автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Проблемы и противоречия социальной политики в Туркестане (1917-1924 гг.)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы и противоречия социальной политики в Туркестане (1917-1924 гг.)"

. О-': Б МАЙ и

АКАДЕМИЯ НАУК РЕОТУБ/ПГКИ УЗБЕКИСТАН ИНСТИТУТ ИСТОРИИ

Ш пра&ах рукописи

УДК 9(575) + 316 (575)

набиев фарход хамидович

проблемы и противоречия социальной политики в туркестане (1 917-1924 гг. )

Специальность 07. оо. ог - отечественная история

А ТЗ Т О Р Е Ф Е Р А Т диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

тлгжент - 1995

Работа выполнена в отделе истории Узбекистана го-зо-х годов Института истории Академии наук Республики Узбекистан

Научный консультант - заслуженный деятель науки Республики Узбекистан, лауреат Государственной прении Республики Узбекистан им. Бе-руни, доктор исторических наук, профессор АКИЛОВ К. А.

Официальные оппоненты: заслуженный деятель науки Республики Узбекистан, доктор исторических наук, профессор №ГРУЛУШН Р. А.

заслуженный работник культуры Узбекистана, доктор исторических наук, профессор гоансутдинов Р. Т.

доктор исторических наук, профессор шаропов га. яг.

Ведущее научное учреждение - Ташкентский государственный экономический университет, кафедра истории Узбекистана

Защита состоится 1995 г. в // час.

на заседании специализированного совета д. 015. 09. ?Л по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук по специальности 07. оо. 02 - "Отечественная история" при институте истории Академии наук Республики Узбекистан (700170. г, Ташкент, ул. мумкнова, 9).

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке АН Республики Узбекистан (700170, уд Муминова, 13).

Автореферат разослан _____1995 г,

Уч№чй секретарь Глпмпшюировлнного совета. -- ~

д'жтор исторнчесюи нчук "" л/'.имова д. *

ОШЛ XÄPAKTliH'iOTliKA РАБО'Щ

Актуальность исследу екай ироблег.м. Принципиальной особенностью национально!'; модели социально-зконопического и духовного возрождения Узбекистана, становления н республике вг.сокоразвитого демократического общества выступает проведение агатной социальной политики, обеспечение высокого уровня социальной защищенности и благосостояния ляде;;. "Отер;:;ень внутренней политики суверенного Узбекистана, - нео анода «но подчеркивал Президент Рео-публики Узбекистан K.A.Rapnt.;oD, - построение риночнсй экономики, ориентированной на шгересш человека, с сильным механизмом моти-вациг. труда к государственной защиты социально уязвпшх слоев населения"*. Именно в этом к заключается сака суть социальной политики как системы государственных мер защити нетрудоспособных и малоимущих социальных групп.

В о той связи особу.о актуальное 1-ь обретает задача глубинного осмысления всей совокупности ошибок ц искривлений, допущенных в предшествующей практике соцезльного строительства, особенно в первые послереволюционные года. Критический анализ просчетов и деформаций в социальной политике, базисах причин зарождения негативных явлений и их последующего нарастания позволят окончательно вырвать корна застарелых болезней и умножить созидательные усилия народов края.

Исследование истории социальной политики, проводимой государством "диктатуры пролетариата" в Туркестане в 1917-1У24 гг., особенно интересно тег,;, что именно в первые послеоктябрьские годы была апробирована базисная и.одель ортодоксального марксизма, нашедшая конкретную (jopwy б режиме "военного коккунизма". Гзращен-ные ею идеи тотального огосударствления всех ¿орм собственности и общественной гаазни, предельной идеологизации оконокики и социальной политики закрепились далее как официальная доктрина к клановой .А'е®од "социалистического строительства". Ретроспективный анализ этих процессов дает кл^ч к поншанню стратегии и тактики большевистского видения перспектив "социального переустройства общества", вскрыть коренные порош марксистского подхода к решению острых социальных проблем.

* Каримов U.A. Узбекистан: национальная пезаьисл/ость, оконоки-ко, политика, идеология. - Ташкент, 1У53. - С.60.

Начальный период проведения новой экономической политика в Туркестане, продолжавпийся до образования Узбекской 03Р, интересен попытками восстановления товарно-рыночных отношений и опытом реформации сложившейся праклики социального управления. В этом отношении экстраполяция исторических знаний ценна возможностью сопоставления говдествешшх процессов. Их сравнительный анализ, обращенный в настоящее и будущее, поможет сделать новые теоретические выводы, обосновать эффективные подходи к реализации конкретных практических дел по со заданию нового, не-завискмого Узбекистана, отработке современной социальной политики нашего государства.

Критическое, научное переосмысление всего комплекса неоднозначных процессов социального строительства диктуется потребность!) восстановления объективной картины исторического процесса, необходимостью восполнения существенных пробелов л историографии" истории Узбекистана. Ведь в условиях советского тоталитаризма историческая наука оказалась предельно деформированной, в результат мощного идеодогическо-цензурного прессинга были вырваны многие страницы истории, исковеркана историческая память народа. В этих условиях правда истории представляет приоритетную предпосылку духовного обновления республики, выхода ее на рубежи цивилизованного развития. - -

Хронологические рамки исследования охватывают время существования Туркестанской АССР в составе РСяСР, т.е. период 19171924 гг. Этот период ознаменовал особый, поворотный этап в "отечественной истории. Обращение к нему позволяет ответить на многие острые вопросы прошлого и сегодняшнего дня.

Степень изученносси проблемы. Вопросы истории октябрьского переворота, опыт социального строительства в условиях режима "военного коммунизма" и "новой экономической политики" неизменно привлекали анкчбние представителей всех общественных наук. В историографической части диссертации подробно охарактеризовано состояние научной" разработки избранной темы.

Хронологически вся научная литература условно разделена на три группы. Первая включает работы, опубликованные в период

I9I7-I9B5 гг. Вторая - издании так называемых "перестроечных" лег. Третья - публикации, выведшие в свес после обретения Узбекистаном государственной независимости.

Б работах исследователей первого периода содержится обигар-шй фактический материал, облздзэдий несомненной исторической ценпоогыо, сделан первичный анализ клт ев их социальных процессов, обрисована роль властных органов в проведении социальной политики, определены стержневые ¡тенденции изменений в социально-экономической сфере Туркестана.

Вяшаяпе исследователей к изучаемой в диссертации проблеме проявилось уже на рубежа 20-30-х годов. В основном это были публикации, принадлежавшие видпш партийиш, советским и общественным деятелям Туркестанской АССР. В их числе мояио отметить статьи, доклада и шсгунлеяия Т.Рыскулова, Н.Твракулова, А.Мкрэмо-ва, ф.Ходяаева, И.А.Зеленского и др.* Будучи преде га ви гелями высшего эшелона политической элита республики и ограни, они сосредоточивали внимание ш раскрытии "созидательной" деятельности партийной .организации во решению социальных задач, реализации программ построения нового строя. Лредсгаазешшй в ни фактический материал подавался зачаступ иллюстративно, без глубокого -анализа и теоретических обобщений. Вместе с тем привлекает шаманив стремление отдельных авторов критически оценить содержание осуществляема .мероприятий. К сожалению, установившийся в ЗО-е года репрессивный режим власти Сталина .надолго затормозил процесс объективного изучения исторической дейогтгельнооги.

Ситуация стала меняться лишь с середины 50-х годов, когда с развенчанием культа Сталина бнл открыт доступ к архивам, созданы более благоприятные условия для научной деятельности. В ре-

1 Риску лов Т. Повнй Туркестан. - Ташкент, 1923; Его же. Революция и коренное население Туркестане. - Твикент, 192?; Тораку-, лов Н. Ферганская проблема. - Таннея», 1921; Икрамов А. Итоги земолыгся рейорш и перспективы ее закрепления.. - Самаркшд-Ташкент, 1925; Ходгиеп Ф. Басмачество. - Ташкент, 1927; Его же. 10 лет борьбы я строительстве. - Самарканд, IS27; Заленский И.А. Об итогах проведения национальной политики в Срздкей Азии. - Самарканд, 1927; и Др.

sy ль та te тематика исследований существенно расширилась, оОоаяти-лась их документальная база. Правда, в концептуальном осмыслении глубинных перемен не произошло. Основные усилия мае г них структур были направлены на очищение официальной идеологии от крайностей сталинизма, восстановление ленинской догматики. В игоге историческая наука продолжала развиваться в русле устоявшихся марксистских традиций.

Заметим достижением историков республики стал выпуск рада крупных обобвдэдих трудов, в которых была преде га влещ сводная картина исторического развития Узбекистана в послеоктябрьский период. Среди них - четырехтомная "История Узбекской ССР"£ "История народного хозяйства Узбекистана", "Очерки истории Узбекской ССР", "Очерки истории коммунистической партии Узбекистана", монографические исследования Р.Х.Абдушукурова, Ы.ВахаСова, О.Б. Джамалова, В.Я.Непомнина^. В них с позиций того времени были проанализированы и различные аспект истории Туркреспублики, в том числе проводившейся тогда социальной политики. Но освещается она, как прагило, фрагментарно, преимущественно односторонне, в плане показа "огромной заботы партии и правительства" о благе народа.

Различные аспекты истории Туркестана периода "шейного коммунизма" нашли свою разработку в грудах Ю.Н.Алескерова, А.х.Баба-ходяаева, А.Коканбаева, А.И.Зевелева, Х.Ш.Иноятова, М.Х.Назарова, Ш.А.Шакагдиева, В.М.Яковлева и др.

Опираясь на доступный массив документальных источников, ис-

1 История Узбекокой ССР: В 4-х тт. - Ташкент, I9Ê7-I968. л История народного хозяйства Узбекистана. ГЛ. - Ташкент, 1962; Очеры! истории Узбекской ССР. - Ташкент, 1966; Очерки истории Коммунистической партии Узбекистана. - Ташкент, 1974; Абдушуку-ров Р.Х. Октябрьская револоция, расцвет узбекской социалистической нации и сближение ее с нациями ССОР. - Ташкент, 1962; Вахабов К. сормирование узбекской социалистической нации. -Ташкент, IS6I; Джамалов О.Б. К вопросу об особенностях социалистического строительства в республиках Средней Азии и Узбекистане. - Ташкент, 1957; Непошшн В.Я. Очерки истории социалистического строительства Узбекской ССР (1917-1937 гг.). - Ташкент, 1957; Его та. Триумф стратегии и тактики ленишдао m Востоке. - Г.-.¿.кечг, 1974.

следователи обозначили и некоторые причины жесткого классового противостояния, показали усилия властных: органов по решению болезненных социально-экономических проОлем. Но в целом узость методологического подхода не позволила реально оценить истош и характер событий тех лет в регионе. ...

Предпринимались и попытки изучения особенностей социально-экономической политики большевистской партии в условиях реаниа "военного коммунизма" и перехода к нэпу. Здесь, в первую очередь, следует выделить исследования Р.А.Нуруллина, В.А.Суворова, МЛТу-латова, Р.Х.Каримова, Л.И.Яковенко и А.ИЛона1. В их работах в рамках марксистского видения раскрывались просчеты и искривления преобразовательных социально-экономических мероприятий первых лег советской власти, осмысливались истоки продовольственного кризиса и его воздействие на материальное полоазниз тружеников города и села.

Исторшш-аграрнкки сосредоточили усилия на изучении вопросов формирования "социалистических отношений" на селе, осуществления земельно-водноя реформы, классового расслоения сельского населения, воздействия режима "военного коммунизма" и нэпа на социально-экономическую сферу узбекского кишлака. Наиболее водное отражение оти сюжеты нашли в работах И.А.Алимова, А.М.Дави-

* Нуруллин P.A. Советы Туркестанской АССР в период иностранной военной интервенции и гражданской войны. - Ташкент, IS65; Его-яе. Борьба Компартии Туркестана за осуществление политики "военного коммунизма". - Ташкент, 1975; Суворов В.А. Туркестанская АССР накануне восстановительного периода. - Ташкент, IS66; Его же. Туркестанский экономический район в первые годы нэпа.-Ташкент, 1968; Пулатов М. Переход Туркестанской АССР к новой зкономической политике (I92I-I924 гг.): Дисс. ...канд.ист.наук. - Ташкент, 1968; Каримов Р.Х. Узбекистан в период восстановления народного хозяйства (I92I-I925 гг.). - Ташкент, IS74; Яковенко Л.И. Продовольственная политика Коммунистической партии ii ее осуществление в Туркестане (1918-15Й4 гг.). - Душанбе, 1974; Хон А.И. Деятельность Кошунисгичеокой партии по осуществлении новой экономической полигики. - Ташкент, 1986.

