Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках

Шафиков, Искандер Сагитович

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках

Год: 2007
Автор научной работы: Шафиков, Искандер Сагитович
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Уфа
Код cпециальности ВАК: 10.02.20

Диссертация по филологии на тему 'Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках"

На правах рукописи

□03055"7 14

Шафиков Искандер Сагитович

ПРЕДИКАТЫ СМЕРТИ В АНГЛИЙСКОМ, НЕМЕЦКОМ И ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКАХ

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Уфа-2007

003055714

Работа выполнена на кафедре немецкого языка Государственного учреждения высшего профессионального образования «Башкирский государственный университет»

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Мурясов Рахим Закиевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Нухов Салават Жавдатович

Ведущая организация Государственное учреждение высшего профессионального образования «Уфимский государственный нефтяной университет»

Защита состоится «3» мая 2007 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета К 212.013.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук в Башкирском государственном университете по адресу: 450076, г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета по адресу: 450074, г. Уфа, ул. Фрунзе, 32.

кандидат филологических наук,

доцент Имамутдинова Флюра Ришатовна

Автореферат разослан «_» марта 2007 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Чанышева 3.3.

Как известно, любой объект изучения, в том числе язык, лучше всего познается в сравнении. Сравнительное исследование эквивалентных языковых структур позволяет установить общее и индивидуальное в сравниваемых структурах. В настоящей диссертации делается попытка вывести общие (изоморфические) и индивидуальные (алломорфические) черты в эквивалентных семантических полях английского, немецкого и французского языков с помощью типологического метода. Проведение подобных исследований необходимо для установления признаков, характеризующих лексикон любого языка, для типологии лексико-семантических систем по совокупности выделенных черт. Установление общих и индивидуальных черт языков позволяет увидеть, как в языке выражается категория, имеющая общечеловеческий характер, каким образом внутренняя форма языковых структур преломляет категории мышления, имеющие общечеловеческий характер, наконец, увидеть, ЧТО превалирует - межъязыковое сходство или межъязыковое различие - и ЧЕМ объясняется то и другое. Стратегическая цель подобных исследований состоит в выявлении универсальных свойств (универсалий), характеризующих языковые системы различных языков независимо от родства. Если существование универсалий объясняется общим устройством перцептивно-когнитивного аппарата человека, то возникает вопрос, почему, несмотря на общие ментальные категории, языки различаются не только внешне, что самоочевидно, но своим внутренним содержанием, насколько глубоко внутреннее различие в языковом содержании и как это различие влияет на мышление. Ответить на этот вопрос, вероятно, можно лишь изучением объекта эмпирического исследования с разных сторон, например, с помощью интеграции метода комбинаторной (компонентной) семантики и теории категоризации, с помощью изучения внутренних форм мотивированной лексики и моделей переноса значения.

Универсальное и индивидуальное обнаруживается на любом уровне языковой структуры, однако в сфере семантики, в частности лексической семантики, сравнительная типология имеет пока еще скромные достижения, если не считать нескольких исследований; см., например: [Berlin, Kay 1969; Anderson 1978; Talmy 1985; Seiler 1986; Lehman 1990; Marin-Arrese 1996]. Однако именно лексическая семантика выражает фундаментальные черты языковой структуры, которые обусловливают максимально широкую совокупность более частных признаков других уровней языковой структуры.

сферу, широко представленную в каждом языке, и поэтому заслуживает самого пристального внимания исследователя. Интерес исследователя к соответствующей лексике повышается особенно в связи с тем, что изучение таких сложных когнитивных категорий, как СМЕРТЬ, которые Р.З. Мурясов справедливо называет интердисциплинарными, требует интенсивного применения типологического (сравнительного) метода, что означает «бесконечное расширение границ контрастивной лингвистики» [Мурясов 2002: 4]. Все сказанное определяет актуальность и содержание данного исследования.

Содержание языковой единицы исследования рассматривается как содержание наименования (номинации), представляющего собой результат процесса номинации. В теории Г. Фреге структура наименования включает значение, то есть соотнесенность с определенным объектом, объем, то есть объем понятия, под которое подводится наименование, и смысл, то есть внутреннюю форму обозначения. Соответственно, предметом исследования в настоящей работе служит группа номинаций смерти в английском, немецком и французском языках, которые различаются по семантике и внутренней форме, а также по моделям метафорического или метонимического переноса, которые лежат в основе значительной части наименований любого языка.

Таким образом, целью исследования является нахождение изоморфических и алломорфических свойств в эквивалентных лексических группах, объединенных общей внеязыковой категорией СМЕРТЬ в английском, немецком и французском языках.

Материалом исследования служат глагольные предикаты смерти, обозначающие действие или состояние смерти и выделенные из толковых и фразеологических словарей фронтальным методом.

Исследовательские задачи данной работы включают:

- типологический анализ эквивалентных семантических полей, обозначающих смерть как действие и как состояние, смерть как субъект и объект глагольного действия в языках сравнения и представляющих эталонное семантическое поле (язык-эталон);

- установление интегральных и дифференциальных сем, представленных семантическими компонентами в значениях предикатов смерти в языках сравнения;

- установление типических признаков, которые наряду с «диагностическими» семами конституируют лексические значения предикатов смерти в языках сравнения;

- установление значимостей анализируемых единиц, то есть стилевых, эмотивных, темпоральных, территориальных и других особенностей функционирования предикатов смерти;

- сравнительный анализ структур внутренней формы, а также метафорических и метонимических моделей предикатов смерти;

- контрастивный анализ результатов исследования семантики и внутренней формы предикатов смерти с целью нахождения изоморфических и алломорфических свойств в семантических полях сравниваемых языков.

Методы исследования определяются исследовательскими задачами. Основными из них являются: описательный метод, сравнительный (типологический) метод, метод оппозиций, метод компонентного анализа, полевый метод и метод количественного анализа.

Новизна работы заключается в следующем: 1) в комплексном сравнительном исследовании семантического поля «смерть» на материале трех языков разного строя; 2) в интегрировании методов семантического поля, компонентного и прототипического подходов к семантическому анализу лексических единиц в языках сравнения; 3) в интерпретации внутренней формы анализируемых языковых единиц как сложной структуры, представляющей комбинацию родового и видового признаков именуемого объекта; 4) в интеграции в рамках одной работы исследования структуры внутренней формы и образов смерти, представленных в метафорических и метонимических моделях как основных типах переносного значения.

Теоретическая значимость работы заключается 1) в попытке осмыслить материал, накопленный в теории языка, для поиска интегративного подхода, позволяющего объединить направления современной лингвистики, по-разному интерпретирующие проблему общего и специфического в языках; 2) в накоплении эмпирического материала в разных языках, необходимого для решения важнейшей глобальной задачи современной лингвистики, а именно, построения семантической типологии лексических систем; 3) в выведении «возможных» (термин Х.Я. Зайлера) языковых универсалий, полученных индуктивным путем на материале исследованных языков и экстраполируемых на другие языки; 4) в поиске решений, позволяющих оптимизировать современную терминологию, связанную, в частности, с когнитивным направлением современного языкознания.

Практическая значимость исследования связана с тем, что материал работы может найти применение в курсах лексикологии и сравнительной типологии английского, немецкого и французского языков, а также в лексикографии при составлении словарных статей, связанных с толкованием слов и словосочетаний, обозначающих смерть.

ментальных структур, таких как категория, концепт, значение, а также по проблеме межъязыковых различий и концепции языковой модели мира. Во второй главе рассматривается проблема мотивированности и внутренней формы лексических единиц, а также метафора как основной вид переносного значения, создающего внутреннюю форму производной номинации. В третьей главе проводится анализ компонентной семантики и значимости глагольных предикатов смерти на основе сравнения семантических структур в языках-репрезентантах и языке-эталоне. В четвертой главе лексический материал анализируется с точки зрения общих и специфических структур внутренней формы, а также моделей переноса. Приложение содержит полные списки предикатов смерти (112 в английском языке, 168 в немецком языке, 156 во французском языке), а также результаты семантического анализа в виде таблиц.

В результате проводимого исследования сформулированы теоретические выводы, выносимые на защиту в виде следующих положений:

изучение лексической семантики должно опираться на интегративную теорию семантических полей и компонентной структуры их единиц (семем);

- определение лексического значения может иметь два критерия: инвариантный, то есть опирающийся на «диагностические» признаки денотата; и нормативный, то есть опирающийся на норму (прототип); таким образом, разработка общей теории языкового значения должна исходить из интеграции теории семантических инвариантов и теории прототипов;

- эталонное семантическое поле «смерть» имеет иерархический характер; языки сравнения демонстрируют сходство в актуализации и распределении интегральных и дифференциальных сем;

- типические признаки, указывающие на прототипический смысл, в целом, соответствуют дифференциальным семам, позволяя расширить представление о референте номинации;

- в языке существуют две разные стратегии представления сем в структуре наименования: представление общего (родового) признака (идентификатора), указывающего на категорию СМЕРТЬ, и представление специфического (характерного) признака {модификатора), обозначающего причину, вид, характер смерти, мотив действия, который приводит к смерти и т.д.;

- для всех языков сравнения главной стратегией в номинации смерти является наименование по характерному признаку (модификатору);

- структура внутренней формы в значительной мере отражает компонентную структуру семемы, то есть большинство дифференциальных сем в семантических субполях имеет открытый характер; в наиболее

выраженном виде это проявляется в отношении семы «непосредственная причина смерти»;

- межъязыковое сходство в структурах внутренней формы объясняется общим способом мышления, свойственным всему человечеству, и общечеловеческой культурой, а различие между внутренними формами лексических единиц разных языков объясняется, главным образом, структурой языка;

- метафорический перенос позволяет передавать значения любой степени сложности и любой конфигурации, а метафоры служат средством выражения такого смыслового содержания, которое только таким образом и может быть вполне адекватно передано;

- все языки сравнения имеют уникальные и общие модели переноса значения; при этом каждый из языков имеет свой набор уникальных моделей, однако набор наиболее представительных моделей не меняется от языка к языку;

- модели переноса, универсальные для языков, как правило, содержат абстрактные и/или ключевые для человеческого мировоззрения категории, в то время как уникальные модели обладают обычно более конкретной образностью;

- в целом по числу совпадающих моделей и по встречаемости определенных моделей в каждом языке общее превалирует над частным, подтверждая положение о сходных способах категоризации мира носителями любых языков.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность, цель и задачи исследования, его теоретическая значимость и практическая ценность, научная новизна, определяются материал и основные методы исследования.

Первая глава состоит из двух разделов.

Первый раздел рассматривает теоретические проблемы, связанные с основными типами ментальных структур, таких как категория, концепт, значение (см., например, работы Н.Н. Болдырева, Л.М. Васильева, С.Г. Воркачева, Л.М. Зайнуллиной, С.В. Ивановой, В.И. Карасика, И.М. Кобозевой, О.В. Корнилова, Е.С. Кубряковой, В.В. Левицкого, А.В. Михеева, Е.В. Рахилиной, А.С. Самигуллиной, P.M. Фрумкиной, 3.3. Чанышевой, С.Г. Шафикова, D. Geeraerts, J. Hampton, R. Jackendoff, Ph.N. Johnson-Laird, J. Lakoff и др.). Категории и концепты соответствуют квантам знания, которыми оперирует человек в процессе мышления; при этом дифференциация категорий и концептов является в значительной мере условной.

Семантическое поле «смерть» служит примером такой структуры, которая может называться и концептом, и категорией, в зависимости от точки зрения [Шафиков 2006: 15]. Категория СМЕРТЬ включает в себя, например, следующие объекты: смерть как процесс (умирание), смерть как результат (кончина), смерть как качество (относящийся к смерти), а также виды смерти (задохнуться, утонуть, отравиться, замерзнуть и т.д.). Признаками данной категории можно считать физиологические признаки, такие как прекращение дыхания и сердцебиения, понижение температуры тела, анатомические признаки (расчлененное тело и т.д.), субъект смерти (умирающий/мертвец), каузатор смерти (убийца), причина смерти и т.д. Концепт «смерть» ассоциируется с различными предикатами языка, которые касаются данной сферы, например, в русском языке: смертельный удар, смертельный поединок, смотреть смерти в лицо, видеть смерть, погибнуть и т.д. Таким образом, если какие-то ментальные объекты рассмотрения образуют «конечные продукты мысли», их следует считать концептами, которые представляют данную категорию и, в свою очередь, представлены языковыми выражениями. Если же сравнение ментальных объектов приводит к дальнейшему дроблению (иерархии), то речь идет о категориях.

Категории объединяют гомогенные множества (концепты), а концепты объединяют гетерогенные множества (категории); иначе говоря, концепты объединяют категории, а категории объединяют концепты. Категории не имеют образной составляющей, следовательно, лишены модальности, в то время как любой концепт выражает субъективное отношение к объекту обозначения. Чем выше по шкале «конкретное» ? «абстрактное», тем явственнее происходит процесс перехода концептов в категории. Все концепты вербализуются в языке, в то время как категории могут не иметь закрепленной в языке формы выражения, однако вербализация категории является типичной для любого языка. Концепты, в отличие от понятий, относятся к наивной категоризации; напротив, понятия представляют собой все виды совокупностей существенных признаков, в том числе, концептов.

