, как при сохранявшихся замкнутом характере сословия и наследственности мест в приходах сельское духовенство могло по происхождению сближаться с крестьянством.

П.Н. Зырянов дифференцировал духовенство по уровню доходов, различию в правовом и имущественном положении. Он выделяет наиболее зажиточную часть белого духовенства — городское, приводя в качестве примера доходы столичных клириков, что на наш взгляд не может являться показательным примером. На основании этого автором делается вывод, что «по уровню доходов городское белое духовенство примерно соответствовало верхушке буржуазной интеллигенции»47. П.Н. Зырянов также выделил низший сельский клир — дьяконов и псаломщиков, как наименее обеспеченную прослойку духовенства, по уровню доходов приближавшуюся к среднему крестьянству. Доходы же сельских священников, по его мнению, соответствовали доходам зажиточной части деревенского населения. Кроме того, автором было указано на дезинтеграциониые процессы в структуре духовенства: противоречия между чёрным и белым духовенством, иерархами н священниками, священнослужителями и низшим клиром, которые возникали вследствие различий в их правовом и имущественном положении48.

Относительно характеристики материального положения чёрного духовенства заметим следующее. Интерес как государственной власти, начиная с Ивана III и кончая Екатериной И, так и историков XIX - XX вв. как либерального49, так и марксистского50 направлений, привлекали монастырские владения и доходы. И в постсоветской историографии объектом изучения продолжают выступать монастыри в целом51. Однако, при таком подходе теряется конкретный человек, а указания на впечатляющие доходы обителей иногда экстраполируются на их насельников и порождают мифы.

Высшая иерархия гораздо в большей степени привлекала внимание исследователей, нежели рядовая масса духовенства. При этом выходили

46 Лейкина-Свирская В.Р. Указ. соч. С. 100- 101, 103 - 104.

47 Русское православно... С. 382 -383.

,я Там же. С. 384 - 385.

" Ростиславов Д. И. Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей. СПб., 1876.

50 Зыбковец В.Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917 - 1921 гг.) М., 1975; Русское православие: вехи истории. М., 1989.

51 Зырянов П.Н. Русские монастыри...; Рошектаев А. В. Монастыри Казанской епархии в XIX-начале XX в. Автореф. дне... канд. ист. наук. Казань, 2001.

труды, посвященные как отдельным иерархам52, так и архиереям, последовательно занимавшим отдельные кафедры53.

Но в делом социокультурный облик российской церковной иерархии второй половины XIX — начала XX в. не стал предметом самостоятельного и обстоятельного исследования. Исключением служит труд И.К. Смолича54. В рамках изучения истории Русской церкви синодального периода он первым затронул многие важные вопросы темы: основные способы формирования епископата, его место в системе государственного и церковного управления, образовательные характеристики, причины переводов архиереев. Однако, ограниченный круг источников, имеющийся в европейских архивах и библиотеках, широкие хронологические рамки колоссального труда и сложная структура работы, обусловленная авторским замыслом и заявленной темой, изначально не предполагали детального подхода к изучению архиерейского корпуса.

C.JI. Фирсов рассматривает на основании свидетельств современников, деятельность трёх последних столичных митрополитов дореволюционного периода: Антония (Вадковского), Владимира (Богоявленского) и Питирима (Окнова). Автор обращает внимание на их карьеры, отмечает сильные и слабые стороны характеров, разбирает обстоятельства назначения на кафедру и смещения. Всё это рассматривается сквозь призму мрачной тени Григория Распутина55. C.B. Римский обратил внимание не только па светских покровителей церковных иерархов, но и на взаимоотношения епархиальных архиереев с гражданскими властями и викарными епископами56.

Источниковая база. Обусловленность выбора архивных хранилищ. В диссертации использовано более пятидесяти фондов четырёх архивов. Выбор данных архивов не случаен, а определён их значимостью с точки зрения исследователя по истории церкви. В фондах Российского государственного исторического архива (РГИА) сосредоточены важнейшие документы истории России имперского периода. Наибольшей ценностью и информативностью для данной темы обладают фонды Канцелярий Св. Синода и обер-прокурора Св. Синода. В них стекалась информация с мест, поступающая в виде отчётов епархиальных архиереев о состоянии подведомственных им церковно-административных единиц, сведения по отдельным сферам жизни Церкви и духовенства, запрашиваемые центральными органами. Здесь же

33 Дуров М. А. Иосиф Семашко, митрополит Литовский и Виленскнй. Варшава, 1886; Листовский И.С. Филарет, архиепископ Черниговский. М., 1887; Титов Ф. И. Макарий Булгаков, архиепископ Харьковский и Ахтырский (1854 - 1868). Киео, 1897; Глубоковский H. Н. Высокопреосвященный Смарагд (Крыжановскнй), архиепископ Рязанский: Его жизнь и деятельность. СПб., 1914 и др.

Никитников Е.А. Иерархия Вятской епархии. Вятка, 1863; Здраномыслов К.Я. Иерархия Новгородской епархии от древнейших времён до настоящего времени: Краткие биографические очерки. Новгород, 1897; Израиле» A.A. Список преосвященных архиереев, преемственно управлявших Ярославской епархией. Ярославль, 1897; Благовндоа M. Архиереи Астраханской епархии за 300 лет ее существования с 1602 до 1902 года. Астрахань, 1902; Первухин Г.П. О тверских иерархах. Тверь, 1911; Белков В. Список иерархов Екатеринославской епархии. Екатеринослав, 1915 и др.

14 Смолич И.К. История Русской церкви (1700 - 1917). Ч. 1.//История Русской церкви. Кн, 8. М., 1996.

55 Фирсов С.Л. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб., 1996. С. 387-417. "Римский C.B. Указ. соч. С. 71-75, 58.

сосредоточены материалы различных ревизий, предпринятых по тревожным сигналам, делопроизводственная документация иного характера — рапорты, прошения, жалобы. В роли центральных органов, аккумулировавших информацию по отдельным направлениям церковной практики, выступали также Учебный комитет при Св. Синоде, Присутствие по делам православного духовенства при Синоде, Канцелярия заведующего придворным духовенством Министерства иностранных дел, Духовное правление при протопресвитере военного и морского духовенства.

Выбор трёх других архивохранилищ обусловлен тем статусом в церковной иерархии, который имели кафедры, находившиеся в этих городах: Центральный государственный исторический архив Украины (ЦГИАУ, г. Киев), Национальный архив республики Татарстан (НАРТ, г. Казань), Государственный архив Оренбургской области (ГАОО, г. Оренбург). В первом располагался центр старейшей русской митрополии, в Казани находилась кафедра старейшей архйепископии и, наконец, Оренбург был центром рядовой епархии. Таким образом, представлены все уровни территориально-административных единиц в двух измерениях: от столичной - до глубоко периферийной, от митрополии - до епархии.

Законодательные акты. Основным законодательным актом, устанавливающим и регулирующим новый статус Церкви и духовенства в Российской империи, стал Духовный регламент, оказавший влияющее отношение на положение Русской православной церкви в синодальный период. Первое издание Духовного регламента вышло 16.09.1721 г. Поскольку в нём было уделено недостаточно внимания белому духовенству и рядовому монашеству, то в мае 1722 г. появилось второе издание с дополнением под названием «Прибавление о правилах причта церковного и чина монашеского». Первая часть «Прибавления» под названием «О пресвитерах, дьяконах и прочих причетниках» была посвящена белому духовенству и оговаривала условия принятия сана, обязанности духовенства в отношении прихожан, вышестоящего духовного руководства и светских властей. Вторая, «О монахах», регулировала вопросы жизни в монастырях: порядок пострижения в монашество, избрания настоятелей монастырей, правила монастырской жизнедеятельности.

В 1841 г. вышел Устав духовных консисторий. Вследствие произошедших изменений он был частично пересмотрен, дополнен и издан в 1883 г. в новой редакции57. Во второй главе «О духовенстве» говорилось о порядке определения на места священно-церковнослужителей, их переходах внутри епархии и за её пределы, увольнении за штат и из духовного звания.

Ряд изданий как официального, так и неофициального характера, включает в себя законодательные и нормативно-правовые акты, а также их толкования58. Законы о состояниях включали в себя IX том Свода Законов, в

" Устав духовных консисторий. СПб., 1912.

" Сборник законов о монашествующем духовенстве / Сост. А. Проволович. М., 1897; Законы о православном духовенстве и учреждениях духовных с разъяснениями из Правительствующего Сената, указов, определений и постановлений Святейшего Синода, ведомственными разъяснениями и алфавитно-

котором говорилось о православном духовенстве, и законодательные дополнения, появившиеся после издания 1876 г.59 Второй раздел Законов о состояниях, озаглавленный «О духовенстве» включал в себя пять глав. В первой содержались общие постановления, в остальных говорилось о православном и инославном духовенстве. Вторая глава давала понятие о составе белого и чёрного духовенства, вступлении в сословие, включая условия пострижения, и выходе из него, правах и обязанностях монашествующего, белого духовенства, имуществе и основных источниках существования архиерейских домов, монастырей и церквей.

Делопроизводственная документация составляет значительную часть привлечённых к исследованию источников. Ряд этих материалов относится к переписке между Св. Синодом и другими учреждениями по вопросам установления денежных окладов, назначения пенсий представителям различных категорий духовенства, согласования действий по определённым направлениям. Среди внутренних документов фигурируют распоряжения вышестоящих органов (например, указы епархиальных архиереев и духовных консисторий); обратная связь осуществлялась посредством донесений нижестоящих органов или лиц (рапорты, отчёты благочинных, епархиальных преосвященных). Группу просительных документов делопроизводства составляют жалобы и прошения, направленные в вышестоящие инстанции.

Особенно важной для нашей работы разновидностью донесения, по причине её ёмкости, являются отчёты. Система сбора информации выглядела следующим образом. Первичная информация с мест — из приходов обобщалась благочинными, а затем пересылалась в консисторию, где и составлялся отчёт о состоянии епархии, направляемый затем в Св. Синод за подписью архиерея. Т. о., в руках епископа сосредотачивался богатый материал, поступивший с мест. В большинстве случаев, по-видимому, его обрабатывали и систематизировали консисторские служащие, а дополнял и правил сам преосвященный, который при этом руководствовался также собственными впечатлениями и выводами, вынесенными из личного ознакомления с положением дел в данной области во время ежегодных обзоров епархии.

Большое значение имеет время составления отчёта, относительно срока пребывания архиерея на данной кафедре. Свежий взгляд недавно назначенного человека подмечал и фиксировал особенности наиболее тонко. «Замылепность» архиерейского ока, недостаток времени или желания личного знакомства с ситуацией на местах при длительном пребывании на одной кафедре, состояние здоровья могли приводить к однообразному содержанию отчётов, из года в год пересказывающих главнее без изменений, за исключением цифровой динамики.

Среди прочей информации в отчётах епархиальных архиереев содержались сведения о количестве белого и чёрного духовенства, церквей,

предметным указателем / Сост. Н. Е. Серебренников. М.; Циркулярные указы Святейшего правительствующего Синода. 1367 — 1900/Сост. А. Завьялов. СПб., 1901 идр. "Законы о состояниях. СПб., 1901.

приходов, монастырей, православной паствы, отношении прихожан к духовенству, иногда приводились образовательные характеристики духовенства. Эти сведения с мест сосредотачивались в канцелярии Св. Синода, где они подвергались очередной систематизации и обобщению, после чего попадали в отчёты обер-прокуроров.

Информация по отчётам обер-прокуроров Св. Синода стала публиковаться в специальных изданиях с 1836 г. До 1866 г. они имели, название «Извлечений из отчётов обер-прокурора Святейшего Синода» за определённый год, но издавались нерегулярно. Возможно, отчасти нерегулярность выхода объясняется тем, что с 1836 по 1865 гг. на этом посту побывало четыре человека (H.A. Протасов, А.И. Карасевский, А.П. Толстой, А.П. Ахматов). Лишь при Д.А. Толстом издание стало ежегодным, выходя под названием «Извлечения из всеподданнейшего отчёта обер-прокурора Святейшего Синода графа Д. Толстого по ведомству православного исповедания»60. С приходом на должность К.П. Победоносцева появляется название «Всеподданнейший отчёт...», и материалы выходят ежегодно или раз в два года, охватывая собой весь период со времени последнего издания''1.

Первая часть содержала в себе непосредственно отчёт о наиболее заметных событиях и основных направлениях жизни церкви, вторая состояла из статистических таблиц, отражающих численность православной паствы, храмов, монастырей, отдельных категорий духовенства и др. Приводимая в отчетах статистика крайне неполна, что объясняется несвоевременным поступлением отчетной документации с мест. Несмотря на то, что первые издания носили название «Извлечений...», они содержали информацию, которая отсутствовала в более поздних «Отчётах...», например, о социальном составе постриженных в монашество.

Отчёты, составленные по результатам назначенных Св. Синодом ревизий, указывая на конкретные ситуации, вскрывают причины конфликтов, движущие мотивы главных действующих лиц и другие детали. Отчёты монастырских благочинных характеризуют общее состояние монастырей, дают ему оценку, содержат информацию об экстраординарных случаях и их расследованиях.

Спектр внутренней делопроизводственной документации монастырей достаточно широк. Его составляют постановления духовных соборов (в лаврах), решения настоятелей о. приёме и увольнении послушников, постановления о наказании, исторические справки, послужные списки монашествующих, приходо-расходные казначейские книги, ведомости о выдаче жалования братии и наёмным рабочим, списки умерших и другое.

ь0 Извлечения из всеподданнейшего отчета обер-прокурора Святейшего Сннода графа Д. Толстого по ведомству православного исповедания за 1867 - 1878 гг. СПб., 1868 — 1881.

61 Всеподданнейший отчёт обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания. 1884 — 1901. СПб., 1885 - 1905; Всеподданнейший отчСт по ведомству православного исповедания. 1902 -1914. СПб., 1905-Пг., 1916.

Эти материалы помогают в реконструкции монастырской повседневности, в создании социально-демографических характеристик, общего собирательного образа как рядовой братии, так и настоятелей. Приходо-расходные книги монастырей дают представления о движении денежных сумм, показывают источники дохода и статьи расхода средств, размеры получаемого настоятелями и братией жалования по штатному расписанию и из настоятельско-братской кружки.

Биографические справочные издания. Ряд источников массового характера, относящийся к данному виду, позволяет воссоздать биографии иерархов Русской православной церкви, с тем, чтобы на этой основе показать те черты и характеристики церковной элиты, которые можно установить лишь при обобщении всех персоналий этого ряда, а также вскрыть основные закономерности в формировании архиерейского корпуса и изменений, происходивших в нём.

«Списки архиереев иерархии всероссийской»62 содержат сведения о 550 иерархах РПЦ с момента учреждения Св. Синода в 1721 г. до 1895 г. включительно. Архиереи в «Списках...» расположены в порядке хиротонии. В большинстве случаев сведения о них включают мирские. имена, даты рождения и смерти, места рождения, социальное происхождение, учебные заведения, в которых проходило обучение, ступени карьеры с датами возведения в тот или иной сан и назначений на должности. В некоторых случаях информация приводится не в исчерпывающем объёме, но до сегодняшнего дня это наиболее полный справочник церковных иерархов за первые 175 лет синодальной истории.

Другим источником массового характера является «Состав Святейшего правительствующего Синода и российской церковной иерархии»''3, издававшийся ежегодно с 1882 по 1917 гг. также дающий возможность многопланового похода к изучению архиерейского корпуса. СоспншсппмП по типу справочника, он содержит сведения о мирском имени и фамилии, месте рождения (епархии), образовании, прохождении службы в церковных ведомствах (сведения об отдельных этапах светской службы не приводятся) до и после посвящении в сан епископа в порядке старшинства хиротонии среди членов Св. Синода, митрополитов, архиепископов, епископов, викарных епископов. Правда, в конкретных случаях далеко не всегда совокупность этих данных является полной. Но в целом, извлеченная из указанного источника информация, обработанная и дополненная, позволяет воссоздать образы, содержащие характерные обобщенные черты этой социальной группы.

Формулярные списки монашествующего духовенства составляют 439 опись 796 фонда (канцелярия Св. Синода) РГИА. Значительная её часть представлена формулярными списками архиереев. В провинциальных

61 Списки архиереев иерархии всероссийской. СПб., 1896.

61 Состав Святейшего прав тел ьстиующего Синода и российской церковной иерархии. С'116., IКК2 - 1917.

архивах дела подобного рода хранятся, как правило, п фондах духоши.-'х консисторий. Случается, что сведения, приведённые в указанных источниках, входят в противоречие с данными архивных документов.

Митрополит Мануил (Лемешевский) собрал сведения об иерархах, занимавших кафедры с 1893 по 1965 год64. Биографические сведения снабжены пространной библиографией, включающей помимо прочего неопубликованные диссертации, произнесённые речи и слова, н дополнены в отдельных случаях собственными воспоминаниями или биографическими очерками, посвящёнными наиболее интересным представителям. Иногда движение по службе до епископской хиротонии приводится в общих чертах, без указания частностей, что не позволяет установить этапы и детали карьерного роста.

Также необходимо отметить составленный в Церковно-научном центре «Православная энциклопедия» список архиереев отдельных епархий за 17U0 — 1917 гг., помещённый среди приложений к работе И.К. Смолича. В нём показаны последовательность и время пребывания иерархов на кафедрах, материалом для чего послужили некоторые вышеуказанные источники.

Лдрсс-каяепдари для духовенства пе получили такого распространения, как их светские предшественники. Тем не менее, эти издания или близкие к ним но содержанию справочные книги, памятные книжки, списки служащих по духовному ведомству, расписания церквей несут ценную информацию о церковной жНзпп тех епархий, где они издавались. Первое справочное издание такого тина появилось в Ярославле в 1861 г., выход последних был отмечен в 1915. Применительно к нашему исследованию из них извлекалась информация о составе причтов, количестве монашествующих, именах, отчествах и фамилиях представителей духовного сословия65. Поскольку твёрдой структуры для них не существовало, то данная справочная литература пе равноценна по степени содержащейся в ней информации. Лучшими образцами подобных изданий по разнообразию и содержанию материалов считаются три адрес-календаря Пермской епархии, подготовленные священником села Кудымкор Соликамского уезда И.В. Шестаковым66. Достаточно активно со второй половины XIX в. стали создаваться не только справочники, но и историко-статистические описаний епархий, авторы которых рисовали историю становления и

м Manuil (Lcmosclievskiy). Die russichen - Otodoxen Uiscliole von 1893 - bis 1965. T. 1 - 6. Lrlangcn, 1979 -1989.

" Адрес-календарь Нижегородской епархии. В память исполнившегося в 1888 году 900-летия крещения Руси / Сост. А. Снежницкий. Нижний Новгород, 1888; Справочная книга для духовенства Воронежской епархии / Сост. П. Никольский. Воронеж, 1900; Справочная книга Казанской епархии. Казань. 1904; Справочная книга о приходах и монастырях Волынской епархии / Сост. К. В. Переверзсп. Житомир, 1914.

Справочные издания епархий Русской православной церкви (1861 - 1915): Сводный каталог и указатель содержания/Сост. А.И Раздорский. СПб., 2002. С. 24-25.

"7 Историко-статистическое описание Смоленской епархии. СПб., 1864; Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской епархии. Вып. X. СПб., 1885; Иосиф, (Соколов) ей. Гродненский православно-церковный календарь или современное состояние православной церкви в Гродненской губернии. Гродно, 1893; Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии / Сост. В. Добронравов, В. Бсрсзни. Вып. I -4. Владимир, 1893 - 1897; Историко-статистическое описание церквей и

развития христианства на территориях отдельных церковно-административных единиц. В некоторых из этих работ содержались также сведения географического и этнографического характера.

Появляется и такая разновидность справочных изданий, как путеводители. Построенная в форме справочника-путеводителя книга Л.И. Денисова включила в себя обширный пласт информации о русских монастырях68. Спустя несколько лет появился ещё один путеводитель по монастырям России, дающий информацию как о прошлом, так и о настоящем существовании обителей69. Положенное в его основу деление на 9 областей устарело, не соответствует современному принятому районированию и затрудняет пользование книгой читателем сегодняшнего дня. Например, Пермская губерния отнесена к Северной области, а Уфимская - к Московской.

Статистика представлена, прежде всего, в делопроизводственной документации, о которой , подробно говорилось выше. Кроме того, использовались биографические справочники и формулярные списки, позволившие создать обобщающие образы различных страт духовенства. Статистические сведения, собранные В.В. Зверинским, при соответствующей обработке являются ценным источником для выявления тенденций внешнего монастырского строительства России XVIII — XIX вв.70

Публицистика. Данная группа источников представлена авторскими публицистическими произведениями об актуальных вопросах жизни церкви и духовенства71. Кроме того, к ней условно отнесены материалы гомилетики - «слова», «беседы», «поучения» и авторские богослужебные тексты, составленные священнослужителями различных степеней72. Отнести

приходов Полынской епархии / Сост. II. И. Теодорооич. Т. I - 5. Попоен, 1888 - 1903; Ьсссарнбия. Географический, исторический, статистический, экономический, этнографический, литературный н справочный сборник / Мод ред. П. Л. Крушсиана. М., 1903; Василий (Ьогоиилспскнй), списком. Картины церковной жизни Черниговской епархии из одиннадцатиоековой eü истории. Киев, 1911.

Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи: Полный список всех 1105 ныне действующих в 75 губерниях и областях России (и двух иностранных государствах) мужских и женских монастырей, архиерейских домов и женских общин (с кратким топографическим, историко-статистическим и археологическим описанием, библиографическими примечаниями, статистической таблицей и четырьмя алфавитными указателями). М., I90S.

** Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в Российской империи и на Афоне. СПб., 1910.

** Материалы для исторнко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи / Сост. В. В. Зверинский. Т. 1,2. СПб., 1890, 1892.

" Коялович М.О. Историческое призвание западно-русского православного духовенства. Вильно, 1863. 16 е.; Его же. Глумление над русским и православным делом в Западной России. СПб., 1880; Титов Ф. Русское духовенство в Галиции. Киев, 1903; Преображенский И. В. Периодическая печать о церковной реформе вообще и о реформе высшего церковного управления. СПб.: тип. топ-па «Свет», 1908. 91,31 е.; Церковная реформа. Сборник статей духовной и светской периодической печати по вопросу о реформе / Сост. И. Преображенский. СПб.: тип. Э. Арнгольда, 1905. 580 с. и др.

Анатолий (Мартыновский), архиеп. Слова и беседы в 5-ти частях. СПб., 1853 - 1856; Филарет (Амфитеатров), мнтр. Беседы, говоренные Святейшего правительствующего Синода членом Филаретом, митрополитом Киевским и Галицкнм, Киево-Печерской лавры священно-архимандритом и разных орденов кавалером. В 2-х т. Киев: тип. Киево-Печерской лавры, 1883; Филарет (Дроздов), мнтр. Архипастырские наставления Филарета, митрополита Московского in его писем к наместнику Сергиеной Лавры архимандриту Антонию. СПб., 1893 и др.

проповеднические произведения к публицистической группе позволяет то, что в них выражено мнение духовенства, как социальной группы.

Направленность сочинений в основном проправительственная или процерковная, хотя в фонде рукописей Синода РГИА хранятся авторские замечания, выражающие несогласие с установившейся синодальной практикой. Оговоримся также, что проправительственная или прогосударственная направленность применительно к дореволюционному и советскому периоду выступает с противоположными знаками.

Периодическая печать, использовавшаяся при работе, представлена в основном епархиальной прессой и церковными, как официальными, так и неофициальными, периодическими изданиями. В 1860-е гг. появляются первые епархиальные печатные издания, которые начинают выходить в Ярославской (1860 г.), Киевской, Тамбовской (1861 г.), Тульской, Подольской (1862 г.), Вятской, Иркутской (1863 г.) и других епархиях. За большинством печатных органов закрепилось название «епархиальные ведомости» с указанием названия епархии, однако встречались и исключения. Все печатные органы епархий прекратили своё существование в период 1917 — 19 гг.

Издания первых лет отличались по структуре. Обычно публиковались правительственные постановления, определения Св. Синода, распоряжения епархиальных властей, различные объявления. Но достаточно быстро структура епархиальных печатных органов приняла универсальный характер, включая в себя, как правило, два раздела: официальный и неофициальный. Последний иногда носил название «Прибавления», но в некоторых изданиях под этим названием публиковался дополнительный материал. П одних случаях в каждом номере неофициальная часть следовала за официальной с общей или отдельной для каждой части нумерацией страниц. В других - эти части переплетались отдельно п последовательности номеров с самостоятельной нумерацией. Оглавление помещалось в конце или начале каждого номера, года или отдела. В некоторых случаях оглавление за год или несколько лет было выполнено в форме указателя материалов по разделам: религиозно-назидательный, церковно-богослужебный, церковно-исторический, миссионерский, «разных известий» и др. Периодичность колебалась от 24 до 52 номеров в год.

Официальный раздел знакомил читателя с постановлениями правительства, Синода, епархиального архиерея и духовной консистории. В нём печатались сведения о наличии свободных мест в приходах, сведения о продвижении по службе священно-церковнослужителей, награждениях и наказаниях клириков. Также публиковались журналы и отчёты епархиальных и окружных съездов духовенства, общественных православных организаций (братств, комитетов), правлений духовно-учебных заведений, отрывки из отчётов об их состоянии, официальные объявления и другое.

Более разнопланово по материалам и жанрам выглядела неофициальная часть. Её составляли в основном поучения, статьи по богословским вопросам, миссионерского характера и направленные против раскола,

сектантства, по истории края и народного образовании, цсркопмо-статистнческис описания приходов, этнографические и 6i.itoiii.ic наблюдения, некрологи. Некоторые епархиальные ведомости помещали адрес-календари и епархиальные месяцесловы73.

Много внимания уделялось публикациям практического свойства не только пастырской, но и бытовой стороны жизни духовенства, впрочем, они очень часто переплетались. Подобные материалы печатались для того, чтобы священник мог использовать почерпнутую . в них информацию в многоплановой системе общения с прихожанами.

Содержательность неофициальной части определялась составом редакции и корреспондентов. В редакцию, как правило, входили представители духовных учебных заведений, консистории, духовенства епархиального города, то есть наиболее квалифицированные кадры. Для того чтобы сделать епархиальный журнал более живым, интересным, отвечающим па запросы читателя, многие редакции прилагали усилия для привлечения большего числа авторов с мест. Там, где удавалось активизировать приходское духовенство, епархиальные ведомости становились более содержательными. Например, «Вятские спархпалмн.ю ведомости» и 1865 г. имели духовно-литературный отдел, историческими материалами были насыщены «Иркутские епархиальные ведомости» в период сотрудничества протоиерея Л.И. Сулоцкого. С другой стороны, выходили епархиальные издания, не имевшие неофициального отдела и состоявшие из сухого перечня распоряжений, определений и объявлений7'1.

Часто па страницах епархиальных изданий печатались материалы биографического характера: воспоминания, очерки, некрологи. Особого внимания заслуживают некрологи. Если воспоминания и биографические очерки посвящались персонам неординарным или, по крайней мере, занимавшим видное положение на иерархической лестнице, то основная масса некрологов рассказывает о «маленьком человеке»: рядовых священниках, дьяконах, причетниках. Непосредственность изложения и отсутствие заданного схематизма делают некрологи, написанные людьми, хорошо знавшими покойных, ценным источником. Даже этот небольшой по причине особенностей жанра биографический материал даст представление о судьбе человека в целом и содержит частные сведения о месте рождения и смерти, образовании, этапах служения, семейном положении, наградах, отношении к покойному.

Источники личного происхождения составляют основную часть, привлечённых к исследованию материалов. Далеко на все источники, имеющие соответствующие внешние атрибуты можно отнести к автокоммуникативным. Иногда под названием «Дневника» скрываются не подлинно дневниковые записи, а мемуары-автобиографии, написанные позже

71 См,, например: Тульские епархиальные ведомости. 1862. .

74 См.. например: Нижегородские епархиальные ведомости. 1875; Симбирские епархиальные ведомости. 1879; Новгородские епархиальные ведомости. 1880.

