автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Проблемы искусства и образ художника в творчестве Джона Фаулза

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы искусства и образ художника в творчестве Джона Фаулза"

На правах рукописи УДК 820.09

КАРТУЗОВА ИРИНА БОРИСОВНА

Проблемы искусства в образ художника в творчестве Джона Фаулза

Специальность 10.01.03 - литература народов стран зарубежья (европейская литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2006

Рабата выполнена на кафедре зарубежной литературы государственно}^ образовательного учреждения высшего профессионального образорадшя «Российский государственный педагогический университет имени Д. И. Герцена»,

Научцрй руководитель: кандидат филологических наук, доцент

Чамеев Александр Анатольевич

доктор филологических наук, профессор Попова Мария Константиновна,

кандидат филологических наук, доцент Мадорская Наталья Яковлевна

Ведущая организация: Санкт-Петербургский государственный

университет культуры и искусстй

Защита состоится «16» марта 2006 г. в 16.Й0 часов на заседании Диссертационного совета Д 212. 199. 07 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при Российском государственном педагогическом университете имени А. И. Герцена (199053, Санкт-Петербург, Васильевский остров, 1-ая линия, д. 52, ауд. 47).

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке РГПУ им. А. И. Герцена (191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48).

Автореферат разослан «15» февраля 2006 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета,

Кандидат филологических наук, доцент ¡¡-У Н. Н. Кякшто.

.ные оппоненты:

¿0р* А

Общая характеристика работы

Тема искусства и образ художника в той или иной степени привлекали внимание мыслителей, поэтов, живописцев и скульпторов самых разных историко-культурных эпох. Тем не менее, говорить о теории и практике искусства как объектах художественного осмысления и изображения можно лишь применительно к эпохе Просвещения и более позднего времени. До этого художник, если и становился героем произведения, изображался скорее с общечеловеческой, нежели профессиональной стороны.

романтизма, которая увидела в художнике «властителя дум», пророка. Новый «статус» художника был связан с признанием искусства важнейшей областью духовной жизни человечества, видом деятельности, способным приобщить человека к высшим истинам бытия.

Если в романтической литературе преимущественное внимание писателей было сосредоточено на художественном сознании и на его попытках разрешить философско-эстетические проблемы, то во второй половине XIX века писательский интерес сосредоточивается на практической деятельности художника и на его положении в обществе.

В XX веке возрастает интерес к самому творческому процессу и к проблемам искусства в целом. Влияние различных течений философской мысли и бурное развитие искусствознания и литературоведения как научных дисциплин, становление их различных школ и направлений обусловили характерную для искусства XX века тенденцию к рефлексии, к самопостижению.

Особый подъем интереса к проблемам искусства и образу героя-художника наблюдается в английской литературе после второй мировой войны, когда наряду с уже затрагивавшимися ранее проблемами взаимоотношений творческой личности и общества появляются новые мотивы. Это, прежде всего, вопрос о гуманистической направленности искусства, непосредственно связанный с усиливающимися процессами отчуждения человека, стандартизации и нивелировки личности.

Присущее художнику индивидуально-творческое начало в этих условиях противопоставляется усилению обезличивания человека; это противопоставление обусловливает обострение темы моральной ответственности художника. Вместе с тем, в послевоенной английской литературе происходят заметные сдвиги в осознании статуса художественного текста и роли писателя, по-новому осмысляется традиционная дихотомия «искусство - реальность», все большее признание получает тезис о том, что текст не

Важную роль в становлении темы искусства и художника сыграла литература

Р04 НАПИПНл П4-и» л"!

отражает действительность, а творит новую реальность. Сотворенность художественного мира, его подчеркнутая фиктивность, его зависимость от конвенций осознаются как необходимый признак современности - «постмодернистичности» - литературного текста. Произведения о художнике приобретают ярко выраженный теоретизирующий, рефлектирующий характер. Эта тенденция становится особенно ощутимой в литературе последней трети XX века - в произведениях Айрис Мердок, Питера Акройда, Энтони Берджеса, Дэвида Лоджа, Антонии Сьюзен Байет и многих других.

Одним из ярких, возможно, самых репрезентативных образцов современного подхода к решению темы искусства и художника является творчество Джона Фаулза. Тема искусства и творческой деятельности представляет для Фаулза особый интерес: к ней он обращается почти в каждой из своих книг. Писатель ставит своей задачей выявить природу творчества, его механизмы, задачи искусства и его функции, смысл и значение для автора и читателя, для личности и общества.

Актуальность темы. В ряду актуальных проблем современного литературоведения важное место занимает изучение поэтики и эстетики постмодернизма и, в русле этого направления, проблем искусства в современной художественной прозе. Актуальность предпринятого исследования определяется неослабевающим интересом к творчеству Джона Фаулза в зарубежном и отечественном литературоведении, с одной стороны, и недостаточной исследованностью избранной темы - с другой.

Объектом и материалом настоящего исследования являются пять из шести романов Фаулза - «Коллекционер» (The Collector, 1963), «Волхв» (The Magus, 1966, переработанное издание 1977), «Любовница французского лейтенанта» (The French Lieutenant's Woman, 1969), «Дэниел Мартин», (Daniel Martin, 1977), «Мантисса» (Mantissa, 1982), повесть «Башня из черного дерева» (The Ebony Tower, 1974), философский трактат «Аристос» (The Aristos, 1964; переработанное издание 1968), сборник эссе «Кротовые норы» (Wormholes, 1998) и многочисленные интервью писателя.

Предмет исследования - философия искусства и образ художника в творчестве Джона Фаулза на материале художественных текстов писателя и в свете его критико-теоретических работ.

Цель диссертационной работы заключается в многоаспектном изучении концепции искусства и особенностей образа художника в произведениях Фаулза. Для осуществления этой цели было необходимо решить следующие задачи:

- рассмотреть основные категории и понятия постмодернизма как культурной эпохи, к которой принадлежит Фаулз;

проанализировать и обобщить имеющиеся в отечественном и зарубежном литературоведении подходы к определению художественной системы писателя; - уяснить философские основы творчества Фаулза;

определить фундаментальные черты поэтики и нравственно-философской проблематики романов писателя;

охарактеризовать теоретико-литературную концепцию Фаулза и специфику ее воплощения на уровне текста романов;

определить место творчества писателя в контексте постмодернистской традиции. Состояние проблемы. Для рассмотрения указанных проблем были использованы классические и современные работы российских и зарубежных специалистов по истории литературы Западной Европы XX века, общетеоретические работы и труды историко-литературного характера, в которых исследуется проблематика романов Фаулза, их поэтика, проблема соотношения его художественной системы и постмодернизма, философско-эстетические взгляды писателя, его вклад в развитие романной формы. Эти аспекты творчества писателя рассматриваются в ряде монографий (Д. Эчесон, К. Барнум, П. Конрада, К. Максуини, У. Палмер, Б. Олыпен, П. Вулъф, Р. Хафэйкер) и большом количестве статей (С. Бэгши, Дж. Бэйкер, Д. Эддингс, Р. Лафлин, С. Онега, Дж. Рэкхем) зарубежных исследователей. Вопросы своебразия художественной философии Фаулза затронуты в узкоспециальных работах X. Фокнера, С. Лавдея и Р. Бинса, посвященных пространственно-временному континууму и романтическому дискурсу в прозе писателя. В отечественном литературоведении интересующая нас тема исследована 20 лет назад на материале романов Брайана Стенли Джонсона и ряда произведений Фаулза в кандидатской диссертации И. В. Кабановой «Тема художника и художественного творчества в английском романе 60-х-70-х годов (Дж. Фаулз, Б. С. Джонсон)» (1986). Анализу отдельных произведений писателя и частных аспектов его прозы посвящены многочисленные статьи, подробный перечень которых приведен в Библиографии. Из работ российских литературоведов следует особо отметить монографию В. Г. Тимофеева «Уроки Джона Фаулза» (2003), статьи А. А. Пирузян «Вымысел и реальность в творчестве Дж. Фаулза» (1991), М. А. Хольневой «Многоплановая реальность в романе Джона Фаулза «Волхв»» (2003), А. А. Долинина «Паломничество Чарльза Смитсона» (1985), С. Н. ФПлюшкиной «Средствами монтажа» (1988). В. Л. Фрейбергс и Е. М. Циглер занимаются изучением литературных заимствований в произведениях Фаулза, В. А. Пестерев -поэтикой романной формы; А. П. Саруханян рассматривает творчество писателя как часть литературного процесса второй половины XX века. К настоящему времени, как видно из приведенного обзора, накоплен богатый и ценный критический материал о творчестве

Фаулза; тем не менее проблемы искусства в прозе писателя и динамика решения им образа художника все еще остаются изученными недостаточно: ни у нас, ни за рубежом не существует работы обобщающего характера, в которой был бы подвергнут целостному анализу весь корпус прозы английского писателя с целью уяснения его концепции искусства и художественного творчества. Между тем, важность названной темы едва ли может вызвать сомнения, особенно если учесть, что вопросы творческой деятельности, за исключением романа «Червь» (A Maggot, 1985), обсуждаются во всех книгах Фаулза.

Теоретической и методологической основой настоящего исследования "является системный подход, основанный на сочетании структурно-функционального и проблемно-исторического методов анализа. Методология исследования опирается на семиотические теории толкования текстов культуры (работы Ю. Лотмана, И. П. Ильина) и теорию повествования (работы М. Бахтина, В. Шмида). Теоретическую основу диссертации составляют труды отечественных и зарубежных теоретиков (М. М. Бахтина, Р. Барта, М. Фуко, Ю. Кристевой, Ж. Деррида, Ю. М. Лотмана, И. П. Ильина, У. Эко) и историков литературы: Н. Г. Владимировой, Н. И. Бушмановой, О. Б. Вайнштейн, А. П. Саруханян, Дж. Эчесона, П. Конради, У. Палмера и др. Творчество Фаулза рассматривается как целостная идейно-художественная система - во взаимообусловленности мировоззрения автора, его эстетических взглядов и поэтики произведений, и вместе с тем - во внутренней логике своего развития.

Научно-практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в вузовской учебной практике: при проведении семинарских и практических занятий, при чтении общих и специальных курсов по зарубежной литературе второй половины XX века, при издании и комментировании книг Фаулза, а также для дальнейшего изучения художественной философии писателя. Практическая значимость заключается и в том, что на основе разработанных принципов возможно проведение аналогичных научных исследований других представителей современной зарубежной культуры.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Даже на фоне повышенного внимания современной литературы к вопросам искусства и творческой деятельности эти вопросы занимают в произведениях Фаулза беспрецедентно важное место. Именно с разработкой темы искусства в значительной степени связаны теоретизирующий, рефлектирующий характер художественной прозы писателя, широкое использование в ней принципа «матрешки», игры с читателем, «обнажения приема» и т.п.

2. Важной составляющей художественной философии Фаулза, особенно на раннем этапе, стал экзистенциализм в его французском варианте. Влияние экзистенциалистских идей ощутимо и в зрелом творчестве писателя, хотя здесь он все чаще вступает с ними в полемику. Экзистенциализм остается близок Фаулзу своей бунтарской, нонконформистской позицией, проповедью неповторимости и самоценности личности, но оказывается неприемлем из-за крайностей индивидуализма, не способствующих, по мысли писателя, преодолению, а, напротив, усугубляющих отчуждение личности в современном мире.

3. В ходе творческой эволюции Фаулза его взгляды на проблемы искусства и трактовка образа художника в его произведениях претерпевают значительные изменения: если в ранних книгах писатель уделяет первостепенное внимание вопросам становления творческой личности, формирования творческого сознания («Коллекционер»), то в его поздних произведениях акцент смещается на общественно-воспитательные функции искусства. Происходит своего рода «социологизация» подхода Фаулза к решению темы искусства.

4. Сосредоточенный интерес Фаулза к проблемам искусства, к процессам порождения, бытия и восприятия текста, наряду со склонностью писателя к экспериментаторству, к игре с традицией, к смешению разнородных художественных тенденций, позволяют говорить о его тяготении к постмодернистскому литературному направлению. Однако, во многом разделяя установки постмодернизма, Фаулз принципиально не приемлет программный постмодернистский тезис о «смерти автора». Для него автор — не постмодернистский «нарратор», «скриптор», но творец художественного мира, маг, мудрый учитель жизни.

5. Фаулз исповедует концепцию гуманистического, нравственно-ориентированного искусства, призванного способствовать духовному возвышению человека, самосознанию личности, преображению мира человеческих отношений.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были изложены в 5 докладах, сделанных на научно-методических конференциях в Санкт-Петербургском государственном университете и Российском государственном педагогическом университете им. А. И. Герцена. По теме диссертации опубликовано 6 работ.

Структура диссертационной работы и отбор материала определены поставленными задачами и опираются на проблемно-исторический принцип исследования материала. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии, включающей в себя 418 наименований (из них 166 - на английском языке). Основное содержание диссертации изложено на 217 страницах машинописного текста.

Основное содержание работы.

Во Введении обосновываются актуальность и научная новизна избранной темы, цель диссертации и ее методология, дается сжатая характеристика современного изучения проблемы, освещаются основные подходы к интерпретации творчества Фаулза, существующие в зарубежной и отечественной науке; отмечается отсутствие целостного представления о решении писателем проблем искусства и образа художника и недостаточность того внимания, которое уделялось до сих пор изучению -указанных проблем в советском и российском литературоведении.

Глава 1 - Социокультурные предпосылка творчества Фаулза - состоит из двух параграфов: «Проблема постмодернизма: хронологические границы и содержание понятия» и «Литературные ориентиры и философские основы творчества Фаулза».

В первом параграфе утверждается определенная близость творческой системы Фаулза постмодернизму; исследуется феномен постмодернизма с историко-литературной точки зрения, его основные положения и категории: «мир как текст», децентрация, «постмодернистская чувствительность», текст как игровое пространство, интертекстуальность, теоретическая саморефлексия, ирония, «смерть субъекта». Постмодернизм рассматривается как сложный комплекс социокультурных характеристик, общая теория современного искусства и как специфическая поэтика, определяющая художественный строй произведения. Для выяснения специфики и места постмодернизма в общем развитии художественного мышления XX века были определены хронологические рамки постмодернизма, установлена его преемственность по отношению к предшествующей художественной традиции и его особенности как культурного явления.

Второй параграф посвящен исследованию философских основ творчества Фаулза. В качестве одного из важнейших направлений философской мысли, оказавшего наибольшее воздействие на фомирование творческой концепции писателя, наряду с фрейдизмом и дзэн буддизмом, выделен экзистенциализм, который, как одна из самых популярных философских систем XX века, являлся частью общего сознания эпохи. В начале своего творческого пути и писательской карьеры Фаулз относился к этому философскому направлению с большой симпатией, называя экзистенциализм «великой индивидуалистической философией XX века, ответом личности на давление общества» («Аристос», с. 155) и рассматривая его как действенный, едва ли не универсальный инструмент в процессе постижения индивидом себя и окружающего мира. В параграфе

представлен общий анализ основных положений экзистенциализма, кратко обозначены его основные категории и понятия (свобода, совесть, абсурд, существование, сущность и др.) и рассмотрено их преломление в художественной системе писателя.

