Пространственная метафора в семантике модальных частиц дейктического происхождения

Овчинникова, Татьяна Евгеньевна

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пространственная метафора в семантике модальных частиц дейктического происхождения"

На правах рукописи

ОВЧИННИКОВА Татьяна Евгеньевна

ПРОСТРАНСТВЕННАЯ МЕТАФОРА В СЕМАНТИКЕ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ ДЕЙКТИЧЕСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

Специальность 10.02.19 - Теория языка

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва-2009

Работа выполнена на кафедре лингвистической семантики государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор

Борисова Елена Георгиевна

доктор филологический наук, профессор

Кобозева Ирина Михайловна

кандидат филологический наук, доцент

Шаронов Игорь Алексеевич

Институт русского языка им. В.В. Виноградова Российской академии наук

Защита диссертации состоится «/£"» ь^г-сс/Жт. 2009 г. в Я часов на заседании диссертационного совета Д 212.135.02 при ГОУ ВПО «МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» по адресу: 119034, Москва, ГСП-2, ул. Остоженка, 38.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ГОУ ВПО «МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ».

Автореферат разослан « 4 » 2009 г.

Ученый секретарь 7

диссертационного совета и&их/ЛРМ^к^^ В.С. Страхова

Среди служебных лексем особое внимание исследователей в последние годы привлекают частицы, их существенная роль в организации дискурса, заставляющая задуматься над глубинными механизмами семантики, которые во многом управляют смыслообразованием всего текста. Среди них имеется и такой интересный класс лексем как модальные частицы дейктического происхождения.

В русистике интерес к частицам проявился более полувека назад, что было стимулировано определением частиц как класса в работе В.В. Виноградова «Современный русский язык» (1938). В современной лингвистике изучение частиц приобрело принципиально новые очертания в связи с развитием таких научных дисциплин, как коммуникативная лингвистика, семантика, прагматика, лингвистика текста. В описании семантики частиц наиболее явно выделились два направления - логическое (H.A. Торопова, Г.Е. Крейдлин, И.М. Богуславский и др.) и прагматическое (А.Н. Баранов, И.М. Кобозева, П.Б. Паршин и др.).

Параллельно можно проследить интерес лингвистов к немецким модальным частицам. Работы А.Т. Кривоносова, X. Вейдта, В. Бублитца, Г. Хельбига, Е. Хентчеля и др. являются образцом для сегодняшних исследований в рассматриваемой области. Если первые наиболее значимые труды, касающиеся немецких частиц, еще не выходили за рамки традиций структурализма и ориентировались в большой степени либо на дистрибутивный анализ (у Кривоносова), либо на функциональные аспекты частиц (у Вейдта), то в 70-80-ых годах прошлого столетия в качестве теоретической базы для описания частиц появились, с одной стороны, более точные логические методы (прежде всего для «логических частиц»), с другой стороны - теория речевых актов и дискурсивный анализ (для модальных частиц).

«Прорыв» в описании служебных слов вообще и частиц в частности, совершенный в 70-х годах XX в. и продолжающийся по сию пору, можно связать со следующими факторами. Во-первых, пристальное внимание к

нюансам значения слов не позволяло смириться с одинаковыми толкованиями не вполне синонимичных единиц. Во-вторых, многие особенности частиц связаны с коммуникативно-прагматическими факторами, поэтому возможность их описания определялась развитием прагматики, лингвистики текста и теории диалога. Именно в ходе этих исследований выявились возможности процессуальной семантики и, шире, обращения к когнитивным методам для описания частиц.

В последнее время активно изучаются когнитивные механизмы, лежащие в основе функционирования языковых единиц. Когнитивный подход дает возможность взглянуть на семантику пространства как на языковое воплощение модели мира, существующее в сознании носителей языка.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью полного и конструктивного изучения семантической природы всех видов дискурсивных слов, включая когнитивные механизмы метафоризации, лежащей в основе функционирования модальных частиц.

Объектом исследования служат модальные частицы дейктического происхождения, взятые в разнообразных коммуникативных контекстах их употребления.

Предметом исследования являются когнитивные механизмы пространственной метафоры в семантике модальных частиц, совпадающих по форме с указательными местоимениями или имеющих очевидную этимологическую связь с ними.

В качестве основной гипотезы выдвигается предположение о том, что модальные частицы выполняют усилительные функции, реализуя механизмы метафоризации, в частности, представляя смысл дискурса и тезаурус собеседника в виде пространств.

Цель данного исследования - выявление механизмов формирования пространственной метафоры в семантике модальных частиц дейктического происхождения.

В соответствии с целью исследования в работе ставятся и решаются следующие конкретные задачи:

1. Определить критерии выделения класса частиц в русском, английском, немецком языках;

2. Выработать оптимальный подход к решению вопроса о самостоятельном характере значения частиц;

3. Выявить состав множеств модальных частиц, имеющих дейктическое происхождение, в выбранных языках;

4. Определить пути становления конкретных модальных частиц на базе дейктического первоисточника;

5. Сформировать корпус релевантных речевых контекстов и изучить функционирование в них отобранных частиц;

6. Исследовать экспрессивно-семантические особенности изучаемой лексики;

7. Определить когнитивные механизмы пространственной метафоры в семантике модальных частиц;

8. Выявить все «метафорические пространства», служащие основой для типологии метафоризации дейктических слов.

