автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.08
диссертация на тему: Проактивная стратегия снижения бедности в России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проактивная стратегия снижения бедности в России"

На правах рукописи

004604630 ТЕОДОРОВИЧ МИХАИЛ ЛЕОНИдЪвИЧ^^'

ПРОАКТИВНАЯ СТРАТЕГИЯ СНИЖЕНИЯ БЕДНОСТИ В РОССИИ: ПАРТИСИПАТОРНЫЙ МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ

Специальность 22.00.08 - Социология управления

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

Нижний Новгород-2010 г.

1 7 июн 2010

004604630

Работа выполнена на кафедре экономической социологии факультета социальных наук Нижегородского государственного университета им. Н.И.Лобачевского

Научный консультант:

Ивашиненко Нина Николаевна доктор экономических наук, профессор

Официальные оппоненты:

д.с.н. Дятченко Леонид Яковлевич д.с.н. Ершов Андрей Николаевич д.э.н. Козлов Василий Дорофеевич

Ведущая организация:

ГОУ ВПО Орловская региональная академия государственной службы

Защита диссертации состоится

4Ш

2010 г. в 15.00 на заседании диссерта-

ционного совета Д 212.166.14 при Нижегородском государственном университете им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603000, г. Н.Новгород, Университетский пер., д.7, ауд. 203.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского по адресу: 603000, г. Н.Новгород, пр. Гагарина, 23, корп. 1.

Автореферат разослан «

Я

ШЛ^

2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат социологических наук, доцент

Кутявина Е.Е.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Бедность сопровождает человечество на протяжении всей его истории. Проявляясь различным образом, это сложное системное явление пронизывает все стороны человеческой жизни и деятельности. Экономика и социальное устройство, мораль и нравственность, культура и искусство этносов и народов мира на разных континентах, в различные исторические периоды несли и несут косвенные и очевидные свидетельства его проникающего влияния. Режимы, стратегии развития, практическая политика современных государств также опосредуются латентным либо открытым влиянием фактора бедности. В современном мире бедность - это вызов устойчивому развитию, угроза социальной безопасности и источник страданий и лишений многих миллионов людей.

Оформление бедности как объекта изучения происходило параллельно возникновению и институциональному оформлению социальных наук. Ключевыми аспектами, актуализирующими изучение бедности, являются: многофакторность этого явления, проецирующегося во все сферы жизни общества, постоянная трансформация его социально-экономического и социокультурного основания в различные исторические периоды и изменчивость в границах конкретных социально-экономических систем. Понимание закономерностей развертывания бедности в исторической перспективе необходимо для разработки долгосрочной эффективной стратегии снижения бедности в интересах устойчивого общественного развития.

Проблема бедности в различных контекстах рассматривалась практически во всех крупных экономических и социологических школах. Вместе с тем, как показывает теоретический анализ, постановка задачи построения стратегии снижения бедности в значительной мере зависит от этапа развития социально-экономического сознания и социально-экономической инфраструктуры общества. Существующие международные программы снижения бедности (РЯБР), создаваемые под эгидой ООН, Международного банка реконструкции и развития и других международных организаций, во многом направлены на приближение уровня жизни в развивающихся странах к стандартам, принятым в качестве базовых на территории развитых стран. Однако исследования уровня жизни населения показали, что существуют границы эффективности апробированных международных технологий снижения бедности. Их использование позволяет снизить долю населения, живущего менее чем на один доллар в день на члена семьи, но не обеспечивает решения проблем депривации,

усиливающейся при столкновении локальных культур с формирующейся глобализо-ванной культурой. Они не способствуют инициации личных, индивидуальных ресурсов членов сообщества, в первую очередь, самих бедных.

Реализуемые при изучении бедности подходы в значительной степени определяются доминирующими в обществе парадигмами о социально справедливом мироустройстве и порядке распределения ресурсов. Продвижение социумов к демократии, расширение причастности граждан к конструированию общественного устройства вызывает к жизни все более персонифицированные социальные технологии, основанные на вовлечении и личном участии. Во избежание отрыва политической конструкции общества от социальной необходимо, чтобы уровень партнерства государства, сообщества и граждан, характерный для процесса политического строительства, достигался и в процессе социального развития, в отношениях государства и наиболее зависимой от него части общества - бедных и малоимущих.

Применительно к российской реальности несбалансированность социальной структуры общества со слабо сформированным средним уровнем и ярко выраженными полюсами благосостояния, остается ключевым фактором, препятствующим поступательному укреплению российской государственности. Основные социальные группы все значительнее расходятся по ценностным ориентациям, уровню благосостояния, стилю жизни, социально одобряемым образцам и нормам поведения. Этот дисбаланс разрушает социальное согласие по поводу базовых ценностей и принципов общественной жизни, являющееся необходимым условием формирования и развития демократических институтов государства и гражданского общества.

Актуальность данной проблемы лишь усиливается в связи с активизацией миграционных потоков внутри России и за ее пределами. Российское социально-экономическое пространство дифференцировано по региональным и местным уровням благосостояния и социального обеспечения, предоставляемым людям значимо различным возможностям для жизни и реализации. Рождаемые складывающейся разностью потенциалов привлекательности миграционные потоки внутри страны заметно сказываются на возможном характере управленческих действий, направляемых на обеспечение единых социальных стандартов внутри государства, востребуя широкий их спектр от рефлексивных антикризисных мер до стратегически эшелонированных системопреобразующих решений. В условиях, когда метамеха-низмы управления и демократические институты в стране в целом сформированы, стабилизированы и приняты обществом, угроза бедности является и вызовом, который дает России уникальную возможность воплощения эффективного полити-

ческого лидерства и стратегического видения в формировании проактивной стратегии, направленной на необратимое сокращение объема бедности в национальном социально-экономическом пространстве.

Предлагаемый в исследовании саморазвивающийся партисипаторный механизм, основанный на взаимосодействии государства, заинтересованных общественных сил и вовлечении в конструирование новой социальной реальности самих бедных и нуждающихся, направлен на достижение этой цели.

Степень научной разработанности проблемы. Бедность - сложный многофакторный феномен, теоретико-методологические основы изучения которого представлены в различных отраслях социологического и экономического знания. В современной социологии просматриваются два основных направления теорий социальной проблематики: объективизм и субъективизм. В рамках объективизма сформировались основные подходы социологии социальных проблем: подходы социальной девиации; социальной дезорганизации; структурно-функционалистский; критический (марксистский)1. Субъективистская парадигма стала основой формирования альтернативных концепций изучения социальных проблем: подходов, опирающихся на теорию социального действия, символический интеракционизм, феноменологию и этнометодологию. На современном этапе развития социологического знания популярными являются интеракционистский и конструкционистский подходы.

Основа понимания бедности как социальной патологии была заложена орга-ницизмом и социал-дарвинистской школой. Представители структурного функционализма (К. Дэвис, У. Мур, Т. Парсонс, Р. Мертон) разработали основу социальной стратификации в целом и ее бедных слоев в частности. В ситуационной теории бедности основной акцент делался на изучении ресурсов и возможностей, необходимых бедным для адаптации к образу жизни среднего класса (X. Кербо, X. Род-ман, Л.Р. Делла Фейв)2.

В целом, структурная парадигма в социологии бедности представляется наиболее оформленной, в её рамках данная проблема являет собой следствие мак-росоциапьных изменений, влияния факторов, продуцирующих социальное неравен-

1 Ясавеев И.Г. Социологические подходы к социальным проблемам / И.Г. Ясавеев // Конструирование социальных проблем средствами массовой коммуникации. - Казань: Изд-во Казанского университета, 2004. с 8-37

2 Kerbo, H.R. Social Stratification and Inequality: Class Conflict in Historical and Comparative Perspective / H.R. Kerbo. - Boston, 1996.; Rodman,H. The Lower Class Value Scretch / H. Rodman // Social Forces, 1963. - Ns 42. - p. 205 - 215.; Delia Fave, LR. The Culture of Poverty Revisited: A Strategy for Research / LR. Delia Fave// Social Problems, 1974. - № 21. - p. 603-621.

ство и уязвимость. Концепция андекласса\ сложившаяся на рубеже 70-80-х гт. прошлого столетия в американской социологии, в качестве такого ключевого фактора рассматривает расцвет государства всеобщего благосостояния и реализацию социальных программ, обеспечивающих выплату пособий по бедности (О. Льюис, К. Ау-летта, Л. Моррис2). Использование данной парадигмы просматривается в работах российских ученых (Е.С. Балабановой, Н.Е. Тихоновой, С.С. Ярошенко).3

Современным вариантом структурной концепции бедности является теория социальной эксклюзии (Р. Ленуар). Начиная с 80-х гг. именно теория эксклюзии является ведущей методологической базой целого ряда зарубежных исследований, посвящённых проблеме бедности4.

В социологическом дискурсе конструкционистский подход (П. Бергер, Т. Лук-ман5, М. Спектор и Дж. Китсьюз6) к анализу проблемы бедности представлен в меньшей степени, чем объективистские концепции. Тем не менее, зарубежные авторы всё активнее выбирают в качестве методологической позиции феноменологический конструкционизм, используя методы качественного анализа и инициируя парти-сипаторные исследования (participatory research) - рефлексивный способ наделять людей способностью и властью предпринимать эффективные действия с целью улучшения их жизненной ситуации посредством интеллектуальной деятельности (А. Грегори, Дж. Холланд, Дж. Блакбурн, П. Ларсон, Д. Свендсен, К. Серр)7. Данный

1 Andersen'J. The Underclass Débat: A Spreading Disease? I J. Andersen, J.E. Larsen // Social Integration and Marginalization. - Frederiksberg, 1995; Smith, D.J. Defining the Underclass / D.J. Smith // Understanding the Underdass. - London, 1992. - P.8.

2 Lewis, O. The Culture of Poverty I Poverty in America / Ferman, L. and others (Eds.). University of Michigan Press, 1965; Auletta, K. The Underclass. N.Y.: Random House, 1982; Morris, L Dangerous Classes: The Underclass and Social Citizenship. L. and N.Y.: Routledge, 1994.

3 Балабанова, Е.С. Социально-экономическая зависимость: теория, история и современность / Е.С. Балабанова. - Н. Новгород, 2004. - С. 162 - 187.; Тихонова Н.Е, Российские безработные: штрихи к портрету// Мир России. Том VII. 1998, № 1-2; Ярошенко, С.С. Бедные северного села трансформирующейся России: двойное исключение // Экономическая социология, 2001. - Том 2, № 5. - С. 59-79

4 Sen, A Social Exclusion: Concept, Application and Scrutiny / A. Sen // Social Development Papers № 1. -Office on Environment and Social Development Asian Development Bank. - June 2000. - 54 p.; Apospori, E. The Dynamics of Social Exclusion. Comparing Austria, Germany, Greece, Portugal and the UK / E, Apospori, J. Millar. - Cheltenham, 2003.

* Бергер, П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лукман. — Социальное конструирование реальности. - М., 1995. - 323 с.

Спектор, М. Конструирование социальных проблем I М. Спектор, Дж. Китсьюз // Конструирование социальных проблем-II.-Казань, 2001. - С. 161.

7 Gregory, А (2000) Problematismg participation: a critical review of approaches to participation in evaluation theory. Evaluation 6(2): 179-200; (1998) Participatory monitoring and evaluation: Learning from change. Institute of Development Studies Policy Briefing Issue 12; Holland, J. and Blackburn, J. (1998), Whose Voice: participatory research and policy change, Intermediate Technology Publications, London.; Larson, P. and Svendsen, D. (1997) Participatory Monitoring and Evaluation, World Wildlife Fund, Washington, DC.; Serr, K. Voices from the Bottom / K. Serr II Australian Social Work. - June 2004. - Vol. 57. - № 2. - p. 137 -144.

подход используется и развивается в работах таких российских исследователей, как П.В. Романов и Е.Р. Ярская-Смирнова.1

В рамках институциональной традиции работают такие российские ученые, как З.Т. Голенкова2, Т.И. Заславская3, С.Г. Кирдина4, В.В. Радаев5, Н.М. Римашев-ская Н.М6, О. И. Шкаратан7.

Теория структуралистского конструктивизма П. Бурдье8 развивается в работах В.А. Ядова,9, Н.М. Давыдовой и Н.Е. Тихоновой10.

Изучение проблемы бедности с позиций экономического детерминизма является наиболее разработанным как в зарубежной, так и отечественной литературе". Альтернативой расходным и доходным концепциям бедности выступает теория многомерной депривации (П. Таусенд)12. Эта концепция развивается в трудах таких российских ученых, как Ф.М. Бородкин13, A.C. Готлиб14, Н.М. Давыдова15.

Изучением бедности на базе интегральных показателей занимается научный коллектив под руководством Н.М. Римашевской (Е.М. Авраамова, В.М. Жеребин, A.A. Кулин, Л.В. Шульгина, И.И. Корчагин, Л.А. Мигранова, J1.H. Овчарова, Л.А. Прокофьева)16.

1 Романов, П.В. Акционистские и партисипаторные исследования в социальной работе / П.В. Романов, Е.Р. Ярская-Смирнова // Исследования в социальной работе: оценка, анализ, экспертиза. - Саратов, 2004. - С. 31-35.

Социальное расслоение и социальная мобильность / Отв. ред. З.Т. Голенкова; РАН. Ин-т социологии. - М.: Наука, 1999

3 Заславская Т.И., "Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция". М.: Дело, 2002.;

4 Кирдина, С.Г. Институциональные матрицы и развитие России I С.Г. Кирдина. - М.: Теис, 2000.,

I Радаев, В.В. Забытые властью: портрет новых бедных / В. В. Радаев // Куда идёт Россия? Власть, общество, личность. Под ред. Т.И. Заславской. - М., 2000. - С. 328 - 341.; Рздаев, В.В. Новый институциональный подход: построение исследовательской схемы / В.В. Радаев // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2001, № 3. Том 4. - С. 111.;

' Римашевская, Н.М. Бедность и маргинализация населения (социальное дно) / Н.М. Римашевская // Социологические исследования, 2004. - № 4.

7 Шкаратан О.И., Социальная стратификация России и Восточной Европы: сравнительный анализ, Изд-во ГУ ВШЭ, 2006, с. 1000

8 Бурдье, П. Начала / П. Бурдье. -М.: Социо-Логос, 1994.

9 Ядов, ВА Социальный ресурс индивидов и групп как стратификационный критерий // Социологические исследования в социальной работе: Материалы методического семинара-практикума. - Нижний Новгород, ННГУ, 16-17 марта 2001 г. - Н. Новгород: НИСОЦ. - С. 8-14.

,0 Давыдова Н.М., Тихонова, Н.Е Методика расчёта ресурсной обеспеченности при анализе социальной стратификации // Социологические исследования. - 2006. - № 2. - С. 29-41

II Lewis, AW. The Theory of Economic Growth / AW. Lewis. - L, 1955.

" Tausend, P. Deprivation / P. Tausend II Journal of Social Policy. -Volume 16. -Part2. -April 1987, pp. 125-146.

" Бородкин, Ф.М. Социальные экскпюзии / Ф.М. Бородкин // Социологический журнал, 2000. - Т. 3. -№4;

14 Готлиб A.C. Социально-экономическая адаптация россиян: факторы успешности-неуспешности// Социологические исследования. 2001. №7.

15 Давыдова Н.М. Депривационный подход в оценках бедности I Н.М. Давыдова // Социологические исследования, 2003. - № 6. - С. 88-96;

16 Авраамова Е.М., Александрова O.A., Кулагина Е.В., Логинов Д.М., Титов В Н. и др. Вертикальная мобильность российского общества: 2000-е годы. Коллективная монография / Под ред. Е.М. Авраа-

Научный интерес к проблеме бедности в России резко возрос в начале 1990-х годов в связи с радикальными трансформациями в российском обществе; до этого времени понятие бедности заменялось понятием малообеспеченности, и само явление фактически не изучалось. В рамках теории социальной стратификации исследования фокусируются на выявлении социально-демографических, профессиональных признаков бедных, на анализе причин бедности, на разработке типологий видов и форм бедности1, изучаются различные установки и адаптационные стратегии бедных. (Е. С. Балабанова, В. Е. Бойков, З.Т. Голенкова, Л. А. Гордон, М. К. Горшков, A.A. Иудин, Н.М. Римашевская, Н.Е. Тихонова Н. ЕЮ и др)2. Исследования, посвященные рассмотрению трудовых и адаптационных стратегий бедных россиян, выявляют определенные социальные практики, порождаемые бедностью (A.C. Гот-либ, Н.П. Космарская, Е.Б. Мезенцева, Н.И. Лапин, В.В. Радаев, Н.Е. Тихонова, М.А. Шабанова)3.

Работы, посвященные исследованиям трансформации массового сознания последних десятилетий, позволяют судить о том, насколько общественное мнение

мовой; ИСЭПН РАН. - М.: М-Студио, 2008.; Жеребин В.М., Кулин АА, Шульгина Л.В. Разработка показателей эффективности региональных целевых программ демографического развития // Финансы, экономика, стратегия. - Воронеж, 2008. - N3 2.; Корчагина И.И. Влияние реформирования системы натуральных льгот на масштаб бедности в России // Измерение, формы и факторы бедности: Сравнительный подход. - Парихс ИНЕД, 2008. -№ 152. - С. 187-197.; Корчагина И.И., Прокофьева Л.М. Монетарная и субъективная бедность: динамика масштабов и группы риска: Мониторинг бедности в Нижегородской области: Итоги международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижегородской области II Народонаселение. - 2008. - № 2.; Корчагина И., Мигранова Л., Прокофьева Л., Римашевская Н., Ивашиненко Н. Итоги Международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижегородской области // Народонаселение. - 2008. - № 2. С. 1-10

1 Голенкова, З.Т. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации / З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова IIСОЦИС. -1996. - №8. -С. 12-17. Голенкова, З.Т. Социальная стратификация городского населения / З.Т. Голенкова, Е.Д. Игитханян, И.В. Казаринова и др. II СОЦИС. -1995. - №5. - С. 91-102.Гордон, Л А Четыре рода бедности в современной России /Л.А Гордон // Социол. журн. -1994. - №4. - С. 18-35.; Римашевская, Н.М. Бедность и маргинализация населения / Н.М. Римашевская II СОЦИС. - 2004. - №4. - С. 33-44.; Тихонова, Н.Е. Индекс уровня жизни и модель стратификации российского общества / Н.Е. Тихонова, Н.М. Давыдова, И.П. Попова II СОЦИС. - 2004. - №6. - С. 120-130.; Тихонова, Н.Е Особенности дифференциации и самооценки статуса в полярных слоях населения / Н.Е. Тихонова // СОЦИС. - 2004. - №3. - С. 22-30.

2 Балабанова Е.С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стратегии негативной адаптации / Е. С. Балабанова//СОЦИС.-1999.-№4. - С. 46-57. Балабанова Е.С. Типы стратегий совладения с жизненными трудностями II Кто и куда стремиться веста Россию? Акторы макро-, меэо- и микроуровней современного трансформационного процесса. 2001. М., 2001, С.ЗЗЗ-339. Иудин АА Социальные трансформации: экономические установки и массовое политическое сознание (1988-1999 гг.) // Нижний Новгород: НИСОЦ - Издательство Волго-Вятской академии государственной службы, 1999. - 330 С.

Готлиб АС. Смыслы и ценность свободы в контексте социальной адаптации: попытка эмпирического анализа // Вестник Самарского университета, 2002.; Космарская, Н.П. Бег по замкнутому кругу: уровень жизни, ментальные установки и социальная мобильность жителей России / Н.П. Космарская, Е.Б. Мезенцева//Мир России. -1998. -№3. С. 141-188.; Лапин Н И. Власть, вседозволенность и свобода в ценностном сознании россиян // Куда идет Россия? Власть, общество, личность / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000; Радаев, В.В. Работающие бедные: велик ли запас прочности / В.В. Радаев // СОЦИС. - 2000. - №8. - С. 28-37. Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели II Общественные науки и современность, 2001; Шабанова М.А. Социология свободы: трансформирующееся общество. М.: МОНФ, 2000;

склонно признавать индивидуальную ответственность людей за свое экономическое благосостояние (М.К. Горшков, К. Муздыбаев, Н.Е. Тихонова)1, выявить специфику понимания россиянами свободы принятия экономических решений.2.

Теоретическое осмысление возможностей регулирования бедности в интересах общественного развития протекает в тесной взаимосвязи с разработкой системного видения и обобщения опыта социальной политики. Данное научное направление представлено трудами В.Н. Аргуновой, Ф.Э. Бурджалова, H.A. Волгина, И.А. Григорьевой, В.И. Жукова, J1.B. Константиновой, П.В. Романова, З.Х. Саралиевой, И .Л. Сизовой, Т.Ю. Сидориной, С.Н. Смирнова, И.П. Цимбалова, О.И. Шкаратана, Л.И. Якобсона, Е.Р. Ярской-Смирновой3.

В разработке стратегии снижения бедности мы опираемся на теории социального управления, основные идеи которых развивались в трудах В.Г. Афанасьева, B.C. Хабарова, Ю.И. Черняка, Г.В. Атаманчука, О.С. Виханского, В.Г. Глущенко, А.О. Грудзинского, С.Б. Мельникова, Г.В. Осипова4.. Многообразие представлений ука-

1 Тихонова Н.Е. Феномен городской бедности в современной России. М.: Летний сад, 2003. Горшков М.К.. Тихонова Н.Е. Богатство и бедность в представлениях россиян // Социологические исследования, 2004. № 3; Муздыбаев К. Переживание бедности как социальной неудачи: атрибуция ответственности, стратегии совладения и индикаторы депривации // Социологический журнал, 2001. № 1.

2 Лапин Н.И. Власть, вседозволенность и свобода в ценностном сознании россиян II Куда идет Россия? Власть, общество, личность / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000; Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели II Общественные науки и современность, 2001; Шабанова М. Социология свободы: трансформирующееся общество. М.: МОНФ, 2000; Готлиб АС. Смыслы и ценность свободы в контексте социальной адаптации: попытка эмпирического анализа II Вестник Самарского университета, 2002.

3 Аргунова, В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ. Иваново, 2004; Бурджалоэ Ф.Э., и др. Типы социальной политики: концепция и практика II Общество и экономика. 1997. №1-2; Социальная политика. Под общ. ред. НА.Волгина, М., 2002; Григорьева И.А. Человеке социальном государстве: согласование интересов. - СПб., 2002; Социальная политика: парадигмы и приоритеты. Под общ.ред. В.И.Жукова. М„ 2000; Константинова Л.В. Социальная политика: концепция и реальность: Опыт социологической рефлексии. Саратов, 2004; Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Социология тепа и социальной политики //Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. Т.7. Na 2.; Саралиева З.Х. Система социальной работы: Монография. - Н.Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2008 - 315 е.; Сизова И.Л. Модернизация государственности благосостояния в странах Организации экономического сотрудничества и развития (1980-1990 гг.) /Монография. - Н.Новгород. - НИСОЦ, 2008. 235 стр. (14,2 п.л.) ISBN 978-5-93116-101-3; Сидорина Т.Ю., Смирнов С.Н. Социальная политика М., 2004; Сидорина Т.Ю. Два века социальной политики. М., 2005; Государственная социальная политика и стратегии выживания домохозяйств /Под ред. О.И. Шкаратана. М., 2003; Цимбалов И.П. Бедность и богатство в рыночной экономике. -Саратов: Научная книга, 2006. - 430 с; Якобсон, Л.И. Социальная политика: попечительство или солидарность? //Общественные науки и современность. 2008. № 1.

4 Афанасьев В.Г., Хабаров B.C., Черняк Ю.И. Эффективность - теория, методология, практика // Социологические исследования. 1990. № 4. С. 3-15.; Г.В. Атаманчук, Управление — социальная ценность и эффективность. М., 1995; Виханский О. С. Стратегическое управление/ О. С. Виханский. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Гардарики, 2003. 292 е.; Глущенко В.Г. Исследование систем управления. Изд-во: Крылья, 2004, с. 316; Грудзинский А.О. Проеюно-ориентированный университет. Профессиональная предпринимательская организация вуза. - Нижний Новгород, Изд. Нижегородского университета, 2004, 370 е.; Мельников С.Б.. Инновационное управление развитиет: инкорпоратавный подход Изд-во: МАКС Пресс, 2007; Г.В. Осипов Стратегия и тактика развития Российского государства. - Москва: РИЦ ИСПИ РАН, 2002.

