автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Повествовательные стратегии в поэтическом творчестве Иосифа Бродского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Повествовательные стратегии в поэтическом творчестве Иосифа Бродского"

На правах рукописи УДК 882.092 Бродский

ЧЕВТАЕВ АРКАДИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ

Повествовательные стратегии в поэтическом творчестве Иосифа Бродского

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2006

Работа выполнена на кафедре новейшей русской литературы Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет имени А. И. Герцена»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

БАРШТ Константин Абрекович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор

МАРКОВИЧ Владимир Маркович

кандидат филологических наук, научный сотрудник МАЛИКОВА Мария Эммануиловна

Ведущая организация: Новгородский

государственный университет имени Ярослава Мудрого

Защита состоится «23» ноября 2006 г. в 17.30 на заседании Диссертационного совета Д 212.199.07 по присуждению ученой степени доктора наук в Российском государственном педагогическом университете имени А. И. Герцена по адресу: 199053, Санкт-Петербург, В. О., 1-я линия, д. 52, ауд. 47.

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке РГПУ им. А.И.Герцена по адресу: 199186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, Корп. 5.

Автореферат разослан » октября 2006 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, . кандидат филологических наук, доцент Кякшто Н. Н.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Последние годы характеризуются пристальным вниманием современного литературоведения к поэтическому творчеству Иосифа Александровича Бродского (1940 — 1996), исследуются различные аспекты лирики поэта, обновляются аналитические и интерпретационные механизмы, используемые при изучении его текстов, расширяется круг методологического инструментария.

Настоящая диссертационная работа посвящена исследованию повествования в поэзии И. Бродского как одного из центральных способов смыслопорождения. Представляется, что именно систематическое описание повествовательных структур в его поэтическом наследии способствует уточнению и более глубокому осмыслению существенных особенностей его творческого метода, н, в частности, специфики порождения и реализации художественных представлений поэта о времени и пространстве как онтологических категориях.

В стихотворениях и поэмах И. Бродского представлены различные способы выражения лирического субъекта, взаимодействующего с миром и присутствующими в нем персонажами. Разветвленная система вариантов субъектного поведения в его поэтических произведениях, реализующая различные стратегии создания художественной концепции, ставит вопрос о композиционном строении текста и особенностях организации дискурса. Включение в семантическое поле контекстов мировой культуры, децентрализация как прием автоописания и доминирование онтологической проблематики, синтезируясь, способствуют смещению лирической репрезентации внутренних качеств субъекта в сторону объективации личного опьгга, реализуемой через повествовательную структуру. Тенденция к ретроспективному взгляду на собственное «я» и события, изображаемые в лирическом тексте, присущая поэтике И. Бродского, вызывает необходимость анализа нарративных структур в его поэтическом творчестве.

Исследование актуально также с точки зрения теории литературы. На сегодняшний день назрела необходимость прояснить вопрос о возможностях применения нарратологического подхода к произведениям лирического рода литературы. По-прежнему остается открытой проблема параметров лирического события и особенностей наррации в лирике, которая также нуждается в осмыслении в связи с системой повествования в поэзии И. Бродского.

Степень разработанности проблемы. Изучение творчества поэта начинается во второй половине 1960-х годов, когда осуществляется переход И, Бродского от ранней поэтики к зрелому периоду и его художественная концепция приобретает устойчивые черты. Первые исследовательские работы, из-за запрета его поэзии в СССР, появляются в западноевропейских и американских литературно-критических изданиях, а также в предисловиях к выходившим за рубежом первым поэтическим сборникам И. Бродского. В этих работах отмечается оригинальность его поэтического мышления и

предпринимаются попытки описания свойств его художественного мира (Ю. Иваск, Дж. Клайн, К. Верхейл, А. Лосев). Непосредственно научное осмысление лирики И. Бродского начинается в 1980-е годы, когда поэт уже жил в эми фации в США. В Америке и Европе выходят первые монографии («О поэзии Иосифа Бродского» М. Крепса (Ann Arbor: Aldis, 1984), «Joseph Brodsky: A Poet for Our Time» В. Полухиной (Cambridge, 1989)) и сборник научных статей «Поэтика Бродского» (Tenafly, New Jersey: Hermitage, 1986), в которых предлагается концептуальное описание его художественной реальности. В нашей стране изучение творчества И.Бродского начинается в конце 1980-х -начале 1990-х годов, когда появляются первые легальные публикации и издания его поэзии в Советском Союзе и происходит ее полноценное включение в контекст русской литературы. Осмысление поэтических принципов лирики И. Бродского предлагается в работах В. Ерофеева, A.M. Ранчина, Ю.М. и М.Ю. Лотманов, Ю. Кублановского.

На современном этапе внимание исследователей художественного наследия И. Бродского сосредоточено на следующих аспектах его творчества:

- философские основания лирики (Б. Келебай, A.M. Ранчин, И.И. Плеханова, С, Тюкина);

- особенности поэтического языка и механизмы создания художественной реальности (Д.М. Бетея, С.Б, Калашников, М. Кйиёнеи, Д.Л. Лакербай, И. Служевская, А.Г. Степанов);

— лингвистические особенности поэзии И. Бродского (Д.Н. Ахапкин, М.А. Кашина, О-В. Орлова);

- интертекстуалыюсть и влияние русской и европейской поэтических традиций (A.M. Ранчин, К.С. Соколов);

— жанровая проблематика и определение свойств литературно-эстетических принципов в творчестве поэта (A.B. Корчинский, В.П. Полухина, СЛ. Зотов, A.A. Фокин);

— принципы организации стиха, ритмико-инто национн ое своеобразие поэтических текстов И. Бродского (А.Н. Андреева, Дж. Смит, Б. Шерр).

Несмотря на значительное количество опубликованных в последнее время работ, посвященных творчеству И. Бродского, на сегодняшний день практически отсутствуют исследования, связанные с изучением повествования в его поэзии. В существующих исследованиях рассмотрение вопроса о повествователыюсти в творчестве поэта ограничивается либо констатацией наличия отдельных нарративных элементов в его стихотворениях и поэмах, не затрагивающей проблемы взаимодействия идеологического плана текста и повествования как ведущего принципа смыслопорождения (В.П. Полухииа, Н.Г, Медведева, С.И. Красовская, Д.М. Бетея, К. Верхейл), либо указанием на тенденцию к становлению нарратива (A.B. Корчинский). Нередко, отмечая тяготение поэзии И. Бродского к эпическим формам осмысления мира, исследователи игнорируют принципиальную значимость для его поэтики синтеза эпических и лирических механизмов создания текста.

Вопрос о повествовании в лирике поднимается во многих теоретических работах. Этой проблемы в той или иной степени касались В.В, Виноградов,

Б.В. Томашевский, В.М. Жирмунский, Т.И. Сильман, Л.Я. Гинзбург, Б.О. Корман. Однако наличие повествовательных структур в лирическом тексте до сих пор остается спорным вопросом. Причина этого видится в устоявшемся представлении о лирике как репрезентации субъективного переживания, где первостепенно выражение точки зрения лирического субъекта, а изображение внешнего мира всецело подчинено целям самовыражения (Б.В. Томашевский, A.M. Песков). Признавая, что основной лирической интенцией является раскрытие внутренних эмоционально-психологических или интеллектуальных качеств лирического субъекта, все же следует констатировать наличие в лирике различных способов конструирование художественного мира, одним из которых является повествование.

Разумеется, нарративность лирического текста отличается от повествовательных структур в эпических жанрах, и проблема нарративных ресурсов лирики требует отдельного изучения. Однако при обращении к системе повествования в поэтическом творчестве И. Вродского представляется возможным применение методологических принципов, выработанных современной нарратологаей и по преимуществу используемых при изучении произведений эпических жанров.

Материалом исследования является поэзия И. Бродского, в частности тексты его поэм И стихотворений, взятых из разных периодов творчества, а также статьи, эссе, интервью поэта. Привлекаются тексты других поэтов и писателей, оказавших влияние на его лирику.

Объектом исследования являются повествовательные механизмы, свойственные поэтическим текстам И. Бродского.

Предмет исследования — проблема нарративной структуры в поэзии И. Бродского, взятая в контексте отечественных и зарубежных критических работ с конца ! 960-х годов по настоящее время.

Целью диссертационного исследования является выяснение специфических свойств системы повествования в поэтическом творчестве И. Бродского и аналитическое рассмотрение системы «точек зрения», управляющих композицией его произведений, исходя из осуществляемых им повествовательных стратегий, которые образуются с помощью синтеза эпических и лирических элементов в структурно-семантической организации текста.

Достижение обозначенной цели обеспечивается решением следующих

задач:

• охарактеризовать свойства категории «точка зрения»

применительно к лирическому повествованию и выявить параметры

лирического события;

• выявить сравнительную типологию типов наррации в поэзии

И. Бродского;

• исследовать сюжетно-событийные функции персонажей в лирике И, Бродского и способы их взаимодействия с лирическим субъектом-повествователем и окружающим миром;

• охарактеризовать повествовательную инстанцию адресата на уровнях авторской и яарраторскоЙ коммуникаций в лирическом нарративе И. Бродского;

• выяснить пути взаимодействия повествовательных стратегий и поэтического языка в творчестве поэта;

• рассмотреть повествование как источник смысл «порождения, способствующий образованию художественных концептов в поэтической картине мира И. Бродского.

Методологической основой работы является структурно-семиотический подход к изучению поэтического произведения. В качестве языка описания применяется терминологическая система, выработанная современной парратологней и, как правило, используемая при рассмотрении повествовательных структур в произведениях эпических жанров. Исследование базируется на методах нарратологического анализа художественного текста, выработанных в трудах Ж. Женетта, Б.А. Успенского, В. Шмида, В.И. Тюпы. Теоретической опорой исследования являются концептуальные положения, представленные в работах Ю.М. Лотмана, Ю.И. Левина, Б.О. Кормана, Л.Я. Гинзбург, С.Н. Бройтмана, Б.В» Падучевой. Особое значение для осмысления повествовательной системы в поэзии И. Бродского имеют идеи М.М. Бахтина О диалогическом взаимодействии автора и героя в процессе эстетической коммуникации, эстетические воззрения П. А. Флоренского, концепция происхождения наррации, предложенная О.М. Фрейденберг.

Научная новизна диссертационного исследования. Впервые проводится попытка подробного описания повествовательных структур в поэзии И. Бродского. Автор настаивает на рассмотрении системы повествования в творчестве поэта в качестве центрального с м ыслопорождающе го механизма, раскрывающего специфику устройства его художественного мира. Особое внимание уделяется выявлению идеологических представлений И. Бродского и его лирического субъекта о категории времени, порождаемых и реализуемых в процессе наррации. Особенностью работы является использование нарратологического подхода к изучению лирического текста, что во многом определяет новизну исследования.

На защиту выносится следующие положения:

• Особенность поэтики И. Бродского состоит в том, что в его творчестве расширяются повествовательные возможности лирики как рода литературы, позволяющие сконструировать многополярный поэтический универсум. Спецификой композиции стихотворений поэта является то, что лирический герой становится повествовательной инстанцией,

рассказывающей о ситуации экзистенциального выбора, в которую помещается он сам или другие персонажи.

• В системе повествования И. Бродского присутствует установка лирического субъекта на объективацию собственного «я» и самоустранение из моделируемой в тексте реальности, что приводит к нарушению внутренней идентичности нарратора. В творчестве поэта наблюдаются принципиальные флуктуации нарративной позиции, что выражается в пропорциональном изменении индексов присутствия повествователя в диегесисе.

• Возрастание смыслового потенциала поэтических текстов И. Бродского происходит за счет их развертывания в повествовательной перспективе, главным свойством которой является верификация основных онтологических категорий.

• Нарративная структура поэзии И. Бродского связана с темпоральной осью его художественного универсума. Эта темпоральная ось обладает своей спецификой: она четко сориентирована на прошлое. Именно такая ориентация темпоральной оси придает повествовательной системе в творчестве поэта особый характер: признаками прошлого наделяется изображение настоящего и будущего состояний мира.

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования, В работе рассматривается специфика повествования в лирике, определяются параметры лирической событийности, выявляются особенности нарративной инстанции, организующей коммуникацию в лирическом тексте. Исследование основывается на понимании повествовательной стратегии как художественной интенции автора, конструирующего мир текста таким образом, что образование смысла в нем осуществляется через наррацию и наделение лирического субъекта функциями повествователя.

Практическая значимость полученных результатов связана с разработкой проблемы повествования в лирическом тексте, а также с осмыслением особенностей поэтического универсума И. Бродского. Положения диссертации могут быть использованы для дальнейших исследований лирического повествования в различных художественных системах, а также для осмысления закономерностей и отдельных явлений поэтики И. Бродского.

Рекомендации по использованию полученных результатов. Выводы и материалы исследования могут применяться при подготовке вузовского спецкурса по истории отечественной поэзии второй половины XX века, а также при составлении комментариев к изданиям произведений И. Бродского.

Апробация работы. Основные положения работы были представлены в виде докладов на Региональной иаучно-практяческой конференции «Классика и современность: актуальность, традиции, новаторство» (Мурманск, 2003 г.), Международной научной конференции «Нарративные традиции славянских

литератур (средневековье и новое время)» (Новосибирск, 2006 г.), на аспирантском семинаре филологического факультета РГТТУ им. А.И. Герцена (Санкт-Петербург, 2006).

Объем и структура диссертации. Диссертационное исследование изложено на 197 страницах и состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, которая содержит 186 наименований.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении формулируется предмет диссертационного исследования, обосновывается актуальность и научная новизна работы, указывается степень разработанности проблемы, определяются цель, задачи и методологическое основание исследования.

Глава 1. Повествовательные ресурсы лирики как рода литературы состоит из трех разделов.

1.1. Категория «точка зрения» в лирическом повествовании. В данном разделе рассматривается специфика категории «точка зрения» применительно к анализу повествовательной структуры в лирическом тексте.

В современной теории повествования превалируют два подхода в решении вопроса о центральной категории нарративного текста, являющейся основой повествовательного акта. Первый подход базируется на признании ведущей роли в образовании нарратива за категорией события (В.И. Тюпа), второй в качестве ключевой нарратологической категории выделяет «точку зрения» {Б.А. Успенский, В. Шмид). Представляется, что второй подход более продуктивен, так как при осуществлении нарративного акта обязательно наличие говорящего, который отвечает за отбор информации, ее структурирование и передачу и, следовательно, занимает определенную «точку зрения».

