автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Проблемы культуры в теоретическом наследии Кандинского

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы культуры в теоретическом наследии Кандинского"

Российский институт культурологии

На правах рукописи

ЗАВИЗИОН

Софья Павловна

ПРОБЛЕМЫ КУЛЬТУРЫ В ТЕОРЕТИЧЕСКОМ НАСЛЕДИИ КАНДИНСКОГО

Специальность 24.00.01. Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

рт

Москва - 2005

Работа выполнена в секторе «История культуры российского зарубежья» Российского

института культурологии

Научный руководитель: доктор философских наук, главный научный сотрудник РИК Акопян К.З.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук Н.И. Киященко кандидат культурологии А.Н. Рылева......

Ведущая оргаяжшцжя:

Московский педагогический государственный университет

Защита диссертации состоится «1» июня 2005 г. в 17 часов на заседании Диссертационного совета 210.015.01 Российского института культурологии по адресу: 109072, г. Москва, Берсеневская набережная, д. 20.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского института культурологии.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандитат философами наук

¿¡ЪС>Э ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Подобно тому как после учреждения А. Баумгартеном эстетики, появились возможность и основания по-новому взглянуть на многочисленные трактаты, написанные до 1750 г. и посвященные проблемам искусства, с тем чтобы «присвоить» их авторам имя эстетиков, так и после учреждения культурологии в качестве самостоятельной научной дисциплины появились возможность и основания для пересмотра теоретических представлений мыслителей прошлых веков с целью выявления в них культурологического «потенциала». Именно по этой причине представляется закономерным и перспективным обращение к теоретическим работам выдающихся деятелей культуры прошлого: как можно предположить, это позволит посредством теоретической реконструкции выявить и проанализировать их взгляды на разнообразные проблемы, которые в настоящее время уже получили признание в качестве культурологических.

Особый интерес в связи с этим вызывают крупнейшие представители рубежного для культуры в целом времени, обращение к теоретическим позициям которых делает возможным проведение параллелей, выявление' сходств и аналогий, обнаружение концептуальных предвидений. При этом следует учитывать, что рубеж Х1Х-ХХ вв. оказался для Европы тем особым временем, которое множество теоретиков, таких как X. Ортега-и-Гассет, Н. Бердяев, В. Вейдле, Вяч. Иванов и т.д., рассматривало и рассматривает как период начала затяжного кризиса культуры. Прошло сто лет, и завершающие десятилетия XX столетия, как и первые годы столетия нынешнего, по мнению многих исследователей современности - И. -Бестужева-Лады, 3. Баумана, А. Тоффлера, Л. Хантингтона, Ф. Фукуямы и др. - оказались отмечены если и не обострением того же кризиса, то его переходом в хроническую форму и/или в новую фазу.

Отмеченные обстоятельства можно рассматривать как достаточные

основания для обращения к фигуре В. Кандинского — выдающегося РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛ.Ю'СКА ;

С.Псггру»1»г

аве<рк _

художника и оригинального мыслителя, многогранное творчество которого относится к переломной эпохе в истории искусства и который к настоящему моменту воспринимается уже не как художник-революционер, а как Признанный классик, поскольку «отец» абстракционизма, как известно, стоял у истоков тех художественных течений и идей, развитие которых не прекратилось и в настоящее время. Как представляется, изучение теоретического наследия Кандинского sub specie культурологии позволит йвести его идеи и суждения в научный оборот как оригинальный культурологический источник.

Даже поверхностное знакомство с литературным наследием Кандинского позволяет оценить его как неординарный для своего времени подход к осмыслению проблем культуры. Выраженное им в его теоретических трудах и практически осуществляемое стремление найти выход из «бездуховного существования» эпохи — важная веха в истории российской культуры. Следует отметить, что потребность изложить на бумаге те мысли и идеи, которые накапливались в ходе многолетней художественной практики, возникла у Кандинского довольно поздно: первая его теоретическая работа «Критика критиков» датирована 1901 г., т.е. была написана им в возрасте 35 лет, а небольшой, но в высшей степени значимый для понимания мировоззрения художника труд «О духовном в искусстве (Живопись)» — когда художнику исполнилось 45.

Выполнение настоящей работы оказалось возможным прежде всего потому, что Кандинский в своих теоретических работах рассуждает не только и не просто об искусстве: его интересуют эстетические, этические, религиозные, психологические вопросы, естественным образом относимые к собственно культурологической проблематике. А наиболее важное для теоретической позиции Кандинского понятие «духовное», которое он широко использует в различных работах, представляет собой важнейшую универсалию культуры. Иначе говоря, теоретический интерес Кандинского сконцентрирован на проблемах философии искусства и шире - философии

культуры, которая является важнейшей составной частью культурологии. Осмысление теоретических представлений Кандинского с учетом бурно развивающегося на протяжении XX в. культурологического знания представляется, безусловно, своевременной и даже необходимой в рамках изучения русской культуры задачей.

При этом следует оговориться, что теоретические взгляды Кандинского так и не сложились в законченную и стройную концепцию. Кроме того, Кандинского в большей степени интересовало искусство, а не культура как таковая, тем не менее, широта его мысли позволяет проецировать его взгляды на культуру в целом. Именно по этой причине осуществленный в настоящей работе анализ представляет собой аналитико-синтетическую реконструкцию его культурологических идей.

Следует отметить и тот факт, что теоретизирование Кандинского не имело под собой в достаточной степени серьезной профессиональной базы и что к нему он шел преимущественно от практики искусства. Но мессианизм, который Кандинский в себя ощущал, требовал охвата все больших и больших «территорий» (характерные для его представлений претензии на всеохватность - в этом же ряду) и даже тех, где он не чувствовал себя вполне уверенно. Вероятно, потому, что зачастую «интерес к... самому феномену культуры подспудно обусловлен стремлением найти... способы формирования субъектности, формы укоренения рефлексии и пути создания и защиты внутреннего пространства»1, Кандинский активно стремится к теоретизированию по вопросам культуры, пытается разъяснять свои представления и защищать занимаемую им позицию, прибегая с этой целью даже к помощи поэзии. Однако в конечном итоге стройная концепция так и не складывается (хотя к этому его художественная натура, вероятно, и не стремилась; ему были важны сами рассуждения, условно говоря, странствия по метафизическим сферам в утверждении собственного Я).

1 Шеманов А Самоидентификация человека в современной культуре // Теоретическая культурология М • 2005. С. 273.

Непрофессионализм его отдельных высказываний нередко очевиден, а некоторые рассуждения носят наивный характер. И в то же время в текстах, написанных художником, сочетаются, с одной стороны, обстоятельность и педантичность, а с другой - страстность и образность. Однако «оговорка, транс, ляпсус, диковина, корявость, детская наивность - довольно типичные моменты в творчестве большого автора», и зачастую они говорят гораздо больше, чем высказывания, соответствующие принятым канонам и правилам. «"Неправильности" взывают к нашему глазу и ощущению»2, заставляя увидеть за ними что-то совершенно свежее и оригинальное. Как представляется, это суждение в полной мере относится к теоретическим работам Кандинского.

Другим обстоятельством, обусловившим актуальность написания

х 1

данной диссертации, стало стремление выявить степень вписанности, укорененности позиции Кандинского в, условно говоря, художественно-теоретический контекст времени. Именно достижением этой цели и обусловлен выбор привлекаемых диссертантом в рамках осуществляемого в работе сравнительного анализа имен: это выдающиеся современники художника, теоретизирующие практики либо чуткие в художественном отношении мыслители, писавшие об искусстве, обнаруживавшие в своих работах прежде всего тематическую, а в некоторых случаях и смысловую, содержательную близость к позиции Кандинского и в то же время выражавшие иные точки зрения по важнейшим теоретическим вопросам, исследуемым Кандинским и рассматриваемым в диссертации. Этим обстоятельством в том числе обусловлены и хронологические рамки (конец XIX - начало 40-х годов XX в.), в которые «вписываются» практически все материалы, привлекавшиеся для написания данной работы.

Основными персоналиями, при помощи обращения к теоретическим трудам которых, с одной стороны, воссоздается художественно-

1 Якимович А «Заметки о недостаточности искусствоведения« И Собрате, № 1. М.. ООО «РИЦ Собрание», 2004. С .67.

теоретический контекст эпохи, а с другой — становится возможным осуществление сравнительного анализа, являются, во-первых, художники-соотечественники, принадлежавшие к разным художественным направлениям и отличавшиеся зачастую противоположными взглядами на искусство. Среди них, с одной стороны, авангардисты К. Малевич и П. Филонов, а с другой — А. Бенуа, художественную позицию которого в полном смысле слова нельзя назвать ни традиционной, ни авангардной. Особую группу составили русские философы: священник о. Павел Флоренский, проявлявший нескрываемый интерес к творчеству авангардистов в различных видах искусства; Н. Бердяев, не порывавший с традициями, уделявший в своих трудах самое пристальное внимание проблемам культуры, но очень высоко ставивший «так называемое декадентское искусство» и, более того, считавший его «единственным настоящим искусством в нашу эпоху», признававший за «декаденством как кризисом духа» большое мировое значение; В. Розанов, писавший практически на любые наиболее актуальные для своего времени темы; В. Вейдле, которого с достаточным основанием можно назвать культурологом до возникновения культурологии.

Во-вторых, к выразителям духа времени была отнесена группа, состоящая из зарубежных художников и мыслителей, создававших традиции нового искусства, искусства XX в. Сюда вошли Ван Гог, А. Матисс, Г. Лорка, Ж. Кокто. Например, сравнение позиций Кандинского и Лорки было обусловлено желанием выявить общее во взглядах представителя, с одной стороны, русской, а с другой — западной культуры, каждый из которых к тому же как бы исполнял две роли: художника-практика и теоретика искусства. К этой же группе диссертантом отнесены и во многом близкие по духу, но гораздо более традиционные фигуры О. Родена и П. Валери. Важно и то, что эти имена принадлежат представителям западноевропейской культуры, в лоне которой Кандинский завершал свой жизненный и творческий путь. И, наконец, в этой же группе находится уделявший в своем

творчестве большое внимание вопросам искусства выдающийся психолог и современник Кандинского К. Юнг. Трудно сказать, насколько глубоко и профессионально разбирался Кандинский в психологии, но его повышенное внимание к этой науке очевидно. Учитывая многочисленные высказывания художника, можно с уверенностью сказать, что, разрабатывая идею психологического воздействия произведений искусства на человека, он фактически выступал как психолог (хотя и не профессиональный). Кроме того, наличие общих черт между «архетипами» Юнга и «духовными существами» Кандинского является достаточным основанием для проведения сравнительного анализа, что и подтверждается текстом диссертации. Очевидно, что круг привлекаемых в работе имен в достаточной степени ограничен, однако расширение его привело бы к чрезмерному увеличению ее объема.

Диссертантом была поставлена задача благодаря целой серии подобных сопоставлений, составляющих значительную часть настоящего исследования, дать более полное представление об органической вписанности Кандинского в художественно-теоретический контекст эпохи. При этом все вышеупомянутые художники не были профессиональными теоретиками и выходили на уровень теоретических обобщений, отталкиваясь от художественной практики, что, как уже было сказано, было характерно и для Кандинского.

Степень разработанности темы. На протяжении десятилетий фигура Кандинского и его творчество вызывали огромный интерес у исследователей самых разных направлений и специализаций (что, кроме всего прочего, можно рассматривать и как аргумент в пользу возможной интерпретации его взглядов как взглядов культуролога). В то же время практически во всех этих работах исследуется преимущественно художественное творчество Кандинского. Еще в 20-50-е годы на Западе появились работы, посвященные его искусству. В 50-е годы были опубликованы диссертации, исследовавшие развитие живописного метода и стиля художника, примером тому могут

служить работы Клауса Бриша и Кеннета Линдсея3. Книга Сикстена Рингбома «Звучащий космос: исследование о спиритуализме Кандинского и возникновении абстрактной живописи»4, вышедшая в 1970 г., содержит анализ развития художественной концепции живописца в свете теософской социальной программы. Ее автор отмечал, что взгляды Кандинского развивают не эсхатологическую теологическую концепцию, а концепцию, предсказывающую всеобщее спасение в конце пути человечества. Таким образом, основой исследования Рингбома стали утопическая идея 1 Кандинского, ее эволюция и воплощение в художественной форме. В 1980 г.

