автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Промышленные рабочие Юго-Востока России в годы НЭПа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Промышленные рабочие Юго-Востока России в годы НЭПа"

003478355

РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ (РИНХ)

На правах рукописи

Данихно Светлана Николаевна

ПРОМЫШЛЕННЫЕ РАБОЧИЕ ЮГО-ВОСТОКА РОССИИ В ГОДЫ НЭПА

Ь 1 ОКТ 2009

07.00 02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

003478355

РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ (РИНХ)

На правах рукописи

Данихно Светлана Николаевна

ПРОМЫШЛЕННЫЕ РАБОЧИЕ ЮГО-ВОСТОКА РОССИИ В ГОДЫ НЭПА

07.00.02 - Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Диссертация выполнена на кафедре исторических наук и политологии Ростовского государственного экономического университета (РИНХ)

Научный руководитель Официальные оппоненты

доктор исторических наук, профессор

Наухацкий Виталий Васильевич

доктор исторических наук, профессор

Баранов Андрей Владимирович

кандидат исторических наук, доцент Кураев

Владимир Данилович

Ведущая организация

Донской государственный технический университет

Защита состоится «16» октября 2009 г. в 1400 часов на заседании Диссертационного совета Д 212 208,08 по историческим наукам при Южном Федеральном университете. Адрес. 344006, г. Ростов на Дону, ул Большая Садовая, д 105.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Южного Федерального университета по адресу 344006, г. Ростов на Дону, ул Пушкинская, 148

Автореферат разослан «15» сентября 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук, профессор

Сущенко В. А.

ОКЩЛЯ ХЛРЛКП ЕРИС! 11КЛ ['Л1.0 гы

Актуальность темы нсследоиамнн

Сходный характер социально- жопомичеекмх, сотыльпо-нсихолошчеекпх условии жизнедеятельное! и социальном 1 рут ил промышленных рабочих и период реалиынии попои экономической нолтики и н люху рыночных преобразовании в Рои пи 90-х п XX н - начала XXI в обусловили возрон<^1С1 тс научного шперсы к историческим аспектам формирования социально-профессиональной ¡руины промышленных рабочих Метрический оиьп (|)орсиро1!аинот складывания многочисленной, облачающей шачительным фудовым потенциалом, снособносн.ю к самовоспроизводству, лояльной полигическому режиму и составляющей его социальное опору фупны може| и должен быть использован в современной России '>га необходимо для преодоления сложившейся сегодня на рынке фуда ситуации физического старения, профессиональном и правстпсиной дсчрадщии соци.шьиои фуппы промышленных рабочих, представляю!I(ей у[розу национальной безопасное! и пашен с-фаны

Научная актуальность рассматриваемой проблемы обусловлена и состоянием отечественной исгориофафиц по проблеме Научные исследования истории формирования социальной группы промышленных рабочих югхнкхлочпого реп юна в годы и ига дашрукггея 70-ми гг XX в Они были созданы на основе иных Лоретт шо-методолошческих подходов и на значительно бола* улсои источниковои базе, нежели те, что предлагает современная, свободная ог догма! изма исгорическая наука

Слепень научной разработанности темы

I! изучении вопросов формиропшшн, историческом трани|юрмации, производственного и повседневного бьпия промышленных рабочих ЮпьВосгакл России возможно выделение нескольких периодов

Отличительном чертой пер1Ю1х) периода - 20-е - первая половина 30-х п XX в, современного историческим процессам консолидации и трансформации социально профессиональной общности промышленных рабочих, являегся ингснсивное изучение социальных нараме1ров и социалыкирупповых процессор произволе! венного и внепроизводс! венного (повседневного) облика промышленных рабочих методами демо!рафии, социологом, жономическои стагистикн грудах С Г Сфумнлииа. А I" Рашина, I О Кабо и другах была осуществлена разработка методов прикладных исследований, собраны статистические данные о численности, составе, динамике промыт генных рабочих, характеристике основных структур повседневное! и (бюджетах времени жилищных условиях, составе питания и проч )'

1 К.|(ю ЕО Очерки рабочего быт Опыт можнрк[шчсскп|о исслсдоилт я - М Ипно ВЦСПС 1'Ш Сфумилии С1 Ыоджст времени русского рчбоча о М 1Кч по «11л нюкос мнят нот» 1924 РаишнАГ Сос-пт (¡«бричпо-ъточекого пролетариата ССС Р прсди<1ридлыи>гс тоги переппен металлист» горнорабочих ииксшлыппкои

В рамках собственно исторического изучения социально-профессиональной общности промышленных рабочих периода нэпа, возникновение которого относится к концу 20-х гг, была проделана работа по выработке терминологического аппарата, 1фигериев анализа социально-групповых параметров и процессов В трудах представителей конкретно-исторического направления, многие из которых сотрудничали с редакцией серии сборников «История заводов», базовой теоретической установкой и методологическим принципом изучения социальной общности промышленных рабочих периода нэпа являлся тезис о постепенной консолидации и качественном перерождении их в процессе социалистических преобразований в стране в некий «новый тип работника»1 Однако в трудах представителей данного направления сохранялось определенное пространство дискурса. Важным для научной разработки проблем территориальных отрядов рабочих является тезис А.М Панкратовой о невозможности единой периодизации восстановительного периода для всех территорий СССР и отраслей промышленности2

Одновременно в трудах представителей пропагандистского направления (Ем Ярославского, М Брудного, П Беренделина и др3) обосновывался тезис о готовности отечественного пролетариата к индустриальным преобразованиям, предлагались способы форсированной модернизации («переваривания») социального и профессионального облика новых пополнений группы В основу его был положен высказанный И Сталиным постулат о выделении в рабочем классе трех основных слоев кадровых рабочих, недавних выходцев из непролетарских классов и рабочей аристократии4

Изучение социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока России в тог исторический период осуществлялись, в основном, практиками - представителями партийного, профсоюзного, хозяйственного руководства региона, что предопределяло и преимущественно прикладной характер исследований, и характер источниковой базы (здесь доминировали эмпирические данные материалы разнообразных обследований, статистические сведения), и используемую методологию

В публикациях региональных экономистов (В Варзара, М Марголина, А. Фомина и других), статьях и докладах представителей партийного, советского и профсоюзного

в 1929 г - М. Изд-во ВЦСПС, 1930, Гухман Б Численность и заработная плата пролетариата СССР М Изд-во ВЦСПС, 1925,ЗайцевВ Труд и быт рабочих подроспсов-М 1926идр

1 Горький М Письмо из редакции//История заводов Вып 1 -М 1932 -С 3

1 Панкратова А М К изучению истории пролетариата//История заводов Вып 3 - М 1932 -С 23

5 Ярославский Ем Мораль и быт пролетариата в переходный период - Л , 1926, БрудныйМ Наши разногласия и неоднородность пролетариата //Большевик,- 1927 - № 19-20, Маркус Б Положение рабочего класса в СССР Оппозиционная установка в рабочем вопросе // Большевик - 1927 - № 19-20, Беренделин П О новых слоях рабочего класса // Под знаменем коммунизма - 1927 - № 11, Мануильский Д Классы, государство, партия в период пролетарской диктатуры -М-Л 1928

4 Сталин И В Ещб раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии Доклад 7 декабря 1926 г на VII расширенном пленуме ИККИ//Сталин И В Сочинения Т 9 -М 1948

уководсгва Юго-Восгока (Ф Сенюшкина, 3 М Белинького, ИДГольмана1) проводился крупулезный анализ реальных показателей экономики труда, предпринимались попытки бьекгивного прогнозирования социальных процессов в рабочей среде, конкретизировались еоретические и методологические позиции марксизма для целей анализа статики и динамики оциальной общности промышленных рабочих

Ощутимая дифференциация официальных установок (опирающихся на ленинские руды по «рабочему вопросу») и реальных показателей численности, концентрации, кадрового и социального состава промышленных рабочих Юго-Восгока в период нэпа предопределили наличие в 20-е гг жесткой дискуссии относительно региональных параметров анализа промышленного производства и социально-профессиональной общности рабочих промышленных предприятий При проведении исследований и построении на их основе еоретических выводов обязательно учитывались состояние и конъюнктура промышленности Юго-Восгока. Достаточно показательны, например, выводы Н Родзянко о недопустимости форсирования исторического процесса формирования социальной группы, специфичности русского рабочего, тем более, промышленного рабочего молодых индустриальных регионов, которые перекликаются с взглядами, высказываемыми представителями русской эмиграции2

Аналогичным, объективным и свободным от догматизма, являлось изучение емографических параметров группы промышленных рабочих в рамках исследования количественных и качественных характеристик населения Северного Кавказа, принадлежащее А И Гозулову, свидетельствующее о малочисленности и низком качественном составе промышленного пролетариата региона3

Следует отметить тот факт, что в этот период в регионе было положено начало изучению истории отдельных предприятий В работе, созданной коллективом железнодорожных мастерских им Ленина (г Ростов), были охарактеризованы формы производственного обучения, рабочего изобретательства, условий труда, быт рабочих, в том числе, в период 20-х гг4

В целом же данный период в изучении социальной группы промышленных рабочих России (и Юго-Восгока России как ее части), современный процессам формирования и трансформации группы, стал, преимущественно, временем накопления, первичного обобщения и анализа эмпирических данных о ней. Эти данные, используемые в 20-е гг для решения

1 Варзар В О понижении производительности труда в промышленности // Статистика Юго-Восточного края -1921 -№ 1-2, МарголинМ Несколько мыслей по данным о питании донских рабочих//Наш труд,- 1923 -№ 28-29 и др

2 Родзянко Н К вопросу об организации промышленных предприятий II Юго-Восток -1923 - № 11

3 Гозулов А И Морфология населения Опыт изучения основных свойств населения Северокавказского Края по данным трёх народных переписей - 1897, 1920, 1926 гг - Ростов н/Д Госшюграфия им Коминтерна, 1929 и др

4 Полвека борьбы и побед Главные ростовские мастерские им т Ленина на производственном и революционном фронте - Ростов н/Д 1924

гекущнх жопомичсских вопросов иш/ке были положены и основу исторических исследовании

В юрой период - шорля половина ЗО-ч- середина 50-х п XX и - как в общероссийском, гак и в региональной исюришрлфпи харлсаризустся подменой научною ичучения истории социально-профессиональной общности промышленных рабочих абсолюнпироваппыми илотапимршишмми постулатами классовой теории, изложенными н весьма офублс'пном и угрированном вариаше, евфтыванием теоретических и мелодолошческих исследовании Как отражение официальных установок в региональном историофафии ннгереспа работа И Сгальского но истории Донской г-осударс! венной табачной фабрики, в коюрой хсшиственныс мфудпепия, постигшие фабрику в 19291, обьясняю1ея нроникновенпем на íipoirn одет во троцкистских и кул.тких хпемешш1

IIa ipen>cM пале - ссадина 50-х- конец 80-хn XX в - на фоне общем либер.шичации и СССР вогрождаклея )icoiiomhko-ciainciические подходы к изучению группы промышленных рабочих, привлекаемся массовый стшистическии материал Следствием лот становится активным исследовательский шПерес к гсорегическим и мстодоло! ичееким проблемам социальной структуры рабочих промышленных предприятии, истории создания проишодивепно-изхничсскои базы формирования социалыю-профессионалыюи группы промышленных рабочих (.граны в 20-е гт 2 Особо следует выделить раГхп ы ДА Матютпа, в когорых были скрупулезно проанализированы численность, состав, структура, динамика промышленных рабочих я шды юна' Офажением возросшего mnepeea исследователем к н|х>блемс стило появление историографических рабог'

В peí 11011.1111.11011 историческои пауке логе периода истории промышленных рабочих IOiw-Воиока страны в геды юна посвящены диссер1 анионные исследования В В Сгспснева\ НИ Лисавспко'' Интерпретирующие исторические процессы социальном динамики группы

' ДшеШРО^цхп>с.и11.ииаГпчиляф.|Српкя Оцжпом,перилламплрш юллрош1коиД1ТФ/Сост И Сгальскнй -|\кппп/Д 1'Я8

1 Шка^мл ОИ Мегодоиошческие лихкш (пученииисюрни рлГх>чеи> кллесл//Вопросы ие-гории -1966 №4 -С 2-15 [сшит Переход совсккого гесудухлпа к 1ППу 1921 1925 гг М 1954, Воскресенским 1013 Переход Коммунистической плрши к оеутссшк пню шинники ииосшнсгпчесшп индустрн ингнним СССР 1925 -1927 п - М 1969 МлевсюнНШ 1нжсл;ыг^юммииминклъ(ХТТ'нмерныетлмимш^шпаическойпидусчри.и1и-(.ии1и 1926-1929 -М 1959и

др

МлпопшЛЛ 1ЪСх>чинкжкхХХХГРвгадав0сиа1Кшеншна1ХЗДН010х«шст11л(1921 19251т) -М Щц-воЛП СХ'СР 1962, Он же Шчиклпиие<.сиисцхмымшатмхр|бочнхп[нчхлапошпедьпыйпериод(1921 -1925ц )//Ишеиеннаи чии1и11ЮСП|||1.осга1я.а11«лско11)(>|ГхмиХ)Кгис(лСб шуч тр ~М ИддвоЛИСССР, 1%1

4 Яробижсв ИЗ Лсльчук ПС Ннлусфнлжшиня СССР и сошильный щхчрссс(иегорисхрлфическис имепси)// Очерки исиц)|кнц.«{)ии шиси,ш"0 рабочего класса М 1967, Гвцуюхлебов АЛ Историография магернллыюго благосостояния р.»бочих> юысса О О' в перечоднын т кшшллшмл к соннлшгзму период // Истоки СССР - 1974 - № 3 1ру(|«1Юй ИП Испанияр.и[)чи бьпл [хЮочсш юти.» СССР (1924 - 1947)// Проблемы историографии и исгочтшихдеиил ИС1Х)|И1Н К11СС сб м.1У( |р Л 1971, К<ы.1.ямсиш 11И Общественная мькль 20-х годов о форми|хжиши соцналиегического бшз в СССР// ))|ш1*х|.| искони 1982 №4 -С 27-44идр

* Оепснсв В В Ьо[и,бл 3.1 шкхтношхлие и укрепление нш1ус1ри.щьнмх едцхш прАп.пнленпих раСхуюю кллил нл Донув 1921 1925 годн /и«"- кли/икл наук /Рост гсх: уи-г -Ростови/Д, 1954

' Лислвож» Н И 1-кц)!>5;1 щоочич Северного Кавка.ы т.1 и>ш1,ишсш111хкую иш1ус|рн.и1П1.ицио в период 1926-1929 п лис кищнсг плук/М(хк.и)с (клун-1-М 1954

промышленных рабочих н период тповского десятилетия с порции классового подхода, использующие однотипные и весьма односторонне освещающие рассматриваемую проблему источники, эти исследования, тем не менее, достаточно с.1моб|.пш.т 'Iак, в диссертационном исследовании В В Сгснепепа процессы социальное! динамики фунпы в 1921-1925 гт рассматриваются традиционно для того промели и качестве 'тбьекга koi icipyici сип ion, консолидирующей деятельности коммунистической партии и советского правительства.

Напротив, НИ Лисавенко постулируо рабочий класс как субъект позитивных преобразовании в промышленности в г и «реконструктивный период» (1926-1929 ir), всесторонне анализируя формы и факторы консолидации (повышение производительность труда, социалистическое соревнование, изобрепггсльстио и проч)

Выделяются досгагочно глубокой проработкой проблем социального облика промышленных рабочих Северного Кавказа исследования И I' IIoobj1, в которых были использованы магериалы бюджетных обследований 1925 т Однако они выполнены преимущественно на социальном материале «национальных раГюпон» Северного Кавказа, рабочие кеггорых в социосгрукгурном, бипийном и миражи, шенном отношении не были тождественны промышленным рабочим Дона, Кубани и Ставрополья

В целом в рамках периода не произошло изменения мствдолошчеекич подходов к исследованию «региональных отрядов рабочего класса», г с представителен нетипичных по социально-групповым параметрам территориальных анклавов соцнлльно-нрофсссионалыюй общности промышленных рабочих Исследование промышленных рабочих юго-восточного региона осуществлялось по единои схеме с общероссийскими и на ос попе аналогичных георегико-мстодологичсских установок

Наконец четвертый период, начало которого датируется рубежом 80-х - 90-х п XXв, продолжается в настоящее время и характеризуется значительной неоднородносгио исследовательского итггсрсса к рассматриваемой проблеме lío второй половине 80-х - 90-е it XX в, на фоне общего теоретического и мегодолотнческого кризиса в отечественной исторической пауке, признаваемого научным сообществом2, продолжают появляться работы, написанные с традиционных позиций3 В исследованиях зарубежных специалистов в области «рабочей истории», поднимающих отличающиеся от традиционных для советской науки проблемы, вопросы региональных особенностей процессов формирования социальной труппы не ставятся4

' Лоов ИР № истории формирования и рпюипм рабочего класса Северного Кавказа в 1920 19251г Грозный Грозный Чечспо-Ишушское книжное 1иию, 1973

1 Актуальные задачи изучения советского рабочих) класса («круглый стол») Н Вопроси истории ■ 1988 -Конец рабочей истории9 Сб науч статей/Под ред. М НандерЛизсчси -М РОСЮН 1996

1 Бабиков В У Из истории создания подсобных хозяйств и|юм1 зтленных гцкчирнягнй (1918- 1921 п )// Изв

Ссв-Кав тиуч центра высш шк Общссти науки - 1987 - № 1, Наснбулнпа 1 В Мггсрнллытос наложение рабочего

класса в годы реконструкции иа|х>диого хозяйства // Социальная попишка советскою государства и рабочий класс

вопросы мстодолот ии, историографии источниковедения сб науч тр -М 1988 и др

' Фицплрик Ш Классы и П|*)блсмы килссовоП принадлежности в Советски!! России 20-х годов // Вопросы

истории -1990 -№8 -С 110-120

Рубеж XX - XXI вв отмечен возрождением исследовательского интереса к рабочей проблематике периода нэпа, который, однако, следует признать достаточно односторонним и неполным Весьма детально проанализированы вопросы мотивации труда промышленных рабочих, протестного движения в рабочей среде Достаточно подробно изучены разнообразные аспекты истории региональных групп промышленных рабочих в 20-е гг XX в, причём внимание исследователей сконцентрировано, преимущественно, на исторической повседневности и специфике социального облика трудящихся1

В то же время вне поля зрения исторической науки на данном этапе находятся вопросы социально-групповых параметров, внугригрупповой структуры, терминологической базы исследования процессов социальной статики и динамики промышленных рабочих в период нэпа. В этом отношении отечественная наука, по нашему мнению, вернулась на позиции дооктябрьского периода изучения промышленных рабочих страны Открытым остается вопрос о роли социальной общности промышленных рабочих в процессах российских преобразований первой четверти XX в

В региональной исторической науке рассматриваемая проблема является сегодня очевидной лакуной Отдельные вопросы истории социально-профессиональной общности промышленных рабочих рассмотрены в исследованиях, посвященных политическим репрессиям конца 20-х гг2, истории региональной промышленности3, исторической повседневности периода реализации нэпа4 Следует особо отметить исследования А. В Баранова, посвященные проблеме социальной динамики эпохи нэпа на Северном Кавказе Промышленные рабочие рассматриваются автором как элемент многоукладного общества, находящегося в 20-е гг в ситуации непрерывной и ускоренной трансформации5 По мнению автора, рабочий класс региона, как и всей России, находился к моменту начала нэпа на

' Гранато»ская Д Ю Индустриальные рабочие в период нэпа проблемы социальной адаптации дис канд ист наук / Моек Гос ун-т - М, 2001, Фельдман М.А Численность, состав, социальный облик рабочих Урала в 1921 - 1926 годах // Вестник Челябинского университета Сер 1 История - 2001 - №1, Васильева О И Политика коренизации и проблемы формирования национального рабочего класса в Удмуртии (конец 1920 - середина 1930-х гг)//Рабочие в России исторический опыт и современное положение Сбнауч тр / Под ред. ДО Чуракова -М. РОСПЭН, 2004, Шорошкин H А Промышленность и рабочие Поволжья в Í 920-е гг - Пенза 1998, Булатов А Г Индустриальное развитие и промышленные рабочие Дагестана исторический опыт, особенности, проблемы 1920-июнь 1941 дис д-раистор наук / Дат гос ун-т - Махачкала, 2004

2 Кислицын СА Шахтинское дело Начало сталинских репрессий против научно-технической интеллигенции в СССР -Ростов н/Д кн изд-во 1993

'РагерЮБ Проблемы развития промышленносшКу6анииЧерноморьявгодыюпа(1921-1929). дисс канд. ист наук / Кубанск гос. ун т - Краснодар, 1995,Яхутль ЮЛ. Мелкая промышленность Кубано-Черноморской области в начале нэпа проблемы управления, социальная структура, кадры (1921-1924 гг) ашореф дис канднетор наук./Кубанск. гос. унт -Краснодар, 2007, «Ростсельмаш» история / Под рад, Ю А Пескова T 1 Сгановление(1925-1948) -Ростовн'Д 2004

4 ЗасоринаТД Новая экономическая политка. отношение населения Кубани (1921-1929 гт)' Дис кацаист наук / Адыгейский гос ун-т - Майкоп, 2003, Макаренко МЮ Население Кубани в 1920-1926 гг (историго-демографический аспект) дтс. канд. ист наук./Кубанск. гос унт - Крааюдар, 1997

5 Баранов А В Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921 - 1929 гг ) - СПб Нестор, 1996, Он же Многоукладное общество Северного Кавказа в условиях новой экономической политики -Краснодар, 1999

рш и ^индустриальной стадии, и в ходе нэпа в силу малочисленности не определял социального облика региона, не играл значительной роли в политической жизни

Целью данного исследования является комплексное изучение промышленных рабочих Юго-Восгока России как социально-профессиональной общности, проходящей историческую стадию консолидации и трансформации в период реализации нэпа.

