автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Проблемы создания словаря семантических переходов
- Год: 2004
- Автор научной работы: Разуваев, Михаил Владимирович
- Ученая cтепень: кандидата филологических наук
- Место защиты диссертации: Воронеж
- Код cпециальности ВАК: 10.02.19
Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы создания словаря семантических переходов"
На правахрукописи
Разуваев Михаил Владимирович
Проблемы создания словаря семантических переходов
Специальность: 10.02.19.-теория языка
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук
Воронеж 2004
Диссертация выполнена в Воронежском государственном университете.
Научный руководитель
■ доктор филологических наук. профессор
Алексей Александрович Кретов.
Официальные оппоненты
■ доктор филологических наук, профессор
Анна Андреевна Зализняк.
- кандидат филологических наук, доцент
Анна Дмитриевна Черенкова.
Ведущая организация
Ростовский государственный университет.
Защита диссертации состоится «/-£» 2004 г. в 14 часов на заседании
специализированного совета Д 212.038.07 Воронежского государственного университета по адресу: 394006, г. Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд. 14.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета
2004 г.
Автореферат разослан « /г Ученый секретарь диссертационного совета,
Н.М. Вахтель
Диссертация посвящена проблемам создания сравнительно-семасиологичесхого словаря или, иначе - словаря семантических переходов в индоевропейских языках.
Обшая характеристика диссертации
Актуальность диссертации состоит в необходимости создания научного фундамента семантической реконструкции и объяснительной семасиологии. Семасиология была и остается наиболее спорным и наименее формализуемым аспектом сравнительно-исторического языкознания. Семасиолог быстрее осознает ту степень произвола, которой можно достичь, чем ту степень ответственности, которой надо соответствовать. Ср. эмоциональное признание PhD Хельсинского ун-та Пяйви Койвисто: «...Из всех разделов языкознания семантика всегда казалась мне менее точной, менее научной и менее податливой для изучения... <... > в частности, историческая семантика в одно и то же время казалась и интересной, и безумной, и логичной, и захватывающей, и разочаровывающей, и устрашающей»1 (перевод наш - М.Р.).
Подобные впечатления возникают всегда, когда представления исследователя приходят в противоречие с фактами языка. Едва ли все дело в наивности или неопытности тех, кто делает неудачные предположения. Скорее, причина в отсутствии полного описания лексико-семантических процессов хотя бы для одного из языков мира. Между тем, потребность в таких описаниях велика. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что в 2000-2001 г.г. во Франции и Германии было начато сразу несколько проектов такого рода:
1. Александр Франсуа (Alexandre Francois). Typologie des rapprochements semantiques. Quelques donnees dans les Iangues du Vanuatu;
2. Мартин Ванхов (Martine Vanhove). LLACAN. Typologie des associations semantiques;
3. Петер Кох (Peter Koch), DECOLAR. Dictionnaire Etymologique et Cognitif des Langues Romanes.
В России идея словаря семантических переходов, по сути своей - справочника по семантической типологии индоевропейских языков, высказанная О.Н. Трубачевым2, ждет своего воплощения вот уже 40 лет, хотя в отечественном языкознании теоретических и практических оснований для работы такого рода накоплено немало (М.М. Покровский, В.И. Абаев, В.А. Звепшцев, Р.И. Будагов, Ю.С. Сорокин, О.Н. Трубачев, В.Н. Топоров,
1 Koivisto-Alanko p. Abstract Words in Abstract Words. Directionality and Prototypical Structure in the Semantic Change in English Nouns of Cognition // Mémoires de la société néophilolotîque. tomfj "Г Р- 5.
2 Трубачев О.Н. 'Молчать' и 'таял'. О необходимости семасиолог ческога.сзрв2м лошт.типа! Л Проблемы индоевропейского языкознании. М„ 1964-стр. 100-105. ьиьлии! илл i
ïPsgz&à
Д.Н. Шмелев, В.В. Морковкин, Ю.Н. Караулов, А.И. Кузнецова, А.А. Уфимцева, Б.Ю. Городецкий, Ю.Д. Апресян, Э.В. Кузнецова, Т.А. Зевахина, А.П. Чудинов, А.А. Кретов, В.В. Левицкий, А.В. Дыбо, Анна А. Зализняк и многие другие).
По меткому выражению итальянского лингвиста Карло Тальявини, «Разделенные пространством народы случайно встречаются на общих тропах человеческого воображения» ("distant nations occasionally meet on the identical roads of human imagination").
