автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.06
диссертация на тему: Проблема жанра и историзма в средневековой арабской биографии (СӢРЕ)

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Хусейн-Заде, Матин Шарифович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I БИОГРАФИЯ: ПРОБЛЕМА ЖАНРА

§ 1. Биография в литературной критике.

§ 2. Границы жанра

ГЛАВА II. СРЕДНЕВЕКОВАЯ АРАБО-МУСУЛЬМАНСКАЯ БИОГРАФИЯ

§ 1. Биография и история.

§ 2. Жанрообразующие формы биографии.

ГЛАВА III. СРЕДНЕВЕКОВАЯ АРАБСКАЯ БИОГРАФИЯ (СЙРА) И ЕЕ ТРАНСФОРМАЦИЯ В ПЕРСИДСКО-ТАДЖИКСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ X-XII ВВ.

§ 1. Жизнеописания (сиры) Мухаммада в арабской средневековой литературе.

§ 2. Трансформация и отражение сиры Мухаммада в персидско-таджикской литературе Х-ХП вв.

ГЛАВА IV. БИОГРАФИЯ: ПРЕДЕЛЫ ДОСТОВЕРНОСТИ. ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ В РАЗВИТИИ

§ 1. Проблема правды и вымысла.

§ 2. Традиция и современность

§ 3. Жизнеописание Мухаммада: исследования, переложения.

Введение диссертации2000 год, автореферат по филологии, Хусейн-Заде, Матин Шарифович

Актуальность темы. Существует мнение, что история литературы - это история её жанров. Познав закономерности развития жанров, мы во многом познаём и развитие литературы. Действительно, жанр - и наиболее всеобщая, универсальная, и в то же время вполне конкретная категория её. Универсальная -потому что в ней отражаются черты самых разнообразных художественных методов, школ и направлений литературы. Конкретная - потому что именно в жанрах литература получает своё конкретное выражение.

Жанровый принцип, положенный в основу изучения литературного процесса, тех или иных художественных явлений, в силу синтетической сущности понятия жанр даёт возможность изучать предмет в органическом единстве эстетического, психологического и социально-исторических аспектов.

Огромное значение исследование принципов жанровой дифференциации и жанровой типологии имеет для развития сравнительного изучения национальных литератур, для выявления общих закономерностей развития мировой литературы. Поэтому не случайно литературоведение всё больше внимания уделяет жанровым проблемам. Интерес к ним заметно проявился не только в теории, но и истории литератур, всё более склоняющейся к жанровому подходу при рассмотрении тех или иных этапов литературного развития. Хотя история типологического изучения литератур насчитывает уже более двух тысяч лет (блестящим образцом его является «Поэтика» Аристотеля), лишь в последние годы проблема типологического исследования (жанров в частности) стала осознаваться литературоведением как одна из актуальнейших. Объясняется это, вероятно, стремлением науки подняться на более высокий, чем раньше уровень систематизации литературных явлений.

Как верно отмечает М.Б.Храпченко, типологическое исследование предполагает изучение не просто сходных явлений и не их связей как таковых, обнаружение «не простой их повторяемости и внешнего сходства», а «раскрытие тех принципов и начал, которые позволяют говорить об известной литературноэстетической общности, о принадлежности данного явления к определённому типу, роду» (189, с. 12). Но, к сожалению, в настоящее время среди множества исследований, называемых их авторами типологическими, не часто можно найти работы, выходящие за рамки чисто эмпирических обобщений, и ещё реже -такие, где говорилось бы о принципах типологического рассмотрения литературы, причём если принципы типологии художественных направлений, исторического и национального развития литератур, их стилей и методов в большей или меньшей мере уже разработаны, то выявлению принципов типологического рассмотрения жанров и видов литературы в науке только сравнительно недавно начали придавать должное значение (См., нп.: 136,176).

Между тем объективное и системное исследование разновидностей художественных произведений необходимо при изучении литературы. Во-первых, без него невозможно создать объективную и целостную общую теорию жанров, познать закономерности развития художественных форм. Именно из-за пренебрежения к типологическому изучению повести жанр этот долгое время определялся и определяется сейчас по признакам, присущим одной его разновидности - «описательной». Уместно в этой связи напомнить характеристику повести из «Краткой литературной энциклопедии» (т.5, стлб.814): в отличие от романа и новеллы, с характерным для них стремлением «к драматичности, замкнутости и цельности действия, сюжета», повесть «не имеет напряжённого и законченного сюжетного узла», события в ней нередко просто присоединяются друг к другу по типу хроники, в ней отсутствует «единство сквозного действия»; «типичной», «чистой» формой повести являются произведения биографического характера, всякого рода художественные хроники.

Во-вторых, не имея чёткого представления о сущности и природе основных разновидностей того или иного жанра, нельзя дать объективную оценку и произведению отдельного писателя, выявить его индивидуальные особенности, ибо особенное, единичное может быть понято лишь в связи с общим и через него.

Одно из важнейших специфических свойств литературы заключается в её полифункциональности. Социальное предназначение искусства проявляется весьма многообразно: литература является средством и воспитания, и познания, и развлечения, и объединения людей и т.п. И в любом произведении, поскольку оно является произведением художественным, вся многозначность социального предназначения литературы сохраняется. Но в то или иное время в зависимости от особенностей развития общества и его потребностей доминирующей может быть одна из функций. В то же время существуют отдельные жанры, которые были востребованы во все времена в соответствии с многозначностью социальных заказов, к ним в полной мере следует отнести биографию, зародившуюся в глубокой древности и благополучно дожившую до наших дней, будучи на протяжении тысячелетий и средством воспитания, и познания, и объединения людей. Несмотря, однако, на свой почтительный возраст многие проблемы биографического жанра ещё ждут своего решения.

Материал биографии - жизнь человека, и независимо от того, насколько он разработан на данный момент, его в принципе столько, сколько вместила в себя эта жизнь, и он таков, каков есть, и быть иным не может. Каждый материал заключает в себе строго ограниченные возможности. Но использованы они могут быть по-разному. Это в равной мере зависит и от принятой биографом руководящей идея, и от избранной им модификации жанра, а связано то и другое с ходом развития биографии вообще.

Исторические условия служат основой деятельности личности, значение которой измеряется масштабом его воздействия на события и на умы. Происходит диалектическое взаимодействие - познание эпохи через личность и личность через события эпохи. Положение исследуемой личности в обществе и государстве определяет и место, которое отводится в биографии анализу исторических условий.

Биография не может быть сведена лишь к историческому портрету. Трудность проникновения во внутренний мир человека, жившего в отдалённые эпохи, когда мировоззрение людей было пронизано религией, порождает опасность модернизма в биографиях, объяснение мотивов действий личности с позиций современных автору понятий. Задача биографа осложняется и изменением роли изучаемой личности на протяжении его жизни, совпавшей с крупным общественным переворотом.

Перед историком литературы личность предстаёт совокупностью своих поступков. В её понимании очень важная роль принадлежит тому, сможет ли он определить психологические причины ( а не только социальные) поступков человека. Многое может помочь исследователю генеалогия. Изучение родов, семей далёкого прошлого помогает выяснить психологическую и социальную обусловленность поступков тех или иных исторических деятелей. Без раскрытия духовной жизни человека невозможно познать столь многогранный объект как историческая личность,

М. Горький был прав, когда отмечал, что наука о человеке нуждается в биографии как источнике. Работы психологов и медиков пестрят ссылками на характер, привычки, склонности и почерки знаменитых личностей. Это их прерогатива. Нам же можно удовлетвориться более скромной задачей: подходить к герою вооружённым знанием о человеке вообще, в тех пределах, которые ныне доступны психологии личности. Интуиция, например, тем более писательская, -вещь великая. Но когда дело касается внутреннего мира человека реально жившего, к тому же неординарного, где созвучность автора и героя так трудно достигается, интуицию необходимо, насколько это возможно, подкрепить знанием.

Излишне говорить, что в образе человека нет ничего лишнего, и коль скоро биограф производит отбор, не желая предложить нагромождения множества черт и штрихов, он уже обедняет своего героя. Тем менее он вправе отсекать то, что принято считать «тенями» и что, разумеется, в структуре личности уравновешено «светом». Свет и тень именно потому так необходимы художнику, что без их причудливой игры нет живого человека. «Человек без недостатков,- отмечал М. Горький,- совершенно непонятен; он уродлив, он нелеп» (Цит. по кн.: 164, с. 261).

В своё время Уолт Уитмен, проанализировав существующие жизнеописания Авраама Линкольна, нашёл их все в какой-то мере фальсифицированными. Желая польстить своему персонажу, как, впрочем, и учитывая интересы читателя, предпочитавшего видеть национального героя исключительно в светлых тонах, биографы в меру своего такта идеализировали его образ. А между тем, полагал Уитмен, всякий человек выше своего портрета, как пейзаж выше видовой картинки, как сам факт больше того, что кто-либо может думать о нём. Своё суждение он был готов проверить на себе самом. По свидетельству Хорейса Тробела, душеприказчика Уитмена, тот как-то сказал ему: «Настанет день и вы будете писать обо мне. Постарайтесь написать предельно честно, не приукрашивайте меня, включайте все мои ады и проклятья. Я терпеть не могу многие из литературных биографий именно за то, что они так неправдивы: посмотрите на наших национальных героев, как они искажены лжецами, людьми, которые думают, что могут улучшить работу всевышнего.» (Цит. по кн.: 365, с. 23).

Идеализированная биография перестала отвечать требованиям времени, но можно ли считать ложным то, что, зародившись в глубокой древности и видоизменяясь, дошло до наших дней, отвечая вековечной потребности человека в идеале. Биография и явилась в мир в виде надписей на камнях гробниц у египтян, на глиняных табличках у ассиро-вавилонян - как восхваление. Составленные от первого лица, эти надписи перечисляли свершения и достоинства героев, всегда изображая их в зените славы: «Я- царь, я - бог, я - возвышен, я - велик, я - силён, я -знаменит, я - господин, я - знатен, непобедим в войне, я - лев, я -герой, полный сил, Ашурназирпал, могущественный царь» (Цит. по кн.: 350, с.ЗЗ).

Эта пока условная автобиография, развиваясь и дав начало биографии как таковой, получила законченное выражение в античности как «похвальное слово» - энкомий. Энкомием был и «Юлий Агрикола» Корнелия Тацита, который запечатлел в кратких, но ёмких словах образ своего тестя, Агриколы. Вообще же достоверность в энкомии не имела решающего значения. Важным был лишь эталон ценностей, в отношении к которому и рассматривался герой.