занных авторов соответствует разнообразию подходов к изучению сущности и содержания социального управления.

Между тем собственно стратегии борьбы с бедностью не являлись объектом социологического изучения. Бедность промульгирована как проблема национального масштаба, однако это пока едва ли относится к стратегии ее снижения. Надо полагать, что такая стратегия существовала и существует; при этом, вероятнее всего, если говорить о реальном положении дел, реализуется некоторое множество частных оборонительных стратегий, которые возникают как ответная реакция на вызовы современности. Что касается проективных стратегий, то их поле пока не исследовалось. С другой стороны, социология, находясь на позициях конструкционизма, вполне могла бы предложить социальные конструкты, нацеленные на планомерное снижение бедности.

Объектом исследования является процесс снижения бедности, понимаемый как уменьшение группы людей, пребывающих в состоянии, в котором они не могут удовлетворить совокупность своих потребностей на уровне, обусловленном их внутренней и внешней средой.

Предметом исследования является механизм реализации стратегии снижения бедности в России.

Цель исследования состоит в создании партисипаторного механизма, вовлекающего основных участников процесса: государство, бедное население, социально ответственный бизнес и гражданское общество в реализацию проактивной стратегии снижения бедности, предусматривающей направленное привнесение изменений в социальную среду.

Основные задачи исследования:

1. На базе систематизации существующих социологических подходов к анализу бедности и процессам ее снижения разработать систему критериев для выделения социальных групп нуждающихся, а также направлений и форм оказания помощи.

2. Определить роль и потенциал общественного мнения в реализации проактивной стратегии снижения бедности.

3. Изучить структуру информационного потока отображения бедности в СМИ как фактора создания общественно-политического дискурса, активизирую-

щего общественное сознание для вовлечения в процессы снижения бедности.

4. Разработать типологию восприятия населением социально ответственного бизнеса и на ее основе проанализировать формы участия бизнеса в процессе снижения бедности.

5. Проанализировать международные практики участия третьего сектора в процессах снижения комплексной бедности и оценить ресурсы российских НКО в решении данной проблемы.

6. Изучить основные стратегии выхода из состояния бедности, на основе данного анализа разработать типологию спроса на социальную помощь и услуги, а также типологию контрактов между получателями социальной помощи и организациями, ее предоставляющими.

7. Разработать модель проактивной стратегии снижения бедности, включающую в себя основные критерии проективности, социальные технологии, интегрирующие традиционные и инновационные способы регулирования бедности.

8. Разработать принципы функционирования партисипаторного механизма, опирающегося на реальные и потенциальные институциональные ресурсы российского общества.

9. Оценить эффективность социальных технологий, направленных на снижение бедности, и разработать рекомендации по созданию организационных структур, обеспечивающих реализацию проактивной стратегии на базе партисипаторного механизма снижения бедности в России.

Теоретико-методологическая основа исследования. Комплексный характер рассмотрения бедности как объекта управления обусловил использование структурно-функционального, феноменологического, активистского и партисипаторного подходов социологии. Основным методологическим инструментом явился конструкцио-нистский подход, разработанный в методологии структуралистского конструктивизма П. Бурдье, конструирования знаний П. Бергера и Т. Лукмана, а также системной методологии Г. П. Щедровицкого. Для измерения бедности применялись теории абсолютной, относительной бедности и депривационный подход. Феномен бедности оценивался с позиций СМИ (общественное мнение), бизнеса и власти. На основе системного подхода были объединены различные «экраны» бедности в единую систему индикаторов, с которыми может работать государственное управление. Мето-

дологический арсенал социологии управления позволил на основе сконструированных индикаторов разработать партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии.

Эмпирическая база исследования. Основой эмпирической базы диссертационного исследования являются результаты серии проектов, осуществленных с личным участием автора и по его инициативе:

1. «Исследование готовности работников органов социальной защиты населения Нижегородской области к дальнейшему участию в формировании и развитии механизмов, препятствующих воспроизводству бедности», сентябрь 2006. В опросе приняли участие 20 представителей учреждений социальной защиты.

2. Адресная Социальная Помощь. Первый мониторинг бедности, 2004. Оценка уровня бедности в трех пилотных районах Нижегородской области. Опрошено 1500 домохозяйств в Советском районе Нижнего Новгорода, г. Арзамасе, Балахнинском районе Нижегородской области. Проект выполнен в рамках программы партнерства Правительства Нижегородской области и Департамента международного развития (Великобритания).

3. Второй мониторинга бедности, 2006. Опрошено 1500 домохозяйств по выборке, сопоставимой с первым мониторингом, и с использованием ранее разработанного инструментария.

4. Комплексная программа «Исследование потребностей малоимущих групп населения в социальных услугах», 2007. Серия глубинных интервью с экспертами по проблемам социальной защиты малоимущих семей. Серия фокус-групп с клиентами служб социальной защиты. Анкетный опрос 700 представителей различных групп населения, являющихся клиентами служб социальной защиты.

5. «Эффективность реализации адресной социальной помощи». Экспертный опрос 15 руководителей служб социальной защиты, 15 специалистов, задействованных в предоставлении АСП, и 106 получателей адресной социальной помощи, 2006.

6. «Социальная ответственность бизнеса», 2006 г. В опросе приняли участие 11 руководителей организаций, 12 профсоюзных лидеров, 68 активистов профсоюзов и 336 работников предприятий Нижнего Новгорода и области; в качестве методов сбора информации использовались экспертные интервью с руководителями предприятий и профсоюзных организаций, а также опрос представителей трудовых коллективов, актива и рядовых членов профсоюзов.

7. Партисипаторное исследование оценок клиентами соцзащиты эффективности внедрения системы адресной социальной помощи, 2006 г., 180 глубинных ин-

тервью с клиентами служб соцзащиты Нижегородской области.

8. «Анализ влияния деятельности монополий на прямые расходы населения и рост относительной бедности», 2007. В опросе участвовало 1000 домохозяйств.

9. «Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: мониторинг СМИ». Для анализа контекстов освещения бедности в центральных российских средствах массовой информации были отобраны по одному представителю центральных российских источников: телеканал «Вести РТР», «Радио России», «Комсомольская правда». Анализу был повергнут поток информации в период с 15 мая по 15 ноября 2008 г.

10. «Восприятие населением проблем бедности», декабрь - январь 2008-2009, В опросе участвовало 400 домохозяйств Нижегородской области.

11. «Стратегии преодоления бедности», 2008. В опросе участвовало 56 малоимущих и нуждающихся в социальной защите нижегородцев.

Кроме полевых исследований, источниками данных явились нормативно -правовые акты, регулирующие процессы предоставления социальной помощи населению, а также официальные документы и тексты по стратегии развития Российской Федерации, ее административно - территориальных образований.

Научная новизна основных результатов диссертации представлена в следующих, наиболее существенных положениях:

1. Обоснована необходимость использования комплексного подхода для измерения бедности, разработан интегральный критерий ее измерения.

2. Изучена готовность общества к различным формам соучастия в снижении бедности на базе комплексной диагностики общественного мнения населения.

3. Выявлена структура информационного потока отображения бедности в СМИ и разработана методика его постоянного мониторинга.

4. Разработана типология восприятия населением социально ответственного бизнеса и форм его вовлечения в социальное партнерство.

5. На основе экспертного исследования изучены формы участия некоммерческого сектора в процессе снижения комплексной бедности, произведена оценка потенциала НКО применительно к решению данной проблемы.

6. Обоснована эффективность использования партисипаторного подхода для вовлечения малоимущего населения в решение проблем бедности. На основе построенной типологии стратегий выхода семей из трудных жизненных ситуаций кон-

кретизированы формы соучастии бедных в процессе преодоления бедности: немонетарные формы, система индивидуальных контрактов.

7. Разработана модель проактивной стратегии снижения бедности, базирующаяся на организации социального взаимодействия государства, социально ответственного бизнеса, общественных организаций и структур и самодеятельного населения.

8. Разработаны принципы функционирования партисипаторного механизма реализации проактивной стратегии снижения бедности, опирающегося на законотворческие инициативы, ресурсы социальных сетей российского общества и инновационные компоненты социальной политики, мотивационный потенциал малоимущего населения.

9. Обоснована необходимость введения партисипаторного подхода в структуру национального проекта снижения бедности, в рамках которого предлагается создание специализированной социально - управленческой инфраструктуры.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Проблема снижения бедности в своем развитии прошла длительный путь от отрицания общественной необходимости ее решения и закрепления вины бедности за самими бедными до создания специализированных инфраструктур и информационно-аналитических и партисипаторных технологий ее снижения. Прослеживается отчетливая взаимосвязь меиеду концепциями и методами снижения бедности и текущим социальным контекстом и социальным капиталом, накопленным обществом.

В рамках проектирования стратегии по снижению бедности разработана комплексная система критериев бедности на основе оценки трех базовых параметров: абсолютной бедности (контролируемой через минимальные стандарты); относительной бедности (учитывающей средний экономический тренд); субъективного критерия (связывающего измеряемую величину качества жизни с удовлетворенностью ею). Интегральный показатель может устанавливаться в форме временного и количественного интервалов, в увязке с которыми планируется и осуществляется работа служб социальной защиты населения с различными категориями клиентов. В то же время система социальной поддержки не должна игнорировать семьи, имеющие доходы выше прожиточного минимума, но ощущающие себя бедными и исключенными.

2. В современном российском общественном мнении формируется поддержка и понимание необходимости социально-экономического механизма управления, направленного на снижение бедности и включающего в себя государство, третий сектор, социально ответственный бизнес и личное участие представителей самих малоимущих групп. Около трети населения регионов поддерживают предлагаемый интегральный механизм; 15% сами готовы участвовать в качестве членов в деятельности общественных организаций, борющихся с бедностью. Тем не менее, преобладающим общественным настроем является запрос на доминирующее участие государства в этом процессе, что сохраняет на текущем этапе общественного развития ведущую роль государственных органов в механизме снижения бедности как координатора общественных инициатив и усилий.

3. Информационный поток освещения проблем бедности в российских СМИ состоит из ситуативных сюжетных линий, количество которых варьируется от 10 до 20 в зависимости от конъюнктуры. Тем не менее, ими образуются три устойчиво воспроизводимых направления подачи материалов: социально-гуманитарное, экономическое и политико-управленческое. Социально-гуманитарное направление объединяет описание состояния социальной сферы с этическими мотивами бедности и социологической рефлексией по поводу социального расслоения общества. Экономический ракурс реализуется в широких рамках от обсуждения бедности в кон тексте мирового кризиса до анализа проблем сельского хозяйства и бюджетов домохозяйств. Политико-управленческий подход ориентирован на обсуждение внутренней и внешней политики России, связанной с вопросами снижения бедности.

Доминирующий в СМИ ракурс освещения бедности не способствует мобилизации социальной активности и интеграции общества для ее снижения. Акцент и актуальность проблемы сдвинуты за пределы страны, образ ее бедного населения замещается образом бедного населения других стран, на передний план выдвигаются вопросы абсолютной, а не относительной бедности. Бедность подается как социально «чужое» явление, контрастирующее с общим положением внутри страны.

4. Многомерный анализ восприятия населением социальной ответственности бизнеса позволяет говорить о двух основных осях: 1) направленности социальной деятельности (внутрь / вовне); 2) используемых формах (традиционных / инновационных). В представлениях населения о социальной эффективности пока доминируют формально-нормативные критерии. Основными характеристиками социально ответственной компании, по мнению большинства населения, являются высокие заработные платы работников, предлагаемый социальный пакет и исполнение всех за-

конов. Общественный запрос на участие предприятий в решении проблемы бедности как таковой пока не сформирован.

5. Анализ мировой практики деятельности некоммерческих организаций позволяет выявить следующие основных факторы их вовлечения в снижение бедности: исторически сложившиеся практики, создание организаций для борьбы с бедностью; государственная политика, стимулирующая волонтерскую активность населения; деятельность региональных органов власти по привлечению НКО к решению проблем снижения бедности; структура фантовой поддержки и финансирования отдельных направлений деятельности НКО, направленных на снижение комплексной бедности; активность местных сообществ и групп взаимопомощи.

Согласно результатам экспертного анализа, участие некоммерческих организаций в снижении бедности, широко распространенное в международной практике, не является преобладающим направлением в работе российских НКО. Собственные ресурсы российских НКО недостаточны для эффективной социальной деятельности, в том числе и для решения проблем снижения комплексной бедности. Тем не менее, проведенное исследование позволяет говорить о положительной динамике потенциала российских НКО в отношении их роли и участия в снижении бедности: руководители общественных организаций демонстрируют понимание необходимости данной работы и готовность в ней участвовать; более трети российских НКО имеют опыт работы с социально малозащищенными группами; органами власти регионов практикуется вовлечение НКО в решение задач по снижению бедности через привлечение к участию в оказании социальных услуг; медленно, но формируется волонтерская среда - группа населения, готовая принимать участие в этой работе.

6. Вовлечение малоимущего населения в социальное партнерство, направленное на снижение бедности, более эффективно при учете неоднородности этой совокупности и существующих групповых установок на выход из бедности. Типология стратегий преодоления жизненных трудностей, воспроизводимых на протяжении последнего десятилетия, базируется на двух осях: инструментальной, характеризующей ориентации малоимущих от требований государственной поддержки до стремления самостоятельно найти выход из состояния бедности, и ресурсной, характеризующей социальные группы в отношении уровня наличных ресурсов (здоровья, образования, связей, способностей к усвоению новых навыков, возрасту). Данная типология закладывает основу трансформации системы социальной помощи в направлении адресности и контракгности.

7. Проактивная модель снижения бедности в качестве центрального элемента

рассматривает социально-экономическое межсекторное партнерство и межотраслевое взаимодействие, организуемое вокруг процесса конструирования самими бедными их новой социальной реальности и сопряжения этой реальности с существующими социально-экономическими контекстами. В ее рамках граждане, семьи, находящиеся в трудных жизненных ситуациях, общественные структуры, представляющие их интересы, при поддержке и во взаимодействии со специалистами и экспертами формулируют потребности бедных и малоимущих в социальных услугах, контактируют с государственными органами, НКО, бизнес-организациями с целью получения социальной помощи и социальной поддержки. Предусматривается также возможность прямого участия заинтересованных социальных групп в отношениях с государством по преодолению бедности.

8. Проактивная стратегия снижения бедности, формируемая на основе институциональной парадигмы, наиболее эффективно реализуется на базе партисипа-торного механизма, характерного вовлечением бедных в качестве равноправных акторов этого процесса. В рамках институционального анализа выделяются два системообразующих элемента функционирования данного механизма: законодательная среда и социальные сети. Нормативно-правовая база одновременно выступает как основной движущий фактор и как основной ограничитель институционального развития на уровне отдельных социальных практик и локальных порядков. Социальные сети, с одной стороны, обеспечивают координацию элементов социально-экономического механизма, с другой стороны, представляют особый вид ресурсов преодоления бедности через усвоение образцов успешного поведения, циркулирующих в рамках сетевых сообществ и транслируемых сетевыми механизмами, и информации, необходимой для максимального использования их потенциала. Необходимо взаимосвязанное, скоординированное во времени решение задачи снижения бедности и формирования освобождающего общество от рисков бедности пар-тисипаторного механизма как части системы национального законодательства и системы управления на государственном и местном уровне, встраивание его в национальный культурно-этический контекст, формирование особого вида организационной культуры управления социальными процессами, отличающейся прямым деятельным участием заинтересованных граждан, семей, домохозяйств.

9. Бедность плотно вписана в социальное управление и социальную политику государства, рассмотрение и поиск решений проблемы ее снижения замыкается преимущественно на государстве при вторичном участии бизнеса и общества, заинтересованных социальных групп и самих бедных.

Федеральная идеологическая основа предлагаемого российского национального проекта снижения бедности обеспечивает единообразие трактовки субъектами федерации национальных стратегических инициатив и социальной политики государства, единства стандартов предоставления социальных услуг и качества жизни и базовых подходов к их реализации и, тем самым, максимизацию отдачи ресурсов, направляемых на цепи социального развития. Национальный проект как инструмент воздействия на социально-экономический процесс не только обеспечивает ресурсную базу для снижения бедности, но и выравнивает социальные ожидания и стандартизует социальное предложение, создавая единую, свободную от регионального субъективизма метрику для мониторинга, оценки и обеспечения качества и эффективности взаимодействия государства и заинтересованных сторон в направлении снижения бедности.

В целях обеспечения реализации стратегических инициатив проведена детализация в форме формирования специализированной социально - управленческой инфраструктуры метаинструментария национального проекта на уровне исполнительных механизмов и процедур, соподчиняющих и соорганизующих существующие механизмы, возможности и усилия заинтересованных сторон, фактических и потенциальных участников процесса снижения бедности.

Теоретическая значимость работы. В диссертации представлено комплексное теоретическое и эмпирическое исследование бедности как социальной проблемы и формирование партисипаторного механизма реализации проактивной стратегии снижения бедности. Разработанные автором теоретико-методологические основания содержат: систему критериев для определения объекта воздействия - социальных групп, нуждающихся в поддержке; описание факторов, влияющих на изучаемый феномен; систему критериев эффективности достижения поставленных целей; анализ эффективности управленческих инструментов, способных обеспечить достижение поставленных целей; анализ специфики реализации моделей в разных средах.

Практическая значимость работы. Результаты исследования были использованы для разработки и совершенствования методологии управления социально-экономическим развитием субъекта федерации, нашедшей практическое воплощение в нормотворческой и административной деятельности департаментов экономики и прогнозирования, социальной защиты, труда и занятости населения администрации Нижегородской области. Результаты исследования использованы для: форми-

рования инструментария целеориентированного государственного и муниципального управления (Закон Нижегородской области от 05.07.96 N839-3 «О прогнозировании и программах социально-экономического развития области», который, в редакциях от 03.07.2003 N 579-Ш, от 28.04.2006 N 27-3, от 04.05.2008 N 46-3 продолжает действовать и в настоящее время); формирования системы социального партнерства и областного социального заказа (инициировано принятие Законов Нижегородской области «О государственном социальном заказе в Нижегородской области» №162-3 от 28.12.2000г., Закона Нижегородской области «О благотворительной деятельности» от 07.02.2002 года №9-3); разработки системы минимальных социальных стандартов (введена в практику Законом Нижегородской области от 15.04.98 №123-3 «О минимальных социальных стандартах и их финансовом обеспечении»).

Предложен партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии снижения бедности, совместимый с существующими подсистемами социального управления, запуск которого в действие не требует изменения национального и регионального законодательства и который может быть реализован на региональном уровне по инициативе органов власти субъекта федерации.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования доложены на международных, российских, региональных конференциях, симпозиумах, семинарах и летних школах. В их числе: Второй социологический конгресс, Москва, МГУ, 2005 г.; Всероссийская научно-практическая конференция «Проблемы социальной защиты населения» г. Пенза, 2006 г.; Пятая региональная научная конференция «Институциональные проблемы современной России», г. Нижний Новгород., 2006 г.; Всероссийский социологический конгресс «Глобализация и социальные изменения в современной России», Москва 2006 г.; Шестая научно-практическая конференция «Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов социальной работы», Екатеринбург, 2006 г.; Всероссийская научная конференция «Партнёрство в системе социальной поддержки населения», Самарский госуниверситет, 2006 г.; VI международная научно-практическая конференция «Государственное регулирование экономики: региональный аспект», Нижний Новгород, ННГУ 2007 г.; Всероссийская конференция «Практика и проблемы антимонопольного регулирования», Н.Новгород, 2008 г.; Всероссийская конференция «Антимонопольное регулирование в системе государственной социально-экономической политики», г. Ульяновск, 2009 г.

Результаты диссертационного исследования отражены в 23 научных публикациях общим объемом 69,3 п.л. (личный вклад автора 69,3 п.л.), в том числе двух мо-

нографиях объемом 41,6 п.л., и 9 статьях, опубликованных в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, формулируются цель, задачи, объект и предмет работы. Определяются научная новизна, положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость работы, содержатся указания на эмпирическую базу работы, а также на апробацию основных результатов.

Первая глава «ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ РЕГУЛИРОВАНИЯ БЕДНОСТИ: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ» посвящена анализу концепций бедности и систематизации аспектов различных социологических теорий, применимых к процессам управления бедностью. Процесс управления бедностью нуждается в разработке инструментального определения бедности, позволяющего измерять данное социальное явление с помощью индикаторов и соотносить получаемые результаты с управленческими усилиями.

В широкой исторической перспективе исследования бедности тесно взаимоувязаны с текущим социально-экономическим контекстом и рефлексией по поводу социальной структуры и специфики распределения материальных ресурсов. В той или иной форме вопросов бедности и богатства касаются практически все крупные классические работы, посвященные проблемам общества, от трудов античной Греции до антиглобалистских концепций современности. Тем не менее, вопросы регулирования бедности являются сравнительно новыми для общества, прошедшего путь от обвинения бедных в их трудном жизненном положении (социал-дарвинизм), возложении ответственности за расслоение на общественное устройство (теории конфликта) до признания за бедными права на участие в решение проблем бедности не только на индивидуальном, но и на системном уровне (партисипаторный подход).

В советском пространстве бедность не рассматривалась как социальная проблема и приобрела это значение в 90-е годы прошлого столетия в связи с поляризацией населения. Российская практика регулирования процессов бедности базировалась на объективных концепциях с доминированием подхода экономического детерминизма. Рассмотрение исторического контекста становления российской го-

сударственной социальной политики показывает, что смещение рассмотрения бедности в плоскость преимущественно материальных (экономических) составляющих данного феномена, обусловлено как идеологическим наследием доминирования марсистской теории, так и неразвитостью российского гражданского общества.

Субъективные концепции бедности были введены в российский научный оборот значительно позже. Только в период, когда общественное мнение стало рассматриваться как фактор, реально влияющий на государственную политику, в процессах регулирования бедности стало приниматься во внимание социально-психологическое самочувствие населения (рис. 1).

Базовые методологические подходы к регулированию бедности представляют собой два полюса, во многом воспроизводящие модель дуальности деления мира идей на материализм и идеализм: бедность как отсутствие ресурсов и бедность как восприятия своего места в жизни. В то же время регулирование реальных социальных процессов должно учитывать в какой-то мере оба этих подхода, которые тесно взаимосвязаны между собой.

Для создания механизма снижения бедности целесообразно рассмотрение бедности, определяемой как состояние, в котором люди не могут удовлетворить комплекс своих потребностей на уровне, обусловленном их внутренней и внешней средой. В этом случае конструктивистский подход используется для изучения потребностей и внутренней среды, а модель экономического детерминизма - для выявления влияния внешней среды и наличия ресурсов на состояние бедности.

Регулирование процессов бедности в России протекает в рамках трех основных блоков: официальной государственной социальной политики; макроэкономического управления и контроля над социально-психологическим самочувствием населения.

Наиболее информационно обеспеченным является макрорегулирование, использующее широкий набор показателей измерения доходов и расходов населения. Социологические мониторинги самочувствия населения, постепенно входящие в практику управления, используют субъективную оценку благосостояния населения территорий для контроля над социальной напряженностью. Оба этих блока соприкасаются с проблемами регулирования бедности, но не ставят ее снижение в качестве основной задачи.

В первом модуле - официальной государственной политике социальной защиты населения - пока используются только методики определения границ абсолютной бедности.