В произведениях Фаулза 1960-х годов находят художественное воплощение практически все основные положения экзистенциалистской философии в ее французском варианте: его герои оказываются нередко в экстремальной - "пограничной" в экзистенциалистской терминологии - ситуации (как Миранда Грей в «Коллекционере» или Николас Эрфе в «Волхве»); все они вынуждены совершать трудный выбор между «подлинным» и «неподлинным» существованием, либо обрекая себя иа тяжкую экзистенциальную свободу - на одиночество и изгойство (как Чарльз Смитсон в «Любовнице французского лейтенанта»), либо после недолгих колебаний отдавая предпочтение удобному «рабству» - уютной конформистской позиции (как Дэвид Уильяме в «Башне из черного дерева»). От экзистенциализма Фаулз заимствует идею свободы как тяжкого бремени; человек в мире постоянно находится в ситуации выбора между истинным и ложным существованием: он изображен в трагическом одиночестве, с осознанием иллюзорности навязанных обществом ценностей. Достоинство личности в том, чтобы принять неизбежность этой судьбы и выбрать свой путь. Поэтому Фаулза более всего интересует ситуация духовного кризиса, как она интересовала и писателей-экзистенциалистов. Восприятие структуры человеческой личности, ее места и роли в обществе, пределов допустимой для нее свободы - эти и другие проблемы Фаулз рассматривает, опираясь на опыт экзистенциализма, тем не менее не принимая безоговорочно все его установки. Уже в его философском трактате «Аристос» - при общей восторженной оценке экзистенциалистского учения - ощутима полемика с отдельными его аспектами, в частности с экзистенциалистским пониманием свободы не как познанной необходимости, но как драматического вызова необходимости. По мнению писателя, личность обладает лишь ограниченной свободой воли и, соответственно, свободой выбора, и лишь ограниченная свобода — если принять во внимание свободную волю других людей — целесообразна. Вместе с тем, Фаулз не соглашается с той сугубо негативной ролью, которая в философии экзистенциализма приписывается обществу. Общество, по мнению экзистенциалистов, подавляет и разрушает индивидуальность, лишает человека свободы; истинно лишь одинокое существование, так как только оно дает человеку возможность обрести экзистенцию. Фаулз не может принять эту абстрактную философию отношений между человеком и социумом, считая гармонию личности с обществом важнейшим критерием достижения аутентичности. Писатель не отказывается от общепринятой

иравсгвснности в той абсолютной мере, в какой от нее отказываются экзистенциалисты. Он также признает неистинность бытия человека в обществе, с навязываемыми ему условностями и ложной моралью, но заявляет о необходимости нравственного императива, который он называет честностью пО отношению к самому себе и к окружающим.

Хотя в 1980-х годах писатель заявлял, что более на считает себя экзистенциалистом, многие категории экзистенциалистской философии - нонконформизм, свобода выбора, проблема аутентичности, способность личности познавать самое себя - так или иначе находят отражение и в его поздних произведениях.

На основании рассмотренных особенностей художественно-философских взглядов Фаулза сделан вывод о том, что в творчестве писателя преобладает эстетическая система постмодернизма, опирающаяся на философию экзистенциализма.

Следующие три главы носят более конкретный характер и посвящены анализу философии искусства Фаулза и решению им проблемы художника в его художественной практике. В главе 2 - Художник, искусство и действительность в прозе Дж. Фаулза -исследуются такие аспекты творческой философии писателя, как взаимосвязь искусства и реальности, цели и функции искусства, проблема художественной традиции и преемственности в творческой деятельности, образ героя-художника - один из ключевых в книгах писателя; Фаулз обращается к нему почти в каждом своем произведении: им может быть живописец (Миранда и Джордж Пастон в «Коллекционере», Генри Бресли и Дэвид Уильяме в «Башне из черного дерева»), писатель (Дэниел Мартин в одноименном романе, Майлз Грин в «Мантиссе») или таинственный режиссер, создающий из реальной действительности «метатеатр» (Морис Кончис в «Волхве»).

В главе предпринята попытка проследить эволюцию образа художника в творчестве Фаулза от романтических, таинственных натур в ранних романах писателя («виртуозов жизни» по определению Г. Винокура) к социально и исторически детерминированным образам художников-современников в произведениях 70-х гг. Если в первых романах писатель выводит скорее героев творческого склада, чем собственно художников (это студентка художественного училища Миранда Грей, маг Кончис, загадочная искусительница Сара Вудраф), и исследует состояние предрасположенности, потенциальной готовности личности к творчеству, то в поздних произведениях он создает образы художников, наделенных чувством глубокой социально-исторической ответственности и ощущением национальных корней своего искусства (Генри Бресли,

Дэниел Мартин). На зрелом этапе творчества писателя происходит окончательное формирование его взглядов на проблемы искусства и миссию художника. Материалом для исследования стали романы, в которых проблема соотношения искусства и действительности затрагивается автором наиболее подробно: романы «Коллекционер», «Волхв», «Дэниел Мартин», повесть «Башня из черного дерева» и трактат «Аристос». Этот последний можно рассматривать в известном смысле как программный документ, своего рода манифест фююсофско-эстетических взглядов писателя: в теоретической форме здесь изложена по сути фаулзовская концепция подлинного, нравственно-ориентированного искусства, призванного стать действенным средством воспитания человека, его приобщения к духовным ценностям, к миру красоты и свобода. Искусство стоит, по Фаулзу, на службе у действительности, будучи по отношению к ней вторичным. Писатель творит вымышленный мир, вторичную реальность. Он понимает художественное творчество как деятельность особого порядка, направленную на нравственное возвышение человека, на подчинение его личных проблем истолкованию и усовершенствованию современной действительности. Важнейшими функциями искусства в трактовке Фаулза являются дидактическая, эстетическая и гносеологическая.

Теоретические суждения об искусстве в трактате «Аристос» находят воплощение в художественных созданиях писателя. Можно говорить об эволюции темы соотношения искусства и действительности в творчестве Фаулза.

Уже в первом по публикации романе Фаулза нашли отражение размышления автора о месте художника в современном обществе, о творчестве как особом способе реализации личности, о смысле художественной деятельности. Фаулз рассматривает в романе становление творческой личности, формирование творческого кредо начинающей художницы Миранды, ее попытки найти себя в творчестве и определить для себя смысл искусства. Ее искания в начале романа поверхностны: искусство для нее - прежде всего сфера красоты, источник эстетического наслаждения, она не задумывается об ответственности, которую возлагает на нее причастность миру искусства; лишь оказавшись в экстремальной ситуации - в «склепе» Клегга, - героиня проделывает мучительный путь к себе, поднимается с эстетического уровня на этический, осознает гуманистическую миссию творчества, художнической деятельности. Трагедия героини в том, что это осознание приходит к ней на пороге смерти. Нравственно-философская проблематика романа «Коллекционер» разрабатывается Фаулзом в его последующих книгах, в которых он переосмысливает трагизм восприятия мира, свойственный его первому роману; однако общий ход размышлений писателя об искусстве и творческой деятельности художника остается тем же. В «Коллекционере», как и в последующих книгах, писатель опирается на

гуманистическую концепцию творчества, согласно которой суть искусства двояка: с одной стороны, это поиск художником "самости", выражение его собственной личности, индивидуальности, а с другой — основанная на неразделимой связи искусства и реальности попытка изменить мир человеческих отношений.

Если в романе «Коллекционер» писатель приходит к выводу о том, что значительная часть публики (Масса, Большинство) не может поддаваться воздействию искусства, и Фаулз начинает задумываться о том, какие приемы, методы и механизмы воздействия на Массу должен использовать художник, чтобы достичь поставленной цели (преобразование реальности через преобразование индивида), то следующий роман «Волхв» фактически посвящен вопросу о способах воздействия на сознание реципиента. Метатеатр, искусственная реальность, созданная Кончисом, являет собой модель действительности, повторяя ее лабиринты и задавая те же загадки, которые приходится решать человеку в реальном мире. Уроки, которые Кончис преподносит Николасу, имеют целью показать герою фальшь его существования, основанного на ложных установках и догмах, на боязни жить в реальном мире. Подмена действительности вымыслом, будь то миф или художественный текст, грозит индивиду превращением в удобную для манипулирования марионетку. Лишь осознав необходимость жить подлинной, а не придуманной жизнью, совершать выбор и нести за него ответственность, может человек обрести свободу.

Значительное место в романе «Волхв» отведено образу творца. Морис Кончис не является художником в прямом смысле слова, однако он творит особую реальность по законам драматического театра. Кончис моделирует ситуацию действительности, создавая модель мира и реализуя свой творческий потенциал «в сфере человеческих отношений». Кончис в романе предстает всеведущим суровым режиссером, манипулирующим героем в дидактических целях. Магия (т. е. искусство) Кончиса призвана помочь главному герою Николасу (а вместе с ним и читателю) осознать собственное несовершенство, «неподлинность» своего существования и, освободившись от груза чужих мнений, догм и предрассудков, обрести аутентичность.

Метатеатр Кончиса, устраиваемый им для Николаса, зеркально повторяет принцип построения романа Фаулза и являет собой метафору положения человека в реальном мире. Кончис действует в соответствии с образным представлением Фаулза о творце вселенной, который, «бросив игральные карты на стол, должен был выйти из помещения» («Аристос», с. 30). Маг Кончис, подобно своему истинному создателю, лишь искусно моделирует определенную амбивалентную ситуацию, но не вмешивается в ее развитие, всякий раз оставляя за героем право совершать свободный выбор. В известном смысле «Волхв»

раскрывает механизмы авторского воздействия на читательскую аудиторию, демонстрирует, как художник доступными ему средствами - средствами искусства -способствует самопознанию личности, обретению ею собственного «я» и своего подлинного места в мире.

Фаулз возвращается к осмыслению взаимосвязи искусства и действительности и к образу художника в повести «Башня из черного дерева», создавая образ живописца, искусство которого потеряло связь с реальностью. Фаулза интересует контраст мировоззрений и художественных позиций Дэвида Уильямса и Генри Бресли, диалог традиции и современности. Вопрос о том, что можно считать истинным искусством - один из центральных в повести.

Дэвид Уильяме признает за искусством лишь его эстетическую функцию. Такой подход к творчеству, по мысли Фаулза, ущербен, так как искусство превращается в мануфактуру по производству художественных поделок, лишенных нравственного содержания. Иной тип отношения к искусству демонстрирует в повести Фаулза старый живописец Генри Бресли, чуждый новомодным веяниям, прочно связанный с жизнью, с природой, верный традиции и одновременно, по его собственному выражению, "натягивающий ей нос". Уильяме и Бресли представляют различные школы живописи, однако основной смысл их «дискуссии» заключается не в том, быть или не быть абстракционизму, а быть или не быть гуманизму основополагающей философией искусства. Фаулз в повести находится всецело на стороне Бресли, для которого искусство представляет нечто несравнимо большее, чем попытку «удержаться в седле» авангарда: одну из сторон реальности, ее особую часть, смысл которой - в попытке изменения самой действительности.

Творчество, по Фаулзу, - это не просто способ выражения уникальности личности творца. Искусство не должно ограничиваться исключительно созданием эстетических ценностей, но должно пытаться обрести гармонию с реальной действительностью. Искусство для писателя неразрывно связано с идеей гуманизма, с воздействием на человека и его миропонимание. Идеи и теории в искусстве не должны подменять личность художника, правдивое выражение которой, наряду с гуманистической направленностью искусства, и составляет смысл творчества.

Раздумья писателя над проблемой взаимосвязи и взаимообусловленности искусства и реальности получают логическое завершение в романе «Дэниел Мартин», в котором проблема связи жизни и искусства выдвигается на первый план. В романе «Дэниел Мартин», по своей жанровой природе принадлежащем к распространенному в современной

английской литературе типу романа о художнике, Фаулз создает образ художника уже вполне сформировавшегося, выстроившего свою художественную концепцию, реализовавшего себя в творчестве, сознающего свою национальную принадлежность и корни своего искусства. В центре повествования - известный киносценарист и писатель Дэниел Мартин, переживающий творческий кризис, ищущий способы его преодоления и ответ на вопрос о смысле и целях его творческого пути. «Дэниел Мартин» не только продолжает традицию романа о художнике в английской литературе, но и нарушает ее: композиция романа, особенности его строения (принцип «матрешки»), проблематика несут отпечаток сознания человека эпохи постмодернизма, отягощенного опытом XX века, познавшего издержки информационных бурь и научного прогресса.

Творческая судьба художника в книге предстает неотделимой от его личной, индивидуальной судьбы, и автор исследует степень их связи и взаимообусловленности, степень творческой свободы писателя и его детерминированности средой и эпохой. Эти проблемы, актуальные и для других книг Фаулза, в «Дэниеле Мартине» не просто повторяются, но переосмысливаются с позиций зрелого этапа в творчестве художника. Фаулз настаивает на том, что творчество - акт нравственный; оно должно иметь под собой выстраданную художником собственную философию искусства и жизни. Художник становится художником в результате болезненного процесса самопознания, осознания собственных корней, принадлежности своей стране и эпохе.

В финале романа герой понимает, что то, что ему нужно - это не писать роман о своей жизни, а проживать ее. Дэниел приходит к осознанию того, что вымысел, искусство -неотделимая часть реальности: нельзя найти спасение в искусстве, если оно далеко от жизни. Закономерным, таким образом, предстает отказ героя от литературного творчества и от замысла романа и выбор реальной действительности. «Романом» Дэниела теперь будет его жизнь.

Анализ проблем искусства и его отношений с действительностью в художественных произведениях писателя позволяет сформулировать основные положения философии искусства Фаулза: неразрывная связь искусства и действительности, творчества и мировой художественной культуры, необходимость сохранения нравственной основы искусства.

В поздних произведениях Фаулза важное значение приобретает социальная проблематика: художник стремится найти свое место в обществе, приходит к пониманию важности социальных задач искусства. Целью творчества становится не только стремление

к самовыражению: искусство мыслится как способ донести взгляды художника до читателя с целью помочь ему приблизиться к достижению аутентичности. Глубокую взаимосвязь искусства и реальности, коммуникативную и дидактическую роль искусства, его устремленность к человеку всецело осознают герои-художники в поздних произведениях Фаулза.

Глава 4 - Автор, текст в читатель в художественной системе Фаулза - посвящена исследованию механизмов авторского воздействия на читателя, его игры с литературными условностями, саморефлексии автора, роли воображения и вдохновения в творческом процессе. Особое внимание Фаулз уделяет проблеме взаимоотношений между автором и читателем, способам вовлечения читателя в авторский замысел, превращения его в активного участника повествования, со-творца. Материалом для исследования этих и других вопросов художественной системы Фаулза в данной главе стали его романы «Волхв», «Любовница французского лейтенанта)» и «Мантисса».

В соответствии с эстетикой постмодернизма для Фаулза характерен игровой подход к работе с текстом. Это не означает однако, что писатель всецело разделяет постмодернистские художественные принципы. Фигура автора в постмодернистской эстетике приобретает новые значения; автор начинает мыслиться как «скриптор», компилятор, сводящий воедино уже известные тексты, используя традиционные формы и стили, но комбинируя их новым образом. Фигура автора теряет свое значение всемогущего и всезнающего повествователя. Фаулз выступает против подобного подхода к определению позиции автора в тексте; для него автор - создатель текста, творец художественного мира: «Художник может решить не быть художником, но он не может быть художником, который взял и решил не быть художником» («Аристос», с. 254-255). Размышления о месте и значении автора в произведении обусловливают у Фаулза высокий уровень саморефлексии, наличие теоретического, «самокритичного» элемента в структуре его романов, особенно ярко проявившегося в таких произведениях, как «Любовница французского лейтенанта» и «Матисса».