и адресованные фиксированному адресату, например, потомкам мемуаристов.

К числу мемуаров-автобиографий принадлежат воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского)5. Его рассказы записывались Т. Манухиной, встречавшейся с митрополитом еженедельно в течение трёх лет: с 1835 по 1838 г. Записанный ею текст редактировался автором биографии, снимавшим чрезмерные подробности и дополнявшим сказанное им.

К группе мемуаристики, получившей название «современные истории», относятся воспоминания современника вышеуказанного автора — митрополита Вениамина (Федченкова). В отличие от воспоминаний Евлогия, где в центре — действия главного героя (пытающегося если не оправдать, то объяснить свои действия и поступки), здесь присутствует авторский портрет в интерьере глобальных исторических событий в жизни России и Церкви.

Воспоминания этих двух высокопоставленных архиереев стоят особняком — таких полных мемуаров не оставил больше никто из последнего дореволюционного поколения иерархов Русской православной церкви - и их появление во многом было обусловлено тем, что авторы проживали за границей. Обстановка, царившая в СССР, очевидно, не располагала к написанию произведений подобного жанра.

Использовались также мемуары-автобиографии, написанные представителями иных социальных, профессиональных групп и страт духовенства: чиновников, генералов, профессуры, писателей, представителей общественно-политической мысли, городских и сельских священников, причетников. В случае необходимости установления степени объективности оценочной стороны воспоминаний, они, при наличии возможностей, подвергались сравнительному анализу со стороны автора диссертации или при помощи экспертов — современников, заслуживающих наибольшего доверия.

Весомую долю источников данной работы составила мемуарная группа, посвященная памяти людей, ушедших из земной жизни. В основном это воспоминания, посвящённые, опять же, архиереям и наиболее высокопоставленным и заслуженным представителям белого духовенства.

Некоторые документы из эпистолярного наследия опубликованы, а, следовательно, в большей или меньшей степени привлекались исследователями. Среди них письма видных государственных деятелей, церковных иерархов, старцев...76 Большинство их вышло в свет в дореволюционных изданиях. На протяжении же основной части XX в. публикация писем священнослужителей не была возможна по

" Еплогяи (Георгиевский). Путь моей житии. М., 1994.

70 Амвросий. Собрание писем к монашествующим, Сергиев Посад, 1908, 1909. Т. I, 2; Письма высокопреосвяшеннейшего Антония, архиепископа Казанского (1866 - 1879). Казань, 1912; Письма оптинского старца иеромонаха Амвросия к мирским лицам. М., 1991; Переписка профессора Московской духовной академии П.С. Казанского с архиепископом Костромским Платоном // БВ. 1914. № I - 3; Письма архиепископа Литовского Иосифа Семашко к епископу Брестскому Михаилу Голубовичу. Внльна, 1898; Тайный прапнтсль России: К.П. Победоносце» и его корреспонденты. Письма и записки. I8f>6 - 1895. Статьи. Очерки. Воспоминании / Cocr. Т. Ф. Прокопов. М., 2001.

идеологическим причинам. Большая часть из того, что хранилось в частных руках, не дошла до настоящего времени в силу различных причин: уничтожения за ненадобностью адресатом, небрежности хранения, отсутствия возможности передать на хранение в государственные архивные учреждения. Большинство уцелевших писем хранятся в личных фондах или коллекциях, и систематизированная работа по их выявлению и систематизации до сих пор не налажена должным образом. Распад СССР в ещё большей степени затруднил работу в данном направлении. Поэтому, представляется целесообразным остановиться подробнее на данной группе источников, привлечённых в ходе настоящего исследования.

Из писем, хранящихся в фондах различных архивов исследователям более известен комплекс личных бумаг архиереев, составляющий 205-ю опись 796 фонда РГИА. В его состав входят письма и личные бумаги таких иерархов, как Иосиф (Семашко), Василий (Лужинский), Исидор (Никольский), Антоний (Радонежский), Леонтий (Лебединский), Антоний (Вадковский), Палладий (Раев) и др. После их смерти они были переданы на особое хранение в канцелярию Св. Синода и в синодальный период считались секретными.

Можно предположить, что значительная часть документов подобного рода находится в провинциальных архивах, составляя личные фонды, или будучи рассредоточена между другими. Из числа использовавшихся нами хотелось бы выделить несколько фондов, представляющих несомненную ценность для избранной темы. В РГИА к ним относятся, прежде всего, личные фонды Московских митрополитов Филарета (Дроздова) и Макарим (Булгакова), а также профессора Московской духовной академии Е.Е. Голубинского. Если переписка маститых церковных архиереев содержит сведения о ситуации на «верхних этажах» церковной иерархии, то письма родного младшего брата Е.Е. Голубинского — семинариста Александра Пескова из дома, которые он писал, находясь па каникулах, дают представление о некоторых чертах быта сельского духовенства Костромской епархии середины XIX в.

В НАРТ особенно интересно выглядят личные фонды профессора Г1.В. Знаменского, архиепископа Казанского и Свияжского Павла (Лебедева), востоковеда и педагога Н.И. Ильминского.

Личный фонд профессора Казанской духовной академии П. В. Знаменского, состоящий из 165 дел, охватывает период с 1856 по 1917 г. Большая часть бумаг, сохранившаяся в личном архиве профессора после его смерти, была уничтожена при формировании фонда. Из вошедших в фонд документов обращают на себя внимание письма архиепископа Макария (Булгакова) спископу Кириллу (Наумову), начальнику духовной миссии в Иерусалиме. Родственные отношения между ними определяли доверительный характер писем. Присутствие этих писем в личном архиве П.В. Знаменского объясняется тем, что епископ Кирилл после отъезда из Палестины жил в Спасо-Преображенском монастыре Казани.

Особняком стоят письма Знаменскому священника П.М. Остроумова. Переписка уникальна прежде всего тем, что она велась на протяжении более тридцати лет — с 1877 по 1907 г.

Кроме того, заслуживает внимание то обстоятельство, что перед нами письма сельского священника 36 лет прослужившего на одном сельском приходе - в деревне Осиновка Нижегородской епархии, вернувшегося туда после недолгой отлучки незадолго перед кончиной. Такая продолжительность проживания на одном приходе составляет явление, заслуживающее особого внимания, поскольку за подобный срок священник получал возможность полностью познакомиться со своей паствой, как и она с ним.

Затем, важен и адресат писем П.М. Остроумова. Как выходца из семьи дьякона и историка Русской церкви, П.В. Знаменского, интересовали многие стороны современной жизни духовенства: бытовая сторона, отношение приходских клириков к архиереям, мнение о статьях в журнале, издаваемом Казанской духовной академией... Это можно установить из содержания писем Остроумова.

Архиепископ Павел (Лебедев) был крупной фигурой в церковной иерархии, занимал самые почётные после митрополичьих кафедры Грузинского экзарха и Казанского архиерея. В его фонде осели письма священно-церковнослужителей, настоятелей монастырей, различных светских лиц, включая родственников преосвященного Павла, архиереев, со многими из которых его связывали, судя по письмам, близкие, дружественные, доверительные отношения. Поэтому характер содержания и степень откровенности переписки позволяет открыть многие скрытые от постороннего взгляда стороны жизни, переживаний и чувств, общественных, корпоративных, семейных, дружеских отношений корреспондентов.

Фонд ориенталиста, крупного педагога, просветителя нерусских пародов 11.И. Ильминского представлял интерес для данного исследования прежде всего тем, что содержит письма иерархов епархий с высокой долей неславянского населения по вопросам определения на места в инородческие приходы.

Выше высказанные наблюдения относительно архиерейской переписки в полной мере относятся и к личным фондам ЦГИАУ — Киевских митрополитов Платона (Городецкого) и Арсения (Москвина).

Исходя из представленного историографического обзора, можно 'сделать следующие выводы. Несмотря на обилие литературы по истории Русской православной церкви, в том числе вышедшей в конце XX — начале XXI в., работ, относящихся непосредственно к объекту нашего исследования, весьма немного. В основном авторы исследуют различные институциональные структуры церкви, стороны её деятельности, биографии наиболее видных представителей духовенства, перипетии взаимоотношений церкви и государства. При этом преобладает жанр политической и социально-экономической истории.

Не до конца преодолены стереотипы в подходах к оценке деятельности духовенства, заложенные дореволюционной либеральной и советской историографией. Некоторые работы, претендующие на новаторство, несмотря на модную терминологию, грешат незнанием церковной жизни, в силу чего не могут ответить на поставленные вопросы. По-прежнему ощущается разрыв между светскими и «церковными» историками. В большей степени сохраняются апробированные ранее подходы, и всё ещё слабо прилагаются к исследованиям в данной области новые.

Что касается источниковой базы данного исследования, то представляется возможным сделать вывод, что привлечение указанных материалов различных видов позволяет решить ряд поставленных в работе задач.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении формулируется актуальность темы, обосновываются объект, хронологические и территориальные рамки исследования, методологические подходы; определяются цель, задачи, научная новизна и практическая значимость работы.

Первая глава даёт представление об основных этапах изучения истории Русской православной церкви, степени изученности основных аспектов поднимаемой проблемы, и круге привлечённых к решению задач исследования источников.

Во второй главе «Размещение и численность духовенства» рассматриваются вопросы усложнения церковно-административной структуры канонической территории Русской православной церкви, динамика численности и изменения в составе белого духовенства, этапы монастырского строительства и количественные характеристики чёрного духовенства.

С помощью церкви государство стремилось усилить эффект своего присутствия на «цивилизованных» и «нецивилизованных» окраинах. Но с другой стороны, появление новых епархий было закономерным процессом расползания славянского населения на необъятных пространствах империи, колонизации зоны фронтира, что везде и всегда сопровождалось и заканчивалось становлением и развитием церковных структур.

Региональные особенности, обусловленные местной этно-конфессиональной спецификой, колонизационными процессами и разновременным вхождением тех или иных областей в состав Российской империи, сказывались как на условиях деятельности православного духовенства, так и на его численности. Если в западных губерниях православие контактировало с римо-католической цивилизацией, то на юго-востоке г- с мусульманской. Предметом борьбы между латинскими и православными миссионерами на западе были униаты, на востоке православные и мусульманские священнослужители пытались собрать урожай с «языческого поля», ареал которого неизбежно сокращался.

Наибольшее количество православных церквей существовало на территории Украины, Центрального и Северо-Западного района Великороссии, то есть там, где православие имело давние корни. Что касается разветвлённости приходских структур, то наиболее благоприятной была ситуация в Грузинском экзархате (948 человек на среднестатистический приход), в Центральном районе (1 503 человека) и Правобережной Украине (1 602). Вторую группу с численностью от 2 до 2,5 тыс. человек составили регионы Центрально-чернозёмный, Левобережная Украина, Белоруссия, Северо-западный район и Среднее Поволжье. И в последнюю группу со среднестатистическим приходом более 2,5 тыс. человек вошли Южный район, Нижнее Поволжье, Среднеазиатский, Сибирский и Уральский районы. Развитие церковно-приходских структур влекло за собой и увеличение численности духовенства.

Прирост православного населения в 1850 — 1858 гг. опередил увеличение белого духовенства примерно в 2,5 раза Произошедшая в 1860-е гг. расконсервация сословия не отразилась существенным образом как па общем числе духовенства, так и на количестве отдельных его категорий, поскольку главным фактором оставалось количество мест па приходах. Гораздо более серьёзное влияние оказали в этом направлении указы 1869 и 1885 гг. Первый из них сокращал количество причтов, второй — разрешал епархиальным архиереям восстанавливать их. За вторую половину XIX -начало XX п. наибольшее увеличение - почти в 2 раза - отмечено в отношении протоиереев, численность священников увеличилась па 140%, число дьяконов возросло незначительно, а самая многочисленная группа белого духовенства на 1850 г. - причетники - сократилась па 29%. Данные количественные изменения в отдельных группах белого духовенства повлекли за собой общее снижение его численности на 2,5%.

Исходя из количественных данных соотношения страт белого духовенства (протоиереев, священников, дьяконов, псаломщиков), можно говорить, о переживаемой им определённой консолидации на протяжении рассматриваемого периода. Доля менее привилегированных слоев (церковнослужителей и начальной степени священнослужителей) снижалась в отношении иереев и протоиереев. Т. о., удельный вес высших страт белого духовенства за вторую половину XIX — начало XX в. возрос. Если в 1840 г. между высшими (протоиереи и священники) и низшими (дьяконы и причетники) стратами соотношение составляло 1,04 к 2,25, то в 1913 г. — 1,06 к 1,27, что свидетельствует о качественных изменениях произошедших в составе духовного сословия, ведущих к усилению его однородности.

Несмотря на количественный рост духовенства, включая иереев, его доля в составе православного населения снижалась. В 1840 г. на одного пастыря приходилось1 204 человека, в 1913 — 1 953, в 1,6 раза больше. Это влекло увеличение нагрузки на священников и снижало эффективность пастырской работы.

Наибольшее количество мужских монастырей — 62% было сосредоточено в четырёх районах — Центральном, Центрально-чернозёмном, Северо-Западном и Северном. Наибольшее увеличение совокупного числа монашествующих и послушников во второй половине XIX — начале XX в. отмечался в трёх компактно размещённых группах церковно-адмипистративных единиц. Первая располагалась на севере — Вологодская, Архангельская и Вятская епархии. Вторая охватывала центр — Московская и Калужская. Третья, самая многочисленная, тянулась полосой от Центральночернозёмного района до Южного Урала и Северного Казахстана, Эту группу составляли Курская, Воронежская, Харьковская, Екатеринославская, Донская, Ставропольская, Астраханская, Самарская, Казанская и Оренбургская епархии. Наибольшее число монашествующих отмечалось там, где наряду со штатными действовали заштатные монастыри.

Доля монашествующих мужского пола в составе населения России за рассматриваемый период не претерпела существенных изменений. В 1850 г. на 100 тыс. человек приходилось 10,5 монахов, в 1913 г. - 11,5. В то же время значительно возросла доля монашествующих женского пола - с 4,8 до 16,5 человек. В монастырях па 100 человек в мужских обителях приходилось 143,7 монахинь в женских, т. с. почти в 1,5 раза больше. Наибольший удельный вес монашествующих (из расчета на 100 тыс. мужского населения) отмечался в Калужской, Ярославской, Новгородской, Московской, Вологодской, Смоленской, Владимирской, Киевской и Кишенёвской епархиях, т. с. -там, где монастырская традиция имела глубокие исторические корни.

Рост архиерейского корпуса был обусловлен дроблением церковно-админпстративного деления. В рассматриваемый период появилось 13 новых епархий и 42 викариатства. Т. о., численность архиерейского корпуса с 1841 по 1917 г. возросла более, чем в 2 раза — с 70 - до 148 человек.

В третьей главе «Движение кадров в духовном ведомстве» анализируются причины, механизмы, закономерности передвижения приходского духовенства, насельников монастырей и епископата.

После отмены преемственности священно-церковнослужительских мест, практика «брони» за родственниками хотя и сохранялась, как и определённый произвол при назначениях, но движение белого духовенства всё же значительно ускорилось, причём не только в пределах отдельных епархий, но и между церковно-административными единицами. Это касалось и монашествующих, и было вызвано как динамикой демографической ситуации в стране (ростом населения аграрной страны, находящейся на стадии ранней модернизации), так и миграцией населения в южные и восточные районы страны. При этом традиция социальной защиты сирот и бедных духовного звания при назначении на места в причтах сохраняла свою живучесть.

В епархиях с развитой приходской структурой, где действовали духовные училища и семинарии, на места определяли кандидатов из числа детей местного духовенства. Там же, где продолжались колонизационные процессы, шло активное церковное строительство, немногочисленные местные духовно-учебные заведения были не в состоянии обеспечить епархиальные нужды соответствующими кадрами. Поэтому приходилось прибегать к помощи выходцев из других регионов и выпускников иноепархиальных семинарий. Желающих сменить привычную среду обитания на существование в незнакомых условиях, с иным климатом, этно-конфессиональным окружением, местными особенностями материального и религиозного быта было немного. Такой шаг мог быть продиктован или подвижничеством, или невозможностью получить соответствующее место на своей малой родине.

Главными причинами, побуждавшими духовенство менять место, были материальные соображения, конфликтные ситуации (с членами клира, помещиком, прихожанами), семейные обстоятельства, стремление улучшить своё материальное положение. С социально-экономической точки зрения переходы белого духовенства можно поделить на 3 группы.

1. Из небольших приходов с небольшим доходом в более богатые.

2. Ротационные — смена прихода на равноценный.

3. Из состоятельного прихода в менее доходный.

В монастырской среде переходы из одной обители в другую издавна были привычным явлением и не возбранялись. Но в рассматриваемый период движение насельников монастырей всё больше начинает напоминать броуновское. Анализ состава монастырской братии показывает, что в некоторых епархиях местных пострижеппиков было около половины, а живущих в одном монастыре более десяти лег — по два-три человека па обитель. 11скоторые же послушники успевали пожить в нескольких десятках монастырей.

Частые переводы настоятелей с одной стороны, обогащали их знаниями монастырских реалий, но, с другой, негативно сказывались на обителях. Практика показывала, что продолжительность управления монастырём одним настоятелем, если он, разумеется, отвечал соответствующим требованиям как монах и руководитель, сказывалась положительным образом. В епархиях РПЦ на 1915 г. средний срок управления монастырями составлял от 1 года до 10,5 лет. Причём, более 5 лет - в 18 из 37 учтённых епархий, 10 и более —. в одной. Не способствовали стабилизации монастырской жизни и назначения в качестве настоятелей по совместительству ректоров духовных семинарий, и архимандритов, отстранённых от административно-преподавательской работы. Часть настоятелей совершала переходы, исходя из честолюбивых соображений.

В отношении архиереев все переводы по лежащим в их основе причинам можно разделить па несколько групп.

1. По собственному желанию (в связи с состоянием 'здоровья и даже личными предпочтениями).

2. По протекции (как высших иерархов, так и высокопоставленных светских чиновников и даже далёких от данной сферы, но влиятельных лиц).

3. 13 интересах дела (переводы более опытных архиереев в такие епархии, где их личные качества, знания и опыт могли принести большую пользу).

4. Из-за допущенных ошибок (просчеты в каком-либо направлении работы иногда делали нецелесообразным дальнейшее пребывание архиерея па конкретной кафедре).

5. По причине конфликтов с представителями местной светской власти,

6. В качестве упреждающего наказания чересчур независимым архиереям.

Сложившаяся и существовавшая во второй половине XIX - начале XX в. практика переводов архиереев приходила в противоречие с церковными правилами. Она не могла оставаться незамеченной па нижних этажах церковной иерархии. Тасовка архиерейской колоды вызывала привыкание к подобному положению дел, приучала к мысли о легитимности данной практики и давала импульс к распространению её па настоятелей монастырей, монашествующих, белое духовенство.

В четвертой главе «Социально-экономическое положение» рассматриваются основные источники доходов и материальное положение белого, монастырского духовенства и архиерейского корпуса.

Традиционные источники материального существования приходского духовенства составляли плата прихожан за требоисправления, доход от церковной земли и других угодий, отведённых на содержание причта, натуральный сбор по домам прихожан, частные пожертвования. Неудовлетворительное материальное положение значительной части приходского духовенства заставляла искать пути улучшения его содержания. Но самый естественный вариант решения этой проблемы — введение постоянной подати с членов приходской общины — не получил поддержки снизу. Выходом из такой ситуации стал постепенный перевод особо нуждающихся принтов на государственные оклады, начавший ' осуществляться в 1842 г.

Государство обеспечивало материально прежде всего те группы духовенства, которые в его глазах выполняли наиболее значимые функции — военно-морское, заграничное, придворное, кафедральное, из приходского на первом плане стояли причты территорий со сложной этно-конфессионалыюй обстановкой — западных епархий и в инородческих приходах. С одной стороны, па эти причты возлагались надежды миссионерской работы среди местного населения, с другой, без государственной помощи они иногда просто бы не могли существовать. То же можно сказать и в отношении чёрного духовенства: жалование получали архиереи и монашествующие

штатных обителей. В среде последних были такие, например, в западных районах страны, в которых жизнь едва теплилась, но они представляли интересы империи. Таким образом, и белое, и чёрное духовенство в определённой степени находились на государственном содержании. Поиск новых путей повышения благосостояния духовного сословия, предпринятый в ходе реформ во второй половине XIX в., когда ставка была сделана на увеличение численности приходов за счёт сокращения их числа, также не принёс ожидаемого эффекта, лишь увеличив дифференциацию между богатыми и бедными приходами.

Там, где члены причта не были обеспечены государственными окладами, иногда заключались соглашения с прихожанами, бравшими обязательства по материальному обеспечению членов клира. Однако подобные договорённости часто нарушались. Даже в начале XX в. сохранялся наиболее унизительный для духовенства обычай натурального сбора по дворам прихожан.

Среди белого духовенства в лучшем положении находились причты кафедральных соборов, городских церквей, крупных и богатых сельских приходов, а также священно-церковпослужители придворного, заграничного и военного ведомств. Среди духовенства трёх последних ведомств существовали и свои привилегированные группы. Весьма выгодными с материальной точки зрения были места при кладбищенских церквях в крупных городах.

Доход члена причта зависел от его места в составе клира. Хуже всего было положение церковнослужителей. Причинами неудовлетворительного материального положения духовенства были бедность прихожан, их небольшое количество, равнодушие к проблемам принтов, многодетность духовенства, отсутствие, недостаточное количество или плохое качество земли. Своеобразный колорит материальной стороне быта придавали местные условия: в отдельных епархиях причты имели в своём распоряжении рыбные ловли, стада оленей, занимались скотоводством и т. д. Главным источником дохода приходских причтов были суммы братских кружек.

Монашествующие общежительных монастырей, в отличие от особножительных, получали необходимые средства к существованию от своих обителей. Доходы монастырей, часть которых распределялась между монастырской братией, складывались из трёх главных источников, подразделяясь на общемонастырские, братские и поручные. К числу первых относились поступления от монастырских угодий, оброчных статей, продажи монастырской продукции, крестных ходов, проценты, начислявшиеся с ценных бумаг, вклады за поминовение усопших и плата за места погребения на монастырских кладбищах, частные пожертвования, а для штатных обителей ещё и перечисления из казны. Суммы, накапливавшиеся за требоисправления, поступали в братскую кружку и делились между братией. Наконец, третью группу, характерную лишь для необщежительпых монастырей, составляли персонифицируемые поручные доходы.

Содержание братии складывалось из частей, направляемых па жалование из штатных, кружечных и «неокладных» - экономических сумм. Размеры жалования насельника определялись согласно его статусу в монастырской иерархии (распределение штатных сумм) и занимаемой должности в хозяйстве или аппарате монастырского управления (распределение экономических сумм). Поскольку объем жалования из второго источника был значительно выше, следовательно, размер дохода зависел не столько от статуса, сколько от занимаемой должности. Т. е., не занятый в хозяйстве монах мог получать меньше послушника, приставленного к доходной должности. Значительные поступления в братскую кружку делали её главным источником дохода монастырского духовенства, особенно там, где поступавшие средства были значительны, а число братии небольшим. В таких монастырях настоятели получали из братской кружки на уровне архиерейских окладов и даже больше.

Если архиереи, жалование которых по штатам 1867 г. составляло от 1,5 до 4 ООО руб., возглавляли монастыри, это значительно увеличивало их доходы, так как третья часть из настоятельско-братской кружки могла превышать архиерейские оклады. Этим объясняется интерес, который испытывали к монастырям и относившимся к ним часовням и подворьям архиереи. Помимо указанного, церковные иерархи получали денежные суммы за ордена, кавалерами которых они являлись, премии за научные достижения, гонорары за изданные сочинения.

Некоторая часть чёрного духовенства была ис в силах расстаться с приобретённой в миру тягой к материальной стороне жизни, выражавшейся для них в деньгах и бытовых атрибутах материального благополучия. Тайна приличных сбережений многих архиереев на поверку оказывалась простои. Вышедшие из низов духовенства, они с детства были приучены к скромной жизни, бережливости, и личные их потребности в пору архиерейства не выходили за пределы минимума. С другой стороны, тяга к роскоши, жизни на широкую ногу отдельных иерархов можно рассматривать как стремление к компенсации своей бедной жизни в прошлом.

Питая глава «Социально-демографические характеристики» обращает внимание на социальное происхождение, семейное положение, возрастные, образовательные и некоторые другие характеристики различных категорий духовенства. Кроме того, в ней представлены основные типы и варианты карьеры представителей духовенства.

Белое духовенство в силу слабого притока извне во многом сохраняло свой прежний замкнутый характер, основанный на преемственности. Учитывая данные о социальном происхождении постриженных в монашество за некоторые годы по России в целом, по отдельным монастырям, группам обителей отдельных епархий и регионов, а также социальные характеристики настоятелей монастырей, можно сделать вывод о том, что среди монастырской братии в рассматриваемый период происходил процесс окрестьянивания. Он приобрёл серьёзный масштаб, затронув даже настоятелей монастырей, в среде которых доля выходцев из крестьян

возрастала на фоне падения представительства других сословий, достигнув к концу синодального периода почти 40%.

Доля духовенства и дворян среди настоятелей за рассматриваемый период снизилась более чем в 2 и 4 раза соответственно. Иная картина была в епископате. Среди представителей архиерейского корпуса подавляющее большинство составляли выходцы из духовенства, в то время как на долю других сословий приходилось чуть более 12%. Усилился приток вдовых священников в состав настоятелей монастырей и архиерейский корпус. Это свидетельствует об асинхронности социальных процессов, протекавших на разных уровнях духовного сословия. Наибольшей внутренней мобильностью, исходя из представительства отдельных категорий духовенства в епископате, обладали дети священников, затем дьяконов и дети причетников занимали последнее место.

Национальный состав духовенства Русской православной церкви был полиэтничпым. Наряду с представителями славянских этносов его составляли представители других народов России и зарубежных стран. Духовная элита носила открытый характер.

Среди настоятелей монастырей средний возраст пострижения в начале XX в. составлял 32,5' года, средний монашеский стаж — 22. Высшие иерархи постригались в среднем примерно в том же возрасте — около 32 лет, но иноческий стаж у них был меньше 19,3 года. Были они немного младше и по возрасту: у архиереев средний возраст составлял 51,6, у настоятелей - 54,5 года.

Ситуация с образованием была самой безрадостной в среде монастырской братии, где встречались неграмотные и малограмотные. Даже среди настоятелей монастырей в начале XX в. 38% имело домашнее образование. Окрестьянивание монастырей в условиях сохранения пережитков сословности в системе образования России влекло за собой и снижение образовательного уровня.

Несмотря на рост числа духовных учебных заведений начального и среднего звеньев, качественный уровень подготовки священнослужителей в начале XX в. снизился по сравнению с серединой XIX: с 64,9% в 1853 г. до 52,2% в 1904. Даже образовательный уровень рукоположенных в сан священника в период 1906 - 1912 гг. был невысок: доля лиц со средним и высшим образованием составила среди них чуть более 50%. Т. е., среди новоиспечённых иереев, во многом определяющих будущий облик пастырей, почти половина не имела законченного среднего образования.

Причины такой безрадостной ситуации, не позволявшей уверенно смотреть в будущее, крылись в следующем. Отток из духовного сословия истощал его. Эффективность духовного образования для епархиального ведомства оказывалась низкой, поскольку около половины поступивших в первый класс семинарии отсеивалось до окончания. Из числа окончивших среднюю духовную школу лишь менее половины становились священниками. Кроме того, активное церковное строительство в ходе продолжавшейся колонизации, прежде всего на окраинах страны, требовало

увеличения численности духовенства. При отсутствии качественного резерва недостаток приходилось восполнять недостаточно подготовленными ставленниками.

Самым высоким образовательный ценз был в среде епископата. Но и здесь прослеживается тенденция к снижению качества, хотя и незначительная. Если среди 266 человек, возведённых в архиерейский сан с 1835 по 1894 г., 96% имели высшее (духовное и светское) образование, то в 1897 - 80%, а в 191.7 г. - 94%.