дат. rulle 'катать; грохотать (о громе)' - рус.раскаты грома < катать; исл. tendra 'зажигать; поднимать дух' - рус. разг. зажигать 'веселиться' Таких пар (семасиологических параллелей) можно обнаружить не десятки и даже не сотни в самых разных уголках мира. Построение семантической типологии языков мира можно уподобить созданию своего рода «семантической карты». Наиболее трезвым подходом к решению этой задачи нам представляется поэтапное локальное моделирование лексико-семантического пространства. Составной частью этой масштабной работы и призвано стать наше исследование.
Предметом диссертационного исследования являются принципы лексикографического описания семантических (внутрисловных) деривационных процессов в отдельно взятой лексико-семантической группе (на материале глаголов физического воздействия на объект).
Объектом исследования являются преимущественно семантические деривационные процессы в лексической группе глаголов физического воздействия в германских и славянских языках. К этой группе мы относим глаголы с исходными значениями 'резать', 'рвать', 'расщеплять', 'тереть', 'царапать', 'чесать', 'кусать' и др. По мере необходимости привлекается типологически релевантный материал из других индоевропейских языков.
Цель исследования - выработать наиболее наглядный способ представления (визуализации) семантических деривационных процессов в отдельно взятом фрагменте лексико-семантического пространства индоевропейских языков. Достижение этой цели предполагает решение следующих задач: 1) определение семантических связей значений 'резать', 'рвать' и др. в лек-сико-семантическом пространстве английского и русского языков, предполагающее, в свою очередь:
a) выделение корпуса многозначных глаголов с исходными значениями физического воздействия в английском и русском языках;
b) Анализ производных значений этих глаголов;
2) построение графов, отражающих семантическую деривацию исследуемых слов;
3) оформление собранного материала в виде словарных статей для проспекта сравнительно-семасиологического словаря.
4) верификация семантических связей типологически релевантным материалом.
Методика исследования обусловлена целями и задачами диссертации. В работе использовались методы сравнительно-исторического и этимологического анализа, внутренней реконструкции, количественной обработки материала, визуализации лингвистических процессов.
Материал исследования, составляющий корпус из 1873 словозначения 629 многозначных словарных единиц (в среднем - 2,9 значения на словарную единицу) 16 языков индоевропейской семьи, извлечен из двуязычных (германско-русских) и этимологических словарей, список которых приводится в конце работы в разделе СЛОВАРИ. Около 75 % фактического материала представлено данными славянских и германских языков.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что впервые на сравнительно большом материале была предпринята попытка моделирования топологически тождественных фрагментов семантического пространства двух языков, сформулированы основные положения теории осязательного субстрата физических ощущений.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы в лекционных курсах и практических занятиях по лексической семантике, ономасиологии и семасиологии, а также в преподавании исторических лингвистических дисциплин. Материалы исследования также могут послужить основой корпуса «Сравнительно-семасиологического словаря германских и славянских языков».
Положения, выносимые на защиту.
1.В лексико-семантических пространствах английского и русского языков семантика физического воздействия регулярно продуцирует семантику физических ощущений, что свидетельствует о неразрывности воздействия и восприятия в языковой логике.
2. В сфере физических ощущений осязание занимает положение в основании иерархии сенсорных регистров, что получает языковое выражение в виде осязательных метафор зрения, слуховых, вкусовых ощущений и ментальных действий.
3. Значения 'резать' и 'рвать' обладают сходным семантическим деривационным потенциалом и в лексико-семантических пространствах английского и русского языков занимают положение смежное со значением 'быстро двигать(ся)', что выражается в регулярной многозначности лексем в обоих языках.
Апробация исследования. Основные положения диссертационного исследования изложены в семи публикациях (Москва, Воронеж, Тамбов), список которых приводится в конце автореферата, а также в выступлениях на VI летней школе по прикладной эстетике "Eyes closed", 2002 (Холлола, Финляндия), международном Симпозиуме по диахронии, диалектологии и типологии - DIATYPE, 2003 (Хельсинки, Финляндия), I Международной научной конференции РосНОУ «Текст: восприятие, информация, интерпретация» (Москва, 2002) и ежегодных научных сессиях факультета РГФ Воронежского государственного университета (2000,2001).
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы (263 позиции) и приложения, представляющего собой проспект сравнительно-семасиологического словаря, составленного на материале лексики германских и славянских языков (45 словарных статей).
Краткое содержание работы В первой главе рассматривается ряд теоретических проблем семасиологии и непосредственно связанные с ними вопросы прикладного характера, имеющие отношение к моделированию лексико-семантических пространств естественных языков, визуализации семантических процессов и представлению этой информации в виде словарных статей в «Сравнительно-семасиологическом словаре» или «Словаре семантических переходов».
