автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Проблема границы в постмодернистском романе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема границы в постмодернистском романе"

На правах рукописи

Тарнаруцкая Елена Петровна

ПРОБЛЕМА ГРАНИЦЫ В ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ РОМАНЕ (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНОВ ДЖОНА БАРТА)

10.01.08 - Теория литературы. Текстология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

САМАРА - 2008

003452963

Работа выполнена в Самарском государственном университете

Научный руководитель

доктор филологических наук, профессор Рымарь Николай Тимофеевич

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор Пестерев Валерий Александрович

кандидат филологических наук, доцент Аржанова Ольга Кимовна

Ведущая организация Пермский государственный

педагогический университет

Защита состоится « 2008 г. на заседании диссертационного

совета Д 212.218.07 при (Самарском государственном университете по адресу: 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 17

¿/о. &&

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета.

Автореферат разослан «» ¡г^^иЯ-^^^_ 2008 г.

Ученый секретарь У /

Диссертационного совета с//САЛ/-¿-¿с^? Карпенко Г.Ю.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено проблеме функционирования границы в постмодернистском романе. Ю.М.Лотман писал, что, если исходить из формы, то основным признаком вещи становятся ее границы: «будучи пространственно ограниченным, произведение искусства представляет собой модель безграничного мира»1. Такой моделью в нашей работе предстает постмодернистский метароман, ставший частью «большого стиля» современной эпохи.

Мы, как и П.Во, считаем, что, изучая поэтику постмодернистского романа, мы изучаем то, что придает идентичность роману в целом. Поэтому необходимо понять роль, которую в репрезентации идентичности романного жанра играет тот аспект художественной формы, логики и культурного сознания, который называют границей.

Как операциональный термин понятие «граница» широко применяется для обозначения конкретных форм разграничений. Но слово «граница» имеет и другой, общий смысл, таящий в себе стимул жизнедеятельности культуры. М.М.Бахтин в работе «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» подчеркивает, что явления подлинной культуры могут быть только «феноменами границы». Общеизвестно, что открытия последнего столетия делались, как правило, на междисциплинарных границах. Особенно значимой эта категория представляется для современной философской мысли. В течение последнего столетия фокус интеллектуальной мысли все более явно перемещается от эссенциализма к дифференции, лиминальности, тразитивности и прочим составляющим понятия «граница», которая парадоксально превращается из маргинального предмета исследования в один из центральных.

Что касается функционирования границы в постмодернистском романе, то эта проблема не менее важна, но на сегодняшний день малоизученна. Отправными точками для нас являются идея Ю.М,Лотмана о том, что граница есть пространство смыслообразования, и работы Н.Т.Рымаря о формах границы, ее функциях и деятельности, которую граница выполняет в художественном языке. Сочетание «постмодернистский роман» используется в качестве рабочего термина - главным образом, ввиду того, что автором именно постмодернистских романов называет себя Джон Барт.

Актуальность заявленной темы имеет два измерения. Первое из них заключается в том, что, несмотря на признание в науке универсальной роли категории границы в явлениях культуры, целенаправленное изучение границы как феномена художественного языка и механизма его смыслопорождения только начинается, второе обусловлено актуальной для теории литературы проблемой художественной специфики постмодернистского романа. Специальное изучение форм и способов функционирования границы в

1 Лотман, Ю.М. Структура художественного текста // Лотман, Ю М. Об искусстве - СПб.' Искусство - СПБ, 1998.-с. 14 - 285.-С. 206.

постмодернистском романе, «работы» романа с границами принципиально важно для уяснения природы этого художественного явления.

Материал исследования составили следующие романы американского писателя, «неоспоримого прижизненного классика постмодернизма» Дж.Барта: «Торговец дурманом», «Козлик Джайлс», «Заблудившись в комнате смеха», «Химера», «Письма», «Творческий отпуск», «Повести прилива», «Однажды, много лет назад» и «Скоро!!!». Избранные романы позволяют с достаточной полнотой рассмотреть заявленную теоретическую проблему. В связи с тем, что писатель является также и видным теоретиком постмодернистского романа, в качестве дополнительных источников исследования были использованы эссе Дж.Барта, составляющие его сборники non-fiction «Пятничная книга» и «Дальнейшие пятницы». С целью демонстрации метаморфозы как семантически емкой репрезентации перехода границ в качестве материала исследования был привлечен роман австрийского писателя К.Рансмайра «Последний мир».

Объектом диссертационного исследования является художественный язык постмодернистского романа. Предмет исследования - функционирование границ в художественном языке постмодернистского романа и порождаемые этими границами смыслы. Два главных аспекта этого предмета назовем, вслед за Н.Т.Рымарем, «границей в языке» и «языком границы». Граница в языке -это переплетение границ внутри языка постмодернистского романа, на уровне его формы. Образовавшиеся благодаря границе смыслы, то, что граница сумела выразить, изменить или прирастить, - это смысловой «язык границы». Изучение преломлений границы в художественном языке постмодернистского романа даст возможность попытаться выявить смыслы, которые хочет выразить ее «язык».

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые постмодернистский роман анализируется с точки зрения границы. В работе доказывается, что алгоритмом рефлексии постмодернистского романа о возможностях жанра романа и «романного слова» является граница в ее специфических функциональных формах: изоляции и различии, а также действие по переходу границ. В качестве базовой в работе рассматривается эстетическая граница - изоляция, которую Бахтин назвал первичной функцией формы.

Сказанное позволяет сформулировать цель и задачи диссертационного исследования. Цель работы - прояснение роли смыслообразующего механизма границы в поэтике постмодернистского романа и выявление смыслов, которые открывает граница, способствуя осознанию и испытанию постмодернистским саморефлексивным романом идентичности жанра романа и скрытых возможностей его художественного языка. Данная цель определяет следующие задачи исследования:

1. Разработать на основе имеющихся исследований границы подход к саморефлексии как видимой форме границ в художественном языке постмодернистского романа и выявить ее основные характеристики.

2. Выделить с помощью поэтологического анализа романного языка специфические проявления изоляции - границы, конституирующей художественную форму постмодернистского романа, и смысловое наполнение изоляции: рефлексию над мифологическими архетипами, жанровыми формами, автором и читателем романа.

3. Проанализировать интерпретацию постмодернистским романом границы-различия и рефлексию романа над переходом границы.

4. Рассмотреть работу границы в постмодернистском романе по идентификации романа как жанра и актуализации возможностей художественного языка романа.

Поскольку феномен границы является структурирующим, формообразующим, смыслопорождающим явлением, граница рассматривается не только как предмет - исследование художественных текстов с позиции проблемы границы есть и определенный методологический принцип, используемый для исследования художественного языка постмодернистского романа.

Методологическая основа диссертации - это концепция архитектоники эстетического объекта, теория романа и «романного слова» М.М.Бахтина, положения семиотической теории Ю.МЛотмана о границах культуры и художественного текста, теория романа и теория границы Н.Т.Рымаря. Теоретическую базу исследования образуют также теория деконструкции Ж.Деррида, концепции автора и текста М.Фуко и Р.Барта, теория различия Ж.Делеза, рецептивная эстетика Р.Ингардена, В.Изера и Х.Р.Яусса, теории художественного высказывания и автора И.В.Саморуковой, Н.Т.Рымаря и В.С.Скобелева. В работе используются также труды теоретиков романа И.Уатта, Р.Келлога и Р.Скоулза, многочисленных исследователей постмодернистского романа и так называемой «метапрозы», теория повествования В.Шмида и Ж.Женетта.

Теоретическая значимость диссертации заключается в осмыслении поэтики постмодернистского романа как поля деятельности границ и в разработке терминологического аппарата с тем, чтобы «язык границы» впоследствии мог стать частью литературоведческого дискурса и на нем можно было вести анализ.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования основных положений диссертации в подготовке вузовских курсов по теории литературы, зарубежной литературе XX века, спецкурсов по проблеме границы, проблемам романа и постмодернистскому роману.

Апробация работы. Положения диссертации изложены в 8 научных публикациях. Материалы исследования обсуждались на междисциплинарном семинаре «Граница как механизм художественного языка» в Институте культуры стран немецкого языка при Самарской Гуманитарной Академии, на заседании кафедры русской и зарубежной литературы СамГУ. Основные положения диссертации в виде докладов были представлены на Международных научных конференциях «Граница как механизм смыслообразования в художественных языках (Самара, 2004), «Проблема рамы

в литературе и искусстве» (Самара, 2005), «Поэтика рамы и порога: функциональные формы границы в литературе и искусстве» (Самара, 2006); на XVIII, XIX и XX Пуришевских чтениях (Москва, 2006,2007,2008).

На защиту выносятся следующие положения:

1. Модусом постмодернистского романа является рефлексия над языками культуры (саморефлексия культуры) и над своим языком (саморефлексия письма), характеризующаяся ситуацией вненаходимости романа по отношению к данным языкам. Вненаходимость принимает облик иронии, выступающей в качестве пародии и игры. Саморефлексия «включается» границей в функциональной форме изоляции. Изоляция (отрешение) с позиции вненаходимости не только завершает эстетический объект (М.М.Бахтин), но и творит романный мир: строит его художественную форму и «отрешает» смыслы.

2. Наиболее характерными формами изоляции, понятой как глобальный прием художественного языка постмодернистского романа, являются экстремальные модификации модели обрамленного повествования «текст в тексте». Эта модель декларируется романом в качестве повествовательного архетипа. Формальная виртуозность текстуальных и паратекстуальных границ сделала «классический» постмодернистский роман 60-х - 80-х годов XX века поэтологической лабораторией, полигоном для осознания и испытания романом возможностей своего художественного языка.

3. Главной функцией границы-изоляции является смыслообразование. Изолированными, то есть отрешенными и деавтоматизированными в постмодернистском метаромане оказываются: мифологические архетипы (с выявлением их сюжетной и повествовательной природы) и традиционные жанровые формы романа (где пародирование сочетается с обновлением традиционных форм).

4. В постмодернистском романе также «изолируются», то есть проблематизируются и радикализуются концепции автора и читателя. Субъект творческой деятельности предстает как «автор-конструктор», который не изобретает новые формы, а конструирует повествование, помещая прежние формы в новый контекст (изолирует эти формы). Творческая активность субъекта демонстрируется в тексте романа с помощью фикционалыюго автора (автора-персонажа). Осознавая важность адекватной рецепции, роман испытывает ее, манипулируя читателем и подбрасывая ему все больше «участков неопределенности» (В.Изер), часто эксплицитно изолированных романом как лакуна, пустое письмо.

5. Объектом изоляции постмодернистского романа становится и сама граница в форме различия. Традиционное для европейской культуры упорядочение картины мира по принципу бинарных оппозиций подвергается здесь деконструкции. Тем не менее, роман строит собственную бинарность, основанную на специфических структурах двойничества: двойничество авторов и «парность», которые являются репрезентацией различающихся повторений. Обе структуры активно используются романом: для изолирования псевдооппозиционности и псевдотождественности двоичных структур (автор и

его alter ego, пара романов, версии супружеских пар, близнецы) и для выявления способности к коммуникации внутри этих образований.

6. Для художественного языка постмодернистского романа характерен переход границы-предела, включающий в себя саморефлексивную изоляцию этого перехода, названный в работе трансгрессией. «Трансгрессия героя» изолирует переживание героем экзистенциального опыта. «Трансгрессия фикционалъности» изображает в фантастической форме переход предельной границы между реальностью и вымыслом. «Межроманная трансгрессия» изолирует переход границ одного романа героями, сюжетными линиями, цитатами и фрагментами из других романов писателя и с помощью «рефлексии литературного опыта» деавтоматизирует факт повторяемости похожих структур в творчестве одного писателя. Изолируется также автономность вымышленного героя по отношению к автору и их равноправный диалог («самостоятельная вымышленностъ»). Как результат перехода границ романов вымысел оказывается способом понимания реального мира.

7. Перечисленные стратегии границы используются постмодернистским романом для построения художественной модели функционирования романа в целом, моделей функционирования самой границы, а также общей модели порождения художественных и культурных смыслов.

Объем и структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографического списка, насчитывающего 269 наименований. Общий объем диссертации составляет 189 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна исследования, определяются его цели и задачи, указываются объект, предмет и материалы исследования, методологическая база диссертации, а также положения, вынесенные на защиту.

Первая глава «Теоретические подходы к проблеме» посвящена обзору существующих теоретических подходов к аспектам заявленной проблемы и выработке собственной методологии. Глава состоит из двух параграфов.

В первом параграфе «Категория границы в философском и литературоведческом дискурсе» рассмотрены философские, эстетические и теоретико-литературные подходы к многоликой категории «граница», имеющие отношение к тому, как подходит к границе постмодернистский роман. Дается краткий обзор релевантных версий границы в недрах неклассической и постнеклассической философии. Отмечаются этапные идеи, созвучные видению границы романом этого направления. Таковы провозглашенная Ф.Ницше «смерть Бога», «языковые игры» Л.Витгенштейна, Dasein Хайдеггера.

Философские корни романа постмодернистского направления как одной из наиболее ярких форм претворения постмодернистского мышления в художественном языке стоит, прежде всего, искать в философии

постструктурализма. Общей «границей для преодоления» в постструктурализме стала идея субъекта или автора, организующего иерархию смыслов. Постмодернистская мысль выдвигает также и стратегии преодоления пределов. Это методика «деконструкции» Деррида, трансгрессия М.Фуко. Постструктурализм по-новому понял границу-различие, важную для постмодернистского образа мысли. Различие Ж.Делеза смыкается не с метафизическим противоречием, а с повторением, которое есть «непонятийное различие», а Ж.Деррида предложил неографизм «difference» - различие как таковое, предпосланное продуцированию оппозиций.

Эстетические и литературоведческие теории исследуют функциональную роль пограничных процессов, происходящих в языке искусства и литературы. Ю.М.Лотман считает границы «горячими» точками смыслообразования, видит границу культуры как «фильтрующую мембрану», которая и соединяет, и разъединяет, принадлежа обеим взаимопроникающим семиосферам. М.М.Бахтин считал первичной функцией формы изоляцию, с помощью которой содержание освобождается от необходимых связей с действительностью и писал о позиции вненаходимости творческого субъекта по отношению к создаваемому им эстетическому объекту. Рецептивная эстетика сосредоточилась на таких границах рецепции литературного текста, как «горизонт ожидания» читателя (Х.Р.Яусс) и «репертуар текста» (В.Изер). Н.Т.Рымарь анализирует функциональные формы границы: различение, изоляцию, раму, порог, архитектоническую форму, причем фундирующее значение придается границе «искусство - не искусство», проходящей по внутренней смысловой структуре эстетического объекта, где творческий субъект занимает позицию вненаходимости и по отношению к реальному, и к фикциональному миру. Здесь просматривается главное свойство границы -амбивалентность, которая служит маркером присущего феномену границы в целом онтологического сомнения.

