автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.13
диссертация на тему: Проблема страдания в философии Н.А. Бердяева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема страдания в философии Н.А. Бердяева"

Учреждение Российской академии наук Институт философии РАН

На правах рукописи Карпов Андрей Николаевич

ПРОБЛЕМА СТРАДАНИЯ В ФИЛОСОФИИ Н.А. БЕРДЯЕВА

Специальность 09.00.13 - «Религиоведение, философская антропология и философия культуры»

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

1 4 -

Москва - 2008 ''" ' *

003469159

Работа выполнена в секторе истории антропологических учений Учреждения Российской академии наук Институт философии РАН

Научный руководитель: доктор философских наук,

доктор филологических наук, профессор П.С. Гурсвич

Официальные оппоненты, доктор философских наук,

заведующий кафедрой гуманитарных дисциплин Гуманитарно-экологического инсти гута Г.А. Попов

кандидат философских наук, доцент кафедры философии Московского государственного университета дизайна и технологий В.К. Самохвалооа

Ведущая организация

Московский гуманитарный университет, кафедра социальной и политической философии

Защита состоится « Т» ch-tS/Ji^f 200 jv в Ж час на заседании диссертационного совета Д 002 015 01 по присуждению степени доктора философских наук в Институте философии РАН по адресу. 119991, Москва, ул. Волхонка, д 14, зал заседаний Ученого совета (к 524)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии РАН

Автореферат разослан « » 2оо8 г

Ученый секретарь * /

диссертационного совета, /у/

кандидат философских наук / / А.Р. Фокин

Актуальность темы исследования

Тема страдания в современной философии порой кажется избыточной Уже отмечены основные аспекты данного феномена Доказано, в частности, что счастье и несчастье - гораздо больше, чем просто состояния сознания Фактически они являются выражением цельности индивида, полноты личности Счастье связано с возрастанием жизнеспособности, глубиной чувств и мышления, а также с большей продуктивностью Страдание же обусловливает недостаточное раскрытие этих способностей и неабсолютную полноту деятельности В философии показано, что страдание - это живое, трепетное, экзистенциальное переживание Выявлено, что страдание ведет к катарсическому перерождению личности, а мазохистское переживание можно считать невротическим О чем, кажется, может еще идти речь в философском исследовании этого феномена9

Однако интерес к страданию как человеческому переживанию не утрачивается, а, наоборот, возрастает О страдании размышляют не только представители экзистенциализма (Ж -П Сартр, В Франкл), но и «новые правые» во Франции (Глюкманн А Достоевский на Манхэттене Екатеринбург, 2006), многие постмодернисты (Ж Бодрийяр, Ж Лакан) Усиливается интерес к русской философии, которая обнаружила разностороннее любопытство по отношению к страданию Многие философы, в том числе В С Соловьев, Н А. Бердяев, Н О Лосский, обращались к анализу счастья и страдания

И все-таки при осмыслении данного феномена возникают все новые и новые вопросы Действительно ли условием появления сознания, человеческого в человеке является боль, что выражено в формуле Ф М Достоевского страдание - это единственная причина сознания (Достоевский ФМ Записки из подполья М , Правда, 1986, с 252) Возможен ли в современном мире стоический вариант человеческого поведения, связанный с переживанием страданий9 Где пролегает демаркация между подлинным страданием и мазохистскими чувствами'' Может ли современный человек обрести счастье9 Как следует оценивать попытки постгуманистов освободить человека от страданий с помощью машинизации и демонтажа индивида9 Все эти вопросы обусловливают актуальность предлагаемого исследования

Господствующее в современном мире сознание можно, судя по всему, назвать гедонистическим, направленным на избавление человека от страданий Почти столетие назад Освальд Шпенглер провозгласил закат Европы Сегодня рассуждают уже не о сумерках

западной цивилизации, а о ее смерти Патрик Дж Бьюкенен, советник президентов Никсона и Рейгана, кандидат в президенты от Республиканской партии на выборах 1992 года и 1996 года, выступает в качестве провозвестника неоконсервативного мышления Его концепция отличается от оптимистических прогнозов Ф Фукуямы и от горьких констатации С Хантингтона относительно «конфликта цивилизаций» По мнению Бьюкенена, западная цивилизация погибнет не в результате применения оружия или экспансии насилия Он убежден в том, что Запад погибнет, если не откажется от либеральных ценностей Это произойдет плавно, без очевидных глобальных конфликтов, а путем неожиданного результата жизненных и практических установок людей западной культуры, доведенных до логического конца

Западная культура наших дней одушевлена идеей приобретательства и наслаждения Несколько десятилетий назад американский социолог Даниэль Белл предупреждал европейцев о том, что революция растущих ожиданий приведет Запад к краху Образ громадной толпы, жадной к соблазнам, о котором писал Н А Некрасов, мог бы служить прекрасным эпиграфом к этому предупреждению Если же наслаждение оказывается главным смыслом жизни, то рядовая женщина может отказаться вынашивать и рожать ребенка

Бьюкенен отмечает, что прирост населения всегда считался признаком здоровья нации в целом, депопуляция - признак болезни народа и общества И вот обнаруживается, что западная цивилизация, несмотря на все свое могущество и богатство, находится в глубочайшем упадке Ее состояние можно назвать синдромом Чеширского кота - как этот кот, народы западной цивилизации тают на глазах Неужели смерть Запада неотвратима9 Может быть, подобно всем предыдущим кладбищенским прогнозам, это пророчество окажется несбыточным9 Но на что можно уповать9 Прежде всего на преображение ценностных ориентиров Миллионы людей ощущают себя чужаками в собственной стране Они отворачиваются от масс-культуры с ее культом животного секса и гедонистических ценностей Они наблюдают исчезновение старинных праздников и увядание прежних героев Они видят, как артефакты славного прошлого исчезают из музеев и заменяются чем-то уродливым, абстрактным Низвергаются привычные, унаследованные от поколений предков моральные ценности

На протяжении жизни одного поколения многим американцам довелось увидеть, как развенчивают их Бога, ниспровергают их героев, оскверняют их культуру, извращают моральные ценности, фактически вытесняют из страны

Массовая культура в своей иерархии ценностей ставит радости секса выше счастья материнства Женские журналы, «мыльные оперы», дамские романы, телевизионные передачи в прайм-тайм -везде прославляется карьера, секс и независимость (и одиночество) женщин Заботиться о ребенке - это удел бабушек Брак и моногамия так же восхитительны, как сэндвич с пюре Древний триумвират «мир, плоть, дьявол» не только извлечен из небытия, но усиленно пропагандируется лучшими рекламными агентствами Недавно по российскому телевидению прозвучала реплика одной теледивы «Надо помнить, что все мы имеем срок годности» Человек стал приравниваться к товару

Злободневность проведенного исследования обусловлена прежде всего осмыслением трагической истории XX века В этом ряду феномен страдания вызвал особый интерес XX век принес человечеству неисчислимые беды и злоключения На повестке дня стоит вопрос выживания в условиях едва ли не тотальной катастрофы, неисчислимых лишений Все это постоянно возвращает философскую мысль к рассмотрению феноменологии страдания

Актуальность темы обусловлена тем, что в мире множится зло и страдание Оно, страдание, становится наглядным, разнообразным, многоликим Без понимания страдания трудно выстроить антропологическую теорию

Объектом исследования является философское постижение страдания как феномена

Предметом исследования служит разностороннее рассмотрение этого феномена в трудах Н А Бердяева

Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы раскрыть концептуальный смысл страдания в философском творчестве Н А Бердяева

Задачи исаедования заключаются в том, чтобы

показать место фиюсофского толкования страдания в трудах Н А Бердяева и в истории мировой философской мысли,

выявить неразрывную связь между пониманием страдания в творчестве Н А Бердяева и других русских философов,

реконструировать образ человека в персоналистической философии Н А Бердяева,

обозначить вклад Н А Бердяева в современную философскую антропологию,

раскрыть общие тенденции, способные дать возможность для дальнейшей разработки феномена страдания

Степень разработанности темы

За последние годы многие философы - Р Г Апресян, М В Бабалаева, В С Барулин, В Д Губин, П С Гуревич, Я В Парусимова, В А Подорога, В М Розин и другие - обратились к анализу целого спектра человеческих экзистенциалов В этом ряду феномен страдания вызвал особый интерес XX век принес человечеству неисчислимые беды и злоключения На повестке дня стоит вопрос выживания в условиях едва ли не тотальной катастрофы, неисчислимых лишений Все это постоянно возвращает философскую мысль к рассмотрению феноменологии страдания Н А Бердяеву принадлежит чрезвычайно продуктивная попытка связать данное эмоциональное состояние человека, которое порождается трудностями, превышающими его физические, душевные и духовные возможности, с развернутой философско-антропологической концепцией

