Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба

Гегель, Игорь Владимирович

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба"

На правах рукописи

Гегель Игорь Владимирович

ПРЕССА В УСЛОВИЯХ ТЕХНОГЕННОЙ КАТАСТРОФЫ ГЛОБАЛЬНОГО МАСШТАБА

Специальность 10.01.10-журналистика

Автореферат 4855294

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

-6 ОКТ 2011

Москва-2011

4855294

Диссертация выполнена на кафедре периодической печати факультета журналистики Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Пронин Евгений Иванович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Барабаш Виктор Владимирович

кандидат психологических наук Трубицына Людмила Валентиновна

Ведущая организация - Институт международного права и экономики

имени А. С. Грибоедова (ИМПЭ)

Защита диссертации состоится « 1Н» ¿о 2011 г. в/£Г

часов

на заседании диссертационного совета Д 501.001.07 по журналистике в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова по адресу: Москва, 125009, ул. Моховая, 9, ауд. 103.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке МГУ по адресу: Москва, 119192, Ломоносовский проспект, 27

Автореферат разослан <Л» О 9 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

нВ.В.

Актуальность темы исследования. Анализируя последовательность трагических событий на Саяно-Шушенской ГЭС (СШГЭС) (2009 год), на аварийных нефтепромыслах Мексиканского залива (2010 год), на АЭС «Фукусима-1» (2011 год) невольно приходишь к мысли, что современное человечество вступило в период перманентной техногенной катастрофы глобального масштаба. Точкой отсчета принято считать конкретную дату 26 апреля 1986 года. Тогда в результате технологического коллапса произошел самопроизвольный взрыв реактора на Чернобыльской АЭС (ЧАЭС), ущерб от которого до сих пор невозможно даже подсчитать, так как работы по преодолению последствий продолжаются, а остаточное радиационное загрязнение значительных территорий во многих странах Европы оказывает существенное влияние на уровень заболеваемости и смертности среди пострадавшего населения. Затраты на преодоление последствий катастрофы будут трансвременными, то есть бремя расходов предстоит нести и будущим поколениям. Но уже на сегодняшний день превышена сумма в триллион долларов США.

Дальнейшие техногенные катастрофы глобального масштаба, к счастью, не сопоставимы с чернобыльской количественно: по числу человеческих жертв, объемам загрязняющих природу выбросов, сумме затрат на ликвидацию последствий, - но являются также существенными, а при определенном стечении обстоятельств могли и превысить масштабы Чернобыля. Взрыв всего лишь на одной нефтедобывающей платформе в Мексиканском заливе причинил ущерб окружающей среде всего Карибского бассейна, а в случае возможного выноса разлившийся нефти в течение Гольфстрима возникала угроза для акватории Атлантического океана. На устранение повреждений только компания «British Petroleum» (BP) уже потратила 13,5 миллиардов долларов США, притом что компенсационные выплаты еще не завершены.

Авария на Саяно-Шушенской ГЭС также имела все предпосылки перерасти в крупную экологическую катастрофу, если бы высотная плотина не выдержала гидравлического удара. Этого не случилось только в силу счастливого стечения обстоятельств. Тем не менее стоимость восстановления и реконструкции Саяно-Шушенской ГЭС на сегодняшний день оценивается в 37,7 миллиардов рублей. И насколько эта сумма возрастет от разного рода «накруток» и дополнительных платежей можно только гадать. Ущерб же от природно-техногенной катастрофы на АЭС «Фукусима-1» еще не подсчитан, но, очевидно, - огромен.

Суть в том, что чрезвычайно усложнившиеся современные технические устройства и технологические режимы потенциально обладают мощью, сопоставимой с силами природных стихий, и заурядная авария может обернуться экологическим бедствием планетарного масштаба, небольшой по силе взрыв, прорвав дамбу хранилища заводских отходов, способен на многие годы отравить хозяйственные угодья и промышленную инфраструктуру густонаселённого региона (Венгрия, 2010). И после Фукусимы многие ученые даже перестали разделять природные и техногенные катастрофы, а говорят теперь о «комплексных природио-техногенпых катастрофах»'. На лицо принципиально иное, чем прежде, состояние и среды обитания, и экономики, и государственного управления, и медиапсихоло-гической ориентации населения, и прогностической активности науки. Возникает масса злободневных экологических, экономических, организационных и духовно-практических проблем. И в их центре - системный вопрос о взаимодействии власти и прессы в условиях глобальной техногенной катастрофы, который первостепенно важен для повышения как профилактической бдительности, так и авральной беззаветности ученых, инженеров и спасателей; и для стимулирования как быстроты и осмотритель-

1 См.: Пыльцын О. Эпоха природно-техногенных катастроф // Интернет-проект «Sovscola». URL: http://ww.sovschola.ru/journal/article/epokha-prirodno-tekhnogerrnykh-

katastrof (дата обращения: 11.05.2011).

ности, так и всеохватной гуманитарности административных решений; и для укрепления в людях как житейской выдержки, так и нетерпимости к фактам мародерства, слабодушия и некомпетентности. Характерно, каким образом изменяется сейчас объем понятия «техногенная катастрофа» в научном, профессиональном и в обыденном сознании. Если раньше этот термин вообще не фигурировал, а учитывались «аварии», «инциденты», «транспортные происшествия», «утечки нефтепродуктов» и другие чрезвычайные ситуации типа «рукотворных бедствий» (Man-made disasters)1, то теперь в научных дефинициях и служебных инструкциях пишут о «разрушении объектов экономики и компонентов окружающей природной среды»2 и случайных (в отличие от терактов) катаклизмах, которые «могут вызвать панику, транспортный коллапс, а также привести к подъему или потере авторитета власти»3. Повышенное внимание уделяется также социально-психологическим феноменам, сопровождающим техногенные катастрофы, и порождаемым ими фантомам массового сознания, поскольку разного рода слухи и фобии, эсхатологические настроения, подогреваемые квазинаучными и оккультными прогнозами4, могут стать реальными факторами большой деструктивной силы в тотальном идеологическом противоборстве или даже в ограниченной политической кампании5.

См.: Техногенная катастрофа // ВиюшедиЯ - свободная энциклопедия. URL-

Ьйр://ги.'отк1реё1а.ог£/\ий/техногенная_катастрофа (дата обращения: 02.02.2011).

См.: Современный экономический словарь // Яндекс. Словари. URL-

http://slovaгi.yandex.гuУ~книги/Экoнoмичecкий%20cлoвapь/Kaтac^poфa%20пpиpoднo-

техногенная/ (дата обращения: 02.02.2011).

3 См.: Manion М., Evan W. М. Technological catastrophes: their causes and prevention Technology in Society. - Philadelphia, 2002.

См.: Марянина E. С. Катастрофа на шахте «Распадская» - астрологический анализ // Астрология: сайт Павла Глобы. URL: http://www.globa.ru/katastrofa-na-shahte-raspadskaja—astrologicheskij-analiz/ (дата обращения: 02.02.2011).

См.: Миронов С.М.: Техногенные катастрофы угрожают социальной стабильности страны // Интернет-журнал «Новая политика». URL: http://www.novopol.ru/-mironov-„^^^^«^^-ug^ay^-sotsia^y-textyeSgSJitml (дата обращения-

Однако следует учитывать, как бы жестко это не прозвучало, что природно-техногенные катастрофы глобального масштаба стали одновременно и своеобразной школой по проверке жизнеспособности государств и духовной крепости человека. Были не только совершены прискорбные ошибки (к сожалению, неоднократные), но и открыты методы преодоления бедствий (к счастью, воспроизводимые). Обобщение сурового опыта, классификация удачных решений и надежных приемов, моделирование оптимальных программ действий на будущее является особо актуальной прикладной задачей научного анализа природно-техногенных катастроф глобального масштаба. А в сфере теории журналистики на первый план выходит осмысление организационных, коммуникативных, административных и гуманитарных аспектов типичных коллизий, которые сопровождают техногенные катастрофы глобального масштаба.

До чернобыльской трагедии никто не думал, как должны взаимодействовать власть и пресса во время беспрецедентных техногенных или природных катаклизмов. Никто и сегодня не может с точностью сказать, по каким особым писаным и неписаным инструкциям и законам нужно работать журналистам в сложных и необычных для себя условиях, каким образом они должны взаимодействовать с властью и пострадавшим населением. В каких объемах следует подавать информацию в каналах массовой коммуникации, должна ли власть осуществлять контроль над прессой и имеют ли право жертвы катастрофы знать в подробностях все обстоятельства и прогнозы.

Отечественная журналистика часто оказывается не в состоянии адекватно освещать события, связанные с техногенными катастрофами, и вызывать устойчивые реакции общественного мнения. В свою очередь, это приводит к значительному снижению эффективности журналистики и недоверию к ней значительной части населения. Власть же во время катастроф нередко старается сузить круг информированных, отсекая от него как

общество, так и СМИ. Полагая, что с последствиями катастрофы смогут справиться только специалисты, власть старается использовать журналистику лишь в качестве ретранслятора официальных сводок с места события. При этом общество воспринимается лишь как нечто мешающее государству выполнять свои функции.

И до тех пор, пока эти тенденции не изжиты, тема диссертации «Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба» остается актуальной и в теоретическом плане, и в практическом приложении.

Теоретическое значение диссертации. Существенным с теоретической точки зрения является уточнение и последовательное развитие научных представлений об изменяющейся роли журналистики в современных условиях, когда важной задачей становится профилактика природно-техногенных бедствий, которые невозможно заранее спрогнозировать, и поиск эффективных форм прямого участия прессы в решении чрезвычайно сложных проблем соединения усилий и поддержания духа массы людей, от которых в дальнейшем зависит успех ликвидации последствий внезапно случившейся техногенной катастрофы. Представляется важным также результирующий вывод исследования: в чрезвычайных обстоятельствах при-родно-техногенных катаклизмов пресса в ее взаимодействии с властью является эффективной только в том случае, если сосредотачивается на поддержании активности всех слоев, структур и институтов общества и стоит на позиции защиты интересов простых людей.

Практическое значение исследования состоит в обобщении и анализе опыта с точки зрения выявления, описания, классификации и сведения в систему алгоритмов взаимодействие прессы и власти в условиях чрезвычайной ситуации, конкретных приемов организации действий власти и масс в ликвидации катастроф глобального масштаба.

Диссертационное исследование также полезно в виде справочного материала для использования его во время проведения специальных семинаров и конференций для журналистов, работающих в зонах, пострадавших от техногенных катастроф, и на территориях повышенного радиоактивного загрязнения, образовавшихся вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС. А также для повышения квалификации и переобучения современных профессиональных работников прессы.

Объектом исследования является деятельность отечественной и мировой прессы в период техногенных катастроф глобального масштаба и ликвидации их последствий на Чернобыльской АЭС (СССР, 1986); Саяно-Шушенской ГЭС (Россия, 2009); на шельфовой нефтедобывающей платформе в Мексиканском заливе (США, 2010); на АЭС «Фукусима-1» (Япония, 2011).

Предметом исследования является практика взаимодействия власти и прессы в конкретных условиях техногенных катастроф глобального масштаба и ликвидации их последствий, административного, коммуникативного и гуманитарного регулирования в чрезвычайной ситуации, медиа-терапии психологических травм, компенсации ущерба, реабилитации оптимистического мировосприятия.

Цель исследования состоит в разработке научного аппарата мониторинга взаимодействия власти и прессы в условиях чрезвычайной ситуации; определении оптимальных моделей информационной стратегии редакции и профессиональных действий журналистов в период техногенных катаклизмов; изучении ситуативных форматов и жанров публицистики катастроф.

Для достижения поставленной цели исследования было необходимо решить следующие задачи:

1. На основе теоретического анализа журналистского творчества рассмотреть историю катастрофы на ЧАЭС в отражении подцензурной прессы трех уровней - центральной, региональной и местной (многотиражной) и выстроить в первом приближении универсальную модель взаимодействия власти и прессы в условиях техногенных катастроф глобального масштаба.

2. Верифицировать и уточнить универсальную модель взаимодействия власти и прессы во время техногенного коллапса на основе исторического переосмысления и уточнения результатов ликвидации чернобыльской катастрофы в условиях гласности и перестройки.

3. Выявить, в какой степени универсальная модель взаимодействия власти и прессы проявилась в ходе ликвидации последствий аварии на Саяно-Шушенской ГЭС и что появилось нового.

4. Определить, какую трансформацию универсальной модели взаимодействия власти и прессы предопределил опыт ликвидации последствий катастрофы на нефтедобывающей платформе «ВР» в Мексиканском заливе.

5. Проанализировать степень эффективности универсальной модели взаимодействия власти и прессы по материалам прессы о природно-техногенной катастрофе на АЭС «Фукусима-1».

Степень разработанности проблемы. Говоря о степени разработанности проблемы, следует заметить, что о самой крупномасштабной техногенной катастрофе современности на Чернобыльской АЭС написаны сотни книг, воспоминаний, монографий, сняты десятки документальных кинофильмов, проведено множество научных конференций. Но, несмотря на это, можно с уверенностью сказать, что принципы взаимодействия прессы с аудиторией и властью в период техногенной катастрофы глобального масштаба пока еще не анализировались как специальный предмет научного исследования. Не проводились аналогичные исследования и по

современным природно-техногенным катастрофам. Правда, стоит отметить, что уже существуют разработки по взаимодействию прессы, власти и общества в условиях военных действий, террористических актов и других чрезвычайных ситуаций социального плана1. Сформировалась даже особая ветвь науки: медиапсихология, в русле которой профилактика и компенсация информационно-психологических травм составляет существенную часть исследовательской, проектной и лечебной деятельности2. Разработаны прикладные методики компенсаторной медиатерапии и описаны конкретные прецеденты их практического использования в массовой коммуникации3. Представляют интерес также изыскания на стыке этики и информации, развивающие принципы неманипулятивной коммуникации4.

