автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Прогностическая функция социальной философии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Прогностическая функция социальной философии"



На правах рукописи

602447

Черников Петр Юрьевич

ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ: КОМПАРАТИВНЫЙ АНАЛИЗ ОСНОВАНИЙ

09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 О "

Краснодар-2010

004602447

Работа выполнена в Технологическом институте Южного федерального университета в г. Таганроге

Научный руководитель - доктор философских наук, доцент

Богданов Владимир Владимирович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Маринов Михаил Будимирович;

кандидат философских наук Тереитьев Игорь Александрович

Ведущая организация - Южно-Российский государственный

технический университет (НПИ)

Защита состоится 14 мая 2010 г. в 10.00 на заседании диссертационного совета ДМ 203.017.01 по философским и социологическим наукам в Краснодарском университете МВД России (350005, г. Краснодар, ул. Ярославская, д. 128, зал заседаний диссертационного совета).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Краснодарского университета МВД России (350005, г. Краснодар, ул. Ярославская, д. 128).

Автореферат разослан 12 апреля 2010 г.

//

/Л

Ученый секретарь диссертационного совета С.Г. Черников

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Потребность в предвосхищающем знании, очевидно, непосредственно укоренена как в индивидуальном, так и в общественном сознании. Большинство форм теоретического освоения социальной реальности прямо или косвенно ориентировано на выяснение оснований и выработку процедур опережающего отражения. Мотивированность прогнозирования социальных процессов многократно возрастает в переходные и кризисные периоды эволюции общества. Поэтому вполне естественными являются ожидания получить от любой позитивной исследовательской программы социального познания обоснованные прогностически ориентированные гипотезы. От социальных дисциплин, позиционирующих свой методологический инструментарий по аналогии с естественно-научным, вполне оправданно ожидают результатов, воспроизводимых по строго определенным методикам и близких к тем, которые получают в науках о природе. Однако в социальной философии выделение прогностической функции вовсе не является самоочевидным и общепринятым. Более того, в истории философии крайне редко обращались к теме предвосхищения будущего, в том числе и в период становления исторического сознания. Отрицательное отношение к предвосхищению будущего выражали как представители античной и средневековой мысли, так и представители социальной философии XX в. Правомерность эффективного прогнозирования в рамках социальной философии становится еще более проблематичной в связи с нацеленностью философии на всеобщее и необходимое знание. Поэтому, несмотря на очевидные преимущества, которые может предоставить эффективный социальный прогноз, особенно в эпохи инновационных изменений, его корректность в рамках философии еще требует своего обоснования. Необходима последовательная критика прогностической способности общественного сознания.

Однако проблемной оказывается не только претензия философского исследования на саму возможность получения обоснованного предвосхищающего знания в отношении той реальности, которая всякий раз создается и изменяется свободной волей и властным решением, не менее дискуссионным является само понятие прогнозирования как особой научной формы предвосхищения будущего. Отсутствие корреляции между объемом понятия прогнози-

рования и областью его корректного применения порождает вопрос о правомерности отнесения к прогностической функции как общелогических методов и приемов (анализ, синтез, аналогия, экстраполяция), так и форм непосредственного знания.

В рамках парадигмы неклассической и постклассической рациональности в отношении социального прогноза проблемным оказывается вопрос о степени влияния самого эксперта на осуществление прогноза на практике. Правомерность социально-философского прогноза находится в прямой зависимости и от анализа онтологических оснований, на которые опирается исследователь: коренится ли его вопрошание в идее объективных, помимо воли людей существующих, детерминантов, закономерностей, субстанциальных сущностей истории и общества или последние опираются на конкуренцию субъективных программ, проектов и искусственно тиражируемых типичных функций. Кроме того, исследовательский интерес в проблемном поле социальной философии стремительно расширяется в связи с многообещающим переходом в рамках современных проектов «потенциалогии» от вероятностных суждений к альтернативным конструктивистским гипотезам в прогностической деятельности. Этот фактор обещает помочь лучше осознать, какие идеи окажутся жизнеспособными и в дальнейшем будут трансформироваться и аккумулироваться.

Ранее фундаментальное философское вопрошание об истине эволюционировало в нацеленность на будущее как всеобщую интенцию. Как никогда, соответствует прогностической ориентации приоритет диалогичности в обществе коммуникаций, правдоподобия и толерантности, не требующих однозначности субстанциальной истины, предоставляя возможность для плюрализма выдвижения правдоподобных версий, расширяющий возможность быть слушаемым и услышанным, а значит, и дающий почву для индивидуального самоутверждения без необходимости быть специализированным профессионалом. Высокая современная социальная динамика, разумеется, тоже вносит свою лепту, так как все труднее-становится достигать глубокой специализации. Потребность выразить свое мнение, как никогда, находит благодатную почву в бесконечном выстраивании прогностических версий будущего для людей, не имевших ни малейшего шанса быть услышанными раньше, когда ориентирами были истина и доказательность. Субстанция-субъект, принявшая форму самозначимой и самополагаю-

щей бытие индивидуальности, трансформируется из универсального трансцендентального субъекта в психологический. Прочно закрепилась тенденция психологизации философии. Как следствие -изменяется и статус настоящего. Настоящее в аксиологическом тестировании становится значимо в той мере, в какой оно служит будущему, а не в качестве результата прошлого. Профетический настрой современного общественного сознания и представляет поле для вопрошания о его основаниях в предпринятом исследовании.

Таким образом, актуальность социально-философского исследования прогностической функции социальной философии определяется следующими обстоятельствами: в социальной философии выделение прогностической функции не является самоочевидным и общепринятым и требует своего обоснования: эвристически оправданным представляется анализ фаниц и возможностей прогностической способности; необходимо установление корреляции между объемом понятия прогнозирования и областью его корректного применения; не определена степень влияния самого эксперта на осуществление прогноза на практике; профетический настрой современного общественного сознания должен быть соотнесен с метафизическими установками и ожиданиями современной эпохи.

Степень научной разработанности темы исследования. Исследованием различных аспектов социального прогнозирования прямо, но чаще опосредованно занимались представители всех обществоведческих дисциплин с начала эпохи становления исторического сознания. Ставший в определенный момент модой и, как следствие, ремеслом футуризм в этом процессе стоит особняком. Сродни научной фантастике и беллетристике он относится скорее к особой разновидности интеллектуального эстетизма и направлен большей частью на эмоциональное восприятие образов, являющихся следствием авторских дедукций по принципу «als ob». Известный психологический термин «шок» отражает наиболее ожидаемый эффект от произведений этого жанра. Похожие на исследовательские, приемы популярных аналогий, индукций, эстраполяций, абсолютизации условий в совокупности с наукообразным языком и фрагментами научных теорий, вырванными из контекста, вполне соответствующие правилам художественного жанра, направлены на определенный эффект переживания и мало соответствуют традициям неангажированной систематической аргументации и анализа. В связи с этим работы таких авторов, как Дж. Оруэлл, Д. Белл, Э. Тоффлер,

Н. Негропонте, Й. Масуда, Д. Нэсбиг, ранее подвергнутые анализу в отечественной исследовательской литературе, не отнесены в диссертации к объектам полемики.

Существуя в качестве культурного феномена и естественной потребности, проблема прозрачности, предсказуемости грядущего была в равной степени актуальна как для индивидуального и личностного конструкта, так и для общественного переживания, распространяясь на обыденное сознание и на творческое осмысление, существуя в рамках мифологической реальности и интеллигибельного утопического проекта. Исходя из социокультурных факторов, будущее рассматривают В.В. Стебляк, Т. Абдуллаев, В.В. Петров, делая это, однако, без детальной проработки методологии получения предвосхищающего знания, строгого определения и следования понятию прогнозирования, без определения объектов и границ, до которых могут обоснованно распространяться такие ожидания.

Ситуация осложняется еще и тем, что в философской традиции проблема грядущего редко анализировалась сама по себе в качестве феноменологического переживания, являясь чем-то вспомогательным, сопутствующим. Чаще всего будущее воспринималось элементом системности, возникая в связи с анализом настоящего (у Аристотеля и Августина Блаженного), детерминизмом (в исследованиях Г. Лейбница и Б. Спинозы), постижением и разоблачением влияния предсказаний и пророчеств (Ф. Бэкон и Коидильяк), в связи с проблемой эсхатологии (патрология и томизм). Да и в извечном кантовском вопрошании: «Что я могу знать?», «Что мне следует делать?», «На что я смею надеяться?» - вполне прослеживается закономерная потребность в постижении грядущего, выступающего в качестве обобщающего и всеобъемлющего антропологического принципа.

Осознанная необходимость в прогнозах, интерес к ним нарастает в XX в. и становится особенно интенсивным во второй половине столетия с появлением Римского клуба, в качестве защитной реакции в ситуации «антропологического поворота», противоречивости и неоднозначности общественных явлений и ускорения будущего. В центре внимания философов и социологов - кризис и «деформация европейского сознания», основания которого еще не очевидны, когда нивелируется представление о будущем как об улучшенной форме настоящего и под вопрос подводятся социокультурные основания. В этом ключе рассматривали проблему про-

гнозирования М. Хайдеггер, К. Поппер, X. Ортега-и-Гассет, Р. Рорти. Осмысление общественного и культурного ландшафта, рассмотрение проблемы будущего сквозь призму его философского и психологического переживания появляется во Франкфуртской школе в трудах Т. Лдорно, Э. Фромма, В. Райха. Главным недостатком работ представителей Франкфуртской школы стало сильное акцентирование и рассмотрение идеологической составляющей будущего, его анализ.

В рамках анализа теоретического знания проблему прогнозирования исследовал B.C. Стёпин, который и настаивал на рассмотрении прогноза как атрибутивной характеристики философского знания. Так, по его мнению, определенная философская модель мышления может преобразовываться в естественно-научных категориальных структурах. Объясняя особенности подобных предпосылок, он указывает на то, что философия способна создавать необходимые для научного исследования категориальные матрицы до того, как наука начнет осваивать соответствующие типы объектов1. Примерами таких категориальных матриц, обоснование которых появилось только в XX в., автор считал идеи Демокрита, Лейбница и др. Хотя представляется очевидным, что в рассуждениях Демокрита интуитивная направленность преобладает над доводами, которые были бы основанными на эмпирически проверенных фактах, тем не менее, B.C. Стёпин расценивает данное умозаключение как предпосылку для возникновения прогноза и применения его в естественно-научных дисциплинах. Полностью соглашаясь с тем, что история философии предоставляет богатый материал для поиска интуитивных предвосхищений будущих научных теорий, все же представляется слишком расширительным толкованием термина «прогноз» включение подобных интуиции в качестве основания для выделения прогностической функции философии.

Проблему прогнозирования в контексте социальной философии разрабатывали С.К. Бетяев, A.M. Гендин, В.К. Канарейкин, В.К. Кононов, А.Н. Кочергина, А.Г. Никитина, Е.В. Ознобкина, В.И. Пантин, В.П. Рачков, Ю.В. Сычев, A.M. Старостин, И.Т. Фролова, Н.И. Храленко. На актуальности и перспективности анализа

1 Стёпин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996 // Философия'и жизнь. 1990. № 11; Творчество культуры и прог ностические функции философии // Диалектика научного и технического творчества. Обнинск, 1982; Стёпин B.C. О прогностической природе философского знания // Вопросы философии. 1986. № 4.

взаимоотношений философского знания и прогноза настаивает Я.10. Васильев, утверждая необходимость выработки «понятийного аппарата, способного адекватно привязать неклассическую философскую практику к области прогнозирования»1. Упомянутые авторы с позиции постулируемого ими системного философского анализа акцентируют внимание на необходимости междисциплинарного синтеза исследований по социальному прогнозированию под эгидой социальной философии усилий всех представителей обществоведческих дисциплин. Между тем остается за рамками ответ на вопрос: на основе каких механизмов и принципов могли быть достигнуты конвенции представителей столь разных по своему методологическому аппарату подходов. Общим местом в названных исследованиях является и преобладание ценностных мотиваций в отношении социального прогнозирования, что представляется уже к концу аксиологически ориентированного XX в. и без того самоочевидным. Сохраняется в отечественной традиции и перекос в опоре на диалектико-материалистический инструментарий. Так, A.M. Гендин, анализируя эвристические возможности прогнозирования, опирается на диалектическое соотношение не в качестве общего принципа, а в рамках антитезы достоверности и вероятности.

Ряд авторов, наоборот, настаивают на узкой специализации проблемы прогнозирования. Ф.Л. Богородов, Г.А. Гольц, И.А. Ка-значеева, C.B. Пирожков, А.Н. Петров, Ж. Рапатов, Е.Т. 'Гесля, И.В. Тумайкин, А.З. Фахуртдинова рассматривают феномен социального прогнозирования как самостоятельную область знания. Большая часть методологических вопросов социального прогнозирования рассматривается в рамках учебных пособий и выстраивается преимущественно на примерах экономического, реже политического прогнозирования разной степени длительности. Общим местом в таких разработках И.В. Бестужева-Лады, В.Г. Виноградова, A.M. Гендина, В.В. Косолапова, Л. Лавалле, В.А. Макарова, H.H. Моисеева, Г.Г. Малинецкого, С. Мелюхина, В.Г1. Кохановского, Л.В. Канторовича, С.П.Капицы, В.А. Лисичкина, В.И. Стегнея, А.И. Храленко, Г.Х. Шахназарова, Г. Эделинга, Э. Янча являются индуктивные обобщения и классификации уже имеющихся практик прогнозирования, что позволяет предположить, что фундаментальные теории социального предвидения еще находятся на уровне ча-

1 Васильев Ю.Я. Философия и наука. Эффект Эдипа и его гносеологический анализ // Философские исследования. 2006. № 3. С. 139.

