автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Проблема границы в Петербургских повестях Н.В. Гоголя

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема границы в Петербургских повестях Н.В. Гоголя"

На правах рукописи

ПРАСКОВЬИНА Маргарита Витальевна

ПРОБЛЕМА ГРАНИЦЫ В ПЕТЕРБУРГСКИХ ПОВЕСТЯХ Н.В. ГОГОЛЯ

10.01.01 - Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

12 ДЕК 20)3

00554319»

Саратов, 2013

005543198

Работа выполнена на кафедре русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы ФГБОУ ВПО «Поволжская государственная социально-гуманитарная академия»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Кривонос Владислав Шаевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

Зорин Артём Николаевич, ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет имени Н. Г. Чернышевского», профессор кафедры общего литературоведения и журналистики

кандидат филологических наук Давыденко Лариса Александровна, ФГБУК «Саратовский государственный художественный музей имени А. Н. Радищева», методист научно-просвегительской деятельности музея 1 категории

Ведущая организация ФГБОУ ВПО «Воронежский

государственный университет»

Защита состоится » а^Ж&Ь И^Х__20^3 г. в !$~00 час. на заседании

диссертационного совет^Д 212.243.02 на базе Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского (410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83) в XI корпусе.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан « 22.» АЮдьд И 1^23.г-

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю.Н. Борисов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования обусловлена рядом факторов. Творчество Н.В. Гоголя за последние десятилетия остается одним из самых значимых объектов исследования отечественного литературоведения. Оно изучается в различных аспектах: литературоведческом, философском, эстетическом, историографическом и т.д.

Активно разрабатываемая в гуманитарных науках XX века проблема границы получила особое развитие в последние годы. М.М. Бахтин отмечал, что каждый культурный акт существенно живет на границах. Д:С. Лихачев-писал, что граница организует не только структуру текста, но и структуру образов и осмысливал ее как отдельный механизм поэтики. Ю.М. Лотман обратил внимание, что всякая культура начинается с разбиения мира на «внутреннее» (свое) и «внешнее» (их) пространства. Кроме того он первым сформулировал функции границы: с одной стороны, она разделяет, с другой - соединяет. Н.Т. Рымарь выделил универсальные функции границы в поэтике произведения.

В аспекте проблемы границы анализируются и произведения Н.В. Гоголя. Пространственные границы как важную составляющую поэтики произведений Гоголя изучает Ю.В. Манн. Исследованию роли границы у Гоголя посвящена работа В.Ш. Кривоноса. Отдельные замечания о границе в произведениях Гоголя встречаются в статьях, посвященных его творчеству.

Данная диссертация является попыткой системного исследования поэтики Петербургских повестей Гоголя в аспекте проблемы границы.

Объектом изучения является поэтика Петербургских повестей Гоголя. Предметом исследования является граница в повестях петербургского цикла Н.В. Гоголя.

В диссертации рассматриваются функции границы в тексте Петербургских повестей; способы пересечения метафорических, пространственных и временных границ героями повестей; архетипическое значение границ в Петербургских повестях Гоголя.

Материал исследования составили повести петербургского цикла Н.В. Гоголя. Они представляются наиболее перспективными с точки зрения исследования различных функций границы и пересечения границ, особенно метафорических. Архетипическое значение границ исследуется на материале русских народных сказок и произведений древнерусской литературы и Петербургских повестей Гоголя. Для анализа привлекаются и ранние повести Гоголя, данные в сопоставительном плане и для понимания функции границы в поэтике. ;

Цель диссертации - проанализировать место и роль границы в поэтике повестей петербургского цикла Н.В. Гоголя и выявить смыслопорождающей механизм ¡границы в тексте указанных произведений. Данная цель определяет следующие задачи исследования:

■ — выявить варианты границы, присутствующие в петербургских повестях Гоголя; .

— выявить и проанализировать различные варианты пересечения границы в повестях петербургского цикла;

— определить значение архетипов русских народных сказок и текстов древнерусской литературы в Петербургских повестях Гоголя аспекте проблемы границы.

Теоретическую основу исследования составили работы по изучению понятия «граница» (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман); по границам у Гоголя (Ю.В. Манн, В.М. Маркович, Зарецкий В.А., В. Ш. Кривонос); по изучению функций границы (Н.Т Рымарь, Г. Плумпе); по изучению понятия «архетип» (М.М. Бахтина, Е.М. Мелетннского, А.И. Иваницкого, А.Х. Гольденберга).

Методологическая основа. В исследовании используются методы структурно-эстетического анализа и системного изучения художественного произведения; в необходимых случаях мы опираемся на культурно-исторический .метод.

Научная новизна исследования. С точки зрения границы, как было отмечено, произведения Гоголя рассматривались и ранее, но авторы исследовали либо «узкие» функции границы - только пространственные, либо «узкий» объ-

ект - одну повесть. Наше исследование смыслообразующего механизма границы в поэтике петербургских повестей Гоголя носит комплексный характер, в работе анализируются различные виды, функции границы и различные способы пересечения границ. Новизну исследования составляет системный подход к исследованию смыслообразующего механизма границы в поэтике гоголевского текста.

