автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Проблемы и методы изучения демографических процессов в Испании раннего Нового времени

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы и методы изучения демографических процессов в Испании раннего Нового времени"

На правах рукописи

ПРОКОПЕНКО Сергей Алексеевич

ПРОБЛЕМЫ И МЕТОДЫ ИЗУЧЕНИЯ ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ В ИСПАНИИ РАННЕГО НОВОГО ВРЕМЕНИ (КОНЕЦ ХУ-ХУП вв.)

Специальность 07.00.09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени доктора исторических наук

МОСКВА 2011

1 0 л! ' ? ГоГ\

4840000

Работа выполнена на кафедре Новой и новейшей истории исторического факультета Московского педагогического государственного университета

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор ВОЛОСЮК Ольга Виленовна

доктор исторических наук, профессор ЗВЕРЕВА Галина Ивановна

доктор исторических наук, профессор МОГИЛЬНИЦКИЙ Борис Георгиевич

Ведущая организация: кафедра истории нового и новейшего времени Института истории и международных отношений Саратовского государственного университета

Защита состоится « апреля 2011 г. в Т^^часов на засе-

дании Диссертационного совета Д 002.249.01 при Институте всеобщей истории РАН по адресу: 119334, Москва, Ленинский проспект, 32а (ауд. 1406)

С диссертацией можно ознакомиться в научном кабинете Института всеобщей истории РАН

Автореферат разослан «_ ди^^и^Ь 2011 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук

щ,

Н.Ф. Сокольская

Общая характеристика работы. Диссертация посвящена анализу изучения демографических процессов в Испании раннего Нового времени. В работе рассматриваются этапы, а также закономерности развития историко-демографической мысли и исторической демографии в Испании на протяжении Нового и новейшего времени; характеризуются исследовательские подходы, методы и полученные результаты в ходе изучения стационарной и квазидинамической моделей демографического гомеостазиса1 применительно к Испании конца ХУ-ХУН вв.

Актуальность темы диссертации определяется следующими обстоятельствами. Во-первых, научная специализация и засилье эмпиризма в 1990-х гг. поставили в повестку дня проблему исторического синтеза. Демография по своей природе является интегральной дисциплиной. Как верно заметил один из лидеров "Анналов" П. Шоню, "демография - это не только численность людей, пирамиды возрастов, краткосрочная и долгосрочная конъюнктура, хотя, конечно, это, прежде всего. Но демография охватывает жизнь, смерть, сексуальные отношения, любовь, производство нужное для жизни, передачу приобретенного, образование, память всякого рода, перепрограммирование рассудка. Демография является ключевым элементом для объяснения системы цивилизации"2. Во-вторых, несмотря на радикальные изменения современного мира, связанные с формированием глобальной цивилизации, сохраняется значительная преемственность исторических эпох. Это объясняется во многом существованием устойчивых институтов и форм организации общества. Историческая демография, которая в немалой степени занимается мало изменчивой биологической природой человека, рассматривает процессы именно "болыиой продолжительности". В-третьих, из-за неравномерности исторического развития сохраняет практический интерес сопоставление закономерностей функционирования традиционного типа воспроизводства населения прошлых эпох и демографических процессов современных "развивающихся" стран.

1 Автором принята транслитерация термина homeostasis, предложенная IO.JI. Бессмертным. Под демографическим гомеостазисом понимается способность открытой системы народонаселения поддерживать равновесие благодаря внутренним механизмам саморегуляции. В научной литературе также встречается другая трактовка понятия: как эндогенного саморегулирующегося механизма динамического равновесия. В диссертации категория "демографический гомеостазис" используется в значении, как свойства открытой равновесной системы, так и в значении механизма.

2 Chaunu P. Rétrohistoire. Racines et Jalons. Portraits et Galerie. - Paris, 1985. -P. 344.

В частности, продовольственная помощь ООН (ФАО) государствам Азии и Африки строилась и строится с учётом неомальтузианских представлений о взаимовлиянии роста населения и бедности. В-четвёртых, актуальность диссертации определяется тем, что изучаемый временной отрезок представляет собой переходную эпоху, как и сегодняшний этап в развитии человечества. Углубление знаний о закономерностях предшествующих переходных периодов позволяет понять особенности современной эпохи. В дополнение ко всему российское общество столкнулось сегодня с острым кризисом народонаселения, что усилило интерес к демографической проблематике, породило зачастую спекулятивные суждения о характере демографического перехода в нашей стране, некорректное сопоставление с другими современными обществами и историческими эпохами.

Научная новизна исследования. Данная диссертация является комплексной работой на стыке исторической демографии, демографии, социальной истории, истории медицины. Это первое в российской испанистике специальное исследование, посвященное испанской исторической демографии на примере анализа конкретно-демографических процессов Испании раннего Нового времени. Выявлена периодизация и дана характеристика этапов становления и эволюции историко-демографической мысли и исторической демографии с XVI в. по настоящее время; описаны прямые и частично косвенные источники по исторической демографии Испании раннего Нового времени; систематизированы представления об особенностях демографического развития Испании конца ХУ-ХУН вв. с помощью категорий "демографический гомеостазис", "стационарная демографическая модель" и "квазидинамическая демографическая модель", "демографическая субмодель", а также рассмотрены возможности социально-дифференцированного анализа демографического поведения.

Объектом исследования являются испанская историческая демография и труды испанистов, изучающих демографические процессы Испании раннего Нового времени.

Предмет диссертации - процесс изучения и результаты изучения демографических процессов, эволюции демографических и социально-демографических параметров испанского общества XVI-XVII вв., механизмов его гомеостазиса.

В связи с этим ставятся следующие цели:

- Охарактеризовать становление и развитие исторической демографии в Испании в международном контексте как самостоятельной научной дисциплины;

- Проанализировать конкретно-исторические изыскаиия о динамике народонаселения в Испании ХУ1-ХУП вв., а также о демографических и социально-демографических характеристиках испанского общества.

Для реализации указанных целей сформулированы и решены задачи:

1) Выявление этапов формирования ядра историко-демографической проблематики Испании раннего Нового времени и эволюции историко-демографической мысли и исторической демографии в Испании на протяжении ХУ1-ХХ вв.

2) Анализ особенностей испанских демографических источников ХУЬХУП вв.

3) Реконструкция динамики населения Испании в раннее Новое время и сопоставление существующих точек зрения на механизмы этой динамики и демографического гомеостазиса в целом.

4) Описание подходов к классификации демографических переменных, а также характеристика черт "испанской" стационарной и квазидинамической демографической моделей и субмоделей, существовавших на территории Испании в ХУГ-ХУН вв.

5) Характеристика современных подходов и результатов изучения взаимодействия демографических и социальных переменных на испанском материале раннего Нового времени.

В географическом смысле конкретно-историческая тематика исследования охватывает ядро испанского государства: Кастильскую Корону (без Индий и европейских владений) и бблыпую часть Арагонской Короны (без Сицилии, Сардинии и Неаполитанского королевства). Территориально границы данного объекта практически совпадают с пределами современной Испании.

Ограничение хронологических рамок конкретно-исторической проблематики концом XV, XVI и XVII столетиями продиктовано цельностью периода как переходной эпохи от Средневековья к Новому времени. В социально-экономическом смысле это этап генезиса и становления капиталистических отношений, прерванный силой ряда обстоятельств, в результате чего реализовался т. н. обратимый вариант развития капитализма. В политическом плане - это этап консолидации испанского национального (метанационального) государства и государственности (абсолютизма). Большая часть этого периода приходится на время правления испанских Габсбургов (1516-1700), чьи династические интересы, представления об универсальных ценностях и задачах наложили заметный отпечаток на формы и содержание испанского "Нового государства". Генезис капитализма деформировал и усложнил социальные структуры (вплоть до фрагментации общества на некоторых фазах развития),

изменил привычный уклад жизни сотен тысяч людей, стереотипы их поведения. Это в свою очередь отразилось на характеристиках демографических моделей и субмоделей.

В указанный хронологический интервал вписались практически все фазы т.н. "неомальтузианского цикла" на территории Испании. С точки зрения истории народонаселения данный период представляет собой лучше всего документированный цельный отрезок эволюции воспроизводства населения традиционного типа для стран Западной Европы.

Степень изученности темы. Исследования отечественных специалистов могут быть сведены к трём неравнозначным группам. Это работы по исторической демографии общего характера, в которых затрагиваются проблемы зарубежной истории и историографии, крайне немногочисленный перечень статей по историко-демографическим процессам в Испании, а также конкретно-исторические и историографические работы наших испанистов по социальной истории, где рассматриваются смежные сюжеты.

Развитие российской исторической демографии повторяло траекторию эволюции дисциплины в Европе. В рамках позитивистского подхода на рубеже Х1Х-ХХ вв. в исторических работах стала появляться информация о народонаселении. Но в советское время лидерство в области изучения проблем народонаселения прочно захватили демографы. Представитель т.н. "этнической демографии" В.И. Козлов сформулировал суть претензий к историкам: 1) Статичность и несистематичность использования демографической информации. 2) Излишне резкое разграничение с конца 1930-х гг. "общества" и "народонаселения" при изложении основ исторического материализма. 3) Сведение роли народонаселения в общественном развитии к второстепенному показателю - плотности населения3. Ведущий вклад в формирование советской традиции изучения демографических проблем всеобщей истории внесли М.В. Пту-ха и БД. Урланис. Эти учёные на основе опубликованной национальной статистики и данных зарубежных специалистов сумели наметить вехи эволюции европейского народонаселения.

Усилиями экономистов-демографов в 1960 гг. появились исследования по организации статистических служб в зарубежных странах, что было важно для понимания формирования источниковой базы исторической демографии4. В 1960-1970 гг. важную роль в

3Козлов В.И. Динамика численности народов. - М., 1969. - С. 8-9.

4 См., напр.: Маслов П. Критический анализ буржуазных статистических публикаций. - М., 1955; Рябушкин Б.Т., Симчера В.М. Очерки международной статистики: Методология и организация. - М., 1981.

пропаганде достижений зарубежной исторической демографии сыграли сотрудники Отдела демографии НИИ ЦСУ СССР. Отмечу также деятельность другого важного центра по изучению проблем народонаселения, который находился и находится на экономическом факультете МГУ. Специалисты этих двух центров, в частности, проанализировали современное состояние исторической демографии за рубежом5. Знакомство советских читателей с трудами ведущих зарубежных специалистов - Л. Анри, Дж. Хаджнала, П. Ласлетга, А. Сови, позволило довольно быстро поднять уровень демографических и историко-демографических исследований в СССР.

Из многочисленных работ, которые можно отнести к жанру исторической демографии, выделю за высокий теоретический уровень, логику использования категориального аппарата и стремление выйти за рамки догматического марксизма труды А.Г. Вишневского, В.И. Козлова, С.Н. Брука, Д.К. Шелестова. Особо подчеркну значимость монографии Вишневского "Демографическая революция"6. Важное методологическое значение имеют содержательный анализ Вишневским механизма демографического гомеостазиса; характеристика понятий "структура смертности" и "структура рождаемости", сущности изменения этих структур при демографическом переходе; соотношение и механизм взаимодействия "брачного поведения", "полового поведения" и "репродуктивного поведения" с точки зрения влияния на рождаемость; уточнение им границ понятий "демографический переход", "демографическая революция" и "демографический взрыв".

В 1970 гг. к исторической демографии обращаются и историки. В 1974 г. в Таллинне состоялся первый Всесоюзный семинар по исторической демографии, на котором, в частности, констатировали факт признания самостоятельности дисциплины, как демографами, так и историками7. В 1976 г. впервые в советской демографической

Очерк изучения развития международно-признанной статистики в России дан С.И. Бруком и В.М. Кабузан в третьей главе второго раздела коллективного труда Историческая демография: проблемы, суждения, задачи / Отв. ред. Ю.А. Поляков. - М„ 1989. - С. 120-132.

5 См., напр.: Вишневский А.Г., Кон И.С. Предисловие // Брачность, рождаемость, семья за три века / Отв. ред. А.Г. Вишневский и И.С. Кон. - М., 1979. - С. 3-5; Шелестов Д.К. Историческая демография. - М., 1987. -С. 42-54.

6 Вишневский А.Г. Демографическая революция. - М., 1976.

7 Шелестов Д.К. Основные этапы развития исторической демографии // Историческая демография: проблемы, суждения, задачи / Отв. ред. Ю.А. Поляков. - М„ 1989. - С. 24.

литературе был опубликован специальный очерк об исторической демографии, авторы которого Г.Е. Ананьева и А.П. Судоплатов дали обобщённую характеристику этой области знаний8. С обзором состояния дел в зарубежной исторической демографии Нового времени и в советской историографии выступили таллиннский историк X. Пали и специалист в области исторической географии В.В. Са-маркин9. Появляются труды о школе "Анналов", в которых также рассматриваются достижения французских историков в области исторической демографии10. В 1983-1986 гг. бюро Отделения истории АН СССР дважды рассматривало вопрос развития исторической демографии в стране. В 1984 г. была создана Комиссия по исторической демографии, а в 1985 г. она на правах секции вошла в Научный совет по исторической демографии и исторической географии. В том же году Совет и Комиссия участвовали в обсуждении историко-демографических проблем в Институте всеобщей истории . Однако не стоит переоценивать масштабы исследований в сфере зарубежной истории. Характерно, что в третьем томе "Истории Европы" - труде, ставшем рубежным для советской историографии - демографии раннего Нового времени было отведено только две страницы12.

Наибольшую активность в этот период среди специалистов-всеобщников проявлял Ю.Л. Бессмертный. Анализ его научных трудов по исторической демографии (всего 31) показывает, что пик занятий этой темой пришёлся на 1984-1994 гг. Как свидетельствует траектория эволюции его научных интересов, историческая демография оказалась полустанком на пути следования от социальной истории к исторической антропологии. Опора, по понятным причинам, на нарративные, генеалогические, просопографические и нор-

8 Ананьева Г.Е., Судоплатов А.П. Историческая демография // Система знаний о народонаселении/Под ред. И. Д. Валентея.-М., 1976.-С. 225-237.

9 См., напр.: Палли X. Некоторые характеристики развития семьи в странах

Западной Европы ХУН-Х1Х веков (по материалам зарубежных исследований) // Брачносгь, рождаемость, семья за три века / Отв. ред. А.Г. Вишневский и И.С. Кон. - М., 1979. - С. 169-182; Самаркин В.В. Историческая демография западноевропейского средневековья // Вопросы истории. - 1977. -№ 2. -С. 186-192.

См.: Соколова М.Н. Современная французская историография. - М., 1979; Афанасьев Ю.Н. Историзм против эклектики. - М., 1980. " Шелестов Д.К. Основные этапы развития исторической демографии. - С. 27-28.

12 История Европы. Т. 3. От средневековья к новому времени (конец XV-первая половина XVII в.) / Отв. ред. Л.Т. Мильская и В.И. Рутенбург. - М„ 1993.-С. 31-32.

мативные источники, данные антропонимики подталкивали историка к усиленному изучению представлений и повседневной практики. Как отметил Ж. Ле Гофф, редкое использование современными западными специалистами этих документов придало исследованиям Бессмертного научную оригинальность и значимость13. Можно согласиться со специалистами в том, что наиболее важным в теоретическом смысле было введение в научный оборот учёным понятия "вид воспроизводства населения" как составной части более общей категории - "исторического типа воспроизводства населения"14. Период ранней Новой истории охарактеризован им на основе вторичных источников. Тем не менее, учитывая лидирующие позиции французской исторической демограф™, анализ Ю.Л. Бессмертным достижений зарубежных исследователей в области конкретно-исторического изучения народонаселения раннего Нового времени придаёт его наблюдениям значительную ценность.

Испания была вне зоны внимания советских демографов. Испанскую фактуру можно встретить в работах некоторых исследователей (X. Палли, В.И. Козлов, С.Н. Брук, В.М. Кабузан), но лишь как второстепенный иллюстративный материал. Это объяснялось как периферийным положением страны, так и отсутствием должной лингвистической подготовки наших специалистов. Характерно, что по истории Испании привлекалась, как правило, франко- и англоязычная литература. Потому перечень исследований по исторической демографии Испании в Новое время исчерпывается обзорной статьей В.В. Кулешовой "Испания" в "Демографическом словаре"15 с крайне лапидарными сведениями и рефератом С.Д. Червонова трёх статей аргентинцев из центра К. Санчеса Альборноса по проблемам исторической демографии средневековой Испании.16 Сведения о численности населения страны в XVI в., почерпнутые в трудах X.

13JIe Гофф Ж. Средневековье Юрия Бессмертного // Homo Historicus. -Кн. I.-С. 164.

'"Рецензия М.Б. Денисенко на книгу: ЮЛ. Бессмертный. Жизнь и смерть в средние века. Очерки демографической истории Франции // Вопросы истории. - 1994. -№ 3. - С. 187.

Демографический энциклопедический словарь / Гл. ред. Д.И. Валентей. -М., 1985. -С. 157-158.

16 Червонов С.Д. Первые исследования по демографии испанского средневековья (Обзор) // Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии. К XVI Международному конгрессу исторических наук (Штутгарт, август 1985). Реферативный сборник / Отв. ред. Ю.Л. Бессмертный, A.JI. Ястребицкая. - М., 1984. - С. 151-167 (или Червонов С.Д. Испанский средневековый город / Редакторы-составители: О.В, Ауров, Е.И. Щербакова. - М., 2005. - С. 307-322).

Руиса Альманса, можно найти в содержательных статьях Э.Э. Ли-тавриной, посвященных социально-экономическим проблемам страны в эпоху испанского "Золотого века"17, в ряде обобщающих и специализированных исследований18.

Большее освещение получили в нашей литературе сюжеты социальной истории. Наибольший интерес привлекало прошлое этнорелигиозных и этнокультурных меньшинств. О евреях, в связи с их преследованиями инквизицией, писали в разное время историки С.Г. Лозинский19, А.Е. Кудрявцев20, И.Р. Григулевич филолог З.И. Плавскин22. Работа последнего написана на основе фондов библиотеки известного американского испаниста Г.Ч. Ли с использованием новой информации о численности иудеев в конце XV в. Культурологический подход в изучении иудеев и конверсос позднего Средневековья с успехом реализует в последние годы Г.С. Зеленина23. Этноисторшо морисков с привлечением демографического материала изучал арабист Р.Г. Ланда24. Он, в частности, привёл данные французских испанистов о численности морисков на момент высылки, количестве депортированных и о географии диаспоры. Плодотворную работу в области изучения испанских благородных XVI-XVII вв. уже много лет осуществляет В.А. Ведюшкин. Ему же принадлежит статья, где дана типология внутренних миграций в Испании того времени25. Отечественные историографические исследова-

17 См., напр.: Литаврина Э.Э. Некоторые проблемы генезиса капитализма в испанской деревне XVI в. // Проблемы испанской истории. 1975 / Отв. ред. И.М. Майский. -М., 1975. - С. 156-157.

18 См., напр.: Абрамсон М.Л., Сказкин С.Д., Штейн А.Л. Испания в XVI -первой половине XVII в. // Всемирная история. T. IV / Отв. ред. М.М. Смирин. - М., 1958. - С. 247-277; Свет Я.М. Севильская западня. -М., 1969.

19 Лозинский С.Г. Социальные корни антисемитизма в средние века и в новое время. - М„ 1929. - С. 103-119.

20 Кудрявцев А.Е. Испания в средние века. - Л., 1937.

21 Григулевич И.Р. Инквизиция. - 2-е изд., испр. - М., 1976.

22 Плавскин З.И. Испанская Инквизиция: палачи и жертвы. Исторические очерки.-СПб., 2000.

23 См., напр.: Зеленина Г.С. От скипетра Иуды к жезлу шута: Придворные евреи в средневековой Испании. - М., 2008. Перечень её работ см.: http://cbjs.rggu.ru/article.html?id=78356

24 Ланда Р.Г. В стране Аль-Андалус через тысячу лет. - М., 1993; Landa R.G. Le rôle économique et social des morisques en Espagne // Mélanges Louis Cardaillac ! Zaghouan (Tunisie), 1995. - P. 395-409; Он же. Мориски в Магри-бе // Вопросы истории. - 1997. - № 3. - С. 51-59.

25 См., напр.: Ведюшкин В.А. Испания // История Европы. Т. 3. От средневековья к новому времени (конец XV - первая половина XVII в.) / Отв. ред.

ния в смежных областях исторического знания Испании (социальная история, этнология) представлены содержательной статьёй Г.А. Поповой 6.

Для западной историографии в целом, и испанской в частности, до последнего времени была свойственна недооценка значимости анализа историографического процесса, особенно современного. Это замечание касается и исторической демографии. Тем более что такой ситуации способствует представление о позднем времени конституирования самой дисциплины. В результате в мировой испанистике нет специальных исследований о развитии исторической демографии в Испании. Мы располагаем на сегодня только региональными историографическими работами (по Каталонии монография А. Симона-и-Тарреса27, статья по Наварре А. Гарсиа-Санса Маркотеги28) или исследованиями проблемно-историографического характера. Из трудов последнего типа особо отмечу информативный обзор Д.-С. Реера и A.B. Лобо об испанских источниках по исторической демографии29; по историографии морисков монографию М.А. де Баньеса Ибарро30, а также статьи о т.н. второй христианской колонизации Гранадского королевства И. Ариаса де Саавед-ра31, Р.Г. Пейнадо Сантаэльи32 и М. Баррьоса Агилера33.

JI.T. Мильская и В.И. Рутенбург. - М., 1993. - С. 98-106; Он же. Кастильское дворянство XVI в. и "чистота крови" // Элиты и этнос Средневековья / Отв. ред. А.А. Сванидзе. - М., 1995. - С. 163-169; Vedyushkin V. Migration and Social Mobility (The Castilian Nobility in the Sixteenth Century) // Le migrazioní in Europa. Sec. XIII-XVIII / a cura di S. Cavaciocchi. - Firenze, 1994. -P. 677-682.

26 Попова Г.А. Хулио Каро Бароха: историк или антрополог? // Испанский альманах. Вып. 1 / Отв. ред. С.П. Пожарская. - М., 2008. - С. 94-109.

27 Simón i Tarres A. Aproximació al Pensament Demográfic a Catalunya. - Barcelona, 1995. -171 p.

28 García-Sanz Marcotegui A. El estado de la cuestión de la demografía histórica en Navarra desde el siglo XVI hasta el presente // Demografía histórica en España / Eds. V. Pérez Moreda y D.-S. Reher. - Madrid, 1988. - P. 324-338.

29 Reher D.-S., Lobo A.V. con la colaboración de García Sestafe J.V. Fuentes de información demográfica en España. - Madrid, 1995. - 111 p.

30 Bañes Ibarro, M.A. de. Los moriscos en el pensamiento histórico. Historiografía de un grupo marginado. - Madrid, 1983. - 166 p.

31 Arias de Saavedra I. Granada en el siglo XVI. Panorama de la historiografía reciente//Hispania.- 1990. --№ 176.-P. 1259-1283.

32 Peinado Santaella R.G. La repoblación del Reino de Granada. Estado de la cuestión y perspectivas de la investigación // La reconquista de los reinos hispánicos. - Zaragoza, 1991.-P. 173-344.

33 Barrios Aguilera M. Sobre los moriscos del Reino de Granada y el fin del "País Islámico". Preguntas y propuestas de estudio // Actas Simposio Internacional de

Теоретической основой исследования является марксистско-ориентированная философия истории. При этом марксизм понимается как открытая и развивающаяся система, проверяющая правоту выводов практикой. Такой самокритичный и творческий настрой тем более важен для демографов ввиду переоценки ортодоксальным марксизмом социального начала в человеке в ущерб биологическому.

В основные дискурсы современной марксистско-ориентирован-ной философии истории входят представление о стадиальности исторического процесса; такие категории как общественно-экономическая формация (социально-исторический организм - со-циор), социально-экономический уклад. Наиболее плодотворно эвристические возможности марксизма в 1960-1980 гг. реализовывали марксисты и неомарксисты Италии, Франции и Испании. Важным прорывом в преодолении догматического марксизма, который господствовал в советском обществоведении, стали работы Ю.И. Семенова34 и В.П. Илюшечкина35. В частности, четырехстадиальная теория прошлого человечества синолога В.П. Илюшечкина (как и теория У. Ростоу) достаточно хорошо соотносится с демографическими макромоделями или с историческими типами воспроизводства населения. Главными результатами ревизии как ортодоксального, так и догматического вариантов марксизма стали отрицание форма-ционно-классового редукционизма, отказ от универсальности категории "формация", предложение о характеристике обществ в переходные эпохи как "многоукладных", т.е. без чёткой формационной принадлежности36. Немаловажное влияние на такую эволюцию оказал пересмотр взглядов на природу процессов неравновесных систем, отказ от представления о "точных науках" как номотетичных,

Mudejarismo. Mudéjares у moriscos. Cambios sociales y culturales. - Teruel, 2004.-Р. 401-436.

34 См., напр.: Семенов Ю.И. Категория «социальный организм» и eä значение для исторической науки // Вопросы истории. - 1966. - № 8. - С. 88-106; Он же. Теория общественно-экономических формаций и всемирная история // Теория общественно-экономической формации. - М., 1978. - С. 126-164; Он же. Философия истории. - М., 2003.

35 См.: Илюшечкин В.П. Рентный способ эксплуатации в добуржуазных обществах древности, средневековья и нового времени. - М., 1971; Он же. Общее и особенное в развитии добуржуазных классовых обществ (к постановке проблемы применительно к древнему и средневековому Китаю) // Социальная и социально-экономическая история Китая / Под ред. В.П. Илюшечкина. - М„ 1979. - С. 5-24.

36 Левковский А.И. Социальная структура развивающихся стран. - М., 1968. -С. 12-16.

а, следовательно, переосмысление общего и особенного в методологических процедурах гуманитарных и естественных наук37. Лучшие образцы конкретно-исторической реализации этих положений представлены в трудах видного французского испаниста П. Вилара, академика Ф. Мартина Руиса, Дж. Фонта™ Ласаро.

Отмечу также приоритет К. Маркса в осознании значимости учёта аксиологического фактора ("идеологического подтекста"38). Развитие этого подхода, обогащенного неокантианской традицией ин-териоризации исторического исследования39, процедурой триангуляции (особенно т.н. внутриметодологической и межметодологической)40 нужно рассматривать в качестве необходимого условия для современного историографического анализа.

В основу диссертационного исследования положен диалектический подход и такие методологические принципы, как историзм и системность.

Диалектический подход применительно к эпистемологии означает отрицание чистой онтологии и чистой гносеологии. Следовательно, анализ гносеологических проблем осуществляется в единстве с постановкой и решением проблем социального бытия и как предметно-практическая деятельность. При этом "дилемма Риккер-та" игнорируется, а формально-логическое изучение языка науки не рассматривается в качестве гносеологической задачи. Для исторической демографии, оперирующей массовыми статистическими источниками, значимость диалектики возрастает в связи с тем, что современное понимание самой научности и принципов научности трансформировалось в спор-оппозицию между "количественника-ми" и "качественниками" о границах применения количественных и качественных методов в научных исследованиях.

Историзм, требующий учёта исторического контекста, при изучении человека, его мышления и общественных институтов, до сих пор остаётся краеугольным камнем историков41. Не случайно по-

37 См., напр.: Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из Хаоса. Новый диалог человека с природой. -М., 1986. - С. 14-16,28-29.

38 Уайт X. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века. -Екатеринбург, 2002. - С. 27,60.

39 См., напр.: Колосов Н.Е. Как думают историки. -М., 2001.-326 с.

40 См., напр.: Качкин А.В. К методологии социальных наук // Левинтовские чтения. Выпуск первый / Отв. ред. С.А. Прокопенко. - Ульяновск, 2006. -15-23.

41 Автор отдаст себе отчёт в сложности проблемы. С одной стороны, постоянные атаки на историзм (Б. Кроче, М. Хайдеггер, Л. Витгенштейн, "первоначальный" М. Фуко, в определенной мере современный т.н. "медиева-лизм") отражают реальную сложность познавательной практики, в т.ч. су-

пытки рада этнологов исследовать культурные явления вне конкретных временных рамок оказались несостоятельными42. Этот опыт приобретает особую значимость ввиду того, что именно из этнологии посредством механизма "трансляции" ("диффузии") в историческую науку в XX столетии проникли семиотико-структуральные конструкты и многие концепции.

Принцип системности реализуется многопяаново. Во-первых, демографические переменные рассматриваются в качестве компонентов единого целого, известного как тип ("модель", "режим") демографического воспроизводства. Во-вторых, в отличие от представителей до сих пор присутствующего в нашей демографии "стационарного" подхода, декларирующих то, что миграции не входят в предмет данной дисциплины,43 я рассматриваю народонаселение Испании как динамичную систему. Поэтому значительное место в исследовании отведено миграциям. В-третьих, сами демографические модели выступают как подсистемы единого целого - общества. Потому в диссертации прослеживаются важные аспекты взаимодействия демографических переменных с социальными, экономическими, ментальными и биологическими факторами.

Среди конкретно-исторических методов44, использованных в работе над диссертацией, выделю историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический и историко-системный. Для моей работы также полезной оказалась процедура исследования в рамках системно-структурального анализа (или интегрально-аналитического метода) таких структур как "город"46 и "этносоци-

ществование противоречия между когнитивными и идеологическими функциями исследователя. Это хорошо видно сейчас на примере "нового лингвистического поворота" ("вербальной фикции" по X. Уайту) и увлечения проблемами дискурсов самого исследователя. С другой стороны, за ритуальными расшаркиваниями в адрес принципа историзма зачастую скрывается незнание, и даже нежелание знать аргументы оппонентов.

42 См.: Крёбер А.Л. Избранное: Природа культуры. - М., 2004. - С. 10-И; Леви-Строс К. Место антропологии среди социальных наук и проблемы, возникающие при её преподавании. - М., 1983. - С. 305-339.

43 См., напр.: Борисов В.А. Демография. - М., 2003. - 339 с. - С. 14-15.

44 Широкое гносеологическим обоснование этих методов сделал А.И. Уваров. См.: Уваров А.И. Гносеологический анализ теории в исторической науке. - Калинин, 1973. - гл. V.

45 См. подр.: Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1984. - С. 159-191. Наиболее детально вопросы применения системного метода в истории рассмотрены А.И. Ракитовым. См.: Ракитов А.И. Историческое познание. - М., 1982. - Гл. 2.

альная общность"47. Из-за значительной административно-налоговой специфики Испанской монархии, да и самой Кастильской короны, что серьёзнейшим образом сказалось на формировании источников, были использованы элементы стадиально-регионального метода (А.Н. Чистозвонов). В связи с органическими дефектами ранних цензов и дефицитом цензов по XVII в. для прояснения спорного вопроса о динамике численности населения применялись разновидности историко-ретроспективного метода. При исследовании проблемы устойчивости демографических субмоделей и вектора их изменения использовались специальные демографические (количественные) методы.

Отбор источников диссертации диктовался предметом исследования, пониманием необходимости выборочной перепроверки историографического материала конкретно-историческими данными, а также доступностью самих источников. Основная информация собрана в библиотеках Москвы, Ленинграда, Мадрида, Алькала де Энарес, Севильи. Также использованы возможности МБА, Internet'a и Intranet'a. Значимость последних особенно возросла в 1990-е гг. в связи с катастрофическим сокращением поступлений в страну зарубежной научной литературы, а в 2000-е гт. благодаря развитию информационных технологий и присоединению Испании к Берлинской конвенции 2003 г. о свободном доступе к научной информации.

Для ориентации в специализированной литературе "докомпьютерного" периода использован библиографический справочник "Historical Abstracts. Bibliography of the World's Historical Literature -ABC - Clio Information services (California)" с выборочной перепроверкой no "índice histórico español" (Barcelona: Teide, 1955, 1957), "Libro español" (1965, 1975) и "Bibliographie internationale de la Démographie historique" (1982). При обработке журналов до конца 1980-х гг. использовался метод сплошной выборки (для профильных и по настоящее время), в последующий период - электронные

46 Лапшин В.А. К структуре понятия "город" // Категории исторических наук У Отв. ред. В.Н. Боряз. - М„ 1988. - С. 115-127; Миронов Б.Н. Русский город в 1740 - 1860-е годы. - Л., 1990. - 271, [1] с.

47 Caro Baraja J. Inquisición, brujería у criptojudaísmo. - Barcelona, 1974. - 292 P-

поисковые системы общего характера48 и специализированных цен-

49

тров .

Изученные испанские конкретно-исторические источники можно свести к следующим группам:

1) Опубликованные цензы и переписи.

2) Опубликованные антологии законов, а также трактаты и извлечения из трактатов интеллектуалов (в т.ч. "арбитристов", "про-ектистов", "моралистов" и "просветителей") ХУ1-ХУП1 вв.

3) Факсимильные публикации словарей Нового времени.

Историографические источники включают в себя:

1) Справочные издания.

2) Интернет- и Интранет-ресурсы специализированных международных и испанских центров демографической истории, экономической истории, архивов и университетов.

3) Монографические и коллективные исследования, статьи из сборников, журналов и ежегодников отечественных авторов.

4) Рукописи (диссертации) российских специалистов.

5) Переводные монографические исследования и статьи зарубежных авторов.

6) Исследования на семи современных иностранных языках, в т.ч. материалы МКИН; МКЭИ; публикации конгрессов и конференций, проведённых под эгидой Международной комиссии по исторической демографии, АОЕН, Испанской ассоциации экономической истории, различных университетов и исследовательских центров, а также монографии и статьи из 58 журналов и ежегодников.

Научная значимость диссертации заключается в том, что представленные материалы позволяют понять закономерности эволюции демографической мысли и исторической демографии Испании, а также современного этапа развития зарубежной исторической демографии. Знание демографической истории Испании - ведущего европейского государства раннего Нового времени, обогащает наши представления о диалектике взаимодействия социального и биологического, о чертах присущих той эпохе, о закономерностях перехода от феодализма к капитализму. Испания - одна из первых стран, где произошла ранняя трансформация спорадически возникающих

48 Из новейших статей в испанистике по теме см.: Rubio Liniers М.С. Fuentes bibliográficas para la historia en internet. Estado de la cuestión // Hispania. -2006. - № 1 (222). - P. 142-153.

49 Особо выделю сайт Лаборатории исторической демографии Льежского университета (режим доступа: www.ulg.ac.be/hiecosocMdh/fr/aboutfr. shtml), а также сайт Ассоциации исторической демографии Испании (ADEH), через который можно зайти на сайты подобных ассоциаций других стран. -Режим доступа: http://www.ucm.es/info/adeh.

элементов капитализма в относительно устойчивую подсистему. Существуют различные вариации объяснения этого феномена в рамках неоклассических, ортодоксально-марксистских, неомарксистских и др. парадигм. Огромный эмпирический материал, введённый в научный оборот после публикации работ выдающегося американского испаниста Э. Дж. Гамильтона, настоятельно требует переосмысления имеющихся концепций. В частности, необходимо посмотреть под этим углом зрения на саму проблему "системообразующего фактора" в генезисе капитализма; на уровни, иерархию, степень, формы взаимодействия таких агрегатных переменных как народонаселение, внешняя торговля, внутренняя торговля, производство и проч.

Практическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертации полезны для понимания закономерностей современного развития исторической демографии в Западной Европе, которая по уровню и масштабам явно опережает отечественную. Речь идёт, прежде всего, о теоретических установках и методологических подходах, разработке специальных методик, которые, несмотря на особенности источников, применимы для изучения российской истории. Анализ конкретно-историографических проблем важен для осмысления закономерностей эволюции исторической демографии, её места в системе гуманитарных дисциплин, развития испанской исторической науки и испанистики в целом. Конкретно-исторический материал можно использовать для уточнения представлений об истории населения Испании и Западной Европы в раннее Новое время, об истории Испании ХУ1-ХУП вв., а значит для компаративного анализа прошлого Европы. Результаты проведённого исследования полезны при написании учебников и чтении историографических, а также страноведческих курсов по истории Испании, романских и латиноамериканских стран.

Апробация работы. Диссертация была обсуждена на заседании Отдела западноевропейского Средневековья и раннего Нового времени ИВИ РАН.

Результаты исследования диссертационной тематики освещались в докладах и сообщениях на I Международной конференции исто-риков-клиометристов (Донецк, 1991), Всесоюзной конференции "К 500-летию открытия Америки" (Москва, 1992), Международной научно-практической конференции "Россия, Восток, Запад" (Владимир, 1997), II Международной конференции испанистов (Москва, 1999), Всероссийской конференции "Проблемы изучения военной истории" (Самара, 2005), П и III Всероссийских конференций по исторической демографии (Сыктывкар, 2005 и 2007), VII Конгрессе этнографов и антропологов России (Саранск, 2007), Международ-

ной конференции VI Валентеевские чтения (Москва, 2010), III Всероссийском симпозиуме по исторической демографии (Сыктывкар, 2010).

Структура диссертации. Диссертация объемом 636 страниц состоит из "Введения", четырёх глав, "Заключения", "Списка использованных источников", который включает 764 наименования на 84 страницах, и из четырёх приложений. В Приложении I дан перечень использованных журналов и периодических изданий (всего 61). Приложение II содержит "Перечень таблиц и рисунков (диаграмм и графиков) диссертации" (13 таблиц и 10 рисунков, в т.ч. 3 графика, 6 диаграмм, 1 карта-схема); Приложение III включает в себя краткую характеристику территориально-административного устройства Кастильской короны и епископального деления Испании, а также 2 карты. В Приложении IV рассматриваются современные процедуры сглаживания миграционного эффекта для дефектных и неполных баз данных.

Основное содержание диссертации.

Первая глава "Институциональные основы изучения демографической истории Испании XVI-XVII вв." состоит из 2 параграфов.

В первом параграфе "Основные этапы развития исторической демографии в Испании" рассмотрены вопросы о времени консти-туирования исторической демографии как науки; становления и развития исторической демографии в Испании.