Страдание как неизменный феномен человеческой жизни оказалось в сфере внимания философов с давних времен Классики философской мысли - Аристотель, Платон, Эпикур, Сенека - внесли весомый вклад в толкование этого аспекта человеческого бытия По мнению Аристотеля, ужас и сожаление - важнейшие аффекты, которые при трагическом катарсисе смягчаются или вообще устраняются Страдание рождает трагическую личность, незаслуженно попадающую в положение несчастных Страх ощущается зрителем, пострадавший равен или подобен ему самому, потому что он сам может столкнуться с подобным несчастьем Как трагические аффекты страдание и страх связаны с понятием «удовольствие» Античные философы не ставили вопрос о правомерности страдания Предполагалось, что оно обусловлено роком, не испытывающим интереса к конкретной личности Мойра выступает мифологическим образом судьбы Она же определяет функции среди богов и людей, организует порядок всему сущему Поэтому ее познание обусловливает одну из основных добродетелей человека - добродетель знания Оно-то и становится неотъемлемой частью человеческого счастья

Идея судьбы в той или иной ее форме оказалась присущей античному сознанию на протяжении всей истории античного мира И здесь дело не в том, что, раз возникнув, эта идея продолжала существовать просто в силу преемственности в духовной жизни античного общества Дело скорее в том, что глубинные истоки, которые питали ее генезис в период разложения общинно-родовой формации, с возникновением античного рабовладения отнюдь не

иссякли Оии только претерпели определенные изменения, в соответствии с которыми изменились и представления о судьбе как Дике, Ананке, Тюхе

В работе И В Сидоренко «Антропология счастья» (М , 2006) отмечается, что Россия, занимающая среднемировой уровень по индексу развития человеческого ч потенциала, находится на предпоследнем месте по уровню счастья Во-первых, сомнительно, что счастье можно измерить «уровнями» Во-вторых, вряд ли счастье россиян зависит от теоретической проработанности проблемы В-третьих, как показывают многочисленные исследования, счастье не тождественно материальным благам

Когда был проведен опрос в разных странах мира, то оказалось, что ощущение счастья более распространено в тех из них, где недостаточно высок уровень потребления И напротив, так называемые развитые народы чаще демонстрировали печаль, меланхолию и неудовтетворенность своим положением Об этом, в частности, хорошо писал А де Токвиль в работе «Демократия в Америке» Известны, например, «шведский синдром» (наибольшее количество самоубийств в наиболее благопопучной стране Швеции) и жизнерадостность непальцев, жителей беднейшей страны

Тема духовности дает возможность приблизиться к пониманию и обретению человеком самого себя, иначе увидеть знакомый ему мир, - отмечает в своей кандидатской диссертации «Страдание как философская категория» Я Н Парусимова (М , 2003) Она показывает, что духовность можно рассматривать как результат приобщения личности к общечеловеческим ценностям, духовной культуре Можно посмотреть на духовность и как на способность к переживанию духовных состояний Способность к состраданию, к переживанию открывает новые творческие потенции и организует духовную жизнь Ведь подлинная духовность, в действиях человека определяется его способностями страдать и сострадать В связи с этим, по мнению Я Н Парусимовой, возникает необходимость выработать онтологические, гносеологические, аксиологические и методологические принципы анализа страдания, поскольку до настоящего времени отсутствует целостное осмысление данной категории

М В Бабалаева в обосновании философского смысла страдания обратилась к наследию В Франкла В ее работе дана характеристика страдания как экзистенциальной составляющей жизни Страдание в ее диссертации получило оценку благородного нравственного состояния устремленности к самосовершенствованию, к взращиванию высоких личностных качеств Внутренние терзания, согласно данному

исследованию, вызывают плодотворное духовное и мыслительное напряжение, уберегают человека от апатии и духовной стагнации На основе работ В Франкла М В Бабалаева раскрыла глубинный катарсический эффект страдания, который обнаруживается в предельных ситуациях на грани бытия и смерти

В качестве методологической основы исспедования выступает философско-антропологический метод, посредством которого раскрывается противоречивая природа страдания Исходя из системно-комплексного подхода к исследованию категории страдания, автор учитывал результаты, полученные в истории философии, особенно в экзистенциализме и персоналистической традиции Н А Бердяева В диссертации использовался ряд методологических принципов и подходов - в частности, сущностный, структурно-содержательный, гносеологический, социокультурный, системно-функциональный и другие В качестве конкретных методологических средств социально-философского анализа в работе применялись принципы целостности, историзма и философско-антропологической детерминации

Научная новизна диссертации заключается в том, что автор

впервые в отечественной философии анализирует тему страдания в философском наследии Н А Бердяева,

раскрывает место этого истолкования в историко-философском контексте, обосновывая идею о том, что никто из европейских философов не ставил проблему страдания в связь с целостным учением о человеке Эта заслуга принадлежит Н А Бердяеву,

выявляет специфику этой концепции страдания, которая обнаруживается в том, что у русского философа нет абсолютной демаркации между страданием и гедонизмом Н А Бердяев показывает, что страдание может стать источником «гедонизма наизнанку» Ни удовольствие, ни страдание не являются целью жизни, критически оценивает позицию Н А Бердяева, связанную с чисто религиозной трактовкой страдания, не выявляющую в полной мере катарсическую сущность данного феномена,

обосновывает идею о том, что страдание выступает в качестве важнейшего аспекта духовного бытия человека,

доказывает особую связь страдания как выражения трагического опыта человечества

Положения, выносимые на защиту:

1 Нельзя организовать человеческое счастье, нельзя рационально-технически победить тяготеющий над человеком рок, трагические противоречия жизни, смерти, уничтожить тайну Вся проблематика человека, стоящего над вечностью, перед конфликтом личности с миром объективным, отчуждается во внешнюю сферу устроения социальной жизни Во избежание недоразумений нужно сказать несчастья и страдания человека, связанные с чудовищными социальными неравенствами, с горькой нуждой и рабством человека, могут и должны быть преодолены и устранены

2 Страдание - это глубинное антропологическое состояние человека В отличие от счастья, страдание постоянно преследует человека, принуждая его к преодолению препятствий, жизненных неудач В страдании происходит радикальное преображение человека Он способен обнаружить величие духа Анализируется философская традиция, посвященная истолкованию страдания

3 Страдание, как это очевидно, выступает противовесом наслаждения, радости, удовлетворения, комфорта, счастья и блаженства Лики страдания многообразны - от обычной повседневной боли до тонких духовных состояний, инициированных историческими авантюрами мира, несовершенством человеческой природы, вероломными ударами судьбы Страдания могут носить кратковременный характер Было мучительно больно, но удалось справиться с обидой, несправедливостью, депрессией Но порой мучения оказываются продолжительными, окрашивают едва ли не всю жизнь Человек страдает и не видит конца этим терзаниям Но и здесь есть развилка Один борется за удачу безнадежного дела, другой впадает в ступор Такой человек как можно глубже уходит в свои страдания, и они окрашивают повседневность и весь мир человека, все аспекты его бытия В этом случае человек способен уйти в одиночество или, наоборот, предъявить свои мучения всему миру, потребовать от него сочувствия, настроить его на свой тоскливый камертон

4 Фиксация на страданиях может разъедать социальные связи, разъединять людей, поскольку большая часть их не склонна выражать сочувствие Страдания, если рассматривать их в логическом завершении, близки к смерти Тот, кто мучается, теряет вкус к жизни, поневоле ждет освобождения от страданий даже через смерть Страдания - путеводная нить в небытие Но

они же связаны с жизнью глубинными нитями Сказано поэтом «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать » Невозможно прожить жизнь без мучений и терзаний Ее полнокровие ощущается именно в минуты скорби, страдания Они органично входят в существо жизни

5 Формы страданий бесконечно разнообразны, начиная с очищающей печали - «печаль моя светла» - и кончая ощущением трагической безысходности жизни И все-таки едва ли не все философы приходили к убеждению, что страдание -это норма жизни, естественное состояние души, неотъемлемая грань человеческой жизни В диссертации подчеркивается, что в ряде жизненных ситуации страдание выражает внутренний мир человека, спектр эмоциональных переживаний «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»