Значение как ментальная репрезентация, близкая к концепту, отличается от него тем, что выражает языковое знание, в отличие от внеязыкового знания, а также тем, что значение есть репрезентант концепта, который выступает по отношению к значению как репрезентатум. Представляя концепт, лексическое значение актуализирует только его часть, выражая себя, как правило, одной лексической единицей, тогда как концепт выражается целой совокупностью единиц языка, и каждая из этих единиц вводит определенную часть концепта в фокус внимания. Репрезентантом лексического значения является слово или его эквивалент [Арутюнова 1998: 543-640], то есть лексическая номинация,

которая может быть мотивированной или идиоматичной с точки зрения связи между формой и значением. Следует заметить, что поскольку понятие языкового значения является в целом менее размытым, чем понятие концепта [Левицкий 2006: 150], анализ значения выглядит более обоснованным, чем концептуальный анализ, который опирается в значительной мере на интроспекцию (интуицию) [Там же: 143-146].

Лексическое значение включает в себя денотативный и коннотативный макрокомпоненты. В комбинаторной семантике денотативный макрокомпонент может рассматриваться как семема, то есть реализация его структурных компонентов (сем), определяющих его системную значимость и связь с внеязыковым знанием, а коннотативный макрокомпонент, связанный с чувственным восприятием, включает в себя экспрессивно-образное, эмоционально-образное, эмоционально-оценочное и модально-оценочное содержание. О типологии и методах выделения сем см.: [Левицкий 2006: 84-92]

Второй раздел посвящен проблеме межъязыковых различий, которые отражают различия в концептуальных моделях мира и объясняются как внеязыковыми факторами (различная среда обитания, различный темп научного познания, различия в материальной и духовной культуре), так и категоризацией общей внеязыковой действительности, которая далеко не всегда зависит от свойств реального мира. В конечном счете, источником всех межъязыковых различий является категоризация, представленная в концептуальных моделях. Концептуальная модель мира как определенное мировидение варьируется от человека к человеку и от культуры к культуре и может рассматриваться как ментальный мир человека определенной культуры (культурный менталитет), в котором, кроме личных представлений о мире, существуют общекультурные (общеэтнические) концепты, то есть «сгустки культуры в сознании человека» (Ю.С. Степанов).

Свойственный данному языку способ концептуализации действительности, который можно условно назвать языковой моделью мира, является отчасти универсальным, отчасти специфичным [Апресян 1995, т. 2: 348-354], так что носители разных языков обладают языковым знанием, которое варьируется от языка к языку. Языковая модель мира может определяться как совокупность представлений о мире, отраженная в языке, или как совокупность способов концептуализации действительности, характерная для данного языка.

Одним из распространенных приемов реконструкции языковой модели мира является рассмотрение метафорической сочетаемости языковых единиц абстрактной семантики, например предикатов смерти.

Вторая глава состоит из двух разделов.

Первый раздел посвящен кругу вопросов, связанных с природой внутренней формы, а также с переносом значения наименования как способом создания внутренней формы лексических единиц.

Процесс номинации сводится к выбору признака (мотивация) и его выражению во внешней форме наименования (мотивированность); мотивация предшествует номинации, результатом которой является мотивированность; таким образом, мотивированность есть следствие номинативного акта. Осознание связи между внешней формой и значением наименования, представленное в виде некоего умственного образа, есть внутренняя форма наименования (мотивировка).

В отличие от мотивации, обеспечивающей связь мотивированного слова с референтом (объектом реальности), мотивированность обеспечивает его внутрисистемную связь, то есть связь структуры мотивированного наименования (мотивата) с его функциями в языке, указывая на характер и тип этой связи. Внутренняя форма обеспечивает ассоциативную связь концептов, закрепленную в языковых формах; эта связь становится особенно актуальной при переносе значения с одного объекта номинации на другой.

Внутренняя форма как умственный образ дает представление об основе номинации; этот образ возникает при употреблении мотивированной языковой единицы и обычно указывает (с разной степенью точности) на значение лексемы. При отсутствии лексической мотивированности внутренняя форма отсутствует и поэтому не может указывать на значение. Так, немотивированные эквивалентные глаголы англ. die, нем. sterben, франц. mourir не вызывают никаких ассоциаций (если исключить индивидуальные ассоциации между концептами). Наоборот, морфологически мотивированный немецкий глагол niedermetzeln {nieder- + metzeln) «убить много людей» вызывает в уме образ падения {nieder) и резни {metzeln)', употребление глагола enden «умереть» (дословно «завершиться») в немецком языке вызывает в сознании образ завершения чего-либо, в том числе завершения жизни.

С точки зрения номинации, внутренняя форма лексической единицы представляет собой результат либо деривации (нем. Mord «убийство» ? ermorden «убивать»), либо переноса (нем. enden «завершить» ? enden «умереть»). Основными видами семантического переноса являются метафора и метонимия. Например, фразеологическая единица in die ewigen Jagdgründe eingehen в немецком языке иллюстрирует метафорический перенос: умирание сравнивается с «уходом в вечные охотничьи угодья». Примером метонимического переноса может служить, например, слово kaltmachen в немецком языке (ср. франц. refroidir): переносное значение «убить» коррелирует с исходным значением «охладить», поскольку

типической характеристикой трупа является более низкая, чем у живого человека, температура тела.

Второй раздел посвящен метафоре как основному виду семантического переноса. Способность человека думать об одном сквозь призму другого лежит в основе метафорической по сути концептуальной системы, которая представлена языковыми значениями [Лакофф, Джонсон 1990: 387]. Теория метафоры Лакоффа-Джонсона объясняет, как из области ИСТОЧНИК (source) в область МИШЕНЬ (target) переходит представление знания, вербально закрепляя информацию и создавая образную оценку.

Таким образом, метафорическое выражение представляет собой соединение двух идей, которые касаются разных объектов действительности, но действуют сообща и содержатся в одной фразе, значение которой является результатом переноса с одного объекта мысли на другой. Ключом к интерпретации совмещаемых в одной метафоре концептов, может служить введение понятия «символ» [Самигуллина 2006: 73], «семантический посредник», актуализированный в метафорической номинации, который может состоять либо из одной семы, либо из совокупности сем. При этом в своем исходном значении символ может относиться к сфере коннотации, а в переносном значении входить в денотативное содержание.

Метафорический перенос позволяет передавать содержание любой степени сложности и при этом такое содержание, которое только таким образом и может вполне адекватно передаваться. Формирование концептуальных понятий, необходимых для восприятия действительности, часто строится именно на метафоре, включая понимание опыта в терминах данных, полученных другим опытным путем. Большинство концептуальных представлений о мире создано на основе пространственных метафор, которые человек использует в повседневной жизни, сам того не замечая.

Метафора играет определенную роль в научном познании, которое исходит из логических принципов, будучи формой научного мышления и организационным принципом, моделью современных познавательных процессов, отражающих направленность новой научной мысли на многозначность и парадоксальность.

Третья глава состоит из трех разделов.

В первом разделе рассматривается метаязык эмпирического исследования семантики предикатов смерти, а также устанавливаются границы соответствующего семантического поля как объекта исследования. Метаязык представляет собой универсальную, то есть независимую от любого взятого в отдельности языка сравнительную базу Например, метаязык семантического исследования лексической системы включает такие метаязыковые единицы (параметры) как семантическое

поле, сема, семема и т.д. Эталонное семантическое поле «смерть» строится из свойств полей-репрезентантов, то есть эквивалентных семантических полей английского, немецкого и французского языков.

Объект исследования ограничивается глагольными единицами, обозначающими смерть человека. В определении любого толкового словаря можно выделить два понимания смерти: 1) смерть в прямом смысле, то есть прекращение жизнедеятельности организма и 2) смерть в переносном смысле, то есть прекращение функционирования чего-либо. Критерием дифференциации между буквальным и переносным значением смерти служит та аморфная граница между живым и неживым, которая до сих пор неподвластна рассечению даже острым лезвием человеческого ума. Поэтому определение смерти может вызывать определенное затруднение; см., например, следующие контексты: 1) «некоторые бактерии умирают от термического воздействия», 2) «клетка погибает», 3) «смерть молекулы ДНК».

Любой концепт занимает определенное место в структуре концептуальной сферы, которая строится по типу отношений между языковыми значениями в структуре семантического поля, то есть отношений тождества, контраста, включения и пересечения [Васильев 1990: 64]. Концепт «смерть» находится в отношениях включения и пересечения с концептами «разрушение», «прекращение», «слабость», «болезнь», «ранение», «падение» и т.д. Связь концепта «смерть» с этими концептами прослеживается в дефинициях, в частности дефинициях глаголов, выражающих соответствующие понятия, например: destroy "demolish; end the existence; kill" [Oxford]; polish off "finish (esp. food) quickly; kill, murder" [Oxford]; drop "sink or cause to sink or fall from the ground from exhaustion, a blow, a wound, etc.; die; cease or cause to cease" [Macmillan],

Второй раздел посвящен компонентному анализу глагольных наименований смерти. Основные положения комбинаторной семантики можно выразить в форме следующих утверждений: 1) семантическое пространство языка дискретно, 2) набор элементов в этом пространстве конечен и обозрим, а число комбинаций бесконечно, 3) семема может описываться как комбинация сем, 4) список сем, будучи потенциально универсальным для всех языков, образует концептуальную модель мира.

Семантическое поле «смерть» представляет собой иерархию субполей. Каждое субполе можно считать суперординатой, то есть самостоятельным семантическим полем по отношению к собственным субординатным разрядам. Аналогичным образом, одна и та же сема может быть как интегральной, так и дифференциальной, в зависимости от уровня иерархии.

Дифференциальная сема «каузация» делит все глагольное семантическое поле «смерть» на 2 субполя: 1) «смерть субъекта действия» и 2) «смерть объекта действия». Прототипическое значение первого поля: «X умирает»; актантная структура: «субъект действия» X + «предикация» («смерть»). Прототипическое значение второго поля: «X каузирует Ъ ? Ъ умирает»; актантная структура: «субъект действия» X + «предикация» («смерть») + «каузация» + «объект действия» Ъ. С позиции глубинной семантической структуры в первом поле субъект смерти совпадает с субъектом действия (мертвец, умирающий, мертвый и т.д.); объект действия отсутствует; во втором поле субъект смерти совпадает с объектом глагольного действия. Дифференциальная сема «характер глагольного действия» делит семантическое поле «смерть субъекта действия» на 2 субполя: 1) «смерть как процесс» и 2) «смерть как состояние». Прототипическое значение первого поля: «X совершает действие, обозначаемое предикатом "смерть"»; прототипическое значение второго поля: «X находится в состоянии, обозначаемом предикатом "смерть"». Дифференциальная сема «направление каузации» делит семантическое поле «смерть объекта действия» на 3 субполя: 1) «каузация объекта действия» («убийство»), 2) «автокаузация объекта действия» («самоубийство»), 3) «рефлексивная каузация объекта действия» («взаимное убийство»), Прототипическое значение первого поля: «X каузирует 7,1 Ъ умирает»; актантная структура: «субъект действия» X + «предикация» («смерть») + «каузация» + «объект действия» Ъ. Прототипическое значение второго поля: «X каузирует X ? X умирает»; актантная структура: «субъект действия» (= «объект действия») X + «предикация» («смерть») + «каузация» + «объект действия» (= «субъект действия») X. Прототипическое значение третьего поля: «X каузирует Ъ ? Ъ умирает» ? «Ъ каузирует X ? X умирает»; актантная структура' «субъект действия» X (= «объект действия» Т) + «предикация» («смерть») + «каузация» + «объект действия» Ъ (= «субъект действия» X).

Дифференциальные семы реализуются в индуктивных оппозициях, типичных для каждой категории, то есть для каждого субполя с общей категориальной или субкатегориальной семой в языках сравнения; при этом одна и та же оппозиция сем может «обслуживать» семантически смежные категории. Смежными категориями являются, по существу, все выделенные семантические подразделения (субполя), поскольку каждая категория отличается от соседней изменением одной семы или (максимум) двух сем. Потенциально возможная жесткая оппозиция почти никогда не реализуется внутри категории, теряя свою жесткость в нейтрализации маркированного члена, за исключением сем с бинарной оппозицией компонентов: сема «характер глагольного действия» («смерть как процесс»

vs. «смерть как состояние»), сема «каузация» («смерть субъекта действия» VS. «смерть объекта действия»).

Во всех сравниваемых языках наибольшее число сем представлено в семантических полях «смерть субъекта действия как процесс» и «каузация объекта действия». Таксономическая глубина любого семантического поля, которая измеряется числом дифференциальных сем, является минимальной; иначе говоря, конституанты поля отличаются друг от друга семантическим компонентом одной семы; зато интегральная составляющая семантического поля (число конституирующих интегральных сем) превышает таксономическую глубину как минимум на один порядок, варьируясь от 2 до 4 сем.