Базовые парадигмы

Объективизм | | Субъективизм

Подходы, используемые для описания бедности

социальной девиации; теория социального действия

социальной дезорганизации; символический интеракционизм

критический (марксистский) феноменология

структурно-функциоиалистский; многомерная депривация

Методологические подходы к регулированию бедности

экономический детерминизм конструкционизм

Бедность определяется через выявление и измерение ресурсов Бедность представляет собой конструкт, оценочное суждение, касающееся тех общественных условий, которые предположительно существуют

Индикаторы, используемые для измерения бедности в рамках различных моделей управления

Официальная государственная социальная политика Государственное макроэкономическое регулирование Анализ социально-психологического самочувствия населения

Абсолютная бедность, рассчитываемая на основании прожиточного минимума Относительная бедность -доля от медианы Построение индексов субъективной бедности

Монетарный (измерение суммарных потребительских расходов на товары и услуги в заданный период времени) Немонетарный (построение индексов лишений по товарам и услугам)

комбинированная система критериев бедности, используемых для разработки стратегии ее снижения

абсолютной бедности (контролируемой через минимальные стандарты) относительной бедности (учитывающей средний экономический тренд); субъективного критерия (связывающего измеряемую величину качества жизни с удовлетворенностью ею).

Интегральный критерий, предлагаемый для использования в работе служб социальной защиты

Рис. 1. Методологические подходы к регулированию бедности Российская социальная политика, регулирующая бедность и воздействующая на качество жизни населения, для выявления социальной структуры региона использует показатель прожиточного минимума. Методика его расчета закреплена Федеральным законом «О прожиточном минимуме в Российской Федерации».

Стратегия снижения бедности требует разработки интегрального критерия. Интегрирование показателей может производиться на самых разнообразных основаниях, однако систематизация теоретико-методологических подходов к управлению

бедностью показывает, что необходимо взаимоувязывать официальные индикаторы определения бедности, макроэкономические и субъективные. Такое объединение необходимо, чтобы инновационные предложения могли быть состыкованы с уже реализующейся социальной политикой и практикой социально-экономического планирования. Введение в интегральный показатель субъективных индикаторов измерения бедности позволяет преодолеть узость, ограниченность экономического детерминизма, проявляющиеся в игнорировании исторического, религиозного, культурного, морального, психологического аспектов этого явления и контекстов его существования.

Интегральный показатель измерения бедности позволяет рассматривать это явление под разными углами зрения и с различных позиций: с точки зрения власти, располагающей полномочиями по расходованию бюджета, с точки зрения бизнеса, обеспечивающего налоговые поступления, с точки зрения СМИ, призванных к объективному, несмещенному отражению ситуации, и с точки зрения самих бедных -конечных бенефициаров усилий, противопоставляемых бедности как социальной проблеме.

Измерение бедности на основе расчета 60% от медианы среднего общенационального дохода снимает вопрос о возможности преодоления бедности как элемента социальной пирамиды, смещая фокус рассмотрения в сторону реализации концепций социальной мобильности и социальной эксклюзии, заложивших основание для возникновения динамического подхода. В его рамках преодоление бедности рассматривается не столько как смягчение социального неравенства, сколько как уменьшение сроков пребывания в бедности конкретных социальных групп и семей.

Снижение бедности - это задача, которая должна решаться одновременно по разным направлениям, что обусловливает необходимость стратегического построения и планирования соответствующих действий.

Стратегия предполагает наличие целостного, системного представления о содержании, соподчиненное™ и последовательности планируемых действий. В основе стратегии лежит определённая идеология, совокупность базовых ценностей, определяющих ключевую цель деятельности. Стратегия представляет собой систему знаний, соединяющую теоретическое обоснование ее конструкции с практикой -разработкой плана действий в соответствии с поставленной целью.

Использование термина «стратегия» как социологической категории продолжает порождать научные дискуссии, и этот процесс далек от завершения1. Проникновение понятия стратегия в социологические дискуссии наблюдается по следующим направлениям:

> в рамках адаптации военных терминов для описания процессов мобилизации и

координации социальных и экономических целей;2

> как элемент социологического дискурса, посвященного социально-экономическим

управляемым трансформациям;

> как часть теории изменения социальных институтов;3

> как часть теории организационного поведения4;

> как часть теории игр или, в более общем контексте, как элемент теории рацио-

нального выбора5.

Основной наблюдаемой тенденцией использования понятия «стратегия» в социологии является постепенное смещение сферы его применения от макро- к микроуровню, от описания крупномасштабных проектов до институтов и организаций и далее до уровня индивидуальных акторов. Одним из важнейших факторов трансформации понятия «стратегия» в направлении применения в широком институциональном контексте стала рационализация социального поведения под воздействием рыночных экономических условий, проявление фактора свободы как одного из главных контекстов выборов, совершаемых людьми, и их социального и экономического поведения. В условиях рыночной экономики наличие стратегии - один из важнейших факторов и конкурентных преимуществ развития.

Идея стратегического подхода имеет продолжительную историческую традицию, междисциплинарную по своему содержанию, что порой затрудняет процесс оформления научных категорий.

Стратегическое управление интегрировало множество научных направлений, которые используются, в том числе и в социологии управления (рис. 2). В России основы стратегирования, близкие по своему звучанию к социологическим, были заложены П. Г. Щедровицкий, отмечавшим, что «массовое самоопределение людей в некоторой рамке, которую они признают как реальность, актуализует эту реаль-

1 Crow, G. 1989. "The Use of the Concept of "Strategy" in Recent Sociological Literature", Sociology 23: t 24

2 Morgan, D.H.J. 1989. "Strategies and Sociologists: A Commence on Crow", Sociology 23: 25-29

3 Bracker, J. 1980 "The Historical Development of the Strategic Management Concept". Academy of Management Review 5: N 2

4 Silverman, D. 1970. The Theory of organisation. London: Heinemann

5 Elster, J. 1986. Rational Choice. Oxford: Basil Blackwell

ность». Разработанная комбинированная система критериев бедности была применена в соответствии с системной методологией Г. П. Щедровицкого для оценивания феномена в различных «экранах» (СМИ, государственные служащие, бизнесмены, общественные организации и сами бедные).

Рис. 2. Научные направления, вошедшие в стратегическое управление

Анализ направлений регулирования благосостояния населения России, показывает его реактивный характер, управление традиционно осуществлялось с определенным временным лагом. Социальная политика была «догоняющей» и встраивалась в рамки логики «повышение цен - снижение уровня жизни - индексация доходов малоимущих», при этом последняя фаза наступала уже после того, как общество пополнялось новой когортой маргиналов. Перелом ситуации наметился после 1997 года, когда государство стало реагировать на негативные процессы быстрее и более эффективно.

В 2000 году коллективом российских ученых под руководством члена президиума Государственного Совета Российской Федерации д. э. н В.И.Ишаева была разра-

' Buzan, В. 1988 Introduction to Strategic Studies. London: International Institute for Strategic Studies

2IFZAL ALI AND HYUN HWA SON Measuring Inclusive Growth Asian Development Review, vol. 24, no. 1, pp. 11-31

ботана «Концепция стратегического развития России до 2010 года», в которой социальная консолидация общества рассматривается как основа развития государства и декларируется в качестве важнейшей цели стратегического развития. В этой концепции впервые логика экономического развития была подчинена достижению социальных целей, а бедность стала рассматриваться как важнейшая угроза российской государственности и возможности построения гражданского общества.

На первых этапах понятийный аппарат, используемый для описания гражданского общества в России, не использовал термин «проактивности», тем не менее, ценности гражданского общества и критерии проактивности достаточно близки. Запросы на проактивные действия стали появляться как результат формирования в обществе и бизнесе представлений о необходимости возникновения новых механизмов социального взаимодействия без жесткого доминирования государства.

Термин «проактивность» впервые возник в гуманистической психологии, утверждающей, что человек способен самостоятельно разрывать цепь стимул - реакция и выбирать между реактивным и осознанным поведением, конструируя свою собственное видение. Слово «проективный» было впервые введено автором лого-терапии Виктором Франклом в его книге «Человек в поисках смысла».1 В дальнейшем термин праоктивность был использован в тренингах подготовки эффективных лидеров. Стивен Кови2 определяет проактивность через два слагаемых - активность и ответственность. Проактивные люди несут ответственность за все, что с ними происходит. Их поступки являются результатом сознательного выбора, основанного на признаваемых ими абсолютных ценностях, а не продиктованы обстоятельствами или эмоциями.

Одним из основателей проективного подхода является Роберт Дилтц, разработавший нейрологические уровни, определяемые как различные логические уровни индивидуального опыта: окружение, поведение, способности, убеждения, идентичность и духовность.3 Проактивность как элемент социального управления начинает закрепляться в современных стандартах, одним из которых выступает ИСО 9000.4

Таким образом, в качестве критериев проактивности могут быть использованы следующие социологические характеристики социально-экономического поведения:

1 Франки В. Человек в поисках смысла = Man's Search for Meaning. — M.: Прогресс, 1990

2 Стивен Р. Кови: Семь навыков высокоэффективных людей: Мощные инструменты развития личности (4-е издание) — М.: Альпина Бизнес Букс, 2009 . — 374 с.

3 Dilts, Robert, Changing Belief Systems with NLP, Meta Publications, Capitola, CA,1990.

4 BS EN ISO 9004.2009 Managing for the sustained success of an organisation - A quality management approach. BSI British Standards. BSI 2009. Licensed Copy: Queens University Athens, The Queen University of Belfast /03/11/2009

активность, ответственность, самостоятельность, инициативность, способность и готовность действовать в условиях неопределенности.

В рамках диссертационного исследования в научный оборот предлагается ввести понятие «лроактивная стратегия снижения бедности», под которой понимается системное знание, объединяющее партисипаторный подход с концепцией и инструментарием направленного привнесения изменений в социальную среду. К последним может быть отнесено создание предпосылок для формирования новых моральных контекстов, традиций и практик в таких сферах, как гражданские отношения, культура, тендерные отношения, религия.

Использование партисипаторного подход для снижения бедности основываются на базовой концепции, предполагающей, что люди, проживающие в бедности или имевшие опыт пребывания в этом состоянии, должны иметь больше авторитета, прав и возможностей влиять на принятие решений о регулировании бедности1

Партисипаторность как идея зарождалась в рамках специализированных исследовательских техник, которые разрабатывались для повышения адекватности изучения и преодоления разрыва между объектами исследования и получаемыми результатами.2 В результате применения партисипаторных исследований для изучения бедности эта концепция переросла аналитические рамки и вышла на уровень общественной дискуссии о соблюдении прав бедных людей в обществе, особенно их прав участвовать в обсуждении и принятии решений как по регулированию бедности в целом, так и в процессе принятия решений об их собственной жизни.3

Общество начинает осознавать, что на современном этапе человеческие знания становятся более важным ресурсом, чем традиционные капиталы, такие как финансы и земля. Тем не менее, социально вознаграждаются пока преимущественно знания, конвертируемые в инновационные технологии и востребуемые в рыночной экономике. Бедные и малоимущие слои исключены из этого процесса как на этапе усвоения знаний и ранней социализации, так и дальнейшего продвижения и их использования. Тем не менее, постепенно в обществе растет осознание, что ценен каждый человеческий опыт проживания и освоения социальных условий. Опыт проживания в бедности не менее ценен для ее регулирования, чем экспертные знания.

1 Bennett F., R. Moraene From input to influence Participatory approaches to research and inquiry into poverty. The Chancellors, Masters and Scholars of the University of Oxford 2004

J Cm. Underlid, K. Poverty and Experiences of Insecurity. A qualitative Interview Study of 25 Long-Standing recipients of Social Security / «.Underlid // International Journal of Social Welfare. - 2007. - Vol. 16. - p. 65 -74.

3 Evans, C. and Fisher, M. (1999a) 'Collaborative evaluation with service users: moving towards user-controlled research', in I. Shaw and J. Lishman (eds) Evaluation and Social Work Practice. London: Sage

Смена экрана видения позволяет дать бедным возможность участия в информационном обществе, включить их в новые контуры взаимодействия.

Вторым важным фактором, стимулирующим использование партисипаторного подхода, стало стремление повысить эффективность социальных исследований. В связи с широким распространением идеи партисипаторности, исследовательский фокус стал концентрироваться на уточнение конкретных механизмов участия, их достоинств и недостатков1. Основная критика разворачивается в плоскости субъективности данного опыта.2

Интеграция партисипаторного подхода в государственное управление нуждается в решении следующих задач:

> перестройка современного аппарата управления на долговременное сотрудничество и привлечение различных социальных групп к принятию управленческих решений;

> создание площадок для проведения регулярных открытых дискуссий и усиления их влияния на механизмы разработки национальной политики;

> внедрение в практику понимание бедности как, в том числе, и исключения этого слоя из взаимодействия с органами власти и принятия дополнительных усилий для преодоления подобных барьеров.

Потенциал партисипаторного подхода постепенно растет, тем не менее, его организация на практике гораздо более сложна, чем традиционная дотационная схема социальной поддержки бедных. Для широкого внедрения партисипаторного подхода необходимо накопление в обществе критической массы генерализированного доверия общества бедным слоям, вера в их способности и возможности в преодолении бедности.

Реализация проактивной стратегии на базе партисипаторного подхода нуждается в реорганизации существующей системы сбора и анализа социально-экономической информации. По данным официальной статистики, использующей показатель абсолютной бедности, рассчитываемый с применением потребительского минимума, доля бедных в общей социальной структуре неуклонно снижается на протяжении последних десятилетий. Однако использование интегрального показателя определения бедности выявляет более сложные тенденции протекания процесса социального структурирования российского общества.

1 Pratt, В. and Loizos, P. (1992) Choosing Research Methods: Data Collection for Development Workers. Development Guidelines No. 7. Oxfam

2 Beresford, P. (2002) 'User involvement in research and evaluation: liberation or regulation?', in Social Policy and Society, Vol. 1, Part 2

Субъективные оценки материального и социального состояния семей во многом определяются социально-экономическими макропроцессами, хотя однозначно определенных зависимостей здесь не существует. Общественное мнение так же, как и аппарат управления, реагирует с некоторым временным лагом на происходящие экономические изменения.

В промежуток с 1997 по 2009 годы периодом наиболее отчетливо воспринимаемого роста благосостояния были 2004-2006 гг. О том, что тогда материальное положение улучшилось, заявляла почти пятая часть домохозяйств. В то же время, улучшение на отрезке 2006-2007 гг. наблюдали лишь немногим более 5% семей, а более трети заявляли об ухудшении своего положения.

Во временном отрезке 2007-2008 годы существенных изменений не наблюдалось: большая часть домохозяйств отметила, что их материальное положение осталось прежним. В конце 2008 года в условиях бедности или в зоне риска бедности проживало около половины российских семей.

Даже в условиях относительного экономического благополучия и роста экономики России в социальной политике господствовала реактивная стратегия регулирования благосостояния, которая не смогла противостоять поляризации населения по имущественному признаку. В современных условиях назрела настоятельная необходимость внесения в концепцию российской социальной политики ряда изменений, таких как:

> переход от однократных, точечных во временном отношении исследований бедности к ее измерению на постоянной основе;

> включение в систему анализа эффективности социальных программ индикаторов, отражающих длительность и частоту (периодичность) пребывания семьи в состоянии бедности;

> классификация набора социальных инструментов помощи малоимущему населению по обеспечиваемому ими темпу и необратимости выхода семьи из состояния бедности;

> более широкое и эффективное привлечение общественных структур для обеспечения социального диалога между нуждающимися членами общества и его ресурсонесущими составляющими - органами власти, социально ответственным бизнесом и третьим сектором экономики как механизму доступа к возможностям по достижению восходящей социальной мобильности.

Вторая глава «СОЦИАЛЬНОЕ ПАРТНЕРСТВО В СИСТЕМЕ БОРЬБЫ С БЕДНОСТЬЮ: ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ» содержит результаты комплексной диагностики общественного мнения по вопросам готовности общества к различным формам соучастия в снижении бедности. Проблема управления бедностью через соучастие рассматривается с точки зрения населения, отражения ее в СМИ. Подробно анализируется место социально ответственного бизнеса в снижении бедности, а также участие третьего сектора в этом процессе.

Для общественного сознания характерно упрощенное представление о снижении бедности как задаче, решение которой возможно лишь при однозначном доминировании государства в реализации стратегии снижения бедности. В центре общественного внимания находятся три основных направлениях: государственная политика, цены на повседневные товары и низкие заработные платы (табл. 1).

Таблица 1

Причины существования бедности в России, 2008 г., %

Причины существования бедности %

Государственная политика 64

Рост цен на товары первой необходимости, опережающий рост уровня заработных плат 61

Низкая оплата труда на многих предприятиях 60

Маленькие пенсии 49

Высокий уровень алкоголизма 40

Маленький размер социальных льгот и пособий 29

Неразвитость рынка труда и недостаточное количество достойных рабочих мест 28

Плохая работа органов соцзащиты населения 23

Жизненные обстоятельства конкретных семей 21

Высокие цены на детские товары 20

Маленькие выплаты матерям в отпусках по уходу за ребенком 20

Сами бедные семьи, не желающие работать 16

Отсутствие общественных организаций, способных помогать людям в трудных ситуациях 14

Слабость воздействия общественных организаций на государство с целью усиления борьбы с бедностью 13

Проблемы со здоровьем у части населения 12

Недоступность хорошего образования 12

Неравенство доступа к медицинскому обслуживанию 8

Низкая адаптированность части населения к новым условиям жизни 6

Богатства на всех не хватает 3

Не всем везет 3

Плохо развитая система родственной взаимопомощи 2

Никто не виноват - в России всегда было так 1

Никто не виноват - бедности в России нет 0

Доминирование в социально-информационном пространстве государственных инициатив снижает активность на личном, семейном, социально-сетевом, межсекторном уровне и препятствует формированию стратегии сбалансированного парт-

нерства домохозяйств, государства, негосударственного сектора и социально ответственного бизнеса.

Наиболее популярными у населения мерами борьбы с бедностью являются перераспределительные, направленные на увеличение размера пенсий и социальных пособий льготным категориям граждан, а также ужесточение госконтроля за соблюдением режима выплат и размерами минимальных заработных плат.

Современное российское общественное мнение согласно с необходимостью развития социально-экономического механизма снижения бедности, включающего в себя государство, третий сектор, социально ответственный бизнес и предусматривающего личную включенность представителей самих малоимущих групп. Вместе с тем, первым толчком к установлению такого взаимодействия, как это можно заключить по результатам анализа, все же должна стать государственная инициатива в форме нового национального проекта, в рамках которого будет сформирована на новых социальных основаниях специализированная инфраструктура для реализации стратегии снижения бедности, минимизации риска бедности.

Одним из направлений запуска подобного механизма снижения бедности является создание особого общественно-политического дискурса, активизирующего общественное сознание в данном направлении. Необходимо формирование ситуации, в которой обсуждение на новой социальной основе проблем бедности способствовало бы активизации как собственных усилий и возможностей граждан и домохозяйств по преодолению данного состояния, так и внешних ресурсов, потенциально привлекаемых для этих целей, повышало бы социальную значимость и престижность социальной работы, создавало бы такие новые социальные ценности, как забота об обществе и его наиболее нуждающихся членах, управление обстоятельствами собственной жизни. Несмотря на то, что общественные отношения не могут быть прямым следствием воздействия СМИ, средства массовой информации в значительной мере формируют представление о бедности в общественном мнении и способны как активизировать общественный контроль над действиями государственных структур и бизнеса, так и снижать его значимость. В связи с этим в составе нового национального проекта важно предусмотреть информационно-пропагандистскую составляющую, обеспечивающую положительную проекцию СМИ - ресурса на вектор цели проекта.

В российском информационном пространстве присутствует множество элементов, которые могут быть включены в социальный механизм, способствующий снижению бедности, однако для этого необходима целенаправленная работа по коорди-

нации их взаимодействия и сознательному вовлечению в информационное поле всех элементов государства, бизнеса, общественности и, безусловно, представителей самих заинтересованных групп.

Влияние крупного бизнеса на внутреннюю ситуацию в России население оценивает позитивно, более 60% считают, что он оказывает положительное влияние на жизнь страны. Роль государства, с которым, как отмечалось выше, население связывает основные ожидания относительно регулирования бедности, оценивается населением менее однозначно (о его положительном влиянии заявили лишь 52% опрошенных).

Восприятие населением социальной ответственности бизнеса структурируется представлениями о двух возможных направлениях и двух формах ее проявления. Социально ответственное поведение может быть ориентировано как вовне (на государство и общество), так и внутрь компании, и проявляться как в соответствии более или менее формальным критериям социально одобряемой деятельности, так и в реализации инициативных социальных программ.

В российском общественном мнении преобладает точка зрения (ее разделяют 39% населения) о социально отвественной компании как организации, социальная ответственность которой ориентирована во внутрь и реализуется традиционными методами. Компании этого типа снижают бедность путем прямого воздействия на благосостояния своих работников. Традиционные формы реализации социальных программ в представлении населения тесно связаны с государственным регулированием деятельности бизнеса и готовности последнего выполнять предписания по выполнению всех законов и участию в программах развития территориий, инициируемых метеными органами власти. Эта модель социально отвественного бизнеса является стартовой и соотвествует современным ресурсам гражданского общества, накопленным в России. Вместе с тем она не способствует реализацию проактивной стратегии снижения бедности.

Тем не менее, группа населения, формирующая представление о социально отвественной компании как организации, ориентированной во вне и реализующей инновационные социальные технологии, составляет 23% и является значимой социальной базой для развития партисипаторного механизма. Эта социальная группа способна воздействовать на компании как через формирование особого общественного мнения, так и через реализацию своего потребительского поведения, способного поддержать компанию или напротив снизить потребление выпускаемых ею продукции и услуг.

Научный, технологический, человеческий потенциал, которым располагают негосударственные структуры, необходим, но недостаточен для их новой роли полноценного партнера государства в снижении бедности. Безусловно, необходимо, чтобы государство увидело в гражданских структурах полноценного и достойного партнера в снижении бедности. Одноко не менее важно, чтобы и негосударственные структуры, входя в новый социально-экономический механизм, были готовы принять на себя долю моральной ответственности за существование нужды и бедности в России и выйти за рамки своих корпоративных интересов и ограничений, приняв миссию выразителя, представителя и проводника интересов бедных и малоимущих, полноценного партнера государства и социально ответственного бизнеса в предоставлении социальных услуг, направленных на снижение бедности.

Третья глава «ВОВЛЕЧЕНИЕ МАЛОИМУЩЕГО НАСЕЛЕНИЯ В ПРОЦЕССЫ СНИЖЕНИЯ БЕДНОСТИ: ПАРТИСИПАТОРНЫЙ ПОДХОД» содержит анализ стратегий преодоления бедности малообеспеченными слоями населения, анализ потребностей в социальных услугах, а также изучение отношения к изменению системы социальной защиты ее клиентов - бедных и малоимущих граждан.

В целях реализации проактивной стратегии снижения бедности малоимущее население посредством вовлечения в отношения участия из объекта социальной поддержки превращается в субъект, преодолевающий это состояние через личное действие за счет трансформации своей трудовой и потребительской активности, проактивного взаимодействия с социальной средой, замены традиционных для него социокультурных установок и социальных практик на успешные и эффективные.

Использование партисипаторного подхода позволяет говорить о новой и возрастающей роли малоимущих слоев в этом процессе. Такой подход обусловлен восприятием природы бедности одновременно как объективного явления, обусловленного недостаточностью экономических ресурсов, и с субъективной позиции восприятия этой ситуации семьями и гражданами, испытывающими трудности. Социальный заказ на услуги, смягчающие остроту и снижающие риски бедности, профилактирующие бедность, должен формироваться на основе соответствующего запроса, формирующегося в среде малоимущих (рис. 3).

[□Пользуются РХотели бы воспользоваться в ближайшее время

1—1 42,9%

8.4%

1

26,1%

0,7*

п 1-1

л 3 ||

г го

г «

^ I

о о.

II

Рис.3. Структура потребностей е социальных услугах

Динамика стратегий преодоления бедности показывает, что их дифференциация во многом обусловлена развитостью инфраструктуры снижения бедности и разнообразием социальных инструментов, предназначаемых для достижения этой цепи. Малоимущее население в России пока не готово выступать инициатором создания новых общественных институтов взаимопомощи, но оно активно осваивает инструменты, предлагаемые третьим сектором. Участие общественных организаций наиболее эффективно в сегменте временной бедности, в котором еще сохраняются ресурсы для выхода из трудного жизненного положения. Для групп затяжной бедности по-прежнему государственная поддержка остается главным, а в экономическом отношении - единственным фактором, удерживающим от дальнейшей социальной деградации.