Идеализированными являлись и жизнеописания Плутарха. И хотя он не забывал упрекнуть своих героев в тех или иных пороках, всё же полагал, что ретушь столь же необходима биографу, как и художнику-портретисту. Правда, заботясь о «красоте» героев, Плутарх допускал лишь самую лёгкую ретушь, чтобы персонажи не теряли «сходства» с оригиналами, - он предпочитал «держаться истины» (161, с.155).

Говоря о биографическом жанре, следует отметить, что сам по себе жанр -понятие не только типологическое, но и историческое, необходимо поэтому с возможной точностью установить время и причины его возникновения, так как в ином случае будет невозможно понять его значение и роль в ряду иных жанров, а следовательно, и определить его особенные свойства. Главным недостатком многих жанровых исследований было то, что отдельные прозаические или поэтические формы в них рассматривались в отрыве, вне связи с родственными им жанрами.

Изучение отдельных жанров,- как верно замечает Г. Н.Поспелов,-вне попытки создать их систему, не может привести к положительным результатам» (165 а., с. 232). Безусловна, разумеется, и сложность самой проблемы, объясняющаяся тем, что в художественном сознании нашей эпохи продолжает жить всё множество прошлых значений и оценок жанров, выработанных литературой за всю многовековую историю, а также тем, что в результате взаимодействия художественных форм происходит образование все новых и новых жанровых разновидностей.

Не сегодня вспыхнули споры о биографии и даже не вчера. Они -неизменный спутник жанра, они - в зерне, из которого прорастает жизнеописание. Биография не обойдена вниманием критики, литературоведения, философов, историков. Внимание нарастает по мере выхода новых книг, издания новых серийных и внесерийных произведений.

Не стоит удивляться спорам и разногласиям, категорическим, взаимоисключающим утверждениям: «самый скверный, лживый род литературы» и - «прекрасное искусство». Следует, видимо, признать: и то и другое не исключается. В этом споре главное - уловить мысль, хотя и не претендующую на исчерпывающую полноту: автор жизнеописания исторической личности должен чувствовать общую истину угасшего бытия своего героя. Весь вопрос, однако, в том, как чувствовать? что есть общая истина единичного бытия?

Но и добившись ответа на эти вопросы, мы вряд ли найдём всеохватывающую формулу, пригодную для жанра. Она так же невероятна, как философский камень - предмет в одинаковой степени желательный и невозможный. Невозможна и единая формула уже потому прежде всего, что нет, не было и не будет единого типа биографии на все времена, единого метода постижения биографической личности и её постижения.

Один из участников «круглого стола», организованного журналом «Вопросы литературы» (№10, 1973), Я. Кумок предпринял попытку предложить биографический эталон, своего рода - стандарт («Биография и биограф») . Однако эта попытка была отвергнута остальными участниками дискуссии: В. Ждановым («Стихи, друзья мои, стихи!»), С.Семеновым («Создать теорию жанра»), И. Андрониковым («Ступени человеческого роста»), М. Чудаковой («Дело поэта»), Б.Бурсовым («Жизнь писателя - источник творчества»), А. Гла-дилиным («Орудие познание истории»).

Участники дискуссии подошли к проблемам жанра с пониманием того, что биография обогащает наши представления не только о жизни, деятельности, творчестве той или иной личности, но и об исторических путях её формирования и её месте в общественном сознании. Писатель-биограф в меру своего таланта даёт читателю представление как о генезисе личности, так и о той роли, какую она играла и играет в историческом процессе. Велико идеологическое и воспитательное значение биографической литературы - эти моменты были заострены в ряде выступлений.

В ходе дискуссии обозначился и ряд внутрижанровых проблем, вокруг которых разгорелись споры. Можно ли считать биографию особой жанровой формой наряду с другими, традиционными? Очевидно, что этот вопрос, полемически поставленный в выступлениях, оказался центральным в дискуссии. Участники «круглого стола» дают на него различные ответы. Я. Кумок в своём выступлении настаивает на существовании биография как сложившегося жанра с присущими только ему законами и методом. Другие участники дискуссии не согласились с излишне регламентированной методикой, предложенной Я. Ку-моком, и оспорили признание каноническими жанровыми моделями биографии, написанные А. Моруа и Л. Стрейчи.

Действительно, в предложенной Я. Кумоком методике даёт себя знать известная узость, привязанность к одному из возможных типов биографии тогда как богатство этого рода литературы создаётся именно его художественным многообразием. Очевиден и другой вывод, вытекающий из полемики: критикам и теоретикам литературы многое ещё предстоит сделать, чтобы выделить уже определившиеся черты биографии, дать ей научное обоснование.

Недостаточная теоретическая разработанность биографической литературы и обусловила дискуссионность ряда выступлений за «круглым столом». Противоположные точки зрения были высказаны, например, по таким вопросам, как роль личности автора в создании образа героя и значение документа в биографической литературе. Роль автора, с одной стороны, признаётся определяющей, с другой стороны, подчиненной материалу, свидетельствам истории, документу, наконец. Думается, здесь всё-таки многое зависит от умения автора проникнуть в смысл дела, творчества того, о ком он пишет. Дело - это и есть главное, что вызывает у читателя наибольший интерес, - признают участники дискуссии. Донести высокий смысл призвания своего героя - основная обязанность автора биографии. Он должен знать во всех тонкостях тему, обладать чувством историзма, занимать принципиальную нравственную и гражданскую позицию.

Документальность биографической литературы, казалось бы, очевидное её качество. Но и к этому вопросу подошли по-разному участники дискуссии.

Я. Кумок и М. Чудакова отводят документу пассивную роль, их оппоненты справедливо признают за документом, как свидетельством из «первых рук», роль чрезвычайно важную; документ проливает дополнительный свет не только на жизнь героя, но и на определённые стороны его духовной биографии. Вызывают интерес суждения Б. Бурсова о значении документа для достоверного воссоздания личности персонажа, о перспективных возможностях биографического жанра - в смысле углублённого понимания взаимосвязи творчества и внутренней жизни художника, хотя слишком тесное сближение творчества и жизненного пути выглядят у Б. Бурсова спорным, в какой-то мере оправдывает слабости некогда отвергнутого практикой литературоведения «биографического метода». В ходе дискуссии одновременно была отвергнута концепция к бесконечному расширению границ жанра, включению в него любых видов описания исторической фигуры.

Заранее отказавшись от поисков философского камня, т.е. выработки универсальной формы, авторы усматривают свою задачу в том, чтобы попытаться уловить тенденцию полемики вокруг жанра и тенденцию его развития, соотнося одно с другим, а также с общими тенденциями документальной литературы, которую представляет биография.

Между тем, некоторые предпосылки для разработки жанра биографии были сделаны уже в первой половине прошлого века, что связано с общим литературным процессом, который, знаменуя поворот от «искусства» к «мысли», вёл к известному размыву грани между наукой и художественной литературой. На этой базе возникает некий, пока трудно уловимый, зыбкий жанр, который был обозначен как научно-художественная биография, которая получила распространение несколько десятилетий спустя. Засвидетельствовав этот факт в своём выступлении на дискуссии, С.Н.Семанов поставит как задачу дня - осмысление накопленного опыта и создание теории научно-художественной биографии. Он изложил и своё понимание жанра: «Произведения такого рода основываются на достоверных фактах и обстоятельствах, авторская фантазия огранйчена здесь жёсткими рамками конкретной реальности. Однако, - и в этом заключается отличительное свойство жанра, - эта реальность может, быть передана в художественно образной форме» (171 а., с. 48).

В преамбуле к публикуемым в «Вопросах литературы» выступлениям участников дискуссии 73-го года слово «жанр» было употреблено только применительно к биографии вообще. В аналогичной преамбуле 80-го года научно-художественная биография уже получила определение - как «жанровая разновидность литературной биографии», имеющая и свою поэтику, и свои традиции.

В самом начале восьмидесятых годов будет сделана первая попытка начать писать биографию биографии - именно под таким названием «Биография биографии» и выходит книга Д.А.Жукова (102).

На страницах «Литературной газеты» полемика развернулась спустя два года после «круглого стола» в «Вопросах литературы». На «круглом столе» потерпела неудачу унифицированная схема художественной биографии. В дискуссии «Литературной газеты» возник вопрос о теории биографического жанра. При этом выяснилось, что в этой области имеются исследования Г. Винокура, Ю. Тынянова, М .Бахтина, Б. Бурсова, Б. Эйхенбаума, Б. Томашевского, С. Ма-кашина, Н. Берковского.

В 1927 году в работе «Биография и культура» Г. Винокур утверждал, что исторический факт для того, чтобы стать фактом биографии, должен быть в той или иной форме пережит данной личностью (85). Биография, по Г. Винокуру, -«личная жизнь в истории», биограф изучает личность как своеобразную структуру со свойственными ей экспрессивными проявлениями и своим стилем поведения. Тогда же учёный предупредил: «Я и не помышлял учить кого бы то ни было, как следует писать биографию. Никакого практического употребления сделать из этой работы таким образом нельзя».

Тогда же во время дискуссии Я. Гордин уточнил выдвинутый тезис: «Теория литературной биографии должна решать не просто технологические задачи, но и задачи нравственные, философские», точнее - философские и моральные аспекты, поскольку жанр - что не вызвало споров - дидактичен.

Это наблюдение помогает объединить жанры внутри документальной литературы. Приверженность к факту и документу не ослабила её страстности, стремления учить на конкретном опыте, живом примере, извлекать нравственные уроки. Между тем в дискуссии «круглого стола» в «Вопросах литературы» М. С. Чудакова заметит по частному поводу, что Анненков в своих мемуарах «разработал новую для своего времени общую теорию биографии» (189 а., с.69). Очевидно, пришло время оглянуться на Анненкова и Винокура.

Чем больше биография соответствует требованиям науки, тем более ценной становится она как источник. Биографическим методом пользуются многие науки. По-прежнему биография в поле зрения психологов, литературоведов, историков. На XIII Международном конгрессе исторических наук, проходившем в Москве в 1970 году, биографии был посвящен целый ряд докладов. Рассматривались: биография и историческая наука, биография как история, биография и автобиография. Биография как источник в поле зрения такой сравнительно молодой науки, как науковедение.