стных гипотез. Придающими чрезмерную значимость субъективности характеризуются в исследовании позиции И.Т. Касавина, Л.А. Микешиной, АЛ. Никифорова. Т.Н. Ойзерман вообще отрицает возможность долгосрочного прогноза: «будущность человечества принципиально непознаваема»1, так как люди сами творят свою историю, а творчество непредсказуемо в принципе. Кроме того, стихийная сознательная деятельность людей и развитие научного познания не позволяют говорить о научном же прогнозировании. Ка непредсказуемости развития общества настаивает и H.H. Моисеев.* С.П. Капица, С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий рассматривают возможности применения математического, синергетического аппарата прогнозирования по отношению к объектам, изучаемым на основе естественно-научной методологии, практически не упоминая даже о гипотетическом применении его в рамках социально-философского знания.

Периодически имеет место появление сборников научных статей, провозглашающих принципиально «новый» подход к проблеме прогнозирования. Так, согласно В.М. Бондаренко, все до сих пор имеющиеся методы прогнозирования эффективны только в краткосрочной перспективе, «на долгосрочную перспективу прогнозировать будущее можно только из будущего»3. Автор обновил в современных условиях интерпретацию классической философской субстанциальной парадигмы, направленности социального движения к «истинной сущности», «природе», «идее», заменив ее «высшей целью». Такой подход вполне соответствует традиционной нормативной аргументации. И хотя авторский подход не выглядит столь уж инновационным по своему содержанию, по сравнению с красочным лозунгом-эпитетом его упаковки - «будущее прогнозировать из будущего», представляется, что сама по себе традиционная нормативная составляющая философского знания этим взглядом справедливо выводится из незаслуженной «тени» в поле широких философских дискуссий. Проблематику социального прогнозирования и конструирования на примере идеи и концепта «хорошее

1 Ойзерман Т.И. Возможно ли предвидение отдаленного прошлого? // Вестник Российской академии наук. 2005. Т. 75, № 8. С. 720-726.

2 Моисеев H.H. Универсальный эволюционизм // Вопросы философии. 1999. № 3; Моисеев H.H. Быть или не быть... человечеству? М., 1999.

3 Бондаренко В.М. Прогнозирование будущего: новая парадигма. М.: Экономика, 2008. С. 24.

общество» рассматривал коллектив авторов ИФ РАН под редакцией В.Г. Федотовой.

Несмотря на высокий социальный заказ на разработку теорий социального прогноза, практически единичны философские диссертационные работы по этой проблематике1 (И.А. Асеева рассматривает проблематику прогнозирования преимущественно в контексте синкретичного, художественно-образного профетического опыта; A.B. Маслихин соотносит прогнозирование с телеологизмом аристотелевской энтелехии; Д.А. Козлов проводит синхронный методологический анализ прогнозирования различных политических идеологий современности и прошлого), в то время как редкий исследователь отказывает себе в собственном проекте конкретного социального прогноза.

Таким образом, исследование прогностической функции социальной философии авторитетными отечественными и зарубежными исследователями оставляет существенные лакуны, которые должны быть изучены. Остаются не проясненными границы и возможности прогностической способности, корректность ее применения в рамках социальной философии; не установлены корреляции понятия прогнозирования с другими формами теоретического отношения к будущему; не проанализирована связь концептуальных оснований возможности прогнозирования в философских теориях с вытекающими из них следствиями и имманентными противоречиями; авторами рассмотрены возможные формы прогнозирования по отношению к позитивному знанию и практически не исследованы в социальной философии; не уделено достаточного внимания и перспективам корректного прогнозирования в социальной философии.

Цель исследования - определение возможностей, границ и содержательного наполнения прогностической функции социально-философского познания на основе сравнительного анализа его оснований. Цель исследования вытекает из анализа состояния разработанности темы и раскрывается постановкой и решением следующих исследовательских задач:

1 Маслихин A.B. Прогностическая функция в социальном познании: автореф. дне. ... д-ра философ, наук. М., i997; Козлов Д.А. Методология социального прогнозирования в условиях системного общественного кризиса: автореф. дис. ... канд. философ, наук. Нижний Новгород, 2000; Асеева И.А. Образы прогностического опыта в науке и культуре: на пути к интегративной модели: автореф. дис. ... д-ра философ, наук. М., 2009.

исследовать эволюцию традиций позитивного и негативного решения вопроса о возможности опережающего отражения в рамках философии вообще и социальной философии в частности, провести их сравнительный анализ;

определить объем, содержательное наполнение и необходимые предикаты понятия прогнозирования как специфической научной формы предвосхищения, соотнести его с другими формами теоретического отношения к будущему;

выявить концептуальные основания возможности прогнозирования в философских теориях и вытекающие из них следствия и возможные противоречия; провести сравнительный анализ этих оснований;

обозначить предпосылки, доминанты и детерминаты, эпистемологические границы прогнозирования в социально-философской теории, содержательное наполнение понятия «прогноз» в отношении категориального аппарата социальной философии;

рассмотреть возможные формы прогнозирования в социальной философии, провести их сравнительный анализ и критерии оценки их эффективности;

проанализировать эвристическую ценность прогностической функции в социальной философии и ее перспективы.

Объект исследования - прогностическая функция социальной философии.

Предмет исследования - социокультурные, априорные и апостериорные основания прогностической функции социальной философии.

Методологические основы исследования. Историко-философский анализ эволюции философских взглядов, отношения мыслителей к предвосхищению будущего предполагает диалектическое единство двух исследовательских традиций: герменевтической стратегии истолкования понятия в его собственном культурно-историческом контексте и логического анализа смысловой трансформации проблемы, единства исторического и логического подходов. Значительное расхождение в содержательном наполнении понятия прогнозирования в науках об обществе позволяет применять преимущественно компаративистский анализ понятия и проблемы прогнозирования.

В исследовании фиксируются синхронные соответствия и диа-хронные последовательности трансформации понятия прогнозиро-

вания по отношению к господствующей фундаментальной метафизической установке, онтологической интерпретации социальной реальности. Традиции критицизма и трансцендентализма служат методологическим каркасом для выявления обоснованности претензий, границ и возможностей прогностической способности человека.

В целом в исследовании применяется комплексный, междисциплинарный системно-методологический, проблемно-понятийный подходы в полном соответствии с общенаучными и логическими методами.

Научная новизна исследования состоит в целостности осмысления понятия и проблемы прогнозирования, обоснованности его применения в рамках социальной философии и может быть выражена в следующих результатах:

проанализированы историко-философские традиции, обосновывающих возможность или, наоборот, отрицательное отношение к предсказанию в рамках философии вообще и социальной философии в частности, проведен их компаративный анализ и выявлена роль прогностической способности в рамках определенной метафизической установки;

определены объем, содержательное наполнение и необходимые предикаты понятия прогнозирования как специфической научной формы предвосхищения, установлены корреляции понятия прогнозирования с другими формами теоретического отношения к будущему;

на основе компаративного анализа выявлены концептуальные основания возможности прогнозирования в философских теориях и вытекающие из них следствия и имманентные противоречия;

обозначены онтологические, аксиологические, гносеологические предпосылки, доминанты и детерминаты, границы прогнозирования в социально-философской теории, содержательное наполнение понятия «прогноз» в отношении категориального аппарата социальной философии;

предложены возможные формы прогнозирования в социальной философии и возможные критерии оценки их эффективности;

определены возможности, эпистемологические границы и область определения прогностической функции социально-философского познания;

обоснована эвристическая ценность прогностической функции в социальной философии и ее перспективы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Потребность в предвосхищении будущего, являющаяся в принципе атрибутивной характеристикой человека, становится прогностической составляющей общественного сознания только в метафизике нового времени в связи с осмыслением ее в качестве проблемы, неотъемлемо присущей антропоцентризму нового времени.

2. Доминирование в предшествующем информационному обществу социальном прогнозировании механизма экстраполяции связано с фундаментальной потребностью самосознания в социально обусловленной идентификации, которая направляла человека подстраиваться под уже сложившиеся традиции. Метафизическим основанием возникновения нового статуса социально-философского прогноза секуляризированного общественного сознания послужило инновационное изменение социокультурных и аксиологических приоритетов глобализирующегося общества.

3. В современном интересе к прогнозированию проявляется не столько форма кризисного сознания постиндустриальной эпохи, как это считают многие исследователи, сколько необходимая атрибутивная характеристика конвенциально ориентированного общественного сознания. Диалогический характер современного общественного сознания предполагает с необходимостью направленность к вероятному будущему, так как опирается не на шовинизм истины, а на толерантность и плюрализм правдоподобия. Ориентир на будущее, использующий в качестве научной опоры синергетиче-скую парадигму, не дает однозначности суждений, зато предоставляет востребованный плюрализм выдвижения правдоподобных версий, расширяющий возможность самореализации, и предъявляет особенные этические требования к ее субъекту.

4. Анализ прогностической возможности социально-философского знания с точки зрения различной интерпретации темпоральных модусов позволяет сделать вывод об отсутствии необходимой связи прогнозирования исключительно с модусом будущего, в связи с чем проблему прогнозирования исследователи все чаще соотносят не только с традиционным модусом будущего, но и с модусами настоящего, и даже прошлого; а виды ретроспективного исторического анализа служат отправной базой прогностической методологии, направленной в будущее.

5. Прогнозирование в социальной философии регулятивно, а не конституитивно, т. е. выполняет преимущественно не познавательную, а системообразующую функцию исследования границ и возможностей как самой познавательной способности, так и ее объекта. В этом смысле оно хотя и не познает, но без него вообще невозможно познание социальной реальности.

6. Доминирующей формой социально-философского прогнозирования является предуказывающий нормативно-ценностный прогноз-предупреждение, диалектически соединяющий принципы как апостериорных, так и априорных оснований, на основе выявления природы социальных противоречий.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая значимость диссертации состоит в новых перспективах исследования прогностической функции в контексте социальной онтологии, социальной антропологии и культурологии. Выводы диссертационного исследования позволяют использовать их для определения критериев стабильности социальных систем и их эффективности. Значимость исследования заключается в разработке теоретических оснований для решения таких проблем, как повышение социальной адаптации, выявление необходимых приоритетов для принятия политических и управленческих решений. Выводы, полученные в ходе проведенной работы, могут найти применение при преподавании дисциплин социально-гуманитарного блока: социальной философии, культурологии, политологии, социологии, философской антропологии, а также при чтении специализированных курсов по философии науки.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на региональных научных конференциях, международной конференции, на 55-й и 56-й конференции аспирантов и студентов ТТИ ЮФУ, на кафедрах философии, социологии, истории и политологии Технологического института Южного федерального университета в г. Таганроге, кафедре философии Таганрогского государственного педагогического института, в диссертационном совете Института переподготовки повышения квалификации Южного федерального университета. Диссертационное исследование выполнено в рамках и при поддержке Аналитической ведомственной целевой программы «Развитие научного потенциала высшей школы» (2009-2010) Министерства образования и науки Российской Федерации (Проект

РНП.2.1.3.4842 «Методологические и логико-семантические основы исследования социального противоречия и переходных периодов развития современного российского общества», научный руководитель проекта - доктор философских наук, профессор В.В. Попов).

Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в 11 публикациях автора (2 из них в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ) общим объемом 6,2 п. л.

Структура диссертации включает введение, две главы, состоящие из шести параграфов, заключение и список использованной литературы. Данная структура обусловлена логикой решения поставленных задач и полученными результатами.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, анализируется степень научной разработанности проблемы, определяются объект и предмет исследования, формулируются его цель и основные задачи, теоретико-методологическая основа. Указываются элементы научной новизны и научно-практическая значимость работы, а также излагаются основные положения, выносимые на защиту, освещается апробация автором концептуальных положений диссертации.

В главе 1 «Теоретические основания использования понятия «прогнозирование» в философии» проанализированы социокультурные и метафизические основания становления прогностической потребности общества, трансформация проблемы предвидения в историко-философкой традиции, выявлен объем и содержательное наполнение понятия прогнозирования, его формы и необходимые атрибуты соотнесены с другими формами теоретического отношения к будущему, исследована эволюция традиций позитивного и негативного решения вопроса о возможности опережающего отражения в рамках философии вообще и социальной философии в частности, проведен их сравнительный анализ.