6 Сколь бы ни были болезненны страдания, они играют положительную роль в нашей жизни Тот, кто страдал, обогатил свой внутренний мир Наслаждение и радость оттеняются страданием Без него и удовольствие было бы неполным, неглубоким Победа слаще после поражений, любовь - после ожиданий и разочарований Страдания оказываются важнейшим ориентиром нашей жизни и выстроенных нами человеческих отношений

Теоретическое и практическое значение исследования

Теоретические выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы в качестве методологического инструментария анализа страдания, структур духовности, а также могут быть полезны в процессе дальнейшей разработки понятийно-категориального аппарата философии

Материалы диссертации могут найти применение в разработке комплексных программ духовного развития человека, в теории творчества, могут быть использованы в лекциях и на семинарских занятиях по курсу общей философии, в соответствующих спецкурсах по проблемам онтологии и теории познания

Апробация работы. Материалы исследования докладывались и обсуждались на V Международной научной конференции «Высшее образование для XXI века» (Москва, 13-15 ноября 2008 г)

Структура и объем работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы в количестве 200 наименований)

В первой главе «Проблема страдания в истории философии»

раскрываются основные рубежи в постижении этого феномена Уже отмечалось, что интерес к этой проблеме возник в античности и часто осмысливался через тему рока Гераклит говорил «Роком я называю порядок и последовательность причин, когда одна причина, связанная с другой причиной, порождает из себя явление» Некоторые философы отождествляли рок с необходимостью, которую физики усматривали во Вселенной На этот случай Эпикур советовал «Мудрецу подобает высмеивать необходимость, которую некоторые изображают владычицей Вселенной, так как лучше уж следовать мифу о богах, чем быть рабом физиков, ибо вера в мифы дает хоть в живых образах надежду на то, что, воздавая почитание богам, удастся вымолить их расположение, а предопределенность, почитаемая естествоиспытателями, заключает в себе неумолимую необходимость»

В первой главе анализируются концепции страдания, созданные Платоном и Аристотелем, Кантом и Аристотелем, Шопенгауэром и Ницше, Ясперсом и Франклом

Во второй главе «H.A. Бердяев о теме страдания в русской философии» анализируется истолкование данной темы в русской философии По мнению Бердяева, неспособность к страданию иногда бывает самым большим злом Не случайно Ф М Достоевский показывает, что страдание есть единственная причина сознания Философская мысль действительно недостаточно уделяла внимания проблеме зла И все-таки существует целый ряд попыток решить проблему происхождения зла В этих попытках, впрочем, всегда философская мысль соединялась с религиозной Всякое рационализированное познание зла, хотя бы то была богословская доктрина, обоснованная на откровении, ведет к исчезновению проблематичности и таинственности зла, в конце концов - к его оправданию или отрицанию

Существование зла всегда было популярным аргументом в нападках фичософии на религию Наличие зла философы рассматривали как доказательство бессилия Бога предотвратить его или как свидетельство несовершенства божества Теологи отвечали на это следующим образом Бог всесилен и в состоянии сделать так, чтобы не было зла Зло существует для благой цели Если смотреть с правильной точки зрения, то зло является благом

Ни защитники зла, ни его противники не поняли природу зла Необходима более широкая концепция, из которой может быть выведено понятие зла Основной аргумент в пользу существования зла, с точки зрения теодицеи, заключается в утверждении, что человек

должен иметь возможность выбора между добром и злом Если он не может выбрать зло, он не может вообще понять, что ему выбирать Поэтому существование зла совместимо с существованием и благостью Бога Теисты признают, что грехопадение привело человека к возможности выбрать что-то конкретное, а не просто сделать выбор Таким образом, защита свободы выбора переходит в защиту зла как такового

Однако предлагаемую теистами защиту Бога нельзя считать удачной в силу следующих причин Во-первых, в мире существует «естественное» зло, которое невозможно никак оправдать Например, смерть детей от голода в Африке Во-вторых, теодицея утверждает, что из зла вытекают благие последствия При таком подходе смерть ребенка можно рассматривать как желание Бога привлечь внимание к проблемам здравоохранения, помощи слаборазвитым странам Подобное утверждение приводит к антропоморфизации Бога, к трактовке отношений между ним и людьми в виде отношений родителя и детей, учителя и учеников Зло в данном аспекте рассматривается как средство достижения благородных целей

Утверждение, что Бог производит добро посредством естественного зла, противоречит моральной задаче, которую религия ставит перед человеком

С точки зрения теодицеи мы должны согласиться с тем, что Бог использует людей как средство для достижения добра Теодицея вступает, таким образом, в конфликт с религиозной моралью Далее теодицея ставит под сомнение утверждение, что человек знает разницу между добром и злом Получается, что отдельный человек не в состоянии отличить сегодняшнее зло от будущего добра, из него проистекающего Следовательно, он должен руководствоваться не собственным моральным чувством, а уповать на премудрость Божию Поэтому логично не помогать страдающим, а позволять совершаться злу, поскольку оно может быть средством утверждения будущего добра Утверждение теодицеи, что зло производит благо и совместимо с существованием и благостью Бога, вступает, таким образом, в противоречие с центральным религиозным положением, что человек в состоянии отличить добро от зла

Философы утверждают, что наличие зла в мире означает отрицание Бога Парадокс заключается в том, что его утверждение, так же, как и точка зрения теодицеи, приводит к негативным последствиям для морали.

Многие философы доказывают совместимость существования Бога с существованием зла Для этого вводится высказывание «зло имеет позитивную ценность» Позитивная или негативная ценность вещи является общей ценностью, состоящей из инструментальной и

внутреннем ценности Если вещь имеет позитивную ценность, то ее существование большее благо, чем несуществование, если же она имеет негативную ценность, то лучше, чтобы она не существовала Можно говорить о степенях позитивной и негативной ценности

Аргумент от зла, по сути дела, является выражением гедонистического подхода к ценностям Утверждение, что Бог не создал мир, в котором существует лучший из возможных балансов между позитивными и негативными ценностями, исходит из того, что в мире существует слишком много негативных ценностей Позитивные и негативные ценности в данном случае определяются через связь с удовольствиями и болью

Традиционно необходимость существования морального зла обосновывается аргументом свободной воли Поскольку свободная воля является необходимым условием морального добра, то возможность морального зла имеет позитивную ценность Вторичный эффект возможности морального зла состоит в реальном существовании морального зла поскольку возможно, что кто-то выберет неправильный поступок, двойной эффект этой возможности состоит в том, что этот кто-то фактически будет действовать неправильно Так реальное моральное зло является двойным эффектом возможности морального зла, то есть свободной воли Возражение, что количество зла слишком велико и часть его не является необходимой, приводит к отрицанию существования Бога В контексте проблемы зла мы не можем сказать, какое количество зла не является необходимым

Можно сказать, что это является внутренне плохим, но инструментально хорошим Доктрина двойного эффекта позволяет нам утверждать, что, поскольку возможность существования зла является необходимой для существования свободной воли и морального блага, то позитивная ценность зла превышает его негативную ценность, несмотря на то что зло сохраняет все свои плохие качества

Позитивное значение естественного зла доказывается следующим образом Существование мира является более предпочтительным, чем его несуществование Исходя из того, что мир - естественное добро, следует признать, что события, необходимые для его существования, также имеют негативную ценность Естественное добро оправдывает естественное зло, поскольку без второго невозможно существование первого

Если человек исходит из того, что существование этого мира лучше, чем его несуществование, то необходимо согласиться, что зло имеет позитивную ценность моральное - как двойной эффект морального добра, а естественное - как двойной эффект

естественного добра В каждом из этих случаев существование универсума, даже если он и не лучший из всех возможных миров, является позитивной ценностью, которая «оправдывает» то зло, которое существует

Можно полемизировать и с теологической, и со скептической трактовкой проблемы зла С теологической точки зрения, существование зла в мире совместимо с существованием благого и всесильного Бога, поскольку мир со злом лучше, чем мир без зла Аргумент о свободе воли как основе морального индивида исходит из нераздельности добра и зла Мир без зла и свободы воли, возможность нравственного выбора несовместимы Поэтому с теологической точки зрения проблемы зла просто не существует

