автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Проблема взаимосвязи языка и культуры в философии постструктурализма

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблема взаимосвязи языка и культуры в философии постструктурализма"

На правах рукописи СМИРНОВ Всеволод Валерьевич

ПРОБЛЕМА ВЗАИМОСВЯЗИ ЯЗЫКА И КУЛЬТУРЫ В ФИЛОСОФИИ ПОСТСТРУКТУРАЛИЗМА

Специальность 09.00.03. - история философии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель доктор философских наук, профессор

Губман Борис Львович

Москва - 2014

1 О ИЮЛ 2014

005550482

Диссертация выполнена на кафедре философии и теории культуры Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Тверской государственный университет»

Научный руководитель Губман Борис Львович

доктор философских наук, профессор

Официальные оппоненты: Алейник Раиса Михайловна

доктор философских наук, профессор Рассадин Сергей Валентинович

кандидат философских наук, доцент

Ведущая организация Сектор истории антропологических

учений Института философии Российской академии наук

Защита состоится «02 » октября 2014 года в 15.00 часов на заседании диссертационного совета по философским наукам Д 212.155.08 при Московском государственном областном университете по адресу 105005, Москва, ул. Радио, д. 10а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по указанному адресу, на сайте МГОУ: www.mgou.ru. а также на официальном сайте ВАК РФ: http: vak.ed.gov.ru

Автореферат разослан «'Oj» СП- 2014 года.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор философских наук, профессор

Бондарева Я.В.

Актуальность темы исследования. Проблема взаимосвязи языка и культуры является одной из центральных в современной философии. Интерес к ней современных западных авторов обусловлен, в первую очередь, тем, что она вырисовывается в качестве ведущей в контексте кризиса классической метафизики и формирования 'постметафизической ситуации, диктующей новый взгляд на содержание и функции философского знания. В социально-практическом плане понимание взаимозависимости языка и культуры предстает важнейшим основанием формирования самосознания и самоидентичности человека и сообществ.

Язык и культура являются неотъемлемой частью мира человека. Отсюда возникает проблема, каким образом субъект формируется ими, а они соотносятся с его творчеством. Гуманитарные дисциплины по-разному пытаются ответить на этот вопрос, апеллируя к различным философским основаниям. На фоне эволюции глобального сообщества, чтобы успешно ориентироваться в разнообразии концептуальных схем и устанавливать границу их практического применения, важно определить те основные стратегии, на которых строится современная философская мысль. Это требует в кругу базовых философско-мировоззренческих задач прояснения опорных концептов о природе языковой реальности, ее вписанности в культурный контекст, в жизнь общества и отдельного человека. Указанные концепты активно формировались представителями постструктурализма, чьи идеи значимо повлияли на развитие широкого спектра социальных и гуманитарных дисциплин.

В современной культуре все, что есть в человеке, взращивается при содействии знаков и символических форм. Глобализация коммуникативных потоков ставит под угрозу формирование человека как личности, его самоидентификацшо. Вызов, который бросает современный мир человеку

во многом служит толчком к размышлению о властных формах и механизмах культуры, оказывающей влияние на умы. Постструктурализм в этом плане наиболее глубоко подошел к проблемам власти и самоидентификации, предложив и свое видение глобализационных изменений. Знакомство с картиной постструктуралистского видения взаимосвязи языка и культуры позволит осознать возможные пути взращивания человеческого самосознания и переживания глобальных процессов. Оно позволит также выработать инструменты эффективной культурной критики актов человеческой деятельности.

Диссертационное исследование помимо прочего имеет педагогическое значение, поскольку сформулированные в его рамках выводы могут найти применение в преподавании целого ряда социально-гуманитарных наук, таких как история философии, социальная философия, лингвистика, социология, политология и др.

Степень разработанности проблемы. Проблема взаимосвязи языка и культуры в постструктурализме вызывала и продолжает вызывать интерес у зарубежных и российских историков философской мысли. В имеющейся отечественной и зарубежной литературе, освещающей дискуссию по данной теме изучены разные аспекты, касающиеся стратегий отдельных западных авторов, к числу которых можно отнести Ю.Кристеву, Ж.Деррида, М.Фуко, Ж.Делеза, Ф.Гваттари, Ж.Бодрийяра, Р.Барта, Ж.Лиотара, У.Эко, Дж.Батлера и др. Среди отечественных исследователей творчества указанных философов в этом предметном ракурсе можно выделить А.В.Дьякова, И..П..Ильина, В.А.Конева, В.Л.Лехциера, Д.Б.Голобородько, Е.Н.Гурко, П.С.Гуревича, Н.С.Автономову, Б.Л.Губмана, В.В.Савчука, М.Н.Грецкого, Р.М.Алейник, Э.М.Спирову, В.А.Подорогу, Е.В.Петровскую, Ю.П.Сенокосова, В.Е.Леденееву,

Д.А.Ольшанского, В.П.Мазина, Б.Г.Соколова, Л.А.Маркову, А.С.Кравец, В.П.Визгина, Ю.О.Азарову, А.Беспалова, А.Р. Усманову, П.Г. Выжлецова и др1. Среди иностранных исследователей следует назвать М.Постера, Р.Харланда, П.Дьюза, В.Декомба, Д.Эрибона, К.Прадо, Дж.Рансома, Б.Хиндесса, Р.Вискера, Р.Гаше, Д.Эшли, Р.Батлер, Ш .Росс и др.1