Методология реферируемой работы базируется на когнитивной теории языка. Наряду с общенаучным индуктивно-дедуктивным методом в диссертации использовались методы корпусной лингвистики, формализованных толкований, сопоставительного моделирования конструкций, коммуникативно-прагматического анализа дискурса, когнитивного моделирования метафоры, когнитивные интерпретации картины мира.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые:

1. Выявлены когнитивные механизмы модальных частиц дейктического происхождения с помощью моделей «метафорических пространств» (Пространство текста, Пространство смысла, Подпространства говорящего и слушающего, Пространство времени);

-42. Проведён сопоставительный анализ разных языков для тех частиц, которые характеризуются общими когнитивными механизмами;

3. Предложена типология метафоризации модальных частиц дейктического происхождения;

4. Обобщены коммуникативно-прагматические закономерности в функционировании дискурсивных слов (приобретение бывшими местоименными наречиями усилительных функций, участие модальных частиц в экспрессивной организации дискурса). Теоретическая значимость диссертации состоит в расширении

диапазона когнитивных моделей языка, с дальнейшим развитием типологии метафоризации служебных слов. Тем самым вносится вклад в ту область теории языка, которая исследует разнообразные механизмы коммуникативно-семантической организации дискурса и находится на пересечении таких направлений лингвистики, как моделирование взаимодействия словаря и грамматики, теория частей речи и теория общения, лексическая семантика и прагматика высказывания.

Практическая ценность диссертации заключается в возможности использования когнитивных моделей конкретных модальных частиц в лекциях и практических занятиях по лексикологии, грамматике и стилистике в рамках общего языкознания, а также теоретических курсов русского, английского и немецкого языков. Полученные результаты могут найти применение и в лексикографической практике (для отражения прагматической и метафорической информации о слове).

Достоверность полученных результатов и обоснованность выводов обеспечиваются опорой на сформированный корпус текстов с изучаемыми частицами на русском, английском, немецком языках, извлеченных из художественной литературы и различных лексикографических источников. В диссертации используются методы, адекватные цели исследования. На защиту выносятся следующие положения: 1. Ряд дейктических слов (наречия, местоименные наречия, указательные

местоимения и указательные частицы) в силу приобретаемых ими коммуникативных функций, переходят в разряд «дискурсивных слов», то есть в состав другой части речи (частиц, а иногда и междометий), получая новое собственное значение - этот переход требует экспликации стоящих за ним когнитивных механизмов;

2. Становление модальных частиц дейктического происхождения получает эффективное объяснение через понятие метафорического переноса исходного дейктического значения в другие когнитивные сферы;

3. Метафоризация дейктических слов носит системный характер и активизирует определенные представления (о четырех метафорических пространствах), участвующие в формировании содержания сообщения;

4. Метафорический характер семантики модальных частиц, обнаруженный в разных языках, позволяет предполагать универсальность динамичного механизма виртуальных когнитивных пространств в языковом мышлении разных народов.

5. Универсальность когнитивного механизма не отменяет национально-языковой специфичности конкретной системы модальных частиц дейктического происхождения: каждый язык имеет свой набор таких единиц и создает свою семантическую структуру используемых когнитивных пространств и подпространств.

Апробация работы: Основные положения работы были представлены в докладах на конференции «Шестые Кирилло-Мефодиевские чтения» в Гос.ИРЯ им. A.C. Пушкина (Москва, 2005), на межвузовской конференции МГСГИ (Москва, 2005), на международных конференциях «Диалог 2005: Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии» (Звенигород, 2005) и «Диалог 2007» (Бекасово, 2007). Отдельные положения и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры лингвистической семантики Московского государственного лингвистического университета в 2004-2006 гг.

Материалом исследования послужили извлечения из текстов художественной литературы, примеры из разговорной речи на выбранных языках, материалы современных толковых и двуязычных словарей, а также электронный словарь Lingvo. В основном рассматриваются частицы русского, английского и немецкого языков (вот, вон, тут, там, уж, here, there, schon).

Цели и задачи исследования определили его структуру. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка лексикографических источников.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и научная новизна, формулируется общая цель и конкретные задачи исследования, дается общая характеристика материала и методов анализа, определяются теоретическая значимость и практическая ценность проводимого исследования, описывается структура работы.

В первом разделе первой главы обосновываются критерии выделения частиц как отдельного класса служебных слов в русском, английском и немецком языках. Во втором разделе этой главы доказывается наличие у частиц самостоятельного значения.

В пяти разделах второй главы поэтапно исследуется собранный материал и в результате осуществляется когнитивное моделирование пространственной метафоры в семантике модельных частиц дейктического происхождения.

Заключение содержит основные выводы и намечает пути дальнейшего исследования проблемы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Основные параметры семантического описания частиц» прежде всего рассматривается класс частиц в русском, английском и немецком языках и предпринимается попытка выяснить причины разногласий среди лингвистов по поводу признания этого класса самостоятельной служебной частью речи.

Учение о частицах как отдельной части речи было развито в трудах

таких русских ученых, как A.A. Шахматов, A.A. Пешковский и др. В наиболее целостном виде оно представлено в работах В.В. Виноградова. Определяя частицы как слова, обычно лишенные «вполне самостоятельного реального или материального значения», он указывал на разнообразие выполняемых ими функций, состоящих во внесении дополнительных оттенков в значения других слов, предложений или в выражении различных грамматических отношений.

Зарубежные исследователи английского языка не выделяют класс частиц в том понимании, в каком они трактуются в отечественном языкознании, и обычно относят частицы к наречиям. С другой стороны, и некоторые отечественные лингвисты не отграничивают английские частицы от наречий.