Идея неразрывной связанности добра и зла проходит через всю историю философии Она придает нравственным размышлениям метафизическое напряжение Мир был бы чрезвычайно прост, если бы в нем царило только добро Моральное зло не является внешним и чужеродным человеческому существованию или культуре человечества Это та же самая человеческая нравственность, но только ослабевшая, разорванная, потерявшая контроль над своим содержанием Однако, в отличие от «оправдания добра» (Соловьев), мы не говорим об «оправдании зла» Люди, вступившие на путь нравственного совершенствования, учатся преграждать дорогу злу, теснить его

По мнению Бердяева, зло совершенно иррационально и безосновно, оно не детерминировано смыслом и разумом Нельзя спрашивать, в чем причина зла, потому что зло порождает мир необходимости, скованности, в котором все подчинено каузальным отношениям Зло и страдание существуют в мире потому, что существует свобода Свобода же ни почему не существует, это предел И потому, что существует свобода, страдает и сам Бог, распинается на кресте Божественная любовь и жертва есть ответ на тайну слабости свободы, порождающей зло и страдание Божественная любовь и жертва есть также свобода

Феномен страдания широко осмысливался и в русской религиозной философии «Страданием в смысле объективном или логическом называется определение чего-либо другим, - писал В С Соловьев, - для него внешним, этому со стороны субъективной или психической соответствует вообще неприятное и болезненное ощущение какого бы то ни было рода» (Соловьев В С Соч , т 1, с 81) ВС Соловьев критиковал точку зрения А Шопенгауэра, который свел к состраданию всю нравственность Излагая позицию Э Гартмана, который полагал, что всякое действительное бытие по существу своему есть страдание и бедствие, В С Соловьев

подчеркивал «Итак, в этой системе страдание и отчаяние отдельной особи снимаются в страдания и отчаяния всего сущего, частное, единичное самоубийство заменяется самоубийством всеобщим, коллективным» (там же, с 100)

Высшее существо этого мира, обладающее нравственной свободой и разумом, человек, как мы видим, во многих отношениях слабее низшей твари И первое ощущение трагичности жизни является в этом познании слабости человека среди окружающего его земного мира в том, что он - и высшее творение в этом мире, и одновременно наиболее хрупкое «Трагично сознание праведников и страдание всякого человека за правду Трагична земная тщетность многих чистых жертв и святых усилий души, измена друзей и пусть недолгое, но частое торжество злых деятелей в истории Трагично то, что высокое и святое унижается, предается, распинается, а низкое торжествует » (Архиепископ Иоанн Сан-Францисский Избранное Петрозаводск, 1992, с 471)

Б П Вышеславцев в своей книге «Вечное в русской философии» хорошо говорит о трагизме как о начале высокого Чудо трагизма в том, что трагичное не убивает, не подавляет высшего сознания человека, но преображает его, очищает и возвышает Как может трагедия, то есть гибель и смерть, восхищать и быть прекрасной9 Но так именно и случается Диалектика трагизма в том, что гибель героев и мучеников превращается в начало чего-то иного, что в безысходности этой гибели бывает выход во что-то новое и большое, что оправдывает смерть и гибель - более того, делает смерть величественной

Выход в новое и высшее - таково действие трагизма Трагизм возвышает человека над будничностью, повседневностью В этом большая радость и освобождение души Радость эта прежде всего в том, что в трагизме дух человека (его свободное самосознание) ухватывает свое высшее достоинство, свою независимость и свободу от низших ступеней бытия, от слепой природы и природной необходимости Этого не знает низшая тварь

Страдание — грандиозный и плодовитый архитектор Оно творит беспредельные вселенные Человеческая фантазия неистощима Воображение помогает людям преодолеть невыносимое чувство ужаса, которое охватывает их Человек еще и эксцентрическое создание Он не только ищет освобождения от страдания, его влечет к нему Он готов истязать себя и других ради душевного просветления Это неплохо показано в романах Ф М Достоевского В религиозном сознании практикуется не столько освобождение от страдания, сколько его усиление Так рождаются духовные пытки, которые становятся непереносимыми Русские

религиозные философы считали, что новое христианское сознание должно освободить человека от их кошмаров

Однако в каком смысле можно говорить о мере страдания'' При всей актуальности названных попыток русских философов освободить религиозное сознание от садистических перехлестов важно отметить, что никаких реальных критериев для такого «исправления» религии нет Именно в страдании человек постигает себя, реальный мир, божественный смысл окружающего

Тема страдания занимает значительное место в творчестве В С Соловьева Прежде всего, эта проблема возникает в связи с критикой концепции А Шопенгауэра Русский философ отмечает, что отождествление своего бытия с другим, то есть сочувствие, необходимо есть сострадание К состраданию, показывает философ, Шопенгауэр сводит всю нравственность Оно же само имеет свое метафизическое основание в существенном тождестве всего живущего, ибо в сострадании именно это тождество утверждается нравственным существом (Соловьев В С Собр соч в 2 томах, т 2, М , 1988, с 67)

Русский философ подвергает также критике немецкого философа Э Гартмана Начало действительности, согласно Гартману, есть исключительно воля, начало неразумное, и поэтому действительное бытие представляет существенный характер неразумности, оно есть то, что не должно быть Всякое действительное бытие, соответственно, по Гартману, есть страдание и бедствие, потому что оно исходит не из абсолютного разума или идеи, которая, по Гартману, совершенно пассивна, а полагается бессмысленным переходом воли из чистой потенции или небытия в акт

Излагая идеи Э Гартмана, В С Соловьев показывает, что первоначальное происхождение самого существования, выходит, акт неразумный, чистая случайность Стало быть, признаваемая Гартманом разумность, или целемерность мирового процесса, имеет значение только вторичное и отрицательное Она состоит в постепенном уничтожении того, что положено первичным неразумным актом воли, и всему существующему дается возможность возвратиться опять в состояние чистой потенции или небытия, что и составляет последнюю цель мирового процесса

В системе Э Гартмана страдание и отчаяние отдельной особи снимаются в страдании и отчаянии всего сущего В С Соловьев по этому поводу замечает «Но это самоубийственное воззрение имеет свое основание лишь в той стороне Гартмановой философии, которая составляет ее преходящую ограниченность Прочный же, из несокрушимых эмпирических материалов орудием крепкой логики

возведенным фундамент сверхсознательного или всееднного духа требует лучших (и в логическом и в практическом смысле) заключений, чем те, какие хочет на нем основать сам его создатель, и хотя принцип всееднного духа и содержит основания для относительного, практического пессимизма, но для коллективного самоубийства в нем не заключается ни логической возможности, ни практических мотивов» (Соловьев В С Собр соч в 2 томах, М , т 2, 1988, с 100)

С точки зрения А Шопенгауэра в оценке В С Соловьева, всеобщая сущность выражается в пустом и ничем не удовлетворимом хотении, так что бытие по самому своему существу есть страдание Следовательно, высшим (и единственным) благом является небытие, и, следовательно, последняя цель определяется как уничтожение бытия через самоотрицание жизненного хотения Но при этом Шопенгауэр в противоречии с самим собой допускает возможность самоотрицания и самоуничтожения для отдельной особи, за которой он также признает только призрачную действительность, так что даже первую, несовершенную степень нравственности выводит он у лее из общей всем особям сущности

Однако это противоречие, присущее А Шопенгауэру, ясно осознано, как считает русский философ, Э Гартманом Он признает, что последняя цель достижима только для совокупности всего существующего посредством мирового процесса как конечный его результат «Истинность Гартмановой практической философии заключается, во-первых, в признании того, что высшее благо, последняя цель жизни не содержится в предметах данной действительности, в мире конечной реальности, а напротив, достигается только через уничтожение этого мира, и, во вторых, в признании, что эта последняя цель достижима не для отдельного лица в его отдечьности, а только для всего мира существ, так что это достилсение необходимо обусловлено ходом всеобщего мирового развития» (там же, с 119)

В оценке В С Соловьева, браманизм, буддизм и христианство хотя и различаются между собой, но все же имеют нечто общее Во-первых, они в принципе своем отрицательно относятся к наличной действительности Во-вторых, существенной своей задачей ставят освобождение человека от зла и страдания Они являются религиями спасения Русский философ раскрывает положительный смысл мистики и подчеркивает, что А Шопенгауэр видит в мистике и основанном на нем аскетизме начало духовного возрождения для человека, открывающее ему высшую нравственную жизнь и «лучшее сознание» только в ней человек действительно освобождается от слепого животного хотения и связанного с ним зла и страдания Для

Э Гартмана мистика есть коренное начало всего существенного и великого в личной и общечеловеческой жизни