1 См. Дьяков A.B. Философия пост-структурализма во Франции. - Нью-Йорк.: Издательство "Северный Крест", 2008; Ильин И.П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. - М:Интрада, 1996; Конев В.А. Трансцендентальный эмпиризм Ж.Делеза. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2001; Конев В.А., Лехциер В.Л. Знак: игра и сущность: Самарские семинары. - Самара: Изд-во «Самарский университет», 2002; Голобородько Д.Б. Концепция разума в современной французской философии. - М.: Институт философии РАН, 2011; Гурко E.H. Тексты деконструкции. - Томск: Издательство «Водолей», 1999; Гуревич П.С. Философское постижение человека: проблемы, тенденции и новые темы философской антропологии: монография. — Germany, Saarbrucken: LAP LAMBER Academic Publishing, 2011; Автокомова H.C. Познание и перевод. - M.: РОССПЭН, 2008; Автономова H.C. Философский язык Ж.Деррида. - М.: РОССПЭН, 2011; Губман Б.Л. И. Кангг и Ж. Деррида о философии в космополитическом смысле // Философские науки. 2011. № 3, с.97-107. - 1 пл.; Губман Б.Л. Гл. 3. Конечность человеческого бытия как проблема философии Э. Левинаса и Ж. Деррида И Спектр антропологических учений. Вып. 4, Под ред. д.ф.н., проф. П.С. Гуревича. М.: ИФ РАН, 2012, 101-117. -

1 п.л.; Губман Б.Л. Глава 1. Философский универсализм и логика культурных миров: альтернатива универсализма и культурно-исторической обусловленности философского знания // Западная философия конца 20-го-начала 21 вв. Идеи. Проблемы. Тенденции. Под ред. д.ф.н. И.И. Блауберг, М.: ИФ РАН, 2012, с.8-27. - 1,2 п.л.; Gubman В. Kant and Derrida on Philosophy in a Cosmopolitan Sense // Proceedings of the Xl-th international Kant Congress. Pisa. Bd. 4. Berlin: De Gruyter, 2013, p. 683-695.- 1 п.л.; Gubman B. Jacques Derrida on Philosophy, Language, and Power in the Age of Globalization // The American Journal of Semiotics. Vol. 18. 2006. - 0,6. п.л.; Савчук B.B. Топологическая рефлексия. - М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2012; Грецкий М.Н. Французский структурализм. - М.: Наука, 1971; Алейник P.M. Человек в философском постмодернизме. - М.: Международная интеллектуальная книга, 2006; Спирова Э.М. Философско-антропологическое содержание символа. - М.: «Канон+РООИ «Реабилитация», 2011; Подорога В.А. Опыт и чувственное в культуре современности: Философсхо-антропологические аспекты. - М.: Изд-во ИФ РАН, 2004; Петровская Е.В. Теория образа. - М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2010; Сенокосов Ю.П. Власть как проблема. Опыт философского рассмотрения. -М.: МШПИ, 2005; Леденева Е. В. Философский статус языка в концепциях Гуссерля и Деррида //Вестник МГУ. Серия Философия, 2003. №5; Ольшанский Д. А. Психоаналитические концепции у Жака Деррида. — Берлин: LAMBERT Academic Publishing, 2011; Мазин В. Субъект Фрейда и Деррида.— Санкт-Петербург: Алетейя, 2010; Визгин В. П. Онтологические предпосылки «генеалогической» истории Мишеля Фуко// Вопросы философии, 1998. № 1; Соколов Б.Г. Маргинальный дискурс Деррида. - СПб.: Изд-во СПбГТУ, 1996; Маркова J1. А. Философия из хаоса: Ж.Делез и постмодернизм в философии, науке, религии. - М.: Институт философии РАН, 2004; Кравец А. С. Теория смысла Ж. Делеза: pro и contra // Логос, 2005. № 4; Азарова Ю.О. Рорти и Деррида о философии, этике и политике//В1Сник ХНУ ¡меш В. Н. Каразша. Cepia: фшософм. Фшософсыа перипети, 2011. Na 952; Беспалов A. Divina: Жизнь и творчество Ю. Кристевой. - Екатеринбург, 2009; Усманова А. Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. - Мн.: "Пропилеи", 2000; Выжлецов П.Г. Генеалогия субъекта в формациях власти и знания: Ф. Ницше и М. Фуко/Авт. дисс. ... к.ф.н.- СПб.: Ун-т, 2003.

1 Poster М. Foucault, Marxism and History. - Cambridge: Polity Press, 1984; Harland R. Beyond superstructuralism. — New York: Routledge, 1993; Dews P. Logics of Disintegration: Post-Structuralist Thought and the Claims of Critical Theory. - London: Verso, 1987; Декомб В. Дополнение к субъекту. - М.: Новое литературное обозрение, 2011; Эрибон Д. Мишель Фуко/ Пер. с франц. Е. Э. Бабаевой. — М.: Молодая гвардия, 2008; Prado G.G. Searle and Foucault on Truth. - New York: Cambridge University Press, 2006; Ransom J.S. Foucault's discipline: the politics of subjectivity. - Durham: Duke University Press, 1997; Hindess B. Discourses of power from Hobbes to Foucault — Oxford, Cambridge: Blackwell, 1996; Visker R. Michel Foucault: genealogy as critique. -N.Y.: "Verso", 1995; Gasche R. Inventions of Difference: On Jacques Derrida. - Cambridge, Massachusetts, & London: Harvard University Press, 1994; Ashley D. Postmodernism and the "End of the Individuals/Current Perspectives in Social Theory, 1990; Butler R. Jean Baudrillard: The Defence of the Real. - L.: Sage, 1999; Ross C. Illuminating Eco: On the Boundaries of Interpretation. - L.: Ashgate Pub Ltd, 2004.