По мнению сотрудников служб социальной защиты, появление новых социальных услуг зависит от множества факторов; ведущим из них является инициатива сотрудников. Другими движущими элементами механизма формирования новой социальной услуги являются; запросы клиентов службы социальной защиты; представления сотрудников службы социальной защиты о наиболее эффективных личных планах вывода семьи из трудной жизненной ситуации; инициатива представителей некоммерческих организаций, предлагающих помощь в рамках своих материальных и организационных возможностей и представлений о своей миссии; предложения спонсоров; направления, очерчиваемые грантодателями; распоряжения вышестоящих организаций социальной защиты.

Органам социальной защиты населения для реализации партисипаторного подхода в преодолении бедности необходимо решение следующих задач:

> освоение методов прогнозирования спроса на государственную социальную помощь и социальные услуги в обеспечение реализации национальных приоритетов в социальной сфере с учетом мнения бедного населения;

> освоение методов и инструментов определения потребностей фактических и потенциальных клиентов;

> обучение разработке, реализации проектов и программ по социальному инвестированию, ведению массовой информационно-разъяснительной работы с целевыми группами,

У разработка соответствующих нормативных и методических материалов, бюджетное оформление этого процесса, установление и размещение субъектного (регионального) государственного, муниципального заказа на такие услуги с квотированием определенной его доли за НКО, специализирующимися на предоставлении социальных услуг и социальной работе;

> разработка и закрепление в функциональных обязанностях органов социальной защиты механизма по консультациям и взаимодействию с общественностью;

> обучение органов социальной защиты и их сотрудников методам обеспечения и поддержания лояльности клиентов системы государственной социальной помощи;

> поэтапное введение квалификационного минимума для работников органов социальной защиты, соответствующего предполагаемым изменениям в их ответственности, функциях и практиках.

В четвертой главе «ПРИНЦИПЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ ПРОАКТИВНОЙ СТРАТЕГИИ СНИЖЕНИЯ БЕДНОСТИ» раскрываются основные положения формирования модели проакгивной стратегии, объединяющей институциональную концепцию снижения бедности с традиционными и инновационными технологиями, направленного привнесения изменений в социальную среду.

Эффективной теоретико-методологической базой разработки стратегических подходов к снижению бедности может служить институциональная теорий, рассматривающая базовые социальные установления - институты как в их структурно-системном, так и субъектно-поведенческом понимании.

Использование институциональной теории для разработки концепции проак-тивной стратегии снижения бедности позволяет понять, интерпретировать и применить в социальном управлении следующие направления: 1) глубинные, устойчивые

формы социальной практики, которые позволяют обществу выживать и развиваться, противостоят деструктивным процессам и явлениям; 2) методы и формы объективации феномена бедности в национальной традиции и социальных, индивидуальных практиках; 3) процессы формирование нового пространства социальных ограничений. На уровне управленческих конструкций и действий частью проактивной стратегии является партисипаторный механизм, позволяющий направленно воздействовать на институты, имеющие отношение к проблеме бедности, одновременно через ценности, мотивацию, поведение и практики представителей целевых групп (рис. 4).

Особое значение имеют социальные сети, которые в России являются важным стабилизирующим фактором в экономике. Они частично компенсируют кризис государственных социальных институтов, выступая первичной системой социальных координат в условиях кризиса доверия к более широким сообществам. «Под связями понимаются не только интеракции между участниками, но и связи по обмену различными ресурсами1.

Проактивная стратегия снижения бедности должна быть ориентирована на развитие, поддержание сетей высокого уровня, которые могут предоставить человеку достаточные возможности удовлетворения не только базовых потребностей, но также потребностей и ожиданий высшего порядка, инициации необходимых для полноценной жизни способностей, навыков и умений, стимулирования жизненной активности. Социальные сети стратегических возможностей отличаются достаточностью, с точки зрения соответствия общественным ожиданиям и среднему экономическому тренду, предоставляемых ими объективных возможностей - объёма, качества, условий доступа, обращения и обмена материальных и нематериальных ресурсов - для воплощения ценностей и самореализации.

Опираясь на субъектно-поведенческий подход, институты могут интерпретироваться как результаты взаимодействия социальных субъектов, как правила, регулирующие повседневные практики и из нее же получающие импульсы для своего развития. Поскольку институты представляют собой гибкие, пластичные образования, носят социально-конструктивистский характер и могут трансформироваться под влиянием инновационных социальных практик, субъектно-поведенческий подход позволяет воспринять бедность не как некий незыблемый феномен, но как явление, которым можно управлять.

1 Градосельская, Г.В. Анализ социальных сетей / Г.В. Градосельская // Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата социологических наук. - М., 2001.

Структурно-системный уровень

Цель: исследование, понимание и преодоление бедности как явления в рамках культуры (изменение хабитуализированных социальных практик бедности).

Бедность как объективная реальность: конструкт национального сознания, образец поведения и социокультурная норма; бедность как габитус; бедность как дефицит социального капитала.

Механизмы:

• Законотворчество.

• Реформирование, проектирование, внедрение инновационных социальных практик (программы и проекты).

• Формирование альтернативной социальной среды, стратегических социальных сетей.

• Заключение индивидуальных социальных контрактов.

• Адресная социальная поддержка.

• Организация партисипатор-ных исследований.

ГОСУДАРСТВО

(конструирование и стратегическое решение проблемы бедности)

ШКОЛА

(образование и воспитание)

СОЦИАЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ

(помощь и поддержка)

СМИ

(конструирование и освещение проблемы)

СЕМЬЯ

(система функций)

Субъектно-поведенческий уровень

Цель: исследование, понимание и преодоление бедности как явления в рамках субкультуры.

Бедность как субъективная реальность: социокультурная идентичность, стандарт ролевого исполнения. Бедность как комплекс «жертвы». Установки и состояния социально-экономической зависимости (Е.С. Балабанова).

Заниженный уровень притязаний и ориентация на выживание в условиях экономической депривации (О. Льюис).

Механизмы:

• Исследование субъективных и объективных оснований бедности как проблемы.

• Осознание и понимание бедности как целостного явления.

• Целерациональное действие -конструирование и реализация успешных индивидуальных социальных практик.

Рис, 4. Институциональная модель проактивной стратегии снижения бедности

Проактивная модель предполагает постепенный отказ от категориальной системы предоставления льгот и трансфертов; институционализацию адресной социальной поддержки, основанной на анализе индивидуальной ситуации каждого заявителя и строгом контроле за получателями помощи; управление индивидуальными ресурсами клиентов, основанное на основных принципах проактивности; инициативности и ответственности.

Немонетарные практики регулирования бедности тесно связаны с предоставлением социальных услуг и процессом их стандартизации. Разработка и введение в практику региональных стандартов социальной помощи представляет собой важный шаг в направлении снижения бедности. Стандартизация социальных услуг обеспечила возможность и инициативное формирование региональных практик превращения неформализованного взаимодействия нуждающихся граждан и госорганов в производство ожидаемой клиентской средой государственной услуги по социальной помощи и поддержке. Наличие стандартов позволяет целевым образом использовать бюджетные ресурсы, гарантировать и контролировать качество государственных социальных услуг, обеспечивает возможность как внутреннего контроля, так и внешнего; количественно выраженные обязательства государства становятся предметом дискуссии и критики, приближающей государство и конечных потребителей государственных социальных услуг к точке максимально эффективного взаимодействия.

Вместе с тем, современная система социальных стандартов обладает принципиальными недостатками. Ее неполнота - отсутствие ряда необходимых стандартов, например, стандарта помощи по достижению восходящей социальной мобильности сообразно потенциалу и предпочтениям потенциальных ее получателей -способствует консервации существующего положения дел, выводит из-под контроля и влияния системы управления относительную бедность и депривацию и не соотносится с необходимостью масштабного рекрутирования из числа бедных новых представителей среднего класса.

Предоставление льгот как частный случай признания отвечает глубинным моральным потребностям людей. Накопленный органами социальной защиты опыт работы по преодолению абсолютной бедности, апробированность на региональном уровне инновационных подходов к предоставлению адресной социальной помощи представляют собой стартовый технологический капитал. Дополняемый нематериальными активами в виде достигнутого уровня доверия населения, этот опыт пред-

ставляет собой основу для встраивания в практику действий по преодолению бедности партисипаторного механизма.

В дополнение к этому целесообразны и соответствующие изменения в законодательстве. С высокой вероятностью инновационность перспективных задач в сфере преодоления бедности повлечет необходимость значительного пересмотра системы нормативно-правовых актов, регулирующих данные отношения. Представляется возможным отметить некоторые важные моменты, относящиеся к законодательной сфере:

>- Переопределение системы льгот как инструмента снижения бедности;

> Формирование системы мониторинга потока ресурсов, потребляемых системой льгот, установление показателей ее эффективности в новом качестве и индикаторов их достижения;

> Закрепление механизма определения категорий граждан, нуждающихся в социальной поддержке через предоставление льгот.

> Включение прогнозирования контингентов льготников в демографическом контексте в состав прогноза социально-экономического развития субъектов федерации. Определение ресурсов как источника государственных социальных инвестиций (далее - ГСИ), направляемых на снижение бедности.

> Закрепление за субъектами РФ полномочий по распоряжению ГСИ;

> Определение подходов по возможной передаче части расходных полномочий по этим ресурсам на муниципальный уровень.

5- Разработка модельного закона субъекта федерации о социальном инвестировании и социальных инвестициях, предусматривающего, в частности, возможность отработки методов и технологий социального инвестирования в формате пилотных проектов;

> Установление права органов местного самоуправления на использование части ресурсов, направляемых на цели ГСИ, для финансирования социальных инвестиционных проектов и программ, разрабатываемых ими самостоятельно.

> Создание правовых основ для реализации на уровне субъектов федерации пилотных проектов для дальнейшего развития и практической апробации перспективных подходов и моделей а сфере адресной социальной помощи;

> Оптимизация исполнения ФЗ от 22 августа 2004 г. № 122 в части реализации положений Преамбулы данного ФЗ об обязанности органов власти субъектов федерации и органов местного самоуправления предоставлять гражданам возможность в

течение разумного переходного периода адаптироваться к вносимым в законодательство изменениям;

> Делегирование органам социальной защиты населения субъектов Федерации функций по социальному развитию.

Реализация проактивной стратегии тесно взаимосвязана с системой социальных технологий, базирующихся на подходах проективности и партисипаторности. Примером такой технологии может выступать проект «Адресная социальная поддержка» (АСП), реализованный в различных российских регионах, в том числе и в Нижегородской области (2004 - 2006 гг.) при участии автора. Цели проекта по развитию системы АСП в Нижегородской области состояли в том, чтобы создать законодательные и организационные основы поддержания социальной стабильности в обществе; обеспечить в приоритетном порядке социальную защищённость тех семей и граждан, которые в силу объективных обстоятельств оказались в трудной жизненной ситуации; предупредить социальное иждивенчество и стимулировать самопомощь и саморазвитие семьи. Инновационность модели адресной социальной помощи в том виде, как это было реализовано в Нижегородской области, заключается в формировании нового опыта на основе изучения традиционных, наиболее жизнеспособных и продуктивных характеристик социальной реальности. Одной из базовых задач стало повышение качества социальной помощи, предоставляемой малоимущим семьям, развитие механизмов, позволяющих решить проблему их социальной и экономической исключённое™. Миссия проекта в этом отношении состояла не только в повышении уровня и качества жизни населения, но и в создании предпосылок для преобразований на субъектно-поведенческом уровне, преодоления бедности как субъективного восприятия реальности, бедности как явления субкультуры.

Проактивная позиция руководителей учреждений системы соцзащиты, понимание важности символического капитала является одним из важнейших факторов реализации проактивной стратегии. Вместе с тем, приверженность персонала органов соцзащиты инновационным взглядам и подходам к преодолению бедности трудно капитализируема в существующей модели их участия в реализации национальных социальных приоритетов, не предлагающей механизма закрепления в практике управления оправдавших себя инновационных инициатив. Административные архетипы, унаследованные из концептов и практик распределительной экономики, остаются сдерживающим фактором, преодоление влияния которого представляет собой самостоятельную важную задачу.

Синтез традиции и инновации в социальной сфере обеспечивает повышение эффективности и качества предоставления социальных услуг целевым группам, создает возможность реализации новых задач социального развития, направленного формирования социальной среды. Деятельность по снижению бедности более эффективно реализуется специализированным институтом, таким, как органы социальной защиты, при усвоении им ценностных ориентиров, адекватных состоянию и ценностям и промульгированным общественным приоритетам, и применении инновационных технологий. Вместе с тем, необходимый успех национальной стратегии снижения бедности возможен лишь в условиях реформирования традиционных решений в направлении придания им внутренней проактивности на основе опыта модернизации других сфер государственного регулирования.

Пятая глава «сПАРТИСИПАТОРНЫЙ МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОАКГИВ-НОЙ СТРАТЕГИИ ПРЕОДОЛЕНИЯ БЕДНОСТИ» подводит итог проведенного диссертационного проекта, собирая воедино элементы разработанного механизма и технологий достижения поставленных задач.

Российское государство является доминирующим социальным институтом, регулирующим процессы направленного перераспределения национального дохода. Тем не менее, в системе анализа теоретико-методологических оснований формирования стратегии снижения бедности рассмотрению действующих стратегических механизмов отведена роль итоговой части. Такая структура изложения направлена на фокусировку внимания на роли в процессе стратегирования третьего сектора и самих социально незащищенных групп - менее ресурсных, по сравнению с государством, участников этого процесса, но принципиально важных для достижения реального эффекта.

Целью системы действующих федеральных, а вслед за ним и региональных законодательных актов является предоставление социальной помощи малоимущим гражданам. В этих актах (ФЗ №178) понятие адресности используется в контексте характера использования бюджетных средств, в то время как категории «социальная поддержка», «бедность», <гборьба с бедностью» в данном законе и примыкающих законодательных актах не используются вообще. Наиболее слабо проработанным направлением законодательного обеспечения регулирования бедности является программно-стратегическое направление. На базе анализа нормативно-правовой базы предлагается модернизация профильного национального законодательства по следующим направлениям:

1. Освоение инновационных механизмов и подходов в сфере адресной соци-

альной поддержки.

2. Предоставление возможности мотивированного отказа заявителям в предоставлении адресной социальной поддержки на основании проверки фактического среднедушевого дохода и, в частности, результатов обследования домохозяйств.

3. Закрепление права субъектов федерации на выбор в пределах их территории заявительной либо контрактной модели предоставления государственной социальной помощи.

4. Введение механизма по установлению фактического среднедушевого дохода малоимущих граждан и семей или предоставление полномочий субъектам РФ по разработке, введению и применению такого механизма на своей территории при сохранении за федеральным центром методологической и контрольной функций.

5. Предоставление органам социальной защиты субъектов РФ полномочий по регулярному и достаточному обследованию домохозяйств, претендующих на получение государственной социальной помощи.

6. Предоставление органам социальной защиты субъектов РФ финансовых полномочий и возможностей, адекватных инновационным целям адресной социальной помощи и потребностям в ней, и необходимости накопления, обобщения и распространения лучших практик.

Необходима реконструкция подходов к управлению достижением стратегических целей снижения бедности в национальном масштабе, направленная на профилирование в соответствии с базовой федеральной моделью процесса стратеги-рования, законодательных решений, административных усилий, межведомственной координации и межсекторных инициатив, практик субъектов федерации, а также на интеграцию региональных стратегий в федеральную в качестве компонентов, увязанных с нею по методологии, целям, задачам и индикаторам, механизмам реализации и мониторинга, ресурсам и срокам.

Существенной особенностью проблемы бедности как объекта изучения является ее междисциплинарный характер. В связи с этим снижение бедности как цель и задача управления предполагает политеоретический анализ, реализацию межсекторного и межведомственного подхода, взаимоувязанного воздействия на ее экономические и социокультурные основания. На начальном этапе этот механизм должен нести черты проектного решения и содержать компоненты и связи, которые в последующем трансформируются либо интегрируются в регулярные структуры (рис. 5.).

Рис. 5. Партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии снижения бедности в РФ 43

Процесс формирования и реализации национальной стратегической инициативы является интерактивным и развивающимся в форме взаимодействия самих бедных и малоимущих граждан и семей, базовых общественных институтов, социально ответственного бизнеса и государственных регулярных и проектных структур, располагающих опытом реализации национальных инициатив в других сферах социального развития, необходимой мотивацией и инфраструктурой.

Реализация национальной инициативы преодоления бедности в общефедеральном масштабе осуществляется на этапе ее апробации в формате соответствующего национального проекта. В рамках национального проекта реализуются функции общего менеджмента, обеспечения ресурсами, координации и интеграции усилий заинтересованных сторон и обеспечение соответствия практик реализации национальной инициативы ее базовым установкам и методологии, накопления, закрепления и распространения лучших практик реализации национальной инициативы, администрирование потока ресурсов, предоставляемых федеральным центром, разработки и введения модельных стандартов услуг социальной помощи.

Неотъемлемым компонентом национального проекта представляется обобщение лучших практик в форме соответствующих изменений национального и регионального законодательства. В регионах национальный проект представляется создаваемыми для этого специальными управляющими («штабными») структурами, функция которых, как вариант, может реализовываться на базе аппаратов полпредов Президента РФ в федеральных округах. Помимо обеспечения взаимодействия и координации участников реализации национальной инициативы на уровне субъектов федерации, эти структуры контролируют адекватность использования ресурсов; особенна важной их функцией является удержание деятельности вовлеченных структур в определенном национальной инициативой ценностном и методологическом пространстве.

На уровне субъектов федерации для реализации проактивной стратегии органами исполнительной власти субъектов федерации создаются собственные про-ектно-штабные структуры. Ими обеспечивается управление реализацией национальной инициативы на уровне субъекта РФ, взаимодействие с региональной структурой национального проекта, межсекторное взаимодействие и межведомственная координация.

Региональные штабные структуры готовят предложения по ресурсному обеспечению, осуществляют мониторинг и оценку результатов, актуализируют постановку задач для рабочих групп, формируемых в увязке с административно -

территориальным строением субъекта федерации, спецификой локальных проявлений проблемы бедности, готовят предложения по их составу и контингентам представителей целевых групп для вовлечения в участие в социальном проекте «Институциональная модель снижения бедности».

Рабочие группы реализуют производственную функцию, обеспечивая предоставление социальной поддержки представителям целевых групп и соблюдение стандарта данной деятельности, принимаемого на федеральном уровне и уточняемого на уровне региональном. Партнерские группы при поддержке рабочих групп самоорганизуются (как вариант, в форме профильных НКО) из участников, успешно прошедших цикл участия в работе тематических команд, которые смогли в результате участия в социальном проекте преодолеть свою трудную жизненную ситуацию через усвоение дополнительных способствующих достижению данной цели знаний, навыков, опыта, приобретение соответствующих личных практик. Партнерские группы участвуют в работе тематических команд в качестве фасилитаторов, экспертов, групп психологической помощи, привнося свой успешный опыт преодоления бедности, приобретенный в рамках собственного участия в национальном проекте. Одновременно продолжение их участия - на новых основаниях - в деятельности, направленной на снижение бедности, способствует закреплению положительных изменений в их личных социальных траекториях и стимулирует процесс дальнейшей восходящей социальной мобильности.

По мере накопления опыта предполагается сокращение роли штабных структур до функций трансляции в практику изменений национальной стратегической инициативы в процессе ее развития и передача других функций специализированным структурам. Тем самым будет обеспечиваться проактивный характер, регулярность и развитие деятельности по снижению бедности на российском пространстве в соответствии с национальными стратегическими приоритетами.

В заключении приводятся обобщающие выводы

Как процесс формирования бедности, так и процесс ее научного осмысления имеют развернутую историческую ретроспективу, изучение которой позволяет утверждать, что в ходе изменения данного социального феномена менялся аппарат его исследования и, тем более, управления им. По мере развития социально-экономической системы всё большее значение в осмыслении проблем бедности приобретает, наряду с рассмотрением традиционно используемых в управленческих процессах экономических количественных показателей, изучение качества жизни, социальных возможностей, потенциала развития и установок личности как

отправной точки преодоления бедности, возможные способы достижения этой и других связанных с нею целей. Создание условий для формирования партисипа-торного механизма нуждается в развернутом социологическом изучении всех его составляющих. Именно этим требованием понимания сущности процессов социального взаимодействия в ходе реализации партисипаторной стратегии обусловлено преобладание среди результатов исследования материалов, посвященных разностороннему описанию социологических процессов.

Результаты диссертационного исследования позволяют аргументировать актуальность формирования партисипаторного механизма реализации проактивной стратегии снижения бедности:

> в общественном сознании населения российских регионов формируется принятие новой модели снижения бедности. Около трети населения регионов поддерживают предлагаемый интегральный механизм; 15% сами готовы участвовать в качестве членов в деятельности общественных организаций, борющихся с бедностью;

> в информационном пространстве описания проблем бедности в России на фоне доминирования социально-гуманитарного подхода сформировался информационный поток - 12% объема информации, предоставляемой средствами массовой информации, содержащий элементы социальной рефлексии и несущий признаки социального диалога по проблемам регулирования бедности в интересах общественного развития;

> в среде российского бизнеса складывается осознание необходимости проведения самостоятельной и, вместе с тем, позитивно проецирующейся на вектор государственных усилий по снижению бедности социальной политики, направленной на оздоровление социальной среды деятельности бизнеса; созданы стандарты социальной отчетности, использующие соответствующие показатели; повысилось внимание руководителей корпораций к информации о положении компании в рейтингах социально ответственного бизнеса;

> накоплен и закрепляется в структуре социальных механизмов значительный опыт взаимодействия некоммерческих организаций с бизнесом и государством в рамках реализации программ, направленных на снижение бедности; среди региональных НКО 33% ориентированы на реализацию благотворительных программ, помощь семье и детям оказывают 26% организаций, поддержка инвалидов является целью 21% НКО;

> формируется и апробируется механизм вовлечения малоимущего

населения в обсуждение проблем оказания социальной помощи; эффективность использования социальных услуг превышает эффективность прямой материальной помощи семьям, чем обосновывается необходимость создания более широкого набора институциональных форм для вовлечения малоимущих в решение проблем преодоления бедности. Существующие формы участия малоимущих и отношение к ним, формирующееся в этой среде, достаточны для запуска партисипаторного механизма, но должны развиваться на последующих этапах по мере роста готовности малоимущего населения к соучаствующему управлению;

> государственными структурами приобретен опыт межсекторного взаимодействия для решения проблем бедности, апробированы управленческие решения, способные стать основой новых социальных технологий по снижению бедности. Наблюдаются развитие государственной системы социальной защиты в направлении придания большей адресности социальной помощи, сопровождающий этот процесс качественный рост кадров государственной службы, участвующих в решении задач по снижению бедности.

Таким образом, необходимость существенных инноваций в сфере снижения бедности осознана заинтересованными сторонами. Сформировались соответствующие объективные и субъективные предпосылки, включая управленческую технологию национального масштаба, способную стать инструментальной основой нового национального проекта или элементами уже существующих. Предлагаемый партисипаторных механизм открывает возможность постановки задач практического управления реализацией проактивной стратегии преодоления бедности.

Публикации по теме диссертации Монографии

1. Теодорович М.Л. Нижегородская область: практика региональной экономической политики Н.Новгород, ВВАГС, 1999 г. - 198 с. (11,6 п.л.)

2. Теодорович М.Л., Бедность как социальная проблема: стратегический подход. Монография. Издательство Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, 2009, 480 с. (30 п.л.)

Статьи, опубликованные в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

3. Теодорович, М.Л. Феномен бедности сквозь призму институциональной теории / М.Л. Теодорович // Вестник ННГУ им. Н.И. Лобачевского. - Серия «Социальные науки». - Н.Новгород, 2006. - С.372-383 (0,9 п.л.).

4. Теодорович М.Л. Стратегия сокращения бедности // Вестник Тамбовского Университета (Серия: Гуманитарные науки) Выпуск 2 (58), 2008. - С. 505-509 (0,5 п.л).

