автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Православные монастыри и монашество Олонецкой епархии во второй половине XVIII-начале XX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Православные монастыри и монашество Олонецкой епархии во второй половине XVIII-начале XX в."

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ИНСТИТУТ ИСТОРИИ

Кожевникова Юлия Николаевна

На правах рукописи

ПРАВОСЛАВНЫЕ МОНАСТЫРИ И МОНАШЕСТВО ОЛОНЕЦКОЙ ЕПАРХИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХУШ-НАЧАЛЕ XX В.

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Санкт-Петербург 2006

Работа выполнена в Санкт-Петербургском институте истории РАН

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Е. В. Анисимов

доктор исторических наук В. Г. Чернуха

кандидат исторических наук Т. К. Никольская

Ведущая организация: Петрозаводский государственный

университет

Защита диссертации состоится 10 октября 2006 г. в На заседании

Диссертационного совета Д 002.200.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Санкт-Петербургском институте истории РАН по адресу: Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, д. 7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского института истории РАН.

Автореферат разослан « ^ » 2006 г

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат исторических наук

П. В. Крылов

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Монастыри и монашество — важнейший из институтов Русской Православной Церкви (РПЦ), «нервы и опора» христианского мира. С самого своего зарождения монастыри становятся средоточием церковной духовной жизни. Сохраняя свой огромный авторитет благодаря монашескому подвижничеству, они оказывали мощное всестороннее влияние на все сферы общественной деятельности: культуру, политику, экономику.

Вторая половина ХУШ-начало XX в. были временем тяжелых испытаний, выпавших на долю православных монастырей и монашества в России. На протяжении всего рассматриваемого периода на жизнь монашествующих наблюдается сильное воздействие со стороны государства, которое в своем законодательстве четко определило главные задачи монастырей, обязанных приносить реальную пользу российскому обществу.

История монастырей и монашества в Олонецкой епархии до сего дня изобилует вопросами, требующими детального изучения. Особый интерес представляет выявление результатов и трагических последствий секуляризационной реформы 1764 г. для епархиальных обителей, рассмотрение длительного и сложного процесса возобновления монастырской жизни, проходившего на протяжении Х1Х-начала XX в.; определение существовавших взаимоотношений между монастырями и внешним миром.

Современное состояние исторической науки позволяет на основе привлечения неизвестных ранее материалов значительно повысить уровень наших знаний по истории монастырей и монашества Олонецкой епархии в наименее изученный временной отрезок, во второй половине ХУШ-начале XX в.

В период начавшегося в 90-х гг. XX в. возобновления ряда мужских обителей в Петрозаводской и Карельской епархии исследование монастырей и монашества делает работу особенно актуальной и важной.

Географические рамки исследования ограничиваются территорией Олонецкой и Петрозаводской епархии (1828 г.), совпадавшей с границами Олонецкой губернии, в состав которой входили семь уездов — Петрозаводский, Олонецкий, Лодейнопольский, Вытегорский, Каргопольский, Пудожский и По-венецкий.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1764 г. по начало XX в. Выбор даты нижней границы обусловлен радикальными изменениями в положении православных монастырей в России, произошедшими в связи с выходом указа Екатерины II от 26 февраля 1764 г. о секуляризации духовных имений. В ходе проведения этой реформы подавляющее большинство монастырей края были закрыты и преобразованы в сельские приходы. На протяжении XIX в. происходил обратный процесс возрождения монастырской жизни. В пределах Олонецкой епархии появилось девять новых монастырей,

последний из которых был открыт в 1903 г. Всего перед 1917 г. под властью олонецких архиереев находилось девять мужских и пять женских самостоятельных монастырей.

Степень изученности темы. История русских православных монастырей и монашества во второй половине XVIII—начале XX в. привлекала внимание многих отечественных исследователей1. Из числа первых специальных статей и монографий по XVIII в. назовем книгу П. Чудецкого, где предпринята попытка систематизировать известный исторический материал о закрытых ранее монастырях2. Впервые отдельно вопрос о секуляризации монастырских вотчин затронул в своем сочинении A.A. Завьялов, оценивший реформу 1764 г., проведенную при Екатерине II, как несправедливую3. О возобновлении упраздненных православных монастырей в России, начавшемся с конца XVIII в., писал Б.В. Титлинов, рассмотревший деятельность новгородского митрополита Гавриила (Петрова), главной заботой которого было возрождение монашеской жизни на основе общежительного устава4. Выделим особо ряд изданий справочного характера5. Капитальный труд В.В. Зверинского, содержащий фактический материал обо всех монастырях России, до сего дня не утратил своей важной значимости для историков6. Уместно заметить, что ряд его данных, по крайней мере, касающихся монастырей Олонецкой епархии, требует уточнения.

С 40-х гг. XIX в. бурно развиваются краеведческие исследования в Карелии. В это время на основе документов из монастырских архивов создаются работы в жанре «историко-статистических очерков», посвященные отдельным монастырям, появляются сводные статьи с краткими, но ценными сведениями обо всех монастырях Олонецкой епархии7. Содержательные сочинения принад-

1 См.: Смолич И.К. История русской церкви. М., 1996. С. 49-57.

2 Чудецкий П. Опыт исторического исследования о числе монастырей русских, закрытых в XVIII и XIX веках. Киев, 1877.

3 Завьялов A.A. Вопрос о церковных реформах при императрице Екатерине II. СПб., 1900. С. 254.

4 Титлинов Б.В. Гавриил (Петров), митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский. Пг., 1916.

5 История российской иерархии / Сост. архим. Амвросий (Орнатский). СПб., 1807-1815; Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших древних и ныне существующих монастырях и примечательных церквах России. М., 1852; Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877; Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи: полный список всех 1105 ныне действующих в 75 губерниях и областях России. М., 1908.

6 Зверинский В.В. Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи с библиографическим указателем. СПб., 1890-1897.

7 Игнатий (Семенов), архиеп. Краткое сказание о монастыре преподобного отца Ионы Кли-мецкого, СПб., 1846; Ондрусова Никольская пустынь / Сост. шумен Дамаскин. СПб., 1856; Петров K.M. Муромский монастырь на Онежском озере // ОГВ. 1877. №61-63; Его же. Монастыри Олонецкой губернии // ОГВ. 1881. №91; Его же. Монастырские и митрополичьи вотчины // ОГВ. №93; Ильинский В. Исторический очерк построения храма и дома призрения

лежали перу талантливых исследователей Е.В. Барсова1 и К.Л. Докучаева-Баскова2. Вопрос церковного чествования основателей местных монастырей подробно рассмотрел преподаватель Олонецкой духовной семинарии архимандрит Никодим (Кононов) — составитель «Олонецкого патерика»3.

В советской исторической литературе монастыри характеризовались как один из социальных институтов в общественно-экономической и политической структуре общества, «духовно и экономически угнетавший народные массы». Можно выделить несколько главных направлений, в которых наиболее активно и плодотворно работали исследователи: социально-экономическое развитие православных монастырей в России, участие монашества в политической жизни государства, монастырское вотчинное хозяйство и секуляризация монастырского имущества4. Внутренняя история монастырей, их просветительская и благотворительная деятельность, феномен старчества оставались практически вне поля зрения историков. Звучали резкие выводы о «бесполезности монашества»5.

К специальному изучению секуляризационной реформы, проведенной Екатериной II, с подробным анализом правительственной политики 20-60-х гг.

стариц на месте Борки. Петрозаводск, 1898; Воронов А.П. К истории Троицкой Сунорецкой пустыни // ОГВ. 1900. №60; Ягодкин П. Задне-Никифоровская пустынь Олонецкой губернии и уезда: Очерк. Петрозаводск, 1901; Ивановский АЛ. Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь: Краткая история монастыря с приложением важнейших документов. СПб., 1901; Ладвинский Боголюбский Кирико-Иулитинский женский монастырь Олонецкой губерния, Петрозаводского уезда / Сост. Д.И. Левгеров. Петрозаводск, 1910; Афанасьева-Сяндебская женская пустынь и ее задачи: Церковно-бытовой очерк / Сост. архим. Никодям. Петрозаводск, 1910.

1 Барсов Е.В. Алфавитный указатель монастырей и пустынь, упраздненных и существующих в Олонецкой епархии, с их настоятелями // ПкОг на 1867 год. Петрозаводск, 1867. Ч. 3. С. 329; Его же. Андрей Завалишин и его пустынь. М., 1884; Его же. Олонецкий монастырь Кли-менцы с приписными к несу пустынями, царскими и иераршими грамотами. М., 1871; Его же. Палеостров, его судьба и значение в Обонежском грамоте (с грамотами). М., 1868; Его же. Преподобные Обонежские пустынножители: Материалы для истории колонизации и культуры Обонежского края // ПкОг на 1868-1889 год. Петрозаводск, 1869. Ч. 3. С. 2-68.

2 Докучаев-Басков К.А. Подвижники и монастыри крайнего Севера. СПб., 1892.

3 Никодим (Кононов), архим. Преподобный Александр Свирский и его ученики-подвижники // ОЕВ. 1902. №16-22, 24.

4 Борисов A.M. Кризис церковного и монастырского землевладения и хозяйства в 40-60 гг. XVIII в. // История СССР. 1968. №3. С. 142-151; Милов Л.В. К вопросу об эволюции барщинных отношений в монастырском хозяйстве в середине XVIII в. // Проблемы генезиса капитализма. М., 1970. С. 291-300; Мавродин В.В. Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725-1773 гт.). Л., 1964; Индова Е.И. Аграрный строй в XVIII в. М., 1966; Кондрашенков А.А. Крестьяне Зауралья в XVII-XVIII вв. Челябинск, 1966. Ч. 1; Водарский Я.Е. Землевладение русской православной церкви и ее хозяйственно-экономическая деятельность (XI-нач. XX в.) // Русское православие: Вехи истории. М., 1989. С. 501-561.

5 Прошин Г.Г. Черное воинство: Русский Православный монастырь: Легенда и быль. М., 1988. С. 39.

XVIII в. в отношении земельной собственности черного духовенства обратился А.И. Комиссаренко1. Одной из важных причин секуляризации он считает «антифеодальную борьбу зависимых от духовенства крестьян», усиление которой ускорило разработку четкой правительственной программы2. По мнению историка, в основе реформы лежали причины политического свойства: в российской государственности с конца XV в. по конец XVIII в. происходило «усиление автократического начала», сопровождавшееся напряженной борьбой с духовенством за политическую гегемонию. Время проведения секуляризации, когда был решен вопрос об устранении земельной собственности Церкви, стало «эпохой окончательного создания абсолютистской системы власти».

Духовное наследие русских православных монастырей, их взаимоотношения с мирским обществом, рассматривались в работах видных историков русского зарубежья, представителей духовно-академической школы: A.B. Карташева, прот. Александра Шмемана, прот. Иоанна Мейендорфа, прот. Сергия Булгакова, Г.П. Федотова, Г.В. Флоренского3. В социальном служении монашества миру они видели религиозное оправдание его хозяйственной деятельности. Исследователи признавали, что в имперской России монастыри были далеки от своего духовного идеала, но «даже в самых распущенных среди них находились лесной скит или келья затворника, где не угасала молитва»4. Возрождение монашеской жизни в России историки-эмигранты связывали с влиянием мощного центра монашества, находившегося на Афоне, и появлением великих подвижников Оптиной пустыни, прп. Серафима Саровского, которые принесли совершенно новые для России формы святости, а именно старчество, монашескую жизнь в миру. Выдающийся церковный историк и богослов XX в. прот. Иоанн Мейендорф указывал на возврат русского монашества, вдохновленного трудами Никодима Святогорца (1748—1809 гг.) и прп. Паисия Величковского (1722—1794 гг.), к исихастским традициям, выработанным византийскими монахами-мистиками в XIV в.5

1 Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII в.: (Очерки истории секуля-

ризационной реформы 1764 г.). М., 1990. 4 Там же. С. 107.

3 Карташев A.B. Очерки по истории русской церкви. М., 1997; Булгаков С., прот. Правосла-

вие: Очерки учения Православной Церкви. Париж, 1989; Федотов Г.П. Святые Древней Руси. Париж, 1989; Федотов Г.П. Святые Древней Руси. Париж, 1989; Шмеман А. Церковь и церковное устройство. Париж, 1949; Его же. Введение в литургическое богословие. Париж, 1961; Его же. Исторический путь Православия. Париж, 1989; Мейндорф И. Византия и Московская Русь: Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. Париж, 1990; Его же. История Церкви и восточно-христианская мистика. М„ 2000; Флоровский Г.В. Пути русского богословия. М., 1996.

Федотов Г.П. Святые древней Руси... С. 234—235. s Мейендорф И. Исихазм после Паламы // Его же. История Церкви и восточно-христианская мистика... С. 326.

Первым и пока единственным подробным исследованием по истории русского православного монашества с самого его зарождения вплоть до 1917 г. остается монография И.К. Смолича, изданная в 1952 г. в Германии1. Обращаясь к вопросу о секуляризации, проведенной при Екатерине II, историк отмечает положительную сторону реформы: монашество лишилось своих земельных богатств, а значит «появилась возможность устроить жизнь в монастыре в соответствии с монашескими ^правилами»2. Автор занимает четкую позицию последовательного критика в отношении деятельности Святейшего Синода. Реформа 1764 г. могла стать отправной точкой преобразований в монастырском быте, но иерархия не воспользовалась этой возможностью3. Величайшую роль в развитии монастырской жизни конца ХУ1П-Х1Х в. И.К. Смолич отдает движению русского старчества. Особое место исследователь отводит женским общинам и монастырям, которые создавались выходцами из народа, без всякого содействия церковных властей. Всплеск развития женского монашества во второй половине XIX в. он объясняет общим подъемом религиозности, вызванным влиянием старцев, а также изменением семейного и общественного положения самой женщины, начавшемся с эпохи Петра I4. Женское стремление к самостоятельности и образованию могли быть удовлетворены именно в монастырях, направленных на служение миру в области народного просвещения и социально-благотворительной сфере3.

В современной российской историографии активно обсуждаются проблемы методологии церковной истории6. Перед исследователями стоит необходимость создания целостной и всесторонне обоснованной (насколько это возможно) картины исторического прошлого русского православного монашества. В центре внимания находятся вопросы о влиянии монастырей на все стороны жизни общества, многоплановый характер взаимоотношений монашеских обителей с внешним миром, традиции паломничества в монастыри7. Отдельному изучению подвергаются особенности монастырского быта, внутренний распорядок жизни монашествующих, практика прохождения мирянами в монастырях

1 Эта работа переведена на русский язык: Смолич И.К. Русское монашество: 988-1917: Жизнь и учение старцев. М., 1997.

2 Смолич И.К. История русской церкви: 1700-1917. М., 1996. Ч. 1. С. 254.

3 Там же. С. 255.

4 Там же. С. 292-293.

3 Там же.

6 См. например: Фирсов С.Л. Актуальные вопросы изучения истории синодального периода РПЦ // Исторический вестник. 2000. №9-10.

7 Романенко Е.В. Нил Сорский и традиции русского монашества. М., 2003; Хоружий С.С. Опыты из русской духовной традиции. М., 2005; Котельников В.А. Православные подвижники и русская литература. М., 2002.

церковного наказания за совершенные грехи (епитимии), женское монашество и т. д.1

Выяснением социальных и количественных характеристик монастырей в XIX-начале XX в. занимается П.Н. Зырянов2. Он отмечает обозначившиеся в XIX в. явные различия между монастырями северных и южных епархий: если на Юге монашеские обители процветали и изобиловали братией, то на Севере многие из них приходили в запустение3. Вслед за И.К. Смоличем автор рассуждает об интересной тенденции к «феминизации монашества», усилившейся в конце XIX в., и приходит к заключению, что «хождение» дворянок и разночи-нок в послушницы было связано с общим настроением «возвращения долга народу»4. Его анализ сословного состава насельников в мужских монастырях в первой половине XIX в. показывает преобладание в них выходцев из духовенства и городских жителей. В женских обителях значительно выделялись представительницы из купечества и мещанства. Во второй половине XIX в. во всех монастырях ощутимо увеличилась доля крестьян5. Помимо религиозных мотивов, автор называет главной причиной этого процесса отмену крепостного права, а также тот факт, что при поступлении в монастырь крестьянин повышал свой социальный статус6.

В конце ХХ-начале XXI вв. складывается целое направление во главе с М.М. Громыко, которое отличает активное привлечение обширного этнографического материала при рассмотрении православных традиций русского народа,

7

в том числе паломничества и почитания монастырских святынь .