В плане изучения генезиса постструктуралистского видения связи языка и культуры компаративные исследования в отечественной философии касаются, прежде всего, взаимоотношений этого направления и феноменологии. Здесь стоит назвать имена В.А.Конева, Д.В.Мамченкова, Г.А.Карцевой, Б.В.Маркова, A.B. Ямпольской, Т.А.Кузьминой2. Сравнение языковых моделей аналитической и постструктуралистской философий практически отсутствует. Из того немногого, что есть, можно обратить внимание на работы А.Ф.Грязнова, О.С.Подольской, З.А.Сокулер, Сориной Г.В.3. Несколько большее внимание компаративистике уделяют зарубежные исследователи. Так, среди аналитиков феноменологии и постструктурализма в ракурсе темы работы следует отметить Дж.Рейнолдса, К.Шорес, В.Оливера, Л.Лоулора, Н.Кроссли, Дж.Белла и др1. Что касается постструктурализма и лингвистической философии, то здесь также наблюдается дефицит сопоставительных работ. Назовем имена некоторых исследователей в этой области: Т.Мой, Д.Бартелс, Г.Стэйтен, Д.Хэлион, Дж.Белл, Дж.Орбан, Н.Гарвер и др.2 Стоит отметить, что в существующей

2 Конев В.А., Лехциер В.Л. Знак: игра и сущность: Самарские семинары. - Самара: Изд-во «Самарский университет?), 2002; Мамченков Д.В. Предметность и историзм: опыт преодоления антиномии феноменологии и постструктурализма/Авт. дисс. К.ф.н.: - М.: Ун-т, 2010: Карцева Г.А. Феноменология и постструюурализм о ритме человеческого бытия//Вестник Тамбовского Университета, 2003. №1; Марков Б.В. Знаки бьггия. - СПб.: «Наука», 2001; Ямпольская А. Вклад Левинаса в феноменологию и в деконструкцию феноменологии/УЛогос, 2004. №1.; Кузьмина T.A. Проблема сознания в современной западной философии. -М.: Наука, 1989.

3 Грязное А.Ф. Аналитическая философия. - М.: Высшая школа, 2006; Подольская О.С. Социально-философский анализ феномена языковых игр//Авт.дисс к.ф.н.: - Благовещенск: Амурский гос.университет, 2012; Сокулер 3.A. Людвиг Витгенштейн и его место в философии XX века. -М.: Долгопрудный, 1994; Сорина Г.В., Меськов B.C. Логика в системе культурыЛВопросы философии, 1996. №2.; Грифцова И.Н. "Логико-философский трактат" Л.Витгенштейна и не-фрегевская логика//Материалы X Всесоюзной конференции по логике, методологии и философии науки. Минск, 1990.

1 Reynolds Jack. Time out of joint: between phenomenology and post-structuralism. http://parrhesiajournal.org/; Shores C. Body and World in Merleau-Ponty and Deleuze//Studia Phaenomenologica, 2012. №12; Oliver B. Body, thought, being-human and artificial intelligence: Merleau-Ponty and Lyotard// S. Afr. J. Philos, 2002. №>21; Lawlor L. The end of phenomenology: Expressionism in Deleuze and Merleau-Ponty//Continental Philosophy Review, 1998. №31; Crossley N. The politics of the gaze: Between Foucault and Merleau-Ponty//Human studies, 1993. №16; Bell J. A. The Problem of Difference: Phenomenology and Poststructuialism. - Toronto: University of Toronto Press, 1998.

5 Moi T. "They practice their trades in different worlds"// New Literary History, 2009. №40; Staten H. Wittgenstein and Derrida. Oxford, 1985; Bell J.A. Deleuze and Analytic Philosophy// SEP-FEP Joint Conference, Southeastern Louisiana University, 2006; Bartels D. Post-stiucturalism and Empiricism/positivism. - Ottawa: Carleton university, 1992; Halion K. Deconstruction and Speech Act. www.e-anglais.com; Orban J. Language Games, Writing Games - Wittgen-

научной литературе до сих пор не сложилось целостного теоретического осмысления дискуссии по проблеме взаимодействия языка и культуры ведущими направлениями современной западной философии, Практически все исследования посвящены сравнению концепций отдельных авторов и н"е имеют обобщающего характера, изображающего картину целиком. Тем более отсутствует какая-либо серьезная теоретическая база их компаративного анализа в свете проблемы взаимосвязи языка и культуры. Теоретическая неразработанность и практическая значимость этой проблемы обусловили выбор темы исследования, объектом которого является философия постструктурализма, а предметом — проблема взаимодействия языка и культуры, разрабатываемая философами постструктурализма.

Цель и задачи исследования. Целью диссертации является историко-философский анализ дискуссии представителей постструктурализма по проблеме взаимосвязи языка и культуры. Достижение поставленной цели предполагает решение ряда задач:

— раскрыть особенности взаимосвязи языка и культуры в ее постановке предтечей постструктурализма — философией структурализма;

— выполнить компаративный анализ воззрений теоретиков постструктурализма с идеями представителей аналитической философии и феноменологии в свете анализа ими проблемы отношений языка и культуры;

— выявить типологические характеристики представлений о взаимосвязи языка и культуры в постструктуралистской философии, а также определить пути критики властной функции дискурса, заявленные в программных тезисах представителей этого направления современной западной мысли;

stein and Derrida: A Comparative Study, http://www.bu.edu; Garver N. Derrida and Wittgenstein. -University Press, 1994.

Buffalo: Temple

- очертить видение Мишелем Фуко генеалогии дискурсивно-властных форм культуры;

- исследовать влияние феноменологии и аналитической философии на деконструкцию Жаком Деррида метафизических оснований дискурса;

- проанализировать представления Умберто Эко о властных механизмах культуры и способах их осуществления посредством языка (семиозиса).

Источниками исследования являются произведения Ж.Делеза, Ж-Ф.Лиотара, Р.Барта, М.Фуко, Ж.Деррида, У.Эко, а также других представителей современной западной мысли, оказавших влияние на их понимание проблемы взаимосвязи языка и культуры : Э.Гуссерля, М.Хайдеггера, Э.Левинаса, М.Мерло-Понти, Г.Фреге, Б.Рассела, Л.Витгенштейна, Дж.Остина, Дж.Серля и пр. К числу источников следует также отнести работы античных мыслителей, мыслителей Нового времени и современности, на которые имеются ссылки в произведениях перечисленных авторов. Помимо прочего, источниковая база диссертации включает новейшие исследования современных западных и отечественных авторов, посвященные изучению воззрений представителей западной континентальной и англо-американской мысли второй половины 20-го века на проблему взаимосвязи языка и культуры.