Специфика частиц проявляется особенно ярко при их сопоставлении со смежными классами слов. При этом релевантными становятся, в зависимости от рассматриваемого смежного класса, те или иные конкретные признаки частиц. Эти признаки часто носят «отрицательный» характер: не имеют денотативного значения, морфологически не изменяются, не являются членами предложения. В целом, отсутствие того или иного признака у части речи является симптоматичным, поскольку отражает «уникальность» данного класса слов по сравнению с другими более «позитивными» частями речи, и само по себе свидетельствует о четком отличии частиц от других классов слов, а, следовательно, обоснованности их трактовки как самостоятельной части речи. Сказанное вполне применимо к трактовке фактов английского языка.

Выделение немецких частиц в самостоятельную часть речи впервые было произведено в советской германистике. Такому подходу к частицам положили начало труды Е.И. Шендельс, A.M. Искоз, В.Г. Адмони и других советских лингвистов. При сопоставлении наречий и частиц удается выделить не только «отрицательные» признаки, но и целый ряд конкретных положительных конструктивных характеристик, совокупность которых

позволяет довольно четко разграничивать эти классы. С другой стороны, внутри класса частиц удается выделить характерные признаки отдельных подразрядов частиц - модальных и других. Все это позволяет уверенно трактовать частицы как самостоятельную часть речи с внутренней субкатегоризацией, что наиболее соответствует природе рассматриваемого явления.

Далее в первой главе анализируются различные подходы к вопросу о том, как в лингвистике понимается значение частиц, то есть, обладают ли частицы вообще самостоятельным значением и какова его сущность. Большинство исследователей сходится во мнении, что частицы обладают самостоятельным значением, хотя при этом подчеркивается, что значение частиц не носит денотативного характера (т.е. частицы не обозначают предметов и явлений).

При описании семантики частиц необходимо обращаться к понятию «общего значения». Под общим значением понимается семантический инвариант частных значений, теоретико-множественное пересечение семантических представлений этих значений. Исследования показывают, что в большинстве случаев удается выделить это значение, причем оно заключает в себе те особенности, которые отличают употребление данной частицы от употреблений всех других слов.

Выделение общего значения частицы имеет определенную методологическую ценность, поскольку, выделив такое значение на основании наиболее прозрачных случаев употребления частицы, мы можем затем давать описания более сложным случаям, учитывая наличие в толковании установленного фрагмента.

Вторая глава «Пространственная метафора в семантике модальных частиц дейктического происхождения» посвящена поэтапному исследованию собранного материала с целью моделирования когнитивных механизмов пространственной метафоры как основы функционирования изучаемых частиц.

Прежде всего обосновывается состав исследуемых единиц. Речь идет о частицах, совпадающих по форме с указательными местоимениями, местоименными наречиями или имеющими очевидную этимологическую связь с ними. Оказывается, что к этой группе модальных частиц в исследуемых языках относятся следующие: вот, вон, тут, там, уж, here, there, schon.

Далее рассматривается понимание семантической категории дейксиса и характеристика частиц как дейктического средства языка. В составе значений ряда частиц представлены дейктические компоненты, «работающие» на нужды идентификации (предмета, места, времени, ситуации в целом) - с помощью указания на отношение к речевому акту, его участникам, речевому ситуативному контексту.

Дейксис - использование языковых выражений и других знаков, которые могут быть проинтерпретированы лишь при помощи обращения к физическим координатам коммуникативного акта - его участникам, его месту и времени. Обычно различается три основных вида дейксиса -персональный (личный), пространственный и временной.

Персональный дейксис в сущности является частным случаем более широкого явления - предметного дейксиса, который выражается с помощью: местоимений 3 лица, сопровождаемых эксплицитным указующим жестом; указательных местоимений; местоимений, указывающих на участников коммуникативного акта. Пространственный дейксис связан с локализацией объекта относительно дейктического центра, т.е. является указанием на расположение объекта относительно говорящего. Временной дейксис ориентирован относительно некоторого момента, являющегося центром временной координации.

Одним из дейктических средств языка являются демонстративы. Данные единицы обладают редкой для служебных слов особенностью - они этимологически никогда не происходят из лексем других классов. Таким образом, демонстративы входят в базовый морфологический состав языков.

Тем не менее, демонстративы, как и местоименные наречия являются источником пополнения класса модальных и усилительных частиц. Например, выделяя классические дейктические слова русского языка, обязательно называют указательные частицы вот и вон. В своих первичных значениях они являются специализированными показателями пространственного дейксиса и выражают указание на ориентацию предметов относительно говорящего: вот указывает на нахождение в пространстве, где находится говорящий, вон - в пространстве, находящемся за пределами той сферы, в которой говорящий находится или мыслит себя.

В случаях первичного употребления указательных частиц вот и вон идентификация объектов обычно осуществляется путем одновременного произнесения слов и указания на объект. Таким образом, функцию дейктического указания принимает на себя не только слово, но и жест, например: Вот мой дом. Во-он туда пойдем?

При употреблении модальных частиц вот и вон пространственные показатели оказываются связанными с эмоциональными компонентами. Например, в высказывании Вот когда еще у нас будет такой удачный случай? с помощью модальной частицы вот, помимо указания на то, что говорящий мыслит сообщаемое как касающееся его лично, реализуется оценка ситуации как невозможной или нежелательной для говорящего. На базе этой оценки возникает дополнительный смысловой эффект - выражение неодобрения, осуждения адресата.

В высказывании Так вон какую игру эти люди с нами вели! модальная частица вон указывает «на уяснение того, что ранее было неизвестно или непонятно для говорящего, и выражает отрицательную оценку сообщаемого».