Научная новизна диссертации состоит в системности проработки вопросов, связанных с взаимодействием всех структур власти, общества и прессы в решении задач по недопущению и ликвидации последствий крупных техногенных катастроф. Авария на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС стала своеобразным полигоном, на котором пришлось учиться всем. Власти так и не удалось выстроить эффективную коммуникацию с пострадавшим населением, обществом в целом и международным

См., например: Вартанова Е. Л, Ткачева Н. В., Пронина Е. Е. СМИ и терроризм: взаимоотношения, стратегия антитеррора, роль саморегулирования // Современный терроризм и борьба с ним: социально-гуманитарные измерения. - М.: МЦИМО, 2007 См., например: Винтерхофф-Шпурк П. Медиапсихология. - Харьков, 2007; Пронин Е. К, Пронина Е. Е. Архетипы тотальной войны в локальном конфликте // Государственная служба. - 2001. - № 4; Пронина Е. £ Медиапсихологический подход к анализу уг-

ип'ЛГ® " Журналистика и СМИ пР°тав террора. - М.: МедиаМир : Ф-т журн МГУ, 2009; Трубицына Л В. Средства массовой информации и психологическая травма //11роолемы медиапсихологии. - М.: РИП-холдинг, 2002.

См.: Вербицкая Ю. А. Попытка социотерапии в разгар психической атаки // Материалы дои. Междунар конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2003»: в 2 ч. Ч. 1. - М.: Ф-т журн. МГУ, 2003; Пронина Е. Е Принципы медиапсихоло-гического исследования // Исследования СМИ: методология, подходы, методы. Вып. 1.

4 См., например: Нескрябина О. Ф. Медиапсихология и медиаэтика: монография -Красноярск: Сибирский юрид. ин-т МВД России, 2008; Пронин Е. И. «Не навреди'» и «Не утаи!» (Императивы медиаэтики и ресурсы медиаписхологии) // Проблемы меди-апсихологии-2.-М.: Рип-холдинг, 2003.

сообществом посредством СМИ, хотя многие ее административные решения заслуживают поддержки. Ликвидаторы, действуя с риском для жизни, невероятно быстро соорудили «саркофаг» над взорвавшимся реактором, но пресса крайне редко отмечала, что работали они на высшем уровне мастерства, применяя новейшие на тот момент научные технологии, изобретая уникальные механизмы. Журналистам нужно было поддерживать эффективную массовую коммуникацию в совершенно новых для себя условиях, напоминавших боевые, но далеко не все они и далеко не сразу преодолели конформизм и нашли способы обходить официальную цензуру.

На этой основе удалось в первом приближении описать типологическую модель взаимодействия власти и прессы в условиях техногенного катаклизма, которую можно было затем верифицировать и уточнить по материалам повторного анализа чернобыльской трагедии в условиях перестроечной гласности и универсальность которой стала очевидной при анализе последовавших вскоре новых природно-техногенных катастроф глобального масштаба.

Выявлены, классифицированы и сведены в динамическую систему оптимальные информационные стратегии преодоления типичных для чрезвычайных обстоятельств природно-техногенного свойства организационных, коммуникативных, медиапсихологических и гуманитарных ситуаций, которые требуют эффективного взаимодействия власти и прессы. Описаны новые форматы и жанры «публицистики катастроф».

Теоретико-методологические основания исследования. Основу теоретической базы исследования составили труды по теории, истории, социологии, технологии журналистики. При построении исследовательского аппарата концептуально рассматривались работы теоретиков журналистики - Е. Л. Вартановой, В. М. Горохова, С. М. Гуревича, Б. И. Еси-на, Я. Н. Засурского, И. И. Засурского, И. В. Кузнецова, Е. И. Пронина, Е.

П. Прохорова, Л. Л. Реснянской, Л. Г. Свитич, Г. Я. Солганика, А. А. Тер-тычного, М. В. Шкондина, М. И. Шостак, чьи исследования позволили определить специфику журналистского творчества, особенности развития информационного общества, методы идеологической работы журналиста и специфику аргументации в публицистике.

Исследуя историю развития техногенных катастроф и специфику работы журналиста в чрезвычайных ситуациях, автор опирался на труды зарубежных и отечественных ученых, философов, журналистов, социологов, психологов и медиапсихологов - В. Т. Алымова, У. Бека, В. В. Венделов-скош, В. И. Вернадского, Я. С. Воскобойникова, Э. Гидденса, В. К. Ефремовой, Л. А. Кохановой, Б. Н. Лозовского, Н. Лумана, В. А. Моисеева, Н. Н. Моисеева, М. Мэниона, И. Пригожина, Е. Е. Прониной, Л. В. Сизовой, А. М. Сосновской, И. Стенгерс, А. У. Хараша, П. Г. Чижова, А. Швейцера, О. Н. Яницкого.

Работы В. В. Ворошилова, А. А. Градюшко, А. А. Калмыкова, А. В. Колесниченко, Г. В. Лазутиной, М. Мак-Люена, Ю. А. Погорелого, Д. Рен-делла, Л. Г. Свитич, 3. К. Устиновой, И. Д. Фомичевой помогли сформировать представление об особенностях анализа журналистского текста.

Методы исследования. Цели и задачи диссертации определили отбор методов исследования.

Для изучения и сравнительной характеристики отражения чернобыльской катастрофы и ликвидации ее последствий в материалах советской печати трех уровней - центральной, региональной и местной - использовался исторический принцип анализа явлений и процессов, что позволило проследить формирование новых алгоритмов взаимодействия власти и прессы в чрезвычайных ситуациях и выявить ошибки, которые повторялись во время последующих глобальных техногенных катастроф. Возникающая при этом опасность субъективных оценок компенсировалась сопоставлением с официальными и архивными документами.

При изучении контента СМИ применялись разработанные на кафедре периодической печати факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова принципы типологического анализа средств массовой коммуникации и метод медиапсихологического анализа и моделирования журналистского текста, позволяющий выявить в фактологическом наполнении публикаций апелляции к ментальным структурам аудитории и соотнести их с логикой управленческих решений администрации. Для верификации медиапсихологического аспекта исследования текстов были выполнены замеры публицистического материала методом классического контент-

анализа.

Эмпирическая база исследования. Эмпирическую базу исследования составляют журналистские материалы прессы и интернет-изданий. Анализируются публикации газет центральной печати СССР периода 1986-1991 годов: «Правда», «Известия», еженедельники «Аргументы и факты», «Московские новости». Эти издания имели самые большие тиражи, отличную материально-техническую базу и множество профессиональных штатных и внештатных журналистов.

Региональная печать СССР представлена газетами периода 19861991 годов. «Правда Украины», печатный орган Центрального комитета Коммунистической партии Украины, Верховного Совета и Совета министров УССР, и «Рабочая газета», печатный орган ЦК КПУ для жителей Украинской Советской Социалистической Республики, были не менее значимы, чем «Правда» и «Известия» для всего Советского Союза.

Местная печать представлена газетами периода 1985-1991 годов: «Прапор перемоги», издание Чернобыльского района, «Трибуна энергетика», печатный орган парткома, объединенного профкома, комитета комсомола и администрации управления строительством Чернобыльской АЭС, и «Вестник Чернобыля», печатный орган Научно-производственного объединения «Припять». Эти издания были выбраны для исследования не слу-

чайно. Они издавались в «зоне отчуждения» - в самом центре чернобыльской катастрофы и своей целевой аудиторией рассматривали ликвидаторов последствий катастрофы на ЧАЭС, а также людей, проживавших на пострадавших от радиации территориях.

Из современных изданий, публиковавших материалы о техногенной аварии на СШГЭС, анализируются: «Российская газета», «Аргументы и факты» и др.; отечественные и зарубежные интернет-издания, сайты и интернет-версии газет: «Gazeta.ru», «Голос России», ИА «Росбалт», «Lenta.ru» и др.; официальные сайты Следственного комитета РФ, ОАО «РусГидро», МЧС России. Для исследования катастрофы на АЭС «Фуку-сима-1» были проанализированы публикации в газетах: «Московский комсомолец», «Российская газета», «Акция»; интернет-версии отечественных и зарубежных газет: «Независимая газета», «Взгляд», «Daily News», «The Times», «New York Times» и др.; информационные интернет-сайты: «Вес-ти-Ru», «Голос России», «Lenta.ru» и др. При анализе материалов, посвященных трагедии в Мексиканском заливе, за основу были взяты публикации американских изданий: «Daily News», «New York Times», «The Philadelphia Inquire», «USA Today», «The Washington Post» и др.

Гипотеза исследования исходит из принятых в науке допущений о возможности типологизации повторяющихся событий (в данном случае -глобальных природно-техногенных катастроф) и моделирования на этой основе устойчивой последовательности типических действий в типических обстоятельствах (в данном случае - взаимодействия власти и прессы в профилактике и преодолении катаклизмов, а также ликвидации их последствий). Предполагалось, что универсальная модель системы объективно-субъективных факторов противостояния чрезвычайным обстоятельствам природно-техногенных катастроф исторически развивается и совершенствуется. И журналистика способствует этому процессу, формируя адекватные чрезвычайной ситуации форматы и жанры «публицистики катастроф»

и оптимальные информационные стратегии взаимодействия власти и прессы в условиях техногенных катаклизмов глобального масштаба. В ходе исследования гипотеза полностью подтвердилась.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Установлено, что власть, общество и пресса встретили катастрофу на Чернобыльской АЭС как неожиданность, что привело к коммуникативному коллапсу. Власть пыталась по старинке скрыть сам факт аварии на ЧАЭС, а когда это не удалось, занизить масштабы ее последствий. Пресса ей в этом помогала. Какое-то время общество довольствовалось самообманом, но информационный прорыв в период гласности разрушил эти иллюзии.

2. Доказано, что в условиях крупных природно-техногенных катастроф и глобальных катаклизмов понятия секретности, престижности, дезинформации и даже самодостаточности лишаются объективного смысла и реальной значимости в идеологическом, политическом и этическом планах. Попытки «сохранить лицо» ведут только к утрате доверия и полной деструкции социальных коммуникаций, потере управления и возможностей самоорганизации населения.

3. Не подтвердился широковещательный страх паники. Во всех странах перед лицом глобальной катастрофы люди в массе своей вели себя достойно, проявляя готовность к самоотверженному противостоянию природно-техногенным бедствиям и взаимопомощь. «Паника» как массированная угроза - это миф, которым власть и официоз прикрывали собственную растерянность.

4. Эффективное взаимодействие власти и прессы жизненно важно для оптимального разрешения организационных, коммуникативных, гуманитарных и этических проблем, сопровождающих природно-технологические катастрофы глобального масштаба.

5. В ходе исследования были выявлены и положительные примеры поведения власти и прессы в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба и принятия журналистами превентивных мер в деле предупреждения глобальных техногенных катастроф.

6. Исследование показало, что процесс взаимодействия власти, общества и СМИ продолжает развиваться и совершенствоваться. Его можно наблюдать и корректировать. Существует теоретическая база, на основе которой возможно практически разработать кодекс профессиональных обязанностей журналиста в условиях глобальных техногенных катастроф.

Диссертационная работа структурно состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснованы актуальность, научная новизна избранной для изучения темы, степень ее изученности, определены объект и предмет исследования, поставлены цели и задачи, сформирована методологическая основа, показана эмпирическая база диссертационного исследования, обозначено теоретическое и практическое значение вынесенных на защиту положений.

В первой главе «Катастрофа па Чернобыльской АЭС и ликвидация ее последствий в отражении советской прессы в 1986-1988 годах» исследуется роль, которую играла пресса в отношении власти и общества в процессе освещения обстоятельств катастрофы на ЧАЭС и ее последствий.

Стремясь к материальному благополучию, человечество, не отдавая себе в этом отчёт, вошло в эпоху перманентных бедствий и катастроф технического характера, последствия которых невозможно предугадать. Фи-

лософский фундамент в изучение противоречий между научно-техническим прогрессом и сохранением среды обитания как необходимым условием существования человеческой цивилизации стал закладываться сравнительно недавно - в XX веке, в период бурного индустриального развития. Ухудшение среды обитания человека под влиянием техногенных факторов обусловило повышение внимания к социальным механизмам взаимосвязи общества и природы. Следовательно, деятельность человека должна соизмеряться не только с его материальными потребностями и технологическими возможностями, но и с сохранением биологического баланса природы. С середины XX века стала развиваться теоретическая концепция «общества риска», которая ставит безопасность общества выше научно-технического развития. Безопасность как наивысший критерий сохранения условий для выживания цивилизации рассматривали в своих фундаментальных работах философы В. И. Вернадский, И. Пригожин, И. Стентерс, А. Швейцер и др.1. Дальнейшее усложнение технических процессов себя не оправдывает по причине неэффективности социальных механизмов управления риском крупных технологических проектов. Целью общества риска, по мнению социологов Э. Гидценса и Н. Лумана, становится сохранение среды обитания, безопасность, а не развитие2. Но человечество не стремилось следовать данной концепции, наивно внимая заверениям самонадеянных ученых о безопасности атомной энергетики, гло-

У' 0бщество Риска- На ПУ™ к новому модерну. - М.: Прогресс-традиция, 2000; Яницкии О. Н. Экологическая культура; очерки взаимодействия науки и практики. - М.: Наука, 2007; Вернадский В И. Биосфера и ноосфера / предисл. Р. К. Баланди-АЙРИС-пресс, 2004; Моисеев Н. Н. Человек и ноосфера. - М.: Молодая гвардия 1990; Пригожин Я, Стенгерс И. Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой / пер. с англ. - М.: Прогресс, 1986; Шаповалов В. Ф. Философия науки и техники- О смысле науки и техники и о глобальных угрозах научно-технической эпохи- учеб пособие. - М: ФАИР-Пресс, 2004; Швейцер А. Благоговение перед жизнью. - М ■ Прогресс, 1992. " F

2 См.: Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. - 1994. -№ 5. - С. 107-134; Луман Н. Понятие

Н THESIS: те°Рия и история экономических и социальных институтов и систем -1994.-№ 5.- С. 135-160.

бальных горно-добывающих и трубопроводных систем, генной инженерии, нанотехнологий и других «прорывных» направлений науки и индустрии.