5. Теодорович М.Л., Институциональная модель преодоления бедности: концепция

социального проекта // Вестник Чувашского университета, серия гуманитарные науки № 3, 2008, стр.480-491 (1 п.л.).

6. Теодорович М.Л., Современные тенденции развития концепций корпоративной социальной ответственности // Вестник Челябинского госуниверситета (философия, социология, культура) N932(133)2008, стр. 44-54 (1 п.л.).

7. Теодорович М.Л., Динамический подход к изучению бедности как основа регулирования социального неравенства// Ученые записки Казанского ун-та. Серия Гуманитарные науки. - 2008. Т. 150, кн. 4. - С. 252-266. (1 п.л.).

8. Теодорович М.Л., Регулирование процессов бедности: моделирование влияния роста цен на расходы домохозяйств// Вестник Самарского госуниверситета. Серия Гуманитарные науки, №7(66)2008, стр. 295-302. (1 п.л.).

9. Теодорович М.Л., Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: мониторинг СМИ// Вестник Волгоградского университета, Серия 7: Философия, социология и социальные технологии, Вып. 1 (9), - с. 131-138 (1 п.л.). Ю.Теодорович М.Л., Разработка мониторинга бедности как основа управления, ориентированного на результат// Аспирантский вестник Поволжья (Самара) вып.1-2 (2009) .стр. 140-150 (1 п.л.).

11.Теодорович М.Л., Восприятие проблем бедности в общественном сознании// Народонаселение № 2, 2009, с 134-150 (1 п.л.).

Статьи а сборниках и тезисы конференций:

12. Теодорович, М.Л. Социальная ответственность компании / М.Л.Теодорович II 2-й международный семинар «Всеобщий менеджмент качества (TQM) и модели совершенства». Н.Новгород, 2003, С. 17-25 (0,2 п.л.).

13. Теодорович, М.Л. Лидерство как система. Школа лидерства I М.Л.Теодорович II2-й международный семинар « Всеобщий менеджмент качества (TQM) и модели совершенства. Н.Новгород, 2003, С. 85 (0,2 п.л.).

14. Теодорович, М.Л. Лидерство в проактивной организации / М.Л.Теодорович II 2-й межгосударственный семинар «Международные стандарты ИСО 9000 и статистические методы (создание результативных и эффективных систем)». Н.Новгород, 2003, С.42-46 (0,2п.л.).

15. Теодорович, М.Л. Корпоративное управление и развитие компании. /М.Л.Теодорович // 17-й межгосударственный семинар «Системы, методы и инструменты эффективного менеджмента». Н.Новгород, 2005, С. 32-34 (0,1 п.л.).

16.Теодорович, М.Л. Школа лидерства /М.Л.Теодорович // 17-й межгосударственный семинар «Системы, методы и инструменты эффективного менеджмента». Н.Новгород, 2005, С. 144-146 (0,1 п.л.).

17. Теодорович, М.Л. Борьба с бедностью: инновационные социальные практики / М.Л. Теодорович II Проблемы социальной защиты населения. - Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции, г. Пенза, февраль 2006 г. - С. 5558 (0,1 п.л.).

18.Теодорович, М.Л. Бедность как российский габитус I М.Л. Теодорович II Сборник материалов V - ой региональной научной конференции (заочной) «Институциональные проблемы современной России», г. Нижний Новгород. - Издательство НКИ, 2006 г. - С. 106-109. (0,2 п.л).

19.Теодорович, М.Л. Бедность как социальная категория: анализ ключевых элементов и связей / М.Л. Теодорович // Тезисы докладов и выступлений на Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России»: в 16 т. - М.: Апьфа-М, 2006. - Т. 13. Социальная политика. Социология личности. Социология кино. - С. 91 - 94. (0,2 п.л.).

20.Теодорович, М.Л. Развитие системы адресной социальной помощи в РФ: проблемы подготовки специалистов / М.Л. Теодорович // Сборник материалов VI - ой

научно-практической конференции «Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов социальной работы», Екатеринбург, 11-12 апреля 2006. - Издательство государственного профессионально-педагогического университета (г. Екатеринбург), 2006. - Том I. - С. 166 -169. (0,3 пм.).

21.Теодорович, МЛ. Информационная поддержка граждан как элемент государственной стратегии преодоления бедности / М. Л. Теодорович // Сборник материалов Всероссийской научной конференции «Партнёрство в системе социальной поддержки населения», Самара, Самарский госуниверситет, 26-27 января 2006 г. - С. 54 -58. (0,3 п.л).

22.Теодорович, М.Л. Рекомендации по внесению изменений в законодательство / М.Л. Теодорович II Проект «Адресная социальная поддержка» (DFID I IMC). - Н. Новгород, 2005. - 25 с. (2 п.л.).

23. Теодорович М.Л. Комментарии к нормативно-законодательным актам Нижегородской области / М.Л. Теодорович II Проект «Адресная социальная поддержка» (DFID / IMC). - Н. Новгород, 2005.135 с (10 пм.).

Подписано в печать 12.05.2010. Формаг60х84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Гарнитура Times. Усл. печ. л. 2. Тираж 100 экз. Заказ 329.

Отпечатано в Центре цифровой печати Нижегородского госуниверситета им. Н И. Лобачевского 603950, Н. Новгород, пр. Гагарина, 23.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Теодорович, Михаил Леонидович

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ РЕГУЛИРОВАНИЯ БЕДНОСТИ: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ.

§1.1. Теоретико-методологические основания исследования бедности.

§ 1.2. Бедность как социальная проблема: подходы к управлению.

§1.3. Методология стратегического управления бедностью.

§ 1.4. Социально-экономическая информация в системе управления процессами преодоления бедности.

ГЛАВА 2. СОЦИАЛЬНОЕ ПАРТНЕРСТВО В СИСТЕМЕ БОРЬБЫ

С БЕДНОСТЬЮ: ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ.

§2.1. Восприятие проблем бедности в общественном сознании.

§ 2.2. Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: контент-анализ СМИ.

§ 2.3. Социально-ответственный бизнес в преодолении бедности

§ 2.4. Участие третьего сектора в борьбе с бедностью.

ГЛАВА 3. ВОВЛЕЧЕНИЕ МАЛОИМУЩЕГО НАСЕЛЕНИЯ В ПРОЦЕССЫ СНИЖЕНИЯ БЕДНОСТИ:

ПАРТИСИПАТОРНЫЙ ПОДХОД.

§3.1. Стратегии малоимущего населения в преодолении бедности

§ 3.2. Немонетарные формы борьбы с бедностью.

§ 3.3. Система социальной защиты и партисипаторный подход в процессах регулирования и преодоления бедности

ГЛАВА 4. ПРИНЦИПЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ ПРОАКТИВНОЙ

СТРАТЕГИИ СНИЖЕНИЯ БЕДНОСТИ

§4.1. Институциональная модель преодоления бедности.

§ 4.2. Роль системы социальной защиты в реализации проактивной стратегии преодоления бедности.

§ 4.3. Тактика реализации проактивной стратегии на примере программ адресной социальной помощи.

§ 4.4. Методы оценки эффективности социальных технологий.

ГЛАВА 5. ПАРТИСИПАТОРНЫЙ МЕХАНИЗМ РЕАЛИЗАЦИИ

ПРОАКТИВНОЙ СТРАТЕГИИ ПРЕОДОЛЕНИЯ БЕДНОСТИ

§5.1. Основные положения государственного регулирования бедности на основаниях проактивности.

§ 5.2. Принципы построения социального проекта.

§5.3. Национальный проект «Преодоление бедности» как системообразующий элемент механизма реализации проактивной стратегии

Введение диссертации2010 год, автореферат по социологии, Теодорович, Михаил Леонидович

Актуальность темы исследования

Бедность сопровождает человечество на протяжении всей его истории. Проявляясь различным образом, это сложное системное явление пронизывает все стороны человеческой жизни и деятельности. Экономика и социальное устройство, мораль и нравственность, культура и искусство этносов и народов мира на разных континентах, в различные исторические периоды несли и несут косвенные и очевидные свидетельства его проникающего влияния. Режимы, стратегии развития, практическая политика современных государств также опосредуются латентным либо открытым влиянием фактора бедности. В современном мире бедность — это вызов устойчивому развитию, угроза социальной безопасности и источник страданий и лишений многих миллионов людей.

Оформление бедности как объекта изучения происходило параллельно возникновению и институциональному оформлению социальных наук. Ключевыми аспектами, актуализирующими изучение бедности, являются: многофакторность этого явления, проецирующегося во все сферы жизни общества, постоянная трансформация его социально-экономического и социокультурного основания в различные исторические периоды и изменчивость в границах конкретных социально-экономических систем. Понимание закономерностей развертывания бедности в исторической перспективе необходимо для разработки долгосрочной эффективной стратегии снижения бедности в интересах устойчивого общественного развития.

Проблема бедности в различных контекстах рассматривалась практически во всех крупных экономических и социологических школах. Вместе с тем, как показывает теоретический анализ, постановка задачи построения стратегии снижения бедности в значительной мере зависит от этапа развития социально-экономического сознания и социально-экономической инфраструктуры общества. Существующие международные программы снижения бедности (РЯЭР), создаваемые под эгидой ООН, Международного банка реконструкции и развития и других международных организаций, во многом направлены на приближение уровня жизни в развивающихся странах к стандартам, принятым в качестве базовых на территории развитых стран. Однако исследования уровня жизни населения показали, что существуют границы эффективности апробированных международных технологий снижения бедности. Их использование позволяет снизить долю населения, живущего менее чем на один доллар в день на члена семьи, но не обеспечивает решения проблем депривации, усиливающейся при столкновении локальных культур с формирующейся глобализованной культурой. Они не способствуют инициации личных, индивидуальных ресурсов членов сообщества, в первую очередь, самих бедных.

Реализуемые при изучении бедности подходы в значительной степени определяются доминирующими в обществе парадигмами о социально справедливом мироустройстве и порядке распределения ресурсов. Продвижение социумов к демократии, расширение причастности граждан к конструированию общественного устройства вызывает к жизни все более персонифицированные социальные технологии, основанные на вовлечении и личном участии. Во избежание отрыва политической конструкции общества от социальной необходимо, чтобы уровень партнерства государства, сообщества и граждан, характерный для процесса политического строительства, достигался и в процессе социального развития, в отношениях государства и наиболее зависимой от него части общества - бедных и малоимущих.

Применительно к российской реальности несбалансированность социальной структуры общества со слабо сформированным средним уровнем и ярко выраженными полюсами благосостояния остается ключевым фактором, препятствующим поступательному укреплению российской государственности. Основные социальные группы все значительнее расходятся по ценностным ориентациям, уровню благосостояния, стилю жизни, социально одобряемым образцам и нормам поведения. Этот дисбаланс разрушает социальное согласие по поводу базовых ценностей и принципов общественной жизни, являющееся необходимым условием формирования и развития демократических институтов государства и гражданского общества.

Актуальность данной проблемы лишь усиливается в связи с активизацией миграционных потоков внутри России и за ее пределами. Российское социально-экономическое пространство дифференцировано по региональным и местным уровням благосостояния и социального обеспечения, предоставляемым людям с значимо различными возможностями для жизни и реализации. Рождаемые складывающейся разностью потенциалов привлекательности миграционные потоки внутри страны заметно сказываются на возможном характере управленческих действий, направляемых на обеспечение единых социальных стандартов внутри государства, востребуя широкий их спектр от рефлексивных антикризисных мер до стратегически эшелонированных системопреобразующих решений. В условиях, когда метамеханизмы управления и демократические институты в стране в целом сформированы, стабилизированы и приняты обществом, угроза бедности является и вызовом, который дает России уникальную возможность воплощения эффективного политического лидерства и стратегического видения в формировании проактивной стратегии, направленной на необратимое сокращение объема бедности в национальном социально-экономическом пространстве.

Предлагаемый в исследовании саморазвивающийся партисипаторный механизм, основанный на взаимосодействии государства, заинтересованных общественных сил и вовлечении в конструирование новой социальной реальности самих бедных и нуждающихся, направлен на достижение этой цели.

Степень научной разработанности проблемы. Бедность — сложный многофакторный феномен, теоретико-методологические основы изучения которого представлены в различных отраслях социологического и экономического знания. В современной социологии просматриваются два основных направления теорий социальной проблематики: объективизм и субъективизм. В рамках объективизма сформировались основные подходы социологии социальных проблем: подходы социальной девиации; социальной дезорганизации; структурно-функционалистский; критический (марксистский)1. Субъективистская парадигма стала основой формирования альтернативных концепций изучения социальных проблем: подходов, опирающихся на теорию социального действия, символический интеракционизм, феноменологию и этно-методологию. На современном этапе развития социологического знания популярными являются интеракционистский и конструкционистский подходы.

Основа понимания бедности как социальной патологии была заложена органицизмом и социал-дарвинистской школой. Представители структурного функционализма (К. Дэвис, У. Мур, Т. Парсонс, Р. Мертон) разработали основу социальной стратификации в целом и ее бедных слоев в частности. В ситуационной теории бедности основной акцент делался на изучении ресурсов и возможностей, необходимых бедным для адаптации к образу жизни среднего класса (X. Кербо, X. Родман, Л.Р. Делла Фейв) .

В целом, структурная парадигма в социологии бедности представляется наиболее оформленной, в её рамках данная проблема являет собой следствие макросоциальных изменений, влияния факторов, продуцирующих социальо ное неравенство и уязвимость. Кот^епция андекласса , сложившаяся на рубеже 70-80-х гг. прошлого столетия в американской социологии, в качестве такого ключевого фактора рассматривает расцвет государства всеобщего благосостояния и реализацию социальных программ, обеспечивающих выплату пособий по бедности (О. Льюис, К. Аулетта, Л. Моррис4). Использо

1 Ясавеев И.Г. Социологические подходы к социальным проблемам // Конструирование социальных проблем средствами массовой коммуникации. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2004. С. 8-37

2 Kerbo H.R. Social Stratification and Inequality: Class Conflict in Historical and Comparative Perspective Boston, 1996.; Rodman H. The Lower Class Value Scretch // Social Forces, 1963. № 42. P. 205 - 215.; Delia Fave L.R. The Culture of Poverty Revisited: A Strategy for Research // Social Problems, 1974. № 21. P. 609-621.

3 Andersen J., Larsen J.E. The Underclass Débat: A Spreading Disease? // Social Integration and Marginalization. Frederiksberg, 1995; Smith, D.J. Defining the Underclass // Understanding the Underclass. London, 1992. P.8.

4 Lewis O. The Culture of Poverty / Poverty in America / Ferman L. and others (Eds.). University of Michigan Press, 1965; Auletta K. The Underclass. N.Y.: Random House, 1982; Morris L. Dangerous Classes: The Underclass and Social Citizenship. L.; N.Y.: Routledge, 1994. вание данной парадигмы просматривается в работах российских ученых (Е.С. Балабановой, Н.Е. Тихоновой, С.С. Ярошенко)1.

Современным вариантом структурной концепции бедности является теория социальной эксклюзии (Р. Ленуар). Начиная с 80-х гг. именно теория эксклюзии является ведущей методологической базой целого ряда зарубежных исследований, посвящённых проблеме бедности2.

В социологическом дискурсе конструкционистский подход (П. Бергер, Т. Лукман3, М. Спектор и Дж. Китсыоз4) к анализу проблемы бедности представлен в меньшей степени, чем объективистские концепции. Тем не менее зарубежные авторы всё активнее выбирают в качестве методологической позиции феноменологический конструкционизм, используя методы качественного анализа и инициируя партисипаторные исследования (participatory research) - рефлексивный способ наделять людей способностью и властью предпринимать эффективные действия с целью улучшения их жизненной ситуации посредством интеллектуальной деятельности (А. Грегори, Дж. Холланд, Дж. Блакбурн, П. Ларсон, Д. Свендсен, К. Серр)5. Данный под

1 Балабанова Е.С. Социально-экономическая зависимость: теория, история и современность. Н. Новгород, 2004. С. 162 - 187.; Тихонова Н.Е. Российские безработные: штрихи к портрету// Мир России. T. VII, 1998, № 1-2; Ярошенко С.С. Бедные северного села трансформирующейся России: двойное исключение // Экономическая социология. 2001. Т. 2, № 5. С. 59-79

2 Sen A. Social Exclusion: Concept, Application and Scrutiny // Social Development Papers №1. Office on Environment and Social Development. Asian Development Bank. June 2000. 54 p.; Apospori E. The Dynamics of Social Exclusion. Comparing Austria, Germany, Greece, Portugal and the UK . Cheltenham, 2003.

3 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование. M., 1995. 323 с.

4 Спектор M., Китсьюз Дж. Конструирование социальных . II. Казань, 2001. С. 161.

5 Gregory А. (2000) Problematising participation: a critical review of approaches to participation in evaluation theory. Evaluation 6(2): 179-200; (1998) Participatory monitoring and evaluation: Learning from change. Institute of Development Studies Policy Briefing Issue 12; Holland J. and Blackburn J. (1998), Whose Voice: participatory research and policy change, Intermediate Technology Publications, London.; Larson P., Svendsen D. (1997) Participatory Monitoring and Evaluation, World Wildlife Fund, Washington, DC.; S err K. Voices from the Bottom // Australian Social Work. June 2004. Vol. 57, № 2. P. 137 - 144. ход используется и развивается в работах таких российских исследователей, как П.В. Романов и Е.Р. Ярская-Смирнова1.

В рамках институциональной традиции работают такие российские ученые, как З.Т. Голенкова2, Т.И. Заславская3, С.Г. Кирдина4, В.В. Радаев5, Н.М. Римашевская6, О.И. Шкаратан7. о

Теория структуралистского конструктивизма П. Бурдье развивается в работах В.А. Ядова9, Н.М. Давыдовой и Н.Е. Тихоновой10.

Изучение проблемы бедности с позиций экономического детерминизма является наиболее разработанным как в зарубежной, так и отечественной литературе11. Альтернативой расходным и доходным концепциям бедности вы

1 ^ ступает теория многомерной депривации (П. Таусенд) Эта концепция раз

1 Я вивается в трудах таких российских ученых, как Ф.М. Бородкин , A.C. Готлиб14, Н.М. Давыдова15.

1 Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Акционистские и партисипаторные исследования в социальной работе // Исследования в социальной работе: оценка, анализ, экспертиза. Саратов, 2004. С. 31-35.

2 Социальное расслоение и социальная мобильность / Отв. ред. З.Т. Голенкова; РАН. Ин-т социологии. М.: Наука, 1999.

3 Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М.: Дело, 2002.

4 Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. М.: Теис, 2000.

5 Радаев В.В. Забытые властью: портрет новых бедных // Куда идёт Россия? Власть, общество, личность / под ред. Т.И. Заславской. М., 2000. С. 328 - 341.; Он же. Новый институциональный подход: построение исследовательской схемы // Журнал социологии и социальной антропологии. 2001. № 3. Т. 4. С. 111.

6 Римашевская Н.М. Бедность и маргинализация населения (социальное дно) // Социологические исследования, 2004. № 4. 7

Шкаратан О.И. Социальная стратификация России и Восточной Европы: сравнительный анализ. М.: Изд-во ГУ ВШЭ, 2006. С. 1000.

8 Бурдье П. Начала. - М.: Социо-Логос, 1994.

9 Ядов В.А. Социальный ресурс индивидов и групп как стратификационный критерий // Социологические исследования в социальной работе: материалы метод, семинара-практикума. Н.Новгород, ННГУ, 16-17 марта 2001 г. Н. Новгород: НИСОЦ. С. 8-14.

10 Давыдова Н.М., Тихонова Н.Е. Методика расчёта ресурсной обеспеченности при анализе социальной стратификации // Социол. исследования. 2006. № 2. С. 29-41.

11 Lewis A.W. The Theory of Economic Growth . L., 1955.

12 Tausend P. Deprivation // Journal of Social Policy. April 1987. Vol.16, Part 2. P. 125-146.

13 Бородкин Ф.М. Социальные эксклюзии // Социол. журнал. 2000. Т. 3. № 4.

14 Готлиб A.C. Социально-экономическая адаптация россиян: факторы успешности-неуспешности// Социол. исследования. 2001. №7.

15 Давыдова Н.М. Депривационный подход в оценках бедности // Социол. исследования. 2003. №6. С. 88-96.

Изучением бедности на базе интегральных показателей занимается научный коллектив под руководством Н.М. Римашевской (Е.М. Авраамова, В.М. Жеребин, А А. Кулин, JI.B. Шульгина, И.И. Корчагин, JIA. Мигранова, JI.H. Овчарова, JI.A. Прокофьева)1.

Научный интерес к проблеме бедности в России резко возрос в начале 1990-х годов в связи с радикальными трансформациями в российском обществе; до этого времени понятие бедности заменялось понятием малообеспеченное™, и само явление фактически не изучалось. В рамках теории социальной стратификации исследования фокусируются на выявлении социально-демографических, профессиональных признаков бедных, на анализе причин бедности, на разработке типологий видов и форм бедности2, изучаются различные установки и адаптационные стратегии бедных (Е.С. Балабанова, В.Е. Бойков, З.Т. Голенкова, JI.A. Гордон, М.К. Горшков, A.A. Иудин, о

Н.М. Римашевская, Н.Е. Тихонова и др) . Исследования, посвященные рас

1 Авраамова Е.М., Александрова O.A., Кулагина Е.В., Логинов Д.М., Титов В.Н. и др. Вертикальная мобильность российского общества: 2000-е годы: Коллективная моногр. / под ред. Е.М. Авраамовой; ИСЭПН РАН. М.: М-Студио, 2008.; Жеребин В.М., Кулин A.A., Шульгина JI.B. Разработка показателей эффективности региональных целевых программ демографического развития // Финансы, экономика, стратегия. Воронеж, 2008. № 2.; Корчагина И.И. Влияние реформирования системы натуральных льгот на масштаб бедности в России // Измерение, формы и факторы бедности: Сравнительный подход. Париж: ИНЕД, 2008. № 152. С.187-197.; Корчагина И.И., Прокофьева JIM. Монетарная и субъективная бедность: динамика масштабов и группы риска: Мониторинг бедности в Нижегородской области: Итоги международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижегородской области // Народонаселение. 2008. № 2.; Корчагина И., Мигранова JL, Прокофьева JL, Римашевская Н., Ивашиненко Н. Итоги Международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижегородской области // Там же. С.1—10.

2 Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д., Казаринова И.В. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации / З.Т. Голенкова, // СОЦИС. 1996. №8. С. 12-17.; Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д., Казаринова И.В. Социальная стратификация городского населения // СОЦИС. 1995. №5. С. 91-102.; Гордон Л.А. Четыре рода бедности в современной России // Социол. журн. 1994. №4. С. 18-35.; Римашевская Н.М. Бедность и маргинализация населения // СОЦИС. 2004. №4. С. 33-44.; Тихонова Н.Е., Давыдова Н.М., Попова И.П. Индекс уровня жизни и модель стратификации российского общества // Там же. 2004. №6. С. 120-130.; Тихонова Н.Е. Особенности дифференциации и самооценки статуса в полярных слоях населения // Там же. 2004. №3. С. 22-30.

3 Балабанова Е.С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стратегии негативной адаптации // СОЦИС. 1999. №4. С. 46-57.; Она же. Типы стратегий совладания с жизненными трудностями // Кто и куда стремится вести Россию? Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса. 2001. М., 2001. С. 333—339. Иудин A.A. Социальные трансформации: экономические установки и смотрению трудовых и адаптационных стратегий бедных россиян, выявляют определенные социальные практики, порождаемые бедностью (A.C. Готлиб, Н.П. Космарская, Е.Б. Мезенцева, Н.И. Лапин, В.В. Радаев, Н.Е. Тихонова, М.А. Шабанова)1.

Работы, посвященные исследованиям трансформации массового сознания последних десятилетий, позволяют судить о том, насколько общественное мнение склонно признавать индивидуальную ответственность людей за свое экономическое благосостояние (М.К. Горшков, К. Муздыбаев, Н.Е. Тихонова) , выявить специфику понимания россиянами свободы принятия экономических решений3.

