автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Проблемы взаимодействия музыки и слова в якутском дьиэрэтии ырыа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Проблемы взаимодействия музыки и слова в якутском дьиэрэтии ырыа"

На правах рукописи

Ларионова Анна Семеновна

ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ МУЗЫКИ И СЛОВА В ЯКУТСКОМ ДЬИЭРЭТИИ ЫРЫА

17.00.02 - «Музыкальное искусство»

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора искусствоведения

Новосибирск - 2005

\

Работа выполнена на кафедре этномузыкознания Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки

Научный консультант:

- доктор искусствоведения, профессор Галицкая Саволина Паисиевна. Официальные оппоненты:

- доктор искусствоведения Александрова Людмила Викторовна.

- доктор искусствоведения Шаймухаметова Людмила Николаевна

- доктор филологических наук Билюкина Алла Афанасьевна

диссертационного совета Д 210.011.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора искусствоведения по специальности 17.00.02 -«Музыкальное искусство» при Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки по адресу: 630099, Новосибирск, ул. Советская,

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И. Глинки.

Ведущая организация:

Московская государственная консерватория им. П.И.Чайковского Защита состоится ДД- ¡А^О^-Я- 2005 г. в шо часов

часов на заседании

д. 31.

Автореферат разослан «/ ? » 2005

г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат философских наук

Коляденко Н.П.

Общая характеристика работы

Актуальность проблемы. Устное музыкально-поэтическое творчество народа саха представляет собой уникальное явление мировой культуры. Песенный фольклор этого народа отличается разнообразием стилей и жанров. Основу его составляют два главенствующих типа пения: дьиэрэтии ырыа (плавное, цветистое пение) и дэгэрэн ырыа (размеренное, подвижное пение). В настоящее время якутская народная песня, находящаяся в достаточно хорошей сохранности стала испытывать влияние современных музыкальных процессов. В частности происходит смешение жанров и стилей, границы между ними размываются, а некоторые и вовсе исчезают. Все эти отрицательные процессы с особой остротой ставят проблемы сохранения еще функционирующих разнообразных жанров и стилей якутского пения, а также региональной специфики исполнения. Поэтому продолжает оставаться чрезвычайно актуальной задача дальнейшего изучения музыкального фольклора народа саха во всем его разнообразии.

Особый интерес представляет исследование взаимодействия слова и музыки в якутском фольклоре. В этом отношении наиболее показательным является стиль пения дьиэрэтии ырыа с его особыми темброво-артикуляционными свойствами, свободой импровизационного развития метроритмики, орнаментованными вокальными каденциями. Этот стиль с характерной своеобразной мелодикой, специфическими гортанными пртвукшк-кьшысахами, которые наиболее непосредственно воплощают «звукотембровый идеал» (термин Ф.Бозе) народа саха, принадлежит к ранней форме поющегося стиха. Стиль дьиэрэтии ырыа демонстрирует собой особую технику, способ озвучивания поэтической импровизации.

Если в напевах типа дэгэрэн ырыа (которому свойственны четкий метр и отсутствие ярко выраженных кылысахов) связь слова и музыки в существенной степени обусловлена мелодией песни, то в дьиэрэтии ырыа, наоборот, музыка в значительной мере зависит от словесного ряда. Изучение механизмов сопряжения связи вербального и музыкального начал в якутском дьиэрэтии ырыа могло бы способствовать более глубокому исследованию этой манеры пения, в том числе раскрытию ее жанровой специфики и классификации, поскольку функциональное жанровое членение применимо далеко не ко всем напевам типа дьиэрэтии ырыа.

В обширной литературе, связанной с традиционным музыкальным фольклором народа саха, вопросы соотношения вербального и музыкального рядов в народных песнях изучены крайне недостаточно. Исследования по якутскому песенному фольклору в основном посвящены либо собственно музыковедческим, либо как таковым филологическим проблемам. Отсутствуют специальные работы, в которых как текст, так и музыка рассматривались бы во взаимодействии, причем с акцентом на< ни I чтимы I щ.нишиения слова и музыки. Отсутствуют также терминологии* ;с кационные

J

подходы к этой сфере. Как известно, в этномузыковедении при исследовании обозначенных параметров исходят из слогоритмической структуры текста Однако в литературе по якутскому музыкальному фольклору весьма недостаточно раскрыт слогоритмический уровень словесного и музыкального рядов в процессе их взаимосвязи. «Белым пятном» в якутском этномузыковедении остается механизм воздействия на народно-песенную мелодику фонетического состава вербального языка. Кроме того, собственно интонационная связь слова и музыки сложна для изучения, поскольку слабо разработаны интонационные особенности самой вербальной якутской речи В научной литературе описаны особенности интонационной структуры лишь вопросительных и побудительных предложений. Совершенно не изучена интонационность и обычной разговорной речи, и поэтической речи. В этой связи вопрос соотношения вербального и музыкального начал в якутском фольклоре является одной из приоритетных задач этномузыкознания.

Постижение основ связи слова и музыки в якутском фольклоре необходимо и для сравнительного исследования сибирских и северных культур, выявления их типологии и генезиса, а раскрытие указанных закономерностей важно для понимания эволюции музыкальной семантики. Все это определяет актуальность изучения соотношения вербального и музыкального рядов в якутском дьиэрэтии ырыа.

Степень научной разработанности. Начало научного описания языка, истории, этнографии и фольклора якутов относится к середине XIX в. -времени организации этнографических экспедиций Русского географического общества Российской академии наук и выхода в свет трудов Р.К.Маака и А.Ф.Миддендорфа. В дореволюционный период внимание исследователей обращалось преимущественно на вопросы истории, языка, этнографии и традиционной поэзии якутов. Музыка народа саха становилась объектом рассмотрения лишь эпизодически. В советский период якутская традиционная музыкальная культура начинает изучаться активно и всесторонне. Внимание музыковедов привлекают вопросы специфики и генезиса народного якутского песнетворчества, проблемы его развития. Начинается также собирание и расшифровка якутских песен.

Интенсивно и планомерно музыкальный фольклор народа саха стал

исследоваться с конца 1940-х гт. Прежде всего имеется в виду деятельность

первого якутского композитора и исследователя музыкального фольклора -

М.Н.Жиркова. Он ввел в якутское этномузыковедение основополагающие

категории и понятия, связанные с жанрами и стилями интонирования якутской

песенности, сформулировал ведущие закономерности песенных стилей

дьиэрэтии ырыа и дэгэрэн ырыа с указанием особенностей их ритмики, лада,

формы и способов исполнения. М.Н.Жирков разработал также общую

классификацию жанров якутской народной музыки. Ряд статей композитора и

исследователя якутского фольклора, Г.А.Григоряна интересен с точки зрения

введения в научйый* ¿акнёйшего для якутской ладовоста понятия

. я» и.**:.!** |

«раскрывающийся лад», указания на целотоновую природу национального мелоса. Несомненно, понятие «раскрывающийся лад» фиксирует самую суть якутского звуковысотного мышления.

На современном этапе наиболее изученной областью является ладоинтонационная сфера якутской традиционной музыки, достаточно полно раскрытая Э.Е.Алексеевым. Этот ученый - автор фундаментальных и серьезных исследований - развивал идеи, углубил наблюдения и выводы своего предшественника М.Н.Жиркова, рассматривая специфику якутского мелоса, принципы формообразования. Он уделял внимание отчасти на связь слова с музыкой, на свободную интерпретацию раннефольклорных напевов, характеру звуковысотных трансформаций в них. Кроме того, ему удалось построить модели интонирования в архаическом мелосе, учитывающие эволюционное развитие напевов. В плане дифференциации стилей дьиэрэтии ырыа и дэгэрэн ырыа Э.Е.Алексеевым глубоко изучил и жанрово-тематическую структуру якутского фольклора.

В конце XX в. под влиянием публикаций фундаментальных научных трудов и общего развития музыкознания интерес к музыкальному фольклору народа саха усиливается. В 80-90-е гг. появляются монографии Г.Г.Алексеевой и Н.Н.Николаевой, где якутский музыкальный фольклор рассматривается как основа развития композиторской профессиональной музыки.

Однако при всей изученности многих аспектов якутского фольклорного музыкального мышления до настоящего времени отсутствуют специальные исследования по проблемам взаимодействия слова и музыки в якутском фольклоре, особенно в плане синхронного рассмотрения вербального и музыкального рядов, изучения их взаимосвязи на глубинных уровнях

Цель и задачи исследования. Основную цель настоящего исследования составляет выявление основополагающих закономерностей связи слова и музыки в якутском дьиэрэтии ырыа на слогоритмическом, внутрислоговом и фонетическом уровнях.

Для достижения поставленной цели надо решить следующие взаимосвязанные задачи:

1) в обобщенном виде описать музыкально-поэтические жанры традиционного песенного фольклора народа саха, определить место стиля дьиэрэтии ырыа в системе жанров якутского фольклора, осуществить предварительную систематику песен стиля дьиэрэтии ырыа\

2) выявить особенности собственно музыкальных (ладозвукорядных и мелодико-интонационных) основ якутского фольклора;

3) раскрыть специфику стиховых закономерностей народных якутских песен, описать отражение норм якутского языка в песенной традиции народа саха;

4) определить модели звукоподражаний якутов, в которых отразилось взаимодействие вербального и музыкального рядов, сравнить на

первоначальном уровне звукоподражания народа саха со звукоподражаниями в культуре некоторых других этносов;

5) проанализировать в типологическом плане кылысах и горловое пение различных этносов, выявить соотнесенность горлового призвука со словесным рядом; в общем плане провести классификацию кылысахов\

6) проследить влияние распевов в дьиэрэтии ырыа на структуру стиха с их предварительной систематикой, рассмотреть распевы с точки зрения их взаимодействия с фонетической конструкцией гласных якутского языка; установить закономерности видоизменения гласных в распевах в песнях стиля дьиэрэтии ырыа\

7) раскрыть особенности региональной стилистики исполнения песен стиля дьиэрэтии ырыа в отношении словесного ряда песен, распевов, исполнения кылысахов.

Методологические основы исследования. В работе используется методология комплексного и системного подходов, выработанных в современной науке, в частности, в лингвистике, литературоведении, музыкознании, филологии, фольклористике, этнической истории, этнографии и этномузыкознании. Взаимодействие слова и музыки в якутском дьиэрэтии ырыа исследуется в контексте этих подходов с разных сторон. В этом плане представляют определенный интерес как труды по фольклору и этнографии исследователей ХУШ-Х1Х - начала XX в., так и аналогичная литература более позднего периода. Большое значение имеют сравнительно-сопоставительный и типологический методы, широко используемые в фольклористике, связанные с трудами В.М.Жирмунского, Е.М.Мелетинского, Е.С.Новик, В.Я.Проппа и Б.Н.Путилова. При изучении музыкально-словесной структуры якутского фольклора автор диссертации в определенной мере опирается на универсально-грамматический метод, разработанный В.В.Мазепусом.

Концептуальные основы данного исследования формировались на базе фундаментальных трудов Л.В.Щербы, В.М.Наделяева, А.А.Реформатского, посвященных фонетической структуре языка, работ П.С.Афанасьева, П.П.Барашкова, М.С.Воронкина, Н.Д.Дьячковского, С.А.Иванова, Е.И.Коркиной, С.А.Новгородова о звуковом строе якутского языка, разработок в области экспериментальной лингвистики И.Е.Алексеева, грамматики якутского языка П.А.Слепцова и Л.Н.Харитонова и якутского стихосложения Г.М.Васильева, М.Н.Дьячковской, Н.Н.Тобурокова, Г.У.Эргиса, а также в целом литературы по лингвистике, литературоведению, филологии и языкознанию. Одновременно с этим в диссертации применяются статистические методы, широко используемые в соответствующих исследованиях.

Методологическим фундаментом в изучения связи слова и музыки в якутском фольклоре в отношении слого-ритма явились работы Б.Бартока, К.В.Квитки. Б.Барток рассматривал данную проблематику на примере венгерских народных песен. К.В.Квитка, основываясь на поэтической структуре

стиха славянских народных песен, подчеркивал особую значимость их слогоритмической структуры при изучении народного мелоса. Б.Б.Ефименкова описала все существующие в русских народных песнях классы ритмических форм; показала, каким образом напевы координируются со стихом. Специальное внимание она уделила сверхнормативным слогам, образующимся при мелизматическом украшении мелодии. Все это учитывается при изучении песен стиля дьиэрэтии ырыа, насыщенных сверхнормативными слогами, огласовками и т.п.

Исследование вопросов взаимодействия слова и музыки в дьиэрэтии ырыа на уровне фонем, а также соотношения речевой и музыкальной интонации осуществлено на основе работ В.М.Наделяева и И.Е.Алексеева, трудов Б.В.Асафьева, М.Г.Арановского, А.А.Реформатского.

Среди наиболее известных работ, посвященных проблематике сопряжения словесного и музыкального начал в композиторском творчестве, для настоящей диссертации оказались весьма интересными труды В.А.Васиной-Гроссман, Е.А.Ручьевской, А.П.Ментюкова. Ряд положений, фигурирующих в них, могут быть вполне приложимы к якутской традиционной музыке.

В области изучения музыкальных закономерностей фольклора и систематики его музыкально-поэтических жанров основополагающими являются фундаментальные труды Э.Е.Алексеева, Е.В.Гиппиуса, И.И.Земцовского, В.В.Мазепуса и Н.М.Кондратьевой. В методологическом плане особенно важны концепции Э.Е.Алексеева по проблемам раннефольклорного интонирования. Среди них отметим зонность опорных уровней мелодии, категорию «раскрывающегося лада» (термин Г.А.Григоряна) со специфическим осознанием опорности тонов, с микроальтерационными изменениями ступеней и незаметным для слуха постепенным тесситурным повышением или понижением высотного уровня формулы песни.

В сфере грамматико-классификационных методов в систематике жанров традиционной музыки, а также артикуляционных особенностей тембра горлового пения особое значение имеют работы В.В.Мазепуса и Н.М.Кондратьевой. Для типологических изысканий важны исследования по традиционному музыкальному фольклору тюркских народов Сибири Г.Г.Алексеевой, З.К.Кыргыс, Г.Б.Сыченко, Н.М.Скворцовой и др.

Как уже указывалось, в якутском этномузыкознании специальные разработки в области взаимосвязи слова и музыки отсутствуют. Исследователи якутского музыкального фольклора в основном лишь констатируют неразрывные связи двух этих коммуникативных систем. Так, Э.Е.Алексеев в монографии, посвященной ладовым закономерностям традиционной песенности якутов, утверждая неделимость песенной мелодики и словесной речи, предполагает главенствующую роль ритма слова. Н.Н.Николаева при описании якутского эпоса также исходит из приоритетности слогового ритма

вербального ряда. Проблему необходимости изучения связи слова и музыки на фонетическом уровне впервые поднимает А.В.Ключевский.

Музыкальный материал исследования. Музыкальным материалом настоящей диссертации послужили нотные образцы традиционных песен якутов, опубликованные в разное время. Основной музыкальный материал заимствован из таких сборников, как «Образцы якутского песенного фольклора» (Якутск, 1981), в которые вошли нотные расшифровки Э.Е.Алексеева и Н.Н.Николаевой, «Сборник якутских песен. Для голоса без сопровождения» (М., 1936) и «Саха бастакы ырыалара» («Первые якутские песни») (Якутск, 1969) Ф.Г.Корнилова, «Якутская народная песня» С.А. Кондратьева (М., 1963), «Саха народнай ырыалара» («Якутские народные песни») (Якутск, 1969), составленная Д.Даниловым в музыкальной редакции якутского композитора З.К.Степанова, «Саха ырыаларын ноталара» («Ноты якутских песен») А.В.Скрябина (М., 1927), «Якутский героический эпос "Кыыс Дэбилийэ"» (Новосибирск, 1993) и «Якутский героический эпос "Могучий Эр Соготох"» (Новосибирск, 1996) из серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока», в которых представлены нотные расшифровки различных этномузыковедов.

Полезными оказались нотные расшифровки различных этномузыкологов, фигурирующие в кандидатской диссертации Е.Б.Покидько «Тойук и его претворение в творчестве композиторов Саха (Якутии)», с нотными расшифровками различных этномузыкологов, в том числе музыкальные примеры песенных разделов масштабного олонхо «Хороший Ёджюпойэн, Плохой Ходжугур» верхоянской сказительницы Д.А.Томской, а также музыкальные фрагменты сказаний «Эрэйдээх-Буруйдаах» И.Х.Рожина из Верхоянского улуса и «Дэбириэлдьин Бэргэн» С.Г.Алексеева из Горного улуса. Музыкальным материалом для настоящего исследования послужили и нотные расшифровки различных олонхо из приложения к монографии Н.Н.Николаевой «Эпос олонхо и якутская опера».

Были использованы также расшифровки отдельных фрагментов музыкального фольклора народа саха, представленные в монографических и очерковых изданиях, а в отдельных статьях Г.М.Кривошапко, А.Ф.Миддендорфа, Н.И.Пейко, И.А.Штеймана, В.Л.Серошевского.

В диссертацию вошли также нотные расшифровки автора настоящей работы из архивных материалов комплексных фольклорных экспедиций Института гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия), опубликованные в принадлежащих диссертанту монографиях «Дэгэрэн ырыа. Песенная лирика якутов» (Новосибирск, 2000), «Вербальное и музыкальное в якутском дьиэрэтии ырыа» (Новосибирск, 2004) и в находящейся в печати статье «Музыка якутских сказок», для 60-томной серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока». Кроме того, в диссертации активно использованы нотные расшифровки песенных разделов из масштабного олонхо Н.М.Тарасова (Горный улус) «Быстроногий,

Неспотыкающийся Бюдюрюйбэт Нгосэр Бёгё» (три варианта), сделанные автором работы по архивным материалам Института гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия)*.

К сравнительно-сопоставительному исследованию был привлечен музыкальный фольклорный материал различных сибирских этносов: эвенков, эвенов, юкагиров, долган, тувинцев, хакасов.

Научная новизна исследования. Новизна диссертационной работы определяется самой постановкой проблематики. Настоящий труд представляет собой первую попытку изучения закономерностей связи музыки и слова в якутском фольклоре на слогоритмическом и фонетическом уровнях. Здесь впервые рассмотрено взаимное воздействие музыкального ряда на вербальный ряд песни и, наоборот, словесного текста на мелодию с точки зрения структуры, слогоритма, звукоинтонации, реализации гласных в распевах. Новым является также исследование культуры звукоподражаний в якутском фольклоре, ранее не изучавшейся; были выявлены модели звукоподражаний, в том числе рассмотренные и в типологическом аспекте. Впервые автором диссертации проведена предварительная классификация кылысахов (горловых призвуков) и распевов, которые играют существенную роль во взаимодействии вербального и музыкального начал в якутском дьиэрэтии ырыа. Новизна работы связана также с типологическим исследованием зачинов в олонхо, представляющих собой значимый срез в связях слова и музыки. Впервые вводится в научный оборот расшифрованный автором музыкальный материал, представленный в виде нотных текстов якутских сказок и песенных разделов в стиле дьиэрэтии ырыа из масштабного олонхо Н.М.Тарасова (Горный улус) «Быстроногий, Неспотыкающийся Бюдюрюйбэт Нюсэр Бёгё» (три варианта). Новым является также картографирование локальных диалектов песен стиля дьиэрэтии ырыа.

Апробация работы. Диссертация неоднократно обсуждалась на заседаниях кафедры этномузыкознания Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И.Глинки. Монография по теме диссертации прошла обсуждение в отделе олонхо, а также на заседании ученого совета Института гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия). Отдельные положения диссертации также представлены в некоторых разделах монографии «Дэгэрэн ырыа. Песенная лирика якутов» (Новосибирск, 2000), изложены в докладах на всероссийских, международных, региональных и республиканских конференциях: «Языки, культура и будущее народов Арктики» (Якутск, 1993), «Устный эпос: проблемы истории, теории и сказительства» (Якутск, 1994), «Знание - на службу нуждам Севера» (Якутск, 1996), Четвертые Сибирские чтения «Культурное наследие народов Сибири и Севера» (СПб, 1998), «Россия и Польша: историко-культурные контакты (сибирский феномен)» (Якутск, 1999), «Циркумполярная культура: Памятники культуры народов Арктики и Севера» (Якутск, 2000), «Олонхо - в контексте

В работе над словесным текстом большую помощь оказала Е Н Протодьяконова - младший научный сотрудник отдела олонхо Института гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия)

эпического наследия народов мира» (Якутск, 2000), «Ро1йка а 8уЬепа зрсЛкаше <1\уосЬ swiatow» (Ьиск, 2001), «Духовная культура народов Севера и Арктики в начале третьего тысячелетия» (Якутск, 2002), «Музыка и ритуал: структура, семантика, специфика» (Новосибирск, 2004) и др.

Практическая значимость. Данные настоящей диссертационной работы могут использоваться для дальнейших исследований северного, сибирского и якутского фольклора, этнографии и традиционной музыки других народов, а также для сравнительно-сопоставительного изучения музыкальных культур различных этносов. Материалы диссертации уже сейчас задействованы в учебном курсе «Музыкальная культура народов Якутии» для студентов Саха государственной педагогической академии. Возможно также их применение на курсах «Музыкальный фольклор», преподаваемых в училищах и вузах Якутии, а также Сибири и других регионов России. Кроме того, отдельные положения работы могут быть использованы на курсе «Традиционная музыка народов мира», читаемом в Новосибирской государственной консерватории (академии) имени М.И.Глинки.

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, четырех глав (каждая из которых включает несколько разделов), Заключения, списка литературы в количестве 336 наименований на русском, английском, польском, финском и якутском языках, четырех Приложений, где представлены таблицы, нотные расшифровки, фотографии носителей фольклора, а также карта региональных стилей исполнения, в частности распевов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении определены актуальность темы, степень ее разработанности, сформулированы цели и задачи, которые решаются в диссертационной работе. В данном разделе показана научная новизна и практическая значимость исследования, отмечена апробация диссертации, рассмотрены методологические основы, на которые опирается автор. Подробно перечислен музыкальный материал, используемый в исследовании. Дан также общий обзор литературы по проблемам настоящей работы.

В первой главе «Устное музыкально-поэтическое творчество якутов», состоящей из пяти разделов, рассматриваются основные жанры и стили обрядового и необрядового музыкально-поэтического фольклора народа саха с точки зрения места в них дьиэрэтии ырыа. Исследуются также словесные основы различных стилей и жанров устного музыкально-поэтического творчества якутов, которые отличаются разнообразием в зависимости от принадлежности к тому или иному жанру и стилю. Выявлено, что во всех жанрах якутского фольклора соотношение вербального и музыкального начал характеризуется достаточно четко выраженными взаимосвязями, преимущественно опирающимися на слоговое членение текста. Проведена предварительная грамматическая стратификация интонационной культуры

якутов, в соответствии с которой дьиэрэтии ырыа благодаря грамматическому единству интонационной модели отнесена к гетероморфной страте. Этот стиль органично связан с разнообразными жанрами устного музыкально-поэтического творчества якутов, такими, как алгыс, тойук, сказки с поющимися разделами, осуохай, олото и шаманские камлания.

В первом разделе «Стилистические особенности якутского традиционного пения» определяется место дьиэрэтии ырыа в системе стилей и жанров традиционной песенности якутов с позиций, которые установились в якутском этномузыкознании. Здесь рассматривается сложная проблема терминологических дефиниций в якутской музыкальной фольклористике, так как один и тот же термин может обозначать различные явления. Термин дьиэрэтии ырыа обозначает стиль пения дьиэрэтии ырыа, тесно связанный с исполнением якутского героического эпоса. Э.Е.Алексеев дифференцирует его на два пласта. Первый - это концертный пласт, куда включаются алгысы (благословение, заклинание, моление) и тойуки (песня-импровизация). Второй пласт - камерный, его составляют туул ырыата (ночные песни), энэлгэн ырыата (песни-стоны), суланыы ырыата (прощальные и предсмертные песни), кв^утуу ырыата (песни, притупляющие боль), мэнэрик ырыата (песни кликуш), а также айан ырыата или суол ырыата (дорожные, путевые песни).

