автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.09
диссертация на тему: Проблемы терминологии в дагестанских языках (лингвистическая терминология)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы терминологии в дагестанских языках (лингвистическая терминология)"

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК ИНСТИТУТ ЯЗЫКОЗНАНИЯ

На правах рукописи

ОМАРОВА Салтанат Исаевна

ПРОБЛЕМЫ ТЕРМИНОЛОГИИ В ДАГЕСТАНСКИХ ЯЗЫКАХ (ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ)

Специальность 10.02.09 - Кавказские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 1998

Работа выполнена в Дагестанском государственном педагогическом университете

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Б. Б. Талибов доктор филологических наук, профессор В. А. Виноградов доктор филологических наук, профессор Э. М. Шейхов

Ведущая организация - Дагестанский государственный университет

Защита состоится « <¿£~y> hJJlQL4_i998 г. в//ч.

на заседании диссертационного совета Д 002.17.02 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте языкознания РАН по адресу:

103009, Москва, Большой Кисловский пер., 1/12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института языкознания РАН

Автореферат разослан njuifrJuAJ 1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Д 002.17.02 доктор филологических наук

А. А. Чеченов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Расширение функциональной сферы языков России, получивших в своем большинстве статус государственных языков республик в составе РСФСР не может не потребовать создания (а в некоторых случаях и воссоздания) специальной терминологии, обслуживающей соответствующие отрасли применения языка, например, общенаучной терминологии в целях преподавания школьных дисциплин на родных языках. В то же время многие специалисты не раз подчеркивали тот факт, что в этой области дело обстоит далеко не благополучно. Языкознание и литературоведение в этом отношении находятся в более выгодном положении, поскольку на сегодняшний день уже сложилась относительно прочная традиция школьного преподавания родных языков и литератур на родном языке с подготовкой соответствующих специалистов в высших и средних специальных учебных заведениях, что не могло бы быть осуществимо без наличия более или менее развитой терминологии. В то же время нельзя не указать на определенные диспропорции в собственно научной и школьно-педагогической терминологии, вызванные тем, что на родных языках издавалась и продолжает издаваться лишь учебная и учебно-методическая литература, в то время как научные публикации выходят, как правило, на русском языке. Отсюда нетрудно сделать вывод о разрыве между лингвистической терминологией на родных языках, имеющей ограниченный учебно-методический характер, и собственно научной терминологией, ориентированной прежде всего на русский язык.

Несмотря на такие требования к термину, как точность, однозначность, его исчерпывающий и всесторонний характер, в ре-

альной практике приходится постоянно сталкиваться с нарушениями тех или иных принципов, причем это явление оказывается типичным и для языков с длительной научной традицией, и для языков с формирующимися терминосистемами. Сложившаяся ситуация, несомненно, показывает настоятельную необходимость скрупулезной терминологической работы, охватывающей целый спектр теоретических и практических проблем.

Отмеченные выше обстоятельства свидетельствуют о возрастающей научной актуальности темы настоящей диссертации. Между тем в современном дагестановедении практически отсутствуют специальные работы, в какой-либо степени затрагивающие рассматриваемую проблему. Как приятное исключение можно назвать, в частности, специальную статью У.А.Мейлановой "Вопросы дагестанской терминологии"1, в которой дается краткий обзор состояния терминологической работы в Дагестане и формулируются некоторые проблемы, стоящие перед специалистами в этой области лингвистики. Несколько лучше обстоит дело в области практической: еще в 30-е гг. были созданы различные терминологические словари по отдельным отраслям знаний на аварском, даргинском, лакском, лезгинском, табасаранском и кумыкском языках. Тем не менее, как можно полагать, задачи практической лексикографии не могут быть решены без соответствующей проработки некоторых принципиальных вопросов терминологии в ее теоретических аспектах. Учитывая эти аспекты современной дагестанской терминологии, в настоящей диссертации предполагается предложить целостную характеристику терминологии на дагестанских языках, касающейся дагестанского языкознания.

Поставленную таким образом цель данной работы мы попытались конкретизировать, сформулировав ряд более или ме-

Мейланова У. А. Вопросы дагестанской терминологии// Ежегодник ИКЯ. Т. 9. Тбилиси, 1982.

нее самостоятельных задач, решение которых в той или иной степени служит достижению поставленной выше цели:

1. Проследить становление и развитие терминологии в дагестанских языках начиная с середины прошлого столетия. Дело в том, что, по нашему мнению, рассматривая термины, терминоси-стемы и терминологию как целостный лексический пласт, как самостоятельную функциональную разновидность общелитературного языка, нельзя игнорировать принцип историзма и оставлять в стороне вопросы, связанные со становлением и развитием отдельных наук у той или иной исторической или этнографической общности.

В условиях многоязычного Дагестана исследуемая проблема не имеет глубокой истории, поскольку работа по созданию терминологии для языков малочисленных народов нашей страны была развернута только после создания их письменности, хотя для лингвистической терминологии нельзя сбрасывать со счетов предшествовавшего опыта изучения дагестанских языков крупными российскими кавказоведами П. К. Усларом и А. М. Дирром, чей научный аппарат по крайней мере теоретически мог быть использован для создания оригинальной терминологии на дагестанских языках.

Целесообразность подобной постановки вопроса обусловлена, на наш взгляд, в первую очередь противоречивым характером лингвистической терминологии, в которой стремление к экс-плицитности и однозначности нередко сталкивается с расплывчатостью и неопределенностью традиционно используемых терминов.

2. Выявить основные пути формирования терминологических систем дагестанских языков и основные тенденции в использовании внутренних и внешних ресурсов их пополнения. Как показывает опыт языкового строительства в СССР, в отдельные периоды исторического развития происхождение того или иного термина нередко обладает способностью вызывать либо положительные, либо отрицательные коннотации. Во избежание связан-

ных с этим нежелательных последствий необходимо четко представлять, к какому языку-источнику восходит тот или иной термин или же на базе каких внутренних средств он сформирован.

3. Разработать классификацию основных видов системных отношений между отдельными терминами и группами терминов, на основе чего можно было бы уяснить целесообразность введения того или иного термина.

4. Уточнить дефиницию отдельных терминов, учитывая не только специфику дагестанских языков, на которых создается термин, но также и их специфику в качестве языка-объекта, поскольку перенос соответствующих понятий из языков с иной структурной организацией, как правило, влечет за собой порой неразрешимые противоречия.

5. Предложить некоторые рекомендации по упорядочению терминологии, включая и аспекты грамматики и орфографии с учетом отмеченных выше моментов.

Решение поставленных здесь и некоторых более частных проблем требует от исследователя применения целого комплекса различных методов и приемов, а также опоры на определенные методологические принципы, в том числе и на принцип историзма, о чем шла речь несколько выше. Говоря о синхронном анализе терминологических систем различных дагестанских языков, необходимо упомянуть, во-первых, структурный метод, позволяющий представить терминологию не в виде неупорядоченного набора разрозненных терминов, а как целостную терминосистему, имеющую логически обоснованную внутреннюю организацию. Так как объектом исследования в диссертации являются языки, терминологическая система которых все еще находится в стадии формирования, нам пришлось прибегать к сопоставительной методике, дающей возможность сопоставлять исследуемые терминосистемы с терминологией других языков, в частности русской, характеризующейся большей степенью разработанности. Полезным оказывается также и сопоставление терминов в различных дагестанских языках между собой.

Объектом исследования в настоящей работе является терминологическая лексика современных младописьменных дагестанских языков: аварского, лакского, даргинского, лезгинского и табасаранского. Как было отмечено выше, особый интерес в терминологии младописьменных языков вызывают лингвистические термины. Ввиду неполноты соответствующих терминологических словарей нам пришлось произвести выборку терминов из учебной, научной и научно-популярной литературы, опубликованной в последние десятилетия, в т.ч. и из школьных учебников. Одновременно был проведен анализ русскоязычной и частично англоязычной терминологии, используемой в современном даге-становедении.

К сожалению, исследование терминологии сдерживается и самой неопределенностью предметной области, о чем свидетельствуют некоторые публикации по данной проблеме. Например, к разряду терминологической некоторыми языковедами относится лексика отдельных лексико-тематических групп, не имеющая по существу признаков термина (ср. "соматические термины"), поскольку эта часть лексики не обслуживает какую-либо специализированную отрасль науки, техники или искусства, а является частью общенародной лексики.

Научная новизна проведенного исследования вытекает из тех задач, которые были перед нами поставлены: прежде всего в связи с этим следует подчеркнуть, что данная диссертация является первым в дагестановедении систематическим обобщением терминологической проблематики в дагестановедении, опирающимся на представление о терминологии как о достаточно хорошо организованной системе, предполагающей наличие таких отношений между составляющими ее элементами, как синонимия, антонимия, родо-видовые отношения, а также некоторые другие. Впервые предложен также анализ терминов с точки зрения их внутренней структуры и мотивации, а также дано по возможности исчерпывающее толкование с точки зрения их происхождения.

Теоретическая значимость этих, а также некоторых других положений, обосновываемых в диссертации, заключается, с одной стороны, в разрешении на материале дагестанских языков некоторых проблем, стоящих перед общей терминологией, в частности, проблема устранения многозначности термина при переводе, проблемы структурирования терминоси-стем, соотношения общелитературного слова и термина и нек. др. С другой стороны, они имеют определенное значение и для теории литературных языков в аспекте их стилистической дифференциации, расширения общественных функций и т.п.

Если учесть, что терминология в определенном смысле является инструментом научного познания, исследование в области установления системных взаимозависимостей между терминами в области дагестанского языкознания не может не внести определенный вклад в решение до «настоящего времени спорных вопросов современного дагестановедения, которые отчасти вызваны разногласиями терминологического характера.