Данная цель достигается в ходе решения следующих задач:

1 Определить количественные и качественные параметры и изучить исторические условия существования промышленных рабочих региона к моменту начала реализации нэпа,

2 Выявить и интерпретировать исторические условия, тенденции и механизмы формирования и трансформации рассматриваемой социально-профессиональной общности на протяжении периода нэпа,

3 Исследовать внугригрупповую структуру, выделить отдельные слои и группы в составе социально-профессиональной общности промышленных рабочих региона, проанализировать характер внутригрупповых отношений,

4 Установить степень воздействия структур повседневности на социальный облик и социально-профессиональное поведение промышленных рабочих региона,

5 Произвести анализ ментальных, конкретно-исторических, социально-психологических основ самоидентификации рабочих промышленных предприятий региона,

6 Изучить причины и формы девиангного поведения промышленных рабочих, проанализировать их влияние на групповую консолидацию

Объектом данного исследования являются промышленные рабочие Юго-Восгока России как социально-профессиональная общность, переживающая в период реализации гопа процессы формирования и интенсивной трансформации

Предметом исследования являются исторические трансформации социальной общности рабочих промышленных предприятий, определяемые динамикой социально-групповых характеристик и присущими формами исторической повседневности

Хронологическими рамками настоящего исследования является исторический период 1921 — 1929 гг - время реализации в стране новой экономической политики с момента ее введения до окончательного свертывания

Территориальные рамки исследования охватывают географический регион юго-востока России Данное исследование сосредоточено в географических рамках современных Дона, Кубани и Ставрополья, как мест сосредоточения промышленного производства и промышленных рабочих региона в годы нэпа

Источниковая база работы представлена несколькими грушами источникоа К ним относятся материалы центральных и региональных архивов, опубликованные источники (разнообразные по содержанию документы партийных, советских, профсоюзных, хозяйственных органов периода нэпа), публикации периодической печати 20-х годов XX в

При проведении исследования были использованы материалы двух центральных Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ), Российский государственный архив

соци.шьно-полишческои истории (14 А СПИ) и восьми режональных архивов i осудара венного архива Ростовской области (1АРО), Шахтипского филиала ГАРО (ШФ ГА l'O), Тапшрогского <¡)n in,ij]a Г АРО (1Ф 1 А РО) I lempa документации повеишеи истории Ростовском области (ЦДПИРО) Государственного архива Краснодарскою края (ГАКК), Цетра документации нонепшей истории Краснодарского края (1ЩНИ КК), I осударствешюго архива Ставропольского края (1АСК), 1 осударсгвенного архива новейшей истории Ставропольского кр.ш (1АИИСК) Общий обьем использованных архивных материалов cocraiuiMci более 220 дел ш 38 архивных фондов

15 работе был запеист вован широкий Kpyi опубликованных источников, в том числе, елчсты о деятельности паршйных, советских, про<]>со1отпых, хозяйственных органов различною уровня, материалы ципральной и региональной статистики, промышленных, демо1ра(1)ических, профессиональных переписей, проводимых в 20-е п XX в, пормажвпо-прановля документация материалы специальных исследований, в частности, проведанного в 1926 г комплексного оГк ледовапия пополнений промышленных рабочих' Особо следуст выделим, материалы бюджетных обследовании рабочих, проводившиеся па Юго-Востоке в период с 1919 по 19261, как уникальный источник для изучения историческом повседневности (доходах и расходах рабочих семей, характере питания и досуга, жилищных условиях и т д)2

Особое место среди источников занимает пресса 20-х годов, проблема peupeiemjiimnociit и достоверности мапериалов которой оценивается сегодня неоднозначно Диссертантом были изучены материалы центральных («Рабочая газета» за 1924- 1929 п ) и ряда peí ионалг.пых изданий3

Теорсшко-методоло! ичеекпе принципы и приемы исследования. В качестве основы методологии автором были использованы общенаучные принципы историзма, обьекшвпости, всесторонности, системности При написании данной работы были никшмоп,шы специально-исторические методы, в частности, проблемно-хроноложчеекии, ср.шншельно-историческии, историко-генегичсекии Диссертантом была предпринята попьпка сочетания традиционного для советской исторической науки макроисторического (классового) и микроисторических подходов (истории повседневности, локально» истории, историческом лпропологии) Основными методологическими подходами,

' Пошл, кадры 11)юмы111ли|ных рабошч и рпбепа среди них (По М|Г|срп.Ш|Ш оСхждошшия Сеисрокавкшекою К|шком.1|Ш1(6)иК|ы!кпвн|Ю|]а) - Ростов н/Д Тин Сопкипрудс 1927

2 Бюджеты рабочих ОС&лсягаыкш 1925 1 Ростов н/Д Щч-ио Ссвсрокавкахкого сгатстшескога управления,

1926 идр

1 Официальные («Мод<н», «Сонсчекин км», «Краеное знамя», «Власть советов»), профсоюзный («Труд и хозяйство Юго-Восгочною Края» з<| 1921 1922 гг , «Наш груд» 31 1922- 1923 п , «I олое рабочего» 1924 -

1927 п , «Груд и быг» и 1924 I «Донской работник» за 1923 1921 1Г) хозяйешенные («Сгатисгика Ююиоетчною Края» 1а 1921' 1921 м «Юю-Воеюк» за 1922- 1924 !т, «Севсро-Кавка1скии край» за 19251929 |г, «Пуп> еошлов» а 1922 - 1923 гг) партийные («Трудовой путь» за 1922-1927 п , «Труженица Северною Кавказа» 1а 1925 - 1927 п «Красны!! шахтер» за 1920- 1921 гг), комсомольские («Молодой рабочим» 1а 1924 - 1926 1г ) Ьыли исполыованы также отдельные публикации центральных журналов «Вестник груда», «Нлшовое хомйешо», «Гигиена и быт рабочей и крестьянской семьи», «Путь коммунизма», «Красный ишерпационал П|нх|)С010'10»»

с позиций которых проводилось исследование, итсрпретировались копкрешо-исгорические данные и обобщались результаты анализа, являются цивилизаниопный подход и теория модернизации

Научная новизна исследования

1 Показаны социальные параметры, материальное и социально-! юихолотческое состояние социально-профессиональной общности рабочих промышленных предприятий к началу реализации нэпа в регионе Переосмыслены и конкретизированы принятые в источниках 20-х годов и советской исторической науке понятия «распыление» и деклассирование» промышленных рабочих Доказано, что в результате социально-политического кризиса, обусловленного последствиями Первой мировой и гражданской войны, произошла люмпенизация промышленных рабочих па Юго-Востоке страны

2 Проанализированы процессы консолидации рабочих промышленных предприятий региона в социальную группу, выявлены этапы, механизмы, социальные источники и тенденции исторической эволюции социальной группы промышленш IX рабочих Юто-Востока России Показано, как социально-профессиональная общность промышленных рабочих с размытыми критериями для се идентифицирования в начале исследуемою исторического периода постепенно складывается в довольно устойчивую социальную группу с осознаваемыми многосторонними интересами и потребностями, превращается в значимую социально-политическую силу на Юго-Востоке страны

3 Выявлены факторы внугригрупповой дифференциации, прослежена динамика взаимоотношений отдельных слоев в составе социальной общности промышленных рабочих, их отношений с иными социальными группами формирующегося советского общества. Определено место социальной группы промышленных рабочих м социальной структуре общества в условиях реализации новой экономической полигики на Юга-Восгоке страны

4 Проанализирован характер и степень влияния структур повседневности на количественные и качественные характеристики группы, социальный облик ее членов Доказано, что структуры повседневности воздействовали па социально-групповое сознание промышленных рабочих Юго-Востока, их политическую активность и производственную деятельность значительно сильнее, чем сфера профессионалы кнгрудорой занятости

5 На основе обширного круга архивных источников и материалов периодической печати подверптута анализу самоидентификация членов социальной группы промышленных рабочих региона Выявлены основные модели самоиденгификации, прослежены их содержание и динамика на протяжении 20-х гг

6 Выявлены формы асоциального и противоправного поведения в среде промышленных рабочих региона, проанализированы степень их распространения, причины, специфика Доказано, что установленные социальные болезни оказывали существенное влияние на профессионально-трудовую деятельность, социально-полтическую активность и групповую консолидацию промышленных рабочих Юго-Востока России

В диссерпи(иошюм исследовании сформулированы следующие положения, выносимые на защиту

1 К началу реализации шпа в регионе существовало небольшое количество рабочих промышленных предприятий, составляющее в J920г примфно 3% населения, представляющих собой в достагочной степени люмпенизированную социально-профессиональную общность, обьединяемую лишь трудом на промышленном предприятии в качссшс основного или вспомтательного способов обеспечения витального минимума В период тиа в связи с во< становлением промышленности региона происходит количественный рост числа лиц, занятых трудом на предприятиях промышленности, составившей к 1926 около 10% населения региона, и складывание на этой основе относительно устойчивой социальной труппы

2 На протяжении периода шпа происходит процесс консолидации промышленных рабочих ротона в социальную группу Консолидирующим фактором являлось выполнение общей социальной функции- наемный физический труд на производственно-технической базе промышленного иредпртлия Дополнительными консолидирующими факторами являлись декларируемое правящей паршей и активно претворяемое на практике единство социально-политического статуса промышленных рабочих («рабочий класс», «пролетариат»), сходство материальных условий существования, обобществление быта и досуга и др Эволюционная модель складывания социальной группы промышленных рабочих Юго-Восгока в начале шпа (межпоколеиная связь, преемственность профессиональных навыков, трудовой этики и др) сменяемся в ходе рсалиюции нэпа моделью принудительной консолидации (нивелирование материального положения идр)

3 11аряду с ускоренной консолидацией в процессе складывания социальной группы промышленных рабочих происходила се внугренняя дифференциация, в основе которой лежала совокупность материально- и социально-производственных факторов различия уровня квалификации и профессионального мастерства, базовых установок трудовой этики, способов объективирования потребностей и выражения недовольства и проч Данные факторы определяли динамику взаимоотношений микрогрупп внутри социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока в период реализации нэпа, затрудняя процесс консолидации, являясь источником внутригрупповых противоречий

4 Социальный облик и особенности социальной психологии формирующейся социальной фупны промышленных рабочих Юго-Востока были тесно взаимосвязаны с условиями труда, жизни и бьгга, повседневностью промышленного рабочего Последней в массе были свойства шы чрезвычайная скудость материально-бытовых условий существования, коллективизм форм быта и досуга, традиционализм семейно-быговых отношений Структуры повседневности характеризовались эклектичностью, сочетанием традиционализма и поверхностной модернизации, возникновением новых ритуалов повседневной жизни Однако именно они в период реализации нэпа оказывали решающее волдеисгаие па профессионально-трудовую активность, социально-групповое сознание,

политическое поведение и иные качественные характеристики социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока

5 На протяжении периода нэпа происходит интенсивный процесс осознания, поиска промышленными рабочими Юго-Востока своего места в стремительно меняющейся социальной структуре советского общества, процесс самоидентификации Важнейшим критерием самовденгификации, понимания и определения рабочим промышленного предприятия собственного места в политической, производственной, социальной структуре общества 20-х гг являлся материальный показатель (уровень оплаты труда и качество быта), помноженный на мифологизируемые представления об общественном устройстве и ментальный идеал справедливости Однако в целом процесс самоидентификации промышленных рабочих Юго-Востока в рассматриваемый период носит поверхностный, субъективный и эмоциональный характер

6 Характерной чертой исторического процесса складывания социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока в 20-е гг являлось широкое распространение в рабочей среде различных форм асоциального (девианпюго и делинквентного) поведения Направленность и характер, масштабы и глубина распространения, формы и способы проявления, мотивация подобных деяний (пьянства, хулиганства, хищений имущества предприятий, прогулов, просппуции, проявлений национализма и антисемитизма) отражают многолинейносгь процессов формирования социальной группы промышленных рабочих и обусловлены целым рядом материально-бытовых, социально-психологических, политико-идеологических и иных фактороа

Теоретическая и практическая значимость работы.

Диссертация может представлять интерес для ученых, специализирующихся на изучении проб тем новой экономической политики, социально-экономического развития Дона, Кубани и Ставрополья в 20-е гг XX в., социальной истории, истории повседневности Материалы исследования, а также выводы могут быть использованы в лекционных курсах по Отечественной истории, региональной истории, краеведению, а также в научных исследованиях и практике управления персоналом

Апробация работы.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры исторических наук и политологии Ростовского государственного экономического университета (РИНХ)

Основные положения и выводы диссертации были изложены автором на международных, региональных и внугривузовских научных конференциях, проходивших в гг Ростове-на-Дону, Новочеркасске, Азове, Краснодаре По теме исследования опубликованы 16 работ, в том числе, в издании, рекомендованном ВАК, монография «Промышленные рабочие Юго-Востока России в годы нэпа история генерации и многомерность повседневной жизни

социальной группы» (объём 214 п.л) Общий объём публикаций составляет более 26 печатных листов

Структура работы.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и 11 приложений

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении к диссертационному исследованию содержится постановка научной проблемы, обосновывается ее' актуальность, освещается степень изученности в общероссийской и региональной историофафии, определяется объект, предмет, цель и задачи, дайтся характеристика исгочниковой базы, определяются методологические принципы исследования, терминологический аппарат, научная новизна и практическая значимость

Первая глава «Социально-исторические параметры группы промышленных рабочих Юго-Восгока России в 20-е годы XX века» посвящена рассмотрению базовых параметров социальной фуппы и их исторической эволюции в период нэпа.

В первом параграфе «Производственно-экономические характеристики промышленных рабочих Юго-Восгока в годы нэпа» диссертантом рассматривались

во-первых, количественные и качественные трансформации социальной фуппы промышленных рабочих Юго-Востока в период реализации нэпа по таким параметрам, как численность, соотношение макро- и микрофупп, концетрация рабочих промышленных предприятий в отдельных регионах Юго-Восгока, факторы и тенденции эволюции социальной фуппы промышленных рабочих в рассматриваемый исторический период,

во-вторых, взаимообусловленность специфических моделей производственно-экономических отношений во время реализации нэпа на Юго-Востоке России и социально исторических параметров фуппы промышленных рабочих Понятие модели прошводственно-экономических отношений использовано в качестве инструментария для анализа процессов исторической трансформации и отражает такие составляющие производственных отношений, как доминирующие формы и способы стимулирования производительного труда рабочего, уровень, характер и причины несчастных случаев, производственного травматизма и профессиональных заболеваний трудящихся, дисциплина труда.

Взаимная обусловленность характеристик промышленных рабочих по обеим фуппам параметров позволила автору вьщелить три этапа трансформации социальной фуппы промышленных рабочих в период нэпа. Тем самым сделана попытка преодолеть условность и схематизм двухэтапной схемы («восстановительный» и «реконструктивный» периоды), принятой в советский период исследования проблемы

Установлено, что на первом — «кризисном» - этапе формирования фуппы (1921 -1922 п ) производственно-экономические параметры ее были обусловлены фактическим сохранением (вследствие периферийносги региона, затяжного характера фажданской войны и голода 1921-1922 г) основных черт военно-коммунистической модели всеобщего принудительного труда преимущественно натурального характера стимулирования, неизжитое™ практики трудовых мобилизаций, игнорирования норм трудового законодательства

Вследствие этого домина]ггой исторического процесса трансформации являлось количественное сокращение группы промышленных рабочих по сравнению с дооктябрьскими

параметрами Инге! ниш ю сокращалась числе! шосгь рабочих государственных промышленных предприятий в ходе дшиишопализации (с 25726 человек в начале 1922 г до 16000 к марту 1923г) при одновременном увеличении количества рабочих, зшгятых в кустарном производстве 11роисходш сокращение численности микрогруппы женщин-работниц (с 39% в 1920 г до 29% в 19221)

Качественные изменения носили преимущественно негативный характер Прежде всего, сокращается число квалифицированных рабочих вследствие оттока в кустарное производство, рекрутирования на административную и хозяйственную работу, профессиональной пево<лребованности Напротив, потребность в неквалифицированной рабочей силе, л |ачителы ю превышавшая спрос (80568 против 27277 в первой половине 1921 г ), привлекала на предприятия люмпенизированные городские слои

В рамках второго - «восстановительного» - этапа, датируемого 1923 - 1926 гг, наблюдается волнообразная положительная динамика численности социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока при неизменности качественного соотношения на макрофупповом уровне Численность рабочих цензовой промышленности возросла с 57516 человек в 1924/25 п до "'4893 в 1925/26 гт Колоссальная потребность в квалифицированных рабочих кадрах (в 19251 на предприятиях краевой промышленности она составляла около 200 тыс человек) при отсутствии источников их естественного прироста предопределила на некоторое время чрезвычайную востребованность, дефицитность и, следовательно, внутригруиповое доминирование представителей данной макрогруппы Присущие ей производственно-экономические характеристики (преимущественно материальный характер мотивации труда, относительно высокий уровень социальных запросов, стремление к участию в решении вопросов функционирования предприятий, высокую степень конфликтности) предопределили на данном этапе специфику модели трудовых отношений и производственного поведения рабочих

Социальную динамику макрогруппы неквалифицированных рабочих определяли такие факторы, как кризисный характер нэповской экономики, состояние промышленного произведет, проиоциров.шшие в этот период высокий уровень безработицы в регионе (так, за период с 1 января 1923 г по 1 января 1924 г рост числа зарегистрированных безработных составил 66,3%) Продолжалось сокращение числа женщин и подростков, занятых в промышленности (лишь за первую половину 1925 г число работниц сократилось на 18,4%) Кроме того, сохранение традиций отходничества также провоцировало неустойчивость социального состава промышленных рабочих и особенности трудового поведения

Наряду с объективными экономическими процессами на параметры группы все более активное влияние оказывали целенаправленные «селекционные» мероприятия, осуществляемые властью увольнения политически активных и социально неблагонадежных работников, попытки вовлечения в промышленное производство подростков и женщин, которые в тот исторический период не были детерминированы объективными потребностями производства и предопределялись исключительно политическим заказом

Наконец третий - «стабилизационный» - период датируемый 1926 - 1929 п, совпадающий хронологически со временем начала индустриализации Юго-Востока России, характеризуется обострением ситуации па рынке труда вступившей в проттпюрсчис с объективными потребностями модернизации экономики Эта противоречия, проявившиеся в колоссальной (доходящей до 200% в год) текучести кадров па промышленных предприятиях региона, отсутствии какою-либо резерва квалифицированной рабочгй силы, потребовала от партийного, советского и хозяйственного руководства государства и ротона интенсивных и жестких мер, направленных на стабилизацию макрогрупповых параметров Избранная властью внеэкономическая модель, характеризующаяся доминированием нематериального стимулирования труда, итенсификацией производственного процесса, репрессивной ориентацией дисциплинарных санкций, была, в целом, позитивно воспринят грудящимися в промыш темности (так, например, социалистическое соревнование охватило с мая но июль 1929 г около 40% рабочих) Установлено, что бесконфликтное восприятие данной модели в тот момент являлось непосредственным следствием социалыю-фуиповых параметров (более 40% рабочих были задействованы в промышленности менее 3-х лс1, прсоб вдание в составе 1руппы неквалифицированных работников - выходцев из деревень (по данным Всесоюзной переписи населения 1926 г они составили 64,4% от общего числа рабочих региона), увеличение числа рабочей молодёжи, воспитанной под воздействием официальной пропаганды)

Данный период исторической эволюции фуппы демонстрирует тенденцию к численному росту фуппы рабочих государственных предприятий {81380 человек в 1927 г, 87780 в 1928 г и достигшей в 1930 г 128200 человек) и значительному сокращению численности работников мелкой и кустарной промышленности (с 179879 в 1927 до 15000 в 1930 г)

Во втором параграфе «Самоидентификация рабочих промышленных предприятий Юго-Восгока страны в исторических источниках 20-х годов» проанализированы ментальные, социально-психологические и бьпийиые основы определения промышленными рабочими собственного места в социальной структуре формирующегося советского общества и, шире - мирожизненные позиции промышленного рабочего Юго-Востока России в 20-е гт XX в

Проведённый на материале разнообразных фупп исторических источников анализ позволяет установить, что самовдентификация промышленных рабочих испытывала влияние таких разнородных факторов, как ментальные установки российского социума (коллективизм, соборность, мессианство, жертвенность), социально-экономические реалии нэпа (прежде всего, тяжелое материальное положение рабочих при одновременном очевидном наличии недоступных им социальных благ), жизненный опьгг членов фуппы, приобретенный, преимущественно, в трагических и критических исторических условиях начала XX в, насаждаемые официальной идеологией мифологемы и идеологемы о политической и социальной гегемонии рабочего класса.

Отсутствие в регионе к началу нэпа сложившейся социальной общности рабочих, имеющей сформировавшиеся устойчивые представления о своем месте в социальном структуре, транслирующей их в межпоколенные связи, предопределило неоднородность самоидешпфикации, интенсивность ее формирования в процессе нэповской трансформации рассматриваемой социальной группы Автором выявлены две базовые модели самоидентификации, т е. комплексы относительно самостоятельных разноплановых социально-психологических установок обыденно-зрительная (основанная на непосредственном визуальном восприятии рабочим реалий нэпа) и классово-приоритетная (базирующаяся на официальных представлениях о «рабочем классе», некритично воспринимаемых представителями социальной группы) В рамках указанных моделей самоотождествление также не являлось однородным Анализ высказываний представителей социальной группы, зафиксированных историческими источниками, позволяет прийти к выводу, что они осознавали свою принадлежность определенному историческому времени (хронологическии пласт самоидентификации), внутритрупповую обособленность по признаку квалификации и стажа производственной деятельности (макрогрупповои пласт), профессиональному отряду либо отрасли производства (профессионально-отраслевой пласт)

Автор пришел к выводу о том, что на всем протяжении периода нэпа домина! п ой самоидентификации являлось сознание представителями социальной группы промышленных рабочих собственной социальной исключительности, превосходства над другими группами Установлено, что при этом наличие указанных моделей и пластов самоидентификации отнюдь не порождало рефлексии, не являлось источником внутреннего противоречия в сознании рабочего, личностного конфликта Напротив, оно порождало повышенную конфликтность в отношении «непролетарских» социальных групп, к которым в соответствии с социальным заказом и идеологическими установками, насаждаемыми правящей партией, к окончанию нэпа будет отнесена и та часть социальной группы рабочих, которая обладала наряду с высоким уровнем квалификации повышенными социальными претензиями-«рабочая аристократия»

На протяжении периода нэпа на уровне коллективного сознания происходило постепенное вытеснение обьщенно-зригсльной модели самоидентификации установками классово-приоритетной, что и послужило, в итоге, социально-психологической основой консолидации социальной группы промышленных рабочих накануне перехода к форсированной ицпустриальной модернизации страны

Вторая глава диссертационного исследования «Историческая повседневность промышленных рабочих Юго-Востока России в период нэпа» посвящена изучению внепроизводственного бытия рабочих промышленных предприятий Юго-Востока в годы гопа В первом параграфе «Материально-финансовые основы быта и досуга промышленных рабочих Юго-Восгока» проанализировано материальное положение рабочих промышленных предприятий регионов Юго-Востока России периода реализации нэпа и его воздействие на жизненные позиции, производственный и внепроизводствснный облик и поведение представителей рассматриваемой социальной группы

11р01)слен|[ын на основе исследования бюджетов рабочих-одиночек и рабочих семей анализ дает основание утверждать, что на всем протяжении юна заработная плата, оставаясь основой материального обеспечения промышленных рабочих, не превышала уровня, выходящего за пределы витального минимума Кроме того, заработная плата рабочего в 20-е п XX в не являлась (и не могла являться, что следует из анализа соотношения ее размеров и динамики с аналогичными показателями стоимости потребительском корзины в 20-еп ) единственным источником жизнеобеспечения Тто настоятельно требовало от рабочего поиска дополнительных как легальных, так девиантных и даже криминальных источников дохода, что явтялось в год! I юпа фактором производственного поведения и социального облика на фупиовом уровне

Лпали! расходных статей бюджета рабочих демонстрирует определенную, достаточно очевидную их предопределенность Прежде всего, расходы, обеспечивающие поддержание физиологического функционирования организма посредством достаточно ординарного и однотипного набора минимальных продуктов, значительно преобладали над расходами па удовлетворение и воспроизводство духовных потребностей рабочего и его семьи Лтором выделены следующие факторы, предопределяющие доходно-расходную структуру бюджета промышленного рабочего в период нэпа материалы ю-фииансовый, напрямую обуславливающий соотношение потребностей/затрет рабочего размером получаемой им заработной платы, социально-демографический, опосредующий бюджеты промышленных рабочих такими факторами, как семейность, тендерный и половозрастной, территориально-комму 11икаци01 шыи, в силу которого структура доходно-расход! юи статей бюджета зависела от местожительства рабочего, социально-быговои, предопределявший структуру доходно-расходных статей бюджета мирожизнепными позициями рабочего, восприятием собственного места в социальной структуре юповского общества

Практикуемый в рассматриваемый период так называемый «классовый» принцип первостепенного удовлетворения потребностей промышленных рабочих, несмотря на очевидную недостаточность предоставляемых привилегий для обеспечения достаточно качественного уровня жизни, неизменно позитивно воспринимался рабочими Автором сделан вывод о том, что на всем протяжении нэпа именно материальный (в лексике того периода «желудочный») фактор доминировал в числе опосредующих как производственное, так и «непроизводственное поведение рабочего, его отношение к советской власти и правящей партии, внутри! рутшовые и межфупповые отношения

Во втором параграфе «Семья промышленного рабочего и поселенческие структуры- типология и историческая ретроспектива в годы нэпа» рассмотрены процессы модернизации типа семьи промышленного рабочего Юго-Востока России в 20-е гг XX в, жилища и территориально-поселенческих структур проживания как основных структур повседневности

Диссертантом установлено, что на протяжении периода нэпа лод воздействием производственно-экономических и социально-демографических процессов происходила

эволюция социального типа семьи рабочего Основным направлением являлась замена традиционного деревенского патриархального и полупатриархального типа семьи нуклеарной городской рабочей семьей Эволюция проходила по следующим основным направлениям

во-первых, соьращение численности членов семьи вследствие ликвидации традиционных мотивов воспроизводства,

во-вторых, вовлечение всех членов семьи в систему производственных, социальных, экономических и духовных связей с промышленным предприятием и формирование на этой основе трудовых династий,

в-третьих, замена безусловного гецдерного принципа внутрисемейного доминирования экономическим доминированием работающего члена семьи (рабочего/работницы) и возникновение деформированных (вследствие политизированности) форм внутрисемейного равенства супругов

Па протяжении периода нэпа трансформируются поселенческие структуры Если в начале нэпа преобладают коллективистские сельские и псевдоурбанизированные (рабочие коммуны, общежигия-КЕвармы, рабочие окраины городов, рабочие поселки вблизи предприятий), то по ме|к индустриализации Юго-Восгока, формирования коммунальной инфраструктуры и оформления социальной группы промышленных рабочих, намечается тенденция к развигию новых административно-территориальных форм проживания промышленных рабочих Однако форсированные темпы индустриализации и доминирование социального типа пассивного рабочего («рабочего-конформиста») привели к консервации на протяжении 20-х п донэповских форм жилищной обеспеченности промышленных рабочих Юго-Востока.