В первой части главы содержится краткий исторический экскурс в историю семантики/семасиологии, прослеживается изменение содержания терминов семасиология и семантика с момента их возникновения по настоящее время. Здесь также обсуждаются проблемы прикладного (лексикографического) характера. Среди них - проблема омонимии, проблема направления семантической деривации, проблема семантического калькирования и ряд других неоднозначных явлений лексической семантики, благодаря которым семасиология остается наиболее спорным и наименее формализуемым аспектом сравнительно-исторического языкознания.
Вторая часть первой главы посвящена теоретическим основаниям формулировки семантических законов. Проблему семантических законов без сомнения следует отнести к разряду классических вопросов семасиологии. Со
времен Мишеля Бреаля борьба шла между оптимистической точкой зрения и пессимистической, которую разделял и сам М. Бреаль:
Est-il possible de formuler les lois selon lesquelle les sens de mots se transforment?.. nous sommes disposes a repondre que non. La complexite des faits est telle, qu'elle echappe a toute regie certain... Les changements qui surviennent dans les sens tiennene a des causes trop nombrueses... Можно ли сформулировать законы, в соответствии с которыми изменяются значения слов?.. Мы склонны ответить, что нет. Сложность фактов такова, что они не могут быть охвачены известными правилами... Изменения, происходящие в значении, обуславливаются слишком многими причинами1. В разделе приводятся в виде дайджеста аргументы и контраргументы двух сторон от Г. Пауля до В.И. Абаева, Р.А. Будагова и В.В. Левицкого.
На наш взгляд, путь к решению проблемы состоит не в том, чтобы вести споры вокруг вопросов «могут ли семантические изменения иметь статус "законов"» или «где степень произвола выше в фонетике или семантике», а в том, чтобы углублять и совершенствовать наши знания по истории значений.
Третья часть посвящена одному аспекту сравнительно-семасиологических исследований, который также относится к проблемам теории. Речь идет о субъективизме особого рода, связанного с неразличением двух типов сознания (логического и пралогического), и, соответственно, двух типов текстов, порождаемых этими типами сознания (§1). Здесь же, исходя из полученной дихотомии, обсуждаются проблемы моделирования лексико-семантических пространств естественных языков (§§2-3).
Следование принципу историзма предполагает различение двух типов мышления (по Л. Леви-Брюлю) и, соответственно, четкого разделения методов оценки продуктов двух типов мышления (В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев, Ю.В. Откупщиков). Продуктом мышления следует считать культурный текст во всех его проявлениях (письменные источники, загадки, обряды, ритуалы и т.п.), который является фактической опорой для любой реконструкции и, одновременно, для построения лексико-семантических пространств.
Логический подход к рассмотрению лексико-семантических пространств является основной проблемой теории семантических полей, так и не преодоленной со времен Й. Трира2. Лингвисты исследуют язык с помощью объек-
1 Michel Bréal. L'histoire des mow // Mémoires et documents scolaire publiés par le Musée Pédagogique, vol. 36, Paris. 1887. Перевод Д.Э. Розентал* цитируете» по изданию: Пизани В. Этимологи*. Истори* - проблемы -метод. М., УРСС, 2001 - с. 144.
' Новиков А.И.. Ярославцева Е.И. Семантические расстояния в «зыке. М., 1990 - с. 34.
дивно-научных методов (которые зиждутся на принципах аристотелевской логики), проецируя свойства используемых методов на материал исследования. Между тем, логика языка, а точнее, логика организации лексико-семантических пространств гораздо шире аристотелевой логики хотя бы по той простой причине, что принципы организации ЛСП любого естественного языка древнее аристотелевской логики. Это справедливо буквально для всех естественных языков, которые когда-либо попадали в поле зрения лингвистов.
Например, Н.И. Толстой, говоря о неопровержимой связи между значениями 'погода' и 'время', пишет: «Обращение к методике типа трировских семантических полей вынудило бы нас семемы 'дождь' и 'час' отнести к различным понятийным сферам, разным кругам понятий. <...> Апеллируя к логическим схемам и базируясь на сфере чистых понятий... мы отнесем в разные семантические поля семемы или группу семем, связанных с понятиями 'гора' - 'лес' -'пастбище' или 'быстрый' - 'чистый' - 'хитрый' и т.п.»1.
Между тем, в указанной статье автор на богатом словарном материале славянских языков показывает, что перечисленные значения не только занимают соседствующие ячейки в ЛСП современных славянских языков, но и реализуются одновременно в плане содержания (обеспечивают полисемию) рефлексов славянских лексем и ряда других.
Различение двух типов мышления - логического и протологического - занимает центральное место среди теоретических предпосылок исследования. Аристотелевский опыт сознания, определяющий научный тип мышления, не должен интерферировать с материалом исследования, в котором по преимуществу представлены результаты протологического мышления. Иными словами, точно так же, как логический тип мышления надстраивается над про-тологической субстратной базой языкового (тропеического, метафорического и метонимического) мышления, семантические поля могут накладываться на лексико-семантическое пространство, но они не определяют его структуру.