Взрыв на четвертом энергоблоке ЧАЭС ввёл человечество в новый период развития цивилизации, о возможностях которого лишь смутно, интуитивно догадывались писатели-фантасты. Однако отрезвление пришло не сразу. Высшее политическое руководство страны и представители официальной науки в первые дни после катастрофы демонстрировали преступное спокойствие. В силу того что власть скрывала или, в лучшем случае, не понимала масштабы катастрофы, люди в массе своей вели себя беспечно. Многие купались в водоемах. В Припяти в день катастрофы дети играли на улице, на уличных лотках торговали мороженым и напитками. А в Киеве власти провели грандиозную первомайскую демонстрацию и международную велогонку Мира. Никто не соблюдал мер предосторожности. А радиация от взрыва реактора РБМК-1000 тем временем уже обогнула весь земной шар. При ликвидации последствий катастрофы гибли люди, не имея необходимой информации и индивидуальных средств защиты. Независимо от причин чернобыльская катастрофа перечеркнула все утверждения о безопасности атомной энергетики. Сколько ни повышай безопасность АЭС, человеческий фактор всегда способен пробить все уровни безопасности.

В диссертационном исследовании раскрывается реакция центральной, региональной и местной печати на чернобыльскую катастрофу. Проведен анализ первых выступлений власти, журналистов и специалистов на страницах газет с целью определения просчетов и ошибок, которые привели к деморализации общества, и, как следствие, утрате доверия к средствам массовой информации и администрации со стороны населения, оказавшегося в зоне бедствия, и всего общества.

Практика использования прессы в качестве ретранслятора офици-

альных сводок с места события неизбежно оказывала деструктивное влияние на творческий потенциал и профессиональный долг журналиста.

Положительным моментом поведения некоторых журналистов стало сопротивление действиям власти. Это объясняется тем, что пресса, даже находясь в услужении тоталитарного режима, все же остается ближе к народу. Поэтому некоторые репортеры находили способы сообщать аудитории информацию об истинных масштабах катастрофы через описание подвигов ликвидаторов. Порой одна-две фразы в обычном репортаже подсказывали читателю, что катастрофа на ЧАЭС была гораздо серьезней, чем она представлялась в официальных сводках.

Вторая глава «Освещение прессой чернобыльской катастрофы в эпоху гласности с 1989 по 1991 годы» посвящена анализу публикаций в центральной, региональной и местной печати по проблемам катастрофы на Чернобыльской АЭС и ликвидации ее последствий начиная с 1989 года, когда стала успешно развиваться гласность в советском обществе, и до конца 1991 года, до того момента, когда перестал существовать Советский Союз. Анализ тематики публикаций этого периода позволяет сравнить, как освещалась тема чернобыльской катастрофы в прошлом, во времена жесткой цензуры, а также проследить, как при переосмыслении катастрофы на Чернобыльской АЭС журналисты и власть совершали новые просчеты и как развивались новые подходы к подаче информации, на которой формировалось общественное мнение, влиятельность и компетентность которого определяется мерой гласности в обществе.

Начиная с 1989 года у общества, власти и журналистов появилась возможность заново осмыслить ситуацию, связанную с катастрофой на Чернобыльской АЭС, уже после того, как кризис миновал. Но анализ причин, приведших к катастрофе на ЧАЭС, так и не был доведен до логического конца ни прессой, ни властью. Общество не получило научно обоснованных объяснений причин и следствий катастрофы.

Новый этап анализа следствий чернобыльской катастрофы показал, что страх и растерянность власти в момент неожиданной катастрофы - это неизбежный фактор, который нужно уметь преодолевать. И скорость его преодоления напрямую зависит от степени свободы журналистики. Стало ясно также, что паники не стоило бояться. Люди, находившиеся в пострадавших районах, стойко восприняли сообщение о трагедии. А паника возникала как раз за пределами зоны бедствия из-за отсутствия необходимой информации, которую заменили слухи и домыслы. Боязнь власти своего идеологического противника также оказалась лишена всех оснований. Глобальную катастрофу скрыть невозможно. Она не является личным делом государства, на территории которого произошла. Поскольку глобальная катастрофа наносит ущерб экологии и экономике других стран, о ней нужно сразу ставить в известность всю мировую общественность и не отказываться от предложенной помощи. Тогда катастрофа перестает быть средством в идеологической борьбе.

Главным положительным действием прессы стала информационная поддержка в деле создания общественной организации чернобыльцев «Союз-Чернобыль», который, в свою очередь, заставил власть обратить внимание на проблемы пострадавших вследствие катастрофы на ЧАЭС и добился для них справедливой компенсации ущерба в виде социальных гарантий, установленных в законодательном порядке.

В свою очередь, власть тоже сделала некоторые выводы из чернобыльской катастрофы. Для ликвидации в дальнейшем подобных чрезвычайных происшествий была создана специальная структура - корпус спасателей, переименованный, после нескольких реорганизаций, в Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (МЧС России).

Но некоторые наиболее важные уроки чернобыльской катастрофы ни властью, ни прессой так и не были извлечены. Власть опять не давала никаких гарантий технологической безопасности обществу. Экономические аспекты в развитии новых технологий ставились выше защитных. Ученые продолжали утверждать, что новые технологии, позволившие усовершенствовать старые системы защиты взрывоопасных объектов, являются уникальными. С их помощью риск возникновения техногенной катастрофы на АЭС стал маловероятным. Но совершенно ясно, что многие исследователи и конструкторы были склонны завышать безопасность своего проекта, что в сумме может давать очень высокий риск. То что пресса об этом практически не писала, говорит о том, что журналисты по-прежнему шли в фарватере власти. Журналистика так и не стала общественной.

Третья глава «Современная журналистика о техногенных катастрофах» посвящена анализу деятельности журналистов и властей во время трех крупных техногенных катастроф XXI века - на Саяно-Шушенской ГЭС в 2008 году, на шельфовой нефтебуровой платформе в Мексиканском заливе в 2009 году и на АЭС «Фукусима-1» в Японии в 2011 году.

Специфика зоны бедствия требует от работающих в ней специалистов, в том числе журналистов, специфичных знаний и умений. Аудитория ждет от прессы оценки происходящих событий, которой чаще всего верит. Поэтому в условиях техногенной катастрофы важным на практике становится понятие «социальная ответственность журналистики». Социальная ответственность прессы заключается, прежде всего, в ее способности объединить общество и государство для преодоления последствий текущей катастрофы и защиты от техногенных рисков в будущем.

В первом параграфе третьей главы «Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС. Невыученные уроки Чернобыля» исследуются причины возникновения аварии на СШГЭС, готовность к ней власти, общества и

средств массовой информации. Основной вопрос: готова ли журналистика обойти прежние ошибки и просчеты, консолидировать общество и вести конструктивный диалог с властью, побуждая ее инициировать честное и бескомпромиссное расследование причин, приведших к аварии? Но как выяснилось, снова всё спустили на тормозах и виновные в катастрофе на СШГЭС так и не были наказаны. Под суд, как и в 1987 году в Чернобыле, отдали простых исполнителей, а не тех, кто действительно отвечал за объект. Компенсации морального и материального ущерба семьям погибших, пострадавшим и затраты на ликвидацию последствий катастрофы, как и прежде, были оплачены из бюджета государства, а не из кармана собственников СШГЭС, ответственных за ее функционирование. Пресса не столько боролась за наказание виновных, сколько пыталась успокоить общественное мнение.

Положительными моментами в действиях власти во время ликвидации последствий аварии на СШГЭС стали эффективная работа специалистов МЧС России и быстрые решения .технологических проблем по восстановлению ГЭС и устранению глыб льда в водостоке плотины.

То что и в этой катастрофе журналистика не была на высоте, говорит о том, что она по-прежнему не осуществляет своих функций, являясь подручной власти.

Во втором параграфе третьей главы «Экологическая катастрофа в Мексиканском заливе. Новый уровень поведения СМИ и представителей власти в условиях чрезвычайной ситуации» рассматривается конкретный прецедент успешной ликвидации последствий техногенной катастрофы, угрожавшей экологии мирового океана. Опасная авария произошла у побережья США на нефтедобывающей платформе «British Petroleum», а развивалась словно по стандартному сценарию природно-техногенных катастроф в любом другом районе земного шара: погоня за «дешевыми энергоресурсами» - суперсложные устройства добычи и транспортировки энер-

гоносителей - самонадеянные гарантии безопасности новейших технологий со стороны ученых и предпринимателей - стремление утаить «мелкий монтажный брак» - беспечность персонала - непредвиденный взрыв -гибель людей и саморазрушение технических систем - попытки преуменьшить масштаб инцидента - растерянность и промедление с принятием мер - региональный экологический ущерб с угрозой глобального расширения через загрязнение океанического течения Гольфстрим. Но те же самые, совершенно стандартные факторы и обстоятельства природно-техногенной катастрофы глобального масштаба, как оказалось, могут совсем не стандартно оцениваться и властью, и прессой и благодаря этому преодолеваться. В тот момент, когда «ВР» проявила нерасторопность при ликвидации утечки нефти в воды залива, администрация президента Б. Обамы поставила компании ультиматум и определила, что ликвидировать последствия аварии и компенсировать ущерб пострадавшим будет тот, кто ее учинил. Во главу угла президент США поставил интересы простого человека, жителей прибрежных штатов. И ту же позицию заняла пресса. Журналисты взяли под постоянный контроль ситуацию в Мексиканском заливе, проблемы нефтедобычи и уровень экологической активности власти. В результате «British Petroleum» активизировала аварийные работы, в сравнительно короткие сроки ликвидировала утечку нефти, без задержек начала компенсационные выплаты, развернула очистку акватории залива, а тем самым сняла вопрос о возможном загрязнении Гольфстрима. В сущности, здесь был создан многозначительный прецедент эффективного преодоления стихийной силы чрезвычайных обстоятельств техногенной катастрофы глобального масштаба. Это говорит о том, что универсальная модель эффективного взаимодействия власти и прессы в условиях техногенных катаклизмов практически вырабатывается и совершенствуется.

В третьем параграфе третьей главы «Возвращение к теме Чернобыля в свете катастрофы на АЭС "Фукусгша-1"» предпринимается по-

пытка еще раз уточнить, в каком направлении развивается и как совершенствуется универсальная модель эффективного взаимодействия власти и прессы в чрезвычайных обстоятельствах техногенных катастроф глобального масштаба.

В проведенном исследовании публикаций, посвященных событиям в Японии на АЭС «Фукусима-1», четко проявились ошибки властей и журналистов, повторившиеся через 25 лет после катастрофы на Чернобыльской АЭС. Но на первый план вышли факты конструктивного поведения людей, оказавшихся в зоне бедствии, что во многом зависело от уровня их подготовленности к действиям в экстремальных условиях, а также от распорядительности руководителей и специалистов.

Стало ясно, что от природно-техногенных катастроф глобального масштаба не застрахованы даже самые высокотехнологичные страны. Следует подчеркнуть, что причины у данной катастрофы, в принципе, те же, что и у всех предыдущих, - погоня за «дешевыми энергоресурсами» - суперсложные технологии и непродуманные строительные решения - апломб и самонадеянность ученых и предпринимателей - стремление скрыть мелкие недоделки - беспечность персонала и т. д. Однако есть и существенные особенности. Важно, что в момент катаклизма государственные и местные власти приоритетной задачей поставили заботу о пострадавшем населении и безопасность работы ликвидаторов в зоне бедствия. А пресса сумела обеспечить информационную картину происходящего и для разрушенного стихией региона, и для страны в целом, и для всего мира, охваченного природно-техногенной катастрофой глобального масштаба. И мир заговорил про «японскую ментальность», не допускающую ни паники, ни апатии, ориентированную на взаимовыручку и презирающую своекорыстие. Пресса действительно писала о тесной сплоченности японцев, о бесчисленных жестах доброты и солидарности и не привела ни одного случая мародерства. Повышенным уровнем самоорганизации, дисциплины и са-

моотверженности ответило общество на обращение власти и прессы к проблемам и интересам преодолевающих фатальное бедствие людей.

Власти Японии показали себя дельным организатором ликвидации последствий природно-техногенной катастрофы. В критический момент они не допустили в стране информационного и гуманитарного коллапса, вовремя решились принять международную помощь, должное внимание уделили межгосударственным контактам, поскольку речь шла о природно-техногенной катастрофе глобального масштаба. Но все-таки не смогли избежать и стандартных ошибок, главной из которых, как и в случае с Чернобылем, стала попытка преуменьшить масштабы техногенной катастрофы.

Опыт крупнейших техногенных катастроф, пережитых человечеством в последние десятилетия, показывает, что наиболее надежным гарантом безопасности и основным условием эффективного преодоления последствий трагедии является ориентация прессы и власти на интересы, потребности и чаяния простого человека, тех людей, которые проживают непосредственно в зоне риска, заняты на работах по ликвидации аварии, тех, кому придется нести на себе основную тяжесть реабилитации окружающей среды. К сожалению, история природно-техногенных катастроф глобального масштаба, начиная с Чернобыльской, полна примеров того, что бизнес-структуры, научные авторитеты и руководящие инстанции ориентируются главным образом на интересы ведомств, компаний и государственных институтов, достаточно далеко отрываясь от реальности. Это неоднократно приводило к игнорированию угрожающих аспектов новейших производств и технологий, пренебрежению профилактическим контролем на этапе проектирования и эксплуатации опасных объектов и варварским способам ликвидации последствий аварий и катаклизмов за счет интересов населения и состояния окружающей среды. Для преодоления такого противоречия требуется целенаправленное, научно программируемое и нели-

цеприятное взаимодействие власти и прессы в условиях продолжающихся и возможных в будущем природно-техногенных катастроф глобального масштаба.

В заключении автор подводит итоги работы, формулирует основные выводы исследования и предлагает некоторые рекомендации исходя из изучения мирового опыта ликвидации последствий природно-техногенных катастроф глобального масштаба.

Намеченные в работе направления могут найти продолжение в дальнейших исследованиях массовой коммуникации, открывая дополнительные возможности для выработки программы поведения журналистов во время техногенной катастрофы и новые подходы в работе с представителями власти и общественных организаций по контролю за безопасностью проектируемых, строящихся и уже функционирующих взрывоопасных объектов.

В приложениях приводятся таблицы и графики с результатами количественного и качественного исследования публикаций, посвященных чернобыльской катастрофе, а также данные интернет-опроса по проблемам безопасности в области атомной промышленности.

Апробация. Основные положения работы и результаты исследования докладывались на ежегодных научно-практических конференциях «Ломоносов» (2007-2011), а также в электронном научном журнале Факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова «Медиаскоп».