Т. о., в целом качество образования духовенства в условиях усложнения общественной ситуации в определённой мере ухудшалось.

В шестой главе «Социокультуриые характеристики» духовенство рассматривается в системе семейных, корпоративных и социальных отношений, анализируется состав имён и фамилий, стоящий за именами смысловой код.

Сознательная суженность круга выбора супругов в духовной среде обуславливала формирование в определённой степени замкнутой семейной традиции, обладавшей индивидуальной спецификой. Уклад семейной жизни способствовал формированию у детей духовенства гендернон идентичности под воздействием поведения самих родителей. Роль матери в ссмье священника приучала дочерей к осознанию их будущей роли, а дальнейшее воспитание и обучение в епархиальных училищах способствовали формированию качеств, необходимых для спутниц жизни священников. Мальчики часто помогали отцам, принимая участие в богослужении в качестве чтецов, певцов, алтарников. В более полной мере эта помощь становилась ощутимой по мере их взросления, когда они приезжали домой на каникулы из духовных школ.

Семьи духовенства в меньшей степени были подвержены европеизации, охватившей, например, дворянство, но гуманизация отношений в семье, связанная с эмансипацией и возрастанием роли женщин и детей, охватила и духовное сословие.

На протяжении второй половины XIX - начала XX в. по количеству детей семьи духовенства практически не сократили свою численность. В то же время семьи редко сохранялись неразделёнными, что было связано с практикой назначения на свободные места. Молодой священник, женившийся после окончания семинарии, приезжал в свой приход, имея из всех родственников только жену. При переходе на новое место он был окружён опять же лишь женой и детьми. Таким образом, практика назначения на места в причте способствовала раздроблению сложной и становлению нуклеарной семьи (даже в сельской местности), а, следовательно, и повышению статуса её младших членов. К тому же, дети сельского духовенства получали образование за пределами места жительства родителей, а, следовательно, проживали отдельно, начиная с подросткового возраста, и больше в родительский дом не возвращались насовсем. Обязательность образования и удалённость специальных учебных заведений вели к уменьшению роли семьи духовного сословия в социализации

личности подростков и юношей, повышая значение духовной школы, Но последняя, в силу круга причин не всегда успешно справлялась с возложенной на неё обязанностью.

Круг имён в среде белого духовенства был значительно уже бытовавшего в монашеской среде. По нашим подсчётам на основании приложений и таблиц, приведённых в тексте, выясняется, что на 794 представителя белого духовенства приходилось 77 имён, на 279 человек монастырского духовенства Нижегородской и Казанской епархий — 142 имени, на 251 человека Киевской Успенской лавры - 187, и на 482 архиерея -166. В силу более широкого состава имён монастырского духовенства и епископата коэффициент средней повторяемости имён в среде чёрного духовенства имел меньшую величину, нежели соответствующий коэффициент для белого. Для монастырского духовенства коэффициент средней повторяемости имени составил 0,74 для братии лавры и 1,96 в среде монашествующих поволжских епархий, для архиерейского корпуса - 2,9, для белого духовенства - 10,3. Это говорит о том, что среди чёрного духовенства круг имён был шире, и при наречениях большую роль играли личные предпочтения тех, от кого зависел выбор имени.

Именник, которым пользовалось белое духовенство, был в основном ориентирован на национальный элемент традиционной системы ценностей, что находило выражение в обращении к «говорящим» именам.

Мода на редкие имена в архиерейской среде в большей степени была характерна для дореформенного периода. Стремление привнести и закрепить за представителями епископата подобные имена, непривычные и не имеющие широкого хождения в традиционных слоях общества, прежде всего - крестьянстве, подчёркивало, возможно, подсознательно, стремление к обособленности и отчуждённости высшей церковной иерархии от традиционных слоев, на которые она должна была опираться для достижения устойчивости собственного положения.

О том, что с 1860-х гг. начинается смена приоритетов и ориентиров в настроениях епископата, можно сделать вывод на основании претерпевшей изменения практики наречения имён постригающимся монахам. Во второй половине XIX - начале XX в. оказались востребованы имена наиболее значимых для национального самосознания и масштабных подвижников православия. Обращение к этим знаковым фигурам святых означало постановку спрятанных в предшествующий период конкретных идеалов в монашеской, общецерковной и государственно-политической сфере, следовать которым призваны были постригаемые в это время монахи, показывало изменения в умонастроениях церковной иерархии и её явное недовольство положением церкви, диктуемым ей государством. Не имея возможности заявить в полный голос о своём мнении по вопросам церковно-государственных отношений, видения будущего роли монашества и церкви, иерархия демонстрировала его косвенным образом, облекая свои

устремления в имена-образы-символы, несущие прозрачно выраженную ' смысловую нагрузку.

Фамилии духовенства отражают его положение между социальными полюсами и общественную роль. Среди белого духовенства были выходцы из дворянства, причём не только русского, но и украинского, белорусского, польского, грузинского, носившие соответствующие фамилии. Тот факт, что значительная часть духовенства не имела наследственных фамилий даже в XIX в. говорит о его притяжении в данном отношении к социальным низам, где фамилии прижились позже, по сравнению с более привилегированными социальными группами.

Духовенство, как особое сословие, выделялось из общей среды своим внешним видом: одеждой, прической, бородой. Внешний вид служил не только отличительным признаком, но фактором влияния на поведение духовных персон. Начавшие раздаваться из среды духовенства в начале XX в. призывы разрешить носить ему светскую одежду можно расценить, как стремление раствориться в общей массе, сняв ответственность за своё поведение.

Будучи крайне неоднородным сословием, духовенство переживало внутренние противоречия по нескольким линиям: белое - чёрное, архиереи -епархиальные клирики, священнослужители - церковнослужители, старшие члены причта - младшие... Неоднородность сословия с одной стороны нарушала его монолитность, внутреннее единство, мешала консолидации, а с другой повышала степень эффективности его действий в различных слоях населения и общественных группах. Архиереи и привилегированное белое духовенство были ближе к дворянам, городские священники - к своим прихожанам, полковые - к военным, сельские были своими для крестьян. Но, наряду с этим, духовенство, сохраняя осознание общего единства своих категорий, проявляло отчуждённость от других социальных групп. Этому способствовал и недостаточный прилив свежих сил в сословие священно-церковнослужителей.

Сформировавшаяся замкнутость духовного сословия не была окончательно разрушена на протяжении второй половины XIX — начала XX в. Это сказывалось и в том, что к выходцам из других сословий, даже дворянства, сохранялось достаточно настороженное отношение, они оставались чужими, даже занимая высокие места в церковной иерархии. В большей степени успешно нивелирование социального происхождения осуществлялось в монастырской среде.

Несмотря на крайнюю неоднородность духовного сословия по многим показателям, оно не нуждалось в создании образа врага в лице, например, евреев для внутренней консолидации. Более того, его деятельность немало способствовала ликвидации этого образа в сознании православных верующих и предотвращению конфликтов на религиозной и околорелигиозной почве.

Седьмая глава «Будни и праздники духовенства» знакомит с повседневной жизнью. Стержнем, вокруг которого складывался дневной и

годичный бытовой цикл, был богослужебный круг. Он обуславливал консервацию и сохранение в прежнем, практически неизменном виде многих черт повседневного и праздничного быта духовенства. В то же время свои особенности зависели от многих факторов: региональных условий, социальной и конфессиональной среды, положения страты, места служения, места в причте, возраста. Жизнь в сельской местности предполагала сближение духовенства с крестьянами, в городе - с городским населением, военное духовенство невольно пыталось стать ближе к офицерам, заграничное — походить на инославное .,.

В арсенале духовенства появились новые формы воздействия на религиозно-нравственное состояние паствы: внебогослужебные собеседования, занятия в церковно-приходских и воскресных школах, церковно-приходских обществах и братствах. Больше внимания стало отводиться проповеди, одному из самых слабых мест деятельности духовенства.

Во второй половине столетия священник, непосредственно занимающийся сельскохозяйственными работами, встречался всё реже. Быт претерпел значительные изменения, приобретя некоторые городские черты. Вместе с тем приходили новые заботы и проблемы. Много времени отнимали заботы о церковно-приходских школах, работа в различных общественных, благотворительных, религиозных " организациях. Активное развитие в пореформенное время различных сфер научных знаний поставило перед духовенством ряд задач по сбору сведений. В силу полученного гуманитарного образования, многие священники проявляли себя не только как пастыри, но и как историки, этнографы, собиратели фольклора, публицисты.

Монастыри утрачивали многие свои лучшие качества, присущие им прежде, и вызывали немало нареканий и со стороны сторонних наблюдателей, и со стороны духовных властей. Особножительные монастыри сохранялись вплоть до окончания синодального периода. Попытки светской и духовной власти более широко ввести общежительные уставы в обителях наталкивались на явное или скрытое сопротивление насельников. Условия жизни в штатном монастыре подталкивали неопытного инока к нарушению основ монашеской жизни, приучая к заботе о материальной стороне и к руководству в поступках собственной волей.

Размещение монастырей в городах было серьёзным испытанием на прочность монашеских устоев, с которым справлялись далеко не все насельники. Недостаточный контроль при формировании состава монашествующих и послушников усугублял ситуацию. Уклад монашеского быта указывает на то, что многие требования монастырских уставов не соблюдались, виной чему были небрежение и произвол настоятелей, а также их частая смена.

Архиерейский быт XIX — XX вв. сохранил многие традиционные черты уклада повседневной жизни высших церковных иерархов XVI - XVII столетий. День начинался рано утром с молитвы, был строго спланирован, каждому занятию отводилось своё время. Разнообразие вносили объезды территорий управляемых епархий, деловые командировки и отпускные поездки.

Основная часть дня протекала в архиерейском доме: утреннее и вечернее молитвенное правило, совершение или посещение богослужений, приём посетителей, занятия епархиальными делами, чтение, литературные и научные труды, отдых... Широким был круг архиерейских увлечений, которым отдавалось свободное время. Его составляли работы в саду, иконописание, духовная поэзия, публицистика, занятия естествознанием, богословское, литературное, научное творчество, мемуары и т.д. После ухода на покой архиерей переезжал в монастырь, который был подыскан самостоятельно или Синодом для проживания в нём частным образом или в качестве настоятеля. Некоторые в новых условиях продолжали заниматься исследовательской и творческой деятельностью, на что не хватало времени в течении управления кафедрой.

Несмотря на то, что встречались различные обстоятельства смерти и в среде белого, и в среде чёрного духовенства, большинство умирало по-христиански: в домашней или привычной обстановке, окружённое родственниками и близкими, с которыми умирающие прощались и напутствовали перед смертью.

В заключении подводятся основные итоги и обобщаются главные выводы.

Посредством духовенства церковь и государство пронизывали все сферы жизни социума на разных уровнях. Место и роль духовенства в значительной степени обуславливались положением и функциями церкви в государственной структуре. Свои функции духовенство выполняло среди различных социальных групп. По ряду признаков (социальное положение, сословный статус, хозяйственная деятельность, социокультурные характеристики) отдельные части духовенства притягивались ими. Растягивание духовенства между другими социальными группами усугублялось его внутренней неоднородностью с канонической точки зрения: чёрное — белое, священнослужители - церковнослужители, начальствующие - подчинённые. На это накладывались особенности правового статуса, ведомственной принадлежности - кафедральное, приходское, военное, придворное, заграничное и др.

Духовенство постепенно истощалось и не имело прочного внутреннего единства. Существовали центробежные устремления и по горизонтали и по вертикали. Представителей высшей страты белого духовенства — священников, не говоря об архиереях и пресвитерах, с дворянством сближал привилегированный правовой статус. В силу осознавания важности своего

служения, уровня образования часть духовенства стремилась дотянуться до положения дворянства, препятствием чему служили способы его обеспечения и размер получаемых доходов. С другой стороны церковнослужители зачастую мало чем отличались от основной части своих прихожан и далеко отстояли от старших членов клира. А внутри его существовали свои противоречия. Тем не менее, несмотря на явную обособленность священно- и церковнослужителей и в каноническом, и в материально-бытовом, и социокультурном отношениях, общность, связывающая их, осознание единства оказывались сильнее. Не было необходимости в создании образа врага, который мог бы способствовать повышению внутренней консолидации сословия.

Нельзя сказать, что православная традиция, носителем которой являлось духовенство, не испытывала серьёзных вызовов. На протяжении XVIII -первой половины XIX в. ей пришлось столкнуться и с ликвидацией патриаршества, и с секуляризацией, и с распространением в России западного религиозного мистицизма. Новые испытания на стойкость принёс этап модернизации, начавшийся во второй половине XIX в. Часть новаций, например таких, как времяпрепровождение в увеселительных заведениях, протестантский подход к архиерейству, требование права ношения светской одежды вели к нивелировке духовенства в обыденной среде, растворении в ней для большей свободы действий и освобождения от моральной ответственности за поведение и поступки. Эти факты свидетельствуют о временной дезориентации части духовенства в калейдоскопе событий. Другие новшества (изменение отношения к женщине, детям, новые формы внебогослужебной деятельности) не только не вредили традиции, но укрепляли её и авторитет духовенства.

Т. о., православное духовенство России в силу ряда причин оказалось дезориентированным в сложной, быстро меняющейся обстановке трансформационного перехода, сопряжённого с секуляризационной составляющей. Оно оказалось не на высоте положения: не смогло ответить на поставленные временем вопросы, обеспечить эффективность работы с населением на фоне продолжающейся его поляризации, нарастании социальной напряжённости, усложнения стоящих перед духовенством задач в условиях меняющихся аксиологических ориентиров. Следствием растерянности священнослужителей стала разрушительная ударная волна нигилизма, накрывшая государство, церковь, духовенство, верующих.

По теме диссертации автором опубликовано более 100 работ, основные из которых приведены ниже.

Монографии

1. Русские императоры XIX века. - Челябинск: «Аркаим», 2003. - 335 с. (25,2 л.

Соавт. - Е.В. Волков).

2. Архиерейский корпус Русской православной церкви во второй половине XIX -начале XX века: Исследования и материалы. - Челябинск: ЦИКН, 2005. - 207 с. (11,7 л.)

3. Тона и полутона православного белого духовенства России (вторая половина XIX -начало XX в.) - Челябинск: ЦНТИ, 2006. - 210 с. (10,3 л.)

Статьи в изданиях, рецензируемых ВАК

1. Динамика численности и изменения в составе белого духовенства Русской православной церкви (вторая половина ХГХ - начало XX в.) // Вестник Челябинского педагогического университета. 2005. № 3. С. 18 — 32.

2. Рецензия на книгу Т.Г. Леонтьевой «Вера и прогресс: православное сельское духовенство России во второй половине XIX - начало XX в.» М., 2003 // Вестник Челябинского педагогического университета. 2005. № 3. С. 194 - 205.

3. Православное белое духовенство России в социально-демографических измерениях (вторая половина XIX - начало XX в. // Проблемы истории, филологии, культуры. - Магнитогорск: МагГУ, 2006. №. 16. Часть 2. С. 3 - 20.

Статьи и тезисы

1. Начальное образование на Южном Урале в конце XVIII - начале XX в. // Народное образование на Урале в XVIII - начале XX в. Свердловск, 1990. С. 4 - 12.

2. Русское православное духовенство во второй половине XIX - начала XX в. // Социально-политические институты провинциальной России (XVI начало XX .) ). Челябинск, 1993. С. 76 - 93.

3. Особенности церковно-административного устройства Оренбургской епархии (вторая половина XIX — начало XX в.) // Россия и Восток: Проблемы взаимодействия: Тез. докл. 3-й международн. науч. конференции. Часть 2. Челябинск, 1995. С. 45-48.

4. Приходское духовенство Оренбургской епархии во второй половине XIX - начале XX в. // Исторические чтения: Материалы научных конференций Вып. 2. Челябинск, 1996. С. 77 - 83.

5. Челябинское духовное училище // Челябинск неизвестный. Вып. 1. Челябинск, 1996. С. 65-83.

6. Духовные училища Оренбургской епархии накануне преобразования по Уставу 1867 г. // Проблемы социально-экономического и политического развития Урала в XVIII - XX в. Челябинск, 1997. С. 82 - 95.

7. Религиозно-нравственная характеристика православного населения Оренбургской епархии (вторая половина XIX - качало XX в.) // Вестник Челябииско-о университета. Серия 1. История. 1998. № 1. С. 38 - 54.

8. Динамика развития и география русских православных монастырей (вторая половина XVIII - первая половина XIX в.) // Православие и культура: Материалы научно- практической конференции. Челябинск, 1999. С. 34 - 42.

9. К вопросу о переходе евреев в православие // Этнокультурная история Урала: Материалы международной научной конференции. Екатеринбург, 1999. С. 137 — 140.

10. Архиерейский корпус Русской православной церкви в 1917 г. // Уржумка. Челябинск, 2000, № 1.

11. Основные факторы формирования религиозного мировоззрения Оренбургского и Уральского казачества // Оренбургское казачье войско: Религиозно-нравственная культура. Челябинск, 2001. С. 56 - 74.

12. Викариатство Челябинское // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 140-141.

13. Гавриил (Воеводин), архиерей // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 171.

14. Далматовский Успенский монастырь // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 216.

15. Дионисий (Прозоровский), архиерей // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 238.

16. Духовенство православное // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 254-255.

17. Евсхизов И.А., священник // Челябинск: Энциклопедия, Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 259.

18. Образование духовное // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 564.

19. Оренбургская епархия // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 582-583.

20. «Оренбургские епархиальные ведомости» // Челябинск: Энциклопедия. -Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 584.

21. Тобольская епархия // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 837.

22. Регламент духовный // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс,

2001. С. 689.

23. Серафим (Александров), архиерей // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. - С. 738.

24. Сильвестр (Ольшевский), архиерей // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 744.

25. Съезды духовенства окружные // Челябинск: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2001. С. 805.

26. Социально-демографические характеристики настоятелей православных мужских монастырей России (вторая половина XIX - начало XX в.) И Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. 2001. № 1. С. 39 — 49.

27. Служебные переводы архиереев Русской православной церкви во второй половине XIX - начале XX в. // Культура и искусство в памятниках и исследованиях. Челябинск, 2001. С. 14 - 31.

28. Времена и наши имена // Собор Святой Троицы. 2002, № 2 (9). С. 12-16.

29. Переводы архиереев Русской православной церкви во второй половине XIX -начале XX в.: традиции и новации // Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. 2002. № 2. С. 58 - 74.

30. Что в имени тебе моём? (Значение и смысл монашеских имён епископата Русской православной церкви) // Вестник Челябинского университета. Серия 1. История.

2002. №2. С. 74 - 80.

31. Августин (Сахаров), архиерей // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2003. Т. 1. С. 23.

32. Амвросий (Келембет), архиерей // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2003. Т. I. С. 119.

33. Амвросий (Морев), архиерей // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2003. Т. 1. С. 119 - 120.

34. Архиереи Русской православной церкви на Челябинской кафедре // Исторические чтения. Вып. 6. Челябинск, 2003. С. 18-25.

35. Материальная сторона быта православного приходского духовенства (на примере Оренбургской епархии в конце XIX -начале XX в.) // Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. 2003. № 2. С. 29 - 43.

36. Церковно-административные преобразования конца XVIII - XIX в. на территории Южного Урала // Южный Урал в судьбе России (к 70-летию Челябинской области): Материалы научно-практической конференции. Челябинск, 2003. С. 51 - 55.

37. Духовно-учебные Округа // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2003. Т. 2. С. 202.

38. Иоанникий (Образцов), архиерей // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2003. Т. 2. С. 600.

39. Иосиф (Богословский), архиерей // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2003. Т. 2. С. 602.

40. Зигзаги духовных фамилий // Пятые Татищевские чтения: Духовность и нравственность на Урале в прошлом и настоящем. Екатеринбург, 2004. С. 153 — 157.

41. Эпитафии " как источник изучения религиозного опыта (предварительные замечания) // Пятые Татищевские чтения: Духовность и нравственность на Урале в прошлом и настоящем. Екатеринбург, 2004. С. 174 - 179. (Соавт. - О.В. Никифорова).

42. Некоторые черты религиозного быта Челябинска в XVIII - начале XX в. // Исторические чтения. Вып. 7-8. Челябинск, 2004. С. 40 - 44.

43. Основные этапы и некоторые особенности монастырского строительства в России в XIX — начале XX в. // Четыре века православного монашества на Восточном Урале. Материалы церковно-исторической конференции... - Екатеринбург, 2004. -С. 120- 130.

44. Поле деятельности православного духовенства России: церковно-административное деление во второй половине XIX - начале XX в. // Проблемы российской истории. Магнитогорск: МагГУ, 2004. С. 59 - 79.

45. Макарий (Троицкий), архиерей // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2005. Т. 5. С. 77.

46. Михаил (Левитский), архиерей // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2005. Т. 5. С. 327.

47. Монастыри // Челябинская область: Энциклопедия. - Челябинск: Каменный пояс, 2005. Т. 5. - С. 359 -360. (Соавт. - Е.Л. Богуж).

48. Николай (Адоратский), архиерей // Челябинская область: Энциклопедия. Челябинск: Каменный пояс, 2005. Т. 5. С. 584.

49. Между долгом и поиском лучшей доли: переходы православного приходского духовенства России во второй половине XIX - начале XX в. //, Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. 2005. № 1. С. 69 - 84.

50. Дети православного духовенства России: воспитание, образование, судьбы (XIX -начало XX в.) // Традиции и новации в отечественной духовной культуре: сб. материалов Второй Южно-Уральской межвузовской научно-практической конференции. Челябинск: ЮУрГУ, 2005. С. 133 - 146.

51. Практика наречения и имена православного белого духовенства в XIX — начале XX в. // История православия на Урале: Материалы церковно-исторической конференции, посвященной 120-летию Екатеринбургской епархии. Екатеринбург, 2005. С. 155-160.

52. Православное белое духовенство России в социально-демографических измерениях (вторая половина XIX - начало XX в.) // История православия на Урале: Материалы церковно-исторической конференции, посвященной 120-летию Екатеринбургской епархии. Екатеринбург, 2005. С.160 - 173.

53. Опыт дешифровки кода религиозного пространства (на примере Оренбургской епархии в XIX веке) // Урал в контексте российской модернизации. Челябинск: Каменный пояс, 2005. С. 398 - 415. (Соавт. - О.В. Никифорова).

Конючеико Андрей Иванович

Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Конюченко, Андрей Иванович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ

1. Состояние изученности проблемы: Основные этапы и направления церковной историографии в дореволюционной России - Проблема церковно-государственных отношений - изучение истории Русской православной церкви в XX- начале XXI века -Освещение аспектов проблемы в работах историков.

2. Источниковая база исследования: Документы, хранящиеся в архивах -Законодательные акты - Делопроизводственная документация - Справочные издания - Статистика - Публицистика - Периодическая печать - Источники личного происхождения.

ГЛАВА И. РАЗМЕЩЕНИЕ И ЧИСЛЕННОСТЬ ДУХОВЕНСТВА

1. Поле деятельности православного духовенства (церковно-административное деление): Количественный рост епархий - Обстоятельства учреждения епархий -Цивилизованные и «нецивилизованные» окраины - Церковно-приходские структуры епархий.

2. Динамика численности и изменения в составе приходского духовенства: Оформление сословия -Динамика численности - Особые группы белого духовенства - Соотношение между стратами белого духовенства (протоиереи - священники -дьяконы - причетники) - Соотношение численности духовенства и православной паствы.

3. География православных мужских монастырей и численность чёрного духовенства: Наследие XVIII века - Противоречия XVIII века: появление новых монастырей - приоритеты первой половины XIX века - Открытие новых обителей во второй половине XIX- начале XX века - Закрытие монастырей. Общая динамика численности монастырей и монашествующих - Соотношение мужских и женских монастырей. Феномен женского иночества - Доля монашествующих в составе населения - Численность архиерейского корпуса.

ГЛАВА III. ДВИЖЕНИЕ КАДРОВ В ДУХОВНОМ ВЕДОМСТВЕ

1. Переходы и переводы приходского духовенства: Преемственность мест в приходах - Определение на места - Причины переходов - Межепархиальные переходы - Количественные характеристики движения в пределах епархии.

2. Движение монастырского духовенства: Условия поступления в монастырь и пострижения - Правша перехода монашествующих и реалии - Переходы послушников - Выборы и назначение настоятелей монастырей - Переводы настоятелей.

3. Практика переводов архиереев: Канонические основания - Синодальная практика -Частота сменяемости архиереев на кафедрах - Схемы переводов - Реакция архиереев.

ГЛАВА IV. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

1. Материальное положение белого духовенства: Традиция и способы обеспечения духовенства в XVIII - начале XIX века - Государственные ассигнования на оклады епархиальному духовенству и его материальное положение (1842 -1861 гг.) - Поиски новых путей материального обеспечения духовенства (1861 г. - начало XX в.) - Земля - Доходы от требоисправлений и натуральные «сборы» - Ситуация на местах: региональные и ведомственные особенности - Социальная поддержка.

2. Доходы монастырской братии и содержание архиереев: Основные источники доходов монастырей и монашествующих - Земельные владения и хозяйственные комплексы - Доходы и расходы монастырей - Содержание братии -Настоятельские доходы - Архиерейское содержание, сбережения, завещания.

ГЛАВА V. СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

1. Белое духовенство: Социальное происхождение и национальный состав -Образование - Возрастные характеристики - Криминогенность - Типы церковнослужителей - Повороты судьбы и зигзаги карьеры священников.

2. Монастырское духовенство: Социальное происхождение и семейное положение до пострижения - Возрастные характеристики - Образование - Социально-демографические параметры настоятелей монастырей - Маяки монашества.

3. Архиереи: Социальное происхождение - Малая родина: место рождения -Национальный состав - Образование - Возрастные характеристики - Варианты карьеры - Основные типы.

ГЛАВА VI. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

1. Духовенство в системе семейных отношений: Династии (деды, отцы, братья) и родственные отношения - Спутницы жизни - Монахи и женщины - Будущее духовенства: дети.

2. Дешифровка именного кода. Фамилии: Формирование христианской традиции наречения имени - Имена на Руси - Практика наречения и имена белого духовенства в XIX- начале XX века Имена монашествующих и епископата - Востребованность иноческих имён - Приключения духовных фамилий.

3. Свои - чужие. Духовенство в системе корпоративных и социальных связей: Внешний вид - Взаимоотношения в причте - Местное и пришлое духовенство -Архиереи и епархиальное духовенство - Отношения в среде административно-преподавательского состава духовно-учебных заведений - Симпатии и антипапгии в высших стратах чёрного духовенства - Власти духовные и светские -Духовенство в собственных глазах - Чёрное духовенство и миряне - Требования и отношение к духовенству - Свои среди чужих.

ГЛАВА VII. БУДНИ И ПРАЗДНИКИ ДУХОВЕНСТВА

1. На приходе: Бытовые условия - Будни - Публицистическая и научная деятельность - Праздники - Маленькие и большие слабости духовенства - Переход в жизнь вечную.

2. В монастыре: Монастырские уставы - Среда обитания - Трапеза - Переживания и искушения - Нестроения и их причины - Монашеская смерть.

3. На кафедре: Архиерейский дом - Распорядок дня - Архиерей на покое - Увлечения -Закат жизни и кончина.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Конюченко, Андрей Иванович

Актуальность. Духовенство, как никакое другое из существовавших сословий дореволюционной России, имело самую богатую историю. Но в советской историографии, красной линией через которую проводилась идея классовой борьбы, из всех социальных групп главное внимание уделялось «эксплуатируемым классам» - рабочим и крестьянам. Тот факт, что по истории русского православного духовенства долгое время не появлялось серьёзных работ, свидетельствует о глубине произошедшего разрыва в преемственности исторических исследовательских направлений и поколений, носившего секуляризационную окраску. Это признаётся и современными историками: «Из массы работ по истории церкви. практически невозможно выделить исследования, посвящённые собственно духовенству»1.