Важное место в литературно-эстетической системе Фаулза отведено читателю, в котором он хочет видеть своего единомышленника и соавтора, активно участвующего в творческом процессе - процессе не только понимания, но и порождения смыслов. С этой целью писатель упростил роман «Волхв» для читательского восприятия во второй редакции, дав читателю ряд существенных подсказок и, вместе с тем, предоставив ему свободу выбрать тот уровень восприятия, который ему доступен. В этой предоставляемой читателю свободе выбора заложена одна из составляющих дидактизма писателя -

стремление поощрить читателя принять участие в интеллектуальной игре, быть со-творпом, создавать произведение вместе с автором. Роман в первой редакции не вселял в автора уверенности, что читатель в финале преодолеет «непостижимость» романа. Поэтому во второе издание он внес изменения, которые повлияли на возможные варианты читательских толкований: в значительной степени был прояснен мистический элемент, препятствоваший осознанию дидактической функции метатеатра; эротические сцены получили определенную «завершенность»; был изменен финал и внесены изменения стилистического характера. Способность читателя пройти сквозь лабиринт, выстроенный автором, так же как и способность Николаса преодолеть аллюзии метатеатра, должна выявить степень подлинной свободы личности. В своей «Игре в Бога» (согласно первоначальной версии заглавия романа) Фаулз не ставит точку, он оставляет читателя, как и Николаса, «на распутье перед выбором», «не указав, в какую сторону идти», так как «конец - это всего лишь точка на бесконечной прямой» («Волхв», с. 657). Созданный Фаулзом метатеатр оказывается лабиринтом и для героя, и для читателя.

В романе «Любовница французского лейтенанта» автор демонстрирует одну из самых характерных особенностей поэтики романа XX века - выход на поверхность фундаментальных структур романного мышления, в классическом романе скрытых внутри "органической формы" (диалог автора и героя, сюжетное развертывание внутренней жизни романного героя в целостности художественного мира произведения, в системе образов других персонажей, дробление мира на автономные сферы и одновременно восстановление его целостности и др.). Отношения автора-повествователя и героя зачастую становятся центральным событием в романе, автор вступает в прямое общение с героем.

Отношения автор - герой становятся по сутн основным содержанием многих "романов о написании романа". Внутренняя открытость жанра реализуется во внешней незавершенности, открытости финала, в открытой сюжетно-композиционной и жанровой организации текста, когда произведение превращается в своеобразные «модели для сборки», или когда текст строится так, что может читаться как бы в разных системах координат, как произведение разных жанров, в различных системах интертекстуальных отношений. Эти способы организации произведения, сближающие его с постмодернистскими текстами, часто предстают как тенденции, очень по-разному проявляющие себя и взаимодействующие между собой; при этом Фаулз в своем экспериментальном романе предпринимает попытку представить их синтез, уделяя особое внимание авторской рефлексии и «авторскому сюжету». Писатель опирается на технику и основные приемы «нового романа», такие как акцент на повествовательном дискурсе, отказ

от традиционной ромаиной формы, рождение текста на глазах читателя, гипертрофированная авторская рефлексия; важной особенностью поэтики романа является литературная стилизация.

В первых главах романа Фаулз скрывается за маской всесильного, всеведущего автора-повествователя. Однако уже в тринадцатой главе позиция повествователя резко . меняется - он превращается в "бога нового типа", декларирующего свободу и автономию

своих созданий. Начиная с этой главы автор «снимает» с себя ответственность за ) дальнейшее развитие сюжета и предлагает своим героям и читателям разделить ее с ним,

следуя одному из приемов постмодернистской игры с читателем. Автор предлагает читателю сделать выбор, от которого будут зависеть судьбы героев. Подводя читателя к этому выбору, в ходе повествования Фаулз подталкивет собеседника к точке зрения со-творца, размышляющего над сюжетными ходами повествования и рефлексирующего по поводу собственного «я».

Одной из важнейших черт творческого метода Фаулза, ярко представленной в романе, является, по мнению В. Г. Тимофеева, сознательная и целенаправленная организация читательского восприятия, включенного в качестве значащего элемента в концепцию произведения. Проблема восприятия и понимания всегда занимала существенное место в дидактической системе Фаулза. В романе «Любовница французского лейтенанта» автор уделяет этой проблеме особое внимание. Важная роль при этом отводится игре с литературными конвенциями, которая, как и в других романах Фаулза, является одним из главных инструментов воздействия на читателя; но в «Любовнице французского лейтенанта» писатель выбирает для этого воздействия более явные формы. Механизм литературных конвенций опирается, как известно, на определенные схемы читательского восприятия. Модели восприятия и соответствующие им категории читателей как носителей определенных типов мировосприятия представляют различный уровень понимания произведения. В. Г. Тимофеев выделяет три типа читательского восприятия, на которые ориентировался Фаулз, и выявляет предусмотренные в тексте романа механизмы " стимулирования и контроля читательского восприятия. К первой группе потенциальных

читателей исследователь относит компетентных, искушенных читателей, ко второй категории - читателей-любителей литературы, к третьей - читателей некомпетентных, неподготовленных. Фаулз выстраивает произведение по принципу многоярусной семантики и результативно «работает» с каждым из ярусов на основе тех гипотетических репрезентаций, которые они формируют. Механизмы работы писателя с горизонтами читательских ожиданий строятся на намеренном моделировании повествования таким

образом, что предварительные установки каждой из трех групп читателей находят в тексте мотивированные подтверждения.

С целью уяснения сложной структуры повествования в романе Фаулза мы обратились к модели коммуникативных уровней, подробно описанной в монографии немецкого ученого Вольфа Шмида «Нарратология». В согласии с его концепцией в работе были выявлены составляющие текст Фаулза модели, причем особое внимание было уделено роли фиктивного нарратора в романе. Своеобразие повествовательной манеры в «Любовнице французского лейтенанта» состоит в том, что фигура нарратора здесь «двоится», выступает в двух ипостасях - нарратора «викторианского образца» и нарратора-современника. Другая примечательная черта романа Фаулза - присутствие в его «повествуемом мире» персонажа, имеющего черты портретного сходства с автором, своеобразного автопортрета Фаулза, написанного не без доли иронии и создающего эффект «остранения» действия, подчеркивающего вымышленностъ, театральность всего происходящего. Наконец, еще одна существенная модификация, которой Фаулз подвергает традиционную (по В. Шмиду) модель коммуникативных уровней, касается сложной структуры образа абстрактного читателя: этот образ, согласно концепции В. Г. Тимофеева, заключает в себе не одну, а три категории читателей. При этом, разумеется, различие между образами фиктивного и абстрактного читателя у Фаулза сохраняется. Абстрактный читатель, являясь предполагаемым адресатом автора, должен, по мысли Фаулза, выбрать тот финал романа, который представляется правильным автору. Фиктивный же читатель, представляя собой адресат нарратора, нужен Фаулзу для воспитания абстрактного читателя.

Смысл игры с горизонтами читательских ожиданий заключается в намерении Фаулза показать фиктивному читателю (а через него - и реальному читателю) абсурдность слепого следования конвенциям литературы, представляющим собой не что иное как заданные модели восприятия, и научить его относиться к ним скептически. Воздействие на читателя осуществляется при помощи сложной системы манипуляций и контроля его восприятия. Конечной целью и результатом сложной работы с читательским восприятием должно стать освоение читателем такой нормативно-ценностной системы, которая бы позволила ему отказаться от ложных ценностей и стереотипов; к осуществлению этой цели как раз и подводит финал заключительной ЬХ1-ой главы. Подобно тому, как Сара играет с Чарльзом, испытывая его и подталкивая к осознанию свободы выбора, Фаулз играет в романе со своими читателями, заставляя их тоже совершить выбор в финале романа.

Дальнейшую разработку проблема отношений между автором и читателем нашла в романе «Мантисса», в котором Фаулз уделяет особое внимание принципам работы

авторского сознания, процессу создания художественного текста, особенностям его зарождения и модифицирования в сознании автора. По словам самого Фаулза, «Мантисса» - это книга о процессе писания, так что нарратив здесь имеет меньшее значение. Процесс смыслопорождения текста и роли в нем автора становится одним из главных мотивов произведения, организующим всю его структуру.

В начале и финале романа Фаулз буквально реализует метафору Ролана Барта о «смерти автора». Фаулз таким образом иронизирует по поводу дискуссий не только о «смерти» автора, но и о независимом существовании текста, «мнимом авторстве». Фаулз показывает, что так или иначе, но текст - продукт работы авторского сознания, полемизируя с тезисом Барта. Процесс создания текста главным героем - писателем Майлзом Грином доказывает, что текст существует в сознании автора, со всеми его незавершенности ми и вопросами, и муза Эрато, насилующая волю автора, - тоже часть его сознания. Автор все равно остается создателем, богом в своем произведении, ибо оно есть продукт работы клеток его мозга: без автора не было бы текста.

На основе анализа рассмотренных в данной главе романов сделан вывод о том, что Фаулз придает принципиальное значение вопросу взаимоотношений автора и читателя и настойчиво ищет пути и средства воздействия на сознание реципиента. Автор не скрывает, что преследует откровенно дидактические цели, и занимает позицию наставника по отношению к читателю. Его прямые обращения к читателю нередко ироничны; он учет, играя, добродушно посмеиваясь над наивностью читателя и его готовностью верить каждому авторскому слову. Такие приемы, как литературная игра, обнажение приема, обман читательских ожиданий, часто присутствуют в произведениях писателя. Фаулз учит читателя ничего не принимать на веру, относиться к сказанному скептически, учит его рефлексии и саморефлексии. Он намеренно «ставит» читателя то на место героя (Николас Эрфе в «Волхве»), то на место повествователя (в «Любовнице французского лейтенанта»), заставляя его занять в тексте активную позицию. Фаулз всегда заявлял, что он против тирании автора в произведении (в то же время соглашаясь с тем, что автор является смыслообразукицим центром текста); тем самым он предоставляет читателю ту свободу восприятия и интерпретации, которой, по его мнению, определяется свобода человеческого бытия в мире. "Присутствуя" в тексте своих произведений, автор то намеренно отходит в сторону, то надевает маски, играя с читателем, но преследует он при этом одну и ту же цель - научить читателя сквозь призму художественного мира осознавать и принимать собственную свободу в мире реальном.

В Заключении подводятся итоги работы и резюмируются основные выводы.

Фаулз, безусловно, отражает в своем творчестве актуальные для современной литературы проблемы; многие черты его поэтики позволяют говорить о близости его творческой концепции философии и эстетике постмодернизма, хотя он и не укладывается в рамки постмодернистского направления. Во многом разделяя установки постмодернизма, в частности его повышенный интерес к вопросам текстопорождения, и широко используя приемы постмодернистского дискурса (фрагментацию, пастиш, коллаж, пародию, иронию, интертекстуальность, стилизацию и др.), что особенно отчетливо проявилось в его поздних произведениях, Фаулз однако категорически не приемлет программные тезисы постмодернизма о «смерти автора», «смерти субъекта», «провале коммуникации». Неслучайно писатель в своем творчестве уделяет столько внимания проблеме взаимоотношений автора и читаталея, неслучайно придает такое исключительное значение коммуникативной, воспитательной функции искусства, закрепляя за художником роль учителя, мага и видя в нем не постмодернистского «скриптора», но творца художественного мира, «бога» в созданной им вселенной.

Парадоксальным образом в одном из поздних романов Фаулза «Мантисса», где художественные принципы постмодернизма получили наиболее полное и последовательное воплощение, постмодернистский тезис о «смерти автора» пародируется в полном согласии с постмодернистским же принципом "пародийного модуса повествования".

Вопрос о принадлежности писателя постмодернизму, таким образом, остается дискуссионным и требует дальнейшего, более детального изучения. Одним из перспективных направлений такого изучения мог бы стать сопоставительный анализ творчества Фаулза и других современных ему английских писателей, в частности, Айрис Мердок, Питера Акройда, Антонии Сьюзен Байет - тех, кто, как и он, часто делает художников героями своих произведений и интенсивно обсуждает на их страницах проблемы искусства.

Творческий путь Джона Фаулза завершился совсем недавно - 5 ноября 2005 года. Но остается еще много материала для исследований: в 2005 году опубликованы ранние дневниковые записи писателя, готовятся к выходу в свет сборники поздних, ранее не Г

публиковавшихся дневников, которые дадут почву для дальнейшего изучения творчества Фаулза. •

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Картузова И. Б. «Дэниел Мартин» Фаулза как «роман в романе» и «роман о романе» // Литературные связи и литературный процесс. Вып. 9. (Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе). Материалы межвузовской конференции. СПб., 2005.0.1 пл.

2. Картузова И. Б. Проблемы искусства в книге Джона Фаулза «Башня из черного дерева» // Материалы ХХХШ Международной филологической конференции. Вып. 23. История зарубежных литератур. Ч. 2. 15-20 марта 2004 г. СПб., 2004.0.35 п.л.

3. Картузова И. Б. Проблемы искусства в повести Дж. Фаулза «Башня из черного дерева» // Англистика XXI века. Материалы П Всероссийской межвузовской конференции. 22-24 января 2004 г. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2004. 0.15 пл.

4. Картузова И. Б. Шекспировские аллюзии в творчестве Дж. Фаулза // Компаративистика на пороге XXI века. Посвящается 100-летию со дня рождения профессора А. Л. Григорьева. Вып. 8. (Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе). Материалы межвузовской конференции. СПб., 2004.0.06 пл.

5. Картузова И. Б. Механизмы работы авторского сознания в романе Дж. Фаулза «Мантисса» // Материалы XXXIV Международной филологической конференции. Вып. 8. История зарубежных литератур. Ч. 2. 14-19 марта. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2005.2005 г. 0.25 пл.

6. Картузова И. Б. Автор и текст в романе Дж. Фаулза «Мантисса» // Филологические записки. Материалы Герценовских чтений. СПб., 2005.0.35 пл.

Подписано в печать 04.02.06. Формат 60*84 1/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Печ. л. 1,25. Тираж 100 экз. Заказ 7.

Отпечатано с готового оригинал-макета в типографии Издательства СПбГЭТУ "ЛЭТИ"

Издательство СПбГЭТУ "ЛЭТИ" 197376, С.-Петербург, ул. Проф. Попова, 5

i

Ч

- 6 0 5 8

¿Off

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Картузова, Ирина Борисовна

Введение.

Глава 1. Социокультурные предпосылки творчества Фаулза.

1.1 Проблема постмодернизма: хронологические границы и содержание понятая.

1.2 Литературные ориентиры и философские основы творчества Фаулза.

Глава 2. Художник, искусство и действительность в прозе Фаулза.

Глава 4. Автор, текст и читатель в художественной системе Фаулза

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Картузова, Ирина Борисовна

Тема искусства и образ художника в той или иной степени привлекали внимание мыслителей, поэтов, живописцев и скульпторов самых разных историко-культурных эпох. Впечатляющий образ художника - слепого певца Демодока, поющего при дворе короля Алкиноя, - мы встречаем уже в колыбели европейской литературы, в «Одиссее» Гомера. Вместе с тем, всерьез говорить о теории и практике искусства как объектах художественного осмысления и изображения можно, по-видимому, лишь применительно к эпохе Просвещения и более позднего времени. До этого художник, если и становился героем произведения, изображался скорее с общечеловеческой, нежели профессиональной стороны. Его творческое сознание, то есть как раз то, что делает поэта поэтом, живописца живописцем, музыканта музыкантом, оставалось, как правило, вне поля зрения автора.

Важную роль в становлении темы искусства и художника сыграла литература Германии: на исходе просветительской эпохи Гете публикует свой знаменитый роман «Годы учения Вильгельма Мейстера» (1796) - по существу первый Kunstlerroman в европейской литературе; вслед за Гете эту тему подхватывают и интенсивно развивают немецкие романтики - Новалис, Гофман. Особое значение в искусстве приобретает идея свободы художественного творчества, идея абсолютного своеволия художника: «Всякое художественное творчество, - заявлял один из идеологов романтизма, представитель идеалистической диалектики Ф. Шеллинг, - в принципе своем должно быть абсолютно свободным»1.