1 Андрианов А.Ю. Роль режима питания в духовном становлении насельников православных обителей в XIX в. // Этнографическое обозрение. 1995. №5. С. 84-91; Чудинова И.А. День соловецкого клирошанина («Клиросное житие» и «житие монашеское» по архвным документам и рукописям Соловецкого монастыря XVII-XVIII вв.) // Наследие монастырской культуры: Ремесло, художество, искусство. СПб., 1998. Вып. 3. С. 93-131; Шаляпин С.О. Монастырская ссылка в России XV-XVIII вв.: По материалам монастырей Архангельского Севера: Дис. ... канд. ист. наук. Архангельск, 1998; Мелехова Г.Н. Духовенство и его роль в жизни населения Каргополья XIX-первой трети XX в. // Православная вера и традиции благочестия... С. 179-208; Овчинников В.А. Православные монастыри и женские общины Томской епархии во второй половине XIX-начале XX в.: Дисс. ... канд. ист. наук. Кемерово, 2004; Нечаева М.Ю. Саров и женское монашество на Урале в конце XVIII-XIX в. Екатеринбург, 2000.

2 Зырянов П.Н. Русские монастыри и монашество в XIX в. (Юридическое положение, количественные и социальные характеристики) // Вестник РГНФ. 1996. №3. С. 124-132; Его же. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века. М., 1999.

3 Там же. С. 127.

4 Там же.

5 Там же. С. 128-129.

6 Там же. С. 129.

7 Громыко М.М. Буганов A.B. О воззрениях русского народа. М., 2000. С. 130-156, 105-126; Поплавская Х.В. Паломничество, странноприимство и почитание святынь (по материалам Рязанского края) // Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII-XX вв.: Этнографические ислледования и материалы. М., 2002.

История монастырей признается как «сложнейшая область для церковно-исторического познания»1. При обращении к теме старчества современные исследователи соглашаются с выводами историков-эмигрантов, что с конца XVIII в. происходит неожиданное возрождение почти забытого монашеского аскетического идеала, вызванное трудами прп. Паисия Величковского2. В одной из последних работ Е.Б. Емченко развивает и дополняет основные положения о женском монашестве, впервые высказанные И.К. Смоличем (экономическое положение женских монастырей, социальный состав, «мотивация ухода», причины «феминизации»)3.

Результатом плодотворного сотрудничества церковных и светских исследователей является продолжающееся издание «Православной энциклопедии», первый том которой носит обзорный характер и посвящен рассмотрению ключевых событий истории Церкви, приходов и монастырей, системы церковного управления4.

В региональной историографии продолжает звучать монастырская тематика5. По мнению авторов коллективной работы по истории православия в Карелии, монашеские обители по своему предназначению занимали промежуточное положение между приходом и старообрядческим общежитием6. Возобновление монашеской жизни в Карелии после секуляризации духовных имений М.В. Пулькин представил как продолжение длительного процесса, начатого еще в 1715 г., когда после присоединения Приладожья к России заброшенный Валаамский монастырь был приписан к Кирилло-Белозерскому монастырю7. Историк коснулся острой проблемы подбора настоятелей для местных обителей, отметил существенную роль пожертвований в монастырской экономике8.

Появляются статьи, посвященные отдельным монашеским обителям Олонецкой епархии9. С середины 90-х гг. XX в. на территории бывших мона-

1 Лисовой H.H. Восемнадцатый век в истории русского монашества // Монастыри и монашество в России XI-XX века: Исторические очерки / Отв. ред. Н.В. Синицыпа. М., 2002. С. 186.

2 Кучумов В.А. Русское старчество // Монастыри и монашество... С. 226; Лисовой H.H. Восемнадцатый век... С. 218.

3 Емченко Е.Б. Женские монастыри в России // Монастыри и монашество ... С. 245-284.

4 Православная энциклопедия: Русская Православная Церковь. М., 2000.

5 См. главу «Монастыри и церковные приходы на берегах Онежского озера» в кн.: Черникова И А. Карелия на переломе эпох: Очерки социальной и аграрной истории XVII века. Петрозаводск, 1998. С. 205-226.

6 Пулькин М.В., Захарова O.A., Жуков А.Ю. Православие в Карелии (XV-первая треть XX в.). М., 1999. С. 4.

7 Там же. С. 79-81.

8 Там же. С. 84,91.

9 Галкин А.К. Из истории Задне-Никифоровской пустыни в XIX-начале XX в. // Православие в Карелии: Материалы респ. науч. конференции (24-25 октября 2000 г.) / Отв. ред. В.М. Пи-воев. Петрозаводск, 2000. С. 47-52; Дмитриева Т.П., Кочкуркина С.И. Остров Большой Кли-менецкий: Историко-культурный очерк // Кижский вестник. 2000. №5. С. 3-26; Пашков A.M.

стырских усадеб Карелии начали проводиться археологические работы1. Есть надежда, что широкое привлечение к изучению темы данных, полученных в ходе раскопок, позволит в будущем уточнить и дополнить информацию письменных источников.

X. Киркинен (Финляндия), автор ряда книг по истории Карелии2, полагает, что русские православные монастыри — «средоточие аскетизма и созерцательности» — «по своей природе» отличались от финских католических монастырей, расположенных в городах и активно занимавшихся миссионерской и социальной деятельностью, школьными делами; самим своим существованием православные обители Карелии способствовали распространению русского культурного влияния в приграничном регионе3.

Надо признать, что существующие работы по истории монастырей Олонецкой епархии второй половины XVIII—начала XX в. фактически не раскрывают целого спектра сложных проблем. Отсутствует точный и обоснованный ответ на вопрос, какие последствия для епархиальных обителей имела проведенная при Екатерине II секуляризация духовных имений, нет четкого представления о путях возобновления мужских и женских монастырей на протяжении XIX в., не определена роль местного населения в этом процессе. Вне поля зрения исследователей оказалась просветительская и миссионерская деятельность монастырей Олонецкой епархии.

Цель и задачи работы. Целью данной диссертации является исследование малоизученных вопросов из истории православных монастырей и монашества Олонецкой епархии второй половине XVIII—начале XX в. В соответствии с этой целью сформулированы основные задачи:

предварительно дать общее представление об основных этапах формирования Олонецкой епархии и структуре местного церков-но-административного управления во второй половине XVIII— начале XX в., одновременно уделить внимание роли епархиальных монастырей в церковной организации;

Троицкая Сунорецкая пустынь в истории России // Кондопожский край в истории Карелии и России. Петрозаводск, Кондопога, 2000. С. 77-89; Жуков А.Ю. Неизвестная обитель: Спасо-Преображенский Вашеостровский монастырь // Кондопожский край... С. 63-69; Набокова И.И. Клименецкий монастырь и его влияние на жизнь кижского крестьянства // Кижский вестник. 2002. №7. С. 34-40.

1 Спиридонов A.M. Археологические исследования на усадьбе Палеостровского монастыря // Вестник Карельского краеведческого музея. Петрозаводск, 1994. Вып. 2. С. 55-60; Дмитриева Т.П. Работы на территории Муромского монастыря // Археологические открытия 1993 года. М., 1994. С. 9.

2 Kirkinen Н. Kaijala idan kulttuuripiirissa. Helsinki, 1963; Idem. Kaijala idanja lannen valissa: Venajan Kaijala renessanssiajalla (1478-1617). Helsinki, 1970.

3 Киркинен X., Невалайнен П., Сихво X. История карельского народа. Петрозаводск, 1998. С. 70.

определить результаты и значение проведения секуляризации 1764 г. для монастырей Олонецкой епархии;

рассмотреть сложный процесс возрождения монастырской жизни в Олонецкой епархии в XIX в. и выделить его основные пути, при этом выяснить отношение местного населения к этому процессу; показать взаимоотношения монастырей Олонецкой епархии и внешнего г^ира на примере просветительской деятельности монастырей, паломничества в монастыри, использования духовными и светскими властями монастырей в качестве воспитательно-исправительных учреждений.

Методологической основой исследования является системный подход к изучению исторических процессов, который представляет собой единство принципов объективности и научности. Это предполагает непредвзятость оценок рассматриваемых процессов и явлений, а также требует привлечения сравнительно-исторического метода, позволяющего выявить изменения, происходившие с монастырями и монашеством в течение второй половины XVIII-начала XX в. Данное исследование основывается на принципе историзма, что предполагает строгую ориентацию на факты и источники.

Обзор источников. При разработке темы диссертации были использованы различные по характеру и содержанию источники: законодательные акты (манифесты, указы, уставы); материалы делопроизводства церковного управления (указы, инструкции, прошения, переписка с центральными и местными органами власти); периодическая печать; дневники путешественников; карты.

Собрания законов Российской империи содержат императорские манифесты, именные указы и повеления, которые определяли статус РПЦ в синодальный период, ее управление, проведение реформ в церковной сфере, правовое положение православных монастырей в целом по стране. К законодательным собраниям общего характера примыкают тематические сборники, посвященные церковной тематике.

Большая часть использованных в работе документальных источников не была опубликована ранее и хранится в фондах Национального архива республики Карелия (НАРК), Российского государственного исторического архива (РГИА), Архиве Санкт-Петербургского института истории РАН (АСПбИИ-РАН), Государственном Историческом архиве Новгородской области (ГИАНО).

Взаимодействие всех уровней светской и церковной властей при решении вопросов, связанных с монастырями, отражено в делопроизводственной документации, которая включает широкий круг указов, протоколов, журналов, рапортов, отчетов и отношений. Такие документы отложились в фондах РГИА: Канцелярии Святейшего Синода (Ф. 796) и Канцелярии обер-прокурора Свя-

тейшего Синода (Ф. 797); в фондах НАРК: Олонецкой духовной консистории (Ф. 25), Олонецкого духовного правления (Ф. 300), Петрозаводского духовного правления (Ф. 126), Канцелярии Олонецких Петровских заводов (Ф. 445), Олонецкого губернского правления (Ф. 2), Олонецкой палаты уголовного суда (Ф. 655); в фонде ГИАНО Новгородской духовной консистории (Ф. 480). Важное место среди источников занимают редкие документы из фондов отдельных монашеских обителей Олонецкой епархии, которые находятся в НАРК: Климе-нецкого (Ф. 177, 1842-918 гг.), Муромского (Ф. 127, 1813-1918 гг.) и Палео-стровского (Ф. 65, 1801-1915 гг.) монастырей; Андрусовой (Ф. 179, 18181905 гг.), Сяндемской (Ф. 178, 1858-1919 гг.), Важеозерской Задне-Никифоровской (Ф. 588, 1913-1914 гг.) пустыней; а также в АСПбИИРАН: Александро-Свирского монастыря (Ф. 3).

Отметим, что в фонде рукописей Синода XIV-XX вв. (РГИА. Ф. 834) есть особо ценный обобщающий документ, касающийся проведения секуляризации в Олонецкой епархии — рапорт викарного епископа Антония с ведомостями об упраздненных местных монастырях, где дается подробное описание монастырского имущества и строений.

В фондах ГИАНО отложился ряд дел о ходе секуляризации в Карелии, в частности переписка Олонецкой и Новгородской духовных консисторий по вопросам составления и своевременной отсылке ведомостей о закрытых монастырях; опись церковной утвари, принятой из упраздненных монастырей в Кафедральный Троицкий Александро-Свирский монастырь (Ф. 480).

Материалы по духовно-учебным заведениям, существовавшим в монастырях Олонецкой епархии, содержатся в фондах НАРК: Олонецкого епархиального училищного совета (Ф. 42), Смотрителя Олонецких духовных училищ (Ф. 425), Свирского духовного училища (Ф. 426), Олонецкого духовного училища (Ф. 424), Наблюдателя церковно-приходских школ Петрозаводского уезда (Ф. 434).

Число выявленных документов второй половине XVIII в. продолжает оставаться недостаточным по ряду объективных причин. Архив Олонецкой духовной консистории после упразднения в 1787 г. викарной Олонецкой и Карго-польской епархии был вывезен в г. Архангельск и сильно пострадал во время пожара в 1793 г. Неполная сохранность фондов духовных учреждений также обусловлена общей государственной политикой в СССР по отношению к РПЦ. Так, в 50-х хт. XX в. в ходе «чисток» фондов НАРК, в первую очередь Олонецкой духовной консистории и местных монастырей, планомерно уничтожались многие уникальные документы по истории православия в Карелии.

При написании диссертации помимо неопубликованных источников использовалась региональная периодическая печать второй половине Х1Х-начале XX вв.: «Олонецкие губернские ведомости» (выходили в 1838—1917гг.), «Оло-

нёцкие епархиальные ведомости» (1898-1919 гг.), «Олонецкая неделя» (19111916 гг.). Ценные сведения о монастырях Олонецкой епархии содержат изданные дневники и заметки путешественников: П. Челищева «Путешествие по северу России в 1791 году» (СПб., 1886), Н. Озерецковского «Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому» (Петрозаводск, 1989), В. Майнова «Поездка в Обонежье и Корелу» (СПб., 1877).

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые на основе вовлечения в научный оборот неопубликованных ранее архивных материалов предпринята попытка подробно рассмотреть важные моменты из истории монастырей и монашества Олонецкой епархии, связанные с проведением секу-ляризационной реформы 1764 г. и возрождением монастырской жизни; показать взаимоотношения монашеских обителей и внешнего мира в разных сферах.

Практическая значимость диссертации. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке лекционных курсов по истории РПЦ в ХУШ-ХХ вв. на территории Карелии. Также в настоящее время в Петрозаводской и Карельской епархии возрождается ряд монастырей. Знание существовавших традиций и накопленного в предшествующий период опыта является необходимым условием для успешного развития современного монашества.

Положения, выносимые на защиту:

Монастыри и монашество Олонецкой епархии оказывали многогранное влияние на различные стороны жизни мирского населения на протяжении всего изучаемого периода.

Необходимым условием проходившего в крае в Х1Х-начале XX в. процесса^ возрождения монастырей и их дальнейшего существования была активная поддержка представителей разных слоев общества.

Апробация работы. Отдельные положения диссертации были представлены на конференциях: «Православие в Карелии» (республиканская научная конференция, 2000 г.); «Музей и краеведение на Европейском Севере» (международная научно-практическая конференция, 2001 г.); «Православие в Карелии» (2-я международная научная конференция, посвященная 775-летию крещения карелов, 2003 г.); «Прошлое Новгорода и Новгородской земли» (международная научная конференция, 2005 г.). По материалам диссертации опубликованы работы, указанные в конце автореферата.

II. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Согласно разработанному плану диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения, списка использованных источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность исследования, рассматривается степень изученности темы, ставятся цели и задачи исследования, излагаются методологические принципы, делается обзор источников и научной литературы.

Первая глава — «Формирование Олонецкой- епархии и церковно-административная структура (вторая половина ХУШ-начало XX в.)» — носит вводный характер. В ней дается общее представление о местной структуре цер-ковно-административного управления, существовавшей в указанный период, процессе формирования Олонецкой епархии, рассматривается общая религиозная ситуация в крае. В ходе изложения определяется значение епархиальных монастырей в церковной организации. При таком распределении материала создается наиболее полное представление об исторических условиях, в которых шло развитие монашества в Карелии.

Изучаемая территория изначально входила в состав одной из древнейших в РПЦ Новгородской епархии. Для улучшения епархиального управления в середине 60-х гг. XVIII в. было образовано Олонецкое и Каргопольское вика-риатство, епископ которого являлся помощником новгородского митрополита. Необходимость усиления контроля над местными приходами и монастырями диктовалась прочным существованием здесь опасных идей раскола, в частности секты «безпоповщины», чьи последователи утверждали невозможность истинного священства и церковных таинств в условиях «антихристова царства». В крае находился целый ряд старообрядческих пустыней и скитов (среди них наиболее известно Выговское общежительство).

Для пребывания викарного епископа и нахождения Олонецкой духовной консистории (ОДК) был выбран Александро-Свирский монастырь, занимавший в последней четверти XVII—первой половине XVIII в. ключевые позиции в цер-ковно-административном управлении Олонецкого уезда. Размещение епископской кафедры в стенах мужской обители стало для ее насельников почетной, но обременительной обязанностью. К приезду архиерея и его многочисленной свиты, служителей консистории (всего 109 чел.) требовалось освободить и подготовить помещения в Троицкой части монастыря, выделить церковную утварь и священнические облачения для богослужений, «десять лошадей для домовых надобностей». В 1765 г. Александро-Свирский монастырь уступил в пользу архиерейского дома оз. Святое и часть своих пахотных земель. Олонецкие и Каргопольские викарии имели все необходимые хозяйственные сооружения, включая различные погреба, амбары и кладовые, поварню, «скотский

двор». Проживание викарного епископа в монастырских постройках не означало слияния Преображенского Александро-Свирского монастыря и архиерейского дома, каждый из которых довольствовался собственным штатным окладом и служителями, вел отдельное хозяйство.