Теоретическое осмысление возможностей регулирования бедности в интересах общественного развития протекает в тесной взаимосвязи с разработкой системного видения и обобщения опыта социальной политики. Данное научное направление представлено трудами В.Н. Аргуновой, Ф.Э. Бурджа-лова, H.A. Волгина, И.А. Григорьевой, В.И. Жукова, JI.B. Константиновой, П.В. Романова, З.Х. Саралиевой, И.Л. Сизовой, Т.Ю. Сидориной, массовое политическое сознание (1988-1999 гг.) // Н.Новгород: НИСОЦ - Изд-во Волго-Вят. акад. гос. службы, 1999. 330 с.

1 Готлиб A.C. Смыслы и ценность свободы в контексте социальной адаптации: попытка эмпирического анализа // Вестн. Самар. ун-та, 2002.; Космарская Н.П., Мезенцева Е.Б.

Бег по замкнутому кругу: уровень жизни, ментальные установки и социальная мобильность жителей России // Мир России. 1998. №3. С. 141-188.; Лапин Н.И. Власть, вседозволенность и свобода в ценностном сознании россиян // Куда идет Россия? Власть, общество, личность / под общ. ред. Т.Н. Заславской. М.: МВШСЭН, 2000; Радаев В.В. Работающие бедные: велик ли запас прочности // СОЦИС. 2000. №8. С. 28-37.; Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели // Общественные науки и современность, 2001.; Шабанова М.А. Социология свободы: трансформирующееся общество. М.:МОНФ, 2000.

2 Тихонова Н.Е. Феномен городской бедности в современной России. М.: Летний сад, 2003.; Горшков М.К., Тихонова Н.Е. Богатство и бедность в представлениях россиян // Социол. исследования. 2004. № 3.; Муздыбаев К. Переживание бедности как социальной неудачи: атрибуция ответственности, стратегии совладания и индикаторы депривации // Социол. журн. 2001. № 1.

3 Лапин Н.И. Власть, вседозволенность и свобода в ценностном сознании россиян; Тихонова Н.Е. Личность, общность, власть в российской социокультурной модели; Шабанова М. Социология свободы: трансформирующееся общество; Готлиб A.C. Смыслы и ценность свободы в контексте социальной адаптации: попытка эмпирического анализа.

С.Н. Смирнова, И.П. Цимбалова, О.И. Шкаратана, Л.И. Якобсона, Е.Р. Яр-ской-Смирновой1.

В разработке стратегии снижения бедности мы опираемся на теории социального управления, основные идеи которых развивались в трудах В.Г. Афанасьева, B.C. Хабарова, Ю.И. Черняка, Г.В. Атаманчука, О.С. Ви-ханского, В.Г. Глущенко, А.О. Грудзинского, С.Б. Мельникова, Г.В. Осипо-ва2. Многообразие представлений указанных авторов соответствует разнообразию подходов к изучению сущности и содержания социального управления.

Между тем собственно стратегии борьбы с бедностью не являлись объектом социологического изучения. Бедность промульгирована как проблема национального масштаба, однако это пока едва ли относится к стратегии ее снижения. Надо полагать, что такая стратегия существовала и существует; при этом, вероятнее всего, если говорить о реальном положении дел, реа

1 Аргунова В.Н. Социальная справедливость: ценностно-институциональный анализ. Иваново, 2004; Бурджалов Ф.Э. и др. Типы социальной политики: концепция и практика // Общество и экономика. 1997. №1-2; Социальная политика. / под общ. ред. Н.А.Волгина. М., 2002; Григорьева И.А. Человек в социальном государстве: согласование интересов. СПб., 2002; Социальная политика: парадигмы и приоритеты. / под общ.ред. В.И. Жукова. М., 2000; Константинова Л.В. Социальная политика: концепция и реальность: Опыт социологической рефлексии. Саратов, 2004; Романов П.В., Ярская-Смирнова Е.Р. Социология тела и социальной политики //Журн. социологии и социальной антропологии. 2004. Т.7, № 2.; Саралиева З.Х. Система социальной работы: моногр. Н.Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2008. 315 е.; Сизова И.Л. Модернизация государственности благосостояния в странах Организации экономического сотрудничества и развития (1980-1990 гг.): моногр. Н.Новгород: Изд-во НИСОЦ, 2008. 235 е.; Сидорина Т.Ю., Смирнов С.Н. Социальная политика. М., 2004; Сидорина Т.Ю. Два века социальной политики. М., 2005; Государственная социальная политика и стратегии выживания домо-хозяйств / под ред. О.И. Шкаратана. М., 2003; Цимбалов И.П. Бедность и богатство в рыночной экономике. Саратов: Науч. кн., 2006. 430 е.; Якобсон Л.И. Социальная политика: попечительство или солидарность? //Общественные науки и современность. 2008. № 1.

2 Афанасьев В.Г., Хабаров B.C., Черняк Ю.И. Эффективность - теория, методология, практика // Социол. исследования. 1990. № 4. С. 3-15.; Атаманчук Г.В. Управление — социальная ценность и эффективность. М., 1995; Виханский О.С. Стратегическое управление. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Гардарики, 2003. 292 е.; Глущенко В.Г. Исследование систем управления. Изд-во Крылья, 2004, С. 316; Грудзинский А.О. Проектно-ориентированный университет. Профессиональная предпринимательская организация вуза. - Н.Новгород: Изд-во Нижегор. ун-та, 2004. 370 е.; Мельников С.Б. Инновационное управление развитием: инкорпоративный подход. Изд-во МАКС Пресс, 2007; Осипов Г.В. Стратегия и тактика развития Российского государства. М.: РИЦ ИС-ПИ РАН, 2002. лизуется некоторое множество частных оборонительных стратегий, которые возникают как ответная реакция на вызовы современности. Что касается про-активных стратегий, то их поле пока не исследовалось. С другой стороны, социология, находясь на позициях конструкционизма, вполне могла бы предложить социальные конструкты, нацеленные на планомерное снижение бедности.

Объектом исследования является процесс снижения бедности, понимаемый как уменьшение группы людей, пребывающих в состоянии, в котором они не могут удовлетворить совокупность своих потребностей на уровне, обусловленном их внутренней и внешней средой.

Предметом исследования является механизм реализации стратегии снижения бедности в России.

Цель исследования состоит в создании партисипаторного механизма, вовлекающего основных участников процесса: государство, бедное население, социально ответственный бизнес и гражданское общество в реализацию проактивной стратегии снижения бедности, предусматривающей направленное привнесение изменений в социальную среду.

Основные задачи исследования:

1. На базе систематизации существующих социологических подходов к анализу бедности и процессам ее снижения разработать систему критериев для выделения социальных групп нуждающихся, а также направлений и форм оказания помощи.

2. Определить роль и потенциал общественного мнения в реализации проактивной стратегии снижения бедности.

3. Изучить структуру информационного потока отображения бедности в СМИ как фактора создания общественно-политического дискурса, активизирующего общественное сознание для вовлечения в процессы снижения бедности.

4. Разработать типологию восприятия населением социально ответственного бизнеса и на ее основе проанализировать формы участия бизнеса в процессе снижения бедности.

5. Проанализировать международные практики участия третьего сектора в процессах снижения комплексной бедности и оценить ресурсы российских НКО в решении данной проблемы.

6. Изучить основные стратегии выхода из состояния бедности, на основе данного анализа разработать типологию спроса на социальную помощь и услуги, а также типологию контрактов между получателями социальной помощи и организациями, ее предоставляющими.

7. Разработать модель проактивной стратегии снижения бедности, включающую в себя основные критерии проактивности, социальные технологии, интегрирующие традиционные и инновационные способы регулирования бедности.

8. Разработать принципы функционирования партисипаторного механизма, опирающегося на реальные и потенциальные институциональные ресурсы российского общества.

9. Оценить эффективность социальных технологий, направленных на снижение бедности, и разработать рекомендации по созданию организационных структур, обеспечивающих реализацию проактивной стратегии на базе партисипаторного механизма снижения бедности в России.

Теоретико-методологическая основа исследования. Комплексный характер рассмотрения бедности как объекта управления обусловил использование структурно-функционального, феноменологического, активистского и партисипаторного подходов социологии. Основным методологическим инструментом явился конструкционистский подход, разработанный в методологии структуралистского конструктивизма П. Бурдье, конструирования знаний П. Бергера и Т. Лукмана, а также системной методологии Г. П. Щедро-вицкого. Для измерения бедности применялись теории абсолютной, относительной бедности и депривационный подход. Феномен бедности оценивался с позиций СМИ (общественное мнение), бизнеса и власти. На основе системного подхода были объединены различные «экраны» бедности в единую систему индикаторов, с которыми может работать государственное управление. Методологический арсенал социологии управления позволил на основе сконструированных индикаторов разработать партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии.

Эмпирическая база исследования. Основой эмпирической базы диссертационного исследования являются результаты серии проектов, осуществленных с личным участием автора и по его инициативе:

1. «Исследование готовности работников органов социальной защиты населения Нижегородской области к дальнейшему участию в формировании и развитии механизмов, препятствующих воспроизводству бедности», сентябрь 2006. В опросе приняли участие 20 представителей учреждений социальной защиты.

2. Адресная Социальная Помощь. Первый мониторинг бедности, 2004. Оценка уровня бедности в трех пилотных районах Нижегородской области. Опрошено 1500 домохозяйств в Советском районе Нижнего Новгорода, г. Арзамасе, Балахнинском районе Нижегородской области. Проект выполнен в рамках программы партнерства Правительства Нижегородской области и Департамента международного развития (Великобритания).

3. Второй мониторинг бедности, 2006. Опрошено 1500 домохозяйств по выборке, сопоставимой с первым мониторингом, и с использованием ранее разработанного инструментария.

4. Комплексная программа «Исследование потребностей малоимущих групп населения в социальных услугах», 2007. Серия глубинных интервью с экспертами по проблемам социальной защиты малоимущих семей. Серия фокус-групп с клиентами служб социальной защиты. Анкетный опрос 700 представителей различных групп населения, являющихся клиентами служб социальной защиты.

5. «Эффективность реализации адресной социальной помощи». Экспертный опрос 15 руководителей служб социальной защиты, 15 специалистов, задействованных в предоставлении АСП, и 106 получателей адресной социальной помощи, 2006.

6. «Социальная ответственность бизнеса», 2006 г. В опросе приняли участие 11 руководителей организаций, 12 профсоюзных лидеров, 68 активистов профсоюзов и 336 работников предприятий Нижнего Новгорода и области; в качестве методов сбора информации использовались экспертные интервью с руководителями предприятий и профсоюзных организаций, а также опрос представителей трудовых коллективов, актива и рядовых членов профсоюзов.

7. Партисипаторное исследование оценок клиентами соцзащиты эффективности внедрения системы адресной социальной помощи, 2006 г., 180 глубинных интервью с клиентами служб соцзащиты Нижегородской области.

8. «Анализ влияния деятельности монополий на прямые расходы населения и рост относительной бедности», 2007. В опросе участвовало 1000 до-мохозяйств.

9. «Формирование общественного мнения о проблемах бедности в России: мониторинг СМИ». Для анализа контекстов освещения бедности в центральных российских средствах массовой информации были отобраны по одному представителю центральных российских источников: телеканал «Вести РТР», «Радио России», «Комсомольская правда». Анализу был повергнут поток информации в период с 15 мая по 15 ноября 2008 г.

10. «Восприятие населением проблем бедности», декабрь — январь 2008— 2009, В опросе участвовало 400 домохозяйств Нижегородской области.

11. «Стратегии преодоления бедности», 2008. В опросе участвовало 56 малоимущих и нуждающихся в социальной защите нижегородцев.

Кроме полевых исследований, источниками данных явились нормативно-правовые акты, регулирующие процессы предоставления социальной помощи населению, а также официальные документы и тексты по стратегии развития Российской Федерации, ее административно-территориальных образований.

Научная новизна основных результатов диссертации представлена в следующих, наиболее существенных положениях:

1. Обоснована необходимость использования комплексного подхода для измерения бедности, разработан интегральный критерий ее измерения.

2. Изучена готовность общества к различным формам соучастия в снижении бедности на базе комплексной диагностики общественного мнения населения.

3. Выявлена структура информационного потока отображения бедности в СМИ и разработана методика его постоянного мониторинга.

4. Разработана типология восприятия населением социально ответственного бизнеса и форм его вовлечения в социальное партнерство.

5. На основе экспертного исследования изучены формы участия некоммерческого сектора в процессе снижения комплексной бедности, произведена оценка потенциала НКО применительно к решению данной проблемы.

6. Обоснована эффективность использования партисипаторного подхода для вовлечения малоимущего населения в решение проблем бедности. На основе построенной типологии стратегий выхода семей из трудных жизненных ситуаций конкретизированы формы соучастии бедных в процессе преодоления бедности: немонетарные формы, система индивидуальных контрактов.

7. Разработана модель проактивной стратегии снижения бедности, базирующаяся на организации социального взаимодействия государства, социально ответственного бизнеса, общественных организаций и структур и самодеятельного населения.

8. Разработаны принципы функционирования партисипаторного механизма реализации проактивной стратегии снижения бедности, опирающегося на законотворческие инициативы, ресурсы социальных сетей российского общества и инновационные компоненты социальной политики, моти-вационный потенциал малоимущего населения.

9. Обоснована необходимость введения партисипаторного подхода в структуру национального проекта снижения бедности, в рамках которого предлагается создание специализированной социально-управленческой инфраструктуры.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Проблема снижения бедности в своем развитии прошла длительный путь от отрицания общественной необходимости ее решения и закрепления вины бедности за самими бедными до создания специализированных инфраструктур и информационно-аналитических и партисипаторных технологий ее снижения. Прослеживается отчетливая взаимосвязь между концепциями и методами снижения бедности и текущим социальным контекстом и социальным капиталом, накопленным обществом.

В рамках проектирования стратегии по снижению бедности разработана комплексная система критериев бедности на основе оценки трех базовых параметров: абсолютной бедности (контролируемой через минимальные стандарты); относительной бедности (учитывающей средний экономический тренд); субъективного критерия (связывающего измеряемую величину качества жизни с удовлетворенностью ею). Интегральный показатель может устанавливаться в форме временного и количественного интервалов, в увязке с которыми планируется и осуществляется работа служб социальной защиты населения с различными категориями клиентов. В то же время система социальной поддержки не должна игнорировать семьи, имеющие доходы выше прожиточного минимума, но ощущающие себя бедными и исключенными.

2. В современном российском общественном мнении формируется поддержка и понимание необходимости социально-экономического механизма управления, направленного на снижение бедности и включающего в себя государство, третий сектор, социально ответственный бизнес и личное участие представителей самих малоимущих групп. Около трети населения регионов поддерживают предлагаемый интегральный механизм; 15% сами готовы участвовать в качестве членов в деятельности общественных организаций, борющихся с бедностью. Тем не менее преобладающим общественным настроем является запрос на доминирующее участие государства в этом процессе, что сохраняет на текущем этапе общественного развития ведущую роль государственных органов в механизме снижения бедности как координатора общественных инициатив и усилий.

3. Информационный поток освещения проблем бедности в российских СМИ состоит из ситуативных сюжетных линий, количество которых варьируется от 10 до 20 в зависимости от конъюнктуры. Однако ими образуются три устойчиво воспроизводимых направления подачи материалов: социально-гуманитарное, экономическое и политико-управленческое. Социально-гуманитарное направление объединяет описание состояния социальной сферы с этическими мотивами бедности и социологической рефлексией по поводу социального расслоения общества. Экономический ракурс реализуется в широких рамках от обсуждения бедности в контексте мирового кризиса до анализа проблем сельского хозяйства и бюджетов домохозяйств. Политико-управленческий подход ориентирован на обсуждение внутренней и внешней политики России, связанной с вопросами снижения бедности.

Доминирующий в СМИ ракурс освещения бедности не способствует мобилизации социальной активности и интеграции общества для ее снижения. Акцент и актуальность проблемы сдвинуты за пределы страны, образ ее бедного населения замещается образом бедного населения других стран, на передний план выдвигаются вопросы абсолютной, а не относительной бедности. Бедность подается как социально «чужое» явление, контрастирующее с общим положением внутри страны.

4. Многомерный анализ восприятия населением социальной ответственности бизнеса позволяет говорить о двух основных осях: 1) направленности социальной деятельности (внутрь / вовне); 2) используемых формах (традиционных / инновационных). В представлениях населения о социальной эффективности пока доминируют формально-нормативные критерии. Основными характеристиками социально ответственной компании, по мнению большинства населения, являются высокие заработные платы работников, предлагаемый социальный пакет и исполнение всех законов. Общественный запрос на участие предприятий в решении проблемы бедности как таковой пока не сформирован.

5. Анализ мировой практики деятельности некоммерческих организаций позволяет выявить следующие основные факторы их вовлечения в снижение бедности: исторически сложившиеся практики, создание организаций для борьбы с бедностью; государственная политика, стимулирующая волонтерскую активность населения; деятельность региональных органов власти по привлечению НКО к решению проблем снижения бедности; структура гран-товой поддержки и финансирования отдельных направлений деятельности НКО, направленных на снижение комплексной бедности; активность местных сообществ и групп взаимопомощи.

Согласно результатам экспертного анализа, участие некоммерческих организаций в снижении бедности, широко распространенное в международной практике, не является преобладающим направлением в работе российских НКО. Собственные ресурсы российских НКО недостаточны для эффективной социальной деятельности, в том числе и для решения проблем снижения комплексной бедности. Тем не менее, проведенное исследование позволяет говорить о положительной динамике потенциала российских НКО в отношении их роли и участия в снижении бедности: руководители общественных организаций демонстрируют понимание необходимости данной работы и готовность в ней участвовать; более трети российских НКО имеют опыт работы с социально малозащищенными группами; органами власти регионов практикуется вовлечение НКО в решение задач по снижению бедности через привлечение к участию в оказании социальных услуг; медленно, но формируется волонтерская среда - группа населения, готовая принимать участие в этой работе.

6. Вовлечение малоимущего населения в социальное партнерство, направленное на снижение бедности, более эффективно при учете неоднородности этой совокупности и существующих групповых установок на выход из бедности. Типология стратегий преодоления жизненных трудностей, воспроизводимых на протяжении последнего десятилетия, базируется на двух осях: инструментальной, характеризующей ориентации малоимущих от требований государственной поддержки до стремления самостоятельно найти выход из состояния бедности, и ресурсной, характеризующей социальные группы в отношении уровня наличных ресурсов (здоровья, образования, связей, способностей к усвоению новых навыков, возрасту). Данная типология закладывает основу трансформации системы социальной помощи в направлении адресности и контрактности.

7. Проактивная модель снижения бедности в качестве центрального элемента рассматривает социально-экономическое межсекторное партнерство и межотраслевое взаимодействие, организуемое вокруг процесса конструирования самими бедными их новой социальной реальности и сопряжения этой реальности с существующими социально-экономическими контекстами. В ее рамках граждане, семьи, находящиеся в трудных жизненных ситуациях, общественные структуры, представляющие их интересы, при поддержке и во взаимодействии со специалистами и экспертами формулируют потребности бедных и малоимущих в социальных услугах, контактируют с государственными органами, НКО, бизнес-организациями с целью получения социальной помощи и социальной поддержки. Предусматривается также возможность прямого участия заинтересованных социальных групп в отношениях с государством по преодолению бедности.

8. Проактивная стратегия снижения бедности, формируемая на основе институциональной парадигмы, наиболее эффективно реализуется на базе партисипаторного механизма, характерного вовлечением бедных в качестве равноправных акторов этого процесса. В рамках институционального анализа выделяются два системообразующих элемента функционирования данного механизма: законодательная среда и социальные сети. Нормативно-правовая база одновременно выступает как основной движущий фактор и как основной ограничитель институционального развития на уровне отдельных социальных практик и локальных порядков. Социальные сети, с одной стороны, обеспечивают координацию элементов социально-экономического механизма, с другой — представляют особый вид ресурсов преодоления бедности через усвоение образцов успешного поведения, циркулирующих в рамках сетевых сообществ и транслируемых сетевыми механизмами, и информации, необходимой для максимального использования их потенциала. Необходимо взаимосвязанное, скоординированное во времени решение задачи снижения бедности и формирования освобождающего общество от рисков бедности партисипаторного механизма как части системы национального законодательства и системы управления на государственном и местном уровне, встраивание его в национальный культурно-этический контекст, формирование особого вида организационной культуры управления социальными процессами, отличающейся прямым деятельным участием заинтересованных граждан, семей, домохозяйств.

9. Бедность плотно вписана в социальное управление и социальную политику государства, рассмотрение и поиск решений проблемы ее снижения замыкается преимущественно на государстве при вторичном участии бизнеса и общества, заинтересованных социальных групп и самих бедных.

Федеральная идеологическая основа предлагаемого российского национального проекта снижения бедности обеспечивает единообразие трактовки субъектами федерации национальных стратегических инициатив и социальной политики государства, единства стандартов предоставления социальных услуг и качества жизни и базовых подходов к их реализации и тем самым максимизацию отдачи ресурсов, направляемых на цели социального развития. Национальный проект как инструмент воздействия на социально-экономический процесс не только обеспечивает ресурсную базу для снижения бедности, но и выравнивает социальные ожидания и стандартизует социальное предложение, создавая единую, свободную от регионального субъективизма метрику для мониторинга, оценки и обеспечения качества и эффективности взаимодействия государства и заинтересованных сторон в направлении снижения бедности.

В целях обеспечения реализации стратегических инициатив проведена детализация в виде формирования специализированной социально-управленческой инфраструктуры метаинструментария национального проекта на уровне исполнительных механизмов и процедур, соподчиняющих и соорганизующих существующие механизмы, возможности и усилия заинтересованных сторон, фактических и потенциальных участников процесса снижения бедности.

Теоретическая значимость работы. В диссертации представлено комплексное теоретическое и эмпирическое исследование бедности как социальной проблемы и формирование партисипаторного механизма реализации проактивной стратегии снижения бедности. Разработанные автором теоретико-методологические основания содержат: систему критериев для определения объекта воздействия - социальных групп, нуждающихся в поддержке; описание факторов, влияющих на изучаемый феномен; систему критериев эффективности достижения поставленных целей; анализ эффективности управленческих инструментов, способных обеспечить достижение поставленных целей; анализ специфики реализации моделей в разных средах.

Практическая значимость работы. Результаты исследования были использованы для разработки и совершенствования методологии управления социально-экономическим развитием субъекта федерации, нашедшей практическое воплощение в нормотворческой и административной деятельности департаментов экономики и прогнозирования, социальной защиты, труда и занятости населения администрации Нижегородской области. Результаты исследования использованы: для формирования инструментария целеориенти-рованного государственного и муниципального управления (закон Нижегородской области от 5.07.96 №39-3 «О прогнозировании и программах социально-экономического развития области», который в ред. от 3.07.2003 №579-III, 28.04.2006 №27-3, 4.05.2008 №46-3 продолжает действовать и в настоящее время); формирования системы социального партнерства и областного социального заказа (инициировано принятие законов Нижегородской области «О государственном социальном заказе в Нижегородской области» №1623 от 28.12.2000 г., «О благотворительной деятельности» от 7.02.2002 г. №93); разработки системы минимальных социальных стандартов (введена в практику законом Нижегородской области от 15.04.98 №123-3 «О минимальных социальных стандартах и их финансовом обеспечении»).

Предложен партисипаторный механизм реализации проактивной стратегии снижения бедности, совместимый с существующими подсистемами социального управления, запуск которого в действие не требует изменения национального и регионального законодательства и который может быть реализован на региональном уровне по инициативе органов власти субъекта федерации.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования доложены на международных, российских, региональных конференциях, симпозиумах, семинарах и летних школах. В их числе: Второй социологический конгресс, Москва, МГУ, 2005 г.; Всероссийская научно-практическая конференция «Проблемы социальной защиты населения» Пенза, 2006 г.; Пятая региональная научная конференция «Институциональные проблемы современной России», г. Нижний Новгород., 2006 г.; Всероссийский социологический конгресс «Глобализация и социальные изменения в современной России», Москва, 2006 г.; Шестая научно-практическая конференция «Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов социальной работы», Екатеринбург, 2006 г.; Всероссийская научная конференция «Партнёрство в системе социальной поддержки населения», Самарский госуниверситет, 2006 г.; VI Международная научно-практическая конференция «Государственное регулирование экономики: региональный аспект», Н.Новгород, ННГУ, 2007 г.; Всероссийская конференция «Практика и проблемы антимонопольного регулирования», Н.Новгород, 2008 г.; Всероссийская конференция «Антимонопольное регулирование в системе государственной социально-экономической политики», г. Ульяновск, 2009 г.

