автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Проблема целостности России в воззрениях эмигрантов-евразийцев

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема целостности России в воззрениях эмигрантов-евразийцев"

□034В54Э5

На правах рукописи

САНГАДЖИЕВ Чингис Геннадьевич

ПРОБЛЕМА ЦЕЛОСТНОСТИ РОССИИ В ВОЗЗРЕНИЯХ ЭМИГРАНТОВ-ЕВРАЗИЙЦЕВ (1921-1938 гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история 07.00.09 - Историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

2 5 ^

Ставрополь - 2009

003465495

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Калмыцкий государственный университет».

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ Убушаев Владимир Бадахаевич

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Судавцов Николай Дмитриевич

кандидат исторических наук, доцент Гаман Лидия Александровна

Ведущая организация:

Калмыцкий институт гуманитарных исследований Российской академии наук.

Защита состоится « ^ » 2009 г. в « » часов на заседании

совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.256.03 по историческим наукам при Ставропольском государственном университете по адресу: 355009, г.Ставрополь, ул.Пушкина, 1.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ставропольского государственного университета

Автореферат разослан « » 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, , . „

доктор исторических наук, И.А.Краснова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Русское зарубежье как культурный и политический феномен занимает важное место в отечественной и мировой истории прошлого столетия. В среде русской эмиграции разрабатывались альтернативные пути развития России в XX веке. Одной из самых острых и болезненных для русских эмигрантов духовно-политических проблем являлась проблема будущих судеб российской государственности, решению которой было отдано много страниц эмигрантской литературы и периодики. В полемике оппонентов эта проблема превращалась прежде всего в проблему целостности исторического российского государства.

В пореволюционной русской эмиграции появилось новое течение русской консервативной мысли - евразийство, которое сильно отличалось от старой, дореволюционной традиции консерватизма. Новизна евразийства заключалась в его опоре на новейшие философские течения начала XX века. На примере творчества евразийских теоретиков Н,С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Р.ОЛкоб-сона можно проследить генезис и эволюцию многих понятий и концепций, ставших основополагающими в 1уманитарных науках XX века («структура», «система», концепция «тотальной истории» и др.). Эти выработанные эмигрантами-евразийцами концептуальные понятия стали методологической основой созданной ими новой консервативной концепции целостности России.

Применительно к современному российскому обществу, его проблемам и потребностям отсюда вырастает практическая актуальность нашего исследования. Ныне злободневные в российском государстве проблемы межэтнической интеграции и создания единой политической нации, проблемы экономической интеграции постсоветского пространства нашли определенное решение в евразийстве. Оно предлагает конкретные решения, тем самым создавая возможность выбора, набор альтернатив. В этом плане евразийство может повлиять на современное развитие России и стран СНГ.

Хронологические рамки исследования охватывают период организационного существования евразийского движения в русском зарубежье: 1921-1938 гг. Нижняя дата определена выходом первого евразийского сборника, положившего начало оформлению евразийского движения. Верхняя дата связана с прекращением существования евразийского движения как организации, затуханием его общественной и научно-публицистической деятельности, окончательным исчезновением перед Второй мировой войной.

Данные хронологические рамки определяют классическое евразийство в том объеме, в каком оно сложилось в 1921-1938 гг. в работах евразийцев. Это объект нашего исследования. Условно его содержание можно свести к трем главным компонентам: историко-географическое учение о России как Евразии - срединном мире между Востоком и Западом; концепция целостности России; политическая теория идеократии. Предмет нашего исследования - второй компонент данного комплекса, а именно, междисциплинарная концепция целостности России.

Цель и задачи исследования. Целью нашего исследования является выявление и анализ комплексной концепции целостности России в воззрениях эмигрантов-евразийцев 1920-30-х гг.; определение места данной концепции в социально-политической истории России первой половины XX века. Достижение этой цели предполагает выполнение следующих исследовательских задач;

1. выявление основных компонентов евразийской концепции целостности России в их историко-хронологической последовательности;

2. структурный анализ содержания компонентов данной концепции и исторической динамики их развития;

3. анализ теории евразийской нации как практической надстройки, вытекающей из учения о целостности России; определение места данной теории в идейном контексте белой эмиграции, и, шире, в контексте истории идеи «национального государства» в России;

4. рассмотрение проекта «евразийского федерализма», который мыслился евразийцами как государственная форма будущей евразийской нации и альтернативный путь развития Советского Союза;

Методологической основой исследования являются как общелогические методы исследования, так и принцип историзма, требующий изучения предмета как в его историческом контексте (учет влияния внешних факторов и сил), так и в исторической динамике развития. На основе принципа историзма предмет нашего исследования - евразийская концепция целостности России - вводится в контекст идейно-политической истории России начала XX века. То есть, мы ставим перед собой конкретно-историческую проблему исследования: исследовать влияние исторических событий и процессов первой половины XX века на становление и развитие евразийства, характер этого влияния, раскрыть динамику развития евразийских идей на протяжении 1920-1930-х гг.

На основе принципа историзма были использованы специально-исторические методы исследования: проблемно-хронологический, структурно-функ-

циональный, историко-генетический и историко-сравнительный. В соответствии с проблемно-хронологическим методом предмет исследования разделяется нами на три проблемно-хронологических этапа, что воплощается в три главы диссертации (2-3-4). Историко-генетический и структурно-функциональный методы анализа используются нами для определения основных компонентов евразийской концепции целостности России, анализа их содержания и для исследования направления их исторической эволюции в период 1921-193 8 гг. Для анализа содержания этих компонентов используются также методы смежных с историей дисциплин - философии, политологии и социологии. Историко-сравнительный же метод позволяет выявить специфику предмета исследования через сравнение евразийских концепций с дореволюционными идеологиями, в частности, воззрениями ПБ.Струве или М.О.Меньшикова.

Степень изученности проблемы.

Всю научную литературу по истории евразийства автор делит на два периода: послевоенная отечественная и зарубежная литература (1945 - конец 1980-х гг.), постсоветская литература (1990-е гг. - начало XXI в.), в которой уже нет резкого разделения на отечественную и иностранную.

В 1946 году вышла книга русского эмигранта ПЕ.Ковалевского, посвященная анализу новейших концепций русской истории, в том числе евразийской. Автор соглашался с евразийцами, что Россия есть страна синтеза восточных и западных начал, но считал, что роль степи и кочевников в русской истории ими преувеличена1. Точно такой же по характеру была и зарождавшаяся в послевоенном СССР научно-историческая критика евразийства. В связи с выходом в США на английском языке после войны шеститомного труда Г.В.Вернадского «История России» (издавался частями с 1943 по 1968 гг.) в советских научных журналах появились критические статьи против исторической концепции Вернадского, в частности его евразийских воззрений, отразившихся в томе Ш «Монголы и Русь». Советские историки М.Н.Тихомиров, Н.Я.Мерперт и В.ТЛашуто подвергли критике присущее, по их мнению, евразийству преувеличение роли степных кочевников в истории образования Российского государства, недостаточное, по их мнению, внимание Г.В.Вернадского к славянскому фактору в русской истории2.

1 Ковалевский П.Е, Исторический путь России. Синтез русской истории по новейшим данным науки. V издание. Париж, 1946. - с. 95.

2 См.: Тихомиров М.Н. Славяне в «Истории России» проф. Г.Вернадского// Вестник истории. 1946. №4.; Мерперт Н.Я., Пашуто В.Т. Рецензия на кн.: Vernadsky G. The Mongols and Russia. New Haven, 1953.// Вестник истории. 1955. №8.

Продолжением советской научной критики исторической концепции евразийства надо считать опубликованную в 1992 году незаконченную работу

B.Т. Пашуто «Русские историки-эмигранты в Европе». Евразийский тезис об объединяющей роли монголов в истории Евразии-России он отвергал, считая, что навыки такого объединения формируются уже в древней Руси3.

В целом, комплексное изучение евразийской идеологии в советской науке было заморожено, за исключением вышеупомянутой критики евразийской исторической концепции. Во многом, это обуславливалось засекречиванием материалов Русского заграничного исторического архива, хранившихся в спецхранах ЦГАОР, в которые ученые-историки доступа не имели. Первая советская работа, основанная на этих неизученных ранее материалах, вышла только в 1981г.4 Почти таким же было положение и в послевоенном русском зарубежье: отсутствовали специальные исследования по евразийской концепции. Евразийство интересовало исследователей только как политическое явление: в нем видели то русский вариант европейского фашизма5, то разновидность национал-большевизма (сменовеховства)6.

Качественно новый этап отечественного осмысления евразийства наступает с конца 1980-х гг., когда происходит отход от позиций марксистской классовой идеологии, возвращение идейного наследия русского зарубежья на родину.

Политико-идеологическое осмысление евразийства представлено главным образом в трудах современных политиков и философов. Как правило, работы этих авторов имеют небольшой формат: газетные и журнальные статьи, небольшие брошюры. Политическая палитра мнений этих авторов представлена восприятием евразийства как продолжения русской идеи в ее либеральном варианте (С.Хору-жий, А.Соболев, Р.Урханова, В.Кожинов), славянофильской критикой евразийства как антирусской идеологии (ВЛксючиц), неоевразийством (Гумилев JI.H., А.С.Па-нарин, С.А.Панарин, А.Г. Дугин, А.Баграмов и др.), либеральной критикой евразийства (ИЛ.Исаев, Л.И.Новикова, И.Н.Сиземская, Н.А.Омельченко, А.Антощенко,

C.Пушкин и мн. др.). Как вид правой, консервативной утопии определяет евразийство Ю.С.Пивоваров, сближая его с такой же консервативной утопией И.Ильина7. Комплексно эта палитра оценок евразийства отразилась в материалах «крутого

3 Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992. с.96-97.

4 См.: Шкаренков JI.K. Агония белой эмиграции. М., 1981. Евразийство Шкаренков характеризует как религиозно-мистическую утопию, в политической сфере отождествляя евразийцев со сменовеховцами.

'Варшавский B.C. Незамеченное поколение. Нью-Йорк, 1952. с. 35-45.

6См.: Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980.

1 См.: Пивоваров Ю.С. Два века русской мысли (XIX - начало XX вв.). М., 2006.

стола» «Евразийство: за и против, вчера и сегодня» (состоялся в 1994 г.), опубликованных, журналом «Вопросы философии» в 1995 г.8

В другом, академическом аспекте исследуют евразийство профессиональные историки. Научно-академическое изучение ими евразийской идеологии протекало первоначально в основном в форме небольших публикаций журнального типа. В 1992 году вышло небольшое академическое издание «Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов», подготовленное Институтом Всеобщей истории. Для нашей темы в этом сборнике важны статьи Л.В.Пономаревой и В.М.Хачатурян9. Л.Пономарева отмечает близость евразийцев к зарождавшемуся в Европе начала XX в. структурализму, который стал основой методологии их евразийских исследований (подробно эту связь разрабатывает П.Се-рио'°). В.М.Хачатурян проводит важное разделение евразийских теоретиков на две группы в анализе факторов развития истории: «теологов» (Л.Карсавин, Г.Флоровский, П.Сувчинский и др.) и «позитивистов» (Н.Трубецкой, П.Савицкий, Г.Вернадский). Если первые в обосновании целостности России апеллировали к Православию, то вторые - к географии, экономике, истории и культуре. Данная классификация использована в нашем исследовании.

С середины 90-х гг. начинают появляться исследования «большого формата» (монографии). В 1996 году публикуется работа Н.А.Омельченко, посвященная истории общественно-политической мысли русского зарубежья11. Анализируя евразийство, автор вслед за П.Бицилли принимает тезис евразийской историографии об объединяющей роли «степи» в истории России и считает ценным геополитический подход евразийцев к изучению русской истории.

Собственно историческая концепция евразийцев изучается в диссертациях И.В.Виленты, Н.Е.Соничевой, ЕЛ.Гогохии, Поляковой О.Л.12. Монографичес-

8См.: Евразийство: за и против, вчера и сегодня (материалы «круглого стола»)// Вопросы философии. 1995. №6.

'Пономарева Л.В. Евразийство и его место в русской и западноевропейской философской традиции// Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992. - с. 3-10.; Хачатурян В.М. Культура Евразии: этнос и геополитика// там же - с. 92-99.

'"См.: Серио П. Структура и целостность: об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. М., 2001.

11 Омельченко H.A. В поисках России: общественно-политическая мысль русского Зарубежья о революции 1917 года, большевизме и будущих судьбах российской государственности. Спб., 1996.

11 См.: Вилента И.В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. М, 1995.; Соничева Н.Е. Становление и развитие исторической концепции Г.В.Вернадского. Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. М., 1994.; Гогохия Е.А. Русская революция в идейно-политическом наследии евразийцев (1921-1931). Автореф. дисс. ...ист наук. М., 1997.; Полякова О.Л.. История России в контексте евразийского культурно-исторического контекста. Дисс....канд. ист. наук. Саранск, 2006.

кие исследования этой темы представлены трудами Вандалковской М.Г., А.В.Антощенко, А.И.Доронченкова, А.Т.Горяева13. Особенностью этих исторических исследований евразийства является сосредоточение внимания исследователей на методологии Г.В.Вернадского, который считался главным историком-евразийцем. Н.Е.Соничевав своих работах главным научным достижением Г.В.Вернадского называет его полиэтнический контекстуальный подход к русской истории: изучать историю России в контексте истории Евразии14.

Н.Н.Болховитиновым написан ряд монографий, специально посвященных жизни и творчеству Г.В.Вернадского в его американский период жизни15. Их ценностью является то, что они написаны на основе материалов личного архива Г.Вернадского, ныне хранящегося в Колумбийском университете США. Кроме работ, специально посвященных творчеству Г.В.Вернадского, такого же внимания пока удостоились немногие ученые-евразийцы. Для нашей темы важны работы, посвященные творчеству Н.Н.Алексеева и П.Н.Савицкого. Евразийская правовая концепция Н.Н.Алексеева стала предметом исследования в работах Новожениной И.В., С.П.Овчинниковой и А.И.Овчинникова16. Общественно-политической и научной работе П.Н.Савицкого в годы эмиграции посвящена диссертация В.Ю.Быстрюкова, основанная на богатых эмигрантских материалах ГАРФ17.

Зарубежная историография евразийства начинает формироваться в послевоенный период. В 1961 г. в Германии выходит первая монография о евразийстве. Отто Босс в своей книге «Учение евразийцев» впервые дал для зарубежных читателей комплексное представление о возникновении евразийства, его

" Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М., 1997.; Антощенко А.В. «Евразия» или «Святая Русь» (российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории). Петрозаводск, 2003.; Доронченков А.И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России. Спб., 2001.; Горяев А.Т. Евразийство: «научный замысел» и практические реалии. М., 2001.

14 Соничева Н.Е. Г.В.Вернадский: русская история в евразийском контексте/Ялобальные проблемы и перспективы цивилизации (феномен евразийства). М., 1993. с. 94-119.

15 См.: Болховитинов Н.Н. Теория евразийства и многотомная история России r.B.BepHaACKoro//Scripta Gregoriana. М, 2003. - с. 374-383.; он же. Роль русских ученых в становлении русистики в США//Вопросы истории. 2001. №4. с. 3-20.; он же. Русские ученые-эмигранты (Г.В.Флоровский, М.М.Карпович, М.Т.Флоринский) и становление русистики в США. М., 2005.

16 Новоженина И.В. Государственно-правовое учение Н.Н.Алексеева: Дисс. ...канд. юрид. наук. Уфа, 2002.; Овчинников А.И., Овчинникова С.П. Евразийское правовое мышление Н.Н.Алексеева. Р.-на-Дону, 2002.

17 Быстрюков В.Ю. Общественно-политическая и научная деятельность П.Н.Савицкого в годы эмиграции (1920-1938): Дисс. ...канд. ист. наук. Самара, 2003.

программе, отношении к большевизму и революции18. Интерес германской исторической науки к евразийству был неслучаен, ибо, во-первых, евразийство было частью «консервативной революции» в Европе 1920-1930х гг., во-вторых, некоторые исторические концепции евразийцев были усвоены немецкой послевоенной русистикой (концепция «европеизации»). Так, тему очевидной близости и параллелизма русских эмигрантов-евразийцев и идеологов немецкой консервативной революции 1920-х гг. разрабатывает ныне германский славист Леонид Люкс19. Он констатирует их общее настроение антизападничества, то есть антилиберализма и антидемократизма, а также присущее обоим движениям политическую наивность и слабосильность из-за их сугубо интеллигентского характера.