В Англии существенная роль если не в разработке темы творческой личности, то во всяком случае в утверждении своеобразного культа художника-творца принадлежит эпохе романтизма: «Поэзия Байрона, философско-литературные концепции Кольриджа; автобиографические

1 Шеллинг Ф. Система транцендентального идеализма. Л., 1936. С. 386. произведения Ли Ханта и Де Квинси постепенно приучали пуританскую публику к мысли об избранничестве художника» , - пишет по этому поводу И. В. Кабанова. Избранничество предполагает неординарность, непохожесть на других, обрекает художника на жестокий конфликт с толпой, на остракизм и вместе с тем возлагает на него огромную ответственность перед людьми. Романтическая эпоха подняла художника, поэта, творца на недосягаемую высоту, увидела в нем «властителя дум», пророка. «Поэты, - писал Шелли в «Защите поэзии» (1821), - жрецы непостижимого вдохновения; зеркала, отражающие исполинские тени, которые грядущее отбрасывает в сегодняшний день,. трубы, которые зовут в бой и не слышат своего зова. Поэты - это непризнанные законодатели мира»3. Новый «статус» художника в эпоху романтизма был связан с признанием искусства важнейшей областью духовной жизни человечества, «видом деятельности, способным дать человеку новый взгляд на мир и на себя самого, приобщить его к высшим истинам бытия, недоступным другим способам познания, приоткрыть перед ним завесу идеального существования и тем самым способствовать преобразованию человека и действительности»4.

Если в романтической литературе преимущественное внимание писателей было сосредоточено на художественном сознании и на его попытках разрешить философско-эстетические проблемы, возникавшие из соотнесения таких категориальных понятий, как природа, идеал, искусство, то во второй половине XIX века возникает новый поворот в развитии темы. Писательский интерес сосредоточивается на практической деятельности художника и на его положении в обществе. Образ художника теряет исключительность, ореол избранности, в литературу приходит новый герой - «живой, конкретный человек, существующий в социально-конкретных л

Кабанова И. В. Изображение художественного сознания в романе Дж. Фаулза «Дэниел

Мартин»// Проблемы зарубежной реалистической прозы. Саратов, 1985. С. 3.

3 Шелли П. Б. Защита поэзии // Шелли П. Б. Письма. Статьи. Фрагменты / Пер. 3.

Александровой. М., 1972. С. 434.

4 Ковалев Ю. Искусство новеллы и новелла об искусстве в XIX веке // Искусство и художник в зарубежной новелле XIX века. JI., 1985. С. 17. типических ситуациях. Художник перестал быть только пророком, открывателем истин, творцом идеала, жрецом искусства. Теперь его функция - не только в том, чтобы «сотворить», но и в том, чтобы донести сотворенное им до публики. Именно публика выступает судьей и ценителем творческих усилий художника»5. Положение художника в обществе, его нравственный облик, его социальные функции - вот что занимает писателей-реалистов. Художник предстает в их произведениях не в романтическом «возвышенном» духе, но во всей своей жизненной достоверности, в контексте взрастившей его среды и эпохи.

Необходимо отметить, что в разработке темы искусства и художника у писателей разных стран наблюдается национальная специфика, обусловленная особенностями исторического развития страны и своеобразием ее художественных традиций. Так, в немецкой литературе трактовка этой темы приобретает философско-эстетический характер, во французской активна социально-публицистическая тенденция, в английской же на первом плане оказывается социально-этический аспект, связь этики и эстетики. В целом в английской литературе XIX века тема искусства и художника не получила столь значительной разработки, как, например, во французской или немецкой литературах. Если английские реалисты к ней и обращались, то разрабатывали ее в рамках романа воспитания, преимущественно в социально-бытовом и этическом плане («Дэвид Копперфильд» Диккенса, «Пенденнис» и «Ньюкомы» Теккерея). Специфика английского национального мышления в обращении к образу художника и теме художественного творчества проявляется в том, что если в немецкой литературе героем становится чаще всего музыкант, то в английской это чаще всего писатель, реже - художник, живописец, то есть разные виды искусства оказываются ближе национальному характеру в разных странах.

5 Там же. С. 22.

Интерес к проблеме творчества и образу художника в английском обществе возрастает после выхода в свет 5-томного труда Джона Рескина «Современные художники» (1843-1860). Его учение о красоте оказало влияние на представителей самых разных художественных систем. Обаяние его идей испытали на себе, в частности, реалист Джон Голсуорси и эстет Оскар Уайльд. Последний, впрочем, унаследовав исповедуемый Рескиным культ красоты, отверг выдвинутое им требование высоконравственного христианского искусства и, вслед за Уолтером Пейтером, провозгласил идею свободы искусства от каких бы то ни было общественных и нравственных обязательств. Писателям английского эстетизма изображение творческой среды и ее представителей было необходимо в первую очередь для доказательства их главного положения об автономности искусства, о его превосходстве над реальностью, серой, убогой, безысходной, о его высшей природе (самый яркий пример - «Портрет Дориана Грея» Уайльда).

В XX веке образ художника приобретает еще большую популярность; внимание художников слова привлекает внутренняя жизнь личности, возрастает интерес к самому творческому процессу и, соответственно, к проблемам искусства в целом. Ни одна предшествующая эпоха не знала такого обилия «юонстлерроманов», какое было написано (и написано к тому же в столь изощренной форме - достаточно вспомнить романы Дж. Джойса, В. Набокова, X. Кортасара, И. Кальвино и многих других) в последнее столетие. Нередко писатели заставляют своего героя-художника сочинять роман о другом герое-художнике (принцип «матрешки»), раскрывают секреты собственной творческой лаборатории («обнажение приема»), прямо обращаются к вопросам литературной теории, анализируют собственный творческий процесс. Образно говоря, литература исполненного катастроф и потрясений XX века, подобно шекспировскому Гамлету, «рефлексирует», пытаясь найти ответы на мучительные вопросы о своем предназначении, о своих средствах и возможностях воздействовать на читателя, о своей способности «вправить вывихнутый век». Причины этого феномена многообразны и в первую очередь коренятся, по-видимому, в том стимулирующем воздействии, которое оказали на него различные течения философской мысли ( в начале века - это учения Ницше, Фрейда, Юнга, Бергсона; позднее - экзистенциализм) и бурное развитие искусствознания и литературоведения как научных дисциплин, становление их различных школ и направлений.

Особый взгляд на проблему искусства и художника предлагает модернизм. Его представители внесли новые акценты в трактовку проблемы творчества. Та роль, которая отводится в произведениях Дж. Джойса, Д. Г. Лоренса и В. Вульф образам художников, по справедливому замечанию И. В. Кабановой, указывает «не столько на эгоцентризм модернистов, самосозерцательный характер их искусства, не столько на их поглощенность вопросами литературной техники, сколько на усматриваемый ими параллелизм между двумя процессами: созданием художественного произведения и формированием человеческой личности»6. Один из ведущих принципов модернистского искусства - интроспекция, отмеченная повышенным вниманием к области подсознательного, как и к образам-архетипам. Интроспекция объявляется действенным инструментом проникновения в сокровенные глубины внутреннего мира личности, равно как и в скрытые мотивы творческой деятельности. Подчеркнутая субъективность повествования в произведениях писателей-модернистов призвана была выразить новое самосознание литературы, озабоченной не воссозданием объективной картины действительности, но воспроизведением ракурсов и уровней ее преломления в индивидуальном сознании (яркой иллюстрацией здесь могут служить романы Джеймса Джойса).

Новый подъем интереса к проблемам искусства и образу героя-художника наблюдается в английской литературе после Второй мировой войны. В это время наряду с уже затрагивавшимися ранее проблемами

6 Кабанова И. В. Изображение художественного сознания. С. 3. взаимоотношений творческой личности и общества (враждебность общества художнику, его протест и попытка отстоять творческую независимость, драматизм его судьбы), появляются новые мотивы. Это, прежде всего, вопрос о гуманистической направленности искусства, непосредственно связанный с усиливающимися процессами отчуждения человека, стандартизации и нивелировки личности. Если модернизм ограничивался в основном констатацией отчуждения, а то и поэтизировал его, то литература второй половины века исследует эту проблему и защищает гуманистические начала и ценности.

В Англии наряду с модернистами тему искусства и художника интенсивно разрабатывают в первые десятилетия XX века такие писатели, как Дж. Голсуорси, С. Моэм, Р. Олдингтон, сохраняющие верность реалистической традиции. В их произведениях художник предстает, прежде всего, воплощением нонконформизма. Это личность, отстаивающая свое видение искусства и не идущая на компромиссы с обществом, несмотря на то, что общество мстит герою пренебрежением. Подобное изображение конфликта художника и общества имело жизненную основу. Особенное впечатление на писателей XX века произвели судьбы импрессионистов и постимпрессионистов Моне, Писсаро, Сезанна, Гогена, Ван-Гога, Модильяни. Реальные судьбы художников послужили своеобразной моделью для романов С. Моэма («Луна и грош», 1919), Дж. Кэри («Из первых рук», 1944), А. Кронина («Памятник крестоносцу», 1959) и других.

В центре внимания писателей оказываются проблемы искусства и морального выбора, искусства и массовой культуры (романы Г. Грина, А. Мердок, М. Спарк, С. Хилл и других). Акцент на этической проблематике в это время обусловлен изменениями в социальной, экономической и культурной жизни Великобритании: меняется взгляд на место человека в мире, в мировосприятии человека доминируют ощущения дегуманизации жизни и отчуждения. Индивидуально-творческое начало в личности художника в этих условиях противопоставляется процесам обезличивания человека; это противопоставление обусловливает обострение темы моральной ответственности художника. Вместе с тем, в послевоенной английской литературе, как и в других литературах Запада, происходят заметные сдвиги в осознании статуса художественного текста и роли писателя, по-новому осмысляется традиционная дихотомия «искусство-реальность», все большее признание получает тезис о том, что текст не отражает реальность, а творит новую реальность. Маркированная сотворенность художественного мира, его подчеркнутая фиктивность, его зависимость от конвенций осознаются ныне как необходимый признак современности - «постмодернистичности» - литературного произведения. Под пером современных авторов тексты о художнике проибретают ярко выраженный теоретизирующий, рефлектирующий характер. По определению В. А. Пестерева, «намечается «экспансия» теоретической мысли -философской и литературоведческой - в художественный процесс и писательскую работу» . Эта тенденция становится особенно ощутимой в литературе последней трети XX века - в произведениях Айрис Мердок, Питера Акройда, Энтони Берджеса, Дэвида Лоджа, Антонии Сьюзен Байет и многих других. Одним из ярких, возможно, самых репрезентативных образцов современного подхода к решению темы искусства и художника является творчество Джона Фаулза (1926-2005).

Тема искусства и творческой деятельности представляет для Фаулза особый интерес: к ней он обращается почти в каждой из своих книг. Писатель ставит своей задачей выявить природу творчества, его механизмы, задачи искусства и его функции, смысл и значение для автора и читателя, для личности и общества.

7 Пестерев В. А. Постмодернизм и поэтика романа. Историко-литературные и теоретические аспекты. Волгоград, 2001. С. 7.

Настоящее исследование посвящено изучению философии искусства и образу художника в творчестве Джона Фаулза на основе художественных текстов и в контексте критико-теоретических работ данного автора.

Цель диссертационной работы заключается в многоаспектном изучении философии искусства Фаулза, рассмотрении своеобразия его отношения к проблемам искусства и особенностей решения им образа художника. Для осуществления этой цели представляется необходимым решить следующие задачи:

- рассмотреть основные категории и понятия постмодернизма как культурной эпохи, к которой принадлежит Фаулз;

- проанализировать и обобщить имеющиеся в отечественном и зарубежном литературоведении подходы к определению художественной системы писателя; уяснить философские основы творчества Фаулза;

- определить фундаментальные черты поэтики и нравственно-философской проблематики романов писателя; охарактеризовать теоретико-литературную концепцию Фаулза и специфику ее воплощения на уровне текста романов; определить место творчества писателя в контексте постмодернистской традиции.

Структура диссертационной работы и отбор материала определены поставленными задачами и опираются на проблемно-исторический принцип исследования материала. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии. Список использованной литературы насчитывает 418 наименований, в числе которых 242 отчественных, и 151 - зарубежных авторов. Основное содержание диссертации изложено на 217 страницах машинописного текста.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблемы искусства и образ художника в творчестве Джона Фаулза"

Заключение

На протяжении последних столетий в мировой литературе возрастал интерес к теме искусства и образу художника. Повышенное внимание к проблемам искусства, получившим особую разработку в последней трети XX века, явилось результатом гипертрофированной саморефлексии - одной из характерных черт литературы эпохи постмодернизма. Интерес к механизмам создания, бытия и восприятия текста, проблемам интертекстуальности и самосознания художника определил ее рефлективный характер. Постмодернистской эстетике свойственен интерес к природе творческого процесса и закономерностям восприятия искусства. Фаулз, безусловно, отражает в своем творчестве актуальные для современной литературы проблемы. При всем разнообразии произведений писателя по форме, стилю, настроению и проблематике, между ними можно наблюдать удивительную общность. Их объединяет сосредоточенный интерес автора к теме искусства, к внутреннему миру личности, к вопросам самосознания и самоопределения человека.

На основании проведенного исследования можно говорить об эволюции указанных тем в творчестве Фаулза. Если в первом романе «Коллекционер» Фаулз приходит к выводу о том, что значительная часть публики (Масса, Большинство) не может поддаваться воздействию искусства, и писатель начинает задумываться о том, какие приемы, методы и механизмы воздействия на Массу должен использовать художник, чтобы достичь поставленной цели, то следующий роман «Волхв» фактически посвящен вопросу о способах воздействия на сознание реципиента. Безусловно, героя романа Николаса Эрфе нельзя безоговорочно относить к Большинству, но в романе Фаулз создает образ своей аудитории, которая способна правильно осознать и воспринять его уроки.

Те же размышления присутствуют и в романе «Любовница французского лейтенанта», в котором Фаулз применяет особые методы воздействия на читательское восприятие, фактически ставя читателя на позицию своего героя Чарльза Смитсона и заставляя его пройти сквозь лабиринты собственного сознания ради приближения к познанию своего «Я». В следующем романе «Дэниел Мартин» писатель несколько изменяет ракурс исследуемых проблем, размышляя над проблемой смысла творческой деятельности и функциях искусства, а также над проблемой автор-текст, которая получит особое внимание в романе «Мантисса». Роман продолжает раздумья писателя об искусстве и художнике, о романе, о методах и приемах творческого процесса.

Важнейшее значение для Фаулза имел образ художника, который в дискурсе писателя предстает не просто как один из субъектов текста, организующий его формальную структуру, не как постмодернистский «скриптор», но как творец, являющийся основным смысло- и структуробразующим центром повествования. Художник у Фаулза являет собой особую личность, которая силой искусства способствует приближению читателя к самопознанию и воздействует на окружающий мир.

Проблемы творчества решаются у Фаулза в традиционно-гуманистическом смысле. Искусство стоит, по Фаулзу, на службе у действительности, будучи по отношению к ней вторичным. Писатель творит вымышленный мир, вторичную реальность. Он понимает художественное творчество как деятельность особого порядка, направленную на нравственное ® возвышение человека, на актуализацию его личностных проблем с целью истолкования и усовершенствования современной действительности. Тем не менее, Фаулз подчеркивал особое значение и роль искусства для развития личности и выделял следующие его функции:

- дидактическая функция искусства. Искусство должно воспитывать читателя, приближать его к сампознанию. По мысли писателя, это особый вид ф учительства, проповедничества, целью которого должно быть духовное взросление читателя. Фаулз всегда говорил о своем «желании повлиять на

305 общество, сделать его лучше - повлияв на отдельного человека» . гносеологическая функция искусства. Искусство должно ставить своей целью помочь читателю в познании мира и самого себя. Истинное искусство, по мнению писателя, должно, ориентируясь на человека, способствовать его нравственному взрослению, осознанию им своего места в реальной действительности. эстетическая функция искусства. Искусство должно преподносить нравственный урок воздействием красоты на воспринимающего художественное произведение.