Второй параграф «Роман как пограничный жанр, испытывающий и расширяющий границы своего языка» посвящен проблеме границы в исследованиях по теории романа и постмодернистскому роману. Для романа характерна значительно меньшая степень четкости и заструктурированности по сравнению с границами других жанровых образований. В параграфе говорится об исторических границах жанра в преломлении двух разновидностей англоязычного романа - "romance" и "novel". Рождение "novel" ассоциируется с произведениями Д.Дефо, Л.Стерна, С.Ричардсона и Г.Филдинга. Более старая разновидность англоязычного романа "romance" ведет начало от рыцарского, куртуазного, готического романов.

Основные ключи к пониманию функционирования в романе границы содержит теория романа М.М.Бахтина, который обосновал непрекращающееся «становление» жанра границей - живым контактом с неготовой, становящейся действительностью. Особое значение для понимания романных границ имеет карнавальное мироощущение, которое всплывает инверсией, гротеском и травестией, представляющими собой различные способы пересечения границ. Еще одна важная сторона присутствия в романе категории «граница» для

М.М.Бахтина - это «пограничность» романного языка. Язык является и материалом, конституирующим роман, и его предметом, что обуславливает изначальное ценностное напряжение внутри этого жанра. Поэтому роман -место испытания не только героя, но и самого «романного слова».

Существенным для исследования мы считаем подход Н.Т.Рымаря к созданию и развертыванию романа как творческой деятельности, направленной на понимание человека и мира, которая связана с созданием и преодолением границ. Художественный язык романа оказывается, таким образом, не только способом осознания наиболее животрепещущих проблем человека, но и своеобразного моделирования подходов к их решению.

Специфической характеристикой постмодернистского романа исследователи считают саморефлексию, которая характеризуется ситуацией вненаходимости культуры по отношению к себе самой. Не постмодернистский роман начал рефлексию над своими возможностями: М.М.Бахтин считал встроенной в жанровую структуру романа его «самокритичность», Дж.Барт видит источники осознания романом самого себя в «Дон Кихоте», в арабских и индийских сказках, романах XVIII века, а Р.Альтер считает, что роман, который в XVIII веке возник как "novel", с самого начала появился как «самосознающий» жанр. Саморефлексия постмодернистского романа тем не менее отличается от самосознания романа прежних эпох своей связью с «состоянием постмодерна» и тем, что она становится смыслообразующим модусом художественного языка постмодернистского романа.

В соответствии с амбивалентностью языка как «романного слова» в работе выявлены два типа романной саморефлексии. Во-первых, роман рефлексирует над своим предметом, оркеструя, сочетая имеющиеся формы. Это саморефлексия культуры - рефлексия романа, осознающего себя частью культуры, над ее языками. «Материальная» рефлексия постмодернистского романа называется в работе «саморефлексией письма». Саморефлексия культуры смыкается с автореферентной саморефлексией письма в «испытании» романного слова, о котором говорил Бахтин, тестировании текстом романа своих потенциальных возможностей. Позиция вненаходимости здесь высвечивается как ирония. В приложении к саморефлексивной вненаходимости (трансгредиентности) постмодернистского романа ирония интерпретируется как модус проблематичности соответствия сказанного - несказанному, дискурсивного - подозреваемому. Ирония постмодернистского романа имеет две формы реализации: игра и пародия. Романная игра - тренинг, в котором роман учится основательно подзабытому и при этом испытывает на прочность свои разнообразные границы. Специфика постмодернистской пародии отмечается Ф.Джеймсоном как отсутствие референциального норматива, обнажение условности всех кодов, включая собственный. Саморефлексия культуры и саморефлексия письма, игра и пародия тесно переплетены в языке иронической саморефлексии постмодернистского романа, а генерирует саморефлексию граница в функции изоляции.

Вторая глава работы «Проблема границы-изоляции в художественном языке постмодернистского романа» посвящена

функционированию и результатам работы границы-изоляции. В теории М.М.Бахтина изоляция - трансгредиентное «отрешение», скрытый алгоритм эстетической деятельности. Но изоляция с успехом используется Н.Т.Рымарем и как инструмент поэтологических исследований. Для постмодернистского романа характерна изоляция, приводящая к подчеркнутой «непрозрачности слова» (Н.Т.Рымарь). Такая экстремальная изоляция является эффективным средством иронической рефлексии постмодернистского романа о возможностях своей романной формы.

В первом параграфе «Изоляция текстов и мифологических архетипов» рассматривается базовый прием изоляции - конструкция «текст в тексте» на примере наиболее радикально саморефлексивных романов Дж.Барта с одновременным анализом трактовки романом мифологических архетипов. «Текст в тексте» обсуждается в эссеистике Дж.Барта и подвергается эксплицитной изоляции в его романах. Эта нарративная модель декларируется романом чем-то вроде «повествовательного архетипа». В реферируемом параграфе рассматривается, как в рассказе «Менелаиада», включенном в роман-сериал «Заблудившись в комнате смеха», роман тренирует свои сюжетные и нарративные возможности на модели семи концентрических кругов обрамленных историй. Речь героев закавычена столько же раз, сколько рамок вокруг каждого рассказа. Кавычки являются языковым маркером человеческой коммуникации, но при этом маркируют и «рамки», препятствующие диалогу. Путем многократной изоляции рамок, нагромождения языковых границ, сгущения и выпячивания своего материала (саморефлексия письма) роман пытается вырваться за рамки привычного восприятия, а его герой - прорваться к подлинной любви.

Роман «Химера» демонстрирует разнообразие способов изоляции художественной формы. В каждой из трех его частей ключевым является свой тип изолирующей границы: многоуровневые рамки («Дуньязадиада»), повествование в виде параллельных спиралей («Персеида») и замыкание его в круг («Беллерофониада»). Например, в повести «Дуньязадиада» роман проводит концентрированную рефлексию о стратегиях изоляции нарративов. При этом демонстрируются и сами возможности многократной изоляции уже изолированного многие сотни лет назад художественного пространства -рамочной конструкции книги сказок «Тысяча и одна ночь». Рассказчики историй, Джинн и Шехерезада, рассуждают о «рассказах-в-рассказах», а роман испытывает приемы изоляции историй. Постмодернистский роман осознанно «изолирует изоляцию» и пытается проникнуть своим художественным языком в механизм, строящий архитектонику эстетического объекта, о которой писал М.М.Бахтин. В художественном языке романов Дж.Барта бросаются в глаза нагромождения текстов и паратекстов, которые роман «бросает» на выявление и прояснение смыслов. Формальная виртуозность сделала «классический постмодернистский роман» Дж.Барта 60-х - 70-х годов XX века полигоном для проговаривания и испытания романом возможностей своего художественного языка.

С помощью изолирующей дистанции вненаходимости постмодернистский роман делает попытку понять культурные праобразы-архетипы, наиболее отчетливо выраженные в мифах. Постмодернизм выработал ироническую стратегию репрезентации и трактовки мифа с переплетением пародии и игры. Позиция вненаходимости обнажает текстовую, сюжетную природу мифа, архетипы культуры перестают узнаваться как общая правда, переводятся на уровень индивидуального сознания. Роман показывает то, что, не будучи осознанным, тем не менее «водит» индивидом и обществом. Но постмодернистский роман создает ироническую дистанцию по отношению к «коллективному бессознательному». Саморефлексия пытается вытащить мощные силы манипуляции массовым сознанием из немой темноты и показать, что ими тоже можно манипулировать, превращая в конструктивные элементы постмодернистского романа.

Второй параграф «Изоляция жанровых форм романа» показывает, как постмодернистский роман изолирует и испытывает модели традиционных жанровых форм романа. Постмодернистский роман занимает позицию вненаходимости по отношению к жанру романа и его разновидностям, иронически изолируя эти формы. Ирония изоляции ответственна за подчеркивание постмодернистским романом своей жанровой принадлежности как внутри текста, так и паратексуально: с помощью заглавия и вступительных обрамлений аннотациями и предисловиями.

Далее рассматривается изоляция жанровых форм на примере трех этапных романов Дж.Барта, отстоящих друг от друга по времени написания на примерно одинаковый срок, что позволяет затронуть проблему и в диахроническом плане на фоне долгой творческой биографии писателя. Первый роман Дж.Барта, написанный в постмодернистском ключе, «Торговец дурманом» (1960) возвращается в эпоху появления английского романа Нового времени, изолируя жанр исторического романа и жанровые формы романа эпохи Просвещения. «Торговец дурманом» травестирует «героический» период американского исторического метаповествования - освоение англичанами восточного побережья Северной Америки. Постмодернистский роман проводит демифологизацию представления о детерминированном, поступательном историческом развитии человечества. Изолируются «границы», то есть ограничения и пределы истории. В пародийной форме подтачивается лежащая в основе романа воспитания идея гармонического развития «естественного человека». Ироническая изоляция романа воспитания позволяет нащупать ограничения и этой жанровой разновидности, проблематизируя возможность самого воспитания.

Роман «Письма» (1979) отрешает и возрождает эпистолярную форму, также берущую начало в эпохе Просвещения. Ключом к этой изоляции становится заглавие "LETTERS" с тройным смыслом: буквы алфавита, почтовые сообщения и Письмо с заглавной буквы - художественная литература и ее язык. Буквы (знаковый код) составляют письма (средства коммуникации человечества), из которых рождается фикциональный мир Письма (роман). При этом роман Барта доводит до предела то, что уже является заложенным в

и

эпистолярном жанре: с одной стороны, пересечение точек зрения - посланий персонажей, с другой - «самосознание письма».

Жанровой формой романа, естественно рожденной «саморефлексией письма», является автобиографическая форма. Роман «Однажды, много лет назад. Плавучая опера. Вымысел» (1994) саморефлексивно изолирует жанр романа-автобиографии. Уже в заглавии начинается пародийная игра с жанровой моделью - ироническая проблематизация мемуарной референции. Изолирующая граница конкретизируется указанием на доминанту романа: тему поиска и шлифования своего призвания. Роман представляет собой судовой журнал о путешествии по «промежуточным местам», которое обрамляет творческую биографию романиста. «Промежуточность» становится метафорой постмодернистской вненаходимости. Этот «автобиографический» роман также представляется изоляцией бахтинского «отношения напряженной вненаходимости» автора романа его герою.

Рефлексия постмодернистского романа над жанровыми константами в виде изоляции традиционных жанров позволяет взглянуть на них свежим взглядом. Роман возвращается к изначальной забывающейся традиции и одновременно с помощью иронического пародирования отделяет себя от приевшихся шаблонов.

В третьем параграфе «Изоляция авторства и рецепции» говорится о том, какими способами постмодернистский роман испытывает возможности романного жанра в отношении моделей автора и читателя. Время появления романов Дж.Барта было отмечено смещением внимания от автора текста к фигуре читателя. В частности, рецептивная эстетика Х.Р.Яусса и В.Изера говорит, что сам текст задает степень участия читателя путем восполнения эксплицитно не высказанного текстом - лакун или «участков неопределенности», восполняемых читателем и рождающих возможность смыслообразования.

В параграфе доказывается, что для постмодернистского романа, темой которого становится осознание романом процесса своего сочинения, характерна подчеркнуто-яркая авторская активность. При этом рефлексирующий над собой текст тематизирует важность и своего реципиента. В экспериментальном и усложненном виде постмодернистская модель авторства и рецепции возникает в книге Дж.Барта «Заблудившись в комнате смеха», которая, вслед за рядом исследований, рассматривается в работе как нелинейный роман-сериал. Рисуя петлю Мебиуса в качестве «обрамляющего сюжета» и сооружая роман-сериал из кирпичиков-рассказов, субъект творческой деятельности здесь не изобретает новые формы, подобно демиургу, а изолирует, отрешает от прежних контекстов элементы различных нарративных практик и нанизывает их в необычных виртуозных сочетаниях. Поэтому творческий субъект постмодернистского романа назван в работе «автором-конструктором».

Концепт авторства иронически драматизируется и проблематизируется в двух основных направлениях. Несколько рассказов представляют собой автобиографический нарратив о мальчике Амброузе, постепенно осознающем,

что он станет автором. Это повествование прерывается сериями, содержащими в себе эксплицитную саморефлексию, где, к примеру, проза восстает против своего автора, пытаясь выразить напряжение между «словом» (художественным языком) как предметом романа и его же материалом, между языком и предметной действительностью и, наконец, между языком экспериментального романа и его автором. Традиционная вненаходимость автора подвергается сомнению с помощью изображения «фшциональных авторов» (авторов-персонажей). Но автор-конструктор постмодернистского романа лишь притворяется функцией своего текста, чтобы в игровой форме деавтоматизировать авторство. В период, когда набирали силу идеи «смерти автора» и исчезновения субъекта, попытки проблематизации авторства постмодернистским романом приводят объективно к его радикализации, что актуализует также проблему восприятия романа. От изоляции готового читателя-функции в «саморефлексивных» частях роман поворачивается к чтению в качестве стимула письма в сериях, основанных на автобиографическом материале, когда приплывшее по морю пустое письмо становится метафорой творческого чтения. Рецепция рефлексируется романом как соавторство.

Третья глава «Проблема границы-различия в художественном языке постмодернистского романа» рассматривает рефлексию романа над самой границей, наиболее проблемным аспектом которой является различие, что роднит «романное мышление» с интеллектуальными спорами эпохи. В связи с этим обращается внимание на концепцию различия Делеза, испытавшую несомненное влияние художественного осмысления этой границы в современном романе.

Первый параграф «Деконструкция готовых смыслов - двоичных противопоставлений» посвящен иронической изоляции романом Дж.Барта «Козлик Джайлс или Пересмотренная Новая программа курса» затвердевших смыслов готовых бинарных оппозиций. Роман рисует панорамную картину разделенного на Восточный и Западный кампусы "University" - Университета, за которым прозрачно угадывается "Universe" - вселенная. На фоне этого бинарного идеологического противопоставления разворачиваются сюжет-поиск Великого Наставника Джорджа, зачатого гигантским компьютером и выросшего в окружении коз. Роман представляет собой повествование о том, как строится сюжет-миф с упором на архетип различия и встроенную в него проблемносгь. После троекратного выполнения положенного герою испытания он осознает, что различия взаимодополняют друг без друга, не существуя в отдельности. Различия не снимаются, а перестают быть противоположностями, но при этом остаются различиями. Повествование романа обернуто несколькими слоями паратекстуальных обрамлений, каждое из которых «редактирует», пересматривает, проблематизирует остальные и подсказывает судьбу духовного наследия героя, типичную для двуполярного мира: неизбежные героизацию, упрощение, превращение в миф и лживую догму.

Роман вопрошает, способны ли простые бинарные оппозиции мифа, эпоса и метафизики: истина - ложь, праведность - грех, и, наконец, различие -

тождество служить, как прежде, универсальными средствами познания мира. Постмодернистский роман подвергает такую способность сомнению, указывая своим построением и повествованием на «ограничивающие» свойства различий в том случае, если они являются противопоставлениями.