дона, A.D.Ибрагимовой, Л.3.Кулаковой, Г.Р.Ризаева*.

Социальным процессам, происходившим в период нэпа в узбеконом кишлаке, особенно деятельности союза "Кодаи", посвящена работа М.Х.Давлят-Юзупова2.

Видное место в литературе по истории узбекского дехканства заняли монографические исследования РЛ.Аминовой3. Привлекая обширный документальный материал, она обстоятельно проанализировала влияние земельно-водной реформы на социальное положение разных слоев дехканства.

Интересные данные о положении сельхозрабочих Туркестана, в

том числе в социальном аспекте, ш находим в работах Ш.Ш.Шаропо-

ва, касающихся истории создания и деятельности профсоюза "Раб-it 4

землео" .

Целый ряд публикаций был посвящен такой важной социальной проблеме, как женский вопрос. В рамках изучаемого периода он по-

* Алимов И. Узбекское дехканства на пути к социализму. Социально-экономические преобразования в узбекском кишлаке в I92I-I925 гг. - Ташкент, 1974; Давыдов A.M. Аграрные преобразования и формирование социалистического землепользования в Узбекской ССР.-Ташкеат, 1965; Ибрагимова А.Ю. Победа ленинского кооперативного плана в Узбекистана. - Ташкент,1969; Кунакова Л.З. Зе-ыельно-водаая реформа в Узбекистане. - Ташкент,1967; Ризаев Г.Р. Сельское хозяйство Узбекистана за 40 лег. - Ташкент, 1957; Его ке. Аграрная политика Советской власти в Узбекистане. 19171965. - Ташкент, 1967; и др. -^ Давлят-Юсупов М.Х. Союз "Кошчи" и его роль в укреплении Советской власти в Туркестане (I9I9-I924 гг.). - Ташкент, 1956.

3 Ашшова Р.Х. Аграрная политика Советской власти в Узбекистане (ISI7-I920 гг.). - Ташкент, 19БЗ; Ее же. Аграрные преобразования в Узбекистане в года перехода Советского государства к нэпу. - Ташкент, 1965.

4 Шаропов Ш.Ш. Очерки истории Союза рабэшлес в-Узбекистане. -Ташкент, 1972; Его ке. Коммунистическая партия и организация профсоюза Всеработземли в Средней Азии (1919-1924 гг.). -• . • Ташкент, 1988; Его жэ. Защитные функции профсоюза сельхозрабочих // Новая экономическая политика ь Средней Азии и Казахстане: Теория, история, суждения. - Ташкент, I98S.

лучил наиболее полную разработку в исследованиях Х.С.Шукуровой и Р.Х.Аминовой*. В их монографиисоких работах раскрываются деятельность властных структур по "раскрепощению" женщины Востока, экономическое, социальное и материальное положение женщин; меры по охране женского труда, материнства и младенчества а т.д. Но попытки исследователей вскрыть недостатки в ходе решения женского вопроса в Туркестане, по понятным причинам, носили тогда половинчатый характер.

Определенные предпосылки оздоровления исторической науки сложились во второй половине 80-х годов, с началом гак называемой "перестройки". В заслугу ее зачинателей следует отнести то, что они увязали содержание перестроечных процессов с необходимостью пробувдения оцепенелого общественного сознания.

Ученые Узбекистана также стели поднимать действительно актуальные вопросы, изучать явления, которые находились ранее вне зоны критического анализа. Например, Р.Т.Шамсутдинов раскрыл суть созданных в Туркестане советских органов власти и их деятельности, в том числе в области социальной политики^. И.А.Алимов охарактеризовал левацкие перегибы в решении религиозного вопроса в ТАССР^. В.А.Семекюта обобщила опыт радения лродовольствен-

^ Шукурова Ï.C. Социализм и женщина Узбекистана. - Ташкент,1970; Аминова Р.Х. Октябрь и решение женского вопроса в Узбекистане. - Ташкент, IS75; и др. ^ Шамсугдинов Р.Т. Становление и развитие Советов в Средней Азии QSI7-I925 гг.): общее и особенное. - M., 1287; Его же. Советы и революционно-демократические преобразования в Средней Азии: итоги и перспективы изучения // Революционно-демократические преобразования в Узбекистане: итоги, поиски и перспективы изучения. - Ташкент, 1989; Его se. Мусульманские Советы - специфическая форма советского строительства в Туркестане (19171919 гг.) // Октябрьская революция в Средней Азии и Казахстане: Теория, проблемы .перспективы изучения. - Ташкент, 1991. 3 Алимов И.А. Левацкие перегибы в решении религиозного вопроса в ТАССР // Общественные науки в Узбекистане. 1991. № I. -С.31-40.

ного вопроса в условиях 1917-1920 гг.1 К.К.Хасанов проанализировал истоки заровдения повстанческого движения, с объективных позиций описал события, связанные с "Кокандской автономией"^. РЛ.Каримов сконцентрировал внимание на анализе ключевых тенденций социально-экономического развития Узбекистана в 19211925 гг.3 Д.А.Алимова проследила историографию "ленского вопроса" в Средней Азии4. Целый ряд аспектов социальной полигики в Туркестанской республике затрагиваются в сборнике "Новая экономическая политика в Средней Азии и Казахстане: Теория, история, суждения""'. Однако в тог период переосмысление ксследуешх проблем еще лишь начиналось, и далеко не все вопросы получили качественно новое освещение.

. В "перестроечной" литературе впервые в отечественной историографии был оценен, как ошибочный, классовый подход к осмыслению исторических событий и явдени},, указано на отдельные ошибки в практике "социалистического строительства", сделаны попытки исследовать социальную практику сквозь призму национальных интересов. Но вместе с тем в работах этого времени еще чувствуется инерция старых подходов и стереотипов шаления, ибо в условиях "перестройки" еще не была преодолена монополия коммунистической идеологии, не была ликвидирована система имперских отношений ыежду "Центром" и республиками, сохранены тоталитарные структуры власти.

I

Секенюта В.А. Опыт реления продовольственного вопроса в Туркестане в первые годы Советской власти (1917-1920 гг.): Автореф. дкс. ...канд.ист.наук. - Ташкент, 1S9I. Ха санов №. К. "Кокандскал автономия" и некоторые ее уроки // Октябрьская революция в Средней Азии и Казахстане... - С.159-176.

Каримов Р.Х. Социально-экономическое развитие Узбекистана в 1821-1825 гг.: узловые аспекты, исторический опыт: Авторе}', диз. .. .докт.ист.наук. - Ташкент, IS89.

Алимова Д.А. л'енскик вопрос в Средней Азии: история изучения и совремешме проблемы. - Ташкент, 1991. .¡овал экономическая политика в Средней Азии и Казахстане: Теория, история, суждения. - Ташкент, 1989.

2

3

4

Благоприятная ситуация для объективного исторического анализа сложилась лишь после обретения Узбекистаном государственной независимости. Ликвидация монополии коммунистической идеологии, зависимости ог "Центра", переход к новой структуре общественно-политических. и экономических отношений заложили необходимы; е предпосылки восстановления исконных функций исторической науки.

Сегодня, опираясь на новые методологические подходы, историки республики активно подни/аюг наболевшие вопросы причин деформации исторического развития, генетики искривлений в экономической и социально-духовной сферах.

Ширится круг публикаций, связанных с изучаемой в настоящей диссертации дробленой. К их числу можно отнести исследования. А.А.Голованова, А.Хазраткулова, Р.А.Насырова, Т.Рахыонова, Д.З. Мирзаева и др.* Хотя большая часть названных-исследований не совпадает с изучае/.и.; в диссертации периодом, их ценность для нас заключается в новизне концептуально-теоретичес.-.ого подхода, методологии постановки и разрешения научных проблей. Число же публикаций, непосредственно посвященных слоаному и противоречивому периоду 1917-1924 гг., пока еще крайне ограничено. Они представляют небольаие статьи, в которых обрисованы отдельные элементы генетики социальных аномалий.

ii целом ze учетт Узбекистана проделана внушительная работе. по изучению узловых- сюжетов послеоктябрьского развития. Но несмотря на известные достижения, степень и качество их разработки не соответствуют современным требованиям. Есть eiue обияр-

* Голованов A.A. Крестьянство Узбекистана: эволэдия соцшльного положения. 1917-1937 гг. - Тапкент, 1992; Хазраткулов А. Сощь альные проблемы Узбекистана и пути их решения. - Ташкент, 1392; Насыров P.A. Социальное развитие села Узбекистана (IÎS5-1985

гг.): Авторе^;, дне.___докт.йот.паук. - Ташкент, 1224; Рах-

монов Т. Социально-культурное строахельство в Узоеклсгане в 30-е года: опыт и проблемы: Автореф. дис. ...канц.ист.наук.-Таакоит, 1994; Мирза ев Д.З. Развитие кооперативной пермц хозяйствования в условиях рыночных отноиенпй в Т.уркесиче: Огшг и проблемы: Автореф. дне. .. .канд.ист.наук. - Гашконг, ISS4; и др.

ный пласт вопросов, остающихся вне зоны научного поиска. Прежде всего ею относится к социальной проблематике. Вплоть до по^-следнего времени социальная политика в Туркестане 1917-1924 гг. еще не выдвигалась как самостоп тельный объект научного познания. Она рассматривалась фрагментарно, и накопленные знания отличаются аморфностью и разобщенностью.

Учитывая особую научно-теоретическую и практическую значимость проблемы, ее неразработанность с позиций исторической правды и идеологии национальной независимости, автор избрал в качестве объекта диссертационного исследования проблемы социальной политики в Туркестане 1917-1924 гг.

Цель и задачи исследования. Цель работы - раскрыть подлинную суть, характер и последствия социальной политики, проводившейся государством "диктатуры пролетариата" под эгидой партии большевиков в годы "военного коммунизма" и начала нэпа; охарактеризовать ее общие направления, проблемы, противоречия и особенности в специфических условиях Туркреспублики.

В соответствии с поставленной цельв в диссертации решаются следующие задачи:

- определить основные парадигмы марксистской модели социальной политики, вскрыть ее внутреннюю докгрияальнув ограниченность и специфику претворения в Туркестане;

- воссоздать достоверную картину той конкретной социально-экономической и политической обстановки, в которой предпринималось социальное строительство в крае;

- выявить общее и особенное в содержании социальных мероприятий периода ."военного коммунизма" и перехода к нэпу;

- исследовать специфические аспекты социальной политики в городской и сельской местности, ее воздепствиа на социально-классовую структуру, образ жизни городского и сельского населения

ре снублики;

- проследить данамику нарастания острого социально-экономического кризиса, выразившегося в массовом голоде и тотальном обнищании широких народных масс; раскрыть суть действий властных структур по его преодолению;

- осветить противоречия и классовую направленность мер по становлению "социалистической" системы социального обеспечения;

- проанализировать сквозь призму современных методологических подходов государственную политику в отношении женщин и детей - наиболее уязвимой части населения, положение которых было особенно тяжелым;

- систематизировать позитивный и негативный опыт решения проблем материального благосостояния населения в процессе восстановления товарно-рыночных отношений и перехода к нэпу;

- на основе итогов-исследования сформулировать рекомендации и .предложения по совершенствовании социальной политики в условиях национального возрождения суверенного Узбекистана. .

Теоретико-методологичесеую основу диссертации составили общепринятые научные методы познания и концепция национальной независимости с ее приоритетам гуманистических, ценностей. Автор стремился подойти к осмыслению изучаемых процессов с. деполитизи-рованных позиций, раскрывая исторические события в их реальном содержании, анализируя их в интересах духовного и социально-экономического возрождения Узбекистана.

Источниковую базу исследования составили документальные материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) -бывшего ЦГАОР СССР, Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЩИДНИ) - (б.ЦПА ГШ), Центрального государственного архива Советской Армии (ЦГАСА), ЦГА РУз, Архива аппарата Президента Республики Узбекистан (АА ПРУз), ставшего правопреемником ПА УзФ НМЛ, Ташкентского (ТОГА), Самаркандского (СОГА), Ферганского (ЮГА) облгосархивов, а также Ташкентского (АТОХ), ферганского (АСОХ) и Самаркандского (АСОХ) архивов обла-йтнцх хокимиятов, имевших ранее статус облпартархивов.

В качестве важных источников послужили материалы опубликованных сборников документов, статистических сборников, периоди-чеокой печати. - -

Научная новизна работы определяется тек,'что в ней впервые в отечественной историографии предпринята попытка в комплексе, с современных теоретико-методологических позиций охарактеризовать содержательную сущность социальной политики, цроводимой в Туркестане в 1917-1924 гг. Стремясь преодолеть сложившиеся в исторической науке идеологизированные представления и стереотипы, концептуальную ограниченность докгринальных установок марксизма, автор сосредоточил усилия на системном анализе тех проб-

лем, которые до последнего времени находились либо вне зоны критического изучения, либо рассматривались в русле тотализироваи-ного мышления.