Научно-практическая значимость работы определяется возможностью использования основных положений диссертации в подготовке вузовских курсов по теории литературы, русской литературе XIX века и спецкурсов по проблеме границы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Для исследования поэтики Гоголя важными являются такие функциональные формы границы как изоляция, дифференциация, рамка, порог.

2. В повестях петербургского цикла актуализируются функции границы: дифференцирующая (повесть «Невский проспект»), изолирующая (повесть «Нос»), функциональная форма рамки (повесть «Портрет»),

3. Обратимое и необратимое пересечение границ героями петербургских повестей определяет движение сюжета и морально-нравственное развитие героев.

4. Основные функции границы проявляются также при анализе архетипов в текстах повестей петербургского цикла.

5. Изолирующая функция границы, присутствующая актуализирующаяся в архетипе матери-земли, определяет основные свойства локуса города в петербургских повестях Гоголя.

Основная гипотеза работы заключается в следующем. Общая циклообразующая идея Петербургских повестей - движение от страха к смеху на фоне постоянной борьбы с нечистой силой, со злом. В целом совокупность всех ар-хетипических образов и мотивов водяной стихии представляет собой в цикле картину мира, где существуют сами явления, их отражения и отражения других явлений в них, берега и границы, разные варианты конкретных проявлений стихии и соединений между ними. В то же время эта картина мифологически

оЖивлена, наделена разного рода константами, способствующими выявлению авторской позиции.

Художественная индивидуальность Н.В. Гоголя, определяемая в литературоведении как «смех сквозь слезы», зарождается в раннем цикле повестей как «смех сквозь страхи», где страх ассоциирован с мистикой ужаса мирового зла, возникающего то в мелких играх чертей и ведьм, то в образах «свирепой выразительности» (кровь, смерть, колдовское оборогничество), то в жутком проклятии человеческого рода. Смех в цикле обладает победительной силой, но тем не менее не скрывает, а даже усиливает притчево-пророческую назидательную тенденцию, природа которой пока не носит мессианской окрашенности, как позже'ВЧ<Выбранных местах, из переписки с друзьями», а ориентирована на сказочно-фольклорную традицию.

Обший рисунок развития контекстов страха и смеха образуется контраст-н<э-романтйческим сочетанием идейного наполнения и эмоционального содержания, воплотившегося в последовательном расположении повестей цикла. «Сорочинская ярмарка» - карнавальная повесть, «Вечер накануне Ивана Купала» - «страшная» повесть, «Майская ночь, или Утопленница» - повесть-утопия, «Пропавшая грамота» — комедийиая повесть (ироническая), «Ночь перед Рождеством» — рождественская повесть, «Страшная месть» — «страшная» повесть, «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» — психологическая «страшная» повесть, бытовая антиутопия,' «Заколдованное место» - повесть-притча.

Апробация исследования. Концепция работы, ее основные положения одобрены кафедрой русской, зарубежной литературы и методики преподавания лктЬрагурь!'Поволжской государственной социально-гуманитарной академии. Отдельные разделы, теоретические положения, выводы и результаты диссертационного исследования были представлены в виде статей и докладов на меж-'дукйроДныЯ,'всероссийских, межрегиональных и межвузовских научных и на-учйо-практических конференциях: Международной конференции «Н.В. Гоголь и народная культура», проходившей в рамках Седьмых Гоголевских чтений (Москва, 2007); Третьей Международной конференции «Текст: теория и мего-

дика в контексте вузовского образования» (Тольятти, 2008); Международной научной конференции «Н.В. Гоголь и языки культуры» (Самара, 2009); Международной научной конференции, посвященной 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя «Н.В. Гоголь и мировая культура» (Самара, 2009); а также на методологических аспирантских семинарах в ПГСГА.

Основные положения и выводы работы отражены в 8 публикациях, в том числе в «Известиях Самарского научного центра РАН» и «Известиях Саратовского университета. Новая серия. Серия «Филология, журналистика» включенных в перечень ведущих периодических изданий, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертационных исследований и 5 международных конференциях и форумах.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего 223 источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении обоснована актуальность исследования, сформулированы цель и задачи диссертации, положения, выносимые на защиту, освещены методы исследования, определена научная новизна и практическое значение полученных результатов.

В первой главе «Граница и ее функции в структуре текста» определяются основные принципы И подходы к изучению понятия «граница» и анализи-ЬуетЁй классификация функций границы.

Гранина - прежде всем, пространственное понятие. От этого положения и отталкивается большинство исследователей темы границы. Граница в данном контексте = разделительная линия, отделяющая пространства, территории друг от друга (границы областей, государств, природных зон, областей атмосферного давления).