Вторым крупным центром изучения наследия евразийцев стали США, что во многом было обусловлено влиянием историка-евразийца Г.В.Вернадского. В 70-80-е гг. начинают выходить работы англоязычных авторов, многие из которых были личными учениками Г.В.Вернадского. Это работы С.Утехина и Р.Ви-льямса20 (рассмотрение социально-политических взглядов евразийцев), Н.Ряза-новского и Ч.Гальперина (изучение исторической концепции евразийцев на примере концепции Г.Вернадского)21.

В 1994 году в России была издана монография американского историка культуры (русского по происхождению) Марка Раева. Важность этой работы в том, что она стала основополагающей для отечественного изучения русского зарубежья. Раев резюмировал, что евразийство не оказало глубокого воздействия на эмигрантскую историографию, хотя и оживило на время споры о прошлом и будущем России, ее культуре22.

18 Boss О. Die Lehr der Eurasier : Bin Beitrag zur russischen Ideengeschichte der 20. Jahrhunderts-Wiesbaden, 1961.

19 См.: Люкс Л. Россия между Западом и Востоком: сб. ст. М., 1993.; он же. Евразийство и консервативная революция. Соблазн антизападничества в России и Германии//Вопросы философии. 1996. №3. с. 57-69.

20 См.: Utechin S. Russian political thought. N.Y. 1964. Williams R. С. Culture in exile. Russian tonigrfls in Germany. (1921-1941). Cornell Univ. press Itaka and London. 1972.

21 См.: Riasanovsky N.V. The emergence of Eurasianism// Slavic studies. California, 1967. No. 4. (переведено: Рязановский H.B. Возникновение евразийства// Звезда. 1995. №2).; Riasanovsky N.V. Asia through Russian eyes// Russia and Asia. Stanford, 1972; Halperin Ch. Russia and Steppe: George Vernadsky and eurasianism// Forschungen zur osteuropaschen Geschichte. Wiesbaden, 1985.; Halperin Ch. Russia and Golden Horde: The Mongol impact on the medieval Russian history. Bloomington, 1985.

22 Раев M. Россия за рубежом: история русской культуры в эмиграции (1919-1939). М., 1993.

Другой американский историк, Марк Бассин рассматривает евразийство в рамках школы «воображаемой географии» (идеологическое конструирование географического пространства)23. В попытке евразийцев доказать географическую целостность Российского мира он видит органичное продолжение дореволюционных географо-идеологических штудий славянофилов Н.Данилевского и В.И.Ламанского, однако попытку более глубокую и интересную. С Марком Бас-синым солидаризируется другой историк из США, Марк фон Хаген, также видящий в евразийстве интеллектуальную попытку сохранения целостности Российской империи24.

Близкой по характеру к американским трудам в понимании евразийства является французская историография, представленная трудами Марлен Ларюэль и Патрика Серио25. Вообще, подобное направление в понимании евразийства можно назвать имперско-легитимационным: данные авторы считают главной целью евразийских интеллектуалов попытку легитимации границ Российской империи. Французские историки П.Серио и М.Ларюэль, опираясь на неокантианский подход, говорят о преднамеренном идеологическом конструировании евразийцами факторов российской целостности в сфере географии, культуры и истории. М. Ларюэль указывает, что «... евразийская общность» (народов России - С.Ч.) -это не только природный объект, но равным образом и мысленная конструкция...»26. Для М. Ларюэль и П.Серио это означает, что евразийцы возвращались к романтическому пониманию нации как самобытной и органичной этнокультурной общности «почвы» и «крови». Поэтому они говорят об определяющем влиянии на русское евразийство немецкого романтизма XIX века с его органицизмом в понимании природы и народа, с его социальным холизмом.

23 См.: Бассин М. Россия между Европой и Азией: идеологическое конструирование географического пространства// Российская империя в зарубежной историографии. M., 2005. с. 277-310.; Bassin M. Classical eurasianism and the Geopolitics of Russian Identity//Ab Imperio. 2003.№2. с. 257-267.; Idem. Eurasianism and Geopolitics in Post-Soviet Russia// Russia and Europe, p. 33-42.

24 Хаген фон M. История России как история империи: перспективы федералистского подхода// Российская империя в зарубежной историографии. М., 2005.

25 Ларюэль М. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. M., 2004.; ее же. Когда присваивается интеллектуальная собственность, или о противоположности Л.Н.Гумилева и П.Н.Савицкого// Вестник Евразии. 2001. №4.; Серио П. Структура и целостность: об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной И восточной Европе. М., 2001.

26 Ларюэль М. Когда присваивается интеллектуальная собственность, или о противоположности Л.Н.Гумилева и П.Н.Савицкого// Вестник Евразии. 2001. №4. -с. 16.

Анализ историографии показывает, что евразийская концепция целостности России стала предметом специального критического анализа только в зарубежной историографии (труды французских и американских историков). Поэтому недостаточность разработанности данной темы в отечественной историографии евразийства позволяет сделать ее предметом самостоятельного диссертационного исследования.

Источниковая база исследования. Архивная база диссертации представлена материалами Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ): архивные фонды П.Н.Савицкого (ф. 5783. 2 Оп. 573 ед.хр.) и К.А.Чхеидзе (ф. 5911.1. Оп. 126 ед.хр.). Это черновые рукописи неопубликованных и опубликованных статей П.Н.Савицкого, Н.С.Трубецкого, Н.Н.Алексеева, К.А.Чхеидзе, Н.Клепинина и др.евразийцев; эпистолярные источники (переписка Савицкого и Чхеидзе с другими евразийцами, со своими идейными оппонентами, с редакциями эмигрантских и иностранных изданий); делопроизводственные документы евразийской организации (циркуляры, протоколы, постановления руководящих органов евразийства и низовых подразделений, финансовые сметы); материалы по подготовке и проведению 1-го (и единственного) Евразийского съезда в Брюсселе в 1931 г.; наконец, информационно-политические сводки членов евразийской организации из стран русского рассеяния. Данные архивные материалы ценны тем, что позволяют взглянуть изнутри на функционирование евразийского движения как политической организации: источники финансирования, ее взаимоотношения и борьба с другими силами русской эмиграции, подоплека принятия тех или иных политических решений, внутренняя борьба между разными евразийскими группами, попытки пропаганды своих идей в СССР.

Вторая крупная группа источников - опубликованные издания евразийцев: программные брошюры евразийского движения от 1926,1927 и 1931 гг., коллективные сборники евразийцев из серии «Утверждение евразийцев» (всего с 1921 по 1931 гг. их вышло семь), авторские монографии евразийцев, выходившие в Евразийском книгоиздательстве с 1923 по 1938 гг. (самый крупный массив источников); наконец, периодические издания евразийского движения: журналы «Евразийская хроника» (12 номеров с 1925 по 1937 гг. -Прага, Берлин, Париж); «Евразийские тетради» (6 номеров - Париж); газета кламарских евразийцев «Евразия» (выпуски за 1928-29 гг.); литературно-критический журнал «Версты», издававшийся в Париже в 1926-1928 гг. Также нами были использованы опубли-

кованные работы оппонентов евразийства в изданиях русского зарубежья («Последние новости», «Возрождение», «Новый Град», «Современные записки» и др.), т.к. они воссоздают историко-политический контекст существования евразийцев в среде русской эмиграции.

Научная новизна диссертации заключается в том, что:

- это первое в отечественной историографии исследование евразийской концепции целостности России как самостоятельной проблемы для изучения в контексте истории идеи «национального государства»

- на основе комплексного изучения воззрений евразийцев исследуется малоизученный ретроспективный аспект евразийского проекта построения в России национального государства: концепция полиэтничности российской истории как конструирование общей исторической судьбы народов России.

- исследуются экономические проекты евразийцев по созданию в будущей России самодостаточной, суверенной экономики. Данные проекты рассматриваются автором как экономический аспект евразийского проекта по укреплению целостности России.

- изучается теория «евразийского федерализма», который рассматривался евразийцами как альтернативный путь развития федеративного союза советских республик.

Практическое значение работы. Материалы, выводы и наблюдения данного исследования могут быть использованы при подготовке новых обобщающих изданий и спецкурсов по истории русского зарубежья. Также они могут быть привлечены политологами для осмысления межнациональной ситуации в современной России и выработки новой модели мирного сосуществования народов.

Апробация результатов исследования. Работа была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории России Калмыцкого государственного университета. Основные положения диссертации докладывались на научных конференциях и отражены в пяти научных публикациях.

Структура диссертации в соответствии с целями и задачами исследования состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованной литературы и источников, а также картографического приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Первая глава диссертации - «Историческая характеристика евразийского движения русского зарубежья (1921-1938 гг.)» состоит из двух параграфов. Данная глава имеет вводный характер.

В первом параграфе дается краткая историческая и интеллектуальная характеристика евразийского движения русского зарубежья.

Мы определяем евразийство как пореволюционную консервативную идеологию. На несомненное преемство евразийства от дореволюционного русского консерватизма указывали сами евразийцы; современные исследователи с ними в этом полностью соглашаются27. Евразийцы сохранили все родовые черты старого русского консерватизма: антизападничество, органическое понимание природы общества и народа как «естественной целостности» в противоположность либерально-гражданскому атомизму, требование идеократичности государства (отсюда неприятие западной модели демократии), требование корпоративного и функционального социального строя. Вместе с тем, при чтении социально-экономических трудов евразийцев бросается в глаза их несомненная близость к социалистической мысли. Это и постоянное требование социальной справедливости, имущественного равенства, и стремление евразийцев к плановой организации экономики, к коллективным формам хозяйствования. Таким образом, евразийство представляло собой интересное соединение духовно-национального консерватизма и социалистического понимания экономики. Современный исследователь А.Э.Котов выдвигает верную, на наш взгляд, гипотезу, что появление евразийства было обусловлено как раз существующим идеологическим родством русского консерватизма и русского социализма28.

Второй параграф посвящен рассмотрению общественно-политической деятельности евразийцев в среде русской эмиграции.

Евразийство возникло и первоначально существовало как философский кружок. Однако широкая популярность евразийских идей в эмиграции, особен-

" См.: Котов А.Э. Евразийство и дореволюционный консерватизм// Общество и власть: материалы Всероссийской научной конференции. - Спб., 2004.; Полонская Л.Р. Между Сциллой и Харибдой (проблема Россия-Восток-Запад во второй половине XIX в.: К.Леонтьев, Э.Ухтомский, Вл.Соловьев); Сергеев С.М. Русский национализм и империализм начала XX векаII Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2004.; Сулимов К. Тема консерватизма в научно-исторических представлениях //Исторические исследования в России: тенденции последних лет. М., 2003.

28 Котов А.Э. Евразийство и дореволюционный консерватизм...с. 92.

но среди белогвардейской молодежи, быстро привела к политизации евразийского движения. Судя по делопроизводственным документам, начало этого процесса следует датировать 1923 годом29. Главной причиной такой политизации евразийского движения, как нам представляется, явилась его социальная база. Массовой опорой движения стала военная молодежь, пережившая поражение в рядах Белой армии в гражданской войне, разочаровавшаяся в старых белых идеологиях и поэтому искавшая новую идеологию преодоления большевизма. Новизна евразийской программы была в том, что она предлагала пореволюционное преодоление коммунизма, отвергающее какую-то ни было политическую и социально-экономическую реставрацию в России. Построение новой, постбольшевистской России евразийцы мыслили только на основе признания необратимости изменений в стране, произведенных революцией. От сменовеховцев и остального национал-большевизма евразийцы отличались тем, что предлагали реальную идейную альтернативу советскому коммунизму - свой проект «России-Евразии как особого мира».

Эволюция евразийства в сторону политической организации вела к изменению его характера деятельности и организационной структуры. В 1923 году было основано в Берлине евразийское издательство «Eurasia-Verlag», в котором начинается массовая публикация евразийских изданий. Если первоначально евразийская печатная продукция ограничивалась «идейными сборниками», что характерно для философских кружков, то с 1925 года появляется евразийский периодический орган - «Евразийская хроника», рассчитанный на широкий пропагандистский охват аудитории русского Зарубежья. В дополнение к нему в разные годы выпускалось несколько провинциальных периодических изданий30. Периодические издания с широкой географией распространения более всего характерны для политических движений и организаций, борющихся за власть. Особенно справедливо это применительно к специфике русской эмиграции.

Параллельно с развертыванием издательской работы с середины 1920-х гг. шла организационная трансформация евразийского движения: из идейного кружка оно превращается в довольно структурированную организацию с руководя-

29 об этом свидетельствуют протоколы заседаний руководящего органа раннего евразийства «Трех П.» - См.: ГАРФ. Ф. 5783. On. 1. д. 444. лл. 1-12.; на это также указывают первые попытки составления политических программ в 1923 году - См.: ГАРФ. Ф. 5783. On. 1. д. 445. лл. 7-45.

30 брюссельский «Евразиец» (25 номеров, 1928-1934), журнал «Евразийские тетради» в Париже (6 номеров, 1934-1936), ежемесячная газета в Таллинне «Свой путь» (выходила в 1931 г.) и др.издания.

щими органами и низовыми отделениями (т.н. «евразийские группы»), с членскими взносами, со своей кассой, книгоиздательством, уставом и программой.

Вторая глава диссертации-«Евразийцы о факторах целостности пространства России как Евразии» состоит из четырех параграфов.

Одной из главных исторических причин возникновения евразийства было стремление обосновать целостность российского пространства, «найти» объективные центростремительные силы, которые восстановили единство российского государства несмотря на все потрясения гражданской войны.

В параграфе первом рассматриваются взгляды евразийцев на географическую целостность России. Географический фактор выделяется нами как первый по времени появления и степени важности для евразийской концепции целостности России. Евразийцы, главным образом, в лице профессионального географа и экономиста П.Н.Савицкого, стремились доказать изначальное географическое единство и неразъединимость территории России как Евразии, что изначально предрасполагает ее к политическому объединению. «Евразия цельна», - уверенно утверждал П.Н.Савицкий, предваряя этим заявлением свое доказательство этой целостности31. В этом постулате конечный вывод предшествует его доказательству - евразийцы считали географическую цельность Евразии не мысленной конструкцией исследователя, а объективной реальностью, которая уже существует и просто ждет своего «открытия». Однако в отличие от старых русских консерваторов, писавших о безлично-аморфной, «органической» целостности России, евразийцы, как ранние структуралисты, начали говорить о струетурной целостности российского географического пространства. В географических описаниях Савицкого в пересечении горизонтальных природных зон с вертикальными российскими равнинами, в этом соединении поперечного и продольного принципов рождается системное, почти геометрическое единство Евразии32. «Понимая Россию-Евразию как систему, - указывал П.Логовиков, - евразийцы придают ей закономерность и периодичность»33.

Евразийцами была выдвинута теория «месторазвития», гласившая, что общность территории проживания неизбежно создает у генетически разных народов общность культуры и истории, т.е. сила «почвы» преодолевает силу «крови». Эта

31 Савицкий П.Н. Географический обзор России-Евразии// он же. Россия - особый географический мир. Прага, 1927. - с. 25.

" Марлен Ларюэль. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. М, 2004. С. 111.

"Логовиков П.В. Научные задачи евразийства// Тридцатые годы. Утверждение евразийцев. 1931. Кн. VII. с. 57.

теория сближения народов, основанная на географическом детерминизме, как мы убедились, носит основополагающий характер для всей евразийской концепции целостности России, потому что только теория «месторазвития» позволяла евразийцам объединять столь разные народы Евразии в умозрительное культурно-историческое целое, теоретически доказать существование такого целого.

Во втором параграфе рассматривается учение евразийцев об экономическом единстве России. Экономика была для евразийцев еще одним аргументом в пользу целостности России-Евразии.«.. .в экономическом отношении Россия есть грандиозное и всецелое евразийское единство...»,- формулировали они34. Но это единство у них двояко: в их трудах оно выступает и как нынешняя данность, и как задание на будущее, то, что должно быть построено. В 1921 году П.Н.Савицким был выдвинут план экономической интеграции российских регионов по формуле «континент-океан», ставший ядром экономической программы евразийства. Анализ этой программы показывает, что формула «континент-океан» по сути являлась моделью закрытой, автаркической экономики и во многом предвосхищала советскую модель. По мысли евразийских экономистов, такая замкнутая модель экономики должна способствовать экономической интеграции российских регионов в единое целое, преодолению сырьевого характера экономики России, и, как следствие, прямо вести к созданию подлинной независимости России, как экономической, так на ее основе и политической.