Несовпадение значений различных терминов проявилось как в отношении стилей, так и жанров. Термин тойук означает песенный жанр, производное от него слово тойуковость соотносится со стилем дьиэрэтии ырыа. Другой стиль якутской песенности, именуемый дэгэрэн ырыа, имеет по крайней мере три смысла: стиль, тип, манера пения; жанр песенной лирики якутов; субжанр - песни, ритмически и динамически передающие быстрый топот коня. Эти два основополагающих стиля традиционной песенности якутов переходят один в другой в таком стилевом направлении, как лабакха ырыата в сказках с поющимися разделами. Термин кутуруу ырыата (петь по-шамански) обозначает шаманское пение, в то же время этим словом А.П.Решепникова именует стиль пения героев Нижнего мира якутского эпоса олонхо. В свою очередь, данные напевы этномузыковед Г.Г.Алексеева определяет как «пародийное пение».

Отсутствуют расхождения в определении только таких терминов, как алгыс, тойук, олонхо, осуохай и чабыргах. Что касается остальных, то здесь существуют определенные разночтения. В целом термином дьиэрэтии ырыа в якутском музыкознании именуют стиль, тип и манеру традиционного пения якутов, который связан со многими жанрами устного музыкально-поэтического творчества народа саха.

Во втором разделе «Обрядовые жанры якутского фольклора» представлены алгысы, осуохай, шаманские камлания.

Алгыс относится к обрядовому жанру и исполняется с обязательным кормлением огня. По содержанию алгысы достаточно разнообразны. С помощью данного рода песен обращались к духам - хозяевам земли, природы,

местности, к именитому гостю с различными благопожеланиями, славя его достоинства. В них могли находить отклик любые жизненные ситуации, актуальные общественные моменты. Они имеют установленные магическим смыслом словесные клише. Например, в алгысах некоторые слова запрещено произносить, вместо них требуется использовать иносказательные выражения.

Алгысы поют стилем дьиэрэтии ырыа. Сольному исполнению свойственно неторопливое спокойное звучание, сопровождаемое гортанными призвуками - кылысахами. Алгыс открывается обязательным торжественным возгласом «Дьэ буо\» («Ну вот!»). Этот знаковый зачин, выполняя функцию настройки голосового аппарата, в свою очередь играет важную формообразующую роль, задавая структуру последующего музыкального развертывания. Он характеризуется свободой импровизационного развития и выражен протяженным красочным распевом. Форма алгысов представляет собой последовательность музыкальных тирад, которым соответствует членение словесного текста. Слог словесного текста распевается двумя и более звуками, образуя в сумме соответственно долгую длительность.

Стиховая структура алгысов опирается на поэтические закономерности традиционного якутского фольклора и основана на тирадной форме с опорой на ритмико-синтаксический параллелизм в структуре стихосложения. Стих имеет неравное количество слогов в строках при стремлении к равному количеству слов в строке. Обязательным является соблюдением норм якутского стихосложения: аллитерации и сингармонизма гласных и согласных звуков.

Осуохай является обрядовым круговым песней-танцем, связанным с поклонением солнцу. Он исполняется во время летнего якутского кумысного праздника Ысыах. Структура танца основана на движении по ходу солнца. Он состоит из трех частей. Первая - это медленное вступление, исполняемое в вилюйской стилистике типом пения дьиэрэтии ырыа. В ней участники постепенно входят в круг. Во второй части исполнители танца размеренно движутся по кругу. В третьей - происходит убыстрение темпа, и участники танца движутся по кругу прыжками. В песенной части танца сольный запев певца-импровизатора чередуется с гетерофонным повторением зачина всеми участниками. При этом часто исполнители поют мелодию запева "параллельными тритонами; тритон воспринимается достаточно устойчиво. Основу осуохая составляет поэтическая импровизация с использованием внесмысловых слов типа «окуо-окуо-окуокай», «эИиэ-эНиэ-эИиэкэй», которые обусловливают семислоговую стиховую структуру текста всего танца. Ритмика осуохая четкая двухдольная и подчинена семислоговой структуре вербальной части, которая выражена ритмоформулой КККп...О.

К обрядовым музыкально-поэтическим жанрам якутского фольклора относятся напевы шаманских камланий. Известно, что в шаманских камланиях в качестве обязательного компонента выступает песня под ритмический аккомпанемент бубна. Шаманское камлание имеет веками закрепленную структуру, в которой чередуются различные обрядовые действа. Обязательным

элементом является также пение, которое бывает трех типов. К первому относятся напевы, близкие к речитативу с узким звуковым амбитусом. Второй тип, именуемый кутуруу ырыата, представляет собой пение, в котором доминируют восклицательные, возгласные интонации, звучащие в высокой напряженной тесситуре с выдержанными длительностями, сменяющиеся речитацией в низком регистре. Тембр пения трансформируется, приобретая то визгливый, то грубый и несколько «утробный» характер. Третий тип пения основан на интонационном строе народных напевов. В них шаман опирается на мелос народа, представителем которого он является. Данный тип пения у якутов именуется ойуун ырыата и сопряжен со стилем дьиэрэтии ырыа.

Напевы шаманских камланий характеризуются, помимо узкого амбитуса, неустойчивостью в интонировании тонов. Шаманские песни при ярко выраженном национальном колорите в общем демонстрируют интонационные контуры и манеру звукоизвлечения, отличные от таковых при исполнении традиционных песен и музыкальных разделов эпических сказаний. Различия заключены и в композиционной структуре, и в принципах развития.

В стиховой структуре шаманских камланий преобладает значительно большая свобода словесного ряда по сравнению с алгысами и осу охаем, так как в меньшей степени используется аллитерация; слоговая структура строки достаточно разнообразна с постепенным наращиванием числа слогов с каждой тирадой.

Таким образом, в диссертации показано, что в обрядовых жанрах стилем дьиэрэтии ырыа поются алгысы, вступление к осуохаю вилюйской традиции и ойуун ырыата, исполняемые шаманом перед началом камлания. Словесная основа представлена семисложной силлабикой только в танцевальной части осуохая, основанной на ритмической формуле КККп...Б. В остальных жанрах наблюдается переменность слоговой структуры строки, с использованием примерно равного количества слов в ней, с обязательным соблюдением грамматических повторов и аллитерации. Исключение составляют шаманские напевы, стиховая структура которых характеризуется большей свободой. В пении слогу соответствует либо один музыкальный звук, либо распев. При этом в алгысах практически каждый слог распевается достаточно разнообразно и красочно, в шаманских же кутуруу ырыата на каждый слог обычно приходится один музыкальный звук.

В третьем разделе «Необрядовые музыкально-поэтические жанры якутского фольклора» изучаются сказки с поющимися разделами, чабыргахи (якутские скороговорки), тойуки, песенная лирика народа саха. От обрядовых жанров их отличает отсутствие приуроченности к обрядовому действу.

По сюжетным функциям в сказках выделены:

1) песни-обращения (первая песня «Хонолджуйа и Ымалджийа», напев «Чучуйдан»);

2) песни-портреты в сказках «Лягушка-главарь», «Энкэбил и Сэккэрэ», раскрывающие характерные черты героев;

3) песни, в которых совмещены функции песен-портретов и песен-обращений (вторая и третья песни сказки «Хонолджуйа и Ымалджийа», «Старуха Таал-таал»).

Стилевая и жанровая многомерность сказок проявляется как в различных вариантах их исполнения, так и внутри одного текста, когда одна и та же сказка исполняется разными стилями пения при повторении. По словесному содержанию, в свою очередь, отдельные сказки совмещают в себе виды песен-портретов и песен-обращений. В более широком аспекте они подразделяются на сказки, поющиеся практически от начала до конца, с небольшим прозаическим вступлением, где кратко пересказано основное содержание, и на сказки, в которых песни органично включены в сюжет повествования. Основу специфики слова в сказках составляет сочетание близости слогоритмики многих из них к осуохаю с его формульностью КККп...Б. Однако отличие от осуохая заключается в преобладании разносложных структур в строке и редком использовании семисложника.

К необрядовому жанру относится и чабыргах, который представляет собой скороговорку сатирико-юмористического характера. Основу его составляет стих, ритмика которого опирается на аллитерацию, равносложность строк со стремлением к тонике, однородность синтаксических построений. В отношении произнесения словесного текста ему свойствен тип тонированной речитации. В чабыргахе после искрометной шуточной скороговорки следует песенная вставка в быстром темпе, в манере дэгэрэн ырыа, близкая к шуточным песням.

Помимо жанров, в которых песня является разделом какого-то словесного образца, у якутов также распространены собственно песни. К ним относятся тойуки - необрядовые песни-славления, поющиеся стилем дьиэрэтии ырыа, бытовые песни дэгэрэн ырыа, где отсутствуют кылысахи, хотя в вилюйской региональной стилистике исполнения это тембровое украшение, являющееся специфической особенностью дьиэрэтии ырыа, используется и в типе дэгэрэн ырыа.

Характер интонирования дэгэрэн ырыа подразумевает четкую ритмизацию и формульность мелодико-интонационного рисунка. В песнях данного стиля структура словесного текста неразрывно связана с музыкой, так как построение вербального ряда строго детерминировано структурой мелодии напева Специфика вербальной части данного стиля характеризуется преобладанием силлабического стихосложения с коротким семисложным стихом (4+3), хотя встречаются песни восьмисложные, а также с более свободными структурами, все же включающими элементы силлабики.

В отличие от обрядовых, в необрядовых жанрах обнаруживается отсутствие четкой корреляции словесно-музыкальных структур. Например, в поющихся разделах якутских сказок напевы стиля дьиэрэтии ырыа отражают ритмоформулу осуохая при отсутствии силлабической организации стиха, а в песнях дэгэрэн ырыа, помимо силлабики, встречаются и более свободные

формы организации стиха, при этом силлабика необязательно должна соотноситься с ритмоформулой осуохая. В данном разделе диссертации зафиксировано, что в якутских необрядовых жанрах стилем дьиэрэтии ырыа поются тойуки и сказки с поющимися разделами. Отдельные элементы дьиэрэтии ырыа, такие, как кылысах, составляют основу песен дэгэрэн ырыа вилюйской стилистики исполнения.

В четвертом разделе «Специфика якутского эпоса олоихо» рассматриваются сюжет и композиционная структура масштабного эпоса якутов, степень изученности его музыкальной стороны, описываются условия, в которых он исполняется олонхосутами. . Эпические сказания народа саха воспроизводят мифологические

представления, в которых мировое пространство делится на три мира: Верхний, населенный божествами, Средний, заселенный людьми и духами природы -иччи, и Нижний, где обитают чудовища - абаасы. В эпосе также находят 1 отражение древние исторические воспоминания этноса. Основу сюжетов

олонхо составляют сказания, в которых описана борьба героев Среднего мира с чудовищами Нижнего мира. При широком многообразии сюжетов олонхо обладают практически однотипной структурой. Сказание открывается экспозицией с описанием места действия и знакомством с главными героями, после которой следует развитие - борьба главного героя и представителей Нижнего мира. Завершается олонхо развязкой, где главный герой выходит победителем.

Исполнители якутского эпоса - олонхосуты - творчески одаренные личности, владеющие всем богатством фольклора народа саха, великолепные певцы и талантливые актеры. Наиболее известны среди них Чэбий, Трофим Петрович Гоголев и Семен Иванович Сангыях; в более позднее время - ученик > Чэбия У.Г.Нохсоров (1907-1951) из Амгинского улуса, П.П.Ядрихинский

(1900-1979) из Намского улуса, В.О.Каратаев из Вилюйского улуса и другие. Сказители исполняют олонхо в определенной позе: обычно они сидят на стуле, | положив ногу на ногу и подперев рукой щеку или ухо.

Как известно, в олонхо прозаические разделы чередуются с пением. В прозаической части рассказываются события сказаний, а песни представляют собой прямую речь героев. Песенные эпизоды якутского эпоса занимают в общем повествовании достаточно большой объем, и олонхо таким образом включают в себя все богатство традиционной песенной культуры саха. Они исполняются двумя основными типами пения: дьиэрэтии ырыа и дэгэрэн ырыа. В манере дьиэрэтии ырыа поются только песни положительных персонажей олонхо, а в манере дэгэрэн ырыа, кроме положительных героев (например, небесная удаганка Айыы Умсур) - также песни трикстеров и слуг. Тип пения представителей Нижнего мира, то есть отрицательных героев, по мнению А.П.Решетниковой, представляет собой нечто близкое к шаманскому кутуруу. Г.Г.Алексеева при анализе оперы-оло/иго М.Н.Жиркова и Г.И.Литинского «Нюргун Боотур» характеризует пение героев Нижнего мира как пародийное,

где искаженно представлены основные стили якутского пения. Э.Е.Алексеев, в отличие от Г.Г.Алексеевой и А.П.Решетниковой, считает, что песни абаасы по характеру звучания занимают промежуточное положение между тойуками и дэгэрэн ырыа.

В олонхо отражено значительное разнообразие якутского эпического стихосложения. Словесный текст здесь опирается на закономерности народного стиха с элементами силлабики, со стремлением к равносложности строк и слов в строке, богатой аллитерационной системой, анафорической и внутристиховой. Большую роль в олонхо играют также рифмы синтаксического характера.

В пятом разделе «Грамматика интонационной культуры якутов и место в ней дьиэрэтии ырыа» делается попытка определить место стиля дьиэрэтии ырыа с позиций универсально-грамматического и стратификационного подходов, выработанных В.В.Мазепусом, Н.М.Кондратьевой и Г.Б.Сыченко. С этой точки зрения данный стиль якутского пения относится к гетероморфной страте. Основу его составляют достаточно однородные в интонационном отношении тирады с постоянным распевом, в том числе протяженным - вокализованным. Их характеризует высокоорганизованная игра тембров, представленных кылысахами (фальцетными, точнее флажолетными, призвуками в виде «второго голоса» к основному). Звукорядной структуре дьиэрэтии ырыа свойственно формирующееся в процессе исполнения постепенное ладовое раскрытие. Мелодика напевов имеет маятникообразный рисунок и по объему, как правило, не превышает кварту или тритон. Метроритмика песен свободна и опосредована словесным рядом. В них слогу соответствует чаще всего распев двумя восьмыми, перемежающийся кылысахом. Распространены и более пространные распевы.

Этим стилем поются алгысы, тойуки, которые также относятся к гетероморфной страте. Вступление к якутскому обрядовому круговому танцу-песне - осуохаю - в вилюйских улусах также исполняется в стиле дьиэрэтии ырыа. Сам танец также принадлежит к гетероморфной страте. В сказках с поющимися разделами, представляющими собой комбинационную страту, используется тот же стиль пения. Песни положительных героев эпических сказаний якутов олонхо и шаманские песни - ойуун ырыата, относящиеся к комбинационно-моделирующей страте, характеризуются тем же типом исполнения. Дьиэрэтии ырыа может начинать или заканчивать пение в манере лабацха («болтовня», другое значение - «присказка») ырыата в якутских сказках, представляющих комбинационную страту. Стилевые элементы средств выразительности дьиэрэтии ырыа, например, кылысахи, используются в ритмизованных песнях дэгэрэн ырыа вилюйской стилистики исполнения (гетероморфная страта), а также в колыбельных песнях (моделирующая страта). Таким образом, национальный стиль пения дьиэрэтии ырыа, в целом

представляя собой гетероморфную страту, входит во все грамматические страты якутской традиционной песенности.

Во второй главе «Вопросы поэтической структуры и музыкальной организации традиционной песенности якутов», состоящей из трех разделов, дается обзор стихообразущих основ якутской поэтики в песенном фольклоре народа саха, а также исследуется аспект отражения фонетических норм якутского языка в народных песнях. Кроме того, здесь рассматриваются музыкальные основы традиционной песенной культуры народа саха: ладо-звукорядные, интонационные и метроритмические.

В первом разделе «Стихообразующие основы якутской народной поэтики» рассматривается вербальный ряд традиционных напевов народа саха. Показано, что якутский стих имеет свободные формы, основанные на тирадном принципе. Он характеризуется неравным количеством слогов в строке, тем не менее в песнях наблюдается некоторое стремление к равносложности, когда близлежащие строки разнятся лишь на один слог. Только первая строка песен стиля дьиэрэтии ырыа образует с последующей строкой резкое отличие в связи с тем, что после двух-, трехсложного зачина «Дьэ буо!» следует строка собственно песни, включающая большее количество слогов.

Рифмообразующие элементы обнаруживаются при использовании ритмико-синтаксического параллелизма с его грамматической однородностью отдельных элементов как речи, так и слова в строках тирады. Кроме этого, определяющим в якутском стихосложении является применение аллитерации, как горизонтальной, так и вертикальной, встречающейся в наиболее развитых формах именно в песнях стиля дьиэрэтии ырыа. В якутских народных песнях обнаружены начальная аллитерация, однотипные окончания, которые играют роль рифмованных завершений слов. В якутском стихосложении и в вербальном ряде традиционных песен саха велика роль звуковых повторов -как согласных, так и гласных. В некоторых напевах наблюдается повтор окончаний строк, иногда захватывающий корневую основу слов, образуя «глубокую рифму» (М.Н.Дьячковская). Достаточно часто встречаются точные повторы слов, служащие средством рифмовки стиха.

Все разнообразные средства звуковой организации стиха способствуют ритмизации вербального ряда песни. Эту же функцию выполняет равенство слов в строках тирад. Структура фольклорного словесного текста якутских народных песен основывается на созвучии гласных и согласных звуков, опирающемся на фонологические закономерности якутского языка, и соответствии слов и строк стиха. Вербальный текст песен дьиэрэтии ырыа в большей степени характеризует свободная структура: неравносложность слов в строках и строк - в тирадах. Силлабика в напевах этого стиля встречается эпизодически, поэтому стиховая основа дьиэрэтии ырыа определяется как якутский фольклорный верлибр.

Во втором разделе «Отражение фонетических норм якутского языка в музыкальном фольклоре народа саха» выявляются языковые

закономерности якутского языка в вербальном ряде традиционных песен якутов. Звуковое оформление стихового текста песен, его ритмизация в большой степени определяются фонетическими закономерностями якутского языка, среди которых основополагающую роль играют такие явления, как сингармонизм и гармония гласных. Соблюдаются в словесных текстах песен также ассимилятивные изменения согласных звуков, вызванные назализацией или деназализацией.

Вербальный ряд песен своей ритмической основой и звуковым строем опирается на правила и законы якутского языка с его гармонией гласных, с определенными нормами употребления согласных звуков, а также с различного рода соответствиями отдельных согласных звуков в разговорной речи.

Что касается употребления гласных звуков в пении, то обнаружено, что при общих языковых закономерностях употребления гласных в словах, в текстах якутских традиционных песен наблюдается различное произношение гласных в зависимости от того, к какой местности принадлежит исполнитель и носителем какого диалектного говора он является. По наблюдениям лингвистов, огубленное произношение гласных преобладает в центральных говорах, а неогубленное - в говоре якутов Верхоянского улуса. Данные диалектные особенности в полной степени отразились в вербальном ряде песен.

Из всех существующих согласных в якутской традиционной песенности достаточно распространена фарингальная й, особенно в синсемантических словах танца осуохай: оНуо-оИуо-окуокай, э/шэ-эИиэ-экиэкэй. В якутском языке весьма часто встречается также взаимозаменяемость согласных с и Л, что также нашло отражение в вербальном ряде народных песен. Зачастую исполнители в пении употребляют слова русского происхождения. В таких словах происходит замена гласных и согласных звуков, например, согласных звуков п, в и ф, на звонкий согласный звук б; широкого гласного звука а - на узкую гласную ы. Чаще для якутского языка характерна взаимозаменяемость согласных в зависимости от локальных особенностей говоров. Наиболее ярко это можно наблюдать при сравнении словесных текстов песен исполнителей Верхоянского улуса, которые часто употребляют варьрование сонантов рил.

В традиционных песнях народа саха нашли отражение особенности локальных говоров якутов, проживающих в различных регионах Якутии, как в употреблении гласных, так и согласных звуков. Каждый исполнитель, являясь представителем той или иной группы говоров, акающей или окающей, в своих импровизациях употребляет слова с определенными особенностями, свойственными тому или иному диалекту. Словесный текст песни отражает специфику говора певца, которая характерна только для той местности, в которой он родился или живет.

Выявленные закономерности словесного текста песен стиля дьиэрэтш ырыа отражают своеобразие их стиховой основы и особенности говора певца, которые выступают в определенной степени независимо от музыки.

В третьем разделе «Музыкальные аспекты народных песен якутов»

определяются ладозвукорядные и интонационно-мелодические основы якутской традиционной песенности. В общем плане представлены и их метроритмические закономерности.

Лад в якутском музыкальном фольклоре по традиции российского этномузыкознания определяется как «раскрывающийся» (термин Г.А.Григоряна). Ладозвукоряды якутских народных песен относятся к древней стадии формирования ладовых структур, когда отсутствует точная высотная дифференциация тонов, особенно в напевах кутуруу, а в дьиэрэтии ырыа начинают постепенно осознаваться определенные межтоновые соотношения. Лишь в напевах дэгэрэн ырыа происходит становление ладовых основ в виде чередования опорных тонов, осмысления их функциональности, появляется большесекундовая, субквартовая, субгерцовая вводнотоновость.

В традиционных якутских напевах предлагается различать следующие виды «раскрытия» лада:

1) транспонирующий, имеющий место практически во всех песнях эпических сказаний якутов; данный вид относится к песням более древнего происхождения;

2) модулирующий, встречающийся несколько реже; этот вид можно отнести к песням более позднего происхождения, когда обнаруживают себя контуры ладовых образований.

Звукорядное раскрытие происходит в процессе пения в нескольких направлениях:

1. Мобильный звукоряд, древнего образования и наиболее часто встречающийся в песенных разделах олонхо, подразделяется на следующие подвиды:

1.2) раскрывающийся мобильный звукоряд, характеризуемый изменением, но не видовым, в сторону интервального расширения. Такой подвид звукоряда фигурирует в напевах олонхо особенно часто,

1.3) «свернутый» мобильный звукоряд, связанный с изменением в сторону интервального сужения,

1.4) раскрыто-свернутый мобильный звукоряд, которому присуще изменение в сторону интервального сужения через раскрытие звукоряда;

2. Стабильный звукоряд, относящийся к напевам более позднего происхождения и характеризуемый неизменностью в соотношении тонов.

Мелодику напевов дьиэрэтии ырыа и дэгэрэн ырыа составляют узкообъемные напевы, чаще всего не превышающие чистую кварту. В интонациях песен преобладает раскачивающийся между двумя тонами мелодический рисунок. В якутских напевах превалируют терцовые и большесекундовые интонации. При этом секунды могут быть несколько шире или уже темперированной большой секунды. Если большая секунда становится чуть шире, то постепенно секундовая интонация преобразуется в терцовую. Как уже упоминалось, характерной национальной особенностью якутской

традиционной песенности является наличие тритона, который возникает в результате целотоновых мелодических ходов, чаще всего после большетерцового интервала.

Относительно метроритмических основ якутской традиционной песенности можно констатировать достаточную свободу ее в напевах дьиэрэтии ырыа и четкость, строгую предустановленность в напевах дэгэрэн ырыа с преобладанием хореической ритмики в двухдольном метре. В дэгэрэн ырыа и в танцевальных жанрах ритмика мелодии является определяющей и влияет на структуру словесного текста. При этом осуохай опирается, в отличие от дэгэрэн ырыа, на характерный ритмический модус КККп...О.

В третьей главе «Вербальное и музыкальное в стилевых средствах выразительности дьиэрэтии ырыа», состоящей из четырех разделов, представлены основные элементы стиля дьиэрэтии ырыа, к которым относятся звукоподражания, вступительные зачины к песням, якутское горловое пение -кылысах и распевы слога в напеве. Такие средства выразительности дьиэрэтии ырыа, как звукоподражания, вступительные зачины и кылысахи, рассматриваются с точки зрения взаимодействия их с вербальным рядом напева.

