автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Причастие в современных таджикском и английском языках

Полный текст автореферата диссертации по теме "Причастие в современных таджикском и английском языках"

На правах рукописи

Ибрагимова Рано Абдушукуровна

ПРИЧАСТИЕ В СОВРЕМЕННЫХ ТАДЖИКСКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ

Специальность: 10.02.20. - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Душанбе - 2010

Работа выполнена на кафедре перевода и грамматики английского языка Худжандского государственного университета имени академика

Б.Гафурова

Научный руководитель: кандидат филологических наук, профессор

Усмонов Каримджон

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Зикриеев Фарход Кабилович

кандидат филологических наук, доцент Джаматов Самиддин Салохиддинович

Ведущая организация: Таджикский государственный институт

языков имени С. Улуг-Заде

Зашита состоится « 24 » февраля 2010г. в_часов на заседании

диссертационного совета Д 737.011.01 по защите докторских н кандидатских диссертаций в Российско-Таджикском (славянском) университете (734025, г. Душанбе, ул. Турсун-Заде, 30).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российско-Таджикского (славянского) университета.

Автореферат разослан

Ученый секретарь

диссертационного совета /7

кандидат филологических // I/

наук, доцент /у-Пу*^ f ^ Сайдмамадов A.A.

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. В Республике Таджикистан проведены многочисленные исследования по сопоставлению единиц различных уровней английского и таджикского языков. Однако до настоящего времени нет ни одной специальной работы, посвященной контрастивному анализу причастий английского и таджикского языков.

Английское причастие особо исследовалось в трудах таких англистов, как Г.Д. Коблов, М.Н. Орембовская, Т.П. Розендорн, К.Д. Мирзоев, Г.В. Нехай, Е.А. Сафронова, Т.А. Полукарова, Е. В. Крылова, А.Х. Тлапшокова, В.Д. Рачкевич, С.Г. Шадыева, В.К. Исаева и др. Таджикское причастие специально исследовал Д. Таджиев. Об этом таджикском вербалии можно найти подробные сведения также в грамматических описаниях А.З. Розенфельд, B.C. Расторгуевой и A.A. Керимовой, а также более краткие сведения - в учебниках, учебных пособиях и отдельных статьях по таджикскому языку.

Таджикское причастие в сопоставлении с русским языком исследовалось М.Т. Джабборовой, а с немецким - Э.Я. Рубиновой. Самые общие сведения о причастиях английского и таджикского языков даются в монографии М. Б. Шахобовой.

Наши наблюдения показали, что причастия по степени своей употребительности в сопоставляемых языках занимают одно из ведущих мест среди знаменательных частей речи. Это усиливает необходимость в адекватном и более полном сравнительном описании этого грамматического явления. Такая необходимость обусловлена потребностями теории и практики перевода и обучения английскому языку в таджикской аудитории. К тому же изучение причастия таджикского языка на фоне новых научных данных, накопленных в англистике и мировой лингвистике, дают возможность раскрыть еще не осознанные аспекты причастия таджикского языка.

Интересы теории и практики перевода и обучения английскому языку, а также необходимость в более углубленном изучении причастий таджикского языка и модернизации теории причастий таджикского и английского языков предопределили выбор темы нашего диссертационного исследования и обосновывают его актуальность.

Объектом диссертационной работы являются причастия английского и таджикского языков.

Предмет исследования составляют структурные, семантические и функциональные схождения и расхождения английских и таджикских причастий, выявляемые на основе их современного теоретического осмысления.

Материалом исследования послужили тексты из художественной литературы на таджикском и английском языках, а также переводная литература. Из-за ограниченности прямых переводов с английского на таджикский и наоборот ' использовались также тексты, которые переведены через русский язык. Прибегли в отдельных случаях и к услугам информантов, которыми стали таджикоязычные преподаватели и

лучшие студенты старших курсов факультета иностранных языков ХГУ имени академика Б. Гафурова. Из их переводов выбраны наиболее адекватные.

Теоретической основой исследования послужили труды известных языковедов, таких как В.В.Виноградов, А.И.Смирницкий, О.Есперсен, В.Н. Ярцева, Р.Кверк, Л.Теньер, С.Д.Кацнельсон, В.Г. Гак, Б.А. Ильиш, Д. Таджиев, В.С, Расторгуева и А. Керимова, Н. Масуми, А.З. Розенфельд и др.

Цель и задачи исследования. В работе ставится цель дать сопоставительную структурно-семантическую и функциональную характеристику причастий таджикского и английского языков на основе более глубокого анализа таджикских причастных форм и теоретического осмысления природы этих вербалий. Для достижения этой цели в работе ставятся следующие задачи:

• проследить генезис и развитие английских и таджикских причастий;

• обобщить взгляды ученых на сущность причастий;

• продемонстрировать омонимичные с причастиями формы и найти критерии их разграничения;

• охарактеризовать проявление статики и динамики признака в семантике признаковых слов и раскрыть степень их преломления;

• определить и по возможности решить основные теоретические проблемы морфологии причастий;

• на основе теории оппозиций предложить новую интерпретацию причастий в системе таджикского глагола;

• дать сопоставительную характеристику глагольных признаков причастий и выявить их изоморфизм и алломорфизм;

• приложить к таджикскому причастию теорию валентности и сравнить полученные результаты с валентностными свойствами английских причастий;

• описать адъективные свойства причастий;

• охарактеризовать комбинаторику причастий в английском и таджикском языках, включая случаи их вхождения в состав аналитических форм, и выявить схождения и расхождения в них.

Научная новизна работы. Сравнительный анализ английских и таджикских причастий в предлагаемом в диссертации объеме предпринят впервые в отечественной науке о языке. Раскрыты изоморфизм и алломорфизм в системе причастий этих языков. Описаны способы и средства передачи причастий и причастных оборотов английского языка на таджикский язык и, наоборот. На основе теории оппозиции выявлено, что традиционно выделяемые таджикские причастия прошедшего, настоящего определенного и настояще-будущего времени представляют собой одно причастие в трех формах грамматической категории, именуемой нами категорией порядка. Выдвигается гипотеза о том, что ряд причастий в сопоставляемых языках имеет единый индоевропейский источник.

Впервые в таджиковедении показано, что глагол и прилагательное роднит единая признаковая семантика. Их разница в том, что в глаголе признак представлен как динамический, а в прилагательном - как статический; в причастиях же эти два вида признаков переплетаются. Определена степень проявления статики и динамики в причастиях двух языков.

В описание таджикского причастия впервые внедрена теория валентности и выявлены частное и общее в причастиях этих языков.

Впервые введено в таджикскую науку о языке понятие комбинаторики, сопоставлены комбинаторные свойства причастий в таджикском и английском языках. Впервые описана роль причастных форм таджикского языка в образовании аналитических конструкций и выявлены сходство и различие в особенностях таких образований исследуемых языков.

Теоретическая и практическая значимость работы. Результаты исследования обогащают типологическое языкознание, способствуют дальнейшему развитию теоретического языкознания в Республике Таджикистан. Материалы исследования могут служить необходимым компонентом в лингводидакгаческом обеспечении практики обучения английскому языку, а также использоваться в практике перевода с английского языка на таджикский язык и, наоборот. Находки в сфере таджикского причастия могут быть включены в соответствующий раздел будущих грамматик таджикского языка, а сопоставительный материал можно использовать при составлении учебников и пособий по сравнительной грамматике английского и таджикского языков.

Методы исследования. В работе использованы элементы сравнительно-исторического метода, теории оппозиций, метод дистрибутивного анализа, а также трансформационный метод и метод НС.

Исследование проводилось по схеме «от значения - к форме его выражения».

Не только разыскивались аналоги фактов одного языка в другом, ибо при таком подходе, по справедливому замечанию В.НЛрцевой, «изучаемое явление изолируется от системы исследуемого языка»1, но и рассматривался материал каждого из языков в самой его системе в соотнесенности системы одного языка с системой другого. Поэтому в одних случаях первым рассматривался материал таджикского языка, а в других - факты английского.

Апробация работы. Различные аспекты исследования были изложены в докладах и сообщениях на конференциях молодых ученых Согдийской области, а также на традиционных научных конференциях профессорско-преподавательского состава ХГУ имени академика Б.Гафурова (20052009гг.). По теме диссертации опубликованы четыре статьи, тезисы одного доклада, а также специальная монография объемом 6 п.л. Работа обсуждена и одобрена на заседании кафедры перевода и грамматики

1 Ярцева В.Н. О сопоставительном методе изучения языков. // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1961, №1, с.4.

английского языка с участием членов кафедры фонетики и лексикологии английского языка и кафедры таджикского языка ХГУ имени академика Б. Гафурова (протокол №3 от 6 октября 2009 г.), а также на кафедре теоретического и прикладного языкознания Российско-Таджикского (славянского) университета (протокол № 3 от 26 декабря 2009 г.) и рекомендована к защите.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и списка источников текстового материала. Общий объем работы составляет 178 страниц компьютерного набора.

Основное содержание исследования

Во введении мотивированы выбор темы исследования и ее актуальность; обозначены объект, предмет и материал исследования; определены его цель и задачи; раскрыты научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава «Общие понятия о причастии», освещает генезис причастий сопоставляемых языков и теоретические проблемы, связанные с причастием вообще, с таджикскими и английскими причастиями, в частности.