Исходя из этих соображений, евразийцы в целом одобряли экономическую политику советской власти 1920-1930-х гг., видя в ней реализацию своей программы. Они считали, что геополитические законы российского пространства диктуют любой власти России цель создания самодостаточной экономики, опирающейся на внутренний рынок. Поэтому евразийская программа от 1931 года приветствовала советскую индустриализацию «как усиление экономической независимости России-Евразии»35. В соответствии со своими консервативными взглядами, евразийцы одобряли плановые методы советских пятилеток (с некоторыми оговорками) как соответствующие философии «общего дела». Этатистская плановая экономика понималась ими как «средство превращения хаоса индивидуальных усилий в космос общего дела» (аналитическая записка Пражской евразийской группы начала 1930-х гг.)36.

34 Савицкий П.Н. Производительные силы России// Евразийский Временник. Книга 3. Берлин, 1923. - с.144.

35 Евразийство: Декларация, формулировка, тезисы. Без места издания, 1932 г. - с. 5.

36 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. д. 450. лл. 365-366.

В третьем параграфе рассматривается евразийские доказательства относительно культурной целостности России-Евразии. Опираясь на теорию «место-развития», евразийские ученые Н.С.Трубецкой, Р.О.Якобсон, П.Н.Савицкий в своих культурологических трудах стремились доказать, что благодаря интегра-тивной силе евразийского месторазвития народы России в ходе своей истории обрели благоприобретенное культурное сходство. На основе теории «место-развития» евразийскими учеными-лингвистами Р.О.Якобсоном и Н.С.Трубецким разрабатывались доказательства культурно-языкового родства народов Евразии. Опираясь на социолингвистический анализ русского языка и языков других народов Евразии, Н.С.Трубецкой выдвигал тезис о культурно-языковом родстве русского народа с Востоком. В работах Трубецкого и других евразийцев начала 1920-х гг. приводился целый перечень языковых и этнографических «фактов», призванных доказать культурное родство русского народа с восточными народами Евразии. «Русские вместе с угро-финнами и с волжскими тюрками составляют особую культурную зону...», -резюмировал Н.С.Трубецкой37. Свое теоретическое оформление данный тезис о культурном единстве евразийского месторазвития нашел в концепции «этнографического союза», разработанной П.Н.Савицким в начале 1930хгг.: «Этнографический союз»-это черты специального сходства, обусловленные не общим происхождением, а только продолжительным соседством и параллельным развитием»38.

В свою очередь Р.О.Якобсон предпринял в начале 1930-х гг. попытку теоретически оформить выдвинутый ранее Трубецким тезис о языковом родстве народов России-Евразии. Опираясь на теорию месторазвития, он доказывал, что общность территории проживания, т.е. «месторазвития», сближает в структурном отношении генетически неродственные языки в ходе их исторического соседства, в частности, языки народов России. «Начало месторазвития преобладает над началом генетического родства», - утверждал Р.О.Якобсон39. Данная теория получила название «евразийского языкового союза».

Таким образом, в воззрениях евразийцев Россия-Евразия предстает не только как географо-экономическая, но и культурно-языковая целостность, хотя культурологические доказательства евразийцев являются наиболее уязвимыми.

"Трубецкой Н.С. Верхи и низы русской культуры (этническая основа русской культуры)/ / он же. Наследие Чингисхана. М., 1999. - с. 133.

58 Савицкий П.Н. Русские среди народов Евразии (доклад на конгрессе славистов в Варшаве, 1934 г.) - ГАРФ. Ф. 5783. On. 1. д. 137. л. 2.

"Якобсон P.O. К характеристике евразийского языкового союза. Прага, 1931. С. 4.

В параграфе четвертом анализируются теоретические попытки евразийцев сконструировать общее историческое прошлое евразийских народов.

Евразийство претендовало на новую трактовку истории России, поэтому евразийцам требовалось создать новый понятийный и методологический аппарат. Такими новыми мыслительными инструментами стали понятия «Евразия», «месторазвитие», «геополитика», «исторический ритм», «историческая идея». Историки Г.В.Вернадский и С.Г.Пушкарев, перешедшие в середине 1920-х гг. на евразийские позиции, на их основе попытались выстроить новую концепцию истории России как Евразии.

Анализ показал, что данная методология приводила евразийских историков к географическому детерминизму, точнее выражаясь, телеологизму, главным образом в этом оказывалась «повинна» концепция месторазвития. История России-Евразии оказывалась у них прямым продолжением ее географии. Эта связь между географией и направлением исторического развития государства осмыслялась евразийцами в категориях «геополитики». Геополитический метод изучения стал главным для евразийских историков, что приводило их к преимущественному изучению морфологической истории Евразии, зачастую в ущерб пониманию внутренней сущности исторических явлений.

Вместе с тем, геополитический подход к истории России заставлял историков-евразийцев рассматривать ее не как «вещь в себе», а помещать ее в более широкие территориальные и исторические рамки Евразии. Что приводило их к обнаружению полиэтничного характера развития московского государства. Евразийцами была поставлена проблема полиэтничности российской истории как одной из ее движущих сил. На историко-теоретическом уровне эту проблему пытался решить Георгий Вернадский. В своих трудах он на конкретном материале прослеживает татарский элемент московской государственности как сыгравший важную военную роль в ее становлении. Полиэтничные структуры российского государства, по заявлениям евразийцев, не имели колониального характера (за исключением периода Империи), а наоборот, прямо способствовала росту мощи государства. Но в целом, Г.Вернадский не нарисовал всей исторической картины полиэтнического развития российской государственности (это было невозможно в условиях белой эмиграции), ограничившись теорией и отдельными фрагментами средневекового периода.

По замыслу евразийцев, выявление полиэтничности как одного из движущих факторов российской истории было призвано создать общность исторической судьбы народов Евразии. Этой же цели служила проводимая евразий-

цами в их исторических трудах деколонизация истории России, что было призвано гармонизировать взаимоотношения между народами России-СССР, сформировав у них социальную память их солидарности в прошлом. В этом плане евразийские исторические труды (прежде всего, «Начертание русской истории» Г.Вернадского) по своему замыслу более всего приближались к жанру «национальной истории», призванной создать образ единой нации в умах дотоле разрозненных социальных групп. Как формулировал свой исторический метод Г.Вернадский, истории народов России-Евразии нужно изучать «как нечто совокупное, объединенное проекцией будущего культурно-исторического единства»40.

Третья глава диссертации «Преобразование культурно-исторической общности России-Евразии в политическую. Проект евразийской нации» посвящена проекту строительства евразийской нации, созданному в евразийском движении в 1920-30-х гг.

В параграфе первом рассматривается разработка евразийцами данного проекта.

С середины 1920-х гг. евразийцы, в связи с общей политизацией своего движения по ряду внешних и внутренних причин, стали от философско-культурных деклараций общего характера переходить к разработке конкретных проблем текущей политической жизни СССР и Европы. В связи с недавним преобразованием военного союза советских республик в СССР главной для евразийцев стала проблема межэтнической интеграции народов СССР в единую политическую общность. Евразийцы, по их заявлениям, стремились найти «правильные формы сожития населяющих Евразию народов»41, которые бы укрепили целостность будущей, евразийской России. Такой формой для них являлась «нация», понимавшаяся евразийцами как широкая надэтническая общность жителей единого государства, границы которого в идеале являлись бы и границами цивилизации. Главный теоретик этого проекта, Н.С.Трубецкой, в своих соображениях исходил из доктрины «национального государства», господствовавшей в политической действительности и умах людей после Первой мировой войны. В основу проекта строительства евразийской полиэтничной нации были положены разрабатывавшиеся евразийскими теоретиками факторы целостности российского пространства (география, экономика, культура и история). Сконстру-

40 Вернадский Г.В. Опыт истории Евразии с половины VI века до настоящего времени. Берлин, 1934. - с. 6.

41 Савицкий П.Н. В борьбе за евразийство. Париж, 1931. - с.39.

ированная ими культурно-историческая общность России-Евразии-т.н. «евразийское братство народов» - теперь должна была быть преобразована в политическую нацию. Так родился проект евразийской нации. Хронологически этот практический этап разработки евразийской концепции целостности России берет отсчет с 1927 года, когда вышла статья Н.С.Трубецкого, в которой впервые вводилось в идейный оборот понятие «евразийской нации»42. Определив нацию как политическое полиэтничное сообщество, основанное на культурно-историческом родстве народов, евразийцы надеялись осуществить свой национальный проект в России после падения власти большевиков.

Рассмотрение этого национального проекта обнаруживает его двойственный характер. Эту модель евразийской нации можно охарактеризовать как либеральную по форме, ибо она стремится ослабить межэтнические перегородки, создать полиэтничное сообщество. Однако она имеет авторитарное содержание: члены евразийской нации связаны со своим государством не общественным договором, а исключительно силой «почвы» и «крови», что порождает жесткую привязанность человека к своей национально-государственной идентичности.

В параграфе втором исследуется евразийские подходы к разрешению проблемы имперской природы России.

В связи с проектом строительства евразийской нации перед евразийцами неизбежно вставала проблема колониального наследия Российской империи. Им приходилось определить свое отношение к широко бытовавшей не только в раннем СССР, но и в эмиграции среди радикальных мыслителей формуле «Российская империя - тюрьма народов». Если, по утверждениям историков-евразийцев, благодаря своей евразийской природе Россия всегда была империей и остается ею в своем новом советском варианте, то как этот факт совмещается с лозунгом «евразийского братства народов»? Возможно ли равноправие народов в империи? Как евразийцы понимали имперскую природу России в этом аспекте?

Для анализа евразийских взглядов на проблему имперской природы России нами была привлечена методология изучения имперских систем Святослава Каспэ43. Как выяснилось, евразийцы давали развернутое синдромное определение имперской природы России, выделив такие статичные ее признаки, как поли-

42 См.: Трубецкой Н.С. Общеевразийский национализм//Евразийская хроника. Париж, 1927. №9.

43 См.: Каспэ С. Империя и модернизация: общая модель и российская специфика. М.: Росспэн, 2001.

этничность, большая территория, сакральность власти и ее тотальность. В таком ключе Н.С.Трубецкой характеризовал историческое российское государство как «государственность большого стиля», которая отличается многона-циональностью, глобальными задачами мирового уровня, жесткостью и все-охватностью власти44. Таким образом, евразийцы признавали имперский характер исторического российского государства. Но при этом говорили о позитивности этого имперского строя. Тезис о России как «позитивной империи», как всегда у евразийцев, доказывался ретроспективно. В исторических трудах Г.В.Вернадского проводилась последовательная деколонизация российской истории: на базе теории месторазвития он доказывал естественность и органичность территориального роста русского государства, его мирный характер, и как следствие этого, отсутствие колониального угнетения подчиненных народов в исторической России (за исключением периода Санкт-Петербурга). Именно в допетровском прошлом России, евразийцы как истинные консерваторы находили то «евразийское братство народов», которое намеревались восстановить в будущей России-Евразии. Таким образом, на теоретическом уровне евразийцы примиряли полиэтничность с признанием имперской природы России. В этом плане очевидна преемственность евразийства от дореволюционного струвизма с его апологией здорового империализма, равноправного для всех народов.

В третьем параграфе изучается идейная судьба данного проекта в русском зарубежье.

Анализ литературы и периодики Русского зарубежья обнаруживает почти полное отсутствие положительных откликов на евразийский национальный проект, преобладание критики. Самую непримиримую критику евразийский национальный проект встретил на правом фланге русской эмиграции (газеты «Возрождение», «Голос верноподданного», «Военный листок», «Россия» и др. правые издания). Правые мыслители, наследники русского этнического ренессанса начала XX века, не могли принять «евразийскую нацию», видя в ней отказ от русскости, дерусификацию. Замена слов «Россия» и «русский» какими-то чуждыми «Евразиями» и «евразийцами» казалась им предательством русского народа45.

"См.: Трубецкой Н.С. Ответ Д.И.Дорошенко/УЕвразийская хроника. Париж, 1928. №10.

45 См., например, Спекторский Е. Западноевропейские источники евразийства//Возрождение. 1927 г. 27 мая.; Гримм И. Евразийцы и белое движение//Возрождение. 1925 г. 22-23 июня.; Ильин И.А. Самобытность или оригинальничание//Русская мысль. Париж, 1927. Кн.1.

Эмигранты-либералы сосредоточили свою критику на евразийском утверждении исключительности Православия, этатизме евразийцев, теории идеокра-тии. Центром либеральной критики евразийства стал демократический журнал русского зарубежья «Современные записки». Так, историки П.М.Бицилли и П.Н.Милюков отмечали, что евразийское утверждение исключительности русского Православия противоречит идее «евразийского братства народов», по сути, сводя его на нет46. Политический авторитаризм евразийцев (теория идеок-ратии) как уничтожение всяческих человеческих свобод подвергли глубокой критике либеральные мыслители Н.Бердяев и А.С.Изгоев47. В частности, A.C. Изгоев указывал, что выдвигаемый евразийцами проект евразийской федеративной нации привлекателен для инородцев, ибо призван заменить собой узкий обрусительный централизм, однако склонность евразийцев к авторитарным построениям идеократии, властного централизма сводит федеративную свободу народов на нет. Из-за чего евразийская идеология приобретает лукавую двусмысленность48.

Эта двусмысленность подтверждалась на практике тем, что национальные диаспоры русского зарубежья заняли по отношению к евразийству в основном критическую позицию. Данные критики видели в евразийской территориальной модели будущей России-Евразии второе издание великорусского империализма. Наиболее крупным течением такой критики являлось украинское «са-мостийничество», утверждавшее идею самостоятельной от России-Евразии украинской нации и государства49. Звучала сепаратистская критика евразийства с позиций тюрко-татарского национализма50.

В целом рассмотрение идейной дискуссии вокруг евразийского национального проекта убеждает нас в преобладании резко критического отношения к

46 См.: Бицилли П.М. Два лика евразийства// Современные записки. Париж, 1927. Т. 31.; Милюков П.Н. Русский расизм// Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М., 1997.

47 См.: Бердяев H.A. Утопический этатизм евразийцев// Путь. 1927. №8.; Изгоев A.C. Рожденное в революционной смуте (1917-1932). Париж, 1933.

48 Изгоев A.C. Указ. соч. с. 12.

45 См.: Н.В. Евразия, евразийцы и евразийство// Трибуна. 1922. №№ от 11, 16, 23 февраля и 8 марта; Андриевский Дм. Евразийство. Тризуб, 1926.; Мицюк О. Евразийство. Прага, 1930.; Дорошенко Д.И. К «Украинской проблеме» (по поводу статьи Н.Трубецкого)/ / Евразийская хроника. Париж, 1928. №10.; Салтыков A.A. Евразийцы и украинцы (к проблеме единства русской национальной культуры)// Карпатский свет. №73. Ужгород, 1930. с. 53-54.

50 См.: Вассан Гирей-Джабаги. Евразийство как новый вид русского империализма// Глос правды. Варшава, 1928. 4 марта.

этому проекту. Не принятый в целом ни правыми, ни левыми, ни русскими, ни нерусскими эмигрантами, евразийский национальный проект был обречен на маргинальное существование в русском зарубежье.

Четвертая глава диссертации «Поиск оптимальной политической формы евразийской нации: проект евразийского федерализма» состоит из двух параграфов.

В первом параграфе изучается влияние советского опыта национально-государственного строительства на евразийские проекты будущей России.

Влияние советской политической действительности на развитие евразийской практической мысли было большим. Это влияние, которое во многом сформировало политические воззрения евразийства (теория идеократии), экономические (стремление к плановой экономике), и наконец, воззрения на территориально-государственное устройство будущей России. В 1925 году евразиец П.Сув-чинский сформулировал базовый политический тезис евразийства как «пореволюционного» движения»: будущая государственность России-Евразии уже задана в государственности советской. В своем поиске адекватной территориально-государственной формы бытия евразийской нации евразийцы поэтому обратились к федеративному опыту СССР. Признание советского федеративного опыта мы находим во всех евразийских программах за 1920-30-е гг. Обосновывалось это признание тем, что федерализм соответствует идее полиэтничной евразийской нации, решительно порывая с русификаторским опытом царской России. Евразийская программа 1927 года вносила очень важное уточнение: «Надлежит подчеркнуть, что начала федерации и автономии Евразийцы отстаивают в советском, а не европейском их понимании»51.