Во втором параграфе «Двойничество по-постмодернистски» работа обнаруживает способы, с помощью которых саморефлексивные романы пытаются построить собственную «двоичную систему». Ироническая изоляция в романах Барта числа «два» подчеркивает его укорененность в человеческом сознании как скрытую причину фикциональных и реальных сюжетов. Проблема границ-различий неотделима от двойничества. Двойничество в постмодернистском романе широко используется для сюжетно-композиционной разработки образа героя, о которой писал Н.Т.Рымарь, но при этом постмодернистский роман изолирует, иронически «цитирует» двойничество, - как и другие романные структуры и архетипы культуры.

Саморефлексия постмодернистского романа порождает специфические структуры двойнических отношений. Одна из них - это двойничество авторов. Наименее развитая его форма - двойничество «конструктора и конструкта» -игра автора-конструктора с автором-персонажем в романе-сериале «Заблудившись в комнате смеха». В более поздних романах Барта двойниками становятся сами фикциональные авторы. Такой тип отношений называется в работе двойничество «alter автору> («другой автор»), что оттеняет самостоятельные голоса разных сторон авторской индивидуальности. Например, в романе «Письма» двое корреспондентов представляют собой авторов-двойников: Автор с большой буквы (The Author) и Амброуз Менш -ставший писателем автобиографический персонаж сериала «Заблудившись в комнате смеха». Двойничество авторов, один из которых является персонажем другого, сравнивается в реферируемом параграфе с моделью взаимоотношений автора и героя, которая представлена в тринадцатой главе романа Дж.Фаулза «Любовница французского лейтенанта», где повествователь выступает с рефлексией о том, что свобода романиста не существует без свободы его героя. В романе Барта эпистолярная форма с закодированной в ней реальной коммуникацией тоже делает двух «других» авторов субъектами свободного общения. Изоляцией двойнической структуры «alter автор» постмодернистский роман проблематизирует авторскую трансгредиентностъ-всеведение. Вненаходимость автора дает свободу герою и превращает постмодернистское двойничество авторов в модель творчества как коммуницирования.

Вторая характерная для романов Дж.Барта структура двойничества, названная в работе «парность», рассматривается на примере романов «Творческий отпуск» и «Повести прилива» о путешествии на яхте писателя и его жены. Во-первых, анализируется «парность романов» жанра "romance" и жанра "novel". Обе разновидности романа изолируют свою предысторию: romance вписывает ее в имена и сюжетные перепетии романа, a novel собирает героев великих эпических повествований. Romance «Творческий отпуск» при переходе к novel «Повести прилива» разветвляется на несколько сюжетов, подобных основной сюжетной линии. Ризоматическое ветвение пар

персонажей превращает две возможности романа (romance и novel) во множество потенций в виде различающихся повторений. Важнейший смысл парного различия для постмодернистского романа представляют собой взаимоотношения полов - двойничество как «любовная парность». Мужчина и женщина являются изначальной парой, одновременно будучи изначальной «бинарной оппозицией». При этом постмодернистский роман проводит прямые параллели между сексуальными взаимоотношениями и производством литературного текста. «Парность близнецов» используется романом в качестве пути к «доязыковому» способу коммуникации. Близнецы пользуются «внеречевым языком», но эта бессловесность, а затем ее потеря приводят к актуализации романного слова. Результатом становится вненаходимость и ирония романа по отношению к языковой среде.

Реферируемый параграф показывает, как романы Дж.Барта пытаются нащупать дорогу к неоднозначным формам различающей границы, с помощью которых роман размышляет об изначальной амбивалентности самой границы и релятивирует такие позитивные компоненты парных оппозиций, как истина и реальность. Но только увиденные сначала текучими и переходимыми, различающие границы оказываются способными к необходимым деконструкции и изменению. Поэтому диссертант вправе сказать, что в конечном счете постмодернистский роман способствует возрождению истины.

В четвертой главе «Проблема перехода границ в художественном языке постмодернистского романа выясняются способы пересечения границ «романного слова» в постмодернистском романе. Мы опираемся при этом, во-первых, на слова Ю.М.Лотмана о сюжете как базовом переходе через семантический рубеж, во-вторых, на стремление постмодернистского образа мысли к переходу именно предельной границы.

Первый параграф «Переход границ на различных уровнях художественного языка романа» обращается к роману Дж.Барта «Последнее путешествие морехода по имени «Кто-то», где переход границы является главной сюжетной коллизией. Протагонист Саймон совершает фантастический метанарративный прыжок из XX века в центр повествования о Синдбаде-мореходе. Рассмотрение проблем, связанных с переходом границ в романе, начинается именно с сюжета как «революционного» элемента, - по Лотману, базового топоса романной переходности. Переход границ привел героя к осознанию потери своей идентичности, он теперь называет себя «Кто-то». В поиске способа вновь обрести свое «я» он соревнуется с Синдбадом, рассказывая свои истории-путешествия, и с помощью повествования пытается реконструировать моменты пересечения границ в прошлой жизни. Это сюжет самоидентификации, осознанный героем и показанный романом как немыслимый переход границы. Такой переход мы назвали словом, неотъемлемо принадлежащим интеллектуальному полю постмодернизма -трансгрессией, по М.Бланшо «опытом-пределом», а по М.Фуко «опытом невозможного», который не ограничен внешним и возможным бытием. Роман Барта показывает осознание героем «опыта невозможного» в онтологическом

плане как рефлексию над этим опытом в связи с переходом им границ идентичности.

Переход границы в художественном языке постмодернистского романа приобретает трансгрессивный статус, когда роман в ироничном пародийно-игровом духе изолирует сами модели перехода предельной границы. Трансгрессией назван смыслообразующий переход предельной границы, включающий в себя саморефлексию перехода. С трансгрессией в романе связывается и потеря, и обретение героем идентичности. Трансгрессия героя -наиболее явная модель трансгрессии в романе «Последнее путешествие морехода по имени «Кто-то», эксплицитно проявляющаяся не только в романном «сюжете героя», но и на нарративном и композиционном уровнях. С помощью заключения, в заголовке которого повторяются названия вступительных глав, роман замыкается в круг и оказывается предсмертным монологом Шехерезады. Рамочное построение композиции романа позволяет выяснить, что в основе трансгрессивной сюжетной линии героя внутри сказок цикла «Тысяча и одна ночь» лежит парадоксальный переход самого литературного произведения через границу вымысла, как через петлю смерти, к которой приравнивается грань между действительностью и литературой.

Во втором параграфе «Трансгрессия фищионалъности. Трансгрессия и метаморфозы» речь идет о наиболее характерной для саморефлексивного романа изоляции перехода предельной границы «жизнь» - «роман». Художественный вымысел, без сомнения, включает в себя пересечения границ, в числе которых сама речевая интерпретация человеческого опыта. В.Изер структурирует литературный вымысел как трехуровневый акт перехода грани. Но предельным (трансгрессивным) фикциональный акт делает не количество переходов границы («переступаний» Изера), а рефлексия романа над ними. Изоляция перехода границы «реальность-вымысел» в связке с рефлексией над этим переходом дает возможность говорить о трансгрессии фищионалъности (трансгрессии вымысла). С помощью трансгрессии фикциональности постмодернистский роман заявляет, что он прекращает притворяться реальностью. Многие романные ситуации, заключающие в себе трансгрессивный переход, относятся к фантастическому дискурсу. Фантастическое представляет собой вторую ступень фикциональности, когда совмещаются два «фикциональных акта» Изера, а преодоление барьеров изолируется в модусе иронической саморефлексии над самим преодолением. В качестве формы, в которой в наиболее отчетливом виде предстает трансгрессия фикциональности, в исследовании избирается металюрфоза - переход к радикально новому состоянию в результате фантастического преодоления непреодолимых границ.

В большинстве романов Дж.Барта есть герой, постоянно меняющий свои качества. Но саморефлексия, присущая трансгрессии метаморфоз, одновременно с героями объемлет и жанр романа, который сам является подобием Протея. Поминутно меняющие облик персонажи Барта являются одновременно репрезентацией текучих границ романа и актуализацией того,

что у этой текучести есть свои границы, то есть роман встает на защиту художественного романного слова.

В связи с проблемой метаморфоз как семантически емкой репрезентацией трансгрессии вымысла в работе привлекается роман австрийского писателя К.Рансмайра «Последний мир». Сюжетная основа романа - известная пожизненная ссылка Овидия императором Августом. Герой-протагонист Котга, ценитель таланта поэта, стремится прочитать главный его труд и причину ссылки - книгу «Метаморфозы» - и отправляется из Рима в «железный город» Томы, где Публий Овидий Назон провел последние годы жизни.

«Последний мир», в отличие от романов Дж.Барта, не декларирует свою «романность», а заставляет ощутить подоиннность фантастики, полной стихии вещественной жизни. В основном тексте романа отсутствует эксплицитная саморефлексия. Ее заменяет классический нарратив от третьего лица, который замыкает в себе абсолютно неклассическое содержательное наполнение. Рефлексия фантастических превращений осуществляется повествованием об этих невероятных превращениях.

По мере течения повествования происходит метаморфоза «Метаморфоз» Овидия. Сожженный текст книги рождается вновь: он преобразуется в действительность, созданную романом. Превращаясь в текст, одновременно обращаются в камни и птиц и исчезают из города населяющие его люди. Утерянные «Метаморфозы» становятся понятны благодаря не метаморфозе-перевоплощению, а метаморфозе-исчезновению Овидия и героя романа Котга, который тоже исчезает, претерпевает метаморфозу, перейдя в текст назоновой книги. Таким образом, роман завершается зримой репрезентацией трансгрессии художественного вымысла.

Третий параграф «Межроманная трансгрессия» возвращается к романам Джона Барта, обратившись ко всему его романному творчеству в целом. Романы писателя, оставаясь каждый художественным целым, демонстративно «перепрыгивают» из одного в другой: своими героями, компонентами текстов, лейтмотивами и сюжетами. Это переход границы уже не между реальностью и вымыслом, а между самими вымыслами, наиболее глобальный способ довести проблематизацию границы «жизнь - роман» до предела, а потом перейти этот предел, иронически его продемонстрировав.

Саморефлексивная изоляция перехода пространственной границы между романами как фищионалышми высказываниями, минуя реальность, в работе называется межроманной трансгрессией. Межроманная трансгрессия -«невозможное» пересечение, поскольку романы в принципе не способны переместиться на страницы других романов. Это не принадлежность одного только постмодернистского романа, ее проявления отмечаются в «самосознающем романе» прошлых столетий, но в особенности, как и саморефлексия в целом, она характерна для литературы XX века. Метафорической средой межроманной трансгрессии является единый лейтмотив романов Барта - вода, самая естественная, лишенная застывших определенностей среда перехода границ. Процесс перехода межроманных

границ в романах Барта изолируется и вербально - глаголами с приставкой гетере-), выражающей значение повторения, репризы.

Межроманная трансгрессия осуществляет функцию рефлексии литературного опыта, изолируя основанное на единстве личности романиста взаимопроникновение сюжетов, лейтмотивов, типов героев Она показывает, что совокупное творчество одного романиста - это всегда цикл, «роман с продолжением». Изоляция перехода границ между романами посредством пародийно-игровой дистанции саморефлексии позволяет увидеть перетекание структур из одних романов в другие вместе с их сопутствующим изменением. Важный момент «рефлексии литературного опыта» как функции межроманной трансгрессии - переход границ романов Дж.Барта такими героями, как Шехерезада и Дон Кихот. В этих случаях роман иллюстрирует, что герои великих книг живут в «большом времени» более интенсивной жизнью, чем в своей современности.

У «перепрыгивающих» из романа в роман героев трансгрессивное пересечение обложек подчеркивает момент «самостоятельной вьшышленности». Герои декларируются даже не вымыслом, а «репризой» вымысла, но сама эта реприза изолируется как их самостоятельный выбор. «Самостоятельная вымышленность» изолирует автономность по отношению к автору, приобретаемую вымышленным героем литературного произведения, и указывает на равноправный диалог автора и его героя. Независимыми от сознания автора героев делает именно вымысел, причем обретенная благодаря вымыслу свобода парадоксальным образом делает вымышленных героев «реальными».

Оказывается, что «межроманная трансгрессия» (изоляция перехода границы вымысел-вымысел), с присущей ей предельностью вымысла в модусе перехода границ выходит на «факт» реальности по крайней мере двумя преломлениями своей саморефлексии - над «литературным опытом» и над «самостоятельной вымышленностью». Правда, которую помогает нам понять метароман (а мы в особенности подчеркнули бы важность для этого понимания переходов предельных границ между самими романами), как считает П.Во, заключается в том, что действительность сконструирована, «написана» таким же образом, как сам роман. Не только реальность оказывается вымыслом, как это показывает трансгрессия фикциональности, но и, согласно смысловому наполнению межроманной трансгрессии, вымысел оказывается «правдой» -наиболее достоверной реальностью. Поэтому путь к реальному миру лежит через «нереальный» - теперь уже в кавычках - художественный вымысел.

Иронически, с вопросительными знаками, роман Дж. Барта прорывается через предельные границы вымысла и обложек отдельных романов к особым отношениям с реальным миром, в «творческий хронотоп» (М.М.Бахтин), на самый глубокий уровень функционирования романа - в механику внутренней архитектонической границы, организующей «эстетический объект как акт коммуникации искусства и действительности» (Н.Т.Рымарь). Роман эксплицитно демонстрирует работу этой границы.

Именно переход границ заключает в себе интенсивный процесс смыслообразования, но граница и ее переход в художественном произведении, как правило, спрятаны от постороннего глаза. Постмодернистский роман саморефлексивно изолирует переход границы-предела для производства новых смыслов, делает явным как момент предельности границы, так и момент перехода этого предела. Получается, что особенная форма границ в постмодернистском романе функционирует в качестве модели получения новых смыслов. Если вспомнить слова Бахтина о том, что каждый культурный акт живет на границах, то можно сказать: постмодернистский роман не просто «живет» на границах культуры, он еще специально выделяет, иронически изолирует самые яркие, пограничные части культуры - и не только сами границы, но и переход этих границ, не прекращая бросать вызов культуре изнутри нее самой, как пишет Л.Хатчеон. Таким образом, роман этого направления оказывается идентифицирующей и проблематизирующей силой не только романа, но и культуры в целом.

В заключении обобщаются результаты проведенного исследования, которое доказывает, что алгоритмом поиска постмодернистским романом возможностей художественного языка является граница в ее специфических функциональных формах: изоляции и различии вместе с действием по переходу границ.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, утвержденных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Тарнаруцкая, Е.П. Граница как различие или одно из решений проблемы преодоления бинарных оппозиций в постмодернистском романе /

Е.П.Тарнаруцкая //Вестник Самарского государственного университета. - 2008. №1(60).-с. 124-130.

Публикации в других изданиях:

2. Тарнаруцкая, Е.П. Американский постмодернизм первой волны: рефлексия культурных форм посредством композиционного принципа «рассказ в рассказе» (Джон Барт. «Химера») /Е.П.Тарнаруцкая //XVIII Пуришевские чтения: Литература конца XX - начала XXI века в межкультурной коммуникации. Сборник статей и материалов. - М.: МПГУ, 2006. - с. 129-130.