В истории возникновения и развития причастий английского и таджикского языков можно обнаружить много общего и в плане формы, и в плане содержания. Изучение истории древнеперсидского и древнеанглийского языков показало, что в древнеперсидском языке функционировало причастие настоящего времени с формантом -andak (позже -anday), эквивалентом которого можно было считать причастие I древнеанглийского языка с морфемой -ende или -ande. В определенный период своего функционирования у таджикского причастия отпал конечный элемент -к, а английское причастие I утратило формант -ende и стало оформляться так же, как и отглагольное существительное, герундий, с суффиксом -ing1. Древнеперсидское причастие осталось неизменным, тогда как его древнеанглийский аналог приобрел показатель -ing. Ср.:

др.-англ. maciende (делающий); - совр. англ. making (делающий); др.-перс. vanandak (видящий); - совр. тадж. бинанда (видящий).

Эти причастия, имея почти одинаковую семантику, восходят к отглагольному прилагательному с индоевропейским суффиксом -ni, германским -nd-.

Причастия прошедшего времени древнеперсидского (авестийского) и древнеанглийского языков во многом совпадают и по форме, и по семантике. В «Авесте» отмечены причастия на -ta и -па. А в древнеанглийском сильные глаголы имели причастные формы с морфемой -еп, слабые - с формантом -d, реализовавшемся в двух алломорфах, [d] и [t]. Авестийская морфема -па соответствует

1 Ярцева В.Н. Именные формы глагола. // Историко-типологическая морфология германских языков,-М„ 1978.-е. 130.

древнеанглийскому -en, а древнеперсидская -ta - древнеанглийскому -t. Ср.: др.-англ. teald (сказанный) и др.-перс. karta (сделанный).

Позже древнеперсидская -ta утрачивает -а, а элемент -/ превратился в показатель основы прошедшего времени. В среднеперсидском от этой основы при помощи форманта -aga (-aka) образовалось новая форма причастие прошедшего времени. Со временем, очевидно, в результате редукции от морфемы -aga остался элемент -а, который является в современном таджикском языке показателем причастия предшествования. Думается, что морфемы древнеанглийского -t, -d и древнеперсидского -ta восходят к индоевропейскому причастию с формантом *-to, которое имело во всех этих трех языках перфектное пассивное значение, что сохраняется в современных таджикском и английском причастиях прошедшего времени.

Ср.: told - гуфта ( сказанный).

При исследовании причастий в индоевропейских языках в целом и в таджикском и в английском языках, в частности, возникают ряд проблем. К ним относятся статус причастий в системе частей речи, разнородность их морфологических признаков, многоплановость их синтаксических функций, наличие омонимии среди личных и неличных форм английского глагола, а также среди причастий и других лексико-грамматических разрядов слов, отход отдельных причастий таджикского языка от системы глагола к существительному или прилагательному.

При определении статуса причастий в системе частей речи следует учитывать удельный вес морфологических признаков и комбинаторных потенций данного разряда слов. У английского причастия I обнаруживаются грамматические глагольные категории временной отнесенности и залога, однако у них нет ни одной грамматической категории прилагательного или наречия. Они обладают валентностными свойствами глагола, входят в состав аналитических форм глагола. Многие их признаки проявляются только в их комбинаторике и в синтаксических функциях. Ввиду преобладания глагольных свойств над адъективными оба эти причастия правомерно включаются в систему английского глагола. Поскольку они не имеют всех морфосинтаксических признаков глагола (у них нет других глагольных категорий, не спрягаются, отдельно не могут быть сказуемым и т.д.), их можно примерно на 80% считать глагольными формами. А так как у них есть и отдельные признаки прилагательного (определяют субстантивное слово и могут выступать в синтаксической функции определения), причастия резонно квалифицируют как гибридные слова.

Таджикские причастные формы на -а (хонда - прочитанный), на -а истода (хонда истода — читающий) и на ме -... а (мехонда - подлежащий чтению, читаемый) образуют глагольную категорию порядка, подводятся под категории залога (хонда, хонда туда) и вида. Они подобно английским причастиям распространяются объектными и сирконстантными словами (китов хонда - прочитав книгу; тез хонда читан быстро), выступают в качестве компонента аналитических форм глагола (хонда буд — прочитал, хонда истода буд - читал, мехонда

бошад- если прочтет). У них нет компаративных форм, что характерно для прилагательных и отдельных наречий. Как и английские причастия, они проявляют адъективные признаки в определенных синтаксических позициях и комбинаторике, выполняют функцию определения (китоби хонда — прочитанная книга) и сочетаются с субстантивным словом (духтарони пахтачидаистода - девушки, собирающие хлопок).

Эти причастные формы распространяют глагол-сказуемое подобно наречиям в случаях типа «Хандида истода у ба мае таъзим кард

Содик) - Улыбаясь, она поклонилась мне», не переходя в разряд деепричастий, так как процессуальный признак, выражаемый причастием, остается приписанным определенному субъекту через глагол-сказуемое.

Указанные причастные формы таджикского языка способны принимать морфему -гй (хондагй, хонда истодагй, мехондагй), служит только для подчеркивания процессуального признака.

Исходя из этого, такие образования таджикского языка правомерно квалифицируются как формы глагола. В силу наличия у них отдельных свойств прилагательного они также представляются гибридными словами.

Таджикские причастия на -anda (хонанда — читатель, ученик, читающий; цуянда - ищущий, поисковик) не обладают никакими глагольными признаками, не управляют, подобно глаголу, другими словами, не входят в состав аналитических форм глагола. Однако они могут иметь форму множественного числа, распространяются прилагательным. Поэтому они, на наш взгляд, находятся на периферии глагольных форм и тяготеют больше к существительному, нежели к глаголу.

Причастия на -й (хонданй - имеющий быть читаемым), на -о (доно-знающий, знаток), на -он (равон - текущий) также почти лишены глагольных грамматических признаков (за исключением редких образований типа амехондаий»), нет у них и глагольной валентности, они не образуют аналитических форм. Поэтому они больше прилагательное, чем глагол. К тому же у «¿оно» и «равон» есть формы степеней сравнения: доно - донотар - донотарин (умный -умнее - умнейший). На английский язык они переводятся прилагательными: доно - clever, равон -current. Поэтому мы исключили их из предмета нашего исследования.

Среди проблем, возникающих при изучении причастий, особое место занимает омонимичность причастий и других форм глагола, а также слов других частей речи, что особенно характерно для английских причастий. В частности, у причастия I с морфемой -ing обнаруживаются омонимичные формы герундия, отдельных отглагольных существительных, прилагательных и предлогов. Например: Gim's coming to that fishing village was blessing (Conrad). Здесь coming - герундий, fishing - причастие I, blessing - отглагольное существительное.

Омонимичными являются также форма причастия II и форма прошедшего времени стандартных глаголов, которые образуются при помощи форманта -ed:

The weather continued calm (D.Defoe). Continued - форма Past Indefinite. Arrived at the station he could not find the bus (J. Alridge). Arrived- причастие II.

Омонимия причастий с другими формами глагола или с другими частями речи не характерна для современного таджикского языка. Наблюдается только переход отдельных причастий в состав существительных или прилагательных, о чем шла речь выше.

Тождество форм и совпадение морфологических свойств причастия I и герундия привели ряд лингвистов (Е. Крейзинга, Г. Пальмер, Ф. Блендфорд, Е.М.Гордон и И.П.Крылова, О.П.Павленко, Л.С.Бархударов) к решению объединить их в одну группу и назвать ее -ing - form. В работе мы относим их к разным вербалиям.

Разграничению причастия I и герундия способствуют три фактора: их синтаксические функции, разные дистрибутивные свойства и их способность быть компонентом разных типовых структур.

В синтаксическом плане словоформа с -ing, функционирующая в предложении как имя существительное, является герундием, тогда как в случае ее употребления в атрибутивной функции она предстает как причастие I.

У причастия I и герундия разная дистрибуция. Герундий может употребляться с предлогом (on seeing her), а причастие I нет. Причастие I способно сочетаться с союзным словом (while seeing her), тогда как герундий нет. Герундий может следовать за словоформой с формантом 's, тогда как причастие I не встречается в такой позиции. Причастие I в структуре предложения может занимать позицию признакового элемента и взаимодействует с каким-либо членом-репрезентантом аргумента матричного предложения, обозначая одновременно и субъект вторичной пропозиции. Для герундия характерна преимущественно аргументная позиция, не предполагающая обязательного именного компонента, который называл бы субъект свернутой пропозиции.

Причастие I может быть включено в состав аналитической конструкции (is taking), тогда как герундий не встречается в таких конструкциях. Причастие I способно входить в абсолютный причастный оборот, а герундий нет:

All his clothes being kicked off the bed, he got up (T. Hardy).

Герундий, сочетаясь с фазисными глаголами, может быть частью составного глагольного сказуемого, а причастие I не может входить в такую структуру: Antony finished cutting and buttering the rolls (Gordon). Здесь cutting и buttering являются герундиями.

Дифференциация герундия и отглагольного существительного проводится на основе их сочетаемостных потенций. Первое не может употребляться с артиклем, а у второго есть такая возможность:

Не was1 interrupted by the rinsing of the telephone (A.Cronin). Здесь ringing- существительное.