Проблемы трансформации традиционной системы ценностей, сформировавшейся в России под непосредственным влиянием православия, в условиях российской модернизации XVIII - начала XX века, адаптации как всего населения, так отдельных социальных групп к новым условиям, по-прежнему остаются научно актуальными. Интерес к ним обостряется и в связи с процессами, протекающими в современной России.

Период, переживаемый современным российским обществом, имеет много общего с условиями модернизационного перехода России во второй половине XIX - начала XX веков. Общество продолжает искать ответ на вопрос о месте церкви и её служителей в изменившихся социально-политических условиях, о новой форме церковно-государственных отношений. Важным итогом в этом направлении является социальная концепция Русской православной церкви, где сказано, что «в современном мире государство обычно является светским и не связьюает себя какими-либо религиозными обязательствами. Его сотрудничество с Церковью ограничено рядом областей и основано на взаимном У невмешательстве в дела друг друга» . При этом, подчёркивает председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Кирилл, Церковь не может опираться на государство, хотя и должна сотрудничать со светской властью3.

Но по-прежнему поиск ответа на вопрос затрудняется взаимным недопониманием внецерковной и воцерковлённой частями общества, как следствием произошедшего раскола. Помочь его устранению и налаживанию понимания, показу исторической роли Русской православной церкви и духовенства призваны с общественной стороны своего предназначения и служения работы историков, недостаток в которых продолжает ощущаться.

Современное духовенство, состав которого претерпел в XX веке неоднократные и значительные количественные и качественные изменения, нуждается в опоре на исторический опыт, что затрудняется отсутствием необходимой для этого исследовательской базы, стоящей на уровне своего времени. Работы историков, следующих в фарватере, проложенном марксистско-ленинской историографией, да и невоцерковлённых исследователей в целом, далёких от понимания глубин поднимаемых ими проблем, не в состоянии принести необходимого результата.

Объект. Церковное общество делится на две части - клириков и простых верующих. Клиром называлось церковное состояние лиц, назначенных для общественного служения в церкви и получивших особые полномочия на это служение от Христа и апостолов путём преемственной передачи4. Клирики делятся на высших и низших. К первым относятся священнослужители (епископы, пресвитеры, дьяконы), получившие посредством хиротонии (что означает рукоположение) благодать священства и служащие при совершении литургии в алтаре. Вторые - церковнослужители - чтецы, певцы, иподьяконы и некоторые другие посвящаются в церковную должность через хиротесию (руковозложение) и не получают тех благодатных даров свыше, которые даются в таинстве священства при хиротонии5. Именно в отношении ко второй группе в основном и применялся в рассматриваемый период термин клирик6. Кстати, в словоупотреблении того времени посвящение в две первые степени священства - дьякона и иерея назывались рукоположением, а термин хиротония применялся только в отношении посвящения в сан архиерея.

Не относящиеся к клирикам простые верующие пользовались правами общественного церковного состояния. Они также в свою очередь подразделялись на две части: живущих в обществе - мирян и ушедших из мира для особых нравственных подвигов -монашествующих. Согласно постановлениям церкви, монахи относились к числу лиц, стоящих вне клира7. Но по законодательству Российской империи монахи по правам гражданского состояния причислялись к духовенству. Свод законов о состояниях делили православное духовенство на монашествующее и белое8.

К монашествующему или чёрному духовенству закон относил «духовные власти»: митрополитов, архиепископов, епископов, архимандритов, игуменов, строителей, игумений и настоятельниц женских монастырей, ризничего Московского синодального дома; вторую часть составляла «прочие монашествующие братия»9.

Таким образом, монашество занимало особое положение между клириками и мирянами. От мирян оно отличалось принесёнными обетами, а от клира тем, что пострижение в монашество не давало автоматического посвящения ни в одну из иерархических степеней10. Лишь имеющие священный сан на момент пострижения сохраняли его и в иночестве с добавлением слова-приставки «иеро» (греч. hieros -священный): иеродьякон - монашествующий дьякон, иеромонах - монашествующий священник. Если же монах рукополагался в священный сан, то, согласно церковным правилам, он принадлежал к клиру11.

Монашество являлось результатом духа христианской религии, пробуждавшего в определённых случаях в некоторых людях стремление к идеально-нравственному совершенству, состоящему по учению Иисуса Христа в полном отречении от мира и в самоотверженной преданности Богу12: «. аще кто хощет по мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по мне грядет», «Суть бо скопцы, иже из чрева материя родишася тако; и суть скопцы, иже скопишася от человек; и суть скопцы, иже исказиша сами себе, царствия ради небеснаго. Могий вместите, да вместит»13. Апостол Павел, говоря о браке, писал: «Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; А женатый заботится о мирском, как угодить жене. Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно служили Господу без развлечения»14; «. живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу - о духовном. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные - жизнь и мир»15.

Хотя на основании Закона о состояниях к монашествующему духовенству относились игуменьи и настоятельницы женских монастырей, мы склонны сузить рамки этой части духовенства, ограничив её монашествующими мужского пола по следующей причине. Монашествующие женского пола не могли получить священного сана, в силу чего они имели предельно ограниченную мобильность. Приводящиеся в работе данные о динамике женских монастырей, социальном составе насельниц служат лишь для сопоставления с процессами, протекавшими в мужских монастырях, что даёт возможность более полно представить их особенности.

Что касается послушников - «бельцов» (не постриженных в рясу, т. е. не принявших малый постриг), то это был ближайший резерв пополнения монастырской братии, но относить их к монашествующим нет никаких оснований, поскольку они не были связаны иноческими обетами и могли свободно оставить монастырь.

К белому духовенству по закону принадлежали: 1) протопресвитеры, протоиереи, пресвитеры, иереи, протодиаконы, дьяконы, иподьяконы, 2) церковные причетники в звании псаломщиков16. Таким образом, и здесь присутствовало противоречие с каноническими установлениями, относящими иподьякона к церковнослужителям17.

В составе духовенства существовали такие особые группы, как придворное, военное и морское, зарубежное. Следует оговориться, что в силу специфики своего положения, источников дохода, управления и небольшого удельного веса в общей численности всего духовенства, они находятся на периферии нашего исследования.

Хронологические и территориальные границы. Временные рамки исследования обусловлены следующими соображениям. Великие реформы, которые осуществляются с начала 1860-х годов, открывают новый этап российской модернизации. Практически синхронно с ними принимается ряд мер, направленных на преодоление сложившейся замкнутости духовного сословия. В совокупности эти мероприятия оказывают существенное влияние на изменение юридического статуса, состава и социокультурных параметров духовенства. Хотя большинство этих преобразований падает не на 1850-е, а на 1860-е годы, мы склонны следовать строгому соответствию понятия «вторая половина XIX века», то есть нижняя граница исследования - 1851 год. Это объясняется необходимостью показать существенно важные количественные и качественные характеристики духовенства предреформенного времени, без чего невозможно составить полное представление о произошедших изменениях. Верхней хронологической датой является 1914 год, которым заканчивается довоенный период развития России. В указанный период отмечается рост православного населения страны, вместе с которым наблюдается процесс усложнения церковных структур (см. приложение № 1).

Территориальные рамки охватывают каноническую территорию Русской православной церкви от епархии Варшавской и Привисленской на западе - до Алеутской и СевероАмериканской на востоке. На 1914 год она включала в себя 68 церковно-административных единиц: шестьдесят семь епархий находились на территории Российской империи и одна - в Северной Америке. Подобный территориальный охват, хотя и создаёт известные трудности для исследователя и не позволяет опуститься до самого дна специфики отдельных регионов, всё же имеет и положительные моменты. При таком подходе открываются широкие возможности для сравнения, типологизации, определяется общее и особенное, создаётся единое целое.

Методология. В данной работе применён междисциплинарный подход, заключающийся в следующем. На макроуровне была использована теория модернизации, позволившая определить основные тенденции процессов, протекавших в среде духовенства в переходный момент. Для реконструкции событий микроистории, разворачивавшихся в обыденной жизни представителей духовного сословия, применялась история повседневности. Кроме того, были привлечены данные такого раздела ономасиологии, как ономастика, позволившие дешифровать именные коды различных страт духовенства, то есть выявить существенно важные социокультурные характеристики.

Импульс, под воздействием которого развивается современное общественно-историческое познание, был ему придан во второй четверти XIX века. Именно тогда обозначился поворот от исследований крупномасштабных событий, деятельности выдающихся правителей и героев на изучение жизни отдельных общественных классов, групп, отдельных рядовых представителей масс - их социально-исторического поведения, хозяйственной и производственной деятельности, условий труда и быта. При этом преодолевалась абстрактность общих законов, познающее мышление приближалось к объекту, действительность рассматривалась во всё большей конкретности, дифференцированности, индивидуальности18.

Модернизационный подход, явившийся попыткой междисциплинарного освещения процессов развития общества на стадии его перехода от традиционного к индустриальному, достаточно продуктивен, в нём заложены значительные возможности, позволяющие осветить изменения в социальной структуре как всего социума, так и отдельных его составляющих. На наш взгляд, теория модернизации, как многомерная и достаточно эластичная в отношении эмпирической реальности модель, дополненная православным видением хода истории, способна оказать содействие в решении поставленных в работе проблем. Православный подход усиливает акцент на такой составляющей модернизационного комплекса, как секуляризация, являющейся неизбежным следствием проекции глобальных цивилизационных трансформаций на социальную сферу.

Особенностью христианского мировоззрения является знание о собственном историческом поражении. Христианство открыто заявило, что силам зла будет дано «вести войну со святыми и победить их»19. Поэтому для православного исследователя история человечества - путь к Апокалипсису. Но на этом пути, как и на ином, существуют свои повороты, изменения рельефа, замедляющие или ускоряющие движение к конечной цели.

В России в большей степени, чем на Западе проявилось главное содержание нового и лл новейшего периода истории - «духовная драма богоборчества и богоотступления» . Трагизм силы духовного кризиса, проявившегося в стране, имел несколько причин. Отчуждённость двух полюсов общества вела к столкновению совершенно отличных друг от друга подходов к вопросам религии и церкви. Небезразличное отношение традиционных слоёв вступало в противоречие с индифферентизмом интеллигенции. Страдавшая слабостью традиций и исторических связей российская интеллигенция растеряла духовное содержание веры большинства населения страны. В поисках материала для заполнения образовавшегося вакуума она обрела западные общественно-политические схемы, из чего и создала квазирелигию элиты. Особый драматизм ситуации придавало то, что в среду безрелигиозной части общества вливались выходцы из духовенства. Социальные катаклизмы начала XX века ещё в большей степени обострили мировоззренческий кризис.

Социокультурные составляющие, всегда занимавшие видное место в интерпретации событий в русле модернизационных теорий, приобрели ещё большее значение и отчётливое звучание в ходе эволюции модернизационной перспективы под воздействием внешней и внутренней критики и пересмотра спорных положений школы классической модернизации. В этом отношении произошёл отказ от трактовки традиции как неизбежного препятствия на пути модернизационной перестройки, от представления о модернизации как одностороннего движения в сторону системы ценностей западного общества и социальных институтов. Стала допускаться возможность наличия национально-оригинальных путей развития как моделей модернизации.

Специфика такого пути обуславливается соотношением национальной традиции и новации. Судьба традиции в этом взаимодействии зависит от её потенциала и содержания. В случае слабости традиции все её силы будут направлены на преодоление воздействия извне, поддержание архаичного гомеостазиса. Развитая традиция может долгое время не испытывать серьёзных внешних вызовов, но при этом существует опасность самоизоляции. Если же впоследствии ей последует более серьёзный вызов извне, то реакции традиции может оказаться фундаменталистской, репрессивной по отношению не только к чужим, но и к своим новациям. В третьем варианте традиция может подвергнуться быстрой эрозии, следствием чего становится наступление аксиологической дезориентации социума и утрата идентичности21.

Социальная структура российского общества определяла два основных, доминирующих социокультурных типа - европеизированный дворянский и традиционный крестьянский. Православное духовенство, имея статус полупривилегированного сословия, находилось между этими полюсами, долгое время играя роль если не цементирующего материала, то буфера, препятствовавшего их столкновению. В условиях усиливающегося кризиса именно от духовенства, его качественных и количественных характеристик в значительной степени зависела общественная стабилизация.

Тотальный кризис, переживаемый обществом переходного периода, включает в себя переоценку ценностей, то есть аксиологический аспект. В основе системного кризиса лежат кризисы мировоззрения и мироотношения22.

В условиях модернизации большая часть традиционного общества, испытывая шок, будучи не в силах отстоять традиционную систему ценностей, оперируя рациональными доводами, была склонна ещё в большей мере делегировать эту функцию духовенству, роль которого вследствие этого, как гаранта традиции, возрастала. Менялись в сторону возрастания и предъявляемые к духовенству требования.

Среди традиционалистски ориентированных слоев российского общества именно духовенство в наибольшей степени было призвано и сутью своих непосредственных функций, и местом, отведённым ему властью в системе государственного аппарата, к охранению и сохранению традиционных устоев, в том числе и государственно-политических.

Драма церковно-государственных отношений в России заключалась в следующем. Российское государство, привыкшее считать себя гарантом общественной стабильности, а церковь - лишь помощницей, не понимало, что утрата и дальнейшее ослабление самостоятельной роли церкви чревато падением её престижа в глазах верующих, и что формирование образа церкви - служанки государства в случае поколебания государственно-политических основ неминуемо отразится и на церковном институте, который окажется не в состоянии поддержать престиж государства. Так что сползающая в пропасть государственная власть, не выпустившая из своих объятий церковь, неизбежно увлекала за собой и её. С другой стороны, осознание опасности того, что рухнувшее государство неминуемо утащит за собой и церковь, недостаточно отчётливо осознавалось и церковной иерархией. Осознание иноприродности церкви и государства, базирующееся на Священном Писании, и столь характерное для христианского Востока в отличие от Запада, в течение XVIII - XIX веков в России было почти полностью утрачено.

В основе комплексного подхода, который применяется в работе, лежит принцип теоретического синтеза, восстанавливающий присущие объекту связи, нарушенные на стадии анализа его отдельных элементов. Использование общих методов и процедур познания дополнено применением специальных методов исторической науки (проблемный, хронологический, ретроспективный, ситуационный, факторный, историко-генетический), а также методов социологических (наблюдение, типологический, сравнительно-типологический, биографический), демографических и статистических - как общей теории статистики, так и статистики населения - (выборочный, группировок и классификаций, графическое изучение явлений, исследование динамики, условного поколения), психологических.

Историческая психология, зародившаяся и получившая наиболее широкое распространение в школе «Анналов», задумывалась как сплав психологии, изучающей «ментальные функции» с общественными науками - «с рядом трудноопределяемых дисциплин, чья совокупность традиционно именуется историей» . Эмоциональность (эффективность) прошлого кроется в условиях повседневного существования: в жилищных условиях, питании, состоянии здоровья, отношения к смерти. Поскольку метод непосредственного понимания живой ткани, воздуха истории затруднён в силу значительных различий мироощущения человека сегодняшнего и прошедшего дня, французскими историками была предложена психологическая реконструкция с помощью истории повседневности24. Обращение к данной методологии имело целью не только насытить академическое исследование живым воздухом истории, но и установить соответствие между каноническими нормами и реальной практикой, что нагляднее всего проявляется в повседневной жизни.

В работе также предпринято обращение к такому разделу ономасиологии (раздел языкознания, изучающий слова в качестве названий определённых предметов и явлений) как ономастика, изучающему собственные имена. В условиях цивилизационного раскола, произошедшего в России в результате петровских реформ, имя превращалось в смысловой код, в котором зашифровывалась информация, указывающая на социальную принадлежность носителя данного имени, его культурные и ценностные ориентиры. Оно являлось знаком, символом, позволяющим опознавать объект (носителя) с первого, даже заочного знакомства.

Учитывая связь указанной области лингвистики с общественными науками, ономастические данные привлекаются для более конкретной проработки проблемы трансформации православного духовенства в условиях модернизационного перехода, для более детального прояснения граней, не высвеченных прожекторами историков. Таким образом, данное локальное исследование по дешифровке именного кода может быть отнесено к области культурной истории, так же как и выявление особенностей положения духовенства в семейном интерьере, системе корпоративных и социальных связей.

Поскольку обращение историков к ономастике встречается достаточно редко, думается, что имеет смысл остановиться подробнее на методике, применяемой в данном случае. Предлагаемая нами методика по дешифровке именного кода выглядит следующим образом. Первичная обработка данных предусматривает: группировку выявленных имён по буквам алфавита, подсчёт имён, начинающихся на определённые буквы, подсчёт частотности (повторяемости) отдельных имён, выявление наиболее часто встречаемых (популярных) имён, определение индекса совпадения мирского и монашеского имени, определение коэффициента средней повторяемости имён (две последние позиции являются авторской разработкой и не применялись в исторической антропонимике), установление соотношения указанных параметров между отдельными категориями духовенства.

Построение выводов, полученных в результате первичной обработки данных, на беспристрастном статистическом материале позволяет избежать субъективных крайностей в оценках.

На втором, более высоком уровне анализа данных, полученных в результате первичной обработки, осуществляется следующее.

Соотнесение наиболее популярных имён различных групп и страт с составом святых, значащихся в месяцеслове (святцах) под данным именем. Наличие значительного числа святых, носящих определённое имя, ведёт к большому количеству дней памяти их в церковном календаре. А это, в свою очередь, может объяснить высокую частотность того или иного имени в случае, если те, от кого зависело наречение, следовали месяцеслову. С другой стороны, если небольшое количество дней памяти святого (святых) под определённым именем вступает в противоречие с высокой популярностью данного имени, это может говорить о нарушении канона следования месяцеслову, о произвольной номинации. Здесь также следует учитывать степень значимости того или иного святого в системе церковных координат и в религиозных представлениях, иначе объяснения будут малоубедительны или даже ошибочны.

Хронологическое распределение частоты наречения конкретными именами, установление циклов частотности. Это даёт информацию о востребованности того или иного имени в определённые временные промежутки и стоящей за этим смысловой нагрузки, которая, в свою очередь, поможет раскрыть в той или иной мере преследуемые через наречение (номинацию) интересы, ориентиры, эстетические вкусы и предпочтения тех, кто осуществлял номинацию (наречение) в различные исторические периоды.

На основе комплексной базы данных, включающей в себя различные характеристики отдельных страт духовенства (численность и размещение, социальное происхождение, национальный состав, место рождения, движение на входе и выходе из сословия, внутренняя и внешняя социальная мобильность, поведенческие нормы, самосознание, взаимоотношения между стратами сословия и с мирянами, возрастные, образовательные данные, варианты и этапы карьеры, востребованность и популярность имён в среде духовенства, эстетические вкусы и др.) предпринимается попытка показать закономерности и парадоксы развития духовного сословия (в лице представителей белого и чёрного духовенства) на заключительном этапе синодального периода истории церкви.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является изучение трансформации духовенства, как института традиционного общества, в условиях модернизационного перехода и адаптации к новым условиям, в которых происходило взаимодействие традиции и новаций.

В связи с поставленной целью предполагается решение следующих задач:

- проследить динамику численности, изменения в качественном составе белого и чёрного духовенства, выяснив соотношение между его основными стратами, а также взаимную связь между количественными характеристиками основных категорий духовенства и православной паствы;

- установить причины, механизмы и закономерности передвижения кадров приходского духовенства, насельников монастырей и архиереев, показав типичные варианты их карьеры и степень мобильности;

- определить основные источники дохода и уровень материального положения отдельных страт духовенства;

- дать сущностно важные социально-демографические показатели основных групп духовенства;

- представить основные характеристики семьи духовенства;

- осуществить дешифровку именного кода духовенства, выяснить историю происхождения фамилий;

- определить место духовенства в системе корпоративных и социальных связей, его особенные и общие черты в сравнении с другими социальными группами;

- показать повседневную жизнь духовенства на приходе, в монастыре, на кафедре. Научная новизна. Прежде всего необходимо отметить, что работа является первым комплексным, обобщающим и многоуровневым исследованием православного духовенства России.

Предпринята классификация епархий РПЦ и регионов России по среднестатистической величине прихода. Показано в динамике изменение соотношения между стратами белого духовенства, а также иереями и православной паствой, трансформировавшее как внутреннее строение сословия, так и его положение в системе социальных координат. Представлена типология епархий по количеству монастырей, соотношению числа монашествующих и населения, в масштабах всей России выявлена доля монашествующих мужского и женского пола из расчета на 100 тысяч населения в разных точках отсчёта.

Показана мобильность отдельных страт духовного сословия, как по горизонтали, так и по вертикали, установлены схемы переводов представителей высшей церковной иерархии. Определены материальная дифференциация между отдельными группами духовенства и внутри их. Реконструированы существенно важные социально-демографические показатели, сравнение которых между собой позволило установить степень разнородности страт сословия и ближайшие перспективы его развития.

Показаны эволюция семьи духовенства на примере количественных характеристик и характера взаимоотношений между членами семьи, основные линии внутрисословного противостояния, требования и отношение к духовенству со стороны представителей различных социальных групп. Кроме того, была предпринята дешифровка именного кода духовенства, показано происхождение фамилий, представлена их типология, воссоздана в наиболее важных чертах повседневная жизнь в приходе, монастыре, на кафедре.

Практическая значимость исследования заключается в следующем. Его материалы могут быть использованы как при чтении спецкурсов по ономастике, истории православного духовенства и церкви, социальной истории России, так и при написании обобщающих трудов по истории России и её отдельных регионов.

Апробация работы. Основные результаты диссертации нашли отражения в статьях, опубликованных в сборниках научных трудов, «Вестнике Челябинского университета», энциклопедиях «Челябинск» и «Челябинская область». Некоторые положения были представлены на научных конференциях, имевших статус международных (Челябинск, 1995; Тобольск, 1997; Екатеринбург, 1999), российских (Екатеринбург, 2004), региональных (Челябинск, 1993, 1995, 1999, 2000, 2003), городских (Челябинск, 1998, 1999) и церковно-исторических (Екатеринбург - Меркушино, 2004; Екатеринбург, 2005).

Структура диссертации. Работа включает в себя введение, семь глав, заключение, список источников и литературы, двадцать два приложения и список сокращений. Приложения, составляющие сводки статистических, топонимических и биографических данных, помещены во втором томе диссертации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Православное духовенство России во второй половине XIX - начале XX века"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В рассматриваемый период духовенство проделало значительную эволюцию в плане разнообразных общих и внутренних количественных характеристик. Изменилась численность, перераспределялись соотношения между отдельными его стратами (епископат и протопресвитеры, настоятели монастырей, монашествующие - иеромонахи, иеродьяконы, монахи, белые священники, дьяконы, причетники). Возросла внутренняя монолитность белого духовенства за счёт повышения удельного веса высших страт (протоиереев и священников) и снижения доли церковнослужителей.

В то же время удельный вес пастырей в православном населении неуклонно снижался. Это было следствием модернизационных процессов, сопряжённых с секуляризационной составляющей, и роли государственного регулирования. Данное обстоятельство затрудняло обеспечение эффективности работы с населением на фоне продолжающейся его поляризации, нарастании социального напряжения, усложнения стоящих перед духовенством задач в условиях меняющихся аксиологических ориентиров.

Сохранение процентного соотношения монашествующих в составе православного мужского населения может служить косвенным свидетельством кризисных явлений в монастырской жизни. Даже в условиях модернизации мужские монастыри не были привлекательны для людей, утративших твёрдую почву под ногами. Особенно явным это становится на фоне роста женских обителей и их насельниц. Ещё с большей очевидностью проявляется после знакомства с повседневной жизнью монастыря.

Частично сохранявшаяся преемственность мест в приходах имела немало положительных моментов. Она способствовала установлению более тесных и доверительных отношений с прихожанами, снимала часть бытовых проблем, повышала социальную защищённость наиболее уязвимых членов духовного сословия.

Несмотря на то, что латентность преемственности мест в приходских штатах между родственниками (кровными и по браку) сохранялась, мобильность приходского духовенства внутри церковных единиц и на межепархиальном уровне возросла. Межепархиальные переводы осуществлялись как внутри отдельных церковно-административных единиц одного региона, так и между разными областями, имевшими сходные культурные характеристики. При этом если русское духовенство всё же продвигалось на национальные окраины, то вектор обратного движения был практически незаметен, в силу затруднительной адаптации в иной культурной среде.

Епархии, имевшие устоявшиеся церковные структуры, испытывали «перепроизводство» и переизбыток духовенства - не все выпускники духовны?: семинарий могли получить место - и служили донорами для территорий, находящихся в стадии колонизационного освоения. Епархиальная система приобретала устойчивость, когда в равновесии находилось несколько наиболее важных факторов: равномерное соответствие динамики роста православного населения, приходов, выпускников духовной школы. Среди тех, кто отваживался на переход в незнакомые и удалённые епархии, встречались настоящие подвижники, люди, согласившиеся на переезд в силу крайних обстоятельств, а также бежавшие от конфликтов и направленные в качестве наказания. Таким образом, духовенство бывшей или настоящей зоны фронтира зачастую уступало по своим моральным качествам священно-церковнослужителям тех регионов, где христианизация и сакрализация пространства завершились намного раньше.

Переходы монашествующих издавна были обычным и распространённым явлением монастырской жизни. Преподобные Нил Сорский, Иосиф Волоцкиий, Паисий Величковский и другие старцы много путешествовали, неоднократно переходили из одной обители в другую, знакомясь с разными уставами и правилами иноческой жизни, распространяя монастырскую закваску. Ученики Паисия (Величковского, 1722 - 1794 гг.), странствуя из монастыря в монастырь, обретали собственных учеников, что способствовало распространению возрождённой аскетической традиции. Но во второй половине XIX -начале XX века горизонтальная мобильность монастырской братии приобрела масштабы, угрожающие катастрофой монастырской системе. Бродяжничество послушников, успевавших сменить десятки монастырей, беспорядочная смена обителей монашествующей братией, непродуманные назначения настоятелей и их честолюбивые искания, размывали монастырскую традицию. Частая смена лиц, стоявших во главе обители, самым плачевным образом сказывались на их состоянии, вызывая обоюдный эффект отчуждения: братии от настоятеля и наоборот. Было ещё хуже, когда настоятели предпочитали руководствоваться не святоотеческими правилами и уставами монастырского общежития, а собственными субъективными предпочтениями, симпатиями и антипатиями. Надежда получить в управление в будущем более престижный или доходный монастырь усиливала в сознании статус временного пребывания в настоящем.

Перемещения и переводы настоятелей монастырей и церковных иерархов всё более прочно втягивали их в государственную бюрократическую структуру. Синодальная практика перевода архиереев вступала в противоречие с каноническими основаниями и служила дурным примером для подражания. Глядя на то, как тасовалась архиерейская колода, вызывая постоянные перемещения иерархов с кафедры на кафедру, белое духовенство и насельники монастырей также начинали по различным причинам искать новых мест своего служения. Сами же архиереи не были свободны ни при назначении и переводах клириков, ни при прохождении архиерейского служения. Так что и в этом отношении вмешательство государства приносило больше вреда, нежели пользы.

В отличие от первой половины XIX века во второй половине столетия духовенство в меньшей степени было связано с крестьянским трудом. Во многом это было обусловлено ростом самосознания и переключением на иные виды деятельности и дохода. Надежды на то, что при помощи сельского духовенства, внедряющего новшества в своём хозяйстве, удастся в конечном итоге поднять производительность крестьянского, не оправдались. Да и глупо было видеть хороших пастырей в роли образцовых пахарей, а тем более требовать от них этого. Следует также заметить, что в силу ряда причин приходское духовенство не преуспело в привитии прихожанам максималистской протестантской трудовой этики.

Материальное положение духовенства существенно разнилось в зависимости от региона, места проживания (город или село), числа прихожан и их состоятельности, количества источников дохода, ведомственной принадлежности, занимаемого места в клире. Можно утверждать, что в рамках одного региона дьяконы и причетники являлись наименее обеспеченной частью духовенства, за исключением тех, кто служил в кафедральных соборах. Дьяконы и причетники (псаломщики) из столичных или западных епархий, где были более многолюдные приходы и более состоятельное население, могли быть обеспечены гораздо лучше, нежели священники периферийных, или более бедных районов страны, хотя при этом, конечно, необходимо учитывать и уровень цен. Что касается государственных окладов, то и они значительно отличались в различных регионах.

