автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Проблема литературного контекста и жанровых традиций в лирике Иосифа Уткина 1920-1930-х годов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема литературного контекста и жанровых традиций в лирике Иосифа Уткина 1920-1930-х годов"

На правах рукописи

Лычагин Александр Владимирович

ПРОБЛЕМА ЛИТЕРАТУРНОГО КОНТЕКСТА И ЖАНРОВЫХ ТРАДИЦИЙ В ЛИРИКЕ ИОСИФА УТКИНА 1920-1930-х ГОДОВ

10.01.01 — русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

1 7 [.¡.;р 2077

Петрозаводск — 2011

4840387

Диссертация выполнена на кафедре литературы ГОУВПО «Карельская государственная педагогическая академия».

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

кандидат филологических наук, доцент Крылова Наталья Владимировна

доктор филологических наук, профессор Орлицкий Юрий Борисович кандидат филологических наук Гусарова Анна Дмитриевна

Псковский государственный педагогический университет им. С. М. Кирова

Защита диссертации состоится 24 марта 2011 года в /3 часов 10 мин. на заседании диссертационного совета ДМ 212.190.04 по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидата филологических наук при ГОУВПО «Петрозаводский государственный университет» (185910, г. Петрозаводск, пр-т Ленина, 33, ауд. 317).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Петрозаводского государственного университета.

Автореферат разослан 2.2- февраля 2011 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

А. Ю. Нилова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Историю русской литературы невозможно понять и осмыслить во всей её сложности и полноте, не уделив достаточного внимания взаимодействию творчества художников «первой величины» и литературной продукции так называемых «младших» («второго ряда») поэтов и писателей, которые, не став «властителями дум» своей эпохи, тем не менее также сказали о ней своё самобытное художественное слово. Об актуальности и необходимости подобного глубинного исследования литературного процесса неоднократно писали в своих трудах крупнейшие отечественные учёные: В. М. Жирмунский, Ю. Н. Тынянов,

B. В. Виноградов, Ю. М. Лотман, В. М. Маркович и многие другие.

В настоящее время должное внимание историков литературы XX века уделяется лишь крупнейшим представителям русской поэзии:

C. Есенину, В. Маяковскому, А. Ахматовой, Б. Пастернаку, О. Мандельштаму и др. Однако литература не может держаться исключительно на плечах общепризнанных авторитетов, поскольку является системой, в которой каждая составляющая важна и должна быть исследована1. В противном случае нарушается многоголосие национальной литературы и её целостность. Изучение творчества «poetae minores» первых пореволюционных десятилетий позволяет лучше понять сложную и противоречивую эпоху 1920-1930-х годов. Однако такое понимание возможно лишь при одном принципиальном условии: необходимо подойти к анализу произведений означенных поэтов не только как к звеньям историко-литературного процесса, но и как к живым автономным поэтическим системам.

Среди поэтов XX века, традиционно относимых ко «второму ряду», далеко не последнее место занимает Иосиф Павлович Уткин (1903-1944), талантливый и самобытный поэт раннесоветской эпохи, незаслуженно обойдённый вниманием исследователей.

Иосиф Уткин принадлежал к числу художников, которые не «пришли к революции», подобно В. Маяковскому, С. Есенину, Н. Тихонову, Э. Багрицкому и др., а были «рождены революцией», явились «плотью от её плоги». В шестнадцать лет поэт участвовал в иркутском антиколчаковском восстании, служил комиссаром на Дальневосточном фронте. После окончания Гражданской войны, начиная с 1922 года, активно работал в иркутском комсомоле, затем, перебравшись в Москву, вёл литературную страницу в «Комсомольской прав-

1 «Изучение эволюции литературы возможно только при отношении к литературе как к ряду, системе, соотнесённой с другим) рядами, системами, ими обусловленной» (Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С, 281).

де» с первых дней её создания, работал в редакции ГИХЛ. В 1941 году в качестве военного корреспондента от газет «Известия» и «На разгром врага» ушёл на фронт, где своим мужеством заслужил любовь и уважение бойцов. В 1942 году получил серьёзное ранение, в результате которого лишился четырёх пальцев правой руки, но вскоре, практически сбежав из больницы, вновь вернулся в ряды действующей армии. 13 ноября 1944 года погиб в авиакатастрофе, возвращаясь в Москву с Западного фронта.

Литературная биография Уткина была ещё более насыщенной и драматичной. Уже первые поэтические произведения молодого иркутского поэта получили высокую оценку авторитетных литературных критиков той эпохи. Так, А. В. Луначарский ещё в 1925 году отметил самобытность дарования поэта, указав на важнейшую особенность уткинского творчества, выделяющую его не только на фоне «поэтов-комсомольцев», но и на фоне советской поэзии 1920-х годов вообще: «Уткину присущ чрезвычайно мягкий гуманизм, полный любовного отношения к людям. ...Там, где обе эти ноты— сознание революционного долга и сердечная нежность — соединяются в один аккорд, получается особенно очаровательная музыка» (Курсив наш. -А.Л.)2. Сочетание Гражданского пафоса и глубокого лиризма в творчестве поэта также было отмечено ведущими «перевальскими» критиками А. Воронским, А. Лежневым3. Однако в конце 1920-х годов творчество Уткина подверглось серьёзной «проработке» со стороны РАПП, для функционеров которой понятия «лиризм» и «мелкобуржуазность» были синонимами.

Несмотря на очевидное несовпадение творческого мировоззрения поэта и литературных установок современной ему эпохи, в исследованиях и учебных пособиях по литературе советского периода Уткин оказался прочно «прописан» по адресу «комсомольской поэзии». Неудивительно, хотя и парадоксально по сути, что, когда в конце 1980-х годов развернулась масштабная дискуссия о советском литературном наследии, Уткина «по совокупности» стали автоматически причислять к области «врио-литературы»4, обвинять в «слепой революционности», тенденциозности, литературном приспособленчестве и т. д. Основанием для этого стали лишь возрастная близость поэта к «комсомольской плеяде» и революционная тематика его творчества.

2 Луначарский А. В. Иосиф Уткин // Прожектор. 1925. № 22. С. 14..

3 Воронений А. Светлов. Уткин // А. Воронский. Искусство видеть мир. М., 1987. С. 329; Лежнев А. Иосиф Уткин // Новый мир. 1927. № 7. С. 179.

4 Термин В. Воздвиженского (Воздвиженский В. Бедствие среднего вкуса // Юность. 1988. № 11. С. 83).

Этими обстоятельствами объясняется значительный пробел в ис-следовашш поэзии Уткина, сформировавшийся в 1990-е годы. При жизни поэта его творчество, всегда вызывавшее живой интерес современников, постоянно становилось предметом обсуждений и дискуссий; критические статьи и рецензии в больших количествах публиковались во многих ведущих изданиях того времени. После 1944 года уровень интенсивности обращения исследователей к уткинскому творчеству постоянно возрастал — от отдельных публикаций, чаще всего связанных с годовщиной гибели поэта, до ряда научных статей, принадлежащих 3. Паперному, Д. Фиксу, В. Коржеву, Н. Шубниковой-Гусевой и др. В конце 1960— начале 1970-х годов вышли сразу две монографии о поэте, одна из которых принадлежит А. А. Саакянц5, другая — В. Г. Коржеву6, а также сборник воспоминаний о нём под редакцией Д. И. Фикса7. С конца же 1980-х и до середины 2000-х годов не появилось практически ни одной публикации о творчестве поэта.

В последнее время наметился некоторый спад «радикального» антисоветизма в отечественной гуманитарной мысли, существенно осложнявшего объективное, неидеологизированное изучение литпроцес-са советской эпохи. Исследователи начали по-новому открывать для себя поэтов, вытесненных в 1990-е годы на обочину филологической науки, — Э. Багрицкого, Н. Тихонова, М. Светлова и др. Читательский и исследовательский интерес активизировался и по отношению к творчеству Иосифа Уткина. В Интернете всё чаще публикуются и обсуждаются его стихи, появляются статьи о его творчестве, как в электронных, так и в печатных изданиях.

Актуальность исследования, таким образом, обусловлена непосредственной связью его темы с литературным процессом 1920-1930-х годов, объективное и системное изучение которого в настоящее время является одной из важнейших проблем филологической науки. В нашей работе предпринята попытка вернуть в литературный контекст эпохи автора, незаслуженно забытого современными исследователями, представлен принципиально новый взгляд на его творчество, которое проанализировано с учётом новейших достижений филологической науки.

Целью нашей диссертации является выявление места поэта Иосифа Уткина в сложном и многообразном литературном процессе

5 Саакянц А. Иосиф уткин. Очерк жизни и творчества. М., 1969.

6 Коржев В. Иосиф Уткин. Новосибирск, 1971.

7 В ногу с тревожным веком: Воспоминания об Иосифе Уткине / под ред. Д. И. Фикса. М„ 1971.

1920-1930-х годов и более полная характеристика его творческой индивидуальности.

В силу этого одной из важнейших задач для нас в рамках данной работы является восстановление всей полноты литературных контекстов и связей творчества Уткина 1920-1930-х годов. «Текст, изъятый из контекста, — по мнению Ю. М. Лотмана, — представляет собой музейный экспонат — хранилище константной информации. Он всегда равен самому себе и не способен генерировать новые информационные потоки. Текст в контексте— работающий механизм, постоянно воссоздающий себя в меняющемся облике и генерирующий новую информацию». Именно необходимостью получения новой информации о, казалось бы, хорошо известном авторе и продиктовано контекстуальное рассмотрение его творчества в нашей работе. Сопутствующими и не менее важными задачами являются:

• Определение литературных истоков поэзии И. Уткина и характера усвоения поэтом значимых для него литературных традиций.

• Выявление специфики изображения И. Уткиным революции и Гражданской войны — двух магистральных тем русской литературы 1920—1930-х годов— в контексте творчества поэтов-современников. Особое внимание мы уделили поэтическому дискурсу «революционных романтиков» и «поэтов-комсомольцев», поскольку на их фоне самобытность Уткина просматривается наиболее ярко. В контекстуальное поле исследования мы также включаем творчество поэтических лидеров двух пореволюционных десятилетий— С.Есенина, Н.Гумилёва, В.Маяковского, Д. Бедного, некоторых представителей Пролеткульта и др., дабы определить, к каким именно поэтическим полюсам эпохи тяготела уткинская лира.

• Рассмотрение участия И.Уткина в литературной борьбе 19201930-х годов и определение того, какими были личностные и творческие итоги этого противостояния для поэта.

• Анализ особенностей его творческого диалога с собратьями по перу, а также выявление и описание его уникальных авторских полемических стратегий.

• Осмысление путей реализации художественных установок Уткина в поэтике его творчества, в частности в жанровой специфике его лирики. Из всего многообразия поэтических жанров нами выбраны традиции баллады, песни и романса как наиболее соприродные дару И. Уткина.

Научная новизна работы определяется, во-первых, тем, что в ней впервые предпринимается комплексное научное исследование творче-

ства Иосифа Уткина — все предшествующие монографические работы о нём имеют преимущественно эссеистско-критический характер. Во-вторых, творчество поэта впервые рассмотрено в широком литературном контексте отечественной поэзии, изучена его жанровая и стиховая специфика, представлены данные по жанровому и метрическому репертуару уткинского творчества. В-третьих, в настоящее исследование впервые вовлечены архивные материалы из фонда поэта в РГАЛИ, ранее недоступные исследователям и не привлекавшиеся для анализа литературного процесса советской эпохи. Введение этих материалов в научный оборот дополнительно обуславливает новизну работы.

Материалом исследования послужили стихотворения и поэмы Иосифа Уткина 1920 — 1930-х годов, вошедшие в наиболее полные сборники под редакцией М.Светлова (М., 1972), Е.Долматовского (М., 1975), В. Пискунова (М, 1957) и А. Саакянц (М.; Л., 1969). Кроме того, нами активно привлекались к анализу поэтические тексты, публицистические работы и записные книжки из архивного фонда поэта в РГАЛИ. Важным источником наблюдений и выводов являлись для нас и стихи поэтов-современников Иосифа Уткина.

Теоретическую и методологическую оспову диссертации составили работы по теории контекста М. М. Бахтина, Ю. М. Лотмана, Е. Г. Эткинда, В. Е. Хализева; труды по теории лирических жанров В. М. Жирмунского, С. Н. Бройтмана, Г. Д. Гачева, А. Н. Соколова, Л. Г. Фризмана, В. Э. Вацуро, В. А. Грехнева, Р. В. Иезуитовой, Т. Царьковой, Т. Г. Мальчуковой, Л. Г. Кихней, А. А. Боровской. Основные методы, применяемые в нашем исследовании, — структурно-семантический, системно-типологический, культурно-исторический, сравнительно-исторический, статистический. Первые два являются доминантными, прочие выполняют вспомогательную функцию.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что материалы и результаты исследования восполняют пробел в отечественном литературоведении, связанный с изучением творчества авторов «второго ряда», без учёта которых невозможно составить объективное представление о культурном процессе эпохи. Полученные выводы могут послужить фундаментом для дальнейшего исследования творчества Иосифа Уткина, определения его места и роли в истории русской литературы XX века, а также для изучения форм преломления традиций в искусстве нового Бремени.

Практическая значимость исследования состоит в возможности применения его итогов при подготовке общих и специальных курсов по теории и истории отечественной литературы XX века. Выводы ра-

боты также могут быть применены в ходе рассмотрения общего жанрового движения в отечественной поэзии XX века, при изучении образно-тематического и стихового контекстов творчества различных авторов.

Апробация работы осуществлялась в период с 2007 по 2010 год в ходе восьми международных научных конференций: «Язык и культура» (Карельский государственный педагогический университет, Петрозаводск, 2007); «Русская поэзия: год 1925» (Даугавпилсский университет, Даугавпилс, Латвия, 2008); «Литература и журналистика народов России XX — XXI веков в социокультурном и эстетическом контексте» (Московский педагогический государственный университет, Москва, 2009); «Литературный текст XX века (проблемы поэтики)» (Южно-Уральский государственный университет, Челябинск, 2009); Международная конференция молодых филологов (Тартуский университет, Тарту, Эстония, 2009); «Мусатовскне чтения— 2009. Некалендарный XX век: Творческие диалоги» (Новгородский государственный университет им. Ярослава Мудрого, Великий Новгород, 2009); «Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков» (Государственная полярная академия, Санкт-Петербург, 2010); «Homo Militaris»: литература войны и о войне. История, мифология, поэтика» (Калужский государственный педагогический университет им. К. Э. Циолковского, Калуга, 2010). Материалы исследования были также частично использованы нами в ходе подготовки и чтения профилирующего курса «История русской литературы XX века: советский период» для студентов-филологов ИФФ КГПА в 2009/2010 учебном году.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников (включающего 322 наименования) и шести приложений. Общий объем диссертации — 266 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются правомерность постановки проблемы, её актуальность и научная новизна, излагаются общие теоретические и методологические принципы подхода к исследуемому материалу, определяются цель, задачи и структура диссертации. В связи с недостаточной известностью Уткина современному читателю и исследователю, во введении дан краткий очерк жизни и творчества поэта.

В первой главе — «Основные парадигмы художественного осмысления революции и Гражданской войны в поэзии И. Уткина: траектория творческого поиска и его культурные контексты» —

рассматривается специфика изображения поэтом двух «узловых» тем русской литературы 1920-1930-х годов— революции и Гражданской войны— в контексте творчества литературных современников. Поскольку контекст литературного произведения может быть «безгранично широк» (В. Хализев), для анализа нами были избраны наиболее репрезентативные и значимые контексты, способствующие не только углублению интерпретации того или иного уткинского текста, но и более глубокому осмыслению всего творчества поэта 1920-1930-х годов. Поэтому в данной главе мы остановились на рассмотрении творчества Уткина в контекстуальном окружении поэзии революционных романтиков и поэтов-комсомольцев, А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского, Д. Бедного, А. Платонова, а также некоторых представителей пролеткультовской плеяды.