3. Тарнаруцкая, Е.П. Обрамления-метаморфозы в романе К. Рансмайра «Последний мир» ("Die Letzte Welt") /Е.П.Тарнаруцкая //Рама и граница. -Самара: Самарская гуманитарная академия, 2006. - с. 266-272.

4. Тарнаруцкая, Е.П. Рефлексия романа над своими возможностями: роль изолирующей границы /Е.П.Тарнаруцкая //Поэтика рамы и порога: функциональные формы границы в художественных языках. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. - с. 460 - 468.

5. Тарнаруцкая, Е.П. Радикализация возможностей авторского субъекта в метаромане-сериале /Е.П.Тарнаруцкая //Актуальные проблемы теоретической и

прикладной лингвистики и оптимизация преподавания иностранных языков: К 85-летию Р. Г. Пиотровского: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием,- Тольятти: ТГУ, 2007. - с. 302-306.

6. Тарнаруцкая, Е.П. Радикализация авторства в книге Дж. Барта «Заблудившись в комнате смеха» /Е.П.Тарнаруцкая //XIX Пуришевские чтения: Переходные периоды в мировой литературе и культуре. Сборник статей и материалов. -М.: МПГУ, 2007. - с. 233-234.

7. Тарнаруцкая, Е.П. Рамки романа и рамки двуполюсного мира (Джон Барт. «Козлик Джайлс») /Е.П.Тарнаруцкая //XX Пуришевские чтения: Россия в культурном сознании Запада. Сборник статей и материалов. - М.: МПГУ, 2008. -с. 143-144.

8. Тарнаруцкая, Е.П. Трансгрессия в романе Джона Барта «Последнее путешествие морехода по имени Кто-то» /Е.П.Тарнаруцкая //Вестник Самарской гуманитарной академии. - 2008. - № 1 (3). - с. 235-240.

Подписано в печать 23 октября 2008г. Формат 60х84/16. Бумага офсетная. Печать оперативная. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 1569 443011, г. Самара, ул. Академика Павлова, 1.

Отпечатано УОП СамГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Тарнаруцкая, Елена Петровна

Введение 3-

Глава

Теоретические аспекты и подходы к проблеме 13

§ 1 Категория границы в философском и литературоведческом 13-27 дискурсе.

§ 2 Роман как пограничный жанр, испытывающий и 27-53 расширяющий границы своего языка.

Глава

Проблема границы-изоляции в художественном языке постмодернистского романа 54

§ 1 Изоляция текстов и мифологических архетипов. 56

§ 2 Изоляция жанровых форм романа. 74

§ 3 Изоляция авторства и рецепции. 87-

Глава

Проблема границы-различия в художественном языке постмодернистского романа 110-

§ 1 Деконструкция готовых смыслов - двоичных противопоставлений. 111

§ 2 Двойничество по-постмодернистски. 120-

Глава

Проблема перехода границ в художественном языке постмодернистского романа 141-

§ 1 Переход границ на различных уровнях художественного языка 143-155 романа.

§ 2 Трансгрессия фикциональности. Трансгрессия и метаморфозы. 155

§ 2 Межроманная трансгрессия. 169

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Тарнаруцкая, Елена Петровна

Ю. Лотман писал, что, если исходить из формы, то «основным признаком вещи становятся ее границы»1. Уникальность художественных границ он видит в том, что «будучи пространственно ограниченным, произведение искусства представляет собой модель безграничного мира»2.

Отграниченной моделью безграничного мира в нашей работе предстает роман. «Ограниченность» и «безграничность» в романе преломляются контактом с незавершенной действительностью и «испытанием романного

3 ' слова» (художественного языка романа) , о которых писал М.М.Бахтин. Говоря о непрекращающемся становлении романа, он добавляет: «Только становящийся сам может понять становление»4. Согласимся также с Патрицией Во, которая считает, что изучая поэтику постмодернистского романа, мы изучаем то, что придает идентичность роману в целом5. Именно постмодернистский роман, ставший частью «большого стиля» современной эпохи, мы выбираем в качестве «модели» становления и испытания «романного слова». Остается понять роль, которую в репрезентации постмодернистским романом «идентичности» своего жанра играет тот аспект художественной формы, логики и культурного сознания, который называют «границей».

Актуальность темы диссертации, таким образом, имеет два измерения. Первое из них заключается в важности категории «граница» для культуры в целом, а, значит, и для романа; второе связано с исследованием в языке постмодернистского романа тех видов деятельности границы, которые

1 Лотман, Ю.М., Лотман, М.Ю. Между вещью и пустотой (Из наблюдении над поэтикой сборника Иосифа Бродского "Урания") /Ю.М.Лотман // Лотман, Ю.М О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста. - СПб.: Искусство, 1996. - 848 с. - с. 731 - 746. - С. 733.

2 Лотман, Ю.М. Структура художественного текста ЛО.М.Лотман // Лотман, Ю.М. Об искусстве. - СПб.: Искусство - СПБ, 1998. - с. 14 - 285. - С. 206.

3 Бахтин, М.М Слово в романе /М.М Бахтин // Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет.- М.: Художественная литература, 1975. - 504 с. - с. 72 - 233. - С. 200.

Бахтин, ММ. Эпос и роман /М.М Бахтин И Бахтин, ММ.Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. - М.: Художественная литература, 1975. - 504 с. - с. 447 - 483. - С. 451.

Здесь и далее перевод цитат из научной литературы принадлежит автор диссертации. Waugh, P. MelaGction: The Theory and Practice of Sclf-conscious Fiction / P. Waugh.- London: Methuen, 1984.-176 p. - P. 5. помогут осознать особую роль постмодернистского романа в судьбе романного жанра.

Граница в разных значениях этого слова всегда манила исследователей-гуманитариев. Как операциональный термин понятие «граница» широко применяется для обозначения определенных, конкретных форм разграничений. Но слово «граница» имеет для культуры и другой, общий смысл, таящий в себе стимул для ее жизнедеятельности, развития и изменения. М.М.Бахтин в работе «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» подчеркивает, что явления подлинной культуры могут быть только «феноменами границы»: «Не должно, однако, представлять себе область культуры как некое пространственное целое, имеющее границы, но имеющее и внутреннюю территорию. Внутренней территории у культурной области нет: она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент ее, систематическое единство культуры уходит в атомы культурной жизни, как солнце отражается в каждой капле ее. Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность»6.

Общеизвестно, что открытия последнего столетия делались, как правило, на междисциплинарных границах. В пограничных зонах «обычно возникают новые направления и дисциплины»7. В настоящее время происходят быстрые смещения и частичные наложения друг на друга границ предметов исследования, методологий и содержания гуманитарных наук, иногда осложняющиеся вторжениями языка искусства в поле теоретических исследований и поползновениями теории на переход границ художественного дискурса. Безусловными здесь являются, во-первых, взаимообогащение различных сфер культурной деятельности в результате

6 Бахтин, М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве /М.М. Бахтин // Бахтин, ММ. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. - М.: Художественная лкгература, 1975. - 504 с. - с. 6 - 71. - С. 25.

7 Бахтин, М.М. Из записей 1970-1971 годов /М.М Бахтин // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. -М.: Искусство, 1979. - 424 с. - с. 336 - 360. - С. 341. испытания их границ, а, во-вторых, все более отчетливое осознание важности категории границы как таковой.

Особенно значимой эта категория представляется для современной философской мысли, именно она, а не теория литературы занимается границей как таковой. По мнению Б.Вальденфельса, «история разума раскрывается как своеобразная история границ»8. В течение последнего столетия фокус интеллектуальной мысли все более явно перемещается от эссенциализма к дифференции, лиминальности, тразитивности, трансгредиентности и прочим составляющим понятия «граница», которая из маргинального предмета исследования парадоксально превращается в один из центральных. В современной российской философии граница исследуется, к примеру, в таких ее функциях и модификациях, как переходность (В.Л.Лехциер9, С.А.Смирнов10), предел (И.И.Смирнов11), событийность

12 13

В.В.Бибихин ), рефлексия-идентификация (A.M. Бахтызин ), ориентация (Б.В.Марков14).

Что касается второго, поэтологического аспекта актуальности темы, касающегося функционирования границы в постмодернистском романе, то эта проблема не менее важна, но на сегодняшний день малоизучена. Между тем не только категория границы необходима для осознания специфики постмодернистского романа, но также конкретные манифестации границы в современном художественном языке могли бы прояснить ее общие свойства,

8 Uirr. по: Шмитц-Эманс, М К вопросу о семантике границы и формах разграничений /М.Шмитц-Эманс //Поэтика рамы и порога: функциональные формы границы в художественных языках. - Самара: Самарский университет, 2006. - с. 289 - 306. - С. 44.

Лехциер, В.Л. Феноменология «пере»: введение в экзистенциальную аналитику переходности /В.Л. Лехциер. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2007. - 332 с.

10 Смирнов, С.А. Человек перехода /С.А.Смирнов. - Новосибирск, 2003. http://\vww.antropolog.ru/doc/persons/smirnov/persons2 (дата обращения 15.09.2008).

11 Смирнов, И.И. Опьгг-прсдсл: диалектика возвышенного. Эстетика в ннтерпарадигмальном пространстве: перспективы нового века /И.И.Смирнов //Материалы научной конференции. Серия "Symposium", выпуск 16. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - с. 56-59.

12 Бнбнхнн, В.В. Слово и событие / В.В. Бибнхин — М.: Эдиториал УРСС, 2001. — 280 с.

13 Бахтызин, A.M. Граница (Бытие, сущность, рефлексия): дисс. . канд. филос. наук: 09.00.01. / A.M. Бахтызин - Омск, 2004. - 177 е.; Бахтызин, А. М. Границы идентичности: западные и восточные традиции / А.М. Бахтызин // Путь Востока. Культурная, этническая и религиозная идентичность. Материалы VII Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия "Symposium". - Выпуск 33. - СПб/. Санкт-Петербургское философское общество, 2004. - с.22-27 ''Марков, Б.В. Ориентирование на краях порядков / Б.В.Марков // Стратегии ориентации в постсовременности.- СПб., 1996. - с.69-97 формы, функции и принципы активности. Отправными точками для нас здесь являются идея Ю.М.Лотмана о том, что граница есть пространство смыслообразования15, и работы Н.Т.Рымаря о формах границы, ее функциях

16 и деятельности, которую граница выполняет в художественном языке . Зарубежные и отечественные исследования постмодернистской прозы17, «метапрозы»18, «метаромана»19, «романа о романе»20 касаются вопросов, в той или иной мере смежных с проблемой границы: саморефлексии, авторского субъекта, типологии жанровых форм постмодернистского романа, пародии, цитации и интертекстуальности, трактовки романом мифа и других готовых текстов.

Для исследования валено, что роман этого направления пристально вглядывается не только в границы своей жанровой формы, но и в культуру в целом, громко провозглашая себя ее частью21. Не видя необходимости останавливаться в работе на постмодернизме как литературном направлении (данная тема в предыдущие десятилетия была изложена с исчерпывающей полнотой во многих исследованиях), считаем важным отметить, что это название весьма относительно и не исчерпывает как своеобразия творческих поисков авторов, так и художественного языка самих романов . Сочетание «постмодернистский роман» используется нами в качестве рабочего термина

15 Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек. Текст. Семиосфера. История /Ю.М.Лотман. - М.: Языки русской культуры, 1999.-464 с. - С. 182 -183

1 Рымарь, Н.Т. О функциях границы в художественном языке /Н.Т. Рымарь //Транша как механизм смыслопорождсшш. - Самара: Самарская гуманитарная аккадемня, 2004. - С.30-41; Рымарь, Н.Т. Порог и язык порога.//Поэтика рамы и порога: функциональные формы границы в художественных языках. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. - С. 108 - 124. 7

17 McHalc, В. Postmodernist Fiction. / B.McHnlc. -New York: Methuen, 1987. -264р.

18 Waugh, P. Metafiction: The Theory and Practice of Self-conscious Fiction / P. Waugh. - London: Methuen, 1984. - 176 p; Metafiction. Edited by Mark Curric. - New York: Longman, 1995. - 251 p.; Imliof, R. Contemporary' Metafiction. A Poetological Study of Metafiction in EngJish since 1939 /R. Imliof. - Heidelberg: Carl Winter Univcrsitatsverlag, 1986. - 328 p.; Shepherd, D. Beyond Metafiction. Sclf-Consciousness in Soviet Literature /Shepherd D. - Oxford: Clandcron Press, 1992. -260 p.

19 Зусева, В.Б. Поэтика мсгаромана («Дар» В. Набокова и «Фальшивомонетчика А. Жида в ко1ггекстс литературной традиции): днсс. . канд. филол. наук: 10.01.08 /В.Б. Зусева - М.: РГГУ, 2008. - 190 с.

Суслова, И.В. Типология «романа о романс» в русской и французской Л1гтсратурах 20-х годов XX века: дисс. . jiaiu. филол. наук: 10.01.08/И.В.Суслова -Пермь: Пермсгашуниверситет, 2008. -168 с.

21 Маньковская, Н.Б. Эстетика постмодернизма /Н.Б Маньковская. - СПб.: Алетсня, 2000. - 347 с. - С. 159.

22 Даже Дж.Барт, к произведениям которого мы обращаемся, будучи, по собственному прнзнашпо, «убежденным постмодернистом» (Bartli, J. Further Fridays: Essays, Lectures, and Other Nonfiction, 1984 - 1994 / J.Barth. - Boston; New York; Toronto; London: Little, Brown and Company, 1995. - 377 p. - P.285), гораздо чаще «приклеивает» к своему творческому модусу другие ярлыки, например, "a sentimental formalist" -«сентиментальный формалист» - Bartli, J. LETTERS. A Novel / J.Barth. - Toronto; Sydney; NY.: A Panther Book, 1979. - 770 p. - P. 276.

- главным образом, ввиду того, что автором именно постмодернистских романов называет себя Джон Барт, чьи романы мы собираемся рассмотреть.

Материал нашего исследования составили следующие романы американского писателя, «неоспоримого прижизненного классика лл постмодернизма» Джона Барта: «Торговец дурманом», «Козлик Джайлс», «Заблудившись в комнате смеха», «Химера», «Письма», «Творческий отпуск», «Повести прилива», «Однажды, много лет назад» и «Скоро!!!»24, которые позволяют с достаточной полнотой рассмотреть заявленную теоретическую проблему. В связи с тем, что писатель является также и видным теоретиком постмодернистского романа, в качестве дополнительных источников исследования были использованы эссе Дж.Барта, составляющие его сборники non-fiction «Пятничная книга» и «Дальнейшие пятницы». С целью демонстрации метаморфозы как семантически емкой репрезентации перехода границ в качестве материала исследования был привлечен роман австрийского писателя К.Рансмайра «Последний мир».

Объектом диссертационного исследования будем считать художественный язык постмодернистского романа.