В данном исследовании осуществляется попытка выяснить, каким образом происходит переход указательных частиц, местоимений, местоименных наречий в модальные частицы, какие процессы этому способствуют. С нашей точки зрения, этому переходу способствовала

метафоризация. Связь слова с указанием, апелляцией к известному, определенным образом способствует усилению эмоционально-экспрессивной окраски всего высказывания. Однако указательное, отсылочное значение данных слов в определенной степени изменяется, метафоризируется.

Метафора как лингвистический инструмент переноса известного на неизвестное, освоения сферы нового в терминах знакомого присуща всем без исключения естественным языкам и неизменно присутствует в семиотическом пространстве любой культуры. В современной лингвистике метафора исследуется в двух направлениях: лексикологическом и когнитивном. Метафора имеет следующие характеристики: вторичность номинации; семантическая двуплановость; специфический контекст; наличие общих семантических компонентов в производном и производящем значениях.

В данной работе метафора рассматривалась в рамках когнитивного подхода.

Пространство как база для метафоры является лидером среди других метафорических оснований. Связь пространства с временным обозначением, а через него - с причинно-следственными отношениями была; выявлена самими языками, в которых для этих трех сфер использовались идентичные или этимологически тесно связанные единицы. Это метафорические модели, лежащие, что называется, на поверхности. Однако пространственная метафора распространена гораздо шире. Семантическое поле пространства является основным источником метафоризации в коллокациях. Возникновение эмоций язык также чаще всего представляет метафорически.

Сходные метафорические процессы затрагивают и указательные слова, в исходном значении связанные с пространством. Это указательные частицы вот, вон, местоименные наречия тут, там, а также ряд местоимений и местоименных наречий в других языках.

Однако семантика усилительных частиц, вновь образовавшихся из указательных слов, весьма разнообразна. И в отдельных случаях можно

говорить о разных «пространствах», так или иначе связанных с речевой деятельностью, в которых используются существующие в языке средства указания.

В исследовании выделяется четыре вида метафорических пространств: Пространство текста. Пространство смысла. Подпространства говорящего и слушающего, и Пространство времени.

Пространство текста

В данной работе текст рассматривается как пространство. Для ориентации в этом пространстве наиболее очевидным является использование указательных слов. Кроме собственно указательных слов, таких как указательные местоимения, наречия, указательные частицы, местоименные наречия, эту функцию могут выполнять модальные частицы дейктического происхождения. Хотя значение частицы, как правило, сохраняет связь с общим значением слова, от которого оно произошло, но при метафорическом переосмыслении у него появляются новые модальные оттенки значения. В данном исследовании рассматривается функционирование в Пространстве текста русской частицы вот.

У модальной или усилительной частицы вот связь с указанием очевидна. Она происходит от наречия (в иной трактовке - указательной частицы). И для указательной, и для модальной частиц важный компонент значения - указание, привлечение внимания адресата к чему-либо. Если наречие (указательная частица) привлекает внимание к объекту действительности (Вот станция метро. Вот наш новый ученик), то модальная частица относится к фрагментам высказывания или выделяет уже названный в тексте объект или иное понятие, и сигнализирует при этом об отношении к ним говорящего.

Итак, общим значением для частицы вот будем считать «указание на какое-либо содержание» и отсюда выводить частные значения частицы.

Тощие брошюрки общества «Знание» приучили меня к мысли, что разговаривать животные не способны. Я знавал одного попугая, который

мог рычать, как тигр, но по-человечески он не умел. И вот теперь - щука, кот Василий и даже зеркало. (Стругацкие)

В данном высказывании частица вот используется для реализации значения удивления. Очевидна связь с общим значением частицы: «говорящий удивлен и указывает на событие или явление, привлекая внимание слушающего». Значение удивления вытекает из того, что к явлению привлекается внимание: следовательно, оно чем-то необычно.

Частица вот часто используется в функции усиления и выражает высокую степень обнаруживаемого признака и обусловленное этим эмоциональное состояние говорящего. Значение, соответствующее функции усиления, может быть выведено или непосредственно из общего значения, или через значение удивления, поскольку в данном случае - это удивление степенью проявления названного признака.

- Тинктура экс витро антимонии, - провозгласил вдруг голос. -Магифтериум антимон ангелий салаэ. - Послышалось явственное хихиканье.

- Вот ведь бред какой! - сказал голос и продолжал с завыванием...(Стругацкие)

Говорящий привлекает внимание слушающего к тому, что нечто является бредом, поскольку его удивляет та высокая степень, в которой это свойство проявляется.

Еще одно значение, выделяемое у частицы вот, находится в связи со значением, соответствующим функции усиления, хотя возможно и прямое выведение его из общего значения частицы. Это высказывания типа Вот невидаль! или Вот обрадовал! Здесь обращается внимание на степень проявления признака, однако удивление сменяется ироническим отношением: «говорящий обращает внимание слушающего на какой-то признак, поскольку степень его проявления ниже, чем можно было бы ожидать по каким-то причинам». Например:

- 14- Ты иди глянь на этого бухгалтера! Иди глянь! Нож воткнет и не задумается этот бухгалтер. ... Вот так нашла себе!.. Иди глянь на него -нам же под одной крышей жить теперь. (Шукшин)

Пространство смысла Указание может осуществляться и на неназванный ранее объект (понятие), ср. Что же ты? Вот твой друг так бы не сделал. Выделение при помощи указания происходит в сфере общих представлений говорящего и слушающего о мире (в бытовой картине мира). Эту сферу общих представлений мы и будем называть Пространство смысла.