В своем творчестве Фаулз затрагивает большое количество проблем, из которых в ходе исследования мы выделили только особенно актуальные для писателя вопросы смысла и целей творческой деятельности, проблему автор-читатель, автор-текст, механизмы воздействия и контроля читательского восприятия.

В творчестве Фаулза, как мы попытались показать, преломились различные художественные тенденции, что являлось характерной чертой эстетики постмодернизма. Присутствие в дискурсе Фаулза категорий различных художественных направлений было характерно для социокультурного и философского контекста того времени: как отмечают исследователи, и, в частности, И. П. Ильин,306 постмодернизм стал областью взаимопроникновения разнообразных литературных направлений. Фаулз тяготеет к постмодернистской художественной системе, хотя и демонстрирует ряд существенных расхождений с ней. Мы сделали вывод о том, что лг

Бессмертная И. Без Волхва// Время новостей, № 208. 09 ноября, 2005. С. 12.

306 Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. С. 97. творческая система Фаулза характеризуется определенной общностью с постмодерниской эстетикой. Об этом свидетельствуют такие черты поэтики писателя, как предельная интертекстуальность повествования, гипертрофированная саморефлексия, интермедиальность, притчевость, языковая игра. Фаулза всегда интересовали проблемы механизмов создания, бытия и восприятия текста, актуальные для постмодернистских авторов. Писатель использует многие приемы постмодернистского дискурса: фрагментацию, пастиш, коллаж, пародию, иронию, интертекстуальность, смешение разнородных художественных тенденций, цитатность, амбивалентность, многоголосие и т. д. Однако, во многом разделяя установки постмодернизма, Фаулз, вместе с тем, принципиально не приемлет постмодернистских тезисов о «смерти автора» и «смерти романа» (отказ от метаповествований), что особенно отчетливо проявилось в поздних произведениях писателя. Соглашаясь с очевидной близостью творческой системы Фаулза постмодернистской эстетике, мы не можем, однако, однозначно утверждать, что его творчество строго укладывается в рамки постмодернизма.

Парадоксальным образом в одном из поздних романов Фаулза «Мантисса», где художественные принципы постмодернизма получили наиболее полное и последовательное воплощение, постмодернизм как художественное направление пародируется в полном согласии с постмодернистским же принципом пародийного модуса повествования. Желая подшутить над сложными интеллектуальными построениями постмодернизма, Фаулз создает роман-шутку, форма, стиль и проблематика которого как нельзя лучше отражает эстетику постмодернизма, однако оказывается пародией на него. В этом проявилось тонкое и изящное, истинно английское чувство юмора писателя. Как писал сам Фаулз, «роман, даже доходчивее и увлекательнее написанный, не кроссворд с единственно возможным набором правильных ответов» (В, 281). Возможность и даже необходимость читательского домысливания, читательского сотворчества - особенность постмодернистского взгляда на художественный текст - определяет потенциальную множественность индивидуальных интерпретаций творчества Фаулза. Основой мировоззрения писателя «с первых его шагов в литературе и до сих пор был и остается гуманизм, вера в созидательную силу искусства» .

Контекстный анализ дал нам возможность сделать вывод о том, что в художественной практике Фаулз воплотил свою художественную концепцию искусства, и проследить ее эволюцию на материале ранних и поздних произведений автора. Вопросы соотношения искусства и действительности, проблема целей и задач творческой деятельности исследовалась на материале романов «Коллекционер», «Волхв», «Дэниел Мартин», повести «Башня из черного дерева», проблема механизмов работы авторского сознания и проблема «автор-читатель» рассматривалась на материале романов «Любовница французского лейтенанта» и «Мантисса». Художественные и нехудожественные тексты («Аристос», критико-теоретические и историко-литературные ээсе из книги «Кротовые норы») рассматривались в едином контексте, так как писателю присуще особого рода синтетическое мышление и склонность работать над единым узлом проблем в художественных и публицистических текстах.

Исследование дало нам возможность подтвердить основные положения, вынесенные на защиту: в ходе эволюции творчества Фаулза ракурс его взглядов на проблемы искусства и образ художника в определенной степени меняется: искусство и творческая деятельность в его поздних книгах представлены в контексте национальной принадлежности художника, общественных функций и целей творческой деятельности. Тогда как в ранних книгах писатель уделяет

Горобченко И. В. Творчество Джона Фаулза (философский аспект) // Научная конференция преподавателей и студентов МГПИ им. М. Е. Евсевьева. Саранск, 1996. С. 28. большее внимание становлению творческой личности, формированию творческого сознания; важной составляющей художественной философии писателя, особенно на раннем этапе творчества, явились категории экзистенциализма в его французском варианте; художественная система Фаулза демонстрирует существенную близость философии постмодернизма, но имеет ряд отличий от нее в решении ряда концептуальных проблем.

Оправданными, на наш взгляд, были бы дальнейшие исследования философии искусства и образа художника в творчестве Фаулза. Одной из перспектив работы может стать сопоставительный анализ творчества Фаулза и других современных английских писателей, в частности, Колина Уилсона, Айрис Мердок, Питера Акройда, Антонии Сьюзен Байет. Отдельного внимания заслуживает преломление художественной концепции писателя в его работах публицистического и научного плана.

Творческий путь Джона Фаулза завершился совсем недавно - 5 ноября 2005 года. «После долгой болезни у себя дома в возрасте 79 лет умер тот, кому суждено было стать эпохой в английской литературе XX века»308. Но для исследователей его творчества осталось еще много тайн: в 2005 году опубликованы ранние дневниковые записи писателя, готовятся к выходу в свет сборники поздних, ранее не публиковавшихся дневников, которые дадут почву для дальнейшего исследования творчества писателя.

ЗЛО

Юринская Е. Последний Волхв // Российская газета. 8 ноября 2005 г. С. 10.

Список научной литературыКартузова, Ирина Борисовна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Fowles J. The Collector. L.: Triad, Panther, 1997. 320 p.

2. Fowles J. The Aristos. Revised edition. L.: Triad, Granada, 1981. 211 p.

3. Fowles J. I Write Therefore I Am // Evergreen review. N.Y., 1964. Vol. 8. №3. P. 47-68.

4. Fowles J. The French Lieutenant's Woman. L., 1989. 480 p.

5. Fowles J. Ebony Tower. N.Y.: Back Bay Books; Reprint edition, 1999. 301 p.

6. Fowles J. The Magus. Denmark: Norhaven Paperback, 1997. 672 p.

7. Fowles J. Daniel Martin. N.Y.: Back Bay Books; Reprint edition, 1997. 640 p.

8. Fowles J. Mantissa. N.Y.: Back Bay Books; Reprint edition, 1997. 208 p.

9. Fowles J. A Maggot. L.: Pan, 1986. 464 p.

10. Fowles J. Some Meditations Upon the Enigma that is Stonehenge. N.Y.: Summit books, 1980. 68 p.

11. Fowles J. The Art of Fiction. L., 1982. 235 p.

12. Fowles J. Lyme Regis camera. An album. Boston, 1990. 86 p.

13. Fowles J., Goodwin F. The Islands. L., 1979. 108 p.

14. Fowles J. Wormholes: Essays and Occasional Writings. N.Y.: Henry Holt & Company, 1998.432 р.

15. Fowles J. The Journals: Volume 1. 1949-1965. L.: Knopf, 2005. 688 p.

16. Фаулз Дж. Коллекционер / Пер. И. Бессмертной. М.: Вагриус, 2000. 376 с.

17. Фаулз Дж. Коллекционер. Любовница французского лейтенанта / Пер. М. Беккер, И. Бессмертной, И. Комаровой. СПб., 2004. 864 с.

18. Фаулз Дж. Коллекционер. Волхв / Пер. И. Бессмертной, Б. Кузьминского.• М., 2004. 949 с.

19. Фаулз Дж. Аристос / Пер. Н. Роговской. М., 2003. 284 с.

20. Фаулз Дж. Дэниел Мартин. В 2 т. / Пер. И. Бессмертной. М.: Махаон, 2001. 1024 с.

21. Фаулз Дж. Пять повестей / Пер. И. Бессмертной, И. Гуровой. М., 2004. 445 с.

22. Фаулз Дж. Мантисса / Пер. И. Бессмертной. М.: Махаон, 2001. 320 с.

23. Фаулз Дж. Червь / Пер. В. Лонгинова. М.: Вагриус, 1996. 574 с.

24. Фаулз Дж. Кротовые норы / Пер. И. Бессмертной и И. Тогоевой. М.: Махаон, 2002. 640 с.

25. Шекспир У. Буря / Пер. Е. Бируковой и А. Радловой. // Шекспир У. Полное собрание сочинений: в 8 т. М.: Искусство, 1960. Т.8. С. 5-136.1.. Общие труды по теории и истории литературы и философии.

26. Английская литература. 1945-1980 гг. / Отв. ред. А. П. Саруханян. М.: Наука, 1987.511 с.

27. Аникин Г. Современный английский роман. Свердловск, 1971. 398 с.

28. Андреев Л. Художественный синтез и постмодернизм // Вопросы литературы, 2000. №1. С. 56-67.

29. Арнольд И. В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. Сборник статей. СПб., 1999. 443 с.

30. Архипов Ю. И. Анализ и восприятие (проблемы рецептивной эстетики) // Теории, школы, концепции: Критические анализы. Художественная рецепция и герменевтика. М., 1985. С. 103-125.

31. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. 615 с.

32. Барт Р. Критика и истина // Зарубежная эстетика и теория литературы 1920 вв. М, 1987. С. 180-199.

33. Барт Р. Мифологии. М.: Издательство имени Сабашниковых, 1996. 320 с.

34. Баткин JI. Автор, оказывается, не умер // Иностранная литература, 2002. №1. С. 26-31.

35. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература, 1975. 502 с.

36. Бахтин М. М. К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. 336 с.

37. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советский писатель, 1963. 189 с.

38. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Художественная литература, 1979. 412 с.

39. Бердюгина JI. А. «Роман культуры» как понимание философии культуры // Философские проблемы взаимодействия литературы и культуры. Новосибирск, 1986. С. 36-39.

40. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. 387 с.

41. Бодрийяр Ж. Симулякры и симуляции // Философия эпохи постмодерна: Сборник переводов и рефератов. Минск, 1996. С. 69-85.

42. Бодрийяр Ж. Соблазн. М.: Ad Marginem, 2000. 318 с.

43. Бодрийяр Ж. Фрагмент из книги "О соблазне" // Иностранная литература, 1994, №1. С. 35-47.

44. Борев Ю. Б. Теория художественного восприятия и рецептивная эстетика, методология критики и герменевтика: Вместо введения // Теории, школы, концепции: Критические анализы. Художественная рецепция и герменевтика. М., 1985. С. 37-50.

45. Бреславец Т. И. Поэзия Мацуо Басё. М., 1981. 152 с.

46. Вельш В. "Постмодерн": Генеалогия и значение одного спорного понятия // Путь, 1992. №1. С. 109-135.

47. Владимирова Н. Г. Формы художественной условности в литературе Великобритании XX века. Новгород, 1998. 188 с.

48. Выготский JI. С. Психология искусства. М., 1987. 410 с.

49. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988. 699 с.

50. Гинзбург JI. Я. Об историзме и о структурности (теоретические заметки). Разговор о литературоведении // Гинзбург J1. Я. О старом и новом. JL, 1982. С. 4-15,43-59.

51. Гиршман М. М. Литературное произведение: Теория и практика анализа. М., 1991. 160 с.

52. Горичева Т. Православие и постмодернизм. Л., 1991. 64 с.

53. Гулыга А. В. Что такое постсовременность? // Вопросы философии, 1988. №12. С.153-159.

54. Давыдов С. «Тексты-матрешки» Владимира Набокова. СПб.: Кирцидели, 2004. 158 с.

55. Делез Ж., Гваттари Ф. Ризома // Философия эпохи постмодерна. Минск, 1996. С. 7-31.

56. Делез Ж. Фуко. М.: Издательство гуманитарной литературы, 1998. 172 с.

57. Деррида Ж. Письмо японскому другу // Вопросы философии, 1992. №4. С. 53-57.

58. Деррида Ж. Эссе об имени. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. 192 с.

59. Дианова В. М. Постмодернистская философия искусства: истоки и современность. СПб., 1999. 30 с.

60. Дианова В. М. Проблемы художественного творчества: от модернизма к постмодернизму. СПб., 1997. 47 с.

61. ДнепровВ. Д. Черты романа XX века. М., 1965. 358 с.

62. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М.: Прогресс, 1979. 320 с.

63. Дьяконова Н. Я. Шекспир и английская литература XX века // Дьяконова Н. Я. Из истории английской литературы. Статьи разных лет. СПб:, Алетейя, 2001. С. 67-93.

64. Женнет Ж. Палимпсесты: Литература во второй степени. М., 1982. 256 с.

65. Зарубежная литература 1970-1980 гг. и эпоха постмодернизма. Рига, 1989. 289 с.

66. Затонский Д. В. Искусство романа и XX век. М., 1975. 535 с.

67. Затонский Д. В. Постмодернизм в историческом интерьере // Вопросы литературы, 1996. №3. С. 182-205.

68. Зись А. Я., Стафецкая М. П. Интерпретация произведения как феномена культуры // Теории, школы, концепции: Критические анализы. Художественная рецепция и герменевтика. М., 1985. С. 69-102.

69. Ивашева В. В. Литература Великобритании // История зарубежной литературы XX в. (1945-1980). М., 1989. С. 244-268.

70. Ильин И. П. Некоторые концепции искусства постмодернизма в современных зарубежных исследованиях. М.: Государственная Библиотека СССР, 1988. 28 с.

71. Ильин И. П. Постмодернизм: от истоков до конца столетия. Эволюция научного мифа. М.: Интрада, 1998. 256 с.

72. Ильин И. П. «Постмодернизм»: проблема соотношения творческих методов в современном романе Запада // Современный роман: опыт исследования. М.: Наука, 1990. С. 255-279.

73. Ильин И. П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М., 1996. 255 с.

74. Ильин И. П. Постструктурализм и диалог культур. М.: ГБЛ, 1989. 58 с.

75. Ильин И. П. Проблема личности в литературе постмодернизма: теоретические аспекты // Концепция человека в современной литературе. 1980-е годы. М., 1990. С. 47-70.

76. Ильин И. П. Стилистика интертекстуальности: теоретические аспекты // Проблемы современной стилистики: Сборник научно-аналитических обзоров. М., 1989. С. 186-207.

77. Ингарден Р. Исследования по эстетике. М., 1962. 569 с.

78. Камю А. Бунтующий человек. М., 1990. 416 с.

79. Кизилова Т. Ю. Некоторые аспекты семантики заглавия художественного произведения // Функциональные исследования. М., 1996. С. 118-126.

80. Кишкин Л. С. Литература в контексте художественной культуры // Взаимодействие наук при изучении литературы. Л., 1981. С. 244-276.

81. Клименкова Т. А. От феномена к структуре. М.: Наука, 1991. 85 с.

82. Ковалев Ю. Искусство новеллы и новелла об искусстве в XIX веке // Искусство и художник в зарубежной новелле XIX века. Л., 1985. С. 3-34.

83. Кожинов В. В. Роман эпос нового времени // Теория литературы. М., 1964. Т. 2. С. 97-172.

84. Красавченко Т. Н. Реальность, традиции, вымысел в современном английском романе // Современный роман: опыт исследования. / Отв. ред. Е. А. Цурганова. М.: Наука, 1990. С. 127-154.

85. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. М., 1995. №1. С. 97-124.

86. Кристева Ю. Избранные труды. Разрушение поэтики. М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. 656 с.

87. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М.: ОГИ, 2000. 286 с.

88. Курицын В. Время множить приставки: к понятию постмодернизма // Октябрь. 1997. №7. С. 178-183.

89. Лейтес Н.С. Немецкий роман 1918 1945 гг. Пермь, 1975. 169 с.

90. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодернизма. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. 159 с.

91. Лиотар Ж.-Ф. Заметки о смыслах «пост» // Иностранная литература, 1994. №1. С. 21-37.

92. Лиотар Ж.-Ф. Заметки на полях повествований // Комментарии. 1997. №11. С. 245-259.

93. Лиотар Ж.-Ф. Ответ на вопрос: что такое постмодерн? // Ad Marginem '93. М., 1994. С. 56-71.

94. Лиотар Ж.-Ф. Возвышенное и авангард // Метафизические исследования. Вып. 4. Культура. М., 2001. С. 78-92.

95. Лиотар Ж.-Ф. Феноменология / Пер. с англ. и послесл. Б. Г.Соколова. СПб.: Лаборатория метафизических исследований при философском фак-те СПбГУ; Алетейя, 2001. 189 с.

96. Липовецкий М. Русский постмодернизм. Екатеринбург, 1997. 317 с.

97. Литература Англии. 20 век / Под ред. К. А Шаховой. Киев, 1987. 357 с.

98. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров // Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб: Искусство, 2000. С. 150-390.

99. Лотман Ю. М. Задачи и методы структурного анализа поэтического текста // Лотман Ю. М. О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста. Статьи. Исследования. Заметки. СПб., 1996. С. 25-31.

100. Лотман Ю. М. Об искусстве. СПб.: Искусство, 1998. 454 с.

101. Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство, 2000. 704 с.

102. Лотман Ю. М. Текст в тексте // Лотман Ю. М. Избранные статьи: В Зх тт. Таллинн, 1992. Т. 1. С. 148-160.

103. Лотман Ю. М. Текст как семиотическая проблема // Лотман Ю. М. Избранные статьи в 3-х томах. Т. 1. Таллинн, 1992. С. 129-147.

104. Лушникова Г. И. Интертекстуальность художественного произведения. Кемерово, 1995. 81 с.

105. Мальцева О. А. Лингвостилистические особенности словесного художественного портрета в современном английском романе. Л., 1986. 79 с.

106. Мальченко А. А. «Чужое слово» в заглавии художественного текста // Интертекстуальные связи в художественном тексте. (Межвузовский сборник научных трудов). / Отв. ред. И. В. Арнольд. СПб.: Образование, 1993. С. 7682.

107. Мамардашвили М. К. Введение в философию // Мамардашвили М. К. Философские чтения. СПб.: Азбука-классика, 2002. С.5-170.

108. Мамардашвили М. К. Сознание это парадоксальность, к которой невозможно привыкнуть // Вопросы философии, 1989. №7. С. 72-85.

109. Манн Ю. В. Автор и повествование // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 431-480.

110. Маньковская Н. Б. «Париж со змеями»: Введение в эстетику постмодернизма. М.: ИФРАН, 1995. 219 с.

111. Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: Алетейя, 2000. 346 с.

112. Маркович В.М. Тема искусства в русской прозе эпохи романтизма // Искусство и художник в русской прозе первой половины XIX века. Л., 1989. С. 3-36.

113. Мелетинский Е. М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986.319 с.

114. Мельников Н.Г. Массовая литература // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. М.: Высшая школа, 1999. С.177-191.

115. Михальская Н. П. Взаимодействие литературы и живописи в истории культуры Англии // Традиции в истории культуры. М., 1978. С. 183.

116. Мотылева Т. Л. Зарубежный роман сегодня. М., 1966. 471 с.

117. На путях постмодернизма. Сборник обзоров и рефератов. М., 1995. 49 с.119. «Называть вещи своими именами». Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века. М., 1986. 638 с.

118. Найштейн Е. Состояние постмодернизма // Петербургский театральный журнал, 1999. №17. С. 43-47.

119. Ницше Ф. Воля к власти. М., 1995. 104 с.

120. Пестерев В.А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины XX столетия. Волгоград, 1999. 198 с.

121. Пестерев В. А. Постмодернизм и поэтика романа. Историко-литературные и теоретические аспекты . Волгоград, 2001. 38 с.

122. Пигулевский В. О. Эстетический смысл иронии в искусстве (от романтизма к постмодернизму). Автореф. на соиск. уч. степ, д-ра филол. наук. М., 1992.30 с.

123. Постмодернизм и культура: материалы «круглого стола» // Вопросы философии, 1993. №3. С. 3-16.

124. Пространство и время в литературе и искусстве. Методические материалы по теории литературы. Даугавпилс, 1990. 120 с.

125. Пятигорский А. М. О постмодернизме // Пятигорский А. М. Избранные труды. М., 1996. С. 362-368.

126. Рорти Р. Хабермас и Лиотар о постсовременности // Кабинет. Приложение 2. СПб., 1993. С. 79-96.

127. Руднев В. Прочь от реальности: Исследования по философии текста. М.: Аграф, 2000. 428 с.

128. Рымарь Н. Т. Современный западный роман: проблемы эпической и лирической формы. Воронеж, 1978. 167 с.

129. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм это гуманизм // Сумерки богов. М., 1989. С 319-344.

130. Сигей С. Фрагменты полной формы // Новое литературное обозрение. М., 1995. №16. С. 296-309.

131. Смирнов И. П. Постмодернизм, или Симбиотический характер (нарциссизм, шизоидность, шизонарциссизм) // Смирнов И. П. Психодиахронологика: психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М.: Новое литературное обозрение, 1994. С. 315-347.

132. Смирнов И. П. Порождение интертекста. СПб.: Языковой центр СПбГУ, 1995. 191 с.

133. Соколов Б. Г. Маргинальный дискурс Деррида. СПб., 1996. 199 е.

134. Солоухина О. В. Концепции «читателя» в современном западном литературоведении // Теории, школы, концепции: Критические анализы. Художественная рецепция и герменевтика. М., 1985. С. 67-89.

135. Сорокопуд С. Перепорученное повествование как способ организации художественного текста (на материале англоязычной прозы 19-20 вв.) // Принципы типологизации художественных и нехудожественных текстов. Киев, 1987. С. 26-30.

136. Тимофеев В. Г. О категориях «художественная условность» и «конвенция» // Автор. Текст. Эпоха. СПб., 1995. С. 110-121.

137. Тиханов Г. Почему современная теория литературы возникла в центральной и восточной Европе? // Новое литературное обозрение, 2002. №53. С. 56-67.

138. Тишунина Н. В. Языки литературы XX века // В диапазоне гуманитарного знания. Сборник к 80-летию профессора М. С. Кагана. Серия «Мыслители», выпуск 4. СПб.: Санкт-Петурбургское философское общество, 2001. С. 424-431.

139. Тодоров Ц. Поэтика // Структурализм: «за» и «против». Сборник статей / Под ред. Е. Я. Басина и М. Я. Полякова. М.: Прогресс, 1975. С. 37-113.

140. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996. 333с.

141. Тынянов Ю. Н. Литературный факт // Тынянов Ю. Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. С. 255-270.

142. Успенский Б. А. Семиотика искусства. М., 1995. 360 с.

143. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб.: Азбука, 2000. 348 с.

144. Фрейд 3. Я и Оно // Фрейд 3. Психология бессознательного. СПб., 2004. С. 378-390.

145. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 2004. 640 с.

146. Фуко М. Археология знания. Киев: Ника-Центр, 1996. 320 с.

147. Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Магистериум-Касталь, 1996. 448 с.

148. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб.: Университетская книга, 1997.576 с.

149. Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.: Ad Marginem, 1999. 470 с.

150. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М., 1987. 405 с.

151. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Marginem, 1997. 451 с.

152. Хализев В. Е. О пластичности словесных образов // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. 1980. №2. С. 14-22.

153. Халипов В. Постмодернизм в системе культуры // Иностранная литература, 1994. №1. С. 235-240.

154. Цурганова Е. А. Современный роман и особенности литературы 2-ой половины XX века // Современный роман: опыт исследования / Отв. ред. Е. А. Цурганова. М.: Наука, 1990. С. 3-24.

155. Чаковский С. А. Проблемы семиотики и художественной коммуникации в работах англо-американских исследователей 70-х годов / Теории, школы, концепции: Критические анализы. Художественная рецепция и герменевтика. М, 1985. С. 60-79.

156. Чешков М. А. «Новая наука» постмодернизма и целостность современного мира//Вопросы философии, 1995. №4. С. 43-56.

157. Шкловский В. О теории прозы. М.: Советский писатель, 1983. 382 с.

158. Шмид В. Нарратология. М.: Языки славянской культуры, 2003. 312 с.

159. Эко У. Заметки на полях «Имени Розы» // Эко У. Имя Розы. СПб.: Симпозиум, 1998. С. 597-644.

160. Эко У. Инновация и повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна // Философия эпохи постмодернизма. Сборник обзоров и рефератов. Минск, 1996. С. 68-79.

161. Эко У. Средние века уже начались / Иностранная литература, 1994, №4. С. 259-268.

162. Эпштейн М. Постмодерн в России. Литература и теория. М.: Издание Р. Элинина, 2000. 368 с.

163. Эпштейн М. Философия возможного. Модальности в мышлении и культуре. М.: Алетейя, 2001. 360 с.

164. Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев, М., 1997. 256 с.

165. Юнг К. Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Зарубежная эстетика и теория литературы 1920 вв. М., 1987. С. 146-167.

166. Adams J. К. Pragmatics and Fiction. Amsterdam, 1985. 169 p.

167. Bal M. Narratology. Introduction to the Theory of Narrative. Toronto, 1985. 254 p.

168. Barthelme D. Unspeakable Practices, Unnatural Acts. N.Y., 1968. 170 p.

169. Benton M. Reading Fiction: Ten Paradoxes. L., 1982. Vol. 22. P. 301-310.

170. Brooke-Rose Chr. A Rhetoric of the Unreal. Cambridge, 1982. 446 p.

171. Brooke-Rose Chr. The Dissolution of Character in the Novel // Reconstructing individualism: Autonomy, Individuality, and the Self in Western Thought. Stanford, 1986. P. 47-56.

172. Butler Ch. Interpretation, Deconstruction and Ideology: An Introduction to Some Current Issues in Theory. Oxford, 1984. 159 p.

173. Cohan S. Figures beyond the Text: A Theory of Readable Character in the Novel//Novel: a Forum in Fiction. N.Y., 1983. Vol. 17, №1. P. 250-276.

174. Colebrook C. New Literary Histories: New Historism and Contemporary Criticism. Manchester, N. Y., 1997. 248 p.

175. Docherty Th. After Theory: Postmoderism // Postmarxism. Edinburgh, 1990. 248 p.

176. Eco U. A Theory of Semiotics. Bloomington, 1979. 354 p.

177. Eco U. The Open Work. Cambridge, 1989. 63 p.

178. Engelbart D., Watson R. The augmented knowledge: Workshop // Computer Networking / Ed. by R. Blanc, I. Cotton. N. Y.: IEEE Press, 1976. P. 64-98.

179. Fish S. Literature in the Reader: Affective Stylistics. L., 1970. 408 p.

180. Fludernik M. Towards a "Natural" Narratology. L., 1996. 454 p.

181. Fokkema D. W. The Semantic and Syntactic Organisation of Postmodernist Texts // Approaching Postmodernism. / Ed. by Fokkema D. W., Bertens H. Amsterdam; Philadelphia, 1986. P. 340-362.

182. Friedman N. Point of View in Fiction. The Development of a Critical Concept // Publications of the Modern Language Assosiation of America. N.Y., 1955. P. 203-231.

183. Gelley A. Narrative Crossings. Theory and Pragmatics of Prose Fiction. L., 1976. 224 p.

184. Grenz J. S. A Primer on Postmodernism. UK: Cambridge: William B. Erdmans Publishing Company, 1996. 204 p.

185. Hassan I. The Dismemberment of Orpheus: Toward a Postmodernist Literature. Urbana, 1971. 315 p.

186. Hutcheon L. Poetics of Postmodernism: History, Theory, Fiction. L., N. Y., 1998.268 р.

187. Iser W. The Act of Reading: A Theory of Aesthetic Response. Baltimore, L.: The John Hopkins University Press, 1978. 256 p.

188. Jencks Ch. What is Postmodernism? L., 1986. 123 p.

189. McHale B. Constructing Postmodernism. L.: Routledge, 1992. 342 p.

190. Merrel F. Semiosis in the Postmodern Age. West Lafayette, 1995. 467 p.

191. Mohanty S. P. Literary Theory and the Claims of History: Postmodernism, Objectivity, Multicultural Politics. L,. 1997. 260 p.

192. Moriarty M. E. Semiotics of World Literature. N. Y.: Mellen, 1996. 326 p.

193. Morrissette B. Post-modern Generative Fiction: Novel and Film // Critical inquiry. Chicago, 1975. Vol. 2. No 2. P. 281-314.

194. Lyotard J.-F. The Postmodern Condition: A Report on Knowledge (Theory and History of Literature) / Transl. B. Massumi. Minnesota, 1999. 110 p.

195. Nelson T. Literary machines. Sausalito, С A: Mindful Press, 1993. P. 247.

196. The Radical Imagination and the Liberal Tradition: Interviews with English and American Novelists. L., 1982. 259 p.

197. Said E. W. The World, the Text and the Critic. Cambridge, 1983. 327 p.

198. Seed P. The Limits of Interpretation // English. L., 1992. P. 267-271.1.I. Справочная литература.

199. Западное литературоведение XX века. Энциклопедия. М.: Интрада, 2004. 560 с.

200. Культурология. XX век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. 640 с.

201. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. 752 с.

202. Постмодернизм: Энциклопедия / Сост. и науч. ред. А. А. Грицанов, М. А. Можейко. Минск: Интерпресссервис, 2001. 1040 с.

203. Руднев В. Словарь культуры XX века. М.: Аграф, 1997. 382 с.

204. Рымарь Н.Т. Роман XX века // Литературоведческие термины (материалы к словарю). Коломна, 1999. 356 с.

205. Смирнов И. П. Структурализм в литературоведении // Краткая литературная энциклопедия. М., Л., 1962-1978. Т. 7. С. 231-234.

206. Современное зарубежное литературоведение: Энциклопедический справочник. М.: Интрада, 1999. 319 с.

207. Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е.Ф. Губский и др. М., 2003. 576 с.

208. Энциклопедический литературоведческий словарь. Зарубежное литературоведение. М., 1994. 659 с.

209. Эстетика. Словарь. М., 1989. 447 с.

210. A Dictionary of Cultural and Critical theory / Ed. by Payne M. Oxford, 1996. 644 p.

211. A Reader's Guide to Contemporary Literary Theory / Ed. by Brooker P., Selden R., Widdowson P. N. Y., L., 1997. 272 p.

212. Abrams M. Glossary of Literary Terms. San Diego, 1999. 366 p.

213. Critical Terms for Literary Study / Ed. by Lentricchia F., McLaughlin Th. L., 1995. 145 p.

214. Culler J. Literary Theory : A Very Short Introduction. Oxford, N. Y., 1997. 145 p.1.. Критическая литература о творчестве Дж. Фаулза.

215. Антипенко Е. Интертекстуальный характер романов Дж. Фаулза // Балтийский филологический курьер. Калининград, 2003. С. 227-236.

216. Белоусова О. Некто доктор Фаулз // Великие мастера слова. Ижевск, 1999. С. 63-73.

