автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.06
диссертация на тему: Принципы сопоставительного функционального исследования казахского и русского языков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Принципы сопоставительного функционального исследования казахского и русского языков"

к 19Ш ^ Мои?

АКАДЕМИЯ НАУК КАЗАХСКОЙ ССР ИНСТИТУТ ЯЗЫКОЗНАНИЯ-

-¡л

На правах рукописи

АХМЕТЖАНОВА Зауреш Канашовна

ПРИНЦИПЫ СОПОСТАВИТЕЛЬНОГО ФУНКЦИОНАЛЬНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ КАЗАХСКОГО И РУССКОГО языков

10.02.06 — Тюркские языки 10.02.01 — Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Алма-Ата — 1989

Диссертация ьыполнена в отдгЛе русского языка и социолингвистики Института языкознания АН КазССР.

Официальные оппоненты:

заслуженный деятель науки Казахской ССР, доктор филологических наук А. К. КЛЛЫБАЕВА

доктор филологических наук А. М. ЛОМОВ

доктоо филологических наук М. ОРАЗОВ

Ведущая организация — Алма-Атинский педагогический институт иностранных языков.

Защита состоится « » _1990 года в_часов на заседании Специализированного совета Д 008.02.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языкознания АН КсзССР (480021, г. Алма-Ата, ул. Курмангазы, 29).

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке АН Казахской ССР (Алма-Ата, ул. Шевченко, 28).

Автореферат разослан « » _1990 г.

Ученый секретарь Специализированного совета, доктор филологических наук

Е. 3. КАЖИБЕКОВ

Сопоставительное изучение русского и казахского языков до недавнего времени состояло в конфронтации форм и категорий, характеризовалось атомарным подходом к анализу разнотипных явлений. Ныне эта дисциплина переживает переломный период. Становится совершенно ясным, что элементарное сравнение лежащих на поверхности фактов, сводящееся к констатации несовпадений, исчерпало себя.

Возросшие требования теории и практики кз могут удовлетворить исследования, направленные от формы к значению. Такой подход, нацеливая языковеда на отдельные, разрозненные факты и явления, мешает восприятию глубоких различий, не воссоздает целостной картины дифференциальных и интегральных свойств контактирующих-языков. Отчетны таксе, что сопоставление русского и казахского языков до настоящего времени страдает своеобразной статичностью - изучается только система языка в застышзы виде, а язык в его действии, в тавом употреблении, о функционировании находится вне поля зрения исследователей.

Данная работа посвящена обоснованию сопоставительного исследования нового 'лша - сопоставительного функционального исследования русского и казахского пзккоз. В диссертации, ны анализируем основные принципы сопоставительно-функционального исследования и на основе выявленных принципов исследуем посес-сивнссть, аспектуальнссть и яомпаратизность русского н казахского языков.

Актуальность диссертации, посвященной обоснованна сопоставительного функционального исследования русского и казахского языков, обусловлена тремя факторами:

1. Как мы знаем, обучение породному языку проследует в конечном счете цель - научить человека пользоваться этим языком, владеть им, общаться на нем, что в свою очередь невозможно без знания механизма функционирования как языка в целом, так и отдельных языковых средств, т.е. необходимы такие лингвистические описания, которые бы моделировали речевую деятельность. Основой для их построения должны послужить исследования по функциональной грамматике родного (первичного) языка и языка, являющегося предметом обучения.

2. Сопоставительное языкознание на современном этапе может быть эффективным только в тон случае, если его исследования ориентированы на семантику. При этом следует исходить из категориальных явлений, имеющих принципиальное значение для системы языка.* Мы считаем таковыми функционально-семантические категории (поля) (в понимании А.В.Бондарко и его последователей) и разрабатываем принципы сопоставительно-функционального, изучения на материале трех из них -посессивности, аспектуаль-ности и компаративности.

3. Определение понятия "языковой тип" я выявление типологической принадлежности того или иного языка невозможно без полного функционально-семантического сопоставления наиболее существенных явлений языков. Таковыми представляются нам функционально-семантические поля посессивности, аспектуальности и компаративности. Сопоставительно-функциональный анализ данных, контрастных как по семантическим основаниям, так и по структуре полей должен выявить как глубокие различия между русским и казахским языками, так и уточнить типологические характеристики

I. Ярцева В.Н. К определению понятия "языковый тип"//Лингвис-

тическая типология. Ы.,1985.

исследуемых языков.

Научная новизна и теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в следующем. Впервые обосновываются принципы сопоставительно-функционального исследования русского и казахского языка как "сопоставительного исследования качественно нового типа с ориентацией на коммуникативно активную грамматику. Основными и наиболее существенными принципами, определяющими характер сопоставительного исследования, являются принцип опоры на семантику и принцип функционального сопоставления. На основе определенных принципов исследованы функционально-семантические поля (ФСП) посессивности, аспектуаль-иости и компаративности, что в плане сопоставления русского а •казахского языков такта проведено впервые. Впервые в связи с принципом функционального сопоставления в орбиту сопоставительного исследования русского и казахского языков введен уровень текста. В ходе анализа ФСП аспектуальности впервые в казахском языкознании введено понятие предельности-непредельности как семантической категории казахского языка, построена типология средств выражения аспектуальных отношений русского и казахского языков. В ходе анализа ФСП компаративности изложено нетрадиционное понимание функционально-семантической категории компаративности, построена типология средств выражения компаративных отношений. В результате анализа ФСП посессивности также построена типология средств выражения посессивных отношений. В пределах каздого из полей проведено исследование категориальных характеристик высказывания как единицы уровня текста. Сопоставительное исследование результатов анализа ФСП и соответствующих категориальных характеристик русского и казахского

языков позволило выявить ряд глубоких различий типологического , характера между исследуемыми языками.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использовать материал и теоретические выводы в курсах общего языкознания, в спецкурсах по функциональной и сопоставительной грамматике и по типологии. Принципы сопоставительного функционального исследования, обосновашше в диссертации, могут быть положены в основу обучения неродным языкам.

Цель диссертации - обоснование сопоставительно-функциональ-.ного исследования русского и казахского языков - предопределила решение следующих задач: ,

- обоснование принципоз сопоставительно-функционального исследования русского и казахского языков;

- исследование ФСП аспектуальности, посессивности, компара-тивности на основе выделенных принципов, что предусматривает инвентаризацию языковых средств разных уровней и выявление ядерных и периферийных элементов поля;

- изучение категориальных характеристик высказываний русского и казахского языков, построенных на использовании компонентов исследуемых ФСП;

- сопоставительный анализ ФСП и категориальных характеристик русского и казахского языков.

В диссертации обсуждается следующий круг проблем: соотношение логического и языкового, универсального я идиоэтничес-кого в пределах исследуемых ФСП,' соотношение языка и речи в аспекте соотношения значения единицы и его употребления, взаимоотношение семантики единиц разных уровней, взаимосвязи ' различных грамматических категорий. Затрагиваются вопросы, ка-

савщиеся принципа компенсации и антропоцентрического принципа организации языка.

Объектом исследования являются ФСП посессивности, аспек-туальности и компаративности. Выбор данных полей обусловлен стремлением на материале весьма разнородных по ядерным компонент ам полей выявить принципиальные различия между русским и казахским языками.

Источники исследования. В связи с тем, что производилось "сквозное" описание нескольких участков языковой системы на всех уровнях, необходимо было использовать как словарный," так и текстовый материал. Данные двуязычных и одноязычных толковых словарей дают представление о лексических компонентах ФСП, а 'текстовый материал, извлеченный из произведений русских и казахских писателей, позволяет выявить синтаксические компоненты ФСП я произвести анализ категориальных характеристик высказываний, построенных на использовании разнородных компонентов ФСП.

Кетоды и приемы исследования. Основными методами исследования являются описательный метод и метод сравнения.

В работе широко используются приемы тестирования информантов (для.получения надежных данных о восприятии и производстве высказываний, построенных на использовании разноуровневых компонентов исследуемых ФСП носителями русского и казахского языков) , семный анализ (для выявления интегральных и дифференциальных черт семантики разнородных компонентов ФСП), разнообразные приемы сопоставления ФСП и категориальных характеристик.

Работа состоит из введения, четырех глав и заключения.

В первой главе рассматриваются теоретические основания сопоставительного функционального исследования.