В первом разделе главы первой— «Тема революции в поэзии Уткина 1920-1930-х годов: образы, мотивы, тропика» — проанализированы наиболее репрезентативные тексты поэта о революции, исследованы развитие и трансформация революционной темы в его творчестве. В ранних стихах (агитки из газеты «Власть труда» (1922), «Красноармеец» (1922), «Богатырь», «Микула», оба— 1923 и др.) Уткин включается в общий революционно-утопический дискурс послеоктябрьской поэзии, активно осваивая её поэтический инструментарий. В «Повести о рыжем Мотэле» (1924—1925) он пытается построить собственную художественную утопию на основе секуляризации еврейской мессианской идеи. Уже само название поэмы в лаконичной, кристаллизованной форме отражает сюжет преображения «ветхого» человека в человека «нового» (именно так революция понималась Уткиным и многими его современниками): бедный еврейский мальчик-портной, бывший маргиналом не только в Российской империи, но и в среде еврейства, становится комиссаром, своеобразным «мессией» Нового мира. По сравнению с ранними стихами в данном произведении поэтом сделаны первые шаги к субъективному художественному осмыслению революционной темы, основанному не на пролеткультовских трафаретных образах, а на личном опыте (поэма во многом автобиографична) и собственных жизненных наблюдениях. Кроме того, предпринятый нами анализ «Повести...» обнаружил первые ростки усомнения (пока ещё интуитивного) в итогах революционной утопии: маленький рыжий Мотэле, отказавшись от своей национальной и культурной идентичности и разорвав связи с религией и бытом предков, превращается, по сути, в бездушного и вполне карикатурного бюрократа, который сидит «в сердитом кабинете», «смотрит в корень» и «говорит по-су-ще-ству».

В последующих стихотворениях 1920-х годов, вошедших в сборник «Первая книга стихов» (1927), Уткин целенаправленно стремится осмыслить революционную действительность лирически, дать глубоколичностное изображение Октябрьского переворота. При этом именно лирический склад дарования поэта не позволил ему слепо и безоговорочно воспроизвести базовые идеологемы «комсомольского» поэтического текста (радостное принятие революционной современности, экзальтированно-романтическое идеализирование темы мировой революции и Гражданской войны). Так, в основу стихотворения 1925 года «Октябрь» лёг сюжет обретения героем и его матерью нового светлого дома взамен старого, в котором они были обречены на страдание. Симптоматично, что стихотворение ориентировано на жанровый канон элегии, основной интонационной доминантой которой является грусть. Таким образом, риторически заявленная тема обновления дома парадоксально (и, вероятно, вопреки авторскому замыслу) приобрела в «Октябре» иное звучание — грустное, элегическое; «память жанра» вступила в противоречие с заданным утопическим пафосом текста. По-видимому, это было обусловлено подспудным сомнением автора: сможет ли абстрактный новый дом стать полного/той заменой старому— «отчему» дому? Подтверждение своей гипотезе мы находим в том факте, что несколькими месяцами позже Уткин напишет стихотворение «Гостеприимство», в котором будет представлен однозначно положительный образ утраченного «малого дома».

Дальнейшее усиление субъективного начала в изображении революции становится заметно в поэме «Милое детство», над которой поэт работал с 1926 по 1933 год. А. А. Саакянц назвала это произведение «самой субъективной вещью из всего, созданного Уткиным». Изначально поэма была задумана как история о превращении анархиста-беспризорника, носителя стихийного начала, в сознательного бойца революции (традиционный сюжет для «романа воспитания» 19201930-х годов: «Как закалялась сталь» Н.Островского, «Чапаев» Д. Фурманова и др.). Однако художественное воплощение замысла привело Уткина к неожиданным результатам. Наличием внутренних душевных противоречий, порождённых собственными «революционными деяниями» и осознанием итога своего пути в революцию (одиночество и сиротство), герой «Милого детства» явно не соответствовал популярной литературной модели. Поэма была негативно воспринята рапповской критикой, усмотревшей в «Милом детстве» еретический «абстрактный гуманизм». В этой глубоко лирической по своей тональности поэме впервые прозвучало не интуитивное, а прямое и осознанное усомнение Уткина в путях и итогах революции. По этой причине поэма «Милое детство», окончательная редакция которой вышла в

1933 году, уже на первом съезде ССП была признана «вредной» и запрещена Главлитом (с последующим изъятием из библиотек)8.

В 1930-е годы уткинское «усомнение» в «новом мире» и «новом человеке» углублялось, однако, учитывая опыт «Милого детства», поэту приходилось скрывать свои мысли глубоко в подтексте, включаясь в скрытый процесс духовного противостояния режиму («противостояния в слове», по выражению В. П. Крылова)9, протекавший внутри мономорфной, на первый взгляд, литературы сталинской эпохи. Чрезвычайно продуктивным для дешифровки завуалированных интенций поэта оказалось привлечение расширенного литературного контекста. В данном ключе в настоящей работе подробно проанализировано программное стихотворение 1939 года «Тройка», свидетельствующее не только о мастерстве и художественном вкусе поэта, но и о его глубокой неудовлетворенности итогами эпохи. Благодаря включению своего текста в широкий ассоциативный ряд классической и современной поэзии («Зимняя дорога» и «Бесы» А. С. Пушкина, «Ещё тройка» П. А. Вяземского, «Тройка» Н. А. Некрасова, «Я пригвождён к трактирной стойке...» А. А. Блока, «Снежная замять крутит бойко...» С. Есенина, «Тройка» П. Васильева, «Погорелыцина» Н. Клюева и др.), Уткину удалось создать произведение, отличное от основной массы отечественных печатных поэтических произведений о России и революции, созданных в 1930-е годы.

Помимо опубликованных стихотворений, у поэта имеется ряд текстов, которые были изначально написаны без надежды на публикацию и сохранились в его архивном фонде («Юноше» («Ещё для истины не время...»), «Погребальная», «1940» («Ещё живёт в Москве советской...»), «Веткой хвойного мороза» и др.). Мы включаем эти произведения в свой обзор, обращая особое внимание на стихотворение 1940 года «1940» («Ещё живёт в Москве советской...»), в котором Уткин открыто говорит о том, что в «Тройке» и других стихотворениях было упрятано глубоко в подтекст, а именно о своём разочаровании в итогах революции.

Если революцию поэт изначально воспринимал положительно как грандиозное обновление мира и человека, то его понимание Гражданской войны, непосредственным участником которой он являлся, было более сложным н противоречивым. Лирике данной тематической группы посвящен второй раздел первой главы нашего исследова-

8 Блюм А. В. Запрещённые книги русских писателей и литературоведов. 19171991. СПб., 2003. С. 177.

9 Крылов В. П. Проблемы углублённого изучения литературы в 11 гуманитарном классе средней школы. Петрозаводск, 1999. С. 32-51.

ния — «Специфика изображения Гражданской войны в лирике Уткина: поэтика трагического».

В творчестве Уткина 1920-1930-х годов, несмотря на наличие типичных романтических текстов о Гражданской войне («Баллада о мечах и хлебе» (1925), «Гитара» (1927) и т. д.), полностью соответствующих пафосу комсомольской поэзии (романтика боевой молодости, воспевание подвига и героизма), заметна несколько иная тенденция в изображении событий 1918-1922 годов. Уже в ранних поэтических опытах Уткина («Письмо», 1923) изображение трагизма Гражданской войны становится одной из важнейших художественных доминант его лирики дайной тематической группы. Для Уткина трагический конфликт был связан со столкновением изначально благой цели Гражданской войны (борьба за утверждение равенства и социальной справедливости) с её разрушительной, противоестественной сущностью (Гражданская война разрушает устои семьи, рода и нации). В итоге во многих стихотворениях Уткина данной тематической группы («Письмо», «Рассказ солдата», «Песня о матери», «Брат», «Двадцатый» и др.) трагедия порождена разрушением семьи и самого дома в вихре Гражданской войны. В этом мы видим принципиальное отличие поэзии Уткина от творчества революционных романтиков и авторов агитационных стихов о Гражданской войне.

Герой лирики поэта о Гражданской войне —рядовой герой истории, с присущими ему индивидуальными чертами и внутренними противоречиями, тогда как в творчестве революционных романтиков чаще всего представлен романтизированный, романтически «пересозданный» и «приподнятый» над реальностью герой. Герои публицистической лирики о Гражданской войне, несмотря на указание их социальной принадлежности и узнаваемую речевую характеристику, также являлись обобщёнными социальными типами, практически лишёнными каких-либо ярких индивидуальных особенностей, как внутренних, так и внешних. Рядовой герой Уткина, напротив, «живой человек», находящийся в центре художественной системы поэта.

Можно даже сказать, что перед нами — своеобразный «маленький человек» революционной эпохи, оказавшийся в эпицентре кровавых исторических событий, прямым следствием которых является его личная трагедия, чаще всего семейная или любовная (инвалидность героя стихотворения «Письмо», который не желает возвращаться домой, чтобы не быть обузой своей семье; смерть матери героя в стихотворении «Рассказ солдата» и т. д.). Через личную трагедию «маленького человека», рядового участника изображаемых событий, Уткин выходит на изображение Гражданской войны как всеобщей трагедии. Более того, в центре двух уткинских текстов— «Атака» (1925) и «Барабан-

щнк» (1926)— можно обнаружить образ белогвардейца, героя, совершенно не типичного для лирики революционных романтиков и «поэтов-комсомольцев». При этом в данных произведениях звучит не ненависть Уткина к классовому врагу, а, скорее, сочувствие, понимание трагедии «белозубых барабанщиков» и «безусых офицеров», которые будут так же перемолоты жерновами войны, как и их противники, взыскующие тех же братства, «нежности и счастья». По этой причине рапповская критика нередко обвиняла поэта в «абстрактном» гуманизме христианского характера и «демобилизационных настроениях»10. Последнее, впрочем, не было единичным явлением: резкой критике в 1920-е годы подвергались и другие писатели, стремившиеся показать Гражданскую войну как национальную трагедию: М. Шолохов («Тихий Дон»), М. Булгаков («Белая гвардия»), И. Бабель («Конармия»)11. Схожее трагедийное изображение Гражданской войны мы также можем обнаружить в стихах поэтов русского зарубежья: Ивана Савина, Арсения Несмелова, и особенно Николая Туроверова, раскрывших в русской эмигрантской поэзии 1920-1930-х годов тему национальной катастрофы через трагический личный опыт Гражданской войны. Прослеженная нами близость Уткина к их поэтическим установкам ещё раз подтверждает точку зрения, согласно которой мет-ропольная и эмигрантская литературы были, по сути, «сообщающимися сосудами» (А. Дравич) и имели множество точек пересечения12. В этом мы видим одну из возможных перспектив дальнейшего исследования темы Гражданской войны в поэзии 1920-1930-х годов.

Предпринятый в первой главе анализ привёл нас к убеждению, что осмысление поэтом революционной действительности прошло сложный путь от утопического к частному (лирическому), от «Мы» к

10 Лелевич Г. Пути и перепутья: стабилизационные настроения в литературе // Удар: Альманах / Под редакцией А. Безыменского. Кн. 1. М., 1927. С. 93-105; Ханин Д. Творчество Иосифа Уткина // На литературном посту. 1928. № 1. С. 45-49; Воронцов А. Иосиф Уткни как таковой // Печать и революция. 1930. № 2. С. 43-51 и др.

11 Подобное изображение Гражданской войны можно встретить в стихотворении М. Цветаевой «Ой, грибочек мой, грибочек, белый груздь»: «Белый был — красным стал: / Кровь обагрила. / Красный был — белым стал: / Смерть побелила» (Цветаева М. Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения. М., 1990. С. 45).

12 См.: Одна или две русских литературы? Международный симпозиум, созванный Факультетом словесности Женевского университета и Швейцарской академией славистики / отв. ред. проф. Ж. Нива. Lausanne, 1981; Эткинд Е. Г. Русская поэзия XX века как единый процесс // Вопросы литературы. 1988. № 10. С. 189-211; Дравич А. Закон сообщающихся сосудов //Вопросы литературы. 1993. №2. С. 161-170.

«Я». Этот процесс мы условно обозначаем термином «лиризация» революционной темы в поэзии Иосифа Уткина. Фокус изображения революции в уткинском творчестве постепенно и неуклонно смещался от идеологизированного сверхсубъекгного дискурса (партийное, классовое сознание) к субъективности, базирующейся на общечеловеческих ценностях. Итогом выявленной последовательной «лиризации» стал отход Уткина от основных пафосных доминант комсомольской поэзии: догматического понимания революции как некоего «Абсолютного события» (В. Мусатов), не имеющего «тёмных» и изнаночных сторон, полного отрицания прошлого, культа силы и насилия, пафоса бодрости и революционной юности и т. д. Вместо этого в его поэзии нарастают—проницательно отмеченные критиками-современниками «есенинщина», «трагедийность» и «абстрактный гуманизм», а также «лирическое усомнение» в итогах революции. Феномен Уткина свидетельствует о том, что «комсомольская плеяда» поэтов была более сложным и неоднозначным явлением, чем это принято считать. А следовательно, данное явление заслуживает дальнейшего пристального внимания современных учёных. Более того, мы полагаем, что сам термин «комсомольская плеяда» является достаточно абстрактным: данная категория была создана советской критикой для того, чтобы объединить авторов одного поколения. При этом тот факт, что поэты кардинально отличались друг от друга своим поэтическим мировоззрением и творческими убеждениями, остался без внимания.

Тенденция к «лиризации» в интерпретации Иосифом Уткиным темы революции и Гражданской войны была, конечно, обусловлена и особенностями его поэтического мировоззрения, характером его творческого темперамента. Эти особенности сказались и на основных стратегиях творческого взаимодействия Уткина с собратьями по перу, а также определили характер его участия в литературной полемике 1920-1930-х годов.

Поиски поэтом своего особого «голоса» и отстаивание права на него в литературных баталиях пореволюционной эпохи являются предметом исследования во второй главе нашей работы — «"Борьба за лирику" и формы творческого диалога с поэтами-современниками».

В первом разделе второй главы, посвящённом участию Иосифа Уткина в литературной дискуссии 1920-1930-х годов, рассмотрены основы творческой стратегии поэта, выявлены и проанализированы его полемические установки.

Литературная борьба 1920-1930-х годов мноплранно исследована, но даже в таких обстоятельных трудах, как «Неистовые ревнители»

С. И. Шешукова13 и «Дон Кихоты 20-х годов» Г. А. Белой14, основное внимание уделено литературной борьбе в прозе и публицистике; лирика, за исключением творчества В. Маяковского, Б. Пастернака и С. Есенина, практически не попала в поле зрения исследователей. Тем временем «борьба за лирику»15 развивалась по многим направлениям: так, С. Есенин, Б. Пастернак, О. Мандельштам, А. Ахматова и другие крупнейшие поэты того времени отстаивали право поэта на лирику в противостоянии с официальной критикой. В то же время нередко поле брани помещалось внутри творческого сознания того или иного поэта (яркий пример тому — В. В. Маяковский). Необходимо отметить, что победы и поражения в этой нешуточной борьбе («внешней» и «внутренней») определяли не только «генералы классики», поэты первой величины, но и «рядовые» и «лейтенанты» от поэзии, в их числе — Иосиф Уткин.

Самые напряжённые отношения у поэта складывались в 1920-е годы с РАПП, и не только потому, что он в своё время отказался вступить в ряды этой литературной организации. Для лирика, чьё творчество заметно отличалось от литературной продукции комсомольского молодняка, столкновение с «неистовыми ревнителями» в то время было неизбежным. Начиная с 1927 года разгромные критические статьи о творчестве Уткина появлялись десятками. Поэта обвиняли в «мелкобуржуазном уклоне» и «мещанских настроениях», «есенинщине» и «отколе от комсомольской поэзии», «эстетстве и индивидуализме», христианском гуманизме и «сползании с классовых позиций на общечеловеческие». Разгромные статьи подобного рода (см. названия: «Поэт пролетарского романса», «Иосиф Уткин как поэт мелкой буржуазии», «О пошлости в литературе», «Иосиф Уткин как таковой», «Уткинизм и политграмота», «"Малый мир" Иосифа Уткина», «Мелкая философия на глубоких водах», «Мотэле зашёл в тупик», «Из лирического шалаша», «Как вспомню — так вздрогну») продолжали по инерции появляться даже после ликвидации РАПП — вплоть до смерти поэта.