I have not been given an opportunity of expressing my views (Gordon). Здесь expressing - герундий. Отглагольное существительное имеет форму множественного числа, а герундий нет:

Не told ofhis varions comings and goings (Norris).

Отглагольное существительное связывается со следующим за ним существительным при помощи предлога of, аза герундием и причастием этот предлог не ставится.

I M'as awoken by hearing ту own name spoken in a whisper (Ch. Dickens)- hearing - герундий.

The sudden growling of the dog shook me back into the possession of myself (Collins) - growling - отглагольное существительное.

Причастие II и форму простого прошедшего времени можно также разграничить на основе их функций и дистрибуции. Словоформа с -ed со вспомогательными глаголами /о Ье и to have представляет собой Participle И. Для формы Past Indefmite такая сочетаемость не характерна:

Не was pressed close against the tree (E. Hemingway). Pressed -причастие II.

Also he reached the top of his form (Bennet). Reached - форма Past Indefmite. Форма Past Indefmite не может выполнять атрибутивную или адвербиальную функции, тогда как Participle II может.

Для причастий является характерным совмещение признаковой и процессуальной семантик.

Известно, что глагол и прилагательное близки друг другу в том плане, что они оба выражают признак и относятся к характеризующим классам слов. Разграничивают два типа признака: признак-отношение и признак - не-отношение. Первый тип связан с идеей процессуальности, динамики, а второй - с идеей статичности. Динамика - это признак, связанный с пространственно-временной локализацией, статика -признак, обеспечивающий выделение и идентификацию предмета вне всякого отношения, признак-параметр, не развернутый во времени.

В глаголах обозначен динамический признак, а в прилагательных -статический. Причастие, обладающее свойствами и глагола, и прилагательного, совмещает в себе эти два вида признака. Возникает вопрос, как и в какой степени проявляются в различных причастиях и причастных формах эти признаки.

Признак, выраженный английским причастием II, в отличие от его таджикского аналога - причастия типа «хонда», - это состояние некоторого объекта как результат воздействия на него тем или иным предметом. Признак, обозначенный в причастии II, как и в прилагательном, представлен в статике. А в причастии типа «хонда» значение статики меньше, чем у причастия II. В семантике же таджикского причастия типа «хонда истода» и английского причастия I превалирующим является оттенок динамичности признака. У причастия типа «мехонда» динамичность признака значительно ниже, чем у причастий типа «хонда истода», но выше, чем у причастий типа «хонда». Если сравнить причастие I с причастием «хонда истода», то таджикская словоформа обозначает признак несколько динамичнее, чем ее английский эквивалент «reading».

Таким образом, в семантике причастий сопоставляемых языков совмещаются два вида признаков: процессуальный и атрибутивный,

который по-разному проявляются в каждом из видов причастий и причастных форм, что проявляется в их морфологических формах и синтаксических функциях.

Вторая глава диссертации «Причастие в системе частей речи таджикского и английского языков» рассматривает статус причастий в системе частей речи английского и таджикского языков и освещает основные теоретические проблемы морфологии причастий и раскрывает вопрос о частиречной принадлежности семи таджикских и двух английских причастных форм.

Обосновывается вывод, что Participle I и Participle II представляют собой формы глагола, обладающие также свойствами прилагательного и наречия. У причастия I глагольные признаки преобладают над неглагольными. Его неглагольные признаки обнаруживаются в его синтаксических функциях и комбинаторике. У причастия II адъективная семантика преобладает над глагольной, а признаки наречия сведены до минимума.

В трудах по грамматике таджикского языка говорится о функционировании в этом языке семи причастий: 1) причастие прошедшего времени (хонда - прочитанный)', 2) причастие настоящего определенного времени (хонда истода-читающий, читая)-, 3) причастие настояще-будущего времени (мехонда-подлежащий чтению, читаемый)-,

4) причастие настоящего времени (хонанда - читающий, читатель)-,

5) причастие будущего времени {хонданй - имеющий быть читаемым)-,

6) причастие на -о (хоно - активно читаемый, который хотят читать);

7) причастие настоящего времени на -он (намоён - видный).

Причастие типа ихонда(гй)» является по семантике близким к английскому причастию II. У таджикского причастия есть глагольные признаки пассивности и медиальности номинируемого действия, формы действительного и страдательного залога, значение перфектности. У него имеются свои глагольные валентностные свойства. Поэтому данное причастие больше глагол, чем адъектив или адвербиум.

Причастие типа «хонда истода(гй)» по семантике и по морфологическим признакам близко к причастию I английского языка. У этого таджикского причастия есть две залоговые формы и аспектуальное значение длительности действия. В отличие от английского причастия I оно лишено категории временной отнесенности. У хонда истода значение процессуальности сильнее, чем у таджикского причастия на -а и у причастия I английского языка. Причастие типа хонда истода обладает также адъективными и адвербиальными свойствами.

Причастие типа «.мехоцца(гй)» не имеет английского эквивалента в системе глагола. Оно обладает глагольными свойствами залога и вида. Однако большей частью оно выступает в атрибутивной функции, что сближает его с прилагательным. Адвербиальная же функция ему не свойственна.

Причастие типа «гуянда» (говорящий) - одно из древнейших таджикских причастий, и по традиции его относят к глаголу, хотя оно не

подводится под глагольные категории. Оно больше имя существительное, чем глагол. У него нет аналога в системе английского глагола.

Причастия типа «рафтанй - намеревающийся идти», правом -текущий», право - допустимый» также не подводятся ни под одну глагольную категорию. Они больше прилагательное, чем глагол. Кроме того, раво, равон подобно прилагательному и наречию могут иметь формы степеней сравнения, но по традиции их относят к глаголу. У них также нет аналогов в системе английского глагола.

Учитывая значительный отход причастий на -анда, -й, -он, -о от глагола, мы исключили их из предмета нашего исследования. Очевидно, недалеко то время, когда эти причастия будут рассматриваться соответственно как имя существительное, имя прилагательное или наречие.

Вопреки установившейся традиции мы обосновываем мысль об отсутствии категории времени в системе таджикских причастий. Если исходить из определения грамматического времени как категории, обозначающей отношение времени совершения действия к моменту речи, то причастные формы хонда, хонда истода, мехонда не указывают на соотнесенность действия с моментом речи. Например:

1. Раиси колхозамон аз паси май ба минбари баланд баромада. чувол-чувол ваъда медщад (Б. Фируз, с. 101). - Наш председатель колхоза, взойдя за мной на высокую трибуну, дает кучу обещаний.

2. Медошст, ки наздиконашро дар андух, нщода, у дар дунё соате х,ам хуррам нахох,ад буд (Б.Фируз, с.37). - Он знал, что, причиняя боль своим близким, в жизни он ни на минуту не будет счастливым.

3. Дар ин миён нобакории Бадалбек дар дех,а овоза гирифта. падару модар аз алая даргирифтанд (Б. Фирр, с. 26). - Между тем, подлость Бадалбека, распространившись по всей деревне, заставляли ее отца и мать сгорать от стыда.

В этих трех предложениях баромада, дар андух, ннх,ода, овоза шрифта, традиционно называемые причастиями прошедшего времени, образованы от основы прошедшего времени соответствующих глаголов при помощи форманта -а. Но только в третьем примере причастие «овоза гирифта» обозначает претеритальное действие, что определяется на фоне значения формы глагола-сказуемого «даргирифтанд». В случае изменения «даргирифтанд» на форму настояще-будущего времени «дармегиранд» причастие «овоза гирифта» будет обозначать будущее действие, которое предшествует действию основного глагола.

В первом примере баромада обозначает не прошедшее действие, а указывает на отнесенность действия к плану настоящего времени, на что указывает глагол-сказуемое (ваъда медих,ад), употребленный в форме настоящего времени. При этом действие баромада (выйдя) предшествует действию ваъда медщад (дает обещание).

Во втором предложении причастие «дар андух нщода» (причиняя боль) выражает действие в будущем времени, так как глагол-сказуемое «хуррам нахох,ад буд» стоит в форме книжного будущего времени.

Причастие указывает на предшествование действию, относящемуся к плану будущего времени.

В связи с тем, что причастие с формантом -а почти всегда обозначает действие, предшествующее другому действию, то и называть его следует причастием предшествования. Его английскими эквивалентами являются причастие II или перфектная форма причастия I.

Английское причастие II также не подводится под категорию времени. Оно в контексте может выражать три временных локализации действия.

1. Одновременное с описываемой ситуацией: But the driver, crouched upon the box, paid no attention to it (A.Cronin) = Ba ронанда ба болои куттй хам шуда, ба ин эътиборе надод (перевод информантов).

2. Предшествующее описываемой сшуации: Arrived at this point we halted (S.Leacock). = Баш пункта расида, мо таваккуф кардем.

3. Действие, постоянно возникающее в аналогичных условиях: Frozen ground in this country is always hard as a stone (J. Galsworthy). = Дар ин кишвар замини яхкарда х,амеша мисли санг сахг аст (перевод информантов).

Причастие II и его таджикский эквивалент причастия с формантом -а в более чем в 90% случаях проявляют значение завершенности, законченности действия до определенной точки времени. В 10% случаях приобретение им других значений связано с контекстными условиями или с непредельностью глагола, от которого они образованы.

Исходя из этого, можно прийти к заключению, что ни причастие на -а, ни причастие II прямо не указывают на отнесенность действия к будущему, настоящему или прошедшему времени. Главное их грамматическое значение - это указание на предшествование действия какой-либо временной точке, выражаемой личной формой глагола. ,.