В данном разделе диссертации рассматривается, как функционируют модальные частицы вот и вон в Пространстве смысла. Значение, соответствующее функции указания в данном пространстве, можно интерпретировать как значение экземплификации. то есть вот, либо вон вводит пример, иллюстрирующий сказанное ранее. В таких случаях в контексте часто встречаются слова: например, к примеру, скажем, возьмем и т.д.:

Я лег на правый бок, ... и вдруг понял, что спать мне совершенно не хочется - хочется есть. ... Надо было срочно принимать меры, и я их принял. Вот, скажем, система двух интегральных уравнений типа уравнений звездной статистики... Решать, естественно, можно только численно, скажем, на БЭСМ... Я вспомнил нашу БЭСМ. Панель управления цвета заварного крема. Женя кладет на эту панель газетный сверток и неторопливо его разворачивает. «У тебя что?» - «У меня с сыром и колбасой». (Стругацкие)

В данном высказывании частица вот вводит пример, иллюстрирующий сказанное ранее, то есть принятие мер - переключение на что-то, не связанное с едой. Здесь необходимо обращение особого внимания на то сообщение, к которому относится высказывание с частицей, поскольку оно должно быть выделено из множества аналогичных мер, а именно, человек, чтобы уснуть, обычно считает до ста, считает овец и т.д. Мыслительная

операция здесь помимо частицы маркирована также глаголом скажем.

В некоторых случаях доказываемое или приводимое в качестве примера бывает спрятано в содержании модальной рамки: Вечно ты ввязываешься, вот зачем сегодня ругаться начал? В данном примере сообщение «ты сегодня ввязался в нехорошее дело» скрыто в значении вопроса зачем ты сегодня ругаться начал?

Итак, можно считать, что функция «маркировка примера» для этого употребления вот почти совпадает с частным значением этой частицы, которое, учитывая связь с общим значением, может быть описано как «говорящий привлекает внимание слушающего к объекту или сообщению, поскольку оно одно из ряда аналогичных, обладающих теми характеристиками, которые упоминались ранее».

Рассматриваемое Пространство смысла может члениться в зависимости от близости-удаленности от некоторого центра, который можно связать с говорящим (или с общим центром для говорящего и адресата).

-И зачем ты везде лезешь со своей правдой? Вон Николай не стал ни о чем сообщать - его и не трогают.

В данном примере, как и в случаях употребления частицы вот, описанных ранее, частица вон употребляется в значении экземплификации. Здесь замена вон на вот невозможна, так как Николай предстает как лицо известное, но не очень тесно связанное с говорящим и слушающим.

Какой же ты булгахтер - об твой лоб-то можно поросят шестимесячных бить. Это ты Любке вон говори про булгахтера - она поверит. (Шукшин)

В данном примере говорящий, указывая на объект, известный слушающему, оценивает его отрицательно, и при этом с помощью частицы вон «отдаляет» от себя, чтобы дать понять слушающему, что он (говорящий) не имеет тех отрицательных характеристик, о которых известно слушающему.

Указание может относиться и к действию или явлению, которое

говорящий желает выделить:

Займись чем-нибудь, почитай вон/вот.

Здесь оба этих указания используются для приведения понятия в качестве примера (возможна перифраза например, почитай). Вот будет более естественно во фразе, где уже активированы семантические поля, близкие к чтению, ср. Что-то ты давно не брал в руки книг. Займись чем-нибудь, почитай вот.

Подпространства говорящего и слушающего

Пространство смысла в определенных случаях может модифицироваться, превращаясь в Подпространства говорящего и слушающего.

В этих подпространствах для указания используются русские частицы тут и там, а также английские частицы here и there.

Частицы тут и там лишены собственно жестовой функции. Функционируя в живой речи, частицы тут и там могут частично утрачивать собственно указательную роль, как бы «затемняя» ее новым назначением. Изменение исконного содержания функций дейктиков происходит по причине частого отсутствия опоры для предметно-указательной референции данных лексем в речевой ситуации, в таких случаях коммуникант подключает когнитивные механизмы сознания, демонстрируя особенности восприятия фрагментов действительности в момент речи.

Как наречие лексема тут употребляется в значении «в этом месте, здесь» ([Солдаты] строились тут же на улице. Шолохов, Тихий Дон.), а также «в это время, тогда» (Тут старухи уснуть лягут, а я по саду гуляю. А. Островский, Гроза).

Модальная частица тут показывает, что сказанное относится к говорящему и не должно затрагивать слушающего (Мне тут еще кое-что надо сделать). Это можно представить как некоторый круг в пространстве речи, очерченный вокруг говорящего.

Частица тут обозначает «принадлежность к сфере интересов

говорящего» и демонстрирует «отсутствие значимости для других того, что сказано». В пользу данного утверждения приведем несколько примеров:

— Что вы, Федор Симеонович, спасибо! - вскричал я. - Не надо! Я тут как раз поработать собрался! (Стругацкие).

— Ничего, иди. Мне надо вот тут с товарищами... из ЦК профсоюза поговорить. (Шукшин)

Очевидно, что говорящий пытается оградить себя от постороннего вмешательства.