Во второй главе отражены результаты работы с конкретным лексическим материалом славянских и германских языков и типологически релевантным материалом других индоевропейских языков.
В первой части второй главы («Физическое воздействие в лексико-семантических пространствах естественных языков») рассматриваются проблемы семасиологического описания группы глаголов физического воздействия. Сравнив известные определения и классификации этой лексической
'Толстой Н.И. Из опытов типологического исследования славянского словарного состава. I. // ВЯ. -№1 1963. М.. Наука-стр. 38.
группы, мы приходим к следующей формулировке: глаголом физического воздействия называется любой переходный глагол, который обозначает действие, изменяющее состояние объекта. Под изменением состояния объекта может пониматься как нарушение его целостности (деформация), так и изменение положения в пространстве (изменение динамического состояния). Таким образом, в группу глаголов физического воздействия попадают глаголы со значениями 'бросать7'кидать', 'трогать'/'касаться', 'гладить (делать ровным)', 'красить', 'пачкать', а также глаголы температурного воздействия, поскольку все указанные значения предполагают деформацию объекта физического воздействия. Не являются глаголами физического воздействия лексемы с такими значениями, как 'жать (руку)', 'ласкать', 'целовать', поскольку никакой деформации или изменения динамического состояния объекта они не предполагают. Возможное изменение эмоционального или психологического состояния одушевленных (и только!) объектов двух последних предикатов следует считать проекцией физического воздействия на нематериальную, духовную сферу.
В разделе «Грамматические компоненты значения глаголов физического воздействия» мы рассматриваем не относящиеся к лексическому значению семантические показатели, характеризующие глаголы рассматриваемой группы, такие как переходность, абстрактность и частеречная принадлежность.
Мы приходим к выводу, что, несмотря на то, что мы выбираем материал для исследования по частеречному критерию, исследуемые смыслы нечувствительны к частеречным различиям. Иначе говоря, нет собственно именных смыслов, и глагольных смыслов. Есть смыслы, которые реализуются в виде глагольных значений, и есть смыслы, которые реализуются в виде именных значений - один и тот же смысл может принять как глагольную, так и именную (номинативную или адъективную) форму.
Поэтому в словаре семантических переходов отношения между значениями могут иллюстрироваться как глагольным, так и именным (адъективным) материалом; одна метафора может иметь как глагольную, так и именную, или адъективную проекции1.
В разделе «Философские аспекты физического воздействия» мы рассматриваем связь между значениями 'резать' и 'плести', а также связь между физическим воздействием и движением через посредство значения 'линия', 'черта'.
1 Кретов A.A. Ролк метафор в организации лексической семантихи тыка. II Acnerr-Aspekti (Орган Ассоциации преподавателей русского тына в Финляндии), №2 (37), Helsinki, 1987 - стр. 61-70; Фролов АЛ., Кретов A.A. Построение семантического пространства как проблема лексико-семзнтической прогностики // Проблемы лингвистической прогностики. Вып. 2„ Воронеж, изд-во В ГУ-стр. 170.
Структура второй части второй главы «Языковые свидетельства осязательного субстрата» отражает наше стремление последовательно рассмотреть, какое место в лексико-семантических пространствах естественных языков занимают значения физического воздействия, как они актуализируются при номинации тех или иных видов человеческой деятельности. Речь, прежде всего, идет о восприятии, но помимо деятельности пяти органов чувств, мы относим сюда и ментальную деятельность, объединяющую группу интеллектуальных значений ('знать', 'понимать', 'думать', 'помнить' и др.), тесно связанных как с сенсорными значениями, так и со значениями физического воздействия. В этом свете неслучайной представляется позиция К.-А. Гельвеция, считавшего, что «...память может быть лишь одним из органов физической чувствительности: начало ощущающее в нас, должно по необходимости быть началом и вспоминающим, ибо вспомнить ...это, собственно значит ощущать. ...В нашей способности замечать сходства и различия, соответствия и несоответствия различных предметов и заключаются все операции нашего ума. Но эта способность есть не что иное, как физическая чувст-
1
вительность... » .
Смыслы физического воздействия сопровождают практически всю человеческую деятельность, пронизывая номенклатуру терминологии пяти сенсорных регистров, а также номенклатуру интеллектуальной сферы, регулярно продуцируя значения, относящиеся к понятийным сферам ОЩУЩЕНИЕ и ИНТЕЛЛЕКТ. Движение также тесно связано с восприятием и с физическим воздействием (т.н. моторные ощущения); при этом оно вступает в сложные семантические отношения с другими сенсорными регистрами, например, звука и зрения (через посредство регистра СВЕТА).