появляется работа Роз-Кэрол Вопггон Лонг «Кандинский: развитие 4 абстрактного стиля»5, которая представляет собой анализ мотивов и сюжетов

художественного творчества Кандинского в 1900-1910 гг. и привнесения музыкальных черт в его живопись. С этого времени начинается системный подход в изучении живописного наследия Кандинского. Западные исследователи предпринимают усилия по анализу истоков абстрактной живописи и расшифровке ее смыслов. Примером такого рода работ может служить статья Марит Вереншельд «Москва Кандинского»6. В книге П.Вайс «Кандинский и "Старая Россия": художник как этнограф и шаман»7 исследуются этнографические увлечения юного Кандинского и их влияние на его представления об искусстве.

Говоря об изучении наследия Кандинского, следует подчеркнуть, что, по словам специалиста по его творчеству Б.М. Соколова, «отечественная традиция исследования искусства Кандинского коротка»8. Важными вехами в ней, по мнению того же автора, являются монографии Д.В. Сарабьянова и

' Bruch К Wassily Kandinsky (1866-1944) Untersuchung zur Entshtehing der gegenstandlosen Malen an seinem Werk Von 1900-1921. Dia. Bonn, 1955.

Lindsay К. An Examination of the Fundamental Theories of Wassily Kandinsky. Diss. Madison (Wise.), 1951

4 Ringbom S. The Sounding Cosmos: A Study in the Spiritualism of Kandinsky and the Genesis of Abstract Painting. Abo, 1970.

5 Wcahtm Long R.-C. Kandinsky; The Development of an abstract style. Oxford; New York, 1980.

6 VerenshioldM. Kandinsky's Moscow // Art in America. March. 1989.

' Weiss P Kandinsky and Old Russia:The Artist as Ethnographer and Shaman. New Haven ,1955. ' Соколов Б M «Мессианские мотивы в творчестве В В Кандинского 1900-1920-х голов (живопись, поэзия, театр). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора искусствоведения. М., 2003

Н.Б. Автономовой, сборник материалов конференции «Многогранный мир Кандинского». Монографическое исследование Б.М. Соколова «Мессианские мотивы в творчестве В.В. Кандинского 1900-1920-х годов (живопись, поэзия, театр)» - «это первая работа, основанная на идейно-образной концепции его творчества в целом, а не на эволюции отдельно взятого живописного стиля»9. В ней прослеживается путь, пройденный художником от идеи Великой Духовности и Великого Синтеза к созданию образа, а затем и к формированию оригинального стиля. Основное содержание настоящей работы" имеет лишь отдельные точки соприкосновения с тематикой диссертации Соколова, что найдет свое отражение в последующих параграфах.

В ряду работ, посвященных различным аспектам творческой деятельности и жизненного пути Кандинского, необходимо отметить статьи А.К. Якимовича, B.C. Турчина. Естественно, что в статьях известных искусствоведов речь идет о Кандинском-художнике. Так, например, в статье «Кандинский в Москве и "Москва" у Кандинского» Турчиным было проведено исследование изменений стиля живописца в контексте его личностной эволюции; анализ же эротических мотивов в картинах художника был дан в его же работе «"Русский эрос" и творчество Кандинского». В одной из глав своей книги «По лабиринтам авангарда» Турчин истолковывает романтическую традицию как отправную точку размышлений Кандинского о сущности искусства. Эта же мысль проводится и в статье Н. Масалина «Картина Кандинского "На точках" и некоторые аспекты романтической традиции в русской живописи на рубеже веков».

В глубоко аналитической статье В.В. Бычкова «Духовный космос Кандинского» представлены интереснейшие сопоставления характеристик духовных оснований искусства, почти одновременно разрабатывавшихся В. Воррингером и В. Кандинским.

Положениям Кандинского о синтетическом искусстве, соединяющем

* Там«. С. 24.

в себе выразительные средства литературы, живописи, посвящены исследования A.C. Мигунова «От синестезии к синтезу искусств», Б.М. Галеева «Концепция "полифонического синтеза" и "внутреннего контрапункта" Кандинского», И.Л. Ванечкина и Б.М. Галеева «Кандинский и Скрябин: мифы и реальность». В исследованиях А.Н. Рылевой синтезирующая деятельность Кандинского предстает не только главным стремлением его жизни, но и метафорой XX века, и многогранная личность Кандинского определяется как «ген культуры этого века».

| Представления о Кандинском как о психологе разработаны в статьях

O.A. Тарасенко «Национальные истоки подсознательного в живописи

I Кандинского», рассматривающей живопись Кандинского как прорыв в

область подсознания, и В.Г. Степанова «Кандинский как научный психолог», обосновывающего серьезность психологических изысканий Кандинского.

Вопросу о теософичности творчества Кандинского посвящены работы В. Бараева «Карма художника» и Дж. Боулта «Василий Кандинский и теософия», в которых раскрывается сокровенный смысл картин художника с точки зрения теософских представлений. Образ Кандинского как революционера в искусстве достаточно подробно и интересно исследован в работе X. Дюхтинга «Василий Кандинский. 1866-1944».

Однако, несмотря на несомненную теоретическую значимость упомянутых работ, можно смело утверждать, что степень исследования

* творчества Кандинского-теоретика, Кандинского-мыслителя явно не соответствует его содержательности и оригинальности.

• Источниковедческая база. Диссертант сознательно ограничивает круг привлекаемых источников теоретическими работами Кандинского (хотя очевидно, что одним из источников могло бы стать поэтическое и живописное творчество художника). Делается это ради того, чтобы уделить большее внимание содержащимся в них идеям и избежать возможных повторов того, что уже было сказано в перечисленных выше исследованиях, посвященных анализу художественной деятельности Кандинского. Кроме

того, диссертантом были использованы источники личного характера -письма, дневники, заметки, воспоминания непосредственных участников событий конца XIX - начала 40-х годов XX в., а также теоретические работы упомянутых выше современников художника. В качестве источников в диссертации привлекаются и художественные произведения, входившие в круг чтения Кандинского и его поколения.

Хронологические рамки рассматриваемого периода определены концом XIX в. и началом 1940-х годов. Нижняя граница соответствует тому времени, когда в европейском искусстве все в большей мере начинают ощущаться революционные по своему характеру перемены, приведшие его от академизма и реализма XIX в. к модернизму века XX. Верхняя же граница - 1940-е годы - связана с последними годами жизни Кандинского, когда им

были написаны в том числе и последние теоретические работы.

1

Терминологический аппарат, используемый в диссертации. Как

уже отмечалось, Кандинский не был теоретиком в буквальном смысле слова. Его можно рассматривать как, условно говоря, теоретика спонтанного, импульсивного. Этим и объясняется тот факт, что его работы не отличаются терминологической строгостью. Так, широко используемые им понятия дух, духовность, духовное чаще всего выступают в его работах в качестве синонимов10. Он не дает им специальных определений, а, к примеру, при их написании используются как строчные, так и прописные буквы, что не придает новых значений обозначаемых ими явлениям, но создает некий зрительный эффект, который, вероятно, не мог не ценить великий художник.

В работах Кандинского используются и другие оригинальные термины, которые также лишены теоретической строгости и сами по себе носят, художественный, а точнее образный, характер (пояснения к ним даны

I Г

в соответствующих разделах настоящей работы). В первую очередь таковыми являются вечно-объективный элемент (1.4), духовные существа,

10 Следует иметь ■ виду, что некоторые работы были написаны Кандинским на немецком языке, а затем переведены автором на русский.

абстрактные существа, граждане духовной державы (1.2, 1.4, 2.1) первоэлементы (1.4), композиции и импровизации (1.4), внутренний звук (1.2), внутренняя необходимость (1.2).

Объектом настоящего исследования стала в высшей степени масштабная личность Кандинского-теоретика, высказывавшегося в своих многочисленных работах по самым разным вопросам, относящимся к сфере культуры, и в первую очередь - к искусству, и базирующимся на его деятельности в качестве художника. Но как и многие другие выдающиеся живописцы, которые не удовлетворялись только художественной практикой (в диссертации «персонажами» из этого ряда являются не только современные ему художники Гоген, Матисс, Бену а, но и, к примеру, Леонардо да Винчи), Кандинский испытывал потребность в выходе на уровень теоретических обобщений. И предметом исследования настоящей диссертации являются теоретические взгляды, суждения, размышления Кандинского, имеющие культурологическую направленность, смысл и значение. Однако, как уже было сказано, его теоретические и, что нас интересует в первую очередь, культурологические взгляды возможно анализировать только в результате предварительно проведенной реконструкции.

Теоретические суждения Кандинского не имеют своей целью облегчить зрителю понимание его творчества: позиции художественного практика и теоретика часто не только не совпадают, но и не соприкасаются. В своем теоретизировании он зачастую выходит далеко за пределы сферы искусства, перемещаясь в пространства метафизические. И именно поэтому его критические статьи, теоретические декларации, эссе, учебные пособия, программы и воспоминания дают достаточно разнообразный и богатый материал для построения во многом гипотетической концепции Кандинского-теоретика. В то же время можно сказать, что все его работы в большей или меньшей степени посвящены одной проблеме - выявлению тех возможностей искусства и культуры, которыми те обладают благодаря

проявлению, опредмечиванию, реализации в них духовного. При этом, по мнению Кандинского, окончательная победа духовного в общественной жизни должна была быть достигнута в недалеком будущем.

Цель данного исследования - осуществить реконструкцию теоретической концепции Кандинского, используя для этого его теоретические работы, и представить ее как своеобразное явление, вписанное в художественно-теоретический контекст эпохи. Предполагается выявить характерные черты творческой личности Кандинского, рассматривая его не только как выдающегося художника, но и как теоретика, фактически создающего свою философию культуры, культурологию, которые в то же время лишь имплицитно присутствуют в его литературном наследии и релевантны современным представлениям в этой области. Таким образом, в данной работе предпринимается попытка ввести в научный оборот сочинения Кандинского в качестве культурологических, обладающих теоретической значимостью и могущих быть использованными в качестве содержательного и перспективного теоретического материала. Данная цель определяет задачи исследования:

1. выявление особенностей теоретических и прежде всего культурологических взглядов Кандинского;

2. структурирование выявленных взглядов Кандинского и представление их в форме гипотетической концепции;

3. воссоздание художественно-теоретического контекста эпохи посредством обращения к работам теоретиков и художников -современников Кандинского;

4. сопоставление позиции Кандинского со взглядами крупнейших представителей художественно-теоретической среды рассматриваемой эпохи.

Методологическая основа исследования. Поскольку основной задачей диссертации является организация теоретических идеей Кандинского, структурирование их в единую концепцию (что не было

сделано самим художником), постольку соискателем при рассмотрении его теоретических взглядов широко использовался культурно-аналитический подход. Этот подход обусловил возможность представить результат осуществленной реконструкции в качестве феномена, существующего в контексте идей, мнений и представлений общества, что в свою очередь позволило понять внутреннее «устройство» этого феномена, параллельно проводя его детальный анализ с последующим синтезированием полученных результатов.

Специфика диссертаций, связанная с сопоставлением суждений представителей художественно-теоретической среды рассматриваемого периода потребовала применения сравнительного метода.

Основополагающим же й работе стал метод реконструкции. Также были использованы элементы системно-культурного подхода.

Научная новизна исследования заключается в рассмотрении личности Кандинского не как яркого и выдающегося художника, а как весьма своеобразного теоретика, и в первую очередь культуролога, педагога, выдающегося деятеля культуры. Как уже было отмечено, несмотря на большой теоретический интерес к личности и творчеству Кандинского, его литературное наследие так и не стало предметом специального рассмотрения. Традиционное представление о Кандинском как о художнике или даже как о пишущем художнике, склонном к эзотерике, к осмыслению психологических "явлений, в настоящем исследовании дополнено анализом его теоретических взглядов и суждений, являющихся по своему характеру культурологическими, поскольку они посвящены выявлению сути столь грандиозных феноменов, как искусство и культура; в них анализируются закономерности общекультурного развития, его цели и особенности как в личностном, так и общечеловеческом срезах. В частности, в диссертации определены место и роль понятия «духовное» в мировоззренческой позиции художника, обозначено значение эстетического, этического и религиозного в его мировидении; проанализированы понимание Кандинским

художественного сознания в контексте культуры, а также роль эзотерических, оккультных мотивов в его теоретических размышлениях; рассмотрен феномен искусства, понимаемый художником как единство внешнего и внутреннего, рационального и интуитивного, наконец, раскрыта точка зрения Кандинского по поводу процессуальности искусства, исторических периодов в развитии культуры и художественного произведения как результата творчества и объекта восприятия.