Практическая ценность работы сопряжена с актуальными задачами создания эффективных терминологических систем на дагестанских языках по педагогике, языкознанию и литературоведению в связи с расширением сферы употребления и изучения дагестанских языков в средней и высшей школе, которое потребует создания новых научных работ на родных языках. Можно полагать, что диссертация послужит серьезной основой для построения вузовского курса по терминологии, а предложенные в ней теоретические и методические рекомендации дадут возможность составления достаточно полных и адекватных терминологических словарей по рассматриваемым дисциплинам. Нельзя не учитывать также и те терминологические разработки, которые помогут преодолеть ряд трудностей, возникающих при изучении отдельных тем по грамматике и литературе.

Апробация и публикации. Диссертационная работа обсуждена и рекомендована к защите кафедрой общего и да-

гестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета.

Основные положения диссертации отражены в монографиях: «Теоретические проблемы дагестанской лингвистической терминологии» (Махачкала, 1997, 102 с.) и «Материалы к словарю дагестанской лингвистической терминологии» (М.: «Асас1ет'|а», 1997 - 12 п. л.) и в ряде статей. Апробация выносимых на защиту положений проходила научных конференциях в ДГПУ, ДГУ и др. учебных и научных учреждениях (Нальчик, 1997, Махачкала, 1995, 1996, 1997). По теме диссертации опубликовано 14 работ.

Структура и объем работы. Диссертация представляет собою рукопись из 335 страниц машинописи, которая включает в себя оглавление, введение, две главы, заключение, список использованной литературы и список сокращений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы исследования, ее актуальность, научная новизна, практическая и теоретическая значимость, характеризуется современное состояние исследований по дагестанской лингвистической терминологии.

Глава I "Теоретические проблемы дагестанской лингвистической терминологии" включает три параграфа. В первом параграфе "История формирования терминологии на дагестанских языках" отмечается, что становление и развитие терминологии на многих языках народов СССР, в т.ч. и России, обычно увязывалось с советским строительством - с претворением в жизнь ленинской национальной политики, с созданием письменностей для ранее бесписьменных народностей. Соглашаясь в принципе с подобными оценками, мы все же не вправе игнорировать предшествовавший этому периоду опыт изучения дагестанских язы-

ков, отразившийся, в частности, и в соответствующей терминологии, которая не могла не учитываться исследователями 30-х годов. Так, если зарождение научного кавказоведения справедливо увязывают с именем Петра Карловича Услара, то естественно ожидать влияния его трудов и на дальнейшую разработку лингвистической терминологии в области кавказоведения.

Перу П. К. Услара принадлежат пять фундаментальных монографий по дагестанским языкам, созданные в 60-е - 70-е годы XIX столетия: «Аварский язык», «Лакский язык», «Хюркилинский язык», «Кюринский язык», «Табасаранский язык». Впервые описывая своеобразную грамматическую структуру дагестанских языков, ученый был вынужден не только приспосабливать для этой структуры сложившуюся к тому времени грамматическую терминологию, но и предлагать собственные терминологические решения. При этом за каждым термином оказывается целостная характеристика обозначаемого грамматического явления.

Приравнивая выделяемые в дагестанских языках лингвистические единицы и категории к аналогичным явлениям, известным в европейских языках, П. К. Услар старался с помощью терминологии оттенить своеобразие дагестанской языковой специфики, если того требовал описываемый фрагмент грамматики. Так, категория грамматического класса характеризуется им следующим образом: "Это суть четыре категории, и название каждого предмета подходит под одну из них. Мы говорим категории, а не роды, потому что разделение на роды, существующее напр. в языке аварском, не может быть согласовано с лакскими категориями. Последние напоминают собою шесть категорий чеченского языка, но только в более простом виде"2.

Один из принципов, последовательно проводимых в грамматиках П. К. Услара, заключается в содержательной мотивирован-

2 Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. IV. Лакский язык, Тифлис, 1890. - С. 9.

ности термина: называя языковую единицу, ученый стремился вложить в название максимум информации о ее функциях. Так, в списке лакских падежей мы находим союзный, уступающий, посредствующий, сближающий, отделяющий, равняющий, уподобляющий и звательный (помимо "обычных" именительного, родительного и дательного)3.

Нельзя не заметить также попытку П. К. Услара создать отдельные терминосистемы путем создания соотносимых друг с другом терминов. Так, термин категория, о котором говорилось выше, достаточно четко коррелирует в произведениях ученого с термином, обозначающим соответствующую морфему - "категорическая буква". Можно, конечно, обсуждать, насколько удачным является последний термин с точки зрения внутренней формы, однако реализация принципа системности в данном случае налицо.

Безусловно, обращаясь к новой для европейских ученых языковой стихии, кавказоведы прошлого столетия могли расчитывать на решение лишь некоторых из множества стоящих перед ними проблем. В полной мере это относится и к проблеме создания терминологии, в связи с чем целесообразно, на наш взгляд, отметить следующие моменты: во-первых, принцип содержательной мотивированности нередко накладывался на принцип формальной мотивированности, что приводило к потере системности в обозначениях языковых единиц. Например, для табасаранских временных форм в числе прочих были предложены термины "настоящее с причастием" и "прошедшее с причастием", что, как можно видеть, не отражает содержания обозначаемых форм: компоненты "настоящее" и "прошедшее" далеко не полностью передают это содержание, в то время как компонент "причастие" указывает лишь на одну из особенностей их формальной струк-

Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. IV. Лакский язык, Тифлис, 1890. - С. 30.

туры, что, естественно, не создает содержательной корреляции между соответствующими терминами. Во-вторых, не был до конца проведен содержательный анализ самих языковых явлений, что и нашло отражение в некоторой неупорядоченности терминов, в частности, в смешении терминов для форм времени и наклонения (ср. следующие обозначения табасаранских глагольных форм: будущее зависимое; зависимые от условия и др.). В-третьих, не была совершенной и та лингвистическая терминология, которая могла служить в то время образцом для подражания. Последнее обстоятельство представляется нам особенно важным для адекватной оценки терминологического наследия первопроходцев кавказского языкознания.

В начале XX столетия над составлением грамматик дагестанских языков усиленно работал А. Дирр, которому удалось ввести в научный оборот ценнейший лингвистический материал целого ряда языков - андо-цезских, табасаранского, агульского, рутуль-ского, цахурского, арчинского, удинского, андийского. Опыт исследования названных языков позволил А. Дирру в ряде аспектов предложить собственные терминологические решения, задавшие впоследствии основы дагестановедческой традиции. Так, если А. Шифнер предпочитал, например, писать о категории рода (Geschlecht) в аварском языке, а П. К. Услар ввел, как уже упоминалось выше, термин категория, то Дирр обозначает это специфическое для дагестанских языков явление как категорию класса, сопровождая этот термин обычно пояснением в скобках. Так, например, называется его специальная статья: "О классах (родах) в кавказских языках" [Дирр 1907: 91-102].

Говоря о предпосылках создания дагестанской лингвистической терминологии, нельзя не упомянуть о существовании до 1917 г. заметного пласта литературы об арабском языке, в т.ч. и на дагестанских языках. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с содержанием "Каталога печатных книг и публикаций на языках народов Дагестана" [1989]. Поскольку в дальнейшем этой традиции суждено было прерваться, едва зародив-

шись, вполне справедливыми оказываются слова о том, что дагестанская лингвистическая терминология начала разрабатываться только после революции 1917 г., ориентируясь при этом, естественно, на русскоязычную традицию.

Развитие терминологии на языках народов СССР в советский период в целом характеризуется общими закономерностями, в т.ч. и с точки зрения его периодизации. В частности, в литературе4, выделяется три этапа в формировании, становлении и развитии терминологии языков народов СССР:

1. Первый этап (1917-1929 гг.) в развитии большинства языков народов СССР (в т.ч. и получивших в это время реформированную письменность дагестанских языков) связан с установлением укоренившихся, наиболее широко употребительных в быту, в школе, в общественной жизни политических, научных, педагогических и других терминов и частичной заменой старой терминологии искусственной национальной терминологией, в которой уже зримо ощущается сближение словарных составов национальных языков, с одной стороны, и намечается тенденция проникновения

4 Баскаков H.A. Современное состояние терминологии в языках народов СССР.М., 1959.

Ср. аналогичную периодизацию, предлагаемую И.М.Отаровым для карачаево-балкарской терминологии [Отаров 1987]. Первый период (с 1924 по 1930 г.) характеризуется значительным количеством арабских и персидских терминов (мектеп "швола", сиясат "политика", хокумат "государство" и т.д.), хотя и в это время в язык проникают термины русского языка и интернационализмы. В течение второго периода (с 1931 по 1944 г.) происходит массовое заимствование лексики из русского языка с одновременным устранением арабизмов и иранизмов, причем наблюдаются и крайности - употребление русских слов взамен исконных (постановление вместо бегим, доход вместо файда, товарищ вместо жолда). Третий период (с 1957 г.) отличается стремлением к оптимизации, упорядочению терминологии.

и возрастания удельного веса интернациональных слов-терминов в национальных языках через посредство русского языка, с другой.

Второй этап (1929-1945 гг.) характеризуется все большим стихийным проникновением в национальные языки интернациональной терминологии и терминологии, связанной с особенностями социалистической экономики и культуры. Вместе с тем посредством словообразовательных аффиксов и средств родного языка создается значительное количество новых терминов.

Третий этап начинается после Великой Отечественной войны и характеризуется усилением деятельности ученых по дальнейшему упорядочению и созданию терминологии национальных языков. В применении к дагестанским языкам, можно сказать, что они в разной степени претерпели в прошлом влияние ираноязычной, арабоязычной и тюркоязычной культур, а с присоединением Дагестана к России попали под значительное влияние русской культуры, в то же время, наряду с русским языком, обретая возможность участвовать в формировании новой, советской культуры (со сменой идеологических ориентиров проблема культурной общности народов России не снимается). Безусловно, это обстоятельство, равно как и возросший объем общественных функций языков малочисленных народов Дагестана в условиях многоязычия и двуязычия в республике, должны были учитываться учеными при разработке вопросов терминологии и создания новых терминов.