Следует различать процессы формирования ядра историко-демографической проблематики, становления демографии и исторической демографии как самостоятельных наук. В логическом смысле эти три процесса должны быть представлены в указанной хронологической последовательности, но исторически они взаимопереплетались. В соответствии с представлениями о значимости проблем народонаселения, характера использованных источников и методик, а также состава специалистов в истории испанской исто-рико-демографической мысли и исторической демографии выделено четыре этапа развития и дана характеристика этих этапов.

Первый этап связан с творчеством интеллектуалов ХУ1-ХУП вв.: т.н. арбитристов-экономистов, специалистов в области генеалогии, а также теологов, педагогов и правоведов. Наибольший интерес представляют арбитристы - последовательные сторонники меркантилизма в Испании. Лучший систематизатор их наследия экономист М. Колмейро Пенидо (1818-1897) включил в "Библиотеку испанских экономистов XVI, XVII и XVIII вв." более 400 авторов (в т.ч. просветителей). В большинстве своём испанские мыслители раннего Нового времени концентрировались на проблемах экономики и

фиска. Однако некоторые арбитристы XVII столетия (Гарсиа де Эр-рера-и-Контрсрас, П. Фернандес Наваретте), стали сводить упадок Испании к демографическому кризису. В этот же период предпринимаются попытки определения причин кризиса и способов выхода из него. Для этой цели эпизодически привлекаются приходские книги (С. де Монкада), некоторые цензы (Ф. Мартинес де ла Мата). Следует отметить достижения в области изучения генеалогии, которая в XVII в. достигла своего пика в лице таких представителей как X. Пельисер, А. Каррильо и особенно JI. де Саласар-и-Кастро.

Второй этап развития испанской историко-демографической мысли охватывает XVIII-XIX вв., когда среди элит испанского общества распространяются идеи рационализма, а государство начинает проявлять систематический интерес к демографической информации. Тогда же формируется квазистатистическая демография. Персональный состав демографов весьма пёстр: просветители, эрудиты, историки, экономисты, медики. Наиболее значимый результат данного периода - публикация Т. Гонсалесом Эрнандесом (1829) уцелевших цензов за 1528-1536, 1541, 1569, 1587, 1591, 1616, 1625, 1646-1647 гг., которые содержали богатую информацию о народонаселении. Отмечу также проект подготовки "Историко-географического словаря Испании" на рубеже XVIII-XIX вв. Хотя к публикации удалось подготовить материалы только по одному региону - по Стране Басков и Наварре, они свидетельствуют о высоком методологическом уровне издания. В многочисленных статьях об отдельных посёлках и в сводных статьях дана дисперсионная информация о численности домовладений, иногда о количестве жителей с конца XIV по XVIII вв. Это позволило в настоящем выявить тенденции демографической динамики региона и помочь в определении величины (коэффициента) семьи/домохозяйства. Интерес представляют также генеалогические сведения местных королевских династий и аристократических линахес. В XIX в., несмотря на многочисленность медицинских трактатов, связанных с демографической тематикой, доминировали исследования по т.н. "социальному вопросу". Из врачей-"гигиенистов" (т.е. тех, кто связывал напрямую успехи медицины с социальными преобразованиями) несомненным лидером являлся П. Фелипе Монлау. Опираясь на достижения европейской демографии, он первым в Испании стал использовать новые теоретические понятия: "средняя продолжительность жизни", "вероятность жизни", "таблицы смертности" и т.д. В середине XIX в. медики Б. Кастельянос де Лосада, Х.М. Гуардиа и др. стали пионерами в разработке сюжетов истории сексуальности и маргинальное™ (проституция, преступность). Феномен индустриализации также внес лепту в изучение городской демографии. Инже-

нер И. Серда в 1867-1868 гг. издал двухтомный труд о перспективах урбанизации, где рассмотрел структуру, проблемы и условия жизни современного ему барселонского населения. Историки к демографическим сюжетам проявляли тогда только эпизодический интерес. Тем не менее, появились региональные и локальные исследования с привлечением приходских актов и местных подворных переписей (падронес): ещё в XVIII в. - И. де Ассо по Арагону, натуралиста и историка А. Дж. (X.) Каванильеса (A.J. Cavanilles) по Валенсии; в XIX в. - X. Варгаса Понсе о Гипускоа, Капдера-и-Камина о Жероне, X. Хестосо о Севилье XVI столетия.

Третий этап развития испанской исторической демографии датируется примерно концом XIX в. - серединой XX в. Ведущую роль в эти годы продолжали играть статистики и демографы, которые группировались в основном по «ведомственному» принципу: в Географическом институте и на кафедрах географии. Налоговая реформа 1902 г. и решение о создании т.н. "Кадастра 1906 г." качественно изменили ситуацию с национальной статистической службой. Это проявилось в резком повышении уровня переписей, активной публикации результатов переписей, а также материалов текущего учёта (в частности, после почти пятидесятилетнего перерыва возобновился выпуск Anuario Estadístico de España). Общий подъём демографической науки благотворно повлиял на историческую демографию. С конца XIX века появились качественные образцы "археологической медицины" (С. Банус, позднее Г. Мараньон), фундаментальные труды по генеалогии Ф. Фернандеса де Бетанкура (Бетен-курта). По свидетельству Р. Каранде, в 1920 гг. историю населения Севильи по нотариальным протоколам изучали студенты из "Лаборатории искусства" местного университета. Сам Каранде в те же годы обнаружил в севильских архивах и использовал перепись налогоплательщиков - глав семей города за 1534 г. В 1930 гг. X. Руис Альманса вновь, после М. Колмейро, вводит в научный оборот "ценз Т. Гонсалеса". В 1940-е гг. к систематическому изучению местных каталонских переписей XV-XVI вв. приступил Ж. Маури Сера, а арагонских документов - Ж.(Г) Peraá. Тем не менее, в эти годы историческая демография оставалась в тени демографии, а главный исследовательский потенциал в этой сфере был сосредоточен на кафедрах географии.

Четвёртый - современный - этап в развитии испанской исторической демографии начинается с середины XX в. Закономерным итогом позитивных изменений стало создание в 1982 г. Испанской ассоциации исторической демографии, что в свою очередь послужило мощным стимулом для дальнейшего развития дисциплины в стране. Официальными печатными органами ассоциации с 1983 г.

являлся Boletín de la Asociación de Demografía Histórica (c 2001 r. преобразован в журнал Revista de Demografía Histórica), а также выходящий с 1999 г. бюллетень текущих событий Noticias de la ADEH.

Благотворное воздействие на эволюцию исторической демографии оказали методологические установки и наработки французских "Анналов", а затем "Кембриджской группы истории населения и социальной структуры". Главными пропагандистами "Анналов" в Испании стали представители "школы Висенса Вивеса", а позднее галисийские историки, группировавшиеся вокруг А. Эйраса Роэля. Рост популярности, начиная с 1970-х гг., методик учёных Кембриджской группы был связан с поворотом к построению динамичных демографических моделей и использованию сложных вариантов ретроспективного анализа.

В 1960-1970 гг. наиболее тесные контакты историческая демография поддерживала с экономической историей, чему в немалой степени способствовали смежные научные интересы мэтров испанистики (испанцев - X. Надаля Ольера, Ф. Руиса Мартина, А. До-мингеса Ортиса; французов - П. Вилара, Б. Венсана, А. Лапейре, Б. Беннассара, Ж.-П. Ле Флема). Первоначально, в условиях дефицита информации для т.н. достатистической эпохи, несомненная взаимосвязь экономики и населения натолкнула многих на мысль сопоставить динамику уровня смертности и цен сельскохозяйственных товаров. Логическим продолжением этой идеи стали неомальтузианские теории разного рода. Хотя последующие исследования показали ограниченность схем механизма демографического давления в неомальтузианских объяснениях кастильского кризиса XVII в., но на том этапе они стимулировали массовый интерес историков к проблемам народонаселения. В 1990-е гг. стремление понять лготивы демографического поведения стимулировало сближение исторической демографии с этнологией и с социальной историей (в том числе с отпочковавшимися от неё историей семьи, историей сексуальности, историей менталитета) и со сравнительно модными новинками - антропометрией ("биодемография" в испанской версии) и тендерной историей. Особо отмечу активность представителей последней, которая формируется в Испании с начала 1980-х гг. под влиянием американской историографии. У истоков испанской тендерной истории стояли X. Сепеда Адйн, М.К. Гарсиа-Ньето, Р.М. Капель.

Диалог с антропологами/этнологами и представителями социальной истории внёс существенный вклад в углубление понимания типологии демографических режимов. Предметом обсуждения специалистов стали в основном история семьи, домохозяйства и родственных систем. Именно в 1980-е гг. были обозначены контуры ис-

следовательского проекта, который реализуется и поныне: разработка новых методов, сравнительный анализ эволюции систем хозяйств/семей в Иберии и на территории Италии, роль в этом наследственных систем и приданого, брачные модели и влияние на них миграций. Эти процессы вдохнули новую жизнь в традиционную генеалогию, стимулируя масштабные просопографические изыскания. Сейчас в центре внимания специалистов находятся вопросы размера, композиции и структур семьи, юридические аспекты брака, ментальные проблемы ("демографическое поведение" с точки зрения социализации людей, конструирование "семейной памяти").

До 1970 гг. основные научные силы концентрировались вокруг крупных специалистов в Барселоне (X. Висенс Вивес, потом X. Надаль) и в Мадриде (Ф. Руис Мартин). Затем начинают возникать иные региональные группы. Пример тому галисийская (на базе университета Сантьяго де Компостела) во главе с А. Эйрасом Ро-элем. Эти историки специализировались на подготовке районных и локальных монографий, используя ВИС-метод. В 1983 г. исследователями валенсийского и аликантского университетов создан Seminan d'estudis sobre la població del País Valenciá (SEPPV). Его деятельность существенно повысила уровень координации научных поисков, как в масштабе этой исторической области, так и на национальном уровне. Под влиянием Ж. Репй, французских испанистов Б. Венсана и А. Лапейре, здесь активно изучалась история мо-рисков (крещёных мусульман и их потомков). В Гранаде проблематику морисков и христианских колонизации королевства разрабатывали медиевист М. Гуаль Камарена, новисты А. Домингес Ортис и М. Барриос Агилера с многочисленными учениками. Здесь же, в гранадским университете, в 1990-е гг. создаётся Instituto de Estudios de la Mujer (Т. Ортис), журнал которого Arenal. Revista de Historia de las Mujeres фактически стал издательским органом Испанской ассоциации исследования истории женщин. В университете г. Мурсия, благодаря Ф. Чакону Хименесу, сформировался центр по изучению истории семьи как института демографического и социального воспроизводства с упором на исследование наследственных стратегий. За рубежом научные школы испанистов-демографов не сложились. Вероятно, главными причинами этого являются трудоёмкость и высокая затратность обработки прямых источников. Но видные иностранные специалисты работают в тесном контакте с испанскими коллегами на индивидуальной основе. Формы сотрудничества разнообразны: чтение лекционных курсов, работа в летних школах, руководство диссертантами, соучастие в исследовательских проектах и т.д.

В настоящее время с точки зрения методологии, направлений поиска, институционального обеспечения испанская историческая демография вплотную приблизилась к мировым лидерам в этой области знаний и является одной из самых динамичных отраслей исторической науки в Испании. Это можно объяснить следующими важнейшими обстоятельствами. Во-первых, испанская демография имеет за спиной многие поколения эрудитов, демографов, географов, экономистов, историков, которые разрабатывали отдельные аспекты истории народонаселения, искали подходы к объяснению закономерностей его движения. Во-вторых, как это ни парадоксально, но сегодняшние успехи исторической демографии связаны с её долгим игнорированием официозной наукой. Постоянный интерес консервативной историографии к эпохе имперского величия Испании и засилье традиционалистов в новистике в первые десятилетия франкизма вынудили прогрессивно мыслящих историков сосредоточиться на разработке «целинных» сюжетов и проблем. В-третьих, благотворно сказалось многоканальное и многоуровневое влияние передовых историко-демографических зарубежных школ. В результате научная молодёжь Испании, восприимчивая к новому, смогла быстро усвоить новаторские подходы и наработки. В-четвёртых, плодотворной работе современных испанских историков способствует разнообразная и обильная документация - одна из лучших для Европы раннего Нового времени.

Второй параграф "Демографические источники по истории Испании ХУ1-ХУП вв. " содержит характеристику "прямых" и "косвенных" источников по исторической демографии. К прямым источникам относятся приходские книги, цензы/переписи, а также региональные цензы - т.н. падронес.

По времени начала регистрации, сохранности и географии охвата приходские книги диоцезов Кастильской короны уступают в Европе только английским. В Арагонской короне наиболее репрезентативны приходские акты на территории Каталонии. Приведена классификация видов приходских книг, подробно рассмотрена специфика основных приходских актов. К самым значимым недостаткам основных приходских актов следует отнести пространственную и временную вариативность информации в однотипных записях, а также сложность сопоставления основных типов актов из-за негомогенности информации. По совместной инициативе БЕРРУ и АБЕН в 1991 г. было решено создать унифицированные модели обработки приходских актов. Всего, исхода из информативной полноты источников, разработаны две модели-схемы карт семьи: одну для умерших, и вторую для рождённых (крещённых), а также врачующихся. Цель проекта заключается в создании предпосылок для

сравнительного анализа демографических процессов в национальном масштабе. Другая важная проблема связана с сохранностью приходских актов. Епископальная конференция Испании 26.02.1976 рекомендовала сосредоточить все приходские книги, срок хранения которых превысил сто лет, в центральных архивах диоцезов. По мере выполнения решений о централизации публикуются справочники-путеводители по церковным фондам. Для современного этапа исследования большое значение имеют результаты почти тридцатилетней работы группы Дж. Ма. Марти-и-Бонета по описанию крупных церковных архивов и почти 23 тысяч приходских хранилищ.

В параграфе проанализированы особенности ранних цензов (включая разные списки) Кастильской и Арагонской корон. С конца XV и на протяжении XVI вв. на территории Кастильской короны было проведено семь цензов и в XVII столетии - ещё пять. По качеству и частоте проведения цензов эта практика не имеет аналогов в Европе paimero Нового времени. Сравнительно достоверные цензы появляются в 1520-е гг. Самым точным для столетия считается ценз 1591 г., известный в литературе как "ценз Томаса Гонсалеса". Среди региональных цензов XVI в. наиболее значим многотомный "Relaciónes histórico-geográficas de los pueblos de España" (по Новой Кастилии). По XVII столетию существуют цензы 1616, 1631, 1625, 1646-1647, 1693-1695 гг. Однако из-за начавшегося экономического и политического упадка Кастильской короны в XVII в., вплоть до т.н. Кадастра Энсенада 1749-1753 гг. в стране не провели ни одного ценза сопоставимого по качеству с цензами XVI столетия. Информация по Арагонской короне намного худшего качества. На этих территориях административные и юридические особенности, которые негативно сказывались на документации, были ещё большими, чем в Кастильской короне. Основная часть сохранившихся документов имеет фискальное происхождение. Наиболее плохо представлены источниками сам Арагон (только ценз "1650 г.") и Майорка (1585, 1591, 1648 гг. и за 1667 г., который считается первым достоверным цензом). По Каталонии раннего Нового времени известны цензы за 1497, 1515, 1553, 1626, 1655, 1716-1718 гг. Лучше всего в Арагонской короне представлено сравнительно надёжными источниками Королевство Валенсия, в т.ч. региональными цензами 1510 г., 1527-1528 гг., т.н. цензом 1565-1572 гг. и переписью 1692 г., проведённой для организации местных воинских формирований. Учитывая активное применение ретроспективного метода, дана характеристика поздних цензов второй половины XVIII в., близких по принципам проведения к современным переписям, а также переписей XIX в. Всего за вторую половину XVIII столетия было органи-

зовано пять переписей. Материалы самого качественного ценза 1786-1787 гг. в сочетании с первичной документацией и приходскими актами делают возможным применение продольного анализа. С 1857 г. Национальный институт статистики стал проводить подушные переписи. Во второй половине XIX столетия в Испании провели шесть переписей: в 1857, 1860, 1877, 1887, 1897 и 1900 годы.

Определённые лакуны и дефекты прямых источников диктуют потребность обращения к косвенным. Ценная информация содержится в нотариальных актах, разнообразных фискальных документах, отчетах о воинских затратах, в книгах госпиталей, материалах епископальных инспекций, доказательствах "чистоты крови", в судовых регистрах и т.д.50 В целом совокупность информации из прямых и косвенных источников позволяет восстановить динамику населения Кастильской короны и базовых демографических переменных в раннее Новое время.

Вторая глава "Базовые элементы стационарной модели демографического гомеостазиса в Испании XVI-XVII вв." состоит из двух параграфов.

Первый параграф "Динамика народонаселения" посвящен описанию движения населения в Испании. Главную трудность для воссоздания демографической динамики создаёт подворный принцип переписи населения. Методологической основой решения проблемы определения т.н. коэффициента двора стала дискуссия о композиции семьи/домашнего хозяйства. Главные усилия исследователей были направлены на перепроверку данных взаимодополняющих источников (приходских книг, падронес и цензов). Можно выделить два основных подхода к определению величины "двора". Первоначально доминировал поиск среднеарифметической (М. Колмейро, Ф. Бустело). В 1960 гг. благодаря усилиям лидера "Кембриджской группы по изучению история населения и социальной структуры" П. Ласлетта начинается работа по выявлению локальных и региональных типов семей в разных странах. В основу типологии Ласлетт положил критерий "структуры" (точнее композиции семьи). Во второй половине 1990-х гг. австриец К. Казер предложил дополнительный критерий классификации (характер наследования земельной собственности) и свою типологию. Один из важнейших итогов изысканий испанистов-новистов последних десятилетий - снижение средней численности двора/семьи с 5-5,5

50 Краткая характеристика специализированной документации также дана в ряде параграфов третьей и четвёртой глав, где рассматривается историография конкретно-исторических проблем.

человек до 3,5-4. Работы специалистов (выделю группу Ф. Чакона Хименеса в Мурсии) показали доминирование в Испании Габсбургов нуклеарных семей, что подтверждает ситуацию, ранее обнаруженную в Англии и во Франции. В то же время нужно иметь в виду пространственную и временную вариативность композиции и численности семьи/хозяйства в соответствии с региональными, этнокультурными, социальными особенностями и с логикой семейного цикла.

В целом движение населения в Испании той эпохи описывается в рамках теории неомальтузианского цикла. Историки XX столетия (М.М. Постан, Ж. Мевре, П. Губер, Б. Слихер ван Бат) серьезно уточнили первоначальную мальтузианскую модель применительно к доиндустриальным обществам. В настоящее время из числа важнейших эндогенных переменных неомальтузианской модели выделяют пять: 1) Численность населения; 2) Норма смертности; 3) Норма рождаемости; 4) Норма браков; 5) Норма "реального заработка" (дохода). Изыскания Ф. Руиса Мартина, А. Молинье-Бертран, М.А. Ладеро Кесада, В. Переса Мореды и многих других позволили к началу 1980-х годов воссоздать общепринятую (с некоторыми нюансами) картину движения населения Кастильской короны. Важнейший вклад в исследование демографической конъюнктуры Арагонской короны внесли представители "школы Висенса Вивеса" (X. Надаль, Ж. Регла), французы П. Вилар и Б. Венсан.

В период раннего Нового времени максимальной величины население Испании достигло к началу 1590-х гг. (примерно 7,2 млн человек, в т.ч. Кастильская корона около 6,1 млн). Восходящая фаза демографического цикла в Кастильской короне датируется приблизительно 1520-1590 гг. С точки зрения динамики роста можно выделить 4 зоны: северо-западная (Галисия, Кантабрия, часть Леона); Старая Кастилия (включая часть Леона); Новая Кастилия и Андалусия. По показателям абсолютного роста лидировали Новая Кастилия (до 1580-х гг.) и северо-запад. Этот век для Арагонской короны также был позитивным, хотя темпы демографического роста были ниже кастильских. По самому Арагону выборки показывают, что пик крестин здесь пришёлся на 1590-1600-е гг. В Каталонии демографический подъём был настолько медленным (с ясно выраженной стагнацией в первую половину столетия), что восстановление после средневекового кризиса произошло только примерно к 1570 г. В Королевстве Валенсия рост населения наблюдался до конца 1580-х гг.

Наибольшие споры вызывает вопрос о хронологии и масштабах демографического кризиса в Кастильской короне. Традиционно рубежом в демографической конъюнктуре Кастильской короны счита-

ется пандемия чумы 1596-1602 гг. Она унесла от 600 до 700 тысяч жизней (Б. Беннассар, В. Перес Мореда). В связи с появлением в 1989 г. программного продукта Р. МакКаа и Г. Переса Бриньоли в Испании началось активное применение облегчёшюй версии ин-верс-проекции. Это и точечные выборки по ВИС-методу позволили отодвинуть начало фазы демографического надира в Кастильской короне на четверть столетия - т. е. в 1620-е гг. (А. Сане Гарсия) или даже во вторую четверть XVII в. (Д.-С. Peep, М. Ливи Баччи). Подобное объясняется значительным естественным демографическим потенциалом восстановления, который был реализован за счёт сокращения целибата в репродуктивных когортах и снижения возраста вступления в первый брак. Важную компенсаторную роль играли повторные браки: 30% и выше от общего числа свадеб в этот период. Депрессия после кризиса второй четверти XVII в. продолжалась на большей части Кастильской короны до 1670-1680-х гг. Вместе с тем динамизм демонстрировали северо-запад, Андалусия и Мадрид. Благодаря группе А. Эйраса Роэля, довольно хорошо известен механизм галисийского и кантабрийского "чуда", основанного на внедрении маиса и огораживании земли. Ситуация в Мадриде и окрестностях, достаточно типичная для столиц (приток мигрантов), проанализирована Д. Рингросом. Детально рассмотрено влияние американского фактора и урбанизации на экономику и демографию Андалусии.

Пандемия 1596-1602 гг. Арагонскую корону почти не затронула. Для Валенсии, в меньшей степени для Арагона, рубежом стала депортация морисков 1609-1614/15 гг. Хотя в Валенсии с 1620 г. наблюдался рост рождаемости и населения (до 1726 г.), преодолеть катастрофические последствия изгнания морисков удалось только к концу XVII столетия (Х.М. Перес Гарсия, А. Лапейре и др.). В Арагоне, как свидетельствует динамика крещений, кризис разразился в 1611-1635 гг. Затем до середины века происходит подъём, который сменился стагнацией в третью четверть XVII столетия и новым подъёмом с 1685 г. (Х.А. Салас Аусенс). В Каталонии кризис начинается в 1620-е гг. и длится до 1660 г. После этого намечается демографический рост, который продолжался вплоть до начала Войны за испанское наследство (П. Вилар, X. Надаль, Р. Николау Нос и др.).

20000

18000

16000

14000

: 12000 !

5 10000 2

1 ■ - ■

—1_

^

1632 1646 1660 1700 1717

«

. »»

«•- -Ряд2 - -А- -Ряд1 —*• -РядЗ

Н—I—I—I—I—1—1—I-

-Н—I—I—I—1—I—I—I—I—I—I—I—I-

^

График 1. Динамика населения Испании в 1492-1900 гг.

Ряд 1 - по литературным данным с максимальным значением за 1591 г. (8,485 млн чел.)

Ряд 2 - по литературным данным с минимальным значением за 1591 г. (7,88 млн чел.)

Ряд 3 - данные по цензам и вторичным источникам с коррекцией автора (7,2 млн чел. в 1591 г.)

Постановка американскими историками Д. Нозом и Р. Томасом вопроса о существовании нескольких типов выхода из неомалыу-зианского кризиса нашла подтверждение на испанском материале. Анализ фазы кризиса и фазы выхода из него позволил выделить следующие типы реакции на демографический кризис в Испании XVII в.: классически-традиционный, традиционно-миграционный, социально-реформаторский и модернизационный. При первом типе сокращение сельского населения со временем оборачивалось повышением предложения земли, уменьшением спроса на продовольствие, стабилизацией денежно-финансовой ситуации. И на фоне улучшения экономической конъюнктуры уже вновь наблюдался рост брачности за счёт сокращения светского и церковного целибата, снижения брачного возраста, повторных браков. Как следствие, увеличивалась рождаемость, что при благоприятных условиях могло дать старт новому неомальтузианскому циклу (как в Старой Кастилии). Для зон второго типа, как правило, собственный рекреативный потенциал был недостаточен. Однако комплекс экономических и социокультурных преимуществ (как реальных, так и мнимых) привлекал, особенно в промышленные центры и столицы, мигрантов из сельской округи или депрессивных регионов. Третий тип был связан с изменениями структуры собственности, хотя, по большому

счёту, и он не выводил за рамки традиционного общества. Суть его сводится к крестьянско-уравнительному разделу земли и созданию экономической основы демографического роста (Гранада после депортации местных морисков). Наконец, четвёртый тип выхода представлял собой демографический рост за счёт модернизации аграрного производства, интенсивного развития межрегиональной торговли. Он наблюдался в Галисии, Кантабрии, Астурии, а также в Западной Андалусии.

Во втором параграфе "Описание "демографической модели" в Испании" анализируется история осмысления механизмов движения населения в национальном масштабе и на региональном уровне. Рассматриваются подходы к построению демографических моделей, элементы гомеостазиса и их иерархии, композиция элементов, отношения между ними ("структуры"), а также соответствия/несоответствия испанских реалий «европейской» действительности. Показано, что на современном этапе основной теорией для объяснения особенностей воспроизводства населения традиционного типа является неомальтузианство, а главным методом генерализации выступает конкретно-историческая типология.

Важнейшим шагом при создании демографической макротеории стала категория "тип ("/-(%/те") демографического воспроизводства населения" (А. Ландри). Для выражения региональной и временной специфики ТДВН используется понятие "демографическая модель". В современной западной историографии также оперируют как синонимом категорией "демографический режим", который является "комбинацией таких факторов как рождаемость, смертность, плодовитость, уровень брачности, сальдо миграции, которые и обеспечивают воспроизведение населения". Существует значительное разнообразие подходов к созданию типологии моделей. Наибольшее значение для историков имеют т. н. "содержательные модели", которые представляют собой результат классификации, основанной на анализе генезиса эндогенных и экзогенных переменных тех или иных систем.

Первая по времени попытка описания "европейской" макромодели предпринята британским специалистом Дж. Хаджналом (1965) на основе критерия брачности. Им же были выделены две модели в рамках указанной макромодели. Известны версии развития такого подхода к классификации: П. Ласлетта (он ввёл дополнительный критерий - размер семьи, а его последователи композицию семьи), Ю.Л. Бессмертного (предложил новую таксономическую единицу -"вид воспроизводства населения"). Потребности учёта региональной специфики вынудили детализировать варианты т.н. "западноевропейской" макромодели. В 1970-1990-е шла проверка гипотезы о

существовании в Европе региональных моделей. Накопленные факты в последние десятилетия заставили специалистов отойти от жесткого разделения по географическому принципу. В настоящее время больше говорят не о региональных моделях, а о функциональных. Тем не менее, хотя города (крупные и средние) разных стран в бблыдей мере демонстрировали склонность к унификации демографического режима, в деревнях всё-таки региональные отличия проявлялись рельефней и сохраняли устойчивость.

Параметры основных элементов демографического гомеостазиса Испании в раннее Новое время позволяют отнести её к т.н. "средиземноморской" или "южной" модели воспроизводства населения. Этой модели в отличие от модели северо-западной Европы были свойственны более ранний возраст первого брака для женщин, ббльшая плодовитость (и рождаемость) и более высокая детская смертность. Ближе всего усреднённым общеиспанским показателям соответствовали Наварра и Астурия.

В долгосрочной перспективе определяющую роль в механизме гомеостазиса европейского населения доиндустриальной эпохи играла смертность. Поэтому в фокусе внимания международного специализированного сообщества в 1960-1970-е гг. оказались проблемы смертности ("обычной" и "катастрофической"). В силу источнико-вых ограничений "обычная" смертность в доиндустриалыюм обществе - величина конкретно-историческая и конвенционная. Определяется она по приходским книгам или генеалогическим источникам, как правило, по методике расчёта специальных и общих коэффициентов смертности. Для определения нормы катастрофической смертности в испанистике обычно используют или т.н. коэффициент жизненности населения, или методики, разработанные в 1970-е гг. (М. Ливи Баччи и Л. дель Плата, М.У. Флинн и Т. Холлингворт, Ж. Дюпакье).

Фундаментальный вклад в изучение смертности в Испании Нового времени внёс В. Перес Мореда. Как свидетельствуют многочисленные труды специалистов, обычная смертность составляла в стране 35-40 промилле (самый низкий показатель для эпохи зафиксирован в Англии - от 22 до 29%о). В XVII в. этот показатель несколько вырос, но был меньше, чем в последней четверти XVI или в XIX вв. О тенденциях эволюции обычной смертности наиболее наглядно свидетельствуют данные по центральной части Кастильской короны. Вопреки стереотипам, здесь показатели кризисного XVII в. отнюдь не выбиваются из общего ряда. Особо подчеркну то, что эти области относились к самой депрессивной территории Испании.

Таблица I.

Средневзвешенный индекс смертности по 12 областям внутренней Испании в 1576-1850 гг.*

период 15761600 16011625 16261650 16511675 16761700 17011725 17261750 17511775 17761800 18011825 18261850

индекс 827 515 583 392 456 438 519 461 454 633 333

* Источник: Pérez Moreda V. Las crisis de mortalidad en la España interior: siglos XVI-XIX.-Madrid, 1980. -P. 126.

Наиболее высокой была детско-юношеская обычная смертность. Так в континентальной Испании первых десятилетий XVII в. почти половина смертей приходилась на долю детей до 7 лет. Другая специфическая черта демографического режима Старого порядка -сравнительно высокая материнская смертность. Косвенным доказательством высокой угрозы смертности при родах является анализ завещаний женщин общины "старых христиан" г. Гранада в первые две трети XVI в. Там все молодые женщины писали "акты последней воли" именно перед родами. Однако в противоположность мнению Э. Ригли, Р. Шэфилда и др., ведущим демографическим регулятором в Испании XVI в. являлась катастрофическая смертность (В. Перес Мореда, Х.А. Ортега Осона). Этот показатель варьировался в диапазоне примерно 100-250 промилле. Во время пандемии чумы 1596-1602 гг. индекс смертности по Кастилии (кроме Сантандера) составил 317,3%. В результате общей высокой смертности, ожидаемая средняя продолжительность жизни составляла 27-28 лет.

За 1950-1980-е гг. эволюционировали представления о причинах катастрофической смертности: на смену теории продовольственных кризисов как её первопричины (Ж. Мевре) пришло понимание того, что эпидемиологические кризисы смертности имеют не только экзогенный, но и эндогенный характер. Потому история болезней стала одной из самых популярных тем в последние десятилетия XX века. В мае 1997 г. в Иерусалиме состоялась первая международная конференция, организованная микробиологами, по обмену опытом идентификации палеоэпидемий. В результате специалисты детализировали представления об особенностях влияния на демографию конвенционных болезней (гендерная, возрастная и региональная специфика), вклада той или иной болезни в общую картину смертности, причинах особой вирулентности эпохи. Плодотворной методологической новацией последних лет стало введение в научный оборот понятия "патогенный комплекс", который включает в себя человека, патогенного агента и его переносчиков. Это позволило соединить биологический и социальный аспекты исследования объекта.

В это же время наметился пересмотр оценки роли общей смертности (в сторону понижения) в механизме гомеостазиса. Вслед за французским историком Ж. Дюпакье (а ранее А. Ландри, Дж. Хаджнал), в настоящее время большинство испанистов считают, что брачность является главным параметром гомеостазиса традиционного типа (М. Ливи Баччи, В. Перес Мореда, Д.-С. Peep и др.). Представляется, однако, что значение брачности как главного регулятора динамики народонаселения проявлялось во время восходящей фазы неомальтузианского цикла, а также после кризисов смертности (как часть компенсаторного механизма).

Параметры "усреднённой" западноевропейской брачной модели были впервые описаны Дж. Хаджналом и П. Ласлеттом. Если Р. Роулэнд, А. Валеро, А. Альвар Эскера считали, что по показателю возраста вступления в первый брак Испания тяготела к "северозападной" модели, то В. Перес Мореда и Д.-С. Peep аргументировано утверждают о её близости к "средиземноморской". Обычная норма брачности в Испании XVI в. была достаточно высокой (12% и выше). В обычные времена возраст вступления в первый брак составлял 22-26 лет у мужчин и 19-24 года у женщин. Однако фактически можно говорить о двух зонах брачности (прежде всего, применительно к женщинам): северной и южной. В первой зоне средний возраст вступления в первый брак был примерно на 2,5 года выше. Во многом это объяснялось различиями систем наследования (неравное и уравнительное соответственно), что влияло на брачное и репродуктивное поведение, а также на масштабы миграции, конкубината и целибата. В XVII столетии произошло повышение возраста брачности, особенно в городах, примерно на 1-2 года. Это объяснялось кризисными социально-экономическими явлениями в городах Кастильской короны. Из-за частой преждевременной смерти одного из супругов повторные браки составляли до 30% от общего количества. Больше шансов создать вторую семью было у мужчин: 50% их женились повторно, но только 15-20% вдов выходили замуж. Вопреки стереотипам, доля окончательного целибата в XVI в. была невелика (Р. Роулэнд, В. Перес Мореда). Хотя уровень светского целибата рос в первые сорок лет XVII в., и после короткого промежутка (возможная компенсаторная реакция на Тридцатилетнюю войну и сецессии) вновь стал увеличиваться с 1660 г. На периферии Кастилии можно говорить об институализации взаимосвязанных явлений: холостяцкого/незамужнего состояния, эмиграции, конкубината и бастардства. Но в таком случае правомерно поставить вопрос о степени репрезентативности показателя брачности (и целибата), выведенного на базе приходских регистров. Поэтому перспективной для последующего исследования и более точного

определения "фактической брачности" представляется оценка масштабов конкубината и степени соответствия социальной практике нормам канонического брака в испанском обществе.

Для определения норм рождаемости используются ВИС-метод и методы Принстонской группы. Как показывает пример Новой Кастилии, уровень рождаемости был высоким в конце XVI в. - до 40%, но затем стал сокращаться (до 33% к 1640 г.). Довольно значительной была доля бастардов, особенно в городах (рекорд в Саламанке за 1580-1600 гг. - 253% от общего числа новорождённых). Как и везде в ту эпоху, рождаемости/зачатиям (как и смертности), была присуща сезонная цикличность. Брачная плодовитость в средиземноморских странах показывает обратно-пропорциональную зависимость от величины доли замужних женщин репродуктивных когорт (Р. Роулэнд). Сравнительно с Португалией и Италией в Испании были более высокие показатели плодовитости. Хотя периоды между родами у испанских женщин составляли в среднем 20 и даже 24 месяца, что объяснялось, скорее всего, практикой длительного кормления детей грудью. Общий высокий индекс законнорожденных (0,653-0,844 - данные за XVIII в.) делает маловероятным предположение о существовании сознательного контроля зачатий во всех социальных группах. Этот вывод В. Переса Мореды, основанный на исследованиях прннстонских демографов, согласуется с тенденцией последних лет наблюдаемой в европейской историографии. Но часть исследователей, как испанистов (К. Ран Филлипс), так и специалистов в области истории других стран (К. Эдварде, а ранее Ан-ри и Ригли), ссылаясь на резкие колебания детности в отдельных городах, а также свидетельства современников, утверждают обратное. В центре и на юге Испании норма плодовитости в XVI в. колебалась в диапазоне от 3,1 до 13 детей на один брак или примерно в среднем 4,75-5 детей с небольшим снижением показателя в следующем столетии. Причинами сокращения общей плодовитости в XVII в. стало повышение возраста вступления в первый брак, рост удельного веса повторных браков, ухудшение условий жизни и усиление религиозного ригоризма, что выразилось в сокращении добрачных и внебрачных сексуальных связей, а также в усилении дисциплинарной роли церковного календаря.

Значительные системные региональные колебания демографических характеристик в Испании заставили историков обратиться к эвристическим возможностям категории "демографическая модель". Анализ идёт как по линии сопоставления общеиспанских показателей и "западной" макромодели, так и по линии выявления региональных моделей (субмоделей) в самой Испании. Наиболее плодотворно в этом направлении работают А. Эйрас Роэль, Р. Роулэнд, В.

Перес Мореда, Ф. Чакон Хименес, Д.-С. Peep. Модифицированная методология выделения динамичных региональных субмоделей по материалам поздних цензов, разработанная Эйрасом Роэлем и использованная в ходе диссертационного исследования, позволила выявить на территории Испании в XVI-XVII вв. четыре основные субмодели (северная, центральная, андалусийская, каталонская) и три "переходные" или смешанные (астурийская, майоркская и ва-ленсийская или левантийская). В этот период ведущую роль играла центральная субмодель. Потому её многие показатели были наиболее близки к усреднённым общеиспанским параметрам.

Таблица 2.

Основные демографические субмодели Испании XVI-XVII вв.

Параметры "Северная" "Центральная" "Андалусийская" "Каталонская"

плодовитость относительно низкая высокая низкая относительно высокая

рождаемость высокая высокая низкая относительно высокая

смертность относительно небольшая высокая высокая относительно высокая

режим брач-ности гиперконтроль минимальный контроль - -

миграции сильная эмиграция преобладание эмиграции сильная иммиграция сильная иммиграция

плотность населения высокая низкая высокая средняя

В противоположность общепринятым взглядам А. Эйрас Роэль полагает, что существовавшие в стране той эпохи региональные субмодели, являли собой фазы перехода от модели традиционного типа воспроизводства населения ("центральная") к модели нового типа ("северная"). Осуществлённый нами конкретно-исторический анализ переписей начала XX столетия с применением специальных методов, с одной стороны, подтвердил гипотезу Эйраса Роэля о тенденции к унификации региональных субмоделей, но с другой - показал устойчивость регионалыгых демографических комплексов на протяжении нескольких столетий. Главным фактором поддержания неравенства на протяжении Нового времени были миграции. Именно они создавали тендерные диспропорции как в регионах донорах, так и регионах реципиентах. Хотя генерировали миграции в течение столь протяженной эпохи разные причины.