Результаты диссертационного исследования отражены в 23 научных публикациях общим объемом 69,3 п.л. (личный вклад автора 69,3 п.л.), в том числе двух монографиях объемом 41,6 п.л., и 9 статьях, опубликованных в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ.

Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проактивная стратегия снижения бедности в России"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Как процесс формирования бедности, так и процесс ее научного осмысления имеют развернутую историческую перспективу, изучение которой позволяет утверждать, что в ходе изменения наполнения данного социального феномена менялся аппарат и его исследования и управления им. По мере развития социально-экономической системы наряду с экономическими количественными показателями, традиционно используемыми при бюджетировании, все большее значение в осмыслении проблем бедности приобретают результаты изучения качества жизни, социальных возможностей и потенциала развития личности как отправной точки преодоления бедности.

Трансформация понятия бедности в России тесно сопряжена с национальным культурным контекстом. Вторичность материального в системе ценностных установок, пренебрежение материальными ценностями глубоко укоренены в доминирующих в национальном общественном сознании идеологемах. Изменение социально-экономической системы способствовало видоизменению бедности от слабо адаптированных к рыночным условиям социальных групп, сохранявших значительный культурный капитал на первых этапах перестройки, до реальных маргиналов, появление которых ознаменовало зарождение субкультуры бедности.

Значительное влияние на формирование стереотипов восприятия качества жизни оказывают процессы глобализации и взаимопроникновения культур. По мере развития общества растет депривационная составляющая бедности, когда сопоставляются не доходы различных слоев населения, а обеспечиваемый ими уровень качества жизни. Проблема бедности не решается повышением качества прогностических моделей, исходящих из необходимости расчета уровня доплат неимущему населению до уровня прожиточного минимума. Превышение уровня выплат даже более чем в два раза над прожиточным минимумом не гарантирует выход семьи из состояния, воспринимаемого как бедность.

Выходом из этой ситуации представляется разработка проактивной стратегии снижения бедности в России на базе запуска партисипаторного механизма реализации. Анализ существующих наработок по вопросам проактивности показал перспективность более широкого использования этого понятия в социологии управления. Трансферт термина «проактивность» из сферы менеджмента в сферу социологии управления становится возможным благодаря разработке системы критериев проактивности, к которым предлагается отнести: активность, ответственность, самостоятельность, инициативность, способность, готовность и мотивированность индивида к действию в условиях неопределенности.

Наличие данного набора качеств является необходимым как для преодоления бедности конкретной семьей, так и для придания институциональной среде способности формирования социально-экономического поведения избегания и преодоления бедности.

Партисипаторность тесно связана с проактивностью как через систему персональных качеств, необходимых для преодоления бедности, так и через институциональные практики, предоставляющие возможность реализации этих качеств. Партисипаторность как принцип предполагает расширение места и предоставление доступа, институциализацию участия в управлении социальных групп населения, нуждающихся в поддержке.

Интеграция партисипаторного подхода в государственное управление требует решения следующих задач: перестройка современного аппарата управления на долговременное сотрудничество и привлечение на постоянной основе целевых социальных групп к разработке, принятию и реализации управленческих решений; создание площадок для регулярного партнерского взаимодействия заинтересованных сторон в структуре механизмов управления и обеспечение их влияния на механизмы разработки национальной политики; внедрение в практику управления восприятия бедности как положения вещей, характеризующегося исключением представителей этого слоя из взаимодействия с органами власти, процессов общественного развития, и принятие дополнительных усилий для преодоления подобных барьеров. Потенциал партисипаторного подхода в России возрастает, вместе с тем его реализация на практике существенно более сложна, чем использование традиционной дотационной схемы социальной помощи бедным. Для широкого внедрения партисипаторного подхода необходимо определенное состояние не только систем управления, но и общественного сознания, отличающееся наличием предпосылок для формирования соответствующего социально-экономического механизма взаимодействия целевых социальных групп, общества, социально ответственного бизнеса и государства.

Результаты серии социологических исследований, реализованных в рамках диссертационного проекта, показывают, что роль государства в снижении бедности продолжает оставаться доминирующей, тем не менее проявляется новая тенденция в общественном сознании, позволяющая рассматривать возможность запуска партисипаторного механизма в плоскости управленческих действий.

Начало одного из этапов исследовательского проекта, относящееся к 2004 г., во многом совпало по времени с широкомасштабной трансформацией системы социальной защиты в регионах. Как показывает анализ, прошедший период характерен существенными, знаковыми изменениями в социальной и экономической сфере, позволяющими говорить о зарождении нового этапа в регулировании бедности и потенциальной готовности общества к восприятию нового социально-экономического механизма, интегрирующего действия третьего сектора, социально ответственного бизнеса, государства и личные усилия представителей самих малоимущих групп: в общественном сознании населения российских регионов формируется принятие новой модели снижения бедности, которое выражается: в изменении отношении к бедности как социальному явлению; переоценке роли государства, бизнеса и общества в этом процессе; поддержке партисипаторного механизма снижения бедности и личной готовности участвовать в этом процессе. Около трети населения регионов поддерживают предлагаемый механизм; 15% сами готовы участвовать в качестве членов в деятельности общественных организаций, борющихся с бедностью; в информационном пространстве описания проблем бедности в России доминирует социально-гуманитарный подход, сосредоточивающийся на описательном и этическом планах. В то же время 12% от общего объема информации, подаваемой СМИ информации по проблемам бедности, составляет информационный поток, содержащий элементы социальной рефлексии и несущий признаки социального диалога в контуре данной тематики в интересах общественного развития; в среде российского бизнеса складывается осознание необходимости проведения корпоративной социальной политики, самостоятельной и вместе с тем позитивно проецирующейся на вектор государственных усилий по снижению бедности; созданы стандарты социальной отчетности, использующие соответствующие показатели; положение компании в рейтингах социально ответственного бизнеса становится одним из индикаторов управления; накоплен и закрепляется в структуре социальных механизмов значительный опыт взаимодействия некоммерческих организаций с бизнесом и государством в рамках реализации программ, направленных на снижение бедности. Среди региональных НКО 33% ориентированы на реализацию благотворительных программ, помощь семье и детям оказывают 26% организаций, поддержка инвалидов является целью 21% НКО. Существенно, что их предложение, адресованное клиентской среде, формируется с использованием партисипаторных практик, предоставляющих целевым группам возможность сформулировать свои ожидания от партнерства, а сервисным организациям - соответствующим образом адаптировать свою деятельность.

Таким образом, в обществе сложились предпосылки для более широкого распространения социальных механизмов, реализующих партисипаторный подход.

Реформирование административных систем также медленно, но движется в направлении вовлечения различных социальных групп в процессы принятия решений, затрагивающих их собственное положение. В регионах формируется и апробируется механизм вовлечения малоимущего населения в обсуждение проблем оказания социальной помощи и поддержки.

Службы социальной защиты населения на территориях, где внедряются проекты оказания адресной социальной помощи, демонстрируют применение важных элементов партисипаторного подхода, таких, как: индивидуализация взаимодействия с клиентами; учет ситуации конкретных клиентов; отход от использования в процессе принятия управленческого решения усредненной картины явления бедности; дискуссионный и совместный характер процесса поиска, выбора и воплощения схемы поддержки конкретного домохозяйства.

Государственными структурами приобретен опыт межсекторного взаимодействия для решения проблем бедности, апробированы управленческие решения, способные стать основой новых социальных технологий по ее снижению. Наблюдаются развитие государственной системы социальной защиты в направлении придания большей адресности социальной помощи, сопровождающий этот процесс качественный рост кадров государственной службы, участвующих в решении задач по снижению бедности.

Анализ взаимодействия представителей служб социальной защиты с клиентами показывает, что партнерское поведение социальных работников, социальных органов способствует росту самооценки и снижению страха и недоверия граждан по отношению к бюрократическим институтам, формирует благоприятную среду для реализации партисипаторного механизма.

Эффективность использования социальных услуг превышает эффективность прямой материальной помощи семьям, чем обосновывается необходимость создания более широкого набора институциональных форм для вовлечения малоимущих в решение проблем преодоления бедности. В целом, существующие формы участия малоимущих благоприятствуют запуску партисипаторного механизма, однако на последующих этапах они должны развиваться по мере роста готовности малоимущего населения к соучаствующему управлению.

Комплексный анализ состояния всех элементов формируемого партисипаторного механизма приводит к выводу о том, что на современном этапе общественного развития в России обширные возможности, предоставляемые политеоретическим подходом, применительно к решению проблем бедности реализуются не в полном масштабе, однако при этом сохраняется потенциал дальнейшего усложнения применяемых подходов и механизмов. На первом этапе создания новой системы управления снижением бедности наиболее эффективной теоретико-методологической базой разработки стратегических подходов к снижению бедности является институциональная теория. Разработанная на ее основе концепция проактивной стратегии снижения бедности позволяет применить в социальном управлении: понимание глубинных, устойчивых форм социальной практики, обеспечивающих системную стабильность общества и его устойчивое развитие; методы и формы объективации феномена бедности в национальной традиции и социальных, индивидуальных практиках; механизмы формирования нового пространства социальных ограничений; управление сетевыми практиками.

Важнейшим элементом проактивной стратегии снижения бедности выступает поддержание и развитие сетей стратегических возможностей, способствующих восходящей социальной мобильности, организация и обеспечение устойчивого доступа к ним для бедных и малоимущих через соучаствующее управление.

Среди уже апробированных инновационных форм работы служб социальной защиты населения к партисипаторному механизму наиболее близка адресная социальная помощь. Однако даже и данная продвинутая, опередившая свое время модель социального управления не полностью адекватна национальной стратегии преодоления бедности. Ее очевидные достоинства требуют дальнейшего развития через выравнивание отношений между клиентами социального сервиса и профильными государственными органами и структурами в направлении повышения клиентоориентированности государственных органов на основе индивидуализации анализа и выработки решений по социальной поддержке, внедрение других элементов соучаствующего управления преодолением бедности.

Внедрение отдельных элементов партисипаторного подхода на уровне региональных инициатив по снижению бедности, несомненно, важно для развития территорий и ценно для населяющих их граждан. В то же время оно не в состоянии привнести новое качество в управление преодолением бедности, так же как и в иные процессы социального управления, поскольку экспертно-аналитический, административный, ресурсный потенциал субъектов федерации недостаточен для продвижения и закрепления необходимых изменений в федеральном законодательстве и структурах управления.

Для придания нового качества этой ситуации необходимо создание управленческой технологии национального масштаба, инструментально воплощаемой в форме национального проекта «Преодоление бедности».

Новый национальный проект призван реализовать направленное воздействие на институциональные основания бедности через: построение новой структуры управления, формируемой на равноправном участии заинтересованных сторон; координацию и интеграцию их усилий; накопление, распространение, институционализацию лучших практик реализации национальной инициативы по преодолению этого явления в форме соответствующих изменений национального и регионального законодательства; включение их в контуры государственного и местного управления; распространение устойчивых форм успешного поведения на микроуровне.

Предлагаемая многоуровневая структура национального проекта представлена на региональном и местном уровне специализированными управленческими структурами, которые, обладая ресурсами и правом собственной инициативы, обеспечивают развивающую обратную связь, поддержку и содействие расширению межсетевого взаимодействия, внесение инициатив по совершенствованию партисипаторного механизма преодоления бедности.

Национальный проект «Преодоление бедности» призван сформировать устойчиво функционирующую саморазвивающуюся инфраструктуру проак-тивного социального управления, на основе которой обеспечивается синергия различных методологий, подходов, социальных и административных практик, позволяющая реализовывать политеоретический, межсекторный и междисциплинарный подходы к восприятию и преодолению социальных проблем во всей их глубине и функциональности. По мере накопления опыта и определения новых целей социального развития предлагаемое в исследовании решение может быть использовано в отношении других задач социального управления, выходящих за пределы постановки задачи снижения бедности.

Список научной литературыТеодорович, Михаил Леонидович, диссертация по теме "Социология управления"

1. Федеральный закон РФ № 81-ФЗ от 19.05.1995 «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей».

2. Постановление Правительства Российской Федерации от 26.05.1997 № 621 «О федеральных стандартах перехода на новую систему оплаты жилья и коммунальных услуг».

3. Федеральный закон РФ № 134-Ф3 от 24.10.1997 «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» (в ред. Федерального закона от 27.05.2000 № 75-ФЗ).

4. Федеральный закон РФ N 178-ФЗ от 17.07.1999 г. «О государственной социальной помощи».

5. Постановление Правительства Российской Федерации от 2.07.1999 № 887 «О совершенствовании системы оплаты жилья и коммунальных услуг и мерах по социальной защите населения»

6. Федеральный закон РФ № 44-ФЗ от 05.04.2003 г. «О порядке учета доходов и расчета среднедушевого дохода семьи и дохода одиноко проживающего гражданина для признания их малоимущими и оказания им государственной социальной помощи».

7. Постановление Правительства Российской Федерации от 20.08.2003 г. № 512 «О перечне видов доходов, учитываемых при расчете среднедушевого дохода семьи и дохода одиноко проживающего гражданина, для оказания им государственной социальной помощи».

8. Федеральный закон «О дополнительных мерах государственной поддержки семей, имеющих детей» № 256-ФЗ от 29.12.2006 г., вступивший в силу с 1 января 2007 г.

9. Программа социально-экономического развития. Российской федерации на среднесрочную перспективу (2002-2004 гг.).

10. Правила предоставления субсидий на оплату жилого помещения и коммунальных услуг, утверждённые постановлением Правительства РФ от 14.12.2005 г. №761.

11. Закон Нижегородской области № 1-3 от 8.01.2004 г. «Об адресной государственной социальной поддержке малоимущих семей и малоимущих одиноко проживающих граждан в Нижегородской области».1. Библиография

12. Абрахамсон, П. Социальная эксклюзия и бедность / П. Абрахамсон // Общественные науки и современность. — 2001. № 2. - С. 159.

13. Аврамова, Е.М. Вертикальная мобильность российского общества: 2000-е годы: кол. моногр. / Е.М. Авраамова, O.A. Александрова, Е.В. Кулагина, Д.М. Логинов, В.Н.Титов и др.; / под. ред. Е.М. Аврамовой; ИСЭПН РАН. М.: М-Студио, 2008.

14. Александрова, O.A. Контур социальной политики в условиях субрегиональной дифференциации и реформы местного самоуправления / O.A. Александрова, М.В. Кутеева // Социальная политика: реалии XXI века. М.: НИСП, 2008. - Вып. 3.

15. Александрова, O.A. Социальный компромисс и социальная ответственность: перспективы России / O.A. Александрова // Росс. экон. журн.2008. -№ 11.

16. Андреев, B.C. Право социального обеспечения в СССР / B.C. Андреев. -М., 1972.

17. Балабанов, A.C. Социальное неравенство: факторы углубления деприва-ции / A.C. Балабанов, Е.С. Балабанова // Социол. исследования, 2003. -№7.-С. 34-43.

18. Ю.Балабанова, Е.С. Социально-экономическая зависимость: теория, история и современность / Е.С. Балабанова. Н. Новгород, 2004. - С. 162 - 187.

19. Бедность // Энциклопедия социальной работы. М.: Центр общечеловеческих ценностей, 1994. - С. 46-51.

20. Белых, А. Где деньги лежат / А. Белых // Нижегор. бизнес-журн Октябрь 2005. -№20 (54).

21. Бендюков, М.А. Ступени карьеры: азбука профориентации / М.А. Бендю-ков, И.Л. Соломин. СПб.: Речь, 2006. - 240 с.

22. Н.Бергер, П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Т. Лук-ман.-М., 1995.-323 с.

23. Бердяев, H.A. Русская идея / H.A. Бердяев. М., 2000. - С. 239.

24. Блумер, Г. Социальные проблемы как коллективное поведение / Г. Блу-мер // Контексты современности II. - Казань, 2001. - С. 153-158. ~

25. Бондаренко, Н. Особенности адаптации бедных и состоятельных семей / Н. Бондаренко // Вестн. общественного мнения. 2006. - № 1 (81). - С. 50-57.

26. Бородкин, Ф.М. Социальные эксклюзии / Ф.М. Бородкин // Социол. журн., 2000.-Т.З, №4

27. Бурдье, П. Начала / П. Бурдье. М.: Социо-Логос, 1994.

28. Бурдье, П. Социальное пространство и символическая власть / П. Бурдье // Альманах THESIS. 1993. - Т.1, вып. 2.

29. Верт, Н. История советского государства / Н. Верт. М.: Прогресс-Академия, 1995. - С. 261.

30. Волкова, Г.Н. Социальное дно / Г.Н. Волкова // Социальная и демографическая цена перехода к рыночной экономике: материалы Междунар. конф. Ереван: АСА, 2008.

31. Волкова, Г.Н. Качество жизни в условиях социальных девиаций / Г.Н. Волкова, Н.Е. Маркова, Л.А. Мигранова, Н.М. Римашевская // Народонаселение. 2007. - № 4.

32. Гордон, Л. Рабочий класс СССР / Л. Гордон, А. Назимова. М., 1985.

33. Градосельская, Г.В. Анализ социальных сетей / Г.В. Градосельская: Ав-тореф. дис. . канд. социол. наук. -М., 2001.

34. Гросс, Б. Руководство по оценке эффективности / Б.Гросс, Д. Стэтэм. -Н.Новгород, 2005. 84 с.

35. Гурова, Т. Реальная Россия / Т. Гурова, М. Тарусин // Эксперт. — 2005. -№ 19 (23-29 мая).-С. 17-36.

36. Давыдова, Н.М. Депривационный подход в оценках бедности / Н.М. Давыдова // Социол. исследования, 2003. № 6. - С. 88-96.

37. Давыдова, Н.М. Методика расчёта ресурсной обеспеченности при анализе социальной стратификации / Н.М. Давыдова, Н.Е. Тихонова // Социол. исследования. 2006. - № 2

38. Деркачёва, Т.В. Правовое регулирование государственной социальной помощи (федеральный и региональный аспекты) / Т.В. Деркачёва: Авто-реф. дис. . канд. юрид. наук. М.: Изд-во МГУ, 2002.

39. Доброхлеб, В.Г. Приоритетные национальные проекты в контексте демографических изменений в России / В.Г. Доброхлеб // Демографический кризис в России: причины, проблемы, пути решения в контексте реализации национальных проектов. М.: Изд-во РАГС, 2008.

40. Доклад ПРООН о развитии человеческого потенциала в РФ, 2005. Гл.1: Сокращение бедности - приоритет социально-экономического развития России. - С. 34.

41. Доходы и социальные услуги: неравенство, уязвимость, бедность. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2005. - 348 с.

42. Доходы, расходы и потребление домашних хозяйств в III квартале 2002 -2003 гг. (по итогам выборочного обследования бюджетов домашних хозяйств). М.: Госкомстат, 2004. - 140 с.

43. Ерасов, Б.С. Социальная культурология / Б.С. Ерасов. М., 1997. -С. 497.

44. Жаромский, B.C. Современная социальная политика: анализ эффективности и направления реформирования: моногр. / B.C. Жаромский,

45. B.В. Сопцов, А.Ю.Шевяков // под ред. А.Ю. Шевякова // М.: ИСЭПН РАН, 2008.

46. Завьялов, Ф.Н. Уровень и образ жизни бомжей / Ф.Н. Завьялов, Е.М. Спиридонова // Социол. исследования, 2000. № 2. - С. 63-69.39.3убаревич, Н. Регионы России: доходы и занятость населения / Н. Зуба-ревич // Мир России. 2000. - № 3.

47. Корчагина, И.И. Влияние реформирования системы натуральных льгот на масштаб бедности в России / И.И. Корчагина// Измерение, формы и факторы бедности: Сравнительный подход. Париж: ИНЕД, 2008. - № 152.1. C. 187-197.

48. Корчагина, И. Адресные социальные программы для семей с детьми / И. Корчагина, JI. Прокофьева // Россия 2002-2005: социально-демографическая ситуация: XII аналитический доклад, ИСЭПН РАН / Под ред. А.Ю. Шевякова. М.: Наука, 2008

49. Корчагина, И. Итоги Международного проекта по исследованию проблем бедности в Нижегородской области / И. Корчагина, JI. Мигранова, JI. Прокофьева, Н. Римашевская, Н.Ивашиненко // Народонаселение. -2008. № 2.

50. Иванов, Д.В. Виртуализация общества. Version 2.0 / Д.В. Иванов. СПб, 2002.

51. Ильин, В.И. Поведение потребителей / В.И. Ильин. СПб., 2000. - С. 62 -63.

52. Калашников, C.B. Становление социального государства в России / C.B. Калашников. -М.: Экономика, 2003. 159 с.

53. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура / М. Кастельс. М.: ГУВШЭ, 2000.

54. Кирдина, С.Г. Институциональные матрицы и развитие России / С.Г. Кирдина. М.: Теис, 2000. - С. 17.

55. Козлова, Н. Социология повседневности: переоценка ценностей / Н. Козлова // Общественные науки и современность. 1992. - № 3.51 .Козырьков, В.П. Освоение обыденного мира / В.П. Козырьков. Н. Новгород: Изд-во Нижегор. гос. ун-та, 1999. - 340 с.

56. Корчагина, И.И. Понятие бедности. Методические подходы к измерению масштабов бедности / И.И. Корчагина // Методология оценки бедности и методы изучения благосостояния и бедности населения. Харт Групп, 2004.

57. Костырко, A.A. Влияние реформы жилищно-коммунального хозяйства на потребительские и трудовые стратегии бедных России / A.A. Костырко // Экономическая социология (электронный журн.). -2004. Т. 5. - № 2. URL: http://www.ecsoc.msses.ru/

58. Кравченко, Г.Н. Региональные проблемы социальной политики / Г.Н. Кравченко // Северные регионы России: социально-экономические, демографические и этнические процессы. Сыктывкар, 2000. - С. 35-40.

59. Кулагина, Е.В. Ресурсы человеческого потенциала в современной российской экономике // Стратегии России: новое средневековье или общество знаний?: материалы Междунар. науч. конф. 2008.

60. Кулешова, Г.П. Региональная система социальной защиты населения в современном российском обществе / Г.П. Кулешова: автореф. дис. . д-ра социол. наук. Саранск, 2005. - С. 26.

61. Кунигель, Т.В. Тренинг «Активизация внутренних ресурсов подростка» / Т.В. Кунигель. СПб.: Речь, 2006. - 101 с.

62. Леонтьев, К.Н. О всемирной любви / К.Н. Леонтьев // Собр. соч.: в 9 т. Т.8.-М., 1914. С. 193.

63. Мертон, Р.К. Социальная структура и аномия / Р.К. Мертон // Социологические исследования. — 1992 № 4. — С. 92.

64. Мигранова, Л.А. Проблемы заработной платы и доходов населения России / Л.А. Мигранова // Социальная и демографическая цена перехода к рыночной экономике: материалы Междунар. конф. Ереван: АСА, 2008.

65. Мигранова, Л.А. Проблемы рынка труда и бедность населения // Народонаселение. 2008. - № 2.

66. Минаев, С.Ф. «/{yxless» («Повесть о ненастоящем человеке»)/ С.Ф. Минаев. -М., 2006

67. Овчарова, Л.Н. Новая политика поддержки семей с детьми: кардинальный прорыв или первый шаг / Л.Н. Овчарова // Мир России. Т. XVII. -№2.-С. 41-69.

68. Овчарова, Л.Н. Восстановительный рост доходов населения: эффекты экономического роста / Л.Н. Овчарова // Там же. -№11.