В средневековой арабской литературе среди других её форм биографии важное место занимают так называемые сиры - произведения разнообразные как по своему объёму, так и содержанию. Сам термин «сира» довольно широко распространён в арабской литературе. Его употребление в народных романах достаточно подробно освещено в работе Н. Ибрагимова, где рассматриваются такие известные памятники арабской народной литературы, как «Сират *Анта-ра», «Сйрат Зат ал-Химма», «Сират Сайф» и др. (103).

Одной из характерных черт средневековой литературы является её развитие в тесной связи с той или иной мировой религией. Начало средневековья в большинстве случаев совпадает с распространением основных религий и превращением их из местных религий в мировые. Почти синхронно в первых веках нашей эры происходит распространение христианства и буддизма, веков на шесть позже к ним добавляется ислам. Религия как господствующая сила в идеологии средневековья оказывает мощное воздействие на литературное творчество. Это влияние отражается и на самой системе средневековой литературы.

В арабской литературе одним из каналов для такого влияния как нельзя кстати и подходила сира - серия сочинений средневековых авторов, посвященных жизнеописанию Мухаммада и его сподвижников, равно как и другие памятники агиографической литературы, получивших широкое распространение, начиная с XII века.

Между тем необходимо отметить, что средневековая система литературы имеет специфические особенности, в той или иной мере обнаруживаемой в разных регионах. Речь здесь в первую очередь, как представляется, следует вести о главенствующей роли жанра и об особой иерархии жанров высокой литературы, наблюдаемой исследователями. Традиционность мышления, его клиширо-ванность (100, с. 60, 138) и невыделенность (или недостаточная выделеность) средневекового автора из общей письменной традиции приводили к тому, что одним из основных признаков, формирующих произведение, были строго соблюдаемые законы жанра. То, что жанр в средневековой литературе был категорией осознанно ведущей, проявляется в постоянном обозначении его в самом заглавии произведения. Многочисленные примеры такого рода заглавий в сочинениях древнерусских книжников собраны у Д. С. Лихачёва, который пишет, что «название жанра выставлялось в заглавии произведения, очевидно, под влиянием некоторых особенностей самого художественного метода древнерусской литературы (142, с. 61-62).

Подобная практика не является, однако, особенностью именно древнерусской словесности, а представляет собой черту, характерную для большинства средневековых литератур. Аналогичную картину мы находим не только в других европейских литературах, например, в византийской или латинской, но и в восточных литературах. Так у арабов и персов названия произведений в жанре послания обязательно имеют в качестве первого компонента слово «рисала» с соответствующим жанровым значением. Точно так же заглавия средневековых жизнеописаний у арабов начиналось со слова «сира», сразу же сигнализирующего о том, к чтению сочинения какого жанра человек приступает.

Биография (сира), - отмечает известный арабским литературовед Ихсан 'Аббас, - стала новым жанром повествовательного искусства и первым источником сведений для мусульман о жизни и деяниях Пророка» (298, с. 17). Составленные с известной тенденцией, в назидательной и поучительном форме, сиры дают нам обильный материал о личности Мухаммада, которая была настолько интересна для мусульман, что уже при его жизни и вскоре после смерти о нём передавались многочисленные рассказы часто биографического характера. «Среди друзей Мухаммеда и вообще в арабской народной среде, - писал А. Е. Крымский, - долгое время должны были живо храниться и передаваться занимательные и обстоятельные рассказы о личности и частной жизни того человека, благодаря которому произошёл такой резкий переворот в жизни Аравии» (130, с. 105).

Средневековая литература как определённый тип в развитии всемирной литературы характеризуется своими особыми приёмами творчества и своим принципиально отличным отчасти от древности и особенно от нового времени методом творчества. К сожалению, вопрос о методе средневековой литературы не решён применительно не только к Востоку, но и к Западу. Немаловажное значение для понимания метода творчества в средние века имеет сформулированное Ю. М. Лотманом положение об эстетике тождества, единой для фольклора и средневековой литературы и основывающейся «на полном отождествлении изображаемых явлений жизни с уже известными аудитории и вошедшими в систему «правил» моделями-штампами» (146, с. 173).

Гносеологическую природу эстетики тождества Ю. М. Лотман видит в том, что «разнообразные явления жизни познаются путём приравнивания к определённым логическим моделям (146, с.174). Таким образом, устанавливается как бы замкнутый круг материала этой литературы, выражающейся в устойчивости сюжетов, типов героев, в языковых штампах и т.д. Одновременно Ю. М.

Лотман справедливо указывает на характерную для словесного искусства этого класса скованность правилами и каноном, с одной стороны, и свободу импровизации - с другой. Это сочетание ограниченности в выборе материала, из которого «складывается» произведение, с почти безграничным количеством возможных вариаций его компоновки и помогает понять особую важность в средневековом искусстве словесности конструктивного начала.

Средневековый автор (будь то на Востоке или на Западе) в значительной мере конструировал своё произведение из уже готовых сюжетных и стилистических клише. Как справедливо замечает Б. А. Грифцов: «Писатель средневековый сюжетов не изобретал, он как будто только пересказывал и соединял давнишние мотивы то прозой, то стихами» (96, с. 27). Отсюда бесконечное количество обработок и переделок одних и тех же тем и сюжетов в средневековой литературе Востока и Запада, что наглядно прослеживается на истории той же сиры Мухаммада, к которой обращались многочисленные авторы как средневековья, так и современности. При этом нетрудно заметить, что новые сюжеты чаще складывались в фольклорной традиции, а уже оттуда заимствовались литераторами. Немаловажным источником сюжетов для средневековых авторов служила обычно и иноземная литература.

Чрезвычайно важным фактором, учитывать который необходимо при исследовании средневековых литератур, является их прямая связь с идеологией. Как заметил исследователь древнерусской литературы А. Н. Робинсон, эта особенность древнерусской литературы обусловлена во многом тем, что в ту эпоху «литературное творчество развивалось не самостоятельно (как особая форма идеологии), а как бы «внутри» или в составе по-разному практически целенаправленных жанров письменности (например, и в летописании, и в торжественной проповеди, и в агиографии, и т.п.). Подобные объединённые и практически целенаправленные функции литературы задерживали выделение собственно художественного творчества из письменности и обусловливали более непосредственную (чем в литературе нового времени) зависимость эстетики от идеологии в целом» (Цит. по кн.: 181, с. 41-42).

Представление о средневековой литературе как об определённом типе даёт возможность поставить вопрос и о специфике литературных связей в условиях средневековья. Эта проблема нашла свое отражение в работах В. М. Жирмунского (101), Н. И. Конрада (116), Д. С. Лихачёва (139) и др., но особенности взаимосвязей на интересующем нас этапе развитая общества и культуры пока ещё нельзя считать выявленными.

Для средневековья можно выделить два принципиально различных вида взаимосвязей литератур: первый - когда взаимосвязи устанавливаются между двумя высокоразвитыми литературами, каждая из которых имеет свою собственную древность, второй, наиболее часто встречающийся в средние века на Востоке и на Западе, - взаимосвязи «молодых» литератур со «старшей» литературой своего культурного региона, прошедшей этап древности. Если в первом случае взаимовлияние старых литератур обычно не приводит к резким изменениям уже сложившейся собственной системы литературы, то во втором случае обычен перенос цельной системы литературы из литературы «старой» в литературу «молодую». Трансплантация системы литературы на новую почву в одних случаях приводила к развитию переводческой деятельности, в других же (в условиях распространения единого литературного языка) - перенос был заметно облегчён, так как при этом не требовалось специальной переводческой работы. При трансплантации уже сложившейся системы обычно переносится на новую почву и иерархия жанров «старой» литературы. В подобных условиях литературные связи оказываются однонаправленными, идущими от одного культурного центра к молодым литературам. Такие однонаправленные средневековые связи нередко шли через литературы-посредницы.

Многочисленные культурные регионы, оформившиеся именно в средние века и связанные в большинстве случаев с определённой религиозной или религиозно-этической системой, представляли собой весьма замкнутые образования. В силу этого наибольшее значение приобретают в данную эпоху внутрирегиональние литературные связи. И если рассмотреть с этой точки зрения восприимчивость различных слоев литературного творчества к иноземным влияниям, то станет очевидным, что религиозная, деловая и иная высокая проза, лирика и эпос оказываются восприимчивыми к иноземным влияниям лишь внутрирегионального характера. Для взаимосвязей межрегиональных лирика, например, оказывается почти непроницаемой, маловосприимчив к ним и эпос, в котором больше прослеживаются чисто генетические связи и типологические соответствия. Иную картину даёт повествовательная проза, особенно широко использующая в средние века фольклорные сюжеты и мотивы. Именно здесь в период средневековья находят своё наивысшее выражение межрегиональные литературные связи.

Общеизвестно, сколь многим персидская литература обязана своей предшественнице - арабской литературе, которая ввела её сферу ислама. При этом арабская литература передела Персии не только часть своего лексического запаса, но также литературные жанры и нормы стилевые темы и модели и т. д. Широко известный факт, что религиозные, юридические и философские науки в Персии в течение долгого времени разрабатывались на арабском языке. При этом использовались соответствующие литературные и художественные средства, подходящие для выражения иного этоса, особого национального характера, чего-то большего, нежели иноязычный «вариант» в пределах общей мусульманской культуры.

Применительно к нашей проблеме мы можем сформулировать следующий вопрос: в чём заключалось то новое, что новоперсидская литература внесла в исламскую цивилизацию, что она заимствовала в арабской литературе, что продолжила, что модернизировала и в чём её оригинальный вклад, обусловленный её специфическими этническими и культурным предпосылками?

Характерной особенностью средневекового восприятия повествовательного произведения на иноземной почве является его местная адаптация, в результате которой меняются идеологическая основа произведения, географичеекая локализация действия, названия действующих лиц, их социальное положение, атрибуты, но сохраняются основные действия персонажей, главным образом те, которые составляют костяк сюжета.

Совершенно очевидно, что биография, занимая одно из важных мест в иерархии жанров литературы, не стала до сих пор объектом пристального внимания как в западном, так и восточном литературоведении. И это при том, что количество биографической литературы с каждым днём увеличивается, как снежный вал. Не рискуя быть под ним погребённым, отметим, что в арабской литературе на сегодняшний день мы имеем десятки, а то и сотни произведений, так или иначе связанных с жизнеописанием Мухаммада, его окружения, а также мемуарно-биографическую литературу о деятелях науки, культуры, литературы как в прошлом, так и настоящем. Достаточно в этой связи привести такие наиболее известные произведения египетских авторов, как «Жизнь Мухаммада» Мухаммада Хусейна Хайкала (342 ), серия «Гении ислама», включающая и «Гений Мухаммада» 'Аббаса ал-'Аккада, историко-биографическая пьеса «Мухаммад» Тауфйка ал-Хакима (239 ), «На полях Сиры» Taxa Хусейна (235 ),

Мухаммад - пророк свободы» 'Абд ар-Рахмана аш-Шаркавй (278), «Мухаммад

- посланник Аллаха и те, кто были с ним» 'Абд ал-Хамйда Гауда ас-Саххара (273 а) и т.д. Мы намеренно остановили свой выбор на этих произведениях, поскольку нам в данном случае важно было показать, что это литературное явление, зародившись в средние века, продолжается по сей день.