Исследованиен понятия границы задолго до ее «применения» в литературоведении занимались специалисты в таких областях, как география, физика, по-литэкономика и т.д. Аналогично географической границе можно мыслить и гра-

ницу понятия, семантического поля, границы представлений о каких-то явлениях. Здесь граница отграничивает друг от друга пространства семантические.

В семиотике Ю.М. Лотмана граница понимается пространственно: как «черта», на которой кончается периодическая форма. Это иной уровень абстракции, но и здесь имеется в виду деление пространства: «наше», «свое» культурное, организованное пространство противостоит «чужому», «враждебному», хаотичному. Ученый делает вывод, что всякая культура начинается с разбиения мира на «внутреннее» (свое) и «внешнее» (их) пространства.

Пространственные представления не могут исчерпывать понятия границы: граница - смыслопорождающий механизм, создающий культуру, формы отношения к жизни — мышления, представлении, ценностных ориентаций. Граница сама по себе не является формой, но обеспечивает смысловую идентичность явления. Этот смысл формы не осознается на бытовом уровне, но воспринимается людьми в формах, которые могут быть охарактеризованы при помощи таких категорий, как такт, вкус, мера, красота и т.д. Такое понимание границы требует разместить ее не по краю явления, а в центре как глубинном смыслообразующем начале.

Для М.М. Бахтина отрешение есть выделение элемента из всеобщей природной, гносеологической и этической связи; однако оно тем не менее не создает абсолютной автономности произведения: исследователь говорит о частичной автономии вообще каждого явления в системе культуры. Изоляция освобождает внутреннюю активность, заключенную в элементе культуры, позволяет ему явить себя в своей собственной сущности.

Для анализа различного вида границ и их свойств в поэтике литературного произведения целесообразно использовать классификацию функций границы, предложенную Н.Т. Рымарем:

1. Дифференцирующая функция. Граница - механизм различения, смысловой идентификации явлений. Всякая процедура различения совершается относительно определенных свойств предмета, в результате этой операции эти

свойства выделяются, им придается особое значение. Различение одновременно различает и соединяет (это граница, но она общая).

2. Изолирующая функция. Граница, освобождая предмет из его конкретной, обычной сферы и включая его в более широкое пространство новых отношений, одновременно разделяет и соединяет. Изоляция - это сосредоточение внимания на отдельном явлении, которое при этом становится особо значимым. Изоляция, таким образом, и активизирует и существовавший ранее смысл культуры, и порождает новые смыслы.

3. Рамка. Может выступать в качестве места и как материальная форма изоляции. В качестве рамки могут функционировать и название произведения, и его жанр. Для произведений словесного искусства используется слово «рамка».

4. Порог, как и рамка, - место, обладающее вненаходимостью (между другими местами, пространствами, временами, эпохами и в то же время - ничейная земля, пустота), пространство перехода, одновременно для двух пространств и времен.

5. Архитектоническая функциональная форма границы. Эта граница не локализована пространственно и во времени. Она лишена конкретности, хотя и определяет собой структуру образа и художественного мышления. Это многообразная структурированность эстетического объекта: смыслообразующие ценностные напряжения в нем порождаются сложными отношениями элементов литературного произведения, в каждом из которых опредмечены определенные значения, с одной стороны, принадлежащие целому культуры, системе ее языков, с другой же - целому произведения, целому художественного высказывания творческого субъекта.

При всей очевидности существования границ, существуют определенные сложности обнаружения их в конкретных художественных произведениях. Границы можно выявить на различных уровнях текста. На тематическом уровне речь может идти о ряде архетипических мотивов, заключающих в своей внутренней смысловой структуре проблематику опыта границы, коренящегося в ар-

хаических, мифологических представлениях и ритуалах (мотивы рождения и смерти, реки, колодца, луны, леса, воды, земли, огня, воздуха и многое другое).

Опыт границы обнаруживает себя и на уровне художественного языка, реализуется уже не на уровне проблематики, а на уровне формы, строения художественного образа, организации повествовательных форм, способов сюжетного развертывания текста.

Искусство - один из важнейших и универсальных способов «чтения» культуры, актуализации, проблематизации ее скрытых смыслов. Таким образом, наибольший интерес для исследования представляет обнаружение различных способов существования границ на различных уровнях художественного текста.

Выводы по первой главе. В настоящее время активно разрабатывается тема границы. Такими исследователями, как Ю.М. Лотман, М.М. Бахтин и Н.Т. Рымарь были сформулированы определение понятия граница, ее функции и особенности ее функционирования в тексте. И хотя на данный момент эти исследования еще не окончены, поэтика границы широко применяется литературоведами в практике изучения художественных текстов.

Можно выделить функционирование границы на всех уровнях текста. Паратекстуальные элементы, границы жанра и личности героя, рамочное повествование и границы между философскими понятиями в ткани сюжета — далеко не полный список практического применения понятия «граница» для исследования текста художественного произведения.