Такое же действие обозначает перфектная форма английского причастия I, что говорит о его эквивалентности таджикскому причастию на -a: Having taken the key from the lock, she led the way upstairs (Bronte) = Калидро аз кулф гирифта, у ба боло рах,сипор шуд (перевод информантов).

Таджикское причастие типа хонда истода с прерывистой морфемой «а... истод-а» также получило в таджиковедении неадекватное название -«причастие настоящего определенного времени». Но и данное причастие само по себе не обладает значением ни настоящего, ни прошедшего, ни будущего времени, о чем свидетельствуют следующие языковые факты:

1. Аз назди дукон гузашта истода у 1-2 ррнома мехарад (Х,.Содик).- Проходя мимо магазина, он покупает 1-2 газеты.

2. Як бегохД, дегу табак; шуста истода ¡уфтугуи янгаю амакашро шунида монд (А.ШукухД). - Однажды вечером, моя котел и тарелки, она услышала разговор дяди и снохи.

3. Сайёра ба у ёрй дода истода гох,-гох, ба у нигох,е хох,ад партофт (П. Толис). - Сайёра, помогая ему, будет иногда бросать на него взгляд.

В этих трех примерах рассматриваемое причастие обозначает не только действие в настоящем времени (1), но действие, относящееся к

прошедшему (2) и к будущему времени (3). Эти три временных значения определяются на основе времени действия, выраженного в предикативном центре этих предложений, что говорит об отсутствии категории времени у самого причастия.

У этого причастия обнаруживается грамматическое значение одновременности выражаемого им действия с описываемой ситуацией. Поэтому мы называем его причастием одновременности.

Английское причастие I в его неперфектной форме является эквивалентом таджикского причастия одновременности, так как и причастие I указывает на одновременность выражаемого им действия с действием, обозначаемым в предикативном центре предложения: Coming down the stairs, he was fall of happiness (Ch. Snow). = Аз зинапоя^о фаромада истода, у худро хеле хушбахт хдс мекард (перевод информантов).

Причастие I проявляет такое значение одновременности в любом временном плане. Если заменить форму глагола to be в вышеприведенном предложении на любую временную форму, то во всех случаях причастие coming сохраняет значение одновременности. Причастие на -а от дуративных глаголов может соответствовать английскому причастию I:

Дар зеридарахт ншпаста, %абиба ким-чй медухт (Р. Чалил) = Sitting under the tree Habiba was sewing something (перевод информантов).

Таджикское причастие типа мехонда, состоящее из приставка ме- и причастия предшествования, по своей семантике также не соответствует своему традиционному названию - «причастие настояще-будущего времени», о чем свидетельствуют следующие примеры: _

1. Гущои ба туй %адя мекардатамонро naroxfl харяда мемонем (У. Кух,зод). - Цветы на свадьбу (букв, подлежащие дарению на свадьбе) купим завтра.

2. У ба хонаи мех,монх,о хоб мерафтагй болищои нав бурда монд (Р. Чалил). — Она отнесла новые подушки в комнату, где будут ночевать гости.

3. Одами маърака мекардагй гамашро пешакй мехурад (М.Хоцаев). — Человек, проводящий мероприятие, заботится об этом заранее.

В этих примерах причастие типа мехонда обозначает отнесенность действия к будущему (1), настоящему (3), прошедшему (2), что зависит от формы времени глагола-сказуемого. Поэтому его некорректно называть причастием настояще-будущего времени. В большинстве случаев оно обозначает следование выражаемого им действия за действием, выраженным личной формой глагола. Данную причастную форму следует назвать причастием следования. У него нет эквивалента среди английских причастий.

Таким образом, три указанные причастные формы таджикского языка соответственно обозначают либо предшествование (хонда), либо одновременность (хонда истода), либо следование (мехонда) выражаемого им действия по отношению к любой временной точке.

Их следует объединить в отдельную категорию, которую можно назвать категорией порядка, парадигма которой выглядит следующим

образом: хонда - хонда истода - мехонда, где исходной является форма хонда. Две остальные формы производные от нее, о чем свидетельствует следующее:

1. В основе словоформ хонда истода и мехонда лежит компонент хонда, к которому в одном случае приобщается вспомогательный глагол истодан, а в другом - приставка л<е-.

2. В древне- и среднеперсидском языках функционировало причастие на -ta (позже -aga, -ака), от которых происходит причастие хонда, тогда как формы типа хонда истода и мехонда не функционировали в тот период. Они являются новообразованиями, производными от причастий типа хонда.

3. Эти три категориальные формы образуются от основы прошедшего времени полнозначного глагола, к которой прибавляется формант -а.

4. вспомогательный глагол истодан в аналитической словоформе хонда истода также состоит из основы прошедшего времени истод и форманта причастия -а.

Категория порядка обозначает порядок темпоральной локализации процессуального признака, сопутствующего действию, обозначенному предицирующим компонентом ядра высказывания. В одном случае сопутствующее действие (хонда) предшествует основному, в другом -оба действия (хонда истода и глагол-сказуемое) одновременны, а в третьем — сопутствующее действие (мехонда) следует за описываемой ситуацией (изредка они одновременны). Данная категория служит для выражения таксисных отношений предшествования, одновременности или следования одного действия по отношению к другому.

У английских причастий такая категория отсутствует. Только причастие I подводится под категорию временной отнесенности, которая реализуется в противопоставлении аналитической формы типа having written форме типа writing. Данная категория указывает на отношение действия, выраженного причастием, к определенной точке времени в настоящем, прошедшем или будущем. Перфектная форма указывает на предшествование действия указанной точке, а неперфектная форма - на одновременность или на последовательность двух действий. Из этих двух действий одно выражается формой причастия, а другое - личной формой глагола: 1. Soams crossing from shady side of Picadelly, had injured himself (J. Galsworthy). = Соумс аз цониби сояи сирки Пикаделли ryipmrp рстпцяг худро мщрух, карда буд (перевод информантов). Crossing -одновременность. 2. Having breakfasted on dry bread, I settled myself at a desk of the Great Reading Room (Gissing).= Бо нони %ок; нонушта карда, паси як мизи Крроатхонаи Бузург цой шрифтам (перевод информантов). Having breakfasted - предшествование.

Неперфектная форма английского причастия I часто соответствует таджикскому причастию одновременности, а перфектная - причастию предшествования.

У английского причастия II в самой его форме заложены значения пассивности и перфектности:

The cottages built on the hill were occupied by foreigners (E. Hemingway). — Котец^ои дар болои мулла сохташударо хорициён ишгол карданд (перевод информантов). Причастие II built соответствует таджикскому причастию предшествования сохташударо.

В обоих языках в системе как личных, так и неличных форм глагола имеются две залоговые формы: форма действительного залога и форма страдательного залога. Другие упоминаемые в англистике залоговые значения манифестируются не грамматическими средствами, а лексическими и контекстуальными.

Существующее в таджиковедении мнение о наличии в таджикском языке опосредованного актива и опосредованного пассива представляется несостоятельным, так как в оппозиции «хонда - хононда» и «хонда шуда -хононда шуда» наблюдается не грамматическое, а лексическое противопоставление: морфема -он выражает не грамматическую, а модифицирует лексическую семантику. В первом случае (хонда) обозначается процессуальный признак некоторого субъекта, тогда как во втором случае (хононда) субъект не носитель этого признака, а его каузатор. Здесь речь должна идти о каузативных и некаузативных глаголах, а не о двух залоговых формах глагола. В обоих языках парадигма категории залога привативна, а значит бинарна. Это актив (фоил) и пассив (мафъул): reading - being read (хонда истода - хонда шуда истода).

При определении сущности категории залога из существующих трех подходов (семантического, синтаксического и семантико-синтаксического) в качестве рабочего принят последний.

В определении категории залога мы исходим из более широкого и универсального понятия диатезы, включающего «соответствие между ролями глагольной лексемы (субъектом, объектом, адресатом и т.п.), которое выражается членами предложения (подлежащим и дополнением)»1. Форма действительного залога обозначает действие, субъект которого обозначен в позиции подлежащего. А форма страдательного залога указывает на то, что предмет, обозначенный подлежащим подвергается действию извне. В активных конструкциях в позиции подлежащего обозначен субъект предицирующего признака (агенс), в пассивных же конструкциях в позиции подлежащего обозначен объект (пациенс). В актив в позиции дополнения обозначен объект, в пассив - субъект признака: _

Не held meetings in our barn yard (J. Steinbeck). = У дар х,авлии анбори мо мацлисх,о мегузаронид (перевод информантов). Meetings were held in our bam yard by him. = Мацлис^о дар цавлии анбори мо гузаронида мешуданд (аз тарафи у).

При личных формах глагола в таджикском пассиве только прямой объект может быть обозначен в позиции подлежащего, тогда как в английском такую позицию может занимать и прямой, и косвенный

1 Храковский B.C. Диатеза. И Лингвистический энциклопедический словарь,- М.: Советская энциклопедия, 1990,- С. 135.