В диссертации в соответствии с реалиями бизни переосмысли-, ваются многие ключевые вопросы социального строительства в крае, критически оценивается опыт социально-экономических преобразований в условиях "военного коммунизма" и перехода к попу; выявляются причины нарастания кризисных явлений, механизма торможения в социальной сц.ере, пагубных последствий классового подхода к процессам социально-экономического строительства.

В настоящей диссертации, в отличие от предшествующих исследований, анализ изучаемых проблем предпринимается сквозь призму соотношения с современной стратегией-сформирования социально ориентированной рыночной экономики, восстановления цивилизованных товарно-денежных отношений.

Наряду со сказанным новизна работы состоит в привлечении значительного пласта ранее неиспользованных источников, архивных документов и материалов.

Практическая значимость диссертации обусловливается тем, что она способствует закреплению нового видения, качественно новой оценки государственной социальной политики, проводимой в масштабе страны и Туркестана в первые послеоктябрьские годы. Исследование позволяет составить объективное представление о глубинном содержании и долгосрочных последствиях этой полиижи для жизни миллионных масс населения крал, ставших объектом "социального эксперимента" партии большевиков.

Проведенный в исследовании сравнительный анализ, теоретические обобщения призваны в определенной степени восполнить существующий пробел в отечественной историографии.

Результаты исследования могут быть полезны в обеспечении масштабной программа национального возрождения, ускорения социального а экономического прогресса республики.

Содержащаяся в диссертации научная информация, вывода и предложения могут быть использованы в ходе структурной перестройки системы социального обеспечения населения, усиления созидательного потенциала современной социальной политики.

?„агеризли исследования представляют интерес к а контексте подготовки обоОааяздх трудов по истории народов Центрально!"

Азии, учебников и учебных пособий по курсу истории Узбекистана. Они могут найти применение в системе народного образования, при чтении курса отечественной истории к составлении специальных курсов для студентов гуманитарных вузов, техникумов и колледжей, особенно для будудах специалистов социального профиля.

Апробация работы. Структура, направление, содержание диссертации обсуждались на заседаниях отдела истории Узбекистана 20-30-х годов йнстигута истории АН Республик; Узбекистан. Отдельные раздбж и выводы диссертации были изложены в докладах на республиканских, а таьде ежегодных научно-теоретических конференциях, проводимых в СакГУ. Материалы диссертащш использовались автором при чтении лекции и спецкурсов по истории Узбекистана.

Наиболее полно зультмi-ы исследования отражены в опубликованных. автором книгах к статьях.

Стр.уK'i'vра диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ PAJJ0TLI

Во вгедении обосновывается актуальность темы, определены методология, цель и задачи исследования, характеризуются степень изученности избранной проблемы, псточшжовая база, научная и практическая значимость диссертационной работы.

Б первой г jane - "Концепция большевистской модели социальной политики и специфика претворения ее в Туркестане" - раскрывается основные направления социальной программы нового режима в условиях "военного коммунизма".

Концепция болЫ1евисгс:.си 1„одели предполагала создание общенародной системы государственных мер социальной защиты грудящихся на основе уравнительных принципов к узкоклассового подхода. Однако широко разрекламированная социальная политика большевистской партии, как показала практика- уже первых послереволюционных лет, была явно иллюзорной. ¡Выдвинутая теоретиками марксизма модель социального прогресса не прошла апробацию временем. Именно в их теоретических по-

с ту лагах кроются истоки глубокого социально-экономического и политического кризиса, охватившего к началу 20-х годов всю страну и Туркестан, в частности.

Наиболее полное выражение ошибки в экономической и социальной политике, обусловленные ортодоксальным марксистским подходом к практике "социалистического строительства", нашли воплощение в доктрине "военного комоднизма". Ее насильственное внедрение привело к резкому спаду в развитии и без того отсталой экономики, к массовому голоду.

Тяжелые бедствия обрушились и на народы Туркестанского края, причем ситуация здесь усугублялась грубейшими ошибками местного политического руководства, открытым пренебрежением к обычаям и историческому прошлому народов края.

Особое внимание в I глаье уделено характеристике социальных мероприятий большевистской партии в городе и на селе. Среда явно негативных последствий октябрьского переворота монно выделить насильственное изменение социально-классовой структуры общества. Особенно отчетливо политика насильственного изменения социально-классовой структуры проявилась тогда по отношению к городским классам и слоям. Ее реализация определялась идеологией "социалистического" строительства, нацеленной на тотальную национализацию промышленности. И если к середпно 1918 г. в России было национализировано 11% всех предприятий, то в Туркестане - 45^, причем на их долю приходилось более 80$ валовой продукции1.

Национализации подвергались даже предприятия полукустарного и кустарного типа. В итоге частное предпринимательство, в том числе в торговле, было сведено почти к нулю. В значительной мере истреблены его социальине носители. А рабочие, кустари, служащие и интеллигенция почти целиком оказались на положении лиц наемного труда, рабогаышх па государство. Их реальное материальное положение, доходи, зарплата, обеспечение продуктами питания и товарами широкого потребления были.поставлены в полную зависимость от государства.

Социальная политика реиима носила ярко выраженный классовый характер, декларируя преимущественную защиту рабочего клао-

История народного хозяйства Уз<5екис и па. Т.I.-Ташкент,1962.-С.ЗО.

са. Но и здесь достижения оказались иллюзорными, прежде всего в силу общей хозяйственной разрухи и доктриналькых просчетов "револщиошого обновления". Гак, численность рабочих к началу нэпа уменьшилась в Туркестане на 65Экономическое положение рабочих и других социальных слоев городского населения было крайне тяжелым. Вместо обещанной большевиками благополучной жизни на них обрушились неслыханные бедствия, вызванные военными действиями, голодом, эпидемиями и прочими тяжелейшими последствиями мощных социальных потрясений послеоктябрьских лег.

Вместо декларированного большевиками "освобовдения труда" была введена принудительная всеобщая трудовая, повинность, а предприятия и госучреждения переведет на режим военного положения. Их персонал должен был работать по законам военного времени, без права на увольнение и самовольного ухода с производства^. "Дезертиров" штрафовали и отдавали под суд.

В первую очередь к принудительной трудовой повинности привлекались так.называемые "нетрудовые элементы"; представители бываих предпринимательских слоев, чиновничества, "бург^азной интеллигенции"*3, Зарплата рабочих и служащих но сила символический характер, а галопирующая инфляция превращала и без того предельно низкие оклады в совершенно ничтожные суммы.

Крайне тяжелыми были условяя труда. Вместо обеивнных 8 часов рабочие находились на производстве.по 10 часов и более'1. С весны 1319 г. по личной инициативе В.И.Лелина по всей стране начинается проведение бесконечных "коммунистических" с-убботников и воскресников. Только в Ташкенте в октябре-декабре 1919 г. состоялось 22 субботника""5 - чуть ли ни вдвое больше чисяй субботних дней за эти три меся да. Одновременно проводились "недели транспорта", "недели фронта" и т.п., когда рабочие ежедневно •

* Рабич Р.Г. Формирование и развитие социально-классовой структуры Узбекистана. - Ташкент, 1991. - С.16.

2 Наша газета. 1919.- 6 апр.

3 ЦГА РУз, ф.Р-17, оп.1, д. 112, л.77.

4 Туркестанский коммунист. 1919. 3 окт.

5 Набиев ОД. Социалистическое строительство в Узбекистане в годы гражданской войны (1918-1920 гг.). - Ташкент, 1989. -С.51.

трудились сверхурочно -по 2-3 часа и в воскресные дни, не получая за это никакого вознаграждения.

Аналогичная полигика проводилась и по отношению к кустарям. Их также охватила общая система "мобилизации всех сил на победу над классовым врагом". В условиях государственной монополии всех отраслей, запрета частной торговли сырьем и готовой продукцией кустарь был полностью поставлен в зависимость от государства, оплачивавшего его труд по очень низким расценкам.

Население города, даже рабочие, крайне скудно обеспечивалось промтоварами. В порядке нормированного распределения презде всего снабжались армия и персонал военной промышленности. Так, в июле 1919 г. гражданскому населению республики досталось лишь 20/? всей распределенной тогда мануфактур!1. 3 пределах 15-205?, причем нерегулярно, отпускались для "нужд граздан" обувь, топливо, предметы "вещевого довольствия" и т.п.^

Крайне обострился в изучаемый период нилищный вопрос. Жи-. лищная политика, как и иные мероприятия большевистского руководства, носила открыто классовый характер. Власти занимались улучшением жилищных условий прежде всего управленческого аппарата и "революционно сознательных" промышленных рабочих. Причем это мероприятие, как правило, осуществлялось путем конфискации жилья у "паразитических слоев". Как и все коммунальное хоачйство, значительная часть жилого фонда городов пришла тогда в полный упадок.

В тякелейшем состоянии оказались широкие массы сельского населения Туркестана. Органы власти совершенно игнорировали слабость социальной дифференциации сельского населения края, уровень сознания дехканских масо, их общественной психологии, менталитет туркестанского кишлака, определяемый вековымл традициями и нормами ислама.

Первые а грарно--социальные мероприятия советской власти вызвали вначале у сельского населения края немало надевд, особенно изъятие земель у колонизаторских элементов.

Однако уяе вскоре обнаружилась иллюзорность многих надежд. Туг преаде всего сыграли свою негативную роль жесткая продразвер-

1 История народного хозяйства Туркестана. Т.1. - С.102.

2 ЦГЛ РУз, ф.Р-27, сп.1, д.346, Л.13-14.

стка, почти полный запрет торговли, нарушение нормального товарообмена города и села, поспевшая национализация вакуфшх земель, массовые перегибы в ликвидации гак называемых "нетрудовых хозяйств".

Самый активный вклад в проведении курса на форсированную "социализацию" туркестанского кишлака сыграли земельно-водные комитеты, решение о создании которых было принято в декабре 1917 г.* Из материалов исследования наглядно видно, что деятельность их нанесла значительный ущерб коренным интересам дехканег-ва, тем более, что зачастую они допускали всякого рода произвол и злоупотребления, вплоть до откровенных махинаций2.

Другим мощным орудием советской власти в сельской местности стали "комитеты бедноты", созданные, как говорилось в резолюции У1 съезда Советов Туркестана (октябрь ISIB г.),для "установления повсеместно ... железной диктатуры пролетариата и беднейшего крестьянства... для окончательного уничтожения паразитических слоев населения и подавления кулачества..."^

Б 1919 г., чтобы ускорить "процесс классового расслоения в кишлаке", было решено перейти от комбедов к союзам бедноты, призванным "усилить классовую борьбу на селе"4. Вместе с военпрод-отрядами они конфисковывали "излишки" продовольствия, скота, средств производства у сельских товаропроизводителей. Все это, как показано в работе, резко подорвало сами основа крестьянского хозяйства, производительные силы и традиционную структуру.

Таким образом, политика "военного коммунизма" нанесла мощнейший удар по всем социальным яслоям туркестанского общества. Практика классового противостояния, репрессии, разруха крайне осложнили существование миллионов людей. Отсюда и нарастание социальной напряженности, активизация разнообразных форм оппозиционного, национально-повстанческого движения.

1 ГАСО, Ф.10, он Л, д.5, л. 116.

2 См.: Революция в Средней Азии. Сборн.1; - Ташкен!, 1928. - С. 91-92; ГАСО, ф.47, оп.1, д.97, лЛВО-190; ЦГА РУз1, ф."Р-29. оп. 3, д.9067, л.Ю; ГАСО, ф.47, ou.I, д.122, л.1-10; и т.д.

3 Советский Туркестан. 1918. 10 оке.

4 ЦГА РУз, Ф.Р-29, оп.З, Д.1355, л. 75-76; оп.1, д.176, л.4.

Во второй главе - "Проблемы материального положения' и социального обеспечения населения Турке с тина" - освещаются вопроси материального положения и уровня социальной защиты населения • в условиях первых лег послеоктябрьского строительства.

Как показано в работе, материальное полокение жителей среднеазиатского региона после октябрьского переворота заметно ухудшилось. Сложившиеся в стране и Туркестане общественные реалии выдвинули в число наипервейших задач борьбу с голодом, поставившим под угрозу саму жизнь миллионных масс городского и сельского населения.

В советской историографии неизменно утверадалось, что острейший продовольственный кризис был вызван происками "классовых врагов", в первую очередь "кулаков", которые пытались "при помощи голода сорвать проведение первых социалистических преобразований"1.