Предпочтение, которое евразийцы отдавали советской модели федерализма перед ее западными аналогами, проистекало из их фундаментальных историософских убеждений. Это предпочтение было обосновано в трудах ученого-юриста, члена евразийской организации Н.Н.Алексеева. Н.Н.Алексеев в решении проблемы федерации опирался на фундаментальную цивилизационную теорию евразийства: России как неевропейской цивилизации со своей особой географией и историей нужны особые государственные формы, то есть широкая автономия и самоуправление непригодны для геополитической специфики России. Такой централизм, соответствующий специфике российской цивилизации, Алексеев находил как раз в СССР.

Sl Евразийство: Формулировка 1927 года//Евразийская хроника. Париж, 1927. №9. с. 11.

Опираясь как на советские основные законодательные документы, так и на труды советских юристов (А.Шрейдер, Р.Магеровский, Г.С.ГУрвич и др.), Н.Н, Алексеев произвел в своих евразийских работах юридический анализ природы советского федерализма. И приходил к выводу о его полной унитарности: жесткий политический централизм власти, порождаемый диктатурой партии, отсутствие разделения ветвей власти, полное подчинение союзных (в СССР) и автономных (в РСФСР) республик компетенции союзного центра без какой-либо автономии, фиктивность провозглашенной свободы выхода из СССР, инструментальный характер принципа национального самоопределения. Субъектом самоопределения, замечал он, признается не этнос как таковой, а только его «трудящаяся» часть, то есть подлинным субъектом советского федерирования является не этнос, а класс, класс «трудящихся». Н. Алексеев приходил к выводу о целесообразности сохранения такой инструментальной модели федерализма в будущем постбольшевистском государстве России. Советская жестко централизованная государственная система казалась ему как евразийцу тождественной геополитической и культурно-исторической специфике России как особого мира. Данная точка зрения Н.Н.Алексеева, получившая название «евразийского федерализма», стала официально принятой в евразийской организации.

Во втором параграфе рассматриваются основные федеративные проекты, выдвинутые в разное время в евразийском движении.

Принятие советской федеративной модели евразийцами не означало ее полного сохранения в будущей России-Евразии. Евразийская программа 1931 года указывала: «В области политической Евразийство стремится к развитию нынешних форм советской федерации...». Из-за большой аморфности евразийского движения внутри него были серьезные расхождения в видении путей дальнейшего развития советского федерализма. Мы выделяем три основных проекта федеративного устройства будущей России-Евразии, выработанных в евразийской среде.

Сторонников сохранения советской этнотерриториальной федерации в неизменном виде было совсем мало. Среди них можно назвать евразийских «азий-цев» (как они себя называли) К. А.Чхеидзе и Э .Хара-Давана". Они высоко цени-

52 См. их труды: Чхеидзе К.А. Национальная проблема//Евразийская хроника. Прага, 1926. №3.; он же. О национальном вопросе// Евразийские тетради. Париж, 1936. №6.; он же. О национальностях России-СССР//Знамя России. Прага, 1935 г. №6(70).; Хара-Даван Э. О наших национальных задачах// Ковыльные волны. 1930. №1.; он же. История национального вопроса// Вольное казачество. 1933. №128.; он же. «Тупики и исходы русской революции» (неопубл.ст. - ГАРФ. Ф.5783. Оп.1. д.239.лл.11-27).

ли принцип национального самоопределения и ценность национальности, что обособляло их от остальных евразийцев, отрицавших «самоопределение» как источник сепаратизма. Поэтому, по их убеждениям, административные границы должны совпадать с этническими границами.

Евразийцами Н.Н.Алексеевым и Г.В.Вернадским, исходившими из своего неприятия принципа национального самоопределения, был разработан проект постепенного переустройства советской этнотерриториальной федерации в чисто хозяйственно-географическую33. По этому проекту национальные автономные республики как искусственный продукт большевизма должны были быть поглощены областями. Самоопределение народов признавалось, но ограничивалось рамками культурной автономии. Этот проект хозяйственно-географической федерации был принят в евразийском движении как официальный в конце 1920-начале 193Ох гг.

Компромиссную модель российского федерализма мы находим в архивных рукописях П.Н.Савицкого и Н.С.Трубецкого. Также деля государство на хозяйственно-географические федеральные области, они однако придавали этносам в составе этих областей статус самоуправляющихся административных единиц. По сути, это автономные национальные республики без территориального суверенитета. Данный проект был гибридом двух вышерассмотренных проектов. Однако он так и остался в черновых записях П.Н.Савицкого и Н.С.Трубецкого, что указывает на его невостребованность в евразийской организации54.

В заключении диссертации подводятся общие результаты исследования, формулируются основные теоретические выводы.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

Статья в журнале из перечня ВАК:

1. Сангаджиев Ч.Г. Признание советского федеративного опыта в русском зарубежье: евразийские размышления Н.Н.Алексеева// Омский научный вестник. 2007. №2. с. 47-52.

53 См.: Алексеев H.H. Советский федерализм// Евразийский временник. Евразийский временник. Париж, 1927. Кн. 5.; он же. На путях к будущей России (советский строй и его политические возможности)// его же. Русский народ и государство. М., 2003.; Вернадский Г.В. Опыт истории Евразии с половины VI века и до настоящего времени. Берлин, 1934, -с. 170-172.

54 См.: Савицкий П.Н. Программа евразийской партии по национальному вопросу (проект). Б/д. - ГАРФ. Ф. 5783. Оп, 1. д. 453.; Записка теоретического характера Н.С.Трубецкого от 31.05.1925. - ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. д. 445.

Статьи в других изданиях:

2 Сангаджиев Ч.Г. Литературные источники работы Э.Хара-Давана «Чингисхан как полководец и его наследие»//Молодежь в науке: проблемы, поиски, перспективы. Сб. науч. ст. Вып. II. -Элиста, 2005. С. 125-127.

3. Сангаджиев Ч.Г. Евразийская концепция полиэтничности российской истории: ее развитие и смыслы// Гуманитарная мысль юга России. 2007. №4.

4. Сангаджиев Ч.Г. Общественно-политическая эволюция евразийства в русской эмиграции (1920-1930-е гг.) // Проблемы отечественной и всеобщей истории. -Элиста, 2008. С. 117-123.

5. Сангаджиев Ч.Г. Культурная автономия в проектах эмигрантов-евразийцев (1920-1930-е.гг.)// Вестник Калмыцкого института социально-экономических и правовых исследований. 2008. №2.

Подписано в печать 27.02.2009. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,16. Тираж 100 экз. Заказ №1103.

Изд-во Калмыцкого университет 358000 Элиста, ул. Пушкина, 11

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Сангаджиев, Чингис Геннадьевич

Введение.3

Глава I. Историческая характеристика евразийского движения русского зарубежья (1921-1938 гг.)

§1. Появление евразийского движения в русской пореволюционной эмиграции.29

§2. Общественно-политическое содержание евразийского движения. 42

Глава II. Евразийцы о факторах целостности пространства России как Евразии

§1. Географическое единство России как Евразии.52

§2. Разработка евразийского плана экономической интеграции российских регионов и методов его осуществления.70

§3. Россия-Евразия как культурная целостность.89

§4. Конструирование общей исторической судьбы народов России-Евразии. 101

Глава III. Преобразование культурно-исторической общности России-Евразии в политическую. Проект евразийской нации

§1. Разработка проекта «евразийской нации».118

§2. Проблема имперской природы России во взглядах евразийцев.128

§3. Дискуссия вокруг проекта «евразийской нации» в русской эмиграции.'.136

Глава IV. Поиск оптимальной политической формы евразийской нации: проект евразийского федерализма

§ 1. Влияние советского федеративного строительства на мысль евразийцев.153

§2. Евразийские проекты федеративного переустройства России.168

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Сангаджиев, Чингис Геннадьевич

Актуальность темы. Русское зарубежье как культурный и политический феномен занимает важное место в отечественной и мировой истории XX века, поэтому его научное изучение является одним из самых развивающихся направлений современной отечественной историографии. В проблемном поле современной историографии большое место занимает исследование политической мысли русской эмиграции, оказавшейся за пределами своей родины. Это исследование показывает, что проблема будущих судеб российской государственности являлась одной из самых острых и болезненных для русских эмигрантов, решению которой было отдано много печатных страниц эмигрантской литературы и периодики, из-за которой было сломано немало копий в политических дискуссиях эмигрантских партий, организаций и национальных диаспор. В полемике консервативных мыслителей и представителей национальных российских диаспор, занимавших сепаратистские позиции, эта проблема превращалась прежде всего в проблему целостности исторического российского государства. Безусловно, проблема целостности государства России была одной из ведущих и в политической литературе дореволюционной Российской империи. Но только после известных событий 1917-1921 гг., периода распада и нового собирания большевиками российской государственности, проблема ее территориальной целостности приобрела особенно жгучую актуальность в сознании консервативных мыслителей, ибо из разряда гипотетической проблемы она перешла в состояние реальной политической возможности. Однако рецепт ее решения в консервативной мысли русского Зарубежья оставался тем же, что и до 1917 года. Консервативные мыслители-эмигранты (И.Л.Солоневич, И.А.Ильин, М.В.Шахматов и др.), мысля категориями органической философии, по-прежнему выдвигали магическую формулу «органической целостности исторической России». Однако в пореволюционной русской эмиграции появилось новое течение русской консервативной мысли - евразийство, которое сильно отличалось от старой, дореволюционной традиции консерватизма (К.Н.Леонтьева, М.Каткова, Л.Т.Тихомирова и др.). Новизна евразийства заключалась в его опоре на новейшие философские течения начала XX века. На примере творчества евразийских теоретиков Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Р.Якобсона и др. можно проследить генезис и эволюцию многих понятий и концепций, ставших основополагающими в гуманитарных науках XX века («структура», «система», концепция «тотальной истории» и др.). Выработанные эмигрантами-евразийцами новые концептуальные понятия стали методологической основойих идейных конструкций.

Применительно же к современному российскому обществу, его проблемам и потребностям вырастает практическая актуальность исследования. После распада СССР начался новый виток национального самоопределения России, поиска своего места в мире. Современные проблемы российского общества, такие как, национальное самоопределение, межэтническая интеграция, определение вектора внешней политики России обусловили возрождение евразийской идеологии русских эмигрантов как актуальной идеологии. Это, пожалуй, единственное философское течение, ч которое стремится из области философии перейти в мир реальной политики. Многие его идеи используются современными политиками на постсоветском пространстве. В частности, экономическая интеграция стран СНГ протекает во многом на основе евразийской идеи (ЕврАзЭс, проект Евразийского Союза).

Ныне злободневные в российском государстве проблемы межэтнической . интеграции и создания единой политической нации нашли определенное решение в евразийской идеологии. Она может нравиться или не нравиться по своему содержанию, но она предлагает конкретные решения, тем самым создавая возможность выбора, набор альтернатив. В этом отношении идеи евразийских теоретиков могут повлиять на ныне протекающий поиск путей и методов укрепления национально-государственной и гражданской целостности России. '

Хронологические рамки исследования охватывают период существования евразийского движения в русском зарубежье: 1921 - 1938 гг. Нижняя дата определена выходом первого евразийского сборника, положившего начало евразийству как новому движению в эмиграции1. Верхняя дата связана с прекращением существования евразийского движения как организации, затуханием его научно-публицистической деятельности и окончательным его исчезновением в преддверии Второй мировой войны.

Данные хронологические рамки определяют классическое евразийство в том объеме, в каком оно сложилось в 1921-1938 гг. в работах евразийцев. Это объект нашего исследования. Условно его содержание следует свести к трем главным компонентам: историко-географическое учение о России как Евразии - срединном мире между Востоком и Западом, концепция целостности России, политическая теория идеократии. Предмет нашего исследования — второй компонент данного комплекса, а именно, междисциплинарная концепция целостности России как Евразии.

Соответственно, целью нашего исследования является выявление и анализ комплексной концепции целостности России в воззрениях эмигрантов-евразийцев 1920-30-х гг.; определение места данной концепции в интеллектуальной и социально-политической истории России первой половины XX века. Достижение этой цели предполагает выполнение следующих исследовательских задач:

1. выявление основных компонентов евразийской концепции целостности России;

2. структурный анализ содержания компонентов данной концепции и исторической динамики их развития;

3. анализ теории евразийской нации как практической надстройки, вытекающей из учения о целостности России, определение места данной теории в идейном контексте русской эмиграции, и более широком контексте истории России начала XX века;

1 См.: Исход к Востоку. Предчувствия н свершения. Утверждение евразийцев. София, 1921.

4. рассмотрение проекта «евразийского федерализма», который мыслился евразийцами как государственная форма будущей евразийской нации и альтернативный путь развития Советского Союза;

Методологической основой исследования являются как общелогические методы исследования, так и принцип историзма, требующий изучения предмета как в его историческом контексте (учет влияния внешних факторов и сил), так и в исторической динамике развития. На основе принципа историзма предмет нашего исследования - евразийская концепция целостности России - вводится в контекст идейно-политической истории России начала XX века. То есть, мы ставим перед собой конкретно-историческую проблему исследования: исследовать влияние исторических событий и процессов первой половины XX века на становление евразийства, характер этого влияния, раскрыть динамику развития евразийского движения на протяжении 1920-1930-х гг. На основе принципа историзма были использованы специально-исторические методы исследования: проблемно-хронологический, структурно-функциональный, историко-генетический и историко-сравнительный. В соответствии с проблемно-хронологическим методом предмет исследования разделяется нами на три проблемно-хронологических этапа, что воплощается в три главы диссертации (2-3-4). Историко-генетический и структурно-функциональный методы анализа используются нами для определения основных компонентов евразийской концепции целостности России, анализа их содержания и для исследования направления их исторической эволюции в период 1921-1938 гг. Для анализа содержания этих компонентов используются также методы смежных с историей дисциплин — философии, политологии и социологии. Историко-сравнительный же метод позволяет выявить специфику предмета исследования через сравнение евразийских концепций с дореволюционными идеологиями, в частности, воззрениями П.Б.Струве или М.О.Меньшикова.

Историография

Научную историографию евразийства мы делим на два периода по хронологическому принципу: послевоенная отечественная и зарубежная литература (1945-конец 1980-х гг.), постсоветская литература (1990-е гг. — начало XXI в.), в которой уже нет резкого разделения на отечественную и иностранную. В функциональном разрезе данную критическую литературу мы условно разделяем на либеральную, консервативно-славянофильскую, марксистскую и сепаратистскую критику евразийства.

В 1946 году вышла книга русского эмигранта П.Е.Ковалевского, посвященная анализу новейших концепций русской истории, в том числе евразийской. Ковалевский соглашался с евразийцами, что Россия есть страна синтеза восточных и западных начал, но считал, что роль степи и кочевников в русской истории ими преувеличена. Придерживаясь традиционной европоцентристской историографии, автор говорил, что Россия всегда была страной «озерно-речной и лесной, а не степной», и степь была для нее разрушителем; движение же русского народа на Восток было «народным и стихийным», а не реализацией логики «месторазвития»1. Точно такой же по характеру была и зарождавшаяся в послевоенном СССР научно-историческая критика евразийства. В связи с выходом в США на английском языке после войны шеститомного труда Г.В.Вернадского «История России» (издавался частями с 1943 по 1968 гг.) в советских научных журналах появились критические статьи против исторической концепции Вернадского, в частности его евразийских воззрений, отразившихся в томе III «Монголы и Русь»2. Советские историки М.Н.Тихомиров, Н.Я.Мерперт и В.Т.Пашуто подвергли критике присущее, по их мнению, евразийству преувеличение роли степных кочевников в истории образования Российского государства, недостаточное, по

1 Ковалевский П.Е. Исторический путь России. Синтез русской истории по новейшим данным науки. V издание. Париж, 1946.-е. 95.

2 См.: Тихомиров М.Н. Славяне в «Истории России» проф. Г.Всрнадского// Вестник истории. 1946. №4.; Мерперт Н.Я., Пашуто В.Т. Рецензия на кн.: Vcrnadsky G. The Mongols and Russia. New Haven, 1953.// Вестник истории. 1955. №8. их мнению, внимание Г.В.Вернадского к славянскому фактору в русской истории.