В последние десятилетия интерес советских и зарубежных лингвистов к терминологии поддерживался тем, что научно-технический прогресс вызывает к жизни огромное количество новых понятий, требующих своего терминологического обеспечения. Соответственно, чтобы пополнить лексику младописьменных языков, каковыми являются и дагестанские, новыми терминами, следует учитывать не только собственное словарное богатство и словообразовательные возможности этих языков. Число терминов, образованных на базе основного лексического фон-

да того или иного младописьменного языка или посредством использования его словообразовательных средств, как показывают конкретные исследования, относительно невелико. Все это дало основание ученым констатировать, что в последние годы развитие терминологии и обогащение дагестанских (как и других младописьменных) языков новыми терминами происходило главным образом путем заимствования терминов из русского языка и через него из других языков. Иными словами, в младописьменных языках основная часть наиболее употребительной и практически необходимой общественно-политической, научной, технической терминологии состоит из интернациональных и заимствованных из русского языка терминов.

Хотя теоретически в то время задача языковедов усматривалась "в том, чтобы разработать теоретические основы построения системы терминологии и установить принципы использования и специализации языковых средств применительно к данному языку"5 практически терминология была призвана обеспечить насыщение терминологических систем различных языков едиными заимствованными из русского языка или через его посредство терминами.

Значительным шагом вперед в развитии терминологии на дагестанских языках явилось издание в 1977 г. проектов терминологических словарей на литературных языках Дагестана для восьмилетней и средней школы (по языку, литературе и педагогике). Эти словари, представляющие собой словари переводного типа (т.е. одержащие левую - русскую - и правую - дагестанскую -части), содержат примерно по более 450 терминов по языку. Они являются своеобразным отражением того состояния, в котором находилась разработка вопросов телминологии дагестанских языков в 70-е гг. С одной стороны, это состояние требовало се-

5

Дешериев Ю.Д. Введение // Младописьменные языки народов СССР. М.; Л., 1959. - С. 26.

рьезной нормативной работы, с другой - характеризовалось довольно слабой эмпирической базой, поскольку основную массу литературы, пользующейся лингвистическими и литературоведческими терминами, составляли на дагестанских языках школьные учебники и небольшое количество научно-популярных изданий.

Последнее обстоятельство обусловило, на наш взгляд, ряд недостатков рассматриваемых словарей. К ним можно отнести, во-первых, опору на русский эквивалент, когда составитель словаря исходит не из употребления того или иного термина в даге-станоязычной литературе, а прежде всего подыскивает в родном языке эквивалент для соответствующего русского термина. Отсюда же вытекает и ориентированность словника на русскую школьную грамматику, в то время как было бы целесообразнее ориентироваться на русскоязычную литературу по дагестанским языкам. Это требование вытекает из общего положения термино-ведения, согласно которому "термины как лексические единицы ЯСЦ (языка для специальных целей) возникают текстах, написанных на этих ЯСЦ, прежде всего в текстах, предназначенных для изложения теорий, описывающих специальные области знаний и деятельности"6

Как видим, опыт составления терминологических словарей на дагестанских языках показал, что в области изучения дагестанской терминологии остается еще большое количество нерешенных проблем, требующих изучения, обсухедения и нормирования.

В 1979 году в республике была проведена серьезная работа по обсуждению этих словарей, а также Свода правил орфографии. В том же году были изданы орфографические словари и обновлены Своды орфографических правил на всех литератур ных дагестанских языках, а терминологические словари вышли

Лейчик В.М. Предмет, методы и структура терминоведения: Авто-реф. дис.... докт. филол. наук. М., 1989. - С. 17.

из печати в 1982 году. Согласно новым Сводам орфографических правил переработаны школьные программы и учебники с целью улучшения языка изложения материала. Дело в том, что в учебной литературе нередко отмечается разнобой в подаче одних и тех же терминов разными авторами.

В настоящее время можно говорить о начале четвертого этапа в развитии дагестанской терминологии, который характеризуется повышенным вниманием к собственным языковым ресурсам, к передаче посредством терминологии национально-культурного и языкового своеобразия. Расширена и эмпирическая база: появилось множество лингвистических описаний, характеризующих ранее не известные явления, требующие адекватных терминов. Это в известном смысле требует отхода от тех принципов, которые доминировали на протяжении третьего этапа, отказа от унификации как главного принципа построения терминологических систем дагестанских языков. В применении к лингвистическим терминам подобная смена ориентиров вполне целесообразна, так как дагестанские языки, будучи генетически родственными и типологически близкими друг к другу, все же обладают и заметными расхожениями в своей структуре. Например, личное согласование в глаголе обнаруживается только в лакском, даргинском и табасаранском языках, в лезгинском языке отсутствует категория класса и т.д. Естественно, будучи ориентированной на среднюю школу, в которой изучается только родной язык, соответствующая терминология может оказаться излишней. Более того, само содержание некоторых категорий может существенным образом варьировать. Например, в аварском языке представлены мужской (чиясул), женский (ч1ужуялъул) и средний (гьоркьохъеб) роды/классы, а в табасаранском только два - къа-нажагъсуз (неразумных) и къанажагълу (разумных), в ряде других - по четыре. Существенно и различие в количестве падежей: в лакском, например, отсутствует самостоятельный активный (эргативный) падеж; не везде противопоставляются падежи при-

бпижения и направления, транспативы и аблативы и т.д. При таких различиях вряд ли можно говорить о единой терминологии.

Другой характерной особенностью нынешнего периода развития дагестанской терминологии является расширение лингвистической базы, что проявляется, во-первых, в приобретении статуса письменных агульским, рутульским и цахурским языками и, во-вторых, возможным (в связи с новым законодательством России и Дагестана) расширением сферы функционирования дагестанских языков, что потребует не только создания терминологических систем для новых предметных областей, но и совершенствования терминосистем в собственно лингвистической и литературоведческой областях, поскольку это предполагает и более углубленное изучение самих дагестанских языков и литератур не только в средней, но и в высшей школе.

Во втором параграфе "Лексико-семантические особенности лингвистической терминологии в дагестанских языках" обосновы-вантся понимание терминологии как особым образом организованной лексической подсистемы, которая предполагает наличие, во-первых, специфических структурных отношений между терминами и, во-вторых, структурно-семантического своеобразия самого термина, выражающегося в целой совокупности предъявляемых ктермину требований.

С этих позиций в работе освещаются особенности содержательной структуры термина. Прежде всего в связи с этим обращается внимание на идею мотивированности термина, которая в определнном смысле может считаться основополагающей в реализации принципа системности в терминологии, поскольку именно здесь устанавливается взаимосвязь значения и звуковой оболочки слова. С точки зрения мотивированности в русской грамматической терминологии можно обнаружить как мотивированные лексически и структурно термины (ср.: лексикология, языковедение и др.), так и полумотивированные либо структурно, либо лексически, и немотивированные (ср. залог, падежи т.п.).

Мотивированность термина несколько условно подразделяется на внешнюю и внутреннюю, Последняя подразумевает ответ на вопрос, насколько оправдана структура термина свойствами отражаемого данным термином объекта предметной области. По нашим материалам, к числу наиболее мотивированных терминов относятся, например, названия согласных сточки зрения их артикуляционных признаков.

Ср. выделяемые в фонетической системе аварского языка группы согласных: к1ут1бузулап "губные"; цабзазулал "зубные"; дабаздалъун (альвиолабаздалъун) рахъулел "десенные / альвеолярные"; мац1алъул хьолбохъан рахъулел "боковые" и т.п. Нельзя не заметить, что некоторые из подобных терминов по своей структуре приближаются к сжатым толкованиям, тем самым теряя свою терминологичность, ср. авар. мац1алъул хьолбохъан рахъулел - букв, "из-за бока языка образующиеся".

К достоинствам этой группы терминов следует отнести их эксплицитность, ясность, доступность. В то же время они не всегда достаточно кратки, что препятствует их нормальному функционированию в лингвистическом тексте.

Аналогичный способ мотивированности широко распространен и в морфологии для обозначения некоторых грамматических категорий, когда для этой цели используются общепринятые наименования тех явлений действительности, которые передаются с помощью данной категории или категориальной формы, ср. авар, замен 'время', лезг. вахт 'время', кьадар 'число' и т.п.

Непосредственную мотивацию обнаруживают также термины, передающие некоторые знаки препинания, ср. авар. т1анк1 'точка', к1ит1анк1 'двоеточие', г1емерт1анк1ал 'многоточие', лак. к1унт1 'точка', к1ик1унт1 'двоеточие', ч1яву к1унт1ру 'многоточие'; дарг. к1ант1 'точка', к/ел к1ант1 'двоеточие', дахъал к1унт1ри 'многоточие'; ср. также авар. к1удияб х1арп,, лак. хъун х!арл, дарг. халал х1ярп, лезг. ч1ехи гьарф, таб. аьхю гьярф 'большая буква'; авар. гьит!инаб х1арп, лак. ч1ири х1арп, дарг. бишт1ал х1ярп,

лезг. гъвечШ гьарф, таб. 6иц1и гьярф 'маленькая буква' (здесь, впрочем, налицо и относительная, внешняя мотивировинность).

Вторую группу по мотивированности термина образуют такие единицы, которые содержат в своем названии элемент семантического переноса, метафоры, ср., например, лезгинск. ачух фо-немаяр "гласные" (букв, "открытые фонемы") - ачух тушир фо-немаяр "согласные" (букв, "закрытые фонемы"), аварск. рагьарап гьаркьал "гласные" (букв, "открытые звуки"), рагьукъал гьаркьал "согласные" (букв, "закрытые звуки") и т.д.