Конечно, литература не может развиваться, не оглядываясь на пройденный путь, не соизмеряя свои творческие достижения сегодняшнего дня с рубежами прошлых лет, не всматриваясь в образы предшественников и современников, в их духовный мир, историю жизни. И поэтому вполне закономерно её обращение на каждом новом этапе к своему прошлому, к памяти свидетелей и участников событий и дат в истории народа и его культуры, Именно потому необходимость изучения феномена биографии, в частности, в средневековой арабской литературе и в свете её взаимосвязей с персидско-таджикской литературой в общем контексте мирового литературного процесса и обусловила выбор темы диссертации.

Выше мы уже говорили об исследованиях жанра биографии в русском литературоведении. Однако, если в этой части мы располагаем целым, хотя и не вполне достаточным рядом трудов, в востоковедной литературе соотношение обратное. В частности, проблема биографии (сиры), по нашим сведениям, не получила должного отражения в востоковедных исследованиях. Исключением является лишь работа А. Е. Крымского «Источники для истории Мухаммада и литература о нём» (130), которая уже давно стала библиографической редкостью. Тем не менее она продолжает оставаться важным подспорьем при исследовании источников о деятельности Мухаммада, хотя на сегодняшний день наука накопила достаточно новых данных, во многом дополняющих работу А. Е. Крымского. Речь идёт о капитальной работе О. Г. Большакова «История Халифата. Ислам в Аравии 570-633» ( 79 ), где на основании многочисленных арабских и европейских источников реконструируется биография основателя ислама.

Объясняя разрыв во времени между работой А. Е. Крымского и этой работой, автор её справедливо указывает, что «исламоведческие исследования после некоторого оживления в 20-х годах практически не велись., подменяясь вульгарно-социологическими построениями или просто антинаучной «критикой» ислама, которая, упрощая свою задачу, объявляла Мухаммада не реально существовавшей личностью, а мифическим персонажем, в соответствии с этим и Коран из исторического источника превращался в позднюю фальсификацию. Отголоски этих «теорий» встречаются даже в некоторых работах 60-70-х годов» (79, с. 9, 225-226).

Справедливость этой мысли в полной мере следует отнести и к области восточного литературоведения, где по сей день мы не имеем ни одной работы, касающейся исследования сочинений средневековых авторов о жизнеописании Мухаммада как литературных источников, а если таковые и имеются (во всяком случае, нам об этом неизвестно), то проблема биографии (сиры), в частности, сиры Мухаммада, не затрагивалась вовсе.

Нельзя сказать, что и в арабском литературоведении мы имеем достаточный материал по исследуемой нами проблеме, хотя работ по отдельным аспектам биографии (сиры) Мухаммада существует неимоверное количество. Автор одной из них 'АлИ ал-Арйбй в своём труде «Свет на книги по сире Пророка» в приложении к нему приводит обширную библиографию работ (305, с. 229-260), которые он выделяет в три группы:

1. работы, связанные с периодом начала и активной деятельности Мухаммада (таур ан-наша ат ва-л-издихар),

2. работы связанные с периодом окончательного формулирования основных положений и разъяснение нового вероучения (таур ат-талхйс ва-ш-шарх),

3. работы, связанные с возрождением и обновлением ислама (таур алинби'ас ва-т-тадждйд).

Однако и среди перечисленных в этой библиографии работ нет ни одной, которая непосредственно касалась бы биографии (сиры) как литературного жанра. В этом плане интересными, на наш взгляд, являются другие имеющиеся работы - Ихсана 'Аббаса по жанру сиры (298) и Махира ФахмИ по истории возникновения и развития этого жанра (317). И хотя обе работы претендуют, казалось бы, на исследование собственно жанра биографии (сиры), однако дело не во всём обстоит именно таким образом. Как и в других работах, авторы этих двух перечисляют основные сочинения средневековых и отчасти современных писателей в свойственной для арабских исследований методике, причём на фоне материалов, почерпнутых из известных европейских работ (См., нп.: 365, 373).

Из наиболее полных работ зарубежных европейских исследователей, непосредственно касающихся вашей темы, следует прежде всего отметить фундаментальный труд Ф. Розенталя по истории мусульманской историографии (378). Данная работа должна была восполнить пробел в области мусульманской историографии, хотя ей предшествовала работа X. А. Р. Гибба по арабской литературе классического периода, где приводится и весьма краткий очерк, также посвященный мусульманской историографии.

Достоинство работы Ф. Розенталя состоит не только в том, что в ней отражены многие вопросы, касающиеся непосредственно биографии, но и в том, что автор включил в свою книгу перевод известного сочинения ас-Сахавй

1427-1497) «ал-И'лан би-т-таубйх ли-ман з,амма ахл ат-та'рих» («Объявление порицания тем, кто относят себя к историкам»), где большой раздел непосредственно касается истории пророка Мухаммада.

Обзор имеющейся литературы привёл нас к выводу, что большинство существующих работ затрагивают либо общие вопросы, связанные с жанром биографии в целом, либо с жизнью Мухаммада в связи с историей ислама. Между тем средневековые арабские и персидско-таджикские источники содержат огромный материал для изучения истории возникновения и формирования биографии (сиры) как литературного жанра.

Научная новизна заключается в выборе предмета исследования. Данная диссертация является первым исследованием монографического характера, объектом которого стали возникновение, развитие и характер жанра биографии в средневековой арабской литературе и его трансформация в персидско-таджикской литературе Х-Х11 вв. Исследование отдельных аспектов этой проблемы, проведённое ранее некоторыми исследователями, касается частных вопросов и не охватывает проблему в целом и применительно к восточным литературам, в частности. В работе:

- выявлены концепции биографического жанра в русском и европейском литературоведении и его истоки в античной литературе,

- определены границы биографического жанра с близкородственными ему жанрами и выявлены их специфические черты сходства и различия в литературе и искусстве,

- прослеживается на широком историко-литературном материале процесс развития и становления биографии, как неотъемлемой чести познания исторической действительности,

- выявлены жанрообразующие формы средневековой арабской биографии (сиры) и их устойчивые признаки в структуре историко-литературных произведений,

- показано формирование биографического жанра (сиры) на материале средневековых сочинений арабских авторов, посвящённых жизнеописанию пророка Мухамада,

- выявлены арабо-персидско-таджикские литературные связи в показано отражение сиры пророка Мухаммада в персидско-таджикской литературе Х-Х11 вв.,

- рассмотрена концепция правды и вымысла применительно к биографическим произведениям,

- выявлена роль традиции в модернизации средневековой арабской сиры и диверсификация историко-философских слагаемых образа Мухаммада в современной арабской литературе,

- рассматриваются исследования русских и европейских востоковедов биографии Мухаммада и её художественные обработки.

В диссертация обосновывается вывод о том, что биография занимает важное место в иерархии жанров литературы, изучение истории которой немыслимо без исследования истории и природы её жанров. Автор склонен считать, что биография как жанр отличается большим внутрижанровым многообразием и многозначностью. В творчестве средневековых арабских и персидско-таджикских авторов биографической прозы обращение к слову, к построенной по специфическим законам словесной характеристике способствовало развитию и обогащению этого жанра, выявлению заключённых в нём художественно-познавательных возможностей, благодаря чему биография и заняла подобающее ей место в системе других жанров.

Теоретическое и практическое значение работы. Исследование вопросов, связанных с познанием природы биографического жанра важно как в теоретическом, так и в практическом плане.

В теоретическом плане эти проблемы имеют значимость для раскрытия процесса возникновения, формирования и становления биографического жанра в литературах Востока, в том числе в средневековой арабской литературе, и его адаптация на иноземной почве: в нашем случае - в персидско-таджикской литературе.

В практическом плане они необходимы для решения ряда актуальных проблем (создание общей теории жанров, типологии и взаимосвязей средневековых литератур Востока и Запада), стоящих перед филологической наукой, в частности, арабским и персидско-таджикским литературоведением.

Практическая значимость заключается также в том, что материалы, содержащиеся в диссертации могут быть использованы при изучении истории литературы и в первую очередь - истории арабо-мусульманской культуры на средневековом Востоке. Работа будет полезна как литературоведам, историкам, исследователям истории арабской и персидско-таджикской литератур, так и преподавателям высших учебных заведений, где изучаются арабская и персидско-таджикская литературы, история и культура Ближнего и Среднего Востока. Наконец, она может быть интересна для непосредственных историко-литературных исследований регионов Арабского Востока, Ирана, Таджикистана и других стран. Кроме того, результаты исследования могут быть использованы как справочный материал при составлении литературных словарей, энциклопедий, относящихся к странам арабоязычного и персоязычного регионов.

Методологической и теоретической основой работы является руководство принципами историзма с использованием метода системного анализа.

При исследовании изучаемой проблемы теоретической основой послужили работы известных учёных Г. Винокура, Н. Рыбникова, А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского, Д. С. Лихачёва, Н. И. Конрада, В. Г. Луконина, С. С. Аве-ринцева, А. Ф. Лосева, В. С. Барахова, Л. Я. Гинзбург, Е. М. Мелетинского, а также работы арабистов и иранистов И. Ю. Крачковского, А. Е. Крымского, В.

В. Бартольда, Е. Э. Бертельса, И. П. Петрушевского, О. Г. Большакова, А. Б. Халидова, А. Н. Болдырева, И. С. Брагинского и др.