Методологические основы исследования. Выбор методов исследования определялся особенностями темы. В диссертационном исследовании используется герменевтическая методология, проблемно-тематический способ анализа и изложения материала. При написании работы применялись структурный, структурно - функциональный, исторический и сравнительно - исторический методы. Структурный метод был использован в выявлении строения корпуса базовых идей постструктурализма. Структурно-функциональный метод применялся в анализе функ-

циональных связей между отдельными элементами системы представлений постструктурапизма о языке и культуре. Так, например, он выявил свою значимость при рассмотрении постструктуралистских представлений о взаимосвязи означающего и означаемого, а также прагматики использования языковых знаков в культуре. Исторический метод весьма эффективен при интерпретации генезиса постструктуралистских представлений (например вляния на них идей позднего Л. Витгенштейна и других представителей лингвистической философии). Сравнительно-исторический метод дает позитивные возможности сопоставления концепций взаимосвязи языка и культуры, представленных в постструктурализме, аналитической философии и феноменологии. Демонстрируется, например, как прагматика «Философских исследований» наследуется теорией речевых актов и, благодаря последней, проникает в постструктуралистский дискурс.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы. Общий объем диссертации - 202 страницы.

Во «Введении» обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается степень научной разработанности поставленной проблемы, определяются объект, предмет, цели и задачи диссертационной работы, раскрывается методологическая основа таковой, а также ее научная новизна и положения, выносимые на защиту.

Глава I «Истоки и основания постструктуралистического видения взаимосвязи языка и культуры» посвящена анализу теоретико-мировоззренческих оснований постановки проблемы взаимосвязи языка и культуры представителями этого философского направления.

В первом параграфе «Структуралистская платформа понимания взаимосвязи языка и культуры» дан обзор структуралистской методологии работы с культурными продуктами, проанализировано влияние лингвистических концепций знака Ф.де Соссюра и русских формалистов начала XX века на философию структурализма. Показывается, как структуралистская методология, обосновывая связь языка и культуры, повлияла на развитие постструктуралистских идей.

Во втором параграфе «Генезис постструктуралистического поворота» раскрыты историко-философские корни и содержание теоретической платформы постструктуралистского дискурса. Показывается связь постструктурализма с феноменологией и экзистенциальной герменевтикой. Обосновывается влияние прагматики аналитической философии на программы постструктуралистов.

В третьем параграфе «Постструктурализм: интертекстуальность и динамика культуры» проанализированы категории интертекстуальности и динамики культуры, с помощью которых характеризуется постструктуралистская картина мира и определяется ее онтологический статус. Раскрывается общее представление постструктурализма о связи языка и культуры.

Глава 2 «Постструктурализм: язык и властная функция культуры» сфокусирована на особенностях властной машины культуры, отправляющей свои функции посредством языка. Выявляются очаги сопротивления и адаптации властных сил на уровне игры языковых дискурсов и внеязыковых практик.

В первом параграфе «М.Фуко: генеалогия дискурсивно-властных форм культуры» дан анализ фукодианской концепции генеалогии власти, дискурсивных и внедискурсивных практик, заботы о себе.

Во втором параграфе «ЖДеррида: деконструкция как переговоры с культурной традицией» раскрыта эволюция методики деконструкции Ж.Деррида, которая на протяжении всего творчества автора предлагала различные способы перестройки властного дискурса традиционной метафизики тождества.

В третьем параграфе «У.Эко: горизонты неограниченного семиози-са» демонстрируются основные черты семиотики У.Эко. Раскрывается оригинальная концепция культурных кодов, Образцового читателя, неограниченного семиозиса, призванные продемонстрировать игровой, а не субординированный характер интерпретации текстов. Показываются стратегии влияния концепций Л. Витгенштейна и теорий речевых актов на философию У.Эко.

В «Заключении» подведены итоги диссертационного исследования, сформулированы его основные выводы.

Научная новизна исследования заключается в следующих положениях:

- дано обоснование преемственности структуралистской и постструктуралистской парадигм изучения проблематики связи языка и культуры;

- проведен подробный анализ влияния лингвистической философии и феноменологии на формирование постструктуралистского истолкования взаимосвязи языка и культуры;

- всесторонне рассмотрено содержание дискуссии по проблеме взаимосвязи языка и культуры в постструктуралистской мысли, выявлены существенные черты стратегии видения этой темы представителями данного философского направления;

- дан анализ концепции генеалогии власти М.Фуко в свете проблемы взаимодействия языка и культуры;

- в контексте эволюции воззрений Ж. Деррида и его полемики с Д. Серлем раскрыты основополагающие моменты трактовки им проблемы взаимосвязи языка и культуры;

- в перспективе взаимоотношений языка и культуры проведена развернутая интерпретация концепции неограниченного семиозиса У.Эко.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В структурализме 60-х годов проблема взаимодействия языка и культуры была поставлена в ракурсе притязаний на создание строгой методологии гуманитарного знания. Этому способствовали: 1) лингвистическая методология, ставшая бастионом структурного метода; 2) философские умонастроения середины 20 века, отходившие в сторону от иррациональных интенций философии жизни и экзистенциализма через идеи феноменологии к формальному аппарату анализа продуктов культуры.

Собственно зачинатель и идейный лидер культорологической ветви структурализма - структурной антропологии К. Леви-Стросс, выделял следующие проблемные области в изучении отношения между языком и культурой: 1) язык как продукт культуры: употребляемый в обществе язык отражает общую культуру народа; 2) язык как часть культуры , один из ее элементов; 3) язык - условие культуры. Культура обладает строением подобным строению языка. И то, и другое создается посредством оппозиций и корреляций (логических отношений). Последний пункт интересует структуралистов более всего. Возможность приобщения культуры к законам функционирования языка позволяет рассматривать саму культуру по общепринятым канонам структурной лингвистики. Иными словами, культуру (музыку, кино, моду, живопись, системы родства,

стрижку волос, предметы искусства и другие аспекты деятельности человека) можно изучать с позиций системности, членораздельности (инвариантности) и различительности знаков.