Актуализация сем в семеме свидетельствует о большой степени межъязыкового сходства. Во всех языках сравнения наибольшей продуктивностью (способностью актуализироваться в семемах) характеризуется сема «непосредственная причина смерти» (около 30 семантических компонентов: «несчастный случай», «насильственная смерть», «тяжелая работа», «старость», «утопление», «голод», «передозировка наркотика», «гапотермия», «потеря крови», «обезвоживание», «отравление», «повешение», «огнестрельная рана», «асфиксия», «колото-резаная рана», «отделение головы», «электрошок», «четвертование», «избиение», «сжигание», «сажание на кол», «извлечение внутренностей», «раздавливание», «распятие на кресте», «колесование», «наезд автомобилем», «стихия»).

Сходство между языками проявляется также в отношении полисемантизации наименований смерти; во всех языках существуют полисеманты, выражающие концепты «умирать» и «каузировать смерть»: ср. англ. choke (1), choke (2), drown (1), drown (2); нем. ersticken (1), ersticken (2); франц. étouffer (1), étouffer (2); это свидетельствует о взаимной близости концептов, которые связываются в одну общую категорию, независимо от этноса, культуры и менталитета.

Межъязыковые различия определяются, главным образом, строем языка. Например, рефлексивная каузация смерти представлена лишь во французском языке: se tuer (3); s'égorger; s'entre-égorger, s'entre-tuer благодаря комбинации рефлексивной частицы se с аффиксом entre-: s 'entre-(«друг друга»), типичной для этого языка. Фактор языкового строя проявляется также в большом количестве префиксальных производных синонимов в немецком языке, образованных с помощью префиксов dahin-, hin-, hinüber, er-, tot-: erschießen = totschießen «расстрелять, застрелить», erschlagen = totschlagen «избить до смерти», abscheiden ^hinscheiden «умереть», töten = ertöten «убить», sterben = ersterben = versterben «умереть», einschlafen = entschlafen = hinüberschlafen «умереть» и т.д. Вместе с тем, объяснение некоторых различий следует, вероятно, искать в

разных объемах словника и способе передачи материала в словаре. Так, обращает на себя внимание несколько большая степень детализации в немецкой и французской номинации смерти по сравнению с номинацией в английском языке.

В значениях анализируемых наименований наблюдается варьирование критериальной силы диагностических признаков. Критериальность семы убывает в направлении от интегральных сем к дифференциальным семам. Варьирование дифференциальной семы внутри категории, как правило, не приводит, а варьирование интегральной семы приводит к нарушению «условий типичности» (typicality condition) [Johnson-Laird 1983] категории. Например, дифференциальная сема «непосредственная причина смерти» не имеет существенного значения для поддержания категории; именно поэтому для выделения большинства номинаций, обозначающих процесс умирания или акт убийства, вполне достаточно актуализации только интегральных сем. Наоборот, нейтрализация интегральной семы, например «направление каузации», размывает категорию УБИЙСТВО, ослабляя прототип; так, типичное убийство определяется моделью «X каузирует Z ? Z умирает», в то время как автокаузация и рефлексивная каузация объекта действия занимают периферию категории. Таким же образом, как говорит X. Патнэм, прототипический лимон должен быть желтым, хотя зеленый лимон - это тоже лимон [Putnam 1975: 140]; прототипический убийца убивает другого и этим ограничивается, в то время как убийцу, совершающего самоубийство после своего акта, можно сравнить с зеленым лимоном Патнэма.

Прототип категории в языковом плане представляет собой его наименование, то есть наименование, которое в наиболее полной мере соответствует его атрибутам. Прототипическими наименованиями рассмотренных категорий следует считать единицы языка, представляющие психологически наиболее распознаваемые виды смерти, выступающие идентификаторами в толкованиях других единиц, семантически представленные наиболее критериальными признаками и структурно оформленные в виде простых единиц: dielkill в английском языке; sterben/töten в немецком языке, mourirltuer во французском языке.

Типические признаки, указывающие на прототипический смысл, в целом, соответствуют дифференциальным семам. Такие признаки позволяют расширить представление о референте номинации, наделяя его соответствующей оценкой. В качестве прототипической причины смерти отмечается несчастный случай, насильственная смерть, болезнь, война, стихия, например, англ. lose one's life. Прототип указывается, главным образом, в действии субъекта на объект с целью убийства. При этом может подчеркиваться корыстный мотив (англ. assassinate, нем. liquidieren), непосредственная причина смерти, например повешение как вид

узаконенного убийства (hang (2)), исторический период распространения вида казни, например четвертования (нем. vierteilen). Типичным для человека является отношение к смерти как к заслуженному наказанию лица с явно отрицательной характеристикой, например, убийцы (англ. соте to/meet a sticky end); иногда сам убийца, сознавая свою вину, совершает самоубийство, что отмечается в толковании как типичный мотив (франц. se faire justice). Процесс умирания представляет интерес для человека, прежде всего, с точки зрения характера смерти. Поэтому типический признак может указывать на рациональную оценку (долгая агония, борьба умирающего за свою жизнь: франц. succomber à qch.). Отрицательно маркировано жестокое убийство (англ. murder) или убийство, влекущее большое количество жертв (англ. butcher, kill off, massacre, нем. hinmorden). Жестокая смерть часто ассоциируется с животным как объектом убийства (англ. destroy) или человеком, который умирает, как животное, унижая свое человеческое достоинство (нем. krepieren). Человек способен совершать необдуманные действия, находясь в состоянии аффекта и причиняя другому лицу серьезный вред для здоровья; поэтому в толковании может подчеркиваться, что подобное действие совершается именно с целью убийства (англ. gas, strangle).

Как известно, границы между категориями являются размытыми; это утверждение в полной мере характеризует рассмотренные семантические поля, соответствующие двум категориям смерти: 1) СМЕРТЬ СУБЪЕКТА ДЕЙСТВИЯ и 2) СМЕРТЬ ОБЪЕКТА ДЕЙСТВИЯ. Прототипическим примером первой категории является модель «смерть = S умирает», прототипом второй категории служит модель «S каузирует О ? О умирает». Таким образом, смерть во второй модели объясняется каузацией, то есть действием каузатора. Однако каузатор, если понимать его достаточно широко, присутствует и в первой модели - в качестве семы «непосредственная причина смерти». Ср. следующие примеры: модель 1) «S умирает под гильотиной» = модель 2) «S (гильотина)» каузирует О ? О умирает»; модель 1 ) «S умирает от болезни (холода, голода, потери крови и т.д.» = модель 2) «S (болезнь и т.д.) каузирует О ? О умирает». Таким образом, человек умирает, потому что всегда есть причина смерти (каузатор), который в качестве субъекта действия каузирует смерть объекта, равного субъекту смерти. Это утверждение легко доказывается трансформационным анализом с примерами из любого языка, например: рус. меня убивает жара = я умираю от жары; ты умрешь от болезни = тебя убьет болезнь; англ. drug abuse can kill (Longman) = one can die from drug abuse; her parents were killed in a plane crash (Longman) = her parents perished in a plane crash; нем. bei dem Unfall wurden drei Menschen getötet = bei dem Unfall kamen drei Menschen um; er starb an einem Herzschlag = ein Herzschlag tötete ihn / brachte ihn um; франц. des vieilles gens meurent de

diverses maladies = diverses maladies tuent des vieilles gens', dix soldats et un officier ont péri = dix soldats et un officier ont été tués.

В целом компонентный анализ показывает существенное межъязыковое сходство между языками сравнения. Список интегральных и дифференциальных сем является эталонным, из которого каждый язык «выбирает» свой вариант. Эталонное число семем (69) реализуется в каждом языке только частично: во французском языке - 46, в немецком языке - 44, в английском языке - 38. Таким образом, языки можно расположить следующим образом по мере удаления от эталона: французский язык - немецкий язык - английский язык.

В третьем разделе рассматривается характеристика значимостей предикатов смерти в каждом из сопоставляемых языков.

Соотношение маркированных (обладающих значимостью) и немаркированных наименований составляет пропорцию 1:1 для всех языков сравнения. При этом стилевая значимость превалирует, характеризуя почти все маркированные наименования, что может объясняться коммуникативной значимостью единиц данного семантического поля. Тема смерти с точки зрения человеческой психологии подвергается определенной табуизации; отсюда подсознательное или, наоборот, сознательное желание избежать ее не только в речи, но и в мыслях. Такое табуирование проявляется либо в иносказательности (эвфемизмы), либо в благоговейном почтении (высокий стиль), либо, наоборот, в нарочитой заниженное™ этой серьезной темы (разговорный стиль).

В маркированных номинациях разговорный стиль преобладает над высоким (примерное соотношение = 5 : 3 во всех языках). Ср. разговорные номинации: англ. conk, conk out, finish off, kick the bucket', нем. abschnappen, dran glauben müssen, draufgehen, in die Pfanne hauen', франц. faire la peau à qn., liquider, passer l'arme à gauche, trucider. Преобладание разговорных единиц может объясняться желанием говорить о «высоких материях» максимально понятным (разговорным) языком, то есть выступает как проявление максимы вежливости в духе Грайса: тема разговора не должна наводить грусть на собеседника.

Темпоральная значимость определяется привативной оппозицией «малоупотребительные наименования» vs. «общеупотребительные наименования». Малоупотребительные лексемы составляют меньшинство (примерно 1/10 часть во всех языках); ср. следующие номинации: англ. give up the ghost, go for a Burton, turn up one's toes', нем. absterben, verbleichen, zernichten', франц. calancher, meurtrir, occire.

Территориальная значимость отмечается лишь в английском языке; при этом соотношение американизмов и британизмов составляет

пропорцию 9 : 5; ср. следующие номинации: брит, come to a sticky end, сор it, peg out; тер. fry, put away, rub out.

Эмотивная значимость представлена, в основном, лексическими единицами, которые употребляются в шутливом контексте. Характерно, что шутливые выражения встречаются чаще единиц, отмеченных как грубые высказывания, усиливающие общую окраску заниженного стиля речи; ср. номинации: англ. give up the ghost, kick the bucket', нем. den / seinen Geist aufgeben, in die ewigen Jagdgründe eingehen', франц. occire, stranguler.

Четвертая глава состоит из двух разделов.

Первый раздел посвящен рассмотрению структурных моделей внутренней формы. Структура внутренней формы в значительной мере отражает компонентную структуру семемы, то есть большинство дифференциальных сем в семантических субполях имеет открытый характер; наиболее наглядно это проявляется в отношении семы «непосредственная причина смерти».

Базисная структура внутренней формы мотивированной номинации может выражаться с помощью двух фундаментальных типов мотивирующих признаков, которые можно назвать терминами идентификатор и модификатор [Шафиков 2004: 193-194]. Идентификатор относит наименование к данному и только данному семантическому полю (например, англ. die off ? die ? поле «смерть как субъект действия»), а модификатор - с полем другого именования, поскольку его именем является наименование любого иного (кроме данного) объекта внеязыковой действительности (например, англ. pass away ? pass ? поле «движение»). В зависимости от различной экспликации двух типов мотивирующих признаков, в структуре номинации можно выделить 3 группы наименований: 1) в первой группе внутренняя форма образуется комбинацией обоих мотивирующих признаков и поэтому является полной (например, во внутренней форме англ. die off идентификатор представлен глаголом die, а модификатор - наречием off)', 2) во второй группе внутренняя форма образуется только идентификатором и поэтому является неполной (например, во внутренней форме номинации ersterben в немецком языке семантически и структурно выделяется только корень sterben «умирать», в то время как префикс er- десемантизирован); 3) в третьей группе внутренняя форма образуется только модификатором и поэтому также является неполной (например, франц. êtriper ? tripe ? «потроха» ? поле «внутренность, содержимое, содержание, начинка»). Соотношение номинаций смерти по экспликации идентификатора и модификатора как разных типов мотивирующих признаков в структуре наименования показывает, что преобладающим типом номинации является наименование, внутренняя форма которого реализует только модификатор. Такое соотношение, характерное для каждого из сопоставляемых языков,

свидетельствует о том, что главной стратегией при номинации объекта является именование по специфическому (характерному) признаку.

Модификатор может иметь сложное строение, которое в диссертации рассматривается с точки зрения своих элементов, то есть мотивирующих компонентов внутренней формы. По степени совпадения такой структуры в языках сравнения можно выделить (условные) универсалии (структуры, представленные в трех языках сравнения), фреквенталии (структуры, представленные в двух языках сравнения) и уникалии (уникальные структуры, представленные одним языком).