Анализируя взгляды А Шопенгауэра и Э Гартмана, В С Соловьев приходит к выводу, что, согласно их взглядам, для человека остается только низшая, животная жизнь Но в этой жизни счастье если и достигается, то всегда оказывается иллюзией Стремление к высшему и при сознании своей неудовлетворимости все-таки остается, становясь только источником величайших страданий Выходит, жизнь - игра, не стоящая свеч, и совершенное ничтожество представляется как желанный конец и для отдельного человека, и для всего человечества «Избежать этого заключения можно, только признавая выше человека и внешней природы другой безусловный божественный мир, бесконечно более действительный, богатый и живой, нежели этот мир кажущихся, поверхностных явлений И это признание тем естественнее, что сам человек, по своему вечному началу, принадлежит к тому трансцендентному миру и в высших степенях своей жизни и знания всегда сохранял с ним не только субстанциальную, но и актуальную связь» (там же, с 172)

Алогизм теории Шопенгауэра В С Соловьев усматривает в его утверждении, что воля как таковая обладает способностью страдать Страданием в смысле объективном или логическим, по мнению русского философа, называется определение чего-либо другим, для него внешним Этому со стороны субъективной или психической соответствует вообще неприятное и болезненное ощущение какого бы то ни было рода Но очевидно, что воля как таковая - всеединая сущность, не имеющая ничего вне себя, - не может ничем внешним определяться, значит, согласно В С Соловьеву, не может страдать в объективном смысле (и следовательно, в психическом, так как это только другая сторона того же самого) Поэтому все, что Шопенгауэр так красноречиво говорит о страдании воли, в действительности относится исключительно лишь к страданию ограниченных хотящих субъектов, поскольку они ограниченны, и в этом смысле совершенно верно

В самом деле, рассуждает В С Соловьев, всякое отдельное существо, всякая особь, утверждая свою отдельность и особность, полагает вне себя целый мир, относящийся к ней и действующей на нее по своему собственному закону, внешнему для этой особи как таковой и противоречащему ее внутреннему стремлению, а между тем необходимо ее определяющему, так как она уже сама в себе носит свою внешность и границу - как собственное тело Точка зрения В С Соловьева в этой контроверзе может быть изложена так каждое отдельное хотящее существо вследствие своей реальной определенности неизбежно страдает - это аксиома Но полагать, что

«воля страдает», - это бессмыслица Из существенного страдания воли следует необходимость ее самоотрицания И тут является то же самое противоречие Спрашивается в аскетическом отрицании жизненной воли кто есть субъект отрицания9 Но как, будучи по существу своему только хотением, самоутверждением, воля может хотеть, то есть потерять свою непосредственную природу9 (Там же, с 81 )

По мнению В С Соловьева, это освобождение человека от внешности и от связанных с нею зол и страданий, это соединение с всецело-сущим, или осуществление истинной философии, и есть действительная цель всех нормальных человеческих поступков, а вместе с ними служит одной абсолютной цели Русский философ рассматривает любовь как самоотрицание существа В то же время отсутствие любви есть, по его мнению, эгоизм Он-то и является источником всех страданий (там же, с 234)

Н О Лосский подчеркивал, что все разнообразие человеческого поведения может быть сведено, согласно учению гедонизма, к одному источнику, именно к стремлению достигать удовольствия и избегать страдания Удовольствие, утверждают гедонисты, есть единственное состояние, ценное и желательное само по себе Таким образом, все поступки людей совершаются ради того, чтобы достигнуть удовольствия и избегнуть страдания Само же объективное содержание наших стремлений, желаний, хотений, осуществляемое нашими поступками (воспитание ребенка, рисуемая картина, завоевываемая политическая или национальная свобода и т п ) всегда есть только средство для того, чтобы достигнуть подлинной цели, именно переживания удовольствия (Лосский Н О Условия абсолютного добра М, 1991, с 26)

С Л Франк полагал, что зло «всегда связано со страданием и вечной смертью не только жертвы, но также и «носителя зла», и это служит доказательством, так сказать, абсолютного всемогущества Бога» Однако это все-таки не решает проблемы теодицеи, так как в некотором окончательном и глубоком смысле зло - или, во всяком случае, его первоначальный источник - скрыто в непостижимых глубинах самого Бога» «Зло зарождается из несказанной бездны, которая лежит как бы как раз на пороге между Богом и не-Богом» (ФранкС Непостижимое Сочинение М, 1990, с 546)

Франк рассматривает зло в феномене страдания Он определяет его как некий общий, всеобъемлющий аспект несовершенства, внутренней надломленности и дефективности бытия «Само моральное зло в своем действии состоит в причинении страдания и в причинении страдания самим носителем зла И даже метафизическое зло - смерть - не испытывалось бы как зло, если бы оно не несло с

собой страданий - мук умирания и страха смерти у самого умирающего и страданий утраты у его близких Мы бы не достигли той глубины проблемы зла, если бы не задумались над ней стороны, с которой зло есть страдание» (там же, с 549)

Но действительно ли с метафизической, каузальной точки зрения страдание есть просто последствие зла, распада всеединства на отдельные противоборствующие части, из которых каждая должна жить за счет другой9 Если бы не было на земле «борьбы за существование», самоубийственной вселенской гражданской войны, то не было бы на свете и страдания Франк считает такое объяснение недостаточным Он подчеркивает, что универсальный факт мирового страдания, свидетельствующий о некой роковой бессмысленности мирового бытия, разумеется, озадачивает Если страдание не имеет никакого смысла, никакого оправдания - в отличие от морального зла, страдание допускает по крайней мере возможность искать его смысл, - то все наше бытие все же остается бессмысленным, даже несмотря на самоочевидность его божественной первоосновы

Усматривая в страдании зло, мы молчаливо исходим из совпадения совершенства или добра с блаженством, в смысле ничем не замутненного счастья, безущербной радости и наслаждения Такой, казалось бы, должна была бы быть вся наша жизнь, поскольку она действительно проистекает от Бога Франк задается вопросом почему мы так уверены, что неисповедимое, безымянное или всеимянное существо Того, Кого мы называем Богом, исчерпывается тем признаком, который мы мыслим как безмятежное блаженство9 Страдание не следует рассматривать как признак, как сущую иллюзию или обман Страдание есть подлинная, хотя и тягостная реальность

По мнению Франка, страдание, возникая из зла, разделяет со злом его безосновность и неосмысленность и в этом смысле само есть зло, которое никогда не может быть так «объяснено», чтобы этим быть оправдано Но, поскольку оно содержит в себе стремление преодолеть себя, оно является шагом к реальности В этом смысле оно подлинное благо, а не зло «Момент безнадежной, бессмысленной мучительности - мучительности, доводящей до отчаяния, - лежит не в самом страдании как таковом, а в том волнении, отвращении, противоборстве, с которым мы его испытываем, -те в стремлении избавиться от него как бы внешним механическим способом, просто уничтожить его - предать его чистому, абсолютно разделяющему «не» или «нет» (там же, с 551)

Одна из самых очевидных закономерностей духовной жизни состоит в том, что вне страдания нет совершенства, нет полного, завершенного, незыблемо-прочно утвержденного блаженства Франк

пишет об агонии в античном смысле этого слова как о внутренней борьбе с самим собой, самовосстановлении и исцелении через самоопределение, через лишения и жертву, то есть через трагизм и страдание

В третьей главе «Феноменология страдания в трактовке H.A. Бердяева» проанализированы основные концептуальные выводы русского философа по теме страдания По мнению русского философа, страдание - основной факт человеческого существования Каждый человек приговорен к страданию С мукой человек рождается, с мукой и умирает Даже любовь, коли это истинное чувство, сопряжена с болью Почему же человек вынужден страдать'' Как оправдать Бога, когда вокруг столько страданий9 Эти вопросы задавал себе ФМ Достоевский А ответить на них попытался Н А Бердяев Он писал «Мучительное, причиняющее страдание противоречие человека заключается в том, что он есть существо в нераскрытой глубине своей бесконечное и устремленное к бесконечности, существо, ищущее вечности и предназначенное к ней и вместе с тем, по условиям своего существования, конечное и ограниченное, временное и смертное В глубине человеческого страдания есть переживание непреодолимости, неотвратимости, безвозвратности» (там же, с 291)

Человек по самой своей природе не может переживать целостность Это и есть, по мнению Н А Бердяева, источник страданий Люди чаще всего имеют дело с миром вещей, объектов Они крайне редко прорываются к космосу других существ В самом человеке много чуждого ему самому Оно тоже порождает страдание Личность пытается реализовать себя Она борется против всего, что порабощает ее