объект. В конструкциях с причастиями такое соотношение несколько меняется, так как здесь нет развернутых субъектно-предикатных отношений. В силу того, что причастия не могут быть предицирующими компонентами предложения, подлежащно-сказуемостные отношения не приложимы к ним. Например, в предложении «Most people will very much resent being introduced to a woman (E. Voynich).» пассивное причастие being introduced не имеет своего субъекта-подлежащего. То же самое наблюдается в таджикском: «Вай чои аз самовор кашида дода шударо пас гардонд (С. Айнй)». - Он вернул назад чай, налитый из самовара, где у пассивного причастия кашида дода туда (налитый) нет своего субъекта.

В таджикском языке все три причастные формы от переходных глаголов (хонда, хонда истода, мехонда) имеют формы и актива и пассива, а в английском языке только причастие I в перфектной и неперфектной форме имеет две залоговые формы.

В английском языке при страдательном причастии I субъект действия, выраженного этим причастием, обычно не упоминается:

That business having been performed, he occupied himself with other matters (Elliot).

У таджикского причастия предшествования субъект может быть назван:

Х,ошнм акнун чубакн Ранщон овардаро метарошид (С. Улугзода). -Теперь Хашим строгал палочку, принесенную Ганиджоном. (Ганиджон -субъект).

Дар он 40 х,ам машина^он пахта боркарда меистоданд (П. Толис), -Там тоже стояли автомашины, груженные хлопком (нет субъекта).,

В исходной форме таджикского причастия предшествования заложены два грамматических значения - пассивное и активное. При упоминании субъекта оно проявляет свое активное значение (оварда), а при отсутствии названия субъекта реализует свою пассивную или медиальную семантику (боркарда). В качестве субъекта кроме существительного, могут выступать местоименная энклитика (-ам, -am, -аш и т.д.) или личное местоимение отдельно или в изафетной конструкции: китоби хондааш, китоби хондаи вай, китоби вай хонда (книга, прочитанная им).

Причастие предшествования в исходной форме выражает активное значение в трех случаях:

1) если оно образовано от непереходного глагола (дарён ба шур омада- бурлящая река),

2) если в предложении упомянуто название носителя данного процессуального признака (одамони Зариф даъваткарда - Люди, вызванные Зарифом);

3) если причастие выполняет адвербиальную функцию:

Трактор гуррнда ба пеш х^аракат мекард (А.ШукухД). - Прогудевший трактор двинулся вперед.

В других случаях должна употребляться форма страдательного залога:

Сайёра пахтай чидашударо холй кард (П. Толис). - Сайёра бросила собранный ею хлопок.

Пассивная форма таджикского причастия предшествования встречается большей частью при его атрибутивном употреблении, если носитель выраженного причастием процессуального признака не упомянут в предложении. Этот носитель изредка может упоминаться в виде предложного оборота аз тарафи касе:

Пахтай аз тарафи донишцрён чидашуда дар таги борон монд (А. Шукухд). - Хлопок, собранный студентами, остался под дождем.

Причастия одновременности, образованные от переходных глаголов, а также перфектная и неперфектная формы английского причастия I от объектных глаголов также имеют две залоговые формы (актив и пассив): writing - навишта истода, being written — навишта шуда истода; having written- навишта, having been written - навишта шуда.

Пассивная форма причастия I может встречаться и при адвербиальном (реже), и при атрибутивном функционировании (чаще).

Таджикское причастие следования от переходных глаголов также обладает двумя залоговыми формами. Правда, его пассивная форма употребляется реже: мехонда ~ хонда мешуда - подлежащий чтению, (будет прочитана), читаемый- будет читаться). Активная его форма передается на английский язык активным инфинитивом, а пассивная -пассивным инфинитивом. Иногда его эквивалентом может быть личная форма английского глагола.

К морфологическим признакам таджикских причастий относится также наличие в их системе категории аспекта. Три причастные формы проявляют три четко противопоставленных друг другу аспектуальных значения. Причастие предшествования выражает видовое значение завершенности, перфектности действия (китоби навишта, навишташуда-написанная книга). У причастия одновременности имеется видовое значение длительности, продолженное™ действия (одами навиштаистода, китоби хонда шуда истода - пишущий человек, читаемая книга). Причастие следования обозначает действие с неопределенным внутренним пределом (китоби шумо мехонда, асари навишта мешуда - книга, которая будет прочитана вами; произведение, которое будет писаться).

У английских причастий также просматриваются аспектуальные значения продолженное™ (taking) и законченности (taken, having taken) действия. В аспектуальном плане эквивалентом таджикского причастия одновременности является неперфекгная форма причастия I, а таджикское причастие предшествования соответствует причастию II и перфектной форме причастия I: going — рафта истода; gone - рафта; having gone -рафта.

Все три причастные формы таджикского языка (хонда - хонда истода - мехонда) и два английских причастий (taking - taken) обладают признаками и глагола и прилагательного. Но степень преломления адъективных признаков у них не одинаковы, в различных сочетаниях этот признак проявляется по-разному.

Больше всех адьективностью наделено английское причастие II при его препозитивном употреблении. На втором месте стоит таджикское причастие в форме пассива. Следующую позицию занимает таджикское причастие следования, которое выполняет только атрибутивную функцию. Наименьшую степень адъективности имеет форма действительного залога таджикского причастия одновременности и английское причастие I в неперфектной форме.

Третья глава «Глагольная валентность и комбинаторные свойства причастий», освещает такие проблемы, как валентность причастий, их комбинаторику и участие причастий в образовании аналитических форм глагола и рассмотрена проблема валентности. Под валентностью понимается «способность слова вступать в синтаксические связи с другими элементами»1. Валентность является одним из ведущих критериев отграничения причастий от других слов.

Таджикское причастие предшествования и его английские эквиваленты причастие II и перфектная форма причастия I могут сочетаться с одним или двумя субстантивными словами {китоб\ои ба ман цадяшуда - the books presented to me; китобро гирифта - taking the book), а также с адвербиальными словами или оборотами (ба шахр омада -coming to the town; дар ин цо зиста — living here). Английское причастие II обычно «притягивает» к себе имя существительное, наречие или предложный оборот, что характерно и для его таджикского эквивалента - причастия на -a: the letter sent by you yesterday - мактуби my дина фиристода, the life lived here - х,аёти дар ин yo тузаронидашуда.

Таджикские причастия одновременности и следования «притягивают» к себе один или два субстантивных слова, а также наречие или предложный оборот, что проявляют и их английские эквиваленты: китоб xapuda истода - buying a book, ба ин цо омада истода - coming here, ба болои dapaxm баромада истода - climbing to the tree, ба у х,адя карда истода — giving him a present.

Эта глава также посвящена комбинаторике причастий.

Под комбинаторикой в работе понимается совместимость или несовместимость различных конфигураций с причастиями. Английское причастие I может встречаться в следующих конфигурациях:

1. Причастие I + существительное: dancing girl - духтари рацсидаистода. Связь между компонентами - примыкание, а в таджикском изафетная, причем в английском причастие находится в препозиции, а в таджикском - в постпозиции.

2. Существительное + причастие I: the man shivering - марди ларзидаистода. Связь здесь та же, что в первом примере, однако причастие I находится в постпозиции. В этих двух случаях причастия в обоих языках выступают адъюнктами субстантивных словосочетаний.

3. Причастие I + существительное или субстантивное местоимение: buying flowers - гул харида истода, watching them - ощоро назорат карда

' Гак В.Г. Валентность. // Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1990, с. 79-80.

истода. Способ связи в обоих языках - примыкание. В таджикском возможно и управление в тех случаях, когда именной компонент обозначает лицо (dyxmaponpo ё ощоро назорат карда истода). В отличие от случая 2) причастие в обоих языках выступает в роли ядра глагольного словосочетания, которое в целом может бьггь адъюнктом субстантивного словосочетания: girls buying flowers - духтароии гул харидаистода, people watching them - одамони ощоро назораткардаистода. В указанных словосочетаниях английское причастие находится в препозиции, а таджикское - в постпозиции.

4. Причастие + предлог + существительное или местоимение: going to school - ба мактаб рафта истода, leaning against him - ба у такя карда истода. Здесь наблюдается предложная связь. В таджикском предлог по отношению к причастию препозитивен, а в английском он находится в постпозиции. Причастия в обоих языках выступают в качестве ядра глагольного словосочетания.

5. Личная форма глагола + причастие I или его таджикский эквивалент: sat drawing (figures) - (нщшах,о) кашида менишаст. Способ связи в обоих языках - примыкание. Причастие выступает в качестве адъюнкта глагольного словосочетания. В английском языке причастие I может быть в постпозиции (см. выше) или в препозиции:

Finding the answer he raised his head (A. Cronin). - Цавобро ёфта, f сарашро бардошт (перевод информантов).

В таджикском языке в подобных конфигурациях чаще употребляются причастия предшествования (накрта кашида менишаст). Во многих случаях причастие в обоих языках имеет при себе своих адъюнктов.

6. Причастие I + наречие: going there - ба он цо рафтаистода. Связь -примыкание. Причастие в обоих языках выступает ядром глагольного словосочетания.

7. Существительное или личное местоимение в форме объектного падежа + причастие I со своим адъюнктом или без него, что характерно только для английского языка: John (him) running (quickly) - (тез) давидани Цонро (}ро). Здесь способ связи - примыкание. Между компонентами существуют отношения вторичной предикации. Причастие I передается на таджикский язык инфинитивом.