Также при использовании частицы тут предполагается минимизация усилий со стороны слушающего, то есть говорящий всеми силами старается показать, что адресат не обязан выполнять его просьбу:

— Покорнейше благодарю, - Федор помялся, потом сказал. - Тут еще, Филипп Филиппович. Я извиняюсь, уж прямо и совестно. Только - за стекло в седьмой квартире... Гражданин Шариков камнями швырял... (Булгаков)

Как наречие лексема там употребляется в значении «в том месте, не здесь» (Катюша поехала в город и остановилась там у тетки. Л. Толстой, Воскресение.), а также «потом, затем» (Между тем Прикажут Ольге чай готовить; Там ужин, там и спать пора. Пушкин, Евгений Онегин.) -

Наличие усилительной функции у частицы там отмечено во многих словарях, преимущественно для примеров с местоимением какой и наречиями где, когда, куда. То же значение имеет там и в примерах без неопределенных местоимений: Он там себе занимается своим бизнесом. И с местоимениями, и без частица указывает на то, что то, о чем сообщается, далеко от интересов говорящего и слушающего. То, что очерчивается пространство и вокруг слушающего, видно из примеров типа Что ты делал? - Да там кое-что написал. Там должно показать слушающему, что больше этим интересоваться не нужно.

Таким образом, если тут очерчивает «сектор говорящего» в пространстве смысла, то там очерчивает «сектор слушающего», однако иным способом: там указывает на часть пространства вне этого сектора.

Можно предположить, что с таким же «сектором» связано и английское there «там», которое может использоваться и в функции частицы или междометия для утешения: «There, there» говорят, утешая плачущего или напуганного чем-то, это может переводиться как «Ну, ну» или «Ну все, все уже». Такой сдвиг значения у местоимения легко связать с выносом того, что волнует слушающего, за пределы его сферы. То, что напугало или огорчило, находится далеко, на него не стоит больше обращать внимания.

Если there обычно употребляется, когда говорящий желает утешить, успокоить собеседника (и, как правило, в устной речи), то here употребляется в тех случаях, когда говорящий желает кого-то остановить или одернуть. Возможно, что такое употребление here возникло из обращения к находящемуся тут же лицу (что-нибудь вроде «Эй, вы тут!»).

Связь с «личными подпространствами» участников общения может предполагать эмоциональную окраску соответствующих частиц. В случае с английским это очевидно. О частице там тоже нередко сообщают в словарях, что она несет оттенок пренебрежения. Это является прямым следствием позиционирования слушающего вне описываемого: Он там что-то пробормотал («меня это не касается, поскольку это неважно»).

Пространство времени

В данном разделе диссертации рассматривается, как происходит процесс метафоризации у дейктических слов, используемых для указания времени, какие оттенки значения появляются у бывшего местоименного наречия при переходе в модальную или усилительную частицу.

С точки зрения семантики время можно представить очень просто - это последовательность точек, которые расположены на воображаемой «оси времени». В отличие от трехмерного пространства, время одномерно и однонаправлено, то есть линеаризовано.

Указание времени может соотноситься с обозначениями точки на линии. Это могут быть разные точки отсчета, относительно которых сориентирован момент ситуативного чередования, описываемого частицей. В

большинстве случаев такой точкой оказывается некоторый порог, после которого происходят изменения.

На примере русской частицы уж этот порог можно описать примерно так: до некоторого х из ряда X было не Р, при достижении х - Р. В данном исследовании рассматривается функционирование частицы уж с точки зрения временного противопоставления «до того - теперь», где достижение предела всегда связано с моментом времени, и с точки зрения пространства времени, в котором идет перебор ряда объектов, где х - предел в переборе.

На противопоставлении «до того - теперь» строится выражение многих эмоциональных оттенков от категоричности (Ну уж нет) до униженной просьбы (Дай уж мне карандаш, чего тебе стоит), снисходительного согласия (Ладно уж), сдержанной настоятельности (Ты уж меня, старую, не забудь).

Развитие частных значений у частицы уж провоцирует отход от обозначения времени и переход к пространству. Указание на порог может быть отнесено не к временной линии, а к последовательности перебираемых в уме объектов, выстроенных по какому-то принципу и допускающих разделение. Заметим, что такое пространство, во-первых, остается двухмерным и однонаправленным, поскольку является отражением времени (времени перебора). Во-вторых, оно искусственно сформировано говорящим по какому-либо принципу. Содержательно оно соотносится с пространством смысла, однако является его ограниченным подмножеством.

В повествовательных и восклицательных предложениях усилительная частица уж, примыкая к последующему или предшествующему местоименному или неместоименному слову или сочетанию слов, обозначающему большое количество чего-либо или высокую степень признака, выражает оценку количественной характеристики предмета или степени проявления признака как чрезмерных, превышающих обычные представления говорящего о возможном или допустимом.

Ворота были совсем уж феноменальные, как в паровозном депо, на ржавых железных петлях в пуд весом. (Стругацкие)

В примере говорящий характеризует предмет как в высшей степени необычный, то есть, если раньше ему уже встречались подобные предметы, то этот является пределом в его представлениях о необычном. Следовательно, в данном высказывании говорящий с помощью частицы уж выражает свое удивление.

Побудительные предложения с частицей уж могут иметь несколько значений. Первое значение - достаточно настойчивой, хотя и несколько приниженной просьбы:

- Вы уж не серчайте на Маркуса, я так и думал, что вы из-за него не хотите. (Грасс)

Это значение возникает в результате взаимодействия общего значения с компонентом модальной рамки «содержание просьбы» (по некоторым трактовкам, этот смысл выводится из модальной рамки, составляя пропозицию). В результате заполнения сферы действия общего значения этим компонентом смысла высказывания получается фрагмент «я не прошу о целом ряде вещей, но тут предел, и об этом я прошу».