В материальной стороне жизни духовенства наблюдается отход от некоторых традиционных способов обеспечения, переориентация на казённое жалование. Ведомственная принадлежность и региональные отличия оказывали своё влияние на особенности материального положения, нарушая канонический статус духовенства тем, что иногда уравнивали по уровню материального достатка священно- и церковнослужителей.

Сохранение необщежительных монастырей нарушало один из трёх принципов монашества - обет нестяжательства. Жалование насельников складывалось из перечисляемых государственным казначейством штатных и экономических сумм, а также кружечных сборов. При их распределении учитывался статус члена братства в монастырской иерархии и должность, занимаемая им в монастырском хозяйственном комплексе. При этом, средства послушников, приставленных к доходным должностям, могли превышать содержание, которое получали монашествующие, что опять-таки нарушало сложившуюся иноческую градацию.

Архиерейские оклады уступали настоятельской доле братской кружки. Так что с материальной стороны архиереи часто были заинтересованы в совмещении со своими непосредственными обязанностями должности настоятеля монастыря, поскольку это открывало дополнительный канал поступления средств, даже если монастырь находился вдалеке от кафедрального города, и настоятельство оказывалось номинальным. Это решало архиерейские материальные проблемы, но, понятно, что интересы и нужды монастыря при этом задвигались на задний план.

Духовенство, получающее казённое содержание, продолжало вовлекаться в бюрократический аппарат. Но государство, осознавая свои долги и обязанности перед духовенством, не могло решить его материальных проблем, несмотря на все усилия и искреннее желание. Наиболее обеспеченная в материальном отношении часть духовенства не отличалась по уровню своих доходов от дворянства. Архиереи, протопресвитеры, настоятели благополучных в финансовом отношении монастырей и соборов находились на уровне наиболее обеспеченных чиновников и даже предпринимательской элиты. С высшей чиновничьей прослойкой сближала и практика награждения государственными наградами, за которые, кстати, также полагались денежные выплаты.

Определённое несоответствие, асинхронность социальных процессов, протекавших в разных слоях духовного сословия, определяло следующие отличительные черты его категорий. Белое духовенство по-прежнему базировалось на принципе преемственности, поскольку приток свежих сил в него был незначителен. Среди монастырского духовенства, включая настоятелей, наибольший удельный вес заняли выходцы из крестьян. Епископат состоял в подавляющем большинстве из духовенства, а из других сословий наиболее значительное место в его среде занимали представители дворянства. Таким образом, выходцы из крестьянства вклинились в средний слой структуры, прочно обосновавшись на данном уровне. Это нарушало её прежнюю устойчивость и привело к тому, что в состав высшей церковной иерархии увеличился приток вдовых священников и дворян, минуя среднее - монастырское звено. С другой стороны, распространявшаяся практика хиротонии в епископы из числа выпускников духовных академий, служивших по духовно-учебному ведомству, наряду с которой в небытие отходили поставления в епископы из настоятелей монастырей, делала менее престижными и значимыми настоятельские места. Тем самым они освобождались для представителей других сословий, а глобальные перемены, переживаемые российским социумом, обусловили мощный прилив в монастыри крестьян.

Российское православное духовенство было полиэтничным: в него входили помимо восточнославянских народов представители других этносов России. Открытый характер в данном отношении имела и высшая церковная иерархия. Нерусским духовенство было там, где христианство имело более древние корни - «дорусского» или «доимперского» происхождения - в Украине, Белоруссии, Молдавии, Грузии. В инородческих приходах

Среднего и Нижнего Поволжья, Южного Урала служили священники из числа местных жителей, выступавшие также и в роли миссионеров.

Наибольшей внутренней мобильностью, исходя из представительства в высшей церковной иерархии, обладали дети священников, затем - дьяконов и, наконец, причетников.

Определённая разница социально-демографических показателей чёрного духовенства, заключающаяся прежде всего в том, что архиереи были младше по возрасту настоятелей монастырей и имели меньший монашеский стаж, создавала не вполне естественную ситуацию, вызывала нарушения в системе взаимоотношений между ними.

На положении монастырей сказывалось нарушение былых связей между епископатом и обителями. Архиерейский корпус, формировавшийся преимущественно из учёных монахов и вдовых священников, утратил былую связь с монастырской традицией. Монастыри, номинальными настоятелями которых становились архиереи, становились лишь источником пополнения архипастырского бюджета. Следовательно, в среде епископата утрачивалось понимание нужд и проблем монастырей, исчезала непосредственная заинтересованность в их судьбе.

Окрестьянивание монастырей на фоне сохранения элементов сословности в образовательной системе повлекло за собой и снижение общего уровня образования монастырского духовенства: среди рядовой братии встречались малограмотные и неграмотные иноки, даже среди настоятелей в начале XX века более трети имело лишь домашнее образование. Несмотря на активное развитие сети духовно-учебных заведений уровень качественной подготовки священнослужителей в начале XX века снизился по сравнению с серединой XIX. Не вселял оптимизма и образовательный уровень рукоположенных в начале XX века священников - почти половина из них не имела законченного среднего образования.

Причины данной безрадостной ситуации крылись в больших потерях, которые несла средняя духовная школа: из числа поступивших в первый класс семинарии оканчивало менее половины, из которой опять же менее пятидесяти процентов поступало на службу по епархиальному ведомству. Таким образом, мощный отток из духовного сословия, при отсутствии соизмеримой компенсации, истощал его. К тому же активное церковное строительство в ходе продолжающейся колонизации окраин империи требовало увеличения численности духовенства. За неимением качественного резерва недостаток приходилось восполнять исходя из того человеческого материала, который был в наличии. К тому же, учитывая низкий образовательный уровень дьяконов и то, что с возрастом значительное число дьяконов пополняло ряды иереев, можно сделать вывод, что такая практика размывала качество образования священников. Самым высоким образовательный ценз был в среде епископата. Но и здесь прослеживается тенденция к снижению качества, хотя и незначительная. Таким образом, получается, что в целом качество образования духовенства в условиях усложнения общественной ситуации в определённой мере ухудшалось.

Хотя семьи духовенства практически не изменили свою численность и были в меньшей степени подвержены европеизации, по сравнению с дворянством, гуманизация отношений в семье в смысле возрастания роли женщин и детей, охватила и духовное сословие. Практика назначения на места в приходах способствовала раздроблению сложной, патриархальной и становлению нуклеарной семьи, а это вызывало повышение статуса её младших членов. К тому же дети сельского духовенства получали образование за пределами места жительства родителей, а, следовательно, проживали отдельно, начиная с подросткового возраста, и в родительский дом возвращались лишь на время.

Семейная традиция духовенства сохраняла определённую замкнутость. Прочности супружеских уз в семьях духовного сословия способствовали тендерные роли родителей, которые усваивались, а затем и воспроизводились детьми.

Несмотря на реорганизацию духовной школы, она оказывалась не в состоянии удовлетворить нужды церкви в кадрах священно-церковнослужителей ни в количественном, ни в качественном отношении. Главным её недостатком оставалось сохранение ранней специализации, делавшей молодых людей - детей духовенства - заложниками профессии отцов. Снижение престижа духовенства, несогласие родителей и детей с ограничением выбора профессии приводили к оттоку учащихся и выпускников. Средняя духовная школа, ежегодно выпускавшая сотни потенциальных священнослужителей, работала на интересы кого угодно, но в меньшей степени она решала проблемы духовного ведомства. Выходившие из её стен выпускники находили применение своим способностям и полученным знаниям в различных отраслях деятельности, что свидетельствует о качестве семинарского образования. На долю же церкви оставалось меньше половины, причём не лучшего качества. Наиболее способные и талантливые молодые люди уходили. Сословие теряло лучших представителей, не испытывая при этом притока свежих кадров, что вело к истощению. Естественное ведомственное стремление воспрепятствовать оттоку с помощью различных препятствий и ограничений вызывало лишь озлобление и усиливало кризисные моменты системы духовного образования.

На выбор имени в среде белого духовенства оказывали влияние месяцеслов, имена предков и мода. То есть, при номинации существовало два пути: основанный на следовании сложившейся традиции (наречение в соответствии с месяцесловом) и произвольный (базирующийся на личных предпочтениях, продиктованных стремлением почтить память предков или под влиянием моды), сложившийся на нарушении имевшейся практики, приобретшей статус традиции.

Именник, которым пользовалось белое духовенство, был в основном ориентирован на национальный элемент традиционной системы ценностей, что находило выражение в обращении к «говорящим» именам, знаковым для большинства верующих. При этом список востребованных имён в его среде был значительно уже, чем в монашеской. Более широкий состав именника чёрного духовенства обусловил меньшую величину коэффициента повторяемости имён в нём по сравнению с белым.

В дореформенный период в архиерейском корпусе существовала мода на редкие, не имеющие широкого хождения экзотические имена, которые не встречались в основной массе православных. Это, по аналогии с дворянским именником, могло означать желание дистанцироваться от основной массы верующих вместо того, чтобы сблизиться с ней для достижения устойчивости собственного положения. То есть, и в этом отношении высшая церковная иерархия стремилась походить на дворянство.

Но во второй половине XIX века начинается смена приоритетов, что показывает практика архиерейской номинации. Своё представление о роли церкви, монашества в государстве и обществе иерархия, не имевшая привычки и возможности говорить без оглядки на светскую власть, облекала в имена-образы-символы несущие прозрачную смысловую нагрузку. В определённой степени на изменение именника повлиял и фактор прилива вдовых священников.

Фамилии духовенства красноречиво отражают его положение между социальными полюсами и общественную роль. Среди белого духовенства были выходцы из дворянства, причём не только русского, но и украинского, белорусского, польского, молдавского, грузинского, носившие соответствующие фамилии. Свои фамильные наборы имели представители духовного сословия из социальных низов и духовенства, оформившегося в качестве сословия через обучение в духовно-учебных заведениях. Тот факт, что значительная часть духовенства не имела наследственных фамилий даже в XIX веке говорит о её притяжении в данном отношении к крестьянству, где фамилии прижились позже, по сравнению с более привилегированными социальными группами.

Культивируемое со стороны светских властных структур огосударствление духовенства сказалось и в отношении его представителей к светским наградам. Высшее духовенство стремилось подчеркнуть своё великолепие, украшая себя орденами, приходское - обижалось на запрет ношения государственных наград во время богослужения. В этом опять же просматривается желание части сословия уподобиться дворянству, а утрата чувства меры ставило кавалеров орденов в смешное положение. Вместе с тем встречалась высокая самооценка священного сана и пастырского служения. Забитость и бесправие приходского духовенства уходили в прошлое, отмечается рост самосознания во всех, включая низшие, слоях. Меняется и система взаимоотношений между архиереями и приходским духовенством в сторону демократизации, в системе управления более ощутимой становится обратная связь.

Быт претерпел изменения, приобретя и в сельской местности некоторые городские черты, но сохранил в то же время определённые основы своего уклада от архиереев до церковнослужителей. В значительной степени этому способствовало сохранение в центре бытового уклада богослужебного круга, возле которого строилась внебогослужебная сторона деятельности. При этом происходило расширение круга функций священнослужителя, связанных с основным родом занятий: преподавание Закона Божьего в учебных заведениях, внебогослужебные собеседования, организация воскресных школ, проповедническая и миссионерская деятельность и др.

Повседневная жизнь мужских монастырей демонстрирует утрату ими многих положительных качеств, наряду с чем проявляются обмирщение, слабость управления, снижение монашеского духа. Попытки распространения общежительного устава встречались с саботажем или же явным неприятием киновии со стороны насельников. Всё чаще монастыри напоминают не монашеские братства, а обыкновенные мужские общежития, в которых царят праздность, апатия, порождающие черты девиантного поведения. Подобные неблагополучные этапы переживались и раньше. О том, что кризисная полоса могла быть преодолена и на этот раз, свидетельствуют примеры сохранения строгих уставов в ряде обителей, построение жизни на основе строгого общежития в новоучреждённых и то, что удельный вес общежительных монастырей всё же возрастал.

Посредством духовенства церковь и государство пронизывало все сферы жизни социума на разных уровнях. Место и роль духовенства в значительной степени обуславливались положением и функциями церкви в государственной структуре. Свои функции духовенство выполняло среди различных социальных групп. По ряду признаков (социальное положение, сословный статус, хозяйственная деятельность, социокультурные характеристики) отдельные части духовенства притягивались ими. Растягивание духовенства между другими социальными группами усугублялась его внутренней неоднородностью с канонической точки зрения: чёрное - белое, священнослужители - церковнослужители, начальствующие - подчинённые. На это накладывались особенности правового статуса, ведомственной принадлежности - кафедральное, приходское, военное, придворное, заграничное.

Духовенство не имело прочного внутреннего единства. Существовали центробежные устремления и по горизонтали и по вертикали. Представителей высшей страты белого духовенства - священников, не говоря об архиереях и пресвитерах, с дворянством сближал привилегированный правовой статус, хотя права и привилегии дворянства были значительно шире. В силу осознавания важности своего служения, уровня образования часть духовенства стремилась дотянуться до положения дворянства, препятствием чему служили способы его обеспечения и размер получаемых доходов. С другой стороны церковнослужители зачастую мало чем отличались от своих прихожан и далеко отстояли от старших членов клира. А внутри его существовали свои противоречия. Тем не менее, несмотря на явную обособленность священно- и церковнослужителей и в каноническом, и в материально-бытовом, и социокультурном отношениях, общность, связывающая их, осознание единства оказались сильнее. Не было необходимости в создании образа врага, который мог бы способствовать повышению внутренней консолидации сословия.

Нельзя сказать, что православная традиция, носителем которой являлось духовенство, не испытывала серьёзных вызовов. На протяжении XVIII - первой половины XX века ей пришлось столкнуться и с ликвидацией патриаршества, и с секуляризацией, и с распространением в России западного религиозного мистицизма. Но в силу своей глубины и развитости она не подверглась разрушению. Новые испытания на стойкость принёс этап модернизации, начавшийся во второй половине XIX века. Часть новаций, например таких, как времяпрепровождение в увеселительных заведениях, протестантский подход к архиерейству, требование права ношения светской одежды вели к нивелировке духовенства в обыденной среде, растворении в ней для большей свободы действий и освобождения от моральной ответственности за поведение и поступки. Эти факты свидетельствуют о временной дезориентации части духовенства в калейдоскопе событий. Другие новшества (изменение отношения к женщине, детям, новые формы внебогослужебной деятельности) не только не вредили традиции, но укрепляли её и авторитет духовенства.

Безусловно, русское православное духовенство в целом не соответствовало идеалу, нравственно-этическим нормам христианства, впрочем, как и всё общество, небольшой частью которого оно являлось. Но наряду с этим можно бесконечно высказывать упрёки в адрес корыстного и некомпетентного российского чиновничества, недостаточно политически зрелых пролетариата и буржуазии, тёмного невежественного крестьянства, революционно-критически настроенной интеллигенции.

Задаваясь вопросом о роли духовенства в модернизации можно, применительно к основным параметрам модернизма, поставить следующие вопросы: во-первых, что оно могло; во-вторых, что делало; и, в-третьих, как делало. Прежде всего, понятно, что духовенство не могло обеспечить решения тех социальных задач (не говоря об экономических), которые находились в ведении и силах государства (гражданское общество, правовое государство, интеграция сфер жизни общества и других). Остаётся три: появление современной личности, малой демократической семьи с полным равенством по вертикали и горизонтали, утверждение светской системы ценностей. Последняя отсекается сама собой, ибо её решение означало для духовенства не что иное, как самоубийство носителя традиции, где на месте индивидуализма стояли соборность, общинность, взаимовыручка.

Таким образом, непосредственное участие духовенства сводится до его влияния на решение двух оставшихся задач, посредством воздействия на прихожан через убеждения, образцы из христианской истории и собственным примером. Проще было с решением второй задачи. Как указывалось, семья духовенства могла служить примером в плане соответствия этому параметру социальной модернизации. Сложнее - с первой. В этом направлении духовенство трудилось в меру своих сил и возможностей в качестве проповедников, учителей, миссионеров, публицистов, учёных.

Но всё-таки главная задача пастыря в условиях развития российского общества второй половины XIX - начала XX века состояла не в обеспечении решения этих вопросов, стоящих перед модернизирующимся социумом. К этому дезориентированное в целом духовенство в силу ряда указанных причин не было готово. Она заключалась в указании пути к спасению, помощи в духовном совершенствовании и во врачевании ран, нанесённых модернизационными процессами.

Список научной литературыКонюченко, Андрей Иванович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. ИСТОЧНИКИ СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ И СВЯЩЕННОЕ ПРЕДАНИЕ

2. Библия. М.: Российское библейское общество, 1992.

3. Правила православной церкви с толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истрийского. Международный издательский центр православной литературы. Т.1,2. М, 1994.

4. МАТЕРИАЛЫ ГОСУДАРСТВЕННЫХ АРХЙВНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ

5. РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ (РГИА)

6. Фонд 675. Личный фонд Макария (Булгакова), митрополита Московского и Коломенского1. On. 1. Д. 27,28.

7. Фонд 796. Канцелярия Синода

8. Оп. 131. Д. 2 027. Оп. 138. Д. 1 675. Оп. 139. Д. 282,623.

9. Оп. 140. Д. 797, 1386, 1 607, 2 079,2 220.

10. Оп. 205. Д. 241,256, 267,281,282,312, 313,464,465,496, 563, 593, 609, 610.

11. Оп. 442. Д. 2,2, 62, 106, 148, 889, 943, 1 009, 1 038, 1 143, 1 194, 1 246, 1 295, 1 376, 2 042, 2102, 2 162, 2 469, 2 533,2 717, 2 796,2 798,2 800,2 802,2 804,2 806. Оп. 439. Д. 17,35,48,51. Оп. 445. 1917 г. Д. 240.

12. Фонд 797. Канцелярия обер-прокурора Синода

13. Оп. 30. Отд. 2. Ст. 2. Д. 209,234 Оп. 34. Отд. 4. Д.243. Оп. 35. Д. 237.

14. Оп. 60. Ст. 4. Отд. 3. Д. 45, 54, 62,66; Ст. 5. Отд. 3. Д. 188.

15. Оп. 61. Ст. 4. Отд. 3. Д. 147

16. Оп. 68. Ст. 4. Отд. 3. Д. 28.

17. Оп. 70. Ст. 3. Отд. 2. Д. 251.

18. Оп. 75. Отд. 2. Стол 3. Д. 163.

19. Оп. 80. Ст. 5. Отд. 3. Д. 11.1. Оп. 85. Д. 389.

20. Оп. 200. Ст. 5. Отд. 1. Д. 5.

21. Фонд 802. Учебный комитет при Синоде1. Оп. 9. 1887 г. Д. 9.

22. Оп. 11. 1913 г. Д. 115; 1914 г. Д. 239. Части 1 3; 1915 г. Д. 188; 1917 г. Д. 169. Оп. 16. Д. 164,259.

23. Фонд 804. Присутствие по делам православного духовенства при Синоде

24. On. 1. Разд. 1. Д. 2,24,26,94; Разд. 3. Д. 214,248

25. Фонд 805. Канцелярия заведующего придворным духовенством Министерства иностранных дел1. On. 1. Д. 570,1938.

26. Фонд 806. Духовное правление при протопресвитере военного и морского духовенства1. Оп. 4. Д. 2273.

27. Фонд 815. Александро-Невская лавра Оп. 9. 1857 г. Д. 7.

28. Фонд 832. Личный фоид Филарета (Дроздова), митрополита Московского и Коломенского1. On. 1. Д. 32,90.1. Фонд 834. Рукописи Синода1. Оп. 4. Д. 636, 945.

29. Фоид 1024. Личный фонд В.И. Покровского1. On. 1. Д. 27.

30. Фоид 1088. Личный фоид графов Шереметевых1. Оп. 2. Д. 887.

31. Фонд 1101. Личный фонд С.А. Панчулидзева1. On. I. Д. 980.

32. Фонд 1341. Первый департамент Сената1. Оп. 121. Д. 550.

33. Фонд 1579. Личный фонд В.И. Яцкевича1. On. 1. Д. 157.

34. Фонд 1628. Личный фонд Е.Е. Голубинского1. On. 1. Д. 471.

35. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ АРХИВ УКРАИНЫ г. КИЕВ (ЦГИАУ; ЦЕНТРАЛЬНИЙ ДЕРЖАВНИЙ /СТОРИЧНИЙ APXIB УКРАШЫм. КИ1В, ЦД1АК УКРА1НЫ)

36. Фонд 127. Киевская духовная консистория

37. Оп. 765. Д. 376,412. Оп. 876. Д. 896,977. Оп. 953. Д. 88. Оп. 1023. Д. 414.

38. Фонд 128. Киево-Печерская лавра

39. On. 1 бухг. Д. 621, 622,3112. Оп. 3 загальш. Д. 296,297,298. On. 1 черн. Д. 276,277,310.

40. Фонд 130. Киево-Выдубицкий Михайловский монастырь

41. Оп.1. Д. 1 128. Оп. 3. Д. 26.

42. Фонд 131. Киево-Слупский Пустынно-Николаевский монастырь1. Оп. 30. Д. 1343.

43. Фонд 168. Киево-Братский Богоявленский монастырь Оп. 1. Д. 300.

44. Фонд 169. Киево-Михайловский Златоверхий монастырь1. Оп. 6. Д. 269.

45. Фонд 182. Канцелярия Киевского митрополита1. On. 1. Д. 133,231.

46. Фонд 183. Благочинный монастырей Киевской епархии

47. On. 1. Д. 67, 76, 359, 360,479.

48. Фонд 184. Киево-Софийский митрополичий дом1. On. 1. Д. 11,71.

49. Фонд 192. Платон (Городецкий), митрополит Киевский и Галицкий

50. On. 1. Д. 97,100,101,102,103,104.

51. Фонд 267. Павловский Иван Фёдорович1. On. 1. Д. 6.

52. Фонд 301. Подольское губернское жандармское управление1. On. 1. Д. 334.

53. Фонд 442. Канцелярия Киевского, Подольского и Волынского генерал-губернатора

54. On. 1. Д. 5 811,5 813,5 814,6 359,6 993,7 222,7 223, 10 469, 11 031, 11 871,11 873.1. Оп. 34. Д. 530.1. Оп. 43. Д. 2.1. Оп. 44. Д. 295.1. Оп. 158. Д. 237.1. Оп. 174. Д. 437.1. Оп. 637. Д. 322.1. Оп. 797. Д. 61.

55. Фонд 828. Арсений (Москвин), митрополит Киевский и Галицкий1. On. 1. Д. 88.

56. Фонд 922. Киево-Троицкий монастырь1. On. 1. Д. 6.

57. Фонд 1191. Канцелярия временного Харьковского генерал-губернатора1. Оп. 4. Д. 376.

58. Фонд 1475. Галаганы, фамильный фонд On. 1. Д. 195.

59. Фонд 1975. Ахтырское духовное правление On. 1. Д. 86.

60. Фонд 1978. Богодуховское духовное правление1. On. 1. Д. 61.

61. Фонд 2046. Платонов Иван Васильевич On. 1. Д. 189.

62. Фонд 2074. Владимирский монастырь1. On. 1. Д. 26.

63. НАЦИОНАЛЬНЫЙ АРХИВ РЕСПУБЛИКИ ТАТАРСТАН (НАРТ)

64. Фонд 4. Казанская духовная консистория1. On. 1. Д. 6 699.

65. Фонд 10. Казанская духовная академия

66. On. 1. Д. 6 311,6 318, 8 877.

67. Фонд 36. Знаменский Пётр Васильевич

68. On. 1. Д 109, 134,135, 159.

69. Фонд 86. Зилантовский Успенский монастырь

70. On. 24. Д. 1,2. On. 30. Д. 1,2.

71. Фонд 128. Казанский архиерейский дом1. On. 1. Д. 2.

72. Фонд 316. Семиозерская Богородичная пустынь, Казанский уезд On 1. Д. 549, 550, 676.

73. Фонд 365. Казанское епархиальное попечительство1. Оп. 43. Д. 4.

74. Фонд 838. Троице-Фёдоровский монастырь, Казань1. On. 1. Д. 6.

75. Фонд 842. Богородице-Рождественский собор, Свияжск1. On. 1. Д. 6.

76. Фонд 843. Благовещенский кафедральный собор, Казань1. On. 1. Д. 13.

77. Фонд 968. Ильминский Николай Иванович1. On. 1. Д. 45, 81,183.

78. Фонд 1140. Иоанно-Предтеченский монастырь, Казань On. 1. Д. 1.

79. Фонд 1277. Павел (Лебедев), архиепископ Казанский и Свняжский1. On. 1. Д. 5,7, 10.

80. Фонд 1325. Амвросий, архиепископ Казанский и Симбирский1. On. 1. Д. 3.

81. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ОРЕНБУРГСКОЙ ОБЛАСТИ (ГАОО)

82. Фонд 173. Оренбургская духовная консистория

83. Оп.4. Д. 6 281,6 231, 6 415.

84. Оп. 5. Д. 10 549,10 560,10 566,10 571,10 576,10 579, 10 581,10 600,10 918.

85. Фонд 174. Канцелярия епископа Оренбургского и Уральского1. On. 1. Д. 138,229,234.

86. Фонд 176. Попечительство о бедных духовного звания1. On. 1. Д. 17.

87. Фонд 177. Оренбургская духовная семинария1. On. 1. Д. 264а.

88. ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ, НОРМАТИВНО-ПРАВОВЫЕ АКТЫ И НЕОФИЦИАЛЬНЫЕ СБОРНИКИ ДОКУМЕНТОВ

89. Акты святейшего Тихона, патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти. 1917 1943 гг. М., 1994.

90. Алфавитный указатель действующих и руководственных канонических постановлений, указов, определений и распоряжений Св. Синода (1721 1901 гг.) / Сост. С.В. Калашников. СПб., 1902.

91. Духовный регламент // Сборник памятников по истории церковного права преимущественно Русской церкви до эпохи Петра Великого / Сост. В. Н. Бенешевич. Пг., 1915.

92. Законы о православном духовенстве и учреждениях духовных с разъяснениями из Правительствующего Сената, указов, определений и постановлений Святейшего Синода, ведомственными разъяснениями и алфавитно-предметным указателем / Сост. Н. Е. Серебренников. М.

93. Новое положение об управлении церквями и духовенством Военного и морского ведомств / Сост. Т.В. Барсов. СПб.: тип. А. Катанского и К, 1893. 76 с,

94. Правила о местных средствах содержания православного приходского духовенства и о разделе сих средств между членами причта // Календарь для духовенства на 1874 год. СПб., 1874.

95. О праве наследования монашествующих / Сост. В.Ф. Мухин. СПб.: Редакционная комиссия по составлению гражданского уложения, 1899.220 с.

96. Обозрение церковно-гражданких узаконений по духовному ведомству: Справочная книга / Сост. Я. Ивановский. СПб., 1883.

97. Сборник правил о средствах содержания духовенства и о разделе их между членами причтов / Сост. Д.1. Андреев. СПб., 1906.

98. Устав духовных консисторий. СПб., 1912.

99. Уставы и штаты духовных семинарий и училищ, утверждённые 14 мая 1967 года. СПб., 1871.

100. Уставы и штаты православных духовных семинарий и училищ, утверждённые 22 августа 1884 года. СПб., 1884.

101. Церковный староста, его права и обязанности. СПб., 1912.

102. Циркулярные указы Святейшего правительствующего Синода. 1867 1900 / Сост. А. Завьялов. СПб., 1901.

103. ДЕЛОПРОИЗВОДСТВЕННАЯ ДОКУМЕНТАЦИЯ

104. Журналы и протоколы заседаний высочайше утверждённого Предсоборного Присутствия. Т. I, II. СПб., 1906; Т. Ill, IV. СПб., 1907.