За непродолжительный период существования Олонецкого и Каргополь-ского викариатства (1764-1787 гг.) им управляли шесть архиереев. Учреждение в 1784 г. Олонецкого наместничества, объединившего Олонецкую и Архангельскую губернии, повлекло за собой закрытие викарной епархии и ее последующее слияние с Архангельской епархией: российское правительство стремилось привести в соответствие губернские и епархиальные границы. Ликвидация викариатства отрицательно сказалась на эффективности управления его бывшими приходами и монастырями, которые лишились как ближайшего контроля и надзора за собой, так и возможности непосредственного общения со своим епископом. Следствием стало равнодушное отношение большей части населения края к православию, достигшее своей критической точки в первой четверти XIX в.

Объединенная Олонецкая и Архангельская епархия была упразднена уже через 12 лет после своего создания. Новые изменения в церковном управлении произошли вслед за ликвидацией в 1796 г. Олонецкого наместничества и раздела его территории между Архангельской и Новгородской губерниями. В 1798 г. в составе Новгородской митрополии выделяется Старорусское викариатство. В юрисдикцию его епископа, кроме Старорусского уезда, попадали приходы и монастыри Петрозаводского, Олонецкого, Каргопольского и Вытегорского уездов, а также возвращались из Архангельской губернии Пудожский и Повенец-кий уезды. *

Неоднократные перемещения границ и епархиального центра не влияли на основные принципы внутреннего порядка церковного управления. Рассматриваемая территория традиционно делилась на округа, их возглавляли духовные правления, члены которых должны были совместно решать текущие дела на общих собраниях. Настоятели действующих мужских монастырей обязательно участвовали в управлении окружными приходами. Присутствие на заседаниях духовных правлений было для них во многом обременительно (удаленность монастыря от правлений; малочисленность братии, не позволявшая на длительное время оставить монастырское хозяйство), поэтому нередко в адрес епархиальных властей поступали просьбы освободить их от решения текущих дел.

Самостоятельная Олонецкая епископская кафедра была открыта в миссионерских целях сравнительно поздно, императорским указом от 22 мая 1828 г. Кроме большого числа приверженцев «древлего благочестия» и «укрепления духа раскола», основными причинами являлись отдаленное расположение местных приходов и монастырей от центра митрополии, малочисленность

храмов и священников, «крайнее невежество духовенства», не всегда имевшего возможность получить семинарское образование в Новгороде или Архангельске. По предложению губернского начальства епархиальным центром на этот раз стал Петрозаводск, что должно было значительно упрочить его первенствующее место среди прочих городов Олонецкой губернии.

Из архипастырей Олонецкой епархии (в 1828—1917 гг. ее возглавляли 12 архиереев) самыми выдающимися стали архиепископ Игнатий (Семенов, 18281842 гг.), который заложил основы епархиального управления, наладил хозяйство Олонецкого архиерейского дома и прославился упорным трудом в «деле апостольского служения» среди старообрядцев, а также архиепископ Аркадий (Федоров), другой известный владыка-миссионер XIX в., заслуживший высокую оценку как современников, так и церковных историков благодаря своей неутомимости в борьбе за «ослабление раскола». Главным миссионерским средством оба архиерея считали добросовестную просветительскую работу сельских священников среди прихожан.

В Олонецкой епархии ярко проявлялись общие недостатки, характерные для синодального периода в целом. Прежде всего, неэффективность коллегиального принципа в работе духовных правлений, которые не могли справляться с возложенными на них задачами и были закрыты (в 1852 г. — Повенецкое, 1854 г. — Олонецкое, 1863 г. — Вытегорское, 1867 г. — Каргопольское правление). Неизменно сохранялись дефицит в образованных священниках и церковных служителях, недостаток храмов, бедность приходского духовенства, языковой барьер между пастырями и той частью паствы, которая не говорила по-русски (карелы и вепсы).

Открытие в 1911 г. Каргопольского викариатства для «оживления религиозно-нравственной жизни» в восточной части Олонецкой епархии завершило процесс становления церковной организации в крае.

Как выяснилось, в ХУШ-первой половине XIX в. настоятели монастырей наряду с приходскими священнослужителями занимали одно из главных мест в церковно-административной структуре, будучи членами ОДК, духовных правлений. К началу XX в. монахи постепенно были вытеснены представителями белого духовенства и отстранены от участия в епархиальном управлении.

Во второй главе — «Секуляризация монастырской собственности на территории Олонецкой епархии. Результаты и значение реформы 1764 г.» — затрагиваются вопросы, связанные с проведением секуляризационной реформы в изучаемом регионе, определяются ее результаты и значение для местного монашества.

Предварительно дается краткая характеристика монастырей. Накануне реформы на территории епархии находилось 42 монастыря (из них 39 мужских). Следствием жесткой политики государства стало резкое сокращение

численности монашества в крае. Если судить по статистическим сводкам, уже к 40-м гт. XVIII в. местные обители практически обезлюдели. Общины состояли из двух-четырех, реже шести человек1. В ряде монастырей оставались только монастырские служители «у присмотру церквей» (Андрусова, Высокоезерская, Паданская, Яблонская пустыни). Несколько обителей были пусты «по неимению за давними летами монахов и никаго других содержателей» (Вашеостров-ская, Сунорецкая, Рубеэ^ская пустыни)2. Земельные владения распределялись среди монастырей неравномерно: могли быть значительными (Александро-Свирский, Палеостровский, Муромский монастыри), небольшими (Кедринская, Паданская, Соломенская, Яшезерская пустыни) или практически отсутствовать (Лобанова пустынь). Монастырские комплексы были деревянными. Каменные здания встречались крайне редко. Обычно монастырь имел один-два храма (теплый и холодный), «братские кельи» и традиционные для крестьянского хозяйства постройки: «скотский двор», амбары («рыбный», «хлебный», «мучной»), ригу, гумно, баню. При этом хозяйственные службы находились «за монастырем». В административном плане различались самостоятельные монастыри-«патроны» (Александро-Свирский, Александро-Ошевенский, Клименецкий) и приписанные к ним малобратственные обители, пришедшие в упадок.

При рассмотрении секуляризационной реформы в Олонецкой епархии условно выделяется несколько этапов. Предварительно в канцелярии ОДК обрабатывались сведения о монастырской недвижимости, поступавшие с мест (сбором информации занимались настоятели трех мужских монастырей: Алек-сандро-Свирского, Муромского и Спасо-Каргопольского); на их основе для Святейшего Синода и Коллегии экономии составлялись поуездные списки «маловотчинных» и «безвотчинных» обителей, предназначенных к закрытию в соответствии с императорским указом от 26 февраля 1764 г.

В Олонецкой епархии всего было упразднено 35 епархиальных монастырей, затем преобразованных в сельские приходы. Государственное жалование получили три монастыря, вошедшие в «штаты»: Александро-Свирский (2-й класс, 1311руб. 90 коп.), Александро-Ошевенский и Успенский Каргополь-ский Девичий (3-й класс, 806 руб. 30 коп. и 375 руб. 60 коп. соответственно). На «заштатном» положении «безо всякого пособия от правительства» оказались положенные по закону для викарной епархии четыре мужских монастыря (Палеостровский, Муромский, Спасо-Каргопольский и Клименецкий). Критериями их выбора среди прочих обителей являлись материальное благополучие, из-

1 ГИАНО. Ф. 480. Оп. 1. Св.5. Д. 80 (Реестры монахов монастырей Олонецкой епархии. 1722 г.); Там же. Св. 42. Д. 481 (Статистические сводки о монахах и монастырских служителях. 1741 г.).

2 РГИА. Ф. 834. Оп. 3. Д. 2457 (Ведомости об упраздненных монастырях Олонецкой епархии. 1769 г.).

вестность и высокая значимость в церковной жизни, удобное расположение вблизи города (для Спасо-Каргопольского монастыря).

Опись всего имущества после официального закрытия монастырей производилась в течение 1765-1769 гг. За ходом секуляризации в Олонецкой епархии наблюдали экономический казначей Петр Воронов и его помощник Иван Шулгин. В их обязанности входили сбор денег, вырученных от продажи «хлебных припасов», скота и ветхих строений закрытых монастырей; контроль над отводом земель для новых приходов, образованных на месте упраздненных обителей. Оставшееся после продажи имущество передавалось под охрану приходским священникам, определенным в монастырские церкви (если постоянный причт еще отсутствовал, его временно принимал настоятель ближайшего прихода). Крестьяне, ранее трудившиеся в пользу монастырей, продолжали жить на бывших монастырских землях. Во время ревизии 1782 г. они записывались в разряд экономических и получали наделы из прежних владений монастырей.

Завершающим этапом реформы в Олонецкой епархии стало вынужденное закрытие и преобразование в приходы двух обнищавших заштатных Клименец-кого (1769 г.) и Муромского (1786 г.) монастырей, которые не смогли выжить в тяжелых условиях, оставшись без финансовой поддержки государства. Удаленность от мирских поселений, отсутствие удобных путей сообщения с ними не позволяли иметь стабильный доход от паломников.

Отдельное внимание уделяется проблемам своеобразных по характеру приходов, открытых в бывших монастырях и оказавшихся «бесприходными» из-за особенности своей топографии (находились в «глухих» районах Карелии). Главным средством содержания принтов таких приходов оказывались земельные участки, выделенные из бывших монастырских вотчин, которые клирики должны были обрабатывать сами. Из-за отсутствия прихожан становилась невозможна учительная и духовническая деятельность священников, входившая в их прямые обязанности; нарушалась церковная традиция не совершать литургию (общественное богослужение) без мирян. Самостоятельность бесприходных церквей, как правило, существовала недолго: они приписывались к полноценным соседним приходам (Андрусова, Вашеостровская, Кедринская, Лебяж-ская, Лужандозерская, Паданская, Яшезерская пустыни). В отдельных случаях проблема «бесприходности» церкви решалась путем причисления к ней ближайших деревень (Брусненская, Сяндемская, Спасо-Маткозерская, Хергозер-ская пустыни). Бывшие монастыри, ставшие приходами, сильно разнились по степени материальной обеспеченности, которая напрямую зависела от наличия особых святынь (чудотворных икон, мощей), привлекавших паломников; а также от их близости к оживленным магистралям и крупным поселениям.

В условиях разбросанности монастырей на большой территории епархии, что крайне затрудняло связь с ними и препятствовало четкому контролю, исполнение конкретных задач по секуляризации шло медленными темпами (например, определение причтов в закрытые монастыри, ставшие приходами; наделение их землей).

При рассмотрении результатов и значения реформы 1764 г. выясняется, что к началу XX в. из закрытых обителей Олонецкой епархии оставались приходскими (самостоятельными или приписными) церквами — 20, были возобновлены — девять, сохранились как маленькие деревни — четыре, полностью исчезли — три монастыря.

В третьей главе — «Возрождение монастырей Олонецкой епархии в Х1Х-начале XX в.» — анализируется сложный процесс возобновления монастырей в Олонецкой епархии. Для выяснения его деталей и особенностей рассматриваются вопросы: пути возрождения монастырской жизни; источники финансирования и материальное обеспечение возрождаемых монастырей; складывание монашеской общины.

Возрождению монастырей Олонецкой епархии способствовали: известность и почитаемость их канонизированных основателей, удобное месторасположение, заинтересованность благотворителя в конкретной обители, покровительство влиятельных людей. На местном материале четко прослеживаются три основных варианта возобновления монастырей: причисление к действующему епархиальному монастырю (наиболее часто), приписка к Олонецкому архиерейскому дому (Клименецкий монастырь, Яшезерская пустынь), открытие по инициативе частного благотворителя (Муромский, Кирико-Иулитинский монастыри). Из общего ряда выделяется Паданский Введенский монастырь, выросший из небольшой женской общины, сложившейся во второй половине XIX в. вокруг подвижницы Анастасии Паданской. Приписной монастырь обретал независимый статус, когда начинал полностью обеспечивать себя всем необходимым. Впоследствии он мог сам выступать в качестве патрона-покровителя по отношению к другим монастырям, что видно на примере Андрусовой пустыни. Возобновительный процесс официально начался с приписания мужской Задне-Никифоровской пустыни к Александро-Свирскому монастырю (1800 г.) и завершился созданием женского Кирико-Иулитинского монастыря (1903 г.). Заметное влияние на возрождение монашеской жизни в Карелии оказывал Валаамский монастырь.

Одновременно показывается большая роль благотворителей, чье участие в монастырском строительстве не ограничивалось общим контролем и денежными вкладами; они могли вмешиваться во внутреннюю жизнь «своей» обители, например, влиять на выбор ее настоятеля. Благотворителями чаще всего выступали разбогатевшие крестьяне и состоятельные купцы. Вне зависимости от

того, каким способом возрождались обители края, огромное значение при отсутствии государственного финансирования или его малых размерах также приобретала активная поддержка со стороны мирского населения, желавшего иметь возможность посещать действующие обители для личных молитв и поклонения монастырским святыням. Монастырское строительство, в ходе которого создавались рабочие места, было выгодно для местных крестьян, так как они получали дополнительную возможность укрепить свои хозяйства.

Обращает на себя внимание продолжение в Х1Х-начале XX в. древней традиции отшельничества (пустынножительства). В этот период образовался «новый круг великих ревнителей иноческой жизни» (Игнатий Олонецкий; Герасим Важеозерский; Анастасия и Евдокия Паданские; Мария, Матрона и Пе-лагея Олонецкие). Центром притяжения для отшельников стали Задне-Никифоровская пустынь и ее окрестности. Именно в этом возобновленном монастыре продолжались традиции старчества, заложенные подвижником благочестия Игнатием Олонецким (умер в 1852 г.).

В разделе по истории женского монашества в Олонецкой епархии выясняется, что первая попытка образования новой обители для девиц относятся к 30-м гг. XIX в., когда в упраздненном Муромском монастыре образовалась небольшая община сестер из жительниц окрестных деревень и странниц, пришедших из дальних губерний. Инициатива по созданию женских общин и монастырей в Олонецкой епархии исходила от самих женщин, стремившихся воплощать в жизнь строгие идеалы монашеского аскетизма, что полностью подтверждает на региональном уровне выводы И.К. Смолича, сделанные на общероссийском материале. Обнаруженный в ходе исследования факт неофициального существования в начале 60-х гг. XIX в. Лумбозерской общины, состоявшей из крестьянок-карелок, не знавших русского языка, требует более тщательного изучения вопроса об отношении карельского населения к православию.

Как показал анализ событий, происходивших в Олонецкой епархии, при возобновлении местных обителей, за исключением Паданского Введенского монастыря, в первую очередь шло их внешнее восстановление: на пожертвованные средства возводились церкви, строились братские корпуса, возвращались бывшие монастырские ненаселенные земли. Облик и достаток возрождаемой обители во многом определялся личностью настоятеля. В Олонецкой епархии не хватало монахов, способных к эффективному руководству монашеской общиной и монастырским хозяйством.

В четвертой главе — «Взаимоотношения монастырей Олонецкой епархии и мира» — для рассмотрения темы взяты основные формы служения монашества в различных сферах общественной жизни. Монастыри края сохраняли видную роль в профессиональной подготовке местного приходского духовен-

ства и в деле народного просвещения. В конце Х\ЛН-начале XIX в. в мужских монастырях под руководством монахов клирики получали необходимые практические знания по церковной грамоте и пению. Именно в монастырских стенах открывались старейшие в епархии духовно-учебные заведения. Так, в разные периоды действовали: в Александро-Свирском монастыре — Олонецкая духовная семинария (1764-1787 гг.), Александро-Свирское приходское и уездное духовные училища (^809—1870 гг.); в Успенском Каргопольском Девичьем монастыре — Каргопольское женское духовное училище (1857-1874 гг.). Если во второй половине 30-х гг. XIX в. на призыв государства создавать школы «для первоначального обучения поселянских детей» из штатных монастырей Олонецкой епархии мог откликнуться лишь один Александро-Свирский (в 1838 г. здесь открылась двухклассная школа для крестьянских мальчиков), то в конце XIX—начале XX в. уже многие действующие обители успешно участвовали в начальном школьном образовании. Церковно-приходские школы, организованные по инициативе и поддержке монашествующих, работали в Падан-ском Введенском (1893 г.), Кпименецком (1901 г.), Каргопольском Успенском (1904 г.), Александро-Свирском (1906 г.) монастырях. Отмечается, что монастырские школы и училища на общем епархиальном фоне отличались малолюдностью, главной причиной которой была их удаленность от мирских поселений. Также в монастырях проводились миссионерские курсы для мирян (с 1900 г.), организованные Олонецкой противораскольнической миссией и Алек-сандро-Свирским православным братством. Их цель — подготовка грамотных лекторов для создания в сельских приходах кружков «ревнителей православия». Монастырские капиталы были одним из основных финансовых источников для содержания духовно-учебных заведений епархии.