Разработка данной категории и описание ее параметров предлагается в работах многих исследователей (Ф.К. Штанцель, К.Брукс, Р.П. Уоррен, Ж. Женетт, М, Бал, Б.О. Корман, Б.А. Успенский, В. Шмид). Наиболее подробно возможность ее применения к анализу лирического произведения представлена в рамках «системно-субъектного метода» Б.О. Кормана. Однако уязвимым местом данной концепции оказывается ее жесткая привязанность к «объектности» отношений субъекта к изображаемому в тексте миру. Представляя лирический субъект как форму выражения сознания автора, Б.О. Корман чаще всего рассматривает его в качестве объекта, принижая самостоятельность, вытекающую из самого понятия субъектности. В качестве ведущего плана реализации «точки зрения» в лирике исследователь называет прямо-оценочный план, что редуцирует специфику структурно-семантической организации текста к эмоциональным проявлениям «я» лирического субъекта.

Анализ структуры повествования в лирических текстах показывает, что при акцентировании эмоционально-психологической сферы нарратора или героя в структуре произведения через внутренний мир субъекта реализуется его ценностно-смысловой кругозор, на котором основывается его видение мироздания. Поэтому более корректным представляется выделение идеологического плана «точки зрения», предложенное в работах Б.А-Успенского и В.Шмида. Установка на раскрытие внутреннего состояния, присущая лирике, особенно актуализирует идеологический план в нарративной структуре лирического текста. Пространственные и временные трансформации, происходящие с повествователем или героем, в которых проявляется эпическая составляющая сюжетно-фабульиой организации стихотворения или поэмы, способствуют вскрытию психологических и идеологических изменений повествующего лирического субъекта.

«Точка зрения» лирического субьекга-нарратора характеризуется динамикой развития его идеологии. Разумеется, субъект стихотворения возвращается к «основной точке отсчета» (Т.И. Сильман), но говорить о ее зафиксированном положении неправомерно: возвращение к «себе» происходит, но «я» субъекта в начале повествования не тождественно «я» в его финале. Событие, рассказанное в стихотворении, порождая новый смысл, предстает как катализатор смены лирического переживания. Категория «точка зрения» в лирическом нарративе характеризуется постоянной соотнесенностью внешних явлений (сфера действия, внешнего события) с концентрацией субъекта на собственном переживаний / состоянии и развитием его идеологических представлений. Взаимодействие внешней и внутренней установок становится механизмом порождения и осуществления наррации в лирике.

1,2.Лирическое событие как категория повествования. В разделе рассматриваются проблема категории события в качестве необходимого структурно-семантического компонента лирического повествования. Критический анализ существующих определений события, предложенных в теоретических трудах А.Н. Веселовского, Ю.М, Лотмана, В. Шмвда, Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпы, показывает, что в основе событийности всегда находится необратимость изменения, характеризующая сюжетно-фабульное развития повествования.

Понимание события как «перемещения персонажа через границу семантического поля» (Ю.М. Лотман) тесно связано с вопросом о специфике лирического сюжета. Некоторые исследователи признают наличие сюжета лишь в лиро-эпических жанрах, таких как баллада, поэма, басня (Б.В. Томашевский, В.М. Жирмунский), отмечая, что причинно-следственные связи в структуре лирического текста, как правило, или подаются имплицитно, или заменяются ассоциативными связями. Принципиальное отличие лирического сюжета от эпического описывается в работах Б.О. Кормана, Л,Я. Гинзбург, Т.И. Сильман. Суммируя различные взгляды на данную проблему, следует констатировать, что основой сюжетообразования в лирике становится трансформация «точки зрения» субъекта, выраженная сменой эмоционального / интеллектуального отношения к изображаемому миру. Движение переживаний лирического

субъекта предстает как своеобразный аккумулятор протекания внешних событий или явлений, в результате чего раскрываются его идеологические характеристики. Естественная последовательность фактического материала в лирике замещается раскрытием идеологем, вызванных внешним событием и сопровождаемым четким выражением ценностно-смысловой позиции.

Исходя из такого понимания лирического сюжета, в центре лирического повествования оказывается рассказ о некой ситуации, приводящей к необратимым изменениям не только и не столько в диегесисе, сколько в сфере аксиологических представлений нарратора. Фактически событием в лирике является сообщение о событии бытия (М.М. Бахтин). Представление лирическим субъектом себя в качестве основного адресата повествуемой информации способствует соединению различных систем коммуникации: одновременно происходят перекодировка сообщения и смена инстанций отправителя и получателя. Поэтому излагаемое событие для лирического повествователя оказывается основой изменения собственной идеологической позиции. Наррация в лирике, таким образом, обусловливается развитием автокоммуникативной стратегии.

Обращении к жанру лирической новеллы, а также к стихотворениям, где наблюдается редукция эпического развития сюжета, показывает, что событийностью в лирическом повествовании является не просто перемещение сознания в семантическом поле текста (ю.Н. Чумаков), но значимое изменение идеологем нарратора и / или героя. Повествование в лирике строится как рассказ о динамике идеологических представлений субъекта, вызванных нарушением стабильности внеположной его сознанию реальности и конструирующих в процессе наррации уникальную модель взаимоотношений повествователя и мира, который его окружает.

Если в эпическом нарративе аксиологию меняет некое бытовое событие, то в лирическом тексте само изменение системы ценностей субъекта получает событийный статус. По сути, лирика становится рассказом о жизни рефлектирующего сознания повествователя, в котором актуализируется столкновение его «я» в настоящем и его «я» в прошлом. Именно этот конфликт изменяет аксиологические параметры изображаемого мира и оказывается событием лирического повествования,

1.3. Повествовательные инстанции в лирическом тексте. Субъектная организация лирики характеризуется дифференциацией способов представления субъекта, организующего поэтическое высказывание. Данный раздел главы посвящен рассмотрению различных форм выражения лирического субъекта в аспекте их повествовательных возможностей. Традиционно выделяются следующие типы лирического субъекта, обусловленные спецификой его поведения в структуре поэтического текста: собственно автор, автор-повествователь, лирическое «я», лирический герой, герой «ролевой» лирики. Детальное описание указанных типов представлено в работах Б.О. Кормана, Л.Я. Гинзбург, С.Н. Бройтмала. Как следует из самого обозначения, в качестве нарративной инстанции в лирике выступает автор-повествователь,

конституирующие признаки которого сближаются с нарратором в эпических произведениях. Однако нарративный потенциал просматривается и в структурах, где субъектом является лирическое «я» или лиричесчкий герой.

Как определяет С.Н. Бройтман, лирическое «я» чаще всего проявляется в смещении границ между «я» и «другим», образуя сложные уровни личностной проблематики. Здесь наррация оказывается возможной в том случае, когда противостояние субъекта и «другого», реализуемое через тесное взаимодействие кругозора и окружение, взаимообусловлено сообщением некой истории, события которой конструируют ценностно-смысловую определенность лирического «я». Примером организации повествования посредством данного типа лирического субъекта являются многие стихотворения Ф.И. Тютчева, К.К. Случевского, Б. Л. Пастернака.

Лирический герой выступает в качестве повествовательной инстанции, когда в его высказывании представлен ретроспективный взгляд на события. При этом в центре повествования находится репрезентация его внутреннего мира. Е.В. Падучева отмечает, что «лирический герой обязательно присутствует в том мире, который порождается текстом», то есть всегда эксплицирует себя в диететическом плане текста. Повествовательный акт, осуществляемый лирическим героем, подчеркивает расщепление высказывания на рассказ-действие и рассказ-претерпевание, в которых вскрываются субъектные и объектные качества повествующей инстанции. Это, в свою очередь, актуализирует несовпадение лирического героя с самим собой в качестве аксиологического основания художественной концепции.

Глава 2. Система повествования в поэзии М.Бродского состоит из трех разделов.

2,1. Способы организации повествовательного дискурса и проблема нарративной позиции в художественном тексте. Анализ поэтических текстов И. Бродского показывает, что система повествования в его творчестве характеризуется наличием различных типов инстанции нарратора, как традиционных, так и индивидуальных. Лирический субъект, осуществляющий повествование, часто синтезирует в себе качества нарратора, персонажа, обобщенного лирического «я», что проявляется в совмещении нарративного и итеративного дискурсов.

Обращение к ранним текстам И. Бродского, в которых представлено переосмысление жанра баллады, позволяет установить принципиальные особенности организации повествования в его поэзии в целом. Во-первых, наблюдаются принципиальные флуктуации нарративной позиции, выражаемые посредством изменения индексов присутствия повествователя в диегетическом плане текста. Во-вторых, в основе структуры стихотворения или поэмы лежит принцип повтора элементов, реализуемые на различных уровнях текстовой организации. Часто повтор в нарративе И, Бродского способствует конструированию иконическоГо знака «маятник» (например, в поэме «Зофья» и в стихотворении «Ты поскачешь во мраке.,.»). Использование повтора

актуализирует кардинальные пункты авторской концепции: представление о релятивности окружающего мира и понимание языка как саморазвивающейся системы, способной самостоятельно формировать бытие. В-третьих, в повествовании И. Бродского нивелируется грамматические показатели глаголов: прошедшее время совершенного вида, характеризующее предикат в традиционном нарративе, перестает быть базовым временем в дискурсе нарратора. Часто происходит синхронизация событий повествуемой истории и повествования о них, что выражается с помощью настоящего времени глаголов и номинативных синтаксических конструкций: «Два всадника скачут в вечерней Грязи, / не только от дома, от сердца вблизи...» («Под вечер он видит, застывши в дверях...»). Временной план «точки зрения» нарратора в качестве нарративного показателя теряет свою первостепенную значимость.

В работах В. Полухиной, Е. Курганова, Д.М. Бетеи отмечается, что поэзия И. Бродского характеризуется размыванием жанровых границ. Анализ системы повествования в творчестве поэта показывает, что контаминации свойств, присущих тому или иному лирическому жанру, во многом способствует объективация «я» лирического субъекта. Гак, в «балладных» стихотворениях И. Бродского усиливаются авторефлексивные элементы, придавая повествованию элегические черты. В жанре элегии, напротив, обнаруживается сдвиг в сторону нарративного развертывания лирического сюжета, в основе которого находится рассказ некой истории. Обращение к структуре повествования в «Большой элегии Джону Донну» (1963) позволяет утверждать, что такие жанровые трансформации инициируют создание многополярного универсума, где нейтрализуется авторитетность ценностных суждений лирического субъекта по отношению к «точкам зрения» персонажей.

Одним из центральных способов конструирования нарративной позиции, который последовательно утверждается в поэзии И, Бродского с конца 1970-х годов, является расщепление субъекта на «я», осуществляющего высказывание, и «я», участвующее в событиях повествования. A.B. Корчинский обозначает данную особенность поэтики И. Бродского как становление нарратива, отмечая, что механизмы отстранения, присущие лирическому «я» поэта, формируют тенденцию к его выходу за пределы собственных времени и пространства. Точно формулируя специфику лирического субъекта в поздней поэтике И. Бродского, исследователь, тем не менее, ограничивается лишь указанием на формирование нарративных тенденций в его творчестве, не анализируя саму наррацию.

Дискретность пространственно-временных координат изображаемого мира актуализирует децентрализацию лирического субъекта, выход за пределы своего «я». Сигналами такой внутренней нестабильности выступают автоописапия субъекта. Обозначение инстанции говорящего личными местоимениями 1-го или 2-го лица единственного или множественного числа в пределах одного текста выполняют две функции. Во-первых, такое удваивание субъекта сигнализирует о повышении процессуальности: статичная картина мыслится как развернутая во времени. Во-вторых, вскрывается процесс распада внутренней определенности лирического субъекта. Разрушение его

идентичности порождает особый принцип нарративного текста, где повествование ведется от 2-го лица. Позиция нарратора по отношению к диегесису становится неоднозначной. В таких стихотворениях, как «Декабрь во Флоренции» (1976), «Вид с холма» (1992), «Август» (1996), формально повествователь не эксплицирует себя в диететическом плане текста, организуя дискурс как рассказ о ком-то другом, обозначенным через 2-е лицо. Но события мыслятся как происходящие с самим субъектом, что включает его в диегесис в качестве героя повествования. Означающим здесь является непричастность событийному ряду, а означаемым непосредственное участие в рассказываемой истории.

Нивелирование своей причастности повествуемому миру соотносится с принципиальной диалогичностью, присущей поэтике И. Бродского в целом и проявляющейся в различных аспектах. Отчуждение своего «я», формируемое амбивалентностью нарративной позиции, позволяет повествователю универсализировать свой личный опыт. Но нарушение идентичности порождает диалогические отношения субъекта с самим собой. Нарратор ограничивает авторитетность по отношению к своей проекции в диегесисе. Возникает такой тип наррации, где в окружение повествователя попадает его собственное «я».

Отмеченная тенденция к самоустранению лирического субъекта из изображаемого мира, определяющая его идеологию, просматривается в произведениях поэта, где синтезированы родовые признаки лирики, эпоса и драмы («Шествие» (1961), «Горбунов и Горчаков» (1968), «Посвящается Ялте» (1969), «Новый Жюль Берн» (1976)). Смещение рассказа некой истории в сторону ее показа, присущего драматическим жанрам, и включение в структуру текста инстанции вторичного нарратора способствуют нивелированию присутствия повествователя в моделируемом универсуме.

2.2. Система персонажей и событийность в лирическом повествовании И. Бродского. Персонаж в повествовательной структуре И. Бродского, являясь объектом изображения, характеризуется многофункциональностью и становится одним из центральных элементов композиционного строения текста. Система персонажей выстраивается, как правило, на основе экспликации связей с определенным контекстом мировой культуры.