В первом параграфе вкратце характеризуются основные направления сопоставительного изучения русского и казахского языков. Выделяются два подхода к сопоставительному исследованию казахского и русского языков - традиционно-сопоставительный и сопоставительно-типологический. Первое направление связано прежде всего с трудами В.А.Исенгалиевой, Н.Х.Демесиновой* и характеризуется усиленным вниманием к форме, к детальному опи-_ санию внешней стороны языковых явлений с последующим установлением эквивалентов. В русле традиционного сопоставления выполнены

2

две сопоставительные грамматики русского и казахского языков , .работы Сайкиевой С.М., Сеитовой М.С., Текжанова М.-Х.А., Бай-тугаевой И., Есбаевой Р.Х. и др. Второе направление - сопоставительно-типологическое - связано с трудами Х.М.Сайкиева, а также с работами Шкуридина C.B., Каримовой А.Т., Черновой В.В., Мол-датаева Е.А., Конакбаевой Ж.К. и др.

Следует.отметить, что в некоторых работах осуществлен подход "от значения к форме". В этом плане интересна монография •В.А.Исенгалиевой "Тюркские глаголы с основами, заимствованными из русского языка" (Алма-Ата, IS66), где-в зависимости от семантических типов отношений между производящей и производной основали классифицируется фактический материал большого числа тюркских языков, выявляются закономерности освоения заимствованных

1. Исенгалиева В.А. Русские предлоги и их эквиваленты в казахском языке.- Алма-Ата: Наука,1959; Она же. Употребление падежей в казахском и русском языках.- Алма-Ата:Наука, 1961; Демесинова Н.Х. Сопоставительная грамматика русского и казахского языков. Синтаксис. Алма-Ата:Наука,1966.

2. Сопоставительная грамматика русского и казахского языков. Морфология.- Алма-Ата:Наука, 1966; Турсунов Д..Хасанов Б., Ислямов А., БейсенбаевгК.,Ищанов К. Сопоставительная грамматика русского и казахского языков.-Алма-Ата:Мектеп,1967.

основ словообразовательными системами тюркских языков (в сфере глагола)!

Как традиционно-сопоставительное, так и сопоставительно-типологическое направления способствовали уяснению многих специфических явлений анализируемых языков, накоплению большого фактологического материала. Однако целостная картина сходств и различий исследуемых языков отсутствует.

Необходимо учесть также, что основная часть сопоставительных исследований казахского и русского языков ориентирована на грамматику пассивного типа и практическая значимость их минимальна. Для дальнейшего развития сопоставительной лингвистики представляется крайне необходимым уяснение и теоретической обоснование целей, принципов и методов сопоставительного исследования нового типа-функционального, естественно, с учетом достижений теории и практики сопоставительного, контрастивного исследования (См.работы В.Н.Ярцевой, У.К.ЮсупоЕа и Др.).

Во втором параграфе излагаются основные понятия теории функциональной грамматики, разрабатываемой А.В.Бондарко и его последователями.

В третьем параграфа анализируется возможность использования отдельных положений и понятий теории функциональной грамматики в сопоставительном исследовании русского и казахского языков. Прежде всего привлекает в теории функциональной грамматики то, что отправным пунктом исследования служит понятийная категория, естественно, выявленная путем анализа языкового материала и представленная в виде функционально-семантической ка-

что

тегории. Мы исходим из того, отправной точкой сопоставительного

исследования таких генетически и типологически контрастных языков", как казахский и русский языки, должна служить семантика, содержательная сторона.

Представляется также эффективным использование с определенными уточнениями и модификациями понятий функционально-семантического поля (ФСП) и категориальной ситуации в сопоставительных исследованиях. Наа» модификации касаются в осноаноы принципов выделения ФСП. Мы исходим из у ого, что ФСП вццеляются, ос ли хотя бы в одном из языков данное понятие получает категориальна! вопл&донкз: русский и казахский языки таким образом предстают как единая языковая система. ,

На наш взгляд, термин "категориальная ситуация" отражает высокий уровень исследования - когда в результате акалйга функционирования языковых средств, проведенного на бельком массиве £кктов, выявлен основной корпус ситуаций и возможность обнаружения новы:: категориальных ситуаций весьма незначительна. В насем ко случае ~ когда функциональная сторона языковых ергдетв казахского языка только начинает изучаться, дли первоначальных -результатов общего характера более удобеи'Л'врш:» "категориальная характеристика высказывания", Ш'екщий но столь строго счср-чанное содержание. Под категориальной характеристикой понимается выражение определенной функционально-ссиаитичеокой категории разноуровневыми языковыми средствами, особое внимание обращается на связь мекду соотношением языковых средств и выражаемой куй семантической разновидностью содержательной категории.

■ В четвертом параграфе обосновываются основные кость принципов.

Важнейшим принципом сопоставительного исследования языков мы считаем принцип опоры на семантику, это обусловлено, во-первых, тем, что сопоставительное языкознание всегда нацелено на практику обучения языку, а отправной точкой обучения неродному языку должен быть смысл, семантика, содержательнал сторона, во-вторых, семантическое содержите служит надежным основанием сопостав -ления при различиях а системах языковых категорий, характерных для генетически далеких и типологически контрастных языков; в-третьих, сопоставление с опорой на содержательные категории позволяет обнаружить специфику каждого из сравниваемых языков (пока да в сопоставительных исследованиях один из языков является исходным, в сопоставлении с ним обнаруживается лишь специфика второго языка).

Вццеигая принцип опоры на семантику как одно из важнейзих условий сопоставительного исследования разносистеаных языков, мы исходим из того, что.основные понятийные категории, такие, как категории времени, места, количества, качества, сравнения и Др.» универсальны, т.е. они выражаются по всох языках, идио-этнической спецификой окрашены модификации этих категорий и формы их выражения. То есть мы придерживаемся того мнения, что универсальные законы мышления находят отражение в универсальных понятийных категориях, именно опора на эти универсальные понятийные категории может слукить надежной основой для сопоставления языков.

И наконец, едва ли не самым важнш аргументом в пользу анализируемого принципа является тот факт, что сопоставительное , исследование с опорой на содерясательныо категории выявит типоло- I гичеоки интересные факты.

Если под типологией понимать учение о единообразии и многообразии, тождестве и несовпадении, инвариантности и вариантное- ' ти языковых структур, то содержание такие окажется в ведении типологии: и в области содержания языки обнаруживают сходства и различия^.

Принцип опоры на семантику обеспечивает двустороннее сравнение, когда обнаруживается специфика каждого из сравниваемых языков, а не только одного из них.

Следует учитывать также, что речь идет о сопоставительном исследовании языков, а не грамматических систем. Как отмечает

о

В.Н.Ярцева , разграничение уровня лексики и уровня грамматики при контрастивном исследовании языков оказывается более сложным делом, чем в случае анализа материалов одного языка. Понимание грамматики как "закрытой" системы с относительно небольшим числом элементов и ограниченным выбором из них и оценка лексики как "открытой" системы с потенциально неограниченным числом элементов'на практике нуждаются в серьезных уточнениях. Можно-говорить скорее о градациях "грамматичности", нежели о четкой

границе между грамматикой и лексикой. ' " ".....

2. Второй важный принцип характеризуемой дисциплины состоит в тем, что языки сопоставляются в функциональном плане. Это означает, что грамматика анализируемого типа не ограничивается сопоставлением инвентаря исследуемых языков, она определяет, что общего в функционировании единиц языка и каковы различия мелуу ними, каким образом, в каких комбинациях они реально функ-

1. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление.Л.,Наука, 1972 - С.II.

2. Ярцева В.Н. Контрастнвная грамматика.М.,Наука, 1381.-С.45-46,

ционируют в живой речи. Таков принцип функционального сопоставления, который реализуется через понятие категориальной характеристики. Категориальная характеристика должна быть определена путем анализа на уровне теиста. Таким образом, в сопоставительное исследование входит понятие "текст" и уровень текста,-

Основной единицей уровня текста принято считать сверхфра-зовоо единство (СФЕ), определяемое как сложное структурное единство, состоящее более чем из одного самостоятельного предложения, обладающее смысловой целостностью в контексте связной речи и выступающее как часть завершенной коммуникации'.

Только анализ СФЕ позволяет выявить категориальные характеристики конкретного языка и тем самым создать предпосылки для функционального сопоставления языков.

Функциональное сопоставление языков неразрывно связано с коммуникативной ориентацией сопоставительного исследования, с его направленностью на пра^стику обучения общению на неродном языке. Результаты сопоставительного исследования могут бить значимы для активной грамматики, рассчитанной на говорящего, и для лингводидактических Ц'?лей и том случав, если исследуется употребление языковых средств, их функционирование при выражении определенных содержательных категорий.

3. Третьим принципом является учет парадигматических и синтагматических отношений языковых единиц.

Парадигматическими отношениями принято считать отношения между грамматическими формами, расположенными в одной семантико-функциональной плоскости грамматического строп.

Анализ семантической структуры языковой единицы немыслим без соотнесения ее с другими членами парадигмы, в которую она

входит. Парадигматический ряд при функциональном подходе составляют все средства выражения данной функционально-семантической категорий независимо от уровней принадлежности.