Один из разделов главы посвящен духовному общению монашеских обителей и мирского населения, наиболее ярко и убедительно выражавшемуся в народном почитании монастырских святынь. Предварительно приводятся сведения о церковном чествовании канонизированных основателей монастырей, сообща вошедших в «Собор Преподобных Олонецких Чудотворцев» (1866 г.).

При обращении к теме паломничества, рассматривается вопрос о путях сообщения с местными монастырями. Во второй половине XVIII—начале XX в. бездорожье оставалось «визитной карточкой» Карелии, поэтому паломнические маршруты были нелегкими и насчитывали десятки, даже сотни верст. Монастыри находились в разных условиях, малая часть из них имела удачное расположение вблизи почтовых трактов и городов (Александро-Свирский, Спасо-Каргопольский, Успенский Каргопольский). Остальные находились в труднодоступных местах (Муромский монастырь, Андрусова пустынь), на островах Онежского озера (Палеостровский, Клименецкий монастыри). Монастырское начальство по возможности заботилось о состоянии дорог, ведущих в обитель,

однако общее плохое состояние внутренних путей сообщения в губернии сдерживало развитие паломничества.

Отдельно рассматриваются традиции паломничества в упраздненные и действующие монастыри. Благодаря сохранявшейся практике хождения на богомолье в обители, ставшие приходами, определенные в них причты могли получать дополнительные, а в отдельных случаях и основные средства к существованию. Есть все основания полагать, что в XIX в. возобновлялись именно те обители, чьи создатели не были забыты и почитались среди местных жителей.

Паломники прибывали в монастыри в течение всего календарного года для личных молитв у чтимой святыни или «по обету», особенно в продолжение Великого и Петрова постов (весна и первая половина лета). Повышенный интерес вызывали торжество перенесения мощей прп. Александра Свирского, престольные праздники монастырей и проведение крестных ходов. Паломников привлекали чудесные события, происходившие в обителях (исцеления), присутствие в монашеской общине известных старцев.

Среди богомольцев встречались представители всех сословий. Монастыри регулярно посещали ученики разных школ и училищ губернии; эти поездки организовывались учителями как важная часть воспитательного процесса. Особой категорией паломников были российские императоры и члены царской семьи. Благодаря их визитам местные обители оказывались в центре всеобщего внимания.

Монастыри придерживались древней традиции предоставлять богомольцам и странникам бесплатный кров и питание в течение одного-трех дней. В первое время после возобновления монастыря их размещали в братских корпусах, позднее строились отдельные гостиницы или «приемные дома».

Последний раздел посвящен широкой практике использования церковными и светскими властями монастырей Олонецкой епархии в качестве воспитательно-исправительных учреждений для проштрафившихся мирян и духовных лиц, совершавших различные «преступления против веры» (блуд, пьянство, многолетняя неявка к исповеди и к причащению, кражи, непреднамеренные убийства). Прохождение епитимии в монастырях включало непременное посещение «подначальным» всех длительных богослужений, совершение многократных земных поклонов в церкви, участие в «монастырских трудах» и скудное питание. Специальных «затворов» для «епитимийцев» не существовало, они жили в монашеских кельях. Руководство монастыря обязывалось следить за «подначальными», регулярно докладывать об их поведении епархиальному владыке и всячески содействовать «нравственному выздоровлению» провинившихся. В Олонецкой епархии не было отдельного монастыря для прохождения епитимии, так как в качестве воспитательно-исправительных учреждений использовались все действующие обители. Очевидно, это делалось в целях

обеспечения должного порядка и благочиния в монастырской жизни: нахождение среди насельников большого числа неблагонадежных лиц могло отрицательно влиять на внутренний климат в монашеской общине.

В общероссийской пенитенциарной системе монастыри Олонецкой епархии занимали очень скромное место. Обнаруженные во время архивных изысканий сведения ограничиваются единичными случаями из истории Александ-ро-Свирского и Успенского Каргопольского монастырей, где в разные периоды содержалось шесть арестантов по «политическим делам» и за участие в сектах скопцов и хлыстов. •

В заключении подводятся итоги работы, формулируются основные выводы, а также ставится задача для будущих исследований по монастырской тематике.

Рассмотрены основные этапы формирования Олонецкой епархии, местная церковно-административная структура и отмечена роль монастырей в епархиальном управлении. По материалам Олонецкой епархии изучено проведение государством секуляризационной реформы 1764 г., общим итогом которой стала ликвидация подавляющего большинства монастырей края, затем преобразованных в сельские приходы. На основании сохранившихся документов, впервые введенных в научный оборот, исследован длительный процесс возобновления монастырской жизни, протекавший в Олонецкой епархии в XIX—начале XX в., и выделены его основные пути. Определено огромное значение в этом процессе щедрых вкладов и заинтересованности жертвователей и влиятельных покровителей, помощи и поддержки со стороны местного населения. Отдельное внимание уделено вопросам материального обеспечения возрождаемых монастырей и складывания монашеской общины. При рассмотрении взаимоотношений епархиальных монастырей и внешнего мира выяснялось, что монашествующие в целом оставались верны главным заповедям древних киновий, касавшихся социального служения (прием богомольцев и странников, просветительская и миссионерская деятельность). Также определен вклад местных монастырей в подготовку грамотных священнослужителей и причетников для епархиальных приходов, участие монашествующих в деле просвещения олонецкой паствы.

Установлено, что, несмотря на многие недостатки, в указанный период местные обители сохраняли за собой особое место в системе духовно-нравственных ценностей мирского населения; само присутствие действующих монастырей положительно воздействовало на религиозную ситуацию в Олонецкой губернии. Живые традиции паломничества и проведения крестных ходов совместно с городскими и сельскими приходами, демонстрируют тесные отношения между обществом и монастырями Олонецкой епархии. Таким образом, существовала разветвленная система связей монашества с окружающим

его миром. За рамками данной работы остались институт старчества и монастырское духовничество среди мирян, изучение которых является задачей для будущих исследований.

В качестве приложений даны список монастырей Олонецкой епархии, существовавших накануне проведения секуляризационной реформы 1764 г.; две развернутые таблицы, где представлены сведения об упраздненных, приписных и заштатных монастырях Олонецкой епархии в XVIII—начале XX в., а также о монастырских церквах и колокольнях. На трех картах показаны действующие монастыри Олонецкой епархии в разные периоды. Краткий словарь включает в себя объяснение церковных терминов, которые используются в тексте данной диссертации.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Кожевникова Ю. Н. Историческая судьба Паданской обители (середина XVI-XX в.) // Православие в Карелии: Материалы республиканской научной конференции (24-25 октября 2000 г.) / Отв. ред. В.М. Пивоев. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2000. С. 53-60. (0,4 авт. л.).

2. Кожевникова Ю. Н. Посвящения престолов в православных монастырских храмах в конце XIX-начале XX в. (по материалам Олонецкой епархии) //Музей и краеведение на Европейском Севере: Материалы международной научно-практической конференции (8—11 октября 2001 г.) / Отв. ред. A.M. Жульников. Петрозаводск, 2001. С. 69-74. (0,2 авт. л.).

3. Кожевникова Ю. Н. Монастырская Карелия: Из истории обителей Олонецкой епархии // Олонецкая епархия: Страницы истории / Петрозаводская и Карельская епархия, Нац. архив PK; Сост. H.A. Басова и др. Петрозаводск, 2001. С. 59-104. (2,6 авт. л.).

4. Кожевникова Ю. Н. Свято-Троицкий Клименецкий монастырь во второй половине XVIII-начале XX в. // Кижский вестник: Сб. науч. ст. / Отв. ред. И.В. Мельников. Петрозаводск, 2002. №7. С. 28—33. (0,4 авт. л.).

5. Tcherniakova I. Churches and Monasteries on the Shores of Lake Onego, Karelia / Part Four: Appendix 1: Desert Dwellers of the Northern Forests: the Life of St. Alexander of Svir' (An assessment by Yulia Kozhevnikova) // Saints of Europe: Studies towards a Survey of Cults and Culture / Edited by Graham Jones. Donington: Shaun Tyas, 2003. P. 164-165. (0,1 авт. л.).

6. Кожевникова Ю. H. Просветительская деятельность монастырей Олонецкой епархии во второй половине XVIII—начале XX вв. // Православие в Карелии: (Материалы 2-й международной научной конференции, посвященной 775-летию крещения карелов) / Отв. ред. В.М. Пивоев. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2003. С. 216-228. (0,6 авт. л.).

7. Кожевникова Ю. Н. Заштатные монастыри Карелии: Результаты и последствия секуляризационной реформы 1764 г. (на примере Палеостровского Рождества Богородицы монастыря) // Кижский вестник: Сб. науч. ст. / Отв. ред. И.В. Мельников. Петрозаводск, 2005. №10. С. 31-45. (0,8 авт. л.).

8. Кожевникова Ю. Н. Возобновление монастырей после секуляризации 1764 г. на территории Олонецкой епархии (на примере Важеозерской Задне-Никифоровской пустыни) // Прошлое Новгорода и Новгородской земли: Сб. материалов конференции / Отв. ред. А.Ф. Андреев. Новгород, 2006. (0,3 авт. л.). В печати.

Подписано в печать 15.08.2006 г. Заказ 523. Тираж 100 экз. Формат 60x84 1/16. Отпечатано в ЗАО «Копистар Оптима» Петрозаводск, наб. Гюллинга, 11

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Кожевникова, Юлия Николаевна

Введение.

Глава 1. Формирование Олонецкой епархии и церковноадминистративная структура (вторая половина ХУШ-начало

XX в.).

1.1. Олонецкое и Каргопольское викариатство. 1764-1787 гг.

1.2. Церковное управление в конце XVIII-первой четверти XIX в.

1.3. Образование Олонецкой епархии в 1828 г.

1.4. Епархиальное управление. 1828-начало XX в.

1.5. Каргопольское викариатство. 1911 г.

Глава 2. Секуляризация монастырской собственности на территории Олонецкой епархии. Результаты и значение реформы 1764 г.

2.1. Монастыри и монашество перед реформой 1764 г.

2.2. Секуляризация монастырской собственности

2.3. Штатные и заштатные монастыри

2.4. Закрытые монастыри-приходы: проблемы «бесприходных церквей»

2.5. Результаты и значение реформы 1764 г.

Глава 3. Возрождение монастырей на территории Олонецкой епархии в XIX-начале XX в.

3.1. Пути возрождения монастырей

3.2. Материальное обеспечение возрожденных монастырей

3.3. Складывание монашеской общины в возрожденных монастырях

Глава 4. Взаимоотношения монастырей Олонецкой епархии и внешнего мира в XIX-начале XX в.

4.1. Просветительская и миссионерская деятельность монастырей

4.2. Паломничество в монастыри

4.3. Монастыри как воспитательно-исправительные учреждения

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Кожевникова, Юлия Николаевна

Актуальность темы. Монастыри и монашество — важнейший из институтов Русской Православной Церкви (РПЦ), «нервы и опора» христианского мира. С самого своего зарождения монастыри становятся средоточием церковной духовной жизни. Сохраняя свой огромный авторитет благодаря монашескому подвижничеству, они оказывали мощное всестороннее влияние на все сферы общественной деятельности: культуру, политику, экономику.

Вторая половина XVIII-начало XX в. были временем тяжелых испытаний, выпавших на долю православных монастырей и монашества в России. На протяжении всего рассматриваемого периода наблюдается сильное воздействие государства на жизнь монашествующих, которое в своем законодательстве четко определило главные задачи монастырей, обязанных приносить реальную пользу российскому обществу.

История монастырей и монашества в Олонецкой епархии до сего дня изобилует вопросами, требующими детального изучения. Особый интерес представляет выявление результатов и трагических последствий секуляризационной реформы 1764 г. для епархиальных обителей, рассмотрение длительного и сложного процесса возобновления монастырской жизни, проходившего на протяжении XIX-начала XX в.; определение существовавших взаимоотношений между монастырями и внешним миром.

Современное состояние исторической науки позволяет на основе привлечения неизвестных ранее материалов значительно повысить уровень наших знаний по истории монастырей и монашества Олонецкой епархии в наименее изученный временной отрезок, во второй половине XVIII-начале XX в.

В период начавшегося в 90-х гг. XX в. возобновления ряда мужских обителей в Петрозаводской и Карельской епархии исследование монастырей и монашества делает работу особенно актуальной и важной.

Географические рамки исследования ограничиваются территорией Олонецкой и Петрозаводской епархии (1828 г.), совпадавшей с границами Олонецкой губернии, в состав которой входили семь уездов — Петрозаводский,

Олонецкий, Лодейнопольский, Вытегорский, Каргопольский, Пудожский и По-венецкий.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1764 г. по начало XX в. Выбор даты нижней границы обусловлен радикальными изменениями в положении православных монастырей в России, произошедшими в связи с выходом указа Екатерины II от 26 февраля 1764 г. о секуляризации духовных имений. В ходе проведения этой реформы подавляющее большинство монастырей края были закрыты и преобразованы в сельские приходы. На протяжении XIX в. происходил обратный процесс возрождения монастырской жизни. В пределах Олонецкой епархии появилось девять новых монастырей, последний из которых был открыт в 1903 г. Всего перед 1917 г. под властью олонецких архиереев находилось девять мужских и пять женских самостоятельных монастырей.

Степень изученности темы. История русских православных монастырей и монашества во второй половине XVIII-начале XX в. привлекала внимание многих отечественных исследователей1. Из числа первых специальных статей и монографий по XVIII в. назовем книгу П. Чудецкого, где предпринята попытка систематизировать известный исторический материал о закрытых ранее монастырях2. Впервые отдельно вопрос о секуляризации монастырских вотчин затронул в своем сочинении А.А. Завьялов, оценивший реформу 1764 г., проведенную при Екатерине И, как несправедливую3. О возобновлении упраздненных православных монастырей в России, начавшемся с конца XVIII в., писал Б.В. Титлинов, рассмотревший деятельность новгородского митрополита Гавриила (Петрова), главной заботой которого было возрождение монашеской жизни на основе общежительного устава4. Выделим особо ряд изданий справочного характера5. Капитальный труд В.В. Зверинского, содержащий фактиче

1 См.: Смолич И.К. История русской церкви. М., 1996. С. 49-57.

2 Чудецкий П. Опыт исторического исследования о числе монастырей русских, закрытых в XVIII и XIX веках. Киев, 1877.

3 Завьялов А.А. Вопрос о церковных реформах при императрице Екатерине И. СПб., 1900. С. 254.

4 Титлинов Б.В. Гавриил (Петров), митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский. Пг., 1916.

5 История российской иерархии / Сост. архим. Амвросий (Орнатский). СПб., 1807-1815; Ратшин А. Полное собрание исторических сведений о всех бывших древних и ныне существующих монастырях и примечательных ский материал о всех монастырях России, до сего дня не утратил своей важной значимости для историков1. Уместно заметить, что ряд его данных, по крайней мере, касающихся монастырей Олонецкой епархии, требует уточнения.

С 40-х гг. XIX в. бурно развиваются краеведческие исследования в Карелии. В это время на основе документов из монастырских архивов создаются работы в жанре «историко-статистических очерков», посвященные отдельным монастырям, появляются сводные статьи с краткими, но ценными сведениями о всех монастырях Олонецкой епархии2. Содержательные сочинения принадлежали перу талантливых исследователей Е.В. Барсова3 и К.А. Докучаева-Баскова4. Вопрос церковного чествования основателей местных монастырей подробно рассмотрел преподаватель Олонецкой духовной семинарии архимандрит Никодим (Кононов) — составитель «Олонецкого патерика»1.