Новизна исследования состоит и в том, что особенности миропонимания Кандинского рассматриваются в сопоставлении с воззрениями его выдающихся современников - художников, философов, поэтов.

Наконец, важным обстоятельством является тот факт, что данная работа представляет собой, по существу, первую попытку исследования фигуры Кандинского исключительно как теоретика, философа культуры, культуролога. При этом диссертант сознательно оставляет за рамками проведенного анализа его художническую деятельность. Положения, выносимые на защиту.

1. Учитывая недостаточную строгость рассуждений Кандинского, условно можно говорить о синкретизме, лежащем в основании его теоретических взглядов, важнейшими среди которых являются следующие:

• представление о неразрывности материального и духовного;

• единство эстетического, этического и религиозного (при этом красота, в видении Кандинского, выполняет объединительную по отношению к человечеству роль - является смыслом, лежащим в основании культуры);

• соприсутствие во взглядах Кандинского христианских и магических «мотивов», несмотря на его в целом христианское мировоззрение.

2. В силу той созидательной роли, которую, по мнению Кандинского, играет духовное, оно понимается им как онтологическое основание

культуры, развитие которой он рассматривает как закономерный процесс.

3. Органицизм в понимании художественного творчества как акта рождения: соединение внечеловеческого «оплодотворяющего духа» (мужского начала) и «душевной плоти» художника (женского начала) для зачатия художественного произведения.

4. Искусство для Кандинского — не просто часть культуры, но феномен, восходящий к истокам мирозданья, выражающий его сущность; оно понимается им как творец нового мира, приближающий достижение кульминационной точки духовной эволюции человечества.

5. «Душевная интуиция» определяется Кандинским в качестве особой контролирующей и направляющей структуры, ответственной за точность процесса «вынашивания» будущего творения в «душевной плоти» человека и адекватность восприятия этого творения зрителем.

6. Кандинский характеризуется как один из лидеров российского художественного авангарда, воплощавший на практике не просто свои художнические принципы, но и принципы культурологические и ставивший своей целью выведение культуры из кризисного состояния, в котором она, по его мнению, находилась к началу XX в.

Научно-практическая значимость диссертации определяется возможностью использования ее результатов при подготовке спецкурсов, посвященных истории искусства, разнообразным аспектам культурологии, а также истории и теории российского художественного авангарда и истории русской культуры конца XIX - начала XX в.

Апробация работы. Диссертация неоднократно обсуждалась на заседаниях секторов «Истории культуры российского зарубежья» и «Проблемы философии культуры» Российского института культурологии.

Основные положения и выводы диссертации были изложены в статьях и тезисах докладов (5 публикаций). Отдельные вопросы были изложены в рамках докладов и сообщений на конференциях в Институте бизнеса и политики и Российском институте культурологии. Материалы диссертации

используются в преподавательской деятельности автора.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения

и библиографии. Библиография включает 206 названий.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении автором обосновывается актуальность темы диссертации, научная новизна, теоретическая и практическая ценность работы, определяются объект, предмет, цель и задачи исследования, дается оценка степени разработанности темы.

Глава 1 «Философские основания н особенности культурологических воззрений Кандинского» посвящена общей характеристике эпохи и тех влияний, которые, по мнению диссертанта, сформировали мировоззрение художника, а также его основополагающие культурологические идеи.

В первом разделе «Формирование теоретических взглядов художника и специфические черты его мировоззрения» исследуется специфика культурного воздействия России, Германии и Франции на миропонимание Кандинского. Доминирующее значение темы духовности сыграло определяющую роль во всей деятельности Кандинского — и как художника и как теоретика искусства. В этом же ряду — религиозные и мистические искания времени, теория цельности знания и идея всеединства (B.C. Соловьева, теургическое понимание творчества Н.А. Бердяева, эротически окрашенная философия В.В. Розанова, теоретическая мысль символистов, русская культурная традиция художественного мессианизма. По мнению соискателя, выработке активной жизненной позиции Кандинского во многом способствовали тотальная художественная окрашенность его времени, а также идеи Гуссерля и Липпса о мирообразующей роли художника.

Работы Матисса, Моне, традиции русской народной живописи, иконописи заставили Кандинского задуматься об абстракции как о более

высокой ступени организации материально-духовного. В этом же направлении сказывалось влияние работ известного исследователя средневекового искусства Вильгельма Воррингера.

Особый интерес, проявляемый в ту эпоху к интуитивному, породил особенно внимательное отношение самого Кандинского к сфере подсознательного.

Во втором разделе «Статус понятия <<духовное» в мировоззренческой позиции художника (В. Кандинский и Г. Лорка)» представлен анализ (в сопбставлении с понятием «дуэнде», используемым Г. Лоркой) фундаментального для философско-эстетических взглядов Кандинского понятия. Из проведенного анализа следует, что «духовное» Кандинский понимает как всеобъемлющее начало и универсальную основу бытия, обладающую способностью к материальному воплощению, несущую в себе в зачаточной форме некие ценности и антиценности, пребывающие внутри «духовных сущностей» и актуализирующиеся в человеческом обществе. Разумное и интуитивное начала входят в состав духовного, а потому обладают меньшими по сравнению с последним значимостью и возможностями.

Кандинский обнаруживает всеобщие закономерности мировой культуры, рассматривая «духовное» как ее основу и как фундаментальное начало, определяющее весь путь ее развития, различия культурных эпох и пространств. Поскольку каждая культурная ступень возникает как все более очевидное проявление, раскрытие духовной ипостаси, Кандинский решается говорить о будущем мировой культуры.

В то же время следует подчеркнуть, что Кандинский не дает четкого определения основополагающего для его культурологических представлений понятия, что, безусловно, лишает устойчивости его гипотетическую концепцию в целом.

Третий раздел «Определяющая роль эстетического в мировидении Кандинского» посвящен рассмотрению Кандинским, для которого

единственно возможным являлось утверждение о теснейшей взаимосвязи этики, эстетики и религии, взаимоотношений эстетики и морали. Он был убежден в существовании красоты единой и вечной - внутренней, адресованной не столько разуму, внешним чувствам, сколько глубинам души, часто не осознаваемой человеком и практически не рационализируемой. Но ее смысл, с точки зрения Кандинского, общезначим, что делает ее одним из оснований всей человеческой культуры. Взгляды художника даны в сопоставлении со взглядами крупнейших отечественных мыслителей - его современников.

В четвертом разделе «Неосознаваемое и внеличностное как источник творчества (В. Кандинский и К. Юнг)» разбирается вопрос о природе художественного сознания, его истоках, месте и роли в процессе творчества. Позиция Кандинского рассматривается в сравнении со взглядами Юнга. Рассуждая об истоках творчества, Кандинский, приходит к выводу о том, что осознаваемое «Я» является наименее значимым участником этого процесса, поскольку художник — лишь инструмент в игре сил, в своей совокупности обозначаемых Кандинским понятием духовного.

Анализируя понятие «духовных существ», Кандинский приходит к понятию первичных форм искусства, или первоэлементов, из которых складывается не только искусство, но и весь окружающий мир. Первоэлементы оказываются теми формами, в которых духовное выражает себя с максимально возможной полнотой. Отсюда следует вывод о важности произведений, при создании которых сознание человека не играет особой роли, а в материальные формы (в первоформы) свободно «перетекает» некое надчеловеческое начало. Так, анализируя художественное сознание, Кандинский подходит к представлению о духовном как о неосознаваемой и внеличностной сфере, которая вкупе с осознаваемой и личной формирует культуру, но играет в этом процессе определяющую роль

Причем природа самого человека дает ему возможность непосредственно приобщиться к духовному, минуя уровень социального.

Соответственно вся культура рождается не из научения, образования, воспитания, а из самого акта приобщения. Таким образом, в представлениях Кандинского культура обретает онтолощческий статус.

В пятом разделе «Эзотерические мотивы в культурологических размышлениях В. Кандинского», содержится материал, показывающий особый интерес художника к сфере таинственного, что оказало существенное влияние на его мировидение, в частности на понимание духовности и культуры. Данный раздел свидетельствует, что у Кандинского, с одной стороны, речь идет о христианской духовности, а с другой - о духовности магов, алхимиков и разного рода оккультистов. Поэтому эту сферу можно рассматривать и как магическую, и как путь к постижению Духа, и как поиск философского камня. Этот путь художник уподобляет движению в треугольнике, играющем столь важную роль в магии, придавая этой фигуре значение основополагающего символа своей теории. Магические черты обнаруживаются и в процессе творения произведения, и в самом произведении.

Кроме того, оккультизм несет в себе эротическое начало, что обнаруживается в идее творения. По Кандинскому, появление художественного произведения происходит в результате слияния женского (души) и мужского (духа) и последующего акта рождения. Художник пытается представить картину мира в математическом выражении, и эти его предположения об основополагающей роли числа родственны сходным утверждениям нумерологии. Магическая аура текстов Кандинского дополняется образом «лукавого», олицетворяющего Дух Зла, без которого не существует магическая реальность. Наконец, собственное активное участие художника в создании теософского общества не оставляет сомнений в том, что чудесное и магическое занимали существенное место в миропонимании Кандинского и соответственно в его теоретических взглядах. Это обстоятельство обусловило характер целого ряда выводов, к которым приходит Кандинский и самый главный из которых состоит в признании

человеческой культуры в качестве феномена, воспроизводящего процессы и законы нематериального мира, стремящегося в своем развитии к некоей конечной точке - Эре Великой Духовности.

Вторая глава «Феномен искусства в теоретических работах Кандинского» исследует место и роль духовного в сфере искусства.

В первом разделе «Искусство как единство внешнего и внутреннего (В. Кандинский и П. Флоренский)» обращается внимание на представления Кандинского о соотношении содержания и формы произведения. Они близки к точке зрения Флоренского и состоят в признании в качестве «мировой формулы бытия» некоего единого образования — формы-содержания. При этом для Кандинского внутреннее содержание произведения представляется порождением «духовных существ», подобным платоновским идеям и обладающим реальным бытием. Анализируя художественную среду, Кандинский видит ее наполненной энергиями, силовыми потоками и напряжениями, чувствительность к которым позволяет художнику создавать гармоничные творения. Видение мира как телесности Духа приводит Кандинского к представлению об искусстве как о его зримом воплощении. В искусстве копируются его строение и присущие ему законы, а с другой стороны, он «приращивается» в художественных произведениях. Цель искусства определяется художником как переустроение действительности таким образом, чтобы наиболее ясно стали различимы её духовные основания, и это становится возможным лишь в результате достигнутого в произведении искусства единства внутреннего и внешнего.

Содержание второго раздела «Искусство как примат интуитивного над рациональным» посвящено рассмотрению взглядов Кандинского на рациональное и иррациональное в художественном творчестве в сопоставлении с воззрениями его современников (Валери, Малевич, Филонов, Матисс). Позиция Кандинского состоит в признании ведущей роли интуиции в паре «интуитивное - рациональное», поскольку момент проникновения «духовного» в мир культуры осуществляется в

«бесконтрольные» или «полубесконтрольные» со стороны рациональной сферы человека моменты. Предшествующее этому осознанное ознакомление с информацией и последующая сознательная доработка могут восприниматься, по Кандинскому, как второстепенные процессы.

Интуиция, в видении Кандинского, предстает в виде особой способности души - духовного «имплантанта», выполняющего функции контроля за процессом «вынашивания» будущего творения в «душевной плоти» художника, постоянно присутствующего в самом человеке и человеку неподвластного.

В третьем разделе «Процессуальность искусства» представлены закономерности в изменяющемся характере искусства, какими их видит Кандинский. Он представляет культуру как постоянно изменяющийся феномен, ее развитие - это процесс все более полного разворачивания духовности.

Но в рамках этого процесса возможны отклонения и в сторону бездуховности, что соответствует понятию «цивилизация». Кроме того, «цивилизационная» и «культурная» направленность характеризуют как различные временные периоды, так и различные территории. Кандинский отмечает, что культура каждого времени - это продукт эпохи; каждая эпоха порождает соответствующую ей внутреннюю формулу (таким образом, культура реализует некую «программу», изначально заложенную в нее), которая в свою очередь задает тон стилям и направлениям, т.е. приводит к конкретному результату. И поскольку последний является самостоятельным и активным феноменом, он способен как на прогрессивные, так и на регрессивные в культурном плане действия (цивилизация).