1. Гегель И. В. Власть и пресса перед лицом катастрофы на Чернобыльской АЭС // Медиаскоп. - 2011. - № 2. - 0,8 п. л.

2. Гегель И. В. Пресса и аудитория: постчернобыльский синдром //

Медиаскоп. - 2011. - № 2. - 0,5 п. л.

3. Гегель И. В. Судебное эхо техногенных катастроф в печати // Ме-диаскоп.-2011.-№ 2.- 1 п. л.

4. Гегель И. В. Виновники аварии на Чернобыльской АЭС. «Открытый» суд в закрытой зоне // Материалы докл. Междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2008». - М., 2008. - 0,2 п. л.

5. Гегель И. В. Проблемы экологии в эпоху техногенных катастроф в официальных документах и печати (на примере катастрофы на ЧАЭС)//Материалы докл. Междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2009». - М., 2009. - 0,2 п. л.

6. Гегель И. В. Освещение темы чернобыльской катастрофы в период активного развития гласности в советском обществе, 1989-1991 гг. // Материалы докл. Междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2010». - М., 2010. - 0,2 п. л.

7. Гегель И. В. Чернобыль: фантом массовой коммуникации // Материалы докл. Междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2011». - М., 2011. - 0,2 п. л.

Общий объем публикаций - ЗД п. л.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гегель, Игорь Владимирович

Введение.

Глава 1. Катастрофа на Чернобыльской АЭС и ликвидация ее последствий в отражении советской прессы в 1986-1988 годах.

1.1. Советская пресса перед лицом техногенной катастрофы глобального масштаба.

1.2. Центральная и региональная печать, 1986-1988 годы: проблема трансляции официальной позиции в освещении событий наЧАЭС.

1.3. Местная и многотиражная пресса в организации собственной модели по информированию аудитории о ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС.

Глава 2. Освещение прессой чернобыльской катастрофы в эпоху гласности с 1989 по 1991 годы.

2.1. Новая оценка масштабов и следствий катастрофы в центральной и региональной печати.

2.2. Акцент на локальные события в местной и многотиражной прессе.

2.3. Уроки катастрофы на ЧАЭС и пресса.

Глава 3. Современная журналистика о техногенных катастрофах.

3.1. Катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС. Невыученные уроки Чернобыля.

3.2. Экологическая катастрофа в Мексиканском заливе. Новый уровень поведения СМИ и представителей власти в условиях чрезвычайной ситуации.

3.3. Возвращение к теме Чернобыля в свете катастрофы на АЭС «Фуку-сима-1».

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Гегель, Игорь Владимирович

Актуальность темы исследования. Анализируя последовательность трагических событий на Саяно-Шушенской ГЭС (СШГЭС) (2009 год), на аварийных нефтепромыслах Мексиканского залива (2010 год), на АЭС «Фукуси-ма-1» (2011 год) невольно приходишь к мысли, что современное человечество вступило в период перманентной техногенной катастрофы глобального масштаба. Точкой отсчета принято считать конкретную дату 26 апреля 1986 года. Тогда в результате технологического коллапса произошел самопроизвольный взрыв реактора на Чернобыльской АЭС (ЧАЭС), ущерб от которого до сих пор невозможно даже подсчитать, так как работы по преодолению последствий продолжаются, а остаточное радиационное загрязнение значительных территорий во многих странах Европы оказывает существенное влияние на уровень заболеваемости и смертности среди пострадавшего населения. Затраты на преодоление последствий катастрофы будут трансвременными, то есть бремя расходов предстоит нести и будущим поколениям. Но уже на сегодняшний день превышена сумма в триллион долларов США.

Дальнейшие техногенные катастрофы глобального масштаба, к счастью, не сопоставимы с чернобыльской количественно: по числу человеческих жертв, объемам загрязняющих природу выбросов, сумме затрат на ликвидацию последствий, - но являются также существенными, а при определенном стечении обстоятельств могли и превысить масштабы Чернобыля. Взрыв всего лишь на одной нефтедобывающей платформе в Мексиканском заливе причинил ущерб окружающей среде всего Карибского бассейна, а в случае возможного выноса разлившийся нефти в течение Гольфстрима возникала угроза для акватории Атлантического океана. На устранение повреждений только компания «British Petroleum» (BP) уже потратила 13,5 миллиардов долларов США, притом что компенсационные выплаты еще не завершены.

Авария на Саяно-Шушенской ГЭС также имела все предпосылки перерасти в крупную экологическую катастрофу, если бы высотная плотина не выдержала гидравлического удара. Этого не случилось только в силу счастливого стечения обстоятельств. Тем не менее стоимость восстановления и реконструкции Саяно-Шушенской ГЭС на сегодняшний день оценивается в 37,7 миллиардов рублей. И насколько эта сумма возрастет от разного рода «накруток» и дополнительных платежей можно только гадать. Ущерб же от природно-техногенной катастрофы на АЭС «Фукусима-1» еще не подсчитан, но, очевидно, — огромен.

Суть в том, что чрезвычайно усложнившиеся современные технические устройства и технологические режимы потенциально обладают мощью, сопоставимой с силами природных стихий, и заурядная авария может обернуться экологическим бедствием планетарного масштаба, небольшой по силе взрыв, прорвав дамбу хранилища заводских отходов, способен на многие годы отравить хозяйственные угодья и промышленную инфраструктуру густонаселенного региона (Венгрия, 2010). И после Фукусимы многие ученые даже перестали разделять природные и техногенные катастрофы, а говорят теперь о «комплексных природно-техногенных катастрофах»^. На лицо принципиально иное, чем прежде, состояние и среды обитания, и экономики, и государственного управления, и медиапсихологической ориентации населения, и прогностической активности науки. Возникает масса злободневных экологических, экономических, организационных и духовно-практических проблем. И в их центре - системный вопрос о взаимодействии власти и прессы в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба, который первостепенно важен для повышения как профилактической бдительности, так и авральной беззаветности ученых, инженеров и спасателей; и для стимулирования как быстроты и осмотрительности, так и всеохватной гуманитарности административных решений; и для укрепления в людях как житейской выдержки, так и нетерпимости к фактам мародерства, слабодушия и некомпетентности. Характерно, каким образом изменяется сей

1 См.: Пыльцын О. Эпоха природно-техногенных катастроф // Интернет-проект «Sovscola». URL: http://wvvvv.sovschola.ru/journal/article/epokha-prirodno-tekhnogennykh-katastrof (дата обращения: 11.05.2011). час объем понятия «техногенная катастрофа» в научном, профессиональном и в обыденном сознании. Если раньше этот термин вообще не фигурировал, а учитывались «аварии», «инциденты», «транспортные происшествия», «утечки нефтепродуктов» и другие чрезвычайные ситуации типа «рукотворных бедствий» (Man-made disasters)1, то теперь в научных дефинициях и служебных инструкциях пишут о «разрушении объектов экономики и компонентов окружающей природной среды» и случайных (в отличие от терактов) катаклизмах, которые «могут вызвать панику, транспортный коллапс, а также привести к подъему или потере авторитета власти»3. Повышенное внимание уделяется также социально-психологическим феноменам, сопровождающим техногенные катастрофы, и порождаемым ими фантомам массового сознания, поскольку разного рода слухи и фобии, эсхатологические настроения, подогреваемые квазинаучными и оккультными прогнозами4, могут стать реальными факторами большой деструктивной силы в тотальном идеологическом противоборстве или даже в ограниченной политической кампании5.

Однако следует учитывать, как бы жестко это не прозвучало, что природ-но-техногенные катастрофы глобального масштаба'стали одновременно и своеобразной школой по проверке жизнеспособности государств и духовной крепости человека. Были не только совершены прискорбные ошибки (к сожалению, неоднократные), но и открыты методы преодоления бедствий (к счастью, воспроизводимые). Обобщение сурового опыта, классификация удачных решений и надежных приемов, моделирование оптимальных программ действий на бу

1 См.: Техногенная катастрофа // ВикипедиЯ - свободная энциклопедия. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/тexнoгeннaякaтacтpoфa (дата обращения: 02.02.2011).

2 См.: Современный экономический словарь // Яндекс. Словари. URL: Ьир://з1оуап.уапёех.ги/~книги/Экономический%20словарь/Катастрофа%20природно-техногенная/ (дата обращения: 02.02.2011).

3 См.: Manion М., Evan W. М. Technological catastrophes: their causes and prevention. Technology in Society. - Philadelphia, 2002.

4 См.: Марянина E. С. Катастрофа на шахте «Распадская» — астрологический анализ // Астрология: сайт Павла Глобы. URL: http://www.globa.ru/katastrofa-na-shahte-raspadskaja— astrologicheskij-analiz/ (дата обращения: 02.02.2011).

5 См.: Миронов С.М.: Техногенные катастрофы угрожают социальной стабильности страны // Интернет-журнал «Новая политика». URL: http://www.novopol.ru/-mironov-tehnogennyie-katastrofyi-ugrojayut-sotsialnoy-text78983.html (дата обращения: 23.12.2010). дущее является особо актуальной прикладной задачей научного анализа при-родно-техногенных катастроф глобального масштаба. А в сфере теории журналистики на первый план выходит осмысление организационных, коммуникативных, административных и гуманитарных аспектов типичных коллизий, которые сопровождают техногенные катастрофы глобального масштаба.

До чернобыльской трагедии никто не думал, как должны взаимодействовать власть и пресса во время беспрецедентных техногенных или природных катаклизмов. Никто и сегодня не может с точностью сказать, по каким особым писаным и неписаным инструкциям и законам нужно работать журналистам в сложных и необычных для себя условиях, каким образом они должны взаимодействовать с властью и пострадавшим населением. В каких объемах следует подавать информацию в каналах массовой коммуникации, должна ли власть осуществлять контроль над прессой и имеют ли право жертвы катастрофы знать в подробностях все обстоятельства и прогнозы.

Отечественная журналистика часто оказывается не в состоянии адекватно освещать события, связанные с техногенными катастрофами, и вызывать устойчивые реакции общественного мнения. В свою очередь, это приводит к значительному снижению эффективности журналистики и недоверию к ней значительной части населения. Власть же во время катастроф нередко старается сузить круг информированных, отсекая от него как общество, так и СМИ. Полагая, что с последствиями катастрофы, смогут справиться только специалисты, власть старается использовать журналистику лишь в качестве ретранслятора официальных сводок с места события. При этом общество воспринимается лишь как нечто мешающее государству выполнять свои функции.

И до тех пор, пока эти тенденции не изжиты, тема диссертации «Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба» остается актуальной и в теоретическом плане, и в практическом приложении.

Теоретическое значение диссертации. Существенным с теоретической точки зрения является уточнение и последовательное развитие научных представлений об изменяющейся роли журналистики в современных условиях, когда важной задачей становится профилактика природно-техногенных бедствий, которые невозможно заранее спрогнозировать, и поиск эффективных форм прямого участия прессы в решении чрезвычайно сложных проблем соединения усилий и поддержания духа массы людей, от которых в дальнейшем зависит успех ликвидации последствий внезапно случившейся техногенной катастрофы. Представляется важным также результирующий вывод исследования: в чрезвычайных обстоятельствах природно-техногенных катаклизмов пресса в ее взаимодействии с властью является эффективной только в том случае, если сосредотачивается на поддержании активности всех слоев, структур и институтов общества и стоит на позиции защиты интересов простых людей.

Практическое значение исследования состоит в обобщении и анализе опыта с точки зрения выявления, описания, классификации и сведения в систему алгоритмов взаимодействие прессы и власти в условиях чрезвычайной ситуации, конкретных приемов организации действий власти и масс в ликвидации катастроф глобального масштаба.

Диссертационное исследование также полезно в виде справочного материала для использования его во время проведения специальных семинаров и конференций для журналистов, работающих в зонах, пострадавших от техногенных катастроф, и на территориях повышенного радиоактивного загрязнения, образовавшихся вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС. А также для повышения квалификации и переобучения современных профессиональных работников прессы.

Объектом исследования является деятельность отечественной и мировой прессы в период техногенных катастроф глобального масштаба и ликвидации их последствий на Чернобыльской АЭС (СССР, 1986); Саяно-Шушенской ГЭС (Россия, 2009); на шельфовой нефтедобывающей платформе в Мексиканском заливе (США, 2010); на АЭС «Фукусима-1» (Япония, 2011).

Предметом исследования является практика взаимодействия власти и прессы в конкретных условиях техногенных катастроф глобального масштаба и ликвидации их последствий, административного, коммуникативного и гуманитарного регулирования в чрезвычайной ситуации, медиатерапии психологических травм, компенсации ущерба, реабилитации оптимистического мировосприятия.

Цель исследования состоит в разработке научного аппарата мониторинга взаимодействия власти и прессы в условиях чрезвычайной ситуации; определении оптимальных моделей информационной стратегии редакции и профессиональных действий журналистов в период техногенных катаклизмов; изучении ситуативных форматов и жанров публицистики катастроф.

Для достижения поставленной цели исследования было необходимо решить следующие задачи:

1. На основе теоретического анализа журналистского творчества рассмотреть историю катастрофы на ЧАЭС в отражении подцензурной прессы трех уровней — центральной, региональной и местной (многотиражной) и выстроить в первом приближении универсальную модель взаимодействия власти и прессы в условиях техногенных катастроф глобального масштаба.

2. Верифицировать и уточнить универсальную модель взаимодействия власти и прессы во время техногенного коллапса на основе исторического переосмысления и уточнения результатов ликвидации чернобыльской катастрофы в условиях гласности и перестройки.

3. Выявить, в какой степени универсальная модель взаимодействия власти и прессы проявилась в ходе ликвидации последствий аварии на Саяно-Шушенской ГЭС и что появилось нового.

4. Определить, какую трансформацию универсальной модели взаимодействия власти и прессы предопределил опыт ликвидации последствий катастрофы на нефтедобывающей платформе «ВР» в Мексиканском заливе.

5. Проанализировать степень эффективности универсальной модели взаимодействия власти и прессы по материалам прессы о природно-техногенной катастрофе на АЭС «Фукусима-1».