Предмет исследования - функционирование границ в художественном языке постмодернистского романа и порождаемые этими границами смыслы. Два главных аспекта этого предмета назовем, вслед за Н.Т.Рымарем, «границей в языке» и «языком границы». «Граница в языке» - это переплетение границ внутри языка постмодернистского романа, на уровне его формы. Она дает жизнь специфическим границам содержательно-смысловго плана романов. Образовавшиеся благодаря границе смыслы, то, что граница сумела выразить, изменить или прирастить, - это смысловой «язык границы». Изучение преломлений границы в художественном языке постмодернистского романа даст возможность попытаться выявить смыслы, которые хочет выразить ее «язык».

23 Псстсрсв, В. А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины XX столетня /В.А.Псстсрсв. - Волгоград: Издательство Волгоградского госунивсрситета, 1999. - 312 с. - С. 241.

24 Выдержки из романов Дж.Барта даны в переводе автора диссертации (кроме специально оговоренных в примечаниях опубликоватшх переводов на русский язык).

По словам В.Л.Лехциера, хотя «сегодняшний прозаик априори поставлен в ситуацию полной невозможности романа, усталости языка от романа и романа от языка <. >, тем более интригующим становится поиск скрытых возможностей» этого необычного жанра . Диссертация намерена доказать, что алгоритмом поиска постмодернистским романом скрытых возможностей своего языка и своего жанра является именно граница в ее специфических функциональных формах.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые постмодернистский роман анализируется с точки зрения границы. В работе доказывается, что алгоритмом поиска постмодернистским романом своих возможностей является граница в ее специфических функциональных формах: изоляции и различии, а также действие по переходу границ. В качестве базовой в работе рассматривается эстетическая граница - изоляция, которую Бахтин назвал первичной функцией формы.

Сказанное позволяет сформулировать цель и задачи диссертационной работы. Цель работы - прояснение роли смыслообразующего механизма границы в поэтике постмодернистского романа и выявление смыслов, которые открывает граница, способствуя осознанию и испытанию постмодернистским саморефлексивным романом идентичности жанра романа и скрытых возможностей его художественного языка. Данная цель определяет следующие задачи исследования:

1. Разработать на основе имеющихся исследований границы подход к саморефлексии как видимой форме границ в художественном языке постмодернистского романа и выявить ее основные характеристики.

2. Выделить с помощью поэтологического анализа романного языка специфические проявления изоляции - границы, конституирующей художественную форму постмодернистского романа, и смысловое наполнение изоляции: рефлексию над мифологическими архетипами, жанровыми формами, автором и читателем романа.

25 Лехциер, В.Л. Введение в феноменологию художественного опыта /В.Л. Лехдиер. - Самара: Двадцать первый век, 2002. - 236 с. - С. 177.

3. Проанализировать интерпретацию постмодернистским романом границы-различия и рефлексию романа над переходом границы.

4. Рассмотреть работу границы в постмодернистском романе по идентификации романа как жанра и актуализации возможностей художественного языка романа.

Поскольку граница является структурирующим, формообразующим явлением и при этом порождает смыслы, она рассматривается не только как предмет, но и как методологический принцип, который используется для исследования художественного языка постмодернистского романа.

Методологическая база диссертации - это концепция архитектоники эстетического объекта и теория романа и «романного слова» М.М.Бахтина, семиотика границ культуры и художественного текста Ю.М.Лотмана, теория романа и теория границы Н.Т.Рымаря. В теоретическую базу исследования входят также теория деконструкции Ж.Деррида, концепции автора и текста М.Фуко и Р.Барта, теория различия Ж.Делеза, рецептивная эстетика Р.Ингардена, В.Изера и Х.Р.Яусса, теории художественного высказывания и автора И.В.Саморуковой, Н.Т.Рымаря и В.С.Скобелева.

В работе используются труды теоретиков романа И.Уатга, Р.Келлога и Р.Скоулза; многочисленных исследователей постмодернистского романа и так называемой «метапрозы»; теорию повествования В.Шмида и Ж.Женегга. Кроме того, в трактовке многих аспектов проблемы диссертация опирается на работы отечественных исследователей В.Б.Шкловского, Ю.Н.Тынянова, Н.Д.Тамарченко, О.М.Фрейденберг, Е.М.Мелетинского.

Теоретическая значимость диссертации заключается в осмыслении поэтики постмодернистского романа как поля деятельности границ и в разработке терминологического аппарата с тем, чтобы «язык границы» впоследствии мог стать частью литературоведческого дискурса и на нем молено было вести анализ.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования основных положений диссертации в подготовке вузовских курсов по теории литературы, зарубежной литературе XX века, спецкурсов по проблеме границы, проблемам романа и постмодернистскому роману.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Модусом постмодернистского романа является рефлексия над языками культуры (саморефлексия культуры) и над своим языком (саморефлексия письма), характеризующаяся ситуацией вненаходимости романа по отношению к данным языкам. Вненаходимость принимает облик иронии, выступающей в качестве пародии и игры. Саморефлексия «включается» границей в функциональной форме изоляции. Изоляция (отрешение) с позиции вненаходимости, не только завершает эстетический объект (М.Бахтин), но и творит романный мир: строит его художественную форму и «отрешает» смыслы.

2. Наиболее характерными формами изоляции, понятой как глобальный прием художественного языка постмодернистского романа, являются экстремальные модификации модели обрамленного повествования «текст в тексте», причем эта модель декларируется романом в качестве повествовательного архетипа. Формальная виртуозность текстуальных и паратекстуальных границ сделала «классический» постмодернистский роман 60-х - 80-х годов XX века поэтологической лабораторией, полигоном для осознания и испытания романом возможностей своего художественного языка.

3. Главной функцией границы-изоляции является смыслообразование. Изолированными, то есть отрешенными и деавтоматизированными в постмодернистском метаромане оказываются: мифологические архетипы (с выявлением их сюжетной и повествовательной природы), традиционные жанровые формы романа (где пародирование сочетается с обновлением традиционных форм), структуры автора и читателя романа.

4. В постмодернистском романе также «изолируются», то есть проблематизируются и радикализуются концепции автора и читателя (реципиента) романа. Субъект творческой деятельности романа предстает «автором-конструктором», который не изобретает новые формы, а конструирует повествование изоляцией кирпичиков-нарративов. Творческая активность субъекта демонстрируется в тексте романа с помощью фикционалъпого автора (автора-персонажа). Проблемы восприятия текста моделируются с помощью воображаемого читателя. Осознавая важность адекватной рецепции, роман проблематизирует и испытывает ее, манипулируя читателем и подбрасывая ему все больше «участков неопределенности» (В.Изер), часто эксплицитно изолированных романом как лакуна, пустое письмо.

5. Объектом изоляции постмодернистского романа становится и сама граница в форме различия. Упорядочение мира на оппозиционной основе, путем бинарных противопоставлений подвергается здесь деконструкции. Тем не менее, роман строит собственную бинарность, основанную на специфических структурах двойничества: двойничество авторов и двойничество различного рода пар. «Двойничество авторов» и «парность» представляют собой репрезентацию различающихся повторений. Обе структуры активно используются романом: с одной стороны, для изолирования псевдооппозиционности и псевдотождественности двоичных структур (автор и его alter ego, пара романов, версии супружеских пар, близнецы), с другой стороны, для выявления способности к коммуникации внутри этих образований.

6. Художественному языку постмодернистского романа свойственен переход границы-предела, включающий в себя саморефлексивную изоляцию этого перехода. Такой переход границ назван в работе трансгрессией. «Трансгрессия героя» изолирует модель переживания героем экзистенциального опыта. «Трансгрессия фикциональности» отрешает, делает явным и проблематизирует в фантастической форме переход предельной границы между реальностью и вымыслом. «Межроманная трансгрессия» изолирует переход границ романа компонентами других романов писателя и с помощью «рефлексии литературного опыта» останняет факт повторяемости в творчестве отдельного писателя похожих структур. Кроме того, изолируется автономность вымышленного героя по отношению к автору, их равноправный диалог («самостоятельная вымышленность»). Как результат перехода границ романов вымысел оказывается способом понимания реального мира.

7. Перечисленные стратегии границы используются постмодернистским романом для построения художественной модели функционирования романа в целом, моделей функционирования самой границы, а также общей модели порождения художественных и культурных смыслов.

В данном исследовании мы сконцентрировались на тех аспектах проблемы границы в постмодернистском романе, которые сочли основными. В то же время граница, по мнению диссертанта, является настолько всеобъемлющим явлением, с одной стороны, настолько простым, с другой стороны, настолько сложным, что его не исчерпать любой, даже самой подробной и глубокой классификацией. Поэтому, наряду с перечисленными пунктами, в работе высказывается ряд замечаний, которые могут получить продолжение в дальнейших научных разработках.

Структура основной части работы определяется логикой анализа в теоретическом аспекте - от общих аспектов проблемы к более конкретным, в поэтологическом аспекте - от моментов художественной формы к смысловым моментам.

Первая глава диссертации анализирует теоретические подходы к границе как таковой, к границе в романе в целом и в саморефлексивном постмодернистском романе в частности. Вторая глава посвящена проблеме изоляции, конституирующей форму и отрешающей смыслы. Третья глава рассматривает проблему изоляции романами границы, выступающей как различие. В четвертой главе внимание смещается на характерные для художественного языка постмодернистских романов способы перехода границ.

13

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема границы в постмодернистском романе"

Заключение

Диссертация представляет собой анализ проблемы феномена границы в языке саморефлексивного постмодернистского романа, который еще не исследовался в этой теоретической перспективе. Категория границы, следовательно, была для нас не только предметом исследования, но и, в первую очередь, сама служила инструментом осознания и описания поэтики этого романа. Попробуем обобщить то, что удалось сделать.

Бросив взгляд на теоретические подходы к границе, мы обнаружили ее общие свойства - пространственную отнесенность и амбивалентность, а таюке основную функцию границ культуры - смысл опор ождение, которая в художественном творчестве реализуется с помощью изоляции эстетического объекта с позиции вненаходимости.

Романный жанр, как оказалось, проявляет амбивалентность границы (разделение и соединение, сама граница и ее переход), показывая ее как контакт и взаимодействие с незавершенной становящейся действительностью в процессе испытания языка действительности и преображения его в «романное слово». Самокритика, встроенная в жанровую структуру романа, оказывается манифестацией его вненаходимости по отношению к своему жанру и языку.

Если роман как жанр приоткрывает механику работы границы, то постмодернистский роман во второй половине XX века с помощью механизмов границы обнаруживает принципы функционирования художественной ткани самого жанра романа как части культуры. Именно присущую роману «самокритику» делает он своим главным модусом в виде всеобъемлющей саморефлексии. Рефлексия постмодернистского романа над собственным языком и языками культуры проявляется, как выяснилось в результате поэтологического анализа постмодернистских романов Дж.Барта, в иронической «вненаходимости между», принимающей облик пародии и игры.

Саморефлексия продуцируется «отрешающей» границей в функции изоляции, которая, будучи «первичной функцией формы» в архитектонике эстетического объекта, становится «рабочей» поэтологической границей, занятой как производством художественных форм, так и смыслообразованием. Постмодернистский роман демонстративно выводит изоляцию, которую Бахтин рассматривал как скрытый алгоритм художественной деятельности, на передний край организации своей художественной формы. В плане выражения изоляция выступает в постмодернистских романах Джона Барта как основной прием художественного языка в разнообразных манифестациях модели «текст в тексте» и паратекстуальных обрамлениях. По нашему мнению, постмодернистский роман использует эту технику для романного «тренинга», то есть осознания и проговаривания формальных возможностей романного языка как такового.

Изолирующая граница становится таюке способом высвобождения культурных смыслов. Она иронически деавтоматизирует и проблематизирует такие культурные образцы, как миф и жанр, выявляя с помощью игровой саморефлексии нарративную природу мифа, травестируя и обновляя закостеневшие жанровые разновидности романа. Причем изолируя «самокритичность», присущую своему жанру, постмодернистский роман одновременно остранняет и сам себя как одну из культурных практик.

В процессе анализа «метароманов» Дж Барта, представляющих собой классику «саморефлекссии письма», были выявлены способы изоляции концепций автора и читателя. Мы убедились в том, что для постмодернистского романа характерна подчеркнуто-яркая авторская активность так как роман тематизирует и таким образом испытывает сам процесс авторства репрезентацией саморефлексии в виде «творческих мук» автора-персонажа. При этом творческий субъект, выступающий как «автор-конструктор», испытывает своего читателя. Испытание проводится с помощью нагромождения текстуальных сложностей, изобилия лакун, призванных активизировать читательское восприятие. Это позволило сделать вывод, что, в отличие от постструктуралистских штудий, постмодернистский роман радикализует деятельность как реципиента, так и создателя романа.

Из всех образцов границы, которые постмодернистский метароман подвергает изоляции, была выбрана модель различия ввиду ее актуальности для постмодернистского мышления. В качестве объектов деконструкции здесь выступают бинарные оппозиции, выстраивающие статичную черно-белую картину мира. Вместо них романы Джона Барта предлагают неоднозначные, подвижные способы проявления двоичного архетипа, основанные на иронической изоляции романного двойничества. Наряду с традиционным двойничеством, специально подчеркнутым с помощью изолирующей границы, исследование обнаружило особенные формы, характерные для романа изучаемого направления: это «двойничество авторов» и парность. Обе структуры продолжают линию осознания романом скрытых факторов творческой деятельности, которая теперь предстает как диалог с Другим.

В рассмотренных романах удалось обнаружить и присущие им формы перехода границы, который приобретает в результате иронии саморефлексивной изоляции предельный - «трансгрессивный» характер. Бытийная грань, которую переходит герой постмодернистского романа, осознается романом как граница «реальный мир - вымышленный мир». Саморефлексивный переход через этот предел («трансгрессия фикциональности»), а также специально изолированные «прыжки» из романа в роман предстают эксплицитными попытками прорваться к особым отношениям реального и вымышленного мира, на уровень эстетического акта, в «творческий хронотоп».

Итак, пристальное внимание к «языку границы» позволило увидеть, что саморефлекивный роман постмодернистского направления (по крайней мере, в рассмотренных нами образцах) при помощи границы-изоляции (изолирующей в числе других форм культурного сознания границу-различие и переход границ) исследует и проявляет природу романа, пытаясь проникнуть в его эстетический код.

Здесь вспоминаются слова Ф.Шлегеля, чье имя уже не раз мелькало в нашей работе. Он объясняет важный для постмодернистского романа и уже рассмотренный нами концепт романтической эстетики «арабески». «Подлинные арабески», по мнению Шлегеля, это теория романа. Причем роман-арабески - это такая теория, «которая не была бы теорией в первоначальном смысле этого слова», а стала бы романом. Этот роман «в фантастической форме воспроизводил бы образы фантазии», где «старые герои оживут в новом виде <.>, Шекспир и Сервантес будут вести дружескую беседу, а Санчо начнет снова обмениваться шутками с Дон Кихотом»482.

Различные преломления феномена художественной границы делают романы Джона Барта примерно такими романами-арабесками, заключающими в себе теорию романа. Но важно также, что роман при этом становится метафорой поля культурных смыслов, а саморефлексивно выделенный переход предельных границ оказывается моделью смыслообразования.