Четвертый раздел «Художественное произведение как результат творчества и объект восприятия» содержит анализ взглядов Кандинского на творческий процесс как процесс двуступенчатый - создания и восприятия. Кандинский отмечает, что они требуют определенных усилий, направленных на самосовершенствование человека, которое достигается не столько

накоплением профессиональных знаний, сколько благодаря сформированной способности чувствовать духовное и религиозной вере. Творчество понимается Кандинским как процесс сакральный и полный жертвенности, и в этом обнаруживается близкое родство искусства и религии. В силу этой связанности естественно выглядят запреты на отображение собственных эмоций, вводимые Кандинским в творчество и связанные с самовоспитанием, «самоочищением» творца. В то же время сам художник играет определяющую роль в формировании другой мощнейшей силы, влияющей на весь универсум: религиозное, этическое и эстетическое, являющиеся порождениями всеобщего духовного, воспринимаются индивидом и превращают его в субъекта, умножающего духовное с положительным знаком в человеческой культуре и вызывающего ее перемены. Человеческая культура благодаря творящему индивиду обретает исключительную возможность оказывать влияние за пределами сферы, непосредственно «контролируемой» культурой.

В третьей главе «Кандинский как организатор и педагог (В.Кандинский, П. Филонов, К. Малевич)» акцентируется внимание на личности Кандинского как представителе интеллектуальной элиты, выразителе мессианских идей, лидере художественного движения, организаторе, педагоге, на практике воплощавшем не просто свои художнические принципы, но и принципы, условно говоря, культурологические, следование которым, по его мнению, могло помочь л

культуре выйти из кризисного положения начала XX в. Этот аспект деятельности Кандинского рассмотрен в сопоставлении с деятельностью таких харизматических представителей отечественного авангарда, как Филонов и Малевич.

В Заключении обобщаются результаты исследования и приводятся основные выводы диссертационной работы о проведенной аналитико-синтетической реконструкции культурологических идей Кандинского, которая позволяет увидеть в выдающемся русском художнике оригинального

философа культуры. Хотя следует признать, что смешение в его представлениях мифологических, языческих, христианских, научных, художественных черт лишает реконструированную культурологическую концепцию достаточной научной строгости.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Духовная атмосфера в интерпретации В.Кандинского и Г.Лорки // Социум: проблемы, анализ, интерпретации (сборник научных трудов). Выпуск II. М.: МПГУ, 2004. С. 288-295 (0,5 пл.).

2. Метаморфозы в понимании телесности // Бизнес и политика в России: актуальные проблемы современного состояния. Тематический сборник научных трудов № 5.М.: ИБП, 2004. С. 248-255 (0,5 п.л.).

3. Кандинский и Флоренский. Искусство как единство внешнего и внутреннего // Философские науки. 2005. № 1. С. 121-130 (0,5 пл.).

4. Лики интеллектуальной элиты. РИК (1 п.л. - в печати).

5. Рациональное и интуитивное в традиционном и авангардном искусстве // Материалы конференции РИК 2004 г. (0,3 пл.- в печати).

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1 -00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 26.04.05 Тираж 100 экз. Усл. пл. 1,56 Печать авторефератов (095) 730-47-74,778-45-60

РНБ Русский фонд

2005-4 45538

ч IV/:737

13 МДл 2CG5

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Завизион, Софья Павловна

Проблемы культуры в теоретическом наследии Кандинского Введение

1. Философские основания и особенности культурологических воззрений Кандинского

1. Формирование теоретических взглядов художника и специфические черты его мировоззрения

1.2. Статус понятия «духовное» в мировоззренческой позиции художника (В. Кандинский и Г. Лорка)

1.3. Определяющая роль эстетического в мировидении

В. Кандинского

1.4. Неосознаваемое и внеличностное как источник творчества (В. Кандинский и К. Юнг)

1.5. Эзотерические мотивы в культурологических размышлениях В. Кандинского

2. Феномен искусства в теоретических работах Кандинского

2.1 Искусство как единство внешнего и внутреннего (В. Кандинский и П. Флоренский)

2.2. Искусство как примат интуитивного над рациональным

2.3. Процессуальность искусства

2.4. Художественное произведение как результат творчества и объект восприятия

3. Кандинский как организатор и педагог (В. Кандинский, П. Филонов, К. Малевич) 145 Заключение 169 Библиография

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Завизион, Софья Павловна

Актуальность темы исследования. Подобно тому как после учреждения А. Баумгартеном эстетики, появились возможность и основания по-новому взглянуть на многочисленные трактаты, написанные до 1750 г. и посвященные проблемам искусства, с тем чтобы «присвоить» их авторам имя эстетиков, так и после учреждения культурологии в качестве самостоятельной научной дисциплины появились возможность и основания для пересмотра теоретических представлений мыслителей прошлых веков с целью выявления в них культурологического «потенциала». Именно по этой причине представляется закономерным и перспективным обращение к теоретическим работам выдающихся деятелей культуры прошлого: как можно предположить, это позволит посредством теоретической реконструкции выявить и проанализировать их взгляды на разнообразные проблемы, которые в настоящее время уже получили признание в качестве культурологических.

Особый интерес в связи с этим вызывают крупнейшие представители рубежного для культуры в целом времени, обращение к теоретическим позициям которых делает возможным проведение параллелей, выявление сходств и аналогий, обнаружение концептуальных предвидений. При этом следует учитывать, что рубеж XIX-XX вв. оказался для Европы тем особым временем, которое множество теоретиков, таких как X. Ортега-и-Гассет, Н. Бердяев, В. Вейдле, Вяч. Иванов и т.д., рассматривало и рассматривает как период начала затяжного кризиса культуры. Прошло сто лет, и завершающие десятилетия XX столетия, как и первые годы столетия нынешнего, по мнению многих исследователей современности - И. Бестужева-Лады, 3. Баумана, А. Тоффлера, Л. Хантингтона, Ф. Фукуямы и др. - оказались отмечены если и не обострением того же кризиса, то его переходом в хроническую форму и/или в новую фазу.

Отмеченные обстоятельства можно рассматривать как достаточные основания для обращения к фигуре В. Кандинского — выдающегося художника и оригинального мыслителя, многогранное творчество которого относится к переломной эпохе в истории искусства и который к настоящему моменту воспринимается уже не как художник-революционер, а как признанный классик, поскольку «отец» абстракционизма, как известно, стоял у истоков тех художественных течений и идей, развитие которых не прекратилось и в настоящее время. Как представляется, изучение теоретического наследия Кандинского sub specie культурологии позволит ввести его идеи и суждения в научный оборот как оригинальный культурологический источник.

Даже поверхностное знакомство с литературным наследием Кандинского позволяет оценить его как значительный вклад в выражение и осмысление проблем культуры своего времени. Его теоретически обоснованное и практически осуществляемое стремление найти выход из «бездуховного существования» эпохи — важная веха в истории российской культуры. Следует отметить, что первая теоретическая работа Кандинского «Критика критиков» датирована 1901 г., т.е. была написана им в возрасте 35 лет, а небольшой труд «О духовном в искусстве (Живопись)», в котором были сформулированы главные для него понятия, — когда художнику исполнилось 45. Как видно, именно в эти годы у него сформировалась потребность теоретически выразить то, что накапливалось в ходе многолетней художественной практики. Интересно, что это время практически совпадает с так называемым акме художника. В связи с этим уместно вспомнить, что сорокалетний рубеж для многих философов, теоретиков культуры стал временем творческого расцвета: так Г.В.Ф. Гегель в 37 лет написал «Феноменологию духа», а вскоре после 40 —

Науку логики»; «Закат Европы» О. Шпенглера вышел, когда автору было 38 лет, и т.д.

Выполнение настоящей работы оказалось возможным прежде всего потому, что Кандинский в своих теоретических работах говорит не только и не просто об искусстве: его интересуют эстетические, этические, религиозные, психологические проблемы, что без труда позволяет обнаруживать в его взглядах собственно культурологическую проблематику. А наиболее важное для позиции Кандинского понятие «духовное», которое он вводит и широко использует в своих работах, фактически представляет собой важнейшую универсалию культуры. Иначе говоря, теоретический интерес Кандинского сконцентрирован на проблемах философии искусства и шире - философии культуры, которая является важнейшей составной частью культурологии. Таким образом, осмысление теоретических представлений Кандинского сквозь призму бурно развивающегося на протяжении XX века культурологического знания представляется задачей, необходимость решения которой обусловлена целым рядом весомых аргументов.

При этом следует оговориться, что теоретические взгляды Кандинского так и не сложились в законченную и стройную концепцию. Кроме того, Кандинского в большей степени интересовало искусство, а не культура как таковая, тем не менее, широта и содержательность его мысли позволяют проецировать его взгляды на культуру в целом. Именно по этой причине осуществленный в настоящей работе анализ представляет собой аналитико-синтетическую реконструкцию его культурологических идей.

Следует отметить и тот факт, что теоретизирование Кандинского не имело под собой в достаточной степени серьезной профессиональной базы и что к нему он шел преимущественно от практики искусства. Но мессианизм, который Кандинский в себя ощущал, требовал охвата все больших и больших «территорий» (характерные для его представлений претензии на всеобщность - в этом же ряду) и даже тех, где он не чувствовал себя вполне уверенно. Вероятно, потому, что зачастую «интерес к. самому феномену культуры подспудно обусловлен стремлением найти. способы формирования субъектности, формы укоренения рефлексии и пути создания и защиты внутреннего пространства»1, Кандинский активно стремится к теоретизированию по вопросам культуры, пытается разъяснять свои представления и защищать занимаемую им позицию, прибегая с этой целью даже к помощи поэзии. Однако в конечном итоге стройная концепция так и не складывается (хотя к этому его художественная натура, вероятно, и не стремилась; ему были важны сами рассуждения, условно говоря, странствия по метафизическим сферам в утверждении собственного Я). Непрофессионализм его отдельных высказываний нередко очевиден, а некоторые рассуждения носят наивный характер. И в то же время в текстах, написанных художником, сочетаются, с одной стороны, обстоятельность и педантичность, а с другой — страстность и образность. Однако «оговорка, транс, ляпсус, диковина, корявость, детская наивность - довольно типичные моменты в творчестве большого автора», и зачастую они говорят гораздо больше, чем высказывания, соответствующие принятым канонам и правилам. «"Неправильности" взывают к нашему глазу и ощущению»2, заставляя увидеть за ними что-то совершенно свежее и оригинальное. Как представляется, это суждение в полной мере относится к теоретическим работам Кандинского.

Другим обстоятельством, обусловившим актуальность написания данной диссертации, стало стремление выявить степень укорененности

1 Шсманов А. Самоидентификация человека в современной культуре // Теоретическая культурология. М., 2005. С. 273.

2 Якимович А. «Заметки о недостаточности искусствоведения» // Собраше, № 1. М.: ООО «РИЦ Собрание», 2004. С .67. позиции Кандинского в художественно-теоретический контекст времени. Выбор имен значимых для своего времени теоретиков, либо теоретизирующих практиков, используемых автором с целью сравнительного анализа, сопоставления взглядов их обладателей на проблемы, интересовавшие Кандинского, определен следующими критериями: избраны были яркие современники художника, принадлежавшие к искусству и писавшие об искусстве, склонные к теоретизированию, обнаруживающие в своих работах близость прежде всего тематическую, а в некоторых случаях и смысловую, содержательную к позиции Кандинского и в то же время представляющие своими суждениями основные существующие позиции по теоретическим вопросам, исследуемым Кандинским и рассматриваемым в диссертации. Этим обстоятельством в том числе обусловлены и хронологические рамки, в которые «вписываются» материалы, привлекавшиеся для написания данной работы (конец XIX века - начало 40-х годов XX века).

Основными персоналиями, при помощи обращения к теоретическим трудам которых в настоящей диссертации, с одной стороны, воссоздается художественно-теоретический контекст эпохи, а с другой — становится возможным осуществление сравнительного анализа, являются, во-первых, художники-соотечественники, принадлежавшие к разным художественным направлениям и отличавшиеся зачастую противоположными взглядами на искусство. Среди них, с одной стороны, авангардисты К. Малевич и П. Филонов, а с другой — А. Бенуа, художественную позицию которого в полном смысле слова нельзя назвать ни традиционной, ни авангардной. Особую группу составили русские философы: священник — о. Павел Флоренский, проявлявший нескрываемый интерес к творчеству авангардистов в различных видах искусства, что (в том числе) вызывало, к примеру, недовольство православной церкви; Н. Бердяев, не порывавший с традициями, уделявший в своих трудах самое пристальное внимание проблемам культуры, очень высоко ставивший «так называемое декадентское искусство» и даже считавший его «единственным настоящим искусством в нашу эпоху», более того признававший за «декаденством как кризисом духа» большое мировое значение. В. Розанов, писавший практически на любые более или менее актуальные для своего времени темы, В. Вейдле, которого также с достаточным основанием можно назвать культурологом до возникновения культурологии.