Степень разработанности проблемы. Говоря о степени разработанности проблемы, следует заметить, что о самой крупномасштабной техногенной катастрофе современности на Чернобыльской АЭС написаны сотни книг, воспоминаний, монографий, сняты десятки документальных кинофильмов, проведено множество научных конференций. Но, несмотря на это, можно с уверенностью сказать, что принципы взаимодействия прессы с аудиторией и властью в период техногенной катастрофы глобального масштаба пока еще не анализировались как специальный предмет научного исследования. Не проводились аналогичные исследования и по современным природно-техногенным катастрофам. Правда, стоит отметить, что уже существуют разработки по взаимодействию прессы, власти и общества в условиях военных действий, террористических актов и других чрезвычайных ситуаций социального плана1. Сформировалась даже особая ветвь науки: медиапсихология, в русле которой профилактика и компенсация информационно-психологических травм составляет существенную часть исследовательской, проектной и лечебной деятельности . Разработаны прикладные методики компенсаторной медиатерапии и описаны конкретные прецеденты их практического использования в массовой коммуникации3. Пред

1 См., например: Вартанова Е. Л., Ткачева Н. В., Пронина Е. Е. СМИ и терроризм: взаимоотношения, стратегия антитеррора, роль саморегулирования // Современный терроризм и борьба с ним: социально-гуманитарные измерения. - М.: МЦИМО, 2007.

2 См., например: Винтерхофф-Шпурк П. Медиапсихология. - Харьков, 2007; Пронин Е. К, Пронина Е. Е. Архетипы тотальной войны в локальном конфликте // Государственная служба. - 2001. - № 4; Пронина Е. Е. Медиапсихологический подход к анализу угрозы терроризма // Журналистика и СМИ против террора. - М. : МедиаМир : Ф-т журн. МГУ, 2009; Трубицына Л. В. Средства массовой информации и психологическая травма // Проблемы медиапсихо-логии. - М.: РИП-холдинг, 2002.

3 См.: Вербицкая Ю. А. Попытка социотерапии в разгар психической атаки // Материалы докл. Междунар. конф. студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2003» : в 2 ч. Ч. 1. - М.: Ф-т журн. МГУ, 2003; Пронина Е. Е. Принципы медиапсихологического исследования // Исследования СМИ: методология, подходы, методы. Вып. 1. - М., 2011. ставляют интерес также изыскания на стыке этики и информации, развивающие принципы неманипулятивной коммуникации1.

Научная новизна диссертации состоит в системности проработки вопросов, связанных с взаимодействием всех структур власти, общества и прессы в решении задач по недопущению и ликвидации последствий крупных техногенных катастроф. Авария на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС стала своеобразным полигоном, на котором пришлось учиться всем. Власти так и не удалось выстроить эффективную коммуникацию с пострадавшим населением, обществом в целом и международным сообществом посредством СМИ, хотя многие ее административные решения заслуживают поддержки. Ликвидаторы, действуя с риском для жизни, невероятно быстро соорудили «саркофаг» над взорвавшимся реактором, но пресса крайне редко отмечала, что работали они на высшем уровне мастерства, применяя новейшие на тот момент научные технологии, изобретая уникальные механизмы. Журналистам нужно было поддерживать эффективную массовую коммуникацию в совершенно новых для себя условиях, напоминавших боевые, но далеко не все они и далеко не сразу преодолели конформизм и нашли способы обходить официальную цензуру.

На этой основе удалось в первом приближении описать типологическую модель взаимодействия власти и прессы в условиях техногенного катаклизма, которую можно было затем верифицировать и уточнить по материалам повторного анализа чернобыльской трагедии в условиях перестроечной гласности и универсальность которой стала очевидной при анализе последовавших вскоре новых природно-техногенных катастроф глобального масштаба.

Выявлены, классифицированы и сведены в динамическую систему оптимальные информационные стратегии преодоления типичных для чрезвычайных обстоятельств природно-техногенного свойства организационных, коммуника

1 См., например: Нескрябина О. Ф. Медиапсихология и медиаэтика : монография. — Красноярск : Сибирский юрид. ин-т МВД России, 2008; Пронин Е. И. «Не навреди!» и «Не утаи!» (Императивы медиаэтики и ресурсы медиаписхологии) // Проблемы медиапсихологии-2. -М.: Рип-холдинг, 2003. тивных, медиапсихологических и гуманитарных ситуаций, которые требуют эффективного взаимодействия власти и прессы. Описаны новые форматы и жанры «публицистики катастроф».

Теоретико-методологические основания исследования. Основу теоретической базы исследования составили труды по теории, истории, социологии, технологии журналистики. При построении исследовательского аппарата концептуально рассматривались работы теоретиков журналистики - Е. Л. Вартановой, В. М. Горохова, С. М. Гуревича, Б. И. Есина, Я. Н. Засурского, И. И. За-сурского, И. В. Кузнецова, Е. И. Пронина, Е. П. Прохорова, Л. Л. Реснянской, Л. Г. Свитич, Г. Я. Солганика, А. А. Тертычного, М. В. Шкондина, М. И. Шостак, чьи исследования позволили определить специфику журналистского твор-• чества, особенности развития информационного общества, методы идеологической работы журналиста и специфику аргументации в публицистике.

Исследуя историю развития техногенных катастроф и специфику работы журналиста в чрезвычайных ситуациях, автор опирался на труды зарубежных и отечественных ученых, философов, журналистов, социологов, психологов и медиапсихологов — В. Т. Алымова, У. Бека, В. В. Венделовского, В'. И. Вернад-{ ского, Яг. С. Воскобойникова, Э. Гидденса, В. К. Ефремовой, Л. А. Кохановой,

Б. Н. Лозовского, Н. Лумана, В. А. Моисеева, Н. Н. Моисеева, И. Пригожина, Е. Е. Прониной, Л. В. Сизовой, А. М. Сосновской, И. Стенгерс, А. У. Хараша, П.

Г. Чижова, А. Швейцера, О. Н. Яницкого. I Работы В. В. Ворошилова, А. А. Градюшко, А. А. Калмыкова, А. В. Колесниченко, Г. В. Лазутиной, М. Мак-Люена, Д. Рэндалла, Л. Г. Свитич, 3. К. Устиновой, И. Д. Фомичевой помогли сформировать представление об особенностях анализа журналистского текста.

Методы исследования. Цели и задачи диссертации определили отбор методов исследования.

Для изучения и сравнительной характеристики отражения чернобыльской катастрофы и ликвидации ее последствий в материалах советской печати трех уровней - центральной, региональной и местной - использовался исторический I г > принцип анализа явлений и процессов, что позволило проследить формирование новых алгоритмов взаимодействия власти и прессы в чрезвычайных ситуациях и выявить ошибки, которые повторялись во время последующих глобальных техногенных катастроф. Возникающая при этом опасность субъективных оценок компенсировалась сопоставлением с официальными и архивными документами.

При изучении контента СМИ применялись разработанные на кафедре периодической печати факультета журналистики МГУ имени М. В. Ломоносова принципы типологического анализа средств массовой коммуникации и метод медиапсихологического анализа и моделирования журналистского текста, позволяющий выявить в фактологическом наполнении публикаций апелляции к ментальным структурам аудитории и соотнести их с логикой управленческих решений администрации. Для верификации медиапсихологического аспекта исследования текстов были выполнены замеры публицистического материала методом классического контент-анализа.

Эмпирическая база исследования. Эмпирическую базу исследования составляют журналистские материалы прессы и интернет-изданий. Анализируются публикации газет центральной печати СССР периода 1986-1991 годов: «Правда», «Известия», еженедельники «Аргументы и факты», «Московские новости». Эти издания имели самые большие тиражи, отличную материально-техническую базу и множество профессиональных штатных и внештатных журналистов.

Региональная печать СССР представлена газетами периода 1986-1991 годов. «Правда Украины», печатный орган Центрального комитета Коммунистической партии Украины, Верховного Совета и Совета министров УССР, и «Рабочая газета», печатный орган ЦК КПУ для жителей Украинской Советской Социалистической Республики, были не менее значимы, чем «Правда» и «Известия» для всего Советского Союза.

Местная печать представлена газетами периода 1985-1991 годов: «Прапор перемоги», издание Чернобыльского района, «Трибуна энергетика», печатный орган парткома, объединенного профкома, комитета комсомола и администрации управления строительством Чернобыльской АЭС, и «Вестник Чернобыля», печатный орган Научно-производственного объединения «Припять». Эти издания были выбраны для исследования не случайно. Они издавались в «зоне отчуждения» — в самом центре чернобыльской катастрофы и своей целевой аудиторией рассматривали ликвидаторов последствий катастрофы на ЧА-ЭС, а также людей, проживавших на пострадавших от радиации территориях.

Из современных изданий, публиковавших материалы о техногенной аварии на СШГЭС, анализируются: «Российская газета», «Аргументы и факты» и др.; отечественные и зарубежные интернет-издания, сайты и интернет-версии газет: «Gazeta.ru», «Голос России», ИА «Росбалт», «Lenta.ru» и др.; официальные сайты Следственного комитета РФ, ОАО «РусГидро», МЧС России. Для исследования катастрофы на АЭС «Фукусима-1» были проанализированы публикации в газетах: «Московский комсомолец», «Российская- газета», «Акция»; интернет-версии отечественных и зарубежных газет: «Независимая газета», «Взгляд», «Daily News», «The Times», «New York Times» и др.; информационные интернет-сайты: «Becra.Ru», «Голос России», «Lenta.ru» и др. При анализе материалов, посвященных трагедии-в Мексиканском заливе; за, основу были взяты публикации американских изданий: «Daily News», «New York Times», «The Philadelphia Inquire», «USA Today», «The Washington Post» и др.

Гипотеза исследования исходит из принятых в науке допущений о возможности типологизации повторяющихся событий (в данном случае — глобальных природно-техногенных катастроф) и моделирования на этой основе устойчивой последовательности типических действий в типических обстоятельствах (в данном случае - взаимодействия власти и прессы в профилактике и преодолении катаклизмов, а также ликвидации их последствий). Предполагалось, что универсальная модель системы объективно-субъективных факторов противо1 стояния чрезвычайным обстоятельствам природно-техногенных катастроф исторически развивается и совершенствуется. И журналистика способствует этому процессу, формируя адекватные чрезвычайной ситуации форматы и жанры публицистики катастроф» и оптимальные информационные стратегии взаимодействия власти и прессы в условиях техногенных катаклизмов глобального масштаба.

В ходе исследования гипотеза полностью подтвердилась.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Установлено, что власть, общество и пресса встретили катастрофу на Чернобыльской АЭС как неожиданность, что привело к коммуникативному коллапсу. Власть пыталась по старинке скрыть сам факт аварии на ЧАЭС, а когда это не удалось, занизить масштабы ее последствий. Пресса ей в этом помогала. Какое-то время общество довольствовалось самообманом, но информационный прорыв в период гласности разрушил эти иллюзии.

2. Доказано, что в условиях крупных природно-техногенных катастроф и глобальных катаклизмов понятия секретности, престижности, дезинформации и даже самодостаточности лишаются объективного смысла и реальной значимости в идеологическом, политическом и этическом планах. Попытки «сохранить лицо» ведут только к утрате доверия и полной деструкции социальных коммуникаций, потере управления и возможностей самоорганизации населения.

3. Не подтвердился широковещательный страх паники. Во всех странах перед лицом крупнейшей техногенной катастрофы люди в массе своей вели себя достойно, проявляя готовность к самоотверженному противостоянию природно-техногенным бедствиям и взаимопомощь. «Паника» как массированная угроза — это миф, которым власть и официоз прикрывали собственную растерянность.'

4. Эффективное взаимодействие власти и прессы жизненно важно для оптимального разрешения организационных, коммуникативных, гуманитарных и этических проблем, сопровождающих природно-технологические катастрофы глобального масштаба.

5. В ходе исследования были выявлены и положительные примеры поведения власти и прессы в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба и принятия журналистами превентивных мер в деле предупреждения глобальных техногенных катастроф.

6. Исследование показало, что процесс взаимодействия власти, общества и СМИ продолжает развиваться и совершенствоваться. Его можно наблюдать и корректировать. Существует теоретическая база, на основе которой возможно практически разработать кодекс профессиональных обязанностей журналиста в условиях глобальных техногенных катастроф. Диссертационная работа структурно состоит из введения, трех глав,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба"

Результаты исследования дают нам право утверждать, что техногенные катастрофы глобального масштаба представляют собой реальные события, которые могут быть типологизированы. Вместе с тем существует определенный сценарий развития техногенной катастрофы, который, в свою очередь, определяет закономерности поведения власти, общества и прессы. Классически принято считать, что катастрофы делятся на три основных вида — природные, техногенные и социальные. Анализ последних катастроф глобального масштаба обозначил новую проблематику в спектре техногенных рисков. Обозначилась явная взаимосвязь природных и технологических катаклизмов. Примером тому могут послужить события в Мексиканском заливе в 2010 г. и в Японии на АЭС «Фукусима-1» в 2011 г. Авария на шельфовой нефтедобывающей платформе «Deepwater Horizon» обернулась природной катастрофой, последствия которой в настоящий момент трудно прогнозируемы. А землетрясение в Японии вызвало сильное цунами, которое, в свою очередь, привело к техногенной катастрофе. Причем АЭС выдержала удар природных стихий, автоматика заглушила все реакторы, но выход из строя основных и аварийных систем охлаждения реакторов привел к косвенному развитию катастрофического процесса. На основании изложенных выше фактов можно сделать выводы, что человечество столкнулось с новым видом катастроф — комплексного природно-техногенного свойства. Поэтому подобные явления, выходя за рамки природных закономерностей, не могут уже в должной степени контролироваться человеком.

В любом случае основополагающей причиной всех техногенных и при-родно-техногенных катастроф является экономический фактор. Общей для всех стран и политических систем остается проблема возникновения условий, провоцирующих техногенные катастрофы. Сначала у государства и частных компаний появляется соблазн получения недорогих энергоресурсов. Предварительные расчеты очень быстро оправдываются. В этот момент наступает беспечность и самоуспокоение, власть ослабляет свой контроль в сфере технологической безопасности, а компании проявляют халатность при эксплуатации сверхсложных объектов. Ученые посредством журналистов убеждают общество в безопасности производств, основанных на новых технологиях. В этот момент власть и специалисты теряют бдительность и упускают из вида технологические отклонения. Рано или поздно подобная практика приводит к катастрофе, в которой гибнут люди, наносится непоправимый ущерб окружающей среде. При ликвидации последствий техногенной катастрофы власть требует от общества самопожертвования. Огромные материальные и человеческие ресурсы переключаются на ликвидационные работы.

