Проблема философского языка в московском кружке любомудров

Марцева, Анна Владимировна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Проблема философского языка в московском кружке любомудров

Год: 2005
Автор научной работы: Марцева, Анна Владимировна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 09.00.03

Диссертация по философии на тему 'Проблема философского языка в московском кружке любомудров'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема философского языка в московском кружке любомудров"

На правах рукописи

МАРЦЕВА Анна Владимировна

ПРОБЛЕМА ФИЛОСОФСКОГО ЯЗЫКА В МОСКОВСКОМ КРУЖКЕ ЛЮБОМУДРОВ

(09.00.03 - история философии)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва-2005

Работа выполнена на кафедре истории философии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов

Научный руководитель:

доктор философских наук, доцент Нижников С. А. Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Маслин М. А. кандидат философских наук, доцент Моторина JI. Е.

Ведущая организация:

Московский физико-технический институт (университет)

Защита состоится «22» июня 2005 г. в 16 часов 30 минут на заседании диссертационного совета Д 212.203.02 по философским наукам в Российском университете дружбы народов, расположенном по адресу: 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 10, корп. 2 (факультет гуманитарных и социальных наук), ауд. № 415.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов.

Автореферат разослан «■/.'"» мая 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат философских наук, доцент

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. С начала XX века и до сегодняшнего дня языковая проблематика оказывается в центре внимания как западноевропейских, так и отечественных мыслителей. И если в начале этого языкового «бума» доминировало критическое отношение к языку, направленное на формализацию языка науки и философии, то современные теории языка не только демонстрируют невозможность абсолютной формализации языка, но и связывают с этой особенностью будущее философии.

В истории отечественной мысли вопросы языка традиционно занимали важное место. При этом роль языка не исчерпывалась простой выразительностью: язык был и источником, и катализатором, и препятствием для развития философской мысли. Спектр оценок, предлагаемый историками отечественной мысли в отношении уровня развития философского языка в России, чрезвычайно богат, раскрываясь в диапазоне между резко негативным (например, у Г. Г. Шпета, А. Койре) и восторженным (например, у В. В. Бибихина) отношением. Как правило, особенности русского философского языка рассматриваются во взаимосвязи со специфическими чертами русской аутентичной философии Таким образом, оценка в наибольшей степени относится не к языку, а именно к специфике отечественного типа философствования. Вместе с тем, в ходе дискуссий на эту тему уже неоднократно высказывалась мысль о нецелесообразности прямолинейного оценочного подхода к вопросам специфики, в том числе и языковой специфики, русской философии1 как таковой. Наиболее продуктивным представляется анализ философского языка конкретного субъекта философствования

' См, например, Маслин М А , Андреев А Л. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и ее философской культуре // О России и русской философской культуре Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990; Пустарнаков В| "Г» Основные вехи истории и особенности развития российского шеллинговедения и историодоДО. адм8Ц^Дд^иШ(ингианства» в XIX столетии // Философия Шеллинга в России XIX века. СПб , 19ЦЙИБЛ НОТЕ*

■ г&хмс

(отдельного мыслителя, кружка, школы, направления) в современном ему культурно-историческом контексте. В данном диссертационном исследовании в качестве такого субъекта выступает Московский кружок любомудров.

Исходя из факта недостаточной изученности деятельности русских любомудров, необходимо признать чрезвычайную актуальность историко-философских исследований в этой области. Первая треть XIX века, на которую приходится существование Московского кружка любомудров, - совершенно особая эпоха в истории русской философии. Именно в этот период в России закладываются основы принципиально нового понимания философии с точки зрения ее предмета, специфики, методов, средств и задач; философия все в большей степени специализируется и дифференцируется.

Кроме того, происходит переосмысление роли и значения философии в жизни личности и общества. На первое место выдвигается требование развития русской аутентичной («самобытной») философии, а также целый корпус тем, связанных с осмыслением проблемы национальной и культурной идентичности. Московский кружок любомудров можно считать узловой, ключевой вехой в развитии русской философской мысли, поскольку именно благодаря их активной деятельности были сформулированы и остро поставлены вопросы, необходимость разрешения которых во многом стимулировало и обусловило дальнейшую судьбу философии в России. К числу этих принципиальных вопросов с полным правом можно отнести проблему развития языка аутентичной философской мысли. Концептуальное осмысление этой проблемы членами кружка оказало большое влияние на динамику развития философского языка в России, поскольку уже внутри самого кружка было сформировано два основных уровня развития философского языка -теоретический и прагматический, в рамках которых любомудры осуществляли свои языковые стратегии.

философского языка любомудров в данном случае не является лингвистическим; в центре внимания оказывается не категориально-понятийный аппарат, а основные концепции философского языка и их реализация деятелями кружка.

Анализ теоретического осмысления проблемы развития философского языка и попыток ее решения в Московском кружке любомудров является актуальной исследовательской задачей, так как позволяет значительно углубить и расширить представление о генезисе и специфике философского языка в России и, тем самым, о специфике отечественного типа философствования.

Степень научной разработанности проблемы. Историография философско-эстетаческой деятельности любомудров имеет давнюю традицию, восходящую к деятелям и современникам кружка: именно благодаря их усилиям возник мифологизированный образ рано умершего Веневитинова2. Тем не менее, философское наследие Московского кружка любомудров долгое время не получало должной оценки; необходимость серьезного исследования этого феномена была осознана самими участниками кружка, в частности В. Ф. Одоевским. А. Пятковский приводит точку зрения Одоевского, высказанную им при личной встрече в 1860 г., согласно которой о значении любомудрия «очень мало и плохо говорилось в истории русской литературы»3, поскольку «вообще история литературных кружков с таким серьезным направлением... должна была входить значительным элементом в историю русской мысли»4. Этот пробел был частично восполнен в конце XIX - начале XX вв. благодаря работам таких историографов и биографов, как И. И. Замотан, И. Иванов, Н. К. Козмин, Н. Колюпанов, П. Н. Милюков, П. Н. Сакулин и др. Указанные

2 Инициаторами подобного отношения выступили друзья и современники Веневитинова, которые по вполне понятным причинам с необычайным трепетом относились к памяти покойного Высоко оценивали творчество Веневитинова В. Г Белинский, А И. Герцен, Н И Надеждин, А С Пушкин, Н. Г. Чернышевский, а также анонимные авторы предисловий к двум его первым собраниям сочинений (см : Веневитинов Д. В Сочинения. Ч 1 Стихотворения Ч 2 Проза. М., 1829 - 1831) и ДР

Пятковский А. Из истории нашего литературного и общественного развития Историко-литературные характеристики. Князь В Одоевский и Д. Веневитинов Изд. 3-е М, 1901 С 64

4 Там же.

исследования5 содержат богатый фактографический материал, касающийся не только деятельности кружка, но и русской интеллектуальной культуры первой трети XIX века в целом. Кроме того, в этих работах были предприняты серьезные попытки систематизации этого материала, внесшие большой вклад в формирование и развитие проблематики исследования деятельности кружка любомудров. Однако, при всей значимости этих работ, они в гораздо большей степени относятся к области истории литературы, журналистики, критики и т.д., нежели к истории философии.

Собственно философский ракурс наследия любомудров в определенной мере нашел отражение в отечественной, а также зарубежной исследовательской литературе. Фундаментальные историографические труды по русской философии В. В. Зеньковского, Н. О. Лосского, А. Ф. Лосева, Т. Г. Масарика, Г. В. Флоровского, С. Л. Франка, Б. В. Яковенко в разной степени касаются деятельности кружка. Не обходят вниманием любомудров и современные исследователи в области русской философии: А. И. Абрамов, В. В. Ванчугов, И. И. Евлампиев, М. А. Маслин, С. А. Нижников, В. В. Сербиненко и др. Однако во всех указанных работах любомудры не являются специальным объектом исследования, а их деятельность выступает в большей степени в качестве контекста по отношению к более зрелому периоду русской философской мысли.

5 См Барсуков Н Жизнь и труды М. П Погодина Кн 2-3 2-ое изд СПб , 1904-1911, Замотин И И Романтизм двадцатых годов XIX в русской литературе В 2-х тт СПб, 1907, Иванов И. История русской критики Ч 1-2 СПб., 1898, Козмин Н К Из истории русской критики. СПб, 1902, Колюпанов Н Биография Александра Ивановича Кошелева. М , 1889-1892; Котляревский Н А Старинные портреты. Е А Баратынский, Д В Веневитинов, В Ф Одоевский СПб, 1907, Милюков П Н Очерки по истории русской культуры Т 2 Вера Творчество Образование Ч I Церковь и религия Литература Париж, 1931, Пыпии А. Н Исследования и статьи по эпохе Александра I В 3-х тт ТП Очерки литературы и общественности при Александре I Пг, 1917, Пятковский А Из истории нашего литературного и общественного развития Историко-литературные характеристики Князь В Одоевский и Д Веневитинов Изд 3-е М, 1901, Сакулин П Н Из истории русского идеализма Князь В Ф Одоевский Т I, ч 1.М,1913идр

(отдельные, хотя и очень значительные, работы все же не в полной мере удовлетворяют эту потребность). Более того, в последние десятилетия была очевидна тенденция к снижению историко-философского интереса к кружку. Так, если историографы советского периода (несмотря на тяготение к революционно-демократическому и материалистическому истолкованию философских построений любомудров) достаточно внимательно и тщательно рассматривали деятельность кружка, то в насыщенной с точки зрения проблематики постсоветской литературе Московскому кружку любомудров, к сожалению, было отведено незначительное место. Эта ситуация вполне закономерна, поскольку логика историко-философской реконструкции не обязательно совпадает с логикой самого исторического развития философии: возобновление философской самоидентификации в отечественной культуре 90-х годов XX в. происходило с опорой на наиболее яркие и представительные течения русской философии. Вместе с тем, во многом благодаря этим исследованиям в настоящее время становится возможным и продуктивным изучение русской аутентичной мысли переходных, «пограничных» периодов, к которым и относится деятельность Московского кружка любомудров.

6 Каменский 3 А Московский кружок любомудров М., 1980, Каменский 3 А Русская философия начала XIX века и Шеллинг о Д. М. Велланском и М Г Павлове. М., 1980; Койре А. Философия и национальная проблема в России начала XIX века М, 2003, Манн Ю В Динамика русского романтизма М, 1995; Манн Ю В. Русская философская эстетика (1820-1830-е гг.) М, 1969; Философия Шеллинга в России XIX века СПб , 1998

других любомудров, что не позволило ему в полной мере выявить сущностные черты любомудрия. Эта односторонность имеет принципиальное значение, поскольку вклад в философскую программу любомудров остальных участников кружка, как правило, исключается из поля историко-философских исследований. Кроме того, изучение Московского кружка любомудров ни в коем случае не должно сводиться к рассмотрению эволюции взглядов отдельных его деятелей Неадекватность подобного подхода хорошо прослеживается на примере Одоевского. Разносторонние интересы и противоречивые тенденции в идейном становлении Одоевского повлекли за собой многообразие трактовок эволюции мыслителя7 - от последовательного шеллингианца8, мистика, предшественника К. Г. Юнга9 до позитивиста и даже материалиста10. Большинство оценок, в принципе допустимых по отношению к творчеству Одоевского, абсолютно неприменимы к деятельности кружка в целом.