В стихотворениях поэта, где о событиях, происходящих с героями, рассказывается с «точки зрения» всеведущего нарратора, усиливаются эпические элементы сюжетной организации. На первом плане оказывается изменение частной, единичной ситуации. Однако нарратор строит повествование таким образом, что единичный факт получает значение универсального события бытия и порождает глубинные экзистенциальные смыслы. Релевантность события повышается не только для участников повествуемой истории, но и для самого повествователя. В таких произведениях И. Бродского, как «Исаак и Авраам», «Дидона и Эней», «Двадцать сонетов к Марии Стюарт», стихотворения рождественского цикла, композиция выстраивается на основе со-противопоставления персонажей, вскрывающих оппозицию

«прошлое» — «настоящее». Причем семантика времени порождается через пространственное положение героев повествования, их позы, жесты, движения,

В произведениях, где контекст мировой культуры имплицирован, персонаж мыслится как проекция человека вообще. В этом случае герои характеризуются минимальной конкретизацией. Перенос акцента всецело на событие рассказа инициируют изменение семантического кода, предполагающего прочтение текста как общечеловеческой ситуации постижения бытия.

Другой способ взаимодействия инстанций повествователя и персонажа в лирике И. Бродского проявляется в структурах, где наррация осуществляется диегетическим нарратором, участвующим в событиях и приобретающих функции лирического героя, В этом случае усиливаются личностные коннотации, сигнализирующие о значении изменений в сфере эмоциональной и интеллектуальной идентичности субъекта повествования. Событием здесь оказывается единство трансформации идеологе мы нарратора и изменения местоположения персонажа,

С конца 1970-х гг. в поэзии И.Бродского доминирующей лирической интенцией становится самоустранение лирического субъекта. Нарратор моделирует собственную вненаходимость в координатах повествуемого мира, даже при актуализации своего «я» в диегесисе. Происходит процесс, обратный интимизации изображаемой реальности. Кругозор повествовательной инстанции редуцируется к ее окружению. Авторефлексивные элементы лирического высказывания усиливаются принципиальным несовпадением «я» как нарратора и «я» как персонажа. Наиболее четко это проявляется в стратегии повествования от 2-го лица, где позиции нарратора, персонажа и адресата становятся амбивалентными. Диететический повествователь акцентирует дистанцию между своими субъектными и объектными качествами. Нарративное развертывание собственной включенности в повествуемый мир подается с позиции окружения, о чем сигнализирует совмещение адресатного и обобщенно-личного значений 2-го лица в автоописании субъекта.

В творчестве И.Бродского важное место занимают произведения с усложненной структурой повествования, где совмещаются различные типы нарратора, лирический субъект распадается - на несколько инстанций, а персонажи характеризуются неопределенностью положения в пространственно-временной организации текста. Акцентирование ценностного кругозора персонажей в таких произведениях, как «Зофья» (1962), «Посвящается Ялте» (1969), «Новый Жюль Верн» (1976), выявляет диалогическую установку поэзии И. Бродского, где утверждается освобождение героя от тотальной власти субъекта повествования. Наиболее отчетливо ситуация ослабления авторитетности, описанная М.М, Бахтиным, реализуется в стихотворениях поэта, в которых наррация осуществляется посредством синтеза высказываний нарратора и персонажей.

Как отмечено М.Ю. Лотманом, «одна из основных тем Бродского — пересечение границ: государственных и иных. В числе иных — граница смерти». Соглашаясь с этим утверждением, нужно подчеркнуть, что переход границы в

лирическом повествовании поэта не только является темой, но и акцентирует событийность, порождая экзистенциальные смыслы: «Море внешне безжизненно, но оно / полно чудовищной жизни, которую не дано / постичь, пока не пойдешь на дно» («Новый Жюль Верн»). Необратимость изменений, связанных с пересечением границы между жизнью и смертью, способствует формированию историософской концепции, в основе которой лежит представление о времени как перманентном поглощении бытия небытием.

2.3. Инстанция адресата в художественной системе И. Бродского. Рассмотрение нарративной структуры позволяет выделить три основных типа адресата в поэтическом творчестве поэта: экзегетический, диететический и инклюзивный (использование местоимения 2-го лица в обобщенно личном значении, в семантику которого входит и обозначение самого говорящего), каждый из которых взаимообусловлен поведением нарратора. Нестабильность, присущая нарративной инстанции в поэзии И. Бродского, экстраполируется и на позицию адресата: принципиальное значение получает не столько ее семантическое наполнение, сколько постулирование данной инстанции в структуре текста в качестве ценностного ориентира, с которым соотносится идеология повествователя.

Особое значение в повествовательной системе И. Бродского получает инклюзивный тип адресата. Степень сближения и взаимопроникновения «я» и «ты» может быть различной в зависимости от реализуемых в тексте аксиологических представлений. Чем сильнее проявляется идеологическая установка нарратора на самоустранение из повествуемого мира, тем меньше оказывается дистанция между ним и адресатом. Размывая границы собственной определенности по отношению к диегесису, повествователь растворяет свое «я» в адресатном «ты» / «вы»: «Вот вам замерзший город из каменного угла. / Геометрия оплакивает свои недра. / Сначала вы слышите трио, потом — пианино негра» («Вид с холма»). Инклюзивный тип адресата становится индексом авторской концепции: принятие небытия как неизбежного итога существования.

Глава 3. Повествование как механизм смыслопорождения в лирике И. Бродского состоит из двух разделов.

3.1, Художественная символика И. Бродского е его повествовательной системе. В поэтическом мире И. Бродского одним из центральных способов реализации авторской концепции является создание системы художественных знаков, четко коррелирующей с идеологемами лирического субъекта или персонажей стихотворения. Проблема символики в поэзии И. Бродского рассматривается многими исследователями, доказывающими, что принципиальная многозначность знака образуется за счет его включения в контекст всего творчества поэта, а также в контекст предшествующей мировой культуры (работы Д.Н. Ахапкина, О.И. Глазуновой, Я.А. Гордина, И.И. Ковалевой, М. Павлова, Э. МасБайуеп).

Обращение к раннему творчеству И- Бродского позволяет выделить в качестве доминирующих в повествовательной системе такие знаки, как «холмы», «куст», «маятник». Их смыслообразующие функции четко проявляются в «балладных» стихотворениях поэта, в которых посредством взаимодействия указанных знаков конструируется общая концепция человеческого существования: жизнь как возвращение к смерти, где все факты бытия мыслятся в категориях прошлого, а будущее оказывается точкой отсутствия человека в мире. Причем в сюжетной организации текста акцентируется идея раскачивания человека между жизнью и смертью при неизбежности приближения последней (например, стихотворение «Ты поскачешь во мраке...», поэма «Холмы»).

В основе текстообразования здесь находится наращение смыслового потенциала знаков центра, конструирующих семантическое поле, которое покидает нарратор или герой повествования. Как правило, к таким знакам относятся специальные знаки, обретающие в процессе нарративного развертывания сюжета темпоральную семантику.

Другим случаем становится акцептирование знака периферии, маркирующего пересечение семантической границы. Такой способ включения художественного знака в нарративную структуру текста четко просматривается в стихотворении И. Бродского «Исаак и Авраам». Знак «куст» здесь определяет смену семантического кода. Появление куста на пути идущих к месту жертвоприношения отца и сына получает событийный статус, изменяя ситуацию в диегесисе. Семантическое значение раскрывается через звуки и буквы, составляющие слово «куст», что актуализирует присущее И. Бродскому представление о языке как первичной самодовлеющей реальности, способной создавать бытие. Этот знак акцентирует соотнесенность двух систем ценностей: Авраама и Исаака. В сюжете стихотворения на библейский контекст накладывается историческое понимание событий, репрезентирующее ценностный кругозор нарратора.

В системе повествования И. Бродского смысловой потенциал художественного знака, обозначающего границу семантического поля, во-первых, обеспечивает взаимопроникновение различных пространственно-временных моделей, а во-вторых, актуализирует диалог аксиологических представлений героев и лирического субъекта-нарратора.

Одними из центральных знаков периферии в поэтическом мире И.Бродского являются знаки с общим семантическим значением «острие»: «игла», «шпиль», «конус». Они также обозначают точку соединения разных систем бытия, в которой происходит трансформация идеологической позиции повествователя, однако в их семантике усиливается значение перехода из одной пространственно-временной системы в другую. По мнению Е. Ваншенкиной, в основе значения «острия» лежит утверждаемая в поэзии И. Бродского идеологема отказа от пространственных отношений. Представляется, что смысловой потенциал здесь не ограничивается указанным значением. В нарративной структуре стихотворений И. Бродского они четко соотносятся с

пространственной организацией повествуемого мира и мотивируют сюжетно-фабульное развитие повествования.

Знак «шпиль», образуя оппозицию «верх / низ»», маркирует нарушение внутренней определенности пространственно-временных координат, в которых находится герой. Например, в стихотворении «Post aetatem nostram» этот знак мотивирует центральное событие повествования: пересечение героем государственной границы. Означаемым этого знака становится со-противопоставление двух бытийных систем: бытовой, ограниченной рамками повседневного существования (в композиции стихотворения она представлена позициями Императора и жителей провинции) и исторической, определяющей экзистенциальный выбор человека, реализуемой через поступки и идеологемы героя.

В структуре повествования у И. Бродского часто обнаруживается тесное взаимодействие знаков периферии и знаков центра, представленных символом «море» и его производными («волна», «рыбы», «прибой»). Акцентируя пространственную границу между сушей и водой, нарратор повествует о событии перехода из пространственной обусловленности в область чистой темпоральности, которая в его системе ценностей равнозначна небытию, исчезновению «я». В псютнке И. Бродского символ («поре» приобретает окказиональную семантику - источник генезиса и итог земного существования, и в силу этого становится не столько пространственной координатой, сколько временной, причем время здесь понимается не как историческое измерение, а как онтологическая категория. Центральным событием повествования в стихотворениях И. Бродского, особенно в зрелом и позднем периодах творчества, оказывается трансформация идеологических представлений нарратора или героя, сопряженная с осознанием конца мира как поглощения суши водой.

Одной из центральных функций символа «море» в лирическом повествовании И. Бродского является реализация историософских представлений. Так, в «Новом Жюль Берне» пространственные характеристики морской стихии разворачиваются в универсальную модель гибели мира. Эсхатологические воззрения, представляющие авторскую концепцию мироздания и связанные с пониманием грядущего как возвращения к Мировому Океану, порождаются в тексте посредством событий повествования. Морское путешествие и последующая гибель корабля, потопленного гигантским осьминогом, проецируются на существование и конец мира в целом, образуя в идеологическом плане «точки зрения» повествователя историософский смысл.

В некоторых случаях система знаков в поэзии И. Бродского выстраивается таким образом, что происходит изменение пространственной градации повествуемой реальности. В таких текстах наблюдается редукция интимизации пространства, присущей лирическому высказыванию: личное пространство приобретает черты мирового. Нарратор занимает такую «точку зрения», где любое событие относится к плану прошлого времени, поэтому модальность высказывания утрачивает четкость референтной соотнесенности.

С художественной символикой моря тесно связан свойственный повествовательной поэзии И. Бродского мотив путешествия или странствия. На сюжетном уровне он, как правило, смыкается с мотивом невозвращения в исходную точку или в пункт назначения («Одиссей Телемаку», «Новая жизнь», «Итака»). В этом случае утверждается недосягаемость прошлого в реальности и возможность его воскрешения только в памяти, а также порождается значение невозможности счастья даже в случае возвращения домой.

Спецификой реализации системы художественных знаков в повествовательной структуре в лирике И. Бродского является утверждение эсхатологических представлений о мире и необходимости экзистенциального выбора.

Символика в системе повествования И. Бродского реализуется в соответствии с двумя центральными принципами. Во-первых, знак становится источником развития сюжета стихотворения или позмы, наращивая семантические значения в процессе наррации. Причем характер и смысловая завершенность повествуемой истории напрямую выводятся из семантического потенциала знаковой системы. Во-вторых, знак может обнаруживать функцию результативности, маркируя пересечение нарратором, героем или персонажами границы семантического поля и определяя аксиологическое значение события.

3.2. Идеологический аспект: концепция времени и пространства в нарративном поле художественного текста. По утверждению И. Бродского, в центре его художественной концепции находится категория времени. Действительно, основой его поэтического универсума являются различные варианты верификации времени как онтологической категории и как ведущего ценностно-смыслового ориентира человеческого существования. Вместе с тем, концентрация внимания на темпоральной проблематике способствует повышению семантического потенциала пространственных характеристик поэтического текста и реализуется через со-противопоставлении с онтологическим статусом пространства. Нарративная структура текста становится механизмом репрезентации авторских представлений об этих категориях. На разных этапах творческого пути поэта его суждения о пространстве и времени подвергаются трансформации, но всегда сохраняют доминирующее положение в идеологическом поле текста,

В ранней поэзии И. Бродского время истолковывается в двух аспектах: 1) темпоральное изменение «я» лирического субъекта-повествователя; 2) наращение опыта мировой культуры, репрезентируемое посредством памяти. Наиболее ярко эта концепция предстает в поэмах «Гость» (1961), «Петербургский роман» (1961), «Шествие» (1961), «Зофья» (1962). В этих текстах очевидно влияние «Поэмы без героя» A.A. Ахматовой. В основе повествуемой истории оказывается событие взросления героя-повествователя. Семантическим значением перехода на другой уровень существования становится трагическое осознание необратимости и утраты в качестве основных признаков категории времени, свидетельствующее о начале формирования центральной для поэтики И. Бродского идеологе мы: время как процесс поглощения бытия. Повествуемый

мир локализуется в привычных для нарратора пространственных координатах (комната, улица, Петербург). На сюжетном уровне трансформация спациальных характеристик осуществляется через взаимодействие личного пространства героя-повествователя с пространством мировой культуры, включаемого в диегесис посредством системы персонажей.

В период зрелого творчества поэта (середина 1960-х - конец 1970-х гг.) категория времени начинает осмысляться в аспекте результативности его воздействия на человека. Моделирование различных пространственно-временных координат в структуре текста способствует верификации онтологического статуса времени.

Событием повествования часто оказывается расставание персонажей, обладающих различными жизненными интенциями, что реализуется в противопоставлении их пониманий пространственных характеристик мира: с одной стороны, личное пространство, с другой — мировое. Нарратив в данном случае способствует выявлению границы взаимопонимания, где начало нового пути одного человека становится финалом жизни для другого. Повествование строится таким образом, что события и характеры персонажей раскрываются в соединении двух временных контекстов: мифологического и исторического, акцентирующем разрушающее воздействие времени на человека.