В советской исторической литературе монастыри характеризовались как один из социальных институтов в общественно-экономической и политической структуре общества, «духовно и экономически угнетавший народные массы». Можно выделить несколько главных направлений, в которых наиболее активно и плодотворно работали исследователи: социально-экономическое развитие православных монастырей в России, участие монашества в политической жизцерквах России. М., 1852; Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877; Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи: полный список всех 1105 ныне действующих в 75 губерниях и областях России. М., 1908.

1 Зверинский В.В. Материалы для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи с библиографическим указателем. СПб., 1890-1897.

2 Игнатий (Семенов), архиеп. Краткое сказание о монастыре преподобного отца Ионы Климецкого. СПб., 1846; Ондрусова Никольская пустынь / Сост. игумен Дамаскин. СПб., 1856; Петров К.М Муромский монастырь на Онежском озере // ОГВ. 1877. №61-63; Его же. Монастыри Олонецкой губернии // ОГВ. 1881. №91; Его же. Монастырские и митрополичьи вотчины // Там же. №93; Ильинский В. Исторический очерк построения храма и дома призрения стариц на месте Борки. Петрозаводск, 1898; Воронов А.П. К истории Троицкой Сунорецкой пустыни // ОГВ. 1900. №60; Ягодкин П. Задне-Никифоровская пустынь Олонецкой губернии и уезда: Очерк. Петрозаводск, 1901; Ивановский А.Я. Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь: Краткая история монастыря с приложением важнейших документов. СПб., 1901; Ладвинский Боголюбский Кирико-Иулигинский женский монастырь Олонецкой губернии, Петрозаводского уезда / Сост. Д.И. Левгеров. Петрозаводск, 1910; Афанасьева-Сявдебская женская пустынь и ее задачи: Церковно-бытовой очерк / Сост. архим. Никодим. Петрозаводск, 1910.

3 Барсов Е.В. Алфавитный указатель монастырей и пустынь, упраздненных и существующих в Олонецкой епархии, с их настоятелями // ПкОг на 1867 год. Петрозаводск, 1867. Ч. 3. С. 3-29; Его же. Андрей Завалипшн и его пустынь. М., 1884; Его же. Олонецкий монастырь Клименцы с приписными к несу пустынями, царскими и иерарпшми грамотами. М., 1871; Его же. Палеостров, его судьба и значение в Обонежском грамоте (с грамотами). М., 1868; Его же. Преподобные Обонежские пустынножители: Материалы для истории колонизации и культуры Обонежского края // ПкОг на 1868-1889 год. Петрозаводск, 1869. Ч. 3. С. 2-68.

4 Докучаев-Басков К. А. Подвижники и монастыри крайнего Севера. СПб., 1892. ни государства, монастырское вотчинное хозяйство и секуляризация монастырского имущества2. Внутренняя история монастырей, их просветительская и благотворительная деятельность, феномен старчества оставались практически вне поля зрения историков. Звучали резкие выводы о «бесполезности монашества»3.

К специальному изучению секуляризационной реформы, проведенной Екатериной II, с подробным анализом правительственной политики 20-60-х гг. XVIII в. в отношении земельной собственности черного духовенства обратился А.И. Комиссаренко4. С привлечением большого круга источников историк воссоздает картину развития духовной вотчины, подготовки и осуществления реформы, показывает отношение к ней различных слоев общества. Одной из важных причин секуляризации он считает «антифеодальную борьбу зависимых от духовенства крестьян», усиление которой ускорило разработку четкой правительственной программы5. По мнению историка, в основе реформы лежали причины политического свойства: в российской государственности с конца XV в. по конец XVIII в. происходило «усиление автократического начала», сопровождавшееся напряженной борьбой с духовенством за политическую гегемонию. Время проведения секуляризации, когда был решен вопрос об устранении земельной собственности Церкви, стало «эпохой окончательного создания абсолютистской системы власти».

Духовное наследие русских православных монастырей, их взаимоотношения с мирским обществом, рассматривались в работах видных историков русского зарубежья, представителей духовно-академической школы:

1 Никодим (Кононов), архим. Преподобный Александр Свирский и его ученики-подвижники // ОЕВ. 1902. №16-22, 24.

2 Борисов А.М. Кризис церковного и монастырского землевладения и хозяйства в 40-60 гг. XVIII в. // История СССР. 1968. №3. С. 142-151; Милов Л.В. К вопросу об эволюции барщинных отношений в монастырском хозяйстве в середине XVIII в. // Проблемы генезиса капитализма. М., 1970. С. 291-300; Мавродин В.В. Классовая борьба и общественно-политическая мысль в России в XVIII в. (1725-1773 гг.). Л., 1964; Индова Е.И. Аграрный строй в XVIII в. М, 1966; Ковдрашенков А.А. Крестьяне Зауралья в XVII-XVIII вв. Челябинск, 1966. Ч. 1; Во-дарский Я.Е. Землевладение русской православной церкви и ее хозяйственно-экономическая деятельность (XI-нач. XX в.) //Русское православие: Вехи истории. М., 1989. С. 501-561.

3 Прошин Г.Г. Черное воинство: Русский Православный монастырь: Легенда и быль. М, 1988. С. 39.

4 Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII в.: (Очерки истории секуляризационной реформы 1764 г.). М., 1990.

Там же. С. 107.

А.В. Карташева, прот. Александра Шмемана, прот. Иоанна Мейендорфа, прот. Сергия Булгакова, Г.П. Федотова, Г.В. Флоровского1. Религиозное оправдание хозяйственной жизни монашествующих они видели в их социальном служении миру. Исследователи признавали, что в имперской России монастыри были далеки от своего духовного идеала, но «даже в самых распущенных среди 2 них находились лесной скит или келья затворника, где не угасала молитва» . Возрождение монашеской жизни в России историки-эмигранты связывали с влиянием мощного центра монашества, находившегося на Афоне, и появлением великих подвижников Оптиной пустыни, прп. Серафима Саровского, которые принесли совершенно новые для России формы святости, а именно старчество, монашескую жизнь в миру. Выдающийся церковный историк и богослов XX в. прот. Иоанн Мейендорф указывал на возврат русского монашества, вдохновленного трудами Никодима Святогорца (1748-1809 гг.) и прп. Паисия Ве-личковского (1722-1794 гг.), к исихастским традициям, выработанным византийскими монахами-мистиками в XIV в.3

Первым и пока единственным подробным исследованием по истории русского православного монашества с самого его зарождения вплоть до 1917 г. остается монография И.К. Смолича, изданная в 1952 г. в Германии4. Обращаясь к вопросу о секуляризации, проведенной при Екатерине II, историк отмечает положительную сторону реформы: монашество лишилось своих земельных богатств, а значит «появилась возможность устроить жизнь в монастыре в соответствии с монашескими правилами»5. Автор занимает четкую позицию последовательного критика в отношении деятельности Святейшего Синода. Реформа 1764 г. могла стать отправной точкой преобразований в монастырском быте, но

1 Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. М., 1997; Булгаков С., прот. Православие: Очерки учения Православной Церкви. Париж, 1989; Федотов Г.П. Святые Древней Руси. Париж, 1989; Шмеман А., прот. Церковь и церковное устройство. Париж, 1949; Его же. Исторический путь Православия. Париж, 1989; Мейендорф И., прот. Византия и Московская Русь: Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. Париж, 1990; Флоровский Г.В. Пути русского богословия. М., 1996. Федотов Г.П. Святые древней Руси. С. 234-235.

3 Мейендорф И., прот. Исихазм после Паламы // Его же. История Церкви и восточно-христианская мистика. М., 2000. С. 326.

4 Эта работа переведена на русский язык: Смолич И.К. Русское монашество: 988-1917: Жизнь и учение старцев. М„ 1997.

5 Смолич И.К. История русской церкви: 1700-1917. М., 1996. Ч. 1. С. 254. иерархия не воспользовалась этой возможностью1. Величайшую роль в развитии монастырской жизни конца XVIII-XIX в. И.К. Смолич отдает движению русского старчества. Вдумчивый анализ внутренней сути этого института, его исторических корней и судьбы помещен во второй части книги. Особое место исследователь отводит женским общинам и монастырям, которые создавались выходцами из народа, без всякого содействия церковных властей. Всплеск развития женского монашества во второй половине XIX в. он объясняет общим подъемом религиозности, вызванным влиянием старцев, а также изменением семейного и общественного положения самой женщины, начавшемся с эпохи Петра I2. Женское стремление к самостоятельности и образованию могли быть удовлетворены именно в монастырях, направленных на служение миру в области народного просвещения и социально-благотворительной сфере3.

В современной российской историографии активно обсуждаются проблемы методологии церковной истории4. Перед исследователями стоит необходимость создания целостной и всесторонне обоснованной (насколько это возможно) картины исторического прошлого русского православного монашества. В центре внимания находятся вопросы о влиянии монастырей на все стороны жизни общества, многоплановый характер взаимоотношений монашеских обителей с внешним миром, традиции паломничества в монастыри5. Отдельному изучению подвергаются особенности монастырского быта, внутренний распорядок жизни монашествующих, практика прохождения мирянами в монастырях церковного наказания за совершенные грехи (епитимии), женское монашество 6

ИТ. д.

1 Там же. С. 255.

2 Там же. С. 292-293.

3 Там же.

4 См. например: Фирсов С.Л. Актуальные вопросы изучения истории синодального периода РПЦ // Исторический вестник. 2000. №9-10.

5 Романенко Е.В. Нил Сорский и традиции русского монашества. М., 2003; Хоружий С.С. Опыты из русской духовной традиции. М., 2005; Котельников В.А. Православные подвижники и русская литература. М., 2002.

6 Андрианов А.Ю. Роль режима питания в духовном становлении насельников православных обителей в XIX в. // Этнографическое обозрение. 1995. №5. С. 84-91; Чудинова И.А. День соловецкого клирошанина («Клиросное жигие» и «житие монашеское» по архвным документам и рукописям Соловецкого монастыря XVII-XVIII вв.) // Наследие монастырской культуры: Ремесло, художество, искусство. СПб., 1998. Вып. 3. С. 93-131; Шаляпин С.О. Монастырская ссылка в России XV-XVIII вв.: По материалам монастырей Архангельского Севера:

Дис. . канд. ист. наук. Архангельск, 1998; Мелехова Г.Н. Духовенство и его роль в жизни населения Каргопо8

Выяснением социальных и количественных характеристик монастырей в XIX-начале XX в. занимается П.Н. Зырянов1. Он отмечает обозначившиеся в XIX в. явные различия между монастырями северных и южных епархий: если на Юге монашеские обители процветали и изобиловали братией, то на Севере многие из них приходили в запустение . Вслед за И.К. Смоличем автор рассуждает об интересной тенденции к «феминизации монашества», усилившейся в конце XIX в., и приходит к заключению, что «хождение» дворянок и разночи-нок в послушницы было связано с общим настроением «возвращения долга народу»3. Его анализ сословного состава насельников в мужских монастырях в первой половине XIX в. показывает преобладание в них выходцев из духовенства и городских жителей. В женских обителях значительно выделялись представительницы из купечества и мещанства. Во второй половине XIX в. во всех монастырях ощутимо увеличилась доля крестьян4. Помимо религиозных мотивов, автор называет главной причиной этого процесса отмену крепостного права, а также тот факт, что при поступлении в монастырь крестьянин повышал свой социальный статус5.

В конце ХХ-начале XXI вв. складывается целое направление во главе с М.М. Громыко, которое отличает активное привлечение обширного этнографического материала при рассмотрении православных традиций русского народа, в том числе паломничества и почитания монастырских святынь6. лья XIX-первой трети XX в. // Православная вера и традиции благочестия. С. 179-208; Павлушков А.Р. Особенности региональных источников в освещении монастырской ссылки XVIII-XIX вв. //Региональные аспекты исторического пути православия: архивы, источники, методология исследований: Материалы межрегиональной научной конференции. Вологда, 2001. С. 365-376; Овчинников В.А. Православные монастыри и женские общины Томской епархии во второй половине XIX-начале XX в.: Дисс. кацц. ист. наук Кемерово, 2004; Щер-бич С.Н. История монастырей Тобольской епархии во второй половине XVIII-начале XX в.: Опыт социокультурного исследования: Дисс. . кацц. ист. наук Тюмень, 2001; Нечаева М.Ю. Саров и женское монашество на Урале в конце XVIII-XIX в. Екатеринбург, 2000.

1 Зырянов П.Н. Русские монастыри и монашество в XIX в. (Юридическое положение, количественные и социальные характеристики) // Вестник РГНФ. 1996. №3. С. 124-132; Его же. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века. М, 1999.

2 Там же. С. 127.

3 Там же.

4 Там же. С. 128-129.

5 Там же. С. 129.

6 Громыко М.М. Буганов А.В. О воззрениях русского народа. М., 2000. С. 130-156,105-126; Поплавская Х.В. Паломничество, странноприимство и почитание святынь (по материалам Рязанского края) // Православная вера и традиции благочестия у русских в XVIII-XX вв.: Этнографические исследования и материалы. М., 2002.

История монастырей признается как «сложнейшая область для церковно-исторического познания»1. При обращении к теме старчества современные исследователи поддерживают размышления историков-эмигрантов, что с конца XVIII в. происходит неожиданное возрождение почти забытого монашеского аскетического идеала, которое было вызвано трудами прп. Паисия Величков-ского2. В одной из последних работ Е.Б. Емченко развивает и дополняет основные положения о женском монашестве, впервые высказанные И.К. Смоличем (экономическое положение женских монастырей, социальный состав, «мотивация ухода», причины «феминизации»)3.

Результатом плодотворного сотрудничества церковных и светских исследователей является продолжающееся издание «Православной энциклопедии», первый том которой носит обзорный характер и посвящен рассмотрению ключевых событий истории Церкви, приходов и. монастырей, системы церковного управления4.

В региональной историографии продолжает звучать монастырская тематика5. По мнению авторов коллективной работы по истории православия в Карелии, монашеские обители по своему предназначению занимали промежуточное положение между приходом и старообрядческим общежитием6. Возобновление монашеской жизни в Карелии после секуляризации духовных имений М.В. Пулысин представил как продолжение длительного процесса, начатого еще в 1715 г., когда после присоединения Приладожья к России заброшенный п

Валаамский монастырь был приписан к Кирилло-Белозерскому монастырю . Историк коснулся острой проблемы подбора настоятелей для местных обителей, отметил существенную роль пожертвований в монастырской экономике8.

1 Лисовой Н.Н. Восемнадцатый век в истории русского монашества // Монастыри и монашество в России XI-XX века: Исторические очерки / Отв. ред. Н.В. Синицына. М., 2002. С. 186.

2 Кучумов В.А. Русское старчество // Монастыри и монашество. С. 226; Лисовой Н.Н, Указ. соч. С. 218.

3 Емченко Е.Б. Женские монастыри в России // Монастыри и монашество . С. 245-284.

4 Православная энциклопедия: Русская Православная Церковь. М., 2000.

5 См. главу «Монастыри и церковные приходы на берегах Онежского озера» в кн.: Чернякова И.А. Карелия на переломе эпох: Очерки социальной и аграрной истории XVII века. Петрозаводск, 1998. С. 205-226.

6 Пулысин М.В., Захарова О. А., Жуков А.Ю. Православие в Карелии (XV-первая треть XX в.). М., 1999. С. 4.

7 Там же. С. 79-81.

8 Там же. С. 84,91.

Появляются статьи, посвященные отдельным монашеским обителям Олонецкой епархии1. С середины 90-х гг. XX в. на территории бывших монастырских усадеб Карелии начали проводиться археологические работы . Есть надежда, что широкое привлечение данных, полученных в ходе раскопок, к изучению темы позволит в будущем уточнить и дополнить информацию письменных источников.

X. Киркинен (Финляндия), автор ряда книг по истории Карелии3, полагает, что русские православные монастыри — «средоточие аскетизма и созерцательности» — «по своей природе» отличались от финских католических монастырей, расположенных в городах и активно занимавшихся миссионерской и социальной деятельностью, школьными делами; самим своим существованием православные обители способствовали распространению русского культурного влияния в приграничном регионе4.