К универсальным моделям внутренней формы относятся следующие: [терять + (своя) жизнь] англ. départ this life/ world; lose one's life; нем. ums Leben kommen', франц. perdre la vie; [(идти) + <откуда> (этот свет) (этот мир)] англ. départ this life / world; нем. aus der Welt gehen / scheiden; ums Leben kommen; франц. passer de vie à trépas', quitter la / cette terre / ce monde /la vie\ [уйти] англ. départ; go; go off,pass away/on/over, нем. abscheiden', dahinfahren; dahingehen; dahinscheiden; draufgehen; eingehen; hinscheiden', hinübergehen; verscheiden', франц. passer, s'en aller; [(сделать) + последний вздох] англ. breathe опе 's last (breath); нем. den letzten Schnaufer / Seufzer tun; франц. rendre le dernier soupir; [выпустить (отдать) + <куда> (вверх) + дух (душа)] англ. give ир the ghost; нем. den / seinen Geist / sein Leben / die Seele aushauchen / verhauchen; den / seinen Geist aufgeben; франц. rendre l'âme; [отдыхать] англ. г est; нем. ruhen; франц. reposer; [пролить + кровь] англ. spill someone 's blood; нем. Blut übertragen / vergießen; франц. répandre le sang; saigner; verser le sang; verser son sang; [уничтожить] англ. destroy; dispose of; do away with; eliminate; exterminate; liquidate; нем. liquidieren; vernichten; zernichten; франц. éliminer; détruir; liquider; ratatiner, supprimer, [выполнить] англ. execute; нем. erledigen; франц. exécuter, [(убить) + <как> гильотина] англ. guillotine; нем. guillotinieren; франц. guillotiner; [вешать + (себя)] англ. hang (1); hang oneself; нем. sich erhängen; франц. se pendre; [вешать] англ. hang (2); нем. erhängen; hängen; франц. pendre; [отравить] англ. poison; нем. den Schierlingsbecher nehmen / leeren / trinken; vergiften; франц. empoisonner; [(убить) + <как> газ] англ. gas; нем. vergasen; франц. gazer; [душить] англ. asphyxiate; choke (2); suffocate (2); нем. abwürgen; erdrosseln; ersticken (2); erwürgen (2); франц. asphyxier; étouffer (2); s'asphyxier (2) (всего 16).

Внутренние формы уникалий, в целом, вызывают менее привычные представления, чем внутренние формы универсалий. Ср. следующие уникалии: англ. rip someone limb from limb (буквально «разорвать конечность от конечности»); нем. stumm machen (буквально «сделать немым»); англ. lay low (буквально «положить низко»); франц. faire passer / ôter à qn. le goût du pain (буквально «прогнать вкуса хлеба»), франц. buter (буквально «бить по воротам»); франц. rectifier (буквально «выпрямить»).

При этом уникалия обусловливается либо полностью уникальной структурой, либо уникальным для определенной структуры компонентом. Ср., например, номинацию самоубийства через признак «конец» в языках сравнения: [закончить + <это> всё] англ. end it all, [положить конец + своя жизнь] нем. seinem Leben ein Ende machen / setzen; [положить конец + свои дни] франц. mettre fin à ses jours.

Межъязыковое сходство объясняется двумя взаимосвязанными причинами: общим способом мышления, свойственным всему человечеству, и общечеловеческой культурой. Например, модель [уйти + <куда> могила] (нем. in die / zur Grube fahren; ins Grab sinken', франц. descendre dans la tombe / au tombeau / au cercueil) строится на привычном представлении, которое имеет метафорический характер: умереть ~ сойти в могилу ? СМЕРТЬ ~ МОГИЛА. В этой модели, видимо, универсальной для современного человечества, отражается традиция захоронения мертвых в могиле; умирающему приписывается активное начало, то есть мертвый не опускается кем-то, а как бы сам спускается в могилу.

Различия между внутренними формами единиц объясняются, главным образом, структурой языка. Так, уникальная для немецкого языка словообразовательная модель [tot- «мертвый» + V] позволяет образовать целый ряд производных с уникальной внутренней формой: totschlagen «забить до смерти», totstechen «заколоть до смерти», tottreten «затоптать до смерти», totfahren «переехать до смерти». Соответствующее значение выражается в других языках при помощи свободного словосочетания, например, в английском языке: beat to death, pierce to death, tread to death. Для французского языка характерно употребление возвратных конструкций; так, например, структура внутренней формы типа [утопить + себя] se noyer, [самоубийство + себя] se suicider является уникальной вследствие возвратного компонента, который может быть либо необходимым для понимания значения единицы (se noyer), либо полностью десемантизированным (se suicider).

Второй раздел посвящен рассмотрению моделей переноса значения, основанного на метафоре и метонимии. Внутренняя форма рассматривается здесь как компонент модели, которая описывает метафорический или метонимический перенос значения. В терминах метафорической теории Дж. Лакоффа такой компонент называется источник (SOURCE), а переносное значение -мишень (TARGET).

Перенос значения может быть явным и неявным. К явно выраженной метонимии можно отнести, например, модель ПРИЧИНА 4- СЛЕДСТВИЕ (франц. partir les pieds devant, нем. verbleichen). Однако достаточно часто встречается очевидная смежность значения и внутренней формы, хотя причинно-следственную связь установить затруднительно. В данном исследовании подобные случаи группируются в модель <СМЕЖНЫЕ

ПОНЯТИЯ>; сюда относится, например, модель убить <г пролить кровь, общая для языков сравнения (англ. spill someone's blood, нем. Blut übertragen / vergießen, франц. repandre le sang). Понятия «убийство» и «пролитие крови» пересекаются, поскольку «не всякое убийство совершается с кровопролитием и не всякое пролитие крови (в буквальном смысле) приводит к смерти» [Шафиков И.С. 2006:343].

Анализ видов семантического переноса позволяет выделить общие (коинцидентные) модели, совпадающие в языках сравнения. Общие модели включают 1) метафорические модели-, смерть ~ движение вниз; смерть ~ последнее действие; убийство ~ насильственное действие; человек ~ животное; смерть ~ конец; смерть ~ сон; жизнь (смерть) ~ вместилище; человек ~ вещь; жизнь ~ свет / смерть ~ тьма; жизнь ~ душа; жизнь ~ вещь; смерть ~ отдых; жизнь ~ текст; убийство ~ разорение; убийство ~ дело; смерть ~ могила; смерть ~ вещь; смерть ~ завоеватель; убийство ~ справедливость; смерть ~ путешествие; смерть ~ граница смерть ~ исчезновение; 2) метонимические модели: действие <г результат; <смежные понятия>; общее ^-частное; причина <-следствие. Выделение таких моделей свидетельствует о значительном сходстве между языками сравнения. Люди мыслят сходными категориями и концептуализируют мир сходным образом независимо от места рождения и культурных стереотипов.

Английский язык характеризуется минимальным числом уникальных моделей (1), представляя (в массе) общие модели. Это, вероятно, связано с близостью английского языка, с одной стороны, к немецкому языку (генетическая близость), а, с другой стороны, к французскому (структурная близость, помноженная на этимологическую близость лексиконов). В целом английский язык имеет больше общих моделей с немецким языком (3), чем с французским (1), из чего следует, что генетическое родство превалирует над лексической близостью между языками. Главными моделями переноса в английском языке являются следующие: 1) ЖИЗНЬ (СМЕРТЬ) ~ ВМЕСТИЛИЩЕ, 2) ЧЕЛОВЕК ~ ВЕЩЬ, 3) СМЕРТЬ ~ ПОСЛЕДНЕЕ ДЕЙСТВИЕ. Немецкий язык характеризуется значительным числом уникальных моделей (7), представляя все общие метафорические модели и почти все метонимические. Количественный перевес немецких номинаций в общих моделях может объясняться синонимией флексий (ср.: entschlafen = einschlafen', hinüberschlummern = hinüberschlafen). Главными моделями переноса в немецком языке являются следующие: 1) ЖИЗНЬ (СМЕРТЬ) ~ ВМЕСТИЛИЩЕ, 2) СМЕРТЬ ~ МОГИЛА. Французский язык характеризуется наибольшим количеством уникальных моделей (10) и поэтому представляет наиболее самобытную модель мира по сравнению с сопоставляемыми языками. Вместе с тем, французский язык в большей степени, чем английский, представляет коинцидентные модели переноса.

Главными моделями переноса во французском языке являются следующие: 1) ЖИЗНЬ / СМЕРТЬ ~ ВМЕСТИЛИЩЕ, 2) ЧЕЛОВЕК ЧАСТЬ ТЕЛА, 3) ЧЕЛОВЕК ~ ВЕЩЬ, 4) СМЕРТЬ ~ ДВИЖЕНИЕ ВНИЗ, 5) СМЕРТЬ ~ КОНЕЦ.

Метафора выступает как предпочтительный (преобладающий) тип семантического переноса, так как для человеческого мышления более характерно установление ассоциаций между концептами (категориями), чем логических отношений между ними. Метонимия выглядит абстрактнее с точки зрения образности, указывая только на границы между категориями возможностью употребления одного понятия вместо другого, соседнего. Проведенный анализ подтверждает тезис о превалировании метафоры над метонимией (во всех языках сравнения это соотношение моделей равно 1 : 5,5).

Универсальные модели, то есть модели, общие для всех языков сравнения, содержат наиболее ключевые категории человеческой культуры, которые могут служить компонентами метафоры (метонимии), например: ДУША, СВЕТ, ТЬМА, ВЕЩЬ, ЧЕЛОВЕК, ЖИВОТНОЕ, ВМЕСТИЛИЩЕ, СОН, КОНЕЦ, ДВИЖЕНИЕ ВНИЗ и т.д. Модели, представленные двумя языками (фреквенталии), как правило, содержат менее глобальные концепты, например «текст», «разорение», «насильственное действие», «завоеватель», «путешествие», «граница» и т.д. Эти концепты представляют собой продукты мышления на более поздних стадиях его развития, и их роль в формировании универсалий менее заметна. Таким образом, необходимым условием формирования универсальной модели переноса является использование абстрактных понятий, важных с точки зрения категоризации, в качестве компонентов модели; наоборот, уникальная модель переноса отличается более конкретными («бытовыми») составляющими.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Шафиков И.С. 2001 - Шафиков И.С. Коннотация лексических единиц со значением «становиться мертвым» в английском и русском языках // Теория поля в современном языкознании. - Уфа: РИО БашГУ, 2001.-С. 177-181.

2. Шафиков И.С. 2002(а) - Шафиков И.С. Концептуальная сфера «СМЕРТЬ» в семантике глагольных единиц в английском языке // Теория поля в современном языкознании. - Уфа: РИО БашГУ, 2002. - С. 194-198.

3. Шафиков И.С. 2002(6) - Шафиков И.С. Концептуально-компонентный анализ лексических единиц обозначающих прекращение жизнедеятельности, в английском языке // Проблемы семантики языковых и речевых единиц в свете типологии языков и межкультурной

коммуникации: Материалы всероссийской научной конференции. - Уфа: РИО БашГУ, 2002. - С. 54-55.

4. Шафиков И.С. 2003 - Шафиков И.С. Метафора и метонимия в концепте «СМЕРТЬ» на материале английского языка // Вопросы полевого описания языка. - Уфа: РИО БашГУ, 2003. - С. 224-228.

5. Шафиков И.С. 2004 - Шафиков И.С. Компоненты образности в глагольных единицах, обозначающих прекращение жизнедеятельности (на материале русского и английского языков) // Студент и наука: Материалы научно-практической конференции, посвященной 95-летию основания Башкирского государственного университета. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. -С. 93-94.

6. Шафиков И.С. 2006 - Шафиков И.С. Семантическое поле «убивать» в свете метафорико-метонимической образности (на материале английского и немецкого языков) // Языковые и речевые единицы в разных языках. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. - С. 336-350.

7. Шафиков И.С. 2007 — Шафиков И.С. Компонентный анализ французских единиц, обозначающих смерть во французском языке // Вестник БашГУ. - 2007. -№1. - С. 116-119.

8. Шафиков, Шафиков 2005 - Шафиков С.Г., Шафиков И.С. «СМЕРТЬ» в семантике глагольных единиц (на материале английского и русского языков) // Семантика разноуровневых единиц в языках различного строя. Сб. научных статей к 65-летию проф. Р.З. Мурясова. - Уфа: РИО БашГУ 2005.-С. 215-224.

9. Шафиков, Шафиков 2007(а) - Шафиков С.Г., Шафиков И.С. Душа русского человека в свете когнитивной лингвистики и перевода // Когнитивные и семантические аспекты единиц языка и речи. - Уфа: РИО БашГУ, 2007. - (в печати).

10. Шафиков, Шафиков 2007(6) - Шафиков С.Г., Шафиков И.С. Межкультурная коммуникация и перевод // Лексические и грамматические категории в свете типологии языков и лингвокультурологии: Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 450-летию добровольного присоединения Башкирии к России. - Уфа: РИО БашГУ, 2007. - С. 46-47.

Шафиков Искандер Сагитович

ПРЕДИКАТЫ СМЕРТИ В АНГЛИЙСКОМ, НЕМЕЦКОМ И ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКАХ

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 28.03.07. Объем 1,4 п.л. Формат 60x84 7i6 Тираж 100 экз. Заказ № 213 Отпечатано в БАГСУ

450057, г.Уфа, ул. Цюрупы,6

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шафиков, Искандер Сагитович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ЯЗЫКОВОЕ СОДЕРЖАНИЕ И МОДЕЛЬ МИРА В ЯЗЫКЕ.

Раздел 1. Виды ментальных структур.

1. Метаязык современной лингвистики.

2. Концептуализация и концепты.

3. Категоризация и категории.

4. Размытые понятия.

5. Возможные интерпретации.