. Так, определить состав лексемы купить можно путем соотнесения ее не только с лексемами продать, владеть, иметь, наследовать, украсть, но и с конструкциями у X есть У, X имеет У. Подобное сопоставление языковой единицы с другими членами функционального парадигматического ряда позволяет определить ее место в' структуре функционально-семантического поля, отнести-акализируемуо языковую единицу к ядру или периферии поля.

. Синтагматические отношения - это взаимоотношения мекду ком. понентами развертывающейся речи..

Функциональное сопоставление предполагает учет синтагматических отношений языковой единицы, возникающих в процессе по-роздения текста и влияющих на семантическую ее структуру. Срав-- нить: таеть дом и иметь возможность. В первом случае глагол иметь.выражает отношение обладания» которое обусловлено в определенной. мере конкретны?.*, существительным дом. Во втором случае • глагол иметь в сочетании с абстрактным'''"с№ос'твйтёл'ьнь;м' гозн6~-~" ность выступает как строевой глагол. Или: семьял» едам 'человек, имеющий семью', - снйла адам 'чзловек, которого уважают', «уважаемый человек', аффикс относительного прилагательного, присоединяясь к основе конкретного существительного (семья), выражает отношения посёссивности,: присоединяясь к основе абстрактного существительного (сый 'уважение'), выражает значение объекта отношения 'сый'.

Оценивая парадигматические отношения как относящиеся к пзы-, ку, а: синтагматические - как относящиеся к речи, выдвигаемый

принцип учета как парадигматических, так и синтагматических отношений следует рассматривать как'признание необходимости . сопоставительного исследования не вообще языковой единицы, а реального ее употребления, ибо реальное употребление языковой единицы есть не просто реализация потенций этой единицы, но и фактор, влияющий, изменяющий эти потенции. Иначе говоря, изучая как парадигматические, так н синташатнческие отношения языковой единицы, мы тем самым исследуем изменение грамматических форм и единиц в языке.

Учет парадигматических и синтагматических отношений языковой единицы позволяет определить ее значимость, место в ФСП, обосновать отнесение ее к ядерной или к периферийной части поля.

Указанный принцип тесно связан с двумя предыдущими: учет парадигматических отношений предполагает опору на семан-

тику, без анализа синтагматических отнопений невозможно функциональное сопоставление.

4. Четвертым принципом построения сопоставительной функциональной грамматики является обязательное соответствие понятий и терминов и Успешное сопоставление и сравнение возможно лишь при измерении явлений с помощь» одних и тех же мер. Дело в том, что одни и те же термины, используемые при исследовании языков, принадлежащих к разным языковым семьям, нередко наполняются разным содержанием. По крайней мера так обстоит дело в грамматических учениях, трактующих факты русского и казахского языков.

В связи с этим, необходимо соотнесение понятий и терминов Я^ и Я<>, приведение их к некоему "общему знаменатели".

Принцип соотнесения понятий и терминов Я^- и ^ тесно связан. с требованием обоснованности терминологического аппарата, предъявляемым к исследованиям по описательной лингвистике.^ Использование любого термина должно быть аргументировано, определена сфера его употребления.

5. В ходе сопоставительного функционального исследования следует четко разграничивать семантические и структурные функ- ■ ции языковых средств, что обусловлено необходимостью в практике преподавания неродного языка предупреждать ошибки интерференционного характера.

Для овладения структурой того или иного языка одинаково

*

важно и необходимо знание как грамматических категорий, опирающихся на определенные понятийные концепта и выполняющих семантические функции, так и формальных классов с полной и частичной семантической опустошенностью, передающих информацию о деталях языкового механизма.

Различие между семантически значимыми категориями и формаль-. нши классами находит отражение в характере и степени интерференции.

При овладении семантически значимыми категориями вторичного языка билингв имеет возможность отталкиваться от мыслительного содержания этих категорий, которое так или иначе передается в первичном языне. При изучении же формальных классов такой

опоры у билингва нет: в этом отношении каждый язык - уникаль-2

нор явление._

1. Кибрик А.Е. Типология и задачи, описательной лингвистики.// Лингвистическая типология. !«.,1905. - С.76.

2. См.: Милославский И.Г. Морфологические категории современного русского языка. М.Д9Ы; Степанов Ю.С. Имена,, предикаты, пред. ложения. М.,1981.

В результате наблюдается тесная связь мезду степенью содержательности морфологических классов' и категорий и степенью интерференции. Так, анализ морфологической интерференции в русской речи казахов - билингвов выявил следующее: среднее число ошибок на одного информанта - в формах спряяения (дифференциация I и П спряжения) русского глагола (абсолютно формального класса) -12,14; в формах склонения имен существительных (формальный класс с частичной семантической нагрузкой) - 7,4; в форм тегории рода (категория со структурной доминантой - асемантическая) - 7,4; в формах категории вида (категория с семантической доминантой) - 4,13.

Эта закономерность прослеживается и при усвоении семантических и структурных функций любой языковой единицы вторичного язика.

Например, глагол иметь в сочетании с предмета«! существительными книга, сад) выражает значение посесснвностй, в сочетании с абстрактная! су^ествительиши (возможность, свойство,

отличие, привычка, случай) выступает как строевой глагол.

В процессе преподавания русского языка в казахской аудитории факты второго порядка, естественно, привлекает особое внимание преподавателя, которнй отталкиваемся от строэзой функции глагола иметь.

6. К принципу разграничения семантических п структурных функций примыкает и принцип аксшаздтностй сояоставптэяыюго функционального исследования. Суть этого пршщппа заключается п том что а сопоставительных исследованиях при $дасецаи употребления той или иной форка в том или ином значении обязательно додана указываться' условия реализации данной формы.

Так, например, констатируя, что импровизорньШ способ действия казахского языка, обозначающий неожиданное начало дейст-. вия, выражается аналитической конструкцией "деепричастие на —п+ вспомогательный глагол ибер-", мы обязательно указываем, что в данной конструкции деепричастие на -п от глаголов эмоционального проявления: жылап жЮ'ер- 'заплакать' (неожиданно). Если жо в данной конструкции употреблено деепричастие на -п от глаголов конкретного физического действия, то вся конструкция выражает уже импетивный спосрб действия, обозначая стремительное начало действия с оттенком результативности: «адап к!бер -•воткнуть' (стремительно). »

Проанализированные весть принципов, на наш взгляд, долзсны обеспечить необходимую эффективность, теоретическую значимость и практическую направленность сопоставительных исследований. Отметим, что отдельные принципы были предметом обсуждения в раз-~ ных работах, однако в сопоставительных исследованиях русского и казахского языков они не анализировались, на них не опирались. Мы считаем, что опора в исследовании на указанные шесть пркнци-' пов позволит укрепиться сопоставительному функциональному языкознанию и занять достойное место в ряду других научных дисциплин .

В последующих главах с целью иллюстрации действия выдвигаемых шести принципов мы исследуем три функционально-семантические категормьпосессивность, аспектуальность и компаратнвность.

В каждой из этих глав исследуется комплекс средств, выра-кающих указанные функционально-семантические категории, и кате-: гориальные характеристики сначала на материале русского, затем казахского языков. Далее дается подробный сопоставительный

анализ как ФСП, так и категориальных характеристик казахского и русского языков.

Анализ посессивности казахского и русского языков выявил следующее."

I. Семантическую зону ФСП посессивности русского н казахского языков составляют семантические компоненты "принадлежность", "обладание", являющиеся по отношению друг к другу конверсивами. В каядом из сопоставляемых языков указанные семантические компоненты реализуются по-разному. В казахском языке наиболее коммуникативно важным является семантический компонент "принадлежность", выражаемый аффиксами принадлежности (уйхм 'мой дом', кхтабын 'твой книга'), Ш изафетом (экемн!ц даусы "голос отца"),, .относительным прилагательным с -лы (кем иьгдты 'пирокоплечий*), синтаксическими конструкциями (Л/j + ^HjKj : Sep патшанхк!" 'земля принадлежит царя'; +//j + бар : Онщ Y^i бар.. 'У него есть дом*; Указ.мест. : Бул Асаннщ кхтабы. 'Это книга Аса-

на'). Семантический компонент 'обладание' реализуется лишь в нескольких именных.« глагольных лексемах ие 'обладатель', кожа 'хозяин', сату 'продавать', байлау (малды) 'предназначать (скот) для кого-то', иелену 'присваивать' и др.). Для русского языка указанные семантические компоненты обладают одинаковой коммуникативной значимостью, однако каядый из компонентов тяготеет к выражению языковыми средствами определенного уровня. Так, семантический компонент 'принадлежность* выражается на морфологическом уровне (-ов/-ев, -ин, -иj, -ск-,-чат-,-лив», • -оват-,-ист-,-н-,-аст-,-ат-; мамин платок, отцовский пиджак, узорчатая ткань, мальчишечьи голоса, колхозное поле, зубастая щука), семантический компонент 'обладание' чаще реализуется на

лексическом уровне (иметь, владеть, обладать; получать, покупать, доставать, наследовать, красть, заработать; собственник, наследник, частник,хозяин; миллионер, богач, толстосум; золотопромышленник, банкир, концессионер; трактирщик, бакалейщик, булочник, мельник; помещик, фермер, плантатор и др.). IIa уровне предложения оба компонента реализуются примерно в равной ивре, (Он располагает средствами, Он владеет двуия домами).