Объектом настоящего исследования является творчество Н.В. Гоголя. Пространственные, временные и прочие варианты границ в Петербургских повестях представляют широкое поле для исследования.

При исследовании границ в повестях петербургского цикла Н.В. Гоголя в работе использованы такие функциональные форма границы, как дифференциация, изоляция, рамка. При этом изучаются как «граница в языке» - то есть

-I -•:■•.

границы, функционирующие в тексте повестей, так и «язык границы» - смыс-лопорождающие границы, не очевидные на уровне языка произведений, но проявляющиеся при анализе поэтики Гоголя.

Вторая глава «Граница и ее варианты в Петербургских повестях Гоголя» состоит из двух параграфов, в которых рассматриваются варианты границы и способы ее пересечения.

Всякая процедура различения, согласно теории функций границы, совершается относительно определенных свойств предмета, в результате че№ им придается особое значение. С точки зрения дифференцирующей функции границы можно рассмотреть образы главных героев повести Н.В. Гоголя «Невский проспект» - художника Пискарева и майора Пирогова.

В «Невском проспекте» отчетливо видно, как граница между героями повести одновременно и разделяет и соединяет их. Мотив принадлежности или не принадлежности обществу - смысловой центр описания обоих персонажей. Он же является ключевым в их противопоставлении. Подчеркивая различия героев, Гоголь тем не менее «помещает» их в однотипный сюжет: преследование объекта любви («чистой» любви или порочной страсти), разочарование, попытка изменения сущности девушки, неудача. Только сюжет Пискарева дан трагично, а Пирогова - комично. Их истории противопоставлены друг другу: то, что для художника трагическая судьба, для поручика - неприятный эпизод.

Персонажи истории Пискарева относятся к романтическим типажам: бедный художник, прекрасная блудница, персиянин, торгующий опиумом. Герои истории Пирогова комичны: щеголеватый поручик-ловелас, пышная блондинка-немка, муж-рогоносец (не фактически, но потенциально) и пьяница-сапожник. Подобным образом различается и финал их историй: трагическая гибель художника, сердце которого не выдерживает циничности мира, и комическая порка неудачливого любовника.

Изолирующая функция границы заключается в том, что граница, освобождая предмет из его конкретной, обычной'сферы и включая его в более широкое пространство новых отношений, одновременно разделяет и соединяет. Изоляция - это сосредоточение внимания на отдельном явлении, которое при этом становится особо значимым. Изолирующую функцию границы можно использовать для анализа «феномена носа» в повести Н.В. Гоголя «Нос».

Можно сказать, что «предмет» (то есть нос) высвобождается от своих обычных функций и свойств и приобретает качества совсем для него нехарактерные, фантастические. Нос в повести Гоголя изолируется от привычных нам формы и содержания, изолируется от своего месторасположения, с тем, чтобы приобрести новые, нехарактерные для него свойства. «Замыкаясь» на самом себе и приобретая независимость, нос также получает сознание, речь, части тела, титул и т.д.

Граница, выполняя функции рамки, может представать в качестве места и выступать-как-материальная форма изоляции. В повести «Портрет» в качестве рамки предстает г рама портрета ростовщика. Раму картины (границу между портретом и окружающим миром) можно назвать границей между миром реальным и потусторонним. Портрет ростовщика становится моделью мира дьявола, подчиненного законам зла, а рама удерживает старика в границах портрета.

Граница в качестве рамки вступает в определенные отношения с объектом, который она изолирует. Наиболее ярко эти отношения проявляются в тог момент, когда Чартков видит (во сне), как ростовщик покидает границы портрета. Вне границ сна Чарткова рама картины выступает как «проводник» злого умысла ростовщика - именно в раме картины находились деньги, под влиянием которых художник губит свой талант ради богатства и славы. Таким образом рама; является не только проводником зла и одновременно препятствием на пути сверхъестественного, но и субъектом злодеяний. Если рама картины лишь обеспечивает автономность произведения живописи, не обладая собственной семантикой1, то, следовательно, в повести Гоголя рама картины является границей, выполняющей функцию рамки, поскольку она взаимодействует с картиной и даже выступает в качестве, субъекта.

и В повести «Шинель» смыслопорождающей границей является граница |-между служебной и личной жизнью Акакия Акакиевича Башмачкина. В качестве этой границы в повести выступает шинель. Шинель «удерживает» Акакия

'См.: Рымарь, Н. Т. О функциях границы в художественном языке //' Граница как механизм смыслопорождения. Самара, 2004. С. 38.

Акакиевича в границах старой жизни. Она является символом старой жизни, которую Башмачкин пытается сохранить всеми силами, отказываясь свыкнуться с мыслью о пошиве новой шинели. Но ему это не удается и прореха в его старой шипели (то есть жизни) разрушает ее. Отметим, что образ холода, равносильного злу и проникающего через границу в жизнь героев, характерен и для других произведений Гоголя, например, встречается в «Старосветских помещиках». .