Выявлена взаимосвязь и взаимообусловленность исторической эволюции рассматриваемых структур Во-первых, вследствие постепенного сокращения отходничества и численности представителей социального типа «рабочих-гостей» уходит в прошлое специфический тип семьи крестьянина-отходника, характеризующийся раздельным территориально-административным проживанием супругов, родителей и детей Во-вторых, формирование территориально-поселенческой привязанности к промышленному предприятию уже не огдельпых рабочих-одиночек (рабочие общежития, казармы), но целого социального организма - рабочей семьи Установлено, что в 20-е годы происходило возникновение территориальио-поселенческой (рабочие окраины, колонии, рабочие городки), социально-групповой (складывание так называемых «рабочих династий») и духовно-институциональной (рабочие клубы, кружки, театры, семейные вечера, собрания жён рабочих, детские и детско-юношеские учреждения и организации, функционирующие при предприятиях и профсоюзах) связи семьи с промышлеш тым предприятием, что было следствием как процессов социальной и социально-психологической динамики, так целенаправленной полигики партийно-хозяйственных руководителей всех уровней

Таким образом, происходившие изменения обеих рассматриваемых нами форм социальной организации были всецело обусловлены потребностями модернизации

промышленности и являлись характерными для процесса перехода от доицдустриальпого к индустриальному обществу

В третьем параграфе «Социальные болезни 20-х гг. XX в. в среде промышленных рабочих региона» выявлены и проанализированы разнообразные (]юрмы отклоняющегося (девиантного и делинкве1гтного) поведения, распространенные п рабочей среде Юго-Востока в период нэпа пьянство, различные <|юрмы хищений, нарушения трудовой дисциплины (прогулы, симуляции болезней), хулиганство, антисемитизм, проституция.

Наиболее распространённой формой социальных болезней в рабочей среде региона в рассматриваемый период являлось пьянство, охватывающее контингент рабочих безотносительно к макро- и микрогрупповой принадлежности Исторические источники разнообразного происхождения свидетельствуют о том, >по на протяжении 20-х гг прослеживается негативная количественная и качественная динамита алкоголизма в рабочей среде Юго-Востока распространение пьянства и порождаемых им девиаций в среде партийных рабочих, рабочих-подростков, формирование новых негативных традиций внутрипроизводственного и повседневного употребления спиртного, иные подобные факты

Аналогичные тенденции прослеживаются в распространении прочих указанных форм социальных болезней в рабочей среде Характер социальных болезней в среде промышленных рабочих региона был напрямую обусловлен особенностями социального состава, социальной динамики промышленных рабочих и формирующейся социальной психологии группы Принципиальная неизменность уровня и качества жизни промышленных рабочих на протяжении всего периода нэпа предопределила их консервацию (прежде всего, разумеется, это касается хищений и проституции, провоцируемых, нередко необходимостью обеспечения витального минимума, а также пьянства, провоцируемого жизненной неустроенностью) С другой стороны, изменение мотивации и характера рассматриваемых девиаций (прежде всего, повышение агрессивности хулиганства и антисемитизма) становится прямым следствием стимулирование правящей партией имманентных социальной психологии группы «ангиспецовских» настроений, ярко проявившихся на Юго-Востоке в связи с «шахтинским делом» 1928 г

Автором сделан вывод о том, что рассмотренные социальные болезни (наряду с материально-бытовыми условиями жизнедеятельности) выступали в период нэпа самостоятельным фактором, определяющим производственное и повседневное поведение рабочих и предопределявшим, в итоге, направления и темпы социальной динамики группы, а также особенности государственной политики в отношении рабочих

В заключении подводятся итоги проведённого исследования, излагается выводы

Список опубликованных работ по теме диссертации:

1 Дгшихно С H Промышленные рабочие Юго-Востока России в годы юна история генерации и многомерность иовседисвпои жизни социальной группы — Ростов н/Д Изд-во СКНЦ ВШ, 2007 - 343 с 21,4 п л

2 Данихно С H Категория «рабочий класс» в социальной структуре советского общества в период НЭПа теоретический acrieici локализации социальной общности //Вопросы истории, социальной философии и права Выи 2 Сб статей / Юж -Рос roc техн унт (НПИ) - Ноючеркасск, 2005 -0,6пл

3 Данихно С H Исследование промышленного пролетариата в России формирование социологического подхода // Лосевские чтения Marqwaiibi научно-теоретической конференции «Цивилизация и человек проблемы развития» /Юж -Рос roc техп ун-т (НПИ) -Новочеркасск, 2005 -С 51-54 0,18 ri л

4 Данихно С H Взаимоотношение промышленных рабочих Донской области с казачьим и крестьянским населением региона в 20-е гг XX в // Российское казачество вопросы истории и современные трансформации Материалы научно-практичсскои конференции «Реабилитация казачества современная ситуация и перспекгивы»/Огв ред АП Скорик -Ростовн/Д 2005 -С 43-46 0,18 п л

5 Данихно С H Промышленная статистика 20-х гг XX в как исгорическии источник // Актуальные проблемы социальном истории Сб науч сг Вын 6 / Под ред ПЯ Цигкилова-Ростовн/Д НМЦ«Логос»,2005 -С 103-110 0,48 пл

6 Данихно С H Рабочии выдвиженец в 20-е г г XX в проблемы социальной идентификации и самоицситификации // Актуальные проблемы социальной истории Сб науч ст Вып 7/Под ред П Я Цигкилова - Ростов н/Д НМЦ «Логос», 2006 -С 59-62 0,18 ri л

7 Данихно СII Кооперативное строительство как форма удовлетворения потребности промышленных рабочих юго-востока в жилье (20-е гг XX в ) //Социальное 3i iaiinc и практика сб науч статей /Юж -Рос гос техн ун-г (НПИ) -11овочеркасск, ЮРГТУ (НПИ), 2006 -Вып I -С 55-61 0,36пл

8 Данихно С H Рабочее изобретательство как феномен производственных отношений в период реализации новой экономической полигики // Лосевские чтения труды ежегодной научно-теоретической конференции, г Новочеркасск май 2006 i / Юж -Рос гос техн ун-т (НПИ) -Новочеркасск, 2006 -С 186-189 0,16 п л

9 Данихно С H «Рабочий быт» как цдеологема истоки, нуги и проблемы формирования в 20-е гг XX в // Регаональные измерения социальной истории России ЛОж-Росгос гехн ун-т (НПИ) - Новочеркасск, ЮРГГУ (НПИ) 2006 -Деп вИНИОНРАН25 04 2006 г № 59724 - С 21-28 6,5 и л

10 Данихно С H Пьянство как социальная болезнь промышленных рабочих Юго-Востока России в период нэпа // Известия высших учебных заведений Северо-Кавказский регион Обществе!шыенауки Приложение -2006 -№10 -С 59-64 0 63 и ч

11 Дшшхно С H «Солнышко на ели, а мы еще не ели» Питание промышленных рабочих Юго-Восгока Росси в период 1ПГ1а // Человек па исторических поворотах XX века / Под ред А H Еремеевой, А Ю Рожкова. - Краснодар Изд-во «Кубанькино»,2006 -С 43-50 0,48пл)

12 Данихно С H Черты социального облика промышленного рабочего Юго-Восгока России в период нэпа// Человек и общество поиски, проблемы, решения материалы 3-й международной конференции / Новочерк гос мелиор акад / Под ред J1С Николаевой -Новочеркасск, 2007 -С 86-91 0,28п л

13 Данихно С H Промышленные рабочие в массовых производственных кампаниях середины 1920-х гг (на материалах Юго-Восгока России) /' Россия в исторической перспективе теория, методология, интерпретации к 100-летию ЮРГГУ (НИИ) сб ст / Юж-Рос гос техн ун-т (НПИ) - Новочеркасск, 2007 Деа в И11ИО! 1РА11 07 06 2007, № 60310 - С 73-82 0,59 п л

14 Данихно С H «Луддистские» настроения в среде промышленных рабочих юга России в годы нэпа // Cogito Альманах истории идей Выи 2 НМЦ «Логос» - Ростов н/Д 2007 -С 428-433 (0,34 п л)

15 Данихно С H Производственный травматизм на промышленных предприятиях Юго-Восгока России в годы нэпа// Исторические и социалыio-jkoiiovичеекие проблемы Юга России Материалы V межвузовской научно-практической конкуренции - Ростов н/Д 2008 -С 30-35 0,34 п л

16 Данихно С H «Политика или кампания» социалистическое соревнование в промышленности Юго-Востока России глазами рабочих (конец 20-х ir XX в) // Известия Российского государственного педагогического университета им АИ Герцепа№110 Научный журнал -СПб,2009 -С 24-30 0,5 п л

Сдано в набор 10 08 2009 г Подписано в печать 11 08 2009 г Формагг60х841/16 Бумага офсетная Гарншура «Тайме» Оперативная печать Уел печ л 1,0 Уч-издл 1,0 Тираж 100 экз. Заказ N° 3109 ОАО «Туапсинская типография», 352800, г Туапсе, ул Рабфаковская, 7

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Данихно, Светлана Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ ГРУППЫ ПРОМЫШЛЕННЫХ РАБОЧИХ ЮГО-ВОСТОКА РОССИИ В 20-Е ГОДЫ XX ВЕКА.

1.1. Производственно-экономические характеристики промышленных рабочих Юго-Востока в годы нэпа.

1.2. Самоидентификация рабочих промышленных предприятий Юго

Востока страны в исторических источниках 20-х годов.

Глава 2. ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ ПРОМЫШЛЕННЫХ РАБОЧИХ ЮГО-ВОСТОКА РОССИИ В ПЕРИОД НЭПА.

2.1. Материально-финансовые основы быта и досуга промышленных рабочих Юго-Востока.

2.2 Семья промышленного рабочего и поселенческие структуры: типология и историческая ретроспектива в годы нэпа.

2.3. Социальные болезни 20-х гг. XX в. в среде промышленных рабочих региона.

Введение диссертации2009 год, автореферат по истории, Данихно, Светлана Николаевна

В последние годы в отечественной науке наблюдается возрождение интереса к истории социальной общности промышленных рабочих. Некогда находившаяся в центре внимания научной общественности, советских историков, данная социальная группа была незаслуженно забыта исследователями. В 80-е — 90-е гг. XX в. специалисты переключили внимание на историю таких социальных общностей, как казаки, крестьяне, интеллигенция. Отчасти это объяснимо кажущейся исчерпанностью проблематики истории рабочего класса, отчасти — потребностью времени, социальным заказом, модой.

Однако сегодня интерес к так называемой «рабочей истории» (данным термином принято обозначать историю промышленного пролетариата в западной науке) вновь актуален.

Актуальность изучения данной проблемы именно сегодня, на наш взгляд, имеет социально-исторический, социально-экономический и сравнительно-исторический аспекты.

Социально-исторический аспект актуальности обусловлен тем фактом, что в период второй половины 80-х — 90-х гг. XX в. произошла физическая, профессиональная, нравственная деградация социальной группы рабочих промышленных предприятий. Она выразилась в сокращении численности промышленных рабочих, «старении» группы за счет оттока молодежи, утрате членами группы профессиональных навыков и, что самое страшное, колоссального падения престижа рабочих профессий, самого статуса рабочего человека.

Сложившаяся ситуация представляет собой угрозу национальной безопасности России, стабильности отечественной экономики, чревата социальной деформацией — таково мнение подавляющего большинства специалистов1. Данное обстоятельство обуславливает социально-экономический аспект актуальности

1 Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д. Наёмные работники. Некоторые черты формирующегося класса // Социологические исследования. - 2002. - №9; Беленький В.Х. Класс наёмных работников или рабочий класс // Социс. - 2005.- №3.- С. 127-135; Лейбович О.Л., Шушкова Н.В. Промышленные рабочие на уральском заводе // Социс. — 2005. — №4. - С. 70-76. проблем истории социальной группы промышленных рабочих. Осознание рассмотренных проблем породило в начале XXI в. новую волну научного интереса к человеку труда, поставило перед учеными проблемы социальной идентификации промышленных рабочих1.

Что же касается сравнительно-исторического аспекта актуальности данной проблемы, то в поисках выхода из кризиса российскому государству и обществу следует обратиться к историческому опыту 20-х годов XX в. — периоду реализации большевиками новой экономической политики. Распыленный войнами, революциями, социальными и экономическими катаклизмами, сравнительно узкий слой промышленного пролетариата не просто возродился и многократно численно преумножился, но и стал надежной опорой большевистскому режиму в восстановлении промышленного производства, проведении модернизации страны, борьбе за политическую власть, дискредитацию и уничтожение неугодных большевикам социальных элементов. В этом отношении изучение истории промышленных рабочих в годы нэпа дает поистине неоценимый опыт. Актуальность теме данной работы придает и сходство социально-психологических условий формирования рассматриваемой социальной группы как в 20-е гг. XX в., так и в 90-е гг. XX в. — начале XXI в. в ситуации, когда рабочий человек, находящийся в затруднительном материальном положении, вынужден бороться за собственное место в социально-политической системе с представителями новой буржуазии, администрацией предприятий, управленцами (менеджерами), новой интеллигенцией. Более того, сейчас, как и в эпоху нэпа, рабочему человеку необходимо найти нравственную, идеологическую, ценностную опору, идентифицировать собственное место и место своей социально-профессиональной группы в изменившейся системе социальных связей.

На протяжении последнего десятилетия в отечественной науке наблюдается повышенный интерес к истории промышленных рабочих отдельных регио

1 Большие резервы «малой истории» («круглый стол») // Отечественная история. - 2001. - №6; Рабочий активизм в послереволюционной России («круглый стол») // Отечественная история. - 2001. - №2; Соколов А.К. Перспективы изучения рабочей истории в современной России // Отечественная история. -2003.- №4. нов России (Москвы, Урала, Сибири, Поволжья, Удмуртии) в период нэпа. Что же касается промышленного пролетариата Дона, Кубани и Ставрополья в 20-е гг. XX в., то наиболее поздние научные труды, посвященные его изучению, датируются 70-ми годами XX в. Тем самым историческая реконструкция социально-профессионального облика и повседневного бытия социальной общности промышленных рабочих Юго-Востока России в период нэповского десятилетия с использованием теоретических и методологических возможностей, предоставляемых современной, свободной от догматизма наукой, с привлечением вовлеченных в научный оборот новых архивных источников, является лакуной, чем и обусловлена научная актуальность диссертационного исследования.

Характеризуя историографию проблемы формирования социальной группы промышленных рабочих в период реализации новой экономической политики, можно выделить следующие этапы:

1.20-е гт. XX в. — первая половина 30-х гг. XX в.;

2. вторая половина 30-х — середина 50-х гг. XX в.;

3. середина 50-х — конец 80-х гт. XX в.;

4. конец 80-х-настоящее время.

На первом этапе изучение социально-политических процессов, происходящих в среде промышленных рабочих, производится такими исследователями, как С.Г. Струмилин1, А.Г. Рашин2, Е.О. Кабо3, Б.А. Гухман4, Ф.К. Заузолков5. Данные исследования продолжали традиции дооктябрьского изучения рабочих промышленности, заложенные в трудах В.В. Берви-Флеровского, Г. Шульце-Геверница, Н.И. Суханова, С.Н. Прокоповича М.И. Туган-Барановского6, не

1 Струмилин С.Г. Очерки советской экономики. - М.-Л., 1928; Он же: Проблемы экономики труда: очерки и этюды. — М., 1925; Он же. Динамика производительности труда в России (к VI съезду союзов) // Вопросы труда. — 1923. - № 5-6.

2 Рашин А.Г. Динамика рабочего класса в промышленности за 1913 - 1922 г. и вопросы заработной платы. - М., 1923; Он же. Состав фабрично-заводского пролетариата СССР: предварительные итоги переписи металлистов, горнорабочих и текстильщиков в 1929 г. - М., 1930.

3 Кабо Е.О. Питание русского рабочего до и после войны / Под ред. С.Г. Струмилина. - М., 1926; Она же. Очерки рабочего быта. Опыт монографического исследования. - М., 1928.

4 Гухман Б.А. Численность и заработная плата пролетариата СССР. - М., 1925.

5 Заузолков Ф.К. К характеристике социального состава рабочего класса. -М., 1925.

6 Бервн-Флеровский В.В. Положение рабочего класса в России. - СПб., 1869; Шульце-Гевсрниц Г. Крупное производство в России (Московско-Владимирская хлопчатобумажная промышленность). - М., многочисленных исследованиях периода «военного коммунизма»1. Их отличительными чертами являлись эмпирический характер, широкое применение методов экономической статистики, демографии, отсутствие заданных параметров исследуемой социальной общности, стремление к объективности, повышенный интерес к изучению образа жизни, быта, бюджетов времени. Бытовые аспекты жизнедеятельности промышленных рабочих наиболее подробно изучены в работах Е.О. Кабо . Статистический анализ рабочего быта, попытки создать обобщающую его картину осуществлял С. Г. Струмилин . Однако все эти исследования объединяет отсутствие сведений о промышленных рабочих Юго-Востока. В частности, данная социально-профессиональная общность не вошла в анализ А.Г. Радшна, не будучи охвачена выборочной переписью 1929 г.4.

Первая половина 30-х гг. XX в. является временем возникновения собственно исторического изучения социальной общности промышленных рабочих России. В работе Секции по истории пролетариата Института истории Коммунистической академии (продолжившей с октября 1929 г. деятельность Комиссии по истории пролетариата при обществе историков-марксистов), в трудах редакции сборников «История пролетариата СССР» и «История заводов» осуществлялась выработка научной терминологии, критериев идентификации понятий «рабочий класс», «пролетариат», «промышленных рабочий». Разворачивается острая дискуссия по вопросу о формах и методах изучения рабочего класса, происходящих в период нэпа изменений в его составе. Тем самым вос

1900; Туган-Барановский М.И. Русская фабрика в прошлом и настоящем. - СПб., 1898; Ник. Гиммер (Н.И. Суханов) К характеристике российского пролетариата // Современник, - 1913.- №4; Прокопо-вич С.Н. Бюджеты петербургских рабочих. - СПб., 1909; Он же. К критике Маркса. - СПб., 1901; Он же. К рабочему вопросу в России, — СПб., 1906; Пажитнов К.А. Положение рабочего класса в России.— СПб., 1906; Леонтьев В.В. Об изучении положения рабочих. Проблемы исследования и материалы,— СПб., 1912.

1 Струмилин С.Г. Состав пролетариата Советской России в1917 — 1919 гг. // Два года диктатуры пролетариата в 1917- 1919 гг.: Сб. науч. статей. - М., 1919. - С. 1-6; Аникст A.M. Организация рынка труда в России // Там же. - С. 7-10; Он же. Организация распределения рабочей силы. — M., 1920; Он же. Организация рабочей силы в 1920 г. - М., 1921.

2 Кабо Е.О. Питание русского рабочего до и после войны / Под ред. С.Г. Струмилина. - М., 1926; Она же. Очерки рабочего быта. Опыт монографического исследования. - M., 1928.

3 Струмилин С.Г. Бюджет времени русского рабочего. - М., 1923; Он же. Рабочий быт в цифрах: статистпко-экономические этюды. - М.-Л., 1926.

4 Рашин А.Г. Состав фабрично-заводского пролетариата СССР: предварительные итоги переписи металлистов, горнорабочих и текстильщиков в 1929 г. -М., 1930; поднялись недостатки эмпирических исследований, материалы которых в силу разности критериев не всегда обладали должной степенью репрезентативности. Внимание исследователей привлекали проблемы повседневного существования промышленного пролетариата страны. На рубеже 20-30-х гг. Институт истории Комакадемии предпринял попытку создания комплексного исследования, характеристики «культурного облика советского рабочего класса» под названием «Новое в рабочем быту», которая, однако, не была реализована1.

Труды данного периода не были однозначными по характеру, тематике, методологии. Следует выделить следующие направления исследования.

Во-первых, конкретно-историческое, в трудах представителей которого были заложены теоретические и методологические основы изучения промышленных рабочих периода нэпа с позиций классового подхода. Базовым является тезис о неуклонной консолидации промышленных рабочих и качественном пел рерождении их в некий «новый тип работника» . Таким образом, представление о рабочих как о субъекте социальных преобразований сочетается с постулированием их в качестве объекта, количественные и качественные характеристики которого задаются такими факторами, как состояние промышленности, партийное руководство, объективные законы исторической эволюции класса. Важным для научной разработки проблем территориальных отрядов рабочих является тезис А.М. Панкратовой о невозможности единой периодизации восстановительного периода для всех территорий СССР и отраслей промышленности .

Во-вторых, пропагандистское направление, складывающееся во второй половине 20-х-начале 30-х гг. Оно представлено в трудах И.В. Сталина4,

5 6 1 2

Ем. Ярославского , М. Бруднош , Б. Маркуса , П. Беренделина ,

1 Хлевнюк О.В. Изменение культурного облика городских рабочих СССР 1926 - 1939 гг. Автореф. дис. канд. истор. наук-М., 1996.