Второе значение уж - неохотное согласие, которое проявляется во фразах с повелительными формами глаголов, либо при употреблении со словами ладно, так и быть:

Ну ладно уж, оставайтесь с Мацератом, который у вас есть, а на Польшу больше не ставьте... (Грасс)

Здесь очевидна связь с первоначальным временным значением, то есть до определенного момента говорящий не соглашался, наступил предел, и он изменил свое мнение.

Модальная частица уж часто употребляется в начале реактивной реплики (иногда в сочетании с предшествующими частицами да, ну).

Филипп Филиппович повертел головой и заговорил веско: «Спанье на полатях прекращается. ... Там женщины». Лицо человека потемнело и губы

оттопырились. «Ну, уж и женщины. Подумаешь. Барыни какие. Обыкновенная прислуга, а форсу как у комиссарши». (Булгаков)

В данном примере с помощью частицы уж говорящий выражает несогласие с утверждением партнера по коммуникации. Здесь предел наиболее очевиден, так как, с точки зрения говорящего, в ряду женщин, достойных уважения, прислуга не является таковой.

Употребляя модальную частицу уж в риторических вопросах без отрицания, говорящий выражает невозможность предполагаемого, а также (иногда) ироническое отношение к позиции слушающего, отдающего предпочтение мнению о невозможности предполагаемого.

— Уж, конечно, как же... - Иронически заговорил человек и победоносно отставил ногу, - мы понимаем-с. Какие уж мы вам товарищи! Где уж. Мы в университетах не обучались, в квартирах по 15 комнат с ванными не жили. (Булгаков)

Данным высказыванием с частицей уж говорящий подчеркивает негативное отношение к себе слушающего. Указание на «порог» может быть отнесено к последовательности перебираемых в уме объектов (в данном случае лиц), выстроенных по определенному принципу и допускающих разделение: до какого-то момента идут те, кого слушающий может считать своими товарищами, потом идут люди не образованные и не имеющие хороших бытовых условий проживания, к которым, по мнению говорящего, его партнер по коммуникации испытывает презрение.

Сходные метафорические процессы затрагивают и модальную частицу schon в немецком языке.

Немецкая логическая частица schon указывает на достижение субъектом действия какой-либо темпоральной или локальной точки, каких-либо количественных показателей и т.п., например: schon heute, schon hier, schon vierzieg Seiten (gelesen). Модальная же частица schon передает уверенность говорящего в содержании высказывания. Особенно часто встречаются высказывания, где выражается уверенность по отношению к

предстоящим событиям. Говорящий убежден (и хочет убедить своего собеседника), что какое-то событие непременно наступит, что цель будет достигнута, что все будет хорошо и т.п. Если проанализировать возникновение этих эмоций с точки зрения модели пространственной метафоры, описанной ранее, то можно сделать следующие выводы:

-Ach, du schaffst es schon! Wenn du willst, schaffst du alles». (Ах, ты уж своего добьешься! Если ты захочешь, ты всего добьешься.) (Fallada)

В данном примере говорящий с помощью частицы schon указывает на собеседника, как на того единственного человека из некоторого множества, который способен добиться поставленной цели.

В разговорной речи в ответных репликах весьма распространено устойчивое словосочетание schon gut, которое легко соотносится с русским ладно уж. Этот оборот речи говорящий употребляет, чтобы успокоить собеседника, который в той или иной форме извиняется перед ним, чтобы положить конец неприятному для собеседника (или для обоих партнеров по коммуникации) разговору, чтобы показать собеседнику, что он понимает (или принимает) его объяснения, а также в других сходных ситуациях:

- Wenn Sie mir nicht helfen wollen... oder tatsächlich nicht können...

-Ich kann nicht, ich...

- Schon gut. (- Если вы мне не хотите помочь, или действительно не можете... -Янемогу, я... -Ладноуж, ничего.) (Weber)

Своей фразой с частицей schon говорящий хочет прервать цепь оправданий, показав, что последняя реплика говорящего является предельной в этой цепи.

В побудительных предложениях при помощи модальной частицы schon говорящий выражает желание ободрить собеседника, заставить его разговориться, ответить на вопрос или, не мешкая, приступить к делу:

- Reden Sie schon, was wollen Sie von mir, Herr Proskow? (Говорите уж, что вам нужно от меня, господин Просков?) (Diksen)

Если собеседник медлит с ответом на вопрос или с какими-либо

действиями, которых ждет от него партнер по коммуникации, то эмоции говорящего могут принимать и отрицательный характер. Побуждая собеседника к действию, он вкладывает в свои слова оттенок неудовольствия, нетерпения, раздражения и т.д.:

- Ein wunderschöner Tag. Wenn nicht Jürgen -Ungeduldig unterbricht er:

- Nun lass schon! (Ну, хватит уж!) (Bruns)

Говорящего раздражает, что его собеседник говорит только о Юргене и никак не может начать свой рассказ. Фразой с частицей schon он показывает, что его терпение дошло до предела, и он хочет изменить ход беседы.

Подводя итоги, подчеркнем, что в диссертации установлено, какие именно фрагменты мира могут быть представлены в виде пространства при метафоризации указательных местоимений (и других указательных слов), переходящих в модальные частицы. Оказалось, что можно говорить о Пространстве текста и о Пространстве смысла (картины мира). Последнее в определенных случаях может модифицироваться, превращаясь в Подпространства говорящего и слушающего или в Пространство времени. Пространственная метафора лежит в основе многих оттенков значения, в том числе и эмоционального, развивающегося у частиц. Таким образом, выдвинутая нами гипотеза нашла подтверждение.