Понятие знака в структурализме получило популярность благодаря швейцарскому лингвисту Фердинанду, де Со'ссюру. По его мнению, под знаком следует признавать психическую сущность, состоящую из понятия и акустического образа. Понятие было названо им означаемым, акустический образ — означающим. Связь означающего с означающим, какой ее видит Соссюр, произвольна. Означающее произвольно по отношению к означаемому в том смысле, что оно не имеет никакой естественной связи, то есть немотивированно. По отношению к языковому коллективу означающее несвободно. Второй принцип знака - линейный характер означающего: означающее представляет протяженность во времени и лежит в одном измерении (линии). Непрерывность знака во времени также гарантирует его произвольность, но одновременно и изменчивость. Несмотря на то, что знак стремится к стабильности и сопротивляется изменениям, именно посредством времени малые непрерывные изменения, выстраивающиеся в ряд, возможны. Отсюда рождаются две оси анализа — синхронический срез и диахроническая протяженность. Знаки являются реальными объектами, конкретными сущностями науки. Более того, они являются простейшими единицами, которые следует выделить, чтобы построить ряды. Знаки, расположенные в ряд образуют значимость, которая формируется различием. Различие знаков, выстроенных в ряд, формирует ценность системы. На основании этого Соссюр делает вывод, что язык есть форма, а не субстанция.

Данную концепцию с некоторыми оговорками переняли структуралисты. Для каждого из них система культуры, которую они рассматрива-

ют, представляет собой систему знаков - означающих/означаемых. Но если у Соссюра языковой знак произволен (свободен) и немотивирован, то в философии структуралистов культурный знак частично мотивирован. Элемент одного ряда, поставленный в соответствие элементу другого ряда, образует бинарную оппозицию, которая является элементарным кодом для передачи значения, сообщения. Ценность информации определяется не существенными характеристиками сообщения (не его содержанием), а интеркоммуникативным взаимодействием членов общества, формальной системой различий (формой бинарной оппозиции).

Исходя из этого следует, что структурный анализ стремится утвердить абсолютную конечную целостность, и тем самым замкнуть ее в своих условиях. Количество культурных инвариантов знака, обнаруженных структуралистом, ограничено, что позволяет установить силовое поле высказываний культуры, подсчитав и расшифровав возможные комбинации кодов. Дешифровка приобретает статус аналитического инструментария. Данный инструментарий, по мнению раннего Фуко, призван исследовать конечное человеческое бытие в отместку историцизму, который никогда не охватывает пространство некоего окончательного анализа, не прокладывает границ и тем самым провозглашает непрерывность мысли по отношению к окружающим явлениям. Система знаков, по мнению структуралистов, должна быть закрытой синхронной системой, которая меняет свои параметры в течение времени и трансформируется в новую закрытую синхронную систему. Отсюда, в изучении системы культуры приоритет отдается ее статическому положению в разрезе времени.

2. Экзистенциальная феноменология и различные варианты лингвистической философии повлияли на теоретиков постструктурализма в рассмотрении проблемы взаимосвязи между языком и куль-

турой. Со стороны феноменологии на постструктурализм оказали влияние концепции «жизненного мира», «Другого», «различия», «телесности», «временности». Со стороны аналитиков — концепции Л.Витгенштейна и теории речезых актов, обратившиеся к проблеме «пеформативности», «интенционалыюсти», «конвенционализма».

Концепты «тела культуры» и «динамики культуры» постструктуралистов наследуют многое от феноменологических построений М.Мерло-Понти и М.Хайдеггера. Именно в контексте телесности и временности проблема взаимодействия языка и культуры постструктурализма приобретает отчетливые очертания. По мнению постструктуралистов, язык как символизация культуры вырастает из функции тела. Он охватывает восприятие человеком мира и, в первую очередь, другого. Язык служит культурной единицей, позволяющей человеку дистанцироваться по отношению к другому во времени. Время как способ бытия тела культуры не есть время линейное, состоящее из дискретных временных отрезков. Оно есть особая темпоральность, живое время, источник онгико-онтологического различия. Однако есть и существенные отличия концептуальных схем постструктуралистов от феноменологов. В феноменологии отдается негласное предпочтение либо телесности, либо временности. У Хайдеггера, например, в «Бытии и времени» вершина анализа - его структура темпо-ральности, а Мерло-Понти явно заинтересован телесной стороной вопроса. Постструктурализм же хочет показать как одно и другое сплетены в нечто единое, как они взаимно определяют и направляют друг друга в силовом поле различий. Нет становления времени или становления телесности, а есть становление времени телесностью и становление телесности временностью.

И феноменология, и постструктурализм подчеркивают особую роль тела в восприятии действительности. Оба направления характеризуют его как особый жизненный мир, природно-культурный континуум, влекомый желаниями, проявляющий множество активностей и обладающий таким адаптивным устройством как язык. Но феноменологи, в отличие от постструктуралистов, рассматривают тело в свете концепции интеграции и при том достаточно узко. Тело для них ограничивается телом человека, бытие которого гармонично соприкасается с миром и образует с ним нечто единое. В постструктурализме а) интеграция сменяется дифференциацией б) тело выходит за рамки бытия человеческого тела и становится всеобщим полем интенсивности, природно-культурной реальностью, которая является условием актуализации как тела человека со всеми его состояниями / ощущениями / способами символизации /смыслами / языка-ми/субъективностями, так и мира со всей его вещностью. Причем данное поле интенсивности не однородно, а дифференцировано.