В целом совместные усилия испанистов дали возможность уже в 1980-е гг. описать динамику и основные элементы демографического гомеостазиса для т. н. стационарной модели. Накопленный материал позволил перейти к детализации картины и одновременно к обобщениям путём построения, прежде всего, региональных демографических субмоделей, существовавших на территории Испании в ХУ1-ХУП вв. Однако выявление механизма гомеостазиса на уровне субмоделей остаётся проблематичным.

Третья глава "Миграционные процессы и их влияние на испанскую демографию" включает в себя 4 параграфа. Хотя сегодня в центре внимания специалистов находится задача создания полномасштабной динамической или квазидинамической модели демографического гомеостазиса в Испании на протяжении всего Нового времени, состояние источников не позволяет говорить о возможности подобного для раннего Нового времени. Поэтому в современной литературе миграции рассматриваются только как элемент демографического гомеостазиса, а ранее они анализировались в основном с точки зрения проблемы т. н. "испанского декаданса". В этой связи в главе представлена историография следующих конкретно-исторических проблем: эмиграция в Западные Индии; ущерб от войн и мобилизационных мероприятий; депортации этнорелигиозных и этнокультурных меньшинств; иммиграция (французская и португальская), а также внутренние миграции.

В первом параграфе "Потери Испании" рассматриваются проблемы эмиграции в Западные Индии и потери в военных операциях и в войнах. Исследование эмиграции в Америку - старейший раздел истории миграций в испанистике. До сих пор существует явный перекос в пользу изучения американской эмиграции из-за раннего включения испанцев в колонизацию Нового Света и исключительной документированное™ этого процесса. Интерес к эмиграции усиливало и то обстоятельство, что она традиционно рассматривалась как одна из важнейших причин депопуляции Испании.

Сводка значительного числа материалов из опубликованных источников по колонизации дана Х.Л. Мартинесом (1983). Наибольшую ценность представляют т. н. королевские лицензии Совета Индий и т. н. информация о "чистоте крови". Однако в научный оборот они стали вводиться только в XX столетии. Современники предпочитали в оценке масштабов эмиграции оперировать непроверенными данными и завышать цифры (Ф. Наваретге). Эта традиция нашла широкую поддержку в XVIII в. у просветителей, а в XIX в. у либералов и "рехенеристов" (или "поколение 98 года"). В основе аргументации большинства просветителей лежали суждения по аналогии, когда современная им ситуация экстраполировалась на пред-

шествующие столетия. Тем не менее, уже с XVI в. проявилась тенденция скорректировать "демоническую" интерпретацию роли эмиграции в судьбах страны (X. Лопес де Веласко, позднее А. Вас-кес де Эспиноса, X. Уейрис, Э. Ларруга). Но специальные работы по данной теме появились только на рубеже XIX-XX вв., а качественный прорыв в разработке проблематики произошёл во второй половине XX столетия. После гражданской войны 1936-1939 гг. и реорганизации научных учреждений Академии лидером в изучении испанской эмиграции в Америку стала севильская Школа америка-нистских исследований и мадридский Институт Гонсало Фернандеса де Овьедо. Изыскания в 1940-1950 гг. научных групп К. Бермуде-са Плата и П. Бойд-Бовмана по королевским лицензиям, супругов Шоню заложили основы современного этапа изучения вопроса. В 1970-1980-е гг. работу, начатую К. Бермудесом Платом, по составлению «Каталога пассажиров в Индии» - т.е. списков эмигрантов XVI в. - завершила группа Л. Ромера Ируэла и М.К. Галбис Диес. Но самым важным вкладом в изучение списков эмигрантов за XVI в. стал «Геобиографический указатель» группы П. Бойд-Бовмана. Всего идентифицировано 56 тыс. колонистов, что позволило определить общие и региональные черты миграции.

В канун 500-летия "открытия" Америки резко активизировались американисты. В организационном плане самым значимым событием стало создание испанской секции La Federación Internacional de Estudios de América Latina y el Caribe с целью координации латиноамериканских исследований в Испании (Сеговия, 1986 г.). Среди издательских проектов, приуроченных к юбилею, самым амбициозным стал план издания "Коллекция 1492", включающий в себя более 250 книг. В подготовке серии участвовало 330 историков из 40 стран под научным руководством X. Андрес-Гальего (CSIC).

В последние десятилетия XX в. удалось оценить масштабы нелегальной эмиграции (скорректировав цифры в сторону понижения), реэмиграции, иммиграции, социальный, профессиональный, ген-дерно-возрастной и региональный состав эмигрантов. Особо отмечу усилия по оценке масштабов нелегальной эмиграции. Сторонники ревизии прежних оценок оперируют технологическими и техническими расчётами (тоннаж кораблей, регламент судовождения, динамика переходов), анализом списочных составов экипажей судов, обслуживавших атлантический трафик (П. Шоню, М. Мёрнер, А. Якобе). Заслуживает внимания обращение севильского историка X. Хиля в начале XXI века к нотариальным актам Севильи для изучения эмиграции в Америку. Этот источник частично компенсирует лакуны первых лет колонизации и позволяет нам с некоторой приблизительностью выяснить число эмигрантов и их географическое

происхождение. До сих пор из-за худшего состояния источниковой базы динамика эмиграции и состав эмигрантов в XVII в. изучены слабо. По современным оценкам, число эмигрировавших в Индии за два столетия составило не более полумиллиона человек. В соответствии с интенсивностью эмиграции швед М. Мёрнер выделил 5 этапов в этом процессе: 1506-1540; 1541-1560; 1561-1600; 1601-1625; 1626-1650 гг. Однако эта единственная на сегодняшний день научно обоснованная периодизация эмиграции в Индии распространения в испанистике не получила.

Анализ влияния эмиграции на испанскую демографию идёт в двух направлениях. С одной стороны, изучается композиция самой эмиграции, с другой - ситуация в регионах-донорах. Первое направление сформировалось раньше и достигло существенных успехов. Что же касается второго, то вплоть до конца XX столетия в большинстве испанских провинций темой занимались эпизодически, документы местных архивов практически не привлекались. Выделяются на этом фоне исследования М. Родригес Канчо и А. Родригес Грахера по Эстремадуре по материалам цензов и приходских книг. Удалось выяснить, что в XVI в. главную роль в подпитке заморской экспансии шрали 7 южных и западных областей Кастилии. На долю Севильи, Уэльвы, Бадахоса, Касареса, Саламан-ки, Толедо и Вальядолида пришлось две трети эмигрантов. Даже с учётом транзитного характера части этой миграции, чётко выраженная локализация эмигрантов из регионов-доноров подтверждает то, что эмиграция во многом была результатом излишнего демографического давления. Рост, начиная со второй трети XVII столетия, удельного веса в эмиграции северных, благополучных в демографическом плане областей, подтверждает указанную закономерность. В то же время гендерно-возрастная специализация эмиграции могла существенно деформировать тендерные пропорции в рекреативных когортах ряда регионов и тем самым негативно влиять на демографию в целом.

В долгосрочной перспективе наибольшее негативное воздействие на демографическую ситуацию в Испании оказала экспансионистская политика Габсбургов. Общие невосполнимые потери от мобилизации в армию и на флот составили около миллиона человек. Но, видимо, непосредственные боевые потери были меньше потерь от болезней. В Испании традиционно большое внимание уделяли изучению финансовых аспектов войн (Ф. Руис Мартин, А. Домингес Ортис, М. Гарсон Пареха, X. Санчес Белена, И. Пулида Буэна, Ма.Э. Мартин Акоста и др.). В послевоенной Великобритании сформировалась сильная школа испанистов, уделявших большое внимание собственно военной истории (лидер И.А.А. Томпсон). Полезными в

некоторых аспектах для исторической демографии являются работы представителей т.н. "новой военной истории" (Дж. Паркера, Р. Ку-атрефагеса, Р. Пудда, Ф. Гонсалеса де Леона, П. Аллена). Исследования показали, что рост доходов Короны в XVI в. и создание системы государственного долга, ключевым элементом которой стали американские сокровища, позволили существенно увеличить вооружённые силы страны. Отношение личного состава армии и флота к населению в момент максимального роста вооружённых сил (Тридцатилетняя война) составило для Испании 4,9%. Это высокая цифра сравнительно с Нидерландами (2,6%), Швецией (около 2%), Англией (1,3%), особенно Францией (0,75%). Правда, большинство в вооружённых силах Испании составляли иностранные наёмники-католики. И.А.А. Томпсон, Э. Мартинес Руис, А. П. Якобе, П. и Ю. Шоню выявили региональную специализацию в комплектовании собственно испанских вооружённых сил. В армию значительную часть эпохи набирали рекрутов за счёт ядра Кастильской короны, отягощая тем самым положение Старой Кастилии и Леона, но кадры на флот черпали в Андалусии, а также в Галисии и Кантабрии - регионах излишнего демографического давления. Мобилизация в ряды вооружённых сил изымала из обычной жизни значительные контингента испанских мужчин. Потому с демографической точки зрения самое важное отрицательное последствие империализма Габсбургов - усугубление т. н. временных и окончательных тендерных диспропорций, а значит деформация брачного рынка, снижение плодовитости и рождаемости.

Т.н. принудительным миграциям посвящён второй параграф -"Депортации иудеев и морисков". Это одна из наиболее изученных и идеологизированных тем испанской истории. В фокусе споров на долгое время оказались вопросы причин, последствия депортаций и численность изгнанных в 1492 г. и в 1609-1614/15 гг. Апологетическая трактовка современниками депортаций была подхвачена в XIX столетия традиционалистами, а потом консерваторами. Для них было свойственно приуменьшение численности депортированных. Либералы XIX в., осуждавшие депортации, в свою очередь, вслед за некоторыми современниками изгнаний, называли завышенные цифры. Новый этап в изучении проблемы связан с усилиями испанистов близких к "Анналам" (Т. Гальперин Доухи, Б. Вен-сан, А. Лапейре, Л. Кардайяк), а также с деятельностью X. Каро Ба-рохи, А. Домингес-Ортиса, представителей "школы Висенса Виве-са" (X. Регла) и "гранадской школы", которые ввели в научный оборот новые разнообразные источники и использовали передовые методики. Можно выделить два современных подхода к изучению данной проблематики. Представители первого рассматривали оба

изгнания как явления одного ряда, которым были присущи сходные причины (Ф. Бродель, супруги Катлер, Д. Брамонс). Представители второго подхода - их большинство - анализировали каждую депортацию как самостоятельное явление. Те и другие акцентируют внимание на разных причинах депортации: религиозно-идеологических (X. Висенс Вивес, супруги Катлер), этнокультурных (JI. Кардайяк, X. Регла), политических и геополитических (X. Висенс Вивес, П. Вилар, Ж. Регла), демографических ("неомальтузианское давление" - Ф. Бродель, П. Вилар, И. Валлерстайн).

Если говорить только о демографических аспектах тематики, наиболее губительной в краткосрочной и среднесрочной перспективе была депортация морисков. Количественные аспекты потерь от изгнания морисков были довольно точно определены к 1970 гг. (А. Лапейре, А. Домингес Ортис, Б. Венсан, X. Репгё, X. Надаль, позднее X. Салас Аусенс и др.). Число депортированных по оценкам разных специалистов составило от 272 тысяч до 350 тысяч человек. Ситуацию усугубила компактность проживания морисков. Больше всего пострадало королевство Валенсия, а в Арагоне зона к югу от реки Эбро. После пика интереса к количественным проблемам депортации, центр тяжести постепенно сместился в сторону качественного анализа демографической истории морисков на уровне семейных моделей. В региональном плане основное внимание уделялось изучению наиболее мощных общин морисков: валенсийской и гранадской. Широкое обращение к падронес и приходским актам позволило начать пересмотр модели "валенсийского декаданса". Отмечу, в частности, фиксацию смены позитивной демографической конъюнктуры в регионе на негативную до начала депортации, и ревизию представлений о демографических последствиях депортации для региона как катастрофических в среднесрочной и долгосрочной перспективе (благодаря успеху реколонизации Валенсии "старыми христианами"). На волне автономизации и интереса к регионально-культурной самобытности 1970-1980-х гг. возникли многочисленные университетские центры по изучению истории морисков и мудехаров. За пределами Испании активную деятельность развернул Международный комитет морискских исследований, созданный по инициативе известного тунисского историка А. Темими. В преддверии годовщины начала депортации был открыт портал Четырёхсотлетие депортации морисков3 .

Из-за источниковых лакун спорен вопрос о численности иудеев

51 IV Centenario de Expulsión de los Moriscos. Historia e Historiografía de los Mudéjares y Moriscos. - Режим доступа: http://www.materialesdehistoria. org/index.htm.

и евреев, проживавших на территории Испании. Используются, как правило, нарративные свидетельства, а также косвенная документация провинциальных архивов (фискальные документы и нотариальные акты). По современным оценкам (Л. Суарес Фернандес, М.А. Мотис Доладер, М. Фуэнсилса Гарсия Касар, Г. Камен) из страны в 1492 г. было депортировано 40-50 тысяч иудеев. Исследования Л. Суареса Фернандеса и М.А. Мотиса Доладера позволили уточнить места компактного проживания иудеев в канун изгнания, а значит локализировать демографический ущерб.

Комплекс экономических, этнокультурных, демографических и других причин привёл к значительному притоку иностранцев на территорию страны. Эта тема рассматривается в третьем параграфе - "Иммиграционные процессы в Испании Габсбургов". Существенное положительное влияние на демографию Арагонской короны оказала долгосрочная французская иммиграция (около полумиллиона человек за два столетия). Пионерами современного этапа исследования этой проблемы являются X. Надаль Ольер и Э. Жиральт Равентос. Источники, использованные ими - местные цензы и пад-ронес, переписи (матрикулы) французов, регистры госпиталей, различных церковных благотворительных ассоциаций, приходские книги - стали классическими для данного типа исследований. Каталонским историкам, и их многочисленным последователям как в Испании (Э. Море Рей, Э. Кам-и-Кура), так и во Франции (Ж.-П. Амальрик, Ж.-Н. Бирабен, А. Блюм) удалось прояснить динамику миграционного потока на протяжении двух столетий. Основными донорами были пиренейские и предпиренейские регионы. Главное направление эмиграции - Арагонская корона. Выделено три типа французских миграций и мигрантов, сильно отличавшихся Друг от друга. Но, в общем, преобладали подростки, юноши и молодые мужчины. Ведущей формой миграции были т.н. семейные цепочки. Современные исследователи показали, что эта преимущественно юношеско-мужская иммиграция несколько выровняла тендерные диспропорции и увеличила брачность/рождаемость в Арагоне, Каталонии, в меньшей степени в Валенсии. Среди всех эмигрантов наиболее успешно интегрировались в местное сообщество французские, показателем чего был высокий процент смешанных браков. Это объяснялось в основном близостью культур. Но миграция французов практически никак не повлияла на ситуацию в Кастильской короне (кроме Мадрида и Севильи). Она в силу своей природы также не смогла смягчить (исключая Арагон) негативные процессы "короткой продолжительности" - депортации иудеев и морисков.

В изучении португальской иммиграции вплоть до начала 1990-х гг. доминировала тема крещёных евреев - маранов (марранов), ко-

торая рассматривалась в комплексе с историей депортации испанских иудеев. В настоящее время усилиями краеведов и профессиональных историков удалось воссоздать общую картину миграций португальцев. Тем не менее, несмотря на лучшую обеспеченность источниками по сравнению с тематикой французской эмиграции, история португальской эмиграции в Испанию изучена слабо.

Португальская миграция в Испанию по своим масштабам значительно уступала французской. Это объясняется небольшими размерами населения иберийской соседки и её усилиями по освоению собственной громадной колониальной империи. Годовая норма португальской заокеанской эмиграции на протяжении XVI в. составляла 2,5%, в XVII в. колебалась в пределах 1,5-4%, тогда как испанская на протяжении двух столетий была около 0,4%. В общей сложности из Португалии между 1500-1580 гг. по разным оценкам убыло от 100 тысяч (В. Магальяйнша Годиньу) до 280 тысяч человек (Ж.А. Серран). Но какая часть португальцев направилась в Испанию, определить трудно. Вместе с тем считается, что эмиграция португальцев, несоизмеримо менее значительная, чем французская, благодаря региональной специализации, все-таки позволила улучшить демографическую ситуацию в Эстремадуре и Западной Андалусии.

В качестве косвенных индикаторов масштаба португальского проникновения маранов пытаются использовать материалы судебных процессов Инквизиции. По современным оценкам, к 1605 г. их общее количество в Португалии уменьшилось до 30.000 (А. Боржис Коэльу). Эту цифру теоретически можно считать высшим пределом численности маранов, перебравшихся в Испанию в XVII столетии. Лучше всего документирована деятельность португальских купцов. Достаточно много их размещалось в южных испанских портах для поставок продовольствия в португальскую Африку, ещё больше ориентировались на возможности Америки. После 1580 г., по мнению современников, в андалусийской столице проживало до двух тысяч португальских купцов.

Особенностью перемещений через португало-испанскую границу был значительный удельный вес краткосрочной (сезонной и маятниковой) миграции хозяйственного типа. Португальской эмиграции была свойственна региональная специализации, в связи с тем, что её север (зона Браги) был традиционно перенаселён. Но в свою очередь поток в Андалусию и Новую Кастилию уравновешивался сезонным отходничеством галисийцев в Португалию, в основном на виноградники Миньо и Дуро. Как показали в 1970-1990 гг. Э. Бугалье Видал, П.Л. Гасалья Регэйро, М. Фернандес Мендес, М.А. Фернандес Родригес, О. Рей Кастелан, основными галисийскими донорами были районы Оренсе и южного Луго.

Начиная с 1980-х гг., специалисты приступили к систематическому изучению внутренних миграций в Европе, вплоть до попыток создания квазидинамической модели демографического гомеостази-са. Данной теме посвящен четвёртый параграф главы "Внутренние миграции". В Испании неоспоримые лидеры в исследовании указанной проблемы - галисийские историки во главе с А. Эйрас Ро-элем. Им удалось разработать методику анализа феномена с учётом дефицита и специфики источников (через индекс маскулинности -показатель удельного веса мужского населения по возрастным когортам), предложить наиболее удачную типологию этих миграций, изучить их роль в гомеостазисе региона. Учёные из Мурсии, специализирующиеся на изучении взаимосвязи миграций и структур семьи, сделали последнее для южных регионов-реципиентов.

Миграционные процессы и их влияние отличались большим региональным разнообразием. Отток населения из районов с избыточными демографическими ресурсами являлся стихийной формой оптимизации распределения трудовых ресурсов. Как понятно сегодня, важнейшую роль в миграционном поведении экономико-демографического характера играли брачная стратегия, обусловленная в основном неравной системой наследования и масштабами конкубината/целибата в регионах-донорах, а также тип хозяйствования и экономическая конъюнктура, как в регионах-донорах, так и в регионах-реципиентах. Это хорошо видно по составу мигрантов и направлениям миграций. Главными регионами-донорами были северо-запад и север Испании (примеры как относительной, так и абсолютной избыточности населения). Экономическая притягательность Новой Кастилии и Андалусии объяснялась, в основном, их ускоренной урбанизацией и возможностями, связанными с колонизацией Америки.

Наиболее сильное воздействие на демографическую ситуацию оказывала т.н. окончательная миграция. Доминирование среди ми-бантов мужчин репродуктивного возраста вело к нарушению тендерного равновесия. Если в XVI в. индекс маскулинности был выше для внешних миграций (эмиграции), то в XVII в. - уже для внутренних. В результате в регионах-донорах из-за дефицита мужчин ещё больше увеличивался возраст вступления в первый брак для представителей обеих полов, усиливался вынужденный женский целибат, что подрывало местные репродуктивные способности (пример тому Старая Кастилия). Миграции коротко-продолжительного типа также негативно влияли на брачность, размывая тендерные пропорции и усиливая женский целибат, ограничивали супружескую плодовитость, деформировали прокреативный и матримониальный календари, а в среднесрочной перспективе вели к старению населения.

В результате, например, в Галисии, с одной стороны, женщины возглавляли от одной пятой до трети домашних хозяйств (часто на положении т.н. "живых вдов"), а с другой - 17% галисийских женщин никогда не выходили замуж. Краткосрочные миграции воздействовали только на сезонность браков и зачатий. В регионах-реципиентах в результате иммиграции росли доля мужчин, показатель мужского целибата, снижался возраст вступления в первый брак у женщин, повышались нормы брачности, плодовитости/рождаемости и происходило омоложение населения.

Особой формой внутренних миграций (принудительный тип) является переселение гранадских морисков на земли Кастильской короны в связи с восстанием 1568-1570/1 гг. Основные параметры динамики численности общины гранадских морисков в XVI в. и картину депортации позволили уточнить изыскания Ф. Руис Мартина, Б. Венсана и А. Лапейре. Суммарное число жителей Гранады на момент восстания равнялось примерно 275.000 человек, в т.ч. морисков около 150.000. После депортации примерно 140 тысяч "новых христиан" и их частичного возвращения, в Гранаде к 1591 г. проживало не более 20-25 тыс. морисков. Таким образом, это переселение нанесло сильнейший удар по демографической ситуации в королевстве, дав основание Б. Венсану сконструировать модель "гранадско-го декаданса". Но изучение в 1980-2000-е гг. гранадскими историками стихийной реколонизации этой территории "старыми христианами" и детализация ситуации по районам позволили локализовать демографический ущерб от депортации. В качестве методологического образца были использованы работы М.А. Ладеро Кесады о «первой христианской колонизации Гранады» (XV - начало XVI вв.). Исследователи, которые помимо падронес, материалов "визитов", "книг межевания и распределения земли" широко использовали приходские и нотариальные акты, сделали вывод о том, что демографическая ситуация в Гранадском королевстве выправилась в XVII столетии благодаря "старым христианам"- переселенцам из прилегающих регионов.

Четвертая глава "Социальная характеристика испанского общества" содержит два параграфа. Главные задачи, решаемые в этой главе, сводятся к выяснению возможностей детализации и углубления представлений о параметрах демографических субмоделей и механизме гомеостазиса благодаря социальному ракурсу исследования.

В первом параграфе "Социодемографическая характеристика основных групп общества" проанализированы подходы и результаты изучения структуры испанского социума, особенности демографического поведения клира, аристократии и дворянства, кресть-

ян.

В мировой испанистике существует дефицит специальных исследований по демографии отдельных социальных, социо-профессиональных, возрастных групп, истории семей. Т.н. "прагматический поворот", характерный для французской и итальянской историографии, в Испании прослеживается слабо. По-прежнему акцент делается не на "демографических представлениях", а на изучении собственно демографических тенденций (взятых с результирующей, внешней стороны) и на "демографическом поведении". Попытки некоторых учёных изучить эволюции ментальных установок в эпоху Габсбургов, влиявших на демографическое поведение, тормозит трудоёмкость обработки источников.

Наибольший вклад в дело изучения композиции и динамики численности клира внёс Ф. Руис Мартин (1960-70-е гг.), существенно скорректировав в сторону уменьшения цифры "арбитристов" и просветителей о количестве белого и чёрного духовенства. Потому сегодня традиционная оценка влияния церковного целибата на демографическую ситуацию представляется преувеличенной. Из методик расчёта удельного веса клира в условиях источниковых лакун наибольший интерес представляет метод, предложенный М. Ламбе-ром-Жоржем и Х.И. Руисом Родригесом (1993). Суть его основана на анализе распределения алькабал с дополнительным пересчётом лиц, обладавших дворянскими дипломами (грамотами), по данным падронес. Анализ ситуации в областях Испании позволяет говорить о сокращении численности клира в XVI в. по сравнению с предшествующим периодом, вероятно, из-за хорошей экономической конъюнктуры и об увеличении его численности с конца XVI в. и в последующем столетии. Во второй четверти XVI в. насчитывалось примерно 30.000 лиц духовного звания, в конце XVI в. - более 90.000 и не менее 135.000 в конце XVII в. Регулярное духовенство составляло около трети от общего числа лиц первого сословия, священники - примерно 40-50%.

Все специалисты подчёркивают исключительную несбалансированность географии монастырей в Испании в Средневековье и в Новое время, а также определённую пространственную специализацию в размещении орденов. Формально наблюдается тендерное равновесие, но на деле оно кажущееся. Дело в том, что в женские монастыри отдавали дочерей, главным образом, представители привилегированных страт, а в мужские монастыри больше шли представители третьего сословия. Следовательно, можно говорить об усугублении половых диспропорций в обществе, возникших в результате специфичного поведения социальных групп. Хотя острота тендерных диспропорций в данном случае смягчалась преимущест-

венным размещением женских монастырей в городах. Можно предположить, что такая география женских монастырей в известной мере смягчала негативные последствия избытка женского городского населения в целом и в данной социальной группе. В свою очередь мужские монастыри концентрировались на юге Испании - в регионе с избыточным мужским населением, особенно в рекреативных когортах. Большее значение на депопуляцию могло оказывать белое духовенство (максимум 0,65% всего населения или с пересчётом на репродуктивное мужское население - до 3%.). Но не надо забывать о конкубинате священнослужителей с экономками, "племянницами" и проч. Анализ судебных процессов по поводу сексуальных преступлений (Р. Бараона) показал широкое распространение этого феномена среди клириков. Для демографов не представляется значимой и роль военно-монашеских и военно-рыцарских орденов. Хотя в XVI в. численности рыцарей выросла, в 1625 г. в кастильских военно-монашеских орденах насчитывалось всего 1.452 рыцаря (Дж. Эллиотт). Да и обет безбрачия, который давали рыцари, при Габсбургах во всех кастильских орденах носил уже во многом формальный характер, а в орденах Монтеса и Сан Хуана он вовсе не соблюдался.

Гетерогенный характер элит, трудности идентификации форм организации власти и стратификации в наибольшей степени проявляются применительно к "благородным". Из существующих типологий благородных наиболее известны версия А. Домингеса Ортиса (7 градаций) и из современных - Э. Сории Мессы (3 уровня). Для решения задач выяснения границ "благородного сословия" и групп внутри него в настоящее время активно используется просопогра-фический метод (П. Молас), анализ таких специфичных институтов влияния как линахес и кланы (Ф. М. Бургос Эстебан, М.-К. Жербе).

Лучше всего разработаны вопросы брачных отношений, возможно, из-за лучшего состояния источников. Здесь же зафиксированы наибольшие различия в демографическом поведении внутри сословия благородных. Для представителей грандов и титулованной аристократии в XVI в. были характерны практическое отсутствие светского целибата, ранний возраст вступления в первый брак, значительное отступление от норм канонического брака в вопросах кровнородственных связей и частоты браков, а также ориентация на достижение высокой легитимной плодовитости. В то же время стремление предотвратить распыление титулов и родовой собственности детерминировало чрезвычайно высокую норму религиозного целибата. Дворянство стремилось подражать титулованной аристократии в политике предотвращения дисперсии титулов и имущества. Этим объясняется высокая доля дворянок, отдаваемых в мона-

стыри. Вместе с тем у дворянства в целом, и у мужчин особенно, был выше уровень светского целибата. Распространённое среди аристократок и дворянок раннее прекращение кормления грудью увеличивало плодовитость и даже рождаемость в этих группах, но отрицательно сказывалось на показателях детской смертности.

По мере ухудшения экономической ситуации в XVII в. и количественного роста аристократии, в этой группе стал применяться регулятор, свойственный "западноевропейской" демографической макромодели: повысился возраст вступления в первый брак. Если принять во внимание снижение средних показателей плодовитости в данной среде, такая стратегия в долгосрочной перспективе ставила иод угрозу само существование семей благородных. С другой стороны, это, в противоположность суждениям Дж. Голдстоуна, свидетельствует о том, что элиты традиционного общества выработали эффективный самоконтроль для снижения демографического давления и социальной напряжённости. Главными резервуарами для «лишних» дворян являлись вооружённые силы и институты управления. Определённую роль в росте вынужденного безбрачия сыграла новая и специфическая модель дворянского брака, при которой супруги принадлежали к разным поколениям (муж из-за поздней социализации - к "поколению родителей"). В итоге повышалась доля женщин, обречённых на вынужденное безбрачие. Другим результатом позднего возраста вступления в брак мужчин стал рост числа внебрачных отношений со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.

Основную массу населения составляли сельские жители. По максимальным оценкам (X. Желабер, А. Молинье-Бертран) в деревнях Кастильской короны в начале XVI в. проживало 60% населения. Но большую часть столетия его удельный вес в Испании уменьшался. Из-за тяготения кастильского дворянства к городам, можно идентифицировать сельское население с крестьянством (с оговорками для севера). В то же время следует учитывать процессы прото-индустриализации и усложнение структуры хозяйства в крупных поселениях за счёт ремесла и торговли.

Изучение демографического поведения крестьян не имеет традиций и сопряжено с большими трудностями. Это предопределяет на сегодняшний день "макро-рассуждения" по проблеме, за которыми часто скрывается слабый уровень эмпирических знаний. В то же время можно утверждать, что дальше всего продвинулись специалисты, изучающие механизмы региональных моделей демографического гомеостазиса, сложившихся на севере Испании. Имеющаяся на сегодняшний день информация, позволяет утверждать, что брачная модель крестьянства отличалась небольшим возрастным

разрывом между супругами. Такая модель характеризуется незначительным избытком холостяков.

Демографическое поведение крестьян диктовалось условиями доступа к основному средству производства (неравное наследование или дистрибутивное). Вместе с тем нужно учитывать динамизм и вариативность реальных демографических систем в соответствии с логикой "неомальтузианского" цикла, а значит и изменчивостью степени земельного голода. Характер заселения территории, климатические и хозяйственные особенности также могли влиять на те, или иные параметры демографических систем с неравным типом наследования. В зонах мелкой земельной собственности (север, северо-запад, Каталония) существовал т.н. "крестьянский майорат" -система неравного доступа к земле. Она подкреплялась законодательно и обычаями, вплоть до невключения в общину новых хозяйств (семей), угрожавших существованию локального оптимума. Дополнительными стабилизаторами модели являлись хроническая эмиграция, институализация вынужденного целибата и/или конкубината (в зависимости, главным образом, от степени земельного голода), усечённая или даже сложная патрилокальная семья (хозяйство). Исследования в зонах неравного наследования показывают, что эндогенный демографический рост на селе обеспечивался в основном за счёт неолокальных хозяйств зажиточных крестьян и мелких дворян. В центре и на юге страны, где наряду с латифундизмом (Андалусия) существовали устойчивые районы крестьянской собственности, среди деревенского населения преобладали формы дистрибутивного типа наследования. Тендерная дискриминация при этом не наблюдалась. Там доминировала неолокальная и нуклеарная модель семьи (хозяйства), а высокая норма целибата и браки между родственниками (но не близкими) компенсировали негативные последствия для крестьянского хозяйства равной системы наследования. Другим способом предотвращения излишнего дробления земельных наделов был т. н. семейный фаворитизм. В период отсутствия земельного голода уравнительное наследование у крестьян Новой Кастилии укрепляло канонический брак, и одновременно «мар-гинализировало» миграции и холостяцко/незамужнее состояние. В обеих зонах наследования на позитивную динамику населения благотворно влияли протоиндустриализация и локальная урбанизация.

Во втором параграфе "Город и городское население" рассмотрены основные группы горожан и маргиналы, их демографическое поведение.

В историографии при определении понятия "город" в Средние века и Новое время чаще всего используют количественный критерий - число жителей. В начале 1990-х гг. Университет Жероны ор-

гангоовал представительную конференцию, одной из целей которой была разработка концепта "город". С методологической точки зрения наиболее серьёзные подходы к решению этой проблемы в отечественной историографии предложили В.А. Лапшин (1988) и Б.Н. Миронов (1990). Но трудоёмкость сходных методик и недостаточная степень изученности проблемы заставляют историков следовать традициям.

В силу долгосрочных и среднесрочных факторов Андалусия и Новая Кастилия отличались высокой степенью урбанизации. В конце XVI в. в Новой Кастилии горожане составляли около 25% населения, в Мурсии - до 40% и в Андалусии - около 60%. Правда, в XVII столетии начинается "аграризация" страны, что привело к сокращению доли городского населения. Мощная урбанизация наложила отпечаток на демографию, известный нам по другим странам. Самыми заметными чертами городской демографии были более высокая смертность (прежде всего, за счёт младенческо-детской), тендерные диспропорции, большая доля бастардов. Городским элитам была свойственна меньшая, чем для аристократии, социальная и этническая (у крещёных евреев) эндогамия.

Вариативность социальной структуры в городах задавали тип местной экономики, геополитическое положение, традиции. Современные исследования рисуют подробную картину стратификации. В настоящее время наиболее активно и практически во всех регионах Испании, исключая север, исследуются городские элиты. Лидер этого направления - Ф. Чакон Хименес. Однако данные работы пока не позволяют судить об особенностях демографического поведения в разных группах городского населения. Недостаточно материалов также для сравнения (не говоря уже о полномасштабных компаративистских исследованиях) демографических показателей городов с разным типом экономики. На сегодня удалось зафиксировать только региональные различия, влиявшие на городскую топографию и на общие демографические показатели. В целом демографические характеристики проявляются как побочный продукт социальных исследований, и их изучение не носит системного характера.

Традиционно большое внимание в Испании уделялось и уделяется изучению маргинальных групп. Индивидуальные усилия в этой области испанских исследователей, предпринятые в 19501960-е г., были поддержаны институциональным влиянием школы "Анналов" и, в частности, специализированного семинара под руководством О. Редондо. Такое расширение поля исследования социальной истории хорошо корреспондировало с оживлением общественной жизни и началом политической либерализации в Испании. Однако до сих пор тема маргинальности и маргиналов представляет

собой самодостаточный феномен. Некоторое исключение представляет собой история этнорелигиозных и этнокультурных меньшинств.

Важнейшей характеристикой маргиналов была их асоциалыюсть по отношению к юридически- и к общественно-признанным социальным группам. Замечу, что тенденция расширительного толкования феномена не способствовала определению чётких границ мар-гиналыюсти. Количественные методы и количественные критерии применяются по-прежнему редко (исключение - работы К. Парки и её группы о бедных и нищих). Главным маркером маргинальное™ являлась вынужденная эндогамия (в отличие от добровольной, характерной для аристократии), в меньшей степени - статус индивида (мигрант или местный), в деревне - отсутствие жилища. К числу маргиналов экономического толка можно отнести нищих, криминальные элементы, проституток. Одной из первой в испанской историографии концепты маргинальное™ и бедности проанализировала Е. Maca Сорилья на материалах Вальядолада Нового времени Вынужденный мигрант - порождение структурной бедности - балансировал на тонкой грани бедности и маргинальное™. Не случайно, что проституция была городским явлением, непосредственно связанным с феноменом миграции. Кроме этих маргиналов, существовали этнические и этнокультурные группы: цыгане, мориски, евреи и другие. Пионерами разработки этой тематики на современном этапе стали этнограф и историк X. Каро Бароха, А. Домингес Ортис, французы А. Сикрофф, JI. Кардайяк. Асоциалыюсть этнического толка играла бблее значимую роль, чем порождённая бедностью. Характерно, что в деревнях для обозначения маргиналов часто использовали маркер этнической инаковости, порой мифической (М. Вейзер). Из этнических групп на самом дне находились цыгане (Г. Борроу, М.Н. Санчес Ортега), затем следовали бедняки фламандцы и ирландцы, мориски. В несколько лучшем положении находились евреи. Рабы представляли собой смешанный тип маргинальное™. Наиболее серьёзный вклад в изучение работорговли и рабства в Испании внесли Э. Вила Вилар, М. Лобо Кабрера, А. Франко Сильва. К числу актуальных задач следует отнести создание обобщающих трудов по истории рабства в Арагонской короне и в Испании, а также необходимость учёта работ, написанных на "мусульманских" источниках.

Лучше всего изучены демографические характеристики "новых христиан": морисков и евреев. В том, что касается морисков, наиболее важным представляется пересмотр тезиса о их высокой плодовитости (А. Молинье Бертран, Б. Венсан, Дж. Кэйзи, А. Домингес Ортис). Хотя есть и другое объяснение результатам обследований по приходским актам: более высокий уровень незарегистрирован-

ной перинатальной/младенческой смертности у морисков в связи со сдвигом у них календаря крещения (JI. Кардайяк, Б. Венсан). Но учитывая микроисследования последних десятилетий, опережающий рост численности морисков в XVI в. (П.Х. Пла Альберола), скорее всего, связан с более гармоничным половым балансом в общине и значит с ббльшей рождаемостью (Р. Гарсия Карсель, Б. Венсан, A.JI. Кортес Пенья, Д. Коулмэн). Ассимиляция конверсос в противоположность морискам шла успешнее. Эндогамия среди евреев размывалась уже со второго поколения (X. Каро Бароха). Породнение купцов из конверсос с благородными шло путём выдачи дочерей за дворян из "старых христиан" (обмен состояния на положение). Вместе с тем, давление на евреев с последней трети XVI в. привело к усилению вынужденной эндогамии или вынужденного безбрачия в рядах этой группы (Р. Пайк).

В "Заключении" сформулированы выводы исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях общим объёмом более 30 пл.: Монография

1. Прокопенко, С.А. Население Испании в XVI-XVII вв.: Демографическая и социальная характеристика. Историографическое исследование / С.А. Прокопенко. - М.: Прометей, 2002. - 243 с. -Библ.: С. 221-242. 15,25 п.л.

Публикации в ведущих научных рецензируемых журналах, рекомендуемых ВАК

2. Прокопенко, С.А. Испанская эмиграция в Америку в эпоху Габсбургов (XVI-XVII вв.) / С.А. Прокопенко // Латинская Америка. - 2000.-№ 8. - С. 109-116.0,8 п.л.

3. Прокопенко, С.А. Неомальтузианский цикл в фазах роста и кризиса: пример Испании XVI-XVII вв. / С.А. Прокопенко // Новая и новейшая история. - 2006. - № 1. - С. 42-54.1,4 п.л.

4. Прокопенко, С.А. Испания Габсбургов глазами демографов / С.А. Прокопенко // Новая и новейшая история. - 2007. - № 6. - С. 37-50. 1,3 п.л.