В повествовательной структуре художественных текстов И. Бродского онтология пространства и времени тесно связана с ситуацией экзистенциального выбора, который совершает лирический субъект или герой повествования. Характерным примером такого осмысления данных категорий является стихотворение «Post aetatem nostram» (1970). Овеществление пространства трансформирует повествуемую историю в аспекте ее событийности. Бессобытийность обыденного мира инициирует внутреннее развитие героя, осознающего свою жизнь уже не в бытовом, а в бытийном смысле. Это обусловливает наделение категории времени амбивалентным значением: с одной стороны, оно уничтожает мир привычных ценностей, постоянно сползающий в область прошлого, а с другой - только во времени становится возможным обретение человеком. собственной идентичности посредством экзистенциального поступка.

В позднем творчестве И, Бродского (1980-е — 1990-е гг.) художественная онтология реализуется через две центральные идеологемы его лирического субъекта. Во-первых, будущее мыслится как конец человеческого существования, а во-вторых, грядущее небытие порождает стремление выйти за пределы темпоральной обусловленности. Все, что субъект описывает или о чем рассказывает, включая и собственное состояние в момент речи, воспринимается им как прошедшее. Анализ нарративной структуры поэмы «Вертумн» (1990) показывает, что в основе историософских воззрений И. Бродского находится представление о будущем как доисторической эпохе, главным признаком которой является отсутствие человека.

По мысли И.И, Ковалевой, «основная метаморфоза, занимающая поэта в «Вертумне», — это превращение «будущего» в «прошлое». Такое понимание художественной рефлексии лирического субъекта, разумеется, соответствует

концепции времени, представленной в тексте поэмы, но явно не объясняет ее ценностно-смысловых параметров. Особенностью темпоральной проблематики у И. Бродского оказывается разграничение прошлого на доисторическое и личностное (историческое, мифологическое). Критерием такого деления оказывается присутствие / отсутствие в нем человеческого сознания как фактора реорганизации времени. Грядущее трансформируется в первобытное прошлое, которое лишено процессуальности, так как в нем отсутствует сознание, обладающее способностью ощущать время. Прошлое как область человеческой памяти понимается здесь в аспекте присутствия воспринимающего субъекта.

Рассматривая любое событие или явление как факт прошлого, лирический субъект И. Бродского моделирует варианты своего отсутствия мира, позволяющие ему освободиться от давления темпоральных связей. Тяготение к самоустранению способствует распаду субъекта на две инстанции: «я», осуществляющее речевой акт, и «я», участвующее в событиях или претерпевающее некое состояние.

Вместе с тем в процессе повествования в творчестве поэта формируются представления о человеческом сознании как факторе, придающем целостное единство пространству и времени («Каппадокия» (1990), «Посвящается Джироламо Марчелло» (1991), «Вид с холма» (1992)). Оппозиция «постоянное» - «временное» (или «пространство» («вещь») - «человек») продуцирует мысль о возможности пространственной определенности только в присутствии воспринимающего субъекта. Исчезновение человека приводит к исчезновению времени как категории, определяющей сущность человеческого бытия.

Заключение

Результаты исследования показывают, что повествование в поэзии Иосифа Бродского является одним из центральных принципов смыслопорождения. На всех этапах творческого пути поэта наблюдается использование нарративных механизмов конструирования художественного универсума, образующих разветвленную систему взаимоотношений нарратора и изображаемого мира. Спецификой повествования в поэтическом творчестве И. Бродского оказывается установка лирического субъекта на объективацию собственного «я» и самоустранение из повествуемой реальности. Тенденция к самоотстранению и моделирование взгляда на себя извне, утверждаемые на уровне художественной идеологии, продуцируют нарушение внутренней идентичности субъекта. Реализация данной ндеологемы осуществляется посредством конституирован ия нестабильности нарративной позиции и трансформация индексов присутствия повествователя в диегетическом плане текста.

Событийность в лирическом повествовании И. Бродского предстает как реализация архетипических моделей взаимоотношения человека и мироздания. Частное событие приобретает универсальный характер, и его означаемым становится ситуация экзистенциального выбора, сопряженная с рефлективным осмыслением таких категорий, как время, пространство, бытие / небытие, язык, память, взятых в онтологическом измерении. Верификация данных понятий в

процессе нарративного развертывания сюжета переводит необратимость любого изменения из структурного признака событийности в доминанту ценностно-смыслового поля художественной концепции поэта.

Нарратив становится механизмом порождения и реализации авторских представлений о категории времени. В поэтическом универсуме И. Бродского зафиксировать и осмыслить бытие, безостановочно сползающее в прошлое, возможно только при наличии темпоральной дистанции между «я», осуществляющего высказывание, и «я», пребывающем в определенной бытийной точке. Представление о времени как о силе, которая уничтожает человека, порождает идею преодоления темпоральной обусловленности за счет расширения лирическим субъектом пределов собственной идентичности. Утверждение прошлого в качестве единственной темпоральной координаты, поддающейся осмыслению, превращает иарративность в универсальный способ рефлексии лирического субъекта^ экстраполируемый на настоящее и будущее.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. ЧевтаевА. А. И.Бродский и А. Кушнер (к вопросу о характере лирического субъекта) // Классика и современность; актуальность, традиции, новаторство: Материалы региональной научно-практической конференции 2022 ноября 2003 года. - Мурманск: МГЛУ, 2004.-Т. 1.-С. 41-43 (ОД п. л.).

2. Чевтаев А. А. Репрезентация события в лирическом нарративе Иосифа Бродского // Stodia Slavica. - Vol. IX. - Ostrava, 2005. - S. 93-104 (0,6 п. л.).

3. Чевтаев А. А. Структура повествования в стихотворении И. Бродского «Новый Жюль Берн» // Филологические записки: Материалы Герцеиовских чтений: Сборник статей. - СПб., 2005. - С. 53-58 (0,4 п. л.).

4. Чевтаев А. А. Система персонажей в повествовательной поэзии И. Бродского // Известия РАН. Серия литературы и языка. — 2006 (март). — Т. 65.-М 2. - С. 55- 63 (0,8 п. л.).

5. Чевтаев А. А. Нарратив как реализация концепции времени в поздней лирике И.Бродского // «Чернеть на белом, покуда белое есть...» Антиномии Иосифа Бродского: Сборник статей. - Томск, 2006 (февраль). - С. 87-100 (0,7 п. л.),

6. Чевтаев А. А. Семантика пространства в стихотворении И. Бродского «Post aetatem nostram» // Восток - Запад: пространство русской литературы и фольклора; Материалы Второй Международной научной конференции (заочной), 16 апреля.-Волгоград, 2006 (июнь).-С. 759-767 (0,5 п. л.).

7. ЧевтаевА, А. Символика моря в поэзии И. Бродского: нарративный аспект // Филологические записки: Сб. ст. — СПб., 2006 (сентябрь). — С. 57-62 (0,4 п. л.).

Подписано б печать 13.10.2006 Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ №381.

Отпечатано в ООО «Издательство "JIEMA"»

199004, Россия, Санкт-Петербург, В.О., Средний пр., д.24, тел./факс: 323-67-74 e-mail: izd_lema@mail.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Чевтаев, Аркадий Александрович

ВВЕДЕНИЕ С.

ГЛАВА 1. ПОВЕСТВОВАТЕЛЬНЫЕ РЕСУРСЫ ЛИРИКИ КАК РОДА ЛИТЕРАТУРЫ С.

1.1. Категория «точка зрения» в лирическом повествовании С.

1.2. Лирическое событие как категория повествования С.

1.3. Повествовательные инстанции в лирическом тексте С.

ГЛАВА 2. СИСТЕМА ПОВЕСТВОВАНИЯ В ПОЭЗИИ И. БРОДСКОГО С.

2.1. Способы организации повествовательного дискурса и проблема нарративной позиции в художественном тексте С.

2.2. Система персонажей и событийность в лирическом повествовании И. Бродского С.

2.3. Инстанция адресата в художественной системе И. Бродского С.

ГЛАВА 3. ПОВЕСТВОВАНИЕ КАК МЕХАНИЗМ СМЫСЛОПОРОЖДЕНИЯ В ЛИРИКЕ И. БРОДСКОГО С.

3.1. Художественная символика И. Бродского в его повествовательной системе С.

3.2. Идеологический аспект: концепция времени и пространства в нарративном поле художественного текста С.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Чевтаев, Аркадий Александрович

В истории отечественного литературоведения изучение творчества Иосифа Александровича Бродского занимает особое положение. Войдя в русский советский литературный процесс в конце 50-х годов XX века, начиная свой творческий путь с самиздата, поэт испытывал тяжелое давление идеологических канонов официальной советской литературы. До конца 1980-х годов его поэзия была известна в большей степени западному читателю. Однако произведения И. Бродского знали и в СССР. В отличие от «возвращавшихся» классиков русской литературы прошлых лет, таких как Г.В. Иванов, Б.А. Пильняк, A.M. Ремизов, В.В. Розанов, а также отдельных произведений, авторы которых печатались в Советском Союзе («Несвоевременные мысли» М. Горького, «Окаянные дни» И.А. Бунина, «Доктор Живаго» Б.Л. Пастернака), И. Бродский находился в постоянном контакте со своим читателем, советской интеллигенцией, склонной к нонконформизму, регулярно и настойчиво проникая в читательскую массу за счет книг, изданных в Европе и США. Отметим, что, эмигрировав из СССР в США в 1972 году, поэт работал одновременно и в русской, и американской литературе, создавая произведения на двух языках (русском и английском).

Включение его творчества в литературный контекст выявило то обстоятельство, что художественная система И. Бродского оказалась тесно связанной с культурой Серебряного века. Кроме того, она взаимодействовала с традициями русской философской лирики XVIII - XIX веков (Г.Р. Державин, Е.А. Баратынский, Ф.И. Тютчев), моделируя поэтический универсум, смысловой потенциал которого развивается в направлении рефлексивного осмысления метафизических категорий. Лирика И. Бродского творчески развивала не только традиции русской литературы, но и русской философско-эстетической мысли, в частности идеи ряда русских религиозных философов (Л.И. Шестова, Н.А. Бердяева, П.А. Флоренского,

C.JL Франка). Этим объясняется тот факт, что онтологический статус мира и различные модусы бытия оказываются эстетической доминантой его творчества1. Поэзия И. Бродского также вступала в диалогические отношения с западной литературой и эстетикой. Синтез отечественной литературной традиции и ряда характерных особенностей англоамериканской поэзии способствовал образованию в его лирике новых кодов, в которых эстетические и онтологические категории становились базовыми понятиями для формирования художественных констант2.

Несмотря на попытки изолировать поэта от его читателя и всего русского читающего общества, И. Бродский сохранял тесные связи со многими выдающимися деятелями культуры, в частности с А.А. Ахматовой. 7-го августа 1961 года состоялось его личное знакомство с поэтессой, которое оказало плодотворное влияние на его творческую судьбу3. В составе четверки так называемых «ахматовских сирот» (вместе с молодыми поэтами Д.В. Бобышевым, А.Г. Найманом и Е.Б. Рейном) он проходил важную школу созревания своего творческого дара (своего рода поэтический семинар). Общение с А. Ахматовой стало воплощением живой связи нонконформистской литературы 1960-х годов и поэтических традиций Серебряного века русской словесности. Глубокое усвоение эстетических достижений предшествующих эпох способствовали включению И. Бродским в художественное поле своей поэтической системы различных контекстов мировой культуры и развитию непрерывного диалога с ее наследием.

Однако в выборе художественных ориентиров поэт был достаточно избирателен. В «Нобелевской лекции» 1987 года он указал приоритетные имена тех, кто оказал влияние на его становление как поэта и кто, по его мнению, был достоин получить Нобелевскую премию по литературе: Осип

1 Впервые на это обратила внимание Дж. Нокс. См.: Нокс Дж. Иерархия других в поэзии Бродского // Поэтика Бродского. Сб. ст. - Tenafly, New Jersey: Hermitage, 1986. - P. 160-171.

2 См.: Крепе M. О поэзии Иосифа Бродского. - Ann Arbor: Ardis, 1984. - 278 р.; Иванов Вяч. Be. Бродский и метафизическая поэзия//Звезда. - 1997,- №1.- С. 194-199.

3 Иосиф Бродский. Хронология жизни и творчества (1940 - 1972) / Сост. В.А. Куллэ // Мир Иосифа Бродского. Путеводитель. Сб. ст. - СПб., 2003. - С. 10.

Мандельштам, Марина Цветаева, Роберт Фрост, Анна Ахматова, Уистен Оден4. Позже в своих эссе и интервью И. Бродский называет также имена Б.Л. Пастернака и P.M. Рильке. Помимо выдающихся представителей культуры XX века в систему его эстетических координат входят Гомер, Данте, Джон Донн, Г.Р. Державин, Е.А. Баратынский, Т. Гарди, Т.С. Элиот. Переосмысление наследия предшественников в соединении с собственными художественными принципами формирует специфическую картину поэтического мира И. Бродского, где лирическая рефлексия оказывается инструментом аналитического проникновения в глубинные вопросы онтологии. Картина мира, реализуемая в его лирике, вызывает необходимость детального изучения тех законов и принципов, на которых она основывается.

В сферу внимания литературной критики и литературоведения творчество поэта попало во второй половине 1960-х годов, когда осуществлялся переход И. Бродского от ранней поэтики к зрелому периоду и его художественная концепция приобретала устойчивые черты. Первые исследовательские работы из-за запрета его поэзии в СССР вначале появлялись в западноевропейских и американских литературно-критических изданиях, а также в предисловиях к выходившим за рубежом первым поэтическим сборникам И. Бродского. В этих работах отмечалась оригинальность его поэтического мышления и предпринимались попытки описания свойств его художественного мира (Ю. Иваск5, Дж. Клайн6,

7 R

К. Верхейл , А. Лосев и др.). Непосредственно научное осмысление поэзии И. Бродского началось в 1980-е годы, когда поэт уже жил в

4 Бродский И.А. Нобелевская лекция // Бродский И. Сочинения Иосифа Бродского. В Vll-ми томах. Т. 1. -СПб., 2001,- С. 5.