8. Существительное или личное местоимение + причастие I, а в таджикском причастие на -а со своим адъюнктом или без него. Такое образование свойственно обоим языкам:

Дасташ соз нашуда, т бача пояшро мешиканад (Б. Фируз). - His arm not being cured, this child will break his leg (перевод информантов). Связь между компонентами осуществлена приемом примыкания.

Комбинаторные возможности причастия II ограниченнее, чем у причастия I. Возможны следующие комбинации:

1.Причастие II + существительное (в таджикском - существительное + причастие на -a ): frozen ground - замши яхбаста. В английском способ связи - примыкание, а в таджикском - изафетная. В обоих языках причастия выступают как адъюнкт субстантивного словосочетания,

причем в английском причастие препозитивно, а в таджикском оно постпозитивно.

2. Причастие II + предложное сочетание или наречие, что характерно и для таджикского языка: arrived at her own door (here) - (ин цо) ба дари хоиааш расида (омада). Причастие в обоих языках выступает в качестве ядра словосочетания, построенного на примыкании или на предложном управлении. Причастие в английском препозитивно, а в таджикском, наоборот.

Причастия I и II, а также таджикские причастные формы (хонда, хонда истода, мехонда) могут входить в состав аналитических форм глагола. Под аналитической формой глагола понимается сочетание вспомогательного глагола (или глаголов) с полнозначным глаголом. Вспомогательный глагол полностью или почти утрачивает свое лексическое значение и становится функционально равноценным морфеме. Он выражает грамматические значения смыслового компонента.

Английское причастие I входит в состав аналитической конструкции вместе с вспомогательным глаголом to be: to be writing

The Holy Father is acting with best intensions (E. Voynich). - Хрзрати Папа бо нияти нек амал карда истодаанд (Е.Войнич).

В таджикском языке причастие одновременности, представляя само по себе аналитическую форму, входит в состав аналитической формы настоящего определенного времени или прошедшего определенного времени. Здесь разница между языками заключается в том, что в таджикском в качестве слова-морфемы выступает глагол истодан в форме причастия на - а, в английском им служит вспомогательный глагол to be в личной форме. В английском оно находится перед причастием I, а в таджикском - наоборот.

Причастие II образует два типа аналитических конструкций: to be + Participle II и to have + Participle II:

The door was fastened within (Ch. Dickens). - Дар аз дарун махрам карда туда буд (перевод информантов). Здесь Participle II входит в состав формы страдательного залога. Таджикское причастие на -о, кроме форм настоящего и прошедшего определенных времен, входит в состав пассива предпрошедшего времени.

Eleanor had been ordered goat's milk by the doctor (Morris). -Духтур 6a Элеанора шири буз фармуда буд (перевод информантов).

В этом случае причастие II входит в состав Past perfect passive и соответствует причастию предшествования, служащему для образования предпрошедшего времени.

Таджикское причастие следования образует аналитическую форму условно-желательного наклонения:

Агар мерафта бошад, бнгзор пагох, ба ин цо х,озир шавад (Ф. Мух,аммадиев). - If he is eager to go there, let him come here tomorrow (перевод информантов).

В таджикском языке встречаются аналитические конструкции с причастием, в которых к причастию прибавляются флексии, которые

ранее были вспомогательными словами. Ныне их можно обнаружить в отдельных словоформах: кардаам - кардай - кардааст:

Бах,ор шуда мондааст (Ц. Икромй). - It appears spring has come (перевод информантов).

Здесь причастия также входят в состав особых образований, которые называются сложнодеепричастными глаголами, служащими часто для выражения способа действия.

Работа завершается заключением, в котором приведены основные выводы из результатов исследования.

1. Причастия в английском и таджикском языках во многом генетически тождественны, поскольку оба языка относятся к одной языковой семье.

2. В причастиях совмещаются процессуальная и собственно признаковая семантика, причем признаковая семантика приобретает несколько иной оттенок, чем у глагола или прилагательного. У причастия II английского языка и причастие на -а таджикского языка статический признак преобладает над динамическим. Степень статичности у причастия II выше, чем у причастия предшествования. Наоборот, у причастия I и у причастия типа хонда истода признаковая семантика носит более динамический характер. У причастия типа хонда истода динамичность выше, чем у причастия I.

3. В английском языке имеет место омонимия грамматических форм причастия и других единиц. В омоформах с суффиксом -ing следует различать причастие I, герундий, отглагольное существительное и предлог. Причастие II, образованное от стандартных глаголов, омонимично с формой простого прошедшего времени. Такой омонимии среди таджикских причастных форм почти нет. В английском языке разграничению омонимичных форм дают возможность их комбинаторика и синтаксические функции, а также некоторые морфологические признаки (наличие или отсутствие артикля, форманта множественного числа и др.).

4. У таджикских причастий предшествования, одновременности и следования имеется категория залога (актив и пассив). Такая категория имеется только у причастия I. Английское причастие I подводится под категорию временной отнесенности, которая основывается на противопоставлении перфектной и неперфектной форм. Данная категория не свойственна таджикским причастным формам.

5. У причастий сопоставляемых языков обнаруживаются аспектуальные значения. В таджикском языке ими являются значения длительности, перфектности и неопределенности предела действия. В английских причастиях аспектуальное значение длительности действия противопоставляется значению завершенности действия.

6. Оппозиция форм «хонда — хонда истода - мехонда» составляет категорию порядка. Она обобщает значения предшествования, одновременности и следования сопутствующего действия действию, выражаемому личной формой глагола. А в английских причастиях обнаруживаются значения одновременности и предшествования.

7. Причастиям в сопоставляемых языках свойственны и признаки прилагательного, которые проявляются в их синтаксических функциях и комбинаторике.

8. Причастия обоих языков обладают определенными валентностными свойствами глагола. Они могут быть авапентными, одновалентными или двувалентными.

9. Причастия исследуемых языков проявляют комбинаторные свойства глаголов, прилагательных и иногда наречия.

10. Причастия могут функционировать в качестве компонента аналитических форм категорий залога, вида (в обоих языках), временной отнесенности (в английском), а также входить в состав временных форм глагола (в таджикском). Кроме того, таджикские причастные формы, сочетаясь с рядом десемантизированных глаголов, образуют конструкции, служащие, очевидно, для выражения различных аспектуальных значений глагола.

11. В современном таджикском языке номенклатура причастий несколько шире, чем в английском, хотя таджикские причастия на -он, -й, -о, -анда находятся на периферии системы глагола, так как они ближе либо к существительному, либо к прилагательному.

Публикации по теме диссертации:

1. Функции и семантика перфектных форм причастия I и их таджикские соответствия // Вестник Таджикского национального университета. 4 (52). - Душанбе: «Сино», 2009. - С.68-73.

2. О проблеме сочетаемости причастий в английском и таджикском языках // Ч,авонон дар ч,одаи тахдик,. - Худжанд, 2004. - С. 34-35.

3. Видо-временная характеристика причастий в таджикском и английском языках // Номаи донишгох,. Гуманитарные науки. №2 (13). -Худжанд, 2006. -С. 87-94.

4. Категория залога в системе причастий таджикского и английского языков // Актуальные вопросы филологии. Российско-Таджикский (славянский) университет. Вып. 3, Душанбе, 2009.- С. 30-36.

5. Омонимия неличных форм глагола//Номаи донишгох. Гуманитарные науки. №2 (18). - Худжанд, 2009 -С. 59-72.

6. Причастие и его статус в системе частей речи (на материале английского и таджикского языков). - Душанбе: Ирфон, 2008. -90с.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ибрагимова, Рано Абдушукуровна

Введение

Глава I. Общие понятия о причастии

1.1. Генезис причастий в сопоставляемых языках

1.2. Основные проблемы теории причастий

1.3. Омонимия неличных форм глагола

1.4. Совмещение статики и динамики в семантике причастий и степень их преломления------------------.

Глава II. Причастия в системе частей речи английского и таджикского языков.

2.1. Основные теоретические проблемы морфологии причастий

2.2. Глагольные признаки причастий

2.2.1. Категории порядка и аспекта

2.2.2. Категория залога

2.3. Адъективные свойства причастий

Глава III. Валентность, комбинаторика и синтаксические функции причастий

3.1. Валентность причастий

3.2. Комбинаторика причастия I и ее таджикские аналоги

3.3. Комбинаторика причастия II и ее таджикские аналоги

3.4. Причастия английского языка как компонент аналитических форм и их таджикские соответствия

3.5. ■ Причастия таджикского языка как компонент аналитических форм и их английские соответствия

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Ибрагимова, Рано Абдушукуровна

Актуальность исследования. Для эффективного обучения английскому языку в таджикской аудитории, необходимость чего предусмотрена указом Президента Республики Таджикистан «О совершенствовании преподавания русского и английского языков в Республике Таджикистан» и постановлением правительства Республики от 2- декабря 2003 года, необходимо сопоставительное описание английского и таджикского языков. Таксономия этих двух языков который позволит определить причины трудностей усвоения английского языка таджиками, позволит выявить, уточнить и предотвратить возможные типичные ошибки. Знания принципиальных структурных различий английского языка и родного языка обучаемых позволит учителям иностранного языка выбрать стратегию обучения с опорой на родной язык, которая оправдала себя как эффективная в мировой практике обучения иностранному языку.