Тот Божий мир, который по замыслу должен войти в человека целиком, на самом деле замещен мертвящей объектностью Русский философ был убежден, что большая часть страданий человека связана с тем, что личность поглощена собой Зацикленность на себе в пределе ведет к сумасшествию Поглощенность собой, неспособность выйти из собственных состояний мешает реализации личности Физический и душевный организм человека лишь частично приспособлен к окружающей среде, которая всегда ему враждебна Существование человека хрупко, ибо он едва находит точки опоры в бесконечном феноменальном мире, где он плохо укоренен

Все это - разобщенность человека с первоисточником жизни, с другими людьми, с космической жизнью - и порождает страдание Что в этом случае служит антиподом страдания9 Возможность приобщиться к другим сущностям, отыскать общность и близость с

другим человеком Смерть же с этой точки зрения действительно воспринимается как самое величайшее страдание Каждый умирает в одиночку, это апофеоз разобщенности

Личность и страдание

Страдание - одно из глубинных экзистенциальных переживаний человека Оно служит испытанием человека, его сокровенных сил на путях к свободе Страдание - не самоцель, а средство постижения человеческого, достижения духовной умиротворенности, выражения огромного человеческого духовного потенциала Никакие теологические системы, никакие авторитеты не могут прекратить человеческих страданий и мучений

Личность как экзистенциальный центр предполагает чувствилище к страданиям и радостям Ничто в объектном мире - ни нация, ни государство, ни общество, ни социальный институт, ни церковь - этим чувствилищем не обладает О страданиях народа говорят в иносказательном смысле Никакие общности в объектном мире не могут быть признаны личностью Коллективные реальности -реальные ценности, а не реальные личности, их экзистенциальность относится к реальностям личностей Можно допустить существование коллективных душ, но не коллективных личностей Личность не только способна испытывать боль, но в известном смысле личность есть боль Борьба за личность, утверждение личности болезненно Самоосуществление личности предполагает сопротивление, требует борьбы против порабощающей власти мира, несогласия на конформизм с миром Отказ от личности, согласие на растворение в окружающем мире может уменьшить боль, несогласие увеличивает боль Боль в человеческом мире есть порождение личности, ее борьбы за свой образ Уже индивидуальность в животном мире болит Свобода порождает страдание Можно уменьшить страдание, отказавшись от свободы Достоинство человека, то есть личности, то есть свободы, предполагает согласие на боль, способность переносить боль

Итак, парадоксальность концепции Н А Бердяева состоит в том, что он доказывает оправданность страдания Здравый смысл подсказывает, что жизнь без боли по определению лучше, чем трагическое существование Однако такой вывод, пожалуй, годится только для животного мира Философское постижение человека подсказывает иное Всякий человек, выходящий за пределы растительно-животного существования, когда возрастает в нем сознание, не может не задаться вопросом откуда зло и как принять

жизнь, если зло так велико9 Возрастание сознания есть также возрастание «несчастного сознания» (выражение Гегеля) И нужно сказать, что предоставленное себе сознание всегда несчастно, всякое сознание несчастно Из несчастного сознания, пораженного злом и страданием, человек пытается или вернуться к подсознательному, или подняться к сверхсознательному Сознание раздвоено, в нем нет целостности Целостность есть или в подсознательном, или в сверхсознательном Возрастание сознания и возрастание духовности -это не одно и то же Сознание само по себе поражено состоянием мира, перед которым оно стоит, и в защитительной структуре своей отражает это состояние мира Сознание раздвоено злом мира и потому не может постичь зло Возрастание же духовности означает выход за пределы раздвоенного сознания к сверхсознанию, выход из власти необходимости, из мира, в котором господствуют каузальные связи, к свободе и к связи, основанной на любви

Возрастающая духовность преодолевает власть зла над человеческой душой, просветляет сознание Но зло остается самым проблематическим в человеческом существовании Страдание не тождественно злу, но страдание от зла происходит Если бы не было страдания в мире, лежащем во зле, то, вероятно, не было бы обострения сознания и возрастания духовности

Русский философ правомерно проводит различие между осмысленными и бессмысленными страданиями Все существо человека возмущается против страданий бессмысленных и невыносимых Слишком многие люди на земле считают свои страдания несправедливыми, не понимают, почему именно на их долю выпадают мучительные болезни, горькая нужда, неудачи, измены, почему им приходится страдать более, чем людям не лучше их, даже много хуже

«История дает нам вечные образы безвинного страдания и несправедливости человеческих судеб, - пишет Н А Бердяев - Для духовной жизни особенно важен феномен безвинного страдания, в нем происходит прикосновение к глубине существования Судьба Иова есть как бы прототип человеческой судьбы на земле» (Бердяев Н А Философия свободного духа М , 1994, с 414) Но история мира, лежащего во зле, знает более потрясающую судьбу безвинного страдальца, чем судьба Иова, судьба Сократа и многого множества люден Это судьба Иисуса из Назарета и Его распятие Он не был узнан, за исключением немногих избранников, был отвергнут, был осужден на позорную казнь, был распят, претерпел крестную муку

Один из путей избавления от страдания - это путь снятия границ индивидуальности, погружения в безличную космическую стихию и слияния с ней Нет ничего удивительного в том, что человек

искал избавления от страдания и зла через исчезновение ее в космической первостихии Вернее было бы сказать, что личность по-настоящему еще не пробудилась, самосознание личности еще не совершилось Личность - это боль, и борьба за реализацию личности есть страдание Духовное отношение к страданию означает просветленность, то есть жизненное познание смысла страдания, оно означает также освобожденность Возрастание духовности всегда означает, что человек не раздавлен страданиями жизни Но, согласно русскому философу, признание смысла страдания не должно означать отрицание существования зла и несправедливости, совсем не должно превращаться в отрицание человеческой борьбы за жизнь менее мучительную, более радостную

Итак, по словам Бердяева, отношение к страданию неизбежно двойственное и парадоксальное Никакого рационального выхода из этого нет Переживание страдания как имеющего смысл есть путь одухотворения и просветления, есть мой духовный опыт, а не рациональное оправдание страданий Нам никогда не понять, почему один человек так несчастен, другой же кажется счастливым

Выступая против понятия «счастье», Н А Бердяев представляет его как псевдорусское понятие, внесенное в «историю германским феодализмом» и «византийством» «Знаем наклонность византийского нравственного идеала к разочарованию во всем земном, в счастье, в устойчивости нашей собственной чистоты, в способности нашей к полному нравственному совершенству здесь, долу» (Бердяев Н А Очерки из истории русской религиозной мысли \\ Бердяев НА О характере русской религиозной мысли XIX века \\ История философии Электронная книга М , 2002) Русский философ отмечал, что «человек есть существо свободное и призванное к творчеству, и потому он должен думать не о счастье и удовлетворении, но и не о покорности и подчинении» (Бердяев Н А О назначении человека М , 1993,с 84)

Тем самым персонализм, именно русский персонализм, создаваемый Н А Бердяевым, как никакое философское течение подходит для обоснования счастья творчества и самореализации личности Но данное счастье полностью не относится ни к гедонизму, пользованию ценностями для наслаждения, ни к «деонтологизму» (стоицизму), служению высшим ценностям Творческое счастье - это счастье созидания ценностей в совершенствовании собственной личности И хотя Бердяев уверяет, что «человек свободен, когда ему надо выбирать» (там же, с 82), ценностным становится именно право выбора

«Реализация личности как ничто иное выходит сегодня на передний план в качестве понимания счастья, особенно в развитых

обществах Поэтому можно утверждать, что персонализм с полным правом занимает место философского контекста счастья в развитом современном обществе» (Сидоренко И В Антропология счастья ГИ , 2006, с 39-40) Уделяя внимание личностному аспекту, Бердяев с достаточной решительностью выражает протест против социальных решений проблемы счастья, считая это безумием, противопоставляя механическое уничтожение страдания победе над грехом и творчеству добра (см об этом Бердяев Н А Философия свободы М, 1989, с 40)

Страдание и зло

Страдание и зло связаны между собой, хотя и не тождественны Страдание может быть и не злом, может быть даже добром Между тем борьба против зла легко сама приобретает характер зла, заражается злом Есть зловещая, моральная диалектика манихейского дуализма Слишком большие враги зла сами делаются злыми, это парадокс борьбы со злом Зло бессмысленно, и оно имеет высший смысл Человек должен пройти через испытание всех возможностей, пережить опыт познания добра и зла, и самое зло может стать диалектическим моментом добра Зло, по Бердяеву, можно победить лишь изнутри, а не одним насильственным недопущением и истреблением Духовная борьба может быть лишь просветлением и преображением, а не насилием