2. Функционально-семантические полл посессивное«! казахского и русского языков отличаются структурно: в русском языке оно полкцентрическое (лексемы владеть, »меть, обладать, конструкции с родительным падеаом - дом отца), в казахском языке -моноцентрическое (грамматическая. категория принадлежности -чолым -'моя рука').

3. Различен характер ядерти компонентов. В кааахском языке ядро поля посесснвности чисто грамматическое; в русском поле посесснвностн в качестве ядерных компонентов выступают разноуровневые языковые сродства.

4. Специфична .представленность периферийных компонентов поля Для русского поля посесснвности характерна "богатая разно-' уровневая заполненность периферии: это прилагательные со множеством аффиксов (-ин, -ов, -н-, -ск-, -чат- и др.), местоимения (свой, наа, мой и др.), множество лексем,варьирующих отдел, низ элементы посессивного отношения (купить, наследовать, подарить, миллионер), множество конструкций предложений (У них есть дом; Он владеет садом; Он имеет богатую библиотеку; Подруга купила платье; Брат дал сестре учебник и др.). Периферия поля посесснвности казахского языка выглядит беднее: П изафет (Казахстан ¡sepi 'земля Казахстана'), немногочисленные лексемы

(1-е, кожа, алу, беру, сыйлау) и три типа синтаксических и др. Сопоставление ФСП посессивности русского и казахского языков-позволяет говорить о действии принципа компенсации в пределах доля: при наличии сильных грамматических средств для выражения функционально-семантической категории посессивности казахский язык не нуждается в единицах других уровней. И наоборот, отсутствие такой грамматической категории русский язык компенсирует ш:о:хеством единиц других уровней.

5. Категориальные посессивные ситуации как казахского, так русского языков являются неактуализационными.^ Выражение посессивности не является абсолютно обязательным условием реализации каждого высказывания, как, например, темпоральность, модаль-'пссть. Тем но менее степень обязательности зыраяення категории госессшшостн в казахском тексте высе, чем в русском тексте. При зтсм необходимо кметь в виду следуигдее. Специальное зыраче-пнэ отноленнЯ посессивности необязательно для русского текста, потому что в нем достаточно значима для этой цели роль общего контекста, ситуации. См. текст из повести Ф.Абрамова "Деревянные кони" : "Сам Максим ... в последний выходной на разгибал спины: перебирал каменку в бане, поправил изгородь вокруг до-иа, накидал досок возле крыльца - чтобы по утрам не плавать матери з росяной траве". Употребление специальных языковых конструкций и единиц для выражения отношений посессивности в данном случае было бы неуместным.

Обязательное формальное выражение посессивность получает только в том случае, когда а) контекст, ситуация не указывает

I. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. - J1.: Наука, 1984.

- С.103: .

на отношение принадлежности ~ обладания, которое является отличительным признаком предмета или лица (дом отца, человек с бородой), б) выражение посесснвности является основным содержанием высказывания, налицо фокусированная посессивная ситуация (/«ила я у Полова, инденера; богатый человек: свой дом имел, ловадей (М.Горький).

В казахском языке роль контокста и ситуации минимальна; если предает и лицо связаны отношениями принадлежности, то независимо от того, является ли посессивная ситуация фокусированной или фоновой, категория посессивтетн в большинстве случаев находит выражение в высказывании либо в форме аффикса принадлежности, либо в форме изафеглой конструкции, либо в форме относительного прилагательного на -ли. В тех случаях, когда посессивная ситуация становится фокусированная, отнопкнше посессии гост« 11црадается либо употребление:.: относительного прилагательного на -ли в порции прэдиката (Туп бозди 'Ночь &гла ьетре -

нал', либо ко прибавлением к иэа$атной конструкции слова б^п (Лу--сакныц Да .ис1 бар, - Гул райхан бола гдар «а. 'И у лолдои ость запах, но все равно она не рооа'. К./шшсолов)._0б«ч»ий.сяссоб выраг-шшл посессивностн роглет такяе усиливаться вводаше:! досто» ш.юшш. В результате одно и то же отношение посессивяостн выражается несколькими способами одновременно: Даащалы яатир до. Во колымен хстеген ез мойнымен котерп1 алуга да зглра-

мады дз. Уй 1ргес1Но жау келее, орязд ез басынзд амлндыгш! ойлап, быгырап-бытырап кетет!н ежелг1 эдетпиз рой? 'Убегать собирается? Но способен держать ответ эа свои поступки! Разбегаться ъ разные стороны, думая только о своем личном спасении, когда враг подходит к стенам дома - это ведь давняя кэша привычка* (А.Нурпеисов. 1\ан мен тор).

В данном примере одно и то же отношение посессивности выражено дваяды: возвратным местоимением ез и аффиксами . принадлежности: еэ колымен, ез мойнымен, ез басын.

Итак, казахские тексты с точки зрения посессивного отношения могут быть разделены на два типа: а) тексты, в которых посессивное отношение выражено наряду с другими отношениями как отражение реально существующих отношений между предметами (лицами). Основным средством, используемым в таких случаях, являются аффиксы принадлежности; б) тексты, в которых посессивное отношение является актуальном для экспликации основной мысли высказывания, скакем, противопоставлен:« своего (частного, личного) чужому (общему). В этих случаях, помимо аффиксов принадлежности, употребляются другие сродства-выражения посессивности.

При сравнении казахского и русского текстов бросается в глаза особенность казахского текста, проявляющаяся в наличии цепочек однотипных посессивных форм выражения. Так, в тексте: 0днай-ер1м ылгн да елшщ есен-саулигш яуд&йдан тоер ед1. •Муж мой Одгяй всегда просил у бога покоя и благополучия своему народу' (О.Бекеев) Три аффикса принадлежности,.выражающие отношение к трем субъектам - героине, Олжаи и народу, а именно: 0лжай-ер1м (-мой мук), ел1н!ц (-своего, т.е. Олтая, народа), есен-саулыгш (покоя и благополучия народа). Если изобразить схематически, то все предложение представляет цепочку посессивных отношений: • _

(героиня) 0лжай-ер1м ылги да ел1н!ц есен-саулыгын кудайдан т1лер ед1.

В казахском.тексте субъект именуется обычно один раз, в начало фразы. Далее он не упоминается, не формами посессивности выра-

кается отношение к данному субъекту, тем самым снимается неопределенность высказывания: Кара шалан буркенген ейелд!н сапиян 'месхс! су болды. Шын суы желбхреген етег!н ыалшыпты. Мавдайи-нан энтек шыгыадырал турран шашы да дым тарткан. 'Сафьяновые сапокки женщины, укрытой чернил чапаном, промокли. Намок и широкий подол ее платья. Влажны и волосы,слегка выглядывающие на лбу' (О.Бокеев). В данном тексте лиаь в первом предложении употреблена изафетная конструкция, где ¿иазан полностью субъект обладания и объект обладания, в последующих предложениях субъект обладания не называется, выражается лииь отношение обладания лицу - вторым компонентом изафетной конструкции - существительном с аффиксами принадлежности (етег1, мацдайы, шашы). Следовательно, отношение посессивкости вместе с формами его выражения является средством, организующим казахский текст, цементирующим его. В этом плане особенно велика роль изафетной конструкции.

■Способность изафетной конструкции, выражающей посессивные ' отношния^"служить средство!.» связи на уровне сложного предло-Кения, была отмечена на материале узбекского "языка Абдурахмано-вым Г., а затем на материале казахского языка Ессновьс.: К. Проведенный нами анализ фактического материала показывает, что посессивные конструкции связывают в единое целое на только предложение и его части, но и более сложную единицу - текст.

Мы рассматриваем категории иосессивности как прямое отражение антропоцентрического принципа организации языка, согласно которому ведущее место в языковой системе занимает человек. По словам Г.А.Золотовой, "человек - центральная фигура языка и.как

лицо говорящее, и как главное действующее лицо мира, о котором

он говорит".* Т.А.Кильдибекова отмечает, что особую значимость

антропоцентрический принцип языка приобретает при описании час-2

тей речи.