217. Бессмертная И. Без Волхва // Время новостей. № 208. 09 ноября, 2005. С. 12.

218. Бессмертная И. Послесловие переводчика // Фаулз Дж. Мантисса. М.: Махаон, 2001. С. 295-298.

219. Бочкарева Н. С. Искусство и художник в романе «Коллекционер» и повести «Башня из черного дерева» Дж. Фаулза // Проблемы метода и поэтики в зарубежной литературе XIX-XX веков. Пермь, 1997. С. 92-102.

220. Бушманова Н. Дерево и чайки в открытом окне. Беседа с Дж. Фаулзом // Вопросы литературы, 1994, вып. 1. С. 165-209.

221. Вайнштейн О. Б. Шекспировские вариации в английской прозе: В. Вулф, О. Хаксли, Дж. Фаулз // Английская литература XX в. и наследие Шекспира. М., 1997. С. 92-119.

222. Ватченко С. А., Максютенко Е. В. Феномен постмодернизма и поэтика «Мага» Джона Фаулза // От барокко до постмодернизма. Днепропетровск, 1997. С. 67-78.

223. Гамкрелидзе Н. Мифологические параллели в произведении Дж. Фаулза «Замок Эбанора» // Проблемы референции в языке и литературе. Тбилиси, 1987. С. 67-69.

224. Гениева Е. Послесловие к повести Дж. Фаулза «Башня из черного дерева» //Иностранная литература. 1979. №3. С. 185-189.

225. Гордиенко Ю. Сравнительная характеристика повести Ф. М. Достоевского "Записки из подполья" и романа Дж. Фаулза "Коллекционер" // XXI век : итоги прошлого и проблемы настоящего. Пенза, 2003. Вып. 4. Ч. 2. С. 70-72.

226. Горобченко И. В. Творчество Джона Фаулза (философский аспект) // Научная конференция преподавателей и студентов МГПИ им. М. Е. Евсевьева. Саранск, 1996. С. 28-29.

227. Гребенникова Н. С. Игровые лабиринты Дж. Фаулза // Литература и общественное сознание: варианты интерпретации художественного текста. Бийск, 2002. С. 56-57.

228. Дайс Е.А. В. В. Розанов и Дж. Фаулз : спасение через миф // Незавершенная энтелехийность: отец Павел Флоренский, Василий Розанов в современной рефлексии. Кострома, 2003. С. 223-234.

229. Дарк О. Художник и его натурщицы. Тема художественного творчества в романах Дж. Фаулза «Коллекционер» и П. Зюскинда «Парфюмер» // Литературное обозрение. М., 1993, №7-8. С. 70-74.

230. Долинин А. Паломничество Чарльза Смитсона // Фаулз Дж. Подруга французского лейтенанта. Л., 1985. С. 473-492.

231. Дуринова И. Н. «Готические фреймы» в романе Дж. Фаулза «Башня из черного дерева» // Единицы языка и их функционирование. Саратов, 1998. С. 6-30.

232. Дьяконова Н. Я., Арнольд И. В. Авторский комментарий в романе Джона Фаулза "Женщина французского лейтенанта" // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 44. 1985. №6. С.393-405.

233. Жлуктенко Н. Ю. Проблемы гуманизма в прозе Джона Фулза // Литература Англии. XX век. Киев, 1987. С. 370-395.

234. Жлуктенко Н. Ю. Психологические романы Айрис Мер док и Дж. Фаулза // Английский психологический роман XX века. Киев, 1988. С. 129-148.

235. Залите Т. В поисках эстетических ценностей. Роман Дж. Фаулза «Коллекционер» // Ученые записки Тартуского университета. Тарту, 1981. С. 57-67.

236. Залите Т. Проблема традиций в творчестве Дж. Фаулза // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 646. Тарту, 1983. С. 54-67.

237. Зюзина Е. В. К проблеме взаимодействия литературы и живописи в художественной системе романа Джона Фаулза «Маг» // Вопросы взаимовлияния литератур Западной Европы и Америки. Н. Новгород, 1998. С. 29-39.

238. Зюзина Е. В. Проблемы взаимодействия живописи и литературы в повести Дж. Фаулза «Башня из черного дерева» // Вопросы взаимодействия литератур. Н. Новгород, 1997. С. 29-38.

239. Ивашева В. В. Литературное исследование глубин человеческой психики. Сьюзен Хилл. Джон Фаулз // Ивашева В. В. Что сохраняет время? М.: Современный писатель, 1979. С. 244-268.

240. Кабанова И. В. Изображение художественного сознания в романе Дж. Фаулза «Дэниел Мартин» // Проблемы зарубежной реалистической прозы XIX-XX веков. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1985. С. 313.

241. Кабанова И. В. О творческом методе Джона Фаулза в романе «Маг» // Национальная специфика произведений зарубежной литературы XIX XX вв. Иваново, 1983. С. 128-137.

242. Кабанова И. В. Тема художника и художественного творчества в английском романе 60-70-х годов (Дж. Фаулз, Б. С. Джонсон). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. М., 1986. 20 с.

243. Киреева Н. В. Роман Джона Фаулза «Любовница французского лейтенанта» // Киреева Н. В. Постмодернизм в зарубежной литературе. Благовещенск, 2002. С. 65-77.

244. Коньков А. Калибан и Клегг в произведениях У. Шекспира и Дж. Фаулза «Буря» и «Коллекционер» // Сборник научных трудов ученых. Новокузнецк, 1999. С. 26-30.

245. Красавченко Т. Коллекционеры и художники // Фаулз Дж. Коллекционер. М., 1991. С. 5-15.

246. Лебедева О. В. Роль и новаторство Джона Фаулза в развитии современной новеллы Великобритании // Тезисы докладов аспирантов, соискателей, студентов. Великий Новгород, 2003. С. 39-40.

247. Левин С. А. «Игра в Бога» по-английски: от Диккенса к Фаулзу // Проблема национальной идентичности в литературе и гуманитарных науках XX века. Том второй. Воронеж, 2000. С. 85-89.

248. Лобкова Н. Категории «своего» и «чужого» (к вопросу о точке зрения в литературе постмодернизма) // Свое и чужое в европейской культурной традиции. Литература. Язык. Музыка. Н. Н., 2000. С. 250-253.

249. Мальцева О. А. Эмоционально-экспрессивная и эстетическая функция лексики словесного портрета в романах Дж. Фаулза // Текст и его компоненты как объект комплексного анализа. Л. 1986. С. 71-77.

250. Микеладзе Н. Э. «Женщина французского лейтенанта» (история написания) // Энциклопедия мировой литературы. СПб., 2000. С. 245-253.

251. Микрюкова Е. В. К проблеме читательского восприятия романа Дж. Фаулза «Волхв» // Ученые записки молодых филологов. СПб., 2001. С. 115126.

252. Наумова О. А. Роман Джона Фаулза «Женщина французского лейтенанта». К проблеме читательского восприятия // Художественный текст и культура. Владимир, 1993. С. 128-130.

253. Павлычко С. Д. Игра в действительность. Философское содержание «магического театра» в творчестве Джона Фаулза // Литература и общественное сознание Запада. Киев, 1990. С. 9-32.

254. Павлычко С. Д. Роман Джона Фаулза «Дэниел Мартин» и традиции английской реалистической прозы // Взаимодействие формы и содержания в реалистическом художественном произведении. Киев, 1988. С. 66-92.

255. Пальцев Н. Роман как игра в Бога, или магический театр Джона Фаулза // Фаулз Дж. Коллекционер. Волхв. М., 2004. С. 5-22.

256. Пальцев Н. Суть творчества, суть чудотворства. ( Притчи об искусстве Джона Фаулза) // John Fowles. The Ebony Tower. Eliduc. The Enigma. M., 1980. C. 3-28.

257. Папкина Д. Шекспировские аллюзии в романах Дж. Фаулза «Коллекционер» и «Маг» // Тезисы докладов аспирантов, соискателей, студентов. Великий Новгород, 2002. С. 50-51.

258. Парамонов Б. По поводу Фаулза // Звезда, 1999, №12. С. 118-225.

259. Паршунова А. В. История и время в романе Джона Фаулза «Женщина французского лейтенанта» // Молодежь тысячелетия. Омск, 2001. С. 47-69.

260. Пестерев В. А. Художественные аспекты проблемы «автор» «герой» (М. Турнье, Дж. Фаулз, Ж.-М. - Г. Ле Клезио) // Пестерев В. А. Роль автора всовременном зарубежном романе как художественная проблема. Волгоград, 1996. С. 40-54.

261. Петрова О. Ю. Роль интертекстуальных включений в романах Дж. Фаулза «Коллекционер» и «Маг» // VII Царскосельские чтения. Т. IX. СПб., 2003. С. 102-106.

262. Пирузян А. А. Проза Джона Фаулза. Эстетические принципы и их художественное воплощение. Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. М., 1992. 17 с.

263. Пирузян А. А. Творчество Дж. Фаулза. Диалог с литературной традицией //Вестник ереванского университета, 1988. №2. С. 172-178.

264. Простова-Покровская Е. А. Античные реминисценции в романе Джона Фаулза «Маг» // Художественный текст и культура. Т. 3. Владимир, 1991. С. 290-292.

265. Пучкова Е.А. Мотив кораблекрушения в романах Дж. Фаулза 1960-70 годов («Коллекционер», «Маг», «Женщина французского лейтенанта», «Дэниел Мартин») // Художественный текст и культура. Владимир, 2004. С. 443-448.

266. Саруханян А. П. Джон Фаулз // Английская литература. 1945-1980. М.: Наука, 1987. С. 37-47.

267. Сенюшкина Т. В. Экзистенциализм и философия игры в творчестве Джона Фаулза // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Омск, 2000. Вып. 3. С. 194-203.

268. Серова К. А. Прагматический фокус и перспектива в словесном портрете в английской прозе XX века (на материале романов В. Вульф и Дж. Фаулза). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. СПб., 1996. 24 с.

269. Смирнова Н. А. «Магический театр» Джона Фаулза // Вестник КБГУ. Нальчик, 2000. Вып. 4. С. 11-13.

270. Тагинцева Е. Обыгрывание особенностей структуры викторианского романа в произведении Дж. Фаулза «Женщина французского лейтенанта» // Материалы студенческой научной конференции. Ростов н/Д, 1996. С. 67-69.

271. Тарабакина А. К. Проза Дж. Фаулза и античная философская традиция // Поэтика русской и зарубежной прозы. Южно-Сахалинск, 2001. С. 34-45.

272. Тимофеев В. Г. Авторская позиция и «воображаемый читатель» в романе Дж. Фаулза «Женщина французского лейтенанта» // Формы раскрытия авторского сознания. Воронеж, 1986. С. 115-121.

273. Тимофеев В. Г. Литературные конвенции в творческом методе Дж. Фаулза. «Женщина французского лейтенанта» // Ученые записки Тартуского государственного университета. Тарту, 1988. Вып. 792. С. 126-135.

274. Тимофеев В. Г. О реализации философской концепции в жанре романа (Джон Фаулз) // Национальная специфика произведений зарубежной литературы XIX-XX веков. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново, 1991. С. 115-121.

275. Тимофеев В. Г. О том, как читатель входит в мир романа Дж. Фаулза «Подруга французского лейтенанта» // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 898. Тарту, 1990. С. 131-139.

276. Тимофеев В. Г. Проблема пространства и времени и самосознание автора // Пространство и время в литературе и искусстве. Даугавпилс, 1990. С. 68-70.

277. Тимофеев В. Г. Проблема самосознания автора (Произведения Дж. Фаулза и литературная традиция) // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 828. Тарту, 1989. С. 84-96.

278. Тимофеев В. Г. Роман с дидактикой (О романе Джона Фаулза «Любовница французского лейтенанта») / Дж. Фаулз. Коллекционер. Любовница французского лейтенанта СПб., 2004. С. 812-834.

279. Тимофеев В Г. Уроки Джона Фаулза. СПб., 2003. 112 с.

280. Тимофеев В. Г. Философская дидактика Джона Фаулза. (О методах и технологии воздействия на читательское сознание). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. СПб., 1998. 20 с.

281. Тимофеев В. Г. Читательские ожидания как контекст романа Дж. Фаулза «Подруга французского лейтенанта» (к проблеме авторской свободы) // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 871. Тарту, 1989. С. 100-106.

282. Трейлона М. В. Взаимосвязь времени и ритма в романе Дж. Фаулза «Женщина французского лейтенанта» // Пространство и время в литературе и искусстве. Даугавпилс, 1984. С. 27-32.

283. Филиппова С. О концептуальной значимости интертекстуальных включений в роман Джона Фаулза «Коллекционер» // Актуальные проблемы германистики. Смоленск, 2004. Вып. 8. С. 224-229.

284. Филюшкина С. Н. Литературная аллюзия в романе Дж. Фаулза «Коллекционер» // Художественный текст и культура. Владимир, 1993. С. 130-132.

285. Филюшкина С. Н. Средствами монтажа // Филюшкина С. Н. Современный английский роман. Воронеж, 1988. С. 162-173.

286. Фрейбергс В. Л. Проблематика романа Дж. Фаулза «Коллекционер» // Тезисы докладов республиканской научно-теоретической конференции молодых ученых. Рига: Изд-во Латышского ГУ им. Стучки, 1983. С. 34-38.

287. Фрейбергс В. Л. Самобытность литературного таланта Джона Фаулза. Ученые записки Тартуского государственного университета. Вып. 945. Тарту, 1992. С. 50-57.

288. Фрейбергс В. Л. Творческий путь Дж. Фаулза. Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Рига, 1986. 26 с.

289. Фрейбергс В. Л. Функции пьесы Шекспира «Буря» в романах Джона Фаулза «Коллекционер» и «Маг» // Ученые записки Тартуского университета. Вып. 792. Тарту, 1988. С. 36-44.

290. Хольнева М. А. Многоплановая реальность в романе Джона Фаулза «Волхв» // Экзистенциальные проблемы в культуре конца XIX-XX вв. Арзамас, 2003. С. 64-48.

291. Хохлова В. Аллюзии из области изобразительного искусства и их живописующий характер (на материале романа Дж. Фаулза «Башня из черного дерева») // Сборник научных работ студентов и аспирантов ВГПУ. Вологда, 1997. Вып. V. С. 136-143.

292. Хуснулина Р. Р. Английский роман XX века и «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского (Очерки о прозе О. Уайльда, В. Вульф, С. Моэма, Б. Хопкинса, Э. Берджесса, Дж. Фаулза). Казань, 1998. 101 с.

293. Циглер Е. М. Литературные заимствования в постмодернистской прозе Великобритании (Дж. Фаулз, Э. Берджесс, А. Картер, А. С. Байатт). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Минск, 1999. 20 с.

294. Черепанова М. М. Философия человека и ее интерпретация в романе Джона Фаулза «Коллекционер» // Проблемы языка и литературы. Пермь, 1998. С. 62-64.

295. Шпинев И. С. Языковые факторы формирования подтекста в англоязычной художественной речи (на материале романов Дж. Фаулза). Автореф. дис. на соиск. уч. степ. канд. филол. наук. Львов, 1986. 18 с.

296. Юринская Е. Последний Волхв // Российская газета. 8 ноября 2005 г. С. 10.

297. Яценко Е. В. Художественный синтез в романе Джона Фаулза «Маг» // Синтез в русской и мировой художественной культуре. Материалы третьей научно-практической конференции, посвященной памяти А. Ф. Лосева. М.: МПГУ, 2003. С. 212-213.