У нас в Республике проведены многочисленные исследования по сопоставлению единиц различных уровней английского и таджикского языков. Однако до настоящего времени нет ни одной специальной работы, посвященной сопоставительной интерпретации причастий английского и таджикского языков. Английское причастие освещено в специальных работах англистов, таких как Г.Д. Коблов, М.Н. Орембовская, Т.П. Розендорн, К.Д. Мирзоев, Г.В. Нехай, Е.А. Сафронова, Т.А. Полукарова, Е. В. Крылова, А.Х. Тлапшокова, В.Д. Рачкевич, С.Г. Шадыева, В.К. Исаева. В таджиковедении причастие специально исследовал Д. Таджиев. Об этом вербалии можно найти сведения также и в работах А.З. Розенфельд, B.C. Расторгуевой и А.А. Керимовой и в отдельных других публикациях по иранским языкам. Таджикское причастие изучено в сопоставительном с русским языком плане М.Т. Джабборовой, в сопоставлении с немецким языком - ЭЛ. Рубиновой. Что касается сравнительного изучения причастий таджикского и английского языков, то только в монографии М.Б. Шахобовой на четырех страницах даются лишь самые элементарные сведения об этом явлении в этих двух языках.

Наши наблюдения показали, что в различных функциональных стилях английского и таджикского языков причастие по степени своей употребительности занимает одно из ведущих мест среди знаменательных частей речи. Это обостряет необходимость в адекватном и достаточно полном сравнительном описании этого грамматического явления английского и таджикского языков. К тому же изучение причастия таджикского языка на фоне новых научных данных, накопленных мировой лингвистикой, а также с необходимостью новой разработки теоретических и практических проблем, связанных с английским причастием, дают возможность раскрыть еще не исследованные аспекты этого вербалия в нашем родном языке. Ведь причастия таджикского языка описаны Д. Хаджиевым, А. 3. Розенфельд, а также В. С. Расторгуевой и А. А. Керимовой еще в начале 50-60-ых годов 20-го столетия. Поэтому ряд положений, высказанных этими авторами, нуждаются в корректировке, связанной с развитием языковедения за последние 40-50 лет, с возникновением новых теорий и методов, таких как теория оппозиций, теория валентности, дистрибуции и др.

Необходимость таксономии причастий английского и таджикского языков вызывается также теорией и практикой перевода с английского языка на таджикский. Интересы развития науки, техники, экономики и культуры суверенного Таджикистана все больше требуют перевода научно-технической и гуманитарной литературы с английского языка на таджикский.

Таким образом, нужды практики обучения английскому языку в средней и высшей таджикской школе, необходимость перевода научно-технической литературы с английского языка на наш родной язык, а также необходимость модернизации теории причастий таджикского и английского языков предопределили выбор темы нашего диссертационного исследования и обосновывают ее актуальность.

Объект, предмет и материал исследования. Объектом диссертационной работы являются причастия английского и таджикского языков.

Предмет исследования - структурные, семантические и функциональные схождения и расхождения английских и таджикских причастий на основе их теоретического осмысления.

В качестве языкового материала исследования были использованы тексты из художественной литературы на таджикском и английском языках, а также переводная литература.

Поскольку прямых переводов с английского на таджикский и наоборот пока очень мало, мы пользовались также теми текстами, которые переведены через русский язык. Недостаток переводов заставил нас прибегнуть и к услугам информантов, которыми стали таджикоязычные преподаватели и лучшие студенты старших курсов факультета иностранных языков ХГУ имени академика Б. Гафурова. Из множества их переводов мы выбирали наиболее адекватные переводы. Ссылка на информантов дается на страницах диссертации в скобках.

Теоретической основой диссертации послужили научные труды известных языковедов, таких как В. В. Виноградов, А. И. Смирницкий, О. Есперсен, В. Н. Ярцева, Р. Кверк, JI. Теньер, С. Д. Кацнельсон, В. Г, Гак, Б. А. Ильиш, Д. Таджиев, В. С, Расторгуева, Н. Масуми, А. 3. Розеифельд и др.

Цель и задачи исследования. В работе ставится цель дать сопоставительную структурно-семантическую и функциональную характеристику причастий таджикского и английского языков на основе более глубокого анализа таджикских причастных форм и теоретического осмысления природы этих вербалий. Для достижения этой цели в работе ставятся j следующие задачи:

• проследить генезис и развитие английских и таджикских причастий;

• дать обзор взглядов на сущность причастий;

• выявить омонимию в системе неличных форм глагола;

• охарактеризовать совмещение статики и динамики в семантике причастий и степень их преломления;

• определить основные теоретические проблемы морфологии причастий и предложить свое видение их решения; j

• охарактеризовать глагольные признаки причастий;

• выявить адъективные свойства причастий;

• описать валентностные свойства, комбинаторику и синтаксические функции причастий.

Научная новизна работы. Сравнительный анализ английских и таджикских причастий в предлагаемом в диссертации объеме предпринят впервые в отечественной науке. В результате выделены изоморфные и алломорфные свойства причастий сопоставляемых языков. Выявлены способы передачи причастий и причастных оборотов с английского языка на таджикский язык и наоборот. Кроме того, на основе применения теории оппозиций к таджикскому языку традиционно выделяемые как причастия прошедшего времени, причастия настоящего определенного времени и причастия настояще-будущего времени рассматриваются как три формы выделяемой нами категории порядка, обозначающей темпоральную локализацию процессуального признака, выражаемого причастием, по отношению к описываемой ситуации. Из лингвистических источников выявлено, что ряд причастий сопоставляемых языков имеет единый индоевропейский источник. Охарактеризованы два вида признаков в системе глагола и прилагательного:

1) признак - как сущностная характеристика предмета; такой признак выражается прилагательным.

2) признак — как отношение, представленное как процесс, который обозначается глаголом, в нашем случае — причастием.

Первый признак статичен, второй - динамичен. Описаны таджикские аналитические конструкции и определена роль причастных форм в составе таких образований, найдены эквиваленты аналитических форм глагола с причастием в сопоставляемых языках. Определены также валентностные и комбинаторные свойства причастий в том и другом языке.

Теоретическая и практическая значимость работы. Материал диссертационного исследования может и должен войти необходимым компонентом в лингводидактическое обеспечение практики обучения таджиков английскому языку. Результаты нашего исследования могут быть использованы в общей типологии языков. Они могут способствовать дальнейшему развитию теоретического языкознания в Республике Таджикистан. Наши находки в описании причастий могут войти в соответствующий раздел при составлении новой академической грамматики таджикского языка.

Полученные результаты могут быть использованы при составлении учебных курсов лекций по сравнительной грамматике английского и таджикского языков, при написании диссертационных, дипломных и курсовых работ, связанных с причастием и аналитическими глагольными конструкциями.

Выявленные эквиваленты причастий в сопоставляемых языках будут весомым подспорьем в практике перевода с английского языка на таджикский и наоборот.

Методы исследования.

В работе использованы элементы сравнительно-исторического метода, теории оппозиций, метод дистрибутивного анализа, а также трансформационный метод и метод НС. Применялись также специфичные для сопоставительных исследований приемы лингвистического анализа речевого материала, которые заключаются в следующем.

1. Сопоставительный анализ проводился по схеме «от значения - к форме его выражения» (83, с.8), что является надежным принципом описания языков с сравнительно слабо развитой морфологической системой, к каковым и относятся современные таджикский и английский языки.

2. При анализе не просто проецировались факты одного языка на другой, ибо только при таком подходе, по справедливому упреку В. Н. Ярцевой, «изучаемое явление изолируется от системы исследуемого языка (121, с.4)», но и рассмотрен материал каждого из языков с точки зрения самой его системы, учтены системные особенности исследуемых языковых явлений. Поэтому в одном случае первым приводится фактологический материал таджикского языка, а в другом случае — наоборот.

Апробация работы. Различные аспекты данного исследования были изложены в докладах и сообщениях на конференциях молодых ученых Согдийской области, а также на традиционных научных конференциях профессорско-преподавательского состава ХГУ имени академика Б. Гафурова. Основные положения диссертации опубликованы в трех научных статьях, в тезисах доклада, а также в специальной монографии. Общий объем публикаций составляет около 8 печатных листов. Работа обсуждена и одобрена на совместном заседании кафедр перевода и грамматики английского языка, фонетики и лексикологии английского языка и таджикского языка ХГУ имени академика Б. Гафурова (протокол № 3 от 2 октября 2009 г.).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и списка источников текстового материала. Общий объем работы составляет 178 страниц компьютерного набора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Причастие в современных таджикском и английском языках"

Выводы к главе III В причастиях сопоставляемых языков обнаруживаются признаки глагола, прилагательного и наречия. Эти особенности причастий проявляются в их морфологических свойствах, синтаксических функциях, валентностных потенциях и комбинаторных характеристиках.

У причастий этих языков подобно глаголу имеются категория залога (кроме причастия II), категория временной отнесенности (в английском языке) и аспектуальная семантика (в обоих языках). Для всех причастий сопоставляемых языков характерна глагольная валентность. Они бывают абвалентными, двух или трехвалентными, что зависит от лексико-грамматических характеристик глаголов, от которых образованы причастия.

Адъективные признаки причастий реализуются в их синтаксических функциях, т.е. при их атрибутивном или предикативном употреблении. Об их адвербиальных свойствах сообщает их использование в роли обстоятельства.

При подобной функции причастия обоих языков остаются причастиями, их нельзя называть деепричастиями.