Во-вторых, к выразителям духа времени была отнесена группа, состоящая из зарубежных художников и мыслителей, создававших традиции нового искусства, искусства XX века. Сюда вошли Ван Гог, А. Матисс, Г. Лорка, Ж. Кокто. Например, сравнение позиций Кандинского и Лорки было обусловлено желанием выявить общее во взглядах представителя, с одной стороны, русской, а с другой — западной культуры, каждый из которых к тому же как бы исполнял две роли: художника-практика и теоретика искусства. К этой же группе отнесены и во многом близкие по духу, но гораздо более традиционные О. Роден и П. Валери. Важно и то, что эти имена принадлежат представителям западно-европейской культуры, в лоне которой Кандинский заканчивал свой жизненный и творческий путь. И, наконец, в этой же группе находится уделявший в своем творчестве большое внимание вопросам искусства выдающийся психолог и современник Кандинского К. Юнг. Трудно сказать, насколько глубоко и профессионально разбирался Кандинский в психологии, но его повышенное внимание к этой науке очевидно. Учитывая многочисленные высказывания Кандинского, можно с уверенностью сказать, что, разрабатывая идею психологического

3 Бердяев 1Ы. Духовный кризис интеллигенции. М.: Канон, 1998. С. 85. воздействия произведений искусства на человека, он фактически выступал как психолог (хотя и не профессиональный). Кроме того, наличие общих черт между «архетипами» Юнга и «духовными существами» Кандинского является достаточным основанием для проведения сравнительного анализа, что будет показано в тексте диссертации. Очевидно, что круг привлекаемых в работе имен в достаточной степени ограничен, однако расширение его привело бы к чрезмерному увеличению ее объема.

Диссертантом была поставлена задача благодаря целой серии подобных сопоставлений, составляющих значительную часть настоящего исследования, дать более полное представление об органической вписанности Кандинского в художественно-теоретический контекст эпохи. При этом все вышеупомянутые художники не были профессиональными теоретиками и выходили на уровень теоретических обобщений, отталкиваясь от практики искусства, что, как уже было сказано, было характерно и для Кандинского .

Степень разработанности темы.

На протяжении десятилетий фигура Кандинского и его творчество вызывали огромный интерес у исследователей самых разных направлений и специализаций (что, кроме всего прочего, можно рассматривать и как аргумент в пользу возможной интерпретации его взглядов как взглядов культуролога). В то же время практически во всех этих работах исследуется преимущественно художественное творчество Кандинского. Еще в 20-50-е гг. на Западе появились работы, посвященные его искусству. В 50-е гг. были опубликованы диссертации, исследовавшие развитие живописного метода и стиля художника, примером тому могут служить работы Клауса Бриша и Кеннета Линдсея4. Книга Сикстена Рингбома

4 Brisch К. Wassily Kandinsky (1866-1944) Untersuchung zur Entshtehing der gegenstandlosen Maleri an seinem Werk Von 1900-1921. Diss. Bonn, 1955.

Lindsay K. An Examination of the Fundamental Theories of Wassily Kandinsky. Diss. Madison (Wise.), 1951.

Звучащий космос: исследование о спиритуализме Кандинского и возникновении абстрактной живописи»5, вышедшая в 1970 г., содержит анализ развития художественной концепции живописца в свете теософской социальной программы. Ее автор отмечал, что взгляды Кандинского развивают не эсхатологическую теологическую концепцию, а концепцию, предсказывающую всеобщее спасение в конце пути человечества. Таким образом, основой исследования Рингбома стали утопическая идея Кандинского, ее эволюция и воплощение в художественной форме. В 1980 г. появляется работа Роз-Кэрол Воштон Лонг «Кандинский: развитие абстрактного стиля»6, которая представляет собой анализ мотивов и сюжетов художественного творчества Кандинского в 1900-1910 гг. и привнесения музыкальных черт в его живопись. С этого времени начинается системный подход в изучении живописного наследия Кандинского. Западные исследователи предпринимают усилия по анализу истоков абстрактной живописи и расшифровке ее смыслов. Примером такого рода работ может служить статья Марит Вереншельд «Москва Кандинского»7. В книге П. Вайс о

Кандинский и "Старая Россия": художник как этнограф и шаман» исследуются этнографические увлечения юного Кандинского и их влияние на его представления об искусстве

Говоря об изучении наследия Кандинского, следует подчеркнуть, что, по словам специалиста по его творчеству Б.М. Соколова, «отечественная традиция исследования искусства Кандинского коротка»9. Важными вехами в ней, по мнению того же автора, являются монографии

5 Ringbom S. The Sounding Cosmos: A Study in the Spiritualism of Kandinsky and the Genesis of Abstract Painting. Abo, 1970.

6 Washton Long R.-C. Kandinsky: The Development of an abstract style. Oxford; New York, 1980.

7 VerenshioldM. Kandinsky's Moscow // Art in America. March. 1989. p. 98-103.

8 Weiss P. Kandinsky and Old Russia:The Artist as Ethnographer and Shaman. New Haven, 1955.

9 Соколов БМ. «Мессианские мотивы в творчестве В.В. Кандинского 1900-1920-х годов (живопись, поэзия, театр). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора искусствоведения. М., 2003.

Д.В.Сарабьянова и Н.Б. Автономовой, сборник материалов конференции «Многогранный мир Кандинского». Монографическое исследование Б.М.Соколова «Мессианские мотивы в творчестве В.В. Кандинского 19001920-х годов (живопись, поэзия, театр)» - «это первая работа, основанная на идейно-образной концепции его творчества в целом, а не на эволюции отдельно взятого живописного стиля»10. В ней прослеживается путь, пройденный художником от идеи Великой Духовности и Великого Синтеза к созданию образа, а затем и к формированию оригинального стиля. Основное содержание настоящей работы имеет лишь отдельные точки соприкосновения с тематикой диссертации Соколова, что найдет свое отражение в последующих параграфах.

В ряду работ, посвященных различным аспектам творческой деятельности и жизненного пути Кандинского, необходимо отметить статьи А.К. Якимовича, B.C. Турчина. Естественно, что в статьях известных искусствоведов речь идет о Кандинском-художнике. Так, например, в статье «Кандинский в Москве и "Москва" у Кандинского» им было проведено исследование изменений стиля живописца в контексте его личностной эволюции, анализ же эротических мотивов в картинах художника дан в его же работе «"Русский эрос" и творчество Кандинского». В одной из глав своей книги «По лабиринтам авангарда» Турчин истолковывает романтическую традицию как отправную точку размышлений Кандинского о сущности искусства. Эта же мысль проводится и в статье Н. Масалина «Картина Кандинского "На точках" и некоторые аспекты романтической традиции в русской живописи на рубеже веков».

В глубоко аналитической статье В.В. Бычкова «Духовный космос Кандинского» представлены интереснейшие сопоставления характеристик

10 Там же. С. 24. духовных оснований искусства, почти одновременно разрабатывавшихся В. Воррингером и В. Кандинским.

Положениям Кандинского о синтетическом искусстве, соединяющем в себе выразительные средства литературы, живописи, посвящены исследования А.С. Мигунова «От синестезии к синтезу искусств», Б.М. Галеева «Концепция "полифонического синтеза" и "внутреннего контрапункта" Кандинского», И.Л. Ванечкина и Б.М. Галеева «Кандинский и Скрябин: мифы и реальность». В исследованиях А. Рылевой синтезирующая деятельность В. Кандинского предстает не только главным стремлением его жизни, но и метафорой XX века, и многогранная личность Кандинского понимается как «ген культуры этого века».

Представления о Кандинском как о психологе разработаны в статьях О.А. Тарасенко «Национальные истоки подсознательного в живописи Кандинского», рассматривающей живопись Кандинского как прорыв в область подсознания, и В.Г. Степанова «Кандинский как научный психолог», обосновывающего серьезность психологических изысканий Кандинского.

Вопросу о теософичности творчества Кандинского посвящены работы В. Бараева «Карма художника» и Дж. Боулта «Василий Кандинский и теософия», в которых раскрывается сокровенный смысл картин художника с точки зрения теософских представлений.

Образ Кандинского как революционера в искусстве достаточно подробно и интересно исследован в работе X. Дюхтинга «Василий Кандинский. 1866-1944»

Однако, несмотря на несомненную теоретическую значимость упомянутых работ, можно смело утверждать, что степень исследования творчества Кандинского-теоретика, Кандинского-мыслителя явно не соответствует его содержательности и оригинальности.

Источниковедческая база

Диссертант сознательно ограничивает круг привлекаемых источников теоретическими работами Кандинского (хотя очевидно, что одним из источников могло бы стать поэтическое и живописное творчество художника). Делается это ради того, чтобы уделить большее внимание содержащимся в них идеям и избежать возможных повторов того, что уже было сказано в перечисленных выше исследованиях, посвященных анализу художественной деятельности Кандинского. Кроме того, диссертантом были использованы источники личного характера -письма, дневники, заметки, воспоминания непосредственных участников событий конца XIX - начала 40-х годов XX в., а также теоретические работы упомянутых выше современников художника. В качестве источников в диссертации привлекаются и художественные произведения, входившие в круг чтения Кандинского и его поколения.

Хронологические рамки рассматриваемого периода определены концом XIX века и началом 1940-х гг. Нижняя граница соответствует тому времени, когда в европейском искусстве все в большей мере начинают ощущаться революционные по своему характеру перемены, приведшие его от академизма и реализма XIX века к модернизму XX. Верхняя же граница- 1940-е гг. - связана с последними годами жизни Кандинского, когда им были написаны в том числе и последние теоретические работы.

Терминологический аппарат, используемый в диссертации. Следует иметь в виду, что Кандинский не был теоретиком в буквальном смысле слова, и что его взгляды не отличаются строгой научностью. Собственно, он к этому, вероятно, и не стремился, чему, безусловно, способствовала его художественная натура. Кандинского можно рассматривать как, условно говоря, спонтанного, импульсивного теоретика. Этим же объясняется и тот факт, что его работы не отличаются терминологической строгостью. Так, широко используемые им понятия дух, духовность, духовное чаще всего выступают в его работах в качестве синонимов11, и он не дает им специальных определений, а, к примеру, при их написании используются как прописные, так и заглавные буквы, что, как не без достаточных оснований можно предположить, не придает новых значений, обозначаемых ими явлениям, но создает некий зрительный эффект, который не мог не ценить великий художник.

В работах Кандинского используются и другие оригинальные термины, которые также лишены теоретической строгости и сами по себе носят, условно говоря, художественный, а точнее образный, характер. Таковыми являются вечно-объективный элемент (1.4.), духовные существа, абстрактные существа, граждане духовной державы (1.2., 1.4., 2.1.) первоэлементы (1.4.), композиции и импровизации (1.4.), внутренний звук (1.2.), внутренняя необходимость ( 1.2.). В тексте работы по мере необходимости автором даются толкования упомянутых терминов.

Объектом настоящего исследования стала в высшей степени масштабная личность Кандинского-теоретика, высказывавшегося в своих многочисленных работах по самым разным вопросам, относящимся к сфере культуры, и в первую очередь - к искусству, и базирующимся на его деятельности в качестве художника. Но как и многие другие выдающиеся живописцы, которые не удовлетворялись только художественной практикой (в диссертации «персонажами» из этого ряда являются не только современные ему художники Гоген, Матисс, Бенуа, но и, к примеру, Леонардо да Винчи), Кандинский испытывал потребность в выходе на уровень теоретических обобщений. И предметом исследования настоящей диссертации являются теоретические взгляды, суждения, размышления Кандинского, имеющие культурологическую

11 Следует иметь в виду, что некоторые работы были написаны Кандинским на немецком языке, а затем переведены им же на русский. направленность, смысл и значение. Однако, как уже было сказано, его теоретические и, что нас интересует в первую очередь, культурологические взгляды возможно анализировать только в результате предварительно проведенной реконструкции.