Как показывает анализ материала, антропологическая направленность различна не только у разных частей речи, не только на разных уровнях одной и той же языковой системы, но и у разных языков. Анализ ФСП и категориальных характеристик посессивности показал, что антропологическая направленность в казахском языке выражена ярче, чем в русском языке, для казахского языка отношение посессивности является концептуально и коммуникативно более важным, чем для. русского языка,

Анализ аспектуальности казахского и русского языков выявил следующее.

I. Общую семантическую зону ФСП аспектуальности русского и казахского языков составляют семантические компоненты: фазовость, кратность, цикличность, результативность, интенсивность, тщательность, то есть данные семантические компоненты выражаются как в русском, так и в казахском языках..Однако степень коммуникативной значимости указанных компонентов в исследуемых языках различна, что проявляется, по-первих, в дальнейшем дроблении данных семантических компонентов и выражении их специализированным» языковыми средствами. Во-отсрых, коммуникативно ваяннз семантические компоненты выравагатсл целим рядом язгасокк: едашгц. В казахском языке коммуникативно значимой является фазовость, причем наиболее ваязюП сказалась фаза продолг-шшостп действия,

1, Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса.-М. .-Наука, 1982. - С.5.

2. Кильдибекова Г.А. Глаголы действия в современном русском язы-ке:Автореф.дисс...докт.филол.наук. Днепропетровск,19£6. - С.24.

выражающаяся целым рядом аналитических конструкций с компонентами отыр-, тур-, жур-, кат-, сложными компонентами келе яат-, бара кат- и др. Коммуникативно значима также и начальная фаза действия/состояния, являющегося содержанием трех с-д казахского языка (инхоативный, импетивный, импровизорный)Важным для казахского языка является и компонент кратность, выражаемый рядом с-д: репетитивный, фреквентативный, иррегулярно= репетитивный, ннцептнвно-константно-репетитивный,'семельфак- . тивно-моменткьгй, субито-семзльфактивный, семельфактивно-оби-теральный.

В русском языке такими коммуникативно значимыми являются семантические компоненты однократность, результативность. Особенно следует отметить компонент результативность, являющийся содержанием нескольких способов действия русского языка: компле--тивного, количественно-интенсивного, недостаточно-нормативного, интенсивно-длительногс, дистрибутивного, чрезмерно-нормативного и др.

Z. ФСП -русской'аспектуальности представляет собой сильно-центрированное поле с мощным грамматическим ядром и разветвленной периферией. Ддерный компонент выражен видовыми формами глагола, периферия поля представлена способами действия, предельными и непредельными группировками глаголов, лексическими показателями, синтаксическими конструкциями. Связь между единицами ядра и периферии тесная, ядерные единицы обуславливают употребление периферийных компонентов.

$СП аспектуальности казахского языка представляет собой елабоцентрированное поле, не имеющее грамматического ядра, йункцию ядра выполняют способы действия, переходное от ядра .к

пер;фэг:'!и место занимают временные и модальные формы. На периферии находятся лексические показатели.

3. Как в русском , так и в казахском языке в системе аспек-туальности определенное место занимает семантическая.категория прздельности-непредельности. Однако степень зазнсгаюсти аспек-туаяьной семантики от отношения к предельностн-непредельности в русском языке более тесная и более последовательная, чем в казахском языке. '!ы объясняем ото тем, что, характер аспектуалъ-, них С!!ачений в русском языке зависит в основном от семантики глагольной основы и семантики а$фкхса (при наличии такового). Вот г,ст1 обусловлена прямая зависимость аспектуальной семантики сг предельности-пепредельности, проявляющаяся в видовой де-^ск-П'внсста глаголов. Категория предельностн-непредельности казахского глагола влияет на характер аспектуальных значений. Это злияние прослеживается в том, что предельные глаголы из образуют яонтнуативкого способа действия с его оттенками, з ссоэ очередь, непредельше глаголы не образуют обцерезуль-•тативного способа действия (кроме конструздии -п кет) и не г "с тупая? в конструкциях -п 61т, -л таста. Не образуют непре-дзлькуе глаголы л яоммодиого способа действия, за исключением егд^льг^п: глаголоа, способных выступать в конструкции -л ал (у :'.:".<; г а - 'спать-, ойла - 'думать*, сен - 'верить', лат -'л с;: т. ~ь>).

Од!п«о,яал показывает папе исследование, воэмогность вы-рзлатъ те пли иное с-д и выступать в тех или иных конструкциях эпгпент не только от отноиения глагольной лексемы к категории предельности-непредельности,-по н-от ряда других факторов.

В казахском языке аспектуальные значения, выражаемые глав-

- к» -

ним образом аналитическими конструкциями, складываются из семантики деепричастной формы полнозначного глагола, из семантики временной формы вспомогательного глагола, а также зависит от семантической сочетаемости основного и вспомогательного глаголов, от их семантического согласования.

Рассмотрим это, положение на примере.

В казахском язысе выделяется ретардативнкй (лат.

"замедленный") способ действия, указывающий на неспешный, замедленный характер развертывания действия, который выражается конструкцией "деепричастие ¡[а -а (-е,~й) + х'лтар-": кере катар- 'посмотреть потом, со Бременем'. Вспомогательный компонент иатг^~ в сравнении с полнозначньпл глаголов ;яат-'лекать' претерпевает определенные семантические изменения. В полнозначном глаголе кат- выделяются архиеема "процессная длительность", дифференциальная сема "горизонтальное положение", потенциальная сема "неподвижность". В конструкции -а (-е, -й) + зштар- во вспомогательном компоненте архисема "процессная длительность"-остается, дифференциальная сема "горизонтальное положение" исчезает, потенциальная сема "неподвижность" переходит в разряд дифференциальной с трансформацией в незначительное изменение состояния. К значению вспомогательного компонента добавляется грамматическая семантика причастной формы на -ар: 'предположительность осуществления действий. В результате наложения семантики основы вспомогательного глагола и грамматической семантики причастной формы выражается

I. О семантике причастной формы на -ар см.:.Современный казахский язык. Фонетика и морфология. Алма-Ата: АН КазССР, 1962. С.323.

значение неспешности, замедленности.развертывания действия.

4. Своеобразны системы способов действия сопоставляемых языков. Как в русском, так и в казахском языках выделяется группа начинательных способов действия (заговорить, побеяать, начать обсуздать; гщлай баста- 'начать плакать', яасыра баста-'начать скриваФь'), общереэультативный и специально-результа-тиенкй (прочитав, дочитать, засолить, обойти, переделать; кет1п к,ал- 'уйти», сом1р1п кет- растолстеть, ощш шыц- 'про--читать'), однократный и многократный (кольнуть, прыгать, толк-

7Ь; хаэшать, побаливать; яулмала- 'выдергивать', барып тур-'захаглшать', итерэ сал- 'толкйуть'), сопроводительный (приговаривать. приплясывать; сейлей отыр- говорить, пока не..., пу-рз ту.р- »походить, пока не...'). Различие меяду системами способов действия казахского и русского языков проявляется в следующем.

А. Для аспектуальности русского языка существенными являются такие признаки, как фазовость, интенсивность, однократность (многократность, результативность действия).Эти признаки присуши и казахской аспектуальности, но кроме них, актуальными являются указания на регулярность/иррегулярность неоднократно совершаемого действия, старательность/небрежность выполнения субъектом одноактного действия, контролируемость/неконтролируемость сознанием субъекта неожиданно начавшегося действия, заинтересованность/незаинтересованность субъекта в выполнении действия, важность/второстепенность данного действия для субъекта. Так, например, в казахской языке выделяется спонтанный способ действия, обозначающий внезапное и независимое от субъекта. не контролируемое сознанием субъекта действие, выраяается

конструкцией "деепричастие на -п (от глаголов физического состояния) + иря бер-": Оси ой келговде Ержаятщ донес! муз-дап кря берд1. "От-отой мысли тело'Ержана (вдруг, внезапно) похолодело".