Причастия в обоих языках ,могут сочетаться с существительным, местоимением и глаголом. В одном случае они выступают как ядро словосочетания, а в другом - как адъюнкт двучлена.

Причастия этих языков сочетаются со словами указанных разрядов по способу примыкания или управления, предлогов (в обоих языках), а также изафета «-и» (в таджикском языке).

Причастия как в таджикском, так и в английском могут входить в состав аналитических конструкций, образуя различные грамматические категории глагола, как-то: категория залога, вида, временной отнесенности и др.

В целом у причастий сопоставляемых языков обнаруживается больше глагольных признаков, чем адъективных.

В таджикском языке функционируют ряд причастий, которые находятся на периферии глагольной системы. Очевидно, недалеко то время, когда причастия типа «гуяцдз» перейдут окончательно в разряд существительных, а причастия типа «хонданй» и «доно», станут прилагательными.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Причастия в английском и таджикском языках во многом генетически тождественны, поскольку оба языка относятся к одной языковой семье. В этих двух языках, составляющих аналитическую ветвь флективных языков, произошли типологически подобные изменения как в номенклатуре, так и в семантике отдельных причастий.

2. Поскольку и глагол, и прилагательное обозначают признак предмета, то совмещенность в причастиях процессуальной и собственно признаковой семантик представляется естественной. Если у глагола признаковая семантика представлена в динамике, то у прилагательного она всегда представлена в статике, а признак и у глагола и у прилагательного представлен несамостоятельно существующим.

В причастиях признаковая семантика приобретает несколько иной оттенок, чем у глагола и прилагательного. Причастие II английского языка и причастие па -а таджикского языка обозначают состояние некоторого предмета, которое приобретено в результате совершенного над ним действия кем-то или чем-то, а прилагательное обозначает сущностное и постоянное качество или свойство предмета. В причастии I английского языка и причастия типа хонда истода таджикского признаковая семантика носит динамический характер, тогда как прилагательным такая характеристика не присуща.

3. В системе причастий сопоставляемых языков обнаруживается взаимодействие признаковой и процессуальной семантик. Эти значения проявляются в разных формах причастий таджикского и английского языков по-разному. В частности, процессуальная семантика преобладает у английского причастия I и причастия типа хонда истода таджикского языка. Наоборот, у английского причастия II и таджикского причастия на -а признаковая семантика несколько ярче выражена, чем у другого причастия, так как признак в семантике английского причастия I и таджикского причастия на -а представлен в статике.

4. Неоднородность функций и семантики омоформ в сопоставляемых языках предопределяется рядом факторов, таких как их синтаксическая функция, их дистрибуция и комбинаторика.

5. В обоих исследуемых языках имеет место омонимия грамматических форм. В частности, в английском языке омоформы с суффиксом -ing следует разграничивать как причастие I, герундий, отглагольное существительное и иногда предлог. Подобным же образом у английских стандартных глаголов форма причастия II омонимична с формой простого прошедшего времени.

В таджикском языке словоформа с формантом -а функционирует и как прилагательное.

Двоякая или троякая природа таких словоформ проявляется в морфологических свойствах, синтаксических функциях и комбинаторных характеристиках.

6. Одним из глагольных свойств причастия является наличие у отдельных причастий таджикского языка двух залоговых форм. Такие же формы имеет английское причастие I.

Другой глагольной характеристикой причастия в сопоставляемых языках является наличие у них аспектуальпых значений, а также категории порядка.

Видовая оппозиция основывается на противопоставлении значений длительности и недлительное™, завершенности и незавершенности действия. Категория же порядка — на противопоставлении категориальных форм типа «хонда - хонда истода — мехонда», обозначающих значения предшествования, одновременности или следования.

7. Наряду с глагольными признаками у причастий сопоставляемых языков обнаруживаются и адъективные признаки, которые также проявляются в их синтаксических функциях. У таджикских причастных форм адъективные признаки проявляются сильнее, чем у английских причастий.

Некоторые формы таджикского причастия более «адъективны», чем английские. Поэтому, в таджикском они чаще подвергаются адъективации.

8. Оба причастия английского и причастные формы таджикского языков j 161 могут выступать как наречие, поэтому, распространяя глагол-сказуемое или детерминируя все простое предложение, они могут выполнять синтаксическую функцию обстоятельства, но они, тем не менее, остаются причастиями. Их нельзя отнести к деепричастиям.

9. Причастие в сопоставляемых языках характеризуются и тем, что они сохраняют валентностные свойства глагола. Причастия могут быть авалентными, одновалентными и двувалентными, что проявляется в их комбинаторных свойствах.

Сочетаемостные характеристики причастия связаны со статусом причастия в структуре словосочетания. Если причастие выступает как ядро словосочетания, то оно имеет одни комбинаторные признаки, в случае же его функционирования в качестве адъюнкта словосочетания в нем обнаруживается другие комбинаторные свойства.

10. Причастия сопоставляемых языков могут функционировать в качестве элемента аналитических конструкций, служащих для выражения категориальных значений залога, вида, временной отнесенности (в английском языке), а также временных форм глагола (в таджикском языке). Кроме того, таджикское причастие комбинируется с рядом десемантизированных глаголов, j и такие образования служат для выражения аспектуальных значений глагола.

11. В современном таджикском языке номенклатура причастий значительно шире, чем в английском языке. В английском функционирует два причастия - причастие I и причастие II. А в таджиковедении ученые находят следующие причастия: а) причастие прошедшего времени, выступающее также как деепричастие, б) причастие настоящего времени длительного разряда, которое в значительной степени совпадает с причастием I английского языка. Кроме этих двух форм причастий, они отмечают функционирование причастия на «-анда», на «-гй», с формантом <ше-. -гй», причастия на «-й» и на «-анда», аналоги которых в английском языке отсутствуют. Мы признаем наличие только одного причастия, функционирующего в трех категориальных формах категории порядка (корреляции).

Список научной литературыИбрагимова, Рано Абдушукуровна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Алексеева В. А. Функционирование неличных форм глагола в различных стилях речи,- Сб. науч.тр.: МГПИИЯ, вып. 247, 1985. С. 3-9.

2. Античные теории языка и стиля. — М. — Л. : Соц.эк.гиз., 1936.

3. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. М., 1989,-254с.

4. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская энциклопедия, 1966.- 607с.

5. Бархударов Л.С. Очерки по морфологии современного английского языка. М., 1975.- 156с.

6. Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка. М.: Высшая школа, 1973 .-423с.

7. Бельский А.Л. Грамматическое определение как средство реализациимыслей. Уч. зап. МГПИИЯ, т. 5, 1953. С. 41-47.j

8. Боголюбов М. И. Предложение с архаичным причастием в говорах таджикского языка. Уч. зап. ЛГУ, №306, вып. 16. Л., 1962.- С. 8-13.

9. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию, т. 1,М., 1963.-371с.

10. Бродович О.И. Структуры с вторично-предикативной связью в современном английском языке. Канд. дисс. Л. -164с.

11. Булыгина Т. В. Проблемы теории морфологических моделей. М.: Наука, 1977.-287с.

12. Булыгина Т. В. Семантика связанных значений слов и их сочетаемости.j- В кн.: Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. С. 320355.

13. Васильева-Шведе О. К., Степанов Г. В. Теоретическая грамматика испанского языка: Морфология и синтаксис частей речи. М., 1972.-342с.

14. Виноградов В. В. Русский язык: Грамматическое учение о слове, 2 изд. М.: Наука, 1972.- 614с.

15. Воронин С. В. Принцип «произвольности» языкового знака в свете ленинской теории отражения. I. Языковой знак как отражательная категория. Вестник Ленинградск. ун-та, 1980, вып. 2, № 8. Серия истории, языка и лит-ры. С.90-91.

16. Воронцова Г.Н.Очерки по грамматике английского языка.- М.,1960,-399с.

17. Гак В.Г. Валентность В кн.: Лингвистический энциклопедический словарь,- М.: Советская литература, 1990. С. 79-80.

18. Гвиишани Н.Б. Полифункциональные слова в языке и речи. М., 1979.-200с.

19. Гогошидзе В. Д. Взаимодействие семантики и грамматики в системе английского языка,-Душанбе, 1985.- 154с.

20. Грамматика английского языка. / Под ред. М.Я. Блоха. Учебное пособие.- М.: ACT. Астрель, 2008,- 703с.

21. Грамматикаи забони адабии хозираи точик. Душанбе, 1986. -372с.

22. Гухман М. М. Развитие залоговых противопоставлений в германских языках. М., 1964. -312с.

23. Дешериева Т. И. К проблеме соотношения глагольных категорий времени и вида.// ВЯ, 1976, №4. С. 18-24.

24. Джабборова М.Т. Сопоставительно-типологическая характеристика системы причастий в таджикском и русском языках. Канд. дис., 1990.-210с.

25. Джамшедов П. Семантика видов в русском, таджикском и английском языках. Душанбе, 1989.- 176с.

26. Джураев Р. Из истории времен и модальных значений глагольных форм таджикского и персидского языков. Душанбе, 1962,-176с.

27. Елисеева А.Г., Селиверстова О.П. Семантические типы предикатов в английском языке.- В сб.: Семантические типы предикатов. М.: Наука, 1982. С. 42-48.

28. Есперсен О. Философия грамматики. М.,1958.- 296с.29