А. Койре, напротив, не фиксирует свое внимание на отдельных фигурах кружка; более того, кружок для него имеет значение не сам по себе, а как ключ к эпохе 20 - 30-х гг. XIX в. Работа Койре интересна, прежде всего, своей дистанцированностъю по отношению к русской философии вообще, поскольку изначально была ориентирована на западноевропейского читателя, не знакомого с русской философией. Однако некоторые оценки Койре нельзя считать современными, хотя бы потому, что он не имел возможности познакомиться с рядом важных архивных документов, ставших доступными гораздо позже.

7 См , например- Сакулин П Н Из истории русского идеализма Князь В Ф Одоевский Т I, ч 1 М , 1913, Comwell N The Life, Times and Milieu of V F Odoewblcy 1804—1869 L , 1986.

8 См , например Замотин И И. Идеализм в русском обществе и литературе СПб , 1908, Setshkareff W Schellings Emfluss in der russischen Literatur der 20 er und 30 er Jahre des XIX Jahrhunderts Leipzig, 1933, Медовой M И Пути развития русской прозы В Ф Одоевского в середине 20-40-х гг Автореферат дис канд. филос наук JI, 1971 и др.

9 См KarlinskyC A hollow shape The Philosophical tales of Prmse V Odoevsky//Studies in romantism T 5, № 3 Boston, 1966.

10 См Струминский В Я В Ф Одоевский // В Ф Одоевский Избранные педагогические сочинения М, 1955

Анализ исследовательской литературы демонстрирует то обстоятельство, что реконструкция философских построений любомудров может осуществляться разными путями и под разным углом зрения. В предшествующих исследованиях акцент был сделан преимущественно на историко-культурном, философско-эстетическом и социально-политическом измерениях любомудрия. С точки зрения проблемы разработки философского языка кружок специально не рассматривался ни в одном из указанных трудов, однако наличие языковой проблематики в построениях любомудров отмечалось в связи с анализом языковой рефлексии Одоевского (например, в работе П. Н. Сакулина), а также в связи с вопросом о развитии категориально-понятийного аппарата отечественной философской мысли (например, у А. Койре, 3. А. Каменского, А. Пятковского).

Таким образом, историко-философский взгляд на проблему философского языка в кружке любомудров оказывается актуальной теоретической проблемой, которая, в то же время, не противоречит сложившейся традиции изучения наследия любомудров, но дополняет и по-новому организует ее.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются философско-эстетические идеи членов Московского кружка любомудров, а предметом - концептуальное и прагматическое решение проблемы развития философского языка.

Цель и задачи исследования. Главной целью диссертационного исследования является реконструкция и аналитическая характеристика языковых концепций любомудров в свете их философской программы, а также определение места, роли и значения этих концепций в истории отечественной философии.

этой философской программы до сих пор определяется как проблематичное и малоизученное, автор диссертации счел необходимым отвести соответствующее место в исследовании определению и анализу этого содержания. Помимо этого, взаимосвязь философской программы и конкретной проблемы, стоящей перед членами кружка, имеет и «обратное» действие: не только программа является «ключом» к пониманию проблемы философского языка, но и сама по себе проблема философского языка может выступить в качестве организующего, центрирующего принципа для реконструкции философского наследия кружка.

Таким образом, в соответствии с целью диссертационной работы были поставлены и решены следующие исследовательские задачи:

- выявить культурно-исторические предпосылки и теоретические источники философских идей любомудров;

- раскрыть основные идеи деятелей Московского кружка любомудров с точки зрения их единства, как философскую программу, и определить типологические особенности этой программы в историко-философском контексте;

- проанализировать основные концепции философского языка в кружке и их динамический потенциал;

- рассмотреть магистральные направления практического развития языка в кружке.

Кроме того, специфика философской деятельности любомудров, ее междисциплинарный, фрагментарный характер, допускающий разночтения и противоречивые толкования, повлекла за собой необходимость обращения к герменевтическому методу.

Научная новизна. В результате исследования были получены следующие новые научные положения и выводы:

предпринята попытка историко-философской реконструкции философской программы кружка; проанализировано соотношение любомудрия как «новой философии» и любомудрия как закономерного этапа развития отечественной философской мысли;

- в ходе анализа философских построений любомудров рассмотрено и уточнено содержание таких ключевых для русской философии понятий, как «самобытность», «народность»;

- предпринята попытка концептуального объединения и анализа принципиально фрагментарных построений любомудров по проблеме философского языка в разноуровневом контекстуальном пространстве: во-первых, в рамках философской программы кружка, во-вторых, в историко-философском контексте. В частности, определены место и роль проблемы философского языка в философской программе кружка, обоснована органическая взаимосвязь философской программы любомудров и проблемы философского языка. При этом акцент сделан не на понятийно-терминологической базе, а на рассмотрении тех теоретических принципов и условий, которые в логическом смысле предшествуют этой базе;

- выявлены теоретический и прагматический подходы к решению проблемы философского языка;

- внесены коррективы в традиционную трактовку таких характерных для любомудров и для русской философии XIX - начала XX вв.

синтетических жанров, как философская публицистика и философская лирика;

- благодаря обращению к современным теориям метафоры обосновано новое понимание роли метафоры в философском языке любомудров, не исчерпывающееся простой выразительностью;

- сделан вывод о прогрессивной роли философских построений любомудров по проблеме философского языка. Вместе с тем, отмечены слабые стороны языковой рефлексии любомудров, связанные, главным образом, с уходом от решения задачи развития категориально-понятийного аппарата аутентичной философской мысли в России. Научно-практическое значение исследования. Основные выводы и

результаты диссертационного исследования могут быть использованы для расширения и углубления проблематики курсов и спецкурсов по истории русской философии; коме того, основные положения диссертации могут быть взяты за основу или в качестве дополнения для дальнейших исследований, рассматривающих специфику русской аутентичной философии вообще и основные философские течения первой трети XIX века, в частности. Материал диссертации может быть использован для решения проблемы типологизации русской философской мысли.

Важно подчеркнуть, что в силу специфики философской деятельности самих любомудров, положения и выводы диссертации являются принципиально дискуссионными и могут дать хороший импульс для дальнейших исследований в этой области.

Апробация результатов работы. Основные идеи диссертации нашли отражение в публикациях автора и выступлениях на научных конференциях Работа была обсуждена на кафедре истории философии Российского университета дружбы народов и рекомендована к защите.

Структура диссертации соответствует цели и задачам. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии

2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, характеризуется степень научной разработанности проблемы в исследовательской литературе, определяются объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи, раскрывается научная новизна работы, а также ее практическая значимость.

Первая глава диссертационного исследования - «Московский кружок любомудров: в поисках философского языка» - посвящена реконструкции и анализу основополагающих философско-эстетических идей членов кружка любомудров в широком историко-философском контексте, а также обоснованию места и роли проблемы языка аутентичной философской мысли в философских построениях любомудров.

В первом параграфе - «Любомудрие как «новая философия»: культурно-исторические влияния и основные теоретические источники» -кружок любомудров рассматривается как субъект философствования с точки зрения единства философского мировоззрения его участников на данном этане их жизненной эволюции. Философская программа кружка является закономерным и необходимым этапом развития русской философии, поскольку сочетает в себе гетерогенные теоретические источники и культурно-исторические предпосылки, синтезированные на основе романтических идей и принципов: просветительство, мистицизм, спинозизм, платонизм, шеллингианство в их аутентичном западноевропейском варианте, а также в рецепции русских последователей. В силу этой преемственности деятельность любомудров, вопреки стремлению самих участников кружка, нельзя квалифицировать как «точку сингулярности» в ходе исторического движения русской философской мысли. В то же время любомудрие представляет собой философское направление совершенно нового типа; сохраняя связь с предшествующими традициями (как академическими, так и неакадемическими), оно и по форме, и по своим ориентирам, установкам, целям

может рассматриваться как «новая философия». Любомудры придают философии преимущественно популярную, доступную форму и рассматривают решение сугубо философских вопросов в практическом (эстетическом, этическом, социально-политическом, культурно-историческом) ракурсе.

Второй параграф - «Философская программа Московского кружка любомудров» - представляет собой анализ основных положений философской программы кружка, в разработку которой основной вклад внесли Д. В. Веневитинов и В. Ф. Одоевский. Руководствуясь принципом, согласно которому философии отводится руководящая роль в науке, искусстве и деятельности вообще, любомудры претендуют на право проектировать философское и историческое развитие России. По мнению членов кружка, русский народ получил готовый ответ еще прежде, чем задался вопросом, поэтому в нем просто заснуло стремление к поиску истины. Любомудры с готовностью берут на себя ответственность за «пробуждение» отечества. Исходя из этой идеи, в своей философской программе в качестве приоритетных направлений они рассматривают изучение и популяризацию философских идей авторитетных с их точки зрения мыслителей (прежде всего, немецких философов-идеалистов и Платона), перевод доступных сочинений, разработку концепции истории философии, создание «органа» любомудрия журнала. Необходимо отметить, что все пункты программы должны развиваться не последовательно, а параллельно. Несмотря на то, что в целом любомудры понимают философию как абсолютно свободную науку, единственной целью которой является познание истины, они считают приемлемым допустить и ее утилитарное измерение - воздействие на развитие личности, общества и на исторический процесс вообще. Конечной целью их философской программы является включение России, и особенно русской философской культуры, в контекст исторического универсума, что осуществимо двумя основными способами - подстраиваясь под уже существующую модель на правах эпигонов, либо, выражаясь современным языком, на правах полноправных участников диалога. В принципе, любомудры рассматривали эти варианты не как

альтернативы, но как ступени. Первая ступень, связанная с изучением и популяризацией идей современной западноевропейской философии, в первую очередь романтиков и Шеллинга, с овладением философской терминологией, являлась своеобразной «школой»; вторая ступень предполагала развитие национального самосознания, культурную идентификацию и философское пробуждение России.