2 Горький М. Письмо из редакции // История заводов. Вып. 1. - М., 1932; Кореневский Э. Вопросы техники в Истории заводов // История заводов. Вып. 1. - М., 1932; Панкратова A.M. Методологические принципы создания «истории фабрик и заводов» // Рабочий класс России. Избранные труды. — М., 1983.

3 Панкратова A.M. К изучению истории пролетариата // История заводов. Вып. 3. - М., 1932. - С. 23.

4 Сталин И.В. Ещё раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии. Доклад 7 декабря 1926 г. на VII расширенном пленуме ИККИ // Сталин И.В. Сочинения. Т.9. - М., 1948.

5 Ярославский Ем. Мораль и быт пролетариата в переходный период. - Л., 1926.

6 Брудный М. Наши разногласия и неоднородность пролетариата//Большевик. —1927.-№ 19-20.

Д. Мануильского , целью которых являлось идеологическое обоснование индустриализации, а также победа во внутрипартийной дискуссии о путях развития нэпа, о готовности отечественного пролетариата к индустриальным преобразованиям. Для работ данного направления характерны заданность параметров и векторов изучения промышленных рабочих научными и идеологическими постулатами марксизма, перевод исследований из эмпирической в теоретическую плоскость.

В региональных исследованиях социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока России в тот исторический период работа велась по схожим направлениям, применялись аналогичные общероссийским приёмы научного изучения. Это обстоятельство тем более важно, что в дооктябрьский период подобные исследования здесь носили эпизодический характер и осуществлялись, преимущественно, этнографами и представителями фабрично- и горнозаводской инспекции4.

Теоретические и методологические позиции анализа статики и динамики социальной общности промышленных рабочих Юго-Востока России содержатся в статьях и докладах представителя ВЦСПС на Юго-Востоке Ф. Сенюшкина5, председателя Юго-Восточного бюро ВЦСПС З.М. Белинького6, зам. председателя Юго-Восточного бюро ВЦСПС

7 R

И.Д. Гольмана. В публикациях региональных экономистов: В. Варзара,

1 Маркус Б. Положение рабочего класса в СССР. Оппозиционная установка в рабочем вопросе // Большевик. - 1927. -№ 19-20.

2 Беренделин П. О новых слоях рабочего класса // Под знаменем коммунизма. - 1927. -№11.

3 Мануильский Д. Классы, государство, партия в период пролетарской диктатуры. — М.-Л., 1928.

4 Колодуб Е. Труд и жизнь горнорабочих на Грушевских антрацитовых рудниках. — М., 1905; Ли-берман Л.В. В угольном царстве. Очерки условий труда, быта и развития промышленности в Донецком бассейне. - М., 1919; Богачёв В. Очерки географии Всевеликого войска Донского. - Новочеркасск, 1919; Краснянский М.Б. Нужды донских горнорабочих. Материалы к изучению положения горных работников на Юге России. - Ростов н/Д, 1918.

5 Сенюшкин Ф. Опыт мест (из обследования профорганизаций Кубчеробласти и Ставропольской губернии) // Труд и хозяйство Юго-Восточного края. - 1921 -№4.

6 Очередные задачи Северокавказских профсоюзов (доклад пред. Северокавказского совпрофа т. Белинького на пленуме КСПС) // Молот. - 1925. - 20 ноября.

7 Гольман И. Неотложный вопрос // Наш труд, - 1923. -№ 23; Он же. Движение зарплаты по Юго-Востоку (за 1923 г.) // Юго-Восток. - 1924. - №4 и др.

8 Варзар В. О понижении производительности труда в промышленности // Статистика Юго-Восточного края. — 1921.- № 1-2; Он же. Предложение труда, спрос на труд и посылка на работы по профессиям // Статистика Юго-Восточного края. - 1921. -№ 5-6;

I 2

M. Марголина , А. Фомина и других проводился скрупулезный анализ реальных показателей экономики промышленности и труда региона, предпринимались попытки объективного прогнозирования социальных процессов в рабочей среде. Обобщение показателей промышленности и динамики рабочей силы производилось на страницах опубликованных в тот период сборников3.

В 20-е гт. разворачивается динамичная и жесткая дискуссия относительно региональных параметров анализа промышленного производства и рабочих промышленных предприятий (какое предприятие считать «крупным», каковы критерии отнесения рабочего к числу «квалифицированных» и т. п.), неустанно подчеркивается специфика региона, учитывается состояние и конъюнктура промышленности Юго-Востока.

Отдельными региональными исследователями социально-профессиональная общность рабочих рассматривалась с позиций социал-демократической научной мысли дооктябрьского периода, традиции которой продолжили экономисты русской эмиграции4. Таковы, например, выводы Н. Родзянко о недопустимости форсирования исторического процесса формирования социальной группы, специфичности русского рабочего, тем более, промышленного рабочего молодых индустриальных регионов5.

Огромная работа по обработке статистических данных о группе промышленных рабочих в рамках исследования количественных и качественных характеристик населения Северного Кавказа была проделана А.И. Гозуловым6. Его монографии посвящены динамике населения Северного Кавказа и, в том числе,

1 Марголин М. О производительности труда и зарплате в краевой промышленности (по материалам КрайСНХ) // Северо-Кавказский Край, - 1926.-№ 6; Он же. Несколько мыслей по данным о питании донских рабочих // Наш труд. - 1923. - № 28-29; Он же. Безработица на Северном Кавказе (рост безработицы) // Северо-Кавказский край. - 1926. -№ 4.

2 Фомин А.С. Сдельщина в госпромышленности края // Голос рабочего. - 1925. — № 22; Он же. Нормирование труда в госпромышленности Края // Голос рабочего. - 1925. - № 12; Он же. Итоги колдо-говорной кампании // Северо-Кавказский край. - 1927. -№ 9 и др.

3 Госпромышленность за 1923-24 год. Сборник статей. — Ростов н/Д., 1925.

4 Кон С. Опыт советской национализации // НЭП. Взгляд со стороны: Сб. науч. тр. - М., 1991; Прокопович С. Н. Что дал России нэп. // НЭП. Взгляд со стороны: Сб. науч. тр. - М., 1991.

5 Родзянко Н. К вопросу об организации промышленных предприятий // Юго-Восток. — 1923.—№ 11.

6 Гозулов А.И. Морфология населения. Опыт изучения основных свойств населения Северокавказского Края по данным трёх народных переписей - 1897, 1920, 1926 гг. - Ростов н/Д, 1929; Он же. Демографические основы пятилетки.—Ростов н/Д., 1929. рабочих, их численности, территориальной, профессиональной, половозрастной дифференциации, степени вовлеченности в промышленное производство и т. п. Их характеризует идеологическая нейтральность, объективность, что объясняет последующую слабую вовлеченность в исторические исследования.

Задолго до призыва М. Горького о создании истории фабрик и заводов, в 1924 г. коллективом железнодорожных мастерских им. Ленина была подготовлена работа, посвященная пятидесятилетней истории предприятия1. Авторами (персоналом и рабочими корреспондентами) были подробно охарактеризованы формы производственного обучения, рабочего изобретательства, условий труда и быта, досуга рабочих, в том числе в период 20-х гг.

В целом же данный период в изучении социальной группы промышленных рабочих России (и Юго-Востока России как ее составной части), современный процессам формирования и трансформации группы, стал, преимущественно, временем накопления, первичного обобщения и анализа эмпирических данных о ней. Используемые в 20-е гг. для решения текущих экономических вопросов, позже они были положены в основу исторических исследований.

Второй период развития историографии проблемы датируется нами второй половиной 30-х- серединой 50-х гг. XX в. Научное изучение истории промышленных рабочих России уступает место догматизированным и абсолютизированным положениям пропагандистского направления. Работы данного периода написаны с позиций классового подхода, изложенных в весьма огрублённом и утрированном варианте. В изучении социально-профессиональной общности промышленных рабочих периода нэпа наступил длительный перерыв, исчезают методологические и методические исследования. Как отражение официальных установок в региональной историографии интересна работа И. Стальского по истории Донской государственной табачной фабрики. Так, хозяйственные за

1 Полвека борьбы и побед. Главные ростовские мастерские им. т. Ленина на производственном и революционном фронте. - Ростов н/Д., 1924. труднения, постигшие ДГТФ в 1929 г., объясняются автором проникновением на производство троцкистских и кулацких элементов1.

Начало нового периода исследования проблемы (середина 50-х - конец 80-х гг. .XX в.) связано с общей политической либерализацией в СССР. В 60-е гг. XX в. возрождаются экономико-статистические подходы к изучению группы промышленных рабочих, активно привлекается массовый статистический материал. Характерным явлением в этот период становится появление сборников, обобщающих трудов по вопросам социальной структуры, носящих, нередко, дискуссионный характер2.

Позитивные изменения в изучении промышленных рабочих выразились в изучении историографии рабочего класса3, его региональных отрядов4, материально-технической базы формирования группы промышленных рабочих страны в период нэповского десятилетия (монографии Э.Б. Генкиной5,

6 7

Ю.В. Воскресенского , И.В. Маевского , труды, созданные совместно историо ками и экономистами ).

В работах Е.Г. Гимпельсона подробно исследованы параметры группы промышленных рабочих и тенденции её исторической эволюции накануне перехода к нэпу9. Однако в работах, полностью или частично охватывающих пе

1 Донская государственная табачная фабрика. Очерк по материалам старых кадровиков ДГТФ / Сост. И. Стальский — Ростов н/Д., 1938.

2 Изменения в численности и составе советского рабочего класса: Сб. науч. тр. / Под ред. С.Г.Струмилина. - М., 1960; Формирование и развитие советского рабочего класса (1917- 1961 гг.): Сб. науч. тр. / Под ред. Р.П. Дадыкина. - М., 1964; Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония: Сб. науч. тр.-М., 1970.

3 Ворожейкин И.Е. Вопросы формирования советского рабочего класса в советской исторической литературе после XX съезда КПСС // Развитие рабочего класса в национальных республиках СССР.-М., 1962; Анкудинова Л.Е. Советская историография о некоторых вопросах развития рабочего класса в период построения социализма (1917— 1937 гг.) // Советская историография классовой борьбы и революционного движения в России: Сб. науч. тр. Ч.И.-Л., 1967; Вопросы историографии рабочего класса СССР. - М., 1970.

4 Вдовин А.И., Дробижсв В.З. Рост рабочего класса СССР. 1917- 1940 гг.-М., 1976.

5 Генкина Э.Б. Переход советского государства к НЭПу. 1921 - 1925 гг. - М., 1954;

6 Воскресенский Ю.В. Переход Коммунистической партии к осуществлению политики социалистической индустриализации СССР. 1925 - 1927 гг.-М., 1969;

7 Маевский И.В. Тяжёлая промышленность СССР в первые годы социалистической индустриализации. 1926-1929.-М., 1959.

8 СССР в период восстановления народного хозяйства. 1921 - 1925 гг. — М., 1955; Советское народное хозяйство в 1921 - 1925 гг. - М., 1960.

9 Гимпельсон Е.Г. Советский рабочий класс в 1918- 1920 гг. Социально-политические изменения. — М., 1974.; Он же. К вопросу об изменениях в численности и составе советского рабочего класса в 1918 - 1920 гг. // История СССР. - 1972. - № 4. риод 20-х гг. XX в., внимание исследователей сконцентрировано на вопросах политической борьбы и трудовой активности рабочего класса и роли партии в этой борьбе, вопросы же материального положения, быта, социальной психологии либо не затрагиваются, либо имеют второстепенный характер1. В подобных исследованиях, образцом которых являются работы И.Я. Трифонова и М.И. Бахтина, «рабочий класс» выступает готовым конструктом, нивелированным, исторически объективно обладающим набором заданных черт, коллективных поведенческих моделей, положением в социальной структуре и, главное, носителем исторической миссии2.

С подобных же позиций написаны работы А.А. Матюгина, в которых, тем не менее, были скрупулезно проанализированы численность, состав, структура, о динамика промышленных рабочих в годы нэпа . Весьма информативны также исследования А.П. Финарова, основанные на анализе статистических материалов профессиональных и всеобщей 1926 г. переписей, однако в этих работах данных о рабочих Юго-Востока России не приводится4.

Важной составляющей разработки вопросов исторической трансформации социальной группы промышленных рабочих в 60-е гг. становится повышение исследовательского интереса к методологическим и терминологическим аспектам данной проблемы, среди которых особо следует отметить работы

1 Из истории рабочего класса СССР. - Л., 1962; Рабочий класс в годы восстановления народного хозяйства 1921 - 1925 гг. - М., 1962; Рогаческая Л.С. Из истории рабочего класса СССР в первые годы индустриализации. 1926 - 1927 гг. - М., 1959; Рафаилов Т.К. Положение рабочих и классовая борьба на частнокапиталистических предприятиях в период нэпа. 1921 — 1929. — M., 1958; Рашин А.Г. Формирование и развитие советского рабочего класса. 1917 - 1961. - M., 1964; Трифонов И.Я. Рабочий класс СССР в годы восстановления народного хозяйства. 1921 - 1925,- М.-Л., 1962; Дробижев В.З. Советский рабочий класс в период социалистической реконструкции народного хозяйства 1926 — 1937. — М., 1961; Вдо-вин А.И. О понятии «новые пополнения рабочего класса» и их численность в годы реконструктивного периода // Вопросы истории СССР. - М., 1972.- С. 54-65; Вдовин А.И., Дробижев В.З. Рост рабочего класса СССР. 1917 - 1940 гг. - М., 1976.

2 Трифонов ИЛ. Классы и классовая борьба в СССР в начале НЭПа. 1921 - 1925. Ч. 1-2,-Л., 1964; Он же. Очерки истории классовой борьбы в СССР в годы нэпа (1921 - 1927). - М., 1960; Бахтин М.И. Союз рабочего класса и крестьянства в годы восстановления народного хозяйства (1921 — 1925 гг.). —М., 1961.

3 Матюгин А.А. Рабочий класс СССР в годы восстановления народного хозяйства (1921 - 1925 гг.). -М., 1962; Он же. Основные направления развития рабочего класса СССР в переходный период от капитализма к социализму // Формирование и развитие советского рабочего класса (1917- 1961: Сб. науч. тр.-М., 1964; Он же. Изменения в составе промышленных рабочих в восстановительный период (1921 — 1925 гг.) // Изменения в численности и составе советского рабочего класса: Сб. науч. тр. - M., 1961.

4 Финаров А.П. О составе фабрично-заводских рабочих СССР к началу реконструктивного периода. — Красноярск, 1958.

О.И. Шкаратана1. Он отмечал догматизм в изучении проблем социальной структуры наёмных работников, обращать внимание на социально-психологические аспекты деятельности рабочих, отдельных слоев и групп.2

Феноменом изучения промышленных рабочих страны в 60-е годы XX в. становится реабилитация социально-психологической проблематики в изучении рабочего класса. Это направление было заложено в свое время Г.В. Плехановым3. На рубеже 60-70-х гг. в трудах представителей т. н. «нового направления» (М.С. Волина, П.В. Волобуева, КН. Тарновского, Ю.И. Серого) данная проблематика воплощается в дискуссию об «облике» пролетариата4. В частности, в работах Ю.И.Серого был поставлен вопрос о допустимости применения единых критериев дифференциации промышленных рабочих в регионах с различным уровнем развития промышленного производства, численностью и концентрацией рабочих5. Результаты этих дискуссий накладывали отпечаток на изучение социальной группы промышленных рабочих в годы нэпа. Развернувшаяся с начала 70-х гг. критика привела к тому, что в работах 70-х - 80-х гг. проблемы социальной психологии рабочих практически не поднимались.

Что же касается вопросов материально-бытовых условий жизни, динамики заработной платы, жилищной обеспеченности промышленных рабочих страны, то они рассматривались в данный период достаточно подробно, появляется ряд обобщающих исследований историографического характера6. Однако данная проблематика в этот период является второстепенной, а воздействие материаль

1 Шкаратан О.И. Проблемы и методы изучения социального состава советского рабочего класса // Из истории рабочего класса СССР. — Л., 1962; Он же. Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР (историко-социологнческое исследование). - М., 1970.

2 Шкаратан О.И. Методологические аспекты изучения истории рабочего класса // Вопросы истории. - 1966. -№ 4. -С. 4.

3 Плеханов Г.В. К психологии рабочего движения. - М., 1924.

4 Рабочий класс: облик, борьба, гегемония: Сб. науч. тр. -М., 1970.

5 Серый Ю.И. Рабочие Юга России в период империализма (1900- 1913 гг.)-Ростов н/Д., 1971.-C.il.

6 Дробижев В.З., Лельчук B.C. Индустриализация СССР и социальный прогресс (историографические заметки) // Очерки историографии советского рабочего класса. — М., 1967; Твердохлебов А.А. Историография материального благосостояния рабочего класса СССР в переходный от капитализма к социализму период И История СССР. - 1974. -№ 3; Труфанов И.П. Историография быта рабочего класса СССР (1924- 1937) // Проблемы историографии и источниковедения истории КПСС: Сб. науч. тр. - Л., 1973; Касьяненко В.И. Общественная мысль 20-х годов о формировании социалистического быта в СССР // Вопросы истории. - 1982. - № 4. - С. 27-44; Иванов T.M. Историография проблемы благосостояния рабочего класса в годы первых пятилеток // Проблемы строительства социализма и коммунизма в годы первых пятилеток: Сб. науч. тр. - М., 1983. ного фактора на производственную и политическую активность рабочих либо недооценивается, либо попросту игнорируется1.

Несмотря на появление в 70-е — первой половине 80-х гг. ряда фундаментальных сборников по истории пролетариата страны2, следует констатировать, что научный интерес к промышленным рабочим Юго-Востока России в исторический период нэпа на данном этапе был весьма незначительным. Это особенно очевидно на фоне колоссальной работы, проделанной региональными исследователями по изучению исторических трансформаций социально-профессиональной общности промышленных рабочих в дооктябрьский период.

Истории промышленных рабочих Юго-Востока страны в период нэпа посвящены диссертационные исследования В.В. Степенева и Н.И. Лисавенко3. В работе В.В. Степенева внимание сосредоточено на т. н. «восстановительном периоде» 1921-1925 гг. Состояние группы к началу нэпа признается кризисным (уменьшение общего числа рабочих и наиболее сознательной их части) и, в силу этого, угрожающим политическим интересам партии. В диссертационном исследовании рассматриваются формы и способы консолидации социальной общности промышленных рабочих, в числе которых выделяются политические (очищение группы от «случайных элементов»), экономические (восстановление промышленных предприятий, снабжение их рабочей силой), материально-бытовые (повышение заработной платы, материальное обеспечение рабочих и т. д.). Таким образом, автор рассматривает социальную общность промышленных рабочих в качестве объекта конструктивной, консолидирующей деятельности коммунистической партии и советского правительства.

Н.И. Лисавенко, напротив, постулирует рабочий класс как субъект позитивных преобразований в промышленности в т. н. «реконструктивный период»

1 Дробижев B.3. Социальная политика советского государства и рабочий класс (некоторые итоги и задачи изучения проблемы) // История СССР. - 1984. -№ 2.

2 История рабочих Москвы 1917-1945. - М.: Наука, 1983; История рабочих Ленинграда. В 2-х томах. Т. 2. 1917-1965.-Л.: Наука, 1972.

3 Степенев В.В. Борьба за восстановление и укрепление индустриальных кадров промышленных рабочего класса на Дону в 1921-1925 годах.: Дисс. канд ист. наук. / Рост. гос. ун-т, Ростов н/Д., 1954; Лисавенко Н.И. Борьба рабочих Северного Кавказа за социалистическую индустриализацию в период 19261929 гг.: Дис. канд. ист. наук / Моск. гос. пед. ун-т, М., 1954.

1926-1929 гг.). Формами самореализации рабочих, по мнению автора, являлось повышение производительности труда, социалистическое соревнование, изобретательство. Опосредованно признается дифференциация группы, в составе которой выделяется микрогруппа «новых рабочих, еще не прошедших школы пролетарского воспитания», т. е. дифференцирующим фактором признается срок пребывания на предприятии. Наличием данной микрогруппы объясняются частичные неудачи и задержки в прогрессивном развитии производства.

Ввиду обилия введенных в научный оборот сведений о количественном росте и качественном изменении группы, трудовом и общественно-политическом активизме, изобретательстве, подготовке квалифицированных рабочих кадров и т. п., показанных в контексте партийного руководства индустриализацией Северного Кавказа, работы Н.Н. Щемелева и сегодня представляют значительный научный интерес1. Достаточно подробно в этот период были рассмотрены разнообразные аспекты партийного руководства проявлениями рабочего активизма (ударничества, участия в соцсоревновании и проч.) .

Специальных исследований условий и уровня жизни промышленных рабочих Юго-Востока нэповской России в данный период в регионе не появляется. Исключение составляют, пожалуй, труды И.Р. Лоова, вводившие в научный оборот результаты бюджетного обследования 1925 г., однако интерпретирующие статистические сведения традиционно с позиций заботы партии о материальном благосостоянии рабочего класса3.

1 Щемелев Н.Н. Партийная организация Северокавказского края в борьбе за социалистическую индустриализацию (1926- 1929 гг.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1954; Он же. Борьба КПСС за развитие тяжёлой промышленности на Северном Кавказе (1926- 1932 гг.).-Ростов н/Д., 1981; Он же Борьба КПСС за развитие тяжёлой промышленности на Северном Кавказе. Автореф. дисс. докт. ист. наук. 070001 /Рост. гос. ун-т. Ростов н/Д., 1984.

2 Баглаев Ю.А. Коммунисты шахт Дона в борьбе за подъём угольной промышленности в период социалистической индустриализации страны (1926-1929 гг.).: Дис. канд. ист. наук. Ростов н/Д., 1954; Иванов В.В. Партийные организации Дона в борьбе за социалистическую индустриализацию (1926-1929 гг.).: Дис. канд. ист. наук. Ростов н/Д., 1973; Викуленко Б.Г. Деятельность Коммунистической партии по подъёму культурно-технического уровня рабочего класса СССР в годы первой пятилетки / Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 16. 01. 86. № 23746; Он же. Партийная организация Северного Кавказа- организатор массового социалистического соревнования в промышленности в годы первой пятилетки / Рукопись деп. В ИНИОН АН СССР 19. 10. 87. № 31494.

3 Лоов И.Р. Из истории формирования и развития рабочего класса Северного Кавказа в 1920 — 1928 гг.-Грозный, 1973.

Вместе с тем, в рассматриваемый период появляются труды, посвященные истории отдельных предприятий Юго-Востока1. Все они публицистичны, характеристика периода 20-х гг. построена по единой схеме, заложенной в свое время «Историей фабрик и заводов». Трансформации группы на фоне восстановления предприятия не показывается, а упоминания о «рваческих тенденциях» отдельных групп рабочих, «недоверии стариков к молодежи» единичны2.

Итак, несмотря на ряд очевидных достижений, на данном этапе по-прежнему слабо были разработаны проблемы трудовой дисциплины, мотивации труда рабочих. Вне поля исследовательской деятельности находились вопросы сопротивления рабочих власти в период нэпа, такие негативные явления, как пьянство, хищения, хулиганство в рабочей среде. Необходимо отметить и целый ряд теоретических и методологических пробелов: шаблонность исследований, перенос готовых схем, выводов, сформулированных на материале центральных районов страны, на отряды промышленных рабочих периферии.