Источниками исследования стали также произведения средневековых арабских и персидско-таджикских авторов, как «ал-Анба' фи табакат алатибба'» («Сообщения о классах врачей») Ибн Аби Усайби'и, «ал-Камил фи-тта'рйх» («Всеобщая история») Ибн ал-Асира, «Вафайат ал-а'йан» («Даты смерти знатных людей») Ибн Халликана, «ат-Табакат ал-кубра» («Высшие классы» Ибн Са'да, «Китаб аш-ши'р ва-ш-шу'ара'» («Книга поэзии и поэтов») Ибн Кутайбы, «Табакат аш-шу'ара' ал-мухдасйн» («Классы новых поэтов») Ибн ал-• »

Му'тазза, «ал-Фихрист» («Перечень») Ибн ан-Надйма, «ас-Сира ан-набавийа» («Жизнеописание Пророка») Ибн Хишама, «Китаб ал-агани» («Книга песен») Абу-л-Фараджа ал-Исфахани. «Йатймат ад-дахр фи махасин ахл ал-'аср» («Редкая жемчужина времени о достоинствах людей века») Абу Маневра ас-Са' алиби, «Думйат ал-каср ва усрат ахл ал-'аср») Абу-л-Хасана Али ал-Бахарзй,

Табакат аш-шу'ара' ал-джахилиййн ва-л-исла-мийин» («Классы доисламских и исламских поэтов») Мухаммада ибн Саллама ал-Джумахи. «Иршад ал-арйб» («Словарь литераторов») Йакута ар-Румй, «Мурудж аз-захаб» («Золотые луга») ал-Мас'уди, «Та'рих ар-русул ва-л-мулук» («История пророков и царей») Мухаммада Джарйра ат-Табарй, «Шах-наме» Абу-л-Касима Фирдоуси, «История» • • • •

Абу 'Али Мухаммада Бал'амй, «Куллиёт» («Полное собрание поэзии») Низами Ганджавй, «Диван» Саной, «Диван» Насира Хусрава, «Сийар ал-мулук» («Жизнеописания царей») Низам ал-Мулка и др.

Целью и задачами исследования является изучение возникновения, формирования и развитие жанра биографии (ейры) в средневековой арабской литературе, выявление его природы, трансформации и отражения в персидско-таджикской литературе Х-ХП вв.

Исходя из главной цели исследования в диссертации решаются следующие задачи:

- провести литературоведческий анализ концепций биографического жанра в русской и европейской литературной критике,

- выявить границы биографии с близкородственными ей жанрами, провести их анализ и сформулировать их теоретические основы,

- рассмотреть традицию составления биографических сочинений средневековых арабских и персидско-таджикских авторов, определив их сходства и различия,

- определить жанрообразующие формы биографии (сйры) в средневековой арабской литературе и проанализировать их,

- провести анализ основных произведений средневековых арабских авторов по биографии (сире) Мухаммада, их методах и источниках, прослеживая тенденцию развития жанра,

- установить пути проникновения сиры Мухаммада в персидско-таджикскую литературу и отражение её в поэзии Х-ХП вв.,

- определить пределы достоверности в биографических сочинениях и её роль в познании человека философией, историографией и искусством,

- выявить тенденцию модернизации средневековой сиры в современной арабской литературе в контексте обновления ислама,

- дать характеристику художественных обработок и основных направлений изучения жизни и деятельности Мухаммада в европейском востоковедении.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблема жанра и историзма в средневековой арабской биографии (СӢРЕ)"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Существует мнение, что история литературы - это история её жанров. Можно добавить, что, познав закономерности развития жанров, мы во многом познаём и закономерности развития литературы. Действительно, жанр - и наиболее всеобщая, универсальная и в то же время вполне конкретная категория её. Универсальная - потому что в ней отражаются черты самых разнообразных художественных методов, школ и направлений литературы. Конкретная - потому что именно в жанрах литература получает своё непосредственное выражение.

1. Жанровый принцип, положенный в основу изучения литературного процесса, тех или иных художественных явлений, в силу синтетической сущности понятия жанр даёт возможность изучать предмет в органическом единстве эстетического и социально-исторических аспектов.

Литература, несомненно, может плодотворно изучаться на разных уровнях. Но смысловой её уровень - это уже уровень исторический. Невозможно прочитать произведение как систему знаков, не понимая того, что они означали для создавшего их художника, то есть не раскрыв значений, порождаемых исторически сложившимся, социально определенным комплексом культуры.

2. Биография как жанр отличается большим внутрижанровым разнообразием и многозначностью. В творчестве известных авторов мемуарной прозы обращение к слову, к построенной по специфическим законам словесной характеристике способствовало развитию и обогащению этого жанра, выявлению заключённых в нём художественно-познавательных возможностей. Благодаря этому биография и заняла подобающее ей место в системе других жанров.

Индивидуальность определённого лица оказывается в структуре биографии главным объектом изображения, к которому приковано внимание автора. В случае же словесного описания личности центр тяжести может перемещаться с живой натуры человека на его биографию или творческую деятельность. Однако в любом случае словесный (или литературный) портрет выступает как своего рода дополнение к биографии характеризуемого деятеля, которое расширяет наше представление о его жизни и деятельности «зримым» ощущением его образа, его неповторимой личности.

Разумеется, возможности биографического жанра далеко не исчерпаны. Современное литературоведение и критика ещё не использует в полной мере несомненные преимущества этого весьма перспективного художественно-документального жанра для познания неисчерпаемого разнообразия как судеб, характеров, так и приёмов мастерства, стилей писателей - всех деятелей культуры с целью глубокого изучения их жизни и деятельности. Ведь биография находится на непосредственном пересечении тех тенденций и процессов, которые порождает как сама жизнь, так и литература. А развитие творческой личности, её многообразные проявления в сфере социально-значимой жизнедеятельности и объективизированно-личностное художественное воплощение этих процессов не имеет границ и пределов.

3. Написать биографию - это значит показать, как формируется гений, побеждая внутренние противоречия, преодолевая сопротивление. Написать биографию - это значит уловить момент вдохновения и взлёта, знать героя как близкого друга, но писать, глядя на него издали Биографии великих людей -это как бы ступени лестницы, по которым человечество поднимается, осознавая свой опыт. С другой стороны, биография - сочинение историко - литературное и для неё обязательна верность правде.

4. Велико познавательное значение самой истории биографического жанра, историографии этого жанра. Он имел широкое распространение в античности, достаточно вспомнить Плутарха и Тацита. Он же почти исчезает в средние века, вырождаясь в агиографический жанр. Биография в контексте истории служит познанию исторического процесса, но особым образом. Её объектом выступает историческая личность, следовательно, выдающийся по своей деятельности субъект исторического процесса. Но выдающимся субъектом истории становится как раз тот индивид, который сам является наиболее адекватным, наиболее полноценным продуктом истории, выступает выразителем и представителем её движущих стил. Иными словами, биография имеет дело с человеком как личностью. Как история выражается в данной личности и как данная личность выражается в истории - это основной вопрос, который стоит перед исследователем, работающим в жанре биографии. Во всех случаях личность общественно детерминирована. Но и во всех случаях личность обладает индивидуальными свойствами. Отсюда всегда своеобразны и разнообразны конъюнктуры, в которых действует личность в общих рамках данной общественно-исторической ситуации.

5. Понимание биографии как истории личной жизни, где каждый факт, явление, событие должно быть соотнесено к личности героя неизбежно привело к возникновению в биографии своего специфически биографического центра притяжения, который, как магнит, упорядочивал вокруг себя весь разнохарактерный материал, выстраивая его подчас в стройную и гармоничную систему. Материал биографии - жизнь человека, и независимо от того, насколько он разработан на данный момент, его в принципе столько, столько вместила в себя эта жизнь, и он таков, каков есть, и быть иным не может. Каждый материал заключает в себе строго ограниченные возможности, но использованы они могут быть по-разному. Это в равной мере зависит и от принятой биографом руководящей идеи, и от избранной им модификации жанра, а связано то и другое с ходом развития биографии вообще.

6. Историография, в рамках которой развивалась биография, стал крупным разделом средневековой арабской письменности. Своим происхождением и идейными установками она обращена одной стороной к исламскому вероучению, другой - к светской литературе. Главным предметом арабских историографических трудов была история исламской общины, выраженная преимущественно в деятельности её лидеров и учёных. Сюда были добавлены народные предания доисламской Аравии, легендарная история древних пророков и персидских царей - это образовало своего рода фундамент предыстории, придав исламским конструкциям вид общечеловеческой и мировой истории.

Биографическая литература разрасталась в виде биографий отдельных лиц и сводов биографий; в последние включали сведения о людях, группируемых по роду занятий: ас-Сйрафй - о граматиках, Ибн Джулджул - о врачах, ал-Киндй и ал-Хушанй - о судьях, ал-Джахшийарй - о визирях. Знатокам хадисов, поэтам и литераторам, певцам и музыкантам было посвящено по нескольку биографических сводов. Сведения из биографий разных лиц, прославившихся в той или иной области литературы, науки и богословия социально-политической деятельностью, входили в самые различные книги. Труды придворных историографов уже в X в. превращались в своего рода биографических хроники и членах династии, которой они служили.

7. Одной из ключевых фигур средневековой биографии стал пророк Мухам-мад - главный герой многочисленных сир, которые были, кроме коранических установлений, важным источником при обсуждении и решении многочисленных вопросов, возникавшими перед новыми поколениями мусульман. Ответы на эти вопросы они усматривали в повседневной практике, в поступках, речах, советах и рекомендациях Мухаммада. Вскоре после своей смерти Мухаммад стал превращаться в полулегендарную личность, в эталон человека, по которому надо строить жизнь и мерить поступки каждому правоверному. Идеальный образ Пророка и вождя создавался и обновлялся, переосмыслялся каждым поколением; ему были посвящены многочисленные устные и письменные произведения, которые стали возникать очень рано. Учение о пророке Мухаммаде стало важной составной частью ислама, вошло в самым символ веры, в право и богословие, в историографию и литературу.

8. Арабская литература в своём многовековом развитии и на всей огромной территории своего распространения существовала при взаимовлиянии двух, иногда гармонировавших друг с другом, а иногда противоборствовавших элементов: национального, местного и второго, религиозного, межнационального, универсалистского элемента, благодаря этим качествам открытого для контактов и взаимообмена с другими цивилизациями.

Все те черты исламской религии и культуры, которые возникли не на арабской почве, но тем не менее были восприняты арабо-мусульманской культурой, получили общемусульманскую санкцию и, утратив свою этническую, территориальную и временную ограниченность, обрели универсалистский характер.

Как известно, новоперсидская литература, т.е. литература на новоперсидском языке, родилась в борьбе с арабской литературой, на долге время вытеснившей из завоёванной Персии национальную литературу на родном языке. По мере политического освобождения идёт развитие литературного языка и возрождение литературы. Но долгое молчание не могло пройти для персидской литературы бесследно, и возраждается она уже не в прежней оболочке, а в новой, полученной от завоевателей. Та же средневековая сира, возникнув на арабской почве и проникнув в персидскую литературу, получила в ней своё логическое продолжение и развитие, но уже в иных условиях и на иной почве.