Феноменология, как и постструктурализм, отрицает идеологию «объективного времени». Время феноменологов - время живое, совмещающее ретенцию, первичную импрессию и протенцию в живом «настоящем». Такое «живое настоящее» призвано гармонизировать бытие человека с миром сущего. При рождении человек уже включен в эту темпо-ральность, которая связывает его с окружающим миром. Постструктурализм принимает структуру ретенции, первичной импрессии, протенции, но не считает, что она включена в интегрирующее «живое настоящее». Последнее не объясняет, как человек совершает новые открытия и познает неизвестный ему мир. Вместо времени живого, постструктуралисты предлагают концепт времени, «сошедшего с петель» (time out of joint). Оно показывает, что бытие человека и сущее не находятся в гармонии. Время не

есть идеальный посредник, связывающий одно и второе как благоверных супругов. Бытие и сущее всегда противостоят, между ними пролегает различие, травма. А темпоральность, в которой происходит противоборство, по сути, является условием и бытия человека, и сущего. И то, и то возможны только в имманентности этого времени различия.

Подход постструктуралистов к построению своих концептуальных схем во многом опирается на лингволрагматическую ветвь аналитической философии. Природу силового поля тела культуры и динамики текстропо-рождения, как нам видится, постструктурализм исследовал под влиянием прагматики аналитической философии: теории языковых игр, форм жизни Л. Витгенштейна и теории речевых актов Д. Остина-Д. Серля.

В общем виде и в философии Витгенштейна, и в философии постструктуралистов языковая игра характеризуется: наличием «семейных сходств» между рядами высказываний; множественностью форм жизни; критикой метафизического стремления к общему и построению каузальных цепей, ведущих к организующему центру; связью языка с практиками социального окружения; имплицитными правилами употребления языка. Различие состоит в видении роли философии, которая в случае Витгенштейна сводится к описанию языкового поведения, а в случае постструктурализма — к выходу на тот уровень, который является условием дальнейшего описания и дальнейших интерпретаций языковых игр.

Перформативность речевых актов стала отправным пунктом в построении программных работ постструктурализма и обосновании им динамического характера языка и культуры. Связь слова с действием показывает, каким образом смысл рождается в процессе коммуникации и никогда не присутствует в дискурсе в виде некой неизменной сущности. Смысл характеризуется: 1) результатом сборки формы выражения и фор-

мы содержания; 2) вписанностью в культурный контекст, который никогда не полон; 3) текстовой интенциональностью, не сводящейся к интен-циональности автора/читателя, которая никогда не полна и представляющей собой имманентные текстовые стратегии; 4) культурной конвенцио-нальностью; 5) социальной практикой использования. Перформативность постструктуралистов призвана продемонстрировать, что смысл не является епархией мышления и никогда не предзадан в процессе коммуникации.

3. Постструктурализм сохраняет стремление структурализма спроецировать культурную реальность через язык: означающее полагает означаемое, т.е. создает проекцию на реальность, созидает ее с помощью языка. Но в постструктурализме в отличие от структурализма говорится о разрыве в языке, который показывает гетерогенность реальности, пределы тождества, и отвечает за производство знаков, а, следовательно, за формирование субъекта мысли и культурных миров. Вследствие указанного разрыва знак и структура наделяются иными, чем в структурализме, модальностями: интертекстуальности и динамики культуры.

Интертекстуальность представляет собой несамодостаточность дискурса, его отсылку к другим дискурсам культуры. Динамика культуры показывает, что интертекстуальность есть не просто совокупность ссылок одних текстов на другие, а непрерывный процесс интерпретации, позволяющий одним текстам производить новые тексты на базе культурной энциклопедии общества и воздействовать на поведение, образ мысли людей, формируя тем самым субъекта. Культурная энциклопедия в свою очередь не является тотальностью, а всегда включает в себя компонент Другого, которым является разрыв, и всегда выступает как некое тело, оживленное имманентными силами.

Как заметил У.Эко, формальный структурализм оставался бы безобидным, если бы не претендовал на объяснение реальности в духе традиционной метафизики и сохранял статус описательной модели. На деле, структурализм, пытаясь выработать формальную методологию работы с культурными продуктами деятельности человека, пришел к некой онтологии. Стремясь разрешить проблему отношения метода к действительному положению дел, он невольно перевел координаты в "позитивистский ключ" соответствия действительности фактам мышления. Здесь ко всему прочему добавляется особая роль языка, который первоначально рассматривался структуралистами как образец работы с культурными объектами, а позже все более становился самостоятельной областью, формой жизни мышления. Так например, в философии Э. Бенвениста, раннего Р. Барта, раннего М. Фуко язык предстает в свете тождественности категориям человеческого мышления, а проблема бытия редуцируется к проблеме категорий разума. Даже бессознательное, к которому аппелируют многие исследователи, давая обзор структурализму, остается рациональной категорией, потому как не отсылает к опыту другого, аффективно необузданному (дионисийскому в терминах Ницше), но является неким структурированным подлежащим некоего явленного сказуемого (вспомним хотя бы критическую статью Деррида о концепции безумия Фуко).

Область интересов поструктурализма находится между бытием и мышлением, в расщелине между ними. И эта срединность не просто обнаруживается, только когда уже даны эти категории, но является условием их функционирования. Классическая философия пыталась отождествить бытие с мышлением посредством языка. Постструктурализм не соглашается с отождествляющей трактовкой и объявляет рождение неклассической, новой рациональности (термин Ж.Делеза). Новая рациональность

постструктуралистов есть мышление не тождественности, а различия. Поле разрыва, с одной стороны, есть хаос, в котором совмещены противоречия, с другой стороны, есть условие функционирования мышления, которое является порядком, мерой, или космосом. В области трещины хаос соединен с космосом, а сама область есть нечто среднее - хаосмос, (термин Ж.Делеза), где многообразие частично структурировано, но никогда не центрировано абсолютно. Это частично структурированный «континуум» многообразия, никогда не закрытый в отличие от систем структуралистов, не имеющий единого источника и единой цели. Противоречия копошатся, перекликаясь друг с другом, сопротивляясь друг другу, организовываясь согласно многим стратегиям и тактикам, вопрошаниям языка. И сам язык перестает рассматриваться как идеальный проводник мышления, голос, классификатор, вместилище бытия, торжество власти. Он получает вожделенную зону свободы, где законы силы, господства и подчинения имеют свои пределы. Язык-голос сменяется языком-письмом, приобретает новые свойства — интертекстуальности и динамики.