В первом разделе «О звукоподражаниях как основе якутской фольклорной интонационности» рассматриваются имитации голосов животных и птиц с точки зрения связи в них вербального и музыкального рядов. Отметим, что звукоподражания представлены во многих зачинах песен стиля дьиэрэтии ырыа в олонхо. Наиболее распространено подражание голосу коня, являющегося, по представлениям якутов, сакральным животным. В главе проведено типологическое исследование культуры звукоподражаний у якутов в сравнении с другими этносами, населяющими Сибирь. Выявлены и разновидности звукоподражаний. К первой отнесены собственно звукоподражания, которые человек использует в практических целях, ко второй - символические имитации голосов природы, используемые в фольклорных образцах. Третья разновидность, связанная с внесмысловыми слогами и словами, используемыми в песнях и танцах, непосредственно относится к музыкальному фольклору, как, например, словесный ряд осуохая. В работе подчеркивается, что натуралистические звукоподражания, представляющие некие архаичные выразительные средства, служат основой тембрового своеобразия песенной культуры народов Якутии. В процессе эволюционного развития эти звукоизобразительные средства перерабатывались через символические имитации голосов животных и птиц в различного рода специфические способы звукоизвлечения, обусловливающие своеобразие манер исполнения музыкального фольклора.

Звукоподражания животным и птицам своими ритмико-интонационными контурами могли способствовать зарождению вокального интонирования, представляя собой явление, близкое к музыке, а вербальная основа звукоподражаний - начинать полноценно употребляться в речевом

обиходе, превращаясь в слово. Имитации «голосов природы» выступают в единстве фонетического и интонационного компонентов. Например, подражание кукушке связывается в сознании исполнителя с определенными, только данной имитации свойственными звукоинтонационными характеристиками. В них взаимодействие вербального и музыкального рядов выступает именно в тех формах, которые способствуют наиболее точной имитации с самыми минимальными вариантами, связанными с индивидуальным слышанием. При развитой звукоподражательной культуре таких звукоинтонационных комплексов, зафиксированных в сознании исполнителя как чувственно зримый образ того или иного животного или птицы, имеется достаточно большое количество. Эти закрепленные звукоинтонационные комплексы воспринимаются как образцы взаимодействия вербального и музыкального рядов, и при включении их в нарративные жанры они сохраняют свои закономерности, например, в зачинах песенных разделов олонхо.

Культура звукоподражаний, сохранившаяся у северных этносов до наших дней, представляет собой интонационное явление, сближаясь в этом отношении с музыкой, и одновременно содержит определенные вербальные признаки, которые могли влиять на формирование речи. При этом становление интонационно-речевых начал опиралось на своеобразное «этническое слышание», на базе чего, возможно, вырабатывались определенные интонации, впоследствии оказавшие влияние на возникновение мелодики, характерной для той или иной фольклорной традиции. В культурных имитациях голосов природы могли сохраниться рудименты «праязыка», музыкально-интонационного и вербально-речевого начал. Кроме того, звукоподражания характеризуются разнообразием тембров и широким использованием артикуляционных возможностей голосового аппарата человека, что вызывает прямые аналогии с пением, характеризующимся высокоразвитой игрой тембров, свойственных многим песенным жанрам народа саха.

Во втором разделе «Зачины в песнях дьиэрэтии ырыа» выявлены интонационно-ритмические основы вступительных построений - зачинов, которые являются обязательными для песен стиля дьиэрэтии ырыа. Своими корнями исполнение зачинов уходит в глубокую древность, так как они имеют аналогии с эпическим тунгусо-маньчжурским пением, вербальная же часть зачастую соотносится с зачинами тюркского эпоса. Зачин «Дьэ буо\» («Ну вот!») исполняет важную функцию в формообразовании песен дьиэрэтии ырыа и относится к характерным национальным признакам. В нем в концентрированном виде заложены основные элементы последующего развития, в том числе и ладозвукорядные. Основу зачина составляют протяженные вокализованные распевы импровизационного характера. Структура данного традиционного возгласа достаточно устойчива и однотипна для всех напевов, поющихся в манере дьиэрэтии ырыа. Так, для начальной

интонации «Дьэ буо!» и его варианта <<Кер субу\» характерно более долгое звучание второй доли верхнего тона в восходящей интонации по сравнению с первой долей, представленной нижним тоном. Интервальное соотношение между ними обычно представляет собой либо м.З, либо 6.2. На каденционном участке зачина звучит более ускоренное многократное повторение нижнего опорного тона ровными краткими длительностями.

Заключительные разделы песен из олонхо в манере дьиэрэтии ырыа так же, как и в жанре тойук, образуют своеобразную арку с зачином, повторяя вступительную часть песни во всех ее основных структурных, ладоинтонационных и метроритмических закономерностях, хотя в них (заключительных разделах) отсутствует слово-возглас вступительного традиционного зачина «Дьэ буо!». Отдельные повторы вокализованных распевов зачина встречаются и в середине напева.

Свои зачины имеют песни зооморфных персонажей якутского эпоса олонхо. Так, при изображении коня в них используется ритмический инвариант, основу которого составляет синкопа. Для интонационной структуры зачина в показе образа коня в олонхо вообще имеется некий общий эталон, который, скорее всего, опирается у якутов на звукоподражательную культуру показа данного животного.

В соответствии с персонажами эпических сказаний зачины в их напевах бывают следующие:

1) звукоподражания зверям и птицам. При характеристике коня такого рода зачин начинает и заканчивает песню;

2) имитации плача, характерные для женских персонажей;

3) «Дьэ-буо\». Используются в песнях стиля дьиэрэтии ырыа положительных героев олонхо.

При рассмотрении соотношения вербального и музыкального в зачинах песен стиля дьиэрэтии ырыа в диссертации выявлены прямые соответствия с якутской речевой интонацией побудительного предложения. Кроме того, было обнаружено, что характерные для вступительных разделов данных напевов протяженные вокализованные распевы видоизменяют фонетическую структуру слов в плане дифтонгизации краткой гласной при соблюдении закона гармонии гласных, свойственного якутскому языку. При этом в употреблении гласных в распевах и в их дифтонгизации находят отражение ведущие признаки языковых локальных говоров (акающих и окающих), а также нормы употребления гласных и согласных звуков якутского языка.

В третьем разделе «Кылысах как феномен якутского горлового пения», исходя из разнообразия приемов исполнения, в том числе регионально-стилистических, рассматривается тембровое украшение, характерное для песен стиля дьиэрэтии ырыа, - кылысах. Характер появления кылысахов имеет определенное сопряжение со словесным рядом. Кроме того, в данном разделе главы выявлены аналогии с тюркским горловым пением, в частности, с алтайским.

Горловое пение кылысах представляет собой отличительный национальный признак напевов стиля дьиэрэтии ырыа, являясь древнейшим субстратом, сохранившимся до наших дней. При сходстве его с подобными феноменами в других песенных культурах он имеет определенные, отличные от них особенности. В якутском пении кылысах имеет прерывистый характер. Однако у исполнителей центральных регионов Якутии в слуховом отношении он воспринимается как непрерывный, параллельный к основной мелодии призвук, представляющий собой ее тембровое «утолщение». Расстояние кылысаха относительно мелодии может меняться, но чаще оно равно тритону. Именно этот тип кылысаха относят к горловому пению, и именно он вызывает аналогии с тувинским хоомеем и алтайским узляу.

Кылысах как горловой призвук демонстрирует сложную игру тембров и имеет неоднородный характер. Он может быть представлен различными вибрато, форшлагами, глиссандо, скольжениями, флажолетами. Кылысах-флажолет наиболее характерен для центральной (приленской) стилистики исполнения. Кылысах-форшлаг, чередующийся с кылысахом-флажолетом, присущ исполнительской традиции олонхосутов вилюйских и Горного улусов. Вибрато и скольжения свойственны пению северных якутов. Флажолетный призвук независимо от качества и местоположения вербального слога появляется преимущественно на кратких и сверхкратких длительностях, но не сразу, а с некоторым запозданием, после того, как будут взяты звуки основной мелодии, поскольку для появления кылысаха необходимо формирование некоторого звукового пространства.

При анализе фольклорного материала в диссертации установлено, что кылысах прежде всего относится к собственно музыкальному ряду, принадлежит к явлению музыкальной коммуникации, а не речевой. Вместе с тем он опирается на определенные закономерности вербального начала, и появление кылысаха зависит от последнего как в структурном, так и в фонетическом отношениях. Взаимодействие кылысаха с вербальным рядом выражается в появлении его на первом и на втором слогах слова, когда финалью слога преимущественно является гласный звук. Если кылысах появляется на закрытом слоге, то этот слог чаще всего имеет финальный сонант. При этом у исполнителей центральных улусов, в отличие от вилюйской стилистики пения, нет жесткой регламентации появления кылысаха, так как он может встречаться и на последнем слоге слова. Кылысах приленской стилистики связан преимущественно с открытыми слогами слова; закрытые слоги с кылысахом подразумевают только финальный сонант. У вилюйских исполнителей флажолетный призвук может появляться и на закрытом слоге с финальным глухим согласным. Однако, независимо от регинальной стилистики, наблюдается формирование кылысаха в сопряжении с широкими гласными.

Подобная корреляция кылысаха с вербальным началом дополнительно подчеркивает взаимосвязи всех элементов стиля дьиэрэтии ырыа со словесным текстом песни.

В четвертом разделе «Особенности распевов в дьиэрэтии ырыа»

показано, что распевы представляют собой основополагающее средство выразительности песен стиля дьиэрэтии ырыа. Распевы бывают краткие -двух- и трехзвучные, а также протяженные - вокализованные.

Среди кратких наиболее распространен распев, представленный большей частью двумя звуками - слигованными восьмыми одного звуковысотного уровня, перемежающимися форшлагом или кылысахом. Такого рода краткий распев является характерной канонической особенностью якутской традиции исполнения песен стиля дьиэрэтии ырыа.

Вокализованные распевы подразделяются на зачинные и каденционные. Оба вида вокализованных распевов по своей протяженности разнообразны и могут включать от четырех до двадцати и более звуков на один слог. При этом зачинные распевы в мелодико-интонационном отношении родственны зачину «Дьэ буо!». Каденционные же распевы характеризуются многократным ускоренным утверждением нижнего опорного тона. Большая или меньшая степень протяженности распевов зависит от стилистической, региональной и жанровой принадлежности музыкальных образцов.

Было обнаружено, что каденционные распевы активно характеризуют жанр тойук. В жанре олонхо они встречаются только у исполнителей приленских улусов. Зачинные же распевы являются обязательными для песен стиля дьиэрэтии ырыа всех жанров и региональных стилей. В отношении распевов несколько выделяется пение олонхосутов Верхоянского улуса, отличающееся от других региональных стилистик исполнения. У них преобладают слоги, которые не подвергаются распеву, когда слогу соответствует один музыкальный звук. В верхоянской стилистике пения функционируют двух-, трех-, четырехзвучные распевы, которые могут расцениваться как протяженные. У исполнителей же центральных и вилюйских улусов они выступают в качестве кратких.

Мелодический рисунок распевов характеризуют болынетерцовые и большесекундовые, по преимуществу нисходящие интонации, что свойственно центральному (приленскому) стилю пения и пению северных якутов. Но, в отличие от исполнителей центрального региона Якутии, у северных якутов отсутствуют протяженные вокализованные распевы, их заменяют распевы краткие. Большесекундовый, болыиетерцовый, а также квартовый и даже квинтовый восходящий мелодический контур присущ распевам исполнителей из Горного улуса.

Отсутствие пространных распевов у северных якутов, по-видимому, связано с тем, что они не используют в пении кылысахи, особенно это касается верхоянских исполнителей. В их пении преобладают форшлаги и скольжение при переходах от звука к звуку. Кылысахи же в дьиэрэтии ырыа предполагают

обязательные протяженные, основанные на широком дыхании, вокализованные распевы. Именно эти гортанные призвуки определяют в пении большое значение распевов разного рода, в том числе и кратких, так как они чаще всего могут возникать в ходе интонирования, если имеется достаточное звуковое пространство, способствующее их появлению. В этом отношении центральной стилистике исполнения с преобладанием кылысагя-флажолета, в отличие от вилюйской и северной, свойственны ритмическое и звуковысотное разнообразие распевов и отсутствие, за исключением традиционного типа кратких распевов, опеределенно оформленных ритмических групп в них.

В четвертой главе «Поющийся стих в дьиэрэтии ырыа», состоящей из четырех разделов, выявляется взаимодействие вербального и музыкального рядов в напевах стиля дьиэрэтии ырыа на основе статистического анализа, что дает объективную картину этого взаимодействия.

В первом разделе «Взаимодействие структуры стиха и напева в традиционной песенности народа саха» рассматривается соотношение строения автономно взятого стиха словесного текста песни и вербального ряда той же песни, но уже в пении. В образцах стиля дьиэрэтии ырыа, как и в целом в традиционном песенном фольклоре народа саха, количество слогов стиха переменно и меняется в соответствии с протяженностью ритмического периода. Структура стиха в дьиэрэтии ырыа чаще всего прямо соотносится со структурой музыкального мелопериода, которая соответствует строке текста. Слог слова песни соответствует одному звуку или распевается, причем распев может быть достаточно протяженным, иногда равным по времени половине мелопериода.

Часто пропетая слоговая структура вербального ряда отличается от непропетого благодаря добавлению разного рода огласовок и распетых внесмысловых слогов и слов. Поэтому слово и соответственно слоговая структура песни при пении видоизменяется. Под воздействием пения изменению подвергается также стихотворная строка песни. В отношении стиховой структуры пропетой песни необходимо подчеркнуть, что словесный текст напева тесно взаимосвязан с автономным стихом песни и обусловлен им.

Для выявления объективной картины соотношения структур стиха и напева в диссертации предлагаются таблицы, в которых четко представлено это соотношение. В качестве примера приводим табл. 1.

Таблица 1

Песня Хачылаан Куо из одонхо «Юрюнг Уолан»_

Строка Строение Ритмическая структура

стиха словесного текста стиха в пении

1 2(1+1) 2(1+1) СО СО

2 6(3+3) 7(3+4) СО О О О О К О

3 6(3+2+1) 6(3+2+1) ОООООО

4 10(4+3+3) 10 (4+3+3) оооооооооо

5 6 (3+3) 6(3+3) ОООООО

6 7(1+1+2+3) 8(1+1+2+4) ОООООКСКО

7 8(1+2+4+1) 8(1+2+4+1) ООООООКСО

Примечание. Здесь в строении строки стиха отдельные цифры внутри скобок обозначают

количество слогов в слове, а «ритмическая структура» И в столбце - долгий звук или распев на один слог; соответственно СО является сверхдолгой, К - краткой, СК - сверхкраткой

На основе анализа подобных таблиц выявлено, что словесный текст напевов дьиэрэтии ырыа организован на основе чередования строк с разнообразным количеством слогов. Здесь фигурируют структуры от односложных до двенадцатисложных с преобладанием шести- и восьмисложников. В вербальном ряде при пении, благодаря различного рода огласовкам и добавочным слогам, обычно происходит некоторое выравнивание количества слогов в строках, причем наращивание их совершается чаще всего за счет добавления внесмыслового слога к последнему слогу последнего слова строки. В жанре тойук обнаруживается обратная тенденция, когда происходит сокращение количества слогов в строке в связи с исчезновением отдельных слогов и слов при пении.

Деление на слоги внутри строк песен стиля дьиэрэтии ырыа также разнообразно, но в основном преобладает деление на группы с равным количеством слогов. Так, четырехсложники членятся преимущественно по принципу 2+2, шесгисложники - 3+3, восьмисложники - 4+4. Данный принцип характерен для коротких стихов. Что касается стихов длинных, то здесь наблюдается отсутствие огласовок и добавочных слогов. В них деление на слоговые группы происходит достаточно произвольно, что связано с выходом на первый план содержательной стороны словесного текста, в отличие от коротких стихов, где преобладают музыкальные закономерности с частыми огласовками и более жесткой слоговой структурой, зачастую зависящей от мелоса.

Анализ характера взаимовлияния вербального и музыкального начал с точки зрения слогоритмики напева показал, что она определяется тем, к какой диалектной группе принадлежит песня. Олонхосутам центральной (приленской) группы свойственна достаточно частая перемена структуры стиха при пении в основной части песни, в то время как в вилюйском диалекте в песенных разделах стиля дьиэрэтии ырыа преимущественно подвергается трансформации структура стиха в пении во вступительном зачине, в основной же части песни такие изменения крайне редки. Общим для них является добавление слогов и огласовок, за счет которых меняется структура

вербального ряда в пении. В отличие от вилюйского и центрального диалектов в северной стилистике исполнения перемены строения стиха в пении совершаются за счет добавления внесмысловых слогов и слов в распевах. Кроме того, исполнителям, независимо от их локальной стилистической принадлежности, свойственно постепенное наращивание количества слогов в строке к концу песни.

Во втором разделе «Нераспетые слоги в дьиэрэтии ырыа» выявлено, что в песнях стиля дьиэрэтии ырыа нераспетые слоги играют весьма важную роль. Они встречаются в каждом рассмотренном нами напеве и имеют различные качественные характеристики (табл. 2).

Таблица 2

Алгыс-благословение огня. Песня Модун Эр Соготоха из олонхо «Могучий Эр Соготох»

Слог V УС СУ СУС

Слово-слог - - - -

Первый - - - сэр-

Средний - - -гэ- -

Предпоследний - - -дьа--ти- -

Последний - - - -вас -гэн -дьар -юр

Примечание. С - согласный звук, а V - гласный.

Подобные таблицы, составленные автором диссертации, наглядно раскрывают качественные и количественные характеристики нераспетых слогов. В целом, на основе статистических подсчетов, в проанализированных песнях стиля дьиэрэтии ырыа обнаружено, что слоги с сонантами в различных комбинациях с гласными чаще всего не распеваются, и в них преобладает сочетание типа СзУСз: сонант, гласная любого качества, сонант (здесь Сз - сонант).

Наличие либо, напротив, отсутствие нераспетых слогов в зависимости от местоположения в слове определяет и жанровую принадлежность песни. Выявлено, что в песенных разделах олонхо центральной (приленской) и вилюйской региональных стилистик исполнения при пении различия между ударными и неударными слогами якутского языка малозаметны. Это выражается в отсутствии распева последнего ударного слога практически каждой строки. Отсутствие распева ударного слога является характерной особенностью напевов данного жанра, а также стиля у исполнителей названных локальных манер пения. В других региональных стилях последний слог распевается в большей степени, чем остальные слоги независимо от их положения в слове. В жанрах тойук и сказки с песенными фрагментами, наоборот, распеваются последние слоги практически каждой строки, что согласуется с долготными речевыми характеристиками ударного слога в слове в якутском языке. Поэтому распев последнего слога слов или отсутствие такового характеризуют жанровую принадлежность образцов в центрально-вилюйском стиле пения.

Количество нераспетых слогов определяет, кроме того, стилистическую принадлежность песенного образца. Так, наименьшее количество нераспетых слогов наблюдается у исполнителей центрального региона Якутии, а наибольшее - у олонхосутов Верхоянского улуса, являясь показательной особенностью исполнительской манеры, свойственной именно стилистике данного региона. Известно, что речевая интонация северных якутов имеет своеобразный и развитый интонационно-ритмический контур. В этом отношении в мелодиях традиционных песен якутов выявляется обратная тенденция: чем дальше удален от центрального региона образец музыкального фольклора, тем больше преобладают в нем нераспетые слоги. Таким образом, в якутском музыкальном фольклоре обнаруживается следующая закономерность: чем более развита речевая интонационность, тем меньше распеваются слоги слов в пении.

В третьем разделе «Особенности распевов слогов и гласных звуков в дьиэрэтии ырыа» выявлено, что распевы в пении связаны с качеством и слога, и гласного звука. Преобладание или отсутствие распевов и качество слога или гласного и согласного звуков в распевах характеризуют региональную специфику песни. Данные закономерности выявлены на основе статистических подсчетов распевов слогов и гласных звуков,

наглядно представленных в таблицах, составленных диссертантом (табл. 3).

Таблица 3

_Песня Могучего Эр Соготоха из олонхо "Могучий Эр Соготох"_

Слоги

Качество слово-слог первый средний предпоследний последни й распетые всего распетые, %

УЬ - 5 - - - 5 5 100

УсМ - 1 - - - 1 1 100

С,У1а - 1 - - 1 2 2 100

С,Уки - 2 - 1 - 3 3 100

СзУкв 1 1 1 2 2 7 7 100

С2Уки - - 1 - 1 2 2 100

С2У<М - 1 - - - 1 1 100

СзУки - - - 1 - 1 1 100

УкиС, - 1 - - - 1 1 100

УскСз 1 - - - 1 1 100

С|У1«С| - - - - 1 1 1 100

С,УкяС3 - - - - 1 1 1 100

С]УкиСз - 1 - - 1 100

С|УскСз - - - - 1 1 1 100

С2УкяС3 - - 1 - - 1 1 100

СзУкяС, - - - - 1 1 1 100

СзУкяСз - - - - 1 1 1 100

Распетые слоги 2 13 3 4 10 32 - -

Всего 2 13 3 5 13 36 - -

% 100 100 100 80 76,92 88,89 - -

Примечание. С| - глухой согласный, С2 - звонкий согласный, С; - сонант. VI« представляет собой широкий гласный звук, Уки - узкий гласный, Уск - долгий широкий гласный, У(1и - долгий узкий гласный и УсИ - дифтонг.

На основе анализа такого рода таблиц показано, что, например, в песнях дьиэрэтии ырыа в олонхо подвергается распеву в общей сложности 43,34% слогов. Из них в большей степени распеваются слоги с долгими гласными звуками различного качества, а слоги, содержащие гласные широкого ряда, распеваются в меньшей степени. Так, 100%-му распеву подлежат слоги с качеством У(к, УёиСз, УсМСз и С2Ус1иС|, то есть слоги, встречающиеся в словах достаточно редко - от одного до пяти раз в текстах всех проанализированных песен. Можно предположить, что по мере увеличения частоты их появления процентный показатель скорее всего был бы ниже. Хотя, например, слог с качеством Уёв встречается в текстах песенных разделов олонхо всего четыре раза и распевается три раза, а слог с качеством СгУскСз наличествует пять раз, а распеву подвергается три раза. Поэтому вероятность того, что чем меньше встречается в тексте слогов определенного качества, тем больше такого вида слог подвергается распеву, не подтверждается. Из остальных слогов, употребляющихся достаточно часто в вербальном ряде песенных разделов якутских эпических сказаний, на 93,75% распеваются слоги с качеством С2У<1и и СгУавС,, на 92,31% - слог с качеством С,Ус1иС3, на 90,91% - Ус^Сз.

Таким образом, в большей степени в распевах фигурируют слоги с инициальным звонким согласным или сонантом, чаще голосовым, а не шумным, а также инициальным медиальным или финальным долгим гласным, которые в речи звучат более протяженно, чем краткие гласные, что соответствует закономерностям якутского языка. В наименьшей степени подвергаются распеву слоги с качеством СзУкв - 38,61%, СгУкБС] - 39,39%.

Кроме того, в диссертации выявлено, что слоги с качественным составом в виде гласного и закрытые слоги в виде начального гласного распеваются только в слово-слоге и первом слоге слова. Слоги с начальным Глухим согласным и конечным сонантом распеваются в количественном отношении одинаково и в первом, и в последнем слогах слова. Так, слоги С,УкиС3 в равной степени подвергаются распеву и в первом, и в последнем слогах елова. Примерно с одинаковой частотой, независимо от местоположения в слове, распевается слог с качеством С^квСз, Открытые слоги с начальным глухим согласным чаще подвергаются распеву в первом слоге слова. На слогах с качеством С|Укя и С[Уки обычно распев обнаруживается, если они занимают первое место в слове, хотя в целом они распеваются достаточно активно на любом месте слова. Закрытые слоги с начальным звонким согласным или сонантом весьма нередко распеваются, если в слове они находятся на последнем месте. Слоги с качественным составом СгУкиСз, СзУкэСз и СзУкиСз в большей степени распеваются, будучи на последней позиции в слове: С2УкиС3 распевается 35 раз из 43, СзУквСз - 67 из 90, СзУкиС,- 32 из 48.