Начало нового этапа исторического изучения генерации социальной группы промышленных рабочих страны, связанное с перестроечными процессами в СССР, датируется временем конца 80-х гг. XX в. и продолжается в начале XXI в.

В начале данного этапа в условиях гласности историки осознали необходимость переосмысления, поставили под сомнение прежние постулаты, деклао рировали новые подходы к изучению истории промышленных рабочих страны . На практике во второй половине 80-х — начале 90-х гг. XX в. интерес исследователей к рабочей проблематике значительно снизился, что позволило поставить

1 Краснодарский станкостроительный, - Краснодар, 1961; Новикова В.Г., Щемелев Н.Н. Наша марка. Очерки истории ДГТФ. — Ростов н/Д., 1968; Ростсельмаш / H.H. Щемелев, M.3. Титаренко. — Ростов н/Д., 1968; Сулинский металлургический. Очерки истории сулинского металлургического завода.— Ростов н/Д., 1972; Булгаков В.И. Пламя, металл, люди. История таганрогского металлургического завода. - Ростов н/Д., 1972; Зайцев К.Г. Правофланговый Новоросцемента (страницы 75-летней истории завода «Октябрь»), - Краснодар, 1974; Щемелев Н.Н., Коломойцев А.Г. Имени Ченцова. Рассказ о Ростов-ском-на-Дону радиаторном заводе им. Ченцова. - Ростов н/Д., 1973; Степанов П. Продолжение подвига. К 75-летию завода «Красный металлист». - Ставрополь, 1977.

2 Стенько М.И., Мамыш А.И., Лисаковский И.Н. Старейший на Юге. Очерки истории Таганрогского судоремонтного завода. - Ростов н/Д., 1961. - С. 74.

3 Актуальные задачи изучения советского рабочего класса («круглый стол») // Вопросы истории. — 1988. -№1. - С. 6 вопрос о «конце рабочей истории»1. В исследованиях зарубежных специалистов поднимающих отличающиеся от традиционных для советской науки проблемы, вопросы региональных особенностей процессов формирования социальной группы не ставятся2.

Аналогичная ситуация сложилась и в региональной науке. Как бы по инерции вышли отдельные работы, созданные на основе прежних исследовательских подходов и не содержащие ни новой проблематики, ни принципиально нового материала3.

Конец 90-х-начало XXI в. отмечен возрождением исследовательского интереса к рабочей проблематике, прежде всего, среди молодых историков. Следует отметить появление целого ряда сборников научных статей, посвященных различным аспектам проблемы4.

Выделяя проблемы, привлекающие сегодня повышенный интерес исследователей, следует отметить, прежде всего, вопросы мотивации труда промышленных рабочих нэповского десятилетия5. Подобное внимание представляет со

1 Конец рабочей истории? Сб. науч. статей / Под ред. М. Ван дер Линден. -М., 1996.

2 Фицпатрик Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России 20-х годов // Вопросы истории. - 1990. -№ 8.

3 Карман В.Н. Деятельность ВКП(б) по усилению роли рабочего класса в создании предпосылок массового производственного кооперирования крестьянства на Северном Кавказе (1921-1929 гг.). Авто-реф. дис. канд. истор. наук. Краснодар, 1986; Чупрынников С.А. Партийное руководство культурно-воспитательной работой профессиональных союзов в 1926- 1932 гг. (На материалах Дона, Кубани и Ставрополья). Автореф. дис. канд. истор. наук. Краснодар, 1986; Бабиков В.У. Из истории создания подсобных хозяйств промышленных предприятий (1918- 1924 гг.) // Изв. Сев-Кав. науч. центра высш. шк. Обществ, науки. - Ростов н/Д., 1987. № 1; Насибулина T.B. Материальное положение рабочего класса в годы реконструкции народного хозяйства // Социальная политика советского государства и рабочий класс: вопросы методологии, историографии, источниковедения: Сб. науч. тр.-М., 1988; Бондаренко Г.Н. Работа профсоюзов Кубани и Ставрополья среди женщин в восстановительный период (1921 — 1925 гг.) / Рукопись деп. в ИНИОН АН СССР 23. 10. 89. №39841.

4 Предприниматели и рабочие России в условиях трансформации общества и государства в XX столетии. Материалы международной научной конференции, посвященной памяти профессора Ю.И. Кирьянова / Под ред. A.M. Белова. - Кострома, 2003; Рабочий в XX в.: российский опыт (материалы V научно-практической конференции «Рабочий класс и социальные движения в России. Вехи истории и современность» 13 июля 2004 г.). — M., 2005; Рабочие в России: исторический опыт и современное положение: Сб. науч. тр. / Под ред. Д.О. Чуракова. - М., 2004; Армагеддон: актуальные проблемы истории, философии, культурологи: Сб. науч. тр. / Науч. ред. В.Э. Багдасарян. - М., 1999.

5 Кирьянов Ю.И. Стачки и трудовые конфликты в Советской России в 20-е годы // Россия. XXI. -1997. - № 9-10; Он же. Модернизация производства и мотивация труда в России в 20 е годы XX в. // Рабочий класс в процессах модернизации России: исторический опыт: Сб науч. тр. / Под ред. А.В. Бузгалина, Д.О. Чуракова, П. Шульце. - M., 2001;0н же. Мотивация фабрично-заводского труда в России в зеркале профсоюзной прессы 20-х годов XX в. // Экономическая история. Обозрение. Вып. 7. - M., 2001; Бородкин Л.И., Сафонова Е.И. Государственное регулирование трудовых отношений в годы нэпа: формирование системы мотивации труда в промышленности // Экономическая история. Обозрение. Вып. 5. - М., 2000; Соколов A.K. Советская политика в области мотивации и стимулирования труда (1917- 1930 гг.) // Экономичебой инверсию интереса к ударничеству, соцсоревнованию и прочим проявлениям трудового активизма в советской историографии.

Проблема экономических и политических форм сопротивления рабочих власти в исторический период нэпа освещена, на наш взгляд, односторонне, поскольку при наличии публикаций документов, практически отсутствует их целостная научная интерпретация1.

Наконец, в центре внимания историков находятся проблемы повседневности, социального облика и социальной психологии рабочих 20-х гг. XX в. Использование теоретических и методологических возможностей современной исторической науки позволили нестандартно подойти к исследованию промышленных рабочих Центрального промышленного региона и Донбасса , отдель

3 1 ных регионов России , в том числе, национальных районов Северного Кавказа в период реализации нэпа. екая история. Обозрение. Вып. 4. - 2000; Полетаев С. Мотивация труда промышленных рабочих в СССР в 1920-е гг. // Опыты историко-антропологических исследований Сб науч. тр. -M., 2003; Мухин М.Ю. Особенности стимулирования трудовой активности в советской промышленности на рубеже 1920 - 1930-х годов (на примере Московского Электрозавода) // Социальная история. Ежегодник. 2001/2002,- M., 2004; Мирясов А.В. Мотивация труда промышленных рабочих в России в 20-е годы: некоторые аспекты проблемы (на материале Пензенской губернии) // Экономическая история. Обозрение. Вып.7. - M., 2001; Бычков С.Ю. Мотивация труда на Тверском вагоностроительном заводе, 1915-1928 гг. // Экономическая история. Обозрение. Вып. 8. - M., 2002; Маркевич A.M., Соколов А.К. «Магнитка близ Садового кольца»: стимулы к труду на Московском заводе «Серп и молот», 1883-2001. - М., 2005.

1 Трудовые конфликты в Советской России. 1918- 1929 гг. / Под ред. Ю.И.Кирьянова, У. Розенберга, А.Н. Сахарова. — М., 1998; Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Октябрь 1917— 1929 гг. Экономические конфликты и политически протест. Сборник документов / Под ред. Е.И. Макарова, У. Розенберга, В.Ю. Черняева. - СПб., 2000.

2 Гранатовская Д.Ю. Индустриальные рабочие в период нэпа: проблемы социальной адаптации.: Дне. канд. ист. наук. / Моск. Гос. ун-т. - M., 2001; Викторов А.Я. Новая экономическая политика и проблемы дисциплины труда в промышленности (на материалах государственных предприятий Москвы): Дис. канд. ист. наук. / Моск. гос. ун-т. - M., 2000; Обертрейс Ю. «Бывшее» и «излишнее» — изменение социальных норм в жилищной сфере в 1920 - 1930-е гг. На материалах Ленинграда // Нормы и ценности в повседневной жизни. Становление социалистического образа жизни в России, 1920 — 1930-е гг. Сб. науч. тр. / Общ. ред. Г. Вихавайнен. - СПб., 2000; Марчуков А.В. Рабочий класс советской Украины: штрихи к национальному портрету (1920-е годы) // Отечественная история. —2005. — № 3.

3 Фельдман М.А. Рабочие Урала в 1914- 1922 гг. // Вопросы истории.- 2001.- № 10; Он же. Советское решение рабочего вопроса на Урале (1929 - 1941 годы) // Вопросы истории. - 2002. - № 12; Он же. Численность, состав, социальный облик рабочих Урала в 1921 - 1926 годах // Вестник Челябинского университета. Сер. 1. История.— 2001. —№1; Васильева О.И. Политика коренизащш и проблемы формирования национального рабочего класса в Удмуртии (конец 1920 - середина 1930-х гг.) // Рабочие в России: исторический опыт и современное положение: Сб науч. тр. / Под ред. Д.О. Чуракова. — M., 2004; Шорошкин H.A. Промышленность и рабочие Поволжья в 1920-е гг. — Пенза, 1998; Юдина T.B. Социально-экономическое положение рабочих Нижнего Поволжья в период НЭПа, 1921-1928 гг. Автореф. дис. канд. истор. наук, - Волгоград, 1997; Хлыстова Е.И. Жилищно-бытовые условия рабочих среднего Поволжья. Основные принципы политики квартплаты (1926 - 1932 гг.) // Культура, быт и материальное благосостояние рабочих Поволжья второй половины XIX - XX в.: Сб науч. тр. - Пенза, 1996.

Вновь предпринимаются попытки комплексной характеристики состояния нэповской промышленности, написания истории отдельных предприятий2, историографии проблем истории промышленных рабочих в 20-е годы, трудовых отношений в период нэпа,3 однако следует признать их единичный характер4.

Таким образом, несмотря на обилие публикаций, необходимо признать, что в изучении истории промышленных рабочих в период реализации нэпа по-прежнему существует односторонность, появляются новые «белые пятна». Среди тем, обойденных вниманием современных исследователей, наиболее очевидным, на наш взгляд, является прекращение разработки некогда центральной темы: социально-групповых параметров, внутригрупповой структуры и динамики, наконец, терминологической базы исследования социально-групповых процессов. В этом отношении отечественная наука, по нашему мнению, вернулась на позиции дооктябрьского этапа изучения промышленных рабочих страны.

Открытым остаётся вопрос о роли социальной общности промышленных рабочих в процессах российских преобразований первой четверти XX в. Так, И.Б. Орлов утверждает, что рабочий в тот период был объектом эксплуатации со стороны партийно-государственной номенклатуры, использующей социально-психологические особенности и внутригрупповые противоречия рабочих, в частности, страх потерять работу в сложных условиях нэпа5. Подобные взгля

1 Булатов А.Г. Повышение культурно-технического уровня промышленных рабочих Дагестана (1920 - 1940 гг.) // Науч. мысль Кавказа: Прил. - Ростов н/Д., 2003. - №10; Он же. Индустриальное развитие и промышленные рабочие Дагестана: исторический опыт, особенности, проблемы. 1920- июнь 1941: Дис. д-ра истор. наук. Махачкала, 2004.

2 Журавлёв С.В., Мухин М.Ю. «Крепость социализма»: повседневность и мотивация труда на советском предприятии, 1928 - 1938 гг. - М., 2004.; Журавлев С. «Маленькие люди» и «большая история». Иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920 -1930-х гг. - M., 2000.

3 Борисова Л.В. Трудовые отношения в советской России (1918-1924 гг.). - М.: Собрание, 2006.

4 Шарошкин H.A. Материальное положение и быт рабочего класса. 1926 - 1941 гг.: историография вопроса // Научная программа: русский язык, культура, история. 4.2. — M., 1995; Лапшина О.Ю. К историографии рабочего жизнеобеспечения в годы нэпа // Вопросы российской и всемирной истории: материалы V межвузовской научно-практической конференции «Дискуссионные вопросы российской истории в вузовском и школьном курсах». 30-31 мая 2002 / Отв. ред. Е.П. Титков. - Арзамас, 2002; Соколов А.К. Драма рабочей истории в современной России // Социальная история. Ежегодник. 2004. - M., 2005; Депретто Ж-П. Официальные концепции рабочего класса в СССР (1920- 1930 гг.). // Социальная история. Ежегодник. 2004. - М., 2005.

5 Орлов И.Б. Новая экономическая политика: государственное управление и социально-экономические проблемы (1921 - 1927 гг.): Диссертация в виде научного доклада на соискание степени ды, являющиеся, по сути, негативной инверсией свойственных советской науке представлений о рабочем классе как объекте приложения партийно-государственных усилий, присущи ряду исследований, созданных в 90-е гг.1.

В последние годы в научном сообществе Юго-Востока все отчетливее проявляется интерес к исторической повседневности населения Юго-Востока России, его социокультурному облику в период нэпа . Значение данных исследований состоит в реконструкции социально-психологической обстановки, мотивов асоциального поведения в 20-е гт. XX в. Однако, социальная общность промышленных рабочих не является самостоятельным объектом изучения ни в диссертационном исследовании Т.Д. Засориной, анализирующей отношение кубанцев к мероприятиям новой экономической политики , ни в работе М.Ю. Макаренко, посвящённой социально-демографическому облику населения Ку-I бани в годы нэпа4.

Исследованиями А.В. Баранова, посвященными проблеме социальной динамики эпохи нэпа на Северном Кавказе, отчасти восполнена лакуна в изучении социальной структуры и социальной динамики промышленного пролетариата в годы нэпа. Промышленные рабочие рассматриваются здесь как элемент многоукладного общества, находящегося в 20-е гг. в ситуации непрерывной и ускоренной трансформации5. По мнению автора, рабочий класс региона, как и всей доктора исторических наук. — М., 1999. — С. 43. Орлов И.Б. НЭП как «новая эксплуатация пролетариата» // Солидарность. - 2002. -№ 19 (362).

1 Кремляков B.C. Рабочий класс в идеологии и политической практике советского государства в 1921-1934 гг. (на материалах общественно-политических организаций и государственных органов): Дисс. канд. ист. наук. — М., 1992. Лютов Л.Н. Государственная промышленность в годы нэпа (1921 — 1929гг.). — Саратов, 1991; Он же. Частная промышленность в годы нэпа(1921 - 1929 гг.). - Саратов, 1994.

2 Проблема повседневности в истории: образ жизни, сознание, методология изучения: материалы международной научной конференции / Армавирский гос. пед. ун-т. / Отв. ред. Дубарев СЛ., Стецура Ю.А. - Армавир, 2002; Проблема повседневности в истории: образ жизни, сознание и методология изучения / Ставропольский гос. ун-т. Редкол. Шаповалов В.А. и др. - Ставрополь, 2001; Семёнов А.А. Политическая повседневность на Северном Кавказе в годы гражданской войны, 1917- 1920 гт.: Дис. канд. истор. наук. Армавир, 1999; Ногина E.B. Социокультурное развитие городского населения Ставрополья в 1920- 1930 гг.: Опыт исторического исследования.: Автореф. дис. канд. истор. наук. Ставрополь, 2004; Нежигай Э.Ю. Городская культура Кубани в период НЭПа.: Дис. канд. истор. наук. Краснодар, 1999.

3 Засорина Т.Д. Новая экономическая политика: отношение населения Кубани (1921-1929 гг.): Дис. . канд. ист. наук. Майкоп, 2003.

4 Макаренко М.Ю. Население Кубани в 1920-1926 гг. (историко-демографический аспект).: Дис. . канд. ист. наук. Краснодар, 1997.

5 Баранов А.В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921 - 1929 гг.). - СПб., 1996; Он же: Многоукладное общество Северного Кавказа в условиях новой экономической политики. — Краснодар, 1999.

России, находился к моменту начала нэпа на раннеиндустриальной стадии и в ходе нэпа в силу малочисленности не определял социального облика региона, не играл значительной роли в политической жизни. Автор приводит ценные сведения о структуре, динамике социальной группы промышленных рабочих.

В исследованиях С.А. Кислицына, посвященных политическим репрессиям против технической интеллигенции и оппозиционно настроенных деятелей коммунистической партии в регионе, рассмотрены вопросы социальной психологии рабочих, характерные «спецеедческие» настроения горняков1.

Не восполняют пробела и единичные исследования проблем развития промышленности региона, тем более, что вопросы рабочей истории не являются их специальными объектами2.

Анализ степени изученности проблемы формирования социальной группы промышленных рабочих на Юго-Востоке России в период нэпа позволяет сделать вывод об отсутствии в общероссийской и региональной историографии специального комплексного исследования данного вопроса, причем на региональном уровне подобное исследование отсутствовало и в советский период. По нашему мнению, в историографии недостаточно внимания уделено проблеме самоидентификации промышленных рабочих 20-х годов, анализу социально-психологических и ментальных аспектов жизнедеятельности группы и ее представителей в рассматриваемый исторический период.

В стадии разработки на настоящем этапе современной исторической науки находится теоретико-методологическая база, понятийный аппарат и научный инструментарий изучения вопросов, затрагиваемых в данной работе, в том числе, проблем исторической повседневности, мотивации труда, производственных

1 Кислицын С.А. Шахтинское дело. Начало сталинских репрессий против научно-технической интеллигенции в СССР. - Ростов н/Д., 1993; Он же: Донские деятели в политической борьбе 20-х—30-х гг. — Ростов н/Д., 1997.

2 Рагер Ю.Б. Проблемы развития промышленности Кубани и Черноморья в годы нэпа (19211929).: Дисс. канд. ист. наук. / Кубанск. гос. ун-т. - Краснодар, 1995; Салфетников Д.А. Развитие промышленности г. Краснодара в 20-е годы // Голос минувшего. - 2005. - № 1-2; Яхутль Ю.А. Мелкая промышленность Кубано-Черноморской области в начале нэпа: проблемы управления, социальная структура, кадры (1921-1924 гг.).: Автореф. дис. канд. истор. наук. Краснодар, 2007. «Ростсельмаш»: история/ Под ред. Ю.А. Пескова. Т. 1. Становление (1925 -1948).-Ростов н/Д.,2004. и социальных девиаций, протестной деятельности рабочих и т. д. Несомненным достижением является наличие региональных исследований аналогичной тематики, посвященных иным регионам СССР, что позволяет сопоставлять результаты исследований и делать выводы о типичности процессов и явлений.

Целью данного исследования является комплексное изучение промышленных рабочих Юго-Востока России как социально-профессиональной общности, проходящей историческую стадию консолидации и трансформации в период реализации нэпа.

Данная цель достигается в ходе решения следующих задач:

1. Определить количественные и качественные параметры и изучить исторические условия существования промышленных рабочих региона к моменту начала реализации нэпа;

2. Выявить и интерпретировать исторические условия, тенденции и механизмы формирования и трансформации рассматриваемой социально-профессиональной общности на протяжении периода нэпа;

3. Исследовать внутригрупповую структуру, выделить отдельные слои и группы в составе социально-профессиональной общности промышленных рабочих региона, проанализировать характер внутригрупповых отношений;

4. Установить степень воздействия структур повседневности на социальный облик и социально-профессиональное поведение промышленных рабочих;

5. Произвести анализ ментальных, конкретно-исторических, социально-психологических основ самоидентификации рабочих промышленных предприятий региона;

6. Изучить причины и формы девиантного поведения промышленных рабочих, проанализировать их влияние на групповую консолидацию.

Объектом данного исследования являются промышленные рабочие Юго-Востока России как социально-профессиональная общность, переживающая в период нэпа процессы формирования и интенсивной трансформации.

Предметом исследования являются исторические трансформации социальной общности рабочих промышленных предприятий, определяемые динамикой социально-групповых характеристик и присущими формами исторической повседневности.

Хронологическими рамками настоящего исследования является исторический период 1921 —1929 гг., время реализации в стране новой экономической политики с момента ее введения до окончательного свертывания. Начальная дата обусловлена временем начала фактической реализации нэпа в регионе летом 1921 г. Конечный рубеж, — 1929 г., является признанной в науке датой свёртывания нэпа. Именно в это время происходит административное укрепление дисциплины труда (меры по упорядочению управления производством, введение единоначалия в сентябре 1929 г.); трансформация модели стимулирования труда с материально- на идеологоцентристскую (развертывание социалистического соревнования в мае 1929 г.); изменение структуры региональной промышленности (укрупнение трестов и отдельных предприятий, централизация промышленности, ликвидация частных и арендных предприятий); начало коллективизации деревни, обусловившее массовый приток мигрантов в города.

Территориальные рамки исследования охватывают географический регион Юш-Востока России. В начале 20-х гг. XX в. административно-территориальные рамки Юго-Восточного Края включали Донскую область, Кубанскую область, Черноморскую и Ставропольскую губернии, Терскую и Дагестанскую область. Однако статистика того периода нередко включала в подсчеты Таганрогский, Шахтинский и Белокалитвенский округа, относящиеся к Украине, но по составу населения и характеру промышленного производства тяготеющие к Юго-Восточному Краю1. В 1924 г. Украина передала в состав РСФСР территорию в 16943,9 км с населением 421,9 тыс. человек, в составе которой выделялся уровнем промышленного развития Таганрогский округ и южная часть Донецкого округа. С 1924 г. в результате районирования территории До

1 Отчёт о деятельности Промбюро Юго-Востока за 1920 г. - Ростов н/Д., 1921. - С. 11. на, Кубани и Ставрополья вошли в состав Северо-Кавказского Края в виде Кубанского, Донского, Армавирского, Ставропольского, Сальского, Шахтинско-Донецкого, Донецкого, Черноморского, Терского и Майкопского округов.

Данное исследование сосредоточено в географических рамках современных Дона, Кубани и Ставрополья как мест концентрации промышленного производства и промышленных рабочих на юго-востоке России в 20-е гг. XX в.

Источниковая база работы представлена несколькими группами источников. К ним относятся архивные материалы, опубликованные источники (статистические справочники, материалы партийных, профсоюзных, хозяйственных органов Юго-Востока, данные бюджетных обследований и т. д.), публикации периодической печати 20-х годов XX в.

При проведении исследования были использованы материалы центральных и региональных архивов общим объемом более 220 дел из 38 архивных фондов.

В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) были использованы материалы Народного комиссариата труда СССР (ф. Р-5515). Особый интерес здесь представляют разнообразные документы Комитета содействия строительству рабочих жилищ на Юш-Востоке, дающие представление о жилищных условиях рабочих региона в 20-е гт. и способах удовлетворения потребности рабочих в жилье.

Среди фондов Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) использовались материалы Юго-Восточного Бюро ЦК РКП(б) (ф. 65). Эти документы дают широкую картину материального положения трудящихся, особенностей производственного поведения, социальных болезней в первые годы нэпа. Особо следует отметить помесячные сводки Ставропольской ЧК за 1921 - 1922 г., позволяющие составить представление о настроениях рабочих при переходе к нэпу, ожиданиях, конфликтах с властью.