Теоретические суждения Кандинского не имеют своей целью облегчить зрителю понимание его творчества: позиции художественного практика и теоретика часто не только не совпадают, но и не соприкасаются. В своем теоретизировании он зачастую выходит далеко за пределы сферы искусства, перемещаясь в пространства метафизические. И именно поэтому его критические статьи, теоретические декларации, эссе, учебные пособия, программы и воспоминания дают достаточно разнообразный и богатый материал для построения во многом гипотетической концепции Кандинского-теоретика. В то же время можно сказать, что все они в большей или меньшей степени посвящены одной проблеме - выявлению тех возможностей искусства и культуры, которыми они обладают благодаря проявлению, опредмечиванию, реализации в них духовного. При этом, по мнению Кандинского, окончательная победа духовного в общественной жизни должна была быть достигнута в недалеком будущем.

Цель данного исследования - реконструировать теоретическую концепцию Кандинского, используя для этого его теоретические работы, и представить ее как своеобразное явление, вписанное в художественно-теоретический контекст эпохи. Предполагается выявить характерные черты творческой личности Кандинского, рассматривая его не только как художника, но и как теоретика, фактически создающего свою философию культуры, культурологию, которые в то же время лишь имплицитно содержатся в его литературном наследии и релевантны современным культурологическим представлениям. Таким образом, в данной работе предпринимается попытка ввести в научный оборот сочинения Кандинского в качестве культурологических, обладающих теоретической значимостью и могущих быть использованными в качестве содержательного и перспективного теоретического материала.

Данная цель определяет задачи исследования:

1. выявление особенностей теоретических, и, прежде всего, культурологических взглядов Кандинского;

2. структурирование выявленных взглядов Кандинского и представление их в форме концепции;

3. воссоздание художественно-теоретического контекста эпохи посредством обращения к работам теоретиков и художников -современников Кандинского;

4. сопоставление позиции Кандинского со взглядами крупнейших представителей художественно-теоретической среды рассматриваемой эпохи.

Методологическая основа исследования. Поскольку основной задачей диссертации является организация теоретических идей Кандинского, структурирование их в единую концепцию (что не было сделано самим художником), постольку соискателем при рассмотрении его теоретических взглядов широко использовался культурно-аналитический подход. Этот подход обусловил возможность представить результат осуществленной реконструкции в качестве феномена, существующего в контексте идей, мнений и представлений общества. А это в свою очередь позволило понять внутреннее «устройство» этого феномена, параллельно проводя его детальный анализ с последующим синтезированием полученных результатов.

Специфика диссертации, связанная с сопоставлением суждений представителей художественно-теоретической среды рассматриваемого периода потребовала применения сравнительного метода.

Основополагающим же в работе стал метод реконструкции. Также были использованы элементы системно-культурного подхода.

Научная новизна исследования заключается в рассмотрении личности Кандинского не как оригинального художника, а как весьма своеобразного теоретика, и в первую очередь культуролога, педагога, выдающегося деятеля культуры. Как уже было отмечено, несмотря на большой теоретический интерес к личности и творчеству Кандинского, его литературное наследие так и не стало предметом специального рассмотрения. Традиционное представление о Кандинском как о художнике или даже как о пишущем художнике, склонном к эзотерике, к осмыслению психологических явлений, в настоящем исследовании дополнено анализом его теоретических взглядов и суждений, являющихся по своему характеру культурологическими, поскольку они посвящены выявлению сути столь грандиозных феноменов, как искусство и культура, в них анализируются закономерности общекультурного развития, его цели и особенности как в личностном, так и общечеловеческом срезах. В частности, в диссертации определены место и роль понятия «духовное» в мировоззренческой позиции художника, обозначено значение эстетического, этического и религиозного в его мировидении; проанализированы понимание Кандинским художественного сознания в контексте культуры, а также роль эзотерических, оккультных мотивов в его теоретических размышлениях; рассмотрен феномен искусства, понимаемый художником как единство внешнего и внутреннего, рационального и интуитивного, наконец, раскрыта точка зрения Кандинского по поводу процессуальности искусства, исторических периодов в развитии культуры и художественного произведения как результата творчества и объекта восприятия.

Новизна исследования состоит и в том, что особенности миропонимания Кандинского рассматриваются в сопоставлении с воззрениями его выдающихся современников - художников, философов, поэтов.

Наконец, важным обстоятельством является тот факт, что данная работа представляет собой, по существу, первую попытку исследования фигуры Кандинского исключительно как теоретика, философа кулиуры, культуролога. При этом диссертант сознательно оставляет за рамками проведенного анализа его художническую деятельность. Положения, выносимые на защиту

1. Учитывая недостаточную строгость рассуждений Кандинского, условно можно говорить о синкретизме, лежащем в основании его теоретических взглядов, важнейшими среди которых являются следующие:

• представление о неразрывности материального и духовного;

• единство эстетического, этического и религиозного (при этом красота, в представлении Кандинского, выполняет объединительную по отношению к человечеству роль - является смыслом, лежащим в основании культуры);

• соприсутствие во взглядах Кандинского христианских и магических «мотивов», несмотря на его в целом христианское мировоззрение.

2. В силу той созидательной роли, которую, по мнению Кандинского, играет духовное, оно понимается им как онтологическое основание культуры, развитие которой он рассматривает как закономерный процесс.

3. Органицизм в понимании художественного творчества как акта рождения: соединение внечеловеческого «оплодотворяющего духа» (мужского начала) и «душевной плоти» художника (женского начала) для зачатия художественного произведения.

4. Искусство для Кандинского — не просто часть культуры, но феномен, восходящий к истокам мирозданья, выражающий его сущность; оно понимается им как творец нового мира, приближающий достижение кульминационной точки духовной эволюции человечества.

5. «Душевная интуиция» определяется Кандинским в качестве особой контролирующей и направляющей структуры, ответственной за точность процесса «вынашивания» будущего творения в «душевной плоти» человека и адекватность восприятия этого творения зрителем.

6. Кандинский характеризуется как один из лидеров российского художественного авангарда, воплощавший на практике не просто свои художнические принципы, но и принципы культурологические и ставивший своей целью выведение культуры из кризисного состояния, в котором она, по его мнению, находилась к началу XX в.

Научно-практическая значимость диссертации определяется возможностью использования ее результатов при подготовке спецкурсов, посвященных истории искусства, разнообразным аспектам культурологии, а также истории и теории российского художественного авангарда и истории русской культуры конца XIX - начала XX в.

Апробация работы. Диссертация неоднократно обсуждалась на заседаниях сектора «Истории культуры российского зарубежья» и «Проблемы философии культуры» Российского института культурологии.

Основные положения и выводы диссертации были изложены в статьях и тезисах докладов (5 публикаций). Отдельные вопросы были изложены в рамках докладов и сообщений на конференциях в Институте бизнеса и политики и Российском институте культурологии. Материалы диссертации используются в преподавательской деятельности автора.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблемы культуры в теоретическом наследии Кандинского"

Заключение.

В результате осуществленного в настоящей работе анализа теоретических работ Кандинского появилась возможность представить аналитико-синтетическую реконструкцию его культурологических идей, которая видится следующим образом. Краеугольный камень реконструированной системы - понятие духовного, которому художник придает, во-первых, онтологический статус, во-вторых, характер

415 Дали С. Дневник гения. СПб.: Азбука. 2002. С.273. всеобъемлющего начала, в потенции обладающего возможностью материального воплощения, т.е. представляющего собой некое синкретическое духовно-материальное образование, в-третьих, как несущее в себе в зачаточной форме некие ценности и антиценности, пребывающие внутри «духовных сущностей» и актуализирующиеся в человеческом обществе; в-четвертых, как определяющее всеобщие законы развития и пути формирования грядущей культуры.

Существенная характеристика анализируемого понятия состоит в определении его в качестве некоего неосознаваемого и внеличностного начала, которое вкупе с осознаваемым и личным формирует культуру, но играет в этом процессе определяющую роль. Причем природа самого человека дает ему возможность непосредственно приобщиться к духовному, минуя уровень социального. Соответственно вся культура рождается не из научения, образования, воспитания, а из самого акта приобщения. Таким образом, в представлениях Кандинского культура обретает онтологический статус.

Важным фактором приобщения человека к неосознаваемой сфере является интуиция, которая предстает в виде особой способности души -духовного «имплантанта», выполняющего функции контроля за процессом «вынашивания» будущего творения в «душевной плоти» художника, постоянно присутствующего в самом человеке и человеку неподвластного.

В то же время сам художник играет определяющую роль в формировании другой мощнейшей силы, влияющей на весь универсум: религиозное, этическое и эстетическое, являющиеся порождениями всеобщего духовного, воспринимаются индивидом и превращают его в субъекта, умножающего духовное с положительным знаком в человеческой культуре и вызывающего ее перемены. Человеческая культура благодаря творящему индивиду обретает исключительную возможность оказывать влияние за пределами сферы, непосредственно «контролируемой» культурой.

В процессе «очеловечивания» духовного, воплощения его в культурные формы становятся зримыми и другие его характеристики, первая из которых относит его к сфере языческой магии, видит в нем оккультное начало. Магический характер обретают и процесс творения, и само художественное произведение, и жертвенность художника. Картина мира предстает в математическом выражении в соответствии с принципами нумерологии. Эротический аспект оккультизма обнаруживается, в частности, в понимании процесса творения произведения как слияния женского (души) и мужского (духа) начал.

Этапы развития культуры являют собой все более очевидное проявление духовного. Каждый культурный ареал и каждая эпоха имеют внутреннее своеобразие, и это своеобразие пробуждает внешние формы искусства - порождает новые стили и направления. Таким образом, культура реализует некую «программу», изначально заложенную в нее. Но поскольку полученный результат обладает самостоятельностью и активностью, он оказывается способен как на прогрессивные (в сфере культуры), так и на регрессивные (в сфере цивилизации) действия. Эволюционный процесс развития искусства и культуры конечен и достигнет своего апогея в грядущую Эпоху Великого Духа - эпоху совершенства.

Поскольку никакое иное культурное явление по силе своих возможностей не приближается к искусству достаточно близко, постольку роль искусства и его ответственность в человеческом мире обретают исключительное значение. Искусство представляется воплощенной рефлексией на мир, воспроизведением его строения и законов. С другой стороны, воспроизводя мир, искусство, «приращивает» его благодаря созданию художественных произведений, в которых абстрактные сущности обретают плоть. Искусство, таким образом, является феноменом, и отражающим сущность мира, и творящим мир, и приближающим высшую точку духовной эволюции. Соответственно и задачей, стоящей перед каждым подлинным художником становится изменение действительности таким образом, чтобы наиболее ясно были различимы ее духовные основания.

Проведенная реконструкция позволяет увидеть в выдающемся русском художнике оригинального философа культуры, хотя следует признать, что смешение в его представлениях мифологических, языческих, христианских, научных, художественных черт лишает реконструированную культурологическую концепцию достаточной научной строгости.

Список научной литературыЗавизион, Софья Павловна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Автономова Н.Б. Кандинский и художественная жизнь России начала 1910-х годов // Поэзия и живопись. Сборник трудов памяти Н.И. Харджиева М.: Языки русской культуры, 2000. С. 120-128.

2. Азизян И. Диалогизм сознания XX века // Искусствознание. 2/01. М.: Государственный институт искусствознания. С. 195-241.

3. Азизяп И.А. Диалог искусств серебряного века. М.: Прогресс-традиция, 2001. 398 с.

4. Акопяи К.З. Интеллектуальная элита: проблема терминов и понятий // Интеллектуальная элита России на рубеже XIX-XX веков. Материалы международной научной конференции. Киров: Издательство ВГПУ, 2001. С. 4-21.

5. Акопян К. Эмиграция: очищение общества, бегство к свободе или дорога в никуда? // Российская интеллигенция на родине и в зарубежье. М.: РИК, 2001. С. 3-21.

6. Акопяи К. Эстетическое: диалоги о таинственном. Н. Новгород: НГЛУ им. Добролюбова, 1996. 352 с.

7. Акопян К. В поисках утраченного смысла. Н. Новгород: НГЛУ им. Добролюбова, 1997. 212 с.

8. Ален. Рассуждения об эстетике. Н. Новгород: НГЛУ им. Добролюбова, 1996. 142 с.

9. Андрей Белый. Проблемы творчества. Статьи, воспоминания, публикации. М.: Советский писатель, 1988. 832 с.

10. Арнольд Шенберг ~ Василий Кандинский. Диалог живописи и музыки. М.: Пинакотека, 2001. 176 с.