5 Иваск Ю. [Рецензия] // Новый журнал. - 1965. - Кн. 79. - С. 297-299 (Рец.: Бродский И. Стихотворения и поэмы. - Washington: New York: Inter Language Literary Associates, 1965. - 236 c).

6 Kline G.L. Joseph Brodsky's «Elegy for John Donne» // The Russ. Rew. - 1965. - Vol. 24. - № 4. - P. 341353.

7 Verheul K. Josif Brodsky's «Aeneas and Dido» // Russian Literature Triquaterly. - 1973. - Vol. 6. - P. 490501.

8 Лосев А. Ниоткуда с любовью.: Заметки о стихах Иосифа Бродского // Континент. - 1977. - № 14. - С. 307-331; Лосев А. Иосиф Бродский: Посвящается логике//Вестник РХД. - 1978.-№127. - С. 124-130. эмиграции в США. В Америке и Европе вышли первые монографии9 и сборник научных статей10, в которых предлагалось концептуальное описание его художественной реальности.

В нашей стране изучение творчества И. Бродского началось в конце 1980-х - начале 1990-х годов, когда появились первые легальные публикации и издания его поэзии в Советском Союзе и произошло ее полноценное включение в контекст русской литературы".

Изучение творчества И. Бродского на современном этапе основывается на следующей периодизации его творческого пути: ранний (до середины 1960-х гг.), зрелый (с середины 1960-х до конца 1970-х гг.) и поздний (с конца 1970-х) периоды, характеризуется пристальным вниманием исследователей к самым разным аспектам художественной системы поэта и поднимает широкий круг научных проблем. Рассматриваются философские основания его лирики (Е. Келебай12, A.M. Ранчин13, И.И. Плеханова14, С. Тюкина15), особенности поэтического языка и механизмы создания художественной реальности (Д.М. Бетея16, С.Б. Калашников17, М. Кёнёнен18, Д.Л. Лакербай19, И. Служевская20,

9 Крепе М. О поэзии Иосифа Бродского; Polukhina V. Joseph Brodsky: A Poet for Our Time. - Cambridge, 1989.-334 p.

10 Поэтика Бродского. Сб. ст. - Tenafly, New Jersey: Hermitage, 1986. - 254 p.

11 Ерофеев В. «Поэта далеко заводит речь.»: Иосиф Бродский: свобода и одиночество // Иностранная литература. - 1988. - № 9. - С. 226-231; Ранчин A.M. «Римский текст» И. Бродского и русская поэзия 1910-х - 1920-х гг. // Анна Ахматова и русская культура начала XX века: Тезисы конференции. - М., 1989. - С. 97-100; ЛотманМ.Ю. С видом на море: Балтийская тема в поэзии Иосифа Бродского // Таллинн. - 1990. - № 2. - С. 113-117; Кублановский Ю. Поэзия нового измерения // Новый мир. - 1991. -№2.-С. 242-246.

12 Келебай Е. Поэт в доме ребенка: Пролегомены к философии творчества Иосифа Бродского. - М., 2000. -336 с.

13 Ранчин A.M. Философская традиция Иосифа Бродского //Лит. обозрение. -1993. - № 3/4. - С. 3-13.

14 Плеханова И.И. Метафизическая мистерия Иосифа Бродского. Под знаком бесконечности: Эстетика метафизической свободы против трагической реальности: Ч. 2. - Иркутск, 2001. - 302 с.

15 Тюкина С. Онтологический каркас поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конф. - M., 2005. - С. 76-90.

16 Bethea D. М. Joseph Brodsky and the Creation of Exile. - Princeton, New Jersey, 1994. - 317 p.

17 Калашников С.Б. Поэтическая интонация в лирике И.А.Бродского. Автореф. дис. . канд. филол. наук. / Волгоград, гос. ун-т. - Волгоград, 2001. - 23 с.

18 Kononen М. «For Ways of Writing the City»: St. Peterburg-Leningrad as a Metaphor in the Poetry of Joseph Brodsky. - Helsinki: Helsinki University Press, 2003 (Slavica Helsingiensia. Vol. 23). - 340 p.

19 Лакербай Д.Л. Ранний Бродский: Поэтика и судьба. - Иваново, 2000. - 162 с.

20 Служевская И. Три статьи о Бродском. - M., 2004. - 144 с.

21 22 А.Г. Степанов ), лингвистические особенности (Д.Н. Ахапкин ,

М.А. Кашина23, О.В. Орлова24), интертекстуальность и влияние русской и европейской поэтических традиций (А.М. Ранчин25, К.С. Соколов26), жанровая проблематика и определение свойств его литературно-эстетических принципов (А.В. Корчинский , В.П. Полухина ), особенности стихосложения

А.Н. Андреева29, Дж. Смит30, Б. Шерр31). В последние годы наблюдается увеличение используемых аналитических и интерпретационных механизмов при изучении лирики И. Бродского, что проявляется в расширении круга применяемого методологического инструментария.

В рамках поднимаемой нами проблемы особое значение получает внимание исследователей к субъектной организации поэтического творчества И. Бродского (В.П. Полухина32, Н.Г. Медведева33, К. Верхейл34, А.В. Корчинский35). В его стихотворениях и поэмах представлены различные способы выражения лирического субъекта, взаимодействующего с миром и присутствующими в нем персонажами. Художественная

21 Степанов А.Г. Об одном энтомологическом образе и его деривате у И. Бродского: «Муха» // Парадигмы: Сб. работ молод, ученых. - Тверь, 2000. - С, 188-203.

22 Ахапкин Д.Н. «Филологическая метафора» в поэзии И.Бродского. Автореф. дис. . канд. филол. наук. / С.-Петербургский гос. ун-т. - СПб., 2002. - 22 с.

23 Кашина М.А. «Вещный мир» И. Бродского: На материале сборника «Часть речи»: К вопросу о языковом мире поэта: Автореф. дис. канд. филол. наук. / Черепов, гос. ун-т. - Череповец, 2000. -18 с.

24 Орлова О.В. К вопросу о лексическом воплощении концепта «язык» в поэме И. Бродского «Исаака и Авраам» // Художественный текст и языковая личность: Проблемы изучения и обучения: Материалы II Всерос. науч.-практ. конф. - Томск, 2001. - С. 67-74.

25 Ранчин A.M. «На пиру Мнемозины». Интертексты Бродского. - M., 2001. -464 с.

26 Соколов К.С. И. Бродский и У.Х. Оден: К проблеме усвоения английской поэтической традиции. Автореф. дис. канд. филол. наук. / Иван. гос. ун-т. - Иваново, 2003. - 18 с.

27 Корчинский А.В. Поэтология И.А. Бродского в контексте «позднего модернизма» (Стихотворения конца 1960-х - начала 1980-х гг.). Автореф. дис. канд. филол. наук. / РГГУ. - M., 2004. - 26 с.

28 Полухина В. Жанровая клавиатура Бродского // Russian Literature. - 1995. - Vol. XXXVII - II/III. - P. 145-155.

29 Андреева А.Н. Эволюция тонического стиха в поэзии Иосифа Бродского. Автореф. дис. . канд. филол. наук. / МГУ им. M. В. Ломоносова. - М., 2003. - 24 с.

30 Смит Дж. Бродский // Смит Дж. Взгляд извне. Статьи о русской поэзии и поэтике. - М., 2002. - С. 417498.

31 Шерр Б. Строфика Бродского: новый взгляд // Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / Ред.-сост. Л.В. Лосев, В.П. Полухина. - М., 2002. - С. 269-299.

32 Полухина В. Поэтический автопортрет Бродского // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. -СПб., 1998.-С. 145-153.

33 Медведева Н.Г. Еще раз о «поэтическом портрете» И. Бродского // Медведева Н.Г. «Портрет трагедии»: Очерки поэзии Иосифа Бродского. - Ижевск, 2001. - С. 72-85.

Верхейл К. «Эней и Дидона» // Верхейл К. Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским. - СПб, 2002.-С. 41-58.

35 Корчинский А.В. «Событие письма» и становление нарратива в лирике Бродского // Критика и семиотика. - Вып. 6. - Новосибирск, 2003. - С. 56-66. концепция, выражающая мировоззренческую позицию автора, непосредственно связана с формами бытия его лирического субъекта. В коллективной работе Ю.М. и М.Ю. Лотманов отмечена особенность поэтики И. Бродского, вскрывающая существенную черту его идеологической позиции: «Уходу вещи из текста параллелен уход автора из создаваемого мира. исчезновение автора из «пейзажа», вытеснение его окружающим пространством»36. Нужно указать, что в таком понимании художественной идеологии поэта просматриваются эстетические идеи П.А. Флоренского, который утверждал, что в искусстве вещественность противопоставлена пространственное™: пространство возникает тогда, когда исчезает предмет37. Отметим, что тенденция к нивелированию собственного «я», присущая И. Бродскому, оказывается в тесном взаимодействии с центральными пунктами лирической рефлексии: временем, языком, бытием и его антиномией - пустотой. Эти тематические доминанты художественной системы определяют организацию его поэтического языка, моделирующего мир, где отсутствие / присутствие предмета, явления, человека мыслится в качестве основного онтологического параметра. Помимо эффекта отсутствия / присутствия важным фактором формирования лирического субъекта И. Бродского оказывается снижение оценки существенности собственной позиции в изображаемом мире.

Данная установка на самоустранение некоторыми исследователями понимается как факт принадлежности поэзии И. Бродского к эстетике постмодернизма (Н.И. Змазнева38, А.А. Фокин39, С.Н. Зотов40). «Смерть

36 Лотман Ю.М., Лотман М.Ю. Между вещью и пустотой (Из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания»)// Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. - СПб., 2001. - С. 740,742.

37 Флоренский П.А. Анализ пространственное™ <и времени> в художественно-изобразительных произведениях // Флоренский П.А. Статьи и исследования по истории и философии искусства и археологии. - М., 2000. - С. 119-146.

3 Змазнева Н.И. О поэтическом пространстве И. Бродского // Текст: варианты интерпретации. - Бийск,

1998.-С. 26-31.

39 Фокин А.А. Наследие Иосифа Бродского в контексте постмодернизма // Русский постмодернизм. -Ставрополь, 1998.-Ч. 1.-С. 105-110.

40 Зотов С.Н. Литературная позиция-«пост» Иосифа Бродского // Русский постмодернизм. - Ставрополь,

1999.-С. 77-86. автора» («смерть субъекта»), лежащая в основе постструктуралистского подхода к рассмотрению художественного текста и определяемая как одна из принципиальных характеристик постмодернистской поэтики, по мнению ряда авторов, оказывается признаком художественного мира поэта. Как пишет Н.И. Змазнева, творчество И. Бродского «развивается под воздействием мировоззренческого контекста эпохи постмодернизма, основным положением которого является принцип децентрации, существенно изменившей соотношение традиционных мировоззренческих категорий: субъект / объект, бытие / небытие, истинное / ложное, сущность / кажимость»41. Отсюда ясно, что в лирике И. Бродского наблюдается трансформация категориального аппарата. С другой стороны, децентрализация субъектной инстанции в его текстах может свидетельствовать о структурном выражении художественной идеологии, обладающей целостностью и последовательностью развертывания в пространстве текста. Мысль о диктате языка над личностью художника, декларируемая поэтом в публицистических выступлениях и эссеистике, не следует понимать буквально. Скорее, она является указанием на ценностно-смысловые ориентиры его мировоззрения, так как конструируемый им мир ни в коей мере не является только постмодернистской «игрой» дискурсов.

Необходимо отметить, что используемая здесь известная концепция «смерти автора», разработанная Р. Бартом42, может быть нами принята только на уровне идеологической интенции художественного текста. Наличие факта высказывания неминуемо влечет за собой явление замещенной позиции субъекта, которому оно принадлежит. В структурно-семантической организации текста всегда имеется субъект дискурса, независимо от конститутивных признаков говорящей инстанции. В противном случае отменяется главное телеологическое качество

41 Змазнева Н.И. О поэтическом пространстве И. Бродского. - С. 27.

42 Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М., 1989. - С. 384-391. художественного произведения - смыслопорождение43. Отсюда видно, что децентрализация субъекта в лирике И. Бродского оказывается одним из средств выражения авторского видения мира. Представляется справедливым мнение В.П. Полухиной о том, что отмеченное нивелирование субъектной значимости в творчестве поэта есть одно из свойств его идеологии. Исследователь пишет: «Именно на тематическом и концептуальном уровнях поэтического мира Бродского становится очевидным, что его лирический субъект вовлечен во все спекулятивные медитации на темы жизни и смерти, времени и пространства, языка и

44 вещи» .

Разветвленная система способов поведения лирического субъекта в его стихотворениях и поэмах, реализующая различные стратегии создания художественной концепции, ставит вопрос о композиционном строении текста и особенностях организации дискурса. Включение в семантическое поле контекстов мировой культуры, децентрализация как прием автоописания и доминирование онтологической проблематики, синтезируясь, смещают лирическую репрезентацию внутренних качеств субъекта в сторону объективации личного опыта, реализуемой через повествовательную структуру.

Несмотря на очевидность нарративного характера поэзии И. Бродского, проблема повествования в его творчестве до сих пор не становилась самостоятельным предметом изучения. Именно это обстоятельство обусловливает актуальность темы данного исследования, направленного на создание типологии повествовательных структур и целостное описание системы повествования в поэзии И. Бродского как доминирующей стратегии создания художественного мира.

В существующих исследованиях рассмотрение вопроса о повествовательности в творчестве поэта ограничивается либо

43 Отрицание образования текстом смыслов как раз и становится основой поструктуралистской методологии.

44 Полухина В.П. Поэтический автопортрет Бродского. - С. 149. констатацией наличия отдельных нарративных элементов в его стихотворениях и поэмах, не затрагивающей проблемы взаимодействия повествования и идеологического плана текста как ведущего принципа смыслопорождения (В.П. Полухина, Н.Г. Медведева, С.И. Красовская, Д.М. Бетея, К. Верхейл), либо указанием на тенденцию к становлению нарратива (А.В. Корчинский). Нередко, отмечая тяготение поэзии И. Бродского к эпическим формам осмысления мира, исследователи игнорируют принципиальную значимость для его поэтики синтеза эпических и лирических механизмов создания текста.