В действительности же причины, приведшие страну к голоду, были отнюдь не столь однозначны. В диссертации на основе разнообразных документальных источников осуществлен детальный анализ социально-экономических и политических факторов, вызвавших рез-.кое ухудшение продовольственного положения. В частности, отмечаются негативные последствия первой мировой войны. Так, обзем продукции полеводства в Туркестане уменьшился^ к 1917 г. на 3/4 против 1913 г., а животноводства - наполовину^. Существенное воздействие на экономическое положение края оказали насаждение царским правительством хлопковой монокультуры и связанная с колониальной лолитикой метрополии растущая зависимость Туркестана от поставок промышленных товаров и продовольствия из России. Серьезные дестабилизирующие факторы ьнес октябрьски! переворот, вызвавший жесткое классовой противостояние, и навязанный стране режим "военного кок»;унмзш". зя> привело к дальнейшему упадку производительных сил во все;:, о^аадях хозяйства.

Так, в сельском хозяйстве края резко сократилась посевная площадь (с 3266 тыс.дес. в 1915 г. до 1300 тыс.дес. в 1918 г.)3,

* См.: История Коммунистической партии Советского Союза. Изд.

5-е. - К., 1У76. - С.251. ~ История Узбекской ССР. Т.Л. •■ л ЦГА РУз, ф.Г-17, 0п.1, д.40,

пришла в упадок ирригация, разорились десятки тысяч дехканских хозяйств. Поголовье скота в Туркестане уменьшилось с 11,5 гаи. в 1917 г. до 5,1 млн. к концу 1920 г.1

Дефицит хлеба к 1919 г. составил почти 100 млн.пудов, во многом в'связи с почти полним прекращением поставок зерна из России. в самой же республике в 1919 г. было заготовлено лишь 5,8 млн.пудов хлеба"5, или всего ло нескольку килограммов на одного жителя в расчете на год, В результате голод охватил широчайшие слои города и кишлака.

Органы новой власти попытались обуздать стихию голода, однако в самой своей основе "продовольственная политика" Советов отличалась глубокой порочностью, ибо покоилась на примате узкоклассового подхода. Даже рабочие получали мизерные пайки хлеба, а у сельского населения хлеб изымали в максимально возможном количестве. Согласно официальной статистике, на 14 декабря 1918 р. в крае голодало 385 тыс.чел.3, а к 18 ноября 1919 г. их число возросло до 971 тыс.4

Созданные повсеместно продорганы были озабочены прежде всего заготовкой и распределением продуктов для нувд армии и работников предприятий, выполнявши заказы военных органов"'.

Кроме того, в дело заготовок и распределения продуктов вмешивались и иные, самые разнообразные органы.. Это вызывало неразбериху, бюрократизм, откровенное самоуправство и всякие злоупотребления.

В работе отмечаются факты искривления национальной политики при распределении продовольствия и товаров первой необходимости. Об этом свидетельствует шток жалоб во властные инстанции, в которых с горечью говорилось о национальной дискриминации в вопросах снабжения продовольствием и промтоварами. Не случайно даже в резолюции У съезда КПТ (сентябрь 1920 г.) в очередной раз внд-

* Кферов В.И. Справочная книга по хлопководству в СССР. - М., '1925. - С.14-17. ■

2 История нароцного хозяйства Туркестана. Т.1. - С.50-51.

3 ИГА РУз, ф.Т-17, оп.1, д.ПО, л.69 об.

4 Там же, ф.Р-25, оп.1, Д.197, л.13.

^ История народного хозяйства Туркестана. Т.1. - С.101.

вигалась задача уничтожения всех остатков "национального неравноправия в области снабжения населения"

Подробно рассмотрены в работе вопросы и организации новой системы социальной защиты населения. Сразу же после октябрьского переворота советская власть провозгласила в качестве ключевой задачи создание "подлинно народной системы" социального обеспечения на основе "социалистичес:.шх преобразований" во всех сферах жизни страны.

Прежде всего были ликвидированы старые органы "социального призрения" и создана новая система социального обеспечения, которая, впрочем, неоднократно реорганизовывалась. Но при всех этих "перестройках" органов социального обеспечения вся их практическая деятельность неизменно протекала в строго предписанных идеологических рамках, под жестким контролем центральных и краевых директивных органов, которые бесцеремонно вмешивались в работу учреждений собеса. Ситуация усугублялась общей разрухой, осг-.рой нехваткой средств и опытных кадров, особенно из коренного населения, отсутствием четкой законодательной базы.

Превде всего пособиями могли пользоваться преимущественно военнослужащие, пострадашие "в битвах с контрреволюционными бандами", и члены их семей^.

При утрате трудоспособности назначение пенсионных выплат обусловливалось весьма сложной системой бюрократических процедур, вследствие чего многие пострадавшие годами не могли их выхлопотать. К товд же при назначении довольно мизерных выплат и льгот применялся узкоклассовый подход. Так что практически правом на получение пенсий пользовались крайне ограниченные группы "пролетарского" населения города.

В тяжелейших условиях жесткого противостояния полярных социальных сил в предельно тяжелом состоянии оказались сотни тысяч детей, многие из которых осиротели, оказались беспризорными. Большие лишения испытывали многодетные семьи, вдовы, имевшие детей, матери-одиночки. Им выделялись определенные пособия, но объем их был весьма мизерным. Выделяемые суммы, как правило, но-

* Резолюции и постановления съездов КГ1Г... - С.77.

2 Голос Самарканда. 1918. 25 мая.

сшш ч:го1-о символический характер. К тому же эти пособия не ра;ч!р«сйранялись на основную массу коренного населения крап -

• жителей^.

Властные органы всячески стремились сократить круг лиц, получавших пособие по инвалидности, максимально привлечь инвалидов к работе, лишая их тем самым пособий. В секретных указаниях тех .¡¿2 откровенно говорилось, что "во главу угла деятельности собс-с. должно поставить не размножение пенсионеров, а восстановление ? утилизацию труда инвалидов..."^

Серьезно сдерживало работу органов социального обеспечения отсутствие достаточных средств. Так что даже при всяческом ограничении контингента лад, получавших пенсии и льготы, их яизнен-¡шй уровень оставался предельно низким.

Из .материалов исследования ввдно^ в каком бедственном положении оказались "трудящиеся", находившиеся на попечении органов собесов, особенно интернатоа, домов инвалидов, детских приютов. Бее о?о говорит о весьма низкой эффективности созданной системы соцобеспечеши.

Столь же противоречивого грубейшими просчетами решался так называвши "женский вопрос". Как и к другим аспектам социальной политики, новая власть подходила к оценке этой важнейшей гуманистической проблемы с узкоклассовых позиций, рассматривала ее в русле реализации задач мировой "пролетарской революции", "расширения базы социалистического строительства". В партийно-правительственных постановлениях рассматриваемых лет красной нитью проходила мысль о ток., что в процессе "раскрепощения" женщин, в том число коренных национальностей, главной целью выступает вовлечение женщин города и села в "организацию строительства новой жизни на коммунистических началах"^.

Возглавить это дело было поручено аппарату создаваемых с 1919 г. при партийных органах отделов по работе среди женщин. К

1 августа 1920 г. в Туркестане работало уже 46 женотделов. Под_ *

* См.: ЦГА РУз, ф.Р-34, оп.1, д.230, л.44; Известия-. 1919. 12 июня.

2 ЦГА РУз, ф.Р-25, оп.1, д.637, л.5.

3 См.: Великий Октябрь и раскрепощение ненщин Средней Азии и Казахстана (1917-1936 гг.): Сборн.документов и материалов. -

М., 1971. - С.33-34, 38, 45.

ключались к работе среди suü^.uí Советы, профсоюзы, ксмбеда и другие массовые организации.

Учитывая, что отечественная историография располагает обширным потенциалом публикаций, посещенных систематизации опыта "втягивания" женщин Туркестана в "революционные преобразования", "избавления" их от "узкого мирка ичкари", автор сосредоточил внимание на тех социальных аспектах, которые либо нуждаются в серьезной методологической переоценке, либо остались вне зоны творческого изучения.

Прежде всего в работа отмечался, -.тс отдельные положения большевистской cipa теши решения "венского вопрос.:" носили в пршщ.пе обоснованный характер. Но практически реальных во ало ж-ностей для коренного изменения сложившихся материальных, бытовых условий жизни миллионов женщин края тогда не было. Ие хватало соответствующих материальных ресурсов, опытных кадров работников, А главное - мастные органы не желали считаться с менталитетом коренного населения, объективными жизненными реалами. Партия и государство прибегали к методам "революционного" насилия, к грубой ломке устоявшегося жизненного уклада. Это вызывало мощный социальный протест коренных жителей кран. Это токе одна из причин развития повстанческого движения.

С дистанции времени отчетливо видно, что в социально-экономическом плане положение женщин Туркестана в послереволюционные годы не только не улучшилось, но, напротив, серьезно обострилось. В тяжелейшей обстановке военного противостояния, репрессий, разрухи, голода, эпидемий, повсеместной нехватки продгвольствия и товаров первой необходимости и т.п. женские пассы оказались наиболее уязвикои частью общества. В особенно критической ситуации находились женщшш-матерн и дети. Многие из них погибли или были изувечены в ходе боевых десстви:;, умерли от голода, холода, болезней и невзгод.

Беременные женщины и роженицы в большинстве своем не получали должного ухода, особенно на селе, ввиду незначительного развития сети женских консультаций и родильных домов, нехватки медперсонала, лекарств. Даже в IS2I г. на весь Туркестан приходилось всего 102 акушерки, обслуживавших в основном лишь ограниченную часть женэдш Ташкента к други> крупных городов1.

1 ЦГА РУз, ч.Р-17, cu»I, л..Ó'.;G,

Вместе с тем в работе указывается, что отдельные мери по охране материнства и детства власти принимали. Так, делались попытки создания детских яслей, садов, больниц, детских домов, интернатов, консультаций для беременных женщин и грудных детей и т.п.* Например, к 1921 г. в Туркестане функционировало около 150 интернатов и детских домов с охватом более 15,6 тыс.детей2.

Однако все эти меры носили в сущности паллиативный характер. Создаваемые социальные институты были «элочислены и охватывали лишь ограниченные слои населения. Так, на весь Самаркандский уезд к I августа 1920 г.-имелось только 35 детских и 110 ленских больничных коек3. В бедственном состоянии оказались детские дошкольные учрезденш. Для их нормальной работы не хватало помещении, финансовых средств, обслуживающего персонала, одежды, постельного белья и т.д. Например, в докладе Самаркандского обл-ревкома (1920 г.) отмечалось, что в приюте 2 дети "лишены всякого заботливого ухода и надзора, уплотнены до невозможности,

4

находятся в грязной, антигигиенической обстановке...

Нередко помещения детских домов и приютов отдавались под ну яды красноармейских отрядов. В частности, в Самарканде в 1919-1920 гг. оказались заняты красноармейскими батальонами здания двух интернатов. Из-за этого, как сообщал отдел народного образования, "съехавшиеся из уезда ученики претерпели немало неудобств и бед"5.

Такт образом, системный анализ исследуемого материала убедительно показывает, что государство "диктатуры пролетариата" не смогло адекватно заменить дореволюционную систему социального обеспечения. Его стратегия была нацелена на преимущественный охват этой системой рабочего класса. Из зоны внимания государственных органов оказались исключены не только так называете

1 См.,напр.: Известия (Коканд). 1918. 6 окт.; Левый эсер. Самарканд. 1918. 13 окг.; ФГА, ф.229, оп.1, д.25, л. 198; ТОГА, ф.40, оп.1, д.77, л.350; ф.1, оп.1,д.5,л.35; д.35,л.8; Якубов Б. Из истории партийной организащи Ферганы. - Ташкент, 1967.-С.101; и др.

2 История Узбекской ССР. Т.З.-Ташкент,1967.-С.239.

3 СОГА, ■р.71, оп.1, д.27, л.52-57.

4 Там же, д.24, л.4.

5 СОГА, ФЛ, оп.1, д.5, л.36.

"нетрудовые элементы", но и практически все сельское население края. Учитывая, что по этническому признаку оно состояло в основном из представителей коренного населения, можно смол о утверждать о масштабной национальной дискриминации и на данном узловом участке социальной политики.

В третьей главе - "Особенности социальной политики в период перехода к нэпу" - анализируется опыт социального строительства в условиях относительного восстановления товарно-рыночных отношений и попыток внедрения новой модели "социалистического развития".

Пристальное внимание в главе уделено осмыслению предпосылок введения новой экономической политики и специфики ее реализации в Туркестане. В частности, отмечается, что разоренная длительными военными действиями, изнуренная кесгочайшим режимом "военного .номкунизма" страна оказалась на рубеже 20-х годов в крайне тяжелом положении. Все отрасли экономики пришли в упадок. Глубокая разруба царила на транспорте. Сельское хозяйство давало едва 2/3 довоенной продукции1. Экономический кризис стремительно перерастал.в кризис политический, угрожавший базисным основам советской власти.