6. Разграничение синонимических понятий.

7. Категории и концепты.

8. Концепт и понятие.

9. Концепт и значение.

10. Языковое значение как семема.

11. Языковое значение как коннотация.

12. Компонентная теория и теория прототипов.

Резюме.

Раздел 2. Межъязыковые различия и модель мира.

1. Межъязыковые различия.

2. Концептуальная модель мира.

3. Происхождение понятия «языковая модель мира».

4. Языковая модель мира.

Резюме.

ГЛАВА И. ВНУТРЕННЯЯ ФОРМА И ПЕРЕНОС ЗНАЧЕНИЯ

НАИМЕНОВАНИЯ.

Раздел 1. Внутренняя форма лексических единиц.

1. Понятие внутренней формы.

Ф 2. Мотивация и мотивированность.

3. Мотивированность фразеологических единиц.

4. Внутренняя форма как результат переноса значения.

Резюме.

Раздел 2. Метафора как основной вид семантического переноса.

1. История изучения метафоры.

2. Функция, типология и мотивация метафоры.

Резюме.

ГЛАВА III. СЕМАНТИКА ПРЕДИКАТОВ СМЕРТИ

В ЯЗЫКАХ СРАВНЕНИЯ.

Раздел 1. Структура эквивалентного семантического поля в языках сравнения.

1. Цель, метаязык и объект эмпирического исследования.

2. Категория СМЕРТЬ как объект эмпирического исследования.

3. Типизация семантического поля.

• 5. Дифференциальные семы, типические признаки и категория СМЕРТЬ 89 Раздел 2. Компонентный анализ предикатов смерти в английском, немецком и французском языках.

1. Структура семантического поля.

2. Семантическое поле «смерть» как иерархия субполей.

Резюме.

Раздел 3. Анализ языковой значимости.

1. Типы значимостей.

2. Значимости глагольных единиц, обозначающих смерть, в языках сравнения.

ГЛАВА IV. АНАЛИЗ ВНУТРЕННЕЙ ФОРМЫ ПРЕДИКАТОВ СМЕРТИ В

ЯЗЫКАХ СРАВНЕНИЯ.

Раздел 1. Анализ внутренней формы предикатов смерти

• в языках сравнения.

1 .Цель, задачи и метаязык исследования.

2. Анализ структур внутренней формы наименований смерти в языках сравнения.

3. Модификатор в моделях внутренней формы.

Резюме.

Раздел 2. Анализ моделей переноса значения в языках сравнения.

1. Модели переноса значения в языках сравнения.

2. Коинцидентные модели переноса значения.

Резюме.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Шафиков, Искандер Сагитович

Как известно, любой объект изучения, в том числе язык, лучше всего познается в сравнении. Сравнительное исследование эквивалентных языковых структур позволяет установить общее и индивидуальное в сравниваемых структурах. В настоящей диссертации делается попытка вывести общие (изоморфические) и индивидуальные (алломорфические) черты в эквивалентных семантических полях английского, немецкого и французского языков с помощью контрастивного метода. Проведение подобных исследований необходимо для установления признаков, характеризующих лексикон любого языка, для типологии лексико-семантических систем по совокупности выделенных черт. Установление общих и индивидуальных черт языков позволяет увидеть, как в языке выражается категория, имеющая общечеловеческий характер, каким образом внутренняя форма языковых структур преломляет категории мышления, имеющие общечеловеческий характер, наконец, увидеть, ЧТО превалирует - межъязыковое сходство или межъязыковое различие и чем объясняется то и другое. Стратегическая цель подобных исследований состоит в выявлении универсальных свойств (универсалий), характеризующих языковые системы различных языков независимо от родства. Если существование универсалий объясняется общим устройством перцептивно-когнитивного аппарата человека, то возникает вопрос, почему, несмотря на общие ментальные категории, языки различаются не только внешне, что самоочевидно, но и внутренним содержанием, насколько глубоко внутреннее различие в языковом содержании и как это различие влияет на мышление. Ответить на этот вопрос, вероятно, можно лишь с помощью исследования объекта изучения с разных сторон, например, с помощью интеграции метода комбинаторной (компонентной) семантики и теории категоризации, с помощью изучения внутренних форм мотивированной лексики и моделей переноса значения.

Универсальное и индивидуальное обнаруживается на любом уровне языковой структуры, однако в сфере семантики, в частности, лексической семантики сравнительная типология имеет пока еще скромные достижения, если не считать нескольких исследований; см., например: [Berlin, Kay 1969; Anderson 1978; Talmy 1985; Seiler 1986; Lehman 1990; Marin-Arrese 1996]. Однако именно лексическая семантика выражает фундаментальные черты языковой структуры, которые обусловливают максимально широкую совокупность более частных признаков других уровней языковой структуры.

Сказанное в полной мере относится к лексике, представляющей категорию СМЕРТЬ. Тема смерти является в значительной мере интимной в силу своего психологического воздействия на человека. Как говорит Ларошфуко, на смерть, как и на солнце, нельзя смотреть в упор [Душенко 2000: 767]. Однако эта тема отражает важнейшую для человека концептуальную сферу, широко представленную в любом языке, и уже поэтому заслуживает самого пристального внимания исследователя. Интерес исследователя к соответствующей лексике повышается особенно в связи с тем, что изучение таких сложных когнитивных категорий, как СМЕРТЬ, которые Р.З. Мурясов справедливо называет интердисциплинарными, требует интенсивного применения типологического (сравнительного) метода, что означает «бесконечное расширение границ контрастивной лингвистики» [Мурясов 2002: 4]. Все сказанное определяет актуальность и содержание данного исследования.

Содержание языковой единицы в исследовании рассматривается как содержание наименования (номинации), представляющего собой результат процесса номинации. В теории Г. Фреге структура наименования включает значение, то есть соотнесенность с определенным объектом, объем, то есть объем понятия, под которое подводится наименование, и смысл, то есть внутреннюю форму обозначения. Соответственно, предметом исследования в настоящей работе служит группа номинаций смерти в английском, немецком и французском языках, которые различаются по семантике и внутренней форме, а также по моделям метафорического или метонимического переноса, которые лежат в основе наименования.

Таким образом, целью исследования является нахождение изоморфических и алломорфических свойств в эквивалентных лексических группах, объединенных общей внеязыковой категорией СМЕРТЬ, в английском, немецком и французском языках.

Исследовательские задачи данной работы включают: типологический анализ эквивалентных семантических полей, обозначающих смерть как действие и как состояние, смерть как субъект и объект глагольного действия в языках сравнения и представляющих эталонное семантическое поле (язык-эталон);

- установление типических признаков, которые, наряду с «диагностическими» семами, конституируют лексические значения предикатов смерти в языках сравнения;

Методы исследования определяются исследовательскими задачами. Основными из них являются: описательный метод, сравнительный (типологический) метод, метод оппозиций, метод компонентного анализа, ф полевый метод и метод количественного анализа.

Теоретическая значимость работы заключается: 1) в попытке осмыслить материал, накопленный в теории языка, для поиска интегративного подхода, позволяющего объединить направления современной лингвистики, по-разному интерпретирующие проблему общего и специфического в языках; 2) в накоплении эмпирического материала в разных языках, необходимого для решения важнейшей глобальной задачи современной лингвистики, а именно построения семантической типологии лексических систем; 3) в выведении «возможных» (термин Х.Я. Зайлера) языковых универсалий, полученных индуктивным путем на материале исследованных языков и экстраполируемые на другие языки; 4) в поиске решений, позволяющих оптимизировать современную терминологию, связанную, в частности, с когнитивным направлением современного языкознания;

Композиция работы, которая состоит из четырех глав, списка литературы и приложения, определяется поставленными задачами. В первой главе проводится критический обзор литературы по видам ментальных структур, таких как категория, концепт, значение, а также по проблеме межъязыковых различий и концепции языковой модели мира. Во второй главе рассматривается проблема мотивированности и внутренней формы лексических единиц, а также проблема метафоры как основного вида переносного значения, создающего внутреннюю форму производной номинации. В третьей главе проводится анализ компонентной семантики и значимости предикатов смерти на основе сравнения семантических структур в языках-репрезентантах и языке-эталоне. В четвертой главе лексический материал анализируется с точки зрения общих и специфических структур внутренней формы, а также моделей переноса. Приложение содержит полные списки предикатов смерти (112 в английском языке, 168 в немецком языке, 156 во французском языке), а также результаты семантического анализа в виде таблиц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенное исследование позволяет заключить следующее.

1. Категории, концепты и значения представляют собой ментальные структуры, которыми оперирует человек в процессе мышления; при этом усложнение ментальных структур осуществляется по направлению от концептов к категориям; чем выше по шкале «конкретное» <-> «абстрактное», тем явственнее происходит процесс перехода концептов в категории.

2. Дифференциация категорий и концептов является в значительной мере условной. Так, смерть как ментальная структура может считаться и концептом («смерть»), и категорией (СМЕРТЬ). Например, смерть как концепт ассоциируется в русском языке с такими выражениями как смертельный удар, смертельный поединок, смотреть смерти в лицо, видеть смерть, погибнуть и т.д. Как категория смерть может, например, включать в себя виды смерти; ср. глаголы в русском языке: задохнуться, утонуть, отравиться, замерзнуть, сгореть, разбиться и т.д.

3. Значение как ментальная репрезентация, близкая к концепту, отличается от него тем, что выражает языковое знание, в отличие от внеязыкового, а также тем, что значение (репрезентант) представляет концепт (репрезентатум).

4. Представляя концепт, лексическое значение актуализирует только его часть, выражая себя, как правило, одной лексической единицей, тогда как концепт выражается целой совокупностью единиц языка, и каждая из этих единиц вносит определенную часть концепта в фокус внимания.

5. Лексическое значение включает в себя денотативный и коннотативный макрокомпоненты. В комбинаторной семантике денотативный макрокомпонент может рассматриваться как семема, то есть реализация его структурных компонентов (сем), определяющих его системную значимость и связь с внеязыковым знанием, а коннотативный макрокомпонент, связанный с чувственным восприятием, включает в себя экспрессивно-образное, эмоционально-образное, эмоционально-оценочное и модально-оценочное содержание, но не стилистические свойства лексической единицы.

6. В языковых значениях отражаются межъязыковые различия, которые объясняются рядом особенностей, таких как различная среда обитания, различный темп научного познания, различия в материальной и духовной культуре, а также различия в категоризации мира, осуществляемой мышлением. В конечном счете источником всех межъязыковых различий является категоризация, представленная в концептуальных моделях мира.

7. Свойственный данному языку способ концептуализации действительности, который можно условно назвать языковой моделью мира, отчасти универсален, отчасти национально специфичен, так что носители разных языков обладают языковым знанием, которое варьируется от языка к языку. Языковая модель мира является «наивной», то есть соответствует дотеоретичекой (обыденной) форме сознания, в отличие от теоретической и внетеоретической форм сознания, которые образуют свои собственные модели.

8. Репрезентантом лексического значения является наименование, которое может быть мотивированным или характеризоваться произвольной связью между формой и значением лексической единицы.

9. Отношение между внутренней формой и мотивированностью характеризуется асимметрией: все мотивированные номинации обладают внутренней формой, однако не всякая внутренняя форма указывает на мотивированность. Например, в отличие от лексемы, фразеологическая единица (фразема) всегда характеризуются внутренней формой, поскольку буквальное прочтение, лежащее в основе фразеологической номинации, всегда создает ее умственный образ.

10. Одним из основных способов создания внутренней формы как умственного образа, лежащего в основе номинации, является метафорический перенос, который позволяет передавать значения любой степени сложности и семантической конфигурации. Как язык метафорических образов метафора используется для формирования концептуальных понятий, необходимых для восприятия действительности.

11. Семантическое поле «смерть» является языковой репрезентацией соответствующего концепта (категории); это поле обладает определенной иерархической структурой, то есть образует комплекс субординатных структур, отношения между которыми определяется актуализацией сем в конституэнтных семемах.

12. В семемах глагольных номинаций смерти семы «характер глагольного действия» и «каузация», дифференциальные для базисного семантического поля «смерть», служат интегральными семами (в разных комбинациях) для субординатных полей (субполей): «смерть субъекта действия как процесс», «смерть субъекта действия как состояние», «каузация объекта действия», «автокаузация объекта действия», «рефлексивная каузация объекта действия».

13. Сравнение интегральных и дифференциальных сем показывает, что в каждом из языков сравнения таксономическая глубина любого субполя, измеряемая числом дифференциальных сем, является минимальной, то есть составляет одну сему, зато интегральная составляющая семантического поля (число конституирующих интегральных сем) превышает таксономическую глубину как минимум на один порядок, варьируясь от 2 до 4 сем. В целом, число дифференциальных сем, актуализируемых в каждом субполе, количественно сопоставимо в сравниваемых языках; при этом наибольшее число сем во всех языках сравнения актуализируется в семантических полях «смерть субъекта действия как процесс» и «каузация объекта действия».