5. Прокопенко, С.А. V. Vazquez de Prada. Felipe II y Francia (1559-1598). Política, Religión y Razón de Estado. Pamplona, 2004 / С.А. Прокопенко // Новая и новейшая история. - 2007. - № 1. - С. 52-54. 0,3 п.л.

6. Прокопенко, С.А. Современная испанистика об особенностях брачного поведения "благородных" в Испании раннего Нового вре-

мени / С.А. Прокопенко // Преподавание истории в школе. - 2008. — № 4. - С. 26-30. 0,4 пл.

7. Прокопенко, С.А. Количественные аспекты депортации мори-сков: основные тенденции историографического анализа / С.А. Прокопенко // Преподавание истории в школе. - 2008. - № 4. -С. 31-34. 0,35 пл.

8. Прокопенко, С.А. Взаимосвязь поземельных отношений, систем наследования, семейных моделей и демографического поведения испанского крестьянства в эпоху Габсбургов / С.А. Прокопенко // Преподавание истории в школе. - 2008. - № 4. - С. 35-38. 0,35 п.л.

9. Прокопенко, С.А. Оценки численности иудеев депортированных из Испании в 1492 г. / С.А. Прокопенко // Научные ведомости Белгородского государственного университета. История. Политология. Экономика. - Белгород. - 2008. - № 13 (53). - Вып. 7. - С. 29-34.-0,35 п.л.

Статьи и тезисы

10. Прокопенко, С.А. О численности населения Испании в XVI-XIX вв. / С.А. Прокопенко // Проблемы социально-экономического развития и внешней политики зарубежных стран в новое и новейшее время / отв. ред. Л.Б. Соколовская. - Чита, 1992. - С. 14-30.1 п.л.

11. Прокопенко, С.А. О хронологии генезиса капитализма в Испании: методологические и историографические аспекты проблемы / С.А. Прокопенко // Латинская Америка в исторической ретроспективе XVI-XIX вв. / отв. ред. С.А. Созина. - М., 1994. - С. 128-141. 0,8 п.л.

12. Прокопенко, С.А. Городской мир в Испании эпохи Габсбургов / С.А. Прокопенко // Проблемы преподавания и изучения истории зарубежных стран. Выпуск 1 / отв. ред. И.Н. Селиванов. -Курск, 1999. - С. 66-81. 0,9 пл.

13. Прокопенко, С.А. Иммиграционные процессы в Испании Габсбургов (XVI - XVII вв.) / С.А. Прокопенко // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Вып. IV/ отв. ред. Г.Н. Киреев. -Москва, 1999.-С. 186-201. 0,9 пл.

14. Прокопенко, С.А. Внутренние миграции в Испаши ХУ1-ХУП вв. / С.А. Прокопенко // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. Вып. V/отв. ред. Г.Н. Киреев. -М., 1999. -С. 152-161. 0,75 пл.

15. Прокопенко, С.А. Эволюция в положении кастильских и арагонских иудеев в ХШ-ХУ вв. / С.А. Прокопенко // Вопросы изучения и преподавания всеобщей истории / науч. ред. Т.Б. Качкина. -Ульяновск, 2001. - С. 3-15,33-35. 0,8 п.л.

16. Прокопенко, С.А. Современные подходы в изучении демографических моделей "малой Европы" раннего Нового времени / С.А. Прокопенко // Этнодемографические процессы на севере Евразии. Сб-к научных трудов. Вьгп. 2. Часть 1 / гл. ред. Ю.А. Поляков. -Москва-Сыктывкар, 2005. - С. 11-20. 0,75 пл.

17. Прокопенко, С.А. Логика временного изменения параметров демографических моделей Западной Европы в воспроизводстве населения традиционного типа / С.А. Прокопенко // Левинтовские чтения. Выпуск первый / отв. ред. С.А, Прокопенко. - Ульяновск: УлГПУ, 2006. - С. 46-52. 0,6 пл.

18. Прокопенко, С.А. Обычная и катастрофическая смертность в Западной Европе в XVI-XVII веках / С.А. Прокопенко // Историческая демография / отв. ред. и сост. И.Л. Жеребцов. - Москва-Сыктывкар, 2007. - С. 33-38. 0,75 пл.

19. Прокопенко, С.А. Брак и брачная практика в Испании XVI-XVII вв. / С.А. Прокопенко // Левинтовские чтения. Выпуск второй / ред. С.А. Прокопенко, Ю.Н. Мельников, Л.Т. Сенаторова. - Ульяновск: УлГПУ, 2007. - С. 123-140. 0,6 пл.

20. Прокопенко, С.А. Мифы и реальности реколонизащш Гранады / С.А. Прокопенко // Научные труды МПГУ. Серия: Социально-исторические науки. Сборник статей / отв. ред. В.Л. Матросов. - М.: Прометей, 2005. - С. 253-261. 0,6 п. л.

21. Прокопенко, С.А. Факторы военной гегемонии Испании в раннее Новое время / С.А. Прокопенко // Телескоп. Научный альманах. Специальный выпуск. Проблемы изучения военной истории (Всероссийская конференция, посвященная 60-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.) / гл. ред. О.М. Буранок. -Самара: Изд. "Научно-технический центр", 2005. - С. 76-82. 0,75 пл.

22. Прокопенко, С.А. Тенденции анализа демографо-социалыгой структуры испанского клира раннего Нового времени / С.А. Прокопенко // Вестник Ульяновского государственного педагогического университета. 2006. Вып. 2 / гл. ред. Л.Л. Каталымов. - Ульяновск: УлГПУ, 2006. - С. 138-143. 0,75 пл.

23. Прокопенко, С.А. Брак, брачная практика, системы наследования и типы семей в Испании раннего Нового времени / С.А. Прокопенко // Историческая демо1рафия. - 2008. - № 2. - С. 35. 0,6 пл.

24. Прокопенко, С.А. Построение региональных моделей традиционного типа воспроизводства населения (на примере Испании) / С.А. Прокопенко // ИДНАКАР. Методы историко-культурной реконструкции. Научный журнал. 2009. - № 1. - С. 57-69. 0,75 пл.

25. Прокопенко, С.А. Проблемы точности методов построения

динамических квазимоделей демографического гомеостазиса (на примерах европейского позднего Средневековья и раннего Нового времени) / С.А. Прокопенко // Историческая демография. - 2009. -№ 1.-С. 19-22. 0,7 пл.

26. Прокопенко, С.А. Об устойчивости и причинах многообразия демографических субмоделей в Испании Нового времени / С.А. Прокопенко // Проблемы народонаселения в зеркале истории. Шестые Валентеевские чтения. Сб-к материалов международной конференции. 22-24 апреля 2010 г. Т. 2. / ред. В.В. Елизаров, И.А. Троицкая. - М.: МАКС Пресс, 2010. - С. 246-257. 0,75 п.л.

27. Прокопенко, С.А. К вопросу о численности населения Королевства Кастилии и Леона в XVII в. / С.А. Прокопенко // Международная научная конференция "Методология современных гуманитарных исследований: человек и компьютер". Сентябрь 26-28 '91 / отв. ред. Р.В. Манекин. - Донецк, 1991. - С. 63-64.0,1 п.л.

28. Прокопенко, С.А. О хронологии испанского декаданса / С.А. Прокопенко // Научные труды МПГУ им. В.И. Ленина. Серия: Социально-исторические науки / отв. ред. В .Г. Тюкавкин. - М., 1997.-С. 111-116. 0,4 п.л.

29. Прокопенко, С.А. Этноконфессиональные отношения как фактор становления испанского национального самосознания / С.А. Прокопенко // Тезисы Международной научно-практической конференции "Россия, Восток и Запад: Традиции, взаимодействие, новации" / отв. ред. И.А. Новиков. - Владимир, 1997. - С. 131-133. 0,2 пл.

30. Прокопенко, С.А. Брак в Испаши раннего Нового времени / С.А. Прокопенко // VII Конгресс этнографов и антропологов России. Доклады и выступления / ред. В.А. Тишков и др. - Саранск: НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовии, 2007.-С. 210. 0,05 п.л.

Зак. Объем^сУп.л. Тир.-у'^экз.

ИВИ РАН, Ленинский пр-т, 32-а

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Прокопенко, Сергей Алексеевич

Введение 4

Глава 1. Институциональные основы изучения демографической 29 ■ истории Испании ХУ1-ХУП вв.

§ 1. Основные этапы развития исторической демографии 29- в Испании

1.1. К вопросу о времени конституирования исторической 29 демографии как науки

1.2. Эволюция историко-демографической мысли и исторической 36 демографии в Испании в XVI— первой половине XX вв.

1 3.Историческая демография в Испании второй 51 ■ половины XX в. в международном контексте

§ 2. Демографические источники по истории Испании 72

ХУ1-ХУ11 вв.

2.1. Приходские книги 72

2.2. Цензы, переписи, падронес Кастильской короны 81

2.3. Цензы и реестры Арагонской короны 104-

2.4. Косвенные источники 110 Выводы 115

Глава 2. Базовые элементы стационарной модели 120демографического гомеостазиса в Испании ХУ1-ХУП вв.

§ 1. Динамика народонаселения 120

1.1. Размер базовой фискально-хозяйственной единицы 120

1.2. Динамика населения Испании 130

§ 2. Описание «демографической модели» в Испании 162

2.1. Подходы к классификации демографических ситуаций 162

2.2. Смертность как основный элемент 175демографического гомеостазиса

2.3. Брачность как основной элемент демографического 203 - • гомеостазиса

2.4. Рождаемость и плодовитость как основные элементы 213 демографического гомеостазиса

2.5. Демографические субмодели, существовавшие 222на территории Испании

Выводы 242

Глава 3. Миграционные процессы и их влияние на испанскую 249демографию

§ 1 Потери Испании в результате эмиграции и войн 250

1.1. Эмиграг^ия в Западные Индии 250

1.2. Потери Испании в военных операциях и в войнах 278

§ 2. Депортации иудеев и морисков 291

2.1. Общие подходы к изучению проблемы 291

2.2. Депортация иудеев 297

2.3. Депортация морисков 3 05 -

§ 3. Иммиграционные процессы в Испании Габсбургов 322

3.1. Французская иммиграция 322

3.2. Португальская иммиграция 340 -

§ 4. Внутренние миграции 349

4.1. Внутренние миграции: общий обзор 349

4.2. Реколонизация Гранадского королевства 365 - 382 Выводы 382

Глава 4. Социальная характеристика испанского общества 390 -

§ 1. Социодемографическая характеристика основных групп 393 - 448 общества

1.1. Духовенство и церковный целибат 393

1.2. Аристократия и дворянство 407

1.3. Положение крестьянства 431 - 448 и демографические процессы

§ 2. Город и городское население 448

2.1. Основные группы 448

2.2. Маргиналы 461 -507 Выводы 507

Введение диссертации2011 год, автореферат по истории, Прокопенко, Сергей Алексеевич

В 1990-е гг. историческая наука в нашей стране вступила в полосу глубокого и затяжного кризиса. Самым ярким проявлением такого кризиса стала недооценка значимости теоретических и методологических проблем. Диапазон эпистемологического нигилизма оказался велик: от стихийного эмпиризма до «попп»-эмпиризма — с попытками опоры на идеи логического позитивизма1 или постмодернизма. Прослеживается определённая закономерность в том, что игра в "классиков" многих гуманитариев советского времени обернулась в "Игру в классики". В более широком плане такое развитие событий можно рассматривать как естественную реакцию на крах догматически-марксистской парадигмы обществознания.

К счастью, всё больше примет того, что эта полоса близится к завершению.3 Сама логика исторического поиска толкает даже сторонников "казуса" (микро-истории) к теоретическому осмыслению реальности. А это, наряду с разработкой цивилизационного подхода4 и развитием эпистемологии герменевтики, непременно ведёт к содержательной дискуссии об эвристических возможностях разных направлений, включая исторический материализм.5 Как отмечает Е.М. Кожокин, отсутствие научного

См., напр.: Поппер K.P. Открытое общество и его враги. - М., 1992. Т. II. - С. 304-306; Зиновьев A.A. Коммунизм как реальность. — М., 1994. — С. 33-34.

2Речь идет о романе аргентинского писателя-постмодерниста X. Кортасара, разрушившего саму структуру текста.

3Особо отмечу организаторскую и творческую деятельность Ю.Л. Бессмертного, А.Я. Гуревича, Г.И. Зверевой, Б.Г. Могильницкого, Л.П. Репиной, A.JI. Ястребицкой, методологические и конкретно-исторические труды Н.Е. Колосова, И.Ю. Николаевой, П.Ю. Уварова.

4Представляется, что для историков из всего многообразия толкований категории "цивилизация" особый интерес имеет её трактовка Ф. Броделем. См.: Дмитриев М.В. Некоторые аспекты изучения истории цивилизаций в современной французской историографии // Цивилизации. Вып. 1. - М., 1992. - С. 187-206. - С. 190, 192.

5См., например, интересный анализ гносеологических, онтологических и аксиологических причин кризиса "советской марксистской" версии применительно к концепту "феодализм": Хачатурян H.A. Общественная система и принцип относительности. К вопросу о содержании концепт-явления «феодализм» // СВ. - 68 (1). — 2007. - С. 6-35. преодоления марксизма привело к парадоксальной ситуации. По причинам резко изменившейся идеологической и политической конъюнктуры срочно забыли и отвергли не только многое из того, что было сформулировано в рамках марксистской традиции. Но и то, что не исследовалось в рамках этой традиции, также не попало в фокус внимания новых методологий.6 Речь здесь не идёт о «реабилитации» марксизма или, тем более, о возвращении к ситуации идеологического монополизма. Широкое применение принципа дополнительности Н. Бора в гуманитарных науках в гносеологическом плане п привело к отрицанию монополии какой-либо теории. Но этот принцип не имеет ничего общего с постмодернизмом, утверждающим "равноправие" методологического инструментария и сконструированных реальностей. Потому идея Бора в онтологическом смысле означает не просто сосуществование (и тем паче не противостояние) реально существующих противоположностей, а их взаимное дополнение.

Важной предпосылкой выхода из кризиса отечественного обществоведения является освоение огромного исследовательского "задела" современной мировой историографии. Это необходимое условие для того, чтобы заново обратиться к осмыслению гносеологических проблем истории, свободно и непредвзято обсуждать общие и специальные методы о исторической науки. Современный историографический процесс характеризуется растущей специализацией научного знания, что настоятельно ставит проблему исторического синтеза. Демография по своей природе является интегральной дисциплиной. Как верно отметил один из

Потребность экономической науки в макротеории проявилась даже в неожиданной попытке Е. Гайдара и В. May поднять знамя "либерального марксизма". См. дискуссию на страницах журнала "Вопросы экономики" за 2004-2005 гг.

6Кожокин Е.М. История бедного капитализма. Франция XVIII - первой половины XIX века.-М., 2005.-С. 4.

7См.: Розин В.М. Природа и особенности гуманитарного познания и науки // Наука глазами гуманитария / Отв. ред. Лекторский В.А. — М., 2005. — С. 46-51.

8Гуревич А .Я. Послесловие // Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. — М., 1992.-С. 352-353. лидеров "Анналов" П. Шоню (Chaunu)9, "демография — не только численность людей, пирамиды возрастов, краткосрочная и долгосрочная конъюнктура, хотя, конечно, это, прежде всего. Но демография охватывает жизнь, смерть, сексуальные отношения, любовь, производство нужное для жизни, передачу приобретённого, образование, память всякого рода, перепрограммирование рассудка. Демография является ключевым элементом для объяснения системы цивилизации".10

Введение в научный оборот материала зарубежных стран расширяет наше представление о направлениях, формах, темпах исторического развития, создает прочный фундамент для сравнительно-исторического анализа. Значимость истории Испании определяется тем, что в раннее Новое время именно эта страна вела главную партию в европейском оркестре, создав впервые поистине мировую империю. Для российских исследователей испанский опыт ценен также определённым сходством типов исторического синтеза и некоторыми элементами цивилизационной идентичности.11

Объектом данного историографического исследования являются испанская историческая демография и труды испанистов, изучающих демографические проблемы Испании раннего Нового времени.

Предмет исследования - процесс изучения и результаты изучения демографических процессов, эволюции демографических и социодемографических параметров испанского общества XVI-XVII вв., механизмов его гомеостазиса.12

9При транслитерации имен собственных использован, как правило, фонетический принцип. Перечень географических названий дан, в основном, в соответствии с указателями географических названий карт ГУГК.

10Chaunu P. Rétrohistoire. Racines et Jalons. Portraits et Galerie. - Paris: Ed. Economica, 1985. -P. 344.

11 См. по др.: Пожарская С.П. Особенности формирования национально-государственного комплекса на Пиренейском полуострове (на примере Испании) // Проблемы испанской истории. 1984 / Отв. ред. С.П. Пожарская. - М., 1984. - С. 5-6.

12Автором принята транслитерация термина homeostasis, предложенная Ю.Л. Бессмертным: "гомеостазис", а не "гомеостаз". Под демографическим гомеостазисом понимается способность открытой системы народонаселения поддерживать равновесие 6

В связи с этим ставятся следующие цели:

- Охарактеризовать становление и развитие исторической демографии в Испании в международном контексте как самостоятельной научной дисциплины;

- Проанализировать конкретно-исторические изыскания о динамике народонаселения в Испании ХУ1-ХУП вв., а также о демографических и социодемографических характеристиках испанского общества того времени.

Для реализации указанных целей сформулированы и решены следующие задачи:

1). Выявление этапов формирования ядра историко-демографической проблематики Испании раннего Нового времени и эволюции исторической демографии в Испании на протяжении ХУ1-ХХ вв.

2). Анализ особенностей испанских демографических источников XVI-XVII вв.

3). Реконструкция динамики населения Испании в раннее Новое время и сопоставление существующих точек зрения на механизмы этой динамики и гомеостазиса в целом.

4).Описание подходов к классификации демографических переменных, а также характеристика черт "испанской" стационарной и квазидинамической демографической моделей и субмоделей, существовавших на территории Испании ХУ1-ХУП вв.

5).Характеристика современных подходов и результатов изучения взаимодействия демографических и социальных переменных на испанском материале раннего Нового времени. благодаря внутренним механизмам саморегуляции. В научной литературе также встречается другая трактовка понятия: как эндогенного механизма динамического равновесия демографической системы. В диссертации категория "демографический гомеостазис" используется в значении свойства открытой равновесной системы и в значении саморегулирующегося механизма.

В географическом смысле конкретно-историческая тематика исследования охватывает ядро испанской монархии (империи при Карле V): Кастильскую Корону (без Индий и европейских владений) и большую часть Арагонской Короны (без Сицилии, Сардинии и Неаполитанского королевства). Территориально границы данного объекта практически совпадают с пределами современной Испании. Сам факт устойчивости этого ядра на протяжении столетий указывает на внутреннюю цельность изучаемого образования, хотя и населённого разными этносами.

Ограничение хронологических рамок конкретно-исторической проблематики концом XV, XVI и XVII столетиями продиктовано цельностью периода как переходной эпохи от Средневековья к Новому времени. В социально-экономическом смысле это этап генезиса и становления капиталистических отношений, прерванный силой ряда обстоятельств, в результате чего реализовался т. н. обратимый вариант развития капитализма. В политическом плане - это этап консолидации испанского национального (метанационального) государства и государственности (абсолютизма). Большая часть этого периода приходится на время правления испанских Габсбургов (1516-1700), чьи династические интересы, представления об универсальных ценностях и задачах наложили заметный отпечаток на формы и содержание испанского "Нового государства". Генезис капитализма деформировал и усложнил социальные структуры (вплоть до фрагментации общества на некоторых фазах развития), изменил привычный уклад жизни сотен тысяч людей, стереотипы их поведения. Это в свою очередь отразилось на характеристиках демографических моделей и субмоделей. В указанный хронологический интервал вписались практически все фазы т. н. "неомальтузианского цикла" на территории Испании. С точки зрения истории народонаселения данный период представляет собой лучше всего документированный (начиная с т. н. ценза Кинтанильи за 1482-1492 гг.) цельный отрезок эволюции воспроизводства населения традиционного типа в Западной Европе. 13

Актуальность проблематики диссертации определяется следующим. Несмотря на радикальные изменения современного мира, связанные с формированием глобальной цивилизации, сохраняется значительная преемственность исторических эпох, вплоть до воспроизведения элементов цикличности. Это объясняется существованием устойчивых институтов и форм организации общества. Историческая демография, которая в немалой степени занимается биологической (физиологической) природой человека, рассматривает процессы именно "большой продолжительности". Одновременно, из-за неравномерности исторического развития сохраняет практический интерес сопоставление закономерностей функционирования традиционного типа воспроизводства населения прошлых эпох и демографических процессов современных "развивающихся" стран. В частности, продовольственная помощь ООН (ФАО) независимым государствам Азии и Африки строилась с учётом неомальтузианских представлений о взаимовлиянии роста населения и бедности.

В то же время актуальность диссертации следует из того, что изучаемый временной отрезок представляет собой переходную эпоху (ХУ1-ХУП вв.), как и сегодняшний период в развитии человечества. Углубление знаний о закономерностях предшествующих переходных периодов позволяет понять особенности современной эпохи. В дополнение ко всему российское общество столкнулось сегодня с сильнейшим кризисом народонаселения, что усилило интерес к демографической проблематике, породило зачастую спекулятивные суждения о характере демографического перехода в нашей

13Вместе с тем академик А. Домингес Ортис, много занимавшийся проблемами периодизации, не без основания отмечал методологическую сложность решения этой задачи для Испании. Например, с культурологической точки зрения можно говорить о гомогенности этапа, датируемого примерно 1650-1750 гг. См.: Domínguez Ortiz A. La sociedad española en el siglo XVII. Vol. I. - Madrid, 1963. - P. 6. стране, некорректное сопоставление с другими современными обществами и историческими эпохами.

Научная значимость диссертации состоит в том, что представленные материалы позволяют понять закономерности современного этапа развития зарубежной исторической демографии. Знание демографической истории Испании - ведущего европейского государства раннего Нового времени, обогащает наши представления о диалектике взаимодействия социального и биологического, о закономерностях перехода от феодализма к капитализму, о чертах присущих этой эпохе. Испания - одна из первых стран, где произошла ранняя трансформация спорадически возникающих (и исчезающих) элементов капитализма в относительно устойчивую подсистему. Существуют различные вариации объяснения этого феномена в рамках неоклассических, ортодоксально-марксистских, неомарксистских и др. парадигм. Огромный эмпирический материал, введённый в научный оборот после работ выдающегося американского испаниста Э. Дж. Гамильтона (E.J. Hamilton), настоятельно требует переосмысления имеющихся концепций. В частности, необходимо посмотреть под этим углом зрения на саму проблему "системообразующего фактора" в генезисе капитализма, уровни, иерархию, степень, формы взаимодействия таких агрегатных переменных как народонаселение, внешняя торговля, внутренняя торговля, производство и проч.

Научная новизна исследования. Данная диссертация является комплексным исследованием на стыке историографии, исторической демографии, демографии, социальной истории, палео- или исторической медицины. Настоящая работа является первым в российской испанистике специальным исследованием, посвящённым анализу истории испанской исторической демографии в контексте мировой испанистики применительно к конкретно-демографическим проблемам Испании раннего Нового времени. Автором выявлена периодизация и дана характеристика этапов эволюции историко-демографической мысли и исторической демографии с XVI в. по настоящее время; описаны прямые и частично косвенные источники по исторической демографии раннего Нового времени; систематизированы представления об особенностях демографического развития Испании XVI-XVII вв. с помощью категорий "гомеостазис" ("гомеостаз") и "демографические модели/субмодели", а также благодаря социально-дифференцированному анализу демографического поведения.

Теоретической основой исследования является марксистско-ориентированная философия истории. Вслед за Ф. Броделем автор вправе повторить: "Мы все, нравится это нам или нет, испытали влияние марксистского способа мышления".14 Речь идёт не просто об элементарной научной добросовестности, а о том, что Е.М. Кожокин назвал проблемой преемственности научной традиции, вставшей перед российскими гуманитариями. При этом марксизм понимается как открытая и развивающаяся система, самокритично и творчески перерабатывающая достижения современной гуманитарной мысли и проверяющая правоту выводов практикой. Это тем более важно для демографов ввиду переоценки социального начала в человеке в ущерб биологическому, что было свойственно ортодоксальному марксизму. Подобная ошибка, помимо методологических установок, определялась недостаточным развитием биологии и психологии того времени.

В основные дискурсы современной марксистско-ориентированной философии истории входят представление о стадиальности исторического процесса; такие категории как общественно-экономическая формация (социально-исторический организм - социор), социально-экономический уклад (в трактовке А.И. Левковского). Наиболее плодотворно эвристические возможности марксизма в 1960-1980 гг. реализовывали марксисты и

14Braudel F. Expansion of Europe and the "longue durée" // Expansion and Reaction / Ed. by H.L. Wessling. - Leiden, 1978. - P. 26. неомарксисты Италии, Франции и Испании. Важным прорывом в преодолении догматического марксизма, который господствовал в советском обществоведении, стали работы Ю.И. Семенова15 и В.П. Илюшечкина.16 В частности, четырехстадиальная теория прошлого человечества синолога В. П. Илюшечкина (как и теория У. Ростоу) достаточно хорошо соотносится с демографическими макромоделями или с историческими типами воспроизводства населения. К сожалению, ускользнули от широкой научной общественности глубокие размышления (пусть и в рамках ортодоксального марксизма) А.Н. Чистозвонова о "трансстадиальных аспектах генезиса капитализма".17

Основными результатами ревизии как ортодоксального, так и догматического вариантов марксизма стали отрицание формационно— классового редукционизма; отказ от универсальности категории "формация"; характеристика обществ в переходные эпохи как "многоукладных", т. е. без

1 Я четкой формационной принадлежности. Немаловажное влияние на такую эволюцию оказал пересмотр взглядов на природу процессов неравновесных систем, отказ от представления о "точных науках" как номотетичных, а, следовательно, переосмысление общего и особенного в методологических

15См., напр.: Семенов Ю.И. Категория «социальный организм» и её значение для исторической науки // Вопросы истории. - 1966. - № 8. - С. 88-106; Он же. Теория общественно-экономических формаций и всемирная история // Теория общественно-экономической формации. - М., 1978. - С. 126-164; Он же. Философия истории. - М., 2003.

16См.: Илюшечкин В.П. Рентный способ эксплуатации в добуржуазных обществах древности, средневековья и нового времени. — М., 1971; Он же. Общее и особенное в развитии добуржуазных классовых обществ (к постановке проблемы применительно к древнему и средневековому Китаю) // Социальная и социально-экономическая история Китая / Под ред. В.П. Илюшечкина. - М., 1979. - С. 5-24.

17См.: Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма: проблемы методологии. — М., 1985. Исключением в этом смысле являлась монография М.Н. Соколовой. См.: Соколова М.Н. Современная французская историография. — М., 1979. - С. 305-306.

18Левковский А.И. Социальная структура развивающихся стран. — М., 1968. — С. 12-16. См. подр.: Прокопенко С.А. О хронологии генезиса капитализма в Испании: методологические и историографические аспекты проблемы // Латинская Америка в исторической ретроспективе ХУ1-ХТХ вв. / Отв. ред. С.А. Созина. - М., 1994. — С. 128-141. процедурах гуманитарных и естественных наук.19 Лучшие образцы конкретно-исторической реализации этих положений представлены в трудах видного французского испаниста П. Вилара (Виляр — Vilar), академика Ф. Руиса Мартина (Ruiz Martín), нынешнего председателя Испанской ассоциации экономической истории Дж. Фонтаны JIacapo (J. Fontana Lázaro).

Следует отметить приоритет К. Маркса в осознании значимости учёта аксиологического фактора ("идеологического подтекста"20) в процессе научного познания. Развитие этого подхода, обогащенного неокантианской традицией интериоризации исторического исследования,21 процедурой триангуляции (особенно т.н. внутриметодологической и межметодологической) нужно рассматривать в качестве необходимого условия для историографического анализа.

В основу диссертационного исследования положен диалектический подход и такие методологические принципы, как историзм и системность.

Диалектический подход применительно к эпистемологии означает отрицание чистой онтологии и чистой гносеологии. Следовательно, анализ гносеологических проблем осуществляется в единстве с постановкой и решением проблем социального бытия и как предметно-практическая деятельность. При этом "дилемма Риккерта" игнорируется, а формальнологическое изучение языка науки не рассматривается в качестве гносеологической задачи. Для исторической демографии, оперирующей массовыми статистическими источниками, значимость диалектики возрастает в связи с тем, что современное понимание самой научности и принципов научности трансформировалось в спор-оппозицию между

19См., напр.: Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из Хаоса. Новый диалог человека с природой. -М., 1986. - С. 14-16, 28-29.

2 Уайт X. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века. — Екатеринбург, 2002.-С. 27, 60.

21См., напр.: Колосов Н.Е. Как думают историки. - М., 2001. - 326 с.

22См., напр.: Качкин A.B. К методологии социальных наук // Левинтовские чтения.

Выпуск первый / Отв. ред. С.А. Прокопенко. - Ульяновск, 2006. - 15-23. количественниками" и "качественниками" о границах применения количественных и качественных методов в научных исследованиях.

Кажется спорным мнение о том, что идеология историзма в нашей профессиональной среде уже как полстолетия перестала быть

ТХ господствующей. Историзм, требующий учёта исторического контекста, при изучении человека, его мышления и общественных институтов, остаётся

24 тт краеугольным камнем историков. Не случайно попытки ряда антропологов исследовать культурные явления вне конкретных временных рамок оказались несостоятельными. Этот опыт приобретает особую значимость ввиду того, что именно из антропологии посредством механизма "трансляции" ("диффузии") в историческую науку в XX столетии проникли семиотико-структуральные конструкты и многие концепции.

Принцип системности реализуется многопланово.26 Во-первых, демографические характеристики (смертность, рождаемость, плодовитость, уровень брачности) рассматриваются в качестве компонентов единого целого, известного как тип ("модель", "режим") демографического

23Олейников А. Исторический опыт - новый предмет теоретических исследований // Homo Historicus. К 80-летию со дня рождения Ю. JI. Бессмертного / Отв. ред. А. О. Чубарьян. -Первая книга. - М.: "Наука", 2003. - С. 305.

24Автор отдает себе отчёт в сложности проблемы. С одной стороны, постоянные атаки на историзм (Б. Кроче, М. Хайдеггер, JI. Витгенштейн, "первоначальный" М. Фуко, в определенной мере современный т. н. "медиевализм") отражают реальную сложность познавательной практики, в т. ч. существование противоречия между когнитивными и идеологическими функциями исследователя. Это хорошо сейчас видно на примере "нового лингвистического поворота" ("вербальной фикции" по X. Уайту) и увлечения проблемами дискурсов самого исследователя. С другой стороны, за ритуальными расшаркиваниями в адрес принципа историзма зачастую скрывается незнание, и даже нежелание знать аргументы оппонентов.

2эСм.: Крёбер A.JI. Избранное: Природа культуры. - М., 2004. - С. 10-11; Леви-Строс К. Место антропологии среди социальных наук и проблемы, возникающие при её преподавании. - М., 1983. - С. 305-339.

2 Наиболее серьёзный вызов системному взгляду на средневековое общество сегодня брошен, полагаю, рядом американских и французских медиевистов, настаивающих на изолированности отдельных социальных феноменов. См., напр.: Ю.Л. Бессмертный. Другое средневековье, другая история средневекового рыцарства (материалы к лекции) // Homo Historicus. Первая книга. — М., 2003. - 797 с. - С. 77. Хотя, думаю, речь здесь идёт об усложнении системы или, по меньшей мере, об увеличении числа этих систем, что, конечно же, не опровергает сам системный подход. воспроизводства. Во-вторых, в отличие от представителей до сих пор присутствующего в нашей демографии "стационарного" подхода, декларирующих то, что миграции не входят в предмет данной дисциплины,27 я рассматриваю народонаселение Испании как динамичную систему. Поэтому значительное место в исследовании отведено миграциям. В-третьих, сами демографические модели выступают как подсистемы единого целого -общества. Потому в диссертации прослеживаются важные аспекты взаимодействия демографических переменных с социальными, экономическими, ментальными и биологическими факторами.

В диссертационном исследовании были применены следующие общенаучные методы : традуктивный, индуктивный и дедуктивный; анализ и синтез, описание и измерение, статический и динамический.

Среди конкретно-исторических методов29 выделю историко

30 генетический, историко-сравнительныи, историко—типологическии и историко-системный. Для моей работы также полезной оказалась процедура исследования в рамках системно—структурального анализа (или интегральноо 1 ЗО аналитического метода) таких структур как "город" и "этносоциальная то общность". Из-за значительной административно—налоговой специфики Испанской монархии, да и самой Кастильской короны, что серьёзнейшим

27См., напр.: Борисов В. А. Демография. М., 2003. - С. 14-15. Классификация И.Д. Ковальченко и А.Е. Шикло. См.: Сборник материалов по истории исторической науки в СССР / Отв. ред. И.Д. Ковальченко. - М., 1985. - С. 8.

29Широкое гносеологическим обоснование этих методов сделал А.И. Уваров. См.: Уваров А.И. Гносеологический анализ теории в исторической науке. - Калинин, 1973. — гл. V.

30Т. Шидер считает историко-типологический и историко-сравнительный методы разновидностями сравнительного метода. См.: Шидер Т. Возможности и границы сравнительных методов в исторических науках // Философия и методология истории / Ред. И. С. Кон. - М., 1977. - С. 143-167.

31См. подр.: Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1984. - С. 159191. Наиболее детально вопросы применения системного метода в истории рассмотрены

A.И. Ракитовым. См.: Ракитов А.И. Историческое познание. - М., 1982. - Гл. 2. Лапшин В.А. К структуре понятия "город" // Категории исторических наук / Отв. ред.

B.Н. Боряз. - М., 1988. - С. 115-127; Миронов Б.Н. Русский город в 1740 - 1860-е годы. -Л., 1990.-271, [1]с.

33Caro Baroja J. Inquisición, brujería у criptojudaísmo. - Barcelona, 1974. - 292 р. образом сказалось на формировании источников, были использованы элементы стадиально-регионального метода (А.Н. Чистозвонов рассматривал его как разновидность историко-сравнительного). В связи с органическими дефектами ранних цензов и дефицитом цензов по XVII столетию для прояснения спорного вопроса о динамике численности населения применялись разновидности историко-ретроспективного метода. При исследовании проблемы устойчивости демографических субмоделей и вектора их изменения использовались специальные демографические (количественные) методы.

Исследования отечественных специалистов в области заявленной проблематики могут быть сведены к трём неравнозначным группам. Это работы по исторической демографии общего характера, где затрагиваются проблемы зарубежной истории, крайне немногочисленный перечень статей по исторической демографии Испании, а также конкретно-исторические и историографические работы наших испанистов по социальной истории.

Развитие российской исторической демографии повторяло траекторию эволюции дисциплины в Европе. В рамках позитивистского подхода на рубеже XIX—XX вв. в исторических работах стала появляться информация о народонаселении. Но в советское время лидерство в области изучения проблем народонаселения прочно захватили демографы. Представитель т. н. "этнической демографии" В.И. Козлов сформулировал суть претензий к историкам: 1).Статичность и несистематичность использования демографической информации. 2).Излишне резкое разграничение с конца 1930-х гг. "общества" и "народонаселения" при изложении основ исторического материализма. 3).Сведение роли народонаселения в общественном развитии к второстепенному [в данном случае — С.П.] показателю - плотности населения.34 Игнорирование историками демографических проблем косвенно проявлялось в том, что включение

34Козлов В.И. Динамика численности народов. - М., 1969. - С. 8-9. впрочем, традиционное) вопросов народонаселения в предмет дисциплины исторической географии не вызывало у них возражений. Ведущий вклад в дело формирования советских демографических школ, изучающих проблемы всеобщей истории, внесли М.В. Птуха и Б.Ц. Урланис (он оказал во многом опосредованное влияние). Эти учёные на основе опубликованной национальной статистики и данных зарубежных специалистов сумели набросать вехи развития европейского народонаселения. Особо отмечу монографию Урланиса "Войны и народонаселение Европы" (1960), которая представляет собой оригинальный вклад в мировую историографию.

Долгое время демография развивалась в рамках экономической науки, где уровень математической подготовки специалистов был выше, чем в какой-либо другой гуманитарной дисциплине. Усилиями этих демографов уже в 1960 гг. появились исследования по организации статистических служб в зарубежных странах, что было важным для понимания формирования источниковой базы исторической демографии.36 К сожалению, все эти работы охватывали т. н. "статистическую эпоху" — позднее Новое время.

В 1960-1970 гг. важную роль в пропаганде достижений зарубежной исторической демографии сыграли сотрудники Отдела демографии НИИ ЦСУ СССР. Отмечу также деятельность другого важного центра по изучению проблем народонаселения, который находился на экономическом факультете МГУ. Специалисты этих двух центров, в частности, осуществили

35Яцунский В.К. Историческая география. История её возникновения и развития в XIV-XVIII веках. - М., 1955. - С. 10.

36См., напр.: Маслов П. Критический анализ буржуазных статистических публикаций. — М., 1955; Рябушкин Б.Т., Симчера В.М. Очерки международной статистики: Методология и организация. - М., 1981.

Очерк изучения развития международно-признанной статистики в России дан С.И. Бруком и В.М. Кабузан в третьей главе второго раздела коллективного труда Историческая демография: проблемы, суждения, задачи / Отв. ред. Ю.А. Поляков. - М.5 1989.-С. 120-132. содержательный анализ современного состояния исторической демографии за рубежом.37

Учёные Отдела демографии подготовили серию "Новое в зарубежной демографии", включающую полтора десятка тематических сборников. Значительное место в сборниках было отведено материалам по исторической демографии. Знакомство советских читателей с трудами ведущих зарубежных специалистов - JI. Анри (Henry), Дж. Хаджнала (J. Hajnal), П. Ласлетта (Laslett), А. Сови (А. Sauvy) позволило довольно быстро поднять уровень демографических и историко-демографических исследований в СССР. Важнейшим доводом в пользу обращения прикладной демографии к исторической стал тезис Л. Анри о том, что статистика для лучшего прогнозирования должна обращаться не только к текущим данным, но и к предыдущим.38 Несколько позднее А.Г. Вишневский и И.С. Кон констатировали: "Опыт исследователей в разных странах свидетельствует: ни анализ сегодняшних, ни прогноз завтрашних демографических тенденций не может претендовать на научность, если нет ясного понимания их исторического генезиса; происходящие на наших глазах огромные демографические сдвиги не могут быть поняты и даже описаны без помощи 39 серьезных и разносторонних сравнительно-исторических исследовании .