Надо сиазать, что в процессе формирования термина может формироваться целая цепочка мотивации. Так, если таб. ачухъ сес "гласный звук" по способу мотивации аналогичен вышеприведенным, то уже термин ачухъ гьярф "гласная буква" является как бы мотивированным повторно (гласная буква - это буква, обозначающая гласный звук).

В области морфологии примером мотивации такого рода может служить термин кюмекчи глагол (таб.) "вспомогательный глагол" (ср. также авар, кумекалъул глагол, лезг. нуьмекчи глагол, лак. кумаграл глагол, дарг. кумекла глагол), ср. авар, кумек "помощь содействие", лезг. куьмекчи "помощник" и т.д.

В синтаксисе этот вид мотивации можно проиллюстрировать сочетанием типа лезг. хабардин предложение "повествовательное предложение" (ср. хабар 'весть, известие, сообщение').

Третью группу по мотивированности термина образуют те термины, которые обозначают явления, имеющие соответствующие обозначения в общелитературном языке. Естественно, что последние, как правило, и становятся терминами, аварск. гьа-ракь "звук", х/арп "буква", рикмен "числительное (< число)", маг/на "значение", мац! "язык", калам "речь"; лезг. гьарф "буква", суал "вопрос", ишара "знак", мана "значение", гаф "слово", ч/ал "язык, речь"; дарг. х!ярл "буква", т1ама "звук", ишара "знак", мягШа "значение", дев "слово", мез "язык", гъай "речь", лак. ч/у "звук", х1арп "буква", маз "язык", гъалгъа "речь", махъ "слово";

таб. гьярф "буква", сес "звук", гаф "слово", ч/ал "язык", мяна "значение".

Наконец, в четвертую группу могут быть включены термины, не имеющие в данном языке мотивированной основы. Как правило, возникновение подобных терминов связано с заимствованием или неудачным калькированием. Очевидно, что такие термины, как существительное (таб., лак., дарг.), прилагательное (авар., лак., таб., дарг.), числительное (таб., лак., дарг.), глагол (авар., таб., лак., дарг.), наречие (авар., лак., дарг.), послелог (таб. , дарг.), причастие (авар., таб., дарг.), деепричастие (авар., таб., дарг.) и т.д., никоим образом не образуют какой бы то ни было системы семантических взаимоотношений, вытекающих из их морфологического состава, способа образования и т.п. Надо сказать, что и калькирование не всегда придает термину ту внутрен-ню форму, которая способствовала бы раскрытию соответствующего понятия. В этом смысле подобные слова и словосочетания также можно отнести к немотивированным, ср., например, лак. 6ут1ри "частицы" (но: гъалгъалул бут1ри "части речи", мукъул 6ут1ри "части слова"). Как видим, данный термин не только не раскрывает сущности обозначаемого понятия, но и создает ложные ассоциации.

В качестве еще одного примера можно привести термин, обозначающий категорию лица, ср. авар, гьумер. Если учесть, что данная категория служит для сигнализации об участии того или иного действующего лица в акте речи в качестве говорящего (1 лицо) или слушающего (2 лицо) или же неучастии (3 лицо), становится очевидным, что к названию части тела как к таковому данная категории отношения не имеет. Русский термин, являющийся калькой с латинского, основывает свою внутреннюю форму на переносном значении слова лицо "человек, личность" (ср. лезг., таб. кас), В то же время для аварского слова гьумер подобное переносное значение не регистрируется, так что такое неудачное калькирование создает по существу ложную внутреннюю форму.

Если говорить о немотивированности термина, образованного на собственной языковой почве, то, на наш взгляд, здесь можно было бы привести "номерные" термины, в частности, названия падежных серий, ср. таб. I жергейин падеж (-ъ), II жергейин падеж (-хь//-гь), III жергейин падеж (-к), IV жергейин падеж (-хъ), V жергейин падеж (-кн), VI жергейин падеж (-гъ), VII жергейин падеж (-ин).

В равной степени немотивированными можно считать и названия, указывающие на форму выражения категории (ср. падеж на -л и т.п.). Обозначения подобного рода весьма употребительны в современной лингвистической литературе и одинаково характерны для описаний различных областей языковой структуры, независимо от языкового материала или уровня описатель-ности/теоретичности. Анализ соответствующих примеров показывает, что в число единиц, образующих по существу предметную номенклатуру того или иного языка или группы языков, входят обозначения единиц различных уровней: фонем, слогов, морфем, структурных моделей слогов, морфем и синтаксических единиц (словосочетаний, предложений, синтаксических конструкций) и т.п. В строгом смысле подобные обозначения, как показано в работе, терминами не являются.

Отличительным признаком номенклатурных единиц является указание на непосредственную форму выражения данной языковой единицы. К наименованиям такого рода, по нашему мнению, можно отнести также аварские названия местных падежей: жинда падеж, жиндилъ падеж, жиндихъ падеж, жиндикь падеж (букв, "на себе падеж", "в себе падеж", "за собой падеж", "под собой падеж"). Сущность подобного рода наименований заключается в использовании конкретного образца той или иной словоформы. Им широко пользовались грамматисты Древней Индии.

Как видно, в качестве конкретного образца, который бы лег в основу соответствующего термина, может быть взята любая словоформа. В дагестанском языкознании, помимо возвратных, в этой функции употреблялись и вопросительные местоимения.

-23В известной степени подобные единицы выходят за пределы собственно терминологии. В свое время А. А. Реформатский7 разграничивал в термине два поля - поле "логоса" и поле "лексиса". Первое интерпретируется как связь термина с понятием, причем эта связь не может быть отождествлена с тем отношением, которое связывает термин с конкретным объектом, что легко показать на примере соотношения терминологии и номенклатуры. Если, по A.A. Реформатскому, терминология связана с системой понятий данной области, то номенклатура лишь "этикетирует" ее объекты. Так, в географии терминами можно считать слова гора и низменность, а такие названия, как Волга и Эверест уже относятся к географической номенклатуре. Из этого следует, что сочетание дательный падеж должно считаться термином, в то время как сочетание, непосредственно указывающее на форму выражения этой единицы в конкретном языке, таковым уже не является, поскольку служит обозначением не понятия, а конкретного объекта номенклатуры данного языка.

Немотивированность "номерных" терминов можно показать хотя бы сопоставлением терминов, обозначающих сходные понятия в разных языках. Так, используемая в работах по аварскому языку "номерная" падежная терминология обозначает номером № 1 падеж на -да, функционально соответствующий таб. -ин, т.е. VII серии, и т.д.

Попытку построения социальной иерархии можно усмотреть в традиционном обозначении лингвистами именных классов: I класс ("мужской"), II класс ("женский"), III класс ("животных"), IV класс ("неодушевленный"). Думается, вряд ли можно согласиться с подобным стремлением лингвистически обосновывать идеи социального неравенства. В этом смысле содержательные обозначения более предпочтительны, ср. авар, чиясул ("мужской") жинс, ч1ужуялъул ("женский") жинс, гьоркьохъеб ("средний") жинс

7 Реформатский A.A. Что такое термин и терминология. М., 1959.

("род"); лак. щарссанил ("женский") класс, адаминал ("мужской") класс; дарг. хьунул жинс/класс ("женский"), мурул жинс/класс ("мужской").

Относительная мотивированность появляется у номерных терминов в случае, когда первая единица является основой для образования другой. Впрочем, в последнем случае возникает уже не внутренняя, а внешняя мотивированность, т.е. обусловленность структуры термина не свойствами обозначаемого объекта, а отношением данного термина к другим. Нетрудно заметить, что мотивированность такого рода обычно присутствует в сложных наименованиях, когда, например, термин представляет собой определительное словосочетание с постоянным для ряда терминов определяемым и варьируемым определением. Такая ситуация типична, например, для названий грамматических категорий, ср. авар, гьанже, араб, 6ач1унеб заман "настоящее, прошедшее, будущее - время"; таб. гьамусдин, гъубшу, гъюзимбу вахт "настоящее, прошедшее, будущее - время" и др. На словообразовательном уровне подобного рода мотивированность возникает при различии служебных морфем, присоединяемых к единому корню или основе, ср. аф-фикс, пре-фикс, суф-фикс, ин-фикс и т.п.

Впрочем, среди примеров последнего рода целесообразно разграничивать случаи внешней мотивированности в собственном смысле этого термина и случаи комбинированной мотивированности, когда сложный по составу термин одной своей частью мотивирован одним способом, другой же частью - иным способом, скажем, если названия служебных морфем мотивированы лишь по отношению друг к другу (внешняя мотивированность), то наименования категориальных форм времени мотисирсвакы и внешне (по отношению к наименованию категории) и внутренне (по отношению к выражаемому ими содержанию).

Едва ли не центральное место в терминологических исследованиях занимает проблема системных отношений терминов, что обусловлено прежде всего тем, что терминология как отрасль

научного знания представляет собой отражение достаточно хорошо структурированной предметной области (в противном случае трудно было бы говорить о научности данной предметной области). Терминология является своего рода лексической подсистемой и в силу этого ей свойственны те системные отношения, которые наблюдаются в лексической системе в целом, хотя эта точка зрения разделяется далеко не всеми специалистами в области терминологии.

Под синонимами в лексикологии обычно понимают слова, обозначающие одно и то же явление действительности. В сфере терминологической лексики выделяются следующие группы синонимов:

(а) синонимы, возникающие при одновременном заимствовании иноязычного термина и его переводе, ср. авар, сочинение II сокЫин, деелричастиялъул сверел // оборот, масдар // глаго-лияб ц1ар, пауза //лъалхъи; таб. абстракт // тяйинсуз мяна, наречие // нугъат, неологизм // ц1ийи гаф, жикъи ц1ар //дефис; дарг. архаизм I/ буркьа дев, класс // жинс, лабиал // к1унт1бала, абстрактный // г1ямси мяг1на, пауза // т1ама багьлабарни, префикс // гъалачебат; лак. архаизм// буххьусса махъру: лезг. архаизм // куьгьне гаф, нугъат // диалект, лексема // гаф, орфография // дуьз кхьин. орфоэпия // дуьз лугьун, примыкание // мана-дин алакъа.8

(б) Синонимы, возникающие при одновременном заимствовании двух терминов, являющихся синонимами, ср. приставка // префикс, субъект //подлежащее и т.п.