14. Общее число сем и семантических компонентов всех языков сравнения образует эталонное поле. Соотношение семантических компонентов (55) и сем (15) эталонного поля составляет пропорцию 55 : 10 = 5,5; таким образом, модуль 5,5 есть среднее число вариантов одной семы. Наибольшая продуктивность сем характеризует сему «непосредственная причина смерти» (около 30 семантических компонентов) во всех языках сравнения.

15. В значениях анализируемых наименований наблюдается варьирование критериальной силы диагностических признаков, которая убывает в направлении от интегральных сем к дифференциальным семам. Внутри одного подразделения варьирование дифференциальной семы, как правило, не приводит, а варьирование интегральной семы приводит, к нарушению «условий типичности» данного разряда. Например, нейтрализация интегральной семы «направление каузации» размывает категорию, а дифференциальная сема «непосредственная причина смерти» не имеет существенного значения для ее поддержания.

16. Типические признаки, указывающие на прототипический смысл, в целом, соответствуют дифференциальным семам. Такие признаки позволяют расширить представление о референте номинации, наделяя его соответствующей оценкой. Вместе с тем, типические категории свидетельствуют о том, что границы между категориями являются размытыми; даже границы двух главных категорий, указывающих на смерть субъекта («умирать») и объекта действия («убивать»), являются в значительной степени размытыми.

17. Прототипическими наименованиями рассмотренных категорий следует считать единицы языка, а) представляющие психологически наиболее распознаваемые виды смерти, б) представленные содержательно наиболее критериальными признаками, в) выраженные наиболее простыми формами. Такими формами служат die/kill в английском языке, sterben!toten (вместе с производными) в немецком языке, mourir/tuer во французском языке. Прототипические номинации репрезентируют другие номинации, которые г находятся на периферии семантического поля и составляют большую часть его единиц.

18. Сравнение компонентных структур предикатов смерти в языках сравнения позволяет выделить и интерпретировать черты межъязыкового сходства и межъязыкового различия. Межъязыковое сходство проявляется, главным образом, в общем количестве и распределении сем в семантическом поле, а также - в меньшей степени - в существовании полисемантов, выражающих концепты «умирать» и «каузировать смерть», что свидетельствует о взаимной близости этих концептов, которые связываются в одну общую категорию независимо от этноса, культуры и менталитета.

19. В целом, английский язык отличается от языков сравнения несколько меньшей таксономической шириной и, соответственно, меньшей плотностью структуры семантического поля. В немецкой и французской номинации смерти по сравнению с номинацией в английском языке, наоборот, имеет место большая степень детализации в семантической таксономии смерти. Данное различие может объясняться несколько большим объемом словника и большей степенью энциклопедичное™ в дефинициях толковых словарей немецкого и французского языков по сравнению с толковыми словарями английского языка.

20. Как показывает компонентный анализ, языки сравнения можно расположить следующим образом по соответствию лексических репрезентантов каждого языка цепочкам выделенных семем: французский язык - немецкий язык - английский язык. Из эталонного числа семем (69) в языках сравнения реализуется следующее число семем: во французском языке - 46, в немецком языке - 44, в английском языке - 38.

21. Компонентная структура семемы в значительной мере отражает структуру внутренней формы. Таким образом, большинство дифференциальных сем имеет открытый характер; в наиболее выраженном виде это проявляется в отношении семы «непосредственная причина смерти», которая указывает на наиболее распространенные виды смерти (убийства).

22. Соотношение номинаций смерти по экспликации идентификатора и модификатора как двух фундаментальных типов мотивирующих признаков в структуре наименования показывает, что преобладающим типом номинации является наименование, внутренняя форма которого реализует только модификатор. Такое соотношение, характерное для каждого из сопоставляемых языков, свидетельствует о том, что главной стратегией при номинации объекта является именование по характерному признаку.

23. Внутренняя форма обладает структурой (комбинацией мотивирующих признаков). Исчисление структур внутренней формы предикатов смерти в языках сравнения позволяет построить эталонное поле, которое репрезентируется в каждом языке в конкретной форме. Сравнение показывает, что ближе всего к эталону стоят французский и немецкий и языки; это заключение выводится из соотношения числа эталонных моделей и моделей, реализованных конкретным языком.

24. Сравнение структур внутренней формы предикатов смерти показывает наличие черт межъязыкового сходства и межъязыкового различия; при этом в количественном отношении межъязыковое различие во внутренних формах анализируемых единиц преобладает над сходством. Таким образом, языки различаются между собой главным образом внутренней формой лексем. Межъязыковое сходство объясняется общим способом мышления, свойственным всему человечеству, и общечеловеческой культурой, а различия - структурой языка.

25. По степени совпадения моделей можно выделить 1) уникалии (модели, представленные в одном языке; всего 15 моделей), 2) фреквенталии (модели, представленные в двух языках; всего 12 моделей), 3) универсалии (модели, представленные в трех языках; всего 14 моделей). Общая численность универсалий и фреквенталий превышает число уникалий; при этом универсалий больше, чем фреквенталий (это соотношение можно выразить в виде формулы: уникалии < {фреквенталии < универсалии}, где «<» - знак «меньше»),

26. Универсальные значения определяются ассоциациями, связанными с наиболее обычными действиями или состояниями; поэтому внутренние формы номинаций, совпадающие в языках, в целом, вызывают более привычные представления, чем внутренние формы уникалий.

27. Перенос значения представляет собой один из главных источников и видов внутренней формы; при этом языки обнаруживают сходства и различия в моделях переноса значения.

28. Сравнение метафорических и метонимических моделей переноса показывает, что метафора доминирует над метонимией в отношении ~ 5,5 : 1 как в одном языке, так и в коинцидентных моделях. Это связано с большей ролью метафоризации в когнитивной деятельности человека по сравнению с метонимией.

29. Каждый из языков имеет свой набор уникальных моделей переноса значения, однако набор наиболее представительных моделей не меняется от языка к языку. Универсальные модели переноса, как правило, содержат абстрактные и/или ключевые для человеческого мировоззрения категории, в то время, как уникальные модели обладают обычно более конкретной образностью.

30. Фреквенталии распределяются следующим образом в порядке убывания моделей в парах языков: немецкий и французский языки (8 моделей)

- английский и немецкий языки (3 модели) - английский и французский языки (1 модель). Таким образом, межъязыковое сходство в моделях переноса наиболее заметно в первой паре (английский и немецкий языки) и в наименьшей степени проявляется в последней паре (английский и французский языки).

31. Языки сравнения можно расположить следующим образом по степени участия в общих моделях переноса: немецкий язык - французский язык -английский язык. Таким образом, на первом месте стоит немецкий язык, представленный почти во всех общих моделях (25 моделей из 26), второе место занимает французский язык (23 из 26).

32. Уникалии распределяются следующим образом в порядке убывания моделей в языках: французский язык (10 моделей) - немецкий язык (4 модели)

- английский язык (1 модель). Таким образом, по числу уникальных моделей французский язык характеризуется как язык с наиболее самобытной концептуальной моделью мира по сравнению с моделями мира в немецком и английском языках.

Список научной литературыШафиков, Искандер Сагитович, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Амосова 1963 Амосова Н.Н. Основы английской фразеологии. - Л.: Издательство ЛГУ, 1963. - 208 с.

2. Античные теории языка и стиля 1936 Античные теории языка и стиля. / Под общей редакцией О.М. Фрейденберг. - М.-Л.: Соцэкгиз, 1936. -343 с.

3. Антрушина, Афанасьева, Морозова 1999 Антрушина Г.Б., Афанасьева О.В., Морозова Н.Н. Лексикология английского языка. - М.: Дрофа, 1999. - 145 с.

4. Апресян 1995 Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 1: Лексическая семантика. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 472 с.

5. Апресян 1995 Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. - 766 С.

6. Апресян 2006 Апресян Ю.Д. Основания системной лексикографии // Языковая картина мира и системная лексикография / Коллективная монография под ред. Ю.Д. Апресяна. - М.: Языки славянских культур, 2006. - С. 33-160.

7. Аристотель 1978(a) Аристотель. Риторика (Книга III) // Аристотель и античная литература. - М.: Наука, 1978. - С. 164-229.

8. Аристотель 1978(6) Аристотель. Топика // Аристотель. Собр. соч. в 4 томах - М.: Мысль, т. 2,1978. - С. 349-531.

9. Аристотель 1983 Аристотель. Поэтика // Аристотель. Собр. соч. в 4 томах. - М.: Мысль, т.4,1983. - С. 645-686.

10. Арутюнова 1978 Арутюнова Н.Д. Функциональные типы языковой метафоры // Известия АН СССР, Серия литературы и языка. - 1978, т. 37. - №4. -С. 333-343.

11. Арутюнова 1990 Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990. - С. 5-32.

12. Арутюнова 1998 Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 895 с.

13. Бабаева 2006 Бабаева Е.Э. Формирование семантической структуры слова ПРОСТОЙ в русском языке // Языковая картина мира и системная лексикография / Коллективная монография под ред. Ю.Д. Апресяна. - М.: Языки славянских культур, 2006. - С. 761-844.

14. Бабушкин 1998 Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика. АДД. - Воронеж: Издательство ВГУ, 1998. - 41 с.

15. Балли 1955 Балли III. Общая лингвистика и вопросы французского языка. - М.: Иностранная литература, 1955. - 416 с.

16. Балли 1961 Балли Ш. Французская стилистика. - М.: Иностранная литература, 1961.-394 с.

17. Бенвенист 1974 Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М.: Прогресс,1974.-447 с.

18. Блумфилд 2002 Блумфилд JI. Язык. - М.: УРСС, 2002. - 606 с.

19. Богданова 2004 Богданова Л.И. Внутренняя форма слова и способ мировидения // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. Материалы научной конференции. - Казань, 2004. - С. 207-208.

20. Болдырев 2000 Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика: Курс лекций по английской филологии. - Тамбов: Издательство ТГУ, 2000. - 123 с.

21. Болдырев 2001 Болдырев Н.Н. Концепт и значение слова // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. - Воронеж, 2001. - С. 25-36.

22. Бондарко 1983 Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. - Л.: Наука, 1983. - 208 с.

23. Будагов 1965 Будагов Р.А. Введение в науку о языке. - М.: Просвещение, 1965.-492 с.

24. Вайсгербер 1993 Вайсгербер Л. Родной язык и формирование духа. -М.: Издательство МГУ, 1993. - 224 с.

25. Вардзелашвили Вардзелашвили Ж.А. Сравнение как семантический посредник метафоры Интернет ресурс. // http://www.uspi.ru/sdo/books/

26. Барина 1976 Барина В.Г. Лексическая семантика и внутренняя форма языковых единиц // Принципы и методы семантических исследований. - М.: Наука, 1976. - С. 233-244.

27. Васильев 1971 Васильев Л.М. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. - 1971. - №5. - С. 105-113.

28. Васильев 1990 Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. - М.: Высшая школа, 1990. - 176 с.

29. Васильев 2000 Васильев Л.М. Системный семантический словарь русского языка: Предикатная лексика. Вып. 1. - Уфа: Издательство ВЭГУ, 2000. - 200 с.

30. Васильев 2004 Васильев Л.М. О понятиях и терминах когнитивной лингвистики // Исследования по семантике. - Уфа, РИО БашГУ, 2004. - С. 1018.

31. Вежбицкая 1996 Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. - М.: Русские словари, 1996. - 416 с.

32. Вежбицкая 1999 Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 777 с.

33. Видинеев 1989 Видинеев Н.В. Природа интеллектуальных способностей человека. -М.: Мысль, 1989. - 175 с.

34. Вико 1940 Вико Дж. Основание новой науки об общей природе наций. - Л.: Художественная литература, 1940. - 619 с.

35. Выготский 1982 Выготский JI.C. Мышление и речь // Выготский JI.C. Собр. соч. в 6 томах. Т. 2: Проблемы общей психологии. - М.: Педагогика, 1982.-С. 6-361.

36. Гак 1977 Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация (Общие вопросы). - М.: Наука, 1977. - С. 230-293.

37. Гак 1988 Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. - М.: Наука, 1988. - С. 11-26.

38. Геляева 2002 Геляева А.И. Человек как объект номинации в языковой картине мира: Дис. д-ра филол. наук: 10.02.19. - Нальчик, 2002. - 307 с.

39. Гоббс 1991 Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Собр соч. в 2 томах. - М.: Мысль, т. 2,1991.-732 с.

40. Голев 1989 Голев Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации. - Томск: Издательсво Томского университета, 1989. - 252 с.

41. Денисов 1980 Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. - М.: Русский язык, 1980. - 253 с.

42. Душенко 2000 Душенко К.В. Большая книга афоризмов. - М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. - 1056 с.

43. Жинкин 1982 Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. - М.: Наука, 1982.- 159 с.

44. Зайнуллина 2003 Зайнуллина Л.М. Лингвокогнитивное исследование адъективной лексики (на материале английского, русского, башкирского, французского и немецкого языков). - Уфа: РИО БашГУ, 2003. - 256 с.

45. Залевская 2001 Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. -Воронеж, 2001. - С. 36-44.

46. Иванова 2004 Иванова С.В. Лингвокультурология и лингвокогнитология: Сопряжение парадигм. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - 152 с.