Определение обратимости или необратимости пересечения границ помогает попять замысел автора и определить характер и предназначение того или иного героя.

В повести «Невский проспект» дифференцирующая функция границы прослеживается не только в образах Пирогова и Пискарева, но и между каждым из этих героев и объектами их страсти. Пересечение границ между героями повести «Невский проспект»: Пискаревым и брюнеткой, Пироговым и блондинкой происходит поэтапно. Субъекты пересечения границы различны - в случае с Пироговым это он сам, а в случае с Пискаревым — дама. Однако в обоих случаях пересечение границ обратимо и не приводит к желаемому результату.

Одним из примеров необратимого пересечения границы является постепенное возрастание безумия героя «Записок сумасшедшего». Поприщин сходит с ума, и этот процесс необратим. Степень усиления душевного расстройства героя ярко характеризуют его бредовые идеи, которые с развитием порествования становятся более фантастическими. Все начинается с желания жениться на дочери директора департамента и получить высокий чин. Однако в момент, когда Поприщин «подслушивает» беседу собачонок, он переходит грань, отделяющую невинную фантазию от сумасшествия. Необратимость пересечения По-пришиным границы безумия объясняется тем, что он сам ускоряет процесс прохождения этой границы, не желая возвращаться назад, поскольку его с самого начала не устраивал мир, в котором он существовал.

Герой повести «Коляска» пересекает границы популярности, и это пересечение является необратимым. Чертокуцкий дважды переходит границу попу-

ляриости: сначала он с помощью коляски добивается всеобщего расположения, затем, не сумев устроить обед и пытаясь избежать позора с помощью этой же коляски, он терпит фиаско и окончательно губит свою репутацию.

Еще один пример необратимого пересечения границ - происшествие с главным героем повести «Шинель». Граница между служебной и личной жизнь Башмачкина, в качестве которой выступает шинель, пересекается героем помимо его воли.

Обратимое пересечение границ можно видеть в повести «Нос». Нос выступает в качестве изолирующей функции границы, позволяющую объяснить его феноменальные особенности. Субъектом пересечения границы является нос. Это пересечение нельзя назвать линейным, хронология пересечения нарушена.

Поскольку пересечение носом границ своих обычных функций и приобретение им свойств «изолированности» (необычных свойств) является обратимым, следовательно, для автора важны не в конечные свойства предмета (в конце концов все всего лишь становится «обычным»), а само пересечение этих границ. Если в повестях «Записки сумасшедшего» и «Шинель» автору важно показать процесс развития героя, и конечное состояние Поприщина и Башмачкина является финальной точкой повествования об их судьбе, то в повести «Нос» на нервом месте стоит сам факт пересечения границ разумного.

В отрывке «Рим» функции границы между «старым» и «новым» мирами выполняет морская граница. Главный герой дважды пересекает ее: отправляясь из Рима в Париж и обратно. В конце повествования князь находит гармонию в сочетании «старого» и «нового» Рима. Это убирает различия и снимает таким образом необходимость последующего пересечения границ.

В обеих редакциях повести «Портрет» герои, которым удается вернуться к своему первоначальному состоянию, избегнув нравственной (в некоторых случаях и физической) гибели даны наряду с героями, которым этого сделать не удается. В центре первой части повести история героя, не сумевшего вернуться в мир вдохновенного искусства и духовной чистоты, а в центов второй части - герой, успешно совершивший «обратный переход», не сильно запят-

павший свою душу и обратившийся в религиозного живописца. Следовательно, не зависимо от того, подвержены ли герои сильному демоническому воздействию или зло только ставит их перед выбором, который они должны осуществить самостоятельно, автор оставляет героям возможность для;перерождения и

обратного преодоления границ между добром и злом. ' ; • "

Выводы по второй главе. В повестях петербургского цикла сущёствунЬт различные варианты границ и способы их пересечения. Границы, различающиеся по своим функциям, встречаются на различных уровнях текста повестей. С точки зрения дифференцирующей функции границы1 быЛ1трассмотрены образы Пискарсва и Пирогова, героев повести «Невский проспект». Это'ЬоЗйолило сделать вывод о том, что эти противоположные герои во многом схожими подробнее рассмотреть как соотносятся их различия с их общими чертами.

С помощью изолирующей функции границы был рассмотрен «феномен носа» в повести «Нос». Нос изолировался от привычных формы и содержания, от своего месторасположения, с тем, чтобы приобрести новые, нехарактерные для него свойства. При этом в повести существует насколько ситуаций изоляции, возникающих последовательно. Сначала это преследование носом цирюльника Ивана Яковлевича, затем - превращение в статского советника, й в конце повести - нос возвращается в свое обычное состояние, но все ёще существует отдельно от майора Ковалева. Однако в конце концов и ¿та ситуация завершается, и нос встает на свое привычное место. ' '

В повести «Портрет» в качестве рамки предстает рама портрета ростовщика. Поскольку рама любой картины - это граница между портретом и бкру-жающим миром, а рама портрета ростовщика выступает кроме Того в качестве границы между реальным и потусторонним миром и субъектом зла, она становится рамкой (границей, выступающей в функции рамки). 1

В повести «Шинель» смыслопорождающей границей между служебной' и личной жизнью главного героя выступает шинель.'Шинель «удерживает» Акакия Акакиевича в границах старой жизни. Но в ней обнаруживается прореха м старая его жизнь разрушается. С пошивом новой Шинели возникает Новая

жизнь - в ней служба героя отходит на второй план, а он становится частью общества. Однако новая шинель утрачивается героем и он гибнет.