Очевидный провал политики "военного коммунизма" вынудил ленинское руководство использовать в качестве временной ограниченной меры механизм товарного хозяйства. Свое конкретное выражение новый экономический курс нашел в стратегии нэпа, предложенной на X съезде партии (март 1921 г.). В ее основе летала идея перехода к иным методам управления общественными процессами -через продналог и рынок. Это означало некоторый разрыв с насильственными, "чрезвычайными" мерами внеэкономического подавления и принуждения, признание значения личного интереса. В условиях нэпа меняется соотношение политических и экономических методов и рычагов управления в пользу последних. Это создавало объективные предпосылки для цивилизованного развития. Однако открывавшиеся исторические возможности не были реализованы. В первую очередь, это было связано с тем, что нэп "экономический" не был подкреплен либерализацией в политической и идеологической сферах.

* История народного хозяйства Узбекистан-!. Т.1. - С.107.

Напротив, большевистская партия все более ужесточала идеологический контроль, ограничивая до.предела потенции политического плюрализма- В конечном итоге такой подход определил глубокую внутреннюю противоречивость нэповского курса и его скоротечность.

Противоречия социально-экономического редормирования четко обозначились и в Туркестане. В диссертации на основе разнообразного документального материала обстоятельно охарактеризованы успехи и просчеты "рыночного реформирования" в республике, показана неоднозначность практических результатов "нэповской перестройки". Убедительно показано, что административные органы, утвердившиеся в годы "военного коммунизма", оказались неприспособленными к переходу на новые условия хозяйствования и потому в их действиях отчетливо проявлялась инерция "военно-коммунистических" подходов. Тяжелы!} груз недавнего прошлого усугублялся сложностями нэповских реалий, продолжавшейся, хотя и несколько в смягченной форме, практикой ущемления национальных интересов жителей края.

Внутренняя противоречивость курса "экономического обновления" отражалась на содержании социальной политики и состоянии социального строительства в городе и кишлаке.

Автор подчеркивает, что к началу изучаемого периода Туркестан испытывал острый кризис в области продовольствия, топлива, промтоваров, сырья. Значительная часть предприятий бездействовала; многие хозяйственные объекты были разрушены в ходе военных действий. Общая валовая продукция промышленности ТАССР составляла в 1921 г. едва 20% от довоенного уровня. Число предприятий сократилось вдвое*. Рабочий класс Туркестана был охвачен общим для всей страны процессом "распыления и деклассирования". Его ряды уменьшились к 1921 г. по сравнению с дореволюционным уровнем на 65$2.

Исходя из парадигм идеологии новой экономшеской полигики, властные органы в целях оживления промышленного производства предприняли усилия по его частичной "денационализации". В частности, согласно решениям У1 съезда Ш1Т, в распоряжении госу-

1 Акнлов К.А. Социалистические преобразования в промышленности Узбекистана в 20-е годы //Новая экономическая политика в Средней Азии и Казахстане: теория,история,суждения: Сб.-Ташкент, о 1989.-С.83.

л История рабочего класса Узбекистана.ГЛ.-Ташкент, 1964.-С.71.

дарства следовало оставить лишь крупные, наиболее важные предприятия, имеющие стратегическое значение. Мелкие же и нерентабельные промышленные заведения рекомендовалось сдавать в аренду (кооперативам, общественным коллективам или частным лицам), либо вовсе закрыть*.

Актуальную задачу времени политическое руководство видело в резком повышении производительности труда рабочих. Ее решение в принципе мыслилось на путях внедрения хозяйственного расчета. Однако властные структуры не отказались от испытанных приемов внеэкономического принуждения. Практически это выразилось в "укреплении" трудовой дисциплины посредством широкой амплитуды административных мер: от штрафов до предания "груддез ер тиров" суду.

В диссертации подробно описаны формы и методы "военно-коммунистических" подходов в обеспечении ленинской установки об утверждении "новой, пролетарской, сознательной дисциплины труда"2. К примеру, отмечается, что на всех государственных предприятиях был введен специальный штат уполномоченных. Наркомтруда, учитывающих все случаи опозданий, прогулов и конкретное выполнение нормативов по производительности труда (которые непрерывно повышались с началом нэпа)3. С июля 1221 г. начали создаваться дисциплинарные товарищеские суды, призванные активно содействовать "повышению трудовой дисциплины и производительности труда до наивысших пределов"3. В местной печати "от имени сознательного пролетариата" систематически публиковались-материалы, жестко бичевавшие "несознательных", "рвачей", "труддезертиров" и прочих "утративших революционный классовый пух" рабочих за недостаточную выработку,-поиск более выгодной работы и т.д. Газета призывала "всех на фронт труда", чтобы и на этом фронте "победить во что бы то ни отало"5. По "инициативе" рабочих и "от их имени"

1 Резолюции и постановления съездов Коммунистической партии Туркестана ... - С.120, 121.

2 Ленин fl.il. Поля.собр.соч. Т.36. - С.385.

3 Известия ТуркЦИКа. .1921. 14 янв.

4" Сагдуллаев Т.О. Основные этапы развития советского трудового

права в Узбекистане. - Ташкент, 1933. - С.55.

5 Известия (Самарканд). 1921. 16 аир.

на многих предприятиях срикимаяизь меры по "предельному уплотнению^ рабочего дм", сопровождаемые увольнением "лишних" работников1.

Заметную роль в административном походе за "укрепление трудовой дисциплины" играли профсоюзные организации. Кз материалов исследования яаглчдно видно, что, став послуиным органом в руках хозоргансв, партийных структур и администрации предприятии, профсоюзы менее всего занимались делом защиты интересов рабочих и служащих, улучшения культуры и охраны груда. Напротив, они нередко использовались в качестве рычага "уплотнения" рабочего дня, экономии азрабогной платы, избавления от неугод.чнх руководству работников.

Несмотря на перевод к мирному времени, всякого рода ведомства и администрация на местах неохошо расставались с практикой привлечения работников к сверхурочным работам, когда рабочий день растягивался до 10 часов и более. Такая "безмерность" рабочего дня наносила серьезный ущерб здоровью, интересам рабочих и служащих, организации их семейного бы га и отдыха. Подобные явления были столь широко распространены, что Наркомат труда Турк-республики издал 27 декабря 1923 г. специальный циркуляр, но требовавший прекращения "порочной практики сверхурочных работ"". Но она допускалась и в последующем.

С официальной ликвидацией режима "военного коммунизма" не сразу исчез такой его "краеугольный кайень", как трудовая повинность. В начале 20-х годов методы принудительного труда m-npesc-нему широко использовались в случаях, когда, по мнению госаппа-, para, этого "требовали интересы общества и народного хозяйства'"1.

Таким образом, и с переходом к новой экономической политике продолжалось наступление и социальные права трудящихся, в том числе "гегемона" - рабочего класса, хотя большевистское руководство объявило обеспечение права на свободный п-УД оцяш из главных "социальных завоеваний пролетарской революции". __ t

1 Щ'А РУз, ер. Р-737, оп.1, д.94, л.25; ф. F-748, оп.1, Д.101, л.57-58.

2 ЦГА РУз. ф.Р-35, ои.2, д.8а, л.16.

3 Там ке, ф.Р-17, оп.1, д.329, л.15.

Инерция "военно-коммунистических" подходов ошкалаоь с жесткими реалиями переходного периода "рыночного" реформирования. Ведь нэп базировался на принципах всемерной экономии средств, прежде всего по фондам заработной платы и натуральных выдач. Повсеместно закрывались нерентабельные предприятия, сокращался штатный персонал. В результате резко возросла армия безработных. К кощу 1924 г. в Туркестане официально состояло на учете более 9 тыс. безработных*, или около 10% общего числа рабочих и служащих республики.

Учитывая опасные темпы роста безработицы, чреваше усилением социальной напряженности, властные органы выделили меры по ее смягчению в число ведущие приоритетов социальной политики. Они включали организацию общественных работ, создание артелей и обществ безработных, налаживание трудоустройства с помощью бирж труда, выделение пособий и т.п. В общей сложности безработные получили к концу 1924 г. около I млн.руб.

Принимались и некоторые другие меры по оказанию помощи безработным из числа "трудовых элементов". Так, в Кокааде, Шираба-де профсоюзами были открыш дома-общежития для безработных. В Ташкенте организована столовая и ночлежный дш на 100 человек3.

Однако осуществляемые акции носили ограниченный характер. В частности, в архивных источниках сохранился обширный пласт писем безработных во властные инстанции, в которых они жалуются fía низкую оплату труда (I руб. в день) ш временных работах и на незначительные размеры выдаваемых из сумм соцстраха пособий по безработице4, явно недостаточно выделялось средств на организации общественных работ. Крайне малочисленной была сеть специализированных столовых и общежитий для бездомных безработных.

Наряду с безработными, ощутимые материальные трудности испытывали и другие слои городского населения, ибо .заработная плата рабочих, кустарей, служащая зачастую fie соответствовала прожиточному минимуму, а централизованное снабжение продуктами и промтоварами было налажено очень слабо. Ситуация усугублялась

* История народного хозяйства Узбекистана. T.I. - С.142.

2 Народное хозяйство Средней Азии. 1924. У, 5. - С.234.

3 Щ'А РУз, ф.Р-737, оп.1, д. 10, л.10.

4 Там же, ф.Р-25, оп.1, Д. 1832, л.'Л-П.

стремительным обесцениванием рубля и бурным ростом цен. В результате проявлялось растущее недовольство. Например, ш промыслах "Санто" и "Чкмион", где в течение нескольких месяцев не выдавалось жалование, рабочие в массовом порядке покидали работу1. В Самаркандской области, чтобы предупредить социальный взрыв, обсуздался вопрос о введении режима "военного положения"2.

В тяжелом состоянии находилось коммунальное хозяйство городов, обострился жилищный вопрос. Так, на I октября 1922 г. в Самарканде остро нуУчДалось в жилье более 1000 семей. Пришлось даже открыть осенью IS22 г. общежитие для бездомных на 150 чело-век^. Квартирно-жилищный кризис существенно углубился вследствие потока беженцев из голодающего Поволжья. Одним из реальных путей выхода из него была активная организация жилищного строительства. Но у государства не имелось необходимых средств, а интенсификации усилий индивидуальных застройщиков препятствовала настоенная на классовых идеологемах, глубоко противоречивая жилищная политика. Властные структуры открыто заявляли, что жилищный вопроо надо рассматривать, прежде всего, как вопрос о жилье "для рабочих и слу?кащих"4. На деле это означало игнорирование интересов почти 91);» городского населения республики. Да и "пролетарский элемент" шел право на получение жилья в пределах совершенно ничтожных - 1,5 кв.саж.5

Обращаясь к анализу специфики социальной политики в туркестанском кишлаке, автор указывает, что переход к новой экономической политике в сельском хозяйстве края осуществлялся в сложнейших условиях. Во многих районах республики продолжались ожесточенные военные столкновения, подавляющее число хозяйств были разорены, производительные силы подорваны. Настоятельной потребностью того времени выступала необходимость сбалансированной аграрной реформы, создания реальных предпосылок пробуждения интереса единоличного крестьянина как самоегоягольно действующего

1ЧОГА, ф.229, on.I, д.55, л.48.

2 СОГА, ф.1685, он.16, Д.10, Л.96-97.

3 Там же, д.213, л.31.

4 ЦГА РУз, ф.Р-39, оп.2, д.324, л.107-108.

5 Там же, д.313, л.27.

товаропроизводителя. Однако, чтобы дехканин предо тал в качестве самостоятельного, действующего субъекта экономической системы, важно было обеспечить ему не только владение землей, но и законодательное закрепление его права как собственника, формирование нового механизма хозяйствования и управления.

Однако концептуальная ограниченность стратегии экономического реформирования не позволила реализовать в полной мере открывавшиеся возможности подъема аграрной сферы. Процесс восстановления товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве Туркестана протекал противоречиво, внедрение экономических рычагов в систему управления осуществлялось непоследовательно. Все это нашло адекватное отражение и в социальной сфере.

В связи с переходом к нэпу были приняты известные решения о замене продовольственной и фуражно-сырьевой разверстки натуральным налогом. В Туркестане была проведена земельно-водная реформа. Но вся политика большевистской партии и советской влас. ти на селе, в том числе в ее социальных аспектах, по-прежнему была нацелена на всемерную классовую, социальную дифференциацию сельского населения, ущемление зажиточного крестьянства, упорное противопоставление ему бедноты, безземельных и малозег альных дехкан, батрачества, "сельского пролетарского и полупролетарского элемента".