9. Между тем, художественное творчество никогда не остаётся простым использованием готовых форм. Включая традицию, оно вместе с тем каждый раз является новым актом художественного познания действительности, осуществляемого в новых формах. Поиски, создание, совершенствование форм у писателей, да и не только у них, есть всегда мыслительным процесс, т. е. всегда - желание, стремление наиболее полно, наиболее точно выразить, выкристаллизовать идею, мысль, чувство, предметный образ, психологическое состояние человека и т. д. Поэтому в каждом подлинно художественном произведении форма создаётся заново, это всегда конкретная форма конкретного содержания. «Все более или менее выдающимся произведения литературы, основанные на глубоких внутренних потребностях, вырываются за пределы традиционных форм» (143, с. 12).

10. Способность угадать в традиции намёк на перспективу, отыскать в классическом наследии ростки, склонные к развитию, осуществить, иными словами, воздействие настоящего на прошлое - всё это дело весьма тонкого и проникновенного умения. Книги, вобравшие итоги творческой деятельности больших умов и общественно-исторический опыт поколений, оставивших нам картину непосредственной жизни разных эпох, - вот что выводит человека из узкого круга его личных наблюдений на широкий простор представлений о человечестве в его прошлом, настоящем и будущем. И каждый человек своего времени, а тем более тот, кто призван быть живописцем общества, должен стоять с веком наравне, т. е.

328 иметь представление о действительности, измеряемой широкими масштабами завоеваний человеческой культуры. И чем крупнее художник, чем обширнее его художественные замыслы, чем больше он знает и видит, тем многообразное круг источников, из которых он черпает материал, творчески ассимилируя и перерабатывая его в художественные картины и образы. Это в полной мере относится к биографии, раскинувшей свои крылья от глубокой древности до наших дней, которая не подвластна ни времени, ни пространству.

Список научной литературыХусейн-Заде, Матин Шарифович, диссертация по теме "Литература народов Азии и Африки"

1. БалъамИ Абуалй Мудаммад ибни Мудаммад. Таърихи ТабарИ / Тад.: Н. Кддоррова, М. Умаров ва диг. Душанбе: Ирфон, 1992. - Ч. I - 656 с.

2. БалъамИ Абуалй. Тарчумаи «Таърихи ТабарИ» (Интихоби матназ А. Чрнфидо) Дурдонадои насри форсу точик (асрдои XXIII). Душанбе: Ирфон, 1987.-С. 30-52.

3. Низомии Ганчавй. Куллиёт: Дар 5 ц- Душанбе: Ирфон,- 1983. -Ч-З. -415 с.

4. Низомии ГанчавИ. Куллиёт: Дар 5 ч- Душанбе: Ирфон,- 1983. -4.1.-463 с.

5. Ат-Табари. История / Пер. с араб. В. И. Беляева Ташкент: Фан, 1987.-445 с.

6. Фирдоуси. Шах-наме / Пер. Ц. Б. Бону-Лохути и А. Г. Берзнева: В 6 т. М.: Наука, 1984-1989.

7. ФирдавсИ Абулцосим. Шоднома: Дар 9 ч- Душанбе: Ирфон, 1964. -HI- -468 с.

8. К^сас-ул-анбиё / Tax,. С. Мадмадуллоев ва диг Душанбе: Ориено, 1991.-338 с.9. UA1 aOUJ* J ¿uvi

9. Ю. N ЯЧ1 i\ i-\ ^ iOjjo c^jbJl J J,

10. XI. HV- oLU> t^biVI ol~«ub j AAj ct^jUVl ¿y.12. \<\о«-И1Л iS^kUJl il-N coU^loUij1.. Л 'W ' ° С oLLjail l^14. ^ iCJjju cs-lotitis j! j ^д-jJl obS' ¿^15. \ ^ 1 ^ tS«-1 У1^1 cjsjJLI jjj1.e \ ^ О . соys>Uil cc—^ijl CjOjJi ¿J

11. ИТ"\ ISjaUJ! И £ cj^^il cfLl* ¿¿I

12. WW о \ r- iCjjjj ójwJl c^Lía

13. Wfc» c¿^ Ci-Lj^lj c/'J^^ Csr* ts--^ '

14. ИГ I yUil с Jl jjaîl jL^-VI tiÂtto- jH cioj-^129. ^ > c¿)l^ jj30. и о сёybUJl t^VI tjiJJl Jü^ ^J^i31. \ Wo COIji cùljp <.J\^>

15. HAY c^jjH сjwJlJjL^iJl j c£jUil óyá J ùC-UJ£ ¿J J-«^- ^UJl34.\ V ^ ceybULlI jjpt- ëjw> ^ ¿Lijjlj J^i C(Ju«jj ^35. ^ ^^^ — ^ ^^^ ceyí^uv-^ ^ cjvAjU^ij1. JT ¿ jlJ¿¿\ ^ y J^l

16. И ТА 1вуь1лЛ сХ^ «и?- (З^8150. .о 1 сУ-^ ^ Язум ¿5 ч-о*^ ^ук51. И 0 0 И • ~ \ £ ОоуЬ2. Исследования и статьи

17. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука,1977.-320 с.

18. Аверинцев С. С. Плутарх и античная биография. М.: Наука, 1973. - 280 с

19. Аксаков К. С., Аксаков И. С. Литературная критика .- М.: Современник, 1981.-383 с.

20. Алиханов Ю. М., Никитина В. Б., Померанцева Л. Е. Литература Древнего Востока: Иран, Индия, Китай: Тексты.-М.: Изд-во МГУ, 1984.-350 с.

21. Алпатов М. Очерки по истории портрета. М.; Л.: Искусство, 1937. - 59 с.

22. Андроникова М. И. От прототипа к образу: К проблеме портрета влитературе и кино.- М.: Наука, 1974.- 200 с.

23. Античная культура и современная наука М.: Наука, 1985.- 344 с.

24. Античные мыслители об искусстве. М.: Искусство, 1938.-243 с.

25. Арабская средневековая культура и литература: Сб.ст. зарубежных учёных. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1978.- 216 с.

26. Аристотель. Об искусстве поэзии.- М.: Худож. лит., 1957. - 184 с.

27. Асланов А. М. О значении "Поэтики" Аристотеля в эстетике средневекового Востока // Вопр. философии.-1973.- № 4.- С.153-158.

28. Асмус В. Ф. Классики античной эстетики // Античные мыслители об искусстве. М., 1938.- С.Ш-ХХХУП.

29. Ашъори дамасрони Рудакй.- Сталинобод: Нашр. давал. Т04., 1958.-407 с.

30. Барабаш Ю. Алгебра и гармония: О методологии литературоведческого анализа.- М.: Худож. лит., 1977.- 224 с.

31. Барахов В. С. Литературный портрет. Л.: Наука. Ленингр. отд -ние, 1983.-312 с.

32. Бартольд В. В. Работы по истории ислама и арабского халифата // Сочинения. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1966. - Т. 6.- 784 с.

33. Бартольд В. В. Сочинения. М., 1966. - Т. 6: Мусульманский мир. -С. 205-297.

34. Бартольд В.В. Сочинения.- М., 1966.- Т. 2, ч. 2: Балами. С. 504-505.

35. Бартольд В. В. История изучения Востока в Европе и России. 2-е изд.-Л., 1925.-317 с.

36. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Худож. лит.1975.-502 с.

37. Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1847 года // Избр. соч. М, 1947.-С. 567-614.

38. Беляев Е. А. Арабы, ислам и арабский халифат. М.: Наука, 1965. -280 с.

39. Бертельс Е. Э. История персидско-таджикской литературы: Избр. тр. -М.: Изд во вост. лит., 1960. - 556 с.

40. Бертельс Е. Э. История литературы и культуры Ирана: Избр. тр. -М.: Наука, 1988.-557 с.

41. Бертельс Е. Э. Абу-л-Касим Фирдоуси и его творчество. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1975. - 75 с.

42. Бобоев Ф. Б. «Та'рих»-и Абу Али Бал'ами как литературный источник: Автореф. Дис. . канд. филол. наук. Душанбе, 1995. - 19 с.

43. Болдырев А. Н. Персидская литература с VIII до начала XIX в. // Краткая история литератур Ирана, Афганистана и Турции: Курс лекций.-Л., 1971.-С. 17-49.

44. Большаков О. Г. История халифата. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1989. - Т. I.: Ислам в Аравии 570-633. - 312 с.

45. Борев Ю. Эстетика. 4-е изд. - М.: Политиздат, 1988. - 496 с.

46. Брагинский И. С. От Авесты до Айни. Душанбе: Ирфон, 1981 -256 с.

47. Брагинский И. С. Из истории персидской и таджикской литератур: Избр. работы. М.: Наука, 1972. - 524 с.

48. Вазари Дж. Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих. М.: Искусство, 1956. - T.I. - 643 с.

49. Веселовский А.Н. Историческая поэтика.-М.: Высш. шк., 1989. 404 с.

50. Винокур Г. Биография и культура. М., 1927.

51. Габриэли Ф. Основные тенденции развития и литературах ислама // Арабская средневековая культура и литература. М., 1978. - С. 14-30.

52. Гегель. Сочинения. М.: Соцэкгиз, 1958. - Т. 14: Лекции по эстетике, кн. 3. - 440 с.

53. Гегель Г-В-Ф. Сочинения. М.: Искусство, 1973. - Т. 4: Эстетика. - 476 с.

54. Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977.-704 с.

55. Герхардт М. Искусство повествования. М.: Вост. лит., 1984.-456 с.

56. Герцен А. И. Собрание сочинений: В 30 т. М.: Изд-во АН СССР, 1959.-Т. 18.-751 с.

57. Гёте В. Статьи и мысли об искусстве М.; Л.: Искусство, 1936.-410 с.

58. Гибб X. А. Р. Арабская литература М.: Изд-во вост. лит., 1960- 187 с.

59. Гинзбург Л. Я. О психологической прозе. Л.: Сов. писатель. Ле-нингр. отд-ние, 1971.-464 с.

60. Горький М. Собрание сочинений: В 30 т. М.: Худож. лит., 1953. -т. 25.-519 с.

61. Грифцов Б. А. Теория романа. М.: Гос. акад. худож. наук, 1927. -151 с.

62. Грюнебаум Г. Э. фон. Классический ислам. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1986. - 216 с.