Надо признать, что существующие работы по истории монастырей Олонецкой епархии второй половины XVIII-начала XX в. фактически не раскрывают целого спектра сложных проблем. Отсутствует точный и обоснованный ответ на вопрос, какие последствия для епархиальных обителей имела проведенная при Екатерине II секуляризация духовных имений, нет четкого представления о путях возобновления мужских и женских монастырей на протяжении XIX в., не определена роль местного населения в этом процессе. Вне поля зрения исследователей оказалась просветительская и миссионерская деятельность монастырей Олонецкой епархии.

1 Галкин А.К. Из истории Задне-Никифоровской пустыни в XIX-начале XX в. // Православие в Карелии: Материалы респ. науч. конференции (24-25 октября 2000 г.) / Отв. ред. В.М. Пивоев. Петрозаводск, 2000. С. 47-52; Дмитриева Т.П., Кочкуркина С.И. Остров Большой Клименецкий: Историко-культурный очерк // Кижский вестник. 2000. №5. С. 3-26; Пашков А.М. Троицкая Сунорецкая пустынь в истории России // Ковдопожский край в истории Карелии и России. Петрозаводск, Ковдопога, 2000. С. 77-89; Жуков А.Ю. Неизвестная обитель: Спасо-Преображенский Вашеостровский монастырь // Ковдопожский край. С. 63-69; Набокова И.И. Клименецкий монастырь и его влияние на жизнь кижского крестьянства // Кижский вестник. 2002. №7. С. 34-40.

2 Спиридонов А.М. Археологические исследования на усадьбе Палеостровского монастыря // Вестник Карельского краеведческого музея. Петрозаводск, 1994. Вып. 2. С. 55-60; Дмитриева Т.П. Работы на территории Муромского монастыря // Археологические открытия 1993 года. М., 1994. С. 9.

Kirkinen Н. Kaijala idan kulttuuripiirissa. Helsinki, 1963; Idem. Kaijala idan ja lannen valissa: Venajan Kaijala renes-sanssiajalla (1478-1617). Helsinki, 1970.

4 Киркинен X., Невалайнен П., Сихво X. История карельского народа. Петрозаводск, 1998. С. 70.

Цель и задачи работы. Целью данной диссертации является исследование малоизученных вопросов из истории православных монастырей и монашества Олонецкой епархии второй половине XVIII-начале XX в. В соответствии с этой целью сформулированы основные задачи: предварительно дать общее представление об основных этапах формирования Олонецкой епархии и структуре местного церков-но-административного управления во второй половине XVIII-начале XX в., одновременно уделить внимание роли епархиальных монастырей в церковной организации; определить результаты и значение проведения секуляризации 1764 г. для монастырей Олонецкой епархии; рассмотреть сложный процесс возрождения монастырской жизни в Олонецкой епархии в XIX в. и выделить его основные пути, при этом выяснить отношение местного населения к этому процессу; показать взаимоотношения монастырей Олонецкой епархии и внешнего мира на примере просветительской деятельности монастырей, паломничества в монастыри, использования духовными и светскими властями монастырей в качестве воспитательно-исправительных учреждений.

Методологической основой исследования является системный подход к изучению исторических процессов, который представляет собой единство принципов объективности и научности. Это предполагает непредвзятость оценок рассматриваемых процессов и явлений, а также требует привлечения сравнительно-исторического метода, позволяющего выявить изменения, происходившие с монастырями и монашеством в течение второй половины XVIII-на-чала XX в. Данное исследование основывается на принципе историзма, что предполагает строгую ориентацию на факты и источники.

Обзор источников. При разработке темы диссертации были использованы различные по характеру и содержанию источники: законодательные акты манифесты, указы, уставы); материалы делопроизводства церковного управления (указы, инструкции, прошения, переписка с центральными и местными органами власти); периодическая печать; дневники путешественников; карты.

Собрания законов Российской империи содержат императорские манифесты, именные указы и повеления, которые определяли статус РПЦ в синодальный период, ее управление, проведение реформ в церковной сфере, правовое положение православных монастырей в целом по стране. К законодательным собраниям общего характера примыкают тематические сборники, посвященные церковной тематике.

Большая часть использованных в работе документальных источников не была опубликована ранее и хранится в фондах Национального архива республики Карелия (НАРК), Российского государственного исторического архива (РГИА), Архиве Санкт-Петербургского Института истории РАН (АСПбИИ-РАН), Государственном Историческом архиве Новгородской области (ГИАНО).

Взаимодействие всех уровней светской и церковной властей при решении вопросов, связанных с монастырями, специфически отражено в делопроизводственной документации, которая включает широкий круг указов, протоколов, журналов, рапортов, отчетов и отношений. Такие документы отложились в фондах РГИА: Канцелярии Святейшего Синода (Ф. 796) и Канцелярии обер-прокурора Святейшего Синода (Ф. 797); в фондах НАРК: Олонецкой духовной консистории (Ф. 25), Олонецкого духовного правления (Ф. 300), Петрозаводского духовного правления (Ф. 126), Канцелярии Олонецких Петровских заводов (Ф. 445), Олонецкого губернского правления (Ф. 2), Олонецкой палаты уголовного суда (Ф. 655); в фонде ГИАНО Новгородской духовной консистории (Ф. 480). Важное место среди источников занимают редкие документы из фондов отдельных монашеских обителей Олонецкой епархии, которые находятся в НАРК: Клименецкого (Ф. 177, 1842-918 гг.), Муромского (Ф. 127, 1813-1918 гг.) и Палеостровского (Ф. 65, 1801-1915 гг.) монастырей; Андрусовой (Ф. 179, 1818-1905 гг.), Сяндемской (Ф. 178, 1858-1919 гг.), Важеозерской Задне

Никифоровской (Ф. 588, 1913-1914 гг.) пустыней; а также в АСПбИИРАН: Александро-Свирского монастыря (Ф. 3).

Отметим, что в фонде рукописей Синода XIV-XX вв. (РГИА. Ф. 834) есть особо ценный обобщающий документ, касающийся проведения секуляризации в Олонецкой епархии — рапорт викарного епископа Антония с ведомостями об упраздненных местных монастырях, где дается подробное описание монастырского имущества и строений.

В фондах ГИАНО отложился ряд дел о ходе секуляризации в Карелии, в частности переписка Олонецкой и Новгородской духовных консисторий по вопросам составления и своевременной отсылке ведомостей о закрытых монастырях; опись церковной утвари, принятой из упраздненных монастырей в Кафедральный Троицкий Александро-Свирский монастырь (Ф. 480).

Материалы по духовно-учебным заведениям, существовавшим в монастырях Олонецкой епархии, содержатся в фондах НАРК: Олонецкого епархиального училищного совета (Ф. 42), Смотрителя Олонецких духовных училищ (Ф. 425), Свирского духовного училища (Ф. 426), Олонецкого духовного училища (Ф. 424), Наблюдателя церковно-приходских школ Петрозаводского уезда (Ф. 434).

Число выявленных документов второй половины XVIII в. продолжает оставаться недостаточным по ряду объективных причин. Архив Олонецкой духовной консистории после упразднения в 1787 г. викарной Олонецкой и Карго-польской епархии был вывезен в г. Архангельск и сильно пострадал во время пожара в 1793 г. Неполная сохранность фондов духовных учреждений также обусловлена общей государственной политикой в СССР по отношению к РПЦ. Так, в 50-х гг. XX в. в ходе «чисток» фондов НАРК, в первую очередь Олонецкой духовной консистории и местных монастырей, планомерно уничтожались многие уникальные документы по истории православия в Карелии.

При написании диссертации помимо неопубликованных источников использовалась региональная периодическая печать второй половины Х1Х-начала XX вв.: «Олонецкие губернские ведомости» (выходили в 1838-1917гг.), «Олонецкие епархиальные ведомости» (1898-1919 гг.), «Олонецкая неделя» (19111916 гг.). Ценные сведения о монастырях Олонецкой епархии содержат изданные дневники и заметки путешественников: П. Челищева «Путешествие по северу России в 1791 году» (СПб., 1886), Н. Озерецковского «Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому» (Петрозаводск, 1989), В. Майнова «Поездка в Обонежье и Корелу» (СПб., 1877).

В конце вводной части раскроем структуру диссертационной работы. Согласно разработанному плану диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Православные монастыри и монашество Олонецкой епархии во второй половине XVIII-начале XX в."

Заключение

Подведем итоги работы и представим основные выводы.

Рассмотрен процесс формирования Олонецкой епархии, церковно-административная структура, при этом отмечена роль монастырей в епархиальном управлении. Выяснилось, что настоятели действующих мужских обителей теряли ключевые позиции в Олонецкой духовной консистории, духовных правлениях, так как постепенно заменялись представителями белого духовенства.

На примере монастырей Олонецкой епархии изучено проведение государством секуляризации монастырского имущества, определены ее результаты и значение. На локальном уровне общим итогом жесткой политики высших светских властей в отношении одного из важнейших церковных институтов стали не только упадок хозяйства и малолюдность монастырей, но и ликвидация в 1764 г. подавляющего большинства иноческих обителей края, затем преобразованных в сельские приходы.

На основании сохранившихся документов, впервые введенных в научный оборот, исследован процесс возобновления монастырской жизни, проходивший в Олонецкой епархии в XIX-начале XX в., и выделены его основные пути: возобновляемый монастырь приписывался к действующему епархиальному монастырю или к Олонецкому архиерейскому дому; открывался по инициативе частного благотворителя. Определена огромная роль, которую играли в этом процессе щедрые вклады и заинтересованность богатых жертвователей и влиятельных покровителей, помощь и поддержка со стороны местного населения, желавшего иметь возможность посещать обители для личных молитв и поклонения монастырским святыням.

Отдельное внимание уделено вопросам материального обеспечения возрождаемых монастырей и складывания монашеской общины. Как показал анализ событий, происходивших в Карелии, при возобновлении местных обителей в первую очередь шло их внешнее восстановление: на пожертвованные средства возводились церкви, строились братские корпуса, возвращались бывшие монастырские земли. При этом облик и достаток возрождаемой обители во многом определялся личностью настоятеля. Исключением стало создание женской общины вокруг пустынножительницы Анастасии Паданекой, которое задолго предшествовало официальному учреждению Введенского Паданского монастыря.

При рассмотрении монашеского подвижничества выяснилось, что подъем мужского монашества в Олонецкой епархии был связан с именем Игнатия Важеозерского, оставившего после себя небольшую группу учеников. Развитие женского аскетизма в XIX-начале XX в. убедительно проявлялось в сохранении древнего института отшельничества, центром притяжения для которого оставалась Задне-Никифоровская мужская пустынь, где подвижницы получали духовное окормление.

Особо исследованы взаимоотношения монастырей и внешнего мира. Монашествующие в целом оставались верны своим главным заповедям, касавшимся социального служения: принимали многочисленных богомольцев и странников, предоставляли им бесплатный кров и питание, участвовали в подготовке грамотного духовенства для епархиальных приходов, сами проявляли инициативу по созданию в своих стенах начальных школ для детей всех сословий, что видно на примерах Александро-Свирского, Паданского, Клименецкого и Успенского Каргопольского монастырей. Ведение монашеством миссионерской и проповеднической деятельности оставалось на уровне предоставления монастырских помещений для устройства миссионерских курсов и монастырской трапезы для их участников. Сяндемская мужская пустынь, преобразованная в 1909 г. в женский монастырь с просветительско-миссионерскими целями, не успела серьезно проявить себя в епархиальной жизни.

Установлено, что на протяжении рассматриваемого периода местные обители сохраняли за собой особое место в системе духовно-нравственных ценностей мирского населения. Это, прежде всего, выражалось в церковном чествовании канонизированных основателей монастырей и почитании монастырских святынь. Рассмотренные подробно традиции паломничества, проведения крестных ходов совместно с городскими и сельскими приходами, демонстрируют живые связи между обществом и монастырями Олонецкой епархии. За рамками данной работы остались институт старчества и монастырское духовничество среди мирян, изучение которых является задачей для будущих исследований.

Список научной литературыКожевникова, Юлия Николаевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. А. Источники Национальный архив Республики Карелия

2. Ф. 1 (Канцелярия Олонецкого губернатора). Оп. 36. Д. 38/11 (По отношению архиепископа Игнатия о составлении планов и смет и об отводе мест для постройки в городах Вытегре, Олонце, Каргополе, Повенце духовных правлений. 1833-1837 гг.).

3. Там же. Оп. 38. Д. 5/21 (Сведения к отчету Олонецкого губернатора о состоянии Олонецкой губернии за 1828 г.).

4. Там же. Д. 34/504 (По сообщению Новгородского губернского правления об оставлении по-прежнему Елисеева-скопца в Александро-Свирском монастыре. 1802 г.).

5. Ф. 9 (Олонецкая палата уголовного и гражданского суда). On. 1. Д. 66/705, 66/705а, 66/7056,66/705в, 66/705г, 66/705д, 66/705е (Дела о спорной земле между упраздненным Муромским монастырем и крестьянами Гакугской волости Пудожского уезда. 1837-1880 гг.).

6. Там же. Д. 336/3282 (О самовольном поселении при упраздненном Муромском монастыре странниц. 1846-1856 гг.).

7. Ф. 25 (Олонецкая духовная консистория). On. 1. Д. 20/15 (О посещении Его Преосвященством Олонецкой епархии в 1840 г.).

8. Там же. Д. 33/5 (Послужные списки членов Олонецкой духовной консистории и духовных правлений за 1852 г.).

9. Там же. Д. 33/23 (О закрытии Олонецкого духовного правления. 1853-1854 г.). Там же. Д. 39/5 (Об отбытии для освящении храма в Александро-Свирском монастыре Преосвященным Аркадием в 1859 г.).

10. Там же. Д. 50/7 (О закрытии Вытегорского духовного правления. 1870 г.). Там же. Д. 50/91 (О закрытии Свирского духовного училища. 1871 г.). Там же. Д. 58/10 (Об обозрении Его Преосвященством церквей Олонецкой епархии в 1878 г.).

11. Там же. Д. 60/1 (Сведения о состоянии монастырей Олонецкой епархии в 1879 г.).

12. Там же. Д. 68/3 (О состоянии Олонецкой епархии за 1887 г.).

13. Там же. Д. 69/7 (Об обозрении церквей и монастырей Олонецкой епархии в1888 г.).

14. Там же. Д. 72/15 (Об обозрении церквей и монастырей Олонецкой епархии в 1892 г.).

15. Там же. Д. 74/20 (О состоянии Олонецкой епархии в 1894 г.).

16. Там же. Д. 75/12 (Отчетные сведения о состоянии Олонецкой епархии за1895 г.).

17. Там же. Д. 78/13 (Отчеты благочинных монастырей. 1897 г.).

18. Там же. Д. 79/38 (Отчетные донесения благочинных монастырей за 1898 г.).

19. Там же. Д. 82/11 (О состоянии Олонецкой епархии в 1901 г.).

20. Там же. Д. 82/23 (Об обозрении благочинными монастырей и церквей за1902 г.).

21. Там же. Д. 85/22 (О ревизии монастырей и пустыней Олонецкой епархии. 1905 г.).

22. Там же. Оп. 2. Д. 14/662 (По указу Синода о введении нового штата в Олонецкой духовной консистории. 1869 г.).

23. Там же. Д. 23/1638 (Об учреждении Паданской женской общины. 1890—1892 гг.)

24. Там же. Д. 24/1639 (Об обозрении Олонецкой епархии в 1891 г.).

25. Там же. Д. 25/1682 (О состоянии церквей и монастырей Олонецкой епархии за1893 г.).

26. Там же. Оп. 3. Д. 3/35 (Ведомости о бытии монашествующих у исповеди и святого причастия в 1837 г.)

27. Там же. Д. 6/110 (О закрытии Повенецкого духовного правления. 1852 г.). Там же. Д. 9/145 (Проект устава училища, открывающегося в Каргопольском Успенском монастыре. 1857 г.).

28. Там же. Д. 11/175 (Сведения о состоянии Олонецкой епархии за 1862 г.). Там же. Д. 17/298 (Об обозрении благочинными церквей и монастырей Олонецкой епархии в 1904 г.).

29. Там же. Оп. 4. Д. 28/13 (Дело о высылке в Задне-Никифоровскую пустынь межевых документов. 1866 г.).

30. Там же. Д. 37/1 (О пожертвованиях в церкви и монастыри Олонецкой епархии в 1775 г.).

31. Там же. Д. 33/12 (О разрешении вырубки леса из дачи Муромского монастыря на постройки. 1871 г.).

32. Там же. Д. 39/5 (Относительно документов Муромского монастыря на землю и угодья Гакугской дачи. 1877-1900 гг.).