11. Бабин А. Тема сладострастия в произведениях Пикассо и Матисса // Вопросы искусствознания. 1-96. М.: Государственный институт искусствознания. С. 429-441.

12. Бабур. Избранная лирика. Т.: Изд. ЦК КП Узбекистана, 1982. 128 с.

13. Бальзак О. О художниках // Собр. соч. в 24-х т. Т. 24. М.: Терра, 1999. С. 17-32.

14. Бараев В. Карма художника // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 163-174.

15. Безант А. Древняя мудрость. Ростов н/Д: «Феликс», 2005. 336 с.

16. Белый А. Символизм как миропонимание // Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. С. 244-255.

17. Бенуа А. Художественные письма. М.: «Галарт», 1997. 408 с.

18. Бердяев Н.А. Духовный кризис интеллигенции. М.: Канон, 1998. 398 с.

19. Бердяев Н. Кризис искусства. М.: Издание Г.А. Лемана и С.И. Сахарова, 1918. 48 с.

20. Бердяев Н. Любовь у Достоевского // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991. С. 273-284.

21. Бердяев Н. Метафизика пола и любви // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991. С. 232-266.

22. Бердяев Н. Размышление об Эросе // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991. С. 266-273.

23. Бердяев Н. Самопознание. М.: «Эксмо-пресс», 1998. 624 с.

24. Березовая Л.Г. История России(Новое время. 1801-1917гг.) М.'Издательство Ипполитова, 2004. 315 с.

25. Бессонова М. О способах совмещения бытийственной и трансцендентной сфер в искусстве XX века // Вопросы искусствознания. 1/01. М.: Государственный институт искусствознания. С. 60-66.

26. Бессонова М. Отрытие примитива в искусстве начала 20 века // Вопросы искусствознания. 1/97. М.: Государственный институт искусствознания. С. 412-421.

27. Богемская К.Г. Понять примитив. Самодеятельное, наивное и аутсайдерское искусство в XX веке. СПб.: Алетейя, 2001. 183 с.

28. Бодлер Ш. Цветы зла. Ростов-на-Дону: Ростовское книжное издательство, 1991. 285 с.

29. Блок А. Избранное. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1965. 208 с.

30. Боулт Дж. Василий Кандинский и теософия // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 30-42.

31. Брюсов В. Дневники. Автобиографическая проза. Письма. М.: «Олма-пресс», 2002. 415 с.

32. Блаватская Е. Тайная доктрина. JI.: «Экополис и культура», 1991. 368 с.

33. Блаватская Е.П. Фрагменты оккультной истины. М.: Издательство Эксмо, 2004. 832 с.

34. Бранский В. Искусство и философия. Калининград: Янтарный сказ, 1999. 704 с.

35. Бычков В.В. Духовный космос Кандинского // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 185-207.

36. Бычков В. Религиозно-эстетическое сознание в России XIX-XX веков // Вопросы искусствознания. 1/97. М.: Государственный институт искусствознания, 1997. С.317-340.

37. Ванечкина И.Л., Галеев Б.М. Кандинский и Скрябин: мифы и реальность // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 131-145.

38. Ванечкина И.Л. Куда скачет «Голубой всадник» // Светомузыка в театре и на эстраде: научно-практический семинар. М. 1992. С.13-15.

39. Ванечкина M.JI. Судьба сценической композиции В Кандинского «Желтый звук» // Светомузыка в театре и на эстраде: научно-практический семинар. М. 1992. С.16-18.

40. Валери П. Художественное творчество // Об искусстве. М.: «Искусство», 1993. С. 100-103.

41. Валери П. Из «тетрадей» // Об искусстве. М.: «Искусство», 1993. С. 103-153.

42. Валери П. Эвпалинос или архитектор // Об искусстве. М.: «Искусство», 1993. С. 166-183.

43. Валери П. Вокруг Коро // Об искусстве. М.: «Искусство», 1993. С. 11-229.

44. Ван Гог В. Письма. СПб. «Азбука», 2001. 848 с.

45. Вебер А. Германия и кризис европейской культуры // Культурология 20 век. М.: Юристь, 1995. С. 281-297.

46. Вейдле В. Умирание искусства. СПб. Axioma, 1996. 332 с.

47. Вирмо А. и Вирмо О. Мэтры мирового сюрреализма. СПб.: Академический проект, 1996. 288 с.

48. Воллар А. Воспоминания торговца картинами // Перрюшо А. Таможенник Руссо. М.: ОАО Изд-во «Радуга», 2001. С.85-389.

49. Вязова Е. Желтый цвет: от декаданса до авангарда // Вопросы искусствознания. 1/01. М.: Государственный институт искусствознания, 1997. С. 340-352.

50. Гадамер Г.Г. Актуальность прекрасного. М.: «Искусство», 1991. 367 с.

51. Галеев Б.М. Концепция «полифонического синтеза» и «внутреннего контрапункта» Кандинского // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 145-155.

52. Галеев Б. Скрябин и развитие идеи видимой музыки // Музыка и современность. Сборник статей. М.: Музыка, 1969. С. 127-136.

53. Герман М.Ю. Модернизм: Искусство первой половины XX века. СПб.: Азбука-классика, 2003. 476 с.

54. Гонкур Эдмон и Жюлъ. Отрывки из «Дневника». М.: Правда, 1990. С. 325-577.

55. Гонтарь СМ. Кандинский. Годы в России, 1866-1921. Краснодар: Сев. Кавказ, 2002. 56 с.

56. Гончаров И. Творческий процесс // Русская хрестоматия. Т.2. М.: Т-во «Печатня С.П.Яковлева», 1913. С. 258-259.

57. Горячева Т. Партия Уновиса // Вопросы искусствознания 8 (1/96). М. Государственый институт искусствознания. С. 501-512.

58. Глуигкова Т. «Боюсь, как бы история не оправдала меня.» // Леонтьев К.Н. Цветущая сложность: Избр. статьи. М.: Мол.гвардия, 1992. С. 6-66.

59. Гуссерль Э. Логические исследования. 4.1. Пролегомены к чистой логике, СПб., 1909.

60. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Культурология 20 век. М.: Юристь, 1995. С. 297-331.

61. Гурьянова Н. Дом-лаборатория «Супремуса»: к реконструкции журнала // Искусствознание. 2/01. М.: Государственный институт искусствознания. С. 456-475.

62. Дали С. Дневник гения. СПб.: «Азбука», 2002. 448 с.

63. Джоваппи Пико делла Мирандола. Речь о достоинстве человека // Эстетика Ренессанса. В 2-х т. Т. 1. М. Искусство 1981. С. 243-265.

64. ДжуаМ. История химии. М.: «Мир», 1966.

65. Дионисий Ареопагит. Божественные имена // Мистическое богословие. Киев: Путь к истине, 1991. С.13-93.

66. Дмитриева Н. Винсент Ван Гог. М.: «Наука», 1984. 400 с.

67. Долгов К.М. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М.: Раритет, 1997. 397 с.

68. Достоевский Ф.М. Собр. соч. Т. 5. М.: Художественная литература, 1958.736 с.

69. Достоевский Ф.М. Собр .соч. Т.9. М.: Художественная литература 1958. 635 с.

70. Дружкова Н. И. В. Кандинский в Баухаузе Теоретические основы художественно-педагогической деятельности: Дис.канд. искусстовведения М. 2000. 255 с.

71. Дунаев М. Борисов-Мусатов. М.: «Искусство», 1993. 191 с.

72. Дюхтинг X. Василий Кандинский 1866-1944.Революция в живописи. М.- Кельн: Арт-Родник, 2002. 96 с.

73. Ершов Г. «Формула» и «сделанная картина» Павла Филонова // Вопросы искусствознания. 1/97. М.: Государственный институт искусствознания. С. 562-590.

74. Есенин С. Письмо к женщине. М.: Художественная литература, 1975. 304 с.

75. Зарубежная литература XX века, под ред. Михальской Н.П. М.: «Просвещение», 1981. 638 с.

76. Зелинский Ф.Ф. Умершая наука // Из жизни идей. 2 изд. Т.З. СПб. 1907. С.240-340.

77. Иванов В. Родное и вселенское М.: Издательство «Республика», 1994. 427 с.

78. Ионин Л.Г. Новая магическая эпоха // Век XX анфас и профиль: размышления о столетии, ставшем историей. М.: Издательский дом «Новый век», 2001. С. 292-299.

79. Кампанелла Т. О превосходстве человека над животными и о божественности его души // Эстетика Ренессанса. В 2-х т. Т. 1. М.: «Искусство», 1981. С. 424.

80. Кандинский В. Избранные труды по теории искусства. В 2-х т. Т. 1. М.: «Гилея», 2001. 392 с.

81. Кандинский В. Избранные труды по теории искусства. В 2-х т. Т. 2. М.: «Гилея», 2001. 344 с.

82. В.В. Кандинский и А.Н. Бенуа в Париже. Письма. Публикация Б.И. Асварища // Вопросы искусствознания 8 (1/96). М.: Государственный институт искусствознания. С. 611-614.

83. Канселье Э. Алхимия. Несколько очерков по Герметической Символике и Философской Практике. М.: Энигма 2002. 448 с.

84. Карасик И.Н. Манифест в культуре русского авангарда // Поэзия и живопись. Сборник статей памяти Н.И.Харджиева. М.: Языки культуры, 2000. С. 92-108.

85. Ковтун Е. П.И. Филонов и его дневник // Павел Филонов. Дневники. СПб.: «Азбука», 2000. С. 23-76.

86. Кокто Ж. Тяжесть бытия. Спб.: «Азбука-классика», 2003. С. 201351.

87. Кокто Ж. Призыв к порядку // Кокто Ж. Тяжесть бытия, Спб.: «Азбука-классика», 2003. С. 89-195.

88. Кондаков И.В. Культура России. М.: Книжный дом «Университет», 1999. 356 с.

89. Кремлев Ю.А. Эстетические взгляды Арнольда Шенберга // Кремлев Ю. Очерки творчества и эстетики новой венской школы. Л.: Музыка, 1970. С. 10-48.

90. Куликова И.С. Философия и искусство модернизма. М.: Политиздат, 1980. 272 с.

91. Кураев А. Полемичность Шестоднева // Альфа и омега. 1(12). М. 1997. С. 256-281.

92. Лайтман М. Основы каббалы. М.: НПФ «Древо жизни», 2003. 640 с.

93. Лаэртский Д. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1979. 620 с.

94. Леей Э. Учение и ритуал. М.: Издательство Эксмо, 2004. 704 с.

95. Леонардо да Винчи. Избранные произведения. Минск: КФМ, 2000. 704 с.

96. Леонтьев К. Избранное. М.: «Рарогъ». «Московский рабочий», 1993. 397 с.

97. Леонтьев КН. Цветущая сложность: Избр. статьи. М.: Мол.гвардия, 1992.318 с.

98. Лермонтов М.Ю. Полн. Собр. Соч. в 2-х т. Т.1. под ред. Чуйко. М.: Издательство М.О. Вольф, 1883. 400 с.

99. Лившиц Б. Полутораглазый стрелец. М. Захаров, 2002. 269 с.

100. Линник Ю.В. Русский космизм и русский авангард. Петрозаводск: Святой остров, 1995. 82 с.

101. Лорка Ф.Г. Об искусстве. М.: «Искусство», 1971. 312 с.

102. Лосев А.Ф. Две необходимые предпосылки для построения истории эстетики до возникновения эстетики в качестве самостоятельной дисциплины // Эстетика и жизнь. Вып.6. М.: Искусство, 1979. С. 221-238.

103. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Поздний эллинизм.М.: «Искусство», 1980. 766 с.

104. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: «Мысль», 1978. 623 с.

105. Лосский Н. Ценность и бытие: Бог и Царство Божие как основа ценностей. Харьков: Фолио. М.: ACT, 2000. 864 с.

106. Лукшин И.П. Ностальгия по абстракционизму. // Искусство. М. 1985.11. С. 44-47.

107. Лукшин И.П. «Говорить о мистерии на языке мистерии»: (Эстетическая концепция и творчество В.В. Кандинского). М.: Знание, 1991. 63 с.

108. Малевич К. Черный квадрат. СПб. «Азбука», 2001. 576 с.

109. Масалин Н. Картина Кандинского «На точках» и некоторые аспекты романтической традиции в русской живописи на рубеже веков Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 72-82.

110. Матисс А. Заметки живописца. СПб.: «Азбука», 2001. 640 с.