В петербургских повестях героями осуществляется как обратимое так и необратимое пересечение границ. Пересечение границ в «Невском проспекте» между Пискаревмм и блудницей и Пироговым и немкой происходит поэтапно. Это пересечение в обоих случаях обратимо.

Пересечение героем «Записок сумасшедшего» границ сумасшествия также происходит поэтапно. Но это уже необратимое пересечение. Стремительному развитию сумасшествия Поприщина способствуют крайняя степень его болезненного тщеславия и разрушение его надежд на повышение положения в обществе.

В «Шинели» Акакий Акакиевич пересек границу, отделяющую службу и личную жизнь, и это пересечение оказалось необратимым.

Если в повестях «Записки сумасшедшего» и «Шинель» автору важно показать процесс развития героя, и конечное состояние Поприщина и Башмачкина является финальной точкой повествования об их судьбе, то в повести «Нос» на первом месте стоит сам факт пересечения границ разумного. Поэтому в повести «Нос» пересечение границ обратимо.

Пересечение границы между добром и злом героями первой редакции повести «Портрет» происходит под воздействием мистических сил, в большинстве случаев без воли на то самих героев. Во второй редакции влияние демонических сил слабо выражено и мистицизм значительно снижен, а, значит, герои самостоятельно приходят к решению пересекать ли им границу между добром и злом или нет. Следовательно, не зависимо от того, подвержены ли герои сильному демоническому воздействию или зло только ставит их перед выбором, который они должны осуществить самостоятельно, автор оставляет героям возможность для перерождения и обратного преодоления границ между добром и злом.

Третья глава «Архетипическое значение границы в повестях Гоголя» состоит из двух параграфов, в которых рассматривается архетипы русских народных сказок и литературные архетипы в Петербургских повестях Гоголя.

В результате операции различения определенные свойства предмета, относительно которых производилось разделение, выделяются,- им придается особое значение. Следовательно, только с помощью дифференцирующей функции границы можно достаточно полно проанализировать сходства'и'различия образов героев повестей Гоголя и архетипические образы. ' И1 • •!

Необходимость изучения именно фольклорных арх:етипов"й протиедени-ях Гоголя уже была отмечена многими исследователями (1 ольдснберг' А.Х., Кривонос В.Ш., Иваницкий А.И. и др.). Выявление архё+ипов: русских народных сказок в повестях Гоголя позволяет не только объяснить образы и мбтиёы повестей, но и обнаружить скрытые смыслы гоголевских текстйв.

В повестях петербургского цикла архетип земли присутствует только в переносном смысле или искаженной форме. Поскольку действиё петербургских повестей протекает в городской среде (Петербурге или уездном городе), человек лишен общения с землей, соприкосновения с природой. Поэтому; например, Пискарев не может провалиться (сказочный мотив: герой проваливается сквозь землю). В подобной же ситуации Чертокуцкий, скрываясь о¥ позора, прячется в коляску, чтобы она его укрыла наподобие земного (или материнского) чрева. !

В локусе города повестей петербургского циклй актуализируется изолирующая функция границы. Герои повестей лишены своих корней, связи с природой. Это порождает особый мир, существующий по своим Искаженным законам: нос существует отдельно от своего обладателя И даже занижает более высокое положение в обществе, человек обретает значимость только После покупки шинели, честная жизнь отвергается блудницей как нечто позорной. Абсурдность этого изолированного пространства Гоголь подчеркивает'почти с самого начала повести «Невский проспект» (надо отметить - первой пОвесги'петербургского цикла), описывая прогуливающиеся по центральному проспект;/ бакенбарды, усы, рукава и сюртуки.

С точки зрения «архетипа жениха» (А.X. Гольденберг), можно проанализировать некоторых героев петербургских повестей Гоголя: Пискарева, Попрй-

щина и Башмачкина. Пискарева можно назвать женихом по нескольким причину

нам: во-первых, он увлечен прекрасной незнакомкой, которую преследует и, безусловно, Пискарев готов был бы жениться на ней со временем, если бы счел себя достойным ее (хотя мысль об этом даже не приходит ему в голову во время преследования). Во-вторых, он предлагает ей выйти за него замуж, желая спасти ее из «пучины разврата», в которую она, по его мнению, была вовлечена про+ив своей воли; Жениха можно охарактеризовать как отважного путешественника на тот свет, едущего выручать молодую из объятий смерти. Пискарев хочет вырвать героиню из «объятий порока» (смерть в данном случае сродни разврату). Предложив падшей красавице женитьбу, как единственно возможный вариант спасения, герой получает отказ, причем форма отказа перечеркивает всю ситуацию «спасения». В конце рассказа о Пискареве воскрешается семантика архаического комплекса «свадьба-похороны».