Продолжением советской научной критики исторической концепции евразийства надо считать опубликованную в 1992 году незаконченную работу В.Т.Пашуто «Русские историки-эмигранты в Европе». Она явилась плодом его изучения русской эмигрантской историографии в 1960-80-е гг. на основе как самих исторических трудов историков-эмигрантов, так и архивных материалов Праги, Белграда и материалов личной переписки с историками-эмигрантами. Знаменитую ритмо-циклическую схему образования русского государства Г.Вернадского он критикует за игнорирование в ней, по его мнению, этнических и социальных основ образования Русского государства. Положенный в ее основу принцип борьбы «леса» и «степи» он называл доведенной до абсурда соловьевщиной1. Столь же критично Пашуто отзывался об историко-географических трудах П.Н.Савицкого, называя их евразийскую концепцию «безудержным географическим детерминизмом». Но замечал в ней, однако, и некоторые верные моменты: Савицкий обращает внимание на взаимосвязь роста территории Русского государства и развитие имперской идеологии («Москва - третий Рим»), правильным казалось Пашуто и выделение Савицким континентальности России (отсутствие выхода к незамерзающим морям) как одной из причин ее специфического экономического развития в доледокольную эпоху. Однако главный тезис П.Савицкого: об объединяющей роли монголов в истории Евразии-России, - Пашуто отвергал, считая, что л навыки такого объединения формируются уже в древней Руси .

В целом, комплексное изучение евразийства в советской науке было заморожено, за исключением вышеупомянутой критики евразийской исторической концепции. Имели место в основном идеологические оценки с точки зрения марксистской классовой идеологии. Евразийство как целостная идеология не изучалась. Во многом, это обуславливалось засекречиванием

1 Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992. с. 84-85.

2 там же - с. 96-97. материалов Русского заграничного исторического архива, хранившихся в спецхранах ЦГАОР, в которые ученые-историки доступа не имели. Первая советская работа, основанная на этих неизученных дотоле материалах, вышла только в 1981 г.1 Почти таким же было положение и в послевоенном русском зарубежье: отсутствовали специальные исследования по евразийской идеологии, видимо, русские историки-эмигранты, стоявшие на позиции традиционной европоцентристской историографии России, не считали ее достойной исследования. Евразийство интересовало исследователей только как политическое явление: в нем видели то русский вариант европейского фашизма , то разновидность национал-большевизма (сменовеховства) .

Качественно новый этап отечественного осмысления евразийства как оригинального течения мысли наступает с конца 1980-х гг., когда происходит отход от позиций марксистской классовой идеологии, возвращение идейного наследия Русского Зарубежья на родину.

Политико-идеологическое осмысление евразийства представлено главным образом в трудах современных политиков и философов. Как правило, работы этих авторов имеют небольшой формат: газетные и журнальные статьи, небольшие брошюры. Среди них следует упомянуть работы А.Г.Дугина, С.С.Хоружего, А.В.Соболева, В.Аксючица, А.С.Панарина, Р.А.Урхановой, В.В.Кожинова, Т.Н.Очировой и др. Политическая палитра мнений этих авторов представлена восприятием евразийства как продолжения русской идеи в ее либеральном варианте (С.Хоружий, А.Соболев, Р.Урханова, В.Кожинов)4, славянофильской критикой евразийства как антирусской идеологии

1 См.: Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1981. Евразийство Шкаренков характеризует как религиозно-мистическую утопию, в политической сфере отождествляя евразийцев со сменовеховцами. Варшавский B.C. Незамеченное поколение. Ныо-Йорк, 1952, с. 35-45.

3 См.: Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980.

4 См.: Хоружий С.С. Трансформация славянофильской идеи в XX веке// Вопросы философии. 1994. № 1 l.ero же. Карсавин, евразийство и ВКП// Вопросы философии. 1992. №2.; Урханова P.A. Евразийство как идейно-философское течение в русской культуре XX века. Автореф. дисс. .канд. филос. наук. М., 1992.; Соболев A.B. Князь Н.С.Трубецкой и евразийство//Литературная учеба. 1991. №б.; его же. О евразийстве как культуроцентричном мировоззрении//Россия. XXI век. 2000. №1.; его же. Об отношении евразийцев к фашизму//Россия. XXI век. 2001. №4.; Кожинов В,В. О русском национальном самосознании: нзбр. статьи о наиболее актуальных вопросах российского государства. М., 2002.

В.Аксючиц)1, неоевразийством (Гумилев Л.Н., А.С.Панарин, С.А.Панарин, А.Г.Дугин, А.Баграмов и др.)2, либеральной критикой евразийства (И.А.Исаев, Л.ИНовикова, ИН.Сиземская, Н.А.Омельченко, А.Антощенко, С.Пушкин и л мн. др.) . Как вид правой, консервативной утопии определяет евразийство Ю.С.Пивоваров, сближая его с такой же консервативной утопией И.Ильина4. Комплексно эта палитра оценок евразийства отразилась в материалах «круглого стола» «Евразийство: за и против, вчера и сегодня» (состоялся в 1994 г.), опубликованных журналом «Вопросы философии» в 1995 г.5 Все эти идеиные оценки евразийской идеологии важны, ибо оценивают евразийство с точки зрения политической целесообразности его применения в современной России.

В другом, академическом аспекте исследуют евразийство профессиональные историки. Научно-академическое изучение ими феномена евразийства протекало первоначально в основном в форме небольших публикаций журнального типа. В 1992 году вышло небольшое академическое издание «Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов», подготовленное Институтом Всеобщей истории. Оно включало в себя хорошую представительную подборку работ евразийцев в области культурно-исторической тематики, ряд не опубликованных архивных документов из фонда Савицкого (ГАРФ. Ф. 5783.). Из сопроводительных статей-комментариев для нашей темы важны статьи Л.В.Пономаревой и В.М.Хачатурян6. Л.Пономарева отмечает близость евразийцев к зарождавшемуся в Европе начала XX в. структурализму, который стал основой методологии их

1 Аксючиц В.В. Евразийство и русская государственная пдеология//Трибуна русской мысли, 2002. №3. - с.91-101.

2 См.: Гумилев Л.Н. Заметки последнего евразийца// Наше наследие. 1991. №3.; Панарин A.C. Россия в Евразии: геополитические выводы и цивилизационные ответы// Вопросы философии. 1994. № 12. и др. его работы; Дугин А.Г, Философия традиционализма. М., 2002.; Баграмов Э. От евразийской идеи к евразийскому сообществу// Евразия: народы, культуры, религии. 2001. № 1-2.

3 См.: Политико-правовая утопия в России: конец XIX - начало XX вв. М., 1991.; Новикова Л.И., Снземская И.Н. Два лика евразийства// Свободная мысль. 1992. №7.; Омельченко H.A. Споры о евразийстве: опыт по исторической реконструкции// Полис. 1992. №3.; Антощенко A.B. «Евразия» или «Святая Русь»? (российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории). Петрозаводск, 2003.; Пушкин С. Н. Евразийцы и Советская Россия// Полнгнознс. 2000. №2.

4 См.: Пивоваров Ю.С. Два века русской мысли (XIX - начало XX вв.). М., 2006.

5 См.: Евразийство: за и против, вчера и сегодня (материалы «круглого стола»)// Вопросы философии. 1995. №6. й Пономарева Л.В. Евразийство и его место в русской и западноевропейской философской традиции// Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992. - с. 3-10.; Хачатурян В.М. Культура Евразии: этнос и геополитика// там же - с. 92-99. евразийских 'исследований (подробно эту связь разрабатывает П.Серио1). В.М.Хачатурян проводит важное разделение евразийских теоретиков на две группы в анализе факторов развития истории: «теологов» (Л.Карсавин, Г.Флоровский, П.Сувчинский и др.) и «позитивистов» (Н.Трубецкой, П.Савицкий, Г.Вернадский). Если первые в обосновании целостности России апеллировали к Православию, то вторые — к географии, экономике, истории и культуре. Данная классификация использована в нашем исследовании.

С середины 90-х гг. начинают появляться исследования «большого формата» (монографии). В 1996 году публикуется работа Н.А.Омельченко, посвященная истории общественно-политической мысли русского Зарубежья . Анализируя евразийство, автор вслед за П.Бицилли принимает тезис евразийской историографии об объединяющей роли «степи» в истории России и считает ценным геополитический подход евразийцев к изучению русской истории. Ибо он позволяет изучать историю России не только во времени, но и пространстве, позволяя понять всю сложность русской национальноо государственной проблематики .

Собственно историческая концепция евразийцев изучается в диссертациях И.В.Виленты, Н.Е.Соничевой, Е.А.Гогохии, Поляковой O.JI.4. Монографические исследования этой темы представлены трудами Вандалковской М.Г., А.В.Антощенко, А.И.Доронченкова. Источниковая база всех работ одинакова: как печатные издания евразийцев и их оппонентов, так и материалы т.н. «Пражского архива». Особенностью этих исследований является сосредоточение внимания исследователей на методологии Г.В.Вернадского, который считался главным историком-евразийцем. Н.Е.Соничева в своих работах главным научным достижением Г.В.Вернадского называет его

1 См.: Серно П. Структура и целостность: об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. М., 2001.

2 Омельченко H.A. В поисках России: общественно-политическая мысль русского Зарубежья о революции 1917 года, большевизме и будущих судьбах российской государственности. Спб., 1996.

3 Омельченко H.A. В поисках России. . - с. 150.

4 См.: Вилента И.В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Автореф. днсс. .канд. нет. наук. М , 1995 ;Соничева Н Е Становление и развитие исторической концепции Г.В.Вернадского. Автореф. днсс. .канд. ист. наук. М., 1994.; Гогохня Е.А. Русская революция в ндеино-политическом наследнн евразийцев (1921-1931). Автореф. днсс. .ист. наук. М., 1997 ; Полякова О.Л . История России в контексте евразийского культурно-исторического синтеза. Дисс.канд. ист. наук. Саранск, 2006. полиэтнический контекстуальный подход к русской истории: изучать историю России в контексте истории Евразии1. Н.Н.Болховитиновым написан ряд монографий, специально посвященных жизни и творчеству Г.В.Вернадского в его американский период жизни2. Их ценностью является то, что они написаны на основе материалов личного архива Г.Вернадского, ныне хранящегося в Колумбийском университете США.

Наиболее полной по использованному источниковому материалу является работа М.Г.Ван дал ковской3. Написанная в объективистском стиле, она анализирует как теоретическую основу евразийской историографии, так и ее представления об основных этапах российской истории. В евразийской эпистемологии автор главным принципом признает отход от монистического понимания истории и попытку утверждения системного видения истории. Последовательное же рассмотрение этапов российской истории вплоть до СССР в освещении евразийцев убеждает читателя, что советский период понимался евразийцами не как «провал» в русской истории, а как ее органичное звено.

А.И.Доронченков в своей работе рассматривает евразийство в контексте эмигрантских размышлений о судьбах будущей российской государственности4. Излагая историческую и идеологическую доктрины евразийства, он солидаризируется с взглядами Н.Н.Алексеева и Н.С.Трубецкого (выраженные ими в 1920-е гг.) на возможные причины распада СССР, констатируя с высоты сегодняшнего дня их правоту.

Кроме работ, специально посвященных творчеству Г.В.Вернадского, такого же внимания пока удостоились немногие ученые-евразийцы. Большое количество работ посвящено Н.С.Трубецкому, главным образом его

1 Соничева Н.Е. Г.В.Вернадский: русская история в евразийском контскстс//Глобальные проблемы и перспективы цивилизации (феномен евразийства). М , 1993. с. 94-119.

2 См.: Болховитннов Н.Н Теория евразийства и многотомная история России Г.В.Вернадского//8спр1а Gregoriana. М, 2003. - с. 374-383.; он же. Роль русских ученых в становлении русистики в США//Вопросы истории. 2001. №4. с. 3-20.; он же. Русские ученые-эмигранты (Г.В.Флоровский, М.М Карпович, М.Т.Флорннский) и становление русистики в США. М., 2005.

3 Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М., 1997.;

4 См.: Доронченков А.И. Эмиграция «первой» волны о национальных проблемах н судьбе России. СПб., 2001. лингвистическому творчеству1. Евразийская правовая концепция Н.Н.Алексеева стала предметом исследования в работах Новожениной И.В., Л

С.П.Овчинниковой и А.И.Овчинникова . Общественно-политической и научной работе П.Н.Савицкого в годы эмиграции, кроме ряда биографических статей , посвящена диссертация В.Ю.Быстрюкова, основанная на богатых эмигрантских материалах ГАРФ4.

В целом, отечественная историография, начав с конца 80-х гг. общими исследованиями «феномена евразийства», ныне эволюционирует в сторону более глубокого, индивидуально-биографического метода исследования творчества евразийцев. А.В.Антощенко было высказано мнение, что евразийство только так и можно верно изучать: в его индивидуальных личностных ветвях Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Н.Н.Алексеева, Г.В.Вернадского и др. теоретиков, так как «общего», целостного евразийства не существует5. В определенной степени, с А.В.Антощенко можно согласиться. Евразийство есть аморфное собирательное название для многих довольно-таки разных концепций - исторических, культурологических, политических. Хотя исследование научных концепций евразийцев в области истории, географии и культуры сейчас в России идет активно, однако оно осложняется кипящей ныне идейно-политической борьбой вокруг неоевразийства.

Зарубежная историография евразийства начинает формироваться в послевоенный период. В 1961 г. в Германии выходит первая монография о евразийстве. Отто Босс в своей книге «Учение евразийцев» впервые дал для

1 См.: Соболев A.B. Князь Н.С.Трубецкой и евразийство//Литературная учеба. 1991. №6.; он же. О евразийстве как культуроцентричном мировоззрении// Россия. XXI век. 2000. №1.; Liberman A. N.S.Trubetzkoy and his works on history and politics// Trubetzkoy N.S. The Legacy of Chengis Khan and other essays on Russian identity. Ann Arbor, 1991 ; Дугин А.Г. Преодоление Запада (эссе о Николае Сергеевиче Трубецком)// Основы евразийства. М., 2002. с. 503-520.; Топоров В.Н. Николай Сергеевич Трубецкой -ученый, мыслитель, человек (к столетию со дня рождения)// Письма и заметки Н.С.Трубецкого. М., 2004.

2 Новоженина И.В. Государственно-правовое учение Н.Н.Алексеева: Дисс, .канд. юрид. наук. Уфа, 2002., Овчинников А.И., Овчинникова С.П. Евразийское правовое мышление Н.Н.Алексеева. Р.-на-Допу, 2002.

3 См.: Степанов НЛО. Идеологи евразийства: П.Н.Савнцкий// Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992 ; Дурновцев В.И. Петр Николаевич Савицкий (1895-1968)// Историки России: биографии М., 2001. с. 705-713.; Дугин А.Г. Евразийский триумф (эссе о Петре Николаевиче Савицком)// Основы евразийства. М., 2002. с. 485-502.

4 Быстрюков В.Ю. Общественно-политическая и научная деятельность П.Н.Савицкого в годы эмиграции (19201938): Днсс. .канд. ист. наук. Самара, 2003.

5 Антощенко A.B. «Евразия» или «Святая Русь» (российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории). Петрозаводск, 2003. с. 56. зарубежных читателей комплексное представление о возникновении евразийства, его программе, отношении к большевизму и революции1. В 1994 г. отрывки из этой работы были переведены в журнале «Начала» (1994, №4). Интерес германской исторической науки к евразийству был неслучаен, ибо, во-первых, евразийство было частью истории мысли «консервативной революции» в Европе 1920-193Ох гг., во-вторых, некоторые исторические концепции евразийцев были усвоены немецкой послевоенной русистикой (концепция «европеизации»). Так, тему очевидной близости и параллелизма русских эмигрантов-евразийцев и идеологов немецкой консервативной революции 1920-х гг. разрабатывает ныне германский славист Леонид Люкс . Он констатирует их общее настроение антизападничества, то есть антилиберализма и антидемократизма, а также присущее обоим движениям политическую наивность и слабосильность из-за их сугубо интеллигентского характера.