Специфичен и ретардативный способ действия, указывающий на неспешный, замедленный характер развертывания действия, к которому субъект не прилагает особых усилий, выражается конструкцией "деепричастие на -а + татар-": бола катар- 'сбываться, реализоваться временем", бГле татар- узнать со временем, уйрене татар- научиться со временем, постепенно». Следовательно, функционально-семантическая категория аспоктуальности казахского языка включает намного больше.семантических компонентов, чем соответствующая категория русского языка,

Б. В казахском языке выделяется особая группа аспектуаль-но-модальных способов действия, в которых аспектуялыше значения настолько тесно переплетены с модальными, что невозможно их расчленить. В отих способах действия отразилась модаль-г ность двух типов: реальность/ирреальность действия и отношение субъекта к выполняемому действию. К этой группе мы относим интерруптивный,. фаллацивный, гипотетический, сопроводительный, коммодный, консекутивный способы действия. Интерруптивный способ действия указывает на то, что действие могло совершиться, возможно, даже началось, но было прервано и не состоялось, выражается конструкцией "деепричастие на -а жазда-": карылып кете казда- 'чуть не лопнуть", нулай жазда- 'чуть не упасть', айцайлай заазда- 'чуть не закричать', фаллацивный способ действия обозначает действие, которое субъекту желательно/выгодно представить в ином ракурсе: реальное как нереальное и наоборот

Выражает01 данный способ действия либо аффиксом -си (-мусзп1рсу ♦притворяться беспомощным', от мусгп1р 'странник', 'путник', 'беспомощный'; бГлгенсу 'выдавать себя за знатока', от б1лген •знающий'), либо конструкцией "причастие на -ган + бол": Алдар Косе елген болып жатты. 'Алдар Косе притворился мертвым' (Каз.сказки). Гипотетический способ действия обозначает действия, осуществление которого входит в намерения субъекта^ выражается конструкциями "деепричастие на -галы + отыр- (тур-, жур-, жатыр-), форма на -йын + де-", "форма на -мац -с бол2: айтпац бол-'решиться сказать', керей1н де-'собраться посмотреть'.

Сопроводительный способ действия обозначает действие, совершаемое небрежно, попутно, на фоне другого действия, являющегося для субъекта более важным.-Иначе говоря, данный способ действия выражает снмультанно аспектуальные и таксисше отно-пгения. Таксис усматривается в том, что действие X, являющееся объектом экспликации, протекает одновременно с другим действием, хотя длительность их мо~ет не совпадать. Сопроводительный способ действия выражается конструкцией "деепричастие на -а + жур- (тур-, -отыр-)": Балами царай жур. 'Присмотри за ребенком'.

Коммодный способ действия обозначает действие, осуществляемое в интересах субъекта или объекта, выражается конструкцией "деепричастие на -п + ал/бер": сурап ал- 'выпросить (для себя)', жинап бер- 'сложить (для кого-то)', Сыр бойын кайырып алмай, ежелгГ кенттерд1 оз цолымызга царатпай кез1м1э ашылмай-ды. .'Пока кы не вернем себе земли вдоль Сыр-Дарьи, не возвратим старые города, мы не избавимся от беды' (М.Магауин).

Консекутивный способ действия указывает на то, что поел» данного действия сразу ке следует другое действие, т.е. данный способ действия обозначает не Только аспектуальные» но и таксисте (непрерывная последовательность действия) отношение Выракается конструкцией "деепричастие на -а ■+ сала", либо аффиксом -1с1мен. Ол кел1с1мен сен1 1здед1.'0н после приезда сразу же начал тебя искать'.

Категории аспектуальности и модальности•в этих способах действия тесно спаяны, но доля той или иной категории как в семантике, так и в формальном выражении разных способов действия неодинакова. Так, в фаллацивном, гипотетическом способах действия семантика модальности выступает ярче, чем семантика аспектуальности, а сопроводительный и коммодный способы действия выражают семантику аспектуальности и модальност в равной мере. Сопроводительный и консекутивный способы действия выражают, помимо аспект.уальных, таксисные отношения, причем в сопроводительном способе действия аспектуальные отношения вУходят на первый план, таксисные и модальные отношения являются фоновыми. В консекутивном способе действия основными являются аспектуально-таксисные отношения.

5. Средства выражения аспектуальности русского и казахского языков специфичны. Русская аспектуальность выражается в основном синтетическими средствами, аспектуальность казахского языка, как уже отмечено, аналитическими (исключение составляют левитеральный, фаллацивный, консекутивный способы действия, которые выражаются•как синтетическими, так и аналитическими средствами).

6. В русском тексте аспектуальную ситуацию образуют диминуэндо: видовые формы, формы способов действия, временные фор-

мы, синтаксические конструкции, лексические показатели, контекстуальные средства. В казахском языке аспект.уальная ситуация создается способами действия, временными формами, синтаксическими конструкциями, лексическими показателями, контекстом. Отметим, что' роль временных форм в.образовании ас-пектуальных ситуаций казахских текстов намного ярче, чем в русских текстах. Это объясняется главенствующим-положением категории времени в системе глагольных категорий казахского языка.

Различное участие в ооздании аспектуальных ситуаций русских и казахских текстов принимают контекстуальные показатели и лексические средства. В русском языке аспектуальные ситуаций, содержащие количественно-временную характеристику, могут создаваться путем преобразования (транспозиции) видо-временных форм глагола под воздействием лексико-фразеологи-ческих показателей (Иной раз придет ко мне и набедокурит).

В казахском языке лексические средства играют лишь сопутствующую роль, усиливая, оттеняя, поддерживая семантику форм способов действия и временных форм. '

?. В казахском языке наблюдается сопряженность* аспектуальных, темпоральных и модальных значений, что позволяет ряду

I. О термине "сопряженность" см.: Ярцеаа В.Н. Историческая морфология английского языка. М., 1960. - С.71; Она же. Контрастивная грамматика. М., 1981. - 51-52.

исследователей рассматривать их в рамках единой грамматической категории.*

Анализ функционально-семантической категории компаратип ности выявил следующее.

I. Языковое' сравнение как в казахском, так и в русском' языках выступает в двух основных разновидностях. Это прежде всего сравнение в традиционном понимании, когда сопоставляю' ся два. предмета, обладающие общим качеством или свойством, которое в одном из предметов проявляется в большей или мен шей степени, нежели в другом: Дерево выше дома. Цонац цойда жуас. 'Гость смирнее овцы' или один предмет уподобляется др гому в-определенном отношении: Глаза как звезды. Ел деген муз сияцты: акррын устаса^ тус1п кетёд1, к;атты устасац сынь кетед1. 'Народ что лед: осторожно держишь - ускользает, кре ко - ломается' (С.Муканов). Этот вид сравнения назовем собс венно компаративом. ;

Второй разновидностью является сравнение, при котором качество предмета сопоставляется не с таким же качеством другого конкретного предмета, а с определенной нормой, нек усредненным качеством, стандартом, принятым как точка отсч та степени качества: беловатый, моложавый; а^шыл 'беловаты саррыш 'желтоватый'. Данный вид сравнения назовем интенсиЕ

I, См. Пинес В.Я. Иконичность тюркской морфологии; еемант* ческие основания категориального статуса и семантики п гольных аффиксальных морфем./Дюркология-88. Тезисы до! ' дов и сообщений У Всесоюзной тюркологической конференц! врунэе, 1988. - С.164-165; Володин А.П.,Храковский В.С пология морфологических категорий глагола: (на материа, агглютинативных языков).//Типология грамматических кат< рий. Мещаниновские чтения. М.,1975.

2. Об'чу» семантическую зону ФСП кояпаратнвности русского 5 казахского языков составляют семантические компоненты: сходство, различие, уподобление.

3. ФСП компаративности русского и казахского языков тлеет эбщую структуру: оно состоит из двух микрополей - собственно ^омпаративов и"интенсивов, которые объединены обчим семантически* основанием; признак, действие характеризуется через отношение сравнения. В каждом микрополе две части: различи- ■ тельные и уподобительные ксмпаративн в микрополе собственно компаративов, интенсивы качества и интенсивы действия в микро-» поле .интенсивов. . ' '

4. Казахский и русский языки отражают в своих системах одну и.ту же логическую категорию сравнения, но по-разному оформляют все элементы ее структуры. Русский язык эксплицирует ■ грамматической категорией различительную компаративности (собственно номпаратиш), а казахский язык - интенсивы качества.