Из довольно многочисленных работ, которых можно отнести к жанру исторической демографии выделю за высокий теоретический уровень, логику использования категориального аппарата и стремление выйти за рамки догматического марксизма труды А.Г. Вишневского, В.И. Козлова, С.Н. Брука, Д.К. Шелестова. Особу подчеркну значимость монографии

37См., напр.: Шелестов Д.К. Историческая демография. - М., 1987. - С. 42-54; Вишневский А.Г., Кон И.С. Предисловие // Брачность, рождаемость, семья за три века / Отв. ред. А.Г. Вишневский и И.С. Кон. - М., 1979. - С. 3-5.

38Анри Л. Проблемы современной демографии: наблюдение и язык // Изучение мнений о величине семьи / Под ред. А.Г. Волкова и Л.Е. Дарского. - М., 1971. - С. 119.

39Вишневский А.Г., Кон И.С. Предисловие. - С. 3.

Вишневского "Демографическая революция".40 В ней для характеристики традиционного типа воспроизводства населения и т. н. второй демографической революции творчески переработаны идеи А. Ландри (А. Landry), достижения французских и английских демографов. Важное методологическое значение имеет содержательный анализ Вишневским механизма демографического "гомеостаза"; характеристика понятий "структура смертности" и "структура рождаемости", сущности изменения этих структур при демографическом переходе; соотношение и механизм взаимодействия "брачного поведения", "полового поведения" и "репродуктивного поведения" с точки зрения влияния на рождаемость; уточнение границ понятий "демографический переход", "демографическая революция" и "демографический взрыв".

В 1970 гг. к исторической демографии обращаются и историки. В 1974 г. в Таллине состоялся первый Всесоюзный семинар по исторической демографии, на котором, в частности, констатировали факт признания самостоятельности дисциплины, как демографами, так и историками.41 В 1976 г. впервые в советской демографической литературе был опубликован специальный очерк об исторической демографии, авторы которого Г.Е. Ананьева и А.П. Судоплатов дали обобщённую характеристику этой области знаний.42 С обзором состояния дел в зарубежной исторической демографии Нового времени и в советской историографии выступили таллиннский историк X. Пали и специалист в области исторической географии В.В. Самаркин.43 Появляются обобщающие труды о школе "Анналов", в которых

40Вишневский А.Г. Демографическая революция. — М., 1976.

4'Шелестов Д.К. Основные этапы развития исторической демографии // Историческая демография: проблемы, суждения, задачи / Отв. ред. Ю.А. Поляков. — М., 1989. — С. 15-29. -С. 24.

42Ананьева Г.Е., Судоплатов А.П. Историческая демография И Система знаний о народонаселении / Под ред. И.Д. Валентея. — М., 1976. — С. 225-237.

43См., напр.: Палли X. Некоторые характеристики развития семьи в странах Западной Европы XVII-XIX веков (по материалам зарубежных исследований) // Брачность, рождаемость, семья за три века / Отв. ред. А.Г. Вишневский и И.С. Кон. - М., 1979. - С.

19 также рассматриваются достижения французских историков в области исторической демографии.44 В 1983-1986 гг. бюро Отделения истории АН СССР дважды рассматривали вопрос развития исторической демографии в стране. Решением бюро в 1984 г. была создана Комиссия по исторической демографии. В 1985 г. она на правах секции вошла в Научный совет по исторической демографии и исторической географии. В том же году Совет и Комиссия участвовали в обсуждении историко-демографических проблем в Институте всеобщей истории.45 Однако не стоит переоценивать масштабы исследований в сфере зарубежной истории. Характерно, что в третьем томе "Истории Европы" - труде, ставшем рубежным для советской историографии - демографии раннего Нового времени было отведено только две страницы.46 Наибольшую активность в этот период среди специалистов-всеобщников проявлял Ю.Л. Бессмертный. Разработка проблем исторической демографии была начата им в рамках аграрных лекционных курсов, прочитанных в Горьком в первой половине 1970 гг.47 В 1975 г. и 1978 г. он опубликовал рецензию и реферат монографий по нашей тематике, первые статьи вышли в 1980 г., последняя работа датирована 1996 г. Анализ научных трудов Бессмертного (31 по исторической демографии) показывает, что пик занятий этой проблематикой пришелся на 1984-1994 гг. Как свидетельствует траектория эволюции его научных интересов, историческая демография оказалась полустанком на пути следования от социальной истории в узком смысле этого слова к исторической антропологии. Опора, по понятным

169-182; Самаркин В.В. Историческая демография западноевропейского средневековья // Вопросы истории. - 1977. - № 2. - С. 186-192.

44См.: Соколова М.Н. Современная французская историография. - М., 1979; Афанасьев Ю.Н. Историзм против эклектики. - М., 1980.

45Шелестов Д.К. Основные этапы развития исторической демографии. - С. 27-28.

4бИстория Европы. Т. 3. От средневековья к новому времени (конец XV- первая половина XVII в.) / Отв. ред. Л.Т. Мильская и В.И. Рутенбург. - М., 1993. - С. 31-32.

47Копосов Н. при участии Бессмертной О. Юрий Львович Бессмертный и "новая историческая наука" в России // Homo Historicus. К 80-летию со дня рождения Ю.Л. Бессмертного / Отв. ред. А.О. Чубарьян. — В двух книгах. - М., 2003. - Кн.1. - С. 140. причинам, на нарративные, генеалогические, просопографические и нормативные источники, данные антропонимики подталкивали историка к усиленному изучению представлений и повседневной практики. В то же время, как отметил Ж. Ле Гофф, редкое использование современными западными специалистами этих документов придало исследованиям Бессмертного научную оригинальность и значимость.48 В центре демографических занятий Ю. Бессмертного оказалось взаимодействие ментальных установок ("демографических представлений"), "демографического поведения" и их внешних результирующих проявлений в средневековой Франции. Можно согласиться со специалистами в том, что наиболее важным в теоретическом смысле было введение Бессмертным в научный оборот понятия "вид воспроизводства населения" как составной части более общей категории - "исторического типа воспроизводства населения".49 Период ранней Новой истории охарактеризован им на основе вторичных источников. Тем не менее, учитывая лидирующие позиции французской исторической демографии, анализ Ю.Л. Бессмертным достижений зарубежных исследователей в области конкретно-исторического изучения народонаселения раннего Нового времени придаёт его наблюдениям значительную ценность.

Испания была вне зоны внимания советских демографов. Испанскую фактуру можно встретить в работах некоторых исследователей (X. Палли, В.И. Козлов, С.Н. Брук, В.М. Кабузан), но лишь как второстепенный иллюстративный материал. Это объяснялось как периферийным положением страны, так и отсутствием должной лингвистической подготовки наших специалистов. Характерно, что по истории Испании привлекалась, как правило, франко— и англоязычная литература. Потому перечень

4sJle Гофф Ж. Средневековье Юрия Бессмертного // Homo Historicus. - Кн. I. - С. 164.

49Рецензия М.Б. Денисенко на книгу: Ю.Л. Бессмертный. Жизнь и смерть в средние века. Очерки демографической истории Франции // Вопросы истории. - 1994. — № 3. — С. 187. исследований по исторической демографии Испании в Новое время исчерпывается обзорной статьей В.В. Кулешовой "Испания" в "Демографическом словаре"50 с крайне лапидарными сведениями и рефератом трёх статей аргентинцев из центра К. Санчеса Альборноса (С. Sánchez Albornoz) по проблемам исторической демографии средневековой Испании С.Д. Червонова.51 Сведения о численности населения страны в XVI в., почерпнутые в трудах X. Руиса Алмансы (J. Ruiz Almansa, 1943), можно найти в содержательных статьях Э.Э. Литавриной, посвящённых социально-экономическим проблемам страны в эпоху испанского "Золотого века",52 в ряде обобщающих и специализированных исследований.53

Большее освещение получили в нашей литературе сюжеты социальной истории. Наибольший интерес привлекало прошлое этнорелигиозных и этнокультурных меньшинств в Испании. О евреях, в связи с их преследованиями Инквизицией, писали в разное время историки С.Г. Лозинский,54 А.Е. Кудрявцев,35 И.Р. Григулевич,56 филолог З.И. Плавскин.57 Работа последнего написана на основе фондов библиотеки известного американского испаниста Г.Ч. Ли (H.Ch. Lea) с использованием новой

50Демографический энциклопедический словарь / Гл. ред. Д.И. Валентей. - М., 1985. — С. 157-158.

5,Червонов С.Д. Первые исследования по демографии испанского средневековья (Обзор) // Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии. К XVI Международному конгрессу исторических наук (Штутгарт, август 1985). Реферативный сборник / Отв. ред. Ю.Л. Бессмертный, А.Л. Ястребицкая. - М., 1984. - С. 151-167 (или Червонов С.Д. Испанский средневековый город / Редакторы-составители: О.В. Ауров, Е.И. Щербакова. - М., 2005. - С. 307-322).

52См., напр.: Литаврина Э.Э. Некоторые проблемы генезиса капитализма в испанской деревне XVI в. // Проблемы испанской истории. 1975 / Отв. ред. И.М. Майский. - М., 1975.-С. 156-157.

53См., напр.: Абрамсон М.Л., Сказкин С.Д., Штейн А.Л. Испания в XVI — первой половине XVII в. // Всемирная история. Т. IV / Отв. ред. М.М. Смирин. - М., 1958. - С. 247-277; Свет Я.М. Севильская западня. - М., 1969.

54Лозинский С.Г. Социальные корни антисемитизма в средние века и в новое время. - М., 1929.-С. 103-119.

55Кудрявцев А.Е. Испания в средние века. — Л., 1937.

56Григулевич И.Р. Инквизиция. - 2-е изд., испр. — М., 1976.

57Плавскин З.И. Испанская Инквизиция: палачи и жертвы. Исторические очерки. — С-Пб., 2000. информации о численности иудеев в конце XV в. Культурологический подход в изучении иудеев и конверсос позднего Средневековья с успехом реализует в последние годы Г.С. Зеленина.58 Этноисторию морисков, с привлечением демографического материала изучал арабист Р.Г. Ланда.59 Он, в частности, привёл данные французских испанистов о численности морисков на момент высылки, количестве депортированных и о географии диаспоры. Плодотворную работу в области изучения испанских благородных ХУ1-ХУП вв. уже много лет осуществляет В.А. Ведюшкин. Ему же принадлежит статья, где дана типология внутренних миграций в Испании того времени.60 Отечественные историографические исследования в смежных областях исторического знания Испании (социальная история, этнология) представлены содержательной статьёй Г.А. Поповой.61

Для западной историографии в целом, и испанской в частности, характерна недооценка значимости анализа историографического процесса, особенно современного. Это замечание касается и исторической демографии. Тем более что такой ситуации способствует представление о позднем времени конституирования самой дисциплины. В результате в мировой испанистике нет специальных исследований о развитии исторической демографии в Испании. Мы располагаем на сегодня только работами

58См., напр.: Зеленина Г.С. От скипетра Иуды к жезлу шута: Придворные евреи в средневековой Испании. - М., 2008. Перечень её работ см.: http://cbjs.rggu.ru/article.html7icH78356

59Ланда Р.Г. В стране Аль-Андалус через тысячу лет. - М., 1993; Landa R.G. Le rôle économique et social des morisques en Espagne // Mélanges Louis Cardaillac / Zaghouan (Tunisie), 1995. - P. 395-409; Он же. Мориски в Магрибе. // Вопросы истории. - 1997. — № З.-С. 51-59.

60См., напр.: Ведюшкин В.А. Испания // История Европы. Т. 3. От средневековья к новому времени (конец XV- первая половина XVII в.) / Отв. ред. JI.T. Мильская и В.И. Рутенбург. - М., 1993. - С. 98-106; Он же. Кастильское дворянство XVI в. и "чистота крови" // Элиты и этнос Средневековья / Отв. ред. A.A. Сванидзе. - М., 1995. - С. 163-169; Vedyushkin V. Migration and Social Mobility (The Castilian Nobility in the Sixteenth Century) // Le migrazioni in Europa. Sec. XIII-XVIII / a cura di S. Cavaciocchi. - Firenze, 1994. - P. 677-682. б1Попова Г.А. Хулио Kapo Бароха: историк или антрополог? // Испанский альманах. Вып. 1 / Отв. Ред. С.П. Пожарская. - М., 2008. - С. 94-109. регионального типа (по Каталонии монография А. Симона-и-Тарреса,62

•л статья по Наварре А. Гарсия-Санса Маркотеги ) или исследованиями проблемного характера. Из трудов последних десятилетий особо отмечу информативный обзор Д.-С. Реера и А.В. Лобо64 об испанских источниках по исторической демографии; по историографии морисков монографию М.А. де Баньеса Ибарро65 и статьи И. Ариаса де Сааведра66 (1990), Р.Г. Пейнадо

Ч /Q

Сантаэлья и М. Баррьоса Агилера (2004); а также статью-обзор Х.М. Переса Гарсии испанской специализированной литературы, опубликованной в 1950-1986 гг.69

Источниковая база диссертации диктовалась предметом исследования, пониманием необходимости выборочной перепроверки историографического материала конкретно-историческими источниками, а также доступностью самих источников. Основная информация собрана в библиотеках Москвы, Ленинграда, Мадрида, Алькала де Энарес, Севильи. Также использованы возможности МБ A, Internet'а и Intranet'а. Значимость последних особенно возросла в 1990-е гг. в связи с катастрофическим сокращением поступлений в страну зарубежной научной литературы, а в 2000-е гг. благодаря развитию информационных технологий и присоединению Испании к Берлинской

62Simón i Tarres A. Aproximació al Pensament Demográfic a Catalunya. - Barcelona, 1995.

63García-Sanz Marcotegui A. El estado de la cuestión de la demografía histórica en Navarra desde el siglo XVI hasta el presente // Demografía histórica en España / Eds. V. Pérez Moreda y D.-S. Reher. - Madrid, 1988. -P. 324-338.

64Reher D.-S., Lobo A.V. con la colaboración de García Sestafe J.V. Fuentes de información demográfica en España. - Madrid, 1995.

65Bañes Ibarro, MA. de. Los moriscos en el pensamiento histórico. Historiografía de un grupo marginado. - Madrid, 1983.

66Arias de Saavedra I. Granada en el siglo XVI. Panorama de la historiografía reciente // Hispania.- 1990.-№ 176.-P. 1259-1283. 7

Peinado Santaella R.G. La repoblación del Reino de Granada. Estado de la cuestión y perspectivas de la investigación // La reconquista de los reinos hispánicos. — Zaragoza, 1991.

Barrios Aguilera M. Sobre los moriscos del Reino de Granada y el fin del "País Islámico". Preguntas y propuestas de estudio // Actas Simposio Internacional de Mudejarismo. Mudejares y moriscos. Cambios sociales y culturales. - Teruel, 2004. - P. 401-436.

69Pérez García J.M. La historiografía en Demografía Histórica española durante la Edad Moderna: un estado de la cuestión // Manuscrits. - № 8. - 1990. - P. 41-70. конвенции 2003 г. о свободном доступе к научной информации. Тем не менее, фрагментарность полученной специализированной литературы вынудило ограничить исследование историографических процессов в основном рубежом XX-XXI столетий.

Для ориентации в специализированной литературе "докомпьютерного" периода использован библиографический справочник "Historical Abstracts. Bibliography of the World's Historical Literature - ABC - Clio Information services (California)" с частичной перепроверкой no "índice histórico español" (2 vols, Barcelona: Teide, 1955, 1957), "Libro español" (1965, 1975) и "Bibliographie internationale de la Démographie historique" (1982). При обработке журналов до конца 1980-х гг. использовался метод сплошной выборки (для профильных и по настоящее время), в последующий период

7П электронные поисковые системы общего характера и специализированных центров.71

Изученные испанские конкретно-исторические источники можно свести к следующим группам:

1).Опубликованные или представленные в Интернете цензы и переписи.

2).Опубликованные антологии законов, а также трактаты и извлечения из трактатов интеллектуалов (в т. ч. "арбитристов", "проектистов", "моралистов" и "просветителей") XVI-XVIII вв.

3).Факсимильные публикации словарей Нового времени.

Историографические источники включают в себя:

1).Справочные издания.

7fi

Из новейших статей с указаниями сайтов по истории см.: Rubio Liniers М.С. Fuentes bibliográficas para la historia en internet. Estado de la cuestión // Hispania. — 2006. - № 1 (222). -P. 142-153.

7'Особо выделю сайт Лаборатории исторической демографии Льежского университета — Режим доступа: vvww.vilg.ac.be/liiecosoc/bidh/fr/aboutfr.shtml, а также сайт Ассоциации исторической демографии Испании (ADEH), через который можно зайти на сайты подобных ассоциаций других стран. - Режим доступа: http://www.ucm.es/info/adeh

2).Интернет- и Интранет-ресурсы специализированных международных и испанских центров демографической истории, экономической истории, архивов и университетов.

3).Коллективные и монографические исследования, статьи из сборников, журналов и ежегодников отечественных авторов.

4).Рукописи (диссертации) российских специалистов.

5).Переводные монографические исследования и статьи зарубежных авторов.

6).Исследования на семи современных иностранных языках (испанском, французском, английском, каталанском, итальянском, португальском, немецком), в т. ч. материалы Международных конгрессов исторических наук; Международных конгрессов по экономической истории; публикации конгрессов и конференций, проведённых под эгидой Международной комиссии по исторической демографии, Испанской ассоциации исторической демографии, Испанской ассоциации экономической истории, различных университетов и исследовательских центров, а также монографии и статьи из 58 журналов и ежегодников.

Практическая значимость исследования. Материалы и выводы диссертации необходимы для понимания закономерностей развития исторической демографии в Западной Европе, которая по уровню и масштабам явно опережает отечественную. Речь идёт, прежде всего, о характеристике теоретических установок и методологических подходов, разработке специальных методик, которые, несмотря на особенности источников, применимы для анализа российской истории. Анализ историографических проблем полезен для осмысления закономерностей эволюции исторической демографии, её места в системе гуманитарных дисциплин, развития испанской исторической науки и испанистики. Конкретно-исторический материал можно использовать для уточнения представлений об истории населения Испании и Западной Европы в раннее

Новое время, об истории Испании ХУІ-ХУІІ вв. в целом, а значит для сравнительно-исторического анализа прошлого Европы. Результаты проведённого исследования применимы для написания учебников и при чтении историографических, а также страноведческих курсов по истории Испании, романских и латиноамериканских стран.

Структура диссертации. Диссертация объёмом 636 страниц состоит из "Введения", четырёх глав, "Заключения", "Списка использованных источников" и четырёх приложений. Во "Введении" сформулированы цели и задачи, а также теоретико-методологические основы исследования, изложены краткие итоги разработки проблемы в отечественной и зарубежной историографии, дан перечень использованных источников, рассмотрены вопросы актуальности и новизны, практического применения результатов труда. Первая глава "Институциональные основы изучения демографической истории Испании ХУІ-ХУІІ вв." состоит из двух параграфов. В них рассмотрены формирование ядра историко-демографической проблематики, становление и развитие историко-демографической мысли и исторической демографии в Испании; дана характеристика прямых и косвенных источников по демографической истории Испании раннего Нового времени. Вторая глава " Базовые элементы стационарной модели демографического гомеостазиса в Испании ХУІ-ХУІІ вв." состоит из двух параграфов. Первый параграф посвящён описанию динамики народонаселения Кастильской и Арагонской корон. Во втором параграфе проанализированы подходы к построению демографических моделей, охарактеризованы базовые элементы демографического гомеостазиса и субмодели, существовавшие на территории Испании. Третья глава "Миграционные процессы и их влияние на испанскую демографию" включает в себя 4 параграфа. В них рассмотрены эмиграционные и иммиграционные процессы, депортации этнорелигиозных и этнокультурных меньшинств, внутренние миграции как элементы гомеостазиса. Четвертая глава " Социальная характеристика испанского общества" содержит два параграфа. В первом параграфе проанализированы подходы к изучению структуры испанского общества, особенности демографического поведения клира, аристократии и дворянства, крестьян. Во втором параграфе рассмотрены основные группы городского населения и маргиналы. "Список использованных источников" включает 754 наименований на 84 страницах. В "Заключении" сформулированы основные выводы исследования. Приложение I содержит перечень использованных журналов и периодических изданий (всего 61). В Приложении II дан "Перечень таблиц и рисунков (диаграмм и графиков) диссертации" (13 таблиц и 10 рисунков, в т. ч. 3 графика, 6 диаграмм, 1 карта-схема). Приложение III включает в себя краткую характеристику территориально-административного устройства Кастильской короны и епископального деления Испании, а также 2 карты. В Приложении IV рассматриваются современные процедуры сглаживания миграционного эффекта для дефектных и неполных баз данных.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в монографии, статьях и тезисах общим объёмом более 30 п. л. Результаты исследования освещались на I Международной конференции историков-клиометристов (Донецк, 1991), Всесоюзной конференции "К 500-летию открытия Америки" (Москва, 1992), Международной научно-практической конференции "Россия, Восток, Запад" (Владимир, 1997), II Международной конференции испанистов (Москва, 1999), Всероссийской конференции "Проблемы изучения военной истории" (Самара, 2005), II и III Всероссийских конференциях по исторической демографии (Сыктывкар, 2005 и 2007), VII Конгрессе этнографов и антропологов России (Саранск, 2007), Международной конференции VI Валентеевские чтения "Проблемы народонаселения в зеркале истории" (Москва, 2010), III Всероссийском симпозиуме по исторической демографии (Сыктывкар, 2010).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблемы и методы изучения демографических процессов в Испании раннего Нового времени"

Заключение

Исследование разнообразной литературы и опубликованных источников позволило выделить четыре этапа в развитии испанской историко-демографической мысли и исторической демографии. Периодизация построена в соответствии с представлениями о значимости проблем народонаселения, характера использованных источников и методик, а также состава специалистов.

Первый этап развития испанской историко-демографической мысли связан с творчеством т. н. арбитристов-экономистов, юристов, интеллектуалов XVI—XVII вв. Он характеризуется развитием исторической генеалогии, появлением первых концепций причин депопуляции Испании, эпизодическим привлечением приходских источников. Второй этап охватывает период XVIII—XIX вв., когда среди элит испанского общества распространяются идеи рационализма и складывается квазистатистическая демография. Под влиянием демографии расширяется поле исследования историко-демографических работ. Начинается систематический сбор, а также публикация демографических и историко-демографических сведений (Т. Гонсалес, П. Мадос). Третий этап датируется примерно концом XIX в.- серединой XX в. Ведущую роль на этом этапе играли географы и демографы. Общий подъем демографии, развитие архивного дела создали благоприятную почву для появления к концу периода качественных работ по исторической демографии, основанных на изучении цензов, приходских актов и нарративных свидетельств. Четвёртый — современный — этап связан с "историографической революцией", начавшейся после Второй мировой войны. В настоящее время историческая демография является одной из самых динамичных отраслей исторического знания в Испании. Учитывая традиционный интерес в стране к эпохе Габсбургов, можно говорить об истории народонаселения данного периода как самостоятельном подразделении исторической демографии, в развитии которого отразились основные тенденции и закономерности её эволюции.

Значимость исторической демографии для современной историографии определяется следующим. Во-первых, благодаря приходским книгам удалось существенно расширить источниковую базу исторических исследований. В условиях распространения постмодернистского релятивизма это обстоятельство имеет методологическое значение. Напомню, что утверждение К.Р. Поппера о квазинаучном характере исторических теорий опирается именно на тезис о недостаточности исторических фактов и субъективизме процедур их отбора.1478 Во-вторых, историческая демография - в известной мере плод междисциплинарного подхода, активизировала современный межпредметный диалог в сфере специальной методологии и в области теории познания. В-третьих, историческая демография явила собой пример успешности системного анализа и удачного воплощения (пусть и довольно редкого) идей "тотальной истории". Все эти замечания в полной мере применимы и к испанской исторической демографии.

В 1950-1960-е гг. наиболее мощное воздействие на историческую демографию в Испании оказывала французская историография, прежде всего, "Анналы". Игнорирование испанской академической наукой этой проблематики облегчало распространение новых подходов. Главными ретрансляторами новаторских идей за Пиренеями были представители "школы Висенса Вивеса", позднее А. Эйрас Роэль с учениками. Взаимодействие между испанскими и зарубежными специалистами осуществлялось на международных конференциях, в летних школах-семинарах, путём стажировок, а также в рамках совместных научных проектов и официальных испано-французских проектов сотрудничества. С 1970 гг. по целому ряду причин большое распространение получили

1478 См.: Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. - Т. II. - М., 1992. - С. 303-304.

513 подходы и методы "Кембриджской группы по истории населения и социальной структуры". В 1982 г. произошло официальное конституирование исторической демографии в Испании как самостоятельной дисциплины путём её обособления от экономической истории. В 1990-е гг. стремление понять мотивы демографического поведения стимулировало сближение исторической демографии с социальной историей. Вместе с тем, следует пожелать более активного диалога между ними для уточнения механизма "демографического поведения" разных групп населения и реконструкции более точных демографических моделей/субмоделей.

Особое и даже приоритетное положение истории народонаселения Испании ХУ1-ХУП вв. объясняется как хорошим состоянием источников (особенно по Кастильской короне), так и доминирующей ролью Испании в Западной Европе того времени. Наиболее сильные исследовательские группы и центры по исторической демографии раннего Нового времени сложились в городах Барселона, Мадрид, Валенсия, Гранада, Мурсия, а также в Галисии.

С точки зрения времени появления, качества, географии охвата и сохранности основные книги приходов (акты крещения, брака, смерти) на территории Испании уступают в Европе только английским. Наиболее ранними являются книги крещений (значительная сохранность не ранее 1540-1550 гг.). Брачные книги хорошо представлены со второй половины XVI в. Книги усопших, которые заменили книги завещаний, вошли в практику после 1600 г. Качество и частота цензов Кастильской короны (семь по XVI в. и пять по XVII в.) превосходят европейские аналоги. Это объясняется высоким уровнем развития бюрократических институтов Испании, особенно в эпоху "старших Габсбургов". Значительную ценность представляют многочисленные провинциальные переписи и реестры, проведённые, прежде всего, с фискальными целями. Подобная ситуация с источниками, уровень институализации испанской исторической демографии позволяют прогнозировать дальнейшее успешное развитие этого научного направления.

К специфическим особенностям сегодняшнего развития испанской исторической демографии раннего Нового времени следует отнести больший баланс в изучении демографии "внешней" и "внутренней" ("демографических представлений" и "демографического поведения"), а также постепенную замену методологических установок и соответственно техник исследования французской школы "Анналов" на методы и постулаты "Кембриджской группы" и "Социальной исторической антропологии".

Среди заслуг современных испанистов следует отметить выявление картины движения народонаселения (особенно Кастильской короны) с указанием региональных особенностей; выяснение основных элементов демографического гомеостазиса; исследование истории миграций в рамках попыток реконструкции динамической модели гомеостазиса; подходы к выделению демографических субмоделей, существовавших на территории Испании в раннее Новое время.

В целом динамика населения страны той эпохи описывается в русле т. н. "неомальтузианской" теории. Она предполагает относительную стабильность показателей брачности и рождаемости по сравнению со смертностью. Сущность цикличного развития сводится к следующему: рост населения, опережающий экономические возможности общества, и отягощенный несправедливым распределением общественного продукта, приводил к нарушению демографического равновесия и кризису с последующим восстановлением баланса в разнообразных формах. Социально-демографический анализ, а также учёт таких переменных как целибат, конкубинат и миграции позволили уточнить механизмы гомеостазиса.

Динамика движения населения в Кастильской короне была восстановлена в общих чертах в 1960-1970 гг. (Ф. Руис Мартин, X. Надаль Ольер). В 1980-1990 гг. выявили региональные особенности конъюнктуры. В соответствии с полученными результатами восходящая фаза демографического цикла в Кастильской короне датируется примерно 1520-1590 гг. Но с точки зрения интенсивности процесса и его хронологии можно выделить четыре зоны. XVI век был позитивным и для Арагонской короны, хотя темпы демографического роста здесь были ниже кастильских, а сама конъюнктура отличалась более сглаженными трендами на всём протяжении XVI-XVII вв.

Рубежом в кастильской динамике стала чума 1596-1602 гг., в Арагонской короне - депортация морисков 1609-1615 гг. Однако, в противоположность стереотипам о хронологии "испанского декаданса", после пандемии произошло частичное среднесрочное восстановление. Это объясняется значительным естественным демографическим потенциалом восстановления, реализованным за счёт увеличения брачности, благодаря повторным бракам и сокращению целибата в продуктивных когортах (Д.-С. Peep, М. Ливи Баччи, А. Гарсия Сане).

Надир демографической конъюнктуры пришёлся на вторую четверть XVII в., что позволяет поставить под сомнение привычное мнение о соотношении эндогенных и экзогенных факторов в завершающей фазе испанской гегемонии, а также характере эволюции буржуазных отношений. Симптомы восстановления в 1680-1690 гг., позитивный тренд в ряде важных регионов Кастильской короны на всем протяжении XVII столетия также говорят в пользу такого предположения. Показательно, что наряду с классически-традиционным выходом из неомальтузианского кризиса, в ряде регионов Испании наблюдались примеры модернизации производства и социальных отношений.

Миграционные процессы играли значительную роль в механизме гомеостазиса. При этом более заметно влияние внутренних миграций, которые были функцией, главным образом, особенностей структуры хозяйства и экономической конъюнктуры, а также специфики режима наследования земли. Важнейшее значение в миграционном поведении экономико-демографического характера имела брачная стратегия, обусловленная в основном неравной системой наследования и масштабами конкубината/целибата в регионах—донорах. Для Испании было свойственно разнообразие миграционной ситуации, которая к тому же менялась во времени. Наиболее существенными для демографии были "окончательная миграция", а также среднесрочные миграции трудового типа. Если говорить об "окончательной миграции", исследования по разным источникам и методикам подтвердили известный тезис о северных и северо-западных областях как регионах-донорах. Отток оттуда юношей и молодых мужчин увеличивал там женский целибат и возраст вступления в первый брак, ограничивал плодовитость, вёл к старению населения и подрывал местный реподуктивный потенциал. В регионах-реципиентах, напротив, росла численность мужского населения продуктивного возраста, и как следствие, происходило снижение брачного возраста у женщин, рос удельный вес повторных браков, увеличивались плодовитость и рождаемость.

В противоположность историографическим штампам много ниже оказалось реальное число эмигрантов в Западные Индии (не более полумиллиона человек за ХУ1-ХУ11 вв.). При этом обнаружена ярко выраженная региональная специализация (Эстремадура, Андалусия, Галисия). Однако опережающий рост населения в данных исторических областях позволяет интерпретировать эмиграцию как один из способов снижения "мальтузианского давления", что не повлияло в сколько-нибудь значительной мере отрицательно на ситуацию в метрополии. При сравнении Испании с западноевропейскими странами видно, что композиция и социально-экономическая организация эмиграции из Кастильской короны имели большое сходство с европейскими обществами раннего Нового времени, вставшими на путь колонизации в более поздний период. Главное отличие заключалось в жёстком режиме доступа иностранцев в заморские территории. Демографические потери от мобилизации в армию и на флот превысили ущерб от заокеанской эмиграции (около миллиона за два столетия). Здесь также наблюдалась региональная специализация, от которой в XVI в. особо пострадали Леон и Старая Кастилия. Эмиграция (особенно в XVI столетии) и мобилизации вели не только к прямым потерям, но и вызывали тендерные деформации. А это неблагоприятно влияло на показатели брачности, плодовитости и рождаемости.

Несколько иные демографические результаты имели депортации иудеев и морисков, Одномоментность изгнания иудеев и морисков привело к тому, что они оказались губительнее, чем ущерб от эмиграции. Демографические потери составили 40-50 тыс. при депортации иудеев и как минимум 272 тыс. — морисков. Ввиду фактической этнокультурной автономности общин этих меньшинств, негативные кумулятивные последствия не имели выраженного характера. Но выраженная локализация иудеев в городах и городках, морисков в Гранаде и Валенсии нанесла существенный удар по местной демографии и экономике. В среднесрочной перспективе эти события содействовали процессу консолидации испанской "метанации" и государственности на почве этнорелигиозной монолитности. Вместе с тем, депортации оказали существенное долгосрочное негативное воздействие на морально-психологический климат в обществе, стимулировав настроения ксенофобии, внеся, таким образом, свою лепту в процесс относительного отставания Испании от лидеров мирового развития.

Из иммиграционных потоков в данную эпоху самыми значительными были французский и португальский. Французская эмиграция в Испанию Габсбургов носила долгосрочный характер и, казалось, смогла компенсировать потери от феноменов "большой продолжительности": заокеанской эмиграции испанцев и отчасти военные потери страны. Однако ярко выраженная региональная специализация иммиграции (в Арагон и Каталонию) обусловленная, прежде всего, близостью культур привела к тому, что миграция французов никак не повлияла на ситуацию в Леоне и Старой Кастилии. Это частично объясняет глубину и продолжительность демографического кризиса в указанных регионах. Миграция португальцев, значительно уступавшая по своим масштабам французской, благоприятно воздействовала на демографический баланс в приграничной Западной Андалусии и Эстремадуре. Указанные иммиграции, в силу своей природы, также не смогли смягчить (исключая Арагон) негативные процессы "короткой продолжительности" — депортации этнорелигиозных и этнокультурных меньшинств. А возвращение в Испанию португальских маранов породило новые социально-политические и религиозные напряжения в испанском обществе.

Нуждается в корректировке тезис о негативном влиянии церковного целибата на демографическую ситуацию. По значимости церковный целибат явно уступал светскому. К тому же социальная специализация регулярного клира (преимущественное рекрутирование монахинь из благородных, а монахов из третьего сословия) выступала как регулятор относительных социально-пространственных тендерных диспропорций. Так женские (городские) монастыри поглощали избыток дочерей благородных, а мужские монастыри тяготели к югу страны — районам с высоким показателем "маскулинности". На тендерное равновесие больше влияла ситуация с секулярным духовенством. Но поскольку основной брачной модели в Испании был свойственен незначительный разрыв в возрасте супругов, а значит небольшой избыток холостяков, постольку церковный целибат теоретически играл стабилизирующую роль в поддержании демографического- равновесия. На практике, ввиду значительных тендерных диспропорций в испанском обществе, из-за политических и экономических факторов, церковный (мужской) целибат в XVII в. отягощал неблагоприятную демографическую ситуацию, хотя и незначительно.

Важнейшим способом систематизации эмпирического материала на сегодня является демографическое моделирование. Если судить по сравнительно раннему возрасту вступления женщин в первый брак, а значит большей плодовитости, ситуации с "обычной" смертностью (высокая, особенно детская/юношеская) правильнее отнести Испанию ХУ1-Х\Ш вв. к "средиземноморской" демографической модели. Вместе с общими для Испании демографическими характеристиками установлены региональные, этнокультурные (мориски) и "функциональные" вариации (по линии город — село). В настоящее время можно говорить о семи региональных субмоделях в Испании раннего Нового времени. Это четыре основных (северная, центральная, андалусийская, каталонская) и три переходных субмодели (астурийская, майоркская и валенсийская). Они отличались нормой и возрастом брачности, величиной плодовитости, нормой смертности и такими производными и взаимосвязанными параметрами, как плотность населения и уровень/характер миграций. Хотя механизм гомеостазиса субмоделей сегодня не совсем ясен, также как и их динамика в указанную эпоху.

Социальный ракурс анализа демографических характеристик подчеркивает сложность выделения демографических моделей/субмоделей по региональному признаку. Особенно хорошо это иллюстрирует лучше всего изученная история аристократии и дворянства.

Необходимость сохранения титулов и родовой собственности существенным образом деформировала репродуктивную стратегию этих групп в национальном масштабе (особенно аристократии), поставив под угрозу в долгосрочной перспективе сам факт существования многих линахес из-за значительной величины целибата. Для представителей аристократии в XVI в. были характерны практическое отсутствие светского целибата, ранний возраст первого брака, значительное отступление от норм канонического брака в вопросах кровно-родственных связей и ориентация на достижение высокой легитимной плодовитости (рождаемости). К особенностям демографической субмодели дворян следует отнести высокую норму церковного целибата у женщин, высокий уровень светского целибата у мужчин и формирование семьи нового типа - т. н. "разнопоколенной" семьи.

Сходные условия наследования имущества привели к аналогичной брачной практике на севере страны у социальных антиподов благородных (т. н. "крестьянский майорат"). Неравное наследование (с исключением бастардов и "натуральных" детей из числа наследников), по преимуществу в "форальных" территориях, преследовало цель сохранить мелкое крестьянское хозяйство. Дополнительными стабилизаторами такой системы являлись хроническая эмиграция и институализация вынужденного целибата и/или конкубината. В областях дистрибутивного наследования, занимавших большую часть территории Испании, высокая доля целибата, земельный вклад обеих супругов при создании новой семьи и браки между родственниками компенсировали издержки дробления крестьянской собственности. Общий прирост населения в основном обеспечивали хозяйства/семьи "неолокального" типа.

Характеристики городского населения Испании подтверждают тенденцию к унификации демографических параметров городов разных стран. Самыми заметными чертами городской демографии были более высокая смертность (прежде всего, за счёт младенческой и детской), тендерные диспропорции (за счёт девушек и молодых женщин), большая доля бастардов. Городским элитам была свойственна меньшая, чем для аристократии, социальная и этническая (у конверсос) эндогамия.

В целом уровень исследований основных страт городского социума оставляет желать лучшего. Намного большее внимание уделяется изучению маргинальных групп. Но на сегодняшний день тема маргинальное™ и маргиналов представляет собой самодостаточный феномен. Демографические характеристики проявляются как побочный продукт исследования, и их изучение не носит систематического характера. Представляют собой исключение этнокультурные и этнорелигиозные меньшинства. Из этих групп лучше всего изучены демографические характеристики "новых христиан": морисков и евреев.