13 Шешуков С. И. Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов. М., 1984.

14 Белая Г. А. Дон Кихоты 20-х годов. М., 1989; Белая Г. А. Дон Кихоты революции — опыт побед и поражений. М., 2004. См. также: Акимов В. В спорах о художественном методе. Л., 1979; Чудакова М. Без гнева и пристрастия. Формы и деформации в литературном движении 20-30-х годов // Новый мир. 1988. № 9. С. 240-260.

15 Название наброска статьи черновиках поэта (Уткин И. Тезисы и стенограммы выступлений на пленумах ССП и др.: Автограф, машинопись с правкой автора и без правки. РГАЛИ. Ф. 1717. О.1. Ед. хр. 71. Л. 59-60.

Вначале Уткин попытался вступить в неравную полемику с РАПП. Так, в стихотворении 1927 года «Волосы» (эпиграфом стала первая строчка тютчевского «Silentium» — «Молчи, скрывайся и таи...»), он выступил против установки на отказ от личного чувства и самой личности художника, против декларируемого «напостовцами» утилитаризма поэтического творчества. Однако все попытки поэта-лирика противостоять литературному официозу, даже при дружеской поддержке М. Горького и А. Луначарского, оказались обречены на провал (что было обусловлено специфическими методами и приёмами дискуссии, применявшимися РАПП). Под грубым нажимом рапповской критики Уткин декларативно отрёкся от своих творческих установок в статье 1929 года «Признаю свои ошибки»16, в которой заявил о том, что в его стихах формальные атрибуты модернизма (в частности акмеизма) вступили в конфликт с идейным содержанием революционной поэзии. Пообещав «перестроиться» и отказаться от «эстетства и формализма», поэт приступил к созданию агитационных стихов. Лучшие из них были изданы в 1931 году под заглавием «Публицистическая лирика»17 и представляли собой «политически выдержанные», но художественно слабые стихи о коллективизации и социалистическом строительстве. Неорганичность и неестественность этих «агиток» поэт прекрасно осознавал и сам: после выхода «Публицистической лирики» до второй половины 1932 года он не написал практически ничего. Временная передышка позволила ему провести ревизию своих творческих убеждений и теоретически обосновать свою новую позицию: «борьба за лирику» стала не столько внешней, сколько внутренней, разворачиваясь не в публичных диспутах, а в творческом сознании самого автора. В его черновиках, обнаруженных нами в РГАЛИ и датированных началом 1930-х годов, сохранились стихотворные наброски, в которых отразилось глубокое понимание того, что воспевание «грядущих конструкций» не только бесперспективно, но и губительно для него как для поэта: «Нет, лучше я сойду с ума, / Чем эти посох и сума, / Сума, где доверху и сплошь — / За песни выданная ложь. / Где мысли нет, где сердца нет. / И если я и впрямь поэт — / Меня хоть в пекло положи — / Не предпочту безумству — лжи...».

В 1932 году поэт окончательно отказывается от стихотворной публицистики и возвращается к органичной для него лирике, а также пишет ряд статей, в которых делает отчаянную попытку отстоять и систематизировать свои творческие убеждения («О лирике» (1932),

16 Уткин И. Признаю свои ошибки // Комсомольская правда. 1929. № 294 (1381). С. 3.

17 Уткин И. Публицистическая лирика. М., 1931.

«Где формализм и что такое формализм?» (1934), «Больше поэтов хороших и разных» (1936) и другие). В архивном фонде Иосифа Уткина хранятся его записные книжки, в которых нами обнаружены замечательные, нетрафаретные высказывания поэта о лирике, известные исследователям и учтённые ими лишь фрагментарно. Эти высказывания свидетельствуют о том, что даже несмотря на творческий кризис (а возможно, именно благодаря ему) ггоэт продолжал активно размышлять о лирике, её роли и месте в советской литературе.

Важнейшим для Уткина становится право поэта на лирическое познание действительности, которое принципиально отрицали идеологи РАПП. «Лирика, — писал он, — это не форма маленького стиха и темы, это — этический жанр стиха. Этический — потому, что лирика занимается отношением и взаимоотношением поэта и действительности, норма же отношения личного и общественного есть этика»18. Другой немаловажный аспект уткинского творческого кредо, выраженный им в записных книжках,— утверждение права художника на самостоятельный выбор жанра и темы, наиболее соприродных и органичных для него. В записных книжках поэта, в отличие от опубликованных статей, отразилась не столько его полемика с РАПП, сколько внутренний диалог-спор с самим собой. Другими словами, записи поэта представляют собой своеобразную попытку разобраться: эпоха права или прав поэт? Несмотря на то, что люди его поколения зачастую больше верили эпохе (см. «TBC» Э. Багрицкого), Уткин приходит к выводу, что правда за поэтом. Выработанные установки теоретического характера поэт в дальнейшем активно применяет в своём творчестве («Лирическая басня», «Выжиги», «Соль» и др.), уверенно включаясь в литературную полемику с современниками (А. Безыменским, А. Фадеевым и др.).

Эволюционирующее мировоззрение Уткина ярко проявилось в характере его творческого диалога с поэтами-современниками, специфику которого мы рассматриваем в следующем разделе — «Особенности поэтического диалога Иосифа Уткина с собратьями по пеРУ»-

В 1920-1930-е годы Уткин неоднократно и активно публично полемизировал с В. Маяковским, Д. Бедным, И. Молчановым, А. Безыменским и другими поэтами-современниками, при этом его художественная позиция часто формировалась именно в подобных противостояниях. Однако в его творчестве присутствует ещё одна, не менее интересная разновидность поэтического диалога, сравнительно

18 Уткин И. Записные книжки с записями вариантов стихотворений: Автограф. РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 26. Л. 69.

редко встречающаяся в поэзии 1920-1930-х годов. Эта форма также представляет собой отклик одного автора на произведение другого, противоположение своего взгляда на определённую тему (явление, событие) без отрицания точки зрения оппонента и предполагает взаимодополнение. В статье о творческой перекличке Пушкина и Вяземского, к примеру, Г.М. Фридлендер говорит о трёх основных стратегиях их поэтического диалога, таких как «согласие» «спор» и «развитие и трансформация намеченных одним поэтом художественных тем и мотивов»1 . Третья стратегия, отмеченная исследователем, на наш взгляд, наиболее близка к тому диалогическому феномену, который мы обнаружили в полемической практике Уткина и проанализировали в данном разделе диссертации на примере лирических текстов разных лет. Означенную разновидность поэтического диалога мы называем оппонированием (термин был введён Г. А. Белой для обозначения схожих литературных явлений)20, которое по своей интенции сближается не столько с полемикой и спором, сколько с типом диалога, обозначенным ещё М. М. Бахтиным как «дополняющее понимание»21. В большинстве случаев своё формальное выражение оппонирование обретает в ассоциативном плане сюжета22. Данная диалогическая стратегия представляется нам уникальной в контексте литературного процесса как 1920-х, так и 1930-х годов. Поэзии первого послеоктябрьского десятилетия был свойственен «дух противостояния», идейная поляризация, когда литературная борьба порой доходила до самых крайних форм. В этом контексте стремление Уткина не развенчать, а понять и осмыслить творческую позицию другого поэта, находящегося в противоположном поэтическом и политическом лагере, было явлением довольно редким. Несмотря на явную тенденцию к сворачиванию полифонии, имевшую место в 1930-1950-е годы, в литературном метаконтексте советской эпохи, как выясняется, присутствовали различные формы духовного противостояния писателей мономорфной культуре, навязываемой советской властью. Оппонирование как особый тип творческой переклички между поэтами-современниками, по нашему мнению, представляет собой одну из интересных стратегий

19 Фридлендер Г. М. Поэтический диалог Пушкина с П. А Вяземским II Пушкин: Исследования и материалы. Т. 11. Л., 1983. С. 164

20 Белая Г. А. Оппонирующее сознание: «Перевал» // Соцреалистический канон. Сборник статей. СПб., 2000. С. 249-266.

21 Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 300.

22 Ассоциативность в поэзии Уткина чаще всего проявляется на уровне сю-жетно-композиционных сближений, явных или скрытых цитат, реминисценций, аллюзий, сознательных стилизаций и вариаций, ритмических перекличек И Т. д

актуализации полифонизма внутри единого поэтического текста. Этот тип творческого взаимодействия может быть идентифицирован как художественный вызов монологизму литературы сталинской эпохи, как одна из эффективных форм противостояния «веку-волкодаву» (О. Мандельштам) — противостояние в слове (В. П. Крылов).

Нами рассмотрены стихотворения «Рассказ солдата» (1924), которое творчески перекликается с «Письмом матери» С. Есенина, «Мару-ся (Партизанская песня)» (1935), представляющее собой поэтический диалог с «Песней о Каховке» М. Светлова, а также «Если будешь ранен, милый, на войне» (1942), ставшее откликом на известное произведение К. Симонова «Жди меня».

Оппонирование как особый тип творческого диалога постепенно становится в поэзии Уткина доминирующим и приближает его художественную стратегию взаимоотношений с собратьями по перу не к дпссонансному (полемика), а к синтетическому диалогу, конечная цель которого — цельное и многогранное изображение эпохи (насколько это возможно в рамках лирического жанра).

Главенствующий пафос уткинского творчества, определяемый нами как лирический, воплотился не только в принципах изображения поэтом действительности и в особенностях его творческого диалога с собратьями по перу, но также в жанровой специфике его лирики, исследованию которой посвящена третья глава нашей диссертации — «Рецепция и трансформация жанровых традиций в лирике Уткина 1920-1930-х годов».

Для исследования творчества Иосифа Уткина проблема жанровых традиций имеет принципиальное значение, поскольку жанр является центральной, синтетической категорией, интегрирующей в себе своеобразие творческой индивидуальности писателя, характер его отношения к окружающему миру, к современному и предшествующему художественному опыту. Анализ отдельных произведений Уткина помогает раскрыть своеобразие жанрового мышления автора, проследить процесс складывашш жанровой парадигмы его творчества, а также её эволюцию. Творческое наследие поэта ещё ни разу не изучалось в жанровом модусе: в монографиях А. Саакянц и В. Коржева23 можно обнаружить лишь фрагментарные упоминания о жанровых особенностях его поэзии. Таким образом, предпринятый нами жанровый анализ восполняет существующий пробел в литературоведении и позволяет составить целостный образ Уткина-поэта в контексте литературного процесса 1920-1930-х годов.

23 Коржев В. Иосиф Уткин. Новосибирск, 1971; Саакянц А. А. Иосиф Уткин. Очерк жизни и творчества. М., 1969.

В своём анализе жанровой системы Уткина мы исходим из того, что в основе каждого жанра лежит некий архетип, сложившийся в архаике и устойчиво проявляющий себя в литературных системах разных эпох. Мы разделяем концепцию лирических жанров, разработанную М. М. Бахтиным, который выдвинул «теорию памяти жанра». Именно этой памятью, по мнению учёного, определяется удивительный феномен, согласно которому художественные произведения нередко воспроизводят в сжатом виде весь предшествующий культурный опыт.

В раннесоветской поэзии, особенно революционно-романтической, в русле которой возникло и формировалось творчество Уткина, наблюдалось заметное повышение интереса писателей к жанровой лирике. В творчестве поэта 1920-1930-х годов оказались представлены (прямо и косвенно) самые разнообразные жанровые традиции — от эпиграммы до романса. Нами было рассмотрено с точки зрения жанровой специфики 180 стихотворений Уткина. Из них 157 текстов входят в каноническое собрание стихотворений, вышедшее в Большой серии «Библиотеки поэта»; кроме того, к исследованию были привлечены 23 наиболее ценных и репрезентативных, на наш взгляд, текста, хранящихся в фонде И. Уткина в РГАЛИ.

Исследование жанровой специфики уткинской лирики 1920-1930-х годов показало: 32 текста из 180 близки к жанровой традиции баллады, 41 — к жанровой традиции песни (народной и литературной), 37 — к романсовой традиции, 30 — к жанровым формам адресованной лирики (послание, посвящение и пограничные жанры), 40 — к прочим лирическим жанрам (эпиграмма, элегия, басня, агитка, лирический фельетон и проч.). Диаграмма, составленная на основе полученных нами данных, наглядно демонстрирует, что наиболее актуализированными в лирике Уткина 1920— 1930-х годов являются жанровые традиции баллады, песни и романса. Именно эти жанровые традиции в творчестве поэта мы рассматриваем наиболее подробно. Во-первых, потому что данные жанры нередко взаимосвязаны и взаимообусловлены: баллада, как отмечают учёные, зачастую трансформируется в песню или романс. Во-вторых, наиболее ценные и репрезентативные тексты поэта созданы именно в русле означенных жанровых традиций.

Ориентируясь на ту или иную жанровую традицию, поэт не только её усваивал, но и трансформировал в соответствии с основным пафосом своего творчества (лиризм). Важнейшей стратегией усвоения Уткиным того или иного жанрового канона стали не стилизация или пародия, а органичная инкорпорация в собственный поэтический мир.

В начале своего творческого пути Уткин активно обращается к жанровой традиции баллады, которая в первой половине 1920-х годов

занимала лидирующее место в жанровом составе раннесоветской поэзии. Практически все уткинские стихотворения первого послеоктябрьского десятилетия, которые содержат жанровую доминанту баллады, связаны с тематикой революции и Гражданской войны. В полном соответствии с лирической стратегией уткинского творчества фокус изображения действительности в его текстах, ориентированных на традицию баллады, на протяжении 1920-х годов целенаправленно смещался от сверхсубъективного к личному. Итогом данного процесса стало то, что балладная парадигма в поэтической системе Уткина трансформировалась в песенную, что более соответствовало лирическому характеру изображения поэтом действительности. Несомненно, свою роль в эволюции жанровой системы поэзии Уткина сыграла возросшая в 1930-е годы популярность песенного жанра. Однако советская песенная поэзия 1930-х годов была заметно ориентирована на массовую, хоровую лирическую песню; Уткин же, напротив, стремился к субъективности, к выражению своего собственного лирического «я». И в этом ему помогла ориентация на жанр романса, который в 1930-е годы находился на маргинальном положении в советской поэзии. Данное обстоятельство объясняет тот факт, что уткинские песни, бытовавшие в народе и нередко попадавшие в репертуар эстрадных артистов, так и не стали массовыми, в отличие от многих песен поэтов-комсомольцев (А. Жарова, А. Безыменского, Е. Долматовского) и поэтов-песенников 1930-1940-х годов (М.Исаковского, М. Матусовского, В. Лебедева-Кумача и др.). Тем не менее известные романсисты А. Вертинский и В. Козин, практически не исполнявшие песен на стихи вышеназванных поэтов, активно включали в свой репертуар песни на стихи Уткина, зачастую самостоятельно перекладывая произведения поэта на музыку.

Движение песенной и балладной лирики поэта шло в направлении от литературной традиции к народной, что подтверждает нашу начальную гипотезу о близости уткинской поэзии к русскому народному творчеству. Данное обстоятельство значительно сближает И. Уткина с С. Есениным и дистанцирует его не только от поэтов-комсомольцев, революционных романтиков и В. Маяковского, но и от Д. Бедного, использовавшего фольклорный материал в сугубо утилитарных (агитационных) целях.

В заключении работы подводятся итоги исследования. Важнейшей из поэтических задач, последовательно решавшихся Уткиным в его творчестве, стало художественное осмысление революционных событий. Взгляды поэта на революционную действительность прошли сложный путь от «радостного приятия» и утопического визионерства

до «трагического усомиения» в итогах революции (аналогичную эволюцию претерпели в своём творчестве С. Есенин и А. Платонов). Во многом этому способствовала «лиризация» как основная парадигма художественного осмысления поэтом действительности, а также тот факт, что, будучи непосредственным участником Гражданской войны и зная её «изнанку», Уткин с самого начала воспринимал данное историческое событие не только как героический подвиг представителей того или иного политического лагеря, но и как трагедию всего российского народа. В итоге поэт совершил значительное отступление от классовых установок пролетарской поэзии (в идейной сфере которой первоначально формировалось его творчество) в сторону «общечеловеческих ценностей», с позиции которых он и пытался осмыслить суть и итоги революционных событий.