В этом отношении представляется чрезвычайно важным обращение к поэтическому творчеству И. Бродского как явлению, где повествование становится одним из центральных способов реализации лирического субъекта и утверждения его идеологической позиции в художественном тексте. Экспликация повествовательных механизмов в лирике И. Бродского обусловила постановку в центр данного исследования проблем, связанных с современной теорией повествования.

Современное состояние нарратологии как методологии анализа и интерпретации художественного повествования свидетельствует о возникновении особой научной парадигмы, позволяющей осмыслить эстетический дискурс как высказывание, апеллирующее к воспринимающему сознанию. Экспликация нарративных моделей и осуществление передачи информации по каналу «Я - ОН», что свойственно эпическим жанрам литературы, формируют представление о наррации как родовом признаке эпоса. Так, по определению Н.Д. Тамарченко, «повествование - совокупность фрагментов текста эпического произведения, приписанных автором-творцом «вторичному» субъекту изображения и речи (повествователю, рассказчику) и выполняющих «посреднические» (связывающие читателя с художественным миром) функции»45. В основе организации эпического текста, как правило, находится нарративная структура, однако закреплять повествовательность только за эпикой представляется не вполне оправданным. Возможность рассказывания некой истории просматривается и в текстах лирического рода литературы.

Вопрос о повествовании поднимается во многих работах, посвященных исследованию родовых особенностей лирики. Этой проблемы в той или иной степени касались В.В. Виноградов46, Б.В. Томашевский47, В.М. Жирмунский48, Т.И. Сильман49, Л.Я. Гинзбург50, Б.О. Корман51. Однако наличие повествовательных структур в лирическом тексте до сих пор остается спорным вопросом. Причина этого видится в устоявшемся представлении о лирике как выражении субъективного переживания, где «первостепенно выражение точки зрения лирического субъекта» и где «изображение внешнего мира (картин природы, какого-либо предмета или события). служит целям. самовыражения» . Признавая, что основной лирической интенцией является раскрытие внутренних эмоционально-психологических или интеллектуальных качеств лирического субъекта, все же следует констатировать наличие в лирике различных способов конструирование художественного мира, одним из которых является повествование как механизм смыслообразования.

При обращении к системе повествования в поэтическом творчестве И. Бродского представляется оправданным применение методологических принципов, выработанных современной нарратологией. Разумеется, нарративность лирического текста отличается от повествовательных

45 Тамарченко Н.Д. Повествование // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. - М., 2000. - С. 295.

46 Виноградов В.В. Избранные труды. Поэтика русской литературы. - М., 1976.

47 Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. - М.,2001. - 334 с.

48 Жирмунский В.М. Творчество Анны Ахматовой. - Л., 1973.

49 Сильман Т.И. Заметки о лирике. - Л., 1977.

50 Гинзбург Л.Я. О лирике. - М., 1997.

51 Корман Б.О. Лирика Некрасова. - Ижевск, 1978.

52 Песков A.M. Лирика // Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987. - С. 183. структур в эпических жанрах, поэтому проблема повествовательных возможностей лирики требует специального рассмотрения.

Материалом исследования является поэзия И. Бродского, в частности тексты его поэм и стихотворений, взятых из разных периодов творчества, а также статьи, эссе, интервью поэта. Привлекаются тексты других поэтов и писателей, оказавших влияние на его лирику. Объект исследования - повествовательные механизмы, свойственные поэтическим текстам И. Бродского. Предмет изучения - проблема нарративной структуры в поэзии И. Бродского, взятая в контексте отечественных и зарубежных критических работ с конца 1960-х годов по настоящее время.

Целью диссертационной работы является выяснение специфических свойств системы повествования в поэтическом творчестве И. Бродского и аналитическое рассмотрение системы «точек зрения», управляющих композицией его произведений, исходя из осуществляемых им повествовательных стратегий, которые образуются с помощью синтеза эпических и лирических элементов в структурно-семантической организации текста.

В соответствии с указанной целью в работе ставятся следующие задачи исследования:

• охарактеризовать свойства категории «точка зрения» применительно к лирическому повествованию и выявить параметры лирического события;

• выявить сравнительную типологию типов наррации в поэзии И. Бродского;

• рассмотреть сюжетно-событийные функции персонажей в лирике И. Бродского и способы их взаимодействия с лирическим субъектом-повествователем и окружающим миром;

• охарактеризовать повествовательную инстанцию адресата на уровнях авторской и нарраторской коммуникаций в лирическом нарративе И. Бродского;

• выяснить пути взаимодействия повествовательных стратегий и поэтического языка в творчестве поэта;

• рассмотреть повествование как источник смыслопорождения, способствующий образованию художественных концептов в поэтической картине мира И. Бродского.

Задачи исследования определяют структуру и содержание диссертационной работы. В первой главе рассмотрены повествовательные возможности лирического текста. Проводится анализ существующих подходов к определению категории «точки зрения» и выясняется специфика ее реализации в лирике. На основе сопоставления признаков эпического и лирического событий определяются параметры событийности в лирическом повествовании. Выявляются нарративные ресурсы различных способов выражения лирического субъекта как инстанции осуществляющей повествовательное высказывание.

Вторая глава посвящена описанию системы повествования в поэзии И. Бродского. Создается типология нарративной позиции, анализируются способы организации повествовательного дискурса, рассматриваются система персонажей и особенности изображения событийного ряда в процессе наррации, определяются типы экспликации адресата и его функциональное значение в художественной системе.

В третьей главе представлен анализ основных художественных знаков поэтического универсума И. Бродского в аспекте нарративного развертывания их смыслового потенциала. Повествовательная структура рассматривается в качестве механизма образования и реализации идеологических представлений о времени и пространстве как онтологических категориях, находящихся в центре рефлексии лирического субъекта.

Методологическим основанием работы является структурно-семиотический подход к изучению поэтического произведения. В качестве языка описания применяется терминологическая система, выработанная современной нарратологией и, как правило, используемая при рассмотрении повествовательных структур в произведениях эпических жанров. Исследование базируется на методах нарратологического анализа художественного текста, выработанных в трудах Ж. Женетта, Б.А. Успенского, В. Шмида, В.И. Тюпы. Теоретической опорой исследования являются концептуальные положения, представленные в работах Ю.М. Лотмана, Ю.И. Левина, Б.О. Кормана, Л.Я. Гинзбург, Т.И. Сильман, С.Н. Бройтмана, Е.В. Падучевой и др. Особое значение для осмысления повествовательной системы в поэзии И. Бродского имеют идеи М.М. Бахтина о диалогическом взаимодействии автора и героя в процессе эстетической коммуникации, эстетические воззрения П.А. Флоренского, концепция происхождения наррации, предложенная О.М. Фрейденберг.

Научная новизна исследования определяется обращением к повествовательным механизмам в лирике И. Бродского как доминирующему принципу конструирования поэтического универсума. Изучение данной проблемы в работе основывается на представлении о лирическом субъекте И. Бродского как об инстанции, стремящейся разделить внутри себя «я»-говорящее и «я»-претерпевающее, что обусловливает самоотстранение и взгляд на себя извне. Такая специфика субъекта получает максимальное развитие в использовании в качестве центрального принципа смыслопорождения стратегий повествования, находящихся в непосредственном взаимодействии с художественной символикой, образующей индивидуальную поэтическую картину мира. Диссертация является первым монографическим исследованием повествовательной системы в поэзии И. Бродского как способа представления индивидуальной авторской концепции.

Теоретическая значимость исследования. В работе рассматривается специфика повествования в лирике, определяются параметры лирической событийности, выявляются особенности повествовательной инстанции, организующей коммуникацию в лирическом тексте. Работа основывается на понимании стратегии повествования как художественной интенции автора, конструирующего мир текста таким образом, что порождение смысла в нем осуществляется через наррацию и наделение лирического субъекта функциями повествователя. Систематизация и описание повествовательных аспектов лирики И. Бродского позволяет открыть новые возможности для изучения его индивидуально-творческого метода.

Практическая значимость работы связана с изучением поэзии И. Бродского как нарративной системы, что позволяет по-новому представить его творческие принципы, прочитать его поэтические тексты. Выводы и материалы исследования могут применяться при подготовке вузовского спецкурса по истории русской поэзии второй половины XX века, а также при составлении комментариев к изданиям произведений И. Бродского.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Повествовательные стратегии в поэтическом творчестве Иосифа Бродского"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование специфики повествования в поэзии И. Бродского показывает, что использование нарративных механизмов создания художественного универсума в его творчестве носит принципиальный характер, образуя разветвленную систему взаимоотношений нарратора и изображаемого мира. Обращение к различным типам повествования как одной из центральных основ структурно-семантической организации поэтического текста наблюдается на всех этапах творческого пути поэта.

Нарративный дискурс в лирике И. Бродского характеризуется широким диапазоном способов представления повествовательной инстанции в структуре текста. Основными критериями их разграничения являются степень участия нарратора в диегесисе и пространственно-временная соотнесенность с повествуемыми событиями. Специфической особенностью повествования оказывается установка лирического субъекта на объективацию собственного «я» и самоустранение из изображаемой реальности. Тенденция к самоотстранению и моделирование взгляда на себя извне, утверждаемые на уровне художественной идеологии, продуцируют нарушение внутренней идентичности субъекта. Реализация данной идеологемы осуществляется посредством конституирования неопределенности нарративной позиции и трансформации индексов ее присутствия в повествуемой реальности.

Особое значение получает изменение структурно-семантических признаков лирического героя или персонажа, с «точки зрения» которых ведется повествование. Эти формы выражения лирического субъекта, традиционно предполагающие раскрытие своего морально-психологического состояния и смысловой определенности, в системе повествования И. Бродского репрезентируют ценностный кругозор через актуализацию окружения. Наиболее четко это прослеживается в организации повествования от 2-го лица, являющегося в творчестве поэта принципом взаимодействия «я» и изображаемого мира. Синтез в одной структурной позиции семантики нарратора, персонажа и адресата, во-первых, способствует созданию иллюзии отсутствия повествователя в диегесисе, а во-вторых, переносит акцент с внутреннего мира лирического субъекта на события повествуемой истории. Вместе с тем, эпическая составляющая сюжетно-фабульного развития редуцируется, так как событийный статус получает трансформация идеологемы нарратора или героя, порождаемая повествуемой ситуацией.

Представление аксиологической системы повествователя путем объективации собственного «я» реализуется через переосмысление особенностей различных жанровых образований. Так, в «балладных» стихотворениях И. Бродского усиливаются авторефлексивные элементы, придавая повествованию элегические черты. В жанре элегии, напротив, обнаруживается сдвиг в сторону нарративного развертывания лирического сюжета, в основе которого находится рассказ некой истории. Такие жанровые трансформации инициируют конструирование многополярного универсума, где нейтрализуется авторитетность ценностных суждений лирического субъекта по отношению к «точкам зрения» персонажей.

Система персонажей в лирическом повествовании И. Бродского образуется посредством обращения к различным контекстам мировой культуры, темы и мотивы которой, а также события мировой истории, способствуют универсализации смыслов, порождаемых в процессе наррации. В основе композиционного строения текста находится установка на равноправие нарраториальной и персональной мировоззренческих позиций. Даже в случае сходства идеологических установок повествователя и героя акцентируется их неидентичность, проявляющаяся в несовпадении восприятия и оценки события.

В основе событийного ряда, как правило, лежит пересечение пространственных границ изображаемого мира, которые наделяются темпоральными качествами. Изменение семантического поля происходит за счет единства трансформаций пространственно-временных координат и идеологем нарратора или героя. Событийность в повествовательной поэзии И. Бродского предстает как реализация архетипических моделей взаимоотношения человека и мироздания. Частное событие приобретает универсальный характер, и его означаемым становится ситуация экзистенциального выбора, сопряженная с рефлективным осмыслением таких категорий, как бытие / небытие, пространство, время, язык, память, взятых в онтологическом измерении. Верификация данных понятий в процессе нарративного развертывания сюжета переводит необратимость любого изменения из структурного признака событийности в доминанту ценностно-смыслового поля художественной концепции стихотворений и поэм И. Бродского.

Универсализация смыслов, образуемых нарративной структурой, акцентирует автокоммуникативную направленность повествовательного высказывания в лирике поэта. Одновременно с этим происходит усиление инстанции адресата, выступающего в качестве аксиологического ориентира, по отношению к которому выстраивается система мировоззренческих представлений нарратора. Специфической особенностью повествования в творчестве И. Бродского выступает совмещение адресата и героя. Рассказ о событии, обращенный к его участнику, позволяет обозначить диапазон изменений в идеологическом плане «точек зрения» повествователя и героя-адресата. Такая организация коммуникативного уровня текста верифицирует категорию времени, порождая идею о перманентном наращении темпоральности, при котором нарушается тождество между идеологемой адресата как участника событий и его идеологией, относящейся к моменту высказывания нарратора.

Повествование способствует увеличению смыслового потенциала поэтических текстов И. Бродского, что реализуется через систему художественных знаков, посредством которых моделируется универсум.

Реализация семантических значений осуществляется в соответствии с двумя центральными принципами. Во-первых, знак инициирует сюжетное развитие стихотворения или поэмы. В этом случае смысловая целостность повествуемой истории образуется за счет перекодирования семантики знаковой системы. Здесь актуализируются знаки центра, которые обозначают движение нарратора или героя в сюжетной организации текста. Как правило, они представлены спациальными знаками, приобретающими темпоральную семантику и порождающими эсхатологические смыслы, связанные с осмыслением категорий пространства и времени. Во-вторых, в повествовательной системе И. Бродского знак может обнаруживать функции результативности, обозначая границы семантического поля и определяя ценностно-смысловое значение события. Периферийные знаки чаще всего обладают предметной семантикой, маркируя трансформацию идеологических воззрений героя. У И. Бродского их включение в нарративную структуру связано с моделированием экзистенциальной ситуации, в которой личная ответственность человека за собственное существование утверждается в качестве его онтологической основы.

