автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Проблема бытийных оснований человеческого Я в религиозном экзистенциализме Н. Бердяева и Л. Шестова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема бытийных оснований человеческого Я в религиозном экзистенциализме Н. Бердяева и Л. Шестова"

На правах рукописи

ОВСЯННИКОВ Андрей Владимирович

ПРОБЛЕМА БЫТИЙНЫХ ОСНОВАНИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО Я В РЕЛИГИОЗНОМ ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМЕ Н. БЕРДЯЕВА И Л. ШЕСТОВА

09.00.13 - религиоведение, философская антропология, философия культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на ооискание учёной степени кандидата философских наук

Белгород - 2006

Работа выполнена на кафедре философии и культурологии ГОУ ВПО «Орловский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Пахарь Людмила Ивановна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Иевлева Инна Михайловна кандидат философских наук, доцент Страхов Александр Михайлович

Ведущая организация:

Орловский государственный аграрный университет

Защита состоится 23 декабря 2006 года в 12,00 на заседании диссертационного совета Д 212.015.05 по защите диссертаций на соискание учёной степени доктора философских наук при Белгородском государственном университете (308600, г. Белгород, ул. Преображенская, 78, социально-теологический факультет).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Белгородского государственного университета (308015, г. Белгород, ул. Победы, 85),

Автореферат разослан «¿% ноября 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, доктор философских наук

С.М. Климова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Мировоззренческий кризис, переживаемый современной цивилизацией, очевиден. Научно-техническая революция принесла глобальность и невиданную интенсивность коммуникации. Однако на деле она усугубила отчуждённость человека от человека, заменив реальный межличностный диалог на электронный квазидиалог, лишь имитирующий сближение. Высочайших темпов достигла трансформация социальных отношений, происходит переоценка традиционных ценностей, которые ещё недавно казались незыблемыми. Привычным для человеческого Я становится ощущение потерянности, случайности своего бытия в этом изменчивом мире.

Сегодня человек как никогда нуждается в определении сущности своего бытия, в соотнесении внешнего и внутреннего, привнесенного и «своего», в выборе между «иметь» и «быть». В этом самоопределении его подстерегают две крайности. В первую очередь, это эгоцентризм, индивидуализм, гностическое отторжение бытия, лежащего за пределами собственного Я, замыкание на себе. Впадая в другую крайность, индивид рискует раствориться без остатка в Другом, потеряв своё Я.

На наш взгляд, большую роль в обретении мировоззренческой определённости призвана сыграть онтологизация исследований человеческой субъективности. Следует уйти от неоправданного гносеологизма, сведения внутреннего мира субъекта к познавательной функции, к исследованию бытнйности человеческого Я, к построению мета-антропологии.

Степень разработанности проблемы. Определенный интерес представляют обобщающие работы эмигрантских историков русской философии, таких как В.В. ЗеньковскиЙ, Н.О. Лосский и Б .В. Яковенко. Здесь Н. Бердяев н Л. Шестов не рассматриваются как представители единого философского направления, в нашем случае - как экзистенциалисты.

Для советской исследовательской литературы характерно крайне критичное отношение к творчеству Н. Бердяева и Л. Шестова. Тем не менее в исследованиях указанного периода содержится немало ценных наблюдений и выводов. Именно в советской литературе Н. Бердяев и Л. Шестов начинают рассматриваться как представители русской ветви европейского экзистенциализма. Прежде всего, следует назвать работы таких авторов Н.Ф. Балакина, А.И. Новиков, В.Е. Доля, В.Ф, Асмус, В.А. Кувакин и др.

Политические перемены второй половины 80-х годов существенно изменили тональность высказываний относительно культуры Серебряного века и её философского измерения. Н. Бердяев и Л. Шестов воспринимаются теперь как вернувшиеся из небытия классики. В работах А-А. Ерми-

чева, О.Д. ВолкогоновоЙ ЕЛ. Некрасовой, С.С. Неретиной, В.А. Котель-никова, В.А. Кувакина, С.И. Шитова, ВЛ. Курабцева, Л.М. Моревой, В.Н. Поруса, P.A. Гальцевой, П.П. Гайденко философия Бердяева и Шес-това трактуется как экзистенциальная онтология.

Среди диссертационных исследований мы особо выделяем работы Х.Х. Аскара, Б.А. Вологина, В.В. Луценко, И.В. Желти ков ой, Н.В. Плетнёвой, Н.К, Батовой, В Л. Курабцева, И.А. Декун, Т.Н. Захаровой, СЛ. Ми-зякиной и Д.В. Сухушева.

Из множества работ, в которых представлен анализ различных аспектов творчества Н. Бердяева и Л. Шестова, нет ни одной, посвященной исследованию вопроса о бытийных основаниях человеческого Я в религиозном экзистенциализме Н. Бердяева и Л. Шестова.

Исходя из вышесказанного, объектом диссертационного исследования является религиозный экзистенциализм И. Бердяева и Л. Шестова.

Предмет нашего исследования — бытийные основания человеческого Я в религиозном экзистенциализме И. Бердяева и Л. Шестова.

Цель диссертационного исследования: выявить специфику решения проблемы бытийных оснований человеческого Я в религиозном экзистенциализме Н. Бердяева и Л. Шестова.

Реализация поставленной цели обусловила постановку и решение конкретных задач:

- идентифицировать проблему бытийных оснований человеческого Л и определить основные параметры исследования;

- определить своеобразие подходов к проблеме бытийных оснований человеческого Я в рамках православной и гностической парадигм, которые рассматриваются в качестве компаративистских оппонентов религиозного экзистенциализма Н. Бердяева и Л. Шестова;

- проанализировать позиции Н. Бердяева и Л, Шестова в вопросе о бытийных основаниях человеческого Я, выявив черты общего и особенного.

Теоретико-методологические основы исследования. Ведущая роль принадлежит принципам историзма и системности. Следование данным принципам означает рассмотрение учений Н. Бердяева и Л. Шестова в широком религиозно-философском контексте.

Методологическим основанием данного исследования служит диалектика общего, особенного и единичного. Особая роль отведена методам анализа и синтеза. Это реализуется в синтезировании взглядов и идей, которые могут быть отнесены к проблемной области бытийных оснований человеческого Я. Философские тексты Н. Бердяева и Л. Шестова подвергаются структурному и сравнительному анализу. Применение компарати-

вистского подхода позволяет осуществить сравнительный анализ не только в рамках одной парадигмы, но и соотнести русский религиозный экзистенциализм с православной и гностической парадигмами.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем:

— идентифицирована проблема бытийных оснований человеческого Я и определены основные параметры исследования: через призму отношений Я и Другого, через отношение Я к Абсолютному Бытию, через призму бытийных границ человеческого Я;

— выявлена специфика решения проблемы бытийных оснований человеческого Я в рамках православной и гностической парадигм, которые рассматриваются как компаративистские оппоненты религиозного экзистенциализма Н. Бердяева и Л. Шестова;

— проанализированы позиции Н. Бердяева и Л. Шестова в вопросе о бытийных основаниях человеческого Я и выявлены черты общего и особенного.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Человеческое Я рассматривается как особая реальность, которую субъект непосредственно имеет в себе в качестве своей собственной внутренней жизни, В качестве его важнейших характеристик рассмотрены центроположенность как восприятие субъектом самого себя в качестве самодовлеющей, первичной реальности; интенционалъностъ как самонаправленность на внешнее по отношению к себе; трансцендентность как соучастие в бытии за пределами самого себя, а также погружённость в ситуацию. В качестве базовъгс параметров исследования указанной проблемы рассмотрены соотношение Я и Другого, соотношение Я и Абсолютного Бытия, определение бытийных границ человеческого Я.

2. Православная парадигма рассматривает человеческое Я как реальность, принципиально открытую к трансформации своих важнейших бытийных параметров. При этом высший горизонт его бытия связывается с Богом, что, в свою очередь, определяет специфику православного праксн-са, его приверженность идеям синергии, кенозиса и кафоличносги. Для гностической парадигмы, напротив, характерны признание изначальной бытийной иерархии человеческих Я, абсолютизация своеволия применительно к немногим «избранным» Я, апология тотального и непримиримого конфликта между Я и средой, отрицание интерсубъективности.

3. Учения Н. Бердяева и Л. Шестова о бытийных основаниях человеческого Я представляют собой парадоксальный симбиоз православных и гностических установок. Оба рассматривают человеческое Я как первичную реальность, настаивая на качественном различии Я и среды и на конфликтном характере отношений между ними. В их понимании Я иррацио-

нально, волюнтативно, аномично. Для них Бог — персонификация «цё-нестав-шего, абсолютной свободы. По-разному они оценивают степень конфликт* ности Я и среды, по-разному трактуется религиозная трансценденция Я. У Н. Бердяева Бог взаимодействует с человеком, хотя его понимание этого взаимодействия далека от ортодоксальной версии учения о Благодати. Для Л. Шестова само бытие Бога не определено. Если для Бердяева пограничная ситуация является основанием для солидарности с Другим, шестов-скому Я Другой абсолютно чужд как таковой, в том числе и в трагических обстоятельствах. В отличие от Л. Шестом Н. Бердяев связывает темпоральный опыт с ожиданием трансформации, а не аннигиляции неподлинного бытия.

Теоретическая к научно-практическая значимость исследования. Результаты и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе. Весьма перспективным представляется использование намеченной нами аналитической модели при соотнесении философии Н, Бердяева и Л. Шестова с идейными построениями других мыслителей Серебряного века и «религиозно-философского ренессанса», а также при сопоставлении русской и западноевропейской версий экзистенциальной философии.

Идеи и результаты работы имеют и практическое значение. Её материалы могут быть использованы в учебно-методической работе, при чтении лекций по общим проблемам философии и истории русской философской мысли. Выводы диссертации могут найти применение в практике философских и методологических семинаров, посвященных мировоззренческим вопросам современного российского общества.

Апробация работы. Основные положения диссертации сообщались на научно-практических конференциях: «Проблемы и перспективы развития гуманитарного образования в эпоху социальных реформ» (Ор£п, 2001 г.), «Проблемы подготовки специалистов социально-культурной сферы в условиях реформирования профессионального образования в России» (Орёл, 2002 г.), на научно-практических конференциях «Славянские чтения» (Орёл, 2002,2004,2006 гг.)

Диссертационная работа обсуждалась на кафедре философии Белгородского государственного университета и на кафедре философии н культурологии Орловского государственного университета и рекомендована ими к защите.

По теме диссертации опубликовано 7 научных работ (в том числе 1 статья в журнале, рекомендованном решением Президиума ВАК).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении раскрывается актуальность темы диссертации, характеризуется степень её научной разработанности, определяются цель и задачи исследования, формулируются новизна, результат» и положения, выносимые на защиту.

Первая глава - «Смысловое поле проблемы бытийных оснований человеческого Я» - посвящена обоснованию возможности обращения к интересующей нас проблематике. В нашем случае определение смыслового поля предполагает идентификацию проблемы бытийных оснований человеческого Я как отправной точки исследования, а также выявление способов решения данной проблемы, которые характерны для компаративистских оппонентов русского экзистенциализма - православной и гностической парадигм.

В первом параграфе - «Идентификация проблемы бытийных оснований человеческого Я» - рассматриваются важнейшие бытийные характеристики человеческого Я и задаются параметры анализа интересующей нас проблемы.

При идентификации базового понятия нашей работы мы опирались на богатый опыт изучения бытийных оснований человеческой субъективности, накопленный античной, западноевропейской и русской философской мыслью. Но особое внимание мы уделили творчеству представителей западноевропейской ветви экзистенциальной философии: С. Къеркегора, М. Хайдеггера, К. Ясперса, Г. Марселя, Ж.П. Сартра, А. Камю. Этот акцент представляется оправданным в силу типологической близости экзистенциальных построений Н. Бердяева и Л. Шестова концепциям указанных мыслителей. Именно бытие человеческого Я является отправной точкой их философствования, поэтому использованные ими аналитические схемы представляются нам наиболее адекватными для анализа позиций русских религиозных экзистенциалистов. Большое значение имело знакомство с выводами немецкого философа-экзистенциалиста и исследователя экзистенциальной философии О.Ф. Больнова. При определении критериев анализа весьма продуктивным было обращение к работам С.Л. Франка, И.О. Лосского и М.М. Бахтина. Мы также учитывали выводы ряда современных российских исследователей: А.Н. Книгина, А.П. Козырева,

B.А. Кувакина, В.А. Лекторского, ВЛ. Лехциера, Е.А. Торчинова,

C.С. Хоружего, И.М. Невлевой, С.М. Климовой.

Под человеческим Я мы понимаем особую реальность, которую субъект непосредственно имеет в себе в качестве своей собственной внутренней жизни. Эта реальность не-предстоит ему в роли объекта, являясь, по выражению СЛ. Франка, «непосредственным бьпнем-дпя-себя». Важнейшей сущностной характеристикой Я является центроположенность, при-

знание им своей единственной причастности к бьгтию, восприятие субъектом самого себя в качестве самодовлеющей, первичной реальности («забота»—по М. Хайдеггеру, «не-алиби в бытии»— по ММ. Бахтину).

Фундаментальными характеристиками Я являются интенционалъ-ность, понимаемая как самонаправленность на внешнее по отношению к себе, а также трансцендентность как «соучастие в бытии за пределами самого себя» (СЛ. Франк). Итогом траисценденции является самоопределение собственного бытия как «бытия-в-мире», погруженности в ситуацию, в совокупность определенных жизненных обстоятельств, в которых Я обнаруживает себя, но которые оно само не имеет возможности выбирать. Бытийные границы человеческого Я в западноевропейском экзистенциализме традиционно связываются с темпоральностью и так называемой «пограничной ситуацией».