33. Там же. Д. 46/1 (О пожертвованиях в церкви и монастыри Олонецкой епархии в 1884 г.).

34. Там ж. Д. 49/1 (О пожертвованиях в церкви и монастыри Олонецкой епархии в 1877 г.).

35. Там же. Д. 50/8 (Дело об утверждении правильного владения Задне-Никифоровской пустыни на озере Важе. 1888-1904 гг.). Там же. Д. 58/2 (О пожертвованиях в церкви и монастыри Олонецкой епархии в 1896-1897 гг.).

36. Там же. Д. 62/1,63/2 (О пожертвованиях в церкви и монастыри Олонецкой епархии в 1900-1901 гг.).

37. Там же. Д. 64/3 (О пожертвованиях в церкви и монастыри Олонецкой епархии в 1901-1902 гг.).

38. Там же. Д. 65/1 (О пожертвованиях в церкви и монастыри Олонецкой епархии в 1903-1908 гг.).

39. Там же. Д. 65/23 (О покупке земли на 1 000 руб. для Паданского монастыря. 1903-1908 гг.).

40. Там же. Д. 67/2 (Ведомости о недвижимом имуществе монастырей Олонецкой епархии. 1904 г.)

41. Оп. 5. Д. 1/38 (О сгоревшей межевой книге Яшезерской пустыни. 1846-1853 гг.).

42. Там же. Д. 8/245 (Об устройстве из новой часовни в дер. Трешкина Горка во имя Кирика и Иулиты на средства Кипрушкиных деревянной церкви по случаю событий 29 апреля 1891-1894 гг.).

43. Там же. Оп. 7. Д. 2/3 (О подлежащем на церковное покаяние за неумышленное убийство матери своей Каргопольского уезда Плесского прихода крестьянина Федора Уханова. 1794 г.).

44. Там же. Д. 3/3 (По доношению об обвенчании без письменного согласия. 1795 г.).

45. Там же. Д. 10/3 (О наложении церковной епитимии на крестьянина. 1804 г.).

46. Там же. Д. 10/5 (О пьянстве и разных проступках Палеостровского монастыря иеромонахов Александра и Корнилия. 1804 г.).

47. Там же. Д. 15/1 (О приписании Андрусовой пустыни к Валаамскому монастырю. 1814 г.).

48. Там же. Д. 23/4 (По указу НДК по воздержанию духовных лиц от пьянства. 1825 г.).

49. Там же. Д. 24/11 (О повенчании Пудожского уезда Водлозерского прихода священником в нетрезвом виде. 1826 г.).

50. Там же. Д. 29/5 (О посещении епархии Его Преосвященством по Олонецкому и Лодейнопольскому уездам в 1831 г.).

51. Там же. Д. 36/8 (По указу Синода о заключении в Успенский монастырь московской мещанской вдовы. 1838 г.).

52. Там же. Д. 68/35 (О похищении из Сяндемской пустыни 150 руб. иеромонахом Серафимом и иеродиаконом Дионисием. 1871 г.).

53. Там же. Д. 80/32 (По обвинению монахом Савватием иеромонаха Геннадия в беспорядках и злоупотреблениях по управлению его Андрусовой и Сяндемской пустынями. 1883 г.).

54. Там же. Д. 106/6 (О проступках против должности управляющего Сяндемской пустыни иеромонаха Порфирия. 1909 г.).

55. Там же. Оп. 8. Д. 16/44 (С формулярными ведомостями о монашествующих и послушниках Олонецкой епархии за 1869 г.).

56. Там же. Д. 18/8 (О пожертвованиях монастырями и духовными лицами на духовно-учебные заведения Олонецкой епархии. 1870-1871 гг.). Там же. Д. 22/19 (Ведомость о лицах, содержащихся на епитимии в монастырях Олонецкой и Петрозаводской епархии в 1878 г.).

57. Там же. Д. 34/18 (О лицах, состоящих в 1892 г. в монастырях Олонецкой епархии на епитимии).

58. Там же. Оп. 12. Д. 30/7 (Дополнительная опись Александро-Ошевенского монастыря. 1875 г.).

59. Там же. Д. 52/2 (Формулярный список монахов и послушников Задне-Никифоровской пустыни за 1892 г.).

60. Там же. Д. 68/1 (Послужной список настоятельницы Паданского Введенского женского монастыря игумении Агнии с монашествующими и сестрами-послушницами за 1908 г.).

61. Там же. Д. 68/4 (Формулярный список о монашествующих и послушницах Успенского монастыря. 1908 г.).

62. Там же. Д. 68/5 (Послужной список о монашествующих и послушниках Александро-Свирского монастыря за 1908 г.).

63. Там же. Оп. 13. Д. 5/101 (Об утверждении духовников в монастырях Олонецкой епархии. 1873 г.).

64. Там же. Оп. 14. Д. 53/8 (Документы о лицах, состоявших в 1890 г. в монастырях на епитимии).

65. Там же. Д. 56/5 (О взыскании недоимок с Палеостровского монастыря в пользу Петрозаводского духовного училища. 1894 г.).

66. Там же. Д. 63/10 (Об устройстве в Клименецком монастыре миссионерских курсов в 1901 г.).

67. Там же. Д. 2/39 (По прошению Олонецкого уезда Задне-Никифоровской пустыни дьячка Алексея Иванова о переведении того же уезда Казанско-Рыбинский приход дьячком. 1795 г.).

68. Там же. Д. 3/55 (О приготовлении Петрозаводского уезда Брусинского монастыря дьячкова сына в Шелтозерский приход пономарем. 1796 г.). Там же. Д. 6/128 (Клировые ведомости приходов Каргополя и Каргопольского уезда. 1819 г.).

69. Там же. Д. 19/417 (О заключении в Успенский монастырь лишенной дворянства Надежды Буркашевой. 1833-1840 гг.).

70. Там же. Д. 28/725 (Ведомость о монашествующих и бельцах Александро-Свирского монастыря за 1839 г.).

71. Там же. Д. 66/1445 (Сведения о состоянии Олонецкой епархии за 1861 г.). Там же. Д. 71/1539 (О пожелании жить в лесу девицы Анны Трофимовой. 1863 г.)

72. Там же. Д.76/1601 (Об осмотре местностей, церквей и других зданий Муромского монастыря и другие вопросы. 1864 г.). Там же. Д. 97/2073 (Указы НДК. 1800 г.).

73. Там же. Д. 132/2472 (Ведомости о приходах Лодейнопольского уезда за 1838 г.).

74. Там же. Оп. 16. Д. 9/1 (Доклад Вытегорского духовного правления об упраздненном Муромском монастыре, Спасо-Маткозерской и Лебяжской пустынях. 1800 г.).

75. Там же. Д. 9/22 (Прошение о переводе пономаря упраздненной Лебяжской пустыни Вытегорского уезда в Ухотский приход. 1800 г.).

76. Там же. Д. 9/28 (По рапорту Александро-Свирского монастыря архимандрита Иосифа о возвращении взятой 1 тыс. руб. из бывшего Олонецкого архиерейского дома в Архангельский архиерейский дом. 1800 г.).

77. Там же. Д. 9/34 (Об определении Свирского монастыря послушника в дьячки в Иманский приход. 1800 г.).

78. Там же. Д. 9/36 (По доношению Олонецкого духовного правления о причислении деревень к Высокоезерской пустыни. 1800 г.).

79. Там же. Д. 11/6 (По рапорту Вытегорского духовного правления о непризывании для крещения и отпевания младенцев Андоморецких раскольников священника Спасо-Маткозерской пустыни. 1802 г.).

80. Там же. Д. 12/2 (О починке приписной к Александро-Свирскому монастырю Задне-Никифоровской пустыни. 1802 г.).

81. Там же. Д. 12/58 (О находящихся при Александро-Свирском монастыре рыбных ловлях и прочем. 1803 г.).

82. Там же. Д. 12/81 (Об определении Сяндемской пустыни пономаря Варламова и дьячка Парфенова. 1803 г.).

83. Там же. Д. 14/78 (Об указах в нотном пении Свирского монастыря. 1805 г.). Там же. Д. 16/36 (Об исключении состоящей приписной к Александро-Свирскому монастырю Задне-Никифоровской пустыни дачи из казенных оброчных статей. 1807 г.).

84. Там же. Д. 16/114 (Доклад НДК на имя митрополита Амвросия. 27 февраля 1808 г.).

85. Там же. Д. 18/157 (О приписке Клименецкого монастыря к Сенногубскому приходу. 1809 г.).

86. Там же. Д. 18/189 (Об освящении церкви в Андрусовой пустыни. 1809 г.). Там же. Д. 20/27 (О Сяндемской пустыни. 1811 г.).

87. Там же. Д. 22/67 (По прошению купца А. Сергеева о восстановлении Андрусовой пустыни. 1813 г.).

88. Там же. Д. 22/99 (О произведении дьячка в упразденный Климецкий монастырь священником. 1813 г.).

89. Там же. Д. 40/18 (Об отсылке кошельковой суммы для окраски Климецкой церкви. 1831 г.).

90. Там же. Д. 40/47 (По прошению Коневецкого монастыря иеромонаха Иосифа об определении в Задне-Никифоровскую пустынь. 1831 г.). Там же. Д. 45/9 (Дело о постройке дома в упраздненном Муромском монастыре крестьянином Петром Спиридоновым. 1836 г.).

91. Там же. Д. 80/12 (Рапорт о состоянии Муромского монастыря. 1872 г.). Там же. Д. 84/2 (Сведения о монастырях Олонецкой епархии. 1877 г.). Там же. Оп. 17. Д. 2/28 (О заведении училищ при монастырях. 1837 г.).

92. Там же. On. 18. Д. 3/59 (Указы Преосвященного Иоанна, Епископа Олонецкого и Каргопольского. 1765 г.).

93. Там же. Оп.19. Д.7/74 (Азбучный список всем церквам, селам, погостам и деревням Петрозаводского уезда. 1836 г.).

94. Там же. Оп. 19. Д. 22/316 (Относительно перенесения мощей прп. Александра Свирского. 1887 г.).

95. Там же. Оп. 20. Д. 5/62 (Указы Святейшего Синода. 1831 г.).

96. Там же. Д. 9/97 (Отчет о состоянии Олонецкой епархии за 1904 г.).

97. Там же. Д. 10/99 (Сведения о состоянии Олонецкой епархии за 1855 г.).

98. Там же. Д. 10/105 (Ведомость о суммах, ассигнованных на штатное содержаниепо Олонецкой епархии на 1868 г.).

99. Там же. Д. 28/305 (Клировые ведомости приходов Повенецкого уезда. 1839 г.). Там же. Д. 30/327 (Опись церкви Николая Чудотворца в Андрусовой пустыни. 1818 г.)

100. Там же. Д. 30/340 (Сведения о состоянии Клименецкого монастыря. 1898 г.). Там же. Д. 38/427 (Рапорт иеромонаха Нафанаила с обозрением построек и хозяйства Яшезерской пустыни. 26 декабря 1854 г.).

101. Там же. Д. 39/444 (Сведения о приходах Петрозаводского, Пудожского, Повенецкого уездов. 1861 г.).

102. Там же. Д. 48/551 (Послужные списки монашествующих Олонецкой епархии. 1904 г.).

103. Там же. Д. 54/606 (Переписка о запрещении ярмарок и лавок на земле Александро-Свирского монастыря. 1892-1894 гг.).

104. Там же. Д. 62/695 (Книга прихода и расхода Андрусовой пустыни за 1832 г.). Там же. Д. 80/928 (Отчеты о раскольниках города Петрозаводска Кафедрального Петропавловского собора и Александровской Заводской церкви. 1840-41 гг.).

105. Там же. Д. 50/7 (О закрытии Вытегорского духовного правления. 1863 г.).

106. Д. 4/123 (Об устройстве помещения и открытии школы при д. Шакшезеро Ше-менского прихода строительницей Паданекой пустыни Меланьей Алексеевой. 1893 г.).

107. Там же. Оп. 2. Д. 14/302 (Прошения об определении на учительскую должность; о закрытии Шакшезерской церковно-приходской школы. 1902-1904 гг.). Там же. Д. 17/366 (Об обложении монастырей в пользу церковно-приходских школ. 1904 г.).

108. Там же. Д. 31/7 (Об устройстве ночлежного приюта для учащихся при Шакшезерской церковно-приходской школы. 1900 г.).

109. Ф. 63 (Петрозаводский городовой магистрат). Оп. 3. Д. 40/341 (По промемо-рии Олонецкой духовной консистории о назначении епископом Олонецким и Каргопольским архимандрита Виктора. 1782 г.). Там же. Д. 101/702 (Указы 1798 г.).

110. Ф. 65 (Палеостровский монастырь). On. 1. Д. 14/287 (Историческое описание Палеостровского монастыря. 1885 г.).

111. Ф. 126 (Петрозаводское духовное правление). On. 1. Д. 5/62 (Клировые ведомости по второму благочинию. 1890 г.).

112. Там же. Д. 1/16 (О пожертвовании Тихвинским помещиком Апрелевым Андрусовой пустыни земли. 1819 г.).

113. Ф. 299 (Повенецкое духовное правление). On. 1. Д. 13/287 (Клировые ведомости по первому благочинию. 1879 г.).

114. Там же. Оп. 3. Д. 1/3 (Ведомости об учениках и учителях Олонецкого уездного училища; отношения о найме помещений и пожертвовании денег и др. переписка. 1815-1820 гг.).

115. Там же. Д. 1/6 (Книга прихода-расхода штатной суммы на 1817 г).

116. Там же. Д. 1/8 (Ведомости об успехах, прилежании и способностях учащихся

117. Олонецкого духовного училища и др. переписка. 1819 г.).

118. Ф. 425 (Смотритель Олонецких духовных училищ). On. 1. Д. 1/1 (Прошенияо назначении учащимся содержания, о высылке денег. 1811-1831 гг.).

119. Там же. Д. 1 / 2 (Рапорта от училищ о получении книг, сведения об учащихся и др. 1824-1826 гг.).

120. Ф. 426 (Свирское духовное училище). On. 1. Д. 1/1 (Сведения об учениках училища за 1805-1829 гг.).

121. Ф. 445 (Канцелярия Олонецких Петровских заводов). On. 1. Д. 254 (Всеподданнейший доклад от учрежденной о церковных имениях Комиссии. 29 мая 1764 г.). Л. 104-110.

122. Ф. 588 (Важеозерская Задне-Никифоровская пустынь). On. 1. Д. 1/1 (Сведения о Задне-Никифоровской пустыни за 1913 г.).

123. Ф. 593 (Кафедральный Петрозаводский собор). Оп. 3. Д. х/г (Летопись о петрозаводских кафедральных соборах. 1828 г.).

124. Ф. 655 (Олонецкая палата уголовного суда). On. 1. Д. 4/34 (О краже вещей из церквей Сяндемской пустыни. 1802-1803 гг.).

125. Там же. Д. 13/119 (О сгоревших двух ветхих церквах в упраздненной Спасской пустыни. 1804 г.).

126. Там же. Д. 22/1023 (О краже бус и икон из двух церквей Аглимозерской пустыни Каргопольского уезда. 1822-1825 гг.).

127. Там же. Д. 56/789 (По рапорту Каргопольского уездного суда по обвинению крестьянина Кенорецкого прихода д. Ореховской Василия Подметкина в краже из церквей Хергозерской пустыни. 1802-1803 гг.).

128. Там же. Д. 65/528 (О сгоревших двух церквах Веретьевской пустыни при Кар-гопольском Девичьем монастыре. 1807-1814 гг.).

129. Там же. Д. 70/550 (О краже денег из церкви Егломской пустыни Каргопольского уезда. 1815 г.).

130. Там же. Д. 70/559 (О краже церковных денег из церкви упраздненного Муромского монастыря. 1815 г.).

131. Там же. Оп. 4. Д. 26/125 (О покраже из Машезерской церкви вещей. 1972 г.).

132. Архив Санкт-Петербургского Института истории РАН

133. Там же. Д. 10 (Указы НДК; переписка с Олонецким духовным правлением и земским судом; ревизские сказки о монахах и экономических крестьянах; дело о порубке леса монастырского крестьянами Александро-Свирской слободы. 1811г.).

134. Там же. Д. 17 (Указы НДК; переписка с Олонецкой казенной палатой; договоры, заключенные с крестьянами на строительство хозяйственных построек, поставку кирпича и дров; ведомость о монашествующих и бельцах. 1816-1819 гг.).