Основной причиной постепенного смещения фокуса изображения поэтом действительности «от пролетарского и романтического— к общечеловеческому и трагическому» послужил характер и поэтический строй уткинского творчества, определяемый нами как лирический. Этим же обусловлены обострённая перекрёстная полемика поэта с представителями советского литературного официоза, диалогический характер его творческого взаимодействия с поэтами-современниками и художественные особенности его лирики. Эволюция творческого мировоззрения Уткина прямо отразилась и в поэтике его произведений, в частности — в жанровой специфике его лирики, которая прошла сложный путь от преобладания лироэпической баллады к заметному доминированию романсовой традиции. В контексте пролетарской, комсомольской и романтической поэзии 1920-1930-х годов подобная художническая позиция Уткина представляется нам уникальной.

Таким образом, традиционная трактовка творчества Иосифа Уткина как эталонной художественной продукции пролетарской и комсомольской поэзии представляется в свете произведёшюго анализа совершенно необоснованной. Изучение разнообразных влияний, традиций и перекличек в поэзии Уткина (С. Есенин, Н. Гумилёв, традиция романса и т. д.), проведённый нами в настоящем исследовании, также ставит под сомнение:

• целесообразность дальнейшего рассмотрения творчества поэта в узком контексте комсомольской и романтической поэзии;

• научную обоснованность и актуальность самого понятия «комсомольская плеяда», возникшего в критике 1920-х годов и не совсем отрефлектированно вошедшего в понятийный аппарат историков литературы.

С другой стороны, не вызывает сомнений необходимость объективного осмысления и изучения литературного процесса 1920-1930-х годов, поиска в нём принципиально новых художественных связей.

Наиболее перспективным направлением развития этой темы в дальнейшем мы считаем типологическое и контекстуальное соотнесение творчества Иосифа Уткина с «непролетарскими» и «некомсомольским» литературными феноменами (акмеистская традиция, лирика поэтов русского зарубежья о Гражданской войне и т. д.).

Ещё одной возможностью дальнейшего расширения заявленной темы может стать контекстуальное и жанровое изучение лирики Уткина периода Великой Отечественной войны (1941-1944), который, по мнению А. А. Саакянц, стал для поэта особенно плодотворным и характеризовался высшим проявлением его художественного мастерства.

Другую, не менее продуктивную перспективу исследования мы видим в более глубокой разработке темы динамической (меняющейся) национальной идентичности в творчестве Уткина, также плотно связанной с историко-культурными процессами советской эпохи.

Детализированное рассмотрение рецепции творчества Иосифа Уткина в критике могло бы составить ценный материал для истории советской журналистики, а также для изучения теоретических проблем литературной перцепции.

Наконец, анализ жанровой специфики лирики Уткина, результаты которого представлены в диссертации, мог бы послужить основой одного из разделов масштабного коллективного труда по исследованию эволюции лирических жанров в отечественной поэзии советского периода.

Основные положения диссертации изложены в шести статьях,

из них две опубликованы в рецензируемых научных изданиях, включённых в перечень ВАК.

1. ЛычагинА.Ъ. «Три тройки»: стихотворение Иосифа Уткина «Тройка» в контексте русской поэтической традиции // Вестник Новгородского государственного университета. Сер.: Филология.— 2010. —№ 56. — С 44-48.

2. Лычагин А. В. Особенности поэтического диалога в творчестве Иосифа Уткина // Учёные записки Петрозаводского государственного университета: Серия «Общественные и гуманитарные науки». — 2011. —№1 (114). — С. 61-64.

3. Лычагин А. В. Функционирование фольклорных сюжетов в песенной лирике 1920-х годов о Гражданской войне // Язык и культура: материалы Международной научной конференции, посвященной

70-летию профессора Л. В. Савельевой. — Петрозаводск, 2007. — С. 252-256.

4. Лычагин А. В. Иосиф Уткин и «неистовые ревнители»: «Борьба за лирику» // Литературы народов России в социокультурном и эстетическом контексте: материалы XIV Шешуковских чтений. — М., 2010. — С. 124-131.

5. Лычагин А. В. Ассоциативный план сюжета стихотворения Иосифа Уткина «Рассказ солдата» // Литературный текст XX века: Проблемы поэтики: материалы II международной научно-практической конференции. — Челябинск, 2009. — С. 158-166.

6. Лычагин А. В. Традиция городского романса в лирике Иосифа Уткина 1920-1930-х годов // Актуальные вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков: материалы II международной научно-практической конференции: Электронная книга.— СПб., 2010. —С. 603-613.

Подписано в печать 22.02.2011. Формат 60x84 Чц. Бумага офсетная. Гарнитура Тайме. Печ. л. 1,5. Тираж 100 экз. Изд. № 1. Заказ 19

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Карельская государственная педагогическая академия» Республика Карелия. 185680, г. Петрозаводск, ул. Пушкинская, 17 Печатный цех КГПЛ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Лычагин, Александр Владимирович

ОГЛАВЛЕНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ ПАРАДИГМЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОСМЫСЛЕНИЯ РЕВОЛЮЦИИ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В ПОЭЗИИ

И.УТКИНА: ТРАЕКТОРИЯ ТВОРЧЕСКОГО ПОИСКА И ЕГО КУЛЬТУРНЫЕ КОНТЕКСТЫ.

1.1. Тема революции в поэзии Уткина 1920-1930-х годов: образы, мотивы, тропика.

1.2. Специфика изображения гражданской войны в лирике Уткина: поэтика трагического.

ГЛАВА П. «БОРЬБА ЗА ЛИРИКУ» И ФОРМЫ ТВОРЧЕСКОГО ДИАЛОГА С ПОЭТАМИ-СОВРЕМЕННИКАМИ.

2.1. Иосиф Уткин в литературной полемике 1920-1930-х годов.

2.2. Особенности поэтического диалога Иосифа Уткина с собратьями по перу.

ГЛАВА IH. РЕЦЕПЦИЯ И ТРАНСФОРМАЦИЯ ЖАНРОВЫХ ТРАДИЦИЙ В ЛИРИКЕ УТКИНА 1920- 1930-Х ГОДОВ.

3.1. «Лад баллад» в лирике Иосифа Уткина.

3.1.1. Традиция лироэпической баллады.

3.1.2. Традиция лирической баллады.

3.1.3. Традиция драматической баллады.

3.2. «Музыкальные жанры» в лирике И.Уткина 1920-1930-х годов.

3.2.1. Песенная традиция.

3.2.2. Романсовал традиция.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Лычагин, Александр Владимирович

Историю русской литературы невозможно понять и осмыслить во всей её сложности и полноте, не уделив достаточного внимания взаимодействию творчества художников «первой величины» и литературной продукции так называемых «младших» («второго ряда») поэтов и писателей, которые, не став «властителями дум» своей эпохи, тем не менее, также сказали о ней своё самобытное художественное слово. Об актуальности и необходимости подобного глубинного исследования литературного процесса неоднократно писали в своих трудах крупнейшие отечественные учёные: В.М. Жирмунский, Ю.Н. Тынянов, В.В. Виноградов, М.Ю. Лотман, В.М. Маркович и многие другие1.

К. Скальковский, автор обзорного издания о женщинах-писательницах, ещё в середине XIX столетия высказал интересную и очень верную, на наш взгляд, гипотезу, суть которой заключается в следующем: для более глубокого понимания той или иной эпохи необходимо как можно чаще «обращаться к писателям второклассным, ибо первоклассные гении парят над обществом и указывают ему пути к развитию; писатели второстепенные идут с ним всегда рядом и сочинения их служат полным отражением его жизни»2.

В настоящее время должное внимание историков литературы XX века уделяется лишь крупнейшим представителям русской поэзии: С. Есенину, В. Маяковскому, А. Ахматовой, Б. Пастернаку, О. Мандельштаму и др. Однако

1 Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин: Пушкин и западные литературы. - Л., 1978. - С. 226; Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. — М., 1977. — С. 270; Виноградов В.В. Избранные труды: Поэтика русской литературы. - М., 1976. - С. 231; Лотман Ю.М. Избранные статьи. - Т. 1. - Таллинн, 1992. - С. 203-216; Маркович В.М. «Повести Белкина» и литературный контекст // Пушкин: Исследования и материалы, - Т. 13. -Л., 1989. - С. 63-87; Белецкий А. И. Избранные труды по теории литературы. - М., 1964. С. 11 и т.д.

2 Скальковский К. Предисловие // Женщины-писательницы XIX столетия // Под ред. К.Скальковского. ТЛ. -Спб. - 1865. - С.1-2. Цит. по: Блума АЛ. Русская словесность 1862 года: К проблеме самоописания Дисс. . канд. филол. наук. - Тверь, 2005. — С. 15-16. литература не может держаться исключительно на плечах общепризнанных гениев и авторитетов, поскольку является системой, в которой каждая составляющая важна и должна быть исследована3. В противном случае — нарушается многоголосие национальной литературы и её целостность.

Среди так называемых поэтов XX века, традиционно относимых ко «второму ряду», «poetae ттогеБ», далеко не последнее место занимает Иосиф Павлович Уткин (1903-1944), талантливый и самобытный поэт раннесоветской эпохи, незаслуженно обойдённый вниманием современных исследователей истории русской литературы XX века.

Иосиф Уткин принадлежал к числу художников, которые не «пришли к революции», подобно В. Маяковскому, С. Есенину, Н. Тихонову, Э. Багрицкому и др., а были «рождены революцией», являлись «плотью от её плоти». В шестнадцать лет поэт участвовал в иркутском антиколчаковском восстании, служил комиссаром на Дальневосточном фронте, был ранен. После окончания гражданской войны,- начиная с 1922 года, активно работал в иркутском комсомоле, затем, перебравшись в Москву, вёл литературную страницу в «Комсомольской правде» с первых дней её создания, работал в редакции ГИХЛ4. В 1941 году ушёл на фронт в качестве военного корреспондента от газет «Известия» и «На разгром врага», где своим мужеством заслужил любовь и уважение бойцов. В 1942 году получил серьёзное ранение, в результате которого лишился четырёх пальцев правой руки, но вскоре снова вернулся в ряды действующей армии. 13 ноября 1944 года погиб в авиакатастрофе, возвращаясь в Москву с Западного фронта.

Литературная биография Уткина была ещё более насыщенной и драматичной. Уже первые поэтические произведения молодого иркутского

Изучение эволюции литературы возможно только при отношении к литературе как к ряду, системе, соотнесённой с другими рядами, системами, ими обусловленной» (Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977. - С. 281).

4 Государственное издательство художественной литературы. поэта, прибывшего в Москву на учёбу, получили высокую оценку авторитетных литературных критиков той эпохи. Так, А.В.Луначарский ещё в 1925 году отметил самобытность дарования поэта, указав на важнейшую особенность уткинского творчества, обособляющую его не только на фоне «поэтов-комсомольцев», но и на фоне советской поэзии 1920-х годов вообще: «Уткину присущ чрезвычайно мягкий гуманизм, полный любовного отношения к людям. .Там, где обе эти ноты — сознание революционного долга и сердечная нежность — соединяются в один аккорд, получается особенно очаровательная музыка»5. Сочетание гражданского пафоса и глубокого лиризма в творчестве поэта также было отмечено ведущими «перевальскими» критиками А.Воронским, А.Лежневым6. Однако в конце 1920-х годов творчество Уткина подверглось серьёзной «проработке» рапповской критикой, обвинившей поэта в «мелкобуржуазности», «есенинщине», «абстрактном гуманизме», приверженности «общечеловеческим ценностям» (в противовес ценностям «классовым») и «недостаточной революционности». Основной причиной таких оценок послужило заметное тяготение уткинской лиры к поэтическому полюсу С. Есенина, кампания по дискредитации которого была официально открыта в 1927 году статьёй Н. Бухарина «Злые заметки». Буквально через год критическому разносу подверглось и творчество Уткина. Несмотря на очевидное несовпадение творческой траектории поэта и литературного «мейнстрима» эпохи, в исследованиях и учебных пособиях по литературе советского периода Уткин оказался прочно «прописан» по адресу «комсомольской поэзии». Не удивительно, хотя и парадоксально по сути, что, когда в конце 1980-х годов развернулась масштабная дискуссия о советском литературном наследии, Уткина «по совокупности» стали причислять к области

5 Луначарский A.B. Иосиф Уткин И Прожектор. - 1925. 22 (68). - С. 14. (Курсив наш).

6 Воронский А. Светлов. Уткин // А.Воронский. Искусство видеть мир. - М., 1987. - С. 329; Лежнев А. Иосиф Уткин // Новый мир. - 1927. -№ 7. - С. 179. врио-литературы»7, обвинять в «слепой революционности», тенденциозности, литературном приспособленчестве и т.д. Основанием для этого стали лишь возрастная близость поэта к «комсомольской плеяде» и революционная тематика его творчества.

Этими же обстоятельствами объясняется и значительный пробел в исследовании поэзии Уткина, сформировавшийся в 1990-е годы. При жизни поэта его творчество, всегда, вызывавшее живой интерес современников, постоянно становилось предметом обсуждений и дискуссий; критические статьи и рецензии постоянно и в больших количествах публиковались во многих ведущих изданиях того времени. После 1944 года уровень интенсивности обращения исследователей к уткинскому творчеству постоянно возрастал - от отдельных публикаций 1940-1950-х годов, чаще всего связанных с годовщиной гибели поэта, до ряда статей 1960-х годов, принадлежащих 3. о '

Паперному, Д. Фиксу, В. Томскому и др . В конце 1960 — начале 1970-х годов вышли сразу две монографии о поэте, одна из которых принадлежит A.A. Саакянц (Саакянц А. Иосиф уткин. Очерк жизни и творчества. - М., 1969), другая — В.Г. Коржеву (Коржев В. Иосиф Уткин / Серия «Литературные портреты». - Новосибирск, 1971), а также сборник воспоминаний о нём под редакцией Д.И. Фикса (В ногу с тревожным веком. Воспоминания об Иосифе Уткине. - М., 1971). С конца же 1980-х годов не появилось практически ни одной публикации о творчестве поэта.

7 Термин В.Воздвиженского (Воздвиженский В. Бедствие среднего вкуса И Юность. - 1988.—№ 11.-С. 83).

5 Рахтанов И. Военной дорогой // Новый мир. - 1947. -№ 5. - С. 171-182; Жаров А. Линия мужества // Знамя. -1948. - № 3. - С. 10-15; Беккер М. Иосиф Уткни // Смена. - № 6. - 1957. - С. 20-24; Паперный 3. Иосиф Уткин // Уткин И. Стихотворения и поэмы. - М., 1961. - С. 3-12; Фикс Д. Первая глава поэтической биографии Иосифа Уткина // Сибирские огни. - 1965. - № 12. - С. 160-165.; Рыленков Н. Нежность и мужество живут рядом: О творчестве поэта Иосифа Уткина // Дружба народов. — 1968. - №3. - С. 214-220; Томский В. Ветер юности // Молодая гвардия. - 1969. - №7. - С. 32-38; Коржев В. «В ногу с тревожным веком.»: О творчестве поэта И. Уткина // Сибирские огни. - 1971. - №7. - С. 165-180; Томский В. Мой друг Иосиф Уткин // Сибирские огни. -1973. -№12. - С. 11-15; Железное П. Штрихи к портрету Иосифа Уткина // Октябрь. - 1973. -№5. - С. 169-151; Шубникова-Гусева Н. Как подобает молодым (К 80-летшо со дня рождения И.Уткина) И В мире книг. - 1983. — №5. — С. 70-71; Лёнч Л. "Была б она счастливою . ": О поэте Иосифе Уткине // Литературная газета. - 1985. -28 августа. - С.5 и проч.