Документы информационного отдела ЦК ВКП(б) (ф. 17, оп. 16), содержат отчеты региональных партийных организаций различного уровня, в том числе партийных ячеек крупных промышленных предприятий региона. Определённый интерес представляют материалы ф. 105 «Фракция ВКП(б) Центрального комитета союза рабочих пищевой и вкусовой промышленности СССР» и ф. 106 «Фракция ВКП(б) Центрального комитета союза рабочих швейной промышленности СССР», содержащие сведения о положении рабочих данных отраслей промышленности.

Из региональных архивов были использованы материалы Центров документации новейшей истории Ростовской области и Краснодарского края (ЦЦНИ РО, ЦЦНИ ЮС), Государственного архива новейшей истории Ставропольского края (ГАНИ СК), Государственных архивов Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краев (ГАРО, ГАКК, ГАСК), Шахтинского и Таганрогского филиалов ГАРО (ШФ ГАРО, ТФ ГАРО).

Из фондов ЦЦНИ РО значительный интерес представляют материалы Северо-Кавказского Крайкома ВКП(б) (ф. 7), где сосредоточились материалы партийного руководства Северного Кавказа, аккумулирующие информацию о социальных и производственных конфликтах в рабочей среде, девиациях и т. п. Наиболее ценным источником, отражающим отношение промышленных рабочих к производственным и политическим кампаниям, проводимым советской властью, событиям в СССР и за рубежом, являются сводки ГПУ о настроениях трудящихся региона, как правило, дословно воспроизводящие высказывания.

Наиболее полно были рассмотрены материалы райкомов РКП(б): гг. Ростова и Нахичевани: Нахичеванского (ф. 21), Андреевского (ф. 15), Темер-ницкого (ф. 18); райкомов Шахтинского округа: рудника им. Ш Интернационала (ф. 3645), Пролетарского (ф. 3646), рудника им. Коминтерна (ф. 3647); Таганрогского райкома РКП(б) (ф. 107). Наибольший интерес представляют материалы, отложившиеся в ф. 21 и ф. 15, отражающие разнообразные аспекты жизнедеятельности рабочих крупнейших промышленных предприятий Дона.

В ГАНИ СК наибольшее значение имеют отложившиеся здесь фонды профсоюзов: Ставропольского губернского отдела профсоюза металлистов и

Ставропольского райкома профсоюза металлистов (ф. Р-328 и ф. Р-662), Ставропольского губернского отдела профсоюза текстильщиков (ф. Р-351), Ставропольского губернского отдела профсоюза кожевников (ф. Р-355). Рассмотренные в комплексе, они рисуют достаточно объективную картину трудовой и бытовой повседневности трудящихся региона. Использованы также разнообразные документы Терского окружкома РКП(б): сводки спецслужб, материалы окружных партийных конференций и т. д. (ф. 5938).

В ЦЦНИКК интерес представляют материалы фонда Кубано-Черноморского обкома РКП(б) (ф. 1), в частности, протоколы рабочих, профсоюзных собраний, комиссий по вопросам снабжения рабочих и т. п. Материалы Кубанского окружного комитета ВКП(б) (ф. 8) отражают особенности социального облика рабочих промышленных предприятий, расположенных в сельских районах Кубани. В материалах фонда содержатся помесячные отчеты ЧК о настроениях рабочих региона. Особый интерес представляют документы, отложившиеся в фонде Черноморского (Новороссийского) окружкома ВКП(б) (ф. 9), позволяющие реконструировать картину трудовой и бытовой повседневности рабочих цементных заводов Черноморья на протяжении десятилетия, а также фонда Кубанского отдельного комитета РКП(б) (ф. 17), на территории которого находились крупнейшие промышленные предприятия г. Краснодара.

Среди фондов ГАКК наиболее информативным оказался фонд Кубанского окружного промышленного отдела (ф. Р-237), в котором отложились разнообразные статистические материалы, характеризующие развитие промышленного производства Кубани и Черноморья в период нэпа. Материалы фонда Кубанской окружной рабоче-крестьянской инспекции (ф. Р-226) отражают формы участия промышленных рабочих в общественной, политической и культурной жизни региона. Разнообразная информация о повседневной жизни промышленных рабочих Кубани в период перехода к нэпу содержится в документах, отложившихся в фонде Комиссии по улучшению быта рабочих при Кубано-Черноморском исполкоме (ф. Р-66).

В ГАСК были использованы материалы Ставропольского губернского отдела труда (ф. Р-341), Управления промышленности и торговли при исполкоме Ставропольского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ф. Р-165), а также Ставропольского исполкома советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ф. Р-299).

При использовании фондов ГАРО была предпринята попытка объективно и равнозначно представить позиции максимального числа участников социально- и профессионально-групповых процессов. Для целей настоящего исследования важно было прояснить позиции представителей региональных органов власти (Северо-Кавказский Краевой исполком (ф. Р-1485) и Исполком Донского областного совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов (ф. Р-97); профессиональных союзов (ф. Р-3713 «Донской областной совет профсоюзов», ф. Р-3720 «Донской окружной совет профсоюзов»). В фонде Краевого управления Северо-Кавказской РКИ (ф. Р-1185) ценны заявления и жалобы рабочих, материалы их проверок. В личном фонде А.И. Гусева (главного редактора многотиражки завода «Ростсельмаш») (ф. Р-4376) содержатся письма, воспоминания, связанные со строительством и пуском Ростсельмаша.

В ШФ ГАРО интерес представляет фонд Шахтинско-Донецкого окружного отдела труда (ф. Р-158), где сконцентрированы отчеты инспекторов труда,-комиссий по расследованию несчастных случаев в горнорудном производстве, дающие представление об условиях труда и быта шахтеров. В фонде Шахтин-ско-Донецкого окружного комитета профсоюза горняков (ф. Р-136) сосредоточены материалы конференций Союза, заседаний рудничных комитетов, обследования условий быта и труда шахтеров.

Среди фондов ТФ ГАРО особый интерес представляют материалы Отдела труда Донского окружного исполкома Совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов (ф. Р-16), где, помимо информации о состоянии рынка труда, движении рабочей силы, охране труда, отложились отчеты комиссий по улучшению быта рабочих Таганрога. В фонде Таганрогского окрсовпрофа (ф. Р-15) интерес представляют материалы комиссий по поднятию производительности труда и общегородских конференций фабзавкомов Таганрога, отражающие перипетии производственных кампаний 20-х годов.

Помимо архивных материалов в работе были задействован широкий круг опубликованных источников. Прежде всего, источники 20-х годов, чрезвычайно разнообразные по происхождению: нормативно-правовая, партийная и профсоюзная документация по различным производственным и социально-трудовым вопросам (показатели развития промышленности, движения рабочей силы, характера ее использования и т. д.). Основная масса данных материалов охватывает определенный временной промежуток (как правило, хозяйственный год) и показывает процессы изменения в промышленности и рабочей силе дискретно, в сравнении и динамике. Необходимо особо выделить материалы бюджетных обследований рабочих, дающие представление о доходах и расходах рабочих семей, характере питания и досуга, жилищных условиях. Подобные обследования проводились на Юго-Востоке в 20-е гг. ежегодно с 1919 г. по 1925 г.

В данном диссертационном исследовании были использованы разнообразные статистические источники, обобщающие сведения о динамике промышленного производства и социальной группы промышленных рабочих Юш-Востока России, в частности, труды Центрального статистического управления СССР, материалы региональной статистики. Особой ценностью для нас обладают материалы промышленной переписи 1920 г. Всесоюзная городская перепись 1923 г. менее информативна в силу специфики обследованных промышленных объектов. Особо выделим материалы Всесоюзной переписи населения 1926 г., объективность которых и возможность использования в качестве исторического источника не вызывает сомнений в современной науке.

В работе задействованы материалы, помещенные в сборниках документов, опубликованных в 60-70 гг. XX в. Являющиеся плодом коллективных усилий историков, научных сотрудников архивов, они представляют несомненный интерес широтой и многообразием представленных архивных документов.

Особое место среди источников занимает пресса 20-х годов. Вопрос о возможности использования периодической печати, степени объективности и достоверности публикуемых материалов, значительная часть которых создана самими представителями группы - рабочими корреспондентами (рабкорами и юнкорами), неоднократно обсуждался специалистами и решается сегодня неоднозначно1. На наш взгляд, обилие специализированных изданий, феномен стенгазет и фабричных многотиражек, распространение!грамотности, наивный демократизм активной части трудящихся, а также непосредственное участие в происходящих процессах промышленного строительства, производственных кампаниях, внутригрупповой динамики делает их наблюдения весьма важными для реконструкции исторических реалий 20-х гг. XX в. Эти издания, несмотря на необходимость критического восприятия публикаций (в особенности тех, что относятся к концу 20-х годов), являются поистине неисчерпаемым источником сведений о трудовой деятельности и быте рабочих, предлагающих в заметках рабочих корреспондентов внутреннее (и, зачастую, достаточно критическое) видение происходящего. В работе были использованы публикации как центральных, так и ряда региональных периодических изданий.2

Наряду с газетными, были использованы материалы, опубликованные в региональных3 и центральных журналах1.

1 Козлова Н.Н. Методология анализа человеческих документов // Социс. - 2004. - №1; Источниковедение: Учебное пособие для гуманитарных специальностей / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, O.M. Ме-душевская, М.Ф. Румянцев. - M., 1998. - С. 623-624.

2 В работе использованы материалы центрального издания «Рабочая газета» за 1924— 1929 гг., а также региональных газет «Молот», «Советский юг», «Красное знамя», «Власть советов». Особый интерес представляют специализированные издания: «Труд и хозяйство Юго-Восточного Края» (печатный орган Юговосточного ВЦСПС и Донсовпрофа за 1921 - 1922 гг.); «Статистика Юго-Восточного Края» (печатный орган уполномоченного ЦОУ Юго-Востока за 1920- 1921 гг.); «Наш труд» за 1922 - 1923 гг., «Голос рабочего» 1924- 1927 гг. (печатный орган Совета профсоюзов Северного Кавказа); «Труд и быт» (ежемесячное иллюстрированное приложение к газете «Голос рабочего» за 1924 г.); «Молодой рабочий» (печатный орган горкома Ростово-Нахичеванской организации Ростовского-на-Дону горкома PKCM за 1924— 1926 гг.); «Труженица Северного Кавказа» (издание отдела по работе среди женщин Северокавказского Крайкома ВКП(б) за 1925 — 1927 гг.); «Донской работник» (печатный орган Донского отдела профсоюза совработни-ков за 1923 — 1924 гг.); «Трудовой путь» г. Армавир (печатный орган Армпарткома, исполкома и совпрофа за 1922— 1927 гг.); «Красный шахтер» (печатный орган Шахтинского окркома РКП(б), окрисполкома и окрпрофбюро за 1920- 1921 гг.).

3 Использованы материалы журналов «Юго-Восток» (печатный орган Краевого экономического совета Юго-Восточного Края за 1922 — 1924 гг.); «Северо-Кавказский край» (печатный орган Северокавказской краевой плановой комиссии за 1925— 1929 гг.); «Путь советов» (печатный орган Кубано-Черноморского облисполкома советов рабочих, крестьянских, красноармейских и горских депутатов за 1922-1923 гг.).

Теоретико-методологические принципы и приемы исследования.

В качестве основы методологии автором были использованы общенаучные принципы объективности, всесторонности, системности, историзма.

Применение принципа объективности необходимо во избежание излишней негативности в изображении жизни и быта промышленных рабочих 20-х гг. Эта крайность, прямо противоположная свойственному советской исторической науке «благодушию», также не способна отразить всего многообразия исторических реалий формирования социальной группы промышленных рабочих.

Принцип всесторонности также необходим для преодоления свойственных советской науке стереотипов. Вопросы трудовой деятельности и проблемы быта рабочих рассматриваются нами не в качестве иерархической структуры (при доминировании первых), но в единстве, как комплекс взаимосвязанных и взаимообусловленных явлений.

Принцип системности позволит рассмотреть процессы исторической трансформации группы промышленных рабочих в качестве составного элемента социальных, экономических и политических процессов периода реализации нэпа. Кроме того, системный подход должен являться определяющим при анализе внутригрупповых процессов, выделении микрогрупп и социальных типов в составе социально-профессиональной общности промышленных рабочих.

Принцип историзма позволит избежать догматизма, схематизма и социологизма, неизбежно возникающих при попытке подмены «живой» истории людей абстрактными теориями, разработанными в иной исторический период и на ином социальном материале.

Основными подходами, с позиций которых проводилось исследование, интерпретировались данные и обобщались результаты, является цивилизацион-ный подход и теория модернизации. Рассматривая историю промышленных рабочих специфического, преимущественно аграрного региона в исторический

1 «Вестник труда» (№5-6, №7 1924 г., №10 1927 г.), «Плановое хозяйство» (№5, №6, №9 1927 г.), «Гигиена и быт рабочей и крестьянской семьи» (1925- 1928 гг.), «Путь коммунизма» (№1 1922 г., №1 1923 г.), «Красный интернационал профсоюзов» (№4 1924 г.). период нэпа, в свою очередь характеризующийся сочетанием уникальных, во многом нетипичных для предшествующих и последующих этапов исторического развития группы явлений (наличие реальных механизмов рабочей демократии, эффективных и доступных «социальных лифтов» и т. д.) с позиций цивили-зационнош подхода, представляется возможным выявление уникальных, сиюминутных («нэповских») и универсальных факторов, предопределяющих социально-исторические параметры социальной общности промышленных рабочих Юго-Востока России в 20-е гг. XX в. и тенденций её исторической эволюции.

Применение теории модернизации позволяет проследить качественные изменения социальной общности промышленных рабочих на протяжении нэповского десятилетия, выявить степень готовности социальной общности в целом, отдельных макро- и микрогрупп в её составе к радикальным трансформациям социально-экономической системы СССР на рубеже 20-х — 30-х гг., ответить на вопрос о степени имманентности отдельных характеристик группы в конкретный исторический период.

При написании данной работы были использованы специально-исторические методы, в частности, проблемно-хронологический, сравнительно-исторический, историко-генетический. Проблемно-хронологический метод позволяет, не подвергая радикальному пересмотру устоявшуюся периодизацию нэпа, выделить этапы исторической эволюции социальной группы промышленных рабочих в 20-е гг. XX в. Сравнительно-исторический метод дает возможность сопоставить положение рабочих дооктябрьского периода, периода «военного коммунизма» и нэпа. Историко-генетический метод позволяет проследить процессы трансформации и преемственности в среде промышленных рабочих.

Традиционным для советской исторической науки являлось рассмотрение ведущей роли промышленного пролетариата с позиций макроистории (истории классов), тенденции и сам ход которой обусловлен объективными историческими закономерностями. В работе предпринята попытка анализа многостороннего процесса складывания социальной группы промышленных рабочих

Юго-Востока с позиций микроистории, в данном случае, истории отдельной социальной группы. В центре внимания находится региональная история становления социально-профессиональной общности, а не политэкономическая категория класса с выявлением ее региональной специфики, что позволяет отказаться от предопределенности в понимании характера и направлений трансформации социальной структуры российского общества.

Рассматривая данные процессы с позиций микроистории, помимо традиционно учитываемых в отечественной науке организационных и идеологических факторов, воздействующих на интенсивность и дисциплину труда промышленных рабочих, их социальное и политическое поведение (в том числе, социальный состав и концентрация промышленного пролетариата, сфера производства, характер труда и, разумеется, партийное руководство и «забота» партии о благосостоянии рабочего класса), следует учитывать и те факторы, которые в советской исторической науке либо отвергались (как, например, ментальные), либо игнорировались, замалчивались (например, девиантное и делин-квентное поведение рабочих). Соглашаясь с А. Людтке в том, «что важнее всего — это изучение человека в труде и вне его»1, мы разделяем мнение историков повседневности о необходимости исследования жизненных проблем, «обыденных злоключений» рядового члена общества, внепроизводственной («повседневной») жизнедеятельности трудящихся, таких структур повседневности, как характер и состав питания, формы досуга, устройство жилища, семейные уклады и т.д. В условиях социальных и экономических потрясений, вызванных войнами и революциями начала XX в., повлекших кардинальные метаморфозы всех аспектов существования представителей формирующейся социальной общности промышленных рабочих, именно повседневная жизнь с ее насущными заботами о витальном, представляется нам тем полем, где сходились ежедневно уклады модернизированного и традиционного общества. Производственная сфера, включающая заидеологированные и регламентированные формы

1 Людтке А. Что такое история повседневности? Её достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/99.-М., 1999.-С. 77. досуга, способна продемонстрировать жизнедеятельность лишь незначительной части рабочих, т.н. «активистов». Изучение повседневного бытия «рабочей массы», которая неизбежно ситуативно включала и рабочих-активистов, позволит выявить и проанализировать социальные типы в составе социальной общности промышленных рабочих.

Понятийный аппарат данного диссертационного исследования:

Комплекс хозяина» — формирующийся под воздействием ментальных установок сознания, официальной пропаганды и изменившихся в послеоктябрьский период реалий социальной действительности, доступных рабочим в зримо-вещественных формах, стереотип о принадлежности трудящимся обобществленных материальных благ и свободы распоряжения ими, в первую очередь, в интересах социальной общности рабочих.

Макрогруппа промышленных рабочих — в конкретно-исторических условиях нэпа - большая часть социально-профессиональной общности промышленных рабочих, выделяемая на основе социально-профессиональных признаков (стаж работы в промышленности, уровень квалификации, специфика повседневного бытия) и сходства параметров самоидентификации.

Микрогруппа промышленных рабочих — в конкретно-исторических условиях нэпа — определённая часть социально-профессиональной общности промышленных рабочих, выделяемая по формальному признаку, имеющему, преимущественно, внегрупповую природу (пол, возраст, профессия, отраслевая принадлежность промышленного предприятия).

Повседневность — 1) в узком смысле — сфера внепроизводственной жизнедеятельности индивидов и социальных групп; 2) в широком смысле — сфера внепубличного обыденного социального бытия человека в труде и вне его.

Самоидентификация — динамический, процессуальный акт формирования идентичности.

Социальные типы рабочих — совокупность относительно устойчивых однородных социально-профессиональных и социально-бытовых характеристик, поведенческих моделей, психических реакций.

Структуры повседневности — совокупность универсальных отношений в разнообразных продуктах повседневной активности.

Территориально-поселенческие структуры — исторические формы организации и оформления социального пространства, образуемые совокупностью помещений, предназначенных и/или используемых для проживания, объектов коммунальной инфраструктуры, и относительно локализованных специфическим назначением, конструктивными особенностями и однородностью эстетических характеристик.

В результате можно говорить о следующих аспектах новизны настоящего исследования:

1. Показаны социальные параметры, материальное и социально-психологическое состояние социально-профессиональной общности рабочих промышленных предприятий к началу реализации нэпа в регионе. Переосмыслены и конкретизированы принятые в источниках 20-х годов и советской исторической науке понятия «распыление» и «деклассирование» промышленных рабочих. Доказано, что в результате социально-политического кризиса, обусловленного последствиями Первой мировой и гражданской войны, произошла люмпенизация промышленных рабочих на Юго-Востоке страны.

2. Проанализированы процессы консолидации рабочих промышленных предприятий региона в социальную группу, выявлены этапы, механизмы, социальные источники и тенденции исторической эволюции социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока России. Показано, как социально-профессиональная общность промышленных рабочих с размытыми критериями для ее идентифицирования в начале исследуемого исторического периода постепенно складывается в довольно устойчивую социальную группу с осознаваемыми многосторонними интересами и потребностями, превращается в значимую социально-политическую силу на Юго-Востоке страны.

3. Выявлены факторы внутригрупповой дифференциации, прослежена динамика взаимоотношений отдельных слоев в составе социальной общности промышленных рабочих, их отношений с иными социальными группами формирующегося советского общества. Определено место социальной группы промышленных рабочих в социальной структуре общества в условиях реализации новой экономической политики на Юго-Востоке страны.

4. Проанализирован характер и степень влияния структур повседневности на количественные и качественные характеристики группы, социальный облик ее членов. Доказано, что структуры повседневности воздействовали на социально-групповое сознание промышленных рабочих Юго-Востока, их политическую активность и хозяйственную деятельность значительно сильнее, чем сфера профессионально-трудовой занятости.

5. Впервые на основе обширного круга архивных источников и материалов периодической печати подвергнута анализу самоидентификация членов социальной группы промышленных рабочих региона.

6. Выявлены формы асоциального и противоправного поведения в среде промышленных рабочих региона, проанализированы степень их распространения, причины, специфика. Доказано, что установленные социальные болезни оказывали существенное влияние на профессионально-трудовую деятельность, социально-политическую активность и групповую консолидацию промышленных рабочих Юго-Востока России.

В данном диссертационном исследовании сформулированы следующие положения, выносимые на защиту.

1. К началу реализации нэпа в регионе существовало небольшое количество рабочих промышленных предприятий. Однако, учитывая дореволюционное состояние, незначительную численность данной общности в преимущественно сельскохозяйственном регионе Юго-Востока России (в 1920 г.— примерно 3% населения), а также кризисные процессы периода «военного коммунизма», утверждать наличие социально-профессиональной общности, социальной группы, обладающей единством образа жизни, характера хозяйственной деятельности, коллективным мышлением и самосознанием, устойчивой связью с промышленным производством невозможно. Имела место люмпенизированная общность, объединяемая трудом на промышленном предприятии в качестве основного или вспомогательного способов обеспечения витального минимума. В период нэпа, в связи с восстановлением промышленности региона, происходит количественный рост числа лиц, занятых трудом на предприятиях промышленности, составивших к 1926 около 10% населения региона, и складывание на этой основе относительно устойчивой социальной группы промышленных рабочих. Тем самым социальная роль рабочих промышленных предприятий Юго-Востока к моменту начала реализации нэпа была незначительной и они не могли оказывать существенного влияния на социально-экономическую жизнь региона.

2. На протяжении периода нэпа происходит процесс консолидации промышленных рабочих региона в социальную группу. Консолидирующим фактором являлось, прежде всего, выполнение общей социальной функции— наемный физический труд на производственно-технической базе промышленного предприятия в условиях налаживания производственных связей и роста объемов промышленного производства на Юго-Востоке страны. Дополнительными консолидирующими группу факторами являлись: декларируемое правящей партией и активно претворяемое на практике единство социально-политического статуса промышленных рабочих («рабочий класс», «пролетариат»), сходство материальных условий существования в обстановке реализации нэпа, обобществление быта и досуга и др. Эволюционная модель складывания социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока в начале нэпа (межпоколенная связь, преемственность профессиональных навыков и трудовой этики и др.) сменяется в ходе реализации нэпа моделью принудительной консолидации (нивелирования материального положения, сглаживание противоречия социальных статусов и др.).