В данном случае важно учитывать, что современным историческим универсумом любомудры считают Западную Европу. Уже в этот период они ставят проблему соотношения западноевропейской и русской культуры с точки зрения соотношения универсального и регионального. Не все существующие народы включены в историю; быть субъектом истории - это не данность и не завоевание (в смысле вторжения), а творческий процесс. Историческое бьпие возможно только на «взаимовыгодных условиях», как диалог. Но историчность - это временное и конечное измерение; для каждого народа есть свой период, в который он может и должен сказать слово в истории.

Философская программа любомудрия предполагает свою конечность, ограниченность в пространстве и времени; она неразрывно связана с конкретно-исторической ситуацией. Любомудрие - не вечная философия, а этап, предшествующий состоянию «всеведения», который, по сути, является концом философии и истории. Однако этот философско-исторический эсхатологизм только намечен любомудрами и не является предметом их специальных исследований. Центр их интереса смещен в сторону настоящего и прошедшего; призыв одного из лидеров кружка Д. В Веневитинова «творить будущее» в большей степени означает «творить прошлое» Требование самобытности и народности, принятое любомудрами, трансформирует философскую проекцию любомудров в ретроспекцию. С точки зрения Веневитинова, «самобытное» значит развившееся из своего корня, из естественного стремления человека (и народа, и человечества) решить волнующую проблему. Для пробуждения России Веневитинов предлагает вернуться в эпоху прошедшего - туда, где и должна была зародиться

потребность в философии, в самопознании. При этом концепция Веневитинова смягчает противоречие между понятиями «философия в России» и «русская философия», поскольку самобытная философия в его понимании - это своего рода тавтология. Если философия не самобытна, то есть является механическим воспроизведением каких-либо принципов и понятий, то она просто не может рассматриваться как философия.

Философские построения любомудров необходимым образом приводят их к проблеме развития языка отечественной аутентичной философии. Эта проблема возникает в связи с такими программными принципами, как распространение основных идей «немецкого любомудрия», адекватный перевод философских текстов с немецкого языка на русский, окончательный разрыв с наследием классицизма и эмпиризма. Кроме того, перед участниками кружка встает вопрос о возможности выработки языка, позволяющего русской философии быть включенной в состав универсальной.

Во второй главе - «Динамика языковой рефлексии любомудров» -раскрываются основные варианты теоретического осмысления проблемы философского языка деятелями кружка, а также взаимосвязь языковой рефлексии любомудров с проблематикой отечественных лингвофилософских традиций XVIII - начала XIX веков.

В первом параграфе - «Предпосылки формирования и развития философского языка в России XVIII - начала XIX вв.» - определены и проанализированы основные направления решения проблемы развития философского языка отечественной мысли и влияние этих сложившихся вариантов на формирование оригинального взгляда любомудров на проблему. В целом, в этот период проблема философского языка лежит на пересечении грех плоскостей: дискуссий на тему выработки общенационального языка, традиций просветительства и мистицизма. Любомудры оказываются полностью погруженными в контекст лингвофилософских споров конца XVIII - начала XIX веков и, кроме того, наследуют все основные теоретические подходы к проблеме выработки философского языка. Однако в деятельности кружка эти

подходы получают новое прочтение и новое концептуальное оформление в связи с формированием нового понимания философии с точки зрения ее предмета, специфики, методов, средств и задач, а также в связи с изменением статуса философии в общественной жизни.

Проблему развития философского языка любомудры решали на двух уровнях - концептуальном и прагматическом. В концептуальном плане члены кружка как русские романтики, казалось бы, должны были стать проводниками романтического языкознания, отдельные элементы которого уже были представлены в позиции шишковистов (архаистов). Тезис о том, что язык есть выражение духа народа, в романтическом языкознании прочитывается в том числе и следующим образом: язык самобытной философии есть национальный язык. Тем не менее, любомудры занимали умеренную позицию: признавали ведущую роль народного духа в развитии аутентичной философии, но не настаивали на жесткой зависимости между языком философии и русским языком, тем более коренным «словенским» языком. Лишь некоторые участники кружка явно тяготели к признанию ведущей роли национального языка в развитии интеллектуальной и духовной культуры России. В частности, эту идею развивали С. П. Шевырев и примыкавший к кружку М. П. Погодин. Большинство же любомудров не могли поставить знак равенства между русским языком и философским языком. Сложности, возникшие в процессе активного усвоения идей западноевропейской романтической мысли, заставляли их калькировать или вообще прямо использовать иноязычную терминологию. Как и новаторы-карамзинисты, любомудры не допускают длительного подготовительного этапа для овладения специальным языком Язык популяризированного знания должен быть доступным и относительно демократичным, поэтому любомудры не ставят особых ограничений для пополнения понятийно-терминологической базы философского языка Центр их концептуальных построений смещается в иную сторону - в сторону философского осмысления языка как такового, поиска альтернативы вербальному языку и создания языковых утопий.

Второй параграф носит название «Концепции философского языка любомудров: В. Ф. Одоевский, Д. В. Веневитинов» и представляет собой реконструкцию взглядов двух лидеров любомудрия на проблему языка как такового и философского языка, в частности. Наибольшее развитие эти идеи получают в творчестве В. Ф Одоевского, в частности, в его концепции идеального языка. Главная интуиция Одоевского, воспринятая им из мистицизма и просветительства, основывается на признании бессилия естественного языка человека, неспособного выразить всеполноту истины. Поиск адекватного выражения становится для Одоевского центральной философской проблемой на протяжении всей его жизни. В период любомудрия он решал эту проблему с точки зрения синтеза философии и искусства (главным образом, музыки).

Д. В. Веневитинов, с его ярко выраженным стремлением воздействовать на развитие русской философии, не мог оставаться в стороне от проблемы разработки философского языка. Однако, в отличие от Одоевского, он стоял на позициях утилитарного подхода к языку: язык для Веневитинова только средство. В соответствии с принятыми требованиями ясности и определенности философского языка, наибольший отклик у Веневитинова вызывает идея заимствования философией математического языка. Окончательная формализация философского языка, по мысли Веневитинова, - это дело будущего. Пока формализация не осуществилась, в теоретическом плане он считает приемлемым язык дефиниций.

Несмотря на очевидное различие в оценке роли языка в развитии философского знания, оба лидера кружка тяготеют к созданию языковых утопий, связанных с выходом за пределы вербальности.

В третьей главе - «Основные направления развития философского языка в кружке» - предпринята попытка выявления и анализа компромиссного решения проблемы философского языка в кружке. Языковые утопии любомудров в решении сугубо практической задачи развития языка философии были взяты ими на вооружение не в буквальном смысле, а в качестве

ориентиров. В философской публицистике, в литературной практике, письмах и набросках решающую роль играли такие критерии, как стремление к распространению философского знания, страсть к публичной полемике, а также потребность участвовать в современности, быть в центре событий в области философии, политики, науки, искусства.

Первый параграф - «Жанровое разнообразие философской деятельности любомудров как фактор развития философского языка» -посвящен рассмотрению синтетических философских жанров, дающих возможность членам кружка реализовать основные пункты философской программы. За пределами своих невербальных концепций любомудры развивают философию в рамках словесности. Деятельность любомудров в этом направлении, по мнению исследователей, оказала большое влияние на формирование традиционных для отечественной неакадемической философской мысли жанров - публицистики, лирики, критики. Идею привилегированной роли философии любомудры в данном случае интерпретируют двояким образом: как возможность философствовать в рамках абсолютно любого жанра словесности и как необходимость давать предписания этим жанрам. Тем самым они отвоевывают неограниченное пространство для развития и пропаганды своих философских идей, легализуют право использовать выразительные средства этих жанров, но, в то же время, провоцируют постоянную критику в свой адрес от лица сторонников «чистых» жанров.

Основными модусами реализации философской программы любомудров выступают философская публицистика (как «коллективное», надличностное философствование) и философская лирика (как форма индивидуальной, сокровенной интерпретации тех или иных философских идей и учений). Наиболее явным недостатком этих модусов является необходимость внеположенного философского контекста Контекст этот в большинстве случаев задан не столько идеями самих участников кружка, сколько их ссылками на такие источники, как Шеллинг, Фихте, Платон, Спиноза, йенские

романтики, что нередко порождает дискуссии о неоригинальности и несамостоятельности любомудрия.

Во втором параграфе - «Философия между наукой и искусством: дефиниция, метафора, аналогия» - показывается попытка любомудров найти способ преодоления противоречий между теоретическим осмыслением проблемы философского языка и теми возможностями, которые предоставлял действительный уровень развития «метафизического» языка в России.

В рамках указанных синтетических жанров любомудрам удалось найти компромисс между идеей и ее выражением благодаря использованию метафорических структур, к числу которых относятся аналогии, сравнения, аллегории, эмблемы и др. В качестве гносеологической основы этих структур выступают такие взаимосвязанные составляющие, как априоризм, принцип познаваемости мира, интуитивизм и понимание процесса познания как единства противоположностей. В этом случае любомудры занимают позицию наблюдателей-экспериментаторов, для которых мир и в своем многообразии, и в своем единстве не только познаваем, но и практически совсем познан. Метафорические структуры, лежащие в основе их философского языка, суть отражение этой позиции. В гносеологическом плане метафора есть средство структурирования и упорядочивания мира, и в этом смысле она носит космический характер. Метафора является «переводчиком» для всех типов языков (искусства, природы, человека, Бога и др.), универсальным инструментом для познания мира в его тождественности.

С точки зрения проблемы развития языка аутентичной философской мысли, компромисс этот был вынужденным, и, учитывая программные принципы любомудрия, закономерным. Вместе с тем, это решение имело и негативные последствия, поскольку не подталкивало отечественных мыслителей к развитию концептуального аппарата, хотя и допускало это развитие. Метафора как «временная мера» на путях выработки идеального философского языка не оставляла возможности для самоограничения, не оставляла пространства и для критики философского языка.

В заключении работы подводятся общие итоги проведенного исследования, формулируются основные теоретико-методологические выводы, а также намечаются перспективы дальнейшей разработки темы.

Автор диссертации подчеркивает то обстоятельство, что в ситуации дефицита языковых средств, недостаточной оформленности языковых стратегий, концептуальные и прагматические решения проблемы развития русского философского языка, предложенные деятелями Московского кружка любомудров, должны быть классифицированы как адекватные и прогрессивные. Любомудры во многом повлияли на характер и специфику языка русской аутентичной философской мысли, но в принципе не могли заключить его в жесткие рамки, поскольку подчеркивали органическую связь между философией и ее языком (связь формы и содержания), что означало необходимость пересмогра основных принципов, средств, правил языка при трансформации понимания философии. Оценка языковых концепций и стратегий любомудров возможна исключительно с историко-философской точки зрения, то есть с учетом конкретного историко-философского контекста Это обстоятельство не позволяет поднять любомудров на уровень универсального историко-философского дискурса, но в то же время реабилитирует их в статусе ключевых фигур русской философской традиции.