Важнейшей характеристикой маргиналов была их асоциальность по отношению к законодательно— и общественно-признанным социальным группам. Вынужденный мигрант — порождение структурной бедности -балансировал на тонкой грани бедности и маргинальное™. Не случайно, что проституция была городским явлением, непосредственно связанным с феноменом миграции. В группу риска, особенно в деревенском мире, попадали одиночки. Одинокая женщина, ставшая матерью, рисковала стать изгоем даже в городе. Этим можно объяснить широкую практику отказа от ребёнка и его сдачу в "Сиротские дома". Важно, что эти дети не отвечали за грех родителей в юридическом и социальном смысле. Но высокая смертность в "Сиротских домах" из-за недостатка средств негативно влияла на общие показатели городской детской смертности. Асоциальность этнического толка играла роль более значимую, чем порождённая бедностью. Характерно, что в деревнях для обозначения маргиналов часто использовали маркер этнической инаковости, порой мифической. Главным индикатором маргинальное™ являлась вынужденная эндогамия, в меньшей степени — статус вынужденного мигранта, в деревне - отсутствие жилища.

Полученные результаты свидетельствуют о сложности анализа прошлого и генерализации. Можно согласиться с преподавателем Саламанкского университета Клаудией Мёллер в том, что "история — это есть отбор, выбор: методов, авторов, источников".1479 Но добавлю: отбор не субъективный. Демографический ракурс исследования не столько "рассекает реальность", а сколько обогащает конкретно-историческую действительность, реконструируемую исследователями. В результате она выглядит намного богаче стереотипов, заданных последующими веками "испанского декаданса" и либеральными мифами, которые некритично повторяли следующие поколения историков. Испания раннего Нового времени даёт нам пример многообразия вариантов развития, столь свойственного переходной эпохе. И демографическая составляющая исторического процесса позволит по-новому взглянуть на механизмы генезиса капитализма и проблематику обратимости общественного движения.

1479Moller C. Carlos V y la Universidad de Salamanca // Carlos V. Europeísmo y Universalidad. Vol. V. Religión, cultura y mentalidad / Coords. J.L. Castellano Castellano, F. Sánchez-Montes González. - Madrid, 2001. - P. 431.

Список научной литературыПрокопенко, Сергей Алексеевич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Опубликованные цензы и переписи

2. Cuerpo de documentos del siglo XVI. Sobre los derechos de España en las Indias y las Filipinas. México, 1977. - 1-a ed. 1943. - 363 p. - Bibl.: P. 315336.

3. Early Modern Spain. A Documentary History / ed. by Jon Cowans. — Philadelphia: Univ. of Pennsylvania Press, 2003. 280 p. - Bibl.: P. 271-273.

4. Díaz-Plaja, F. El siglo XVII. La Historia de España en sus documentos / F. Díaz-Plaja. Madrid: Inst, de Estudios Políticos, 1957. -XV, 525 p.

5. Melville Ch., Ubaydli A. Cristians and Moros in Spain: in 3 vols. Vol. III. Arabie sources (711-1501) / Ch. Melville, A.Ubaydli. - Warminster: Aris & Phillips, 1992. - XVII, 202 p.1. Электронные ресурсы

6. Archivos estatales. Boletín informativo. Режим доступа: http://www.cultura.mecd.es/archivos/boletin

7. Asociación de Demografía Histórica (ADEH). — Режим доступа: http://www.ucm.es/info/adeh11 .Bibliographie Internationale de la Démographie historique (Liège). -Режим доступа: www.ulg.ac.be/hiecosoc/bidh/fr/aboutfr.shtml

8. Boletín de la Asociación Española Historia Económica. Режим доступа: http://www.aehe.net/inicio/default.asp7pagina-boletin

9. Censo de 1857. Fondo documental del INE. Resumen general. Режим доступа: http://www.ine.es/inebaseweb/

10. Censo de 1877. Fondo documental del INE. Introducción. — Режим доступа: http://www.ine.es/inebaseweb/

11. Censo de la población de España según el empadronamiento hecho en 31 de diciembre de 1887. T. I. Introducción. Madrid: El Inst. de geográfico y estadístico. - 1891. - Режим доступа: http://www.ine.es/inebaseweb/

12. Noticias de la ADEH. Режим доступа: www.adeh.org/revista/revXVIIIII.html

13. Relaciones topográficas de Felipe II de la provincia de Guadalajara. Biblioteca Virtual de Castilla-La Mancha. — Режим доступа: http://www.uclm.es/ceclm/bvirtual/libros/relacionesgu/index.htm

14. El Seminari d'Estudis sobre la Població del País Valenciá. Режим доступа: www.seppv.uii.es/in-est-h.html

15. Martí i Bonet, J.M. Guíde los archivos de la Iglesia en España / J.M. Martí y otr. — Producción del Archivo Diocesano de Barcelona para la Asociación de Archiveros de la Iglesia en España. Barcelona, 2001. - 1 disco CD-ROM.

16. Опубликованные трактаты и извлечения из трактатов испанскихинтеллектуалов XVT-XVII вв.

17. Colmeiro, М. Biblioteca de los Economistas españoles de los siglos XVI,

18. XVII у XVIII / M. Colmeiro. Madrid: Publ. de la Real Academia de ciencias morales y políticas, 1979. — 139 p.

19. Демографический энциклопедический словарь / гл. ред. Д.И. Валентей. -М.: "Советская энциклопедия", 1985. 606 с.

20. Католическая энциклопедия / преде, ред.-изд. совета о. Г. Цёрех.- М.: "Изд-во францисканцев", 2002. Т. I. - 1906 с.

21. Acta 2000 España: en 3 t. Madrid: RIALP, S.A., 1989. - T.I. - 599 p. Diccionario enciclopédico océano. — Barcelona: Ediciones Océano, S.A., 1979. - s. р..

22. Enciclopedia de la Cultura Española: en 5 t. / dir. F. Pérez Embia. — Madrid: Editora Nacional, 1962, 1965-1968. T. I-V. - 1000; 1040; 862; 945; 815 p.

23. Enciclopedia Universal SOPEÑA. Barcelona: Edit. Ramón SOPEÑA, 1980. - Т. IV, VI, VII, IX. - 3168-4104 112.; 5145-6200; 6200-7528; 87879312 p.

24. Gran Enciclopedia de Madrid, Castilla, La Mancha. / dir. J.L. Morales y Marín, 1983. Т. V. - 1403 p.

25. Muñoz y Romero, T. Diccionario bibliográfico-histórico de los Antiguos reinos, provincias, ciudades, villas, iglesias y santuarios de España / T. Muñoz y Romero. Madrid: Eds. Atlas, 1973. - 1-a ed. 1858. - 329 p.

26. Опубликованные исследования отечественных авторов. Сборникитрудов и монографии

27. Брачность, рождаемость, семья за три века: сб. ст. / отв. ред. А.Г.

28. Вишневский и И.С. Кон. М.: "Статистика", 1979. - 183 с.

29. Демография западноевропейского средневековья в современной зарубежной историографии. К XVI Международному конгрессу исторических наук (Штутгарт, август 1985): реферативный сб. / отв. ред. Ю.Л. Бессмертный, А.Л. Ястребицкая. М., 1984. - С. 259 с.

30. Европейское дворянство XI-XVII вв.: границы сословия: сб. ст. / отв. ред. В.А. Ведюшкин. -М.: "Археографический центр", 1997.-269, 3. с.

31. Изучение мнений о величине семьи: сб. ст. / под ред. А.Г. Волкова и Л.Е. Дарского. -М.: "Статистика", 1971. 156 с.

32. Изучение продолжительности жизни: сб. ст. / отв. ред. Е.М. Андреева и А.Г. Волков. -М.: "Статистика", 1977. 206 с.

33. Испанский альманах. Выпуск 1: сб. ст. / отв. ред. С.П. Пожарская. — М.: Наука, 2008. 364, 1. с.45 .Историческая демография: проблемы, суждения, задачи: сб. ст. / отв. ред. Ю.А. Поляков. М.: "Наука", 1989. - 288 с.

34. Историческая демография докапиталистических обществ в Западной Европе: проблемы и исследования: сб. ст. / под ред. Ю.А. Полякова. М.: ИВИ, 1988.-227, 1. с.

35. История крестьянства в Европе. Т. 3 / отв. ред. Ю.Ю. Кахк. — М.: "Наука", 1986. 590, 1. с.

36. Категории исторических наук: сб. ст. / отв. ред. В.Н. Боряз. М.: "Наука", 1988. - 170, 2. с.

37. Круг идей: Историческая информатика в информационном обществе. Труды VII конференции Ассоциации «История и компьютер»: сб. ст. / отв. ред. Л.И. Бородкин. М.: Госгорархив, 2001. - 508, 3. с.

38. Латинская Америка в исторической ретроспективе: сб. ст. / отв. ред. С .А. Созина. М.: ИВИ, 1994. - 275, 1. с.

39. Левинтовские чтения. Выпуск первый: сб. ст. / отв. ред. С.А. Прокопенко. Ульяновск: УГПУ, 2006. — 83, 1. с.

40. Левинтовские чтения. Выпуск второй: сб. ст. / отв. ред. С.А. Прокопенко, Ю.Н. Мельников, Л.Т. Сенаторова. Ульяновск: УГПУ, 2007.-С. 248, 1. с.53 .Методы демографических исследований: сб. ст. / под ред. Л.Е. Дарского. -М.: "Статистика", 1969. 144 с.

41. Наука глазами гуманитария: сб. ст. / отв. ред. В.А. Лекторский. М.: "Прогресс-Традиция", 2005. - 687 с.

42. Национальная идея в Западной Европе в Новое время. Очерки истории: сб. ст. / отв. ред. B.C. Бондарчук. М.: ИКД «Зерцало-М», Изд. Дом «Вече», 2005. - 495, 1. с.

43. Проблемы испанской истории. 1979: сб. ст. / отв. ред. С.П. Пожарская. -М.: "Наука", 1979.

44. Проблемы истории Западной Европы развитого и позднего феодализма. Межвузовский сборник научных трудов; отв. ред. К.Д. Авдеева. — Иваново: ИвГУ, 1986. — 156 с.

45. Продолжительность жизни: сб. ст. / гл. ред. Д.И. Валентей. — М.: "Статистика", 1974. 120 с.

46. Система знаний о народонаселении: сб. ст. / под ред. Д.И. Валентея. -М.: "Статистика", 1976. 367 с.

47. Социально-экономические проблемы истории Испании: сб. ст. / отв. ред. И.М. Майский. М.: "Наука", 1965. - 447 с.

48. Развод. Демографический аспект: сб. ст. / под ред. А.Г. Волкова и Л.Е. Дарского. М.: "Статистика", 1979. - 135 с.

49. Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век. Материалы международной научной конференции: сб. ст. / отв. ред. Л.П. Репина. -М.: ИВИ. Общество интеллектуальной истории, 2008. 394 с.

50. Философия и методология истории: сб. ст. / ред. И.С. Кон. — М.: "Прогресс", 1977.-334 с.бб.Экономическая история. Обозрение. Вып. 8: сб. ст. / отв. ред. Л.И. Бородкин. -М., 2002. 171, 5.

51. Элиты и этнос Средневековья: сб. ст. / отв. ред. A.A. Сванидзе. — М.: ИВИРАН, 1995.-276 с.

52. Этика и организация труда в странах Европы и Америки: сб. ст. / отв. ред. B.JI. Мальков, JI.T. Мильская. М., 1997. - 350 с.

53. Homo Historicus. К 80-летию со дня рождения Ю. Л. Бессмертного: сб. ст. / отв. ред. А.О. Чубарьян. В 2 кн. - М.: "Наука", 2003. - 797, 406 с.

54. Афанасьев, Ю.Н. Историзм против эклектики. Французская историческая школа "Анналов" в современной буржуазной историографии / Ю.Н. Афанасьев. М.: "Мысль", 1980. - 277 с.

55. Борисов, В.А. Демография / В.А. Борисов. M.: Nota Вепе, 2003. - 339 с.

56. Варьяш, И.И. Правовое пространство ислама в христианской Испании XIII-XV вв. / И.И. Варьяш. М.: УРСС, 2001. - 188 с. - Литература: С. 185-186.73 .Варьяш, О.И. Португалия: Дороги истории / И.И. Варьяш, А.П. Черных. М.: "Наука", 1990. - 142 с.

57. Вишневский, А.Г. Демографическая революция / А.Г. Вишневский. — М.: "Статистика", 1976.-240 с.

58. Гмурман, В.Е. Руководство к решению задач по теории вероятности и математической статистики / В.Е. Гмурман. М.: "Высшая школа", 1998. -Изд. 4-е.-399 с.

59. Денисенко, Н.П. Испанская монархия в последней трети XV — начале XVI века / Н.П. Денисенко. Иваново, 1991. - 75 с.

60. Зиновьев, A.A. Коммунизм как реальность / A.A. Зиновьев. — М.: "Центрполиграф", 1994.-495 с.78.3еленина Г.С. От скипетра Иуды к жезлу шута: Придворные евреи в средневековой Испании / Г.С. Зеленина. М.: Мосты культуры, 2008. — 256 с.

61. Илюшечкин, В.П. Рентный способ эксплуатации в добуржуазных обществах древности, средневековья и нового времени / В.П. Илюшечкин. М., 1971. - 67 с.

62. Ковальченко, И.Д. Методы исторического исследования / И.Д. Ковальченко. М.: "Наука", 1984. - 384 с. - Литература: С. 381-383.

63. Кожинов, В.В. Россия. Век ХХ-й / В.В. Кожинов. М.: Алгоритм, Эксмо, 2008. - 1040 с.

64. Кожокин, Е.М. История бедного капитализма. Франция XVIII первой половины XIX / Е.М. Кожокин. - М.: РОССПЭН, 2005. - 367 с.

65. Козлов, В.И. Динамика численности народов / В.И. Козлов. М.: "Наука", 1969. - 405 с. - Литература: С.: 375-403.

66. Копосов, Н.Е. Как думают историки / Н.Е. Колосов. М.: Новое литературное обозрение, 2001. — 327 с.

67. Ланда, Р. Г. В стране Аль-Андалус через тысячу лет / Р.Г. Ланда. М.: "Наука", 1993.- 180 с.

68. Маслов, П.П. Критический анализ буржуазных статистических публикаций / П.П. Маслов. М.: АН СССР, 1955. - 479 с.

69. Миронов, Б.Н. Русский город в 1740 1860-е годы / Б.Н. Миронов. -Л.: "Наука", 1990.-271, 1. с.8 8.Нефедов, С. А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России / С.А. Нефедов. Екатеринбург: Изд. УГГУ, 2005.-539 с.

70. Никишенков, A.A. История британской социальной антропологии / A.A. Никишенков. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. - 496 с.

71. Орлова, И.Г. Расчетные работы по демографии / И.Г. Орлова, О.Н. Вареник, Е.И. Хабарова. М.: МИТХТ, 2005. - 46 с.

72. Плавскин, З.И. Испанская Инквизиция: палачи и жертвы. Исторические очерки / З.И. Плавскин. С.-Пб.: "Дмитрий Буланин", 2000. - 197 с.

73. Прокопенко, С. А. Население Испании в XVI-XVII вв.: Демографическая и социальная характеристика. Историографическое исследование / С.А. Прокопенко. М.: Прометей, 2002. - 243 с. - Библ.: С. 221-242.

74. Пшеничникова, Т.Я. Бесплодие в браке / Т.Я. Пшеничникова. — М.: "Медицина", 1991.-318 с.-Библ.: С. 310-316.

75. Ракитов, А.И. Историческое познание / А.И. Ракитов. М.: Политиздат, 1982. — 303 с.

76. Рябушкин, Т.В. Очерки международной статистики: Методология и организация / Т.В. Рябушкин, В.М. Симчера. М.: "Наука", 1981. - 416 с. -Библ.: С. 388-403.

77. Семёнов, Ю.И. Философия истории / Ю.И. Семёнов. М.: "Современные тетради", 2003. - 775 с.

78. Соколова, М.Н. Современная французская историография. Основные тенеденции в объяснении исторического процесса / М.Н. Соколова. — М.: "Наука", 1979. 364 с.

79. ЮО.Суховерхов, В.В. История Испании последней четверти XV первой четверти XVII в. (от политического могущества к экономическому упадку): (курс лекций) / В.В. Суховерхов. - М.: МГЛИ, 2008. -181с.-Библ.: С. 180.

80. Уваров, А.И. Гносеологический анализ теории в исторической науке / А.И. Уваров. Калинин, 1973. — 220 с.

81. Уваров, П.Ю. Франция XVI в. Опыт реконструкции по нотариальным актам / П.Ю. Уваров. М.: "Наука", 2004. - 511 с.

82. ЮЗ.Урланис, Б.Ц. Войны и народонаселение Европы / БД. Урланис. -М.: Изд. соц.-эк. лит., 1960. — 567 с.

83. Чистозвонов, А.Н. Генезис капитализма: проблемы методологии / H.A. Чистозвонов. М.: "Наука", 1985. - 300 с.

84. Шелестов, Д.К. Историческая демография / Д.К. Шелестов. М.: "Высшая школа", 1987.-287 с.

85. Опубликованные исследования отечественных авторов. Статьи

86. Ананьева, Г.Е. Историческая демография / Г.Е. Ананьева, А.П. Судоплатов // Система знаний о народонаселении / под ред. И.Д. Валентея. -М.: "Статистика", 1976. С. 225-237.

87. Антонов, Д.Н. Компьютер и историческая демография / Д.Н. Антонов, И.А. Антонова // Компьютер и историческая демография / Отв. ред. В.Н. Владимиров. Барнаул, 2000. - С. 107-136.

88. Бергер, Е.Е. «Чёрная смерть» / Е.Е. Бергер // Средние века. 2004Т. 65.-С. 335-339.

89. Бессмертный, Ю.Л. Историко-демографические процессы в Западной Европе XVI-XVIII вв. в современной науке / Ю.Л. Бессмертный // Историческая демография: проблемы, суждения, задачи / отв. ред. Ю.А. Поляков.-М.: "Наука", 1989.-С. 133-150.

90. Бессмертный, Ю.Л. Другое средневековье, другая история средневекового рыцарства (материалы к лекции) / Ю.Л. Бессмертный // Homo Historicus. Первая книга / отв. ред. А.О. Чубарьян. — М.: "Наука", 2003.-С. 72-99.

91. Ведюшкин, В.А. Представление о знатности в испанских трактатах конца XV- начала XVII в. / Ведюшкин В.А. // Господствующий класс феодальной Европы / отв. ред. A.A. Сванидзе. — М.: ИВИ АН СССР, 1989. -С. 181-195.

92. Ведюшкин, В.А. Испания / Ведюшкин В.А. // История Европы. Т. 3. От средневековья к новому времени (конец XV- первая половина XVII в.) / отв. ред. JI.T. Мильская и В.И. Рутенбург. М.: "Наука", 1993. - С. 98106.

93. Ведюшкин, В.А. Кастильское дворянство XVI в. и "чистота крови" / Ведюшкин, В.А. // Элиты и этнос средневековья / отв. ред. A.A. Сванидзе.-М.: ИВИ РАН, 1995.-С. 163-169.

94. Ведюшкин, В.А. Идальго и кабальеро: испанское дворянство в XVI-XVII вв. / Ведюшкин В.А. // Европейское дворянство XI-XVII вв.: границы сословия / отв. ред. В.А. Ведюшкин. — М.: "Археографический центр", 1997.-С. 100-128.

95. Волосюк, О.В. Экономическое общество другей отечества в Испании во второй половине XVIII века / О.В. Волосюк // Проблемы испанской истории. 1987 / Отв. ред. С.П. Пожарская. -М., 1987. С. 237-249.

96. Гуревич, А .Я. Послесловие: Жак Ле Гофф и "новая историческая наука" во Франции / А.Я. Гуревич // Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. — М.: "Прогресс", 1992. — С. 354-373.

97. Денисенко, Н.П. Испанский абсолютизм и гранадские мориски (1492-1571 гг.) / Н.П. Денисенко // Проблемы истории Западной Европыразвитого и позднего феодализма. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново: ИГУ, 1986. - С. 143-155.

98. Денисенко, Н.П. Испанские военные ордена Сантьяго и Калатрава в ХУ-начале XVI века / Н.П. Денисенко // Латинская Америка в исторической ретроспективе / отв. ред. С.А. Созина. М.: ИВИ, 1994. -С. 115-127.

99. Денисенко, Н.П. Проблемы медиевистики в испанском историческом журнале / Н.П. Денисенко // Средние века. Т. 51. - 1990. - С. 167-180.

100. Ланда, Р.Г. Мориски в Магрибе / Р.Г. Ланда // Вопросы истории. — 1997.-№3.-С. 51-59.

101. Лапшин, В.А. К структуре понятия "город" / В.А. Лапшин // Категории исторических наук / отв. ред. В.Н. Боряз. — М.: "Наука", 1988. -С. 115-127.

102. Литаврина, Э.Э. Крестьянство Испании в ХУТ-ХУШ вв. / Э.Э. Литаврина // История крестьянства в Европе. Т. 3 / отв. ред. Ю.Ю. Кахк. -М.: "Наука", 1986.-С. 175-200.

103. Литаврина, Э.Э. "Революция цен" и государственные финансы Испании в ХУ1-ХУП веках / Э.Э. Литаврина // Проблемы испанской истории. 1979 / отв. ред. С.П. Пожарская. М.: "Наука", 1979. - С. 213230.

104. Литаврина, Э.Э. Некоторые проблемы генезиса капитализма в испанской деревне XVI в. / Э.Э. Литаврина // Проблемы испанскойистории. 1975 / отв. ред. С.П. Пожарская. М.: "Наука", 1975. - С. 156169.

105. Мицкун, Н.И. Социальная сущность Месты и экспроприация ею крестьянства в Эстремадуре в XVIII в. / Н.И. Мицкун // Социально-экономические проблемы истории Испании. М.: "Наука", 1965. - С. 158-205.

106. Нефедов, С.А. О теории демографических циклов / С.А. Нефедов // Экономическая история. Обозрение. Вып. 8 / отв. ред. Л.И. Бородкин. — М., 2002.-С. 116-120.

107. Носевич В. Ещё раз о Востоке и Западе: Структуры семьи и домохозяйства в истории Европы / В. Носевич // Круг идей: Историческая информатика в информационном обществе. Труды VII конференции Ассоциации «История и компьютер». — М., 2001. С. 15-38.

108. Пичугина, И.С. Обзор статей по истории средневековья Ж. № Брата 1961-1963 / И.С. Пичугина // Средние века. Т. 28. - 1965. - С. 301-305.

109. Попова Г.А. Хулио Каро Бароха: историк или антрополог? / Г.А. Попова // Испанский альманах. Вып. 1/ отв. ред. С.П. Пожарская. М.: Наука, 2008.-С. 94-109.

110. Прокопенко, С.А. О хронологии генезиса капитализма в Испании: методологические и историографические аспекты проблемы / С.А. Прокопенко // Латинская Америка в исторической ретроспективе XVI-XIX вв. / отв. ред. С.А. Созина. М.: ИВИ, 1994. - С. 128-141.

111. Прокопенко, С.А. Неомальтузианский цикл в фазах роста и кризиса: пример Испании ХУ1-Х\П1 вв. / С.А. Прокопенко // Новая и новейшая история. 2006. - № 1. - С. 42-54.

112. Прокопенко, С.А. Брак и брачная практика в Испании XVI-XVII вв. / С.А. Прокопенко // Левинтовские чтения. Выпуск второй: сб. ст. / отв. ред. С.А. Прокопенко, Ю.Н. Мельников, Л.Т. Сенаторова. Ульяновск: УГПУ, 2007. - С. 123-140.

113. Репина, Л.П. Население городов / Л.П. Репина // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. — Т. 1. Феноменсредневекового урбанизма / О. р. A.A. Сванизде. М.: Наука, 1999. - С. 169-213.

114. Розин, В.М. Природа и особенности гуманитарного познания и науки / В.М. Розин // Наука глазами гуманитария: сб. ст. / отв. ред. В.А. Лекторский. -М.: "Прогресс-Традиция", 2005. С. 46-51.

115. Самаркин, В.В. Историческая демография западноевропейского средневековья / В.В. Самаркин // Вопросы истории. 1977. - № 2. - С. 186-192.

116. Тишков, В.А. Историческая демография в США / В.А. Тишков // Историческая демография: проблемы, суждения, задачи: сб. ст. / отв. ред. Ю.А. Поляков. -М.: "Наука", 1989. С. 183-208.

117. Черных А.П. Хосе де Авилес и испанская геральдическая литература XVIII века / А.П. Черных // Испанский альманах. Выпуск 1. / отв. ред. С.П. Пожарская. М.: Наука, 2008. - С. 195-214.

118. Юрчик Е.Э. Представления о нации и национальное сознание в Испании. XVI начало XIX в. / Е.Э. Юрчик // Национальная идея в

119. Западной Европе в Новое время. Очерки истории; отв. ред. B.C. Бондарчук. -М.: ИКД «Зерцало-М», Изд. Дом «Вече», 2005. С. 231-287.

120. Landa, R.G. Le rôle économique et social des morisques en Espagne / R.G. Landa // Mélanges Louis Cardaillac. Zaghouan (Tunisie), 1995. — P. 395-409.

121. Зеленина, Г.С. Репрезентация придворного еврея/конверсо в позднесредневековых испанских и сефардских источниках (XV — первая половина XVI века) / Г.С. Зеленина. Дисс. . канд. ист. наук. - М., 2005. - 246 с. + Приложение (12 рис.). - Библ.: С. 223-246.

122. Литаврина, Э.Э. Проблема экономического упадка Испании в XVI-XVII вв. по сочинениям испанских экономистов XVI-XVII вв. / Э.Э. Литаврина. Дисс. . канд. ист. наук. - М., 1965. - 296 с.

123. Исследования зарубежных авторов, опубликованные на русском языке

124. Проблемы народонаселения. Над чем работают учёные социалистических стран: сб. переводных ст. / ред. и пред. Д.И. Валентея и В.В. Бодровой. -М.: "Прогресс", 1977.-272 с.

125. Альтамира-и-Кревеа, Р. История Испании / Р. Альтамира-и-Кревеа. -T. II. М.: "Иностранная литература", 1951. - 358 с. - Библ.: С. 272-329.

126. Бродель, Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв.: в 3-х т. / Ф. Бродель. T. I. - М.: "Прогресс", 1986. - 622 с.

127. Ле Руа Ладюри, Э. История регионов Франции. Периферийные регионы Франции от истоков до наших дней / Э. Ле Руа Ладюри. М.: РОССПЭН, 2005.-432 с.

128. Льоренте, Х.А. Критическая история испанской инквизиции: в 2-х т. / Х.А. Льоренте. М.: Соцэкгиз, 1936.-730 с.

129. Поппер, K.P. Открытое общество и его враги: в 2-х т. / K.P. Поппер. -М.: "Феникс", 1992. Т. I-II. - 446; 525 с.

130. Россет, Э. Продолжительность человеческой жизни / Э. Россет / ред. и послесловие БД. Урланиса. М.: "Прогресс", 1981. — 383 с.

131. Сови, А. Общая теория населения; предисл. А. Я. Боярского: в 2-х т. / А. Сови. М.: "Прогресс", 1977. - Т. I II. - 503; 519 с.

132. Уайт, X. Метаистория. Историческое воображение в Европе XIX века / X. Уайт. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2002. - 527 с.

133. Анри, Л. Проблемы современной демографии: наблюдение и язык / Л. Анри // Изучение мнений о величине семьи / под ред. А.Г. Волкова и Л.Е. Дарского. -М., 1971.-С. 114-126.

134. Брасс, У. Об одном способе выражения закономерностей смертности / У. Брасс // Изучение продолжительности жизни / отв. ред. Е.М. Андреева и А.Г. Волков. М., 1977. - С. 39-93.

135. Ласлетт, П. Семья и домохозяйство: исторический подход / П. Ласлетт // Брачность, рождаемость, семья за три века / отв. ред. А.Г. Вишневский и И.С. Кон. М., 1979. - С. 132-157.

136. Престон, С. Международное сопоставление чрезмерно высокой смертности взрослых / С. Престон // Изучение продолжительности жизни / отв. ред. Е.М. Андреева и А.Г. Волков. М., 1977. - С. 94-126.

137. Фридмен, Р. Современные представления о факторах плодовитости / Р. Фридмен // Изучение мнений о величине семьи / под ред. А.Г. Волкова и JI.E. Дарского. -М., 1971.-С. 127-155.

138. Хаджнал, Дж. Европейский тип брачности в ретроспективе / Дж. Хаджнал // Брачность, рождаемость, семья за три века / отв. ред. А.Г. Вишневский и И.С. Кон. М., 1979. - С. 14-70.

139. Шидер, Т. Возможности и границы сравнительных методов в исторических науках / Т. Шидер // Философия и методология истории / ред. И.С. Кон. М.: "Прогресс", 1977. - С. 143-167.

140. Исследования зарубежных авторов, опубликованные на иностранных языках. Сборники, коллективные труды и монографии

141. Actas de. Asociación de Demografía Histórica. Vol. III. Evolución demográfica bajo los Austrias / coord. J. Nadal Oller. - Bilbao: Beitia. Ediciones de Historia, S. L., 1991. - 278 p.

142. Actas del Primer Coloquio de Historia Económica de España. 11-12 mayo de 1972. Agricultura, comercio colonial y crecimiento económico en la España contemporánea / eds. J. Nadal Oller y G. Tortella Cáceres. -Barcelona: Ariel, 1974. - 372 p.

143. Actas del II Congreso de la Asociación de Demografía Histórica. Alicante, abril de 1990: en 3 vols- Vol. I. Emigración española y portugués a América / coord. A. Eiras Roel. Alicante, 1991. - 175 p.

144. Actas del II Congreso de la Asociación de Demografía Histórica. Alicante, abril de 1990: en 2 vols. / coord. M. Livi Bacci. -Vol. 2. Modelos regionales de la transición demográfica en España y Portugal. — Alicante, 1991. 207 p.

145. Actas Simposio Internacional de Mudejarismo. Mudéjares y moriscos. Cambios sociales y culturales. Teruel. 12-14 de septiembre de 2002. Teruel:542

146. Centro de estudios mudéjares. Instituto de Estudios Turolenses, 2004. — 604, 7. P

147. L'Abolition de la féodalité dans le monde occidental. Colloques internationaux du C.N.R.S. Toulouse 12-16 novembre 1968. - T. I. — Paris: Editions du C.N.R.S., 1971.-415 p.

148. Atti delle "Settimane di Studi" e altri Convegni: 25 Settimana. 3-8 maggio 1993. Serie II. - Le Migrazioni in Europa. Secc. XIII-XVIII / a cura di S. Cavaciocchi. -Firenze: Le Monnier, 1994. — 918 p.

149. Los Archivos de la Iglesia en España: collección de estudios / dir. de J. M. Fernandez Catón. Léon: Centra de Estudios e Investigación "San Isidoro". Archivo Historico Diocesano, 1978. — 294 p.

150. Los Archivos de la Iglesia en España: exposición bibliográfica / ed. por A. Hevia Ballina. — Barcelona: Asociación de Archiveros de la Iglesia en España, 1990.-125 p.

151. La Culture des Elites Espagnoles à 1' Epoque Moderne / dir. F. López. -Bulletin Hispanique. 91/1. - Bordeaux: Univ. Michel de Montaigne, 1996. -442 p.

152. La Demografía y la Historia de la Familia / eds. R. Rowland, I. Moll Blanes. Mucia: Universidad de Murcia, 1997. — 303 p.

153. Demografia histórica en España / eds. V. Perez Moreda y D.-S. Reher. -Madrid : Ediciones el Arguero, 1988. 607 p. - Bibl. P.: 383-545.

154. La economía del Antiguo Régimen. La "renta nacionaP'de la Corona de Castilla. "Grupo 75" / ed. Artola M. Madrid: Univ. Aut. de Madrid, 1977. -228 p.

155. Les Élites locales et l'État dans l'Espagne Moderne. Du XVIe au XIXe siècle. Table ronde internationale (Talence, 13-15 décembre 1990) / actes réunis et présentés par M. Lambert-Gorges. Paris: CNRS-Éditions, 1993. -361 p.

156. Europeans on the Move. Studies on European Migration, 1500-1800 / coord. N. Canny. Oxford: Clarendon press, 1994. - XII, 329 p. •

157. Expresiones diagnósticas y causas de muerte / eds. J. Bernabeu Mestre y E. Robles. Quaderns Valencians de Població, Série Congressos i Reunions Cientifiques. - Alacant, 1994. - 195 p.

158. Histoire des Espagnols: en 2 vols. / ed. par B. Bennassar. París: A. Colin, 1985. - Vols. I-II. - 560; 559 p.

159. Histoire des Populations de l'Europe: en 3 vols. / sous la dir. de J.-P. Bardet et J. Dupâquier. — Vol. I. Des origines aux prémices de la révolution démographique. Paris: Fayard, 1997. - 660 p. - Bibl.: P. 564-607.

160. Historia de Andalucía: en 8 t. / dir. por M. González Jimenez, J.E. López de Coca Castañer, A. Domínguez Ortíz. T. IV. La Andalucía del renacimiento (1504-1621). - Madrid-Barcelona: Cupsa-Planeta, 1980.-375 p.

161. Historia de Aragón / dir. A. Beltrán Martínez: en 7 t. — Zaragoza: Guara ed., 1985.-T. I-VII.- 180; 183; 183; 182; 183; 184; 183 p.

162. Historia de España / dir. de R. Menéndez Pidal.- Madrid: Espasa-Calpe, 1966. -T. XVIII.- 913 p.

163. Historia de España / dir. por el prof. M. Tuñon de Lara Barcelona: Edit. Labor, S.A., 1981. -T. V. - 508 p. -Bibl.: P. 458-460.

164. Historia económica y social de España / dir. por V. Vázquez de Prada. T. III. Vázquez de Prada, V. Los siglos XVI y XVII / V. Vázquez de Prada. -Madrid: Conf. esp. de Cajas de Ahorros, 1978. - 757 p. - Bibl.: P. 731-740.

165. Historia General de la Emigración española a Iberoamérica. Vol. 1; coord. general Pedro A. Vives, Pepa Veja, Jesús Oyambaru. - Madrdi: Closas-Orcoyen, S.L.; 1992. - XXVI+732 p. - Vol. 2. - X+550 p., fotos. - Bibl.: P. 501-550.

166. Homenaje a Julio Caro Baroja / coord. A. Carreira // Cuadernos Hispanoamericanos. Número monográfico. 1994. - № 533-534. - 300 p.

167. Judíos. Sefarditas. Conversos. La expulsión de 1492 y sus consecuencias / ed. Á. Alcalá. Valladolid: Ámbito Ediciones, S.A, 1995. - 654 p.

168. Madrid en la época moderna: Espacio, sociedad y cultura. Colloquio celebrado los días 14 y 15 de Dec. de 1989 / eds. S. Madrazo, V. Pinto Crespo. -Madrid: Ediciones de la Universidad de Autónoma de Madrid, 1991. 317 p.

169. Los marginados en el mundo medieval y moderno / Ed. M. de los Desamparados Martínez San Pedro. — Almería: Instituto de Estudios Almerienses, 2000. -P. 248 p.

170. Les migrations internes et à moyenne distanse en Europe, 1500-1900: en 2 vols. / eds. A. Eiras Roel et O. Rey Castelâo. Vol. I - Santiago de Compostela: Xunta de Galicia: Consellería de Educación e Ordenación Universitaria, 1994. - 633 p.

171. Migraciones internas y medium-distance en la Península Ibérica, 15001900: en 2 vols. / eds. A. Eiras Roel y O. Rey Castelâo. Vol. II. - Santiago de Compostela: Xunta de Galicia: Consellería de Educación e Ordenación Universitaria, 1994. - P. 944.

172. Modèles de la démographie historique / ed. par A. Blum, N. Bonneuil et D. Blanchet. Paris: Inst. National d'Etudes Démographiques Presses Universitaires de France, 1992. - 370 p.

173. Les morisques et leur temps. Table ronde internationale 4-7 juillet 1981, Montpellier; préface L. Cardaillac. Paris: Eds. du CNRS, 1983. - 538 p.

174. Mortality in Pre-industrial Times. The Contemporary Verdict; with an Introduction by J.H. Cassedy. Farnborough: Gregg Intern. Publ. Ltd., 1973. -s. p..

175. Navarra y América / coord. J. Andrés-Gallego. Madrid: Ed. MAPFRE, 1992.-521 p. — Bibl.: P. 509-521.

176. The New Cambridge Modern History: in 14 t. Vol. III. The Counter -Reformation & Price Revolution, 1559-1610 / ed. by R.B. Wernham. — Cambridge: Cambr. Univ. press, 1971. — 599 p.

177. Old and New Methods in Historical Demography / eds. D.-S. Reher, R. Schofield. Oxford: Clarendon Press, 1993. - VIII, 426 p.

178. Les parentés fictives en Espagne (XVIe-XVIIe siècles) / ed. A. Redondo. Paris: Publications de la Sorbonne, 1988- Centre de Recherche sur l'Espagne des XVIe et XVII e siècles. - 288 p.

179. Poder, familia y consanguinidad en la España del Antiguo Régimen / eds. F. Chacón Jiménez y J. Hernández Franco. Barcelona: Editorial Anthropos, 1992.-255 p.

180. Les problèmes de l'exclusion en Espagne (XVIe-XVIIe siècles). Idéologie et discours. Colloque international (Sourbonne, 13, 14 et 15 mai 1982) / études réunies et présentées par A. Redondo. Paris, 1983. - 292 p.

181. La Prostitución en Espagne. De l'Epoque des Rois Catoliques a la II Republique / dir. por R. Carrasco. Paris, 1994. - 526 p.