3. Наряду с ускоренной консолидацией в рамках процесса складывания социальной группы промышленных рабочих происходит ее внутренняя дифференциация. В основе этой социальной дисперсии промышленных рабочих Юго-Востока в период реализации нэпа лежит совокупность материально- и социально-производственных факторов: разница в уровне заработной платы квалифицированных и неквалифицированных рабочих, являвшихся выходцами из различных социальных слоев донэповской России, различия базовых установок трудовой этики, в частности, степени дисциплинированности, способности к систематическому, качественному труду, подчинению жесткому трудовому распорядку, различия политической культуры, в частности, способности к осознанию и форм объективирования своих претензий. Внутренняя социальная дифференциация промышленных рабочих Юго-Востока прямо пропорционально отражала конфликт между потребностями восстанавливаемой экономики региона в стимулировании квалифицированного труда и требованиями подавляющего большинства неквалифицированной маргинальной рабочей силы в уравнительном распределении социальных благ. Конфликтность порождалась различиями в отношении квалифицированных и неквалифицированных рабочих к производственным кампаниям, используемым властью методам стимулирования труда. Мобилизационный характер труда, штурмовщина, стремление к увеличению выработки без учета реальных возможностей предприятия, экономических и социальных последствий, пренебрежение трудовой и технологической дисциплиной и трудовым распорядком, безразличное отношение к оборудованию, характеризовавшие отношение к труду неквалифицированного рабочего вступали в противоречие со специфической трудовой этикой кадрового рабочего. Кроме того, постоянным источником конфликта было различное понимание протестной деятельности: индифферентность, соглашательство, стремление к примирению с мастерами, использованию примитивных методов объективирования недовольства в виде жалоб, наушничества, девиантного производственного поведения были неприемлемы для имевших опыт дореволюционной борьбы и непосредственной производственной демократии революционного периода кадровых рабочих. Данные факторы определяли динамику взаимоотношений микрогрупп внутри социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока в период реализации нэпа, затрудняя процесс консолидации, являясь источником внутригруппового антагонизма.

4. Социальный облик (низкий уровень общей, профессиональной и бытовой культуры, доминирование материальных стимулов мотивации труда, недисциплинированность, маргинальность, склонность к девиации) и особенности социальной психологии (коллективистские установки труда и быта, политическая и социальная индифферентность, сочетание пассивности и штурмовщины, обостренное чувство социальной справедливости, отсутствие четких социальных позиций, ориентиров, затрудненность самоидентификации, размытость нравственных установок) формирующейся социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока коррелировались с условиями труда, жизни и быта, повседневностью промышленного рабочего. Последней в массе были свойственны чрезвычайная скудость, убогость материально-бытовых условий существования, коллективизм форм быта и досуга, традиционализм семейно-бытовых отношений. Структуры повседневности характеризовались эклектичностью, сочетанием традиционализма и поверхностной модернизации, возникновением новых ритуалов повседневной жизни. Однако именно они в период реализации нэпа оказывали решающее воздействие на профессионально-трудовую активность, социально-групповое сознание, проявление политического акционизма и иные качественные характеристики социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока страны.

5. На протяжении периода нэпа происходит интенсивный процесс осознания, поиска промышленными рабочими Юго-Востока своего места в стремительно меняющейся социальной структуре советского общества, процесс самоидентификации. В основе самоидентификации промышленных рабочих Юго-Востока лежали разнообразные факторы: материальные (разница уровня жизни, условий труда и быта; отраслевая принадлежность производства, характер труда, в частности, степень его индивидуализации, механизации, творчества; связь работника с деревней) и идеальные (ментальные и социально-групповые установки, штампы официальной пропаганды; уровень грамотности; изменение положения работника в системе социальных связей, например, выдвижение, вступление в партию, комсомол, участие в производственных, политических, хозяйственных кампаниях; прошлый (участие в войнах и революциях, политической борьбе, дореволюционный производственный стаж) и приобретаемый профессиональный и социальный опыт). Важнейшим критерием самоидентификации, понимания и определения рабочим промышленного предприятия собственного места в политической, производственной, социальной структуре общества 20-х гг., на наш взгляд, являлся материальный показатель (уровень оплаты труда и качество быта), положенный на мифологизируемые представления о социальной структуре и ментальный идеал справедливости. Однако в целом процесс самоидентификации промышленных рабочих Юго-Востока в рассматриваемый период носит поверхностный, субъективный и эмоциональный характер.

6. Характерной чертой исторического процесса складывания промышленных рабочих Юго-Востока в 20-е гг. является широкое распространение в рабочей среде различных форм асоциального (девиантного и делинквентного) поведения. Направленность и характер, масштабы и глубина распространения, формы и способы проявления, мотивация подобных деяний (пьянства, хулиганства, хищений имущества предприятий, прогулов и др.) отражают много линейность процессов формирования социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока страны. Попытки искоренения этих «социальных болезней» в среде промышленных рабочих Юго-Востока оказывались недостаточно эффективными по причине невозможности устранения причин асоциального поведения рабочих. Девиации как противоположность трудовой одержимости и квалифицированному труду являлись не только следствием низкого уровня профессиональной, бытовой и личной культуры рабочего. Они выступали, зачастую, единственно возможной в то время формой реакции промышленных рабочих на действия власти и объективные экономические, социальные, политические процессы, протекавших в период реализации нэпа на Юго-Востоке страны.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Диссертация может представлять интерес для ученых, специализирующихся на изучении проблем новой экономической политики, социально-экономического развития Дона, Кубани и Ставрополья в 20-е гг. XX в., «рабочей истории», истории повседневности. Материалы исследования и содержащиеся в нём выводы могут быть использованы в лекционных курсах по отечественной истории, региональной, социальной истории.

Апробация работы.

Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры исторических наук и политологии Ростовского государственного экономического университета (РИНХ).

Основные положения и выводы диссертации были изложены автором на международных, региональных и внутривузовских научных конференциях, проходивших в гг. Ростове-на-Дону, Новочеркасске, Азове, Краснодаре. По теме исследования опубликованы 16 работ, в том числе монография «Промышленные рабочие Юго-Востока России в годы нэпа: история генерации и многомерность повседневной жизни социальной группы» (объём 21,4 печатных листа). Общий объём публикаций составляет более 26 печатных листов.

Структура работы.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Промышленные рабочие Юго-Востока России в годы НЭПа"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Эволюционный процесс складывания социальной группы промышленных рабочих на Юго-Востоке России, активно протекавший в пореформенный период, был прерван социально-политическими катаклизмами начала XX в. В годы Первой мировой войны изменяется социальный состав промышленных рабочих за счет концентрации производства и вовлечения в промышленность женщин и подростков. Трансформационные процессы ускорились событиями революций и гражданской войны, развернувшимися на Дону, Кубани и Ставрополье. Сокращение производства, разрушение и разграбление промышленных предприятий Юго-Востока инициировали процесс количественного сокращения и качественной девальвации социальной общности промышленных рабочих региона.

Положительная динамика численности группы промышленных рабочих на Юго-Востоке России обнаруживается лишь в 1923 г. Численность промышленных рабочих Юго-Востока на протяжении 20-х возрастает, сравнявшись к 1926 г. с показателями 1913 г. и к 1929 г. превысив их почти на 20 тысяч человек. Вместе с тем, динамика численности промышленных рабочих Юго-Востока на протяжении периода нэпа при незначительном устойчивом росте зависела от сезонных сельскохозяйственных циклов и болезненно реагировала на «кризисы нэпа», не раз обретая отрицательные показатели.

Наряду с количественными изменениями в рассматриваемый период происходит качественная трансформация социальной общности промышленных рабочих региона. В ходе дооктябрьского этапа развития социальной общности к началу социальных катаклизмов рубежа 10-х - 20-х гг. в ее составе оформились две основные макрогруппы: квалифицированные, сравнительно высокооплачиваемые рабочие («рабочая аристократия») и неквалифицированные рабочие, являвшиеся, преимущественно, отходниками. Данные макрогрупы различались производственно-экономическими характеристиками, кроме того, на основе экономической дифференциации складывались специфические бытовые уклады, образ жизни и представления рабочих о собственном месте в социальной структуре дооктябрьской России.

Процесс исторической трансформации указанной социальной группы на протяжении 20-х гг. имел волнообразный характер. Во-первых, в начале нэпа при незначительном изменении численности и состава кадровых рабочих, существенно обновился состав неквалифицированной рабочей силы. Во-вторых, в середине 20-х гг. происходило качественное обновление макрогруппы квалифицированных рабочих. Наконец, с началом индустриализации происходит третье обновление группы за счет массового притока рабочей силы из деревни. Столь интенсивное качественное изменение за счет представителей разноплановых социальных групп затрудняло процесс нравственной, духовной консолидации, обуславливало социальный облик и характер макрогрупп.

На протяжении периода 20-х гг. промышленные рабочие не были однородны по социальным характеристикам. Факторами дифференциации микрогрупп промышленных рабочих являлись как экономические (в зависимости от формы собственности предприятия, его подчиненности, микро- и макроотрас-левой принадлежности, уровня квалификации и производственного стажа), так и социально-демографические (подразделяли группу по признакам пола и возраста), а также политические (в зависимости от политической конъюнктуры та или иная микрогруппа позиционировалась в качестве доминирующей, что предопределяло изменение ее социального облика).

В составе макрогрупп социальной общности промышленных рабочих выделялись следующие основные микрогруппы.

Во-первых, многоукладная экономика нэпа позволяет выделить микрогруппы рабочих государственных, частных, кооперативных и кустарных предприятий. На протяжении периода реализации нэпа данные микрогрупп разделили судьбу нэповской экономики в целом.

Во-вторых, по отраслевой принадлежности промышленных предприятий различались микрогруппы рабочих легкой и тяжелой промышленности. Искусственное установление властью повышенного уровня оплаты труда, высокий декларируемый статус и явный фаворитизм микрогруппы индустриальных рабочих (в особенности — металлургов) в глазах власти наложили отпечаток на психологию формирующегося поколения молодых рабочих, предопределив для многих из них профессиональный выбор.

В-третьих, по гендерному признаку в рассматриваемый период выделялись микрогруппы рабочих-мужчин и женщин. В ходе нэпа эволюция данных микрогрупп ярко отражает конфликт между объективными социально-экономическими реалиями нэпа и идеологическими представлениями о новом месте женщины в обществе. Тендерная роль женщины принципиально не изменилась по сравнению с предшествующим историческим периодом, тем не менее, намечается тенденция к изменению социальной роли женщины в семейно-бытовых отношениях. Однако в период 20-х гг. определяющее воздействие оказывали экономические факторы, в связи с чем микрогруппа работниц претерпевала весьма незначительные количественные и качественные трансформации.

Аналогичными факторами была обусловлена трансформация возрастной микрогруппы рабочих-подростков. Обновления в ее составе были вызваны, разумеется, профессионально-временными причинами. Однако высокий уровень безработицы, повышенные требования к оплате и охране труда несовершеннолетних делали данную микрогруппу объективно не нужной нэповской экономике, нежелательной в глазах старших возрастных групп.

Социальные параметры и исходные черты социальной психологии микрогрупп предопределили возникновение и эскалацию на протяжении периода нэпа конфликта на макрогрупповом уровне. Вместе с тем, наличие единых ментальных установок в рабочей среде и социальные реалии нэпа являлись факторами психологической консолидации социальной общности, промышленных рабочих.

Базовыми установками социальной психологии промышленных рабочих Юго-Востока в период нэпа являлись:

- «комплекс хозяина» как порождение примитивно-уравнительных настроений, социальных ожиданий рабочей массы и социальной политики периода гражданской войны. Содержание и проявления его для отдельных микрогрупп имело существенные отличия. Однако именно укоренившееся в коллективном сознании рабочих представление об обладании совокупным общественным продуктом (восходящее, несомненно, к общинным представлениям о собственности), создавало иллюзию социальной справедливости и равенства, скрадывая социальное недовольство складывающейся номенклатурой и пресекая социальный конфликт.

- экономический детерминизм производственного, политического и повседневного поведения промышленных рабочих. В основе внутренних стимулов труда промышленного рабочего лежало стремление к материальному благосостоянию. Однако на протяжении 20-х гг. индивидуалистские экономические стимулы производительного труда реэволюционируют либо мимикрируют в псевдоколлективистские. Экономический детерминизм пронизывал структуры повседневности промышленных рабочих, поэтому многие явления социальной и политической действительности рассматривались сквозь призму заработка, получения дополнительных доходов, использования различных способов повышения уровня благосостояния;

- политический акционизм как характерная модель политического поведения промышленных рабочих. Протестное поведение рабочих не приобретало организованных форм, борьба за экономические права имела характер единичных акций. Постепенное отчуждение трудящихся от демократических форм управления предприятием и государством, осознаваемое и негативно воспринимаемое определенной частью рабочих, нашло выход преимущественно в виде агрессии в инспирированных властью кампаниях.

Политический протест для промышленного рабочего в годы нэпа был менее актуальным. Отдельные группы промышленных рабочих выражали недовольство складывавшейся производственно-экономической ситуацией, используя идейно-политические формы протеста. Сами протесты во многом были опосредованы не только профессиональным составом рабочих, но и уровнем их квалификации. Так, квалифицированные рабочие были склонны использовать относительно пассивные формы противостояния работодателю («итальянки», «волынки»), оказывавшиеся довольно эффективными в те годы. Основная же часть рабочих выражала недовольство в виде жалоб, прошений об улучшении материально- и жилшцно-бытовых условий существования.

Коллизии нэповской экономики, скачкообразность изменений при чрезвычайно низком развитии на Юго-Востоке России материально-технической базы промышленности создали предпосылки для мобильности, подвижности социальной общности промышленных рабочих. Причём как горизонтальная (миграции рабочих), так и вертикальная (выдвижение на партийные и хозяйственные должности) мобильность на всём протяжении 20-х гг., претерпевая сущностные изменения, останется достаточно высокой. Разумеется, выделенные нами микрогруппы не были образованиями, замкнутыми и иерархичными, не являлись аналогом средневековых цехов.

На протяжении 20-х гт. происходило оформление нескольких доминирующих социальных типов промышленных рабочих. Изменение социального облика группы и историческая эволюция социальных типов были обусловлены значительными подвижками в образе жизни и характере производственного и повседневного бытия промышленных рабочих. Срастание последних привело к постепенному замыканию группы, формированию особенной производственно-бытовой среды, в рамках которой протекало личностное и профессиональное становление новых пополнений группы.

В составе социальной общности промышленных рабочих Юго-Востока России нами выделено несколько социальных типажей, условно названных «рабочими-активистами», «рабочими-конформистами», «рабочими-девиантами» и «рабочими-гостями». На протяжении 20-х гг. под влиянием изменений в социальном составе рабочих, характере производственных отношений и политическом климате в стране, социальный облик выделенных типажей изменяется. Активизм рабочих по мере усиления административно-командных методов управления предприятиями эволюционирует от непосредственно-демократических и протестных форм начала - первой половины 20-х гг. к ритуально-демократическим и пассивно-протестным. Типаж девианта, утрачивая классово-романтический облик, будет все более явно обретать черты бытового пьяницы и хулигана. «Рабочие-гости» по мере индустриализации и урбанизации исчезнут как социальный тип, широко распространенный в дооктябрьский период. Наконец, социальный тип рабочего-конформиста, доминирующая черта социального облика и модель поведения которого — соглашательство, пассивное восприятие производственных и политических кампаний, социальная мимикрия, станет основным, определяющим социальный облик группы.

Разумеется, активность процессов трансформации социальной группы промышленных рабочих, разнообразие конкретно-исторических условий, наконец, многообразие человеческих судеб и характеров не позволяет нам утверждать однозначного существования выделенных социальных типажей. Они отражают, скорее, совокупность настроений, ориентаций, предпочтений рабочих в исторической повседневности рассматриваемого периода, позволяя нам понять качественный характер и уловить доминирующее направление исторической эволюции социальной группы промышленных рабочих Юго-Востока страны.

Список научной литературыДанихно, Светлана Николаевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)

2. Ф. 65. Юго-Восточное Бюро ЦК РКП(б). On. 1, д. 2; 24; 28; 32; 59; 85; 119; 127; 132.

3. Ф. 17. Информационный отдел ЦК ВКП(б). Оп. 16, д. 725; 936; 941; 942; 945; 984; 1007; 1008.

4. Ф.105. Фракция ВКП(б) Центрального комитета союза рабочих пищевой и вкусовой промышленности СССР. On. 1, д. 3, 8,14.

5. Ф. 106. Фракция ВКП(б) Центрального комитета союза рабочих швейной промышленности СССР. On. 1, д. 28,61.

6. Государственный архив Российской Федерации

7. Ф. Р-5515 Народный комиссариат труда СССР. Оп. 29, д. 25,29,163. 13. Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО)

8. Ф. 7. Северо-Кавказский Крайком ВКП(б). On. 1, д. 70; 388; 613; 802; 848; 944; 946; 951; 805; 841.

9. Ф. 15. Андреевский райком РКП(б). On. 1, д. 8; 15; 16; 23; 65; 73; 84. Ф. 18. Темерницкий райком РКП(б). On. 1, д. 8; 9; 12а. Ф. 21. Нахичеванский райком РКП(б). On. 1, д. 1а; 6; 8; 20; 33; 35; 36; 38; 43; 56; 59; 60; 63; 65; 68; 83; 84; 151.

10. Государственный архив новейшей истории Ставропольского края (ГАНИ СК)

11. Ф. Р-355. On. 1, д. 7; 8; 16; 21; 24; 30; 37; 40; 53.1. Ф. Р-355. On. 1, д. 53.

12. Ф. Р-328. On. 1, д. 25; 50; 58; 239.1. Ф. Р-622. Оп. 1,д. 14.

13. Ф. 5938. On. 1, д. 4; 8; 12; 14; 17; 23.

14. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК)

15. Ф. 1. Кубано-Черноморский обком РКП(б). On. 1, д. 53,112,142,148. Ф. 8. Кубанский окружной комитет ВКП(б). On. 1, д. 25; 31; 32; 110; 111;115.

16. Ф. 9. Черноморский (Новороссийский) окружком ВКП(б). On. 1, д. 8, 59, 111,225,324,395,732, 754,764, 823, 852.

17. Ф. 17. Кубанский отдельный комитет РКП(б). on. 1, д. 557; 725; 854.

18. Государственный архив Ростовской области (ГАРО)

19. Ф.Р-97. Донской областной совет рабочих, крестьянских и казачьих депутатов. On. 1, д. 87,228,230; 248; 249,291,374; 291; 401; 452; 626,705,629, 693.

20. Ф.Р-1185. Краевое управление Северо-Кавказской Рабоче-крестьянской инспекции (РКИ). On. 1, д. 16, 17; 69; 135, 317; 526, 823, 946; Оп. 2, д. 219, 287; 418,530,919.

21. Ф. Р-1485. Северо-Кавказский Краевой исполком. On. 1, д. 69,317. Ф.Р-3713. Донской областной совет профсоюзов. On. 1, д. 49; 80; 106; 109; 111; 112; 115; 117; 125; 126; 132; 512; 520; 390; 517.652.

22. Ф.Р-3720. Донской окружной совет профсоюзов. On. 1, д. 4; 9; 11; 13. Ф.Р-4376. Личный фонд А.И. Гусева. On. 1, д. 1.

23. Шахтинский филиал Государственного архива Ростовской области (ШФ ГАРО)

24. Ф.Р-136. Шахтинско-Донецкий окружной комитет профсоюза горняков. On. 1, д. 2; 14.

25. Ф.Р-158. Шахтинско-Донецкий окружной отдел труда. On. 1, д. 10; 13; 20; 26; 29; 42; 55; 59; 64; 70.

26. Таганрогский филиал Государственного архива Ростовской области (ТФ ГАРО)

27. Ф.Р-15. Таганрогский окружной совет профсоюзов. On. 1, д. 37; 39; 54.

28. Ф.Р-16. Донской окружной исполком Совета рабочих, крестьянских и казачьих депутатов. On. 1, д. 1; 2; 9; 136; 144; 219; 220; 223.

29. Государственный архив Ставропольского края (ГАСК)

30. Ф.Р-165. Ставропольский губернский совет рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1, д. 26

31. Ф.Р-341 Ставропольский губернский отдел труда. On. 1, д. 722.

32. Ф.Р-299 Ставропольский окружной исполком совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Оп. 1,д. 18; 1151а.

33. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

34. Ф.Р-226. Кубанская окружная рабоче-крестьянская инспекция СевероКавказского края. On. 1, д. 25; 39; 50; 51; 141; 305; 391; 447; 512; 533; 550; 535.

35. Ф.Р-237. Кубанский окружной промышленный отдел. On. 1, д. 1; 40; 110; 127; 187; 205; 284; 300; 214.

36. Ф.Р-66. Комиссия по улучшению быта рабочих при Кубано-Черноморском исполкоме. On. 1, д. 3,4,6, 8. 9,10, 11. 12,13,14,15.

37. Сборники документов, материалов, нормативных актов. стенограммы съездов, пленумов и совещаний

38. Безработица на Северном Кавказе и борьба с ней (по материалам Край РКИ). — Ростов н/Д.: Типография «Советский Юг», 1925 — 56 с.

39. Борьба трудящихся масс за установление и упрочнение советской власти на Ставрополье (1917- апрель 1921). Сборник документов и материалов. — Ставрополь: Ставропольское книжное изд-во, 1968 — 248 с.

40. Восстановительный период на Дону (1921 — 1925 гг.). Сб. документов / Науч. ред. П.В. Барчугов. Ростов н/Д.: Книжное изд-во, 1962. — 496 с.

41. Вторая краевая тарифная конференция профсоюзов Юго-Востока России. 6-8 сентября 1921 г. Стенографический отчёт. — Ставрополь: Гостипография, 1921.-214 с.

42. Годовой отчёт Ростово-Нахичеванского горсовета и его исполнительных органов за март- декабрь 1926 г. — Ростов н/Д.: Тип. «Советский Юг», 1927.-24 с.

43. Госпромышленность и госторговля местных органов ВСНХ на Юго-Востоке на 1922-1923 операционный год. Ростов н/Д.: Образцовая Гостипография, 1923.-145 с.

44. Действующее законодательство о труде. Вып. 1. Сборник важнейших декретов, постановлений и инструкций по вопросам найма и увольнения, разрешения конфликтов, охраны труда, социального страхования по 10 сентября 1922 г. М.: «Вопросы труда», 1922. - 87 с.

45. Деятельность губэкономсовещания за период с 21 января по 15 ноября 1921. Ставрополь: Гостипография, 1921 - 57 с.

46. Достижения рабочих и крестьян в Геленджикском районе за 10 лет советской власти. 1917-1927гг.-Новороссийск, Тип. «Красное Черноморье», 1927.-10 с.

47. История индустриализации Северного Кавказа (1926- 1932). Документы и материалы / Отв. ред. В.И. Филькин. Грозный: 1971. - 564 с.

48. К победе коммунистического труда: сборник документов и материалов (1919 1978 гт.). - Ставрополь: Кн. изд-во, 1984 - 348 с.

49. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898 1986. Изд. 9-е. Т. Ш. 1922 - 1925. - М.: Издательство политической литературы, 1984. - 494 с.

50. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898 1986. Изд. 9-е. Т. IV. 1926 - 1929. - М.: Издательство политической литературы, 1984.-575 с.

51. Краевой съезд представителей Совнархозов, Совпрофов и Чусо в Ростове-на-Дону в феврале 1921 г. Ростов н/Д.: 1921 - 82 с.

52. Краевой съезд промышленности и торговли Юго-Востока. 1-5 декабря 1923 г. Ростов н/Д., 1923. -165 с.

53. Материалы к докладу о перспективах развития промышленности Северо-Кавказского края. — Ростов н/Д.: Гостипография им. М.И. Калинина, 1929.-58 с.

54. Материалы к отчёту крайсовпрофа к 4-му краевому съезду профсоюзов Северо-Кавказского края (февр. 1928 март 1932 гг.). - Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1932 -194 с.