Основные положения диссертационного исследования нашли свое отражение в следующих публикациях автора:

1. Атемпоральность и полифоничность в творчестве Ф М. Достоевского // Диалог цивилизаций: история, современность и перспективы: Материалы Четвертой межвузовской научной конференции молодых ученых. М.-Изд-во РУДН, 2003. 0,1 п.л.

2. Концепция идеального языка В. Ф. Одоевского // Философское образование, 2004, № 11. - 0,6 п.л.

3. Философский проект Д. В. Веневитинова // Из истории философских идей. Работы аспирантов и студентов кафедры истории философии Российского университета дружбы народов. М: Изд-во РУДН, 2005. - 0,8 п.л.

Марцева Анна Владимировна

Проблема философского языка в Московском кружке любомудров

Диссертация посвящена анализу проблемы философского языка в Московском кружке любомудров. Актуальность работы вызвана тем обстоятельством, что, несмотря на ключевую роль кружка в развитии аутентичной философской мысли в России, в настоящее время он редко становится предметом историко-философских исследований. Автор ставш своей целью ироследить динамику языковой рефлексии любомудров в контексте истоков, предпосылок и основных идей их философской программы. Философские построения любомудров имеют фрагментарный и неспециализированный характер, что обуславливает специфику историко-философской реконструкции.

Martseva Anna

Problem of philosophycal language in Moscow circle of lubomudrs

The dissertation is devoted to the analysis of problem of philosophycal language in Moscow circle of lubomudrs. The urgency of work is caused by that circumstance, that, inspitc of a key role of the circle in development of authentic philosophy in Russia, now it seldom becomes a subject of histonco-philosophical researches. The author sets as the purpose to track dynamics of the language reflection of lubomudrs in the context of sources, premises and basic ideas of their philosophycal program. Philosophical concepts of lubomudrs have fragmentary and unspecialized character that causes specificity of histonco-philosophical reconstruction.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 20.05.05 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,56 Печать авторефератов (095) 730-47-74, 778-45-60

№12 9 00

РНБ Русский фонд

2006-4 11350

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Марцева, Анна Владимировна

Введение.:.

Глава 1. Московский кружок любомудров: в поисках философского языка.

§ 1. Любомудрие как «новая философия»: культурно-исторические влияния и основные теоретические источники.

§ 2. Философская программа Московского кружка любомудров.

Глава 2. Динамика языковой рефлексии любомудров.

§ 1. Предпосылки формирования и развития философского языка в России XVIII - начала XIX вв.

§ 2. Концепции философского языка любомудров: В. Ф. Одоевский,

Д. В. Веневитинов.

Глава 3. Основные направления развития философского языка в кружке.

§ 1. Жанровое разнообразие философской деятельности любомудров как фактор развития философского языка.

§ 2. Философия между наукой и искусством: дефиниция, метафора и аналогия.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Марцева, Анна Владимировна

В истории отечественной мысли вопросы языка традиционно занимали важное место. При этом роль языка не исчерпывалась простой выразительностью: язык был и источником, и катализатором, и препятствием для развития философской мысли. Спектр оценок, предлагаемый историками отечественной мысли в отношении уровня развития философского языка в России, чрезвычайно богат, раскрываясь в диапазоне между резко негативным (например, у Г. Г. Шпета, А. Койре) и восторженным (например, у В. В. Бибихина) отношением. Как правило, особенности русского философского языка рассматриваются во взаимосвязи со специфическими чертами русской аутентичной философии. Таким образом, оценка в наибольшей степени относится не к языку, а именно к специфике отечественного типа философствования. Вместе с тем, в ходе дискуссий на эту тему уже неоднократно высказывалась мысль

0 нецелесообразности прямолинейного оценочного подхода к вопросам специфики, в том числе и языковой специфики, русской философии1 как

1 См., например, Маслин М. А., Андреев А. Л. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и ее философской культуре // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990; Пустарнаков В. Ф. Основные вехи истории и особенности развития российского шеллинговедения и историографии «русского шеллингианства» в XIX столетии // Философия Шеллинга в России XIX века. СПб., 1998. таковой. Наиболее продуктивным представляется анализ философского языка конкретного субъекта философствования (отдельного мыслителя, кружка, школы, направления) в современном ему культурно-историческом контексте. В данном диссертационном исследовании в качестве такого субъекта выступает Московский кружок любомудров.

Исходя из факта недостаточной изученности деятельности русских любомудров, необходимо признать чрезвычайную актуальность историко-философских исследований в этой области. Первая треть XIX века, на которую приходится существование Московского кружка любомудров, — совершенно особая эпоха в истории русской философии. Именно в этот период в России закладываются основы принципиально нового понимания философии с точки зрения ее предмета, специфики, методов, средств и задач; философия все в большей степени специализируется и дифференцируется.

Кроме того, происходит переосмысление роли и значения философии в жизни личности и общества. На первое место выдвигается требование развития русской аутентичной («самобытной») философии, а также целый корпус тем, связанных с осмыслением проблемы национальной и культурной идентичности. Московский кружок любомудров можно считать узловой, ключевой вехой в развитии русской философской мысли, поскольку именно благодаря их активной деятельности были сформулированы и остро поставлены вопросы, необходимость разрешения которых во многом стимулировало и обусловило дальнейшую судьбу философии в России. К числу этих принципиальных вопросов с полным правом можно отнести проблему развития языка аутентичной философской мысли. Концептуальное осмысление этой проблемы членами кружка оказало большое влияние на динамику развития философского языка в России, поскольку уже внутри самого кружка было сформировано два основных уровня развития философского языка — теоретический и прагматический, в рамках которых любомудры осуществляли свои языковые стратегии.

Диссертационная работа представляет собой историко-философское исследование философского наследия любомудров в культурно-историческом и философском контексте сквозь призму их языковой рефлексии. Исследование философского языка любомудров в данном случае не является лингвистическим; в центре внимания оказывается не категориально-понятийный аппарат, а основные концепции философского языка и их реализация деятелями кружка. Анализ теоретического осмысления проблемы развития философского языка и попыток ее решения в Московском кружке любомудров является актуальной исследовательской задачей, так как позволяет значительно углубить и расширить представление о генезисе и специфике философского языка в России и, тем самым, о специфике отечественного типа философствования.

Степень научной разработанности проблемы. Историография философско-эстетической деятельности любомудров имеет давнюю традицию, восходящую к деятелям и современникам кружка: именно благодаря их усилиям возник мифологизированный образ рано умершего Веневитинова1. Тем не менее, философское наследие Московского кружка любомудров долгое время не получало должной оценки; необходимость серьезного исследования этого феномена была осознана самими участниками кружка, в частности В. Ф. Одоевским. А. Пятковский приводит точку зрения Одоевского, высказанную им при личной встрече в 1860 г., согласно которой о значении любомудрия «очень мало и плохо

1 Инициаторами подобного отношения выступили друзья и современники Веневитинова, которые по вполне понятным причинам с необычайным трепетом относились к памяти покойного. Высоко оценивали творчество Веневитинова В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. И. Надеждин, А. С. Пушкин, Н. Г. Чернышевский, а также анонимные авторы предисловий к двум его первым собраниям сочинений (см.: Веневитинов Д. В. Сочинения. Ч. 1. Стихотворения. Ч.

2. Проза. М., 1829 - 1831) и др. говорилось в истории русской литературы»1, поскольку «вообще история литературных кружков с таким серьезным направлением. должна была входить значительным элементом в историю русской мысли» . Этот пробел был частично восполнен в конце XIX — начале XX вв. благодаря работам таких историографов и биографов, как И. И. Замотин, И. Иванов, Н. К. Козмин, Н. Колюпанов, П. Н. Милюков, П. Н. Сакулин и др. Указанные исследования3 содержат богатый фактографический материал, касающийся не только деятельности кружка, но и русской интеллектуальной культуры первой трети XIX века в целом. Кроме того, в этих работах были предприняты серьезные попытки систематизации этого материала, внесшие большой вклад в формирование и развитие проблематики исследования деятельности кружка любомудров. Однако, при всей значимости этих работ, они в гораздо большей степени относятся к области истории литературы, журналистики, критики и т.д., нежели к истории философии.

1 Пятковский А. Из истории нашего литературного и общественного развития. Историко-литературные характеристики. Князь В. Одоевский и Д. Веневитинов. Изд. 3-е. М., 1901. С. 64.

2 Там же.

3 См.: Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 2-3. 2-ое изд. СПб., 1904-1911; Замотин И. И. Романтизм двадцатых годов XIX в русской литературе. В 2-х тт. СПб, 1907; Иванов И. История русской критики. Ч. 1-2. СПб., 1898; Козмин Н. К. Из истории русской критики. СПб, 1902; Колюпанов Н. Биография Александра Ивановича Кошелева. М., 1889-1892; Котляревский Н. А. Старинные портреты. Е. А. Баратынский, Д. В. Веневитинов, В. Ф. Одоевский. СПб., 1907; Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2. Вера. Творчество. Образование. Ч. 1. Церковь и религия. Литература. Париж, 1931; Пыпин А. Н. Исследования и статьи по эпохе Александра I. В 3-х тт. Т.Н. Очерки литературы и общественности при Александре I. Пг., 1917; Пятковский А. Из истории нашего литературного и общественного развития. Историко-литературные характеристики. Князь В. Одоевский и Д. Веневитинов. Изд. 3-е. М., 1901; Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф.Одоевский. Т. I, ч. 1. М., 1913 и др. разной степени касаются деятельности кружка. Не обходят вниманием любомудров и современные исследователи в области русской философии: В. В. Ванчутов, И. И. Евлампиев, М. А. Маслин, С. А. Нижников, В. В. Сербиненко и др. Однако во всех. указанных работах любомудры не являются специальным объектом исследования, а их деятельность выступает в большей степени в качестве контекста по отношению к более зрелому периоду русской философской мысли.

Таким образом, с историко-философской точки зрения, Московский кружок любомудров остается малоизученным феноменом, поскольку до сих пор не сформированы исследовательские традиции для последовательного реконструирования и оценки философского содержания этого периода (отдельные, хотя и очень значительные, работы все же не в полной мере удовлетворяют эту потребность). Более того, в последние десятилетия была очевидна тенденция к снижению историко-философского интереса к кружку. Так, если историографы советского периода (несмотря на тяготение к революционно-демократическому и материалистическому истолкованию философских построений любомудров) достаточно внимательно и тщательно рассматривали деятельность кружка, то в насыщенной с точки зрения проблематики постсоветской литературе Московскому кружку любомудров, к сожалению, было отведено незначительное место. Эта ситуация вполне закономерна, поскольку логика историко-философской реконструкции не обязательно совпадает с логикой самого исторического развития философии: возобновление философской самоидентификации в отечественной культуре 90-х годов XX в. происходило с опорой на наиболее яркие и представительные течения русской философии. Вместе с тем, во многом благодаря этим исследованиям в настоящее время становится возможным и продуктивным изучение русской аутентичной мысли переходных, «пограничных» периодов, к которым и относится деятельность Московского кружка любомудров.