Краткое изложение «Теории осязательного субстрата».
Известно, что генеральной эволюционной линией в лексико-семантических пространствах является развитие от конкретного к абстрактному2. Данный постулат отвечает основному онтологическому принципу развития «от простого - к сложному», сообразно которому эволюционируют и сенсорный аппарат человека, и основные чувства. Неудивительно, что в классических эстетиках традиционно различались высшие и низшие чувства, иерархия которых выстраивалась на основании «дифференцированности», или, по словам А.А. Потебни, «раздельности содержания впечатлений».
1 Гельвешй К.-А. Об уме.//К.-А. Гельвеций. Сочинения в 2-х т.т.М.. Мысль, 1973-т. 1 -стр. 150.
1 Поликарпов A.A. Циклические процессы в становлении лексической системы языка: моделирование и
эксперимент. М., 2001
u
Альтернативным основанием для различения высших и низших чувств является не вполне корректный в силу своей неопределенности критерий «животности» некоторых чувств, в том смысле, что якобы низшие чувства доминируют в царстве животных, а высшие - у человека. Тем не менее, любопытно читать у И.-Г. Гердера: «Пока человек ползал по земле, чувства его были узки, а чувства низкие опережали чувства высокие, о чем говорит пример одичавших среди животных людей. Обоняние, вкус - вот что увлекало человека, словно зверя за собой. Теперь орган обоняния уже не царит в человеке - до земли, до травы далеко - и царит глаз: перед ним более широкие просторы; он с детства упражняется в тончайшей геометрии линий и красок»1. В.Н. Топоров также говорит об обонянии и слухе как о чувствах «...наиболее архаичных, глубоко укорененных в природе человека, более того - "д о ч е л о в е ч е с к и х" в том смысле, что свое более полное развитие они получили в мире животных. ...Зрение оказывается на первых порах жизни оттесненным, и нередко зрительные образы вырастают из слуховых и обонятельных ощущений как не вполне законное их обобщение»2.
Общим местом практически всех эстетик является доминанта зрения над остальными чувствами. Краткий, но содержательный обзор философских систем от Древней Греции до Хайдеггера и критику доминирующего зрения см. в работе Юхани Палласмаа: Pallasmaa J. The Eyes of the Skin: Architecture and the Senses. Academy Editions, London, 1996 - 56 p. Парадигма критических высказываний (Ж.-П. Сартр, М. Хайдеггер, М. Фуко, Ж. Деррида, М. Мерло-Понти и др.) сводится к тому, что доминирование зрения и последующая девальвация созерцательного познания тесно связаны с технологической экспансией и ускорением в широком смысле. Гегемония зрения, таким образом, становится неотъемлемым знаком кризиса техногенной цивилизации.
В общих чертах с упомянутой западной философской традицией перекликается философский этюд Н.М. Бахтина «Мудрость осязания»: «Тысячелетиями мы оттесняли в себе самое древнее, самое верное, самое земное из наших чувств - осязание. <...> ...Только оно - в те редкие моменты, когда оно действительно в нас оживает, - реально приобщает нас к вещам. <...> Через него мы должны вновь вернуться... к живой причастности к миру. Познать этот мир, как знают тело любимой: всей мудростью осязающего вожделения»3.
' Гердер И.-Г. Илей к философии истории человечества. / Пер. с нем. и прим. A.B. Михайлова. М.. Наука, 1977-с. 94.
1 Топоров В II. Об историзме Ахматовой. // В.Н. Топоров. Петербургский текст русской литературы. СПб.,
Искусство, 2003 - стр. 364.
' Бахтин Н М. Из жизни идей. Статьи, эссе, диалоги. М., Лабиринт, I99S-C. 36.
Следует отметить особо, что в классических эстетиках рядом с пятью известными чувствами фигурирует идея т.н. общего чувства, как своеобразного первоисточника всех чувств. Общее чувство представляет собой некое синкретичное понятие, которое А. Шопенгауэр называет «ощущением всего тела»1. Постепенно, по мере функциональной специализации апперцептивных модулей оно развивается в пять известных чувств, каждое из которых в известной мере обособляется раньше или позже, а, следовательно, стоит дальше или ближе к общему чувству: «...В ряду различных по органам чувственных восприятий взрослого человека, рассматриваемых как одновременные члены системы, замечаем, что раздельность восприятий и объективность их оценки возрастает по направлению от общего чувства к так называемым высшим, то есть к зрению и слуху» .