47. Карасик 1996 Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Сб. научных трудов ВГПУ, ПМПУ. -Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996.-С. 12-18.

48. Карасик 2002 Карасик В.И. Язык социального статуса. - М.: Гнозис, 2002.-333 с.

49. Караулов 1976 Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. - М.: Наука, 1976.-356 с.

50. Караулов 2004 Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. -М.: УРСС, 2004. - 262 с.

51. Кацнелъсон 1986 Кацнельсон С.Д. Общее и типологическое языкознание. - J1.: Наука, 1986 - 298 с.

52. Кияк 1987 Кияк Т.Р. О «внутренней форме» лексических единиц // Вопросы языкознания. - 1987. - №3. - С. 58-68.

53. Колшанский 1990 Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и в языке. - М.: Наука, 1990. - 107 с.

54. Комлев 2006 Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. - М.: УРСС, 2006. - 192 с.

55. Корнилов 1999 Корнилов О.В. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. - М.: Издательсво МГУ, 1999 - 341 с.

56. Крылова 2006 Наивно-языковые представления о вежливости и обслуживающая их лексика // Языковая картина мира и системная лексикография / Коллективная монография под ред. Ю.Д. Апресяна. - М.: Языки славянских культур, 2006. - С. 241-402.

57. Кубрякова 1997 Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения. - М.: Институт языкознания РАН, 1997. - 326 с.

58. Кубрякова 2002 Кубрякова Е.С. О современном понимании термина «концепт» в лингвистике и культурологии // Реальность, язык и сознание. -Тамбов: Издательство ТГУ, 2002. - С. 5-15.

59. Кубрякова и др. 1996 Кубрякова Е.С., Демьянко В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. - М.: Издательство МГУ, 1996.-248 с.

60. Кузнецов 1980 Кузнецов A.M. Структурно-семантические параметры в лексике (на материале английского языка). - М.: Наука, 1980. - 160 с.

61. Кузнецов 1986 Кузнецов A.M. От компонентного анализа к компонентному синтезу. - М.: Наука, 1986. - 125 с.

62. Лайонз 1978 Лайонз Дж. Введение в теоретическую лингвистику. -М.: Прогресс, 1978. - 544 с.

63. Лакофф, Джонсон 1990 Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. -М.: Прогресс, 1990. - С. 387^15.

64. Леви-Строс 1994 Леви-Строс К. Первобытное мышление. - М.: Республика, 1994.-384 с.

65. Левицкий 1988 Левицкий В.В. Типы лексических микросистем и критерии их различения // Научные доклады высшей школы: филологические науки. - 1988. - №5. - С. 66-73.

66. Левицкий 2006 Левицкий В.В. Семасиология. - Винница: Нова кныга, 2006.-512 с.

67. Лекомцев 1980 Лекомцев Ю.К. К проблеме компонентного членения // Гипотеза в современной лингвистике. -М., 1980. - С. 142-216.

68. Леонтович 2005 Леонтович О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного общения. - М.: Гнозис, 2005. - 352 с.

69. Леонтьев 1997 Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. - М.: Смысл, 1997.-287 с.

70. Лихачев 1993 Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Известия РАН, Серия литературы и языка, 1993. - №52. - Вып. 1. - С. 3-9.

71. Локк 1985 Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Локк Дж. Собр. соч. в 3 томах. - М.: Мысль, т. 1, 1985. - 622 с.

72. Ломтев 1976 Ломтев Т.П. Принципы выделения дифференциальных семантических элементов // Общее языкознание: Хрестоматия. Минск: Вышэйшая школа, 1976. - С. 398^14.

73. Лукин 1993 Лукин В.А. Концепт истины и слово ИСТИНА в русском языке (Опыт концептуального анализа рационального и иррационального в языке) // Вопросы языкознания. - 1993. - №4. - С. 63-86.

74. Ляпин 1997 Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. - Архангельск, 1997. - №1. - С. 11-35.

75. Маковский 1988 Маковский М.М. Лингвистическая комбинаторика: Опыт топологической стратификации языковых структур. - М.: Наука, 1988. -232 с.

76. Мартине 2004 Мартине А. Основы общей лингвистики. - М.: УРСС, 2004.-222 с.

77. Маслова-Лашанская 1973 Маслова-Лашанская С.С. Лексикология шведского языка. - Л.: Издательство ЛГУ, 1973. - 206 с.

78. Михеев, Фрумкина 1991 Михеев А.В., Фрумкина P.M. Категоризация и концептуальные классы // Семантика и категоризация. - М., 1991. - С. 45-59.

79. Мурясов 1972 Мурясов Р.З. Структура словообразовательных полей лица и инструмента в современном немецком языке // Вопросы языкознания. -1972.-№4.-С. 90-99.

80. Мурясов 2002 Мурясов Р.З. Сопоставительная морфология немецкого и башкирского языков: Глагол. - Уфа: РИО БашГУ, 2002. - 174 с.

81. Нерознак 1998 Нерознак В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. - Омск, 1998. - С. 80-85.

82. Никитин 1983 Никитин М.В. Лексическое значение слова. - М.: Высшая школа, 1983. - 127 с.

83. Никитин 1988 Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. - М.: Высшая школа, 1988. - 166 с.

84. Никитин 2002 Никитин М.В. Метафора: употребление vs. интеграция концептов // С любовью к языку. - Москва-Воронеж, 2002. - С. 255-269.

85. Ницше 1990 Ницше Ф. По ту сторону добра и зла - М.: СИРИН, т. 2, 1990.-415 с.

86. Ортега-и-Гассет 1990 Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры // Теория метафоры. -М.: Прогресс, 1990. - С. 68-81.

87. Павилёнис 1983 Павилёнис Р.И. Проблема смысла. Современный логико-философский анализ языка. - М.: Мысль, 1983. - 286 с.

88. Павлович 1995 Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. - М.: Наука, 1995. - 491 с.

89. Панченко 1999 Панченко Н.Н. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков): Автореф. . канд. наук. - Волгоград: Издательство ВГПУ, 1999. - 20 с.

90. Плотников 1989 Плотников Б.А. О форме и содержании в языке. -Минск: Вышэйшая школа, 1989. - 253 с.

91. Попова, Стернин 2001 Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. - Воронеж: Истоки, 2001. - 191 с.

92. Попова, Стернин 2002 Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. - Воронеж: Истоки, 2002. - 60 с.

93. Постовалова 1988 Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. - М.: Наука, 1988. - С. 8-69.

94. Потебня 1913 Потебня А.А. Мысль и язык. - Харьков, 1913. - 226 с.

95. Почепцов 1990 Почепцов О.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. - 1990. - №6. - С. 110-122.

96. Рахилина 2000(a) Рахилина Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики // Известия РАН: Серия литературы и языка. - 2000. -№59. - Вып. 3.-С. 3-15.

97. Рахилина 2000(6) Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. - М.: Русские словари, 2000. - 415 с.

98. Рождественский 1996 Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение. - М.: ЧеРо, 1996. - 288 с.

99. Рубинштейн 1941 Рубинштейн C.JI. К психологии речи // Ученые записки ЛГПИ им. Герцена. - 1941. - №35. - С. 6-20.

100. Самигуллина 2006(a) Самигуллина А.С. Семиотика концептов: К проблеме интерпретации субъективных смыслов. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. -120 с.

101. Самигуллина 2006(6) Самигуллина А.С. Пространство за пределами пространства: Когнитивно-семиотический ракурс. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. -142 с.

102. Саттарова 2004 Саттарова P.M. Семантика наименований женской верхней одежды в английском языке в сопоставлении с немецким. Автореф. канд. дис. - Уфа: РИО БГПУ, 2004. - 25 с.

103. Сепир 1993 Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс, 1993. - 655 с.

104. Серебренников 1977 Серебренников Б.А. Номинация и проблема выбора // Языковая номинация: Общие вопросы. - М., 1977. - С. 147-187.

105. Серебренников 1988 Серебренников Б.А. Язык отражает действительность или выражает ее знаковым способом? // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. - М.: Наука, 1988. - С. 70-86.

106. Сетаров 1988 Сетаров Д.С. Типология номинации, мотивации и лексико-семантических преобразований. - Вильнюс: Министерство высшего и специального образования ЛитССР, 1988. - 95 с.

107. Скляревская 1993 Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. - СПб: Наука, 1993.- 151 с.

108. Солодуб 1997 Солодуб Ю.П. Структура лексического значения // Научные доклады высшей школы: филологические науки. - 1997. - №2. - С. 54-66.

109. Соломоник 1992 Соломоник А. Язык как знаковая система. М.: Наука, 1992.-223 с.

110. Соссюр 1977- Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики // Фердинанд де Соссюр. Труды по языкознанию. -М.: Прогресс, 1977. С. 31-285.

111. Степанов 1997 Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.

112. Степанов 2004 Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. - М.: УРСС, 2004. - 309 с.

113. Стернин 1979 Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. - Воронеж: Издательство ВГУ, 1979. - 117 с.

114. Стернин 1985(a) Семантическая специфика национальных языковых систем. / Коллективная монография под редакцией И.А. Стернина. - Воронеж: Издательство ВГУ, 1985.- 164 с.

115. Стернин 1985(6) Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. -Воронеж: Издательство ВГУ, 1985. - 171 с.

116. Телия 1981 Телия В.Н. Типы языковых значений. Связанное значение слова в языке. - М.: Наука, 1981. - 269 с.

117. Телия 1986 Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. -М.: Наука, 1986. - 143 с.

118. Телия 1996 Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 286 с.

119. Улуханов 2005 Улуханов И.С. Мотивация в словообразовательной системем русского языка. - М.: 2005, Издательский центр «Азбуковник». - 311 с.

120. Уорф 1960 Уорф Б.Л. Наука и языкознание // Новое в лингвистике. -М.: 1960.-№1.-С. 169-182.

121. Успенский 1969 Успенский Б.А. Языковые универсалии и актуальные проблемы типологического описания языка // Языковые универсалии и лингвистическая типология. - М., 1969. - С. 5-18.

122. Уфимцева 2002 Уфимцева А.А. Лексическое значение: принцип семасиологического описания лексики. - М.: УРСС, 2002. - 240 с.

123. Уфимцева и др. 1977 Уфимцева А.А., Азнаурова Э.С., Кубрякова Е.С., Телия В.Н. Лингвистическая сущность и аспекты номинации // Языковая номинация: Общие вопросы. - М., 1977. - С. 7-98.

124. Фреге 1987 Мысль: логическое исследование // Философия, логика, язык. - М.: Прогресс, 1987. - С. 18-47.

125. Фрумкина 2001 Фрумкина P.M. Психолингвистика. - М.: Академия,2001.-320 с.

126. Цицерон 1994 Цицерон М.Т. Об ораторе // Цицерон М.Т. Три трактата об ораторском искусстве. - М.: Ладомир, 1994. - С. 75-252.

127. Чанышева 2004 Чанышева 3.3. Этнокультурные основания лексической семантики. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - 256 с.

128. Чейф 1975 Чейф У. Значение и структура языка. - М.: Прогресс, 1975. -432 с.

129. Черненко 1997 Черненко Л.О. Лингво-философский анализ абстрактного имени. - М.: Издательство МГУ, 1997. - 320 с.

130. Шанский 1969 Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. - М.: Высшая школа, 1969. - 231 с.

131. Шафиков 1999 Шафиков С.Г. Теория семантического поля и компонентной семантики его единиц. - Уфа: РИО БашГУ, 1999. - 92 с.

132. Шафиков 2000 Шафиков С.Г. Прагматические категории и типология // Germanica. Slavica. Tirkica. К 60-летию проф. Р.З. Мурясова. - Уфа: РИО БашГУ, 2000. - С. 290-307.

133. Шафиков 2002 Шафиков С.Г. Философия, типология и мотивация языковых унивкерсалий // Человек в зеркале языка. Вопросы теории и практики. Сб. научных статей к 60-летию проф. А.П. Юдакина. - М.: Фабула,2002.-С. 74-94.

134. Шафиков 2004 Шафиков С.Г. Типология лексических систем и лексико-семантических универсалий. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - 238 с.

135. Шафиков 2006 Шафиков С.Г. Любовь: категория или концепт? // Языковые и речевые единицы в разных языках. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. - С. 3-36.

136. Шафиков 2007 Шафиков С.Г. Метафорическое языкознание, или есть ли душа у пейзажа // Когнитивные и семантические аспекты единиц языка и речи. - Уфа: РИО БашГУ, 2007. - (в печати).

137. Шафиков И.С. 2001 Шафиков И.С. Коннотация лексических единиц со значением «становиться мертвым» в английском и русском языках // Теория поля в современном языкознании. - Уфа: РИО БашГУ, 2001. - С. 177-181.

138. Шафиков И.С. 2002(a) Шафиков И.С. Концептуальная сфера «СМЕРТЬ» в семантике глагольных единиц в английском языке // Теория поля в современном языкознании. - Уфа: РИО БашГУ, 2002. - С. 194-198.

139. Шафиков И С. 2003 Шафиков И.С. Метафора и метонимия в концепте «СМЕРТЬ» на материале английского языка // Вопросы полевого описания языка. - Уфа: РИО БашГУ, 2003. - С. 224-228.