В последнее время наметился некоторый спад «радикально-экстремистского» антисоветизма в отечественной гуманитарной мысли, существенно осложнявшего объективное, неидеологизированное изучение литпроцесса советской эпохи. Исследователи начали по-новому открывать для себя поэтов, вытесненных в 1990-е годы на обочину филологической науки — Э. Багрицкого, Н. Тихонова, М. Светлова и др. Читательский и исследовательский интерес активизировался и по отношению к творчеству Иосифа Уткина. В интернете всё чаще публикуются и обсуждаются его стихи, появляются статьи о его творчестве, как в электронных, так и в печатных изданиях.

Актуальность предпринятого нами исследования обусловлена непосредственной связью её темы с литературным процессом 1920-1930-х годов, объективное и беспристрастное изучение которого в настоящее время представляет собой одну из актуальнейших проблем отечественного литературоведения. Несмотря на наличие большого количества исследований истории советской поэзии, до сих пор остаётся целый ряд неразрешённых научных проблем. Во-первых, возможность всестороннего, объективного исследования литературного процесса первых послеоктябрьских десятилетий появилась сравнительно недавно: на волне «перестройки» был опубликован огромный корпус ранее запрещённых текстов, вошли в читательский и научный обиход новые писательские имена, ранее табуированные темы получили освещение. Во-вторых, литературный процесс 1920-1930-х годов представляет собой сложнейший комплекс различных художественных направлений, течений, методов, идей. По этой причине историки литературы, обращаясь к данному периоду, если речь не шла о его крупнейших представителях, часто оперировали в своих исследованиях целыми блоками литературных феноменов, целыми группировками писателей, нередко причисляя отдельных участников литературного процесса интересующей нас эпохи к объединениям, в сущности, им чуждым. Подобная (зачастую вынужденная) «приблизительность» не может не вызывать значительные трудности в выявлении творческой индивидуальности того или иного автора, которая ярко обнаруживает себя только в широком историко-литературном контексте. В нашей работе мы предпринимаем попытку использовать приобретения постсоветского литературоведения для конкретизации, уточнения сложившихся представлений о судьбах творчества в «эпоху Москвошвея» (О. Мандельштам).

С «лёгкой руки» критиков 1920-х годов историки литературы традиционно рассматривают лирику Уткина в контексте поэтической обоймы «революционных романтиков», тем самым несправедливо сужая контекст, необходимый для понимания своеобразия литературного дарования поэта и адекватной оценки его творчества.

Большинство «поэтов-комсомольцев» были активными вапповцами и рапповцами (А.Безыменский, А.Жаров, А.Сурков и др.); к ним исследователи зачастую автоматически причисляют и Уткина, наделяя ярлыком тенденциозного и официозного поэта. Тем временем, избранный нами автор не входил в 1920-е годы ни в одну литературную организацию (что в это десятилетие было скорее исключением, чем нормой), а РАПП вообще был органически чужд характеру его поэтического дарования.

Таким образом, актуальными проблемами отечественного литературоведения являются восстановление и объективное изучение системных связей в литературном процессе советского периода, а также — возвращение в литературный контекст эпохи авторов, незаслуженно забытых современными исследователями.

Научная новизна нашей работы заключается, во-первых, в том, что в ней впервые предпринимается комплексное научное исследование творчества Иосифа Уткина - все предшествующие монографические работы о нём имеют преимущественно эссеистско-критический характер. Во-вторых, творчество поэта впервые рассмотрено в широком литературном контексте отечественной поэзии, изучена его жанровая и стиховая специфика, представлены данные по жанровому и метрическому репертуару уткинского творчества. В-третьих, в настоящее исследование впервые вовлечены архивные материалы из фонда поэта в РГАЛИ, ранее недоступные исследователям и не привлекавшиеся для анализа литературного процесса советской эпохи. Введение этих материалов в научный оборот также обуславливает новизну работы.

Целью нашего диссертационного исследования является определение места поэта Иосифа Уткина в сложном и многообразном литературном процессе 1920-1930-х годов, выявление его творческой индивидуальности и значения в истории советской поэзии.

В силу этого, одной из важнейших задач для нас в рамках данной работы будет восстановление всей доступной полноты литературных контекстов и связей творчества Уткина 1920-1930-х годов. Не менее важными задачами являются:

• Определение литературных истоков поэзии И. Уткина и характера усвоения поэтом той или иной значимой для него литературной традиции.

• Выявление специфики изображения И. Уткиным революции и гражданской войны — двух магистральных тем русской литературы 1920-1930-х годов - в контексте творчества поэтов-современников. Особое внимание мы уделяем поэтическому дискурсу «революционных романтиков» и «поэтов-комсомольцев», поскольку на их фоне самобытность Уткина просматривается наиболее ярко (как писал В.Шкловский, «то, что внешне похоже, очень часто внутренне совершенно несходно»)9. Кроме прочего, в контекстуальное поле исследования мы включаем творчество

9 Шкловский В. Несколько слов о книгах ОПОЯЗа // Вопросы литературы. - 2006. - №6. - С. 234. См, также: Шкловский В.Б. Тетива. О несходстве сходного // Шкловский В.Б. Избранное в 2-х томах. - Т. 2. - М., 1983. поэтических лидеров двух пореволюционных десятилетий — С.Есенина, Н.Гумилёва, В.Маяковского, Д.Бедного, некоторых авторов Пролеткульта и др., дабы определить, к каким именно поэтическим полюсам эпохи тяготела уткинская лира.

• Рассмотрение участия И. Уткина в литературной борьбе 1920-1930-х годов и определение того, какими были личностные и творческие итоги этого противостояния для поэта.

• Анализ особенностей его творческого диалога с собратьями по перу, а также выявление и описание его уникальных авторских полемических стратегий.

• Осмысление путей реализации художественных установок Уткина в поэтике его творчества, в частности - в жанровой специфике его лирики. Во всем многообразии поэтических жанров нами выбраны жанры баллады, песни и романса как наиболее соприродные дару И. Уткина.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников (включающего 325 наименований) и шести приложений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема литературного контекста и жанровых традиций в лирике Иосифа Уткина 1920-1930-х годов"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение творчества так называемых «второстепенных поэтов» (<<poetae minores») способствует более глубокому осмыслению литературного процесса первых пореволюционных десятилетий, помогает лучше понять сложную и противоречивую эпоху 1920-1930-х годов. Однако такое понимание возможно лишь при одном принципиальном условии: необходимо подойти к анализу произведений означенных поэтов не только как к звеньям историко-литературного процесса, но и как к живым поэтическим системам.

Отметим также, что исследование творчества того или иного художника слова («первостепенного» или «второстепенного») в узком контексте литературной группы (Есенин - «новокрестьянские поэты»; Маяковский — «футуристы», ЛЕФ; Уткин - «комсомольцы» и т.д.) не позволяет в полной мере выявить его художественное своеобразие и самобытность. При изучении поэзии Уткина 1920-1930-х годов мы обратились к широкому литературному контексту эпохи, что позволило по-новому взглянуть на творчество поэта, открыть в нём неизвестные ранее грани, влияния и полюса притяжения. Поскольку контекст литературного произведения, по выражению В. Хализева, может быть «безгранично широк»409, для анализа нами были избраны наиболее репрезентативные и значимые контексты, способствующие не только углублению интерпретации того или иного уткинского текста, но и более глубокому осмыслению всего творчества поэта 1920-1930-х годов.

Важнейшей из поэтических задач, последовательно решавшихся Уткиным в его творчестве, стало художественное осмысление революционных событий. Первоначально изображение Октября в стихотворениях поэта

409 Халнзев В.Е. Теория литературы. - M., 2002. - С. 328. полностью коррелировало с общим дискурсом революционно-утопической поэзии 1917-1922 годов, однако вскоре, благодаря постоянной и сознательной лиризации революционной темы, Уткин пришёл к глубокому разочарованию в итогах воспеваемой им утопии (аналогичную эволюцию претерпели в своём творчестве С. Есенин и А.Платонов). Важную роль в этом процессе сыграло то, что, будучи непосредственным участником гражданской войны и зная её «изнанку», Уткин с самого начала изображал данное историческое событие не только как героический подвиг представителей того или иного политического лагеря, но и как трагедию всего российского народа. Следуя этим курсом, поэт совершил значительное отступление от классовых установок пролетарской поэзии (в идейной сфере которой первоначально формировалось его творчество) в сторону «общечеловеческих ценностей», с позиции которых и пытался осмыслить суть и итоги гражданской войны.

Основной причиной постепенного смещения фокуса изображения поэтом действительности в направлении «от пролетарского и романтического — к общечеловеческому и трагическому» послужил характер и поэтический строй уткинского творчества, определяемый нами как лирический. Этим же обусловлены обострённая перекрёстная полемика поэта с представителями советского литературного официоза, диалогический характер его творческого взаимодействия с поэтами-современниками и художественные особенности его лирики. Эволюция творческого мировоззрения Уткина прямо отразилась и в поэтике его произведений, в частности - в жанровой специфике его лирики, которая прошла сложный путь от преобладания жанрообразующих элементов лироэпической баллады к заметному доминированию романсовой традиции. Благодаря ярко выраженной и проактцентированной субъективности, практически ни одно уткинское стихотворение не получило статуса «массовой советской песни»: создатели массовых песен (М. Исаковский, А. Жаров, М. Матусовский, В. Лебедев-Кумач и др.) руководствовались иными творческими принципами и установками. Тем более показательным является то, что некоторые участники движения самодеятельной авторской песни, возникшего в 1950-е годы в качестве альтернативы советской массовой песне, активно использовали для расширения своего репертуара именно тексты Иосифа Уткина410 (песенная лирика Жарова, Безыменского, Суркова, Голодного и прочих комсомольских поэтов - за исключением М. Светлова, близкого Уткину по творческим установкам - ими была практически не востребована).

Таким образом, традиционная трактовка творчества Иосифа Уткина как эталонной художественной продукции пролетарской и комсомольской поэзии представляется нам совершенно необоснованной. Анализ маловероятных на первый взгляд влияний, традиций и перекличек в поэзии Уткина (Есенин, Гумилёв, жанровая традиция романса и т.д.), проведённый нами в настоящем исследовании, ставит под сомнение: во-первых - целесообразность дальнейшего рассмотрения творчества поэта в узком контексте комсомольской и романтической поэзии; © во-вторых - научную обоснованность и актуальность самого понятия «комсомольская плеяда», возникшего в критике 1920-х годов и не совсем отрефлектированно вошедшего в понятийный аппарат историков литературы.

С другой стороны, не вызывает сомнений необходимость объективного осмысления и изучения литературного процесса 1920-1930-х годов и поиска принципиально новых художественных связей в творчестве его участников.

Наиболее перспективным направлением развития этой темы в дальнейшем мы считаем типологическое и контекстуальное соотнесение творчества Иосифа Уткина с «непролетарскими» и «некомсомольским» литературными явлениями (акмеистская традиция, лирика поэтов русского зарубежья о гражданской войне и т.д.).

410 См. песни А. Суханова («Снегурочка», «Двое тихо говорили.»), С. Никитина («В дороге») и др.

Ещё одним направлением дальнейшего расширения заявленной темы может стать контекстуальное и жанровое изучение лирики Уткина периода Великой Отечественной войны (1941-1944), который, по мнению A.A. Саакянц, стал для поэта особенно плодотворным и характеризовался высшим проявлением его художественного мастерства411. В 1941-1944 годах были опубликованы две оригинальные поэтические книги («Я видел сам» - М., 1942; «О родине, о дружбе, о любви» - М., 1944)412 и несколько сборников стихов о войне («Стихи о героях» — Ташкент, 1942; «Фронтовые стихи» - Ташкент, 1942)413.

Другую, не менее продуктивную перспективу исследования мы видим в более глубокой разработке темы динамической (=меняющейся) национальной идентичности в творчестве Уткина, также плотно связанной с историко-культурными процессами советской эпохи.

Детализированное рассмотрение рецепции творчества Иосифа Уткина в критике могло бы составить ценный материал для истории советской журналистики, а также - для изучения теоретических проблем литературной перцепции.

Наконец, анализ жанровой специфики лирики Уткина, результаты которого представлены в диссертации, мог бы послужить основой одного из разделов масштабного коллективного труда по исследованию эволюции лирических жанров в отечественной поэзии советского периода.

411 Саакянц A.A. Иосиф Уткин. - M., 1969. - С. 158.

412 Для сравнения: в 1920-е годы вышла всего одна книга («Первая книга стихов», 1-е издание - M., 1927; 5-е издание - М., 1931), в 1930-е годы-две книги («Публицистическая лирика»-M., 1931; «Лирика»-М., 1939). 4,3 Как известно, в годы Великой Отечественной войны в отечественной поэзии был снят негласный запрет на собственно-лирическую поэзию и характерные для неё темы и жанры. Возможно, что именно в связи с этим одно из лучших стихотворений поэта о войне - «Лампы неуверенное пламя.» (1944) - было открыто озаглавлено им как «Романс» (Уткин И. Стихотворения 1941 - 1944 годов. Машинопись с правкой автора // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 40. Л. 60.). Во всех посмертных шданиях подзаголовок с данной жанровой номинацией редакторами симптоматически опускался.

Список научной литературыЛычагин, Александр Владимирович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Художественные тексты:

2. А мы споём о родине. Песни на стихи И. Уткина: Для голоса в сопр. ф.-п. / Предисловие Д. Фикса. М.: Советский композитор, 1971. - 80 с.

3. Алтаузен Дж. Стихи / Дж. Алтаузен. М.: Издательство «Художественная литература», 1971. — 160 с.

4. Бабель И. Конармия / И. Бабель. — Мурманск: Мурманское книжное издательство, 1989. — 272 с.

5. Багрицкий Э. Стихотворения и поэмы / Библиотека поэта: Большая серия / Э. Багрицкий. М.-Л.: Советский писатель, 1964. - 570 с.

6. Бедный Д. Полн. собр. соч.: В 8-ми т. / Д. Бедный. — М.: Художественная литература, 1963-1965.

7. Безыменский А.И. Избранные произведения: В 2-х т. / А.И. Безыменский. -М.: Художественная литература, 1989.

8. Блатная лира. Сборник песен / Составитель Яков Вайскопф. Иерусалим: Издательство Якова Вайскопфа, 1981. - 79 с,

9. Блок A.A. Собрание сочинений: В 8 т. / A.A. Блок М.-Л.: ГИХЛ, 1960 -1963.

10. Васильев П.Н. Сочинения. Письма / П.Н. Васильев М.: Эллис Лак, 2000, 2002.-300 с.

11. Ю.Вяземский П.А. Стихотворения / Библиотека поэта: Большая серия / П.А. Вяземский. Л.: Советский писатель, 1958. - 488 с.

12. И. Гори, гори, моя звезда! / Сост. и муз. редактор C.B. Пьянкова. Смоленск: Русич, 2004. - 190 с.

13. Горький М. Собрание сочинений: В 30 т. / М. Горький. М.: Художественная литература, 1953.

14. Есенин С.А. Полное собрание сочинений: В 7 т. / С.А. Есенин. М.: Наука; Голос, 1995-2002.

15. Исторические песни и баллады / Составление, подготовка текстов, вступительная статья и примечания С.Н. Азбелева, М.: Современник, 1986.-622 с.

16. Кириллов В. Железный Мессия: (Стихи о революции). 1917-20 г. / В. Кириллов. М.: Издательство московского Пролеткульта, 1921. - 32 с.

17. Клюев H.A. Сердце Единорога / H.A. Клюев — СПб.: Издательство Русского христианского гуманитарного института, 1999. 1072 с.

18. Маширов-Самобытник А.И. Под красным знаменем / Изд. 5-е / А.И. Маширов-Самобытник Пг.: Пролеткульт, 1919. - 64 с.

19. Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13т./ В.В. Маяковский. — М.: Художественная литература, 1955-1961.