По расположению в слове в песнях стиля дьиэрэтии ырыа в олонхо в наибольшей степени подвергается распеву слово-слог, затем - средний и предпоследний слоги слова и в меньшей, примерно равной, степени распеваются первый и последний слоги слова. Распев последнего слога в слове

имеет определенную зависимость от принадлежности напева к той или иной диалектно-стилистической группе. Например, в центральном и вилюйском региональных стилях исполнения последний слог, по сравнению с другими слогами в этом же слове, подвергается распеву в меньшей степени, чем у верхоянских исполнителей, у которых этот слог распевается больше. Другие по местоположению в слове слоги у верхоянских исполнителей, наоборот, распеваются в меньшей степени. Если сравнить использование распевов в различных региональных стилях исполнения, то обнаруживается, что для приленской традиции характерен распев первого слога в слове в 96,77%, предпоследнего - в 93,75%, среднего слога - в 88,89%, слово-слога - в 77,78% и последнего слога в слове - в 62,9%. В вилюйской традиции средний слог слова распет в 100%, слово-слог - в 96,77%, первый слог слова - в 88,97%, предпоследний - в 86,76% и последний - в 81,37%. Таким образом, в приленско-вилюйской стилистике последний слог слова распевается реже по сравнению с другими слогами слова. В верхоянской региональной традиции обнаруживается другая закономерность: при общем низком процентном показателе распевов слогов слово-слог распевается в 27,85%, предпоследний - в 26,09%, последний - в 15,24%, первый - в 12,53% и в наименьшей степени распет средний слог слова - всего в 8,75%.

В целом относительно распевов слогов имеет место достаточно четкое отличие верхоянского стиля пения от центрального и вилюйского. Центральный и вилюйский стили отличаются наличием большого количества распевов. Так, если центральная традиция характеризуется распевом слогов в 8?,81%, а вилюйская - в 87,32.%, то верхоянская - всего в 16,48%.

--- Центр.

Вил.

50,00% ^ННЯ |ИВерх.

^ 5 х

I * I

Предлагаемая диаграмма наглядно демонстрирует региональные особенности распевов.

Внутри слога в песнях стиля дьиэрэтии ырыа преимущественному распеву подвергаются гласные определенного качества, которые могут в некоторой степени выступать независимо от примыкающих к ним согласных. При распеве гласных наиболее интересно выявление механизма их отбора. В распевах слогов находят отражение закономерности якутского языка: слоги со звонкими согласными, с долгими гласными и голосовыми сонантами в большей степени подвергаются распеву; гласные, соответствующие друг другу в языке, распеваются примерно в равной степени. Кроме того, существенно чаще, чем

краткие гласные, распеваются монофтонги и дифтонги, и это не зависит от жанра или локальной стилистики. Данная тенденция связана с тем обстоятельством, что дифтонги в якутском языке чаще обнаруживаются в эмоционально и соответственно интонационно насыщенной речи. В пении они также распеваются в большей степени.

В четвертом разделе «О трансформации вербального ряда в пении» рассмотрены видоизменения вербального аспекта песни под воздействием пения. Хотя мелодика якутских песен стиля дьиэрэтии ырыа структурно и даже интонационно как бы отражает вербальный ряд и в какой-то степени следует за ним, тем не менее и словесный текст под влиянием напева подвергается изменению как в количественно-структурном отношении - за счет добавленных слов и слогов, так и в качественном - благодаря изменениям, происходящим в связи с различными огласовками и добавлением слогов и внесмысловых слов. Нами обнаружено, что такого рода изменения бывают четырех видов.

К первому виду отнесены такого рода видоизменения, когда при пении меняется композиция текста за счет добавления внесмысловых слов, новых слогов и гласных звуков, благодаря чему в пении происходит количественное преобразование вербального ряда. Зачастую структура стиха видоизменяется в сторону количественного увеличения слогов в строке. Сокращение слогового состава также встречается в якутских народных песнях, чаще в тойуках, но это явление достаточно редкое и менее употребительное. Под влиянием мелоса в песнях стиля дьиэрэтии ырыа, как отмечалось ранее, происходит некоторое выравнивание количества слогов в строках, наращивание их зачастую совершается за счет добавления внесмыслового слога к последнему слогу последнего слова строки. Структуру вербального текста песни в сторону увеличения числа слогов изменяют также разнообразные внесмысловые слова. В этом отношении на региональной периферии в большей мере употребляют внесмысловые слова, тогда как центральных регионах - добавочные гласные или согласные звуки, а также слоги.

В вербальном ряде напевов в процессе пения, наряду с количественными изменениями, одновременно происходят качественные трансформации: в речевой сфере песни обнаруживаются качественные модификации под воздействием мелоса. Установлено три типа подобных модификаций: добавление к слову слога или слова, согласного звука и огласовки. В связи с этим, наряду с первым видом количественной трансформации словесного текста в пении, существует второй вид трансформации вербального ряда в пении, когда происходят качественные изменения словесного текста за счет добавления слога или слова в пении.

В якутских сказках наблюдается наращивание слогов в строке за счет добавления внесмысловых слогов к слову с фарингальным согласным й либо с билабиальным согласным м. Тон, образованный при помощи добавочного слога, занимает промежуточное положение между распетым и нераспетым слогами, но все же в большей степени относится К слогу распетому.

В жанре олонхо также часто обнаруживается добавление внесмысловых слогов в пении. При этом выявились диалектные особенности в процессе добавления слогов. Так, для верхоянской стилистики исполнения характерно, в отличие от приленско-вилюйской традиции, добавление при пении слогов, качественный состав которых не зависит от качества окружающих их близко расположенных гласных и согласных звуков. Тогда как в приленской стилистике качество добавленного слога обнаруживает сходство с близлежащими гласными и согласными звуками, часто повторяя предыдущий слог слова дважды.

В верхоянском региональном стиле пения преобладает добавление к слову слогов и внесмысловых слов, что, видимо, является характерной особенностью северного исполнения олонхо, так как та же тенденция встречается и у исполнителя из Среднеколымского улуса. Кроме того, по отношению к верхоянской стилистике выявлено, что если слог закрытый, то в нем преобладают широкие гласные, преимущественно гласный а, что связано с акающим говором якутского языка в Верхоянском улусе. В песнях стиля дьиэрэтии ырыа соблюдаются специфические особенности якутских говоров: в окающих говорах, как правило, огласовка осуществляется с соблюдением норм употребления гласных, характерных именно для окающих групп, и, наоборот, в акающих говорах - норм употребления гласных, специфичных для акающих ареалов. У исполнителей других региональных стилей появление добавочных слогов обусловлено характером близлежащих гласных и согласных звуков.

К третьему виду модификаций вербального ряда относится качественное видоизменение словесного текста в пении, когда под воздействием распева меняется качество гласного звука. Гласный зачастую в музыкальном контексте звучит совершенно иначе, чем в речевом. В песнях стиля дьиэрэтии ырыа нередко наблюдается дифтонгизация гласного звука. Видоизменение слова обычно происходит за счет добавления к слову гласных, принадлежащих к широким кратким фонемам э-а-о. При этом достаточно часто налицо дифтонгизация узких гласных. В огласовках из числа широких кратких фонем в распевах не употребляется только в. Существенное влияние на огласовки оказывает закон гармонии гласных якутского языка. Переход гласных в дифтонг происходит чаще всего по установленным правилам, когда за гласной определенного качества появляется при распеве гласная же, созвучная ей, например, и-иэ, ы-ыа, у-уо и у-ув.

Четвертый вид трансформаций. В пении также может меняться качество слова в связи с добавлением к нему согласных. Имеются в виду такого рода добавленные согласные звуки к поющемуся слову, которые в литературной и разговорной якутской речи в данном слове не встречаются.

В этом отношении в традиционной песенности народа саха смычные сонанты м, н, нь, ц играют достаточно значимую роль при интонировании напевов дьиэрэтии ырыа, так как такие согласные звуки образуются артикуляционно с участием голоса, то есть являются голосовыми. Так, уже во

вступительном разделе к песням данного стиля смычные сонанты н,миц часто используются в распеве односложных слов дьэ или буо в запеве «Дьэ буо\», благодаря чему слова приобретают вид дьэ(м), буо(ц), буо(н). У исполнителей приленской и вилюйской традиций исполнения распеву подвергаются открытые слоги окончаний слов с финальным широким гласным, что говорит о роли в сонантизации слова в пении, зависящей от степени раствора гласного: широкий гласный обусловливает сонантизацию окончания поющегося слова. Появление сонанта в конце слова вообще можно считать характерной особенностью якутского языка, поскольку такой согласный, как, например, ц, не употребляется в начале слова. Таким образом, финальная сонантизация слова при пении не противоречит законам якутского языка.

Центрально-вилюйской стилистике свойствен распев голосовых согласных м, н и /(. При пении здесь часто обнаруживается деление слога на более мелкие сегменты, благодаря чему такие согласные поются отдельным тоном определенной высоты. Своеобразным и показательным в этом плане является исполнение Н.М.Тарасова из Горного улуса, у которого протяженному вокализованному распеву подвергаются не только гласные звуки, как это присуще приленско-вилюйской традиции, но также и сонант, хотя вообще в традиционной песенности якутов наиболее употребителен все же распев именно гласных. У исполнителей центральных улусов согласная может интонироваться отдельным звуком, но он не подвергается распеву, как у певца из Горного улуса. Естественно, возможность распева сонанта у Н.М.Тарасова связана с его качеством из-за того, что звуковысотность в нем преобладает над шумом. В песенных разделах его олонхо «Быстроногий, Неспотыкающийся Бюдюрюйбэт Нюсэр Бёгё» такого рода распев наблюдается в шести песнях из шестнадцати первого варианта, в шести песнях из семи второго варианта. Обнаружено, что в них, помимо перечисленных и достаточно распространенных в якутской традиционной песенности голосовых сонантов м, н и >(, распеваются также сонорный смычно-боковой переднеязычный л и смычно-дрожащий переднеязычный р. располагающиеся чаще всего в финали слова.

Таким образом, в диссертации установлено влияние музыкальной структуры напевов на количественные и качественные характеристики словесного текста, когда распевы обусловливают появление разного рода слов, слогов, а также огласовок с видоизменением гласных и согласных звуков. При этом модификация как гласных, так и согласных, их качество зачастую определяются закономерностями якутского языка, в том числе и гармонией гласных. В свою очередь распевы и в целом мелос якутских песен тесно связаны со структурой речи. Так, распеву подвергаются прежде всего гласные и согласные звуки якутского языка с определенными квантитативными и квалитативными характеристиками. Мелодическое начало связано также с сочетанием в слоге различных по способу АЫ " ак согласных,

так и гласных звуков.

з;

В Заключении подведены основные итоги исследования и намечены перспективы дальнейшего изучения многообразных проблем связи слова и музыки в якутском фольклоре.

Якутский стиль пения дьиэрэтии ырыа - это специфический феномен поющейся поэзии, в котором и слово, и музыка представляет собой неразрывное целое. Выступая в тесном взаимодействии, они влияют друг на друга в самых разнообразных комбинациях. Стилевые средства выразительности дьиэрэтии ырыа - звукоподражания, зачины, кылысахи и распевы - определенным образом соотносятся со словесным рядом. Наиболее прямо речевая интонация находит отражение в зачинах и связанных с ними звукоподражаниях. Появление кылысахов также зависит от вербального ряда песни. Они возникают в момент появления гласного звука или в ударной позиции слога, а также при распевах согласных смычных сонантов.

В песнях стиля дьиэрэтии ырыа вербальная речь влияет на пение, и в свою очередь пение воздействует на словесный ряд как на структурном, слоговом, так и на фонетическом уровнях. На структурном уровне музыкальный мелопериод соответствует строке текста, и количество слогонот в строке строго соответствует количеству слогов словесного ряда. Под воздействием пения изменению подвергается стихотворная строка песни, чаще в сторону увеличения за счет добавления огласовок и внесмысловых слогов.

В настоящей диссертационной работе на основе статистического анализа дана объективная картина соотношения слова и музыки в якутском дьиэрэтии ырыа. В этом национальном стиле пения важную роль играют нераспетые слоги. Здесь, в связи с их качественными характеристиками, не распеваются преимущественно краткие широкие гласные и долгие узкие гласные, закрытые слоги с финальным сонантом с краткими гласными в медиали. Инициальный согласный может быть различного качества, хотя доминируют шумные звонкие согласные и сонанты. Распевы слогов основаны на закономерностях якутского языка. В большей степени распеваются слоги с инициальным звонким согласным или сонантом, чаще голосовым, а не шумным, и инициальным медиальным или финальным долгим гласным. При этом гласные звуки, соответствующие друг другу согласно законам гармонии гласных якутского языка, распеваются примерно в равной степени. В значительной мере подвергаются распеву монофтонги и дифтонги. По расположению в слове в песнях дьиэрэтии ырыа в олонхо распев чаще встречается в слово-слоге. Реже распеваются первый и последний слоги слова.

Благодаря пению происходят количественные изменения слоговой структуры песни. Наряду с количественными трансформациями в вербальном ряде напева обнаружены качественные перемены, когда в пении появляются огласовки и внесмысловые слоги и слова. В огласовках наличествует переход гласных в дифтонг с соблюдением закона гармонии гласных якутского языка. В словесном тексте песен, меняется-такя^е качество слова в связи с добавлением согласных к йЙто^гЬ В литературной и разговорной якутской

речи в данном слове не встречаются. Особую роль среди них играют сонанты, которые так же, как и гласные, могут подвергаться распеву.

Характер взаимодействия слова и музыки с точки зрения структуры стиха и вербального текста напева показывает, что он зависит от специфики региональных стилистик исполнения. В центральном стиле пения прослеживается частая смена структуры стиха в основной части песни, а в вилюйском - во вступительном зачине. При этом выявлено, что на региональной периферии в подобном контексте, как правило, фигурируют внесмысловые слова, а в центре - дополнительные слоги. В огласовках соблюдается специфика диалектов якутской речи. В окающих и акающих говорах употребляются соответствующие гласные.

В ходе анализа употребления нераспетых слогов и распевов обнаружено, что чем дальше от центра находится регион, тем меньше в нем распеваются слоги, в том числе убавляется количество вокализованных распевов. Своеобразие локальных традиций исполнения песен стиля дьиэрэтии ырыа влияет и на манеру исполнения кылысахов. Кылысах-флажолет в виде параллельного к основной мелодии призвука встречается в центральной (приленской) стилистике пения. У олонхосутов вилюйских и Горного улусов этот вид кылысаха имеет прерывистый характер, а у северных якутов выявлен только кылысах - в виде скольжение или вибрато.

Завершая настоящую диссертацию, подчеркнем, что она представляет собой первую попытку изучения взаимодействия слова и музыки в традиционной песенности якутов. Естественно, в одной работе сложно охватить и тем более решить все вопросы по данной проблематике. Так, за рамками исследования осталась существенная проблема диалектной специфики соотношения гласных звуков с распевами. Неисследованной сферой якутской традиционной музыки является также песенность Среднеколымского и Олекминского улусов. Эти стили представляют собой оригинальный самобытный слой якутского пения. Они вызывают большой интерес и в плане нашей проблематики. Рассмотрение взаимовлияния слова и музыки в интонационной культуре тюркских, тунгусо-маньчжурских и других этносов могло бы помочь в установлении происхождения якутов, что само по себе является не до конца изученной областью.

Актуальность дальнейшего исследования вопросов взаимодействия вербального и музыкального определяется еще и тем, что на данном этапе невозможно найти исчерпывающее этномузыковедческое решение отдельных его аспектов в связи с явной недостаточностью изученности речевой интонации якутского языка. В перспективе необходимо исследовать воздействие интонационных принципов якутских народных песен на фонетические основы речи якутского языка. В этом плане особой областью являются дифтонги в пении и в речи, так как возможно, что они сформировались в вербальном языке под влиянием песенной культуры.

Интерес представляют новые методы исследования связи слова и музыки. В данном отношении необходимо переходить на экспериментальные способы изучения музыкальной интонации с применением новых компьютерных программ, которые довольно убедительно зарекомендовали себя в лингвистике. Их использование могло бы дополнительно помочь раскрытию принципов соотношения речевых и музыкальных интонаций в пении якутов, то есть показать конкретные приемы воздействия речевой интонации на музыкальную и, наоборот, музыкальной на речевую. Можно допустить, что речь связана с определенной интонацией, сходной с музыкальной, как это было прослежено в звукоподражаниях. Поэтому звукоподражания разных народов требуют более глубокого изучения. Это может помочь выявить генезис взаимодействия слова и музыки.

Таким образом, чем глубже проникновение в рассматриваемую в диссертации проблематику, тем шире горизонты дальнейшего изучения музыкального фольклора якутов, представляющего собой как национальное, так и общечеловеческое явление.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях автора:

1. Вербальное и музыкальное в якутском дьиэрэтии ырыа. -Новосибирск: Наука, 2004. - 324 с. (20,25 п.л.).

2 Взаимовлияние культур народов Севера на примере якутского музыкального фольклора // Языки, культура и будущее народов Арктики: Материалы международной конференции. Якутск. 17-21 июня 1993 г. -Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1994. - С. 83-85 (0,25 п.л.).

3. В.Л.Серошевский и обрядовая песенность народа саха // Россия и Польша: историко-культурные контакты (сибирский феномен): Тезисы докладов международной научной конференции. 24-25 июня 1999 г. -Якутск: ИГИ АН РС(Я), 1999. - С. 21-22 (0,15 п.л.).

4. Внутрислоговые распевы напевов стиля дьиэрэтии ырыа в опубликованных олонхо Н Олонхо в контексте эпического наследия народов мира: Тезисы докладов международной научной конференции. 7-8 сентября 2000 г. - Якутск: ИГИ АН РС(Я), 2000. - С. 52-53 (0,15 п.л.).

5. Внутрислоговые распевы напевов стиля дьиэрэтии ырыа в опубликованных олонхо II Якутский эпос в контексте эпического наследия народов мира: Тезисы докладов международной научной конференции. 7-8 сентября 2000 г. - Якутск: ЯНЦ СО РАН, 2004. - С. 80-88 (0,5 п.л.).

6. Дэгэрэн ырыа. Песенная лирика якутов. - Новосибирск: Наука, 2000. -152 с. (9, 5 п.л.).

7. Зачины в эпосах народов Северо-Востока Сибири // Духовная культура народов Севера и Арктики в начале третьего тысячелетия: Тез. докл. - Якутск: Северовед, 2002. - С. 116-117 (0,15 п.л.).

8. Кылысах как феномен якутского горлового пения II Взаимодействие культур народов Якутии в XVII - XXI вв. (Тезисы, доклады, выступления на республиканской научно-практической конференции). - Якутск: РНМЦ НТ и СКД им. Кулаковского, 2003. - С. 64-72 (0,5 п.л.).

9. Музыка в шаманском ритуале II Народная культура Сибири: Материалы IX научно-практического семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2000. - С. 30-32 (0,25 п.л.).

10. Музыкально-стилистические особенности поющихся частей якутских сказок // Фольклор и современная культура: Сб. науч. тр. - Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1991. - С. 166-170 (0,25 п.л.).

11. Некоторые методологические вопросы исследования связи слова и музыки в якутском фольклоре // Народная культура Сибири и Дальнего Востока: Материалы VI научно-практического семинара Сибирского регионального вузовского центра по фольклору. - Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория, 1997. - С. 86-89 (0,25 п.л.).

12. Обрядовая музыка народов Северо-Востока Азии // Наука и образование. - 2004. -№ 4. - С. 91-94 (0,25 п.л.).

13. Певческий стиль С.А. Зверева - Кыыл Уола айар улэтин анаары: Ыстатыйалар. -Дьокуускай: ГЧИ НА РС(Я), 2000. - С. 74-80 (0,5 п.л.).

14. Песенная лирика народа саха // Культурное наследие народов Сибири и Севера: Материалы Четвертых Сибирских чтений. 12-14 октября 1998 г. -СПб.: МАЭ РАН, 2000. - С. 277-281 (0,25 п.л.).

15. Региональные особенности традиционных песен стиля дэгэрэн ырыа II П.А. Ойунский: взгляд через годы. - Новосибирск: НИЦ ОИГГМ, 1998. - С. 186-190 (0,25 п.л.).

16. Региональные особенности традиционных песен якутов // Г.В.Ксенофонтов: Возвращение к себе: Сб. науч. ст. - Якутск: ИГИ АН РС(Я), 1998. - С. 100-104 (0,25 п.л.).

17. Роль В.Л.Серошевского в изучении якутского музыкального фольклора // Ссыльные поляки в Якутии: итоги, задачи, исследование пребывания: Сб. науч. тр. - Якутск: ИГИ АН РС(Я), 1999. - С. 158-166 (0,5 п.л.).

18. Роль В.Л.Серошевского в развитии якутского музыкознания (A.S. Larionova: Rola W.L.Sieroszewskiego w rozwoju jakuckiej muzykologii) // Polska a Syberia spotkanie dwoch swiatow: Materialy z konferencji naukowej. Lodz, 1-2 marca 2001 roku. - Lodz, 2001. - Р. 139-146 (0,5 п.л.)/

19. Стилистика исполнения песен олонхо У.Г. Нохсорова // Олонхо -духовное наследие народа саха: Сб. науч. ст - Якутск: ИГИ АН РС(Я), 2000. -С. 134-143 (0,5 п.л.).

20. Типология якутских музыкальных сказок и их связь с культурой малочисленных народов Севера // Циркумполярная культура: памятники

культуры народов Арктики и Севера (Материалы научно-практической конференции). - Якутск: Северовед, 2000. - С. 111-114 (0,25 п.л.).

21. Якуты // Музыкальная культура Сибири: В 3 т. - Т. 1. Традиционная музыкальная культура народов Сибири, кн. 1: Традиционная культура коренных народов Сибири. - Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория, 1997. -С. 185-208(1 п.л.).

22. Якутский музыкальный фольклор как фактор толерантности // Толерантность: Материалы региональной научно-практической конференции. -Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1994. - С. 107-108 (0,15 п.л.).

23. Якутский музыкальный фольклор как фактор толерантности // Терпимость: идея и традиции: Материалы Международной научной конференции. - Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1995. - С. 82-85 (0,25 п.л.).

24. Olga I. Czarina, Anna S. Larionova. Ze Skarbnicy jakuckiego folkloru. From the Treasure of the Yakut Folklore // Literatura ludowa. - Wroclaw, 2000. - № 6. - P. 3-6 (0,25 п.л.).

25. The Music of the Yakut Olonkho. Muzyka jakuckich oloncho // Literatura ludowa. - Wroclaw, 2000. - № 6. - P. 31-37 (0,5 п.л.).

Лицензия серии ПД № 00840 от 10.11.2000 г.

Формат 60x84 '/16. Бумага офсетная N°2. Печать офсетная. У сл.пл. 2,21. Тираж 100 экз. Заказ № 40.

Издательство ЯНЦ СО РАН

677891, г. Якутск, ул. Петровского, 2, тел./факс: (411-2) 36-24-96 E-mail: kuznetsov@psb.ysn.ru

»-7972

РНБ Русский фонд

2006:4 5412

é

«

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора искусствоведения Ларионова, Анна Семеновна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I

Устное музыкально-поэтическое творчество якутов.

1. Стилистические особенности якутского традиционного пения.

2. Обрядовые жанры якутского фольклора.

3. Необрядовые музыкально-поэтические жанры якутского фольклора.

4. Специфика якутского эпоса олонхо.

5.Грамматика интонационной культуры якутов и место в ней дьиэрэтии ырыа.

Глава II

Вопросы поэтической структуры и музыкальной организации традиционной песенности якутов.

1. Стихообразующие основы якутской народной поэтики.

2. Отражение фонетических норм якутского языка в музыкальном фольклоре народа саха.

3. Музыкальные аспекты народных песен якутов.

Глава III

Вербальное и музыкальное в стилевых средствах выразительности дьиэрэтии ырыа.

1. О звукоподражаниях как основе якутской фольклорной интонационности.

2. Зачины в песнях дьиэрэтии ырыа. .151.

3. Кылысах как феномен якутского горлового пения.

4. Особенности распевов в дьиэрэтии ырыа.

Глава IV

Поющийся стих в дьиэрэтии ырыа ^ 1. Взаимодействие структуры стиха и напева в традиционной песенности народа саха.

2. Нераспетые слоги в дьиэрэтии ырыа.

3. Особенности распевов слогов и гласных звуков в дьиэрэтии ырыа.

4. О трансформации вербального ряда в пении.

Введение диссертации2005 год, автореферат по искусствоведению, Ларионова, Анна Семеновна

Якутский традиционный фольклор представляет собой уникальное явление мировой культуры. В настоящее время в области якутской народной песни при достаточно хорошей ее сохранности под влиянием современной ситуации происходит смешение жанров и стилей, постепенное размывание границ между ними. Кроме того, уже исчезли отдельные жанры и региональные стили исполнительства. Все эти отрицательные процессы с особой остротой ставят проблемы возрождения и сохранения еще функционирующих разнообразных жанров и стилей якутского пения, а также региональной специфики исполнения. Поэтому в настоящее время продолжает оставаться актуальной проблема дальнейшего изучения музыкального фольклора народа саха во всем множестве его аспектов.