В параграфе 1.1 «Социокультурные и метафизические основания становления прогностической потребности общества» на основе анализа социокультурных и метафизических предпосылок становления прогностической потребности общества обоснован вывод об укорененности этой традиции в следующих основаниях. Хотя потребность человека знать будущее в связи с различной мо-

тивацией была устойчивой доминантой, но она не стала значительной теоретической проблемой ни в мышлении античного космо-центризма, ни в общественном сознании Средневековья. Социокультурный смысл теологического предопределения носил преимущественный смысл морального критерия, в соответствии с которым человек следует или отклоняется от божественной воли в своем поведении. Методологически и социокультурно оправданные основания такого прогностического интереса общества представляется возможным рассматривать только с эпохи Нового времени. Лишь та картина мира, в которой модусы бытия не определены заранее логосом или абсолютом, а полагаются деятельностью субъекта, становится предпосылкой предвосхищающего мышления. Изменение фундаментальной метафизической установки, становление антропоцентризма, субъект-объектного мышления, а не сами по себе возросшие практические потребности повлияли на изменения вектора социального интереса к предсказуемому будущему. Для того чтобы эта потребность стала очевидной г> обыденном сознании, а не только в головах отдельных мыслителей, нужно было, чтобы появилась неуверенность в завтрашнем дне, в традиционных ценностях, непонимание происходящих динамичных процессов. В ситуации социокультурной и аксиологической дезориентации в контексте новоевропейского переходного периода, который характеризуется кризисом как общественного, так и индивидуального сознания, прогностическая деятельность становится фактором выживания. XX в. прибавил новые аргументы для прогностической стратегии. Когда посыл истины в ее понятийно адекватной чистоте и в вере в исчерпывающее формализованное и рассчитывающее знание был исчерпан, его заменил постмодернисткий диалог с его конвенциями, плюрализмом, терпимостью и многозначностью конструирования. Обосновано, что в повышенном интересе к прогнозированию представляется более адекватным видеть не столько форму кризисного сознания постиндустриальной эпохи, как это считают многие исследователи, сколько необходимую атрибутивную характеристику постмодернистски ориентированного общественного сознания, выступившего переходным этапом вызревания нового типа рациональности и использующего в качестве научной опоры синергетическую парадигму. Прогностическая ориентация, которая теперь озабочена не понятийной определенностью, а образностью картины грядущего, занята выстраиванием правдоподобных сцена-

риев будущего и явилась наиболее яркой визитной карточкой современной эпохи.

В параграфе 1.2 «Трансформация проблемы предвидения в историко-философской традиции» на основе историко-философского анализа отношения мыслителей к предвосхищению будущего реконструирована функциональная роль прогнозирования в философских традициях и выявлена эволюция его методологического инструментария. В исследовании обосновано, что античные космоцентрические представления о будущем предполагали лишь индивидуальное опережение событий личной жизни с помощью профессиональных предсказателей, обладающих особыми способностями. Сам механизм предвидения не являлся объектом целенаправленной рефлексии. Первые рациональные основания прогнозирования в обыденном сознании связывались с идеями круговорота и цикличности, очевидно, заимствованные из наблюдений природы, носили практический характер, проявили себя в приметах, опознавании похожих обстоятельств и их регулярности. Поздняя древнегреческая классика переместила акценты, сдвинув способность прогнозирования к дискурсивному анализу, рассматривая ее в отличие и наряду с мистической способностью. В качестве общего основания прогнозирования у Платона и Аристотеля определяется закономерность, в качестве основания социального прогнозирования - нормативность, хотя еще и в форме утопии. Кроме того, для Аристотеля способность предвосхищать грядущее является особого рода добродетелью наряду с умственными способностями, т. е. необходимо этически нагружена.

Выявлено, что в Средние века ситуация принципиально не меняется и только в эпоху Нового времени тема прогнозирования постепенно, но прочно входит в философские тексты. Ф. Бэкон ограничил применение циклических теорий и экстраполяции сферой природы и социальных предпочтений, определив зависимость социального предвидения от целевых и ценностных установок. Главными условиями возможности прогностической теории Бэкон определил систематичность и целостность, «хотя бы знание это и не распространялось на отдельные частности». Д. Локк, Г. Лейбниц, Д. Юм связали вопрос о социальном прогнозировании с анализом вероятности и сочетанием детерминизма со свободной деятельностью. Лейбниц выбрал промежуточную позицию, согласно которой не страдает ни воля, ни детерминизм: «существует преоб-

ладающее основание, которое направляет волю в ее выборе». Согласно Канту, речь в социальном предвидении (прогнозирование он относил только к опыту) может идти только об имманентном развитии принципов. Механизм предвидения он объяснял способностью обозначения (з1§па1ю) через символы и отвергал ныне популярный призыв прогнозировать прошлое из будущего, хотя и предполагал при этом, что цель природы и разума - «великое государственное объединение» — существует. Нормативные идеи последующего этапа классического философствования ничего принципиально нового к идее социального прогнозирования не прибавили.

В параграфе 1.3 «Понятие прогнозирования, его формы и необходимые атрибуты» в результате компаративного анализа установлено, что различия между основными типами прогнозов зачастую условны; в одном и том же конкретном социальном прогнозе могут сочетаться признаки нескольких видов и очевидными различия становятся только при акцентировании внимания на цели, назначении, с которым они предприняты. Предвосхищение будущего - это междисциплинарное комплексное исследование перспектив человечества, которое может быть плодотворным лишь в процессе интеграции гуманитарного, естественно-научного и технического знания.

В параграфе определены основания, по которым представляется возможным зафиксировать не критерии, а факторы, влияющие на эффективность прогнозирования, что соответствует современной постнеклассической модели рациональности. Прогноз - явление сложносоставного, систематического характера, в нем ассимилируется интуитивный опыт, философский инструментарий, «горизонт прогнозирования», анализируется восприятие грядущего в общественном мнении, а также в обыденном и массовом сознании. Он отличается от предвещания, прорицания, предвидения и опирается на вероятностные гипотетико-дедуктивные и индуктивные, дискурсивно выстраиваемые и постоянно уточняемые, недемонстративные, правдоподобные выводы. Прогноз реализует и разные установки - потребности от любопытства, избавления страха неопределенности до профетической прагматической рационализации функционирующих моделей общественного устройства, обеспечивающих максимальную защиту.

В социальном познании более важной является не статистическая интерпретация вероятности, а логическая, имеющая дело не с

вещами, а с нормативно-ценностной стороной высказывания. Социально-философское опережающее отражение принципиально не формализуемо и количественно не проверяемо. Тем не менее, и к нему применяются требования обоснованности. Доказано, что для объяснения механизмов опережающего отражения не приемлемы только сходные с ними редукционистские теории «экстраполяци-онных рефлексов» и «универсальных принципов жизнедеятельности организмов». Дня сознательного социального поведения этот механизм является в лучшем случае предпосылкой и не совпадает с механизмом смысло-целевой экстраполяции на основе представления.

Понятийный схематизм эволюции общих представлений о будущем укладывается в зависимости от познавательной интенции, метафизической позиции и инструментария в последовательность, в которой поздние формы если не снимают предыдущие, то сосуществуют наряду с ними. Доминирование одной из форм, тем не менее, остается вполне фиксируемым.

Анализ прогностической возможности социально-философского знания с точки зрения различной интерпретации темпоральных модусов указывает на отсутствие необходимой связи прогнозирования исключительно с модусом будущего, в связи с чем проблему прогнозирования исследователи все чаще соотносят не только с традиционным модусом будущего, но и с модусами настоящего, и даже прошлого. А виды ретроспективного исторического анализа служат отправной базой прогностической методологии, направленной в будущее.

Социальное прогнозирование существенно различается в зависимости от преобладающей интенции общественного сознания: обыденной или рефлективной. Фактор свободы не является критическим для опережающего отражения, он лишь не позволяет потенциально надеяться на исчерпывающее, рассчитывающее знание об обществе, но не в коей мере не элиминирует социальное прогнозирование. Реформация сознания не происходит революционно, а, следовательно, успевает оставить свои следы и признаки возникающей тенденции во всех институтах социальной структуры и, значит, способна быть учтена уже не как субъективное, а как объективное явление. В параграфе обосновано, что предсказание в обществе не является дополнительной функцией, а служит необходимым условием его выживания, сознательного регулирования, передачи предупредительного опыта, который в природе передается не-

осознанно. В качестве особенной формы социальных прогнозов исследователи все чаще выделяют прогноз-предупреждение. В социальном прогнозе всегда присутствует сплав двух функций - познавательной и идеологической, с ситуативным доминированием одной из них.

В главе 2 «Концептуальные основания возможности социально-философского прогнозирования» проведен концептуальный сравнительный анализ априорных и апостериорных оснований социально-философского прогнозирования, выявлены их границы и получены следствия в контексте их комплексного синтетического применения. Выявлена специфика социального прогнозирования и его эвристическая перспектива в социальной философии.

В параграфе 2.1 «Апостериорные основания социально-философского прогнозирования» обосновано, что речь о прогнозировании в рамках социальной философии может идти только в отношении имманентных обществу оснований. Включение в рамки анализа возможных глобальных природных катаклизмов, внешнее внеземное воздействие и т. д. представляется избыточным в рамках философии и должно изучаться соответствующими естественнонаучными дисциплинами. Традиционными апостериорными основаниями социально-философского прогнозирования являются экст-раполяционно-линеарные модели, опирающиеся на принцип переноса прошлого опыта на будущий, т. е. на приемы экстраполяции, аналогии, индукции. Аргументация познаваемости будущего, исходя из анализа предшествующего опыта, сводится к тому, что в силу последовательности временного континуума эпистемологические корни грядущего следует искать в прошлом и настоящем, которые относительно будущего онтологически первичны и имманенты ему. Проанализированы различные варианты современных циклических и линеарных моделей.

Наиболее древним из оснований является идея цикличности и круговорота. Однако общим для теорий «вечного возвращения» является их опора на преобладающую детерминанту. Варианты цикличности различаются от круговых до колебательных, достаточно лишь в одной пропорции продолжить их во времени. Однако цикличность существенна для анализа пока лишь элементов социальной системы. Новации возникают после того, как истощатся предшествующие возможности. В параграфе показано, что идея цикличности в большинстве случаев лишена прочного теоретического

обоснования, а практические аналогии страдают предвзятостью. Сложность выделения циклов состоит и в определении периодов колебаний, точек отсчета, в определении природы колебаний, т. е. вызваны они внутренней природой или являются внешними («наведенными»). Кроме того, проблемой в теории цикличности, отмечаемой исследователями, является интерпретация событий, принимаемых в качестве «узловых точек», и вытекающая отсюда принципиальная недоказуемость. Все чаще исследователи отмечают антицикличность в контексте социального времени и эмердженты.

Линеарные концепции прогрессивно-поступательного развития опираются на идею объективных, помимо воли людей существующих детерминантов, закономерностей, объективного разума, мудрости (провиденциализма) или целесообразности природы и истории (телеологизм), тренд-структуры (графы). Законы эти должны быть когерентны, т. е. согласованы с другими утвердившимися теоретическими конвенциями. Экстраполяция, являющаяся основой и этого подхода, может быть результативна только при краткосрочных прогнозах, а значит, она полноценно функционирует только до первой погрешности, что подтверждает актуальность афоризма С. Лемма: «Не что так быстро не стареет, как будущее». Модификацией идеи прогресса и одновременно включающей в себя (снимающей) идею цикличности стала концепция спиралевидного развития. Если не останавливаться на ее образном представлении, концепция имеет вполне позитивные перспективы, особенно в нормативно-ценностном прогнозировании, опирающемся на анализ социальных противоречий. Большие перспективы в социальном прогнозировании имеет и сценарный метод, особенно в сочетании с циклически-линеарными подходами. В параграфе обосновано то, каким образом в сценарном методе обозначена панорама, диверсификация, широкий спектр возможных решений вариантов развития будущего, выявляется генеральная тенденция, анализируя ее, можно будет остановить свой выбор на наиболее точном прогнозе, который обладает потенциалом для дальнейшего развития. Это обстоятельство позволяет выработать стратегический анализ будущего.

В параграфе сделан вывод, согласно которому доминирование в предшествующем информационному обществу социальном прогнозировании механизма экстраполяции связано с фундаментальной потребностью самосознания в социально обусловленной иден-

тификации, которая направляла человека подстраиваться под уже сложившиеся традиции.

В параграфе 2.2 «Априорные основания социально-философского прогнозирования» проанализирована феноменологическая традиция выявления механизма априорных оснований Э. Гуссерля. Он рассматривал сознание как проекцию времени как механизм переноса прошлого на настоящее, согласно которому будущее осуществляется в процессе ретенции. Восприятие реальной вещи сохраняется, удерживается сознанием, благодаря чему все время длится в настоящем бывшее содержание. Одна ретенция переходит в другую, образуя континуум. Протенция, наоборот, выносит вперед впечатление, предвосхищает, готовит восприятие, сохраняя континуальность. Таким образом, ретенция создает возможность рефлексии («теперь»), удерживая ее объект так же, как у Канта время создает возможность существовать объекту для познания. Сознание достраивает образ буквально перед тем, как ему быть воспринятым, а это и есть акт предвидения. Однако в протенции светится сущность, до которой априори «продумыванием» достраивается объект. И при этом протенция, в отличие от простого воображения, надежд и ожиданий, является конституитивным аспектом настоящего. Иными словами, не из настоящего интерпретируется прошлое и выстраивается будущее, а наоборот, ретенция и протенция определяют переживание сути настоящего, конституируют настоящее. Доказано, что эта мысль Э. Гуссерля будет существенна для всех моделей, априорно обосновывающих социально-философское прогнозирование, а возможно, является одной из самых значительных в личном вкладе мыслителя в новоевропейскую традицию. При этом, однако, отмечается слишком многозначная интерпретация этой мысли исследователями, и к данному контексту не относятся высказывания Рормазера, Энричи, в которых будущее прямо отождествляется с настоящим ввиду их пессимистической убежденности в полном отсутствии будущего.