Чартков представляет собой «обратного» лежебоку, что позволяет соотнести образ Чарткова и архетип лежебоки с точки зрения дифференцирующей функции границы. Чартков и лежебока могут быть сопоставлены по многим признакам, но чаще всего они соотносятся противоположным образом. Для героя повести «Портрет» и для лежебоки характерен мотив личностного изменения в переломный момент, возникающий в первой части повествования, но происходит это в противоположных направлениях: Чартков меняется от,позитивного к негативному, а лежебока - наоборот.

Осознание собственного великого предназначения — мотив близкий герою повести «Записки сумасшедшего». Однако для него великое НрёдназначейИв -это высокое положение в обществе и материальное благопол^ЧНё. Для ПоНри-щина не является спорным вопрос о его высоком предназначай НИ* И Когда ему не удается поправить свои дела по средствам выгодной женитьбы, он переносит свои амбиции в область сумасшествия - мнит себя испанским королем.

В повести «Портрет» наблюдается обратная зависимость обогащения от сна: Чартков обогатился, заснув и увидев во сне богатство. В сказках же, напротив, герой награждается за то, что не спит и страдает, если засыпает в неподходящий момент. Это связано с тем, что богатство, которое обретает Чарт-

ков, не приносит ему счастья, а способствует его нравственной и затем физической гибели, в отличие от сказочных героев, обретающих в финале счастье.

При помощи дифференцирующей функции границы можно сопоставить образ главного героя повести «Записки сумасшедшего» и архетип дурака. Комизм повести «Записки сумасшедшего» основан на контрасте между реальным миром и представлением об этом мире сумасшедшего героя. Читатель видит все увеличивающуюся пропасть между реальностью и бредом Поприщина. Таким же образом в русских народных сказках высмеивается дурак. Один из признаков сказочного дурака - помощь его покойной матери. В конце повести По-прищин тоже просит помощи и поддержки у своей (возможно, покерной) матери. Для фольклорных героев характерно преображение «вдруг»»,, Для героев повестей . Гоголя также свойственно преображение «вдруг». Читатель внезапно видит сумасшествие Поприщина. Главное отличие судьбы героя повести «Записки сумасшедшего» от судьбы сказочного дурака - дурак остается, в выигрыше: или получает деньги, или жениться на царской дочери и получает половину или целое царство. Поприщин же терпит полное крушение своих надежд, и его фантазии превращаются в кошмары в сумасшедшем доме.

Выводы по третьей главе. Выявление архетипов русских народны^ сказок в повестях Гоголя позволило не только объяснить образы и мотивь^ повестей, но и обнаружить скрытые смыслы гоголевских текстов. В локусе города повестей петербургского цикла актуализируется изолирующая функция границы. Герои повестей лишены своих корней, связи с природой. Это порождает особый мир, существующий по своим искаженным законам.. ,, ,

С точки зрения дифференцирующей функции границы были проанализированы образы героев повестей Гоголя и сказочные и литературные архетипы. Это позволило более полно разобрать сходства и различия этих образов,,а, следовательно, выявить, в какой степени они освоены Гоголем и какое значение они имеют для поэтики повестей.

Использование теории изолирующей функции границы позволило определить свойства локуса города в петербургских повестях, его особых свойств и

качеств. Анализ обратимого и необратимого пересечения метафорических (морально-нравственных и т.д.) границ героями повестей Гоголя и персонажами фольклорных и литературных произведений позволил глубже изучить мотивы их поступков, а также определить сходства и различия архетипических сюжетов и сюжетов гоголевских повестей.

В заключении подводятся итоги диссертационной работы, делаются выводы об особенностях функционирования границы в Петербургских повестях Н.В. Гоголя.

Для анализа художественного текста важными оказались смыслопорож-дающие формы границы, детально изученные Н.Т. Рымарем: изоляция, дифференциация, рамка, порог.

Механизм смыслопорождения функциональной формы границы дифференциации позволил не только выявить сходства и различия главных героев Петербургских повестей Гоголя, но и объяснить эту сопоставительно-противопоставительную связь, поскольку дифференцирующая граница не только разделяет, но и соединяв! объекты. Граница, разделяющая образы персонажей, является в то же время областью их соприкосновения, то есть сходство образов не ослабляет их противопоставления, а лишь является его составляющей.

Наиболее перспективной для изучения поэтики Петербургских повестей Гоголя в аспекте проблемы границы стала, как выяснилось, функциональная форма изоляции. Обращение к изолирующей функции границы, существенной для понимания особенностей гоголевской фантастики, помогло осмыслить ирреальность локуса города в Петербургских повестях Гоголя.