182. Le premier âge de 1' état en Espagne (1450-1700) / coord. Ch. Hermann. -Paris: Eds. du C.N.R.S., 1989. -414 p.

183. Relaciones de Poder, de Producción y Parentesco en la Edad Media-y Moderna / compil.: R. Pastor. Madrid: CSIC, 1990. - 465 p.

184. E1 siglo de Carlos V y Felipe II. La construcción de los mitos en el siglo XIX: en 5 vols. / coords. J. Martinez Millán, С. Reuero. Vol. I. - Madrid: Sociedad estatal para la conmemoración de los Centenarios de Felipe II y Carlos V, 2000.-476 p.

185. Sin distancias: familia y tendencias historiográficas en el siglo XX / eds. F. Chacón Jiménez y otr. Murcia: Universidad de Murcia, 2003. - 347 p.

186. On the Social Origins of Medieval Institutions. Essays in Honor of Joseph F. O'Callaghan / ed. by D.J. Kagay & Th.M. Vann. Boston: Brill, 1998. -XXIV, 345 p.

187. La société française au XIX siècle. Tradition, transition, transformations / sous la dir. de J. Dupáquier et D. Kessler. Paris: Fayard, 1992. - 529 p.

188. Títulos, Grandes del reino y grandeza en la sociedad política. Los fundamentos en la Castilla medieval / dir. M.C. Quintanilla Raso. Madrid: Sílex, 2006. - Fuentes y bibl.: P. 371-388.

189. A través del tiempo: diccionario de fuentes para la historia de la familia / eds. A. Molinié-Bertrand, P. Rodríguez Jiménez. — Murcia: Universidad, Servicio de Publicaciones, 2000. — 187 p.

190. E1 vínculo matrimonial. ¿Divorcio o indisolubilidad? / dir. T. García Barberena. Madrid: La Editorial Católica, S.A., MCMLXXVIII. - XIII, 577+l. p.

191. Women, Texts and Authority in the Early Modern Spanish World; ed. by Marta V. Vicente, Luis R. Corteguera. Aldershot: Ashgate Publ. Co., 2003. -XV+202 p.

192. Allen, P.C. Philip II and the Pax Hispanica, 1598-1621. The Failure of Grand Strategy / P.C. Allen. New Haven-London Yale Univ. Press, 2000. -XVI, 335 p. - Bibl.: P. 311-323.

193. Almarza, S. Pensamiento crítico hispanoamericano: Arbitristas del siglo XVII / S. Almarza. Madrid: Ed. Pliegos, 1990. - 149 p.

194. Alpert, M. Criptojudaísmo e Inquisición en los siglos XVII y XVIII. La ley en la que quiere vivir y morir / M. Alpert. Barcelona: Ariel, 2001. - 269 p.-Bibl.: 253-265.

195. Aragón Mateos, S. La nobleza extremeña en el siglo XVIII / S. Aragón Mateos. -Merida: Bibl. Munic. J. Pablo Forner, 1991. 801 p.

196. Araya, G. El pensamiento de Américo Castro. Estructura intercastiza de la historia de España / G. Araya. Madrid: Alianza Editorial, 1983. - III, 328 p. -Bibl.: P. 308-318.

197. Barahona, R. Sex crimes, Honour, and the Law in Early Modern Spain: Vizcaya, 1528-1735 / R. Barahona. Toronto: University of Toronto Press, 2003. - XXI, 274 p. - Bibl.: P. 247-254.

198. Barrios Aguilera, M. La repoblación del Reino de Granada despues de la expulsión de los moriscos: fuentos y bibliografía para su estudio. Estado de la cuestión / M. Barrios Aguilera, M. M. Birriel Salcedo. Granada: Univ. de Granada, 1986.-380 p.

199. Barrios Aguilera, B. Repoblación de la Vega de Granada en tiempos de Felipe II / B. Barrios Aguilera. Granada: Atarfe, 1985. - 170 p.

200. Battlori, M. Galería de Personatges. De Benedetto Croce a Jaume Vicens Vives / M. Battlori. Barcelona: Vicens-Vives, 1975. - XII, 279 p.

201. Benbassa, E. Sephardy Jewry. A History of the Judeo-Spanishil. iL

202. Community, 14 20 Centuries / E. Benbassa, A. Rodrigue. - Berkeley: Univ. of California Press, 2000. - LX, 313 p. - Arch. Sources & Select Bibl.: P. 267-298.

203. Benedictow, Ole J. The Black Death. 1346-1353. The Complete History / Ole J. Benedictow. Woodbridge: The Boydell Press, 2006. - 1st ed. - 2004. -XII, 433 p. - Bibl.: P. 395-413.

204. Benítez Sánchez-Blanco, R. Moriscos y cristianos en el Condado de Casares / R. Benítez Sánchez-Blanco. — Córdoba: Diputación Prov. de Córdoba, 1982.-435 p.

205. Bennassar, B. Valladolid au Siècle d'Or. Un ville de Castille et sa campagne au XVIe siècle / B. Bennassar. Paris: Mouton & Co., 1967. — 634 p. - Sources et Bibl.: P. 577-595.

206. Bennassar, B. Recherches sur les Grandea Epidémies dans le nord de l'Espagne à la fin du XVIe siècle. Problèmes de documentation et de méthode / B. Bennassar. Paris: S.E.V.P.E.N., 1969. - 194 p. - S. et bibl.: 189-194.

207. Bennassar, B. La América española y la América portuguesa en siglos XVI-XVIII / B. Bennassar. Madrid: Akal éd., 1980. - 280 p.

208. Bernabeu Mestre, J. Enfermedad y población. Introducción a los problemas y métodos de la epidemiología histórica / J. Bernabeu Mestre-Valencia: Seminari d'Estudis sobre la Ciencia, 1995. 280 p. - Bibl.: P. 277279.

209. Béthencourt, F.F. de. Historia genealógica y heraldica de la Monarquía Española, Casa eal y Grandes de España: en 10 t. / F. F. de Béthencourt. — Madrid. T. 1, 1897.-VII, 567 p.; T. 2, 1900.-VIII, 632 p.

210. Bodin, J. Les six livres de la République; texte revu par Ch. Frémont, M.-D. Couzinet, H. Rocháis: 6 t. / J. Bodin. Paris: Fayard, 1986. - T. IV-VI. -217; 230; 550, +2. p.

211. Boyd-Bowman, P. Léxico Hispanoamericano del siglo XVI / P. Boyd-Bowman. London: Tamesis books Ltd., 1971. - XXII, 1004 p. - Bibl.: P. XVII-XXII.

212. Boyd-Bowman, P. Indice geobiográfico de más de 56 mil pobladores de la América Hispánica. Vol. I, 1493-1519 / P. Boyd-Bowman. México: Fondo de Cultura Económica, 1985. - 1-a ed. completa. - LXVI, 276 p.

213. Boyd-Bowman, P. Indice geobiográfico de cuarenta mil pobladores españoles de América en el siglo XVI. Vol. II, 1520-1539 / P. Boyd-Bowman. -México: Jus, 1968. -XXXIV, 611 p.

214. Bramons, D. Contra moros y judíos / D. Bramons. Barcelona: Eds. Península, 1986. - 206 p.

215. Braudel, F. La Méditerranée et le Monde méditerranéen à l'époque de Philippe II / F. Braudel. Paris: Libr. Ar. Colin, 1949. - XV, 1160 p. - Les sources: P. 1101-1128.

216. Capponti, N. Victory of the West. The Story of the Battle of Lepanto. A Vivid New Account of One of the Most Decisive Military Encounters in History / N. Capponti. Oxford: MacMillan, 2006. - XXXVI, 412 p. - Bibl.: P. 374-399.

217. Campos Luque, C. La transición demográfica en el primer tercio del siglo XX. Un estudio sobre el papel de las mujeres en la reproducción biológica yreproducción social / С. Campos Luque. Málaga: Univ. de Málaga, 1999. -2., 96 p.

218. Carande, R. Carlos V y sus banqueros: en 2 t. — T. I. La vida económica de España en una fase de su hegemonía 1516-1556 / R. Carande. Madrid: Rev. de Occidente, 1943. - 392 p. - Autores: P. 341-377.

219. Carande R. Estudios de historia; prefacio de R. Trías Fárgas, В. V. Carande / R. Carande. Vol. I-II. - Barcelona: Crítica, 1990. - 247, 419 p.

220. Carande, R. Galería de raros atribuidos a Regino Escaro de Nogal; prólogo de R. Pérez Delgado / R. Carande. Madrid: Alianza Editorial, 1982. - 376 p.

221. Cardaillac, L. Morisques et chrétiens. Un affrontement polémique (14921640) / L. Cardaillac. Paris: Klinseksieck, 1977. - 543 p. - Bibl.: P. 491-519.

222. Cardoso, C. F. S. Los métodos de la historia / С. F. S. Cardoso, H. Pérez Brignoli. Costa Rica: Univ. de Costa Rica, 1975. - 529 p.

223. Caro Baroja, J. Razas, pueblos y linajes / J. Caro Baraja. Murcia: Universidad, 1990. - 1 ed. 1957. - 372 p.

224. Caro Baroja, J. Inquisición, brujería y criptojudaísmo / J. Caro Baroja. -Barcelona, 1974. 1-a ed. 1970. - 292 p.

225. Caro Baroja, J. Los judíos en la España moderna y contemporánea: en 3 t. / J. Caro Baroja. Madrid: Ed. ARION, 1961. - 540; 462; 576 p.

226. Castro, A. Cervantes y los casticismos españoles; nota 552uentes552ary de P. Garagorri / A. Castro. Madrid, 1974. - 1-a ed. - 1966. - 301 p. - Indice: P. 291-210.

227. Castro, A. La Realidad histórica de España / A. Castro. Mexico: Edit. Porrua, 1954. - 684 p.

228. Castro, A. The Structure of Spanish History; transi, by E.L. King / A. Castro. Princeton: Princeton. Univ. press, 1954. - XIII, 689 p. - Index: P. 675-689. - англоязычный аналог.

229. Castro, A. Sobre el nombre y el quien de los españoles; prólogo R. Lapesa / A. Castro. Madrid: Taurus, 1973. - 405 p.

230. Cerda, I. Teoría General de la Urbanización, y aplicación de sus principios y doctrinas a la Reforma y Ensanche de Barcelona / I. Cerda. T. I-II. -Madrid, 1868. - 831; XIX, 700.

231. Cutler, A.H. The Jew As Ally of the Muslim Medieval Roots of Anti-Semitism / A.H. Cutler and H.E. Cutler. Notre Dame: Univ. of N. D., 1986. -X, 577 p. - Bibl.: P.-537-550.

232. Chaunu, P. L'Amerique et les Amériques / P. Chaunu. — Paris: Libr. A. Colin, 1964.-470 p.

233. Chaunu, P. L'Espagne de Charles Quint: 2 vol. / P. Chaunu. Paris: S.E.E.S., 1973. - 344; 355-659 p.

234. Chaunu, P. Histoire quantative, histoire sérielle / P. Chaunu. Paris: Libr. A. Colin, 1978.-305 p.

235. Chaunu, P. Histoire et decadence / P. Chaunu. — Paris: Libr. Académique Perrin, 1981.—365 p.

236. Chaunu, P. Rétrohistoire. Racines et Jalons. Portraits et Galerie / P. Chaunu. Paris: Ed. Economica, 1985. - 1027 p.

237. Coleman, D. Creating Christian Granada. Society and Religious Culture in an Old-World Frontier City, 1492-1600 / Coleman D. Ithaca-London; Cornell Univ. Press, 2003. - 252 p. - Bibl.: P. 235-248.

238. Coll, S.J. Guía de fuentes cuantitativos para la historia economica de España: en 2 vols. / S.J. Coll, I. Fortea. — Vol. 1. Recursos y sectores productivos. Madrid: Banco de España. Servicio de estudios, 1995. - 168 p. -índice onomástico: P. 159-166.

239. Costa, J. Oligarquía y caciquismo como la forma actual de Govierno de España. Urgencia y modo de cambiarla / J. Costa / ed. y pról. A. Orti: en 2 t. -T. I Madrid, 1975. - CCLXXXVII, 246 p.

240. Crouzet, F. Histoire de 1' économie européenne / F. Crouzet. Paris: Ed. Albin Michel S. A., 2000. - 440 p. - Bibl.: P. 425-437.

241. Dadson, T.J. Los moriscos de Villarrubia de los Ojos (siglos XV-XVIII). Historia de una minoría asimilada, expulsada y reintegrada / T.J. Dadson. — Madrid: Iberoamericana Vervuert, 2007. - 1. 328 p. - Bibl.: P. 1299-1328.

242. Domínguez Ortiz, A. Notas para una periodización del reinado de Felipe II / A. Domínguez Ortiz. Valladolid: Univ. de Valladolid, Cátedra "Felipe II", 1984.-57 p.

243. Domínguez Ortiz, A. La sociedad española en el siglo XVII: en 2 vols. -Vol. I / A. Domínguez Ortiz. Madrid: CSIC (Inst. "Balmes" de Sociología), 1963. - 375 p. - Apendice: P. 325-337.

244. Dominguez Ortiz, A. Historia de los moriscos. Vida y tragedia de una minoría / A. Domínguez Ortiz, B. Vincent. Madrid: Alianza Editorial, 1978. - 313 p.-Bibl.: P. 291-313.

245. Dupaquier, M. Démographie / M. Dupaquier. Paris: Presses Univers, de France, 2001.-241 p. - Bibl.: P. 231-237.

246. Edwards, J. The Jews in Christian Europe 1400-1700 / J. Edwards. -London, 1988.-X, 190 p.

247. Elliott, J. H. Imperial Spain, 1469-1716 / J. Elliott. London-Middlesex: A Pelican Book, 1969. - VIII, 441 p.

248. Elliott, J.H. La Revuelta Catalana 1598-1640. Un estudi sobre la decadencia d'Espanya / J.H. Elliott. Barcelona: Edit. Vicens-Vives, 1966. -XVIII, 604 p. - Fonts: P. 549-562.

249. Elliott, J. H. Spain and its World 1500-1700. Selected Essays / J. Elliott. -New Haven London: Yale Univ. press, 1989. - XVI, 295 p.

250. Echevarría Arsuaga, A. Caballeros en la frontera. La guardia morisca de los reyes de Castilla (1410-1467) /A. Echevarría Arsuaga. Madrid: Ed. Universidad Nacional de Educación a Distancia, 2006. - 315 p.

251. Erdmann, K.D. Die Ökumene der Historiker. Geschichte der Internationalen Historikerkongresse und des Comité International des Sciences Historiques / K.D. Erdmann. — Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1987. -492 p.

252. Fernández Albaladejo, P. Fragmentos de monarquía. Trabajos de historia política / P. Fernández Albaladejo. Madrid: Alianza Editorial, 1992. - 487 p.

253. Fernández de Pifiedo, E. Crecimiento económico y transformaciones sociales del País Vasco (1100-1850) / E. Fernández de Piñedo. Madrid: Siglo XXI, 1974. - 500 p. - Fuentes y bibl.: P. 483-500.

254. Flinn, M.W. The European demographic system, 1500-1820 / M.W. Flinn. -Brighton, 1981.-12., 175 p.-Bibl.: P. 138-170.

255. Fontana Lázaro, J. La crisis del Antiguo Régimen, 1808-1833 / J. Fontana Lázaro. Barcelona: Crítica, 1979. - 209 p. - Bibl.: P. 267-279.

256. Henry, L. Manuel de demographie historique / L. Henry. Genève-Paris: Droz, 1967.-XI, 146 p.

257. Hernández Sánchez-Barba, M. Castilla y América / M. Hernández Sánchez-Barba. Madrid: Editorial MAPFRE, 1992. - 361 p. -Bibl.: P. 341346.

258. Herzog, T. Defining Nations. Immigrants and Citizens in Early Modern Spain and Spanish America / T. Herzog. — New Haven-London: Yale Univ. Press, 2003. -VIII, 325 p. Bibl.: P. 275-321.

259. Galvache Valero, F. La educación familiar en los Humanistas españoles / F. Galvache Valero. Pamplona: EUNSA, 2001. - 277 p. - Fuentes y bibl.: P. 269-277.

260. Garzón Pareja, M. Historia de la hacienda de España: en 2 t.; prólogo A. Domínguez Ortíz / M. Garzón Pareja. Madrid: Inst. de Estudios Fiscales, 1984. - 784; 791-1506 p. - Registro dé Autores: P. 1467-1478.

261. Gerbet, M.-C. La Noblesse dans le Royaume de Castille. Étude sur ses structures sociales en Estrémadure (1454-1516) / M.-C. Gerbet. Paris: Université de Paris IV, 1979. - 540 p.

262. Girard, A. Le commerce francaisa à Seville et à Cadix au temps des Habsbourgs: Contribution à l'étude du commerce étranger en Espagne aux XVI-e et XVII-e sciècle / A. Girard. Paris, 1932. - XXIV, 607 p.

263. Goerlich Gisbert, F.J. Esperanza de vida en España a lo largo del siglo XX. Las tablas de mortalidad del Instituto Nacional de Estadística / F.J. Goerlich Gisbert y R. Pinilla Pallegà. Valencia., 2006. - 37 p.

264. Goldstone, J.A. Revolution and Rebellion in the Early Modern World / J.A. Goldstone. Berkeley: Univ. of California press, 1991. - XXIX, 608 p. -Bibl.: P. 503-587.

265. Goodman, D. Poder y penuria. Govierno, tecnología y ciencia en la España de Felipe II / D. Goodman. Madrid: Alianza editorial, 1990. - 1-a ed. 1988. - 305 p. - Bibl.: P. 292-298.

266. Graullera Sanz, V. La esclavitud en Valencia en los siglos XVI y XVII / V. Graullera Sanz. Valencia: Instituto Valenciano de Estudios Históricos, 1978. - 248 p. - Bibl.: P. 247-248.

267. Jacobs, A.P. Los movimientos migratorios entre Castilla e Hispanoamérica durante el reinado de Felipe III, 1598-1621 / A.P. Jacobs. AmsterdamAtlanta: Prodopi, 1995. - 336 p. - Bibl.: P. 320-334.

268. Kamen, H. Spain in the Later Seventeenth Century, 1665-1700 / H. Kamen. New York: Longman, 1980. - XIII, 418. - Bibl.: P. 395-408.

269. Kamen, H. Spain 1469-1714. A society of conflict / H. Kamen. New York: Longman, 1985. -XIV, 305 p.

270. Kamen, H. Philip II of Spain / H. Kamen. New Haven-London: Yale Univ. Press, 1997. - XVI, 384 p. - A Note on Sources: P. 363-368.

271. King, M. Women of the Renaissance / M. King. — Chicago: The Univ. of Chicago press, 1991. -XV, 333 p.

272. Labié, M. La population à 1' échelle des frontières. Une démographie politique de l'Europe contemporaine / M. Labié. Paris: Ed. de HESS, 2000. -264 p.

273. Lapeyre, H. Géographie de l'Espagne morisque / H. Lapeyre. — Paris: S.E.V.P.E.N., 1959. 304 p. - Bibl.: P. 7-12.

274. Lapeyre, H. Las etapas de la política exterior de Felipe II / H. Lapeyre. — Valladolid: Univ. de Valladolid, 1973. 95 p.

275. Laslett, P. Life and Illicit Love in Earlier Generations. Essays in historical sociology / P. Laslett. Cambridge: Cambr. Univ. press, 1977. - VII, 270 p. -Bibl.: P. 261-264.

276. Lea, H.Ch. The Moriscos of Spain: Their Conversion & Expulsion / H.Ch. Lea. New York: Burt Franclin, 1968. - 1st ed. - 1901. - XII, 463 p.

277. Leguina, J. Fundamentos de demografía / J. Leguina. — Madrid: Siglo XXI, 1976. 1-a ed. 1973. - 372 p.

278. Leroy, B. Die Sephardim Geschichte des iberischen Judentums / B. Leroy. München: Nymphenburger Verlags GmbH, 1987. - 236 s. - Bibl.: S. 217223.

279. Lohmann Vilena, G. Les Espinosa une famille d'"hommes d'affaires" en Espagne et aux Indes à l'époque de la colonisation / G. Lohmann Vilena. — Paris: S.E.V.P.E.N., 1968.-259 p. App.: P. 245-257.

280. López Martínez, A.L. La economía de las ordenes religiosas en el Antiguo Régimen / A.L. López Martínez. Sevilla: Diputación Provincial de Sevilla, 1992.-346 p.

281. Lowett, A.W. Early Habsburg Spain 1517-1598 / A.W. Lowett. Oxford: Oxford Univ. press, 1986. - X, 352 p. - Bibl.: P. 305-339.

282. Luis Fernández Martín, S.J. Comediantes, esclavos y moriscos en Valladolid. Siglos XVI y XVII / S.J. Luis Fernández Martín. Valladolid: Universidad de Valladolid, 1988. - 192 p.

283. Marías, J. Understanding Spain / J. Marías. Ann Arbor, 1992. - XII, 4521. P

284. Martin Acosta, M.E. El dinero americano y la política del imperio / M.E. Martin Acosta. Madrid: MAPFRE, 1992. - 333 p. - Bibl.: P. 307-320.

285. Martin Ruiz, F. Economía y sociedad en el siglo XVI. Moriscos y cristianos en el partido de Marbella / F. Martín Ruiz. Málaga, 1984. - XXII, 232 p.-Bibl.: P. 223-227.

286. Mauro, F. L'expansion europeenne (1600-1870) / F. Mauro. Paris: Presses univers, de France, 1967. - 417 p. - Sources et bibl.: P. 5-96.

287. McAlister, L.N. Spain and Portugal in the New World 1492-1700 / L.N. McAlister. Minneapolis: Univ. of Minnesota press, 1984. - XXVI, 585 p. -Notes and Bibl.: P. 479-561.

288. Meuvret, J. Etudes d'histoire économique. Recueil d'articles / J. Meuvret. Paris: Libr. Colin, 1971. - 344 p.

289. Molinié-Bertrand, A. Au siècle d'or l'Espagne et ses hommes. La population du Royaume de Castille au XVI-e siecle; préface de P. Chaunu / A. Molinié-Bertrand. Paris: Economica, 1985. - IV, 445 p. - Bibl.: P. 407-423.

290. Montes Romero-Camacho, I. Los judios en la Edad Media española / I. Montes Romero-Camacho. Madrid: Arco/Libros, S.L., 2001. - 79 p. - Bibl.: P. 77-79.

291. Môrner, M. Adventurers and Proletarians. The story of Migrants in Latin America / M. Môrner. Paris: UNESCO, Univ. of Pittsburgh press, 1985. -178 p. -Bibl.: P. 149-171.

292. Motis Dolader, M.A. La expulsion de los judíos del Reino de Aragón: 2 vols. / M.A. Motis Dolader. Zaragoza: Diputación General de Aragón, 1990. -Vols. I-II. - 333; 474 p.

293. Nadal Oiler., J. La population catalane de 1553 à 1717. L'immigration française et les autres facteurs de son développement / J. Nadal [Oiler], E. Giralt. París: S.E.V.P.E.N., 1960. - XXIII, 345 p.

294. Nadal Oiler, J. Bautismos, desposorios y entierros. Estudios de historia demográfica / J. Nadal Oiler. Barcelona: Ariel, 1992. - XVII, 266 p.

295. Nadal Oiler, J. La población española (siglos XVI a XX) / J. Nadal Oller.- Barcelona: Ariel, 1984. 3-a ed. - 286 p.

296. Parker, G. Felipe II; prólogo de F. Ruíz Martín / G. Parker. Madrid: Alianza editorial, 1997. - 376 p.

297. Parker, G. Spain and the Netherlands, 1559-1659. Ten studies / G. Parker.- London, 1979. 288 p. - Index: P. 277-288.363 .Parker, G. The Grand Strategy of PhilipII / G. Parker. New Haven-London: Yale Univ. Press, 1998. - XX, 446 p. - Bibl.: P. 407-433.

298. Pike, R. Aristocrats and Traders. Sevillian Society in the Sixteenth century / R. Pike. Ithaca & London: Conell Univ. Press, 1972. - XIII, 243 p.

299. The Portable Prescott. The Rise and Decline of the Spanish Empire; Selected and Edites and with a Biographical Introduction by I. R. Blacker / William Hickling. Prescott. New York: The Viking press, 1963. - 568 p.

300. Rahn Phillips, C. Ciudad Real 1500-1750. Growth, Crisis, and Readjustment in the Spanish Economy / C. Phillips Rahn. Cambridge (Mass.): Harvard Univ. Press, 1979. - 190 p. - Bibl.: P. 171-181.

301. Reher, D.-S. Fuentes de información demográfica en España / D.-S. Reher., A.V. Lobo con la colabor, de J.V. García Sestafe. Madrid: Centro de investigaciones sociológicas, 1995. - 111 p. - Bibl.: P. 109-111.

302. Rios, J.A. de los. Historia social, política y religiosa de los judíos de España y Portugal: 3 t. / J.A. de los Rios Madrid: Eds. Turner, 1984. - 594, 1. p., XII, 662, 1. p., XI, 657, [2] p.

303. Rivas Fabal, J.E. Historia de la Infatería de Marina española / J.E. Rivas Fabal. Madrid: Edit. Naval, 1985. - 3 ed. (1 ed. - 1967). - T. I-II. - 579, 530 p. — Bibl.: T. II, P. 470-507.

304. Rodríguez Ocaña, E. El colera de 1834 en Granada. Enfermedad catastrófica y crisis social / E. Rodríguez Ocaña. Granada: Univ. de Granada, 1983. - 170 p. - Bibl.: P. 139-155.

305. Romero de Solís, P. La población española en los siglos XVIII y XIX. Estudio sociodemografía histórica / P. Romero de Solís. Madrid: Siglo XXI de España, 1973. - 288 p.

306. Rosenblat, A. La población indígena y el mestizaje en América: 2 t. / A. Rosenblat. T. I. - Buenos Aires: Editorial Nova, 1954.-324 p.

307. ROUX, S. Le monde des villes au Moyen Age Xle XVe siècle / S. Roux. -Paris: Hachette, s.a.. - 190 p. - Bibl.: P. 177-184.

308. Ruiz de Azúa, E. Vascongadas y América / E. Ruiz de Azúa. Madrid: Ed. MAPFRE, 1992. - 388 p. - Bibl.: P. 343-349. - índices: P. 351-388.

309. Salomon, N. Lo villano en el teatro del Siglo de Oro / N. Salomon.

310. Madrid: Editorial Castalia, 1985. 773 P. - Fuentes y bibliografía: P. 766-773.i

311. Sánchez Albornoz, C. El drama de la formación de España y los españoles. Otra nueva aventura polémica / C. Sánchez Albornoz. — Barcelona, 1973.-147 p.

312. Sánchez Albornoz, C. Ensayos sobre historiología. Historia y libertad / C. Sánchez Albornoz. — Madrid: Jucar, 1974. — 206 p.

313. Sánchez Belen, J. La política fiscal en Castilla durante el reinado de Carlos II / J. Sánchez Belen. Madrid: Siglo XXI, 1996. - XVIII, 362 p. -Fuentes y bibl. P: 327-351.

314. Sánchez Molledo, J.M. Arbitristas aragoneses de los XVI y XVII. Textos / J.M. Sánchez Molledo. Zaragoza: Editorial Institución Fernando el Católico, 2009.-341 p.

315. Santamaría, M. V. Censo-guía de los arquivos parroquiales de la Diócesis de Burgos / M. V. Santamaría. Burgos: Publ. Del Arzobiscopado de Burgos, 1988.-791 p.

316. Segarra, A.S. La evolución de la población española / Segarra A.S.Madrid, 1977. 143 p.

317. Serráo, J.V. Historia de Portugal. Vol. IV. Governo Los reis espanhóls (1580-1640) / J.V. Serráo. Lisboa.: Editorial Verbo, 1979. - 1 a. ed. - 490 p. - Bibl.: P. 441-444.

318. Serráo, J.A emigrasáo portuguesa. Sondagem histórica / J. Serráo. 2-a ed. -Lisboa, 1974.-245 p. -Bibl.: P.235-238.

319. Soria Mesa, E. La nobleza en España moderna. Cambio y continuidad / E. Soria Mesa. Madrid: Marcial Pons, Ediciones de Historia, S.A., 2007. - 371 p. - Fuentes y bibliografía: P. 323-351.

320. Stone, L. The Crisis of the Aristocracy 1558-1641 / L. Stone Oxford: The Clarendon Press, 1965. - XXIV, 841 p. - Appendix: P. 754-794. - Index: P. 795-841.

321. Storrs, Ch. The Resilience of the Spanish Monarchy 1665-1700 / Ch. Storrs. Oxford: Oxford University Press, 2006. - XV, 271 p. - Bibl.: P. 235262. - Index: P. 263-271.

322. Ulloa, M. La Hacienda Real de Castilla en el reinado de Felipe II / M. Ulloa. Roma: Librería Sforzini, Centro libro español, 1963. - 590 p.

323. Vega Franco, M. El tráfico de esclavos con América (Asientos de Grillo y Lomelin, 1663-1674) / M. Vega Franco. Sevilla: Escuela de Est. HispanoAmericanos, 1984. - 220 p.

324. Vicens Vives, J. Ferran II i la Ciutat de Barcelona 1479-1516; pórtic per P. Bosch i Gimpera / J. Vicens Vives. — Barcelona: Univer. de Catalunya, 1936. — T. I. 426 p.

325. Vicens Vives, J. Approaches to the History of Spain / J. Vicens Vives. -Berkelay: Univ. of California Press, 1967. -XXV, 189 p.

326. Vicens Vives, J. Manual de Historia Económica de España / J. Vicens Vives. Barcelona: Vicens-Vives, 1977. - 782 p.

327. Vicens Vives, J. Noticia de Cataluña / J. Vicens Vives. -Barcelona: Destino, 1954. 162 p.

328. Vicens Vives, J. Obra dispersa: en 2 t. / J. Vicens Vives. Barcelona: Ed. Vicens-Vives, 1967. - T. I-II. - XVII, 595; XIV, 587 p.

329. Vilar, P. La Catalogne dans l'Espagne moderne. Recherches sur les fondements économiques des structures nationales: 3 t. / P. Vilar. Paris: S.E.V.P.E.N., 1962. - T. I-III. - 717; 586; 570 p.

330. Vilar, P. Crecimiento y desarrollo. Economía e historia. Reflexiones sobre el caso español / P. Vilar. Barcelona: Ariel, 1974. - 422 p.

331. Vincent, В. El río morisco / B. Vincent. Valencia: Univ. de Valencia, Granada y Zaragoza, 2006. - 200 p.

332. Weisser, M.R. The peasants of the Montes / M.R. Weisser. Chicago: The Univ. of Chicago Press, Ltd., 1976. - 1th ed. - 1972. - XI, 143 p. - Notes: P. 127-140.

333. Wrigley, E.A. The Population History of England 1541-1871 / E.A. Wrigley, R.S. Schofield with contr. by R. Lee & J. Oeppen. Cambr. (Mass.): Harvard Univ. Press, 1981. - XV, 779 p.

334. Исследования зарубежных авторов, опубликованные на иностранных языках. Статьи

335. Antropología y microhistoria: conversación con Giovanne Levi // Manuscrits. 1993. - № 11. - P. 15-28.

336. Altman, I. Spanish Migration to the Americas / I. Altman // The Cambridge Survey of World Migration / ed. by R. Cohén. Cambridge, 1995. -P. 28-32.

337. Amiel, Ch. El criptojudaísmo castellano en la Mancha a finales del siglo XVI / Ch. Amiel // Judíos. Sefarditas. Conversos. La expulsion de 1492 y sus consecuencias / ed. Á. Alcalá. Valladolid, 1995. - P. 503-512.

338. Andreu i Sugranyes, J. La población de Barcelona en los siglos XVI y XVII. Una apromimación / J. Andreu i Sugranyes, A. Simón i Tarrés // Evolución demográfica bajo los Austrias. Vol. III / coord. J. Nadal Oller. — Bilbao, 1991.-P. 259-278.

339. Anson Calvo, M.C. Un estudio demográfico con ordenadores. Un parroquia de San Pablo de Zaragoza, de 1600 a 1660 / M.C. Anson Calvo // Estudios. Zaragoza. - 1976. - P. 225-245.

340. Arenas Frutos, I. Jerónimo López: un conquistador entre la reivindicación y el arbitrismo / I. Arenas Frutos // Anuario de Estudios Americános (Sevilla). 2001. - Vol. 58. - № 2. - P. 695-711.

341. Arias de Saavedra, I. Granada en el siglo XVI. Panorama de la historiografía reciente /1. Arias de Saavedra // Hispania. 1990. - № 176. - P. 1259-1283.

342. Arriaga Mesa, M.D. Un acercamiento al comportamiento del precio de los esclavos en La Habana en la segunda mitad del siglo XVI / M.D. Arriaga Mesa // Anuario de Estudios Americános. 1999. - № 1. - Vol. 56. - P. 15-40.

343. Atienza López, Á. Nuevas consideraciones sobre la geografía y la presencia conventual en la España moderna. Otras facetas más allá de la concentración urbana / Á. Atienza López // Hispania Sacra. Vol. 61. - № 123.-P. 51-75.

344. Barrio Gozalo, M. El barrio de la embajada de España en Roma en la segunda mitad del siglo XVII / M.Barrio Gozalo // Hispania. 2007. - Vol. LXVII. - № 227. — P. 993-1024.

345. Bazant, J. The Basques in the History of Mexico / J. Bazant // The Journal of European Economie History. 1983. - Vol. 12. - № 1. - P. 11.

346. Bekir, K.A. Ottoman Demographic History (14 —17th centuries). Some .considerations / K.A. Bekir // Journal of the Economic & Social History of the Orient. Leiden, 1992. - Vol. XXXV. - P. II. - P. 187-197.

347. Benítez Sánchez-Blanco, R. Sobre la decadencia del Reino de Granada: La consecuencia de la expulsión de los moriscos en el condado de Cásares / R. Benítez Sánchez-Blanco // Estudis. 6. - Valencia, 1977. - P. 213-244.

348. Benítez Sánchez-Blanco, R. Antonio Domínguez Ortiz, historiador de los moriscos / R. Benítez Sánchez-Blanco // Manuscrits. 1996. — № 14. - P. 8197.

349. Bennassar, B. El choque cultural entre cristianos y musulmanes en España, Italia y Francia (ss. XVI y XVII) / B. Bennassar // Pedrables. Revista de Historia Moderna. 1995. - № 15. - P. 23-29.

350. Bennassar, B. Un état, des états / B. Bennassar // Le premier áge de 1' état en Espagne (1450-1700) / coord. Ch. Hermann. Paris, 1989. - P. 69-86.

351. Berkner, L.K. The use and misuse of census data for the historical analysis of family structure / L.K. Berkner // Journal of Interdisciplinary History. -1975.-Vol. 4.-P. 721-738.

352. Bernal, A.M. Las rentas de la Iglesia española en el Antiguo Régimen / A.M. Bernai, A.L. López Martínez // Iglesia, Sociedad y Estado en España, Francia e Italia (ss. XVIII al XX). Alicante, 1991. - P. 15-40.

353. Betrán Moya, J.L. Sociedad y peste en la Barcelona de 1651 / J.L. Betran Moya. Manuscrits. - № 8. -1990. - P. 255-282.

354. Betrán Moya, J.L. La peste como problema historiográfico / J.L. Betran Moya // Manuscrits. 1994. - № 12. - P. 283-319.

355. Biraben, J.-N. La démographie des régions françaises d'émigration vers l'Espagne / J.-N. Biraben, A. Blum // Evolución demográfica bajo los Austrias. Vol. Ill / coord. J. Nadal Oiler. Bilbao, 1991. - P. 181-193.

356. Blum, A. An estimate of local adult mortality based on family cards / A. Blum // Population. 1989. - T. 44. - English Sel. - № 1. - P. 23-38.

357. Boase, R.A.W. The events of 1492 and the plight of moriscos / Roger Abdul Wahhab Boase // Michigan Quarterly Review. 1992. - Vol. XXXI. -№4.-P. 591-598.

358. Boyd-Bowman, P. Patterns of Spanish Emigration to the Indies until 1600 / P. Boyd-Bowman // Hispanic American Historical Review. 1976. — № 56. — P. 580-604.

359. Bragado Mateos, J. El Censo como instrumento de crédito para la nobleza castellana en la Edad Moderna / J. Bragado Mateos // Hispania. — 1992. LII. -№ 181.-P. 449-491.

360. Bras, H. le. Retour d'une population a l'etat stable apres une "catastrophe" / H. le Bras // Population. 1969. - № 5. - P. 861-896.

361. Bras, H. le. Simulation of Change to Validate Demographic Analysis / H. le Bras // Old and New Methods in Historical Demography / eds. D.-S. Reher, R. Schofield. Oxford, 1993. - P. 259-279.

362. Braudel, F. Expansion of Europe and the "longue durée" / Braudel F. // Expansion and Reaction / ed. by H.L. Wessling. Leiden, 1978. - P. 17-27.

363. Brodman, J.W. Shelter and Segregation: lepers in medieval Catalonia / J.W. Brodman // On the Social Origins of Medieval Institutions. Essays in Honor of Joseph F. O'Callaghan / ed. by D.J. Kagay & Th.M. Vann. Boston, 1998.-P. 35-45.

364. Bustelo, F. Algunas reflexiones sobre la población española de principios del siglo XVIII / F. Bustelo García del Real. // Anales de Economía. 1972. -№ 15.-P. 89-106.

365. Cabezudo Astrain, J. La expulsión de los judíos zaragozanos / J. Cabezudo Astrain// Sefarad. 1955. -№ 1. -P. 103-136.

366. Cabezudo Astrain, J. La expulsión de los judíos en Ejea de los Caballeros / J. Cabezudo Astrain // Sefarad. 1970. - № 2. - P. 349-363.

367. Camps i Cura, E. Las migraciones locales en España, siglos XVI-XIX / E. Camps i Cura // Boletín de la Asociación de Demografía Histórica. 1993. -№ l.-P. 21-40.

368. Cantelar Rodríguez, F. La indisolubilidad en la doctrina de la Iglesia desde el siglo XII hasta Trento / F. Cantelar Rodríguez // El vínculo matrimonial. ¿Divorcio o indisolubilidad? / dir. T. García Barberena. Madrid, MCMLXXVIII. — P. 165-217.