Технологические катастрофы, несмотря на то что имеют стихийную направленность, возникают всегда неожиданно и протекают непредсказуемо. Техника настолько усложняется, что оперирует фундаментальными силами природы. Спрогнозировать характер и масштаб бедствия на начальном этапе практически невозможно. В этот момент наступает деструктуризация всех уровней власти и средств массовой информации, которая приводит к коммуникативному коллапсу общественных связей. Авторитет власти падает, соответственно снижается управляемость обществом, из-за чего происходит процесс неминуемого расшатывания ментальных качеств населения, усиливая дезертирские и мародерские побуждения'.

Все эти моменты являются задачей теории журналистики, потому что представляют собой в большей степени медиапсихологические проблемы и вопросы о том, как человечество должно существовать в условиях техногенной катастрофы и какова роль журналистики в этом ключе. Исходную модель анализа взаимодействия власти и прессы, и посредством ее, власти и общества представляет собой катастрофа на Чернобыльской АЭС. Методом проб и ошибок накапливался мировой опыт и создавался алгоритм поведения всех участников процесса ликвидации последствий техногенной катастрофы.

Анализ текстов публикаций дает материал, характеризующий деятельность власти и журналистов в зоне бедствия, прошедший документальную и историческую проверку в целях устранения опасности субъективных суждений.

Комплексное исследование выявило типичные ошибки, совершенные властью:

• Попытка скрыть, а когда этого не удалось, преуменьшить масштабы катастрофы явилась следствием того, что власть в значительной мере стала жертвой самообмана. При анализе сложившейся ситуации сработал механизм защитной реакции. Главным приоритетом стала идеологическая борьба с мнением мировой общественности за сохранение авторитета отечественной ядерной науки.

• Боязнь разрушительной паники. Паника для власти казалась страшнее радиации, поэтому все усилия по взаимодействию с прессой были направлены на попытку сделать ее «защитной подушкой» и транслятором опробованных в ранний исторический период идеологических приемов и уловок. Этим можно объяснить сокрытие информации, недоговоренности, ничем не обоснованный оптимизм, многочисленные противоречия в сводках. Кроме того, поощрительным было описание примеров самоотверженности, в сущности, принуждение к подвигу.

• Отсутствие заботы о простом человеке. Человек рассматривался властью в качестве ресурса и средства для ликвидации аварии. Опасные работы в зоне бедствия выполнялись любой ценой даже тогда, когда опасности разрастания катастрофы уже не было.

Типичные ошибки, совершенные прессой:

• Пресса показала себя больше органом власти, чем трибуном масс. Отсюда следует, что модель работы журналистов в условиях чрезвычайной ситуации оказалась довольно бедна. Не обеспечив обратной связи, пресса не могла учитывать актуальные потребности аудитории. Люди задавали важные для себя вопросы, а журналисты либо их игнорировали, либо уходили от ответов.

• Пытаясь помочь власти сохранить свое лицо, часто журналисты сами шли на должностное преступление, распространяя и тиражируя явную ложь, чем вызвали стойкое недоверие к себе со стороны населения.

• Пресса не предъявляла власти никаких претензий от имени пострадавших людей и ликвидаторов по вопросу компенсаций за причиненный вред.

Положительным итогом деятельности власти во время чернобыльской трагедии стала ликвидация самой катастрофы. Задействовав все имеющиеся человеческие и технические ресурсы, административная система сумела локализовать и ликвидировать техногенную катастрофу. Последствия ее ликвидировать не удалось, они преодолеваются до сих пор. Отсюда вытекает главный просчет ученых. Мировая наука смогла создать самый мощный источник энергии, но не продумала действенные способы его аварийного укрощения.

Плюсом в поведении журналистов стало сопротивление некоторых из них действиям власти. Это объясняется тем, что пресса, даже находясь в услужении тоталитарного режима, все же остается близкой к народу. Поэтому некоторые репортеры находили способы сообщать аудитории информацию об истинных масштабах катастрофы через описание подвигов ликвидаторов. Порой одна-две фразы в обычном репортаже подсказывали, читателю, что катастрофа на ЧАЭС была гораздо серьезней, чем она показывалась в официальных сводках. Местная пресса не просто была ближе к проблемам пострадавшего населения, она сама находилась в зоне бедствия, поэтому считала своим долгом информировать людей о правилах радиационной безопасности и гигиены. Как бы неся на себе вину за неумышленное молчание в период возникновения чрезвычайной ситуации, местная пресса остро критиковала любые промахи в организации работ по ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС.

Но этот анализ может быть подтвержден только после исследования второго этапа освещения событий на ЧАЭС, который состоялся в период гласности в советском обществе. Благодаря развитию демократизации и гласности в СССР, начиная с 1989 г. стало возможным опять вернуться к теме чернобыльской трагедии, пересмотреть ее масштабы и итоги выполненных работ по лик 1 I видации последствий катастрофы. Этот этап показал, что страх и растерянность власти в момент неожиданной катастрофы — это неизбежный фактор, который нужно преодолевать. И скорость его преодоления напрямую зависит от степени свободы журналистики. Стало ясно, что не стоило бояться паники. Люди, находившиеся в пострадавших районах, стойко восприняли сообщение о трагедии. А паника возникала как раз за пределами зоны бедствия из-за отсутствия необходимой информации, которую успешно заменили слухи и домыслы. Боязнь власти своего идеологического противника также оказалась лишена всех оснований. Глобальную катастрофу скрыть невозможно. Она не является личным делом государства, на территории которого произошла. Поскольку техногенная катастрофа наносит ущерб экологии и экономике других стран, о ней нужно сразу ставить в известность всю мировую общественность и не отказываться от предложенной помощи. Тогда катастрофа« перестает быть средством в идеологической борьбе.

На втором этапе освещения чернобыльской трагедии на первый план в прессе вышли человек и его проблемы. Из публикаций журналистов стали известны подробности негативного отношения к пострадавшим в местах их нового расселения, факты, свидетельствующие о том, что проблемы с компенсацией? ущерба и утерянного вследствие катастрофы жилья не решались некоторыми представителями органов власти на местах, что вынуждало многих людей возвращаться в свои дома в зону отчуждения. Так возникла новая проблема — самоселов. Также журналисты поставили в известность общество о бессилии власти перед таким острым социальным явлением, как мародерство. Люди были эвакуированы, оставив в своих домах памятные и ценные вещи, сбережения, документы, но никто не смог гарантировать им сохранность личного имущества. В итоге люди, пережившие-трагедию, оказались еще и ограбленными. Главным положительным действием прессы стала информационная поддержка в деле создания общественной организации чернобыльцев Союз «Чернобыль», который, в свою очередь, заставил власть обратить внимание на проблемы пострадавших вследствие катастрофы на ЧАЭС и добился для них справедливой компенсации ущерба в виде социальных гарантий, установленных в законодательном порядке.

В свою очередь, власть тоже сделала выводы из чернобыльской катастрофы. Для ликвидации в дальнейшем подобных чрезвычайных происшествий была создана специальная структура - корпус спасателей, переименованный после нескольких реорганизаций в Министерство Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий (МЧС России).

Но некоторые наиболее важные уроки чернобыльской катастрофы ни властью, ни прессой так и не были выучены. Власть опять не давала никаких гарантий технологической безопасности обществу. Экономические аспекты в развитии новых технологий ставились выше защитных. Ученые продолжали утверждать, что новые технологии, позволившие усовершенствовать старые системы защиты взрывоопасных объектов, являются уникальными по степени эффективности. С их помощью риск возникновения техногенной катастрофы на АЭС стал маловероятным. Но совершенно ясно, что многие исследователи и конструкторы были склонны завышать безопасность своего проекта, что в сумме может давать очень высокий риск. То что пресса об этом практически не писала, говорит о том, что она так и не стала общественной. Власть сделала больше.

Следующая техногенная катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС в 2009 г. продемонстрировала, что власть по-прежнему не контролирует строительство и эксплуатацию технологических объектов, а пресса не работает по модели перманентной техногенной катастрофы, не задает вопросов ученым и специалистам по поводу технического состояния взрывоопасных предприятий. Оказавшись в плотном информационном потоке, журналисты прекратили заниматься анализом информации. Любые факты, поданные авторитетными экспертами или учеными, журналистами не проверяются. А ведь задача журналиста заключается в том, чтобы по возможности проверять полученную информацию, относиться к ней не как к догме, а как к одному из многих мнений, задавать власти и ученым острые вопросы, приводить контраргументы, вступать в дискуссию и привлекать для этого независимых экспертов.

Немаловажным является и то, что виновные в катастрофе на СШГЭС так и небыли наказаны. Под суд, как и в 1987 г. в Чернобыле, отдали простых исполнителей, а не тех, кто действительно отвечал за объект. Компенсации ущерба семьям погибших, пострадавшим и затраты на ликвидацию последствий катастрофы, как и прежде, были оплачены из бюджета государства, а не из кармана собственников СШГЭС, ответственных за ее функционирование. Журналисты не столько боролись за наказание виновных, сколько пыталась успокоить общественное мнение. Чрезмерная политизация такого института, как пресса, ее превращение из инструмента информирования населения в средство пропаганды и манипулирования общественным мнением, несомненно, ведет к снижению эффективности ее работы, подрывает основы доверия населения к транслируемой ей информации.

История и логика предупреждают — пока будет продолжаться подобная практика, нашему обществу придется жить в ожидании неминуемых техногенных катастроф. Обнадеживающим выходом из порочного круга может стать политическая воля власти в проведении честного и беспристрастного расследования уже случившихся катастроф и привлечении истинных виновных к уголовной и материальной ответственности за гибель людей и за ущерб, нанесенный окружающей среде и экономике государства.

Положительным моментом в действии власти во время ликвидации последствий аварии на СШГЭС стала эффективная работа специалистов МЧС России и быстрые решения технологических проблем по восстановлению ГЭС и устранению глыб льда в районе плотины.

То что и в этой катастрофе журналистика не была на высоте, говорит о том, что она по-прежнему не осуществляет своих функций, являясь подручной власти.

Но техногенные катастрофы глобального масштаба представляют интерес для исследования тем, что они являются наднациональными. Общей для всех стран и политических систем остается проблема возникновения условий, провоцирующих техногенные катастрофы.

Но во время ликвидации последствий природно-техногенной катастрофы на нефтедобывающей платформе, принадлежащей компании ВР, в Мексиканском заливе выяснилось, что те же самые факторы по-другому могут оцениваться властью и журналистами и преодолеваться. В тот момент, когда ВР проявила нерасторопность при ликвидации утечки нефти в воды залива, администрация президента Б. Обамы поставила компании ультиматум и определила, что ликвидировать последствия аварии и компенсировать ущерб пострадавшим будет тот, кто ее учинил. Стало понятным, что власть в этом случае встала на сторону простого человека. И главное, что позицию масс поддержала и пресса. Американские журналисты до сих пор держат ситуацию в Мексиканском заливе и в секторе шельфовой нефтедобычи под своим контролем.

Можно с уверенностью сказать, что там создан прецедент эффективной технологии, следуя которой пресса и власть добились справедливой компенсации от нефтяной компании за нанесенный ущерб. Это говорит о том, что модель эффективного взаимодействия власти и прессы в условиях техногенной катастрофы совершенствуется. Но является ли она* удачной или,- случайной, возможно будет проверить следующими катастрофами, одна из которых произошла в 2011 г. на АЭС «Фукусима-1» после мощного землетрясения и цунами.

Катастрофа на АЭС «Фукусима-1» является, конечно, меньшей по масштабу, чем чернобыльская, но более сложной. Стало ясно, что от глобальных техногенных катастроф не застрахованы даже самые высокотехнологичные страны. Причины у этой катастрофы те же, что и у всех предыдущих - соблазн получения недорогих энергоресурсов, беспечность, самоуспокоение и халатность, технические и инженерные просчеты. Но со всеми издержками в момент самой катастрофы японская власть приоритетной задачей поставила заботу о пострадавших. Это совершенно другой уровень общественных отношений. И японская ментальность потрясла весь мир. Дело даже не столько в ментальности, сколько в сплоченности, высокой самоорганизации и дисциплине нации. Это самое главное отличие катастрофы на Фукусиме от чернобыльской и от всех других.

Власти Японии показали себя хорошими организаторами ликвидации последствий катастрофы. Они не допустили в стране информационного и гуманитарного коллапса, согласившись принять международную помощь. Но главным минусом их поведения стала, как и в случае с Чернобылем, попытка утаить информацию о масштабах катастрофы.

Опыт крупнейших техногенных катастроф, пережитых человечеством за последние десятилетия, показывает, что наиболее надежным гарантом безопасности, а также основным условием эффективного преодоления последствий катастроф является ориентация на интересы, потребности и чаяния простых людей, тех, которые проживают непосредственно в зоне экологического риска, заняты в работах по ликвидации аварии, тех, кому придется нести на себе основную тяжесть последствий катастрофы. Они в первую очередь имеют право знать всю информацию, относящуюся к степени риска, участвовать в обсуждении на стадии проектов, приглашать независимых экспертов, и только они, в идеале, могут принимать решение о допустимости, «приемлемости» (в терминологии А. У. Хараша) риска.

И это не только этика, но и реальная прагматика жизни. Как показал опыт «зеленого» движения, спонтанной борьбы местных комьюнити за экологическую чистоту места проживания, только человек, чья жизнь, а значит витальные интересы, зависят от степени риска, является лучшим сверхчувствительным «датчиком» угрозы, самым настойчивым и дотошным исследователем, и потому самым наиболее надежным гарантом стабильности существования и безопасности. С другой стороны, опыт катастроф, включая Чернобыльскую, неизменно демонстрирует, что бизнес-структуры и органы власти ориентируются, главным образом, на интересы ведомств, кампаний и государственных институтов, достаточно далеко отрываясь от реальности.