Пребывание человеческого Я в ситуации есть обнаружение «соприсутствия других», по выражению М. Хайдеггера. Проблема Другого, его бытийного статуса н его соотношения с Я (интерсубъективность) зада&г один из тематических блоков нашего исследования. Солидаризируясь с С. Кьеркгором, Г. Марселем, К. Ясперсом, С.Л. Франком и Н.О. Лосским, мы предлагаем рассматривать проблему бытийных оснований человеческого Я также через призму его соотношения с Абсолютным Бытием, Богам.

Указанные характеристики Я задают аналитическую модель нашего исследования. Таким образом, проблема бытийных оснований человеческого Я рассматривается нами со следующих позиций: через призму отношений Я и Другого; через отношение Я к Абсолютному Бытию; через определение бытийных границ человеческого Я.

Во втором параграфе — «Проблема бытийных оснований человеческого Я в православной парадигме» — определяется локализация данной проблемы в православной традиции, а также выявляются характерные для неё способы решения данной проблемы.

В православной парадигме человеческое Я рассматривается в качестве становящейся реальности, бытия-действия. Это воля-к, бытие, принципиально открытое к трансформации своих важнейших параметров. При этом онтологический волюнтаризм здесь уравновешивается идеей упорядоченного, законосообразного бытия, поэтому он не выливается в проповедь безудержной свободы и хаоса. Высший бытийный горизонт человеческого Я связывается с Богом, а его бытийный статус может быть идентифицирован как <гстяжание Царства Божия», как еаля-к-обожению. В этом случае Бог становится внутренним двигателем человеческого действия, его главной целью. В этом смысле воля-к-обожению означает несовместимость Бога ни с какой иной привязанностью. Бог понимается здесь

как Абсолютная Полнота Бытия, «целокупность бытийственноста» (Иоанн Дамаскин), сообщающая бытийственность каждой твари.

Воля-к-обожению определяет специфику православного пракснса, который опирается на идеи синергии, кенозиса и кафоличности. Синергия предполагает со-работничество, со-действие Бога и человека. Идея кенозиса связана с утверждением собственного бытия через самоограничение, через аскезу, через подчинение своей воли воле Божественной. Аскетическая практика исходит из единства субъективной веры как свободного волевого решения с подчинением божественному рас порядку. Кафолнчность (соборность) может быть охарактеризована как подлинная интерсубъективность, возникающая нз кенотической установки, когда освобожденная от пут эгоизма энергия Я обращается к Другому. Здесь Я размыкается для Другого, утверждает своё бытие через дарование себя, через возникновение Мы при условии неслиянности Я и Другого. Соответственно, обоже-ние понимается как радикальная онтологическая трансформация, вхождение в Божественную Жизнь посредством соединения человеческих энергий с энергией Божественной Благодати.

Православная парадигма рассматривает проблему темпоральности через противопоставление времени и вечности, через призму эсхатоло-гизма. Пребывание во времени есть особое измерение тварного, падшего, не достигшего обожения бытия. Соответственно, преодоление темпоральности является одним из признаков обожения как радикальной онтологической трансформации субъекта. Эсхатологическое преодоление темпоральности на уровне субъекта означает переживание-ожидание, переживание-предвидение, заступание в «конец света» — как-возлюжностъ. Эсхатологический смысл имеет видение Бога в нетварном свете, которое доступно уже в этой жизни православным подвижникам. Эсхатологический смысл имеет уже сама обращённость индивидуальной воли к Богу, внутреннее осуждение неправды «ветхого» мира. Эсхатологический смысл придаётся профетическому дару, данной Богом способности преодолевать временную ограниченность тварного бьгтия.

Православный эсхатологнзм несёт на себе печать кафоличности: отвергая падшесть как состояние, которое должно быть изжито, преодолено, святоотеческое учение не отторгает самого падшего. Поэтому православная трактовка эсхатологического опыта субъекта связана с переживанием-ожиданием не только его собственной бытийной трансформации, но и с преображением Другого, всего тварного бытия.

Православное отношение к смерти связано с возможностью изменения её онтологического статуса, с переживанием её не как конца-аннигиляции, а как конца-трансформации. Во втором случае околосмертный опыт становится важным фактором обожения. Православное понима-

ние смерти как бытийной границы имеет кафолическое измерение. Имеются в виду практика молитвы живых за умерших, а также идея молитвенного предстоятельства умерших святых пред Богом во имя живущих. Таким образом, акт биологической смерти не считается достаточным основанием для прекращения энергийного молитвенного диалога между людьми.

В третьем параграфе — «Проблема бытийных оснований человеческого Я в гностической парадигме» - определяется локализация дайной проблематики в классическом (позднеантичном) гностицизме, а также её отражение в тех идейных построениях иррациональной версии западноевропейского идеализма, которые типологически и генетически связаны с гностицизмом.

В гностической парадигме утверждается предопределённость бытийных перспектив человеческого Я. В иерархии бытийных статусов лишь «пневматики» («духовные») признаются полноценными, именно они являются реальными субъектами гностической антропологии. Остальные («гилики» и «психики») считаются заведомыми онтологическими аутсайдерами. Проблема соотношения пневматического Я и Абсолюта решается гностиками в рамках учения о теокосмической катастрофе, о распаде Плеромы (Божественной Полноты). «Пневматики» объявляются не творениями Абсолюта, а его необходимыми элементами. Понимаемый таким образом пневматик не является человеком в обычном смысле, не энергийно, а сущностно причастен трансцендентному Божеству, является его осколком. Он рассматривается как обладатель магической силы, дающей ему власть над бытием, способной разрушить здание неподлинного бытия. Его изначальное превосходство объявляется залогом грядущей онтологической трансформации - воссоединения пневматиков с Божеством.

В условиях абсолютной трансцендентности Божества пневматическое Я утверждает себя сам о-вольно, без-благодатно. С учётом тотального отчуждения Я от среды пребывания это с вое-волне реализуется как бунт. Во избежание дальнейшего осквернения миром пневматик должен свести все контакты с ним к минимуму.

Другим проявлением бунта является свобода злоупотребления. Всё то, что стоит на пути пневматического самоутверждения, демон изируется и отрицается. Гностицизм является апологией абсолютной свободы, безудержного волевого порыва, онтологической аномии. Пневматик - эгоцен-трик, персонифицированная волн-к-себе, для него Другой либо неактуален, либо он воспринимается крайне враждебно. Интерсубъективность здесь тождественна рабству.

Темпоральность рассматривается как особое измерение того демонического континуума, в котором вынуждено прозябать пневматическое Я. Характерной чертой гностического прочтения темы темпоральности явля-

ется эсхатологизм. Пневматическое Я предвкушает гибель падшего мира. Бескомпромиссность гностиков в отношении всего не-пневматического придаёт этим переживаниям характер предвкушения, радостного предчувствия, так как этот мир не заслуживает никакой жалости.

Типологическую близость гностической парадигме демонстрирует ряд мыслителей в рамках западноевропейского идеализма, прежде всего — иррационального: романтики, Ф. Шеллинг, А. Шопенгауэр, Ф. Ницше.

Вторая глава - «Проблема бытийных оснований человеческого Я в философии Н. Бердяева» — представляет собой исследование позиции мыслителя в данном вопросе.

В первом параграфе - «Я и Другой в понимании II. Бердяева» - анализируется бердяевское понимание трансценденции человеческого Я.

Ключевым понятием бердяевской антропологии является объективация, сущность которой философ видит в выбрасывании субъекта вовне и подчинении навязанным извне законам. Мир объективации чужд и враждебен по отношению к человеческому Я.

Одной из доминант бердяевской антропологии является идея бытийной иерархии человеческих Я. В его понимании бытийный статус Я определяется врождённой принадлежностью к двум «породам» («расам»): демократической («душевной») и аристократической («духовной))). Принадлежащие к первому типу — «простецы», «средние», «толстокожие люди», чьё Я организовано «средне-нормально». Представители расы «духовных» -обладатели более сложного и более тонко устроенного Я, а их аристократизм означает осуществление «индивидуальной благодати». Н. Бердяев осуждает святоотеческую традицию за поддержку «душевных» в ущерб «духовным», за принудительное снижение бытийного статуса последних в угоду не одарённому от природы большинству. Налицо перекличка с гностической парадигмой. С другой стороны, Н. Бердяев проводит мысль о том, что принадлежность к высшей ступени бытийной иерархии обязывает к сотериологическому служению.

В качестве одного из способов трансценденции Я.Н. Бердяев рассматривает познавательную активность. Эта тема раскрывается через противопоставление «гносеологизма» и «панонтологиша». Гносеологизм -познавательная позиция раба объективации, убеждённость в самодовлеющем характере познания, паралич воли, «рефлектирующая нерешительность», ориентация на бесстрастность, хладнокровие, равнодушие. Познание, основанное на гноссологизме, принудительно, оно навязывает человеку данность и требует доказательств. Гносеологизму Н. Бердяев противопоставляет панонтологнзм, который исходит из первичности бытия, из того, что познающий сам является бытием. В этом случае познание оказывается актом самораскрытия бытия. Суть панонтологизма - в волевой на-

пряжённости всего человеческого существа. Это познание, основанное на вере. Здесь человек постигает вещи, «которые должно ещё стяжать», поэтому он свободен.

В трактовке творчества как способа трансценденции Я философ вычурно противопоставляет себя православной парадигме,* Человеческое творчество не является со-действием человека и Бога. Н. Бердяев не видит грани между творческими актами Божества и человека. Во втором случае речь идёт о теургии, «богодействе», энергичном выбросе, аналогичном божественному. Н. Бердяев напрямую связывает творчество со свое-волием, аномией. Ему претит кенотическая установка православия: послушание тождественно отказу от трансценденции и бытийной деградащши.

Эклектический характер бердяевской антропологии особенно очевиден в его трактовке темы интерсубъективности. Философ озабочен проблемой порабощения Я, поэтому особое место он отводит теме неподлинного Мы. Страх рабства у Другого, страх потери себя - сквозная тема философии Н. Бердяева. Главным объектом рабской установки философ объявляет общество, неподлинное Мы, внешнее по отношению к Я. В качестве инструмента социального подавления Я Н. Бердяев рассматривает мораль, которая, по его мнению, грозит Я сужением и упрощением его бытия. В царстве ложной интерсубъективности перед Я открыты два бытийных горизонта: существование Другого для себя и существование себя для Другого. Объективированному Мы Н. Бердяев противопоставляет Церковь, где каждый существует для себя, но при возможности свободного выхода из себя к Другому. Церковь - «коммунион», братская общность, подлинная соборность. Абсолютное игнорирование Другого тождественно самоистреблению. В индивидуализме реализуется деструктивная свобода, влекущая к небытию.

Страх перед объективацией субъекта определил специфику бердяевской трактовки темы национального измерения интерсубъективности. Философ утверждает вторичность любой коллективной реальности, в том числе — нации. Не Я является частью нации, а, наоборот, «национальное» является частью Я. «Национальное» — это заложенное в глубинах индивидуальной жизни «динамическое задание», потенция бытия, реализующаяся в истории.

Одной из характерных черт философии Н. Бердяева является рассмотрение трансценденции человеческого Я через призму пола и эротической любви. Существование последней обусловлено разорванностью изначально андрогинной человеческой природы и томлением по воссоединению.

Во втором параграфе — «Я и Абсолютное Бытие в трактовке Н. Бердяева» - анализируется его позиция в вопросе о соотношении человеческого Я и Бога.

При рассмотрении религиозной трансценденщш Я Н. Бердяев использует традиционные богословские понятия «вера» и «откровение». Вера, по Бердяеву, не нуждается в логических доказательствах и гарантиях, она является свободным волевым актом, основанным на любви к Другому. Встреча с Божественным Другим оказывается возможной лишь при условии встречного движения - божественного откровения. Для Н. Бердяева откровение есть открытие нового бытийного горизонта человеческого Я, экзистенциальная революция, которая создаёт «новые органы сознания», заставляет его обратиться к иному миру,

В своей трактовке Бога Н. Бердяев опирается на гностическую идею «места»> недобытия, бытия нереализованного, становящегося, чистой потенции. Философ выступает как апологет динамического начала в бытии, всего ещб-не-ставшего. Онтологическую стабильность Н. Бердяев, напротив, отрицает. Идея меона определяет специфику бердяевской трактовки бого-человеческого диалога. Так, в качестве важнейшего фактора он рассматривает ущербность Божества, желание утолить своё томление и тоску, восполнить «великой прибылью» присущий ему «трагический недостаток». Нам представляется очевидной близость бердяевской модели бого-человеческих отношений гностической парадигме с её идеей самособирания плеромы (Божественной Полноты).

Философ объявляет человеческое Я партнёром Бога, онтологически равным ему. Н. Бердяев обвиняет православие в уклоне к монофизитству, в проповеди «угашения» человеческого начала и его поглощения Божественным.