(в) Синонимы, представляющие собой определительные конструкции с различным способом образования определения: чистой основой, формой генитива или же формой прилагательного,

8 Условно арабизмы и тюркизмы рассматриваются как исконные слова , потому что на момент образования термина они уже были освоены языками и лишь приобрели дополнительно статус термина.

ср., например, авар, предмет ц1ар // предметияб ц1ар "имя существительное".

(г) Нейтрализация лексических противопоставлений в сфере терминологии может иметь место, когда при образовании терминологической системы на роль одного и того же термина претендуют два близких по значению слова. Если используются оба претендента, то они вступают в синонимические отношения группы, ср. лезг. мана ~ метлеб "значение".

(д) Синонимы, образующиеся, когда один из них является содержательно мотивированным термином, а второй калькируется, формируя тем самым новое переносное значение слова.

Как видно из приведенной классификации, наличие синонимических отношений в сфере терминологии во многом связано с истоками ее формирования. В процессе ее становления и развития происходит распад синонимических рядов в результате либо утраты одного из его членов, когда в конечном счете в качестве термина остается только один из них, либо в результате возникновения оппозиции, когда каждому из синонимов приписывают дополнительное значение, позволяющее дифференцировать их. И тот, и другой процессы охватывают значительные периоды, поскольку должны опираться на определенную традицию словоупотребления в специальных текстах, чего, конечно, нельзя сказать о лингвистической литературе на дагестанских языках.

Возникновение синонимов в лингвистической терминологии во многом связано с неоднородностью исследуемых объектов в языках разной типологии.'Замечая те или иные особенности лингвистического явления в исследуемом языке, которые отличают его от известных аналогичных явлений в других языках, лингвист не всегда решается отождествить их с помощью общеупотребительного термина и пытается подчеркнуть специфику описываемого явления с помощью нового термина. Однако наличие довольно большой степени близости между новым и известным до этого явлениями дает основания другим исследователям отождествить их. В результате термины, по замыслу авто-

ра несшие смыслоразличительную функцию, оказываются со временем синонимичными.

Другое направление развития имеет место, когда исследователь пользуется синонимичными терминами, вкладывая в них различный смысл, в связи с чем параллельные наименования перестают находиться в синонимических отношениях.

В обоих случаях налицо сосуществование нескольких терминологических подсистем, когда различные термины в пределах одной микросистемы терминов являются синонимами в макросистеме.

На материале терминологической системы русскоязычной лингвистической литературы можно заметить как бы раздвоение всей терминологии: одна часть базируется на собственно русской языковой почве, другая - на латинской. Термины, ранее калькировавшиеся или создававшиеся на исконной основе, все чаще используются параллельно с латинскими, ср. подлежащее -субъект, дополнение - объект, сказуемое - предикат и т.д. Легко заметить, что подобное раздвоение ныне характерно и для таких областей языкознания, как кавказоведение, где мы также находим параллельное сосуществование собственно русской и латинской терминологии. В связи с тенденциями в развитии даге-становедческой терминологии можно прогнозировать формирование двух подсистем и в лингвистической терминологии на дагестанских языках.

В определенном смысле синонимические отношения в терминологических системах могут принимать вид отношения вариативности.

К числу формально-семантических отношений, присущих лексическим системам и нередко сохраняющимся в терминологических системах, несмотря на всю нежелательность их в составе последних, относятся омонимические отношения. Нельзя не отметить также специфических способов возникновения омонимов в терминологических системах, когда они обусловлены параллельным переводом (как правило, калькированием) омони-

мов, паронимов или просто слов, близких по значению в своем нетерминологическом употреблении.

Употребление омонимичных прилагательных в составе сложных терминов ставит перед исследователями еще один вопрос: можно ли в данном случае говорить о действительной омонимии? Ведь названные выше термины как единое целое не являются омонимичными, а функционирующие в их составе омонимичные прилагательные не являются самостоятельными терминами. На наш взгляд, об омонимах в терминологической системе можно говорить только в случае полного совпадения терминов. Такие омонимы фиксируются обычно среди существительных, ср. акцент "ударение" - акцент "особенности произношения", наречие (часть речи) - наречие "говор".

Одной из наиболее сложных лексикографических проблем является разграничение омонимии и многозначности. Последнее также считается нежелательным в сфере терминологии, тем не менее оказывается весьма распространенным, по крайней мере, в русскоязычной лингвистической терминологии. Так, достаточно бесспорными считаются случаи регулярной многозначности, когда между понятиями, выражаемыми одним и тем же термином, устанавливаются системные отношения. К числу таких терминов можно отнести:

а) название области лингвистики и соответствующей подсистемы языка (фонетика, морфология, синтаксис, лексика);

б) название лингвистической категории и отдельной категориальной единицы (время, падеж, наклонение и т.д.).

В теоретических работах постоянно выдвигаются предложения по устранению подобной многозначности (ср., например, термин граммема для обозначения категориальной единицы), однако в практике конкретных лингвистических описаний такого рода многозначность сохраняется довольно устойчиво.

В свою очередь, от многозначности как явления, присущего лексической (и терминологической) системе в целом, следует отграничивать различие в словоупотреблении терминов разными

лингвистами, которые нередко предлагают соотносить один и тот же термин с разными лингвистическими объектами. Такое положение вызвано прежде всего нерешенностью отдельных вопросов лингвистической теории. Кроме того, существенным образом влияет на неоднозначное употребление терминов отсутствие эквивалентности между аналогичными категориями в различных языках. Так, если в русском языке имя прилагательное - это часть речи, не только обозначающая признак предмета и, как правило, выполняющая функции определения в предложении, но и обладающая морфологическими категориями числа, рода и падежа, а также степенями сравнения, то для большинства дагестанских языков та часть определения прилагательного, которая касается словоизменительных категорий, оказывается неверной. Расхождения такого рода, по-видимому, касаются практически всех лингвистических явлений.

В подобных условиях на свет появляются термины, уподобляющие одно и то же явление в данном языке различным явлениям, встречающимся в других языках. Ср., например, дискуссию о пассивном характере эргативной конструкции предложения, в которой последняя по существу приравнивалась к пассивному обороту номинативных языков; дискуссию о соответствии глагольных оборотов дагестанских (и тюркских) языков придаточным предложениям индоевропейских и др. Чем шире подобные дискуссии, тем большее количество терминов вводится в научный оборот, по существу означая одно и то же лингвистическое явление. Одновременно с этим предлагаются все новые определения достаточно известным явлениям, в связи с чем употребление одного и того же термина разными авторами и даже одним автором в разных работах нельзя считать тождественными в большинстве случаев.

Перечисленные выше явления (синонимия, омонимия, полисемия), естественно, квалифицируются как нарушающие структурную организацию терминологической системы, вносящие в нее хаос, неупорядоченность. В отличие от них, антонимы, само

существование которых уже в лексической системе языка можно назвать системообразующим фактором, несомненно, относится к признакам системной организации терминологии. Примеры:

а) абстрактное значение (лак. абстрактный мяъна, таб. абстракт мяна, лезг. абстрактный мяна, дарг. абстрактный мяг1на) - конкретное значение (дарг. белгиси мяг1на, таб. тяйин мяна, лезг. конкретный мяна, лак. балжисса мяъна)-,

б) безударный слог (авар, ударение гьеч/еб слог, лак. ударение дакъа слог, лезг. ударение алачир слог, таб. ударение алдру слог, дарг. ударение агар бирк1ан) - ударный слог (дарг. ударе-ниеличилси бирк1ан, таб. ударение али слог, лезг. ударение алай слог, лак. ударениеду слог, авар, ударение бугеб слогу,

в) сложное предложение (авар, жубараб предложение, лак. сложныйсса предложение, лезг. сложный предложение, таб. кпи-кьу предложение, дарг. учибяхъ предложение) - простое предложение (дарг. царка предложение, таб. аьдатнан предложение, лезг. простой предложение, лак. простойсса предложение, авар. г1адатаб предложение);

г) основа (лак. гьану, авар, аслу, лезг. диб, таб. асул, дарг. аслу) - окончание (дарг. ахир,таб. аьхир, лезг. эхир, лук, дай-лит/у, авар, ахир) и т.д. Как видно из приведенных выше примеров, с точки зрения формы выражения антонимы в системе лингвистической терминалогии достаточно неоднородны Здесь встречаются и корневые (точнее разнокоренные) антонимы (основа - окончание), и составные термины с противопоставлением определений при общем определяемом (предложение: простое - сложное), и термины, использующие положительную и отрицательную формы вспомогательного слова (слог: ударный -безударный). Среди антонимов встречаются также такие, которые противопоставлены при помощи различных словообразовательных суффиксов, ср. таб. къанажагъ-суз класс "класс неразумных существ" - къанажагъ-лу класс "класс разумных существ" и т.п.

Таким образом, антонимические отношения, пронизывающие всю языковую структуру в целом, в значительной степени характерны и для терминологических систем. Следует при этом отметить, что в терминологических системах могут устанавливаться вследствие разного рода семантических переносов, калькирования и т.п. и ложные антонимы, ср. мягкий знак (лак. к1ук1лу ли-шан, лезг. хъуьтуьлвилин лишан, авар, тамахлъиялъул ишара, дарг. к1ант1иси кьялси т1ама, таб. гъюдливалин ишара) - твердый знак (таб. ижмивалин ишара, дарг. ч1умадешла ишара, авар. къвак1араб г!аламат, лезг. к/евивилин лишан, лак. кьянкьаши-врул лишан), где наличие антонимов "твердый/мягкий" соответствующей буквы алфавита.