63. Грюнебаум Г. Э. фон. Основные черты арабо-мусульманской культуры. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1981. - 225 с.

64. Грюнебаум Г. Э. фон. Литература в контексте исламской цивилизации // Арабская средневековая культура и литература. М., 1987. - С. 31-45.

65. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство,1984.-350 с.

66. Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1979. - 493 с.

67. Жуков Д. Биография биографий. М.: Сов. Россия, 1980. - 135 с.

68. Ибрагимов Н. Арабский народный роман. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1984.-258 с.

69. Ирвинг В. Жизнь Магомета. М.: СП «Интербурк», 1990. - 225 с.

70. Ислам. Религия, общество, государство. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1984.-232 с.

71. Ислам: Энциклопед. словарь. -М.: Наука, 1991. 316 с.

72. Историческая поэтика: Итоги и перспективы изучения / Редкол.: М. Б. Храпченко и др. М.: Наука, 1986. - 336 с.

73. История в энциклопедии Дидро и д'Аламбера / Пер. и примеч. Н. В. Ревуненковой. Л.: Наук. Ленингр. отд-ние, 1978. - 312 с.

74. Кар дин В. Сегодня о вчерашнем: Мемуары и современность. М.: Воениздат, 1961. - 191 с.

75. Кириллина С. А. Ислам в общественной жизни Египта (вторая половина XIX- начало XX вв.). М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1989 — 204 с.

76. Кирпиченко В. Н. Современная египетская проза. 60-70-е годы. -М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1986. 294 с.

77. Кожинов В. Повесть // Краткая литературная энциклопедия. М.: 1968.-Стлб. 814.

78. Кожинов В. Происхождение романа. -М.: Сов. писатель, 1963 439с.

79. Колесников А. М. Две редакции письма Мухаммеда сасанидскому шаху Хосрову Парвизу // Палестинский сб. JL, 1967. - Вып. 17 (80).-С. 74-83.

80. Колесников А. М. Письмо Мухаммада Хосрову и его новая редакция у Балъами // У Межвузовская, научная, конференция, по иранской, филологии: Тез. докл. Душанбе, 1966. - С. 74-77.

81. Конрад Н. И. Запад и Восток. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит.,1966.-520 с.

82. Конрад Н. И. Избранные труды: Литература и театр.- М.: Наука,1978.-462 с.

83. Коран / Пер. и коммент. И. Ю. Крачковского.- М.: Наука. Глав, ред. вост. лит., 1986.- 728 с.

84. Кораллов М. Образ личности и облике эпохи. Штрихи к портретам и монографиям // Лит. обозрение. 1978. - № 7.

85. Короленко В. Г. Собрание сочинений: В 10-и т.- М.: Гослитиздат,1955.-Т. 7.- 456 с.

86. Косминский Е. А. Историография средних веков. М.: Изд-во МГУ, - 1963.-430 с.

87. Краткая история литератур Ирана, Афганистана и Турции: Курс лекций. Л.: Изд-во ЛГУ, 1971.- 119 с.

88. Краткая литературная энциклопедия. М.:Изд-во «Сов. энцикл.»,1968.- 976 стлб.

89. Крачковский И. Ю. Над арабскими рукописями // Избранные соч.-М.: Л. 1956.-T.I.- С. 15-148.

90. Крачковский И. Ю. Об издании "Muhammad ibn Sallam al-Gumahi. Die Klassen der Dichter // Избранные соч. М.: Л. 1956.-Т. 2.- С. 197208.

91. Крачковский И. Ю. Тауфик ал-Хаким. Книга о Мухаммеде // Избранные соч. М.: Л. 1956.- Т. 3.- С. 344-347.

92. Крачковский И. Ю. Арабская литература в XX в. // Избранные соч.-М.: Л. 1956.—Т. 3. С. 86-106.

93. Крачковский И. Ю. Избранные соч. М.: Л. 1957. - Т. 4. - Арабская географическая литература. - 920 с.

94. Крачковский И.Ю. В.В. Бортольд в истории исламоведения // Избран ные соч. М.; Л., 1958. - Т. 5. - С. 348-360.

95. Крымский А. Е. Источники для истории Мохаммеда и литература о нём.- М., 1902.- 144 е.- (Тр<по востоковед., изд. Лазаревским Инст. вост. яз. Вып. 13).

96. Крымский А. Е. История мусульманства. М., 1904. - 4. 1-2. - 178с.- (Тр. по востоковед., изд. Лазаревским Инст. вост. яз.; Вып 12 и 18).

97. Крымский А. Е. История Сасанидов и завоевание Ирана арабами.-М., 1905.- 416 с.- (Тр. по востоковед., изд. Лазаревским Инст. вост. яз.; Вып.21).

98. Крымский А. Е. История арабов и арабской литературы, светской и духовной (Корана, фикха, сунны и пр.).- М., 1911-1913.- 4.1-3.- 481 е.- (Тр. по востоковед., изд. Лазаревским Инст. вост. яз.; Вып.25).

99. Крымский А. Е. История Персии, её литературы и дервишеской теософии.- М.: 1900-1912.- 490 е.- (Тр. по востоковед, изд. Лазаревским Инст. вост. яз.; Вып.26).

100. Кудряшова А. Жанр литературной биографии // Вопр. лит. 1972. -№ 9.- С. 190-194.

101. Кузьмичёв И. Герой и народ. Раздумья о судьбах эпопеи.- М.: Современник, 1973.- 336 с.

102. Левин 3. И. Развитие основных течений общественно-политической мысли в Египте и Сирии.- М.: Наука.Глав.ред.вост.лит., 1972.-224 с.

103. Лессинг Г. Э. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии.- Л.: Гослитиздат. Ленингр.отд-ние, 1957.- 519 с.

104. Лихачёв Д.С. Древнеславянские литературы как система // Славянские литературы. VI Межд. С'езд славистов. М., 1968. - С. 5-48.

105. Лихачёв Д. С. Литература-реальность-литература.- Л.: Сов. писатель. Ленингр.отд-ние, 1981.- 215 с.

106. Лихачёв Д. С. Человек в литературе Древней Руси.- М.: Наука, 1970.- 180 с.

107. Лихачёв Д. С. Поэтика древнерусской литературы.- М.: Наука, 1979.-624 с.

108. Лихачёв Д. С. Своеобразие исторического пути русской литературы Х-ХУП веков // Рус. лит.- 1972.- № 2.- С. 3-36.

109. Лосев А. Ф. История античной эстетики: Софисты. Сократ. Платон. М.: Искусство, 1969.- 715 с.

110. Лосев А. Ф. История античной эстетики: Ранний эллинизм.- М.: Искусство, 1979.- 816 с.

111. Лотман Ю. М. Структура художественного текста.- М.: Искусство, 1970.-384 с.

112. Луконин В. Г. Древний и раннесредневековый Иран: Очерки истории культуры. М.: Глав. ред. вост. лит., 1987. - 297 с.

113. Луначарский А. В. Сбрание сочинений: В 8 т. М.: Худож. лит.,1967. Т. 8: Эстетика, лит. критика. - 654 с.

114. Массе А. Ислам. М.: Изд-во вост. лит., 1968. - 320 с.

115. Мелетинский Е. M. Поэтика мифа. М.: Наука. Ред. вост. лит., 1976.- 408 с.

116. Мелетинский Е.М. Средневековый роман: Происхождение и классии. Формы. -М.: Наука, 1983. 304 с.

117. Малетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1986. - 320 с.

118. Мец А. Мусульманский Ренессанс.-М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1973. -474 с.

119. Муродов О. М., Полякова Е. А. Трансформация мифологических и легендарных образов в таджикско-персидских хрониках XI-XV вв. -Душанбе: Дониш, 1986. 220 с.

120. Наркирьер Ф. Андре Моруа. М.: Худож. лит., 1974. - 221 с.

121. Неъматов Н. Давлати сомониён: То^икон дар асрдои IX-X. Душанбе: Ирфон, 1989. - 304 с.

122. Папанов В. Ф., Бахтин Ю. Б. Жизнь Мухаммеда. М.: Изд-во полит, лит., 1990.-495 с.

123. Петрушевский И. П. Ислам в Иране в VII-XV веках. Л.: Изд-во Ле-нингр. Гос. ун-та, 1966. - 400 с.

124. Пиотровский М. Б. Мухаммад, пророки, джепророки, кахины // Ислам в истории народов Востока. М.: 1987. - с. 9 - 18.

125. Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х т. М.: Изд. АН СССР, 1961-1964. - Т. 2. - 548 с.

126. Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х т. М.: Изд. АН СССР, 1961-1964. - Т. 3. - 503 с.

127. Полосин В. В. «Фихрист» Ибн ан-Надима как историко-культурный памятник X века. М.: Глав. ред. вост. лит., 1989. - 159 с.

128. Померанцева Г. Е. Биография в потоке времени: ЖЗЛ: Замыслы и воспоминая. М.: Книга, 1987. - 336 с.мент. Фролова Д. В. // Народы Азии и Африки. 1985.-№ 4 - С. 69-79.

129. Теория литературы: Основные проблемы в историческом освещении. М.: Изд. АН СССР, 1964. - Ч. 2: Роды и жанры литературы. - 486 с.

130. Теория литературы в связи с проблемами эстетики. М.: Высш. 1970.-379 с.

131. Типология и взаимосвязи литератур древнего мира. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1971. - 310 с.

132. Типология и взаимосвязи средневековых литератур Востока и Запада. М.: Наука. Глав. рад. вост. лит., 1974. - 576 с.

133. Тронский И. М. История античной литературы. М.: Высш. шк.1983.-464 с.

134. Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука,1977.-574 с.

135. Утехин Н. П. Жанры эпической прозы. Д.: Наука, Ленингр. отд., 1982.-184 с.

136. Фрай Р. Наследие Ирана. -М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1972.-468 с.

137. Филыптинский И. М. Арабская литература в средние века. VIII-IX вв. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1978. - 256 с.

138. Филыптинский И. М. История арабской литературы. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1985. - 526 с.

139. Халидов А. Б. Арабские рукописи и арабская рукописная традиция. -М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1985. 312 с.

140. Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы // Собр. соч. М., 1981. - Т. 3 - 431 с.189 а. Чудакова М.С. Дело поэта // Вопр. лит-ры. 1973. № 10. - С. 63-73.

141. Шарипов X. Теоретические вопросы прозы в таджикско-персидских памятниках классического периода: Дис. . д ра филол. наук. -Душанбе, 1987.-410 с.