В целом, на сегодняшний день приходится констатировать «дефицит» историко-философских исследований наследия русских любомудров. В силу этого обстоятельства чрезвычайно трудно выявить эволюцию или провести классификацию указанных исследований: по сути, каждое из них оказалось в своем роде «уникальным». В основу диссертации были положены результаты и выводы таких авторитетных трудов, как работы А. И. Абрамова, 3. А. Каменского, А. Койре, Ю. В. Манна, В. Ф. Пустарнакова.1 Необходимо отметить, что при всей значимости и фундаментальности этих трудов, они обладают рядом определенных недостатков. Так, например, Каменский в своей монографии сосредоточил внимание на Веневитинове и Одоевском, практически исключив других любомудров, что не позволило ему в полной мере выявить сущностные черты любомудрия. Эта односторонность имеет принципиальное значение, поскольку вклад в философскую программу любомудров остальных участников кружка, как правило, исключается из поля историко-философских исследований. Кроме того, изучение Московского кружка любомудров ни в коем случае не должно сводиться к рассмотрению эволюции взглядов отдельных его деятелей. Неадекватность подобного подхода хорошо прослеживается на примере Одоевского. Разносторонние интересы и противоречивые тенденции в идейном становлении Одоевского повлекли за собой многообразие трактовок эволюции мыслителя - от последовательного

1 Каменский 3. А. Московский кружок любомудров. М., 1980; Каменский 3. А. Русская философия начала XIX века и Шеллинг: о Д. М. Велланском и M Г. Павлове. М., 1980; Койре А. Философия и национальная проблема в России начала XIX века. М., 2003; Манн Ю. В. Динамика русского романтизма. М., 1995; Манн Ю. В. Русская философская эстетика (18201830-е гг.) М., 1969; Философия Шеллинга в России XIX века. СПб., 1998.

2 См., например: Сакулин П.Н. Из истории русского идеализма. Князь В.Ф.Одоевский. T. I, ч. 1. М., 1913; CornwellN. The Life, Times and Milieu ofV.F. Odoewsky. 1804—1869. L., 1986. шеллингианца1, мистика, предшественника К. Г. Юнга2 до позитивиста и даже материалиста3. Большинство оценок, в принципе допустимых по отношению к творчеству Одоевского, абсолютно неприменимы к деятельности кружка в целом.

А. Койре, напротив, не фиксирует свое внимание на отдельных фигурах кружка; более того, кружок для него имеет значение не сам по себе, а как ключ к эпохе 20 - 30-х гг. XIX в. Работа Койре интересна, прежде всего, своей дистанцированностью по отношению к русской философии вообще, поскольку изначально была ориентирована на западноевропейского читателя, не знакомого с русской философией. Однако некоторые оценки Койре нельзя считать современными, хотя бы потому, что он не имел возможности познакомиться с рядом важных архивных документов, ставших доступными гораздо позже.

1 См., например: Замотин И. И. Идеализм в русском обществе и литературе. СПб., 1908; Setshkareff W. Schellings Einfluss in der russischen Literatur der 20 er und 30 er Jahre des XIX Jahrhunderts. Leipzig, 1933; Медовой M. И. Пути развития русской прозы В. Ф. Одоевского в середине 20-40-х гг. Автореферат дис. канд. филос. наук. Л., 1971 и др.

2 См.: Karlinsky С. A hollow shape. The Philosophical tales of Prinse V. Odoevsky // Studies in romantism. T. 5, № 3. Boston, 1966.

3 См.: Струминский В. Я. В. Ф. Одоевский // В. Ф. Одоевский. Избранные педагогические сочинения. М., 1955. связи с вопросом о развитии категориально-понятийного аппарата отечественной философской мысли (например, у А. Койре, 3. А. Каменского, А. Пятковского).

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются философско-эстетические идеи членов Московского кружка любомудров, а предметом — концептуальное и прагматическое решение проблемы развития философского языка.

В качестве основной предпосылки для осуществления подобного исследования принимается идея тесной, органической взаимосвязи между комплексом философских идей деятелей кружка, названным «философской программой», и проблемой философского языка. В силу того, что содержание этой философской программы до сих пор определяется как проблематичное и малоизученное, автор диссертации счел необходимым отвести соответствующее место в исследовании определению и анализу этого содержания. Помимо этого, взаимосвязь философской программы и конкретной проблемы, стоящей перед членами кружка, имеет и «обратное» действие: не только программа является «ключом» к пониманию проблемы философского языка, но и сама по себе проблема философского языка может выступить в качестве организующего, центрирующего принципа для реконструкции философского наследия кружка.

- выявить культурно-исторические предпосылки и теоретические источники философских идей любомудров;

- проанализировать основные концепции философского языка в кружке и их динамический потенциал;

- рассмотреть магистральные направления практического развития языка в кружке.

Методологические основы исследования. Методологическую базу диссертационной работы составили историко-аналитический и дескриптивный методы. Решение поставленных задач обусловило применение типологического и генетического анализа, позволяющего раскрыть сущностные черты языковой рефлексии любомудров в историко-философском контексте. Кроме того, специфика философской деятельности любомудров, ее междисциплинарный, фрагментарный характер, допускающий разночтения и противоречивые толкования, повлекла за собой необходимость обращения к герменевтическому методу.

Научно-практическое значение исследования. Основные выводы и результаты диссертационного исследования могут быть использованы для расширения и углубления проблематики курсов и спецкурсов по истории русской философии; коме того, основные положения диссертации могут быть взяты за основу или в качестве дополнения для дальнейших исследований, рассматривающих специфику русской аутентичной философии вообще и основные философские течения первой трети XIX века, в частности. Материал диссертации может быть использован для решения проблемы типологизации русской философской мысли.

Апробация результатов работы. Основные идеи диссертации нашли отражение в публикациях автора и выступлениях на научных конференциях. Работа была обсуждена на кафедре истории философии Российского университета дружбы народов и рекомендована к защите.

Структура диссертации соответствует цели и задачам. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема философского языка в московском кружке любомудров"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В данном диссертационном исследовании была предпринята попытка реконструкции и анализа языковых концепций любомудров в разноуровневом контекстуальном пространстве: во-первых, в рамках философской программы кружка, во-вторых, в историко-философском контексте. В результате проведенного исследования были получены следующие новые научные положения и выводы:

- в качестве субъекта философствования выступили не отдельные представители кружка, а целый кружок; единство философских и мировоззренческих принципов и идеалов любомудров, предопределенное близостью происхождения, воспитания, образования участников кружка, отражено в понятии «философской программы»; кроме того, обоснованы правомерность и целесообразность такого подхода; проанализировано соотношение любомудрия как «новой философии» и любомудрия как закономерного этапа развития отечественной философской мысли. Философская программа кружка является закономерным и необходимым этапом развития русской философии, поскольку сочетает в себе гетерогенные теоретические источники и культурно-исторические предпосылки, синтезированные на основе романтических идей и принципов: просветительство, мистицизм, спинозизм, платонизм, шеллингианство в их аутентичном западноевропейском варианте, а также в рецепции русских последователей. В силу этой преемственности деятельность любомудров, вопреки стремлению участников кружка, нельзя квалифицировать как «точку сингулярности» в ходе исторического движения русской философской мысли. В то же время любомудрие представляет собой философское направление совершенно нового типа; сохраняя связь с предшествующими традициями (как академическими, так и неакадемическими), оно и по форме, и по своим ориентирам, установкам, целям может рассматриваться как «новая философия»;

- предпринята попытка историко-философской реконструкции философской программы кружка; выделены центральные пункты г этой программы. Любомудры придают философии преимущественно популярную, доступную форму и рассматривают решение сугубо философских вопросов в практическом (эстетическом, этическом, социально-политическом, культурно-историческом) ракурсе. Центр тяжести философских- интересов переносится на проблемы «философии духа» - эстетику, этику, философию истории. Конечной целью философской программы кружка является включение России, и особенно русской философской культуры, в контекст исторического универсума. Первая ступень реализации этой программы, связанная с изучением и популяризацией идей современной западноевропейской философии, в первую очередь романтиков и Шеллинга, с овладением философской терминологией, являлась своеобразной «школой»; вторая ступень предполагала развитие национального самосознания, культурную идентификацию и философское пробуждение России;

- в ходе анализа философских построений любомудров рассмотрено и уточнено содержание таких ключевых для русской философии понятий, как «самобытность», «народность». Эти понятия рассматриваются в генетическом плане, с точки зрения концепции историзма. Требование самобытности и народности, принятое любомудрами, трансформирует философскую проекцию любомудров, направленную на философское пробуждение России, в ретроспекцию;

- предпринята попытка концептуального объединения и анализа фрагментарных построений любомудров по проблеме философского языка. В частности, определены место и роль проблемы философского языка в философской программе кружка, обоснована органическая взаимосвязь философской программы любомудров и проблемы философского языка. При этом акцент сделан не на понятийно-терминологической базе, а на рассмотрении тех теоретических принципов и условий, которые в логическом смысле предшествуют этой базе. В философских построениях любомудров проблема развития языка отечественной аутентичной философии формулируется в первую очередь как проблема формы философии. Насущная необходимость решения этой проблемы детерминирована такими программными принципами, как распространение основных идей «немецкого любомудрия», адекватный перевод философских текстов с немецкого языка на русский, окончательный разрыв с наследием классицизма и эмпиризма. Кроме того, перед участниками кружка встает вопрос о возможности выработки языка, позволяющего русской философии быть включенной в состав универсальной;

- выявлены теоретический и прагматический подходы к решению проблемы философского языка. Теоретическое осмысление проблемы философского языка, представленное концептуальными построениями Одоевского и Веневитинова, направлено в сторону философского осмысления языка как такового, поиска альтернативы вербальному языку и создания языковых утопий. За пределами утопических невербальных концепций, любомудры развивают философию в рамках словесности и тяготеют к таким синтетическим жанрам, как философская публицистика и философская лирика;

- обосновано новое понимание роли метафоры в философском языке любомудров. В гносеологическом плане метафора есть средство структурирования и упорядочивания мира; метафора выступает в качестве «переводчика» для всех типов языков (искусства, природы, человека, Бога и др.), универсального инструмента для познания мира в его тождественности. Вместе с тем, в языковом плане, метафора является компромиссом между всеполнотой истины и ограниченностью ее выражения;

Автор диссертации подчеркивает то обстоятельство, что в ситуации дефицита языковых средств, недостаточной оформленности языковых стратегий, постановка и решение проблемы развития философского языка, предложенные деятелями Московского кружка любомудров, должны быть классифицированы как адекватные и прогрессивные. Любомудры во многом повлияли на характер и специфику языка русской аутентичной философской мысли, но в принципе не могли заключить его в жесткие рамки, поскольку подчеркивали органическую связь между философией и ее языком (связь формы и содержания), что означало необходимость пересмотра основных принципов, средств, правил языка при трансформации понимания философии. Оценка языковых концепций и стратегий любомудров возможна исключительно с историко-философской точки зрения, то есть с учетом конкретного историко-философского контекста. Это обстоятельство не позволяет поднять любомудров на уровень универсального историко-философского дискурса, но в то же время реабилитирует их в статусе ключевых фигур русской философской традиции.