Изоляция как функциональная форма границы способствует высвобождению предмета из его конкретной, обычной сферы, появлению или проявлению у него необычных свойств. Причем изоляция активизирует латентные культурные смыслы, а также порождает актуальные смыслы, умножает их и углубляет; в результате трансформации смыслов возникает новое пространство семиотических отношений.

Особые формы организации границы в Петербургских повестях обнару-

■МГ^'Л';-'''

живаются при анализе архетипов, свойственных русским народным сказкам и произведениям древнерусской литературы, как они отразились в гоголевском прозаическом цикле. Здесь происходит подмена универсальных ценностей сиюминутными интересами, что деформирует сознание персонажей и вызывает их нравственное падение, предопределяя их трагические судьбы. ^ ,., , ,.

Сходства и различия образов гоголевских героев ц архетипических образов удалось продемонстрировать, прибегнув к анализу дифференцирующей функции границы. Пространственные архетипы, присутствующие в повестях петербургского цикла, рассматривались с точки зрения изолирующей функции границы. ^ Для Петербургских повестей Гоголя значима проблема нравственного выбора, совершаемого персонажами. Переход границы персонажами цикла связан с процессом смыслообразования. Это касается обратимого и необратимого пересечения границ, влекущего за собой либо дальнейшее нравственное развитие, либо нравственную деградацию того или иного героя. Так, в случае необратимого пересечения границ персонажи обречены на нравственную гибель. Если же пересечение границ обратимо, то герою дается шанс на нравственное спасение.

Обратимое пересечение границ как форму нравственного спасения героев можно назвать основополагающей для гоголевской поэтики. В Петербургских повестях путь как особый тип художественного пространства только зарождается. Он получит свое оформление в «Мертвых душах». Доказательством этого служит замысел «Мертвых душ», в основе которого лежит идея нравственного воскрешения героя. Рассмотрение «Мертвых душ» в аспекте проблемы границы представляется перспективным в качестве продолжения данного исследования.

Основные результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

I. Прасковьина, М. В. Граница в повести Н.В. Гоголя «Невский проспект» / М. В. Прасковьина // Известия Самарского научного центра РАН. 2010. Т. 12 №3(3)(35). Самара : Изд-во Самарского научного центра РАН. С. 785-788.

2. Прасковьина, М. В. Функции границы и ее пересечение в Петербургских повестях Н.В.Гоголя / М. В. Прасковьина // Известия Самарского научного центра РАН. 2013. Т. 15, № 2(2). Самара : Изд-во Самарского научного центра РАН. С. 478-480.

3. Прасковьина, М. В. Сказочные архетипы в повести Гоголя «Шинель» / М. В. Прасковьина И Известия Саратовского университета. Новая серия. 2013. Т. 13 : Серия Филология. Журналистика, вып. 2. С. 58-61.

4. Прасковьина, М. В. Образ границы в «Вечерах на хуторе близ Дикань-ки» Н.В. Гоголя / М. В. Прасковьина // Н.В. Гоголь и народная культура : материалы докладов и сообщений Седьмых Гоголевских чтений / общ. ред. В. П. Викуловой. М„ 2008. С. 275-280.

5. Прасковьина, М. В. Граница и ее функции в структуре текста / М. В. Прасковьина // Текст : теория и методика в контексте вузовского образования : сб. науч. тр. III Междунар. конф. / отв. ред. Э. К. Мустафина. Тольятти, 2008. С. 68-70.

6. Прасковьина, М. В. Граница образов Пискарева и Пирогова («Невский проспект» Н.В. Гоголя) / М. В. Прасковьина // Я.А. Роткович. Материалы науч-но-практич. конф., поев, столетию со дня рождения ученого. (1-3 февраля 2009 года). Самара : Изд-во СГГ1У, 2010. Ч. 2. С. 54-57.

7. Прасковьина, М. В. Пересечение границ в повести Гоголя «Записки сумасшедшего» / М. В. Прасковьина // Н.В. Гоголь и языки культуры : материалы Междунар. научно-творч. конф., поев. 200-летию со дня рождения Н.В. Гоголя / под ред. Т. В. Бакниной, Е. В. Вохрышевой. Самара, 2009. С. 97-99.

8. Прасковьина, М. В. Функции границы в повести Н.В. Гоголя «Нос» / М. В. Прасковьина // Гоголевский сборник. СПб. ; Самара, 2009. Вып. 3(5) : материалы междунар. науч. конф. «Н.В. Гоголь и мировая культура», поев, двухсотлетию со дня рождения Н.В. Гоголя / отв. ред. В. Ш. Кривонос. С. 338-345.

Подписано к печати 19.11.2013 года. Формат 60x108 1/16. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 1,5 Тираж 100 экз. Заказ № 271-Т

Отпечатано в типографии СГУ Саратов, Большая Казачья 112-а Тел. (8452) 27-33-85