Мы не ставили цели определить, что же такое общее чувство (скорее всего, оно совпадает с осязанием), или построить свою эстетику, поэтому примем как данное, что, во-первых, чувства организованы иерархически, а во-вторых, основанием номенклатурной организации является т.н. дифференци-рованность чувств. Осязание, таким образом, действительно является наименее дифференцированным чувством по сравнению с остальными.
Ключевой идеей является широко известная идея первичности осязания по отношению к другим чувствам, которая не нова. Еще в начале века ее высказал С.М.Эйзенштейн, который писал в трактате "Режиссура": «...В общем развитии человеческой особи, и, в частности, развитии отдельных чувств, отдельных представлений - зрительных, слуховых, моторных пр[оч]их - тоже есть период, когда этой дифференцировки чувств еще нет; когда вообще вещь воспринимается лишь осязанием, а затем осязание начинает расщепляться к восприятию специально световых феноменов, феноменов звуковых и пр. <... > Есть период, когда еще нет глаз, и они вырабатываются в процессе дифференциации как частный случай осязания. Другая сфера осязания вырабатывается как вкусовой определитель. Третья - как слуховой и т.д.»3.
Еще одну яркую цитату из работы Эшли Монтэгью "Touching: The Human Significance of the Skin" мы также приводим по вторичному источнику4:
Кожа - древнейший и самый чувствительный орган, первое из средств
коммуникации и самое эффективное средство защиты. ...Даже про-
1 Шопенгауэр А. Основные идеи эстетики, и А. Шопенгауэр. Избранные произведении. / Сост., авт. вступ. ст. и примеч. И.С. Нарский. М., Просвещение, 1993 - стр. 413-474.
2 Потебня A.A. Мысль и язык... - с. 92.
1 Иванов Вяч. Вс. Эстетика Эйзенштейна. // Вяч. Вс. Иванов Избранные труды по семиотике и истории культуры. Том. I. М.,Языки русской культуры, 1999-с. 310.
* Pailasmaa J. Hapticity and Time // J. Pailasmaa. Sensuous Minimalism, Beijing, Architecture & Building Press, 2002-pp. 191-206.
зрачная роговица глаза покрыта слоем эволюционировавшей кожи... Осязание - прародитель нашего зрения, слуха, обоняния и вкуса. Именно это чувство в результате дифференциации дало нам остальные, и этот факт в свете тысячелетней эволюции осязания дает нам основание считать его «матерью всех чувств» (перевод н а ш- М.Р.). Таким образом, умозрительный конструкт общего чувстваЛ призванный стать знаменателем пяти сенсорных регистров, в конце концов, уступает место осязанию. Если мы признаем осязание источником остальных чувств, логично будет предположить наличие осязательного субстрата в этих чувствах. В пяти последующих параграфах раздела (§2 Осязательный субстрат вкуса (обоняния); §3 Осязательный субстрат слуха; §4 Звук и движение; §5 Осязательный субстрат зрения; §6 Осязательный субстрат ментальных действий) последовательно рассмотрены лингвистические свидетельства осязательных метафор вкуса, зрения, слуха, движения и мыслительной деятельности. В качестве выводов предлагаются варианты моделей семантического пространства, отражающих деривационный потенциал описываемых значений.
На графиках, приведенных ниже, точкам лексико-семантического пространства присвоены смыслы языковых значений. Говоря языком геометрии, пространство - это и есть множество точек, а лексико-семантическое пространство состоит из точек-смыслов. По логике геометрии из каждой точки пространства можно провести прямую линию к любой другой точке пространства. Таким образом, все значения, обнаруживаемые в языке (подъязыке), фактически могут быть связаны между собой (напрямую или через посредство других значений)', обеспечивая тем самым возможность транссе-мантизации лексем в пространстве.
Однозначные слова, таким образом, полностью совпадают с точками пространства. Многозначные слова обнаруживаются на ребрах фигур, образуемых пересечениями линий, связывающих точки лексико-семантического 2
пространства.
1 Идея непрерывности семантического пространства на протяжении долгого времени является общим местом работ, посвященных лексической семантике (Ю.Д. Апресян, Ю.Н. Караулов, A.A. Кретов).
1В основе построения фрагментов моделей лексико-семантическю пространств лежит опыт, описанный в работе Фролов A.A., КретовА-А. Построение семантического пространства как проблема лекенко-семантической прогностики I/ Проблемы лингвистической прогностики. Вып. 2., Воронеж, юд-во ВГУ -стр. 166-173.