Список научной литературыМарцева, Анна Владимировна, диссертация по теме "История философии"

1. Первоисточники:

2. Веневитинов Д. В. Избранное. М., 1956.

3. Веневитинов Д. В. Полное собрание сочинений в I т. М., 1934.

4. Веневитинов Д. В. Полное собрание сочинений. СПб., 1862.

5. Веневитинов Д. В. Полное собрание стихотворений. JL, 1960.

6. Веневитинов Д. В. Сочинения. Ч. 1. Стихотворения. Ч. 2. Проза. М., 1829—1831.

7. Веневитинов Д. В. Стихотворения. Поэмы. Драмы. М., 1976.

8. Веневитинов Д. В. Стихотворения; Проза; Письма. М., 1980.

9. Веневитинов Д. В., Хомяков А. С., Шевырев С. П. Стихотворения. Л., 1937.

10. Европеец. Журнал наук и словесности. № 1,2. М., 1832.

11. Киреевский И. В. Полное собрание сочинений. В 2 тт. М., 1867.

12. Киреевский И. В. Полное собрание сочинений. В 2 тт. М., 1911.

13. Кошелев А. И. Записки (1812-1883 годы). Berlin, Behr, 1884.

14. Мнемозина. Собрание сочинений в стихах и прозе. М., 1824-1825.

15. Московский вестник. М., 1827 — 1830.

16. Одоевский В. Ф. Дни досад // Вестник Европы, 1828. № 18.

17. Одоевский В. Ф. Избранные музыкально-критические статьи. М.-Л., 1951.

18. Одоевский В. Ф. Избранные педагогические сочинения. М., 1955.

19. Одоевский В. Ф. Музыкально-литературное наследие. М., 1956.

20. Одоевский В. Ф. О литературе и искусстве. М., 1982.

21. Одоевский В. Ф. Пестрые сказки. СПб., 1996.

22. Одоевский В. Ф. Похвальное слово невежеству // Вестник Европы. 1822, №20.

23. Одоевский В. Ф. Разговор двух покойников // Московский телеграф, 1825, №3.

24. Одоевский В. Ф. Разговор двух приятелей // Московский телеграф, 1825, №15.

25. Одоевский В. Ф. Русские ночи. Л., 1975.

26. Одоевский В. Ф. Русские ночи. М., 1913.

27. Одоевский В. Ф. Сочинения. Ч. 1-3. СПб., 1844.

28. Одоевский В.Ф. Романтические повести. Л., 1929.

29. Погодин М. П. Из воспоминаний о С. П. Шевыреве. М., 1865.

30. Поэты 20-30-х годов. В 2-х тт. Л., 1972.

31. Русские эстетические трактаты первой трети XIX в. В 2-х тт. М., 1974.31. Урания. М., 1826.

32. Шевырев С. П. История поэзия. Чтения С. П. Шевырева. Т. 1. М., 1835.

33. Шевырев С. П. История русской словесности. 4.1. СПб., 1887.

34. Шевырев С. П. Теория поэзии в историческом развитии у древних и новых народов. М., 1836.

35. П. Список использованной литературы:

36. Абрамов А. И. Сборник научных трудов по истории русской философии. М., 2005.

37. Абрамова Н. Т. Перцептивное познание // Философия науки. Вып. 2. М., 1996.

38. Аверинцев С. С. Классическая греческая философия как явление историко-литературного ряда // Новое в современной классической филологии. М., 1979.

39. Автономова Н. С. Заметки о философском языке: традиции, проблемы, перспективы // Вопросы философии, 1999. № 11.

40. Автономова Н. С. Философия и филология (о российских дискуссиях 90-хгодов)// www.ruthenia.ru/logos/number/2001 4/

41. Аминов С. Р. В. Ф. Одоевский и П. Я. Чаадаев: становление русской идеи // Аспирантские штудии. Вып.1. СПб., 2003.

42. Аристотель. Поэтика. М., 1957.

43. Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны. М., 2001.

44. Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 2-3. 2-ое изд. СПб., 1904-1911.

45. Бегинин В. И., Тадтаев X. Б. Проблема человека в философии русских "просветителей" и "любомудров"// Социокультурные измерения существования человека. Саратов, 2000.

46. Безлепкин Н. И. Философия языка в России: К истории русской лингвофилософии. СПб., 2002 г.

47. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. М., 1953.

48. Бибихин В. В. Грамматика поэзии // Ё: Психотворец. Обуватель. Филозоф: Сб. ст. М., 2002.

49. Бибихин В. В. Язык философии. 2-ое изд., исп. и доп. М., 2002.

50. Бибихин В. В. Язык философов // "Антропологический поворот" в философии XX века. Вильнюс, 1987.

51. Благой Д. Подлинный Веневитинов // Веневитинов Д. В. Полное собрание сочинений I т. М., 1934.

52. Бочаров А. Б. Теория философского текста: миф или реальность? // Метафизические исследования. Вып. 4. СПб., 1997.

53. Бренное, и вечное: Прошлое в настоящем и будущем философии и культуры. Сб-к статей. Вел. Новгород, 2003.

54. Брутанян Г. А. Природа языка философии // Философские науки, 1976. №1.

55. Будагов Р. А. История слов в истории общества. М., 1971.

56. Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество // Вехи; Интеллигенция в России. Сб-к статей 1909 1910 гг. М., 1991.

57. Вайнпггейн О. Б. Язык романтической мысли. О философском стиле Новалиса и Фридриха Шлегеля. М., 1994.

58. Ваккенродер В. Г. Об искусстве и художниках. Размышления отшельника, любителя изящного, изд. JI. Тиком. М., 1826.

59. Ванчугов В. В. Очерк истории философии «самобытно-русской». М., 1994.

60. Васильев Н. Л. «. Метафизического языка у нас вообще не существует» // Филологические науки, 1997. № 5.

61. Вацуро В. Пушкин и литературное движение его времени // «НЛО», 2003. № 59.

62. Введенский А. И., Лосев А. Ф., Радлов Э.Л., Шпет Г. Г. Очерки истории русской философии. Свердловск, 1991.

63. Велланский Д. М. Биологическое исследование природы в творящем и творимом ея качестве, содержащее основные начертания всеобщей физиологии. СПб., 1812.

64. Велланский Д. М. Обозрение главных содержаний философическаго естествознания. СПб., 1815.

65. Велланский Д. М. Пролюзия к медицине как основательной науке. СПб., 1805.

66. Веневитинов Г. Н. Некоторые проблемы раннего русского романтизма, (философские и эстетические взгляды Д. В. Веневитинова). М., 1972.

67. Вересов Н. Н. Научные метафоры и недоуменные вопросы // Вопросы философии, 1990. № 11.

68. Верещагин Е. М. "Въ мальхъ словесехъ великъ разумъ.": Кирилло-Мефодиевские истоки русской философской терминологии // Традициидревнейшей славянской письменности и языковая культура восточных славян. М., 1991.

69. Виндельбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками. Т.1. От Возрождения до Просвещения. М., 2000.

70. Виноградов В. В. Избранные труды. История русского литературного языка. М., 1978.

71. Виноградов В. В. Избранные труды. О языке художественной прозы. М., 1980.

72. Виноградов В. В. Проблема авторства и теория стилей. М., 1961.

73. Виноградов В. В. Язык и стиль русских писателей: от Карамзина до Гоголя. М., 1970.

74. Вопросы романтизма в советском литературоведении: Библиогр. указатель, 1965-1968. Казань, 1970.

75. Габитова Р. М. Философия немецкого романтизма: Гельдерлин, Шлейермахер. М., 1989.

76. Габитова Р. М. Философия немецкого романтизма: Фр. Шлегель, Новалис. М., 1978.

77. Гаврюшин Н. К. На границе философии и богословия: Шеллинг — Одоевский — митрополит Филарет (Дроздов) // Богословский вестник, 1998. №2.

78. Галактионов А. А., Никандров П. Ф. Русская философия IX —ХЕХ вв. 2-ое изд. Л., 1989.

79. Галич А. И. История философских систем по иностранным руководствам сост. и изд. А. Галичем. В 2-х кн. СПб., 1818-1819.

80. Галич А. И. Лексикон философских предметов, сост. А. Галичем. Т. 1. СПб., 1945.

81. Галич А. И. Отрывки из диссертации // Никитенко А. В. А. И. Галич, бывший профессор С.-Петербургского университета. СПб, 1869.

82. Гартман Ф. К. Общая патология. Пер. с нем. Велланским Д. СПб., 1825.

83. Гаспаров Б. М. Лингвистика национального самосознания. (Значение споров 1860-1870 гг. о природе русской грамматики в истории философской и филологической мысли) // www.ruthenia.ru/Iogos/number/1999 04/

84. Генин. Л. Е. Гете в русской критике // www.libfl.ru/win/nbc/books/goethe3 .html

85. Герцен А. И. Былое и думы // Герцен А. И. Собрание сочинений в 8-ми тт. Т. 5. М., 1975.

86. Гинзбург Л. Я. Опыт философской лирики (Веневитинов) // Поэтика. Т. 5. Л., 1929.

87. Гинзбург Л. Я. Поэзия мысли. // О лирике. Л., 1974.

88. Гинзбург Л. Я. Русская поэзия 1820-30-х годов // Поэты 20-30-х гг. Л., 1972.

89. Гиппиус В. Узкий путь. Кн. В. Ф. Одоевский и романтизм // Русская мысль. Кн. 12.1914.

90. Гиренок Ф. Пато-логия русского ума. Картография дословности. М., 1998.