Интертекстуальность представляет собой несамодостаточность дискурса, его отсылку к другим дискурсам культуры. В основе любого текста лежат знаки. Структурализм полагал, что знаки автономны, а означающее строго привязано к означаемому. Понятие интертекстуальности поставило под сомнение подобную автономию и строгость. Знак обладает значением не в силу жестко установленных связей, а именно благодаря зазору, который простирается между означающим и означаемым. Означающее больше не эквивалентно означаемому. Цепочка отсылок показывает, что в Тексте интенциональность автора и читателя не присутствует полностью, а ограничена его культурной компетенцией. Это означает, что невозможно построить совершенный язык или метанарратив на основе универсального

словаря, с помощью которого можно было бы судить об окружающей действительности с позиций истинности.

Тело культуры живет своим временем, в котором нет чистого прошлого, настоящего, будущего в обычном понимании этих слов. Они сплетены здесь вместе в виде определенной спирали. Одно может сосуществовать с другим, перетекать в другое умонепостигаемым образом. Происхождение знака становится неуловимым, он находится как будто в этом «между» времен, в том, что Деррида назвал фразой «le pas au-dela»: «шаг» и «по ту сторону». Знак-след возможен в этом времени трансгрессии, которая делает возможным шаг к Другому и в то же время невозможным шаг к самоидентификации. Это активная пассивность, вечное повторение различного. Только за счет повторения событий возможна культура и производство дискурсов внутри нее.

4. В своем проекте генеалогии власти М.Фуко показывает, как категории власти, удовольствия, истины взаимодействуют с дискурсами и через них влияют на становление телесной, поведенческой организации человека. Однако человек не становится оттого лишенным субъективности и полностью подчиненным власти дискурса. Поскольку в дискурсе существуют рассеянные зоны сопротивления, постольку человек может найти способы реагирования, которые позволят ему конструировать себя именно как личность и субъект коммуникации.

Разрабатывая концепцию генеалогии власти, М.Фуко наделяет власть следующими смыслами: власть это — а) множественность отношений силы, которые имманентны области, где они осуществляются, и которые конститутивны для ее организации; б) игра, которая путем беспрерывных битв и столкновений их транс-формирует, усиливает и инверти-

рует; в) стратегии, внутри которых эти отношения силы достигают своей действенности посредством государственных аппаратов, формулирования законов, форм социального господства.

Как уже было сказано, власть сопряжена с категориями знания и желания. Категории власть-удовольствие-истина взаимодействует с дискурсами, посредством которых влияют на становление субъекта. В «Надзирать и наказывать» и «Истории сексуальности» Фуко объединяет теорию Серля о правилах использования языка и теорию Остина в концепцию отправления власти. Рассматривая функцию дисциплинарных институтов, он дает схему классификации индивидов согласно выполнению ими регулятивных правил в духе Серля. Здесь система власти пытается возвести регулятивные правила в ранг конститутивных, замаскировать их так, что индивид, который подпадает под ту или иную классификацию, сам принимал и соглашался с данной ему оценкой и таким образом автоматически превращался в одну из шестеренок в правилах осуществления и отправления власти общества. При этом для того, чтобы индивид мог поверить власти и приписать себе ответственность за соблюдение правил, стать самим правилом, он подвергается в процессе дисциплинарного воспитания всеразличным оценкам, которые очень схожи с заявленными Остином перформативами. Очевидно, что власть не просто отправляет саму себя и порождает желание индивида стать условием ее осуществления, но она еще и сопряжена с производством знания, позволяющего неизменно расширять силу власти.

Однако субъект оттого не является полностью пассивным началом, типа материи как потенции для актуализации формы, и может конструировать себя, постоянно подвергаясь препарированию и интригам со стороны сообщества. В позднем периоде «заботы о себе», анализируя грече-

скую культуру, Фуко приходит к выводу, что в рамках нее было 3 модальности существования — Диетика, Экономика, Эротика, в рамках каждой из которой субъект по-своему осваивает различные дискурсивные и иные практики на пути к своей самоидентичности.

5. Понимание взаимосвязи языка и культуры Жаком Деррида связано с эволюцией его философии деконструкции. Изначально деконструкция рассматривалась как определенная техника работы с традиционными дискурсами, поиск и подрыв их метафизических оснований. Однако под влиянием прагматики авторов теории речевых актов (Д.Остина и Д.Серля) она преобразилась в искусство переговоров с различными культурными мирами. Это кладет конец распространенной трактовке деконструкции как деструкции культурной традиции и ведет к пониманию позитивной миссии философии как диалогического поиска универсальных оснований мысли.

Творческая эволюция Ж.Деррида, на наш взгляд, связана с переходом от констативного письма к перформативному. В отличие от ранних книг, поздние произведения Деррида связаны уже не столько с изложением теоретической позиции, сколько с деконструкцией как формой практики, деконструкцией как событием. В самом деле, раннее творчество Деррида строится вокруг феноменологической проблемы знака, в отношении которой вырабатывается оригинальная теория различания (сНГГегапсе). Постепенно французский философ начинает говорить о некой «деконструкции» традиционного дискурса, понимая под ней теоретический инструмент работы с текстами. Позже понятие деконструкции смещается к проблематике аналитической философии. На фоне такого смещения она теоретически выстраивает себя как критика онтотелеологии и оппозиций перформатива/констатива. Но получив огромный толчок от аналитической

прагматики, сама деконструкция стала частью общей перформативности, практикой работы с текстом и в самом тексте. Говоря «в самом тексте», мы спешим уточнить, что под этим мы понимаем переход от констативно-го письма к перформативному. Например, мы можем убедиться, какое существенное положение стали занимать в дискурсе Деррида перформа-тивы утверждения («да»), просьбы, обещания, ответственности, деклараций и т.д. Деконструкция стала некой этико-политической интертекстуальной практикой. Но на этом эволюция деконструкции не остановилась. Она вышла за пределы интертекстуальности и стала некой жизненной позицией, актами и образом жизни. Это деятельность в мире, подобно деятельности дзенских мудрецов.