Именно отношение к простым людям, на чьи плечи легла тяжесть последствий катастрофы, является одновременно мерилом адекватности (реалистичности) и моральности власти. Утаивание информации, преуменьшение опасности свидетельствуют о дегуманизированном, объектном отношении к населению как к эксплуатируемому ресурсу, подобному обычным природным ресурсам. Это ведет к игнорированию угрозы в начале (на этапе проектирования и эксплуатации опасного объекта) и варварским способам ликвидации последствий за счет самого населения в дальнейшем. На этом фоне повторение катастроф практически неизбежно. И только реальная и полная материальная и моральная ответственность виновного перед пострадавшим заставляет организации, заинтересованных лиц следовать принципу реальности в своей деятельности.

В свое время на материале чернобыльской катастрофы и своей работы психолога и эксперта А. У. Хараш писал, что зрелое согласие населения дается только при условии действия социальных институтов контроля, законности и добровольности. «Первые гарантируют индивиду возможность участия в регулировании степени риска, которому подвергается его жизнь. Второй гарантирует справедливые компенсации - в случае, если он все же понесет тот или иной ущерб. Третий обеспечивает защиту от опасностей, на которые он не давал согласия»1 В настоящее время более или менее сформирован только один из этих институтов — признано право на материальную компенсацию пострадавшим, хотя не вполне еще отрегулированы правовые процедуры. Практически отсутствуют формы участия населения в решении своей судьбы и совсем нет возможности отказаться от риска. Но даже простая материальная компенсация — это огромный шаг вперед на пути признания ценности отдельной человеческой жизни. И это та единственная ценность, которая может стать заслоном на пути техногенных катастроф.

1 См. Хараш А. У. Гуманитарная экспертиза в экстремальных ситуациях: идеология, методология, процедура // Введение в практическую социальную психологию. - М.: Смысл, 1999. -С. 112.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Список научной литературыГегель, Игорь Владимирович, диссертация по теме "Журналистика"

1. Авраамов Д. С. Профессиональная этика журналиста : учеб. пособие / Д. С. Авраамов. -М. : Изд-во Моск. ун-та, 1999. 224 с.

2. Алымов В. Т., Тарасова Н. П. Техногенный риск: Анализ и оценка : учеб. пособие для вузов.,—М. : ИКЦ «Академкнига», 2007. — 118 с. : ил.

3. Безопасность жизнедеятельности : учебник для вузов / JI. А. Михайлов, В. П. Соломин, А. Л. Михайлов, А. В. Старостенко и др. — СПб. : Питер, 2005. -302 с. : ил.

4. Бек У. Общество риска. На пути к новому модерну. — М. : Прогресс-традиция, 2000.-388 с.

5. Вартанова E.JI., Теория СМИ: Актуальные вопросы. — М. : МедиаМир, 2009. 488 с.

6. Вартанова Е. Л., Ткачева Н. В., Пронина Е. Е. СМИ и терроризм: взаи- . моотношения, стратегия антитеррора, роль саморегулирования // Современный терроризм и борьба с ним: социально-гуманитарные измерения. М. : МНИМО, 2007.

7. Венделовский В. В. ТАСС: из горячих точек планеты / В. В. Венделов-ский. Л. : Лениздат, 1988. - 398 с.

8. Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера / предисл. Р. К. Баландина. М. : Айрис-пресс, 2004. - 576 с.

9. Верстаков В. От «Правды» до «Свободы». Служебная повесть / В. Верстаков. М. : Русское воскресение, 2007. - 140 с.

10. Винтерхофф-Шпурк. П. Медиапсихология. Основные принципы. Харьков : Гуманитарный центр, 2007. — 288 с.

11. Возняк В. Я. Чернобыль: события и уроки. Вопросы и ответы / Возняк В. Я., Коваленко А. П., Троицкий С. Н. М. : Политиздат, 1989. - 278 с.

12. Ворошилов В. В. Журналистика: Базовый курс : учебник / В. В. Ворошилов. СПб. : Изд-во Михайлова В. А., 2004. - 463 с.

13. Воскобойников Я. С., Юрьев В. К. Журналист и информация: Профессиональный опыт западной прессы / Я. С. Воскобойников, В. К. Юрьев. М. : РИА «Новости», 1993. - 204 с.

14. Врублевский В. К Владимир Щербицкий: правда и вымыслы. Записки помощника: воспоминания, документы, слухи, легенды, факты. — Киев : Дови-ра, 1993. 254 с. - (На рус. яз.).

15. Гласность и журналистика: 1985—2005 / под ред. Я. Н. Засурского, О. М. Здравомысловой. — М. : Международный фонд соц.-эконом. и полит, исслед. (Горбачев-Фонд): Ф-т журн: МГУ, 2006.

16. Горохов В. М. Слагаемые мастерства (особенности журналистского творчества). -М. : Мысль, 1982. 160 с.

17. Грабовой И. Д., Дьяченко А. А., Ильин Л. Н. Чернобыль: Катастрофа. Подвиг. Уроки и выводы : науч.-публ. монография. — М. : Интер-Весы, 1996. — 784 с.

18. Градюшко А. А. Основы журналистики. Организация»работы редакции I СМИ : учеб.-метод, комплекс для студентов ф-та журн. / А. А. Градюшко. — Минск. : БГУ, 2005. 104 с.

19. Гуревич С. М. Газета: Вчера, сегодня, завтра : учеб. пособие для вузов / С. М. Гуревич. М. : Аспект Пресс, 2004. - 288 с.

20. Дзялошинский И. М. Информационное пространство России: структура, особенности функционирования, перспективы эволюции. Доклад на семинаре в Московском Центре Карнеги 19 июля 2001 года. М., 2001. - 30 с.

21. Дзялошинский И. М. Журналистика соучастия. Как сделать СМИ полезными людям / И. М. Дзялошинский. — М. : Престиж, 2006. — 104 с.22 .Дзялошинский И. М. Российский журналист в посттоталитарную эпоху / И. М. Дзялошинский. М. : Восток, 1996. - 302 с.

22. Дятлов А. С. Чернобыль. Как это было. — М. : Научтехлитиздат, 2000. -242 с.

23. Журналист в поисках информации : сб. материалов для работников

24. СМИ и будущих журналистов. — 5-е изд., испр. и доп. / под ред. А. К. Симонова. -М. : Галерия, 2004. 180 с.

25. Журналистика и перестройка / под ред. М. В. Шкондина. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 1989. 176 с.

26. Журналисты XX века: люди и судьбы. М. : ОЛМА-ПРЕСС, 2003.824 с.

27. Зарубежная журналистика и современная идеологическая борьба : межвуз. сб. / под ред. Ю. Н. Солонина. JI. : Изд-во ЛГУ, 1986. - 175 с.

28. Засурский И. И. Масс-медиа второй республики / И. Засурский. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 1999. 272 с.

29. Засурский Я. Н. Закономерности и тенденции развития журналистики в переходный период // Журналистика в переходный период: проблемы и перспективы: материалы Международной научной конференции 23-25 окт. 1997. -М.: Изд-во МГУ, 1998.

30. Засурский Я. Н. Искушение свободой. Российская журналистика: 1990-2004 / Я. Н. Засурский. М. : Изд-во Моск. ун-та, 2004. - 464 с.

31. Иллеш А. В., Пралъников А. Е. Репортаж из Чернобыля: Записки очевидцев. Комментарии. Размышления. М. : Мысль, 1987. - 157 с.

32. Калмыков А. А., Коханова Л. А. Интернет-журналистика : учеб. пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности 021400 «Журналистика». -М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2005. 383 с.

33. Касютин В. Л. Живая газета. — М. : Хроникер, 2008. 246 с.

34. Ким М. Н. Журналистика: методология профессионального творчества / М. Н. Ким. СПб. : Изд-во Михайлова В. А., 2004. - 496 с.

35. Киселев А. Н., Сурин А. И., Чечеров К. 77. Результаты дополнительных исследований мест скоплений лавообразных топливосодержащих масс на 4-м блоке Чернобыльской АЭС. РНЦ «Курчатовский институт», Препринт ИАЭ-5783/3.- М., 1994.-59 с.

36. Кихтан В. В. Информационные технологии в журналистике / В. В. Кихтан. Ростов н/Д : Феникс, 2004. - 160 с.

37. Книга памяти / под ред. В. В. Китаева, Т. К. Митиной, Т. Г. Пронни-ковой, JI. Ф. Сенчихиной, Н. И. Сидоренко, В. А. Силаевой. — М. : ФГУ ВНИИ-ПО МЧС России, 2006. 384 с.

38. Колесниченко A.B. Прикладная журналистика. Учебное пособие. М.: Изд-во Моск-го ун-та, 2008. - 180 с.

39. Конференция «Уроки аварии на Чернобыльской АЭС и современный» уровень безопасности АЭС» : доклады. — Десногорск, 2006. — 91 с.

40. Кузнецов И. В. История отечественной журналистики (1917-2000) : учеб. комплект (учеб. пособие; хрестоматия). — 2-е изд. / И. В. Кузнецов. — М. : Флинта : Наука, 2003. 640 с.

41. Куприй Н. Т. Метафизика жизни. М. : Топ-Маш, 2004. - 360 с.

42. Лазутина Г. В. Профессиональная этика журналиста : учеб. пособие / Г. В. Лазутина. -М. : Аспект Пресс, 1999. 208 с.

43. Лазутина Г. В. Основы творческой деятельности журналиста. — 2-е изд. / Г. В. Лазутина. М. : Аспект Пресс, 2004. - 240 с.

44. Лазутина Г. В. Технология и методика журналистского творчества / Г. В. Лазутина. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1988. - 79 с.

45. Лозовский Б. Н. Журналистика: техника безопасности. — 2-е изд., испр. и доп. Тюмень : Вектор Бук, 2004. - 72 с.

46. Лозовский Б. Н. Искусство разговаривать и получать информацию : хрестоматия. М. : Высшая школа, 1993. - 303 с.

47. Лукина М. М. Современные журналистские технологии в работе с новостями. -М. : Пульс, 2001. 40 с.

48. Михайлов Л. А., Соломин В. П. Чрезвычайные ситуации природного, техногенного и социального характера и защита от них : учебник для вузов /под ред. JI. А. Михайлова. СПб. : Питер, 2009. — 235 с. : ил.

49. Михайлов С. А. Современная зарубежная журналистика: правила и парадоксы / С. А. Михайлов. СПб. : Изд-во Михайлова В. А., 2002. — 446 с.

50. Моисеев В. А. Журналистика и журналисты / В. А. Моисеев. — Киев : Дакор, 2002. 400 с.

51. Моисеев H.H. Человек и ноосфера. М. : Молодая гвардия, 1990.352 с.

52. Мурзин Д. А. Феномен корпоративной прессы / Д. А. Мурзин. — М. : Хроникер, 2005. 192 с.

53. Мэтис М. Накорми Зверя по имени Медиа: Простые рецепты для грандиозного паблисити / Марк Мэтис; пер. с англ. Е. Трусовой. — М. : ФАИР-ПРЕСС, 2005. 320 с.

54. Нескрябина О. Ф. Медиапсихология и медиаэтика : монография. -Красноярск : Сибирский юрид. ин-т МВД России, 2008. 160 с.

55. Назайкин А. Н. Как манипулировать журналистами : практ. пособие / А. Н. Назайкин. М. : Дело, 2004. - 240 с.

56. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. 4-е изд., доп. / Российская академия наук. Институт русского языка им. В. В. Виноградова. - М. : Азбуковник, 1999.-944 с.

57. Олешко В. Ф. Журналистика как творчество, или что нужно делать, чтобы читатели, телезрители, радиослушатели тебя понимали и вступали в диалог / В. Ф. Олешко. Екатеринбург : Изд-во УрГУ, 2002. — 189 с.

58. Полякова Н. Л. От трудового общества к информационному: об изменении социальной роли труда / Н. JI. Полякова. М. : Наука, 1999. — 130 с.

59. Пригоэюин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой / И. Пригожин, И. Стенгерс; пер. с англ. М. : Прогресс, 1986. -432 с.

60. Пронин Е.И. Квант репортажа /Альянс. Актуальные проблемы журна-листиковедения и смежных областей знания. Сборник статей. Краснодар, 2009.1. С. 186-205.

61. Пронин Е. И. «Не навреди!» и «Не утаи!» (Императивы медиаэтики и ресурсы медиаписхологии) // Проблемы медиапсихологии-2. — М. : Рип-холдинг, 2003.

62. Пронин Е.И. Печать и общественное мнение. М. : Изд-во МГУ, 1971. -132 с.

63. Пронина Е. Е. Категории медиапсихологии // Проблемы медиапсихо-логии. М. : РИП-Холдинг, 2002. - 157 с.

64. Пронина Е.Е. Медиапсихологический подход к анализу угрозы терроризма // Журналистика и СМИ против террора. — М. : МедиаМир : Ф-т журн. МГУ, 2009.

65. Пронина Е. Е. Психология журналистского творчества. 2-е изд. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 2003. - 320 с.

66. Пронина Е.Е. Психологическая экспертиза рекламы: теория и методика психотехнического анализа рекламы / Е.Е Пронина. М. : РИП-Холдинг, 2000.-100 с.

67. Пронина Е. Е. Психологические особенности творческой работы репортера. М. : Пульс, 2001. - 36 с.

68. Пронина Е. Е. СМИ и терроризм: взаимоотношения, стратегия антитеррора, роль саморегулирования // Современный терроризм и борьба с ним: социально-гуманитарные измерения. — М. : МЦИМО, 2007.

69. Прохоров Е. П. Введение в теорию журналистики / Е. П. Прохоров. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1995. 294 с.

70. Прохоров Е. П. Исследуя журналистику. М. : РИП-Холдинг, 2006.202 с.

71. Районная газета в системе журналистики. Опыт социологического исследования. М.: Изд-во Моск. ун-та, - 1977. - 266 с.

72. Реснянская Л. Л. Двусторонняя коммуникация: методика организации общественного диалога : учеб. пособие. М. : Пульс, 2000. - 48 с.

73. Реснянская Л. Л., Фомичева И. Д. Газета для всей России. М. : Ф-тжурн. МГУ : ИКАР, 1999. 232 с.

74. Рихтер А. Г. Правовые основы журналистики. 2-е изд., испр. и доп. / А. Г. Рихтер. - M. : ВК, 2009. - 352 с.

75. Рыжков Н. И. Перестройка: история предательств. — М. : Новости, 1992.-400 с. : ил.