Главным признаком самостоятельного бытия и свободной мощи Бердяев считает творчество. Исходящий от человека творческий импульс он (Бердяев) трактует как идущее снизу антропологическое откровение Богу. Оно свободно, не зависит от божественной воли, не нуждается в божественной санкции. Как противоположность творчества, как препятствие на пути абсолютизации человека, как онтологическое бесплодие Н. Бердяев рассматривает святоотеческую аскетнку с её требованием послушания и смирения. Философу больше импонирует самоутверждение Я через бунт. Отсюда неортодоксальная интерпретация библейской темы грехопадения, в которой весьма заметны гностические нотки. Опыт греха и отпадения от Бога оказывается в ней едва ли не важнейшим условием бытийной трансформации Я.

В третьем параграфе — «Бытийные границы человеческого Я в трактовке Н. Бердяева» - рассматривается бердяевское понимание тем-поральности и пограничной ситуации.

Н. Бердяев рассматривает время как порождение объективации и определяет его как крайне болезненную ситуацию, порождающую в субъ-

екте «смертельную печаль», переживание разорванности времени на прошлое и будущее. Люди обречены жить в той или иной части разорванного времени.

Н. Бердяев предлагает свою типологию времени. Во-первых, есть время космическое, символизируемое круговоротом. Во-вторых, есть время экзистенциальное, течение которого зависит от напряжённости человеческих переживаний. Третий тип - историческое время — занимает промежуточное положение между временем космическим и экзистенциальным. В его понимании историческое время есть потенция как космического, так и экзистенциального. Если оно выходит в космическое, то это означает окончательную объективацию н порабощение человека. Переход исторического в экзистенциальное знаменует освобождение из-под гнёта объективации. Неподлинный опыт истории — экстериоризация, объективация духа от самого себя. Для перешедшего в экзистенциальное время исчезает различие между прошлым и будущим, концом и началом, совершится прорыв к вечности. В этом случае человек демонстрирует способность к переживанию истории как своей личной судьбы, к принятию в себя всего мира, «возврат вовнутрь».

Философ помещает проблему темпоральностн объективации в эсхатологический контекст. Конец мира и истории и есть, по Бердяеву, преодоление объективации, конец объектного бытия, когда снимается угроза поглощения субъекта «миром объектов». Конец истории — это окончательный выход субъекта в вечность, «излечение болезни времени», переход в царство свободы. Эсхатологическая заряженность субъекта — это особый апокалиптический настрой, особая чувствительность к катастрофичности времени и истории, жизнь в ожидании конца объективированного мира. Переживание неизбежности финала означает движение к непосредственному постижению самораскрывающегося смысла бытия. История для Н. Бердяева есть, прежде всего, движение экзистенциального человеческого бытия к иному миру, а внешний, социально-исторический апокалипсис представляется Н. Бердяеву лишь символическим выражением внутреннего апокалипсиса человеческого духа. История даётся индивиду изнутри, а не извне.

Пограничную ситуацию Н. Бердяев интерпретирует как иерархию состояний человеческого Я: пошлости, страха, тоски и ужаса. Пошлость — низина, окончательное торжество обыденности, полная удовлетворённость наличным бытием, отказ от борьбы. Торжество пошлости означает дрейф в сторону небытия. Страх Н. Бердяев описывает как «состояние дрожащей твари», которая забыла о существовании «мира горнего». Однако страх выше пошлости, так как в нём есть ещё напряжение и внутренняя борьба.

Верхние ступени иерархии пограничных состояний человеческого Я занимают тоска и ужас. Тоска — состояние Я, устремленного к высотам н испытавшего мучения от недостижимости этих высот. Под ужасом Н. Бердяев понимает тоску, достигшую предельного напряжения от столкновения с тайной бытия. Если пошлость и страх - это стояние перед опасностями обыденности, то тоска и ужас — стояние перед тайной высшего бытия. Тоска и ужас имеют решающее значение на пути Я к высшему бытию, создавая необходимый эффект стояния над бездной.

Принятие смерти как своей перспективы рассматривается Н. Бердяевым как важный фактор онтологической трансформации Я. Смерть — индикатор, качественная проверка бытия субъекта. Прийти к должному отношению к смерти - значит качественно перестроить себя, возвыситься над своим прежним состоянием. Ужас смерти понимается как способ преодоления дистанции между жизнью в объективированном времени и жизнью в вечности, верный способ победить обыденность и ее низменные страхи.

Смерть как ситуация связана не только с последним мгновением жизни субъекта — она распространяется на всю жизнь субъекта. Н. Бердяев указывает на возможность «частичного переживания смерти», на смертоносные разрывы, порождаемые пространством и временем, на опыт смерти «внутри жизни». К таким переживаниям философ относит прекращение межчеловеческих отношений, тоску всякого расставания, и, прежде всего, тоску по умершим близким. Опыт смерти для Бердяева - это, в большей степени, переживание исчезновения не-Я, нежели исчезновения Я, это прохождение через момент уединения. Возвышенное отношение к смерти предполагает, что ты сам и Другой можете в любой момент умереть.

Третья глава — «Проблема бытийных оснований человеческого Я в философии Л. Шестова» — представляет собой исследование позиции мыслителя в данном вопросе.

В первом параграфе - «Я и Другой в трактовке Л. Шестова» — анализируется позиция данного мыслителя в вопросе о трансценденции человеческого Я.

Л. Шестов определяет Я как особого рода реальность, противостоящую навязанным извне истинам и «принципам, как персонифицированную непокорность. Я противостоит порядку, это «дикий хаос и невообразимая нелепость».

Л. Шестов решает проблему трансценденции человеческого Я через противопоставление рационального познания вере. Философ определяет рациональное познание («идеализм», «Афины») как преклонение перед некой «идеей», якобы существующей до и ломимо эмпирической реальности. Такое познание ввергает человеческое Я в царство принуждения и смире-

ния. Здесь правит холод, бездушие, безразличие, отрешённость от всего подлинного. Здесь приходит конец всем вопрошаниям, рождённым глубинами Я. Л.Шестов демонизирует рациональное начало и связывает его то с грехопадением, то с образом Великого Инквизитора, Рисуя картину эсхатологического финала, Л. Шестов изображает поражение рациональной установки как едва ли не центральное событие Страшного Суда.

Антитезой рационального познания как неподпинной трансценден-ции является вера («Иерусалим»). Это сердце-зрение, движимое Богом. Здесь категории мышления производны от бытия, а не бытие подгоняется под априорные категории. При этом само бытие подвижно, не является данным раз н навсегда, оно ещё творится. Факт относителен и может быть отменён.

Ключевыми понятиями антропологии Л. Шестова являются «почва», «беспочвенность» и «всемство». «Беспочвенность») он толкует как отсутствие всякой укоренённости в наличном бытии, прежде всего в социальной среде. Социальную «почву» Л. Шестов, вслед за Ф.М. Достоевским, именует «всемством». Это сила, порабощающая всякую индивидуальность, подчиняющая её общим правилам, парализует волю. Главным орудием порабощения Л. Шестов считает мораль. Плену «всемства» философ противопоставляет одиночество, «подполье», положение изгоя. Нигилизм «подпольного человека» замешан на абсурде.

Таким образом, общество рассматривается Л. Шестовым как неподлинный Другой, коммуникация с которым губительна для Я. Подлинный Другой возможен лишь как другое Я, сокровенное экзистенциальное бытие. Тема проницаемости сознания Другого и проникновения в него через литературный или философский текст («странствования по душам») занимает исключительное место в творчестве философа. Исследовательница творчества Л. Шестова Л.М. Морева характеризует его подход как «литера-графический», Философ рассматривает текст как едва ли не единственное свидетельство о невидимой внутренней жизни Другого. Беседа читателя с автором посредством текста есть не что иное, как утверждение бытия последнего, «право существовать».

Во втором параграфе — «Я и Абсолютное Бытие в понимании Л. Шестова» - анализируется позиция данного мыслителя в вопросе о соотношении человеческого Я к Бога.

Нам представляется, что доминантой шестовских рассуждений о соотношении человеческого Я и Абсолютного Бытия является установка на богоискательство. Сам Л. Шестов выводит идею богоискательства из ницшеанской констатации «смерти Бога»: оборотной стороной отрицания Бога является жажда Абсолюта. Отречение Шестов трактует как способность пожертвовать во имя Бога самим Богом, как путь к Абсолюту через возбу-

ждение мистического ужаса, через осознание своего одиночества в этом чуждом мире. Таким образом, в понимании Л. Шестова отрицание Бога является необходимым и важнейшим условием онтологической трансформации человеческого Я, своего рода апофатическим манёвром.

Персонификацией апофазы в антропологии Шестова является «подпольный человек», «окончательный» человек, безумец в глазах мира сего, обречённый на надрывы и исступления. Философ выводит идею «подполья» из христианского кенотического учения. Уход человека в духовное «подполье» Л. Шестов рассматривает как метаморфозу всего человеческого существа, без которой невозможно приобщение к Абсолюту. «Подпольный человек» в понимании Л. Шестова - аналог юродивого, которому предоставляется возможность воззвать к Господу из глубины своего ничтожества.

Бог в трактовке Шестова выступает как главная персонификация «беспочвенности». Это не Бог-Логос, напротив, это Бог-хаос, Бог-абсурд. В свою очередь, «беспочвенность» Божества санкционирует «беспочвенность» человеческого Я. Подлинной бытнйностью обладает лишь «чистый произвол», абсолютная свобода, свобода выбирать и даже отменять действительность.

Богоискательство Л. Шестова носит глубоко личный, экзистенциальный характер, оно не имеет социального измерения. Конкретно-историческая форма религии представляется ему опасным фантомом, порождением «всемства».

В третьем параграфе - «Бытийные границы человеческого Я в по-ттании Л. Шестова» — рассматривается позиция мыслителя в вопросе о темпоральности и пограничной ситуации.

Л. Шестов настаивает на принципиальном разграничении экзистенциального и исторического времени. Во втором случае речь идёт об объективном измерении времени, о событиях, интересных «всемству» и чуждых конкретному Я. Экзистенциальное время понимается как жизнь вне истории, вернее, наличие своей собственной истории, безразличной «всемству». Л. Шестов определит историческое время как господство факта, данности, действительности над человеческой судьбой. Здесь торжествуют необходимость и суд «всемства». В экзистенциальном времени существует сам человек, подлинный, недоступный пониманию «всемства». Это сфера свободы Я от внешнего засилья.

Соответственно, эсхатологический финал Л. Шестов рассматривает как окончательное торжество внутренней свободы над внешней необходимостью, когда история навязанных человеку фактов отменяется, перестаёт существовать, превращается в призрак и мираж — бывшее становится небывшим. Внутренний мир субъекта объявляется вместилищем искры свободы, очагом сопротивления засилью «почвы» и «всемства», а победа Я

»ад царством необходимости есть преображение самой действительности, есть победа подлинного бытия над неподлинным, есть «конец света» в прямом смысле.

Об особом, экзистенциальном, характере шестовской эсхатологии свидетельствует его трактовка темы Страшного Суда, который он рассматривает в качестве внутренней реальности. Для Л. Шестова Страшный Суд - жизнь, прожитая в ожидании «последнего приговора», в вопрошании: «быть или не быть душе». Более того, даже бьггие Бога ещё не решено: и Он ждёт последнего приговора.

Трагизм человеческого существования Л. Шестов выводит из противостояния «почве» и «всемству». С момента осознания человеком этого антагонизма и начала борьбы его жизнь становится непрерывной пыткой, он начинает питаться безнадёжностью, отчаянием, безумием и смертью, утрачивает земные надежды. Человек, познавший трагедию, становится иным — он начинает иначе думать, чувствовать и желать. Происходит отчуждение от прежней «нормальной» жизни.

Но трагедия имеет положительный смысл. Отрыв от «почвы», принципиальная негарантированность бытия излечивают Я от фантомов, навязанных «всемством». С этого начинается строительство нового Я.

По Шестову, в основе трагического мироощущения лежат смерть и околосмертные переживания. Люди — идущие на смерть. Для Л. Шестова критерием подлинности Я является способность к переживанию конечности собственного бытия, готовность вступить на «путь к смерти». Дума о смертном часе способна радикально изменить человека, поэтому нужно вырывать человека из объятий жизни уже при жизни. Готовность «сдружиться со смертью» является толчком к борьбе с царством необходимости. А нахождение между жизнью и смертью гарантирует разрыв с обыденностью. Околосмертные переживания делают человека существом мира иного.

В четвёртом параграфе — «Позиции Н,, Бердяева и Л. Шестова в вопросе о бытийных основаниях человеческого Я: общее и особенное» — дается сравнительный анализ взглядов мыслителей.

Оба мыслителя рассматривают человеческое Я как первичную реальность, исходят из неё в своих размышлениях, соотносят с ней «иное», не-Я. Оба настаивают на качественном различии Я и среды, а также на конфликтном характере отношений между ними. В понимании Н. Бердяева и Л. Шестова Я иррационально, волюнтативно, аномично. Оба философа подчёркивают первичность бытия субъекта по отношению к осуществляемому им мыслительному процессу. Для Н, Бердяева и Л. Шестова характерен критический настрой в отношении отвлечённого мышления, которое характеризуется ими как незаинтересованное, отстранённое, холодное,

мертвящее. Подлинный опьгт тождественен вере как непосредственному пере-живанню бытия. Трактовка опыта несёт на себе печать телеологизма: цель интенции Я определяет качество его бытия.

И. Бердяев и Л. Шестов связывают высший горизонт человеческого Я с Богом. В их понимании Бог является главной персонификацией ещё-ие-ставшего, недо-быгия, абсолютной свободы, хаоса, аномии. Идентификация этих качеств как божественных и абсолютных санкционирует соответствующие позиции человеческого Я.