69. Овчарова, Л.Н. Доступность жилья в контексте национальных проектов / Л.Н. Овчарова // ЖКХ и доступное жилье: анализ, проблемы, траектория развития / Под общ. ред. Н.А Волгина, В.И. Плакся, А.И. Щербакова. -М.: Полиграф сервис, 2007. С. 186-195.

70. Овчарова, Л.Н. Новые меры поддержки материнства и детства: стимулирование рождаемости или рост уровня жизни / Л.Н. Овчарова, А. Пишняк // СПЭРО: Социальная политика: экспертиза, рекомендации, обзоры, 2007.-№6.-С. 5-31.

71. Овчарова, Л.Н. Обзор социальной политики в России. Начало 2000-х: кол. моногр. / Л.Н. Овчарова, Д.О. Попова, А .Я. Бурдяк, А.И. Пишняк и др. / под ред. Т.М. Малеевой. М.: НИСП, 2007.

72. Основные методологические организационные положения НОБУС. Утверждены постановлением Госкомстата России от 18.04.2003 г. № 45. -М., 2003

73. Официальный сайт проекта РМЭЗ:www.cpc.unc.edu/projects/rlms/rlmshome.html

74. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики -www.gks.ru.

75. Панова, JI.B. Неравенства в доступе к первичной медицинской помощи: социологический анализ / JI.B. Панова, H.JT. Русинова // Социол. исследования, 2005.

76. Пациорковский, В.В. Ресурсная база сельских территорий / В.В. Пациорковский // Роль инноваций в развитии агропромышленного комплекса: «Никоновские чтения 2008». - М.: ВАПИ им. A.A. Никонова, 2008. - С. 604-607

77. Пентюхов, A.B. Бродяжничество как социальное явление / A.B. Пентюхов // Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата социологических наук. Н. Новгород, 2005. - 31 с.

78. Пергаменщик, JI.A. Кризисная психология / JT.A. Пергаменщик. Минск, 2004. - 239 с.

79. Петрова, JI.E. «Новые бедные» учёные: жизненные стратегии в условиях кризиса / JI.E. Петрова // Экон. социология, 2001. Т.2., № 1. - С. 26-43.

80. Программа оказания адресной социальной помощи малоимущему населению Мотовилихинского района г. Перми: адресная социальная защита; опыт муниципальных образований // Л.С. Никонова, М.Н. Четверикова. -М.: Фонд «Институт экономики города», 2003. С. 17-33.

81. Радаев, В.В. Забытые властью: портрет новых бедных / В.В. Радаев // Куда идёт Россия? Власть, общество, личность. / под ред. Т.И. Заславской. -М., 2000.-С. 328-341.

82. Радаев, В.В. Новый институциональный подход: построение исследовательской схемы /В.В. Радаев // Журн. социологии и социальной антропологии. 2001.-№ 3, Т. 4.-С. 111.

83. Римашевская, Н.М. Нанайская борьба с бедностью / Н.М. Римашевская// Российская Федерация сегодня. 2008. - № 3.

84. Радаев, В.В. Работающие бедные: велик ли запас прочности / В.В. Радаев // Социол. исследования. 2000. - № 8. - С. 28-37

85. Римашевская, Н.М. Бедность и маргинализация населения (социальное дно) / Н.М. Римашевская // Там же. 2004. - № 4.

86. Ритцер, Дж. Современные социологические теории / Дж. Ритцер. М., 2002.-С. 135.

87. Родионова Г. Сельская бедность в России / Г. Родионова // Мир России. -2000. -№3. С. 128-136.

88. Романов, П.В. Акционистские и партисипаторные исследования в социальной работе / П.В. Романов, Е.Р. Ярская-Смирнова // Исследования в. социальной работе: оценка, анализ, экспертиза. Саратов, 2004. -С. 31-35.

89. Румянцева, Е.Е. Стратегия преодоления бедности / Е.Е. Румянцева. -Минск, 2001.-С. 49.

90. Руткевич, Е.Д. Феноменологическая социология знания / Е.Д. Руткевич. -М., 1993.

91. Сваффорд, М.С. Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения (РМЭЗ): измерение благосостояния россиян в 90-е гг. / М.С. Сваффорд, М.С. Косолапов, П.М. Козырева // Мир России. 1999.-№3.-С. 153-172.

92. Семёнова, В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию / В.В. Семёнова. М.: Добросвет, 1998. - С.27-28.

93. Сидорова, В.А. Влияние адресной социальной помощи на измерение уровня, глубины и остроты бедности / В.А. Сидорова // Социол. исследования, 2004, №7. С.83-95.

94. Спектор, М. Конструирование социальных проблем / М. Спектор, Дж. Китсьюз // Контексты современности II. - Казань, 2001. - С. 163.

95. Средний класс в современном российском обществе. М., 1999. -304 с.

96. Старшенбаум, Г.В. Психотерапия в группе / Г.В. Старшенбаум. -М.: Изд-во ин-та психотерапии, 2005. С. 177 - 186.

97. Старшенбаум, Г.В. Тренинг навыков практического психолога / Г.В. Старшенбаум. М.: Изд-во ин-та психотерапии, 2006. - 416 с.

98. Тартаковская, И.Н. Социальные сети и поведение на рынке труда / И.Н. Тартаковская // Социол. журн. 2004. - № 1/2 - С. 129.

99. Тихонова, Н.Е. Методика расчёта ресурсной обеспеченности при анализе социальной стратификации / Н.Е. Тихонова, Н.М. Давыдова // Социол. исследования. 2006. - № 2.

100. Тихонова, Н.Е. Социальная эксклюзия в российском обществе / Н.Е. Тихонова // Общественные науки и современность, 2002. № 6. -С. 5-17

101. Тихонова, Н.Е. Феномен городской бедности в современной России / Н.Е. Тихонова. М.: Летний сад, 2003.

102. Толстой, Л.Н. Полн. собр. соч. /Л. Н. Толстой. Т. 83. - С. 568.

103. Феминизация бедности в России: Макроэкономический анализ феминизации бедности в России. М.: Весь мир, 2000.

104. Франкл, В. Психолог в концентрационном лагере /В. Франкл// Человек в поисках смысла. М.: Прогресс, 1990. - С. 130-157.

105. Чернина, Н.В. Эксклюзия сельского населения: опыт социологического исследования / Н.В. Чернина // Сибирская деревня в период трансформации социально-экономических отношений. Новосибирск, 1996

106. Чинакова, Л.И. Об отличительных признаках бедности и нищеты / Л.И. Чинакова // Социол. исследования.- 2005. № 1. - С. 139-141.

107. Чураков, А.Н. Анализ социальных сетей. URL: http://management.edu.ru/

108. Шевяков, А.Ю. Неравенство как ключевой фактор социально-экономической динамики / А.Ю. Шевяков. М.: ИСЭПН РАН. М-Студио, 2008.

109. Шевяков, А.Ю. Неравенство, экономический рост и демография /А.Ю. Шевяков.- М.: РИГ: ИСЭПН РАН, 2008. 44 с.

110. Шевяков, А.Ю. Снижение неравенства важнейшая задача социальной политики на современном этапе /А.Ю. Шевяков// Вестн. Ин-та экономики. - М.: ИЭ РАН, 2008. - № 2. - С. 5-19.

111. Шевяков, А.Ю. Социальная защита населения. Рынок труда и политика доходов: науч. доклад / А.Ю. Шевяков // Программа социально-экономического развития России 20082016. М.: Ин-т экономики РАН, 2008. - 246 с. - С. 98-106, 151-158.

112. Шевяков, А.Ю. Факторы неравенства в экономической и демографической динамике и формирование новой социальной политики государства / А.Ю. Шевяков // Уровень жизни населения регионов России. -2008.-№5.-С. 62-69.

113. Шевяков, А.Ю. Факторы неравенства и бедности в решении демографической проблемы /А.Ю. Шевяков // Национальная идентичность России и демографический кризис: материалы II Всерос. науч. конф. (15 нояб. 2007 г.). -М.: Научный эксперт, 2008. 860 с.

114. Шевяков, А.Ю. Экономический рост, неравенство и бедность в России и её регионах // Россия 2002-2005: социально-демографическая ситуация: XII аналитический доклад / Под ред. А.Ю. Шевякова; Сост.

115. B.М. Жеребин; ИСЭПН РАН. М.: Наука, 2008. - 311 с.

116. Шевяков, А.Ю. Социальная политика и реформирование распределительных отношений / А.Ю. Шевяков // Вестн. Росс. акад. наук. 2007. - Т. 77. - № 3

117. Шкаратан, О.И. Социальное расслоение в современной России: драма расколотого общества / О.И. Шкаратан // Мир России. 2004. -Т.1., № 1.- С. 3-48

118. Шмидт, В. Междисциплинарный подход к проблеме социальной эксклюзии / В. Шмидт // Журн. исследований социальной политики. -2004. Т. 2, № 4.

119. Шпигельберг, Г. Феноменологическое движение. Историческое введение / Г. Шпигельберг. М.: Логос, 2002. - 680 с.

120. Ярошенко, С.С. Бедность в постсоциалистической России / С.С. Ярошенко. Сыктывкар, 2005. - 208 с.

121. Ярошенко, С.С, Бедные северного села трансформирующейся России: двойное исключение / С.С. Ярошенко// Экономическая социология, 2001.-Т. 2 ,№5.-С. 59-79

122. Ясавеев, И.Г. Конструирование социальных проблем средствами массовой коммуникации / И.Г. Ясавеев. Казань, 2004. - С. 64 - 72

123. Aminul Islam. Sociology of Poverty: Quest for a New Horizon // Bangladesh e-Journal of Sociology. Vol. 2. No. 1. January 2005. p. 2 - 3.

124. Andersen, J. The Underclass Débat: A Spreading Disease? / J. Andersen, J.E. Larsen // Social Integration and Marginalization. -Frederiksberg, 1995

125. Apospori, E. The Dynamics of Social Exclusion. Comparing Austria, Germany, Greece, Portugal and the UK / E, Apospori, J. Millar. — Cheltenham, 2003.

126. Benabou, R. and Tirole, J. (2004) 'Belief in a just world and redistributive politicsMIT Working Paper

127. Brewer, M., Muriel, A., Phillips, D. and Sibieta, L. (2008a) Poverty and Inequality in the UK: 2008. IFS Commentary No. 105. London: Institute for Fiscal Studies

128. Brewer, M., Saez, E. and Shephard, A. (2008) Means-testing and Tax Rates on Earnings,

129. Brewer, M., Sibieta, L. and Wren-Lewis, L. (2008b) Racing away? Income Inequality and the Evolution of High Incomes. IFS Briefing Note No. 76. London: Institute for Fiscal Studies

130. Bromley, C. (2003) 'Has Britain become immune to inequality?', in A. Park, J. Curtice, K. Thomson, L. Jarvis and C. Bromley (eds) British Social Attitudes: The 20th Report. London: Sage and NCSR

131. Carr, Stuart C. Poverty and Psychology: From Global Perspective to Local Practice / Carr, Stuart C.; Sloan, Tod S. Hardcover, 2003. - 328 p.

132. Castell, S. and Thompson, J. (2007) Understanding Attitudes to Poverty in the UK: Getting the Public's Attention. York: Joseph Rowntree Foundation

133. Century'. London: Institute for Fiscal Studies (www.ifs.org.uk/mirrleesreview/pressdocs/rates.pdf)

134. Citizens Advice (2007) Tax Credits: The current picture (www.citizensadvice.org.uk/pdftaxcreditsenglish.pdf)

135. Clert, C. Evaluating the Concept of Social Exclusion in Development Discourse / C. Clert // Europinian Journal of Development Research. — 1999. -11 (№2).-p. 176-199.

136. Cohen, E.A. Human Behavior in the Concentration Camp / E.A. Cohen. -London. 1954.

137. Coleman J.S. Social capital in the creation of human capital // American Journal of Sociology. 1988. No. 94. P. 95-121.

138. Cunningham, J.V. Building Neighborhood Organizations / J.V. Cunningham, M. Kotler. Notre Dame, Ind.: University of Notre Dame Press, 1983.

139. Davies, M. (2008) The Effects of Discrimination on Families in the Fight to End Child Poverty. York: Joseph Rowntree Foundation (www.jrf.org.uk)

140. Delia Fave, L.R. The Culture of Poverty Revisited: A Strategy for Research / L.R. Delia Fave // Social Problems, 1974. № 21. - p. 609-621.

141. Delvaux, J. (2009, forthcoming) Building Public Support for Addressing Poverty in the UK. York: Joseph Rowntree Foundation

142. Dieden, S. Child poverty in South Africa: an assessment based on microdata for 1995 / S. Dieden, B. Gustafsson // International Journal of Social Welfare. Volume 12. - Issue 4. - Page 326 - 338. - October 2003

143. DSS (Department of Social Security) (1999) Opportunity for All: Tackling poverty and social exclusion, Summary. London: DSS

144. DWP (2007) In Work, Better Off: Next steps to full employment (www.dwp.gov.uk/welfarereform/ in-work-better-off7in-work-better-off.pdf)

145. DWP (2007) Working for Children (www.dwp.gov.uk/publications/dwp/2007/childpoverty/childpoverty.pdf)

146. DWP (2008) Government Response to Households Below Average Income Figures (www.dwp.gov.uk/mediacentre/pressreleases/2008/jun/drc083-100608.asp)

147. DWP (Department for Work and Pensions) (2000) Opportunity for A11. London: DWP

148. DWP (Department for Work and Pensions) (2008) Households Below Average Income, 1994/95-2006/07. London: DWP

149. Evans, M. and Kelley, J. (2004) 'Subjective social location: data from 21 nations', International Journal of Public Opinion Research, Vol. 16, No. 1, pp. 3-38

150. Evans, S. Beyond Gender: Class, Poverty and Domestic Violence / S. Evans // Australian Social Work. March 2005. - Vol. 58. - № 1. - p. 36 - 41.

151. Fabian Society (2005) Life Chances: What Does the Public Really Think about Poverty? Interim Report of the Fabian Life Chances Commission. London: Fabian Society

152. Fabian Society (forthcoming) Fighting Poverty and Inequality in an Age of Affluence. London: Fabian Society

153. Fong, C.M., Gintis, H. and Bowles, S. (2005) 'Reciprocity and the Welfare State', in H. Gintis, S. Bowles, R. Boyd and E. Fehr (eds) Moral Sentiments and Material Interests: The Foundations of Cooperation in Economic Life. Cambridge, MA: MIT Press

154. Furnham, A. and Gunter, B. (1984) 'Just world beliefs and attitudes towards the poor', British Journal of Social Psychology, Vol. 23, pp. 155-64

155. Georgiadis, A. and Manning, A. (2008) 'Spend it like Beckham? Inequality and redistribution in the UK, 1983-2004', CEP Discussion Paper No. 816

156. Harker, L. (2006) Delivering on Child Poverty: What would it take?, Report for the Department for Work and Pensions (www.dwp.gov.uk/publications/dwp/2006/harker/harker-full.pdf)

157. Hedges, A. (2005) Perceptions of Redistribution: Report on Exploratory Qualitative Research. CASE paper 96. London: Centre for Analysis of Social Exclusion, London School of Economics and Political Science

158. Hedges, A. and Bromley, C. (2001) Public Attitudes towards Taxation. London: Fabian Society

159. Hills, J. (2004) Inequality and the State. Oxford: Oxford University Press

160. House of Commons Treasury Committee (2007) The 2007 Budget (www.publications.parliament.uk/pa/cm200607/cmselect/cmtreasy/389/389i.p df)

161. House of Commons Work and Pensions Committee (2004) Child Poverty in the UKwww.publications.parliament.uk/pa/cm200304/cmselect/cmworpen/85/85.pdf )

162. Howarth, C., Kenway, P., Palmer, G. and Street, C. (1998) Monitoring Poverty and Social Exclusion: Labour's inheritance. York: Joseph Rowntree Foundation

163. Jones, F. (2008) 'The effects of taxes and benefits on household incomes, 2006-07', Economic and Labour Market Review, Vol. 2, No. 7, pp. 37-75

164. Jones, J.P. Restructured Regions and Families: The Feminization of Poverty in the U.S. / J.P. Jones, Kodras, J.E. // Annals of the Association of American Geographers. June 1990. - Vol. 80. - Issue 2;

165. Jost, J.T., Banaji, M.R. and Nosek, B.A. (2004) 'A decade of system justification theory: accumulated evidence of conscious and unconscious bolstering of the status quo', Political Psychology, Vol. 25, No. 6, pp. 881-919

166. Kahan, D.M. (2005) 'The logic of reciprocity: trust, collective action, and law', in H. Gintis, S. Bowles, R. Boyd and E. Fehr (eds) Moral Sentiments and Material Interests: The Foundations of Cooperation in Economic Life. Cambridge, MA: MIT Press

167. Kenway, P., Fuller, S., Rahman, M., Street, C. and Palmer, G. (2002) Monitoring Poverty and Socia Exclusion in Scotland. York: Joseph Rowntree Foundation

168. Kerbo, H.R. Social Stratification and Inequality: Class Conflict in Historical and Comparative Perspective / H.R. Kerbo. Boston, 1996.

169. Kluegel, J.R. and Smith, E.R. (1986) Beliefs about Inequality: Americans' Views of What Is and What Ought to Be. New York: Aldine

170. Lane, R. (1959) 'The fear of equality', The American Political Science Review, Vol. 53, No. 1, pp. 35-51

171. Lerner, M. (1980) The Belief in a Just World: A Fundamental Delusion. New York: Plenum Press

172. Lewis, A.W. The Theory of Economic Growth / A.W. Lewis. L., 1955.

173. Lewis,О The Culture of Poverty // Poverty in America / Ferman, L. And others (Eds.): University of Michigan Press, 1965

174. Loseke, D.R. Thinking About Social Problems: An Introduction to Constructionist Perspectives / D.R. Loseke. N.Y., 1999. - p. 81 - 93.

175. Lott, B. Listening to the Voices of Poor Women / B. Lott, Bullock, H.E. // Journal of Social Issues. Volume 57, Number 2. Источник: http://www.spssi.org/jsi572.html

176. Matza,D. The Disreputable Poor. In Class, Status and Power: Social Stratification in Comparative Perspective / D. Matza. New York, 1966. -p.294.

177. Miller, D. (1992) 'Distributive justice: what the people think', Ethics, Vol. 102, No. 3, pp. 555-93

178. Murphy, R. (2008) The Missing Billions: The UK Tax Gap. London: TUC

179. NAO (National Audit Office) (2008) Department for Work and Pensions: Progress in Tackling Benefit Fraud. London: NAO

180. Narqis, N. Income Dynamics and Pathways out of Rural Poverty in Bangladesh, 1988-2004 / N. Narqis, M. Hossain // Agricultural Economics. -Volume 35. Issue s3. - p. 425 - 435. - November 2006.

181. Naspaiy, J. Post-Soviet chaos: Violence and dispossession in Kazakhstan / J. Naspary. London: Pluto Press, 2002.

182. Olsaretti, S. (ed.) (2003) Desert and Justice. Oxford: Oxford University Press

183. ONS (Office for National Statistics) (2008) Annual Survey of Hours and Earnings (ASHE) 2007 Results. London: ONS

184. Orton, M. and Rowlingson, K. (2007) Public Attitudes to Economic Inequality. York: Joseph Rowntree Foundation

185. Osberg, L. and Smeeding, T.M. (2006) '"Fair" inequality? An international comparison of attitudes to pay differentials', American Sociological Review, Vol. 71, No. 3, pp. 450-73

186. Palmer, G., Maclnnes, T. and Kenway, P. (2006) Monitoring Poverty and Social Exclusion, York: Joseph Rowntree Foundation

187. Paper prepared for the Mirrless Review 'Reforming the Tax System for the 21st

188. Parsons, T. On Building Social System Theory: A Personal History / T. Parsons // Social Systems and the Evolution of Action Theory. New York, 1977.-p.22-76.

189. Pickett, K.E. and Wilkinson, R.G. (2007) 'Child well-being and income inequality', British Medical Journal, Vol. 335, pp. 1080-6

190. Quibria, M.G. Gender and Poverty: Issues and Policies With Special Reference to Asian Development Countries / M.G. Quibria // Journal of Economic Surveys. December 1995. - Vol. 9. - Issue 4. - p. 373 - 411

191. Rodman,H. The Lower Class Value Scretch / H. Rodman // Social Forces, 1963. № 42. - p. 205 - 215.

192. Rose, D. (2006) 'Social comparisons and social order: issues relating to a possible re-study of W.G. Runciman's Relative Deprivation and Social Justice, ISER Working Paper 2006-48

193. Ross, L. and Nisbett, R. (1991) The Person and the Situation: Perspectives of Social Psychology. New York: McGraw-Hill

194. Runciman, W.G. (1966) Relative Deprivation and Social Justice. London: RKP

195. S. Aminul Islam. Sociology of Poverty: Quest for a New Horizon // Bangladesh e-Journal of Sociology. Vol. 2. No. 1. January 2005.

196. Seed, P. The Expansion of Social Work in Britain / P. Seed. London, 1973.

197. Sefton, T. (2005) 'Give and take: public attitudes to redistribution', in A. Park, J. Curtice, K. Thomson, C. Bromley, M. Phillips and M. Johnson (eds) British Social Attitudes: The 22nd Report. London: Sage

198. Sefton, T. (2009) 'Moving in the right direction? Public attitudes to poverty, inequality and redistribution', in J. Hills, T. Sefton and K. Stewart Towards a More Equal Society? Poverty, Inequality and Policy since 1997. Bristol: Policy Press

199. Sen, A. Social Exclusion: Concept, Application and Scrutiny / A. Sen // Social Development Papers № 1. Office on Environment and Social Development. Asian Development Bank. - June 2000. - 54 p.

200. Sender, J. Women's Struggle to Escape Rural Poverty in South Africa / J. Sender // Journal of Agrarian Change. January 2002. - Vol. 2. - Issue 1. -p. 1-49.

201. Serr, K. Voices from the Bottom / K. Serr // Australian Social Work. -June 2004. Vol. 57. - № 2. - p. 144.

202. Sheldon, R. with Piatt, R. and Jones, N. (2009, forthcoming) Political Discourse about Economic Inequality. York: Joseph Rowntree Foundation

203. Simmonds, D. and Bivand, P. (2008) Can Work Eradicate Child Poverty? York: Joseph Rowntree Foundation (www.jrf.org.uk)

204. Sloan,T. Globalization, Poverty, and Social Justice: A Basic Introduction for Students of Psychology and Social Work / T. Sloan // Community psychology: In Pursuit of well-being and liberation. Macmillan, 2003.

205. Smith, D.J. Defining the Underclass / D.J. Smith // Understanding the Underclass. London, 1992. -P.8.

206. Tausend, P. Deprivation / P. Tausend // Journal of Social Policy. -Volume 16.-Part 2.-April 1987, pp. 125-146.

207. Taylor-Gooby, P. (2005) Attitudes to Social Justice. London: IPPR

208. Taylor-Gooby, P. and Martin, R. (2008a) 'Trends in sympathy for the poor', in A. Park, J. Curtice, K. Thomson, M. Phillips, M. Johnson and E. Clery (eds) British Social Attitudes: The 24th Report. London: Sage

209. Taylor-Gooby, P. and Martin, R. (2008b) Fairness and Social Provision: Qualitative Evidence from Germany and the UK. Canterbury: SSPSSR, University of Kent

210. The media, poverty and public opinion in the UK, John H McKendrick, Stephen Sinclair, Anthea Irwin, Hugh O'Donnell, Gill Scott and Louise Dobbie, September 10, 2008

211. Underlid, K. Poverty and Experiences of Insecurity. A qualitative Interview Study of 25 Long-Standing recipients of Social Security / K.Underlid // International Journal of Social Welfare. 2007. - Vol. 16. - p. 65-74.

212. Van Oorschot, W. (1999) 'Who should get what, and why? On deservingness criteria and the conditionality of solidarity among the public', Policy & Politics, Vol. 28, No. 1, pp. 33-48

213. Wilkinson, R.G. and Pickett, K.E. (2009) The Spirit Level: Why More Equal Societies Almost Always Do Better. London: Allen Lane