Страдание и существование

Страдание также связано с самим существованием личности и личного сознания Оно может переходить в радость Страшно несчастен человек на земле, страшно испуган, переживает ужас и агонию И в таком же состоянии находится все живущее Но человек, согласно Бердяеву, обладает силой творить, совершать героические подвиги, переживать экстаз Человек есть существо низкое и существо высокое Это лучше всех понимал Б Паскаль Невозможность энтузиазма, экстаза есть источник страдания, есть раздвоенность, ослабление творческой жизни Несчастье есть прежде всего разорванность, раздвоенность Основной, самый важный вопрос человеческого существования как победить страдание, как вынести страдание, как не быть раздавленным страданием, как уменьшить количество страдания для всех людей и для всей жизни7

Почему так страдает человек в этом мире7 Возможно ли оправдание Бога при таком количестве страдания9 Этот вопрос

мучительно задавал себе Ф М Достоевский Источник страдания Бердяев видит в несоответствии природы человека и объектной мировой среды, в которую мы брошены, в неустанном столкновении «я» с чуждым и безучастным к нему «не-я», с сопротивлением объектности, то есть в объективизации человеческого существования Мучительное, причиняющее страдание противоречие человека заключается в том, что он есть существо в нераскрытой глубине своей бесконечное и устремленное к бесконечности, существо, ищущее вечности и предназначенное к ней, конечное и ограниченное, временное и смертное В глубине человеческого страдания есть переживание непреодолимости, неотвратимости, безвозвратности

Переживание страдания противоположно переживанию целостности Нарушение целостности и гармонии с миром и вызывает страдание Но это происходит, как считает Бердяев, потому, что человек встречается с миром объектов и лишь изредка прорывается к миру существ Борьба за реализацию личности есть борьба против чуждого во мне, порабощающего меня Можно считать несомненным, что большая часть страданий и несчастий связана с поглощенностью своим «я», с ячеством В пределе, полагает Бердяев, это ведет к сумасшествию, которое всегда есть поглощение своим «я», неспособность выйти из него Способность к выходу из «я», из поглощенности «я» есть условие реализации личности «Я» не есть еще личность

Интенсивность страдания связана с интенсивностью жизни, с выраженностью личности Отказ от интенсивности, отказ от личности может ослабить боль Человек уходит в себя от мира, который полон страданий и причиняет ему страдания Но, уходя в себя и изолируясь, человек начинает испытывать новые страдания, и у него появляется потребность уйти от себя, победить мучительную самопоглощенность Страдающий человек разными путями ищет победы над страданием, облегчения И не всегда он обращен к высшему, не всегда это искание свидетельствует о высоте человека Ищут победы над страданиями через слияние с социальной группой, с коллективной жизнью Ищут через равнодушие, апатию, через установление меры в жизни, ищут через погружение в обыденность и пошлость Ищут через забвение в мгновении, хотят победить страдания через ослабление остроты сознания, через возврат к бессознательному и редко ищут облегчения через подъем к сверхсознательному и сверхчеловеческому Собственное страдание облегчается, когда человек начинает испытывать сострадание к другому Наиболее, может быть, побеждается страдание созерцанием креста

Но человек, как подмечает Н А Бердяев, настолько странное существо, что он не только ищет освобождения от страдания, он ищет и страдания и готов истязать себя, как истязать и других Это лучше всего понимал Достоевский Есть различие между страданием, в котором человек считает себя виновным, униженным, дурным, и страданием, в котором он героически претерпевает гонения и преследования Богу угодны не страдания человека, а духовные испытания сил человека в неотвратимых результатах известным образом направленной свободы, свободы по источнику своему еще предмирнон Ударение всегда должно быть сделано на просветлении и преображении

Страдание и духовность

Русские философы рассматривали духовность как выражение человеческого духа, как историю духовных традиций, как становление личности Так, основная идея Н А Бердяева, который и определял свою философию как «философию духа», в утверждении духовности человека, величия его предназначения в трагическом мире Бердяев возвеличивает духовную реальность По его мнению, природный и духовный мир несходны Они нигде не встречаются и не взаимодействуют Лишь в неизъяснимой глубине дух вбирает в себя мир и бросает на него иной свет «В духовном мире опыту не соответствуют предметные реальности, но самый опыт духовный и есть реальность высшего порядка Духовная жизнь не есть отражение какой-либо реальности, она есть самая реальность» (Бердяев Н А Философия свободного духа М , 1994, с 27)

По мнению Бердяева, дух как феномен сложен для понимания Трудно выработать понятия о духе Но можно обозначить признаки духа Н А Бердяев называет эти признаки свобода, смысл, творческая активность, любовь, целостность, ценность, обращение к высшему божественному миру и единение с ним

По словам НА Бердяева, духовное начало в человеке имеет трансцендентное основание Иначе говоря, оно не выводится из природы, из окружающего мира Недовольство человека конечным, устремленность к бесконечному обнаруживает божественное в человеке Согласно Н А Бердяеву, человек не может быть самодостаточен, это означало бы, что его нет «В этом тайна человеческого существования, - показывает Бердяев, - оно доказывает существование высшего, чем человек, и в этом достоинство человека Человек есть существо, преодолевающее свою ограниченность, трансцендирующее к высшему» (Бердяева НА О

человеке, его свободе и духовности Избранные труды М, 1999, с 40)

Н А Бердяев считал, что духовный опыт и есть сама духовная жизнь, сама реальность духа, сама реальность божественного «Кто живет духовной жизнью и кто имеет духовный опыт, для того нет вопроса о духовных реальностях, для того реальность не означает внеположности, внешней предметности Ничто не соответствует моей духовной жизни, она сама есть Моя духовная жизнь ограничена, есть бесконечная духовная жизнь, но эта бесконечная жизнь не есть внешняя для нее реальность И ничто в мире не может мне доказать, что моей духовной жизни нет Может быть, мира нет, но моя духовная жизнь есть» (там же, с 45)

Однако в реальной, обычной жизни мы нередко сталкиваемся с бездуховностью Часто говорят об отсутствии идеалов, о прозаической жизни, лишенной одухотворенности Не свидетельствует ли это о том, что духовность — мираж9 По словам Н А Бердяева, низость и отсутствие духовной жизни не могут быть доказательством, что духовной жизни нет В духовном мире реальность не определяется внешней данностью, реальность зависит от направления и напряжения самой духовной жизни

Еще одна проблема, которую раскрывает Н А Бердяев, - это соотношение духовного и психического Не есть ли духовное лишь психическое, а духовный опыт - лишь душевное переживание9 Может быть, духовная жизнь субъективна и поэтому не убедительна для других, для тех, кто не обладает этим духовным опытом9 Духовная жизнь, по его мнению, внеприродна, не связана с определениями времени, пространства, материи «Реальность духовной жизни не определяется причинным рядом в физическом и психическом мире, она определяется из глубины, из недр собственной первожизни Если бы у нескольких всего человек в истории мира возгорелась высшая духовная жизнь и пробудилась жажда божественного, то этим уже доказывалась бы реальность духа и Бога, и мир природный перерос бы себя» (там же, с 46)

Н А Бердяев ставит вопрос как доказать и обосновать само существование духовного опыта9 Можно спросить разве духовность не самоочевидна9 Чем продиктован вопрос философа9 Но ведь слишком многие отрицают своеобразную качественность духовного опыта Они сводят его к опыту психологическому Иначе говоря, речь идет не столько о духе, сколько о душе Кроме того, нередко ссылаются на тот факт, что у многих духовность отсутствует Может быть, это вообще химера или, в лучшем случае, недостижимый идеал9 Но если кому-то, пусть даже многим, недоступны высоты духа, из этого вовсе не следует, будто духовность - зыбкий фантом

Если в моей жизни не раскрывается какой-то опыт, это вовсе не означает, что его нет Нет необходимости возводить свою ограниченность в норму Иначе, как подмечает Бердяев, может возникнуть тирания «средне-нормального сознания» Этот феномен заразителен Он проникает даже в религиозное сознание Замкнутый мир всегда, - отмечает Н А Бердяев, - есть мир душевный, а не духовный Дух - это всегда устремление за пределы узкого мира, вечное беспокойство внутреннего мира человека Но разве беспокойство - обязательный признак духа7 Безусловно, поскольку природа личности динамическая Если у человека не возникает стремления осмыслить тайны своей внутренней жизни, разобраться в себе и соотнести обретенное знание с порывами духа, - стало быть, личность в нем угасает Глубина всегда есть символ духа Природный мир, взятый сам по себе, не знает глубины