55. Новый курс экономической политики. Вып. V. Путь укрепления и возрождения фабрично-заводской промышленности (речи, резолюции, декреты). -Ростов н/Д.: Гос. изд-во. Донское отделение, 1921. — 47 с.

56. Новый курс экономической политики. Вып. VIII. Юшвосточный край. Краткий очерк. -Ростов н/Д.: Походная типография ПУСКВО, 1921. 70 с.

57. Отчёт Армавирского отдельного экономического совещания по 1 сентября 1921 г.-Армавир, Государственная типографии, 1921. —49 с.

58. Отчёт заседаний 2-го Краевого Съезда заведующих отделами труда Юго-Востока и представителей народного комиссариата труда Горской, Дагестанской и Азербайджанской республик (24 — 27 июля 1921 г.). Ростов н/Д.: Тип. «Советский Юг», 1921 - 57 с.

59. Отчёт Краевого экономического Совета по Юго-Востоку Совету труда и обороны. Ростов н/Д.: 1921 - 32 с.

60. Отчет Крайэкономсовета Юго-Востока России с 1 октября 1921 г. по 1 апреля 1922 г.—Ростов н/Д.: 19 — 37 с.

61. Отчёт Краевого совпрофа о работе за 1926-1927 год. — Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1928 — 48 с.

62. Отчёт о деятельности ВЦСПС на Юго-Востоке. — Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1921. — 68 с.

63. Отчёт о деятельности Промбюро Юго-Востока за 1920 г. — Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1921 60 с.

64. Отчет о деятельности Северокавказского крайисполкома за 19251926 гг. Ростов н/Д.: Изд-во Крайисполкома, 1927 - 112 с.

65. Отчёт о деятельности уполномоченного ВЦСПС на Юго-Востоке. -Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1921 -153 с.

66. Отчёт Ставропольского губернского экономического совещания Совету труда и обороны за июль, август, сентябрь 1921 г. — Ставрополь: Гостипография, 1921. -102 с.

67. Отчёт Ставропольского губернского экономического совещания Совету труда и обороны в сентябре 1921 г. Ставрополь: Гостипография, 1921;

68. Отчёт Ш Кубанского окружного съезда Советов (19-24 марта 1927 г.). Краснодар: 1927. -180 е.;

69. Профсоюзы Кубано-Черноморской области в 1923 г. По материалам 5-го областного съезда профсоюзов. Краснодар: Изд-во Кубчерсовпрофа, 1924.-147 с.

70. Профсоюзы Северного Кавказа. Отчёт краевого совпрофа о работе за 1926-27 год. Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1928. - 346 с.

71. Резолюция 2-го Северокавказского краевого совещания отделов труда (25-28 мая 1930 г.). Ростов н/Д.: Тип. им. М.И. Калинина, 1930. - 81 с.

72. Резолюция Ш съезда советов Северокавказского края.- Ростов н/Д.: Изд-во Крайисполкома, 1929. 48 с.

73. Стенофафический отчёт 2-го краевого съезда профсоюзов Северного Кавказа. Бюллетень №1 от 6 января 1926 г. — Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1926-39 с.

74. Стенофафический отчёт 2-го краевого съезда профсоюзов Северного Кавказа. Бюллетень № 2 от 17 января 1926 г. — Изд-во Крайсовпрофа, 1926 -40 с.

75. Стенофафический отчёт 2-го краевого съезда профсоюзов Северного Кавказа. Бюллетень №7 от 18 января 1926 г. — Изд-во Крайсовпрофа, 1926 -46 с.

76. Стенофафический отчёт 2-ш краевого съезда профсоюзов Северного Кавказа. Бюллетень №12 от 22 января 1926 г. — Изд-во Крайсовпрофа, 1926 -50 с.

77. Стенофафический отчёт краевого совещания губернских и областных экономсовещаний Юго-Востока России. (17-19 окт. 1922 г.). Ростов н/Д.: Изд-во Крайэкономсовета, 1922. - 72 е.;

78. Стенофафический отчёт 3-го пленума Северокавказского совета профсоюзов (9-12 февраля 1925 г.) и отчёт о работе Крайсовпрофа с 1 августа 1924 по 1 января 1925 г. Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1925.-245 с.

79. Третья Юго-Восточная Краевая конференция профсоюзов. Бюллетень №1 от 15 ноября 1923 г. Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1923. - 30 с.

80. Третья Юго-Восточная краевая конференция профсоюзов. Бюллетень № 2 от 19 ноября 1923 г. Ростов н/Д.: Изд-во Крайсовпрофа, 1923.-46 с.

81. Статистические и справочные издания

82. Бюджеты рабочих. Обследование 1925 г. Ростов н/Д: Изд-во Северокавказского статистического управления, 1926. — 220 с.

83. Всесоюзная городская перепись 1923 г. Краткая характеристика городов и поселений городского типа. Труды ЦСУ. Т. XXVH Вып. 2. М.: Изд-во ЦСУ, 1926.

84. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т. V. М.: Изд-во ЦСУ, 1929.-387 с.

85. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Т. ХХП. Отдел П Занятия. — М.: Изд-во ЦСУ, 1929. 516 с.

86. Кубанский статистический сборник. Год первый. — Краснодар: Тип. Крайсоюза, 1925. 337 с.

87. Контрольные цифры народного хозяйства Северо-Кавказского края на 1928-29 гг. (в территориальном разрезе) // Северо-Кавказский край. 1929. -№2.-С. 34-47.

88. Контрольные цифры народного хозяйства Северо-Кавказского края на 1926/27 гг. Ростов н/Д.: Изд-во Крайисполкома РК(б), 1926. - 300 с.

89. Конъюнктурный обзор госпромышленности Северного Кавказа за 1-й квартал 1924-1925 операционного года (октябрь-декабрь). Ростов н/Д.: Изд-во КрайСНХ, 1925- 46 с.

90. Народное хозяйство Ростовской области за 20 лет / Под общ. ред. А.И. Гозулова. Ростов н/Д.: Ростиздат, 1940. — 436 с.

91. Новые кадры промышленных рабочих и работа среди них (По материалам обследования Северокавказского Крайкома ВКП(б) и Крайсовпро-фа). Ростов н/Д.: Тип. Севкавтруда, 1927. - 39 с.

92. Пономарёв А. Территория и население Юго-Востока. — Ростов н/Д.: «Советский юг», 1924. — 24 с.

93. Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918-1923 гг. // Труды ЦСУ. Т. ХУШ. Вып. 4. -М.: Изд-во ЦСУ, 1924.-481 с.

94. Северокавказский край. Цифры и диаграммы. Ростов н/Д: 1-я Гостипография им. Коминтерна, 1927. - 112 е.;

95. Статистический ежегодник. 1918- 1920. Труды ЦСУ. Т. XVIII. Вып. 1.-М.: Изд-во ЦСУ, 1921. 357 с.

96. Статистический справочник по Северо-Кавказскому краю. Ростов н/Д.: 3-я Гостипография Донполиграфбума, 1925. - 486 с.

97. Статистический справочник по Северо-Кавказскому Краю. Ростов н/Д.: 1-я Гостипография Северокавказского статуправления, 1927. — 534 с.

98. Труд в СССР. Статистический справочник за 1924 — 1925 гг. / Отв. ред. А. Рашин. М.: РИО ВЦСПС, 1926. - 222 с.

99. Терский округ. Очерки по истории, экономике и советскому строительству округа. Ч. 1 / Под ред. М.Минаева, И.Викторова. Пятигорск: 1927 — 50 с.

100. Труд на Северном Кавказе. Статистический справочник за 1924-25, 1925-26,1926-27 гг. Ростов н/Д: Гос. тип. им. Калинина, 1928 - 400 с.

101. Фабрично-заводская промышленность СССР и его экономических районов. Т. П. Вып. 3. Материалы за 1926/27 хозяйственный год. — М.: 1930 — 380 с.4. Периодические издания1. Центральные

102. Вестник труда. 1924. Журнал ВЦСПС. 1926 №5-6, №7; 1927 №10;

103. Гигиена и быт рабочей и крестьянской семьи. Журнал гигиены и популярной медицины. 1925 —1928;

104. Красный интернационал профсоюзов. Журнал исполнительного бюро профинтерна. 1924 №4;

105. Плановое хозяйство. 1927 №5, №6, №9;

106. Путь коммунизма. 1922 № 1; 1923 № 1;

107. Рабочая газета. Газета ВЦСПС. 1924,1925,1926,1927,1928,1929;1. Региональные

108. Власть советов. Газета Ставропольского Губкома РКП(б) и Губиспожома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 1922, 1923;

109. Голос рабочего. Газета Совета профсоюзов Северного Кавказа. 1924, 1925,1926,1927;

110. Действия и распоряжения Советской власти. Приложение к газете «Красное знамя». 1920,1921;

111. Донской работник. Журнал Донского отдела профсоюза совра-ботников. 1923,1924;

112. Красное знамя. Газета Кубано-Черноморского ревкома, политотдела IX армии и Кубано-Черноморского комитета РКП(б). 1921,1922.

113. Красный шахтер. Газета Шахтинского окркома РКП(б), окрис-полкома и окрпрофбюро. 1920,1921;

114. Наш труд. Газета Совета профсоюзов Северного Кавказа (с 1924 г. «Голос рабочего»). 1922,1923;

115. Молодой рабочий. Газета горкома Ростово-Нахичеванской организации Ростовского-на-Дону горкома РКСМ. 1924,1925,1926;

116. Молот. Газета Северо-Кавказского крайкома ВКП(б). 1923, 1924, 1925,1926,1927,1928,1929;

117. Путь советов. Журнал Кубано-Черноморского облисполкома советов рабочих, крестьянских, красноармейских и горских депутатов. 1922,1923;

118. Северо-Кавказский край. Журнал Северо-Кавказской краевой плановой комиссии. 1925,1926,1927,1928,1929;

119. Статистика Юго-Восточного Края. Журнал уполномоченного ЦОУ Юго-Востока. 1920,1921;

120. Труд и хозяйство Юго-Восточного Края. Журнал Юговосточно-го ВЦСПС и Донсовпрофа. 1921,1922;

121. Труд и быт. Ежемесячное иллюстрированное приложение к газете «Голос рабочего». 1924 № 4-5;

122. Трудовой путь (г. Армавир). Газета Армпарткома, исполкома и совпрофа. 1922,1923,1924.1925,1926,1927;

123. Труженица Северного Кавказа. Журнал отдела по работе среди женщин Северокавказского Крайкома ВКП(б). 1925,1926,1927;

124. Юго-Восгок. Журнал Краевого экономического совета Юго-Восточного Края. 1922,1923,1924.7. Литература

125. Абдурахманова И.В. Хулиганство в Советской России как феномен пролетарского правосознания // Юристъ-правоведъ. 2006. - № 1. - С. 53-58.

126. Актуальные задачи изучения советского рабочего класса. «Круглый стол» // Вопросы истории. -1988. №1. - С. 3-23.

127. Беленький В.Х. Класс наёмных работников или рабочий класс // Со-цис. 2005. - №3. - С. 127-135.

128. Богачёв В. Очерки географии Всевеликого войска Донского. Новочеркасск: Изд-во отдела народного просвещения Всевеликого войска Донского, 1919.-520 с.

129. Власть и советское общество в 1917-1930-е годы: новые источники // Отечественная история. 1999. - №1. - С. 129-142.

130. Глебкин В J3. Ритуал в советской культуре. М.: «Янус-К», 1998. — 168 с.

131. Два года диктатуры пролетариата в1917 — 1919 гг.: Сб. науч. статей. -М.: Изд-во ВСНХ, 1919. 146 с.

132. Донская государственная табачная фабрика. Очерк по материалам старых кадровиков ДГТФ / Сост. И. Стальский Ростов н/Д.: 1938. - 35 с.

133. Журавлев С.В., Мухин М.Ю. «Крепость социализма»: Повседневность и мотивация труда на советском предприятии 1928-1938 гг. / РАН. Ин-т рос. истории. М.: РОССПЭН, 2004. - 239 с.

134. Иванов В.Ф. Города-сады и посёлки для работающих. JL: Академическое изд-во, 1925. - 213 с.

135. Касьяненко В.И. Общественная мысль 20-х годов о формировании социалистического быта в СССР // Вопросы истории. -1982. № 4. - С. 27-44.

136. Кислицын С.А. Шахтинское дело. Начало сталинских репрессий против научно-технической интеллигенции в СССР. — Ростов н/Д.: кн. изд-во, 1993. -109 с.

137. Кожаный ПМ. Работница и новый быт.—М.: Вопросы труда, 1926. — 60 с.

138. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930 годы.-СПб.: Летний сад, 1999.-316 с.

139. Лебина Н.Б. Рабочая молодёжь и антиалкогольное движение 1920-х годов // Народная борьба за трезвость в российской истории. Материалы семинара, проведённого обществами борьбы за трезвость, АН СССР, ЛГУ 18 дек. 1987 г. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. - С. 45-47.

140. Лельчук B.C. К изучению вопроса о численности рабочего класса СССР // Вопросы историографии рабочего класса СССР: сб. науч. тр. / отв. ред. М.П. Ким. -М.: Мысль, 1970. С. 205-206.

141. Либерман Л.В. В угольном царстве. Очерки условий труда, быта и развития промышленности в Донецком бассейне. М.: 1919. - 316 с.

142. Лившин А.Я., Орлов И.Б. Власть и общество: Диалог в письмах. — М.: РОССПЭН, 2002. 208 с.

143. Лоов И.Р. Из истории формирования и развития рабочего класса Северного Кавказа в 1920 1928 гг. - Грозный: Чечено-Ингушское книжное изд-во, 1973.-278 с.

144. Лунин Б.В. Рабочее изобретательство в крае за 1924 г. и пути его развития в 1925 г. // Госпромышленность за 1923-24 год. Сборник статей. Ростов н/Д, 1925.-С. 139-153.

145. Людтке А. Что такое история повседневности? Её достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/99.— М.: РОСПЭН, 1999. С. 77-100.

146. Лютов Л.Н. Государственная промышленность в годы нэпа (1921 -1929 гг.). Саратов: кн. изд-во, 1991. - 341 с.

147. Лютов Л.Н. Частная промышленность в годы нэпа (1921 1929 гг.). -Саратов: кн. изд-во, 1994. — 147 с.

148. Матюгин А.А. Рабочий класс СССР в годы восстановления народного хозяйства (1921 -1925 гг.). М.: Изд-во АН СССР, 1962. - 346 с.

149. Матюгин А.А. Изменения в составе промышленных рабочих в восстановительный период (1921 — 1925 гг.) // Изменения в численности и составе советского рабочего класса: сб. науч. тр. -М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 74-123.

150. Миронов Б.Н. Отношение к труду в дореволюционной России // Со-цис. 2001. - № 10. - С. 99-108.7.37Нарский И.В. Жизнь в катастрофе: Будни населения Урала в 1917 — 1922 гт. М.: РОСПЭН, 2001. - 632 с.

151. Нордштейн А.С. О некоторых итогах социально-гигиенического обследования донской деревни. Ростов н/Д.: 1925. - 16 с.

152. Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927 1941. - М.: РОССПЭН, 1999.-271 с.

153. Осокина Е.А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928 1935 гг. - М.: Изд-во МГОУ, 1993. - 144 с.

154. Полвека борьбы и побед. Главные ростовские мастерские им. т. Ленина на производственном и революционном фронте. Ростов н/Д: Ленинский город, 1924.-80 с.

155. Полшцук Н.С. Обычаи и нравы рабочих России (конец XIX- начало XX) // Рабочие и интеллигенция России в эпоху реформ и революций 1861-февраль 1917 г. / отв. ред. С.И. Потолов.- СПб.: Информационный центр «Блиц», 1997.-С. 114-130;

156. Рабочий активизм в послереволюционной России. «Круглый стол» // Отечественная история. 2002. - №2. - С. 112-146.

157. Рашин А.Г. Состав фабрично-заводского пролетариата СССР: предварительные итоги переписи металлистов, горнорабочих и текстильщиков в 1929 г. -М.: Изд-во ВЦСПС, 1930. -171 с.

158. Рашин А.Г. Динамика промышленных кадров СССР за 1917-1958 гг. // Изменения в численности и составе советского рабочего класса: сб. науч. тр. / под ред. С.Г.Струмилина.-М.: Изд-во АН СССР, 1961.-С. 7-73.

159. Рогаческая JI.C. Из истории рабочего класса СССР в первые годы индустриализации. 1926 -1927 гг. М.: Изд-во АН СССР, 1959. - 255 с.

160. Российский пролетариат: облик, борьба, гегемония: Сб. науч. тр. — М.: Наука, 1970.-363 с.

161. Ростовская область за 40 лет / Под ред. А.И. Гозулова, А.М. Левитова, П.Г. Шумилина. Ростов н/Д.: кн. изд-во, 1957. - 289 с.

162. Рыков А.И. Дорогу женщине // Труженица Северного Кавказа. 1926. -№1.-С. 2.

163. Семашко Н. Каким должен быть брак у трудящихся // Рабочая газета. -1924.-9 марта.-С. 3.

164. Серый Ю.И. Рабочие Юга России в период империализма (1900 — 1913). Ростов н/Д.: Изд-во рост, ун-та, 1971.-212с.

165. Соколов А.К. Драма рабочего класса и перспективы рабочей истории в современной России // Социальная история. Ежегодник. 2004. -М.: РОСПЭН, 2005.-С. 7-51.

166. Соколов А.К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения // Социальная история. Ежегодник. 1998-1999. -М.: РОСПЭН, 1999. С. 39-76.

167. Соколов А.К. Перспективы изучения рабочей истории в современной России // Отечественная история. 2003. - №4. - С. 131-142.

168. Соловьёв В.Ф. Народное хозяйство Ставрополья в период перехода к нэпу // Учёные записки Пятигорского государственного педагогического университета. Вып. 5. Пятигорск: 1949. - С. 111-132.

169. Струмилин С.Г. Рабочий быт в цифрах: статистико-экономические этюды. — M.-JL: Изд-во «Плановое хозяйство», 1926. — 134 с.

170. Струмилин С.Г. Социальные проблемы пятилетки (1928/29 1932/33 гг.). -М.: Изд-во «Плановое хозяйство», 1929. — 83 с.

171. Фельдман М.А. Численность, состав, социальный облик рабочих цензовой промышленности Урала в 1921 — 1926 гг. // Вестник Челябинского ун-та. Сер. 1. История 2001. - № 1. — С. 64-77.

172. Фельдман М.А. Рабочие Урала в 1914-1922 годах // Вопросы истории. -2001.-№10.-С. 110-120.

173. Фицпатрик Ш. Классы и проблема классовой принадлежности в Советской России 20-х годов // Вопросы истории. — 1990. № 8. - С. 16-31.

174. Хижняков Е.Б. Итоги работы Северо-Кавказской Госпромышленности в 1923-1924 операционном году // Госпромышленность за 1923-24 год. Сборник статей. Ростов н/Д.: 1925. - С. 3-31.

175. Холмс Л. Социальная история России: 1917 1941 / отв. ред. А.В. Лубский, В.Н. Рябцев. - Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 1994. -142 с.

176. Черных А.И. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. М.: Памятники исторической мысли, 1998. - 282 с.

177. Щемелев Н.Н. Борьба КПСС за развитие тяжёлой промышленности на Северном Кавказе (1926 1932 гг.). -Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 1981.-272 с.

178. Щемелев Н.Н., Коломойцев А.Г. Имени Ченцова. Рассказ о Ростов-ском-на-Дону радиаторном заводе им. Ченцова. Ростов н/Д.: Ростовское книжное изд-во, 1973. — 207 с.

179. Шкаратан О.И. Методологические аспекты изучения истории рабочего класса//Вопросы истории. —1966.—№ 4. — С. 2-15.

180. Шнейдер В.Г. Проблема социального становления рабочих Северного Кавказа (последняя треть XIX- февраль 1917 г.) М., 1998. 133 с. - Деп. в ИНИОНРАН 1.06. 96. № 52019.

181. Ярославский Ем. Мораль и новый быт пролетариата в переходный период. Доклад, читаный в Политехническом музее 14. 04. 1926. — JL: Прибой, 1926.-36 с.

182. Диссертации и авторефераты

183. Булатов А.Г. Индустриальное развитие и промышленные рабочее Дагестана: исторический опыт, особенности, проблемы (1920 — июнь 1941 гг.).: дисс. докт. ист. наук. / Дат. гос. ун-т. Махачкала, 2004. - 430 с.

184. Гранатовская Д.Ю. Индустриальные рабочие в период нэпа: проблемы социальной адаптации.: дис. канд. ист. наук. / Моск. гос. ун-т. М., 2001. -207 с.

185. Засорина Т.Д. Новая экономическая политика: отношение населения Кубани (1921-1929 гг.): дис. канд. ист. наук. / Адыгейский гос. ун-т. — Майкоп, 2003.-169 с.

186. Корниенко Т.А. Социальная повседневность населения Северного Кавказа в годы Первой мировой войны (август 1914 февраль 1917 гг.): дис. канд. истор. наук. - /Армавирск. гос. пед. ун-т. - Армавир, 2001. - 313 с.

187. Кремляков B.C. Рабочий класс в идеологии и политической практике советского государства в 1921 — 1934 гг. (на материалах общественно-политических организаций и государственных органов): дис. канд ист. наук. — М, 1992. -184 с.

188. Макаренко М.Ю. Население Кубани в 1920-1926 гг. (историко-демографический аспект).: дис. канд. ист. наук. / Кубанск. гос. ун-т. — Краснодар, 1997-210 с.

189. Ногина Е.В. Социокультурное развитие городского населения Ставрополья в 1920— 1930 гг.: Опыт исторического исследования.: дис. канд. истор. наук. / Сгавропольск. гос. ун-т. — Ставрополь, 2004. 247 с.

190. Нежигай Э.Ю. Городска культура Кубани в период НЭПа.: дис. канд. истор. наук. / Кубанск. гос. ун-т. Краснодар, 1999. - 247 с.

191. Лисавенко Н.И. Борьба рабочих Северного Кавказа за социалистическую индустриализацию в период 1926-1929 гг.: дис. канд. ист. наук / Моск. гос. пед. ун-т. -М., 1954. 276 с.

192. Рагер Ю.Б. Проблемы развития промышленности Кубани и Черноморья в годы нэпа (1921 1929).: дисс. канд. ист. наук. / Кубанск. гос. ун-т.— Краснодар, 1995 - 260 с.

193. Степенев В.В. Борьба за восстановление и укрепление индустриальных кадров промышленных рабочего класса на Дону в 1921-1925 годах.: дисс. канд ист. наук. / Рост. гос. ун-т.—Ростов н/Д., 1954. — 158.

194. Хлевнюк О.В. Изменение культурного облика городских рабочих СССР 1926 1939 гг.: автореф. дисс. канд ист. наук. - М.: 1996. - 20 с.

195. Щемелев Н.Н. Борьба КПСС за развитие тяжёлой промышленности на Северном Кавказе: автореф. дисс. докг. ист. наук. / Рост. гос. ун-т. — Ростов н/Д., 1984.-43 с.

196. Яхутль Ю.А. Мелкая промышленность Кубано-Черноморской области в начале нэпа: проблемы управления, социальная структура, кадры (19211924 гг.).: автореф. дис. канд. истор. наук. Краснодар, 2007. - 23 с.