Действительно, роль знаков "ъ" и "ь" в алфавитах русского и дагестанских языков не связана взаимнооднозначным соответствием с обозначением твердости/мягкости. Для дагестанских языков это тем более очевидно, поскольку здесь нет противопоставления согласных по этому признаку. Использование же этих знаков как дополнительных для образования сложных букв также не создает антонимических отношений, во-первых, потому что противопоставленные с помощью этих дополнительных символов звуки не образуют системных корреляций, ср. авар, гъ - гь, но хъ -хь, къ- кь, где в первой паре противопоставлены звонкий и глухой спиранты разного места образования, во второй паре -аффриката и спирант разных мест образования, а в третьей -абруптивные аффрикаты, увулярная и латеральная; в-третьих, их оппозиция в данном случае не бинарна, так как в нее входит и третий член - знак Т.

Родо-видовые отношения являются одним из наиболее характерных признаков системы любого вида, поскольку именно через эти отношения проявляется классифицирующий характер системы: вступая в отношение "вид - род" термин как бы занимает место либо в ряду себе подобных, либо как обобщение такого ряда. Не случайно поэтому родо-видовые отношения практически пронизывают всю систему лингвистических терминов.

Так, термин "часть речи" (таб. ч1алнан пай, авар, каламалъул 6ут1а, пак. гъалгъалул бут1ри) является родовым по отношению к таким терминам как существительное (таб., лак.; авар, пред-метияб ц1ар), прилагательное (авар.,таб., лак.), числительное (таб., лак.; авар. рикМен), таб. ччвурнан ерин, лак. ц1анинк1анай-мур, авар. ц1арубак1 и т.д.) "местоимение".

Как уже отмечалось, говоря о системности лексических связей, прежде всего имеют в виду наличие антонимических, синонимических и родо-видовых отношений. Однако в терминологических системах, отличающихся особой упорядоченностью, естественно, существуют и иные, на первый взгляд, менее поддающиеся систематизации и классификации отношения. Опыт работы С. Е. Никитиной над "Тезаурусом по теоретической и прикладной лингвистике" показывает, что все разнообразие существующих между лингвистическими терминами специфических отношений можно свести к ограниченному набору логико-семантических связей, обзор которых в применении к материалу дагестанской лингвистической терминологии дается в диссертации.

С рассмотренными выше свойствами термина связана еще одна немаловажная его характеристика: наличие дефиниции. Полноценное использование термина невозможно без достаточно полного и четкого уяснения сущностных параметров стоящего за ним понятия. Удовлетворить подобным потребностям призвано определение. Иными словами, введение в научный оборот того или иного термина обязательно должно сопровождаться его определением. Обращение к специальной литературе показывает недостаточное внимание лингвистов к данной проблеме. Учебники по родным г.зьгка\л зачастую либо воооще не дают определений, ограничиваясь отдельными примерами, либо дают определения (а) не раскрывающие сущности определяемого понятия, (б) противоречащие общепринятому содержанию термина..

Нельзя также не указать в связи с этим на практику характеристики понятия через приведение конкретных примеров, на

основании которых далеко не всегда учащийся может сделать достаточно верные обобщения, не говоря уже о том, что подобная методика нередко скрывает наличие дискуссионных моментов в самой науке.

Конечно, трудно ожидать от школьных определений той степени строгости, которая в принципе должна быть присуща научным формулировкам, поскольку это привело бы к нарушению принципа доступности. Кроме того, в лингвистике, как, пожалуй, ни в одной другой науке, не существует сложившейся системы определений и каждый исследователь стремится в и без того чрезмерный набор попыток определения того или иного лингвистического явления внести еще одну свою версию. Это положение иллюстрируется на примере некоторых определений морфемы, предлагавшихся различными авторами. Эти примеры показывают, что, во-первых, существуют разные понимания самого лингвистического явления, стоящего за определяемым термином; во-вторых, существуют разные представления об определяющих свойствах явления даже при одинаковом (относительно) понимании сущности его; в-третьих, различается сама форма подачи определения.

Подобное положение требует от исследователя, работающего в условиях складывающейся терминологической системы младописьменного языка, придерживаться наиболее обобщенных "усредненных" трактовок и не стремиться к излишней строгости определений, что непременно приведет к попаданию его в ряды сторонников какой-либо одной из школ, концепций и т.п. Вместе с тем, на определенном уровне развития терминологической системы такие строгие определения становятся необходимыми, поскольку их отсутствие сдерживает прогресс в данной области науки, порождая недопонимание между лингвистами, беспочвенные дискуссии вокруг терминов, не раскрывающие сущностных характеристик явлений, и т.д.

Становление терминологии как системы требует также ее полноты, когда каждое логически самостоятельное понятие, при-

надлежащее данной предметной области, обеспечивается самостоятельным термином. Анализ терминологических словарей дагестанских языков показывает, что этот аспект дагестанской терминологии вряд ли отвечает современным требованиям терминологической науки.

Надо сказать, своего рода терминологический минимум, обеспечивающий функционирование дагестанского языкознания, в т.ч. и в его практическом приложении к школьному преподаванию, не должен замыкаться на терминологии, характеризующей только дагестанские языки, но также должен вобрать в себя терминологию русистики и общего языкознания. Естественно, можно спорить о том, нужен ли школьнику тот или иной термин, однако дать ему возможность узнать,что это такое, учитель и методист обязаны.

Как правило, помимо однозначности, термин обладает также и такими свойствами, как специализированность и эмоциональная нейтральность. В ряде исследований эти признаки приписывают лишь "идеальным" терминам, отмечая в живом их функционировании старые (этимологические) и новые (социальные, эмоциональные) оттенки, что способствует возникновению аналогий, ассоциативно-синонимических и антонимических связей. Важным в связи с этим представляется то, что полиэмоциональность и метафоричность научного термина увязывается с расширением сферы его функционирования, в то время как полисемантичность возникает как следствие раличного понимания явления, стоящего за термином.

Видимо, подобные смысловые отношения между группами терминов имеют, в частности, в оппозиции терминов восточного и русского ("ин ^национального") происхождения, когда одна из групп в различные периоды приобретает оценочные коннотации. Так, на первых этапах языкового строительства эта оппозиция имела очевидный идеологический характер, репрезентируя систему мусульманского мировоззрения, с одной стороны, и коммунистического, с другой. В этих условиях господствующая идеоло-

гия, естественно, стремилась максимально расширить сферы своего влияния даже путем неоправданной замены более или менее устоявшихся терминов, если они даже хотя бы отдаленно связывались с религиозным происхождением.

Что касается полисемантичности и синонимии терминов, то дагестанские языки и в этом отношении дают весьма интересный материал. Характерным примером может, например, служить терминология, обслуживающая номенклатуру падежных систем, подробно рассматриваемая в диссертации (термины эргативный падеж, активный падеж, именительный падеж, абсолютный падеж.

Приведенные в диссертации примеры показывают, что упорядочение лингвистической терминологии, к которому неоднократно призывали и продолжают призывать многие языковеды наталкивается на трудности как объективного, так и субъективного плана. В целом вряд ли можно говорить о перспективе создания идеальной терминологии лингвистики, сопоставимой, скажем, с понятийным аппаратом математики, - этому противодействуют факторы и объективного (отсутствие полного тождества между сопоставимыми единицами разных языков), и субъективного плана (стремление большинства лингвистов доказать справедливость именно своего подхода и нежелание перейти на другой метаязык). В то же время отдельные фрагменты терминологических систем могут и должны быть уточнены и упорядочены.

В третьем параграфе "Источники и способы формирования лингвистической терминологии на дагестанских языках" отмечается, что изучение источников и путей образования терминов, по мнению большинства специалистов в области терминологии, является важнейшим элементом терминологии как специальной области знания. Такой повышенный интерес к способам создания терминов вытекает из специфических особенностей терминологии, складывающейся не стихийно, а посредством сознательной деятельности ученых. Это означает, что при достаточно широком охвате всего диапазона тех ресурсов, которыми обладают иссле-

дователи той или иной предметной области, можно добиться наиболее эффективных результатов в построении по возможности непротиворечивой, логически стройной, полной и удобной терминологической системы.

Терминология как особая подсистема лексической системы языка в цепом использует для пополнения инвентаря своих единиц те же способы, что и словарный фонд естественного языка. Специфическим здесь является то, что терминологическая система выступает как носитель определенных связей с лексической системой естественного языка, на базе которой она формируется, в то время как собственно лексическая система выступает как независимый объект. Это различие можно проиллюстрировать на примере заимствований. Так, среди дагестанских лингвистических терминов есть некоторое количество восточных заимствований, ср. cyan "вопрос" и т.п. Однако, это еще не означает, что перед нами заимствование как способ образования терминов, поскольку арабское слово было заимствовано не непосредственно терминологической системой, а лексической системой естественного языка, из которой уже слово перешло в разряд терминов. С другой стороны, такие слова, как аффикс, префикс и т.п., безусловно, являются терминологическими заимствованиями, так как не принадлежат лексической системе языка за пределами узкой области лингвистической терминологии.

Таким образом, исследование заимствования как способа образования терминов, на наш взгляд, целесообразно проводить с учетом разграничения общеязыковых и терминологических заимствований.

Обращение к работам по лексике дагестанских языков последних лет убеждает нас в том, что заимствования играют значительную роль в пополнении словарного запаса языков Дагестана, при этом круг языков-источников на протяжении исторических периодов неоднократно менялся, что естественно, отразилось на исторической стратификации дагестанской лексики.