Возможно, конечной интенцией границы в постмодернистском романе является то, что М.М.Бахтин в своем «Ответе на вопрос редакции «Нового мира» назвал «творческим пониманием», обозначив его модус: «Творческое понимание не отказывается от себя, от своего места во времени, от своей культуры и ничего не забывает. Великое дело для понимания — это вненаходимость понимающего — во времени, в пространстве, в культуре —

483 -г" по отношению к тому, что он хочет творчески понять» . Если отнести эти слова к романам, по крайней мере, одного американского писателя, то, по верному наблюдению А.Эрвина, «при помощи понимания и допущения пределов того, что может сделать литература, Барт оказывается способен

432 Шлегсль, Ф. История древней и новой литературы/ П Шлегсль, Ф. Эстетика. Философия. Критика. - В 2 т. - Т. 1. - М.: Искусство, 1983. - С. 399, 405.

133 Бахтин, М.М. Ответ на вопрос редакции «Нового мира». /ММ Бахтин //Бахтин, М.М Эстетика словесного, творчества. - М: Искусство, 1979. - 424 с. - с. 328 - 335. - С. 334. сдвинуть эти пределы немного дальше, чем это получается у большинства

- 484 писателен» .

Это малая часть того, что молено сказать сейчас о проблеме границы в постмодернистском романе, ведь, как было выяснено, граница безгранична. Многое пока еще сказать нельзя. В конце известной статьи-манифеста Дж.Барт выражает надежду, что то, что в XX веке называют постмодернистской литературой, получит когда-нибудь другое имя -литература восполнения.485. Наверняка с течением времени будущим исследователям в том типе романа, который пока еще принято называть постмодернистским, проступят новые границы.

Как считает А.И.Лаврентьев, романы Дж. Барта указывают на «тождество творчества и сущности человеческого присутствия в мире (бытия)» . С поправкой на иронию, история цивилизации и жизнь человека воспринимается постмодернистским сознанием как романный текст создателя: «Ко всему прочему, история мира еще не окончена: кто знает, какие сюжетные повороты имеет великий Автор для развязки?»487. В этом понимании постмодернистский роман проводит «разведку действием» и таких глобальных границ, предварительно исследуя и реализуя на бумаге возмоясные сюжетные ходы нашей человеческой Вселенной.

184 Ervin, A. Soon is Now. John Barth returns — but don't call it a comeback.//Philadelphia citypapernet, 2001.

November 8-15/http://wAvw.citypaper.net/articles/l 10801/ae.books.soon.shtml 15.09.2008.

85 Bartli, J. The Friday book. Essays and Other Nonfiction /J.Barth. - New York: G.P.P., 1984. - P.205.

486 Лаврентьев А.И. «Черный юмор» в американском романе 1950-1970-х тт.: Дисс. . канд. филол. наук: 10.01.03 /АИ.Лаврентьев. - Ижевск: Ижевский государственный университет, 2004. - 169 с. - С. 153.

487 Barth, J. The Friday Book: Essays and Other Nonfiction /J.Barth. - New York: G.P.P., 1984. - P. 219

Список научной литературыТарнаруцкая, Елена Петровна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Барт, Дж. Заблудившись в комнате смеха /Дж.Барт; перевод с англ. В.Михайлина. СПб: Симпозиум, 2001. - 538 с.

2. Барт, Дж. Химера /Дж.Барт; перевод с англ. В.Лапицкого. С-Пб.: Симпозиум, 2000. - 382 с.

3. Рансмайр, К. Последний мир / К.Рансмайр; перевод с нем. Н. Федоровой. -М.: Радуга, 1993.-208 с.

4. Фаулз, Дж. Любовница французского лейтенанта / Дж.Фаулз; Перевод с англ. М.И.Беккер, И.Б.Комаровой. СПб.: Азбука, 2001. - 640 с.

5. Barth, J. Coining Soon!!! /J.Barth. Boston; New York: Houghton Mifflin Company, 2001. - 396 p.

6. Barth, J. Further Fridays: Essays, Lectures, and Other Nonfiction, 1984 1994 /J.Barth.- Boston; New York; Toronto; London: Little, Brown and Company, 1995. -377 p.

7. Barth, J. Giles Goat-boy or, the Revized New Syllabus /J.Barth. New York; London: Anchor Books, 1987. - 711 p.

8. Barth, J. LETTERS. A Novel /J.Barth. Toronto; Sydney; New York: A Panther Book, 1979.-770 p.

9. Barth, J. Lost in the Funhouse. Fiction for Print, Tape, Live Voice /J.Barth. -New-York: Anchor books, 1988.-201 p.

10. Barth, J. Once Upon a Time: A Floating Opera. Fiction /J.Barth. Boston: Little, 1994. - 408 p.

11. Barth, J. Sabbatical. A Romance /J.Barth. New York: Putnam; London: Seeker and Warburg, 1984. - 301 p.

12. Barth, J. The End of the Road /J.Barth. Toronto; New York; London: Bantam Books.-199 p.

13. Barth, J. The Floating Opera /J.Barth. New York: Bantam Doubleday, 1979. -252 p.

14. Barth, J. The Friday book. Essays and Other Nonfiction /J.Barth. New York: G.P.P., 1984. - 300 p.

15. Bartli, J. The Last Voyage of Somebody the Sailor /J.Barth. Boston; New York: Mariner Books, 2001. - 573 p.

16. Barth, J. The Sot-Weed Factor /J.Barth. New York; Toronto; London: Bantam Books, 1973. - 819 p.

17. Barth, J. The Tidewater Tales: a Novel /J.Barth. Baltimore; London: The John Hopkins University Press. - 655p.

18. Научная и критическая литература

19. Агранович, С.З., Саморукова, И.В. Двойничество. /С.З. Агранович, И.В.Саморукова Самара: Изд-во СамГУ, 2001. - 132 с.

20. Андреев, Л. Г. Художественный синтез и постмодернизм / Л.Г.Андреев //Вопросы литеретуры. 2001. - №1. - С.4 - 38.

21. Апель, К.-О. Трансформация философии /К.-О. Апель. М.: Логос, 2001. -344 с.

22. Бальбуров, Э.А. Фабула, сюжет, нарратив как художественная рефлексия событий / Э.А. Бальбуров //Критика и семиотика. Вып. 5. Новосибирск, 2002.- 120 с.-С. 71-78.

23. Барт, Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / Р.Барт. М.: - Прогресс: Универс: Рея, 1994. - 616 с.

24. Барт, P. S/Z / Р.Барт. М.:УРСС, 2001. - 232 с.

25. Батай, Ж. Внутренний опыт /Ж.Батай. СПб.: Axioma: Мифрил, 1997. - 336 с.

26. Батай, Ж. Слезы Эроса /Ж.Батай //Танатографня Эроса: Жорж Батай и французская мысль середины XX века. СПб.: Мифрил, 1994. - с. 271-308.

27. Бахтин, М.М. Автор и герой в эстетической деятельности /М.М Бахтин // Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. -М.: Искусство, 1979, 424 с.-с. 7-180.

28. Бахтин, М.М. Из записей 1970-1971 годов /М.М Бахтин // Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - 424 с. - с. 336 -360.

29. Бахтин, М.М. Из предыстории романного слова /М.М Бахтин // Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. - 504 с. - с. 417-446

30. Бахтин, М.М. К философии поступка /М.М Бахтин // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984-1985. М., 1986. - с.80-160.

31. Бахтин, М.М. Ответ на вопрос редакции «Нового мира» /М.М Бахтин // Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - 424 с.-с. 328-335.

32. Бахтин, М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве /М.М Бахтин //Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. - 504 с. - с. 6 - 71.

33. Бахтин. М.М. Проблемы поэтики Достоевского /М.М Бахтин. М.: Советская Россия, 1972. - 320 с.

34. Бахтин, М.М. Рабле и Гоголь. (Искусство слова и народная смеховая культура) /М.М Бахтин // Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М. .: Художественная литература, 1975. - 504 с. -с. 484-495.

35. Бахтин, М.М. Роман воспитания и его значение в теории реализма. К исторической типологии романа /М.М Бахтин //Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. - 424 с. - с. 188 - 236.

36. Бахтин, М.М. Слово в романе /М.М Бахтин // Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет.- М.: Художественная литература, 1975. 504 с. - с. 72 - 233.

37. Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса /М.М Бахтин. М.: Художественная литература, 1990. - 543 с.

38. Бахтин, М.М. Формы времени и хронотопа в романе /М.М Бахтин // Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. - 504 с. - с. 234 - 407.

39. Бахтин, М.М. Эпос и роман /М.М Бахтин. // Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. - 504 с. - с. 447 - 483.

40. Бахтызин, A.M. Граница (Бытие, сущность, рефлексия): дисс. . канд. филос. наук: 09.00.01 /А.М. Бахтызин. Омск, 2004. - 177 с.

41. Бибихин, В.В. Слово и событие / В.В. Бибихин — М.: Эдиториал УРСС, 2001. —280 с.

42. Библер, B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или поэтика культуры. (На путях к гуманитарному разуму) / В.В. Бибихин. М.: Прогресс, 1991. - 176 с.

43. Бланшо, М. Опыт-предел // Танатография эроса. Жорж Батай и французская мысль середины XX века. / М.Бланшо-— СПб.: Мифрил, 1994. с. 63-78.

44. Бодрийяр, Ж. Символический обмен и смерть. /Ж.Бодрийяр. М.: Добросвет, 2006. - 388 с.

45. Бодрийяр, Ж Соблазн /Ж.Бодрийяр. М.: AD Marginem, 2000. 320 с.

46. Вежбицкая, А. Семантика, культура и познание: общечеловеческие понятия в культуроспецифичных контекстах. /А.Вежбицкая // Альманах Thesis. Мир человека. Осень 1993,- Т. 1. Вып. 3. - с.185 - 205.

47. Витгенштейн, JI. Логико-философский трактат /Л.Витгенштейн. //Витгенштейн, Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1994 - 612 с. - С. 174.

48. Витгенштейн, Л. Философские исследования /Л.Витгенштейн // Витгенштейн, Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1994. - 612 с. - с.75 -320.

49. Власов, П.Н. История литературы как дискурс о границах /П.Н.Власов //Вестник СамГУ, 2007. №5/2 (55). с. 56 - 62.

50. Власов, П.Н. Девиация и история: функции понятия «кризис авторства» в работе М.Бахтина «Автор и герой в эстетической деятельности»

51. П.Н.Власов //Вестник СамГУ, 2008. №4 (63). - с. 321 - 325.

52. Волков, И.В. Интертекстуальность и пародия в творчестве Джона Барта: дисс. . канд. филол. наук: 10.01.03 /И.В.Волков. Ростов-на Дону, 2006. -224 с.

53. Воронцова, Т.И. Эпистолярная форма романа Дж.Барта «Письма»: традиции и новаторство: автореферат дисс. . канд. филол. наук: 10.01.03 / Т.И.Воронцова. Воронеж, 2007. - 25 с.

54. Галушко Т.Г. Контекст, текст и гипертекст в свете некоторых идей постструктурализма /Т.Г.Галушко //Вестник АмГУ, 200. № 10. - с. 2- 4.

55. Гарбузинская, Ю.Р. Проблема пространственной формы в литературе (на материале творчества О.Э.Мандельштама: автореферат дисс. . канд. филол. наук: 10.01.08 / Ю.Р. Гарбузинская Самара, 2007. - 15 с.

56. Гурко, Е. Деконструкция: тексты и интерпретация /Е.Гурко. Минск: Экономпресс, 2001. - 320 с.

57. Гурко, Е. Тексты деконструкции. Деррида Ж. Difference. /Е.Гурко. Томск: Водолей, 1999. - 158 с.

58. Делез, Ж. Различие и повторение. /Ж.Делез Перевод Н. Б. Маньковской, Э. П. Юровской. С-Пб.: Петрополис, 1998,—384 с.

59. Делез, Ж., Гваттари Ф. Предисловие. /Ж.Делез, Ф.Гваттари // Делез, Ж., Гваттари Ф. Анти-Эдип. Капитализм и шизофрения. Т. 2. Перевод Е. Богдан www.filosoft.tsu.ru/rizoma.htm. (дата обращения 10.06.2008).

60. Деррида, Ж. О грамматологии /Ж.Деррида. М.: Ad Marginem, 2000. - 512 с.

61. Деррида, Ж.Письмо и различие /Ж.Деррида. С-Пб.: Академический проект, 2000.-432 с.

62. Днепров, В.Д. Идеи времени и формы времени /В.Д.Днепров. JL: Советский писатель, 1980. - 598 с.

63. Женетт, Ж. Границы повествовательности / Ж. Женетт // Женетт Ж. Фигуры. В 2-х тт. Т. 1. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. - 472 с. - с. 60-281

64. Зайко, А.В. Феномен игры в контексте социального кризиса./ А.В.Зайко //Социальный кризис и социальная катастрофа. Сборник материалов конференции. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. -с. 222-225.

65. Затонский, Д. Постмодернизм: гипотезы возникновения /Д.Затонский // Иностранная литература. -1996. № 2. - с. 273 - 283.

66. Затонский, Д. Постмодернизм в историческом интерьере /Д.Затонский // Вопросы литературы. 1996. №3 - с. 182 - 205.

67. Зиммель, Г. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни. /Г.Зиммель. М.: Юрист, 1996. - 607 с.

68. Зиммель, Г. Рама картины. Эстетический опыт /Г.Зиммель // Граница как механизм смыслопорождения. Самара: Самарская гуманитарная академия, 2004.-с. 189-193.

69. Зусева, В.Б. Поэтика метаромана («Дар» В. Набокова и «Фальшивомонетчики» А. Жида в контексте литературной традиции): дисс. . канд. филол. наук: 10.01.08 /В.Б. Зусева М., 2008. - 190 с.

70. Ильин, И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия /И.П.Ильин. М.: Интрада, 1998. 255 с.

71. Ильин, И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм /И.П.Ильин. М.: Интрада, 1996.- 248 с.

72. Ингарден, Р. Исследования по эстетике /Р.Ингарден. Перевод с польского А.Ермилова и Б.Федорова. М.: Иностранная литература, 1962. - 570 с.

73. К вопросу о мерцании мира. Беседа с В.Подорогой. //Логос. 1993. №4. - с. 139-150.

74. Киреева, Н. Джон Барт и Томас Пинчон: культовый автор и/или классик? /Н.Киреева //Вопросы литературы. №2, 2008. с. 255 - 285.

75. Киреева, Н.В. Роль нехудожественного творчества в моделировании «литературной личности» Джона Барта /Н.В.Киреева //Литература XX века: итоги и перспективы изучения. Материалы Пятых Андреевских чтений. -М.: Экон-Информ, 2007 396 с. с. 269 - 276.

76. Киреева, Т.В. Поэтика комического в романах Дж.Барта 1950-1960-х годов: автореферат дисс. . канд. филол. наук: 10.01.03 / Т.В. Киреева. -М., 2007. -21 с.