Нарратив оказывается способом порождения и реализации художественной концепции времени, категория которого в лирике И. Бродского превалирует над категорией пространства, получающего в процессе повествования значение темпоральности. В идеологическом плане «точки зрения» нарратора все события и явления, включая его бытийную определенность в момент высказывания, осмысляются как факты, относящиеся к прошлому. Дискурс позиционируется как постоянный переход в план прошедшего времени. В понимании лирического субъекта зафиксировать и осмыслить бытие, безостановочно сползающее в прошлое, возможно только при наличии темпоральной дистанции между «я», осуществляющего высказывание, и «я», пребывающем в определенной бытийной точке. Представление о времени как о силе, которая уничтожает человека, порождает идеологему преодоления темпоральной обусловленности за счет расширения пределов собственной идентичности, что позволяет нарратору моделировать ситуацию своей непричастности к изображаемому миру.

Утверждение прошлого в качестве единственной темпоральной координаты, поддающейся осмыслению, превращает нарративность в универсальный способ рефлексии лирического субъекта, экстраполируемый на настоящее и будущее. В художественной концепции времени в поэзии И. Бродского прошлое разграничивается на два типа: личностное (историческое) и первобытное (доисторическое). Доисторический тип прошлого переносится на представления о грядущем, которое мыслится как возвращение к истокам генезиса на Земле и чаще всего репрезентируется через символику океана. Изображая будущее состояние мира как возвращение к первобытному прошлому, лирический субъект рассказывает о нем как свершившемся факте. Возможность повествовать о грядущем в идеологии нарратора предстает как способ преодоления деструктивного воздействия времени.

Онтологический статус пространства характеризуется амбивалентностью значения: с одной стороны, пространство оказывается категорией постоянной, не уничтожаемой временем, с другой - пространственная определенность бытия возникает только при наличии темпорально обусловленного и уничтожаемого временем человеческого сознания.

Таким образом, исследование повествования в поэзии И. Бродского позволяет констатировать, что нарративные механизмы конструирования его поэтического универсума становятся одним из центральных принципов смыслопорождения. Они способствуют утверждению авторского видения мироздания, образованию экзистенциальных и историософских смыслов в качестве основных параметров художественной онтологии в творчестве поэта.

Список научной литературыЧевтаев, Аркадий Александрович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Автор и текст. Сб. ст. / Под ред. В.М. Марковича, В. Шмида. -СПб, 1996.-470 с

2. Андреева А.Н. Эволюция тонического стиха в поэзии Иосифа Бродского. Автореф. дис. . канд. филол. наук. / МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 2003. - 24 с.

3. Анненский И. Бальмонт-лирик // Анненский И. Книги отражений. М.: Наука, 1979. - С. 93-122.

4. АтароваК.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от первого лица в художественной прозе // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1976. - Т. 35. - № 4. - С. 343-356.

5. Атарова К.Н., Лесскис Г.А. Семантика и структура повествования от третьего лица в художественной прозе // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1980. - Т. 39. - № 1. - С. 33-46.

6. Ахапкин Д.Н. Еще раз о «чеховском лиризме» у Бродского // Русская филология. Тарту, 1999. - № 10. - С. 143-151.

7. Ахапкин Д.Н. Стихотворения In Memoriam в художественной системе И. Бродского // Культура: соблазны понимания. -Петрозаводск, 1999. Ч. 2. - С. 123-133.

8. Ахапкин Д.Н. «Филологическая метафора» Иосифа Бродского: звуки и знаки // Литература, культура и фольклор славянских народов: Материалы конф. М., 2002. - С. 213-227.

9. Ахапкин Д.Н. «Филологическая метафора» в поэзии И. Бродского. Автореф. дис. . канд. филол. наук. / С.-Петербургский гос. ун-т. СПб., 2002. - 22 с.

10. Ю.Ахматова А.А. Собрание сочинений. В 6-ти томах. М., 1998.

11. ЬБальбуров Э.А. Фабула, сюжет, нарратив как художественная рефлексия событий // Критика и семиотика. Новосибирск, 2002.-Вып. 5.-С. 71-78.

12. БанахИ.В. Жанр и нарратив: к проблеме корреляции // Современные методы анализа художественного произведения. Смоленск, 2002. - С. 81-96.

13. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989-616 с.

14. М.БарштК.А. Пути и перспективы нарратологии (По поводу книги В. Шмида) // Известия РАН. Серия лит. и яз. 2005. - Т. 64. -№2.-С.21-31.

15. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. -503 с.

16. Бахтин М.М. Собрание сочинений. В 7-ми томах. Т.1. М., 2003.-958 с.

17. Бродский И.А. Большая книга интервью. М., 2000. - 704 с.

18. Бродский И.А. Пересеченная местность: Путешествия с комментариями / Сост. П. Вайль. М., 1995. - 196 с.

19. Бродский И.А. Собрание сочинений. В IV-x томах. Т. II. -СПб., 1992.-479 с.

20. Бродский И.А. Сочинения в VII-ми томах. СПб., 1997-2001.

21. Бройтман С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М., 2000. - С. 141-153.

22. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX начала XX века в свете исторической поэтики. Субъектно-образная структура. - М.: РГГУ, 1997.-307 с.

23. ВаншенкинаЕ. Острие. Пространство и время в лирике Иосифа Бродского // Литературное обозрение. М., 1996. - № 3,-С. 35-41.

24. Верхейл К. Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским. -СПб,2002.-272 с.

25. ВезероваМ.Н., Лисовицкая J1.E. О характере семантических корреляций в поэзии Иосифа Бродского // Литература «третьей волны». Самара, 1997.-С. 147-159.

26. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. - 404 с.

27. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы. Избранные труды. -М.: Наука, 1976. 511 с.

28. Гаспаров М.Л. Осип Мандельштам. Три его поэтики. // ГаспаровМ.Л. О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. СПб., 2001. - С. 193-259.

29. Гинзбург Л.Я. О лирике. М., 1997. - 415 с.

30. Глазунова О.И. Иосиф Бродский: американский дневник. О стихотворениях, написанных в эмиграции. СПб., 2005. - 274 с.

31. Гордин Я. Странник // Бродский И. Избранное. М., Париж; Нью-Йорк, 1993.-С. 5-18.

32. Гусева Г. Мотив поклонения волхвов в рождественских стихах Иосифа Бродского // Русская филология. 8. Тарту, 1997. - С. 201-208.

33. Джеймс Г. Искусство прозы: Из предисловий к собранию сочинений // Писатели США о литературе. Т. 1. М., 1982. - С. 127-144.

34. ЕрофеевВ. «Поэта далеко заводит речь.»: Иосиф Бродский: свобода и одиночество // Иностранная литература. 1988. - № 9.-С. 226-231.

35. Ермоленко Г.Н. Литературная теория М.М.Бахтина и современная нарратология // Русская филология. Ученые записки. Смоленск, 2001.-Вып. 5.-С. 320-327.

36. Ермоленко Г.Н. Теория повествования в отечественной и зарубежной филологии // Современные методы анализа художественного произведения. Смоленск, 2002. - С. 27-35.

37. ЖенеттЖ. Повествовательный дискурс // ЖенеттЖ. Фигуры. В 2-х томах. Т. 2. М, 1998. - С. 60-280.

38. Жигачева М.В. Баллада в раннем творчестве Иосифа Бродского // Вестник Московского Университета. Сер. 9. Филология. М., 1992. - № 4. - С. 51-56.

39. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций. СПб., 1996.-438 с.

40. Жирмунский В.М. Творчество Анны Ахматовой. Л., 1973.- 183 с. 41.Заболоцкий Н.А. Полное собрание стихотворений и поэм.

41. СПб., 2002.-768 с. 42.3мазневаН.И. О поэтическом пространстве И.Бродского //

42. Зотов С.Н. Литературная позиция-«пост» Иосифа Бродского //

43. Русский постмодернизм. Ставрополь, 1999. - С. 77-86. 46.Зубова Л.В. Стихотворение Бродского «Одиссей Телемаку» //

44. Старое литературное обозрение. 2001. - №2 (278). - С. 64-74. 47.3ырянов О.В. Лирическая новелла как жанр русской «поэзии сердца». // Известия Урал. гос. ун-та. - Екатеринбург, 1997. -№7. - С. 77-90.

45. Иванов Вяч.Вс. Бродский и метафизическая поэзия // Звезда. -1997.-№1.-С. 194-199.

46. ИваскЮ. Рецензия. // Новый журнал. 1965. - Кн. 79. - С. 297-299 (Рец.: Бродский И. Стихотворения и поэмы.

47. Washington: New York: Inter Language Literary Associates, 1965. -236 c).

48. Иосиф Бродский и мир: метафизика, античность, современность. Сб. статей- СПб., 2000. 376 с.

49. Иосиф Бродский размером подлинника: Сб., посвящ. 50-летию И. Бродского / Сост. Г.Ф. Комаров. Таллинн, 1990. - 252 с.

50. Иосиф Бродский: стратегии чтения. Материалы международной научной конф. М., 2005. - 522 с.

51. Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба: Итоги трех конференций / Сост. Я.А. Гордин. СПБ., 1998. - 320 с.

52. Исакова И.Н. О субъектной организации и системе персонажей в лирике // Филологические науки. М., 2003. - № 1. - С. 27-36.

53. Как работает стихотворение Бродского. Из исследований славистов на Западе / Ред.-сост. JI.B. Лосев, В.П. Полухина. -М, 2002.-304 с.

54. Калашников С.Б. «Большая элегия Джону Донну» как модель «самоопределения» лирического «я» в поэтическом творчестве И. Бродского // Вестник Волгоградского гос.университета. Серия 8: Литературоведение. Журналистика. Волгоград, 2002. - Вып. 2. -С. 43-50.

55. Калашников С.Б. К мифологеме птицы в лирике И. Бродского: «Осенний крик ястреба» и русская поэтическая традиция // Природа и человек в русской литературе: Материалы Всерос. науч. конф. Волгоград, 2000. - С. 111-119.

56. Калашников С.Б. Поэтическая интонация в лирике И.А.Бродского. Автореф. дис. . канд. филол. наук. / Волгоград, гос. ун-т. Волгоград, 2001. - 23 с.

57. Кашина М.А. «Вещный мир» И. Бродского: На материале сборника «Часть речи»: К вопросу о языковом мире поэта:

58. Автореф. дис. . канд. филол. наук. / Черепов, гос. ун-т. -Череповец, 2000. 18 с.

59. КелебайЕ. Поэт в доме ребенка: Пролегомены к философии творчества Иосифа Бродского. М., 2000. - 336 с.

60. КёнёненМ. Опыт анализа пространственных отношений в стихотворении Бродского «Мы вышли с почты прямо на канал.» // Литературоведение XXI века: Тексты и контексты русской литературы. СПб.; Мюнхен, 2001. - С. 289-309.

61. КлоцЯ.Л. Письмо в поэтике Иосифа Бродского // В круге культуры. Пермь, 2003. - С. 159-166.

62. Князев Ю.П. Видо-временная структура нарратива как способ выражения этической оценки // Логический анализ языка. М., 2000. - С. 254-262.

63. Ковалева И.И. Античность в поздней лирике И. Бродского // Литература, культура и фольклор славянских народов. М., 2002.-С. 196-212.

64. Корман Б.О. Избранные труды по теории и истории литературы. Ижевск, 1992. - 236 с.

65. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. -М.: Просвещение, 1972. 110 с.

66. Корман Б.О. Лирика Некрасова. Ижевск, 1978. - 300 с.

67. Корман Б.О. О целостности литературного произведения // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1977. - Т. 36. - № 6. - С. 508-513.

68. Корман Б.О. Целостность литературного произведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов // Проблемы истории критики и поэтики реализма. Куйбышев, 1981.-С. 39-54.

69. Корчинский А.В. Поэтология И.А. Бродского в контексте «позднего модернизма» (Стихотворения конца 1960-х начала1980-х гг.). Автореф. дис. . канд. филол. наук. / РГГУ. М., 2004.-26 с.

70. Корчинский А.В. «Событие письма» и становление нарратива в лирике Бродского // Критика и семиотика. Вып. 6. -Новосибирск, 2003. - С. 56-66.

71. Кравченко О.А. Слово и мир: Над строками «Двенадцати сонетов к Марии Стюарт» Бродского // Вопросы литературы.1999.-№4.-С. 3-16.

72. Красовская С.И. Об остранении в поэзии И. Бродского // Проблемы художественного миромоделирования в русской литературе XIX-XX веков. Благовещенск, 1999. - Вып. 4. - С. 57-68.

73. КрепсМ. О поэзии Иосифа Бродского. Ann Arbor: Ardis, 1984.-278 с.

74. Кублановский Ю. Поэзия нового измерения // Новый мир. -1991.-№2.-С. 242-246.

75. Куллэ В. Иосиф Бродский: новая одиссея // Бродский И. Собрание сочинений. В VII-ми томах. Т.1. СПб., 2001. - С. 283-297.

76. Лакербай Д.Л. Поэзия Иосифа Бродского конца 1950-х годов: Между концептом и Словом // Вопросы онтологической поэтики: Потаенная литература: Исследования и материалы. -Иваново, 1998.-С. 166-180.

77. Лакербай Д.Л. Ранний Бродский: Поэтика и судьба. Иваново,2000.- 162 с.

78. Левин В.Д. «Неклассические» типы повествования начала XX века в искусстве русского литературного языка // Slavica Hierosolymitana. 1981. - Т. 6-7.-С. 245-275.

79. Левин Ю.И. Заметки о лирике. // Новое литературное обозрение. №8. - 1994. - С. 62-72.81 .Левин Ю.И. Лирика с коммуникативной точки зрения // Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998.-С. 464-480.

80. Лирика (Песков A.M.) // Литературный энциклопедический словарь.-М, 1987.-С. 183-185.

81. Ли Чжи Ен. «Конец прекрасной эпохи». Творчество Иосифа Бродского. Традиции модернизма и постмодернистская перспектива. СПб., 2004. - 158 с.

82. ЛосевА. Иосиф Бродский: Посвящается логике // Вестник РХД. 1978.-№127.-С. 124-130.

83. ЛосевА. Ниоткуда с любовью.: Заметки о стихах Иосифа Бродского // Континент. 1977. -№ 14. - С. 307-331.

84. Лосев Л. Реальность Зазеркалья: Венеция И. Бродского // Иностранная литература. 1996. - № 5. - С. 224-237.