и
1. a. glare, болг. видя, вйдепо; рум. а гйгг, a vedea, греч. (Шло, греч. x?apavi^co,ipe4. то KavcrjAi
2. а. to light out', лю. Svi?sh, чгш. rrnhat se, лат. vibrare, греч. 'apyog н-е. *ghei- (: *ghi-)
3. a. follow.pyc. догонять-,праспав. *skysti
4. рус. ясный, а. clear <лат. clarus
5. а. see,рус. видеть
6. н-е. *ueid- "вадеть* > *uoid- "знать (вещь)'
Граф 1. Фрагмент ЛСП: семантическая деривация Свет —»Движение —» Интеллект
быстро двигаться
1. с.-хорв. усекугтг, рус. стять, сотнуть, но диал. сте(я)тиха "кислое молоко'
2. рус. диал. дав кий; праслав. *fâavb
3. a. sharp, рус. острый,с.-х. pêsumu
4. а. pungent < лат. pungere; португ. picante
5. о.-герм. beit > а., нем. bitter
6. рус. бродить, н-е. *ser-
7. а. hot; монг. халуун
8. праслав. *gorib> < *gorêù,
9. швед, лг; нидеря. zuio", норв. sur
10. лиг. sti'ras,sHrus\ лтаи. sors
11. рус. сладкий < *so!dbkb
Граф 2. Фрагмент ЛСП: семантическая деривация Физическое воздействие —»Вкус
Граф 3. Фрагмент ЛСП: семантическая деривация Физическое воздействие —► Интеллект
В Заключении обобщаются основные результаты диссертационного исследования, включающие ряд теоретических выводов и практических результатов. В числе теоретических выводов, в первую очередь, следует отметить следующие соображения.
1. В кандидатской диссертации конкретизируется и уточняется положение об эволюции лексической семантики в направлении от конкретного к абстрактному. В процессе семантической деривации порождение абстрактных значений конкретными значениями происходит преимущественно по следующей схеме:
КОНКРЕГНОЕ / АБСТРАКТНОЕ
Определение путей дальнейшего отвлечения значений в процессе семантической деривации требует дальнейшего исследования.
2. В работе сформулированы положения теории осязательного субстрата, к лингвистическим свидетельствам которого мы относим осязательные метафоры зрения, слуха, вкусовых ощущений и ментальных действий. Осязательным субстратом мы называем такие отношения, из которых следует, что в основе физических ощущений лежат тактильные впечатления. В физиологическом смысле осязательный субстрат соответствует идее онтологического и филогенетического предшествования осязания остальным сенсорным регистрам. Осязательные метафоры впервые осмыслены в терминах осязательного субстрата.
3. К числу основных результатов проведенного исследования относится определение ближайшего окружения значений 'резать' и 'рвать' в лексико-семантическом пространстве английского и русского языков. На основании полученных данных мы можем судить о деривационном потенциале этих значений.
На основании словарных данных о многозначности лексем мы получили лишь приблизительную картину - ближайшее окружение значений, а обра-
щенис к данным исторических и этимологических словарей значительно расширило круг обозримых точек пространства.
По типологии значений 'резать' и 'рвать' можно сформулировать несколько выводов:
За. Значения 'резать' и 'рвать' обладают сходным семантическим деривационным потенциалом, что выражается в параллельных семантических переходах; такое сходство вряд ли случайно: скорее всего, оно обусловлено общим производящим значением 'совершать резкое движение рукой (руками)' - пользование древнейшим инструментом резания - ручным рубилом - предполагает именно такие движения.
ЗЬ. Значения 'резать' и 'рвать' связаны со значением 'быстро двигаться', причем это движение не дифференцировано относительно среды движения или способа движения. Движение живых объектов или искусственных конструкций в водной, воздушной среде или в почве может кодироваться глаголами с семантикой физического воздействия.
Зс. Значения 'резать' и 'рвать' (в глагольных и адъективных лексических проекциях) могут кодировать физические ощущения, относящиеся к разным сенсорным регистрам - тактильные, вкусовые, визуальные или слуховые; а также ментальные действия.
Очень часто группы значений образуют своеобразные триады, например, значение 'понимать ' (ментальное действие) может восходить к значению 'резать' ('рубить') или к значению 'быстро двигаться', которое в свою очередь также производно от 'резать' ('рубить'). С другой стороны, такую же триаду образуют значения 'сиять', 'видеть' и 'знать'. В главе 2, ч.2 §4 постулируется триада, в которую входят значения 'ударять, толкать', 'быстро двигаться' и 'производить звуки'.
Следует отметить, что группы значений, составляющие триады, в лексико-семантическом пространстве находятся в непосредственной близости друг от друга.
Практическую ценность диссертационного исследования составляет проспект сравнительно-семасиологического словаря или, иначе - словаря семантических переходов.