20. Налепин А.П., Щербакова О.Ю. Солдатский песенник / А.П. Налепин, О.Ю. Щербакова // Российский архив: история отечества в свидетельствах и документах. XVIII-XX в. Вып. 6. - М.: Студия ТРИТЭ: Рос. архив, 1995. -С. 483-484.

21. Орешин П. Микула / П. Орешин М, Издательство «Красная новь», 1922. -23 с.

22. Песни юных пионеров. М.: Молодая гвардия, 1924. - 65 с.

23. Платонов А. Голубая глубина. Книга стихов / А. Платонов. — Краснодар: Буревестник, 1922. — 96 с.

24. Пушкин A.C. Полное собрание сочинений: В Ют. / A.C. Пушкин. Л.: Наука: Ленинградское отделение, 1977-1979.

25. Светлов М.А. Собрание сочинений: В 3-х т. / М.А. Светлов. М.: Художественная литература, 1975.

26. Симонов K.M. Собрание сочинений: В Ют. / K.M. Симонов. М.: Художественная литература, 1979-1984.

27. Тихонов Н. Собрание сочинений: В 7-ми т. / Н. Тихонов. М.: Художественная литература, 1973-1977.

28. Уткин И. Избранное. / И. Уткин. М.: Художественная литература, 1975. -363 с.

29. Уткин И. Публицистическая лирика / И. Уткин. М.: Огонёк, 1931. - 48 с.

30. Уткин И. Стихи / И. Уткин. — М.: Советский писатель, 1937. 216 с.

31. Уткин И. Стихотворения и поэмы / Библиотека поэта: Большая серия / И. Уткин. М.-Л: Советский писатель, 1966. — 384 с.

32. Цветаева М. Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения / М. Цветаева. — М.: Художественная литература, 1990. 398 с.

33. Шопенгауэр А. Избранные произведения. / А. Шопенгауэр. М.: Просвещение, 1992. - 479 с.

34. Шукшин В.М. Собрание сочинений: В 4 т. / В.М. Шукшин. М.: Литература; Престиж-Книга; РИПОЛ Классик, 2005.

35. Эпиграмма на С. Малахова // На литературном посту. 1928. - №9. - С. 78.1. Архивные материалы:

36. Альбом «И. Уткин»: Сост. А.Е. Кручёных // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 129. 86 л.

37. Блатные песни, записанные Э.В. Гофман. Рукопись. 1930 1931 // РГАЛИ. Ф. 483 (Соколовы Б.М. и Ю.М.). О. 1. Ед. хр. 509. - 3 л.I

38. Курков A.C. Встреча с комсомольским поэтом. Воспоминания об И.П.Уткине. Авторизованная машинопись // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 2. Ед. хр. 10.-4 л.

39. Рудин М. О лирической публицистике И.Уткина. Статья, автограф, машинопись. 1931 // РГАЛИ. Ф. 1698 (На литературном посту). О. 1. Ед. хр. 557.-8 л.

40. Уткин И. «Баллада о бобре», «Выдумка», «Дозорному революции», «Истребители», «На лыжах» и др. стихотворения. В блокнотах. Автограф// РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 43.-44 л.

41. Уткин И. «Мышка пик!», «За окном, у липочки.», «Трагедия петушка». Стихотворения. Автограф // РГАЛИ. Ф. 1717. О.З. Ед. хр. 3. - 3 л.

42. Уткин И. Автобиографии. Автограф // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. Хр. 1.-7 л.

43. Уткин И. Больше поэтов хороших и разных. Статья. Два варианта. Автограф, машинопись с правкой автора // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 59. 64 л.

44. Уткин И. Заметки поэта о творческих убеждениях. Статья. Варианты. Автограф. 1934 1935 // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 56. - 33 л.

45. Уткин И. Записные книжки с записями вариантов стихотворений. Автограф //РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 26. 150 л.

46. Уткин И. Милое Детство. Поэма и варианты к ней. Автограф, машинопись с правкой автора. В одном блокноте пометы рукой М. Горького // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 28. - 196 л.

47. Уткин И. Отрывки статей и стихотворений. Автограф. Машинопись // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 72.-18 л.

48. Уткин И. Письмо к Д. Алтаузену от 28 февраля 1928 года // РГАЛИ. Ф. 1203 (Алтаузен). О. 1. Ед. хр. 52. Л. 9-10.

49. Уткин И. Повесть о рыжем Мотэле. Варианты. Авторизованная машинопись с правкой и без // РГАЛИ. Ф. 1717. ОЛ. Ед. хр. 27. 86 л.

50. Уткин И. Статьи и рецензии на произведения А. Венцлова, А. Гатова, А. Кулешова, Г. Леонидзе. Автограф, машинопись с правкой автора // РГАЛИ. Ф. 1717. 0.1. Ед. хр. 57. 73 л.

51. Уткин И. Статья о лирике. Варианты. Автограф, машинопись с правкой автора // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 70. 39 л.

52. Уткин И. Стихотворения 1941 — 1944 годов. Машинопись с правкой автора // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 40. 67 л.

53. Уткин И. Стихотворения и варианты к ним. Автограф, машинопись // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 34. 107 л.

54. Уткин И. Стихотворения и варианты к ним. Автограф, машинопись с правкой автора // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 35. 126 л.

55. Уткин И. Стихотворения и варианты к ним. Автограф, машинопись с правкой автора и без правки // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 41. — 108 л.

56. Уткин И. Стихотворения и варианты к ним. Автограф, машинопись с правкой автора и без правки // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 33. — 62 л.

57. Уткин И. Стихотворения и варианты к ним. Автографы, машинопись с правкой автора // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 42. 111 л.

58. Уткин И. Тезисы и стенограммы выступлений на пленумах ССП и др. Автограф, машинопись с правкой автора и без правки // РГАЛИ. Ф. 1717. О. 1. Ед. хр. 71. —66 л.1. Статьи и монографии:

59. Абрамов A.M. Лирика и эпос Великой Отечественной войны / А.М. Абрамов. М.: Советский писатель, 1975. - 560 с.

60. Авербах Л. Новые песни и старая пошлость / Л. Авербах // На литературном посту. 1928. -№ 10. - С. 7-9

61. Авербах Jl. О целостных маспхгабах и частных Макарах / Л. Авербах // Опыт неосознанного поражения. Модели революционной культуры 20-х годов. М.: РГГУ, 2001. С. 227-230.

62. Аверинцев С.С. Историческая подвижность категории жанра: опыт периодизации / С.С. Аверинцев // Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения. — М.: Наука, 1986. — С. 104-116.

63. Адоньева С., Герасимова Н. «Никто меня не пожалеет»: баллада и романс как феномен фольклорной культуры нового времени / С. Адоньева, Н. Герасимова // Современная баллада и жестокий романс. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 1996. С. 338-365.

64. Азбелев С.Н. Русские исторические песни и баллады / С.Н. Азбелев // Исторические песни и баллады. — М.: Современник, 1986. — С. 5-22.

65. Акимов В. В спорах о художественном методе / В. Акимов. Л.: Художественная литература, Ленинград, отд., 1979. - 375 с.

66. Акимова Т.М. «Русская песня» и романс первой трети XIX века / Т.М. Акимова // Русская литература. 1980. — № 2. - С. 36-45.

67. Асафьев Б.В. Русская музыка. ХГХ и нач. XX века / 2-е издание / Б.В. Асафьев. Л.: Музыка, Ленинград, отд., 1979. — 341 с.

68. Асеев Н. Поэт и поза / Н. Асеев // Литературная газета. 1935. - №66 (557). -С. 4.

69. Балашов Д.М. Баллада о гибели оклеветанной жены (к проблеме изучения балладного наследия русского, украинского и белорусского народов) / Д.М. Балашов И Русский фольклор. Т.8. - М.-Л.: Издательство АН СССР, 1963. -С. 132-143.

70. Балашов Д.М. История развития жанра русской баллады / Д.М. Балашов. -Петрозаводск: Карельское книжное издательство, 1966. 72 с.

71. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет / М.М. Бахтин — М.: Художественная литература, 1975. — 504 с.

72. Бахтин. М.М. Эстетика словесного творчества. / М.М. Бахтин — М.: Искусство, 1979.-424 с.

73. Бейли Дж. Избранные статьи по русскому народному стиху / Дж. Бейли. -М.: Языки русской культуры, 2001. 416 с.

74. Беккер М. Иосиф Уткин / М. Беккер // Смена № 6. - 1957. - С. 20-24.

75. Белая Г. А. Оппонирующее сознание: «Перевал» / Г.А. Белая // Соцреалистический канон / Сборник статей под общей редакцией X. Гюнтера и Е. Добренко. — СПб.: Академический проект, 2000. — С. 249-266.

76. Белая Г.А. Дон Кихоты 20-х годов: «Перевал» и судьба его идей / Г.А. Белая. М.: Советский писатель, 1989. — 395 с.

77. Белая Г.А. Дон Кихоты революции опыт побед и поражений / Г.А. Белая. -М.: РГГУ, 2004.-623 с.

78. Белецкий А. И. Избранные труды по теории литературы / А.И. Белецкий. -М.: Просвещение, 1964. — 119 с.

79. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. / В.Г. Белинский. М.: Издательство АН СССР, 1953-1959.

80. Белощин A.M. «Протекших дней очарованья». О поэтике романсов A.A. Дельвига / A.M. Белощин // Русская речь. 2002. - № 4. - С.3-8.

81. Белый А. Маски / А. Белый. М.: ГИХЛ, 1932. - 448 с.

82. Бердяев H.A. Духовные основы русской революции. Истоки и смысл русского коммунизма / H.A. Бердяев. М.: ACT; ACT Москва; Хранитель, 2006. - 444 с.

83. Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина (1826 1830) / Д.Д. Благой. - М.: Советский писатель, 1967. — 724 с.

84. Блума А .Я. Русская словесность 1862 года: К проблеме самоописания. Дисс. . канд. филол. наук / А.Я. Блума. Тверь, 2005. — 227 с.

85. Богданов К.А. Антропология контекста: к истории «общепонятных понятий» в филологии / К.А. Богданов // HJIO. 2010. - № 102. - С. 12-30.

86. Борев Ю. Эстетика / Ю. Борев — М.: Политиздат, 1975. 399 с.

87. Боровская A.A. Диалогнзация баллады в русской литературе конца ХЕХ -начала XX вв. / A.A. Боровская // Вестник СамГу. 2009. — №3 (69). - С. 101-107.

88. Боровская A.A. Жанровые трансформации в русской поэзии первой трети XX века. Автореф. дис. . доктора филол. наук / A.A. Боровская. -Астрахань, 2009. 46 с.

89. Боровская A.A. Жанровые трансформации в русской поэзии первой трети XX века: Дис. . доктора филол. наук / A.A. Боровская. — Астрахань, 2009. -528 с.

90. Бочаров А.Г. Человек и война: идеи социалистического гуманизма в послевоенной прозе о войне / А.Г. Бочаров. М.: Советский писатель, 1978.- 477 с.

91. Брик О.М. Дурная чувствительность / О.М. Брик // Литературная газета. -1934.-№32 (348).-С. 3.

92. Бубер М. Обновление еврейства / М. Бубер // Евреи и еврейство: Сборник историко-философских эссе. Иерусалим: Гешер-Алия, 1991. - С. 92-117.

93. Будницкий О.В. Российские евреи между красными и белыми / О.В. Будницкнй. М.: РОССПЭН, 2006. - 552 с.

94. Вайскопф М. Во весь Логос: Религия Маяковского / М. Вайскопф. -Иерусалим-М.: Саламандра, 1997. 176 с.

95. Вайскопф М., Кобринский А., Лекманов О., Фельдман Д. Иосиф Уткин: от «Шинели» до жилета // Лехаим. 2010. - № 6(218) Электронный ресурс. URL: http.V/www.lechaim.ru/ARHIV/218/4x4.htm

96. Вакуленко А.Г. Эволюция "страшной" баллады в творчестве русских поэтов-романтиков XIX начала XX веков (от В.А. Жуковского до Н.С. Гумилёва): Автореф. дисс. канд. филол. наук / А.Г. Вакуленко. — М., 1996. -18 с.

97. Васина-Гроссман В.А. Мастера советского романса / В.А. Васина-Гроссман. М.: Музыка, 1980. - 317 с.

98. Васина-Гроссман В.А. Музыка и поэтическое слово / В.А. Васина-Гроссман. М.: Музыка, 1978. — 368 с.

99. Васина-Гроссман В.А. Русский классический романс XIX века / В.А. Васина-Гроссман. — М.: Академия наук, 1956. — 352 с.

100. Веселовский А.Н. Историческая поэтика / А.Н. Веселовский. — М.: Высшая школа, 1989. 404 с.

101. Вешнев В. Поэт пролетарского романса / В. Вешнев // Молодая гвардия. -1927. №5. -С.217-220.

102. Виноградов В.В. Избранные труды: Поэтика русской литературы // В.В. Виноградов. М.: Наука, 1976. — 508 с.

103. Виноградов И. Из лирического шалаша / И. Виноградов // Литературная газета. 1931. -№ 61 (160). - С. 3.

104. Воздвиженский В. Бедствие среднего вкуса / В. Воздвиженский // Юность. 1988. -№11.- С.83-86.

105. Волова С.И. Русский романс XVIII XIX века. Генезис, типология, поэтика: Дис. канд. филол. наук / С.И. Волова. - М., 1995. - 158 с.

106. Воронова O.E. Библейские образы в поэзии С. Есенина / O.E. Воронова // Актуальные проблемы современного литературоведения. М.: МГОПУ, 1997.-С. 17-20.

107. Воронский А. К. Искусство видеть мир. Портреты. Статьи / А.К. Воронский. -М.: Советский писатель, 1987. 704 с.

108. Воронцов А. Иосиф Уткин как таковой / А. Воронцов // Печать и революция. 1930. - № 2. - С. 43-51.

109. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики / Х.-Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

110. Гаспаров M.JI. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти / М.Л. Гаспаров. М.: РГГУ, 1999. - 297 с.I

111. Гегель Г. Лекции по эстетике: В 4 т. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Искусство, 1968.

112. Гёте И.В. О балладе / И.В. Гёте // Эолова арфа: Антология баллады / Сост., предисл., коммент. A.A. Гугнина. М.: Высшая школа, 1989. — С. 554556.

113. Гинзбург Л.Я. П.А. Вяземский / Л.Я. Гинзбург // П.А. Вяземский. Стихотворения / Библиотека поэта: Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1958. С. 5-40.

114. Гинзбург Л.Я. Частное и общее в лирическом стихотворении / Л.Я. Гинзбург // Вопросы литературы. 1981. - № 10. - 152—175.

115. Головенченко Ф.М. Ведение в литературоведение / Ф.М. Головенченко. — М.: Высшая школа, 1964. — 318 с.

116. Голубков М.М. Утраченные альтернативы: Формирование монистической концепции советской литературы. 20-30 е годы / М.М. Голубков. — М.: Наследие, 1992. 202 с.

117. Грехнев В. Рассказ о системе жанров на рубеже XIX — XX веков: К вопросу о причинах смены жанров / В. Грехнев // Русская литература. -1987. -№ 1. С. 131-144.

118. Грехнев В.А. Лирика Пушкина. О поэтике жанров / В.А. Грехнев. -Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1985. 238 с.

119. Грехнев В.А. Пушкинское «Заклинание» и проблема элегической традиции / В.А. Грехнев // Филологические науки. 1972. -№ 1. - С. 14-23.

120. Гришанова H.A. Лексика и фразеология русского романса. 40-е гг. XIX в. ' начало XX в.: Дис. канд. филол. наук / H.A. Гришанова. - М., 1996. - 252с.

121. Гугнин A.A. Народная и литературная баллада: судьба жанра / A.A. Гугнин // Развитие поэтических жанров в литературе Центральной и Юго-Восточной Европы. -М.: Наука, 1995. С. 75 -81.

122. Гугнин A.A. Постоянство и изменчивость жанра / A.A. Гугнин // Эолова арфа: Антология баллады / Сост., предисл., коммент. A.A. Гугнина — М.: Высшая школа, 1989. — С. 7-26.