Определена перспективность идеи В.М. Бондаренко по определению критерия реализации нормативной идеи - время между возникновением потребности у человека и моментом ее удовлетворения. Этот промежуток времени должен сокращаться - что и является критерием развития или деградации. Диссертант поддержал и развил принципы концепции X. Перельмана, согласно которой ценности наиболее устойчивы при всех прочих изменениях в обще-

стве, хотя и не складываются в формализованную систему, всегда коррелятивны целям, которым они соответствуют, и в этой функции ценности подпадают под логический ориентир истинности и вполне соединимы в систему, а следовательно, возможен и нормативный анализ их предполагаемого выстраивания вместе со всем органоном их реализации. Особый статус в анализе оснований социально-философского прогнозирования диссертант отвел диалектической традиции исследования природы социальных противоречий, согласно которой противоречия имманенты любой социальной эволюции, в этом статусе они всеобщи, субстанциальны. Следовательно, логику их необходимого развертывания и снятия при соответствующих предпосылках можно полагать в основу нормативного прогнозирования.

В параграфе сделан вывод, согласно которому ни одно из рассмотренных оснований при всей их ограниченности не может быть однозначно отвергнуто как необходимое для социально-философского прогнозирования, при условии, что они не абсолютизируются, и каждый раз конкретизируется область их эффективного применения. Каждое из оснований может рассматриваться как необходимое, но недостаточное. На основании анализа недостатков прогностической методологии обосновано, что в социальной философии эмпирические методы эффективны, только если они рассматриваются в отношении к цели, эффективности ее достижения. Отказ от поиска универсальной методологии, применяемой для любого общества, не только не ослабил, но даже стимулировал необходимость анализа концепций с точки зрения их эвристической ценности. Дескрипциям не удалось полностью вытеснить нормативность. И тем же позитивистам, равно как и посмодернистам, не удалось освободиться от необходимости формулировать общие «правила игры» в научном исследовании.

В XX в. возникает традиция, в которой будущее не является улучшенным аналогом настоящего и эффект отражения уже не будет достаточным и исчерпывающим в связи с ускоряющимся темпом жизни и с появлением эмерджентов. Но появление эмерджен-тов, т. е. событий, не имеющих аналогов в исторической практике, привели к ощущению «тупика прямого продолжения». Оказалось, что в ситуации ценностной дезориентации «взгляда хватает не более чем на три шага вперед»1, опыт прошлого уже не является ори-

1 Хейзенга Й. Ното Ыем. М., 1992. С. 349.

23

ентиром, уместнее скорее говорить о выявлении диагноза, чем о прогнозе. Консерватизм универсальных ценностей является защитным механизмом, позволяющим сохранять устойчивость в ситуации быстрых модернизаций в других сферах культуры.

Целевые установки в содержании прогнозирования нужно отличать от целей самого прогнозирования как процедуры. Само прогнозирование осуществляется в зависимости от интенций общественного сознания. В обыденной интенции «мы предсказываем будущее, чтобы его предотвратить» (А. Кларк), с другой стороны, мы предсказываем будущее, чтобы его одомашнить, чтобы привыкнуть к нему (чем обычно объясняется популярность астрологии1) (В. Гинзбург), чтобы преодолеть страх неопределенности, чтобы следовать типологизирующим конвенциальным установкам современного мышления. В рефлективной интенции люди стремятся мыслить несуществующее как необходимый момент уже освоенного, в чем собственно и состоит механизм понимания, выявлять категориальные структуры и набрасывать их в мысленном эксперименте на любое доступное содержание, выстраивать мир в соответствии с собственными притязаниями и представлением субстанциального субъекта.

Эффективной сферой применения нормативного прогнозирования в исследовании предлагается считать оптимизацию ценностных ориентиров, но только в том случае, если все общество реально ориентировано на одинаковые для всех «правила игры». Презенти-руемая классиками постмодернизма идея ризомы как множественности оснований анализа по сути является вариацией модели закономерного возникновения определенной стадии в любом развитом обществе, которое к тому же потеряло целостность, с определенными свойствами. Более распространенными и эвристически оправданными являются аксиологические, нормативно-целевые основания и идея моделирования. В природе ценности, как таковой, помимо оценочной и экзистенциальной, содержится прогностическая составляющая, которая корректирует поведенческое направление, выбранное субъектом. В параграфе сделан вывод, согласно которому методология мировоззренческого доминирования определенных смыслов, их устойчивости позволяет говорить о предсказуемости направления усилий, которые будут предприниматься новыми поколениями.

1 Гинзбург В.Л. Астрология и лженаука //Наука и жизнь. 2008. № 1.

24

В параграфе 2.3 «Специфика социального прогнозирования и его эвристическая перспектива в социальной философии»

определены принципиальные особенности социально-философского прогнозирования, к которым относится укорененность во всеобщих основаниях, коррелятивность формы и содержания. Соответственно прогностика в отношении социально-философского знания направлена не на разработку как таковую эффективных прогнозов и методик, как это имеет место в естествознании, а на обоснование возможности собственных притязаний ориентироваться на принятые основания, прояснение смыслов, взаимообусловленность интерпретаций и предупреждение. В науках о природе человек стремится подстроиться под реальность, в социальном познании человек ориентирован на изменение реальности.

Вероятностный вывод в социальном прогнозировании относится к разновидности неявных логических выводов. Эта достоверность, по своим имманентным свойствам, не равнозначна достоверности прошлого или настоящего, так как она не дана нам в виде данности. В параграфе выявлены критерии, в соответствии с которыми социальное прогнозирование отличается от предсказания в узком смысле. Обоснованно констатируется, что эвристическая ценность прогнозирования регулятивна, а не конституитивна. Прогнозирование в социальной философии выполняет преимущественно не познавательную, а системообразующую функцию исследования границ и возможностей как самой познавательной способности, так и ее объекта. В этом смысле оно хотя и не познает, но без него вообще невозможно познание социальной реальности.

Обосновано, что социальное прогнозирование не является умозаключением, претендующим на неизменность. Его посылки и заключение меняются вместе с изменением новой значимой информации. Выводы не претендуют на соответствие с реальностью, а лишь предупреждают о наиболее достоверных последствиях нынешних тенденций в том случае, если они не будут изменены. Прогнозирование будущего влияет на сознание и поведение людей в настоящем, побуждая их способствовать либо противодействовать его наступлению, т. е. оказывает идеологическое влияние.

Социально-философское прогнозирование эффективно, если соединяет априорные основания с апостериорными, экстраполяции и аналогии с планированием, кумулятивность и конвергенцию. Проанализированы условия, которые делают социальный прогноз

малоэффективным. Так, если общество лишь номинально и в существенных отношениях фрагментарно и поляризовано «играет но разным правилам» или меняет их во время и даже «после игры», то никакие методики не способны объединить теорией то, что слабо связано в реальности. Прогнозирование поведения агрегата элементов не представляется возможным. Корреспондентская теория истины с ее критерием не соответствует самоактуализирующейся природе социального прогноза. Прогноз-предупреждение эффективен именно тогда, когда он не реализуется, но нет никаких средств проверить, произошло ли бы то событие, об опасности которого он сообщал.

Отталкиваясь от идеальной модели будущего и конструированных фактов, в прогнозе-предупреждении происходит оборачиваемость, изменение направленности вектора причинно-следственных связей из будущего к настоящему. При заданных условиях увеличивается степень достоверности прогноза, сужается спектр предварительных суждений относительно будущего, становится ясна логика развития событий. До определенной степени постижение будущего становится не просто актом интеллигибельного переживания, а воспринимается в качестве объективно ощущаемой реальности, которая в своей основе имеет функциональное начало. Определяющая установка в прогнозе-предупреждении делается на выявление эмердженгов. Таким образом, доказано, что доминирующей формой социально-философского прогнозирования является предуказывающий нормативно-ценностный прогноз-предупреждение, диалектически соединяющий принципы как апостериорных, так и априорных оснований, на базе выявления природы социальных противоречий.

В заключении подведены итоги диссертации, сформулированы основные выводы, намечены перспективы дальнейшей разработки темы..

Основное содержание диссертационного исследования отражено в следующих публикациях автора:

В изданиях перечня ВАК Мипобрнауки России:

1. Черников П.Ю. Прогностическая функция в социальной философии // Гуманитарные и социально-экономические науки. -2010. -№2.-0,5 п. л.

2. Черников П.Ю. Компаративный анализ оснований социально-философского прогнозирования // Власть. - 2010. - № 2. - 0,5 п. л.

В других изданиях:

3. Черников П.Ю. Факторы становления категорий предсказания и прогнозирования в контексте их исторического развития // Неделя науки - 2008: сб. тезисов: сб.: в 2 т. - Таганрог: Изд-во ТТИ ЮФУ, 2008.-Т. 2.-0,3 п. л.

4. Черников П.Ю. Некоторые аспекты взаимоотношения эсхатологии и прогнозирования // Неделя науки - 2008: сб. тезисов: в 2 т. -Таганрог: Изд-во ТТИ ЮФУ, 2008. - Т. 2. - 0,2 п. л.

5. Черников П.Ю. Эффект Эдипа и проблема возможности прогнозирования в работах К. Поппера // Наука. Философия. Общество: V Российский философский конгресс: в 3 т. - Новосибирск: НГУ, 2009.-Т. 3.-0,1 п. л.

6. Черников П.Ю. Метод экстраполяции в прогнозировании. Философский анализ // Материалы 58-й научно-технической конференции профессорско-преподавательского состава, научных работников, аспирантов и студентов. - Новочеркасск: ЮРГТУ (НПИ), 2009.-0,2 п. л.

7. Черников П.Ю. Проблема прогнозирования в естественнонаучном и философском знании // XVII Туполевские чтения: международная научная конференция. - Казань: КГТУ, 2009. - 0,4 п. л.

8. Черников П.Ю. Прогноз-предупреждение как особый случай прогнозирования //Актуальные вопросы истории и философии: сб. статей. - Таганрог: Изд-во ТТИ ЮФУ, 2009. - Вып. 1.-0,3 п. л.

9. Черников П.Ю. Философская экспликация «настоящего» и проблемы экстраполяции // Актуальные вопросы истории и философии: сб. статей. - Таганрог: Изд-во ТТИ ЮФУ, 2009. - Вып. 1. -0,4 п. л.

10. Черников П.Ю. Философская интерпретация будущего // Молодежь и наука: реальность и будущее: III Международная научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых. - Невинномысск, 2010. - 0,2 п. л.

11. Черников П.Ю., Богданов В.В. Диалектические основания социально-философского прогнозирования. - Таганрог: Изд-во ТТИ ЮФУ, 2010.-6,2 п. л.

Подписано в печать 07.04.2010. Печ. л. 1,2. Тираж 100 экз. Заказ 384.

Краснодарский университет МВД России. 350005, г. Краснодар, ул. Ярославская, 128.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Черников, Петр Юрьевич

Введение.

Глава 1. Теоретические основания использования понятия «прогнозирование» в философии.

1.1. Социокультурные и метафизические основания становления прогностической потребности общества.

1.2. Трансформация проблемы предвидения в историко-философкой традиции.

1.3. Понятие прогнозирования, его формы и необходимые атрибуты.

Глава 2. Концептуальные основания возможности социально-философского прогнозирования.

- 2.1. Апостериорные основания социально-философского прогнозирования.

2.2. Априорные основания социально-философского прогнозирования.

2.3. Специфика социального прогнозирования и его эвристическая перспектива в социальной философии.

Введение диссертации2010 год, автореферат по философии, Черников, Петр Юрьевич

Актуальность темы исследования. Потребность в предвосхищающем знании, очевидно, непосредственно укоренена как в индивидуальном, так и в общественном сознании. Большинство форм теоретического освоения социальной реальности прямо или косвенно ориентировано на выяснение оснований и выработку процедур опережающего отражения. Мотивированность прогнозирования социальных процессов многократно возрастает в переходные и кризисные периоды эволюции общества. Поэтому вполне естественными являются ожидания получить от любой позитивной исследовательской программы социального познания обоснованные прогностически ориентированные гипотезы. От социальных дисциплин, позиционирующих свой методологический инструментарий по аналогии с естественно-научным, вполне оправданно ожидают результатов, воспроизводимых по строго определенным методикам и близких к тем, которые получают в науках о природе. Однако в социальной философии выделение прогностической функции вовсе не является самоочевидным и общепринятым. Более того, в истории философии-крайне редко обращались к теме предвосхищения будущего, в том числе и в период становления исторического сознания. Отрицательное отношение к предвосхищению будущего выражали как представители античной и средне вековой мысли, так и представители социальной философии XX в. Правомерность эффективного прогнозирования в рамках социальной философии, становится еще более проблематичной в связи с нацеленностью философии на всеобщее и необходимое знание. Поэтому, несмотря, на очевидные преимущества, которые может предоставить эффективный социальный прогноз, особенно в эпохи инновационных изменений,-его корректность в рамках философии еще требует своего обоснования. Необходима последовательная критика прогностической способности общественного сознания.

Однако проблемной оказывается не только претензия философского исследования на саму возможность получения обоснованного предвосхищающего знания в отношении той реальности, которая всякий раз создается и изменяется свободной волей и властным решением, не менее дискуссионным является само понятие прогнозирования как особой научной формы предвосхищения будущего. Отсутствие корреляции между объемом понятия прогнозирования и областью его корректного применения порождает вопрос о правомерности отнесения к прогностической функции как общелогических методов и приемов (анализ, синтез, аналогия, экстраполяция), так и форм непосредственного знания.