5. Различительные компараТиви внутри микрокода собственно компаративов русского языка имеют' компактную структуру. Грамматическая форма степени сравнения представляет достаточно сильное специализированное средство выражения различительного сравнения, постому необходимости в дополнительных средствах нет. Сильное ядро обуславливает слабую представленность периферийных компонентов ( N | отличается/разнитсяотличает от В казахском языке среди различительных компаративов контрастность мекду ядром и периферией не столь велика. Весьма многочисленные (по сравнения с аналогичными элементами русского языка) периферийные компоненты компенсируют меньшую

яркость ядерного компонента. Это конструкции Л/^ А ра^; А/^ гер1 ^ А рак,; Л/| гвр1 А; Л/^ Лг, салыстырганда А;

Караганда А; ^ А.-6. Уподобительные компаративы как в русском, так и в казахском языке представлены весьма широко и имеют самые разнообразные средства выражения. Так, в русском языке уподобительное сравнение выражается аффиксами - чат- (скорлупчатый), по—ему, -ски, -цки, -^и (по-стариковски, по-кошачьи), -оид (эллипсоид, металлоид), компонентами сложных слов - образный, -видный, -подобный (наукообразный, шаровидный, человекоподобный), а также лексемами и сочетаниями лексем: напоминать + вин.п.,'походить на + вин.п., казаться + тв.п., представляться + тв.п., обнаруживать сходство с + тв.п., смахивать на + вин.п. и др. Уподобительное сравнение может выражаться также и флексией творительного падежа: Пыль тучей поднималась за скачущими конями (А.Толстой); Наиболее ярко уподобительное сравнение выражается средствами синтаксиса, при этом в сфере сложных синтаксических конструкций, когда показателем сравнения выступает союз, проявляется неоднородность уподобительного сравнения. Вслед за М.И.Чаремисиной* мы выделяем собственно-уподобительное сравнение и модально-уподобительное сравнение. Собственно-уподобительное сравнение выракагт-ся конструкциями с союзом как, модально-уподобительное сравнение конструкциями с союзами словно, точно, будто, как будто, как будто бы. Грубость моя с годами прошла,как проходит

I. Черемисина М.И. Сравнительные конструкции русского языка.-Новосибирск:Наука, 1976. - С. 226-230.

скарлатина или корь. (К.Чуковский). 'Над богатым огнем костра протянулись-черные лохматые лапы сосен,' - словно греются, ловят огонь, хотят обнять и погасить его. (М.Горький).

В казахском языке отметим прежде всего аффиксальный способ выражения сравнительно-уподобительной семантики. Наиболее продуктивен аффикс -дай, имеющий широкую сферу употребления: Жаздын, бар^ыттай жумсак, кеш1. 'Мягкий, как бархат, летний вечер'. (С.Сейфуллин). Продуктивен также аффикс -ша/-ие, формы с которыми служат "для сопоставления действий, присущих

т

яиеотнкм, с действиями человека". Онын, уст1не колак, байтал-ша шолтацдап Райхан деген пэле тагы кел1пт1. 'А тут еще как назло появилась, вертясь, как куцехвостая кобыла, Райхан'. (С.Жунусов). Сфера употребления остальных аффиксов (-лас, -дан-ып, -шлап) ограничена.

К числу лексических средств выражения уподобительного сравнения казахского языка мы относим так называемые образно-подражательные глаголы, в семантике которых заложено представление о подражании кому-либо (бук1рендеу - уподобляться в своих движениях сгорбившемуся, горбатому) и ряд лексем, семантика которых содержит отношение сходства, уподобления (]Еас кезГнде коргаскн к^йган астугай кер1нет1н Фатима... 'Фатима ... похожая в молодости на альчик, залитый серебром (т.е. ладно скроенная, сбитая) (З.Акигаев).

В рамках простого предложения сравнительно-уподобительное значение выражается конструкциями: Ц-^^сау; М^ боп кэр1ну; 1^2 сы^ылдану/сия^тану: ...даланы капкан тутас , кар.,.. жерд1 бауырына бает ■ жат^ан а^кудын; к,анатына у^сайды

I. Коныров Т.К. Структурно-семантическая природа сравнения в казахском языке. - Алма-Ата:Мектеп, 1985. - С.52.

- за -

'...снег, сплошь покрывший землю, похок на лебединое крыло, обнимающее землю* (С.Муканов).

Различие мевду чисто-уподобительным и модально-уподобительным сравнением в казахском языке эксплицируется не союза ми, как в русском языке, ибо в казахском языке модально-уподобительная компаративность выражена теми же средствами, что и чисто-уподобительная компаративность (-дай, -сияктан и др.! Различие в том, что при модально-уподобительной компаратив-ности данные языковые средства либо употребляются при глагольных формах, переводя их тем самым в разряд имен (-дай), либо являются по форме глаголами: Ж1г1т к^к,алып цалгандай сейлей алмай н,алды. 'Джигит замолчал, будто поперхнулся' (Г.Ыусрепов).

7. В микрополе интенсивов мы анализируем интенсивы качест< ва и интенсивы действия. В русском языке выделены четыре степени интенсивности качества: чрезмерная, высокая, усиленная и слабая. .

Чрезмерная степень интенсивности качества в русском языке выражается приставками архи-, сверх-, супер-, ультра-, пре~, раз-, наи-, гипер-, мульти-, экстра- (сверхчувствительный, ультрамодный, суперсовременный, премилый, наивыгоднейший). Наиболее продуктивным средством выражения чрезмерной степени интенсивности в русском языке являются лексемы: чересчур, чрезмерно, слишком; слишком глуп, чересчур важен, чрезмерно самолюбив.

Высокая степень интенсивности качества выражается прилагательными с -ейш~/-айш~, -у1д/-юУ, -енн- и аналитической формой "самый прилагательное". Из указанных средств наиболее специализированным является форма "самый + прилагательное".

которая, обладая семами выделительной относительности и высокой степени качества, независима от контекста.

Значение высокой степени интенсивности выражается также лексемами очень, совершенна, совсем, весьма, наиболее: весьма полезное начинание, совсем нелюдимый человек, наиболее благоприятные условия. Отмечено, что в семантике лексических показателей интенсивности часто содержатся и оценка, субъективное отношение говорящего к больше^ степени признака.

Значение высокой степени интенсивности признака является сопутствующим в коннотативнсЯ семантике ряда лексем: горячая поддержка, напряженная, интенсивная работа, безукоризненное зна:ше языка, яелезиый порядок.

Усиленная степень интенсивности приснака п русском языке выражается прилагательными с суффиксам:*, -аст-, -ист-, -лив-, конструкцией "более + прилагательное": жалостливый, голосистый, более елскойнкл.

Сячбчя степень интенсивности признака выражается с помощью суффиксов -оват-, -еват-, -оные-, -еньк~, конструкцией "менее + прилагательное": солоноватый, слабенький, менее г.с-иуй. Значение слабой степени интенсивности признака выраясает-ся гак:".е лексчмами недостаточно, слабо. едва, чуть-чуть, немного, кое-как, слегка, почти: чуть влажная земля, почти желтая окраска, не очень удобная обувь, недостаточно умный советник.

Интенсивы действия являются компонентами двух.функцисналь-.-но-семантических полей: аспектуальности и компаративное?!!.. Чрезмерная степень интенсивности действия представлена чрезмерно-положительным и чрезмерно-норматипнкм способами действия и выражается приставками пере-, за- : перелечить, зачи-

тать (до дыр), а также лексемами: чрезмерно, насмерть, страш но, ужасно, совсем, страсть, до крайности и т.д.

Высокая степень интенсивности действия представлена тотальным способом действия: изранить, вытоптать; интенсивно-качественным: начистить, насыпать; интенсивно-усилительным: растолстеть, расхвалить, а также лексемами: тщательно, докрасна,. сильно, сплошь, вдоль и поперек, старательно, добела весь и др.

Слабая степень интенсивности действия представлена смягчительным и недостаточно-нормативным способами действия надломить, подкрасить, припудрить, недоварить, а также лексемами:' слегка, чуть, немного, несколько, едва к т.д.

В целом микрополе интенсивов русского языка характеризуется однотипностью средств выражения: это аффиксальные средства (суффиксы и префиксы у интенсивов качества и. префиксы у интенсивов действия), являющиеся ядерными компонентами данного микрополя, а также специальные лексические показатели меры интенсивности, относимые к периферии микрополя. На периферии располагаются также сложные синтаксические конструкции ссоюзами "столько..., сколько", "такой..., как',' обозначающие тоадество меры двух предметов или ситуаций, наличие причинной связи между ними. Функционально-сема№ тическое поле компаративности связано .прежде всего с полем модальности и аспектуальности, ряд компонентов поля компара-тивности находится на стыке кок;паративности и количественное™, причинности, таксиса, оценки.

Градация интенсивности в разных языках может не совпадает. В отличие от русского языка, в казахском языке языковыми средствами могут быть выражены три степени интенсивное-

ти качества: ослабленная, предельная и чрезмерная степени.

Ослабленная степень интенсивности качества выражается рядом аффиксов: -шл/-ш1л,-гыш,-гылт,-тл,-лтым,-ан,-1лд1р, —,' -ыцк^,-лау: бозгалт 'сероватый', ашцылтым 'слегка, чуть, кислый', агарьа^ы 'беловатый'. В тексте при прилагательных с указанными аффиксами обычно употребляются специальные лексемы: сел, азрана, аздау, к1шкене и др., которые подчеркивают уже выраженную аффиксами ослабленную степень интенсивности: сел агарш^ы 'чуть беловатый'.