76. Рэндалл Д. Универсальный журналист / Д. Рэндалл; пер.с англ. — М. : Международный центр журналистики, 1996. — 346 с.

77. Самарцев О. Р. Творческая деятельность журналиста: Очерки теории и практики : учеб. пособие / О. Р. Самарцев; под общ. ред. Я. Н. Засурского. — М. : Академический Проект, 2007. — 528 с.

78. Саморегулирование журналистского сообщества: опыт и проблемы жизнедеятельности. Перспективы становления в России. — М. : Стратегия, 2003. -368 с.

79. Свитич Л. Г. Профессия: журналист : учеб. пособие / JI. Г. Свитич. — М. : Аспект Пресс, 2003. 255 с.

80. Свитич JT. Г. Феномен журнализма / JI. Г. Свитич. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 2000. 252 с.

81. Сибберт Ф. Четыре теории прессы / Ф. Сибберт, У. Шрамм, Т. Питер-сон; пер. с англ. М. : Вагриус, 1998. - 224 с.

82. Смелкова 3. С. Риторические основы журналистики. Работа над жанрами газеты : учеб. пособие / 3. С. Смелкова, JI. В. Ассуирова, М. Р. Саввова, О. А. Сальникова. -М. : Флинта : Наука, 2002. 320 с.

83. Солганик Г.Я. Стилистика текста: Учеб. пособие. — М. : Флинта, Наука, 1997.-256 с.

84. Сосновская А. М. Журналист: личность и профессионал (психология идентичности). СПб. : Роза мира, 2005. - 206 с.

85. Социальная ответственность журналиста: опыт современного прочтения проблемы : в 2 ч. Ч. 1. Межпрофессиональная экспертиза концепта и контекста. -М. : Стратегия, 2003. — 184 с.

86. Тертычный А. А. Аналитическая журналистика: познавательно-психологический подход. М. : Гендальф, 1998. — 256 с.

87. Тертычный А. А. Методы идеологической работы журналиста. Аргументация в публицистике : метод, указания к специальному семинару. — М. : Изд-во Моск. ун-та, 1985. 78 с.

88. Тришев В. А., Самохин Л. Ф., Петренко Э. Т. и др. Хронология процесса развития последствий аварии на 4-ом блоке ЧАЭС и действий персонала по их ликвидации : отчет ИЯИ АН УССР. Киев, 1990. -146 с.

89. Трубицына Л. В. Средства массовой информации и психологическая травма // Проблемы медиапсихологии. /Сост. Е.Е.Пронина. М. : РИП-Холдинг, 2002. - С. 31-37.

90. Устинова З.К. Моя профессия репортер / 3. Устинова. - СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. - 263 с.

91. Федотов М. А. Правовые основы журналистики : учебник для вузов. М. : ИМПЭ им. А. С. Грибоедова : Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002. - 432 с.

92. Фомичева И. Д. Индустрия рейтингов: Введение в медиаметрию : учеб. пособие по дисциплине «Социология журналистики» / И. Д. Фомичева. — М. : Аспект Пресс, 2004. 155 с.

93. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Ю. Хабермас. СПб.: Наука, 2000. - 384 с.

94. Хараил А. У. Гуманитарная экспертиза в экстремальных ситуациях: идеология, методология, процедура. // Введение в практическую социальную психологию. М. : Смысл, 1999 324 с.

95. Чернобыль. Книга / под ред. И. Орлова. — Триест, Италия : Эдиториа-ле, 1996.-288 с.

96. Чернобыль. Пять трудных лет : сб. материалов о работах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в 1986—1990 гг. — М. : ИздАТ, 1992.- 381 с.

97. Шаповалов В. Ф. Философия науки и техники: О смысле науки и техники и о глобальных угрозах научно-технической эпохи : учеб. пособие / В. Ф. Шаповалов. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2004. - 320 с.

98. Швейцер А. Благоговение перед жизнью. — М. : Прогресс, 1992. — 572с.

99. Шкондин М. В. Система средств массовой информации как фактор общественного диалога. — М.: Пульс, 2002. — 119 с.

100. Шостак М. И. Репортер: профессионализм и этика / М. И. Шостак. — М. : РИП-холдинг, 2002. 165 с.

101. Шум Ю. А. Журналистское расследование: от теории к,практике. — М. : Галерия, 2002. 164 с.

102. Щербак Ю. Н. Чернобыль: Документальное повествование. — М. : Советский писатель, 1991. 464 с.

103. Ядов В. А. Социологическое исследование: Методология. Программа. Методы / В. А. Ядов. Самара : Самарский университет, 1995. — 332 с.

104. Яницкий О.Н. Экологическая культура: очерки взаимодействия наукии практики / О.Н. Яницкий. Ин-т социологии РАН. - М. : Наука, 2007. — 271 с.* *

105. Гусев О. 77. Чорнобиль, біль наш довічний: Документально-публіцистична повість. Київ. : Золоті ворота, 1996. - 211 с.

106. Гусєв О. 77. Чорнобиль усім нам болить: Документально-публіцистична повість. — Київ. : Варта, 1997. — 207 с.

107. Гусєв О. 77. З Чорнобилем ми пов'язані на віки: Документально-публіцистична повість. Київ. : Варта, 1998. —224 с.

108. Гусєв О. 77. У заграві чорнобильських блискавиць: Документально-публіцистична повість. — Київ. : Варта, 1998. —224 с.

109. Мапіоп М., Evan W. М. Technological catastrophes: their causes and prevention. Technology in Society. — Philadelphia, 2002. — 263 p.

110. McLuhan M. Medium is the Message: An Inventory of Effects / M. McLuhan. Toronto, 1967. - 267 p.

111. Meadows D. H., Meadows D. L., Randers J., Behrens W. W. The Limits to Growth. N. Y. : Universe Books, 1972. - 207 p.

112. Законодательные и справочные материалы

113. Законодательство Российской Федерации о средствах массовой информации: Научно-практический комментарий проф. М. А. Федотова. — М. : Центр «Право и СМИ», 1999. 544 с. - (Журналистика и право. - Вып. 19).

114. Новое информационное законодательство РФ / под ред. А. К. Симонова. М. : Медея, 2004. - 248 с.

115. Сборник информационно-нормативных материалов по вопросам преодоления в РФ последствий чернобыльской катастрофы. — М. : Дайджест, 1991.- 173 с.

116. Сборник нормативных и инструктивных материалов по применению Закона РСФСР «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». — М. : Атомполиграф-сервис, 1992. 139 с.

117. Спутник чернобыльца: справочное пособие для граждан, пострадавших в радиационных катастрофах и авариях / Союз «Чернобыль» Центрального округа и Краснодара. Краснодар : Советская Кубань, 2001. — 400 с.1. Статьи в научных изданиях

118. Васильева Л. А. Новостная журналистика периода демократического транзита: методы подачи / JI. А. Васильева // Вестн. Дальневосточного отделения Российской Академии наук. 2005. — № 2. — С. 118-120.

119. Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность // THESIS. — 1994. № 5. — С.107-134.

120. Дерябина О. М. Чернобыль: невыученные уроки // Экология и жизнь. -2006.-№4.-С. 36-39.

121. Домрина Н. А. Сквозь призму Чернобыля: диалоги о мире и войне // Наука и жизнь. 2006. - № 5. - С. 50-69.

122. Елдышев Ю. Н. Чернобыль: «светящееся» будущее // Экология и жизнь. 2004. - № 4. - С. 44-51.

123. Елдышев Ю. Н. Чернобыль: куда ведут следы беды // Экология и жизнь. 2006. - № 6. - С. 26-31.

124. Елдышев Ю. Н. Радиофобия — «лучевая болезнь» общества // Экология и жизнь. 2006. - № 7. - С. 24-26.

125. Есин Б.И. В.Г.Короленко и права личности, свобода печати / Есин Б.И. // Вестник Моск. Ун-та. Сер. 10. Журналистика. 2002. - № 5. - С. 6-10.

126. Лазутина Г.В. Новостная журналистика в свете предметно-функционального подхода к дифференциации жанров / Г.В. Лазутина, С.С. Распопова // Вестник Московского университета. Сер. 10, Журналистика. -2008.-№5.-С. 82-98.

127. Луман Н. Понятие риска // THESIS: теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1994. — № 5. - С. 135-160.

128. Мельников А. Черная быль. Отметина // Природа и человек (Свет).2006.-№4.-С. 16-18.

129. Пригожий И. Философия нестабильности // Вопросы философии. -1991.- №6.-С. 46-57.

130. Пронин Е. И., Пронина Е. Е. Архетипы тотальной войны в локальном конфликте // Государственная служба. 2001. — № 4. — С. 11 — 17.

131. Пронин Е.И. Медиавирусы терроризма и ресурсы медиатерапии / Е.И. Пронин, Е.Е. Пронина // Вестник Московского университета. Сер. 10, Журналистика. 2008. - № 5. - С. 18-34.

132. Чижов 77. Г. Философия и экологические проблемы // Вызовы современности и философия: Материалы «Круглого стола», посвященного Дню философии ЮНЕСКО. Бишкек, 2004. - С. 97-102.1. Электронные носители

133. Жизнь на территориях, пострадавших при аварии на Чернобыльской АЭС: взгляд в будущее / Международная научно-информационная сеть по вопросам Чернобыля (ICRIN) Электронный ресурс. — М., 2010. — 1 элктрон. опт. диск (DVD-ROM).

134. За секунду до взрыва / документальный фильм режиссера Дженни Апостола (для National Geographic) Электронный ресурс. — М., 2008. — 1 электрон. опт. диск ( DVD-ROM).

135. Хроника спасательных операций, свидетельства потерпевших и очевидцев, рассказы спасателей / документальный фильм летописи МЧС России Электронный ресурс. М., 2009. - 4 электрон, опт. диска (DVD-ROM).1. Интернет-ресурсы

136. BP обнародовала результаты расследования причин аварии в Мексиканском заливе // сайт журнала Forbes. URL: http://www.forbes.ru/news/56007-bp-obnarodovala-rezultaty-rassledovaniya-prichin-avarii-v-meksikanskom-zaliveдата обращения: 07.02.2011).

137. Библиотека Центра экстремальной журналистики // URL: http://www.library.cjes.ru (дата обращения: 25.09.2010).

138. Глобальная катастрофа // ВикипедиЯ, свободная энциклопедия. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/%C3 %ЕВ%ЕЕ%Е 1 %E0%EB%FC%ED%E0%FF%EA %E0°/oF2%E0%Fl%F2%F0%EE%F4%E0 (дата обращения: 14.06.2011).

139. Документы КГБ УССР // Сайт Чернобыль. URL: http://pripyat-city.ru/documents/5-dokumenty-kgb-ussr.html. (дата обращения: 05.11.2009).

140. Интернет-конференция в РИА «Новости» 29 июля 2010 г. // сайт «Русгидро». URL: http://www.sshges.rushydro.ru/press/news-materials/interview/13803.html, (дата обращения: 30.04.2011).

141. Марянина Е.С. Катастрофа на шахте «Распадская» — астрологический анализ // Астрология: сайт Павла Глобы. URL: http://www.globa.ru/katastrofa-naIshahte-raspadskaja—astrologicheskij-analiz/ (дата обращения: 02.02.2011).

142. Мирный атом: за и против // информационный канал Subscribe. URL: http://subscribe.ru/archive/optin.custom/201105/26144629.html?clearview (дата обращения: 10.06.2011).

143. Катастрофа на шахте «Распадская» — астрологический анализ // Астрология: сайт Павла Глобы. URL: http://www.globa.ru/katastrofa-na-shahte-raspadskaja—astrologicheskij-analiz/ (дата обращения: 02.02.2011).

144. Миронов С.М.: Техногенные катастрофы угрожают социальной стабильности страны // Интернет-журнал Новая Политика. URL: http://www.novopol.ru/-mironov-tehnogennyie-katastrofyi-ugrojayut-sotsialnoy-text78983.html (дата обращения: 23.12.2010).

145. Пыльцын О. Эпоха природно-техногенных катастроф // Интернет-проект "Sovscola". URL: http://w\vw.sovschola.ru/journal/article/epokha-prirodno-tekhnogennykh-katastrof (дата обращения: 11.05.2011).

146. Современный экономический словарь // Яндекс. Словари. URL: http://slovari.yandex.ru/~книги/Экoнoмичecкий%20cлoвapь/Kaтacтpoфa%20пpиp одно-техногенная/ (дата обращения: 02.02.2011).

147. Техногенная катастрофа // ВикипедиЯ — свободная энциклопедия. URL: http://ru.wikipedia.org/wiki/тexнoгeннaякaтacтpoфa (дата обращения: 02.02.2011).

148. Неопубликованные источники

149. Донесение КГБ СССР о недостатках в строительстве Чернобыльской АЭС № 346-А от 21 февраля 1979 года // ГДА СБ Украины, Ф. 60 А, спр.11, т. 17, арк. 84.

150. Справка 6 Управления КГБ УССР per. №30/2-3451 от 4 мая 1986 года // ГДА СБ Украины, Ф. 65, спр.24, т. 38, арк. 44.

151. Магнитофонная запись Городского совета народных депутатов от 27 апреля 1986 г. // Архив автора.

152. Магнитофонная запись беседы с Ю. П. Сараевым от 2 мая 2006 г. // Архив автора.

153. Периодические издания источники анализируемых материалов

154. Аргументы и факты», 1986-1988 гг. «Вестник Чернобыля», 1990-1991 гг. «Известия», 1986-1991 гг.

155. Московский комсомолец», март июнь 2011 г.

156. Правда Украины», 1986-1991 гг.1. Правда», 1986-1991 гг.

157. Прапор перемоги», май июль 1986 г.

158. Рабочая газета», 1986-1991 гг.

159. Российская газета», 2009-2011 гг.

160. Трибуна энергетика», 1985-1991 гг.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гегель, Игорь Владимирович

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Гегель, Игорь Владимирович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба"

Список научной литературыГегель, Игорь Владимирович, диссертация по теме "Журналистика"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10 диссертация на тему: Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гегель, Игорь Владимирович

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Гегель, Игорь Владимирович

Заключение научной работыдиссертация на тему "Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба"

Список научной литературыГегель, Игорь Владимирович, диссертация по теме "Журналистика"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Пресса в условиях техногенной катастрофы глобального масштаба