298. Acheson J. Modern Novelists : John Fowles. N.Y.: St. Martin's Press, 1998. 113 p.

299. An interview with John Fowles. Conducted by J. Campbell // Contemporary literature, 1976. V. 17. №4. P. 78-89.

300. Aubrey J. R. John Fowles: A Reference Companion. N.Y., 1991. 245 p.

301. Aubrey J. R. John Fowles and Nature // Fourteen Perspectives on Landscape. N.Y., 1999. P. 28-43.

302. Baker J. R. An Interview with John Fowles // Michigan Quaterly Review, 25. Fall 1986. P. 661-683.

303. Baker J. John Fowles // Publishers' Weekly, 25 November, 1974. P. 6-7.

304. Baker J. Fowles and the Struggle of the English Aristoi // Journal of Modern Literature. Vol. 8. №2. 1980-1981. Temple, 1981. P. 236-258.

305. Barnum С. M. An Interview with J. Fowles // Modern Fiction Studies, 1985. Vol. 31, №1. P. 187-203.

306. Barnum С. M. The Fiction of J. Fowles: A Myth for our Time. Greenwood, 1991. 168 p.

307. Begiebing R. J. Toward a New Synthesis: John Fowles, John Gardner, Norman Mailer. Ann Arbor, 1989. 225 p.

308. Berets R. The Magus: a Study in the Creation of a Personal Myth // Twentieth century Literature, №19, 1973. P. 89-98.

309. Bigsby C. W. John Fowles // The Radical Imagination and the Liberal Tradition / Ed. H. Ziegler and C. W. E. Bigsby. L.: Junction Books, 1982. P. 111125.

310. Boccia M. Visions and Revisions : J. Fowles's New Version of The Magus // Journal of Modern Literature, 8. 1980-1981. P. 234-246.

311. Booker M. K. What we have instead of God: Sexuality, Textuality and Infinity in The French Lieutenant's Woman // Novel: a Forum on Fiction, 1991. Vol. 2. P.178-198.

312. Bosten R. John Fowles; Alone but not Lonely // New York Times Review,1969. P. 52-53.

313. Bradbury M. John Fowles's The Magus // Sense and Sensibility in the 20-century writing. Southern Illinois Press, 1970. P. 26-38. ^ 321. Bump J. The Narrator as Protoreader in The French Lieutenant's Woman //

314. Victorian Newsletter, 1988. Vol. 74. P. 16-18.

315. Campbell J. An interview with John Fowles // Contemporary Literature. Vol. 17. №4. Autumn, 1976. P. 455-469.

316. Churchill T. Waterhouse, Storey and Fowles: Which Way out of the Room? // Critique. №3, 1968. P. 72-87.

317. Conradi P. John Fowles. L.: Methen, 1982. 109 p.

318. Conradi P. The French Lieutenant's Woman: Novel, Screenplay, Film // Ф Critical Quarterly, 24. Spring, 1982. P. 41-57.

319. Conversations with John Fowles / Ed. by Dianne L. Vipond. University press of Mississippi, Jackson, 1999. 234 p.

320. Cooper P. Fictions of John Fowles: Power, Creativity, Femininity. University Ottawa Press, 1991.232 p.

321. Corbett T. The Film and the Book: a Case Study of The Collector // English Journal, 57. March, 1968. P. 328-334.

322. D'Haen T. Text to Reader: A Communicative Approach to Fowles, Barth, Cortazar, and Boon. L., 1983. 162 p.

323. Docherty T. A Constant Reality: The presentation of character in the fiction of • John Fowles//Novel, Vol. 14, №2, 1981. P. 118-134.

324. Doherty G. The Secret Plot of Metaphor: Rhetorical Designs in John Fowles's The French Lieutenant's Woman // Paragraph, 1987. Vol. 9. P. 49-68.

325. Eddins D. John Fowles: Existence as Authorship // Contemporary Literature. Vol. 17, 1976. P. 204-222.

326. Eriksson В. H. The "Structuring Forces" of Detection: The cases of C. P. Show and John Fowles. Stockholm, 1995. 254 p.

327. Evarts P. Fowles's The French Lieutenant's Woman as Tragedy // Critique: Studies in Modern Fiction, 13, 3. 1972. P. 57-69.

328. Falkoner G. Straightening out John Fowles // Queen's Quaterly. Kingston, 1987. Vol. 94, №2. P. 332-340.

329. Fawkner H. W. The Timescapes of John Fowles. L. and Toronto: Associated University Press, 1984. 184 p.

330. Fleishman A. The Magus of the Wizard of the West // Journal of Modern Literature. Vol. 5. №2. Philadelphia, 1976. P. 297-314.

331. Foster Т. C. Understanding John Fowles. Columbia, 1994. 186 p.

332. Foulke R. A Conversation with John Fowles // Salmagundi. N.Y., 1986. P. 367-384.

333. Franklyn A. F. The Hand in the Fist' (a Study of William Wyler's Film Version of The Collector) // Trace. Spring 1966. P. 101-107.

334. Garard Ch. Point of View in Fiction and Film: Focus on John Fowles. N.Y.: Charles Garard, 1991. 142 p.

335. Grace Sh. E. Courting Bluebeard with Bartok, Atwood, and Fowles: Modern Treatment of the Bluebeard Theme // Journal of Modern Literature, 21. 1984. P. 245-262.

336. Gussow M. Talk with John Fowles // New York Book Review. November, 1977. P. 84-85.

337. Halpern D. A Sort of Exile in Lyme Regis // London Magazine. L., 1971. P. 34-46.

338. Hauptfiihrer F. His Stories are Riddles Wrapped Inside an Enigma Named John Fowles // People, 7. April, 1975. P. 56-59.

339. Holmes F. M. Art, Truth and J. Fowles's The Magus // Modern Fiction Studies, 1985. Vol. 31. №1. P. 45-56.

340. Holmes F. M. Fictional Self-Consciousness in John Fowles's The Ebony Tower//Ariel, 1. July, 1985. P. 21-38.

341. Holmes F. M. The Novel, Illusion and Reality: The Paradox of Omniscience in The French Lieutenant's Woman // Metafiction / Ed. Mark Currie. L.: Longman, 1995. P. 206-220.

342. Huffaker R. John Fowles. Boston, 1980. 166 p.

343. Humma J. B. James and Fowles: Tradition and Influence // University of Toronto Quarterly, 54. 1984. P. 79-100.

344. Humma J. B. John Fowles' The Ebony Tower: In the Celtic Mood // Southern Humanties Review,1983. 17.1. P. 33-47.

345. Hutcheon L. The 'Real World(s)' of Fiction: The French Lieutenant's Woman // Critical Essays on John Fowles / Ed. Ellen Pifer. Boston: Hall, 1986. P. 118-132.

346. Hutcheon L. Freedom Through Artifice: The French Lieutenant's Woman // Hutcheon L. Narcissistic Narrative. L.: Routledge, 1984. P. 57-70.

347. Johnstone D. "The Unplumb'd, Salt Estranging" Tragedy of The French Lieutenant's Woman // American Imago, 42. 1985. P. 69-83.

348. Kane R. C. Iris Murdoch, Muriel Spark, and John Fowles: Didactic Demons in Modern Fiction. Fairleigh Dickinson University Press, 1988. 170 p.

349. Kaplan F. Victorian Modernists: Fowles and Nabokov // Journal of Narrative Technique 3, 1973. P. 108-120.

350. Knapp Sh. The Transformation of a Pinter Screenplay: Freedom and Calculators in The French Lieutenant's Woman // Modern Drama, 1985. 28. P. 5570.

351. Laughlin R. Faces of Power in the Novels of John Fowles // Critique, 1971. 13, №3. P. 71-88.

352. Lindroth J. R. The Architecture of Revision: Fowles and the Agora // Modern Fiction Studies, 1985. Vol. 31, №1. P. 57-90.

353. Lorsh S. Pinter Fails Fowles: Narration in The French Lieutenant's Woman // Literature, Film Quaterly, 1988. 16. P. 144-154.

354. Loveday S. The Romances of J. Fowles. L.: Macmillan, 1985. 174 p.

355. Man G. The intertextual discourses of The French Lieutentant's Woman // New Orleans Review, 1988. Vol. 15. P. 54-61.

356. McDaniel Е. Games and Godgames in The Magus and The French Lieutenant's Woman // Modern fiction studies, 1985. Vol. 31. №1. P. 31-44.

357. McDaniel E. The Magus: Fowles's Tarot Quest // Journal of Modern Literature. Vol. 8, №2, 1980-1981. Temple, 1981. P. 247-260.

358. McSweeney K. Four Contemporary Novelists: Angus Wilson, Brian Moore, John Fowles, V. S. Naipail. Mcgill Queens University Press, 1982. 217 p.

359. McSweeney K. Withering into the Truth: John Fowles and Daniel Martin // Critical Quarterlym 20. 1987. P. 31-38.

360. Mellors J. Collectors and Creators: the Novels of John Fowles // London Magazine (Feb./ March). 1975. P. 65-72.

361. Michael M. C. Who is Sarah? A critique of The French Lieutenant's Woman's feminism // Critique: Studies in Modern Fiction, 1987. Vol. 28. P. 225-236.

362. Mills J. Fowles's Indeterminacy; an Art of Alternatives // West Coast Review, 1975. 10. P. 36.

363. Morse R. John Fowles, Marie de France, and the Man with Two Wives // Philological Quarterly 80. Winter 1984. P. 17-31.

364. Nadean R. L. Fowles and Physics: A Study of The Magus: a Revised Version //Journal of Modern Literature 8 (1980-1981). P. 261-284.

365. Neary J. Something and Nothingness: The Fiction of John Updike and John Fowles. Southern Illinois University Press, 1992. 233 p.

366. Newquist R. John Fowles // Counterpoint. Chicago, 1964. P. 218-225.

367. Novak F. G. The Dialectics of Debasement in The Magus // Modern Fiction Studies, 1985. Vol. 31. №1. P. 71-82.

368. Olshen B. John Fowles. N.Y.: Ungar, 1984. 152 p.

369. Olshen B. N., Olshen T. A. John Fowles: A Reference Guide. Boston, 1980. 88 P.

370. Olshen B. John Fowles's The Magus: an Allegory of Self-Realization // Journal of Popular Culture, 9. Spring, 1976. P. 916-925.

371. Onega S. Form and Meaning in the Novels of John Fowles. L., 1989. 225 p.к

372. Onega S. The Ebony Tower: Text and Intertexts // A Journal of English and American Studies, 15. 1994. P. 447-479.

373. Palmer W. Fowles's The Magus: the Vortex as Myth, Metaphor, and Masque // The Power of Myth in Literature and Film / Ed. V. Carrabino. Tallahassee: University of Florida Press, 1980. P. 66-76.

374. Palmer W. I. The fiction of J. Fowles. Tradition, Art, and the Loneliness of Selfhood. Univ. Missouri Press, 1974. 113 p.

375. Pifer D. The Muse Abused: Deconstruction in Mantissa // Pifer D. Critical Essays on John Fowles. Boston, Mass: G. K. Hall, 1986. P. 162-176.

376. Parks S. Time and Ruins in John Fowles's Daniel Martin // Modern Fiction Studies, 31. Spring 1985. P. 157-163.

377. Petticofer D. Review of The Magus: a revised version // Library Journal, 103. 1978. P. 584-585.

378. Perez-Llantada A. C. From Metaphysics to Technique: The Blurring of Boundaries in John Fowles's The Magus // Revista Canaria de Estudios Ingleses 24, 1992. P. 119-32.

379. Rackham J. John Fowles: The Existential Labyrinth / Critique, 13. 1972. P. 89-104.

380. Rankin E. Cryptic Coloration in The French Lieutenant's Woman // Journal of Narrative Technique, 3. 1973. P. 193-207.

381. Raper J. R. Reclaiming the Core: John Fowles' The Magus // Raper J. R. Narcissus from Rubble: Competing Models of Character in Contemporary British and American Fiction. Baton Rouge: Louisiana State UP, 1992. P. 60-84.

382. Richards В. The Writer and the Environment (Interview with John Fowles) // English Review, 1990. Vol. 1. P. 21-24.

383. Robinson R. Giving the Reader a Choice. A Conversation with John Fowles / The Listener. 31 October, 1974. P. 584.

384. Rose G. The French Lieutenant's Woman: the Unconscious Significance of a Novel to its Author // American Imago, 29. 1972. P. 165-179.

385. Rubinstein R. Myth, Mystery and Irony: John Fowles's The Magus // Contemporary Literature, XVI. Summer 1975. P. 328-339.

386. Runyon R. Fowles, Irving, Barthes: Canonical Variations on an Apocryphal Theme. Ohio State University Press. 1981. 121 p.

387. Sage L. Profile 7: John Fowles // The New Review, 1. №7. October, 1978. P. 31-37.

388. Salami M. John Fowles' Fiction and the Poetics of Postmodernism. N.Y., 1992.302 р.

389. Salys R. The Medieval Context of John Fowles's The Ebony Tower // Critique: Studies in Modern Fiction. 25. 1983. P. 11-24.

390. Scholes R. Fabulation and Metafiction (John Fowles as Romancer). Chicago, 1980. 222 p.

391. Scruggs Ch. Ethical Freedom and Visual Space: Filming The French Lieutenant's Woman //Mosaic, 1987. Vol. 20. P. 13-28.

392. Scruggs Ch. The Two Endings of The French Lieutenant's Woman // Modern Fiction Studies, 31. 1985. P. 95-114.

393. Siegle R. Fowles, Contemporary Fiction, and the Poetics of the Author // Siegle R. The Politics of Reflexivity. Baltimore: Johns Hopkins UP, 1986. P. 169223.

394. Simonetti M.-C. The Blurring of Time in The French Lieutenant's Woman // Literature, Film Quaterly, 1996. 24. P. 301-308.

395. Singh R. K. An Encounter with J. Fowles // Journal of Modern Literature. 1980-1981. Vol. 8, №2. P. 181-202.ч

396. Tarbox K. The Art of John Fowles. Athens: University of Georgia Press, 1988. P. 170-191.

397. Tatcham M. Two Novels: Notes on the Work of John Fowles // New Blackfrians, 5. September 1971. P. 404-411.

398. Thorpe M. John Fowles // Writers and their work. A critical and bibliographical series. Profile books LTD, Windsor, Berkshire, England, 1982. P. 187-217.

399. Vipond D. An Unholy Inquisition // Twentieth Century Literature, 1996. Vol. 42, Issue l.P. 12-35.

400. Warburton, Eileen. John Fowles: A Life in Two Worlds. L.: Cape, 2004. 528 P

401. Weber J. J. Helping the Reader Teach Himself John Fowles and the Pedagogy of Discourse Stylistics // Weber J. J. Critical Analysis of Fiction. Amsterdam: Rodopi, 1992. P. 149-60.

402. Weber J. J. Dialogic Interaction Between Conflicting Worlds: John Fowles' A Maggot // Weber J. J. Critical Analysis of Fiction. Amsterdam: Rodopi, 1992. P. 121-38.

403. Wade C. Mystery Enough at Noon: John Fowles's Revision of The Magus // Southern Review, 1979. 15. P. 716-723.

404. Wilson R. J. John Fowles's The Ebony Tower: Unity and Celtic Myth // Twentieth Century Literature, 1982. 28. P. 302-318.

405. Wolfe P. John Fowles, Magus and Moralist. Lewisburg. Bucknell Univ. Press. London: Assosiated Univ. Presses, 1979. 178 p.

406. Woodcock B. Male Mythologies: John Fowles and Masculinity. Brighton: Harvester, 1984. 176 p.

407. Лихтерман Н. "@кция.ги", 25 июня 2001. Электронное издание. http://www.akzia.ru/npaper/ent/book/rec/93/

408. Paul Н. Lorenz. Heraclitus against the Barbarians: John Fowles' The Magus. John Fowles Issue. Twentieth Century Literature. Электронное издание. http://www.findarticles.cOm/p/articles/mim0403/isnlv42/ai18412889