В целом, по сравнению со многими музыкальными культурами северных народов, как, например с традиционной музыкой юкагиров, якутский песенный фольклор в достаточной мере изучен. Особая роль в этом принадлежит фундаментальным исследованиям Э.Е.Алексеева [9-22]. Тем не менее остаются еще совершенно не описанными вопросы взаимодействия вербального и музыкального рядов в якутской традиционной песенности, хотя именно здесь слово и музыка выступают в изначальном нерасторжимом единстве, синкрезисе всех компонентов. По нашему мнению, они подлежат изучению лишь с учетом их тесного взаимодействия. До сих пор исследования якутского песенного фольклора были посвящены в основном либо музыковедческим, либо филологическим проблемам. Отсутствуют специальные работы, в которых и словесный текст, и музыка исследовались бы синхронно. Принципы же связи слова и музыки в якутском фольклоре еще не становились объектом специального рассмотрения, соответственно также еще не выработан терминологический аппарат и классификационные подходы.

До сих пор в этномузыковедении при исследовании взаимосвязи слова и музыки исходят из слогоритмической структуры текста. В то же время в существующей литературе по якутскому фольклору недостаточно освещен сам по себе слогоритмический уровень в отношении взаимодействия вербального и музыкального рядов. Белым пятном в якутском этномузыкознании остается механизм воздействия на народно-песенную мелодику фонетического состава вербального языка. Вообще интонационная связь слова и музыки сложна для изучения, так как не разработаны интонационные особенности самой речи, в том числе и якутской, где исследованы лишь интонации вопросительных и побудительных предложений [1-4]. Совершенно не изучены интонации как обычной разговорной речи, так и речи поэтической.

Рассмотрение связи слова и музыки в якутском фольклоре, кроме того, важно и для сравнительного исследования как сибирских, так и северных культур и дальнейшего уточнения их генезиса и типологии. Выявление закономерностей связи слова и музыки существенно и для понимания эволюции музыкального языка, и раскрытия вопросов музыкальной семантики.

Стиль дъиэрэтии ы/гыд'фазмеренное пение) (термин Ф.Г.Корнилова) изначально представляет собой поющийся стих, в котором наиболее отчетливо и непосредственно можно проследить связь слова и музыки в их сложном взаимодействии. Выявление механизма взаимодействия вербального и музыкального рядов в якутском дъиэрэтии ырыа могло бы способствовать раскрытию жанровой специфики этого типа пения, дать его жанровую классификацию, так как функциональное жанровое членение применимо не ко всем напевам типа дъиэрэтии ырыа.

Все это определяет актуальность изучения взаимодействия слова и музыки в якутском дъиэрэтии ырыа с его особыми темброво-артикуляционными свойствами, свободой импровизационного развития, спецификой метроритмики, орнаментованными вокальными каденциями. Этот стиль, характеризующийся своеобразной мелодикой с особыми гортанными призвуками-кылысахами, которые наиболее непосредственно воплощают «звукотембровый идеал» (термин Ф.Бозе) народа саха,

1 Термин дъиэрэтии ырыа произошел от глагола дьиэрэй в значении «звонко раздаваться» [330, с. 130]. От него образовались словосочетания кврдоох ырыа дьиэрэйэр - раздается звонкая песня и ырыаны дьиэрэт -затянуть звонкую песню. принадлежит к древнему пласту якутского фольклора и относится к ранней форме поющегося стиха. Стиль дьиэрэтии ырыа подразумевает особую технику, способ озвучивания поэтической импровизации. По мнению Э.Е.Алексеева, «фактически этот способ пения представляет лишь отчасти мелодизированный вид поющейся поэзии. В структурном и интонационном отношениях он . связывается в восприятии слушателей с обобщенным представлением о возвышенно-героическом высказывании» [328].

Стиль дьиэрэтии ырыа, являющийся фактом музыкальной культуры, мелодически и исполнительски единообразен. Его классификацию, по-видимому, нужно проводить не только по содержательно-тематическому (филологическому принципу), как это принято до сих пор, но также по принципам связи слова и музыки как на уровне слогоритмических структур, так и на уровне фонем. Кроме того, необходимо уяснить вопрос коррелятивной основы стиля пения дьиэрэтии ырыа в целостной системе жанров музыкального фольклора народа саха, тем более, что специальные работы, посвященные этому традиционному типу пения якутов, отсутствуют.

Основную цель настоящего исследования составляет выявление закономерностей взаимодействия слова и музыки в якутском дьиэрэтии ырыа на структурном, слогоритмическом, внутрислоговом и фонетическом уровнях.

В связи с поставленной целью особый интерес представляют кылысахи (горловое пение якутов), звукоподражания и зачины в песенных разделах олонхо (якутские эпические сказания), являющиеся основой формирования тембро-интонационных комплексов народной песенности якутов. В пении возникновение кылысаха в дьиэрэтии ырыа коррелируется вербальным рядом. В дьиэрэтии ырыа определенное место занимают распевы гласных фонем, видоизменяющих слово. Требуют своего освещения способы воспроизведения гласной фонемы в ее музыкальном воплощении, так как гласная в музыкальном контексте может звучать совершенно иначе, чем в речевом. Кроме того, в контексте поставленной цели представляет особый интерес рассмотрение региональных особенностей песен стиля дьиэрэтии ырыа.

Для достижения поставленной цели определяется ряд взаимосвязанных задач:

1) в обощенном виде описать музыкально-поэтические жанры традиционного песенного фольклора народа саха. Определить место стиля дъиэрэтии ырыа в системе жанров якутского фольклора. Осуществить предварительную систематику песен стиля дъиэрэтии ырыа;

2) выявить собственно музыкальные (ладозвукорядные и мелодико-интонационные) особенности напевов якутского фольклора;

3) раскрыть специфику стиховых закономерностей народных якутских песен. Определить отражение норм якутского языка в песенной традиции народа саха;

4) рассмотреть модели звукоподражаний якутов, в которых также отразилось взаимодействие вербального и музыкального рядов. Сравнить на первоначальном уровне звукоподражания народа саха со звукоподражаниями в культуре различных этносов;

5) проанализировать в типологическом плане кылысах и горловое пение некоторых других этносов. Выявить соотнесенность горловых призвуков со словесным рядом. В общем плане провести классификацию кылысахов',

6) проследить влияние распевов в дъиэрэтии ырыа на структуру стиха, произведя их предварительную систематику. Рассмотреть распевы с точки зрения их взаимодействия с фонетической конструкцией гласных якутского языка. Выявить закономерности видоизменения гласных в распевах в дъиэрэтии ырыа',

7) осветить особенности региональной стилистики исполнения песен стиля дъиэрэтии ырыа по отношению к словесному ряду песен, распевам и исполнению кылысахов.

Настоящая диссертационная работа опирается на методологию комплексного и системного подходов, используемых в современной лингвистике, литературоведении, музыкознании, филологии, фольклористике, этнической истории, этнографии и этномузыкознании. В этом плане существенный интерес представляют труды по фольклору и этнографии исследователей XVIII-начала XX в. [30; 48; 59; 61; 127-131; 154— 155; 158-159; 182; 188; 208-209; 214; 224-226; 245-246; 278; 293; 308; 331— 332], а также по фольклору, этнографии и истории более позднего периода [5-8; 29; 49; 51-55; 63; 67-71; 75; 80-82; 88-94; 96-97; 99-104; 118; 123-126; 135; 143-144; 151; 162-164; 178-179; 186-187; 200-206; 213; 216-217; 227228; 232-234; 239-242; 247-264; 270-271; 276-277; 279; 282-285; 321-324; 328; 333-336]. Особую роль играют сравнительно-сопоставительный и типологический методы, широко апробируемые в фольклористике и этнологии В.М.Жирмунским [99-103], Е.М.Мелетинским [200-206], Е.С.Новик [206; 227-228], В.Я.Проппом [247-251] и Б.Н.Путиловым [252258]. При изучении жанровой структуры якутского фольклора автор диссертации опирается также на универсально-грамматический метод, разработанный В.В.Мазепусом [140-141; 189-197].

На концептуальные основы данной работы оказали влияние фундаментальные труды Л.В.Щербы [316-317], В.М.Наделяева [218-220], А.А.Реформатского [266-267], посвященные фонетической структуре языка. Звуковой строй якутского языка исследуется в работах П.С.Афанасьева [34— 36], П.П.Барашкова [39-43], М.С.Воронкина [62], Н.Д.Дьячковского [85-87], С.А.Иванова [119-120], Е.И.Коркиной [146-148], С.А.Новгородова [225]. Отталкиваясь от трудов филологов, автор в своем диссертационном труде опирается на статистические методы, широко используемые в лингвистических и литературоведческих исследованиях. Особое внимание автора диссертации вызывают разработки в области экспериментальной лингвистики, и в этом отношении необходимо выделить исследования И.Е.Алексеева [1-4]. Определенный интерес представляют труды по грамматике якутского языка, в особенности, П.А.Слепцова [76], Л.Н.Харитонова [304-305] и Е.И.Убрятовой [298-300], также по якутскому стихосложению, отраженному в работах Г.М.Васильева [52-55], М.Н.Дьячковской [83-84; 183], Н.Н.Тобурокова [290-291] и Г.У.Эргиса [322324]. В целом, изданная литература по лингвистике [1-4; 28; 32; 34-37; 3943; 50; 62; 85-87; 117; 119-120; 146-148; 156-157; 181; 198-199; 218-220; 225; 231; 266-267; 272; 281; 296-297; 299; 302; 307; 313-319], литературоведению [53-55; 83-84; 145; 183; 235; 239-242; 244; 290-292; 318], филологии [1-4; 28; 29; 32; 34-37; 4(МЗ; 46-47; 50-51; 53-55; 62-63; 76; 8387; 99-103; 119-120; 145-148; 156-157; 181; 183; 198-199; 218-220; 225-226; 231; 235; 239-242; 244; 261; 266-267; 272; 282; 290-292; 296-302; 304-305; 307; 313-319] и языкознанию [58; 63; 72; 105; 152; 231; 265] имеет значение в становлении аналитических подходов в исследуемой области.

Для формирования методологических основ изучения связи слова и музыки в якутском фольклоре в отношении слого-ритма особое значение имели работы Б.Бартока [44], К.В.Квитки [132], Е.В.Гиппиуса [66], Б.Б.Ефименковой [95], В.М.Беляева [45], А.Г.Гомон [74], Н.Н.Николаевой [223]. Что касается фонетики, то автор диссертации опирается на достижения, выработанные в области экспериментальной лингвистики В.М.Наделяевым [218-220] и И.Е.Алексеевым [1-4]. Существенную методологическую роль сыграли также труды Б.В.Асафьева [33], М.Г.Арановского [31], А.А.Реформатского [267] в области речевой и музыкальной интонации.

Определенный методологический интерес в контексте проблематики, исследуемой в настоящей диссертации, представляют исследования связи слова и музыки в композиторской музыкальной культуре. Среди наиболее полезных следует назвать труды В.А.Васиной-Гроссман [56-57], Е.А.Ручьевской [274] и А.П.Ментюкова [207]. Ряд положений, сформулированных в их работах, может быть вполне приложим к якутской традиционной музыке.

В области изучения музыкальных закономерностей фольклора и систематики его музыкально-поэтических жанров основополагающими являются фундаментальные труды Э.Е.Алексеева [9-22], Е.В.Гиппиуса [68], И.И.Земцовского [106-116], А.Чекановска [309], В.В.Мазепуса [140-141; 189-197], Н.М.Кондратьевой [137-141], а также Г.А.Григоряна [77-78] и З.З.Винокуровой [60]. Э.Е.Алексеев в исследованиях, посвященных прежде всего ладозвукорядной основе, по вопросам стилей и жанров традиционной песенности народа саха развивает положения первого якутского профессионального композитора М.Н.Жиркова [98]. Концепция

Э.Е.Алексеева о раннефольклорном интонировании и ее составляющих нашла широкое приложение в настоящей диссертации.

Что касается грамматико-классификационных методов и стратификации в систематике жанров традиционной музыки, а также артикуляционных особенностей тембра горлового пения особый интерес вызывают работы В.В.Мазепуса [140-141; 189-197], Н.М.Кондратьевой [137-141], Г.Б.Сыченко [141; 195-197; 287-289]. Существенную роль в рассмотрении интонационных закономерностей якутского традиционного мелоса, в том числе стиля дъиэрэтии ырыа, имела теория монодии, разрабатываемая отечественными исследователями Х.С.Кушнаревым [160], С.П.Галицкой [64-65] и другими. В области типологических изысканий важными для работы явились также разработки в области традиционного музыкального фольклора тюркских народов Сибири Г.Г.Алексеевой [23-24; 26], Н.М.Кондратьевой [137-141], З.К.Кыргыс [161], Г.Б.Сыченко [141; 195197; 287-289], Н.М.Скворцовой [280], В.Н.Шевцова [303; 310] и др.

Что касается материалов настоящего диссертационного исследования, то помимо фольклорных текстов [59; 130; 164; 224; 229-230; 275-276; 286; 325-329; 332], в этом качестве служили нотные образцы традиционных песен якутов, опубликованные в разное время. Среди них отметим такие изданные сборники, как «Образцы якутского песенного фольклора» (Якутск, 1981) [22], в которые вошли нотные расшифровки Э.Е.Алексеева и Н.Н.Николаевой, «Сборник якутских песен. Для голоса без сопровождения» (М., 1936) [149] и «Саха бастакы ырыалара» («Первые якутские песни») (Якутск, 1969) [150] Ф.Г.Корнилова, «Якутская народная песня» (М., 1963) С.А.Кондратьева [136], «Саха народнай ырыалара» («Якутские народные песни») (Якутск, 1969) [275], составленная Д.Даниловым в музыкальной редакции якутского композитора З.К.Степанова, «Саха ырыаларын ноталара» («Ноты якутских песен») (М., 1927) А.В.Скрябина [281], «Якутский героический эпос "Кыыс Дэбилийэ"» (Новосибирск, 1993) [327] и «Якутский героический эпос "Могучий Эр Соготох"» из серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» (Новосибирск, 1996) [328], в которых представлены нотные расшифровки различных этномузыковедов.

Полезной оказалась также рукопись кандидатской диссертации «Тойук и его претворение в творчестве композиторов Саха (Якутии)» Е.Б.Покидько [243], включающая нотные расшифровки различных этномузыкологов, в том числе Д.Анучина, В.М.Беляева, Г.А.Григоряна, М.Н.Жиркова, В.С.Никифоровой, Н.И.Пейко, И.А.Штейман и др. Здесь представлены музыкальные примеры песенных разделов масштабного олонхо «Учугэй Уедугуйээн, KyhagaH Ходьугур» («Хороший Ёджпойээн, Плохой Ходжугур») верхоянской сказительницы Д.А.Томской, а также музыкальные фрагменты сказаний «Эрэйдээх-Буруйдаах» И.Х.Рожина из Верхоянского улуса и «Дэбириэлдьин Бэргэн» С.Г.Алексеева из Горного улуса, котированные В.С.Никифоровой. Музыкальным материалом настоящего исследования послужили нотные расшифровки различных олонхо из приложения монографии Н.Н.Николаевой «Эпос олонхо и якутская опера» (Якутск, 1993) [223].

В сфере внимания автора данной работы находились также расшифровки отдельных фрагментов музыкального фольклора народа саха, представленные в монографических изданиях, а также в отдельных статьях следующих авторов: Г.М.Кривошапко «Музыкальная культура якутского народа» (Якутск, 1982) [153], А.Ф.Миддендорф «Путешествие на север и восток Сибири» (Спб., 1878) [209], Н.И.Пейко, И.А.Штейман «О музыке якутов» из № 2 журнала «Советская музыка» (1940) [237], В.Л.Серошевский «Якуты: Опыт этнографического исследования» (М., 1993) [278].

К сравнительно-сопоставительному исследованию был привлечен фольклорный музыкальный материал различных сибирских этносов: эвенков [321], эвенов [236; 320] юкагиров [121-122], долган [23-24; 26], тувинцев [161; 294], хакасов [303; 310].

В настоящую диссертацию включены также нотные расшифровки личных архивных материалов автора работы и архивных материалов комплексных фольклорных экспедиций Института гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия), опубликованных в монографии «Дэгэрэн ырыа. Песенная лирика якутов» (Новосибирск, 2000) [168], а также находящихся в статье «Музыка якутских сказок» в серии

Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» (в печати). Кроме того, музыкальным материалом данного труда послужили нотные расшифровки песенных разделов поющихся сказок и песенной лирики народа саха, а также масштабное олонхо Н.М.Тарасова (Горный улус) «Быстроногий, Неспотыкающийся Бюдюрюйбэт Нюсэр Бёгё» (три варианта), сделанные автором работы по архивным материалам Института гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия)2.

Новизна настоящей диссертационной работы определяется самой постановкой проблемы. В диссертации осуществлена первая попытка исследования связи музыки и слова в якутском дъиэрэтии ырыа на слогоритмическом и фонетическом уровнях. Здесь впервые рассмотрено взаимное воздействие музыкального ряда на вербальный ряд песни и, наоборот; словесного текста на мелодию с точки зрения структуры, слогоритма и звукоинтонации. Статистический метод, широко используемый филологами, применен в отношении традиционного песенного фольклора якутов также впервые. Новым является и исследование культуры якутских звукоподражаний. Были выявлены модели звукоподражаний, в том числе и в типологическом аспекте. Впервые автором проведена предварительная классификация кылысахов (горловых призвуков), а также распевов, которые играют важную роль во взаимодействии вербального и музыкального начал в якутском дъиэрэтии ырыа. Новизну диссертации определяет также типологическое исследование зачинов олонхо, представляющих собой достаточно значимый срез в связях слова и музыки, особенно в сравнении с зачинами эпосов тунгусо-маньчжурских и многих тюркских народов. Кроме того, впервые предпринята попытка рассмотрения музыкально-поэтических жанров якутского фольклора с точки зрения грамматико-стратификационного подхода. Расшифрованный автором музыкальный материал (поющиеся разделы якутских сказок и отдельные песенные разделы из масштабного олонхо Н.М.Тарасова (Горный улус) «Быстроногий, Неспотыкающийся Нюсэр Бёгё» (три варианта) впервые вводится в научный

2 В работе над словесными текстами большую помощь оказала младший научный сотрудник отдела олонхо Института гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия) Е.Н.Протодьяконова. оборот. Новым является также картографирование локальных диалектов песен стиля дъиэрэтии ырыа.

В ходе написания диссертация неоднократно обсуждалась на заседаниях кафедры этномузыкознания Новосибирской государственной консерватории (академии) им. М.И.Глинки, а также на заседаниях ученого совета Института гуманитарных исследований Академии наук Республики Саха (Якутия). На протяжении двух последних десятилетий отдельные положения работы отражались в докладах на различных научных конференциях и семинарах, опубликованы в виде статей, представлены также в некоторых разделах монографии «Дэгэрэн ырыа. Песенная лирика якутов» (Новосибирск, 2000) и в монографии «Вербальное и музыкальное в якутском дъиэрэтии ырыа» (Новосибирск, 2004). Основные положения настоящей диссертации излагались в докладах на республиканских, всероссийских и международных конференциях: «Языки, культура и будущее народов Арктики» (Якутск, 1993), «Устный эпос: проблемы истории, теории и сказительства» (Якутск, 1994), «Знание - на службу нуждам Севера» (Якутск, 1996), Четвертые Сибирские чтения «Культурное наследие народов Сибири и Севера» (С.-Петербург, 1998), «Россия и Польша: историко-культурные контакты (сибирский феномен)» (Якутск, 1999), «Циркумполярная культура: Памятники культуры народов Арктики и Севера» (Якутск, 2000), «Олонхо - в контексте эпического наследия народов мира» (Якутск, 2000), «РоЬка а БуЬепа брогкаше сКуосЬ б-маШху» (ЬисЬ, 2001), «Духовная культура народов Севера и Арктики в начале третьего тысячелетия» (Якутск, 2002), «Музыка и ритуал: структура, семантика, специфика» (Новосибирск, 2004) и др.

Материалы данного труда могут использоваться для дальнейших исследований северного, сибирского и якутского фольклора, этнографии и в целом традиционной музыки. Результаты работы могут найти применение при сравнительно-сопоставительном изучении музыкальных культур различных этносов. Отдельные выводы диссертации уже сейчас используются в учебном курсе «Музыкальная культура народов Якутии» для студентов Саха государственной педагогической академии. Возможно их применение при чтении курсов «Музыкальный фольклор» в училищах и вузах Якутии, Сибири и других регионов России. Кроме того, отдельные сведения из работы могут служить в качестве учебных данных по лекционному курсу «Традиционная музыка народов мира», читаемому в Новосибирской государственной консерватории (академии) имени М.И.Глинки и в Томском университете.

В связи с тем, что задействованная в диссертации научная литература разнообразного характера и направленности достаточно подробно анализируется во всех главах диссертации по ходу изложения, то во Введении дан лишь ее краткий аналитический обзор.

Проблеме жанровой систематики якутского фольклора посвящены труды этнографов XVIII - начала XX веков: Р.К.Маака [188], А.Ф.Миддендорфа [209], В.Л.Серошевского [278] и И.А.Худякова [308]. В дореволюционный период внимание исследователей обращалось преимущественно на вопросы истории, языка, этнографии и традиционной поэзии якутов. Музыка народа саха становилась объектом рассмотрения лишь эпизодически. Тем не менее, упомянутая литература представляет определенный интерес в различных отношениях, в том числе и в связи с выяснением места стиля дьиэрэтии ырыа в системе жанров якутского фольклора.

Якутская традиционная музыкальная культура начинает изучаться активно и всесторонне в советский период. Первой работой, специально посвященной музыкальной проблематике, стала опубликованная в 1926 году статья Д.Р.Рогаль-Левицкого «Якутская народная песня» [269]. В последующие годы внимание не только музыковедов, но и композиторов привлекают вопросы специфики и генезиса народного якутского песнетворчества, проблемы его развития. Начинается также собирание и расшифровка якутских песен. На материале сборника якутских народных песен А.В.Скрябина «Саха ырыаларын ноталара» («Якутские народные песни») (1927) [281] Д.Р.Рогаль-Левицким впервые определяется ладовая природа якутских народных песен.

Известный русский ученый В.М.Беляев в изданной в 1937 году статье «Якутские народные песни» [45] подчеркивал, что песни народа саха в плане звуковысотности опираются на нетемперированный строй. Основой для исследований В.М.Беляева послужили материалы Ф.Г.Корнилова в «Сборнике якутских песен. Для голоса без сопровождения» (1936) [149]. Ценные наблюдения в сфере ладовой специфики якутского народного песнетворчества имеются в статье Н.Пейко и И.Штейман «О музыке якутов» (1940) [237]. В ней отмечены устойчивый характер применения тритона и «постепенное расширение мелодического шага»3.

Интенсивно и планомерно музыкальный фольклор народа саха начал исследоваться с конца 1940-х годов. Прежде всего имеется в виду деятельность первого якутского композитора и исследователя музыкального фольклора М.Н.Жиркова. Работая научным сотрудником Института языка, литературы и истории Якутского филиала СО АН СССР, он собрал огромный фактологический материал по народной музыке якутов. В 1947-1949 гг. М.Н.Жирков написал первую разностороннюю работу по якутскому музыкальному фольклору. Книга была издана лишь в 1981 году под названием «Якутская народная музыка» [98]. Ее главным достижением явилось то, что автор ввел в якутское этномузыковедение основополагающие категории и понятия, связанные с жанрами и стилями интонирования якутской песенности, сформулировал ведущие закономерности песенных стилей дъиэрэтии ырыа и дэгэрэи ырыа с указанием особенностей их ритмики, лада, формы и способов исполнения. М.Н.Жирков разработал также общую классификацию жанров якутской народной музыки. Он впервые в концептуальном плане поднял проблему нотировок якутского народного мелоса и ввел нотографическое отображение микроальтерационных нюансов звуковысотности, столь важных при нетемперированном характере мелодики песен народа саха.