123. Гудошников Я. И. Очерки истории русской литературной песни XVIII — XIX вв. / Я.И. Гудошников. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1972. — 170 с.

124. Гудошников Я.И. Основные закономерности русской любовной песенной лирики и её соотношение с фольклором в XVIII-XIX вв. Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук / Я.И. Гудошников. М., 1982. - 33 с.

125. Гудошников Я.И. Русский городской романс. Учебное пособие / Я.И. Гудошников. Тамбов: ТГПИ, 1990. - 90 с.

126. Гура A.B. Символика животных в славянской народной традиции / A.B. Гура. М.: Индрик, 1997. - 912 с.

127. Гусев В.Е. Эстетика фольклора / В.Е. Гусев Л.: Наука, 1967. - 319 с.

128. Демиденко Е.Л. Значение и функции общефольклорного образа камня / Е.Л. Демиденко // Русский фольклор. T.XXIV. - Л.: Наука, 1987. - С. 8598.

129. Добренко Е. Формовка советского писателя. Социальные и эстетические истоки советской литературной культуры / Е. Добренко. СПб.: Академический проект, 1999. - 558 с.

130. Дюжев Ю.И. История русской прозы европейского севера второй половины XX века: В 2-х т. / Ю.И. Дюжев. Петрозаводск: Карельский научный центр РАН, 2008. - 391 с.

131. Евреи и еврейство: Сборник историко-философских эссе / М. Бубер, А. Штейнзальц, Э. Фромм и др.; Сост. Р. Нудельман. Иерусалим: Гешер-Алия, 1991.-388 с.

132. Ерёмина В. Повтор как основа построения лирической песни / В. Ерёмина // Исследования по поэтике и стилистике. — Л.: Наука: Ленинградское отделение, 1972. — С. 37-65.

133. Ерёмина В.И. Поэтический строй русской народной лирики / В.И. Ерёмина. Л.: Наука: Ленинградское отделение, 1978. - 184 с.

134. Ермоленко С.И. Лирика М. Ю. Лермонтова: жанровые процессы / С.И. Ермоленко. Екатеринбург: УрГПУ, 1996. — 420 с.

135. Жаров А. Линия мужества // Знамя. 1948. - № 3. - С. 20-22.

136. Железнов П. Штрихи к портрету Иосифа Уткина / П. Железное // Октябрь. 1973.-№5.-С. 169-151.

137. Жирмунский В.М. Английская народная баллада / В.М. Жирмунский // Английские и шотландские баллады. — М.: Наука, 1973. С. 95-98.

138. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин: Пушкин и западные литературы / Жирмунский Л.: Наука, 1978. - 423 с.

139. Жиц Ф. Почему мы любим Есенина? / Ф. Жиц // Красная новь. 1926. -№5.-С. 216-222.

140. Засосов Д.А., Пызин В.И. Из жизни Петербурга 1890 1910-х годов. Записки очевидцев / Д.А. Засосов, В.И. Пызин. - Л.: Лениздат, 1991. - 431 с.

141. Зимовец С.Н. Молчание Герасима. Психоаналитические и философские эссе о русской культуре / С.Н. Зимовец. М.: Гнозис, 1996. - 164 с.

142. Зобнин Ю. «Заблудившийся трамвай» Н. С. Гумилёва (к проблеме дешифровки идейно-философского содержания текста) // Русская литература. -1993. № 4. - С. 176 - 192.

143. Иванов В.А. Русская литературная баллада 1840-1890-х годов: Автореф. дис. канд. филол. наук : / В.А. Иванов. Смоленск, 2000. - 14 с.

144. Иванов Л.Ю. Дискуссия // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / Под. ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. — С. 39.

145. Иезуитова Р.В. Из истории русской баллады 1790-первой половины 1820-х годов (Жуковский и Пушкин). Автореф. дис, . канд. филолол. Наук / Р.В. Иезуитова. Л., 1966. - 20 с.

146. Иезуитова Р.В. Шутливые жанры в поэзии Жуковского и Пушкина 1810-х годов / Р.В. Иезуитова // Пушкин. Исследования и материалы. — Т. 10. Л.: Издательство АН СССР, 1982. - С. 22 - 47.

147. Иншакова Ю.Г. Жанровая система поэзии И. А. Бунина : Дис. . канд. филол. наук / Ю.Г. Иншакова. — Елец, 2005. — 281 с.

148. Каган М. Музыка в мире искусств / М. Каган СПб.: Издательство «Ut», 1996.-232 с.

149. Каманкина М.В. Песенный стиль Б. Окуджавы / М.В. Каманкина // Окуджава. Проблемы поэтики и текстологии. — М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 2002.-С. 225-243.

150. Каниферштан Ф. Мелкая философия на глубоких водах / Ф. Каниферштан // Литературная газета. 1936. -№58. - С. 2.

151. Кантор А. Советские евреи: психоаналитический очерк / А. Кантор // Еврейское слово, 2005, №28 (251). URL: http://www.e-slovo.ru/251/6poll.htm.

152. Карабут Е.В. Романсовый текст: прагматика, лексика, образные парадигмы: Дис. . канд. филол. Наук / Е.В. Карабут. Краснодар, 2001. -310 с.

153. Кихней JI.Г. Из истории жанров русской лирики. Стихотворное послание начала XX века / Л.Г. Кихней. Владивосток: Дальневосточный университет, 1989. — 161 с.

154. Кихней Л.Г. Лирический субъект в поэзии Высоцкого / Л.Г. Кихней // Владимир Высоцкий: исследования и материалы 2007-2009 гг. Воронеж: ВГПУ, 2009. — С. 9-42.

155. Ковылин A.B. Русская народная баллада: Происхождение и развитие жанра. Дисс. кандидата филол.наук/ A.B. Ковылин. -М., 2003. — 241 с.

156. Козьмин A.B. Метрический репертуар «блатной» песни 1920-х — 1930-х годов и проблема её происхождения / A.B. Козьмин // Живая старина. — 2005.-№2.-С. 40-42.

157. Колоницкий Б.И. Символы власти и борьба за власть: К изучению политической культуры Российской революции 1917 года / Б.И. Колоницкий. СПб.: Дмитрий Буланин, 2001. - 350 с.

158. Колпакова Н.П. Типы народной частушки / Н.П. Колпакова // Русский фольклор. Вып. 10. -М.-Л.: Наука, 1966. - С. 264-288.

159. Коржев В. «В ногу с тревожным веком.»: О творчестве поэта И. Уткина / В. Коржев // Сибирские огни. 1971. - №7. - С. 165-180.

160. Коржев В. Иосиф Уткин / В. Коржев. — Новосибирск: Западно-сибирское книжное издательство, 1971. — 60 с.

161. Корниенко Н.В. «Покрой есенинский мне узок.». Есенинский текст и комсомольская поэзия в 1925-1926 гг. / Н.В. Корниенко // Наш современник.- 2009. -№ 10. С. 236-257.

162. Коспохин Е. А. Жестокий романс в контексте русской культуры / Е.А. Коспохин // Русская литература. 1998. - №3. — С. 83-97.

163. Кофман А.Ф. Аргентинское танго и русский мещанский романс / А.Ф. Кофман // Литература в контексте культуры. М., 1986. — С. 220-233.

164. Кошелев В.А. «Время колокольчиков»: литературная история символа / В.А. Кошелев // Русская рок-поэзия: текст и контекст: Сб. науч. тр. Вып. 3.- Тверь: Тверской государственный университет, 2000. С. 142—162.

165. Кравцов Н.И. Славянская народная баллада / Н.И. Кравцов // Проблемы славянского фольклора. — М.: Наука, 1972. — С. 167-199.

166. Крылов В.П. Проблемы углублённого изучения литературы в 11 гуманитарном классе средней школы / В.П. Крылов. Петрозаводск: КГПУ, 1999.-108 с.

167. Крылова Н.В. Медный век: очерк теории и литературной практики русского авангарда / Н.В. Крылова. Петрозаводск: КГПУ, 2002. - 128 с.

168. Кулагин А.В. «Сначала он, а потом мы.». Крупнейшие барды и наследие Александра Вертинского // Голос надежды: Новое о Булате Окуджаве. -Вып. 2.-М.: Булат, 2005. С. 335-356.

169. Кулагина A.B. Русская народная баллада. Учебно-методическое пособие. /A.B. Кулагина.-М.: МГУ, 1977.-160 с.

170. Кулагина A.B. Русская народная баллада как жанр: Автореф. дис. канд. филол. наук / A.B. Кулагина. — М., 1973. — 20 с.

171. Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора: Учеб. пособие для студентов филологических специальностей / С.Г. Лазутин. — М.: Высшая школа, 1989. -208 с.

172. Лапин Р. Как вспомню так вздрогну / Р. Лапин // Литературная газета. — 1939.-№58.-С. 2.

173. Лассан Э. О соотношении концепта «дом» с другими концептами в текстах русской культуры / Э. Лассан // Текст. Узоры ковра: Сб. ст. науч.-метод. семинара «TEXTUS». — СПб. — Ставрополь: Издательство СГУ, 1999. С.103-105.

174. Левин М. «Публицистическая лирика» И. Уткина / М. Левин II На литературном посту. — 1931. — № 29. — С. 22-26.

175. Левин М. Мотэле зашёл в тупик / М. Левин // Литературная газета. -1934.-32 (348).-С. 2.

176. Левкиевская Е.Е. Дорога / Е.Е. Левкиевская // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 6 т. Т. 2. - М.: Институт славяноведения РАН, 1999.-С. 124-129.

177. Левченко М. Индустриальная свирель: Поэзия Пролеткульта 1917 1921 гг. / М. Левченко. - СПб.: СПГУТД, 2007. - 141 с.

178. Левченко М.А. Капля крови Ильича. Сотворение мира в советской поэзии 1920-х годов / М.А. Левченко // Независимая газета. 1998.- 5 ноября. -С.З.

179. Левченко М.А. Поэтическая система Пролеткульта / М.А. Левченко // Виртуальный семинар профессора С.А. Гончарова Электронный ресурс. URL:

180. Лежнев А. Иосиф Уткин / А. Лежнев // Новый мир. 1927. - № 7. - С. 169-179.

181. Лейдерман Н. Голос и хор: Случай Михаила Светлова / Н. Лейдерман // Урал. — 2007. — № 11.-С. 241-250.

182. Лелевич Г. Пути и перепутья: стабилизационные настроения в литературе / Г. Лелевич // Удар: Альманах / Под редакцией А. Безыменского. Кн.1. -М.: Новая Москва, 1927. - С. 93-105.

183. Ленч Л. «Была б она счастливою.»: О поэте И. Уткине / Л. Ленч // Литературная газета. — 1985. — 28 августа. — С. 5.

184. Либединский Ю. Современники. Воспоминания / Ю. Либединский. М.: Советский писатель, 1961. - 460 с.

185. Линецкий В.В. Шинель структурализма / В.В. Линецкий // Новое литературное обозрение. 1993. - № 5. - С. 38—44.

186. Литературный процесс: Сборник / Под ред. Г.Н. Поспелова. М.: МГУ, 1981 -237 с.

187. Ломоян Н. Уткинизм и политграмота / Н. Ломоян // Литературная газета. 1929.-№35.-С. 2.

188. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера -история / Ю.М. Лотман. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

189. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3-х т. / Ю.М. Лотман. Таллин: Александра. -1992-1993.

190. Лотман Ю.М. История и типология культуры / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство-СПБ, 2002. - 768 с.

191. Лотман Ю.М. Пушкин: Биография писателя. Статьи и заметки / Ю.М. Лотман. СПб.: Вагриус, 2003. - 448 с.

192. Лотман Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. СПб.: Искусство - СПб., 2000.-704 с.

193. Луначарский A.B. Иосиф Уткин / A.B. Луначарский // Комсомольская правда. 1927. - № 42 (528). - С.5.

194. Луначарский A.B. Иосиф Уткин / A.B. Луначарский // Прожектор. 1925. -№22.-С. 14.

195. Луначарский A.B. Иосиф Уткин. «Повесть о Рыжем Мотэле.» / A.B. Луначарский // Правда. 1926. - № 129 (3358). - С.7.

196. Луначарский A.B. Собр. соч.: В 8 т. М.: ГИХЛ, 1963-1967.

197. Малахов С. Иосиф Уткин как поэт мелкой буржуазии / С. Малахов // Молодая гвардия. 1928. - № 4. - С. 90-94.

198. Мальчукова Т. В свете традиций: (о сравнительно-типологическом изучении лирических жанров): учебное пособие по спецкурсу / Т.Г. Мальчукова. Петрозаводск: 111 У, 1983. - 91 с.

199. Маркевич Г. Основные проблемы науки о литературе / Г. Маркевич. М.: Прогресс, 1980.-374 с.

200. Маркович В.М. «Повести Белкина» и литературный контекст / В.М. Маркович // Пушкин: Исследования и материалы. — Т. 13. Л.: Издательство АН СССР, 1989. - С. 63-87.

201. Маяковский В.В. Выступление на диспуте «Леф или блеф?» / В.В. Маяковский // Полное собрание сочинений: В 13 т. — Т. 12. — М.: Художественная литература, 1959. — С. 325-350.

202. Мильчаков А. Поэт комсомола // В ногу с тревожным веком. Воспоминания об Иосифе Уткине. — М.: Советский писатель, 1971. — С. 5458.

203. Минц З.Г. Блок и русский символизм: Избранные труды: В 3 кн. / З.Г. Минц. СПб.: Искусство, 2004.

204. Михайлик Е. «Гренада» М. Светлова: откуда у хлопца испанская грусть? / Е. Михайлик // НЛО. 2005. - №5. - С.242-252.

205. Мороз А. Ни страданий, ни труда / А. Мороз // Литературная газета. -1937.-№50.-С. 2.

206. Морыганов А.Ю. «Слово» и «оружие» в поэзии 1920-х годов (К понятию стилевой рефлексии) / А.Ю. Морыганов // Вопросы онтологической поэтики. Потаённая литература. — Иваново: Ивановский государственный университет, 1998.-С. 138-158.

207. Мусатов В.В. История русской литературы 1-й половины XX века (советский период) /В.В. Мусатов. М.: Высшая школа : Academia, 2001. — 310 с.

208. Нахушева З.А. Художественное единство патриотического и лирического в военной поэзии Кабардино-Балкарии 1941-1945 гг. : Дис. . канд. филол. наук / З.А. Нахушева. Нальчик, 2005. — 161 с.

209. Неупокоева И.Г. История литературы: Проблемы системного и сравнительного анализа / И.Г. Неупокоева. М.: Наука, 1976. — 360 с.

210. Нилова А.Ю. Жанрово-стилистические традиции в лирике М.Ю. Лермонтова (Послание, элегия, эпиграмма): Автореф. дисс. . канд. фил. наук / А.Ю. Нилова. Петрозаводск, 2002. - 18 с.

211. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Предисловие к Рихарду Вагнеру // Ницше Ф. Сочинения: в 2 т. Т.1. - М.: Мысль, 1990. - С. 57-157.

212. Овчинников М.А. Творцы русского романса. Вып. 1 / М.А. Овчинников. — М.: Музыка, 1988. 160 с.

213. Овчинников М.А. Творцы русского романса. Вып. 2 / М.А. Овчинников. -М.: Музыка, 1992. 415 с.

214. Павлова JI.Г. Спор, дискуссия, полемика / Л.Г. Павлова. М.: Просвещение, 1991.- 127 с.

215. Паперный 3. Иосиф Уткин / 3. Паперный // Уткин И. Стихотворения и поэмы. -М.: Художественная литература, 1961. С. 2-18.

216. Петровский М. «Езда в остров любви», или что есть русский романс / М. Петровский // Вопросы литературы. — 1984. — № 5. — С. 55-90.

217. Петровский М. Скромное обаяние кича, или что есть русский романс / М. Петровский // Русский романс на рубеже веков / Сост. В. Мордерер, М. Петровский. Киев: Оранта-Пресс, 1997. - С. 3-60.