Констатируя наличие общих черт в учениях Н. Бердяева и Л. Шесто-ва, мы, тем не менее, отмечаем своеобразие позиций указанных авторов. Так, Бердяев и Шестов по-разному оценивают степень отчуждённости и конфликтности Я и среды. Н. Бердяев подчёркивает угрозу рабства Я у неподлинного Другого, опасность его растворения в безликой стихни органических общностей. Но при этом он допускает саму возможность транс-ценденции и интерсубъективности. Бердяев считает без-выходность Я-бьггня опасностью не меньшей, чем поглощение. В его трактовке Я утверждает себя лишь через межчеловеческий диалог, через обращённость к другим Я. Бердяев признаёт возможность коммуниона как необъективиро-ванного Мы, в трактовке которого он приближается к православной идее соборности.

В философии Л. Шестова более акцентирована гностическая тема тотального конфликта между Я и средой: отношения между ними не имеют позитивного измерения. Философ отрицает трансценденцию Я как та-новую. Особенно его страшит диалог, наличие в коммуникации обратной связи. Единственный способ самовыражения Я в социальной среде - литературный монолог. Для Л. Шестова любое Мы —зло и небытие. Рассмотрение мира не-Я через призму тотального негативизма объясняет полное отсутствие интереса к тем измерениям интерсубъекгивности, которые, напротив, представляют чрезвычайный интерес для Бердяева.

Находясь в рамках христианского дискурса, оба философа обращаются к теме грехопадения, но по-разному трактуют его онтологический смысл. Для Шестова райское состояние, предшествовавшее акту грехопадения, есть подлинное и совершенное бытие. Соответственно, отпадение от Бога задаёт Я ложную направленность, отдают во власть законов детерминации. Эта неверно использованная свобода воли и порождает сами законы детерминации, всякую неподлинную бытийность, и, прежде всего — «всемство» с его насилием над Я.

Бердяевское понимание грехопадения принципиально иное. Признавая отпадение от Бога актом чрезвычайно болезненным для Я, философ, тем не менее, рассматривает сам бунт против Абсолюта как полезный и необходимый: человек должен пройти через него, иначе он не достигнет

бытийной самореализации. В данном вопросе Бердяев оказывается ближе гностической парадигме, нежели JI. Шестов.

У Н. Бердяева Бог действует через человека, а человек действует через Бога. Бердяевский Бог вполне реален, он есть, он взаимодействует с человеком, хотя сама концепция бо го-человеческого взаимодействия, предложенная философом, далека от святоотеческой версии учения о Благодати.

JI. Шестов, опирающийся на ницшеанскую максиму о смерти Бога, даёт ей авторскую интерпретацию. Религиозная трансценденция оказывается беспредметной. Всяческая определённость принципиально отрицается: шес-товского Бога ещё надо найти, в то время как сам поиск лишён всяческих гарантий. Бог ничего не гарантирует, даже собственного бытия. «Беспочвен* носгь» JI. Шестова в религиозном вопросе радикальнее бердяевской. С учётом принципиальной неукоренённости субъекта в социальной среде богоискательство в его интерпретации равносильно тотальному одиночеству.

Оценивая пограничную ситуацию как порождение объективированной реальности, Н. Бердяев оставляет место для танатологической солидарности с Другим: конечность является основанием для сближения и сопереживания. Шестовскому Я опыт Другого абсолютно чужд как такоеой, во всех проявлениях и ситуациях, в том числе - в трагических обстоятел ьствах.

Для Н. Бердяева темпоральность есть модус неподлинного бытия. Но при этом целевая интенция субъекта темпорального переживания не является до конца нигилистической: она характеризуется чувством со-причастия и со-переживания миру, находящемуся во власти времени. Целевая интенция шестовского субъекта иная - она лишена жалости и сочувствия, его эсхатологизм не знает компромисса.

В заключении подводятся итоги и определяются направления дальнейшего исследования поднятых в диссертации проблем.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Публикации в реферируемых журналах и изданиях списка ВАК

1. Овсянников, A.B. Индивид и социум: тема социальной детерминации в творчестве H.A. Бердяева и Л.И. Шестова / A.B. Овсянников // Управление общественными и экономическими системами [Электронный ресурс]: миогопредметный научный журнал. — Орёл: ОрёлГТУ. - 2006. -№ I. Режим доступа к журналу: http://bali.ostu.ru/umc. 8 с. (0,5 пл.).

Учебные пособия

2. Овсянников, A.B. Проблема сознания в русской религиозной философии / A.B. Овсянников // Духовная культура России : учеб. пособие ДЛЯ вузов.-Орёл,2003.-С. 22-33 (1 пл.).

Статьи и материалы докладов

3. Овсянников, A.B. Теория сознания русской религиозной философии: проблема генезиса / A.B. Овсянников // Проблемы и перспективы развития гуманитарного образования в эпоху социальных реформ : сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф. {г. Орёл, 23 марта 2001 г.). - Орел, 2001.-С, 67-69 (03 пл.).

4. Овсянников, A.B. О некоторых особенностях решения проблемы сознания H.A. Бердяевым / A.B. Овсянников // Проблемы подготовки специалистов социально-культурной сферы в условиях реформирования профессионального образования в России реформ : сб. материалов Всерос. науч.-практ. конф. (г. Орёл, 23 марта 2001 г.). - Орёл, 2002. - С. 58-60 (0,3 пл.).

5. Овсянников, A.B. Эсхатология как способ самовыражения русской духовной культуры / A.B. Овсянников : Славянский сб. материалов Славянских чтений // Духовные ценности и нравственный опыт «русской цивилизацию» в контексте третьего тысячелетия (г. Орёл, 25-26 апреля 2002 г.).-Орёл,2002.-Вып. 1,-С.273-294(1 пл.).

6. Овсянников, A.B. Проблема сознания в философии Л.И. Шестов а / A.B. Овсянников // Славянский сборник. Материалы Славянских чтений: Отечественное духовно-эстетическое наследие и современность (г. Орёл, 22-23 апреля 2004 г.). - Орёл, 2004. - Вып. 3 .- С. 28-34 (0,5 пл.).

7. Овсянников, A.B. Я-бытие как объект историко-философского анализа / A.B. Овсянников // Славянский сборник. Материалы Славянских чтений: Духовные ценности и нравственный опыт «русской цивилизации» в контексте третьего тысячелетия (г. Орел, 20-21 апреля 2006 г.). - Орёл, 2006. - Вып. 5. - С. 11-15 (0,5 пл.).

Подписано в печать 21.11.2006. Формат 60*84/16. Гарнитура Times. Усл. п. л. 1,00. Тираж 100 экз. Заказ №302,

Оригинал-макет подготовлен и тиражирован в издательстве Белгородского государственного университета 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Овсянников, Андрей Владимирович

Введение.

Глава

СМЫСЛОВОЕ ПОЛЕ ПРОБЛЕМЫ БЫТИЙНЫХ ОСНОВАНИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО Я

1.1. Идентификация проблемы бытийных оснований человеческого Я.

1.2. Проблема бытийных оснований человеческого Я в православной парадигме.

1.3. Проблема бытийных оснований человеческого Я в гностической парадигме.

Глава

ПРОБЛЕМА БЫТИЙНЫХ ОСНОВАНИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО Я В ФИЛОСОФИИ Н. БЕРДЯЕВА

2.1. Я и Другой в понимании Н. Бердяева.

2.2. Я и Абсолютное Бытие в трактовке Н. Бердяева.

2.3. Бытийные границы человеческого Я в трактовке Н. Бердяева.

Глава

ПРОБЛЕМА БЫТИЙНЫХ ОСНОВАНИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО Я В ФИЛОСОФИИ Л. ШЕСТОВА

3.1. Я и Другой в трактовке Л. Шестова.

3.2. Я и Абсолютное Бытие в понимании Л. Шестова.

3.3. Бытийные границы человеческого Я в понимании Л. Шестова.

3.4. Позиции Н. Бердяева и Л. Шестова в вопросе о бытийных основаниях человеческого Я: общее и особенное

Введение диссертации2006 год, автореферат по философии, Овсянников, Андрей Владимирович

Актуальность исследования. Мировоззренческий кризис, переживаемый современной цивилизацией, очевиден. Научно-техническая революция принесла глобальность и невиданную интенсивность коммуникации. Однако на деле она усугубила отчуждённость человека от человека, заменив реальный межличностный диалог на электронный квазидиалог, лишь имитирующий сближение. Высочайших темпов достигла трансформация социальных отношений, происходит переоценка традиционных ценностей, которые ещё недавно казались незыблемыми. Привычным для человеческого Я становится ощущение потерянности, случайности своего бытия в этом изменчивом мире.

Сегодня человек как никогда нуждается в определении сущности своего бытия, в соотнесении внешнего и внутреннего, привнесённого и «своего», в выборе между «иметь» и «быть». В этом самоопределении его подстерегают две крайности. В первую очередь, это эгоцентризм, индивидуализм, гностическое отторжение бытия, лежащего за пределами собственного Я, замыкание на себе. Впадая в другую крайность, индивид рискует раствориться без остатка в Другом, потеряв своё Я.

На наш взгляд, большую роль в обретении мировоззренческой определённости призвана сыграть онтологизация исследований человеческой субъективности. Следует уйти от неоправданного гносеологизма, сведения внутреннего мира субъекта к познавательной функции к исследованию бытийности человеческого Я, к построению мета-антропологии.

В отечественной исследовательской литературе давно и плодотворно рассматривается проблема бытийных оснований человеческого Я применительно к западноевропейской неклассической философии XIX-XX веков. Не обойдён вниманием и европейский вариант экзистенциальной философии. В последнее время в том же качестве активно разрабатывается тема русского «религиозно-философского ренессанса» начала XX века. Однако русский религиозный экзистенциализм, представленный именами Николая Бердяева и Льва Шестова, в этом измерении не рассматривалась. Именно недостаточная изученность данной темы является главным основанием актуальности нашего диссертационного исследования.

Степень разработанности проблемы. Философия русского экзистенциализма давно стала объектом пристального внимания исследователей. Опубликовано множество статей и монографий, состоялась защита нескольких диссертаций, в которых проанализированы различные аспекты творчества Н. Бердяева и Л. Шестова. Мы остановимся на тех работах, знакомство с которыми имело определённое значение для нашего исследования.

Определённый интерес представляют обобщающие работы эмигрантских историков русской философии, таких как В.В. Зеньковский, Н.О. Лосский и Б.В. Яковенко1. Общая черта этих исследований - Бердяев и Шестов не рассматриваются как представители единого философского направления, в нашем случае - как «экзистенциалисты».

1 Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х томах. Том 2 / В.В. Зеньковский. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1999; Лосский И.О. История русской философии / Н.О. Лосский. - М.: Высшая школа, 1991; Яковенко Б.В. История русской философии / Б.В. Яковенко. - М.: Республика, 2003.

Для советской исследовательской литературы характерно крайне критичное отношение к творчеству Н. Бердяева и Я. Шестова, как, впрочем, и ко всему «религиозно-философскому ренессансу» начала XX века. Работы 60-80-х годов однозначно оценивают их философию как «реакционную» и антикоммунистическую, а значит - несостоятельную. Несмотря на это, в исследованиях указанного периода содержится немало ценных наблюдений и выводов. Именно в советской литературе, в отличие от эмигрантской, Бердяев и Шестов начинают рассматриваться как представители русской ветви европейского экзистенциализма. Одной из родоначальниц советской историографии отечественного экзистенциализма является И.Ф. Балакина, которая посвятила свои исследования проблеме укоренённости экзистенциальной проблематики в русской социальной и мировоззренческой «почве» начала XX века2. А.И. Новиков увидел в Бердяеве и Шестове наиболее значительных представителей «философского нигилизма» . В.Е. Доля рассматривает в онтологическом контексте понимание Бердяевым и Шестовым проблемы свободы. При этом она сопоставляет два онтологических полюса русской религиозной философии - концепции всеединства и экзистенциализма4. В жанре философской компаративистики написаны работы В.Ф. Асмуса, который сопоставил философские позиции Л.И. Шестова и зачинателя западноевропейского экзистенциализма

2 Балакина И.Ф. О так называемом русском экзистенциализме / И.Ф. Балакина // Вестник МГУ, 1963, № 6, серия 8 «Экономика, философия»; Балакина И.Ф. Религиозно-экзистенциалистские искания в России начала XX века/ И.Ф. Балакина // Современный экзистенциализм: Критические очерки. - М.: Мысль, 1966.

3 Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты. Опыт критической характеристики / А.И. Новиков. - Л.: Лениздат, 1972.

4 Доля В.Е. Критика теологического понимания свободы / В.Е. Доля. - Львов: Издательское объединение «Вища школа», 1973.

С. Кьеркегора5. Большой вклад в изучение творчества Бердяева и Шестова внёс В.А. Кувакин. Одна из его монографий, «Критика экзистенциализма Бердяева», представляет для нас особый интерес, так как здесь намечены критерии анализа внутреннего мира субъекта в онтологическом ключе, через призму «установок сознания»6. В другом исследовании, «Религиозная философия в России: Начало XX века», В.А. Кувакин помещает творчество Бердяева и Шестова в широкий социокультурный контекст, рассматривая его как закономерное порождение атмосферы «религиозно-философского ренессанса» начала XX века7.