Ряд статей композитора и исследователя якутского фольклора Г.А.Григоряна интересен с точки зрения введения в научный оборот

3 Авторы предполагали, что это результат «архаической неупорядоченности». важнейшего для якутской ладовости понятия «раскрывающийся лад» [77— 78], подчеркивания преимущественно целотоновой природы национального мелоса. Несомненно, понятие «раскрывающийся лад» фиксирует самую суть якутского звуковысотного мышления. Многие положения, определения и категории Г.А.Григоряна, а также собранные им материалы постоянно используются музыковедами, в том числе и автором настоящей работы.

На современном этапе наиболее изученной областью является ладоинтонационная сфера якутской традиционной музыки, достаточно полно раскрытая в монографии Э.Е.Алексеева «Проблемы формирования лада» [17]. Этот ученый - автор фундаментальных исследований [9-22] - развивает идеи, углубляет наблюдения и выводы своего предшественника М.Н.Жиркова, рассматривая специфику якутского мелоса, принципы формообразования в нем. Э.Е.Алексеев останавливается и на связи слова с музыкой, на свободной интерпретации раннефольклорных напевов, характере звуковысотных трансформаций в них. Кроме того, ему удалось построить модели интонирования в архаическом мелосе, учитывающие эволюционное развитие напевов. Создание таких моделей оказалось достаточно перспективным, в частности, помогло автору настоящей диссертации в построении моделей звукоподражаний. Э.Е.Алексеев воспринимает народный мелос как живой организм с большим внутренним потенциалом специфического развития, утверждая этим невозможность предсказываемой гибели, исторического изживания фольклора. Специальный интерес ученого связан с проблемами нотной записи народной музыки, способной адекватно отобразить фольклорную мелодию. Глубоко изучена Э.Е.Алексеевым жанрово-тематическая структура якутского фольклора в плане дифференциации стилей дьиэрэтии ырыа и дэгэрэн ырыа. Ему принадлежит заслуга выявления в контексте дьиэрэтии ырыа двух (концертного и камерного) пластов, а также выделения ряда жанров, связанных с этим стилем.

При достаточной обширности литературы по проблемам жанровой систематики якутского фольклора, тем не менее, само определение стилей и жанров еще не установилось в якутской традиционной песенности в полной степени. В связи с этим стилевое и жанровое разграничение песен в музыкальном фольклоре народа саха представляет собой неоднозначную проблему. Поэтому автор настоящего исследования в определении места стиля дъиэрэтии ырыа в системе жанров опирается также на разработки В.В.Мазепуса, Н.М.Кондратьевой и Г.Б.Сыченко. Они в работе «К теории интонационных культур: интонационная культура теленгитов» [141] рассматривают жанры традиционной музыки с позиций универсально-грамматического подхода. Жанр устанавливается ими как определенная страта, которой присуща только ей свойственная грамматика.

Что касается вопроса связи вербального и музыкального на слоговом уровне и уровне ритмических закономерностей, которые в представленной диссертации занимают основополагающее место, то здесь выделяются труды Б.Бартока [44] и К.В.Квитки [132]. Б.Барток исследовал данную проблематику на примере венгерских народных песен. К.В.Квитка в своих работах изучал словесные группы славянских народных песен, основываясь на поэтической структуре стиха. Он рассматривал главным образом цезурированные песенные периоды с первичным типом ритмической композиции и устойчивыми рисунками слогового ритма с долгими слогами, в два раза превышающими краткие. Кроме того, К.В.Квитка считал, что при изучении ритмики песенного фольклора «необходимо отличать акцент от его разнообразных факторов и брать за основу понимания ритмического упорядочения значимость слогов и тонов, а не только громкость и долготу, которые являются лишь отдельными признаками в числе других» [там же, т. 2, с. 105]. Этим он подчеркивал весомость слогоритмической структуры стиха при изучении народной песни; именно это автор настоящей диссертации берет за основу в своем исследовании.

На базе русских традиционных песен поднимает проблему соотношения поэтического и музыкального начал Ф.А.Рубцов. Он акцентирует отсутствие однозначного смыслового единства текста и напева, так как «песенные традиции со временем видоизменяют, а порою и вовсе утрачивают первоначальное содержание, веками сохраняя свою форму . напевы календарных песен, оставаясь традиционными по форме, донесли до недавнего прошлого если и не первозданный свой вид, то - во всяком случае - древнейшую интонационно-образную основу, тогда как тексты этих песен под влиянием жизни обогатили содержание разнообразной тематикой» [273, с. 119]. Это положение можно соотнести и с якутскими народными песнями, особенно, с песнями стиля дьиэрэтии ырыа, в которых содержание импровизируемого текста зависит зачастую от сиюминутного настроения певца, а мелос сохраняет свои древнейшие принципы.

В несколько ином аспекте исследует ритм и метр в музыке устной традиции М.Г.Харлап, высказывая гипотезу о музыкальной основе стиховых размеров: «В античном понимании . декламация, строго соблюдавшая те же временные соотношения, которые были свойственны всем видам мусического искусства и которые сами по себе могли быть исполнены на ударном инструменте, была по существу музыкой» [306, с. 5]. В основном же его работа посвящена типу ритмики, характерному для тех эпох развития традиционной музыки, когда она становится профессиональным искусством. В отношении фольклорной музыки он считает, что «данные музыкальной этнографии свидетельствуют об изначальности интонационного ритма . В основе этого ритма лежит не пульсация, а менее автоматизированный процесс дыхания, имеющий для пения первенствующее значение» [там же, с. 24]. В якутских песнях стиля дьиэрэтии ырыа ритмика также определяется дыханием, обнаруживая при этом определенную зависимость от слово-слогового ритма.

Наиболее значима в области связи музыки и слова на уровне слога в музыкальном фольклоре работа Б.Б.Ефименковой «Ритмика русских традиционных песен» [95]. В ней описаны все существующие в русских народных песнях классы ритмических форм с достаточно полной систематикой для всех слоев русской традиционной песенности и показано, каким образом напевы координируются со стихом. При этом выявлено, что в «оппозиции стиховых и музыкально-стиховых ритмов доминирующую роль играют последние. Именно уровень синтеза стиха и напева - тип СМРФ (аббревиатура Е.В.Гиппиуса, означает слоговую музыкально-ритмическую форму. - А.Л.) оказывается решающим дифференцирующим признаком в систематике ритмических форм русской традиционной песни, тогда как народно-песенное стихосложение выступает хоть и важным, но подчиненным музыкально-слоговому ритму фактором формы» [там же, с. 59]. Б.Б.Ефименкова, исследуя напевы со вторичной ритмической композицией, утверждает, что «мелизматическое расширение не создает стиха расширенной структуры. Оно насыщает стих сверхнормативными слогами, которые вводятся для опоры внутрислоговых мелодических оборотов, для мелодико-ритмического варьирования» [там же, с. 145]. Мелизматика и богатая орнаментика свойственна песням стиля дьиэрэтии ырыа, которые также насыщены сверхномативными слогами, огласовками, которым автор настоящей диссертации уделяет особое внимание.

Впервые комплексно изучил связь слова и музыки, но уже на ненецком фольклоре енисейских ненцев финский ученый Яркко Ниеми [334; 335]. Он выработал собственную методику, в которой параллельно рассматриваются музыкальный и словесные ряды песенных текстов, их взаимодействие и взаимовлияние на различных уровнях с опорой на лингвистическую структуру (слоговую и фонетическую), так как законы многих фольклорных жанров, по мнению исследователя, исходят из словесного текста. При этом каждая песня имеет свой словесный код, разнообразно претворяемый музыкальными средствами. В якутских песнях стиля дьиэрэтии ырыа взаимодействие слова и музыки также осуществляется на слоговом и фонетическом уровнях, и словесный текст по многим параметрам определяет музыкальный.

Среди последних работ по данной проблематике необходимо выделить статью Г.Б.Сыченко «Корреляция вербальной и музыкальной структур шорского шаманского текста» [287], в которой автор при анализе шаманского камлания, записанного от В.С.Адыякова, приходит к выводу, что корреляция вербального и музыкального осуществляется по-разному, в зависимости от уровня иерархического ряда структурно-семантических единств текста. Первый композиционный уровень основан на трехчастности. Тирадный уровень характеризуется совпадением смысловых и структурных границ тирады с последующей утратой смысловых связей музыкальных формул со словесным рядом. На более глубинных уровнях корреляция усложняется. В них на первый план выходит однострочная структура с совпадающими границами организации вербального и музыкального текстов, типичными для шаманского пения алтайцев.

Все перечисленные работы имеют значение для изучения основ слогоритмических музыкально-стиховых структур якутского фольклора.

Как уже упоминалось, в якутском этномузыкознании специальные развернутые исследования в области связи слова и музыки отсутствуют. Исследователи якутского музыкального фольклора в основном лишь констатируют неразрывное единство двух коммуникативных систем. Так, Э.Е.Алексеев в монографии «Проблемы формирования лада» (1976) [17], посвященной ладовым закономерностям традиционной песенности якутов, утверждая неделимость песенной мелодики и словесной речи, предполагает главенствующую роль ритма слова, который влияет на вокальную музыку. «Слово-слоговой ритм - вот что в конечном счете определяет временную организацию художественной речи, независимо от того, в какой форме - в поэтически стиховой или песенно-музыкальной - последняя реализуется» [там же, с. 23]. При этом автор выделяет три структурных уровня этой связи через ритм: 1) семантический, 2) временной и 3) уровень «дополнительной выразительности», к которому он относит интонацию, утверждая в самой общей форме, что «связи речевых и музыкальных интонаций в якутской песне являются достаточно ощутимыми и прямыми» [там же, с. 24].

Н.Н.Николаева в монографии «Эпос олонхо и якутская опера» (1993) [223] слово-слоговому ритму, в связи с ритмикой мелодии, отводит целый раздел. Эти связи устанавливаются исследователем в эпическом стихосложении, в котором ритмика мелодии олонхо зависит от слогового ритма текста. Таким образом, автор исходит из приоритетности слогового ритма вербального ряда.

До настоящего времени отсутствуют исследования, в которых соотношение вербального и музыкального рядов рассматривались бы на более глубинных уровнях. Впервые поднимает проблему необходимости изучения связи слова и музыки на фонетическом уровне А.В.Ключевский в работе «О взаимосвязи музыкального и лингвистического анализов эпических текстов (на примере якутского эпоса "олонхо")» [134].

В связи с изложенным автор диссертации для дальнейшей корреляции словесного и музыкального рядов напевов стиля дьиэрэтии ырыа большое внимание уделяет филологическим трудам, посвященным изучению якутского языка. Стиховые основы якутской народной поэзии исследуются якутскими филологами Г.М.Васильевым [53-55], Г.У.Эргисом [322], Н.Н.Тобуроковым [290-291] и М.Н.Дьячковской [83-84]. Они определяют стиховую структуру поэзии народа саха как якутский фольклорный верлибр с элементами силлабики, в которой аллитерация и разнообразные звуковые повторы играют роль рифмы. Эти определения были взяты за основу при анализе словесного текста традиционных песен народа саха. В организации звуковых повторов определенное место занимают грамматические основы якутского языка. Грамматике якутского языка уделяют внимание П.А.Слепцов [76], Е.И.Убрятова [298-300], Л.Н.Харитонов [76, 304-305]. При этом Л.Н.Харитонов специально исследует звукоподражательные слова, что нашло отражение и в настоящей работе.

Взаимодействие вербального и музыкального рядов на фонетическом уровне рассматривается в фундаментальном труде Н.Д.Дьячковского «Звуковой строй якутского языка» [85-86], в котором исследуются фонетические закономерности одного из древних тюркских языков, его вокализм и консонантизм. Наиболее интересным явилось для автора диссертации то, что Н.Д.Дьячковский применяет в своих исследованиях методы статистического анализа, широко используемые якутскими лингвистами и литературоведами. Статистический метод дает достаточно объективную картину при изучении тех или иных особенностей объекта исследования, и автор данной работы использует его, но уже применительно к песням в несколько откорректированном виде.

Фонетическим закономерностям якутского языка, их диалектам и говорам посвящены работы известных якутских филологов П.С.Афанасьева [34-36], П.П.Барашкова [39-43], М.С.Воронкина [62], С.А.Иванова [119-120] и Е.И.Коркиной [146-148]. Ими выявлены различные группы говоров, акающий и окающий диалекты в якутском языке, их локальные особенности, а также ареалы распространения в Якутии. Для изучения слова и музыки в якутском музыкальном фольклоре на интонационном уровне большой интерес представляет интонация якутской речи; здесь И.Е.Алексеевым изучены интонации вопросительного и побудительного предложений [1-4]. Автор настоящей диссертации в своей работе также опирается на все эти лингвистические аспекты, так как они находят отражение не только в песенных словесных текстах, но и в мелодико-интонационных особенностях песен стиля дьиэрэтии ырыа.

Цели и задачи, поставленные в настоящей диссертационной работе, определяют ее структуру. Диссертация состоит из Введения, четырех глав, Заключения, списка литературы из 336 названий и Приложения, куда вошли таблицы, музыкальные примеры, диалектологическая карта распевов и фотографии носителей фольклора.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Проблемы взаимодействия музыки и слова в якутском дьиэрэтии ырыа"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящая работа является первой попыткой специального исследования взаимодействия слова и музыки в якутском дъиэрэтии ырыа. Естественно, в одной работе заведомо невозможно исчерпывающе решить все вопросы по данной проблематике.

Якутский стиль пения дъиэрэтии ырыа представляет собой феномен «поющейся» поэзии, в котором слово и музыка представляют собой взаимозависимое неразрывное целое. Выступая в теснейшей связи, вербальные и музыкальные компоненты песни влияют друг на друга в самых разнообразных комбинациях и на различных уровнях. В традиционном песенном фольклоре народа саха, при всем многообразии грамматических страт, наличествует синкретизм слова и музыки. Этот синкретизм особенно ярко проявляет себя в стиле пения дъиэрэтии ырыа, в котором мелодический аспект прямо зависит от словесного ряда песни как на структурном, так и на более глубоких уровнях.

В проведенном исследовании выявлено, что стиховые формы дъиэрэтии ырыа близки эпической поэзии и представляют собой якутский фольклорный верлибр с элементами силлабики. Синтаксические структуры словесного ряда напевов дъиэрэтии ырыа состоят из тирад, различных по количеству строк. Важную роль в вербальном ряде приобретают аллитерация, звуковые повторы разных типов. Словесный текст песен своей ритмической основой и звуковым строем опирается на правила и законы якутского языка с его гармонией гласных, с определенными нормами употребления согласных звуков, а также с различного рода соответствиями отдельных согласных звуков друг другу. Соблюдаются также ассимилятивные изменения согласных звуков, вызванные назализацией или деназализацией. В песнях находят отражение и локальные особенности говоров якутов.

В настоящей работе выявляется, что музыкальный ряд в дьиэрэтии ырыа прямо зависит от вербального в сфере структуры на различных масштабных уровнях. В песнях данного стиля структура периода обычно соответствует строке текста, а количество слогонот в строке строго соотносится с количеством слогов словесного ряда. Лишь в некоторых жанрах, например в поющихся сказках, членение строк в словесном и музыкальном рядах может не совпадать. Словесный и музыкальный аспекты опираются на слоговое членение текста. Строки, как правило, неравносложны. В словесных текстах песен стиля дьиэрэтии ырыа встречаются строки от односложных до двенадцатисложных. Членение строк разнообразно: короткие строки распадаются на равные части, длинные же строки членятся достаточно произвольно.

Автором настоящей работы показано, что все стилевые средства выразительности дьиэрэтии ырыа определенным образом взаимодействуют со словесным рядом в самых различных аспектах. В зачинах и связанных с ними звукоподражаниях в большей степени, чем в других жанрах и стилях пения, выступает прямая связь речевого и мелодического начал. В диссертации автор стремится также раскрыть, что звукоподражания по своей звуковысотной и ритмической оформленности близки к музыке, а благодаря наличию согласных и гласных звуков, и использованием их в якутском языке в качестве основы грамматики - к слову. При развитой звукоподражательной культуре в сознании исполнителя образуются и постепенно закрепляются определенные звукоинтонационные комплексы, представляющие чувственно зримые образы животных или птиц. Эти комплексы начинают восприниматься как образцы взаимодействия вербального и музыкального, переходящие затем и в нарративные жанры.

В диссертации утверждается, что на базе культуры звукоподражаний сформировались многие зачины зооморфных героев в песенных разделах олонхо. Но наиболее характерным зачином для стиля дьиэрэтии ырыа является традиционным запев «Дьэ-буо\», которым открываются тойуки, алгысы и другие напевы стиля дьиэрэтии ырыа. В интонационно-ритмической структуре этого запева обнаружены прямые соответствия с якутской речевой интонацией побудительного предложения.

Специфические тембровые украшения — кылысахи — функционируют в качестве музыкальной основы дьиэрэтии ырыа и соотносятся со словесным рядом в структурном и фонетическом отношениях. Кылысахи возникают в момент появления гласного звука, а также при распевах согласных смычных сонантов. Появление их обычно приходится на последний ударный в якутском языке слог строки, особенно, в жанре тойук. В диссертации выявлено, что кылысах чаще используется на первом и втором слогах слова с широкими гласными в открытом слоге и в закрытом слоге с финальным сонантом. У исполнителей центральных улусов кылысах может встречаться и на последнем слоге слова. У вилюйских исполнителей флажолетный призвук может появляться в закрытом слоге с финальным глухим согласным.

Основой стиля дьиэрэтии ырыа являются также распевы слогов. По предпринятой автором классификации, они подразделяются на краткие и вокализованные. Распевам свойственна опора на собственно музыкальные закономерности, метроритмическое и звуковысотное разнообразие. Они зависят от слогового ритма вербального ряда, удлиняя время словесной строки. Краткий распев выражен повторением тона через форшлаг или кылысах в хореическом ритме. Вокализованный распев встречается двух видов: каденционный, когда многократно повторяется основной тон через кылысах, и так называемый зачинный, когда интонируется мелодический модус зачина. Распевы, имея каноническе основы, употребляются в пении чрезвычайно разнообразно.

В данной работе на основе статистического и сравнительно-сопоставительного анализа представлена объективная картина соотношения слова и музыки в якутском дьиэрэтии ырыа. Впервые подвергается исследованию вопрос о нераспетых слогах. Связь слова и музыки обнаружена в них на фонетическом уровне: распеву не подвергаются слоги с определенным качественным составом. Не распеваются преимущественно краткие широкие гласные и долгие узкие гласные, закрытые слоги с финальным сонантом и краткими гласными в медиали. Инициальная согласная может быть различного качества, хотя доминируют шумные звонкие согласные и сонанты. Чаще всего не распеваются слоги с сонантами в различных комбинациях с гласными. В диссертации установлено также, что нераспетые слоги определяют жанровую принадлежность песни. Особенно это относится к последнему слогу слова, строки или тирады, которые музыкально вычленяются из общего потока. Для песенных разделов олонхо центральной (приленской) и вилюйской зон характерно отсутствие распева последнего ударного слога слов и окончания практически каждой строки, что является особенностью напевов данного жанра, стиля и данной локальной манеры пения. В тойуках и сказках с песенными фрагментами, напротив, распеваются последние слоги слов, что согласуется с долготными речевыми характеристиками ударного слога в слове в якутском языке. В тойуках, поющихся стилем дьиэрэтии ырыа, кроме того, протяженному вокализованному распеву подвергается последний слог последнего слова стиховой тирады.

Еще одна проблема - это вопрос распетых слогов, которые также обусловлены качественным составом слога. В большей степени распеваются слоги с инициальной звонкой согласной или сонантом, чаще голосовым, а не шумным, и инициальной медиальной или финальной долгой гласной, которые в речи звучат более протяженно, чем краткие гласные, что соответствует закономерностям якутского языка. Существует соответствие распевов узких кратких гласных и определенных широких кратких гласных, когда приблизительно в равной степени распеваются и-э, у-о, ы-а, что закономерно для якутского языка. В сравнении с краткими гласными звуками чаще распеваются монофтонги и дифтонги, что связано с их квантитативными характеристиками.

По расположению в слове в песнях дъиэрэтии ырыа в олонхо большее количество распевов встречается в слово-слоге. Меньшему распеву подвергаются первый и последний слоги слова. При этом в слово-слоге и первом слоге слова распеваются только слоги с качественным составом в виде гласной и закрытые слоги с инициальной гласной. В первом слоге слова больше распеты открытые слоги с начальной глухой согласной. Слоги с начальным глухим согласным и конечным сонантом распеваются в количественном отношении одинаково и в первом, и в последнем слогах слова. Закрытые слоги с начальной звонкой согласной или сонантом в большей степени распеваются, если они находятся в последнем слоге слова.

Мелодия песни в свою очередь воздействует на словесный ряд также на структурном и фонетическом уровнях. В диссертации демонстрируется, как под воздействием пения стихотворная строка песни подвергается изменению в сторону расширения за счет добавления огласовок, слогов и внесмысловых слов чаще всего к последнему слогу последнего слова строки. Однако, кроме увеличения количества слогов в строке, может иметь место также их сокращение, например, в тойуках и поющихся сказках, в связи с исчезновением при пении отдельных слогов и слов. При этом в долгих стиховых строках огласовки отсутствуют, поскольку на первый план в них выходит содержание текста. В коротких же строках, в связи с увеличением роли музыкального начала, распевы преобладают, благодаря чему почти не встречаются сверхкраткие длительности, связанные с нераспетыми слогами; зато часто появляются огласовки и добавочные слоги и слова. В целом при пении явно ощущается тенденция к выравниванию строк стихового текста.

В исследовании выявлено влияние музыки на квалитативные и квантитативные характеристики словесного ряда песен, когда в процессе пения наличествует трансформация слов, слогов, гласных и согласных звуков в соответствии с фонетическими закономерностями якутского языка и спецификой говоров. Эти модификации словесного текста формируются за счет добавления дополнительных слогов, внесмысловых слов, согласных звуков, огласовок. В вербальном ряде песен меняется качество слова в связи с добавлением согласных к слову в пении, которые в литературной и разговорной якутской речи в данном слове не встречаются. В работе доказывается, что появление распевов связано со слоговой ритмикой вербального ряда песни, но в свою очередь распевы зачастую изменяют фонетическую структуру слов, дифтонгизируя краткую гласную по законам гармонии гласных якутского языка, и таким способом воздействуют на вербальный текст. Видоизменение слова происходит и за счет добавления к слову широких кратких гласных э-а-о. Часто дифтонгизации подвергаются узкие гласные. В огласовках из широких кратких гласных звуков в распевах не употребляется только в.

В диссертации установлено, что характер взаимовлияния вербального и музыкального начал с точки зрения структуры стиха и в целом текста напева зависит от особенностей региональных стилей пения. В формировании локальных стилей дъиэрэтии ырыа определенную роль сыграли иноэтничные влияния. Стилистических специфика диалектов наблюдается на всех уровнях. Слогоритмическая структура напева зависит от принадлежности фольклорного образца к той или иной локальной стилистике исполнения. Подчеркнем, что во всех диалектных группах в пении происходит постепенное наращивание слогов в строке к концу песни. Однако при этом центральная стилистика подразумевает частую смену структуры стиха в основной части песни. В вилюйском диалекте строение стиха трансформируется только во вступительном зачине. У северных якутов отмечается частое добавление, наряду с гласными, внесмысловых слогов и слов в распевах. В этом отношении на географической переферии Якутии в большей степени употребляют внесмысловые слова, а в ее центре - слоги.

Диалектные особенности пения проявляются и в характере использования нераспетых слогов и распевов. Здесь соблюдается такая закономерность: чем дальше от географического центра находится регион, тем в пении присутствует меньшее количество распевов слогов, а также вокализованных распевов; чем богаче речевая интонация, тем меньшему распеву подвергаются слоги слов в пении. Иначе характеризуются распевы последнего слога слова. Например, в песенных разделах олонхо стиля дьиэрэтии ырыа по мере удаления от центра он больше подвергается распеву.

Вообще в диссертации детально показано, что локальная специфика пения в стиле дьиэрэтии ырыа связана с наличием или отсутствием распевов слогов, с мерой их ритмического и звуковысотного разнообразия, с местом их положения в слове и т.п. Установлено также, что локальную стилистическую принадлежность песенного образца характеризует количество нераспетых слогов. Меньше всего нераспетых слогов встречается у исполнителей центрального региона, гораздо больше - у олонхосутов Верхоянского улуса, являясь специфической особенностью манеры пения данной стилистики.