135. Там же. Д. 23 (Указы НДК; переписка с различными учреждениями; дело о суммах, выданных Генатскому митрополиту Евфимию, его переводчику и на похороны митрополита. 1820-1823 г.).

136. Там же. Д. 28 (Указы Новгородской и Олонецкой духовных консисторий; переписка; опись монастырских вещей, переданных епископу Олонецкому и Петрозаводскому Игнатию. 1828-1829 гг.).

137. Там же. Д. 29 (Указы НДК; ведомости о монашествующих и бельцах; книга отпусков; опись икон, утвари, книг, имущества Задне-Никифоровской пустыни. Ок. 1830 г.).

138. Там же. Д. 423 (О возведении Александро-Свирского монастыря в первоклассный. 1909 г.).

139. Там же. Оп. 66. Д. 569 (По доношению Преосвященного Амвросия, Епископа Олонецкого о упразднении Муромского монастыря, а вместо онаго о учреждении Стороженского заштатным. 1785 г.).

140. Там же. Оп. 68. Д. 94 (По Именному Высочайшему указу о соединении Олонецкой епархии и Архангельской с наименованием епископа Архангельским и Олонецким и о назначении викарным Старорусским епископом архимандрита Хутынского монастыря Феофила. 1787 г.).

141. Ф. 834 (Рукописи Синода). Оп. 3. Д. 2457 (Ведомости об упраздненных монастырях и пустынях Олонецкой епархии).

142. Государственный исторический архив Новгородской области

143. Ф. 480 (Новгородская духовная консистория). On. 1. Св. 6. Д. 90 (Указы Святейшего Синода. 1723 г.).

144. Там же. Св. 42. Д. 481 (Статистические сводки о монахах, священноцерковно-служителях и о монастырских служителях. 1741 г.). Там же. Св. 69. Д. 774 (По прошению монаха Ионы о строительстве новой церкви Святой Троицы. Ноябрь 1733 г.).

145. Там же. Св. 106. Д. 1324 (Переписка с ОДК об отсылке ведомостей в Коллегию экономии. 1764-1765 гг.).

146. Там же. Св. 107. Д. 1334 (Наряд об утверждении штатов и о взыскании подушных и окладных сборов с консисторских, архиерейских, монастырских и прочих служителей. 1765 г.).

147. Там же. Св. 286. Д. 2473 (Переписка с архимандритом Александро-Свирского монастыря о приеме и содержании в монастыре Имеретинского и Геннатского митрополита и Табанского архимандрита. 1819-1822 гг.).1. Б. Литература

148. Алферова Г.В. Каргополь и Каргополье. М.: Стройиздат, 1973. Андрианов А.Ю. Роль режима питания в духовном становлении насельников православных обителей XIX века // Этнографическое обозрение. 1995. №5. С. 84-91.

149. Андрусова-Николаевская пустынь, Олонецкой губернии: Историко-статистический очерк. СПб., 1905.

150. Барсов Е.В. Олонецкий монастырь Клименцы, с приписными к нему пустынями, царскими и иераршими грамотами. М., 1871.

151. Барсов Е.В. Палеостров, его судьба и значение в Обонежском крае (с грамотами). М., 1868. 204 с.

152. Барсов Е.В. Преподобные Обонежские пустынножители: Материалы для истории колонизации и культуры Обонежского края // ПкОг на 1868-1889 год. Петрозаводск, 1869. Ч. 3. С. 2-68.

153. Бергштрессер К. Опыт описания Олонецкой губернии. СПб., 1838. Бобров А.Г. Книгописная мастерская Лисицкого монастыря (конец XIV-первая половина XV в.) // Книжные центры Древней Руси: XI-XVI вв. СПб., 1991. С. 78-98.

154. Булгаков С., протоиерей. Православие: Очерки учения Православной Церкви. Париж: YMCA-PRESS, 1989.405 с.

155. Булыгин И.А. Монастырские крестьяне в России в первой четверти XVIII в. М., 1977.

156. Водарский Я.Е. Церковные организации и их крепостные крестьяне во второй половине XVII-начале XVIII вв. // Историческая география России. ХП-начало XX в. М., 1975. С. 70-96.

157. Вопрос о реформе монастырей // Вестник Европы. 1873. Т. 4. Кн. 8. С. Воронов А.П. Из Олонецкой старины. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1916. 11с.

158. Воронов А.П. К истории Троицкой Сунорецкой пустыни // ОГВ. 1900. №60. Воронов А.П. Материалы по истории Олонецкого края. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1914.10 с.

159. Выговская поморская пустынь и ее значение в истории русской культуры. Петрозаводск, 1994.

160. Галкин А.К. Монастыри Каргополья — родины св. митрополита Вениамина // Наследие монастырской культуры: ремесло, художество, искусство. СПб., 1998. Вып. 3. С. 19-33.

161. Дамаскин, игумен. Ондрусова-Никольская пустынь. СПб., 1856.

162. Дашков В.А. Описание Олонецкой губернии в историческом, статистическом и этнографическом отношении. СПб., 1842. 436 с. Дашков В.А. Палеостров и Клименцы // ОГВ. 1845. №4.

163. Дмитриева Т.П. Основные моменты монастырской колонизации Прионежья // Очерки исторической географии: Северо-Запад России: Славяне и финны. СПб., 2001. С. 324-331.

164. Дмитриева Т.П., Кочкуркина С.И. Остров Большой Клименецкий: Историко-культурный очерк // Кижский вестник. Петрозаводск, 2000. Вып. 5. С. 3-25. Докучаев К.А. Веретьевская Благовещенская пустынь // ОГВ. 1874. №71.335

165. Докучаев-Басков К. Церковно-приходская жизнь в г. Каргополе в XVI-XIX вв. М., 1900.42 с.

166. Жуков А.Ю. Неизвестная обитель: Спасо-Преображенский Вашеостровский монастырь // Кондопожский край в истории Карелии и России. Петрозаводск-Кондопога, 2000. С 63-69.

167. Завьялов АЛ. Вопрос о церковных реформах при императрице Екатерине II. СПб, 1900.

168. Зырянов П.Н. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века. М.: ООО «ТИД Русское слово-PC», 1999.312с.

169. Иванов А. Очерки Олонецкой губернии в историческом, топографическом и статистическом отношениях // ПкОг на 1867 год. Петрозаводск: Губерн. тип, 1867. Ч. 2. С. 3-138.

170. Ивановский А.Я. Свято-Троицкий Александро-Свирский монастырь: Краткая история монастыря с приложением важнейших документов. СПб, 1901. Игнатий, архиепископ (Семенов). Краткое сказание о монастыре преподобного отца Ионы Климецкого. СПб, 1846.

171. Известия Императорской археологической комиссии. СПб, 1914. Вып. 52. (Вопросы реставрации).

172. Ильинский В. Исторический очерк построения храма и дома призрения стариц на месте Борки. Петрозаводск, 1898.

173. Иосиф, иеромонах. Андрусова-Николаевская пустынь Олонецкой губернии. СПб, 1884.

174. Историко-статистическое описание Рубежской церкви и прихода со времени их основания // ОЕВ. 1902. №19,22,23,24.

175. Историческая записка о положении православия в Финляндской Карелии. Выборг, 1910.

176. К истории миссионерского дела в Олонецком крае // ОГВ. 1897. №45, 67. Камкин А.В. Православная церковь на Севере России: Очерки истории до 1917 г. Вологда, 1992. 164 с.

177. Карелия в XVII веке: Сборник документов / Сост. Р.Б. Мюллер. Петрозаводск, 1948.

178. Карташов А.В. Очерки по истории русской церкви. Т. 1-2. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. 848, 816 с. (Антология мысли).

179. Книжные центры Древней Руси: Севернорусские монастыри. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001.

180. Колесников П.А. Северная деревня в XV-первой половине XIX в. Вологда, 1976.

181. Колчин М. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря. 1908. Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII в.: (Очерки истории секуляризационной реформы 1764 г.). М., 1990.

182. Краткий очерк жизни преп. Афанасия Сяндемского и описание основанной им пустыни. Гатчина, 1889.

183. Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. Архангельск, 1896. Вып. 3.

184. Краткое описание Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1881.

185. Крестные ходы в городах и монастырях Олонецкой епархии // ПкОг на1860 год. Петрозаводск, 1860. С. 20-24.

186. Мелехова Г.Н. Православные традиции в Каргополе в XIX-первой трети XX в.: Автореф. дисс. канд. истор. наук. М., 1997.

187. Мильчик М.И. Александро-Ошевенский монастырь и его роль в архитектурно-пространственной структуре волости // Каргополь: Историческое и культурное наследие. Каргополь, 1996. С. 93-110.

188. Монастыри и монашество в России. XI-XX вв.: Исторические очерки. М.: Наука, 2002.

189. Наследие монастырской культуры: Ремесло, художество, искусство. СПб., 1998. Вып. 3.

190. Никодим, архимандрит. Афанасьева-Сяндебская женская пустынь и ее задачи: Церковно-бытовой очерк / Изд. Олонец. Совета Православ. Карел. Братства. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1910. 16 с.

191. Никодим, архимандрит. Преподобные Александр Свирский и его ученики-подвижники: Исторические сведения о церковном их почитании. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1902. 94,26 с.

192. Никольский А.И. Заметки о прошлом упраздненных монастырей Новгородской епархии // Сборник Новгородского общества любителей древности. Новгород, 1911. Вып. 5. С. 1-10.

193. Никольский Н.М. История русской церкви. М., 1930.

194. Нименский В.В. Материалы для истории Олонецкой епархии. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1897. 5,11 с.

195. О высочайших посещениях Олонецкой губернии Августейшими особами в XIX столетии: Ист. сб. Вып. 1-10 / Изд. Олонец. Губерн. Стат. Ком.; Под ред. А Иванова. Петрозаводск, 1872-1894.

196. Обзор Олонецкой губернии за 1909 год. Петрозаводск, 1910. Озерецковский Н. Путешествие по озерам Ладожскому и Онежскому. Петрозаводск, 1989.

197. Олонецкая губерния. Список населенных мест по сведениям 1873 года. СПб.: Изд-во Ген. Стат. Ком. МВД, 1879.238 с.

198. Олонецкая епархия: Страницы истории / Петрозаводская и Карельская епархия, Нац. архив РК; Сост. Н.А. Басова и др. Петрозаводск, 2001.256 с.

199. Орфинский В.П. Древнейший деревянный клетский храм России — церковь Воскрешения Лазаря из Муромского монастыря // Народное зодчество. Петрозаводск, 1999. С. 115-122.

200. Островский Д.В. Выговская пустынь и ее значение в истории старообрядческого раскола. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1914.139 с.

201. Отчет о ревизии духовных учебных заведений Олонецкой епархии в 1875 году. Петрозаводск, 1875. 40 с.

202. Очерки по истории Карелии с древнейших времен до середины XVIII века. Петрозаводск, 1951.

203. ИМ. Из истории раскола в Олонецком крае. Видана и инок Епифаний (местные предания) // ОГВ. 1892. №41,42.

204. Павлушков А. Практика ссылки в северные монастыри в XIX в. (на основе архивных материалов Вологодского Свято-Духова монастыря) // Новгородский архивный вестник. 2000. №2. С. 44-50.

205. Паломническая поездка учеников Петрозаводского духовного училища в Алек-сандро-Свирский монастырь // ОЕВ. 1915. № 18.

206. Паломничество учеников Каргопольского духовного училища в Александро-Ошевенский монастырь. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1911.19 с. Пашков A.M. Карелия и Соловки глазами литераторов Пушкинской эпохи. Петрозаводск, 2001. Т. 2.

207. Православие в Карелии: (Материалы 2-й международной научной конференции, посвященной 775-летию крещения карелов) / Отв. ред. В.М. Пивоев. Петрозаводск: Изд-во КНЦ РАН, 2003.456 с.

208. Православная жизнь русских крестьян XIX-XX вв.: Итоги этнографическогоисследования. М, 2001.

209. Православная Карелия. Петроград, 1914.

210. Приклонский С.А. Народная жизнь на Севере. М, 1884.

211. Прошин Г.Г. Черное воинство: Русский Православный монастырь. Легенда и быль. М, 1988.

212. Пулькин М.В. Сельские приходы Олонецкой епархии во второй половине XVIII в.: Автореф. дис. канд. истор. наук. СПб, 1995. Пулькин М.В., Захарова О.А., Жуков А.Ю. Православие в Карелии (XV-первая треть XX в.). М„ 1999.

213. Пулъкин М.В. «Корельские приходы» православной церкви в Кемском уезде (вторая половина XIX-начало XX в.) // Исторические судьбы Беломорской Карелии. Петрозаводск, 2000. С. 26-36.

214. Римский С.В. Российская церковь в эпоху великих реформ: (Церковные реформы в России 1860-1870 гг.). М., 1999.

215. Ружинская И.Н. Старообрядчество Олонецкой губернии в конце XVIII-середине XIX в.в.: Численность, расселение и состав: Автореф. дисс. . канд. истор. наук. Петрозаводск, 2002.

216. Свирский Александров монастырь: Исторический очерк по документам архива. СПб., 1874.

217. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). 4.1 (А-К).

218. Смирнов С.И. Древнерусский духовник. М.: Православный Свято-Тихоновский

219. Богословский институт, 2004. 560 с.

220. Смолич И.К. История русской церкви. М., 1996.

221. Смолич И.К. Русское монашество. 988-1917: Жизнь и учение старцев. М., 1997. Соколова Н.В. Монастырское землевладение и хозяйство в Нижегородском крае в XVII-середине XVIII вв. М., 1990.

222. Соловьева И.Д. Организация иконописного дела по материалам архива Алек-сандро-Свирского монастыря // Новгородский исторический сборник. СПб.; Новгород, 1994. Т. 4 (14). С. 263-278.

223. Спиридонов A.M. Археологические исследования на усадьбе Палеостровского монастыря // Вестник ККМ: Сборник научных трудов. Петрозаводск, 1994. Вып. 2. С. 55-60.

224. Список населенных мест Олонецкой губернии по сведениям за 1905 год / Олонец. Губерн. Стат. Ком.; Сост. И.И. Благовещенский. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1907.326 с.

225. Строев П.М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. СПб., 1877.

226. Титлинов Б.В. Гавриил (Петров), митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский. Пг., 1916.

227. Тихомиров Т.С. На приходе. М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский институт, 2002. 624 с.

228. Тяпин КН. Старообрядческое население Европейского Севера России во второй половине XVII-начале XX в. Вологда, 2002.

229. Учет земель по дачам генерального и специального межевания и по владениям. Петрозаводск, 1916. Вып. 1-4.

230. Федотов Г.П. Социальное значение христианства. Париж, 1933. Федотов Г.П. Святые древней Руси. Париж: YMCA-PRESS, 1989. Фирсов C.JI. Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х—1918 гг.). М., 2002.

231. Фриз Г.Л. Церковь, религия и политическая культура на закате старой России // История СССР. 1991. №2. С. 107-118. Флоровский Г.В. Пути русского богословия.

232. Фролова Г.И. Иконописные мастера Обонежья XVIII-начала XX в. // Кижский вестник. 2000. № 5. С. 180-190.

233. Чуков Н.К. Краткий очерк народного образования в Олонецкой губернии в XIX столетии//ПкОг на 1902 г. Петрозаводск, 1903.

234. Шведов О.В. Энциклопедия церковного хозяйства: Экономика и право в церкви. М.: Ковчег, 2003.736 с.

235. Ягодкин П. Задне-Никифоровская пустынь Олонецкой губернии и уезда: Очерк. Петрозаводск: Олонец. губерн. тип., 1901. 15 с.

236. Яровой О.А., Спиридонов A.M. Валаам: от апостола Андрея до игумена Иннокентия: (Очерки истории Валаамского монастыря). М., 1991.110 с.

237. Яровой О.А., Смирнова И.А. Валаамский монастырь и православная церковь в Финляндии: Из истории финнизации православной конфессии. Петрозаводск, 1997.123 с.

238. Яхонтов И. Жития святых северно-русских подвижников Поморского края как исторический источник. Казань, 1881. 377 с.

239. Cracraft J. The Church Reforms of Peter the Great. London, 1971; Idem. The Revolution of Peter the Great. 2003;

240. Nichols R. Russian Ortodoxy under the Old Regime. Minneapolis, 1978; Idem. The Orthodox Elders (Startsy) of Imperial Russia // Modern Greek Studies Yearbook. 1985. №1. P. 1-30.