Политические перемены второй половины 80-х годов коснулись и историко-философской парадигмы, существенно изменив тональность высказываний относительно философского измерения культуры Серебряного века. Бердяев и Шестов воспринимаются теперь как вернувшиеся из небытия классики. Посвящённые Бердяеву работы А.А. Ермичева и О.Д. Волкогоновой относятся к жанру историко-философской публицистики и представляют собой биографические экскурсы8. Бердяев является одной из центральных фигур книги Е.Н. Некрасовой «Живая истина. Метафизика человеческого бытия в русской религиозной философии XX века»9. В работе поставлен вопрос о принципиальном онтологизме бердяевской философии, о том,

5 Асмус В.Ф. Лев Шестов и Кьеркегор (Об отношении Льва Шестова к зачинателю западноевропейского экзистенциализма) / В.Ф. Асмус // Философские науки, 1972, № 3; Асмус В.Ф. Экзистенциальная философия: её замыслы и результаты (Лев Шестов как её адепт и критик) / В.Ф. Асмус // Человек и его бытие как проблема современной философии. Критический анализ некоторых буржуазных концепций. - М.: Наука, 1978.

6 Кувакин В.А. Критика экзистенциализма Бердяева / В.А. Кувакин. - М.: Издательство МГУ, 1976.

7 Кувакин В.А. Религиозная философия в России / В.А. Кувакин. -М.: Мысль, 1980.

8 Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева / А.А. Ермичев. - М.: Знание, 1990; Волкогонова О.Д. Н.А. Бердяев: Интеллектуальная биография О.Д. Волкогонова. - М.: Изд-во МГУ, 2001.

9 Некрасова Е.Н. Живая истина. Метафизика человеческого бытия в русской религиозной философии XX века / Е.Н. Некрасова. - M.: Мартис, 1997. что именно бытийная сторона человеческой личности находится в центре внимания философа. Статья С.С. Неретиной, посвященная сравнительному анализу историософских построений Бердяева и Флоренского, содержит ряд ценных замечаний по поводу бытийности человека как субъекта исторического процесса10. В.А. Котельников выявляет своеобразие бердяевской антропологии через сопоставление с антропологической моделью Ф.М. Достоевского11. Вновь обращается к теме русского экзистенциализма В.А. Кувакин, посвятивший большую обстоятельную статью JI. Шестову12. Автор предлагает рассматривать шестовскую философию как экзистенциальную онтологию, как идеализм особого рода «жизнесмысловой» (в противовес идеализму умозрительному). Особенно заострена здесь проблема субъективного опыта пограничной ситуации в учении данного мыслителя. Проблеме ограниченности бытия субъекта, «трагическому» как его особому измерению посвящена статья С.И. Шитова «Философия трагедии Льва Шестова»13. В работе B.JI. Курабцева «Иерусалим Льва Шестова» предпринята попытка осмыслить шестовскую философию, прежде всего, как религиозный феномен, раскрывая смысл экзистенциалов - понятий, описывающих структуру человеческого бытия14. В монографии Л.М. Моревой центральной оказывается шестовская концепция трансценденции и коммуникации, которая охарактеризована автором как

10 Неретина С.С. Бердяев и Флоренский: о смысле исторического / С.С. Неретина // Вопросы философии, 1991, №3.

11 Котельников В.А. Блудный сын Достоевского / В.А. Котельников // Вопросы философии, 1994, № 2.

12 Кувакин В.А. Опровержения и предположения Льва Шестова / В.А. Кувакин // Философские науки, 1990, № 2,3.

13 Шитов С.И. Философия трагедии Льва Шестова / С.И. Шитов // Вестник МГУ. Серия 7 «Философия», 1993, №2.

14 Курабцев В.Л. Иерусалим Льва Шестова / В.Л. Курабцев // Вестник МГУ. Серия 7 «Философия», 1991, № 5. литера-графия»15. В.Н. Порус рассматривает экзистенциализм Шестова в качестве мировоззренческого оппонента линии всеединства, представленной творчеством B.C. Соловьёва16. Р.А. Гальцева помещает учения Бердяева и Шестова в утопический контекст, рассматривая их как своеобразные варианты «мистического утопизма» и «онтологического нигилизма»17. В монографии П.П. Гайденко «Владимир Соловьёв и философия Серебряного века» философия Бердяева характеризуется в онтологическом ключе - как «анархическии персонализм» . Автор касается также творчества Шестова, акцентируя внимание на онтологическом алогизме последнего, и делает она это через сопоставление с учением С.Н. Трубецкого о Логосе. Помимо этого, в работе Гайденко содержится ряд весьма ценных замечаний, посвящённых мировоззренческому контексту, в котором возникла и развивалась отечественная версия экзистенциальной философии, а также тем мировоззренческим связям русского «религиозно-философского ренессанса» с традицией западноевропейского идеализма.

Отдельно хотелось бы остановиться на диссертационных исследованиях, в которых представлен анализ различных сторон философского наследия Н. Бердяева и Л. Шестова. Мы коснёмся лишь тех из них, защита которых состоялась в течение последних полутора десятков лет. Х.Х. Аскар рассматривает антропологические взгляды Бердяева через призму дуальной

15 Морева Л.М.Лев Шестов / Л.М. Морева. -Л.: Издательство ЛГУ, 1991.

16 Порус В.Н. В. Соловьёв и Л. Шестов: единство в трагедии / В.Н. Порус // Вопросы философии. - 2004 - № 2.

17 Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли XX века / Р.А. Гальцева. - М.: Наука, 1991.

18 Гайденко П.П. Владимир Соловьёв и философия Серебряного века / П.П. Гайденко. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. схемы «свобода - объективация»19. По кругу рассматриваемых проблем к предыдущей работе примыкает исследование Е.А. Вологина «Экзистенциально-гуманистическая антропология Н.А. Бердяева»20. Характерные черты антропологии данного мыслителя выделены в диссертации В.В. Луценко21. Сделан вывод об онтологичности бердяевской концепции личности, выделены два концептуальных комплекса его антропологии: «экзистенциальная метафизика личности» и «экзистенциальная диалектика». Историософии Бердяева уделено особое место в диссертации И.В. Желтиковой22. Большой интерес представляет методология исследования «исторического» как особой бытийной ситуации, которой пребывает субъект. В работе И.В. Евланниковой философия Бердяева анализируется на предмет религиозных оснований через соотнесение с православной 23 традицией . Этическому аспекту философии Бердяева посвящена диссертация Н.В. Плетнёвой24.

В диссертации Н.К. Батовой «Гуманизм философии JT. Шестова» сделан акцент на идейной перекличке его философии с учением Плотина, а также с антропологией Ф. Ницше25. B.JI. Курабцев раскрывает тему человека в философии Шестова через выделение антропологических типов («разумный», «живой» и

19 Аскар Х.Х. Проблема человека в философии Бердяева (Свобода и объективация): Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09.00. 03 / Х.Х. Аскар. - М., 1993.

20 Вологин Е.А. Экзистенциально-гуманистическая антропология Н.А. Бердяева. Диссертация. кандидата философских наук: 09.00. 03 / Е.А. Вологин. - М., 2003. - РГБ ОД, 61:039/3 87-х.

21 Луценко В.В. Экзистенциальная антропология Н.А. Бердяева: идеи и проблемы. Диссертация. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / B.B. Луценко. - Краснодар, 2004. - РГБ ОД, 61:04-9/414-х.

22 Желтикова И.В. Специфика историософии в русской религиозной философии (конец XIX - начало XX вв.): Автореферат диссертации . кандидата философских наук: 09. 00. 03 / И.В. Желтикова. - М., 1999.

23 Евланникова И.В. Религиозные основания философской интуиции свободы Н.А. Бердяева в контексте православной антропологии. Диссертация. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / И.В. Евланникова -Ростов-на-Дону, 2004. - РГБ ОД, 61:039/387-х.

24 Плетнёва Н.В. Учение о добре и зле в философии Н.А. Бердяева. Диссертация. кандидата философских наук: 09.00.03 / Н.В.Плетнёва - М., 2003. - РГБ ОД, 61:04-9/74-1.

25 Батова Н.К. Гуманизм философии Л. Шестова: Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00.03 / Н.К. Батова.-М., 1992. райский человек») и их сопоставление . В работах И.А. Декун и Т.Н. Захаровой доказывается экзистенциальный характер шестовской философии, а сам Шестов характеризуется как предшественник классического экзистенциализма, предвосхитивший его проблематику27. С.Н. Мизякина рассматривает проблему разума в философии Шестова в г 28 проблемном поле гносеологии . Д.В. Сухушин исследует историко-философские позиции данного мыслителя29.

Мы вынуждены констатировать, что из множества работ, в которых представлен анализ различных аспектов творчества Н. Бердяева и JI. Шестова, нет ни одной, в которой была бы проанализированы черты общего и особенного при решении указанными авторами проблемы бытийных оснований человеческого Я.

Объектом диссертационного исследования является религиозный экзистенциализм Н. Бердяева и Л. Шестова.

Предмет нашего исследования - бытийные основания человеческого Я в религиозном экзистенциализме Н. Бердяева и Л. Шестова.

Цель диссертационного исследования: выявить специфику решения проблемы бытийных оснований человеческого Я в религиозном экзистенциализме Н. Бердяева и Л. Шестова.

26 Курабцев В.Л. Проблема человека в философии Л. Шестова: Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / В.Л. Курабцев. - М., 1992.

27 Декун И.А. Идея существования человека (Опыт русской экзистенциальной философии): Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / И.А. Декун. - М., 1994; Захарова Т.Н. Л. Шестов и экзистенциальная философия: Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / Т.Н. Захарова. - Екатеринбург, 1996.

28 Мизякина C.B. Проблема разума в философии Л. Шестова: Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09.00.03 / С.В. Мизякина. - Минск, 1996.

29 Сухушин Д.В. Метафилософский смысл историко-философской реконструкции в творчестве Л. Шестова: Автореферат диссертации . кандидата философских наук: 09. 00. 01,09.00.03 / Д.В. Сухушин. - Томск: 2001.

Реализация поставленной цели обусловила постановку и решение конкретных задач: идентифицировать проблему бытийных оснований человеческого Я и определить основные параметры исследования;

- определить своеобразие подходов к проблеме бытийных оснований человеческого Я в рамках православной и гностической парадигм, которые рассматриваются в качестве компаративистских оппонентов религиозного экзистенциализма Н. Бердяева и JI. Шестова;

- проанализировать позиции Н. Бердяева и J1. Шестова в вопросе о бытийных основаниях человеческого Я, выявив черты общего и особенного.

Теоретико-методологические основы исследования.

Среди теоретических принципов, лежащих в основе нашего диссертационного исследования, ведущая роль принадлежит принципу историзма, реализация которого состоит в раскрытии исторической уникальности явления, рассмотрении генезиса и отслеживании тенденций развития. Мы исходим из того, что принцип историзма может быть реализован только в органическом единстве с принципом системности, что позволяет не только выявить своеобразие рассматриваемого явления, но и включить его в общий контекст развития. На уровне данного исследования решение указанных задач видится как рассмотрение учений Н. Бердяева и JI. Шестова в широком религиозно-философском контексте.

Методологическим основанием данного исследования служит диалектика общего, особенного и единичного. Это реализуется в выделении проблемы бытийных оснований человеческого Я как специфической философской проблемы с последующим выявлением особенностей разработки этой проблемы в русском религиозном экзистенциализме через рассмотрение позиций Н. Бердяева и JL Шестова по данному вопросу.

Особая роль в нашем диссертационном исследовании отведена методам анализа и синтеза. Это реализуется в синтезировании взглядов и идей, которые могут быть отнесены к проблемной области бытийных оснований человеческого Я. Философские тексты Н. Бердяева и J1. Шестова подвергаются структурному анализу, что позволяет представить взгляды указанных авторов во всей широте с целью выявления указанной проблемы. Кроме того, они подвергаются сравнительному анализу с тем, чтобы выявить черты общего и особенного в их идейных конструкциях.

Применение компаративистского подхода позволяет осуществить сравнительный анализ не только в рамках одной парадигмы, но и соотнести русский религиозный экзистенциализм с православной и гностической парадигмами.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующих результатах: идентифицирована проблема бытийных оснований человеческого Я и определены основные параметры исследования: через призму отношений Я и Другого, через отношение Я к Абсолютному Бытию, через призму бытийных границ человеческого Я; выявлена специфика решения проблемы бытийных оснований человеческого Я в рамках православной и гностической парадигм, которые рассматриваются как компаративистские оппоненты религиозного экзистенциализма Н. Бердяева и JI. Шестова;

- проанализированы позиции Н. Бердяева и JI. Шестова в вопросе о бытийных основаниях человеческого Я и выявлены черты общего и особенного.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Человеческое Я рассматривается как особая реальность, которую субъект непосредственно имеет в себе в качестве своей собственной внутренней жизни. В качестве его важнейших характеристик рассмотрены центрополоэ/сенность как восприятие субъектом самого себя в качестве самодовлеющей, первичной реальности, интенциональностъ как самонаправленность на внешнее по отношению к себе, трансцендентность как соучастие в бытии за пределами самого себя, а также погружённость в ситуацию. В качестве базовых параметров исследования указанной проблемы рассмотрены соотношение Я и Другого, соотношение Я и Абсолютного Бытия, определение бытийных границ человеческого Я.

2. Православная парадигма рассматривает человеческое Я как реальность, принципиально открытую к трансформации своих важнейших бытийных параметров. При этом высший горизонт его бытия связывается с Богом, что, в свою очередь, определяет специфику православного праксиса, его приверженность идеям синергии, кенозиса и кафоличности. Для гностической парадигмы, напротив, характерны признание изначальной бытийной иерархии человеческих Я, абсолютизация своеволия применительно к немногим «избранным» Я, апология тотального и непримиримого конфликта между Я и средой, отрицание интерсубъективности.