218. Поливанов Я. Проблеми на литературния жанр / Я. Поливанов. София: Наука и изкуство, 1972. - 704 с.

219. Полонский В. Заметки журналиста / В. Полонский // Печать и революция. -1926.-№7. С. 88-90.

220. Померанцева Э.В. Баллада и жестокий романс / Э.В. Померанцева И Русский фольклор. Т. XIV. - Л.: Наука, 1974. - С. 202-209.

221. Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов / Г.Н. Поспелов. — М.: МГУ, 1976.-208 с.

222. Поспелов Г.Н. Типология литературных родов и жанров / Г.Н. Поспелов // Введение в литературоведение. Хрестоматия: Учебное пособие / Составители: П.А. Николаев, Е.Г. Руднева, В.Е. Хализев, Л.В. Чернец и др. — М.: Высшая школа, 2006. С. 387-395.

223. Поступальский И. Документ невежества и апломба / И. Поступальский // Резец. -1929. -№ 49. С. 14-16.

224. Поэтика древнегреческой литературы / Ответственный редактор С.С. Аверинцев. М.: Наука, 1981. — 368 с.

225. Прокопович O.A. Жанр надписи в русской поэзии XVIII — первой трети XIX вв.: Автореф. дисс. . канд. фил. наук / O.A. Прокопович. — Новосибирск, 2000. — 16 с.

226. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. — М.: Лабиринт, 2000. 334 с.

227. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 2001.-192 с.

228. Пропп В.Я. Поэтика фольклора / В.Я. Пропп. М.: Лабиринт, 1998. - 352 с.

229. Пропп В.Я. Русская сказка / В.Я. Пропп. Л.: Издательство ЛГУ, 1984. -336 с.

230. Пропп В.Я. Русский героический эпос / В.Я. Пропп. М.: ГИХЛ, 1958. -604 с.

231. Путилов Б.Н. Славянская историческая баллада / Б.Н. Путилов. Л.: Наука, 1965.-174 с.

232. Раку М. Поиски советской идентичности в музыкальной культуре 19301940-х годов: лиризация дискурса / М. Раку // НЛО. — 2009. — № 100. С. 184-203.

233. Рахилло И. Мечтатели / И. Рахилло. М.: Московский рабочий, 1964. — 648 с.

234. Рахтанов И. Военной дорогой / И. Рахтанов // Новый мир. 1947. - № 5. -С. 171-182.

235. Ревзина О.Г. Контекст / О.Г. Ревзина // Русский язык: Энциклопедия / Гл. ред. В.П. Филин. М.: Советская энциклопедия, 1979. - С. 114-115

236. Реформатская Н.В. Примечания / Н.В. Реформатская // Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т. 2. - М.: ГИХЛ, 1956. - 485—512.

237. Розинер Ф. Советская волшебная массовая песня / Ф. Розинер // Соцреалистический канон. Сборник статей / Под ред. X. Гюнтера и Е. Добренко. СПб.: Академический проект, 2000. - С. 1007-1009.

238. Рубинштейн Л. Атакующий / Л. Рубинштейн // В ногу с тревожным веком: воспоминания об Иосифе Уткине. — М., 1971. С. 91-104.

239. Рыклин M.K. Пространства ликования. Тоталитаризм и различие / М.К. Рыклин. -М.: ЛОГОС, 2002. 280 с.

240. Рыленков Н. Нежность и мужество живут рядом: О творчестве поэта Иосифа Уткина / Н. Рыленков // Дружба народов. — 1968. — №3. — С. 214-220.

241. Рыскин Б. Лирика Иосифа Уткина / Е. Рыскин // Литературное обозрение. -1936.-№9.-С. 42-43.

242. Саакянц A.A. Иосиф Уткин // Уткин, Иосиф. Стихотворения и поэмы / Библиотека поэта: Большая серия. — М.-Л.: Советский писатель, 1966. ~ С. 540.

243. Саакянц A.A. Иосиф Уткин: Очерк жизни и творчества / A.A. Саакянц. — М.: Советский писатель, 1969. — 171 с.

244. Самохин А. Дискуссия по статье С.Малахова «Иосиф Уткин как поэт мелкой буржуазии» / А. Самохин // Молодая гвардия. 1929. - № 9. - С.120-124.

245. Севрук Ю. «"Малый мир1' Иосифа Уткина / Ю. Севрук // Художественная литература. — 1935. № 11. — С. 26-30.

246. Сельвинский И.Л. Иосиф Уткин / Й.Л. Сельвинский // Литературная газета. — 1944. 2 декабря. - С. 2.

247. Семенова С.Г. Русская поэзия и проза 1920-1930х годов. Поэтика — видение мира философия / С.Г. Семёнова. - М.: ИМЛИ РАН: Наследие, 2001.-588 с.

248. Сквозников В.Д. Лирика / В.Д. Сквозников // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. Кн. 2. - М.: Наука, 1964. - С. 173-237.

249. Скобелев A.B. Образ дома в поэтической системе Высоцкого / A.B. Скобелев // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Вып. III. Т. 2. / Сост. А. Е. Крылов и В. Ф. Щербакова. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 1999. -С.106-119.

250. Скуратов M. Полжизни рядом / M. Скуратов // В ногу с тревожным веком: Воспоминания об Иосифе Уткине. — М.: Советский писатель, 1971. — С. 3350.

251. Смирнов Ю.И. Восточнославянские баллады и близкие им формы. Опыт указателя сюжетов и версий / Смирнов Ю.И. М.: Наука, 1988. — 116 с.

252. Соболева Г.Г. Русский советский романс / Г.Г. Соболева. — М.: Знание, 1985.-112 с.

253. Соколов А.Н. Очерки по истории русской поэмы XVIII в. и первой половины XIX в. / А.Н. Соколов. М.: МГУ, 1955. - 692 с.

254. Солженицын А.И. Двести лет вместе: в 2 кн. / А.И. Солженицын. — М.: Русский путь, 2009.

255. Спиридонова И.А. Христианские и антихристианские тенденции творчества А. Платонова // Евангельский текст в русской литературе XVTII -XX веков. Петрозаводск: Издательство Петрозаводского Университета, 1994.- С. 348-360.

256. Стенник Ю.В. Система жанров в историко-литературном процессе / Ю.В. Стенник // Русская литература. — 1972. № 4. - С. 93-101.

257. Страпшов C.JI. Молодеет и лад баллад: Баллада в истории русской советской поэзии / СЛ. Страпшов. — М.: Современник, 1991 — 155 с.

258. Строганов М.В. Автор-герой-читатель и проблема жанра / М.В. Строганов. Калинин: КГУ, 1989. - 128 с.

259. Сухих И. Книги XX века: Русский канон / И. Сухих. М.: Независимая газета, 2001.-348 с.

260. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика / Б.В. Томашевский. — М.: Аспект-Пресс, 1996. 334 с.

261. Томский В. Ветер юности / В. Томский // Молодая гвардия. — 1969. — №7. С. 32-38.

262. Томский В. Иркутская поэма (Из воспоминаний) / В. Томский // «В ногу с тревожным веком»: Из воспоминаний об Иосифе Уткине. М.: Советский писатель, 1971.-С. 15-26.

263. Томский В. Мой друг Иосиф Уткин / В. Томский // Сибирские огни. — 1973.-№12.-С. 11-15.

264. Топер П. Трагическое в искусстве XX века / П. Топер // Вопросы литературы. 2000. - №2. - С. 3-46.

265. Тумилевич О.В. Народная баллада и сказка / О.В. Тумилевич. — Саратов: СГУ, 1972.-48 с.

266. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н. Тынянов М.: Наука, 1977.-574 с.

267. Уткин И. Признаю свои ошибки / И. Уткин // Комсомольская правда. — 1929.-294 (1381).-С.З.

268. Фарыно Е. Два слова о Цветаевой и авангарде // Сб. статей: День поэзии Марины Цветаевой. Т. 2. - Abo - Turku: Abo Academi University, 1992. - S. 5-10.

269. Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история русского стиха: В 2-х книгах. — Кн. 1. Метрика и ритмика / О.И. Федотов. — М.: Флинта: Наука, 2002. 360 с.

270. Фикс Д. Первая глава поэтической биографии Иосифа Уткина / Д. Фикс // Сибирские огни. 1967. - №12. - С. 160-165.

271. Фомина О.Н. Стихосложение В.Высоцкого и проблема его контекста. Дисс. .канд. филол. наук / О.Н. Фомина Оренбург, 2005. - 261 с.

272. Фридлендер Г.М. Поэтический диалог Пушкина с П.А. Вяземским / Г.М. Фридлендер // Пушкин: Исследования и материалы. — Т. 11. JI.: Наука: Ленинградское отделение, 1983.-С. 164-173.

273. Фризман Л.Г. Жизнь лирического жанра. Русская элегия от Сумарокова до Некрасова / Л.Г. Фризман. М.: Наука, 1973. — 166 с.

274. Хализев В.Е. Теория литературы / В.Е. Хализев. М.: Высшая школа, 2002.-437 с.

275. Ханин Д. Творчество Иосифа Уткина / Д. Ханин // На литературном посту. 1928. -№ 1. - С. 45-49.

276. Хорольский В.В. Два «рубежа» веков: от синтеза к атрофии жанров / В.В. Хорольский // Жанровая теория на пороге тысячелетия: Сборник тезисов и материалов. М.: МПГУ, - 1999. - С. 13-14.

277. Хорошко Е.Ю. Лингвостилистические особенности русского романса: Дис. канд. фил. наук /Е.Ю. Хорошко. —Белгород, 2004. 196 с.

278. Храпченко М.Б. Размышления о системном анализе в литературе / М.Б. Храпченко // Контекст-1975. М.: Наука, 1977. - С. 90-111.

279. Хроника литературной жизни // Красные зори. — 1923. — №4. — С.148.

280. Царькова Т. Русская стихотворная эпитафия XIX-XX веков / Т. Царькова. СПб.: Блиц, 1999. - 200 с.

281. Черва В.Е. Романс в истории русской художественной культуры: Автореф. дис. канд. культурологии / В.Е. Черва. СПб., 1999. — 21 с.

282. Чернец Л.В. Литературные жанры: проблемы типологии и поэтики / Л.В. Чернец. М.: Издательство МГУ, 1982. - 192 с.

283. Чернец Л.В., Исакова И.Н. Теория литературы: Анализ художественного произведения. Субъектная организация и композиция / Л.В. Чернец, И.Н. Исакова Электронный ресурс. URL:

284. Чудакова М. Без гнева и пристрастия. Формы и деформации в литературном движении 20-30-х годов / М. Чудакова // Новый мир. 1988. -№9.-С. 240—260.

285. Шайтанов И.О. «Лодейников»: ассоциативный план сюжета / И.О. Шайтанов// Вопросы литературы. 2003. — №6. — С.168-181.

286. Шайтанов И.О. О двух именах и об одном десятилетии. Борис Пильняк и Евгений Замятин / И.О. Шайтанов // Литературное обозрение. 1991. — № 6-7.-С. 4-11.

287. Шайтанов И.О. Триада современной компаративистики: Глобализация — интертекст диалог культур / И.О. Шайтанов // Вопросы литературы. — 2005. - №6. — С.130-137.

288. Шеллинг Ф. Философия искусства / Шеллинг Ф. М.: Мысль, 1966. - 496 с.

289. Шенберг В.А. Полемика как способ духовного противоборства / В.А. Шенберг. — Л.: Знание, 1991. 32 с.

290. Шестерина А. М. Полемика как явление культуры: генезис и традиции // RELGA. Воронеж, 2004. - № 6 (96) Электронный ресурс. URL:

291. Шешуков С.И. Неистовые ревнители. Из истории литературной борьбы 20-х годов / С.И. Шешуков. М.: Московский рабочий. - 1970 - 352 с.

292. Шкловский В. Несколько слов о книгах ОПОЯЗа / В. Шкловский // Вопросы литературы. — 2006. — №6. С, 315-328.

293. Шкловский В.Б. Тетива. О несходстве сходного // Шкловский В.Б. Избранное: В 2-х т. Т. 2. - М.: Художественная литература, 1983. — С. 4306.

294. Шошин В.А. Поэт романтического подвига: Очерк творчества Н.Тихонова / В.А. Шошин. М.: Советский писатель, 1976. - 432 с.

295. Штейнзальц А. Мессианский комплекс / А. Штейнзальц // Статьи раввина об иудаизме Электронный ресурс. URL:

296. Штейнзальц А. Дом Яакова / А. Штейнзальц // Евреи и еврейство: Сборник историко-философских эссе. — Иерусалим: Гешер-Алия, 1991. С. 36-49.

297. Шубинский В. Семейный альбом. Заметки о советской поэзии классического периода / В. Шубинский // Октябрь. 2000. — № 8. ~ С. 150168.

298. Шубникова-Гусева Н. Как подобает молодым (К 80-летию со дня рождения И.Уткина) / Н. Шубникова-Гусева // В мире книг. 1983. - №5. — С. 70-71.

299. Шубникова-Гусева Н.И., Самоделова Е.А. Комментарии / Н.И. Шубникова-Гусева, Е.А. Самоделова // Есенин С. А. Полное собрание сочинений: В 7 т. Т. 3. - М.: Наука; Голос, 1995-2002.

300. Щерба JI.B. Преподавание иностранных языков в средней школе: Общие вопросы методики / JI.B. Щерба. М.: Высшая школа, 1974. - 112 с.

301. Эйхенбаум Б.М. Мелодика русского лирического стиха / Б.М. Эйхенбаум. -Пб.: ОПОЯЗ , 1922. 199 с.

302. Элиот Т. Традиция и индивидуальный талант / Т. Элиот // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. Трактаты, статьи, эссе. - М.: Издательство МГУ, 1987. - 512 с.

303. Эпштейн М. «Природа, мир, тайник вселенной.»: Система пейзажных образов в русской поэзии / М. Эпштейн — М.: Высшая школа, 1990. — 304 с.

304. Эткинд А. Хлыст. Секты, литература и революция / А. Эткинд. М.: Новое литературное обозрение, 1998. — 668 с.

305. Эткинд Е.Г. О поэтическом «импорте» и, в частности, о еврейской интонации в русской поэзии двадцатых годов / Е.Г. Эткинд // Cahiers du monde russe et soviétique. — Volume 26. -Numéro 26-2. — 1985. P. 193-217.

306. Эткинд Е.Г. Проза о стихах / Е.Г. Эткинд. — СПб.: Знание, 2001. — 448 с.

307. Якобсон А. О романтической идеологии / А. Якобсон // Новый Мир. — 1989.-№4.-С. 231-243.

308. Яницкая С.С. Романс в русской поэзии XVIII века: Дис. . канд. филол. наук / С.С. Яницкая СПб., 1995. - 219 с.

309. Figes О., Kolonitskii В. Interpreting the Russian Revolution: The Language and Symbols of 1917 / O. Figes, В. Kolonitskii. New Haven: Yale University Press r 1999. - 198 pp.

310. Firth J.R. Papers in Linguistics 1934-1951. — London: Oxford University Press, 1957.-233 pp.

311. Slama-Cazacu T. Langage et contexte. Le problème du langage dans la conception de l'expression et de l'interprétation par des organisations contextuelles / T. Slama-Cazacu. — 's-Gravenhage: Mouton & Co., 1961. — 251 p.

312. Энциклопедии и справочные издания:

313. Бидерманн Г. Энциклопедия символов / Г. Бидерманн. — М.: Республика, 1996.-335 с.

314. Квятковский А. П. Поэтический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1966.-376 с.

315. Краткая еврейская энциклопедия: В И т. — Иерусалим: Общество по исследованию еврейских общин, 1996 — .

316. Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. — М.: Советская энциклопедия, 1962-1978.

317. Латинско-русский словарь / Под. ред. И.Х.Дворецкого. — М.: Русский язык, 2000. 846 с.

318. Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 6 т. — М: Институт славяноведения РАН, 1995-2004.

319. Энциклопедия иудаизма «Меир Натив» / Сост. Ш.-З. Ариэль. -Иерусалим Тель-Авив: Амана; Массада, 1983. - 264 с.