Особенности локальных традиций проявляются и в исполнении кылысахов. Удалось выявить в ходе анализа, что региональная специфика прямо зависит от тембровой разновидности кылысаха. Все эти моменты подробно описаны в работе. В частности, показано, что фактическое отсутствие кылысахов и распевов приводит к тому, что северные якуты не поют тойуки.

Автор диссертации приходит к выводу, что такой важный аспект в пении, как трансформация гласных и согласных звуков также опирается на локальную специфику. Так, при огласовках в акающих группах употребляются неогубленные гласные, а в окающих - огубленные. Относительно сонантов: в центрально-вилюйской стилистике наблюдается распев согласных звуков м, н и нг и часто обнаруживается разрыв слога в пении с отделением согласной в самостоятельный звук и т.п. В горной исполнительской традиции протяженно распевается голосовой сонант. Распеву в этом диалекте подвержены также сонорные смычно-боковой переднеязычный л и смычно-дрожащий переднеязычный р.

Так как в одной работе трудно дать исчерпывающие ответы на все вопросы по такой сложной проблеме, которой посвящена настоящая работа, в перспективе требуется дальнейшее изучение самых различных аспектов взаимодействия слова и музыки в якутском фольклоре. Можно предположить, что в других жанрах и стилях традиционной песенности якутов соотношение слова и музыки имеет иной характер. В ходе последующего уточнения систематики жанров и стилей традиционной песенности якутов большую роль может сыграть фактор этого взаимодействия: ведь жанровая классификация якутского музыкального фольклора, которая представляет собой самостоятельную проблему в настоящее временя решена отнюдь не в полной мере.

За рамками исследования остались проблемы локальных особенностей соотношения гласных звуков и распевов. По всей видимости, гласные разного качества распеты в акающих и окающих говорах по-разному. Сейчас малоисследованной областью якутского фольклора остается традиционная песенность Среднеколымского и Олекминского улусов, которая настоятельно требует дальнейшего изучения. Эти региональные стили пения представляют собой оригинальный, самобытный, практически не описанный пласт якутского фольклора. В перспективе было бы интересно в типологическом аспекте выявить взаимодействие слова и музыки в фольклоре тюркских, тунгусо-маньчжурских и других этносов, что помогло бы в осмыслении этногенеза народа саха; это исследовано отнюдь не до конца.

Кроме того, необходимость дальнейшего рассмотрения вопросов связи слова и музыки обусловлена тем, что отдельные ее аспекты в этномузыкологии не могут быть раскрыты должным образом в силу недостаточной изученности их в филологии. Например, отсутствуют исследования локальных особенностей речевой интонации, да и в целом речевая интонация якутского языка слабо освещена в филологической науке.

Требуется также выявить, в какой степени на фонетику речи в якутском языке влияют интонационные основы традиционной песенности народа саха.

Самостоятельную проблему представляют дифтонги в пении и в речи, в особенности дифтонги в якутском языке, в сравнении с реализацией их в пении и с дифтонгизацией в распевах. Известно, что дифтонги в якутской речи представляют собой относительно позднее явление. Вполне возможно поэтому, что процесс дифтонгизации языка происходил под влиянием песенной культуры якутов.

В перспективе особенно актуален вопрос перехода на экспериментальные методы изучения музыкальной интонации с использованием новейших компьютерных программ, которые достаточно хорошо зарекомендовали себя в лингвистической науке. С их помощью вполне возможно исследовать не только соотношение речевых и музыкальных интонаций в пении якутов, но и выявление того, каким образом и в какой степени речевая интонация воздействует на музыкальную. Гипотетически можно предположить, что изначально это был единый процесс: слово было связано с определенной интонацией, близкой к музыкальной, как это наблюдалось в звукоподражаниях. В этом отношении также представляет интерес исследование звукоподражаний различных этносов, что могло бы помочь в решении проблемы генезиса взаимодействия слова и музыки.

Таким образом, чем глубже проникновение в проблематику исследования, тем шире горизонты дальнейшего изучения музыкального фольклора якутов, представляющего собой как национальное, так и общечеловеческое явление.

Список научной литературыЛарионова, Анна Семеновна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1.Алексеев И.Е. Вопросительное предложение в якутском языке. -Якутск: Кн. изд-во, 1982. - 179 с.

2. Алексеев И.Е. Мелодемы односоставных и двусоставных слов нераспространенных предложений якутского языка // Языки и литературы народов Сибири. Новосибирск, 1970. - С. 3-51.

3. Алексеев И.Е. Слова с ударением на первом и срединном слогах в якутском языке // Исследования по якутской грамматике и диалектологии. -Якутск, 1979.-С. 22-39.

4. Алексеев И.Е. Типология структурно-коммуникативных и интонационных систем высказывания в якутском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Алматы: Национальная Академия наук Республики Казахстан, 1994. - 58 с.

5. Алексеев H.A. Ранние формы религии тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1980. - 318 с.

6. Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования тюркоязычных народов Сибири. Новосибирск: Наука, 1992. - 200с.

7. Алексеев H.A. Традиционные религиозные верования якутов в XIX -начале XX века. Новосибирск: Наука, 1975. - 200 с.

8. Алексеев H.A. Шаманизм тюркоязычных народов Сибири: Опыт ареального сравнительного исследования. Новосибирск: Наука, 1984. - 233 с.

9. Алексеев Э.Е. Варган: Нераскрытые исследовательские перспективы // Варган (хомус) и его музыка: Матер. I Всесоюз. конф., 1988 г. Якутск, 1991. -С. 6-14.

10. Алексеев Э.Е. Есть ли у якутов многоголосие? // Советская музыка. -1967.-№5.-С. 97-105.

11. Алексеев Э.Е. Некоторые особенности звуковысотной организации традиционной якутской мелодики // Музыкальная фольклористика. М., 1973.-Вып. 1.-С. 138-174.

12. Алексеев Э.Е. Новое в традиционных стилях якутского музыкального фольклора // Полярная звезда. 1965. - № 4. - С. 123-128.

13. П.Алексеев Э.Е. Проблемы формирования лада. На материале якутскойф народной песни. М.: Музыка, 1976. - 288 с.

14. Алексеев Э.Е. Раннефольклорное интонирование. Звуковысотный аспект. М.: Сов. композитор, 1986. - 240 с.

15. Алексеев Э.Е. Фольклор в контексте современной культуры. М.: Сов. композитор, 1988. - 237 с.

16. Алексеев Э.Е. Якутская АССР // История музыки народов СССР. Т. 4.-М., 1973.-С. 404^12.

17. Алексеев Э.Е. Якутская песня в прошлом и настоящем // Социалистическая музыкальная культура: Традиции. Проблемы.

18. Перспективы. М., 1974. - С. 294-319.

19. Алексеев Э., Николаева Н. Образцы якутского песенного фольклора. -Якутск: Кн. изд-во, 1981. 100 с.

20. Алексеева Г.Г Истоки долганского музыкального фольклора // Полярная звезда. 1991. -№ 6. - С. 166-172.

21. Алексеева Г.Г. Музыкальный фольклор долган // Фольклор долган. -Новосибирск, 2000. С. 29^16. - (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 19)

22. Алексеева Г.Г. От фольклора до профессиональной музыки. Якутск:

23. Нац. кн. изд-во «Бичик», 1994. 160 с.

24. Алексеева Г.Г. Стилистические особенности долганского музыкального фольклора // Языки, культура и будущее народов Арктики: Матер, междунар. конф. Якутск. 17-21 июня 1993 г. Якутск, 1994. - С. 8994.

25. Алексеева Г.Г. Якутский музыкальный фольклор в записи М.Н.Жиркова // Музыкальное творчество народов Сибири и Дальнего Востока: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 1986. - Вып. 3. - С. 131-153.

26. Андреева Т.Е. Звуковой строй томмотского говора эвенкийского языка. Новосибирск: Наука, 1988. - 142 с.

27. Антонов Н.К. Наследие предков. Якутск: Нац. кн. изд-во «Бичик», 1994.- 198 с.

28. Арановский М.Г. Синтаксическая структура мелодии. М.: Музыка, 1991.-320 с.

29. Артемов В.А. Психология речи // Учен. Зап. Т. VI: Экспериментальная фонетика и психология речи. М., 1953. - С. 175-220.

30. Асафьев Б.В. Музыкальная форма как процесс. JL: Музыка, 1971. -376 с.

31. ЪА. Афанасьев П.С. Говор верхоянских якутов. Якутск: Кн изд-во, 1965.- 176 с.

32. Афанасьев П.С. Некоторые фонетические особенности говора якутов Анабарского района // Труды ИЯЛИ ЯФ СО АН СССР. Якутск, 1963. -Вып. 4 (9).-С. 70-78.

33. Афанасьев П. С. О взаимоотношениях якутского литературного языка и местных говоров // Тр. Якутского филиала СО АН СССР. 1958. Вып. I (VIII).-С. 76-89.

34. Барашков П.П. Звуковой состав якутского языка. Якутск: Кн. изд-во, 1953.-96 с.

35. Барашков П.П. Некоторые особенности говора якутов Аллаиховского района // Сб. диалектологических материалов якутского языка. Якутск, 1961.-С. 59-90.

36. Барашков П.П. Фонетические особенности говоров якутского языка. Сравнительно-исторический очерк. Якутск: Кн. изд-во, 1985. - 182 с.

37. Барток Б. Народная музыка Венгрии и соседних народов. М.: Музыка, 1966.-79 с.

38. Беляев В.М. Якутские народные песни // Сов. музыка. 1937. — №9. -С. 11-26.

39. Бетлингк О.Н. Ueber die Sprache der Jakuten" ("О языке якутов"). -Спб., 1851.-644 с.

40. Боескоров Г.К. Якутский народный певец С.А.Зверев: Очерк о жизни и творчестве. Якутск: Кн. изд-во, 1956. - 63 с.

41. Боло С.И. Прошлое якутов до прихода русских на Лену // Сб. трудов Н.-и. ин.та языка и культуры при СНК ЯАССР / Под ред. П.А.Ойунского. -М.; Якутск, 1938. Вып. 4. - 227 с.

42. Бравина Р.И. Первотворение мира (по материалам олонхо П.А.Ойунского «Нюргун Боотур Стремительный») // Язык. Миф. Культура народов Сибири: Сб. науч. тр. Якутск, 1996. - С. 59-72.

43. Бурнакова КН. Мелодемы простых односоставных повествовательных предложений качинского диалекта хакасского языка // Звуковой строй сибирских языков. Новосибирск, 1980. - С. 76-87.

44. Бурцев Д.Т. Якутский эпос олонхо как жанр. Новосибирск: Наука, 1998.-535 с.

45. Васильев В.Е. Культ шаманов и истоки праздников ысых // Г.В.Ксенофонтов: Возвращение к себе: Сб. науч. ст. — Якутск, 1998. С. 4656.

46. Васильев Г.М. Живой родник. Якутск: Кн. изд-во, 1973.-303 е.

47. Васильев Г.М. Стих олонхо // Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока. Якутск, 1978. - С. 100-103.

48. Васильев Г.М. Якутское стихосложение. Якутск: Кн. изд-во, 1965. — 120 с.

49. Васина-Гроссман В.А. Музыка и поэтическое слово. М.: Музыка, 1972. - Ч. 1: Ритмика. - 150 с.

50. Васина -Гроссман В.А. Музыка и поэтическое слово. М.: Музыка, 1978. - Ч. 2: Интонация; Ч. 3: Композиция. - 366 с.

51. Введение в языковедение: Хрестоматия. М.: Аспект пресс, 2001. -342 с.

52. Верхоянский сборник: Якутские сказки, песни, загадки и пословицы, а также русские сказки и песни, записанные в Верхоянском округе И.А.Худяковым // Зап. Вост.-Сиб. отд. Рус. геогр. о-ва. Иркутск, 1890. - Т. 1, вып. 3.-314 с.

53. Винокурова 3.3. Некоторые особенности эпической импровизации якутских сказителей // Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока.-Якутск, 1978.-С. 211-213.

54. Виташевский Н.А. К материалам о якутских сказках // Живая старина. Пг., 1912. - Вып. 2/3. - С. 449-466.

55. Воронкин М.С. Диалектная система языка саха: Образование, взаимодействие с литературным языком и характеристика. Новосибирск: Наука, 1999.- 197 с.

56. Габышева JI.JI. Семантическое и структурное сходство якутских паремий // Поэтика эпического повествования: Сб. науч. тр. Якутск, 1993. -С.118-123.

57. Галицкая С.П. Монодийная фактура как актуальная теоретическая проблема // Музыкальная культура как национальное и мировое явление: Матер, междунар. науч. конф. 15-16 мая 2002 г. Новосибирск, 2002. - С. 84-87.

58. Галицкая С.П. Теоретические вопросы монодии. Ташкент: Изд-во ФАН Уз. ССР, 1981.-92 с.

59. Гиппиус Е.В. Общетеоретический взгляд на проблему каталогизации народных мелодий // Актуальные проблемы современного фольклора. Л., 1980.-С. 23-36.

60. Гоголев А.И. Древний южносибирский субстрат в якутской мифологии // Фольклор и современная культура. Якутск, 1991. - С. 39-53.

61. Гоголев А.И. Дуализм в традиционных религиозных верованиях якутов //Язык. Миф. Культура народов Сибири. Якутск, 1992. - 110-121.

62. Гоголев А.И. Историческая этнография якутов. — Якутск, 1986. 91.

63. Гоголев А.И. Эпико-мифологический мир саха // Язык. Миф. Культура народов Сибири: Сб. науч. тр. Якутск, 1996. - Вып. IV. - С. 10-21.71 .Гоголев А.И. Якуты: Проблемы этногенеза и формирования культуры. Якутск: Изд-во Якут, ун-та, 1993. - 200 с.

64. Головин Б.Н. Введение в языкознание. 3-е изд., испр. - М.: Высш. шк., 1977.-310 с.

65. Головнева Н.И., Кириллина З.И. Якутская музыкальная литература. -Якутск: Кн. изд-во, 1991. 400 с.

66. Гомон А.Г. Полифония слова и музыки как фактор формообразования // Народная музыка: история и типология. Л., 1989. - С. 33-48.

67. Горохов К.И. Исследования и материалы участников Якутской (Сибиряковской) экспедиции ВСОРГО в 1894-1896 годах в области этнографии якутов // Из истории Якутии XVII-XIX в. Якутск, 1965. - С. 52-58.

68. Грамматика современного якутского литературного языка. Фонетика и морфология. М.: Наука, 1982. - 496 с.

69. Григорян Г.А. В Якутии // Сов. музыка. 1956. - № 10. - С. 71-78.

70. Григорян Г.А. Музыкальная культура ЯАССР // Музыкальная культура автономных республик РСФСР. М., 1957. - С. 331-351

71. Гумбольт фон Вильгельм. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984.-397 с.

72. Гурвич И.С. Культура северных якутов-оленеводов. М.: Наука. 1977.-247 с.81 .Гурвич И.С. Охотничьи обычаи и обряды у населения Оленекского района // Сб. материалов по этнографии якутов. М., 1948. - С. 74-94.

73. Дьяконова Ю.Н. Семейно-бытовые обряды и обычаи в якутских сказках // Фольклор и современная культура: Сб. науч. тр. Якутск, 1991. - С. 97-102.

74. Дьячковская М.Н. Аллитерация и рифма в якутской поэзии: проблемы эволюции и классификации. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. -153 с.

75. Дьячковская М.Н. Стихообразующие элементы в произведениях якутского устно-поэтического творчества // Фольклор и современная культура. Якутск, 1991. - С. 140-146.

76. Дьячковский НД. Звуковой строй якутского языка. — Ч. I.: Вокализм. -Якутск: Кн. изд-во, 1971. 190 с.86Дьячковский НД. Звуковой строй якутского языка. Ч. 2.: Консонантизм. - Якутск: Кн. изд-во, 1977. - 256 с.

77. Дьячковский НД. О фонетическом освоении заимствованных слов в якутском языке. Якутск: Кн. изд-во, 1962. - 70 с.

78. Емельянов Н.В. Мифологические божества в олонхо «Потомки Юрюнг Айыы Тойона» и «Баай Барыылаах дух-хозяин черного леса» // Мифология народов Якутии. - Якутск, 1980.-С. 12-25.

79. Емельянов Н.В. Сюжеты олонхо о защитниках племени. -Новосибирск: Наука, 1999. 240 с.

80. Емельянов Н.В. Сюжеты олонхо о родоначальниках племени. — М.: Наука, 1990.-207 с.

81. Емельянов Н.В. Сюжеты ранних типов якутского олонхо. М.: Наука, 1983.-246.

82. Емельянов Н.В. Сюжеты якутских олонхо. М.: Наука, 1980. - 375с.

83. Ефнменкова Б.Б. Ритмика русских традиционных песен. Учебное пособие по курсу «Народное музыкальное творчество» РАМ им. Гнесиных. -М.: Изд-во Моск. ин-та культуры, 1993. 154 с.

84. Ефремов П.Е. Долганское олонхо. Якутск: ЯФ СО АН СССР, 1984. -132 с.

85. Ефремов П.Е. Хосунный эпос северных якутов-оленеводов и его место в якутском фольклоре (опыт классификации) // Поэтика эпического повествования: Сб. науч. тр. Якутск, 1993. - С. 102-117.

86. Жирков М.Н. Якутская народная музыка. Якутск: Кн. изд-во, 1981. -176 с.

87. Жирмунский В.М. К вопросу о международных сказочных сюжетах // Историко-филологические исследования. -М., 1967. С. 283-289.

88. Жирмунский В.М. Народный героический эпос. Сравнительно-исторические очерки. -М.; Л.: Гослитиздат, 1962. -435 с.

89. Жирмунский В.М. О некоторых проблемах теории тюркского народного стиха // Тюркологический сборник. М., 1970. - С. 29-68.

90. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад Л.: Наука, 1979. - 336 с.

91. Жирмунский В.М. Тюркский героический эпос: Избр. труды. Л.: Наука, 1974.-727 с.

92. Жорницкая М.Я. Народные танцы Якутии. М.: Наука, 1966. - 168с.

93. Звегинцев В. А. Очерки по общему языкознанию. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1962.-384 с.

94. Земцовский И.И. Актуальные проблемы // Сов. музыка. 1982. -№ 11.-С. 104-107.

95. Земцовский И.И. Введение в вероятностный мир фольклора: К проблеме этномузыковедческой методологии // Методы изучения фольклора: Сб. науч. тр.-Д., 1983.-С. 15-30.

96. Земцовский И.И. Жанр, функция, система // Сов. музыка. 1971. -№ 1.-С. 24-32.

97. Земцовский И.И. К спорам о жанрах // Там же. 1968. - № 7. - С. 104-107.

98. Земцовский И.И. К теории жанра в фольклоре // Там же. — 1983. -№4.-С. 61-65.

99. Земцовский И.И. Мелодика календарных песен. Д.: Музыка, 1975.- 224 с.

100. Земцовский И.И. Музыка и этногенез (исследовательские предпосылки, задачи, пути) // Сов. этнография. 1988. - № 2. - С. 15-23.

101. Земцовский И.И. Песня как исторический феномен // Народная песня. Проблемы изучения / Ленингр. гос. ин-т театра, муз. и кинематографии. Л., 1983. - С. 4-21.

102. Земцовский И.И. Представление о целостности фольклорного жанра как объект реконструкции и как метод // Фольклор и этнография: проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Л., 1990. - С. 205-212.

103. Земцовский И.И. Проблема варианта в свете музыкальной типологии: Опыт этномузыковедческой постановки вопроса // Актуальные проблемы современной фольклористики: Сб. ст. и материалов. Л., 1980. -С. 36-50.

104. Земцовский И.И. Социальное и музыкальное // Сов. музыка. 1981.- № 1. С. 84-88.

105. Зиндер JI.P. Общая фонетика. М.: Высш. шк., 1979. - 311 с.

106. Иванов В.Н. Русские ученые о народах Северо-Востока Азии. -Якутск: Кн. Изд-во, 1978. 320 с.

107. Игнатьева Т.И, Шейкин Ю.И Образцы музыкального фольклора верхнеколымских юкагиров. Якутск: Центр культуры и искусства им. А.Кулаковского, 1993. - 46 с.

108. Илларионов В.В. Искусство якутских олонхосутов. Якутск: Кн. изд-во, 1982.-128 с.

109. Илларионов В.В. Сказительство в системе фольклорной традиции народа саха. Якутск, 1982. - 120 с.

110. Ионов В.М. Дух-хозяин леса у якутов // Сб. Музея антропологии и этнографии. 1916. - Т. 4, вып. 1. - С. 1-13.

111. Ионов В.М. Орел в воззрениях якутов // Сб. Музея антропологии и этнографии. 1913. - Т. 1, вып. 16.-28 с.

112. Иохельсон В.И Заметки о населении Якутской области в историко-этнографическом отношении. Спб., 1885. - 37 с.

113. Иохельсон В.И. Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора в Колымском округе. Спб., 1900. - Ч. 1.

114. Квитка КВ. Избр. труды: -М.: Сов. композитор, 1971-1973.

115. Ким H.H., Шейкин Ю.И. Жанровая типология музыкального фольклора орочей // Музыкальное творчество народов Сибири и Дальнего Востока: Сб. тр. Новосибирск, 1986. - С. 8-37.

116. Колодезников С.К. Категории традиционной культуры якутов: пространство, время, движение (по материалам фольклора) // Духовная культура в жизни этноса: Сб. науч. тр. Якутск, 1991. - С. 5-26.

117. Кондратьев С.А. Якутская народная песня. М.: Сов. композитор, 1963.- 180 с.

118. Кондратьева Н.М. Ритмико-архитектоническая структура теленгитских заговоров и ее историческая интерпретация // Вопросы музыкознания: Сб. ст. Новосибирск, 1999. - С. 226-240

119. Кондратьева Н.М., Мазепус В.В., Сыченко Г.Б. К теории интонационных культур: интонационная культура теленгитов // Вопросы музыкознания: Сб. ст. Новосибирск, 1999. - С. 212-225.

120. Кондратьева С.Н. К исторической типологии эпических напевов // Типология народного эпоса. -М., 1975.-С. 152-163.

121. Константинов КВ. Материальная культура якутов XVIII века. -Якутск: Кн. изд-во, 1971. -212 с.

122. Константинов КВ. Происхождение якутского народа и его культуры // Якутия и ее соседи в древности: Труды Приленской археологической экспедиции.-Якутск, 1975.-С. 106-173.

123. Копырин Н.З. Поэзия Элляя. Якутск: Кн. изд-во, 1964. - 175 с.14в. Коркина Е.И. О некоторых особенностях говора якутов Момского района // Сб. диалектологических материалов якутского языка. Якутск, 1961.-С. 18-42.

124. Коркина Е.К. О некоторых фонетических особенностях говора Оленекского района // Труды ИЯЛИ ЯФ СО АН СССР. Якутск, 1961. -Вып. 3(8).-С. 79-88.

125. Коркина Е.И. Северо-восточная диалектная зона якутского языка. -Новосибирск: Наука, 1992. 270 с.

126. Корнилов Ф.Г. Сборник якутских песен. Для голоса без сопровождения. -М.: Музгиз, 1936. 121 с.

127. Корнилов Ф.Г. «Саха бастакы ырыалара» («Первые якутские песни»). Якутск: Кн. изд-во, 1969. - 60 с.

128. Короглы Х.Г. Трансформация жанра тойуг ( к проблеме фольклорных связей тюркоязычных и ираноязычных народов) // Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР. М., 1980. - С. 192-207.

129. Кочергша В.А. Введение в языковедение: Основы фонетики-фонологии, грамматика. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979. - 207 с.

130. Кривошапко Г.М. Музыкальная культура якутского народа. -Якутск: Кн. изд-во, 1982. 184 с.

131. Ксенофонтов Г.В. Ураангхай-сахалар: В 2 т. Якутск: Кн. изд-во, 1992.

132. Ксенофонтов Г.В. Шаманизм. Избр. труды. Якутск: Творческо-производственная фирма «Север-Юг», 1992. - 317.

133. Кузнецов П. С. К вопросу о фонематической системе современного французского языка // А.А.Реформатский. Из истории отечественной фонологии. M., 1970.-С. 179-180.

134. Кузнецов П.С. К вопросу о фонологии ударения // А.А.Реформатский. Из истории отечественной фонологии. М., 1970. - С. 300-366.