3. Учения Н. Бердяева и JI. Шестова о бытийных основаниях человеческого Я представляют собой парадоксальный симбиоз православных и гностических установок. Оба рассматривают человеческое Я как первичную реальность и настаивают на качественном различии Я и среды и на конфликтном характере отношений между ними. В их понимании Я иррационально, волюнтативно, аномично. Для них Бог - персонификация ещё-не-ставшего, абсолютной свободы. По-разному оценивают степень конфликтности Я и среды. Бердяев допускает саму возможность интерсубъективности и подлинного Мы. В философии Шестова гораздо более акцентирована гностическая тема тотального конфликта между Я и средой. По-разному трактуется религиозная трансценденция Я. У Бердяева Бог взаимодействует с человеком, хотя его понимание этого взаимодействия далека от ортодоксальной версии учения о Благодати. Для Шестова само бытие Бога не определено. Если для Бердяева пограничная ситуация является основанием для солидарности с Другим, шестовскому Я Другой абсолютно чужд как таковой, во всех проявлениях и ситуациях, в том числе - в трагических обстоятельствах. В отличие от Шестова Бердяев связывает темпоральный опыт с ожиданием трансформации, а не аннигиляции неподлинного бытия.

Теоретическая и научно-практическая значимость исследования. Результаты и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе. Весьма перспективным представляется использование намеченной нами аналитической модели при соотнесении философии Н. Бердяева и JI. Шестова с идейными построениями других мыслителей Серебряного века и «религиозно-философского ренессанса», а также при сопоставлении русской и западноевропейской версий экзистенциальной философии.

Идеи и результаты работы имеют и практическое значение. Её материалы могут быть использованы в учебно-методической работе, при чтении лекций по общим проблемам философии и истории русской философской мысли. Положения диссертации могут найти применение в практике философских и методологических семинаров, посвященным мировоззренческим вопросам современного российского общества.

Апробация работы. Основные положения диссертации сообщались на научно-практических конференциях «Проблемы и перспективы развития гуманитарного образования в эпоху социальных реформ» (Орёл, 2001 г.), «Проблемы подготовки специалистов социально-культурной сферы в условиях реформирования профессионального образования в России» (Орёл, 2002 г.), на научно-практических конференциях «Славянские чтения» (Орёл, 2002, 2004, 2006 гг.)

Диссертационная работа обсуждалась на кафедре философии Белгородского государственного университета и на кафедре философии и культурологии Орловского государственного университета и рекомендована ими к защите.

По теме диссертации опубликовано 7 научных работ (в том числе 1 статья в журнале, рекомендованном решением Президиума ВАК).

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трёх глав, включающих десять параграфов, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема бытийных оснований человеческого Я в религиозном экзистенциализме Н. Бердяева и Л. Шестова"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Самоидентификация является базовой человеческой потребностью, как на уровне индивида, так и на уровне общества в целом. Современная Россия переживает кризис идентичности особенно остро. Потрясения последних десятилетий связаны не только с распадом великой страны, падением международного престижа или экономическим спадом. Россия переживает, прежде всего, катастрофу сознания, неизбежную в условиях крушения традиционной системы ценностей и прежних мировоззренческих ориентиров. Ситуация беспочвенности провоцирует рефлексию, поиск онтологических оснований человеческого Я, ставит гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?». Это онтологическое вопрошание является стержнем русской религиозно-философской мысли, а потому преодоление кризиса идентичности в нашем случае напрямую связано с глубоким осмыслением отечественной религиозно-философской традиции. Хочется верить, что наше исследование внесло посильную лепту в это постижение.

Подведём некоторые итоги.

Человеческое Я идентифицировано как особая реальность, которую субъект непосредственно имеет в себе в качестве своей собственной внутренней жизни. В качестве его важнейших характеристик рассмотрены центроположенность (восприятие субъектом самого себя в качестве самодовлеющей, первичной реальности), интенциональность (самонаправленность на внешнее по отношению к себе), трансцендентность (соучастие в бытии за пределами самого себя), а также погружённость в ситуацию. В качестве базовых параметров исследования указанной проблемы рассмотрены соотношение Я и Другого, соотношение Я и Абсолютного Бытия, определение бытийных границ человеческого Я.

Определена локализация проблемы бытийных оснований человеческого Я в православной и гностической парадигмах, которые рассмотрены нами в качестве компаративистских оппонентов религиозного экзистенциализма Н. Бердяева и JI. Шестова. Православная парадигма рассматривает человеческое Я как реальность, принципиально открытую к трансформации своих важнейших бытийных параметров. При этом высший горизонт его бытия связывается с Богом, что, в свою очередь, определяет специфику православного праксиса, его приверженность идеям синергии, кенозиса и кафоличности. Для гностической парадигмы, напротив, характерны признание изначальной бытийной иерархии человеческих Я, абсолютизация своеволия применительно к немногим «избранным» Я, апология тотального и непримиримого конфликта между Я и средой, отрицание интерсубъективности.

Проанализированы позиции Н. Бердяева и JI. Шестова в вопросе о бытийных основаниях человеческого Я, выявлены черты общего и особенного. Учения Н. Бердяева и JI. Шестова о бытийных основаниях человеческого Я идентифицированы как парадоксальный симбиоз православных и гностических установок. Оба мыслителя рассматривают человеческое Я как первичную реальность, настаивая на качественном различии Я и среды и на конфликтном характере отношений между ними. В их понимании Я иррационально, волюнтативно, аномично. Для них Бог - персонификация ещё-неставшего, абсолютной свободы. По-разному они оценивают степень конфликтности Я и среды, по-разному трактуется религиозная трансценденция Я. У Н. Бердяева Бог взаимодействует с человеком, хотя его понимание этого взаимодействия далека от ортодоксальной версии учения о Благодати. Для JI. Шестова само бытие Бога не определено. Если для Бердяева пограничная ситуация является основанием для солидарности с Другим, шестовскому Я Другой абсолютно чужд как таковой, в том числе и в трагических обстоятельствах. В отличие от JI. Шестова Н. Бердяев связывает темпоральный опыт с ожиданием трансформации, а не аннигиляции неподлинного бытия.

Результаты и выводы диссертации могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе. Рассмотрев проблему бытийных оснований человеческого Я в экзистенциальной философии Н. Бердяева и JI. Шестова, мы только обозначили новую перспективу изучения творческого наследия указанных авторов. Весьма перспективным представляется использование намеченной нами аналитической модели при соотнесении философии Н. Бердяева и JI. Шестова с идейными построениями других мыслителей Серебряного века и «религиозно-философского ренессанса», а также при сопоставлении русской и западноевропейской версий экзистенциальной философии.

Материалы диссертации могут быть использованы в учебно-методической работе, при чтении лекций по общим проблемам философии и истории русской философской мысли. Положения диссертации могут найти применение в практике философских и методологических семинаров, посвящённым мировоззренческим вопросам современного российского общества.

146

Список научной литературыОвсянников, Андрей Владимирович, диссертация по теме "Философия и история религии, философская антропология, философия культуры"

1. Бердяев Н.А. Дух и реальность / Н.А. Бердяев. - М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 229-378. - 5000 экз.

2. Бердяев Н.А. Лев Шестов и Киркегор / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. -М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. С. 590-597. - 5000 экз.

3. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. Харьков: Фолио, М.: ACT, 2003. - С. 383-528. -5000 экз.

4. Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность / Н.А. Бердяев. М.: Канон+, 1999. - С. 5-290. - 5000 экз.

5. Бердяев Н.А. Новое христианство (Д.С. Мережковский) / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 521545. - 5000 экз.

6. Бердяев Н.А. О назначении человека: Опыт парадоксальной этики / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Опыт парадоксальной этики. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 25-422. - 5000 экз.

7. Бердяев Н.А. О рабстве и свободе человека: Опыт персоналистической философии / Бердяев Н.А. Опыт парадоксальной этики. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. -С. 425-696. - 5000 экз.

8. Бердяев Н.А. Опыт эсхатологической метафизики: Творчество и объективация / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Дух и реальность. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 381-564. - 5000 экз.

9. Бердяев Н.А. Основная идея Вл. Соловьёва / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. -М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. С. 582-589. - 5000 экз.

10. Бердяев Н.А. Основная идея философии Льва Шестова / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 598602. - 5000 экз.

11. Бердяев Н.А. Откровение о человеке в творчестве Достоевского / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. Харьков: Фолио, М.: ACT, 2002. - С. 337-380. - 5000 экз.

12. Бердяев Н.А. Предсмертные мысли Фауста / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека.- Харьков: Фолио, М.: ACT, 2002. С. 365-380. - 5000 экз.

13. Бердяев Н.А. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Самопознание. М.: Эксмо-Пресс, Харьков: Фолио, 2001. - С. 1 1-248. - 5100 экз.

14. Бердяев Н.А. Самопознание: Сочинения / Н.А. Бердяев. -М.: Эксмо-Пресс, Харьков: Фолио, 2001. С. 251-603. -5100 экз.

15. Бердяев Н.А. Смысл истории / Н.А. Бердяев. М.: Мысль, 1990. - 176 с. - 200000 экз.

16. Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека / Н.А. Бердяев. Харьков: Фолио, М.: ACT, 2002. - С. 17334. - 5000 экз.

17. Бердяев Н.А. Спасение и творчество / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека.- Харьков: Фолио, М.: ACT, 2002. С. 631-654. - 5000 экз.

18. Бердяев Н.А. Ставрогин / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. Харьков: Фолио, М.: ACT, 2002. - С. 3-14. - 5000 экз.

19. Бердяев Н.А. Судьба России: Опыты по психологии войны и национальности / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Эксмо-Пресс, Харьков: Фолио, 2001. - С. 267476. - 5100 экз.

20. Бердяев Н.А. Философия неравенства / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Эксмо-Пресс, Харьков: Фолио, 2001. - С. 479-730. - 5100 экз.

21. Бердяев Н.А. Философия свободного духа: Проблематика и апология христианства / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 15-338. - 5000 экз.

22. Бердяев Н.А. Философия свободы / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Судьба России. М.: Эксмо-Пресс, Харьков: Фолио, 2001. - С. 29-264. - 5100 экз.

23. Бердяев Н.А. Царство Духа и Царство Кесаря / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Дух и реальность. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 567-671. - 5000 экз.

24. Бердяев Н.А. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 341-498. - 5000 экз.

25. Бердяев Н.А. Я и мир объектов: Опыт философии одиночества и общения / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Дух и реальность. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 25-156. -5000 экз.

26. Шестов J1. Апофеоз беспочвенности (Опыт адогматического мышления) / Л. Шестов // Шестов Л. Избранные сочинения. М.: Ренессанс, 1993. - С. 329-475. - 10000 экз.

27. Шестов Л.И. Афины и Иерусалим / Л.И. Шестов. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2001. - 400 с. - 5000 экз.

28. Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ницше (Философия и проповедь) / Л.Шестов // Шестов Л. Избранные сочинения. М.: Ренессанс, 1993. - С. 45-157. -10000 экз.

29. Шестов Л. Достоевский и Ницше (Философия трагедии) / Л. Шестов // Шестов Л. Избранные сочинения. М.: Ренессанс, 1993. - С. 165-326. - 10000 экз.

30. Шестов Л. Киргегард и Достоевский / Л. Шестов // Шестов Л. Киргегард и экзистенциальная философия. М.: Гнозис, 1992. - С. 7-25. - 25000 экз.

31. Шестов Л. Киргегард и экзистенциальная философия / Л. Шестов. М.: Прогресс-Гнозис, 1992. - С. 27-294. - 25000 экз.

32. Шестов Л. Киркегард религиозный философ / Л. Шестов // Кьеркегор С. Наслаждение и долг. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. С. 384-412. Электронная библиотека Direct Media; www.directmedia.ru.

33. Шестов Л. Мартин Бубер / Л.Шестов // Бубер М. Два образа веры. М.: ACT, 1999. - С. 541-553. - 5000 экз.

34. Шестов Л.И. На весах Иова (Странствования по душам) / Л.И. Шестов. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2001. - 464 с. -5000 экз.

35. Шестов Л. Николай Бердяев (Гнозис и экзистенциальная философия) / Л. Шестов // Режим доступа: www. vehi. net

36. Шестов JI. Умозрение и апокалипсис (Религиозная философия Вл. Соловьёва) / JI. Шестов // Режим доступа: www. vehi. net

37. Шестов JI. Шекспир и его критик Брандес / Л. Шестов // Режим доступа: www. vehi. net

38. Шестов JI. Potestas clavium (Власть ключей) / JI.Шестов // Шестов Л. Сочинения в 2-х томах. Том 1. М.: Наука, 1993. - С. 15-312. - 22000 экз.

39. Шестов Л.И. Sola fide Только верою. Греческая и средневековая философия. Лютер и церковь / Л.Шестов // Режим доступа: www. vehi. net

40. Августин Аврелий. Исповедь / Аврелий Августин. М.: Республика, 1992. - с. 8-222. - 100000 экз.

41. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы / С.С. Аверинцев. СПб.: Азбука-классика, 2004. - С. 7301. - 3000 экз.

42. Алексий (Кузнецов), иеромонах. Юродство и столпничество. Религиозно-психологическое, моральное и социальное исследование / Алексий (Кузнецов). М.: Изд-во Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2000. - 416 с. - 7500 экз.