В работе приведен обширный документальный материал, раскрывающий практическую деятельность высших властных структур по обеспечению этой стратегической задачи. В частности, отмечается, что в ходе земельно-водной реформы, предусматривавшей в своей основе ликвидацию пагубных последствий переселенческой политики царизма, когда в пользу русских переселенцев были отобраны обширные площади у местного населения, наряду с наделением возвращаемой землей части "трудовых дехкан" настойчиво роализовывалась выдвинутая У съездом 1ШТ установка по "скорейшему выявлению туркестанскими массами их классовой физиономии"*. При этом шесте с землями "колонизаторских элементов" во многих местах отбирались земли у зажиточных хозяйств из коренного населения, не исключая середняков.

* Резолюции и постановлении ... - С.76-77.

Под влиянием партийно-советской пропаганды среди безземельного и малоземельного дехканетва все чаще высказывались призывы к "сплошной экспроприации байства", решительному переделу системы землепользования . В результате на селе заметно ожесточились социальные противоречия.'

Оценивая в целом, итоги земрсформы 1921 - первой половины Х923 г., автор делает вывод, что она носила больше политическое значение, чем экономическое. В процессе ее проведения землю получила незначительная часть хозяйств Туркестана"- менее 16 тыс.; эти земли составили лишь 0,7% всех пригодных для сельскохозяйственного производства посевных площадей^.. Основной массив сельского населения края рефорла не затронула и его социально-экономическое положение оставалось весьма тяжелы.!. К примеру, к IS25 г. только по Ташкентской, Ферганской и Самаркандской областям в наделении землей нуждалось более половины хозяйств. В Ферганской области 38,Т/о хозяйств не имели никакого скота,45,1% - рабочего скота, а 72?» - коров. В Ташкентской и Самаркандской областях рабочего скота не имели более 28% хозяйств3.

В силу высоких цен на продукты питания, промтовары, топливо, низкой рентабельности хозяйств подавляющая часть сельских семей могла расходовать на питание, оденду, иные личные нувды ■ предельно мизерные суммы - в пределах 25-30 руб. в год. Для сравнения моыга отметить, что среднемесячная зарплата рабочих и служащих составляла тогда 36-38 руб.4 Иными словами, не только бедняцкие, но и значительная часть середняцких хозяйств едва сводили концы с концами.

В этих условиях неотложной задачей было оказание действенной помощи сельчанам инвентарем, рабочим и продуктивным скотом, семенами, промтоварами, кредитом. Определенные меры в этом огно-

Ирригация, сельское хозяйство и животноводство. IS2I. Л - С.29-30.

о

Аминова Р.Х. Аграрные преобразования в Узбекистгщё в голы перехода Советского государства к нэпу. - Ташкент,Д965. -С.118.

3 Бюллетень ЦСУ УзССР. 1925. 15 9. - С.7; № 12. - С. 17-25.

4 Там же. )i, 12. - С.62, 69, 87. '

шении принимались. Они включали, например, организацию республиканских воскресников и "дней помощи дехканству", в ходе которых коллективы промышленных предприятий изготавливали разнообразный инвентарь для дехкан; налаживание "шефства города над оалом"; создание агрономических, машинно-прокатных пунктов, опытных селекционных станций, ремонтных мастерских. В 1922 г. в Туркестане действовали 65 машинно-прокатных и 23 агропунктов, 22 показательных участка и 21 ремонтные мастерские*.

Однако предпринимаемые меры носили в целом узкий характер. Они не затрагивали широкие массы дехкан, В туркестанском кишла-1;е на воем протяжении изучаемого периода продолжало остро не хватать сельхозинвентаря. Не была изжита порочная практика изъятия скота разными органами власти. Серьезно подрезали и без того скудный дехканский бюджет "ножницы цен" на промышленные и сельскохозяйственные товары. Например, в 1923 г. дехкане Самаркандской области получали за выращенный шли урожай зерновых в среднем лишь по 2-2,5 аршина ситца за пуд хлеба".

Все это осложняло положение дехканских масс, затрудняло подъем их хозяйств, восстановление аграрной отрасли в Туркестане хотя бы до довоенных показателей. Неслучайно в 1924 г. посевная площадь в крае составила лишь 2/3 от довоенного уровня. И если в 1913 г. валовая доходность сельского хозяйства достигала 480 млн.руб., то в 1923 г. - лишь 161 млн.руб. Посевы хлопчатника едва составили 30$ довоенной площади3.

Для действительно масштабной помощи дехканству нужны были огромные материальные ресурсы и денежные средства, которыми государство не располагало. Как вынужден был признать УД съезд НПТ, "Советская власть покуда не имеет сколько-нибудь больших возможностей как в области непосредственной материально-технической помощи беднейаему и маломощному дехканству, так и в отношении регулирования рыночной конъюнктуры в интересах трудящихся масс кишлака и аула". Съезд с тревогой констатировал, что "нэповская обстановка в кишлаке и ауле создает ряд новых опасно-

1 Щ'А РУз, ф.Р-29, оп.З, д.2845, л.75; д.2495, л.84.

2 История Узбекской ССР. Т.З. - С.ЗоО.

3 'Гам не. - С.363-364, 371.

стей ... Намечается процесс обнищания маломощного дехканства..., могут создаваться противоречия между городом и деревней..."1

В этой ситуации властные органы стремились преодолеть трудности восстановительного периода, в первую очередь, путем усиления натиска на зажиточные слои кишлака. У "байско-кулацких элементов" экспроприировались "излишки" земли, скота, инвентаря. Многие хозяйства под разными предлогами (причастность к "басмачеству", "сопротивление власгш" и т.п. ) просто ликвидировали, а семьи "массово чуждых элементов" выселяли. Зажиточные хозяйства облагались непомерными налогами, лииались государственного кредита, поставок сельхозорудий. Льготы оказывались исключительно членам профессиональных организаций тика "Рабземлес" и классовых объединений бедняцких слоев (типа союзов "Кошчи", "Чарва" и т.д.).

Задачам "революционного преобразования кишлака" активно долаша была служить я кооперация. Ее деятельность оказалась заметно политизированной, нацеленной на усиление классового противостояния. Вместе с тем кооперация активно использовалась "Центром" в усилении роли Туркестана как поставщика хлопка и другого сельхозсырья, необходимого для промышленности Центральной России; обеспечении государственной монополии на хлопок, шелк, шерсть, каракуль и т.д.

Недуги экономической политики, ориентация на приоритеты "классового подхода", склонность к "военно-коммунистической" организации упрааления со стороны властных структур и политической элиты определили внутренние пороки социальной полигики в туркестанском кишлаке. В обстановке слошейиего экономического положения и продолжакндейся острой классовой борьбы, которую парим больиевиков рассматривала в качестве непременного условия "строительства новой жизни", цактическое материальное положение дехкан-ства продолзсало оставаться кризисным , Государство же практически не предпринимало реальных усилий по созданию системы социальной защищенности сельского населения.

В четвертой главе - "Материальное положение и трудности социального обеспечения трудящихся" - первостепенное внимание

1 Резолюции и постановления ... - С.179.

уделено анализу проблем измзнения материального положения и ор-ганизащш системы социальной защиты населения в условиях перехода к нэпу. Б главе отмечается, что поворот от политики "военного коммунизма" к рыночному реформированию не принес тех результатов, которые ожидались. Для осуществления намеченных целей не хватало ни средств, ни кадров, ни терпимого отношения к инакомыслящим, и уж тем более к "классовочуждым элементам". Намечаемые мероприятия власти стремились осуществлять директивными методами, силовым давлением. Бюрократический аппарат не ориентировался на подлинное сотрудничество с широкой общественностью. Это ограничивало возможности объективной оценки ситуации, мешало выявлению и устранению допущенных ошибок, что усугубляло то положение, в котором оказалась страна, в том числе п Туркестан,в начале 20-х годов.

Одним из тяжелых наследий режима "военного коммунизма" явился массовый голод. К началу 20-х годов острый продовольст-.венный кризис заметно углубился вследствие небывалой засухи, охватившей центральные районы России, прежде всего зону Поволжья. В этих условиях центральное правительство, несмотря на го, что экономическое положение в самом Туркестане тоже было чрезвычайно сложным, принимает решение не только использовать для борьбы с голодал в России часть ресурсов из Туркреснублики, но и "принять из голодающих районов до двухсот тысяч душ крестьян, рабочих, их жен и детей"'1. Кроме того, в "Ташкент - город хлебный" стихийно потянулись десятки тысяч беженцев. Это резко обострило продовольственный вопрос в крае. Наряду с этим, указывается в диссертации, существенно возросла опасность массовых заболеваний. Как констатировалось в документах описываемых лет, "на почве голода и грязи" среди беженцев "с невероятным темпом" развивались заразные болезни, "главным образом, сыпной гиф". Мевду тем вра-чебно-пита тельный пункт г.Ташкента по своим малым размерам и ограниченности средств не способен был приютить всю массу беженцев, а тем более удовлетворить их продовольствием и врачебной помощью. Все это создало серьезную угрозу распространения эпидемий в Ташкенте и близлежащих городах.

1 Известия. Орган ТуркцИКа. 1921. II окт.

Опираясь па широкий круг документальных источников, автор подробно охарактеризовал практическую деятельность властных структур по преодолению продовольственного кризиса и угрозы распространения эпидемий. В частности, отмечается, что часть беженцев била расселена по уездам; в 1922 г. началась их частичная реэвакуация, создавались по мере возможности врачебно-пигательные пункты, ужесточился сбор задолженностей голналсга с более или менее зажиточных слоев населения. Особая ответственность за организацию этой работы возлагалась на комитет Ноиголи. Однако многие из них проявили, если воспользоваться терминологией тех лет, "хаос и преступную бездеятельность"1. Наблюдались ьшогочис-лешше случаи, когда собираемый по голналогу хлеб работники ирод-органов употребляли в свою пользу.

Чтобы устранить организационную "неразбериху" и активизировать усилия по борьбе с голодом, 'ГуркцЖ постановлением от 10 октября 1922 г. реорганизовал ЦК Помгола в ЦК Последгола, поставив перед шш конкретную задачу не только борьбы с голодом, но и ликвидации его последствии во всех отраслях и сферах жизни республики. Но и новые структуры отличались, как сказано в документах, "расхлябанностью", что вело "к разного рода злоупотреблениям". К тому же у населения зачастую просто не имелось возможностей выплатить довольно обременительный государственный побор. В результате голналог в-сельской местности был выполнен в 1922 г. лишь на 40$, в городах - на 607?. Во многих районах Туркестана продолжал свирепствовать голод. Например, в ферганской долине число голодающих достигло к 1923 г. 500 тыс., в Самаркандской области - 30,8 тыс., в Джетысуйеной - 70 тыс. В целях разрешения продовольственного вопроса властные структуры усилили оргапизационпо-админкстрзишный иаким по сбору продналога, особенно на "кулаков-баев"4. В итоге материальное положение сельчан оставалось крайне тяжелым.

Голод особенно жестко отражался на детях. Число голодавших детей в Туркреспублике, по официальным данным, превысило в октяб-

1 ЦГА РУз, ф.Р-17, оп.1, д.96, л.262-263.

2 Там ке, л,264-265.

3 Гам же, д.93, л.93-94.

4 СОГА, ф.1685, оп.1, д.213, л.17.

ре 1921 г. 470 тыс.1 Работа по организации борьбы с голодом среди детей была возложена на созданную летом 1922 г. "Комиссию ТуркЦЙКа по улучиению жизни детей" . Но, как показано в работе, на деле Деткомиссия нередко оказывалась "без всякой государственной помощи" и почти без средств3. Государство не способно было обеспечить даже дол&ную поддержку незначительной сети интернатов и детских учреждений, и практически все они находились в бедственном положении.

Вообще государство всячески стремилось существенно сузить ассигнования по всем направлениям социального обеспечения. Так, если в 1920 г. на учете органов собеса Туркестана находилось 100 тыс.чел., то к ноябрю 1921 г. - менее 70 тыс.4 В основном они включали представителей госпартаниара аа, инвалидов войны и семьи погибшие красноармейцев. Система государственного страхования фактически распространялась на "трудовые слои" отдельных более или менее крупных городов. iia селе ке социальное страхование вообще не производилось.

Явно неудовлетворительно была поставлена работа даае по оказанию помощи инвалидам войны, семьям погибших красноармейцев. В соответствии с принятыми СНК PCsfCP в декабре 1921 г. постановлениями, в Туркестане было снято с гособеспечения в 1922 г. 15% инвалидов войны и семей красноармейцев. Одновременно для "очищения" состава инвалидных домов от "паразитического и чуждого элемента" полной перерегистрации подвергся их контингент. В итоге к началу 1923 г. состав лиц, охваченных соцобеспечением в целом по Туркестану, включал менее 25 тыс. чел.^ Однако и на них средств у государства не хватало. А потому инвалиды и семьи красноармейцев переводились на натуральное содержание, причем "в зависимости от наличия предметов распределения"^. В результате инвалиды и пенсионеры буквально голодали7.