Предельная степень интенсивности качества выражается редупликацией, специфичной для тюркских языков: тап-таза 'чистейший' , жап-жасыл 'очень зеленый'.

Чрезмерная степень качества выражается только словами-модификаторами: т1пт1/т1птен, аса, орасан, эбден, керемет, н^грмызн, ал, тым, ма^пал, натаз. Не все они в равной мере обладают широкой сочетаемостью.

Интенсивность действия в казахском языке выражается аф-фиксально и с помощью определенных аналитических конструкций. Она представлена тремя степенями - ослабленной, усиленной и чрезмерной.

Ослабленная интенсивность действия в казахском языке представлена левитеральным, ретардативным и.смягчительным способами действия: кул1мс1реу 'слегка улыбаться', басыеды-рау 'слегка придавиться', кере жатар 'осмотреться со временем" .

Усиленная степень интенсивности выражается конструкцией "деепричастие на -п + таста--" и составляет содержание специально-результативного способа действия: урысып таста 'обругать', согып таста 'избить'.

Чрезмерная степень интенсивности действия в казахском языке выражается при помощи специальных слов тым, аса, асыра: асыра мак,тау ' перехвалить1. .

Не подходят под выделенные.нами три степени интенсивности отношения, выражаемые гипотактическими конструкциями уподобительно-интенсивного значения, где интенсивность, мера, характер действия в зависимом компоненте уподобляется аналогичным параметрам действия главного компонента. При этом обязательно наличие соотносительных слов канша-сонша, канвалы^-соталщ, калай-солай: Kiel 1$алай курсе, коленке солай куре-д1. 'Как человек ходит, так и его тень движется'.

• Так же, как и в русском языке, в казахском языке существует гипотактическая конструкция, 'выражающая соразмерное, одновременное и постепенное развитие двух действий. В придаточной части наличествует слово сайын или келе, в главной части функцию сказуемого выполняет аналитическая конструкция "деепричастие на -а + туе-" со значением левитерального-способа действия или 'аналитическая конструкция "деепричастие на -а + бер-" со значением континуативного способа действия с оттенком усиления: Сейлеген сайын, даусы тая берд!. 'По мере того, как он говорил, голос все усиливался' (М.Магауин).

8. Семантические разновидности категории компаративности •(различие, сходство, уподобление) не входят в оппозитивные отношения, поотому как в русском, так и в казахском языке они без видимой связи могут употребляться в одном и том ке тексте.

В Заключении суммируются основные результаты исследования .

- -

Сопоставительная грамматика русского и казахского язы-зв, построенная на основе определенных нами принципов,, позво-иет по-новому осветить факты каждого из сопоставляемых языков, 5наружить явления, не лежащие на поверхности, недоступные ^следователям, анализирующим структуру кавдого из языков, зятых порознь, и внести таким образом вклад в фундаыенталь-ое описание языковой структуры, имеющее самостоятельное зна-зние, независимое от прикладных задач. . ■

Так, наше исследование позволяет говорить о текстоорга-4зующей роли посессивности казахского языка и об отсутствии зковой функции у посессивности русского языка. Анализ ФСП зсессивности русского и казахского языков иллюстрирует дей-гвие принципа компенсации.

Анализ ФОП аспектуальности выявил различия в характере эизнаков, лежащих в оснований аспектуальности русского и камского языков, различия в характере ядерных компонентов по-1 исследуемых языков.

Анализ ФСП компаративности обнаружил неадекватность грам-1тических категорий степеней сравнения русского и казахского ¡ыков.

В ходе исследования анализу подвергались и межкатего-тльные связи, своеобразное наложение полей, например, тес-ш связь ФСП аспектуальности казахского языка с ФСП темпо-1Льности и ФСП модальности, связь ФСП компаративности и ФСП :пектуальности как в русском, так и в казахском языках.

Сопоставительное исследование на основе определенных, 1ИНЦИП0В разных как в структурном, так и в- семантическом [ане ФСП дает возможность' определить различия общего харак-ра, определяющие своеобразие сравниваемых языков. Известно,

что в любом языке в той или иной форме проявляется антропоцентрический принцип организации языка. Анализ ФСП посессивности, аспектуальности и компаративкости русского и казахского языков позволяет нам: сделать вывод о более яркой антропоцентрической направленности казахского языка в сравнении с русским языком. Это прослеживается во всех трех разных по своему характеру ФСП: в посессивности - категория посессивности является семантической доминантой казахского имени, играет текс* тоорганизущщую роль; в аспектуальности - отношение субъекта к выполняемому действию определяет способы действия казахского языка (группа аспектуально-модальных с-д), в компаративкости - существует особая группа образно-подражательных глаголов, где действия, качества одного человека уподоблены действию, качествам другого человека. Как доказательство более четкой и яркой антропоцентрической направленности казахского языка в сравнении с русским языком можно рассматривать и та, что казахский язык грамматической категорией ком-паратива эксплицирует интенсивы качества, т.е. отношение сравнения . интенсивности признака предмета с неким социально установленным нормативным проявлением этого признака.

Данную работу мы рассматриваем как первый шаг в построении сопоставительной грамматики русского и казахского языков на основе определенных нами принципов. В дальнейшем предстоит, во-первых, расширить объект исследования, включив в него ряд таких категорий, как темпоральность, таксис, локальность, модальность, количество и др.; во-вторых, произвести полный анализ категориальных ситуаций по каждой функционально-семантической категории русского и казахского языков и

осуществить их сопоставление. Поскольку целью, нашей диссертационной работы было определить принципы сопоставительного исследования и показать путем анализа ФСЛ посессивности, ас-пектуальности и компаративности русского и казахского языков практическую реализацию данных принципов, осуществить глубокое изучение всех сторон этих ФСП оказалось невозможным. Считаем необходимым в будущем заострить внимание на отдельных компонентах указанных <J?CH¡ микрополе интенсивности русского и казахского языков, фразеологические и Лексические элементы поля компаративности, предельность казахского языка, взаимозависимость аспектуальных и темпоральных характеристик и т.д.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Функционально-семантические поля русского и казахского языков,- Алма-Ата: Наука, 1989. - 108 с.

2. Морфологическая интерференция.//Лексическая и морфологическая интерференция в русской речи казахов. - Алма-Ата: Наука, 1987 - С.70-114.

3. Фактическая интерференция в сфере спряжения глаголов русского языка //Язык великого братства народов. - Ашхабад: Нлым, 1987 - С.112-121.

'4. К построению функциональных грамматик русского и казахского языков. // Ясский язык - язык дружбы и братства. Тезисы докл. республ.научн.конф. - Душанбе: 1985. -С.4-5.

5. Функционально-семантические поля как основй для построения типологии разносистемных языков.// Вопросы тюркского,язы-■кознания. Материалы Первой.межреспубл.конф,молодых лингвистов-

тюркологов. - Алма-Ата:Наука, 1985. - С.134-136. -

6. Принципы исследования функционально-семантических полей казахского и русского языков.//Известия АН КазССР. Серия филологич. - 1987 - №2 - С.44-48.

7. Функционально^семантическое ноле посессивности русского и казахского языков.// Русский язык в Казахстане и проблемы казахско-русского двуязычия. Тезисы конф. - Алма-Ата:Наука, 1988. -.С.25-26.

8. К' проблеме построения сопоставительной грамматики.// Актуальные проблемы общей семантики и семантики русского языка. Тезисы конф. Часть I. - Ташкент: Фан, 1988 - С.108-109.

9. 0 взаимодействии средств выражения аспектуальности русского, и казахского языков в тексте.//Актуальные проблемы национально-русского двуязычия в учебном процессе педвузов Казахстана. Тезисы межвуз. научио-практич. конф. - Алма-Ата: КаэПИ, 1989. - С.51-52.

10. 0 структуре поля комларативности.//Известия АН КазССР. Серия филологическая. - 1989 - }?2 - С.19-23.

11. Об аслектуально-модалъных способах казахского языка.// Известия АН КазССР. Серия филологическая. - 1989 - }'4 - ■

С Л 4-18.

. 12.Взаимодействие аспектуальности и пределыюсти-непредэлъ-ности в казахском языке. (На каз.языке).//Разритие казахского языка в советскую эпоху. - Алма-Ата: КазПИ им.Абая, 1909.-С.39-44.

13. Сопоставительный анализ функционально-семантической катех'ории аспектуальности русского и казахского языков.// Аспекты грамматических исследований по русскому языку.-Алма-Ата: КаэПИ_им.Абая, 1989. - С;0-13.

Тип. Миюр»нг» ИазССР. Зак. Тир. ¡00 1900 г. // С{