В рамках парадигмы неклассической и постклассической рациональности в отношении социального прогноза проблемным оказывается вопрос о степени влияния самого эксперта на осуществление прогноза на практике. Правомерность социально-философского прогноза находится в прямой зависимости и от анализа онтологических оснований, на которые опирается исследователь: коренится ли его вопрошание в идее объективных, помимо воли людей существующих, детерминант, закономерностей, субстанциальных сущностей истории и общества или последние опираются на конкуренцию субъективных программ, проектов и искусственно тиражируемых ^типичных функций. Кроме того, исследовательский интерес в проблемном поле социальной философии стремительно расширяется в связи с многообещающим переходом в рамках современных проектов «потенциалогии» от вероятностных суждений к альтернативным конструктивистским гипотезам в прогностической? деятельности. Этот фактор обещает помочь лучше осознать, какие идеи окажутся<жизнеспособными и в дальнейшем будут трансформироваться и аккумулироваться.

Ранее: фундаментальное философское вопрошание об истине эволюционировало в нацеленность на будущее как всеобщую интенцию; Как никогда, соответствует прогностической: ориентации приоритет диалогичности в обществе коммуникаций, правдоподобия и толерантности, не требующих однозначности субстанциальной истины, предоставляя возможность для-плюрализма выдвижения правдоподобных версий, расширяющий возможность быть слушаемым и услышанным, а значит, и дающий почву для индивидуального самоутверждения без необходимости быть специализированным профессионалом. Высокая современная социальная динамика, разумеется, тоже вносит свою лепту, так как все труднее становится достигать глубокой специализации. Потребность выразить свое мнение, как никогда, находит благодатную почву в бесконечном выстраивании прогностических версий будущего для людей, не имевших ни малейшего шанса быть услышанными раньше, когда ориентирами были истина и доказательность. Субстанция-субъект, принявшая форму самозначимой и самополагающей бытие индивидуальности, трансформируется из универсального трансцендентального субъекта в психологический. Прочно закрепилась тенденция психологизации философии. Как следствие - изменяется и статус настоящего. Настоящее в аксиологическом тестировании становится значимо в той мере, в какой оно служит будущему, а не в качестве результата прошлого. Профетический настрой современного общественного сознания и представляет поле для во-прошания о его основаниях в предпринятом исследовании.

Таким образом, актуальность социально-философского исследования прогностической функции социальной философии определяется следующими обстоятельствами: в социальной философии выделение прогностической функции не является самоочевидным и общепринятым и требует своего обоснования; эвристически оправданным представляется анализ границ и возможностей прогностической способности; необходимо установление корреляции' между объемом понятия прогнозирования и областью его корректного применения; не определена степень влияния самого эксперта на осуществление прогноза на практике; профетический настрой современного общественного сознания должен быть соотнесен с метафизическими установками и ожиданиями современной эпохи.

Степень научной разработанности темы исследования. Исследованием различных аспектов социального прогнозирования прямо, но чаще опосредованно занимались представители всех обществоведческих дисциплин с начала эпохи становления исторического сознания. Ставший в определенный момент модой и, как следствие, ремеслом футуризм в этом процессе стоит особняком. Сродни научной фантастике и беллетристике он относится скорее к особой разновидности интеллектуального эстетизма и направлен большей частью на эмоциональное восприятие образов, являющихся следствием авторских дедукций по принципу «als ob». Известный психологический термин «шок» отражает наиболее ожидаемый эффект от произведений этого жанра. Похожие на исследовательские, приемы популярных аналогий, индукций, экстраполяций, абсолютизации условий в совокупности с наукообразным языком и фрагментами научных теорий, вырванными из контекста, вполне соответствующие правилам художественного жанра, направлены на определенный эффект переживания и мало соответствуют традициям неангажиро-ванной систематической аргументации и анализа. В связи с этим работы таких авторов, как Д. Белл, Дж. Оруэлл, Э. Тоффлер, Н. Негропонте, Й. Масуда, Д. Нэсбит, ранее подвергнутые анализу в отечественной исследовательской литературе, не отнесены в диссертации к объектам полемики.

Существуя в качестве культурного феномена и естественной потребности, проблема прозрачности, предсказуемости грядущего была в равной степени актуальна как для индивидуального и личностного конструкта, так и для общественного переживания, распространяясь на обыденное сознание и на творческое осмысление, существуя в рамках мифологической реальности и интеллигибельного утопического проекта. Исходя из социокультурных факторов, будущее рассматривают В.В. Стебляк, Т. Абдуллаев, В.В. Петров, делая это, однако, без детальной проработки методологии получения предвосхищающего знания, строгого определения и следования понятию прогнозирования, без определения объектов и границ, до которых могут обоснованно распространяться такие ожидания.

Ситуация осложняется еще и тем, что в философской традиции проблема грядущего редко анализировалась сама по себе в качестве феноменологического переживания, являясь чем-то вспомогательным, сопутствующим. Чаще всего будущее воспринималось элементом системности, возникая в связи с анализом настоящего (у Аристотеля и Августина Блаженного), детерминизмом (в исследованиях Г. Лейбница и Б. Спинозы), постижением и разоблачением влияния предсказаний и пророчеств (Ф. Бэкон и Кондильяк), в связи с проблемой эсхатологии (патрология и томизм). Да и в извечном кантовском вопрошании: «Что я могу знать?», «Что мне следует делать?», «На что я смею надеяться?» - вполне прослеживается закономерная потребность в постижении грядущего, выступающего в качестве обобщающего и всеобъемлющего антропологического принципа.

Осознанная необходимость в прогнозах, интерес к ним нарастает в XX в. и становится особенно интенсивным во второй половине столетия с появлением Римского клуба, в качестве защитной реакции в ситуации «антропологического поворота», противоречивости и неоднозначности общественных явлений и ускорения будущего. В центре внимания философов и социологов -кризис и «деформация европейского сознания», основания которого еще не очевидны, когда нивелируется представление о будущем как об улучшенной форме настоящего и под вопрос подводятся социокультурные .основания. В этом ключе рассматривали проблему прогнозирования М. Хайдеггер, К. Поппер, X. Ортега-и-Гассет, Р. Рорти. Осмысление общественного и культурного ландшафта, рассмотрение проблемы будущего сквозь призму его философского и психологического переживания появляется во Франкфуртской школе в трудах Т. Адорно, Э. Фромма, В. Райха. Главным недостатком работ представителей1 Франкфуртской школы стало сильное акцентирование и рассмотрение идеологической составляющей будущего, его анализ.

В рамках анализа теоретического знания проблему прогнозирования исследовал B.C. Степин, который и настаивал на рассмотрении прогноза как атрибутивной характеристики философского знания. Так, по его мнению, определенная философская модель -мышления может преобразовываться в естественно-научных категориальных структурах. Объясняя особенности подобных предпосылок, он указывает на то, что философия способна создавать необходимые для научного исследования категориальные матрицы до того, как наука начнет осваивать соответствующие типы объектов1. Примерами таких категориальных матриц, обоснование которых появилось только в XX в., автор считал идеи Демокрита, Лейбница и др. Хотя представляется очевидным, что в рассуждениях Демокрита интуитивная направленность преобладает над доводами, которые были бы основанными на эмпирически проверенных фактах, тем не менее, B.C. Степин расценивает данное умозаключение как предпосылку для возникновения прогноза и применения его в естественно-научных дисциплинах. Полностью соглашаясь с тем, что история философии предоставляет богатый материал для поиска интуитивных предвосхищений будущих научных теорий, все же представляется слишком расширительным толкованием термина «прогноз» включение подобных интуиций в качестве основания для выделения прогностической функции философии.

Проблему прогнозирования в контексте социальной философии разрабатывали С.К. Бетяев, A.M. Гендин, В.К. Канарейкин, В.К. Кононов, А.Н. Кочер-гина, А.Г. Никитина, Е.В. Ознобкина, В.И. Пантин, В.П. Рачков, Ю.В. Сычев, А.М.Старостин, И.Т. Фролова, Н.И. Храленко. На актуальности и перспективности анализа взаимоотношений философского знания и прогноза настаивает Я.Ю. Васильев, утверждая необходимость выработки «понятийного аппарата, способного адекватно привязать неклассическую философскую практику к области прогнозирования»2. Упомянутые авторы с позиции постулируемого ими системного философского анализа акцентируют внимание на необходимости междисциплинарного синтеза исследований по социальному прогнозированию под эгидой социальной философии усилий всех представителей обществоведческих дисциплин. Между тем остается за рамками ответ на вопрос: на основе каких механизмов и принципов могли быть достигнуты

1 Степин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего. М., 1996; Философия и жизнь. 1990. № 11; Творчество культуры и прогностические функции философии // Диалектика научного и технического творчества. Обнинск, 1982; Степин B.C. О прогностической природе философского знания // Вопросы философии. 1986. № 4.

2 Васильев Ю.Я. Философия и наука. Эффект Эдипа и его гносеологический анализ // Философские исследования. 2006. № 3. С. 139. 8 конвенции представителей столь разных по своему методологическому аппарату подходов. Общим местом в названных исследованиях является и преобладание ценностных мотиваций в отношении социального прогнозирования, что представляется уже к концу аксиологически ориентированного XX в. и без того самоочевидным. Сохраняется в отечественной традиции и перекос в опроре на диалектико-материалистический инструментарий. Так, A.M. Ген-дин, анализируя эвристические возможности прогнозирования, опирается на диалектическое соотношение не в качестве общего принципа, а в рамках антитезы достоверности и вероятности.

Ряд авторов, наоборот, настаивают на узкой специализации проблемы прогнозирования. Ф.Л. Богородов, Г.А. Гольц, И.А. Казначеева, С.В. Пирожков, А.Н. Петров, Ж. Рапатов, Е.Т. Тесля, И.В. Тумайкин, А.З. Фахуртдинова рассматривают феномен социального прогнозирования как самостоятельную область знания. Большая часть методологических вопросов социального прогнозирования рассматривается в рамках учебных пособий и выстраивается преимущественно на примерах экономического, реже политического прогнозирования разной степени длительности. Общим местом в таких разработках И.В. Бестужева-Лады, В.Г. Виноградова, A.M. Гендина, В.В. Косолапова, Л. Лавалле, В.А. Макарова, Н.Н. Моисеева, Г.Г. Малинецкого, С. Мелюхи-на, В.П. Кохановского, Л.В. Канторовича, С.П. Капицы, В.А. Лисичкина, В.И. Стегнея, А.И. Храленко, Г.Х. Шахназарова, Г. Эделинга, Э. Янча являются индуктивные обобщения и классификации уже имеющихся практик прогнозирования, что позволяет предположить, что фундаментальные теории социального предвидения еще находятся на уровне частных гипотез. Придающими чрезмерную значимость субъективности характеризуются в исследовании позиции И.Т. Касавина, Л.А. Микешиной, А.Л. Никифорова. Т.И. Ойзерман вообще отрицает возможность долгосрочного прогноза: «будущность человечества принципиально непознаваема»1, так как люди сами

1 Ойзерман Т.И. Возможно ли предвидение отдаленного прошлого? // Вестн. Российской академии наук. 2005. Т. 75. № 8. С. 720-726. 9 творят свою историю, а творчество непредсказуемо в принципе. Кроме того, стихийная сознательная деятельность людей и развитие научного познания не позволяют говорить о научном же прогнозировании. На непредсказуемости развития общества настаивает и Н.Н. Моисеев1. С.П. Капица, С.П. Кур-дюмов, Г.Г. Малинецкий рассматривают возможности применения математического, синергетического аппарата прогнозирования по отношению к объектам, изучаемым на основе естественно-научной методологии, практически не упоминая даже о гипотетическом применении его в рамках социально-философского знания.

Периодически имеет место появление сборников научных статей, провозглашающих принципиально «новый» подход к проблеме прогнозирования. Так, согласно позиции В.М. Бондаренко все, до сих пор имеющиеся методы прогнозирования эффективны только в краткосрочной перспективе, «на долгосрочную перспективу прогнозировать будущее можно только из будущего»2. Автор обновил в современных условиях интерпретацию классической философской субстанциальной парадигмы, направленности социального движения к «истинной сущности», «природе», «идее», заменив ее «высшей целью». Такой подход вполне соответствует традиционной нормативной аргументации. И хотя авторский подход не выглядит столь уж инновационным по своему содержанию, по сравнению с красочным лозунгом-эпитетом его упаковки - «будущее прогнозировать из будущего», представляется, что сама по себе традиционная нормативная составляющая философского знания этим взглядом справедливо выводится из незаслуженной «тени» в поле широких философских дискуссий. Проблематику социального прогнозирования и конструирования на примере идеи и концепта «хорошее общество» рас, i сматривал коллектив авторов ИФ РАН под редакцией В.Г. Федотовой.

Несмотря на высокий социальный заказ на разработку теорий социаль- j ного прогноза практически единичны философские диссертационные работы '

1 Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм // Вопросы философии. 1999. № 3; Моисеев Н.Н. Быть или не быть. человечеству? М., 1999.

2 Прогнозирование будущего: новая парадигма. М.: Экономика, 2008. С. 24.

10 по этой проблематике1 (И.А. Асеева рассматривает проблематику прогнозирования преимущественно в контексте синкретичного, художественно-образного профетического опыта; А.В. Маслихин соотносит прогнозирование с телеологизмом аристотелевской энтелехии; Д.А. Козлов проводит синхронный методологический анализ прогнозирования различных политических идеологий современности и прошлого), в то время как редкий исследователь отказывает себе в собственном проекте конкретного социального прогноза.