135. Кулаковский А.Е. Материалы для изучения верований якутов. Кн. 1.-Якутск, 1923.-107 с.

136. Кулаковский А.Е. Научные труды. Якутск: Кн. изд-во, 1979 - 484 с.

137. Кэптукэ Г.И. Эвенкийский нимнгакан (миф и героическое сказание). Якутск: Северовед, 2000. - 140 с.

138. Кэптукэ Г.И. Эпические традиции в эвенкийском фольклоре (очерки). Якутск: Северовед, 1996. - 134 с.

139. Кэптукэ Г., Роббек В. Тунгусский архаический эпос (эвенкийские и эвенские героические сказания). Якутск: Изд-во ИПМНС СО РАН, 2001. -210 с.

140. Ларионова A.C. Вербальное и музыкальное в якутском дьиэрэтии ырыа. Новосибирск: Наука, 2004. - 324 с.

141. Ларионова A.C. Взаимовлияние культур народов Севера на примере якутского музыкального фольклора // Языки, культура и будущее народов Арктики: Матер, междунар. конф. Якутск. 17-21 июня 1993 г. Якутск, 1994. -С. 83-85.

142. Ларионова A.C. Внутрислоговые распевы напевов стиля дъиэрэтии ырыа в опубликованных олонхо // Олонхо в контексте эпического наследия народов мира: Тез. докл. междунар. науч. конф. 7-8 сентября 2000 г. Якутск, 2000.-С. 52-53.

143. Ларионова A.C. Дэгэрэн ырыа. Песенная лирика якутов. -Новосибирск: Наука, 2000. 152 с.

144. Ларионова A.C. Музыка в шаманском ритуале // Народная культура Сибири: Матер. IX науч.-практ. семинара Сиб. вузовского центра по фольклору. Омск, 2000. - С. 30-32.

145. ПО. Ларионова A.C. Музыкально-стилистические особенности поющихся частей якутских сказок // Фольклор и современная культура: Сб. науч. тр.-Якутск, 1991.-С. 166-170.

146. Ларионова A.C. Певческий стиль С.А.Зверева // Талба талаан: С.А.Зверев Кыыл уола айар улэтин анаары: Ыстатыйалар. - Дьокуускай, -2000. - С. 74-80.

147. Ларионова A.C. Песенная лирика народа саха // Культурное наследие народов Сибири и Севера: Материалы Четвертых Сибирских чтений 12-14 октября 1998 г. СПб, 2000. - С. 277-281.

148. Ларионова A.C. Региональные особенности традиционных песен стиля дэгэрэн ырыа // П.А.Ойунский: Взгляд через годы. Новосибирск, -1998.-С. 186-190.

149. Ларионова А. С. Типология якутских музыкальных сказок и их связь с культурой малочисленных народов Севера // Циркумполярная культура: Памятники культуры народов Арктики и Севера: Матер, науч.-практ. конф. -Якутск, 2000.-С. 111-114.

150. Лебедева Ж.К. Архаический эпос эвенов. Новосибирск: Наука, 1981.- 158 с.

151. Лебедева Ж.К. Эпические памятники народов Крайнего Севера. -Новосибирск: Наука, 1982. 112 с.

152. Леонова Н.В. О музыке в русских бытовых сказках // Русские сказки Сибири и Дальнего Востока: легендарные и бытовые. Новосибирск, 1993. -С. 36-40. - (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

153. Лингвистический энциклопедический словарь. — М.: Сов. энцикл., 1990.-685 с.

154. Линденау И.Я. Описание народов Сибири: Первая половина XVIII в.- Магадан: Кн. изд-во, 1983. 176 с.

155. Литература Якутии на современном этапе. 1980-1990 гг.: Очерки.- Якутск: ИГИ АН РС(Я), 2001. 282 с.

156. Литинский Г.И. Народный эпос в музыке // Праздник якутской культуры. Традиции и современность. -Якутск, 1958. — С. 93-94.

157. Лобанов М.А. Лесные кличи: Вокальные мелодии-сигналы на Северо-Западе России. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1997. - 232 с.18в. Лорд А.Б. Сказитель. М.: Вост. лит., 1994. - 368 с. (Исследования по фольклору и мифологии Востока).

158. Лукина А.Г. Традиционная танцевальная культура якутов. -Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998. 175 с.

159. Маак Р.К. Вилюйский округ. 2-е изд., - М.: Яна, 1994. - 592 с.

160. Мазепус В.В. Артикуляционная классификация и принципы нотации тембров музыкального фольклора // Фольклор. Комплексная текстология. -М., 1998.-С. 24-51.

161. Мазепус В.В. Артикуляционный принцип определения тембров при описании этнических интонационных феноменов // Аборигены Сибири:проблемы изучения исчезающих языков и культур: Тез. междунар. науч. конф. Новосибирск, 1995. - Т. 1.-С. 10-13.

162. Мазепус В.В. Культурный контекст этномузыкальных систем // Музыкальная этнография Северной Азии. Новосибирск, 1989. - С. 28-44.

163. Мазепус В.В. Принцины сравнительно-исторического изучения традиционных музыкальных культур // Народная культура Сибири и Дальнего Востока: Матер. VI науч.-практ. семинара Сиб. регион, вузовского центра по фольклору. Новосибирск, 1997. - С. 74-77.

164. Мазепус В.В. Темброво-высотные инварианты теленгитского кая // Мелодии хоомея. Кызыл, 1994. - С. 65-66.

165. Мазепус В.В. Универсально-грамматический подход в культурологии. Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория, 1993. -48 с.

166. Мазепус В.В., Сыченко Г.Б. Тембровая классификация вокальных жанров в интонационной культуре теленгитов // Экологические проблемы, культура и образование: Тез. и матер. Сиб. науч.-практ. конф. 17-20 ноября 1992 г. Новосибирск, 1993. - С. 65-68.

167. Мазепус В.В., Сыченко Г.Б. Тембровые особенности теленгитских кожон // Сибирские чтения: Тез. докладов. Спб., 1993. - С. 84-86.

168. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. М.: Изд-во иностр. лит., 1960. — 436 с.

169. Матусевич М.И. Введение в общую фонетику. М.: Учпедгиз, 1959. -135 с.

170. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М.: Наука, 1986. - 320 с.

171. Мелетинский Е.М. Миф и сказка // Фольклор и этнография. Л., 1970.-С. 186-198.

172. Мелетинский Е.М. Народный эпос // Теория литературы. Кн. 2: Роды и жанры литературы. - М., 1964. - С. 50-96.

173. Мелетинский Е.М. Происхождение героического эпоса: Ранние формы и архаические памятники. М.: Изд-во Вост. лит., 1963, - 462 с.

174. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Наука, 1976. - 407 с.

175. Мелетинский Е.М. «Эдда» и ранние формы эпоса. М.: Наука, 1966. -364 с.

176. Мелетинский Е.М., Неклюдов С.Ю., Новик С.Е. Статус слова и понятие жанра в фольклоре // Историческая поэтика. М., 1994. - С. 39-103.

177. Ментюков А.П. Декламационно-речевые формы интонирования в музыке XX века. М.: Музыка, 1986. - 86 с.20%.Миллер Г.Ф. История Сибири. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937. - Т. 1.-607 с.

178. Миддендорф А. Ф. Путешествие на север и восток Сибири. Север и Восток Сибири в естественно-историческом отношении. СПб, 1878, - Ч. 2. -Отд. 6.-835 с.

179. Милюкова Е.Б. К вопросу изучения якутского тойука // Интеллектуальный потенциал Сибири: Тез. докл. Новосиб. межвуз. науч. студ. конф. (15-16 мая 1996 г.) Новосибирск, 1996. - Ч. 3. - С. 10.

180. Милюкова Е.Б. Музыкальное интонирование в тойуке как специфическая черта культуры саха // Культура как способ бытия человека в мире: Матер. II Всерос. конф. (12-14 октября 1998 г.). Томск, 2000. - С. 381-384.

181. Милюкова Е.Б. Функции зачина «Дьиэ буо» в композиции якутского тойука // Проблемы музыкознания: статьи молодых музыковедов. -Новосибирск, 2000. С. 80-98.

182. Мифология народов Якутии: Сб. науч. тр. Якутск: ЯФ СО АН СССР, 1980.-97 с.

183. Мицкевич С. Мэнэрик и эмиряченье: Формы истерии в Колымском крае. Л.: Изд-во АН СССР, 1929. - 53 с.

184. Музыкальная культура Сибири: В Зт. Т. 1: Традиционная музыкальная культура народов Сибири. - Кн. 1: Традиционная культура коренных народов Сибири. - Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория, 1997.-407 с.

185. Мухоплева С Д. Якутские народные обрядовые песни: Система жанров. Новосибирск: Наука, 1993. - 112 с.2\1.Мыреева А.Н. О запевах эвенкийских сказаний // Вопросы языка и фольклора народностей Севера: Сб. науч. тр. Якутск, 1980. - С.93-102.

186. Наделяев В.М. Артикуляционная классификация гласных // Фонетические исследования по сибирским языкам. Новосибирск, 1980. - С. 27-32.

187. Наделяев В.М. Графика и орфография долганского языка // Экспериментальная фонетика сибирских языков. Новосибирск, 1982. - С. 3-50.

188. Николаева Н.Н. Функция раннефольклорного пения в культуре народов Севера // Циркумполярная культура: Памятники культуры народов Арктики и Севера: Матер, науч.-практ. конф. Якутск, 2000. - С. 108-110.

189. Николаева Н.Н. Эпос олонхо и якутская опера. Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1993.- 187 с.

190. Новгородов С.А. Дух-хозяин леса у якутов // Живая старина. 1914. -Прил. 1,-1915.-С. 16-22.

191. Новгородов С.А. К вопросу о говорах в якутском языке // Первые шаги якутской письменности. Статьи и письма. М., 1977. - С. 35-42.

192. Новгородов С.А. Сурук-бичик. СПб., 1923, С.9-10.

193. Новик Е.С. Вербальный компонент промысловых обрядов: На материале сибирских традиций // Малые формы фольклора: Сб. ст. памяти Г.А.Пермякова. -М., 1995.-С. 198-218.

194. Новик Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме. М.: Наука, 1984.-304 с.

195. Нюргун Боотур Стремительный. Якутск: Кн. изд-во, 1975. - 431 с.

196. Общее языкознание: Методы лингвистических исследований. М.: Наука, 1973.-317 с.

197. Окладников А.П. Якутия до присоединения к Русскому государству // История Якутской АССР. М.; Д., 1955. - Т. 1. - С. 228-280.

198. Олонхо в контексте эпического наследия народов мира: Тез. докл. междунар. науч. конф. (7-8 сентября 2000 г.). Якутск: ИГИ АН РС(Я), 2000. -68 с.

199. Олонхо духовное наследие народа саха: Сб. науч. ст. — Якутск: ИГИ АН РС(Я), 2000. - 200 с.

200. Очерк развития якутского литературного языка в советскую эпоху. -Якутск: Кн. изд-во. 1971. 142 с.

201. Павлова Т.В. Образцы музыкального фольклора эвенов Якутии. -Якутск: Нац. кн. изд-во «Бичик», 1996. 88 с.

202. Пейко Н.И., Штейман И.А. О музыке якутов // Сов. музыка. 1940.- № 2. С. 84-91.

203. Пекарский Э.К. Словарь якутского языка: В 3 т. М.: Изд-во АН СССР, 1958-1959.

204. Петров В.Т. Роль фольклора в зарождении якутской литературы. -Якутск: Кн. изд-во, 1972. 95 с.

205. Петров В. Т. Традиции эпического повествования в якутской прозе.- Новосибирск: Наука, 1983. 84 с.

206. Петров В.Т. Фольклорные традиции в якутской советской литературе. М.: Наука, 1978. - 138 с.

207. Попов Л.А. Элляй и его поэтическая школа // Вопросы творчества Элляя. Якутск, 1978. - С. 24-26.

208. Потанин Г.Н. Очерки Северо-Западной Монголии. Спб.: Типография В.Киршбаума, 1883. - Вып. 4. - 651 с.

209. Приклонский В.Л. Три года в Якутской области // Живая старина. -1891.-№ 17. — С. 65.

210. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Д.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986. - 367 с.

211. Пропп В.Я. Морфология сказки. М.: Наука, 1969. - 168 с.

212. Пропп В.Я. Принципы классификации фольклорных жанров // Сов. этнография. 1964. - № 4. - С. 147-154.

213. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1976. - 325 с.

214. Пропп В.Я. Русский героический^эпос. Л.: Изд-во Ленингр ун-та, 1955.-40с.

215. Путилов Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л.: Наука, 1976. - 244 с.

216. Путилов Б.Н. Миф обряд - песня Новой Гвинеи. - М.: Наука, 1980.-383 с.

217. Путилов Б.Н. Проблемы типологии этнографических связей фольклора // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древними представлениями и обрядами. Л., 1977. - С. 3-14.

218. Путилов Б.Н. Проблемы эпического творчества народов Сибири и Дальнего Востока в свете современного эпосоведения // Эпическое творчество народов Сибири и Дальнего Востока: Матер, всесоюз. конф. фольклористов. Якутск, - 1978. - С. 3-5.

219. Путилов Б.Н. Русский и южнославянский героический эпос. Сравнительно-типологическое исследование. М.: Наука, 1971. - 315 с.

220. Путилов Б.Н. Эпическое сказительство: Типология и этническая специфика. М.: Вост. лит., 1997. - 295 с. - (Исследования по фольклору и мифологии Востока).

221. Путилов Б.Н. Эпос и обряд // Фольклор и этнография. Обряды и обрядовый фольклор. JL, 1974. - С. 76-82.

222. Пухов И.В. Героический эпос тюрко-монгольских народов Сибири // Типология народного эпоса. М., 1975. - С. 12-62.

223. Пухов И.В. Исполнение олонхо // Докл. на Второй научной сессии ИЯЛИ.-Якутск, 1951.-Вып. 1.-С. 133-164.

224. Пухов И.В. От фольклора к литературе. Якутск: Кн. изд-во, 1980. -127 с.

225. Пухов И.В. Фольклорные связи народов Севера (эпические жанры эвенков и якутов) // Типология и взаимосвязи фольклора народов СССР: Поэтика и стилистика. М., 1980. - С. 264-282.

226. Пухов И.В. Характеристика голосом в песнях олонхо // Полярная звезда. 1969. - № 4. - С. 108-113.

227. Пухов И.В. Якутский героический эпос олонхо: Основные образы. -М.: Изд-во АН СССР, 1962. 256 с.

228. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. Спб: Тип. Имп. Акад. наук, 1893.-Т. 1.-1914 с.

229. Реформатский A.A. Введение в языковедение. М.: Аспект пресс, 2001.-536 с.

230. Реформатский A.A. Фонологические этюды. М.: Наука, 1975. - 162 с.

231. Решетникова А.П. Музыкальный фольклор и этногенез якутов // Фольклор и современная культура: Сб. науч. тр. Якутск, 1991. - С. 147-153.

232. Рогаль-Левицкий Д.Р. Якутская народная песня // Музыка и революция. 1926. - № 10. - С. 33-35.

233. Романова E.H. Ысыах в фольклорном контексте: К соотношению понятий «обряд» и «праздник» // Фольклор и своременная культура: Сб. науч. тр.-Якутск, 1991.-С. 103-108.

234. Романова E.H. Якутский праздник Ысыах: Истоки и представления. -Новосибирск: Наука, 1994. 160 с.

235. Розенталъ Д-Э., Телешова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М.: Просвещение, 1976. - 543 с.

236. Рубцов Ф.А. Статьи по музыкальному фольклору. М.: Сов. композитор, 1973. - 230 с.

237. Ручъевская Е.А. Слово и музыка. — Д.: Музыка, 1960. 56 с.

238. Саха народнай ырыалара. Якутск: Кн. изд-во, 1969. - 60 с.

239. Саха норуотун айымньыта (Творчество якутского народа) / Сост. Г.М.Васильев, Х.И.Константинов. Якутск: Якутгосиздат, 1942.-252 с.

240. Саха фольклора (Якутский фольклор) / Сост. Д.К.Сивцев. Якутск: Кн. изд-во, 1970.-336 с.

241. Серошевский В.Л. Якуты. Опыт этнографического исследования. -2-е изд., М.: Российская политическая энциклопедия, 1993. - 736 с.

242. Сивцева Л.В. Эвенкийские хороводные танцы // Циркумполярная культура: Памятники культуры народов Арктики и Севера: Матер, науч.-практ. конф. Якутск, 2000. - С. 115-116.

243. Скворцова Н.М. О соотношении архитектоники текста и напева в тофаларских песнях ыр // Народная культура Сибири и Дальнего Востока: Матер. VI науч.-практ. семинара Сиб. регион, вузовского центра по фольклору. Новосибирск, 1997. - 108-110.

244. Скрябин A.B. Саха ырыаларын ноталара. -М.: Музгиз, 1927.-28 с.

245. Слепцов П.А. Лингвофольклористика: Проблемы и задачи (на материале якутского фольклора) // Фольклорное наследие народов Сибири и Дальнего Востока: Сб. науч. тр. Якутск, 1991. - С. 95-102.

246. Слепцов П.А. Традиционная семейная обрядность якутов // Фольклор и современная культура: Сб. науч. тр. Якутск, 1991. - С. 91-96.

247. Слепцов П.А. Традиционная семья и обрядность у якутов: XIX -начало XX. Якутск: ЯНЦ СО РАН, 1989.

248. Слепцов П.А. Якутская ритуальная традиция: функциональный и генетический аспекты // Язык. Миф. Культура народов Сибири: Сб. науч. тр. -Якутск, 1996.-С. 89-98.

249. Строптивый Кулун Куллустуур: Якутское олонхо. М.: Наука, 1985. - 608 с. - (Эпос народов СССР).

250. Сыченко Г.Б. Корреляция вербальной и музыкальной структур шорского шаманского текста // Гуманитарные науки в Сибири. -Новосибирск, 2002 № 4. - С. 60-65

251. Сыченко Г.Б. Песня и обряд в традиционной культуре алтайцев // Вопросы музыкознания: Сб. ст. Новосибирск, 1999. — С. 241—256.

252. Сыченко Г.Б. Ритмическая типология песенной поэзии алтайцев // Музыкальная этнография Северной Азии. Новосибирск, 1989. - С. 170-183.

253. Тобуроков H.H. Ритмическая характеристика творчества Элляя // Вопросы творчества Элляя. Якутск, 1978. - С. 40-47.

254. Тобуроков H.H. Якутский стих. Якутск: Кн. изд-во, 1985. — 160 с.

255. Томашевский Б.В. О стихе. JL: Лениздат, 1929. - 80 с.

256. Трощанский В.Ф. Эволюция черной веры (шаманства) у якутов. -Казань: Тип. имп. ун.та, 1902. 185 с.

257. Тувинские героические сказания. Новосибирск: Наука, 1997, - 584 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 12).

258. Туллук-туллук до5оттор. Якутск: Кн. изд-во, 1968. - 176 с.29в.Тяпкин А.Д. Корреляты словесного ударения в тувинском языке // Звуковой строй сибирских языков. Новосибирск, 1980. - С. 94-120.

259. Тяпкин А.Д. Словесная акцентуация: наблюдения и подходы к исследованиям // Звуковые системы сибирских языков. Новосибирск, 1989. - С. 86-95.

260. Убрятова Е.И. Исследования по синтаксису якутского языка. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - 304 с.

261. Убрятова Е.И. Опыт сравнительного изучения фонетических особенностей языка населения некоторых районов Якутской АССР. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 142 с.

262. Убрятова Е.И. Якутский язык // Языки народов СССР. Т. 2: Тюркские языки. - М., 1966. - С. 403^28.

263. Фольклор: Поэтическая система. М.: Наука, 1977. - 343 с.

264. Фонетика языков Сибири и сопредельных регионов. -Новосибирск: Наука, 1986. 200.

265. Хакасский героический эпос. Новосибирск: Наука, 1997. - 479 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

266. Харитонов JI.H. Современный якутский язык. Якутск: Госиздат, 1947.-303 с.

267. Харитонов JI.H. Типы глагольной основы в якутском языке. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1954. - 312 с.30в.Харлап М.Г. Ритм и метр в музыке устной традиции. М.: Музыка, 1986.- 104 с.

268. Хомский Н. Синтаксические структуры // Новое в лингвистике. М., 1962.-Вып. 2.-С. 115-129.

269. Худяков И.А. Краткое описание Верхоянского округа. Л.: Наука, 1969.-439 с.

270. Чехановска А. Музыкальная этнография: Методология и методика. -М.: Сов. композитор, 1983. 192 с.310 .Шевцов В.Н. Охотничье-скотоводческие звукоподражания и возгласы у хакасов // Музыкальная этнография Северной Азии. -Новосибирск, 1989.-С. 108-129.

271. Шейкин Ю.И. Музыкальная культура народов Северной Азии. — Якутск: РДНТ, 1996. 123 с.

272. Шейкин Ю.И., Цеханский В.М., Мазепус В.В. Интонационная культура этноса: (опыт системного рассмотрения) // Культура народностей Севера: Традиции и современность. Новосибирск, 1986. - С. 235-247.

273. Широбокова H.H. О фонетических соответствиях в многовариантных словах в якутском языке // Языки и литература народов Сибири. Новосибирск, 1970. - С. 88-94.

274. Широбокова H.H. Переднеязычный проточный с- II Исследования по фонетике сибирских языков: Сб. науч. ст. Новосибирск, 1976, - С. 175178.

275. Широбокова H.H. Якутский анлаутный д- II Фонетика и морфология языков народов Сибири: Сб. науч. статей. — Новосибирск, 1972. С. 44-55.31 6. Щерба Л.В. Русские гласные в качественном и количественном отношении. JL: Наука, 1983. - 168 с.

276. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. JL: Наука, 1974.-425 с.

277. Щербак A.M. Соотношение аллитерации и рифмы в тюркском стихосложении // Народы Азии и Африки. 1961. - № 2. - С. 142-153

278. Щербак A.M. Сравнительная фонетика тюркских языков. JL: Наука, 1970.-201 с.

279. Эвендыл дентур, икэл дэ (Эвенские стихи и песни). Якутск: Кн. изд-во, 1960.-80 с.

280. Эвенкийские героические сказания. Новосибирск: Наука, 1990. -392 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

281. Эргис Г.У. Очерки по якутскому фольклору. М.: Наука, 1974.-с. 402.

282. Эргис Г.У. Памятка собирателям советского фольклора. — Якутск: Якутгосиздат, 1947. 56 с.

283. Эргис Г.У. Спутник якутского фольклориста. Якутск Якутгосиздат, 1945. - 95 с.

284. Якутские сказки / Изд. подгот. Г.У .Эргис. Якутск: Кн. изд-во, 1964-1967. - Т. 1. - 308 е.; Т. 2. - 284 с.

285. Якутский героический эпос «Кыыс Дэбэлийэ». Новосибирск: Наука, 1993. - 330 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока).

286. Якутский героический эпос «Могучий Эр Соготох». Новосибирск: Наука, 1996. - 440 с. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т. 10).

287. Якутский фольклор / Тексты и пер. А.А.Попова; лит. обраб. Е.М.Тагер; общ. ред. М.А. Сергеева. -М.: Сов. писатель, 1936.-322 с.

288. Якутско-руссшт словарь / Под ред. П.А.Слепцова. М.: Сов. энцикл., 1972. - 606 с.

289. Ястремский С.В. Остатки старинных верований у якутов // Изв. Вост.-Сиб. отд-ния РГО. 1897. - Т. 28, вып. 4. - С. 136-265.

290. Ястремский С.В. Образцы народной литературы якутов. Д.: Изд-во АН СССР, 1929.-226 с.

291. Larionowa Anna S. The Music of the Yakut Olonkho. Muzyka jakuckich oloncho // Literatura ludowa. Wroclaw, 2000. - N 6. - P. 31-39.

292. Niemi Jarkko. Music transcription in Z.N.Kupriyanova's collection of Nenets epic songs // De la societe Finno-Ougrienne 87: 161-224.- Helsinki, 1997. -P. 161-224.

293. Niemi Jarkko. «Nyenei nyenyanggi' sho» songs of the real nenyang. Songs of the yenisey nenets performed by Lyudov' Prokofp'yevna Nenyang-Komarova. Tampere 1999: - 150 p.

294. Lomax A. Folk song style and culture. New Brunswick; New Jersey, 1978.-370 p.