111. Маяковский В.В. Сочинения в 3-х т. Т. 1. М.: «Художественная литература», 1965. 567 с.

112. Мерло-Понти М. Око и дух. М.: «Искусство», 1992. 63 с.

113. Мигунов А.С. От синестезии к синтезу искусств // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 119-124.

114. Микеланджело Буонарроти. Я помыслами в вечность устремлен. М.: «Летопись — М», 2000. 383 с.

115. Модильяни А. Составитель Г.Ф Коваленко. М.: Галарт, 1995. 144 с.

116. Морозов Н. А. В поисках философского камня. СПб: «Общественная польза», 1909. 300 с.

117. Недошивин Г. Проблема экспрессионизма // Экспрессионизм. Драматургия. Живопись. Графика. Музыка. Киноискусство. Сборник статей. М.: Наука, 1966. С. 8-35.

118. Неклюдова М.Г. Традиции и новаторство в русском искусстве конца XIX начала XX века. М.: «Искусство», 1991. 396 с.

119. Немецкая живопись. Под ред. Поляковой Н.И. М.: Советский художник, 1978. 212 с.

120. Орсье Ж. Агриппа Неттесгеймский: знаменитый авантюрист XVI в. Томск: Водолей, 1996. 95 с.

121. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства. И другие работы. М.: Радуга, 1991. 638 с.

122. Пархоменко Т. А. Русская интеллигенция и эмиграция // Российская интеллигенция на родине и в зарубежье. М.: РИК, 2001. С. 21-32.

123. Перрюшо А. Жизнь Тулуз-Лотрека. М.: «Радуга», 1991. 284 с.

124. Платон. Собр. соч. в 4-х т. Т. 4. М.: Мысль, 1990. 830 с.

125. Подземская Н.П. Понятие «bild». .в формировании художественной теории Кандинского // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 82-91.

126. Подземская Н.П. Берлин-Москва-Саратов. Перечитывая журнал «Der Sturm» Херварта Вальдена. Поэзия и живопись. Сборник статей памяти Н.И.Харджиева. М.: Языки культуры, 2000, С. 90-103.

127. Поспелов Г. Бубновый валет. М.: Советский художник, 1990. 269 с.

128. Рабинович В., Рылева А. «Духовный треугольник» Кандинского (Мюнхен-Париж-Москва) // Россия и Запад. М.: РИК, 2000. С. 129-154.

129. Рабинович В., Рылева А. Синий всадник еще в пути (время Кандинского в большом времени XX века) // Вопросы философии. №6. М.: «Наука», 1999. С. 37-58.

130. Рейнгардт Л. Абстракционизм // Модернизм. Анализ и критика основных направлений. М.: «Искусство», 1980. С. 136-195.

131. Рильке P.M. Флорентийский дневник. М.: «Текст», 2001. 222 с.

132. Роден О. Завещание. СПб.: «Азбука», 2002. 624 с.

133. Розанов В.В. Итальянские впечатления // Среди художников. М.: «Республика», 1994. С. 19-149.

134. Розанов В.В. Концы и начала. «Божественное» и «демоническое». Боги и демоны // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991. С. 106-120.

135. Розанов В.В. Люди лунного света. М.: «Дружба народов», 1990.

136. Розанов В.В. Опавшие листья // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991. С. 140-150.

137. Розанов В.В. Семья как религия // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991. С. 120-139.

138. Розанов В.В. Среди художников. М.: «Республика», 1994. С. 161-413.

139. Розанов В.В. Уединенное // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991. С. 139-140.

140. Рохас К. Мифический и магический мир Сальвадара Дали. М.: «Республика», 1999. 304 с.

141. Русский авангард 1910-1920-х годов и театр. Сборник 2000. Спб: Дмитрий Буланин, 2000. 405 с.

142. Рылева А Н. Время Кандинского в большом времени XX века. Дисс. канд. культурол. наук. М. 1998. 160 с.

143. Сагалович М. «По следам Фернана Леже. М.: «Советский художник, 1983. 318 с.

144. Самосознание европейской культуры XX века. М.: 1991. 365 с.

145. Сарабъянов Д.В., Автоиомова Н.Б. Василий Кандинский. Путь художника. Художник и время. М.: Галарт, 1994. 174 с.

146. Сарабъянов Д. В.Кандинский и русская икона Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С.42-50.

147. Сарабъянов Д. Василий Кандинский в русском контексте // Вопросы искусствознания X (1/ 97). М.: Государственный институт искусствознания, 1997. С. 353-397.

148. Сарабъянов Д.В. История русского искусства конца Х1Х-начала XX века. М.: АСТ-Пресс: Галарт, 2001. 301 с.'

149. Сарабъянов Д.В. К ограничению понятия «авангард» // Поэзия и живопись. Сборник статей памяти Н.И.Харджиева. М.: Языки культуры, 2000, С 83-91.

150. Сарабъянов Д.В. Модерн: история стиля. М.: Галарт, 2001. 343 с.

151. Сарабъянов Д.В Русская живопись XIX века среди европейских школ. М: Сов. Художник, 1980. 381 с.

152. Сарабъянов Д.В. Россия и Запад: историко-художественные связи XVIII- начала XX в. М.: Искусство-XXI в., 2003. 296 с.

153. Святитель Григорий Палама. Беседы в 3-х т. Т.2. М: Изд.отдел Валаам. Спасо-Преображ. Ставропигиал. Монастыря, 1994. 248 с.

154. Соколов Б. Контуры «Эпохи Великой Духовности»

155. B.В.Кандинского // Новый журнал. Нью-Йорк, 1998. кн. 213. С.184-204.

156. Соколов Б. «Контрапункт Великого завтра» и поэтический альбом В.В. Кандинского «Звуки» // Вопросы искусствознания X (1/ 97). М.: Государственный институт искусствознания. С. 397-421.

157. Соколов Б. «Картина Кандинского "Пестрая жизнь" и мессианизм в русском искусстве начала XX века // Библия в культуре и искусстве (Випперовские чтения. 1995) М.: ГМИИ, 1996.1. C.217-250.

158. Соколов Б. Русский Апокалипсис В. Кандинского // Наше наследие. №37 (1996) С.97-108.

159. Соколов Б. Русская эсхатология в живописи и поэзии В.В. Кандинского 1900-1910-х годов // Терентьевский сборник. М.: Гилея, 1996. С.133-150.

160. Соколов Б.М. Мессианские мотивы в творчестве В.В. Кандинского 1900-1920-х годов (живопись, поэзия, театр). Дисс. доктора искусствоведения. М.: ПроСофт, 2003. 517 с.

161. Соловьев В. Смысл любви // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991. С. 19-77.

162. Соловьев В. Жизненная драма Платона // Русский эрос. М.: «Прогресс», 1991.С 77-92.

163. Сологуб Ф. Заклинательница змей. Романы. Рассказы. М.: Терра, 1997. 736 с.

164. Сологуб Ф. Мелкий бес // Мелкий бес. Стихотворения. Рассказы. Сказочки. М.: Олимп, 1999. С. 17-280.

165. Софронова JI. Код искусства в сочинениях Г.Сковороды // Вопросы искусствознания. 1/00. М.: Государственный институт искусствознания, 1997. С.35-47.

166. Степанов В.Г. Кандинский как научный психолог // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 112-119.

167. Стригалев А. А. Русские художники на немецких художественных выставках 1910-х начала 1920-х годов // Поэзия и живопись. Сборник статей памяти Н.И.Харджиева. М.: Языки культуры, 2000, С 117-143.

168. Тарасенко О.А. Национальные истоки подсознательного в живописи Кандинского // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 174-185.

169. Толстой JI.H. Что такое искусство? // Социология. Хрестоматия. М.: Хронограф, 1998. С. 144-160.

170. Трёлъч Э. Метафизический и религиозный дух немецкой культуры // Культурология 20 век. М.: Юристь, 1995. С. 540-557.

171. Трубецкой Е. Три очерка о русской иконе Новосибирск: «Сибирь XXI век», 1991. 104 с.

172. Турчин B.C. «Русский эрос» и творчество Кандинского // Многогранный мир Кандинского. М.: «Наука», 1998. С. 13-30.

173. Турчин В. Кандинский в Мосве и «Москва» у Кандинского // Вопросы искусствознания 1/00. М.: Государственный институт искусствознания, 1997. С. 525-562.

174. Турчин B.C. По лабиринтам авангарда. М.: Издательство Московского Университета, 1993. 248 с.

175. Тэффи Н.А. Федор Сологуб // Сологуб Ф. Заклинательница змей. Романы. Рассказы. М.: Терра, 1997. С. 5-20.

176. Филиппова Л.И. Эпистемологический анализ «астрального видения» мира. На примере творчества В.В.Кандинского. Дис. канд. филос. наук. Якутск 1996 135 с.

177. Филонов П. Дневники. СПб.: «Азбука», 2000. 672 с.

178. Фичино М. Комментарий на пир Платона // Эстетика Ренессанса. В 2-х т. Т. 1. М.: «Искусство», 1981. С. 139-243.

179. Флоренский 77. История и философия искусства. М.: «Мысль», 2000. 446 с.

180. Флоренский П. У водоразделов мысли. М.: Издательство «Правда», 1990. 446 с.

181. Фрейд 3. Сон и сновидения М.: Олимп, 1997. 544 с.

182. Хартвиг Ю. Аполлинер. М.: « Прогресс», 1971. 447 с.

183. Черницов М.А. Идея художественного синтеза в литературных произведениях и теоретических трудах художников русского авангарда первой трети XX века: В.В. Кандинский, П.Н. Филонов, С. Малевич. Дисс. канд. филол наук. Магнитогорск, 2002. 190 с.

184. Шахматова Е. Оправдание мистицизма: Россия и Европа в зеркале Востока // Россия и Запад. М.: РИК, 2000. С. 47-76.

185. Шелли П. Избранные произведения. М.: Рипол-классик, 1998. 800 с.

186. Шеманов А. Самоидентификация человека в современной культуре // Теоретическая культурология. М.: Академический проект. Екатеринбург: Деловая книга. РИК, 2005. С. 267-293.

187. Штайнер Р. У врат теософии. Ереван: Антропос, 2004. 528 с.

188. Штайнер Р. Материалы эзотерической школы. 1904-1914. Письма. Документы. Лекции. Ереван: Антропос, 2004. 528 с.

189. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. М.: «Ладомир», 2000. 414 с.

190. Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура. Литература. Музыка. М.: Республика, 1999. 429 с.

191. Юнг К. Архетип и символ. М.: Ренессанс, 1991. 297 с.

192. Юнг К. К вопросу о подсознании // Человек и его символы. М.: Серебряные нити, 1998. С. 13-101.

193. Юнг К. Настоящее и будущее // Юнг К. Божественный ребенок, М.: Олимп, 1997. С. 177-247

194. Юнг К. О феноменологии духа в сказке // Культурология. 20 век. М.: Юристь, 1995. С. 331-378.

195. Юнг К. Сознание и бессознательное. Спб.: Университетская книга, 1997. 544 с.

196. Якимович А. Магическая Вселенная. М.: Галарт, 1995. 132 с.

197. Якимович А. Если есть Кандинский или Батай, искусство не кончилось. № 6, 2002. С.13-15.

198. Якимович А.К. Двадцатый век. Искусство, культура, картина мира: от импрессионизма до классического авангарда. М.: Искусство, 2003. 490 с.

199. Якимович А. Заметки о недостаточности искусствоведения // Собрате. №1. М.: ООО « РИЦ Собрание», 2004. С.62-69.

200. Яковлев Е.Г. Эстетика Искусствознание Религиоведение. М.: Книжный дом «Университет», 2003. 640 с.

201. Brisch К. Wassily Kandinsky (1866-1944) Untersuchung zur Entshtehing der gegenstandlosen Maleri an seinem Werk Von 1900-1921. Diss. Bonn, 1955.

202. Lindsay K. An Examination of the Fundamental Theories of Wassily Kandinsky. Diss. Madison (Wise.), 1951.

203. Ringbom S. The Sounding Cosmos: A Study in the Spiritualism of Kandinsky and the Genesis of Abstract Painting. Abo, 1970.

204. Washton Long R.-C. Kandinsky: The Development of an abstract style. Oxford; New York, 1980.

205. Verenshiold M. Kandinsky's Moscow // Art in America. March. 1989. p. 98-103.

206. Weiss P. Kandinsky and Old Russia:The Artist as Ethnographer and Shaman. New Haven, 1955.