369. Cantreras Cantreras, J. Cristianos de España y judíos de Amsterdam: emigración, familia y negocios / J. Cantreras Cantreras // Estudis 20. En torno al XVII Hispánico. Revista de historia Moderna. Valencia, 1994. - P. 121141.

370. Cantreras, J. Judíos, judaizantes y conversos en la Península Ibérica en los tiempos de la expulsión / J. Cantreras // Judíos. Sefarditas. Conversos. La expulsión de 1492 y sus consecuencias / ed. Á. Alcalá. Valladolid, 1995. - P. 457-477.

371. Carrasco, R. Le refus d'assimilation des Morisques: aspects politiques et culturéis d'apres les sources inquisitoriales / R. Carrasco // Les morisques et leur temps; préface L. Cardaillac. París, 1983. - P. 169-216.

372. Carrasco, R. Inquisición y judiazantes portugueses en Toledo (segunda mitad del siglo XVI) / R. Carrasco // Manuscrits. 1992. - № 10. - P. 41-60.

373. Casey, J. Moriscos and Depopulation of Valencia / J. Casey // Past & Present. 1971. -№ 50. -P. 19-40.

374. Cepeda Adán, J. Desamortización de tierras de las órdenes militares en el reinado de Carlos I / J. Cepeda Adán // Hispania. 1980. - JVIk 146. - P. 487528.

375. Cires Ordonez, J.M. de. Negros antes que esclavos / J.M. de Cires Ordonez, P.E. García Ballesteros, C.A. Vilcher Vitienes // Arch. Hispalense. -Sevilla. 1989. - T. 72. - № 219. - P. 29-43.

376. Ciscar Pallares, E. En tomo al Régimen señorial en Valencia despues de la expulsión de los moriscos / E. Ciscar Pallares // Hispania. 1990. — № 176. — P. 1285-1305.

377. Coale, A. The development of new models of nuptiality and fertility / A. Coale // Population. Numéro special. La mesure des phénomènes démographiques. Hommage a Louis Nenry. 1977. - Vol. 32. - P. 131-150.

378. Cohen, M.E. Lo que Hispanoamérica perdió: el impacto de la expulsion en su atraso cultural y económico / M.E. Cohen // Judíos. Sefarditas. Conversos. La expulsion de 1492 y sus consecuencias / ed. Á. Alcalá. Valladolid, 1995. P. 434-454.

379. Colas, G. Las Cortes aragonesas de 1626: el voto del servicio y su pago / G. Colas, J.A. Salas // Estudios del Departamento de Historia Moderna. 1976 Zaragoza.-P. 87-140.

380. Contreras, J. Domínguez Ortiz y la historiografía sobre judeoconversos / J. Contreras //Manuscrits. 1996. -№ 14. - P. 59-80.

381. Corchado y Soriano, M. La Mancha en el siglo XVI / M. Corchado y Soriano // Hispania. 1973. - № 123. - P. 141-158+1 mapa.

382. Chacón Jiménez, F. Concepto y realidad de casa y familia en la sociedad hispánica durante el reinado de Carlos I / F. Chacón Jiménez // Carlos V.

383. Europeismo y Universalidad. Vol. IV Población, economía y sociedad / coords J.L. Castellano Castellano, F. Sánchez-Montes González. Madrid, 2001. - P. 211-218.

384. Chacón Jiménez, F. Nuevas tendencias de la demografía histórica en España: las investigaciones sobre historia de la familia / F. Chacón Jiménez // Boletín de la Asociación de Demografía Histórica. 1991. - Vol. IX. — № 2. — P. 79-98.

385. Chancelade, C. Pobreza y sociedad extremeñas en la primera Edad Moderna. Siglos XVI y XVII / C. Chancelade // Revista de Extremadura. Cuadernos de investigación y cultura. 1997. - № 23. - P. 31-36.

386. Dedieu, J.-P. Les Morisques de Daimiel et l'Inquisition 1502-1526 / J.-P. Dedieu // Ler morisques et leur temps; préface L. Cardaillac. - Paris, 1983. -P. 493-521.

387. Dedieu, J.-P. Entre religion y política: los moriscos / J.-P. Dedieu // Manuscrits. 1994. - № 12. - P. 63-78.

388. Díaz Esteban, F. Las aportaciones de Caro Baroja a la historia de los judaizantes / F. Díaz Esteban // Cuadernos Hispanoamericanos. 1994. - № 533-534.-P. 201-208.

389. Diego Hernando, M. Caballeros y ganaderos. Evolución del perfil socioeconómico de la oligarquía soriana en los siglos XV y XVI / M. Diego Hernando // Hispania. 1993. - LID/2. - № 184. - P. 475-493.

390. Domínguez Martín, R. Evolución de las disparidades espaciales del bienestar en España, 1860-1913. El índice Físico de Cualidad de Vida / R.

391. Domínguez Martín, M. Gijarro Garvi // Revista de Historia Económica. -2000. -№ l.-P. 109-137.

392. Domínguez Ortiz, A. La esclavitud en Castilla durante la Edad Moderna / A. Domínguez-Ortíz // Estudios de Historia Social de España. T. II. Madrid, 1950.-P. 369-428.

393. Dominguez Ortiz, A. Documentos sobre los gitanos españoles en el siglo XVII / A. Domínguez Ortiz // Homenaje a Julio Caro Baroja / reunido por A. Carreira y otr. Madrid, 1978. - P. 319-326.

394. Domínguez Ortiz, A. El estado de los Austrias y los municipios andalucesr ren el siglo XVII / A. Domínguez Ortiz // Les Elites locales et l'Etat dans l'Espagne Moderne. Du XVIe au XlXe siècle / ed. M. Lambert-Gorges. -Paris, 1993.-129-142 p.

395. Douglass, W.A. Iberian Family History / W.A. Douglass // Journal of Family History. 1988.-Vol. 13. -№ l.-P. 1-12.

396. Duncan, C. J. The Dynamics of Smallpox Epidemics in Britain, 15501800 / C.J. Duncan, S.R. Duncan, S. Scott // Demography, (Washington). -1993. Vol. 30. - № 3. - P. 405^123.

397. Dupâquier, J. Los origines de la demografía histórica: su situación en France / J. Dupâquier // Demografía histórica en España / eds. V. Pérez Moreda y D.-S. Reher. Madrid, 1988. - P. 29-38.

398. Ebben, M. Un triángulo imposible: la Corona española, el Santo Oficio y los Banqueros portugueses, 1627-1655 / M. Ebben // Hispania. — 1993. — LIII/2. № 184. — P. 541-556.

399. Echevarria Bacigalupe, M. A. Relaciones económicas y fiscales en la Monarquía hispánica, siglos XVI y XVII / M.A. Echevarría Bacigalupe // Hispania. T. LI/3. - № 179. - P. 933-964.

400. Eiras Roel, A. Modèle ou modèles de Démographie ancienne? Un résume comparatif / A. Eiras Roel // La France d'Ancien Régime. Etudes réunis en l'honneur de Pierre Goubert. T. I. Toulouse, 1984. - P. 249-257.

401. Espinosa, A. Early Modern State Formation, Patriarchal Families, and Marriage in Absolutist Spain: the Elopement of Manrique de Lara and Luisa de Acuña y Portugal / A. Espinosa // Journal of Family History. 2007. - Vol. 32. - № 1 - P. 3-20.

402. Fargas Penarrocha, M.A. Análisis del tratamiento de la historia social en la España Moderna a través de la Revista "Hispania" / M.A. Fargas Penarrocha // Hispania. — 1990. № 176.-P. 1059-1072.

403. Fernández Alvarez, M. La demografía de Salamanca en el siglo XVI a través de los fondos parroquiales / M. Fernández Alvarez // Actas de las I Jornadas de Metodología aplicada de las Ciencias Históricas. — Santiago de Compostela, 1975. -P. 281-297.

404. Fernández Clemente, E. Doce años de la Revista de Historia económica. Reflexión de aniversario / E. Fernández Clemente // Revista de Historia Económica. 1995. - № 3. - P. 611-628.

405. Floristan Imizcoz, A. Evolución de la población de Navarra en el siglo XVII / A. Floristan Imizcoz // Príncipe de Viana. 1985. - № 174. - P. 205233.

406. Le Flem, C. Un censo de moriscos en Segovia y su provincia en 1594 / C. Le Flem et J.-P. Le Flem // Estudios Segovianos. 1964. - № 48. - P. 433464.

407. Flinn, M.W. The stabilization of mortality in pre-industrial Western Europe / M.W. Flinn // The Journal of European Economic History. — 1974. — №2.-P. 285-318.

408. Fontana Lázaro, J. Ascenso y decadencia de la escuela de los "Armales" / J. Fontana Lázaro // Hacía una nueva historia / prólogo de A. M. Prieto Arciniega.-Madrid, 1976.-P. 109-127.

409. Friede, J. The Catálogo de Pasajeros and Spanish Emigration to America to 1550 / J. Friede // Hispanic American Historical Review. — 1951. № 31. -P. 331-348.

410. Friedlander, D. The Demographic Transition Then and Now: Processes, Perspectives, and Analyses / D. Friedlander, B.S. Okun and S. Segal // Journal of Family History. 1999. - Vol. 24. - № 4. - P. 493-533.

411. Fynn-Paul, J. Empire, Monotheism and Slavery in the Greater Mediterranean Región from Antiquity to the Early Modern Era / J. Fynn-Paul // Past & Present. 2009. - № 205. - P. 3-40.

412. Furio, A. De la autarquía al intercambio: la historia medieval valenciana entre 1939 y 1989 / A. Furio // Hispania. 1990. - № 175. - P. 903-920.

413. Fuster Ruíz, F. América y el Archivo General de la Marina / F. Fuster Ruíz // Murcia y América. VII Curso de Aproximación a la España Contemporánea (febrero-marzo, 1991). Murcia, 1992. -P. 75-93.

414. García Cárcel, R. El censo de 1510 y la población valenciana de la primera mitad del siglo XVI / R. García Cárcel // Cuadernos de Geografía. 1976. — № 18. -P. 49-66.

415. García Cárcel, R. La historiografía sobre los moriscos españoles. Aproximación a un estado de la cuestión / R. García Cárcel // Estudis. -Valencia. 1977. -№ 6. -P. 71-99.

416. García Cárcel, R. Presente y futuro de la investigación sobre las élites en la Cataluña del Antiguo Régimen / R. García Cárcel / La Culture des Élites Espagnoles á 1' Époque Moderne / dir. F. López. Bordeaux, 1996. - P. 385396.

417. García Fernández, M. Actitudes ante la muerte, religiosidad y mentalidad en la España Moderna. Revisión historiográfica / M. García Fernández // Hispania. 1990. - № 176. - P. 1073-1090.

418. García Pedraza, A. Antonio Domínguez Ortiz y la historia de la minoría morisca // Historia Social. 2003. - № 47. - P. 71-86.

419. García la Torre, J. El Reino de Granada en el siglo XVII. Repoblación e inmigración / J. García la Torre // Crónica Nova. — 19. — 1991. — P. 145-166.

420. Gelabert, J. Cities, towns and small towns in Castile, 1500-1800 / J. Gelabert // Small Towns in Early Modern European / ed. by Peter Clark. — Cambridge, 1995. -P. 271-294.

421. Garde Garde, J.M. Demografía de la Médila (Navarra) en la Edad Moderna (siglos XVII-XVIII), a partir de los Archivos Parroquiales / J.M. Garde Garde // Príncipe de Viana. 2005. - №. 234. - P. 1973-234.

422. GÍ1, J. Emigrantes a la isla Española en 1506 / J. Gil // Anuario de Estudios Americános (Sevilla). 2006. - Vol. 63. - № 2. - P. 265-304.

423. GÍ1, J. La gente de Ovando en los protocolos hispalenses / J. Gil // Anuario de Estudios Americános (Sevilla). 2006. - Vol. 63. - № 1. - P. 255-287.

424. GÍ1, J. Notas de prosopografía novohispana (siglo XVI) / J. Gil // Anuario de Estudios Americános (Sevilla). 2002. - Vol. 59. - № 2. - P. 643-656.

425. Gil Saura, E. La expulsión de los moriscos. Análisis de las cuentas de la Bailía de Alzira: administración y ajudicación de bienes / E. Gil Saura // Hispania. 1986. -№ 162. -P. 99-114.

426. Gonzalo Maeso, D. Sobre la etimología de las voz "marrano"criptojudío / D. Gonzalo Maeso // Sefarad. 1955. - № 2. - P. 373-385.

427. González Enciso, A. La producción. Los servicios. Moneda, finanzas y política económica en el siglo XVII / A. González Enciso // Historia General de España y América. Madrid, 1986. - VII. - P. 153-237.

428. González Martínez, E.E. El Consejo Español de Estudios Iberoamericanos (CEEIB). Actividades y propuestas / E.E. González Martínez // Anuario de Estudios Americános (Sevilla). 2005. - Vol. 62. - № 2. - P. 375-377.

429. Guereña, J.-L. La historia de la prostitución en España. Siglos XIX y XX / J.-L. Guereña // Bulletin d'Histoire Contemporaine de l'Espagne. 1997. - № 25.-P. 28-36.

430. Gutierrez Nieto, J.I. Los conversos y el movimiento comunero / J.I. Gutierrez Nieto // Collected studies in honour of Américo Castro's eightienth years / ed. by M. P. Hornik. Oxford, 1965. - P. 199-220.

431. Gutiérrez Nieto, J.I. La estructura castizo-estamental de la sociedad castellana del siglo XVI / J.I. Gutierrez Nieto // Hispania. 1973. - № 125. -P. 519-563.

432. Hatcher, J. Understanding the Population History of England 1450-1750 / J. Hatcher // Past & Present. 2003. - № 180. - P. 83-130.

433. Henningsen, G. La elocuencia de los números / G. Henningsen // Inquisición Española y Mentalidad Inquisitorial / dir. Á. Alcala. Barcelona; 1984.-P. 207-225.

434. Jacobs, A.P. Pasajeros y polizones. Algunas observaciones sobre la emigración española a las Indias durante el siglo XVI / A.P. Jacobs // Revista de Indias. 1983. - № 43. - P. 439-479.

435. Jacobs, A.P. Migraciones laborales entre España y América. La procedencia de marineros en la Carrera de Indias, 1598-1610 / A.P. Jacobs // Revista de Indias. 1991.-№ 193.-P. 523-543.

436. Kamen, H. El negro en Hispanoamérica( 1500-1700) / H. Kamen // Anuario de Estudios Americános. — Sevilla. 1971. - T. XXVIII. - P. 121137. ^

437. Kamen, H. The Mediterranean and the Expulsion of Spanish Jews in 1492 / H. Kamen // Past & Present. 1988. - № 119. p. 30-55.

438. Kertzer, D. I. Anthropoly and Family History / D. I. Kertzer // Journal of Family History. 1984. - № 9. - P. 201- 216.

439. Kertzer, D.I. Advanced in Italian and Iberian Family History / D.I. Kertzer, C. Brettell // Journal of Family History. 1987. - № 1 (12). - P. 87120.

440. Ladero Quesada, M.A. La genèse de l'état dans les royaumes hispaniques médiévaux (1250-1450) / M.A. Ladero Quesada // Le premier âge de 1' état en Espagne (1450-1700) / coord. Ch. Hermann. Paris, 1989. - P. 9-65.

441. Ladero Quesada M.A. La esclavitud por Guerra a fines del siglo XV: el caso de Málaga / M.A. Ladero Quesada // Hispania. 1967. - № 105. - P. 6388.

442. Lambert-Gorges, M. Poder real, poder territorial y las élites locales. El caso de Villanueva de los Infantes en el siglo XVII / M. Lambert-Gorges, J.I.r r

443. Ruíz Rodríguez // Les Elites locales et l'Etat dans l'Espagne Moderne. Du XVIe au XIXe siècle. Table ronde internationale (Talence, 13-15 décembre 1990) / actes réunis et présentés par M. Lambert-Gorges. Paris, 1993. - P. 57-78.

444. Lanza García, R. Tipología e intensidad de los movimientos migratorios en Cantabria: Liebana, 1600-1850 / R. Lanza García // Studia Histórica. -1986. IV. - № 3. — P. 103-121.

445. Lapeyre, H. Deux interprétations de F histoire d'Espagne: Américo Castro et Claudio Sánchez Albornoz / H. Lapeyre // Annales: É.S.C. 1965. - № 5. -P. 1015-1037.

446. Lee, R. Reflections on Inverse Projection: Its Origins, Development, Extensions, and Relation to the Forecasting / R. Lee // Inverse Projection Techniques: Old and New Approaches. P. 1-9.

447. Le Roy Ladurie, E. L'aménorrhée de famine (XVIIe — XXe siècles) / E. Le Roy Ladurie // Annales: É.S.C. 1969. - № 6. - P. 1589-1601.

448. Livi Bacci, M. Can anything be said about demographic trends when only aggregate vital statistics are available? / M. Livi Bacci // Population Patterns in the Past/ed. R. D. Lee. New York, 1977.-P. 311-336.

449. Livi Bacci, M. Other Paths to the Past from Vital Series to Population Patterns / M. Livi Bacci, D.-S. Reher // Old & New Methods in Historical Demography / eds. D.-S. Reher, R. Schofield. Oxford, 1993. - P. 66-83.

450. Livi Bacci, M. La popolazione europea / M. Livi Bacci // Carlos V. Europeismo y Universalidad. Vol. IV. Población, economía y sociedad / coords. J. L. Castellano Castellano, F. Sánchez-Montes González. — Madrid, 2001.-P. 387-401.

451. Livi Bacci M. Fertility and Nuptiality Changes in Spain from the Late 18th to the Early 20th Century: Part 2 // Population Studies. 1968. - Vol. 22. - № 2.-P. 211-234.

452. Lobo Cabrera, M. La esclavitud en España en la Edad Moderna: su investigación en los últimos cincuenta anos / M. Lobo Cabrera // Hispania. -1990. -№ 176.-P. 1091-1104.

453. Lobo Cabrera, M. Los "otros" a partir de la obra de Domínquez Ortiz / M. Lobo Cabrera, Ma. E. Torres Santana // Manuscrits. 1996. - № 14. - P. 99116.

454. Lorenzo Cadarso, P.L. Esplendor y decadencia de las oligarquíasiconversas de Cuenca y Guadalajara (siglos XV y XVI) / P.L. Lorenzo Cadarso //Hispania. 1994. -LIV/1. -№ 186. -P. 53-94.

455. Lucassen, J. The Netherlands, the Dutch, and Long-Distance Migration, in the Late Sixteenth to Early Nineteenth Centuries / J. Lucassen // Europeans on the Move. Studies on European Migration, 1500-1800 / coord. N. Canny. -Oxford, 1994.-P. 153-191.

456. MacKay, A. Popular movements and pogroms in 15th century Castile / A. MacKay // Past & Present. 1972. - № 55. - P. 33-67.

457. Magalhaes Godinho, V. L'émigration portugaise (XVe-XXe siècles). Une constante structurale et les réponses aux changements du monde / V. Magalhaes Godinho // Revista de Historia Económica e Social. — 1978. № 1. -P. 5-32.

458. Maravall, J.A. Trabajo y exclusion: el trabajador manual en el sistema social español de la primera modernidad / J.A. Maravall // Les problèmes de l'exclusion en Espagne (XVIe XVIIe siècles). - Paris, 1983. - P. 135-159.

459. Marcos Martín, A. Movimientos migratorios y tendencias demográficas en Castilla la Vieja y Leon a lo largo de la época moderna / A. Marcos Martín // Migraciones internas y medium-distance en la Península Ibérica, 1500-1900.

460. Vol. II / eds. A. Eiras Roel y O. Rey Castelâo Santiago de Compostela, 1994. -P. 209-245.

461. Márquez Villanueva, F. The converso problem: un assessment / F. Márquez Villanueva // Collected Studies in Honour of Americo Castro's Eightienth Years / ed. by M.P. Hornik. Oxford, 1965. - P. 317-334.

462. Martín Galán, M. Nuevos datos sobre un viejo problema: el coefficiente de conversion de vecinos en habitantes / M. Martín Galán // Revista Internacional de Sociología. 1985. - Vol. 43. - № 4. - P. 593-633.

463. Martínez Ruiz, E. El ejército de los Austrias / E. Martínez Ruiz // Estudis. Revista de Historia Moderna. Valencia. - 2001. - № 27. - P. 7-21.

464. Marzal Rodríguez, P. Conflictos jurídicos a raíz de la expulsión de los moriscos valencianos / P. Marzal Rodríguez // Estudis 20. Valencia, 1994. -P. 183-205.

465. Matalí, R. La familia com a cèl.lula de producció i reproducció a l'Etat Moderna: estât de la qüestió / R. Matalí. Manuscrits. - 1990. - № 8. - P. 105-138.

466. Melechen, N. Calling Names: The Identification of Jews in Christian Documents from Medieval Toledo / N. Melechen // On the Social Origins of

467. Medieval Institutions. Essays in Honor of Joseph F. O'Callaghan / ed. by D.J. Kagay & Th.M. Vann. Boston, 1998. - P. 21-34.

468. Melón, A. El Catastro del Marqués de la Ensenada / A. Melón // Estudios Geográficos. 1977. -№ 146-147. - P. 609-615.

469. Millás Vallicrosa, J.M. Emigración masiva de conversos por la frontera catalano-írancesa en el año 1608 / J.M. Millás Vallicrosa // Sefarad. 1959. -№ l.-P. 140-144.

470. Mikelarena Peña, F. Fuentes de información demográfica del Antiguo Régimen de carácter civil en las Cinco Villas de la Montaña navarra / F. Mikelarena Peña // Prícipe de Viana. 2001. - № 222. - P. 167-198.

471. Mira Caballos, E. Las licencias de esclavos negros a Hispanoamérica (1544-1550) / E. Mira Caballos // Revista de Indias. 1994. - Vol. LIV. - № 201.-P. 273-297.

472. Miralles Martínez, P. Socios pero no parientes. Los límites de la promoción social de los comerciantes extranjeros en la Castilla Moderna / P. Miralles Martínez, S. Molina Puche // Hispania. 2007. - Vol. LXVII. - № 226.-P. 445-486.

473. Molinié-Bertrand, A. Le nombre des hommes la saise de l'espace / A. Molinié-Bertrand // Le premier âge de 1' état en Espagne (1450-1700) / coord. Ch. Hermann. - Paris, 1989. - P. 271-300.

474. Monteano Sorbet, P.J. La población navarra a comienzos del siglo XVI: El Recuento de casas de 1514 / P.J. Monteano Sorbet // Prícipe de Viana. 2000. -№. 220.-P. 407-431.

475. Monteano Sorbet, P.J. La Peste Negra en Navarra. La balance demográfica de 1347-1349 / P.J. Monteano Sorbet// Príncipe de Viana. 2001. - №. 222. -P. 87-120.

476. Moor, T. Girl power: the European marriage pattern and labour markets in the North Sea región in the medieval and early modern period / T. de Moor, J.L. van Zanden // The Economic History Review. 2010. - Vol. 63. — № 1. -P. 1-33.

477. Mörner, M. Migraciones a Hispanoamérica durante la época colonial / M. Mörner // Suplemento del Anuario de Estudios Americanos. Historiografía y Bibliografía. Sevilla. - 1991. - Vol. 43. -№ 2. - P. 1-25.

478. Mostaza, A. La indisolubilidad del matrimonio desde la época postridentina. Del siglo XVI hasta el Vaticano II / A. Mostaza // El vínculomatrimonial. ¿Divorcio o indisolubilidad? / dir. T. García Barberena. -Madrid, MCMLXXVIII. P. 305-369.

479. Motis Dolader, M.A. Población, urbanismo y estructura política de las alhamas de Aragón en el siglo XV / M.A. Motis Dolader // Hispania. 1996. -№ 194.-P. 885-944.

480. Moxo, S. de. El señorío, legado medieval / S. de Moxo // Historia económica de España / lecturas selec. por el Dr. J. Hernández Andreu. -Madrid, 1978.-P. 105-118.

481. Muñoz Pérez, J. Los proyectos sobre España e Indias en el siglo XVIII: El proyectismo como género / J. Muñoz Pérez // Revista de Estudios Políticos. — Madrid.- 1955. -№ 81.-P. 132-156.

482. Nadal, J. Ensayo metodológico para el 592alanc de la población catalana de 1553 a 1717 / J. Nadal, E. Giralt // Nadal J. Bautismos, desposorios y entierros. Estudios de historia demográfica. Barcelona, 1992. - P. 3-48.

483. Nadal, J. La población española durante los siglos XVI, XVII y XVIII. Un 592alance a escala regional / J. Nadal // Demografía histórica en España / eds. V. Perez Moreda y D.-S. Reher. Madrid, 1988. - P. 39-54.

484. Nightingale P. Some New Evidence of Crises and Trends of Mortality in Late Medieval England / P. Nightingale // Past & Present. 2005. - № 187. -P. 33-68.

485. Navarro García, J.R. La Escuela de Estudios Hispano-Americanos: 60 años de americanismo en Sevilla / J.R. Navarro García // Anuario de Estudios Americános (Sevilla). 2002. - Vol.59. - № 2. - P. 755-758.

486. Newell, M.E. Merchants and Miners: Economy and Culture in 17th century. Massachusetts and Potosí / M.E. Newell // Revista de Indias. — 1997. LIV. - № 201. - P. 299-311.

487. Nieva Ocampo, G. «Dejarlo todo por Dios, es comprar el cielo»: El voto de pobreza, la mendicidad y el asistencialismo entre los dominicos castellanos (1460-1550) / G. Nieva Ocampo // Hispania Sacra. 2009. - Vol 61. - № 124. -P.: 483-512.

488. Pascua Sánchez, M.J. de la. Violencia y familia en la España del Antiguo Régimen / M. J. de la Pascua Sánchez // Estudis. Revista de Historia moderna. 2002. - Valencia. - T. 28. - P. 77-100.

489. Passola i Tejedor, A. La élite municipal leridana bajo los Austrias / A. Passola i Tejedor // Revista de Historia Moderna. Anales de la Universidad de Alicante.-2001.-№ 19.-P. 5-115.

490. Payá López, P. Carta Puebla y Concordias del señorío valenciano de Anna (1611-1654) / P. Payá López // Revista de Historia Moderna. Anales de la Universidad de Alicante. 2001. - № 19. - P. 3-54.

491. Pazzis Pi Corrales, M. de. Naos y armadas. El mundo marítimo del Rey Felipe / M. de Pazzis Pi Corrales // Torre de los Lujanes. 1997. - № 34. - P. 31-62.

492. Pazzis Pi Corrales, M. de. La Armada de los Austrias / M. de Pazzis Pi Corrales // Estudis. Revista de Historia Moderna. Valencia. - 2001. - № 27. -P. 23-51.

493. Pérez, J. La Couronne de Castille / J. Pérez // Le premier áge de 1' état en Espagne (1450-1700) / coord. Ch. Hermann. Paris, 1989. - P. 87-112.

494. Pérez García, J.M. Bases del crecimiento de la población valenciana en la Edad Modena / J.M. Pérez García, M. Ardit Lucas // Estudis sobre la població del País Valencia. I. Valencia, 1988. -P. 199-228.

495. Pérez García, J.M. La historiografía en Demografía Histórica española durante la Edad Moderna: un estado de la cuestión / J. M. Pérez García // Manuscrits. -№ 8. 1990. -P. 41-70.

496. Pérez Moreda, V. La población española / V. Pérez Moreda // Enciclopedia de Historia de España. T. I / dir. por M. Artola. — Madrid, 1988. — P. 345-431. -Bibl.: P. 426-431.

497. Pérez Puchal, P. Fuentes y métodos de la demografía histórica / P. Pérez Puchal // Estudios Geográficos. 1973. - Vol. XXXIII. - № 130. - P. 5-32.

498. Pérez Sarrión, G. El Censo de Floridablanca en Aragón / G. Pérez Sarrión // Revista de Historia Económica. 1984. - № 3. - P. 263-286.

499. Pietschmann, H. Die Vertreibung der Juden aus Spanien im Jahre 1492 / H. Pietschmann // Aus politik und Zeitgeschichte. Beilage zur Wochenzeitung Das Parlament, 4/09.1992. -B. 37/92. s. 1., 1992. - S. 33-45.

500. Pike, R. Crime and Punishment in XVIth Century Spain / R. Pike // The Journal of European Economic History. 1976. - Vol. 5. - № 5. - P. 689-704.

501. Piles, L. La expulsión de los Judíos en Valencia. Represiones económicas /L. Piles // Sefarad. 1955. -№ 1. - P. 89-101.

502. Asociación de Demografía Histórica. Vol. III. Evolución demográfica bajo los Austrias / coord. J. Nadal Oller. - Bilbao, 1991. - P. 195-231.

503. Plaza Prieto, J. El Censo de frutas y manufacturas de 1799: un análisis crítico / J. Plaza Prieto // Moneda y Crédito. 1967. - № 101. - P. 54-68.

504. Poitrineau, A. La inmigración francesa en el reino de Valencia (siglos XVI-XIX) / A. Poitrineau // Moneda y Crédito. 1976. - № 137. - P. 103-133.

505. Poska, A.M. Gender, Property, and Retirement Stratégies in Early Modem Northwestern Spain / A.M. Poska // Journal of Family History. 2000. - Vol. 25. — № 3. - P. 313-325.

506. Quatrefages, R. Le système militaire des Habsbourg / R. Quatrefages // Le premier âge de 1' état en Espagne (1450-1700) / coord. Ch. Hermann. — Paris, 1989.-P. 341-379.

507. Redondo, A. El primer plan sistemático de asimilación de los moriscos granadinos: el doctor Carvajal (1526) / A. Redondo // Ler morisques et leur temps / préface L. Cardaillac. Paris, 1983. - P. 111-123.

508. Reher D.-S. Producción, precios e integración de los mercados regionales de granos en la España preindustrial // Revista de Historia Económica. 2001. -№ 3. -P. 539-572.r

509. Reglá, J. Historiografía local catalana sobre la Epoca de Fernando el Católico / J. Reglá // V Congreso de Historia de la Corona de Aragón, Zaragoza, 4-12 de octubre de 1952. VII ponencia. Zaragoza, 1952. - P. 1-15.

510. Revenga Arranz, E. La transición demográfica en España // Revista española de investigaciones sociológicas. 1980. -№ 10. — P. 233-240.

511. Ringrose, D. El desarrollo urbano y la decadencia española / D. Ringrose // Revista de Historia Económica. 1983. - № 1. — P. 37-58.

512. Ringrose, D. Le voyageur et l'hôpital. Du Massif central à l'hôpital Saint-Louis des Français de Madrid, 1617-1935 / D. Ringrose // Annales de démographie historique. — 1994. — P. 261-276.

513. Ringrose, D.R. Nuevas perspectivas sobre la crisis del siglo XVII en Castilla / D.R. Ringrose // Revista de Historia Económica. 1995. - № 3. — P. 629-634.

514. Rodríguez-Picavea Matilla, Enrique. El proceso de aristocratización de la Orden de Calatrava (siglos XIII-XV) // Hispania Sacra. 2007. - Vol. 59. - № 120.-P. 493-535.

515. Rostow, W.W. The beginnings of Modem Growth in Europe: An Essay in Synthesis / W.W. Rostow // The Journal of Economic History. 1973. - Vol. XXXIII. - № 3. - P. 547-579.

516. Rowland, R. Matrimonio y familia en el mediterráneo occidental: algunas interrogaciones / R. Rowland // Familia y sociedad en el Mediterráneo Occidental: Siglos XV-XIX / ed. F. Chacón. Murcia, 1987. - P. 243-261.

517. Rubio Liniers, M.C. Fuentes bibliográficas para la historia en internet. Estado de la cuestión / M.C. Rubio Liniers // Hispania. 2006. - № 1 (222). -P. 131-153.

518. Ruggles, S. Migration, Marriage, and Mortality: Correcting Sources of Bias in English Family Reconstitutions / S. Ruggles // Population Studies. — 1992.-№46.- P. 507-522.

519. O.Ruiz Almansa, J. El Censo de Población de España de 1797 / J. Ruiz Almansa // Revista de Internacional de Sociología. 1947. — № 3. - P. 233247.

520. Ruiz Almansa, J. La población de España en el siglo XVI / J. Ruíz Almansa // Revista Internacional de Sociología (Madrid). 1943. - Vol. I. - № 4.-P. 115-136.

521. Ruiz Martín, F. Demografía eclesiástica en España hasta el siglo XIX / F. Ruiz Martín // Diccionario de Historia Eclesiástica de España. T. II. Ch-MAN / dir. por Q. Aldea Vaquero, T. Marín Martínez, J. Vives Gatell. — Madrid, 1972.-P. 682-733.

522. Ruiz Martín, F. Demografía histórica / F. Ruiz Martín // Once ensayos sobre la historia. Madrid, 1976. - P. 121-142.

523. Ruiz Martín, F. La "Hacienda"di Castiglia nei secoli XVI e XVII / F. Ruiz Martín // Economía e Storia. Rivista Italiana di Storia economica e sociale. — 1967. T. XIV. - № 1. - P. 7-16.

524. Ruiz Martín, F. Movimientos demográficos y económicos en el Reino de Granada durante la segunda mitad del siglo XVI / F. Ruiz Martín // Anuario de Historia Económica y social. T. I. Madrid, 1968. - P. 125-183.

525. Ruiz Martín, F. La población española al comienzo de los tiempos modernos / F. Ruiz Martín // Historia económica de España / lecturas seleccionadas por el Dr. J. H. Andreu. — Madrid, 1978. P. 3-16.

526. Ruiz Martín, F. Rasgos estructurales de Castilla en tiempos de Carlos V / F. Ruiz Martín // Moneda y crédito. Revista de Economía. 1966. - Vol. 96. -№ 1.-P. 91-108.

527. Ruiz Rodríguez, J.I. Las Ordenes militares castellanas (siglos XVI y XVII). Dinámica política, estancamiento económico y freno social / J.I. Ruíz Rodríguez // Hispania. 1994. -LIV. - № 188. - P. 897-916.

528. Sánchez Albornoz, N. La modernisation démografique de l'Espagne:' de cycle vital annuel, 1863-1900 / N. Sánchez-Albornoz // Annales : E.S.C. — 1969.-№6.-P. 1407-1414.

529. Soria Mesa E. Los estudios sobre las oligarquías municipals en la Castilla moderna. Un balance en claroscuro // Manuscrits. 2000. - № 18. — P. 185197.

530. Suárez Fernández, L. La population juive à la veille de 1492. Causes et mécanismes de l'expulsion / L. Suárez Fernández // Les Juifs d'Espagne: histoire d'une diaspora 1492-1992; 604reface E. Morin / dir. H. Méchoulan. -Liana Levi, 1992. P. 29-41.

531. Taylor, S. Credit, Debt, and Honor in Castile, 1600-1650 / S. Taylor // Journal of Early Modern History. 2003: - Vol. 7. - № 1-2. - P. 8-27:

532. Temimi, A. Le Gouvernement Ottoman face au problème morisque / A. Temimi // Ler morisques et leur temps; préface L. Cardaillac. Paris, 1983. -P. 297-311.

533. Temimi, A. Problématiques et développement de la recherche historique dans le monde arabe: études ottomanes et moriscologie / A. Temimi // Islamic Area Studies. Werking Paper Series No. 5. Tokyo: Islamic Area Studies Project, 1998. - 12 p.

534. Thompson, I.A.A. El soldado del Imperio: una aproximación al perfil del recluta español en el Siglo de Oro / I.A.A. Thompson // Manuscrits. 2003. -№21.-P. 17-38.

535. Valero, A. Edad Media de acceso al matrimonio en España. Siglos XVI-XIX / A. Valero // Boletín de la Asociación de Demografía Histórica. 1984. -Vol. 2.-№2.-P. 39-48.

536. Vázquez García, F. Historia de la sexualidad en España: problemas metodológicos y estado de la cuestión / F. Vázquez García // Hispania. — 1996. -№ 194.-P. 1007-1035.

537. Vilar, P. La transition du feodalisme au capitalisme / P. Vilar // Les Cahiers du Centre d'Études et de recherches marxistes. Paris. - 1968. - № 59.-P. 21-31.

538. Vincent, B. Ciudades y marginalidad / B. Vincent // Imagines de la diversidad. El mundo urbano en la Corona de Castilla (s. XVI-XVIII) / ed. J. I. Fortea Pérez. Santander, 1997. - P. 347-361.

539. Vincent, B. Les émigrations morisques / B. Vincent // Les migrations internes et a moyenne distanse en Esapagne, 1500-1900. Vol. I / eds. A. Eiras Roel y O. Rey Castelâo. Santiago de Compostela, 1994. - P. 403-411.

540. Vincent, B. Les pestes dans le royaume de Grenada / B. Vincent // Annales: Économies, Sociétés, Civilisation. 1969. - № 6. - Numéro spécial. Histoire biologique et société. - P. 1511-1513.

541. Vincent, B. La Repoblación de las Alpujarras en el siglo XVI / B. Vincent // Hombre y territorio en el Reino de Granada (1570-1630). Almena, 1995. -P. 29-44.

542. Vries, J. de. The industrious revolutions in East and West / J. de Vries // XHIth Economic History Congress. Buenos Aires, 2002. - Session 25. -Электронный ресурс. . . — 1 электрон, опт. диск (CD-ROM).

543. Wolff, Ph. The 1391 Pogrom in Spain. Social Crisis or Not? / Ph. Wolff// Past & Present. 1971. - № 50. - P. 4-18.

544. Weisser, M. The Decline of Castile Revisted: The Case of Toledo / M. Weisser // The Journal of European Economic History. — 1973. № 3. - P. 614-640.

545. Weisser, M. Rural Crisis and Rural Credit in XVIIth Century Castile / M. Weisser // The Journal of European Economic History. — 1987. - Vol. 16. -№2.-P. 297-313.

546. Wrigley, E.A. Family Limitation in Pre-Industrial England / E.A. Wrigley // The Economic History Review. 2nd ser. - 1966. - Vol. 19. - № 1. - P. 82109.