77. Кожинов, В.В. Происхождение романа. /В.В.Кожинов. М., «Советский писатель», 1963. - 440 с.

78. Кожинов, В.В. Роман эпос нового времени /В.В.Кожинов // Теория литературы: основные проблемы в историческом освещении. Т.2. М.,1964. -с. 137- 139.

79. Козловски, П. Культура постмодерна: Общественно-культурные последствия технического развития /П.Козловски. М.: Республика, 1997. -238 с.

80. Конев, В.А. Трансцендентальный эмпиризм Ж. Делеза (Семинары по «Различию и повторению») /В.А.Конев. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2001. - 140 с.

81. Корецкая, М. А. Эффект реальности и пустыня Реального: цинизм и тоска на обломках онтологии /М.А.Корецкая //Вестник Самарской гуманитарной академии. Философия. Филология 2006. - № 1 (4). с. 42-57

82. Корман, Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы /Б.О.Корман. Ижевск: Изд-во Удмуртского университета, 1992. - 236 с.

83. Корман, Б.О. Изучение текста художественного произведения /Б.О.Корман. М.: Просвещение, 1972. - 110 с.

84. Кристева, Ю. Порождение формулы /Ю.Кристева // Кристева, Ю. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 1974. 656 с.86. С. 293-386

85. Кристева, Ю. Продуктивность, именуемая текстом /Ю.Кристева // Кристева, Ю. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 1974. - 656 с. - с. 226 - 261

86. Кристева, Ю. Текст романа / // Кристева, Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. М.: РОССПЭН, 2004. - 656 с.

87. Курицын, В. Русский литературный постмодернизм /В.Курицын. М.: ОГИ, 2000. - 288 с.

88. Лаврентьев, А.И. «Черный юмор» в американском романе 1950-1970-х гг.: автореферат дисс. . канд. филол. наук: 10.01.03 /А.И.Лаврентьев. -Ижевск, 2004. 24 с.

89. Лаврентьев, А.И. «Черный юмор» в американском романе 1950-1970-х гг.: дисс. . канд. филол. наук: 10.01.03 /А.И.Лаврентьев. Ижевск: Ижевский государственный университет, 2004. - 169 с.

90. Лейтес, Н.С. Роман как художественная система /Н.С.Лейтес. Пермь: Издательство Пермского университета, 1975. - 79 с.

91. Лехциер, В.Л. Введение в феноменологию художественного опыта / В.Л. Лехциер. Самара: Двадцать первый век, 2002. - 236 с.

92. Лехциер, В.Л. Переходность как философская проблема: феноменологический анализ опыта «пере»: автореферат дисс. . доктора филос. наук: 09.00.11. /В.Л. Лехциер. Самара, 2007.-40 с.

93. Лехциер, В. Л. Феноменология «пере»: введение в экзистенциальную аналитику переходности /В.Л. Лехциер. Самара: Изд-во СамГУ, 2007. -332 с.

94. Лиотар, Ж.-Ф. Состояние постмодерна /Ж.-Ф.Лиотар. М.: Ин-т экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 1998. - 160 с.

95. Липовецкий, М. Конец постмодернизма? / М.Н.Липовецкий //Литературная учеба.- №3, 2002. с. 59-70

96. Липовецкий, М.Н. Русский постмодернизм: Очерки исторической поэтики /М.Н.Липовецкий. Екатеринбург,1997,- 272 с.

97. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа /А.Ф.Лосев // Лосев, А.Ф. Собрание сочинений в 3-х томах. Т.З. Л.: Наука, 1991. с. 5-180.

98. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек. Текст. Семиосфера. История / Ю.М.Лотман. М.: Языки русской культуры, 1999. - 464 с.

99. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв / Ю.М.Лотман, М.Ю.Лотман // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб.: "Искусство-СПб", 2004. - 704 с. - с. 12-148.

100. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста /Ю.М.Лотман // Лотман, Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство - СПБ, 1998. - С. 14 - 285.

101. Лотман, Ю.М., Лотман М.Ю. Между вещью и пустотой (Из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского "Урания") /Ю.М.Лотман // Лотман, Ю.М. О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста. С-Пб.: Искусство, 1996. - 848 с. - с. 731 - 746.

102. Лукач, Г. Теория романа. Опыт историко-философского исследования форм большой эпики /Г.Лукач // Новое литературное обозрение. 1994. № 9 с. 1978. http://mesotes.narod.ru/lukacs/teoriaromana/tr-sod.htm. (дата обращения 15.09.2008).

103. Луман, Н. Почему необходима "системная теория"? /Н.Луман // Проблемы теоретической социологии. СПб., 1994. - с. 43-54.

104. Ман, П. де. Аллегории чтения: Фигуральный язык Руссо, Ницше, Рильке и Пруста / П. де Ман. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. - 368 с.

105. Марков, Б.В. Ориентирование на краях порядков / Б.В.Марков // Стратегии ориентации в постсовременности.- СПб., 1996. с.69-97.

106. Маньковская, Н. Б. Париж со змеями (Введение в эстетику постмодернизма) /Н.Б Маньковская. СПб.: ИФРАН, 2000. - 222 с.

107. Маньковская, Н.Б. Эстетика постмодернизма /Н.Б Маньковская. СПб.: Алетейя, 2000. - 347 с.

108. Мелетинский, Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа /Е.М.Мелетинский. М.: Наука, 1986. - 319 с.

109. Мелетинский, Е.М. Возникновение и ранние формы словесного искусства /Е.М.Мелетинский // История всемирной литературы В 9 томах. Т. 1. М.: Наука, 1983. 300с. - с. 23 - 52.

110. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа /Е.М.Мелетинский. М.: Наука, 1995. -408с.

111. Михайлов, А.В. Языки культуры /А.В.Михайлов. М.: Языки русской культуры», 1997. - 912 с.

112. Ницше, Ф. ЕССЕ Homo /Ф.Ницше //Ницше Ф. Сочинения. В 2т. Т.П. - М.: Мысль, 1997. - с. 693 - 769.

113. Ницше, Ф. Воля к власти /Ф.Ницше. Перевод Е. Герцык. М.: REFL-book , 1994. - 352 с.

114. Ницше, Ф. По ту сторону добра и зла /Ф.Ницше .// Ницше Ф. Сочинения. В 2т. Т.1. - М.: Мысль,1997. - с . 238 - 406.

115. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра /Ф.Ницше //Ницше Ф. Сочинения. В 2т. -Т.П. М.: Мысль, 1997. - с. 238 - 406.

116. Олизько, Н.С. Семиотико-синергетическая трактовка паратекста (на материале творчества Дж.Барта) /Н.С.Олизько //Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. 2008. -Вып. 18, № 3 (104) с. 71 - 75.

117. Ортега-и-Гассет, X. Эстетика. Философия культуры /Х.Ортега-и-Гассет. -М.: Искусство, 1991. 592 с.

118. Пестерев, В.А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины XX столетия /В.А.Пестерев. Волгоград: Изд-во Волгоградского госуниверситета, 1999. - 312 с.

119. Пестерев, В.А. Постмодернизм и поэтика романа, историко-литературные и теоретические аспекты /В.А.Пестерев. Волгоград: Изд-во Волгоградского университета, 2001. - 40 с.

120. Плумпе, Г. Граница как «порог» граница как «различие». (Об одном топосе немецкой литературы XX века) /Г.Плумпе.// Граница и опыт границы в художественнм языке.- Самара, 2003. - с. 23 - 31.

121. Поспелов, Г.Н. Проблемы исторического развития литературы. М.: Просвещение, 1972. - 332 с.

122. Постмодернизм и культура (материалы круглого стола). //Вопросы философии. 1993. - №3. - с. 3 - 61.

123. Пригожин, И. Конец определенности /И.Пригожин. Ижевск: НИЦРХД, 1999.-207 с.

124. Пригожин, И., Стенгерс, И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой /И.Пригожин, И.Стенгерс. М.: Прогресс, 1986. - 432 с.

125. Пятигорский, А.М. Мифологические размышления. Лекции по феноменологии мифа /А.М.Пятигорский. — М.: Языки русской культуры, 1996.-280 с. *

126. Роб-Грийе, А. За новый роман /А.Роб-Грийе //Роб-Грийе А. Собрание сочинений. Дом свиданий. Романы. Рассказы. СПб.: Симпозиум, 2000. -492 с. - с. 449 - 492.

127. Рорти, Р. Случайность, ирония и солидарность /Р.Рорти. Пер. с англ. И. Хестановой и Р. Хестанова. М.: Русское феноменологическое общество, 1996.-280 с.

128. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века /В.П.Руднев. М.: Аграф, 1997. -384 с.

129. Рыклин, М.К. Деконструкция и деструкция: Беседы с философами /М.К.Рыклин. М.: Логос, 2002. - 270 с.

130. Рымарь, Н.Т. Бахтинская концепция архитектоники эстетического объекта и проблема границы «искусство / не искусство» /Н.Т. Рымарь //Вестник Самарской гуманитарной академии. Философия. Филология. 2006. - № 1 (4) - с. 247-256.

131. Рымарь, Н.Т. Введение в теорию романа. /Н.Т. Рымарь. Воронеж: Изда-во Воронежского университета, 1989. - 268 с.

132. Рымарь, Н. Т. Граница и опыт границы как проблема художественного языка /Н.Т. Рымарь // Граница и опыт границы в художественнм языке. Самара: Самарская гуманитарная академия, 2003. с. 6 - 23.

133. Рымарь, Н.Т. Еще раз о «прозрачном» и «непрозрачном» слове: к вопросу о структуре поэтического слова /Н.Т. Рымарь // Вестник Самарской Гуманитарной академии. Философия. Филология. 2007. - №2. - с. 185 — 194.

134. Рымарь, Н.Т. О функциях границы в художественном языке /Н.Т. Рымарь //Граница как механизм смыслопорождения. Самара: Самарская гуманитарная академия, 2004. - с. 28 - 43.

135. Рымарь, Н.Т. Порог и язык порога /Н.Т. Рымарь //Поэтика рамы и порога: функциональные формы границы в художественных языках. Самара: Изд-во СамГУ, 2006. - с. 108 - 124.

136. Рымарь, Н.Т. Поэтика романа /Н.Т. Рымарь. Куйбышев: Изд-во Саратовского университета, Куйбышевский филиал, 1990. - 254 с.

137. Рымарь, Н.Т., Скобелев, В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности /Н.Т. Рымарь, В.П.Скобелев Воронеж: Логос-траст, 1994. -263 с.

138. Саморукова, И.В. Архетип двойничества и художественный код романа В.Набокова «Отчаяние» / И.В. Саморукова // Вестник СамГУ. Литературоведение. 2001. - №1. - с. 83 - 94.

139. Саморукова, И.В. Дискурс. Художественное высказывание. Литературное произведение / И.В. Саморукова. Самара: Изд-во СамГУ, 2002 - 203 с.

140. Саморукова, И.В. Заглавие как индекс дискурсивной стратегии произведения / И.В. Саморукова //Вестник СамГУ. 2002 - №1. - с. 76 - 82.

141. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М.: Изд-во политической литературы, 1991. - 366с.

142. Серль, Дж.Р. Логический статус художественного дискурса /Дж.Р. Серль // Логос. 1999. - № 3 - с. 34-47

143. Синицкая, А.В. К проблеме пространственности в литературе /А.В.Синицкая //Вестник Самгу. Литературоведение. 2004. - №1. - с. 123 -143.

144. Скоропанова, И. С. Русская постмодернистская литература: Новая философия, новый язык. Учебное пособие для студентов филологических факультетов /И.С.Скоропанова. СПб.: Невский простор, 2001. - 416 с

145. Слотердайк, П. Критика цинического разума /П.Слотердайк. ' Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2001. - 584 с.

146. Смирнов, С.А. Антропология перехода /С.А.Смирнов. Antropolog.ru. http://www.antropolog.ru/doc/persons/smirnov/smirnov2. (дата обращения 15.09.2008)

147. Смирнов, С.А. Человек перехода /С.А.Смирнов. Новосибирск, 2003. http://www.antropolog.ru/doc/persons/smirnov/persons2. (дата обращения 15.09.2008)

148. Суслова, И.В. Типология «романа о романе» в русской и французской литературах 20-х годов XX века: дисс. . канд. филол. наук: 10.01.08 /И.В.Суслова. Пермь, 2008. - 168 с.

149. Тамарченко, Н.Д. Реалистический тип романа: Введение в типологию русского классического романа XIX в. /Н.Д.Тамарченко. Кемерово: Изд-во Кемеровского университета, 1985. - 89с.

150. Тамарченко, Н.Д. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия для студентов филологических факультетов университетов и пединститутов. /Н.Д.Тамарченко. М.: РГТУ, 2002. - 467 с.

151. Тамарченко, Н.Д., Тюпа, В. И., Бройтман, С. Н. Теория литературы /Н.Д.Тамарченко, В.И.Тюпа, С.Н.Бройтман. В 2 т. - Т. 1. - М.: Академия, 2004.-512 с.

152. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика: Учебное пособие /Б.В.Томашевский. М.: Аспект-Пресс, 1996. - 334 с.

153. Тодоров, Ц. Введение в фантастическую литературу /Ц.Тодоров. М.: Дом интеллектуальной книги: Русское феноменологическое общество, 1997. -144 с.

154. Топоров, В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ /В.Н.Топоров. М.: Прогресс, 1995. - 624 с.

155. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино /Ю.Н.Тынянов.- М., 1977. 574 с.

156. Тягло, А.В., Воропай, Т.С. Критическое мышление: Проблема мирового образования XXI века /А.В.Тягло, Т.С.Воропай. Харьков: Издательство

157. Университета внутренних дел, 1999.http://wvvw.geocities.com/tyaglo/ct/index.html. (дата обращения 5.06.2008).

158. Успенский, Б.А. Поэтика композиции /Б.А.Успенский. С-Пб.: Азбука, 2000.-348 с.

159. Уэллек, Р. Уоррен, О. Теория литературы /Р.Уэллек, О.Уоррен. М.: Прогресс, 1978. - 325 с.

160. Философия и литература. Беседа с Ж. Деррида //Жак Деррида в Москве:деконструкция путешествия. М.: Культура, 1993. - 208 с. - с. 151-186.

161. Фрай, Н. Анатомия критики /Н.Фрай //Зарубежная эстетика и теория литературы Х1Х-ХХ вв. М., 1987. - 516 с. - с. 232 - 263.

162. Франк, Д. Пространственная форма в современной литературе /Д.Франк //Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. - М.: Изд-во МГУ, 1987.-516 с.-с. 194-213.

163. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности /О.М.Фрейденберг. М.: ГРВЛ, 1978. - 608 с.

164. Фрейденберг, О.М. Поэтика сюжета и жанра /О.М.Фрейденберг. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

165. Фуко, М. История безумия в классическую эпоху /М.Фуко. СПб.: Книга света, 1997. - 576 с.

166. Фуко, М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук /М.Фуко. М: Прогресс, 1991.-384 с.