* Известия. 1921. 5 окт.

2 дГА РУз, ф.Р-17, он Л. Д.93, л .121-122.

3 Там же, л.125.

4 Известия. 1921. 7 окт.

5 ЦГА РУз, ф.Р-606, оп.1, д.300, л.290 .

е Там же, л.31.

7 Там ке, л.32.

Практически ничего не было сделано для налаживания хотя б и отдельных элементов социального обеспечения основного населения края - узбекского дехканетва. Ему предлагалось создавать организации взаимопомощи (НОВ), чтобы "значительно сократить расходный бюджет республики"*. Разумеется, они оказались не способными оказать серьезную помощь разоренному узбекскому дехканству.

Важное место занял в главе системный анализ- социальных аспектов практики решения "женского вопроса" в годы нэпа. На основе обобщения обширного массива документальных источников автор делает вывод, что с переходом к нэпу в содержании концептуально-методологических подходов властных структур к "раскрепощению яенщкн" принципиальных изменении не произошло. Как и в года "военного коммунизма", они решались испытанными средствами "энергичного штурма и натиска". В борьбу с традиционными семейно-брач-инми отношениями коренного населения края включились не только органы власти (от сельсовета до ГуркцИКа), но и суд, прокуратура, милиция, женотделы, комсомол, кооперация. Союз "Копии", учреждения народного образования. Действия их, однако, зачастую сводились к поспешным административным мерам, "силовш приемам", экономическому давлению на коренное население. Например, дехкан и ремесленников лишали налоговых льгот, если они не соглашались отправлять на учебу дочерей и жен. Слотаые бракоразводные дела брались разрешать без участия судебных органов милиция и-женотделы.

Скоростные темпы "раскрепощения женщин", осуществляемые- без создания долтанх материальных и психологических предпосылок, нередко путем прямого произвола, вызывали острое недовольство коренного населения. Его протест проявлялся в разнообразных формах, в том числе и в усилении национально-повстанческого движения .

Партийно-советские органы, хозяйственные организации, профсоюзы, кооперация, Союз "Кошчи" и другие структуры действующей з тот период политической системы первоочередное внимание уделяли вовлечения ;;:е.чцш в общественное производство. С этой целью

1 ОН'А, ¡М685, оп.1, д.300, л. 19.

2 См.: Любимова С. £ веовие годы. - I-.:., 1958; Алимова Л. А. Конски;; »опрос в Средней'Азии: история изучения и современные проблемм. - Тгйенг, 1991.

)

создавались кенские сельскохозяйственные, кустарные и промысловые артели, специализированные кооперативы, открывались курсы профтехобразования, профтехшколы. Однако вследствие острой нехватки материальных и денегкных ресурсов доминирующая часть из них числилась лишь на бумаге. В условиях обвдх хозяйственных трудностей, реализации жесткого курса на самофинансирование, сопровождаемого сокращением числа промышленных предприятий и ростом безработицы, в число увольняемых, в первую очередь, попадали неопытные, неквалифицированные работницы из местных национальностей. Неслучайно, к 1925 г. количество женщин среди промышленных рабочих Узбекистана составляло всего 1419 чал.

Аналогичная ситуация наблюдалась и в системе кустпромкооперации, где к концу 1924ог. оказались занятыми лишь 250 женщин местных национальностей4.

Крайне слабо была развита сеть общих и специальных женских учреждений здравоохранения, на зачаточном уровне находилась система охраны материнства и младенчества. Причем в условиях нэпа определилась тенденция ее резкого сокращения. Так, за 1921-1923 гг. число детучреждений уменьшилось на 15%; были закрыты все имеющиеся женские консультации, кроме одной - в Ташкенте; сняты с госбюджета вое яоли3. Это ставило женщин, в первую очередь матерей, и детей в чрезвычайно трудное положение.

Крайне тяжелой была участь детей, лишившихся родителей, эвакуированных из голодающих губерний, беспризорных. Их число возрастало, а сеть детских домов и интернатов сокращалась. Так, на из 27 детдомов, действующих в республике на конец 1921 г., к 1923 г. осталось лишь II4. Да и они обеспечивались "из рук вон плохо"5. Нередко детдома оставались даже без хлеба; в результате отсутствия должного медицинского обслуяивания они превратились в рассадник острых инфекционных заболеваний.

Таким образом, в сложнейших, остро противоречивых условиях

1 ЦГА РУз, ф.Р-9, оп.1, д.3258, л.70.

2 Амшова Р.Х. Октябрь и решение женскою вопроса в Узбекистане. - Тапкент, 1975. - С.203.

3 ЦГА ГУз, ф.Р-40, оп.1, д.347, л.10-15.

4 Там не, лЛ1-12.

5 СОГА, $.1685, оп.1, д.204, л.33.

нопа, в обстановке огромннх экономических трудностей, шрастав-ших процессов бюрократизации всех звеньев партийно-государственного аппарата подлинно эффективной системы социального обеспечения в стране, в том числе в Туркестане, создать не удалось. Проделанная в этом направлении работа носила больше пропагандистско-агитационный характер, отнюдь не обеспечив качественного улучшения материального благосостояния широких масс населения города и села.

В заключении, диссертации подведены оспозные итоги исследования, даны обобщающие выводы по изучаемой теме, содержатся рекомендации научно-практического характера. В частности, отмечается, что предложенная после октябрьского переворота политичес- . ним руководством страны программа социального переустройства общества оказалась практически нереализованной.

Губительное воздействие на все сфера общественного развития оказала порочная модель "социалистического строительства", нашедшая в первые послеоктябрьские года конфетное выражение в политике "военного коммунизма". Она нацеливала на тотальную эта газацию, предельное огосударствление всех гТорм собственности, подмену экономического интереса товаропроизводителей грубым экономическим пршуздеиаем. Режим "военного коммунизма" вызвал тяжелейший экономический, социальный и политический кризис, в условиях которого объективно невозможно было осуществление эффективной социальной политики, отвечающей-коренным интересам народа.

Не отвечали этим интересам и сами доктригальные установки большевистской социальной политики, основанной на принципах узкоклассового подхода, исключавшего из сферы социальной защиты подавляющее большинство населения края, особенно коренных национальностей.

Кассовый голод, эпидемии, ожесточенные военные столкновения и другие проявления острейшего социально-экономического и политического кризиса означали провал политики "военного коммунизма". Правящий режим внпукцен был взять курс на "новую экономическую политику" (нэп).

Однако "генеральная линия" на "победу социализма в отдельной стране" не менялась, и нэп вызвал новый комплекс ос тлевших проблем, а потому и социальная политика государства "диктатуры пролетариата" закономерно оказалась весьма неэффективно!":, ибо не

имела надлежащей базы, особенно экономической- Она осуществлялась в узких, однобоких $орлах, непродуманно, бессистемно, в виде определенных паллиативов, только "сверху", быстро обюрократившимся и оторвавшимся от юрода партийно-советским чиновничьим аппарата.!, под эгидой монопольно правившей партии большевиков, державшей под своим жестким контролем всю деятельность органов власти и общественных организаций, в та/, числе по всем направлениям социальной политики в городе и на селе, в отношении всех слоев населения, положение которого даже к концу исследуемого периода оставалось крайне тяжелым.

В Туркестане пороки социальной политики новой власти, нак-ладываясь на недуги национальной полигики, способствовали активизации национально-освободительного и повстанческого движения. Коренное населения края-фактически не пользовалось куцгми акциями социального обеспечения, оказалось вне зоны государственной системы защищенности и социальных гарантий. В последующем политическое руководство несколько скорректировало идеологию социальной политики. Тем не менее механизм торможения, сложившийся в послеоктябрьские года, продолжал действовать на всем протяжении-советской власти. Дшиь с обретением политической независимости Узбекистана создались объективные предпосылки для осуществления активной социальной политики.

Ныне, отказавшись от утопий коммунистического ученгя, встав ш дорогу суверенного развития, Узбекистан стремится построить демократическое государство, базирующееся на стабильной, социально ориентированной рыночной экономике, приоритете яацшьлыих и общегумзнцтарных ценностей. За короткий срок достигнуты обнадеживающие результаты. Вместе с тем на пути исторического оовсв-леиия п прогресса встретилось ас..ало трудностей. lie взшли еще необходимого разрешения оокшзлеся ст грошлого многие оотр;е социальные вопросы. Сложа ос 1-й .¡ecuxc чьего периода породили ьовкй пласт проблем. В эям условиях оС-есгыипня наукам предстоит решить множество кояцеигуальио-хзоригЕЧсских задач по осуществле-ни:о социальной воликзда иедь вьсиюго Узбекистана.

Учитывая ото, диссертантом на ос ноне итогов прсьеденниго коследоьпиия изло~:еик коакроа:иь и преддолЮйл,

суть r.OTOj.i'x состоит в следу¡ис.....

1. Принимая во внимание, что со временем успехи суверенного развития независимого Узбекистана все более будут оцениваться широкими кассами сквозь призму социальных достижений, целесообразно создать при Президенте РУз специализированный Цен*р, призванный координировать усилия государственных органов, научных структур, массовых общественных организаций в изучении проблем занятости и социальной запиты населения, реализации сильной социальной политики во всех аспектах ее проявления.

2. Приоритетной предпосылкой формирования действенной идеологии социального строительства в обстановке сложных реалий переходного периода является творческое использование уроков прошлого. В этой связи необходимо глубокое исследование всей совокупности реалий социальной политики бывшего советского режима. ¿¡ажио с новой методологической платформы четко отделить позитивное и негативное в социальной практике предшествующих лет, выявить ее долгосрочные последствия по ключ ев ил направлениям общественного развития, определить характер закономерностей и особенностей ее проявления на каждом этапе послеоктябрьской истории.

3. Б научном обеспечении стратегии национальной социальной политики пристальное вникание следует уделить концептуальному переосмыслению основных парадигм идеологии соидального обеспечения, жилищного строительства, службы быта, проблем занятости населения, планирования семьи, положения женщины на производство и в быту, социальной адаптации молодежи в пр огив о речивых условиях становления рыночных отношений. Несомненно ценным представляется в этом отношении критический учет опыта разрешения аналогичных-задач в начальные годы нэпа, что позволит избежать ошибки нэповского реформирования, полнее высветить роль государства в регулирования сложных социальных процессов.

4. Опыт нэпа убеждает, что на этапе перехода к ршочной экономике чрезвычайно актуализируются вопросы безработицы, снижения жизненного уровня, заметной дифференциации имущественного положения различных слоев населения, ослабления государственной системы социальных гарантий. Отсутствие должного контроля за их разрешением со стороны внесших структур чревато нарастанием социальной напряженности, политической .нестабгпьностн, обострением межнациональных отношений л утратой доверия к лидерам общественного

обновления. Поэтому сегодня особую социально-политическую значимость имеют организация на государственном уровне комплексного учета незанятого населения и проведения масштабных работ по трудоустройству безработных, формирование и эффективное использование средств фондов содействия занятости; активная разработка мер социальной защиты населения и налаживание действенного контроля за их реализацией, усиление целевой направленности помощи нуждающимся с учетом их реальных доходов; осуществление социальной поддержки безработных и малообеспеченных слоев; своевременная индексация заработной плати, стипендий, денежных вкладов населения; предупреждение эррозии наличной социальной инфраструктуры. Необходимо постоянно помнить, что переход к рынку не предполагает ослабление регулирующей роли государства. Она, напротив, возрастает. Изменяются лишь (Тормы и методы государственного воздействия.

5. Наряду с научным осмыслением общих процессов социального строительства в дальнейшем углублении нуждается историография темы. Результаты работы, проделанной обществоведам! республики, не закрывают поля научного поиска по актуальным сюжетам социальной истории Узбекистана. В частности, в системном самостоятельном анализе ну вдаются следующие проблемные направления:

а) изучение процессов воздействия государственной социальной политики на социально-психологическое состояние общества, шстроение и менталитет различных общественных-групп Туркестана в условиях режима "военного коммунизма" и нэповских реалий;

б; разработка современного подхода к социальным аспектам национальной политики; выявление специфики послеоктябрьской политики в городе и на селе;

в) проблемы стратификации общеетьа, реального места в нем массовых структур, традиционнотских и модернистских образований, роли больших и малых этноэлит;

г) вопросы соотношения национального и конфессионального в социальной работе;

д) анализ демографической ситуации и социальных аспектов процессов миграции.