Полученные в реферируемом диссертационном исследовании результаты актуальны для лексикографирования усилительных частиц, системного описания этого класса лексем, моделирования метафоризации при выражении значения усиления и когнитивного описания сферы общения с использованием пространственной метафоры.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Способы репрезентации пространственно-временного компонента у модальных частиц (на примере частицы уж) // Вестник МГОУ. Серия «Русская филология» №2. -М.: Изд-во МГОУ, 2008. - 0,5 п.л.

-242. Метафоризация при возникновении дейктических частиц. // Межвузовский сборник научных работ. - М.: МГСГИ, 2005. - 0.4 п.л.

3. Русские частицы дейктического происхождения. // Шестые Кирилло-Мефодиевские чтения. - М.: Гос.ИРЯ им. A.C. Пушкина, 2005. - 0.4 п.л.

4. Пространства усиления (Пространственная метафора и возникновение усилительных частиц). // Труды международной конференции «Диалог 2005» / Под ред. И.М. Кобозевой, A.C. Нариньяни, В.П. Селегея. - М.: Наука, 2005. 616 с. - 0.4 п.л. (доля автора - 0,2 п.л., в соавторстве с Борисовой Е.Г.)

5. Членение пространства смысла (по данным усилительных частиц) // Труды международной конференции «Диалог 2007» / Под ред.

J1.JI. Иомдина, Н.И. Лауфер, A.C. Нариньяни, В.П. Селегея. -М.: Изд-во РГГУ, 2007. 658 е.: ил. - 0,5 п.л.

Заказ № 5/02/09 Подписано в печать 02.02.2009 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,5

ООО "Цифровичок", тел. (495) 797-75-76; (495) 649-83-30 !Дч ^J j www. cfr. ru ; e-mail: info@cfr. ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Овчинникова, Татьяна Евгеньевна

Введение.

Глава 1. ОСНОВНЫЕ ПАРАМЕТРЫ СЕМАНТИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ ЧАСТИЦ

1.1. Основные понятия, употребляемые в работе.

1.2. Выделение частиц как отдельного класса служебных слов.

1.2.1. Спорный вопрос о выделении частиц в отдельную часть речи.

1.2.2. Отграничение частиц от других смежных классов слов.

1.2.3. Классификации частиц.

1.3 Наличие у частиц самостоятельного значения.

1.3.1. Определение значения частиц в лингвистических исследованиях.

1.3.2. Самостоятельное значение частиц.

1.3.3. Общее значение частиц.

Выводы к первой главе.

Глава 2. ПРОСТРАНСТВЕННАЯ МЕТАФОРА В СЕМАНТИКЕ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ ДЕЙКТИЧЕСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

2.1. Дейксис и частицы как дейктическое средство языка.

2.2. Становление модальных частиц дейктического происхождения: омонимия, транспозиция, метафоризация.

2.3. Направления исследования метафоры в современной лингвистике.

2.3.1. Исследования метафоры в рамках когнитивного подхода.

2.3.2. Концепт ПРОСТРАНСТВО как база для метафоры.

2.4. Эволюция представлений о пространстве в наивной и научной картинах мира.

2.4.1. Пространство текста.

2.4.2. Модальные частицы вот и вон в Пространстве текста.

2.4.3. Пространство смысла.

2.4.4. Модальные частицы вот и вон в Пространстве смысла.

2.4.5. Подпространства говорящего и слушающего.

2.4.6. Модальные частицы тут и там в Подпространствах говорящего и слушающего.

2.4.7. Модальные частицы here и there в Подпространствах говорящего и слушающего.

2.5. Пространство времени.

2.5.1. Развитие понятия времени в наивной и научной картинах мира.

2.5.2. Способы репрезентации пространственно-временного компонента в языке.

2.5.3. Модальная частица уж в Пространстве времени.

2.5.4. Модальная частица schon в Пространстве времени.

Выводы ко второй главе.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Овчинникова, Татьяна Евгеньевна

Среди служебных лексем особое внимание исследователей в последние годы привлекают частицы, их существенная роль в организации дискурса, заставляющая задуматься над глубинными механизмами семантики, которые во многом управляют смыслообразованием всего текста. Среди них имеется и такой интересный класс лексем как модальные частицы дейктического происхождения.

В русистике интерес к частицам проявился более полувека назад, что было стимулировано определением частиц как класса в книге В.В.Виноградова «Современный русский язык» [Виноградов 1938]. В современной лингвистике изучение частиц приобрело новые формы в связи с развитием таких лингвистических теорий, как коммуникативная лингвистика, семантика, прагматика, лингвистика текста. В описании семантики частиц наиболее явно выделились два направления — логическое (H.A. Торопова, Г.Е. Крейдлин, И.М. Богуславский и др.) и прагматическое (А.Н. Баранов, И.М. Кобозева, П.Б. Паршин и др.).

Параллельно можно проследить интерес лингвистов к немецким модальным частицам. Работы А.Т. Кривоносова, X. Вейдта, В. Бублитца, Г. Хельбига, Е. Хентчеля и др. являются образцом для сегодняшних исследований в рассматриваемой области.

Прорыв» в описании служебных слов вообще и частиц в частности, совершенный в 70-х годах XX в. и продолжающийся по сию пору, можно связать со следующими факторами. Во-первых, пристальное внимание к нюансам значения слов не позволяло смириться с одинаковыми толкованиями не вполне синонимичных единиц. Во-вторых, многие особенности частиц связаны с коммуникативно-прагматическими факторами, поэтому возможность их описания определялась развитием прагматики, лингвистики текста и теории диалога. Именно в ходе этих исследований выявились возможности процессуальной семантики и, шире, обращения к когнитивным методам для описания частиц.