Вторым крупным центром изучения наследия евразийцев стали США, что во многом было обусловлено влиянием историка-евразийца Г.В.Вернадского, ставшего одним из основоположников американской русистики. В 70-80-е гг. начинают выходить работы англоязычных авторов, многие из которых были личными учениками Г.В.Вернадского. Это работы С.Утехина и Р.Вильямса (рассмотрение социально-политических взглядов евразийцев), Н.Рязановского и Ч.Гальперина (изучение исторической концепции евразийцев на примере концепции Г.Вернадского)4. В 1994 году в России была издана монография американского историка культуры (русского по происхождению) Марка Раева «Россия за рубежом»5. Важность этой работы в том, что она стала основоположной для отечественного изучения русского Зарубежья. Что

1 Boss О. Die Lehr der Eurasier : Bin Beitrag zur russischen Ideengeschichte der 20. Jahrhunderts-Wiesbaden, 1961.

2 См.: Люкс Л. Россия между Западом и Востоком: сб. ст. М., 1993.; он же. Евразийство и консервативная революция. Соблазн антнзападиичества в России и Германии//Вопросы философии. 1996. №3. с. 57-69.

См.: Utechin S. Russian political thought. N.Y. 1964. Williams R. C. Culture in exile. Russian émigrés in Germany. (1921-1941). Cornell Univ. press Itaka and London. 1972.

4 См.: Riasanovsky N.V. The emergence of Eurasianism// Slavic studies. California, 1967. No. 4. (переведено: Рязановский H.B. Возникновение евразийства// Звезда. 1995. №2).; Riasanovsky N.V. Asia through Russian eyes// Russia and Asia. Stanford, 1972; Halperin Ch. Russia and Steppe: George Vernadsky and eurasianism// Forschungen zur osteuropaschen Geschichte. Wiesbaden, 1985.; Halperin Ch. Russia and Golden Horde: The Mongol impact on the medieval Russian history. Bloomington, 1985.

5 См.: Раев M. Россия за рубежом: история русской культуры в эмиграции (1919-1939). М., 1994. касается нашей темы, в своей работе Раев сравнивает две ветви эмигрантской исторической науки: позитивистскую (Е.Шмурло, А.Кизеветтер, А.Флоровский и др.) с евразийской. Излагая евразийскую историческую концепцию, он отмечает присущий ей, по его мнению, географический детерминизм, вытекающий из концепции «месторазвития», востокоцентризм - идеализацию роли степи и кочевников в прошлом России. Он свидетельствует, что евразийский тезис о единстве русской и восточных культур в большинстве своем не был принят в эмиграции ни историками, ни лингвистами. Он резюмирует, что евразийство не оказало глубокого воздействия на эмигрантскую историографию, хотя и оживило на время споры о прошлом и будущем России, ее культуре.

Другой американский историк, Марк Бассин исследует евразийство в рамках школы «воображаемой географии» (идеологическое конструирование географического пространства)1. В попытке евразийцев доказать географическую целостность Российского мира он видит органичное продолжение дореволюционных географо-идеологических штудий славянофилов Н.Данилевского и В.И.Ламанского, однако попытку более глубокую и интересную. Евразийские ученые создали умозрительный образ целостного мира России в сфере географии, истории, культуры и даже антропологии. Как отмечает М.Бассин: «Результатом было новое видение России как трансцендентального геоисторического, геополитического, геокультурного, геоэтнографического и даже геоэкономического единства, определяемого новым общим термином: «Месторазвитие»2. Таким образом, евразийцы отбросили старые двухчленные географические представления о России, делящие ее на две разные части: Доуральскую Европу и Зауральскую Азию, метрополию и колонию. В евразийской географии Россия предстает как исключительно гомогенное пространство. С Марком Бассиным

1 См.: Бассин М. Россия между Европой и Азией: идеологическое конструирование географического пространства// Российская империя в зарубежной историографии. М., 2005. с. 277-310.; Bassin M. Classical eurasianism and the Geopolitics of Russian Identity//Ab Imperio. 2003.№2. c. 257-267.; Idem. Eurasianism and Geopolitics in Post-Soviet Russia// Russia and Europe, p. 33-42.

2 Бассин M. Россия между Европой и Азией.С. 298. солидаризируется другой историк из США, Марк фон Хаген, также видящий в евразийстве интеллектуальную попытку сохранения целостности Российской империи. Однако евразийцев он называет «федералистами», подчеркивая, что они, в отличие от старых русских националистов, не закрывали глаза на многонациональность страны и только приветствовали такое многообразие, не стремясь его обезличить1.

Близкой по характеру к американским трудам в понимании евразийства является французская историография, представленная трудами Марлен л

Ларюэль и Патрика Серио . Вообще, подобное направление в понимании евразийства следует назвать имперско-легитимационным: данные авторы смотрят на евразийство в ракурсе предлагаемых им рецептов единства Российского государства, считая главной целью евразийских интеллектуалов попытку легитимации границ Российской империи (на 1917 год). О попытке евразийцев умозрительно сконструировать единство Российского мира говорят и отечественные исследователи - Л.В.Пономарева, О.В.Сергеева,

A.И.Доронченков, но они видят в этом только попытку евразийцев описать объективные факторы целостности России, сами веря в «объективное» существование этих факторов. Тогда как французские историки П.Серио и М.Ларюэль, опираясь на неокантианский подход, говорят о преднамеренном идеологическом конструировании евразийцами этих самых факторов: тезиса о географическом единстве, тезиса о культурном родстве народов России-Евразии, концепции историографического «туранизма» и пр. (тождественную позицию в отечественной историографии занимают авторы В.А.Шнирельман и о

B.Межуев ). Основываясь на таком понимании классического евразийства, М.Ларюэль указывает, что «.евразийская общность» (народов России — С.Ч.) —

1 Хаген фон М. История России как история империи: перспективы федералистского подхода// Российская империя в зарубежной историографии. М., 2005. с. 18-47.

2 Ларюэль М. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. М., 2004.; ее же. Когда присваивается интеллектуальная собственность, или о противоположности Л.Н.Гумилева и П.Н.Савицкого// Вестник Евразии. 2001. №4.; Серио П. Структура и целостность: об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной И восточной Европе. М., 2001.

3 См.: Шнирельман В.А. Русские, нерусские и евразийский федерализм: евразийцы и их оппоненты в 1920-е гг.// Славяноведение. 2002. №4.; он же. Рецензия на кн.: МЛарюэль. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. М., 2004.// Вестник Евразии. 2004. №2.; Межуев В. Российская цивилизация -утопия или реальность? // Россия. XXI век. 2000. №1. это не только природный объект, но равным образом и мысленная конструкция.»1. Поэтому, в конце концов, евразийство она называет «романтической философией империи», призванной легитимировать территориальные границы российского государства. Для М.Ларюэль и П.Серио это означает, что евразийцы возвращались к романтическому пониманию нации как самобытной и органичной этнокультурной общности «почвы» и «крови». Поэтому они говорят об определяющем влиянии на русское евразийство немецкого романтизма XIX века с его органицизмом в понимании природы и народа, с его социальным холизмом.

Подводя итог рассмотрению историографии вопроса, следует отметить, что исследователями разных дисциплин, как российскими, так и зарубежными много сделано в изучении евразийства как междисциплинарного учения. Особенностью постсоветского этапа историографии евразийства является: 1) сближение отечественных и зарубежных исследований евразийства благодаря исчезновению «железного занавеса». Происходит свободный обмен идеями и концепциями между российскими и иностранными исследователями, что делает изучение евразийской мысли более плодотворным; 2) междисциплинарный характер изучения евразийства: в этом русле работают представители самых разных дисциплин: историки, социологи, политологи, философы, филологи и др.; 3) повторное появление (после периода 1920-30-х гг.) идеологического измерения в изучении евразийства. Евразийство в современной России вновь стало политическим явлением, что не может не влиять на ученых-исследователей. С фактографической стороны история евразийского движения и его идеологов довольно хорошо изучена, хотя и продолжается публикация ранее неизвестных архивных материалов, в частности, из Бахметевского архива (США), содержащего материалы Г.Вернадского. Историческая концепция евразийцев подверглась критическому разбору в трудах современных историков. Определились основные оценочные

1 Ларюэль М. Когда присваивается интеллектуальная собственность, или о противоположности Л.Н.Гумилева и П.Н.Савицкого// Вестник Евразии. 2001. №4.-с. 16. подходы к историческим и социально-политическим теориям классического евразийства. Однако, по нашему мнению, в отечественной историографии учение евразийцев о целостности России воспринимается некритически, ученые-историки не вычленяют его из евразийской идеологии как отдельную проблему для изучения. Предметом специального критического анализа данная тема является только в зарубежной историографии (труды французских и американских историков). Поэтому недостаточность разработанности данной темы в отечественной 'историографии евразийства позволяет сделать ее предметом самостоятельного диссертационного исследования.

Обзор источников

Источниковая база диссертационного исследования может быть разделена на две крупные группы: неопубликованные и опубликованные источники. Материалы каждой из этих групп имеют первостепенное значение для нашего исследования.

К счастью для исследователей, архивные материалы по истории евразийского движения сохранились достаточно хорошо, во всей своей комплексности, что стало возможным благодаря большой работе политического лидера евразийцев П.Н.Савицкого по собиранию и архивированию материалов по истории движения. История евразийского архивного комплекса довольно сложна и трагична, ключевую роль в его сохранении для будущих исследователей сыграл знаменитый Русский заграничный исторический архив в Праге (т.н. РЗИА). Русские эмигранты-антибольшевики, стремясь сохранить находившиеся в их руках ценнейшие документы, вывезенные из России или созданные уже в эмиграции, создали в 1920-х гг. сеть русских заграничных архивов и музеев. Крупнейшим из них стал уже упомянутый пражский РЗИА, основанный в 1921 году. Его расцвету прямо способствовала знаменитая «русская акция» правительства молодой Чехословацкой республики, которое в своих целях начало щедро финансировать культурную, научно-образовательную и политическую деятельность русских эмигрантов, осевших не только в Чехословакии, но и в соседних странах, например, в Германии. Для нашей темы важно то, что политический лидер евразийства П.Н.Савицкий и его единомышленник К.А.Чхеидзе, жившие в Праге, в различные годы входили в руководящий состав РЗИА: его Совет и Ученую комиссию. В конце 1930-х гг., когда стал ясен окончательный распад евразийского движения, его последний лидер П.Н.Савицкий начал систематизировать и описывать большой массив материалов по истории движения, скопившийся за два десятилетия в его личном архиве. Об этой работе можно судить по его рукописным заметкам карандашом на полях архивных документов, пометки эти датированы 19371938 годами. Итогом этой большой работы по сохранению евразийского наследия стала сдача Савицким этих материалов на хранение в РЗИА, где они составили его личный фонд. Ту же работу проделал и К.А.Чхеидзе, также образовав свой личный фонд в РЗИА.

Судьба РЗИА была печальной для эмигрантов. После Второй мировой войны, когда Чехословакия вошла в зону советского влияния, архив, по приказу Сталина, был принудительно изъят у чехословацкого правительства и увезен в Москву. Однако, не полностью: в Москву девятью вагонами был увезен только отдел рукописей, отделы же книг и периодики остались в Праге (ныне хранятся в Славянской библиотеке г. Праги). Изъятие архива было обусловлено тем, что в нем хранились такие важные для советских органов безопасности материалы, как документы антибольшевистских правительств времен гражданской войны и документы об антисоветской деятельности уже в эмиграции. Поэтому «Пражский архив» (второе название РЗИА - С.Ч.) был передан в ЦГАОР и засекречен, использовался органами советской госбезопасности для антиэмигрантской деятельности. Работа с ним требовала особого допуска, следствием чего стало почти полное отсутствие научных работ на основе этих материалов (исключение составила монография Л.К.Шкаренкова1). См.: Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1981.

С началом перестройки архив был рассекречен, доступ к нему открыт. Ныне интересующие нас документы по истории евразийского движения хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) в личном фонде П.Н.Савицкого (Ф. 5783. 2 Оп. 573 ед. хр.) и личном фонде К.А.Чхеидзе (Ф. 5911. 1 Оп. 126 ед. хр.).

Наиболее богатым и репрезентативным является собрание документов из личного фонда П.Н.Савицкого, что было обусловлено его положением политического лидера евразийского движения. Положение руководителя привело к тому, что в руках Савицкого оказалась наиболее богатая и представительная коллекция документов по истории евразийства. Ныне его архивный фонд делится на две описи: первая представляет собрание рукописных и малоформатных печатных материалов, опись вторая содержит опубликованные издания евразийцев (брошюры, книги, периодика). Нас же здесь интересуют материалы описи первой. Их мы делим на пять основных групп:

- рукописи опубликованных и неопубликованных статей П.Н.Савицкого, Н.С.Трубецкого, Э.Хара-Давана, Н.Н.Алексеева, К.А.Чхеидзе и др. евразийцев. Ценность этих материалов в том, что в них освещаются многие важные стороны евразийской идеологии, в том числе и по теме нашего исследования. Например, здесь приведены важные для нас рукописи докладов П.Н.Савицкого на международных научных конгрессах: «Русские среди народов Евразии» (доклад на конгрессе славистов в Варшаве, 1934 г.)1 — в котором Савицкий впервые употребил понятие «этнографического союза»; «Евразийская концепция русской истории» (международный съезд историков, Варшава, 1933 л г.) - в котором Савицкий декларировал евразийское понимание истории России как истории полиэтничной. Из рукописей Н.С.Трубецкого можно, например, отметить его записку теоретического характера от 31.05.1925., в

1 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 137.

2ГАРФ.Ф. 5783. Оп. 1.Д.28. которой он излагал свои экономические, политические воззрения, в том числе на федеративное устройство России1; переписка П.Н.Савицкого с редакциями газет и журналов Русского зарубежья, а также с иностранными изданиями, с другими евразийцам: Н.Н.Алексеевым, Г.В.Вернадским, В.Н.Ильиным, П.Н.Малевским-Малевичем, П.П.Сувчинским, Н.С.Трубецким, К.А.Чхеидзе, А.П.Антиповым, А.В.Усачевым, И.С.Белецким и др. Имеется и переписка Савицкого со своим бывшим учителем П.Б.Струве. Из всего этого эпистолярного массива источников можно извлечь много полезной информации по теории евразийства, по текущей работе евразийского движения, его пропагандистской и редакционной работе, источниках финансирования и пр., т.е. заглянуть на «внутреннюю кухню» движения; документы по истории деятельности евразийской организации: проекты программ; копии протоколов, постановлений собраний евразийских групп, их теоретические записки; циркуляры, протоколы и обращения руководящих органов евразийства; финансовые сметы. Только по этим материалам можно узнать структуру евразийской организации в 1920-30-е гг., проследить ее политическое размежевание. Из них мы узнаем направление эволюции евразийской идеологии в течение 1920-1930-х гг., отклики . «Евразийских групп» на мировые политические события, их отношение к тем или иным мировым силам, например, неоднозначное отношение к германскому национал-социализму2; материалы по подготовке и проведению I съезда евразийской организации в Брюсселе (протоколы, постановления, обращения руководящих органов евразийства в конце 1920-начале 1930-х гг., материалы съезда)3. Они позволяют выяснить характер, состав и исторические условия проведения I Евразийского съезда. К сожалению, не сохранились материалы дискуссий членов съезда при принятии программных документов евразийства

1 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 445. лл. 96-102.

2 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 450. лл. 146-147. лл. 206-218. лл. 253-263.

3 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 446.

Декларации и Формулировки 1931 года. Подобные материалы позволили бы четче понять идейные разногласия и размежевания внутри движения;

- информационные сводки представителей евразийского движения из различных стран. Евразийцы имели своих представителей почти во всех странах русского рассеяния, которые присылали руководителю движения политические отчеты о ситуации в их странах (например, о политической ситуации в Германии, США, Китае, странах Прибалтики). Эти отчеты позволяют увидеть мировую политику того времени через призму евразийского мировоззрения.