Целенаправленное изучение малоисследованных страниц из тории социального строительства в крае с участием специалистов разного профиля (историков, Г;£лосо;£оз, экономистов, юристов, пони-

тологов, этнографов, социологов) помоаег па только в полном объеме представить драматическую летопись народов среднеазиатского региона, но и придать моо,шй импульс решению судьбоносных задач национального возрождения.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Социалистическое строительство в Узбекистане в годы гражданской войны (I9I8-I92Q гг.) - Ташкент: &ан, 1969. - 7,7 п.л.

2. Социальная политика в Туркестане в года нэпа (IS2I-I924 гг.). - Самарканд: Зарафшан, 1995. - 8 п.л.

3. Из истории коммунистических субботников // Экономика и низнь. 1984. й 4. - 0,5 п.л.

4. Из истории вовлечения трудящихся Туркестана в советское строительство // Общественные науки в Узбекистане. 1984. Л 12. - 0,7 и.л.

5. Из истории первых комсомольских организаций Узбекистана (I9I3-I920 гг.) // Сборник тезисов молодых'ученых. республики. -Ташкент, 1985. - 0,2 п.л.

6. Из истории ликвидации разрухи в сельском хозяйстве Туркестана (I9I6-I920 гг.) // Общественные науки в Узбекистане. 1985. Js 10. - 0,5 п.л.

7. ".'згерпально-техническое снабжение строительной индустрии Узбекистана в первые годы Советской власти // Сборник тезисов научно-практической конференции "Ускорение научно-технического прогресса в коммунистическом строительстве". - Самарканд, 1985. - 0,2 п.л.

8. Борьба грудящихся Туркестана по мобилизации продовольственных ресурсов в период проведения политики "военного .коммунизма" // Туркестан в годы гражданской войны к иностранной военной интервенции: Сборник научных трудов. - Самарканд: СамГУ, IS06. - 0,5■п.л.

9. Решение продовольственного вопроса в Узбекистане в первые годы Советской власти // Проблемы реализации иродово льсгвен-ной программ;: Тезисы докладов и выступлений научно-практической конференции. - Самарканд: !!гучнн!, центр, 19Й6. - 0,3 п.л.

10. Борьба за победу и укрепление Советской власти ъ Узбекистане (1У17-1У20 гг.) // Самаркандски Г: гос .уаиао-юктег- им.

А.Навов. - Самарканд, 1Э87-1С89. Ейблиогр.5 с.¿7-29. Ркп. в î:i::ou a:î с^р 29339 от r?.02.ii.-;7 г. - 2 п.л.

11. Начало строительства советской школы в Узбекистане (1318-1920 гг.) // Актуальные вопросы филологических и гаториче-. ских наук в вузе: Тезисы докладов научной конференции. - Самарканд; СамГУ, 1988. - 0,2 п.л.

12. Культурное строительство в Узбекистане в годы гражданской войны // Из истории культурного строительства в Советском Узбекистане: Сборник научных работ. - Самарканд: СамГУ, 1989.0,5 ii.л.

13. Социалистическое строительство в Узбекистане в первые годы Советской власти: Текст лекций. - Самарканд: СамГУ, 1989. -2,5 п.л.

14. Организация в Узбекистане культурно-просветительной работы в года гражданской войны // Из истории социально-экономического и культурного строительства в Узбекистане: Сборник научных статей. - Самарканд: Саг.;ГУ, 1992. - 0,2 п.л.

15. Об архивных документах по истории социальной политики в Туркестане 1921-1924 гг. // Общественные науки в Узбекистане. 1993. А 5. - 0,3 п.л.

16. Баска чиликни гугатилшш // 4ан ез турмуш. 1994. № I. -0,3 п.л.

17. Краткий обзор архивных источников и историографии социальной политики в ТА ССР. - Самарканд, СамГУ, 1994. - 3 п.л.

18. О социально-экономическом положении в туркестанском кишлаке 1921-1924 гг. // Общественные науки в Узбекистане. 1994.1* 3-4. - 0,6 п.л.

19. К характеристике продовольственного положения в Туркестане 1921-1924 гг. // Общественные науки в Узбекистане. 1994. К 8. - 0,6 п.л.

20. Социальная политика ни селе в Туркестане (1918-1920 гг.)

// Вопроси шторпограрии и источньковздеши: Сборник научных

трудов. - Самарканд: СамГУ, 1925. - 0,6 п..л. (в печати).

21. Граждан дар уруши йилларида аёл ва болалар ахволи // •*ан ва турмуш. 1995. й 5. - С,3 п.л. (в печати).-

22. К характеристике системы соцшльного обеспечения в Туркестане в 1918-1920 годах // Общественные науки в Узбекистане. 1995. Л 5. - I п.л. (п печати).

ТУГКИСТОНДЛ ИХГИКОЩ СИГСЛТ ИУЛИГОЛЛРИ ВЛ ЗИЛДИЯ'ШРИ (1917 - 19?.4 ймлар)

Диссертация долзарб ля кан талкик этилган Туркистопда ижти-тиноип i:iííJc;rnin амалга ошириш тажрнбаси муаммоларига багитланган.

Илмий uní тизилмаси жикатлан кириш, тУрттл боб, хулоса, Фой-даланилган манбаллр па адабийтлар рУихатидан иборатдир.

Диссортапияда Октябрь тУнтарпгаидаи кейин болыпеттстшс рлх-бариятнлнг ижтиноий сиёгати бртаФкат синфий хагактерга нолик 6У-либ, acoran жаниятншг тор катпани бУлган ганоат ишчиларининг нанфаатлариии химоя килитга мУджалланганлиги кайд этилади. Тур-кистон лхолисининг асосий кисчини тагокил зтган дехконлар ижти-нопм тльминлашш хукутсидпн нлчрум бУлнб колашрди. "Иулкдор" синф ва катллмпар откора сурптда хагс-хукутсилан махрум этилиб, тахкир-ланарди.

"Харбин кокнута:«" сипсатининр галриандали стрзтсгияси иилаб ччгслрит кучлариии таномаи издан чикарди, халокатли озик-ог!кат бУхрониии ружудга крлтигиб, кишок на шахар ахолисини бирдек каиллокликка дучор этди.

"Социалисток курилил"нинг уптунликларини Узгагтиритга ури-ииптллр яо-ииллар зтрофидл оолшанган эди. НЭПнинг жорий киличгаи энр орир муанмоларпи хал килиш асосллрииинг шаклланшига кУнак-.патли. лекин болор тстисодибти тлрлккиотига йунллтирилгзя курс бошдлпк плртинпштг млФкуравий курпатмалари Узиии инкор зтадигап даражада тУгикка дуч крлли. Натижала янгн иктисодий сийсатни иж~ тимоигт нуктли мазлрдли аналлл рурбга чиклрит Узининг эиддиятли-лигини исботлаган зли. Ь'унииг устигл, НЭП обьрктив равишда янги ижтимоий-икписолии муанмолар окиишшнг тага келишига сабаб бУлган ади. оммапий шсилликнинг Уснб (¡орамтанлигн, инФляцияттг к/н сайтт arw «лит, кар хил идтнмоиП катллиллртш ижтиноий хиноя кипит црхапианининг' пайФлатуни шудлр думлапиязн зли. Мяшай та-роптал ижгимоий снослт нлФКУРапши гцфлт жихатдан янгилага дап-латнииг ул рахблрлтс гомини тупи анллга отиригода апикликка пгтииоги ■мшсумрллл hvxkh зли. ТллггуШ), иктисодий иолохот дас-•итрынп- •</!•• ni дг:ччг|и «окпичят •г.г-ч'чыларн тоионидан пазапялк

четда колдирилган эли.' окибатда нэп даври ижтииоий сийсати "си-нов"лар" услуби ва волюнтаристах ( Узбошмчаликка асослаигчн ) эксперимент оркэли мукамналига етказилар, ижтииоий нУхоФаза тад-бирлаги аксзрият холларда ахошитог Узигз хаволя этилзр эди.

НЭИнинг эиддиятларн туркистокда яшовчиларнинг ноддий ахво-ли ва ижтииоий кайФиятигд У:< гаъснрпни Утказнааш колмасди. НЭП йилларида кишюклик товар ишлаб чикарувчилар эуктолитш чекла-ишш, "нархларни кайчилаш" усули декконллрда иахар китшюкяи эксплуатация килмокда деган асосли тасаввурни тугдирарди. Анно ху-нармандлар ва косибларнинг ахволи мгакуллигича коларди. Каткий хуяалик хисоби КУналиш корхояа ходкиларининг кескик кискарюли-га. нш хаки ва ижтииоий зхтийжлар учун яжратилган бюджет хара-жатларини чегириб колмпга олиб тселарди. 19Р.4 яилдаги иш хаки дл-ражаси уруидан олдинги даврга нисбатан хийла паст эди. шя!га ка-раиасдан, рублнинг харяд куввати сезиларли дарзжадз пасайди. НЭП кийинчиликпари авжга чикаетган Советларнинг. ижтиюий таънинот нуассасалари систенасининг, касаба лотмаларининг. бошка давлат ва оммашй-ижтимоий ташкилотларцииг бглюкратлашуви тувдйли борган сайин кучайиб борарди. Улар партиянинг "узатна каьишига" айланиб, Совет хокимияти режимининг иустахканлачигаига хизнат килишди. На-тижада тадкик килинаетган давр охмрида жанинтнинг барча катлаи-лзри, айникса, илтимоий жихатдан химоя кшшнмаган кексалар, но-гироилар, аёллар ва болалар кагошок хслга туиган эдила!'.

диссертацияшшг хулосасида тадкикотиинр якунлзри кадтирил-гаи. урганиладяган нагау юласидан уиумллготирувчи кулосалар бе -рмлган, илмий-амалий харзктерга зга бГлган тавсиялар Урин олган.

THE PROBLEMS AND CONTRADICTIONS OF THE SOCIAL POLICY IN TURKESTAN /1917-1924/

MABIEV FARKHDD KHAM1D0V1CH.

SUMMARY.

The dissertation is devoted to the actual and poorly investigated problems of the experiment of realization of the social policy in Turkestan in 1917-1324.

The thesis consists of introduction, four chapters, conclusion and bibliography.

In the research it is noted that the social policy of the Bolshevik leadership in the post-October period was of sti ict class nature, it was guided by ensuring1 ths interests of the narrow stratum of the society largely industrial workers. While dekhkanstvo constituting the main part of Turkestan population appeared to be beyond the zone of social security. The so-called "propertied" classes and strata were undergone open discrimination.

The vicious strategy of "military cranmunism" polioy has resulted in fatal destruction of productive forces, the sharp food crisis, mass destitution both town and village population.

The attempts to change "socialist construct ion" priorities were undertaken on the boundary of the twentieth years. Introducing1 the new economic policy /NEP/ promoted creating economic premises of solving the topical sooial. problems. However from the outset the course to market economics development was formed a bloo with the ideological directions of the party on its denial. NEP was differed by the discrepancy of the final results due to it. NEP has impartially caused a variety of the new social-economic problems. The progressing' growth of mass unemployment, increasing inflation, relaxation of the mechanisms of social protection of different' social strata were related to them. In these conditions it-was"extremely important to rennovate qualitatively the ideology of social polioy, to denote clearly the regulating part of the State in its realization. But the given aspect of t.ha programme of economic reforming was missed by the power structures. The social policy of NEP period was mastered by the trial and error method and voluntary experimenting-, the measures of social

protection were mainly charged with population itself.

NEP contradictions told on the financial position and social status of Turkestan inhabitants.

Freedom limitation of rural commodity producers and "scissors of prices" have given rise to the fact that dekhka-nins considered that a town exploited a village. But the position of artisans and handicraftsmen was remaining uneasy. The course run on a self-supporting basis has led to cutting- down the staff of enterprises and the budget expenses on the wages and the needs of the social sphere. The level of the wages even in 1924 y/as below the prewar one. While the purchasing power of the rouble has markedly fallen.

NEP difficulties were aggravated by growing bureaucratism of the party, Soviets, the systems of social maintenance, trade-unions, other State and mass public organizations. They were turned into "driving-belts" of the party, served consolidation the regime of the Soviet power. As a consequence all the strata of the society has proved to be in a disastrous situation by the end of the investigated period especially socially vulnerable from them - old men, invalids, women, children.

In conclusion the principal results of' the research are summed up, the generalized inferences on the studied subject are drawn, there are concrete recommendations of scientific and practical character.

¡li/Armoiitio k rie4!iTii 29.03.. 95r. Sekis '' 51 Tupa* 100 3k3. 06 bom 2,5 OwmMaKu »(. poTanp.iHT!) A AH P/3. r.TuiKCHT yjt.M," •«.»<> H* 13