105. Извлечения из отчёта обер-прокурора Святейшего Синода за 1852 г. СПб., 1853.за 1853 г. СПб., 1854. за 1859 г. СПб., 1861.

106. Извлечения из всеподданнейшего отчёта обер-прокурора Святейшего Синода графа Д. Толстого по ведомству православного исповедания за 1867 -1878 гг. СПб., 1868 -1881.

107. Всеподданнейший отчёт обер-прокурора Святейшего Синода по ведомству православного исповедания. 1884 -1901. СПб., 1885- 1905.

108. Всеподданнейший отчёт по ведомству православного исповедания. 1902 1914. СПб., 1905 - Пг., 1916. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Т. I - III. СПб., 1906. Циркуляр по духовно-учебному ведомству. 1888- 1912.

109. ИСТОРИКО-СТАТИСТИЧЕСКИЕ, ЭКОНОМИЧЕСКИЕ, ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ, ЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ, БИОГРАФИЧЕСКИЕ СПРАВОЧНИКИ И ЭНЦИКЛОПЕДИИ

110. Адрес-календарь духовного ведомства. СПб., 1878. 232 с.

111. Адрес-календарь Нижегородской епархии. В память исполнившегося в 1888 году 900-летия крещения Руси / Сост. А. Снежницкий, дьякон. Нижний Новгород: тип. губ. правления, 1888. 1031 с.

112. Бессарабия. Географический, исторический, статистический, экономический, этнографический, литературный и справочный сборник / Под ред. П. А. Крушевана. М., 1903. 520 с.

113. Бессер Л., Баллод К. Смертность, возрастной состав и долговечность православного народонаселения обоего пола в России за 1851 1890 гг. СПб., 1897.

114. Василий (Богоявленский), епископ. Картины церковной жизни Черниговской епархии из одиннадцати вековой её истории. Киев, 1911.212 с.

115. Вятская епархия: Историко-географическое и статистическое описание. Вятка, 1912. Галай Ю.Г. Макарьевский монастырь. Нижний Новгород, б/г.

116. Жития сибирских святых. Сибирский патерик. Новосибирск: Новониколаевск, 1999.219 с.

117. Иосиф, (Соколов) еп. Гродненский православно-церковный календарь или современное состояниеправославной церкви в Гродненской губернии. Гродно, 1893. 326 с.

118. Историко-статистическое описание Смоленской епархии. СПб, 1864. 381 с.

119. Историко-статистическое описание церквей и приходов Владимирской епархии / Сост. В. Добронравов, В. Березин. Вып. 1 4. Владимир, 1893- 1897.

120. Историко-статистическое описание церквей и приходов Волынской епархии / Сост. Н. И. Теодорович. Т. 1 5. Почаев, 1888- 1903.

121. Кильчевский В. Богатство и доходы духовенства. СПб, 1908. 46 с.

122. Кириллов А. А. Донская епархия в её настоящем положении (по статистическим данным 1896 г.) Новочеркасск, 1896.

123. Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии / Сост. В.А. Смирнов. Вып. 1-3. Архангельск, 1894- 1896.

124. Православные русские обители: Полное иллюстрированное описание всех православных русских монастырей в

125. Российской империи и на Афоне. СПб, 1910.712, VIII с.

126. Православный церковный календарь. 2000. М, 1999.

127. Россия. Энциклопедический словарь. Л.: Лениздат, 1991. 922 с.

128. Русская православная церковь. Монастыри: Энциклопедический справочник / Сост. А. В. Никольский. М, Издат-во Московской патриархии: Республика, 2000.464 с. Русские монастыри. М, 1995.

129. Справочная книга для духовенства Воронежской епархии / Сост. П. Никольский. Воронеж, 1900. Справочная книга Екатеринославской епархии за 1913 год. Екатеринослав, 1913. Справочная книга Казанской епархии. Казань: тип. A.M. Лаврова, 1904.795 С.

130. Энциклопедия русских фамилий / Сост. Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев. М.: Эксмо, 2002. 384 с. ПУБЛИЦИСТИКА

131. Анатолий (Мартыновский), архиеп. Слова и беседы в 5-ти частях. СПб, 1853 1856. Он же. Досуги архиепископа Анатолия. СПб, 1868.446 с.

132. Аскоченский В.И. Записки звонаря. СПб.: тип. штаба военно-учебных заведений, 1861. 59 с.

133. Анатолий (Мартыновский), архиеп. Записка // КС. 1887. № 2.

134. Антоний (Храповицкий). Полн. собр. соч. в 3 тт. СПб.: изд. И. Л. Тузова, 1911.

135. Богословский. Взгляд с практической стороны на жизнь священника. Письма отца к сыну. СПб.: тип. Э. Веймара, 1860. 113 с.

136. Арсений (Жадановский), еп. Бросьте курить табак. М.: печатня А.И. Снегирёвой, 1907. 8 с.

137. Благовидов Ф.В. К работе общественной мысли по вопросу о церковной реформе. Казань: центр, тип, 1905. 75с.

138. Благовещенский А.А. Степаныч-старичок: Биографический очерк сельского дьячка 40 60-х годов. В стихах. М.: А.Д. Ступин, 1905.72 с.

139. Иосиф (Баженов), еп. Монастырский вопрос. (Несколько заметок по поводу современных толков о реформе монастырей). СПб, 1872. 71 с.

140. Димитрий (Муретов), архиеп. Полное собрание творений. Т. 1-7. М.: тов-во типо-лит. В. Чичерин, 1898 -1899.

141. Димитрий (Самбикин) архиеп. Служба святым 12 апостолам. Киев, 1897.

142. Он же. Служба святым 70 апостолам. Киев, 1898.

143. Он же. Материалы для истории Тверской епархии. Тверь, 1898.

144. Он же. Собор святых 70 апостолов. Вып. 1 3. Тверь, 1900 - 02.

145. Игнатий (Брянчанинов), еп. О кончине мира. СПб, 1899.

146. Он же. Сочинения. Т. 1 5. СПб, 1905.

147. Неизданные соч. епископа Игнатия Брянчанинова // Богословские труды. Сб. 6. М, 1971. Он же. Аскетическая проповедь. М, 1995; Творения. Т. 1 5. М, 1998.

148. Кирилл, митр. Церковь и общество в свете основ социальной концепции Русской православной церкви // Церковь и время. 2002. № 2(19).

149. Кирион (Садзагелов), еп. Назревший вопрос (Ко дню столетия присоединения Грузии к России). Тифлис, 1900.

150. Он же. Заслуги грузинского монашества и монастырей для отечественной церкви и общества. Тифлис, 1900.

151. Коялович М.О. Историческое призвание западно-русского православного духовенства. Вильно, 1863. 16 с.

152. Он же. Глумление над русским и православным делом в Западной России. СПб, 1880.19 с.

153. Макарий (Булгаков), митр. Слова и речи Макария, митрополита Московского, произнесённые в 1841 1868 гг.в Киеве и Петербурге, в Тамбовской и Харьковской епархиях. СПб, 1891.

154. Муравьёв А.Н. Путешествие по святым местам русским. СПб, 1846. Ч. 1,2. 296,381 с.

155. Никанор (Бровкович), архиеп. Наша светская и духовная печать о духовенстве. СПб, 1884.

156. Никон (Рождественский), архиеп. Православие и грядущие судьбы России. М, 1995.

157. Паисий Святогорец. Слова. Т. 2. Духовное пробуждение. Монастырь св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Суроти, Салоники Издат. Дом «Святая гора», М, 2001.

158. Пленение Русской церкви. Записка преосвященного Агафангела Волынского и проект всеподданнейшего ходатайства перед государем Александром III. М, 1906.

159. Преображенский И. В. Периодическая печать о церковной реформе вообще и о реформе высшего церковного управления. СПб.: тип. тов-ва «Свет», 1908. 91,31 с.

160. Церковная реформа. Сборник статей духовной и светской периодической печати по вопросу о реформе / Сост. И. Преображенский. СПб.: тип. Э. Арнгольда, 1905. 580 с.

161. Святейшего Правительствующего Синода член, высокопреосвященнейший Павел, архиепископ Казанский и Свияжский. Казань: тип. Губ. правления, 1887.23 с.

162. Филарет (Дроздов), митр. Архипастырские наставления Филарета, митрополита Московского из его писем кнаместнику Сергиевой Лавры архимандриту Антонию. СПб, 1893.

163. Он же. Собрание мнений и отзывов по делам православной церкви на Востоке. СПб, 1886.

164. Он же. Собрание мнений и отзывов по учебным и церковно-государственным вопросам. В 5-ти гг. и доп. т. М,1885- 1888.

165. Он же. Филарета митрополита Московского и Коломенского творения. М, 1994.

166. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ Епархиальная пресса

167. Американский православный вестник. 1897- 1917.

168. Архангельские епархиальные ведомости. 1885 1919. (В 1885 - 1887 - Архангельские епархиальные известия).

169. Астраханские епархиальные ведомости. 1875 1917.

170. Благовещенские епархиальные ведомости. 1894 1917. (1894 - 1899, № 9 - Камчатские епархиальные ведомости, с № 10 - Благовещенские).

171. Варшавский епархиальный листок. 1905 1917. (1877 - 1905 - Холмско-Варшавский епархиальный листок).

172. Владивостокские епархиальные ведомости. 1903 1917.

173. Владикавказские епархиальные ведомости. 1895 1917.

174. Владимирские епархиальные ведомости. 1865 1918.

175. Вологодские епархиальные ведомости. 1864 1917.

176. Волынские епархиальные ведомости. 1867 1917.

177. Воронежские епархиальные ведомости. 1867 1917.

178. Вятские епархиальные ведомости. 1863 1918.

179. Гродненские епархиальные ведомости. 1901-1915.

180. Грузинский духовный вестник. 1864 1917.

181. Донские епархиальные ведомости. 1869 1917.

182. Екатеринбургские епархиальные ведомости. 1886 1917.

183. Екатеринославские епархиальные ведомости. 1872 1917.

184. Енисейские епархиальные ведомости. 1884 1906, 1908 - 1919. (В 1907 - 1908 - Енисейский церковный вестник).

185. Забайкальские епархиальные ведомости. 1900 1919.

186. Иркутские епархиальные ведомости. 1863 1918.

187. Известия по Казанской епархии. 1867- 1918.

188. Калужские епархиальные ведомости. 1862 1907. (В 1907 - 1917 - Калужский церковно-общественный вестник).

189. Камчатские епархиальные ведомости. 1894-1899, № 9.

190. Киевские епархиальные ведомости. 1861 1917.

191. Кишиневский епархиальные ведомости. 1867 1917.

192. Костромские епархиальные ведомости. 1885 1917.

193. Курские епархиальные ведомости. 1871-1917.

194. Литовские епархиальные ведомости. 1863 1916.

195. Минские епархиальные ведомости. 1869- 1917.

196. Могилёвские епархиальные ведомости. 1883 1917.

197. Московские епархиальные ведомости. ( В 1880 19 - Московские церковные ведомости).

198. Нижегородские епархиальные ведомости. 1864 1905. (В 1906 - 1917 - Нижегородский церковно-общественный вестник).

199. Новгородские епархиальные ведомости. 1875 1919.

200. Олонецкие епархиальные ведомости. 1898 1918.

201. Омские епархиальные ведомости. 1898 1918.

202. Оренбургские епархиальные ведомости. 1873 1918. (В 1917 - 1918 - Оренбургский церковно-общественный вестник).

203. Орловские епархиальные ведомости. 1865 1918.

204. Пензенские епархиальные ведомости. 1866 1917.

205. Пермские епархиальные ведомости. 1867 1919.

206. Петербургский духовный вестник. 1895 1917.

207. Подольские епархиальные ведомости. 1862 1905. (С 1906 - Православная Подолия (журнал) и Подолия (газета)).

208. Полоцкие епархиальные ведомости. 18874 1918.

209. Полтавские епархиальные ведомости. 1863 1917. (В 1906 - 1916 - Православная Подолия).

210. Псковские епархиальные ведомости. 1894 1917.

211. Рижские епархиальные ведомости. 1888 -1917.

212. Рязанские епархиальные ведомости. 1865 1917.

213. Самарские епархиальные ведомости. 1867 1918.

214. Саратовские епархиальные ведомости. 1865 1908, 1913- 1917.

215. Симбирские епархиальные ведомости. 1876- 1918.

216. Смоленские епархиальные ведомости. 1865 1918.

217. Ставропольские епархиальные ведомости. 1873 1918.

218. Таврические епархиальные ведомости. 1869 1917.

219. Тамбовские епархиальные ведомости. 1861 1918.

220. Тверские епархиальные ведомости. 1877 1918.

221. Тобольские епархиальные ведомости. 1882 1919.

222. Томские епархиальные ведомости. 1880- 1918.

223. Тульские епархиальные ведомости. 1862 1918.

224. Уфимские епархиальные ведомости. 1879 1918.

225. Известия по Харьковской епархии. 1909.

226. Херсонские епархиальные ведомости. 1860- 1918.

227. Холмско-Варшавский епархиальный листок. 1877 1905. (1905 - 1917 - Варшавский епархиальный листок; 1906 - 1916 - Холмская церковная жизнь).

228. Черниговские епархиальные ведомости. 1861 1911.63!Якутские епархиальные ведомости. 1892 1919. (Голос Якутской церкви). 64. Ярославские епархиальные ведомости. 1860 - 1917.

229. Духовные и светские периодические издания

230. ИСТОЧНИКИ ЛИЧНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ Мемуары и дневники

231. Альбранд Н. Из жизни Никанора Бровковича, архиепископа Херсонского и Одесского // PC. 1891. Т. 69. № 3. Андреевский Е.К. К воспоминаниям о высокопреосвященном Иустине, бывшем архиепископе Херсонском и Одесском//PC. 1908. Т. 133. № 1.

232. Андроник. Воспоминания преосвященного Николая, миссионера Японии. (Из дневника архимандрита Андроника) // ПС. 1900. Ч. 2. № 10.

233. Арсений (Жадановский), еп. Воспоминания. М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт: Братство Всемилостивого Спаса, 1995.294 с.

234. Арсений (Стадницкий), митр. Дневник студента-паломника на Афон. Киев: тип. Г.Т. Корчак-Новицкого, 1886. 194 с.

235. Архиерейские типы: Израиль (Никулицкий) // Странник. 1913. № 5.

236. Архипастырь-молитвенник.(П&мяти высокопреосвященного Димитрия, архиепископа Казанского и ^Свияжского, ум. 17 щрта 1908 г.)//ДЧ. 1909. Ч. 1.№3.1909. № 11.

237. Барсуков И. Памяти'Дионисия, епископа Якутского и Вилюйского, а затем Уфимского и Мензелинского. СПб, 1902.

238. Бартенев П. И. Воспоминание о митрополите Исидоре // РА. 1911. Кн. 2. Вып. 7. Он же. Из записной книжки издателя «Русского архива» // РА. 1909. Кн 1; Вып. 1.

239. Бекаревич С. Из воспоминаний о высокопреосвященном архиепископе Евсевии // МогилЕВ. 1884. № 1. Ч. неофиц.

240. Береза К. Архиерейские печали // КС. 1882. № 5. Бердяев Н. А. Самопознание. М.: «Книга», 1991.446 с.

241. Богородский Я. Митрополит Антоний (Вадковский) в Казанский период его жизни и деятельности. Казань, 1913.

242. Бровкович И. И. Воспоминание о почившем в Бозе архиепископе Никаноре брата его // ПрибХерсЕВ. 1891. № й.

243. Бронзов А. А. Два слова памяти экзарха Никона // ВладимЕВ. 1909. № 19. Отд. неофиц. Брусилов А. А. Мои воспоминания. М.: Военное издательство МО СССР, 1963. 286 с. Вадковский М. В. Мои воспоминания о митрополите Антонии // ИВ. 1916. Т. 143. №1.

244. Васильев Н. Светлой памяти преосвященного Никанора, епископа Олонецкого и Петрозаводского. (Бывшего ректора Томской духовной семинарии) // ТвЕВ. 1916. № 23. Ч. неофиц.

245. Вениамин (Благонравов), архиеп. Автобиография высокопреосвященного Вениамина, архиепископа Иркутского и Нерчинского. Иркутск, 1913.

246. Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох. М.: «Отчий дом», 1994. 448 с.

247. Виноградов Г. Из воспоминаний о почившем архиепископе Анастасии // ВолынЕВ. 1913. №23. Ч. неофиц. Вишневский Е. Мои воспоминания о в Бозе почившем архиепископе Николае Японском // ИКЕ. 1912. № 18. Отд. неофиц.

248. Владиславлев В. Некоторые воспоминания о почившем в Бозе высокопреосвященнейшем Алексии // ТверЕВ. 1877. №15. Ч. неофиц.

249. Воскресенский А. Из моих воспоминаний о преосв. Авраамии, епископе Саратовском и Царицынском // АстрЕВ. 1903. №9. Отд. неофиц.

250. Воскресенский А. Преосвященный Игнатий (Брянчанинов), второй епископ Кавказский и Черноморский // СтаврополЕВ. 1908. №23.

251. Воскресенский А. Г. Из воспоминаний о высокопреосв. Иоанникии, митрополите Киевском. (Ко днютрёхлетней годовщины его кончины) // ДЧ. № 6.

252. Воспоминания о в Бозе почившем преосвященнейшем епископе Феофане // ТамбЕВ. 1895. № 39. Ч. неофиц. Воспоминания о московском митрополите Макарии // МЦВ. 1883. № 18.

253. Воспоминание о преосвященном Варлааме, архиепископе Черниговском и Нежинском // ОЕВ. 1873. № 14, 15, 17-22,24.

254. Воспоминание о преосвященнейшем Смарагде его дяди // ЛЕВ. 1886. № 48. Отд. неофиц. Воспоминания томского семинариста // ТомЕВ. 1907. № 24.

255. Гиляров-Платонов Н. П. Из пережитого. Автобиографические воспоминания. М. 1886.

256. Говоров А.Г. Воспоминания о преосвященном Феофане затворнике близкого родственника А.Г. Говорова // ДЧ. 1894. Ч. 2. №5/6.

257. Горностаев Н. Как мы учили Библию // Духовная школа. М. 1906.

258. Григорий, архимандрит. На память о высокопреосвященном митрополите Московском Макарие // ПО. 1888. № 5/6.

259. Гурьев В. В. Архиепископ Леонтий на родине // Странник. 1880. Т. 3. № 9/10.

260. Димитрий (Самбикин), архиеп. Детские годы и учение в Бирюченских духовных (приходском и уездном) училищах Димитрия, архиепископа Казанского и Свияжского (Самбикина). Автобиограф, заметки // Воронеже. 1910. Вып. 9.

261. Дмитриевский А. А. Личные воспоминания о митрополите Петербургском Антонии, как учителе и сослуживце. (Речь, произнесённая в сокращении в публичном собрании религиозно-нравственного Общества в духе церкви православной 3 ноября 1915 г.). Пг. 1916.

262. Дроздов В. Воспоминания об архиепископе Воронежском и Задонском Иосифе // ВоронЕВ. 1914. № 38. Ч. неофиц.1. Духовная школа. М., 1906.

263. Евгений, архимандрит. Мое бытие. Воспоминания о детстве и юности, о монастырской жизни, постройке храма со школою, поездке в Иерусалим, на Афон и по русским обителям. СПб., 1911.

264. Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни: Воспоминания митрополита Евлогия (Геогиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухиной. М.: «Московский рабочий», 1994. 621 с.

265. Жизнеописание епископа Игнатия (Брянчанинова), составленное его ближайшими учениками в 1881 году // Творения святителя Игнатия. Т. 1. Сретенский монастырь, 1996.

266. Жизнь во славу Божию: Труды и подвиги старца Гефсиманского скита Варнавы (1831 1906). Сергиев Посад, 1991.

267. Жизнеописание в Бозе почившего старца утешителя о. Варнавы, основателя и строителя Иверского В ыксунекого женского монастыря. Сергиев Посад, 1907.

268. Житие епископа Серафима (Звездинского): Письма и проповеди. Paris: YMCA-PRESS, 1991. Житие святителя И. Брянчанинова // Поместный собор РПЦ. М., 1990.

269. Заозерский Н.А. Филарет, митрополит Московский, как администратор и судья в своей епархии // ПТСО. 1883. №2.

270. Зефиров Е. А. Мои воспоминания о преосвященном Никаноре за время его пребывания на Уфимскойкафедре(1877- 1884 г.)//Странник. 1893. Т. 2. № 8- 12.

271. Зосимович. Воспоминания о преосвященном Игнатии // ИВ. 1886. Т. 25. № 9.

272. Иванов Ю.А. «Уездная идеология»: религиозно-политическая жизнь российской провинции 1860-х 1910-х годов. Иваново, 2001.

273. Иващенко В. Из пастырского быта сельского священника // PC. 1909. №1,4, 5.

274. Из воспоминаний о высокопреосвященнейшем архиепископе Казанском Димитрии (Самбикине) // ИКЕ. 1909. №11. Отд. неофиц. То же. Отд. отт. Казань, 1909.

275. Из воспоминаний сельского священника о преосвященном епископе Костромском Александре // КострЕВ. 1889. №3.4. неофиц.

276. Из дневника сельского священника // РДПС. 1889. Т. 2.

277. Из посмертных бумаг Анатолия Мартыновского, архиепископа Мошилёвского // КС. 1884. №. 6. Ильинский В. И. Архиепископ Херсонский Димитрий Ковальницкий. (Воспоминания студента академии) // Странник. 1913. Кн. 7/8, 9.

278. Иннокентий, архиеп. Воспоминания о в Бозе почившем митрополите Антонии. (Сообщение экзарха Грузии, архиепископа Иннокентия, в заседании религиозно-нравственного общества в С.- Петербурге 9-го дек. 1912 г.) //ИКЕ. 1913.№1. Отд. неофиц.

279. Иосиф (Петровых), архим. В объятиях Отчих. (Из дневника инока). В 11 т. Сергиев Посад: тип. Свято-Троицкой Сергиевой лавры, 1913,1914.

280. Ковалевский А.Ф. Воспоминания о высокопреосвященнейшем Филофее, митрополите Киевском и Галицком // ДЧ. 1883. Ч. 2. №5.

281. Коней М. Воспоминания японца об арх. Николае // Странник. 1912. № 3.

282. Кончина и погребение преосвященного Вениамина, епископа Воронежского и Задонского // Оренб ЕВ. 1890. № 14.

283. Кончина преосвященного Николая // ОренбЕВ. 1896. № 21. Прил.

284. Корольков И.Н. Блаженной памяти священномученика Владимира, митрополита Киевского и Галицкого. Киев, 1918.

285. Корсунский И.Н. Преосвященный Амфилохий, епископ Угличский // Памяти архиепископа Саввы, епископа Амфилохия, профессора А. И. Павинского и графа М. В. Толстого. М., 1898.

286. Крылов А. Л. Памяти в Бозе почивщего архиепископа Никанора // ДЕВ. 1891. № 9/10, 14 17, 19, 21, 22; 1892. №3-6, 8/9, 14. 16 .Отд. неофиц.

287. Он же. Отрывки из моих воспоминаний о преосвященных Платоне и Никаноре, архиепископах Херсонских // ХерсЕВ. 1914. №2/3,4. Отд. неофиц. Крюковский В. Я. .Около бурсы // PC. 1910. № 10.ч ^

288. Лебедев В. Воспоминание о преосвященном Петре, епископе Пермском и Соликамском, бывшем ректоре Вологодской духовной семинарии // ВологЕВ. 1903. №11.

289. Мацеевич Л. С. К биографии архиепископа Анатолия Мартыновского // ТКДА. 1883. №11.

290. Мейендорф И. Святейший патриарх Тихон служитель единства Церкви // Вестник русского христианскогодвижения. Париж Нью-Йорк - Москва, 1990.

291. Миссионерское служение святителя Тихона в Северной Америке // ЖМП. 1990. № 4. Михаил М-ский. От бурсы до снятия сана. СПб, б/г.

292. Недосеков К, протоиерей. Воспоминание о преосвященном Варлааме II, архиепископе Тобольском и Сибирском (1863- 1872)//ТобЕВ. 1882.№ 10.

293. Нигровский П. Воспоминание о преосвященнейшем Иосифе, епископе Балтском // ВоронЕВ. 1886. № 18. Ч. неофиц.

294. Никанор (Бровкович), архиеп. Биографические материалы. Т. 1,2. Одесса, 1900.

295. Он же. Из записок архиепископа Никанора. На Уфимской кафедре (1880 1882). Апология // РА. 1909. Кн. 1. Вып. 2.

296. Он же. Записки архиепископа Никанора. Моя хиротония. 1871 год // РА. 1908. Кн. 1. Вып. 2. Он же. Киевский собор 1884 года // РА. 1908. Кн. 2. Вып. 8; Кн. 3. Вып. 9.

297. Он же. Записки присутствующего в святейшем Правительствующим всероссийском Синоде. (Архиепископа Херсонского Никанора) // РА. 1906. Кн. 2. Вып. 7, 8. Кн. 3. Вып. 9 12.

298. Новиков Н. В «вечную память» преосвященнейшему Александру, архиепископу Литовскому и Виленскому // РА. 1885. Кн. 2. Вып. 6.

299. Павловская Н.Т. Воспоминания о высокопреосвященном Иосифе, бывшем архиепископе Воронежском и Задонском. Материалы для его биографии// Воронеже. 1910. Вып. 9.

300. Пальмов И. С. Некоторые воспоминания о преосвященнейшем епископе Борисе // ХрЧ. 1901. Вып. 12. Памяти высокопреосвященного Иоанникия // СаратЕВ. 1914. № 12. Отд. неофиц. Памяти педагога // ПолтЕВ. 1916. № 3. Ч. неофиц.

301. Памяти преосвященнейшего Авраамия, епископа Саратовского и Царицынского // СаратЕВ. 1894. №20. Памяти преосвященнейшего Алексия, бывшего ректором Владимирской духовной семинарии с 1860 по 1866-й // ВладимЕВ. 1880. №13. Ч. неофиц.

302. Памяти преосвященного Иоанна, епископа Смоленского // СмолЕВ. 1905. № 8. Отд. неофиц.

303. Памяти профессора Филиппа Алексеевича Терновского. Киев: тип. Т.Г. Мейнандера, 1911. 2., 26 с.

304. Переспелое И. Мои воспоминания об архиепископе Афанасии // АстрЕВ. 1877. №2. Отд. неофиц.

305. Петров Н. И. Попечительность Киевского митрополита Филарета о материальном обеспечении сельскогодуховенства Киевской епархии // ТКДА. 1885. № 7.

306. Пимен (Благово), архим. Рассказы бабушки: Из воспоминаний пяти поколений, записанных и собранных её внуком Д. Благово. СПб, 1885.

307. Пимен (Мясников), архим. Воспоминания архимандрита Пимена, настоятеля Николаевского монастыря, что на Угреше. М.: о-во ИиДР, 1877. 424 с.

308. Он же. Подробности о погребении архиепископа Леонида. М.: ун. тип, 1877. 8 с.

309. Покровский И. Заботы высокопреосвященнейшего митрополита Палладия о духовно-учебных заведениях и духовенстве в период управления его Тамбовскою епархиею // ПС. 1899. Ч. 1. № 1.

310. Попов Е. Воспоминание об Антонии, архиепископе Казанском и Свияжском, скончавшемся 1879 г, с 7 на 8 ноября //ДЧ. 1880. Ч. 1. №4.

311. Попов И.И. Минувшее и пережитое // От народничества к марксизму. Воспоминания участников революционного движения в Петербурге. Л, 1987.

312. Попов Н. Благодарные воспоминания о преосвященном Сергии, епископе Черниговском и Нежинском его бывшего ученика // СмолЕВ. 1893. Т. 29. № 22. Отд. неофиц

313. Порфирий (Успенский), еп. Книга бытия моего. Дневники и автобиографические записки епископа Порфирия Успенского. В 8-ми тг. СПб, 1894 -1902. . (

314. Постников В. Ещё на память о бывшем начальнике Алтайской духовной миссии преосвященном Владимире 1 -м // ПрБ. 1900. Т. 3. №21.