Таково в целом содержание фонда П.Н.Савицкого. Как мы уже отмечали, в силу своей наибольшей полноты, репрезентативности он является основной архивной базой для данного диссертационного исследования. Фонд К.А.Чхеидзе (ГАРФ. Ф. 5911. 1 Оп. 126 ед. хр.) гораздо меньше по объему и не содержит почти никаких новых материалов по сравнению с описанным выше фондом Савицкого. К.А.Чхеидзе входил в состав Пражской Евразийской группы, в разное время входил в состав руководящих органов евразийской организации 1930-х гг., но не занимал в структуре организации столь высокое положение как П.Н.Савицкий, поэтому не имел возможности накопить столь полную и богатую коллекцию документов. Из делопроизводственных документов евразийской организации в его фонде мы можем найти только неполные протоколы собраний и заседаний Пражской и Брюссельской евразийских групп. Так что в области делопроизводственной документации фонд К.А.Чхеидзе является всего лишь дополнением к фонду Савицкого. Настоящим ценным дополнением фонд Чхеидзе является в области эпистолярных источников: в нем хранится переписка К.А.Чхеидзе с его личным другом П.Н.Савицким1, с представителями национальных диаспор по вопросам евразийской идеологии (главным образом, по национальному вопросу) , с другими евразийцами по вопросам организационной и пропагандистской

ГАРФ. Ф. 5911. Оп. 1.Д. 64.

2 ГАРФ. Ф. 5911. Оп. 1. Д. 9, 10, 79. деятельности, с оппонентами евразийства. Большое содержание в данном собрании писем дискуссий по национальному вопросу было обусловлено тем, что в 1930-е гг. К.А.Чхеидзе становится официальным выразителем позиции евразийской организации по этому вопросу. Таким образом, личные архивные фонды П.Н.Савицкого и К.А.Чхеидзе составили главную архивную базу нашего исследования1.

Опубликованные источники по нашей теме представляют собой собрание печатных евразийских изданий, вышедших в русском зарубежье с 1920 по 1938 годы: программные брошюры движения, периодические издания, непериодические сборники статей, авторские монографии, статьи. Это наиболее крупная источниковая база нашего исследования. Также привлекаются ряд до-эмигрантских работ отдельных евразийцев как содержащие предъевразийские идеи.

Первым по ценности видом опубликованных источников мы считаем программные брошюры евразийского движения, ибо программы евразийского движения являлись плодом коллективного творчества его основных теоретиков, поэтому по ним молено уяснить наиболее общие, фундаментальные тезисы евразийской идеологии, разделявшиеся всеми евразийцами. Евразийство было довольно аморфным социально-философским движением русского Зарубежья, между его участниками существовало много расхождений по тем или иным идейным проблемам. Поэтому мы особо и выделяем евразийские программные документы, так как только по ним можно вычленить некую общую евразийскую платформу, не распадающуюся на индивидуальные ветви Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Н.Н.Алексеева и т.п. Первые опыты составления таких «общих» евразийских программ относятся к 1923 году,

1 Кроме материалов, ныне хранящихся в России, дополнительные архивные документы по истории евразийства также имеются в Чешской республике (архив Славянской библиотеки г. Праги). Их обзор см.: Русская, украинская и белорусская эмиграция в Чехословакии между двумя мировыми войнами. Результаты и перспективы проведенных исследований. Фонды Славянской библиотеки и пражских архивов. В 2-х т. - Прага, 1995. ; Интересующие нас материалы есть также в США: в Бахметевском архиве Колумбийского университета США ныне хранится личный архив главного историка-евразийца Г.В.Вернадского (т.н. «G.Vernadsky Papers»), в котором им были собраны материалы научного и личного характера. Главный интерес в архиве Вернадского могли бы представить эпистолярные источники: переписка Вернадского с его друзьями-евразийцами, которую он поддерживал и после переезда в США в 1927 г. однако они не были опубликованы. Первой опубликованной программой евразийского движения стала брошюра от 1926 года («Евразийство: опыт систематического изложения». Париж: Евразийское книгоиздательство, 1926). Помимо отцов-основателей евразийства Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого и П.П.Сувчинского, в ее разработке приняли также участие вошедшие в середине 1920-х гг. в движение Н.Н.Алексеев и Л.П.Карсавин. Краткое конспективное изложение этой программы, дополненное некоторыми новыми положениями, было издано в 1927 году («Евразийство: Формулировка 1927 года». Париж, 1927). Примечательность этой Формулировки 1927 г. была в том, что составлена она была в Москве во время тайной поездки П.Н.Савицкого в СССР, поездки, устроенной ОГПУ посредством известной провокаторской операции «Трест». Это отразилось на евразийской программе 1927 г. тем, что в ней практическим вопросам преобразования советского строя уделялось больше внимания, чем в программе 1926 года1. Качественно новой евразийской программой стала программа от 1931 года, принятая на I Евразийском съезде («Евразийство: Декларация, формулировка, тезисы». Прага, 1932).

Отдельно выделим программную брошюру «Евразийство и коммунизм», вышедшую без указания места и года издания. В ней наиболее полно представлена социально-экономическая программа евразийцев (ни капитализм, ни коммунизм, а третий путь). Содержащаяся в брошюре яркая критика кризисной природы капитализма позволяет отнести ее издание к концу 1920-началу 1930-х гг., времени мирового капиталистического кризиса 1929-1933 гг.

Непериодические сборники евразийцев составляют вторую категорию опубликованных источников по нашей теме. Главным образом, выделим непериодические сборники из серии «Утверждение евразийцев», так как эти сборники имели такой же программный характер для евразийского движения, как и рассмотренные выше программы. Однако их специфика в том, что они состояли из статей лидеров и участников евразийства, которые выражали их

1 Более подробная информация о связях отдельных евразийцев с ОГПУ недоступна ввиду закрытости соответствующих архивов. индивидуальные мнения и взгляды, нередко противоречившие друг другу. В редакцию этих сборников помимо неизменной тройки лидеров евразийства Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого и П.П.Сувчинского в разное время также входили Г.В.Флоровский, В.Н.Ильин, H.H. Алексеев, Л.П.Карсавин, К.А.Чхеидзе. К авторству в сборниках, кроме вышеупомянутых лиц, в разное время привлекались Г.В.Вернадский, М.В.Шахматов, Я.Д.Садовский, князь Д.П.Святополк-Мирский, В.П.Никитин, Я.А.Бромберг, Э.Хара-Даван, С.Л.Франк, Н.С.Антипов, П.М.Бицилли и А.В.Карташев, и др. Всего в серии «Утверждение евразийцев» вышло 7 сборников, начиная с известного «Исхода к Востоку» (1921 г.) и кончая «Тридцатыми годами» (1931 г.). Сборники этой серии, начиная с третьей книги, печатались в «Евразийском книгоиздательстве», основанном в 1923 году в Берлине и через два года перенесенного в Париж.

Третья категория опубликованных источников — периодическая печать евразийцев. Если евразийские программы и сборники трудов были призваны оформить главные положения евразийской идеологии, строя ее фундамент, то периодическая печать евразийцев имела функцию отражения текущей социально-политической и организационной работы евразийского движения. Характерно, что евразийская периодика появляется именно в середине 1920-х гг., когда евразийство из историософского кружка превращается в широкое социально-политическое движение русского зарубежья. Новые информационно-политические, по сути, пропагандистские функции евразийского движения, превращавшегося в политическую партию, и была призвана выполнять периодическая печать. Главным периодическим органом политизировавшегося евразийства стала «Евразийская хроника» (небольшая брошюра журнального типа объемом, как правило, не более 100 стр.). Всего с 1925 по 1937 гг. вышло 12 номеров «ЕХ». Первые четыре номера были изданы литографским способом, и только потом издание «ЕХ» стало типографским. География ее распространения охватывала всю Европу, включая СССР, а также Дальний Восток (белый Харбин). Содержание «Евразийской хроники» включало в себя авторские статьи по теории евразийства (в области истории, культуры, политики), обзоры текущей мировой политики, анализ внутренней жизни СССР, хронику пропагандистской и политической деятельности евразийской организации.

Вспомогательную роль к «ЕХ» играли более мелкие и провинциальные периодические издания: «Евразийские тетради» (6 номеров с 1934 по 1936 гг., место издания - Париж), газета кламарских евразийцев «Евразия. Еженедельник по вопросам культуры и политики» (35 номеров за 1928-1929 гг.), издававшийся Брюссельской Евразийской группой журнал «Евразиец» (25 номеров с 1928 по 1934 гг.), печатный орган Рижской Евразийской группы газета «Свой путь» (выходила только в 1931 году в Таллинне).

Из периодических источников нами также привлечены статьи эмигрантских оппонентов евразийства, опубликованные в периодических изданиях русского Зарубежья: работы либеральных оппонентов в журнале

1 2 «Современные записки» , Н.А.Бердяева в издании «Путь» , Б.Седакова в газете пражских эсеров «Знамя России»3; статьи П.Н.Милюкова против евразийства и

А.Кулишера в «Последних новостях»4; Г.Федотова в «Новом Граде»5; антиевразийские статьи правых оппонентов в изданиях «Русская мысль»,

Новое время» и «Возрождение»6; статьи И.Гессена, А.А.Кизеветтера в берлинской газете «Руль»7, критические статьи в периодических изданиях

1 См.: Гессе» С.И. Евразийство// Современные записки. Париж, 1925. Т. 25.; Степун Ф. Рецензия на: Евразийский временник. Кн. 3.//Современные записки. Париж, 1924. Т. 21. и др. статьи; Флоровскин Г.В. Евразийский соблазн//Современные записки. Париж, 1928. Т. 34.; Бицнллн П.М. Народное и человеческое: по поводу «Евразийского Временника», 1925. Кн. 4.//Современные записки. Париж, 1925. Т. 25.; его же. Два лика евразийства//там же. Париж, 1927. Т. 31.; он же. Рецензия на «Тридцатые годы. Утверждение евразийцев»// Новый град. Париж, 1932. №2.

2 См.: Бердяев H.A. Евразийцы//Путь. 1925. №1.; он же. Утопический этатизм евразийцев: «Евразийство: опыт систематического изложения»//Путь. 1927. №8.

3 См.: Седаков Б. Лицо эмиграции//3намя России: вестник «Крестьянской России». Прага, 1935. №11. и др. критические статьи этого правоэсеровского органа.

4 См.: редакционные статьи П.Н.Милюкова в его «ПН.», в которых он критикует евразийцев за национал-большевизм и антилнбералнзм; Кулишер А. Шуйца и десница евразнйцев//Последнне новости. 4 марта 1927 г.

5 См.: Федотов Г. Россия, Европа и мы//Новый Град. Париж, 1932. №2.

6 См.: Ильин H.A. Идейный оползень//Новое время. 1925. №№1281-1285.; он же. Самобытность или ор11гиналы1нчапие//Русская мысль. Париж, 1927. Кн. 1.; Спекторский Е. Западноевропейские источники евразийства//Возрождение. 1927 г. 27 мая.; Гримм И. Евразийцы и белое движение//Возрожденне. 1925 г. 22-23 июня.

7 См.: Кизеветтер A.A. Русская история по-евразийски// Руль. 1927 г. 27 ноября.; он же. Евразийство//Русский экономический сборник. 1925. Кн. 3.; он же. Евразийский манифест// Руль. 1927. 5 октября; он же. Рецензия на национальных диаспор русского зарубежья «Трибуна», «Карпатский свет», «Ковыльные волны», «Вольное казачество» и др.1. Данные работы оппонентов евразийства воссоздают тот историко-политический контекст 1920-30-х гг., в котором существовало евразийское движение, поэтому мы трактуем их как источники.

Монографические работы евразийских теоретиков являются четвертым, менее крупным массивом опубликованных источников, нежели периодика, но не менее ценным, так как работы главных евразийских идеологов -Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Н.Н.Алексеева и Г.В.Вернадского также считались в евразийском движении программными. С 1923 г. книги издавались в Евразийском книгоиздательстве, которое сначала находилось в Берлине, а с 1925 г. было перенесено в Париж. Его филиал во второй половине 1920-х гг. был открыт также в Праге. Кроме трудов лидеров евразийства, в этом издательстве таюке печатались книги авторов, считавшихся близкими к евразийству, например, Н.П.Толля и Р.О.Якобсона . Нами использованы также ряд дореволюционных работ П.Н.Савицкого и Г.Вернадского, как содержащие предъевразийские идеи3.

Таким образом, в данной диссертации вводится в оборот ранее не использовавшиеся архивные материалы, и работы евразийцев в опубликованных изданиях русского Зарубежья, которые не попадали в поле зрения предыдущих исследователей. работу П.Н.Савицкого «О задачах кочевниковедения. Почему скифы и гунны должны быть интересны для русского»//Руль. 1928. 5 сентября.

H.B. Евразия, евразийцы и евразийство// Трибуна. 1922. №№ от 11, 16, 23 февраля и 8 марта; Салтыков A.A. Евразийцы н украинцы (к проблеме единства русской национальной культуры)// Карпатский свет. №73. Ужгород, 1930. с. 53-54. Вассан Гирей-Джабаги. Евразийство как новый вид русского империализма// Глос правды. Варшава, 1928. 4 марта.; Э.Хара-Даван. О наших национальных задачах// Ковыльные волны. 1930.№1.

2 См.: Толль Н.П. Скифы и гунны. Из опыта истории Евразии. Прага, 1928.; Якобсон P.O. К характеристике евразийского языкового союза. Прага, 1931. 3

Савицкий П.Н. Борьба за империю. Империализм в политике и экономнке//Русская мысль. 1915. №1-2. Современное издание в: Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2004. с. 281-309.; Вернадский Г.В. Против солнца. Распространение русского государства к Востоку//Русская мысль. 1914. №1.; он же. О движении русских на Восток//Научный исторический журнал. 1914. №2. (анализ этих работ см.: Алеврас H.H. Начала евразийской концепции в раннем творчестве Г.В.Вернадского и П.Н.Савицкого//Вестник Евразии. 1996. №1. с. 5-17.).

Научная новизна диссертации

- это первое в отечественной историографии исследование евразийской концепции целостности России как самостоятельной проблемы для изучения в контексте истории идеи «национального государства»

- на основе комплексного изучения трудов евразийцев исследуется малоизученный ретроспективный аспект евразийского проекта построения в России национального государства: концепция полиэтничности российской истории как конструирование общей исторической судьбы народов России.

- исследуются экономические проекты евразийцев по созданию в будущей России самодостаточной, суверенной экономики. Данные проекты рассматриваются автором как экономический аспект евразийского проекта по укреплению целостности России. Подробно анализируется теория государственно-частной модели экономики, которую евразийцы выдвигали в качестве альтернативы сталинской плановой экономики.

- изучается теория «евразийского федерализма», который рассматривался евразийцами как альтернативный путь развития Советского федеративного союза социалистических республик.

Практическое значение работы. Материалы, выводы и наблюдения нашего исследования могут быть использованы при подготовке новых обобщающих изданий и спецкурсов по истории Русского Зарубежья. Также они могут быть привлечены политологами для осмысления межнациональной ситуации в современной России и выработки новой модели мирного сосуществования народов.

Апробация результатов исследования. Работа была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории России Калмыцкого государственного университета: Основные положения диссертации докладывались на научных конференциях и отражены в пяти научных публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема целостности России в воззрениях эмигрантов-евразийцев"

Заключение

Подводя итоги всему вышеизложенному в нашем исследовании, автор пришел к следующим выводам. Разработанная евразийцами концепция целостности России была обусловлена тем историческим контекстом, в котором жили и творили Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий, Н.Н.Алексеев и другие евразийцы. Кризис российской империи в огне революций 1917 года и гражданской войны, выразившийся в всплеске центробежных сил на ее окраинах, поставил перед евразийскими мыслителями проблему укрепления целостности российского государства. Прежний его интегратор - религиозно-династическая монархия Романовых — в силу дискредитации монархии и упадка религиозной веры под натиском рационалистического мировоззрения XIX века быть использован уже не мог. Требовались новые, уже рационалистические и светские основы легитимации границ исторического российского государства (в границах 1914 года). Евразийцы были людьми своей эпохи, а это была эпоха национализма и национальных государств. С конца XVIII века идея нации становится новой идентификационной идеологией для крупных социальных групп и государств, заменяя в этом качестве сословные и религиозные идентификации. Соответственно, евразийцам, стремившимся к укреплению целостности российского государства, по сути, к оправданию его исторических границ, оставался только один путь — путь национализации этих границ: создание в рамках российского государства (для евразийцев 1920-3Ох гг. это был СССР) единой евразийской нации, включающей в себя все народы России. Только «национальное» государство, т.е. государство, власть которого легитимирована единой нацией, может быть подлинно прочным и целостным. Таков был смысл цикла статей духовного лидера евразийства, Н.Трубецкого, по проблеме нации в России, определивший направление евразийских поисков.