43. Арсеньев И. Секты Европы от Карла Великого до Реформации / И. Арсеньев. М.: Вече, 2005. - 480 с. -4000 экз.

44. Аскар Х.Х. Проблема человека в философии Бердяева (Свобода и объективация): Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / Х.Х. Аскар. М.: 1993.

45. Асмус В.Ф. Лев Шестов и Кьеркегор (Об отношении Льва Шестова к зачинателю западноевропейскогоэкзистенциализма) / В.Ф. Асмус // Философские науки, 1972 № 3. С. 70-80.

46. Афонасин Е.В. Гностический миф в изложении Иринея и Ипполита / Е.В. Афонасин // Режим доступа: http://kenoma.chat.ru

47. Ахутин А.В. Одинокий мыслитель / А.В. Ахутин // Шестов Л. Сочинения в 2-х томах. Том 1. М.: Наука, 1993. - С. 3-14. - 22000 экз.

48. Балакина И.Ф. О так называемом «русском экзистенциализме» / И.Ф. Балакина // Вестник МГУ, 1963, № 6, серия 8 «Экономика, философия». С. 88-96.

49. Балакина И.Ф, Религиозно-экзистенциалистские искания в России начала XX века / И.Ф. Балакина // Современный экзистенциализм: Критические очерки. М.: Мысль, 1966. -С. 430-449. - 8500 экз.

50. Батова Н.К. Гуманизм философии Л. Шестова: Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / Н.К. Батова. М.: 1992.

51. Бахтин М.М. К философии поступка / М.М. Бахтин // Философия и социология науки и техники. Ежегодник. 19841985. М.: Наука, 1986. - С. 82-160. - 20000 экз.

52. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского / М.М. Бахтин. М.: Советская Россия, 1979. - 320 с. - 50000 экз.

53. Берковский Н.Я. Романтизм в Германии / Н.Я. Берковский. -Л.: Художественная литература, 1973. . 568 с. - 10000 экз.

54. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета канонические. Чикаго: Славянское евангельское общество, 1990. - 1510 с. - 100000 экз.

55. Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма / О.Ф. Больнов. СПб.: Лань, 1999. - 224 с. - 3000 экз.

56. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения / С.Н. Булгаков. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2001. - 672 с. -5000 экз.

57. Виденгрен Г. Мани и манихейство / Г. Виденгрен. СПб.: Евразия, 2001. - 256 с. - 2000 экз.

58. Волкогонова О.Д. Н.А. Бердяев: Интеллектуальная биография / О.Д. Волкогонова. М.: Изд-во МГУ, 2001. -112 с. - 1000 экз.

59. Вологин Е.А. Экзистенциально-гуманистическая антропология Н.А. Бердяева. Диссертация. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / Е.А. Вологин. М.: 2003. -125 с. - РГБ ОД, 61:039/387-х.

60. Втулова А.Г. Понимание смерти в гностицизме / А.Г. Втулова // Режим доступа: http://kenoma.chat.ru

61. Гайденко П.П. Владимир Соловьёв и философия Серебряного века / П.П. Гайденко. М.: Прогресс-Традиция, 2001. - 472 с. - 3000 экз.

62. Гальцева Р.А. Очерки русской утопической мысли XX века / Р.А. Гальцева. М.: Наука, 1991. - 208 с. - 3600 экз.

63. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия / А.В. Гулыга. М.: Рольф, 2001. - 416 с. - 7000 экз.

64. Данзас Ю. Гностические реминисценции в современной русской религиозной философии / 10. Данзас // Режим доступа: www. krotov. org

65. Декун И.А. Идея существования человека (Опыт русской экзистенциальной философии): Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / И.А. Декун. М.: 1994.

66. Дионисий Ареопагит. О божественных именах / Дионисий Ареопагит // Мистическое богословие Восточной Церкви. -М.: ACT, Харьков: Фолио, 2001. С. 386-571. - 5000 экз.

67. Дионисий Ареопагит. О мистическом богословии / Дионисий Ареопагит // Мистическое богословие Восточной Церкви. -М.: ACT, Харьков: Фолио, 2001. С. 572-586. - 5000 экз.

68. Добротолюбие. В 5-ти томах. М.: АНО «Развитие духовности, культуры и науки», 2005. - 5000 экз.

69. Доля В.Е. Критика теологического понимания свободы / В.Е. Доля. Львов: Издательское объединение «Вища школа», 1973. - 221 с. - 5000 экз.

70. Достоевский Ф.М. Записки из подполья / Ф.М. Достоевский // Достоевский Ф.М. Собрание сочинений. В 19 т. Т. 2. М.: Правда, 1982. - С. 400-505. Электронная библиотека Direct Media; www.directmedia.ru.

71. Дьяков А.В. Изучение гностицизма: возможности и направления / А.В. Дьяков // Режим доступа: http://diakoff.kurskzerno.ru/

72. Дьяков А.В. Исторические модели Ничто: гностицизм, буддизм и философия М. Хайдеггера / А.В. Дьяков // Режим доступа: http://diakoff.kurskzerno.ru/

73. Дьяков А.В. Гностицизм как религия и философия / А.В. Дьяков // Режим доступа: http://diakoff.kurskzerno.ru/

74. Дьяков А.В. Гностический характер онтологии B.C. Соловьёва / А.В. Дьяков // Режим доступа: http://diakoff.kurskzerno.ru/

75. Евланникова И.В. Религиозные основания философской интуиции свободы Н.А. Бердяева в контексте православной антропологии. Диссертация. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / И.В. Евланникова. Ростов-на-Дону, 2004. - 181 с. - РГБ ОД, 61:039/387-х.

76. Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева / А.А. Ермичев. М.: Знание, 1990. - 63 с. - 100000 экз.

77. Ерофеев В. Одна, но пламенная страсть Льва Шестова / Л. Шестов // Шестов Л. Избранные сочинения. М.: Ренессанс, 1993. - С. 5-42. - 10000 экз.

78. Желтикова И.В. Специфика историософии в русской религиозной философии (конец XIX начало XX вв.) : Автореферат диссертации . кандидата философских наук: 09. 00. 03 / И.В. Желтикова. - М.: 1999. - 22 с. - 100 экз.

79. Живов В. О сомнительном и недостоверном в историософии Н.А. Бердяева / В. Живов // Новый мир, 1992, № 10. С. 216-221.

80. Захарова Т.Н. Л. Шестов и экзистенциальная философия: Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / Т.Н. Захарова. Екатеринбург: 1996.

81. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х томах / В.В. Зеньковский. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. - 10000 экз.

82. История современной зарубежной философии: компаративистский подход. СПб.: Лань, 1997. - 480 с. -15000 экз.u u

83. Ионас Г. Гностицизм (Гностическая религия) / Г. Ионас.-СПб.: Лань, 1998. 384 с. - 3000 экз.

84. Калюжный В.Н. Личность: между мифом и философией /

85. B.Н. Калюжный // Бердяев Н.А. Опыт парадоксальной этики. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 3-22. - 5000 экз.

86. Калюжный В.Н. Миры Николая Бердяева / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Дух и реальность. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. - С. 3-22. - 5000 экз.

87. Калюжный В.Н. Николай Бердяев: от противоречивого характера к парадоксальной философии / Н.А. Бердяев // Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого. -М.: ACT, Харьков: Фолио, 2003. С. 3-12. - 5000 экз.

88. Камю А. Бунтующий человек / А. Камю. М.: Терра -Книжный клуб, Республика, 1999. - С. 1 18-358.

89. Камю А. Миф о Сизифе / А.Камю // Камю А. Бунтующий человек. М.: Терра - Книжный клуб, Республика, 1999.1. C.22-116.

90. Карсавин Л.П. Глубины сатанинские (Офиты и Василид) / Л.П. Карсавин // Режим доступа: http://kenoma.chat.ru

91. Карташев А.В. Вселенские соборы / А.В. Карташев. М.: Эксмо, 2006. - 672 с. - 4000 экз.

92. Киреевский И.В. О необходимости и возможности новых начал для философии / И.В. Киреевский // Киреевский И.В. Критика и эстетика. М.: Искусство, 1998. - 315-357. Электронная библиотека Direct Media; www.directmedia.ru.

93. Климова С.М. Феноменология святости и страстности в русской философии культуры / С.М. Климова. СПб.: Алетейя, 2004. - 329 с. - 1500 экз.

94. Книга Правил святых апостол, святых Соборов Вселенских и поместных и святых отец. М.: Русскш Хронографъ, 2004. - 448 с. - 7000 экз.

95. Книгин А.Н. Философские проблемы сознания / А.Н. Книгин. Томск: Изд-во Томского университета, 1999. -338 с. - 500 экз.

96. Козырев А.П. Я и Другой в русской философии / А.П. Козырев // История. Культура. Общество: Междисциплинарные подходы. Ч. 1: Философия и востоковедение. Под ред. A.M. Руткевича и С.И. Лунёва. -М.: Аспект-Пресс, 2003. С. 1 10-147. - 1020 экз.

97. Котельников В.А. Блудный сын Достоевского / В.А. Котельников // Вопросы философии, 1994, № 2. С. 175-182.

98. Кувакин В.А. Критика экзистенциализма Бердяева / В.А. Кувакин. М.: Издательство МГУ, 1976. - 208 с. - 7300 экз.

99. Кувакин В.А. Опровержения и предположения Льва Шестова / В.А. Кувакин // Философские науки, 1990, № 2,3. С. 5363, 54-64.

100. Кувакин В.А. Религиозная философия в России: Начало XX века / В.А. Кувакин. М.: Мысль, 1980. - 309 с. - 17500 экз.

101. Кувакин В.А. Твой рай и ад: Человечность и бесчеловечность человека / В.А. Кувакин. СПб.: Алетейя, М.: Логос, 1998. - 360 с. - 2000 экз.

102. Кузьмина Т.А. Проблема смысла человеческого бытия в современной буржуазной философии / Человек и его бытие как проблема современной философии. Критический анализ некоторых буржуазных концепций / Т.А. Кузьмина. М.: Наука, 1978. - С. 13-60. - 9100 экз.

103. Кукушкин J1.C. Мистические корни христианского богословия / Л.С. Кукушкин // Мистическое богословие Восточной Церкви. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2001. - С. 5-28. - 5000 экз.

104. Курабцев В.Л. Иерусалим Льва Шестова / В.Л. Курабцев // Вестник МГУ. Серия Философия. 1991. № 5. С. 56-75.

105. Курабцев В.Л. Проблема человека в философии Л. Шестова: Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / В.Л. Курабцев. М.: 1992.

106. Кураев А., диакон. Куда идёт душа: Раннее христианство и переселение душ / А. Кураев. Ростов-на-Дону: Троицкое слово, 2001. - 576 с. - 8000 экз.

107. Кьеркегор С. Болезнь к смерти / С. Кьеркегор // Кьеркегор С. Страх и трепет. М.: Республика, 1993. -С. 251-350. - 51000 экз.

108. Кьеркегор С. Страх и трепет / С. Кьеркегор. М.: Республика, 1993. - С. 15-112. - 51000 экз.

109. Лазарев А. Николай Бердяев. Новое религиозное сознание и общественность / А. Лазарев // Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность. М.: Канон+, 1999. - С. 314-319. - 5000 экз.

110. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая / В.А. Лекторвский. М.: УРСС, 2001. - 256 с. - 2000 экз.

111. Ш.Лехциер В.Л. Феноменология опыта / В.Л. Лехциер // История. Культура. Общество: Междисциплинарные подходы. Ч. 1: Философия и востоковедение. Под ред. A.M. Руткевича и С.И. Лунёва. М.: Аспект-Пресс, 2003. - С. 191-237. - 1020 экз.

112. Лопухин А.П. Библейская история Ветхого Завета / А.П. Лопухин. Монреаль: Братство преп. Иова Почаевского, 1986. - 402 с. - 150000 экз.

113. Лосев А.Ф. Владимир Соловьёв и его время / А.Ф. Лосев.- М.: Прогресс, 1990. 720 с. - 20000 экз.

114. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития. Кн. I / А.Ф. Лосев. М.: Искусство, 1992. - 656 с. - 25000 экз.

115. Лосский В.Н. Боговидение / В.Н. Лосский. М.: ACT, 2003.- С. 31 1-452. 5000 экз.

116. Лосский В.Н. Догматическое богословие / В.Н. Лосский // Лосский В.Н. Боговидение. М.: ACT, 2003. - С. 455-550. -5000 экз.

117. Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви / В.Н. Лосский // Лосский В.Н. Боговидение. М.: ACT, 2003. - С. 1 1 1-308. - 5000 экз.

118. Лосский В.Н. По образу и подобию / В.Н. Лосский // Лосский В.Н. Боговидение. М.: ACT, 2003. - С. 553-750. -5000 экз. - С. 507-854. - 5000 экз.

119. Лосский Н.О. Бог и мировое зло: Основы теодицеи / Н.О. Лосский // Лосский Н.О. Ценность и Бытие: Бог и Царство Божие как основа ценностей. Харьков: Фолио, М.: ACT, 2000. - С. 105-214.

120. Лосский Н.О. История русской философии / Н.О. Лосский.- М.: Высшая школа, 1991. 480 с. - 20000 экз. - 88 с. -8603 экз.

121. Лосский Н.О. Ценность и Бытие: Бог и Царство Божие как основа ценностей / Н.О. Лосский // Лосский Н.О. Ценность и Бытие. Харьков: Фолио, М.: ACT, 2000. - С. 7-102.