91. Горский В. С. Контекстуальный анализ в историко-философском исследовании // Философские науки, 1980. № 5.

92. Гречко П. К. Концептуальные модели истории. М., 1995.

93. Громов М. Н. О значении термина "философ" на Руси // Герменевтика древнерусской литературы. М., 1989.

94. Гудков Л. Д. Метафора и рациональность. М., 1994.

95. Давыдов И. Вступительная лекция о возможности философии, как науки, при открытии философских чтений в Московском Университете, читанная Иваном Давыдовым, 1826 мая 12. М., 1826.

96. Данилевский Р. Ю. «Молодая Германия» и русская литература. (Из истории рус.-нем. литературных отношений перв. пол. XIX в.). JL, 1969.

97. Деменский С. Ю. Научность метафоры и метафоричность науки. Омск, 2000.

98. Деррида Ж. Есть ли у философии свой язык? // Комментарии, 1993. №2.

99. Достоевский Ф. М. Дневник писателя. 1877 (январь август) // media.karelia.ru/~dostvoc/showarticle.phtml?id=54

100. Драгов К. Философский язык как элемент культуры // Вопросы общественных наук. Вып. 86. Киев, 1991.

101. Дудко В. А. Аналогия как средство метафоризации. Минск, 1981.

102. Дядьковский И. Е. Письмо к Веневитинову 23 ноября 1826 г. // Дядьковский И. Е. Сочинения. М., 1954.

103. Евлампиев И. И. История русской метафизики в XIX — XX веках: Русская философия в поисках абсолюта. СПб., 2000.

104. Емельянов Б. В. Рец. на кн.: Каменский 3. А. Московский кружок любомудров // Вопросы философии, 1982. № 1.

105. Еремеев А. Э. Роль прозаического опыта любомудров в становлении философской прозы . раннего Герцена // Проблемы метода и жанра. Вып. 12. Томск, 1986.

106. Ермичев А. А. Русская философия как целое. Опыт историко-систематического построения. СПб., 1998.

107. Живов В. М. Культурные конфликты в истории русского литературного языка XVIII — XX века. М., 1990.

108. Живов В. М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996.

109. Зайченко Г. Философия языка и язык философии // Новое понимание философии: проблемы и перспективы. М., 1993.

110. Замотин И. И. Ранние романтические веяния в русской литературе. Очерк из истории переходной литературной эпохи конца XVIII и начала XIX столетия. Варшава, 1900.

111. Замотин И. И. Романтизм двадцатых годов ХЕХ столетия в русской литературе. В 2-х тт. СПб, 1907.

112. Зеньковский В. В. История русской философии. М., 2001.

113. Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. М., 1997.

114. Иванов И. История русской критики. Ч. 1-2. СПб., 1898.

115. Из истории русско-немецких литературных взаимосвязей. М., 1987.

116. Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века. В 2 тт. Т. 1. М., 1952.

117. История русской философии: учебник для вузов. М., 2001.

118. Каменский 3. А. А. И. Галич. М., 1995.

119. Каменский 3. А. Московский кружок любомудров. М., 1980.

120. Каменский 3. А. Н. И. Надеждин: очерк философских и эстетических взглядов (1828-1836). М., 1984.

121. Каменский 3. А. Русская философия начала XIX века и Шеллинг: о Д. М. Велланском и М. Г. Павлове. М., 1980.

122. Каменский 3. А. Философские идеи русского Просвещения (Деистическо-материалистическая школа). М., 1971.

123. Карамзин Н. М. Собрание сочинений в 4-х тт. М., 1992.

124. Кварацхелия Ш. Я. О языке философии // Методологические вопросы философии и науки. Тбилиси, 1985.

125. Коваленко А. В. Разработка теории видов искусства в эстетике В. Ф. Одоевского // Актуальные проблемы истории русской философии XIX века. М., 1987.

126. Козмин Н. К. Н. И. Надеждин. Жизнь и научно-литературная деятельность. 1804-1836. СПб., 1912.

127. Козмин Н. К. «Московский телеграф». Иностранная журналистика и литература. СПб, 1900.

128. Козмин Н. К. Из истории русской критики. СПб, 1902.

129. Козмин Н. К. О шеллингизме Полевого и его критических приемах. СПб., 1902.

130. Козмин Н. К. Очерки из истории русского романтизма. Н. А. Полевой как выразитель литературных направлений современной ему эпохи. СПб, 1903.

131. Койре А. Философия и национальная проблема в России начала XIX века. М., 2003.

132. Колесов В. В. Философия русского слова. СПб., 2002.

133. Колюпанов Н. Биография Александра Ивановича Кошелева. М., 1889-1892.

134. Кондильяк Э. Б. Опыт о происхождении человеческих знаний // Кондильяк Э. Б. Сочинения в 3-х тт. Т. 1. М., 1980.

135. Константинова JI. В. Общественный идеал и идея самобытности России в концепции любомудров. М., 1994.

136. Копорская Е. С. О «Культурологическом словаре русского языка XVII-XX вв.»: (Общественно-политическая и философская лексика) // Историко-культурный аспект лексикографического описания русского языка. М., 1995.

137. Котляревский Н. А. Старинные портреты. Е. А. Баратынский, Д. В. Веневитинов, В. Ф. Одоевский. СПб., 1907.

138. Кошарный В. П. Формирование концепции «цельного знания» в истории русской философии // Отечественная философия. М., 1991.

139. Крупнин Г. Н. Проблемы языка и текста на исходе русского средневековья // Метафизические исследования. Вып. 4. СПб., 1997.

140. Лазарев Н. А. Аналогия как метод познания единства феноменального и ноуменального. В 2-х ч. Сочи, 1995.

141. Лазарев Н. А. Роль аналогии в переходе от мифа к логосу. Ростов-на-Дону, 1981.

142. Левин А. М. Д. М. Велланский и шеллингизм в русской медицине начала XIX века. СПб., 1895.

143. Лойко О. Т. Мифологема «невегласия» русской философской мысли» // Тр. Членов РФО. М., 2004.

144. Ломоносов М. В. Краткое руководство к красноречию. СПб., 1810.

145. Ломоносов М. В. Российская грамматика. СПб., 1755.

146. Лонгинов М. Н. Новиков и московские мартинисты. М., 1867.

147. Лосев А. Ф. Музыка как предмет логики. М., 1927.

148. Лосский Н. О. История русской философии. М., 1991.

149. Лотман Ю. М. Между эмблемой и символом И Лотман Ю. М. История и типология русской культуры. СПб., 2002.

150. Лотман Ю. М. Слово и язык в культуре Просвещения // Лотман Ю. М. История и типология русской культуры. СПб., 2002.

151. Лотман Ю. М., Успенский Б. А. Споры о языке в начале XIX века как факт русской культуры // Лотман Ю. М. История и типология русской культуры. СПб., 2002.

152. МазурН. Н. Пушкин и «московские юноши»: вокруг проблемы гения // Пушкинская конференция в Стэнфорде: Материалы и исследования. М., 2001.

153. Маймин Е. А. Владимир Одоевский и его роман «Русские ночи» // В. Ф. Одоевский. Русские ночи. М., 1975.

154. Маймин Е. А. О русском романтизме. М., 1975.

155. Маймин Е. А. Русская философская поэзия. Поэты-любомудры. А. С. Пушкин, Ф. И. Тютчев. М., 1976.

156. Маймин Е. А. Философская поэзия Пушкина и любомудров // Пушкин. Исследования и материалы Т. б. Л., 1969.

157. Макаров П. Критика на кни1у под названием: Рассуждение о старом и новом слоге российскаго языка // Макаров П. Сочинения и переводы. Т. 1,ч.2.М., 1817.

158. Малинов А. В. Философия.истории в России XVIII в. СПб., 2003.

159. Манн Ю. В. Динамика русского романтизма. М., 1995.

160. Манн Ю. В. К истории русского романтизма. M., 1973.

161. Манн Ю. В. Поэтика русского романтизма. М., 1976.

162. Манн Ю. В. Русская философская эстетика (1820-1830-е гг.) М., 1969.

163. Масарик Т. Г. Россия и Европа. СПб., 2000.

164. Маслин М. А., Андреев А. Л. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и ее философской культуре // О России и русской философской культуре Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990.

165. Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2. Вера. Творчество. Образование. Ч. 1. Церковь и религия. Литература. Париж, 1931.

166. Мисюров H. Н. Идеи Вильгельма Генриха Вакенродера в России 2030-х годов XIX в: Иенский романтизм и рус. любомудры. Л., 1986.

167. Навозова Л. М. Роль языка в организации философского знания ///

168. Структура философского знания. Томск, 1986.

169. Надеждин Н. И. Сочинения в 2-х тт. СПб., 2000.

170. Нарумов Б. '"Язык" лингвистики и "язык" философии. Contra Бибихин // www.ruthenia.ru/logos/number/1999 01/

171. Нижников С. А. Метафизика веры в русской философии. М., 2001.

172. Николюкин А. Н. К истории понятия «романтический» // Русская литература. 1984, № 4.

173. Носов А. Философия и эстетика любомудров. Рец. на кн.: Каменский 3. А. Московский кружок любомудров // Вопросы литературы, 1981. № 9.

174. Ортега-и-Гассет X. Две главные метафоры // Эстетика. Философия • культуры. М., 1991.

175. Песков А. К истории происхождения мифа о всеотзывчивости Пушкина. «НЛО», 2000. № 42.

176. Платонов О. А. Исторический словарь российских масонов XVIII-XX веков. М., 1996.

177. Плещева Н. Г. А. И. Галич. Штрихи к интеллектуальному портрету // Персонология русской философии: Материалы IV Всерос. науч. заоч. конф., Екатеринбург, март-апрель 2001 г. Екатеринбург, 2001.

178. Полярная звезда. Карманная книжка для любителей и любительниц русской словесности. СПб., 1822 -1825.

179. Пустарнаков В. Ф. Еще раз о сущности философии русского Просвещения 1860-х гг. и впервые о его кризисе // www.philosophy.ru/iphras/librarv/i ph 4/03 .html

180. Пустарнаков В. Ф. К вопросу о типологии течений русской философско-исторической и социологической мысли второй половины XVIII — первой трети XIX в. // Отечественная философия: опыт, проблемы, ориентации исследования: Сб. ст. Вып. 5. М., 1990.

181. Пушкин А. С. О предисловии г-на Лемонте к переводу басен И. А. Крылова // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 10 тт. изд. 4-е. Т. 7. Л., 1978.

182. Пыпин А. Н. Исследования и статьи по эпохе Александра I в 3-х тт. Т.П. Очерки литературы и общественности при Александре I. Пг., 1917.