Несомненные попытки в этом направлении в начале XX века предпринимала монархия Романовых, стремясь превратить Российскую империю в национальное государство, но, как констатирует Д.Ливен, неудачно1. Евразийцы выступили всего лишь продолжателями этой исторической тенденции. В идейном плане, однако, вернее устанавливать преемственную связь евразийства с дореволюционным струвизмом, также стремившимся к образованию единой нации в рамках Российской империи.

Для конструирования единой нации евразийцам, прежде всего, требовалось создать ее объективные («позитивные») основания, - тот фундамент, на котором возможно умозрительное слияние российских народов в некое единое целое. На это были направлены их географические, исторические и культурологические исследования в первый, историософский период евразийского движения (1921-середина 1920-х гг.). Основополагающее значение в этой сфере имеет концепция «месторазвития». Созданная П.Н.Савицким географическая концепция «месторазвития» позволяла евразийцам умозрительно создавать культурно конвергентные общности этносов, чуждых по генетическому происхождению, но живущих в пределах одной территории. Исторические и культурологические исследования евразийцев показывали, как эта интегративная сила месторазвития создает у народов евразийского месторазвития общность истории и культуры как основу будущей евразийской нации. Так, если труды Г.Вернадского репрезентируют «национальную историю» евразийской нации, тем самым конструируя ретроспективное доказательство ее существования (концепция полиэтничности российской истории), то структуралистские труды Трубецкого, Савицкого и Р.Якобсона доказывают существование такой единой многонародной нации в сфере культуры (концепции «туранизма» и «евразийского этнографического союза»), в сфере языка («евразийский языковой союз»), и в сфере общей ментальности (концепция «туранской психики»). Таким образом, евразийцы позитивистского толка (Н.Трубецкой, П.Савицкий, Г.Вернадский, Р.Якобсон) указывали на объективные факторы взаимопритяжения российских народов — общность территории, общность исторической судьбы, родство культур,

1 Ливен Д. Русская, имперская и советская идентичность//Европейский опыт и преподавание истории в постсоветской России. - М., 1993. с. 288-297. наконец, на взаимные экономические связи - все то, что создает «евразийское братство народов».

При анализе евразийского описания культурно-исторических и экономических основ будущей нации России-Евразии обнаруживается, что эти основы обусловлены географическим детерминизмом, точнее сказать, телеологизмом, проистекающим из концепции «месторазвития»: у евразийцев культурно-историческое и экономическое единство Евразии выступают как неизбежное производное от ее географической целостности. Такой евразийский редукционизм оправдывает то обстоятельство, что по-другому было невозможно доказать культурно-историческую конвергенцию столь разных народов России-Евразии. Только допущение географического детерминизма в трактовке культурно-исторических процессов развития Евразии позволяло евразийцам умозрительно объединять народы Евразии в единое целое благодаря детерминирующему факту их территориальной общности.

Был, разумеется, и другой путь - признание решающим историческим фактором интеграции народов России-Евразии принудительную силу Российской империи, которая навязывала народам присоединенных территорий унифицированный имперский социокультурный стандарт. Однако евразийцы отказались от признания этого пути межэтнической интеграции. Стремясь к гармонизации межэтнических взаимоотношений в России, в частности, к снятию антагонизма между бывшими «хозяевами» и «подчиненными», что так характерно для колониальных империй, евразийцы пытались осуществить деколонизацию истории российского государства. В их историко-политической концепции территориальное расширение России ХУ1-Х1Х вв. трактуется как органичное, естественное, мирное, не как империализм, а как «неустранимая внутренняя логика месторазвития». Соответственно, складывавшаяся в ходе этого процесса полиэтничная структура российского государства, по мнению евразийцев, не имела колониального характера (за исключением периода Империи), а наоборот, прямо способствовала росту мощи государства. Такое разрабатывавшееся евразийцами понимание России как позитивной, неколониальной империи имело четкую идеологическую цель - изменить историческое сознание русских и нерусских эмигрантов, уничтожив психологические следы минувшего колониализма в виде лозунгов «Россия — тюрьма народов», создать у народов России историческую память их солидарности в прошлом. Деколонизация истории России и исторического сознания ее народов представлялась евразийцам необходимым условием строительства будущей единой нации.

Неоднозначной была использованная евразийцами методология описания (конструирования) целостности России-Евразии. Критикуя позитивизм за пренебрежение духовной сферой человека, евразийцы сами были в плену позитивистского «реализма»: им присуще восприятие предмета научного исследования как объективной реальности, существующей без всякого субъективного давления познающего разума. Поэтому целостность России-Евразии (географическая, культурная, экономическая) осознавалась евразийцами не как мысленная конструкция исследователя, а как объективная реальность, которая якобы уже существует в природе и просто ждет своего «открытия». Такой подход приводило к втискиванию фактов в жесткие рамки априорно заданных теоретических схем. Неудивительно, что евразийские модели целостности России-Евразии подвергаются критике современных ученых с позиций конструктивистского подхода как модели спекулятивные1. Но большой интерес представляет евразийское понимание характера целостности России: целостность понимается не как безлично-аморфная, а именно как структурная целостность. Целостность России-Евразии (географическая, культурная и пр.) описывалась евразийцами как совокупность гетерогенных элементов, которые благодаря своей функциональной взаимосвязи соединяются в единую структуру-систему. Вслед за П.Серио надо согласиться, что в трудах Н.С.Трубецкого, Р.Якобсона и П.Савицкого происходит переход от понятия органической, то есть монолитной целостности,

1 См.: Серио П. Структура и целостность: об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. М., 2001.-е. 21, 22, 27.; Ларюэль М. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи.с. 257-258.; Каганский В.Л. Кривда и правда евразийства. Ст.1. Евразийство как позиция//ОНС. 2003. №4. присущего романтической философии 19 века, к понятию структурно-функциональной целостности, то есть внутренне дифференцированной, что относится уже к социальной мысли XX века. Евразийцы, вместе с другими мыслителями Западной Европы начала XX века, участвовали в генезисе одного из главных течений социальной мысли нашего времени - структурного функционализма (структурализма).

Если теоретическая работа по созданию географических, экономических и культурно-исторических основ единства народов России-Евразии пришлась на первый период существования евразийского движения (1921-середина 1920-х гг.), то практическая разработка проекта евразийской нации началась лишь в 1927 году, в связи с политизацией евразийского движения как по внутренним (давление снизу евразийских «партийных масс»), так и по внешним (образование СССР) причинам. Условно с 1927 года мы отсчитываем второй, политический период разработки евразийской концепции целостности России (1927-1938 гг.). Н.С.Трубецкой провозглашает полиэтничный национализм народов России, базирующийся на их культурно-историческом единстве, и на этой основе выстраивает модель будущей евразийской нации. Она имеет сложный, амбивалентный характер, не поддается однозначной оценке. Эту модель евразийской нации следует охарактеризовать как либеральную по форме, ибо она стремится ослабить межэтнические перегородки, устанавливая надэтнические механизмы социальной интеграции (идея союза народов России-Евразии). Однако эта либеральная по форме модель нации имеет авторитарное содержание: члены евразийской нации связаны со своим государством не общественным договором, а исключительно силой «почвы» и «крови», что порождает жесткую привязанность человека к своей национально-государственной идентичности (авторитарные органицистские ценности «идеократии»). Н.Трубецкой и его единомышленники пытались выстроить такую органицистскую модель евразийского «союза народов» в противоположность западным гражданско-демократическим аналогам, которые считались ими неприемлемыми для самобытной цивилизации России-Евразии.

Евразийская свобода, как выразился Н.Алексеев, это «свобода органической принадлеэ/сности к голому»1. Однако из-за такой трактовки нации как принудительного коммунитарного единства ни в коем случае нельзя сближать евразийскую модель нации с интегральным национализмом (фашизмом), как это делают некоторые исследователи евразийства2. Ведь в ее основе лежит идея равноправного союза народов России на основе их культурно-исторической и экономической общности, пусть этот союз и принудительный. Так что анализ воззрений евразийцев показывает, что созданная ими модель полиэтничной нации России имела не авторитарный, а скорее патриархально-консервативный характер, строясь на органических ценностях доиндустриального общества.

В поисках адекватной территориально-государственной формы евразийской нации, которая бы оформила культурное самоопределение народов России и в то же время не допустила развития центробежных сил, евразийцы обратились к опыту СССР 1920-х годов. Евразийцы приняли советский централизованный федерализм как соответствующий геополитической специфике огромной России, могущей выжить, по их этатистским убеждениям, только в условиях властного централизма. Поэтому необходимо заключить, что в евразийском проекте будущего государственного устройства России принятие федерализма носило инструментальный характер. Западная либеральная децентрализованная модель федерализма евразийцами отвергалась как неподходящая для специфики России. Ввиду этого евразийцы декларировали свое желание сохранить советскую модель федерализма в постболыпевисткой России. Каких-либо иных, самодостаточных задач, например, национальных или экономических, евразийцы перед федерализмом не ставили. В дальнейшем евразийские теоретики планировали вообще отказаться от этнотерриториального принципа федерирования, видя в нем источник сепаратизма, и постепенно перейти к хозяйственно-географической федерации

1 Алексеев H.H. Обязанность и право//сго же. Русский народ и государство. M., 2003. с. 160.

2 См., например: Беккер Р. Между революционным консерватизмом и тоталитаризмом. Дилеммы оценки межвоенного евразийства// Славяноведение. 2001. - №5.; Ларюэль M. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. M., 2004. с. 87, 119, 209.

России, ограничив решение национального вопроса в России культурной автономией.

Возникнув в начале 1920-х гг., евразийская концепция целостности России под влиянием внутренних (в эмиграции) и внешних (в Европе и СССР) исторических процессов глубоко эволюционировала в период 1921-1938 гг., превратившись из первоначальных размышлений об основах целостности России в законченный идейный проект построения в России «национального государства». Проект, возникший в ответ на требования исторического времени начала XX столетия, эпохи перехода от средневековых полиэтничных империй к национальным государствам XX века.

Список научной литературыСангаджиев, Чингис Геннадьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники 1. Архивные материалы.

2. Государственный Архив Российской Федерации:1.) Фонд П.Н.Савицкого: Ф. 5783. 2 Оп. 573 ед. хр. 2.) Фонд К.А.Чхеидзе: Ф. 5911. 1 Оп. 126 ед. хр.

3. П. Опубликованные источники

4. Прага: Евразийское издательство, 1929. 80 с.10.) Тридцатые годы: Утверждение евразийцев. Кн. 7. Париж:

5. VIII (Париж, 1927. 86 с) ; IX (Париж, 1927. 102 с ) ; X (Париж, 1928. 102 с) ; XI(Берлин, 1935. 102 с) ; XII (Берлин, 1937. 158 с) . 13.) Евразийские тетради (2 номера)

6. V (Париж, 1935. 60 с ) ; VI (Париж, 1936. 38 с ) .14.) Евразия. Еженедельник по вопросам культуры и политики (первые шесть номеров). Париж, 1928. 15.) Версты. Париж, 1926-1928. № 1 - 3 .

7. Программные брошюры евразийского движения:16.) Евразийство: опыт систематического изложения. Париж:

8. Утверждение евразийцев. Париж, 1931. Кн. 7.34.) Алексеев Н.Н. К учению об «объективном праве»//Тридцатые годы.

9. Утверждение евразийцев. Париж, 1931. Кн. 7.35.) Алексеев Н.Н. О гарантийном государстве (1937)//Алексеев Н.Н.

10. Русский народ и государство. М.: Аграф, 2003.36.) Алексеев Н.Н. Пути и судьбы марксизма. От Маркса и Энгельса к

11. Утверждение евразийцев. Париж, 1931. Кн. 7.64.) Логовиков П.В. Научные задачи евразийстваУ/Тридцатые годы.

12. Утверждение евразийцев. Париж, 1931. Кн. 7.65.) Лубенский Евразийская библиография//Тридцатые годы.

13. Н.С.Трубецкого «Европа и Человечество»)//Русская мысль. София, 1921. №1. с.119-138. 77.) Савицкий П.Н. Континент-океан: Россия и мировой рынок//Исход к

14. Чингисхана. М.: Аграф, 1999.137.) Трубецкой Н.С. Мысли об автаркии (1933)//Трубецкой Н.С.

15. Азией: евразийский соблазн. Антология. М., 1993. - с. 279-291.22.) Бицилли П.М. Рецензия на: Г.В.Вернадский «Начертание русской истории, ч. I. С приложением «Геополитических заметок по русской истории».

16. Прага, 1927.; A History of Russia by prince D.S.Mirsky. London. 1927.//

17. Современные записки. Париж, 1928. Т. 34. с. 514-522.23.) Большакова О.В. На кн.: Фон Хаген М. Империя, окраины и диаспоры: Евразия как антипарадигма для постсоветской эпохи (Hagen М. Von.

18. Empires, borderlands, and diasporas: Eurasia as anti-paradigma for the Post-Sovietera//American hist. rew. - Wash., 2004. - Vol. 109, №2. - p. 445468.//Реферативный журнал. Соц. и гуман. Науки. Отеч. и заруб, лит-ра.

19. История. Серия 5. 2006. - с. 68-72.24.) Болховитинов Н.Н. Теория евразийства и многотомная история

20. России Г.В.Вернадского/ZScripta Gregoriana - М., 2003. - с. 374-383.25.) Болховитинов Н.Н. Роль русских ученых в становлении русистики в

21. США//Вопросы истории. 2001. №4. с. 3-20.26.) Болховитинов Н.Н. Русские ученые-эмигранты (Г.В.Вернадский,

22. Савицком)//Основы евразийства. М.: «Арктогея-центр», 2002. с. 485-502.50.) Дугин А.Г. Преодоление Запада (эссе о Николае Сергеевиче

23. Евразия. М: «Высшая школа», 1995. - с. 349-354.64.) История российского Зарубежья: проблемы историографии (конец

24. России.-М., 1993. с. 187-217.87.) Ливен Д. Русская, имперская и советская идентичность//

25. Издательство РУДН, 2002. - с. 245-253.92.) Межу ев В.Н. Российская цивилизация: утопия или реальность?//Россия. XXI век. 2000. №1. 93.) Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: в 3-х т. Т.З.

26. Torun: M.Kopenika, 2001. - 306 s. (обзор книги)//Реферативный журнал.

27. Социальные и гуманитарные науки: отечественная и зарубежная литература.1. Серия 3 . - 2001. №1. 113.) Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М.: Наука, 1992.-400с. 114.) Пащенко В.Я. Идеология евразийства. М.: Издательство

28. Советский период: Антология. Самара: Изд-во «Самарский ун-т», 2001. - с.329-374. 138.) Степун Ф.А. Рецензия на: Евразийский временник. Кн.

29. ЗУ/Современные записки. Париж, 1924. Т. 21.139.) Степун Ф.А. Россия между Европой и Азией//Россия между

30. Европой и Азией: евразийский соблазн. Антология. М., 1993.140.) Смит Э.Д. Национализм и историки//Нации и национализм. М:

31. Спб.: «Коло», 2004. - 352 с.152.) Тарле Г.Я. Проблемы адаптации в историографии российской эмиграции//История российского Зарубежья: проблемы историографии (конец

32. Запада//Евразийство: проблемы осмысления: по итогам межд. науч. конф., 1415 сент. 2000. - Уфа, 2002. - с. 39-51. 159.) Флоровский Г.В. Евразийский соблазн//Современные записки..

33. Г.В.Вернадский. Русская историография. М., 1998. с. 395-444.174.) Пронин А.А. Историография российской эмиграции. Екатеринбург:

34. Издательство Уральского ун-та, 2000. - 183 с.175.) Литературная энциклопедия русского Зарубежья. 1918-1940. Т. 2.

35. Диссертации и авторефераты:1.) Полякова О.Л. История России в контексте евразийского культурноисторического синтеза. Дисс...канд. ист. наук. Саранск, 2006. 2.) Быстрюков В.Ю. Общественно-политическая и научная деятельность

36. П.Н.Савицкого в годы эмиграции (1920-1938): Дисс. ...канд. ист. наук. Самара,2003. 3.) Новоженина И.В. Государственно-правовое учение Н.Н.Алексеева:

37. Г.В.Вернадского. Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. М., 1994.10.) Урханова Р.А. Евразийство как идейно-философское течение в русской культуре XX века: Автореф. дисс. ...канд. филос. наук. М., 1992. - 26 с.