Несмотря на наличие обширного пласта восточной лексики, в терминологии дагестанских языков особую роль играет влияние русского языка, что вызвано, как это неоднократно отмечалось в специальной литературе, (а) необходимостью быстрого пополнения недостающих терминов при формировании терминологических систем дагестанских языков. Создание термина на собственной языковой почве требует всестороннего учета различных семантических парадигматических и синтагматических характеристик слова - кандидата в термины, осложняющихся необходимостью соотношения его с эталонным термином, принадлежащим другому языку. На это требуется значительное время. Поскольку в языковом строительстве в СССР далеко не последнюю роль играл фактор времени, данная проблема решалась путем использования готового иноязычного термина; (б) более точным, однозначным обозначением соответствующей реалии с помощью заимствованного слова, нежели исконным. По сравнению с исконным, заимствованное слово не имеет тех семантических коннотаций, которые не дают термину полноценно функционировать, придавая ему неоднозначность, экспрессивность и др. В этом плане термин-заимствование обграничивается в своем значении только тем, что он призван передавать; (в) интернациональным характером большинства заимствуемых терминов, которые равным образом выражаются в различных языках; (г) большим количеством русизмов и в лексике дагестанских языков в целом; (д) ролью русского языка в самом процессе описания дагестанских языков, когда практически все специалисты-языковеды в совершенстве владеют русским языком и ориентируются на русскую терминологию (ср. выражение "Терминологическое двуязычие"9).

Говоря о названных выше причинах, следует иметь в виду и следующее обстоятельство: "В новое время в области техни-

9

Полторацкий А.И. О терминологическом двуязычии II Проблемы двуязычия и многоязычия.М., 1972.

ческой терминологии господствовала лексика того народа, где данная отрасль получила ранее всего развитие, откуда в русском "электризмы" и авиационизмы" пестрили французскими словами... музыкальная и бухгалтерская терминология наполнена итальянизмами...; в теннисе и в футболе господствовали английские термины..., а вот в "городошной" терминологии должна господствовать русская терминология и фразеология (рюха, бита, поп. город, пушка, бабушка в окошке и т.д.)"10.

Применение этого тезиса к дагестанской лингвистической терминологии не следует понимать буквально: нельзя сказать, что русская лингвистика к моменту формирования дагестанской лингвистики являлась наиболее передовой. В то же время, если говорить о непосредственных достижениях кавказской лингвистики, то они, несомненно, связаны с работами, написанными на русском языке.

Конкретные способы воздействия русской терминологии на формирование терминологических систем дагестанских языков можно представить в виде следующих групп лингвистических терминов, возникших в дагестанских языках под влиянием русского:

1. Прямые заимствования: аббревиатура, абзац, абруптив, азбука, алфавит, антоним, апостроф, архаизма ассимиляция, аффикс, аффриката, букварь, глагол, грамматика, деепричастие, дефис, диалект, диалектизм, диалектология, диалог, диссимиляция, дифтонг, дополнение, залог, запятая (лак., лезг. запятой), идиома, прилагательное и др.11

Л п

Реформатский А. А. Термин как член лексической системы языка // Проблемы структурной лингвистики. М., 1968. - С. 124.

11 В список заимствований, в полном виде приводимый в диссертации, вошли только те термины, которые зафиксированы терминологическими словарями по языку и литературе. Можно предполагать, что реальный диапазон заимствований значительно шире.

-39В этой же группе терминов, по-видимому, следует рассматривать сложные заимствованные термины, представляющие в русском языке конструкцию "прилагательное + существительное". Особенностью этой группы терминов является то, что "заимствуемые прилагательные в составе сложных терминов (словосочетаний) ..имеющие родовые окончания, оформляются в одних языках с окончанием мужского рода, т.е. с окончанием на ий: социалистический революция, коммунистический партия, прогрессивный ассимиляция и др., в других - в усеченной форме, в третьих - с сохранением родового окончания" [Мейланова 1982: 199].

В лингвистической терминологии засвидетельствованы следующие модели:

а) усеченное прилагательное +■ существительное: актив падеж (в других терминах не зафиксирована);

б) прилагательное, оформленное адъективным суффиксом заимствующего языка, + существительное: авар, грамматикияб категория...', лак. относительныйсса прилагательное... Как видно из примеров, аварский и лакский языки используют разный механизм образования прилагательного: в аварском адъективный суффикс присоединяется к основе, а в лакском к форме именительного падежа мужского рода;

в) прилагательное, сохраняющее форму (мужского рода) русского языка + существительное: мягкий знак, твёрдый знак (авар., лезг.), качественный прилагательное (лак.), составной числительное (лезг.);

г) форма родительного падежа существительного + существительное: авар, причастиялъул оборот, падежазул серия, предложениялъул член; лак. глаголданул вид, грамматикалул категория, деепричастиялул оборот...; дарг. деепричастиела оборот, орфографияла словарь, отношениела прилагательное...; лезг. грамматикадин категория, деепричастидин оборот, дробдин числительное...; таб. грамматикайин категория, деепричастиейин оборот, дробдин числительное, существительнйирин классар...

Специфические модели представлены в терминах таб. ударение алдру слог, лезг. ударение алачир слог, лак. ударение дакъа слог, авар, ударение гьеч1е5 слог "безударный слог"; авар. ударение бугеб слог, лак. ударениеду слог, таб. ударение али слог, лезг. ударение алай слог "ударный слог", где роль служебного элемента выполняет вспомогательный глагол соответственно в отрицательной и положительной формах. Единичная модель зафиксирована в термине лезг. точкани запятой, таб. точкана запятая "точка с запятой", где полнозначные лексемы объединены союзной частицей.

В лингвистической терминологии дагестанских языков до- ' вольно многочисленны составные термины, в которых определение может быть переведено на дагестанские языки при неизменном определяемом. Они представлены разнообразными вариантами с точки зрения оформления определения (краткая или полная форма прилагательного, родительный падеж зависимого имени и др.), ср. авар.:

а) заимствуется определение: алфавиталъул тартиб "алфавитный порядок" (родительный падеж зависимого имени), дробияб рикЫен "дробное числительное" (прилагательное), ла-биалияб гьаракь "лабиализованный звук" (в данном случае аварское прилагательное образовано от связанной основы лабиал-):

б) заимствуется определяемое: суалияб интонация "вопросительная интонация" (прилагательное в роли определения), бич/ч/иялъул глаголал "глаголы воприятия" (родительный падеж определения) и т.п.

В данном случае специальную проблему представляет вопрос, насколько можно квалифицировать подобные случаи как полукальки. О полукальках мы говорим и в случае сложных терминов-словосочетаний, но только тогда, когда они представляют собой фразеологизмы и дословный перевод одного из компонентов сочетания по существу не связан с общим смыслом термина. Такими полукальками можно назвать, например, термины лак. кьянкьа согласный "твердый согласный", авар. г1инкъаб ра-

гъукъаб гьаракь "глухой согласный", дарг. дурчу числительное "собирательное числительное", лезг. кирс ладеж "косвенный падеж", таб. диш дополнение "прямое дополнение" и т.д. Нетрудно заметить, что значение прилагательных, выступающих определениями в подобных терминах, никоим образом не обусловлено их общеязыковым значением. Ср. авар, г/инкъаб "глухой, тугой на ухо, тугоухий"; лезг. кирс "покосившийся, кривой".

Аналогичными соображениями следует руководствоваться при квалификации полных калек. Совпадение составляющих термин компонентов по значению с их русскими эквивалентами отнюдь не может служить достаточным свидетельством в пользу калькирования: необходимо также отсутствие связи между прямым и переносным значением в заимствующем языке. Примерами калькирования могут считаться такие термины, как авар, кьи-бил, лак. мархха, дарг. х1ячи, лезг. дувул, таб. ччив "корень"; авар, гьумер, дарг. бях1 "лицо", лезг. к1ус, дарг. кесек "частица", дарг. бигьни "связка" и др. (семантические кальки - т. е. заимствование переносного значения слова).

Вторая глава "Опыт дагестанского лингвистического терминологического словаря" включает два параграфа. В первом параграфе "Общая характеристика и классификация современных словарей лингвистических терминов" содержит обзор терминологических словарей различных типов. В этом обзоре делается попытка определить основные направления лексикографической работы на материале изданных словарей лингвистических терминов и определить их основные параметры как с точки зрения тех целей, которые ставили перед собой авторы, так и с точки зрения их структурных компонентов.

От собственно терминологических словарей по ряду параметров предлагается отличать энциклопедические словари (Лингвистический энциклопедический словарь; Словарь юного филолога; Энциклопедия "Русский язык"). К числу чисто внешних признаков, дифференцирующих терминологические и энциклопедические словари, можно отнести наличие в последних статей,

посвященных отдельным языкам и группам языков (впрочем, эти сведения даны и в словарях, которые в целом характеризуются и как собственно терминологические). В переводных словарях необходимость этого слоя терминологии, в частности, объясняется тем, что русские и иноязычные названия языков зачастую сильно отличаются. В некоторых словарях специальные статьи посвящены выдающимся языковедам и языку русских писателей. В свою очередь, целый ряд терминов более узкого содержания, естественно, в энциклопедических словарях-справочниках не находит отражения.

Вместе с тем, и собственно терминологические словари могут варьировать с точки зрения представленного в них словника. Прежде всего словарь может быть ограничен определенной предметной областью, ср., например, словарь английской фонетической терминологии [Трахтеров 1962], словарь русской ономастической терминологии [Подольская 1988] и др. Ограничения несколько иного рода накладываются на словари, отражающие терминологию определенных направлений в лингвистике, конкретных лингвистических школ. В ряде словарей лингвистические пристрастия автора отражаются имплицитно, ср., например, словарь Ж. Марузо с его предпочтением терминам классической филологии.

Словарная статья, судя по материалам доступных нам словарей, может включать следующие компоненты:

1. Заглавное слово. Обязательный элемент любой словарной статьи.

2. Грамматическая информация - приводится только в переводных учебных словарях (хотя и не во всех).