6. Изучая взаимоотношения языка и культуры в свете категории власти, Умберто Эко разрабатывает концепцию неограниченного се-миозиса. Семиозис, понимаемый как динамический процесс интерпретации знака, ставит под вопрос властные функции дискурса и демонстрирует возможность его мозаичной трактовки. Под влиянием прагматики Витгенштейна и авторов теории речевых актов У.Эко показывает, как язык и культура, переведенные в систему кодов и субкодов, в процессе семиозиса не только направляют человеческую мысль, но и способствуют активным изменениям человеческой деятельности.

Семиозис .— это постоянное вопрошание интерпретации по отношению к интерпретируемому и в этой игре власть знаков, языка в целом приоткрывает целое поле возможностей. Бытие высказывается многими способами, как писал Аристотель. А это значит, что ему можно дать различные интерпретации, не опираясь на существование каких-либо строго и необходимо детерминированных сущностей в языке. В обосновании

концепции неограниченного еемиозиса Эко предлагает свое прочтение наследия американского прагматизма в лице Ч.Пирса.

Неограниченный семиозис подразумевает многообразную интерпретацию объектов на базе культурной Энциклопедии, которая понимается как сложная система кодов и субкодов. Последние служат связующим звеном между означающим и означаемым. Коды, по мнению Эко, являются культурными конвенциями и в силу действия правил выводимости (неопределенной переводимости, стереотипности) открыты интерпретации со стороны сообщества. То, что правила могут воздействовать на привычки, образ мысли, поведение людей, управляющих коммуникацией и преобразующих мир, говорит о тесной связи кода с перформативами теории речевых актов. Анализ текстов Эко показывает, что речевые акты также переведены в систему культурных кодов и в силу этого могут оказывать иллокутивный эффект на поведение субъекта, а также способствовать производству других дискурсов.

Неограниченный семиозис не означает возможности любой интерпретации дискурса, ведущей к гиперинтерпретации. Итальянский ученый полагает существование особой интенциональности текста. Эко призывает разграничивать эмпирического читателя от читателя, который предусмотрен текстом и назван ученым Образцовым. Он является некой текстовой стратегией, идеальным типом, на которого ориентируется текст. Интен-циональность текста будет желанием и способностью образцового читателя соответствовать стилю дискурса, содействуя его осуществлению. То же касается и автора, который является определенной текстовой стратегией, заложенной в коде.

Научно-практическая значимость исследования. Работа представляет собой историко-философский анализ видения проблемы взаимо-

связи языка и культуры в философии постструктурализма. Этот вопрос не был до настоящего времени достаточно изучен в историко-философской литературе. Выводы осуществленного диссертационного исследования имеют научно-практическое значение при обсуждении вопроса о перспективах реализации критической функции философской мысли в рамках глобального сообщества и в России. Теоретические выводы диссертационной работы могут найти применение в практике преподавания истории философии, социальной философии, политологии, лингвистики, культурологии и ряда других вузовских курсов.

Апробация результатов исследования. Основные результаты диссертационного исследования нашли отражение в 9 публикациях автора. Они доложены на всероссийской научной заочной конференции «Образование в XXI веке» (Тверь, 2013 г.), а также на постоянно действующем научно-практическом семинаре кафедры теории и истории культуры Тверского госуниверситета.

Публикации:

Публикации в научных изданиях по перечню ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Смирнов В.В. Метаморфозы: язык и живопись в философии М.Фуко // Вестник Тверского государственного областного университета. Серия «Философия». Выпуск 1-2. 2012. С.186-196.

2. Смирнов В.В. Аполлоновское и дионисийское начала как два лика генеалогии власти М.Фуко // Вестник Тверского государственного областного университета. Серия «Философия». Выпуск 3. 2012. С. 157-166.

3. Смирнов В.В. Языковые игры в философии постмодерна // Вестник Тверского государственного областного университета. Серия №1 «Филология». Выпуск 2. 2013. С.343-349.

4. Смирнов B.B. Постструктурализм: интертекстуальность и динамика культуры // Вестник Тверского государственного областного университета. Серия «Философия». Выпуск 4. 2012. С.165-182.

5. Смирнов В.В. Категории интенциональности, конвенции и контекста в постмодернизме// Вестник Тверского государственного областного университета. Серия №2 «Филология». Выпуск 2. 2013. С.135-142.

6. Смирнов В.В. Ж.Деррида и Дж.Серль: деконструкция versus теория речевых актов // Вестник Тверского государственного областного университета. Серия «Философия». Выпуск 4. 2013. С.110-117.

Другие публикации по теме диссертации:

7. Смирнов В.В. Ж.Деррида и Л.Витгенштейн о проблеме функционирования языка // Вестник Тверского государственного областного университета. Серия «Философия». Выпуск 2, 2011. С.53-62.

8. Смирнов В.В. Творческая эволюция Ж.Деррида // Образование в XXI веке. Материалы международной научной заочной конференции. -Тверь: Изд-во ООО «Купол», 2013. С.26-30.

9. Смирнов В.В. Ж.Деррида и Дж.Остин: деконструкция речевых актов // Образование в XXI веке. Материалы международной научной заочной конференции. - Тверь: Изд-во ООО «Купол», 2014. С.36-39.

Технический редактор A.B. Жильцов Подписано в печать 23.06.2014. Формат 60x84 '/16. Усл. печ.л. 1,75. Тираж 1 00. Заказ №267. Тверской государственный университет Редакционно-издательское управление Адрес: 170100, г. Тверь, ул. Желябова, 33.

Тел. РИУ (4822) 35-60-63.