167. Фуко, М. О трансгрессии /М.Фуко// Танатография Эроса. СПб.: "Мифрил", 1994, с. 111-131

168. Фуко, М. Что такое автор /М.Фуко// Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М.: Касталь, 1996. -447 с. - с. 12-47.

169. Хабермас, Ю. Понятие индивидуальности / Ю.Хабермас // Вопросы философии. 1989. - № 2. - с. 35-40.

170. Хайдеггер, М. Поворот. Пер. В.В. Бибихина /М. Хайдеггер // Хайдеггер, М. Время и бытие. Статьи и выступления. М.: Республика, 1993. - с. 253258.

171. Хайдеггер, М. Тождество и различие. /М. Хайдеггер. Пер. с нем. А. Денежкина. М.: Гнозис , 1997. - 64 с.

172. Хайдеггер, М. Что такое метафизика? / М. Хайдеггер //Хайдеггер, М. Время и бытие. М., 1993

173. Хайдеггер, М. Язык. Перевод и примечания Б.В.Маркова/ М. Хайдеггер. -СПб.: Ленинградский Союз ученых, 1991. bookz.ru/authors/haidegger-martin/yazyk/1-yazyk.html. (дата обращения 12.06.2008).

174. Хейзинга, Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры /Й.Хейзинга. М.: Прогресс - Традиция, 1997. - 416 с.

175. Шапир, М.М. Эстетический опыт XX века: авангард и постмодерн / М.М.Шапир //Phylologica. 1995,- №3-4. - с. 135-143.

176. Шкловский, В. Б. О теории прозы /В.Б.Шкловский. М.: Советский писатель, 1983. - 384 с.

177. Шлегель, Ф. Эстетика. Философия. Критика /Ф.Шлегель. В 2-х томах. М.: Искусство, 1983. - Т. 1. - 479 е.; Т. 2 - 448 с.

178. Шмид, В. Нарратология /В.Шмид. М.: Языки славянской культуры, 2003. -321 с.

179. Шмитц-Эманс, М. К вопросу о семантике границы и формах разграничений /М.Шмитц-Эманс //Поэтика рамы и порога: функциональные формы границы в художественных языках. Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. - с. 289 - 306.

180. Эйхенбаум, Б. О прозе. О поэзии /Б.Эйхенбаум. Л.: Художественная литература, 1986. - 456 с.

181. Эко, У. Два типа интерпретации /У.Эко // Новое литературное обозрение. -1996. №21. с. 10-21.

182. Эко, У. Заметки на полях «Имени розы». /У.Эко. СПб., 2003. - 92 с.

183. Эпштейн, М.Н. Знак пробела. Будущее гуманитарных наук / М.Н.Эпштейн. М.: НЛО, 2004.

184. Эпштейн, М.Н От модернизма к постмодернизму: диалектика «гипер» в культуре XX века / М.Н.Эшптейн // Новое Литературное Обозрение. 1995. -№16. - с. 33-44

185. Эпштейн, М. Н. Постмодерн в русской литературе: Учебное пособие для вузов /М.Н.Эпштейн. М.: Высшая школа, 2005. - 495 с.

186. Эпштейн, М. Н. Постмодернизм в России /М.Н.Эпштейн. М.: Издательство Р.Элинина, 2000г. - 368 с.

187. Эпштейн, М.Н. Прото- или конец постмодернизма /М.Н.Эпштейн //Знамя. -1996 -№3.-с. 199-210.

188. Эпштейн, М. Самоочищение. Гипотеза о происхождении культуры.//Вопросы философии. 1997. - № 5. - с. 72 - 79.

189. Юнг, К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству /К.Г.Юнг.//Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. - М.: Издательство МГУ, 1987. -516 с. - с. 214 -231.

190. Яусс, Х.Р. История литературы как провокация литературоведения /Х.Р.Яусс // Новое литературное обозрение. 1995. - № 12. - с. 34-84

191. Alter, R. Partial Magic. The Novel as a Self-conscious Genre /R.Alter. -Berkerley, Los Angelos, London: University of California Press, 1975. 249 p.

192. Bellamy, J.D. Superfiction, Or the American Story Transformed: An Anthology /J.D.Bellamy. New York: Vintage, 1975. - 293 p.

193. Bowen, Z. A Reader's Guide to John Barth / Z. Bowen. Westport, Connecticut: Greenwood Press, 1994. - 150 p.

194. Campbell, J. The Hero with a Thousand Faces /J.Campbell. Princeton: Princeton University Press, 1949. - 464 p.

195. Caramello, Ch. Silverless Mirrors. Book, Self and Postmodern American Fiction /Ch.Caramello. Gainesville: University Press of Florida, 1983 - 250 p.

196. Christensen, I. The Meaning of Metafiction: A critical study of selected novels by Sterne, Nabokov, Barth, and Beckett. /I.Christensen. New York: Columbia University Press, 1981. - 174 p.

197. Churchwell, S. He's showboating again /S.Churchwell //The Observer. 2002. -March 10.

198. Cohen, R. Do Postmodern Genres Exist?/ R.Cohen // Postmodern Genres. Edited by M.Perloff. Norman, London: University of Oklahoma Press, 1989. - P. 1127.

199. Columbian Literary History of the United States. New York: Columbian University Press, 1988. - 1268 p.

200. Conte, J.M. Design and Debris: A Chaotics of Postmodern American Fiction. /J.M.Conte. Tuscaloosa; London:The University of Alabama Press, 2002. - 2711. P

201. Derrida, J. The Law of Genre /J.Derrida //Critical Inquiry. 1980, Autumn. - Vol. 7. No. 1.- 1980.-P. 55-81.

202. Edwards, T.R. A Novel of Correspondences /T.R.Edwards //New York Times. -1979. September 30. P. 32-33.

203. Federman, R. Surfiction /R.Federman. Chicago: Swallow, 1975. - 294 p.

204. Fiedler, L. The Collected Essays of Leslie Fiedler/L. Fiedler. 2 vol. - Vol. 2. -New York: Stein and Day, 1971.-. 566 p.

205. Fogel, S., Slethaug G. Understanding Jolm Barth / S.Fogel, G. Slethaug. -Columbia: University of South Carolina Press, 1990. 253 p.

206. Fokkema, D. The semantic and structural organization of postmodernism texts. /D.Foklcema //Approaching Postmodernism. -Edited By D.Fokkema, H.Bertene. -Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins, 1986. 316 p. - p. 82 - 86.

207. Fokkema, D. Literary History, Modernism and Postmodernism /D.Fokkema //Utrecht Publications in Comparative Literature, Vol. 19. Amsterdam: John Benjamins, 1984. - 63 p.

208. Genette, G. Paratexts: Thresholds of Interpretation. Translated by Lewin J.E. /G.Genette. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. - 427 p.

209. Gorner, R. Notes on the Culture of Borders// Border Poetics? A Comparative Perspective. /R. Gorner //Lectures held at the international symposium . Tromso and Sommarey, November 11-13, 2004. http://uit.no/humfak/5488/2. (дата обращения 22.07.2008).

210. Heller, С. J. Barth in Massachusetts. Interview with an Eminent Writer /C.Heller //Chicago Tribune. 2001. - Jan.4.

211. Homer, S. Frederic Jameson and the Limits of Postmodern Theory/S. Homer //Postmodernist Text. N-Y, 1988. - http://www.shef.ac.uk/uni/academic/N-Q/psysc/staff/sihomer/limits.html. (дата обращения 04.11.2006).

212. Harris, Ch. Passionate Virtuosity. The Fiction of J. Barth. /Ch. Harris. Urbana, Chicago: University of Illinois Press, 1983. - 217 p.

213. Harris, Ch. Reading John Barth./Ch. Harris University of Illinois, Urbana-Champaign: Dalkey Archive Press.//Context. - No.21. http://www.dalkeyarchive.com/article/show/90 (дата обращения 6.07.2008).

214. Hassan, I. The Culture of Postmodernism Я. Hassan //Theory, Culture, and Society. 1985. - №2 (3). - p. 119 - 131.

215. Hassan, I. The Dismemberment of Orpheus: Toward a postmodernist literature. /I. Hassan. Urbana, 1971. - 297 p.

216. Hassan, I. Radical Innocence: Studies in the Contemporary American Novel. /I. Hassan. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 1971. - 362 p.

217. Hutcheon, L. A Poetics of Postmodernism. History, Theory, Fiction./L.Hutcheon. -New York, London: Routledge, 2005. 274 p.

218. Hutcheon, L. A Theory of Parody: The Teachings of Twentieth-century Art Forms. / L Hutcheon. London: Methuen, 1985. - 143 p.

219. Hutcheon, L. Irony's Edge: The Theory and Politics of Irony. / L Hutcheon. -London; New York: Routledge, 1994. 248 p.

220. Hutcheon, L. Narcissistic Narrative: The Metafictional Paradox. / L Hutcheon. -New York; London: Methuen, 1984. 168 p.

221. Hutcheon, L. The Politics of Postmodernism (New Accents). London: Routledge, 2002. - 240 p.

222. Imhof, R. Contemporary Metafiction. A Poetological Study of Metafiction in English since 1939./R. Imhof. Heidelberg: Carl Winter Universitatsverlag, 1986.-328 p.

223. Iser, W. The Act of Reading: A Theory of Aesthetic Response. W. Iser. -Baltimore, London: The John Hopldns University Press, 1978. 252 p.

224. Iser, W. The Active and the imaginary: Charting literary anthropology /W. Iser. -Baltimore: Johns Hopkins UP, 1993. 380 p.

225. Iser, W. The Reading Process: a Phenomenological approach AV. Iser //Modern Criticism and Theory. A reader. Edited by David Lodge. London, New York: Longman, 1988. -467 p.

226. Jameson, F. Postmodernism and Consumer Society /F. Jameson // The Antiaesthetic: Essays on Postmodern Culture. / Edited by H.Forster — Port Townsend WA: Bay Press, 1983. — p. 111-126.

227. Jencks, Ch. What is Postmodernism? /Ch. Jencks. —London: Academy Editions; New York: St Martin's, 1986. — 123 p.

228. Kakutani, M. John Barth, in Search of Simplicity /М. Kakutani // New York Times: Book Review, 1982. June 28 - P. 11

229. Kellman, S. The Self-begetting Novel /S. Kellman. New York: Columbia University Press, 1980. - 161 p.

230. Kellogg, R., Scholes, R. The Nature of Narrative /R. Kellogg, R. Scholes. -London: Oxford University Press, 1968. 328 p.

231. Klinkowitz, J. John Barth: Writing Fiction in an Age of Criticism /J. Klinkowitz //American Writing today. Edited by Richard Kostelanetz. - Washington, DC: US International Communication Agency, 1982. - 318 p.

232. Kristeva, J. Desire in Language: A Semiotic Approach to Literature and Art /J. Kristeva. New York: Columbia University Press, 1980. - 305 p.

233. Lacan, J.The Language of the Self: The Function of Language in Psychoanalysis. Trans, by Anthony Wilden /J. Lacan. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1998.-338 p.

234. Lodge, D. The Novelist at the Crossroads and Other Essays on Fiction and Criticism /D.Lodge. Itaca; New York: Cornell University Press, 1971. - 297 p.

235. McConnel, F.D. Four Post-War American Novelists: Bellow, Mailer, Barth and Pynchon / F.D. McConnel. Chicago: University of Chicago Press, 1977. - 206 P

236. McHale, B. Postmodernist Fiction /B.McHale. New York: Methuen, 1987. -264 p.

237. Metafiction. Edited by Mark Currie. New York: Longman, 1995. - 251 p.

238. Morrell, D. Jolm Barth. An Introduction /D.Morrrell. University Park; London: The Pennsylvania State University Press, 1972. - 194 p.

239. Postmodern Genres. Edited by M.Perloff. - Norman; London: University of Oklahoma Press, 1989. - 111 p.

240. Raglan, F.R. The Hero: A Study in Tradition, Myth and Drama /F.R. Raglan. -Mineola, New York: Dover Publications, 2003. 307 p.

241. Sanders, J. Novel Shakespeare's: Twentieth-Century Women Novelists and Appropriation /J.Sanders. New York: Manchester University Press, 2001 - 258 P

242. Shepherd, D. Beyond Metafiction. Self-Consciousness in Soviet Literature /D.Shepherd. Oxford: Clanderon Press, 1992. - 260 p.

243. Schimanski, J. Crossing and Reading: Notes towards a Theory and a Method /J.Schimanski //Nordlit. 2006. - №19. - p. 41-63.

244. Scholes, R. Fabulation and Metafiction /R.Scholes. Urbana; Chicago; London: University of Illinois Press, 1979. - 222 p. Schulz, M. Black Humor Fiction of the Sixties /M.Schulz. - Columbus: Ohio University Press, 1973. - 156 p.

245. Schulz, M. The Muses of Jolm Barth: Tradition and Metafiction from "Lost in the Funhouse" to "The Tidewarter Tales" /M.Schulz. Baltimore; London: John Hopkinns University Press, 1990. - 240 p.

246. Schulz, M. The Thalian Design of Barth's Lost in the Funhouse /M.Schulz // Contemporary Literature. Wisconsin; University of Wisconsin Press, 1984. -Vol. 25.-№4.-p. 397-410.

247. Styhre, A.Escaping the Subject: Organization Theory, Postpositivism and the Liberation of Transgression /A.Styhre.www.mngt.waikato.ac.nz/ejrot/Vol62/styhre.pdf. (дата обращения 15.09.2008).

248. Tharpe, J. John Barth: The Cosmic Sublimity of Paradox /J. Tharpe. Southern Illinois: Carbondale, 1974. - 133 p.

249. Varzi, A.C. Boundaries, Continuity and Contact /A.C.Varzi // Nous. 1997. - № 31 (1). - p. 26-58.

250. Vickery, J.B. The Functions of Myth in John Barth's Chimera/J .B. Vickery //Modern Fiction Studies Baltmore: The Johns Hopkins University Press, 1992. -38:3.-p. 427-435.

251. Watt, I. The Rise of the novel. Studies in Defoe, Richardson and Fielding /Watt. -Berkeley and Los Angeles: University of California Press, 1957. 319 p.

252. Waugh, P. Metafiction: The Theory and Practice of Self-conscious Fiction / P. Waugh. London: Methuen, 1984.-176p.

253. Worthington, M. Done with Mirrors: Restoring the Authority Lost in John Barth's; Funhouse /М. Worthington //Twentieth Century Literature, Spring, 2001.http://www.findarticles.cOm/p/articles/mim0403/isl47/ai79208851. (дата обращения 15.09.2008).

254. Wright, Т. R. Crossing Borders: Reception Theory, Poststructuralism, Deconstruction / T.R. Wright.http://findarticles.eom/p/articles/mim2342/isn4v29/ai18348504. (дата обращения 15.09.2008).

255. Ziegler, H. John Barth /Н. Ziegler. London, New York: Methuen, 1987. - 95 p.

256. Ziegler, H. The Tale of the Author or, Scheherazade's Betrayal /Н. Ziegler //The Review of Contemporary Fiction. 1990. - 10.2. - P. 82-88.