85. Лотман М.Ю. С видом на море: Балтийская тема в поэзии Иосифа Бродского//Таллинн. 1990. -№ 2. - С. 113-117.

86. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 2001. - С. 18-252.

87. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПб., 2004. - С. 150-390.

88. Лотман Ю.М. Культура и взрыв // Лотман Ю.М. Семиосфера. -СПб., 2004.-С. 12-148.

89. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике. // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. -М., 1994.-С. 11-263.

90. Лотман Ю.М. Письма 1940 1993. - М., 1997. - 787 с.

91. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970. -382 с.

92. Лотман Ю.М., Лотман М.Ю. Между вещью и пустотой (Из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания») // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 2001. -С. 731-746.

93. Манделыптам О.Э. Собрание сочинений. В 4-х томах. / Под ред. Нерлера П., Никитаевой А. М., 1993-1997.

94. Медведев А.А. «Сретенье» Иосифа Бродского: встреча с Анной Ахматовой // Художественная литература, критика, публицистика в системе духовной культуры. Тюмень, 2001. -Вып. 5.-С. 141-146.

95. Медведева Н.Г. «Горбунов и Горчаков» И. Бродского: между драматической лирикой и лирической драмой // Известия АН. Сер. лит. и яз. 2004. Т. 63. - №3. - С. 13-22.

96. Медведева Н.Г. Еще раз о «поэтическом автопортрете» Бродского // Кормановские чтения. Ижевск, 1994. - Вып. 1. -С. 104-109.

97. Медведева Н.Г. И.Бродский. «Письма римскому другу» (особенности лирического «Я») // Проблема автора в художественной литературе. Ижевск, 1990. - С. 58-60.

98. Медведева Н.Г. Метафора «жизнь холмы» в ранней лирике И. Бродского // Проблема автора в художественной литературе. -Ижевск, 1998.-С. 241-251.

99. Медведева Н.Г. «Портрет трагедии»: Очерки поэзии Иосифа Бродского. Ижевск, 2001. - 277 с.

100. Медведева Н.Г. Театральность в сфере философской лирики: О четырех текстах И. Бродского // Драма и театр. Тверь, 2002. - Вып. 3.-С. 170-179.

101. Мир Иосифа Бродского. Путеводитель. Сб. ст. СПб., 2003. -464 с.

102. Ю5.Мирзоян С.В. Мотив смерти поэта в произведениях У.Х. Одена «Памяти У.Б. Иейтса» и И. Бродского «На смерть Т.С. Элиота» // Язык. Текст. Дискурс. Ставрополь, 2003. -Вып. 1.-С. 127-133.

103. Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. М., 1992.-736 с.

104. Новиков А.А. Поэтология Иосифа Бродского. М., 2001. -100 с.

105. Орлова О.В. К вопросу о лексическом воплощении концепта «язык» в поэме И. Бродского «Исаака и Авраам» // Художественный текст и языковая личность: Проблемы изучения и обучения. Томск, 2001. - С. 67-74.

106. Осипов А.И. Взаимодействие элегического и балладного начал в стихотворении И. Бродского «Ты поскачешь во мраке.» // Художественная литература, критика и публицистика в системе духовной культуры. Тюмень, 2001. -Вып. 5.-С. 146-149.

107. ПО.ПадучеваЕ.В. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М., 1996.-464 с.

108. Панарина М.А. «Петербургский роман» в поэзии Бродского // Парадигмы. Сб. статей молодых филологов. Тверь, 2003. - С. 143-149.

109. Ш.ПерепелкинМ.А. «Добрый день, моя смерть!.» (интуиция смерти в поэтическом творчестве Иосифа Бродского) //

110. Русское Зарубежье духовный и культурный феномен. - М., 2003.-4.2.-С. 62-69.

111. Петриченко Е. Вода и ее функции в «Венецианских строфах» И. Бродского // Studia Slavica IV: Сб. науч. трудов молодых филологов. Таллинн, 2004. - С. 73-80.

112. Петрова З.Ю. О некоторых фрагментах поэтического мира И. Бродского // Текст. Интертекст. Культура. М., 2001. - С. 228-236.

113. Плеханова И.И. Метафизическая мистерия Иосифа Бродского. Под знаком бесконечности: Эстетика метафизической свободы против трагической реальности: Ч. 2. -Иркутск, 2001.-302 с.

114. Полонский Я.П. Сочинения: В 2-х томах. Т. 1. Стихотворения; Поэмы.-М., 1986.-493 с.

115. Полухина В. Жанровая клавиатура Бродского // Russian Literature. 1995. - Vol. XXXVII - II/III. - P. 145-155.

116. Полухина В. Метаморфозы «я» в поэзии постмодернизма: двойники в поэтическом мире Бродского // Studia Russica HelsingiensiaetTartuensia. 5.-Helsinki, 1996.-P. 391-407.

117. Поэтика Бродского. Сб. ст. Tenafly, New Jersey: Hermitage, 1986.-254 p.

118. Поэтика Иосифа Бродского: Сб. науч. тр. / Твер. гос. ун-т; Редкол.: В.П.Полухина, И.В.Фоменко, А.Г.Степанов. Тверь, 2003.-472 с.

119. Разумовская А.Г. Сады И. Бродского в контексте русской поэзии XX века (К постановке проблемы) // Некалендарный XX век. Вып. 2. - Великий Новгород, 2003. - С. 201-214.

120. Ранчин A.M. Иосиф Бродский и русская поэзия XVIII-XX веков. М.: МАКС пресс, 2001. - 207 с.

121. Ранчин A.M. «На пиру Мнемозины». Интертексты Бродского. -М., 2001.-464 с.

122. Ранчин A.M. «Римский текст» И. Бродского и русская поэзия 1910-х- 1920-х гг. // Анна Ахматова и русская культура начала XX века: Тезисы конференции. М., 1989. - С. 97-100.

123. Ранчин A.M. Философская традиция Иосифа Бродского // Литературное обозрение. 1993. - № 3/4. - С. 3-13.

124. Ревзина О.Г. Поэтический мир М. Цветаевой в произведениях 30-х годов (цикл «Куст» и поэма «Автобус») // http://tsvetaeva.km.ru/WIN/about/philol/revzinaOO.html

125. Рикер П. Время и рассказ. Т. 2: Конфигурации в вымышленном рассказе. М.; СПб., 2000. - 217 с.

126. Романова И.В. Коммуникативный аспект поэзии И. Бродского // Современные методы анализа художественного произведения. Смоленск, 2002. - С. 191-205.

127. РымарьН.Т. Взаимодействие внутренней и внешней точек зрения в повествовательном развертывании образа // Рымарь Н.Т. Поэтика романа. Куйбышев, 1990. - С. 149-157.

128. РымарьН.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж, 1994. - 262 с.

129. Сергеева-Клятис А.Ю. Судьба Одиссея. К прочтению стихотворения Бродского «Одиссей Телемаку» // Некалендарный XX век. Вып. 2. - Великий Новгород, 2003. -С. 215-219.

130. Сергеева-Клятис А.Ю., Лекманов О.А. «Рождественские стихи» Иосифа Бродского. Тверь, 2002. - 44 с.

131. Силантьев И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике: Очерк историографии. -Новосибирск, 1999.- 103 с.

132. Силантьев И.В. Мотив как проблема нарратологии // Критика и семиотика. Новосибирск, 2002. - Вып. 5. - С. 71-78.

133. Силантьев И.В. Поэтика мотива. М., 2004. 296 с.

134. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л., 1977. 223 с.

135. Скворцов А.Э. Мифопоэтическая основа стихотворения И.А. Бродского «Осенний крик ястреба» // Русская и сопоставительная филология. Взгляд молодых. Казань, 2003. -С. 185-193.

136. Скобелев В.П. «На смерть Жукова» И.Бродского и «Снегирь» Г. Державина (к изучению поэтики пародического использования) // Вестник Самарского гос. университета. Серия «Литературоведение». Самара, 1999. - Вып. 1. - С. 4048.

137. Скобелев В.П. «Чужое слово» в лирике И.Бродского // Литература «третьей волны». Самара, 1997.- С. 159-176.

138. Служевская И. Три статьи о Бродском. М., 2004. - 144 с.

139. Смит Дж. Бродский // СмитДж. Взгляд извне. Статьи о русской поэзии и поэтике. М., 2002. - С. 417-498.

140. Соколов К.С. И. Бродский и У.Х. Оден: К проблеме усвоения английской поэтической традиции. Автореф. дис. . канд. филол. наук. / Иван. гос. ун-т. Иваново, 2003. - 18 с.

141. СтальмаховаЕ.А. «Колыбельная Трескового мыса» как лексическое отражение концептуальной картины мира И. Бродского // Русская словесность: теория и практика. Липецк, 2001.-С. 109-116.

142. Степанов А.Г. Об одном энтомологическом образе и его деривате у И. Бродского: «Муха» // Парадигмы: Сб. работ молод, ученых. Тверь, 2000. - С. 188-203.

143. Стрижевская Н.И. Письмена перспективы. О поэзии Иосифа Бродского. М., 1997. - 376.

144. Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980. -158 с.

145. Тамарченко Н.Д. Повествование // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М., 2000. - С. 279-295.

146. Тамарченко Н.Д. Событие // Литературоведческие термины (материалы к словарю). Вып. 2. Коломна, 1999.

147. Тамарченко Н.Д. Теория литературных родов и жанров. Эпика. Тверь, 2001. - 72 с.

148. ТомашевскийБ.В. Теория литературы. Поэтика. М., 2001. - С. 334.

149. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. Избранное. М., 1995. - 624 с.

150. Тынянов Ю.Н. Блок // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино.-М., 1977.-С. 118-123.

151. Тынянов Ю.Н. Ода как ораторский жанр // Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. - С. 227-252.

152. Тюпа В.И. Нарратология как аналитика повествовательного дискурса. Тверь, 2001. - 58 с.

153. Тюпа В.И. Очерк современной нарратологии // Критика и семиотика. Новосибирск, 2002. - Вып. 5. - С. 5-31.

154. Тюпа В. И. Художественный дискурс (Введение в теорию литературы). Тверь, 2002. - 80 с.

155. Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений. Письма. В 6-ти томах. М., 2002.

156. Усачева А.С. Пространство в «зимнем» тексте лирики И. Бродского // Восток Запад: пространство русской литературы. Материалы Международной научной конференции (заочной). -Волгоград, 2005. -С. 500-507.

157. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб., 2000.-352 с.

158. Флоренский П.А. Обратная перспектива // Флоренский П.А. Сочинения. В 4-х томах. Т. 3(1).- М., 2000. С. 46-101.

159. Флоренский П.А. Анализ пространственности <и времени> в художественно-изобразительных произведениях // Флоренский П.А. Статьи и исследования по истории и философии искусства и археологии. М., 2000. - С. 81-259.

160. Фокин А.А. Наследие Иосифа Бродского в контексте постмодернизма // Русский постмодернизм. Ставрополь, 1998.-Ч. 1.-С. 105-110.

161. Фоменко И.В. О двух особенностях лирики И. Бродского // Фоменко И.В. Три статьи о поэтике. Пушкин. Тютчев. Бродский. Тверь, 2002. - С. 29-36.

162. Фрейденберг О.М. Происхождение наррации // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1998. -С. 262-285.

163. Хализев В.Е. Особенности эпических произведений // Введение в литературоведение / Под ред. Г.Н. Поспелова. М.: Высшая школа, 1988. С. 219-240.

164. Хлебников В. Собрание сочинений. В 6 тг. Т. 1. / Под общ. ред. Р.В. Дуганова. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2000. - 544 с.

165. Цветаева М.И. Собрание сочинений: В 7- х тт. Т. 2. / Сост. А. Саакянц, Л. Мнухина. М.: Терра, 1997.

166. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30-ти тт. Соч. Т. 8.-М., 1977.-528 с.

167. Шатин Ю.В. Архетипические мотивы и их трансформация в новой русской литературе // «Вечные» сюжеты русской литературы: «блудный сын» и другие. Новосибирск, 1996. -С. 29-40.

168. Шатин Ю.В. Событие и чудо // Дискурс. Новосибирск, 1996.-Вып. 2.-С. 6-11.

169. Шмид В. Нарратология. М., 2003. - 312 с.

170. Эйхенбаум Б.М. Анна Ахматова. Опыт анализа // Эйхенбаум Б.М. О поэзии. Л., 1969. - С. 75-147.

171. Bethea D.M. Joseph Brodsky and the Creation of Exile. -Princeton, New Jersey, 1994. 317 p.

172. Bezeczky G. Metaphor and narrative // Neohelicon. Budapest; Amsterdam, 2001. - Vol. 27. - № 2. - P. 13-48.

173. Booth Wayne C. The Rhetoric of Fiction. Chicago, 1968. - 455 p.

174. Brodsky's Poetics and Aesthetics / Edited by L. Loseff and V. Polukhina. London etc.: The Macmillan Press, 1990. - 204 p.

175. Brooks C., Warren R.P. Understanding Fiction. Englewood Cliffs (N. J.) Prentice-Hall, 1971.-688 p.

176. Kline G.L. Joseph Brodsky's «Elegy for John Donne» // The Russ. Rew. 1965. - Vol. 24. - № 4. - P. 341-353.

177. KononenM. «For Ways of Writing the City»: St. Peterburg-Leningrad as a Metaphor in the Poetry of Joseph Brodsky. -Helsinki: Helsinki University Press, 2003 (Slavica Helsingiensia. -Vol. 23).-340 p.

178. MacFadyen D. Joseph Brodsky and the Baroque. Montreal a. Kingston; London; Ithaca: McGill-Queen's University Press, 1998. -258 p.

179. Polukhina V. Joseph Brodsky: A Poet for Our Time. -Cambridge, 1989.-334 p.

180. Rigsbee D. Styles of Ruin: Joseph Brodsky and the Postmodernist Elegy. Westport, Connecticut, London, 1999. - 179 p.

181. Rulyova N. Joseph Brodsky: Exile, Language and Metamorphosis // Exile, Language and Identity. Frankfurt a. Main etc., 2003. - P. 111-124.

182. Verheul K. Josif Brodsky's «Aeneas and Dido» // Russian Literature Triquaterly. 1973. - Vol. 6. - P. 490-501.