Еще в начале 60-х годов XX века Олег Николаевич Трубачев указал на недостаток в корпусе лексикографической литературы словаря, а точнее - целого класса словарей, которые он назвал семасиологическими словарями \ Однако прошло более сорока лет, прежде чем эта лакуна стала восполняться. В 2001
1 Трубачев О Н. 'Молчать' и 'таять'. О необходимости семасиологического словаря нового типа. // Проблемы индоевропейского языкознания. М., 1964-стр. 100-105.
году в журнале «Вопросы языкознания» появилась статья, рассказывающая о проекте «Каталога семантических переходов»1, который во многом отвечает замыслам О.Н. Трубачева о семасиологическом словаре. Проект, поддержанный РФФИ, решает задачи фактографического характера: «представление в явном виде и систематизация уже установленных фактов семантической деривации»2. Разница между «Каталогом» и «Семасиологическим словарем» состоит в том, что авторы «Каталога» воздерживаются от интерпретации собранных фактов, в то время как «Семасиологический словарь» по своей сути интерпретативен. Ниже приводится описание структуры словарной статьи в Сравнительно-семасиологическом словаре или Словаре семантических переходов, проспект которого (45 словарных статей) составляет Приложение настоящей диссертации.
§0. Словарная статья состоит из заголовка, тела статьи, комментария и справочной части.
§1. Заголовок состоит из набора значений и вектора, обозначающего направление семантической деривации. В левой части заголовка помещается значение, которое с большей степенью вероятности можно считать исходным. В правой части указывается производное значение. Так, заголовок словарной статьи №4 ВИДЕТЬ —* ЗНАТЬ говорит о том, что семантическая деривация регулярно происходит по указанному вектором направлению от значения 'видеть' к значению 'знать'. В теле статьи приводятся такие слова, которые, обладая значением левой части заголовка, развили значение правой части заголовка (ситуация синхронии) или же слова со значением правой части заголовка, возводимые к гипотетическим корням реконструируемых праязыков со значением левой части заголовка (ситуация диахронии).
Отношения между левой и правой частью заглавия словарной статьи могут быть проиллюстрированы лексическим материалом, организованным согласно следующим критериям:
Полисемия (семантическая деривация в синхронии). Наличие значений А и В у одной лексемы на синхронном уровне.
Семантический сдвиг (семантическая деривация в диахронии). Развитие значения В из значения А, прослеживаемое в истории языка, и последующая утрата значения А.
Наследование полисемии из языка-предка в языки-потомки. Если рефлексы рассматриваемой лексемы засвидетельствованы в нескольких языках и
1 Зализняк Анна А. Семантическая деривация в синхронии и диахронии: проект «Каталога семантических переходов» // ВЯ. - НИ. 2001. М„ На} ка - стр. 13-25.
Зализняк Анна А. Семантическая деривация... - стр. 16.
демонстрируют как значение А, так и значение В, то имеет смысл реконструировать оба значения уже на уровне праязыка. В этом случае мы предполагаем, что значение В развилось из значения А уже на этом уровне, а, следовательно, все формы из языков-потомков объединяются в один пример на данный семантический переход в праязыке1.
Семантические отношения между словами-когнатами в родственных языках. Наличие для лексемы со значением А фонологического соответствия со значением В в родственном языке.
Семантическая деривация, осложненная словообразованием. Наличие на синхронном уровне у лексемы со значением А морфологического деривата со значением В2.
Поскольку речь может идти о тождестве моделей семантической и морфологической деривации, а заголовок словарной статьи соответствует именно деривационной модели, использование соответствующего лексического материала для иллюстрации смежности значений в лексико-семантическом пространстве допустимо. Например, как еще проиллюстрировать, что семантические возможности гнезда праслав. предполагают реализацию как глагольных ('кусать'), так и именных ('кусок') значений, кроме как с помощью деривационных морфологических моделей —» *козаи, *козъ —> *козькь1
Вектор семантической деривации. Решение «проблемы вектора семантической деривации» составляет одну из основных задач семасиологии, которая изучает генетические отношения лексико-семантических вариантов. Иначе говоря, ученый устанавливает отношения производности между различными значениями, которые встречаются в отдельно взятом многозначном слове.
Маркеры И которые описывают деривационные отношения между значениями одного слова, принятые в «Каталоге семантических переходов», аналогично могут быть использованы и в семасиологическом словаре. Представляется бесспорным, что семасиологические процессы могут быть обратимыми или встречными.
В стандартной ситуации в левой и правой части заголовка содержится по одному значению, но это условие не всегда выполняется. В левой части заголовка могут помещаться несколько семасиологически близких значений, обладающих одинаковым или предельно схожим деривационным потенциалом,
1 О реконструкции многозначности производящей основы см. также Варбот Ж.Ж. К этимологам славянских прилагательных со значением "быстрый".!