122. Лурье С. Религиозная мистика и философия / С. Лурье // Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность. М.: Канон+, 1999. - С. 293-313. -5000 экз.

123. Луценко В.В. Экзистенциальная антропология Н.А. Бердяева: идеи и проблемы. Диссертация. кандидата философских наук: 09. 00. 03. Краснодар, 2004 / В.В. Луценко. - 181 с. - РГБ ОД, 61:04-9/414-х.

124. Марсель Г. Метафизический дневник / Г. Марсель. СПб.: Наука, 2005. С. 5-534. - 2000 экз.

125. Марсель Г. Существование и объективность / Г. Марсель // Марсель Г. Метафизический дневник. СПб.: Наука, 2005. - С. 537-570. - 2000 экз.

126. Мартынов А. Образ Ставрогина в творчестве Сергея Булгакова и Николая Бердяева / А. Мартынов // Режим доступа: www. vehi. net

127. Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия / Т.П. Матяш. Ростов-на-Дону: Издательство РГУ, 1988. - 184 с. - 1000 экз.

128. Мережковский Д.С. Франциск Ассизский / Д.С. Мережковский // Мережковский Д.С. Лица святых от Иисуса к нам. М.: Республика, 1997. - С. 127-242. -5000 экз.

129. Мизякина С.В. Проблема разума в философии JI. Шестова: Автореферат диссертации. кандидата философских наук: 09. 00. 03 / С.В. Мизякина. Мн.: 1996.

130. Милош Ч. Шестов, или О чистоте отчаяния / Ч. Милош// Шестов Л.И. Киргегард и экзистенциальная философия. -М.: Прогресс-Гнозис, 1992. С. I-XVI. - 25000 экз.

131. Мокиевский П. К характеристике современных течений / П. Мокиевский // Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность. М.: Канон+, 1999. - С. 422-440. - 5000 экз.

132. Морева Л.М. Лев Шестов / Л.М. Морева. Л.: Издательство ЛГУ, 1991. - 88 с. - 8603 экз.

133. Невлева И.М. Русская философия: Учебное пособие / И.М. Невлева. М.: РДЛ, 2000. - 320 с.

134. Некрасова Е.Н. Живая истина. Метафизика человеческого бытия в русской религиозной философии XX века / Е.Н. Некрасова. М.: Мартис, 1997. - 160 с. - 2500 экз.

135. Неретина С.С. Бердяев и Флоренский: о смысле исторического / С.С. Неретина // Вопросы философии, 1991 № 3. С. 67-83.

136. Ницше Ф. Воля к власти: Опыт переоценки всех ценностей / Ф. Ницше // Ницше Ф. Воля к власти. М.: Эксмо, Харьков: Фолио, 2003. - С. 365-714. - 7100 экз.

137. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Прелюдия к философии будущего / Ф. Ницше // Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. М.: Эксмо, Харьков: Фолио, 2002. - С. 557-748. - 6100 экз.

138. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки, или Эллинство и пессимизм / Ф. Ницше // Ницше Ф. Воля квласти. М.: Эксмо, Харьков: Фолио, 2003. - С. 7-138. -7100 экз.

139. Ницше Ф. Так говорил Заратустра: Книга для всех и ни для кого / Ф. Ницше // Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. М.: Эксмо, Харьков: Фолио, 2002. - С. 297556. - 6100 экз.

140. Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое: Книга для свободных умов / Ф. Ницше // Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: Сочинения. М.: Эксмо, Харьков: Фолио, 2002. - С. 11-294. - 6100 экз.

141. Новиков А.И. Нигилизм и нигилисты. Опыт критической характеристики / А.И. Новиков. JI.: Лениздат, 1972. - 296 с. - 20000 экз.

142. Огицкий Д.П., Козлов М., священник. Православие и западное христианство / Д.П. Огицкий, М. Козлов. М.: Издательство храма святой мученицы Татианы, 1999. - 176 с. - 5000 экз.

143. Парамонов Б. Славянофильство / Б. Парамонов // Парамонов Б. След: Философия. История. Современность. -М.: Независимая газета, 2001. С. 137-214. - 3000 экз.

144. Паскаль Б. Мысли / Б. Паскаль. М.: ACT, Харьков: Фолио, 2001. - С. 69-589. - 4000 экз.

145. Порус В.Н. В. Соловьёв и Л. Шестов: единство в трагедии / В.Н. Порус // Вопросы философии. 2004 - № 2. - С. 148159.

146. Поснов М.Э. История христианской Церкви (До разделения Церквей 1054 г.) / М.Э. Поснов. М.: Высшая школа, 2005. - 648 с. - 2000 экз.

147. Плетнёва Н.В. Учение о добре и зле в философии Н.А. Бердяева. Диссертация. кандидата философских наук: 09.00. 03 / Н.В. Плетнёва. М., 2003. - 179 с. - РГБ ОД, 61:04-9/74-1.

148. Преподобный Никодим Святогорец. Невидимая брань / Никодим Святогорец. М.: Изд-во Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2004. - 344 с. - 7500 экз.

149. Рассел Дж.Б. Мефистофель. Дьявол в современном мире / Дж.Б. Рассел. СПб.: Евразия, 2002. - 448 с. - 2000 экз.

150. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. В 4-х томах. Том 4. От романтизма до наших дней / Дж. Реале, Д. Антисери. СПб.: Петрополис, 1997. -880 с. - 23000 экз.

151. Родин Е.В. Гностический этос / Е.В. Родин // Режим доступа: http://kenoma.chat.ru

152. Родин Е.В. Лев Шестов на пути к гностическому либертинизму / Е.В. Родин // Режим доступа: http://kenoma.chat.ru

153. Сандулов Ю.А. Дьявол. Исторический и культурный феномен / Ю.А. Сандулов. СПб.: Лань, 1997. - 192 с. -15000 экз.

154. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии / Ж.-П. Сартр. М.: Республика, 2004. - 639 с.- 2000 экз.

155. Светлов Р.В. Гнозис и экзегетика / Р.В. Светлов. СПб.: РХГИ, 1998. - 480 с. - 1000 экз.

156. Семенкин Н.С. Философия богоискательства: Критика религиозно-философских идей софиологов / Н.С. Семенкин.- М.: Политиздат, 1986. 175 с. - 90000 экз.

157. Страхов A.M. Отечественная философия пола и любви (культурфилософская антропология) XIX начала XX веков

158. A.M. Страхов. Ростов-на-Дону: АПСН СКНЦ ВШ, 2006. - 148 с. - 500 экз.

159. Сухушнн Д.В. Метафнлософский смысл историко-философской реконструкции в творчестве Л. Шестова: Автореферат диссертации . кандидата философских наук: 09. 00. 01, 09.00.03 / Д.В. Сухушин. Томск: 2001. - 22 с. -100 экз.

160. Тареев М.М. Религия и общественность / М.М. Тареев // Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность. М.: Канон+, 1999. - С. 355-421. -5000 экз.

161. Тихомиров Е. Загробная жизнь или Последняя участь человека / Е. Тихомиров. СПб.: МП «Нева-Ладога-Онега», б.г. - 398 с. - 5000 экз.

162. Торчинов Е.А. Религии мира. Опыт запредельного: Психотехника и трансперсональные состояния / Е.А. Торчинов. СПб.: Петербургское востоковедение, 1997. -384 с. - Доп. тираж.

163. Трофимова М.К. Историко-философские вопросы гностицизма / М.К. Трофимова. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1979. - 216 с. - 7000 экз.

164. Трубецкой Е.Н. Философия Ницше. Критический очерк / Е.Н. Трубецкой // Галеви Д., Трубецкой Е.Н. Фридрих Ницше. М.: Эксмо, 2003. - С. 323-475. - 3000 экз.

165. Трубецкой С.Н. Учение о Логосе в его истории: Философско-историческое исследование / С.Н. Трубецкой. -М: ACT, Харьков: Фолио, 2000. 656 с. - 5000 экз.

166. Федотов Г.П. Святые Древней Руси / Г.П. Федотов. М.: ACT, 2003. - С. 11-220. - 4000 экз.

167. Флоровский Г.В. Восточные отцы IV века / Г.В. Флоровский // Флоровский Г.В. Восточные отцы Церкви. -М.: ACT, 2003. С. 39-318.

168. Флоровский Г.В. Восточные отцы V-VIII веков / Г.в. Флоровский // Флоровский Г.В. Восточные отцы Церкви. -М.: ACT, 2003. С. 321-634. - 4000 экз.

169. Флоровский Г.В. Отцы первых веков / Г.В. Флоровский // Флоровский Г.В. Восточные отцы Церкви. М.: ACT, 2003.- С. 7-34. 4000 экз.

170. Флоровский Г.В. Пути русского богословия / Г.В. Флоровский. Вильнюс: Православное епархиальное управление, 1991. - 602 с. - 30000 экз.

171. Франк C.JI. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии / C.J1. Франк // Франк C.JI. Сочинения.- Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000. С. 247-796. - 5000 экз.

172. Франк C.JI. Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия / C.JI. Франк // Франк C.JI. С нами Бог.- М.: ACT, 2003. С. 133-436. - 5000 экз.

173. Франк C.JI. Русское мировоззрение / C.JI. Франк // Франк C.JI. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. -С. 472-500. Электронная библиотека Direct Media; www. directmedia.ru.

174. Франк C.JI. Смысл жизни / C.JI. Франк // Франк C.JI. С нами Бог. М.: ACT, 2003. - С. 19-130. - 5000 экз.

175. Франк C.JI. Фр. Ницше и этика «любви к дальнему» / C.JI. Франк // Франк C.JI. Сочинения. Мн.: Харвест, М.: ACT, 2000. - С. 3-80. - 5000 экз.

176. Хайдеггер М. Бытие и время / М. Хайдеггер. Харьков: Фолио, 2003. - 503 с. - 4000 тыс.

177. Хомяков А.С. Ещё несколько слов православного христианина о западных вероисповеданиях / А.С. Хомяков // Хомяков А.С. Сочинения в 2-х томах. Том 2. М.: Медиум, 1994. - С. 129-196. Электронная библиотека Direct Media; www.directmedia.ru.

178. Хомяков А.С. Письмо к редактору «L'Union Chretienne» о значении слов «кафолический» и «соборный» / А.С. Хомяков // Хомяков А.С. Сочинения в 2-х томах. Том 2. -М.: Медиум, 1994. С. 239-244. Электронная библиотека Direct Media; www.directmedia.ru.

179. Хомяков А.С. Церковь одна / А.С. Хомяков // Хомяков А.С. Сочинения в 2-х томах. Том 2. М.: Медиум, 1994. - С. 523. Электронная библиотека Direct Media; www. directmedia.ru.

180. Хоружий С.С. Алексей Хомяков и его дело / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. Опыты из русской духовной традиции. -М.: Парад, 2005. С. 61-204. - 1500 экз.

181. Хоружий С.С. Владимир Соловьёв и мистико-аскетическая традиция Православия / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000. - С. 182-206. -2500 экз.

182. Хоружий С.С. Исихазм в Византии и России: исторические связи, антропологические проблемы / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000. - С. 207-206. - 2500 экз.

183. Хоружий С.С. Исихазм как пространство философии / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000. - С. 261-288. - 2500 экз.

184. Хоружий С.С. Соловьёв и Ницше в кризисе европейского человека / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. Опыты из русской духовной традиции. М.: Парад, 2005. - С. 244286. - 1500 экз.

185. Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000. - С. 31 1-350 - 2500 экз.

186. Хоружий С.С. Трилогия Границы: три текста о Духовной практике / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000. - С. 353-472. - 2500 экз.

187. Хоружий С.С. Философия и теология: старые и новые парадигмы отношений / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000. - С. 289-310. -2500 экз.

188. Хоружий С.С. Философский процесс в России как встреча философии и православия / С.С. Хоружий // Хоружий С.С. О старом и новом. СПб.: Алетейя, 2000. - С. 62-116. -2500 экз.

189. Шитов С.И. Философия трагедии Льва Шестова / С.И. Шитов // Вестник МГУ. Серия 7. Философия. 1993 № 2. С. 35-42.

190. Шмеман А., протоиерей. Евхаристия. Таинство Царства / А. Шмеман. М.: Паломник, 2006. - 312 с. - 5000 экз.

191. Шмеман А., протоиерей. Исторический путь православия / А. Шмеман. М.: Паломник, 1993. - 392 с. - 35000 экз.

192. Шмеман А. Цикл бесед о христианском понимании смерти / А. Шмеман // Шмеман А., протоиерей. Проповеди и беседы. М.: Паломник, 2000. - С. 101-1 13. - 6000 экз.

193. Шураки А. Повседневная жизнь людей Библии / А. Шураки. М.: Молодая гвардия, 2004. - 278 с. - 5000 экз.

194. Яковенко Б.В. История русской философии / Б.В. Яковенко. М.: Республика, 2003. - 510 с. - 3000 экз.

195. Яковенко Б.В. Философское донкихотство / Б.В. Яковенко // Яковенко Б.В. Мощь философии. СПб.: Наука, 2000. - С. 661-674. - 2000 экз.

196. Ясперс К. Всемирная история философии. Введение / К. Ясперс. СПб.: Наука, 2004. - С. 51-266. - 3000 экз.

197. Tschizewskij D. Zwischen Ost und West. Russishe Geistesgeschichte II / D. Tschizewskij. Munchen: Rowohlt, 1961. - 176 p.