183. Пыпин А. Н. История русской литературы. Т. 1-4. Изд-е 4-е. СПб., 1911-13.

184. Пятковский А. Из истории нашего литературного и общественного развития. Историко-литературные характеристики. Князь В. Одоевский и Д. Веневитинов. Изд. 3-е. М., 1901.

185. Резанов В. И. Замечания на кн. И. И. Замотана. СПб, 1904.

186. Резниченко Л. И. Трактат А.Н.Радищева «О человеке, о его смертности и бессмертии»: (Особенности языка и стиля) // Литература и философия. СПб., 2000.

187. Рогов К. Ю. К истории «московского романтизма»: кружок и общество С. Е. Раича // Лотмановский сборник 2. М., 1997.

188. Россман В. Техники пунктуации: знак препинания как философский метод // Вопросы философии, 2003. № 4.

189. Рудницкая Е. Л. В поисках пути (начало философского осмысления России) // В раздумьях о России (XIX век). М., 1996.

190. Рудницкая Е. Л. Поиск пути: Русская мысль после 14 дек. 1825 г. М., 1999.

191. Русская социально-политическая мысль XIX — начала XX века: H. М. Карамзин. М., 2001.

192. Руссо Ж. Ж. Эмиль, или О воспитании. СПб., 1913.

193. Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. Т. 1,ч. 1. М., 1913.

194. Сахаров В. И. Концепция золотого века в свете эсхатологических учений XVIII ст. // www.ostrovok.de/old/prose/saharov/essay011 .htm# 10

195. Сахаров В. И. Романтик-"любомудр" В.П. Титов и его литературно-теоретическое наследие // Контекст: Лит.-теорет. исслед. 1994, 1995. М., 1996.

196. Сахаров В. И. Союз ума и фурий. Великая французская революция глазами русских романтиков // Московский вестник, 1997. № 1.

197. Северные цветы. СПб., 1825-1832.

198. Сен-Мартен Л. К. О заблуждениях и истине, или воззвание человеческаго рода ко всеобщему началу знания. М., 1785.

199. Сербиненко В. В. История русской философии XI-XIX вв. Курс лекций. М., 1996. .

200. Сивак А. Ф. Достоинство тайны: тема метафоры в философии и искусстве // Искусство и эстетическая культура. СПб., 1992.

201. Смиренский Б. Эстетические и философские воззрения Д. В. Веневитинова // Филологические науки. 1969, № 6.

202. Смирнов В. И. Язык философии // Искусство и культура. СПб., 1993.

203. Смит Б. К непереводимости немецкой философии // Логос. М., 2000. Вып. 5/6 (26).

204. Соколов А. Н. К спорам о романтизме // Проблемы романтизма. Вып. 1.М., 1967.

205. Струминский В. Я. В. Ф. Одоевский // В. Ф. Одоевский. Избранные педагогические сочинения. М., 1955.

206. Сугай Л. А. Философская поэзия // Русская философия. Словарь. М., 1995.

207. Суровцев В. А., Сыров В. Н. Языковая игра и роль метафоры в научном познании // www.philosophy.ru/librarv/surovtsev/syrov.html

208. Сухачев Н. JI. Перспектива истории в индоевропеистике. СПб., Петербургское востоковедение, 1994.

209. Тартаковская Л. А; .Дмитрий . Веневитинов. (Личность.

210. Мировоззрение. Творчество). Ташкент, 1974. , .

211. Татищев В. Н. Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ // Избранные произведения. Л., 1979.

212. Теория, метафоры: сборник. М., 1990.

213. Тойбин И. М. Пушкин и философско-историческая мысль в Россиина рубеже 1820-х и 1830-х годов. Воронеж,. 1980.

214. Томашевский Б. В. Пушкин и Франция, М.-Л., I960.

215. Турчин В. С. Эпоха романтизма в России: к истории русского искусства первой трети XIX столетия: очерки. М., 1981.

216. Турьян М. А. «Странная моя судьба.». О жизни В. Ф. Одоевского. М., 1991.

217. Тынянов Ю. Н. Архаисты и новаторы. Л., 1929.

218. Утопия и утопическое мышление: антология зарубежной литературы. М., 1991.

219. Философия и литература как элементы с\*ысл00бр£зования. Сб-к статёй.'Тюмень,2003: ; • < "

220. Философия Фихте в России. СПб.; 2000. '' ""

221. Философия Шеллинга в России XIX века. СПб., 1998.

222. Фихте И. Г. Замкнутое торговое государство. М., 1923.

223. Фихте И. Г. Сочинения/Работы 1792-1801 гг. М., 1995.

224. Фридрих Шеллинг: pro et contra. СПб., 2001.

225. Хазиев В. С. О языке философских текстов // Филос. науки. 1990, №11.

226. Херасков М. М. Бахарияна, или Неизвестный. М., 1803.

227. Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности // Вопросы философии, 1994. № 10.

228. Хитрова Д. Литературная позиция Баратынского и эстетические споры крнца 1820-х гг. // Пушкинские чтения в Тарту 3: Материалы международной научной конференции, посвященной 220-летию В. А. Жуковского и 200-летию Ф. И. Тютчева. Тарту, 2004.

229. Худякова Г. П. Самобытность русской , философии: проблема мировоззренческого поступка. Тюмень, 1997.

230. Чаадаев П. Я. Статьи и письма. М., 1989.; *

231. Чернышевский Н. Г. Полное собрание сочинений.Т. 3. М., 1947229. Шевелева Л. М. О русской философской лирике XIX века // Вопросыфилософии. 1974, № 5.

232. Шеллинг Ф. В. Й. Ранние философские сочинения. СПб., 2000.

233. Шеллинг Ф. В. Й. Сочинения в 2-х тт. М., 1987, 1989.

234. Шеллинг Ф. В. Й. Философия искусства. СПб., 1996.

235. Шишков А. С. Рассуждение о старом и новом слоге российскаго языка // Собрание сочинений и переводов. Ч. 2. СПб, 1824.

236. Шлегель Эстетика. Философия. Критика. В 2-х т. М., 1983.

237. Юрченко А. И. Изборник '1073 года: интерпретация основных ' дрёвнерусских философских терминов // Вопр. Языкознания, 1988. № 2.

238. Яковенко Б. В. История русской философии. М., 2003.

239. Яковенко Б. В. Мощь философии. Сборник. СПб., 2000.

240. BelavalY. Les philosophes et leur langage. P., 1990.

241. Cornwell N. The Life, Times and Milieu of V. F. Odoyevsky. L., 1986. ''

242. Cornwell N. V. F. Odoyevsky (1804—1869) and his "Piostryye skazki" // Odoyevsky V. F. Piostryye skazki. Univ. of Durham, 1988.

243. Dulicenko A. D. Uber die Prinzipien einer .philosophischen Universalsprache von Jakob Linzbach // Ztschr. für Semiotik. Bd. 22, H. 3/4. Tubingen, 2000. .

244. Engelhardt D. von. Tradition und Wandel aufklärerischer Popularisierung in der Medizin der Romantik // NTM. Jg. 27, H. 1. Leipzig, 1990.

245. Haumant E. La culture française en Russie (1700 1900). Paris, 1910.

246. Karlinsky C. A hollow shape. The Philosophical taies of Prinse V. Odoevsky // Studies in romantism. T. 5, № 3. Boston, 1966.

247. Koslowski P. Wissenschaftlichkeit und Romantik // Philosophie und1.' 1

248. Wissenschaft. Paderborn etc., 1988.

249. Koyre A. Etudes sur l'histoire de la pensee philosophique en Russie. Paris, 1950.

250. Pratt S. Russian Metaphysical Romanticism. The Poetry of Tiutchev and Boratynskii. Stanford, 1984.

251. Rousseau J.-J. Essai sur l'origine des langues ou il est parlé de la mélodie et de l'imitation musicale // Ouevres complétés. Paris, 1825. T. 1.

252. Setshkareff W. Schellings Einfluss in der russischen Literatur der 20 er und 30 er Jahré des XIX Jahrhunderts. Leipzig, 1933.

253. Wytrzens G. D. V. Venevitinov als Dichter der russischen Romantik. Graz- Köln, Böhiaus Nachf.; 1962: !

254. Zelinsky B. Russiche Romantik. Köln; Wien, 1975.1П. Диссертации и авторефераты:

255. Безлепкин H. И. Философия языка в России, XX середина XX вв. Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук. СПб., 1999.

256. Булдакова Е. Р. Книга В. Ф. Одоевского "Русские , ночи" и интеллектуальная культура его времени. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. СПб., 1998.

257. Веневитинов Г. Н. Философские и эстетические взгляды любомудров. Автореферат диссертации на соискание ученой, степени кандидата наук. М., 1973.

258. Ивлев В. Ю. Оформление логического инструментария в истории русской философии 17^начала 18 вв. Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук. М., 2001.

259. Клиншова Н. А. Философская терминология славянофилов. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1994.

260. Константинова JI. В. Общество любомудрия (1820-е начало 1830-х гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1995.

261. Константинова С. JI. Эстетическо-художественные проблемы в творчестве любомудров. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Псков, 1997.

262. Кореньков А. В.Роман В.Ф.Одоевского "Иордан Бруно и Петр Аретино" История создания и поэтика. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1996.

263. Медовой М. И. Пути развития русской прозы В. Ф. Одоевского в середине 20-40-х гг. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. JL, 1971.

264. Панибратцев А. В. Становление академической философии в России. Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук. М., 2001.

265. Праслова Г. А. Музыкальное образование как фактор развития человека в творческом наследии В. Ф.Одоевского. Диссертация на соискание ученой степени кандидата педагогических наук. СПб., 2000.

266. Разумовский И. С.- Философский язык Киреевского: описание, анализ, интерпретация. Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 2002.

267. Сергеева Е. В. Русский религиозно-философский дискурс «школы всеединства»:, лексический аспект. Диссертация на соискание ученой степени доктора филологических наук. СПб, 2002.

268. Симонова Е. М. Философская терминология в произведениях В. Р. Белинского и А. И. Герцена: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М., 1989.

269. Соколовская С. А. Фантастическое в философско-эстетической концепции В. Ф. Одоевского. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук. М., 1989.

270. Соловьева И. В. Добро и зло в прозе В.Ф.Одоевского. К проблеме нравственного выбора. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. М.; 1995

271. Султанов А; X. Проблема термина в контексте русской философии имени. Диссертация на соискание ученой степени' кандидата философских наук. М., 2000.

272. Тартаковская Л. А. Д. В. Веневитинов. Личность. Мировоззрение. Творчество. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Ташкент, 1966.

273. Турьян М. А. «Странная моя судьба.». (Жизненный и творческий путь В. Ф. Одоевского). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук. СПб., 1992.