3. Варианты термина. В том или ином виде подобную информацию сообщают все словари. Различия заключаются в основном в том, что некоторые словари вводят варианты в виде специальных отсылочных статей. Следует также иметь в виду, что варианты могут носить весьма разнообразный характер: орфо-

графический, фонетико-орфографический, морфологический, позиционный и др.

4. Информация о происхождении термина: от какого (обычно иностранного - греческого или латинского) слова образован термин и/или кем данный термин введен в научный оборот. Как правило, подобная информация, которую скорее можно охарактеризовать как энциклопедическую, помимо собственно энциклопедических словарей, содержится, как правило, в учебных словарях.

5. Перевод. Этот элемент, естественно, является обязательным в переводных словарях, в частности, в терминологических словарях дагестанских языков. Однако, переводные эквиваленты могут являться составной частью и словарей широкой ориентации.

6. Определение/толкование термина (наиболее сложная часть словаря). Как правило, авторы стараются по понятным причинам избегать строгих однозначных определений. Переводные словари вообще ограничиваются отдельными комментариями к переводам. Имеется иной путь представления разнообразия лингвистических концепций в словаре: по возможности наиболее полное их представление в виде соответствующих определений. В отдельных случаях составители прибегают к опоре на уже изданные словари и справочники.

7. Иллюстрации употребления термина. В этой области также возможны вариации - от наиболее устойчивых словосочетаний (по существу сложных терминов) до пространных цитат, заменяющих иногда само определение.

8. Системные связи терминов. В настоящее время эту область терминологической лексикографии можно назвать наиболее перспективной. Вплоть до настоящего времени словари передают соответствующую информацию без видимой систематизации.

Наиболее полно отражены системные связи терминов в словаре-тезаурусе С.Е.Никитиной (содержит более 1000 словарных статей), который предназначен для лингвистов, специалистов по

информатике и науковедению, специалистов, занимающихся разработкой информационно-поисковых словарей по общественным наукам. В словаре представлено 27 видов регулярных семантических связей между лингвистическими терминами ("корреляты", "родовое понятие", "видовые понятия", "целое", "компонент", "основная (типичная) функция", "способы выражения функции", "основная(типичная) операция/процедура", "объект", "инструмент", "отношение", "члены отношения", "параметр", "носитель параметра", "уровень", "единица уровня", "класс/ инвариант/ множество/ репрезентируемое", "член класса/ элемент множества/ вариант репрезентируемого", "лингвистический объект - способ представления", "способ представления - лингвистический объект", "импликация", "объект/ предмет науки", "контекст (дисциплина)", "аспект", "относящийся к А", "нестандартные связи (ассоциации), "синонимы".

9. Языковые примеры. Здесь речь идет о примерах тех лингвистических явлений, которые обозначаются соответствующим термином. Характер отбора языковых примеров также красноречиво демонстрирует специализацию составителя словаря.

10. Дополнительная информация. Эта часть словарной статьи, на наш взгляд, не является обязательной в терминологических словарях, но представляет собой неотъемлемый компонент энциклопедических словарей-справочников. По существу она включает неформальный рассказ о том, что автор считает полезным сообщить читателю в связи с данным термином. Кроме энциклопедических словарей, широко пользуются возможностями такого способа представления информации учебные словари.

11. Иллюстрации. В целом этот вид информации опять же характерен для словарей энциклопедического типа, однако в некоторых случаях он является неотъемлемой и частью собственно терминологических словарей, ср. рисунки, поясняющие артикуляционные термины в словаре английской фонетической терминологии [Трахтеров 1962].

Различного рода указатели, прилагаемые ко многим словарям (индекс терминов, указатель имен), оказываются особенно полезными в переводных словарях, поскольку нередко требуется найти необходимый термин по русскому эквиваленту. Индексы иностранных терминов дают возможность использовать в качестве переводных и толковые словари.

Второй параграф представляет собой собственно словарь дагестанской лингвистической терминологии. По своим функциональным задачам представленный ниже словарь можно отнести к словарям, охватывающим терминологию узкой предметной области, а именно дагестановедения. Тем не менее, большинство единиц словника здесь составляют общелингвистические термины, что вполне объяснимо универсальным характером многих языковых характеристик. Примером собственно дагестано-ведческого термина может служить следующий:

АДЖАМ. Приспособленный для передачи фонетических систем дагестанских языков арабский алфавит. АДЖАМСКИЙ.

♦ С появлением письменности, получившей название "аджамской", связывается и возникновение первых литературных памятников дагестанских народностей на их родных языках [Гамзатов Г.Г.].

БОЛМАЦ. Междиалектная форма устного общения у аварцев.

♦ Наряду с существующими диалектами, в аварском языке выработалось, на основе речи главным образом единого войскового ополчения, своеобразное «койнэ» - межплеменной язык, так называемый «болмац» [М.С.Саидов]. Некоторые общепингвистические термины получают в рамках

кавказоведения и дагестановедения своеобразное толкование, обусловленное как особенностями языковой структуры, так и сложившейся терминологической традицией. Последнее обстоятельство определило и наличие некоторых специфических тер-

минов, обозначающих понятия, отражаемые в других отраслях языкознания иными терминами.

В словарь вошли также и некоторые индивидуальные термины, обозначающие специфические лингвистические явления. Насколько эти термины жизненны, покажет дальнейшая лингвистическая практика. Ср.:

ДЕЙКТОНИМ (термин З.Г.Абдуллаева). То же, что Местоимение.

♦ На первичной стадии развития грамматической структуры даргинского языка дейктоним (местоимение) лежит в основе образования глагола [3. Г. Абдуллаев]. Словарная статья включает прежде всего заглавное слово и

его толковании. В объяснении терминов мы следовали за словарями Н.В.Васильевой, В.В.Виноградова и А.М.Шахнаровича [1996] и О.С.Ахмановой [1966], хотя приводимые в данном словаре толкования во многом отличны - прежде всего в сторону упрощения.

Поскольку словарь отражает специфику терминологии отдельной отрасли языкознания, он включает примеры употребления терминов на материале как современной, так и более ранней дагестановедческой литературы (в некоторых случаях и на английском языке). Ср.:

АЛЛОМОРФ(А). Вариант морфемы. То же, что Морф.

♦ Предварительные наблюдения над материалом дагестанских языков позволяют эксплицировать круг морфоноло-гических явлений такими уже выработанными в науке понятиями, как морфема, алломорфа, субморф, альтернационный ряд [Гюльмагомедов А.Г.].

англ. allomorph: This process, which has led to a plenitude of allomorphs especially in Kryz (cf. Saadiev 1981:83), has also begun in Lezgian [W. Schulze-Fiirhof]-

При этом не преследовалась цель, чтобы эти примеры включали толкование соответствующих единиц: главной целью было показать их употребление дагестановедами, причем не только

ведущими специалистами в той или иной области, но и начинающими исследователями. Этот факт представляется особенно важным, так как наглядно характеризует степень употребительности соответствующего термина.

В отдельных случаях отмечаются некорректные случаи употребления терминов, что особенно важно с учетом применения данного словаря в учебных целях. Ср.:

ИМЕННАЯ ЧАСТЬ. Компонент составного именного сказуемого, выраженный именем.

а Именительный падеж может выступать именной частью в составном сказуемом, при этом он может выражаться, как именем существительным, так и прилагательным, местоимением и числительным [У.З. Эльдарова]. Именительный падеж, будучи средством выражения синтаксических функций, не может выражаться чем-либо. В данном высказывании речь идет о выражении именной части составного сказуемого. В Заключении формулируются выводы и обсуждаются итоги исследования.

По теме диссертации автором опубликованы следующие работы, отражающие основное содержание проведенного исследования:

1.Проблемы мотивированности в лингвистической терминологии // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 2. М., 1996. -С. 44-49.

2.Лингвистическая терминология П.К.Услара // Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 2. М., 1996. - С. 49-52.

3.Русизмы в дагестанской лингвистической терминологии II Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 3. М., 1996. - С. 4448.

4.Материалы к словарю дагестанской лингвистической терминологии. М.: Academia, 1997. - 88 с.

5.Теоретические проблемы дагестанской лингвистической терминологии. Мх., 1997. -102 с.

6.История формирования терминологии в дагестанских языках // Вопросы кавказского языкознания. Мх.: ДГУ, 1997. - С. 40-44.

7.Лексико-семантические особенности лингвистической терминологии в дагестанских языках // Вопросы кавказского языкознания. Мх.: ДГУ, 1997. - С. 44-52.

8.0 проблеме системных отношений терминов // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Материалы per. науч. конф., поев. 65-летию кафедры даг. языков Даггосунивер-ситета. Махачкала, 1997. - С. 182-183.

9.06 одном способе пополнения лингвистической терминологии // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Материалы per. науч. конф., поев. 65-летию кафедры даг. языков Даггосуниверситета. Махачкала, 1997-С. 183-184.

10.Общая характеристика и классификация современных словарей лингвистических терминов // Современные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Материалы per. науч. конф., поев. 65-летию кафедры даг. языков Даггосуниверситета. Махачкала, 1997. - С. 184-186.

11 .Системные отношения в дагестанской лингвистической терминологии II Новые ценности образования (для возрождения и устойчивого развития Дагестана. Махачкала: ДГПУ, 1997. - С. 25-30.

12.0 синонимических терминах для обозначения падежных единиц дагестанских языков II Дагестанский лингвистический сборник. Вып. 4. М., 1997. - С. 81-85.

13.0 явлении многозначности в лингвистической терминологии // Актуальные проблемы кавказского языкознания. Материалы науч. конф., поев. 80-летию со дня рождения проф. Б.Х.Балкарова. Нальчик, 1997. - С. 201-202.

14.Словари лингвистических терминов: (обзор) // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Реферативный журнал. Серия 6. Языкознание. М., 1997, №3.-С. 159-170.