Таким образом, исследование прогностической функции социальной философии авторитетными отечественными и зарубежными исследователями оставляет существенные лакуны, которые должны быть изучены. Остаются не проясненными границы и возможности прогностической способности, корректность ее применения в рамках социальной философии; не установлены корреляции понятия прогнозирования с другими формами теоретического отношения к будущему; не проанализирована связь концептуальных оснований возможности прогнозирования в философских теориях с вытекающими из них следствиями и имманентными противоречиями; авторами рассмотрены возможные формы прогнозирования по отношению к позитивному знанию и практически не исследованы в социальной философии; не уделено достаточного внимания и перспективам корректного прогнозирования в социальной философии.

Цель исследования - определение возможностей, границ и содержательного наполнения прогностической функции социально-философского познания на основе сравнительного анализа его оснований. Цель исследования вытекает из анализа состояния разработанности темы и раскрывается постановкой и решением следующих исследовательских задач:

1 Маслихин А.В. Прогностическая функция в социальном познании: автореф. дисс. . д-ра фил ос. наук. М., 1997; Козлов Д.А. Методология социального прогнозирования в условиях системного общественного кризиса: автореф. дисс. . канд. Филос. наук. Н. Новгород, 2000; Асеева И.А. Образы прогностического опыта в науке и культуре: на пути к интегра-тивной модели: автореф. дисс. . д-ра филос. наук. М., 2009.

- исследовать эволюцию традиций позитивного и негативного решения вопроса о возможности опережающего отражения в рамках философии вообще и социальной философии в частности, провести их сравнительный анализ;

- определить объем, содержательное наполнение и необходимые предикаты понятия прогнозирования как специфической научной формы предвосхищения, соотнести его с другими формами теоретического отношения к будущему;

- выявить концептуальные основания возможности прогнозирования в философских теориях и вытекающие из них следствия и возможные противоречия, провести сравнительный анализ этих оснований; обозначить предпосылки, доминанты и детерминаты, эпистемологические границы прогнозирования в социально-философской теории, содержательное наполнение понятия «прогноз» в отношении категориального аппарата социальной философии; рассмотреть возможные формы прогнозирования в социальной философии, провести их сравнительный анализ и критерии оценки их эффективности; проанализировать эвристическую ценность прогностической функции в социальной философии и ее перспективы.

Объект исследования - прогностическая функция социальной философии.

Предмет исследования - социокультурные, априорные и апостерио-ные основанияпрогностической функции социальной философии.

Методологические основы исследования. Историко-философский анализ эволюции философских взглядов, отношения мыслителей к предвосхищению'будущего предполагает диалектическое единство двух исследовательских традиций: герменевтической стратегии истолкования понятия в его собственном культурно-историческом контексте и логического анализа смысловой трансформации проблемы, единства исторического и логического подходов. Значительное расхождение в содержательном наполнении понятия прогнозирования в науках об обществе позволяет применять преимущественно компаративистский анализ понятия и проблемы прогнозирования.

В исследовании фиксируются синхронные соответствия и диахронные последовательности трансформации понятия прогнозирования по отношению к господствующей фундаментальной метафизической установке, онтологической интерпретации социальной реальности. Традиции критицизма и трансцендентализма служат методологическим каркасом для выявления обоснованности претензий, границ и возможностей прогностической способности человека.

В целом в исследовании применяются комплексный, междисциплинарный системно-методологический, проблемно-понятийный подходы в полном соответствии с общенаучными и логическими методами.

Научная новизна исследования состоит в целостности осмысления понятия и проблемы прогнозирования, обоснованности его применения в рамках социальной философии и может быть выражена в следующих результатах:

- проанализированы историко-философские традиции, обосновывающие возможность или, наоборот, отрицательное отношение к предсказанию в рамках философии вообще и социальной философии в частности, проведен их компаративный анализ и выявлена роль прогностической способности в рамках определенной метафизической установки;

- определены объем, содержательное наполнение и необходимые предикаты-понятия прогнозирования как специфической научной формы предвосхищения, установлены корреляции понятия прогнозирования с другими формами теоретического отношения к будущему; на основе компаративного анализа выявлены концептуальные основания возможности прогнозирования в философских теориях и вытекающие из них следствия и имманентные противоречия; обозначены онтологические, аксиологические, гносеологические предпосылки, доминанты и детерминаты, границы прогнозирования в социально-философской теории, содержательное наполнение понятия «прогноз» в отношении категориального аппарата социальной философии; предложены возможные формы прогнозирования в социальной философии и возможные критерии оценки их эффективности; определены возможности, эпистемологические границы и область определения прогностической функции социально-философского познания; обоснована эвристическая ценность прогностической функции в социальной философии и ее перспективы.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Потребность в предвосхищении будущего, являющаяся в принципе атрибутивной характеристикой человека, становится прогностической составляющей общественного сознания только в метафизике нового времени в связи с осмыслением ее в качестве проблемы, неотъемлемо присущей антропоцентризму нового времени.

2. Доминирование в предшествующем информационному обществу социальном прогнозировании механизма экстраполяции связано с фундаментальной потребностью самосознания в социально обусловленной идентификации, которая направляла человека подстраиваться под уже сложившиеся традиции. Метафизическим основанием возникновения нового статуса социально-философского прогноза секуляризированного общественного сознания послужило инновационное изменение социокультурных и аксиологических приоритетов глобализирующегося общества.

3. В современном интересе к прогнозированию проявляется не столько форма кризисного сознания постиндустриальной эпохи, как считают многие исследователи, сколько необходимая атрибутивная характеристика конвен-циально ориентированного общественного сознания. Диалогический характер современного общественного сознания предполагает с необходимостью направленность к вероятному будущему, так как опирается не на шовинизм истины, а на толерантность и плюрализм правдоподобия. Ориентир на будущее, использующий в качестве научной опоры синергетическую парадигму, не дает однозначности суждений, зато предоставляет востребованный плюрализм выдвижения правдоподобных версий, расширяющий возможность самореализации, и предъявляет особенные этические требования к ее субъекту.

4. Анализ прогностической возможности социально-философского знания с точки зрения различной интерпретации темпоральных модусов позволяет сделать вывод об отсутствии необходимой связи прогнозирования исключительно с модусом будущего, в связи с чем проблему прогнозирования исследователи все чаще соотносят не только с традиционным модусом будущего, но и с модусами настоящего, и даже прошлого; а виды ретроспективного исторического анализа служат отправной базой прогностической методологии, направленной в будущее.

5. Прогнозирование в социальной философии регулятивно, а не кон-ституитивно, т. е. выполняет преимущественно не познавательную, а системообразующую функцию исследования границ и возможностей как самой познавательной способности, так и ее объекта. В этом смысле оно хотя и не познает, но без него вообще невозможно познание социальной реальности.

6. Доминирующей формой социально-философского прогнозирования является предуказывающий нормативно-ценностный прогноз-предупреждение, диалектически соединяющий принципы как апостериорных, так и априорных оснований, на основе выявления природы социальных противоречий.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая значимость диссертации состоит в новых перспективах исследования прогностической функции в контексте социальной онтологии, социальной антропологии и культурологии. Выводы диссертационного исследования позволяют использовать их для определения критериев стабильности социальных систем и их эффективности. Значимость исследования заключается в разработке теоретических оснований для решения таких проблем, как повышение социальной адаптации, выявление необходимых приоритетов для принятия политических и управленческих решений. Выводы, полученные в ходе проведенной работы, могут найти применение при преподавании дисциплин социально-гуманитарного блока: социальной философии, культурологии, политологии, социологии, философской антропологии, а также при чтении специализированных курсов по философии науки.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на региональных научных конференциях, международной конференции, на 55-й и 56-й конференции аспирантов и студентов ТТИ ЮФУ, на кафедрах философии, социологии, истории и политологии Технологического института Южного федерального университета в г. Таганроге, кафедре философии Таганрогского государственного педагогического института, в диссертационном совете Института переподготовки повышения квалификации Южного федерального университета. Диссертационное исследование выполнено в рамках и при поддержке Аналитической ведомственной целевой программы «Развитие научного потенциала высшей школы» (2009-2010) Министерства образования и науки Российской Федерации (Проект РНП.2.1.3.4842 «Методологические и логико-семантические основы исследования социального противоречия и переходных периодов развития современного российского общества», научный руководитель проекта - доктор философских наук, профессор В.В. Попов).

Основные положения и выводы диссертационного исследования нашли отражение в 11 публикациях автора (2 из них в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России) общим объемом 6,2 п. л.

Структура диссертации включает введение, две главы, состоящие из шести параграфов, заключение и список использованной литературы. Данная структура обусловлена логикой решения поставленных задач и полученными результатами.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Прогностическая функция социальной философии"

Заключение

Анализ прогностического потенциала философского знания и возможности его осмысления и преобразования в контексте динамично развивающихся социальных систем является актуальной проблемой. Общим местом в энциклопедиях и словарях по философии является констатация того, что «чем динамичнее общество, тем значимее для него становятся прогностические функции философии. Реализуя их, общество как бы зондирует возможности своего будущего обновления и развития»1. Но, наряду с этим, вполне обоснованно имеет место и скептическое отношение в рамках традиционной социальной философии к прогнозированию социальной реальности. Это связано с тем, что под прогнозированием понимали род знания о будущем, который в связи с этим соотносили с познавательными рассудочными процедурами/ Острота постановки проблемы резко падала, когда осознавалось, что i прогнозирование вовсе не имеет непосредственной связи с количественными отношениями и соединением чувственности с категориями. Диагностика социально-исторического организма, предупреждение об имманентно содержащихся в любом содержании следствиях, анализ необходимых условий для реализации закономерных связей вполне вписываются в рационально-дискурсивный вероятностный научный анализ и при этом не переходят в разряд внерационального знания, хотя и используют на промежуточных этапах его элементы.

Это особенно важно в социальной философии, так как в ней, как ни в одной другой гуманитарной области, просматривается точка пересечения онтологического опыта и гносеологического обоснования, их взаимозависимость и симбиоз. Сходные аргументы разрабатывались A.M. Гендиным. Если прошлое мы оцениваем в процессе его интерпретации, настоящее - исходя из непосредственного психологического переживания момента «теперь», то бу

1 Энциклопедия. История философии. Минск, 2002. С. 1144. дущее является спектром возможностей и комплексом вариативности. Находясь за пределами эмпирической данности и рационального опыта, проблема будущего представляет собой попытку сведения к минимуму, а точнее к одному варианту, дальнейшего развития событий, исходя из праксиологических, ценностных ориентиров и личностного императива. К. Эулбертсон воспринимает реальность будущего, как реальное бытие ценностных ориента-ций субъекта. Нахождение аксиологической составляющей относительно будущего является «отмычкой» от грядущего1. Согласно мнению Ю.В. Громыко, «все характеристики будущего представлены в осознании и воспроизводстве той целостности, в которую мы включены самим фактом нашей жизни»2. Даже для такого противника социального прогнозирования, как К. Поп-пер, наш мир — это мир предрасположенностей, которые представляют собой о не просто возможности, а физическую реальность» . Предрасположенность, согласно автору, имеет аксиологическую природу. Прогнозы, строящиеся в этой парадигме, носят отчетливо детерминистический характер; в их содержании будет присутствовать, с одной стороны, информация к действию, с другой — обозначен конечный результат. Эта траектория четко показывает, каков предел наших возможностей относительно преобразования грядущего. При этом для подобного подхода более необходимо и обоснованно наше наличие, чем наша сопричастность. Поппер соглашается только с прогнозом, который предполагает активное вмешательство исследователя, где определенность и достоверность не исключают переосмысление и оценку конечного результата.

Будущее - категория оценочная и прогноз должен носить вариативный характер. j 'в прогнозировании различают неопределенность истинную (когда не находится однозначный выход из заданной ситуации) и информационную

1 Albertson Cutler. Delphi and the image of the future. Future. № 5. Vol. 8. 1976. P. 397.

2 Громыко Ю.В. Основная проблема философии развития - имманентность и трансцендентальность // Философские науки. 2008. № 9. С. 27.

3 Поппер К. Мир предрасположенностей и эволюционная эпистемология // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. М., 2000. С. 185.

116 при которой отсутствуют достаточные сведения об объекте исследования). Определенность выступает в качестве решения, при котором вариативность развития ситуации сводится к минимуму. Избыточную вариативность (als ob) следует воспринимать как то, что уводит в сторону от постижения того или иного вопроса. Значение неопределенности в прогнозировании сводится к тому, что «сегодня вероятности — это уже не удобный способ согласиться с нашим невежеством. они образуют составную часть новой рациональности».1 Более того, неопределенность, согласно позиции К. Ясперса, является гарантом полноценного социального развития. Резюмируя свою позицию, немецкий философ пишет, что «знание о будущем было бы для нас духовной смертью»2.

Будущее - категория оценочная. Критерии, на основании которых оценивается прогноз, представляют собой стартовую позицию для определения целей и задач, стоящих перед исследователем, способствующих выявлению и определению нашего «горизонта ожиданий». Относительно прогноза выявление и интерпретация критерия носит вспомогательный характер.

В проведенном диссертационном исследовании была предпринята попытка по-новому взглянуть на проблему прогностического знания как социокультурного феномена в его взаимосвязи с концептуально-философским опктом. В работе анализируется комплексная теоретическая концепция прогноза, исходя из ее философского постижения. Проанализирована прогностическая составляющая философской мысли и связанная с ним эвристическая стратегия, определено ее место и значимость. Исходя из этого целеполо-гания, обоснована необходимость и взаимодополняемость прогностики и философии; проанализированы классические философские взгляды относительно грядущего и современные социологические исследования, исходя из которых определены методология, телеологические и оценочные критерии прогноза; рассмотрен широкий спектр теорий относительно будущего, на ос-4

1 Кейн Р. Неопределенность и свободный выбор // Человек перед лицом неопределенности: сб. ст. М., 2003. С. 141.

2Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 164.

117 новании чего выявлены эпестемологические границы прогноза; проанализированные онтологические, аксиологические, гносеологические корни будущего позволяют рассматривать прогноз, как явление экзистенциального и феноменологического характера; выявлена степень заинтересованности соj циальных институтов в социально-философском прогнозировании и определены перспективы, которые открываются при использовании философской интерпретации грядущего.

Рассмотрение прогноза с учетом философского инструментария сегодня актуализируется в связи со специфическими чертами философского подхода к объекту исследования. Представляется, что методологические принципы философии, ее гносеологические предпосылки, проектируемые на прогностический акт, будут адекватной реакцией на «вызовы времени» в период ценностного кризиса общества постмодернистского типа, для которого мозаj ичность аксиологических принципов стала одним из признаков секуляризированного, постиндустриального общества. Социофилософское постижение грядущего поможет по-новому взглянуть, с одной стороны, на проблему социального времени, а с другой - на новые стратегически важные задачи, которые решаются в рамках футурополитики и футуроэтики. Существенным представляется переход от восприятия будущего, как воображаемого объекта, к будущему, как реальной, обоснованной необходимости. Однако этот путь немыслим без системного подхода к выстраиванию диалектики ценностей Создаваемого человечеством будущего. j

В исследовании противоречивой многоуровневой природы современной социальной реальности и анализе возможностей ее прогнозирования обнаруживается необходимость отказаться от поиска генетической универсальной модели, позволяющей предусмотреть все возможные варианты развития этих противоречий. Более плодотворным представляется применение для различных уровней анализа социальных отношений предуказательной нормативной модели опережающего отражения динамики социальных противоречий. Данная модель соединяет в себе диалектическую традицию анализа с / i 118 применением прогноза-предупреждения. Материалом служит анализ динамики противоречий в различных областях социальной системы.

Рассмотренный подход к прогнозированию в социальной философии, соединяющий в себе диалектическую традицию анализа с применением прогноза-предупреждения, позволяет наметить перспективы его применения для построения предуказательной модели опережающего отражения динамики. t социальных противоречий и трансформаций современного постиндустриального общества для различных уровней анализа социальных отношений. Прогностическая модель анализа динамики социальных противоречий современного глобализирующегося общества может опираться на результаты междисциплинарного исследования ограничивающих условий, в которых актуализированы тенденции развития социальных противоречий. Профетический настрой современного общественного сознания по-преимуществу опирается на конвенциально устраивающее всех,, а не предопределенное истиной, объективными законами или Богом будущее. Причинные, функциональные и , / структурные прогнозы, в которых фиксируются непосредственно перспективы объекта предсказания, прочно закрепляются в специализированных краткосрочных методиках отраслей хозяйственного управления. В социально-философском прогнозировании наиболее уместной оказывается предука-зательная функция; определяющая не результат, а процесс достижения желательного или, наоборот, предотвращения, нежелательного результата, исходя из наличных условий. Но при этом, если предпринимаются рекомендуемые для предотвращения нежелательного события действия и оно не происходит, то возможность проверки; эффективности такого прогноза становится невыполнимой. Эффективность такой- прогностической; модели' будет напрямую зависеть от того., насколько успешно будет осуществлен комплексный; анализ имманентных современному обществу противоречий- и вытекающих из них следствий. J

Список научной литературыЧерников, Петр Юрьевич, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Абдылдаев Т. Философский анализ проблемы предвидения. Фрунзе,1984.

2. Аверинцев С.С. Будущее христианства в Европе // София Логос: словарь. Киев: Дух и литера, 2006.

3. Альбин. Учебник платоновской философии // Платон. Диалоги. М.:t1. Мысль, 1986.

4. Ардекани Р.Д. Философия и будущее // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия. 2006. № 4.

5. Асеева И.А. Образы прогностического опыта в науке и культуре: на пути к интегративной модели: автореф. дисс. . д-ра филос. наук. М., 2009.

6. Асеева И.А. Пророчество, как способ предвосхищения будущего. Курск: КГМУ, 2006.

7. Асеева И.А. Рациональные и иррациональные аспекты обыденного предвосхищения // Философские науки. 2004. № 9. С. 30-44.

8. J 8. Асеева И.А. Философско-методологические проблемы социального прогнозирования // Социально-гуманитарные знания. 2007. № 6. С. 229-240.

9. Аскин Я.Ф. Проблема времени, ее философское истолкование. М.: Мысль, 1966.

10. Аскин Я.Ф. Пространство. Время. Движения. М., 1971.

11. Ахременко А. С. Сценаротехника в аналитическом обеспечении процедуры принятия политических решений // Вестн. МГУ. Сер. 12. Политические науки. 1997. № 5.

12. Аристотель. Никомахова этика // Собр. соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1983. Т. 4.

13. Аристотель. Метафизика//Собр. соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1975. Т. 1.

14. Аристотель. Риторика // Античные риторики. М.: Изд-во МГУ,1978.

15. Аристотель. Физика // Собр. соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1978. Т. 3.

16. Д6. Бауэр А., Эйхгорн В., Кевбер Г., Шулъце Г. Философия и прогноIстйка. М.: Прогресс, 1971.

17. Бестужев-JIada И.В. Мир нашего завтра. М.: Мысль, 1986. С. 9-25:

18. Бестужев-JIada И.В. Поисковое социальное прогнозирование: перспективные проблемы общества. М., 1984.

19. Бестужев-Лада И.В. Рабочая книга по прогнозированию. М.,1982.

20. Бестужев-Лада И.В., Наместникова Г.А. Социальное прогнозирование: курс лекций. М.: Педагогическое общество России, 2001.

21. Бестужев-Лада И.В., Наместникова Г.А. Технология прогнозных разработок социальных процессов. М.: Поиск, 1992.

22. Бергсон А. Материя и память // Собр. соч.: в 4 т. М.: Московский клуб, 1992. Т. 1.

23. Бергсон А. Творческая эволюция. М.: Канон-пресс, Кучково поле,1998.

24. БердяевН. Царство Духа и царство кесаря. М.: Республика, 1995.

25. Блаженный А. Исповедь. М.: Возрождение, 1991.

26. Бетяев С.К. Прогностика: первые шаги науки // Вопросы философии. JVo 4. С. 3-13.

27. Блюменкранц М. Время анти-истории. Картина мира: дубль 2003 // Вторая навигация. 2005. № 5. С. 9.

28. Богданов В.В. Категория диалектического противоречия и социальное прогнозирование // Образование. Экономика. Общество. 2009. № 3-4 (13-14).

29. Богородов Ф.Л. Социальное будущее. К определению предмета социальной прогностики // Вестн. МГУ. 1974. № 6.

30. Бэкон Ф. Великое восстановление наук. Новый Органон // Собр. соч.: р 2 т. М.: Мысль, 1971. Т. 2.

31. Бэкон Ф. О достоинстве и приумножении наук // Собр. соч.: в 2 т. М.: Мысль, 1971. Т. 2.

32. Бэкон Ф. О мудрости древних // Собр. соч.: в 2 т. М.: Мысль, 1971.1. Т. 1.

33. Васильев В.А. Долгосрочное развитие сложных социальных систем (государств, цивилизаций). М., 1998. С. 36.

34. Васильев Ю.Я. Эффект Эдипа и его гносеологический анализ // Философские исследования. 2006. № 3. С. 139.

35. Венгеров А.Б. Синергетика и политика // Общественные науки и современность. 1993. № 4.

36. Волков Г. Сова Минервы. М., 1985.

37. Гвардини Р. Конец Нового Времени // Вопросы философии. 1990.4.

38. Гейзенберг В. Шаги за горизонт // Закон природы и структура материи: сб. ст. М.: Прогресс, 1987. С. 107.

39. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М.: Наука,1980.

40. Гегель Г. В. Ф. Наука логики. М.: Мысль, 1972. Т. 3.

41. Гегель Г.В. Ф. Феноменология духа. Философия истории. М.: Эксмо-Пресс, 2007.

42. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т. 3: Философия духа. М.: Мысль, 1977.

43. Гегель Г.В. Ф. Философия духа. М.: Мысль, 1977.

44. Гендин A.M. Понятие социального будущего и его методологическое значение // Методологические вопросы общественно-исторического предвидения. Красноярск, 1986. С. 24.

45. Гендин A.M. Предмет и основные функции социальной прогностики // Философские науки. 1985. № 4. С. 41—49.

46. Гендин А.М: Социальное прогнозирование в интерпретации К. Поп-пера // Вопросы философии. 1969. № 4. С. 111-122.

47. Гендин A.M. Социальный прогноз: диалектика достоверности и вероятности // Философские науки. 1981. № 3. С. 15-23.t

48. Гендин A.M. Эффект Эдипа и методологические проблемы социального прогнозирования // Вопросы философии. 1970. № 5. С. 80-89.

49. Гоббс. Избранные произведения: в 2 т. М.: Мысль, 1965. Т. 2. С. 62.

50. Голъц Г.А. Прогноз в современном обществе. Идейные, содержательные и информационные основы прогнозирования социально-экономических процессов // Общественные науки и современность. 2005. № 10. С. 55.

51. Громыко Ю.В. Основная проблема философии развития имманентность и трансцендентальность // Философские науки. 2008. № 9. С. 27.

52. Гришунин В.В. Возможна ли современная наука без интуиции. Модели творческой интуиции в контексте науки, философии, прогнозирования. М.: ЛКИ, 2007.

53. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология // Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. Мн.: Хфвест; М.: ACT, 2000.

54. Деорецкая Е.В. Профетизм современной философии // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. СПб., 2003.

55. Делез Ж., Гваттари Ф. Что такое философия? М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998.

56. Досократики. Мн.: Харвест, 1999.

57. Дугин А. Какое оно, будущее? Это как на него посмотреть // Наука и религия; 1996. № 11. С. 2-3.

58. Зиновьев А. Фактор понимания. М.: Алгоритм: Эксмо, 2006.

59. Зобов В.А. Образ будущего: опыт социолого-философского анализа: СПб., 2001.

60. Зотов. А.Ф. Структура научного мышления. М.: Политиздат, 1973.

61. Зубаков В.А. Эндоэкологическое отравление и эволюция: стратегия выживания. СПб.: ФРР, 2002. С. 45.

62. Жильсон Э. Философия в средние века. М.: Республика, 2004.

63. Жирарден Л. Исследования альтернативных картин будущего: руководство по научно-техническому прогнозированию. М.: 1977.

64. Жувенелъ Ю. Стрела времени и конец уверенности // Ключи от XXI века: сб. ст. М., 2004.

65. Ильин. И. Религиозный смысл философии. М.: ACT, 2007.

66. Казначеева И.А. Социальное прогнозирование в условиях трансформации российского общества: дисс. . д-ра социол. наук (спец.: 22.00.04). Ставрополь, 2005.j

67. Keim Р. Человек перед лицом неопределенности // Неопределенность и свободный выбор. М.; Ижевск: Ин-т компьютерных исследований, 2003.

68. Князева Е.Н. Культурно-исторический мир ученого прорыв в незнаемое // Научный прогресс: когнитивные и социокультурные аспекты. М.: Аврелевка СаундНик, 1993.

69. Князева Е.Н. Ускользающее настоящее // Человек. 2009. № 1.

70. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Собр. соч.: 6 6 т. М.: Мысль, 1966. Т. 6.j

71. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане // Собр. соч.: в 6 т. М.: Мысль, 1966. Т. 6.

72. Кант И. Критика чистого разума // Собр. соч.: в 6 т. М.: Мысль, 1964. Т. 3.

73. Карпухин В. А. Нормативное социальное прогнозирование: критерий оптимальности. М.: Прометей, 1999.

74. Кевбрин Б.Ф., Кульков П.И. Будущее. Перспективы цивилизации. Саранск: Кооп. Ин-тМУПК, 1998.

75. Кислое Б.А. О функциях оценки в социальном прогнозе // Методоjлогические аспекты социального прогнозирования. Красноярск, 1981. 76. Кларк А. Черты будущего. М.: Мир, 1966.

76. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Будущее и его горизонты: синерге-тическая методология в прогнозировании // Синергетика: тр. семинара. М.: МГУ,'2001. Т. 4.j ■

77. Ковалевская Е. Компьютерные виртуальные реальности: философский анализ // Виртуальная реальность в психологии и искусственном интеллекте. М.: Российская ассоциация искусственного интеллекта, 1998.

78. Козлов Д. А. Методология социального прогнозирования в условиях системного общественного кризиса: автореф. дисс. . канд. филос. наук (спец.: 09.00.11). Н. Новгород, 2000.

79. Кондшъяк Э. Трактат о системах // Соч.: в 3 т. М.: Мысль, 1982. Т. 2.

80. Кондшъяк Э. Об искусстве рассуждения // Соч.: в 3 т. М.: Мысль, 1983/Т. 3.

81. Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры и теория предвидения. М., 2002.

82. Кондратьев Н.Д. Избранные сочинения. М., 1993.

83. Кондратьев Н.Д. Проблема предвидения // Вопросы конъюнктуры. 1926. Т. 2. Вып. 1.

84. Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М.: Прогресс, 1974. С. 158.

85. Косолапое В.В. Методология социального прогнозирования. Киев: Наукова думка, 1981.

86. Косолапое В.В., Гончаренко А.Н. XXI век в зеркале футурологии. М.: Мысль, 1987.

87. Крушинский JI.B. Проблемы поведения животных. М.: Наука, 1993.

88. Кузык, Б.Н., Яковец Ю.В. Цивилизация: теория, история, диалог, будущее. М., 2006. Т. 1-2.

89. Кучин И.А. О дуализме в описании и прогнозировании процессов в обществе // Принцип неопределенности, и прогноз развития социально-экономических систем. М.; Томск: РАН, 2002.I

90. Ламарк Ж.Б. Аналитическая система положительных знаний человека // Избр. произв.: в 2 т. М.: Мысль, 1959. Т. 2.

91. Пасло Э. Макросдвиг (К устойчивости мира Курсом перемен). М.: Тайдекс Ко, 2004.

92. Лапин Н.И. Диалектика науки // Диалектика и науки: философские вопросы современных концепций развития: историко-философский ежегодник. 1987. М.: Наука, 1988.

93. Леви-Стросс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1983.

94. Левые Э. Периодичность в развитии феноменов разума и экономических кризисов // Принцип неопределенности и прогноз развития социально-экономических систем. М.; Томск: РАН, 2002.

95. Лейбниц Г.В. Два отрывка о принципе непрерывности // Собр. соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1983. Т. 1.

96. Лейбниц Г.В. Опыты теодицеи о благости Божией, свободе человека и начале зла // Собр. соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1989. Т. 4.

97. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М.: Политиздат, 1968. Т. 21.

98. Лисичкин В.А. Предвидение как комплексная проблема современной науки. М.: Знание, 1967.

99. ЛоккДж. Опыт о человеческом разумении // Собр. соч.: в 3 т. М.: Мысль, 1985. Т. 2.

100. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Аристотель и поздняя классика. М., 1975.

101. Лосев А. Ф. Диалектика мифа. М.: Правда, 1990.

102. J 103. Лосев А.Ф. Примечания // Платон. Собр. соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1990. Т. 1.

103. Люббе Г. В ногу со временем. О сокращении нашего пребывания в настоящем // Вопросы философии. 1994. № 4. С. 94-13.

104. Мазаник М.Н. Новейший философский словарь. Минск, 1999.

105. Мамардашвили М. Сознание и цивилизация. М.: Логос, 2004.

106. Маслихин А.В. Прогностическая функция в социальном познании: автореф. дисс. . д-ра филос. наук. М.,1997.

107. Мшлъ Д.С. Система логики силлогистической и индуктивной. М., 1914. С. 830.

108. Миронов В.В. Философия, как самосознания культуры // Кто сегодня делает философию в России. М.: Поколение, 2007.

109. Моисеев Н.Н. Быть или не быть. человечеству? М.: Ульяновский Дом Печати, 1999.

110. Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм // Вопросы философии. 1999. № 3.

111. Музыка О.А. Ценностно-оценочный фактор в контексте социоси-нергетической парадигмы. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 2006.

112. Назаров А.И. Опыт исследования координации группового управления. М,: МГУ, 1970.

113. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории (синергетика — психология — прогнозирование). М.: ПЕР СЭ, 2004.

114. Никитина А.Г. Логические условия истинности научного предвидения // Вопросы философии. 1971. № 4.

115. Ознобкина Е.В. Образ будущего в философии Мартина Хайдег-гера // Философия о будущем человечества. Анализ немарксистских концепций. М., 1990. С. 42-50.

116. Ойзерман Т.И. Возможно ли предвидение отдаленного будущего // Вестн. Российской Академии Наук. 2005. Т. 75. № 8. С. 720-726.

117. Ойзерман Т.И. Научно-технический прогресс: возможности и границы предвидения // Социологические исследования. 1999. № 8. С. 3-12.

118. Ортега-и-Гассет. X. Что такое философия? М.: Мысль, 1991. С. 174.

119. Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозиjрования: ритмы истории и перспективы мирового развития. М.: Феникс плюс, 2006.

120. Пас О. Освящения мига. СПб.: Симпозиум, 2000.

121. Паскаль Б. Мысли. М.: Эксмо, 2009.

122. Пелепенко А. А. Постмодернизм в контексте переходных процессов // Человек. 2001. № 4.

123. Перелъман X., Ольбрехт-Тытека Л. Новая риторика: трактат об аргументации // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987./j

124. Петров А.Н. Теория прогнозирования и планирования. СПб.: СПбГУЭФ, 2008.

125. Платон. Государство // Собр. соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1994. Т. 3.

126. Платон. Пир // Собр. соч.: в 4 т. М.: Мысль, 1993. Т. 2.

127. Платон. Послезаконие // Собр. соч.: в 3 т. М.: Мысль, 1971. Т. 3.1. Ч. 2.

128. Пироэюкова С.В. Проблема предсказаний в социальной философии К. Поппера // Философские исследования. 2007. № 3. С. 79-97.

129. Поварнин С.И. Спор. О теории и практике спора // Вопросы фиjлософии. 1990. № 3.

130. Поппер К. Мир предрасположенностей и эволюционная эпистемология // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики. М.: Эдиториал УРСС, 2000.

131. Поппер К. Нищета Историцизма. М.: Издательская группа «Прогресс»-VIA, 1993.

132. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный, подход // Эволю- • ционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики. М.: Эдиториал УРСС, 2000.j

133. Поппер К. Открытое общество и его враги // Международный фонд «Культурная инициатива». М.: Феникс, 1992. Т. 2.

134. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986.

135. Пятигорский А. Избранные труды. М.: Языки славянской культуры, 2005.

136. Ромашов Ж. Гипотеза и прогноз в социальном познании (фило-софско-методологический анализ). Ташкент: Узбекистон, 1991.

137. Рачков В.П. Будущее в исследованиях французских буржуазных теоретиков. М.: Наука, 1986.

138. Рикер П. История и истина. СПб.: Алетейя, 2002.

139. Родоначальники позитивизма. СПб.: Брокгауз — Ефрон, 1910. Вып. 2.

140. Розов Н.С. Историческая макросоциология: методология и методы: учеб. пособие. Новосибирск, 2009.

141. Рокич Р. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. M.J: Прогресс, 1990.

142. Рорти Р. Философия и будущее // Вопросы философии. 1994. № 4. С. 29-35.

143. Рузавин К.И. Методология научного познания. М.: Юнити, 2009.

144. Рузавин Г.И. Методологические проблемы аргументации. М.: ИФРАН, 1997.

145. Рузавин Г.И. Неопределенность, вероятность и прогноз // Вопросы философии. 2005. № 7. С. 65-77.

146. Сартр Ж. .77. Проблема метода. М.: Прогресс, 1994.

147. J 149. Сафрански Р. Хайдеггер. Германский мастер и его время. М.: Молодая гвардия, 2005.

148. Сафронова В.М Прогнозирование, проектирование и моделирование в социальной работе. М.: Академия, 2008.

149. Сергеев К.А., Слинин Я.А. Диалектика категориальных форм познания (Космос Аристотеля и наука нового времени). JL, 1987.

150. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1992. С. 470.f 153. Секацкий А. Прикладная метафизика. СПб.: Амфора, 2005.

151. Сивиринов B.C. Феномен социальной перспективы. Новосибирск: Наука, 2002.

152. Стегний В.Н. Теория и методология социального прогнозирования: курс лекций. Пермь: Изд-во Пермск. гос. техн. ун-та, 1999.

153. Степин B.C. Высокие технологии и проблема ценностей // Высокая технология и современная цивилизация. М. 1998.i

154. Степин B.C. Научные революции как точки бифуркации в развитии науки // Научные революции в динамике культуры. Минск, 1987.

155. Степин B.C. Конструктивные и прогностические функции философии // Вопросы философии. 2009. № 1. С. 5-11.

156. Степин B.C. Найти траекторию // Новая Россия. 1999. № 3.

157. Степин B.C. Нужна ли сегодня философия // Вестн. Российского Философского общества. 2003. № 2.

158. Степин B.C. О прогностической природе философского знания //

159. Вопросы философии. 1986. № 4. С. 39-53.j

160. Степин B.C. Творчество культуры и прогностические функции философии // Диалектика научного и технического творчества. Обнинск, 1982.

161. Степин B.C. Философия на рубеже веков // Вестн. Академии Наук. 1997. Т. 6. № 5. С. 387-395.

162. Степин B.C. Эпоха перемен и сценарии будущего. М, 1996.

163. Сычев Ю.В. Проблема будущего в философском познании // Философия. Основы социального прогнозирования. М., 1996. С. 113-128.

164. Суворов О.В. Прогноз // Новая философская энциклопедия: в 4 т. М.', 2000-2001. Т. 4.

165. Тавризян Г. Философы XX века о технике и технической цивилизации. М.: РОССПЭН, 2009. С. 23.

166. Тихонова С.В., Афанасьев И.А. Общество риска: мифологизация одной парадигмы // Человек. 2009. № 3.

167. Тинберген Н. Социальное поведение животных. М.: Мир, 1993.

168. Тофллер Э. Шок будущего. М.: ACT, 2002.

169. Уилсон Д. История будущего. М.: ACT, 2007.

170. Фахуртдинова A3. Философские, социокультурные и научные предпосылки возникновения современного социального прогнозирования // Основы социального прогнозирования. Новосибирск, 2003. С. 7—12.

171. Феллер В. Новый миф о будущем. Самара: Самарский дом печати, 2600.

172. Фейербах JI. История философии // Собр. соч.: в 3 т. М.: Мысль, 1974. Т 1.

173. Фофанов К.А. О сценарном подходе к прогнозированию // Социологические исследования. 2008. № 5. С. 67-74.

174. Фетисова Г.Г., Бондаренко В.М. Прогнозирование будущего: новая парадигма. М.: Экономика, 2008.

175. Фролов Н.Э., Чусов А.В. Прогноз и реальность // Вестн. Моск. Унта. Сер. 7. Философия. 2001. № 5. С. 42-69.tj 179. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Наука, 1999.

176. Хайдеггер М. Поворот // Новая технократическая волна на Западе. — М., 1986. С. 91.

177. Хейзенга Й. В тени завтрашнего дня // Homo ludens. М.: Прогресс, Прогресс-Академия, 1992.182. «Хорошее общество»: Социальное конструирование приемлемого для жизни общества. М., 2003.

178. Храленко Н.И. Философско-методологические проблемы прогнозирования: автореф. дисс. . д-ра филос. наук (спец.: 09.00.11). JI, 1980.tj 184. Чоран Э. Подавленные мысли // После конца истории. СПб.: Симпозиум, 2002.

179. Чижевский A.JI. Земля в объятьях солнца. М.: Эксмо, 2004.

180. Шопенгауэр А. Сборник произведений. Минск: ООО Попурри,1999./i

181. Шредингер Э. Что такое жизнь с точки зрения физики? М.,1944.

182. Штомпелъ Л.А., Штомпель О.М. Настоящее как перерыв // Культура и время. Время в культуре. Культура времени. Шахты: ЮРГУЭС, 2007. С. 157-163.

183. Шпенглер О. Закат Европы. М.: Айрис-пресс, 2003. Т. 1.

184. Элиаде М. Космос и история // Избр. работы. М.: Прогресс, 1987. С. 129.

185. Эпштейн М.Н. Философия возможного. СПб: Алтея, 2001.

186. Юм Д. Трактат о человеческой природе, или попытка применитьjоснованный на опыте метод рассуждения к моральным предметам // Соч.: в 2 т. М.: Мысль, 1965. Т. 1. С. 238.

187. Юревич А.В. Асимметричное будущее // Вопросы философии. 2008. № 7. С. 76.

188. Якоеец Ю.В. Циклы, кризисы прогнозы. М.: Наука, 1999.

189. Яковлев В.А., Суркова Л.В. О востребованности диалектики в эпоху постмодернизма // Принцип неопределенности и прогноз развития социально-экономических систем. М.; Томск: РАН, 1999.

190. Янч Э. Прогнозирование научно-технического прогресса. М.: Прогресс, 1974.

191. Ярская В.Н. Научное предвидение. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та,1980.

192. Яровикова Р.Т. К анализу концепции общественного развития: к разрешению противоречий между определенностью и неопределенностью // Принцип неопределенности и прогноз развития социально-экономических систем. М.; Томск: РАН, 1999. С. 35.

193. Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Смысл и назначение истории. М.: Изд-во полит, лит-ры, 1991.i

194. Яцевич А.В. Философия истории Г.В.Ф. Гегеля. М., 1994.

195. Albertson С. Delphi and the image of the future // Future. 1976. Vol. 8.

196. Ester Fano. Technical Progress as a Destabilizing Factor and as an Agent of Recovery in the United States between the Two World Wars // History and technology. 1987. № 3.j

197. Gabor D. Inventing the future Harmondsworth. Perguin Books, 1964.

198. Harry S. Dent Jr. The great boom ahead, Hyperion. New York, 1993.

199. Hintikka J., Bachman J. What if . Toward Exellence in Reasoning. California, 1991.

200. Marsch W.-D. Cristliche zukunftshoffung und rationale zukunftsplanung futurum. Munchen, 1971.

201. PolakF.L. Toward goal of goals. Oslo; London, 1969.

202. Rick Szostak Technological innovation and the great depression. WestView Press, Boulder. Colorado, 1995.j