142. Шидфар Б. Я. Образная система арабской классической литературы

143. Порудоминский В. Из заметок биографа// Вопр. лит-ры. 1982. -№ 6.-С. 196-213.165 а. Поспелов Г.Н. Теория литературы. М.: Высш. шк., 1978. - 351 с.

144. Проблемы арабской культуры: Памяти акад. И. Ю. Крачковского. -М.: Глав. ред. вост. лит., 1987. 389 с.

145. Проблемы типологии русского релизма: Сб. ст. Под ред. Храпченко М. Б. М.: Наука, 1960. - 474 с.

146. Рипка Ян. История персидской и таджикской литератур / Пер. с чеш. М.: Прогресс, 1970. - 440 с.

147. Рубинштейн С. JI. Принципы и пути развития психологии. М.: Педагогика, 1959. - 322 с.

148. Руссо Ж. Ж. Педагогические сочинения: В 2-х т. М.: Педагогика, 1981. - Т. 2: Эмиль, или О воспитании. - 334 с.170 а. Рыбников Н. Биографии их изучение. М., 1920.

149. Светоний Транквил Г. Жизнь двенадцати цезарей / Пер. с лат. и примеч. Гаспарова М. JI. М.: Наука, 1966. - 375 с.171а. Семанов С. Создать теорию жанра // Вопр. лит-ры. 1973. - № 10. -С. 47-53.

150. Сент-Бёв Ш. Литературные портреты: Крит, очерки. -М.: Худож. лит., 1970.-582 с.

151. Сервантес М. Дон Кихот. М.: Л.: Мол. гвардия, 1934. - 910 с.

152. Соловьёв В. С. К вопросу о культурных связях Средней Азии и Ираном в раннем средневековье // Борбад, эпоха и традиции культуры. -Душанбе, 1989. С. 303-307.

153. Стариков А. А. Фирдоуси и его поэма «Шахнаме» // Фирдоуси. «Шахнаме». М.: 1957. - Т. I. - С. 459-492.

154. Стенник Ю. В. Система жанров в историко-литературном процессе // Историко-литературный процесс. Л., 1974. - С.

155. Таухиди, Абу Хаййан. Об арабах и персах: Вступ. ст., пер. с араб, и ком

156. ИЧА о<.*оуАI йууЛ (3 Я-Ы^Л ЯЛ-)\ ^ ¿у. ^206. ^ <."»л.вууЛ ¡.х^- л^ у\207. Ив< у** иу*208. И*И Св¿у)! ьв^иЛ с^ ^Р

157. И УА 4вуЛ^Л иД^ДЛ ОТJ очу^ Л»^210. ^ VIс5у>иЛ ^уЛ ^ ^ 2ХХ. ( Ь«у^Л оЬ <3 «¿-и^М ц>^аЛ ¿у л^4 Исв^ил212. «^¿иЛ я^лр2X3. (3 °2X4. ^ Jl¿ у> ¿ч^ ^ ь ^ьд с^ ^ J^4215. ^ } ^¿У216 • ^ IV * ^^^»л-" (3 'сг^З ^^217. ИУ1 ¿>2X8. 'вз <3 Лл^2X9. <ЛJу»^

158. CSjaIÍJI tÄjj-Ji JIJ^I сЛвЧ jj^J221. CSjaLSJI cül-óVl jyjj222. ил i C(»-»J-v2> y*** (^UiJi223. N w iiJill Ju^ Jjll ÄbU224. 4 ^V^a с cäj yJi ^ysjiyoiU ^ jï> j á^i jjjJl 4 j>s> ¿ß -U.Í c^jU-i225. ^ 'иЧ? J^ üj*

159. ИУГ tSyUJl tÁJL-J^l ^ JUii 4 Jlp Juj£ csb*>LJrl

160. Иод c®y>uJi ^LJVI JJ^J sjjî t^-áK^. w228. ич • '<4^ i) ifb^i229. И1А iSybUJl JîUb230. \ ^nr t3y>ujl tjумJ\ ¿¿jl* (3 4¿jjl 4jjJ| ^Jljti

161. И1Л Sуь1лЙ tul^JlJ djjji) icSjLJu^l

162. И*П liijyJi 5jû—Jl <3 vj*^ 'ls^

163. ИоЛ-Ио» ¿S^aUJI OJuJl ¿4jb" c^^ OlAjj271. — £ co^Ji 2ÜJüi <jbT oiAij272. \ <wr ijyJí с jZp.fi»273. и я <\ jJi t¿ájüi j ujujiP c^jik^

164. S. ^ 1 0^ ^ Y * < 2jJb I "I I С4л« ¿JJÜI j 4ÚI J J -Uü1 4 jUt^Jl 03 J3P JbJ-l XP

165. ИЛ . J ^Jl u¿2jL¿2¿- ¿A cJ-MH JUít ¿)Ui

166. HV^ tejaUJI t^^ t) jvUii цуЛ s-0^1 ¿¿j^" 'tyj^292.293. Y £ сИ<п jSL^oi fbVi294. 9 H сtjUJ-l 5^ (3 C-.U c^J Á^Iíj

167. HTV cejwJl ^cjjb" J ijjS ctí-Ц^4 -b^si yilp

168. HV1 (Sy^UJl (J^J\ SL>- J íJájJ! ¿y t^l bip297. \ t-^Jjy. céj>-Jl ¿i cûL»s-l ^jXs298. ^ ti-jjjl г*JJ jb^-î'ôL-o-l ^Lp299. и vT íj^a tjvjJLvf (^Ji tS-ioU ¿^JLlp300. HA« Sl^ JUít JljjJlJLP301. и-и cí^uJi íjyJ\j

169. ИУЯ CO^JJJ C4J AJ"L>- JL«¿£ tJLä^l

170. ИГУ cSysläJl ct^JlSIjJÜ jt^ftl304. \\0t ÜjAÜll t^l oW j^l JUa^l JJa< JlXP fljP305. и jîi^sJs- ft^gjyJi Js306. > ^YA iûJjy tjJÜ^Jtw- »jw< ¿J3Q7 e HY<\ te-»jjo cjj^Jl eL?~ oLJ jj JU^-I308. J i^-îji ^jC

171. N^VWSybUJl te^l^l tJ^^-cl.Ijílcíijjlil4. cOtji t^jU (jL-l j>- ¿L- i ХьЛfljyj 1 J-Pb-I JU5t

172. И VI cSykliJl cùT^SJl J J^JUeÄo^Ji J, JU5i327. ^ 'Ho iiy>uJi jjv J 'j^j328. (JjS^A O-i-y jboilj ^j-i iiy^- (£ J^*1. S T'Y « 4(1)1 ji iiSyà329. 'j^* jt*^' SjwJi Ц ^ ¿1 ÂÎji^- ci

173. HV« iey>UJl leylj ÄI Jj^j JUJ£ c<bU

174. ИЛ1 cojju ¡Lp^l ùjiÀJl ^Jiil332. \ VY ^ cOlj tj^Li cjl£ I¿il»

175. HAY Ч&1 ¿p (jJÎ l. cjjJÜI JbnJl334. . ПУЛ tojjM Cf^j îilJl J JbiJii335. . \ ^АЛ cj-i^o tÄiyiil Sjj-Jl L^ ¿y> C^UI336. \ ^--сёybUJl CjwJlj <-L$jji jUt-Jl

176. HV^ tejaLÄII ihjJl éjyJl (3 ^Iji t^gikva^ JUBJI338. (•°-:>) c^j^uSLuVi 4ÄJSji^Jt JypI cjl^IJ jjjjJLbp (jjUJi339. ИЧГ cOjjy ¿à C<JU*jj Лл^Ь340. HIV ceiSjlftU-l ¡J

177. HIV cjAo cÄjjJl ëjj-Jl jjI cij-A-Jl342. 'Wit c^jU oLj jj j 01 jjI ji jvi^ ¿чJIJ цг*^

178. ЛИТЕРАТУРА НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ

179. Andrae T. Die Person Mohammeds in Leben und Glaube seiner Gemeinde. Stockholm, 1918.

180. Andrae T. Mohammad: Sein Leben und sein Glaube. Göttingen, 1932.

181. Benoist- Mechin Jacques. Arabian Destiny. Transi, by Denis Weaver. L., 1957.

182. Blachere R. Le problème de Mahomet: Essai de biographie critique du fondateur de l'islam. P., 1952.

183. Brockelmann С. Gesehichte der arabiscen Literatur. Bd. 1-2.

184. Aufl. Leiden, 1943-1949. Suppl. Bd 1-3. Leiden, 1937-1942.348.349.350.351.352.353.354.355.356.357.358.359,360.361,362,363364.365366367368369370

185. Gibb H.A.R. Shorter Encyclopaedia of Islam. Leiden, 1953.

186. Gibb H.A.R. Studies on the Civilization of Islam. London-Boston, 1962.

187. Goldziher I. Muhammedanische Studien. BD. 1-2. Halle, 1888-1890.1.n Khaldun. The Muqaddimah. An Introduction to History.

188. Vol. 1-2. Transl. from Arabic by Franz Rosenthal. N.4,1958.

189. Nasr S.H. Sciens and Civilization in Islam. Cambridge -Massachusetts, 1968.

190. O'Neill E.H. From «A History of American Boigraphy»

191. Biography' Past and Present. Selection and Critical. Essays. N 4, 1965.

192. Nicolson H. Development of English Biography. L., 1928.

193. Nicholson R.A. A Literary History of the Arabs. Cambridge, 1966.

194. Noldeke Th. Das Leben Muhammads. Nach den Quellenpopular dargestellt. Hannover, 1863.

195. Paret R. Muhammed und der Koran: Geschichte und

196. Verkundingung des arabischen Propheten. Stuttgart, 1957.

197. Rodinson M. Mahomet. P., 1961.

198. Strachey L. Eminent Victorians. L. and G., 1959.

199. Tritton A.S. Muslim Theology. L., 1947.

200. Watt W.M . Muhammad Prophet and Statesman. Oxf.,1961.

201. Watt W.M. Islamic Philosophy and Teology.L., 1962.

202. Weil G. Mohammed der Prophet, sein Leben und seine Lehre.Aushandschriftlichen Quellen und dem Koran geschöpft und dargestellt.1. Stuttgart, 1843.

203. Widengren G. Muhammad, the Apostle of God, and his Ascension. Uppsala-Wiesbaden, 1955.

204. Woolf W. From "The Art of Biography" -Biography Past and Present. Selection and Critical Essays. NY, 1965