140. Шафиков И.С. 2006 Шафиков И.С. Семантическое поле «убивать» в свете метафорико-метонимической образности (на материале английского и немецкого языков) // Языковые и речевые единицы в разных языках. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. - С. 336-350.

141. Шафиков И.С. 2007 Шафиков И.С. Компонентный анализ французских единиц, обозначающих смерть // Вестник БашГУ. - 2007. - №1. -С. 116-119.

142. Шафиков, Шафиков 2007(a) Шафиков С.Г., Шафиков И.С. Душа русского человека в свете когнитивной лингвистики и перевода // Когнитивные и семантические аспекты единиц языка и речи. - Уфа: РИО БашГУ, 2007. - С. 159-170.

143. Шаховский 1987 Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. - Воронеж: Издательство ВГУ, 1987. - 192 с.

144. Шмелев 2006 Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. - М.: КомКнига, 2006. - 280 с.

145. Яковлева 1998 Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. - 1998. - №3. - С. 4373.

146. Anderson 1978 Anderson Е. Linguistic universals of body-part terminology // Universals of human language. Vol. 3: Word-structure. - Stanford, 1978. - PP. 335-368.

147. Arnold 1986 Arnold I.V. The English word. - M.: Высшая школа, 1986. -296 с.

148. Bachelard 1964 Bachelard G. The poetics of space. - New York: The Orion Press, 1964.-241 p.

149. Berlin, Kay 1969 Berlin В., Kay P. Basic color terms, their universality and evolution. - Berkeley (CA): University of California Press, 1969. - 178 p.

150. Bierwisch 1970 Bierwisch M. On classifying semantic features // Bierwisch M., Heidolph K.E. (eds.). Progress in Linguistics. The Hague-Paris: Mouton, 1970. -PP. 27-50.

151. Black 1962 Black M. Models and metaphors (studies in language and philosophy). - Ithaca-New York: Cornell University Press, 1962. - 267 p.

152. Coleman et al. 1981 Coleman L., Kay P. Prototype semantics: The English word LIE//Language. - 1981.-№57, l.-PP. 26-44.

153. Coseriu, Geckeler 1981 Coseriu E., Geckeler G. Trends in structural semantics. - Tubingen: Gunter Narr Verlag, 1981. - 85 p.

154. Craig 1986 Craig C. Introduction // Noun classes and categorization. -Amsterdam, 1986.-PP. 1-10.

155. Croft 1990 Croft W. Typology and universals. - Cambridge: Cambridge University Press, 1990. - 368 p.

156. Cruse 1986 Cruse D. Lexical semantics. - Cambridge: Cambridge University Press, 1986. - 311 p.

157. Davidson 1991 Davidson D. What metaphors mean // Ed. Steven Davis. -N.Y.-Oxford: Oxford University Press, 1991. - PP. 495-506.

158. Fodor 1975 Fodor J.A. The language of thought. - Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1975. - 214 p.

159. Geeraerts 1993 Geeraerts D. Cognitive semantics and the history of philosophical epistemology // Conceptualizations and mental processing in language. -Berlin, 1993.-PP. 53-79.

160. Geeraerts et al. 1994 Geeraerts D., Grondelaers S., Bakema P. The structure of lexical variation. Meaning, naming and context. - Berlin-N.Y.: Mouton deGruyter, 1994.-221 p.

161. Gibbs 1994 Gibbs R.W. The poetics of mind. - Cambridge: Cambridge University Press, 1994. - 527 p.

162. Givon 1986 Givon Т. Prototypes: Between Plato and Wittgenstein // Noun classes and categorization. - Amsterdam, 1986. - PP. 77-102.

163. Greimas 1986 Greimas A.J. Semantique structural: Recherche de methode. - Paris: PUF, 1986. - 262 p.

164. Hagege 1982 Hagege C. La structure des langues. - Paris: PUF, 1982. -128 p.

165. Hampton 1995 Hampton J. Testing the prototype, theory of concepts // Journal of memory and language. - 1995. - №34, 5. - PP. 686-708.

166. Harris 1981 Harris R. The language myth. - Worcester: Palgrave Macmillan, 1981.-212 p.

167. Holenstein 1985 Holenstein E. Sprachliche Universalien: Eine Untersuchung zur Natur des menshclichen Geistes. - Bochum: Eine Untersuchung zur Natur des menschlichen Geistes. - Bochum: Studienverlag Dr. Norbert Brockmeyer, 1985.-268 S.

168. Husserl 1970- Husserl E. Logical investigations. Trans. J.N. Findlay, 2 v. London: Routledge & Kegan Paul; New York: The Humanities Press, 1970. 877 p.

169. Immler 1991 Immler M. Is semantics universal or isn't it? // Semantic universals and universal semantics. - Berlin-New York, 1991. - PP. 37-59.

170. Jackendoff 1984 Jackendoff R. Sense and referecne in a psychologically based semantics // Talking minds. Cambridge (Mass.). - 1984. - PP. 49-72.

171. Jahr 1994 Jahr S. Semantische Felder versus Wissenstrukturen // Folia linguistica. - 1994. -№28, 3/4. - SS. 399-412.

172. Janda 1993 Janda L.A. A geography of case semantics: The Czech dative and the Russian instrumental. - Berlin-N.Y.: Mouton de Gruyter, 1993. - 225 p.

173. Johnson-Laird 1986 Johnson-Laird Ph.N. Mental models. Towards a cognitive science of language, inference and consciousness. - Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1986. - 513 P.

174. Kastovsky 1982 Kastovsky D. Wortbildung und Semantik. - Diisseldorf: Padagogischer Verlag Schwann-Bagel, 1982.

175. Kittay 1987 Kittay E.F. Metaphor: Its cognitive force and linguistic structure. - Oxford: Clarendon Press, 1987. - 358 p.

176. Kleiber 1990 Kleiber G. La semantique du prototype: Categories en sens lexical. - Paris: Presses Univ. de France, 1990. - 199 p.

177. Lakoff 1986 Lakoff G. Classifiers as a reflection of mind // Noun classes and categorization: Proc. of a Symposium on categorization and noun classification, Eugene, Oregon, October 1983. - Amsterdam, 1986. - PP. 13-51.

178. Lakoff 1990(a) Lakoff G. Women, fire and dangerous things: What categories reveal about the mind. - Chicago-London: The University of Chicago Press, 1990.-614 p.

179. Lakoff 1990(b) Lakoff G. The invariance hypothesis: Is abstract reason based on image-schemas? // Cognitive Linguistic. - 1990. -№1. - PP. 39-74.

180. Lakoff, Johnson 1980 Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. -Chicago-London: The University of Chicago Press, 1980. - 242 p.

181. Leech 1983 Leech G. Semantics. - Harmondsworth: Penguin books, 1983. -383 p.

182. Lehman 1990 Lehman Ch. Lexically based typology // Proceedings of the 14th International Congress of Linguists, Berlin 1987. - Berlin, 1990. - №2. - PP. 2380-2395.

183. Lehrer 1974 Lehrer A. Semantic fields and lexical structure. - Amsterdam: North Holland Publishing Company, 1974. - 225 p.

184. Levin 1988 Levin S.R. Metaphoric worlds (conception of a romantic nature). - New Haven-London: Yale University Press, 1988. - 251 p.

185. Lyons 1995 Lyons J. Linguistic semantics. An introduction. - Cambridge: Cambridge University Press, 1995. - 376 p.

186. MacCormak 1976 MacCormak E.R. Metaphor and myth in science and religion. - Durham (N. Carolina): Duke University Press, 1976. - 167 p.

187. Man 1978 Man Paul de. The epistemology of metaphor // On Metaphor. Ed. by Sheldon Sacks. - Chicago-London: The University of Chicago Press, 1978. -PP. 1-28.

188. Marin-Arrese 1996 Marin-Arrese J.I. To die, to sleep: A contrastive study of metaphors for death and dying in English and Spanish // Contrastive semantics and pragmatics. Vol. 1: Meanings and representations. - N.Y., 1996. - PP. 40-50.

189. Murphy 1991 Murphy G.L. Meaning and concepts // The psychology of word meanings. - Hillsdale (New Jersey), 1991. - PP. 11-35.

190. Nietzsche 1979 Nietzsche F. On truth and lies in the nonmoral sense // Philosophy and truth: Selections from Nietzsche's notebooks of the early 1870s. -Atlantic Hyland (N.J.): Humanities Press, 1979. - PP. 79-97.

191. Putnam 1975 Putnam H. Mind, language, and reality // Philosophical Papers, vol. 2. - Cambridge, 1975. - 457 p.

192. Richards 1936 Richards I.A. The philosophy of rhetoric. - New York: Oxford University Press, 1936. - 138 p.

193. Rudzka-Ostyn 1993 Rudzka-Ostyn B. Introduction // Conceptualizations and mental processing in language. - Berlin, 1993. - PP. 1-20.

194. Saugstad 1990 Saugstad P. Language: a theory of its structure and use. -Oslo: Solum, 1989.-156 p.

195. Schneider 1988 Schneider E. Variability, Polysemie und Unscharfe der Wortbedeutung: Theoretische und methodische Grundlagen. - Tubingen: Niemeyer, 1988, vol. 1.-200 S.

196. Searle 1991 Searle J.R. Metaphor // Pragmatics. Ed. by Steven Davis. -N.Y.-Oxford: Oxford University Press, 1991. - PP. 519-539.

197. Seiler 1986 Seiler H. Apprehension: language, object, and order: The universal dimension of apprehension. - Tubingen: Giinter Narr Verlag, 1986, vol. 3.

198. Smith et al. 1984 Smith E., Medin D., Ripps L. A psychological approach to concepts: comment on Key's concepts and stereotypes // Cognition. - 1984. -№17.-PP. 265-274.

199. Sowa 1993 Sowa J. Lexical structures and conceptual structures // Semantics and the lexicon: Studies in linguistics and philosophy. - Boston, 1993. -№49.-PP. 223-262.

200. Sprengel 1980 Sprengel К. Uber semantische Merkmale // Kastovsky D. (Hsg.) Perspektiven der lexikalischen Semantik. - Bonn, 1980. - SS. 145-177.

201. Talmy 1985 Talmy L. Lexicalization patterns: Semantic structure in lexical forms // Language typology and syntactic description. Vol. 3: Grammatic categories and the lexicon. - London, 1985. - PP. 57-149.

202. Taylor 1994 Taylor J.R. The two-level approach to meaning // LB. - 1994. -№149.-PP. 3-26.

203. Tilley 1999 -Tilley C. Metaphor and material culture. Oxford-Maiden: Mass Blackwell Publishers, 1999. - 298 p.

204. Verschueren 1987 Verschueren J. Metapragmatics and universals of linguistic action // Linguistic action: Some empirical-conceptual studies. - Norwood (N.J.), 1987.-PP. 125-140.

205. Wierzbicka 1980 Wierzbicka A. The case for surface case. Ann Arbor: Karoma, 1980. - 182 p.

206. Wittgenstein 1953 Wittgenstein L. Philosophical investigation. - NY: Macmillan Company, 1953. - 232 p.

207. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

208. Кругосвет: «Внутренняя форма слова» Зализняк А.А. Внутренняя форма слова // Энциклопедия «Кругосвет»: http://www.krugosvet.ru/articles/ 92/1009205/1009205al.htm

209. Кругосвет: «Языковая картина мира» Зализняк А.А. Языковая картина мира // Энциклопедия «Кругосвет»: http://www.krugosvet.ru/ articles/77/ 1007724/1007724al. htm

210. Ожегов Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 4-е издание, дополненное. - М.: Азбуковник, 2000.

211. СЭС Советский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1980.

212. Duden DUDEN - Das grope Worterbuch der deutschen Sprache // PC-Bibliothek v. 2.01 mit Plus-Paket, Revision 10. - Dudenverlag 1993-2000; Bibliographisches Institut & F.A. Brockhaus AG; Langenscheidt KG, 2000.

213. Larousse Le Petit Larousse illustre, lOOe edition (Relie): 59 000 mots. -Paris: Larousse, 2005.

214. Lingvo Lingvo v. 10.0: Multilingual electronic dictionary (English/German/French/Russian).

215. Longman Longman Dictionary of Contemporary English. - Harlow: Longman Group, 1995.

216. Macmillan Macmillan English Dictionary for Advanced Learners (plus CD-ROM). - Oxford: Macmillan Education, 2002.

217. Micro Robert Micro Robert: Dictionnaire du fran9ais primordial. Nouvelle edition revue et mise a jour. - Paris: Le Robert, 1985.

218. Oxford The Oxford Dictionary and Thesaurus. - Oxford-Melbourne: Oxford University Press, 1997.

219. Robert Nouveau Petit Robert: Dictionnaire de la langue fran?aise. - Paris: Le Robert, 1995.

220. Blut iibertragen / vergieBendahinfahrendahingehendahinscheidendas Zeitliche segnenden / seinen Geist / sein Leben / die

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20 диссертация на тему: Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шафиков, Искандер Сагитович

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Шафиков, Искандер Сагитович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках"

Список научной литературыШафиков, Искандер Сагитович, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Предикаты смерти в английском, немецком и французском языках