315. Он же. Воспоминания о покойном архиепископе Туркестанском Софонии // ДЧ. 1884. Ч. 3. № 11,12.

316. Речь в полугодовщину со дня смерти архиепископа Анастасия, читанная в собрании Воронежского церковноархеологического комитетаОЫ 1.1913 г. //Воронеже. 1914. Вып. 13. Отд. 1

317. Речь, читанная в Воронежском церковном историко-археологическом собрании в годовщину со дня смерти высокопреосвященного Анастасия, архиепископа Воронежского и Задонского, 01.05.1914 г. // Воронеже. 1914. Вып. 13. Отд. 1.

318. Ростиславов Д. И. Записки бывшего профессора Санкт-Петербургской духовной академии Дмитрия Ивановича Ростиславова // PC. 1880. №1,3-7.

319. Руммель А. фон. Воспоминания о преосвященном Симбирском епископе Евгении // ДЧ. 1889. Ч. 3. № 12. То же. Отд. отт. М, 1889.

320. Румянцев Н. Записки семинариста//Духовная школа. М, 1906.

321. Русская Америка: По личным впечатлениям миссионеров, землепроходцев, моряков, исследователей и других очевидцев. М.: «Мысль», 1994. 373 с.

322. Рыбинский В. П. Памяти высокопреосв. Димитрия (Самбикина), архиепископа Казанского и Свияжского // ТКДА. 1908. Т. 2. Кн. 5. То же. Отд. отт. Киев, 1908.

323. Савва (Тихомиров), архиеп. Воспоминания о высокопреосвященном Леониде, архиепископе Ярославском и Ростовском. Харьков, 1877.

324. Он же. Хроника моей жизни. Автобиогр. записки высокопреосвящ. Саввы, архиепископа Тверского и Кашинского. В 9-ти тт. Сергиев-Посад, 1901 1911 Сацердотов М. И. Архиерейская ревизия // ИВ. 1899. Т. 77. №7.

325. Светозаров Е, Г. Мои воспоминания о ректорах Воронежской духовной семинарии Феодосии II и архим. Вениамине // ВоронЕВ. 1900. № 7. Ч. неофиц.

326. Свирелин А. Воспоминания о преосвященном Павле, архиепископе Черниговском // Странник. 1863. Т. 4. Кн. 12.

327. Секторов П. Воспоминание о высокопреосвященном Варлааме, бывшем архиепископе Пензенском с 1855 г. по 1862 // ПензЕВ. 1881. № 20. Ч. неофиц.

328. Сементовский Н. Думы и воспоминания (Из дневника священника) // ОренбЕВ. 1881. Серафим, иером. Скитский насельник. Кунгур, 1907.

329. Сергеев А. И. Из жизни нашего духовенства. Воспоминание о Димитрии Муретове, архиепископе Одесском // PC. 1908. Т. 134. №5.

330. Сергий. Памяти высокопреосвященного Николая, архиепископа Японского // ХрЧ. 1913. Т. 239. Ч. 1. Янв.

331. Сергий (Страгородский), патр. На Дальнем Востоке. (Письма Японского миссионера) // БВ. 1895. Т.4. № 9, 11; 1896. Т. 1.№ 1,3; Т. 2,№4,5; Т. 3. №7-9;Т. 4.№ 10-12.

332. Серно-Соловьевич Ф. Смарагд, епископ Ковенский. Венок ученика на могилу учителя. (Из воспоминаний недавнего прошлого). Вильна, 1892.

333. Синявский П. Материалы для биографии высокопреосвященного архиепископа Николая, начальника Российской духовной миссии в Японии // Странник. 1910. № 10.

334. Синявский П., Пляшкевич В. Венок на могилу преосвященнейшего Сергия, епископа Черниговского, от признательных сослуживцев // СмолЕВ. 1893. Т. 29. № 19. Отд. неофиц.

335. Скворцов Д. И. Памяти высокопреосвященнейшего архиепископа Никона, экзарха Грузии. (Из личных воспоминаний) // ТулЕВ. 1909. № 31/32, 38,39. Ч. неофиц.

336. Смирнов Н.К. Высокопреосвященный Димитрий (Муретов), архиепископ Херсонский и Одесский. Биография. М., 1898.

337. Смирнов С.К. Воспоминания о покойном ректоре Московской духовной академии Александре Васильевиче Горском. М.: тип. императ. ун-та, 1876. 38 с.

338. Он же. Кончина и погребение высокопреосвященнейшего Макария, митрополита Московского и Коломенского. М., 1882.

339. Соловьёв А. Из воспоминаний о почившем в Бозе Волынском архиепископе Агафангеле // ВолынЕВ. 1876. №11.4. неофиц.

340. Соловьёв В. Об архимандрите Фотии (Из семейных рассказов) // РА. 1898. № 8.

341. Софийский JI. Высокопреосвященный Никон, архиепископ Карталинский и экзарх Грузии. СПб., 1909.

342. Спасский П. Из воспоминаний об архиепископе Анастасии // Воронеже. 1914. Вып. 13. Отд. 1.

343. Страницы истории России в летописи одного рода (Автобиографические записки четырёх поколений русскихсвященников). 1814 1937. М.: «Отчий дом», 2004. 775 с.

344. Сулоцкий А. И. Воспоминания о недавно скончавшемся преосвящ. Платоне, епископе Томском и

345. Семипалатинском // Странник. 1876. Т. 2. Кн. 5.

346. Титов Ф.И. К 25-летию кончины Макария (Булгакова) // БВ. 1907. № 6.

347. Он же. Преосвященный Сильвестр, бывший епископ Каневский, ректор Киевской духовной академии (1828 -1908)//ТКДА. 1909. Т. 1. Кн. 1.

348. Толстой М. В. Воспоминание о высокопреосвященном Арсении, митрополите Киевском. (Письмо к М. М. Евреинову) // ДЧ. Ч. 2. №6.

349. Фон-Руммель А. Воспоминания о преосвященном Симбирском епископе Евгении // ДЧ. 1889. Ч. 3. № 12. Фудель С. И. Воспоминания // НМ. 1991. № 3,4.

350. Царевский А. А. Памяти в Бозе почившего митрополита С.-Петербургского высокопреос-вященнейшего Палладия // ПС. 1899. 4.1 № 1.

351. Он же. Александр Поликарпович Владимирский, бывший ректор Казанской духовной академии // ПС. 1906. № 5.

352. Он же. Святитель молитвенник архиепископ Димитрий (Самбикин) в главнейших фактах его жизни и поличным о нём воспоминаниям. Казань, 1908.

353. Черта из жизни архиепископа Леонида // ДЧ. 1877. Ч. 1. № 1.

354. Четыркин А. Из воспоминаний об епископе Несторе // СмолЕВ. 1910. № 17. Отд. неофиц.

355. Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. В 2-х т. Нью-Йорк: издат.им. Чехова, 1954.

356. Шаравский М. Воспоминание об архиепископе Никаноре Бровковиче. Одесса, 1916.

357. Шевелев О. Из воспоминаний о высокопреосвященном Платоне, митрополите Киевском и Галицком // ТверЕВ. 1892. №7.

358. Шевелев Ф. Из воспоминаний о высокопреосвященнейшем Платоне, митрополите Киевском и Галичском // ТверЕВ. 1892. № 5 7. Ч. неофиц.

359. Шеметилло В. Памяти покойного архиепископа Палладия // МинЕВ. 1895. №11.4. неофиц. Шереметев С. Д. Леонид, архиепископ Ярославский и Ростовский. СПб. 1898.

360. Шилоносов Г. Памяти преосвященного Ефрема. (Из детских воспоминаний) // ПермЕВ. 1905. № 38. Отд. неофиц.

361. Ювеналий. Дневник // ИВ. 1905. Т. 101. №7. Ярославский В. И. Записки // КС. 1887. Т. XIX. № 9.1. Переписка

362. Амвросий. Собрание писем к монашествующим. Сергиев Посад, 1908, 1909. Т. 1,2.

363. Письма высокопреосвященнейшего Антония, архиепископа Казанского (1866 1879). Казань, 1912.

364. Письма оптинского старца иеромонаха Амвросия к мирским лицам. М.; «Скит», 1991.

365. Антоний (Амфитеатров), архиепископ. Письма высокопреосвященнейшего Антония архиепископа Казанского (1866 -1879). Казань: центр, тип., 1912. 64 с.

366. Богословский. Взгляд с практической стороны на жизнь священника: Письма отца к сыну. СПб.: тип. Э. Веймара, 1860. 113 с.

367. Жизнеописание епископа Игнатия и письма преосвсященного к близким ему лицам. СПб., 1881. Игнатий (Брянчанинов) еп. Письма И. Брянчанинова. СПб., 1913.

368. Из неизданных писем Игнатия Брянчанинова // Вестник русского христианского движения. 1977. № 121,123. Иннокентий (Вениаминов), митр. Письма Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского / Сост. И. Барсуков. СПб.: синодал. тип., 1901.398 с.

369. Леонтьев К.Н. Отшельничество, монастырь и мир. Их сущность и взаимная связь (Четыре письма с Афона). Сергиев Посад: «Религиозно-философская библиотека», 1913.44 с. Макарий (Булгаков), митр. Письма // ХрЧ. 1884.

370. Переписка профессора Московской духовной академии П.С. Казанского с архиепископом Костромским Платоном // БВ. 1914. № 1 3.

371. Письма архиепископа Литовского Иосифа Семашко к епископу Брестскому Михаилу Голубовичу. Вильна, 1898.

372. Тайный правитель России: К.П. Победоносцев и его корреспонденты. Письма и записки. 1866 1895. Статьи. Очерки. Воспоминания / Сост. Т.Ф. Прокопов. М.: «Русская книга», 2001.1. ЛИТЕРАТУРА1. МОНОГРАФИИ И БРОШЮРЫ

373. Абрамов А. У Кремлёвской стены. М.: Политиздат, 1974. 399 с.

374. Абрамовский А.П., Кобзов B.C. Оренбургское казачье войско в трёх веках. Челябинск, 1999.

375. Августин (Никитин), архимандрит. Православный Петербург в записках иностранцев. СПБ.: ТОО «Журнал1. НЕВА», 1995.224 с.

376. Амфилохий (Казанский), еп. Жизнь преподобного Иринарха, затворника Ростовского Борисоглебского монастыря, что на устье реке. М.: тип. Д.Г. Гаврилова, 1863. 60, IV с.

377. Он же. Древлеславянский Карпинский Апостол XIII в. с греческим текстом 1072 г. Т. 1 4. М., 1885 - 88. Анатолий (Мартыновский), архиеп. О иконописании. М.: университетская тип., 1845. 136 с. Антропонимика. М., 1970.

378. Арсений (Стадницкий), митр. Положение православного духовенства в Румынии. Кишинёв: тип. Э. Шлимовича, 1889. 72 с.

379. Он же. Румыны, получившие образование в русских духовно-учебных заведениях. Кишинёв, 1891. 75 с. Он же. Журнал секунд-майора фон Роана о войне при завоевании Молдавии и Валахии в 1787-90гг. с историческими и топографическими примечаниями, Кишинёв, 1892.

380. Он же. Архимандрит Андроник, игумен Новонямецкого монастыря в Бессарабии, Кишинёв, 1895. 61 с.

381. Он же. Из современной церковной жизни в Румынии. Сергиев Посад, 1901.

382. Он же. Исследования и монографии по истории молдавской церкви. СПб., 1904. 583 с.

383. Аскоченский В.И. История Киевской духовной академии до преобразования её в 1819 году. СПб.: тип. Э. Веймара, 1863. VIII, 282 с.

384. Баранов В. С. Летопись Верхотурского Николаевского мужского общежительного монастыря. Нижний Новгород, 1910.

385. Бахрушин С. В. Очерки по истории колонизации Сибири в XVI XVII вв. М.: М. и С. Сабашниковы, 1927. 199 с.

386. Беднов В. Список иерархов Екатеринославской епархии. Екатеринослав, 1915. Белинский В. Г. Собр. соч. Т. 2. М., 1948.

387. Белявский Ф. Н. О реформе духовной школы. Ч. 1,2. СПб.: синодальн. тип, 1907.230,287 с. Бердников И. С. Краткий курс церковного права православной церкви. Казань, 1913. 1443 с. Благовещенский А. История старой Казанской академии. Казань, 1875.

388. Благовидов М. Архиереи Астраханской епархии за 300 лет её существования с 1602 до 1902 года. Астрахань, 1902.

389. Боже B.C. Епископы Челябинские, викарии Оренбургской епархии (1908 1918). Челябинск: Центр ист.- культ, наследия г. Челябинска, 2003. 247 с.

390. Боханов А. Н. Крупная буржуазия России. М.: «Наука», 1992.262 с. Он же. Деловая элита России. 1914 г. М.: ИРИ РАН, 1994.273 с.

391. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV-XVIII вв. Т. 1. М, 1986. Варнава, епископ. Православие. Электросталь, 1995.318 с.

392. Василий (Богоявленский), еп. Картины церковной жизни Черниговской епархии из одиннадцативековой её истории. Киев: фото-типо-лит. С.В. Кульженко, 1911.206 с.

393. Валаамский монастырь и его подвижники. СПб, 1903. *

394. Верховской П. В. Учреждение Духовной коллегии и Духовный регламент. Т. 1,2. Ростов-на-Дону, 1916. 686,442 с.

395. Виноградов М.Г. Русский математик Иван Михеевич Первушин. Свердловск, 1979. Воскресенский Г.А. Православные славяне в Австро-Венгрии. СПб, 1913.205 с.

396. Гаврилов Д. В. Рабочие Урала в период домонополистического капитализма. 1861 1900. (Численность, состав, положение). М.: «Наука», 1985. 301 с.

397. Гарталов Н.К. Краткие биографические сведения об иерархах Казанской епархии от учреждения её до настоящего времени (1555 1885). Казань, 1885.

398. Гедеон (Докукин), митр. История христианства на Северном Кавказе до и после его присоединения к России. М, 1992. 191 с.

399. Гермоген (Добронравии), еп. Таврическая епархия. Псков, 1887.

400. Глубоковский Н.Н. Высокопреосвященный Смарагд (Крыжановский), архиепископ Рязанский: Его жизнь и деятельность. СПб, 1914. 558 с.

401. Глухов М.С. Tatarica. Энциклопедия. Казань: «Ватан», 1997. 502 с.

402. Голубев С.Т. Начало систематической обработки Русской церковной истории. Вступительная лекция, читанная 15 апреля 1885 года приват-доцентом императорского университета святого Владимира С. Голубевым. Киев: тип. Ун-та св. Владимира, 1885. 16 с.

403. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX в. М.: «Наука», 1986.275 с.

404. Она же. Мир русской деревни. М.: «Молодая гвардия», 1991.446 с.

405. Громыко М.М, Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М.: «Паломник», 2000. 543 с.

406. Грушевский М.С. Очерк истории украинского народа. Киев: «Лыбидь», 1991. 398с.

407. Димитрий (Самбикин), архиеп. Жизнеописание святителя Митрофана Воронежского. СПб, 1894.

408. Он же. Сказание о святом Димитрии. СПб, 1894.

409. Он же. Жизнеописание святителя Питирима Тамбовского. СПб, 1896.

410. Он же. Монастыри и приходские церкви г. Торжка и их достопримечательности. Тверь, 1903.

411. Дуров М.А. Иосиф Семашко, митрополит Литовский и Виленский. Варшава, 1886.41 с.

412. Евдокимов И. Каталог преосвященных архиереев Тверских. Тверь, 1888.

413. Здравомыслов К.Я. Иерархия Новгородской епархии от древнейших времён до настоящего времени: Краткие биографические очерки. Новгород, 1897.

414. Знаменский П.В. Приходское духовенство на Руси. М.: тип. императ. ун-та, 1867. 181 с.

415. Он же. Казанская семинария в первое время её существования. Казань: тип. императ. ун-та, 1868. 47 с.

416. Он же. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. Казань: тип. императ. ун-та, 1873. 850 с.

417. Он же. Духовные школы в России до реформы 1808 года. Казань, 1881.

418. Он же. Чтения из истории русской церкви за время царствования императора Александра I. Казань: тип. императ. ун-та, 1885.248 с.

419. Он же. Несколько материалов для истории Алтайской миссии и участия в её делах Н. И. Ильминского. Казань: тип. императ. ун-та, 1901. 99 с.

420. Он же. Казанские татары. Казань: тип. императ. ун-та,1910. 67 с.

421. Он же. Приходское духовенство на Руси. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. СПб.: издательский дом «Коло», 2003. 800 с.

422. Зольникша Щ Сословные проблемы во взаимоотношениях церкви и государства в Сибири ( XVIII в.) Новосибирск: НаУка, 1981. 182 с.

423. Она же. Сибирская приходская община в XVIII веке. Новосибирск: Наука, 1990. 289 с.

424. Зыбковец В.Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России (1917-1921 гг.) М., 1975.

425. Зырянов П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией в России. 1900 1917. М., 1984.

426. Он же. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века. М.: «Русское слово», 1999. 312 с.

427. Ерёмина Т.С. Мир русских икон и монастырей: История, предания. М., 1998.

428. Извеков Н.Д. Высокопреосвященный Иосиф (Семашко), митрополит Литовский и Виленский. Вильна: тип. А.Г. Сыркина, 1889.236 с.

429. Он же. Исторический очерк состояния православной церкви в Литовской епархии за время 1839 1889. М.: печатня А.И. Снегирёва, 1899. 522 с.

430. Израилев А.А. Список преосвященных архиереев, преемственно управлявших Ярославской епархией. Ярославль, 1897.

431. Иннокентий, архим. Пострижение в монашество. Опыт церковно-литургического исследования обрядов и чинопоследований пострижения в монашество в Греческой и Русской церквях до XVIII века включительно. Вильна, 1899.

432. Иннокентий (Смирнов), еп. Начертание церковной истории от библейских времён до XVIII века. В 2 т. СПб., 1817.

433. Иоанн (Митропольский), еп. История святых вселенских соборов. Новочеркасск, 1896.

434. Иоанн (Снычев), митр. Митрополит Мануил Лемешевский: Биографический очерк. СПб.: joint-stoc compani «Danza», 1993.304 с.

435. Он же. Жизнь и деятельность Филарета, митрополита Московского. Тула: «Русский лексикон», 1994.415 с.

436. История казачества Азиатской России. В 3-х т. / Под ред. В.В. Алексеева. Екатеринбург, 1995.

437. История первоклассного ставропигиального Соловецкого монастыря. СПб., 1899.

438. История флотского духовенства / Сост. А.Б. Григорьев. М.: «Андреевский флаг», 1993. 80 с.

439. Камкин А.В. Православная церковь на Севере России: Очерки истории до 1917 года. Вологда: ВГПИ, 1992. 164с.

440. Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви. Т. 1,2. М.: Терра, 1993. 686, 567 с.

441. Кедров Н.И. Духовный регламент в связи с преобразовательной деятельностью Петра Великого. М., 1886.

442. Кирион (Садзагелов), еп. Описание Никозской Михаило-Архангельской церкви. Тифлис, 1888.

443. Он же. Историко-археологический очерк Метехского храма. Тифлис, 1893.

444. Он же. Святой Давид III Возобновитель, царь Грузии (1089 1125). Тифлис, 1899.

445. Он же. Двенадцативековая религиозная борьба православной Грузии с исламом. Тифлис, 1900.

446. Он же. Он же. Давид Гареджели и его лавра. Тифлис, 1901.

447. Он же. Краткий очерк истории Грузинской церкви и экзархата за XIX столетие. Тифлис: тип. Козловского, 1901.345 с.

448. Он же. Культурная роль Иверии в связи с преобразовательной деятельностью Петра Великого. Тифлис: тип. Козловского, 1910 448 с.

449. Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень рабочих России. М.: Наука, 1979.

450. Коблов Я. Д. О магометанских муллах. Религиозно-бытовой очерк. Казань, 1907. 17 с.

451. Он же. О татаризации инородцев Приволжского края. Казань: центр, тип., 1910.27 с.

452. Кондаков Ю. Е. Духовно-религиозная политика Александра I и русская православная оппозиция (1801 1825). СПб., 1998.

453. Он же. Государство и православная церковь в России: эволюция отношений в первой половине XIX века. СПб., 2003.

454. Кондратьев А.А. Юртов первый просветитель мордовского народа. Уфа: «Информреклама», 2004. 136 с. Корсунский И.Н. Протоиерей Сергий Константинович Смирнов, бывший ректор Московской духовной академии. М., 1889.

455. Крупянская В. Ю., Полищук Н. С. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX начало XX в.) М.: «Наука», 1971.287 с.

456. Крыжановский Е. М. Русское Забужье: Холмщина и Подляшье. 1911.

457. Крылов А.П. Именная роспись начальствующих и служебных лиц Ярославской епархии. Ярославль, 1861.

458. Лавринов В. Екатеринбургская епархия: События, люди, храмы. Екатеринбург: издат-во Уральского университета, 2001. 335 с.

459. Лебедев А. А. Материалы для истории Саратовской епархии. Т. 1,2. Саратов, 1907, 1909. Он же. Архиепископ Иаков (Вечерков). М., 1915.208 с.

460. Лебедев А.П. Церковная историография в главных её представителях с IV века по XX. СПб.: тип. И.Л. Тузова, 1903.610, X с.

461. Лебедев А.П. Три очерка по церковной историографии у нас. Сергиев Посад: тип. Св.-Троицкой Сергиевой лавры, 1907. 86 с.

462. Леонтьева Т.Г. Вера и прогресс: Православное сельское духовенство России во второй половине XIX начале XX вв. М.: «Новый хронограф», 2002.272 с.

463. Лесков Н. С. Инженеры бессребреники // Лесков Н. С. Собр. соч.: в 12т. Т. 2. М., 1989.

464. Листовский И.С. Филарет, архиепископ Черниговский. М.: ун. тип., 1887.258 с.

465. Литвак Б.Г. Корифей духовного красноречия // Атеистические чтения. Вып. 20. М, 1990.

466. Лихачёва Е. Материалы для истории женского образования в России. 1856- 1880. СПб.: тип. М. М.1. Стасюлевича, 1901. 647 с.

467. Люцидарская А.А. Старожилы Сибири. Историко-этнографические очерки. XVII начало XVIII в. Новосибирск, «Наука», 1992. 195 с.

468. Львов А. Н. Письма духовных и светских лиц к митрополиту Московскому Филарету (1812 1867). СПб., 1900.

469. Мавлютова Г.Ш. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Северо-Западной Сибири (XIXначало XX века). Тюмень: издат-во Тюменского гос. университета, 2001. 177 с.

470. Макарий (Булгаков). История Киевской духовной академии. СПб., 1843.

471. Он же. История христианства в России до равноапостольного князя Владимира. СПб., 1846.

472. Он же. Очерк истории Русской церкви в период дотатарский: 992 1240 гг. // ХЧ. 1847. Ч. 1,2.

473. Он же. Православно-догматическое богословие. Т. 1 5. СПб., 1850 - 1853.

474. Он же. История Русской церкви. Кн. 1 -7. М., 1994 1996.

475. Макарий (Миролюбов), епископ. Очерки истории русской церкви в период дотатарский. СПб., 1847; Он же. Описание города Верхотурья. СПб., 1854.

476. Он же. Памятники церковных древностей Нижегородской губернии. СПб., 1857.

477. Он же. История Нижегородской иерархии. СПб., 1857.

478. Он же. Христианство в пределах архангельской епархии. М., 1878.

479. История Нижегородской иерархии, содержащая в себе сказание о нижегородских иерархах с 1672 до 1850 года. СПб.: тип. Н.Г. Овсянникова, 1857.247 с.

480. Матвеев С.И. Краткая история Златоустовского Воскресенского единоверческого мужского монастыря Уфимской губернии. Уфа, 1913.

481. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2-х т. СПб.: «Дмитрий Буланин», 1999. 546, 566 с.

482. Мангилева А.В. Духовное сословие на Урале в первой половине XIX века (на примере Пермской епархии). Екатеринбург, 1998.

483. Мефодий (Смирнов). Начертание церковной истории от библейских времён до XVIII века в пользу духовного юношества. В 2-х т. СПб.: синод, тип., 1817.

484. Миненко Н.А. Живая старина: Будни и праздники сибирской деревни в XVIII первой половине XIX в. Новосибирск, «Наука», 1989.159 с.

485. Павловский И.Ф. Полтавцы. Иерархи, государственные и общественные деятели и благотворители. Полтава, 1914.

486. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. 'Первухин Г.П. О тверских иерархах. Тверь, 1911.

487. Перетяткович Г.И. Поволжье в XVh XVI веках (очерки из истории края и его колонизации). М., 1877. Он же. Поволжье в XVII и Ha4aneXVIII века (очерки из истории колонизации края). Одесса, 1882. Петровский С. Семь Херсонских архиепископов. Одесса, 1894.

488. Пимен (Благово), архим. В защиту монашества. Опыт ответа на книгу «Опыт исследования о доходах и имуществах наших монастырей». СПб.: тип. А. Траншеля, 1876. 76 с.

489. Он же. Валаамское слово о Валаамском монастыре. Исторический очерк. СПб: тип. А. Траншеля, 1880. 36 с.

490. Он же. Замечательная жизнь иеросхимонаха Антипы. СПб.: тип. Ерофеева, 1883.27 с.

491. Он же. Архимандрит Пимен, настоятель Николо-Угрешского монастыря. М., 1883.

492. Он же. Отец архимандрит Павел, наместник Свято-Троицкой Сергиевой лавры. М., 1892.

493. Платон (Левшин), еп. Кратая церковная российская история, сочинённая преосвященным Платоном,митрополитом Московским в Вифании. В 2-х т. М.: синод, тип., 1805.

494. Покровский И.М. Казанский архиерейский дом, его права и штаты преимущественно до 1764 года. Казань: центральная тип., 1906. 803 с.

495. Преображенский И. Отечественная церковь по статистическим данным с 1840/41 по 1890/91 гг. СПб., 1897. Преображенский И.В. Исторические заслуги нашего духовенства пред престолом и Отечеством. СПб.: тип. Э. Арнгольда, 1900. 128 с.

496. Прошин Г. Г. Чёрное воинство. М.: ИПЛ, 1988. 351 с. Ривош Я. Н. Время и вещи. М.: Искусство, 1990. 304 с.

497. Римский С.В. Церковь в эпоху великих реформ (Церковные реформы в России 1860 1870-х годов) // Материалы по истории церкви. Кн. 26. М.: Крутицкое патриаршее подворье. Общество любителей церковной истории. М., 1999.

498. Розанов Н.П. Московский митрополит Платон (1737 1812 гг.) СПб., 1913.

499. Розов А.Н. Священник в духовной жизни русской деревни. СПб.: «Алетейя», 2003.255 с.

500. Ростиславов Д.И. О белом и чёрном духовенстве в России. Лейпциг: Ф. Вагнер, 1866. Т. 1, 2. XVIII, 602 е.; X,674.

501. Он же. Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей. СПб., 1876.

502. Сапунов А.П. Исторические судьбы Полоцкой епархии с древнейших времён до половины XIX в. Витебск, 1889. 174 с.

503. Серафим (Роуз), иеромонах. Человек против Бога. Братство преподобного Германа Аляскинского, Платина, Калифорния; Фонд отца Серафима (Роуза), Форествиль, Калифорния; Российское отделение Валаамского общества Америки, Москва, 1995. 95 с.

504. Сергий, еп. Полный месяцеслов Востока. Т. 1. Восточная агиология. М., 1875. Система личных имён у народов мира. М., 1989.

505. Скузоваткин С.,, дьякон. Обитель преподобного Серафима: история Саровской пустыни в XX веке. М.: Издат. Храма святой мученицы Татианы, 2003.208 с.

506. Слуцкая С.А. Краеведческая издательская и библиографическая деятельность Русской православной церкви (вторая половина XIX в. 1918 г.) М., 1993.

507. Смирнов А.А. Детство, отрочество, юность, годы учения и учительство в Троицкой Лавры семинарии митрополита Филарета (1782 1808). М., 1893.