Однако зададимся вопросом нет ли в этих рассуждениях Н А Бердяева невыполнимого призыва отвлечься от реальной жизни, от обычных житейских радостей, наконец, от телесных потребностей7 Нет, философ предвидит такие возражения Он пишет «Дух не совсем противоположен плоти, плоть есть воплощение и символ духа Духовная жизнь есть историческая жизнь, ибо историческая жизнь есть жизнь конкретная Но внешняя историческая действительность есть лишь отображение духовной жизни во времени, в раздельности Все внешнее есть лишь знак внутреннего» (там же, с 50)

Но как соотносится с экспертизой духа психология7 Оказываются ли в поле зрения психолога проблемы духа7 Несомненно, но важно подчеркнуть, что специфика психологии - в исследовании психических, душевных процессов «Психология, -подмечает Бердяев, - есть наука о природе, а не наука о духе Духовная жизнь, как особенное качество жизни душевной, обычно ускользает от психологической науки Большая часть психологических процессов должна быть отнесена к явлениям природного мира, - эти процессы связаны с телом и материальным миром, происходят во времени, так или иначе относятся к пространству, они протекают в замкнутости, раздельности и внешней связанности Психология исследует абстрактно духовную жизнь и имеет дело с абстрактной, а не конкретной действительностью Духовная же жизнь конкретна и требует конкретного изучения» (там же, с 50)

Можно ли согласиться с Н А Бердяевым в этом разграничении7 Несомненно, материалом духовной жизни людей является человеческая история во всем богатстве ее проявлений Признание подлинной реальности духовной жизни прошлого - необходимая предпосылка духовности Когда мы изучаем, к примеру, Платона

(последуем за мыслью Н А Бердяева), мы живем с ним одним духовным опытом, мы стремимся соотнести свои жизненные представления с тем, что думал о мире античный философ Эта перекличка и создает духовность Биографии святых и гениев, творения религиозных учителей, великих художников, памятники духовной жизни человечества имеют гораздо большее значение, нежели продукты отвлеченной мысли

Но как определить дух9 Каковы его признаки'' «Рациональное определение духа, - подчеркивает Бердяев, - невозможно, это безнадежное дело для разума Выработать понятие о духе невозможно, но можно назвать его признаки Дух можно осмысливать как свободу, поскольку он независим от велений природы и общества Дух вообще противоположен идее первоначальной определяемости всех процессов Дух - это прорыв в этом «отяжелевшем мире»

Итальянский гуманист Пикко делла Мирандола (1463-1494) считал, что человеческий дух - небесного происхождения, иначе говоря, он не происходит из природного мира Дух не обусловлен природным миром и есть прорыв в нем Дух - это целостный творческий акт человека

Возьмем, к примеру, судьбу народной героини Франции Жанны д'Арк (ок 1412-1431) Она родилась в крестьянской семье на северо-востоке страны Победы захватчиков-англичан в Столетней войне (1337-1453) и опасность порабощения, которая нависла над родиной, пробудили в сердце девушки, по ее словам, «великую жалость, кусающую как змея» Рискуя жизнью, она добралась до резиденции французского дофина (наследника престола) Карла VII Ее энтузиазм и вера в победу воодушевили армию Что же руководило поступками девушки9 Веления духа, а вовсе не соображения здравого смысла или законы природы Война - не женское дело Но кто-то должен спасти Францию Под Орлеаном Жанна повела в бой своих соотечественников и одержала победу После этого Карл VII был коронован в Реймсе Но огромная популярность Жанны в народе не устраивала правителя И тогда король, за которого она сражалась, предал ее Было подстроено так, что она попала в плен к бургундцам, которые продали ее своим союзникам англичанам Они пытали Жанну, обвинили ее в колдовстве и сожгли на костре в Руаие

Творческая активность, творческая свобода человека первична Как религиозный философ, Н А Бердяев подмечает, что человек через дух все получает от Бога и через дух человек все дает Богу Дух гуманизирует человеческое понимание Бога и вместе с тем освобождает от примитивного антропоморфизма, то есть истолкования Бога по меркам человека Дух - качество, которое стоит за пределами поиска житейской пользы Жанна д'Арк могла прожить

иную жизнь, она не получила никакой выгоды от своего подвига и даже погибла мученической смертью Но ее судьба до сих пор волнует людей, а ее жертвенность и мужество потрясают своей мощью

Дух выше жизни Но это вовсе не означает, что мы говорим о духе как о чем-то, не имеющем прямого отношения к нашей судьбе, к нашей житейской практике Дух действует именно в жизни, в жизненном процессе мы угадываем признаки духа Между тем в истории философии и культуры в целом дух часто понимали как отрешенность от мира, как реальность, которая чужда самой жизни Философы-романтики XVIII и начала XIX в понимали духовность как феномен, который непосредственно связан с жизнью Дух не только свободен, он также творчески активен Всякий дух есть творческий акт Но творчество требует такой свободы, когда творец выходит за пределы примитивной обусловленности «Дух есть огонь, - пишет Бердяев, - творчество духа огненно» (там же, с 56)

Но огромный потенциал духа многое утрачивает, когда он реализуется в истории Субъективный дух не узнает себя в том, что называют «объективным духом» Иначе говоря, в историческом воплощении дух нередко перерождается в нечто уже не похожее на него Дух революции нельзя узнать в исторических результатах революции Лозунги «свободы, равенства и братства» выглядят подчас гротескно, когда мы наблюдаем их реализацию в конкретных обществах Выходит, высокие порывы духа бесплодны, их нельзя воплотить9 Нет, речь идет лишь о том, что дух всегда богаче реальной воплощенности

Человек имеет глубокую потребность в священном не только на небе, но и на земле Вот почему в истории священными нередко называли государство, нацию, семью Немецкие философы признавали, что дух познается не в объективной природе, а в истории и культуре Романтики связывали духовность с органичностью Они считали, что дух воплощается в органическом, однако не только в органическом теле человека, но и в органических телах истории, например в органической народной жизни, в традициях Вот почему романтики отвергали технику, видя в ней опасность для органичности Техника погружает человека в атмосферу холодного металла В ней исчезает животная теплота

Однако никакие изменения условий человеческой жизни, например разрушение органики, не могут убить реальности духа В такие периоды истории, по замечанию Бердяева, происходит как бы распятие человека перед рождением к новой жизни, перед возникновением новой духовности Скажем, техника обратилась против человека Но техника есть одно из вступлений человеческого

духа в мировую жизнь Она свидетельствует о творческом призвании человека в космической жизни Машина воздействует на эмоциональную жизнь человека Она все более и более затрудняет возможность созерцания Власть техники над человеческой жизнью приводит к пассивности человека

Мы видим, что осмысление страдания в философском наследии Н А Бердяева касается самых разных аспектов Речь идет о целостном понимании человека, о личности, личностном росте, преодолении страдания на путях жертвенности и героики

В заключении анализируются результаты проведенного исследования и намечаются возможности последующей разработки данной темы

Публикация в журнале, рекомендованном ВАК РФ:

1 Карпов, А Н (2008) Феномен страдания в трактовке Н А Бердяева//Личность Культура Общество, т 8, вып 5-6

Публикации в других изданиях:

2 Карпов, А Н (2008) Страдание как парадокс «несчастного сознания» // Психология и психотехника, №1, с 69-77

3 Карпов, А Н (2008) Страдание versus счастья // Эдип, № 3 (6), с 22-29

4 Карпов, А Н (2008) Страдание опыт историко-философской реконструкции // Философия и культура, № 10

5 Карпов, А Н (2008) Н А Бердяев о преображении личности // Высшее образование для XXI века V международная научная конференция Москва, 13-15 ноября 2008 г доклады и материалы Секция «Духовное развитие человека и содержание высшего образования» / отв ред П С Гуревич - М Изд-во Моек Гуманит ун-та, с 75-82

Заказ № 77/11/08 Подписано в печать 05 11 2008 Тираж 50 экз Уст п т 2

ООО "Цнфровичок", те! (495)797-75-76,(495)778-22-20 \v\vw с/г т , е-тш! /п/о@с/г т