508. Он же. Петербургский период жизни митрополита Филарета (1808 1819). М., 1894.

509. Он же. Филарет, архиепископ Тверской, Ярославский и Московский (1819 1826). М., 1896.

510. Смирнов С.К. История Московской славяно-греко-российской академии. М.: тип. Готье, 1855.423 с.

511. Он же. История Московской духовной академии до её преобразования (1814- 1870). М.: ун. тип., 1879.632 с.

512. Смолич И.К. История Русской церкви. 1700 1917. Ч. 1. М.: издат-во Спасо-Преображенского монастыря, 1996. 799 с.ин ж^Ту^ко^манаш^тво' 988 -1917. Жизнь и учение старцев. М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 1999. 607 с.

513. Соколов JI.A. Епископ Игнатий Брянчанинов. Его жизнь, личность и литературная деятельность. Т. 1-2. Киев, 1915.

514. Солнцев П. А. Краткие сведения о харьковских иерархах. (1799 1866). Харьков, 1869.

515. Спасский А. Профессор А.П. Лебедев: Учёно-литературная деятельность его и заслуги в области церковноисторической науки. Характеристика его личности как профессора и человека). Сергиев Посад: тип. Св.

516. Троицкой Сергиевой лавры, 1908. 98 с.

517. Субтельный О. Украина: история. Киев: «Лыбидь», 1994. 736 с.

518. Сулоцкий А.И. Архипастыри Тобольской епархии. Омск, 1892.

519. Терновский С.А. Историческая записка о состояьйи Казанской духовной академии после её преобразования. 1870 1892. Казань: тип. императ. ун-та, 1892. 652, VI с.

520. Терновский Ф.А. Докторский диспут Обсуждение диссертации на тему «Изучение византийской истории и её тенденциозное приложение в Древней Руси». Киев: тип. В. Давиденко, 1877.14 с.

521. Он же. Изучение византийской истории и её тенденциозное приложение в Древней Руси. Ч. 1,2. Киев: тип.императ. ун-та, 1875, 1876. II, 214; VI, 301 с.

522. Титов А. А. Летопись о Ростовских архиереях. СПб, 1891.

523. Он же. Рязанские епископы. Т. 1 -3. М, 1891.

524. Титов Ф.И. Макарий Булгаков, архиепископ Харьковский и Ахтырский (1854 1868). С кратким описание всей жизни митрополита Макария. Историко-биографический очерк. Киев, 1897.292 с.

525. Он же. Преовсященный Кирилл Наумов, епископ Мелитопольский, бывший настоятель духовной миссии в Иерусалиме. Очерк по истории сношений России с православным Востоком. Киев: тип. И.И. Горбунова, 1902. 440 с.

526. Он же. Католическая пропаганда в Западной России после дарования свободы вероисповедания 17 апреля 1905 года. Киев: тип. имп. ун-та св. Владимира, 1908. 36 с.

527. Он же. Критико-библиографический обзор новейших трудов по истории Русской церкви. Вып. 1 12. Киев, 1901-1913.

528. Тихомиров Д. Могилёвские епископы с краткими биографическими о каждом из них сведениями. Могилёв-на-Днепре, 1887.

529. Тороп Ф. Популярная энциклопедия православных русских имён. М.: «Белый волк», 1999. 297 с. Традиционная культура русского крестьянства Урала. XVIII XIX в. Екатеринбург, 1996. 359 с. Февр Л. Бои за историю. М, 1991.

530. Феодосий (Олтаржевский). Церковь и семья в их взаимных отношениях. Полтава, 1907.

531. Фёдоров В.А. Русская православная церковь и государство. Синодальный период (1700 1917 г.) М, 2003.479с.

532. Филарет, митрополит Московский. 1867 1917. Сборник статей к годовщине 50-летия со дня кончины

533. Филарета, митрополита Московского. Сергиев Посад, 1918.

534. Фирсов Н.Н. Чтения по истории Сибири. Вып. 1,2. М, 1915,1921. 86,136 с.

535. Фирсов С.Л. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России. СПб.: РХГИ, 1996.660 с.

536. Он же. Русская церковь накануне перемен (конец 1890-х 1918 г.) М, 2002. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. 599 с.

537. Халиков А.Х. Пятьсот русских фамилий булгаро-татарского происхождения. Казань, 1992. 191 с. Царевский А.А. Два дня в Сарове. Очерк из каникулярных наблюдений и впечатлений. Казань: типо-лит. ун-та, 1893.40 с.

538. Церковь воинствующая / Ред.-сост. Н. Павлов. СПб, 1997. 240 с. Цыпин В.А, прот. Церковное право: Курс лекций. М, 1994. 442 с.

539. Шантаев А. вященник. Колдуньи. Смерть. Этнографические очерки сельского прихода. М.: «Благо», 2004. 240 с.

540. Шкуратов В.А. Историческая психология. М.: «Смысл», 1997. 505 с.

541. Шереметев Г.С. Архимандрит Леонид (Кавелин). М. 1901.

542. Щетинина Г.И. Университеты в России и Устав 1884 года. М, 1976.231 с.

543. Она же. Идейная жизнь русской интеллигенции (конец XIX начало XX в.) М.: «Наука», 1995.236 с. Юшков С.В. Очерки по истории приходской жизни на Севере России в XVII - XVIII вв. СПб, 1912.1. СТАТЬИ И ТЕЗИСЫ

544. Алексеев В.В, Побережников И.В. Модернизация и традиция // Модернизация в социокультурном контексте: традиции и трансформации. Екатеринбург, 1998. С. 10-26. Алексеев В.И. Московские проповедники // МЖ. 1992.

545. Алексеева С.И. Святейший Синод и Государственный совет в России (вторая половина XIX в.) // Страницы российской истории: проблемы, события, люди. Сборник статей в честь академика Б.В. Ананьича. СПб.: «Дмитрий Буланин». 2003. С. 10-16.

546. Андрианов А.Ю. Скитская и монастырская жизнь первой трети XIX века в трудах отца Зосимы (Верховского) // Православие и русская народная культура. Кн. 2. М, 1993. Архипастырь поэт // Странник. 1907. № 1. С. 149 - 150.

547. Барсов Н. И. Петербургский приходской священник во второй половине XVIII и в начале XIX столетия // ХрЧ. 1876. Ч. 2.

548. Баткин Л.М. К спорам об исторических путях социального развития России. О монографии Б.Н. Миронова // Одиссей. 2004. М.: «Наука», 2004. С. 390 398.

549. Белобородое С. А. Косма верхотурский Христа ради юродивый: (Материалы к складыванию культа почитания) // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Екатеринбург, 1998. С. 263-266.

550. Блинов В. А. Материалы к житию святого праведного Симеона Верхотурского чудотворца // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Екатеринбург, 1998. С. 266-270.

551. Боже B.C. Очерк церковно-религиозной жизни Челябинска начала XX века // Челябинск неизвестный. Вып. 1. Челябинск, 1996.

552. Он же. Краткий биографический указатель Челябинских архиереев (1917 1937 гг.) // Челябинск неизвестный. Вып. 2. Челябинск, 1998.

553. Борисов Ю.Н. Уфимско-оренбургские епископы первой половины XIX века: материалы к биографическому словарю // Башкирский край. Вып. 5. Уфа, 1994.

554. Булгаков С. О противоречивости современного безрелигиозного мировоззрения (Интеллигенция и религия) // История религии. М.: «Польза», 1909.

555. Буслаев Ф.И. К биографии архиепископа Саввы // Памяти архиепископа Саввы, епископа Амфилохия, профессора А.И. Павинского и гр. М.В. Толстого. М, 1898.

556. Бухарев В.М. Провинциальный обыватель в конце XIX начале XX века: между старым и новым //

557. Социальная история. Ежегодник. 2000. М, 2000.

558. Викторов П, священник. Святитель подвижник// ЖМП. 1958. № 1.

559. Войнов В.М. Мефодий митрополит Харбинский // Вестник Челябинского государственного университета. Серия 1. История. 1992. № 2. С. 43 - 48.

560. Гончаров Ю.М. Родители и дети в семьях провинциальных горожан середины XIX начала XX в. // Пятые Татищевские чтения. Екатеринбург, 2004.

561. Жмакин В. Участие римо-католического духовенства и монашества в польском восстании 1863 года, (по официальному документу) // Странник. 1883. № 1.

562. Дмитриев А.П. A.M. Бухарев (архимандрит Феодор) как литературный критик // Христианство и русская литература. СПб.: «Наука», 1996. С. 160-201.

563. Жизнеописание высокопреосвященного Макария, митрополита Московского и Коломенского // Макарий, митрополит Московский и Коломенский. История Русской церкви. Кн. 1. М, 1994.

564. Зорина Л.И. Уральское духовенство и общественно-краеведческое движение на Урале конца XIX начала XX в. // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Екатеринбург, 1998. С. 274-278.

565. Игнатьев Р.Г. Преосвященный Михаил, епископ Оренбургский и Уфимский // ОренбЕВ. 1882. Июнь август. Отд. неофиц.

566. Иоанн (Митропольский), еп. О христианском девстве // ДЧ.1864. Ч. 2.

567. Кехтер В.К. Миссионерская деятельность Иннокентия Вениаминова на Алеутских островах и Ситхе // Культурное наследие Азиатской России. Материалы I Сибиро-Уральского исторического конгресса (25 27 ноября 1997 г.) Тобольск, 1997.

568. Кириллов А. Материалы для истории Камчатской епархии // КамчЕВ. 1894. № 2. Кнабе Г.С. Общественно-историческое познание XX века // Одиссей. 1993. М, 1994.

569. Князева О.Р. Миссионерско-проповедническая деятельность Пермской епархии как способ «собирания» паствыв условиях вероисповедной свободы // Урал в прошлом и настоящем. С. 254 256.

570. Козлов М. Святитель // Филарета, митрополита Московского и Коломенского творения. М., 1994.

571. Конюченко А.И. Русское православное духовенство во второй половине XIX начале XX в. // Социальнополитические институты провинциальной России (XVI начало XX в.) Челябинск, 1993. С. 76-93.

572. Он же. Духовенство Челябинска накануне революции (численность, образовательный уровень, материальноеположение) // Города Урала в контексте русской культуры. Челябинск, 1993. С. 88 90.

573. Он же. Особенности церковно-административного устройства Оренбургской епархии // Россия и Восток:проблемы взаимодействия. Ч. 2. Челябинск, 1995. С. 45-48.

574. Он же. Оренбургская епархия // Челябинск: Энциклопедия / Сост. B.C. Боже, В.А. Черноземцев. Челябинск, 2001. С. 582-583.

575. Она же. Приходское духовенство Пермской губернии и развитие краеведения во второй половине XIX в. // Четвёртые Татищевские чтения. Екатеринбург, 2002. С. 66 70.

576. Кречетович И. К истории открытия Самарской кафедры // ТОУАК. Т. 11. Оренбург, 1903.

577. Кузнецов А. Самовольные школы в Оренбургской губернии // ОренбЕВ. 1894. № 2.

578. Лебедев Е.К истории свято-Благовещенской Никандровой пустыни // ПскЕВ. 1896. № 19.

579. Леонтьева Т.Г. Вера или свобода? Попы и либералы в глазах крестьян в начале XX в. (На материалах Тверскойгубернии)// Революция и человек. Социально-психологический аспект. М, 1996.

580. Она же. Жизнь и переживания сельского священника (1861 1904 гг.) // Социальная история. Ежегодник. 2000. М, 2000.

581. Она же. Быт, нравы и поведение семинаристов в начале XX в. // Революция и человек. М, 1997.

582. Она же. Формирование и деятельность церковной интеллигенции Тверской губернии // Тверская старина. 1994.3 (8).

583. Лучшева З.А. Санкт-Петербургские митрополиты первой половины XIX века // Из глубины времён. СПб, 1995. Вып. 5. С. 74-94.

584. Лушников А.В, Уткин Б.Т. Нелегальный революционный кружок в Троицкой гимназии (1877 1883 гг.) // Доклады научно-краеведческой конференции, посвященной 50-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Челябинск, 1967.

585. Любарский И. Мемуары почившего митрополита Леонтия // РО. 1893. Т. 23. № 10.

586. Любовь (Нестеренко). Старчество на Урале // Четыре века православного монашества на Урале: Материалы церковно-исторической конференции. Екатеринбург, 2004. С. 3 53.

587. Любомудров A.M. Православное монашество в творчестве и судьбе И. С. Шмелёва // Христианство и русская литература. СПб., 1994.

588. Макарова В.Ю. Священник и больной // Антропология. Фольклористика. Лингвистика. Вып. 2. СПб.: Издат. ИДПО «Европейский университет в Санкт-Петербурге», 2002.

589. Манькова И.Л. Настоятели Верхотурского Николаевского монастыря XVII первая четверть XVIII в. // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Екатеринбург, 1998. С. 289 - 293.

590. Нечаев М.Г. Императорский двор и Верхотурский Николаевский мужской монастырь в XX в. // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Екатеринбург, 1998. С. 293-298.

591. Нечаева М.Ю. Уральское монашество XVIII века: нормы и практика пострига // Религия и церковь в Сибири. Вып. 8. Тюмень, 1995. с. 21 -35.

592. Она же. Быт Верхотурского монастыря после секуляризационной реформы (1764 20-е гг. XIX в.) // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Екатеринбург, 1998. С. 298-302.

593. Она же. Грамотность монашества Екатеринбургской епархии в начале XX века // Урал в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции. Ч. 1. Екатеринбург, 1998. С. 306-310.

594. Она же. Церковь в модернизирующемся обществе России XVIII начала XX века // УИВ. № 5-6. Екатеринбург, 2000. С. 260-286.

595. Николай (Адоратский), еп. Исторический очерк о свободе вероисповеданий в современной Испании // ПС. 1876. №6, 7.

596. Он же. Заметка об общественной деятельности современного французского духовенства // ПС. 1876. № 9. Он же. Заметка о покойном архиепископе Палладии, начальнике православной миссии в Пекине // ПС. 1884. № 6.

597. Он же. Настоящее положение и современная деятельность православной духовной миссии в Китае // ПС. 1884. № 8,9.

598. Он же. Положение миссионерства в Китае // ПС. 1885. № 5. Он же. Исторический очерк пропаганды в Китае // ПС. 1885. № 9. Он же. О. Иоакинф Бичурин: исторический очерк // ПС. 1886. № 3, 5,6.

599. Он же. Протестантская пропаганда в Китае и современные гонения на её миссии // ПО. 1886. № 8. Он же. Православный храм в Ханькоу в Китае // Нива. 1887. № 1.

600. Он же. Православная миссия в Китае за 200 лет её существования: История Пекинской духовной миссии в 1-й и 2-й период её деятельности // ПС. 1887. №2-11.

601. Он же. Об источниках истории Пекинской духовной миссии // ПС. 1888. № 1.

602. Никольский С.С. 50-летний юбилей Оренбургской епархии (1859 1909 гг.) // Оренбургские епархиальные ведомости. 1909. № 21/22. С. 323 - 326.

603. Никонов В. А. Личное имя социальный знак // Советская этнография. 1967. № 5.

604. Новиков Н.Н. Епископы Пермские и Екатеринбургские // Труды Пермской губернской учёной архивной комиссии. 1903. Вып. 6,

605. Оболенская С. В. Германия глазами русских военных путешественников 1813 года // Одиссей. Человек в истории. 1993. Образ «другого» в культуре. М., 1994. С. 70 84.

606. Освальт Ю. Духовенство и реформа приходской жизни. 1861 1865 // ВИ. 1993. № 11 -12. С. Осипова Е. С. Церковь и временное правительство // ВИ. 1964. № 6.

607. Пакулак Д., Половинкин Н. С. Начало жизненного пути митрополита Московского Иннокентия // Культурное наследие Азиатской России. Тобольск, 1997.

608. Парамонова М.Ю. Модернизация по-русски в категориях и метафорах // Одиссей. 2004. М.: «Наука», 2004. С. 403-408.

609. Писарев Н.Н. Московские Кремлёвские палаты всероссийских патриархов // ПС. 1904. Т. 1. С. 25 72.

610. Он же. Исторические причины домашне-бытового уклада жизни всероссийских патриархов // Там же. С. 356370.

611. Он же. Обряд комнатной и выходной жизни всероссийских патриархов // Там же. Т. 2. С. 1 96. Платон (Любарский), еп. Иерархия Вятская и Астраханская // ЧОИДР. 1847 - 1848.

612. Покровский И. М. Казанский архиерейский дом, его средства и штаты, преимущественно до 1764 года // ПС. 1901. Т. 1.С. 1 -110; Т. 2. С. 11-186; 1904. Т. 1. 187-202, 203 -218; Т. 2. С. 219-266; 1905. Т. 3; 1906. Т. 1 -3.

613. Попов И. Преосвященный Иосиф, епископ Владикавказский (1821 1890) // ТКДА. 1902. Т. 1,2. С. 521 - 552. Православное дело в Прибалтийском крае в 1840-х годах // Странник. 1884. № 1. Преосвященный Макарий // Оренб ЕВ. 1889. № 15.

614. Пуль Е.В. Судьба последнего настоятеля свято-Николаевского монастыря // Верхотурский край в истории России. Екатеринбург, 1997. С. 87-92.

615. Она же. История Верхотурского свято-Николаевского мужского монастыря в первой четверти XX в. // Культурное наследие российской провинции: История и современность. К 400-летию г. Верхотурья. Екатеринбург, 1998. С. 308 314.

616. Пушкарёв С. Историография Русской православной церкви // Записки русской академической группы в США. N. Y., 1974. Т. 8. С. 213-275.

617. Пьянков В. некоторые черты из жизни горских прихожан во время Великого поста // ПермЕВ. 1870. Отд. неофиц. Б/н.

618. Раков В.М. Россия и Запад: традиция, традиционализм, консерватизм // Исторические метаморфозыконсерватизма. Пермь, 1998.

619. Рафанович И. Село Заселье // МогилЕВ. 1883. № 12.

620. Розанов В. Белинский и Достоевский // Наше наследие. 1991. № 6.

621. Романов С.В. К вопросу о характере взаимоотношений русского и аборигенного населения в XVII первой половине XVIII вв. // Из истории освоения юга Западной Сибири русским населением в XVII - начале XX вв. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. С. 84 - 91.

622. Самсонова Т. Ю. Братия Соловецкого монастыря во второй половине XIX начале XX века // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1996. № 6.

623. Слезкинский А. К биографии архиепископа Макария // PC. 1899. Т. 98.

624. Сорокин М. Дефицитные невесты // Уральский следопыт. 1992. №11.

625. Сулоцкий А.И. Протоиерей Пётр Андреевич Фелицын // ТобЕВ. 1883. № 13 /14, 17, 18.

626. Супоницкая И.М. Социальная история России и проблемы модернизации. О книге Б.Н. Миронова // Одиссей.2004. М., 2004. С. 378 -390.

627. Сушко А.В. Духовные семинарии в России (до 1917 г.) // ВИ. 1996. № 11-12.

628. Титов А.А. Материалы для истории Русской церкви. Тверские епископы. Костромская иерархия. Рязанские епископы // ЧОЛДП. 1890. № 3, 5, 6,9.

629. Фёдоров В.А. Церковь и государство в XVIII начале XX в.: историографический и источниковедческий аспекты изучения проблемы // Труды Свято-Тихоновского богословского института; ежегодная богословская конференция. М., 2002. С. 156 - 163.

630. Фирсов С.Л. Обновление в конце XIX начале XX в. К постановке проблемы // Религия и гражданское общество: проблема толерантности. Материалы круглого стола (16.11.2002 г.) СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С. 54 - 58.

631. Флоровский Г.В. Филарет, митрополит Московский // Путь. 1928. № 12.

632. Фруменкова Т.Г. Обер-прокуроры Святейшего Синода (1722 1917) // Из глубины времён. СПб., 1994. Вып. 3. С. 20-29.

633. Четвериков С., протоиерей. Из истории русского старчества (Из истории детства и юности старца архимандрита Паисия Величковского) // Путь. Кн. 1. М.: Информ-Прогресс. 1992.

634. Шабалин С.М. Челябинская церковь Александра Невского в кругу памятников русской архитектуры конца XIX начала XX века // Древнерусская традиция в культуре Урала: Материалы научно-практической конференции. Челябинск, 1992. С. 107-112.

635. Шаблова Т.И. Келарские обиходники Кирилло-Белозерского монастыря как исторический источник // История православия в России: люди, факты, источники. СПб., 1995.

636. Шарин В.И. Россия и Запад стратегии модернизации. Вклад и значение рационального и религиозного комплексов // УИВ. № 5-6.

637. Шаховской Д.М. Митрополит Макарий как церковный мыслитель и историк // Макарий (Булгаков). История Русской церкви. Кн. 7.

638. Шомпулев В.А. Характеристика архиереев Саратовской епархии за 65 лет.(Из записок старого помещика) // PC. 1912. Т. 151. №8.1. АВТОРЕФЕРАТЫ

639. Адаменко A.M. Приходы Русской православной церкви на юге Западной Сибири в XVII начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Кемерово, 1998.

640. Анахина М.В. Русская православная церковь в Забайкалье (XVII начало XX в). 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2000.

641. Апанасенок А.В. Старообрядчество Курской губернии в конце XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Курск, 2004.

642. Бабушкина О.Ю. Приходское духовенство Зауралья в 60-е годы XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Курган, 2002.

643. Берестова Е.М. Социально-культурная деятельность православной церкви в Удмуртии (вторая половина XIX -начало XX в.). Автореф. дис. канд. ист. наук. Ижевск, 2003.26 с.

644. Богемская Н.Н. Реформа система образования Русской православной церкви и её влияние на последующую деятельность духовенства. Автореф. дис. канд. ист. наук. СПб., 2004.

645. Бычков С.П. Антон Владимирович Карташёв историк Русской православной церкви. Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1999.

646. Веденский Е.С. Деятельность Русской православной церкви в области начального народного образования во второй половине XIX начале XX в. (по материалам Ярославской и Костромской губерний). Автореф. дис. канд. ист. наук. Ярославль, 2004.

647. Герасимова Н.Е. Среднее духовное образование в Ярославской и Костромской губерниях. Во второй половине XIX-начале XX вв. 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Ярославль, 2001. 28 с.

648. Дроботушенко Е.В. Православные монастыри Забайкалья во второй половине XIX начале XX в. 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Чита, 2001.

649. Ершова Н.А. Приходское духовенство Петербургской епархии в XVIII в. Автореф. дис. канд. ист. наук. СПб., 1992.

650. Ершова О.С. Старообрядчество и государственная политика в области вероисповедания во второй половине

651. XIX начале XX веков. 07.00.02. Автореф. дис. докт. ист. наук. М., 2000.

652. Журавлёва О.М. Епархиальная практика и церковно-государственная деятельность московского митрополита

653. Филарета (Дроздова). 1821 1867 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. СПб., 2003.26 с.

654. Зоткина Н.А. Феномен девиантного поведения в повседневной жизни российского общества на рубеже XIX

655. XX веков: преступность, пьянство, проституция. (На материалах Пензенской губернии). Автореф. дис.канд. ист. наук. Пенза, 2002.

656. Зубанова С.Г. Православная церковь в социальной, культурной и духовной жизни российского общества XIX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1995.

657. Ильяшенко Ф.А. Отец Иоанн Кронштадтский в восприятии современников. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 2004.

658. Камордин В.В. Православная концепция политического и социально-экономического развития России конца XIX -40-х гг. XX в. 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Пенза, 2002.

659. Конюченко А.И. Духовное образование в Оренбургской епархии во второй половине XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Челябинск, 1996.

660. Кошкаров Д.А. Религиозное сознание русского населения Южного Зауралья второй половины XVIII первой половины XIX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Курган, 2000.

661. Михайлова В.Т. Православие в духовной культуре бурят (1861 1917). Автореф. дис.канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1997.

662. Незделюк Т.Г. Римско-католическая церковь в Западной Сибири 1881 1918. 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 2001.

663. Никулин М.В. Православная церковь в общественной жизни России (конец 1850-х конец 1870-х годов). Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1996.

664. Потапова Н.В. Религиозная жизнь Сахалина во второй половине XIX начале XXI в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Владивосток, 2004.

665. Рощектаев А.В. Монастыри Казанской епархии в XIX начале XX в. 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Казань, 2001.

666. Савицкая О.Н. История старообрядческого религиозного движения в Южном Зауралье в середине XVII -начале XX в. 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Курган, 2000.

667. Санников А.П. Организация и деятельность Православной церкви на территории Прибайкалья во второй половине XVII -XVIII в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Иркутск, 2004.

668. Сафронов А.А. Грамотность населения Урала в конце XIX начале XX в.: источниковедческое исследование материалов Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 г. Автореф. дис. канд. ист. наук. Екатеринбург, 2003.

669. Серебренникова М.Ю. Фамилии, как источник изучения эволюции и бытования календарных имён в русском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1978.

670. Тарасова В.А. Духовные академии в России в конце XIX начале XX века. Автореф. дис. канд. ист. наук. М, 2002.24 с.

671. Терлеева Е.С. Хозяйственно-экономическая деятельность Русской православной церкви (на примере монастырей). Автореф. дис.канд. ист. наук. 09.00.06. М, 2000.

672. Торгашин A.M. Система православного образования и православные духовно-учебные заведения Пензенской губернии в контексте социально-политических перемен в XIX начале XX в. Автореф. дис. канд. ист. наук. Пенза, 2001.

673. Устьянцева О.Н. Томская епархия в конце XIX начале XX века. . Автореф. дис. канд. ист. наук. Кемерово, 2003.

674. Фирсов А.Г. Церковные финансы и бюджетная политика российского правительства эпохи «великих реформ». Автореф. дис. канд. ист. наук. СПб, 2003.

675. Шабров И.В. Губернская администрация и религиозные организации в период вероисповедных реформ в России в начале XX века (на материалах Ярославской губернии. 1903 1914). 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. М, 1997.

676. Шагжина З.А. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Забайкалье (вторая rowioBHHaXVII начало XX в.) 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Улан-Удэ, 2000.

677. Шувалова Н.В. Русский православный монастырь XIX начала XX в. (по материалам Козельской Введенской Оптиной пустыни). Автореф. дис. канд. ист. наук. Самара, 2003.

678. Щербич С.Н. История монастырей Тобольской епархии во второй половине XVIII- начале XX в.: Опыт социокультурного исследования. 07.00.02. Автореф. дис. канд. ист. наук. Тюмень, 2001.

679. ЛИТЕРАТУРА НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ

680. Гудзяк Б. Криза i реформа: Кшвська митропол1я, Царгородський патр1архат i генеза берестейсько1 унп. Льв1в: 1нститут IcTopii Церкви Льв1всько1 Богословсько1 Академп, 2000.430 с. Игнатоусю У.М. Каротю нарыс ricTopbii Беларусь Мшск, 1992. 176 с.

681. Перерва B.C. Православие Надросся у XIX столггп. Бша Церква: Видавец О. В. Пшонюевский, 2004. 256 с. BiH же. Преображенский кафедральний собор у MicTi Бша Церква. Бша Церква: Видавец О. В. Пшонюевский, 2004.63 с.

682. Плотнжова И. В. Прогулянки старым Подолом. Кшв: «Кий», 2003.265 с.

683. Manuil (Lemeschevskiy). Die russichen Ortodoxen Bischofe von 1893 - bis 1965. Т. 1 -6. Erlangen, 1979 - 1989. Mefodi. (Smirnov). Liber historicus de rebus in primitive sive trium primorum et quarti ineuntis seculorum ecclesia Christiana. 1805.

684. ЧСВ В, дьякон. Леонид Федоров: Жизнь и деятельность. Льв1в: мгсШне згромадження святих Кирилла i Мефод1я, Монастир св. обручника Йосифа, 1993. 833 с.1. Of tjiua 2т

685. Федеральное агенство по образованию ГОУВПО

686. Челябинский государственный университет»1. На правах рукописи1. Конюченко Андрей Иванович

687. Православное духовенство России во второй половине XIX начале XX века